«СТАРОПРОМЫШЛЕННЫЕ ТЕРРИТОРИИ РОССИИ И ГЕРМАНИИ: ВОЗРОЖДЕНИЕ ИЛИ СТАГНАЦИЯ Международная научно-практическая конференция ...»

По итогам анализа регионов по предложенным показателям безусловными лидерами в рейтинге субъектов РФ по инновационным условиям являются города федерального значения Москва и Санкт-Петербург. Благоприятными условиями для развития инновационной деятельности отличаются также Московская, Калужская, Воронежская, Калининградская, Самарская, Пензенская, Томская, Новосибирская области и др. Данная группа характеризуется существенным кадровым потенциалом, сравнительно высокой долей высокотехнологичных отраслей и участием государства в развитии инновационной деятельности.

Ранжирование территорий по уровню институтов развития позволили сделать вывод о том, что в самой многочисленной группой являются субъекты, в которых институты развития не присутствуют (51 субъект РФ). Лидерами рейтинга стали г. Санкт-Петербург, Томская область и Красноярский край, которые максимально активно используют различные институты и инструменты инновационного развития на своих территориях. Качество институтов и хороших рамочных условий для инноваций очень важно для достижения высоких результатов инновационной деятельности.

Наиболее активно проявляют себя институты развития в Санкт-Петербурге, который занимает первое место в рейтинге субъектов РФ. В городе действует и постоянно обновляется инновационное и кластерное законодательство, что говорит о системном подходе органов власти к инновационному развитию территории. Регулярное проведение Петербургского экономического и международного инновационного форума свидетельствует о признании территории в качестве инновационного центра страны.

Активно проявляют себя институты развития в таких субъектах РФ как Москва, Республика Татарстан, Свердловская, Томская, Иркутская, Калужская, Самарская, Пензенская области, Красноярский край, Республика Татарстан.

Есть регионы, в которых институты развития не проявляют себя ни каким образом, как правило, единственное, что присутствует в данных регионах – это рамочные законы об инновационной деятельности.

Таким образом, становление региональных институтов развития дает новый стимул для развития региональной экономики и позволяет властям более эффективно влиять на тенденции регионального развития.

Показатели интенсивности внедрения инноваций в производстве и обществе оценивают результирующие показатели инновационной деятельности.

Насколько инновационные преобразования в регионах влияют на их экономические показатели, были оценены с помощью показателей динамики инвестиций, ВРП и объема производства, характеризующих изменения в регионах под воздействием инновационных преобразований. Итоговая группировка регионов по показателям результативности инновационной деятельности выявили следующих лидеров: Санкт-Петербург, Московская область, Томская область, Самарская область, Москва, Республика Татарстан, Калужская область и другие. Что позволило сделать вывод о том, что не только благоприятные условия инновационного развития, но и в большей мере эффективно работающие институты развития положительно влияют на основные экономические показатели регионов.

Список использованной литературы

1. Кистанов В. В., Копылов Н. В. Региональная экономика России: Учебник. М.: Финансы и статистика, 2003. 584 с.
2. Княгин В. От роста к развитию / В.Княгин, П.Щедровицкий // Эксперт. 2005. февраль (№5). 52.
3. Кушлин В. И. Траектории экономических трансформаций. М., 2004. С. 12.
4. Глонти К.М. Старопромышленные регионы: проблемы и перспективы развития. Проблемы федерализма // Регионология. 2008. № 4 [электронный ресурс] // Режим доступа: URL: http://regionsar.ru/node/197?page=0,2 (дата обращения 17.09.2010).
5. Татаркин А., Юрганова Л. Старопромышленные регионы: трудности и перспективы //Федерализм. 2000. № 1.
6. Глонти К.М. Старопромышленные регионы: проблемы и перспективы развития. Проблемы федерализма // Регионология. 2008. № 4 [электронный ресурс] // Режим доступа: URL: http://regionsar.ru/node/197?page=0,2 (дата обращения 17.09.2010).
7. Galtseva N.V. Prerequisites and Prospects of Economics Restructuring in Magadan Region / Ed. N.A.Goryachev. M.: KomKniga, 2009. 320 p.
8. Доклад «Научно-технологический форсайт РФ: региональный аспект» (некоторые выводы исследования) [электронный ресурс] // Режим доступа: URL: http://csr-nw.ru/upload/file_category_172.pdf (дата обращения 27.07.2011).
9. Федеральная целевая программа «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России" на 2009 - 2013 годы» [электронный ресурс] // Режим доступа: URL: http://www.fcpk.ru (дата обращения 02.09.2012).
10. Глонти К.М. Старопромышленные регионы: проблемы и перспективы развития. Проблемы федерализма // Регионология. 2008. № 4 [электронный ресурс] // Режим доступа: URL: http://regionsar.ru/node/197?page=0,2 (дата обращения 17.09.2010).

Парыгина О.В.,

соискатель,

г.Лангепас

Социальное партнерство бизнес-структур и органов местного самоуправления как движущая сила программ территориальной реабилитации и развития

К социальному партнерству в России, как особому социальному феномену, в настоящее время усилился интерес. Данная тенденция обусловлена социальными, политическими и в первую очередь экономическими условиями динамично развивающегося XXI века. Социальное партнёрство является результатом долговременного социально-экономического и политического развития, содержание которого представляет собой сочетание конкретных форм социальных отношений и обусловлено национальными, а так же ценностными и культурно-традиционными особенностями развития каждой страны, к тому же оно не является однотипным и унифицированным, универсально-пригодным для каждой страны или нации. «При этом «социальным» обычно считается всякое партнерство, в рамках которого признаются ценности прав и свобод человека, принципы социальной справедливости и взаимной солидарности» [1, с. 5].

Появление частной собственности разделило общество на собственников (работодателей) и наемных рабочих (работополучателей) и явилось условием возникновения социального партнерства. Однако его необходимость обусловлена создание мирных и взаимовыгодных отношений между субъектами социального взаимодействия не только в социально-трудовой сфере. В современном мире цивилизованное и эффективное регулирование социальных отношений возможно благодаря социальному партнерству, которое интерпретируется с позиций формирования солидарности и выступает как гарантия социального согласия и прогресса, а так же является рациональным методом решении со­циальных конфликтов на основе демократии.

К настоящему времени мировое сообщество разработало теоретическую базу социального партнерства и накопило практический опыт регулирования социального взаимодействия основанного на партнерстве. В 2000 г. ООН принята «Декларация тысячелетия», которая стала главнейшим документом, определяющим основные цели развития государств в XXI веке. Данный документ включает в себя такие положения как ликвидация голода, поощрение равенства мужчин и женщин, расширение прав женщин, обеспечение всеобщего начального образования, борьба со СПИДом и другими заболеваниями, улучшение охраны материнства и сокращение детской смертности, обеспечение экологической устойчивости, формирование глобального партнерства. Примером глобальной системы социального партнерства могут послужить ее важнейшие субъекты - транснациональные корпорации, которые стали реформаторами в сфере социально-трудовых отношений, и, соответственно, новаторами в области коллективных договоров, в которых новый уровень отношений заключается в расширении и усилении роли экономической демократии в управлении производством.

До 1991 г. в России понятия «социальное партнерство» не существовало. Становление рыночной экономики предопределило необходимость изменения способов правового регулирования общественно-трудовых отношений. Трудовой кодекс РФ и ряд законодательных актов свидетельствуют о том, что, как правило, в России социальное партнёрство определяется в основном как партнерство в сфере социально-трудовых отношений, как механизм регулирования отношений между работодателями, работающими по найму и государственными органами власти. Это обусловлено тем, что особенностью социально-трудовых отношений является наличие общественного неравенства, которое определяет социальный статус субъектов социально-трудовых отношений. В обществе статус определяется тем видом трудовой деятельности, которым занят индивид, то есть трудовая деятельность формирует общественное положение данного индивида: люди, группы ранжируются «выше» и «ниже» в соответствии с социальной значимостью выполняемого ими вида трудовой деятельности. Трудовую деятельность можно признать господствующей сферой общественного неравенства, так как именно здесь складывается отношение к собственности, делящее людей на собственников и не имеющих собственности. Благодаря этому именно в сфере социально-трудовых отношений объясняется первостепенная необходимость и значимость социального партнерства.

Однако в современных условиях значение и употребление социального партнёрства значительно шире, и не ограничивается только сферой социально-трудовых отношений. Поэтому большое количество современных российских авторов выделяют две модели социального партнерства: тред-юнионистскую и межсекторную. Под тред-юнионистской моделью понимается система регулирования отношений между работодателями, государственными органами власти и работающими по найму, сложившаяся в социально-трудовой сфере. Под межсекторной моделью понимается взаимодействия трех секторов общества: власти (государства), бизнеса и некоммерческих общественных организаций, которые рассматриваются в качестве субъектов партнерства, а в качестве предмета партнерства - весь спектр социальных проблем.

Однако, как отмечает А.Ю. Ховрин, в межсекторном подходе социальное партнерство - это взаимодействие сторон, представляющих различные секторы общества - государство, гражданское общество, деловое сообщество, а не взаимодействие субъектов какой-либо сферы или направления социальной жизнедеятельности. Поэтому наиболее полно сущность социального партнерства отражает универсальный подход, где оно характеризует весь спектр социальных интеракций, реализовываемых между любыми социальными субъектами на основе согласия, взаимного отказа от конфронтации и противоборства для достижения консенсуса и ведения совместной деятельности, направленной на достижение конкретных целей. Российский ученый считает, что партнерские феномены широко представлены в жизни современного общества, и могут быть классифицированы по субъектным характеристикам, содержанию и условиям взаимодействий, их пространственно временной локализации, регулярности, наличию посредника, характеру инициирования, изменчивости форм и так далее.

В представленной работе внимание обращено на социальное партнерство с участием органов власти, где одной из сторон партнерских отношений выступают органы местного самоуправления. Такое партнерство ориентировано на использование в социальном управлении органами власти субъект-субъектного подхода в их взаимодействии с гражданами, социальными группами и институтами, и в первую очередь с деловыми организациями и сообществами. В данном случае социальное партнерство выступает как важный фактор «формирования более эффективной системы управления, интегрирующей усилия… партнеров в гражданском обществе, направленных на сокращение бедности и обеспечения структурных условий для устойчивого роста социально-экономической страны» [2, с. 12]. Другими словами, партнерская методология выявления и решения острых социальных проблем на муниципальном уровне предстает как инструмент, который позволяет органам местного самоуправления и бизнес-структурам определять оптимальные и прогнозно-успешные способы достижения целей социального управления.

Успех управленческой деятельности органов местного самоуправления напрямую зависит от местной ситуации развития территории и местного сообщества, от содержания принятых в данном муниципалитете программ развития территории и местного сообщества. Учитывая то, что муниципальные программы создаются и утверждаются на несколько лет вперед, то чиновники не могут учесть и предвидеть всех особенностей и изменений, происходящих в местном сообществе в течение установленного срока реализации программ. Социальное партнерство органов местного самоуправления и бизнес-структур дает возможность осуществлять корректное, не искаженное каким-либо ведомственным, групповым или личностным восприятием выявление актуальных жизненных проблем, при этом находить их взаимоприемлемые для заинтересованных сторон решения. Социальное партнерство бизнес-структур и органов местного самоуправления выступает как движущая сила программ территориальной реабилитации и развития.

В практике социального управления данная модель социального партнерства способствует повышению эффективности и достижению синергетического эффекта за счет использования потенциала партнеров. Субъекты партнерского взаимодействия (вплоть до отдельного участника данного взаимодействия) преследуют различные цели и решают различные задачи, участвуя в совместных действиях. Они руководствуются соображениями максимизации своей полезности и преследуют частные интересы с намерением достичь некоторой своей цели совместно, а не индивидуально.

Современное российское состояние социального партнерства органов местного самоуправления и бизнес-структур обусловлено наличием комплекса проблем, основными из которых являются: различие взглядов субъектов партнерства на предмет и содержание совместной деятельности, на способы разработки, принятия и реализации решений, несовпадение их ценностных ориентаций. Многовековая монархия и самодержавие породили такую российскую традицию, как безынициативность и патернализм. Укрепил данную традицию и советский период, который характеризуется отсутствием частной собственности и частного интереса, существованием административно-командной системы управления, идеологической и политической монополией одной партии, а также тем, что правовое поле не регламентировало многие стороны общественно-политической жизни, а провозглашенные права и свободы во многом носили декларативный (формальный) характер. Поэтому немаловажным фактором, препятствующим формированию истинно партнерского управленческого взаимодействия, является ментальность россиян. Перечисленные причины снижают мотивацию бизнес-структур в реальном участии в партнерском взаимодействии, но стимулируют безынициативность и патернализм. И, как следствие, зачастую это стимулирует стратегию индивидуального выживания. В России не редко случаются ситуации, когда инициатива российских бизнесменов проявляется в теневой сфере, и в таком случае тенденция отсутствия прочных демократических традиций и опыта реального партнерского взаимодействия продолжает развиваться.

Список использованной литературы

1. Мирзоян Г. В. Социальное партнерство в российском обществе: социально-философский анализ: автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук. Ростов-на-Дону, 2010.
2. Галактионов В.А. Социальное партнерство: сущность и формы реализации // Социология власти. 2006. № 5.
3. Ховрин А. Ю. Социальное партнерство в сфере реализации молодежной политики: автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора соц. наук. М., 2010.

Пестова Г.А.,

д.с.н., доцент,

г.Екатеринбург

Кросскультурный потенциал северных городов России

Города Российского Севера формировались преимущественно в послевоенный период индустриализации страны в основном вблизи добычи полезных ископаемых. Многие города вырастали на базе лагерных поселений. В культурной и языковой специфике этих городов ведущую роль играла культура тех регионов, которые поставляли основные потоки мигрантов и специалистов, приезжавших по направлениям после окончания вузов и техникумов. Специалисты этих регионов образовали мощные культурные слои в городском населении. На формирование духовной культуры, науки и производства большое влияние оказали также репрессированные ученые и специалисты в области культуры, искусства и образования. Так, в Воркуте, одном из самых северных городов Европейской части России, основателями городских театров были репрессированные актеры, режиссеры и другие работники сферы культуры и искусства. Во многих северных городах социально-культурное ядро составляли люди, далекие от традиционной культуры северных народов.

Самыми массовыми профессиями были инженерно-технические профессии, их потенциальной базой являлась высокая профессиональная подготовка, которая в суровых северных условиях требовала постоянного повышения квалификации и пополнения научно-техническими знаниями. Статистика советского периода свидетельствует о том, что в индустриально развитых северных регионах страны инженерно-технические работники и работники, занятые в народном хозяйстве, имели более высокий образовательный уровень, чем в среднем по стране [1, с. 19]. Это было обусловлено наличием научно-исследовательских и проектных институтов, развитой системой высшего образования в северных городах, государственным распределением выпускников техникумов и вузов из других регионов страны. По данным отечественных социологов, чем выше уровень образования и профессионализма, тем выше социальная мобильность человека, поэтому на Север приезжали преимущественно молодые и квалифицированные кадры. Здесь нередко отсутствовала самая действенная для мигрантной молодежи форма социального контроля – контроль со стороны родственников и родителей, поэтому эту функцию брал на себя трудовой коллектив. Это требовало выработки в трудовых коллективах четкой социальной политики, ориентированной на принятие за образец коллективистских моральных норм и идеалов. Интернациональный, полиэтнический состав населения северных городов способствовал разнообразию структуры культурной деятельности, межкультурных контактов, которые в сочетании с высоким уровнем общей и профессиональной культуры формировали особую социально-психологическую атмосферу в городах.

В процессе индустриализации Российского Севера в быстро растущих северных городах сформировался новый динамичный тип личности, новая система социальных и межэтнических отношений, интернациональная этнокультурная ситуация, новый образ жизни, отличный от образа жизни титульных этносов, ориентированных на традиции и родственные связи. Местные жители, выходцы из сельских поселений, оказывали незначительное влияние на культуру городов. Активный процесс возрождения традиционной культуры коренного населения, а также других народов, волею судеб оказавшихся на севере России, начался в постсоветских период. Ведущую роль в этом процессе играют этнокультурные общества – украинские, белорусские, татарские и др. Быстрые темпы развития социально-культурной инфраструктуры, которые были и остаются более высокими, чем по стране в целом, а также финансирование учреждений культуры и спорта богатыми ресурсодобывающими предприятиями, способствуют гармонизации досуга горожан.

Один из самых высоких уровней жизни и самая большая дифференциация доходов населения наблюдается в тех северных регионах, которые связаны с добычей и транспортировкой нефти и газа, так как в постперестроечное время уровень жизни работников бюджетной сферы существенно снизился, а в ресурсодобывающих сферах стал одним из самых высоких. Данная ситуация требует выработки новой социальной политики, основанной на идеологии социального государства и ориентированной на социальную справедливость и высокое качество жизни всего населения города. Это будет способствовать раскрытию творческого потенциала и уменьшению оттока специалистов из северных городов. Многие из них крепко связаны с Севером, являющимся для них малой родиной. Как считает Ю.Г.Волков, Россия не может развиваться по сценарию догоняющей модернизации, необходимо искать альтернативную модель развития с использованием социокультурного потенциала, а эффективность модернизации достижима при наличии социально- ответственного класса, социально-творческого не только в профессиональной деятельности, но и в индивидуально-повседневной жизни [2, с. 25]. Для этого жизненно необходимо и коренное изменение мировоззрения северян в решении проблем взаимосвязи природы и общества, разработка новых гуманитарно-культурологических и экосоциологических концепций, ориентирующих к менее расточительному образу жизни, который должен базироваться на природных возобновляемых источниках энергии [3, 4].

Основой оптимального соотношения социально-экономического развития и сохранения окружающей среды на глобальном уровне является Концепция устойчивого развития, реализация которой в каждом регионе зависит от научно-технического и инвестиционного потенциала. Для устойчивого управления северными лесами, комплексного развития осваиваемых территорий необходим учет исторических, социально-культурных и психологических особенностей коренного населения, на образе жизни которого негативно отразился технократический подход, с позиций которого осуществлялось освоение природных ресурсов в советский период. Переход страны к рыночной экономике, необходимость снижения себестоимости выпускаемой продукции и услуг населению вызвали необходимость создания эффективных наукоемких и экологичных технологий, особенно в добывающих отраслях производства, так как Север продолжает оставаться источником природных ресурсов. К сожалению, инвайроменталистский образ жизни, щадящий по отношению к окружающей среде, пока не входит в норму повседневности большинства северян. Это присуще представителям как титульных, так и не титульных этносов Севера, потому что и те и другие придерживаются присваивающего типа поведения. Причиной этого специалисты в области экосоциологии и социальной экологии считают нехватку научных знаний, неэффективность деятельности государства в решении экологических проблем, слабость неправительственных общественных организаций, отсутствие навыков экологического поведения и инициативы у населения [5].

Модернизация северных регионов, как и России в целом, имеет поливариантный характер. Вхождение и адаптивная способность к изменяющимся условиям зависит от социальной среды и от степени соответствия этой среды личному опыту человека. В годы социалистического освоения Севера России многие города вырастали на базе ударных комсомольских строек, отличавшихся идейно-воспитательной работой, общественно-политической активностью молодежи, особым социально-психологическим климатом и высоким престижем профессиональной деятельности. Так, социологический опрос, проведенный автором в северных городах Европейской части РФ - Ухте и Усинске, показал, что значительная часть инженеров заводов, промышленных объединений, научно-исследовательских и проектных институтов в своей профессиональной деятельности была ориентирована на содержательные аспекты труда. Основными мотивами при оценке значимости труда выступали такие его характеристики, как возможность творческого и профессионального роста, самостоятельность в работе, высокий престиж профессии, важность для общества, и чем более творческий характер имел труд, тем выше были требования к его содержанию. Инженеры не отвергали социальных оценок труда как средства заработка, но эти оценки выступали в комплексе с ранее названными мотивами. Одним из главных мотивов приезда на Север было стремление получить интересную творческую работу (более 90% респондентов).

В постперестроечный период жители северных городов, ставшие северянами второго и третьего поколения, смогли сохранить социально активный и позитивный тип культуры, который сформировался в послевоенные годы социалистического освоения Севера. По мнению исследователей, на севере страны в отличие от южных территорий отсутствуют разрушительные этнические конфликты, доминируют согласие и взаимная поддержка этнокультурных групп, сформированы устойчивые историко-культурные территориальные общности людей, подрыв которых может быть губителен для страны в целом [6, с. 3].

Список использованной литературы

1. Народное хозяйство РСФСР за 60 лет: статистический ежегодник. М.: Статистика, 1977.
2. Волков Ю.Г. Креативное общество как цель российской модернизации // Социологические исследования. 2011. № 11. С. 25-32.
3. Медоуз Д., Рандерс Й. Пределы роста. 30 лет спустя. М.: Академкнига, 2007.
4. Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. М.: Прогресс-Традиция, 2000.
5. Яницкий О.Н. Россия: риски и опасности «переходного общества». М.: Институт социологии РАН, 1998.
6. Торлопов В.А. Необходима новая генеральная идея развития Севера России // Регион. 2010. №7.

Победин А.А.,

к.э.н.,

г.Екатеринбург

Проблемы конкурентоспособности старопромышленных городов^[2]

Город является крупной пространственной социально-экономической системой, с комплексом внутренних и внешних связей. Среди внешних связей особое место занимает взаимодействие города с другими пространственными объектами: другими населенными пунктами, регионами и странами. Соответственно, регионы и страны представляют собой более высокий уровень иерархии пространственных объектов (частью которых является города), а другие населенные пункты – пространственные объекты одного уровня. Связи с другими городами могут отражать, с одной стороны, сотрудничество, кооперацию, а с другой – соперничество, конкуренцию. Часто одни и те же поселения оказываются одновременно связаны как отношениями кооперации (к примеру, поставки готовых товаров, ресурсов, технологий), так и конкурентными отношениями.

Основными направлениями конкурентной борьбы между городами (и другими территориальными объектами) могут выступать:

- рынки сбыта товаров и услуг;

- инвестиции;

- финансовые ресурсы в рамках бюджетной системы государства;

- трудовые ресурсы.

Указанные четыре направления представляют собой основу межтерриториальной конкуренции. Если город в ходу такой конкурентной борьбы оказывается успешным, это будет означать устойчивый спрос на товары и услуги, производимые в городе, расширение рынков сбыта, приводящее к увеличению производственных возможностей, росту выпуска продукции и, как следствие росту уровня жизни. Привлечение инвестиций создает возможности для поступательного социально-экономического развития в течение будущих временных периодов, а приток новых трудовых ресурсов приводит к росту города. Эти три направления тесно связаны между собой и, как правило, реализуются одновременно.

Отдельно следует отметить конкуренцию за бюджетные ресурсы, распределяемые между территориями страны, поскольку последнее направление может иметь как прямую, так и обратную зависимость от уровня и темпов социально-экономического развития города. Бюджетные средства, с одной стороны, могут быть направлены активно развивающимся территориям (в том числе для реализации значимых для государства социально-экономических проектов и развития инфраструктурных систем – примерами таких проектов могут выступать инновационный центр Сколково; реализация инфраструктурных проектов в крупнейших городах страны, в том числе строительство линий метрополитена). Такие проекты не могут быть профинансированы только за счет средств местного бюджета. В частности, строительство метрополитена предполагает затраты около тридцати миллионов долл. на каждый километр пути (и выше) плюс затраты на строительство станций. Даже для сверхкрупных городов с численностью населения более миллиона жителей (а именно в таких городах обычно и строиться метрополитен) мобилизация подобного объема ресурсов – сложная задача, часто не выполнимая без государственного поддержки регионального или федерального уровня. С другой стороны, бюджетные ресурсы могут быть направлены на поддержку проблемных регионов и городов с целью выравнивания бюджетной обеспеченности.

Таким образом, конкурентоспособность города определяется способностью вести успешную конкурентную борьбы с другими городами и территориями на рынках товаров и услуг, капитала, труда, а также по привлечению ресурсов бюджетной системы страны.

Для старопромышленных городов, столкнувшихся с депрессивной фазой экономического цикла, проблема конкурентоспособности приобретает особе значение. Как правило, такой город оказывается не способным успешно конкурировать с другими городами и территориями по большинству из отмеченных выше направлений, что и приводит, в конечном счете, к снижению объема выпуска продукции, ослаблению экономической базы города, и, соответственно, к социально-экономическим проблемам, в том числе безработице и оттоку населения. Соответственно, утрата конкурентных позиций и является основной причиной проблем экономического развития старопромышленного города.

Конкурентоспособность города, а, следовательно, и её утрата, обусловлена системой факторов, в составе которых: природно-климатические различия, ресурсная обеспеченность, хозяйственная специализация, инновационно-технологический уровень производства, транспортно-логистические факторы и особенностями развития человеческого капитала (см. рис. 1).

По особенностям возникновения выделенные факторы можно разделить на две группы. Во-первых, базовые факторы, изначально присущие данной территории или обусловленные процессами развития более крупной территориальной экономической системы. Это природно-климатические различия, ресурсная обеспеченность и транспортно-логистические факторы. Первая группа факторов слабо поддается регулированию, создавая условия городского развития. Вторую группу составляют факторы, возникновение которых обусловлено производственной деятельностью человека. Это хозяйственная специализация и инновационно-технологический уровень производства. В-третьих, особняком располагается такой фактор как человеческого капитала. Данный фактор интегрирует развитие социальной подсистемы и в условиях постиндустриальной стадии развития экономики играет решающую роль, определяя конкурентоспособность города. Регулирующее воздействие должно быть направленно на вторую и третью группу факторов.

Природно-климатические факторы оказывают существенное влияние на особенности экономико-производственных и социальных процессов, следовательно, при различных природных и географических условиях неизбежно появление особых свойств экономической системы на локальном уровне. Наличие этой связи было отмечено ещё в трудах Геродота, Полибия и Аристотеля. Примечательно, что первоначально особенности воспроизводственных процессов ставились в тесную взаимосвязь от морально-нравственной среды. Ж. Боден, выделяя три основные географические зоны – экваториальную, умеренную и полярную – утверждает, что проживание в конкретной географической зоне формирует характер народа. Ш.Л. Монтескье обращает внимание на то, что жители жарких стран подвержены ослаблению нравственных устоев, что среди прочего приводит к использованию рабского труда. Ф. Ратцель отмечает, что с возрастанием уровня культурно-технического развития связь человека с природным окружением не исчезает, но изменяется её характер, связь становится более разнообразной [1, с. 94]. Действительно, чем выше уровень знаний человека, чем совершеннее его технические и технологические возможности, тем больше природных свойств может быть использовано в процессе человеческой деятельности: в число используемых параметров, помимо плодородия почвы и климата, включаются наличие полезных ископаемых, гидроресурсов и др. Ресурсная база может существенно повлиять на специализацию города и его место в межрегиональной и международной торговле, соответственно, изменения могут коснуться структуры производства и благосостояния населения.

Природно-географические факторы городской конкурентоспособности можно разделить на следующие группы: климат, особенности ландшафта, особенности биоценоза, историко-культурные особенности, экологические особенности. Климатические особенности в основном оказывают воздействие либо на специфику экономической деятельности, определяя отраслевой состав, либо на уровень издержек, связанных с теплоснабжением. Чем холоднее климат, тем выше уровень производственных расходов, связанных с подачей и сохранением тепла, и с дополнительными техническими требованиями к производственным помещениям и оборудованию.

В процессе своей хозяйственной деятельности человек не только испытывает влияние природно-географических факторов, но и сам может способствовать их изменению. Примером подобного двунаправленного воздействия могут служить экологические особенности территории. Экологические факторы распадаются на две группы – биотические, включающие взаимное воздействие живых организмов, и абиотические, представляющие собой совокупность условий неорганической среды, влияющих на организмы. Производственная деятельность на определенной территории может оказать значительное воздействие на местную экосистему. Вырубка лесов, загрязнение атмосферы и водных источников, неорганизованный выброс бытовых отходов – вот лишь небольшой перечень отрицательного воздействия экономики на природу. При этом, учитывая, что сам человек – это биологическое существо, условия жизни на загрязненных территориях значительно ухудшаются, что приводит к повышению заболеваемости и сокращению продолжительности жизни. Могут наступить и прямые экономические последствия – отток населения, проблемы с кадрами и т.д. Бездумное и потребительское отношение к внешней среде подрывает, в конечном счете, и нормальное существование социума и экономическое развитие, тесно связанное с повышением уровня жизни населения. Города, где отсутствует осознание этих проблем, рискуют впоследствии превратиться в ареалы запустения.

Наличие минеральных ресурсов на определенной территории, безусловно, способно придать стимул экономическому развитию. Однако в долгосрочной перспективе смещение отраслевых пропорций в сторону чрезмерного развития добывающих отраслей грозит серьезными осложнениями. Ресурсная база постепенно вырабатывается, поскольку речь идет о невосполнимых ресурсах, и, если локальная экономическая система не окажется способной переориентировать производство, с исчезновением добывающих предприятий произойдет отток инвестиций из региона. Истощаемость ресурсной базы, тем не менее, поддается довольно точному прогнозированию, в отличие от изменения цены на ресурсы и изменения объема и структуры спроса на ресурсные товары. Цена на минеральное сырье подвержена значительным колебаниям. К тому же технологическое и переход к другим типам энергоресурсов может снизить объем спроса на отдельные ресурсные товары, что произошло с углем в первой половине XX века. Следовательно, наличие богатой ресурсной базы не является достаточным условием долгосрочного и устойчивого экономического развития города.

Другим важнейшим фактором конкурентоспособности города является хозяйственная специализация. Проблема хозяйственной специализации, являющейся формой разделения труда и, следовательно, основной причиной возникновения межрегиональной торговли, давно пользуется особым вниманием экономистов. Основатель классической школы политэкономии Адам Смит предложил в качестве объяснения региональной специализации принцип абсолютных преимуществ, заключающийся в том, что страна (регион) специализируется на том товаре, производство которого спряжено с меньшими издержками, чем издержки на аналогичное производство у торговых партнеров. К сожалению, принцип абсолютных преимуществ не объясняет включения в межрегиональный обмен стран (регионов), не обладающих абсолютным преимуществом ни по одному из торгуемых товаров. Данный феномен объясняет теория сравнительных преимуществ, предложенная Д. Рикардо. Сравнительные преимущества получает регион, если специализируется на производстве товаров, издержки на производства которых (у Рикардо – это затраты рабочего времени) меньше, чем для производства других товаров. Таким образом, торговля товарами, по которым у двух регионов будут сравнительные преимущества, будет взаимовыгодной, поскольку при этом сумма затрат (при прежнем объеме потребления) будет меньше, чем при автаркии. Возникновение сравнительных преимуществ объясняется в теории Э. Хекшера и Б. Олина, по мнению которых страна экспортирует те фактороинтенсивные товары, для производства которых располагает сравнительно избыточным количеством ресурсов, и, наоборот, импортирует те товары, для производства которых требуются ресурсы, дефицитные в данной стране. Хотя практика международной торговли не всегда подтверждает изложенные положения, связь между ресурсной обеспеченностью и хозяйственной специализацией, безусловно, присутствует.

В свою очередь, хозяйственная специализация напрямую влияет конкурентные позиции города во внешней среде. Специализируясь на отдельной группе товаров, город оказывается в зависимости от технических достижений, нормы прибыли, объема спроса, конкурентной среды и т.д. в отношении отрасли специализации. Если отрасль находится в стадии подъема, рынок сбыта быстро расширяется и улучшение технологий способствует снижению издержек, то экономический рост в городе будет стимулироваться. Однако при усилении межтерриториальной конкуренции, снижении спроса на продукцию, появления товаров-заменителей и вследствие влияния других неблагоприятных факторах кризис в отрасли может крайне болезненно сказаться на состоянии экономики города. К тому же от отраслевой специфики зависят и требования к трудовым ресурсам: высокотехнологичные отрасли требуют наличия высококвалифицированных кадров.

Рисунок 5 - Влияние специализации на социально-экономическое развитие города

Схематично воздействие отраслевой специализации на социально-экономические процессы отражено на рис.2. Производственная специализация, основанная на сравнительных преимуществах, в том числе связанных с наличием уникальных ресурсов, изменяет структуру городского производства. Появление новых отраслей, развитие производства с одной стороны, требует новых капиталовложений, с другой – изменяет спрос на рабочую силу, что отражается как на количестве занятых, так и на их квалификации. Чем больше потребность в трудовых ресурсах, чем выше требования к образованию и квалификации занятых, тем выше заработная плата в отрасли специализации. В свою очередь, работники, являясь потребителями, формируют спрос на товары потребительского назначения. Поскольку город специализируется лишь на отдельных отраслях, спрос на товары других отраслей удовлетворяется за счет товарообмена с другими территориями. Таким образом, однажды возникнув, специализация будет иметь тенденцию к усилению, при условии успешного развития соответствующей отрасли.

К фактору региональной специализации примыкает фактор технологического развития. Даже при близкой отраслевой структуре, преимущества получит тот город, где выше эффективность производства, а технологическая модернизация может существенно снизить уровень производственных издержек и повысить качество продукции. В современном мире сохранить конкурентные позиции и тем более занять лидирующее положение в межрегиональном обмене способны лишь города, где инновационная составляющая производственного процесса занимает одно из ведущих мест. К примеру, в США, стране-лидере современной мировой экономической системы, за последние десятилетия хозяйственный механизм заметно трансформировался, что обусловлено возросшими требованиями к разработке инноваций и их внедрению в производственный процесс. Е.А. Лебедева акцентирует внимание на следующих аспектах эволюции хозяйственного механизма в США: изменение характера конкуренции, усложнение финансовой системы, появление фондовых механизмов финансирования НИОКР, активизация операций венчурного капитала [2, с 251]. Все это помогает мобилизации финансовых средств для развития науки и наукоемких отраслей производства (как материального производства, так и сферы услуг). Если же технологическое обновление не будет своевременно проинвестировано, конкурентные позиции города постепенно снизятся и экономическое развитие замедлится.

Весомое влияние на конкурентоспособность города оказывают и особенности расселения, а также такие характеристики социума как демографическая структура, уровень образования, здоровья, продолжительность жизни и т.д. Одна из первых попыток выявить закономерности расселения в связи с экономическим развитием территорий была предпринята В. Кристаллером, по мнению которого организующую роль в системе расселения играют так называемые «центральные места» - экономические центры, обеспечивающие товарами и услугами население своей зоны сбыта. В свою очередь, сами центральные места образуют своеобразную иерархию, и чем выше уровень занимает конкретное поселение, тем шире ассортимент товаров и услуг, которыми оно обеспечивает свою зону сбыта, одновременно и расширяется сама обслуживаемая территория. Проблемы расселения вызывали интерес и отечественных специалистов. В 1960-х годах был проведен целый комплекс исследований по данной теме, среди авторов можно отметить работы К.А. Зайончковской, В.И. Перведенцева, Т.И. Заславской, Л.Л. Рыбаковского и др. Эти работы показали, что зависимость между потребностью экономики в трудовых ресурсах и миграционными потоками прослеживается далеко не всегда. Более того, нередко наблюдается не только движение населения вслед за рабочими местами, но и обратный процесс – отток населения при острой нехватке кадров. Главное же воздействие на миграционные потоки оказывают различия в уровне жизни, определяющие различную степень привлекательности территории для трудоспособных мигрантов [3, c. 53]. Таким образом, воздействие данного фактора на конкурентоспособность может смениться обратным влиянием, а точнее, здесь следует констатировать наличие прямой и обратной связи. С одной стороны, наличие трудовых ресурсов – важная предпосылка развития экономической системы города, с другой – успешное социально-экономическое развитие «притягивает» население, усиливая миграционные потоки, что способствует ускорению экономического роста. Однако при отсутствии необходимых социальных условий – низком уровне жизни, неразвитой социальной инфраструктуре и др. – будет происходить отток населения, усугубляя сложности экономического развития. Это очередной раз подчеркивает тесную взаимосвязь производственной и социальной сферы, и, следовательно, экономическими и социальными параметрами конкурентоспособности города.

Для старопромышленных городов важнейшими причинами утраты конкурентоспособности могут выступать:

1. Истощение минерально-сырьевой базы;
2. Снижение спроса на продукцию базовых отраслей экономики города (что является следствием изменения отраслевой структуры экономики, а также технологической отсталости предприятий);
3. Недостаточный уровень развития социальной инфраструктуры;
4. Проблемная экологическая ситуация.

Первые две проблемы являются основными, поскольку подрывают экономическую базу городов, третья и четвертая проблемы усиливают стагнацию, снижая привлекательность городов для населения. Рано или поздно с этими проблемами сталкиваются большинство старопромышленных городов, в свою очередь преодоление экономических трудностей и усиление конкурентных преимуществ может проводиться по двум сценариям:

1. сохранение прежней отраслевой специализации;
2. изменение специализации города.

Первый сценарий предполагает переоснащение предприятий, обновление их производственной базы на основе новых технологий, что должно привести к снижению издержек и повышению качества продукции. При этом проблема истощения ресурсной базы будет решаться за счет привозного сырья. Второй сценарий предполагает постепенный отказ от прежней специализации путем усиления новых функций города, к примеру, транспортно-логистической, торговой, информационной, образовательной, научно-инновационной. Оба сценария предполагают значительные капитальные вложения, часто они могут быть реализованы параллельно, т.е. прежняя специализация не исчезает, но дополняется новыми видами экономической деятельности, что делает экономику города более устойчивой к неблагоприятным макроэкономическим условиям.

Список использованной литературы

1. Тургель И.Д., Маковкина С.А., Победин А.А. Выявление и социально-экономическая реабилитация городов на нисходящей стадии жизненного цикла: теория, методология, практика. Екатеринбург, 2009. 112 с.
2. Калюжнова Н.Я. Конкурентоспособность российских регионов в условиях глобализации. М.: ТЕИС. 2004. 526 с.
3. Зинков Е. Понятие пространства в геополитическом измерении // Государственная служба. 2005. №5. С. 92-96.
4. Проблема эффективности в XXI веке: экономика США / отв. ред. В.И. Марцинкевич. М.: Наука. 2006. 389 с.
5. Волосатов В.Д. Изменение в размещении и межрегиональная миграция населения Урало-Сибирского региона // Вопросы статистики. 2005. № 11. С. 52-56.

Пьянкова С.Г.,

к.э.н.,

г.Екатеринбург

Институциональная среда развития старопромышленных монопрофильных территорий

Рассмотрение институциональной среды монопрофильных старопромышленных территорий стало чрезвычайно актуальным в период мирового финансово-экономического кризиса не только для России, но для всех зарубежных стран. Данная международная проблема способствовала разработке многих исследований моногородов (анализу динамики их развития, разработке планов и программ их устойчивого развития).

Возникновение монопрофильных городов в мире, в первую очередь в странах Европы и Северной Америки, было вызвано индустриализацией и появлением крупных корпораций, способных финансировать создание и жизнь города. Моногорода часто образовывались на базе горнодобывающей отрасли: шахт, карьеров и пр. Позже частные компании стали создавать «города компании» (company towns) (своеобразный аналог в России – «города-заводы»), которые полностью специализировались на какой-либо отрасли промышленности, имели на своей территории, как правило, одно крупное предприятие и связанный с ним средний и малый бизнес. Например, в середине ХХ в США существовало более 200 узкоспециализированных городов, в том числе около 40 «текстильных».

Столь узкая специализация экономики монопрофильных городов и сильная зависимость от состояния дел на градообразующем предприятии предопределила их экономическую нестабильность и высокую степень чувствительности к колебаниям мировых цен на их продукцию. В результате изменений общей макроэкономической ситуации в мире (особенно в период кризисных спадов) градообразующие предприятия многих подобных городов становились нерентабельными, а сами города сталкивались со множеством экономических и социальных проблем и фактически оказывались на грани выживания [1].

Российская Федерация является страной с наибольшим количеством старопромышленных монопрофильных территорий.

В настоящее время в Российской Федерации из 1097 городов 460 относятся к моногородам, а из 1864 поселков городского типа монопрофильных - не менее 1200. В таких населенных пунктах проживает свыше 16 млн. человек, т.е. 24% всего городского населения страны. В монопрофиль­ных городах до кризиса создавалось 40% ВВП российской экономики, вклад градообразующих предприятий в региональные и местные бюджеты часто превышал 50% [1].

Учитывая значительные риски развития монопрофильных городов, особенно в период кризисных явлений, необходимо отметить необходимость разработки гибких инструментов для реализации государственной поддержки модернизации моногородов.

Решение вопроса должно основываться на системном подходе и, прежде всего, быть нацеленным на создание институциональной среды, стимулирующей эффективное развитие монопрофильной территории.

В таблице 1 автором составлен комплекс мероприятий по созданию институтов развития на территориях моногородов.

Таблица 1 - Опыт стран в создании институтов развития на территориях моногородов

Страна	Институты развития на территории моногородов	Результат
США [2]	Созданы бизнес-инкубаторы и крупные государственные корпорации, инвестиционные фонды	Привлечение инвестиций
Великобритания [2]	Созданы представительные налоговые и нормативные органы в помощь бизнесу	Создание и корректировка наилучших условий инвестиционного климата
Рурский регион в Германии [2]	Модернизация прочих "старых" отраслей промышленности; развитие высшего образования; создание технологических центров и на их основе - наукоемких производств; улучшение окружающей среды.	Промышленная модернизация охватила большинство металлургических и химических заводов, предприятий тяжелого машиностроения. Ликвидированы "грязные" производства, радикально обновлен ассортимент продукции, уменьшены промышленные территории (возникла новая отрасль по расчистке и рекультивации площадей, ранее занимаемых шахтами, заводами).
Чехия [3]	Агентство поддержки чешского бизнеса Czech Trade, созданное Министерством промышленности и торговли Чехии	Развитие малого и среднего бизнеса. С его помощью в республике организованы школы для бизнеса, где предприниматели получают практические и теоретические знания по международному бизнесу.
Россия [4]	Агентство территориального (муниципального) развития	Эффективное использование природного и человеческого потенциала; сбалансированное и управляемое социально-экономическое развитие; повышение инвестиционной привлекательности и стимулирование внешних и внутренних инвестиций; развитие деловой и социальной инфраструктуры и предпринимательства, сокращение бедности и повышение качества жизни населения.
Россия [5]	Региональный Фонд финансовой поддержки муниципальных образований	Оказание финансовой помощи муниципальным образованиям
Россия [6]	Федеральный центр стратегических разработок	Анализ возможностей региона, соучастие в разработке стратегии развития, анализ возможности привлечения инвестиций в регион, формирование рекомендаций по созданию тех или иных необходимых для полноты картины институтов развития.

Эффективное создание и действие институтов развития требует углубленный анализ институциональных пустот в монопрофильных территориях, под которым автор понимает «незаполненность институциональной структуры, связанная с отмиранием, аннулированием старых неэффективных институтов и механизмов государственного и рыночного регулирования и с созданием новых, направленных на формирование финансовой стабилизации и институционального равновесия монопрофильной территории».

В таблице 2 и 3 представлены институциональные пустоты монопрофильных территорий в зарубежных странах и в России.

Таблица 2 - Институциональные пустоты монопрофильных территорий в зарубежных странах [7,8]

Социальные пустоты	Экономические пустоты	Прочие пустоты
Старение населения	Спиральное падение производства	Заброшенные здания
Имиджевое расселение	Концентрация занятости в определенной отрасли	Запущенные центры городов
Миграция людей в крупные города	Развитие девелоперства	Проблема межрегиональных диспропорций
Невысокий уровень образования и профессиональной подготовки образовательными учреждениями. Безграмотность населения	Высокий уровень безработицы, особенно среди молодежи	Загрязнение окружающей среды
Проблемы со здоровьем от предыдущих работ в шахтах	Не развитая инфраструктура, в частности, общественный транспорт.	Наркозависимость
Отсутствие общности духа	Отсутствие традиций мелкого предпринимательства и ведения собственного дела	Алкоголизация
		Высокий уровень преступности

Таблица 3 - Институциональные пустоты монопрофильных территорий в России

Социальные пустоты	Экономические пустоты	Прочие пустоты
Рост безработицы во время кризиса	Низкое пенсионное обеспечение	Террористические акты
Старение населения, повышение среднего трудоспособного возраста	Низкая социальная защита льготных категорий граждан (многодетные семьи, и т.д.)	Наркозависимость
Миграция населения	Низкое пособие по уходу за ребенку до 1,5 лет	Алкоголизм
Высокая естественная убыль населения	Нелегальное предпринимательство	Высокий уровень преступности
Отток кадров в мегаполисы, зарубеж	Скрытая заработная плата	Высокий процент ветхого и аварийного жилья
Недостаток свободных мест в детских садах	Высокий рост цен, тарифов на услуги ЖКХ, высокая инфляция	Низкое качество питьевой воды
Низкая квалификация персонала	Высокая налоговая нагрузка, в частности, на малый бизнес в связи с повышением единого социального налога	Значительные выбросы в атмосферу с промышленных предприятий
Высокая текучесть кадров в органах местного самоуправления	Нестационарная торговля
Высокая заболеваемость трудоспособного населения	Недостаток бюджетных средств на развитие инфраструктуры территории
Низкая культура населения (распитие спиртных напитков, распространение мусора в общественных местах)	Зависимость значительной части населения от выплаты кредитов
Малое количество детских спортивных площадок, дворовых клубов	Коррупция

В период кризиса особенно остро проявляются институциональные пустоты монопрофильных территорий и возникает необходимость в создании новых институтов развития.

В качестве примера, по данным монопрофильных территорий Свердловской области в таблице 4 представлены планируемые к созданию институты развития, направленные на стабилизацию экономического состояния моногорода.

Таблица 4 - Институциональная среда моногородов Свердловской области

Моногород	Институты развития
Асбестовский городской округ	Асбестовский фонд поддержки малого предпринимательства; развитие продовольственного кластера; создание кластера строительства и строительных материалов; создание экологического кластера на базе НИИ Проектасбест
Верхнесалдинский городской округ	Фонд поддержки малого предпринимательства; создание технопарка на базе ООО «Уральский завод промэлектроники»
Муниципальное образование город Каменск-Уральский	Фонд поддержки малого предпринимательства города Каменск-Уральского; создание трубного кластера на территории ОАО «СинТЗ»; создание индустриального технопарка «Каменский» и бизнес-инкубатора на базе ОАО «КУЗОЦМ»
Городской округ Краснотурьинск	Создание туркластера «Уральский меридиан», оздание промышленного технопарка «Брусничный» для развития малого и среднего предпринимательства, специализирующихся на инновациях в переработке техногенных отходов; создание агропромышленного технопарка «Каменка»; создание бизнес-инкубатора на базе здания вечерней школы
Город Нижний Тагил	Нижнетагильский муниципальный фонд поддержки малого предпринимательства; строительство химического кластера на базе ОАО «Уралхимпласт», создание бизнес-инкубатора
Полевской городской округ	Фонд «Полевской центр развития предпринимательства»; строительство технопарка Юго-западный по производству строительных смесей и переработке мрамора, создание бизнес-инкубатора; строительство восточного технопарка (легкая промышленность); строительство Зюзельского технопарка (машиностроение, приборостроение)
Североуральский городской округ	Муниципальный фонд поддержки малого бизнеса
Городской округ Карпинс	Карпинский фонд поддержки малого предпринимательства
Первоуральск	Строительство промышленного инкубатора и его техническое оснащение на ОАО «Птицефабрика «Первоуральская»

Выявление институциональных пустот и создание институтов развития старопромышленных монопрофильных территорий становятся чрезвычайно важными темами ученых и исследователей, целью изучения которых является формирование устойчивой и эффективной институциональной среды.

Список использованной литературы

1. Маслова А.Н. Особенности включения градообразующих предприятий России в глобальный экономический обмен // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия «Социальные науки». 2009. № 1. С. 30-34.
2. Рой О.М. Проблемы и перспективы модернизации российских моногородов. [электронный ресурс] // Режим доступа: URL: wp-content/uploads/2012/03/рой.doc (дата обращения 12.09.2012).
3. Инвестиционное посредничество. По данным исследования экономического факультета УрГУ // Эксперт Урал. Региональный деловой журнал. Екатеринбург. 2008. № 1.
4. Андреев А.А. Проблемы устойчивого развития муниципальных образований в посткризисный период // Муниципальная экономика и управление. 2011. № 1. [электронный ресурс] // Режим доступа: URL: http://municipal.uapa.ru/ru-ru/issue/2011/01/05/ (дата обращения 12.09.2012).
5. Маркина Р.С. Муниципальные финансы и проблемы их развития в современных условиях. Марийский Государственный Технический Университет [электронный ресурс] // Режим доступа: URL: http://xreferat.ru/105/5290-2-municipal-nye-finansy-i-problemy-ih-razvitiya-v-sovremennyh-usloviyah.html.
6. Степанова В. Эксперт-Урал. 2008. № 1. С. 12.
7. The Scottish Government. Planning in Small Towns. 1997 [электронный ресурс] // Режим доступа: URL: http://www.scotland.gov.uk/Publications/1997/04/pan52 (дата обращения 12.09.2012).
8. Опыт зарубежных стран. Модернизация моногородов - Британский опыт. 2010 г. [электронный ресурс] // Режим доступа: URL: http://monogorod.org/pages/7.html. (дата обращения 12.09.2012).

Татаркин А.И.,

д.э.н., профессор, акад. РАН,

Романова О.А.

д.э.н., профессор,

г.Екатеринбург

Промышленная политика как инструмент неоиндустиализации старопромышленных регионов^[3]

Старопромышленные регионы России продолжают играть весомую роль в ее индустриальном развитии. Однако эта роль существенно меняется в связи с пересмотром концептуальных подходов к развитию промышленности, которые сложились во второй половине XX века. Сегодня актуализируется проблема выбора новых моделей экономического роста. При этом нельзя не учитывать, что сегодня наиболее перспективными являются такие модели развития, в рамках которых территории не являются пассивным пространством, местом расположения филиалов крупных корпораций. Старопромышленные регионы способны создавать специфические ресурсы, развивать инновационную деятельность, формировать конкурентные преимущества и, проводя эффективную политику по обустройству, повышать свою привлекательность для бизнеса.

Неоднозначность выбора моделей экономического роста, поиск согласованных стратегических приоритетов развития промышленности на федеральном и региональном уровнях, а также новых технологий регулирования развития старопромышленных регионов активизировали разработку регионами своих территориальных концепций и законов о промышленной политике.

Принципиальной основой такой политики является политика, направленная на формирование конкурентоспособной, структурно сбалансированной промышленности. В ее рамках должно оптимально сочетаться интеллектуальное ядро промышленности с т. н. «несущими отраслями». Среди них можно отметить такую доминирующую отрасль в структуре промышленности индустриальных регионов, в частности Урала, как металлургия, без наукоемкого развития которой невозможно формирование нано-, био-, инфо- индустрии. Кроме того, промышленная политика как инструмент, встраиваемый в общую стратегию социально-экономического развития, должна обеспечить баланс не только между весьма противоречивыми целями экономического характера, но и между целями чисто экономическими, социальными и экологическими.

Постиндустриальная экономика или неоиндустриализация? Многолетний период проведения экономических реформ в России привел к масштабной деиндустриализации отечественной экономики. Усугублению этого процесса способствовали разрыв межотраслевых связей, появление конкуренции на внутренних рынках между отечественной продукцией и импортными товарами. После крушения ослабленной экономической системы как России в целом, так и ее крупнейших старопромышленных регионов, деиндустриализация набирала ускоренные темпы. Кроме того, технологическое отставание отечественной гражданской промышленности, ее многолетнее исключение из мирового инновационного процесса привело к высокому уровню морального износа значительной части действующих производственных мощностей, повышенной ресурсо- и энергоемкости производства, экологической перегруженности территорий базирования промышленных предприятий.

Очевидная недальновидность проведения такой политики актуализировала в начале XXI века обсуждение в России проблем неоиндустриализации, что имеет особое значение для старопромышленных регионов. Можно отметить, что до конца XX века в качестве стратегической задачи выдвигалась необходимость формирования в России постиндустриальной экономики. Среди принципиальных особенностей, свойственных экономике постиндустриального типа, можно выделить следующие: полное удовлетворение производства массовых жизненных потребностей населения и переход к их значительной дифференциации; снижение доли отраслей материального производства в ВВП; превращение сфер образования и науки в ключевые сферы национальной экономики; изменение сроков обновления материальных факторов производства и возрастного оборота рабочей силы и др. Указанные преобразования объединены главным признаком, каковым является повышение роли качественных сдвигов в развитии производства и общества.

Достижения стран с постиндустриальной экономикой, с одной стороны, бесспорны, с другой стороны, в этих странах сложилась неоднозначная ситуация. Произошло снижение доли обрабатывающей промышленности в ВВП до 10-13%, резко возрос финансовый сектор, бюджет носит дефицитный характер, сохраняется устойчивым отрицательное сальдо внешней торговли. Появилась тенденция к снижению цен на технологии и высокотехнологичные товары. В итоге США, самая технологически развитая экономика мира, экспортирует технологий на 95 млрд. долл. в год, что не превышает 0,65% ее ВВП [1]. В глобализированном мире производство технологий становится своего рода производством общественных благ, что экономически далеко не всегда оправдано с позиции стратегических приоритетов постиндустриальных стран. В то же время необходимо отметить, что на Западе во второй половине 1990-ых годов термины, производные от понятия «постиндустриальное общество» использовались в 7-8 раз реже, чем в 1980-е годы. По мнению В. Иноземцева, сейчас этот термин воспринимается как простая банальность, как идея, которая «вышла в тираж» более 20 лет назад.

Однако в России по-прежнему акцентируется внимание на формировании постиндустриальной экономики. Справедливо отмечается, что формирование такой экономики достаточно сложный и противоречивый процесс, разрабатываются предложения по развитию хозяйственного механизма, создающего условия перехода России к постиндустриальному обществу [2, с. 21], рассматриваются факторы экономического роста, наиболее значимые в условиях формирующейся в России, по мнению авторов, постиндустриальной экономики, отмечается необходимость реструктуризации экономической и социальной сферы с целью приведения их «в соответствие с новой технологической базой и новой социальной структурой постиндустриального общества» [3, с. 12], то есть подчеркивается стратегическая ориентация на достижение постиндустриальной экономики. Такие оценки являются чрезмерно оптимистичными, не соответствующими реальной ситуации в России, не преодолевшей необходимый этап индустриального развития, который прошли западные страны. Представляется целесообразным определять стратегическую цель развития России с позиции ее неоиндустриализации, а не формирования постинформационной экономики.

В целом ряде работ обосновывается предпочтительность неоиндустриальной парадигмы как единственно возможного эффективного развития отечественного производства. Формула такого развития, по мнению С. Губанова, предполагает «неоиндустриализацию плюс вертикальную интеграцию» [4]. Проведение новой индустриализации как объективно назревшего процесса подчеркивается в качестве стратегического приоритета развития экономики России и в других работах [5, с. 17; 6; 7]. Наличие необходимых предпосылок и основополагающие принципы ее проведения обоснованы в докладе «Деловой России» [8, с. 78-79]. Заложенные здесь идеи получили развитие в «Стратегии 2525», в которой ключевым фактором является модернизация экономики по кластерным принципам и заявлена амбициозная цель – создать к 2025 году 25 млн. новых высокопроизводительных рабочих мест. В Стратегии обосновано, что только современный развитый индустриальный сектор может обеспечить быстрый и качественный рост экономики. Объясняется это тем, что из всех секторов именно промышленность обеспечивает наиболее высокие темпы роста производительности труда и оказывает высокий мультипликативный эффект на другие сектора экономики.

Неоиндустриализация экономики России предполагает ее диверсификацию и повышение эффективности системы государственного управления, центральную роль в которой должна сыграть национальная промышленная политика, где в качестве субъектов выступает не только государство, но и бизнес, наука, общество. Проведение такой политики позволит реализовать не только технологическую, отраслевую, но и институциональную реструктуризацию. Структурные преобразования – это поэтапный и долгосрочный процесс, предполагающий последовательно реализуемую перестройку интересов власти и бизнеса. Эти интересы должны быть перенацелены от обслуживания экспортно-сырьевого сектора экономики на общенациональные интересы сбалансированного развития всей экономики на инновационной основе. При этом для старопромышленных районов особое значение имеет повышение инновационности экономики не только на основе вытеснения традиционных отраслей, но и на основе их технико-технологического обновления. Переход к новым технико-технологическим основаниям, выход промышленного производства на новые прогрессивные уровни развития определяют, по нашему мнению, именно неоиндустриализацию как актуальный тренд современного этапа экономического развития страны и ее старопромышленных регионов.

Очевидно, что основу стратегического развития должно составить оптимальное взаимодействие всех секторов реальной экономики, в первую очередь, минерально-сырьевого и обрабатывающего. Представляется целесообразным формирование интегрированной ресурсно-перерабатывающей модели [9], которая применима, прежде всего, в тех старопромышленных регионах, для которых освоение минерально-сырьевой базы и создание на ее основе высокотехнологичного производства является приоритетом развития экономики.

Именно таким регионом является Средний Урал. Здесь может быть реализована ресурсно-перерабатывающая стратегия развития, базирующаяся на высоком производственном потенциале региона, богатстве его недр, наличии разнообразных месторождений полезных ископаемых, включая техногенные ресурсы. Эффективная добыча и переработка имеющихся ресурсов может быть использована не только для неоиндустриализации российской экономики, но и для взаимовыгодного международного сотрудничества со странами, бедными минеральным сырьем.

Возможность достижения нового технологического облика старопромышленных регионов во многом будет определяться уровнем инновационности технологических, экономических и организационных решений. К настоящему времени можно отметить некоторое повышение инновационной активности промышленных предприятий на Урале. Так, по данным исследования фонда «Петербургская политика» в 2011 году Свердловская область наряду с Томской областью и Подмосковьем признана одной из ведущих инновационных территорий России. Аналитики Forbes заявили о том, что Свердловская область находится на втором месте в списке 30 лучших регионов страны для ведения бизнеса. В то же время, очевидно, что без участия государства в решении ключевых задач инфраструктурного, инвестиционного и инновационного характера промышленность не сможет выйти на необходимый уровень конкурентоспособности и обеспечить реализацию конкурентных преимуществ на внешнем и внутреннем рынках. Для выведения промышленности как важнейшего сектора экономики на современный технологический, экономический и управленческий уровень необходимо формирование промышленной политики, определяющей национальные цели и приоритеты неоиндустриализации, инструменты их реализации.

При разработке региональной промышленной политики целесообразно структурировать меры поддержки по определенным блокам отраслей. В качестве примера можно привести Средний Урал как типично старопромышленный район. Институт экономики УрО РАН совместно с Министерством промышленности и науки Свердловской области при разработке «Программы развития промышленности на период до 2020 года» определили 4 блока отраслей, для каждого из которых предусмотрены специфичные инструменты регулирования развития. Основные меры регулирования развития первого блока (предприятий металлургической и химической промышленности) предусматривают содействие организации углубленной переработки сырья, выпуску конечных видов продукции с ориентацией как на мировой, так и на внутренний рынок.

Для второго блока – производств, ориентированных на развитие локальных рынков (машиностроение, легкая, пищевая и лесная промышленность, производство строительных материалов и др.), – предполагается содействие их включению в глобальные цепочки, ориентация на импортозамещение, поддержка инфраструктурных проектов. Для этих отраслей, ориентированных на локальный спрос, необходима ориентация на выход в дальнейшем на мировые рынки, что требует приоритетного привлечения инвестиций для технологической модернизации. К третьему блоку отнесены отрасли с доминирующим государственным участием, прежде всего, это оборонно-промышленный комплекс. Регулирование развития данного комплекса предполагает главным образом, использование инструментов и мер поддержки федерального уровня. Однако в Программе предусматриваются необходимые меры содействия развитию гражданского производства на данных предприятиях. Развитие некоторых особо важных для Свердловской области с позиции диверсификации и социальной значимости высокотехнологичных производств, например, фармацевтической промышленности, является предметом самостоятельных программных документов.

В промышленной политике региона особое внимание обращается на территориальный аспект индустриального развития, в рамках которого разрабатывается кластерная политика. Сформулированы основные положения кластерной политики старопромышленного региона, задачи которой дифференцированы применительно к различным группам кластеров: функционирующим, латентным, потенциальным [10]. Некоторые кластеры, функционирующие на территории Урала, прежде всего, Свердловской области, с указанием муниципальных образований как территориального расположения ядра кластера приведены в табл. 1.

Таблица 1 - Центры кластерного развития на территории Свердловской области

	Наименование кластера	Статус кластера[4]	Территориальное расположение «ядра» кластера	Территориальная дислокация других участников кластера[5]
Функционирующие кластеры
1	Уральский фармацевтический	межрегиональный	Муниципальное образование «город Екатеринбург», Новоуральский городской округ	Свердловская область, Челябинская область, Московская область (Сколково)
2	«Титановая долина»	межрегиональный	Верхнесалдинский городской округ	Свердловская область, Пермский край (г. Березники)
3	IT - кластер	региональный	Муниципальное образование «город Екатеринбург»	Свердловская область
4	Химический	региональный	город Нижний Тагил	Свердловская область
5	Железнодорожного машиностроения	региональный	городской округ Верхняя Пышма	Свердловская область