«ТЮМЕНСКАЯ ОБЛАСТЬ: ИСТОРИЧЕСКИЙ ОПЫТ ЭКОНОМИЧЕСКОГО И СОЦИАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ ...»

Таблица составлена на основании следующих данных: (12).

Несмотря на принимаемые усилия, Тюменская область оставалась территорией слабо развитой в индустриальном отношении. С конца 1950-х гг. - к началу 1960-х гг. несколько увеличился удельный вес в общем объеме промышленного производства машиностроения и металлообработки, расширился ассортимент выпускаемой продукции. Неразвитость транспортных сетей (протяженность железных дорог составляла на начало 1960-х гг. 506 км, автомобильных дорог с твердым покрытием - 200 км), слабая энергетическая база, делали перспективы автономных округов, занимающих основную часть территории Тюменской области, очень не ясными, если бы не открытия месторождений углеводородного сырья на севере региона. Данное обстоятельство изменило для этой территории ход ее истории, открыло новую страницу в ее экономическом развитии.

Примечания

1. ГАТО. Ф.1112. Оп. 4. Д. 31. Л. 318. Подсчет.

2. ГАТО. Ф. 1112. Оп. 4. Д. 31. Л. 312. Подсчет.

3. ГАТО. Ф. 1112. Оп. 4. Д. 31. Л. 319. Подсчет.

4. ГАТО. Ф. 1112. Оп. 4. Д. 42. Л. 557; Д. 30. Л. 713.

5. ГАТО. Ф. 1112. Оп. 4. Д. 30. Л.12;. Ф. 814. Оп. 1. Д. 403. Л. 79.

6. ГАТО. Ф. 1112. Оп. 4. Д. 31. Л. 375; Д. 30. Л. 695; Д. 42. Л. 673. Подсчет.

7. ГАТО. Ф. 1112. Оп. 4. Д. 30. Л. Л.701, 706.

8. ГАТО. Ф. 1112. Оп. 4. Д. 30. Л. 84, 90, 93.

9. ГАТО. Ф.1112. Оп. 4. Д. 31. Л. 383-384.

10. Комгорт М.В., Колева Г.Ю. Проблема повышения уровня индустриального развития Западной Сибири и проект строительства Нижне-Обской ГЭС // Вестник Томского государственного университета. - 2008. - № 308. - С.80-85.

11. ГАТО. Ф. 1112. Оп. 4. Д. 31. Л. 391, 393.

12. ГАТО. Ф. 1112. Оп. 4. Д. 31. Л. 312, 324. Подсчет.

ИНДУСТРИАЛЬНЫЕ ЛИКИ ТЮМЕНИ:

ТЮМЕНСКИЙ ОВЧИННО-ШУБНЫЙ ЗАВОД (1923–1940 гг.)

Г.И. Иванцова

ТюмГНГУ, научный сотрудник музея науки и техники Зауралья

А.М. Ведина

член клуба «Тюменская старина»

Кожевенное производство в Тюмени принадлежало к наиболее длительно существовавшим промыслам, на основе которых стали формироваться предпромышленные предприятия. В Тюмени кожевенные заводы работали в основном за рекой Турой в районе, называемом «Зарекой», с XVIII в. Они создавали славу города, как центра кожевенного производства Западной Сибири.

После освобождения 8 августа 1919 г. города Тюмени от белогвардейцев силами Красной армии под командованием В.К. Блюхера, в нем началось установление советской власти. Новая власть стала проводить национализацию ранее существовавших промышленных предприятий, в сентябре 1919 г. был организован промышленный отдел Тюменского губернского совета народного хозяйства (ТГСНХ). 18 ноября 1919 г. вышло постановление Тюменского губсовнархоза о национализации кожевенной промышленности. Крупные кожевенные заводы стали государственными с подчинением Главному кожевенному комитету (Главкожа) ТГСНХ. Небольшие кожевенные заводы, которые вырабатывали менее 500 кож в год, закрывались (1).

16 декабря 1920 г. объединенное заседание коллегии отдела кожевенной промышленности ТГСНХ и отдела профсоюза рабочих-кожевников постановило: считать бывший завод С. Колмогорова - В.А. Собенникова кожевенным заводом № 1. Завод располагался на ул. Б. Заречная, дом 47 (нумерация домов того периода). К нему присоединили бывшие кожевенные заводы, которые стали называться отделениями с номерами: отделение № 1–б. - завод братьев Плишкиных; № 2–б. - завод А.Шувалова; № 3–б. - завод Малышева; № 4–б. - завод Бейна; № 5–б. завод Логинова; № 6–б. Шаляпина (2). Отделения находились недалеко от основного предприятия. Нумерация бывших заводов, название отделений не прижились. В документах по-прежнему их называли по фамилиям бывших владельцев. Руководство технической и хозяйственной частями кожзаводов - отделений возлагалось на заведующего заводом. Самостоятельная отчетность на отдельных заводах перед губкожей устранялась (3).

Кожзавод № 1 имел целый комплекс производственных и обслуживающих производство помещений, различных вспомогательных служб, жилых помещений. Некоторые помещения (дубильные и другие цеха, водокачка) обветшали. Техническое оборудование завода составляли: лощильные, пушильные и другие станки для обработки кожи, корьедробилка, 3 барабана, паровая установка, электростанция, нефтяной двигатель и другое (4). Завод имел 11 цехов, которые были разбросаны по нескольким квадратам. Помещения цехов были ветхие, заросли землею. Крупные технические установки вводить было нецелесообразно без постройки новых помещений.

В 1920 г. технологический процесс выделки кож начинался с сырьевого склада. Затем шкуры шли в отмочный цех, где стояли огромные чаны, для промывки и распарки. Потом шло мездрение. Норма на день была - выдать из отмочки 240 штук. Из отмочной кожи направлялись в зольную для разрушения луковички волоса и снятия шерсти. Кожи держали в чанах от 2 до 3 дней. После этого них счищалась шерсть. Шерсть шла на пимокатный завод на валенки.

Следующая операция заключалась в промывке кожи в большом вращающемся чане. В строгальном цехе снимали жировой слой, затем везли в мягчильное отделение, где с нее литовкой снимался незаметный для глаза волос. Далее кожи помещали в большие (чаны) кисели, где они находилась 14 часов. За это время из нее удаляли известь, попавшую в зольном цехе. Затем путь кожи шел в соковое отделение для дубления. Дубление проводилось в помещении с огромными чанами, засыпанными ивовым корьем. Здесь в первой засыпке кожа находилась 12 дней, во второй 18 и в третьей 20 дней, т.е. полтора месяца в одном дублении. Если не выдержали срок, то получали не продубленную кожу плохого качества. После этого с кожи на станке снимался лишний, толстый слой и кожи направлялись для окончательного продуба в барабан на 12 часов. После этого кожи сушили, мягчили, готовили к отправке с завода. Всего технологический процесс обработки кожи занимал около 45–50 дней шел (5).

На кожзаводе работало 389 рабочих, из них женщин 66 и подростков 19 человек. Заготовка сырья шла через кожсиндикат и туда же сдавалось выработанные товары. Счетная часть заводоуправления страдала из-за отсутствия опытного бухгалтера. За производство, техническую отчетность отвечал главный мастер - кожевенник завода № 1. Он же вел главную производственную книгу.

Управление Главкожи ТГСНХ выделило средства на строительство и ремонт водокачки, механической шерстомойки, в трех дубильных отделениях отремонтировали 69 дубильных чанов, оборудовали пожарное депо. В отделении № 1 поставили локомотив взамен вышедшего из строя нефтяного двигателя. Кожевенный завод с отделениями производил кожу для гражданских и армейских обувных фабрик и частных лиц – ремесленников (подошвы, мостовье, упряжи и седла гражданского и военных образцов, приводные ремни и т.д.). Работа кожевенных предприятий в 1922 – первой половине 1923 гг. прошла сравнительно успешно.

В первые годы советской власти в Тюмени стал действовать овчинно-шубный завод. Возникновению завода предшествовало то, что в ноябре 1917 г. 16 тюменских кустарей объединились в артель «Квадрат». К ним присоединились овчинники ст. Поклевская. Первоначально артель располагалась в мастерской овчинника А. Рылова. В июле 1918 г. ее ликвидировали колчаковцами. В августе 1919 г. рабочие объединились и купили здание - бывший склад дома братьев Колмогоровых по ул. Б.Заречная, д. 48. Предприятие находилось в ведение управления государственными меховыми заводами ТГСНХ. В 1919 г. трудилось 30 человек, в 1921 г. – 97 (6).

Основная продукция завода: овчины, из которой шили барчатки, тулупы, рукава овчинные и др. Все работы по обработке, выделке овчины и пошиву зимней одежды выполнялись вручную. Производственные площади состояли из деревянных бревенчатых зданий, в которых располагались квасильный, чищальный, сушильный и другие цеха, раскройная и пошивочная мастерская. Механизации не было. Это был тяжелый мужской труд. После окончания процесса отмочки, длившегося 2-3 суток, рабочие отжимали овчины, развешивали на шестах для сушки так, чтобы не было складок. На третий день овчины снимали с шестов, отсортировывали. Некоторые овчины несколько мазали жидкой глиной, затем делали растяжку. Мастер смотрел сырье, давал команду переходить к побелке. Рабочий сдавал свою продукцию старшему мастеру, который отправлял ее на чистку и окраску. Вручную красили. После второго крашения возили на реку и мыли в чистой воде. В зависимости от сорта проводили еще ряд операций. Перед отправкой в пошивочный цех хлопали, выколачивали пыль (7). Заведующим завода трудился Никифор Вершинин, его заместителем – Матвей Мартынов.

В ТГСНХ и его предприятиях началась реорганизация. Для снижения расходов, уменьшения числа служащих и рабочих, лошадей, топлива объединили Тюменские овчинно–шубный и кожевенный заводы.

Тюменский кожевенно-овчинно-шубный завод с 23 июля 1923 г вошел в подчинение Управления государственной кожевенно–меховой промышленности ТГСНХ. Заводоуправление осталось на ул. Б. Заречная, д.47/48. Газета «Трудовой набат» так откликнулась на это событие: «Объединен один кожзавод с тремя отделениями и шубно–овчинный завод «Квадрат». Группой кожевенного и овчинно - мехового заводов, или иногда их называли – группа заводов, руководил управляющий.

19 декабря 1923 г. ликвидировалась Тюменская губерния. Территория вошла в состав Тюменского округа Уральской области. Управляющим группы кожевенного и овчинно-шубного завода назначили Терехова с подчинением Тюменскому окружному промышленному комбинату. С 14 февраля 1924 г. управляющим стал Иван Андреевич Соснин. Он работал на кожзаводе с 1 октября 1921 г. Его основная профессия – сапожник, образование – сельская школа. В тот период ему было 36 лет.

Все отчеты по каждому производству велись отдельно. У каждого завода действовали свои профсоюзная и партийная организации, различные производственные комиссии и др. при единоначалии директора. Но были и общие собрания, заседания, но редко. Кожевенное производство и овчинно–шубное производство отличались друг от друга по видам выделываемого сырья, его обработке и получаемой продукции. Здесь вступал в действии закон противоположностей. Благодаря объединению, директор завода И.А. Соснин применил на овчинно–шубном заводе с целью придания мездре овчины ровной поверхности очистки, ранее употребляемые только в кожевенном производстве механические пушилки. Этим достигли ускорения процесса выработки (механическая пушилка вместо 20 штук овчин обработанных вручную, обрабатывала 200). При этом механические пушилки облегчали рабочий труд, улучшали качество фабриката, способствовали улучшению качества продукции и увеличению нормы выработки. (8)

Много работы на том и другом заводах было сезонной, временной. Например, сезонные работы на мойке и сушке шерсти на шерстомойке проводились с мая по сентябрь – октябрь месяцы. В зависимости от загрузки проводились сокращения штатной численности работников, увольнения за прогулы.

В 1923–1924 гг. работали следующие производства: 1) кожевенное - 297 чел.; 2) овчинно–шубное - 60 чел.; 3) пошивочное – 34 чел. Административный персонал включал 6 счетоводов, 1 конторщика, 1 статиста, 4–х кладовщиков. В 1924 г. завод «Квадрат» получил название – овчинно–шубный завод, началось строительство нового завода. В 1924 г. по заказу Лензолота шили пиджаки и барчатки. В мае 1926 г. часть помещений овчинно–шубного завода сгорела. Окружным промкомбинатом и кожзаводом принимались меры по восстановлению овчинно–шубного завода. 11000 руб. выделили на заказ и монтаж каменных сводов на железных столбах – балках. Паровое отопление провели. Сушку овчин стали проводить путем проходного теплого воздуха целой системой паровых батарей. Крышу отстроили, покрыли железом. Внутри помещения начали кладку каменных сводов. Данное помещение действует до настоящего времени.

У Тюменского окрпромкомбината денег на все заводы не хватало, да к тому же его ликвидировали в 1927 г. По инициативе Тюменского окрисполкома Тюменскую группу кожмехзаводов в январе 1928 г. передали в подчинение Уральскому областному кожевенному тресту г. Свердловска по акту. В конце 20-начале 30-х годов благодаря тресту построили новое котельное отделение, переоборудовали сушильные и квасильные цеха и др. В декабре 1928 г. встал впервые в советское время вопрос о закрытии кожевенного завода в связи с передачей складского хозяйства кожсиндикату, будущей базе кожсырья.

5 октября 1930 г. на заседании технического совещания при Тюменской инспекции строительного контроля прозвучало, что кожевенный и овчинно–шубный завод подлежат в ближайшее время консервации и новый овчинный завод намечено построить в районе нефтесклада (9). Производственная программа Тюменского кожмехзавода на 1928–1933 гг. уже предусматривала закрытие кожевенного завода. Последняя продукция кожевенного производства – мостовье количеством 80 тыс. штук. планировалась в 1930/1931 гг. Одна из причин ликвидации – в Уралкожтрест входило 8 кожевенных заводов в городах Челябинске, Магнитогорске, Камышлове и др., одним из них был Тюменский. Завод постоянно не выполнял план, не хватало химикатов, сырья, техническая оснащенность так же была недостаточной. Но завод еще выдавал продукцию до 1932 г. (10).

Овчинно–шубный завод был один из крупных на Урале по выделке овчины, которая шла в пошивочный цех. В октябре 1932 г. из Уралкожтреста и Главного управления кожевенной промышленности пришли письма о немедленном закрытии пошивочных цехов на шести заводах, в т.ч. и на Тюменском заводе с приказанием перейти на выработку штучной овчины без перешивки ее на изделия. На четвертый квартал 1932 г. ТОШЗ снизили план по производству до 100 тыс. штук шубной овчины. (11) Вопрос быть или не быть пошивочному производству рассматривался на бюро Тюменского горкома ВКП (б) 31 октября 1932 г. Директор завода Саклаков, секретарь партийной организации и комиссия горкома доложили об обследовании и состоянии работы овчинно–шубного завода. Производительность труда на заводе составляла 85%, текучесть рабочих достигла 106% (убыло 400 чел., прибыло – 385 чел.). Указывалось, что нужно решить вопрос с пошивочным производством (12). Пошивочный цех остался. Если овчинное и кожевенное производство были, в основном, убыточными и часто не выполняли планы, то пошивочное производство всегда давало заводу прибыль.

С 1930-х годов начался подъем выработки благодаря процессам механизации, новым методам работы. Технический процесс перевели на сокращенный цикл, заменили крашение вручную барабанным. Для пошивочного производства переоборудовали второй этаж кирпичного здания ( б. дома Ф. Колмогорова), расширили цеха овчинного производства, котельной и электроустановки, с хлебного квашения перевели на химикаты. Мощность предприятия довели до 300 тыс. штук овчины в год с пошивом до 50 тыс. штук полушубков (13). Недостатка рабочей силы не было. В конце 1920-начале 1930-х годов на заводе преобладал мужской труд. В середине 1930-х годов количество женщин в основных цехах составило 182 человека или 75%. В 1935 г. завод получил тянульные, мездрильные станки, швейные машины, пресс и др. (14)

Таким образом, к началу 1940 - 1941 гг. Тюменский овчинно–шубный завод стал довольно крупным промышленным предприятием Тюмени. В конце 1941 г. в Тюмень прибыло оборудование и рабочие кожевенного завода им. Серегина из г. Кунцево Московской области. Эвакуированный завод разместили на территории овчинно–шубного завода. Он проработал четыре года. За это время он не выполнял годовые планы ни по финансам, ни по производству. В 1946 г. завод вошел в состав Тюменского овчинно–шубного завода. С кожевенным производством начались проблемы – с 1946 по 1951гг. не выполнялся план как производственный, так и финансовый по производству кожи. В конце концов, как и раньше, кожевенное производство закрыли, оборудование убрали в подвал. С 1 января 1961 г. в связи с изменением выпускаемой продукции постановлением Тюменского совнархоза Тюменский кожевенно–шубный завод переименовали в Тюменскую овчинно–меховую фабрику им. С.М. Кирова. Слово «кожа» с этого времени исчезло в названии завода уже навсегда.

Примечания

1. Из истории промышленного развития Тюменской области. (1917 – 1980). Документы и материалы. Свердловск. Ср.- Ур. Кн. изд-во. 1988. С. 35.

2.Там же. С. 39-40.

3. Там же. С. 57-58.

4. Там же. С. 71-72.

5. История выделки кожи // Трудовой набат. 1926 г. 27 мая.

6. ГАТО. Ф. 297. Оп.1. Д. 69. Л.1.

7. Трудовой набат. 1925 г. 14 окт.

8. ГАТО. Ф. 4. Оп.3. Д. 23. Л. 128.

9. ГАТО. Ф. 448. Оп.1. Д. 10. Л. 72-73.

10. ГАТО. Ф. 297. Оп.1. Д. 22. Л.51.

11. ГАТО. Ф. 297. Оп. 1. Д. 21. Л. 29-29 об.

12. ГАСПИТО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 564. Л. 89.

13. ГАТО. Ф. 297. Оп. 1. Д. 69. Л.22.

14. ГАТО. Ф. 297. Оп. 1. Д. 69. Л. 15.

О социально-экономических проблемах, приоритетах и тенденциях развития Тюменской области

Л.Г. Скульмовская

Нижневартовский государственный гуманитарный университет

Процессы глобализации и регионализации на Севере Тюменской области являются одной из актуальных проблем исследования и имеют свое, специфическое измерение. Известно, что с середины 1960-х гг. прошлого столетия Западная Сибирь переживает самый динамичный период в своем развитии. Именно в это время на базе нефтяных и газовых месторождений был создан крупнейший в стране топливно-промышленный комплекс, и именно промышленное освоение региона послужило фактором его развития. Принятое начисление денежных льгот стимулировало постоянное заселение территории и возникновение регионального мультипликатора обслуживания. Подобного масштабного социального освоения малообжитой территории не было в мировой практике освоения северных территорий. Латентной проблемой дальнейшего развития обжитых северных территорий, которая начинает сознаваться в современных условиях экономического кризиса, является снижение цен на нефть и исчерпаемость полезных ископаемых. По мнению большинство экспертов, данный кризис продлится не менее трех лет.

Тюменская область – это сложно построенный субъект Российской Федерации, в состав которого входят Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа. В то же время округа в составе Тюменской области самостоятельны в принятии своих решений и функционируют на основании договоров о разграничении полномочий. Слабые стороны такой позиции заключаются в том, что

1. территория области представляет собой давно устоявшийся социальный механизм и разделять его искусственно представляется не целесообразным;
2. необходимо помнить о генезисе и развитии бывших национальных округов, впоследствии ставших автономными;
3. не следует также забывать о том, что автономный округ является национально-административным образованием, но называется автономным в связи с проживанием на его территории коренных малочисленных народов Севера, от наименования которых и происходит название округа. Если бы данные этнические группы не проживали на конкретной территории, то, возможно, не возникло бы подобных разделений.

Противоречивость существования автономных округов заключается, в первую очередь, в том, что из всего проживающего населения в данных субъектах Российской Федерации представители титульного этноса составляют абсолютное меньшинство. Так, немногим более 2% в структуре всего населения округа ХМАО-Югры составляют ханты и манси, а в Ямало-Ненецком автономном округе ненцев насчитывается около 1%.

Специфическая роль автономных округов как равноправных субъектов РФ заключается в том, что все возложенные на государственные органы власти функции должны выполняться исходя из интересов коренных малочисленных народов Севера. Потребности других этнических групп, безусловно, учитываются, но они не являются приоритетными.

Для того, чтобы узнать историю вопроса, обратимся к результатам социологического исследования, проведенного в середине 1990-х гг. Центром стратегии регионального развития Тюменской области с целью выявления политических и социально-экономических тенденций развития области. Данное исследование позволило в дальнейшем обобщить ряд наиболее актуальных проблем в регионе (1). Речь идет о приоритетных социально-экономических проблемах региона. Выявление и анализ приоритетных проблем для жителей области, отдельных регионов, сельских и городских поселений позволил властным структурам определить основные, приоритетные направления региональной политики.

Например, в 1996 г. к приоритетным проблемам жителей области в целом были отнесены (данные приведены в порядке ранжирования):

- сохранение единства области;

- решение наиболее важных проблем (задержки выплаты заработной платы, рост преступности, угроза безработицы, рост цен и т.п.);

- забота о будущих поколениях;

- сохранение и рациональное использование природных ресурсов;

- жилищное строительство;

- развитие сельского хозяйства;

- привлечение инвестиций в область.

Тем не менее, исследование показало, что указанные приоритеты различались в зависимости от места проживания респондентов. В частности, для жителей Ханты-Мансийского автономного округа степень значимости проблем была несколько иной: прежде всего – это забота о будущих поколениях, а затем уже решение наиболее важных жизненных проблем. Для жителей Ямало-Ненецкого автономного округа приоритетным являлось, в первую очередь, создание новых производств. Для респондентов, проживающих на юге области, ранжир приоритета проблем начинался с сохранения единства области и развития сельского хозяйства. При сравнении приоритетности проблем по территориальному признаку также наблюдались определенные различия, но, вместе с тем, исследование позволило выделить ряд проблем, имеющих общее для жителей области значение. Более специфическим было выявление приоритетов социально-экономических проблем в разрезе городов и районов области. Например, жители г.Тюмени связывали решение неотложных жизненных проблем с сохранением единства области, а живущие в городах и районах ХМАО – с сохранением и рациональным использованием природных ресурсов. Исследование показало наличие определенной разнонаправленности интересов и потребностей населения территорий и сыграло важную роль для органов государственной власти области и местного самоуправления при решении вопроса о разграничении властных полномочий между органами государственной власти области и автономных округов, входящих в ее состав.

Известно, что одним из актуальных вопросов середины 90-х гг. было возможное объединение в единый субъект северных округов с югом Тюменской области в связи с государственной политикой, направленной на укрупнение регионов страны. Однако тогда, по мнению ряда ученых и общественных деятелей, укрупнение могло повлечь за собой этнонациональные конфликты. Цель реформаторов должна заключаться в помощи слабым регионам, а не в их ликвидации.

По мнению В. Федотовой, попытка «перекроить карту» России путем укрупнения регионов представляла собой новый российский радикально-либеральный эксперимент по депопуляции регионов. Административный радикальный либерализм - это политика, основанная на отрицании баланса культур, в первую очередь, - политических, и рекультуризации, которые будут способствовать растущей люмпенизации населения (2).

Одним из недостатков глобализации является провинциализация, уход на периферию вместо ожидающегося подъема стран и континентов. Глобализация сопровождается локализацией, но не такой, где бы локальное выпадало из глобального. Пытаясь решить эту проблему для себя, стремясь быть локальной единицей с глобальными возможностями, Россия не может допустить появление в стране таких регионов, которые не будут ощущать никакой связи не только с миром, но и со страной.

Было понятно, что укрупнение регионов ослабит федерализм России и, одновременно, централизацию, поскольку уменьшится число связей регионов с Центром, нарушится стабильность и развитие культуры отдельных уникальных образований. С одной стороны, укрупнение могло бы помочь сконцентрировать усилия для саморазвития региона, с другой, само содержание этого развития может противоречить тенденциям совершенствования общей культуры страны. Ужесточение контроля из Центра привело бы к ослаблению самостоятельности местной власти, в итоге которого реального выявления внутреннего потенциала саморазвития укрупненного региона не произойдет. Сама страна потеряет важный источник целостного саморазвития.

В 2004 г. был подписан договор между тремя субъектами: Югом Тюменской области, Югрой и Ямалом, который коренным образом изменил и порядок взаимоотношений между субъектами, и формирование бюджетов. Данный договор впоследствии послужил основой для разработки программы «Сотрудничество». Это означает, прежде всего, что бюджет юга области в настоящее время в значительной степени формируется за счет налогов, которые поступают из автономных округов (финансирование программы в 2008 г. составило 30-32 млрд. рублей). Ситуация в стране изменилась, и вопрос укрупнения регионов больше не актуален.

Примечания

1. Ульянов В.И. Общественное мнение о социально-экономических проблемах в нефтегазовых регионах /В.И. Ульянов // Правовые и социально-экономические проблемы нефтегазового региона. – Тюмень: Изд-во ТГУ, 1997. С. 48-51; Федотова, Ф. Убийственное укрупнение // Местное время. – 2004. – 4 июня.

1. Пятнадцать лет работы Тюменской областной Думы // Тюменская область сегодня. – 2009. - № 59. – 7 апреля.

ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ТРАДИЦИОННОГО ПРИРОДОПОЛЬЗОВАНИЯ

ТОБОЛО-ИРТЫШСКИХ ТАТАР ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX В.

В.В. Малов

Институт проблем освоения Севера СО РАН

Традиционное природопользование – это исторически сложившиеся способы освоения окружающей природной среды на основе долговременного, экологически сбалансированного пользования главным образом возобновляемыми природными ресурсами без подрыва способности к устойчивому воспроизводству и снижению разнообразия природных ресурсов (1).

Экологическая проблема – это ситуация, при которой в пределах отдельных территорий или земного пространства в целом под воздействием стихийных явлений и процессов, антропогенных факторов произошла, происходит или может произойти опасная для человека деградация, частичная или полная гибель экосистем, среды обитания. Также под экологической проблемой понимается любые явления, связанные с заметными воздействиями человека на природу и обратными влияниями природы на человека (2).

Традиционное природопользование тоболо-иртышских татар во второй половине XIX века было представлено такими отраслями как скотоводство, землепашество, рыболовство, охота, собирательство и лесная промышленность.

К экстремальным экологическим условиям скотоводства, да и в целом природопользования в таёжном Прииртышье относится чрезмерное обилие кровососущих насекомых. И.И. Завалишин по этому поводу пишет: «Истинный бич здешних лесистых и болотистых пространств – это комар, паут и микроскопическая мошка, в буквальном смысле слова потемняющие воздух… Удивляешься, как это могут жить люди в такой пытке» (3). Страдало скотоводство в обозначенный период были эпизоотии сибирской язвы и оспы, в результате которых многие татары оставались без скота (4). Если скот пасся без присмотра, он становился также жертвой хищных животных, например, о татарах юрт Янтыковских, С.К. Патканов пишет: «Их скот пасётся, как всюду в лесных массивах, в боровой поскотине и во множестве истребляется волками и медведями» (5).

Значительной экологической проблемой природопользования были наводнения. В результате разлива рек затоплялись и зачастую надолго пашенные, пастбищные, сенокосные, рыболовные и охотничьи угодья. Кроме того, что наводнение значительно задерживало или вообще закрывало сроки работ, оно ещё оставляло на полях и на сенокосах слой песка, ила и водорослей и сносило изгороди, ограждавшие угодья. При сенокошении, всё это препятствовало росту трав, а скошенная трава с таких лугов долго сохла. После схода воды чрезмерно влажная почва затрудняла передвижение. Другой крайностью был слишком слабый разлив рек, являвшийся причиной недорода трав. В любом случае нехватка сена, как основного корма, приводила к массовому падежу скота. Для защиты пашен со стороны потенциального подтопления сооружались земляные валы (6). В охотничьем промысле наводнение вместе с неоспоримыми минусами содержало и некоторые положительные для охотника моменты. Так лёгкой добычей, увы, хищнической охоты, становились зайцы, спасшиеся от воды на возвышенных островках суши и плавающих деревьях (7).

Также на землепашество и сенокошение отрицательно влияли слишком долгие осадки. На пашнях, располагавшихся в низинах, в дождливые годы застаивалась вода, и вспашку таких земель приходилось откладывать до более сухих времён. Такое явление отмечалось, например, на пашнях татар юрт Аманадских и Кыштырлинских (8). Негативные последствия для сенокошения, при избытке дождей, заключались в том, что трава не успевала высохнуть, гнила и горела в стогах и копнах (9). Незначительное затруднение для землепашества создавали сорные растения, например пырей и осот, для их истребления обращались к прополке и более тщательном бороновании (10).

Экологической проблемой в рыболовном промысле было загрязнение рек. Например, отмечается, что с тех пор как по реке Туре и Тоболу стали ходить пароходы и «смазывать» её нефтью, рыбы в этих реках стало заметно меньше. К.Д. Носилов сообщает, что во время своего плавания по Туре он очень редко встречал на своём пути рыболовов (11). Но и местные татары, занимаясь рыболовством, также создавали незначительные экологические затруднения. В результате запорного рыболовства во многих местах на Туре и Тоболе произошло заиление и образование мелей, мешавших движению пароходов (12).

Для рыболовов были напастью также водяные насекомые горбунцы, называвшиеся ещё водяными тараканами или водяными блохами. Вред от горбунца заключался в том, что он поедал сети, например, на озере Малый Тараскуль у татар Акияровских юрт, горбунцы за одну-две ночи оставляли от фитиля почти одни обручи, а от сети - верёвку. Незначительной трудностью при рыболовном промысле было наличие в некоторых водоёмах обильного количества водорослей, которые засоряли сети (13).

Серьёзной экологической проблемой во второй половине XIX века были лесные пожары. Кроме выгорания значительных массивов леса, результатами таких пожаров были образование непроходимых буреломов, заболачивание леса, гибель и переселение в другие места животных. И.С. Поляков по этому поводу пишет: «После того как выгорели урманы, количество зверя в них уменьшилось в сильной степени, а многие из лесных обитателей совершенно исчезли: в особенности это сделалось заметным на лосях и соболях. Там, где прежде лоси бродили стадами, теперь показываются только случайно, где прежде убивали соболей десятками, теперь не видно и следа их» (14).

Н.М. Ядринцев считал, что лесные пожары были одной из причин обеднения тобольских татар, так как сгорело много леса и кедровника, составлявшего для местных татар предмет промысла и источник дохода от сбора кедровых орехов (15). С.К. Патканов добавлял: «Недалеко то время, когда о кедровых лесах в Тобольском округе останется одно воспоминание». Отрицательное влияние на сбор кедровых орехов оказывала также птица кедровка, огромные стаи которой в некоторые годы склёвывали весь урожай орехов (16).

Источником лесных пожаров, скорей всего, в большинстве случаев, было неосторожное обращение с огнём. Огневые работы в отраслях природопользования проводились при расчистке леса под пашню, при смолокуренном и дегтярном промыслах и при очистке сенокосных угодий. Во многих местах опаливания лугов были запрещены полицией, лесничими и, если и производились, то на лугах среди болот или окружённых водоёмами. Требовалось также производить опалку в безветренную погоду или, по крайней мере, тогда, когда ветер не дует на селение или лес, также предполагалось выставление караульных, следивших за ходом пала (17).

Кроме того, одной из причин, повлиявших на сокращения пушной охоты, был перепромысел животных. В результате сверхмерной охоты пушной зверь был практически истреблён, а тот, что остался, ушёл в глухие неосвоенные места. Например, отмечается, что полностью была истреблена лисица, являвшаяся ранее предметом ясака (18). Определённые затруднения во время охотничьего промысла создавали древесные заторы на реках, которые мешали передвижению на лодках. Охотники в таких случаях были вынуждены или перетаскивать лодку до чистой воды или добираться до места промысла пешком (19).

Таким образом, видно, что традиционное природопользование тоболо-иртышских татар во второй половине XIX века было сопряжено с рядом экологических трудностей и проблем. Были среди них весьма серьёзные, наносившие ощутимый ущерб хозяйству – это наводнения, лесные пожары и эпизоотии, были и незначительные, вызывающие определённые затруднения – это сорняки, водоросли, вредные насекомые. По своему происхождению они были как природного, так и антропогенного характера. К первым относятся наводнения, чрезмерные осадки, сорные растения и водоросли, хищные животные и вредные насекомые, эпизоотии, отчасти лесные пожары, заиление и заторы на реках. С деятельностью человека были связаны перепромысел и хищническое истребление животных, загрязнение и заиление рек, отчасти эпизоотии, лесные пожары и заторы на реках.

Примечания

1. Геоэкология и природопользование. Понятийно-терминологический словарь / Авторы составители Козин В.В., Петровский В.А. – Смоленск: Ойкумена, 2005. С. 422-423.

2. Геоэкология и природопользование. Понятийно-терминологический словарь. С. 520; Экологический энциклопедический словарь. – М.: Ноосфера, 1999. С. 754.

3. Завалишин И.И. Описание Западной Сибири. – Тюмень: Мандрика, 2005. С. 50-51, 340.

4. Завалишин И.И. Описание Западной Сибири. С. 341; Ядринцев Н.М. Сочинения. Сибирские инородцы, их быт и современное положение. – Тюмень: Мандрика, 2000. Т. 2. С.33. Патканов С.К. Сочинения в 5-ти томах. Экономический быт государственных крестьян Богандинской, Бухарской, Кашегальской, Черевишевской и Яровской волостей Тюменского округа Тобольской губернии. – Тюмень: Мандрика, 2003. Т.1. С.139.

5. Патканов С.К. Сочинения. Т.1. С. 139, 204.

6. Патканов С.К. Сочинения. Т.2: Экономический быт государственных крестьян и инородцев Тобольского округа Тобольской губернии. Ч. 1., – Тюмень: Мандрика, 2003. – С. 196; Патканов С.К. Сочинения. Т.2. Ч.2. С. 7-8, 64-65.

7. Патканов С.К. Сочинения. Т.2. Ч. 3. С. 27.

8. Патканов С.К. Сочинения. Т.1.. С. 113.

9. Патканов С.К. Сочинения. Т.2. Ч.1. С.196; Патканов С.К. Сочинения. Т.2. Ч. 2. С. 7.

10. Патканов С.К. Сочинения. Т.2.. Ч.1. С. 190, 192, 194.

11. Носилов К.Д. По Туре, Тоболу и Исети // Лукич. – 2002. – № 1. С. 154, 160, 165; Лукич. – 2002. – № 2. С. 127.

12. Там же.

13. Патканов С.К. Сочинения. Т. С. 185, 187, 199-200.

14. Поляков И.С. Письма и отчёты о путешествии в долину р. Оби, исполненном по поручению Императорской Академии наук. – Тюмень: Мандрика, 2002. С. 20-21.

15. Ядринцев Н.М. Сочинения. Т.2. С. 33.

16. Патканов С.К. Сочинения. Т.2. Ч.3. С. 107, 113.

17. Патканов С.К. Сочинения. Т.1. С. 128; Патканов С.К. Сочинения. Т.2. Ч. 2. С. 22.

18. Патканов С.К. Сочинения. Т.1. С. 201, 204.

19. Патканов С.К. Сочинения. Т.2. Ч.3. С. 6-7.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОГО ОСВОЕНИЯ ПРИИШИМЬЯ

А.Ф. Щеглов

ТюмГНГУ (филиал в г. Ишиме)

Систематическое заселение Западной Сибири русскими, начавшееся в конце XVI в., сопровождалось освоением природных богатств региона. В то время в нем проживало 40 тыс. человек нерусского населения, т.е. на каждого человека приходилось в среднем 35 км2 площади. Многие территории вообще не были заселены. Так, по мнению Колесникова (1), на Ишиме не был постоянных селений татар и казахов, которые лишь изредка кочевали в верховьях реки. В XVII в. в степном и лесостепном Приишимье кочевали калмыки, а после их ухода на свободных землях стали расселяться русские хлебопашцы.

Сначала продовольственный вопрос в Сибири пытались решить путем завоза хлеба из Европейской России. Но по мере усиления переселенческого движения подобные способы хлебоснабжения все меньше себя оправдывали, были слишком дороги и требовали больших затрат времени. В сложившейся ситуации проблему самообеспечения зауральских территорий продовольствием могла решить лишь крестьянская колонизация края.

Наиболее успешно земледелие развивалось в бассейне Туры и Тобола, где к концу XVII в. сложился Верхотурско-Тобольский аграрный район. Русские перенесли за Урал все знакомые им сельскохозяйственные культуры. В XVII в. здесь появились озимая и яровая рожь, овес, ячмень, пшеница, горох, гречиха, проса, конопля. На огородах выращивали капусту, морковь, репу, лук, чеснок, огурцы (2).

К 70-80-х гг. XVII в. районы первоначального русского хлебопашества оказались уже плотно заселенными. Пахотных земель в районах старого заселения не хватало, а лежащие южнее, в лесостепной зоне свободные земли подвергались частым набегам степняков. Вставала необходимость защиты неосвоенных земель и создания системы укреплений. Из Москвы в 1676, 1679, 1680 и 1682 гг. в Сибирь было направлено несколько указов о строительстве новых острогов и слобод. О времени возникновения Коркинской слободы, ныне г. Ишима, существует несколько версий. Разные авторы датой ее возникновения указывали 1631, 1639, 1670 и 1687 гг. (3).

Ишимские слободы обезопасили от набегов кочевников нижнее Приишимье и Тобольск с юга. Усть-Ламенская слобода прикрыла с юга долину Вагая и соединила Ишимские слободы прямой дорогой с Ялуторовским острогом, что способствовало увеличению притока на Ишим переселенцев из Исетско-Притобольского района и крестьян, приходящих в Сибирь из-за Урала. Их привлекала как относительная безопасность района, так и высокая урожайность зерновых на черноземах Приишимья.

Сельское население в XVIII в. из технических культур возделывало: лен, коноплю, хмель, табак; из огородных: капусту, морковь, огурцы, чеснок, редьку, репу, свеклу, мак, тыкву. В последней четверти XVIII в. среди огородных культур появился картофель; в XIX в. он стал полевой культурой. Среди зерновых культур к середине XIX в. в Ишимском уезде яровая пшеница вытеснила рожь, которую стали сеять только на продажу. В животноводстве преобладало разведение крупного рогатого скота и тонкорунных овец высокопродуктивной шленской породы.

Специализация сельского хозяйства Приишимья - производство зерна и сливочного масла - сложилась исторически. Как отмечал еще в XIX в. А. Кауфман (4), на всем пространстве Ишимского уезда (за исключением Сладковской волости) скотоводство всюду играло подчиненную роль, уступая в своем значении хлебопашеству. Оно играло роль запасного фонда: при хорошем урожае крестьяне выращивали приплод от своего скота, получая при этом доход только от продажи масла. В неурожайные годы скот продавался. Средняя урожайность зерновых составляла 10-11 ц/га (5).

В результате I мировой войны экономика Ишимского уезда была значительно подорвана. Прежде всего пострадало сельское хозяйство, являвшееся базовой отраслью региона. Мобилизация в армию конского поголовья, реквизиция скота подорвали животноводство. В результате расстройства ямской службы затормозилась вывозка товарного зерна из глубинных районов. Совершенно прекратился экспорт сибирского масла. Ведущие отрасли производства Ишимского округа в основном были восстановлены только к концу 1925 г. По отношению к 1916 г. посевные площади сельскохозяйственных культур составляли 92 %, валовый сбор зерна повысился на 59 %. Во многом восстановлению зернового хозяйства помогали поставки сельскохозяйственного инвентаря (плугов, сеялок, жаток) и семенные государственные ссуды. Животноводство развивалось медленнее, но благоприятные условия НЭПа, повышенный спрос в промышленных районах на продукцию животноводства являлись хорошими материальными стимулами. Поэтому, вплоть до конца 20-х гг., животноводство развивалось нарастающими темпами.

На протяжении всей дореволюционной истории сельскохозяйственные земли Приишимья, с точки зрения агротехнической культуры советского периода, использовались нерационально. В периодических залежах находилось от 20 до 30 % общего количества пахотных земель. Сверх этого 30 % земли ежегодно оставалось под паром, т.е. систематически засевалось в лучшем случае 50 % пахотных угодий. В 30-е гг. сложилось достаточно парадоксальное, на наш взгляд, мнение о том, что эксперименты по внедрению новых систем землепользования необходимо проводить на наиболее развитых, с сельскохозяйственной точки зрения, территориях. В результате сельскохозяйственные угодья Ишимского, Абатского, Казанского, Бедюжского районов, дававшие большую часть товарной продукции, превратились в своеобразный полигон для отработки новых технологий.

Попытки в 1940-1950 гг. внедрить повсеместно травопольную систему земледелия успеха не имели, т.к. многолетние травы давали низкие урожаи. Попытки внедрения в 1962-1965 гг. пропашной системы земледелия также не имели успеха из-за отсутствия удобрений, гербицидов и недостаточной культуры земледелия.

В 40-50-е гг. ХХ в. вплоть до 1960-х гг. были попытки внедрения травопольных севооборотов с 8-10 полями. В них входили 1-2 поля пара, 2 поля многолетних трав, но они не были внедрены из-за отсутствия семян и низких урожаев многолетних трав. С 1962 г. вводятся пропашные севообороты. Были распаханы многолетние травы, ликвидированы чистые пары. В результате урожайность зерновых снизилась почти в 2 раза, поля заросли сорняками. В 1965 г. чистые пары были восстановлены, внедрены паровые зерновые и улучшенные паровые севообороты.

При возникновении русского земледелия в Приишимье основной продовольственной культурой была озимая рожь. Она господствовала в посевах до середины XIX в. В настоящее время под рожью находится менее 7 % посевов. Из яровых культур до начала XIX в. наибольшие площади отводились под яровую рожь, которая в настоящее время не возделывается. Овес по размерам посевов уступал только озимой ржи, т.к. являлся основным кормом для лошадей (4). До 30-х гг. ХХ в. он занимал до 35 % посевов, до 50-х гг. - 20 %. С развитием механизации сельского хозяйства овсу стали отводить 6-8 % посевов. Яровая пшеница первоначально встречалась в единичных посевах. Постепенно занимаемые ею площади увеличивались и к середине XIX в. она заняла господствующее положение. С 1893 по 1920 гг. на Ишимских полях на небольших площадях возделывалась и озимая пшеница. Ячмень занимал до 5 % посевов (в настоящее время менее 0,5 %); конопля и лен - до 3 %, в настоящее время не возделываются (6).

В дореволюционном земледелии Приишимья зерновые культуры возделывались на 96-97 % посевных площадей. В советский период в полевые севообороты были введены кормовые культуры, кукуруза на силос, корне- и клубнеплоды.

В сельскохозяйственном секторе экономики ведущим направлением стало зерновое, при подчиненном скотоводческом направление, наиболее подходящие при существующих агроклиматических условиях.

Вышесказанное позволяет нам сделать вывод о том, что длительный опыт хозяйственного освоения территории Приишимья русскими оказался невостребованным в советское время. Процесс исторического освоения территории Приишимья обусловил оптимальную сельскохозяйственную специализацию района и формирование определенных трудовых навыков у населения. Последствия 1 и 2 мировых войн, процессов коллективизации сельского хозяйства и индустриализации промышленного производства подорвали ключевые основы традиционного хозяйствования. В этой связи мы считаем, что современные хозяйственные отношения надо во многом строить исходя из преемственности традиций дореволюционного землепользования и опыта создания эффективной структуры агробизнеса созданной в годы НЭПа.

Примечания

1. Колесников А.Д. Лесостепи Приишимья // Очерки истории Ишима. - Ишим, 1993. С. 16-31.

2. Шадурский В.И. Из истории земледелия юго-восточной части Тюменской области: автореф. дис. канд. сельхоз. наук. - Свердловск, 1972. С. 17.

3. Шадурский В.И. Из истории земледелия юго-восточной части Тюменской области. С.17; Кабо Р.М. Города Западной Сибири. Очерки историко-экономической географии (XVII век - первая половина XIX века). - М.: ОГИЗ, 1949. - 220 с.; Щеглов И.В. Хронологический перечень важнейших данных из истории Сибири: 1032 - 1882. - Сургут, 1993. - 463 с.

4. Волости и населенные места 1893 г. Выпуски 10 и 11. Тобольская и Енисейская губернии. - С.-Петербург, 1895. - 356 с.

5. Волости и населенные места 1893 г. Выпуски 10 и 11. Тобольская и Енисейская губернии. - С.-Петербург: Издание Центрального статистического комитета министерства внутренних дел, 1895. - 356 с.

6. Шадурский В.И. Культура земледелия Российских крестьян Зауралья XVII - начала ХХ вв.: автореф. дис. доктора сельхоз. наук. - Ишим, 1990. - 40 с.

4. Шадурский В.И. Из истории земледелия юго-восточной части Тюменской области: автореф. дис. канд. сельхоз. наук. - Свердловск, 1972. - 17 с.

ИШИМ КУПЕЧЕСКИЙ

О.Н. Налимова

ТюмГНГУ, филиал в г. Ишиме

Торговые обычаи в Сибири довольно схожи с обычаями Европейской России. Сибиряк – купец похож на своего собрата в коренной России. Но для развития торговли перед купцом стояло много жизненных препятствий, а также сказывалась неразвитость путей сообщения. Представителю сибирского купечества приходилось преодолевать большее число трудностей, что делало его самостоятельным и энергичным, а иногда и более предприимчивым. Сибиряк заключал свои сделки честно, оплату сделки производил обыкновенно через долговременный срок в 3-6-10-12 месяцев. Однако сумма неплатежных ценностей сибирских банков не превосходила типовую в Европейской России, именно по этой причине торговля здесь представляла многие затруднения и требовала значительных капиталов. Причем среднее состояние каждого купца по Сибири могло быть выше, чем в Европейской России.

Дореволюционный провинциальный Ишим даже после проведения железной дороги не стал промышленным центром, как другие города Сибири. В процессе исторического формирования здесь большую роль выполняла торговля, особенно оптовая, ярмарочная. Купечество, являясь элитарной частью горожан, играло не последнюю роль во всех сферах жизни города – административной, экономической, культурной, тем самым, определяя его развитие.

По своей численности купечество занимало почти последнее место среди ишимских сословий. В 1875 году в социальной структуре города насчитывалось: дворян – 33 человека, духовенства -150, мещан -160, военных и чиновников -184 и купцов – 32 человека. Каждый из тридцати двух представителей купечества относился к определенной гильдии.

Купечество принимало активное участие в управлении городом. В списке лиц городского и окружного управления по городу Ишиму за 1890 г. упоминаются: Городской голова – купец Олимпий Александрович Еманаков, директор Городского Общественного Банка – купец 2-ой гильдии Михаил Иванович Карнаухов. Купец 1-ой гильдии Помпей Постников исполнял обязанности городского старосты, а также был избран членом Попечительского Совета Ишимского женского уездного училища.

В жизни города важное место занимала такая структура управления, как Городская управа. На заседаниях городской управы решались административные вопросы, такие как выборы директора и членов в Ишимский городской банк, избирался Ярмарочный комитет на время проведения Никольской ярмарки или же обсуждались проблемы благоустройства города.

Не чужды были ишимским купцам и различные формы меценатства. В этом плане особый интерес представляет личность ишимского купца 1-ой гильдии Николая Максимовича Черняковского, который делал многие пожертвования казне и часто, не только по призывам начальства, но и по собственному своему сердоболию. Например, он вложил капитал на строительство Никольской церкви в 1886 году.

Основатель одной из самых богатых купеческих фамилий Федор Еманаков в 1817 году пожертвовал деньги на открытие первого учебного заведения города Ишима – мужского уездного училища. Его сын – Александр Федорович Еманаков в 1858 году способствовал открытию женской школы. Представитель третьего поколения идущего от Федора Еманакова, внук Федора Еманакова – Олимпий Александрович Еманаков продолжал традиции своего рода и был удостоен звания Почетного жителя города за многочисленные пожертвования. По воспоминаниям старожилов города Ишима, сохранивших добрую память об ишимских купцах, в доме Еманаковых находили себе приют погорельцы, странники, сироты.

Ишимские купцы занимались не только благотворительностью, но и постоянно проявляли милосердие ко всем нуждающимся и в будни, и в праздники. Так, купец Ф.П. Вострых за хорошую работу поощрял своих работников, оплачивал их покупки перед праздничными днями. А купчиха Карнаухова в воскресенье и праздничные дни приносила в Ишимскую тюрьму для арестантов свежие булочки. И таких примеров можно приводить множество, примеров, которые свидетельствуют, что благотворительность и милосердие у ишимских купцов являлось частью их образа жизни, состоянием души, внутренней культурой.

Принимая самое деятельное участие в общественном самоуправлении города, ишимские купцы, прежде всего, оставались людьми торговыми и все свои силы вкладывали в коммерческую деятельность и накопление капитала.

По данным Хозяйственного департамента Министерства Внутренних Дел Российской Империи в городе Ишиме Тобольской губернии в 1882 году насчитывалось до ста торговых заведений при числе жителей около трех тысяч.

В конце XIX – начале XX вв. ишимское купечество, окрепшее на прибылях от торговли, имело каменные здания своих магазинов в городе и солидное торговое дело в волостных центрах, окружающих Ишим. Так, купцы братья Перминовы и И.Г. Родионов построили в городе каменный торговый корпус по улице Мало-Никольской (теперь магазин №1 по ул. Луначарского) и вели в нем торговлю сахаром, чаем, табаком, русскими и иностранными винами. Они же имели торговые заведения в селах Аббатское и Викулово. Купец Клыков продавал ружья, револьверы, боевые запасы, косы, серпы, кухонную посуду, строительные материалы. Его хоромы стояли по улице Больше-Никольской (здание аптеки по ул. Ленина). Торговый дом Кармацкого и Кузнецова, кроме магазинов в городе Ишиме, располагал торговым домом в селе Малышенском. В 1911 г. эта торговая компания выставляла свои товары на Римской международной торговой выставке в Италии и получила первый приз.

Имелись крупные магазины купцов Кутыревых по улице Мало- Никольской (теперь магазин «Норд»), купчихи Карнауховой (здание первой городской библиотеки по ул. Луначарского), И.Ф.Тюхова (магазин «Все для дома»). Магазин по торговле книгами и писчебумажными принадлежностями принадлежал купцу Глазунову.

Купцом Баевым был построен собственный пивоваренный завод. А рядом возникла гостиница купцов Перминовых, с банкетным залом и балконом (дом № 50 по ул. Луначарского, ранее Мало - Никольская).

Ишимские купцы торговали в своих магазинах, как в розницу, так и оптом. В циркуляре Департамента торговли и мануфактур казенным палатам проводилось четкое разделение между оптовой и розничной торговлей: «Розничной торговлей называется раздробленная продажа товаров, производимая из лавок, магазинов и других тому подобных заведений… Признаки оптовой торговли, составляющей исключительно принадлежность первой гильдии, состоят в содержании контор, складов и амбаров, из коих вообще продаются товары гуртовым количеством».

Особый процент доходов приносила купцам ярмарочная торговля. В Тобольской губернии было множество ярмарок. В Ишиме же их насчитывалось три, одна из ведущих была зимняя Никольская ярмарка.

Ишимские купцы начинали заранее готовиться к Никольской ярмарке. Еще весной они выезжали в Петропавловскую крепость, закупали там сотнями голов скот и отдавали его крестьянам приишимских сел не выпас до осени. С наступлением морозов подросший молодняк доставляли в город и в живом виде или мясом, салом, кожами поставляли на рынок. Торговля скотом приносила большие доходы.

Во время Никольской ярмарки население Ишима увеличивалось в 6 раз и доходило до 18 тысяч человек.

Ярмарка приносила значительные доходы Ишиму, которые были выше, чем в других городах. Одна из причин – прибыльная торговля. Как свидетельствует, Адрес Календаря за 1901 год Памятной книги Тобольской губернии, в 1861 году доходы от торговли в городе составили – 6263,92 1/4 руб., в 1875 г. - 16673 руб., в 1901 г. - 30549 руб.

Многое из жизни купцов потеряно со временем, но даже то малое, что осталось, позволяет представить высокое социальное и нравственное развитие купеческого сословия. Ишимским купцам мы обязаны не только развитием торговли в нашем крае. Передовая часть ишимского купечества играла важную роль в общественной жизни города и главным образом, в благотворительности, оставила свой след в культурном развитии края. Благодаря таланту и усердию представителей купечества, Ишим прославился своей знаменитой Никольской ярмаркой. Конечно, купцы были разными. Но в таком маленьком городе, как Ишим, дурная слава быстро распространялась. Порядочный купец не обманет, не обчистит. Именно честная торговля была залогом успешной деятельности и процветания.

ОРГАНИЗАЦИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА СИБИРИ

XIX В. (ИДЕИ ДЕКАБРИСТАН.В. БАСАРГИНА)

А.Е. Стефашов

Тюменская государственная академия культуры и искусств

Находившиеся в тобольской ссылке декабристы не были равнодушными свидетелями жизни сибирского общества. В литературно-публицистическом наследии некоторых из них, в том числе Николая Васильевича Басаргина, можно обнаружить оригинальные размышления об экономическом положении и перспективах развития Сибири. Н.В. Басаргин был членом Союза Благоденствия, затем Южного общества, приговорен к 20 годам каторжных работ, в 1848–1856 гг. отбывал ссылку в Тобольской губернии, в г. Ялуторовске. Оставил мемуарное произведение «Записки». Годы, проведенные в Сибири, значительно расширили его кругозор, обогатили познания о прошлом и настоящем края. Декабрист полагал, что Сибирь ожидает блестящая будущность, при условии, что российское общество и правительство умело воспользуются дарами природы, которыми наделен этот обширный регион. Ориентиром для развития Сибири, по его мнению, должны быть социально-экономические достижения Североамериканских Соединенных Штатов, которыми уже тогда эта еще молодая республика изумляла «Старый Свет». В своих «Записках» Н.В. Басаргин выдвинул, фактически, комплекс предложений о проведении ряда преобразований по организации экономического пространства сибирского общества на основе развития предпринимательской инициативы и рыночных отношений. Прогрессивное движение производительных сил Сибири, полагал Н.В. Басаргин, зависело от совокупности ряда социально-экономических и социокультурных факторов.

Среди этих факторов по значимости влияния на развитие сибирского общества XIX в. Н.В. Басаргин на первое место ставил региональную власть. Он призывал сибирскую администрацию проводить в регионе меркантилистическую стратегию: не только не воспрещать частную инициативу, а, наоборот, всячески поощрять уже наличные капиталистические интересы и даже пробуждать стремящиеся к жизни, но ещё дремлющие в зародыше предпринимательские интенции. Однако, его оценки деятельности сибирской администрации были весьма скептическими. С одной стороны, декабрист понимал, что поскольку сибирская власть XIX в. представляла собой проекцию центральной самодержавной власти Российской империи в региональном пространстве, постольку в ней неизбежно присутствовали все пороки этой формы правления. Сибирские бюрократы смотрели на зауральский регион как на свою вотчину, с которой можно поступать, как вздумается, что неизбежно порождало лихоимство и массовый произвол, жалобы притесненных редко и с трудом доходили до тех должностных лиц, которые могли бы их защитить. С горечью Н.В. Басаргин отмечал, что сибирские чиновники в своей деятельности руководствовались только «корыстолюбивой денежную целью», стремлением улучшить свои бытовые условия, тягой к гедонистическим наслаждениям и удовлетворением своих мелких честолюбивых видов. Сибирским администраторам были чужды понятия о гражданском благоустройстве. Декабрист писал: «…при отправлении своих служебных обязанностей они имеют в виду самих лишь себя и ни во что ставят пользу общественную и справедливость. Из каждого административного распоряжения высшей власти они извлекают только то, что им выгодно, и в этом смысле стараются привести его в исполнение» (1). С другой стороны, Н.В. Басаргин для искоренения этих изъянов предлагал обратить особое внимание на подбор и нравственные качества определяемых в Сибирь чиновников, фактически, он указывал тот же выход, который знаменитый российский историк Н.М. Карамзин рекомендовал Александру I: «России нужны не изменения государственной системы, а пятьдесят хороших губернаторов». Экономика Сибири получила бы, несомненно, импульс к динамичному развитию, полагал Н.В. Басаргин, если бы во всей стране действовала государственная система защиты частной собственности и личных прав, базировавшаяся на принципах скорого и строгого исполнения правосудия. «Нельзя не согласиться, что в делах гражданских», – утверждал декабрист, – «скорость судебного решения в высшей степени необходима, как для сохранения и ограждения частной собственности, так и для обеспечения общественных сделок и договоров, на которых основаны успехи промышленности, торговли и развитие народного богатства» (2).

Для организации своего экономического пространства сибирское общество XIX в. нуждалось в работниках разнообразных специальностей и квалификаций. Выгодные предприятия, для осуществления которых имелись капиталы, не могли порой состоятся в Сибири, поскольку отсутствовали не только квалифицированные специалисты, а даже образованные люди, способные привести их в исполнение. Поиск в Сибири людей, обладающих специальными знаниями по различным отраслям экономики, представлял собой невыполнимую задачу. Открытие высшего учебного заведения в одном из сибирских городов, после завершения образования в котором молодые люди могли бы проявить себя на административном поприще или заняться предпринимательской деятельностью принесло бы, по глубокому убеждению Н.В. Басаргина, огромную пользу краю.

Сибирская экономика, размышлял Н.В. Басаргин, испытывала острую потребность в капиталах. Крупные предприниматели, вложившие средства в золотодобывающую промышленность и откупа, переводили свои прибыли в европейскую Россию. В силу отсутствия государственных гарантий прав собственности в Сибири мелкие местные предприниматели вели дела очень осторожно, не проявляли готовности участвовать в каких-либо рискованных предприятиях. Они, отмечал Н.В Басаргин, «боятся пускать свое достояние в такие обороты, где опасаются первой неудачи, и занимаются только тем, к чему привыкли, чем занимались исстари и что приносит, хотя небольшой, но верный доход» (3). Но такие робкие и только при наличии уверенности в успехе действия могли привести к росту благосостояния только в малых размерах. Некоторые, руководствуясь правилом, что труднее сохранить состояние, чем составить его, нажив небольшие капиталы, совсем бросали предпринимательство, опасаясь потерять приобретенное. Для обеспечения инвестиций в сибирскую экономику Н.В. Басаргин предлагал развивать в Сибири сеть финансовых учреждений. Одним из первых шагов, чтобы привлечь капиталы для осуществления масштабных производительных проектов, к котором невозможно приступить одному частному лицу, могло бы быть содействие со стороны сибирской администрации учреждению крупных акционерных обществ или товариществ. Другим шагом могло бы стать учреждение местных банков, заявленные средства которых могли бы быть обеспечены недвижимым имуществом в главных сибирских городах.

Из-за незначительного развития путей сообщения обширность территории из достоинства сибирского региона превращалась в его недостаток. Экономическое пространство Сибири было раздроблено на ряд локальных рынков, фактически, слабо взаимосвязанных друг с другом, предприниматели одного края часто были лишены возможности реализовывать свою продукцию в других местностях и приобретать там те товары, в которых они испытывали необходимость. Например, в Тобольской губернии до 1850 г. цены на хлеб были так низки, что не возмещали затрат на его производство. В то же время в Томске и Красноярске цены на этот продукт были до того высокие, что разоряли золотопромышленников (4). Для создания единого сибирского рынка и его интеграции во всероссийский рынок Н.В. Басаргин ратовал развивать водное сообщение посредством пароходства и построить железную дорогу Тюмень–Пермь. Но если первые пароходы стали совершать рейсы по рекам Сибири уже в период пребывания Н.В. Басаргина в ялуторовской ссылке, то проект сооружения железной дороги от Нижнего Новгорода через Екатеринбург до Тюмени, предложенный Е.В. Богдановичем, чиновником Министерства внутренних дел, появился лишь в 1866 г., а сам железнодорожный путь Екатеринбург–Тюмень, ставший значительным фактором социально-экономического развития Тюменского региона, был сооружен только в 1883–1885 гг.

Наконец, на развитие экономики, как полагал декабрист, оказывали воздействие нравственные ценности, установки, традиции, которые доминировали в обществе. Отсутствие крепостного права в Сибири благодетельно влияло на дух местного населения, оно было гораздо предприимчивее, зажиточнее по сравнению с европейской Россией. Фактическое отсутствие дворянства избавляло регион от значительного слоя людей, скорее затруднявших, чем поощрявших успехи в возрастании народного богатства и своими исключительными привилегиями разлагающе действовавших на общественное сознание. Приток же новых поселенцев и ссыльных, утверждал Н.В. Басаргин, оказывал противоречивое влияние на нравственность сибирского общества. Постоянно поддерживая низменные наклонности среди представителей низших сословий, они умножали преступления против собственности и личной безопасности в Сибири. Увеличивая постепенно численность населения, они доставляли сибирскому обществу много способных и смышленых, хотя и не особенно нравственных людей. Крайне негативное влияние на общественное сознание сибирского общества оказывало лихоимство. Оно поразило все слои населения, все сферы социальной жизни. «Кто только может», – с болью писал Н.В. Басаргин», – «тот и берет в Сибири, и берет с такою наглостью, с таким отсутствием всякого приличия, с такою вопиющею несправедливостью, что решительно нет такой общественной сделки, нет такого дела, как бы оно ни было ничтожно, без взяток» (5). Для искоренения этого зла, был уверен декабрист, нужны меры не только организационного и правового характера, но много помощи со стороны людей нравственных, бескорыстных и преданных отечеству. Большое зло для Сибири представляла собой система винных откупов. Распространяя пьянство и сопутствующие ему пороки, откупщики оказывала пагубное воздействие на народные нравы. «…крестьяне могли бы быть гораздо богаче», – заключал Н.В. Басаргин, – «одним словом, благоденствовать, если бы не тратили и деньги, и время, и здоровье на гибельную наклонность к пьянству» (6). Самым действенным орудием, которому должна была принадлежать ведущая роль в укреплении общественной нравственности в Сибири, по мысли декабриста, несомненно, являлась религия.

Итак, Н.В. Басаргин выступал как страстный защитник свободного и динамичного промышленного и культурного развития Сибири. Превращение Сибири в передовой регион России этот декабрист связывал с развитием предпринимательства, умелым использованием природных богатств, политикой государственной власти, направленной на поощрение частной инициативы и создание гарантий прав собственности, развитием финансового рынка, а также системы коммуникаций, соединяющих местные рынки в единое сибирское экономическое пространство, высоким уровнем образования населения и формированием нравственного духовного климата в обществе.

Примечания

1. Басаргин, Н.В. Записки / Н.В. Басаргин. – Красноярское книжное изд-во, 1985.

/ Н.В. Басаргин. – Красноярское книжное изд-во, 1985 - C. 187.

2. Басаргин, Н.В. Записки. С.190.

3. Там же. С. 192-193.

4. Там же. С. 194.

5. Там же. С. 195.

6. Там же. С. 207.

РОЛЬ КОМСОМОЛА В ОРГАНИЗАЦИИ ОСВОЕНИЯ И ОБУСТРОЙСТВА НЕФТЯНЫХ И ГАЗОВЫХ МЕСТОРОЖДЕНИЙ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ (на примере деятельности Штаба ЦК ВЛКСМ Западно-Сибирского территориально-производственного комплекса, г. Тюмень)

В.И. Вершинин

Тюменский государственный нефтегазовый университет

Е. И. Долгушина

Государственный архив социально-политической истории

Тюменской области

С открытием в Западной Сибири нефтяных и газовых месторождений регион приобрел решающее значение для развития экономики Советского Союза. Создание крупнейшего в государстве топливно-энергетического комплекса потребовало мобилизации для Тюменской области кадров в масштабах страны.

Постановлением бюро ЦК ВЛКСМ от 12 февраля 1965 г. «Об участии комсомольских организаций в освоении нефтяных и газовых месторождений Западной Сибири и полуострова Мангышлак» была принята комплексная программа участия Ленинского комсомола в освоении и обустройстве месторождений Западной Сибири. Для координации работы комитетов комсомола предприятий и учреждений, участвующих в освоении и обустройстве нефтяных и газовых месторождений был создан Штаб ЦК ВЛКСМ. Наиболее важные объекты в рамках создаваемого нефтегазового комплекса Западной Сибири объявлялись ударными комсомольскими стройками, на них организовывались Штабы ЦК ВЛКСМ. Расходы на содержание штабов относились на счет региональных комитетов комсомола. Звание ударной комсомольской стройки (УКС) или Всесоюзной УКС ежегодно присваивалось решением Бюро ЦК ВЛКСМ в зависимости от значения строящихся объектов в социально-экономическом развитии страны.

Для координации работы штабов УКС в Тюменской области постановлением бюро Тюменского обкома ВЛКСМ от 9 сентября 1976 г. был создан единый Штаб Западно-Сибирского территориально-производственного комплекса (далее Штаб), в задачи которого входила: мобилизация коллективов на успешное выполнение государственных планов строительства; создание на решающих участках комсомольско-молодежных коллективов; совершенствование уровня организаторской и массово-политической работы комсомольских органов и штабов строек; улучшение подготовки кадров для предприятий и организаций; создание необходимых условий быта молодых строителей; оказание помощи в комплектовании коллективов за счет общественного призыва (1). На момент организации Штаба в Тюменской области 17-ти объектам было присвоено звание ВУКС: «Строительство железнодорожной линии Тюмень-Сургут_Уренгой»; «Строительство автомобильных дорог в Западной Сибири»; «Комплекс геологоразведочных работ в Ямало-Ненецком национальном округе»; «Строительство города Новый Уренгой»; «Строительство нефтепровода «Сургут-Полоцк»; «Мелиорация земель, строительство жилья и объектов сацкультбыта в Тюменской области»; «Строительство магистральных газопроводов «Север Тюменской области-Урал-Центр»; «Ввод производственных мощностей газового месторождения «Медвежье»; «Строительство Тобольского нефтехимического комбината»; «Обустройство нефтяных месторождений Сургутского района»; «Развитие промыслов Самотлора и строительство города Нижневартовска»; «Система магистральных нефтепромыслов Нижневартовск-Уфа-Куйбышев-Новороссийск»; «Обустройство газовых месторождений севера Тюменской области»; «Строительство Сургутской ГРЭС»; «Строительство Тобольского мельничного комбината»; «Строительство ЛЭП-500 «Сургут-Уренгой»; «Строительство газопровода «Уренгой-Госграница» (2).

ЦК ВЛКСМ с 1965 г. стал проводить работу по направлению в Тюменскую область студенческих строительных отрядов (далее ССО) на летние трудовые семестры на ВУКС Западной Сибири. Комсомол активно включился в организацию общественного призыва молодежи на важнейшие народно-хозяйственные объекты страны. Штаб занимался вопросами изучения потребности предприятий и организаций в кадрах, заключал договоры с вузами о целевом формировании ССО с учетом профиля учебного заведения, распределением ССО, созданием необходимых условий для их обустройства (3).

За годы работы Штаба на предприятиях области в летние трудовые семестры было трудоустроено свыше 100 тыс. юношей и девушек из 14 союзных республик, 18 краев, автономных республик и областей, 285 иностранных студентов из 26 стран мира. За 1976-1985 гг. в область по комсомольским путевкам прибыли 95586 человек, из них более 25 тыс. – добровольцами в составе 13 Всесоюзных ударных комсомольских отрядов. В 1986 г. на предприятиях области трудилось боле 1,5 млн. человек, прибывших из разных регионов страны, из них: 676 тыс. – в возрасте до 30-ти лет, 312 тыс. – члены ВЛКСМ (4). Многие из прибывших связали свою дальнейшую жизнь с Тюменским севером. Молодыми кадрами пополнялись не только предприятия и организации, занимающиеся освоением и обустройством месторождений севера Тюменской области, но и предприятия и организации всех направлений народно-хозяйственной деятельности, в т.ч. сельскохозяйственного юга региона (5).

Решением кадровых вопросов являлось создание на решающих участках ВУКС комсомольско-молодежных коллективов. Первый в стране комсомольско-молодежный трест «Тюменгазмонтаж» Миннефтегазстроя СССР (г. Тюмень) создан в 1969 г. на обустройстве месторождения «Медвежье». Кадровый костяк треста составили 560 демобилизованных военнослужащих Забайкальского пограничного округа. За годы работы трест был награжден орденом Трудового Красного Знамени, званием лауреата премии Ленинского комсомола, дипломом Профцентров стран социалистического содружества – членов СЭВ (6). Всего за период 1969-1988 гг.в рамках Западно-Сибирского нефтегазового комплекса было создано более 85-ти комсомольско-молодежных коллективов (7). Большое внимание Штаб уделял выполнению народно-хозяйственных планов комсомольско-молодежными коллективами. На Штаб был возложен контроль за сотрудничеством с предприятиями смежниками и поставщиками, обеспечением материально-техническими ресурсами (сроками и объемами поставки, отгрузки, качеством материалов, оборудования, техники).

Штаб координировал работу по улучшению подготовки кадров путем обучения на краткосрочных курсах в средне-специальных учебных заведениях, учебно-курсовых комбинатах, повышения квалификации с последующим трудоустройством. Занимался созданием отраслевых научно-практических школ по отдельным проблемам развития нефтегазового комплекса, Штаб выступал организатором социалистических соревнований, соревнований по принципу рабочей эстафеты, трудовых починов, шефства молодых ученых и специалистов научных и научно-исследовательских институтов над предприятиями и организациями нефтегазового комплекса, конкурсы профессионального мастерства.

Решая одну из главных задач по закреплению рабочих кадров, Штаб осуществлял непосредственный контроль за приемом, размещением, обеспечением жильем, организацией быта молодых специалистов, работой предприятий общественного питания, бытового обслуживания, торговой сети на ВУКС. Главным достижением в указанном направлении работы Штаба было создание при горкомах ВЛКСМ Тюменской области 12-ти молодежных жилищных комплексов (далее МЖК). В 1986 г. в г. Тюмени был решен вопрос о выделении земельного участка в юго-восточной части города, создан первый отряд из 250-ти бойцов. К строительству привлекались предприятия-дольщики. Разработку проектно-сметной документации для МЖК взял на себя НИИ «Тюменгражданпроект», нормативных документов по созданию подобных формирований – Штаб.

При содействии Тюменского обкома ВЛКСМ Штаб разрабатывал, выпускал в печать и распространял методическую литературу об организации штабов ВУКС, постановке агитационно-пропагандистской работы в ССО, в помощь комсоргам молодежных коллективов, занимался выпуском агитационной литературы (буклетов, листовок, газет), предоставлял информацию о положении дел на стройках в газеты «Тюменский комсомолец» Тюменского обкома ВЛКСМ, «Комсомольская правда».

Следует отметить культурно-массовую работу Штаба. На стройках области работали: выездная бригада радиостанции «Юность», Агитпоезд «Молодогвардеец», в составе агитбригад которого трудились молодежные коллективы художественной самодеятельности, народного творчества, бойцы ВУКС и ССО, профессиональные коллективы Грузии, Украины, Узбекистана, Белоруссии, Ленинградской и Свердловской областей. В составе указанных агитбригад стройки области посещали с концертами и творческими вечерами поэты, композиторы и исполнители: Я.Френкель, В.Шаинский, П.Любимов, И.Шеферан, А.Пугачева, Школа-студия МХАТ и др. В марте 1971 г. Штабом был организован агитполет «Ханты-Мансийск – Сургут – Нижневартовск – Тазовское – Салехард – Урай – Тобольск – Тюмень», посвященный XXIV съезду партии. В 1986 г. при Штабе была открыта видеотека «Юность» с кассетным фондом в 700 фильмов, взят курс на развитие сети видеоклубов в городах и поселках области.

В конце 1980-х годов в связи с курсом страны на перестройку, хозяйственный расчет, большинство предприятий и организаций стали проводить трудосберегающую политику. Участились случаи отказа производственных объединений, стройорганизаций от приема запланированных добровольцев, проведения работ по обучению и стажировке молодых рабочих и специалистов. ЦК ВЛКСМ постановлением секретариата от 24.03.1987 № 143/7а объявил о прекращении общественного призыва молодежи на ВУКС в связи с переходом организаций и предприятий на хозрасчет и коллективный подряд. На ВУКС стал применяться вахтово-экспедиционный метод организации работ. Это повлекло за собой переориентацию работы штабов ВУКС региона на решение социально-экономических задач трудовых коллективов. Региональный центр общественного призыва молодежи, переведенный на хозрасчет, сконцентрировав всю работу по обеспечению кадрами ВУКС и трудоустройству добровольцев, осуществлял свою деятельность только на договорной основе.