«Краткий хронограф об истории станицы Вёшенской. ...»
1683 – 1684 (7191 – 7192).*** Кроме раскольничества на Дону стало сильно заметен вольный дух. Атаман Максим Скалозуб вызвался идти с охотниками на Волгу для зипуна. Хотел промышлять над непокорными царям калмыками. Разделились на два отряда, один под командованием самого Скалозуба, другой Калины Родионова. Но вместо боевых действий с калмыками, приступил к Царицину и был отбит после жаркого боя. В котором погибло много государевых людей. Царицынский гарнизон был загнан в город. Испуганный воевода вступил с казаками в переговоры. Родионов и 2 000 казаков раскаялись и ушли на Дон. Атаман Фрол Минаев тайно давал знать князю Голицыну В. В. о происходящем на Дону, и просил не посылать из Москвы к Скалозубу с увещаниями, потому что в таком случае к нему пристанет много других казаков. Фрол говорил: «Теперь у нас вольницы много, унимать нам их нельзя, потому что всем нам старшинам от голутьбы теперь стало тесно. А Скалозуб, хотя на низу на Волге без пристанища, пропадёт скоро, потому что его на Яик и в другие места никуда не пустят». Скалозуб пропал, но для царских служак. Максим Скалозуб задумал по стопам Разина. Он с 1000 человек на 62 лодках прокрался мимо Царицина и поплыл вниз по Волге. Государь дал повеление войску Донскому поймать Скалозуба и доставить в Москву, а сообщников его казнить по войсковому праву. Но временное затмение удалого атамана, под действием раскаяния его товарища Родионова и многих других казаков, прошло тотчас же, как только казаки миновали Царицын. Они плыли вниз по Волге, не тронув ни одного городка, ни села, ни даже судна. Мысль их была одна: за свою вину отслужить Государю и заслужить прощение какой угодно ценой. Пройдя Волгой в Каспийское море, удалые достигли устья реки Яика (Урала).
1683 – 1684 (7191 – 7192).*** В 1683 – 1684 годах коротоякский воевода Михаил Опухтин два ли не объявил войну беглым и казакам: воеводские люди «на Коротояке и на коротояцких заставах днём и ночью» вели борьбу и с многочисленными беглецами, следовавшими вниз по Дону в верховые городки (в т.ч. Вёшенского городка), и с казаками, которые провозили беглых, и с местными жителями укрывавших их у себя в домах, провожавших в казачью землю и «тайным обычаем» указывающим дороги, по которым можно было обойти заставы. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 64).
1684 (7192).**** Миграционные процессы на Дону. Атаман зимовой станицы Пахом Сергеев говорил в Москве, что большинство казаков – это беглые, «а прямых… природных донских казаков нет на Дону и трети», и что когда «сее зимы будет на Москве зимовая станица… разве… только будет в той станице природный донской казак один атаман».
Есть вероятность, что Сергеев преувеличивал, потому что отстаивал одного из казаков своей станицы, который оказался беглым московским стрельцом, и которого власти пытались вернуть в прежнее состояние.
Рост казачьего населения к началу XVIII века происходил и естественным путём. Однако поток беглых действительно был значителен. Это было необходимо также, с точки зрения появление свежей крови, при заключении браков, чтобы не допускать вырождения коренного казачьего населения. И не в последнюю очередь благодаря именно пришлым людям росли и упрочнялись казачьи городки Верхнего Дона (в т.ч. Вёшенского), умножались в численности населения и просто в «количестве сабель» для исполнения военных обязанностей перед московским царём. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 66).
1685 (7193).*** Зарождение земледелия на казачьей земле. В челобитной заинтересованных тамбовцев, поданной властям, говорится, что в хопёрских и медведецких городках «не в давних летах было человек по 20 и по 15, и в тех городках ныне человек по 200 и по 300 и женского полу много. Да напред же … сего по р. Хопру и По Медведице отнюдь пашни не пахивали и никакого хлеба не севали, а важивали хлеб из русских городов и кормилися зверями да рыбою; а ныне… в тех городках они, казаки, завели пашню, хлеб сеют…».(Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 65).
1687 (7195).*** После усмирения бунта Степана Разина на Дон прислана грамота с повелением: - поминать при богослужениях имя московского патриарха.
1688 (7196).**** География Дона. Образование Донецкого (Мигулинского) монастыря. Есть упоминание, что этому году во всех донских городках были часовни. В Вёшенском городке, вероятно, тоже была часовня.
1688 (7196).**** Межконфиссионные войны. Весь год казаки, по указанью православного клира, вынуждены были провести в усмирении русских раскольников, оказавшимися злейшими врагами православного духовенства. Противоречия в исполнении церковной службы православной общины и старообрядческой общины привели к открытому силовому столкновению доминирующей православного вероисповедания и раскольниками.
Тревогу в верховых поселениях вызывала борьба Войска Донского с раскольниками на Медведице и Хопре. Это противостояние привело к тому, что и вёшенский атаман, и вёшенцы с атаманами и казаками других верховых городков, видимо, даже целовали крест не потворствовать раскольникам, и верую служить государю и Донскому войску. Но «расколоучители» сеяли смятение в умах казаков в непосредственной близости.
Согласно статистики на начало XX века, в Казанской и Еланской станицах проживало много старообрядцев, и как знать, не тянулись ли их корни от последней четверти XVII столетия. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 70 – 71).
В 1688 Дмитрий Кутейников, основателя династии донских дворян Кутейниковых, выступил против старообрядцев. (Шумов В. В. История казачества (справочник казака). // Ростов н/Д: Изд ООО «КСС», 2004. С. 153).
1688, 7 апр.*** На круге 7 апреля 1688 г., когда решался вопрос о выдаче в Москву одного из представителей донских старообрядцев, бывшего войскового атамана Самойлы Лавреньтьевича Лавреньтьева, протестовавший против этого казак был убит без вынесения приговора, что означало вопреки сложившимся в Войске демократическим нормам, нарушение прав казака. Причем сигнал к расправе подал войсковой атаман Фрол Минаев. Это случай свидетельствовал об обострении внутренних противоречий в самом казачестве. А при таких условиях донская войсковая демократия сохранить себя не могла.
Казачество распалось на клановость, но при этом ещё сохраняло республиканское устройство (Донская история в вопросах и ответах. Сост. Кислицын С. А. // Том I. Изд. ДЮИ. Ростов н/Д. 1997, с. 92 – 93).
До распада на «белых» и «красных» казаков в 1918 г. пройдёт 230 лет.
1688 10 мая (7196).*** Религиозный бунтарь Кирилл Чюрносов – жил во второй половине XVIII века, был активным участником старообрядческого движения на Дону. К тому времени среди Донской старшины сложились две группировки: промосковская во главе с Войсковым Атаманом Ф. Минаевым и аппозиционная – со старшиной С. Лаврентьевым, М. Кумшацкий, бедующим Войсковым Атаманом, и К. Чюрносовым. Старообрядцы признавали к неповиновению не только патриарху Никону, но и царю. Ненадолго они оказались в большинстве на Войсковом Круге и избрали Атаманом С. Лаврентьева. Однако вскоре «москвичи» взяли реванш. Антимосковскую партию возглавил Чюрносов и снова не надолго. В 1688 г. С. Лавреньев, К. Чюрносов и несколько их соратников были схвачены «за многие воровские, злые, непристойные дела и за умышление, и за раскол». На Красной площади 10 мая 1688 года палач принародно отрубил голову стороннику старых обрядов Самойле Лаврентьевичу Лавреньтьеву, бывшему войсковому атаману. Старообрядничество на Дону было сломлено (1656 – 1688 гг.(32 года или 1,45 поколения)). Старообряднечество ушло в подполье.
Параллельно: приходит на мысль, что за нацистские убеждения в 1947 г. был казнён бывший донской атаман П.Н. Краснов (через 259 лет). Уроки казачьего бунтарства в России до сих пор не усвоены.
В 1688 году на Дону было подавлено восстание старообрядцев, часть из которых бежали, нареку Куму. (Шумов В. В. История казачества (справочник казака). // Ростов н/Д: Изд ООО «КСС», 2004. С. 135 – 136).
1689 (7197).*** Первая репрессивная мера против крестьян от казачества. В 1689 году в Москве атаман Фрол Минаев сообщил: «Беглые приходят к ним, на Дон, и на Хопёр, и на Медведицу, непрестанно… и завели было всякую пашню, и они, увидав то, в нынешнем году… приняли по всем городкам войсковой свой приговор, чтоб никто нигде хлеба не пахали и не сеяли, а если станут пахать, то бить до смерти и грабить, и кто за такое ослушание кого убьёт и ограбит, и на того суда не давать, и кто хочет пахать, и те б шли в прежние свои места, кто где жил». (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 65 – 66).
В угоду московской политике беглые по приговору войскового круга становятся в зависимость от желания заниматься земледелием, под страхом смертной казни. Более того за их ослушание их же разрешено грабить без наказано. Этим решением Войско ставит себя в большую зависимость от Москвы.
1690, 10 фев. (7198).*** Грамотой московское правительство под страхом смертной казни запретило принимать в городках беглых и требовало уже прибывших выслать на старые их жилища. Такие требования в дальнейшем станут всё чаще и строже. На эту грамоту не раз будут ссылаться в 1690-х и 1700-х годах, гневались на Войско за неподчинение. При самом отправлении грамоты Фрол Минаев, находившийся тогда в столице, скажет, что:
На Дону беглых «не принимать нельзя, для того, что к нам на реку не зовут и с реки не ссылают». – Таки слова принадлежат Фролу Минаеву.
«С Дону выдачи нет» - это фольклор и не более того (прим. авт.).
1690 (7198).*** Войсковой круг послал по хопёрским и медведецким городкам грамоту, запрещающую пахать землю и сеять хлеб, с предупреждением: «Если станут пахать, то бить до смерти и грабить… и кто хочет пахать, и те бы шли в прежние свои места, кто, где жил». Красноречиво и убедительно. А как же, в этом случае: «С Дону выдачи нет?».
1691, 15 апр. (7199). АФАНАСЬЕВ Из расспросной речи станичного атамана Якова Афанасьева, что калмыцкие посланцы подтверждают, что с этого времени пойманных калмыков на воровстве казаки не отдают на откуп, но всегда придают их на месте преступления поносной смерти. Так постепенно в казачестве возникает понятие неотвратимости наказания за преступления на уровне законодательной власти.
1695 (7203).**** Запрет Петра I казакам без указа великого государя никаких городков не строить и беглых не принимать. Ко времени царствования Петра I на Дону было: 1 собор, 2 монастырские церкви, 11 церквей в станицах и 3 часовни (Картины былого Тихого Дона: Краткий очерк истории Войска Донского. Т. 1. // М.: «Граница», 1992, с. 90).
Первый Хутор Вёшенского юрта. Массового земледелия на Дону до 1695 года не существовало. С этого года было разрешено земледелие. Основателем одного из первых верхнедонских хуторов – Дударевского в юрте Вёшенской станицы – считается Ларион Дударев, а время основания хутора относили к 1695 году. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 113).
1696, апр. – май (7204).**** Конец апреля и весь май 1696 года мимо Вёшек непрерывно шли корабли и суда с войсками, артиллерией и припасами. Указ о создании флота России. Вниз по Дону непрерывно шли корабли и суда с войсками, артиллерией и припасами. Флот, созданный за один год в Воронеже, теперь спускался к Азову. Мимо Вёшек отряды проходили приблизительно через шесть – восемь дней после отправления из Воронежа. Первым проследовал генерал Гордон, который 3 мая пошёл уже от Хоперского устья. 6 мая к Донецкому и Казанскому Городкам приставал караван воеводы Шеина.
1696, 7 мая (7204).**** Караван воеводы Шейнина с «певчими дьяками», после обеда проплыли Вёшки. По дошедшей до нас «Тетради записной, как прошли певчие дьяки под Азов, а сколько были на Воронеж и в иных местах, всё писано ниже сего». Из записей видно некоторые подробности прохождения отряда воеводы по Верхнему Дону: «Маия в 7-й день пели вечерню, и утреню, и часы у боярина в стругу; и в тот день поутру проплыли 5-й городок Ришетов, и после обеда проплыли 6-й город Вёшки». Интересно, что «певчие» ни в одном из верхнедонских городков не увидели церкви и первую встретили только в шестнадцатом сверху городке Иловлинском. Конечно же, они видели монастырскую церковь Усть-Медведицкого монастыря. 3-мая, в день отправления из Воронежа, Пётр I написал несколько писем – в Москву и вдогонку Шейнину. Воевода получил царское послание 7 мая где-то в районе Вёшек и в тот же день отвечал, что идёт «непрестанно дённо и ночно не медленно» и «маия по 7 число жив есмь». (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 73).
1696, 9 мая (7204).**** В 2 часа дня 9 мая 1696 года на царской галере «Принципиум» Пётр I прошёл в 2 часа ночи городок Вёшки по левому борту в сторону устья Дона.
«Юрнал путного шествия» Пётр за 9 мая (отправка из Воронежа 3 мая), когда царская галера проходила Вёшки, имеется следующая запись: «В 9 день. В 1 часу прошли городок Решетов, – стоит на левой стороне; в 2 часу прошли городок Вёшки, – стоит на левой стороне; в полдни прошли речку Елань; после полдни в 3 часу прошли Хопёрское устье, – впала в Дон с северной стороны; в 4 часу проехали городок Хопёр… День был красный; шли парусом и греблей».
В журнале, который «держал» вице-адмирал Крюйс, Вёшки не упоминаются, за Коротояком следует Чудов монастырь, потом Паншин, затем Черкасск. Крюйс также написал сочинение, направленное под названием «Розыскания о Доне, Азовском море, Воронеже и Азове (с некоторыми сведениями о козакам), учинённые по повелению Петра Великого вице-адмиралом К. Крейсом в 1699 году поднесённые царевичу Алексею Петровичу». Здесь даётся такая характеристика донским городкам: «Что же касается до городов на Дону вниз оного, где река Ворона впадает, оные попадаются нам мало примечания достойные, чтоб тем любопытных остановить; большая часть из иных имеет деревянные валы, а некоторые и каменные замки и самые старинные круглые башни… Большею же частью построены они на островах и двойными полисадами обнесены и везде исправными солдатами (казаками, – авт.) снабдены».
Насчёт вида «старинных круглых башен» Крюйс отсылает к собственной карте, где они из соображены. П. П. Сахаров считал, что это вовсе не башни, а церкви и большие часовни.
Зато Крюйс, по его словам, в присутствии Петра «снял ситуацию Дона до Азовского моря, начиная от Воронежа, сделал подробное описание, определил географическую высоту; каждые полчаса производил измерение глубины реки и всё вычислил посредством компаса и часов».
География Дона. Карнелий Иванович Крюйс (3 июня 1657 – 3 июня 1727 гг.) в 1996 году составил точную карту русла Дона. Из исследований П. Лосева следует: на карте Крюйса на месте теперешней Вёшенской станицы было пустынное место, заселённое с западной части. На всём, более 200 верстовом течении верхнего казачьего Дона были Донецкий, Казанский, Мигулинский, Тишанский, Решетов, Вёшки, Хопёр, Медведица.
Под 1696 годом ниже речки Казанки и против устья Песковатки упоминается Писковатский городок. Расположился этот городок выше Мигулина.
В 1996 году вновь упоминается городок Казанка, изчезнувшй в документах после 1633 года, или на 63 года.
Ко времени Азовских походов ПетраI сверху вниз по Дону располагались казачьи городки: Донецкий монастырь, Донецкий, Казанка, Казанка, Песковатка, Мигулин, Тишанка и Решетов. Это все верховые соседи Вёшек. Снизу с XVI века соседом были Усть-Хопёр и далее ниже Усть-Медведица. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 73 – 75).
1696 (7204).*** Донские казаки, подвергнуты преследованию как староверы, раскольники, во главе с атаманом Манацким, бывшие предводители раскола среди донских казаков, были схвачены и казнены по распоряжению царских властей.
1696, 17 июля (7204).**** Взятие Азова с участием казаков (донских и малорусских (2.000 чел.); яицких (500 чел.). По другим сведениям в азовской осаде принимали участие пять тысяч донских казаков, среди которых находились и вёшенцы. Войсковые власти приказали участвовать в походе двум из трёх казаков по жребию, и впоследствии верховые казаки будут уверять «ревизоров»-стольников, что так оно и было на самом деле, но в действительности большой части служилого казачества под Азовом не досчитались. Видимо, в этом сказалось и то, что многие казаки высказывали большие опасения, как бы с захватом Азова не установилось влияние царского правительства на Дону. Так и произошло: взятие Азова Петром I положит конец вольным морским походам казаков и повлечёт за собой другие, самые разнообразные, но в большей степени негативные последствия для рядового казачества. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 74).
В Азовское море вышла и донская казачья флотилия, смело атаковавшая два турецких корабля. Один сожгли, другой потопили. Хопёрские казаки в это время захватили предместную азовскую крепость Лютик.
На помощь Азову шёл большёй турецкий флот. Об этом узнали казаки и вместе с русским отрядом после 11 часов битвы разгромили турок. Обстреливание города началось 16 июня с большим успехом. 17 июля в ходе приступа казаки численностью от 1 500 до 2 000 охотников-казаков самовольно засели на валу. От туда турки никак не могли их выбить. Казаки по их пятам ворвались вовнутрь крепости и, беспощадно разя врага. Едва не ворвались за ним в каменный замок. Солдаты и стрельцы, видимо. пораженные тем, что происходило на их глазах, не тронулись с места. Между тем помощь была необходима. Казаки, потеряв много людей под огнём из замка, без малейшего замешательства быстро отошли на вал и залегли в угловом юго-западном бастионе. Турки, выйдя из замка, в свою очередь напали на казаков. Завязался ожесточённый бой. Тогда главнокомандующий вышел из своего странного оцепенения и подкрепил удальцов пехотою. После 6-ти часового упорного боя казаки и пехота снова прогнали турок до каменного замка, вывезли из бастиона 4 пушки, а сами оставались на валу. Казаки послали Великому Бомбардиру известие, что они взяли Азовскую валовую стену и башню. После этого всем войскам, было велено, готовится к приступу. Он турки через парламентёра Кегая Мустафу Тарибердеева 18 июля объявили готовность сдаться, выговаривая себе позволение выйти из города в полном вооружении, с жёнами, детьми и пожитками. Условие было принято.
19 июля 1696 г. не выдержав натиска русской армии и казаков, Азов пал.
20 июля 1696 года Петру I были выданы ключи от крепости, а затем вышел из крепости и паша с 3 700 янычарами и 5 900 мирными жителями. Их проводили на Кагальник, а откуда они ушли к своему войску. Петру I досталось: 171 пушка и мортира, 1 000 пудов пороха и очень много всяких боевых и хлебных припасов. Но самое главное – Россия получила свободный выход в море.
Найденное в Азове имущество – медную и серебряную посуду, сукна, ковры, парчу, шёлковые материи – всё государь отдал атаману Фролу Минаеву для дележа между казаками.
На азовской площади был отслужен торжественный молебен, а две турецкие мечети приказано было перестроить в православные храмы во имя Пресвятой Богородицы и Крестителя Иоанна. Комендантом Азова был назначен кн. Львов. (Картины былого Тихого Дона: Краткий очерк истории войска Донского. Т. 1. // М.: «Граница», 1992, с. 122 – 123).
1696, июль – авг. (7204).*** После завоевания Азова Пётр I прожил там целый месяц, лично сам, распоряжаясь работами по его укреплению. В Азове был оставлен многотысячный солдатский гарнизон с сильной артиллерией, русский флот стоял при устье Дона. Московское государство посадило в Азове своего губернатора, укрепившись в Приазовье, вероломно повело наступление на свободу и независимость своего союзника – донское казачества. Всевеликому войску Донскому повелено было всеми силами поддерживать гарнизон крепости в случае нападения неприятеля. Донцы отвоевали Азов в надежде, что с падением его рушится преграда, препятствовавшая им выходить в море «за зипуном». На самом деле вышло совершенно обратное: государство завладело Азовом и не позволило казакам распоряжаться в море. Прежде всего Всевеликое Войско существовала на правах независимой боевой общины, и не всегда согласовавшая свои боевые действия с интересами московского государства. Теперь войско вынуждено было всецело подчинить свои частные интересы пользам для государства. Таким образом, время завоевания Петром I Азова по всей справедливости надо считать и концом самостоятельного существования вольного Донского казачества, концом его собственной истории и НАЧАЛЬНЫМ ПЕРИОДОМ СЛИЯНИЯ ДОНСКОГО КАЗАЧЕСТВА С ГОСУДАРСТВОМ И ЕГО ИНТЕРЕСАМИ. Прежняя вольная, свободная жизнь донцов с лихими походами для добывания «зипунов» кончилось, надо было находить себе пропитание иным путём. Рассматриваемый период жизни казачества является третьим периодом исторической жизни донского казачества который условно обозначается с 1671 года. Однако завершение этого периода будет только в 1721 году, в этот год донских казаков из Посольского приказа передадут в ведение Военной коллегии. Настанет конец вольностям. До этого времени пройдёт ещё 25 лет.
1699 (7207).*** География Дона. Основание Еланского городка. В 1703-м году, когда городок «ревизовал» стольник Кологривов, искавший беглых, ему еланские казаки (численностью 36 человек) сообщили: «построен тому ныне 5-й год». В ходе «ревизии» Кологривова Еланский городок упоминается и под названием Яблонский. Как понимать это второе название, не ясно: то ли это результат простой описки; то ли городок имел два названия (Первое наименование: Яблонский дали беглые из Руси крестьяне, – авт.) Еланский городок показан на карте течения Дона из атласа петровского адмирала Корнелиуса Крюйса 1599 года.
Фото станицы Еланской в начале XXI в.
Елань располагалась первоначально в одной версте ниже нынешней Еланской станицы, в урочище Лука, против хутора Плешаковского. Это место называют «Старым городком». Существуют предания о том, что некогда Городок располагался в двух верстах от устья речки Елань. Но в настоящее время станица расположена довольно далеко от одноимённой реки.
Наименование городка, несомненно, произошло от названия реки. Река же могла получить своё название из татарского языка «название Елань по-татарски означает Поле чистое, или степь». В русских наречиях «елань», «алань», «ялань» слово, согласно словаря В.И. Даля, означает обширную прогалины в лесу, луг, пастбище, поляну, окружённую лесом, и т.п. Но в русский язык слово попало из терских языков.
На Дону несколько рек и балок с названием «Елань». На карте, оконченной в 1868 года, нынешняя река Елань именовалась Большой Еланью и тянулась на пятьдесят пять вёрст.
Предание утверждает, что Еланский городок основали вёшенцы, часть которых из перенаселённого небольшого городка решили перейти в новое поселение ниже по Дону. Расстояние в двадцать шесть километров друг от друга не было для этого препятствием. Костяк переселенцев с их опытом и знаниями могли составить переселенцы из соседних городков. Тем боле, что между Вёшками и Усть-Хопром нужна была перевалочная станица, которая станет защищать свои пределы от воинственных соседей и «воровских» людей. Возникновение новых поселений обуславливалась ещё тем, что казаки несли сторожевую службу и были проводниками для лёгких станиц, двигающихся с депешами.
1699 (7207).**** Имперские награды генеральского и офицерского состава. Учреждение первого российского ордена св. апостола Андрея или орден Андрея Первозванного. Первый орден, учреждённый Петром I. Она по статусу была высшей царской наградой, состояла из Знака, звезды и одноступенной цепи, на которой изображён девиз: «За веру и верность».
Первым кавалером этого ордена стал граф Головин Фёдор Алексеевич (1650 – 1707). Вторым кавалером этого ордена стал Мазепа Иван Степанович (1644 – 1709).
Из донских военачальников этим орденом награждён лишь М. Платов. (Шумов В.В. История казачества (справочник казака). // Ростов н/Д: Изд ООО «КСС», 2004. С. 77).
Сведений о вёшенских казаках награжденных этой наградой у автора нет. Видимо ни кто из вёшенцев не был достоин этой почётной чести.
1699 (7207).*** Население Дона составляло примерно тридцать тысяч человек. Более точное количество можно узнать приходским спискам, что составляли некий секрет для государственных чиновников. Количество донских городков приближался к сотне. Царское жалование делилось примерно на семь – восемь тысяч казаков. Одним из главных продуктов питания, в котором остро нуждались казаки, являлся хлеб. К концу столетия его поставки доходили до 500 тонн. Браки на Дону со времён Петра I освящались исключительно церковью, и только церковный брак считался настоящим, законным.
1699, май (7207).**** В журнале путешествия Петра I из Москвы до Азова написано, что «его величество изволил подарить вице-адмиралу Крюйсу полбелуги: рыба так называемая, которую 488 человек три дня ели, и такого хорошего вкуса, как свежая телятина». В этом путешествии 10 мая 1699 года Пётр I прошёл Доном напротив Вёшек.
География Дона. Крюйс в этом путешествии продолжал составлять свою карту Дона. По картам Крюйса казачьих городков насчитывалась 84, а всего по р. Дону и его притокам более 125.
1699 (7207).*** Донцы получали примерно следующие жалование: 5 000 рублей, 430 половинок гамбургского сукна стоимостью по 5 рублей 50 копеек (2 365 руб.), 230 пудов ружейного и пушечного пороха (3 692 кг.), 115 пудов свинца (1 847 кг.), 10 пудов железа (160 кг.), 6 500 четвертей ржаной муки (1 364 куб. м.), 600 вёдер вина (7 380 л.).
1699 (7207).*** Казаки брали за 6 алтын и 4 деньги за пуд «Маноцкой» соли. «Торская» соль из Бахмутского городка стояла 2 рубля за бочку, вмещавшую десять пудов.
С 1 января 1700 (7208).* Указом Петра I упраздняется старославянский календарь Круголет, соответствующий со строением исчисления времени Доарийского Круголета Числобога. Начало нового года переносится с 1 сентября на 1 января.
1700.*** Ликвидация традиционного устройства Донского казачества. С 1700 года царь приказал для выборов атамана, для обсуждения дел, касающихся всего войска, на войсковой круг в Черкасске собираться не всем атаманам и казакам, не всему великому войску Донскому, а только станичным атаманам и с ними по два старика, выбранных от станицы.
Учреждено было Правление старшин. Самовольно собирать казаков в походы был запрещёно. В походы стали назначать для службы казаков по очереди. Полки начали оставлять на службе не только во время войны и похода, но иногда и в мирное время. Утверждён новый порядок снаряжения казаков на воинскую службу по очередям, сохранившейся, как правило, у донских казаков до 1917 года.
Из чугуевских, донских, яицких казаков и крещёных калмыков 28 февраля 1700 года образована воинская команда из 3 сотен казаков и 2 сотен калмыков, расположенных в Чугуеве (Чугуевские казаки).
Зимовая станица на одного атамана, одного есаула и 100 казаков остаётся в Москве постоянно. (Картины былого Тихого Дона: Краткий очерк истории войска Донского. Т. 1. // М.: «Граница», 1992, с. 140).
Царь приказал в своей грамоте от 22 июня 1700 года, что бы все отписки казаков подавать в Посольском приказе боярину Головину «с товарищами».
1700, весна.*** РПЦ. На Верхнем Дону в городке построина и освещена первая православная церковь, в Казанке.
1700, 21 июля.**** Переселение казаков. 21 июня 1700 года Пётр I Указом повелел казаков Верхнего Дона, Хопра и Медведицы переселить на две дороги к Азову, от Валуек и Острогожска, а именно по рекам Кундрючьей, Лихой, Северскому Донцу, Каменке, Белой Калитве, Чёрной, Берёзовой, Тихой и Грязной.
Войсковым властям удалось отбиться от буквального и немедленного исполнения этого чудовищного, по мнению, казаков, Указа. Само переселения на постоянное место жительства в удалённые места проживания, для коренного населения означало, прежде всего, оставить родительские могилы, что для православного человека означает нарушение канонов православных традиций. Это было самое неприемлемое – порушить родственные связи. Эти непродуманные действия властей были чреваты неповиновением основной массы коренного населения.
Царь согласился, во-первых, отсрочить переселение до следующей весны, а во-вторых, указ применить только к тем людям, которые пришли на Дон после Азовских походов, т.е. после 1695 года. Но и в таком варианте царская мера затрагивала судьбы многих «новоприходцев», поскольку с 1695 по 1700 год сотни беглецов из Руси обосновалось в верхнедонских казачьих городках.
Ослушания быть недолжно и казачьи старшины стали готовить переселение согласно новым указаниям. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 76).
1700, зима.*** Зимою с Медведицы из городка Чергая казак Нестер Зиновьев призвал к себе воров из разных казачьих городков и стол с ними станом на реке Медведице в луке. Нестеренко решил ехать по городкам звать вольницу и ехать на Астрахань через степь к казаку Косте Иванову, который прежде был в Панштне атаманом. Умышляли – придти на Астрахонь и выдти на море. На Волгу под царицын для воровсква и разорения всяких людей и стругов. Прежний вор и раскольник Митька Татаркин, который жил на Медведице в раскольничьем городке и ушёл оттуда во время прихода государевых людей, и теперь живёт на Медведице, в Черкасове, в юртовых гулебных станах с товарищами. За Митькой собралось идти на воровство много казаков с верховых казачьих городков на Астрахань. На это известие о воровских замыслах государь ответил указом: «От великого государя на Дон войсковому атаману Илье Григорьевичу м всему Войску Донскому: указали мы вам его настоящего лета (года – Прим. авт.) верховых донских городков козаков, которые живут по Хопру и Медведице и по разным рекам, перевести и поселить по двум дорогам к Азову, одних до Валуйки, а других от Рыбного к Азову же, чтоб не оба пути впредь были населены и жилы, а буде вы атаманы и казаки нынешнего лета козаков не сведёте и не поселите, и по нашему указу те хопёрские и медведицкие казаки поселены будут в иных местах».
1701, 5 дек.**** Почти весь год Войско Донское занималось переселением. Вероятно, это коснулось и жителей вёшенского городка. 5 декабря 1701 года войсковой атаман Лукьян Максимов докладывал в Москву, что указ исполнен: новоприбывших переселили, образовав на азовских дорогах несколько новых городков. Эти поселения примут потом активное участие в булавинском восстании, – видно, немало там недовольных царскими мерами. Переселение совершилось, но царское правительство на этом не успокоилось. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 76 – 77.
1701.*** Первый казачий полк – долгое время основной воинской единицей у казаков был отряд. Но в 1701 г. по указанию Петра I на Дону сформирован конный казачий полк во главе с полковником Максимом Фроловым. В полку насчитывалось 430 казаков. Он принял участие в Лифляндском походе графа Шереметьева во время Северной войны со Швецией.
Так в казачьих общинах укрепилась полковая система воинских подразделений, как это было принято в российской армии того времени.
Состав казачий сотни – казачий полк состоял обычно их 4-х, 5-ти или 6-ти сотен. Полный штатный состав сотни в дальнейшем определился следующим образом: командир сотни, 3 младших офицера и 144 рядовых вместе с урядниками и вахмистрами.
Полчанин или односумы – так называли однополчан, с которыми доводилось служить в одном полку. Их жёны прозывались односумками. (Шумов В.В. История казачества (справочник казака). // Ростов н/Д: Изд ООО «КСС», 2004. С. 37, 43, 47).
С 1701. БУЛАВИН*** За соль стали брать налог. Но налог на соль не коснулся донских казаков. У казаков были свои солеварни в Бахмутском городке. Против солеварен стоял Изюмский полк малороссийских казаков. Полковник этого полка стал притеснять казаков, требуя с них налог за солеварни. Между изюмскими казаками и донцами возник конфликт из-за солеварен. Станичный атаман Бахмутского городка Кондратий Булавин заступился за казаков. Шли стычки донских казаков с Изюмским слободским полком за соляные варницы, издревле принадлежащие донцам. В 1704 г. полковник Изюмского полка Шидловский самовольно разорил один Бахмудский казачий городок и все соляные варницы, кощунственно разломал часовню и забрал всю церковную утварь. А потом наложил на бахмутских казаков за соль пошлины. Возникли обоюдные жалобы. В свою очередь царское правительство большую часть спорной территории включило в состав земель Изюмского полка. Когда Изюмскому полку было приказано отобрать в казну Бахмутские солеварни, Булавин их не отдал, собрал казаков и разорил угодья Изюмского полка. Началась открытая война между изюмцами и донцами. Донской атаман Максимов поддержал Булавина, говоря, что он творит правое дело, и в тоже время отписал о нём в Москву. Из Москвы прислали воеводу с наказом отобрать в казну спорные солеварни. Тогда Булавин отправился в верховья Дона, на Хопёр, и там стал поднимать казаков, вступится за свои права. (Картины былого Тихого Дона: Краткий очерк истории войска Донского. Т. 1. // М.: «Граница», 1992, с. 132). Атаман Бахмутовского городка Кондратий Афанасьевич Булавин, человек твёрдого характера. Поборник старого казачьего права. Несмотря на предписания из Посольского приказа об отобрании всех варниц в казну, в октябре 1705 г. с партией казаков разорил все строения и заводы и разогнал всех жителей, занимавшихся вываркой соли близь р. Бахмута, забрав всю казённую и частных лиц соль.
1703 – нач. 1704.**** География Дона. Перепись казаков. Запрет на строительство новых городков. Запрет впредь принимать беглых.
Пётр I своим указам послал из Москвы чиновников для переписи казаков. Они же обязывали подпиской станичных атаманов не принимать больше беглых людей. Казаки просили оставить хотя бы тех, которые пришли на Дон в 1695 году. Им в этом было отказано, а на Дон был послан воевода для уничтожения вновь построенных по речке Айдару городков. Все это произвело в верховьях Дона смуту. Казаки были недовольны приказами и нехотя исполняли царскую волю. (Картины былого Тихого Дона: Краткий очерк истории войска Донского. Т. 1. // М.: «Граница», 1992, с. 131 – 132).
С момента начала и исполнения указа Петра I по поимке беглых людей на Дону появились недовольные тем, что царь стал вмешиваться в уже сложившиеся жизненные традиции казачьего населения Дон. Пётр уже давно стал требовать нарушения основного права казачьего круга – права принимать к себе всякого без отдачи. Побеги из пограничных волостей России людей, от гнёта крепостного права, всё возрастали. Это было вызвано тем, что у помещиков крестьяне были абсолютно бесправны и лишены какой-либо защиты от произвола власти имущих господ. Помещики били челом государю, что они от этих побегов разоряются. И не в состоянии исполнить государеву волю. Ведь сам Пётр повелел взять с каждых двадцати дворов одного человека и снарядить его в солдаты. А с каждых десяти дворов – работника в Петербург. Это означало, что с каждых двадцати дворов – три человека требовалось на государеву службу. По мнению царских чиновников и помещиков, находящихся под государевым оком, они платят подати и несут государеву службы. А вот беглые крестьяне, живущие в казачьих городках, по мнению российского помещика, государевой службы не служат и податей не платят. Но по приговору казачьих кругов, эти крестьяне заняты на хозяйственной войсковой службе или, принятые в казачье братство, с оружием в руках несут ратную службу. Помещики же волнуются за то, что они за беглых платят подати, а прибыли с беглых ни какой нет. С демографической точки зрения количество членов семьи в крестьянской семье больше, чем в казачий семье домовитого казака. Поэтому крепостным крестьянам было трудно прокормить свои большие семьи, и голод стол причиной их миграции. Но на Дон уходили уже в полнее самостоятельные и трудоспособные как мужчины, так и женщины. Их цель была направлена на выживание в трудных условиях казачьего быта. Но многие беглые не могли вынести аскетизма казачьей жизни и под воздействием непреодолимых препятствий или погибали, или обратно возвращались в Россию. Но это было редким явлением.
Легко понять, как раздражали Петра эти донесения, что столько-то людей уклоняется от службы и от уплаты податей. На Дон шёл поток грамот с требованием, чтоб такие-то и такие крестьяне, указанные в челобитных, были сысканы и отданы челобитчикам. Донские атаманы сыскивали некоторых и отдавали. При этом много оставалось на Дону: где их всех сыскать, если особенно когда искать не хочется? Ведь Дону нужны хорошие работники и ополченцы. Атаманы и старые казаки уступали, волею-неволею, царским требованиям, но эти требования ужесточались всё более, и более.
В 1703 году по именному указу Петра I было велено послать двух стольников вниз по Дону до Паншина, взять у казаков «скаски», сколько лет их городкам, есть ли в них беглые и участвовали ли они в Азовских походах. По выяснении этих сведений, приказывалась, составить список участников Азовских походах. По выяснении этого приказывалось участников Азовских походов оставить на месте, а пришедших на Дон до походов, но не участвовавших в них, переселить на азовские дороги. Что же касается пришедших после 1695 года, то их велено было всех до одного человека наказать: каждого десятого из них, «бив кнутом, послать в Азов на каторгу», а прочих вернуть на прежние места жительства, в «те ж городы, откуда они пришли», или к помещикам.
Этот «наезд» поручили совершить царским стольникам. «Вазбор» верхнедонского населения продолжался в течение 1703 и начале 1704 года.
По левой стороне Дона делает «наезд» стольник Максим Никифорович Кологривов (16 городков, среди которых были Донецкий, Мигулинский, Старотишанский, Решетовский, Вёшенский, Еланский, Усть-Хопёрский и Усть-Медведицкий)
По правую – стольник Михаил Фёдорович Пушкин (34 городка). Цель «наезда» по указу Петра I взять у казаков «сказки» сколько лет их городкам, есть ли в них беглые и участвовали ли они в Азовских походах. Указом под страхом смерти запрещалось казакам принимать беглых людей.
Согласно «переписным книгам» Стольников М.Н. Кологринова и Пушкина в Вёшках (в «Вешковском» городке) состояло 96 служилых казаков, в Елани – 36, в Решетове – 86.
РПЦ. Белое духовенство получило новую обязанность: доставлять в Монастырский приказ ведомость о числе родившихся и умерших: за 1703 год была подана первая ведомость в Москве священниками всех шести сороков приходских церквей. Оказалось, что смертность превысило рождаемость на две тысячи с лишком число рождений.
С провидением процедуры переписи было уже видно, что время полного подчинения, исстари вольной реки, государственным интересам близко.
По итогом переписи и сыска беглых уже верстаются планы. Царь намеренно распорядился переводом казаков из одних мест на другие для населения Азовской дороги. Но судя по малочисленности казачьих городков эти планы переселения, носили явно дискриминационный характер для укрепления царской власти над территорией, стратегически важной для выхода России к Азовскому морю. (Соловьёв С.М. «Об истории новой России» // Сост. А.И. Самсонов. – М.: Просвещение, 1993. с. 134).
Согласно «переписным книгам» стольников Кологривова и Пушкина и «скаскам» атаманов и казаков верховых поселений по состоянию на 1703 году в Донецком городке проживало 88 человек, в Казанке 70, в Песковатском 52, в Мигулине 83, в Тишанке (Старотишанском) 76, в Решетове 86, в Вёшках (Вешковском) 96, в Елане 36, в Усть-Хопре 60, в Усть-Медьведице 90. Итого в верхнедонских городках проживало 737 человек. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. ).
По сравнению со списками 1620 – 30-х годов население в Вёшках с 5 казаков до 96 человек за примерно 70 лет увеличилось в 19,2 раза. На Верхнем Дону было примерно 130 человек, но стало 737, т.е. на 5,7 раза больше.
Действия царских стольников во время «наезда» были вопиющими, даже войсковые власти обратились к царю с просьбой унять стольников. Лёгкая станица атамана Абрама Савельева привезла в Посольский приказ прошение, в котором напоминалось, что «по древней обыкности» в Азовских походах, так же как и в прочих, участвовали двое из каждых трёх казаков, а третий по жребию оставался дома «для сбережения неприятельского приходу», и что многие из этих «остальцев» пришли на Дон издавна, а некоторые и родились в казачьих городках; теперь же стольники намериваются выслать этих людей.
Атаман станицы добавил, что стольники казачьим «скаскам» не верят, переписывают не только новопришлых, но и старожилых казаков, что разбор идёт только до Паншина, и поэтому верховые казаки находятся в «великом сумнении». Кроме стольников донцов «разбирают» дворяне, присланные из Адмиралтейского приказа, которые описывают леса, разыскивают беглых корабельных работных людей. При этом казаков, проживших на Дону лет по восемь, высылают в Русь, «бив батогами». Пётр I пошёл навстречу просьбам Войска и повелел «разбирать» только пришедших в городки после 1695 года, добавив, что царского гнева на верховых казаков нет, но чтобы впредь нигде на Дону никаких городков без указа великого государя не строили и беглых не принимали.
И непоследовательность правительственных распоряжений, и сравнительная лёгкость «схорона» для населения тогдашних городков, и заинтересованность атаманов, а может быть «посулы», но результаты «разбора» совершенно правдоподобными. Из представленных стольниками документов вытекало, что ни в одном городке из пришлых «не изъехали ни одного человека»! По «скаскам» и допросам оказалось, что в городках живут только люди, пришедшие сюда до Азовских походов. Казаков в городках по спискам оказалось вообще мало, но зато стольники видели много пустых жилищ – казаки объясняли это предыдущей высылкой. Экспедиция дала слишком неправдоподобный результат, чтобы вся сыскная работа на этом закончилась. (Королёв В.Н. Старые Вёшки: Повествование о казаках. // Ростов н./Д: Кн. изд-во, 1991. с. 76 – 78).
1704, 9 фев.**** Стольник М.Н. Кологривов, представил в Разряд «сказку» вёшенцев, который «реквизировал» казачьи поселения в 1703 году. Относительно времени постройки городка сказано, что «того они, казаки, не упомнят...» Отсюда видно, что и недостоверное преданье об основании Вёшек в 1640 году является поздней легендой на данной местности.
1704, 1 окт.*** Пётр I утвердил вторую печать Войска Донского. Казак сидящий на бочке (с порохом), в правой руке он держит ружьё, а в левой кальян. Впоследствии казаки стали толковать. Что казак, сидящий на бочке, голый, сидит на бочке с вином и в левой руке держит не кальян, а чарку. Казаки прикладывали эту печать только в отписках в «приказы». На войсковых же грамотах весь XVIII в. прикладывали свою старую печать с оленем, пронзённым стрелою.
1705.*** В 1705 правительства Петра I выплатило донским казакам 5 000 рублей серебром, сукна на 2 365 рублей, пороха 230 пудов, 115 пудов свинца, а также 500 четвертей муки и 500 вёдер водки.
В годы восстания под руководством Кондратия Булавина и Игната Некрасова жалование, предназначенное донским казакам, было отдано солдатам, участвовавшим в подавлении восстания, а также атаману Илье Зерщикову и его сторонникам, убившим Булавина.
Правительство Петра I впервые начало привлекать часть донского казачества для подавления бунтов, вспыхивавших в различных районах европейской части России. (Новочеркасск. Энцеклапедия. – Новочеркасск: ООО «Издательство НОВОПРИЕТ», 2005. С. 29).
1705, май.*** Булавинское движение на Дону (Зарождение противоречий). В мае 1705 года на Дон пошла навоя грамота: «Указали мы, великий государь, те городки, которые поселены не по указу и не на шляхах, свести, и жителей из тех городков перевесть и поселить за Северским Донцом по шляху в пристойных местах, и в те, и в другие городки беглецов и никаких пришлых и работных людей неоткуда отнюдь не принимать; за укрывательство таких беглецов казаки сосланы будут вечно на каторги, а пущие заводчики без милости казнены будут; пришлых людей, которые приняты после 1695 года (ценз оседлости 10 лет. – Прим. авт.), всех послать в русские города, откуда кто пришёл, потому что работники, будучи у наших великого государя дел, забрали в зачёт работы многие деньги и, нехотя зарабатывать, бегали и бегают, всегда в те города, а которые городки поселены по Северскому Донцу до азовских походов, те быть по-прежнему». (Соловьёв С.М. «Об истории новой России» // Сост. А.И. Самсонов. – М.: Просвещение, 1993. с. 134).
1705, окт. БУЛАВИН*** Атаман Бахмутовского городка Кондратий Афанасьевич Булавин, человек твёрдого характера. Поборник старого казачьего права. Несмотря на предписания из Посольского приказа об отобрании всех варниц в казну, в октябре 1705 г. с партией казаков разорил все строения и заводы и разогнал всех жителей, занимавшихся вываркой соли близь р. Бахмута, забрав всю казённую и частных лиц соль.
1705, 3 нояб.**** Во время Астраханского восстания вёшенский казак Филипп Самойлов бежал из Царицина к восставшим и поведал им о тайных планах правительственного командования. Это представляется интересным фактом, особенно на фоне отказа войсковых властей поддержать астраханцев, которые обращались к ним за помощью, и последовавшего участие казачьих отрядов в борьбе против «мятежников». Как знать, не явилось ли этот поступок актом недовольства верхнедонцов политикой властей, или обыденным предательством долгу и присяги казака. Однако факт побега остаётся и это свершил вёшенский казак. Прав он или нет – это теперь неважно.
1706, 21 фев.*** Войску пожалованы знамя и клейдоны (клейнотами) «За многие и верные их службы, а особливо которые учинили в 1705 году во время Астраханского возмущения, в вечную и не смертельную память». Пожалование клейдонов Войску Донскому подтверждало его автономию. Клейдон по-немецки значит сокровище. Этим именем назвал государь посланные в войско знаки атаманского и войскового достоинства, чтобы хранили их, как сокровища, в воспоминание заслуг, за которые они пожалованы. «Знатные военные клейдоны», как называл их Пётр I в своей грамоте, состояли: из серебряного пернача с цветными камнями, позолоченного; из бунчука с яблокам и доской и серебряною позолоченной трубкой; знамени с золотым тканьем – атаманам, как знаки их воинского достоинства «в вечную несмертную память» и войску шесть писанных золотом и серебром станичных знамён и грамоту на пергаменте с государственной печатью. Крейдоны эти были посланы Донскому Войску с атаманам зимовой станицы Ефремом Петровым, который повёз также казаками и жалованье, большее, чем обычно. С этого времени у казаков вошло в обычай на круг выносить клейдоны и под петровским знаменем принимать присягу (Клейдоны посланные Петром I при пожаре Черкасска в 1741 году). (Картины былого Тихого Дона: Краткий очерк истории войска Донского. Т. 1. // М.: «Граница», 1992, с. 129 – 130).
Но Пётр, награждая казаков за верную службу, не забыл, что майский указ 1705 года о сведении городков не был исполнен. В 1706 году он отправил на Дон прежние требования: свесть городки, построенные после азовских походов, не по указу и не на шляхах, свесть, не дожидаясь нового указа, а в городках, что на шляхах, жильцов всех переписать, старожилов казаков оставить для почтовой гоньбы, потому что через те городки установлена будет к Черкасску и до Азова обыкновенная ради скорости почта, а новопришлых людей высылать в те места, откуда кто пришёл.
Новопришлых людей не высылали, и число их увеличивалось всё более и более. Булавинское движение на Дону усиление противоречий. (Соловьёв С.М. «Об истории новой России» // Сост. А.И. Самсонов. – М.: Просвещение, 1993. с. 134 – 135).
1706, весна.*** Вторая репрессивная мера для казачества. Весной 1706 года, накануне булавинского восстания, уже в накалённой предгрозовой атмосфере, всё ухудшавшейся из-за проблемы беглых, в войсковом кругу будет принят приговор: «…в котором городке… новопришлые люди у кого за утайкою в батраках или на пчельниках и на мельницах явятца и в Русь в прежние их места высланы, не будут, а нам… Войску Донскому, о том будет ведомо, и за то станице той - атаману и с ним лутчим трём человеком у нас… в Черкаском учинена будет смертная казнь, а станица та будет разорена, и от юрта отказано».
Но не только масса рядовых казаков не хотела принимать новых, антигуманных порядков, противоречащих духу казачества, но и старшины и домовитые казаки в душе не желали перекрыть приток беглых: в приговоре не упоминается ни слово о батраках, пчельников и мельников. Казачьему сообществу станиц были жизненно необходимы хозяйственные работники и особенно работники, разбирающиеся в ведении сельского хозяйства, переработке сельхоз продукции и ремесленном деле. Из-за занятости на воинской службе казак не мог в достаточной мере уделять внимание ведению своего подсобного хозяйства, которого в то время как бы запрещалось держать, но оно существовало в зачаточном состоянии. Однако процессы увеличения населения между восстаниями Разина и Булавина значительно умножались. Этому способствовало стремление крепостных крестьян и холопов искать лучшей доли на Дону с уходом от барского труда. Однако и свободные крестьяне, ремесленники стремились пополнить казачьие ряды. На Дону их принимали и помере возможности о них не докладывали царским чиновникам. Но всё же некоторая часть пришлого населения казачьих станиц добровольно возвращалась к себе домой, не выдержав суровой жизни казачьего быта. Источники говорят и о выдачи беглых за какие-то серьёзные провинности самими казаками. Но лучших они старались укрывать от посторонних глаз.
Именно этот приговор Войскового круга поставил условие, когда, с точки зрения законодательства, за совершение чисто гражданского «преступления» следовала смертная казнь одновременно четырёх человек и разорение всей станицы, то есть корпоративное наказание. Теоретически за укрывательство одного беглого, при условии, что его найдут в станицы представители Войскового атамана, следовала кара. Эта мера, принятая Войсковым кругом, была с одной стороны декларационной, но с другой стороны разжигала сословные противоречия.
Такого рода репрессивные наказания будут не раз повторяться в бедующих событиях, например: при расказачивании в 1919 году, то есть через 213 лет; и в 1933 году через 227 лет при поиске спрятанного хлеба. Этот приговор Войскового круга положил начало уничижения первородных казачьих традиций. Этому способствовала экспансия Московского государства на казачью землю. Это была одна из форм навязывания гражданской войны в казачьей среде.
1706, весна.*** Булавинское движение на Дону (Зарождение противоречий). По распоряжению правительства для расследования спорных вопросов на Дон прибыл дьяк Горчаков, которого К. Булавин взял под охрану и выдал Войску.
1707 – 1708. БУЛАВИН **** Булавинское движение на Дону (возникновении причины разногласия). Восстание на Дону (1707 – нач. 1709 г.) – вызвано наступлением государства на суверенитет донского казачества и социальными причинами, главными из которых было увеличение повинностей крестьянства и усиление гнёта. В связи с укреплением государственной власти в Воронеже и Азове Дон оказался в крепких царских тисках. Общее снижение жизненного уровня в связи с Северной войной увеличило отток населения из внутренних областей России на Дон. С целью возращения беглых на Дон снаряжается карательная экспедиция.
Восстание не ограничивалось только областью Дона. Постепенно оно охватило Слободскую (левобережную) Украину, Воронежский и Тамбовский уезды, окрестности Саратова, Царицына и даже Кинешмы и Костромы.
В 1707 году царь Пётр I отправляет на Дон полковника князя Юрия Владимировича Долгорукова с отрядом войска для поимки всех беглецов и высылки их на прежние места жительства. Эта была не первая уже в истории взоимоотношений войска Донского с Москвой карательная экспедиция на вольный Дон. Действия царя носили оккупационный характер и создавали по своей сущности кризис доверия между донским населением и царским самодержавием.
Вместе с тем это известие о движении карательного отряда князя Долгорукова по территории войска Донского стало оскорбительным и для донской старшины, и для атамана Лукьяна Максимова с товарищами. Эта карательная экспедиция стала актом окончательного уничтожения исконного казачьего права самим распоряжаться на своей земле. Старшина и атаманы решились помешать Долгорукому: тем более должны были встревожиться новоприбывшие люди, беглые, которым предстояло теперь расстаться с вольною жизнью на великой реке.
Не в пример Пушкину и Кологривому, сыск беглых, го главе с полковником Долгоруким, имел ещё целью: попытки приведения казаков к крестному целованию, а в том, что они к «бунту» не пристанут, назначает двести рублей за булавинскую голову, но всё бесполезно. Долги, накапливавшиеся недовольства против московской политике далее всплеск неповиновения.
Дело шло теперь не о том только, помочь или нет, астраханцам отстоять старое платье. При этом же на Дону было не без людей, которые жалели, что Дон повёл себя не так в астраханский бунт. В Качалинском городке дьячки говорили: «В Астрахань сосланы с Москвы болваны, чтоб им покланяться, и астраханцы кланяться им не стали, и за то, что над ними сделалось? Напрасно и тех отдали, которые и в Черкасском были!».
Теперь надо было стать за собственную волю; людей, которые должны были отчаянно ратовать против исполнения царского указа, теперь было много на Дону. Нашёлся и предводитель.
В Черкаске старшины приняли Долгорукого честно и дали ему пять человек из своей среды для сопровождения и помощи в поимке беглых. Но в тоже время начала ходить между казаками от имени старшины грамота с предупреждением не допускать Долгоруковаго исполнения царского указа и бить сыщиков… (Соловьёв С.М. «Об истории новой России» // Сост. А. И. Самсонов. – М.: Просвещение, 1993. с.135).
Перед тем как повернуть на Донец, Долгорукий послал для сыска вверх по Дону, хопру, Медведицы и Бузулуку восемь офицеров, восемь подьячных, двенадцать солдат, восемь донских старшин и четырёх писарей. сыскивать в верхнедонских городках, от Паншина до Донецкого, отправился капитан Пётр Игнатьевич Киреев, поручик Фадей Ильич Лабозинский и шестеро солдат. Там «розыщики» оказались в отчаянном положении; иных убили, другие бежали. Киреев со своей командой узнал о смерти князя Долгорукова, будучи в казанке. Как он там оказался, не совсем ясно: дабо уже успел пройти почти все городки от Паншина, в том числе Вёшки, либо начал сверху и спускался от Донецкого, ещё не дойдя до Вёшек. Как бы то ни было, реакция Киреева и его помощника была одновременно и стремительна, и показательна. Услышав о гибели Долгорукова, Киреев и Лабозинский купили в Казанке лошадей и уехали в Воронеж, велев брошенным солдатам самим идти вверх по Дону, в Донецкий. Один из этих солдат, Иван Саков, добрался 31 декабря до Азова, рассказывал, что им удалось прийти в Донецкий; жили они тут около двух недель, а потом все-таки решили пробиратся в Азов. Тяжёлый это был путь% казаки не тронули, но между Голубинском и Клецким городками одного солдата пленили калмыки, а сам Саков в Цимле «скорбел… с неделю».
Булавинское движение на Дону (Начало). Бахмутские земли окончательно были переданы Изюмскому полку. Однако и после этого казачество продолжало вести борьбу за свой контроль над ними. Попытка царских крепостников захватить казачьи земли в непосредственной близости от южных русских и украинских земель, явилось лишь началом активного наступления дворянства на владения донского казачества.
Бахмутский атаман из трёхизбенских казаков, Кондратий Афанасьевич Булавин, объявил, что надобно исполнить всё по казачьей грамоте. Разумеется, охотников помочь ему в этом нашлось много.
Булавинское движение на Дону. Восстание на Дону – вызвано наступлением государства на суверенитет донского казачества и социальными причинами, главным из которых было увеличение повинностей крестьянства и усиление гнёта. В связи с укреплением государственной власти в Воронеже и Азове Дон оказался в крепких царских тисках. Лучшая и самая верная часть войска – прирождённые казаки давно ушли с Дона, и вместе с царскими войсками одни участвовали в северной великой войне, другие были в Польше и в южной России. Общее снижение жизненного уровня в связи с Северной войной увеличило отток населения из внутренних областей России на Дон. На Дону накопилось множество голутвенных казаков – сбродной московской черни, беглых крестьян, холопий, преступников. Издавна уже московское правительство запрещало донцам принимать беглых людей и приказывало выдавать беглецов. Всевеликое войско Донское, руководствуясь и опираясь на своё, освящённое временем право, некогда таких людей не выдавало принародно и бесплатно. При Петре правительство стало переписывать в верхних казачьих городках беглых людей и водворять их на прежне жительство. С целью возвращения беглых на Дон была снаряжена карательная экспедиция во главе с князем Юрием Долгоруким. Долгорукий вёл себя на Дону бесцеремонно и решительно, что было воспринято как посягательство на вольные права казаков и привело к взрыву недовольства.
Булавин отправляется в верховья Дона, на Хопёр, и там стал поднимать казаков вступиться за свои права. В это время на Хопре стоял князь Долгорукий с бригадой пехоты. Его войска были разделены на маленькие отряды. Эти отряды стояли по станицам, и их офицеры были заняты переписью беглых людей. Казаки были возбуждены против воеводы и его офицеров, пьянствовавших и безобразивших по станицам. В станицах шумели смутьяны, подогревали перебить русских офицеров. В это время среди них появился Булавина. Он уже переговорил с атаманом Максимовым, и Максимов, явно помогая князю Долгорукому, тайно содействовал Булавину. К Булавину начали сходиться «голутвенные» казаки; беглые крестьяне; стрельцы, бежавшие из Москвы. Образовалась ватага отчаянных людей, среди которых было много преступников, приговорённых в Москве к смертной казни.
По Хапру, Медведице и верховьям Дона казачье поселения всколыхнуло восстание под предводительством К.А. Булавина (с 6 на 9 окт. – начало Булавинского восстания). Около 200 казаков во главе с Кондратием Афанасьевичем Булавиным (ок. 1660 – 1708) восстали и совместно с беглыми крестьянами напали у Шульгинского городка на карателский отряд Ю.В. Долгорукого (Булавинское восстание: Сб. док. М., 1935, с. 127 – 140). Бой произощёл 9 октября 1707 г., Булавин подкрался к Шульгинскому городку на Айдаре, убил там князя Юрия Владимировича Долгорукого, 10 офицеров и около 1 000 стрельцов.
Вслед за тем К. Булавин разослал по всей донской земле «прелестные письма» с призывом к объединению казачества против царских войск. Ряд городков откликнулся на этот призыв. Вскоре казаки и бурлаки некоторых верховых станиц стали нападать на отдельные отряды карателей.
Совершив этот подвиг, Булавин пошёл по донецким городкам, рассылая призывные грамоты. По этим грамотам атаман Закотенской станицы Матвей Медведков собрал вольницу человек около 500, и хотел было идти к Булавину. Но остановился, потому что многие казаки одумались и начали от него уходить, но товарищи Булавина не одумались, им нужно было идти в украйные города для коней и для добычи, потому что это были бурлаки бесконные, безоружные и безодежные. После содеянного Булавин стал во главе 20 000 беглых людей и пошёл с ними по Дону. Народ собрался безлошадный, мало вооружённый и плохо одетый. Булавин знал, что на Дону, если пообещать добычу, дадут и коней, и оружие, и одежду. Он вёл свою вольницу, уверенный в успехе.
Атаман старого Боровского городка с всею станицей встретил Булавина с хлебом, вином и мёдом и принял его торжественно в станичном курене. Около Булавина образовалась уже старшина: один назывался полковником, по прозвищу Лоскут, сходец (пришелец) с Валуйки, про него говорили, что был при Стеньки Разине семь лет (с момента казни Разина в 1671 году прошло 36 лет!!! – Прим. авт.); другой назывался тоже полковником, сын староайдарского атамана; третий коротояцкий подъячный. Боровской атаман говорил Булавину: «Заколыхали вы всем государством: что вам делать, если придут войска из Руси, тогда и сами пропадёте, и нам пропасть будет». – «Не бойтесь, – ответил Булавин, – начал я это дело делать не просто; был я в Астрахани, и в Запорожье, и на Терках; астраханцы, и запорожцы, и терчане все мне присягу дали, что им быть ко мне на вспоможение в товарищи, и скоро они к нам будут. А теперь пойдём мы по казачьем городкам, и будим казаков к себе приворачивать, а которые с нами не пойдут. Таких мы, назад вернувшись, будем жечь, а животы грабить, и как городки свои к себе склоним, пойдём Изюмским полком по городам до Рыбного, конями, ружьём и платьем наполнимся. А потом пойдем в Азов и Таганрог, освободим ссылочных и каторжных. Которые нам будут верные товарищи, и на весну, собравшись. Пойдём на Воронеж и до Москвы». Тут Лоскут сказал Булавину: «Не бойся, я прямой Стенька, не как тот Стенька без ума своего голову потерял, и я вож вам буду». Боровский атаман со всею станицею передал Булавину. Но не все и донецкие городки сдавались, а из донских городков при нём не было, ни одного человека.
В октябре войсковой атаман Лукьян Максимов и старшины, узнали, что Булавин убил Долгорукого и поднимает бунт. Но не желавшие ссориться с царём домовитые казаки объединились с калмыками и развеяли силы булавинцев. Они собрали на р. Айдаре близь городка Закотного верное казачество, разбили 20-ти тысячные полчища Булавина, намерившиеся было идти на Москву.
Атаман Лукьян Максимов с товарищами, после своей победы, послали царю описание всего происшествия. «Мы, выбрав от себя из войска знатных старшин, Обросима Савельева, Ефрема Петрова, Никиту Алексеева, Ивана Иванова, Григория Матвеева, придали князю Юрью Владимировичу. И наши старшины рекою Северским Донцом по казачьим городкам розыск чинили. И как приехали на речку Айдару в Шульгинский городок и в том городке заночевали октября против 9 дня, и к той ночи Трёхизбённого городка Кондрашка Булавин, прибрав к себе Ивашку Лоскута, Филатку Никифорова, Гришку Банникова и иных гулящих людей. Человек с 200, князя, офицеров и солдат побили. И наших старшин также хотели побить и не застали, потому что в одних рубашках выскочи, едва ушли, и они воры за ними гоняли, и за темнотою ночи не нашли, понеже разно разбежались. И мы, атаман Лукьян Максимов с войском, осадили Булавина у речки Айдары, бой учинили и к ним приступили, и приспело время ночи, и мы мало отступил, однако ж с того места свободы им для проходу в Закатный городок не дали и караулы в удобных местах поставили. И они. Видя над собою нужную осаду, вначале Булавин тайно от них в лес ушёл. Также и иные советники един по едину в лес разбежались. И мы, не дожидаясь света, на них били и переимав многих рядовых, наказание чинили, носы резали больше ста человек. А иных плетьми били и в русские городы высылали, а пущих заводчиков. Близ 10 человек, подвесили по деревьям за ноги, а иных перестреляли в смерть, а 12 человек послали к тебе. Великому государю»
Пётр I, ещё до получения этого известия, успокоился и написал Меньшекову: «Мы ныне получили подлинную ведомость, что то-учинилось не бунтом, но те, которых князь Юрья выслал беглых, собравшись ночью тайно, напали и убили его и с ним десять человек, на которых сами казаки из Черкаского послали несколько сот, и в Азов о том дали знать». Когда же была получена отписка атамана, то Пётр писал: «О донском деле объявляю, что конечно сделалось партикулярно, на которых воров сами казаки, атаман Лукьян Максимов ходил и учинил с ними бой, и оных воров побил и побрал и разорил совсем, только заводчик с малыми людьми ушёл, и за тем пошли в погоню, надеются, что и он не уйдёт: и так сие дел о милостью божьею всё окончилось».
Но дело не окончилось. Сам же Булавин спасся с группой своих приверженцев, пройдя через бахмутские леса, скрылись в миусских степях, убежав к запорожцам. Через некоторое время, переодетый в монашеское платье, он появился в Черкасске и тайно присутствовал на Войсковом круге. Там он понял, что договорится со старшинами ему не удастся, но рядовые казаки готовы к продолжению борьбы. Однако, не считая возможным начать её сразу, он ушёл в Запорожье и призвал запорожских казаков к совместному выступлению. Запорожская серома (голутва) охотно откликнулись на его призыв (Булавинское восстание. С. 369 - 370). Казаки у царского правительства стали в опале и всячески преследовались. До периода расказачивания 1919 года оставалась 212 лет.
Булавин с айдарского леса ушёл в Запорожье и поселился в городке Кодаке. Через некоторое время приехали туда к нему с Дона 40 человек с известием, что возможно снова начать своё дело. Булавин отправился с ними в Сечь и начал просить запорожцев, чтобы они помогли ему. Яковлев Лукьян Маивеевич, кошевой атаман Войска Запорожского, не хотел на это согласиться, был скинут с атаманства и на его место был выбран Костя Гордеенко, «древний вор и бунтовщик». Но и новый атаман не был за явный бунт против Москвы. Решили: позволить Булавину прибирать вольницу, а пойти с ним явно на великороссийские города только тогда, когда он призовёт к себе Белгородскую и Ногайскую орды, горских черкес и калмыков. Возле Булавина тотчас собралось несколько сот гулебщиков. Он переправился через Днепр, стал на речке Вороновке и разослал призывные грамоты: «Атаманы молодцы, дорожные охотники, вольные всяких чинов люди, воры и разбойники! Кто похочет с военным походом атаманом Кондратием Афанасьевичем Булавиным, кто похочет с ним погулять, по чисту полю красно походить, сладко попить да поесть, на добрых конех поездить, то приезжайте в черны вершины самарские!».
Охотники до гуляния собрались, но гораздо больше дожидались их на востоке в верховых донских казачьих городках, и туда перебрались Булавин с товарищами.
Бурлил соседний с Верхним Доном Хопёр, особенно Федосеевский, Алексеевский и Усть-Бузулуцкий городки. Войсковые власти бросили сюда карательный отряд во главе с атаманом Савкльевым. В отряде должны были быть вёшенцы, если они выполнили приказ Черкасска: направить с Савельевым по две трети казаков от городков выше Паншина.
20 декабря царь указал послать на Дон правительственные войска под начальством стольника и воеводы Степана Петровича Бахметова. «Пойманных пущих воров, – говорилось в указе, – присылать к Москве в Разряд. А мелкоту, товарищей их, казнить».
8 января 1708 года из Черкасска на Хопёр отправляется отряд старшины Тимофея Фёдорова и вроде бы подавляет тамошнее восстание. Во всяком случае 12 февраля походное войско возвращается в Черкасск, заставив перед этим представителей верховых городков принести присягу, «чтоб служить им всем верно и безответно Богу и тебе, великий государь».
Последующие события говорят о том, что присяга произвела весьма слабое впечатление на решетовцев, вёшенцев и еланцев.
В начале 1708 года, были разостланы новые грамоты по Украйне: «От Кондратия Булавина и от всего съездного походного войска Донского в русские города начальным добрым людям. Также и в сёла и в деревни, посадским и торговым и всяким чёрным людям челобитье: ведомо им чинят, что стоять им со всяким радением за дом пресвятой. Богородицы и за истинную веру христианскую и за благочестивого царя, и за свои души и головы, сын за отца, брат за брата. Друг за друга, и умереть заодно, а им всяким начальным добрым людям и всяким чёрным людям всем также с ним стоять вкупе заодно, и от них они обиды никакой ни в чём не опасались бы, а которым худым людям, и кнезям, и боярам, и прибыльщикам, и немцам ша их злое дело отнюдь бы не молчать и не спущать ради того, что они вводят всех в еллинскую веру и от истинной веры христовой отвратили своими знамениями и чудесы прелестными, а между собою добрым начальным. Посадским и торговым и всяким чёрным людям отнюдь бы вражды никакой не чинить, напрасно не бить. Не грабить и не разорять, и буде кто станет, кого напрасно обижать или бить, и тому чинить смертную казнь, а по городам по тюрьмам есть заключённые люди, и тех заключённых из тюрем выпускать тотчас без задержания. Да ещё им ведомо чинят, что с ними казаками запорожские казаки и Белгородская орда, и иные многие орды им казакам за душами руки задавали в том, что они рады с ними стать заедино. А с того их письма списывать списки, а подлинные письма отнюдь бы не потерять и не затаивать, а будет кто то письмо истеряет или потаит, и они того человека найдут и учинят смертную казнь. У того письма походного атамана Булавина печать».
Булавинское движение казаков, вызванное политикой московского правительства по переселению в предписанные места Петром I казаков. Обычное годовое денежное и хлебное жалование Войску было велено из Воронежа не отпускать. Булавин зиму 1707 – 1708 гг. провёл на Днепре. Решительно и быстро действовал Пётр I, в разгар шведской войны собирая против Булавина большое войско, но не менее решителен был и Булавин. Он объявил гетману Мазепе, что Донское войско «отложилось» от Москвы, получил подкрепление в 3 000 запорожских казаков. (Картины былого Тихого Дона: Краткий очерк истории войска Донского. Т. 1. // М.: «Граница», 1992, с. 132 – 134); (Соловьёв С.М. «Об истории новой России» // Сост. А.И. Самсонов. – М.: Просвещение, 1993. с.135 – 137).
- 1708, март – 9 мая. БУЛАВИН**** Булавинское движение на Дону (Продолжение). Булавин в марте с 3 000 запорожцев и множеством малороссийских казаков двинулся к р. Хопру. Там уже его ждали Драный, Некрасов, Хохлачу и Голов с многочисленным войском, состоявшим главным образом из виликороссийских беглецов. С этими силами Булавин двинулся по верхнему дону и притокам. К нему присоединился Пристанский городок, в котором было около 500 казаков. Здесь в кругу Булавин, вынул саблю, говорил: «Если своего намеренья не исполню, то этою саблею отсеките мне голову!». По хопёрским городкам Булавин разослал письма, в них говорилось: «Чтоб никто земли не пахал и никуда не отлучался, все были бы в собрании и на службу готовы, а пришлых с Руси принимали безовзяточно. Рабочих, которые готовили на Хопре лес в отпуск к Азову, он велел взять к себе в полки неволею, а начальных людей побить».
Городки: Казанский, Донецкий, Усть-Медведицкий, Правоторовский и Бурлацкий, верные своему царю, дали мятежнику кровопролитный отпор.
В начале марта донские и хопёрские казаки вознамерились идти против надоедавших калмыков. Собрались около двух тысяч казаков, они вышли в поле и избрали походным атаманом Селивана Извалова, атамана Распопинской станицы. До сих пор всё шло как обычно, как перед прежними походами. Но вот, собравшись, казаки стали предлагать идти не на калмыков, а на Саратов или к Булавину. Извалов гневно выступил, заявляя, что никуда не пойдёт, кроме как на калмыков. Он начал приводить казаков к кресту, большинство уговорил, но около трёхсот человек во главе с Андреем Рубцом и Лукьяном Хохлачём пошли на Хопёр, к «бунтовщикам».
Там был повстанческий круг, который принял весьма важные решения и после которого Булавин разослал по верховым городкам письма с призывом к каждой станице выступить по половине казаков, идти им в Паншин, откуда войско пойдёт на Черкасск. Одним из важных пунктов сбора повстанческих сил назначили Усть-Хопёрский городок; здесь собирались хопёрцы и казаки ближайших верхнедонских городков.
28 марта 1708 года Вёшки и Елань перешли на сторону К.А. Булавина. Так же поступили все городки, расположенные вниз по Дону и притокам, начиная от Нижне-Курмоярского до Черкаска.
Круг, состоявшийся в Черкесске, также велит станицам выставить по половине казаков, чтобы 23 марта идти в поход на «бунтовщиков».
Призыв Булавина перевешивает: остроженский казак-разведчик, тайно посылавшийся на Хопёр, сообщает, что все городки по Хопру и Бузулуку возмутились и по половине казаков от городка пошли «на Усть-Хапёр» с Булавиным и что «по Дону многие городки ему поддаютца, и с Медведицы к нему идут». 28 марта булавинское войско подошло к Усть-Хопру. По сообщению лазутчика Афанасия Полухина, Булавин выступил из Усть-Хопра 4 апреля, простояв около городка10 дней, то есть с 25 марта. Но этим сведениям противоречит точное сообщение другого лазутчика о приходе Булавина к Усть-Хопру в вербное воскресение, которое приходилось в 1708 году на 28 марта. Это подтверждает то, что булавинцы подходили к городку не одновременно. Остроженский разведчик, давший информацию воронежскому воеводе 6 апреля, на излагавшиеся события конца марта (Булавин уже пришёл на устье Хопра, но ещё не пошёл на Черкасск), перечислил верхнедонские городки, «не поддавшиеся» тогда Булавину. Лазутчик назвал «Донецкий городок, Казанку, Микулин, Тишанской, стар и новый городки», люди которых «оберегают пушки и ядра, кои в Донецком лежат». В этом списке, как видим, нет Решетовского, Вёшенского и Еланского Городков, и надо полагать, что они уже находятся в лагере повстанцев.
Грамота на Дон от 6 апреля, приказывала Войску идти на Булавина, оповещала также Войско о том, что на Булавина посылаются полки из России. Обычное годовое денежное и хлебное жалование Войску было велено из Воронежа не отпускать. Торговля Руси с Войском по Дону была прекращена.
9 апреля верные властям городки перечисляется в послании к стольнику Бахметову войсковой атаман Максимов: на всём протяжении Дона от Донецкого до Нижнекурмояровского их лишь три, а именно: Донецкий, Казанский и Усть-Медведицкий. Вёшки здесь тоже отсутствуют, а что касается других, близких к Вёшкам верхнедонских городков, то видно, что на сторону Булавина дополнительно перешли Мигулинский и Старотишанский.
Булавин захватил многие хлебные государевы и лесные запасы, находившиеся в судах и оставленные в Усть-Хопёрском из-за малой воды. Трижды посылал из Усть-Хопра в Донецкий для взятия государевых пушек, задержанных здесь по той же причине, получил отказ и наконец, направился мимо Усть-Медведицкого городка, отказавшегося присоединится у восстанию и севшего в осаду, вниз по Дону.
Войсковой атаман Лукьян Максимов с верными казаками и калмыками пошёл на мятежников. Азовский губернатор Иван Андреевич Толстой выслал из Азова полковника Николая Васильева, который, соединился с донским атаманом Лукьяном Максимовым, встретил выше Паншина, на речке Лисковатке, у Красной Дубравы. 8 апреля 1708 года противоборствующие стороны встретились. У Максимова было 3 000 казаков, у Булавина 5 000. Полковник и атаман хотели немедленно вступить в битву, но бывшие в войске Максимова казаки верховых городков требовали пересылки с ворами, с которыми хотели уговориться: если виноват Булавин, если он своевольно напал на Долгорукова, то пусть единомышленники выдадут его, если же виноват Лукьян Максимов, если он разослал грамоты противиться царскому указу и бить сыщиков, то сковать обоих и послать к великому государю. 8 апреля 1708 года от Булавина пришёл казак и говорил, чтоб не начинать кровопролития, а между собою сыскать виноватых, и чтоб Максимов отправил к Булавину на разговор старшину Ефрема Петрова. Петров отправился и, возвратясь, собрал войско в круг, чтоб объявить ему о своих переговорах с Булавиным. В это самое время Булавин нападает неожиданно на царское войско, верховые казаки изменяют, переходят к ворам, захватив четыре пушки, порох, свинец и 8 000 рублей денег, присланных из Москвы на жалование. Царское войско было разбито, полковник Васильев едва успел уйти в Азов, а Максимов в Черкаск. Большая часть войск Максимова перешла к Булавину, а старшины бежали в Черкасск.
Следствием победы при Лисковатке было то, что за Булавиным поднялись три реки – Хопёр, Бузулук и Медведица. Северский Донец также собрался за Булавина под начальством Семёна Драного. Здесь в 12 городках было 1 680 казаков; по Хопру в 26 городках 3 670 человек; по Бузулуку в 16 городках 1 490 человек; по Медведице в 14 городках 1 480 человек. Всего к Булавину прибыло ещё 8 320 донских казаков.
После сражения при Лисковатке воры раздуванили взятую казну, причём досталось по два рубля с гривной на человека. Булавин, оставил хопёрских, бузулукских и медьведевских казаков сторожить приход Бахметева, сам с остальными пошёл вниз по Дону, по казачьим городкам к Черкаску. нигде не было сопротивления, охотники приставали к Булавину. Казаки из станиц вывозили к нему со двора по хлебу да по чаше пшена и всякие продукты и живность.
18 марта 1708 года в Тамбов пришёл церковный дьячок села Княжова Тамбовского уезда. Он был в Пристанском городке и рассказывал: «Воры говорят, что им достать козловского воеводу, князя Волконского, а Булавин идёт к нам тамбовцам с силою, при нём с 17 000 человек, а с другой стороны воры ждут каракалпаков, и намерение их воровские собраться всем идти в Черкасской; воры говорили: дело им до бояр да до прибыльщиков; да до подъячных, чтоб всех их перевесить». Тогда же воровской отряд разорил деревни в Тамбовском уезде. Воры грозились идти в Тамбов и Тулу. А у тамбовского воеводы Данилова не было и ста человек войска. И никто в город (крепость) не шёл, многие тамбавцы говорили: «Что нам в городе делать? Не до нас дело!». Воевода велел бить в набат и палить из пушек: по набату в город пришло городских людей 300 человек. Им роздали порох и свинец. Но во время молебна, не дождавшись конца, все ушли из крепости.
21 марта 1708 года тамбовский воевода дал знать в Козлов князю Волконскому, что воры отогнали лошадей с новых государевых конских заводов. Впрочем, это известие верным оказалось не совсем:
2 апреля1708 года писали царю из Москвы, что приехал солдат из Тамбова и объявил: прежние ведомости ложны. Лошадей угнали, которые были от Тамбова в отдалении за валом. И сейчас никакого страха в Тамбове нет. По известиям от Волконского из Козлова, тамбовцы действительно обезумили от страха. Городские и лучшие уездные люди говорили, что они к бунту не склоняются, что надобно с полками идти к Приставскому городку, чтобы придать духу тем казакам, которые у воров под неволею. Но в Тамбовском уезде жители деревень Корочина и Грибановки склонились к воровству, выбрали между собою атаманов и есаулов – чинить расправу по казачьему обычаю. Воры разорили новонаселённые деревни в Тамбовском уезде по реке Вороне. Людей, которые противились им, побили. Другие к ним присоединились, брали многих и поневоле.
30 марта 1708 года воры около 200 человек пришли на Битюг. Они засели в острог. Воеводу, попа, подъячных и многих других битюжских жителей ограбили. Самого воеводу заковали и намеревались повесить. И в Козловском уезде воры многих привлекли на свою сторону, привели к присяге, выбрали атамана и есаула.
