«ТЮМЕНСКАЯ ОБЛАСТЬ: ИСТОРИЧЕСКИЙ ОПЫТ ЭКОНОМИЧЕСКОГО И СОЦИАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ ...»
* Рассчитано по материалам переписей населения и данным текущего учета естественного движения населения Государственного комитета по статистике ЯНАО
** А.Т.П. – административно-территориальные преобразования.
Промышленное освоение Ямала сопровождалось притоком огромного количества людей из всех регионов бывшего СССР, но главным образом из Российской Федерации и Украины. Ежегодно приезжало от 40 до 50 тысяч человек, выбывало от 30 до 20 тысяч. К середине 80-х в миграционный оборот вовлекалось 30-40 % всего населения, то есть, ежегодно состав населения обновлялся на треть. Наибольшая интенсивность миграции (прибывшие +выбывшие на 1000 населения) наблюдалась в начале рассматриваемого периода – 370 %о (промилле). По мере роста численности населения в городах и поселках относительные показатели миграционной подвижности снижались, но поток прибывающих и выбывающих оставался на прежнем уровне (Рис. 1).
Рис. 1. Потоки прибывших и выбывших в Ямало- Ненецкий автономный округ в 1980-2003 гг., на 1000 чел.
Высокий миграционный оборот в конечном итоге завершался положительным сальдо миграции, величина которого к концу 80-х годов начала снижаться.
С 1979 по 1988 гг. население округа увеличилось на 328, 8 тыс. человек, из них 277,1 тыс. - за счет миграции. Более чем три четверти мигрантов осело в городской местности (см. табл. 1). Происходил естественный процесс роста численности населения в сельской местности и последующее преобразование сел в поселки городского типа, а затем и города. За счет АТП городское население округа увеличилось в этот период на 45,6 тыс. человек.
В период между переписями 1989 и 2002 гг. население округа выросло вcего на 12,2 тыс. человек, при этом городское увеличилось на 37,2 тыс., а сельское сократилось на 25 тыс. чел. Тем не менее, ЯНАО продолжает оставаться одним из немногочисленных регионов страны, который не только сохранил свою численность, но и увеличил ее. Демографический и миграционный рост способствовали тому, что за короткий срок на севере Тюменской области сформировался самостоятельный субъект Российской Федерации со своеобразной демографической, национальной и социальной структурой населения отличной от других регионов страны.
ИЗ ОПЫТА ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ ЭТНОНАЦИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ В УРАЛЬСКОЙ ОБЛАСТИ
Мосунова Т.Г.
Российский государственный профессионально-педагогический университет, Екатеринбург
Известно, что недооценка этнонациональных проблем на государственном уровне оборачивается риском нарастания деструктивных процессов и социальных потрясений. И сегодня мировую общественность тревожат рост шовинизма, этнорелигиозного экстремизма, расширение зон межэтнических конфликтов. Межэтнические отношения относятся к числу проблем, которые требуют от государственных структур и общественности постоянного внимания, энергичных и своевременных действий по профилактике и предупреждению межэтнической напряженности.
Относительно гармоничное сосуществование между основными группами коренного населения Уральского федерального округа обусловлено, среди прочего, богатым историческим опытом региона в решении национального вопроса в начальный период существования советского государства. В сфере этнонациональной политики в течение 12 лет, отделявших первую Конституцию СССР (1924 г.) от «сталинской» Конституции (1936 г.), в регионах страны происходили динамичные процессы перестройки управления этнонациональными отношениями. «Всплеск внимания к национальным проблемам, стремление преодолеть недоверие к советской власти, к партии большевиков послужили стимулами для ряда позитивных процессов, направленных на национальное возрождение и развитие, особенно национальных меньшинств, на сближение и сотрудничество всех народов страны» (1).
За исключением автономных республик, Уральская область (1923–1934 гг.) (2) являлась по числу представленных в ней нерусских этнических групп одним из самых сложных регионов РСФСР. Чрезвычайное многообразие культурно-хозяйственных укладов местных национальностей, контрасты в уровнях их развития – от патриархального образа жизни народов Севера до городского быта пролетариата промышленных центров – требовали особого подхода к каждой из них. Партийные органы Уральской области должны были начинать разработку своей национальной политики с изучения условий жизни, культуры, быта, традиций и языков этнических групп. С этой целью в национальные районы посылались специальные бригады; использовались также материалы обследований, проводимых советскими и хозяйственными организациями. Особенно широко метод сплошных обследований использовался в период проведения национального районирования (1924–1929 гг.), которое являлось составной частью общей политики районирования области.
В целях реализации курса на выравнивание уровней развития народов, решение этнических проблем и создание более эффективной системы руководства культурно-хозяйственным строительством в Уральской области было создано 14 национальных районов и 228 национальных сельсоветов. (Для сравнения, в РСФСР (без автономных республик и областей) в эти годы было создано 107 национальных районов, в СССР – 250, а национальных сельсоветов на территории страны было более 5300). К 1932 г. в Уральской области насчитывалось уже 318 национальных сельсоветов. Перестроенной с этим учетом административной сетью было охвачено 70% нерусского населения области (3). Параллельно с этим, проводилась политика коренизации, которая предусматривала перевод административного управления и судопроизводства, школьного обучения и культурно-просветительной работы на национальные языки народов Урала, что потребовало подготовки и выдвижения значительного контингента национальных кадров. Это было важным шагом в модернизации жизненного уклада многих народов региона. Решение Челябинских обкома ВКП (б) и облисполкома об организации Аргаяшского башкирского национального района в марте 1934 г. было одним из завершающих актов национального районирования (4). Вслед за этим началось упразднение национальных районов и сельсоветов, что отражало рост унитаристских тенденций, стремление сталинского руководства к «упрощению» национально-этнической структуры страны.
В текущей деятельности партийно-советских органов учитывалось то обстоятельство, что основная масса национальных меньшинств края в силу их социально-экономической и культурной отсталости не могла полностью реализовать возможности для своего подъема без действенной помощи. Такая помощь была оказана и выражалась, прежде всего, в создании в партийно-советском аппарате специальных органов, непосредственно занимавшихся решением различных этнических проблем. С 1921 г. при агитпропотделах Уралбюро РКП (б), затем Уралобкома и окружкомов ВКП(б) существовали подотделы национальных меньшинств. Уральская парторганизация рассматривала работу среди нерусских народов как важную часть общепартийной работы, стараясь гибко применять общие политические установки в конкретных национальных условиях. Отстаивая интересы нацменьшинств, подотделы регулярно участвовали в работе общих областных, окружных совещаний, отделов обкома и окружкомов партии, благодаря чему вопросы национальной политики находили отражение в общих директивах. В случае необходимости принимались и специальные решения (5). В 1930 г. произошла реорганизация аппарата обкома ВКП(б), в его структуре для работы среди нерусских национальностей при отделе культуры и пропаганды был создан специальный сектор. В этот период на руководящей работе в этом секторе было уже немало представителей народов Урала – М.Г. Усманов, С. Хасанкаев, Б. Кадыров, А. Ибрагимов, Т. Сабитов и другие (6).
В целях наиболее полного учета нужд и запросов этнических групп при облисполкоме и ряде окрисполкомов с 1926 г. существовал институт уполномоченных по работе среди нерусского населения, а с 1932 г. – отдел национальных меньшинств при Уралоблисполкоме. Организационно-методическим центром, осуществлявшим руководство системой образования нерусского населения, являлся Совет (с 1929 г. – Комитет) по просвещению национальных меньшинств при областном отделе народного образования. Вскоре такие же комитеты были организованы при девяти окроно, в том числе Тюменском и Тобольском. Эти органы следили за тем, чтобы система просвещения строилась с учетом культурно-экономического уровня, языка, бытовых условий, национальных обычаев и традиций отдельных народов, состояния национальных педагогических кадров. При облисполкоме и Тобольском окружном исполкоме существовали также Комитеты содействия народностям северных окраин (7). Деятельность всех органов государственной власти и управления, вовлеченных в решение этнонациональных проблем, координировали партийные комитеты.
Характеризуя в целом опыт руководства решением национального вопроса в крае в 1920-е гг., следует подчеркнуть его неформальный характер. Оно было оперативным и инициативным, разнообразным по формам и методам. Минусы состояли в излишнем политическом доктринерстве, недостаточной проверке исполнения принятых решений. С конца 1920-х гг. стал делаться упор на проведение «ударных» кампаний вместо систематического руководства национальным строительством, усиливался формализм в работе. Кампанейщина становилась элементом складывавшейся командно-административной системы руководства. Борьба против «национал-уклонизма», развернувшаяся после XVI съезда ВКП (б) в 1930 г., также способствовала свертыванию разветвленной и гибкой системы руководства этнонациональным развитием.
С середины 1930-х гг. в партийных комитетах были упразднены национальные сектора, перестали проводиться совещания работников нерусских национальностей. Ликвидация специальных форм работы с национальными меньшинствами вела к постепенному сокращению, а затем и полному исчезновению этнической тематики из практики партийно-государственной работы на последующих этапах советской истории. Инициативность партийно-советских органов в поиске и развитии специальных форм работы с национальностями была окончательно уничтожена политическими репрессиями периода культа личности. Смена курса была связана с общей установкой на «решенность национального вопроса в СССР» и форсирование межнационального сближения. После этого любые заявления о существовании каких-либо этнонациональных проблем расценивались как проявления «буржуазного национализма». Этот подход к «решению» национального вопроса господствовал многие годы и нанес большой вред советскому государству, став во многом причиной его крушения в 1991 г.
Опыт решения этнонациональных проблем в 1920-х – начале 1930-х гг. мог бы найти применение в условиях новой, постсоветской России, в особенности с учетом регионального разнообразия страны и возросшей активности регионов – субъектов РФ в формировании собственных концепций этнонациональной политики. Без активного соучастия центра и регионов, власти и общества в решении этнических проблем задача достижения гражданского мира в стране невыполнима (8).
Примечания
1. Хмара Н.И. Из опыта национально-государственного строительства в СССР (1920-е и 1930-е годы) // Отечественная история. – 2006. – № 3. – С. 137.
2. В состав Уральской области входили современные территории Тюменской, Пермской, Свердловской, Челябинской и Курганской областей, а также часть Удмуртской Республики.
3. Уральский коммунист. – 1930. – № 5–6. – С. 14–15; Государственный архив новейшей истории общественно-политических движений Пермской области (ГАНИОПДПО). Ф. 200. Оп. 1. Д. 376. Л. 97.
4. Центр документации новейшей истории Челябинской области (ЦДНИЧО). Ф. 288. Оп. 1. Д. 19. Л. 10.
5. Центр документации общественных организаций Свердловской области (ЦДООСО). Ф. 4. Оп. 3. Д. 18. Л. 134; Оп. 5. Д. 462. Л. 30; Оп. 6. Д. 465. Л. 25–26.
6. ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 8. Д. 25. Л. 5.
7. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 296. Оп. 1. Д. 403. Л. 30–31.
8. Государственная национальная политика: проблемы и перспективы. – Екатеринбург, 2005. С. 70, 318.
УВЕЛИЧЕНИЕ ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТИ ЖИЗНИ НАСЕЛЕНИЯ -ВАЖНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ УЛУЧШЕНИЯ ДЕМОГРАФИЧЕСКОЙ СИТУАЦИИ
Е.И. Клеандров
ТГПИ им. Д.И. Менделеева
Результаты двух последних переписей (1989 год и 2002 год) показали естественную убыль населения в России в 7399,8 тысяч человек (1).
В южных районах Тюменской области за 1989-2002 годы численность населения уменьшилась на 22,9 тысяч человек (2). Динамика рождаемости и смертности населения в Тюменской области после 2002 года представлена в таблице 1 (3).
Таблица 1
Динамика рождаемости и смертности населения в Тюменской области
(без автономных округов), человек
| Показатели | 2003 | 2004 |
| Количество родившихся | 15995 | 16373 |
| Количество умерших | 19501 | 19431 |
| Естественная убыль населения (-) или прирост населения (+) | -3 906 | -3 058 |
Эти процессы обусловили повышенное внимание к демографической ситуации как в стране в целом, так и к особенностям её проявления в конкретном регионе. В частности для повышения рождаемости с 2007 года в России реализуется политика так называемого «материнского капитала». Принятыми мерами удалось частично замедлить процесс снижения численности населения, о чем свидетельствуют следующие цифры. Так, в 2008 году в России родилось 1700 тысяч человек, что на 107,4 тысячи человек больше, чем в 2007 году (4). В Тюменской области в 2008 году родилось 20449 человек, умерло 17772 человека, естественный прирост населения составил 2677 человек (5).
Динамика рождаемости и смертности населения в городе Тобольске за последние годы представлена в таблице 2 (6).
Таблица 2
Динамика рождаемости и смертности населения в Тобольске,
человек
| Год | количество родившихся | количество умерших | Естественная убыль населения ( - ) или прирост населения (+) |
| 2004 | 1392 | 1506 | -114 |
| 2005 | 1475 | 1579 | -44 |
| 2006 | 1478 | 1310 | +168 |
| 2007 | 1628 | 1447 | +181 |
| 2008 | 1562 | 1395 | +167 |
Наряду с увеличением рождаемости не менее важным направлением улучшения демографической ситуации может стать государственная политика, направленная на повышение продолжительности жизни населения. На сегодняшний день ожидаемая продолжительность жизни в России составляет для мужчин 58 лет 11 месяцев и 16 дней, для женщин – 72 года 4 месяца и 4 дня (7). Ожидаемая продолжительность жизни россиян, и конкретно тюменцев и тоболяков, в 2007 году представлена в таблице 3 (8).
Таблица 3
Ожидаемая продолжительность жизни населения в 2007 году, лет
| Регион | мужчин | женщин | в среднем |
| Российская Федерация | 59.0 | 72.0 | 67.0 |
| Тюмень | 56.4 | 70.4 | 62.8 |
| Тобольск | 55.5 | 65.5 | - |
В таблице 4 отражено количество лет, которое живут мужчины и женщины после выхода на пенсию в разных странах (9).
Таблица 4
Продолжительность жизни мужчин и женщин после выхода на пенсию
| Страна | Мужчины | Женщины |
| Российская Федерация | 0.4 | 18.2 |
| Великобритания | 10 | 20 |
| Япония | 13.4 | 20.3 |
| Франция | 15.9 | 23.5 |
Исходя из этого, полагаем, что увеличение продолжительности жизни россиян, особенно мужчин, имеет реальные основания стать важным направлением улучшения демографической ситуации как в стране в целом, так и в конкретном регионе.
Для этого необходимо на самом высоком государственном уровне признать, что увеличение в настоящее время продолжительности жизни населения, является для нашего государства задачей номер один в области демографической политики со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Тем более, как показывают исследования, в нынешних условиях снижение смертности и увеличение продолжительности жизни способны дать больший эффект, чем повышение рождаемости. По оценкам демографов только за счёт увеличения продолжительности жизни населения к 2050 г. «выигрыш» может составить 17 миллионов человек. В то время как увеличение рождаемости с 1,3 до 2 детей на одну женщину при неизменной смертности приведёт за этот период к повышению численности населения на 8 миллионов человек (10).
Примечания
1. Российская газета. 2003. 25 апреля. С. 7.
2. Сибирский посад. 2003. № 18. С. 4.
3. Сибирский посад. 2005. № 14. С. 16.
4. Тюменская область сегодня. 2009. 2 апреля. С. 4.
5. Тюменская область сегодня. 2009. 10 февраля. С. 5.
6. Тобольская правда. 2009. 5 марта. С. 2.
7. Тюменские известия. 2007 год. 20 марта. С. 1.
8. Аргументы и Факты. 2008. № 41. С. 5; Тюменская область сегодня. 2008. 16 апреля. С. 5; Тобольская правда. 2009. 23 мая. С. 1.
9. Аргументы и факты. 2007. № 51. С. 20.
10. Население России 2000. Восьмой ежегодный демографический доклад / Под ред. Вишневского А.Г. – М.: Книжный дом «Университет», 2001. С. 156-157.
ЭТНОКУЛЬТУРНАЯ СИТУАЦИЯ В ХМАО В УСЛОВИЯХ ФИНАНСОВОГО КРИЗИСА (2008-нач. 2009 гг.)
Д.Н. Шкаревский
Сургутский государственный университет
Межнациональные отношения в ХМАО и политика властей в этой области отличаются своеобразием. Основная задача этой работы – выявить характерные проблемы в данной сфере и предложить варианты их решения.
Не секрет, что власти Югры стремятся всячески продемонстрировать свою уникальность. В этом плане этнокультурная ситуация также не осталась в стороне. Так, в сентябре 2008 г. в ходе заседания Координационного совета по межнациональным вопросам губернатор отметил: Югра «стала родиной для многих народов и национальностей - мы насчитывали их 124, сейчас уже 130» (1). Действительно, округ является многонациональным. Во многом это обусловлено высоким уровнем миграции. В связи с этим возникают 2 основные проблемы: адаптация мигрантов и воспитание толерантности у местного населения. Отметим, что в январе-ноябре 2008 г. в Югру прибыло более 160 тыс. мигрантов, что на 21,7% превышает уровень 2007 г. Более 90% из них составляют: таджики - 27%, узбеки - 20%, украинцы - 19%, киргизы - 9,6% (2).
Основная их масса занята «в таких секторах экономики, как строительство жилых домов и дорог, оказание транспортных услуг, добыча полезных ископаемых». По словам работников ФМС «излюбленные трудовыми мигрантами места» - это «рынки, стройплощадки, дачные и гаражные кооперативы» (в первых двух они работают, в последних – проживают). По словам чиновников администрации Ханты-Мансийска «Большое число иностранцев работает в строительных компаниях “Контек Иншаат Санайи ве Тиджарет Лимитед Ширкети”, “Версо-Монолит”, “Ханты-Мансийское строительное управление”» (3).
Активно мигранты осваивают сферу услуг Югры. Так, в Сургуте несмотря на появление возможности вызова такси по телефону, «частные извозчики по-прежнему неплохо зарабатывают: с учетом затрат на бензин и обед в карман стабильно «падает» тысяча рублей». По словам одного из водителей «таксовать можно не везде. “Аврору” “держат” кавказцы, возле Центральной аптеки ждут клиентов киргизы, таджики”… но нас это не пугает, наоборот, порядок есть». По мнению директора одной из служб такси Магомеда Барахоева, без мигрантов в этом бизнесе не обойтись: «Они готовы работать сутки напролет, и в холод, и в дождь за богатством не гонятся. Местные на это не идут». По его же словам, «тарифы оговариваются владельцами такси на общей сходке» (4).
Новые тенденции, которые ярко проявились в 2008-2009 гг.: появление случаев организации привлечения иностранной рабочей силы самими иностранцами (обычно нелегальными мигрантами из Кыргызстана) и переход мигрантов от стратегии дисперсного к анклавному проживанию. Так, в апреле в Урае милиционеры обнаружили «подпольное общежитие в элитном районе. Более 60 нелегальных мигрантов проживали в небольшом двухэтажном коттедже. … хозяйка его сдала за 80 тыс. руб. в месяц одной из строительных фирм». В августе работниками ФМС по округу были обследованы 503 места компактного проживания мигрантов.
Отметим, что значительная часть мигрантов в течение года стремилась оформить российское гражданство. В основном это киргизы и казахи. Всего же за год гражданство РФ получили 5987 мигрантов, что на 6,5% превышает уровень 2007 г.
Политика властей в области адаптации мигрантов, а также в воспитании толерантности у местного населения сводится к традиционным методам: проведению выставок, фестивалей и т.п. В феврале в Сургуте состоялся концерт «Мы вместе», в июне – XI фестиваль национальных культур “Соцветие”, в Нефтеюганске – “Содружество”. Повсеместно в округе прошло празднование «Сабантуя», было налажено информирование населения о праздниках мусульман (Курбан-байрам, Ураза-байрам, начале месяца рамазан).
В городских библиотеках были организованы выставки на темы «Толерантность. Межкультурные коммуникации», «В семье единой» и т.п.; состоялся Окружной фестиваль «Диалог цивилизаций»; в Сургутском краеведческом музее состоялась презентация фильмов об исламе (проект получил название «Иджма = Согласие»).
Отметим, что подобные мероприятия охватывают незначительную часть югорчан, а для многих они просто превращаются в стандартные массовые гуляния. Представляется, что это мало способствует гармонизации межнациональных отношений – основной цели этих мероприятий.
В конце 2008 г. - начале 2009 г. в связи с финансовым кризисом значительное количество мигрантов осталось без работы. Причем при сокращении им зачастую задерживалась выплата расчета и отправка на родину. По словам А.Филипенко, это «ведет их к нарушению правопорядка». Действительно по итогам года уровень преступности в округе вырос на 0,4%, причем основной рост пришелся как раз на вторую половину года. Оперативно-профилактические мероприятия «Нелегальный мигрант», проводившиеся в округе 11-23 ноября, выявили главное нарушение мигрантов и их работодателей – подделка миграционной карты. Для многих мигрантов ХМАО является местом, где можно скрыться от правосудия. В 2008 г. было задержано «64 преступника, из которых 33 находились в местном розыске и 31 - в федеральном. Это уроженцы Казахстана, Азербайджана, Армении и Украины». Торговлей наркотиками чаще всего занимаются выходцы из Таджикистана, Чечни, Киргизии и Узбекистана, Азербайджана. Отметим, что уроженцев Азербайджана чаще стали задерживать за незаконное ношение оружия, хранение взрывчатых веществ. Это связано с тем, что они «занимаются вымогательством денег у бизнесменов и своих земляков».
Для сглаживания этих негативных проявлений губернатор осенью 2008 г. поставил задачу: добиться, чтобы приехавший в округ мог «чувствовать себя как на родине» через проведение национальных праздников. Он же отметил, что «отношение к мигрантам у многих настороженное», поэтому необходимо «вернуться к нашей старой идее о выработке законодательства по адаптации приезжающих… и овладению ими русским языком».
В связи с этим в округе состоялось несколько мероприятий. На базе 3-х Сургутских школ были организованы классы для детей мигрантов (т.н. «принимающие школы»). Как пояснила зам. директора Департамента образования и науки Сургута А.Томазова, здесь «маленькие “иностранцы” будут изучать не только русский язык, общеобразовательные предметы, но и сохранять традиции своего народа». Результаты данного эксперимента рассматривались неоднократно в течение осени 2008 г. в ходе различных мероприятий: Окружного совещания по вопросам социокультурной адаптации; научно-практических семинаров «Поликультурное образование в современном мире. Школы при национально-культурных объединениях: проблемы и перспективы развития», «Психолого-педагогическое сопровождение детей-мигрантов в образовательном процессе» и др. Как отмечают педагоги в этих школах «дети очень быстро адаптируются, общаясь между собой, — гораздо быстрее, чем их родители… дети прекрасно уживаются друг с другом. Каких-то особенных, острых межличностных конфликтов не происходит».
Представляется, что еще одним направлением в решении проблем адаптации мигрантов могли бы быть воскресные школы, организуемые диаспорами. Однако власти ссылаются на отсутствие возможности оказывать им помощь. Поэтому только в Сургуте осталось всего 4 подобных заведения, из 8 существовавших ранее (украинское, азербайджанское, армянское, башкирское) в которых обучаются более 180 чел.
По мнению чиновников в целом ситуация в этнокультурной сфере «стабильная, внутриконфессиональных, межконфессиональных противоречий и конфликтов на межнациональной почве не зарегистрировано». Нами, также каких-либо конфликтов на этнической почве в округе не отмечено. Однако в этой сфере не все так гладко, как хотелось бы властям. В прессе неоднократно в течение года проявлялся сарказм в отношении мигрантов через приклеивание к ним ярлыка «равшанов и джумшудов»; появлялись сетования на то, что «эффективного механизма закрыть доступ незаконным мигрантам» нет; в объявлениях о сдаче квартир в аренду очень часто отмечается национальность арендаторов («сдам … славянам», «сниму … (славяне)»). Видимо, отметив эти негативные проявления, власти решили провести социологические исследования, результаты которых, вероятно, оказались для них неожиданными.
Опрос старшеклассников г. Ханты-Мансийска в октябре 2008 г., в котором приняли участие 222 респондента продемонстрировал следующее: 30,1% опрошенных считают, что межнациональные отношения в городе стали напряженнее, нетерпимее; 68% считают необходимым ограничить приток в город мигрантов; только 24,3% допускают для себя перспективу заключения брака с представителем другой национальности; 13,5% ответили, что часто сталкиваются с фактами дискриминации по национальному признаку.
Опрос взрослых в ноябре, в котором приняли участие 2100 чел. из 22 муниципальных образований округа продемонстрировал, что 24% респондентов испытывали негативные чувства к приезжим.
Таким образом, в ХМАО существует скрытая напряженность в сфере межнациональных отношений. Вероятно, что ухудшение экономической ситуации не только в РФ, но и в регионах-донорах может привести к увеличению нелегальной миграции, и способствовать росту конфликтов на этнической почве. Для их предотвращения и ликвидации необходимо более тесное, действенное и систематическое сотрудничество с регионами исхода мигрантов и их национально-культурными объединениями. Следует отметить, что значительная часть мигрантов желала бы остаться в ХМАО на постоянной основе и стремятся продвигаться по социальной лестнице: изменить место работы (перейти из сферы строительства в сферу услуг), дать детям образование. В этих условиях необходимо активизировать работу по поиску новых методов их интеграции, т.к., соглашаясь со словами С.Хантингтона: «факторы позволяющие ассимилировать прежние волны иммиграции … сегодня уже не действуют».
Примечания
1. В Югре проживают представители 130 народов и национальностей [Электронный ресурс] / ИА Regnum. – Режим доступа: www.regnum.ru/news/1059520.html
2. В этом году в Югру прибыли более 160 тысяч мигрантов [Электронный ресурс] / ИА Югра-Информ. –12 декабря 2008 г.
3. Более 15 тысяч иностранных граждан прибыли в Ханты-Мансийск в 2008 г. [Электронный ресурс] / ИА Югра-Информ. – Режим доступа: http://ugrainform.ru//index.php?option=com_content&task=view&id=8500
4. Кузнецов Д. «За сотку подбросишь?» // Новый город. – 2008. – 16 июля.
ПРОБЛЕМЫ ЭТНОКУЛЬТУРНОЙ ИДЕНТИФИКАЦИИ МОЛОДЕЖИ
В.Р. Бекшенев
ТИИ ТюмГНГУ, г. Тобольск
Различные этноконфессиональные группы, проживающие разрозненно в крупных, средних и даже малых городах испытывают на себе культурное воздействие со стороны доминирующих национальных образований. Поведенческие ориентиры задаются как целенаправленно, со стороны структур управления социума, так и воспринимаются индивидами опосредовано, в виде одобряемых моделей общественных взаимоотношений распространяемых легитимными органами власти.
Среди множества возрастных социальных групп современного российского социума, наиболее подверженной воздействию культурной ассимиляции становится молодежь. Особенности психологического поведения молодежи выражаются в попытке достижения ими статуса признания в своей возрастной среде. В юношеском возрасте, для человека как никогда важным становится завоевание позитивного социального рейтинга в своем окружении. Молодежь, как социальная и психологическая группа является чрезвычайно восприимчивой к тем культурным элементам, которые детерминируют статусные позиции индивида в современном социуме. Одним из элементов, способствующих вхождению молодого человека в реальную или воображаемую доминирующую группу, является демонстрация принадлежности к ценностным нормам, которые одобряются большинством членов данного сообщества.
Игнорирование признанных общественных или групповых культурных норм приводит к коммуникационной изоляции индивида, закрывает доступные для него пути в достижении желаемого социального статуса.
Процесс становления личности начинается в первую очередь в таком социальном институте как семья. Но в условиях современного города, процесс социализации ребенка в раннем возрасте осуществляется общественным образовательным учреждениям. Общественные учреждения ориентируют процесс социализации индивида через устоявшуюся процедуру приобщения к нормам и культуре доминирующего этноса. Представители других национальных субкультур вынуждены переживать адаптационный процесс приобщения к другой культуре. В этот момент происходит или раздвоение этнического самосознания или же полная утрата чувства этнической принадлежности к своей национальной культуре и языку.
Этническое взаимодействие, включающее параметры языка и культуры, происходит в узких рамках семьи и практически не выходит за эти пределы.
Индивид, принадлежащий к группе национального меньшинства, вынужден корректировать свое поведенческое выражение национальной принадлежности. Это происходит в первую очередь из-за ограничения доступа к проявлению социального опыта этнического взаимодействия.
В частности, можно говорить об относительно устойчивом, колеблющемся и ситуативно меняющемся варианте проявления этнокультурной идентификации.
Основными средствами в конструировании этнической идентичности человека, наряду с семьей являются средства массовой информации.
Средства массовой информации как электронные, так и печатные, способны активно формировать этническое самосознание и этническую идентичность индивида. Но следует отметить, что семья, формируя этническую культуру и самосознание ребенка, преследует узкособственные интересы, которые зачастую не выходят за рамки принятых поведенческих норм. Процесс обретения идентичности через институт семейной традиции имеет преимущественно ненавязчивые и ненасильственные формы, и что самое главное он не вступает в прямое противоречие с носителями другой этнической идентичности, т. е. замыкается в рамках семьи.
Средства массовой информации в современном обществе с развитыми демократическими институтами, чаще всего включаются в процесс формирования идентичности опосредовано и косвенно. СМИ современного общества формируют модернистскую идентичность, которая перекрещивается с элементами упрощенной этнической идентичности. Под упрощенной этнической идентичностью, я понимаю освоение индивидом стереотипных, внешних поведенческих норм, которые выступают как общепринятые нормы социального действия, принятые в данном социуме. Исключение составляют общества традиционного социального и политического устройства или же мобилизационные общества, где СМИ играют исключительную роль в формировании идентичности как политической, так и заданной этнической.
Чаще всего идентичность формируется через систему культурных символов и образцов, таких как песни, художественные фильмы, национальные праздники, зачастую принимающие форму общегосударственных событий. Основными противоречиями этнической самоидентификации молодежи в социуме является наличие в нем устоявшихся стереотипных представлений различных национальных групп. Этнические стереотипы активно влияют на формирование коммуникативного стиля между группами. Чаще всего процесс взаимодействия характеризуется агрессивностью и неприятием культурных норм и ценностных установок, если они входят в противоречие с установками доминирующей этнической системы.
Но следует заметить, что неприятие определенной этнической группы другой доминирующей или, же ведомой группой, кроется также в проявлении элементов психологии бессознательного. Эта линия находит свое выражение в делении на «свои» и «чужие». Осознание субъектом понятия «мы» связывается не только по критериям культурной идентичности, сюда также входят антропологические детерминанты.
Проблема этнической самоидентификации молодежи в городских условиях выражается, прежде всего, в нарушении устойчивых социальных связей между представителями этноса.
В условиях компактного проживания народа, ведения им традиционной хозяйственной деятельности, феномен идентификация выступает как элемент интеграции и самосознания, выявления «Я» индивида.
В момент разрыва этнических связей идентичность рассматривается как интегративный психологический феномен, обеспечивающий «целостность, тождественность и определенность».
Вызовы, бросаемые современным обществом социальным группам и индивидам, выражаются в ускорении коммуникации, обмене информацией, росте потребительских мотиваций, конкуренции, агрессивности и др.
Молодые люди, представляющие этническое меньшинство, стоят перед выбором, или же актуализировать свои этнокультурные особенности, или же отказавшись от последних, попытаться влиться в доминирующую этнокультурную систему. Существует и третий путь, который пытается примирить в самосознании индивида собственную этнокультурную составляющую и ценности референтной группы (в данном случае культура преобладающего этноса).
Тюменская область является местом постоянного проживания двух крупных этносов – это русские и татары. Процесс обретения идентичности не является сложным для представителей русской молодежи, так как процесс социализации проходит в среде родной культурной традиции. Для городских татар процесс этнокультурной идентичности является более сложным, так как в среда национального языка и национальной культуры представлена слабо и не является доминирующей.
Сформированность идентичности является, по М.Р.Гинзбургу, показателем социализации и уровня личностного развития. Существуют определенные возрастные и психологические особенности процессов социальной, в частности этнокультурной идентичности-идентификации, наиболее динамичные уровни трансформации, которой свойственны подросткам и молодежи. Выделение и оценка уровня ассоциативности индивида с понятием «народ», «свой народ», «родной язык» не представляется условной. Если речь вести о доминирующем этносе, то степень ассоциативности в данном случае не следует учитывать.
В процесс этнической идентификации также можно отнести процесс определения генетического происхождения, который во многом связан со своеобразными антропологическими чертами, отличающими один этнос от других. Этническое самосознание формируется через процесс отождествления индивида со своим этносом по объективным и субъективным признакам, также как и осознание различия с другими этническими общностями. При этом генетическое происхождение является одним из объективных признаков, значение которого для индивидов увеличивается по причине их антропологического отличия от большинства других.
ЭТНОКОНФЕССИОНАЛЬНАЯ ПРОБЛЕМАТИКА В СИБИРСКОМ РЕГИОНЕ В РАБОТАХ Н. М. ЯДРИНЦЕВА
И. Р. Нигматзянов
Тюменский государственный университет
Этноконфессиональные отношения актуальны в любое время на всем земном пространстве. Сибирь является одним из наиболее полиэтничных регионов, потому данная проблематика здесь весьма ярко выражается. Стоит рассмотреть взгляды на вопросы этносов и конфессий коренных сибирских интеллектуалов, одним из которых - Н. М. Ядринцева. Он выделил специфический активный и противоречивый диалог культур.
Ядринцев отмечает негативные стороны европоцентризма в науке и его расовых предрассудков по отношению к другим народам. Он считает антигуманным и противоестественным деление человечества на определенные стадии развития. Более всего его тревожит аргументация европейцами экспансионной политики как помощь в развитии другим народам.
Ученый утверждает, что в Сибири происходят те же тенденции вредоносного влияния цивилизации, неравноправного отношения и эксплуатации коренного населения уроженцами европейской части России (1).
Весьма подробно им проанализированы взаимоотношения православной церкви, его политика. Он резко критикует миссионерскую деятельность в регионе, отмечая в этом грубые просчеты РПЦ. Ученый приходит к выводу, что насильственная, необразованная миссионерская христианизация вызывает лишь отторжение православия у местных жителей.
Ядринцев отмечает, что к приходу русского населения в Сибирь помимо шаманизма укоренились ислам и ламаизм, приверженцы которых не стремились менять религиозные представления в сторону РПЦ.
Оценивая слабости и достоинства христианизации, для более успешного культурного диалога он предлагает проводить образовательную деятельность коренного населения в рамках православия с сохранением этнической идентичности.
В просвещении сибирских автохтонов ученый видит непринятие ими европейских ценностей, потому он ратует за образование на родном языке, и воспитании интеллектуально развитых коренных жителей, которые более успешно могут решить проблемы своего народа (2).
Говоря об этническом диалоге, Ядринцев выделяет две этнокультурные составляющие в виде «славянорусской» и «инородческой» народности. Упоминая о смешении русского населения с инородцами, ученый все же замечал о доминировании «славянорусских» элементов над «инородческими». При этом он неоднократно наделяет русскими неким культурным потенциалом, что возможно характерно в некоторых сферах к XIX в. Данная трактовка приемлема лишь для этого периода, потому что разделение на «передовые» и «отсталые» отчуждаемы современной наукой.
Но, несмотря на это, ученый отмечает, что именно в регионах с концентрацией разных этносов происходят интенсивные взаимоотношения русского и коренного населения. В тоже время он замечает то, что русское население не утрачивает своей идентификации, а автохтоны русифицируется.
Ядринцев, оценивая этноконфессиональную ситуацию, отразил противоречивость данной проблематики в Сибири, так как культурный потенциал всех этносов богат, поскольку отражает их ментальные особенности.
Опираясь на состоявшийся этнический диалог в регионе, в ходе которого происходил взаимообмен, ученый нашел объяснение областничеству. Он выводил некую «областную сибирскую народность».
Николай Михайлович Ядринцев, являющийся сибирским уроженцем, попытался комплексно подойти к изучению Сибири ХIX в. в исторической ретроспективе.
Примечания
1. Ядринцев Н. М. Сибирские инородцы, их быт и современное положение. Тюмень, 2002. С. 152-155.
2. Ядринцев Н. М. Сибирь как колония в географическом, этнографическом и историческом отношении: 2-е изд., испр. и доп. СПб., 1891. С. 113-120.
МНОГОУРОВНЕВОСТЬ ЭТНИЧЕСКОГО САМОСОЗНАНИЯ
В.Р. Бекшенев
ТИИ ТюмГНГУ г. Тобольск
Этническая идентичность может носить многоуровневый характер, такое определение относится к процессу выбора индивидом личной этнической ориентации. По мнению Тишкова, этническая идентичность носит множественный характер, и проявление множественности можно определить как вертикаль. Вертикальная множественность этнического самосознания, это особое психологическое состояние индивида, когда он определяет личную социальную экспрессию, в элементах различных национальных культур, которые являются для индивида приоритетными.
Феномен этничности имеет сложную природу, и прежде всего он проявляется на личностном уровне. Он сложен и своеобразен, прежде всего, потому что, в большинстве современных обществ состоит из значительного количества резидентов, чье национальное происхождение является многосоставным. Представители указанной категории часто относят себя к национальным культурам обеих родителей. Этот тип культурно-психологического самовыражения или самоопределения может быть назван горизонтальным проявлением мультиэтничности.
Феномен этнической самоидентификации является сложным по своей структуре, так как он не имеет четко очерченных форм, подвержен волюнтаристскому конструированию, как самим индивидом, так и социальными и политическими институтами, заинтересованными в формировании определенных национальных форм или же, наоборот, в их дестабилизации.
Проведение научного анализа «этническая идентичность», может идти различными путями. Перед исследователем часто встает вопрос, верным ли будет анализ понятия этническая идентичность через призму исторического наследия этноса.
Может ли понятие «историческое наследие» быть позитивным фактором в процессе самоидентификации, или же оно способствует к скрытию индивидом своих родственных связей с определенным этническим сообществом.
События последних десятилетий в нашей многонациональной стране показывают неоднозначность социальных процессов происходящих в этнокультурной среде.
Смена самоназвания затронула ряд этногосударственных образований, так например некоторые этносы по инициативе элит сменили название своих республик - «Северная Осетия» на «Северная Осетия – Алания», «Якутия» -на «Якутия – Саха», «Марийская АССР» на «Мари Эл» и др.
Обретение нового звучания автономных государственных образований, по мнению политических лидеров, должно внести новое миропонимание и мироощущение в генезисе этнического образования.
На севере Тюменской области, в национальных округах процесс обретения идентичности в среде автохтонного населения, значительно усиливается в пользу коренных народов. Индивиды, рожденные в смешанных браках русские – ханты, русские – ненцы и т.д. часто позиционируют себя как ханты, ненцы и др. Будет неверным видеть в динамике выбора этнического самоопределения только фактор материальной и социальной выгоды. Но следует учитывать наличие этого фактора в динамике социальных процессов.
В других смешанных семьях региона, по линии русские – татары, русские азербайджанцы выбор этнической принадлежности в большинстве случае склоняется в сторону русской доминанты.
В социуме с преобладающей русской этнокультурной доминантой и отсутствии прямых и явных политических и материальных преимуществ для малочисленных национальных групп, выбор этнической принадлежности для бикультурных индивидов будет склоняться в сторону преобладающего этноса.
Что заставляет представителей некоторых народов терять свое этническое самосознание? Среди множества факторов характеризующих этот феномен, одним из основных может являться так называемая культурная индоктринация (внушение, навязывание).
Культурная индоктринация – это один из эффективных способов, усиления влияния этнокультурного превосходства доминирующим в политическом отношении этносом. Этнокультурное монистическое преобладание оказывает как позитивное, так и негативное влияние на социальные процессы идущие в обществе.
Такое культурное навязывание (индоктринация) индивиду норм, обычно приводит его к низкой самооценке, к комплексу этнической неполноценности и нежеланию признавать (идентифицировать) себя с этническим сообществом, которое невысоко оценивается в массовом сознании. Молодые люди особенно чувствительны к такому типу индоктринации. Культурное навязывание присуще обществам с неустойчивыми гражданскими институтами, в обществах, где превалирующим является влияние одной, порой самой многочисленной национальной группы.
В понятие этническое самосознание включают процесс идентификации, т. е. отнесения индивидом себя к той или иной национальной группе, личные восприятия своего народа, его характерных черт, самобытной культуры, языка, территории на которой проживает этнос, события исторического прошлого, с которым связывает себя индивид, то есть конструирование в самосознании коллективного образа «мы». Образные представления часто выступают в форме эмоционального переживания реальности. Коллективный этнический образ способствует формированию эмоциональных чувств, таких как гордость, сопереживание, стимулирует людей на активные социальные действия.
Ряд исследователей выделяют следующие «источники этничности», влияющих на формирование национального самосознания: «родовой», «психологический», «культурный» и «социальный».
Выражение этнического самосознания, самоощущения проявляется в следующих формах, таких как, детерминирование человеком своей этнической принадлежности; проявление чувства гордости за свой народ, в данную категорию мы можем отнести также и позитивное восприятие социальных норм поведения, традиций характерных для данного этноса. Основным элементом структуры этнического самосознания, на мой взгляд, является:
1. отнесение индивидом себя к определенному этносу (нации);
2. связь личностного самосознания с историческим прошлым своего народа;
3. представление в самосознании человека понятия «историческая родина», «родная земля»;
4. владение родным языком;
5. уважительное отношение к достижениям духовного и материального плана.
Осознание генетического происхождения во многом связано со своеобразными антропологическими чертами, отличающими один народ от других окружающих этносов. Этническое самосознание формируется через процесс отождествления индивида со своим этносом по объективным и субъективным признакам, также как и осознание различия с другими этническими общностями. При этом генетическое происхождение является одним из объективных признаков, значение которого для индивидов увеличивается по причине их антропологического отличия от представителей других этносов.
Hо, возможна и слабая, четко не выраженная этническая идентичность как со своей, так и с чужой этническими группами — маргинальная этническая идентичность. В данном случае индивид вынужден выбирать между двумя этнокультурами, не присоединяясь в полной мере к нормам и ценностям ни одной из них.
Кризис идентичности, ведет к тому, что индивид, не сумев выбрать себе основную одобряемую модель этнического поведения, попадает в стадию затяжного внутриличностного конфликта. Внешне это проявляется в росте агрессии в отношении других этнических групп, индивид примеряет себе роль шовиниста или националиста и становится выразителем крайних интересов своей или чужой, референтной группы, которая в его понимании обладает более высоким социальным статусом.
В заключение можно подчеркнуть, что территория, язык, религия, государство, традиции, овеществленные в материальной культуре и базовых моделях повседневного поведения, эстетические и этические каноны служат основой для национальной идентичности и выполняют функцию ее символов-маркеров (территория - «Родина, «мать-земля» и др.), которые образуют, целую систему и позволяют отделить свою этническую/национальную общность «мы» от «они» и одновременно давая ощущение принадлежности «я» к родственной общности.
РАЗДЕЛ V.
СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ ПРОЦЕССЫ В РЕГИОНЕ
СОЗДАНИЕ СИСТЕМЫ ЛЕЧЕБНЫХ И ОЗДОРОВИТЕЛЬНЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ В РАЙОНАХ НОВОГО ПРОМЫШЛЕННОГО ОСВОЕНИЯ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ В 1960-1980-х гг.
Г.Ю. Колева, И.И. Шорохова
Тюменский государственный нефтегазовый университет
Неотъемлемым элементом процесса создания Западно-Сибирского нефтегазового комплекса (ЗСНГК) являлась социальная политика предприятий и организаций, входивших в состав комплекса, важной составной частью которой стала работа по созданию системы оздоровления и качественного лечения. Данное направление социальной политики для предприятий ЗСНГК актуализировалось природно-климатическими условиями, в которых выполнялись все возрастающие объемы работ, а также не достаточной развитостью этой сферы в районах, в которых создавались добывающие отрасли промышленности. Так, на территорию Ямало-Ненецкого округа, площадь которого составляла 750 тыс. кв. км, в 1964 г. имелось всего 152 врача, в Ханты-Мансийском округе (523 тыс. кв. км) было 190 врачей (1).
С началом освоения нефтяных и газовых месторождений в Тюменской области стал расти ввод объектов здравоохранения. В первой половине 1960-х гг. было введено больничных учреждений на 1845 мест, однако ввода поликлиник не было вообще, а в следующем пятилетии больниц было введено на 2730 коек, поликлиник - на 750 посещений в смену. За вторую половину 1960-х гг. были открыты больницы в городах и поселках: Урае, Сургуте, Нижневартовске, Мегионе. Однако обеспеченность больничными койками составляла лишь 23%, а поликлиниками - 56% от потребности (2). Газовики за вторую половину 1960-х гг. в Игриме ввели больницу на 15 коек, поликлинику, родильный дом, инфекционную больницу (3).
В 1970-е гг. вступило в действие больниц на 7159 коек, но более опережающими темпами стало расти число поликлиник, которых за десятилетие стало больше на 16522 посещения в смену. В 1970-е годы 35% вводимых в Тюменской области больниц, 71% поликлиник приходилось на предприятия ЗСНГК. К 1980 г. число больничных учреждений по ЗСНГК составило 98, обеспеченность больничными койками – 140 мест, обеспеченность врачами – 49 врачей на 10000 человек. Средства, направляемые на систему здравоохранения в первой половине 1980-х гг. составляли лишь 0,2% (4). По строительству объектов здравоохранения и культуры часто не выполнялись планы.
Во второй половине 1980-х гг. в пределах ЗСНГК были приняты меры по расширению непроизводственного строительства, стали расти показатели выполнения планов ввода больниц, поликлиник. В конце 1980-х гг. в пределах ЗСНГК уже имелось 122 больничных учреждения на 32108 больничных коек. Одновременно увеличивалось число лечебных учреждений в автономных округах, создаваемых в системе Минздрава СССР, росла обеспеченность врачебными кадрами. В то же время обеспеченность больничными учреждениями оставалась неудовлетворительной, наиболее низкой являясь в северных газовых городах Тюменской области. Количество врачей также выросло незначительно. Темпы развития системы здравоохранения не успевали за ростом населения динамично развивающегося региона.
Нельзя не отметить, что предприятия ЗСНГК стремились создавать систему более качественного стационарного лечения в Тюмени – столице нефтегазового края: была введена ведомственная поликлиника «Геолог» для оказания медицинской помощи работникам геологической службы, для работников нефтяной отрасли строилась современная больница на 300 мест с поликлиникой на 500 посещений в деревне Патрушево. В 1969 г. в г. Тюмени была введена ведомственная поликлиника для нефтяников.
Своеобразный характер работы ряда предприятий обуславливал и формирование отличительной системы медицинской помощи работающим. Подразделения Миннефтегазстроя в ЗСНГК выполняли строительные работы в сложных условиях, строили объекты производственного и гражданского назначения, начиная работы в местах, где отсутствовали условия для проживания, строили трубопроводы, базируясь в трассовых городках. Медицинское обслуживание строителей ЗСНГК проводилось сетью медицинских учреждений Минздрава СССР. Непосредственно на трассы и строительные площадки выезжали представители санитарного управления Минздрава РСФСР. Такое управление было создано непосредственно при Миннефтегазстрое СССР в составе 5 медико-санитарных частей, 22 врачей и 80 фельдшерских здравпунктов, 15 стоматологических кабинетов (5). Миннефтегазстроем стали создаваться «медико-санитарные части в Тюмени, Новом Уренгое, устанавливались контакты с областными и городскими медицинскими службами и учреждениями. В частности, медсанчасть в Тюмени была создана на базе 2-й городской клинической больницы. Стационар медсанчасти был рассчитан на 1200 коек. Был построен и передан городу Тюмени крупный кардиологический центр. В Тюменской области действовало 6 медсанчастей, 183 фельдшерских пункта, 32 врачебных пункта (6). Организациями ЗСНГК создавались здравпункты на предприятиях, организовывались врачебно-инженерные бригады. Проводились периодические медицинские осмотры, осмотры с целью раннего выявления туберкулеза, раннего диагностирования злокачественных новообразований.
Миннефтегазстрой принял решение о разработке программы «Работоспособность». Так как вахтовики регулярно перемещались на большие расстояния, работали в тяжелейших климатических условиях со сложной техникой, подвергались нарушению питания, психологическим перегрузкам, то с помощью сотрудников Института авиационной и космической медицины и была создана эта программа. В Москве был построен специальный реабилитационный оздоровительный комплекс, в 1990 г. создан научно-практический центр «Работоспособность» с двумя филиалами в Тюмени и Ташкенте (7).
Система оздоровления на предприятиях ЗСНГК включала также строительство и ввод собственных санаториев-профилакториев и домов отдыха. В 1969 г. Главтюменнефтегазом началось строительство пансионата на 800 мест в районе г. Туапсе, осуществлялось долевое участие в строительстве корпусов санаториев в гг. Сочи, Кисловодске, Ессентуки. Уже в 1970-е гг. «Тюменгазпром» имел в своей системе пансионат «Факел», недалеко от Батуми в Грузии на 1250 мест, Главтюменнефтегаз построил пансионаты «Нефтяник Сибири» и «Лермонтово» близ г. Туапсе в Краснодарском крае (8). Средства, выделяемые на санаторно-курортное лечение ежегодно возрастали. Однако путевок не хватало: на 1000 работающих приходилось только 3 путевки.
Практика по открытию санаториев на юге страны, начатая еще в 1970-е гг. получила продолжение. В 1980-е гг. завод «Электрон» Главтюменнефтегаза ввел санаторий «Солнечная радуга» в Крымской области, трест Тюменгазмеханизация Главтюменнефтегазстроя открыл санаторий «Искра» в Краснодарском крае. Главсибтрубопроводстрой ввел санаторий «Славянка» в г. Геленджик, у треста «Сургутнефтегазремстрой» стал действовать санаторий «Обь» в г. Сочи, объединение «Нижневартовскнефтегаз» построило и ввело в действие санатории в Запорожской и Новгородской областях. В начале 1980-х стали активно вводиться санатории-профилактории в пределах региона, прежде всего в непосредственной близости от Тюмени, а также и в северных районах Тюменской области. Санатории использовали местные лечебные воды, грязи, на основе которых создавались водогрязелечебницы, располагались по берегам рек, в хвойных лесах.
Развитие инфраструктуры привело к тому, что во второй половине 1980-х гг. предприятия ЗСНГК имели в своем ведении 11 санаториев-профилакториев, 7 ведомственных пансионатов отдыха, 16 баз отдыха, которые ежегодно могли принимать 40 тыс. человек. По данным обкома профсоюза рабочих нефтяной и газовой промышленности во второй половине 1980-х гг. на санаторно-курортное лечение было истрачено 8 млн. рублей. Каждый третий трудящийся отдыхал по профсоюзным путевкам. Отдыхом в 92 пионерских лагерях было охвачено 43 тыс. школьников (9).
Работа по развитию системы здравоохранения в условиях недостатка средств тем не менее носила систематический и целенаправленный характер. И результат достигнут положительный: не секрет, что ведомственные лечебные учреждения становились наиболее привлекательным местом работы для медицинских работников и для лечения населения, не связанного с профилем работы на предприятиях ЗСНГК. В конце 1980-х гг. ни одна область Западно-Сибирского и Уральского региона не могла соперничать с Тюменской областью по наличию ведомственных санаториев и домов отдыха местного значения.
Примечания
1. Народное хозяйство Тюменской области за 70 лет. – Тюмень: Тюменское областное управление статистики, 1987. С. 6, 16; Развитие народного хозяйства Ямало-Ненецкого национального округа Тюменской области за шесть лет семилетки (1959-1964 гг.) – Тюмень: Статистическое управление Тюменской области, 1967. С. 3, 13; Народное хозяйство Ханты-Мансийского национального округа за 1959-1964 гг. Статистический сборник. – Тюмень: Статистическое управление Тюменской области, 1965. С. 3, 92.
2. Государственный архив Тюменской области (ГАТО). Ф. 2146. Оп.1. Д.721.
Л.150 -151, 300 -301.
3.Колева Г.Ю. Западно-Сибирский нефтегазовый комплекс: история становления. – Тюмень: ТюмГНГУ, 2005. Ч. 2. С. 153;ГАТО. Ф. 1112. Оп. 2. Д. 1613. Л. 64.
- ГАТО. Ф. 1112. Оп. 2. Д. 3046. Л.45.
- ГАТО. Ф. 2240. Оп. 1. Д. 12. Л. 189.
- Весельев А.П. Социальная политика и социальная практика // Нефтегазостроители Западной Сибири. – М.: РосСНГС, 2004. Кн. 2. С. 188- 189.
- ГАСПИТО. Ф.3965. Оп.1. Д.194. Л49, 50.
- ГАТО. Ф. 2101. Оп. 1. Д. 700. Л. 406; Ф. 2146. Оп. 1. Д. 850. Л. 4.
- Государственный архив социально-политической истории Тюменской области
(ГАСПИТО). Ф. 3965. Оп. 1. Д. 686. Л. 22.
ОСОБЕННОСТИ РЕШЕНИЯ ЖИЛИЩНЫХ ПРОБЛЕМ В РАЙОНАХ НОВОГО ПРОМЫШЛЕННОГО ОСВОЕНИЯ СИБИРИ
В 1950-1980-е гг.
А.И. Тимошенко
Институт истории СО РАН, Новосибирск
Тюменская область в обозначенный нами исторический период со всем основанием может быть причислена к районам нового промышленного освоения Сибири (РНПО), на территории которых происходило крупное промышленное и транспортное строительство, освоение месторождений полезных ископаемых. В связи с этим буквально на пустом месте приходилось создавать не только сами предприятия, но и всю непроизводственную инфраструктуру, строить в ранее необжитых местах новые поселения, формировать их жилищный фонд часто при полном отсутствии жилых помещений.
В 1950-1980-е гг. в сибирском регионе происходило активное промышленное строительство, которое развивалось в условиях, когда к социальным проблемам в СССР стал проявляться особый интерес. Важнейшее значение придавалось жилищной проблеме. В июле 1957 г. было принято специальное постановление ЦК КПСС и СМ СССР «О развитии жилищного строительства в СССР», в котором строились реальные планы решения жилищной проблемы в стране, увеличения капитальных вложений в сферу жилищного строительства, расширения производства строительных материалов, всемерного развития индустриальных методов и технологий не только в производственном, но и гражданском строительстве (1).
Основной путь решения жилищной проблемы намечался через государственное строительство новых многоэтажных и многоквартирных домов специализированными подрядными организациями. Для районов нового промышленного освоения Сибири эти принципы рассматривались как определяющие. В планы производственного строительства вписывалось сооружение непроизводственных объектов, среди которых важное место занимало строительство жилья. Поскольку сооружение предприятий начиналось часто в необжитых местах и привлекалось значительное количество людей, разрабатывались специальные жилищные программы, составляющие важную часть освоенческой стратегии для того или иного РНПО. По мнению проектантов и организаторов строительства от успешного и своевременного жилищного и в целом социального строительства в большой степени зависело выполнение и всех намечаемых хозяйственных планов.
Несмотря на то, что постоянно дискутировались проблемы о характере хозяйственного освоения Сибири, особенно северных её территорий, о дилемме создания здесь постоянных или временных поселений в процессе индустриального строительства, главная стратегическая линия государственной политики в этот период основывалась на долгосрочном освоении и обживании сибирских территорий. Планы строительства крупных энергетических и промышленных объектов, обустройства месторождений полезных ископаемых, как правило, сопровождались проектами создания новых городов и рабочих поселков, которые затем становились опорными пунктами дальнейшего освоения территории, центрами формирования экономических районов.
Все проблемы управления строительством в РНПО Сибири государственные организации пытались решать в процессе разработки и реализации комплексных социально-экономических программ, включающих как производственное, так и социальное строительство с учетом особенностей природно-климатического и экономико-географического характера той или иной сибирской территории, где планировалось, или уже организовывалось индустриальное строительство. Через государственные программы вырабатывались основные методы и направления хозяйственного освоения РНПО, связанные с созданием здесь преимущественно социокультурной среды урбанистического характера.
Главной особенностью решения жилищной проблемы в РНПО Сибири являлось то, что оно вписывалось в общие государственные планы строительства производственных объектов и развития территории. Жилищное строительство в новых городах происходило в рамках разработки так называемых районных схем планировки, которые включали в себя все без исключения производственные и непроизводственные объекты в том или ином осваиваемом районе.
Следование схемам районной планировки было основной задачей в деятельности, как проектантов, так и затем градостроителей. На этот счет было принято даже специальное постановление ЦК КПСС и СМ СССР, где говорилось, что «проекты планировки и застройки городов и поселков в районах нового промышленного строительства, где намечается создание промышленных предприятий, связанных между собой одной системой расселения, общей сырьевой и энергетической базой, объединенной системой транспорта, дорог, инженерных сооружений и сетей, составляются на основе утвержденных схем районной планировки, разработка которых для строительства в указанных районах является обязательной» (2).
Принципы рациональности и комплексности в создании жилых районов в новых городах находились в рамках государственной социальной политики, в которой декларировались цели и задачи строительства в СССР социалистического, а затем и коммунистического общества. Поэтому много говорилось о том, что потребности человека должны быть на первом месте в социально-экономическом развитии страны. Задачами партийных и прочих государственных организаций определялось проведение различных мер и мероприятий по созданию такого уровня комфорта и благополучия в советском обществе, который мог бы обеспечить каждому его члену нормальную и здоровую жизнь, высвободить время для отдыха, спорта и всестороннего культурного и духовного развития.
Полагалось, что все эти принципы должны эффективно работать в районах нового промышленного освоения, куда на стройки приезжала, в основном, молодежь и очень важно было, чтобы она не только участвовала в строительстве, но и стала активной частью населения новых городов, в которых организация жизни должна быть максимально комфортной и рациональной. Проектанты считали, что жилые микрорайоны в РНПО должны кардинально отличаться от традиционной застройки городов кварталами и создавать лучшие условия для жизни людей. В каждом жилом комплексе предусматривался весь спектр организаций и учреждений социально-бытового и культурного обслуживания населения. Люди, проживающие в новых индустриальных центрах должны иметь не только комфортные отдельные квартиры, но и находящиеся недалеко от жилого дома магазины, школы, больницы и учреждения для проведения досуга.
В идеале жилищные проблемы в РНПО Сибири предполагалось решать перед началом производственного строительства. Однако на практике так вопрос никогда не ставился ни специалистами, ни в государственном управлении. В лучшем случае, разработка и реализация жилищных программ учитывала этапность развития новых поселений, которые вначале создавались как поселки строителей, где допускалось сооружение временного жилья. Основная часть жилых домов в этот период строилась по типу общежитий, что давало возможность экономить средства, отпущенные на новое строительство.
Следующий этап в биографии новых городов начинался с пуском первых энергетических или промышленных предприятий. Он характеризовался дальнейшим ростом населения, повышением рождаемости. В этот период в РНПО возникала острая потребность в жилье, причем в отдельном, для семейного проживания. Со временем люди уже не удовлетворялись местом или комнатой в общежитии. Как правило, в этот период также резко возрастала потребность в детских дошкольных учреждениях, школах и пр. Поэтому жилищные программы на этом этапе включали в строительство новых городов уже сооружение крупных жилых микрорайонов со всем комплексом культурно-бытовых, лечебных и образовательных услуг.
Данные особенности советского планирования касались без исключения всех районов активного индустриального строительства в Сибири, в том числе и севера Тюменской области, где в изучаемый нами период происходило масштабное освоение нефтегазовых месторождений, формирование Западно-Сибирского нефтегазового комплекса. Здесь, несмотря на разработку, казалось бы, эффективных и научно обоснованных социальных проектов, строительство жилья постоянно отставало от потребностей населенных пунктов. В условиях ведомственного управления приоритет получало решение производственных проблем. Соответственно распределялись и все финансовые и материально-технические ресурсы, предусмотренные для развития РНПО Сибири.
Период реализации жилищных программ в новых городах нефтегазовых районов Тюменской области растягивался на несколько десятилетий. Не удавалось избежать, как проектировалось, временного и малокомфортного жилья и достичь в короткие сроки намечаемых рубежей комплексного решения жилищных проблем.
Вместе с тем, нельзя не отметить, что трудности и противоречия не изменили общего направления социально-экономического прогресса на территории нефтегазовых районов Тюменской области. Они во второй половине ХХ столетия совершенно изменили свой облик и стали одним из успешных в социальном и экономическом отношении регионом Российской Федерации. И в настоящее время Тюменская область вносит весомый вклад в укрепление политической и экономической стабильности Российского государства.
Примечания
- КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., 1971. Т. 7. С. 278-294.
- Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР по вопросам строительства. М., 1956. С.160.
СОЦИОКУЛЬТУРНОЕ РАЗВИТИЕ НЕФТЕГАЗОДОБЫВАЮЩИХ РАЙОНОВ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ В 1960-1980-е ГГ.
Н. Ю. Гаврилова, М. Г. Лутошкина
Тюменский государственный нефтегазовый университет
“Социокультурная среда обитания” в нефтегазодобывающих районов Западной Сибири изначально формировалась как результат взаимодействия различных субкультур, поскольку значительное влияние на нее оказывали демографические процессы, в основе которых был мощный механический прирост населения, мигрирующего буквально со всех уголков необъятной страны.
Специфика населения северных районов Тюменской области, преимущественно молодежного по своему составу, обладающего достаточно высокими образовательным уровнем, не только создавали своеобразную социокультурную среду обитания, но и предъявляли повышенные требования к ее организации.
Значительная роль в ней отводилась учреждениям культуры. В районах нового промышленного освоения (РНПО) они выполняли особую миссию, участвуя в процессе адаптации пришлого населения, преодолении его отчужденности и изолированности от «большой земли». Повышенные запросы к активным формам проведения досуга были обусловлены и тем, что значительная часть мигрантов прибывала из европейских районов страны, где система учреждений культуры являлась достаточно развитой. Наконец, суровые природно-климатические условия севера, специфика трудовой деятельности также предъявляли особые требования к социокультурной инфраструктуре. Как показывали социологические исследования, от ее развития во многом зависела не только духовная атмосфера в новых поселениях, но и миграционные процессы в регионе.
Как и вся система жизнеобеспечения, учреждения культуры в РНПО практические создавалась с «нуля». В середине 1960-х годов в автономных округах Севера было 266 клубных учреждений (или 21,6% от областного уровня), но 90% их было сосредоточено в сельской местности. Да и материальная база существующих учреждений культуры едва ли могла удовлетворить запросы населения. В Ханты- Мансийском округе, например, на одно клубное учреждение приходилось 1500 жителей, а 2/3 имевшихся там клубных помещений могли вместить от 50 до 100 человек (1).
С начала освоения нефтегазовых месторождений проблема строительства клубов, домов культуры, как свидетельствовали архивные документы тех лет, стояла в числе первоочередных наряду с решением жилищного вопроса и торгового обслуживания.
Но, увы, решалась она по «остаточному» принципу как с точки зрения очередности строительства, так и ее финансирования. Поэтому в этих условиях партийные и советские органы новых поселений стремились максимально использовать массовые движения за «ускоренное строительство» объектов культуры, «кооперируя» средства различных организаций. В 1967г. методом «народной стройки» были построены кинотеатр и клуб в Сургуте, хозспособом (т.е. собственными силами предприятий) сооружались Дома и Дворцы культуры в Ханты-Мансийске, Нижневартовске, Нефтеюганске (2). Вместе с тем, ни сама сеть клубных учреждений, ни их материально-техническая база, ни уровень организации, по утверждению первых руководителей Тюменской области, «не удовлетворяли запросов населения» (3).
Несмотря на прирост учреждений культуры в последующий период (в целом за первое десятилетие освоения - 1965-1975гг. - число их в северных округах увеличилось в 1,2 раза), показатели обеспеченности ими в нефтегазодобывающих районах было намного ниже нормативных. К примеру, в Нижневартовске в середине 1970-х годов обеспеченность клубными учреждениями снизилась по сравнению с предыдущим периодом в 3 раза (4).
Причиной этого парадокса было несоответствие между темпами роста населения и приростом учреждений культуры нефтегазодобывающих районов. По данным социологических паспортов северных городов, процент обеспеченности ими в начале 1980-х годов колебался от 29 (г. Радужный) до 60% (г. Нягань). Хотя в целом Тюменская область, по данным ЦСУ РСФСР, по такому показателю, как число клубных учреждений на 1000 человек населения в 1970-e годы не уступала республиканскому и Западно-Сибирскому уровню. Во многом это объяснялось достаточно высоким уровнем обеспеченности сетью клубов сельских районов области (5).
В целом за двадцатилетний период (1965-1985гг.) сеть клубных учреждений области увеличилась в 1,3 раза. В автономных округах этот показатель составил 1,7 (6). Но, несмотря на более динамичные темпы роста клубов, Домов и Дворцов культуры, на всем протяжении освоения нефтегазодобывающих районов сохранялась проблема обеспеченности ими.
Эта ситуация во многом была обусловлена и политикой финансирования в сфере культуры. Так, в 1975г. капитальные вложения на развитие культуры и искусства Тюменской области составляли всего лишь 0,23% от общего объема государственных ассигнований, что в абсолютных цифрах едва превышало 8,2 млн. рублей. К 1985г. они выросли до 10,4 млн. рублей. Но в общей сумме ассигнований по области это составляло всего лишь - 0,09% (7).
Слабое развитие сети культурно-просветительских учреждений, отсутствие в районах освоения художественно-зрелищных организаций предопределили поиск различных форм культурного обслуживания.
Одной из таких форм становится культурное шефство. По настоянию Министерства культуры РСФСР, Управлением культуры Тюменской области в 1967г. были разработаны мероприятия по улучшению культурного обслуживания нефтегазодобывающих районов. С этого момента начинается регулярное шефство, которое взяли на себя областные учреждения культуры: филармония, Тюменский и Тобольский драматические театры, театр кукол, Областной краеведческий музей, картинная галерея.
Широкую популярность как у коренного населения Севера, так и жителей городов-новостроек приобрели культурно-бытовые поезда, теплоходы и агитмашины, в составе которых наряду с профессиональными театральными коллективами и концертными бригадами были коллективы художественной самодеятельности.
Только в 1967-68гг. ими было обслужено свыше 300 тыс. человек. Они побывали в Сургуте, Урае, Нефтеюганске, Нижневартовске, на трассах строительства газопроводов «Игрим-Серов», «Усть-Балык-Омск», у строителей железной дороги «Тюмень-Сургут». В 1970г. силами Областного драматического театра и филармонии было организовано в районах новостроек 1465 спектаклей и концертов и обслужено 238 тыс. зрителей (8).
Большую творческую деятельность в культурном шефстве проявлял Тобольский драматический театр, обслуживая во время летней навигации геологов, строителей, работников нефтяной и газовой промышленности.
Как свидетельствуют архивные документы, пик культурного шефства со стороны профессиональных творческих коллективов области приходился на вторую половину 1960-х – начало 1970-х годов. Это не означает, что в последующем произошел отказ от шефской деятельности, но она стала носить эпизодический характер. Вместе с тем разнообразнее стали ее формы. Одной из таких форм в середине 1970-х годов становится содружество областных творческих коллективов – писательской организации, секции композиторов, отделения Союза художников – с трудовыми коллективами нефтегазодобывающих районов.
Писатели и художники, композиторы и актеры областного центра в период творческих командировок посещали не только города-новостройки, но и участки строительства нефти и газопроводов, железной дороги, нефтегазопромыслы.
В культурном шефстве активное участие принимала Областная научная библиотека, направляя в районы нового промышленного освоения литературу и организуя передвижные выставки. Только в 1976г. коллективом библиотеки было скомплектовано 27 «передвижек» и направлено в районы нефтегазодобычи 10 тыс. экземпляров книг (9).
Нередко культурное шефство приурочивалось к тем или иным политическим событиям: юбилею В.И.Ленина, работе партийных съездов. Это придавало особую идеологическую направленность культурному обслуживанию населения.
Если профессиональными и творческими коллективами области осуществлялось подобное шефство лишь в период кратковременных гастрольных поездок и творческих встреч, то самодеятельные художественные коллективы вели ее систематически. Постоянно действующие агитбригады были созданы в начале 1970-х годов в Ханты-Мансийском, Березовском, Советском, Октябрьском, Кандинском районах Ханты-Мансийского округа. В округе в этот период было 263 кружка художественной самодеятельности, в которых занималось 4570 человек. Они дали рождение новым самодеятельным коллективам: Игримскому и Пионерскому хору, Нефтеюганскому и Горноправдинскому танцевальным коллективам, Сургутскому и Березовскому оркестрам, ХантыМансийскому инструментальному ансамблю. Объединяясь, эти коллективы создавали агитационно-художественные бригады. На них была возложена задача культурного обслуживания как новых городских поселений, так и сельских населенных пунктов. Так, в 1971г. агитационно-художественная бригада Ханты-Мансийка дала 65 концертов для работников нефтяной и газовой промышленности, строителей Сургута, Нижневартовска, Нефтеюганска, Мегиона (10).
