« Санкт-Петербургский государственный университет На правах рукописи Чумакова Елена Викторовна ...»
Условные обозначения:
* - коэффициенты корреляции, значимые при р = 0,05
** - коэффициенты корреляции, значимые при р = 0,01
Защитное отрицание отцов играет не столь однозначную роль в организации ДРВ, как у матерей. Если у последних наблюдается только положительное влияние этого механизма на отношения с ребенком, то у отцов, кроме роста эмоциональной близости (r = 0,47), что, безусловно, является благоприятным обстоятельством, наблюдается снижение требовательности (r = - 0,40). Во многих исследованиях [24, 116, 138] подтверждена опасность как чрезмерной, так и недостаточной требовательности к детям. Если избыток требований, особенно необоснованных и несоответствующих возрасту, грозит ребенку невротическим развитием [39, 113], то их недостаток приводит нередко к сниженному самоконтролю ребенка, развитию безответственного [4] и агрессивного [23] поведения.
Надо сказать, что показатели отцовской требовательности оказываются под наибольшим влиянием особенностей их психологической защиты. Причем соответствующие показатели МПЗ и высокий уровень их интенсивности имеют исключительно отрицательные (т.е. приводят к снижению требований) и довольно сильные (р = 0,01) корреляционные связи с этим параметром детско-отцовского взаимодействия.
Специфика защитного вытеснения, приводящего отцов к потере эмоциональных контактов с детьми (r = - 0,39), уже обсуждалась.
Психологическая защита по типу регрессии, как отмечалось, свойственна отцам в гораздо меньшей степени, чем мамам. При этом обе группы родителей отличаются друг от друга не только выраженностью этого механизма (см. таблицу 3.1), но и характером его влияния на становление ДРВ. Если у матерей под влиянием регрессивного поведения возрастает строгость и утрачивается эмоциональная близость с ребенком, то у отцов наблюдается усиление принимающего поведения (корреляция со шкалой принятия r = 0,42) и соответственно снижение требовательности (r = - 0,62). Таким образом, защита по типу регрессии у отцов и матерей играет в определенной мере противоположную роль: смягчающую – у отцов и ужесточающую – у матерей. Для того чтобы установить причину столь явного расхождения, необходимо было бы провести исследование специфики функционирования регрессии у мужчин и женщин, особенно в ситуации детско-родительского взаимодействия. Пока можно лишь сослаться на результаты наблюдений, свидетельствующие о том, что проявления регрессии матерей в большей мере представляют из себя незрелое, «детское» выражение чувств, чаще негативных, в форме обиды, плача, отчаяния, удивления, жалоб отцу и подобных реакций. Отцовская регрессия больше выражается в деятельности, характерной для ранних этапов развития. Ясно, что во многих случаях – это различные формы игры. Игровое поведение больше ценится в детской субкультуре, нежели плачь, жалобы, обиды, которые как раз пресекаются ею. Возможно, именно это несоответствие стандартов материнского регрессивного поведения детским ценностям и становится поводом для более жестких отношений между матерью и ребенком. В то время как «детская» игровая позиция отца способствует тому, что он лучше понимает внутренний мир ребенка и поэтому предъявляет ему минимум претензий и требований.
Влияние проекции на стиль ДРВ в меньшей степени подвержено половым различиям, так как тенденция к снижению требовательности, сотрудничества и повышению тревожности за ребенка наблюдается у всех взрослых членов семьи, часто прибегающих к этому механизму. Разница между матерями и отцами лишь в уровне значимости полученных корреляций: у матерей уровня значимости р = 0,01 достигает отрицательная корреляционная связь между показателями проекции и сотрудничества (r = - 0,36), у отцов – между показателями проекции и требовательности (r = - 0,52).
Вписывается в общую картину влияний и психологическая защита отцов по типу формирования реакции, которая во всех родительских группах приводит к усилению контроля (коэффициент корреляции между соответствующими показателями в группе отцов составляет 0,46).
Зато связь детско-отцовского взаимодействия с такими МПЗ, как замещение и интеллектуализация, по большей части не является типичной. Склонность отцов искать в семье объекты-заместители, на которых можно выплеснуть свои негативные чувства, блокирует установление эмоционально теплых отношений с ребенком (r = - 0,39). Аналогичная зависимость наблюдается в общей выборке, но не проявляется у матерей. Помимо этого, защита отцов по типу замещения снижает вероятность последовательного поведения по отношению к ребенку (r = - 0,42) и усугубляет воспитательную конфронтацию между взрослыми членами семьи (r = 0,41). Такое влияние вполне объяснимо, поскольку внешнее проявление защитного замещения воплощено главным образом в акты вербальной и физической агрессии по отношению к другим субъектам. Если оно проявляется по отношению к ребенку, то воспринимается им и, возможно, другими членами семьи как неуместное или не соизмеримое с масштабом проступка наказание. Ситуативно-необдуманное наказание является одним из индикаторов непоследовательности воспитательных методов и, кроме того, не исключает негативного отношения к данному факту других воспитателей в семье, что и провоцирует конфронтацию.
Воспитательной конфронтации способствует также склонность отцов к интеллектуализации (r = 0,40). Возможно, это связано с обозначенной выше проблемой разных способов отражения действительности у мужчин и женщин: рассудочного, логического – у первых и эмоционального – у вторых. Восприятие ребенка, его поведения и системы воспитания с разных точек зрения может стимулировать непонимание и разногласия между родителями. Более того, высокие показатели интеллектуализации согласуются у отцов с низкими значениями по шкале удовлетворенности детско-родительскими отношениями и наоборот (r = - 0,42). Скорее всего, этот защитный механизм, требующий развитого логического мышления, способствует эффективной работе с собственными переживаниями, но не приводит к пониманию эмоционального внутреннего мира ребенка и эмпатийному восприятию его поведения, что и вызывает неудовлетворенность ситуацией. Для сравнения можно привести защиту по типу регрессии, которая предполагает переход отца на уровень детского реагирования и приводит к обратному результату, нежели интеллектуализация. В целом интеллектуализация, хоть и негативно отражается на отношениях ребенка и папы, но влияние это все же не сказывается напрямую на ребенке и носит косвенный характер, опосредованный отношениями с другими взрослыми и внутренним состоянием неудовлетворенности.
Таким образом, детальное рассмотрение корреляционных зависимостей между показателями защитных механизмов и некоторых критериев ДРВ позволяет судить о том, что организация родителями своих отношений с ребенком находится под сильным влиянием особенностей их психологической защиты. Из десяти исследованных критериев ДРВ нет ни одного, который, хотя бы в малой степени, не был подвержен этому влиянию. Из таблицы 3.7 видно, что требовательность и эмоциональная близость с ребенком находятся под наибольшим воздействием психологической защиты (имеют соответственно 9 и 8 корреляционных связей с показателями МПЗ). В то же время строгость, сотрудничество с ребенком и воспитательная конфронтация зависят от нее в меньшей степени (1-2 корреляционные связи).
Интересно, что материнские МПЗ оказывают более равномерное влияние на параметры родительского стиля, чем защитные механизмы отцов, где отмечается избирательность этого влияния (больше всего корреляционных связей обнаружено со шкалой требовательности).
Очевидно также, что есть такие характеристики детско-родительских отношений, чувствительность которых к психологической защите универсальна, т.е. обнаруживается во всех родительских группах. Это требовательность, контроль над ребенком, эмоциональная близость с ним и удовлетворенность складывающимися отношениями. Другие же характеристики подвержены влиянию защитных механизмов у одних родителей и нечувствительны к особенностям психологической защиты – у других.
Таблица 3.7
Степень корреляционной зависимости характеристик детско-родительского взаимодействия от механизмов психологической защиты в разных родительских группах
| Характеристики ДРВ | Количество корреляционных связей с показателями МПЗ в каждой группе | |||
| Матери | Отцы | Взрослые члены семьи | Общая сумма | |
| Требовательность | 1 | 5 | 3 | 9 |
| Строгость | 1 | 0 | 0 | 1 |
| Контроль | 2 | 2 | 3 | 7 |
| Эмоциональная близость | 1 | 3 | 4 | 8 |
| Принятие | 2 | 1 | 0 | 3 |
| Сотрудничество | 1 | 0 | 1 | 2 |
| Тревожность за ребенка | 2 | 0 | 4 | 6 |
| Последовательность | 1 | 2 | 0 | 3 |
| Конфронтация | 0 | 2 | 0 | 2 |
| Удовлетворенность | 3 | 1 | 3 | 7 |
Следует обратить внимание и на то, что суммарное влияние различных МПЗ на организацию детско-родительских отношений характеризуется разной направленностью. К примеру, и у матерей, и у отцов наиболее благоприятно на воспитательном стиле сказывается защита по типу отрицания, так как способствует принятию ребенка, установлению с ним доверительных отношений, общей удовлетворенности и росту воспитательной последовательности. Детско-отцовским отношениям, помимо отрицания, благоприятствует защитная регрессия. Зато у матерей данный способ защитного поведения является, напротив, самым неблагоприятным в структуре их отношений с детьми, поскольку содействует усилению строгости и нарушению эмоционального контакта с ребенком. У отцов самым дезорганизующим защитным фактором является замещение, которое не только блокирует теплые, доверительные отношения с ребенком, но и является источником воспитательной непоследовательности и конфронтации.
В контексте данного исследования представляют интерес различные варианты сочетаний у взрослых в одной и той же семье определенных механизмов психологической защиты. Если допустить, что в защитной стратегии матери доминирует регрессия, а у отца вытеснение или замещение, то дети в такой семье практически лишаются возможности установления близких эмоциональных отношений с кем-либо из родителей. Если, однако, материнская регрессия сопровождается отцовским отрицанием, то у ребенка есть хороший шанс установить доверительные отношения с отцом. То есть сочетание в семье различных МПЗ может давать эффект усиления действия этих защит или эффект компенсации. При эффекте усиления некоторые сочетания МПЗ могут повышать вероятность создание гармоничных или, наоборот, неконструктивных отношений взрослых с детьми. Компенсирующий эффект может проявляться в случае, когда негативные последствие защитной активности одного родителя нейтрализуются позитивными последствиями психологической защиты другого.
Не менее важны и индивидуальные сочетания защитных механизмов. Так, несмотря на общий положительный характер влияний отрицания и регрессии отцов при построении отношений с ребенком, одновременное сочетание у одного родителя этих двух МПЗ повлечет за собой неадекватное снижение требований к ребенку. Эффект от сочетания у одного из родителей комплекса защитных механизмов, оказывающих противоположное влияние на одну и ту же характеристику ДРВ, не так очевиден и требует, на наш взгляд, дополнительного изучения в рамках другого исследования.
Учет подобных сочетаний важен в прогнозировании и диагностике воспитательных проблем конкретной семьи и особенностей личностного развития ребенка. При этом следует учитывать защитные стратегии не только родителей, но и других взрослых членов семьи, имеющих реальное влияние на ребенка.
3.3. Исследование внутрисемейных факторов формирования психологической защиты детей
В основу изучения данной проблемы была положена следующая гипотеза: становление системы психологической защиты личности во многом происходит в детском возрасте, а следовательно, решающую роль в ее становлении играет семья, которая, с одной стороны, выступает транслятором социо-культурных норм общества, с другой, - референтным для ребенка в доподростковом периоде развития окружением, что приводит к большой чувствительности детской личности к самым разным факторам внутрисемейной жизни и глубокому усвоению семейного опыта. Наиболее весомыми из этих факторов являются, на наш взгляд, личностные особенности родителей и доминирующая в семье система взаимоотношений.
Поскольку рассмотреть всю совокупность личностных особенностей родителей и семейных взаимоотношений в рамках одного исследования не представляется возможным, остановимся на изучении роли двух факторов в формировании детских защитных механизмов:
- особенностей психологической защиты родителей;
- системы детско-родительского взаимодействия.
При исследовании данных факторов учитывались также поло-ролевые особенности родителей и характер эмоциональной значимости данного воспитателя для ребенка.
3.3.1. Механизмы психологической защиты родителей как фактор формирования психологической защиты ребенка
На основе анализа существующих научных представлений относительно механизмов формирования детской личности [75, 87, 101,140], первоначально была выдвинута рабочая гипотеза о том, что одним из вероятных способов становления психологической защиты ребенка является подражание поведенческим проявлениям родительских МПЗ. С целью проверки этой гипотезы были изучены корреляционные связи между идентичными механизмами защиты детей и родителей, а также сходство структур психологической защиты в каждой паре ребенок-родитель. О подтверждении гипотезы в первом случае могло бы свидетельствовать наличие значимых коэффициентов корреляции, во втором – наличие одной или нескольких категорий родителей, с которыми обнаруживалось бы наибольшее сходство структур.
Однако в результате исследования не выявлено каких-либо данных, демонстрирующих сходство психологической защиты детей и родителей, что не позволяет говорить о копировании детьми защитных стратегий родителей. Напротив, установленные корреляционные связи между детскими и родительскими МПЗ свидетельствуют о наличии более сложных механизмов формирования детской системы защит, чем простое подражание.
Рисунки 3.1 и 3.2 демонстрируют привязанность детских особенностей защитного поведения к защитным особенностям матерей и отцов. На рисунках корреляционные связи обозначены стрелками, идущими от МПЗ и характеристик их интенсивности родителей к соответствующим показателям детей, так как эти связи трактуются нами в данном случае как влияние родительской системы психологической защиты на детскую.
Даже самый беглый взгляд на указанные схемы дает возможность заключить, что фактор поло-ролевых различий родителей не имеет существенного значения в процессе влияния их защитных механизмов на детские: и в группе матерей, и в группе отцов выявлено относительно небольшое число значимых корреляционных зависимостей.
МПЗ матерей МПЗ детей
Условные обозначения:
положительные связи, значимые при р = 0,05
Рисунок 3.1. Влияние особенностей психологической защиты матерей
на МПЗ детей
Содержательный же характер этого влияния у матерей и отцов различный. Так, специфика материнских МПЗ никак не связана с формированием защиты ребенка, в то время как высокий уровень интенсивности защитных реакций матери порождает сразу две тенденции защитной стратегии ребенка: во-первых, увеличивает склонность ребенка к использованию защитного отрицания (r = 0,38), во-вторых, усугубляет сверхинтенсивную эксплуатацию им защитных механизмов в целом (r = 0,37).
Довольно неожиданным кажется тот факт, что защитный стиль матерей меньше связан с показателями детских МПЗ, чем защитный стиль отцов (соответственно 2 и 4 связи).
В схеме корреляционных связей детских и отцовских систем психологической защиты со стороны отцов задействованы как показатели специфики, так и показатели интенсивности МПЗ (рисунок 3.2), со стороны детей – только специфические (видовые) показатели. Данный факт показывает, что в целом влияние отцовской защиты более разнообразно, но интенсивность использования ребенком системы психологической защиты связана только с особенностями защиты матерей.
МПЗ отцов МПЗ детей
Условные обозначения:
положительные связи, значимые при р = 0,05
отрицательные связи, значимые при р = 0,05
Рисунок 3.2. Влияние особенностей психологической защиты отцов
на МПЗ детей
Интересно, что специфические характеристики МПЗ отцов имеют лишь отрицательные связи с показателями МПЗ детей. Например, склонность родителя к психологической защите по типу компенсации снижает вероятность развития у ребенка сразу двух защитных механизмов: регрессии (r = - 0,48) и проекции (r = - 0,57). Скорее всего, такая зависимость определяется тем, что компенсация единогласно признается одним из самых зрелых способов защиты, а значит, предполагает демонстрацию ребенку зрелых форм поведения. В частности, люди, прибегающие к защитной компенсации, склонны брать на себя ответственность за свою жизнь, самостоятельно решать свои проблемы, прикладывать большие волевые усилия к самосовершенствованию. Защита по типу регрессии и проекции как раз связана с неготовностью или неспособностью субъекта брать на себя ответственность и самосовершенствоваться: регрессия предполагает обращение к «более сильному» и ожидание, что он решит все проблемы; проекция предполагает принципиальный отказ от ответственности и возложение ее на другой объект. Если зрелое поведение отца постоянно наблюдается ребенком, то снижение вероятности использования последним незрелых МПЗ проекции и регрессии представляется логичным.
Отмечены и другие корреляционные зависимости. Расположенность отцов к формированию реакции, в частности, не способствует развитию у ребенка компенсаторных форм защиты (r = - 0,46). Защита по типу формирования реакции связана с консервативным восприятием действительности и с устойчивой и весьма ригидной системой установок. В системе воспитания ребенка она сопряжена со стремлением контролировать его жизнь (раздел 3.2), давать оценки типа «хорошо» или «плохо», «правильно» или «неправильно», подавать свой стиль жизни как единственный достойный подражанию образец. Очень вероятно, что подобное поведение отца, особенно если он является авторитетом в семье, не дает развиваться некоторым важным для защитной компенсации качествам ребенка: например, подавляет волевую и мотивационную сферу или способствует полному самопринятию или создает ощущение беспомощности в решении своих проблем. Чтобы понять истинные причины того, что соответствующее защитное поведение отца тормозит развитие защитной компенсации у ребенка, а его отсутствие, напротив, стимулирует ее, а также того, что аналогичное поведение матери никак не связано с детской компенсацией, (r = - 0,04), необходимо, по нашему мнению, исследование дополнительных факторов: распределения статусных позиций в таких семьях, специфики влияния данного способа защиты родителя на формирование различных свойств личности ребенка, особенностей интериоризации детьми родительских установок.
Преобладание в отцовской защитной стратегии МПЗ низкой интенсивности будет располагать ребенка к использованию механизма интеллектуализации (r = 0,46). Такая взаимосвязь, скорее всего, обусловлена, во-первых, достаточно высоким потенциалом адаптивности как низкого уровня интенсивности защитных механизмов, так и защитной интеллектуализации. Во-вторых, низкоинтенсивная психологическая защита предполагает определенную отстраненность, независимость от собственных аффектов. Такую же цель преследует и интеллектуализация. Открытым опять же остается вопрос избирательности влияния: данный защитный механизм оказывается чувствительным только к отцовским особенностям интенсивности МПЗ, в то время как низкая интенсивность материнской защиты остается индифферентной в этом влиянии (r = 0,09).
С целью расширения картины факторов, влияющих на формирование детской психологической защиты, в ходе исследования из всех взрослых членов семьи были выделены те, которые имеют наибольшее значение в жизни ребенка. Важную роль значимых отношений в жизни любого человека, а тем более ребенка, подчеркивают многие психологи [59, 60, 74]. В нашем случае оценка значимости производилась самим ребенком (раздел 2.3). Данная категория значимых взрослых была разделена на две группы: позитивно значимые и негативно значимые взрослые. К первой группе относились те взрослые, которые субъективно воспринимались ребенком как эмоционально более близкие и желанные в общении. Ко второй группе – те взрослые, которые оценивались ребенком как нелюбимые или нелюбящие, несущие страх отвержения и наказания, а также взрослые, к которым ребенок испытывал амбивалентные чувства, т.е. любил и боялся их одновременно. Таким образом, основным критерием во второй группе было наличие большого числа негативных оценок, идущих от ребенка к взрослому. При этом чтобы взрослый попал в ту или иную группу, было важно, чтобы он получил довольно большое количество соответствующих оценок. Далее изучалась роль позитивно и негативно значимых взрослых в формировании системы психологической защиты ребенка.
Рисунки 3.3 и 3.4 представляют совокупность значимых корреляционных связей между защитными механизмами детей и взрослых разных знаков значимости. Обращает на себя внимание факт более ощутимой роли негативно значимых взрослых в создании детской системы психологической защиты, о чем можно судить по количеству и силе корреляционных связей в обеих группах.
К защитной стратегии позитивно значимых взрослых чувствительны такие детские защитные механизмы, как компенсация, регрессия и отрицание (рисунок 3.3), негативно значимые взрослые посредством своей психологической защиты влияют на проекцию, формирование реакции, интеллектуализацию и компенсацию детей (рисунок 3.4). Таким образом, становление наиболее зрелого защитного механизма компенсации максимально зависит от защитных особенностей родительского поведения, причем характер этой зависимости определяется негативными корреляционными связями с наименее адаптивными МПЗ родителей: вытеснением, замещением и формированием реакции.
В целом влияние личности позитивно значимого взрослого на развитие личностных особенностей ребенка опосредуется положительными эмоциями, желанием ребенка угодить такому взрослому, заслужить его внимание, признание, похвалу. В этой связи становятся понятными и установленные корреляционные зависимости.
МПЗ взрослых МПЗ детей
Условные обозначения:
положительные связи, значимые при р = 0,05
отрицательные связи, значимые при р = 0,05
Рисунок 3.3. Влияние особенностей психологической защиты
позитивно значимых взрослых на МПЗ детей
Так, использование замещения предполагает наличие рядом в качестве жертвы слабого, безобидного объекта. Ребенок охотно принимает на себя эту роль, обращаясь к еще более «детскому» поведению (регрессии), и «соответствует» тем самым потребностям позитивно значимого взрослого (r = 0,33).
Если такой взрослый склонен быстро забывать неприятные моменты, касающиеся общения с ребенком (вытеснение), то у ребенка нет необходимости что-то менять в ситуации и в себе, прибегая к защите по типу компенсации (r = - 0,29).
Невыраженность у важного для ребенка взрослого проекции, что сопровождается доброжелательным отношением и доверием к окружающему миру, содействует развитию у ребенка МПЗ социально-нормативной интенсивности, в то время как наличие проекции приводит к обратному результату (r = - 0,30).
Показательно также и то, что, если родители или другие взрослые, играющие положительную роль в жизни ребенка, эксплуатируют психологическую защиту в диапазоне социально-нормативной интенсивности, у ребенка с большой долей вероятности не будут развиваться дезадаптивные сверхинтенсивные психологические защиты (r = - 0,30). В то же время высокая интенсивность использования взрослыми защитных механизмов, по определению, неизменно ведущая к нарушению отношений, в том числе с ребенком, приводит к тому, что ради сохранения этих отношений ребенок прибегает к защитному отрицанию реальности (r = 0,31).
Кстати сказать, сравнение показателей МПЗ родителей детей с высокой интенсивностью защитных механизмов и родителей детей с низкой интенсивностью по t-критерию Стьюдента показало, что их значимо отличает друг от друга частота использования механизма проекции (различия достоверны при р = 0,05) и высокая интенсивность собственной психологической защиты (различия достоверны при р = 0,01).
То есть склонность родителей к защите по типу проекции и использованию МПЗ высокой интенсивности формирует и у детей чрезмерно интенсивные защиты.
Эти факты говорят о том, что эмоционально близкие и доверительные отношения с ребенком и невыход родителей за рамки приемлемого уровня интенсивности психологической защиты является залогом успешной социально-психологической адаптации ребенка и его психического здоровья.
Влияние личности негативно значимого взрослого на развитие личностных особенностей ребенка опосредовано в основном отрицательными эмоциями, страхом его присутствия, стремлением избежать наказания с его стороны, минимизировать общение с ним. Поскольку изначально психологическая защита базируется на состоянии тревоги и чувстве страха, то вполне ожидаемым является и более сильное влияние на создание защитного комплекса ребенка именно негативно значимых взрослых. Это влияние отображено на рисунке 3.4.
МПЗ взрослых МПЗ детей
Условные обозначения:
положительные связи, значимые при р = 0,05
отрицательные связи, значимые при р = 0,05
положительные связи, значимые при р = 0,01
Рисунок 3.4. Влияние особенностей психологической защиты
негативно значимых взрослых на МПЗ детей
Регрессия и проекция в качестве МПЗ негативно значимых взрослых стимулируют детскую защиту по типу формирования реакции (соответственно r = 0,54 и r = 0,55). Дело в том, что здесь нельзя не учитывать влияния еще одного фактора: негативно значимый взрослый, хоть и вызывает неприятные переживания, все же остается для ребенка в статусе взрослого, т.е. субъекта, ранг которого выше и от которого ребенок зависит, особенно если наряду с негативными чувствами ребенок испытывает привязанность к этому взрослому, или от отношений с ним зависят отношения с кем-то позитивно значимым. Такое восприятие негативно значимого взрослого заставляет ребенка вести себя «правильно» по отношению к нему и скрывать свои отрицательные эмоции, преобразовывая их в противоположные (формирование реакции), если взрослый ведет себя враждебно и подозрительно к ребенку и окружающим (проекция) или ребенку досаждают издержки его «детского» поведения (регрессия).
Развитое замещение у всех категорий взрослых членов семьи приводит к снижению требований к ребенку и ожиданий от него (раздел 3.2). По-видимому, это лишает ребенка стимула к самосовершенствованию, особенно если нет стремления понравиться взрослому. Это отражается в негативной корреляционной связи между механизмом замещения негативно значимых взрослых и детской защитной компенсацией (r = - 0,52).
Если же защитное поведение негативно значимых для ребенка взрослых проявляется в форме преобразования своих чувств в противоположные (формирование реакции), то в психологической защите ребенка намечаются две тенденции: повышается уровень интеллектуализации (r = 0,44) и снижается вероятность развития проекции (r = - 0,42). Формирование реакции связано с подчеркнутой демонстрацией доброжелательного, социально одобряемого поведения. Одни дети могут чувствовать неискренность такого поведения, но во избежании конфликта относиться к этому рационально, другие пытаются прятаться от необходимости выражать встречные чувства за их интеллектуальной схематизацией. С другой стороны, подчеркнуто положительное отношение со стороны негативно значимых взрослых в сочетании с искренне доброжелательным отношением позитивно значимых взрослых не дает ребенку оснований для подозрительного и враждебного отношения к людям в целом в форме проекции.
Представляет интерес влияние характеристик интенсивности данной категории взрослых на детскую психологическую защиту. С одной стороны, кажется совершенно оправданным тот факт, что сверхинтенсивные защиты взрослых снижают вероятность формирования социально-нормативного уровня интенсивности детских защит (r = - 0,49). С другой стороны, неясно, почему происходит увеличение детской проекции вследствие преобладания в защитной стратегии негативно значимого взрослого защитных механизмов социально-нормативной интенсивности. Поиск ответа на этот вопрос требовал бы рассмотрения социо-культурных факторов, которые обусловливают именно такую, а не иную среднестатистическую интенсивность эксплуатации механизмов защиты, что не входит в задачи данного исследования.
Сравнение степени корреляционной связанности психологической защиты ребенка и особенностей МПЗ позитивно и негативно значимых взрослых по t-критерию Стьюдента показало, что в генезисе детского отрицания, которому сопутствуют такие качества личности, как легкость восприятия жизни, оптимизм, положительное отношение к себе, гораздо больше участвуют защитные механизмы позитивно значимых взрослых (различия достоверны при р = 0,001). Негативно значимые взрослые оказывают большее влияние на формирование у детей защиты по типу вытеснения (различия достоверны при р = 0,05), для которого характерны забывчивость, избегание проблемных ситуаций, соглашательство, боязнь новых знакомств.
Подводя итог, хотелось бы остановиться на разной чувствительности характеристик МПЗ детей к различным категориям взрослых. Такой вид психологической защиты ребенка, как замещение вообще не попадает в зону влияния защитных особенностей родителей. Наиболее чувствительным механизмом защиты оказывается у ребенка компенсация: к ее формированию имеют отношение сразу три категории взрослых: отцы, позитивно значимые взрослые и негативно значимые взрослые. Защита ребенка по типу формирования реакции чувствительна только к влиянию негативно значимых взрослых. Защитные особенности этой же категории взрослых, а также отцов имеют значение при формировании детской защиты по типу проекции и интеллектуализации. Отрицание, напротив, подвержено влиянию МПЗ матерей и позитивно значимых взрослых. От адекватности защитной стратегии этих категорий родителей и негативно значимых взрослых зависит и то, насколько оптимальной по интенсивности будет детская психологическая защита. Склонность ребенка к использованию регрессии зависит от характеристик психологической защиты позитивно значимых взрослых и отцов.
В целом в становлении системы психологической защиты ребенка принимают участие все категории взрослых членов семьи, хотя несколько большую роль играют МПЗ отцов и негативно значимых взрослых. Это влияние не сводится просто к копированию внешних проявлений механизмов психологической защиты, а носит более сложный и опосредованный характер. Полученные результаты позволяют предположить, что первоначально психологическая защита родителей способствует специфической организации детско-родительского взаимодействия (раздел 3.2), которая в итоге стимулирует или тормозит развитие отдельных защитных механизмов.
3.3.2. Специфика детско-родительского взаимодействия как фактор формирования психологической защиты ребенка
Исследование данной проблемы было построено по использованному ранее принципу: сравнивались степень и характер влияния параметров детско-родительского взаимодействия (ДРВ) в четырех группах взрослых: матери, отцы, позитивно и негативно значимые взрослые. Представленные ниже таблицы корреляционных связей отражают полученные результаты.
Сравнение роли материнской (таблица 3.8) и отцовской (таблица 3.9) системы взаимоотношений с ребенком в построении его психологической защиты показывает значительно большее влияние воспитательного стиля мам (восемь корреляционных связей по сравнению с четырьмя у отцов). При этом пять параметров детско-материнских отношений из десяти (требовательность, строгость, контроль, тревожность за ребенка, удовлетворенность отношениями с ним) оказываются принципиально важными для формирования специфики и характеристик интенсивности МПЗ ребенка. Интересен тот факт, что для становления последних значимыми со стороны матери являются не факторы эмоциональной кооперации с ребенком, каковыми являются эмоциональная близость, сотрудничество, принятие, а фактора управления им, т.е. требовательность, строгость, контроль. Со стороны же отца большую роль играют как раз эмоциональные факторы: принятие ребенка и сотрудничество с ним.
Требовательность, как со стороны матери, так и со стороны отца положительно связана с детской интеллектуализацией (соответственно r = 0,32 и r = 0,39). Среди особенностей защитного поведения при интеллектуализации отмечаются старательность, ответственность, добросовестность, самоконтроль и дисциплинированность. Поэтому вполне логично, что рост требований к ребенку и ожиданий от него сопряжен с развитием данного защитного механизма. Из таблицы 3.11 видно, что и требовательность негативно значимых взрослых приводит к аналогичному результату. Другие факторы ДРВ никак не связаны с формированием детской интеллектуализации. Требовательность матерей имеет более широкое влияние: она способствует также развитию у ребенка защитного поведения по типу формирования реакции. Такая связь тоже вполне обоснована, поскольку предполагает со стороны ребенка стремление в ответ на материнские требования соответствовать ее стандартам: вести себя правильно, так, как подобает, чтобы не потерять ее расположения.
Таблица 3.8
Корреляционные связи между показателями воспитательного стиля (ДРВ)
матерей и характеристиками психологической защиты детей
| Показатели ДРВ матерей | Показатели механизмов психологической защиты детей | Интенсивность МПЗ детей | |||||||||
| Отри-цание | Вытес-нение | Регрес-сия | Компен-сация | Проек-ция | Заме-щение | Интел-лект-я | Форм-е реакции | Низкая | Соц.-норм. | Высо- кая | |
| Требовательность | -0,10 | -0,06 | -0,12 | 0,18 | 0,16 | 0,01 | 0,32 * | 0,37 ** | -0,23 | -0,09 | -0,01 |
| Строгость | 0,14 | 0,18 | 0,15 | 0,12 | 0,17 | 0,33 * | 0,11 | 0,07 | -0,23 | -0,10 | 0,31 * |
| Контроль | -0,17 | -0,15 | 0,19 | 0,10 | -0,02 | -0,31 * | -0,02 | 0,30 * | 0,09 | -0,09 | 0,01 |
| Эмоцион. близость | 0,04 | 0,07 | -0,24 | 0,09 | 0,08 | 0,15 | 0,12 | 0,00 | -0,22 | 0,20 | -0,01 |
| Принятие | 0,26 | -0,18 | -0,21 | 0,25 | 0,04 | -0,06 | 0,21 | -0,01 | -0,09 | -0,01 | 0,09 |
| Сотрудничество | 0,09 | -0,08 | -0,22 | -0,01 | 0,00 | 0,07 | 0,03 | 0,16 | 0,03 | 0,00 | -0,03 |
| Тревожность | -0,17 | 0,02 | 0,20 | -0,13 | -0,01 | -0,15 | -0,07 | 0,29 * | -0,06 | 0,20 | -0,15 |
| Последовательность | 0,07 | 0,03 | -0,13 | 0,04 | 0,03 | -0,07 | 0,06 | -0,03 | -0,11 | 0,09 | 0,01 |
| Конфронтация | 0,00 | -0,04 | -0,02 | 0,00 | 0,15 | 0,18 | -0,12 | 0,18 | 0,01 | 0,00 | -0,01 |
| Удовлетворенность | 0,01 | -0,13 | -0,01 | 0,02 | -0,29 * | -0,09 | 0,11 | -0,13 | 0,00 | 0,16 | -0,16 |
Условные обозначения:
* - коэффициенты корреляции, значимые при р = 0,05
** - коэффициенты корреляции, значимые при р = 0,01
Строгость родителей, которая в данном случае предполагает частоту использования разных форм наказания (от простого повышения голоса до побоев), по результатам нашего исследования, занимает особое положение в процессе формирования детской психологической защиты. Во-первых, излишняя строгость матерей и негативно значимых взрослых развивает у ребенка неосознанное стремление искать более слабые объекты для того, чтобы выместить свой гнев и обиду на воспитателя (связь с замещением у матерей r = 0,33, у негативно значимых взрослых r = 0,64). Весьма вероятно, что повышенная строгость к старшему ребенку, принятая в некоторых семьях, порождает защитную агрессию к младшему в виде замещения.
Таблица 3.9
Корреляционные связи между показателями воспитательного стиля (ДРВ)
отцов и характеристиками психологической защиты детей
| Показатели ДРВ отцов | Показатели механизмов психологической защиты детей | Интенсивность МПЗ детей | |||||||||
| Отри-цание | Вытес-нение | Регрес-сия | Компен-сация | Проек-ция | Заме-щение | Интел-лект-я | Форм-е реакции | низкая | соц.-норм. | высо- кая | |
| Требовательность | -0,34 | -0,15 | 0,04 | -0,03 | -0,23 | -0,32 | 0,39 * | 0,27 | -0,18 | 0,29 | -0,18 |
| Строгость | 0,36 | 0,16 | 0,18 | 0,11 | -0,13 | 0,24 | 0,00 | -0,13 | -0,34 | 0,18 | 0,13 |
| Контроль | -0,08 | -0,01 | 0,06 | -0,12 | 0,00 | 0,08 | -0,19 | -0,06 | -0,05 | 0,21 | -0,21 |
| Эмоцион. близость | 0,01 | 0,03 | -0,09 | -0,25 | -0,11 | 0,03 | -0,16 | -0,25 | 0,12 | -0,02 | -0,09 |
| Принятие | -0,07 | 0,28 | -0,14 | -0,46 * | -0,08 | -0,04 | -0,16 | -0,16 | -0,05 | 0,29 | -0,31 |
| Сотрудничество | -0,33 | 0,11 | -0,08 | -0,44 * | 0,37 * | 0,01 | -0,29 | -0,18 | 0,25 | -0,13 | -0,09 |
| Тревожность | -0,18 | 0,09 | 0,23 | -0,18 | 0,13 | -0,09 | -0,28 | -0,14 | 0,14 | -0,05 | -0,08 |
| Последовательность | -0,11 | 0,02 | -0,03 | -0,12 | 0,01 | -0,05 | 0,28 | 0,21 | -0,02 | -0,03 | 0,06 |
| Конфронтация | -0,01 | -0,23 | 0,00 | 0,13 | -0,13 | 0,05 | -0,04 | -0,11 | 0,06 | -0,06 | 0,00 |
| Удовлетворенность | -0,31 | -0,07 | -0,06 | -0,22 | -0,09 | -0,24 | 0,10 | 0,26 | -0,02 | 0,29 | -0,33 |
Условные обозначения:
* - коэффициенты корреляции, значимые при р = 0,05
** - коэффициенты корреляции, значимые при р = 0,01
Во-вторых, фактор строгости оказался единственным фактором, который значимо (при р = 0,05) отличает родителей детей с высокой интенсивностью защитных механизмов от родителей детей с низкой интенсивностью. Это подтверждается и соответствующими корреляционными связями: у матерей – положительной – с высокой интенсивностью детских защит (r = 0,31), у негативно значимых взрослых – отрицательной – с низкой интенсивностью (r = - 0,59). Таким образом, слишком строгие родители заведомо обрекают своих детей на неэффективное использование психологической защиты.
Указанные особенности влияния родительской строгости согласуются с рассмотренными в разделе 1.3.2 идеями некоторых исследователей (А. Фрейд, П. Куттер, Р. Бэрон, Д. Ричардсон) о том, что страх наказания со стороны воспитателей становится одной из ведущих причин зарождения психологической защиты в детском возрасте.
При анализе влияния родительских МПЗ на стиль взаимоотношений с ребенком уже упоминалось о тесной связи факторов тревожности за ребенка и контроля над его поведением. Наличие этой связи обнаруживается и теперь: и контроль, и тревожность оказывают параллельное идентичное влияние на детские МПЗ. Тревожные и контролирующие матери (как и матери требовательные) способствуют тому, что их дети обращаются к механизму формирования реакции, развивая при этом неосознанную тенденцию к «правильному» поведению, независимо от истинных чувств. Интересно то, что тревожность и контроль значимо связаны и с формированием реакции самих матерей (раздел 3.2).
Кроме того, высокая тревожность за ребенка вкупе с повышенным контролем формирует у него инфантильное поведение в виде защитной регрессии. Тенденция к подобному влиянию отмечена и у матерей, но особенно заметна эта связь при взаимодействии ребенка с позитивно значимыми взрослыми (таблица 3.10): корреляционные зависимости с показателями контроля r = 0,35, с показателями тревожности r = 0,42. Согласно полученным данным, это единственное влияние, которое связывает систему детско-родительских отношений данной категории взрослых с развитием психологической защиты ребенка.
Таблица 3.10
Корреляционные связи между показателями воспитательного стиля (ДРВ)
позитивно значимых взрослых и
характеристиками психологической защиты детей
| Показатели ДРВ позитивно значимых взрослых | Показатели механизмов психологической защиты позитивно значимых взрослых | Интенсивность МПЗ | |||||||||
| Отри-цание | Вытес-нение | Регрес-сия | Компен-сация | Проек-ция | Заме-щение | Интел-лект-я | Форм-е реакции | Низкая | Соц.-норм. | Высо- кая | |
| Требовательность | -0,16 | -0,04 | -0,06 | 0,08 | 0,05 | -0,06 | 0,28 | 0,12 | 0,12 | -0,07 | -0,06 |
| Строгость | 0,10 | 0,06 | 0,11 | -0,02 | -0,04 | 0,12 | 0,08 | -0,01 | -0,13 | 0,09 | 0,05 |
| Контроль | -0,14 | -0,06 | 0,35 * | -0,18 | -0,20 | -0,08 | -0,21 | 0,11 | 0,15 | -0,02 | -0,13 |
| Эмоцион. Близость | -0,12 | -0,03 | -0,14 | -0,09 | -0,04 | 0,06 | -0,10 | -0,10 | -0,06 | 0,29 | -0,20 |
| Принятие | 0,18 | -0,05 | -0,05 | 0,11 | 0,10 | 0,00 | 0,01 | -0,10 | -0,07 | -0,01 | 0,08 |
| Сотрудничество | -0,11 | -0,08 | 0,09 | -0,09 | 0,09 | -0,03 | -0,06 | 0,14 | 0,11 | -0,12 | -0,01 |
| Тревожность | -0,19 | 0,08 | 0,42 ** | -0,26 | -0,02 | 0,07 | -0,19 | 0,18 | -0,02 | 0,09 | -0,06 |
| Последовательность | 0,13 | -0,01 | -0,16 | 0,19 | 0,11 | 0,00 | 0,02 | -0,06 | -0,23 | 0,17 | 0,08 |
| Конфронтация | -0,06 | -0,07 | 0,08 | -0,15 | -0,06 | 0,23 | -0,11 | 0,04 | 0,01 | 0,07 | -0,07 |
| Удовлетворенность | -0,06 | -0,22 | 0,07 | 0,21 | -0,15 | -0,27 | 0,11 | 0,08 | 0,09 | 0,04 | -0,13 |
Условные обозначения:
* - коэффициенты корреляции, значимые при р = 0,05
** - коэффициенты корреляции, значимые при р = 0,01
Возвращаясь к влиянию отношений между матерью и ребенком на его склонность к реакциям защитного характера, отметим, что материнский контроль снижает вероятность развития у ребенка защитной агрессии по типу замещения (r = - 0,31). «Паттерсон (Patterson) и его коллеги одной из важных причин возникновения устойчивой агрессии в детском возрасте назвали «незрелые методы регулирования дисциплины» в семье» [23, с.100]. К ним отнесены как неадекватное использование наказания, последствия которого рассматривались выше, так и игнорирование отклоняющегося поведения ребенка. По-видимому, последний фактор как раз и является следствием недостаточного контроля со стороны матери.
Показатель удовлетворенности матерей своими отношениями с ребенком характеризуется отрицательной корреляционной связью с защитой по типу проекции (r = - 0,29). Этот показатель является многосторонним и складывается обычно из отношения родителя к себе как к воспитателю, из общего отношения к ребенку и из оценки доминирующей в семье воспитательной ситуации (наличия-отсутствия педагогических разногласий, помощи в воспитании и пр.). Есть предположение, основанное на наблюдении и требующее экспериментальной проверки, что не все составляющие шкалы удовлетворенности в равной степени влияют на склонность подозрительно относиться к окружающему миру и бессознательно приписывать ему негативные тенденции. Так, неудовлетворенность матери ребенком и отсутствием должного понимания со стороны других воспитателей имеют больший вес, чем недовольство собой, как факторы, предполагающие и реально демонстрирующие негативную оценку других людей.
Ссылаясь на уже рассмотренные в данном и предыдущем разделах факторы формирования детской проекции, отметим, что это один из самых сложных для понимания его генезиса механизм психологической защиты. На его развитие влияют самые неожиданные факторы, например, социально-нормативный уровень интенсивности защитных реакций негативно-значимых взрослых (рисунок 3.4) или сотрудничество отца и ребенка (r = 0,37, таблица 3.9). Сложность проблемы предполагает и специальное ее изучение, которое выходит за рамки данного исследования. Очень вероятно, что секрет формирования проекции следует искать в проблемах социальной перцепции.
Таблица 3.11
Корреляционные связи между показателями воспитательного стиля (ДРВ)
негативно значимых взрослых
и характеристиками психологической защиты детей
| Показатели ДРВ негативно значимых взрослых | Показатели механизмов психологической защиты негативно значимых взрослых | Интенсивность МПЗ | |||||||||
| Отри-цание | Вытес-нение | Регрес-сия | Компенсация | Проек-ция | Заме-щение | Интел-лект-я | Форм-е реакции | Низ-кая | Соц.-норм | Высо- кая | |
| Требовательность | -0,23 | -0,25 | 0,13 | 0,36 | -0,23 | 0,28 | 0,62 ** | 0,31 | -0,24 | -0,08 | 0,31 |
| Строгость | 0,08 | -0,03 | 0,11 | 0,13 | -0,20 | 0,64 ** | 0,16 | 0,00 | -0,59 * | 0,37 | 0,14 |
| Контроль | -0,27 | -0,05 | 0,05 | -0,10 | 0,16 | 0,02 | -0,06 | 0,33 | 0,03 | 0,20 | -0,25 |
| Эмоцион. близость | -0,17 | 0,23 | -0,15 | -0,09 | 0,20 | -0,12 | 0,03 | -0,21 | 0,16 | -0,04 | -0,10 |
| Принятие | 0,33 | 0,14 | -0,24 | 0,22 | 0,01 | -0,41 | 0,13 | -0,24 | -0,19 | 0,14 | 0,02 |
| Сотрудничество | -0,27 | 0,31 | -0,62 ** | -0,57 * | 0,13 | -0,10 | -0,23 | -0,58 * | 0,45 | 0,06 | -0,48 * |
| Тревожность | -0,35 | 0,17 | 0,06 | -0,30 | 0,29 | -0,24 | -0,15 | 0,04 | 0,40 | -0,03 | -0,34 |
| Последовательность | -0,13 | 0,03 | -0,07 | 0,21 | 0,09 | -0,53 * | 0,43 | 0,13 | 0,13 | -0,26 | 0,16 |
| Конфронтация | -0,03 | -0,03 | 0,27 | -0,29 | 0,03 | 0,32 | -0,42 | 0,23 | 0,08 | -0,13 | 0,07 |
| Удовлетворенность | 0,18 | 0,02 | -0,09 | 0,30 | -0,26 | -0,03 | 0,38 | 0,05 | -0,35 | 0,37 | -0,08 |
