«ТЮМЕНСКАЯ ОБЛАСТЬ: ИСТОРИЧЕСКИЙ ОПЫТ ЭКОНОМИЧЕСКОГО И СОЦИАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ ...»

Открытие в начале 1960-х гг. в Западной Сибири высокодебитных месторождений нефти и газа выдвинуло регион в качестве одной из потенциальных нефтегазоносных провинций страны, способных сыграть важную роль, как в структурной перестройке энергетического баланса, так и реализации амбициозных партийных директив. Однако наличие у нее серьезных конкурентов не позволяло рассматривать новую провинцию как доминирующую и тем более как безальтернативную. К этому времени не исчерпала своего сырьевого потенциала главная нефтяная база страны - Волго-Уральская нефтегазоносная провинция, на территории которой было открыто более 150 месторождений и имелось 250 площадей, перспективных на нефть. По расчетам специалистов в ее недрах было сосредоточено более 80% промышленных запасов нефти страны. В течение 1950-х гг. регион смог увеличить добычу нефти в 9,4 раза, продолжая обеспечивать основной ее прирост, составляющий 67,7% общесоюзного уровня (5). Весьма оптимистичными виделись в 1960-е гг. и перспективы Тимано-Печорской нефтегазоносной провинции. Открытие высокодебитного Вуктыльского газоконденсатного, Усинского нефтяного и ряда других месторождений позволяли поставить вопрос о создании нового нефтедобывающего района на севере Коми АССР. О динамичном развитии Тимано-Печорской провинции в 1960-е гг. свидетельствуют показатели приростов запасов нефти и особенно газа промышленных категорий. Так, если в 1961-1965 гг. провинция обеспечила прирост 128 млн. т нефти и 27 млрд. куб. м газа, то в 1966-1970 гг. этот показатель увеличился соответственно до 168 млн. т и 383 млрд. куб. м, то есть в 1,3 и 14,2 раза (6).

В планах поисково-разведочных работ на нефть и газ Министерства геологии СССР на 1959-1965 гг. «исключительно перспективными» считались также среднеазиатские республики. При этом у руководства министерства не было сомнений, что именно в Средней Азии «в самом недалеком будущем геологами будет подготовлена третья (!) крупнейшая нефтегазоносная область СССР» (7). Одновременно специалисты Главного управления газовой промышленности и Министерства геологии планировали получить значительный прирост промышленных запасов газа в районах Северного Кавказа, Украины и Азербайджана. Что касается перспектив Западной Сибири, геологоразведочные работы, намечаемые в регионе на период 1959-1965 гг., должны были подготовить его «к широкому развитию разведок в последующие годы» (8).

Недостаточная геологическая изученность и отсутствие официально утвержденных запасов нефти и газа резко снижали конкурентоспособность Западно-Сибирской нефтегазоносной провинции. Как признают специалисты, открытие крупных месторождений нефти в Западной Сибири оказалось «полной неожиданностью для политического и хозяйственного руководства страны» и стало «откровением» для работников Госплана СССР и Госплана РСФСР, на протяжении многих лет игнорировавших решения съездов КПСС о развитии нефтегазовой промышленности в Сибири (9). Отсутствием «особого доверия геологам» объясняется, в частности, и нежелание Министерства строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности СССР в начальный период его работы в Западной Сибири создавать в регионе «серьезную базу по освоению нефтяных месторождений» (10).

Появление новой нефтегазоносной провинции требовало не только корректировки приоритетов геологического поиска, но и перераспределения денежных ресурсов. В этих условиях местничковые» интересы руководства Средне-Уральского совнархоза, активно лоббирующего базовые отрасли промышленного Урала – машиностроение и металлургию, проявились в стремлении переадресовать средства, адресованные на развитие промышленности Тюменской области, в их пользу (11). В результате, если в условиях существования Тюменского совнархоза среднегодовой прирост выпуска промышленной продукции в области составлял 10%, то с укрупнением экономических районов и передачей ее в административное подчинение Совета народного хозяйства Средне-Уральского экономического района он сократился до 4,2% (12).

Серьезным фактором, влиявшим на определение перспектив освоения нефтегазовых ресурсов Западной Сибири, был проект осуществления на ее территории крупного гидроэнергетического строительства. Несомненным положительным итогом полемики вокруг строительства Нижнеобской ГЭС, кроме отказа от реализации самого проекта, следует признать и то обстоятельство, что широкая дискуссия с привлечением специалистов всех заинтересованных ведомств, а также ученых и общественности ускорила «процесс складывания группы влияния, лоббирующей принятие решения о форсированном освоении Западно-Сибирской нефтегазоносной провинции» (13).

Следует заметить, что среди исследователей, занимающихся историей Западно-Сибирского нефтегазового комплекса, существуют разногласия относительно времени, когда задача его создания приобрела долгосрочный, стратегический характер. Так, по мнению М.В. Славкиной, уже решения XXIII съезда КПСС (1966 г.) свидетельствовали о «победе» сценария развития нефтегазового комплекса, доказывавшего «необходимость прорыва нефтяников и газовиков в Тюменскую область» (14). Эта точка зрения оспаривается В.П. Карповым, полагающим, что «формулировка директив съезда по пятилетнему плану не дает оснований для столь однозначного вывода», поскольку наряду с необходимостью освоения ресурсов Западной Сибири директивы предусматривали создание новых центров нефте- и газодобычи и в других районах страны, а также значительное увеличение добычи нефти в старых районах (15). «Очень осторожной» называет оценку недр Западной Сибири в начале 1960-х гг. С.М. Панарин (16). О неоправданном «затягивании» сроков освоения провинции до тех пор, когда в европейских районах СССР уже наметилось исчерпание эффективных месторождений нефти и газа, а перед страной встала угроза нефтяного кризиса, пишут В.В. Алексеев, С.С. Букин, А.А. Долголюк (17).

На наш взгляд, окончательный перелом в отношении необходимости создания новой доминирующей провинции на базе нефтегазовых ресурсов Западной Сибири произошел только в конце 1960-х гг. Этому способствовало открытие новых уникальных месторождений, наличие утвержденных промышленных запасов нефти и газа, а также успешное лоббирование интересов региона партийно-хозяйственными элитными группами, повлиявшее на перераспределение финансовых средств. Все это позволило поставить масштабные стратегические задачи на длительную перспективу и сделать ставку на Западно-Сибирскую нефтегазоносную провинцию как главную базу, способную обеспечить основной долгосрочный прирост ресурсов углеводородного сырья.

Примечания

1. XXI съезд КПСС. Стенографический отчет. Т. 2. М.: Политиздат, 1959. С. 473.

2. Томашпольский Л.М. Нефть и газ в перспективном топливно-энергетическом

балансе страны // Нефтяное хозяйство. 1961. № 10. С. 14.

3. Иголкин А.А. Нефтяная политика СССР в 1928-1940 гг. М., 2005. С. 3.

4. XXII съезд КПСС. Стенографический отчет. Т. 1. М.: Политиздат, 1962. С. 170.

5. Геология нефти и газа. 1959. № 1. С. 2.; Энергетические ресурсы СССР.

Топливно-энергетические ресурсы // Под ред. Н.В. Мельникова. М.: Изд-во

«Наука», 1968. С. 240.

6. Тимано-Печорская провинция: геологическое строение, нефтегазоносность и

перспективы освоения / М.Д. Белонин, О.М. Прищепа, Е.Л. Теплов и др. С.-П.:

Недра, 2004. С. 20, 22.

7. Геология нефти и газа. 1959. № 1. С. 2.

8. Газовые ресурсы СССР. М.: Гос. науч.-техн. изд-во нефт. и горно-топл. лит-ры,

1959. С. 7.

9. Мальцев Н.А., Игревский В.И., Вадецкий Ю.В. Нефтяная промышленность России

в послевоенные годы. М.: ВНИИОЭНГ, 1996. С. 148.

10. Там же. С. 144.

11. Некрасов В.Л., Хромов Е.А. Партийные, региональные и ведомственные группы

интересов в формировании политики освоения Западно-Сибирской нефтегазовой

провинции (1961-1965 гг.) // Вестник Томского государственного университета.

Научный журнал. История. №2 (3) 2008. С. 49.

12. ГАСПИТО. Ф. 124. Оп. 117. Д. 4. Л. 16.

13. Некрасов В.Л., Хромов Е.А. Указ. соч. С. 48.

14. Славкина М.В. Как в 1960-е годы принималось решение об освоении Западной

Сибири // Нефть, газ и бизнес. 2004. № 8-9. С. 72.

15. Карпов В.П. Тюмень в нефтяной политике СССР в 1960-е гг. // Горные

ведомости. 2006. № 12. С. 98.

16. Панарин С.М. Открытие сургутской нефти // Очерки истории Сургута. Сургут:

Диорит, 2002. С. 170.

17. Индустриальное освоение Сибири: опыт послевоенных пятилеток. 1946-1960 гг.

Новосибирск: Наука. Сибирское отделение,1989. С. 20.

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ЦЕНТРА И РЕГИОНА В ПРОВЕДЕНИИ СОЦИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ ГОСУДАРСТВА НА ТЮМЕНСКОМ СЕВЕРЕ

Иветт Ваге

университет г. Руан (Франция)

С эксплуатацией открытых в начале 1960-х гг. сибирских нефтяных месторождений началось широкое индустриальное вторжение на тюменский Север. По течению реки Оби очень быстро возникли крупные промышленные узлы, немного позднее в Приполярье и на Северном Полярном круге началось освоение газовых месторождений. Фантастически быстрые экономические завоевания в трудных природных условиях были очень жесткими как для человеческого организма, так и для окружающей среды, социальной инфраструктуры районов нового промышленного освоения (РНПО).

Энергетическая автономия страны и советская политика освоения «свободных» пространств обозначили мотивации проекта «Западно-Сибирский нефтегазовый комплекс», ставшего самым крупным в послевоенном СССР. Экономические результаты превзошли все ожидания. Безграничность подземных ресурсов поставила Россию в один ранг с наиболее крупными странами-производителями. Удельный вес Тюменской области в национальном и мировом производстве углеводородов достиг соответственно 68% и 8% по нефти, и 91% и 19% по газу. В том, что Россия является мировым лидером по производству газа (21,4% мирового производства) – заслуга исключительно Западной Сибири. Таким образом, Тюменская область стала стратегически важным для страны регионом, приносящим прибыли в миллиарды нефтедолларов. Неизбежно изменились и ее отношения с национальными и региональными центрами. Русские нефть и газ, в частности Западно-Сибирские, направлены в Европу (78% в 2003), в Юго-Восточную Азию и район Тихого океана (3,8%), в Латинскую Америку (3,1%), в Китай (2,3%) и США (1,9%).

На национальном уровне интенсифицировались взаимодействия между областью и Центром. С самого начала можно было наблюдать Москву в качестве доминирующей силы, а Западную Сибирь как эксплуатируемую периферию. Последняя превратилась в инструмент для усиления позиций Центра. Местные кадры, наиболее привязанные к территории, сожалеют о том, что все решения оказались полностью во власти Москвы. Речь идет о нефтегазодобывающих районах, где практически не было желания развивать другие производства, кроме тех, которые непосредственно связаны с добычей углеводородов. Особенности привлечения рабочей силы в регион также не вписывались в рамки политики гармоничного освоения территории.

На региональном уровне в новом нефтегазодобывающем центре возникли напряженные отношения между Югом и Севером. При Сталине Север был местом ссылки, зависел от Юга, где находился административный центр. В настоящее время Юг области уже не имеет решающего слова, так как автономные округа стали самостоятельными субъектами РФ, а все природные богатства расположены в основном на Севере: нефть - в Ханты-Мансийском округе, газ - в Ямало-Ненецком. Что касается самих нефтегазовых компаний, их местонахождение чаще всего – Москва. В этом отношении Конституция Российской Федерации 1993 года ответила ожиданиям территорий-производителей, дав им большую независимость от Юга и подтвердив тем самым новую данность в отношениях между ними и центральной властью.

Иллюстрацией технократической модели советского освоения тюменского Севера наглядно служит окружающая среда. Ее катастрофическое загрязнение стало неизбежным следствием быстро развивающегося промышленного производства, не принимающего во внимание среду как нечто уязвимое. Между тем, время реабилитации после антропогенной пертурбации очень долговременное, главным образом из-за малой активности микробактерий, вызванной холодом. Каждый год в бассейне реки Обь случается более 600 серьезных аварий нефтепроводов, и потери нефти вследствие этого оцениваются от 15 до 30 миллионов тонн в год или от 5% до 10% национального производства.

Мобилизационная модель советской экономики нещадно эксплуатировала не только природные ресурсы и среду, но и людей. Между тем, нефтегазовый Север требовал особого внимания центральной власти. В 1959 году Тюменская область была слаборазвитой частью азиатской России, значительно отстающей по уровню развития социальной инфраструктуры от стандартов европейской России. Север области из-за неразвитости транспортной инфраструктуры был заброшен еще в большей степени, чем юг, связанный с Москвой транссибирской магистралью.

Миграционные потоки привели к трехкратному увеличению населения тюменского региона в интервале между переписями населения 1959 и 1979 годов. Эти потоки были направлены главным образом на Север, что приводило к быстрому стиранию границ между относительно развитым югом и патриархальным севером территории. В 1959 году два северных округа Тюменской области объединяли 17% населения региона. Современное оседлое население было в то время сосредоточено на юге Тюменской области и структурировано транссибирской магистралью. Именно в этом меридиальном пространстве концентрировалось 83% населения области. В 1989 году, после 30-ти с лишним лет промышленного освоения Юг области потерял большую часть (43%) населения в пользу северных округов (57%), отныне более структурированных железнодорожными, автомобильными и авиационными путями, чем водными.

Развал советского сообщества дал старт чрезвычайно острому по своему значению кризису в северном крае, так как стоимость северных условий труда стала слишком обременительной для рыночной экономики. Население почувствовало себя покинутым и забытым Центром. Его большинство северян называло «большой землей» и «материком», чтобы нагляднее показать свою отдаленность и изолированность. Люди покидали эти дикие края сразу, как только получали такую возможность. Однако с 1991 по 1998 годы Север Тюменской области был в десять раз менее отпугивающим, чем другие регионы русского Крайнего Севера. Это подтвердила перепись населения 2002 года. Миграция в регион возобновилась в период реорганизации производства в конце 1990-х гг.

Коренные жители (ханты, манси и ненцы) в период интенсивного освоения открытых месторождений представляли собой не более, чем меньшинство, которое не могло выразить свое мнение и было дестабилизировано добывающей промышленностью. Их жизненные устои были основаны на сельском хозяйстве и кочевом образе жизни. Мигранты с Юга относились к другой системе, более поздней, основанной на промышленной деятельности с городским населением. Напряженные отношения возникали в связи с тем, что, с одной стороны, промышленным освоением были изъяты территории, жизненно важные для аборигенов, с другой стороны, разрушалась окружающая среда. Однако было бы слишком примитивным объяснять трудности совместного сосуществования лишь пространственной конкуренцией. Несогласия проявились и в столкновении различных культур и жизненных ценностей.

Мигранты с промышленного Юга несли с собой городскую культуру. Стремительно шел процесс урбанизации районов нового промышленного освоения, что сопровождалось ломкой традиционного уклада жизни коренных северян. Так, с 1960 г. из 28 областных городов 23 были созданы или получили второе рождение в связи с освоением месторождений, причем 21 город - в округах. В общей сложности только 9 из этих городов не связаны напрямую с добычей углеводородов, однако часто они задействованы косвенно (строительство…). Преимущественно это закрытые города и название предприятия, эксплуатирующего главное месторождение, – поистине магическое слово для местного населения. Так, город Новый Уренгой, вышедший из небытия 33 года назад, насчитывает сегодня более 100 тысяч человек и 70% его населения задействовано Газпромом, мировым газовым гигантом. Со времени переписи населения 1959-го года в Ханты-Мансийском округе и переписи 1969-го года в Ямало-Ненецком округе, эти территории показывают самый большой прирост городского населения по всей России. В 2004 г. население региона было городским на 77,5%, в то время как в 1959 г. оно было на 68% сельским.

Модель создания и освоения города выглядела так. Сначала на новом месте появлялись геологоразведчики. Когда разведка была успешно произведена, прибывала первая волна мигрантов. Речь естественно идет о малоквалифицированной рабочей силе, предназначенной для строительства путей сообщения, домов, заводов… Эти строители в своем большинстве были молодыми холостыми мужчинами. Волна женского населения прибывала позднее, на стадии продолжения строительных работ. Затем население переживало стадию «бэби-бума». На финальном этапе появлялась квалифицированная рабочая сила, необходимая для только что построенных заводов (специализированные рабочие, инженеры и техники).

Различные фазы строительства города четко прослеживаются в сети городских поселений. Кварталы представляют стойкую гомогеничность типов жилья и каждому из них соответствует свой тип жильцов. Так, в центре города находятся большие здания, на периферии серия более скромных деревянных домов - частных или многоквартирных, и даже общежития. Процесс урбанизации продолжался и в 1990-е гг. вопреки кризису в стране, который очень сильно ударил по городам. На местах наблюдалось освобождение населения от советских бюрократических зажимов и запретов, что проявилось в виде строительства наиболее зажиточным классом больших частных домов и коттеджей в новых районах. Молодые городские центры демонстрируют высокую степень социальной и географической неоднородности, вопреки их монодеятельности.

Следует отметить, что не все населенные пункты в местах нефте- и газодобычи достигли порога в 12 000 человек, необходимого для получения статуса города. А их (населенных пунктов), начиная с 1960 г. возникло не менее 70-ти. Первые поселения следуют друг за другом в Ханты-Мансийском округе, особенно по течению р. Оби. Ямало-Ненецкий округ представляет собой, главным образом, «города» газовщиков, более чистые и менее удушающие по сравнению с «городами» нефтяников. Они еще не собрали своего максимума, и, может быть, не сделают этого никогда. Их развитие значительно замедлилось с развалом СССР. Сегодня Газпром нацелен все более и более на временщиков, менее обременительных, в частности, с точки зрения социального оснащения. Стратегия гомогенного заселения кажется забытой.

Почему слово «город» применительно к нефтегазовому северу взято в кавычки? Потому что, на наш взгляд, можно поставить под сомнение соответствие этих мест понятию «город». На самом деле город, по своему определению, это не только место с определенной плотностью населения, но и в равной степени место с развитой социальной инфраструктурой, предлагающей многочисленные возможности жителям (в культурном и экономическом плане, в частности). «Города» тюменского Севера не предлагали почти ничего, кроме продукции нефтегазового профиля. Например, в плане образования. Дети нефтяников и газовиков вынуждены покидать Север, если вдруг захотят получить высшее образование, не связанное с нефтяной и газовой промышленностью. В рамках экономической деятельности речь идет о квазимонофункциональных городах-заводах, которые всегда под угрозой закрытия, в зависимости от состояния производства, цены на нефть и кризисов, охватывающих страну.

В изучении миграционных процессов на тюменском Севере исследователей, как правило, интересовали мотивы прибывающих в новый нефтегазодобывающий центр страны. Причины могли быть как психологические, так и материальные. С одной стороны, властью использовалось непреодолимое влечение молодежи к Северу, сопряженное с героическим и альтруистским характером русского человека, часто описываемом в литературе. С другой стороны, государство определило административную зону Крайнего Севера и приравненных к нему районов как привлекательную в плане северных надбавок к заработной плате и их жители могли пользоваться определенными льготами в качестве компенсации за жизненные трудности, которые они на себе испытывали.

В 1987-1988 годах Е.В. Логуновым был проведен опрос 4200 трудящихся добывающей промышленности в четырех областных городах по направлению юг-север: Сургут, Игрим, Надым и Новый Уренгой. Среди семи основных мотивировок, которыми руководствовались прибывающие на тюменский Север, две первые были материальные. Желание иметь высокую зарплату был тем выше, чем севернее город (36% для Сургута, 44% для Нового Уренгоя).

Часто мотивацией (от 30% на юге до 17% на севере области) было отсутствие собственного жилья на родине. На 6-й и 7-й позициях зафиксирована тяга к более стабильному экономическому положению и возможность получить более высокую профессиональную квалификацию. Между этими двумя группами мотиваций находилось желание увидеть Север, почувствовать его магию и закалить характер в экстремальных условиях. Эти мотивы всегда были более значимыми, нежели желание повысить квалификацию и иногда более сильными, чем желание заработать «длинный северный рубль».

После распада СССР возникли большие трудности с привлечением высококвалифицированных специалистов в регион. Многие мигранты поехали с намерением отработать в течение короткого периода, чтобы заработать сумму денег, необходимую для безбедной жизни на материке. Впрочем, их интеграция никогда не была такой продуманной как развитие промышленности. Молодым родителям не удавалось найти жилье на новом месте, в то время как это было их основной мотивацией. Строительство жилых домов значительно отставало от строительства промышленных зданий. Цепь разочарований накладывает отпечаток на регион в качестве характерной черты его идентичности. Некоторые люди говорят, что они чувствуют, что «попали в ловушку». Таким образом, в отношении новопоселенцев может быть использовано выражение Ж. Радвани - «человеческое месиво». В первой половине 2000-х гг. 43,7 % приезжающих оставались в Тюменской области в среднем менее 5-ти лет, а для Ямало-Ненецкого округа этот показатель составил 60 %. Текучесть кадров стала характерной приметой освоения территории.

«Неприятность быть городским» усиливалась в городах, где благоустройством часто пренебрегали и рассчитывали на население экзогенное, мигрирующее и неадаптированное к природным условиям. Местное население мотивировало желание уехать стремлением найти более высокий уровень жизни в менее жестких природных условиях и, чаще всего, из-за детей. Парадоксально, но настоящая привязанность к Северу наблюдается, главным образом, у детей, родившихся в РНПО.

Опросы, проведенные в РНПО в 2002 и 2003 годах, подтверждают частое недовольство заработной платой, качеством жилья и отсутствием культурной инфраструктуры. Различие ситуаций можно проиллюстрировать на примере нескольких типов людей. Барри – работник, обремененный ответственностью за свою семью. Ему 60 лет, он инженер по образованию, но потерял свое жилье и работу в Ленинграде, а также свои сбережения во время распада СССР. Он приехал в область, чтобы найти работу, но из-за преклонного возраста смог найти работу не по специальности. Барри живет в комнате в скромном общежитии и ждет пенсию, чтобы уехать к своей семье в Дагестан. Напротив, Антон, имеющий высшее образование в сфере финансов, соответствует типу молодых динамичных людей, убежденых в том, что область может дать им многое. В 25 лет он живет в комфортабельном современном общежитии и работает в частном агентстве оценки недвижимости. Антон удовлетворен ситуацией в городе, который старше него всего на два года, находит его приятным и считает «городом будущего, даже если он не развивается настолько быстро, как хотелось бы». Для него Западная Сибирь – это «постоянная стройка». Алла, 33 года, представительница среднего возраста. Родилась на юге области. Приехала на север в возрасте 15-ти лет. Открыла здесь свое предприятие. Она ценит город, который считает своим, описывая его как город смешанного типа, не консервативный, дающий новые возможности. Все это не мешает ей мечтать, как и большинству северян в первом поколении, бежать от зимы, которая длится 10 месяцев. И, наконец, Иван 14-ти лет, который выражает точку зрения тех, кто родился на севере. Он находит город «прикольным» и не хочет уезжать отсюда. Тем не менее, он считает, что город закроют в случае, если ресурсы иссякнут.

Тюменский Север стал местом демонстрации советской мощи, примером «достижений» в «завоевании» природной среды с тяжелыми условиями жизни. Благодаря советской мобилизационной модели экономики Тюменская область быстро превратилась в крупнейший в мире нефтегазодобывающий центр. Процесс извлечения доходов из подземных кладовых нефти и газа продолжается сегодня уже на берегах Северного Ледовитого океана. Регион остается на службе у центральной власти.

За годы промышленного освоения края немало сделано в развитии социальной инфраструктуры РНПО. Однако, вопрос о будущем новых городов в период «после нефти» остается решающим. Это в основном города-заводы, деятельность которых совершенно не диверсифицируется, несмотря на определенные попытки на местах. Падение цены на нефть существенно приостановило строительство и северные города под угрозой закрытия в зависимости от характера производства, состояния резервов и цены за баррель нефти. Среди опрошенных людей многие выражают пессимизм относительно жизни своего города и даже региона, вне зависимости от уровня нефте- и газодобычи, величины разведанных ресурсов. Бесспорно, заявления местных властей о возможном закрытии города усиливает чувство ненужности и потерянности у населения. Отсюда следует, что будущее представляется здесь несколько иным, чем в нефтегазодобывающих районах зарубежного Севера – Канады, Норвегии, Аляски и др. Негативный фон экстремальных условий на тюменском Севере будет преобладающим, если не будет противовеса в виде привлекательного финансового вознаграждения.

НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОЛИТИКИ В ОТНОШЕНИИ РЕЛИГИОЗНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 1980-х гг. В ТЮМЕНСКОЙ ОБЛАСТИ

А.С. Андриенко

Сургутский государственный университет, г. Сургут

«Важной составной частью многогранной работы партии по воспитанию нового человека, проводимой на основе решений XXVI съезда КПСС, является атеистическое воспитание. Научный атеизм стал неотъемлемой частью марксистко-ленинского мировоззрения советских людей…» (1). Такова была идеологическая установка советского государства, сквозь призму которой рассматривались все религиозные организации. Можно быть уверенным: рассматривались они как инакомыслящие и чаще всего враждебные, а верующие люди - как раковая опухоль на теле советского общества, которые одним своим существованием ставили под сомнение основополагающие принципы и цели государства. Можно не сомневаться - эти организации находились под пристальным контролем органов власти.

Контроль над исполнением советского вероисповедного законодательства в масштабах всего Советского Союза осуществлял Совет по делам религий при Совете Министров СССР. Соблюдение законодательства о религиозных культах на территории конкретного региона обеспечивал уполномоченный, назначавшийся Советом по делам религий. Практически же уполномоченный являлся штатным работником аппарата управления облисполкома. Районные и городские Советы народных депутатов также несли ответственность за соблюдение советского вероисповедного законодательства. Однако для повседневной работы в этой сфере были созданы особые органы, называвшиеся «комиссиями содействия контролю за соблюдением законодательства о религиозных культах».

Можно предположить, что контроль в различных областях страны осуществлялся по-разному. Во-первых, играло роль своеобразие местного менталитета, а во-вторых, немаловажными были личностные качества исполнителей. Так, например, в Тюменской области до 1981 года организацией и контролем за соблюдением законодательства о религиозных культах занимались мало. Более того, это было «для многих исполкомов местных Советов народных депутатов… делом новым», - пишет 18 января 1982 года в докладной записке старший инспектор отдела по делам православных церквей Совета по делам религий В.А. Пантелин председателю Совета В.А. Куроедову. Дела наладились после того, как на должность уполномоченного по делам религий был назначен бывший начальник КГБ по Тюменской области (2). Михаил Иванович Третьяков – «опытный советский и партийный работник» (3).

Документы Тюменского областного архива свидетельствуют о том, как в первой половине 1980-х годов планомерно выстраивалась структура органов, контролирующих религиозные организации.

В 1980 году были зарегистрированы уже много лет действующие мусульманские общины в Тобольске и Тюмени. 13 апреля 1981 года утверждено за № 114 положение о комиссиях содействия контролю за соблюдением законодательства о религиозных культах (4). 27 апреля 1982 года принято решение Тюменского горисполкома № 73 «О мерах по усилению атеистического воспитания населения города и улучшению контроля за соблюдением законодательства о религиозных культах» (5). Были определены города, районы, в которых они должны быть созданы, провели специальный семинар с председателями и секретарями райгорисполкомов и сельсоветов. В результате к 1982 году создано 12 комиссий, в которых были задействованы более 100 человек (6).

Исполкомы районных и городских Советов народных депутатов организационно оформили исполнительные органы религиозных обществ, передали молитвенные здания и находящееся в них культовое имущество по договорам верующим, навели порядок в учете, охране и сбережении культового имущества, памятников истории и культуры. В этих целях комиссией управления культуры облисполкома (13 человек) совместно с уполномоченным Совета была проведена работа по выявлению культурных ценностей, находящихся в пользовании религиозных объединений: взято на учет более 230 икон, 16 напрестольных крестов, 30 старопечатных книг, несколько киотов и другое культовое имущество на сумму, превышающую 60 тысяч рублей. В ходе этой работы комиссией было выявлено большое количество неучтенного культового имущества, предметов старины, часть которого (более 50 икон) с согласия исполорганов церквей и духовенства была по актам передана областной картинной галерее (7).

Уполномоченный М.И. Третьяков регулярно встречался со священнослужителями и активными прихожанами, для которых нередко читались лекции. Так, например, в 1981 году был проведен семинар для всех православных священнослужителей области с участием правящего епископа Омского и Тюменского. Для участников семинара была прочитана лекция «О свободе совести и законодательстве о религиозных культах в СССР», беседа по международным вопросам и социальной политике советского государства. Подобные семинары проводились также и с верующими мусульманских и баптистских общин (8).

Согласно штатного расписания облисполкома у уполномоченного не было своего аппарата. Непосредственно следить за религиозным состоянием населения ему помогали члены комиссий. Комиссии содействия действовали на общественных началах и не могли давать какие-нибудь указания или распоряжения, будучи созданными для того, чтобы своевременно информировать исполкомы, в т.ч. уполномоченных обо всех нарушениях вероисповедного законодательства.

Возглавлялись комиссии, как правило, секретарем горисполкома или райисполкома. В состав комиссий входили должностные лица партийных, комсомольских, советских органов, представители общественных организаций, трудовых коллективов, «способные решать задачи, изложенные в положении». Активные члены комиссий возглавляли тематические секции по изучению проповеднической деятельности служителей культа, по изучению религиозности населения города, по контролю за соблюдением служителями культов законодательства о религиозных культах.

Деятельность всех секций комиссии сводилась в общий годовой статистический отчет по религиозным объединениям закрепленного за ней города или района для уполномоченного по делам религий. Тот, в свою очередь, информировал партийные органы. Отчеты содержали подробный статистический материал по религиозной жизни, проводился сравнительный анализ, выявлялась динамика по годам.

С каждым годом отчеты комиссий становились информативнее. В начале 1980-х гг. в отчетах указывались данные только по зарегистрированным религиозным общинам мусульман, христиан-баптистов и Русской Православной Церкви, но реально в районах и городах области действовали малочисленные группы баптистов, пятидесятников, адвентистов седьмого дня, иеговистов, меннонитов, бет-брудеров. Не указывались в отчетах также коренные жители национальных округов (около 70 тыс. человек), которые исповедовали язычество. По данным архивных документов в Тюмени действовало 7, а в Тобольске до 10 незарегистрированных «бродячих» мулл, некоторые из них проводили молитвенные собрания (9).

Вся система государственного контроля за религиозными организациями была построена так, что верующему человеку было практически невозможно остаться «невыявленным», поскольку для этой цели была задействована большая сеть осведомителей как вне, так и внутри общин. Кроме того, атеистическое государство с начала 60-х годов обязало церковные советы записывать паспортные данные у всех, кто приходил креститься, и время от времени запрашивало у общин эти данные. В 1980-х годах такая практика уже считалась «пережитком администрирования по отношению к религиозным обществам» и даже «нарушением советского законодательства». Но, несмотря на это, запросы списков продолжались. Так, «исполорганы Знаменского собора в Тюмени, Покровского собора и церкви «Во имя семи отроков Ефесских» в Тобольске по требованию местных органов власти предоставляли им списки лиц, участвующих в религиозных обрядах с указанием места жительства или работы». Более того, в исполкомы приходили справки из различных регионов страны, содержащие личные сведения на людей, принявших участие в религиозных обрядах (чаще всего - принимающих таинство крещения) (10).

Изучая, анализируя сохранившиеся архивные документы, свидетельства очевидцев, можно сделать вывод о том, что в Тюменской области в первой половине 1980-х годов с назначением на должность уполномоченного Совета по делам религий М.И. Третьякова активизируется и совершенствуется работа исполнительных комитетов по контролю за религиозными организациями. В районных и городских исполкомах создаются контролирующие комиссии, ужесточается слежка за религиозными общинами.

Жесткий контроль и притеснения продолжались до второй половины 1980-х годов. В 1986 году начался пересмотр политики советского руководства по отношению к Русской Православной Церкви и другим религиозным общинам.

Примечания:

1. Государственный архив Тюменской области (ГАТО). Ф. 5. Оп. 1. Д.1657. Л.50.

2. Официальный интернет-сайт РУ ФСБ России по Тюменской области. Режим доступа: http://www.tyumen.fsb.ru.

3. ГАТО. Ф. 5. Оп. 1. Д.1657. Л. 13.

4. ГАТО. Ф. 5. Оп. 1. Д. 1657. Л. 48.

5. Там же. Л. 17.

6. Там же. Л. 16.

7. Там же. Л.17.

8. Там же.

9. Там же. Л. 18.

10. Там же. Л.107.

ИСТОРИЯ ОБРАЗОВАНИЯ ТАМБЕЙСКОГО РАЙОНА

ЯМАЛО-НЕНЕЦКОГО ОКРУГА ТЮМЕНСКОЙ ОБЛАСТИ

3. Г.С. Зайцев

Институт гуманитарных исследований

Тюменского государственного университета

В августе 2009 года исполнилось 65 лет со дня образования Тюменской области. При формировании области произошли изменения и в автономных округах. 14 августа 1944 года Ямало-Ненецкий национальный округ вошёл в состав Тюменской области. В составе округа был образованы и три новых района. Красноселькупский, существующий до сих пор. Из Ямальского района (центр-с. Яр-сале) были выделены новые районы - Тамбейский (центр п. Тамбей) и Гыдоямский, который 4 июня 1946 годы вошёл в Тазовский район. Мы будем говорить о Тамбейском районе, который просуществовал всего два года, тем не менее, там были все необходимые атрибуты партийной и государственной власти того времени. Возникает резонный вопрос, почему принято решение о разделении Ямальского района? И была ли историческая обоснованность к такому делению? Исследуя данную проблему, мы увидели несколько предпосылок к этому. Во-первых, своими корнями данный вопрос уходит в двадцатые годы прошлого столетия. Именно тогда после политического кризиса 1921 года, вызванного политикой военного коммунизма, разрывом хозяйственных связей, послевоенной разрухой, тяжёлым положением северян, шла советизация и районирование северных территорий. Успех родовых советов был несомненен. Ненцы воспринимали родовые советы, как близкую к ним традиционную власть и дело шло к полной советизации тундры. Профессор Д.И.Копылов писал: «Это было лучшее время после революционного 1917 г. Правительство отменило налоги (ясак). Набирала силу интегральная кооперация…» (1). Так в 1926 году на территории Обдорского района были образованы кочевые туземные советы - Уральский (ныне Приуральский) и Ямальский, в котором числилось 1633 жителя. В 1927 году создаётся Ямальский районный кочевой тузсовет родовых советов. А годом позже на данной территории образуются фактории Обьтреста - Яр-сале, Хадыта, Новый Порт. Сам Новый Порт ещё в 1921-23 гг. стал первым международным портом молодой Советской республики. Практически родовые Советы охватывали основные родовые объединения ямальских ненцев. Именно в этот период на Ямале находились две экспедиции. Северо-Ямальская, Академии наук, в составе Н. А. Котовщиковой (она умерла в данной экспедиции), К. Ратнера и В.Чернецова, который в своих дневниках писал: «Позже самоеды начали говорить, что у них на севере Ямала необходимо устроить управление, так как туземный совет, ни в какой мере не может их удовлетворить». «Таким образом, на севере Ямала выявляется необходимость в самоуправлении и фактории» (2). Вторая Ямальская экспедиция во главе с В. Евладовым была организована Уральским облисполкомом. В. Евладов пишет докладную записку об экономической и политической ситуации на Севере. Все это и, скорее всего, доклад Евладова привели к тому, что седьмого декабря 1929 года Тобольский комитет Севера принимает постановление «Об организации Северо-Ямальского районного исполкома». Именно 1930 год считается началом тоталитаризма в СССР. До этого момента направление поиска приемлемых форм национально-государственного строительства на Севере, зачастую путём проб и ошибок, было определено правильно. Но власть требовала ускоренного перехода к социализму, а это было возможно только при новом районировании на Севере. При этом необходимо было соблюсти видимость заботы о национальностях. 10 декабря 1930 года был образован Ямало-Ненецкий национальный округ. В его состав и был включён Ямальский район (с двумя кочевыми тузсоветами). Именно в эти годы среди КМНС стали возрастать антисоветские настроения, которые выливались в открытые сопротивления. Об этих настроениях указывает в своём отчёте «Политическое положение в Ямальской тундре» и В. Евладов (1933 г.) и В. Евладов «Политическое положение в Ямальской тундре» (3). Необходимо упомянуть и постановление бюро Ямальского (Ненецкого) окружкома ВКП (б) «О новом районировании округа» от 11 июня 1936 г. В нём содержится решение-ходатайство об организации Тамбейского района (Северный Ямал) с районным центром — факторией Тамбей (4).

В полном объеме Ямальский район просуществовал до 1944 года, когда опять был разделён на две части в связи с образованием Тюменской области. К этому моменту в п. Тамбей уже существовали многие учреждения. По воспоминаниям первой учительницы Ямальского района Варвары Филипповны Михайловой, направленной на работу в 1938 году в Тамбейскую школу – интернат, в посёлке было много учреждений, в том числе больница, пекарня, радиостанция. Таким образом, необходимая инфраструктура для райцентра к 1944 году имелась в п. Тамбей. Исходя из выше изложенного, имелись серьёзные предпосылки административно-территориального разделения. Второй момент в создании Тамбейского района, по моему мнению, лежит в плоскости работы спецслужб и восстания тундровиков не севере Ямала в 1943 году, так называемая «мандала». Об этом восстании много написано, как работниками партийно-советскмих органов, историками, так и работниками наших спецслужб. Наиболее полное отражение тех событий мы находим у А.Головнёва. «Советская власть так и не смогла найти своё место в тундре, стать нужной ненцам (или сколько-нибудь значительной их части)» (5). Все исследователи данного конфликта считают это провокацией НКВД, для закрепления советской власти на Ямале. Этот момент также влиял на принятие решения о создании Тамбейского района. Пять лет назад я встретился в Тюмени с Белоусовым Василием Васильевичем, который работал радистом на Ямале с 1939 по 1954 годы. Именно он передавал радиограмму о заходе фашисткой подводной лодки в речку Дровяную в 1943-44 году. Его привлекали для операции по ликвидации «Мандалы». При его участии создавался Тамбейский район, где он встречался с М.М.Бродневым. Василий Васильевич согласен с моим мнением о предпосылках организации района. В настоящее время он живёт в Тюмени и в этом году ему исполняется 88 лет! 27 сентября 1944 года состоялось первое заседание оргбюро Тамбейского райкома ВКП (б). А 6 декабря 1944 года на заседании оргбюро рассматривался вопрос «О выдвижении национальных кадров на руководящие работы на Полярном рыбозаводе и в Тамбейском рыбкоопе». То есть в районе сразу попытались решать национальные вопросы, готовить кадры для основных предприятий из числа коренных жителей. Первым секретарём Тамбейского райоргбюро был назначен Сидоров (к сожалению, его имя и отчество в архивных документах не указаны). Всего в фонде ТОЦДНИ по Тамбейскому району есть пять дел, в которых отражён период с 21 сентября 1944 г. по 21 августа 1946 г. Но и из этих скудных документов мы узнали много интересного. Во-первых, в Тамбейском районе было 8 колхозов. Известны фамилии некоторых председателей, все они коренной национальности. Так, колхоз «Новый путь» возглавлял Хоротетто Хати, «Нэрден» - Сэротетто Валку, «Новая заря» - Окотетто Савоти, «Нарьяна Нгерм» - Окотетто Нелико. Сохранились названия остальных колхозов («Красный охотник», «Наша жизнь», «Нарьяна – Нумги», «Красный октябрь»), фамилии бригадиров, маршруты каслания оленьих стад. Из других архивных документов удалось установить фамилии ряда людей, работающих в органах управления Тамбейского района. Райфинотделом руководил Бейкин Михаил Ильич. Упоминается очень интересный штрих его биографии: он - сын священника, беспартийный. Но это не помешало занимать ответственный пост, да и в то время такое явление было редкостью. Управляющий отделением Госбанка К.О.Васильев, председатель правления рыбкоопа – Р.П.Озолин, заведующий больницей – В.И.Корнеев, директор неполной средней школы – А.И.Вяткин, директор Полярного рыбозавода – П.М.Скляров. На Дровяной заведующим факторией был П.М.Ермаков, заведующей Сёяхинской школой-интернатом – З.П.Киселёва. Секретарём Тамбейского райкома комсомола – И.Г. Пиналей. Ведь юбилей области и юбилей Тамбейского района, это, прежде всего дань уважения людям, работавшим в те далёкие военные и послевоенные годы. Память поколений не должна прерываться ни на секунду нашей жизни. Работники музеев, архивов, краеведы, исследователи являются хранителями памяти, хранителями нашего наследия. И пока мы существуем, будет существовать и длиться историческая нить, связывающая поколения с прошлым и настоящим.

Интересными делами занималась молодежь района. В ТОЦДНИ по Тамбейскому району есть небольшой фонд «Тамбейской районной комсомольской организации», в частности список комсомольцев Полярного рыбозавода (всего 21 человек). Комсомол уделял большое внимание работе с коренной молодёжью, помощи детям погибших на фронте родителей, инвалидов ВОВ. В целом Тамбейский район просуществовал, как уже отмечалось, до августа 1946 года, после чего вновь был объединен с Ямальским. Сегодня, когда мы отмечаем 65-летие образования Тюменской области, мы вспоминаем и о 65-летии Тамбейского района. Они как братья, были образованы в одно время. Старший продолжает жить, а младший – Тамбейский район, мелькнул на историческом небосклоне и погас, но остался след в истории. Сегодня, после того как прошло много лет, с высоты прошедших и прожитых лет, мы видим, что что-то в тогдашней жизни делалось не так, что-то. возможно, вообще не нужно было делать. Но как бы там ни было, это наша история с её хорошими и нехорошими делами, взлётами и падениями. И забывать её ни в коем случае нельзя. А.С.Пушкин писал: «Клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить Отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам БОГ её дал».

Примечания

1. Копылов Д.И. Судьбы народов Обь-Иртышского Севера. Тюмень, 1994. С. 13.

2. Источники по этнографии народов Сибири. Томск, 1987. С.70.

3. РЦХИДНИ Ф.475. Оп.1. Д. 6. Л. 252-263.

4. Копылов Д.И. Судьбы народов Обь-Иртышского Севера. Тюмень. 1994. С. 260- 261.

5. Головнёв А. Говорящие культуры. Традиции самодийцев и угров. Екатеринбург, 1995. С. 189.

УЧАСТИЕ ТЮМЕНСКИХ ОТДЕЛЕНИЙ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ В ПУБЛИЧНОЙ ПОЛИТИКЕ РЕГИОНА

А.В. Семенов

Тюменский государственный университет

Современные исследования в области политических наук показывают довольно устойчивую и сильную связь между процессами демократизации, модернизации и экономическим ростом. Экономический рост, имеющий своим импульсом модернизационные процессы, требует механизмов соблюдения контрактов и справедливого разрешения споров, равно как и гарантий прав граждан (в первую очередь — прав собственности), что невозможно без демократизации государства и эффективного контроля над ним (1). Демократизация представляет собой движение «в сторону более широкого по охвату, более равноправного по сути, более защищенного и более обязательного согласования по поводу назначений на политические посты и принятия государственных решений» (2). Демократизация является тенденцией, начиная с XIX века характеризующей развитие современных государств (в первую очередь — европейских), она включает в себя взаимосвязанные процессы интеграции сетей доверия в публичную политику, изоляцию публичной политики от категориального неравенства и существенное ограничение активности независимых центров власти (имеющих средства насилия в первую очередь) с последующим увеличением влияния населения на публичную политику. Таким образом, экономический рост и модернизация напрямую связаны с качественными характеристиками публичной политики.

Известный российский специалист в области региональных политических процессов Р.Туровский, отмечая, что Россия остается малоисследованной страной с точки зрения изучения региональной специфики, предлагает расширить программу современной российской регионалистики как раз темой публичности — оценке по шкале «закрытость – открытость» (наличие информационной политики хотя бы в виде однонаправленного пиара — действующая обратная связь) (3). В этой связи региональные отделения политических партий представляют собой весьма интересный объект анализа как с точки зрения целей уточнения и аккумуляции теоретического знания, так и задач практического управления и реформирования политической системы регионов.

Партии в современной политике выполняют целый ряд нормативных функций: от представительства интересов социальных групп и политической мобилизации населения по общественно-значимым вопросам, до влияния на определение и стабильность политического курса. Основной эффект от нормального функционирования партий заключается в институционализации социальных конфликтов и формировании альтернатив в виде политических программ. Важно, что участие политиков и высокопоставленных государственных служащих в партийной жизни делает принимаемые ими решения подотчетными избирателям и ограничивает возможности произвола, так как партии являются в первую очередь публичными организациями. Попадая в партийное поле политики вынуждены действовать в условиях публичной политики. Таким образом, интеграция неформальных сетей доверия в публичную политику в современных демократиях происходит в первую очередь через партии. Какие здесь можно выделить факторы, способствующие и препятствующие данному процессу? Во-первых, это количество партийных организаций: чем их больше, тем, соответственно, больше каналов, позволяющих интегрировать сети доверия в публичную политику. Во-вторых, это характер межпартийной конкуренции: чем острее политическая борьба между партиями, тем в большей степени они будут оспаривать позиции друг друга в публичной сфере. Наконец, имеет значение институционализация партий с точки зрения их функциональности и автономии от государства и других крупных политических акторов.

Положение политических партий в регионе обусловлено в первую очередь процессами на федеральном уровне. Тюменская область к тому же будучи стратегически важным регионом — объект пристального внимания федерального центра, потому необходимо связать развитие политических партий с общероссийским контекстом. На данный момент очевидно, что политическая система России далека от мировых стандартов демократичности, более того, на протяжении 2000-х гг. происходила консервация недемократического статус-кво (4), что не могло не сказаться на характере партийного строительства в регионах и стране в целом. Монополизация партийного поля происходила в несколько этапов: на выборах в Государственную Думу партией «Единая Россия» было достигнуто парламентское доминирование, весной 2007 года она стала доминировать в региональных легислатурах, а в декабре того же года партия подтвердила свой статус монополии. Количество зарегистрированных политических партий уменьшилось до 7, из вновь образованных партий в 2008 году можно отметить лишь «Правое дело», которое появилось в результате слияния существовавших ранее «Гражданской силы», «Союза правых сил» и «Демократической партии России». В целом, можно заключить, что многопартийность на федеральном уровне носит весьма условный характер (5).

Региональное измерения процесса партийного строительства имеет свою специфику. С одной стороны, очевидно совпадение некоторых общефедеральных тенденций с областными Во-первых, это монополизация партийно-политической сферы партией «Единая Россия» за счет концентрации ключевых с точки зрения политической борьбы ресурсов: в партию входит административная элита — губернатор, руководящие чиновники области, служащие иных государственных и муниципальных учреждений, мэры крупнейших по численности городов; члены ЕР имеют большинство в муниципальных законодательных собраниях, в Тюменской городской думе и на уровне области. Партия концентрирует экономические (в ряды партии входят представители финансовой и экономической элиты региона, часть из них стали депутатами Областной и Государственной дум) и информационные (более 90% сюжетов на телевидении, электронных и бумажных СМИ с упоминанием слова «партия» посвящены «Единой России») ресурсы. Во-вторых, происходит вытеснение вплоть до полного исчезновения с политической арены оппозиционных партий (РКРП, «Яблоко», СПС). Наконец, налицо консервация и, как следствие, нарастающая необходимость модернизации «ближайшего» конкурента «Единой России» - партии КПРФ. Особое место занимают ЛДПР и «Справедливая Россия», которые не являются оппозиционными и доминирующими, но имеют определенный административный и электоральный вес. По оценкам аналитиков бурная и неупорядоченная борьба множества партийных акторов на протяжении 1990-х гг. прошлого века в последние годы сменилась регламентированной и регулируемой политической элитой области конкуренцией (6).

В то же время, если характер межпартийной конкуренции пока скорее негативно сказывается на возможности участия политических партий в публичной политике за счет создания высоких барьеров вхождения в публичное пространство, а также за счет высоких транзакционных издержек, связанных с публичной деятельностью, то показатель количества партийных акторов не может быть интерпретирован однозначно. С одной стороны, на партийном поле осталось немного организаций, а из новых появилась лишь партия «Правое дело». С другой стороны, очевидно, что с введением пропорциональной системы потенциал участия партий в публичной политике повысился за счет их более широкого представительства в легислатурах. На выборах в Тюменскую областную Думу 4-го созыва в 2002 году из 117 зарегистрированных кандидатов лишь 9 выдвинулись от политических партий (5 от РКРП, 3 от «Единства». 1 от ЛДПР), еще 3 указали свое членство в различных общественно-политических партиях и движениях, а избранными стали три депутата-партийца, два от «Единства» и один от РКРП. В выборах в Областную Думу 5-го созыва, проходивших по смешанной системе, все депутаты представляют те или иные партии. Таким образом, выбор избирателей начинает структурироваться в том числе партийными предпочтениями, что должно стимулировать региональные отделения на более активное участие в публичном обсуждении общественно-значимых вопросов.

Однако, самым большим препятствием на пути интеграции сетей доверия в публичную политику посредством политических партий как на уровне региона, так и на уровне страны, остается слабая степень институционализированности партий. Во-первых, лишь немногие партийные организации на данный момент могут эффективно осуществить смену лидера. Так, в тюменском «Яблоке» после прихода М.Аверина деятельность вовсе прекратилась за исключением спорадических заявлений о своих амбициях, например, завоевать 20% мест в областной легислатуре. Бывшие лидеры СПС не смогли найти себе замену, а тюменское РКРП без А.Черепанова вряд ли окажется дееспособным. Во-вторых, пока другие партии останутся фактически «филиалами» административной или экономической элит, они не смогут стать автономными центрами публичной политики, а значит — аккумулировать доверие со стороны граждан.

Таким образом, перед партиями объективно стоят задачи усиления участия в публичной политике. Как отмечает В.Богомяков, «для агентного пространства, раздираемого противоречивыми группами корпоративных, институциональных, этнических интересов, интересов «юг-север», конструирование демократического социально-политического пространства... предполагает развитие эффективных диалогических структур» (7), одними их которых могут стать политические партии.

Примечания

1. Радыгин А., Энтов Р. В поисках институциональных характеристик

экономического роста // Вопросы экономики. 2008. №8. С. 4-27.

2. Тилли Ч. Демократия. М.: Институт общественного проектирования, 2007. С.

29.

3. Туровский Р. Региональные политические режимы в России: к методологии

анализа // Политические исследования. 2009. №2. С.92.

4. См. Стонер-Вайсс К. Страны на распутье — 2007. Российская Федерация.

Доклад международного фонда «Freedom House», Холодковский К.Г. К

вопросу о политической системе современной России // политические

исследования. 2009. №2. С. 7-22.

5. Гельман В.Я. Политические партии в России: от конкуренции к иерархии //

Политические исследования. 2008. №5. С. 135-152.

6. Аитова Г., Бобров И., Мельчикова О. Партийная жизнь в Тюмени в 90-х гг. ХХ век — начале ХХI века // Налоги. Инвестиции. Капитал. 2007. №1-4. С. 223-

231.

7. Богомяков В.Г. Региональное политическое сознание как объект управления // Политические процессы в Тюменской области. Труды кафедры политологии.

Выпуск 2. Тюмень. 2005. С. 89.

ТЮМЕНСКАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭЛИТА И ЕЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ НА ПОЛИТИЧЕСКОЕ СОЗНАНИЕ МАСС

Н. А. Бугрова

Тюменский государственный университет

Для изучения элиты юга Тюменской области мы разделили её по объёму полномочий на три группы: высшую, среднюю и административную. К высшему слою элиты мы отнесли губернатора и его заместителей, которые транслируют волю губернатора на курируемые ими участки и направления. Так же к высшему слою, относится председатель областной думы, его заместители и главы региональных отделений политических партий. Проанализировав состав высшей политической элиты Тюменской области, можно отметить, что удельный вес бывшей партноменклатуры в элите остаётся высоким. Из 20 человек 12 являются бывшими партийными работниками, работниками Советов и комсомольских организаций. Так же есть выходцы из органов исполнительной власти муниципальных образований Тюменской области, бывшие банковские работники.

К среднему слою политической элиты были отнесены главы местных администраций, депутаты областной и городских Дум. Проанализировав состав Тюменской областной думы мы сделали вывод о том, что когда формирование законодательной элиты в целом состоялось, началось её старение, в элиту перестали вливаться новые силы, вместо этого – перетасовки внутри элиты (из законодательной в исполнительную и обратно, из бизнес-элиты в законодательную и обратно). Традиционно лидерство мужчин. Все члены законодательной элиты имеют высшее образование. Традиционно и лидерство представителей нефтегазовой промышленности, что позволяет говорить о сращивании законодательной и бизнес-элиты региона. К этому необходимо добавить, что рост числа бизнесменов в региональных легислатурах происходит за счёт уменьшения доли депутатов, не входящих в структуры власти и бизнеса.

Примечателен тот факт, что в составе депутатского корпуса постоянно растёт представительство работников сферы образования. В четвёртом созыве их трое: ректор ТюмГАКИ Е. Б. Заболотный, ректор ТюмГНГУ Н. Н. Карнаухов и И. В. Лосева - руководитель филиалов ТюмГУ и ТюмГНГУ в городе Когалым. Попадание их в региональную элиту совпало с общероссийской тенденцией роста удельного веса в составе элит ректоров вузов и представителей СМИ. Безусловно, это появление новых лидеров общественного мнения и качественный скачок в системе политического представительства.

Сравнительная характеристика депутатов представительных органов местного самоуправления четвёртого созыва показала, что депутатами являются в основном мужчины старше сорока лет, хотя представительство женщин здесь больше, чем в депутатском корпусе областной думы. Это отчётливо демонстрирует негласную закономерность: чем выше престиж профессии, тем меньше в ней женщин. По профессиональной принадлежности депутатов ситуация следующая: в Ялуторовской городской думе из 20 депутатов 16 явля­ются генеральными директорами, заместителями директо­ров различных ОАО и ООО. Исключение составляют: В. П. Перминов – директор МОУ «Средняя образовательная школа № 4», два работника сферы здравоохранения: Л. Б. Таловикова – заместитель главного врача по клинико-экспертной работе ЦРБ, А. П. Кудряшов - заведующий взрослым поликлиническим отделением ЦРБ и П. Ф. Скрынник – военный пенсионер. Ситуация, сложившаяся в г. Тобольске, отличается сравнительно широким представительством среди депутатов работников сферы образования. К категории «директоров» здесь можно отнести 12 депутатов.

В городских думах Тюмени и Заводоуковска практически нет депутатов по роду деятельности связанных с нефтегазовой промышленностью. Широко представлены директора и работники сферы здравоохранения.

Таким образом, хотя социологические характеристики депутатского корпуса представительных органов местного самоуправления во многом схожи с характеристиками областной законодательной элиты, местные думы обладают более разнообразной социальной представительностью, а значит, более приближены к пониманию проблем избирателей.

И последний слой элиты – административный. К нему мы отнесём глав департаментов, главного прокурора, главного федерального инспектора по Тюменской области, руководителей территориальных подразделений федеральной государственной власти (ФСБ, ГУВД).

Административная элита Тюменской области расколота на два лагеря. Директора департаментов подчиняются руководству области. Прокурор, главный федеральный инспектор, руководители ФСБ, ГУВД подчиняются центру. Здесь, безусловно, просматривается обширное поле для конфликтов. Руководители территориальных подразделений федеральной государственной власти назначаются из Москвы и, следовательно, не имеют отношения к территории и не представляют её интересов. В то время как главы департаментов – люди, родившиеся и выросшие в области, наиболее озабочены её развитием и благосостоянием её жителей.

Сравнивая три уровня элиты между собой можно сделать вывод о том, что региональная элита сформировалась из представителей следующих социальных категорий:

1. бывшей партийной (от КПСС) номенклатуры;
2. бывших комсомольских работников;
3. бывших работников Советов;
4. выходцев из органов исполнительной власти муниципальных образований;
5. менеджмента крупных организаций.

Первые три категории включают в себя в основном высшую элиту и глав муниципальных образований. Очень сильны позиции губернатора и областной думы, при этом отношения между ними бесконфликтные: Дума поддерживает губернатора, губернатор – Думу. Нет давления со стороны областной администрации на бизнес.

Депутаты Тюменской областной Думы представляют интересы конкретных финансово-промышленных групп. Менеджмент крупных компаний сращивается с законодательной элитой, в результате чего наши представительные органы представляют интересы не данной территории, а интересы фирм, офисы которых находятся в городе Москва. Люди, связанные со средним и малым бизнесом не могут пройти во власть и проводить собственную политику. Слой людей, принимающих решения, – узкий. Формирование региональной политической элиты происходит за счёт «перекраски» бывшей партийной номенклатуры в демократическую элиту. Характеристикой современной региональной правящей элиты может считаться её стремление к доминированию не только в политическом, но и в финансово-экономическом и информационном пространстве.

Политическое сознание масс на юге Тюменской области можно определить как подданническое. В нём сильны патерналистские и этатистские тенденции. Также следует отметить неразвитость политической культуры у населения и неверие его в свои возможности влиять на политический процесс. Это во многом связано с отсутствием альтернативной негосударственной позиции по общественно-политическим вопросам. Средства массовой информации, дотируемые из областных бюджетов и реализующие функции официальных идеологических ведомств, - это органы «прямого» воздействия местной администрации на население. Сейчас политическая дистанция между СМИ и администрациями укорочена до предела и не предполагает каких-либо буферных зон и опосредований. Основной материал в областных газетах и на местном телевидении – это живописание деяний и подвижничества глав администраций и их заместителей. Видимость и имитация деятельности власти выдаются за её сущность.

Из проведенного нами анализа средств массовой информации можно сделать вывод о том, что пропагандистские технологии присутствуют в Тюменской области. В основном они проявляются в умалчивании или предоставлении информации в таком виде, который способствовал бы формированию эмоционального отношения массовой аудитории к тому или иному событию. Особенно широко пропагандистские приемы используются в периоды избирательных кампаний, когда они направлены на формирование позитивного отношения населения к тем или иным политическим силам.

В рамках работы было проведено исследование (телефонный опрос) общественного мнения жителей города Тюмень, позволяющий определить степень эффективности воздействия политической рекламы, выявить приоритеты населения в отношении СМИ. На основании полученных данных исследования сформировался общий (усредненный) типаж ожидаемого населением региона имиджа политика. Параметр профессии при оценке респондентами дает значительно больший разброс мнений. Для мужчин привлекательными являются имиджи профессионального политика и бизнесмена (26,09%). Для женщин наиболее достойными политической карьеры представляются бизнесмены (23,46%). Относительно гендерной составляющей желаемого респондентами имиджа политика можно однозначно утверждать, что общество все еще остается в значительной степени патриархальным. С доминированием превалирует имидж мужчины-политика. Симпатии женщин в целом на стороне более молодых политиков (35-45 лет) – 43,21 %, в то время как мужчины, заинтересованы в том, чтобы политику «делали» люди более старшего возраста (45-60 лет) – 54,35%.

В ходе проведенного исследования подтвердились заданные гипотезы:

1. основным каналом получения информации о политической ситуации является телевидение, а так же неформальное общение с родственниками и знакомыми;
2. выбор личностных и деловых качеств идеального политика зависит от половозрастных характеристик респондентов;
3. идеальный политик не может быть представителем «народных» профессий;
4. большее доверие у респондентов вызывают сообщения о политиках в СМИ, чем политическая реклама.

ОСНОВНЫЕ КОММУНИКАТИВНЫЕ ТЕХНОЛОГИИ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ВЛАСТИ И МАЛОГО БИЗНЕСА НА ЮГЕ ТЮМЕНСКОЙ ОБЛАСТИ

А. С. Зыкова

Тюменский государственный университет

Малое предпринимательство - мощный двигатель хозяйственного развития, символ динамичности, инициативы, творчества, выравнивания шансов всех социальных слоев населения в достижении благосостояния, реализации своих личностных возможностей. Российские регионы, придающие большое значение развитию малого предпринимательства достигли значительных успехов в социально-экономическом развитии за короткий период, так как этот сектор смягчает последствия микроэкономических колебаний и кризисов. Региональный малый бизнес не может осуществлять свою деятельность без взаимодействия с региональной властью. Взаимодействие это осуществляется в нескольких плоскостях, и касается не только отдельно взятого предприятия, но и всего региона в целом. Основными технологиями взаимодействия являются коммуникативные. Рассмотрим их на примере юга Тюменской области. Для этого был проведен контент-анализ местных СМИ (2003-2008 гг.), интервьюирование и анкетный опрос представителей малого бизнеса (2008 г.).

В результате автору удалось зафиксировать применение технологии лоббизма интересов. Этот факт подтвердили опросы и письмо представителей малого бизнеса (сфера наружной рекламы) в газету «Вечерняя Тюмень» (2006 г.). В письме отмечалось, что некоторые субъекты малого бизнеса пытаются монополизировать рынок, применяя технологии лоббизма. Бизнесмены отмечают, что малый рынок наружной рекламы разделился на субъектов малого бизнеса, приближенных к власти, которые постоянно выигрывают тендеры, быстро оформляют необходимую документацию, имеют всяческие льготы и поддержку, и бизнесменов, отдаленных от власти, которые либо выживают в таких трудных условиях, либо нет. Анализ материалов интернет-конференции депутатов Тюменской областной думы, организованной агентством «Тюменская линия» (2003 г.), и выступлений руководителей администраций в СМИ указал на то, что представители малого бизнеса не лоббируют свои интересы в органах региональной власти. Мнения по поводу существования лоббизма на юге Тюменской области разделились: представители власти – отрицают его существование, а представители малого бизнеса – подтверждают. Возможно, к единому решению они придут с принятием закона, легализующего процедуру лоббизма на федеральном уровне.

Другой коммуникативной технологией одностороннего характера следует считать оглашение информации для представителей малого бизнеса через каналы СМИ. По результатам проведенного нами исследования наиболее надежным источником получения информации от органов региональной власти для субъектов малого предпринимательства являются официальные web-сайты властных структур, новостные каналы и выступления первых лиц по телевидению. Газеты и журналы неинтересны вследствие слабой аналитики.

Следует отметить предоставление информации малым предпринимателям через некоммерческие организации и непосредственно специальными службами органов исполнительной власти Тюменской области. Эти каналы коммуникации возникли в связи с развитием процесса институционализации посредничества между властью и бизнесом. Среди них – Фонд развития и поддержки предпринимательства Тюменской области, деятельность которого строится на основе комплексного подхода и включает в себя одновременную реализацию следующих направлений: финансовая, консультационная, информационная и организационная поддержка предпринимательства. Для того, чтобы определить эффективность деятельности Фонда нами было проведено неформализованное интервью с предпринимателем N (сфера бытовых услуг), который оценил работу Фонда как отличную, отметил, что сотрудничество с ним позволяет приобрести уверенность в завтрашнем дне, новые знания. Непосредственное сотрудничество с Фондом развития и поддержки предпринимательства Тюменской области ведет Департамент инвестиционной политики и государственной поддержки предпринимательства Тюменской области, который осуществляет посредническую функцию между Фондом и Правительством Тюменской области. Департамент организует и проводит конференции, форумы, совещания, круглые столы по проблемам малого предпринимательства; организует информационную поддержку и обучение субъектов малого предпринимательства, рекламную поддержку регионального продукта в средствах массовой информации. Предпринимателю N, с которым нам удалось побеседовать, о том, что данный Департамент осуществляет поддержку малого предпринимательства, слышит впервые и о существовании такового не знает.

К разряду коммуникативных центров относится Торгово-Промышленная Палата Тюменской области (ТПП), которая объединяет все сферы предпринимательства Тюменской области; организует взаимодействие между субъектами предпринимательской деятельности, их взаимодействие с государством в лице его органов, а также с социальными партнерами; оказывает предпринимателям, их объединениям информационные услуги, содействует в организации инфраструктуры информационного обслуживания предпринимательства, урегулированию споров. Для определения эффективности работы ТПП Тюменской области нами было проведено интервью с директором Дома детского творчества «Родник» И. П. Шаламовой. Согласно ее словам, сотрудничество с ТПП приносит ее бизнесу большие плюсы. Активное участие в обучающих деловых встречах «Формула успешного бизнеса», участие во встречах с представителями региональной власти, обмен опытом с зарубежными предпринимателями – это и многое другое организует для тюменских предпринимателей ТПП Тюменской области.

Сравнив, основные институты-посредники по целям и направления деятельности, мы можем сделать вывод, что данные организации имеют общее и различное. Среди общего можно выделить то, что все институты целью своей деятельности ставят содействие развитию экономики региона, а различное – в способах осуществления этой деятельности. У Фонда развития и поддержки предпринимательства – это стимулирование образования малых предприятий путем оказания финансовой, консультативной и иных видов поддержки, у ТПП Тюменской области – оказание информационной помощи малым предприятиям, защита субъектов малого предпринимательства, у Департамента инвестиционной политики и государственной поддержки предпринимательства – формирование механизмов поддержки малого предприятия.

В регионе имеет место технология персонального общения представителей государственной власти с представителями малого предпринимательства. К этому виду коммуникации мы можем отнести беседу Президента РФ Д. А. Медведева с директорами малых предприятий при посещении г. Тобольска. Малые предприниматели всегда охотно общаются с представителями региональной власти, так как после личной встречи, шансы на решение проблем увеличиваются, считают предприниматели.

Коммуникация между региональной властью и бизнесом не всегда является односторонней. Наиболее активные предприниматели ведут диалог с представителями власти в рамках «Меркурий-Клуб-Тюмень» и Тюменского делового клуба. «Меркурий-Клуб-Тюмень» – новый этап в формировании в Тюменском регионе постоянного и конструктивного диалога предпринимателей с представителями законодательных и исполнительных органов власти. Главной целью такого диалога является развитие партнерских отношений между бизнес-сообществом и властными структурами, совместная выработка подходов к эффективному решению социальных, экономических и политических проблем региона. Тюменский деловой клуб создан на основе ТПП. Цель Клуба – сформировать эффективную среду для профессионального и личного общения предпринимателей-членов Клуба как друг с другом, так и с представителями всех ветвей власти, общественными и культурными организациями и в итоге создать условия для динамичного развития региона.

В заключение следует отметить, что коммуникативный процесс в обозначенной сфере развивается с применением всех известных технологий. Однако, в определенной мере, он носит формальный, односторонний и непубличный характер.

ПРОБЛЕМЫ ИНФОРМАЦИОННОЙ ОТКРЫТОСТИ ИСПОЛНИТЕЛЬНЫХ И ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫХ ОРГАНОВ ВЛАСТИ ТЮМЕНСКОЙ ОБЛАСТИ

Н. В. Таранова

Тюменский государственный университет

Говоря об информационной открытости исполнительных и законодательных органов власти, принято иметь в виду наличие возможностей и механизмов доступа к информации, освещающей деятельность данных структур. Основным проводником прозрачности политических институтов являются средства массовой информации (СМИ).

Рассматривая систему политической коммуникации Тюменской области, можно выделить следующие ключевые элементы:

1. субъекты политической коммуникации – Правительство Тюменской области, Тюменская областная Дума;
2. сообщение – информация о деятельности субъекта;
3. агенты политической коммуникации – Департамент информационной политики (ДИП) и Управление по обеспечению информационной политики Тюменской областной Думы соответственно;
4. каналы политической коммуникации – центральные и региональные СМИ;
5. объекты политической коммуникации (общество).

Стоит выделить дополнительный элемент – это эффективность политической коммуникации Тюменской области. На наш взгляд, главной составляющей эффективной коммуникации является открытость субъектов информационного взаимодействия. Эффективность во многом зависит от выстраивания отношений между исполнительными и законодательными органами власти с одной стороны и СМИ - с другой.

Первостепенная задача СМИ – это объективное освещение деятельности властных структур, а, следовательно, доведение полной информации до населения. В целях решения этой задачи существуют определенные формы взаимодействия между СМИ и органами власти. Во-первых, это учредительство СМИ. Примером в данном случае может служить печатное издания «Тюменская область сегодня», которое является проектом Правительства Тюменской области, и парламентская газета «Тюменские известия» - детище Тюменской областной Думы. Во-вторых, аккредитация журналистов при Правительстве и Тюменской областной Думе. В Тюменской областной Думе четвертого созыва аккредитован 61 журналист. В том, числе 67 % представляют областные СМИ, 26% – это районные, лишь 7% - это центральные СМИ. Аналогичная ситуация складывается и при Правительстве области. Важным моментом является наличие представителей таких изданий, как «Вечерняя Тюмень», «Московский комсомолец в Тюмени», корреспондентов телерадиокомпании НТВ. Журналисты этих компаний могут выпускать достаточно критичные публикации, так как они менее зависимы от областного бюджета, а, следовательно, и от местной Администрации. Аккредитованным журналистам предоставляется право присутствовать на всех заседаниях, совещаниях и иных мероприятиях, проводимых Правительством и Тюменской областной Думой. При этом журналисты получают всю информацию о предстоящих пресс-конференциях, брифингах, а также соответствующие пресс-релизы. Конечно, это повышает открытость органов власти. К сожалению, на сегодняшний день в Тюменской области сложилась ситуация, когда на многие важные и актуальные заседания органов власти журналистов не допускают, а по их итогам пресс-служба рассылает один общий для всех пресс-релиз, который активно тиражируется СМИ. Комментируя данную ситуацию, сотрудник ДИП В. В. Садко сказал, что это нормально, ссылаясь на некомпетентность нынешнего поколения журналистов. В связи с этим встает закономерный вопрос: «Будет ли достоверной и объективной информация, созданная властью о самой себе?».

В-третьих, государственный заказ и проведение конкурсов на освещение деятельности исполнительных и законодательных органов власти. Управлением по обеспечению информационной политики Тюменской областной Думы было заключено 89 государственных контрактов. Например, контракт, заключенный с журналом «Эксперт Урал», подразумевал имиджевые статьи о депутатах Тюменской областной Думы под названием «Портрет без ретуши»; информационно-аналитические статьи – «Новое в областном законодательстве»; статьи, освещающие заседания Тюменской областной Думы – «Тюменская областная Дума – 2008».

В-четвертых, оказание финансовой помощи СМИ. Например, на приобретение телевизионного оборудования для ГТРК «Регион-Тюмень» в рамках организации фестиваля «Сибирский тракт» – 303тыс. руб.; на модернизацию телеоборудования – 8087 тыс. руб. (данные 2004 г.). Е. О. Арбатская, преподаватель кафедры журналистики ТГУ, отметила, что на сегодняшний момент основной причиной зависимости СМИ является экономическая составляющая. Лет 10 назад СМИ имели свои деньги на приобретение нового оборудование, на развитие и издавали то, что считали нужным, интересным и злободневным для населения. Сейчас ситуация изменилась и отношения с элитой выглядят как «заказчик – исполнитель». СМИ выполняют полученный заказ, за который получают материальное вознаграждение.

Итак, можно сделать вывод, что между органами исполнительной и законодательной власти и СМИ выстроились патерналистские отношения или, как отмечает Т. А. Топоркова, заведующая кафедрой журналистики ТГУ, «сервильная» модель взаимодействия. Согласно этому, будучи в зависимом положении от властных структур, СМИ играют роль исполнителя желаний заказчика. В сложившейся ситуации трудно говорить о наличии объективной информации. Все сведения, которые вносятся в информационное пространство региона, сводятся к описанию успехов первого лица региона. По рейтингам упоминания политических акторов в электронных СМИ (2009 г.) В. В. Якушев занимает лидирующее и крепкое первое место. При этом почти полностью блокируется негативная информация о реальном положении дел в области, если не считать редкие критичные публикации в газетах «Вечерняя Тюмень», «Новая газета», «Трудовая Тюмень», «Инсайдер». Опять же, по мнению Т. А. Топорковой, появляются признаки цензуры, которая, видимо, передается генетически. Молодые журналисты, только начиная работать, четко понимают, о чем можно писать, а о чем нельзя. К сожалению, многие журналисты уже спокойно относятся к сложившейся ситуации и не могут представить альтернативу.