«СТАРОПРОМЫШЛЕННЫЕ ТЕРРИТОРИИ РОССИИ И ГЕРМАНИИ: ВОЗРОЖДЕНИЕ ИЛИ СТАГНАЦИЯ Международная научно-практическая конференция ...»

Остро на фоне возрастающего числа пожилого населения выглядит на территории КУБа ситуация со снижением числа врачей разных специализаций и больничных коек [1, c. 69] максимальное снижение показателя наблюдается с 2004 года [1, c. 67-74]. Наихудшие показатели отмечены в Гремячинском МР, который по итогам 2011 года занял 41 место в крае, наилучшие – в Губахинском районе – 3 место в крае.

Оценка объема отгруженных товаров собственного производства, выполненных работ и услуг показала, критически низкое значение показателя Гремячинского и Кизеловского районов, при этом Губахинский район (ОАО «Метафракс») наряду с Чусовским (ОАО «Чусовской металлургический завод») занимают лидирующие позиции среди городов Горнозаводского Урала.

Таблица 7 - Объем отгруженных товаров собственного производства, выполненных работ и услуг (в фактически действовавших ценах; млн. руб.) [1, c. 18]

Территория	2004	2005	2007	2009	2010	2011	2011/2010	2011/2000
Пермский край	318 760	475 018	682 221	734 139	881 39	1 184 316	1,3	3,7
Гремячинский Муниципальный район	74,0	145,4	141,8	188	332,2	420,7	1,3	5,7
Губахинский муниципальный район	6 662,2	7 196	11 389	8 68	14 391	20 362	1,4	3,1
Кизеловский муниципальный район	591,8	657,5	736,1	433	362,5	530,3	1,5	0,9
Чусовской муниципальный район	10 249	12 770	13 699	7 175	8 085	9 235	1,1	0,9

Несмотря на то, что общая тенденция по Пермскому краю в сфере строительства с 2009 года имеет тенденцию к росту, данная отрасль в КУБе показывает тенденцию к уменьшению, при этом в Гремячинском и Кизеловском районах объем работ равен нулю.

Таблица 8 - Объем работ, выполненных по виду деятельности «Строительство» (в фактически действовавших ценах; млн. руб.) [1, c. 126]

Территория	2005	2006	2007	2008	2009	2010	2011
Пермский край	23 976,3	26 671,9	38 707,1	52 697,8	63193,8	63541,6	71113,3
Гремячинский МР	-	-	-	0,5	-	-	-
Губахинский МР	175,1	181,0	272,4	264,7	104,8	119	161,1
Кизеловский МР	2,8	2,5	3,7	3,8	К	К	К
Чусовской МР	136,5	230,7	245,8	311,7	148,5	78,4	39,4

По значению показателя ввода в действие жилых домов на 1000 человек населения районы КУБа в 2011 году заняли одни из самых низких мест по Пермскому краю: Гремячинский район – 45, Губахинский - 42, Кизеловский – 41, Чусовской – 40 (для сравнения, 2008 год – 18 место в крае) [1, c. 128].

Оценка уровня инвестиций в основной капитал на душу населения (в фактически действовавших ценах; руб.) в 2011 г. показала тяжелое положение Гремячинского МР – 47 место (из 47), развитие Кизеловского МР – 22 место (например, в 2010 году – 45), падение уровня Губахинского МР – 10 место (например, в 2010 году – 6) и Чусовского МР – 28 место (в 2010 году – 19).

Таблица 9 - Инвестиции в основной капитал на душу населения (в фактически действовавших ценах; рублей) [1, c. 149]

Территория	2000	2005	2007	2008	2010	2011
Гремячинский МР	903	664	1066	709	483	377
Губахинский МР	2736	36711	13996	26384	24812	15147
Кизеловский МР	1193	2912	636	407	562	6822
Чусовской МР	4300	5385	14744	17115	5298	5935

В целом, муниципальные районы КУБа занимают малые доли в краевых социально-экономических показателях [1, c. 19], доходная часть бюджета в основном складывается из поступлений от налогообложения физических лиц, бюджет носит дотационный характер. Оценка показателей развития малого бизнеса в исследуемых МО КУБа, показала незначительную долю данных предприятий в социально-экономических показателях районов и небольшой рост числа частных предпринимателей с 2000 года.

Результаты социологического опроса:

В период с 01 по 30 апреля на территории г. Гремячинск и г. Кизел был проведен социологический опрос методом анкетирования. Основная цель исследования – выявление общественного мнения об уровне жизни в муниципальном районе, перспективах его развития и удовлетворенности населения работой органов местного самоуправления.

Жителям была предложена анкета из 17 вопросов, отвечая на которые они могли выразить своё мнение относительно необходимости ликвидации угледобывающей отрасли, сложившегося уровня жизни в муниципальных районах и перспектив их развития в период после проведения реформ, а так же дать оценку деятельности органов муниципальной власти.

Всего в опросе приняли участие 116 жителей г. Гремячинск и 21 житель г. Кизел, из которых:

- по возрастному составу в возрасте от 18 до 30 лет – 29,2 % от общего числа опрошенных от 31 до 40 лет – 22,6 %, от 41 до 50 лет – 20,4 %, от 51 до 60 лет – 19,7 %;

- по роду занятий 40,1 % опрошенных – служащие, 38,7 % опрошенных – рабочие, 16,8 % - пенсионеры (инвалиды), 2,2 % - безработные;

- по уровню образования 43,8 % опрошенных имеют высшее образование, 40,1 % - среднее-специальное.

В ходе опроса получены результаты, характеризующие мнение населения городов бывшего КУБа относительно их текущего положения и возможностей для жизни. Основные причины, выявленные в ходе опроса, под влиянием которых жители городов КУБа не покинули опустевшие города, - это чувство родства и родственные корни (отметили 58,4 % опрошенных), чувство уюта и спокойствия для проживания (отметили 42,3 % опрошенных), а так же– отсутствие денежных средств и возможности уехать в другой населенный пункт (приобрести жилье) (отметили 46 % опрошенных). Так же на данный вопрос были получены единичные ответы о том, что удерживает возраст, и наличие места работы, а так же нежелание покидать Родной город.

25,5 % опрошенных респондентов не довольны своим уровнем жизни и хотели бы его улучшить, 24,1 % считают, что в принципе, их уровень жизни не плох, перспективы ясны, но не хватает денежных средств.

В качестве основных факторов, ухудшение показателей, которых в перспективе, может оказать влияние на принятие решения о переезде, респондентами были отмечены:

- Низкий уровень жизни населения (маленькие заработки и так далее) (81 человек или 59,1 % опрошенных);

- Малое количество рабочих мест и сфер приложения труда (нестабильные заработки) (69 человек или 50,4 %);

- Неразвитая транспортная и социальная инфраструктура (плохие дороги, отсутствие детских садов, школ, учебных заведений и прочее) (52 человека или 38 % опрошенных), так же на данный вопрос был получен единичный ответ о слабой социальной защищенности населения.

Большая часть опрошенных, а именно 47,7 %, не планирует в ближайшие 5-10 лет уехать из города для постоянного проживания и работы в другом населенном пункте, при этом 16,8 % затрудняются ответить на данный вопрос.

30,7 % опрошенных считают, что закрытие шахт КУБа необходимо было проводить более планомерно, что обеспечило бы возможность постепенного создания новых рабочих мест (производств), 27 % ответивших на данный вопрос считают, что закрытие шахт совсем не нужно было проводить. При ответе на вопрос о перспективах развития только 10,9 % опрошенных отметили возможность восстановления угледобывающей промышленности. При этом большая часть населения считает, что запасы угля в КУБе не исчерпаны, но выбранный властями способ закрытия шахт – а именно не консервация и перепрофилирование основных средств, а их разрушение и демонтаж не позволят в ближайшие сроки без существенных инвестиций восстановить угледобычу в регионе.

43,8 % опрошенных жителей считают, что их муниципальный район не имеет перспектив развития, 31,4 % опрошенных видят перспективы развития.

В качестве основных факторов, за счет которого может существовать муниципальный район были отмечены:

- Открытие новых производств (например, по производству кирпича, стекла, животноводческих и фермерских хозяйств) (53 человека или 38,7 % опрошенных);

- Развитие имеющихся производств (например, лесозаготовительной) (47 человек или 34,3 % опрошенных);

- Развитие туризма (42 человека или 30,7 % опрошенных).

На вопросы по оценке удовлетворенности работой органов местного самоуправления были получены очень низкие результаты:

1) 29,2 % опрошенных совсем не удовлетворены работой городской больницы;

2) 29,2 % опрошенных оценили работу скорой медицинской помощи как близкую к среднему показателю и чуть выше среднего;

3) 43,8 % опрошенных оценили уровень предоставляемых услуг ЖКХ как неудовлетворительный;

4). 34,3 % опрошенных в принципе удовлетворены работой учреждений культуры (дома культуры, библиотеки и др.);

5) 23,4 % опрошенных совсем не удовлетворены развитием физической культуры и спорта, организацией физкультурно-оздоровительных и спортивных мероприятий;

6) 29,9 % опрошенных совсем не удовлетворены работой с детьми и молодежью в муниципальном районе;

7) 72,3 % опрошенных совсем не удовлетворены состоянием автомобильных дорог;

8) 32,1 % опрошенных считают предоставляемые транспортные услуги населению и транспортное обслуживание населения ниже среднего уровня;

9) 32,1 % опрошенных считают, что охрана общественного порядка на территории муниципального района полицией ведется на среднем уровне;

10) 33,6 % опрошенных отметили средний уровень обеспечения первичных мер пожарной безопасности;

11) 34,3 % опрошенных отметили средний уровень предоставления услуг связи;

12) 40,9 % опрошенных отметили средний уровень услуг общественного питания;

13) 36,5 % опрошенных отметили средний уровень организации торговли на территории муниципального района;

14) 31,4 % опрошенных не удовлетворены бытовым обслуживанием;

15) 63,5 % опрошенных не удовлетворены уровнем благоустройства и озеленением территории муниципального района.

По результатам опроса можно сделать выводы о том, что не каждый человек способен и может быстро адаптироваться к новым условиям, требующим от него смены места работы и местожительства, не каждый готов жить в большом городе, огромную роль в переселении и расселении из мест, где проводится реструктуризация промышленного сектора, влияют чувства родного дома и уюта. Отсюда и возникает проблема роста пассивной безработицы, черных схем по переуступке предлагаемых государством условий получения нового жилья и неофициального трудоустройства в местах с неблагоприятными условиями для труда и низкими заработными платами. Реструктуризация промышленности должна проводится с заботой не только о работниках, освобождаемых с профильных предприятий, но и о занятых на сопутствующих и привязанных производствах, а также с поддержкой всей городской инфраструктуры.

В целом малые населенные пункты бывшего КУБа сегодня находятся в плачевном состоянии – это беднейшая территория с низким потенциалом развития. Кизеловский и Гремячинский муниципальные районы находятся в кризисном положении: производственный сектор не развивается, велика доля предприятий со сложным финансовым положением, в том числе и с высоким уровнем кредиторской задолженности, большой объем предприятий стоит в замороженном состоянии.

Губахинский и Чусовской муниципальные районы имеют более выгодное положение за счет наличия в производственной структуре предприятий - лидеров химической и металлургической промышленности Пермского края, которые притягивают в данные районы инвестиции и поддерживают развитие социально-бытового сектора и сферы услуг. Подтверждением данному фактору являются планы правительства Пермского края по развитию промплощадки в Лямино и строительство бизнес-инкубатора в г. Чусовой.

Однако для всех исследуемых МО присуща проблема – ограниченность возможностей использования трудового и демографического потенциала. Малое количество рабочих мест и сфер приложения труда особым образом усугубляет обстановку в регионе, влияя на увеличения количества желающих покинуть КУБ. Органам муниципальной и федеральной власти Пермского необходимо принять окончательное решение – либо полностью расселить кризисные и стагнирующие муниципальные образования КУБа, либо дать им средства, необходимые не для выживания, а для развития и выхода на качественно новый этап с учетом особенностей имеющегося ресурсного потенциала. Представленные выше последствия особым образом должны учитываться при подготовке и согласовании Программ реструктуризации экономики промышленных территорий

Список использованной литературы

1. Муниципальные образования Пермского края. Социально-экономические показатели: Статистический ежегодник/ Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по Пермскому краю. Пермь, 2012. 166 с.
2. Федеральная программа переселения шахтерских поселков завершена. Помощи людям больше ждать неоткуда [электронный ресурс] //Режим доступа: URL: http://www.kizel.ru/index.php?mod=news&id=1587 (дата обращения 24.09.2012).

Лаврикова Ю.Г.,

д.э.н., доцент,

г.Екатеринбург

Кластеры как рыночные институты трансформации старопромышленных регионов Урала в современных условиях

Многие старопромышленные регионы в силу наличия уже сложившихся кадрового и производственного потенциалов, могут стать территориальным базисом для развития средне- и высокотехнологичных производств. Что мешает данному процессу? Прежде всего, наличие устаревших и отживших институтов территориальной организации промышленного производства и регулирования промышленного развития. В связи с этим большую актуальность для традиционных индустриальных регионов приобретает институциональный блок региональной промышленной политики. При этом успешное решение сложной задачи значительного повышения эффективности промышленного производства и создания новых высокопроизводительных рабочих мест возможно, на наш взгляд, только на основе применения институционально-системного подхода к промышленной политике, объединяющего следующие моменты.

Первое. В недавно вышедшей книге Дж. Робинсона и Д. Аджемоглу «Почему нации терпят неудачи» [1] авторы на примере истории экономик разных стран доказывают, что коренная причина экономического успеха тех или иных наций кроется в наличии институтов, стимулирующих экономический рост. Отсутствие таковых приводит к экономическому застою и даже упадку. Этого же мнения придерживаются многие российские ученые, видящие причину основного провала рыночных реформ в отсутствии качественных институтов. Поэтому принципиально важным является положение о том, что реализация новой промышленной политики возможна только на основе создания, внедрения и совершенствования различного рода институтов развития. При этом институты должны быть достаточно разнообразны и обеспечивать многоцелевую направленность, прежде всего, территориального развития. Первая группа институтов может быть связана с прямыми действиями государства по реализации основных положений региональной политики, особенно в отношении проблемных территорий. К таким институтам могут быть отнесены: фонд реформирования ЖКХ; фонд финансовой поддержки субъектов РФ; фонд реформирования региональных финансов; фонд регионального развития и др. Вторая группа включает институты, обеспечивающие стимулирование инновационного развития территорий: создание особых экономических зон, инноградов и др. Третья группа институтов может быть ориентирована на изменение (внедрение, усовершенствование) технологий регионального планирования и управления. К числу таких институтов можно отнести создание револьверного фонда, ориентированного на внедрение проектного управления в регионах и муниципалитетах, индикативное планирование и др. Четвертая группа институтов развития связана с активизацией бизнес-сообщества в формате укрепления горизонтальных связей, в том числе через кластерные формы развития бизнеса, ГЧП, проектное планирование и др. Особо перспективным считается институт кластерного развития территорий и региона в целом.

Второе. Во многих регионах в промышленной политике основной упор делается на измерение и повышение конкурентоспособности продукции промышленных предприятий в качестве уже конечного готового звена для рыночной реализации. В тоже время конкурентоспособность конечной продукции определяется условиями, которые созданы на протяжении всей цепочки создаваемой добавленной стоимости: добыча ресурсов-переработка-хранение-транспортировка-сбыт. А в качестве таких условий можно назвать ресурсное, кадровое, финансовое, инфраструктурное (инновационное, транспортно-логистическое, коммунально-инженерное, социально-жилищное и др.) обеспечение. Данные условия формируются в регионе и определяются не только промышленной, но и территориальной политикой. Исходя из этого, подход к промышленной политике должен базироваться на согласованном рассмотрении и согласованном управлении всей цепочкой добавленной стоимости продукции региона с территориальным развитием, создающим условия для повышения ее эффективности.

В этом случае, узко отраслевой подход к промышленной политике должен быть заменен кластерным подходом, который гармонично соединяет все звенья создаваемой добавленной стоимости с развитием территории.

Третье. Важнейшим элементом промышленной политики, гарантией ее успеха является выбор механизма ее реализации. Широко применяемый процессный подход, давно исчерпал себя вследствие понижающейся своей эффективности. Основой реализации региональной промышленной политики должен стать программно-проектный подход, как отвечающий современным потребностям глобализируемой экономики рыночный институт территориального развития. Программно-проектный подход нацелен не на процесс, а на конечный результат, его легко можно стандартизировать в виде выделения этапов, ресурсов, ответственных лиц, дорожных карт.

Четвертое. Реализация кластерного подхода в промышленной политике возможна при условии существенных институциональных изменений функций территорий в направлении формирования возможностей для их саморазвития. Необходимо расширение экономической самостоятельности местных сообществ. В странах, где реформы были проведены наиболее последовательно, где регионы и местные сообщества стали реальными субъектами выработки самостоятельной политики, можно говорить о становлении на локальном уровне собственных относительно обособленных институциональных систем, что привело к качественной трансформации не только государственной системы территориального управления, но и природы самих территорий [2]. Последние, по сути, стали местом «коллективного действия», сознательное и умелое использование потенциала которого, так же как и нахождение эффективных компромиссов, является сегодня важнейшей предпосылкой их эффективного развития.

Именно в этом случае станет возможным получение синергетического эффекта при объединении отраслевого и территориального подхода в виде появления полюсов конкурентоспособности в регионе, которые в отличие от полюсов роста, характеризуются коллективной производительностью, эндогенностью инноваций, а также тем, что важнейшим объединяющим элементом для сотрудничества организаций, относящихся к различным сферам, является активное его стимулирование со стороны государственных, местных и общественных органов.

Реализация данного подхода осуществлена Институтом экономики УрО РАН на примере Свердловской области. В рамках Комплексной программы развития промышленного комплекса Свердловской области до 2020 г. разработана Концепция и программа реализации кластерной политики региона. Реализация всех сценариев Комплексной программы развития промышленного комплекса Свердловской области до 2020 г. опирается на кластерный подход и его раскрытие заслуживает отдельного внимания.

Предварительная оценка кластерного потенциала Свердловской области показывает, что в экономике региона существуют объективные предпосылки (высокая концентрация различных видов экономической деятельности, возможность дальнейшего развития выпуска конкурентоспособной продукции, кооперация, значительный кадровый и научный потенциал) для развития кластеров в машиностроении, металлургии, химической, фармацевтической, лесоперерабатывающей промышленности, IT-отрасли, торговле, образовании, туризме, транспортном комплексе (рис.1).

Помимо объективной оценки важна субъективная составляющая кластерного развития – готовность бизнеса развиваться в форме кластера. Для выявления этого автором были разработаны анкеты, позволяющие определять вид деятельности, вокруг которой сформирован или формируется кластер, ядро кластера, его окружение, проекты, которые могут быть реализованы участниками кластера, виды совместной деятельности, ограничения для развития и др. Результаты анкетирования руководителей отраслевых ассоциаций, крупных предприятий, специалистов министерств, показали, что в экономике Свердловской области можно выделить 27 кластерных инициатив в различных сферах деятельности: промышленности, строительстве, торговле, образовании, туризме и др.

Рисунок 1 – Ранжирование кластерных групп Свердловской области по коэффициенту локализации

Перспективность государственной поддержки направлений кластерного развития Свердловской области определяется на основе соответствия кластерных инициатив, прежде всего, общестратегическим приоритетам развития Российской Федерации и Свердловской области, а также приоритетам научно-технологического развития. Кроме того, существенным фактором в распространении мер кластерной политики является степень реализации кластерной инициативы или иначе уровень развития конкретного кластера.

По мнению автора, уровень развития кластерной инициативы можно определить на основе следующих индикаторов: «связанность», «значимость», «эффективность» (рис.2). Индикатор «связанность» характеризует необходимый признак существования любого кластера – это кооперирование между его участниками. Индикатор «значимость» характеризует конкурентоспособность выпускаемой продукции кластера. Индикатор «эффективность» определяется теми показателями, которые имеют существенное значение для развития Свердловской области (объем привлекаемых инвестиций, уровень выпуска инновационной продукции, создаваемые новые рабочие места).

Рисунок 2 – Совокупный индикатор развития кластерной группы

Высокие значения по всем категориям показателей у кластерной группы означают высокую вероятность реализации кластерной инициативы в регионе. Источниками информации выступали материалы участников кластеров (анкеты, опросы, интервью), материалы Правительства Свердловской области, официальные документы, касающиеся реализации инвестиционных проектов «ядер» кластеров.

Подробный анализ 27 кластерных инициатив показал, что на территории Свердловской области пока нет ни одного кластера, который бы обладал всеми характерными признаками для этой формы самоорганизации бизнеса. Тем не менее, среди всех кластерных инициатив условно можно выделить три группы, уровень реализации которых носит различную степень (табл.1).

Под кластерной политикой Свердловской области понимается система отношений между органами государственной власти региона и хозяйствующими субъектами по поводу повышения их конкурентоспособности на основе формирования и развития кластеров.

Таблица 1 - Группировка кластерных инициатив (кластеров) в свердловской области по уровню развития

Вид кластера по степени развития	Признаки кластера	Примеры кластеров в Свердловской области
Функционирующие кластеры	Реализация агломерационных преимуществ, приток ресурсов из других отраслей и регионов, появление новых компаний в «ключевой» и смежных отраслях	Уральский фармацевтический кластер, IT-кластер, особая экономическая зона «Титановая долина», химический кластер (химический парк «Тагил»), кластер железнодорожного машиностроения
Латентные кластеры	Ряд компаний начинает кооперироваться вокруг «ключевого» вида деятельности и формировать устойчивые рыночные связи	Кластеры по производству нефтегазового оборудования, энергетического и электротехнического оборудования, кластер медицинского приборостроения, станко-инструментальный кластер, лесопромышленный кластер, кластер деревянного домостроения, Технико-внедренческий центр металлургии и тяжелого машиностроения, «Уральский технологический кластер «Производство и применение редкоземельных металлов», трубный кластер, туристский кластер «Уральский меридиан»
Потенциальные кластеры	В отрасли функционирует ряд предприятий, компаний, связи между которыми не в полной мере обеспечивают реализацию преимуществ агломерации	Кластеры в сфере торговли, туристской индустрии, агропромышленного комплекса, транспорта и логистики, дорожного хозяйства, строительства, жилищно-коммунального хозяйства, образования, кластеры пищевой и легкой промышленности, химико-фармацевтический кластер, химико-металлургический кластер, биэнергетический (торфяной) кластер

Целью кластерной политики Правительства Свердловской области является повышение конкурентоспособности хозяйствующих субъектов за счет создания условий для формирования и развития кластеров и содействие на этой основе модернизации и диверсификации структуры экономики Свердловской области.

Задачи кластерной политики Свердловской области нацелены на создание благоприятных условий для формирования и развития конкурентоспособных кластеров на территории региона и включают:

• общие меры по поддержке кластерного развития;
• проведение диагностики кластеров на территории Свердловской области;
• поддержание кластерных инициатив;
• стимулирование развития кластеров;
• мониторинг деятельности кластеров и оценку эффективности кластерной политики.

Для достижения цели и выполнения задач кластерной политики для каждого ее этапа формируется план действий Правительства Свердловской области. Реализация настоящей Концепции предполагает также выполнение мероприятий, осуществляемых в соответствии с ведомственными целевыми программами по поддержке инвестиционной и инновационной деятельности в Свердловской области, развития малого и среднего бизнеса, производственной кооперации.

Направления, формы и методы реализации кластерной политики в Свердловской области носят как общий характер, направленный на создание общих благоприятных условий для развития всех кластеров на территории области, так и специфический характер в зависимости от степени реализации кластерной инициативы.

Основными формами реализации кластерной политики Свердловской области являются:

• организация деятельности институтов (организаций) содействия кластерному развитию в регионе (рабочая группа по содействию развитию кластеров в Свердловской области, выделение уполномоченной организации, экспертно-консультативный совет, координационные советы развития кластеров);
• программный подход к кластерному развитию на основе разработки Плана мероприятий Правительства Свердловской области, по сути, являющегося программой мероприятий по реализации кластерной политики, а также программ развития конкретных кластеров;
• проектный подход к поддержке кластерного развития, подразумевающий разработку конкретных бизнес-проектов развития основных производств и инфраструктуры кластеров.

Реализация кластерной политики Свердловской области позволит:

- повысить конкурентоспособность продукции региона и экономики в целом по таким видам инновационной высокотехнологичной продукции, как фармацевтическая продукция, новые материалы, редкоземельные металлы, машиностроительная продукция (медицинское, энергетическое и электротехническое оборудование, оборудование для нефтегазового комплекса, электровозы нового поколения), программное обеспечение. По всем вышеперечисленным видам продукции предприятия Свердловской области займут существенные позиции на российском рынке, а по ряду из них – на мировом. Повышение конкурентоспособности продукции позволит в целом увеличить объемы выпуска продукции с высокой добавленной стоимостью более чем в 3 раза;

- изменить структуру экономики Свердловской области, усилить ее диверсификацию за счет создания новых секторов (таких, например, как производство программного обеспечения и сопутствующих услуг, производство редкоземельных металлов, глубокая переработка химического сырья, титанового полуфабриката, производство электровозов нового поколения) и проведения инновационного обновления традиционных секторов (металлургия, деревообрабатывающая промышленность, химическая промышленность, стройиндустрия). В результате доля высокотехнологичного сектора в 2020 году в структуре валового регионального продукта Свердловской области достигнет 24 процентов;

- создать условия для перехода на инновационное высокотехнологичное развитие традиционных отраслей за счет расширения предложения производимых в рамках кластеров новых материалов (продукция глубокой химической переработки газа, производство литейных смол, производство высокоэнергетических наноструктурированных магнитных материалов, хроматирующих нанодисперсных композиций), новых современных технологий проведения модернизации (услуги Технико-внедренческого центра), улучшенных свойств продукции базовых отраслей, например, создание высокопрочных прецизионных труб из нержавеющих сталей и сплавов на основе нанотехнологий;

- внедрить в систему государственного управления Свердловской области межотраслевой и межсекторальный подход, нацеленный на согласованное развитие производственного бизнеса, инфраструктуры, науки и образования. Создание новых площадок инфраструктурных объектов в рамках кластерного развития позволит довести долю инфраструктурного сектора к 2020 году до 45 процентов. Будет реализован проектный принцип управления региональным развитием, состоящий в поддержке бизнес-проектов кластеров, обладающих высоким социально-экономическим эффектом для развития Свердловской области. Повысится эффективность системы подготовки кадров для потребностей экономики на основе тесного взаимодействия профильных предприятий с образовательной и научной инфраструктурой кластера;

Формирование и развитие кластеров в экономике Свердловской области будет способствовать созданию новых территориальных центров экономического роста – полюсов конкурентоспособности. Часть центров кластерного развития (мест расположения ядер кластеров) расположено в Екатеринбурге, Нижнем Тагиле, Каменск-Уральском, Верхней Пышме, Первоуральске. Многие кластерные инициативы планируется реализовывать в городах «второго эшелона» - Камышлове, Кировграде, Новоуральске, Верхней Салде, Туринске, Тавде, Североуральске, Карпинске, Ирбите и др. Таким образом, кластерная политика будет способствовать оптимизации пространственной организации производительных сил Свердловской области, формированию полицентричной структуры экономического пространства региона.

Список использованной литературы

1. Robinson J. A., Acemoglu D. Why Nations Fail: The Origins of Power, Prosperity and Poverty. – New York: Crown Publishing Group, 2012. 516 p.
2. Одинцова А. Опыт участия местных правительств в развитии экономики // Федерализм. 2011. № 4. С. 107-120.

Маковкина С.А.,

магистр менеджмента,

г. Екатеринбург

Стратегические приоритеты развития старопромышленных городов

Во всем мире города, особенности их роста и развития являются объектом пристального внимания, как исследователей, так и политиков. Уровень урбанизации государства является определенным конкурентным преимуществом, так как города способны аккумулировать творческий и экономический потенциал, привлекать креативный класс, тем самым создавая условия для развития науки, промышленности, культуры.

К сожалению, такое внимание к уровню социально-экономического развития городов не свойственно России. Начиная с советских времен, городское управление было элементом государственной системы, а не вольным самоопределением граждан, при этом было четко привязано к экономической инфраструктуре. Города – заводы, города – шахты, города – карьеры не были центром жизнедеятельности населения, а лишь местом повседневной работы.

Со сменой власти и экономической конъюнктуры пришло понимание необходимости возвращения городской самобытности, преодоления взаимного отчуждения городской власти и населения. Однако решение фундаментальных городских проблем невозможно без эффективного управления, которое, в свою очередь, невозможно без эффективного контроля и оценки деятельности самих органов местного самоуправления, так как качество управленческой работы на данном уровне является определяющим условием для развития всей страны. С одной стороны, на территориальном уровне обеспечивается включение максимального количества ресурсов и их наиболее рациональное использование, с другой стороны, на этом же уровне концентрируется наибольшее количество разных проблем.

Отсутствие у современных российских городов базы для саморазвития явилось причиной тяжелых кризисных явлений. Распад Советского Союза, кризис в промышленности, перестройка экономической системы - все это негативно сказалось на их социально-экономической устойчивости.

С одной стороны, проблему можно решить кардинальным способом – расселив все проблемные города, закрыв убыточные предприятия, наладив добычу полезных ископаемых в местах Крайнего Севера вахтовым способом. Однако таким образом невозможно решить базовые проблемы нашей страны: демографические, социальные, экономические.

Принудительное закрытие городов создаст целый пласт маргиналов, которые, перебравшись в большие, более экономически стабильные города, будут создавать постоянные очаги социальной напряженности. Более того, усугубится демографический перекос, когда огромные пространства страны будет некому заселять и осваивать.

Таким образом, проблемы городского развития необходимо решать не экстенсивным способом, закрывая и расселяя проблемные старопромышленные города, а интенсивным – искать новые возможности для их развития. Управленческой парадигмой, позволяющей по новому взглянуть на перспективы городского развития, является стратегическое планирование.

Интерес к сфере стратегического планирования в России приходится на конец XX века, что во многом было обусловлено внутренними и внешними процессами социально-экономической конъюнктуры в глобальном масштабе. Динамической составляющей в развитии данного процесса стало восприятие стратегического планирования как области, позволяющей оценить социально-экономические возможности системы, спрогнозировать ее развитие и тем самым приблизить желаемое будущее. Не остались в стороне от общих тенденций органы местного самоуправления. В отличие от организаций, работающих в сфере бизнеса, которые отличаются большей мобильностью, путь органов местного самоуправления к идее стратегического планирования социально-экономического развития территории был более длительным и сложным.

Во многом негативное отношение к методам стратегического планирования со стороны специалистов городского управления было вызвано их неоднозначным отношением к термину «планирование». В результате разгосударствления экономики произошло сначала полное отвержение устоявшихся социалистических механизмов развития народного хозяйства на основе централизованного планирования, так как предполагалось, что в условиях рыночной экономики баланс социально-экономической ситуации будет достигаться посредством саморегулирования спроса и предложения на товары, услуги, капиталы и ресурсы. Несмотря на сложность осуществления планирования в условиях многообразия форм собственности, когда в принципе невозможна ведомственная отраслевая подчиненность, применение планирования в качестве инструмента балансировки целей и ресурсов развития приобретает все большую актуальность.

Можно отметить еще ряд причин, влекущих возрастание роли стратегических принципов в управлении городами и регионами, характерных не только для мировой практики планирования, но и для нашей страны.

Процессы глобализации, идущие повсеместно в мире, способствуют развитию интеграционных механизмов между экономическими агентами, которые могут быть разобщены в географическом пространстве. Для того чтобы, взаимоотношения на различных уровнях и векторах экономического развития сохраняли свою эффективность, необходима общая концепция, объединяющая все элементы глобальной системы. Глобализационные процессы, с одной стороны, объединяют социально-экономические системы, с другой стороны способствуют усилению конкуренции внутри организационных структур. Так развитию процесса стратегирования способствует возрастающая конкуренция среди городов. Именно стратегия является механизмом, способным объединить взаимоотношения социально-экономических кластеров, давая тем самым дополнительные конкурентные преимущества городам, использующим методы стратегического планирования.

Также как стратегия позволяет снизить факторы неопределенности и риски в предпринимательской деятельности, в сфере государственного и муниципального управления грамотная стратегия позволяет нивелировать моменты, связанные с выборностью и физической передачей власти, сохраняя единый политический, экономический или социальный курс, прописанный в стратегических документах. Развитию методологии стратегического планирования способствует постепенное смещение уровня принятия решений, с уровня федерации на уровень субъекта или города. К тому же усложнение системы территориального управления влечет за собой развитие кризисных явлений в теории и практике планирования, которые позволяет преодолеть концепция стратегического планирования.

Стратегическое планирование позволяет четко определить направление развития, добиться целевого использования ресурсов и лучшего понимания внешней и внутренней среды.

Сегодня задачи стратегического планирования решаются на самом высоком уровне. Реализуется стратегия социально-экономического развития России до 2020 года, многие субъекты РФ так же имеют комплексные стратегические планы социально-экономического развития. В России взят глобальный курс на инновационное развитие, приращение человеческого потенциала, создание наукоемких производств.

В контексте региональных аспектов инновационной трансформации производственного комплекса страны, старопромышленные регионы испытывают наибольшие проблемы, связанные с экономическим упадком базовых отраслей, оттоком населения, устаревшей системой коммунального хозяйства.

Принято считать, что старопромышленный регион — это территория с устаревающей промышленностью, невысокого технологического уровня. К.М. Глонти дает следующее определение этому понятию: «старопромышленный регион – это территория с относительно низким уровнем технологического развития промышленного комплекса, размещенного в ее границах, сложившимся с течением времени» [1]. Такие территории характеризуются наличием обостренных проблем гуманитарного плана (от демографии до экологии), избытком производственных мощностей, представленных крупными и средними предприятиями с устаревшими оборудованием и технологиями.

В развитие данного определения И.В. Стародубровская дает трактовку старопромышленного города как «территории, на которой исторически сложилась концентрация индустриальных отраслей, что определило экономическую, социальную и пространственную структуру города, не соответствующую новым условиям и требованиям. Данное несоответствие приводит к кризису городов (урбанистическому кризису). Под этим мы понимаем социально-экономическую деградацию города, возникшую в результате неспособности имеющейся социально-экономической структуры эффективно функционировать в изменившихся внешних условиях»[2].

Опираясь на такое понимание проблемы и ее современное состояние, можно выделить четыре отличительных признака старопромышленных районов:

1. исторически сложившаяся специализация региона в территориально-производственном разделении труда, характеризующаяся доминированием в ней индустриальных отраслей;
2. преобладание использования устаревших технологий и средств производства;
3. производство промышленной продукции низкого уровня наукоемкости;
4. локализация рынков сбыта выпускаемой продукции; низкая восприимчивость к инновациям.

Внедрение методов стратегического планирования в практику городского управления позволит старопромышленным городам найти новые стимулы развития, определить потенциальные точки экономического роста, что в свою очередь позволит привлечь инвестиции и экономически активное население.

Отражением стратегических приоритетов служит генеральная цель стратегического плана. Бесспорно, каждый город уникален, но генеральная цель призвана отразить наиболее общие, фундаментальные аспекты городского развития. К таким аспектам можно отнести развитие экономики, улучшение качества жизни населения, усиление конкурентоспособности территории в процессе устойчивого развития города.

Для достижения поставленной генеральной цели в рамках следования миссии каждого конкретного города необходимо решить ряд конкретных задач. Для удобства анализа и представления мы предлагаем приоритетные стратегические задачи разбить по целевым блокам. Именно по этим направлениям старопромышленным городам предстоит активная работа.

В общем виде стратегические задачи для старопромышленных городов можно разбить по следующим направлениям:

1) сфера «Человек» (социальный блок):

- создание наиболее благоприятных условий для сохранения и воспроизводства человеческого потенциала города;

- расширение сфер и возможностей занятости населения;

- развитие комфортной образовательной среды;

- внимание к здоровью населения.

2) сфера «Экономика» (экономический блок):

- развитие новых функций города в системе хозяйства и расселения

региона: при возможности развитие ключевой промышленной специализации, новых сервисных функций и инновационной инфраструктуры;

- укрепление отношений социального партнерства и кооперации с ведущими предприятиями отрасли;

- развитие крупного и малого бизнеса;

- повышение инвестиционной привлекательности;

-повышение эффективности функционирования рынка недвижимости, градостроительного регулирования муниципального сектора;

- повышение конкурентоспособности предприятий города в региональном масштабе;

- повышение эффективности финансовой политики;

3) сфера «Среда» (инфраструктурный блок):

- формирование новой пространственной городской среды;

-формирование зон активной градостроительной реконструкции и застройки с учетом социально-экономических и экологических особенностей.

Достижение обозначенных перспектив предполагает активизацию потенциала саморазвития старопромышленного города. Несмотря на то, что отдельные факторы саморазвития города могут улучшаться и без участия органов власти и управления, органы местного самоуправления могут организованно воздействовать на эти факторы, добиваясь достижения намеченных результатов по всем ключевым направлениям. При этом ключевым моментом управления является определение точек роста на основе выявления естественных процессов самоорганизации и направления этих процессов в желаемое русло развития. Точки роста должны обладать синергетическим потенциалом, необходимым для развития города. Другими словами, воздействие на эти точки, оказывая влияние на интенсификацию процесса саморазвития и повышение эффективности управления, должно привести к такому экономическому росту, который позволил бы обеспечить сбалансированное развитие старопромышленного города.

Обозначенные нами приоритетные направления социально-экономического развития являются рамочными, позволяя создавать конкретные стратегические планы социально-экономического развития старопромышленным городам, сохраняя их уникальность, развивая или реструктурируя промышленный потенциал, улучшая социальный климат на территории. Более того, указанные направления пересекаются со стратегией социально-экономического развития Российской Федерации до 2020 года, а также со стратегиями социально-экономического развития таких старопромышленных регионов, как Свердловская, Пермская, Кемеровская области.

Список использованной литературы

1. Глонтин К.М. Старопромышленные регионы: проблемы и перспективы развития: Проблемы федерализма // Регионология. 2008. № 4.
2. Стратегии развития старопромышленных городов: международный опыт и перспективы в России / И. Стародубровская [и др.]; под ред. И. Стародубровской. М.: Изд-во Института Гайдара, 2011. 248 с.: ил. (Научные труды / Ин-т экономической политики им. Е. Т. Гайдара; № 148Р).
3. Официальный сайт Правительства Свердловской области [электронный ресурс]// Режим доступа: URL: http://www.midural.ru/100033/100051/ (дата обращения 12.09.2012 г.)
4. Официальный сайт Правительства Пермского края [электронный ресурс]// Режим доступа: URL: http://www.permkrai.ru/edu/ (дата обращения 18.09.2012 г.)
5. Официальный сайт Правительства Кемеровской области [электронный ресурс] // Режим доступа: URL: http://www.sndko.ru/legal_system/ (дата обращения 10.08.2012 г.)

Масленникова А.Ю.,

к.э.н.,

г.Екатеринбург

Особенности развития старопромышленных территорий на примере Свердловской области

Экономические реформы, проводимые в России с начала 90-х годов XX в., внесли принципиальные изменения в производственную, экономическую, финансовую, социальную и другие стороны жизни общества. Страна перешла от патерналистских принципов организации деятельности людей к рыночным, в основе которых находятся эффективность, выгодность, прибыльность. Такое изменение хозяйственных основ привело к реструктуризации как сферы материального производства, так и сферы предоставления услуг, вызвало к жизни новые ориентиры и подходы, на которые стали опираться современные товаропроизводители. Результаты реформ оказались не одинаковыми для различных республик, областей, автономных округов. Одни из них получили дополнительные резервы для своего развития, другие потеряли имевшиеся преимущества. Свердловская область по характеру своего развития относится к современным индустриально развитым регионам. Это делает ее одним из эффективных регионов – двигателей России.

Для производственной и хозяйственной деятельности Свердловской области характерны связь с техническим прогрессом, наличие высококвалифицированных кадров, более высокий, чем в других регионах жизненный уровень населения. Здесь сосредоточены значительные природные ресурсы, создан один из крупнейших региональных оборонно-промышленных комплексов, активно развивается металлургическая промышленность. Область обладает исключительно выгодным геополитическим положением. К числу основных геополитических преимуществ относятся: срединное экономико-географическое положение, транзитная роль между европейской и азиатской частями страны, низкая интенсивность стихийных природных явлений. Область является одним из крупнейших в стране транспортных узлов, густота железнодорожной и автодорожной сети превосходит средние по стране показатели. С учетом этого регион имеет благоприятные предпосылки с точки зрения повышения посреднической роли в формировании товарных, финансовых и инвестиционных потоков, а также создания на его территории центра деловых и финансовых услуг, транспортно-экспедиционных операций, торговых сделок, выставочно-ярмарочной деятельности (российского и международного значения). В современных условиях следует учитывать и новое «приграничное» положение области, имея в виду близость границы с Казахстаном и республиками Средней Азии, что повышает ее роль в укреплении экономических связей с этими государствами. Роль области возрастает и вследствие общего сдвига экономического потенциала России к Северу и Востоку, при котором область располагается в центре тяжести этого нового экономического пространства [1].

На долю области приходится 1,1% территории РФ, 3,2% общей численности населения (пятое место по численности населения среди субъектов РФ). По итогам 2009 г. в области произведено 2% от совокупного валового регионального продукта страны (6-е место в РФ, стабильно с 1990 г.), 4,6% промышленной продукции (пятое место в стране по объему промышленного производства), 1,6% сельскохозяйственной продукции. Свердловская область с 1992г. устойчиво входит в число основных регионов «доноров» федерального бюджета [1].

Одним из главных направлений экономической реформы являются институциональные преобразования, которые включают приватизацию, разгосударствление предприятий, поддержку предпринимателей, демонополизацию экономики, развитие рыночной инфраструктуры, финансового рынка, новую структурную политику. Приватизация стала самым глубинным преобразованием из всех рыночных преобразований экономики. Она проводилась в соответствии с государственной программой приватизации государственных и муниципальных предприятий в 1992-1994 гг. и федеральным законом «О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества в Российской Федерации».

Масштабы разгосударствления экономики за 1992-1999 гг. характеризуются следующими данными: в результате приватизации и акционирования к началу 1999г. в частную собственность полностью или частично перешли 4638 государственных и муниципальных предприятий различных отраслей экономики, что составляет более половины (52%) их количества на начало приватизации. В результате около 80% промышленной продукции и товарооборота приходится на негосударственный сектор экономики. В промышленности 47% продукции производится на предприятиях частной, 30% - на предприятиях смешанной, 14% - государственной формах собственности. На предприятиях смешанной формы собственности с иностранным участием производится 7% промышленной продукции, иностранной – 0,4%.

В 1999-2000 гг. темпы приватизации по количеству приватизированных объектов оставались достаточно высокими: за 1999 г. приватизировано 105 предприятий, в том числе 94 предприятий муниципальной собственности, 11 – федеральной; в течение 2000 г. приватизировано 89 объектов, в том числе - 31 объект государственной собственности и 58 - муниципальной собственности, в 2009 г. – 263 объекта, в том числе – 2 объекта субъектов РФ и 261 объект муниципальной собственности. Пик приватизации предприятий приходится на 1993 г. Большая часть объектов была продана по коммерческому конкурсу (40%), второе место занял выкуп арендованного имущества (27%) и третье – акционирование (17%). За 2001-2010 гг. было приватизировано 1530 объектов, в том числе 20 - федеральных, 22- находящихся в ведении субъектов Российской Федерации, 1488 – муниципальной собственности.

К числу положительных моментов приватизации можно отнести: расширение ответственности предприятий, осуществление реструктуризации предприятий и диверсификации производства, что в определенной степени повлияло на повышение эффективности их работы; погашение просроченной кредиторской задолженности приватизируемых предприятий перед федеральным бюджетом; получение средств от приватизации объектов федеральной и областной собственности.

С процессами приватизации и реструктуризации в промышленном комплексе связано развитие корпоративного сектора в Свердловской области. Первые холдинговые структуры формировались вначале как многопрофильные компании и объединяли самые разнородные предприятия с едиными принципами управления. В структуре холдинга, как правило, присутствуют головная (управляющая) компания и производственные звенья, действует единая система корпоративного управления, сбытовые, маркетинговые, технологические службы, общая информационная сеть. Другой формой интеграции являются холдинговые компании на базе реструктурированных крупных предприятий, в частности холдинг «Уралмашевские заводы».

В период 1997 г. и по настоящий момент в металлургии, как в цветной, так и в черной, наблюдается процесс создания вертикальных холдинговых структур, где в рамках одной компании замыкается вся технологическая цепочка: от добычи руды до выпуска конечной продукции - высокотехнологичных изделий. В результате отраслевые холдинги приходят на смену отдельным предприятиям и многопрофильным фирмам. Так, в сформированном в 1997г. ОАО «Металлургический холдинг» впервые в рамках одной компании был полностью замкнут технологический цикл, от сбора сырья (металлолома) до выпуска готовой продукции и сбыта ее. Основу холдинга составили три завода: Нижнесергинский металлургический (НСМЗ), Ревдинский метизно-металлургический (РММЗ) и Ревдинский завод по обработке цветных металлов (РЗОЦМ), а также Свердловское объединение ЗАО «Втормет» и Свердлсоцбанк. В ломоперерабатывающей промышленности в результате присоединения к Свердловскому ЗАО «Втормет» аналогичных предприятий по переработке лома Тюменской, Курганской и Пермской областей создана крупная структура «Уралвторчермет». В настоящий период намечается процесс интеграции трубных предприятий в металлургические холдинги. Один из вариантов такой интеграции реализуется в рамках черной металлургии по типу «заготовка-труба» (основным поставщиком заготовок для производства труб в области является НТМК). Возможен и второй вариант - интеграция по направлению «металл-труба-потребитель».

В цветной металлургии в рамках холдингов решаются две главные проблемы отрасли – повышение обеспеченности сырьем и увеличение производства готовой продукции. В 1999г. на базе АО «Уралэлектромедь» создана «Уральская горно-металлургическая компания» (УГМК), включающая в себя горнодобывающие, медеперерабатывающие и машиностроительные предприятия Урала, производства драгметаллов, медной катанки, кабельно-проводниковой продукции и радиаторов.

В алюминиевой промышленности объединение финансовых средств двух компаний - «Трастконсалтгрупп» и «СУАЛ» и проведение скоординированной политики в рамках единой управляющей компании позволяет решать задачи развития комплекса в целом (от добычи сырья до выпуска конечной продукции). С вхождением СУБРа в холдинг за короткий период были нормализованы финансовые потоки, что привело к положительному балансу и снижению себестоимости глинозема из бокситов СУБРа в 2 раза.

В числе негативных последствий приватизации можно выделить: дестабилизацию и спад производства (особенно на начальных этапах), разрушение существовавших производственных, технологических и кооперационных связей между предприятиями (как внутриотраслевых, так и межотраслевых); сохранение на ряде предприятий в числе основных акционеров трудовых коллективов и руководителей, что явилось основной причиной создания неэффективной системы корпоративного управления. Распределение предприятий и организаций по организационно-правовым формам представлено в таблице 1.

Таблица 1 - Распределение предприятий и организаций по организационно-правовым формам (2002-2010) [2;3;4]

Организационно-правовые формы	2002	2003	2004	2005	2006	2007	2008	2009	2010
Всего В том числе:	108143	117735	130041	143322	159675	156287	166703	185460	186094
Юридические лица В том числе:	104737	114235	126134	139334	156008	153095	163529	182289	182873
Коммерческие организации Из них:	86024	94421	105475	117397	133193	129649	141318	158983	161739
Унитарные предприятия*	2462	2488	2372	2176	2050	1847	1630	1535	874
Хозяйственные общества и товарищества (ООО)	74222	82897	94423	92322	108567	124608	141318	158983	158945
Некоммерческие организации	18713	19814	20659	21937	22815	23446	22211	23306	21134
Другие неюридические лица	3363	3448	3856	3988	3667	3192	3174	3171	3221

* Включая дочерние унитарные предприятия

Из таблицы видно, что хозяйственные общества, товарищества и общества с ограниченной ответственностью составляют в структуре численности предприятий – 85%, унитарные предприятия - 0,46%, некоммерческие организации – 11%. При этом за период 2002-2010 гг. наблюдается положительная динамика создания коммерческих и некоммерческих предприятий. Прирост коммерческих предприятий в 2010 г. по отношению к 2002 г. составил 88%, некоммерческих предприятий за аналогичный период – 12%.

Промышленное производство Свердловской области все пореформенные годы развивалось неравномерно. В начале 90-х г. XX в. произошел сильный его обвал, в первый год этого десятилетия снижение по отношению к предыдущему году составило 4%, в 1992 г. оно равнялось 28%, в 1993 г. – 14%. Последующие годы, вплоть до 1999 г., не вносили существенных изменений в ежегодное снижение объемов производства. Впервые прирост промышленного производства стал реальностью только в 1999 г. Он составил 10,4 %. В современных условиях ведущей отраслью промышленности в структуре производства промышленной продукции является черная металлургия, ее удельный вес составляет 33, 1%, на втором месте находится цветная металлургия с удельным весом в 20,9%, третье место принадлежит машиностроению и металлообработке - 18,8%. Тройка лидирующих отраслей сохраняет свои позиции с 1990 г., при этом за анализируемый период между этими отраслями происходило перераспределение, с выходом на первое место отрасли цветной металлургии.

Под влиянием экономического кризиса изменилась структура промышленного производства: в обрабатывающих производствах сократилась доля металлургического производства – с 66,7% в 2006 г. до 58,2% в 2010 г., производство неметаллических минеральных продуктов – с 5,5% в 2008 г. до 4,1 % в 2010 г.. Значительно увеличилась доля производства пищевых продуктов – с 4,9% в 2007 г. до 7,7.% в 2009 г. Анализ структурных изменений в промышленности за 1990-2010 гг. показывает, что разные отрасли промышленности приспосабливались к рыночным условиям хозяйственной деятельности с разной интенсивностью. Наибольшими адаптационными возможностями по показателю востребованности продукции обладают электроэнергетика, цветная металлургия, пищевая промышленность, а также в определенной степени черная металлургия.

Свердловская область в 1990-х годах располагала крупным потребительским рынком и по объему оборота розничной торговли занимала 7-8 место среди субъектов Российской Федерации, доля в общероссийском обороте розничной торговли составляла 2,3%. По итогам 2010 г. область по обороту розничной торговли поднялась с 5 на 4 место среди субъектов Федерации, по обороту оптовой торговли опустилась с 3 на 4 место. Оборот розничной торговли за январь-декабрь 2010 года составил 646015,8 млн. рублей, что в товарной массе на 10 % больше, чем в соответствующем периоде 2009 года.

В целом промышленное производство развивается достаточно стабильно. По объему сельскохозяйственного производства в период 1990-х годов область занимала 9-е место среди десяти ведущих регионов РФ, поставляющих 1/3 продукции сельского хозяйства страны. Ее доля за годы реформ увеличилась с 2 до 2,6% (таблица 2).

Таблица 2 - Производство основных видов сельскохозяйственной продукции

	1991	1995	2000	2001	2002	2003	2004	2005	2006	2007	2008	2009	2010
Зерновые культуры (тыс. т)	873	-	603	791	665	631	490	724	720	584	630	676	549
Картофель (тыс. т)	1170	1211	974	1013	1064	1005	1042	991	1106	877	682	805	514
Овощи (тыс. т)	222	307	328	346	315	354	340	354	358	333	167	178	157
Кормовые корнеплоды (тыс. центнеров)	51	23	3	4	2	2	2	1	1	1	2	2	1
Мясо (в убойном весе) (тыс. т)	183	137	116	115	116	127	127	119	120	126	133	137	154