« П.И. ПОВАРНИН СОВЕТСКИЙ АЛЬПИНИЗМ в 1952 году ...»

Вдалеке, на бесконечном снежном поле, прямо из снега вынырнула маленькая фигурка, за ней другая. Это Абалаков и Чередова, ночевавшие в пещере, вы­шли нам навстречу. Кажется, они близко, но только к вечеру, вконец измученные, добрались мы до пещеры. Высота 6100 метров. Кругом все снова заволокло ту­маном, сверху непрерывно падает крупа. Сквозь туман пробиваются последние лучи солнца. Они пронизывают парящие в воздухе тончайшие кристаллы снега, и перед нами возникает сияющий столб света, колеблющийся на ветру. Фотографы, несмотря на поздний час и усталость, стремятся запечатлеть на пленке необыкновенное атмосферное явление.

В пещере тепло и светло от свечей. С наслаждением разуваемся, стягиваем обледеневшие штормовки. Гре­кову лучше. Он лежит в сухом мешке, согреваемый с двух сторон товарищами, и блаженно улыбается.

Долина реки Алтын-дара и отрог Заалайского

хребта у зимовки Арам-Кунгей.

Фото Л. ОПУХОВСКОГО.

Вид на Заалайский хребет из Алайской

долины. На заднем плане — пик Свердлова.

У языка ледника № 3 Алайского хребта.

Фото Л. ОПУХОВСКОГО.

Караван Памирской экспедиции

«Спартака» в Алайской долине.

«Зеленый лагерь» экспедиции «Спартака»

над ледником Ленина (3800 м). Вдали — пик

имени XIX съезда Коммунистической партии.

Озеро на леднике Ленина.

Фото М. АНУФРИКОВА.

Закусив, забираемся в мешки, с расчетом, что зав­тра часть группы сможет вновь вернуться наверх, остальные продолжат транспортировку больного.

Но утро безжалостно разрушило наши планы. До­статочно было взглянуть на склоны, ведущие к месту нашего вчерашнего бивуака, чтобы отказаться от попы­ток повторить маршрут в ближайшие дни.

Проложенный вчера глубокий след почти на всем протяжении полностью засыпан свежим снегом, в не­скольких местах его пересекают зловещие широкие следы мощных лавин. Некоторые из них сошли совсем недавно. Небо было ясное, но с запада и снизу из уще­лий медленно ползли плотные» как вата, облака.

Нет, недолго продлится хорошая погода! А для но­вой «отсидки» наверху у нас уже не хватит продуктов; пошел двенадцатый день, как мы покинули «Зеленый лагерь». К тому же Греков, хотя и значительно приобо­дрился, «потеряв» километр высоты, но двигается еще с трудом. Всем нам будет гораздо спокойнее, когда наш товарищ окажется в безопасном месте, под вниматель­ным наблюдением врача.

Итак, вниз! Но это не поражение, а лишь перегруп­пировка сил перед новым наступлением.

Потребовалось еще два дня тяжелой работы, пока все четырнадцать спартаковцев собрались в «Зеленом лагере», на покрытой цветами и заросшей диким луком полянке над ледником Ленина. Здесь возник наш горо­док в горах. На восьмиметровой мачте радиостанции полощется красный спартаковский флаг. В центре лагеря возвышается большая десятиместная палатка — кухня, склад, клуб, мастерская. Примыкая к ней, вы­строились две шеренги маленьких жилых палаток. Вы­сота 3 800 м над уровнем моря. Днем жарко, но памирская погода и здесь не балует нас: почти каждое утро цветущая полянка оказывается засыпанной толстым слоем снега.

Сентябрь близится к концу, истекает срок сбора. Отогреваясь под лучами не часто балующего нас солнца, участники сбора приводят в порядок свою по­трепанную амуницию и подводят итоги полуторамесяч­ной работы. Впервые в этом году альпинисты «Спартака» проводят высотный учебно-тренировоч­ный сбор.

В составе команды наряду с ветеранами-мастерами спорта способная молодежь, воспитанники нашего кав­казского лагеря. Все участники сбора имели «потолком» 5633 м — высоту Эльбруса. Лишь начальник сбора — заслуженный мастер спорта В.М. Абалаков, руково­дитель первого восхождения на пик Ленина в 1934 г. и участник нескольких высотных восхождений, и заслу­женный мастер спорта М.И. Ануфриков — участник Памирской экспедиции 1947 г. — были на высотах, пре­вышающих 6000 метров.

В задачу сбора входит: освоить организацию даль­них выездов в малонаселенные районы, овладеть такти­кой высотных восхождений, проверить систему аккли­матизации, опробовать снаряжение, одежду и обувь. В качестве возможных спортивных задач предполага­лись высотный траверс пика Ленина и пика Дзержин­ского и восхождение на один из безымянных пиков этого массива.

Подготовка к сбору началась еще в Москве. Разра­батывались подробные списки снаряжения и питания, изучалась литература о районе действий. Продумыва-лось все, до мелочи. Своими руками альпинисты око­вывали ботинки, обшивали специальные валенки, сви­вали капроновые шнурки для ботинок, готовили вьюч­ную тару. Многому научились мы за эти полтора ме­сяца.

...Вот и Памир.

Остались позади переправа на верблюдах через бур­ную Кызыл-су, караванная тропа по выжженной в этой части июльским солнцем: Алайской долине, работа по устройству и организации лагеря. А ведь и здесь есть о чем вспомнить. Каждая палатка поднята на выложен­ном из камней «фундаменте» и тщательно окопана. Ни одна капля дождевой воды не задержится около наших жилищ. День и ночь действует «водопровод» из приспо­собленной к источнику алюминиевой трубки. Под защи­той огромного камня сооружен очаг, на леднике обору­дован естественный холодильник. Налажена беспере­бойная радиосвязь с Ошем, ежедневно принимаются «Последние известия». Некоторые палатки даже «элек­трифицированы»: маленькой лампочки от карманного фонаря достаточно для того, чтобы можно было читать, писать или рукодельничать в ненастный вечер.

Большую работу провели мы, помогая группе Сталинабадской киностудии, снимавшей документаль­ный фильм «Памир».

Но основное, конечно, учебно-тренировочная работа. Далеко протянулась по леднику тщательно проложен­ная тропа, маркированная аккуратно выложенными из камней турами.

Здесь не заблудишься даже в густой туман. Не раз выходили альпинисты вверх по тропе к подножию пика Ленина на тренировочные выходы, с каждым разом поднимаясь все выше и выше. В порядке подготовки к траверсу, на склонах пика Ленина были отрыты пе­щеры на высотах 5200 и 6100 м, взят пик Раздельный, высотой в 6200 м, расположенный между пиками Ленина и Дзержинского.

Завершающим этапом учебы и тренировки была тринадцатидневная попытка высотного траверса с вы­ходом на плечо пика Ленина на высоту 6 700 м, пре­рванная непогодой и болезнью товарища.

Несмотря на эту спортивную неудачу, основные учебно-тренировочные цели сбора были выполнены.

Большинство участников показало себя сильными и выносливыми альпинистами, способными с успехом преодолевать трудности высотных восхождений. Спе­циально изготовленные одежда и обувь полностью оправдали себя. Несмотря на чрезвычайно сложные метеорологические условия и низкие температуры, не было ни одного сколько-нибудь серьезного обмороже­ния.

Организация бивуаков в снежных пещерах1

^[12], много лет практикуемая спартаковцами на Кавказе, оказалась не менее эффективной в условиях высотных восхожде­ний. Трудно было копать пещеры на высоте более 6000 м, но эти трудности с лихвой окупались удоб­ствами бивуака. Предложенные В.М. Абалаковым руч­ные пилы для строительства пещер значительно сни­зили трудоемкость процесса. Наибольшая высота, на которой мы вырыли пещеру на семь «жильцов», была 6400 м, и лишь недостаточная толщина снега на гребне не позволила нам организовать пещерный бивуак на высоте 6700 метров.

Были развеяны сомнения по поводу применения бен­зиновых примусов на большой высоте. Практика пока­зала, что на высоте порядка 7000 м бензиновый примус остается наиболее рациональным прибором для приго­товления воды и пищи.

С целью предупреждения болезненно переносимого перегревания в безветренные солнечные дни, при движе­нии по снегу и льду, команда с успехом применяла бе­лые косынки, повязываемые вокруг головного убора.

Мы убедились также на опыте сбора, что наиболее эффективной системой акклиматизации являются вы­ходы на постепенно повышающиеся высотные ступени, чередующиеся с активным отдыхом на «нижней» базе. С каждым таким выходом участники чувствовали себя все увереннее и свободнее на высоте. Данные регуляр­ных медицинских осмотров подтверждают правильность такой системы.

Интересно отметить и тот факт, что при нормальной акклиматизации почти не отмечалось отсутствия аппе­тита у участников сбора на всех достигнутых высотах.

Была также проверена система связи с помощью портативных радиостанций, работающих на ультракоротких волнах. Три радиостанции обеспечивали беспе­ребойную связь между отдельными группами и базовым лагерем в любых условиях погоды.

Участники сбора твердо убеждены в том, что высот­ные траверсы, даже такого масштаба, как задуманный траверс пик Ленина — пик Дзержинского, являются со­вершенно реальной спортивной проблемой.

Сбор был фактически закончен. Большинство участ­ников должно было, не задерживаясь, выезжать в Москву к месту основной работы. На месяц раньше обычного срока ушли вниз со своими стадами наши гостеприимные и дружелюбные соседи — пастухи-кир­гизы. Уходя, они предупреждали нас о том, что зима в этом году наступит ранняя. Да мы и сами чувствовали это. Почти каждую ночь шел снег. Днем было прохлад­но даже на солнце. Любопытные обитатели нашей по­лянки — рыжие сурки — все реже показывались из нор, реже нарушали своим мелодичным свистом тишину. Все это говорило о том, что нужно заканчивать работу. Но одно обязательство оставалось невыполненным.

Каждый из нас помнил решение, принятое всем кол­лективом там, на высоте 6700 м, в заваленных снегом палатках. Вся страна отмечала самоотверженным тру­дом во всех областях хозяйственного и культурного строительства подготовку к выдающемуся событию в жизни нашей страны — XIX съезду партии. Хотелось и нам внести свою лепту в это великое движение миллио­нов людей.

В солнечный теплый день проводили товарищей, уезжавших домой. Как только скрылся за склоном по­следний верблюд каравана, мы вернулись в опустевший лагерь.

Нужно было быстро принимать решение: избрать цель, достойную знаменательного события, которому мы собирались посвятить восхождение. Новая попытка тра­верса, в условиях начинающейся памирской зимы, малочисленной группой, после стольких дней снегопада, засыпавшего наши пещеры, с перспективой длительной непогоды, была явно нереальной. Идти только на пик Ленина? Зачем? Ведь лишь в 1950 г. он был взят две­надцатью армейскими альпинистами, причем их восхождение было уже третьей победой советских спортсменов над этой вершиной.

Нет! Достойным подарком съезду может быть лишь вершина, на которую еще не ступала нога человека!

Многие из вершин, виденных нами с гребня пика Ленина, были отделены от нас высокими хребтами. Путь к ним долог и в данных условиях для нас недо­ступен. Но прямо против нашего лагеря, замыкая ущелье Ачик-таш, белоснежной стеной возвышался над ледником могучий массив, четко вырисовываясь на темно-голубом осеннем памирском небе. На запад от изящного купола, венчавшего вершину, тянулся длин­ный зубчатый гребень, смыкавшийся с восточным пле­чом пика Ленина. На восток спускался к неизвестному перевалу пологий, нетрудный, но длинный гребень. К югу угадывалась перемычка, ведущая к безымянной вершине, которую мы видели с пика Ленина, а к северу, прямо в нашу сторону, с главной вершины спадал зиг­загом крутой снежный гребень. Тень колоссального кар­низа как бы подчеркивает его линию. Вся стена под карнизом была изборождена следами недавних лавин.

Высота главной вершины, если сравнивать ее с ря­дом стоящим пиком Ленина, должна быть не ниже 6500 метров. Долго изучаем величественные и суровые очертания массива, и чем дольше смотрим на него, тем яснее становится, что перед нами достойная цель.

***

Итак, объект избран! Начинается деятельная подго­товка к штурму. Абалаков часами сидит на камне, в сильный бинокль изучая «поле битвы». Нужно все взве­сить и запомнить: пути и часы падения лавин, условия освещения склона солнцем, крутизну отдельных участ­ков маршрута.

Нужно наметить вероятные места бивуаков, срав­нить и оценить возможные пути выхода на гребень.

Все участники также заняты подготовкой к выходу. Вновь пересматриваются и ремонтируются «доспехи», тщательно просушиваются обувь и одежда, подготов­ляются продукты питания, горючее. В.Г. Буслаев измазанными в саже руками в десятый раз перебирает примусы, подбирает запчасти. В.П. Чередова срочно изготавливает пуховый двуспальный мешок облегчен­ного образца. Готовятся фотопринадлежности, прове­ряется оптика.

Кинооператоры используют каждый солнечный час, чтобы «отснять планчик», не забывая и о том, что им предстоит сопровождать группу до подножия стены.

31 августа мы тронулись в поход. В этот день пред­стояла нетрудная работа: пересечь покрытый мореной ледник, подобраться возможно ближе к склонам безы­мянного пика. Путь легкий и спокойный. Солнце не­щадно жжет нам спины.

На далеком коричневом обрыве выстроились в ряд оставшиеся в лагере. Они приветственно машут нам ру­ками. Красный флаг на мачте нашего лагеря то скры­вается за грядами морены, то вновь вспыхивает крас­ной каплей на зеленом склоне,

Нас семеро. Штурмовая пятерка — В.М. Абалаков, В.П. Чередова, В.Г. Буслаев, М.И. Ануфриков и автор этих строк. Шествие замыкают кинооператоры Б.М. Крепе и В.А. Бидило. Они нагружены тяжелой стационарной камерой, треножником, подсветками и прочим киноинструментом.

Мы выходим на берег ледникового озера. Причуд­ливо изрезанные берега обрываются крутыми ледяными стенами. По гладкой бирюзе воды плывут сверкающие белизной льдины. Очередная остановка для киносъемки. Операторы, не замечая тяжести груза, меняют позицию за позицией в поисках удобной точки.

Закончив съемку «плана», двигаемся дальше. После двухчасового пути по морене мы переходим на зеленые травянистые склоны правой стороны ледника. Начи­нается подъем вдоль русла прозрачного ручейка. Каме­нистые подъемы чередуются с покрытыми травой и ди­ким луком полянками. На одной из них устраиваем не­большой привал у маленького озерка. Мы уже выше своего «Зеленого лагеря».

Далеко внизу, у выхода из долины Ачик-таш, раз­вертывается характерный пейзаж — беспорядочные гру­ды зеленых холмов, То здесь, то там между холмами сверкают многочисленные озера. Еще недавно в бинокль можно было рассмотреть на этих холмах многочислен­ные отары овец и табуны лошадей. У озер между хол­мами белели пастушьи кибитки. Сейчас все опустело. Скот ушел вниз, в теплые долины.

Солнце спускается ниже, надо спешить. По крутым склонам старой береговой морены набираем высоту. Все чаще пятна снега, становится холоднее. Последний подъем, и мы у цели сегодняшнего похода. Огромный купол морены, видный из «Зеленого лагеря», вплотную примыкает к снежным склонам «нашего» пика — цели нашей экспедиции.

Место для ночлега находим довольно быстро в ма­ленькой ложбине, хорошо защищенной от ветра. Здесь раскинули две палатки, обращенные входом друг к другу.

Вооружившись ледорубом, В.П. Чередова отыски­вает в занесенном снегом русле ручейка место, где мож­но набрать воду; В.Г. Буслаев хлопочет с примусами; кинооператоры, взгромоздившись на гребень морены, ловят последние лучи солнца, спускающегося за гребень пика Ленина, снимают великолепную панораму. В.М. Абалаков уходит на разведку. Нужно с вечера протоптать следы в мягком снегу с тем, чтобы завтра рано утром не тратить время на пробивку смерзшегося наста.

Путь до гребня ясно виден отсюда. Это крутые снежные склоны, пересеченные в нескольких местах трещинами. Видны свежие следы лавин. Высоко на­верху грозно нависает над склоном карниз. До него около 700 м по вертикали. Это самый ответственный участок завтрашнего пути.

Вечером, собравшись в палатках, обсуждаем резуль­таты разведки и наблюдений. Определяем решающий тактический фактор предстоящего восхождения. Этот фактор — темп!

Утреннее солнце освещает склон, по которому дол­жен быть проложен наш маршрут, примерно к 11 часам утра. До этого часа скованный ночным морозом снег обещает относительную безопасность. Значит, нужно во что бы то ни стало выйти на гребень к 11 часам.

Подкрепившись, залезаем в спальные мешки. Подъем еще в темноте. При свете свечей упаковываем рюкзаки, обуваемся в валенки — ботинки останутся здесь, внизу.

В начале шестого часа первая тройка покидает но­чевку, сразу же связавшись веревкой. Через полчаса и вторая связка в составе двух человек выходит на след, пробитый с вечера. В палатке остаются операторы. С рассветом они продолжат съемку.

Медленно светает. Над нами в ясном небе догорают последние звезды. Окружающие нас снежные великаны кажутся холодными и неприветливыми в бледных лу­чах рассвета, и лишь далекая вершина пика Ленина нежно розовеет, освещаемая отблесками зари.

Идем быстро, не останавливаясь. Наши надежды па утренний твердый снег оправдались не полностью. Когда окончились ступени, выбитые с вечера Абалаковым, идти стало труднее. Снег проваливался под но­гами. Несмотря на ясное небо, ночь была сравнительно теплой, это наводит на грустные размышления. Вряд ли погода побалует нас на этот раз.

Склон становится круче. Догоняя первую связку, ви­дим, как идущий первым Абалаков глубоко провали­вается в снегу, тщательно выбивая и утаптывая каждую ступеньку. Идти трудно, но мы не снижаем темпа,— сказываются хорошая тренировка и акклиматизация.

Солнце поднимается все выше, но наш склон еще долго остается в тени. Далеко внизу копошатся фи­гурки кинооператоров. Зигзаги нашего следа пересе­кают нижнюю часть склона. Все ближе самое ответ­ственное место маршрута — выход на гребень. Громад­ный карниз, свисающий над нами, напоминает о необходимости двигаться быстрее.

К 10 часам подходим почти под карниз. Крутизна склона достигает примерно шестидесяти градусов. Приходится долго разгребать и уминать ногами неплот­ный сыпучий снег, пока не найдешь надежную опору для движения и страховки. Идем прямо в лоб, чтобы не подрезать снегового пласта.

Первая связка уже под карнизом. Абалаков, внима­тельно страхуемый Буслаевым и Чередовой, начинает прорубать карниз, достигающий в этом самом тонком месте более метра в толщину. Когда проем становится достаточно широким, наш капитан медленно подни­мается выше, вырубая ступени для ног и захваты для рук. Вот он уже почти скрылся в толще карниза.

Еще несколько томительно долгих минут и сверху доносится веселый голос: «Готово! Дальше путь ясен!» Используя ступени и веревку, быстро выбираются на гребень остальные. Смотрим на часы. Без десяти один­надцать. Основная задача дня выполнена в намеченный срок. Яркие лучи солнца освещают весь склон, но мы уже на гребне. Сбрасываем лишнюю одежду. Короткий отдых. Разглядываем гребень, на котором крутые снеж­ные взлеты чередуются со скальными выходами.

Наскоро закусив, трогаемся дальше. Становится жарко, душно—нехороший признак. Нашу тревогу усугубляют появляющиеся в долине маленькие, но плот­ные облака. Они растут на глазах, крутясь, надвига­ются все ближе, как бы катясь вверх по склонам.

Надо торопиться. До намеченного для ночлега из­гиба гребня еще далеко. Несмотря на высоту и уста­лость, ускоряем темп. Облака все ближе, вот уже пер­вые обрывки их проносятся над нами. Начинается шквальный ветер. Приходится снова облачаться в сви­теры и штормовки. Вскоре плотная стена облаков за­крыла весь гребень. По капюшонам! штормовок стучит крупа, ветер усиливается. Слышны первые раскаты грома. Начинается гроза. Чувствуется характерное по­калывание в концах пальцев. Гудят клювы ледорубов. Разряды молнии с сухим треском разрывают воздух. Ветер принимает силу урагана. В вихре метели с тру­дом различаю передовую связку. Но мы упорно продол­жаем двигаться вверх по крутому снежному гребню и останавливаемся, лишь достигнув намеченной цели — характерного скального выступа, который невозможно миновать даже в тумане.

Старательно разровняв в снегу площадку, с трудом устанавливаем вырывающуюся из рук палатку и, отрях­нув засыпанные снегом штормовки и рюкзаки, по оче­реди залезаем в нее. Несмотря на «перенаселенность», в палатке уютно. Согревшись, располагаемся в мешках, плотно застегиваем выход и окошко, подводим итоги первого дня восхождения.

Высота около 5800 метров. Следовательно, за день работы мы набрали примерно 1200 м высоты. Пройден самый опасный участок пути. Можно наслаждаться за­служенным отдыхом, если бы не погода. Буран не уни­мается, ветер рвет и треплет нашу палатку. Неужели опять придется отсиживаться несколько дней?

Утром погода не улучшилась. Надо выжидать. День проходит в разговорах и воспоминаниях. Неутомимый запевала Буслаев исчерпал свой богатый репертуар.

К вечеру метель несколько стихает, но ветер про­должает бушевать с прежней силой, кругом все закрыто густым туманом.

Утром 3 сентября проснулись рано. Казалось, ни­чего не изменилось за ночь. Все так же свистит ветер, шуршит по крыше снег. Не вылезая из мешка, Абалаков расстегивает оледеневшие застежки палатки и вы­глядывает наружу. Раздается его удивленный возглас: «Совершенно ясно! Безоблачное небо! Подъем!» Сборы были очень короткими. Первая тройка, связавшись еще в палатке, выходит в путь. Через полчаса за ней уходит и вторая связка.

Вершина четко видна на фоне голубого неба. До нее не более 800 м по вертикали. Путь ясен и технически, по-видимому, несложен.

Но идти очень трудно. Штормовой ветер сбивает с ног, бросает в лицо колючую пыль поземки. Руки мерз­нут даже в пуховых рукавицах. Глубокий рассыпчатый и сухой снег не дает опоры при движении.

Для того чтобы продвинуться на шаг вперед, Абалаков расталкивает снег коленом и бедром, затем рас­чищает руками и лишь после этого может вытоптать ступеньку. Но стоит наступить на нее следующему, как она рассыпается под его тяжестью, и все начинается сначала.

Медленно продвигаемся по крутому склону, сги­баясь под ударами ледяного ветра, оставляя за собой глубокую, почти по пояс, траншею в снегу. Идем на­легке — палатка оставлена на месте ночлега, несем с собой лишь два рюкзака.

Несмотря на большую высоту и тяжелую работу по протаптыванию снега, двигаемся без остановок — слиш­ком холодно, да и к тому же погода вряд ли будет устойчивой. На западе, на гребне пика Ленина, вновь появляются знакомые нам зловещие темные облака. Как обманчивы представления о расстоянии на этих бесконечных снежных склонах! Кажется, вот уже по­следний подъем, но за перегибом возникает новый, не менее крутой и длинный. Почти пять часов непрерыв­ного движения — и мы на предвершинном склоне. Ку­пол вершины уже недалек.

Становится теплее, ветер немного стихает. Послед­ние шаги — и перед нами нет больше подъемов. Прямо под ногами колоссальный двухкилометровый обрыв на ледник Корженевского. Вправо, на юго-запад, уходит «рваный» гребень, сначала понижающийся, а затем мо­гучей «пилой» устремляющийся к безымянной вершине, соединенной снежной перемычкой с пиком Ленина. На восток плавными увалами уходит широкий гребень к неизвестному перевалу из ущелья Ачик-таш в парал­лельное ему безымянное ущелье.

Весь район работы сбора, как на ладони. Десяти­километровая полоса ледника Ленина, сначала снежно-белая, а потом темная, плавной дугой поворачивает на юг, заканчиваясь глубоким каньоном р. Ачик-таш, обрамленной зелеными склонами. Над ледником с обеих сторон возвышаются скалистые пики, сложенные разно­цветными породами.

Можно подумать, что чья-то искусная рука создала эту удивительную мозаику! То на темно-коричневом фоне вдруг явственно проступит ярко-фиолетовая по­лоса, то совсем из-под вершины широким веером раз­вернется кроваво-красная осыпь, то зеленая травяни­стая терраса оборвется крутым откосом цвета охры. Образцы этих пород были предметом коллекциониро­вания всех участников сбора, и возле каждой палатки лежали кучки камней самых причудливых оттенков и раскрасок.

Еще дальше, полускрытые дымкой, сверкают озера предгорий, за ними широкой полосой развертывается Алайская долина с темной чертой реки на южной стороне. За ней встает могучая стена Алайского хребта. Снежные вершины сверкают, словно промытые дождем; глубокие тени ущелий заканчиваются серебряными струйками потоков. Наш лагерек на зеленой поляне над ледником можно лишь угадать по большой палатке — клубу. Но мы знаем, с каким вниманием следят оттуда за нами глаза оставшихся товарищей.

Короткий отдых на вершине закончен. Панорама снята. Записка о первовосхождении вложена в коробку и помещена в импровизированный тур. Посвящаем свое восхождение XIX съезду Коммунистической пар­тии Советского Союза и решаем внести предложение о присвоении пику имени съезда.

Наши следы уже замело, но они и не нужны теперь. Начинающийся буран не пугает нас; впереди знакомый путь.

Когда мы подошли к оставленной палатке, пурга бу­шевала уже в полную силу. Весь вечер мы провели в мешках, долго не смолкали оживленные разговоры, зву­чали песни и веселые рассказы. А потом мы спокойно проспали до утра, не обращая внимания ни на вой бури, ни на мелкий снег, тонкой струйкой пробивающийся сквозь окошко.

Следующее утро было похоже на предыдущее. Ясное небо, яркое солнце и бешеный ледяной ветер, вздымав­ший тучи снежной пыли по всему гребню. Собрали па­латку, упаковали рюкзаки и двинулись вслед ушедшей первой связке, на ходу оттирая замерзшие руки и щеки.

Не прошло и часа, как мы стояли под карнизом, там, где два дня назад выходили на гребень. Прорубленного нами проема как не бывало. Нужно думать о том, как выбраться на крутой снежный склон под карнизом. Солнце греет довольно сильно, и свежий снег непрочно держится на склонах.

Решаем очистить склон. Абалаков и Буслаев, энер­гично действуя ледорубами, срубают огромный кусок карниза и обрушивают его вниз.

С шумом рушатся громады снега и льда, увлекая за собой все то, что непрочно держится на склоне. Путь расчищен. По очереди спускаемся в образовавшийся «коридор», осторожно с попеременной страховкой пре­одолеваем крутую часть склона и все быстрее, почти бе­гом, спускаемся к палатке. Короткий отдых на теплых камнях морены, горячий чай, на этот раз не из талого снега, а из прозрачной воды ручейка. Сброшена лиш­няя одежда, спрятаны в рюкзаки валенки, и через не­сколько часов горячие объятия друзей встречают нас в «Зеленом лагере».

***

Через несколько дней, нагрузив на верблюдов свой груз, мы покидали гостеприимную полянку.

Как бы прощаясь с нами и напутствуя к будущим победам, над ущельем горела и сверкала в утренних лу­чах солнца могучая вершина, носящая гордое имя XIX съезда Коммунистической партии Советского Союза.

Д.М. ЗАТУЛОВСКИЙ, Л.М. КРАСАВИН

В ВЕРХОВЬЯХ ЛЕДНИКА ГРУММ-ГРЖИМАЙЛО

После своих путешествий известный со­ветский исследователь Средней Азии Н.Л. Корженевский в 1926 г. писал: «Особенной малоизвестностью, чтобы не сказать большего, отличаются истоки реки Танымас, которые принадлежат к погра­ничной области Памира с Дарвазом, еще совершенно неисследованной и представленной на карте весьма схе­матически»1

^[13]

.

Танымас! Само название, казалось, говорило о таин­ственности и суровости этих мест. «Он не узнает» в смысле «не будет приветливым»,— переводил это на­звание Н.Л. Корженевский.

Вскоре после того как в 70-х годах прошлого века русские ученые начали исследование Памира, перед ними встала задача найти путь из Восточного Памира к населенным оседлыми таджикскими племенами ущельям Дарваза и Рушана. Русские ученые и топо­графы, настойчиво преодолевая немалые трудности, раскрывали тайны огромной горной страны. Жители горных долин помогали исследователям, шли провод­никами их экспедиций, рассказывали путешественни­кам древние предания и полузабытые вести о переходах отдельных смельчаков через неведомые ледники и высо­кие горы. Многие пути, которыми пользовались в древ­ности, были к этому времени уже забыты и только ле­генды сохраняли названия ставших мифическими пере­валов. Так, например, возникла «загадка перевалов Кашал-аяк и Танымас».

Долина Танымас впервые упоминается в отчетах Памирской экспедиции 1883 года.

Берега ледникового озера в Заалайском

хребте (4400 м). Отчетливо видны волны

плав­ления на поверхности обрывов фирна.

Под грандиозными утесами,

образо­ванными движением ледника Ленина.

Фото М. АНУФРИКОВА.

Явление «гало», которое альпинисты наблю­дали на склонах пика Ленина: высота в 200 м, 16 часов, вид на запад. Внизу — ложное солнце.

Фото М. АНУФРИКОВА.

Направляясь на за­пад, переходя из одной высокой долины Памира в дру­гую, члены этой экспедиции — Путята, горный инженер Д.Л. Иванов и топограф Бендерский — достигли до­лины р. Ку-дара. Таджики из урочища Кызыл-Турай, где остановились путешественники, рассказали им об исто­ках Ку-дары, о долине Танымас. По их словам, эта ши­рокая долина, длиной до 25 верст, тянется прямо на за­кат солнца и замыкается высокими горами. Таджики считали, что в этом направлении дальше на запад, в Дарваз, пути нет.

Только четырьмя годами позже впервые проникли в долину Танымаса исследователи. Это были участники экспедиции Г.Е. Грумм-Гржимайло. Они произвели маршрутную съемку части долины, отметив языки не­скольких ледников, открытых экспедицией и назван­ных ею общим названием «ледники графа Шереме­тева». Но этим почти ограничивались новые сведения о районе.

В 1908 г. Н.И. Косиненко отправился на поиски пути в Дарваз. Он рассчитывал найти перевал Кашал-аяк, но первая попытка пробиться на запад по ледни­кам Федченко и Бивачному оказалась неудачной. Про­делав после этого со своим отрядом трудный переход по долине Балянд-киик и перейдя через несколько пере­валов, Косиненко снова повернул на запад. На этот раз он достиг долины Танымаса. Широтная долина, каза­лось, была естественным путем в желаемом направлении. Однако настойчивого исследователя и на этот раз постигла неудача. Всего лишь один дневной переход удалось сделать Косиненко и его спутникам по долине, вдоль мутных вод Танымаса. Путь преградил большой ледник, раскинувшийся во всю ширину долины. Люди поднялись на ледник, но «трещины и ледяные хребты совершенно преграждали дорогу по всем направле­ниям»1

^[14]

. Отряд Косиненко снова повернул назад и, лишь обойдя с юга весь горный узел Западного Памира, достиг Дарваза.

Только через шестнадцать лет, уже после Великой Октябрьской социалистической революции был снова поднят вопрос об изучении долины р. Танымас. В тече­ние многих лет Н. Л. Корженевский стремился проник­нуть в тайны огромного горного узла между Восточным Памиром и Дарвазом. С одним-двумя спутниками не раз проникал он с севера и северо-запада в ущелья и на ледники этой горной страны. Оставалась непосещенной восточная часть горного узла. В 1925 г. Корженевский направился в трудное путешествие к долине Танымаса.

Экспедиция была прервана болезнью Н.Л. Корженевского. Все же он успел подняться по долине до лед­ника, из-под языка которого, казалось, вытекала река. Еще издалека, из долины Кок-джара, путешественник видел конец этого ледника. К нему примыкал с запада другой ледник. Рассмотреть с большого расстояния связь двух ледников не удалось. Подойдя вплотную к обрывистому краю огромного ледника, который стекал по долине с запада на восток, Корженевский пришел к выводу: «Ледник Танымас образуется слиянием двух ветвей, из которых меньшая течет с юго-запада, а большая, представляющая как бы прямое продолжение ледника, течет с западо-юго-запада. Первая из этих вет­вей... занимает сравнительно узкое и крутобокое ущелье, расположенное приблизительно в двух кило­метрах от конца Танымаса»1

^[15]. Назвав, со слов своих проводников, меньший ледник «Муз-кулак» («Ледяное ухо»), Корженевский решил, что он не может иметь больших размеров.

Плохая погода, краткие сроки работы и обманчивое впечатление, создававшееся при первом наблюдении на расстоянии почти в 35 км, ввели Н.Л. Корженевского в заблуждение. Как стало известно впоследствии, за­падный ледник долины Танымас находится значительно дальше. Это — короткий ледник, питаемый ледником Федченко, и он не связан с ледником, названным Муз-кулак. Ледник же, язык которого наблюдал Н.Л. Кор­женевский, начинается в 37 км к югу, и его ледяной по­ток, выйдя в долину Танымаса, поворачивает затем на восток, заполняя долину во всю ширь.

После своего путешествия к Танымасу Корженев­ский высказал предположение, что через истоки лед­ника Танымас можно найти связь с ледником Федченко, где следует искать «гипотетический» перевал Танымас. Эта догадка оказалась справедливой.

Предположение Н.Л. Корженевского помогло в вы­боре пути Памирской экспедиции Академии наук СССР в 1928 году. Отряды направились в глубь неис­следованной области по долине Танымаса. Как извест­но, эта экспедиция дала огромный материал для позна­ния неисследованного горного района вблизи ледника Федченко. Тогда же были исследованы и ледники р. Танымас. Почти все они лежат на юг от основной до­лины и принадлежат к сложному узлу горных хребтов, примыкающих с востока к верховьям ледника Федченко.

Съемка этого горного узла была проведена топогра­фом экспедиции 1928 г. И.Г. Дорофеевым и участни­ками этой же экспедиции, немецкими геодезистами. Были совершены восхождения на пики Средний Таны­мас (5500 м) и Белый рог (5800 м), а также на неко­торые другие вершины. Была предпринята неудачная попытка подняться на главную вершину района, пик Революции. Судя по описанию, немецкие альпинисты пытались подняться на пик Революции по восточному гребню массива.

Несмотря на то что долина Танымаса не раз посе­щалась разными экспедициями, горная группа на юг от нее оставалась сравнительно мало изученной. Основ­ной ледник группы исследовался лишь отрядами геоло­гов Н.К. Паффенгольца (1934 г.) и М.И. Шабалкина (1937 г.). Существенные материалы по физической гео­графии района были собраны П.А. Шумским, работав­шим здесь летом 1944 года. Немало потрудились и то­пографы, уточнявшие карту этих мест в послевоенные годы.

После 1928 г. ледник Муз-кулак был произвольно переименован немецкими участниками экспедиции Ака­демии наук СССР в «Нотгемейншафт» (под этим на­званием он и показан на ряде карт). В 1948 г. Прези­диум Верховного Совета Таджикской ССР, по ходатай­ству Географического общества СССР, утвердил новое название ледника, присвоив ему имя первооткрывателя Г.Е. Грумм-Гржимайло.

Советские альпинисты, уделявшие до того внимание вершинам более западных и северных хребтов Памира, впервые направились к леднику Грумм-Гржимайло в 1952 году.

***

В 1952 г. ВЦСПС организовал поход двадцати аль­пинистов профсоюзов1

^[16]

на Памир. Приобщившиеся к высокогорному спорту в горах Кавказа, молодые альпи­нисты должны были приобрести опыт восхождений на вершины выше 6 000 м и ознакомиться с особенностями альпинистских экспедиций в отдаленные горные рай­оны. Местом работы был избран район ледника Г.Е. Грумм-Гржимайло. Длительные подступы давали новичкам возможность получить практику движения с караваном. Путь по длинному и довольно трудному леднику, с организацией промежуточных лагерей и заброской продовольствия и снаряжения — весьма ха­рактерен для большинства высотных восхождений. Район предоставляет также большой выбор различных вершин высотой почти до 7000 м и маршрутов разной трудности.

Для руководства молодыми высотниками были при­глашены опытные восходители: заслуженный мастер спорта Е.И. Иванов; мастера спорта: А.И. Иванов (старший тренер), К.К. Кузьмин, А.С. Гожев, И.С. Дайбог и А.А. Лапин. Врачом экспедиции ехал профессор Н.А. Федоров, неоднократно путешество­вавший по Средней Азии. Начальником экспедиции был назначен Д.М. Затуловский.

Еще до выезда в Среднюю Азию многим участни­кам пришлось включиться в подготовку будущего пу­тешествия. Нужно было ознакомиться с районом ра­боты, знать не только расположение хребтов и ледников, но и места бродов, наличие подножного корма для вьючных животных, климатические условия и многое другое.

Местом сбора участников экспедиции, приезжавших из разных концов Советского Союза, был назначен г. Ош (Киргизская ССР)1

^[17].

...17 июля. Еще не рассвело. Сторож отворяет ши­рокие ворота гостеприимного Ошского дома отдыха ВЦСПС, где размещались участники экспедиции.

Клонясь из стороны в сторону, автомобиль медленно катит по узким улочкам старых кварталов Оша. Фары выхватывают из предрассветной темноты глиняные дувалы, мутные струи воды в арыках, ажурный рисунок листвы. Промелькнули новые здания Учительского ин­ститута и Педтехникума. Машина, ускоряя ход, проез­жает под аркой с приветственным лозунгом — здесь на­чинается знаменитый Памирский автотракт.

Остаются позади пригородные селения, широкие хлопковые поля и богатые фруктовые сады колхозов. Придвигаются к дороге оголенные или поросшие невы­сокой травой увалы отрогов Алайского хребта. То бы­стро, то медленнее — на подъемах — мчится навстречу лента дороги. Незаметно идет время. Уже пройден длин­ный подъем на перевал Чигирчик, промелькнули вблизи дороги пчельники колхоза. Впереди, в конце спуска, зеленым пятном выделяется районный центр Гульча.

Солнце поднимается все выше, становится жарко. Дорога проходит то по крутому склону неширо­кого ущелья, над быстрой и чистой р. Гульчой, то спускается на дно расширяющейся долины. Обгоняем длинную вереницу лошадей и верблюдов: колхозники-киргизы направляются на горные пастбища. На спинах животных свертки кошмы, части каркасов летних юрт, казаны. На одной из лошадей сидит смуглая молодая женщина с грудным ребенком на руках. Она привет­ливо машет нам рукой.

В другом месте с трудом пробираемся сквозь огром­ное стадо. Животные то разбегаются в стороны, то снова собираются на дороге. Несколько верховых — па­стухи — гонят стадо.

Наша машина часто обгоняет попутные грузовики или сворачивает к обочине дороги, пропуская встреч­ные. Когда-то заброшенная окраина, колония царской России, Киргизия превратилась за годы советской вла­сти в экономически и культурно развитую цветущую республику. Некогда нищее и темное население Памира получает теперь все, что нужно для жизни советским людям. Мы обгоняем автомобили, груженные сельско­хозяйственными машинами. Их везут в долины Запад­ного Памира, где еще сравнительно недавно единствен­ным земледельческим орудием был омач, а зерно мо­лоли на каменных ручных мельницах.

Основным средством сообщения в этой горной стране стал автомобиль, вытеснивший верблюжьи и конные караваны. Надежные советские машины пре­одолевают все трудности пути через «Крышу мира». Вьючный транспорт применяется ныне лишь в стороне от автодорог.

На развилке двух долин видны домики Суфи-Кургана, центра Алайского района, где нам должны предоставить вьючных лошадей. Чтобы не гнать их за 200 км, решаем как можно дальше перевезти лошадей на автомобилях.

Автомобиль медленно поднимается по серпантинам дороги к перевалу Талдык. Молодые альпинисты вни­мательно рассматривают скалистые стены похожих одна на другую вершин. Они так и зовутся — «Четыре брата». Автомобиль быстро пересекает зеленые про­сторы Алайской долины. Тучи спустились низко над Заалайским хребтом и скрыли обычно ослепительную па­нораму его снежных и ледяных вершин, окаймляющих долину от края до края. Наш «ГАЗ» снова взбирается еще выше, к перевалу Кызыл-арт; после него уже не будет больших спусков.

Заалайским хребтом начинается Восточный Памир с его высоко поднятыми долинами и округлыми верши­нами хребтов. Сурова высокогорная пустыня: скалы и снега, спускающиеся по склонам бесконечные каменные осыпи, почти лишенные влаги долины, скудная, неза­метная растительность, стелющаяся по земле. И рядом сочная зелень опытных полей и делянок Биологической станции, электрические огни Мургаба. Они напоминают о том, что советские люди уже положили начало поко­рению суровой природы Памира.

В сумерках машина достигает котловины огромного высокогорного озера Кара-куль. В наступающей тем­ноте воды его кажутся бескрайним черным простран­ством. Угадываются силуэты ближних и дальних пиков. Фары отвоевывают у ночного мрака небольшое про­странство, и порой кажется, что машина стоит на месте, мимо нее несутся дорога, кучи камней, песчаные бар­ханы.

Перебравшись по мосту через р. Муз-кол, машина вскоре останавливается у ряда небольших палаток. Это временный лагерь, устроенный выехавшей рань­ше группой А. И. Иванова.

Палатки Музкольского лагеря стоят на берегу не­большого рукава реки. Ветер натягивает растяжки, гнет тонкую мачту походной рации. Погода на Памире этим летом необычная. Небо то и дело затягивает тяжелыми темными тучами. Временами они спускаются совсем низко, тянутся рваной бахромой к округлым вершинам гор, заползают в ущелья. Часто моросит дождь. Не узнать известного своей сухостью Восточного Па­мира.

А.И. Иванова в Муз-коле уже нет. В 30 км к западу, на берегу р. Кокуй-бель-су, он разбил перевалочный лагерь, где с группой участников ждет лошадей. Путь от Памирского тракта к долине Танымаса не раз пройден экспедициями. Где-то здесь же проходила древняя вьючная тропа из долины Пянджа в Синь-цзян. А.Н. Северцов, критикуя английских и француз­ских исследователей, доказывал, что именно этим пу­тем прошел через Памир в VII в. известный китайский путешественник Сюань-цзян. Н.Л. Корженевский в 1925 г., свернув от южной оконечности Кара-куля на юго-юго-запад, вышел к р. Кокуй-бель-су. Переправив­шись через нее, он повернул на запад, к перевалу Кы­зыл-белес и, спустившись с него, оказался в долине Кок-джар, ведущей к цели его путешествия.

Карта Памира. Путь экспедиции ВЦСПС.

Наша экспедиция не имела достаточного количества вьючных лошадей и стремилась поэтому сократить пере­ход каравана, проехав возможно дальше на запад на автомобиле. Путь Н.Л. Корженевского был неприем­лем, машина завязла бы в заболоченной местности. По совету проф. И.А. Райковой путем для автомашин из­брали широтную долину.

Ясно намеченные колеи проходившей здесь машины показывают путь, разведанный нашими товарищами. Местами следы разделяются: колея уходит то в одну, то в другую сторону. Вот она поднимается на увал, что­бы вернуться обратно. Это следы поисков дороги.

Невысокие увалы древних морен, по которым про­легал путь вначале, отошли влево, как бы прижавшись к склонам гор. Долина стала шире. Слева, в верховьях боковых долин, открылась красивая панорама снежных вершин Музкольского хребта, к которым ведут корот­кие, широкие долины Кок-чукура и Баш-курук-уй1

^[18]. В период бурного таяния снегов по их дну мчатся по­токи. Теперь русла пересохли.

Устье долины Баш-курук-уй — обширная площадь, покрытая слоем мелкого галечника, изборожденного десятками узких сухих русел. Справа открывается ухо­дящая на север широкая и пологая равнина. Вдали можно разглядеть темные воды озера Кара-куль. Дно равнины имеет малый уклон и не пересекается сколько-нибудь заметными возвышенностями. Нетрудно пред­ставить себе, что в те времена, когда уровень озера Кара-куль был выше нынешнего метров на 20-252

^[19], эта равнина была дном озера. Кара-куль подходил тогда вплотную к отрогам Музкольского хребта. Теперь в южной части равнины имеется лишь маленькое озерко Курук-куль, принадлежащее к бассейну Кокуй-бель-су. Продольный профиль широтной долины, по которой идет машина, позволяет предположить, что в отдален­ные времена воды Кара-куля имели сток в бассейн Кокуй-бель-су.

Машина осторожно пробирается вдоль левых скло­нов долины, дно ее кочковато, болотисто. Поворот. Вдали сверкнули воды Кокуй-бель-су. Вот и лагерь. Он расположен у впадения в реку ее восточного притока, вытекающего из озера Курук-куль. Кокуй-бель-су про­ложила русло в долине, когда-то занятой ледником. Здесь, в верховьях, течение воды не очень быстрое и река ветвится на рукава. Пойма поросла сочной травой, оживляющей унылые серые и серо-желтые тона пей­зажа. Ниже по течению долина суживается.

В перевалочный лагерь автомашина доставила грузы экспедиции. Дальше, к верховьям долины Таны-маса, их надо перебрасывать на лошадях. Их у нас четырнадцать.

После тренировочного восхождения А.И. Иванов с большой группой тренеров и участников двинулся дальше. Задача первой группы — подняться возможно ближе к языку ледника Грумм-Гржимайло, найти ме­сто для базового лагеря и разведать путь в верховья ледника. При благоприятных обстоятельствах группа могла бы обследовать пути восхождения на вершины района, в частности на пик Революции.

27 июля к Танымасу вышли и остальные участники экспедиции. В лагере Кокуй-бель-су оставался А.В. Блещунов, который должен был обеспечить отправление возвращающихся лошадей в следующие рейсы к долине Танымаса.

Высокий правый берег Кокуй-бель-су расчленен не­сколькими оврагами. В один из них, напротив нашего лагеря, сворачивает тропа. На некрутом подъеме группа встречается с караванщиками Ады и Эргешом из группы А. И. Иванова. Они передают нам схему дальнейшего маршрута с расчетом времени. Из двух возможных перевалов наши товарищи избрали Апак: этот путь длиннее, но доступнее для вьючных живот­ных. Сама группа А.И. Иванова находится теперь вблизи языка ледника Грумм-Гржимайло.

Вскоре тропа выводит альпинистов на обширное плато. Окаймленное с трех сторон хребтами, оно обра­зует «второй этаж» долины Кокуй-бель-су. Обширное пространство, покрытое древними ледниковыми отложе­ниями, прерывается невысокими холмами старой мо­рены и отдельными скалистыми островами-останцами. Преобладают темно-серые тона. Местами встречаются типичные многогранники небольших такыров. Расти­тельность почти отсутствует, иногда встречаются от­дельные кустики терескена.

После двухчасового пути справа открылась широкая долина р. Кара-чим, стекающей с перевала Кызыл-бе­лес. Уходящая на запад долина носит ярко выра­женный характер трога. Пойма реки поросла сочной травой.

Пересекаем р. Кара-чим и движемся дальше к пере­валу Апак. Поднявшись крутой тропой по склонам древ­ней морены, вступаем в долину, ведущую на запад-юго-запад, к перевалу Апак. Эта долина также носит явные следы древнего оледенения.

Вечером альпинисты разбивают свой походный ла­герь у начала подъема на перевал. В боковой долине, на берегу безымянной речушки, стояли юрты скотоводческой фермы одного из памирских колхозов. Старший пастух пригласил нас в юрту; здесь собралось все не­многочисленное население передвижной фермы. Беседа затянулась надолго. Гостеприимные хозяева рассказали о себе, своей жизни, об успехах колхоза, о тропах и по­годе района. Мы рассказали им о Москве, об успехах страны, о задачах нашей экспедиции.

Ночью выпал снег. Но под солнечными лучами он быстро стаял. Участники экспедиции, впервые попавшие на Памир, с удивлением наблюдали за тем, как исче­зает снег, не оставляя талой воды: он сразу испа­рялся, растворяясь в почти лишенном влаги воздухе.

Долина до перевала Апак остается очень широкой. Местами ее перегораживают широкие валы древних мо­рен. Со склонов спускаются осыпи, кое-где каменные россыпи покрывают дно долины. Трава, обильно растущая в пойме речки, ближе к перевалу покрывает почти все дно долины.

Перевал Апак — бесснежный. Занимавший долину Апак древний ледник, по-видимому, спускался и на другую сторону перевала: здесь видны следы его морен.

Вскоре весь караван движется по долине р. Аиль-утек. Аиль-утек жмется к склонам хребта у противопо­ложного края долины, имеющей 3-5 км в ширину. Плоское дно долины покрыто мелким галечником. Над пологими округлыми предгорьями поднимаются скали­стые вершины с острыми гребнями; снега на них почти нет.

Впереди видны два невысоких холма, образующие «ворота» долины Кок-джар, — цель нашего дневного перехода.

До «ворот» очень далеко, но, наконец, они остаются позади, и альпинисты останавливаются на берегу холод­ной и чистой Шуралы. Река преграждает себе путь своими же отложениями и делает здесь петлю, свернув со своего первоначального направления. С наслажде­нием утоляем жажду и снова трогаемся дальше. Однако с юго-востока быстро надвигается темная туча. Резкими порывами налетает ветер. Приходится спешно устано­вить палатки. Кончаем работу под дождем.

На правом берегу высоким валом громоздятся мо­рены, выдвинувшиеся из северных ущелий Шуралы и Тахта-корум. Река Кок-джар, после впадения в нее пра­вого притока — р. Тахта-корум, углубляется в дно до­лины. Тропа идет по левому берегу, над краем узкого каньонообразного ущелья. Местами приходится пере­секать овраги. Крутые спуски с трудом даются лоша­дям. Плохо разработанная тропа осыпается под ногами животных. В воздух поднимаются облака пыли.

Глубоко внизу, в двух сотнях метров ниже нас, шумит река. На правом склоне видны осыпи и ха­рактерные земляные пирамиды — результаты размыва временными потоками.

Подходим к концу восемнадцатикилометровой до­лины Кок-джар. Вдали видны хребты над Танымасом, можно различить и язык ледника Грумм-Гржимайло, до которого осталось 30 км пути.

Западный конец долины Кок-джара как бы срезан долиной Танымаса. Верхняя терраса Кок-джара, по ко­торой мы идем, кончается обрывом, откуда откры­вается поворот Танымаса на юг. Глубоко внизу, на ши­роком плоском дне долины, сверкают многочисленные блуждающие рукава реки. Справа — курчавые кроны небольшой рощи и темные, почти синие струи Кок-джара. Соединяясь с Танымасом, они еще долго текут рядом не смешиваясь, сохраняя свой цвет. Н.Л. Корженевский указывает на сходство открывающегося от­сюда вида с панорамой долины Мук-су с перевала Терс-агар.

Внизу, у устья Кок-джара, видна зеленая рощица. Не обращая внимания на поднимающуюся из-под ног обильную пыль, группа устремляется вниз по четырех­сотметровому спуску.

Мы спускались так поспешно, что не заметили ответ­вления тропы. Когда мы очутились у берега реки, путь к роще оказался прегражденным скалистым контрфор­сом, спускающимся справа от нас. Нужно либо караб­каться обратно, либо переправляться через ближние ру­кава реки и обойти контрфорс. Разделяемся на две группы: одна, с лошадьми, пошла вброд, альпинисты ле­зут через скалы. Еще час пути — броды через многочисленные рукава Кок-джара — и мы собираемся в роще. Как приятно после обширных пустынных пространств Восточного Памира снова оказаться среди де­ревьев!..

Вскоре между ветвями засветились серебристые кры­ши наших палаток. У слияния двух речек — Кок-джар (Шуралы) и Янги-даван — образовалось пространство, заполненное речными наносами и орошаемое рукавами речек. Вся роща пронизана протоками, текущими в тени деревьев. В заводях участникам экспедиции удалось вы­ловить несколько экземпляров рыб, по-видимому ма­ринки. Наличие рыбы в этих местах в литературе ранее не отмечалось. Насколько необычна эта рощица для Памира, можно судить по ее названию «Топтал» («Большой лес»). Древесные породы немногочисленны, это почти исключительно береза и ива. Из рощи хо­рошо видна долина Танымаса, точнее ближние склоны, дальше все скрыто сплошной пеленой пыли. Альпини­стам было известно, что в долине Танымаса обыч­ны сильные ветры, но такого обилия пыли мы не ждали.

День спустя в Топтал приходит очередной караван и временный лагерь ликвидируется: все направляются в базовый лагерь.

Бассейн ледников Грумм-Гржимайло и Танымас.

Долина Танымаса, как и все долины Восточного Па­мира, носит следы древнего оледенения. По склонам, в размытых боковыми притоками саях видны морен­ные отложения. Чем дальше на запад, тем более острыми и расчлененными становятся контуры гребней, тем более горы приближаются по типу к высокогор­ному рельефу. Здесь можно наблюдать постепенный переход и даже смешение форм, свойственных Восточ­ному и Западному Памиру.

Основной горный узел и главный ледник района ле­жат на юг от долины Танымаса, непосредственно при­мыкая к Южной группе вершин ледника Федченко и вы­тянуты с юга на север. С запада границей узла является хребет Высокая стена; с юга — безымянный хребет (на южных склонах его бассейн р. Хабарвив-хач); с во­стока — хребет Холодная стена. В юго-западном углу района, в стыке хребтов Южной группы ледника Федченко и безымянного, поднимается главная вершина района — пик Революции (6987 м)1

^[20], огромный массив, сплошь покрытый льдом и снегом.

Все пространство между безымянным хребтом и по­чти параллельным ему отрогом заполнено фирном и льдом. Здесь берет начало ледник Грумм-Гржимайло. Этот огромный, шириной до 3-4 км, резервуар твердых осадков обязан своим существованием близостью к лед­нику Федченко, дальше на восток количество осадков резко уменьшается и всего в 20 км отсюда начинается типичная для Восточного Памира засушливая зона. Из общей площади 230 кв. км, занятой ледниками2

^[21]

, 193 кв. км приходится на долю ледникового бассейна Грумм-Гржимайло. Следующим по величине является бассейн ледника Танымас II, имеющий площадь всего 24,5 кв. километра. Ледник Грумм-Гржимайло прини­мает 10 притоков слева и 5 справа. Среди них такие крупные, как Шварценгорн (длина 12 км) и Малый Муз-кулак — длиной в 9 километров. Эти притоки лед­ника Грумм-Гржимайло образуются слиянием несколь­ких ветвей, и вся сложная система завершается языком основного ледника, общая длина которого равна 37 ки­лометрам. С 1928 по 1933 г. ледник Грумм-Гржимайло наступал, конец его продвинулся вперед на 375 м и поднялся на 50 метров.

Невдалеке от выхода в долину Танымаса язык лед­ника меняет северное направление на западное, а затем делает резкий поворот на восток и, выйдя в долину, рас­текается по всей ее ширине. Конец ледника почти чист, здесь нет обычной для ледников Средней Азии мощной поверхностной морены. Таков же характер конца лед­ника Танымас II. Тонкий слой пыли на ледяной по­верхности этих ледников, по-видимому, нанесен сюда ветрами.

Поднимаясь вверх по долине, можно отчетливо ви­деть крутые ледяные обрывы конца ледника, белеющие на фоне темных склонов долины. Еще дальше тянутся остроконечные вершины, ледники на склонах хребта, высокая стена, в отроге которой находится Танымасский перевал, ведущий на ледник Федченко.

...Час дня. Солнце в зените. Альпинисты уже давно идут по левому краю долины, то высоко поднимаясь по склонам, то спускаясь на каменные россыпи, покрывающие ее дно. Временами ноги увязают в рыхлом песке. Впереди, за выдающимся вперед выступом склона, на­ходится базовый лагерь.

Несколько раз проходим мимо островков раститель­ности по берегам. Местами это небольшие тугаи, чаще — поросшие травой и низким кустарником площадки. На выступе, куда поднимаются альпинисты, радует глаз обилие травы, кусты шиповника, усеянные розовыми и белыми цветами. По пути попадаются остатки задран­ного барсом кийка, они напоминают о следах этого хищ­ника, которые мы видели на влажном песке у реки.

В небольшой котловинке между конусом выноса речки и грядой осыпи стоят палатки базового лагеря. Защиты от солнца нет. Полотнища палаток накаляются. Ежедневно около полудня поднимается порывистый за­падный ветер, достигающий скорости 9 м/сек. Он гонит клубы пыли, выдувает ее из-под камней, поднимает с площадки лагеря: всюду проникает мельчайший речной песок. Лагерь единодушно назван «Пыльным».

По краям площадки, в защищенных от ветра местах растет трава, цветут мелкие желтые цветы. Несмотря на достаточное количество влаги, растения имеют длин­ные и прочные корни с разветвленной системой от­ростков.

Вблизи лагеря альпинисты поймали несколько скор­пионов. Эти неприятные насекомые отличаются здесь значительно меньшими размерами и зеленой окраской. Насколько нам известно, на Памире, да тем более на высоте выше 3500 м, скорпионы не отмечались.

***

Еще 27 июля передовая группа А.И. Иванова вы­шла на глубокую разведку ледника Грумм-Гржимайло. Лагерь опустел, в нем остались лишь И. Евсеев и Ю. Поляков из лагеря «Пыльного».

Через 2 часа группа, во главе с А.И. Ивановым, достигла площадки, где 24 года назад тоже стоял ла­герь — «Пыльный» Памирской экспедиции Академии паук.

Дальнейший путь преграждает река. Н.Б. Дивари, пользуясь преимуществами высокого роста, пытается переправиться по камням, но сплошная кипень бурля­щей воды заставляет его отступить. Поиски безопасного брода безрезультатны, приходится искать обход.

Группа сворачивает в ущелье левого притока реки, вытекающего из-под ледника Сев. Танымас. Альпинисты идут по берегу потока, но бродов нет. Впереди раз­дается грохот: взметнулись глыбы земли и камней, под­нялись огромные клубы пыли. Едва она рассеялась, как грохот повторился, вдали, у языка ледника, вновь взмет­нулись пыльные облака.

Подойдя ближе, альпинисты увидели, что крутой ле­вый склон ущелья образован древней мореной. Ветер и воды проделали в ней глубокие щели, образовав сотни причудливых башен и бастионов. Разрушенная морена непрерывно обваливается и постепенно уносится по­током.

Улучив минуту затишья, альпинисты стремитель­ными перебежками преодолевают опасное место. Перед ними язык ледника. Поверхность его покрыта толстым слоем пыли и камней. Лобовая часть языка высоко под­нимается над дном ущелья. Из грота вытекает поток. Конец ледника недавно откололся от основного массива и стоит аркой. По острой вершине этой глыбы группа перебирается на другой берег.

Когда альпинисты снова вышли в основную долину, перед ними возникло новое препятствие: еще один по­ток, вытекающий из-под ледника Танымас II. Брода нет и здесь.

Уже более семи часов продолжался путь, искать обход через ледник было поздно, пришлось остановить­ся на ночлег. Только на следующий день, перейдя через нижнюю часть Второго Танымасского ледника и пере­валив через высокую гряду, густо поросшую травой, альпинисты вышли на ледник Грумм-Гржимайло. После длинного обхода передовая группа миновала сильно разорванную нижнюю часть ледника и вышла на его поверхность, выше поворота языка на запад.

Можно снять рюкзаки и осмотреться. До самого конца ледника его поверхность чиста. Выше поворота трещин почти не видно. Далеко на юг уходит широкая и пологая ледяная река. Трещин и ледопадов нет. Повсюду густой щетиной беспорядочно торчат острые ледяные пички и иглы, кальгоспоры, как называют их таджики. Несколько выше, в расположении кальгоспоров, намечается определенный порядок: в направлении течения ледника вытянулись высокие ледяные гряды, между которыми видны глубокие желоба. Вершины гряд увенчаны иглами кальгоспоров, по склонам гряд торчат ряды кальгоспоров меньшего размера.

Такого строго определенного расположения кальго­споров обычно не встречается. Продольные гряды по­вторяют здесь изгибы ледника почти на всем его про­тяжении. Только в нижней части симметрия нарушает­ся; гряды направлены с юга на север, несмотря на рез­кий поворот языка на восток.

Н.Л. Корженевский, видевший конец этого ледника, писал: «Самой значительной особенностью.. ледника Муз-кулак является бесспорно устройство поверхности...

На более близком расстоянии от ледника оказы­вается, что его поверхность не сплошная, а — насколько доступна для обозрения — состоит из тесно поставлен­ных одна к другой островерхих пирамид из плотного чистого льда в нижней части и белоснежного, по-видимому рыхлого, в верхней части. Высота этих пирамид очень значительна...» 1

^[22]

Это был первый из памирских ледников, на котором отмечались образования, подобные «снегам кающихся» тропических ледников. Впоследствии оказалось, что та­кие формы вытаивания поверхности — результат интен­сивной инсоляции, определенного направления ветров и исключительной сухости климата — можно наблюдать на ряде других памирских ледников, особенно в его юго-западной части.

...Тяжело идти с большими рюкзаками по кальгоспорному льду. Ноги то и дело проваливаются в запол­ненные водой небольшие углубления с северной стороны кальгоспоров. Идти приходится след в след, иначе наберешь полные ботинки воды. Голова все время накло­нена ко льду, и шея начинает болеть. Небо закрыто гу­стой серой пеленой облаков, они спустились так низко, что ничего не видно в 100 шагах. Идет дождь впере­межку со снегом. Из облаков или из тумана выступают темные контуры окаймляющих ледник вершин. Пока­завшись на миг, они снова заволакиваются сплошной пеленой снега и дождя. Глаза залепляет сырой снег. Идти все трудней.

Восемь долгих часов продолжался трудный переход. Но вот сквозь поредевший туман показывается справа высокий, остроконечный пик Шварценгорн2

^[23]. Громадная скалистая вершина припудрена свежим снегом, который кажется особенно белым и чистым на фоне черной по­роды. В ледник Грумм-Гржимайло впадают здесь два ледника: Шварценгорн и Малый Муз-кулак. Место впа­дения скрыто мощной мореной, покрывающей концы ледников и затем вытягивающейся вдоль левого края ледника Грумм-Гржимайло. Ледник Малый Муз-кулак круто спускается в основную долину. В верховьях его поднимается одна из значительных вершин района, пик «6 289».

Ледник Шварценгорн образуется слиянием четырех фирновых и ледяных составляющих. В его обширном и сложном бассейне находится несколько вершин высотой около 6000 метров.

На морене, у конца ледника Шварценгорн, группа останавливается на ночлег. Нужно успеть приготовить еду: с темнотой таяние льда прекратится и воды не будет.

Утро 29 июля порадовало альпинистов ярким солн­цем. Но пока отогревали оледеневшие за ночь ботинки, пока готовили завтрак и собирались в путь, небо вновь затянули густые облака. Лишь изредка просвечивало солнце. Из-за перевала Холодного потянулись клочья тумана.

Весь день продолжали подъем по леднику. Сначала по склонам широкого ледяного желоба, по дну которого бурлила ледниковая речка. Склоны были усеяны рядами невысоких (до 0,5 м) кальгоспоров. Нужно было идти очень осторожно, внимательно выбирая путь, следя за каждым шагом идущего впереди.

Сорок пять минут ходьбы с тяжелым рюкзаком за плечами, потом долгожданная команда: «Привал!» Пятнадцать минут отдыха и новая команда: «Надеть рюкзаки!»

Далеко позади осталась черная громадина Шварценгорна, слева поднимается крутая стена темных скал, увенчанная остроконечными пиками, похожими на перья. Справа и слева вырастают новые вершины, одна красивее и выше другой. Ни один из этих великанов еще не покорен, почти все они не имеют имен.

На несколько минут выглянуло солнце. Яркими ко­сыми лучами осветило могучую снежную вершину, как кажется альпинистам, замыкающую долину. Группа остановилась. После минуты молчания заговорили ра­зом, перебивая друг друга. А.И. Иванов уже извлек карту.

Это не пик Революции, как предполагает кое-кто, и не пик «6726».

Высота безымянной вершины 6135 м, она подни­мается над тем местом, где ледник Грумм-Гржимайло принимает северное направление. Вершина не замыкает долину, а стоит у ее поворота.

К полудню альпинисты вышли на более ровную по­верхность ледника, но идти трудно: свежий снег намок и размяк. С каждым шагом брызги мокрого снега и воды летят во все стороны. Солнца снова не видно. По­степенно намечается поворот ледника. У его краев видны трещины, местами громоздятся ледяные глыбы. Из-за ближних скал появляются новые, еще более вы­сокие вершины.

Вот и поворот! Группа останавливается, ведь каж­дому хочется обязательно заснять открывшуюся пано­раму. За поворотом долина резко расширяется, образуя обширную фирновую мульду. Со склонов, окружающих своеобразную чашу, спускаются фирновые поля и лед­ники. Вдали, за исполинскими воротами, образован­ными двумя отрогами, царит над всеми соседними пиками могучий массив. Впечатление несравненной мощи возникает при первом же взгляде на обрывистые склоны, сверкающие льдами и снегами в лучах выгля­нувшего солнца. Вершин пика Революции не видно, они скрыты облаками.

Альпинисты снова идут вперед. Все чаще обнаружи­ваются скрытые трещины. Приходится связаться и идти более осторожно. Особенно много трещин по краям лед­ника, поэтому группа держится его середины, хотя это удлиняет путь. К. К. Кузьмин внимательно прощупы­вает ледорубом снежные мосты и перемычки. Широкие трещины удается обойти, но много времени уходит на блуждание между ними.

Группа идет к небольшой гряде каменных обломков и глыб, вытянувшейся вдоль причудливого нагромож­дения ледяных игл и пиков. Небольшая морена у впа­дения одного из боковых ледничков, последняя кучка камней. Дальше снег и лед.

Через два часа на камнях морены, лежащей тонким слоем на льду, стоят палатки лагеря «5000 м». После ужина были обсуждены предстоящие разведывательные маршруты. Основную задачу группа уже выполнила: путь по леднику разведан. Запас продуктов позволяет продолжить обследование района будущих восхож­дений.

А.И. Иванов разделил группу на три части. К.К. Кузьмин, П.К. Скоробогатов, Б.Д. Дмитриев и Э.М. Рыспаев отправились на вершину 6400 м, в от­роге пика Революции. Отсюда должен быть хороший обзор верхней части цирка и склонов пика Революции. В лагере «5000 м» для наблюдения за группой К.К. Кузьмина и связи с ней оставались И.С. Дайбог и Л.М. Красавин.

Остальные участники разведывательной группы воз­вращались в базовый лагерь, куда к этому времени должен был прибыть основной состав экспедиции. Такое решение позволяло за счет сокращения рациона части альпинистов увеличить продовольственные запасы для уходящих на восхождение. Группа Кузь­мина решала более трудную задачу и была поэтому обеспечена всем необходимым.

***

Остающиеся в базовом лагере проводили группу А.А. Лапина на тренировочное восхождение на пик Снежная трапеция (5133 м). В полдень семь альпини­стов начали переправу на правый берег Танымаса. Оста­лись позади мелкие протоки. Впереди наиболее мощные рукава реки. Первым, обвязавшись веревкой, вступает в холодную воду А.И. Ковырков. Опираясь на ледоруб, он идет осторожно, но уверенно. Вокруг альпиниста возникает бурун. Проходит еще немного времени, и Ко­вырков стоит на более мелком месте. Веревка натянута, переправа проходит успешно.

Наконец, вся группа на другом берегу. Длинной це­почкой вытягиваются альпинисты вдоль берега и по­степенно исчезают из виду. Связь с группой поддержи­вается через портативную рацию, и в лагере знают весь ход восхождения.

Группа Лапина долго поднималась по осыпям. До­стигнув высоты 4600 м, альпинисты вышли на скали­стый гребень, местами покрытый снегом и льдом. Вос­ходители остановились здесь на ночь. Утром следую­щего дня снова продолжался утомительный подъем по мелкой, оседавшей под ногами осыпи. Затем группа вышла на ребро, ведущее к вершине. Крутые снежные склоны перемежались с участками обнаженного льда, и только у вершины снова показались скалы. Подняв­шись на вершину по северному ребру, группа травер­сировала ее гребень и спустилась восточнее, в ущелье правого притока Танымаса, р. Кызыл-джилга.

Теперь все участники экспедиции собрались в ба­зовом лагере. Вернулись, после успешного восхождения на пик «6400»1

^[24]

, К.К. Кузьмин со своими спутниками. Пришла группа Лапина.

Четвертого августа собрался совет экспедиции. Участники были разделены на две группы: более опыт­ные альпинисты должны отправиться на «разведку боем» путей на пик Революции. При благоприятных условиях они попытаются достичь вершины. Вторая группа, дождавшись прихода очередного каравана, за­бросит продукты в лагерь «5000 м» и в промежуточные лагери на леднике, чтобы обеспечить возвращение групп после восхождений. Затем, с частью вернувшихся с восхождения участников первой группы, альпинисты второй группы должны штурмовать пик «6135 м».

В этот же день из лагеря вышли несколько альпи­нистов, во главе с Е.И. Ивановым. Им предстояло пере­править на лошадях запасы продовольствия через Се­верный и Второй Танымас. Переправа оказалась очень трудной и опасной. Одна из лошадей, выбираясь на кру­той берег, была сбита водой. Сумы с грузом сорвало, и они исчезли в мутной воде.

Утром 5 августа 15 альпинистов первой группы вы­шли к верховьям ледника Грумм-Гржимайло. Сжатые сроки не оставляли времени для нескольких повторных рейсов по леднику, поэтому весь груз нужно было уне­сти за один прием. Вес рюкзаков превысил 30 кило­граммов. Пришлось также несколько сократить рацион.

Первым на переправу снова вышел Ковырков. С тру­дом добирается он до небольшого каменистого островка, еще не залитого потоком. Крепко держась за натянутую веревку, упираясь широко расставлен­ными ногами в неровное каменистое дно, один за дру­гим переходят альпинисты на другой берег. Мимо них с бешеной скоростью несется мутный ледяной поток. Неожиданно помогли переправе тяжелые рюкзаки, своим весом увеличивая устойчивость людей. Внезапно вода сбила с ног И.С. Дайбога, но обычное хладнокро­вие не оставило опытного альпиниста. Веревку, натяну­тую вдоль переправы, он не выпустил. Несколько чело­век бросилось на помощь, и пострадавший оказался на берегу. Однако сильные ушибы ног заставили Дайбога отказаться от участия в походе.

Группа поднимается на старую морену. Навстречу бежит Е.И. Иванов: оказывается, унесенные нака­нуне сумы найдены альпинистами ранним утром, когда в реке было мало воды. До площадки лагеря № 1 шли ложбиной между старой береговой и современной боковой моренами ледника Грумм-Гржимайло. Место для лагеря было выбрано удачно: обильно порос­шая сочной травой площадка на берегу маленького лед­никового озерка с трех сторон укрыта от ветра старой мореной.

В числе грузов, которые еще не доставил наш кара­ван, была специальная утепленная обувь. Отсутствие ее в значительной степени определяло действия первой группы. Пользуясь тремя ультракоротковолновыми ра­циями, альпинисты попытались обеспечить связь с ба­зовым лагерем. Однако сложная форма долины лед­ника Грумм-Гржимайло оказалась серьезным препят­ствием. Рации могли работать лишь в пределах прямой видимости и, хоть их и расположили в наиболее удоб­ных точках, связь прекратилась, когда группа достигла места впадения ледника Малый Муз-кулак. Очевидно, на длинных и изогнутых ледниках необходимо приме­нять коротковолновую связь.

Весь день 6 августа альпинисты добирались до мо­рены у впадения ледников Шварценгорн и Малый Муз-кулак. Группа шла тем же желобом, что и разведыва­тельная партия, но тяжелые рюкзаки резко снижали темп движения. Только к 7 часам вечера альпинисты достигли лагеря № 2 (4500 м). Отсюда группа вышла только через день: дожи­дались А.С. Гожева и А.А. Лапина, направившихся вниз по леднику навстречу второй группе. Но вторая группа задерживалась, и 8 августа днем А.И. Иванов дал команду двигаться вверх по леднику. Следующий, третий лагерь был разбит на высоте 4800 метров.

Утро 9 августа встретило альпинистов сильным порывистым и холодным ветром. Завтрак готовили, не вылезая из палаток, где бесшумно горел в походных кухнях сухой спирт.

Сохранившийся след разведывательной группы по­зволил, не тратя времени на поиски пути между трещи­нами, выйти к месту лагеря «5 000 м». Группа не за­держивается здесь надолго. Быстро перекусив, снова идут люди вперед, стремясь наверстать упущенное время. Альпинисты растянулись длинной цепочкой вдоль правого (по ходу) края огромной фирновой мульды. Уклон поверхности фирна невелик, но группа набирает высоту очень медленно. Ветер с верховьев ледника дует с прежней силой, и альпинистам прихо­дится преодолевать его сопротивление. Люди держатся поближе к скалам, здесь выступы хребта смягчают удары ветра. Вскоре на фирновом плато возникает ла­герь № 4 (5400 м). Палатки ставят на снегу; здесь не видно ни одного каменного островка, вокруг — лед да фирн.

Необозримое белое пространство поражает тех аль­пинистов, которые знали до этого лишь сравнительно небольшие ледники Кавказа. Маленькая группка ка­жется затерянной среди снегов и огромных вершин.

Незаметно наступает ночь, усталые люди засы­пают, и глубокая тишина воцаряется в лагере. Голубой лунный свет заливает плато, горы отбрасывают четкие темно-синие тени на искрящийся снег.

На следующий день альпинистам предстоит преодо­леть гигантский ледопад, при подъеме на верхнее плато у пика Революции. Ледник, стекающий с массива пика Революции, образовал между двумя скалистыми отро­гами огромный ледопад, серию мощных сбросов.

Вид на пик Шверника у поворота

ледника Грумм-Гржимайло на север.

Фото А. КОВЫРКОВА.

Лагерь экспедиции ВЦСПС в фирновом бас­сейне

ледника Грумм-Гржимайло (5400 м).

Фото А. ИВАНОВА.

Вид с вершины пика Шверника на север, на вершины западного бассейна

ледника Грум-Гржимайло.

Фото П. СКОРОБОГАТОВА.

На леднике Грум-Гржимайло. Лагерь на высоте 5000 м

Фото А. ИВАНОВА

На вершине пика Шверника (6135 м)

Фото В. МАСЛЕННИКОВА

В нижней части ледника Грумм-Гржимайло.

Поверхность льда лишена моренного покрова.

Фото В. МАСЛЕННИКОВА.

Каж­дый из них — небольшое ледовое плато, один конец ко­торого обрывается отвесно, другой — упирается в стенку следующей ступени, ледяной отвес высотой до 30-50 метров. Лавируя, альпинисты находят пере­ходы с одного плато на другое, проходят по снежным мостам через трещины, отличающиеся необычно боль­шой глубиной, свидетельствующей о мощной толще фирна и льда.

А.И. Иванов намеренно замедляет темп движения. Сказывается высота. Альпинисты отдыхают через каж­дые 40, а то и 30 минут. Заметно холодает — группа достигла высоты вершины Эльбруса.

С большим трудом выбирается группа на плато верх­него цирка. Он с трех сторон охвачен массивом пика Революции и его отрогами. Только в одном направле­нии открываются «ворота» — узкий промежуток между двумя отрогами массива пика Революции, ледопад, по которому прошли альпинисты. Оба отрога отходят на север. В более восточном и них поднимается пик Советских профсоюзов, на который совершила восхожде­ние группа К.К. Кузьмина. Пик Революции обращен к цирку крутым восточно-северо-восточным склоном. Массив от подножия до вершины покрыт мощным слоем льда и фирна. Небольшие выходы обнаженных скал наблюдаются лишь вдоль крутого контрфорса, спускающегося примерно посредине стены и по греб­ням.

Изучение материалов и наблюдения группы К.К. Кузьмина создали достаточно ясное представле­ние о рельефе массива. Склоны, обращенные на запад, к верховьям ледника Федченко, так же как южные и во­сточные склоны, отличаются крутизной, подъем здесь невозможен. Очень своеобразный характер имеет часть массива, выступающая на север. Здесь на разных уров­нях расположены плато. Нижнее, на высоте примерно 6200-6300 м, ограничено с востока и запада греб­нями и обрывается крутыми склонами, с одной сто­роны в бассейн ледника Грумм-Гржимайло, с дру­гой — ледника Федченко. В южной части нижнее плато склоном крутизной до 35-40° соединяется с другим, расположенным у самого вершинного гребня пика, на высоте 6800-6850 метров. Верхнее плато почти ровное, имеет очертания (в плане) неправильного ромба.

Дальнейшие маршруты позволили убедиться, что по южную сторону гребня пика также находится обшир­ное горизонтальное плато. Эти плато на склонах пика Революции, по-видимому, являются остатками древнего пенеплена, поднятого на большую высоту горообразо­вательными процессами. Глыбовый характер современ­ного поднятия Западного Памира является общепри­знанным. Плато пика Революции подобны известному плато на северо-западных склонах пика Сталина. Та­ким образом, зону высоко поднятых остатков древнего пенеплена, отмеченную проф. К.К. Марковым для района хребта Академии наук, следует распространить на юг. Нужно заметить, что П.А. Шуйский указывал на наличие ныне поднятых древних поверхностей на высотах порядка 4000-4500 м, в хребтах и отрогах вблизи конца ледника Грумм-Гржимайло.

***

Лагерь № 5 (5950 м) в цирке у подножия пика Ре­волюции стал опорным пунктом для дальнейшей раз­ведки. Первая ночь на достигнутой высоте оказалась для некоторых альпинистов неспокойной. Сказыва­лась высота и, несмотря на усталость, не все смогли быстро уснуть.

В 10 часов утра Е.И. Иванов и К.К. Кузьмин вышли проложить путь на нижнее плато пика. Им предстояло подняться по крутой ледяной стене к понижению в гребне западного отрога1

^[25]. За этим гребнем было плато.

Альпинисты быстро подошли к подножию стены. Высота ее над поверхностью цирка не менее 300 м, кру­тизна, от 30-40° у подножия, увеличивается на боль­шем участке до 50-60° и выше. Преодоление препят­ствия осложнялось шестикилометровой высотой.

Опытные мастера быстро поднялись по нижней ча­сти стены, но выше темп движения замедлился, труд­ности пути возрастали. С тщательной попеременной страховкой поочередно двигались вверх альпинисты. Пока один медленно вырубал ступеньки, второй бди­тельно страховал его. Прошел час, другой, пройдено меньше половины стены. Наконец, после более чем че­тырех часов напряженнейшей работы, когда было прой­дено около двух третей стены, Кузьмин и Иванов на­чали спуск. Стало очевидно, что этот маршрут для большой группы неприемлем. Вышедшие вслед за пер­вой «двойкой» четыре альпиниста также возвратились в лагерь.

А.И. Иванову вскоре же стала очевидна невозмож­ность выхода большой группой на плато, и, не дожи­даясь возвращения первой группы, он выслал на раз­ведку левого, восточного, гребня массива мастеров спорта А.А. Лапина и А.С. Гожева. Они двинулись по крутому снежному склону к четко выраженной седло­вине левого гребня. Ровный след потянулся по снеж­ному склону. Сразу стало заметно, насколько ровная белизна снега скрадывала крутизну склона и расстоя­ние. Прошло много времени, пока оставшиеся в лагере № 5 увидели на седловине две темные фигурки, четко выделявшиеся на фоне синего неба.

Сведения, доставленные обеими группами, были неутешительными. Плато правого гребня осталось неосмотренным. Подъем по первому пути требовал боль­шого труда по обработке маршрута и предварительной заброски продуктов на плато. Достоинством этого маршрута было то, что он выводил на главную из трех вершин пика.