«ИСТОРИЯ ХРИСТИАНСКОЙ ЦЕРКВИ (до 1054 года) Под общей редакцией М.В. Бахтина Москва ...»
Скрытность Юлиана обманула Констанция. Не имея прямых наследников, он решился в 352 году вызвaть Юлиана ко двору в Константинополь и дать ему воспитание как наследнику престола. При дворе Юлиан увидел интриги в христианском обществе, окружавшем его, разногласия, борьбу религиозных партий. Все это возбуждало в нем нерасположение к христианству. А между тем, поборники язычества, с которыми Юлиан скоро сошелся, постарались раскрыть пред ним древнюю религию отцов, освещенную философскими воззрениями, в привлекательных формах. Знаменитый языческий ритор Ливаний, которого Юлиан тайно слушал в Никомидии, имел на него сильное влияние. В городах Малой Азии и Афинах, куда Юлиан с разрешения Констанция отправился докончить свое образование, он познакомился со знаменитыми неоплатониками, особенно с Максимом, который посвятил его во все таинства теургии и экстаза. В 355 году Констанций, не подозревая еще в Юлиане язычника, отправил его в Галлию с титулом кесаря. В 361 году последовал разрыв между Констанцием и Юлианом. Юлиан, провозглашенный своими войсками императором, пошел открытой войной против Констанция, причем сбросил маску христианина и открыто заявил себя язычником. К счастью Юлиана, Констанций в том же году умер, и он сделался правителем всей империи.
Вступление Юлиана на императорский престол было радостным событием для языческой партии. Молодой император, окруженный философами, учеными и жрецами, ревностно взялся за восстановление язычества. Еще на пути из Галлии он открыл множество храмов, закрытых при Констанции, и с большим торжеством приносил в них жертвы богам. По вступлении в Константинополь, торжественно заявив свое отречение от христианства, он приказал по всей империи восстановить разрушенные и открывать закрытые храмы и отправлять в них служение. Гонимые и преследуемые жрецы вышли из своих убежищ и направились к алтарям своих богов.
Сам Юлиан более всех своих языческих подданных и даже более жрецов заботился о восстановлении древних, почти забытых культов. Нося титул pontifex maximus, он хотел быть жрецом на самом деле, поэтому часто сам лично с небывалой торжественностью приносил жертвы богам.
Таким образом, язычество снова стало религией государственной, и язычники опять получили преобладающее значение в империи. По отношению к христианскому обществу Юлиан держал себя на первых порах довольно снисходительно. Наученный историей, он понимал, что кровавые преследования не могут уничтожить христианства. Скорее, думал он, можно ослабить его, довести до уничтожения хитрой политикой. В этих видах, руководствуясь, по-видимому, философской терпимостью ко всем учениям, он предоставил свободу действий всем христианским партиям и сектам. На самом же деле он рассчитывал, что христианское общество при внутренней борьбе партий, само собою придет к падению.
С этой же хитрой целью Юлиан особым законом запретил христианским ученым заниматься изучением философов и поэтов и объяснением им в школах, представляя в основание то обстоятельство, что люди, изъясняющие творения великих мужей – Гомера, Гесиода, Геродота и др. – и обличающие их в нечестии, оскорбляют богов, которых почитали эти великие люди. На самом же деле упомянутым запрещением Юлиан хотел защитить свое дело восстановления язычества. Он очень хорошо видел, что христианские ученые, знакомые с философами и поэтами, объясняя писания их пред своими слушателями с христианской точки зрения, подрывают язычество в его первых источниках.
Далее, чтобы оскорбить христианское чувство и даже посмеяться над пророчеством Христа Спасителя об Иерусалимском храме, Юлиан под видом той же веротерпимости дал иудеям средства восстановить свой храм в Иерусалиме. Но, по свидетельству и языческих и христианских писателей, появлявшийся три раза из земли огонь истреблял все начатые постройки, так что сами иудеи в ужасе отказались от предпринятого дела. Хотя подобные распоряжения направлены были против христиан только косвенным образом и не угрожали существованию Церкви, но уже одно то, что привилегии религии государственной стали переходить от христианства к язычеству, поставило христиан в положение двусмысленное, при котором возможны были для них большие притеснения.
Так, с восстановлением язычества воинские знамена с изображением креста заменены были новыми с изображением богов, разные воинские церемонии получили характер языческий. Все это стесняло воинов – христиан. Приказания Юлиана окропить в Антиохии жертвенной кровью продаваемые на рынках припасы повело уже к стеснению всех христиан. Потом удаление всех христиан от занимаемых ими государственных должностей и предпочтение, отдаваемое правительством язычникам во всех случаях жизни, например, в судебных спорах и тяжбах, поставляло часто многих христиан в затруднительное положение.
Но самым сильным стеснением для христиан было то, что они, по приказу Юлиана, должны были возвращать язычникам те имущества, которые при Константине и Констанции перешли от языческих храмов к Христианской Церкви. Многие языческие храмы были обращены в церкви; земли, принадлежавшие языческим храмам, заняты были христианскими строениями. Чтобы выполнить приказания императора, христиане должны были уничтожать свои церкви и даже на свой счет восстанавливать разрушенные по приказанию христианских государей языческие храмы. При этом были такие случаи, что язычники требовали и отнимали у христиан не только то, что прежде принадлежало языческим храмам, но и то, что всегда было собственностью христианских церквей.
Но как Юлиан ни стеснял христиан прямо или косвенно, он не ослабил христианства и далеко не достиг своей цели восстановления язычества, тем более что почти в первые же дни своего правления разошелся с большинством языческой партии. Воспитанный в понятиях неоплатонической школы, он хотел восстановить не то язычество, какое знало большинство язычников, а язычество, преобразованное по началам неоплатонизма. Отрицая вместе со своими учителями неоплатониками древнее многобожие и признавая божеством только единое Верховное Существо, Юлиан видел в богах древней религии идеи, свойства и качества этого Верховного Существа, а в идолах – изображение сих последних. Сообразно со своими понятиями о богах древности он смотрел и на мифы, стараясь своими аллегорическими толкованиями прикрыть все их нелепости и возбудить в язычниках такое же благоговейное уважение к ним, каким и он сам отличался. Вместе с теоретической стороной в язычестве Юлиан хотел преобразовать и практическую. По-прежнему оставляя в языческом культе жертвоприношения и даже заботясь об увеличении их, он хотел внести в него религиозно-нравственные элементы: требовал, чтобы жрецы занимались изучением философов и поэтов, как провозвестников божественных истин, вели жизнь строго воздержанную и добродетельную, поучали народ, объясняя ему смысл древних мифических сказаний, при храмах устраивали благотворительные заведения.
Словом, дух религии христианской Юлиан хотел перенести на язычество. В таком виде язычество неизвестно было большинству язычников, даже самим жрецам. Поэтому массы народные, как и прежде, относились к служению своим богам холодно и небрежно. Случалось, что одни только старухи присутствовали при жертвоприношениях императора – жреца, или как это было в Антиохии, - в праздник Аполлона язычники оставили одного императора приносить жертву богу поэзии под открытым небом при проливном дожде, а сами искали убежище под крышей храма. Свободно мыслящие из язычников даже открыто в разговорах и сочинениях смеялись над множеством жертв, приносимых Юлианом, и над его философскими толкованиями мифов. Приближенные Юлиана, наполнявшие его двор, тоже не сочувствовали его планам; в большинстве это были шарлатаны и искатели приключений, рассчитывающие приобрести какие–либо выгоды от императора–язычника. Таким людям не нравилась строго философская, полная энергии жизнь Юлиана, и на требования его проводить подобную же жизнь они отвечали жалобами на невнимательность к ним императора.
Разочарование одно за другим постигали Юлиана. Языческое общество не сочувствовало его планам, христианство мужественно переносило все притеснения и не ослабевало. Но Юлиан не хотел отказываться от своего дела, препятствия и неудачи только раздражали его. Он хотел употребить все средства, даже насильственные, чтобы только достигнуть своей цели. И действительно, христиане ожидали уже от него жестоких преследований после его похода в Персию. Но в одной битве с персами, в 363 г. Юлиан был убит, а вместе с его смертью кончилось и его дело восстановления язычества.
§ 4. Положение Церкви при последующих императорах
и окончательное падение язычества в Римской империи
Юлиан был последним из языческих императоров. После его смерти на иператорский престол выбран был войском Иовиан (363–364 гг.), который при самом избрании заявил, что он христианин. Впрочем, этот царь относился к язычникам снисходительно, запретив только те жертвоприношения, которые были соединены с гаданиями и разного рода суевериями. Подобной же терпимостью отличались его преемники: Валентиниан I (364 – 375 гг.), управлявший западом, и Валент (364– 378 гг.), брат последнего, управлявший востоком.
С V века, можно сказать, восточная империя стала христианской. На западе язычество держалось крепче, чем на востоке. Нападения на Италию варваров в V столетии поддерживали надежды языческой партии. Римские сенаторы из языческих фамилий высказывались открыто, что все несчастья постигают империю за оставление религии отцов. В 476 году Западная Римская империя пала под оружием варваров, но язычество не было восстановлено, и Христианская Церковь оставалась непоколебимой.
§ 5. Усилия ученых язычников
защитить падающее язычество.
Опровержение их со стороны христиан
С IV столетия, когда христианство в Римской империи фактически восторжествовало над язычеством, нападение ученых язычников на христианство становится малочисленнее и слабее сравнительно с предшествовавшими веками.
Приверженцам язычества приходилось теперь не столько нападать на христианство, сколько защищать и поддерживать свое язычество. В своих речах и беседах, не нападая прямо на христианство, они старались возбудить в народе и особенно в молодом поколении угасшую любовь к языческо–классическому миру и отстоять перед христианским правительством языческие культы, во имя их древности и значения в прошлой государственной жизни, или во имя общечеловеческих прав язычников на свободу убеждений. Но были и прямые нападения на христианство со стороны языческих ученых. В этом отношении первое место принадлежит Юлиану Отступнику. Перед своим походом в Персию он написал сочинение в трех книгах под названием «Против христиан». Однако ничего нового, сравнительно с прежними языческими писателями против христианства, несмотря на свое знакомство с христианским учением, Юлиан в своем сочинении не высказал.
С другой стороны, христианские писатели, как и в первые века, продолжали дело опровержения язычества и защиты христианства, хотя в настоящее время весь литературный интерес сосредоточивался на богословских вопросах. Евсевий, епископ Кесарийский, продолжавший свою апологетическую деятельность, в этот период написал «Приготовление к Евангелию» в пятнадцати книгах и «Доказательство Евангелия» в двадцати книгах. В первом сочинении Евсевий раскрывает несостоятельность всех языческих учений. Святитель Афанасий, епископ Аллександрийский (ум. в 373 г.), также оставил два апологетических сочинения, отличающихся ясностью, глубиной и силой мысли: «Слово на язычников» и «О воплощении Бога-Слова». Из латинских апологетов V века первое место принадлежит Блаженному Августину, епископу Иппонскому, жившему в Африке (354-430 гг.), который написал много апологетических сочинений и особенно замечательное «О граде Божием» в двадцати двух книгах. В первых пяти книгах Августин опровергает упреки язычников, будто бы христианство виновно в бедствах империи, доказывая, напротив, что весь склад римской жизни, сложившийся под влиянием язычества и удерживающий языческий характер даже после распространения христианства, естественно ведет к падению империи. В следующих пяти книгах он раскрывает безнравственность языческой мифологии и культов, несостоятельность философии и пр. В остальных двенадцати книгах развивается учение о Царстве Божием в противоположность царству земному, человеческому.
ГЛАВА II. ТЕРРИТОРИАЛЬНОЕ РАСПРОСТРОНЕНИЕ ЦЕРКВИ
§ 6. Распространение Церкви
вне пределов Римской империи
В первые три века христианская Церковь только отчасти проникла за пределы Римской империи. Борьба с римским язычеством за свое существование заставляло христианское общество сосредоточить все свои силы на одной территории, а именно – в Римской империи. Теперь же, когда борьба кончилась падением язычества и Римская империя сделалась христианским государством, Церковь получила возможность выступить решительным образом за пределы империи. Пути, которыми она проникает в языческие близкие и отдаленные от империи страны, весьма разнообразны. Христианские купцы, посещая языческие страны по делам торговли, заносят сюда христианство, христиане, попадающие в плен к язычникам, просвещают их светом Евангелия и, наоборот, язычники, попадающие в плен к христианам, знакомятся с христианством и, возвращась на родину, становятся в свою очередь распространителелями его между своими соотечественниками; монахи-подвижники, поселяясь в пустынях на границах Римской имерии или даже в языческих странах, своей святой жизнью пробуждают в язычниках уважение к христианству и заставляют их принимать его. Ревностные проводники Евангелия с апостольской неустрашимостью отправляются в страны варваров и основывают между ними Церковь; предстоятели церквей и государи устраивают правительственные миссии для обращения язычников; принцессы-христианки, выходя замуж за языческих королей и князей, располагают к принятию христианства как своих мужей, так и подданных-язычников. Вообще всякого рода столкновения и сношения между народами, принявшими христианство, и народами, не принявшими его, служили более или менее удачными поводами к распространению христианства между последними. Таким образом, во второй период Церковь распространилась во многих языческих странах Африки, Азии и особенно Европы.
6.1. Распространение Церкви в Африке
Из обитателей Африки, в первой половине IV века, приняли христианство абиссинцы или эфиопляне. Около 316 г. один христианский ученый Меропий, родом из Тира, со своими родственниками, еще юношами, Едессием и Фрументием, путешествовал с научными целями в страны на юг от Египта. Случилось, что корабль, на котором они плыли, пристал к берегам Абиссинии. Абиссинцы напали на мореплавателей, убили и потопили их всех, кроме Едессия и Фрументия, которых представили в дар своему царю. Абиссинский царь нашел их годными для своей службы и дал им должности при своем дворе. Вскоре Едессий и Фрументий сделались лицами влиятельными. По смерти царя Фрументий сделался даже воспитателем малолетнего наследника престола Айзана.
Пользуясь таким значением в стране, Едессий и Фрументий могли свободно исповедовать свою веру. Они знакомились с приезжавшими в Абиссинию по торговым делам римскими купцами, устраивали с ними богослужебные собрания и даже построили маленькую церковь.
Когда Айзан вырос, Едессий и Фрументий выпросились на родину. Едессий отправился в Тир к своим родным, а Фрументий – в Александрию, где тогда был епископом Афанасий Великий. Фрументий рассказал ему, как легко могут быть просвещены христианством абиссинцы, и просил прислать к ним епископа и клир.
Святитель Афанасий счел за лучшее поставить в епископа для абиссинцев самого Фрументия, который и отправился к ним обратно. Молодой царь Абиссинский, по убеждению Фрументия, крестился. За ним крестились и многие из его подданных. Фрументий был Абиссинским епископом долгое время, построил много храмов для новообращенных, и после своей смерти оставил Абиссинскую церковь прочно устроенной. Вероятно, он же дал ей и перевод Священного Писания Нового Завета на абиссинский язык.
Абиссинская церковь в V веке уклонилась к монофизитству.
6.2. Распространение христианства в Азии
6.2.1. Кавказ. Обитатели Кавказа приняли христианство отчасти в IV веке, отчасти в VI веке. В двадцатых годах четвертого столетия к иверам попала в плен христианка Нина, вероятно монахиня. И в плену, будучи рабой, она проводила строго – подвижническую благочестивую жизнь, чем возбудила удивление иверов. У иверов был обычай переносить больных из одного дома в другой для того, чтобы всякий, кто знает средство против болезни, указал его. Случилось так, что в тот дом, в котором жила Нина, принесен был больной ребенок. Человеческие средства уже не могли спасти его от смерти. Нина помолилась Богу – и ребенок выздоровел. Слух об этом чуде дошел до царского дома. Заболела сама царица и также выздоровела по молитве Нины. Вместо всяких подарков за исцеление, которые предлагал ей царь, она просила только одного: чтобы был построен храм Тому Богу, Которого она почитает. Впечатление, произведенное на царя чудом и словами Нины, усилилось еще более, когда он сам заблудился на охоте.
Находясь в затруднительном положении, он вспомнил могущество христианского Бога, Которого почитает Нина, и дал обещание построить Ему храм, если благополучно возвратиться домой. Действительно, он возвратился домой благополучно, уверовал сам в христианского Бога, начал строить Ему храм, и, по совету Нины, отправил посольство к Константину Великому, чтобы тот прислал в Иверию епископа и клир.
Греческие священники, прибывшие затем в Иверию, просветили жителей ее евангельским учением. При этом царь и царица с особенной ревностью заботились об обращении своих подданных. От иверов христианство постепенно распространилось между другими племенами, населявшими Кавказ.
6.2.2. Армения. В первые века по Рождестве Христовом Армения нередко попадала под власть римлян. Через это открылась возможность сношения римских христиан с жителями Армении, и вместе с тем открылся путь христианству в Армении. И, действительно, уже во II веке мы видим христиан из туземных жителей Армении. Но окончательно утвердилось христианство в Армении в IV и V веках.
Апостолом Армении был Григорий, получивший за свою проповедническую деятельность титул Просветителя. Он был сыном армянского князя Анака. При истреблении всего дома Анака (259 г.) Григорий, будучи еще двухлетним ребенком, был спасен от смерти своей кормилицей – христианкой и отправлен в Кесарию Каппадокийскую, где получил христианское воспитание. Возвратившись затем на свою родину в Армению, он поступил на службу к царю Тиридату III и успел обратить его в христианство. Желая устроить армянскую церковь на прочных началах, он отправился (302 г.) опять в Кесарию, где принял от митрополита Леонтия сан епископа и, возвратившись в Армению, с необыкновенной ревностью взялся за обращение своих соотечественников. Царь и двор крестились, за ними крестилось много народу. Вместо языческих храмов во множестве появилось церковное просвещение и просвещенный клир. После смерти Григория Просветителя попечение об армянской церкви перешло к его потомкам, из которых многие были и епископами.
Вначале V века один из таких потомков, Исаак Великий, завершил дело Григория. Он основал множество церквей и монастырей, приготовил целое поколение просвещенных клириков, устроил христианские школы для народа и положил основание армянской богословской литературе. При нем же Месроб изобрел армянскую азбуку и перевел Священное Писание на армянский язык. Между тем в 428 г. Армения, под оружием персов, потеряла свою самостоятельность. Персидские цари вместе с господством над Арменией хотели восстановить в ней религию Зороастра. Но, несмотря на это, персы не могли уничтожить христианство в Армении. Борьба за веру продолжалась два столетия, до 651 года, когда вместе с Персией Армения попала под власть аравитян – мусульман.
Во время борьбы Церкви с ересями в IV и первой половине V века Армянская Церковь оставалась верной православию. Но во второй половине V века она отделилась от Церкви Вселенской по поводу ереси монофизитской.
6.2.3. В Персию христианство стало проникать еще во II веке из пограничных областей империи. В начале IV века персидские христиане под руководством своего митрополита и под главным управлением Антиохийского патриарха составляли уже большое христианское общество. Царствовавшая в Персии с III века национальная династия Сассанидов стремилась к восстановлению древней религии Зороастра; маги были усердными помощниками правительства. Отсюда, естественно, персидское правительство смотрело на своих христианских подданных, не хотевших следовать национальной религии, как на изменников отечеству. К тому же маги смогли внушить правительству, что персидские христиане, - находясь, вследствие своей религиозной связи в постоянных сношениях с населением Римской империи, с которой Персия вела почти постоянные войны, – изменники отечеству и в политическом отношении. Вот причины, по которым персидское правительство поднимало гонение на своих христианских подданных в IV и V веках.
При Константине Великом положение персидских христиан было еще спокойным. Он, заключив мир с персами, просил царя их, Сапора II, оказывать благосклонность к христианам. Но в 343 году, когда началась война с римлянами, персидское правительство, опасаясь измены со стороны христиан, начало сильно притеснять последних. В половине V века одна из причин, по которой преследовались персидские христиане, именно подозрение их в политических сношениях с Византийской империей, была устранена. Персидская Церковь после уклонения в несторианство в половине V века прекратила сношения с христианами Византийской империи. Поэтому персидское правительство начало смотреть на христиан терпимее, и положение их внутри персидского государства, до падения последнего под оружием аравитян – мусульман (651 г.), становилось все более и более спокойным.
6.2.4. В Аравии начало христианства относится ко временам апостольским. Там был с проповедью Евангелия апостол Павел. В III веке там проповедовал Ориген. В Аравию же приносили христианство бежавшие из империи от преследования христиане. В IV и V веках распространение христианства в Аравии совершается в больших масштабах. Так, около 320 года христианство проникло в Счастливую Аравию. Кочевые аравийские племена обращались преимущественно благодаря проповеди пустынников и монахов, поселявшихся на границах Палестины и Аравии. Симеон Столпник своими необыкновенными подвигами на столпе до того поражал сарацин, что они считали его неземным существом. Они приходили к нему тысячами и по его убеждению крестились. Монахи горы Синая, поселившиеся здесь в IV веке, со своей стороны, с успехом занимались распространением христианства между окрестными аравийскими племенами. В IV столетии в Аравии некоторые кочующие племена были уже вполне христианскими.
6.3. Христианская Церковь в Европе
6.3.1. Готы и другие кочевые народы. В Европе вне пределов Римской империи, христианство начало распространяться прежде всего между народами германского племени. Так, в IV и V приняли христианство готы, вандалы, свевы, бургунды, лангобарды, но, к сожалению, в форме арианства.
6.3.2. Франки, под предводительством своего короля Хлодвига, в конце V века заняли северную Галлию и основали здесь свое государство. Все они были язычники. Христианство распространилось между ними при посредстве бургундской принцессы Клотильды, на которой женился Хлодвиг (493 г.). Долгое время Клотильда убеждала своего мужа принять христианство, но он не соглашался. Впрочем, Хлодвиг дозволил своей жене исповедовать христианскую веру и даже крестить своих сыновей. Случилось, что второй сын его смертельно заболел, но по молитве Клотильды ребенок выздоровел. Это произвело на Хлодвига неизгладимое впечатление. Восхищели его также рассказы Клотильды о чудесах, совершавшихся при гробе Мартина, епископа Турского (умершего около 400 г.), и свидетельствовавших о силе христианского Бога. Влияние этих рассказов скоро обнаружилось. В 496 г. Хлодвиг начал войну с алеманами. Его войско подвергалось большой опасности. Призывая напрасно на помощь своих богов, он вспомнил, наконец, о христианском Боге и дал обещание креститься, если одержит победу. Победа досталась ему, и он в том же 496 г. принял крещение от православного епископа Ремигия, приглашенного с этой целью Клотильдой.
За Хлодвигом крестились и все его подданные. Но, принявши крещение, франки в действительности остались язычниками; только в последующие века, когда во Франции были заведены монастыри и школы, они окончательно просвещены были христианством.
6.3.3. На Британских островах. Южная часть острова Великобритании, населенная бриттами, завоевана была римлянами еще в половине I века до Рождества Христова. При Веспасиане и особенно Траяне и Адриане римское господство здесь было вполне упрочено. Поэтому, еще во II веке, вместе с римским господством проникло сюда и христианство из Южной Галлии или даже из Малой Азии, с обрядами и учреждениями церквей восточных, и имело значительное число последователей между туземцами. Обитатели же северной части Великобритании пикты, скотты и ирландцы не имели никакого понятии о христианстве. Своим обращением в христианство они обязаны святому Патрикию и его ученикам.
Патрикий, родом британец, происходил из христианского семейства (родился между 370 и 380 гг.). В юности он попал в плен к ирландцам и прожил между ними шесть лет. Затем, через десять лет по возвращении на родину он опять был взят в плен морскими разбойниками и продан в Галлию, где его выкупили христианские купцы. Двукратный плен и освобождение, которое Патрикий приписывал божественной помощи, пробудили в нем стремление посвятить себя на служение Богу, что он и исполнил по возвращении в отечество.
Приняв епископский сан от британских епископов, Патрикий пошел (около 432 г.) с проповедью Евангелия к ирландцам. Зная язык и обычаи ирландцев, он имел здесь необыкновенный успех, многие из них, вследствие его проповеди, обратились в христианство. Чтобы упрочить в Ирландии христианство, Патрикий основал там несколько монастырей, которые были школами для народа. Монахам он дал все средства к религиозному просвещению: изобрел ирландскую азбуку, завязал сношение с британской и галльскими Церквами, выписывал оттуда книги и прочее. Патрикий умер около 460 года, после продолжительной апостольской деятельности, прочно устроив ирландскую Церковь с митрополией в городе Армахе. Монахи основанных им монастырей довершили просвещение Ирландии: в первой половине VI века она уже вся была страною христианской.
6.3.4. В Германию христианство проникло еще во времена римского господства. В III и IV вв. по Рейну и Дунаю в городах, образовавшихся из римских военных поселений, было уже несколько епископских кафедр. Но с переселением народов в V и VI веках здесь почти не осталось и следов христианства. Новые попытки к распространению христианства в Германии начинаются в конце VI столетия, отчасти со стороны франков, но главным образом со стороны британских и англосаксонских монахов – миссионеров, которые в течение VII столетия основали в разных местностях Германии несколько церквей. Но между этими церквами не было единства: в одних были обряды и учреждения древнебританской церкви, а в других – римской церкви, да и само христианство, при множестве оставшихся еще язычников, было не прочно.
Английский монах Винфрид, принявший впоследствии латинское имя Бонифация, в первой половине VIII века завершил дело бывших до него в Германии миссионеров. Окончательное утверждение христианства в этих землях осуществил создатель единой франкской империи Карл Великий, силой смиривший с христианской верой все германские народы, в том числе и саксов, долгое время боровшихся с франками за независимость.
6.3.5. Славянские племена в IX веке занимали почти всю восточную половину Европы. Тогда как другие народы, жившие на юге и западе, были просвещены христианством, славяне оставались еще язычниками. Но в IX веке христианство стало распространяться и между ними. Замечательно, что все славянские племена приняли христианство из Константинополя, следовательно, в форме восточного православного вероисповедания, хотя впоследствии некоторые славянские страны и отпали от православия в латинство под влиянием западных государств, принявших христианство из Рима. Только к славянам, обитавшим по берегам Балтийского моря в соседстве с германцами, оно занесено было непосредственно германскими миссионерами.
Апостолами славян были святые братья Кирилл и Мефодий. Одни славянские народы они просветили евангельским учением непостредственно сами, а другие – посредством изобретенной ими славянской азбуки и перевода священных и богослужебных книг на славянский язык.
Кирилл и Мефодий родились в македонском городе Фессалониках, или по-славянски – Солуни, в той провинции, где уже издавна было много славян, и где могли они познакомиться со славянским языком. Отец их, Лев, был помощником главного военного начальника Македонии. Кирилл, до принятия монашества называвшийся Константином, был младшим братом (родился в 827 г.). Еще в молодых летах (в 842 г.) он взят был к Константинопольскому двору, где отец его имел связи, и воспитывался вместе с молодым императором, сыном Феофила и Феодоры, Михаилом III.
Кирилл оказал большие успехи, особенно в диалектике и философии, так что впоследствии получил прозвание Философа. По окончании образования его сделали было патриаршим библиотекарем, но он, чувствуя наклонность к созерцательной жизни, ушел тайно в монастырь. После долгих убеждений остаться библиотекарем, ему, наконец, предложили звание учителя философии, или точнее, звание вольного философа – мудреца. Очень скоро Кирилл, действительно, стал известен своей ученостью. Около 50 – х годов IX столетия он принимал участие в иконоборческих спорах, причем удачно опроверг сверженного иконоборческого патриарха Иоанна Грамматика, а в 851 г. по поручению царя и собора ходил к сарацинам для защиты иконопочитания и вообще христианской жизни. Между тем, брат его Мефодий, по смерти отца, получил должность военачальника в восточной части Македонии, где обитали славяне. Здесь он еще более познакомился с бытом и языком славян. Но и он, подобно Кириллу, чувствовал призвание к созерцательной жизни, почему и ушел в монастырь на Олимп. Сюда же, после путешествия к сарацинам пришел и Кирилл.
Святые братья вели здесь подвижническую жизнь, проводя время в молитве и чтении книг. В это – то пребывание в монастыре у братьев созрела мысль о миссионерской деятельности между славянами, здесь же они изобрели славянскую азбуку (855 г.) и начали перевод священных книг на славянский язык.
В 858 году святые братья на время должны были оставить свой труд. Хазары, обитавшие в Крыму и по северным берегам Черного моря и имевшие во владении своем некоторые славянские племена, прислали в том году к императору Михаилу III посольство просить у него книжного мужа, который мог бы спорить о религиозных предметах с магометами и иудеями, распространявшими у них свое учение. Император, вызвав из монастыря Кирилла, отправил его к хазарам, вместе с ним пошел и брат его Мефодий. У хазар они имели значительный успех, вероятно, между славянами, так что некоторые крестились. Впрочем, в X веке хазары были еще магометанами, иудеями и даже язычниками.
В Крыму Кирилл и Мефодий нашли мощи св. Климента, епископа римского, умершего здесь мученической смертью при Траяне, и взяли их с собой. Сношение с славянами (русскими) во время путешествия к хазарам еще более укрепили решимость Кирилла и Мефодия заняться обращением их. По возвращении от хазар, удалившись в монастырь, они опять принялись за продолжение своего труда и успели уже перевести на славянский язык чтения из Евангелия и Апостола на литургии, Псалтирь, утреннюю службу, часы, вечерню и литургию.
Вскоре св. братья опять должны были покинуть монастырь, чтобы просветить славянские племена светом Христова учения.
В 862 году моравский князь Ростислав прислал к императору Михаилу III посольство с просьбой прислать к нему учителей, знающих славянский язык, которые могли бы научить его народ истинной вере. Хотя в Моравию проникли уже немецкие миссионеры, но Ростислав уклонялся от них по тем же причинам, по которым болгарский князь Борис уклонялся от греческих. Михаил III послал в Моравию Кирилла и Мефодия, которые, придя туда в 863 году, основали свое местопребывание в столичном городе Белграде. Ростислав, его племянник Святополк и многие другие немедленно приняли от них крещение. Совершение богослужения на славянском языке и перевод священных книг, которые они принесли с собой, особенно привлекали моравов и давали Кириллу и Мефодию перевес над немецкими миссионерами. Последние обратились в Рим с жалобами на Кирилла и Мефодия, и папа Николай I в 867 году потребовал их к себе. К счастью Кирилла и Мефодия, Николай в это время умер, и преемник его, Адриан III, искавший союза с Константинополем, принял их не так недружелюбно, как можно было ожидать. К тому же Кирилл и Мефодий принесли в Рим мощи святого Климента.
Вследствие всего этого папа одобрил как апостольские труды братьев, так и их славянский перевод Священного Писания. Кирилл умер в Риме 14 февраля 869 года, сорока двух лет. Мефодий же возвратился в Моравию. Но так как в это время в Моравии шло междоусобие между Ростиславом и его племянником Святополком, которого поддерживали немцы, то Мефодий счел за лучшее утвердить свое местопребывание в соседнем славянском княжестве, Паннонии, у князя Коцела. Коцел так же как и Ростислав желал, чтобы в его стране насаждали веру славянские проповедники, и потому не только принял радушно Мефодия, но и просил папу посвятить его в сан архиепископа Паннонского. Папа исполнил желание Коцела и, когда Мефодий возвратился для этого в Рим, поставил его архиепископом Паннонским и Моравским. В сане архиепископа Мефодий с прежней ревностью продолжал свои апостольские труды: проповедовал, назначал и посвящал священников из туземных славян как для Паннонии, так и для Моравии, устраивал школы и завершал перевод Священного Писания на славянский язык. Латинско–немецкое духовенство, считавшее Моравию и Паннонию своим достоянием, не могло равнодушно смотреть на основание Мефодием национальной славянской церкви с обрядами Церкви восточной. Собрались немецкие епископы на собор в Паннонии, позвали св. Мефодия и, после разных оскорблений, заключили его в оковы и отправили в заточение в один монастырь в Швабии. Перед папой же Иоанном VIII они обвинили его как еретика за то, что он в богослужении употребляет не латинский или греческий языки, а грубый славянский и вводит обряды восточной церкви. В заточении Мефодий пробыл почти три года, испытывая тяжкие страдания. Только победы в 870 году Святополка, преемника Ростислава, над немцами, заставили немецких епископов освободить его в 874 году.
После этого Мефодий утвердил свое местопребывание опять в Моравии и продолжал трудиться над устройством национальной славянской церкви. Немецко-латинские епископы все–таки не давали ему покоя. По их проискам папа, наконец, в особом послании к моравам отменил славянскую литургию, оставив только проповедь на славянском языке. Однако Мефодий лично отправился в Рим и так горячо защищал славянское богослужение, что папа снял свои требования. На латинском или греческом языках теперь должно было читаться только Евангелие. Возвратившись в 880 году из Рима, он трудился в Моравии еще пять лет, до самой своей смерти 6 апреля 885 года.
Из Моравии, еще при святом Мефодии, христианство проникло в Богемию. Богемский герцог Боривой, находясь в частых сношениях с Моравским государством, около 880 года при дворе Святополка, принял крещение от Мефодия и взял с собой священника. Его жена Людмила и многие другие также крестились.
§ 7. Христианская Церковь в период
Великого переселения народов. Ислам.
В начале IV века систематические и почти постоянные гонения на христиан со стороны язычников в Римской империи прекратились. Но Церкви все-таки пришлось и теперь испытать много бедствий. Особенно много зла принесло ей так называемое великое переселение народов, нападения персов и страшные опустошительные завоевания аравитян – мусульман.
Великое переселение народов началось в конце IV века. Неизвестный до того времени азиатский народ, носивший название гуннов, появился в пределах нынешней южной России и начал теснить прежде всего готов. Гунны, разделявшиеся на несколько племен, доселе нападали на империю разрозненно. Но к половине V века они были соединены под властью одного вождя Атиллы, который, покорив славянские и многие германские племена, например, остготов, образовал громадное царство на северных границах империи. Византийская империя принуждена была платить гуннам ежегодно дань, но, несмотря на это, Атилла делал частые набеги на пограничные области. Император Маркиан, впрочем, с успехом отражал его. Атилла со своими громадными полчищами обрушился на Западную империю, покоряя на пути разные германские племена. В 451 году он явился в Галлии, предавая все огню и мечу. Разбитый здесь римскими и вестготскими войсками, он устремился в Италию (452 год). Город Аквилея подвергся ужасному опустошению. Рим спасся только просьбами св. Льва Великого и богатым откупом императора Валентиниана III. К счастью западной империи, Атилла умер (453 год), а его громадное царство при его преемниках и распалось.
Через три года после Атиллы в Италию под предводительством своего короля Гейзериха пришли вандалы, призванные на помощь вдовою Валентиниана III. В 455 году Рим подвергся страшному опустошению: ими были разграблены все драгоценности и все произведения искусства. Просьба св. Льва Великого имела мало успеха. После нашествия вандалов дни Западной Римской империи были сочтены. Императорский престол находился в руках предводителей наемных варварских войск, опустошавших несчастную Италию. Наконец, один их таких предводителей Одоакр, родом ругиец, решился положить конец империи.
В 476 году он низложил последнего императора Ромула Августула, завладев Римом и объявил себя королем Италии. В 492 году владычество Одоакра в Италии сменили остготы, после смерти Атиллы получившие свободу. Их король, Теодорих Великий, стал теперь повелителем Рима. Кроме этих народов производили нападения на империю и другие германские племена – лангобарды, бургунды, франки и проч. Все такого рода опустошительные нападения были бедственны сколько для государства, столько же и для Церкви. Гибли христиане Восточной и Западной империи, гибли пастыри Церкви, разрушались и разграблялись храмы.
Во время великого переселения народов вся тяжесть бедствий ложилась преимущественно на западные церкви. Между тем и восточные церкви страдали очень много, именно от персов. Войны между Персией и Восточной империей были очень часты, и перевес, по большей части, был на стороне персов. Особенно бедственно было для Церкви нашествие персов на империю в начале VII века.
Персидский царь Хозрой II вступил с большим войском в восточные пределы империи и прошел даже до Халкидона (616 г.). В покоренных областях христиане были преследуемы со страшной жестокостью. Палестина и Иерусалим особенно пострадали в это время. При взятии Иерусалима (614 г.) погибло много клириков, монахов и монахинь. Церкви, и в том числе храм Воскресения, были разграблены, разрушены и сожжены, церковные сосуды расхищены, даже древо Креста Господня сделалось добычей персов. Иерусалимский патриарх Захария со многими тысячами христиан был отведен в плен. Вместе с персами на погибель христиан соединились палестинские иудеи, они выкупили несколько тысяч пленных христиан и умертвили их.
Такая же участь постигла и окрестности Иерусалима. Например, Лавра св. Саввы Освященного была разграблена и разрушена, многие ее иноки умерли смертью мучеников. Только император Ираклий, разбив персов наголову (628 г.), положил конец их жестокостям. Все христианские пленники, в том числе и престарелый патриарх Захария, были возвращены, равно как было возвращено и древо Креста Господня.
В то время как Ираклий освобождал восточные церкви от одних врагов, из Аравии поднимались новые враги Церкви и государства, опаснейшие из всех доселе бывших. Это аравитяне – мусульмане. Выше было замечено, что в Аравии христианство распространилось довольно успешно. К несчастью, вместе с истинным христианством в Аравию проникли всякого рода ереси. Преследуемые в империи еретики, начиная с манихеев и кончая монофизитами, бежали в Аравию, как такую страну, где можно было найти безопасное убежище и даже безбоязненно распространять свое лжеучение. Христианство, таким образом, встречало здесь препятствие к своему распространению не только в местном язычестве и иудействе, но и во множестве христианских сект. Сосредоточение в Аравии нескольких религиозных систем и учений и происходящая отсюда борьба и брожение разнообразных религиозных элементов легко могли повести к слиянию в большей или меньшей мере всех их и образованию новой религии.
Действительно, в начале VII века в Аравии появилась новая религиозная система, ислам или магометанство, носящая в себе элементы язычества, иудейства и христианства. Основателем новой религии был Мухаммед или Магомет, родившийся около 570 году в аравийском городе Мекке. В ранней молодости он совершил много торговых путешествий. На 40-м году жизни, отказавшись от торговли, он предался спокойной созерцательной жизни. Столкновение во время торговых путешествий с евреями, христианами и христианскими сектантами не могли не пробудить в Магомете религиозных дум.
Из всех религиозных учений Магомету представилось самым чистым и возвышенным учение Авраама о Едином Боге, которое, по его мнению, извращено евреями, христианами и его единоверцами, и это-то учение он решился восстановить во всей его чистоте.
Получив в 611 г. первое откровение, как он сам рассказывал, от архангела Гавриила, он объявил себя пророком и начал тайно, а потом открыто проповедовать. Полагая в основу своей религии строгое единобожие в противоположность языческому многобожию и христианскому учению о Святой Троице, Магомет учил, что Бог открывался много раз иудейскому народу через пророков, но иудеи не слушали и преследовали их. Одного из пророков, самого высшего из всех, бывших до Него, Иисуса, возвещавшего божественные истины, иудеи убили, а христиане обоготворили. Наконец, Бог послал в мир последнего совершеннейшего пророка, его, Магомета, который несравненно выше Моисея и Иисуса, так как он удостоен был непосредственного созерцания Бога, будучи вознесен до седьмого неба. Этот пророк должен сообщить и сообщает людям истинное религиозное учение. При конце мира явится Иисус, который поразит антихриста и распространит учение Магомета между всеми людьми. Вера в Единого Бога и Его пророка, Магомета, рабская покорность провидению, исполнение внешних дел благочестия – чтение молитв, посты, частые омовения и прочее – вот единственный путь ко спасению, по учению Магомета. Каждого истинного мусульманина, устроившего свое спасение, ожидает блаженная жизнь за гробом, полная чувственных наслаждений. В Мекке Магомет нашел немного последователей, его даже стали преследовать, так что в 622 г. он должен был бежать в Медину. Здесь он нашел сочувственный прием тех из жителей, которые прежде, в качестве пилигримов, посещали Мекку и слушали его проповеди; сюда же пришли некоторые из его последователей из Мекки. Теперь он получил возможность лучше устроить свои дела: он постоянно проповедовал, приобретал новых последователей, получал новые откровения, издавал заповеди, устраивал богослужение.
В 630 году Магомет был уже настолько сильным, что завоевал Мекку и заставил жителей ее принять свое учение и признать себя духовным и светским главою. Храм каабы в Мекке, с которым у обитателей Аравии были соединены религиозные воспоминания, он сделал главным религиозным пунктом своих последователей.
Распространяя свое учение огнем и мечом, Магомет был страшен для всех народов. Еще до завоевания Мекки в 628 году он посылал посольство к византийскому императору Ираклию с требованием признать его пророком. Утвердившись в Мекке, он собрался было предпринять поход против империи, но дела в Аравии остановили его. В 632 году он умер, передав духовную и политическую власть своему преемнику (халифу – наместнику) Абубекру.
Этот собрал все откровения Магомета в одну книгу, которая составила известный коран, заключающий в себе 114 глав.
Абубекр и последующие халифы продолжали дело Магомета – распространение огнем и мечом его учения. В этом стремительном шествии мусульман, истреблявших в христианских странах огнем и мечом все, встречающееся на пути, христианские Церкви страдали жестоко.
Три славных патриархата: александрийский, антиохийский и иерусалимский были уничтожены. Везде храмы были разграбляемы и сожигаемы; христиан принуждали принимать учение Магомета, и если они отказывались, то лишались всех прав и обращались в рабство.
В конце VIII века Византийская империя должна была уже платить дань арабам-мусульманам. В IX и Х веках на всем Средиземном море, от Палестины до Испании включительно, господствовали только арабские пираты и производили страшные опустошения во всех христианских государствах.
Правда, во второй половине Х века греческий полководец, а потом император, Никифор Фока (963-969 гг.), разорив арабов на о. Крит и отняв у них множество городов даже в Сирии и Палестине, ограничил на время мусульман. Но в XI веке они мало-помалу опять взяли перевес над греками, особенно, когда во главе мусульманского мира стало племя турок-сельджуков.
ЧАСТЬ II
ВНУТРЕННЯЯ ЖИЗНЬ
СВЯТОЙ ХРИСТОВОЙ ЦЕРКВИ
ГЛАВА III. СОСТОЯНИЕ ВЕРОУЧЕНИЯ.
ЭПОХА ВСЕЛЕНСКИХ СОБОРОВ
§ 8. Общий взгляд на характер
ересей IV и последующих веков
В течение II и III веков в связи с возникновением самых различных ересей Церковь раскрывала и точнее формулировала некоторые пункты своего искони и неизменно содержимого учения. Но для людей, желавших понимать христианское вероучение по началам разума, оставалось в нем еще много пунктов, неуясненных вполне. Открывалось, таким образом, широкое поле для исследований и рассуждений о богословских истинах.
При рассуждениях, естественно, происходили колебания между истиной и ложью и даже уклонения от истины, словом, в IV и в последующие века, так же как и в первые века, наряду с истинным пониманием христианского вероучения, появились религиозные заблуждения, ереси, содержанием которых служили нераскрытые и неуясненные еще путем науки и разума пункты вероучения. Прежде ереси появлялись и развивались, по большей части, в какой-нибудь одной местности и падали после непродолжительной борьбы с ними Церкви. Теперь же, когда Римская империя сделалась государством христианским, они охватывают всю империю, разделяя ее на две половины – православную и неправославную. Имея на своей стороне значительное число приверженцев, еретики ведут упорную и продолжительную борьбу с православными. В этой борьбе принимает участие правительство, становясь нередко на сторону еретиков и доставляя им способы и средства для борьбы. Хотя религиозные споры оканчиваются торжеством православного учения, которое Церковь определяет на Соборах в строгих и точных выражениях, но еретики, не покоряясь общецерковному суду, нередко отделяются от Церкви и образуют свои большие религиозные общества со своеобразным вероучением.
§ 9. Первый Вселенский Собор и ересь Ария
В ряду вновь появившихся в Церкви ересей первое место занимает арианство. Свое название оно получило от Ария, пресвитера Александрийского, который первый открыто высказал мысль, составляющую сущность ереси, что Сын Божий сотворен. Арий родился в Ливии, слушал в начале IV века в антиохийском училище уроки известного пресвитера Лукиана и, по окончании образования, получил сан пресвитера в Александрии. Здесь он и высказал в первый раз свое еретическое учение.
Свое учение Арий подтверждал местами из Священного Писания, объясняя все выражения, относящиеся к человеческой природе Иисуса Христа в приложении к божественной Его природе, якобы ограниченной. Арий преимущественно развил свои воззрения на Лице Сына Божия, но из его положений выходило, что и третье Лице Святой Троицы, Дух Святой, есть творение и занимает место низшее Сына, хотя подобно Сыну имеет ограниченную божественную природу.
Заблуждение Ария могло остаться его личным заблуждением не произвести таких волнений в Церкви, какие оно произвело, если бы он не был человеком гордым и честолюбивым. Занимая в Александрийской церкви должность пресвитера, Арий сильно домогался епископской кафедры той же церкви. Но клир и народ предпочли ему святителя Александра. Честолюбие Ария было затронуто. Он решился мстить и искал к тому случая. Случай представился. Святитель Александр имел обыкновение по временам беседовать со своими пресвитерами и другими клириками о богословских истинах.
Так было и в 318 году Рассуждая философски, Александр говорил, между прочим, что Святая Троица есть в Троице Единица. Арий, присутствовавший на этом совещании, намеренно предполагая, что его епископ в своем учении сливает Лица Святой Троицы в одно, стал немедленно возражать, и при этом высказывал, что если Отец родил Сына, то рожденный имеет начало бытия, а отсюда явно, что было время, когда не было Сына, и необходимо следует, что Сын имеет Свою личность из небытия.
Александр хотел кроткими увещеваниями вразумить Ария, но он стоял на своем. Вскоре к его мнениям пристали другие: два епископа александрийского округа, Феона Мармарикский и Секунд Птолемаидский, и несколько пресвитеров и диаконов александрийской церкви. Арий начал даже составлять отдельные от своего епископа собрания, на которых предлагал свое учение. Чтобы прекратить зло, Александр в 321 году созвал в Александрии из епископов своего округа собор, на котором учение Ария было осуждено, а он сам и его приверженцы отлучены от церковного общения. После этого Арий удалился в Палестину и обратился с жалобами на своего епископа к епископам Востока. Одни, подобно Александру, осудили Ария, другие, напротив, приняли его сторону. Между последними выдавались Евсевий, епископ Кесарийский, и особенно Евсевий, епископ Никомидийский.
Таким образом, ересь Ария выступила за пределы александрийской церкви и охватила весь Восток. Начались горячие рассуждения и споры о Лице Господа Иисуса Христа не только в среде духовенства, но и в народе. Такие споры и толки не могли не дойти до Константина Великого, который в то время, после победы над Ликинием, только что прибыл в Никодимию. Евсевий Никомидийский, получивший, как епископ столицы, большое значение при дворе, успел расположить Константина в пользу Ария и представил происходившие споры делом маловажным в религиозном отношении. Поэтому Константин сначала отнесся к делу Ария легко. Он желал только, чтобы Арий и Александр помирились, так как ему казалось, что они в существенных пунктах вероучения согласны между собой и расходятся только в частном и неважном вопросе. В этом смысле он написал на имя Александра и Ария послание и отправил его в Александрию с Осиею, епископом Кордубским, прибывшим на восток вместе с ним. Вместе с этим Осию поручено было лично позаботиться о примирении враждующих. Но Осия, прибыв в Александрию и разобрав без всякого предубеждения учение Ария, донес Константину, что Арий проповедует ересь, ниспровергающую все христианство. Теперь и Константин посмотрел на дело иначе. Чтобы умиротворить Церковь, он, по совету благомыслящих епископов, решился созвать Собор из всех епископов, которые бы общим голосом решили вопрос об учении Ария и учении православном, которое защищал Александр.
По приглашению Константина в мае 325 года на Первый Вселенский Собор в вифинском городе Нике собралось 318 епископов.
Все издержки на переезд и содержание Отцов Собора, по распоряжению Константина, приняты были на счет казны. Большинство собравшихся епископов было из восточных областей империи. Впрочем, тут были представители и западных церквей, например, кроме Осии Кордубского, Цецилиан, епископ Карфагенский, пресвитеры римской церкви Витт и Викентий, заменявшие своего епископа Сильвестра, который по старости не мог прибыть на Собор, и другие. Были даже епископы персидский и скифский.
Во главе православных епископов Востока, прибывших на собор, стояли Александр Александрийский, Евстафий Антиохийский, Макарий Иерусалимский и др. К этим присоединились также епископы, хотя и не отличавшиеся образованностью, но зато славившиеся своей святой жизнью, например, Николай Мирликийский – исповедник и чудотворец, Иаков Низибийский, Спиридон Тримифунтский – оба чудотворца.
Во главе арианских епископов, число которых простиралось до двадцати, стоял Евсевий Никомидийский. Кроме того, на Соборе было значительное число епископов, составляющих середину между православными и арианами. Таков, например, Евсевий Кесарийский, который, выходя из положений Оригена, считал Сына Божия хотя и неравным Отцу, но подобосущным Ему, и, таким образом, не допускал ни православного единосущия, ни арианского творения.
Вместе с епископами прибыло на Собор много пресвитеров и диаконов. Между последними особенно выдавался своими богословскими познаниями и красноречием молодой архидиакон Александрийской церкви, Афанасий. Собравшиеся отцы, прежде тржественного открытия Собора, вступали между собой в частные рассуждения о спорных вопросах. Таким образом, еще до соборного совещания определилось, кто из епископов какой стороны держится. Наконец, 20 мая 325 года Собор был торжественно открыт.
Все отцы собрались в один из залов императорского дворца, сюда же прибыл и сам император. Один из епископов, по всей вероятности, Евстафий Антиохийский, приветствовал его речью, в которой, высказав, что причиной настоящего собрания является неистовый Арий, не признающий Сына Божия единосущным и равным Отцу. В своей речи он просил Константина, чтобы он велел Арию оставить свое заблуждение или, в случае упорства, изгнать его из общества Православной Церкви.
Император со своей стороны обратился к отцам Собора с речью, прося их рассмотреть причины происшедшего раздора и решить все спорные вопросы совещания.
На заседание приглашен был сам Арий, и ему дозволено было изложить свое учение. А Евсевий Никомидийский представил Собору арианское исповедание веры. Православные отцы Собора, по поводу выслушанного, вступили в спор с арианами. Особенно сильно вооружились против них Евстафий Антиохийский и архидиакон Александрийской церкви Афанасий.
Таким образом, после непродолжительных споров учение арианское было отвергнуто отцами Собора. Тогда Евсевий Кесарийский, в видах примирения православных с арианами, предложил исповедание веры своей церкви, в котором Сын Божий назывался Богом от Бога, перворожденным всей твари и рожденным от Бога прежде всех веков. Ариане, понимая выражение этого исповедания по своему, согласились принять его, но православные потребовали, чтобы в это исповедание внесены были точные определенные выражения о Сыне Божием, именно, что Он рожден из сущности Отца и единосущен Отцу. Так как на стороне православных было большинство, и их же стороны держался и император Константин, то предлагаемые ими выражения были внесены во вновь составленное, на основании кесарийского исповедания, Соборное вероопределение.
Это вероопределение есть известный Никейский Символ, во втором члене которого точно и определенно выражено равенство и единосущие Сына Божия с Отцом. В заключение Символа отцы собора прибавили еще: «Говорящих же, что было время, когда не было (Сына), что Он не существовал до рождения, и произошел не из сущего, или утверждающих, что Сын Божий имеет бытие от иного существа или сущности, или что Он создан, или изменяем, таковых предает анафеме кафолическая и апостольская Церковь». Когда был прочитан Символ, Константин приказал подписать его всем. Символ подписали все православные и многие из арианских епископов. Только Феона Мармарийский, Секунд Птолемаидский и сам Арий решительно отвергли Никейский Символ. За это все трое были отлучены от Церкви и сосланы императором в заточение в Иллирию.
Кроме определения догмата о Сыне Божием по поводу ереси Ария, Никейский собор составил еще 20 канонов, касающихся преимущественно церковной дисциплины.
§ 10. Состояние Церкви после I Вселенского Собора
Никейский Сoбop осудил и уничтожил арианскую ересь. Ариане, притворно подписавшие соборные определения и высланные со своих кафедр, продолжали волновать Церковь. Путем придворной интриги и клеветы были возвращены из ссылки осужденные еретики и в их числе сам Арий. Они сумели приобрести доверие правительства и получили свои кафедры. Православные епископы были изгнаны. Среди них Антиохийский епископ Евстафий, ревностно боровшийся с еретиками на Соборе и после него.
Особую ненависть ариан вызвал святитель Афанасий Александрийский, вступивший на кафедру по смерти епископа Александра в 326 г. (род. в 296 г.). Святитель Афанасий решительно противился восстановлению Ария и других еретиков. После десятилетних ожесточенных интриг и явной клеветы удалось добиться временного удаления св. Афанасия с кафедры в Галлию. Однако Бог не допустил торжества еретиков. Арий так и не был принят в общение с Церковью, он умер в Константинополе по дороге в храм, где должно было произойти его принятие.
После смерти императора Константина Великого, который в значительной мере сдерживал деятельность еретиков, при его сыновьях ариане получили полную свободу. В Константинополе, в Антиохии и в Палестине главные кафедры были в руках ариан.
Святитель Афанасий еще четыре раза по причинам ариан был изгоняем с кафедры. Его епископство продолжалось 47 лет, двадцать из которых проведены в изгнании (ум. в 373 г.).
Особую роль в истории Церкви этого периода наряду со святым Афанасием сыграл святитель Василий Великий (330-379 гг.). Прославленный ученостью и святостью подвижнической жизни свяитель Василий был возведен на кафедру Кесарии Каппадакийской (370 г.) в самое трудное для Православной Церкви время. Большинство восточных кафедр занимали еретики. Православных было немного, да и то, выступая на борьбу с арианами, подозревали друг друга в неправославии. На западе считали, что православие Восточной Церкви уничтожено совершенно. К тому же в Антиохийской Церкви произошел раскол даже между православными по поводу неправильной хиротонии православного епископа Мелетия. Отношение ариан к святителю Василию было враждебным. Они сознавали его силу, основанную на всеобщем к нему уважении, и потому всеми мерами старались его удалить. Они оклеветали его перед императором и распространяли нелепые слухи о его неправославии среди православного духовенства и народа. Святой Василий мужественно выступил в защиту Церкви. Он сплотил православных и установил дипломатические отношения с правительством. Через епископа Афанасия он вступил в диалог с Западной Церковью и убедил ее епископа, что православие на Востоке живо и борется с ересью. По смерти святителя Афанасия он остался единственным защитником Православия на Востоке.
Святитель Василий деятельно подготавливал Второй Вселенский Собор, но не дождался плодов своей деятельности. Он умер в 379 г.
В отличиe от восточных церквей, церкви Запада меньше потерпели от арианства. Это объясняется тем, что на Западе интереса к отвлеченным богословским вопросам было меньше, и споры с арианами там были непонятны. Однако, сосланные на Запад ариане проповедовали там свое учение, и арианство просуществовало у готов до V века.
§ 11. Лжеучения, возникшие в Церкви
во время арианских смут
Во время арианских смут, в связи с арианством, в Церкви возникла ересь Македония или македонианства, которая составляет прямое порождение арианства. Македоний был епископом Константинопольским после Евсевия Никомидийского (около 342 г.). По убеждению он был сначала строгий арианин. Своей жестокостью даже к арианам, он навлек ненависть императора Констанция. Строго арианские епископы, Евдоксий и Акакий, воспользовались этим, низложили (360 г.) его с константинопольской кафедры, которую теперь занял сам Евдоксий. Низверженный Македоний перешел на сторону противников Евдоксия и Акакия – полуариан и стал учить, что Сын подобен Богу Отцу. Не останавливаясь на этом, Македоний хотел быть главою нового учения. И вот он развил, в смысле Ария, учение о Святом Духе. Из учения Ария о Сыне Божием как творении последовательно вытекало такое же учение о Cвятoм Духе. Македоний только сделал этот вывод, когда стал учить, что Святой Дух есть служебная тварь, не имеющая участия в Божестве и славе Отца и Сына. Поднятый вопpoc о Святом Духе занял праздные умы так же, как раньше вопрос о Сыне Божием. Многие, особенно из строгих ариан, присоединились к Македонию. По главным пунктам своей ереси последователи Македония называются также духоборцами.
Православное учение о Святом Духе против них защищали: святители Василий Великий, Григорий Нисский и Григорий Богослов.
§ 12. Второй Вселенский Собор и окончательное
поражение арианства со всеми его отраслями
Император Феодосий Великий исполнил задушевное желание Василия Великого относительно Вселенского Собора. Ко времени вступления его на императорский престол (379 г.) арианство с возникшими из него и в связи с ним ересью Македония и др. все еще волновало Церковь, несмотря на то, что было ослаблено борьбою партий. Особенно много страдала от еретиков Константинопольская Церковь. Здесь, после смерти православного Александра (338 г.) епископская кафедра постоянно находилась в руках ариан. При вступлении Феодосия на престол, арианским епископом был Демофил, но это был последний арианский епископ Константинополя. Прибыв в Константинополь в 378 году, Феодосий предложил арианскому епископу Демофилу или принять Никейское исповедание, или оставить кафедру, и когда тот выбрал последнее, передал все константинопольские церкви Григорию Богослову. Затем Феодосий решился торжественно восстановить православное учение.
В 381 год император Феодосий созвал в Константинополе собор епископов, который был назван Вторым Вселенским Собором. На этом Соборе было 150 православных отцов. Между ними особенно замечательны были: Григорий Богослов, Мелетий Антиохийский, Григорий Нисский, Кирилл Иерусалимский и др.
Прежде всего Собор отцов решился устроить дела Константинопольской кафедры. Григорий Богослов был признан ими константинопольским епископом и, по всей вероятности, после этого он занял на Соборе председательское место.
Затем начались рассуждения о вере. Арианство, в чистом его виде, было уже осуждено на первом Вселенском Соборе, теперь же на первом плане стояло выродившееся из него македонианство со cвоим еретическим учением о Святом Духе.
Этим-то уточнением по преимуществу и занялся Собор. Как из арианского учения о Сыне Божием как творении последовательно вытекало такое же учение о Святом Духе, так из православного учения о единосущии и равенстве Сына Божия с Отцом последовательно вытекло учение о равенстве и единосущии Святого Духа с Отцом и Сыном. Поэтому отцы Второго Вселенского Собора, когда в заседании их выявились македонианские епископы числом 36, не вступая с ними в продолжительные прения, предложили им принять православное учение о единосущии Святого Духа с Отцом и Сыном. Но те решительно отказались от этого и оставили Собор. Тогда отцы, рассмотрев в совокупности все ереси, как отрасли арианства, так и возникшие в связи с ним, определили предать их анафеме. Именно, анафеме преданы ереси евномиан, аномеев, ариан или евдоксиан, полуариан или духоборцев, савеллиан, аполлинариев и проч.
Что касается православного учения, которое извращали поименованные еретики, то Собор прежде всего подтвердил Никейский Символ, запретив отменять его. Потом, так как в Никейском Символе учение о Святом Духе было раскрыто не вполне, именно в нем сказано только: «и во Святого Духа» (т.е. веруем), Собор предложил его таким образом: «И в Духа Святого, Господа животворящего, Иже от Отца исходящаго, Иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима глаголавшаго пророки».
Этим добавлением к Никейскому Символу утвержден был догмат о равенстве и единосущии Святого Духа с Отцом и Сыном. Кроме того, Второй Вселенский Собор внес в Символ и последующие члены о Церкви, крещении и будущей жизни. Таким образом, составился полный Символ Никеоцареградский, существующий в Церкви до настоящего времени в том самом виде, как он изложен был Отцами Второго Вселенского Собора.
На одном из заседаний Собора св. Григорий Богослов просил отпустить его с престола константинопольского и избрать на его место другого. Отцы Собора исполнили желание св. Григория и на Константинопольскую кафедру избрали сенатора Нектария.
Во время деяний Второго Вселенского Собора умер Мелетий, епископ Антиохийский, и его преемником был избран Флавиан.
В заключение своих совещаний Собор постановил 7 правил, которые касались преимущественно прав епископов, но в некоторых правилах упомянуто было и о предшествовавших действиях Собора: о Никейском Символе, анафеме на еретиков и Максиме Кинике. Все постановления Собора, подписанные отцами, были утверждены императором Феодосием. Немедленно же после Собора Феодосий издал строгий указ, которым повелевалось всех епископов, не принимавших Никео-Константинопольского Символа, лишать кафедр и на место их поставлять православных.
§ 13. Третий Вселенский Собор и ересь Нестория
В конце IV века, после борьбы с разного рода еретиками, Церковь раскрыла вполне учение о Лице Господа Иисуса Христа, подтвердив, что Он есть Бог и вместе с тем – человек. Но люди науки не удовлетворились положительным учением Церкви: в учении о богочеловечестве Иисуса Христа они находили пункт, неуясненный для разума. Это вопрос об образе соединения в Лице Иисуса Христа Божественной и человеческой природы и взаимном отношении той и другой.
Вопрос этот в конце IV и начале V веков занимал антиохийских богословов, которые и приняли на себя задачу разъяснить его научно, путем разума. Но так как они соображениям разума придавали большее, чем следовало, значение, то при разъяснении и этого вопроса, так же как и прежде при разъяснении других вопросов, не обошлось без ересей, волновавших Церковь в V, VI и даже VII веках.
Ересь Нестория была первой из ересей, развившихся в Церкви при научном разъяснении вопроса об образе соединения в Лице Иисуса Христа Божественной и человеческой природы и их взаимном отношении. Она, подобно ереси Ария, вышла из антиохийского училища, не допускавшего таинственности в понимании догматов веры. Богословам антиохийского училища казалось непонятным и даже невозможным учение о соединении двух природ: Божественной и человеческой, ограниченной и неограниченной, в одном лице человека Иисуса Христа.
Желая дать этому учению разумное и понятное объяснение, они пришли к еретической мысли. Диодор, епископ Тарсийский (ум. в 394 г.), прежде антиохийский пресвитер и учитель антиохийского училища, первый развил такого рода мысли. Он учил, что совершенный прежде веков Сын воспринял совершенное от Давида, что Бог-Слово обитал в Рожденном от семени Давидова, как в храме, и что от Девы Марии родился Человек, а не Бог-Слово, ибо смертное рождает смертное по естеству. Отсюда, по Диодору, Иисус Христос есть простой человек, в котором обитало Божество или который носил в Себе Божество.
Ученик Диодора Феодор, епископ Мопсуетский (ум. в 429 г.) развил эти мысли еще полнее. Он резко отличал в Иисусе Христе человеческую личность от Божественной. Существенное соединение Бога-Слова с человеком-Иисусом в одно лицо, по его понятию, было бы ограничением Божества, потому оно и невозможно. Между ними возможно только внешнее соединение или, лучше, соприкосновение одного с другим. Это соприкосновение Феодор раскрыл таким образом. Человек-Иисус родился от Марии, как и все люди, естественным образом, со всеми человеческими страстями и недостатками. Бог-Слово, предвидя, что Он выдержит борьбу со всеми страстями и восторжествует над ними, восхотел через Него спасти род человеческий, и для этого, еще с момента зачатия Его, соединился с Ним Своею Благодатью. Благодать Бога-Слова, почившая на человеке Иисусе, освящала и укрепляла Его силы и по Его рождении, так что Он, вступив в жизнь, начал борьбу со страстями тела и души, уничтожил грех по плоти и истребил его похоти. За такую добродетельную жизнь человек Иисус удостоин был усыновления от Бога: именно со времени крещения Он был признан Сыном Божиим. Когда затем Иисус победил все диавольские искушения в пустыне и достиг жизни совершеннейшей, Бог-Слово излил на Него дары Святого Духа в несравненно высшей степени, чем на пророков, апостолов и святых, например, Он сообщил Ему высшее ведение. Наконец, во время страданий человек-Иисус выдержал последнюю борьбу с человеческими немощами и удостоен был за это божественного ведения и божественной святости. Теперь Бог-Слово соединился с человеком-Иисусом теснейшим образом. Между ними установилось единство действий, и человек Иисус сделался орудием Бога-Слова в деле спасения людей.
Таким образом, у Феодора Мопсуетского, Бог-Слово и Человек-Иисус совершенно отдельные и самостоятельные личности. Поэтому он никак не допускал употребления выражений, относящихся к Человеку-Иисусу, в приложении к Богу-Слову. Например, по его мнению, нельзя говорить: Бог родился, Богородица, потому что не Бог родился от Марии, а человек, или: Бог страдал. Бог распят, потому что опять страдал Человек-Иисус.
Учение Феодора Мопсуетского об образе соединения в Лице Господа Иисуса Христа Божественной и человеческой природы вполне еретическое: последние выводы из него – это отрицание таинства воплощения Бога-Слова, искупления рода человеческого страданиями и смертью Господа Иисуса Христа, так как страдания и смерть обыкновенного человека не могут иметь спасительного значения для всего рода человеческого, и, в конце концов, отрицание всего христианства.
Пока учение Диодора Тарсийского и Феодора Мопсуетского заключалось только в их сочинениях и распространялось как частное мнение, в кружке людей, занимавшихся богословскими вопросами, оно не встречало опровержений и осуждений со стороны Церкви. Но когда архиепископ Константинопольский Несторий возымел мысль сделать его учением общецерковным, Церковь выступила против него, как ереси, и торжественно осудила.
Несторий, сообщивший свое имя этому еретическому учению, – как представитель его во время борьбы с ним Церкви, – был воспитанником антиохийского училища и учеником Феодора Мопсуетского. Будучи в Антиохии монахом – пресвитером, он славился своим красноречием и строгостью жизни. В 428 году император Феодосий Младший вызвал его в Константинополь и сделал константинопольским архиепископом. Несторий привез с собою из Антиохии пресвитера Анастасия. Этот сказал в церкви несколько проповедей, в которых доказывал в духе учения Феодора Мопсуетского, что Деву Марию следует называть не Богородицей, а Человекородицей.
Для жителей Константинополя подобное учение было новостью, так как в Константинопольской, равно как в Александрийской и других церквах, сохранялось древнее православное учение о соединении в Лице Господа Иисуса Христа двух естеств. Именно здесь на соединение двух естеств в лице Иисуса Христа смотрели как на соединение существенное, в одно Богочеловеческое лицо, поэтому не допускали в Нем, как едином лице, разделения Божества и человечества. Отсюда, как в Константинополе, так и в Александрии, общим наименованием Пресвятой Девы Марии было Богородица. Поэтому, при проповедях Анастасия против этого наименования взволновался Константинопольский клир, монахи, народ. Несторий, желая прекратить волнения, сам стал проповедовать. Он так же, как ученик Феодора Мопсуетского, отвергал название Богородица, по его мнению, нехристианское и непримиримое с разумом, но и не допускал названия Человекородица, а назвал Пресвятую Деву Христородицей.
Волнения в Константинополе не утихли и после этого объяснения. Нестория стали обвинять в ереси Павла Самосатского, так как понятно было, что речь идет не о названии только Девы Марии Богородицей, а о Лице Иисуса Христа. Несторий стал преследовать своих противников и даже осудил их учение на Константинопольском Соборе (429 г.) и тем только увеличил число своих врагов, которых у него без того было много по случаю предпринятого им исправления нравов клира.
Слух о спорах в Константинополе скоро проник в другие церкви, и здесь начались рассуждения. В Антиохии и вообще в Сирии очень многие приняли сторону Нестория, преимущественно лица, вышедшие из антиохийского училища. Но в Александрии и Риме учение Нестория встретило сильное противодействие. Александрийским епископом в то время был святой Кирилл (с 412 г.), человек богословски образованный и ревностный защитник православия. Прежде всего, в изданном им пасхальном послании он изложил, к каким вредным последствиям для христианина приводит учение Нестория. Когда это не подействовало на Нестория и когда он в письмах к Кириллу продолжал отстаивать правильность своего учения, Кирилл через своих поверенных в Константинополе особыми посланиями донес об учении Нестория императору Феодосию II и его супруге Евдоксии, а также сестре императора Пульхерии. Затем Кирилл известил о ереси Нестория папу Целестина. Несторий со своей стороны писал в Рим, доказывая свою правоту. Но Целестин созвал в Риме собор (430 г.), осудил на нем учение Нестория и потребовал, чтобы он, под угрозою низложения и отлучения, отказался от своих мыслей в течение 10 дней. Заключение собора отправлено было к Несторию. Кирилл уведомляет Нестория и виднейших восточных епископов о постановлениях римского собора и убеждает последних, особенно Иоанна, архиепископа антиохийского, из клира которого вышел Несторий, стоять за Православие. Иоанн антиохийский, сочувствовавший образу мыслей Нестория, ввиду предупреждения Кирилла решился написать Несторию дружественное письмо, в котором убеждал его употреблять выражения о Пресвятой Деве Марии, принятые древними отцами. Между тем, Кирилл на Соборе в Александрии (430 г.) осудил Нестория и издал против него 12 анафематизмов, в которых горячо доказывал нераздельное соединение в Лице Господа Иисуса Христа двух естеств.
Эти анафематизмы Кирилл препроводил к Несторию со своим посланием. Несторий со своей стороны отвечал 12 анафематизмами, в которых осуждал тех, которые приписывают страдание Божеству и проч.
Анафематизмы Нестория направлены были против Кирилла, хотя к последнему они не приложены. Вслед за Несторием и сирийские епископы, получившие анафематизмы Кирилла, восстали протих них. Они смотрели на них со своей точки зрения, под влиянием идей Феодора Мопсуетского.
Для прекращения такого раздора между предстоятелями знаменитых церквей и утверждения православного учения император Феодосий II решился созвать Вселенский Собор. Несторий, сторону которого в это время держал Феодосий, сам желал и просил созвать Вселенский Собор, находясь в полном убеждении, что его учение, как правильное, восторжествует.
Феодосий назначил Собор в Ефесе, в самый день Пятидесятницы 431 г. Это был Третий Вселенский Собор. В Ефес к назначенному времени прибыли Кирилл с сорока египетскими епископами, епископ Иерусалимский Ювеналий с палестинскими епископами, Фирм, еп. Кесарии Капподокийский, Флавиан Фессалоникийский. Прибыл и Несторий с десятью епископами, а вместе с ними два высших чиновника Кандидиан и Ириней, оба друзья Нестория. Первый, как представитель императора на Вселенском Соборе, второй – просто по расположению к Несторию. Не было только Иоанна Антиохийокого и легатов папы Целестина.
Прошло 16 дней после срока, назначенного императором для открытия Собора. Ввиду этого святитель Кирилл решился открыть Собор не дожидаясь прибытия Иоанна Антиохийского и папских легатов, хотя императорский чиновник Кандидиан протестовал против этого и донес в Константинополь. Первое заседание состоялось 22 июня в Церкви Богородицы, предоставленной в распоряжение Собора местным епископом Мемноном. Нестория с его епископами приглашали на Собор 3 раза: в первый раз накануне открытия Собора, во второй и третий – при открытии Собора. Но Несторий в первый раз дал неопределенный ответ, во второй – ответил, что придет на Собор, когда все епископы съедутся, а в третий – не хотел даже выслушать приглашения. Тогда Собор решился рассматривать дело Нестория без него.
Прочитаны были Символы Никео-Цареградский, послания к Несторию, анафематизмы Кирилла и послания Нестория к Кириллу, его беседы и проч. Отцы нашли, что послания Кирилла заключают в себе православное учение и, напротив, послания и беседы Нестория – неправославное. Потом Отцы проверили, как Несторий учит в настоящее время, не отказался ли он от своих мыслей теперь. Оказалась, по свидетельству епископов, которые беседовали с Несторием уже в Ефесе, что он держится прежних мыслей. Наконец, прочитаны были извлечения из сочинений отцов Церкви, которые писали о Лице Господа Иисуса Христа. Оказалось и здесь, что Несторий противоречит им. Приняв во внимание все это, отцы Ефесского Coбopa признали учение Нестория о соединении в Лице Господа Иисуса Христа двух естеств еретическим и определили лишить его епископского сана и отлучить от общения церковного. Под приговором подписалось до 200 епископов.
Первое заседание кончилось. Объявив в тот же день о низложении Нестория в Ефесе, Собор уведомил о том же константинопольский клир, а Кирилл написал еще от себя письма к сочувствующим ему в Константинополе епископам и настоятелю одного константинопольского монастыря, авве Далматию. Вскоре затем отправлены были к императору и акты Собора. Несторию приговор объявлен был на другой день после заседания. Он, конечно, не принял его и в донесении к императору жаловался на неправильные будто бы действия Собора, обвинял особенно Кирилла и Мемнона и просил императора или перевести Собор в другое место, или дать ему возможность благополучно возвратиться в Константинополь, потому что, – жаловался Несторий со своими епископами, – его жизни угрожает опасность.
