«
Московский Государственный Университет им. М.В. Ломоносова Сотов Александр Игоревич ...»

А. Смена признательных показаний на молчание или отрицание обычно является следствием опасения возможной мести со стороны других членов группировки. Возможно, на него было оказано давление в местах предварительного заключения. Зачастую подозреваемого уже невозможно вернуть к прежней позиции, поэтому следствию надо продолжать работать, опираясь на ранее сообщенные подозреваемым сведения. При активном отрицании у подозреваемого надо выяснить причины самооговора и собрать доказательства, подтверждающие их несостоятельность. Одновременно следует попытаться установить пути, по которым на подозреваемого могло оказываться давление. Их можно искать среди сокамерников, штата ИВС, адвокатов и т.д., и устранить их.

Б. Смена ссылки на алиби или иное отрицание причастности к преступлению на отказ от дачи показаний объясняется тем, что версия событий, излагаемая подозреваемым, убедительно опровергнута следствием, или подозреваемый сам разуверился в ней, и теперь ему необходимо выработать новую линию поведения. Данная ситуация требует тщательного изучения личности задержанного, поскольку в отдельных случаях не исключена вероятность, что он под тяжестью имеющихся улик встанет на путь сотрудничества со следствием и даст признательные показания. Если следователь упустит момент, подозреваемый при участии защитника может выработать другое, более совершенное алиби.

В. Смена отрицания причастности к преступлению или молчания на признательные показания может объясняться двумя причинами - либо подозреваемый под воздействием предъявленных ему улик решил пойти на сотрудничество со следствием и излагает более-менее истинную картину, либо, убедившись в безрезультатности, ранее выбранной им линии защиты, решил перестроить ее с учетом сведений, имеющихся, по мнению задержанного, у следствия и постарался оградить от уголовного преследования себя или соучастников. Подобные "квази-признательные" показания уже описывались выше, равно как и рекомендации по их опровержению. Однако, если задержанному станет известно слишком много об имеющихся в распоряжении следователя сведениях, ситуация может выйти из под контроля: преступник сможет изложить такую версию происходящего, служащую к его выгоде, или к выгоде всей ОПГ в целом, что его изобличение станет недостижимым на основании собранных доказательств. Поэтому при опровержении показаний задержанного, отрицающего свою причастность к убийству, следователю надо всегда учитывать, как подозреваемый может воспользоваться сообщенными ему сведениями.

В случае, когда подозреваемый наконец-то начинает давать признательные показания, необходимо получить от него как можно больше криминалистически ценных сведений, поддающихся проверке, если необходимо - произвести допрос с выездом на место происшествия. Чтобы исключить вероятность оказания на него давления, желательно получить показания по всем интересующим вопросам в течение одного дня.

В заключении необходимо отметить, что психологически слабые, относительно неразвитые интеллектуально люди, занимающие низшую ступень в иерархии ОПГ и выполняющие второстепенные роли в совершении преступлений, более склонны на первых порах идти на сотрудничество со следствием, однако они же более склонны к отказам от своих прежних признательных показаний из страха перед местью сообщников ими по другим причинам. На протяжении следствия такие подозреваемые могут по несколько раз менять свои показания в зависимости от интеллектуального уровня и имеющихся против них улик. Поэтому очень важно рассматривать их признания не только как доказательства сами по себе, но также как ориентирующую информацию, с помощью которой становится возможным обнаружение других улик.

2. Изобличение подозреваемого в совершении преступления.

Способы, с помощью которых происходит изобличение подозреваемого, бывают разными и зависят от того, каковы показания подозреваемого и результаты их проверки. В той ситуации, когда он дает признательные показания, его изобличение происходит путем собирания информации, подтверждающей эти признания. В случае, когда подозреваемый свою вину отрицает, он изобличается путем опровержения его показаний информацией из других источников. Если подозреваемый меняет свои показания, изобличение может происходить с помощью сочетания двух этих способов.

Уликами, подтверждающими вину подозреваемого, изложенную в признательных показаниях, могут быть свидетельства других участников ОПГ, а также известные следствию фактические обстоятельства дела. Строить изобличение на основании одних только признаний преступника тактически неверно. Следствие, таким образом, попадает в зависимость от его воли, теряет свой активный наступательный характер, что угрожает результатам всего расследования. Любые признательные показания сначала должны использоваться в качестве ориентирующей информации, и лишь после их подтверждения могут быть включены в обвинительное заключение наряду с доказательствами их истинности. После этого даже отказ подозреваемого от своих прежних показаний не помешает его изобличению. Поэтому на основании признательных показаний следователь должен стремиться обнаружить новые улики.

Когда подозреваемый отрицает свою вину, его изобличение состоит из трех компонентов: показаний подозреваемого, доказательств, уличающих его как участника преступления, и сведений, опровергающих показания подозреваемого. Изобличение происходит путем сравнения весомости и обоснованности сведений, с одной стороны, имеющихся у следствия против подозреваемого, а с другой стороны, выдвигаемых им самим в свою пользу. Неправильно сосредотачивать все внимание на поиске исключительно изобличающих доказательств. Это противоречит принципу выдвижения и проверки версий, суть которого в том, что все возможные версии, в том числе и выдвинутые противоположной стороной, должны быть проверены. При сравнительном анализе доказательств достаточно весомыми можно считать фактические доказательства, показания сторонних свидетелей. Показания других членов преступной группировки целесообразно использовать для изобличения лишь в том случае, если они нашли полное подтверждение в ходе проверки.

В обвинительное заключение, таким образом, следует включать, во-первых, доказательства, на основании которых подозреваемый был привлечен к ответственности, во-вторых, ту версию, которую выдвигает в свою защиту сам подозреваемый, и, наконец, улики, которые позволяют следствию отклонить версию подозреваемого как несоответствующую действительности. В случаях, когда преступник, отрицающий свою причастность к преступлению, начинает предоставлять следствию одну за другой истории, позволяющие, по его мнению, уйти от ответственности, в обвинительном заключении вовсе не обязательно указывать их все. Достаточно привести лишь ту, на которой подозреваемый настаивает в момент предъявления обвинительного заключения.

3. Установление мотивов совершения убийства

Определение мотива в делах такого рода представляет собой весьма непростую задачу. Во многих случаях преступники скрывают истинный мотив убийства, чтобы уменьшить свою ответственность. Как показывает практика, для рядовых исполнителей убийств, совершаемых организованными группами, характерны следующие мотивы:

1. Корыстный. Особенно часто присущ тем формированиям, у которых убийство является базовым элементом ОПД.
2. Стремление облегчить совершение другого преступления. Как нетрудно догадаться, такие мотивы закономерны для убийств, составляющих вспомогательный элемент. К ним, в частности, можно отнести убийства телохранителей, сотрудников охранных служб или минимум (особенно в перестрелке, возникшей в ходе вооруженного налета), убийства свидетелей и т.д.
3. Принуждение или приказ со стороны руководителей группировки. Такой мотив характерен для побочных, в том числе, "разборочных" убийств. Хотя лидеры преступного формирования, отдавая приказ уничтожить того или иного человека, руководствуются своими мотивами (месть, деловые конфликты и т.д.), для непосредственных исполнителей не существует иной побудительной причины совершить убийство, нежели приказ руководства.

Не следует, однако, смешивать принуждение и приказ, хотя их роднит внешний характер по отношению к воле самого убийцы. Просто исполняя задание убить, член организованного формирования осознает, что таково его предназначение в структуре формирования и не испытывает внутренних колебаний по поводу данного ему поручения. Такой мотив, безусловно, свидетельствует о гораздо большей общественной опасности лица, нежели принуждение. По мнению автора, принуждение подразумевает активную внутреннюю неприязнь преступника к своим действиям, которые он предпринимает исключительно из страха перед физическим или психическим насилием со стороны других членов ОПГ в случае неповиновения (в отношении себя или своих близких).

В тех случаях, когда преступник дает квази-признательные показания, одним из способов уменьшить свою ответственность ему представляется изображения себя в качестве безвольного исполнителя приказов, которого заставляли убивать. В данном случае уяснение истинных мотивов целесообразно отложить на самый последний момент, когда будут собраны все, изобличающие подозреваемого, фактические доказательства. Проверяя истинность показаний в отношении мотивов, следователь должен попытаться получить от подозреваемого ответы на вопросы, почему именно к нему применялось принуждение, в чем оно выражалось, при каких обстоятельствах оказывалось, кто непосредственно оказывал на него давление и т.д. Анализируя ответы на эти вопросы, сопоставляя их с другими материалами дела (в том числе, сведениями из оперативно-розыскных источников), можно прийти к выводу, насколько показания подозреваемого соответствуют действительности. Ориентирующими факторами также служат положение подозреваемого в ОПГ; прежний опыт преступной деятельности; авторитет среди соучастников; инициативность и хладнокровие, проявленные им при выполнении отведенных планом совершения преступления, операций.

Аналогичным путем могут устанавливаться мотивы в тех случаях, когда подозреваемый отрицает свою причастность к убийству, хотя у следствия имеется достаточно улик для его изобличения. Следствию необходимо проверить все возможные мотивы, как принудительные, так и злоумышленные (корыстные, добровольное исполнение приказа). О корыстных мотивах могут косвенно свидетельствовать изъятые у подозреваемого крупные суммы денег в сочетании с опытом совершения насильственных преступлений и соответствующего базового элемента ОПГ. На добровольное исполнение приказа указывает принадлежность подозреваемого к такому органу преступного формирования, в задачи которого как раз входит совершение насильственных преступлений. Принуждать к совершению убийства чаще всего могут "неопытных", новых членов группировки, которых ее лидеры желают "повязать кровью", чтобы гарантировать лояльность с их стороны.

Необходимо отметить, что окончательно мотив может быть достоверно установлен лишь после установления связей подозреваемого с организованным преступным формированием и его месте в иерархии группировки. Хотя следствие должно еще до этого иметь представление о нем, построенное на оперативных данных, изучении личности подозреваемого, профессиональном опыте следователя, окончательное заключение может быть вынесено только после ознакомления с группировкой в целом. И эти данные, получившие надлежащее процессуальное закрепление, могут быть включены в обвинительное заключение для характеристики мотивов совершения преступления данным лицом.

4. Установление связей подозреваемого с определенной ОПГ или его членства в ней.

Выявление доказательств причастности подозреваемого к конкретному формированию является поворотным моментом, от исхода которых зависит дальнейший исход всей работы по разоблачению всей группы. В параграфе, посвященном следственным ситуациям первоначального этапа расследования, уже говорилось о том, какие улики могут свидетельствовать о причастности к убийству организованного преступного формирования. Однако они носят ориентирующий характер. На втором этапе расследования в задачи следствия входит сбор доказательств, имеющих процессуальное значение и могущих служить для дальнейшего разоблачения всей группировки. Далеко не всегда следствию удается сделать это, поскольку именно здесь ему приходится сталкиваться с особенно активным противодействием, как со стороны самих подозреваемых, так и со стороны остающихся на свободе членов группы, которые используют все возможные механизмы защиты, включая давление через коррумпированные связи (более подробный анализ механизмов защиты был дан в первой главе).

Как явствует из материалов изученных дел, в том числе и из зарубежного опыта, установление принадлежности подозреваемого к ОПГ и его положения в ней возможно лишь на основании собственных показаний подозреваемого или других членов группировки, а также по данным, полученным в результате оперативно-розыскных мероприятий и закрепленных в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона. Поэтому при решении рассматриваемой задачи особую важность приобретает четко налаженное взаимодействие между следователем и оперативными органами.

Весомым доказательством являются показания самого подозреваемого. Для того чтобы считать доказанной его принадлежность к организованному преступному формированию, от него необходимо получить подтверждение того что:

1. В совершении преступления помимо подозреваемого принимали участие другие лица, причем их функции были четко распределены (соисполнители убийства, создатели сценария или плана всего деяния, лица, представившие оружие, транспортное средство и т.д.).
2. Сообщество лиц, задумавших, организовавших и совершивших убийство, существовало в течение определенного срока времени.
3. Убийство было совершено с ведома и по указанию лиц, занимающих руководящее положение в вышеупомянутом сообществе.

Доказательства о принадлежности подозреваемого к организованному формированию можно считать имеющимися у следствия, если ранее подозреваемый дал подтвердительные показания по всем трем ключевым вопросам.

В изученных материалах часто встречалась ситуация, когда подозреваемый соглашался взять на себя ответственность за убийство, но отрицал свою причастность к организованной группе. Но результаты исследования также позволяют сделать вывод, что если подозреваемый в принципе не отказывается говорить о своем участии в убийстве, имеется шанс получить от него показания по всем трем ключевым моментам. Это можно сделать, не принуждая подозреваемого называть конкретных имен, и, в тоже время, стремясь получить от него однозначные ответы на вопросы общего характера. Гораздо более полные результаты подчас получаются в результате грамотного проведения оперативно-розыскных мероприятий. К ним, в частности, может относиться работа с подозреваемым в ИВС, тайная запись его разговоров, прослушивание телефонных переговоров других соучастников убийства, известных из оперативных источников. В литературе особенно подчеркивалось значимость агентурных данных и т.д.^[101]

После того как принадлежность подозреваемого к ОПГ будет установлена, при наличии благоприятных условий следствие может предпринять дальнейшие шаги, направленные на разоблачение преступного формирования. Они заключаются в установлении положения подозреваемого в руководящей структуре преступного сообщества и, по возможности, самой этой структуры. Это, однако, достижимо лишь в тех случаях, когда группировка достаточно невелика, или подозреваемый занимает в ней относительно видное положение. Задержанными за убийство обычно оказываются представители самого низшего, исполнительского звена командной иерархии, но случается и такое, что задерживаются и лидеры среднего, организационно-контрольного эшелона. Как правило, это лица с сильным

характером, достаточно высоким уровнем интеллекта, имеющие влияние в преступном мире, а часто и опыт преступной деятельности. Поэтому получение от них признательных показаний по интересующим следствие вопросам весьма маловероятно.

Интересные возможности по установлению структуры ОПГ открываются в тех случаях, когда преступная группировка орудует под прикрытием легального юридического лица. Автором было изучено 18 таких групп, причем результаты исследования позволяют прийти к заключению, что положение подозреваемого в ней более-менее коррелирует с той должностью, которую он занимает в данном юридическом лице (обычно, коммерческой организации). Практически никогда объем руководящих полномочий в фирме-прикрытии не превышает объем полномочий в криминальном формировании. Пост руководителя подобной службы указывает на принадлежность к организационному звену. Выше уже упоминалось,

что выполнение грубо-насильственных "боевых операций" возлагается на функциональные элементы, закамуфлированные под охранные службы, службы безопасности и т.д. Само по себе положение подозреваемого в коммерческой организации не может служить доказательством, однако помогает сориентировать направление усилий следствия и органов ОРД.

Ставя перед следователем задачу по доказывания принадлежности обвиняемого к организованному преступному формированию автор прежде всего имел в виду, что следствие должно установить всех лиц, причастных к совершению преступления, в том числе и лидера криминального формирования, в состав которого входил обвиняемый. Но выше уже отмечалось, что на практике эта задача редко выполняется. То есть от ответственности удается спастись наиболее опасным преступникам. Разумеется, это не соответствует задачам поддержания правопорядка в стране. Но с другой стороны этому есть объективные предпосылки, поскольку само построение организованной преступной группы «отрывает» лидера от совершения конкретных преступлений, делает его недоступным. В первой главе уже говорилось о том, как эта проблема встала перед специалистами по изучению оргпреступности, и как ее решение было найдено за счет установления ответственности за сам факт причастности к организованному преступному формированию. Именно здесь, по мнению автора, и следует искать решение указанной проблемы. Убийство безусловно является тяжким преступлением, и его совершение группировкой таких тяжких преступлений, как убийство, может стать основанием для ее квалификации как преступной организации - сплоченной организованной группы, созданной для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, либо объединением (ч.4 ст.35 УК РФ). Согласно ч.1 и ч.2 ст.210 УК РФ создание преступной организации или даже участие в ней являются основанием для привлечения к уголовной ответственности. Это позволило бы привлекать к ответственности их руководителей, даже если бы не удалось доказать их причастность к конкретному убийству.

Как было установлено в ходе исследования материалов уголовных дел, для достаточно подготовленного следователя, не занимающегося специально расследованием организованной преступной деятельности, не составит труда установить наличие связей обвиняемого с определенным, устойчивым по своему составу кругом лиц, объединенных общими интересами. Для их квалификации как преступной организации необходимо собрать доказательства, характеризующие это сообщество как устойчивую группу, где наличествует распределение ролей, и каждый участник, включая обвиняемого, действовал согласованно с другими. Отсюда вытекает, что, совершая убийство, обвиняемый действовал не по собственной инициативе, а в интересах сообщества, к которому принадлежал. Что касается причастности прочих членов сообщества непосредственно к расследуемому убийству, доказывать это представляется необязательным. Справедливо было замечено А.С. Емельяновым, что раскрытие организованной преступной деятельности означает «не раскрытие конкретных преступлений, а установление связи между конкретными лицами применительно к этим преступлениям»^[102].

Даже непосредственный исполнитель, который в единственном лице появился в составе группировки лишь на время, для выполнения определенной задачи, то есть выступал в качестве временно-функционального элемента ОПГ, не снимает, а скорее подчеркивает существование преступного заговора для уничтожения человека. Хотя изначально группировка создавалась для совершения менее тяжких или незначительных преступлений, возникновение в ее недрах хотя бы разового замысла на совершение более серьезного деяния переводит ее в разряд преступных организаций, само существование которых, в соответствии с современным уголовным законом, является преступлением. Так что единичный, эпизодический характер убийств, совершаемых преступным формированием, отнюдь не лишает следствие возможности квалифицировать их как преступные организации и привлекать их членов к ответственности по соответствующей статье УК.

Из этого вытекает необходимость тесного взаимодействия между правоохранительными органами общей компетенции и специальными органами по расследованию организованной преступной деятельности. Представляется, что наиболее более глубокое и эффективное взаимодействие будет достигнуто, если удастся обеспечить правильное понимание задач, которые стоят перед правоохранительными органами и соответственно скоординировать действия для их надлежащего решения.

В том случае, если подозреваемый готов дать признательные показания об организованной группе в целом в целом, о своем участии в ней, о ее структуре и базовом элементе, следователь, в чьем ведении находится дело об убийстве, обязан постоянно вести с ним работу, стремиться получить от него как можно больше сведений, позволяющих разоблачить группировку, обеспечить непрерывность снятия показаний, пока не возникли факторы, побуждающие подозреваемого пересмотреть свою нынешнюю позицию. Одновременно, необходимо готовить материалы для передачи дела в органы по расследованию дел о создании преступных сообществ и участии в них. Если подозреваемый отказывается давать показания о своем участии в ОПГ и ее структуре, хотя имеется достаточно косвенных, а зачастую и прямых улик, оперативно-розыскных данных о его принадлежности к преступному формированию, соответствующие материалы передаются, не сообщая об этом самому подозреваемому. Если имеющиеся факты будут признаны достаточными для начала процессуального расследования, представитель органов по расследованию организованной преступной деятельности должен подключиться к работе с подозреваемым желательно еще до предъявления ему обвинения, с соблюдением правил психологической преемственности расследования.

С одной стороны это означает, что следователь, раскрывавший убийство, обязан до самого последнего момента (до окончания дела) относиться к установлению фактов, изобличающих всю группу не менее тщательно, чем к изобличению конкретного убийцы. С другой стороны, начало расследования факта участия подозреваемого в преступном сообществе и установление прочих его членов должно происходить плавно, без "скачков" в психологическом отношении, в особенности для подозреваемого, дающего признательные показания. Он, ключевой свидетель, уже успел установить психологический контакт с первым следователем, и резкая "смена обстановки" может принести отрицательный эффект. Для его минимизации целесообразно было бы установить некий буферный, переходный период, когда в работе с подозреваемым одновременно участвуют оба следователя. Допросы ведутся совместно, вдвоем они должны участвовать в других следственных действиях, где присутствует подозреваемый. Это поможет установить психологический контакт эффективнее, и будет способствовать более полному изучению личности задержанного.

5. Установление инициаторов убийства.

Данную задачу следует признать самой сложной и наиболее труднодостижимой в рамках обычного расследования. Ее выполнение возможно лишь через посредство самого подозреваемого и зависит от положения, занимаемого им в ОПГ. В случае если он занимает низшую исполнительскую позицию, обычно ему под силу сообщить лишь имена организаторов преступления. В небольших группировках эта должность может совмещаться с должностью высшего руководителя, но в многочисленных формированиях, со сложной структурой, исполнитель часто не заботится, кто отдал приказ о ликвидации, даже если знает лидеров в лицо. Он знает только, от кого получил непосредственные инструкции, оружие, транспорт и т.д. Если за убийство был задержан представитель организационного звена, он, разумеется, может располагать самой обширной информацией. Именно он равно осведомлен о том, кто из лидеров формирования приказывал уничтожить жертву, и о том, как это было осуществлено технически.

С его помощью к ответственности за убийство могут быть привлечены даже представители высшего руководства преступных сообществ, если будут иметься сведения, позволяющие установить факт отдачи ими прямых, недвусмысленных указаний уничтожить то или иное лицо. Зачастую на этом и ограничивается причастность крупных лидеров к убийствам, совершаемым их "подчиненными". В некоторых случаях заказчики вообще не входят в состав преступного формирования.

Представляется, что при выборе тактики установлении заказчика, то есть инициатора преступления определяющим фактором следует считать отнесение убийства к тому или иному элементу организованной преступной деятельности. Отсюда можно выделить 3 наиболее распространенные ситуации:

Если убийство совершено в рамках базового элемента, инициатор убийства не входит в состав группировки, совершившей преступление. В непосредственном контакте с ним состоит лишь руководитель (элитный лидер, если группировка достаточно велика, или лидер-организатор, возглавляющий относительно небольшую банду). Руководитель получает от него описание жертвы, иную информацию о ней, сумму вознаграждения, оружие, после чего приступает к осуществлению преступного умысла. По результатам изучения материалов дел в 21 % случаев даже ему оставалась неизвестна личность заказчика.

Таким образом, в данной ситуации уличение инициатора убийства возможно лишь на основании показаний руководителя группировки. В изученных делах зачастую заказчик был хорошо известен из оперативных источников, но такого рода свидетельства не имеют процессуального значения.

В тех случаях, когда личность инициатора известна и достаточно хорошо изучена, не исключается возможность его изобличения с помощью прямого допроса. Среди заказчиков, обратившихся за услугами наемных убийц порой встречаются люди, случайно ставшие на этот путь под влиянием эмоций или, не сумев найти иного выхода из ситуации, казавшейся безнадежной. Будучи подвергнуты настойчивому допросу, они могут не выдержать и дать признательные показания.

Если убийство совершено в рамках вспомогательного элемента, его инициаторами (если таковой имеется) являются руководители среднего звена в иерархии ОПГ. Следовательно, инициатор преступления хорошо известен исполнителям. Они получали от него оружие, транспорт, подробные инструкции. Исполнители находятся в личном контакте с заказчиком, соответственно, между ними могут возникать неприязненные отношения, про которые можно узнать из оперативных источников и использовать побуждения подозреваемых - исполнителей к даче признательных показаний.

Как видно, изобличение инициатора "вспомогательных" убийств на основании показаний членов ОПГ, представляет собой гораздо более простую задачу, нежели та, что описана выше.

Если убийство совершено в рамках побочного элемента, его инициатором является лидер преступного формирования, и для осуществления своего замысла он использует боевиков, находящихся в составе его группировки. В зависимости от развитости группировки заказчик и исполнители могут иметь между собой буфер в виде организационного звена, или не иметь. Поэтому для изобличения лидера как заказчика представляется достаточным доказать наличие в формировании внутренней иерархии и дисциплины, подчинение всех структурных единиц руководству, а также совершение убийства не по личной инициативе рядовых боевиков или руководителей организационного звена.

§ 3. Заключительный этап расследования.

На заключительный этап расследования убийств, совершенных ОПГ, порой приходится значительная часть всего времени, затраченного следователем по данному делу. Большое количество задействованных лиц, многоэпизодность, воздействие защитных механизмов, которые особенно активно "подключаются" именно на данном этапе - все это создает дополнительные трудности.

На заключительной стадии расследования решаются следующие задачи:

1. анализируются собранные материалы, и составляется обвинительное заключение;
2. производится ознакомление обвиняемых с материалами дела;
3. рассматриваются ходатайства обвиняемых и защиты;
4. материалы дела подготовляются для передачи их в органы по борьбе с организованной преступностью.

Большая часть задач, решаемых на заключительном этапе, имеет скорее процессуальную, нежели криминалистическую сущность, однако именно здесь цена формальной ошибки наиболее велика, и малейшая неточность может пагубно сказаться на всем исходе дела.

1. Анализ собранного материала и подготовка обвинительного заключения

При решении данной задачи следователю необходимо подытожить результаты каждого следственного действия и значение всех добытых вещественных доказательств.

Проведенные исследования дали автору основания для вывода, что для составления заключения оптимальным образом целесообразнее начинать анализ с вещественных доказательств и заключений разного рода экспертиз по ним. Вещественные доказательства должны иметь однозначно установленное отношение, с одной стороны, к расследуемому преступлению, и к обвиняемому с другой. В 73 % случаев вещественными доказательствами служат оружие, боеприпасы, остатки взрывных устройств.

Однако вещественные доказательства играют в делах по расследованию ОПГ далеко не главную роль. В силу сущности этого рода преступной деятельности на основании вещественных доказательств может быть построено обвинение лишь непосредственных исполнителей. Да и те, в силу продуманности и хорошей подготовки преступного деяния, оставляют очень мало материальных улик. Поэтому огромное значение принадлежит анализу показаний участвующих в деле лиц. Эти показания можно классифицировать в целях анализа по трем признакам: по доказательственному значению (те, которые являются либо прямыми уликами, либо косвенными), по заинтересованности дающего их лица в исходе дела (заинтересован или не заинтересован) и по направленности (против обвиняемого или в его пользу).

Начинать анализ показаний в обвинительном заключении следует с прямых показаний против обвиняемого, сделанные людьми, никоим образом не причастным к организованной преступной деятельности. В большинстве случаев это случайные очевидцы, которые могут описать произошедшее и опознать его участников (по внешности, голосу и т.д.) Показания должны четко и однозначно указывать на обвиняемого как на участника расследуемого события. Затем анализируются прямые показания посторонних лиц в пользу обвиняемого (подтверждение алиби). Проводится их сравнение с обвинительными свидетельствами, выявляются противоречащие друг другу места, а затем причины этих противоречий, каждая из причин должна быть проверена следователем. Потом анализируются показания свидетелей, причастных к преступному формированию, дающих прямые обвинительные показания, они сравниваются с показаниями независимых свидетелей и с имеющимися вещественными доказательствами. Затем они сравниваются со свидетельствами лиц, находящихся в аналогичном положении, но свидетельствующими в пользу обвиняемого. Наконец, в последнюю очередь подлежат анализу собственные показания обвиняемого (обвиняемых), где он (они) признают себя виновным или обвиняют своих подельников в совершении преступления, либо полностью отрицают собственную вину, равно как вину других обвиняемых. Противоречия в показаниях обвиняемых следует решать на основании сведений, полученных от посторонних свидетелей и в ходе исследования вещественных доказательств. Показания свидетелей, причастных к ОПГ, надо использовать с осторожностью, при условии, что они нашли подтверждение в результате всесторонней проверки.

После этого по аналогичным правилам производится анализ косвенных свидетельств.

Третью категорию доказательств, которые приходится анализировать следователю, составляют результаты отдельных следственных действий. Особое внимание при анализе следует уделять проверке показаний на месте. Результаты этого мероприятия при правильном проведении могут иметь огромное доказательственное значение, однако на практике допускаются процессуальные нарушения, которые могут обесценить результаты всего следственного действия.

2. Ознакомление обвиняемых с материалами дела

На данной стадии следователю приходится решать задачи, имеющие отношение скорее к области уголовного процесса, нежели расследования как такового. Здесь его активное участие заканчивается, и он обязан действовать в строгом соответствии с предписаниями УПК. Тем не менее, он должен сознавать, что в то же самое время обвиняемый вместе со своим адвокатом вырабатывают линию защиты на суде, и сейчас могут быть задействованы спасательные механизмы ОПГ. Поэтому во многих случаях преступники умышленно затягивают время ознакомления с материалами, чтобы дать время оставшимся на свободе членам группировки предпринять все необходимые меры. Именно на стадии ознакомления обвиняемого с собранными материалами ему становятся известны имена свидетелей. Поэтому следователь должен предвидеть попытки оказать давление на них со стороны преступного формирования, которые будут описаны дальше.

3. Рассмотрение ходатайств обвиняемого и защитника

Как правило, ходатайства обвиняемого и его защитника касаются проведения дополнительных следственных действий с целью получения новых доказательств, назначение повторных и новых экспертиз, повторный допрос свидетелей. Необходимо иметь в виду, что зачастую такие ходатайства делаются с единственной целью затянуть следствие, выиграть время. Чтобы вовремя распознать подобные злоупотребления предоставленными законом правами, следует при предъявлении ходатайства выяснить, какую именно информацию, отсутствующую в уже собранных материалах, намеревается получить ходатайствующая сторона, как эта информация может повлиять на имеющуюся совокупность доказательств и на квалификацию деяний обвиняемого, а также, почему данная информация должна быть получена, по мнению ходатая, лишь указанным им образом. В случае, если на эти три вопроса не будет получено удовлетворительного ответа, следователь может отказать в ходатайстве. Безусловно, причины отказа необходимо изложить в специальном постановлении.

Тем не менее, если предложения обвиняемого и защитника обоснованы и должны способствовать установлению истины по уголовному делу, отклонять их нецелесообразно. Необходимые следственные действия должны быть произведены, а их результаты оценены тем же образом, что и на других этапах расследования.

Следователь должен учитывать, что его отказ в удовлетворении ходатайства, скорее всего, будет обжалован прокурору, поэтому при вынесении решения об отказе он должен подходить к излагаемым в ходатайстве фактам и соображениям с особой тщательностью. Иногда следователю целесообразно даже произвести некоторые проверочные действия для уточнения изложенных в ходатайстве фактов, самому или силами работников оперативно-розыскных органов.

4. Подготовка материалов для органов по расследованию организованной преступной деятельности.

Эта часть расследования имеет очень большое значение и должна быть исполнена, даже если поиск преступников в конечном итоге не увенчался успехом. Собранные материалы в дальнейшем могут приобрести первостепенную важность в сочетании с той информацией, которая в этих органах уже имеется.

Основу передаваемых материалов должен составлять отчет о результатах, которые следователь достиг в ходе работы по делу. В отчете должны содержаться сведения об обвиняемом (или главном подозреваемом), а также об организованном формировании, в состав которого он входил. В отчете должны быть ссылки на процессуальные документы, которые в заверенных копиях прилагаются к отчету. Также следователь должен истребовать отчет о проделанной работе и о полученной информации от оперативных работников: какие действия ОРД ими предпринимались в ходе расследования, и каковы были их результаты.

Вещественные доказательства подлежат передаче, если об этом имеется специальное требование органа по расследованию ОПД. Поэтому к передаваемым материалам надо прикладывать перечень имеющихся вещественных доказательств. Кассеты с видео- и звукозаписью также подлежат копированию.

Глава IV. Преодоление противодействия расследованию со стороны ОПГ. Особенности проведения отдельных следственных действий.

В силу своей специфики дела об убийствах, совершаемых организованным преступным формированием, накладывают отпечаток на проводимые в их рамках следственные действия. Безусловно, основным требованием остается тщательное соблюдение уголовно-процессуального закона, однако это не препятствует выработке определенного рода общих и специфических тактических приемов, которые бы позволили повысить эффективность действий, оставаясь в рамках нормативных предписаний. Эти тактические приемы должны обеспечивать:

а) максимальный объем и достоверность получаемой в результате их информации;

б) "стабильность" полученной информации, то есть минимизирование ее возможного опровержения в силу внешних факторов;

в) эффективное противодействие любым попыткам со стороны ОПГ повлиять на ход следствия.

Последнее представляется особенно важным. Именно задействование защитных механизмов делает такие криминальные формирования трудно уязвимыми для правоохранительных органов. Поэтому одним из важнейших вопросов методики расследования преступлений, совершаемых организованным криминальным формированием, является выработка "противоядий", контрмер против попыток преступной группировки помешать успешному раскрытию. В литературе отмечалось, что это особенно важно для раскрытия убийств, поскольку ответственность за столь тяжкое преступление особенно велика, и члены группировки «особенно заинтересованы в развале дела»^[103].

В настоящий момент в науке выделяются три группы тактических мер по нейтрализации попыток криминальных формирований противодействовать расследованию. К первой группе, которую, как представляется, можно назвать "общестратегической", относятся рекомендации, обеспечивающие общий динамичный, наступательный характер расследования, подбор и построение доказательственных материалов, документирование результатов, и т.д. В целом, эти рекомендации содержатся в частях работы, посвященных ситуациям различных этапов расследования. Второй группе можно дать название "тактико-профилактических". Относимые к ней контрмеры касаются осуществления следственных действий, таким образом, чтобы заранее предупредить попытки ОПГ аннулировать полученную в результате их доказательственную информацию. Третья группа мер заслуживает названия "тактико-оборонительных". В нее включаются способы борьбы с прямыми атаками криминального формирования на ход расследования, включение "пожарных" защитных механизмов. К ним, в частности, относят подключение коррумпированных связей в государственных и правоохранительных органах, задействование средств массовой информации. Во-вторых, это манипулирование свидетелями и потерпевшими, склонение их с помощью подкупа или угроз к даче выгодных для преступников показаний. В-третьих, затягивание уголовного дела, чаще всего либо путем действий защиты (бесконечная подача разного рода ходатайств, жалобы на якобы незаконные действия следователя и т.д.), либо путем перехода членов преступного формирования на нелегальное положение.

Особое внимание в данной главе хотелось бы уделить второй и третьей группам контрмер. Однако, если меры третьей группы следует применять лишь в случае каких-либо активных действий со стороны преступников, то суть контрмер второй группы в том и состоит, что они позволяют предупреждать ходы преступников, обеспечивая тем самым необходимую наступательность следствия. Поэтому их необходимо иметь в виду всегда, даже когда следствие не располагает достоверной информацией о совершении данного убийства организованным формированием. Ниже будут описаны отдельные приемы и методы, применяемые сегодня практическими работниками при осуществлении наиболее распространенных следственных действий. Безусловно, их использование должно носить творческий характер и варьироваться в зависимости от конкретных ситуаций.

§ 1. Особенности проведения отдельных следственных действий.

Допрос как следственное действие всегда является одним из наиболее часто применяемых, особенно при расследовании преступлений, совершенных ОПГ, ибо установление связей между его членами, то есть сам факт существования организованной группы, определяется в подавляющем большинстве случаев на основе свидетельских показаний. Соответственно, умение достаточно профессионально и результативно проводить его особенно важно для сотрудников правоохранительных органов, занимающихся подобного рода делами.

Как известно, одним из излюбленных методов защиты преступных формирований является давление на лиц, дающих неблагоприятные для них показания. Как показывают проведенные исследования, воздействие лиц, заинтересованных в исходе дела, является причиной ложных показаний в 28 % случаев^[104].

В отношении свидетелей и потерпевшего применяется запугивание, подкуп, иногда физическое уничтожение. Целью вышеуказанных манипуляций, применяемых по отдельности или в сочетании, является склонение свидетеля к изменению своих показаний. В настоящий момент в России отсутствует действенная единая политика по защите свидетелей, осуществляемая на государственном уровне, наподобие тех, что существуют в ряде западных стран. Поэтому следователю, которому удалось найти свидетеля, обладающего ценной информацией и готового ею поделиться, надо с самого начала позаботиться о его безопасности.

Давление со стороны ОПГ начинается после того, как преступникам удается узнать фамилию и местожительство свидетеля. Обычно информация поступает к ним из материалов дела через защитников, которые весьма часто злоупотребляют своим процессуальным положением в интересах криминальных элементов. В то же время, следователь не в силах воспрепятствовать защитнику знакомиться с делом, в том числе и с протоколами допроса, делать выписки из них, иначе было бы нарушено закрепленное Конституцией право обвиняемого на защиту. Практикой был выработан ряд мер, чтобы воспрепятствовать возможному давлению на свидетелей. Один из способов заключается в том, чтобы сохранять в тайне сведения, касающиеся свидетеля (фамилию и местожительство). Эти сведения не фиксируются в материалах дела, доступ к ним имеет только следователь. Именно этот способ впервые стал использоваться правоохранительными органами, когда в связи с развитием организованной преступности проблема защиты свидетелей встала с особенной остротой. В частности, применялась система, когда следователь, заполнив все необходимые графы в бланке протокола допроса, после закрывал имя и адрес свидетеля полосками бумаги, снимал с протокола ксерокопию, заверял ее печатью правоохранительного органа и подшивал к делу. Оригинал оставался в сейфе следователя. Однако более удобным представляется иной вариант действий. По делу создается список "закрытых" свидетелей. Их имена и адреса имеются у следователя, который никому их не сообщает. Каждому из "закрытых" свидетелей присваивается определенное условное обозначение (свидетель № 1, свидетель "А" и т.д.). Под такими обозначениями они и фигурируют в деле: в протоколах, постановлениях, обвинительном заключении. Данный метод достаточно прост и эффективен, но следователю необходимо принять меры, чтобы подлинные сведения, касающиеся свидетеля, не были по недосмотру указаны в каких-либо иных материалах. Особенно это относится к протоколам допроса других свидетелей. На практике встречались случаи, когда следователь принимал меры к засекречиванию лица, давшего важные показания в качестве очевидца преступления. В то же время его имя фигурировало в показаниях другого очевидца. Таким образом, путем простого сопоставления двух протоколов можно было легко установить личность "закрытого" свидетеля. Следователь не должен также отражать в протоколах допроса сообщенные ему сведения из биографии свидетеля, его социальном положении, места работы и т.д., которые бы позволили ОПГ тем или иным образом "раскрыть" источник нежелательных показаний.

При допросе подозреваемого следователь должен, прежде всего, из нескольких задержанных членов преступной группировки выбрать подходящий объект для оказания воздействия. Это обычно лица, выполняющие вспомогательные функции при совершении преступления, примкнувшими к ОПГ достаточно случайно. Подмечено, что их ситуативная причастность к группировке и сплоченность с другими ее членами быстро исчезает при задержании^[105]. Весьма плодотворна, как показывает практика, оказывается работа с сотрудниками милиции, попавшими в состав преступной группировки. Признание одного из участников, как утверждалось в специальной литературе, оказывает на остальных задержанных большее воздействие, чем все остальные доказательства^[106]. В то же время в изученных делах встречалась ситуация, когда обвиняемый (подозреваемый), дающий правдивые показания, в силу своей психологической неустойчивости откажется от сделанных ранее признаний. По мнению опрошенных следователей, для предотвращения такого поворота хороший эффект дает фиксация допроса с помощью видеозаписи.

Допрос лиц, занимающих руководящее положение в структуре криминальной группировки целесообразно осуществлять под конец, когда допрошены другие соучастники. Как правило, допросы этих опытных преступников, обладающих сильным характером и жесткой антиобщественной направленностью, малорезультативны они до конца продолжают все отрицать, и стремятся любыми средствами затруднить установление истины. С другой стороны, если их удастся склонить к сотрудничеству со следствием, остальные задержанные сознаются во всем. Ведя допрос таких преступников, следователь может говорить об имеющихся против подозреваемого уликах, однако ему необходимо соблюдать крайнюю осторожность, называя источники осведомленности. Не всегда уместно использование очных ставок. Ему не стоит сообщать об аресте сообщников. Оказывать воздействие на столь опасных субъектов лучше всего, демонстрируя полную осведомленность правоохранительных органов о деяниях ОПГ и самого обвиняемого. В то же время второстепенным членам криминальной группировки уместно упоминать об аресте их непосредственного предводителя.

Проводя допросы, следователь должен опираться на сведения, добытые в результате оперативных мероприятий. Особую важность представляет информация о преступлениях, предположительно совершенных конкретной группой, ее численности, организационной структуре, занимаемой нише в регионе, взаимоотношениях внутри группировки и психологические характеристики ее членов. В изученных делах оперативные работники, хорошо знающие ситуацию, имеющие опыт непосредственного общения с представителями преступного мира, оказывались способны склонить члена преступной группы к даче признательных показаний. Поэтому во многих случаях эффективно применялось проведение предварительных бесед обвиняемого с работниками ОРД. Эти беседы не являются допросом, на них не ведется протокол, не обязательно присутствие защиты. Основной их целью служит не получение доказательственной информации, а изменение внутренней негативной позиции обвиняемого.

Очная ставка, как правило, не очень часто применяется при расследовании убийств, совершенных ОПГ. Для достижения успешного результата необходимо, чтобы лицо, вставшее на путь сотрудничества с правоохранительными органами, было устойчивее в своих показаниях, нежели его оппонент, занимающий негативную позицию. В литературе было отмечено (и это нашло подтверждение в проведенных автором исследованиях), что к первым обычно относятся случайные свидетели, второстепенные члены преступной группировки, а к последним - ее активные участники, руководители разных звеньев^[107]. Они чувствуют за собой поддержку своего формирования, что обеспечивает им известное психологическое преимущество. Поэтому сравнительно редко бывает так, чтобы в результате очной ставки лицо, дававшее прежде ложные показания, переменило свою принципиальную установку. Гораздо чаще случается что те, кто прежде сообщал правоохранительным органам истинные сведения, меняет показания, не выдержав косвенного (а порой и прямого) воздействия со стороны матерых преступников.

Кроме того, очная ставка заставляет следователя открыть источник осведомленности, что открывает благоприятные возможности для защитных механизмов преступного сообщества.

Тем не менее, в отдельных случаях использование очной ставки способно принести существенный эффект. По изученным уголовным делам, очная ставка проводилась:

а) между потерпевшим и обвиняемым (12 % изученных случаев);

б) между потерпевшим и свидетелем (18 % изученных случаев);

в) между обвиняемым и свидетелем (32 % изученных случаев);

г) между обвиняемыми (29 % изученных случаев);

д) между свидетелями (9 % изученных случаев).

Во всех случаях перед проведением самого следственного действия желательно проведение опознания. Опознание должно производиться лицом, дающим уличающие показания. При проведении опознания следователь должен внимательно следить за

поведением опознающего, чтобы получить представление о возможном исходе психологического противостояния при непосредственном общении этих двух людей (опознающего и опознаваемого). В случае, если опознающий проявляет признаки испуга, неуверенности в присутствии своего будущего оппонента по очной ставке, следователю надо

еще раз взвесить шансы на успешное проведение действия и при высокой вероятности отрицательного исхода (то есть отказа уличающего лица от своих прежних показаний) не прибегать к очной ставке.

В ходе очной ставки очень эффективно осуществление видеозаписи. Осознание того, что каждое движение и каждое слово фиксируется на пленку, заставляет преступников воздерживаться от оказания прямого давления на уличающего их свидетеля. Кроме того, запись очной ставки порой способна оказать дисциплинирующее воздействие на свидетеля, дающего уличающие показания, заставить воздержаться от изменения своей позиции. Обе стороны должны быть заранее предупреждены о предстоящем использовании видеозаписывающей аппаратуры, чтобы предупредить возможный отказ одного из участников очной ставки говорить перед камерой.

При проведении очной ставки между обвиняемым и свидетелем целесообразно первому предоставить слово свидетелю. Необходимо отметить, что следователю надо по возможности скрывать любые данные, относящиеся к свидетелю, если он прежде не был знаком с обвиняемым. Так, нельзя задавать вопросы, касающиеся имени, местожительства свидетеля, рода занятий и т.д. Свидетелю также необходимо разъяснить, что он не обязан отвечать на подобные вопросы, задаваемые обвиняемым или защитником. В протоколе очной ставки свидетель проходит под присвоенным ему условным обозначением. В случае, если свидетель и обвиняемый знали друг друга, очередность изложения показаний между ними зависит от их сравнительной психологической устойчивости и существовавших между ними взаимоотношений. Если свидетель психологически слабее обвиняемого, ему надо предоставить слово первому. Если моральный перевес на стороне свидетеля, сначала излагает свою версию событий обвиняемый.

Аналогичный подход надо применять и тогда, когда участниками очной ставки являются два обвиняемых, из которых один встал на путь сотрудничества со следствием, а другой продолжает занимать негативную позицию. Но перед проведением очной ставки некоторые авторы обоснованно рекомендуют исследовать моральный климат внутри ОПГ, определить, существует ли психологическая зависимость между участниками очной ставки^[108]. Если она есть, причем направлена не в пользу следствия, необходимо попытаться ее устранить. Если это не удается, очную ставку проводить нельзя. В изученных случаях, когда следователь назначал очную ставку без учета положения ее участников в иерархии группы, результаты следственного действия были отрицательными: лицо, ранее дававшее признательные показания, меняло свою позицию соответственно показаниям оппонента по очной ставке.

Представляется, что вопросы, подлежащие выяснению на очной ставке, должны быть ограничены. В первую очередь, должны устанавливаться лишь те факты, которые касаются двух участвующих в следственном действии субъектов. Попытка получить сведения относительно третьих лиц может привести к снижению достоверности сообщаемых сторонами сведений. Поэтому перед очной ставкой следователь должен составить перечень расхождений в показаниях двух участников процесса раскрытия преступления и отобрать из них те, по которым один из участников очной ставки, безусловно, обладает полной и достоверной информацией.

Предъявление для опознания при расследовании анализируемы преступлений играет значительную роль. По делам об убийствах особенно распространены две типичные ситуации, в которых производится это следственное действие. В первой опознающим является один из обвиняемых, опознаваемым - потерпевший или другой член ОПГ. Во второй, опознающим выступает свидетель или потерпевший, а опознаваемым - обвиняемый.

Первая из ситуаций возникает довольно часто в случаях с раскрытием убийств, сопровождавшихся мерами по сокрытию или уничтожению трупа. Производится опознание жертвы по прижизненным фотографиям. Его результаты имеют большое доказательственное значение и легко поддаются проверке, особенно, если труп удалось обнаружить, даже в разложившемся или скелетированном состоянии.

Такого рода опознание следует производить в ситуации, относящейся к типу № 3, когда обвиняемый сообщает о совершенном в его присутствии и с его участием убийстве, однако затрудняется сообщить какие-либо данные о жертве, кроме признаков внешности. С помощью оперативных сотрудников собираются фотографии без вести пропавших лиц, как тех, о ком было подано официальное сообщение, так и тех, о ком эти сообщения не подавались, но об исчезновении которых известно оперативным работникам. Среди последних, в первую очередь, следует искать возможных потерпевших. Жертвами убийств, совершаемых организованными группировками, в большинстве случаев являются люди, имеющие тесную связь с организованной преступностью, и их друзья и близкие весьма не заинтересованы в общении с правоохранительными органами. Чаще всего они догадываются о случившемся, и, тем не менее, предпочитают воздерживаться от помощи закона.

В случае опознания одним из арестованных членов ОПГ своего недавнего подельника необходимо принимать дополнительные меры, чтобы обезопасить опознающего от вероятного давления со стороны преступной группы (через защитника, сокамерников, семью и т.д.), а главное - со стороны опознаваемого. Важно принять меры, чтобы в ходе следственного действия опознаваемый и опознающий непосредственно не контактировали. Как правило, это достигается за счет проведения опознания по фотографиям. Однако во многих случаях защите удается в ходе судебного разбирательства поколебать доказательственное значение опознания, проведенного подобным образом. Обычно защита утверждает, что факт проведения "заочного" опознания, когда имелась полная возможность осуществить ее "в живую", свидетельствует о недобросовестности следствия. В самом деле, непосредственное восприятие внешности человека лучше способствует стимулированию памяти, повышая в результате эффект опознания. Судам это известно, и они порой склонны прислушиваться к доводам защиты.

Для нейтрализации подобных действий некоторые практические работники применяли отобрание у опознающего специальных ходатайств. В ходатайстве излагалась просьба произвести опознание по фотографиям по причинам угрозы, которую может представлять опознаваемый. Ходатайство должно быть приобщено к протоколу следственного действия. Некоторые авторы обоснованно утверждают, что после проведения опознания по фотографиям, опознание в натуре уже невозможно^[109]. Дело в том, что при втором опознании опознающий бессознательно склонен сравнивать внешность не с тем образом, который остался от непосредственно воспринятых им событий, а с фотографией, как с более четким и свежим воспоминанием.

Весьма интересной представляется методика проведения опознания по видеозаписи. Суть ее заключается в том, что опознаваемого вместе с другими лицами специально снимают видеокамерой (можно фиксировать как всю внешность в целом, так и давать крупные планы лиц, отдельных черт облика и т.д.), после чего запись демонстрируется опознающему в присутствии понятых. Данный метод эффективен тем, что позволяет предотвратить непосредственные контакты опознаваемого и опознающего, и в то же время не нарушает целостность восприятия, что имеет место при опознании по фотографиям. Эта методика выдвинута некоторыми авторами как «альтернатива «скрытому» опознанию, применяемому в ряде западных стран»^[110].

Осуществление опознания по видеозаписи также позволяет проводить идентификацию личности не только по признакам внешности, но и по речи и даже по динамическим стереотипам. Для этого участникам опознания надо произвести те движения повторить те фразы, которые свидетель видел или наблюдал на месте происшествия. С возрастанием числа идентифицирующих признаков увеличивается и эффективность опознания. Известно, что опознание по совокупности признаков гораздо надежнее, чем опознание по каждому из признаков в отдельности. Так, согласно проведенным исследованиям по голосу и признакам внешности опознать смогли 42 % свидетелей, только по внешности - 37 %, а только по голосу - 5 %^[111].

Опознание, осуществляемое потерпевшим, встречается на практике весьма редко. Для этого требуется, во-первых, чтобы жертва покушения осталась в живых, а во-вторых - была готова опознать нападавших. Каждое из двух условий само по себе не характерно для убийств, совершаемых ОПГ, а их сочетание и подавно можно считать исключением из правил. Подобные ситуации в подавляющем большинстве встречаются при расследовании убийств, совершенных в рамках вспомогательного элемента.

Опознание предметов также не очень распространено при расследовании уголовных дел данной категории. Особенно часто для опознания предъявляется оружие. В связи с массовым использованием преступниками изготовленных фабрично орудий убийства индивидуальная идентификация предмета может быть осуществлена лишь в некоторых случаях - если лицо наблюдало оружие в течение достаточно длительного времени, чтобы заметить мелкие индивидуальные детали, либо если сам предмет обладал броскими отличительными чертами: скол щепы на прикладе автомата, пятно краски на стволе, гравировка на лезвии ножа, и т.д.

Поэтому чаще опознание может быть только родовым: лицо определяет марку, систему стрелкового оружия и т.д. Тем не менее, родовое опознание тоже может быть весьма полезно, поскольку, как уже говорилось, не всегда правоохранительным органам удается захватить арсенал организованных преступных формирований и любая информация об использованных "стволах" очень ценна. Опознание системы оружия целесообразно осуществлять даже тогда, когда опознающий, по его словам, обладает достаточными познаниями в данной области и абсолютно уверен в правильности своего мнения относительно системы применявшегося ружья, автомата, пистолета. Родовое опознание можно осуществлять при помощи иллюстраций и фотографий из каталогов, энциклопедий и т.д. При этом в протоколе надо указывать издание, из которого были взяты иллюстрации, и страницы, где они расположены.

Опознанию подлежат также предметы, принадлежавшие жертве убийства и обнаруженные рядом с трупом. Здесь опознание осуществляется близкими и родственниками погибшего и оно имеет существенное значение для установления его личности, если опознание по признакам внешности не представляется возможным.

Существенное значение при расследовании убийств, совершенных ОГ, имеет проверка показаний на месте. Несмотря на то, что данное следственное действие не закреплено в действующем уголовно-процессуальном кодексе, оно давно и с успехом применяется на практике. При его проведении используются правила, предусмотренные ст. 183 УПК «Следственный эксперимент». Как отмечалось в литературе, сущность этого следственного действия заключается в том, что следователь производит сопоставление опосредованного описания отдельных объектов и обстановки с тем, что воспринимает непосредственно. Результатом такого сопоставления должен быть вывод об осведомленности или неосведомленности лица об истинных деталях^[112].

Как правило, проверка показаний на месте в делах по раскрытию убийств, совершаемых ОПГ, совершается с участием подозреваемого или обвиняемого. Разумеется, в большинстве случаев требуется большая предварительная работа следователя и оперативных работников с подозреваемым, чтобы склонить его к даче признательных показаний, которые могут быть проверена на месте. Тем не менее, надо постоянно иметь в виду, что он может впоследствии отказаться от сообщенных ранее сведений. Также защитники других обвиняемых, против которых свидетельствуют результаты проверки показаний, постараются сделать все, чтобы подвергнуть сомнению их доказательную силу. Обычно это сложно сделать с точки зрения фактической, поэтому претензии высказываются к техническому осуществлению.

Необходимо отметить, что на практике проверка показаний на месте зачастую проводится работниками правоохранительных органов на весьма низком уровне. Поэтому при рассмотрении дел в суде защитникам удается внушить, что все следственное действие было проведено по сценарию, заранее отработанному следствием, а лицо, принимавшее в нем участие, подчинялось указаниям следователя. Таким образом, результаты проверки объявлялись подтасованными и недопустимыми в качестве доказательства. Но если проверка произведена должным образом, и ее результаты надлежаще оформлены, даже последующий отказ обвиняемого или подозреваемого от прежних показаний не будет иметь значения.

В следственной практике по раскрытию убийств, совершенных ОПГ, показания наиболее часто проверяются на месте совершения преступления и на месте сокрытия преступниками трупа.

При выезде на место совершения преступления следователь должен располагать материалами осмотра места происшествия, произведенного после того, как о нем стало известно правоохранительным органам. В составе группы, принимающей участие в следственном действии, обязательно должен включаться специалист, осуществляющий видеозапись. Съемка должна начинаться еще до выхода группы. Необходимо запечатлеть разъяснение следователем сущности предстоящей проверки, показаний, которые будут проверяться, согласия лица на участие в следственном действии, а также проведение инструктажа других участников группы. Видеозапись во время поездки осуществлять необязательно, если только группа не движется по тому же маршруту, каким прибыл на место свидетель (подозреваемый). В этом случае маршрут тоже является частью проверяемой обстановки и подлежит фиксации. После прибытия на место видеосъемка возобновляется. Фиксации подлежат действия лица по руководству следованиям группы к искомому месту.

В соответствии с выработанными наукой рекомендациями, проверка должна проводиться на основе сочетания рассказа и показа^[113]. Сначала участнику следственного действия (свидетелю, подозреваемому, и т.д.) предлагают описать свои действия, которые были им ранее совершены. После этого он движется от одного узла обстановки к другому. Одновременно должна происходить непрерывная фиксация происходящего с помощью видеозаписи. Во время перемещений подозреваемого оператор должен идти сзади. Следователь находится чуть позади подозреваемого так, чтобы он тоже помещался в кадре. На узловых моментах (точки, в которых подозреваемый находился, когда происходили наиболее важные события) необходимо остановиться, отметить эту точку на плане местности и попросить подозреваемого рассказать, что он наблюдал, находясь в ней. Протокол следственного действия можно составлять, опираясь именно на описания по этим узловым моментам. Помимо видеозаписи в узловых точках производится фотографирование. Некоторые авторы отмечают, что фотографировать лицо, чьи показания проверяются, недопустимо^[114]. Правильнее было бы указать, что в кадр не должен попадать вообще никто из участников следственного действия, поскольку фиксации подлежит только обстановка, и человеческие фигуры только заслоняют собой детали. Факт фотографирования и точки, из которых оно проводилось, должны отмечаться как в протоколе, так и на видеозаписи.

Особую важность имеют выезды для проверки показаний на место сокрытия трупа, когда его обнаружение еще не произошло. В состав группы должен быть включен судебно-медицинский эксперт. Если же обнаружение трупа будет сопряжено с техническими трудностями (вскрытие фундамента, обследование дна водоема), требуется привлечение вспомогательного персонала и соответствующих технических средств.

По прибытии на место, следует предложить подозреваемому описать действия по сокрытию трупа и свою роль в них. Нецелесообразно начинать сразу с обнаружения тела жертвы. Проверка должна проводиться в обычном порядке, то есть надо последовательно восстановить все действия лица с момента прибытия на место сокрытия трупа до момента отхода с этого места. Обнаружение тела происходит в ходе обследования узла обстановки - точки, на которую было указано как на тайник с телом. Если обнаружение тела не требует длительного времени (разрытие захоронения, прочесывания дна небольшого водоема), вся она от начала до конца фиксируется с помощью видеозаписи. Если же извлечение трупа требует сложных подготовительных действий, их можно не снимать. Тем не менее, необходимо следить за моментом окончания подготовительных работ, чтобы в нужное время продолжить съемку. Место обнаружения трупа отражается в протоколе. Если оно несколько отличается от того, которое изначально указывал подозреваемый, отражаться должны оба.

После обнаружения останки жертвы передаются для исследования представителям судмедэкспертизы. Если состояние трупа таково, что допускает опознание, его производят на месте. Подозреваемый удостоверяет, что это именно то лицо, о котором он говорил. Данное действие необходимо в связи с существованием у некоторых преступных группировок обычая прятать тела своих жертв в одном месте. Поэтому на маленьком участке пространства могут быть захоронены несколько тел, и обнаруженный труп может не принадлежать жертве расследуемого убийства.

В ходе проводимого интервьюирования следователей и оперативных работников также была выявлена точка зрения, что точная дата проверки показаний на месте должна держаться в секрете. Подозреваемый и его защитник должны узнать о нем только за несколько часов. Это позволит предотвратить возможные попытки со стороны ОПГ организовать нападение с целью освобождения своего сообщника. Подозреваемый (обвиняемый) и его защитник приглашаются на допрос, после чего им объявляют, что допрос будет производиться с выездом на место происшествия.

Несмотря на то, что среди лиц, чьи показания проверяются, часто бывают опасные преступники, недопустимо, чтобы они все время находились в наручниках. В одном из изученных случаев следователь, опасаясь возможного побега, производил проверку, приковав подозреваемого к одному из сотрудников милиции. Впоследствии на суде защитой было указано, что результатам следственного действия доверять нельзя, поскольку действия подозреваемого могли легко корректироваться.

§ 2. Тактические особенности преодоления противодействия расследованию.

Приступая к описанию тактических мер по преодолению противодействия расследованию ОПГ, необходимо отметить, что прямое воздействие на следствие со стороны организованных преступных формирований может наблюдаться практически на всех этапах следствия. Быстрота, с которой включаются защитные механизмы, способ оказания давления зависят от уровня организованности группировки, особенностей ее базового элемента, характера коррумпированных связей и т.д. В этой связи перед следственными органами всегда возникает необходимость предпринимать соответствующие тактические приемы по преодолению такого противодействия.

1. Тактика преодоления противодействия следствию путем давления на свидетелей.

Давление на свидетелей и потерпевших с целью заставить их изменить показания является весьма распространенным приемом. Его использование обнаруживалось в 19% изученных уголовных дел. Давление на свидетелей и потерпевших под силу оказывать практически любой организованной группе, для этого не требуется обладание специальными возможностями и связями. Хотя эти меры можно частично предупреждать с помощью профилактических мер, активные действия по защите свидетеля должны быть предусмотрены планом расследования.

В своих попытках воздействовать на свидетельские показания преступники прибегают к методам убеждения (подкуп) и принуждения (угроза физического насилия по отношению к самому свидетелю, его близким, повреждение имущества, осложнения на работе и т.д.). Для общеуголовных, корыстно-насильственных группировок характерно принуждение, а для ненасильственных - подкуп. Впрочем, в 5 изученных случаях ОГ ненасильственной направленности привлекали уголовников для расправы со свидетелями. По одному из изученных дел разоблаченное криминальное формирование за время своего существования произвело несколько похищений свидетелей по заказам группировок экономической направленности. Двое из похищенных были убиты. Признаком оказания воздействия на свидетелей является изменение их показаний в пользу обвиняемого, которое позволяет смягчить юридическую квалификацию его деяния или вообще прекратить уголовное преследование. При этом новые показания могут так же легко, как и прежние, увязываться с имеющимися у следствия данными.

В данной ситуации, прежде всего, необходимо установить, каким именно образом преступникам удалось склонить свидетеля к обману правоохранительных органов, кто из членов ОПГ вступил с ним в контакт. С этой целью некоторые практические работники создают видимость, будто свидетель продолжает давать неблагоприятные для группировки показания (вызывают его на допрос, и с помощью продуманных "утечек" информации дают понять обвиняемому, что допрос окончился результативно для следствия), провоцируют преступников на новую акцию по запугиванию и подкупу свидетеля. Такой прием открывает широкие возможности для выявления членов группы и их задержания. Сообщив свидетелю об аресте лиц, пытавшихся оказать на него воздействие, следователь может побудить его вернуться к прежним показаниям. Однако нельзя упускать из виду, что такой прием может повлечь весьма негативные последствия для свидетеля, и применять его следует с очень большой осторожностью.

В отдельных случаях свидетели сами сообщают о давлении на них со стороны преступников. В этой ситуации необходимо предпринять всевозможные меры по их укрыванию и охране. К ним относится вывоз свидетеля и его близких в другую местность, поселение в пансионатах вплоть до суда и т.д.

Значительные затруднения возникают при подкупе свидетеля. При этом его интересы начинают совпадать с интересами преступной группировки, и он отстаивает их с большим упорством. Представляется весьма показательным опыт снятия негативной позиции таких свидетелей путем взаимодействия с налоговыми органами, имевший место в одном из изученных дел. Получив оперативную информацию о получении лицом крупной материальной выгоды, следователь передал ее сотрудникам налоговой полиции, которые, в свою очередь, расценили ее основание для применения санкций за сокрытие доходов. При этом выявленные налоговыми органами деньги и ценности были объявлены ими как полученные в прошлом периоде и не отраженные в налоговой декларации. Нельзя исключать ситуацию, когда полученному от преступников «отступному» будет придан вид легального поступления, но опять-таки в этом случае истинную сущность этого дохода будет легче выявить в рамках налогового расследования. В рассмотренном деле свидетель предпочел вернуться к прежним показаниям в обмен на прекращение налогового преследования.

2. Тактика преодоления противодействия следствию посредством выявления коррумпированных связей ОГ и пресечения этих связей.

Установление коррумпированных связей в государственном аппарате является одним из самых эффективных защитных механизмов организованных преступных групп. Данные связи могут приобретаться на начальном этапе становления преступного формирования, по мере его укрепления и становления, а также непосредственно при возникновении конкретной угрозы группировке. Наиболее опасными представляются проявления коррупции в правоохранительных органах, причем возможность развала дела тем выше, чем ответственнее пост, занимаемый должностным лицом, покровительствующим преступникам. Наибольшей криминальной пораженностью, как следует из изучения практики, отличаются органы МВД. Особенно большой ущерб наносит коррумпированность оперативно-розыскного аппарата, которая сводит на нет усилия других правоохранительных органов, к помощи этого аппарата прибегающих. Известен случай, когда начальник отделения внутренних дел за взятку отдал представителям ОПГ оружие, захваченное в ходе одной из операций. Прочие должностные лица также способны затруднить раскрытие преступления, однако они действуют "опосредованно". Рычагов прямого давления на следователя у них, как правило, нет.

Воспрепятствование успешному ходу расследования со стороны коррумпированных должностных лиц обычно осуществляется двумя способами:

а) организация утечек информации, позволяющих преступникам расстраивать планы следствия и предпринимать соответствующие опережающие шаги.

б) прямой контроль за действиями следователя, направление его по ложному пути.

Последний способ осуществим лишь тогда, когда коррумпированное должностное лицо занимает достаточно высокое положение в правоохранительных органах, и следователь ему непосредственно подчинен.

Практикой разработаны различные тактические приемы противодействия коррумпированному вмешательству. Одним из них является требование оформить то или иное распоряжение, препятствующее следствию, в письменном виде. Порой фиксацию отдачи этих распоряжений можно осуществлять оперативно-розыскными мерами. В тех случаях, когда должностное лицо состоит на службе в правоохранительных органах, собранные материалы могут передаваться в подразделения внутренней безопасности, создаваемые в органах МВД, ФСБ, ФСНП, либо в вышестоящие инстанции (например, вышестоящему прокурору). В прочих ситуациях эффективно противостоять давлению со стороны чиновников, связанных с преступными формированиями, помогает четко налаженное взаимодействие между милицией и прокуратурой. Главная цель при этом заключается в недопущении утечки информации. Обычно даже высокопоставленные должностные лица не имеют рычагов воздействия сразу на оба правоохранительных органа. Поэтому, например, работник милиции, когда от него требуют сообщения сведений по уголовному делу, может отказаться сделать это, сославшись на незнание и сокрытие всей информации следователем прокуратуры. В свою очередь, следователь прокуратуры может пожаловаться на плохую работу оперативных органов, которые не выполняют его поручений или до сих пор не дали ему никаких новых данных.

3. Тактика преодоления противодействия следствию через средства массовой информации

Благодаря аккумулированию крупных финансовых средств, приобретенных незаконным путем, в руках главарей преступных формирований они приобретают возможность влиять на позиции средств массовой информации. Этим они пользуются, чтобы нагнетать общественный ажиотаж вокруг расследования в целом, по поводу личности обвиняемого или следователя. Некоторые группировки заблаговременно готовятся к давлению через СМИ и ведут работу по сбору различных компрометирующих материалов на сотрудников правоохранительных органов. Такая работа, например, проводилась в знаменитой «солнцевской группировке»^[115]. Имеются любопытные данные, согласно которым в Московской области из всего арсенала средств противодействия следствию «средства массовой информации используются в 79 % случаев»^[116].

В средствах массовой информации появляются статьи, однобоко излагающие ход событий, в преувеличенной форме преподносящие ошибки следствия, высказываются сомнения по поводу его компетентности и беспристрастности. В результате искусно поднятой шумихи раскрытие дела берется "под контроль". Контроль как таковой состоит из постоянного прессинга на следователя со стороны разных должностных лиц (в том числе, имеющих коррумпированные связи), материалы следствия становятся достоянием многих. Утечка информации становится неконтролируемой, и возможность предпринять неожиданные, опережающие действия со стороны правоохранительных органов практически сводится к нулю.

Раскрытие убийств, совершенных ОПГ, представляет собой особо благоприятную почву для нагнетания общественного ажиотажа. Совершаются они с особой дерзостью или с особой жесткостью. Жертвами преступников часто становятся люди, занимающие видное положение в обществе, в деловых кругах. Статьи и публикации, посвященные таким убийствам, производят сильное впечатление на обывателя и приковывают к себе всеобщее внимание.

Главной задачей, которая возникает перед следствием в данной ситуации, является

недопущение общественного резонанса. Иногда этого удается достичь за счет опережающих

публикаций в средствах массовой информации о ходе расследования, об имеющихся на данный момент результатах. Так, по делам об убийстве, в причастности к которому подразумевается организованная группа, иногда делают короткие сообщения, где указывается личность жертвы, говорится об обстоятельствах обнаружения трупа (но без лишних деталей), упоминается о контактах покойного с организованной преступностью. В то же время, среди версий, разрабатываемых следствием, в первую очередь, следует упоминать в качестве наиболее вероятных те, которые не имеют ничего общего с ОП. Например, это версии об убийстве на бытовой почве, на почве ревности, и т.д. Эти сообщения вызовут интерес, но вряд ли позволят разжечь ажиотаж и поддерживать его в течение достаточно долгого времени. Кроме того, инициаторы "разоблачительных" материалов оказываются в связанном положении. Чтобы доказывать некомпетентность следствия, его направление по ложному пути, они должны утверждать версию, не совпадающую с официальной - что убийство совершено на почве ОПД, - что не всегда в их интересах.