«Марковская И.М. Психология детско-родительских отношений. Монография. Оглавление Введение ...»

II

I

III

Рис. 1. Структура взаимосвязей параметров взаимодействия и отношения родителей с детьми

r > 0,2; r > 0,3; r > 0,4

На рис.1 можно видеть, что выделяются плеяды, связанные с контролем и эмоциональными отношениями с ребенком, что подтверждает имеющиеся в литературе данные о двух основных сторонах родительско-детского взаимодействия. Корреляционная плеяда в которую входят такие параметры как строгость, требовательность, отвержение ребенка и отсутствие сотрудничества отражает ту самую сторону родителя, которую К. Стейнер называл «Свинским родителем» [123]. Важно отметить, что такое отношение к ребенку как отвержение связано с высоким уровнем строгости, в то же время принятие ребенка обеспечивает возможности сотрудничества во взаимодействии ребенка и родителя. Параметр «сотрудничество» тесно связан с параметром «эмоциональная близость ребенка к родителю».

Пользуясь терминологией Г.В. Суходольского [138], следует сказать, что ядром плеяды I выступает строгость, ядром плеяды III является сотрудничество.

Таким образом, в структуре взаимодействия можно выделить три основных конструкта:

1) строгость – мягкость;

2) контроль – автономия;

3) сотрудничество – отсутствие сотрудничества.

Особый интерес представляет структура связей такого параметра, как удовлетворенность отношениями с ребенком, который сам по себе не является параметром взаимодействия, но является важным критерием самооценки родителя и имеет большое значения для психологической диагностики семейной ситуации (рис. 2). Важно отметить, что параметр удовлетворенности родителя его отношениями с ребенком не оказался связанным с контролем за ребенком, вместе с тем, наиболее сильные статистические связи выявляются между «удовлетворенностью» и «сотрудничеством» (0,42), и «удовлетворенностью» и «принятием» (0,38). Отсутствие воспитательной конфронтации в семье также имеет положительную связь с удовлетворенностью родителей. Можно предположить, что для родителей очень важно ощущать себя последовательными и эмоционально близкими по отношению к своему ребенку.

Рис. 2. Значимые связи между удовлетворенностью отношениями с ребенком и параметрами взаимодействия родителей с детьми (группа родителей младших школьников и дошкольников – 280 ч)

r > 0,3 r > 0,4

Следующей характеристикой взаимодействия и отношения к ребенку является «тревожность за ребенка». Тревожность за ребенка может повышаться вследствие различных причин, она может быть связана и с личностными качествами самих родителей и с особенностями ребенка. Для нас важно, каким образом тревожность родителя может быть связана с характером взаимодействия с ребенком. Результаты корреляционного анализа позволяют предположить (рис. 3), что высокая тревожность за ребенка ведет к повышенному контролю за поведением ребенка и мешает родителю вести себя более последовательно. Таким образом, такой важный показатель родительского поведения как контроль (на противоположном полюсе – автономия, предоставление самостоятельности ребенку) оказался не связанным ни с принятием, ни с эмоциональной близостью, но связан с тревожностью за ребенка.

Дальнейшим этапом исследования явился сравнительный анализ результатов опросника «Взаимодействие родителя с ребенком» в подгруппах родителей дошкольников, младших школьников, младших и старших подростков (старшеклассников). Такое сравнение стало возможным только благодаря двум формам опросника ВРР, разработанным специально для этих возрастных подгрупп. Эти формы различаются в представленности только двух шкал: в подростковом варианте вместо шкал «тревожность» и «воспитательная конфронтация» введены шкалы «согласие» и «авторитетность» родителя. Если обратиться к представленным ранее полевым исследованиям, такая замена вполне обоснована: по мере взросления ребенка утрачивает свою важность фактор «сходство взглядов родителей на воспитание детей», в то время как значение личного примера (который связан с авторитетностью родителя) и способности к согласию и нахождению общего языка растут.

Статистические различия между выборками родителей дошкольников, младших школьников и выборкой младших подростков не обнаружены. Можно предположить, что отношение к детям и характер взаимодействия с ними имеет тенденцию к определенной стабильности и сохранению, видимо эта та самая сторона родительской позиции, для которой, по мысли А.Я. Спиваковской, характерна ригидность и непрогностичность [134].

Тем не менее, сравнение с выборкой родителей старшеклассников (50 человек) свидетельствует о возможных изменениях родительского отношения и родительских позиций. В таблицах 7 и 8 представлены результаты опросника для родителей дошкольников, младших школьников и старшеклассников. Выявляются статистические различия по шкалам «строгость» и «удовлетворенность» (на уровне р=0,001), т.е. родители старшеклассников в отличие от родителей дошкольников и младших школьников менее строгие и более удовлетворенные отношениями со своими детьми. Эти данные вполне согласуются с результатами полевого исследования: потребность родителей в психологической помощи уменьшается, и строгость теряет свою значимость как фактор воспитания (18,8% в «дошкольной» группе и 4,2% в «подростковой»).

Следующей важной характеристикой поведения родителя по отношению к ребенку является последовательность. Под последовательностью обычно понимают постоянство в предъявляемых требованиях и методах дисциплинарного воздействия.

Известный английский психоаналитик Д.В. Винникотт отмечал, как важно родителю быть последовательным, а значит, предсказуемым для детей [32]. Последовательность обеспечивает надежность и безопасность ребенку в окружающем мире.

С. Броуди (1956) на основании наблюдений и магнитофонных записей общения матери с младенцем выделяла четыре типа материнского отношения. Матери первого типа легко и органично приспосабливались к потребностям ребенка, ждали, когда ребенок сам созреет. Матери второго типа безуспешно пытались приспособиться к потребностям ребенка, им недоставало непосредственности, они чаще доминировали, чем уступали. Матери третьего типа мало проявляли интереса к ребенку, основу их материнского чувства составляло чувство долга. У них отмечалось мало теплоты и спонтанности, а основным инструментом воспитания был жесткий контроль. Наконец, матери четвертого типа вели себя неадекватно возрасту и потребностям ребенка, плохо понимали своего ребенка, их прямые воспитательные воздействия были противоречивы, так же как и реакции на одни и те же поступки ребенка. С. Броуди считала этот последний, непоследовательный тип, наиболее вредным для развития ребенка [28].

Хоментаускас также пишет, что непоследовательность родителей – одна из причин того, что в дальнейшем дети воспринимают родителей как людей непостоянных, чье поведение трудно предвидеть, и поэтому менее склонны раскрывать свои чувства – неизвестно, как в очередной раз на них отреагируют мать или отец [148, с. 24].

Т.М. Титаренко связывает непоследовательность родителей с неустойчивыми взаимоотношениями членов семьи, с «всплесками» воспитательной активности со стороны кого-нибудь из родителей, что может приводить к развитию у ребенка невыдержанности, импульсивности. Непоследовательность воспитательных воздействий возникает и тогда, когда мать и отец проявляют себя в совершенно разных ролях, например, властная и деспотичная мать и мягкий, нерешительный отец [140, с. 55–56].

Интересно, что сами взгляды психологов на проблему «последовательности» порой противоречивы и непоследовательны. Так, Винникотт считает, последовательность родителей позволяет им быть самими собой [32], а Гордон пишет, что чувства родителей изменяются в зависимости от ситуации, времени, от ребенка, и, если родители стараются быть последовательными, они теряют способность быть естественными [173]. Б. Спок также считает советы психологов быть последовательными при воспитании детей вредными и лишающим родителя способности следовать за естественными проявлениями детей.

Паттерсон и Стаутхамбер-Лебер проанализировав взаимоотношения в семьях более двухсот мальчиков из четвертого, седьмого и десятого класса, пришли к выводу, что непоследовательность родителей в наказаниях связана с количеством приводов сыновей в полицию [27].

А.И. Захаровым при исследовании семей детей-невротиков выделены следующие параметры воспитания [53].

1. Интенсивность эмоционального контакта родителей по отношению к детям:

а) гиперопека;

б) опека;

в) принятие;

г) непринятие.

2. Параметр контроля:

а) разрешительный;

б) допускающий;

в) ситуативный;

г) ограничительный.

3. Последовательность – непоследовательность.

4. Аффективная устойчивость – неустойчивость.

5. Тревожность – нетревожность.

В нашем исследовании была поставлена задача выяснить, какие установки существуют у них на воспитание и взаимодействие с детьми, каково обыденное понимание воспитательной ситуации в семье. Как отмечает Н.В. Гришина, область, посвященная изучению обыденного знания и понимания, «здравого смысла», являющегося совместным продуктом социокультурных сил и индивидуальных когнитивных процессов, – это проблематика исследования социального познания сегодня. «Когнитивные соответствия содержат как индивидуальное, «личное» знание, так и общее, «коллективно разделяемое» знание, позволяющее людям приходить к согласию относительно характера ситуации» [40, с. 15]. Результаты исследования представлены в таблице 6, где указан процент родителей, выбравших тот или иной фактор. В пилотажном опросе принимали участие 305 родители детей разного возраста: дошкольников, младших школьников, старших и младших подростков.

Таблица 6

Важность факторов воспитания детей (оценка родителей)

№	Факторы воспитания	Возраст ребенка				%
		5–6	7–9	11–13	14–16	среднее
1	Отсутствие конфликтов в семье	41	35,5	51,5	48,9	44,2
2	Хорошее материальное положение	23,3	13,3	13,6	24	18,6
3	Открытость чувств, искренность	24,2	23,1	30,3	27,1	26,2
4	Знание педагогики и психол.	9,7	9,6	11	9,8	10,0
5	Последовательность в требованиях	13,5	14,4	26,2	14,2	17,1
6	Любовь к ребенку	63,4	54,8	41,7	35,6	48,9

№	Факторы воспитания	Возраст ребенка				%
		5–6	7–9	11–13	14–16	среднее
7	Способность находить общий язык	48,9	44,3	37	45,5	43,9
8	Сходство взглядов родителей	30,3	11,8	6,4	4,2	13,2
9	Понимание и знание ребенка	32,5	26,6	30,3	28,5	29,5
10	Положительный личный пример	20,7	16,9	16,1	32,4	21,5
11	Терпеливость родителей	20,1	25,2	25,5	17,6	22,1
12	Хорошие бытовые условия	14	11,7	7,3	14,2	11,8
13	Принятие ребенка	20,3	24,8	16	30,5	22,9
14	Доброжелательность к ребенку	11,2	15,4	18,7	10,3	13,9
15	Строгость родителей	18,8	2,4	1,7	6,7	7,4
Всего человек		83	75	98	49	305

Анализ таблицы показывает, что наибольшая отрицательная динамика наблюдается по параметру «любовь к ребенку», значения этого фактора уменьшаются с каждой возрастной подгруппой, и разница между группой родителей дошкольников и группой родителей старшеклассников составляет уже 27,8%. Сходная динамика наблюдается по параметру «сходство взглядов родителей на воспитание детей» (разница – 26,1%) и по параметру «строгость родителей» (разница – 17,1% и 11,9%), по критерию 2 все результаты значимы (р<0,001). Вместе с тем, значимость положительного личного примера с возрастом увеличивается на 11,4%, становится также более ценным «принятие ребенка таким, какой он есть» – между группой младших подростков и старшеклассников разница 14,5% (по критерию 2 эти результаты значимы: p<0,05). Такая картина может быть объяснена тем, что по мере развития и взросления ребенка контролирующие функции родителя во многом утрачивают свое значение, при этом, по всей видимости, любовь к ребенку тоже выступает, как форма контроля и этим вызван столь заметный ее спад. На первый план с возрастом выходят другие, «косвенные» средства воздействия и воспитания, такие как отсутствие конфликтов в семье, положительный личный пример. Интересно, что наибольшая важность материальной стороны жизнедеятельности семьи отмечается в дошкольном возрасте – период становления молодой семьи, и в старшем школьном возрасте – период возрастающих материальных потребностей детей (по критерию 2 результаты значимы на уровне 0,05).

На рис. 1 можно видеть, что в целом по выборке приоритетные факторы воспитания в семье распределились следующим образом:

1) любовь к ребенку;

2) отсутствие конфликтов в семье;

3) способность находить общий язык с ребенком;

4) понимание и знание своего ребенка;

5) открытость чувств, искренность.

Таким образом, в пятерку важнейших вошло два из четырех факторов, связанных с эмоциональными отношениями и три из четырех факторов, отражающих успешное взаимодействие. Интересно отметить, что принятие личности ребенка, которому отводится весьма существенное место в гуманистической психологии, нашло менее значительную поддержку у родителей, чем отмеченные выше факторы.

А.С. Спиваковская рассматривает воспитание как реализацию определенной родительской позиции (РП) и выделяет две группы мотивов, характерных для родителей детей-невротиков. К первой категории относятся следующие мотивы: воспитание как реализация потребности смысла жизни; воспитание как реализация потребности достижения; воспитание как реализация сверхценных идеалов или определенных качеств. Ко второй категории относятся следующие мотивы: воспитание как реализация определенной системы [134]. Эти мотивы можно считать вариантом реализации потребности в достижениях, но при этом речь идет о достижениях не одного из родителей, а всей семьи.

Под родительской позицией А.С. Спиваковская понимает «некое целостное образование, реальную направленность воспитательной деятельности родителей, возникающую под влиянием мотивов воспитания» [134]. Родительская позиция реализуется во взаимодействии с ребенком и зависит от соотношений между осознаваемыми и неосознаваемыми мотивами. По мнению А.С. Спиваковской, родительскую позицию характеризуют следующие три критерия.

1. Адекватность – степень ориентировки родителей в восприятии индивидуальных особенностей ребенка, его развития, соотношение качеств, видимых и осознаваемых родителями. Адекватность РП проявляется в феноменах предписывания родителями ребенку тех или иных качеств, в степени и знаке искажений восприятия образа ребенка. Таким образом, параметр адекватности РП описывает когнитивный компонент во взаимодействии родителей с детьми.

2. Динамичность – степень подвижности родительских позиций, способность к изменениям форм и способов взаимодействия с детьми. Прослеживается несколько вариантов проявления динамичности РП. Во-первых, динамичность в восприятии ребенка, способность к прорисовке все более и более углубленных и изменяемых портретов ребенка или же оперирование раз и навсегда созданным статичным портретом. Во-вторых, это степень гибкости во взаимодействии с ребенком, способность изменять формы и методы воздействия в связи с возрастными изменениями ребенка. В-третьих, это степень изменчивости воздействия на ребенка в соответствии с различными ситуациями, в связи со сменой условий взаимодействия. Параметр динамичности РП описывает когнитивный и поведенческий компоненты РП.

3. Прогностичность – это способность родителей к зкстраполяции, предвидению перспектив дальнейшего развития ребенка и способность к построению взаимодействия с ребенком с учетом этого. Прогностичность определяет как глубину восприятия ребенка родителями, т.е. описывает когнитивный компонент РП, так и особые формы взаимодействия с детьми, т.е. поведенческий компонент РП.

Эмоциональный компонент РП проявляется по всем трем параметрам РП. Он выражается в эмоциональной окраске образа ребенка, в преобладании того или иного эмоционального фона во взаимодействии родителей с детьми, в эмоциональных реакциях по поводу всех воспитательных действий.

А.С. Макаренко был одним из тех, кто первый попытался систематизировать представления о родительских влияниях, он называл их родительским авторитетом. Он выделял несколько типов ложного родительского авторитета: авторитет подавления, авторитет расстояния, авторитет педантизма, авторитет резонерства, авторитет подкупа. Истинным является авторитет любви, доброты, уважения [82]. С.В. Ковалев различает формальный авторитет родителя (обусловленный социальной ролью родителя), функциональный авторитет (опирающийся на эрудицию и опыт) и личный авторитет [61]. Личный авторитет зависит от частоты и качества контактов с ребенком, от степени понимания и уровня решения вопросов личной жизни ребенка.

4.2. Определение моделей взаимодействия

Другое направление анализа взаимодействия родителей с детьми лежит в области определения типов, стилей, моделей взаимодействия. Так, Т.М. Мишина, исследуя дисгармонию семейных отношений, определяет три основных типа «невротических» супружеских пар: с отношениями «соперничества», «изоляции» и «псевдосотрудничества» [88].

Существуют и попытки выделить подобные типы взаимодействия родителя с ребенком. Так, на основе наблюдения за поведением родителей и детей при выполнении совместного теста Роршаха (СТР), Е.Т. Соколова выделяет следующие стили общения взрослого и ребенка [131].

Сотрудничество – это единственный эффективный стиль общения в СТР, для него характерно открытое выдвижение своих предложений каждым из членов семьи, поощрение к этому другого, интерес к мнению другого. По мнению Е.Т. Соколовой такой стиль общения максимально приближается к «идеальному»: ребенок побуждается к активности, к реализации своих возможностей; одновременно у него создается ощущение полной безопасности и защищенности [131, с. 176].

Следующий стиль общения – изоляция, при таком типе общения партнеры всячески пытаются избежать взаимодействия, не желают делиться своими мыслями, чувствами и переживаниями. Предложения партнера не вызывают интереса, отклоняются, ничего не делается для того, чтобы привлечь внимание партнера к своим идеям.

Еще один стиль общения отличается сильным противостоянием партнеров – это соперничество. Соперничество может уже выражаться в борьбе за практическую инициативу, когда каждый тянет таблицу к себе, в стремлении за внешнее доминирование, отклонении предложений другого, репликах негативно-оценочного характера. Стремление матери во что бы то ни стало «подчинить» ребенка может быть связано не столько с потребностью достижения, сколько с потребностью в симбиотической эмоциональной привязанности [131].

Наконец, последний стиль общения, псевдосотрудничество, отличается крайне эгоцентрической позицией обоих партнеров, исключающей истинно совместный характер ответов, хотя совместные решения при таком стиле общения, в отличие от «изоляции» и «соперничества» принимаются, но не носят истинно совместный характер. При этом, по мнению Е.Т. Соколовой, возможны два варианта этого стиля общения: доминирование матери и доминирование ребенка.

Следующую классификацию типов взаимодействия взрослого с ребенком предлагают В.А. Петровский, А.М. Виноградова, Л.М. Кларина, Л.П. Стрелкова, К.Н. Поливанова, Г.А. Цукерман [141]. Они различают три таких модели:

1) модель «невмешательства» в жизнь ребенка;

2) учебно-дисциплинарная модель;

3) личностно-ориентированная модель.

Характерными чертами модели «невмешательства» в жизнь ребенка является «мирное сосуществование» взрослого и ребенка, реагирование на происходящее уходом, взгляд на ребенка как на обузу, досадную помеху в решении собственных проблем. К результатам такого подхода относится разрыв эмоциональных связей с ребенком, холодность в общении, при этом часто ребенок обнаруживает раннюю самостоятельность и независимость.

Учебно-дисциплинарная модель складывалась в течение длительного времени. Взрослый чаще всего прибегает к наставлениям, запретам, требованиям, наказаниям, нотациям, при этом он стремится в первую очередь вооружить ребенка знаниями, умениями, навыками. Главные тактики такого общения – диктат и опека.

Альтернативу этим моделям составляет личностно-ориентированная модель взаимодействия взрослого с ребенком. Предполагается, что именно эта модель обеспечивает ребенку чувство психологической защищенности, доверия к миру, способствует формированию личности и развивает индивидуальность ребенка [141]. В своем общении взрослый смотрит на ребенка как на полноправного партнера в условиях сотрудничества, исходит из интересов ребенка и перспектив его дальнейшего развития. Понимание, признание и принятие личности ребенка основаны на способности взрослых к децентрации (умении становится на позицию другого, учитывать точку зрения ребенка и не игнорировать его чувства и эмоции).

4.3. Неблагоприятные системы семейного воспитания

Другая область анализа взаимодействия родителей с детьми находится в русле исследований неблагоприятных систем семейного воспитания. Существуют различные подходы и критерии для определения неблагоприятных типов взаимодействия в семье. Известна концепция Боулби, которая связывает неблагоприятные условия в семье с наличием материнской депривации, в дальнейшем эта концепция и огромное количество экспериментальных исследований определили развитие теории привязанности, описанной выше. Авторы делают вывод, что нарушение семейного взаимодействия может приводить к возникновению психосоматических заболеваний или даже к шизофрениям [169].

Й. Лангмейер и З. Матейчек предлагают выделять две группы условий, при которых может возникнуть неудовлетворение основных психических потребностей ребенка [76].

Во-первых, это такие обстоятельства, когда в семье имеется недостаток социально-эмоциональных стимулов, которые необходимы для здорового развития ребенка. Это может быть, например, при неполной семье, если родители преобладающую часть времени находятся вне дома, если экономическое или культурное состояние семьи настолько низко, что у ребенка отсутствует стимуляция для развития.

Во-вторых, это такие условия, когда данные социально-эмоциональные стимулы объективно в семье имеются, но для ребенка они недоступны, так как в отношениях воспитывающих его лиц образовался определенный барьер. Так это бывает в цельных семьях, нередко с весьма благоприятным общественным и культурным положением, где, однако, мать, отец и другие воспитывающие лица эмоционально безразличны к ребенку [76, с. 117].

Многие исследования направлены на изучение отношений в семье детей с девиантным поведением. Так, в одной из первых таких работ, проведенных Дж. Боулби в 1946 году, единственным фактором, отличающим группу несовершеннолетних правонарушителей от группы обычных подростков, являлось отсутствие материнской заботы в первые 5 лет на период времени, превышающий полгода [129 ].

В июле 1983 года доктор Верни, психиатр из Торонто провел опрос пятисот женщин, который показал, что почти одна треть из них никогда не думала о вынашиваемом ребенке. У детей, которых они произвели на свет, чаще наблюдались нервные расстройства. В раннем возрасте такие дети плакали намного больше. Они также испытывали определенные трудности в процессе адаптации к окружающим и к жизни. [17]

В отечественной психологии и психиатрии сложилась традиция рассматривать нарушения системы семейного воспитания и дисгармонии семейных отношений как основные факторы, обусловливающие возникновение неврозов и психопатий у детей [36, 52, 89, 134, 158]. В.И. Гарбузов, А.И. Захаров, Д.Н. Исаев выделяют три основных типа неправильного воспитания [36].

1. Отвергающее: оно обусловлено рядом осознаваемых и чаще неосознаваемых моментов. Суть его заключается либо в чрезмерной требовательности, жесткой регламентации и контроле, либо в недостатке контроля на почве попустительства.

2. Гиперсоциализирующее: проявляется в чрезмерной озабоченности будущим ребенка и его семьи. Возникает на почве тревожной мнительности родителей в отношении здоровья ребенка, его социального статуса, успехов в учебе и т.д.

3. Эгоцентрическое: наблюдается в семьях с низким уровнем ответственности, когда ребенку навязывается представление «Я большой» в качестве самодовлеющей ценности для окружающих.

Э.Г. Эйдемиллер описывает шесть типов воспитания детей, страдающих психопатиями:

1) потворствующая гиперпротекция, содействующая развитию истероидных и гипертимных черт характера;

2) доминирующая гиперпротекция, усиливающая астенические черты характера;

3) эмоциональное отвержение ребенка, способствующее акцентуации по эпилептоидному типу;

4) повышенная моральная ответственность, стимулирующая развитие психоастенического характера;

5) безнадзорность, сопровождающая гипертимность и неустойчивость поведения подростка;

6) жестокое обращение с ребенком, такой тип воспитания способствует акцентуациям всех видов[158].

На основании анализа зарубежной психологической литературы В.Д. Москаленко отмечает, что в семьях алкоголиков правила, устанавливаемые родителями, или слишком свободны или слишком строги [89].

В своем экспериментальном исследовании А.Я. Варга определяет три неблагоприятных для ребенка патогенных типа родительского отношения: симбиотический, авторитарный, отвергающий [30]. Для симбиотического типа отношений характерно желание удержать, привязать к себе ребенка, лишить его самостоятельности. В работе А. Адлера впервые был описан образ тревожной матери, устанавливающей с ребенком симбиотические отношения, опекающей и защищающей его, тем самым парализующей собственную активность и самостоятельность ребенка [120].

А.Я. Спиваковская отмечает, что для родительской позиции в дисгармонических семьях характерны такие параметры как неадекватность, ригидность, непрогностичность [134]. На недостаток умения меняться местами во взаимодействии с ребенком, непрогностичность родительской позиции вообще указывают многие практические психологи [108, 110, 130, 141, 144].

4.4. Основные направления диагностики

взаимодействия в системе родитель – ребенок

Изучение взаимодействия родителя и ребенка должно основываться на определенных принципах, методах и средствах диагностики. В настоящее время в психологии существует большое количество конкретных методических приемов для исследования межличностных отношений, и почти все исследования, так или иначе затрагивающие проблему взаимодействия родителей и детей, используют какие-то средства диагностики родительско-детских отношений. В теоретическом анализе проблемы соотношения взаимодействия и отношений мы уже пришли к выводу о тесной связи и взаимообусловленности этих двух базовых психологических категорий. Часто исследователи делают выводы об определенном взаимодействии, изучая отношения участников сторон взаимодействия, и, наоборот, по характеру взаимодействия судят об отношениях сторон.

Следует отметить, что методики диагностики родительско-детского взаимодействия и родительско-детских отношений тесно связаны с задачами психокоррекционной работы, поэтому желательно, чтобы они были не только констатирующими, т.е. раскрывали бы картину существующих отношений, но и эвристическими – дающими и расширяющими возможность понимания субъективного мира не только для психолога, но и для обследуемого человека. Как отмечает В.Б. Быстрицкас, таким методикам обычно не ставятся очень жесткие требования относительно их диагностической и прогностической валидности – они служат для построения рабочих гипотез, которые потом уточняются и верифицируются [100].

В этой сфере исследования появляются и новые требования к методикам, такие как психокоррекционный эффект самой процедуры исследования, или по крайней мере, отсутствие негативного влияния на клиента [26]. Важно также, чтобы эти методы способствовали установлению хороших контактов психолога с детьми и их родителями. А.Г. Шмелев указывает на необходимость соблюдения определенной пропорции стандартизованных и клинико-диалогических методов психодиагностики, а также самой коррекционно-терапевтической работы, которая должна находится в адекватном соответствии с:

а) содержанием запроса клиента;

б) психологическим содержанием и динамикой самого проблемного комплекса, который характеризует текущее состояние семьи;

в) объективными социально-экономическими условиями работы психолога [157, с. 79].

Для систематики методик психодиагностики используют различные основания. Так, исходя из структурных особенностей методик, выделяются четыре группы методов диагностики родительского отношения [16, 29]:

1) беседы, интервью;

2) проективные;

3) опросники;

4) целенаправленное или включенное наблюдение реального поведения и взаимоотношений.

Необходимо отметить, что далеко не все методы поддаются такой четкой классификации, а некоторые сочетают в себе элементы различных групп методов. Рисунок ребенка может рассматриваться как своего рода интервью, данное при помощи изобразительных средств, а отличием этого интервью служит его проективный характер, т.к. в рисунке нередко проявляются такие эмоциональные переживания детей, которые ими полностью не осознаются или о которых дети предпочитают не рассказывать [148]. Многие методики вызывают разночтения авторов, так например, Ю.В. Баскина относит методику «включенного конфликта» к проективным методам [16], в то время как А.С. Спиваковская пишет, что методику «включенного конфликта» в полной мере проективной назвать нельзя [134].

По предмету диагностики стандартные психодиагностические методики А.Г. Шмелев подразделяет на следующие шесть типов [157].

1. Психофизиологические свойства индивидуальности членов семьи. Изучение этих свойств обычно связано с задачами диагностики и прогнозирования семейной стабильности на основе измерения степени семейной совместимости типов ВНД, характеристик темперамента [100, 101].

2. Характерологические свойства индивидуальности членов семьи. Для диагностики этих свойств применяются личностные методики, тест-опросники типа MMPI, 16PF, ПДО и т.д. [79, 86, 158].

3. Характеристики когнитивной сферы членов семьи: таких как когнитивный стиль, когнитивная сложность, интегральные характеристики структуры сознания [66, 60, 118].

4. Характеристики ценностно-мотивационной сферы членов семьи: ценностные ориентации [5, 118], семейные ценности [29].

5. Характеристики межличностных отношений:

а) эмоциональных отношений [35, 42, 136];

б) сознательных рефлексивно-оценочных отношений [105, 111, 156].

6. Характеристики внутрисемейного общения и взаимодействия. Для их определения обычно применяются аппаратурные и игровые методики [56, 72, 139, 177].

В данной классификации очевидно, что категория взаимодействия понимается в узком смысле слова, в ее интерактивном значении. Однако, если понимать под взаимодействием явление более широкое, то необходимо в первую очередь учитывать важность совместного изучения взаимодействия и отношений.

На наш взгляд, можно выделить три уровня изучения родительско-детского взаимодействия.

1. Изучение взаимодействия в процессе наблюдения

Это изучение видимого взаимодействия, наблюдаемого поведения участников, партнеров по взаимодействию. При этом возможно использование определенных схем наблюдения, структурированных заданий, экспертных оценок, анализа продуктов конкретного взаимодействия и т.д. Существуют известные методы наблюдения, применяющиеся как в лабораторных условиях так и в условиях психологической консультации. Таковы, например, аппаратурные методики типа «гомеостат» [139], методики символического взаимодействия [71], СТР – совместный тест Роршаха [100, 131]. Необходимость использования этих методов требует, как правило, определенных схем наблюдений и ориентации на какую-то теоретическую концепцию.

Важной особенностью методик направленных на изучение взаимодействия в процессе наблюдения является то, что они могут быть использованы в процессе тренинговой работы с родителями. В нашей работе непосредственное наблюдение за взаимодействием родителей и детей осуществляется в процессе совместных занятий с детьми. Это может быть наблюдение за «стихийно» проявляемым взаимодействием и наблюдение в процессе выполнения специальных заданий, игр, упражнений. Так, хорошо зарекомендовало себя в диагностическом плане совместное рисование родителя и ребенка. Оно проводится нами в двух вариантах: детям 3–5 лет и их родителям мы предлагаем нарисовать рисунок на определенную тему («Наш дом», «Дом», «Праздник»); родителям с детьми более старшего возраста дается задание выполнить рисунок одной ручкой (карандашом или фломастером), но при этом им нельзя договариваться и вообще говорить друг с другом. Психологи-наблюдатели отмечают в карте наблюдений характерный тип и особенности взаимодействия на различных этапах рисования: сотрудничество, подавление одним из участников, игнорирование потребностей партнера, соперничество (конкуренция), согласие, ориентация на интересы партнера и т.д.

2. Изучение представлений сторон о взаимодействии

Это диагностика представлений сторон о взаимодействии, исследование субъективного отражения социальной ситуации. Непосредственными участниками родительско-детского взаимодействия являются ребенок и его родитель. В связи с этим, методики исследования могут быть разделены на две группы.

I. Диагностика взаимодействия по представлению родительской стороны. Для этих целей служат опросники для родителей: опросник АСВ Э.Г. Эйдемиллера [158], опросник А.Я. Варги [31], разработанный нами и представленный в этой работе опросник ВРР. На наш взгляд, большой интерес для практической диагностики могут представлять описания и рассказы родителей о реальном взаимодействии с ребенком, которые они дают в ходе групповой работы или психологической консультации.

II. Диагностика взаимодействия по представлению детей. Хорошее представление об отношениях и взаимодействии в семье «глазами детей» дают рисунки детей на тему «Моя семья». К этой же группе могут быть отнесены проективные методики типа ТАТ, КАТ, неоконченные предложения, семантический дифференциал, «лесенка», а также опросниковые методики: вариант для детей опросника ВРР, ADOR [37].

3. Изучение отношений участников взаимодействия

Это изучение отношений участников взаимодействия, проявляющихся симпатий и антипатий друг к другу, определенной степени близости и дистанцированности, зависимости и независимости и т.д. Исследование отношений участников процесса взаимодействия дает косвенное представление о самом процессе взаимодействия, тем не менее оно является очень важным для понимания сути и содержания взаимодействия. Одни методические процедуры, такие как, цветовой тест отношений [161], методика «включенного конфликта» Ю.В. Баскиной [16], могут быть использованы для исследования и детей и родителей. Другие предполагаются только для детей (методики «Два дома», «СТО», методика Р. Жиля [37], рисуночные методы) или только для родителей (семантический дифференциал, сочинение «Мой ребенок») [171].

Поскольку взаимодействие и отношения тесно связаны друг с другом, многие методы могут одновременно давать информацию и о представлении участников о взаимодействии, и об их отношениях (семейный тест отношений, семантический дифференциал, рисуночные методы и др.).

4.5. Заключение к главе 4

Анализ прикладных исследований взаимодействия и отношений родителей с детьми позволяет нам выделить следующие три направления:

1. Изучение отдельных параметров и характеристик взаимодействия. Наиболее часто в сферу внимания исследователей попадают формы родительского контроля и техники поддержания дисциплины, эмоциональные контакты (любовь и принятие), последовательность, авторитетность родителя.

2. Изучение типов, стилей, моделей взаимодействия, среди которых называются сотрудничество, псевдосотрудничество, соперничество, модель «невмешательства» в жизнь ребенка, учебно-дисциплинарная модель, личностно-ориентированная модель.

3. Изучение неблагоприятных систем семейного воспитания. Это направление является одним из наиболее проработанных в возрастной и медицинской психологии. Среди наиболее часто называемых – отвергающий, гиперсоциализирующий, эгоцентрический типы воспитания.

Для систематики методик психодиагностики используют различные основания. Так, исходя из структурных особенностей методик, выделяются четыре группы методов диагностики родительско-детского взаимодействия и отношения:

1) беседы, интервью;

2) проективные методы;

3) опросники;

4) целенаправленное или включенное наблюдение реального поведения и взаимоотношений.

Мы предлагаем рассматривать три уровня исследования взаимодействия родителей с детьми. Во-первых, это исследование взаимодействия в процессе наблюдения, во-вторых, это исследование представлений детей и родителей о взаимодействии, и в-третьих, это исследование отношений участников взаимодействия.

Глава 5. Групповые формы работы с родителями

Групповые формы психологической работы представлены и осмыслены в различных теоретических традициях. В последнее время эти формы, как отмечает Л.А. Петровская, «стали подлинным знамением времени как в силу экономичности, так и в силу своей эффективности, в ряде случаев более высокой по сравнению с индивидуальной работой» [107, с. 5]. Многие авторы указывают на преимущества групповых методов социально-психологического обучения и психотерапии [52, 59, 55, 116].

В отечественной науке и практике взаимодействие психолога с родителями в основном проводится в рамках психологической консультации, упоминание же работы с родительскими группами можно найти лишь в некоторых исследованиях (А.С. Спиваковская, А.Я. Варга, А.И. Захаров), причем чаще всего такая работа сама по себе не является самоцелью, а проводится как дополнение к коррекционной программе, проводимой с детьми, или является составной частью проведения коррекционной работы [30, 53, 55, 134]. В последнее время направление, использующее групповые формы обучения и терапии родителей, стало развиваться более активно.

Вместе с тем, в зарубежной психологии и педагогике родительские группы зарекомендовали себя как весьма эффективная форма обучения и решения психологических проблем родителей. Наибольшее распространение групповые занятия с родителями получили в современной Америке. Известно, что фактору семьи в США уделяется особое внимание, программы помощи семье проводятся на федеральном уровне и поддерживаются общественными и религиозными организациями. Так, получившая широкую известность, программа Томаса Гордона «Тренинг эффективного родителя» проводится с помощью самых различных организаций: агентствами социальной службы, школами, церквями, центрами обучения взрослых, консультативными центрами, муниципальными центрами психического здоровья и т.д. Известны различные психологические направления в работе с родительскими группами, которые существуют в рамках определенных теоретических концепций. Необходимость обращения к работе с родителями в практике консультирования детского развития впервые была декларирована в рамках психодинамического подхода А. Фрейд, С. Славсоном, Дж. Антони и др [25, 143, 182]. Хотя техники проведения родительских групп значительно варьируются, можно выделить ряд общих принципов организации их работы. С. Славсон вводит понятие «первичный кодекс группы», включающий в себя три основных постулата:

1) предмет дискуссии – дети и способы взаимодействия с ними родителей;

2) все члены группы имеют право на свободное участие в дискуссии, лишенной формализма и рутинности;

3) ведущий не является абсолютным авторитетом, единственным источником информации и суждений, которые должны обязательно быть приняты всеми членами группы [25].

Основным принципом семейного воспитания по А. Адлеру является взаимоуважение членов семьи. Самосознание ребенка он ставит в прямую зависимость от того, насколько его любят и уважают в семье. Это направление работы с родителями основывается на сознательном и целенаправленном поведении родителей. А. Адлер рассматривает обучение родителей не только с точки зрения развития ребенка и семьи, но и с точки зрения общества – как деятельность, результат которой оказывает влияние на его состояние.

Рудольф Дрейкус, много лет назад положил начало организации дискуссионных групп из живущих по соседству родителей [48]. Он способствовал разработке идеи «семейного совета» как одного из средств, которое помогает установить атмосферу любви и доверия в доме. Дрейкус считал, что родителям следует опираться в своей деятельности на такие принципы, как принцип логических и естественных последствий, принцип отказа от применения силы, принцип принятия и реакции на потребность детей, а также принцип оказания поддержки детям. Он исходил из того, что родители будут обмениваться друг с другом опытом, задавать вопросы и стремиться получит поддержку и одобрение группы. Основная задача ведущего группы заключается в умелой организации дискуссии, постановке вопросов, причем каждый член группы может периодически принимать на себя роль лидера группы при обмене информацией, специальными знаниями [109].

Р. Дрейкус и В. Зольц рассматривают плохое поведение как деятельность ребенка, усилия которого, ориентированные на достижение целей, направляются в неверное русло [48]. Основная задача семейного воспитания помочь ребенку стать компетентным человеком, который использует конструктивные средства для формирования чувства собственного достоинства и достижения определенного общественного положения.

Большая заслуга в описании и применении методов Адлерианской терапии принадлежит в нашей стране Е.В. Сидоренко [123, 124]. В своих работах она отмечает следующие способы вербального взаимодействия взрослого с ребенком, которые приводят к построению демократических отношений с детьми: констатирующие описания, воспроизведение действий и слов ребенка, воодушевляющие высказывания, честные и открытые ответы. Обучение взрослых этим способам взаимодействия, описанным в работах Т. Коттман и Дж. Уорлик, проводится Е.В. Сидоренко в тренинге эффективного взаимодействия с детьми для родителей и педагогов. В 50-х годах в США возникло другое направление групповой работы с родителями, основанное Джайноттом, американским детским психотерапевтом. Его концепция гуманизации воспитания основана на идее развития эмоциональной сферы родителей с помощью осознания ими своих подлинных чувств, ценностей и ожиданий [46]. В написанных пособиях для родителей Х. Джайнотт не предлагает никакой теории, а в доступной форме рассматривает исключительно простые вопросы: как говорить с детьми, когда хвалить и когда ругать, вопросы дисциплины, приучения к гигиене и т.д. [46, 109].

Дж. Лэм и У. Лэм изложили следующие принципы воспитания детей по Х. Джайнотту.

1. Внимательно слушать ребенка. Родители, которые внимательно слушают своего ребенка, показывают ему, что к его мнению прислушивается и его ценят, укрепляют уважение ребенка к самому себе.

2. Избегать и не допускать таких действий и слов, которые могут оскорбить или вызвать злость.

3. Проявлять мысли и чувства без агрессивности, родители должны честно говорить о том, что они испытывают, и при проявлении собственных чувств уважать личность ребенка [109].

С точки зрения Х. Джайнотта родителям необходимо оказывать практическую помощь в семейном воспитании через формирование у них навыков коммуникации и управления поведением детей. В своих работах он дал описание трех различных видов групповой работы с родителями: это собственно психотерапия, психологическое консультирование и руководство личностью. Групповая психотерапия особенно показана тем родителям, которые не в состоянии извлечь никакой пользы из педагогически-психологического образования, поскольку их восприятие, ценности и установки слишком искажены и не позволяют изменить стиль семейного воспитания.

Модель группового психологического консультирования родителей позволяет внести большую объективность во взаимоотношения участников группы со своими собственными детьми. Основные методы – групповая дискуссия, работа в подгруппах, ролевые игры. Отличительным признаком родителей, которые могут извлечь пользу из работы в группе, является то, что их проблемы не носят «хронический» характер [109]. Группы формировались в соответствии с возрастом детей и в соответствии с теми или иными проблемами детей и их родителей. В своей работе Джайнотт применял два основных методических приема: тактичное, целенаправленное расспрашивание о том, что может чувствовать ребенок в трудные моменты взаимодействия с родителями и анализ собственных эмоциональных переживаний членов группы.

Согласно Джайнотту, общение родителей с детьми должно базироваться на трех основных принципах [46].

Во-первых, во всех ситуациях родители должны стремиться поддерживать позитивный образ «Я» у ребенка.

Во-вторых, следует говорить о ситуации, поступке ребенка, избегая личностных негативных оценочных суждений. Высказывания взрослого не должны содержать диагноза и прогноза дальнейшей судьбы ребенка.

В-третьих, взрослый в общении всегда должен выступать инициатором предложения кооперации. Это предложение не должно исчерпываться прямым указанием на соответствующий способ действия, а должно раскрывать перед ребенком возможности самостоятельного разрешения проблемной ситуации.

Многие положения Джайнотта согласуются с идеями другой модели работы с родителями – программой Т. Гордона. Программа Томаса Гордона «Тренинг эффективного родителя», является наиболее известной и распространенной в разных странах. В США обучение родителей по программе Гордона стало поистине всенародным явлением. Основу взглядов Т. Гордона составляет теория личности Карла Роджерса и его способы работы с пациентами.

В модели Гордона внимания концентрируется на навыках общения родителей. Задачи работы с родителями по Гордону сводятся к тому, что родители должны усвоить три основных умения :

1) активно слушать, то есть умение слышать, что ребенок хочет сказать родителям;

2) умение выражать собственные чувства и слова доступно для понимания ребенка;

3) использовать принцип «оба правы» (или «выиграть – выиграть») для разрешения конфликтных ситуаций, т.е. умение договариваться с ребенком так, чтобы результатами разговора были довольны оба его участника [167, 173].

Т. Гордон разделяет необходимые навыки на две группы: навыки, необходимые для решения проблем ребенка и навыки необходимые для решения проблем родителя. Любая проблема должна решаться родителями совместно с детьми. На занятиях в группе родители учатся активному слушанию, самовыражению, получают навыки ведения беседы, закрепляют чувство уверенности в себе. Исследования показали, что те, кто посещал родительские группы легко меняли стиль воспитания, направляя его на определенные цели. По мере развития способности к общению, растет взаимопонимание между родителями и детьми, растет и способность детей самостоятельно решать свои проблемы.

Некоторые практические психологи используют в своей работе с родителями методы бихевиоральной психологии. Применение поведенческой модели в процессе групповой работы с родителями предполагает, что родителям придется овладеть специфическими поведенческими методами для достижения и оценки поставленных заранее целей [108]. Сторонники бихевиоризма – Б.П. Берковитц, А.М. Грациано, Дж.Е. Симпсон, Р. Дж. Валэр и др. – ориентированы на наблюдаемые и поддающиеся измерению поведенческие реакции, а также факты окружающей действительности, которые поддаются коррекции с помощью методики модификации поведения [122, 151, 167, 183]. Это должны быть контролируемые поведенческие реакции, которые содержат движения, поддаются внешнему наблюдению и фиксации.

В литературе можно встретить и другое название бихевиористского подхода к работе с родителями – учебно-теоретическая модель [151]. Целью учебно-теоретической модели обучения родителей является привитие родителям, а через них и их детям, социальных навыков поведения. Термин «социальные навыки» имеет большое значение в теории социального обучения, под ним понимают такое сформированное и закрепленное поведение, с помощью которого индивид может осуществлять целенаправленные действия в различных ситуациях, взаимодействуя с социальной средой. Родители, владеющие социальными навыками, своим поведением передают их детям. Задачи такой групповой работы с родителями сводятся к следующему: прежде всего родителям прививают навыки социального наблюдения (навыки диагностики); их обучают принципам теории и применению их в воспитании детей (усвоение и применение теории); наконец, родителей учат создавать определенную оценочную программу для изменения поведения ребенка (вмешательство в поведение ребенка). Ведущий программы совместно с родителями разрабатывают систему позитивных подкреплений и негативных санкций, хотя в первую очередь бихевиористы используют весь имеющийся у них арсенал позитивных подкреплений, а также методов игнорирования.

Одной из популярных и часто используемых моделей работы с родителями является модель, основанная на трансактном анализе. Теорию трансактного анализа применяли в работе с родителями такие психологи, как К. Стейнер, М. Джеймс и Д. Джонгвард, а также у нас в стране Е.В. Сидоренко [47, 124]. Техника работы в русле трансактного анализа предполагает освоение основных понятий этого теоретического направления и перенесения их на семейную почву. Работа в группах предполагает знакомство родителей с концепцией личности по теории Э. Берна, с основными элементами структурного анализа [20]. Так, в программу тренинга Е.В. Сидоренко включает освоение концепции «Свинского родителя» К. Стейнера; экспериментирование с вербальными и невербальными сигналами, исходящими от эго-состояний «Свинский родитель», «Заботливый родитель», «Взрослый», «Маленький профессор», «Натуральное дитя»; социодраму «Трансактная дискуссия» и борьбу со «Свинским родителем».

М. Джеймс и Д. Джонгвард используют в своей практике метод примера, т.е. показывают, как надо действовать в каждой ситуации, предварительно проанализировав ее [47].

Следует отметить, что групповая работа с родителями проводится специалистами разных областей. Наиболее часто такие группы организовываются с психотерапевтическими целями, однако в дальнейшем их создатели переносят свой опыт работы в практику проведения групп для родителей, дети которых не имеют каких-либо выраженных психических нарушений. О такой форме работы, тренинге детско-родительских отношений, где родители обучаются навыкам игровой терапии с детьми, пишет Г.Л. Лэндрет [81]. Основной формой занятий является живая дискуссия в группе, состоящей из шести-восьми родителей и терапевта. Использование групповых методов работы с родителями, в рамках коррекционной программы с детьми-невротиками, можно найти в работах отечественных психологов и психотерапевтов, А.Я. Варги, А.С. Спиваковской, А.И. Захарова [30, 52, 134]. Понимание сути детских проблем и улучшение взаимоотношений родителей с детьми, которое, как утверждают авторы, происходит в процессе групповой работы, повышает эффективность психокоррекционных мероприятий с детьми. Среди других направлений можно отметить и системы, связанные с религиозными взглядами на воспитание детей и родителей. У нас в России сейчас известен один из ведущих теоретиков этого направления Р. Кэмпбелл [74], многие его выводы совпадают с теориями, лишенными христианского оттенка, и особенно часто со взглядами Т. Гордона.

Таким образом, описанные выше направления ориентированы на различную практику работы с родителями, имеют различные цели, задачи, установки, а также различные уровни сложности. Использование одних моделей невозможно без знания терминологии и теории (бихевиористская модель, трансактный анализ), другие модели в значительной мере общественно направлены, ставят своей целью построение демократических взаимоотношений с детьми и уделяют много внимания элементам конкретного взаимодействия (адлерианская модель, программа Т. Гордона). Во многом эти направления дополняют друг друга, и с этим связано использование элементов различных программ в нашей практике групповой психологической работы с родителями.

Заключение к главе 5

Групповые формы психологической работы с родителями представлены и осмыслены в различных теоретических традициях. Описанные выше направления ориентированы на различную практику работы с родителями, имеют различные цели, задачи, установки, а также различные уровни сложности. Использование одних моделей невозможно без знания терминологии и теории (бихевиористская модель, трансактный анализ), другие модели в значительной мере общественно направлены, ставят своей целью построение демократических взаимоотношений с детьми и уделяют много внимания элементам конкретного взаимодействия (адлерианская модель, программа Т. Гордона, модель групповых консультаций Х. Джайнотта).

Глава 6. Сравнительный анализ взаимодействия родителей с детьми из разных возрастных групп

В этой главе представлены результаты эмпирического исследования, поведенного нами с использованием авторской методики, упомянутой ранее. Исследование проводилось в 1994–1996 гг. Специально созданные три формы опросник а «Взаимодействие родитель–ребенок» позволяют сравнивать проявления различных параметров в отношениях между родителями и детьми разного возраста. Одной из целей такой работы является обнаружение тенденций к изменению родительского стиля взаимодействия с ребенком по мере его взросления. Мы отдаем себе отчет, что более точные данные можно получить в лонгитюдном исследовании. Поэтому рассматриваем нашу попытку провести такой анализ, как начало дальнейшей работы над этой важной проблемой.

Таблица 7

Сравнение данных по опроснику ВРР

группы родителей дошкольников и родителей старшеклассников

№	Шкалы опросника ВРР	Родители дошкольников		Родители старшеклассников		Статистические различия по Стьюденту
		среднее	ст. отк	средн.	ст. отк
1	Требовательность	14,26	3,43	14,00	2,95
2	Строгость	12,08	4,36	8,00	3,20	p<0,001
3	Контроль	14,15	3,23	15,40	3,01
4	Эмоциональная близость	18,36	3,84	18,26	2,89
5	Принятие	16,10	3,42	14,54	2,59	p<0,01
6	Сотрудничество	18,53	4,28	18,13	4,00
8	Последовательность	16,30	5,60	15,58	4,96
10	Удовлетворенность	17,62	3,80	20,83	3,76	p<0,001

Таблица 8

Сравнение данных по опроснику ВРР

группы родителей младших школьников и родителей старшеклассников

№	Шкалы опросника ВРР	Родители мл. школьников		Родители старшеклассников		Статистические различия по Стьюденту
		среднее	ст. отк.	средне	ст. отк
1	Требовательность	14,74	3,43	14,00	2,95
2	Строгость	12,47	4,36	8,00	3,20	p<0,001
3	Контроль	14,61	3,23	15,40	3,01
4	Эмоциональная близость	19,05	3,84	18,26	2,89
5	Принятие	16,24	3,42	14,54	2,59	p<0,01
6	Сотрудничество	19,63	4,28	18,13	4,00
8	Последовательность	17,02	5,60	15,58	4,96
10	Удовлетворенность	18,27	3,80	20,83	3,76	p<0,001

На основании полученных данных можно сделать вывод, что по мере взросления детей уменьшается степень принятия их, мы можем только предполагать с чем это может быть связано, возможно, родители становятся более критичными по отношению к личностным особенностям и поведению детей (проблемы «отцов и детей»), возможно, это вызвано большей самостоятельностью и автономностью взрослеющих детей, что приводит, в свою очередь к уменьшению потребности в защите со стороны родителей (а принятие, на наш взгляд, связано с чувством защищенности и комфортности).

Вспомним, что по данным пилотажного исследования уменьшается значимость любви к ребенку, как важного фактора воспитания. Многие авторы рассматривают любовь и принятие в качестве важнейших характеристик успешного взаимодействия с ребенком (А. Адлер, К. Роджерс, Р, Кэмпбелл, Г.Т. Хоментаускас и др.).

Обратимся теперь к анализу данных, которые получены на группе детей: младших подростков и старшеклассников (по 50 чел. в каждой группе), они тоже оценивали характер отношений и взаимодействия со своими родителями: матерями и отцами. Если данные родителей не различаются статистически, то в группах детей картина совершенно другая. В табл. 9 и на рис. 5 представлен сравнительный анализ данных младших (11–12 лет) и старших подростков (15–16 лет).

Таблица 9

Оценка взаимодействия с родителями: группа младших подростков

и группа старшеклассников (по опроснику ВРР)

Шкалы	Младшие подростки	Старшеклассники	Значимость различий
Требовательность	16,1	12,87	p<0,001
Строгость	11,7	10,11	p<0,05
Контроль	17,98	14,49	p<0,001
Эмоциональная близость	18,45	14,67	p<0,01
Принятие	17,47	16,07	----------
Сотрудничество	17,35	13,87	p<0,001
Согласие	13,35	13,08	---------
Последовательность	14,9	13,2	p<0,01
Авторитетность	18,98	14,9	p<0,001
Удовлетворенность	21,03	15,44	p<0,001

Как видим, оценка взаимодействия с родителями в группе младших подростков в значительной мере отличается от оценки старшеклассников – старшеклассники намного критичнее в оценках своих родителей: более низкие оценки авторитетности, последовательности родителей, сотрудничества, этому соответствует и более низкая удовлетворенность. Только по параметрам «принятие» и «согласие» нет значимых различий.

Вместе с тем, с возрастом падает контроль, строгость и требовательность родителей, что также вполне совпадает с данными пилотажного исследования родителей. Корреляционный анализ (табл. 10) дополняет наши представления о взаимодействии родителей с младшими подростками.

Таблица 10

Матрица интеркорреляций шкал опросника ВРР

(оценка младших подростков)

		1	2	3	4	5	6	7	8	9	10
Требовательность	1		0,229	0,266	–0,235	–0,073	–0,24	0,03	0,3	–0,19	–0,26
Строгость	2			0,117	–0,451	–0,393	–0,457	0,13	0,22	–0,46	–0,54
Контроль	3				0,198	0,037	0,116	0,33	0,21	0,17	–0,02
Эмоциональная близость	4					0,577	0,632	–0,25	0,05	0,71	0,57
Принятие	5						0,443	–0,31	0,14	0,57	0,74
Сотрудничество	6							–0,07	0,08	0,64	0,64
Согласие	7								–0,09	–0,31	–0,26
Последовательность	8									0,165	0,107
Авторитетность	9										0,717
Удовлетворенность	10