«ТЮМЕНСКАЯ ОБЛАСТЬ: ИСТОРИЧЕСКИЙ ОПЫТ ЭКОНОМИЧЕСКОГО И СОЦИАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ ...»

В послевоенные годы была утверждена структура краеведческих музеев: отдел дореволюционной истории, отдел советской истории и отдел природы. По такому же принципу были выстроены экспозиции Тюменского музея и, на его примере, экспозиции большинства музеев округа.

Следуя постановлению ЦК КПСС 1964 г., местные партийные органы уделяли основное внимание созданию и развитию отделов по советскому периоду с раскрытием успехов социалистического строительства. В связи с этим, Областной музей развернул активную работу в данном направлении, передавая опыт музеям Ханты-Мансийского округа.

Сотрудники Областного краеведческого музея для оказания методической помощи в создании экспозиций выезжали во все государственные и общественные музеи округа (6). Периодически выезды происходили в связи с подготовкой и проведением общесоюзных смотров массовой научно-просветительской работы по проверке состояния дел музеев. Например, для анализа работы общественных музеев в связи со смотром, посвященном 50-летию образования СССР, состоялся выезд в Сургутский музей (7).

Помимо этого, Областной музей передавал копии документов и фото для создания экспозиций по советской истории. Для создании выставок к юбилейной дате всем общественным (народным) музеям области был выслан комплект ксерокопий документов выставки «50 лет СССР», подготовленной Центральным Ордена Ленина музеем революции СССР (8).

Научные сотрудники Тюменского областного музея проводили рецензирование тематико-экспозиционных планов (ТЭП) для оформления экспозиций музеев округа, вносили методические замечания и предложения по организации работы музеев с населением, популяризации краеведческих знаний. Для вновь открытых музеев округа научными сотрудниками Областного музея разрабатывались тематико-экспозиционные планы (ТЭП). Такая работа была проведена в Сургутском краеведческом музее, открывшемся для посещения в 1970 г. (9). В 1986 г. была оказана помощь музеям на общественных началах в проведении смотра, посвященного 70-летию революции, филиалам Областного музея и Ханты-Мансийского окружного музея по построению новых экспозиций (10).

Областной музей оказывал материальную поддержку музеям округа и в годы, когда существовали большие трудности в их оснащении оборудованием, в связи со слабым финансированием культуры и фактическим отсутствием необходимых товаров в продаже. Например, к открытию Сургутского краеведческого музея в 1963 г. Тюменский музей передал ему в дар витрины и турникеты, на которых разместились первые музейные экспонаты (11).

Проблемы материально-технического состояния оставались острыми на протяжении всего рассматриваемого периода. Экспозиционные площади музеев области и округа не соответствовали реальным потребностям. В 1970 г. на областном совещании работников культуры заместитель министра культуры РСФСР В.В. Кочетков, отмечая, что в экспозициях музеев имелись лишь около 8 % всех фондов, остальные 92 % находились в архивах и не использовались, заявил о необходимости усилить работу по развитию передвижных форм экспозиций (12).

Для обслуживания тружеников села и рабочих нефтедобывающих районов области Тюменским областным краеведческим музеем организовывались передвижные выставки с экскурсиями и лекциями. Так, в 1971 г. совместно с обкомом ВЛКСМ был проведен агитационный перелет, посвященный XXIV съезду КПСС, во время которого выставка «Трудовые и боевые подвиги тюменцев в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.» демонстрировалась в Ханты-Мансийском округе (13). В летнее время выставки организовывались на теплоходе «Аркадий Гайдар» в населенных пунктах, которые раскинулись по берегам Иртыша и Оби (14).

Подобные мероприятия были актуальны вплоть до начала 1990-х гг., поскольку в музейной политике господствовали идеологические установки, которым отвечали подобные формы агитации, и, кроме того, количество учреждений культуры, в частности музеев, в промышленном округе увеличивалось достаточно медленными темпами (15).

Еще в середине 1960-х гг. Министерством культуры и Президиумом АН СССР были разработаны основные принципы развития музейного дела, в ряду которых выдвигался принцип содействия организации музеев в новых экономических и культурных центрах, а также перевода на государственный бюджет общественных музеев, состав фондов и масштабы которых перерастали возможности музеев, работающих на общественных началах (16).

В этот период происходили процессы образования филиалов из общественных музеев и выделения филиалов в самостоятельные музеи (17). В 1980-х гг. музеи Сургута и Нижневартовска стали филиалами Тюменского областного, ряд других – филиалами Окружного музея. Выстраивалась централизованная система музейной сети.

В связи с этим на Областной музей возлагалась роль по централизованной сверке наличия основного фонда с учетной документацией в филиалах (18). Сотрудники музея выезжали в округ с целью оказания методической помощи по учету экспонатов основного фонда, составлению научных паспортов музеев (19). Положительный результат давало обучение фондовой работе на базе Областного музея: работники музеев округа принимали участие в совещаниях и семинарах по музейной работе, проходили стажировки в музее и его фондах (20). На базе музея действовали ученый и научно-методический советы. В конце 1980-х гг. была проведена работа по созданию специального методического отдела (21).

Все музеи, получившие теоретические и практические знания, в свою очередь оказывали методическую помощь музейным объектам на своем уровне. Полученные Окружным музеем опыт и знания передавались работникам его филиалов; оказывалась методическая помощь общественным музеям и помощь в организации музеев, например, в Нижневартовске и Нефтеюганске (22). На базе Окружного музея проводились стажировки для музейных сотрудников округа (23).

Ханты-Мансийским окружным, Сургутским, Нижневартовским музеями организовывались методические консультации и учеба руководителей и актива школьных музеев города, оказывалась помощь в создании и функционировании школьных краеведческих музеев, краеведческих комнат, кружков, залов боевой славы; передавался экспозиционный материал (24). Для всех, кто интересовался историей края, были созданы условия для пользования подлинными документами, методическими рекомендациями, книгами музейного фонда. Проводились групповые и индивидуальные устные и письменные консультации (25).

Музеи округа внедряли разнообразные формы культурно-просветительской работы среди населения, используя опыт ведущего музея (26).

Таким образом, в результате нашего анализа можно утверждать, что Тюменский краеведческий музей являлся проводником основных принципов организации экспозиционной, культурно-просветительской и научно-исследовательской деятельности в музеях Ханты-Мансийского округа, оказывал им всестороннюю помощь, способствуя тем самым развитию музейного дела в округе.

Примечания

1. См.: Златоустова В.И. Государственная политика в области музейного дела (1945-1985)// Музей и власть: сб. науч. тр./ под ред. С.А. Каспаринской.- М., 1991.- С. 264-266.
2. ГАТО. Ф.1731. Оп. 1. Д. 446, Л. 70.
3. Там же. Д. 756. Л. 11. Там же. Д. 787, Л. 79.
4. Там же. Д. 787, Л. 13.
5. Там же. Д. 768, Л. 168.
6. Там же. Д. 728, Л. 18.
7. Там же. Д. 787, Л. 13.
8. Там же. Д. 787, Л. 14, 33.
9. Там же. Оп. 3, Д. 26, Л.125-126.
10. Там же. Оп. 1, Д. 1017. Л. 2, 19.
11. Лазарева С. В., Николаев О. Р.// Энциклопедия ХМАО – Югории [CD: Электронный ресурс].- 2000.
12. ГАТО. Ф.1731. Оп. 1. Д. 734. Л.194.
13. Там же. Д. 768. Л. 148.
14. Там же. Д. 768. Л. 38, 149.
15. Там же. Д. 1017. Л. 17.
16. Златоустова В.И. Указ. соч.- С. 263.
17. Там же.
18. ГАТО. Ф.1731. Оп. 1. Д. 995. Л. 46.
19. Там же. Д. 787. Л. 13.
20. Там же. Д. 768. Л. 168; Д. 1038. Л. 36, 44; Д. 1065. Л. 33, 45.
21. Там же. Д. 1017. Л. 37.
22. Там же. Д. 569. Л.38, 58; Д. 787, Л. 76.
23. Там же. Д. 1018. Л. 29; Д.1037. Л. 67; Д. 1038. Л. 58.
24. Там же. Д. 446. Л. 68; Д. 728, Л. 18; Д. 995, Л. 51; Д. 1038, Л. 64; Д. 1065, Л. 32.
25. Там же. Д. 787. Л. 31; Д. 995. Л. 41, 43.
26. Там же. Д. 446. Л. 68; Д. 728. Л. 17-18; Д. 787. Л. 24-25; Д. 1065. Л. 2-3.

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ХОЗРАСЧЕТНОГО ОТДЕЛА ГОСУДАРСТВЕННОГО АРХИВА ТЮМЕНСКОЙ ОБЛАСТИ В

СЕРЕДИНЕ 1960– НАЧАЛЕ 1970-х ГОДОВ.

А.П. Шустовских

Государственный архив Тюменской области

В 1950-1960-х гг. в СССР была провозглашена борьба с бюрократизмом, и проводились реорганизация, призванная расширить экономическую самостоятельность республик, регионов, а вслед за ними и различных организаций, ведомств, предприятий. В рамках этого направления политики государства Главное архивное управление СССР в сентябре 1962г. образовало хозрасчетную группу по научно-технической обработке материалов министерств и ведомств при Центральном государственном архиве народного хозяйства СССР (ЦГАНХ).

Образование хозрасчетной группы в ЦГАНХ СССР было вызвано тем, что традиционные формы и методы работы с ведомственными архивами не позволяли упорядочить необработанные документальные материалы министерств и ведомств, подлежащие сдаче на государственное хранение.

Опыт работы хозрасчетной группы показал, что новые формы работы оправдывают себя. Работой группы при ЦГАНХ СССР заинтересовались и другие государственные архивы. В марте 1964г. аналогичная группа была создана при Архивном отделе Тюменского облисполкома. Ее штат состоял из 7 человек: руководитель группы, два старших научных сотрудника, один младший научный сотрудник и 3 инспектора-архивариуса. В 1965г. численный состав группы увеличился до 10 человек.

С апреля 1964г. до 1 июля 1966г. работниками хозрасчетной группы были упорядочены документальные материалы 74 учреждений, подвергнуто экспертизе около 80 тыс. дел, отобрано и обработано для государственного хранения более 20 тыс. дел.

В 1968г. сфера деятельности группы несколько расширилась. На договорных началах ее сотрудники проводили работу по упорядочению документальной части делопроизводства учреждений и организаций: разрабатывали номенклатуры дел, инструкции по делопроизводству, проводили тематическую разработку. Так, для комбината «Тюменьлес» и его подведомственных предприятий был разработан перечень со сроками хранения, для облуправления профтехобразования, ДОКа «Красный Октябрь», управления сетей и треста «Тюменьгазмеханизация» разработаны инструкции по делопроизводству. Доходы группы за 1968 год составили 14,5 тыс. руб.

9 апреля 1970 года решением Тюменского облисполкома Тюменский областной госархив был переведен из Тобольска в Тюмень, с этого времени хозрасчетная группа получает статус отдела облгосархива, который должен был проводить работу в организациях, учреждениях и на предприятиях по отбору и научно-технической обработке документальных материалов, подлежащих приему на государственное хранение.

По состоянию на начало 1972г. в составе отдела числились 16 человек, фактически работали 15 человек. Весь состав отдела был разбит на 5 постоянных бригад. В состав каждой бригады входил старший научный сотрудник, младший научный сотрудник и архивно-технический сотрудник.

В то же время в практической работе отдела допускался ряд существенных недостатков: плохо выявлялись структура учреждений, состав документов, не использовались методические пособия и образцы примерных номенклатур дел и т. д. Значительное количество ошибок допускалось при формировании дел, систематизации документов внутри дела, при оформлении и составлении заголовков и подшивке дел.

Несмотря на это, введение хозрасчетных начал в архивном деле сыграло положительную роль в ликвидации «завалов» архивных документов в учреждениях, организациях и на предприятиях, а также в подготовке к приему на госхранение важнейших архивных фондов.

РАЗДЕЛ VI.

ИСТОРИЯ КРАЯ В ПЕРСОНАЛИЯХ

НАШ ЗЕМЛЯК И.В. ЕМЕЛЬЯНОВ - ТЕОРЕТИК КООПЕРАЦИИ

С МИРОВЫМ ИМЕНЕМ

А.С. Падерин

ЗАО ЛК «Сибирьгазлизинг»

С.А. Пахомчик

Тюменский государственный нефтегазовый университет

Сегодня глобальная экономика переживает нелегкие времена. Экономический и финансовый кризис заставляют правительства многих государств искать различные пути выхода из сложившейся ситуации. Многие основополагающие постулаты и принципы экономической теории, которые на протяжении долгого времени считались общепринятыми и не вызывали сомнений, дали сбой и нуждаются в очень глубоком и тщательном анализе. Что касается развития аграрного сектора экономики, то хотелось бы обратить внимание на изучение научного опыта одного из видных теоретиков кооперативной теории, нашего земляка Ивана Васильевича Емельянова.

Иван Васильевич Емельянов, родился 1 ноября 1880 г. в с. Заводоуспенское Тюменского уезда Тобольской губернии в семье местного священника. После перевода отца на церковную службу в Тобольск, он закончил здесь начальную школу, а позднее - Тобольскую духовную семинарию. В то время в Тобольской губернии (1865г.) было сформировано одно из первых в Западной Сибири «Общество вспоможения бедным студентам Тобольской губернии». Общество выдавало единовременное пособие или обеспечивало полное финансовое обеспечение студентам на весь период их обучения. Существовала реальная возможность для молодых способных людей получить университетское образование. За годы существования общество представило возможность более 150 молодым людям продолжить свое образование в ведущих вузах Российской империи, в том числе в Казанском, Киевском, Санкт-Петербургском, Томском, Харьковском, Юрьевском и др. (1). С большой долей вероятности воспользоваться такой возможностью мог и Иван Емельянов – выпускник Тобольской семинарии, который поступил в Юрьевский (Дерптский) университет. Позднее из Дерпта он переехал в Киев, где в 1907 году окончил Киевский политехнический институт.

Оценивая жизненный путь и творческое наследие И.В. Емельянова, следует отметить его широкий интерес к проблемам земской агрономии, сельскохозяйственной экономики, крестьянской социологии, теории и практики кооперации (особенно сельскохозяйственной). Центральное место в его исследованиях отводится вопросам эволюции кооперативного движения. Это была творческая личность, которая на протяжении всей своей жизни совершенствовалась (2).

На территории бывшего СССР печатные работы Емельянова И. В. были изданы лишь в период с 1905 по 1919 год, в основном в г. Харькове. Часть из них была посвящена проблемам сельскохозяйственной кооперации (3). Емельянов И. В. говорил на русском, английском, чешском языках и мог читать на двенадцати европейских языках. Он автор книг, монографий, и других публикаций на русском языке и большого числа других работ на иностранных языках (английском и чешском). Работы Емельянова получили широкую известность в научной среде, его имя упоминалось в «Критико-биографическом словаре» С.А. Венгерова (4).

К революционным событиям октября 1917 г. Емельянов, по всей видимости, отнесся отрицательно, но никакого участия в гражданской войне не принимал. Он сотрудничал в Комитете содействия сельской кооперации Харьковского общества сельского хозяйства (1918-1919 гг.), в кооперативных организациях Ростова-на-Дону вместе с доктором политической экономии и статистики, профессором Харьковского университета Алексеем Николаевичем Анцыферовым и профессором Михаилом Николаевичем Соболевым. Именно в этот период Емельянов обратился к теоретическим проблемам кооперации, её историческому прошлому и перспективам развития.

Большого внимания заслуживает работа Емельянова, посвященная малоизученной странице истории кооперативного движения – сословным кредитным учреждениям и земским кассам мелкого кредита. Исследователь считал, что «эти учреждения, как видно из самого названия их, носили сословный характер и в связи с этим были учреждениями казенного типа со всеми характерными чертами таких учреждений, т.е. были проникнуты духом опеки и административного усмотрения, обязаны в своей работе тесными рамками образцовых уставов и т.д.».

В 1920 г. Иван Васильевич с группой российских кооператоров был командирован в Западную Европу для ознакомления с особенностями кооперативного движения в Великобритании, Франции, Чехословакии и Болгарии. В мае 1921 г. он принимал участие в проходившем в Праге Славянском кооперативном съезде, где представлял интересы Центрального товарищества льноводов. На особом совещании русских кооператоров, участников съезда, было принято решение об организации кооперативного издательства и кооперативного образования. В октябре 1921 г., благодаря усилиям эмигрантских организаций, удалось открыть «курсы по сельскохозяйственной кооперации и сельскому хозяйству» в Праге. Вскоре на их основе (1 марта 1922 г.) был открыт «Русский институт сельскохозяйственной кооперации» в Праге. Емельянов состоял в Совете, Учебной коллегии, заведовал одной из кафедр Института, читал лекции по целому ряду дисциплин: по сельскохозяйственной кооперации, метеорологии, физике, экономии, организации сельского хозяйства, а также вел семинар по теории сельскохозяйственной кооперации. Немало времени Емельянов уделял работе в многочисленных общественных организациях: он состоял в правлении Союза русских агрономов, в русском отделе Международного Аграрного Бюро, Пражском отделе Русского Национального Союза, руководил русской земледельческой группой в Чехословакии.

В октябре 1924 г. на съезде Русских Академических организаций в Праге Емельянов защитил магистерскую диссертацию на тему «Кооперативные организации среди землевладельцев». Вторая половина 20-х годов была, пожалуй, самой плодотворной в творчестве Емельянова: выходят аналитические статьи, посвященные проблемам кооперации. В июне 1927 г. Емельянов выехал из Чехословакии, получив приглашение от Рутгерского университета (США, штат Нью-Йорк), где он возглавил кафедру сельскохозяйственной экономии (5).

Несомненно, значимым трудом в жизни Емельянова стала докторская диссертация «Экономическая теория кооперации. Экономическая структура кооперативных организаций», написанная на английском языке и впоследствии опубликованная в виде книги. В данной работе Иван Васильевич изложил основные положения своей теории сельскохозяйственной фирмы, которая базировалась на признании неизбежности распада семейного крестьянского хозяйства и его перерождении в сельскохозяйственную фирму рыночного типа.. В понимании ученого, владелец крестьянского хозяйства (фермер) удерживал капитал с целью расширения собственного производства и в принципе не отличался от капиталистического предпринимателя. Модель Емельянова предполагала создание «кооперативного агрегата», объединяющего отдельные предприятия-фирмы для выполнения тех видов работ, которые они не могут выполнить самостоятельно. Данная модель кооперации, по его мнению, должна была решить проблему приспособления сельхозпроизводителей к условиям и требованиям рынка с его особыми формами производства (6).

Проведя сравнительный анализ двух концепций кооперации в сельском хозяйстве А.В. Чаянова и И.В. Емельянова, можно сказать, что фактически модель Емельянова, основанная на агрегировании отдельных отраслей сельскохозяйственного производства в рамках кооперативного объединения, представляла собой вариант модели кооперации Чаянова, основанной на принципе вертикальной концентрации (7). Теоретические исследования проблемы кооперации И.В. Емельяновым в настоящее время находят свое практическое воплощение в кооперативах новой генерации (new-generation`s cooperatives), довольно широко распространенных в США, Канаде и др. развитых странах (8).

Современный период развития кооперации в России в условиях складывающихся рыночных отношений делает теорию кооперации, разработанную И. В. Емельяновым, весьма актуальной и востребованной.

Примечания

1. Валитов А.А. Общества вспоможения и попечения в народном образовании в Западной Сибири (во второй половине 19 века) // Образование в Западно-Сибирском регионе: история, современность, перспективы. Матер. Всерос. науч.-практ. конф. Тобольск, ТГПИ им. Д.И. Менделеева, 2004. С. 27-28.

2. Телицын В.Л. Иван Васильевич Емельянов и его исследование кооперации (Опыт научной библиографии) // Кооперация. Страницы истории. М.: Институт экономики РАН,1994. Вып. 4. С.182-187; Emelianoff I Economic theory of cooperation. Economic structure of cooperative organization/ Reprinted by the Center of Cooperation. University 0f Colifornia – Devis, 1995. С. 2-102.

3. Емельянов И.В. Сельскохозяйственная кооперация. Харьков, 1918; Емельянов И.В. Сословные кредитные учреждения и земские кассы мелкого кредита. Справочная книга для сельских товариществ. Харьков, 1919.

4. Телицын В.Л. Указ. соч. С. 182.

5. Пахомчик С.А. Наследие И.В. Емельянова как ученого- кооператора // Зарубежная Россия. 1917-1939. Сборник статей. СПб.: Европейский дом. С.178-179.

6. Емельянов И.В. Экономическая теория кооперации. Экономическая структура кооперативных организаций. Тюмень: ТОГИРРО, 2005. С. 132-135.

7. Бродская И.А. О двух концепциях кооперации в сельском хозяйстве: Чаянов А..В и Емельянов И.В. // Кооперация, Страницы истории, М.: Институт экономики РАН, 1991. Вып. 2. С. 36-38.

8.. Пахомчик С.А., Падерин А.С. Емельянов Иван Васильевич и его наследие как ученого и практика кооперации. Тюмень: ТГСХА, 2003.

ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНАЯ ЛИНИЯ СУДЬБЫ Д.И. КОРОТЧАЕВА

(к 100-летию со дня рождения)

М.А. Авимская

Сургутский государственный университе

Годы жизни Героя Социалистического труда, Лауреата Государственной премии, Заслуженного строителя РСФСР, Почетного железнодорожника Дмитрия Ивановича Коротчаева соизмеряются не только с километрами проложенных дорог. В большей мере результатами его трудов стали новые поселки и города, производственные объекты и жилье, все то, что принесли в таежный Сибирский край магистрали, построенные под руководством Д.И. Коротчаева.

Пройдя путь от прораба до управляющего производственным строительно-монтажным объединением, Д.И. Коротчаев приобрел богатый опыт транспортного строителя. Как вспоминают его соратники, обладая самоотверженной работоспособностью, он все силы отдавал стройке (1).

Задача сооружения железной дороги от Тюмени до Сургута, которая являлась первым этапом транспортного освоения Западно-Сибирского нефтегазового комплекса, протяженностью почти 700 км, была возложена на прославленный строительный коллектив «Абаканстройпуть» во главе с Д.И. Коротчаевым (2). В октябре 1965 г. первые транспортные строители из Абакана прибыли на строительство железной дороги Тюмень – Тобольск – район Сургута, а уже в декабре управление «Абаканстройпуть» передислоцировали и интегрировали в управление строительства «Тюменьстройпуть». Именно оно приняло на себя функции генерального подрядчика (3). Началась грандиозная стройка в условиях болотистой местности и вечной мерзлоты.

С учетом накопленного опыта применения средств механизации при сооружении линии Абакан – Тайшет Д.И. Коротчаев принимает решение вести строительство железной дороги скоростными методами (4). Для этого был реализован комплексный подход к подготовке и выполнению работ, состоящий в поточности производственных процессов, создании индустриальной базы, механизации трудоемких операций, своевременном материально-техническом снабжении (5).

Но дефицит нефти и газа толкал к форсированию их добычи, не оставляя достаточного времени для фундаментальной подготовки. Большая удаленность от действующей железнодорожной сети, суровый климат составили сумму факторов, крайне неблагоприятных для ее возведения. Потребовался широкий творческий и научный поиск принципиально новых технических и технологических решений. Эти задачи были решены в содружестве проектных, научно-исследовательских институтов и руководства «Тюменьстройпути» в лице Д.И. Коротчаева. К примеру, в ходе строительства железнодорожного полотна были применены наиболее прогрессивные способы его возведения в условиях обводненной и заболоченной местности, в частности: гидронамыв, выторфовывание. Эти и другие нововведения позволили значительно ускорить прокладку пути железнодорожной трассы Тюмень – Сургут – Нижневартовск – Уренгой.

Однако первоначально важнейшей задачей, которую решал Дмитрий Иванович, являлось привлечение в область специалистов, способных осуществить возведение самой железной дороги. Трудовые ресурсы новой железной дороги на Севере Тюменской области пополнялись преимущественно из трех источников: прием на работу рабочей силы непосредственно в регионе строительства, привлечение выпускников вузов, училищ и школ и организованный набор специалистов в других регионах страны.

С чего начал Д.И. Коротчаев на стройке магистрали? Прежде всего, с обучения кадров, поступивших по оргнабору, а это был разный народ… Коротчаев поставил задачу сделать их кадровыми строителями, а для этого нужно было научить разным профессиям. Кроме того, это был путь к ликвидации текучести рабочей силы, а, следовательно, к повышению качества всех строительных работ (6).

Таким образом, подготовке и воспитанию кадров, отвечающих высоким требованиям, Д.И. Коротчаев придавал первостепенное значение. На должности главных инженеров, начальников строительно-монтажных поездов он смело выдвигал наиболее знающих, творчески мыслящих молодых специалистов, умело проявивших себя в роли прорабов и мастеров. Дмитрий Иванович следил за их ростом и помогал им. Это было его правилом – повседневная помощь молодым руководителям (7).

В середине 1970-х гг. благодаря усилиям руководства «Тюменьстройпути» и лично Д.И. Коротчаева по привлечению в организацию высокопрофессиональных сотрудников количество дипломированных специалистов по сравнению с концом 1960-х гг. возросло в два раза. Их стало насчитываться 1078 человек, 238 из которых имели дипломы об окончании вузов (8). Для обеспечения рабочими кадрами строительства железнодорожного полотна в Тюменской области доминирующая роль принадлежала ГПТУ № 28 Тобольска и учебно-курсовому комбинату, созданному при СМП № 237 в Тюмени в конце 1969 г. (9). На его базе предполагалось открыть профессионально-техническое училище, о необходимости которого постоянно подчеркивал в своих выступлениях начальник управления «Тюменьстройпуть» Д.И. Коротчаев (10).

Потребность в рабочих кадрах на предприятиях железнодорожного строительства на Тюменском Севере в начальный период возведения трассы была столь велика, что иногда партийное руководство области было вынуждено прибегать к крайним мерам. К примеру, в 1968 г. систематически не хватало рабочих рук при выгрузке железнодорожных вагонов в Тюмени и Тобольске. Вследствие этого обком КПСС запрашивал Министерство внутренних дел СССР предусмотреть в планах на ближайшее годы, до ввода в действие железной дороги Тюмень – Сургут, выделение на эти нужды 200 человек. Их предполагалось набрать из числа освобожденных по указу Президиума Верховного Совета СССР от 20 марта 1964 г. для использования в качестве грузчиков (11). Однако Д.И. Коротчаев был категорически против применения труда заключенных на строительстве новой магистрали. Он заявлял: «Пусть их труд дешевле, но дорогу должны строить свободные…»(12). В ходе дальнейшего строительства к подобной практике при возведении железнодорожного полотна областное руководство не обращалось.

Немаловажный вопрос, который требовал серьезного подхода, заключался в создании рабочим и ИТР железнодорожной магистрали достойных условий труда. В первую очередь к ним относится жилищно-коммунальное обеспечение, развитие торговли и общественного питания, бытовое и медицинское обслуживание. Д.И. Коротчаев был уверен, что только комплексное и своевременное решение этих задач могло закрепить кадры в строительных коллективах управления «Тюменьстройпуть» (13). Он, как руководитель управления, все время проводил на «переднем крае», на объектах, разбросанных по всей трассе. Тесное общение со строителями, непосредственное знание дел на стройке, внимание к нуждам рабочих – это был личный пример отношения к делу, который не мог не быть замечен огромным коллективом важнейшей стройки (14).

Большую помощь в улучшении культурного обслуживания транспортных строителей оказывала редакция литературно-художественного и общественно-политического журнала «Юность». В 1972 г. был составлен договор о шефстве журнала над стройкой, подписанный редактором Б.Н. Полевым и начальником управления «Тюменьстройпуть» Д.И. Коротчаевым (15). Журнал обязался регулярно помещать на своих страницах рассказы, очерки, корреспонденции о ходе стройки и ее созидателях, по возможности привлекая в качестве авторов и самих путестроителей. Выполняя условия договора, на страницах журнала регулярно появлялись рассказы, очерки, корреспонденции о жизни комсомольской стройки, ее проблемах (16).

Удивительно, но при колоссальной занятости Дмитрий Иванович находил еще время и для собственных публикаций в газетах и журналах. Это были рассказы о лучших строителях Сибири, о трудностях в работе, недостатках, которые тормозили дело. Это были и теоретические исследования, и обобщение почти 50-летнего опыта строительства железных дорог в труднодоступной, но богатыми полезными ископаемыми местности. Книга «Железные дороги в таежно-болотистой местности», соавтором которой был Д.И. Коротчаев (17), стала настольной у каждого транспортного инженера.

Коротчаевым владело неуемное стремление только вперед, он мечтал о рельсах на берегу Ледовитого океана…Его именем названа узловая станция на Тюменском Севере, премия профсоюзов транспортных строителей, улицы в городах и поселках Сибири. Так увековечили имя этого трудолюбивого и открытого человека с большой буквы, полноправного участника создания Тюменского нефтегазового комплекса, который кормит, и еще многие годы будет кормить Россию (18).

Примечания

1. Кочкин С.С. В памяти – навсегда // Строитель. 1984. 9 июня.

2. ГАТО. Ф. 1870. Оп. 2. Д. 27. Л. 1-2.

3. ГАТО. Ф. 1870. Оп. 2. Д. 27. Л. 1-2.

4. Грязев А.Г., Кочкин С.С., Малеев А.И. 50 лет управлению «Тюменьстройпуть» // Транспортное строительство. 1990. № 6. С. 5.

5. РГАЭ. Ф. 1884. Оп. 105. Д. 616. Л. 37.

6. Марченко А.Д. Первый управляющий // Транспортное строительство. 1999. - № 6. - С. 9.

7. Кочкин С.С. Указ. соч.

8. РГАЭ. Ф. 9538. Оп. 16. Д. 1493. Л. 194.

9. РГАЭ. Ф. 9538. Оп. 16. Д. 3513. Л. 207–208.

10. ГАОПОТО. Ф. 124. Оп. 202. Д. 6. Л. 73.

11. ГАОПОТО. Ф. 124. Оп. 191. Д. 70. Л. 128.

12. Запомните фамилию Коротчаев // Тюменский курьер. 1999. 10 июня.

13. ГАОПОТО. Ф. 124. Оп. 179. Д. 25. Л. 15.

14. Марченко А.Д. Указ. Соч. С.10.

15. РГАЭ. Ф. 14444. Оп. 44. Д. 19. Л. 26.

16. Юность. 1972. № 10; 1973. № 1, 3; 1974. № 5; 1975. № 4; 1978. № 2 и др.

17. Железные дороги в таежно-болотистой местности / Под ред. Г.С. Переселенкова – М., 1982.

18. http://www.t-i.ru/?w=2&articleID=18962 (12 апреля 2009 г.)

РЕПРЕССИРОВАННЫЕ ТЮМЕНЦЫ (ПО МАТЕРИАЛАМ ПЕРМСКОГО АРХИВА)

И.С. Шилова

ГОПАПО (г. Пермь)

История области – это, прежде всего люди, их судьбы и дела. Те, кто трудился на благо родного края, или волей судьбы был вынужден покинуть пределы малой родины. Всемирно известные и незаслуженно забытые – те, кто попал под гнет репрессий советского государства.

В 1930-е годы на территории Пермского края было репрессировано более 20 тысяч человек. Из них 30 - уроженцы Тюмени и области. Биографии этих людей типичны для того времени.

Василий Николаевич Осинцев, 1892 года рождения, уроженец с. Окуневка, Нижне-Заимского района, Омской (ныне Тюменской) области, русский, из крестьян-кулаков, раскулачен, беспартийный, образование низшее, трудпоселенец: работал столяром Саранского рудника Чусовского района Свердловской (ныне Пермской) области. Осужден «к 10 годам ИТЛ за проведение антисоветской пропаганды» (1). В протесте 1957 г. значится, что «на момент ареста сведений о его антисоветской деятельности не имелось. Доказательств его вины собрано не было. Осуждение произведено на основе его собственных, ничем не подтвержденных показаний, от которых он впоследствии отказался» (2).

В 1957 г. его жена Анна Васильевна пишет заявление в Молотовское областное УМГБ: «Василий Николаевич работал на руднике в качестве столяра, по неизвестным причинам его арестовали в октябре 1937 г. До сего времени неизвестно, жив ли он, если нет его в живых, то прошу о высылке похоронной и чтобы я имела возможность получить за его госпособие (пенсию), так как ввиду плохого состояния здоровья сама работать не могу. С молодых лет начал работать по столярному делу и работал на Сарановском руднике до его ареста. Арест считаю несправедливым» (3).

Великопольская Софья Валерьевна, 1887 г.р., уроженка с. Сургут, Сургутского района, Тюменской области, русская, по происхождению служащая, как она сама пишет, «из рабочей интеллигенции» (4), образование среднее (5), с декабря 1933 г. заведующая столовой № 1 Ворошиловского треста столовых Молотовской области. Директор треста Негонов характеризует Великопольскую так: «с порученной работой по организации и обслуживанию трудящихся через систему общественного питания справлялась» (6). 9 февраля 1938 г. ее арестовали как участницу контрреволюционной диверсионно-повстанческой организации, ставившей целью свержение советской власти путем вооруженного восстания. «По заданию контрреволюционной организации подготовляла диверсионный акт - отравление рабочих» (7). Виновной себя не признала. 26 февраля 1938 г. вынесен приговор: «заключить в исправтрудлагерь на десять лет, считая срок с 10 февраля 1938 г.» (8). С момента ареста до вынесения приговора прошло 15 дней.

Среди прочих обвинений значилось «дочь политического ссыльного». Однако в кассационной жалобе Софья Великопольская отмечает: «к имущему классу я никогда не принадлежала, мой отец Валериан Алексеевич Броневский был политическим ссыльным при царском режиме, был участником покушения на Александра Второго, за что был осужден, и просидел 2,5 года в заключении, в Петропавловской крепости, затем сослан на 15 лет в Сибирь. С детства я была врагом царского режима и эксплуататоров трудового народа и всегда оставалась другом последнего, не вела никогда никаких знакомств с антисоветскими людьми» (9). Далее она пишет: «В предъявленном в первый раз обвинении были названы одни лица, якобы участвовавшие со мною, при подписании мною отрицательного протокола предъявленного мне обвинения уже другие. Осуждена была 27 февраля 1938 г., приговор объявили только 17 июля. Все обвинения были созданы больной фантазией следователя. Осудили без фактов и состава преступления, без всяких улик, очных ставок, я была осуждена на 10 лет лишения свободы» (10).

Через год последовал пересмотр дела. В результате дополнительного расследования были допрошены шесть свидетелей, которые характеризовали Великопольскую только с положительной стороны, ее принадлежность к диверсионно-повстанческой организации не была подтверждена. Сотрудники Ворошиловского РО НКВД, которые вели следствие по делу, указали, что по указанию начальника «пропустили по показаниям обвиняемых как соучастницу, несмотря на то, что лица в показаниях, которых ее пропускали, не знали ее,  а также она их» (11).

В результате пересмотра дела 19 октября 1939 г. постановлением УНКВД вынесено решение «из-под стражи освободить» (12). Однако в деле данных об ее освобождении и дальнейшей судьбе не имеется. Возможно, год, проведенный в заключении, стал для Софьи Валерьевны роковым.

Михаил Иванович Алексеев, 1909 г.р., уроженец села Озерного Омской области, из крестьян-кулаков, русский, грамотный, беспартийный, десятник участка на шахте им. Урицкого. 13 сентября 1937 г. был признан виновным в том, что «проводил контрреволюционную агитацию, дискредитировал руководителей советского государства, умышленно пустил электровоз на электровоз, в результате чего они вышли из строя» (13). Михаил Иванович был приговорен к расстрелу. 27 мая 1959 г. постановление тройки УНКВД Свердловской области в отношении Алексеева было отменено, а дело прекращено по следующим основаниям: «Алексеев осужден неправильно, без достаточных к тому оснований. Виновным себя не признал. В деле нет данных об авариях, их причинах, а также вина не установлена» (14).

Сторн Лидия Николаевна 1910 г. р., уроженка г. Тюмень Омской области. Проживала: г. Пермь ул. Островского, д. 12, кв. 13, работала маникюршей в парикмахерской, образование 5 классов, из рабочих (15). Арестована в 1938 г., обвинение предъявлено не было, однако репрессии коснулись всей ее семьи: в 1937 г. был арестован муж - Сторн Виктор Григорьевич и его мать Прокопьева Мария Михайловна, а феврале 1938 г. свекр - Прокопьев Григорий Прокопьевич. «В апреле 1938 г. было вывезено все наше имущество, – пишет она в заявлении, - в декабре 27 числа 1938 г. меня и отца [отца мужа] из-под стражи освободили, не предъявляя обвинения, а мой муж и его мать не освобождены и где находятся сейчас нам неизвестно» (16). По материалам дела 8 февраля 1938 г. Виктор Григорьевич, эстонец, образование 7 классов, по специальности токарь, расстрелян по статье 58-6 (17). Судьбу его матери проследить не удалось.

Оказавшись на свободе, Лидия Николаевна продолжает искать правду: «после нашего ареста квартира, которую мы занимали, была опечатана, затем в нее вселился сотрудник НКВД, жил в ней некоторое время и сменил на другую, теперь наша квартира занята другими людьми на законном основании, то есть им было дано соответствующее разрешение на занятие квартиры, а мы после освобождения остались и без квартиры, и без имущества, и даже лишены самого необходимого: как-то белья, платья, посуды и т.д. Первые три дня после освобождения нам пришлось ночевать на станции железной дороги, пока нас не пустили на совместную площадь знакомые» (18). Имущество семьи Сторн было конфисковано и продано за 1732 руб. «На руки нам приходятся гроши, на которые мы не сможем приобрести даже самого необходимого», - отмечала Лидия Николаевна в жалобе (19). Таким образом, массовый террор 1930-х годов был направлен на обычных граждан. По мнению С.Г. Кара-Мурзы репрессии 30-х годов - это «важное явление в судьбе России и русского народа» (20). Жертвами политических репрессии в СССР стали тысячи ни в чем неповинных людей. В наших силах сохранить память о них, чтобы подобное никогда не повторилось.

Примечания

1. Государственный общественно-политический архив Пермской области (ГОПАПО) Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 12015. Л. 11.

2. ГОПАПО Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 12015. Л. 12.

3. ГОПАПО Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 12015. Л. 33.

4. ГОПАПО Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 12790. Л. 103.

5. ГОПАПО Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 12790. Л. 112.

6. ГОПАПО Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 12790. Л. 112.

7. ГОПАПО Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 12790. Л. 135.

8. ГОПАПО Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 12790. Л. 94.

9. ГОПАПО Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 12790. Л. 104.

10. ГОПАПО Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 12790. Л. 103 об.

11. ГОПАПО Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 12790. Л. 123.

12. ГОПАПО Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 12790. Л. 137.

13. ГОПАПО Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 13959. Л. 12.

14. ГОПАПО Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 13959. Л. 15.

15. ГОПАПО Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 1810. Л. 1.

16. ГОПАПО Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 1810. Л. 5.

17. ГОПАПО Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 1810. Л. 3.

18. ГОПАПО Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 1810. Л. 3.

19. ГОПАПО Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 1810. Л. 3.

20. Кара-Мурза С.Г. Советская цивилизация. Том I. М., 1992. С. 17.

БАЛАКШИНЫ И ИХ СЛЕД В ИСТОРИИ ТЮМЕНСКОГО КРАЯ

С.А. Пахомчик

Тюменский государственный нефтегазовый университет

Яркий след в истории нашего края оставила фамилия Балакшиных. Три ее поколения, три наиболее ярких личности представлены в этой публикации. Один из них - купец города Ялуторовска Николай Яковлевич Балакшин. Он начинал свою профессиональную деятельность в 30-е годы XIX века, работая управляющим на предприятиях известного сибирского предпринимателя и купца Н.Ф. Мясникова в г. Тюмени. Впоследствии Николай Яковлевич стал в некотором роде его компаньоном. После переезда в Ялуторовск в 1839 году он занялся собственным делом. Отец его - Яков Тимофеевич Балакшин, как следует из документов архива Ялуторовского окружного суда, также был купцом второй гильдии.

По возвращении в Ялуторовск Н.Я. Балакшин очень близко сошелся с декабристами, проживавшими здесь на поселении. Некоторые из них, например, И.И. Пущин и Е.П.Оболенский на первых порах пребывания в городе около года жили в его доме, пока не подыскали подходящего жилья. Пущин в одном из своих писем 26 февраля 1845 года, адресованном Энгельгарду, писал, что «… одна семья, с которой я часто видаюсь, эта семья купца Балакшина. Очень человек добрый и смышленый: приятно с ним потолковать и приятно видеть готовность его на всякую услугу, в полном смысле верный союзник исполняет наши поручения, выписывает нам книги, журналы, которые иначе должны были бы с громким нашим прилагательным отправляться в Тобольск, прежде, нежели к нам доходить. Все это он делает с каким-то радушием и приязнью…»(1). Таким образом, Балакшин помогал преодолевать цензуру декабристам, которые вели через него переписку.

Н.Я. Балакшин оказывал помощь декабристам в организации в крае образовательных учреждений. Особенно велика его роль в строительстве первой в то время в Сибири школы для девочек, в которой обучалось от 50 до 75 учениц. Будучи человеком умным, деловым с прогрессивными взглядами он стремился дать хорошее образование и своим детям. Все они окончили школы декабристов. Трое его сыновей получили высшее образование и проявили себя в различных сферах деятельности (науке, инженерном деле, предпринимательстве) (2). Н.Я. Балакшин прожил достаточно долгую и насыщенную жизнь. Он умер в возрасте 78 лет от лихорадки и был погребен на приходском кладбище Вознесенской церкви города Ялуторовска.

Балакшин, младший сын Николая Яковлевича, вошел в историю прежде всего как организатор и первый руководитель Союза Сибирских маслодельных артелей (ССМА). Эта организация созданная осенью 1907 года в кратчайшие сроки стала одной из самых мощных кооперативных организаций не только в России, но и в мире. На пике развития в нее входило более 2 000 артелей, объединяющих в своих рядах более 600 тысяч хозяйств с поголовьем 3 млн. голов скота. Александр Николаевич, родившийся в 1844 г., с детских лет широко общался с декабристами и по существу являлся их воспитанником. С юного возраста он впитал в себя их отношение к эксплуатации, к свободе человека, заботу об общественном благе и другим гуманистическим принципам человеческого общежития.

После окончания школы декабристов в Ялуторовске Александр Николаевич продолжает учебу в Тобольской гимназии, а в 1860 году поступает в Казанский университет. Включившись с первых дней в студенческую политическую жизнь, он организует революционно-демократический кружок. Но в 1861 г. студент Балакшин исключается из университета и ссылается под надзор полиции на родину в Ялуторовск. В 1872 г. в Кургане он со своими сподвижниками организовывает поточный завод, опытное поле и метеорологическую станцию. Одновременно создается отделение Московского общества сельского хозяйства, в котором он становится председателем.

В то время начинается активное проникновение в наш край иностранных, прежде всего европейских, торговых фирм и компаний по закупу и вывозу сибирского сливочного масла. Они по низким ценам скупали его у сибирских крестьян и экспортировали в Европу, получая при этом сверхдоходы, фактически обирая местных товаропроизводителей. Встав на их защиту, А.Н. Балакшин ходатайствует перед Министерством земледелия и государственных имуществ о выделении субсидий для развития в Сибири кооперативного маслоделия. В результате он возглавляет организацию по устройству кооперативных маслоделен. Проявив незаурядную наблюдательность, пытливость, трудолюбие, настойчивость, энергичность и организаторский талант А.Н. Балакшин организует в 1907 году ССМА и становится его руководителем.

Благодаря созданным маслодельным артелям, Сибирь превратилась в один из главных районов производства продуктов сельского хозяйства, особенно животного масла в России и стала ее крупнейшим мировым экспортером. Торговый бренд «Белый лебедь», под которым сибирское масло продавалось на мировых рынках, снискал всемирную известность. Во многом этот прорыв был обеспечен активной деятельностью Балакшина, организовавшего в Лондоне акционерное общество «Юнион», которое занималось продвижением сибирского масла за рубежом. Отделения общества работали в Нью-Йорке, Лондоне, Шанхае и других крупнейших торговых центрах мира.

Переехав в Лондон, А.Н. Балакшин, будучи в преклонном возрасте, передал руководство Союзом в России своему сыну Андрею. На пике своего развития Союз превратился в крупнейшую в мире «Масляную империю» имевшую в своем составе 22 региональных отделения, в том числе и в Ялуторовске. В одном из своих писем в 1916 г. А.Н. Балакшин писал: «Я был скромным сеятелем и мне уже не дожить до того светлого дня, когда могучее кооперативное движение объединит все сельское население Сибири и перестроит всю деревенскую жизнь на новых началах» (3).

Союз сыграл большую роль в распространении сельскохозяйственных знаний, повышении уровня технической оснащенности предприятий по переработке молока, предопределив впоследствии развитие молочного дела в Сибири и, в частности, создание крупного комбината по переработке молока на родине Балакшина в г. Ялуторовске (4). А.Н. Балакшин ушел из жизни в 1921 году в возрасте 77 лет от рода и был погребен на Хайгейтском кладбище в Лондоне. Его могила находится рядом с могилой К. Маркса. Труды А.Н. Балакшина по устройству маслодельных заводов и маслодельной кооперации являются важным источником информации и в сегодняшнее время.

Его младший сын, Андрей Александрович Балакшин, после отъезда отца стал продолжателем его дела в России. Следует отметить его выступление на Первом Всероссийском кооперативном съезде в Москве в 1908 г. Доклад Балакшина на съезде получил высокую оценку: из трех докладов по проблеме маслодельной кооперации только он один был полностью опубликован в материалах съезда на десяти страницах. В нем А.А. Балакшин, в частности, отмечал, что деятельность ССМА стала «могучим фактором всей жизни Западной Сибири» (5).

Переданные отцом опыт и навыки явились основой дальнейшей деятельности Союза. В фундаменте своего мировоззрения А.А. Балакшин имел областнические убеждения. Он входил в Союз Возрождения Российского государства, созданный правыми эсерами и народными социалистами, и, являясь членом «Сибирской областной Думы» в 1918 г., выдвигался коллегами на пост Председателя Совета Министров в Правительстве А.В. Колчака,

После 1917 года поставки сибирского масла за границу были перекрыты. Союзу грозило банкротство. В 1918 г. центральная контора из Кургана была переведена в Омск. Судьба связала Андрея Александровича с Александром Васильевичем Колчаком тогдашним Сибирским «правителем». Их сотрудничество по поставкам продовольствия в колчаковскую армию впоследствии, ему дорого обошлось. Чтобы избежать репрессий со стороны большевистской власти, он вместе с семьей был вынужден из Омска переехать во Владивосток, где находилась региональная контора ССМА. В дальнейшем, после захвата Дальнего Востока Красной Армией, Андрей Александрович уезжает в Китай, вначале в Харбин, а затем в Шанхай. Попытки наладить деятельность Союза в новых условиях не увенчались успехом, и в 1920 г. он был ликвидирован.

На Родине А.А. Балакшин был заочно подвергнут суду. Но впоследствии дело закрыли, так как многое свидетельствовало в его пользу. Тем не менее, возврат в Россию был сопряжен с вполне ожидаемыми гонениями и репрессиями. Поэтому по прошествии некоторого времени Андрей Александрович принимает решение эмигрировать в Канаду. В 1925 году на японском морском судне он прибывает в Ванкувер. По условиям эмигрантского соглашения ему было предписано заниматься сельским хозяйством. После долгих мытарств он приобрел в рассрочку захудалую ферму за 350 долларов. Все последующие годы это была борьба за выживание. Лишь в 1946 году на ферме удалось установить доильную аппаратуру. В 1956 году в возрасте 81 года Андрей Александрович ушел из жизни, и все дела перешли по наследству к его сыну Николаю.

Как и его предки (дед и отец), Андрей Александрович Балакшин был патриотом своего Отечества. Этому он учил в свою очередь и своих детей. Он принимал активное участие в создании и поддержке Русской зарубежной Православной церкви. После окончания Второй мировой войны поддерживал соотечественников, волею судеб оказавшихся в Канаде (6). Таким образом, три поколения фамилии Балакшиных, каждый в меру представленной судьбой возможности, внесли достойный вклад в развитие нашего края, укрепление его могущества и процветания.

Примечания

1. Ялуторовск: след в истории. Тюмень: ОАО «Тюменский издательский дом», 2008. С. 71.

2. Мелкова И. Балакшин Н.А. // Имя в истории Ялуторовска. Тюмень: ОАО «Тюменский издательский дом», 2008. С. 13-19.

3. Бурлакова Т. Балакшин А.Н. // Имя в истории Ялуторовска. Тюмень: ОАО «Тюменский издательский дом», 2008. С. 22.

4. Пахомчик С.А. Александр Николаевич Балакшин – воспитанник декабристов, основатель Сибирского Союза маслодельных артелей // Наследие декабристов - развитию Сибири. Материалы науч.-практ. конфер. Ялуторовск, 2008. С. 76-78; Пахомчик С.А., Дегальцева Е.А. А.Н. Балакшин – организатор и основатель Сибирского Союза маслодельных артелей (ССМА) и его вклад в развитие кооперативного движения в Сибири. Тюмень: ТГСХА, 2007. С. 37-38; Хлеб и масло Сибири – Ялуторовский музейный комплекс. Ялуторовск: 2000. С. 13-16.

5. Запорожченко Г.Н. Маслодельная кооперация Сибирской деревни в докладе А.А. Балакшина Первому кооперативному съезду в Москве в 1908 г. // Сибирская деревня: история, современное состояние, перспективы развития. Т. 1. Омск: ОмГАУ, 2008. С. 132.

6. Плоскова Л. Неизвестная ветвь купцов Балакшиных / Явлутур-городок: Историко-краеведческий альманах // Под ред. П.К. Белоглазова. Ялуторовск: Филиал ОАО «Тюменский издательский дом», 2008. С. 92-93.

РОДИТЕЛИ СОЗДАНИЯ «ТЕЛЕФОТА» В ТОБОЛЬСКЕ

В.С. Сулимов

Тобольский ГПИ им. Д.И. Менделеева (г. Тобольск)

Наш край связан с телевиденьем благодаря Н.В. Никитину, конструктору Останкинской башни, а также создателю первой видеокамеры («электронного глаза») и первой телестудии Борису Грабовскому и его родителям - П.А. Грабовскому и А. Н. Лукьяновой.

Отец изобретателя Павел Арсеньевич Грабовский (1864-1902 гг.), украинский поэт-революционер, сын псаломщика, по обвинению в государственном преступлении по высочайшему повелению от 2 января 1888 г. был выслан административным порядком в Восточную Сибирь на жительство под гласный надзор полиции сроком на пять лет. В Иркутск он прибыл 10 сентября 1888 года (1). Затем проживал в Иркутской губернии.

Весной 1889 г. в Якутске произошла расправа с политссыльными. Грабовский с товарищами написал по этому поводу протест «Русскому правительству». Документ был размножен и разослан по городам России. За противоправные действия он был посажен в Иркутскую тюрьму. Позже указом Сената от 8 июля 1892 г. по обвинению в преступлениях был лишен всех прав состояния и отправлен в ссылку на поселение в отдаленнейшие места Сибири. 18 декабря того же года был доставлен в Якутск и определен на проживание в г. Вилюйск (2). В соответствии с царским Манифестом от 14 ноября 1894 г. министр внутренних дел постановил применить к Грабовскому положение, в соответствии с которым 10-летний срок перечисления ссыльно-поселенцев в крестьяне был сокращен до 4 лет. В связи с постановлением Якутского окружного правления от 28 февраля 1897 г. поэт был перечислен в крестьяне села Павловского Якутского округа (3). По постановлению министра внутренних дел к Грабовскому была применена XIII статья царского Манифеста 14 мая 1896 г., разрешавшая в случае согласия ссыльного приписаться к одному из городских мещанских обществ Сибири. Грабовский воспользовался данной льготой и был записан в общество мещан г. Барнаула (4).

6 июня 1899 г. мещанину из ссыльных Грабовскому за государственное преступление было выписано проходное свидетельство от Якутского городского полицейского управления на основании предписания областного управления от 31 января для проезда до Тобольска. В соответствии с данным свидетельством бывший ссыльный не имел права останавливаться в пути следования, исключая случаи болезни или другие непреодолимые причины. Об этих обстоятельствах Грабовский был обязан немедленно заявить полицейскому начальству той местности, где он вынужденно мог остановиться, для «удостоверения справедливости заявления» и отметки о случившемся на проходном свидетельстве (5). В левом углу документа располагались приметы поэта.

19 сентября 1899 г. поэт приехал в Тобольск. На следующий день пристав второй части города доложил полицмейстеру, что мещанин из ссыльных остановился в номерах Аккермана (6). 23 сентября об этом событии узнал начальник Тобольского губернского жандармского управления, а затем и губернатор. Через неделю состоящий под негласным надзором преступник Грабовский переехал в третью часть города, заняв квартиру по ул. Кузнечной, в доме Собякина.

Мать изобретателя «телефота» Анастасия Николаевна Лукьянова (1874-1954 гг.), дочь коллежского секретаря, родилась 29 октября в селе Соколовском Петропавловского уезда Акмолинской области. Обучалась в Ишимской прогимназии. Не окончив курса, вышла из последнего класса. Отец и мать умерли рано. Сестра Сусанна служила учительницей в Тюкалинском округе (7). В Тобольской губернии проживали две родные тетки, сестры отца: А.В. Тугулукова, вдова чиновника, и А.В. Гутовская, вдова потомственного дворянина (8). В 1893 г. Анастасия уехала из Тобольска в Москву для поступления на акушерские курсы. В 1895 г. Лукьянова была привлечена при Московском губернском жандармском управлении к дознанию в качестве обвиняемой в принадлежности к террористическому кружку и выслана в Тобольск по месту постоянного проживания, где отдана под особый надзор полиции.

6 октября 1895 г. Московский обер-полицмейстер через отделение по охранению общественной безопасности и порядка в г. Москве сообщил Тобольскому полицмейстеру о выдаче Лукьяновой проходного свидетельства для следования в Тобольск (9). В документе указывалось, что «настоящее свидетельство, за надлежащим подписом и приложением казенной печати, выдано дочери отставного коллежского секретаря Анастасии Николаевой Лукьяновой на свободный проезд из г. Москвы в г. Тобольск с тем, чтобы, по прибытии в названный город, свидетельство это представлено было в местное полицейское управление» (10). По свидетельству, Лукьянова не имела права проживать в Москве и в других местностях империи.

17 октября ссыльная прибыла в Тобольск. В этот же день от Тобольского губернатора полицмейстер получил секретное распоряжение о том, что Лукьяновой не следует разрешать выезд из Тобольска и губернии вообще без предварительного согласования этого вопроса с Московским жандармским управлением (11). Губернатор предупреждал, что в случае желания Анастасии покинуть Тобольск, полицмейстер был обязан предупредить об этом начальство. До получения разрешения на этот счет все отлучки Лукьяновой из города запрещались. В марте 1896 г. Тобольский полицмейстер узнал от губернатора о том, что 14 февраля 1896 г. после доклада министра юстиции о деле по обвинению Лукьяновой в государственном преступлении Николай II повелеть соизволил «разрешить» данное дело в административном порядке. Время, проведенное в предварительном заключении, засчитывалось в срок наказания. Лукьянова переходила под гласный надзор полиции вне столиц, столичных губерний, университетских городов, а также г. Ярославля сроком на пять лет (12). Об этом министр юстиции соответствующим ордером в тот же день поставил в известность прокурора Московской судебной палаты. Полицмейстеру следовало объявить Лукьяновой под расписку присланное из Москвы извещение о случившемся и представить его губернатору.

Тем временем Анастасия работала в Тобольской лечебнице бесплатно. Иногда занималась массажной и акушерской практикой. Проживала на ул. Мокрой в доме Попова на незначительные средства, получаемые от знакомых. В апреле 1896 г. из канцелярии губернатора Тобольскому полицмейстеру поступило распоряжение сделать дюжину фотографий Лукьяновой и одну оставить в заведенном на нее деле. Остальные следовало отправить губернатору (13). Через две недели полицмейстер исполнил поручение, отправив 11 фотографий преступницы начальству. Летом того же года губернатор разрешил Лукьяновой трехмесячную поездку в г. Ишим для свидания с родственниками (14). Из-за отсутствия средств выезд затянулся. Для поправки здоровья Анастасия попросила губернатора выехать летом в деревню Соколову и получила разрешение (15). Губернатор удовлетворил ходатайство, учитывая одобрительный отзыв полицмейстера о поведении ссыльной. Летом Лукьянова обратилась также в МВД с ходатайством о разъяснении, пользуется ли она правом повсеместного проживания в империи, а также выезда по собственному усмотрению из Тобольска. По сообщению департамента полиции губернатор просил объявить Лукьяновой со взятием подписки, что ей было представлено право избрать на время отбытия полицейского надзора место жительства, исключая столицы, столичные губернии, университетские города и Ярославль. После выбора в качестве места жительства Тобольска Лукьянова обязана была проживать в городе безотлучно, выезжая только по особо уважительным причинам. В пределах губернии поездки разрешал губернатор, в другие губернии – МВД (16).

В Ишим ссыльная отправилась только 1 сентября (17). Ей было выдано проходное свидетельство на свободный проезд из Тобольска в Ишим и проживание в уездном городе в течение трех месяцев. Свидетельство должно было лично представляться Лукьяновой в местное полицейское управление не позднее 24 часов со времени приезда. По данному документу она не имела права проживать ни в какой другой местности, кроме г. Ишима. Пробыв в Ишиме менее трех недель, 25 сентября Анастасия вернулась в Тобольск.

С 4 мая 1896 г. по 1 января 1897 г. ссыльная получала ежемесячное пособие от казны. В мае оно составило 5 руб. 40 коп., в дальнейшем - 6 руб. в месяц (18). Во второй половине 1896 г. она хотела переехать на жительство в Тулу, но МВД просьбу не удовлетворило. Летом 1897 г. получила разрешение от губернатора на временную отлучку в деревню Башкову Бронниковской волости, осенью выезжала в Ишим по случаю болезни тетки.

В октябре 1897 г. Анастасия хотела вступить в брак с крестьянином Николаем Гайстером. Губернатор препятствий в этом не видел. Брак не состоялся, хотя планировалось это сделать в Апостоло-Андреевской церкви. Перед несостоявшимся браком крестьянин Томской губернии Мариинского округа Зыряновской волости Н. Гейстер (19) и дочь мещанина Тобольской губернии и города А. Лукьянова исповедались у духовника в Тобольском Знаменском монастыре.

Летом 1898 г. Лукьянова просила разрешить выезд в Казань или Томск для сдачи экзамена на звание акушерки. 5 августа 1899 г. выехала на пароходе «Москва» в Томск. Вернулась в Тобольск 26 апреля 1900 года.

30 июля 1900 г. в Андреевской церкви Анастасия венчалась с Барнаульским мещанином П. Грабовским. Запись в паспортной книжке была удостоверена священником Андреем Катаевым и печатью церкви (20). 8 июня 1901 г. появился на свет будущий создатель одной из первых в мире оригинальных ТВ-системы. Менее чем за месяц до этого события, поэт с семьей перебрался жить на гору в дом Филимонова (21). В конце августа 1902 г. Грабовская опять побывала в Ишиме. 29 ноября 1902 г. отец изобретателя скончался. Сразу после смерти мужа Грабовская переезжает на жительство в третью часть г. Тобольска на ул. Туляцкую в дом Венгеровского (22).

В августе следующего года вдова поэта выехала в Тюмень с целью направиться в столичные губернии для «исходатайствования прав литературной собственности на произведения» мужа (23). Тюменский уездный исправник Грабовскую в Тюмени не нашел, так как она письменного вида на жительство из гостиницы или «меблированных» комнат для прописки не предъявляла. И полагал, что вдова прямо с пароходной пристани отправилась на железнодорожный вокзал (24). В дальнейшем Анастасия с сыном жила на Украине, в 1917 г. они переехали в Среднюю Азию.

Память о семье Грабовских сохраняется в Тобольске. В фондах местного архива и музея медицинского училища имеются материалы, посвященные представителям этой славной фамилии.

Примечания

1. ГАТО в г. Тобольске. Ф. 1. Оп. 1. Д. 951. Л. 9 об.

2. Платонова И.Ф. Уважение к минувшему. Тобольск, 2006. С. 91.

3. ГАТО в г. Тобольске. Ф. 1. Оп. 1. Д. 951. Л. 10 об.

4. Там же.

5. Там же. Л. 11.

6. Там же. Л. 12.

7. Там же. Ф. 1. Оп. 1. Д. 911. Л. 50.

8. Там же. Л. 50 об.

9. Там же. Ф. 1. Оп. 1. Д. 911. Л. 2.

10. Там же. Л. 4.

11. ГАТО в г. Тобольске. Ф. 1. Оп. 1. Д. 911. Л. 5 об.

12. Там же. Л.6.

13. Там же. Л. 10.

14. Там же. Л. 12.

15. Там же. Л. 15.

16. Там же. 18-18 об.

17. Там же. Л. 24 об.

18. Там же. Л. 19-20.

19. Возможно, духовник перепутал букву в фамилии, когда выдавал свидетельство об исповедании.

20. Там же. Л. 60.

21. ГАТО в г. Тобольске. Ф. 1. Оп. 1. Д. 951. Л.14.

22. Там же. Л. 66-66 об.

23. Там же. Л. 67.

24. Там же. Л. 68.

ИВАН КУЗЬМИЧ ЗОЛЬНИКОВ – ОСНОВАТЕЛЬ ДИНАСТИИ СТАРОЖИЛОВ УРАЯ

С.Н. Ропатюк

Музей истории г. Урай

В 1921 г. в устье впадения реки Колосья в реку Конда в местечке, который принято сейчас называть Кузьмичами, несколько семей переселенцев из центральной России основали поселок. Они бежали, спасаясь от голода, разрухи и тифа, ставших следствием двух революций и кровавой Гражданской войны. Эти люди прибыли к устью Колосьи, надеясь найти здесь тихую жизнь. Мир и покой им дала удаленность от бурлящих политических центров, а пищу – щедрая природа Западной Сибири: тайга и реки были полны дичью и рыбой. Чтобы выжить, люди начали осваивать незнакомую местность, которая очень скоро стала для них новой родиной. После пережитых трудностей, лишений и болезней, после ужасов гражданской резни территория эта, наверно, казалась им пусть и суровым, но все-таки раем. И, кто знает, может, именно поэтому свое поселение они и назвали – Урай?

Кузьмичи – историческое место: отсюда начал расти поселок Урай. Это место связано с именем Ивана Кузьмича Зольникова. Кто уже давно живет в Урае, не может не помнить этого человека. Кстати, поселок Кузьмичи и назван его именем. В настоящее время Кузьмичами принято называть дачный поселок «Заречный».

Иван Кузьмич Зольников родился в 1887 году в д. Кузьмино Тобольской губернии. Он был батраком у Тобольского купца первой гильдии. Купец отправлял его в извоз – ходить в наши края с обозами за рыбой и мясом. Так что впервые увидел Иван Кузьмич Кондинскую землю задолго до революции. Иван – старший сын в многодетной семье - с детства умел и любил трудиться. Ко всякому делу подходил основательно, душу в работу вкладывал. За это хозяин ценил паренька и, несмотря на его юный возраст, доверял не только ответственные поручения по хозяйству, но и ключи от всех амбаров и погребов.

В 1915 году Иван Кузьмич был призван в армию, в которой служил до 1918 года. В Первую мировую войну он был ранен, после чего по контузии вернулся домой, в деревню Кузьмина, что под Тобольском (Зольниковы, Филатовы, другие семьи первых урайцев – из тех мест). Женился, и дети уже родились: дочь Анисья и сын Николай. В конце двадцатых годов похоронил он жену и остался с двумя детьми на руках. А тут еще и голод пришел. Иван Кузьмич знал, что в тех краях, куда он с обозами ходил, и рыба есть, и мясо. Если голова на плечах – то не пропадешь. Поэтому в те места и приехал со своей семьей в 1931г.

Самого Урая тогда не было. Но у устья Нерпалки стояла маленькая мансийская деревенька. Хорошее, высокое, красивое место. Манси Зольникова хорошо знали, и поэтому приняли, разрешили жить в деревне. В Селаву добирались на лошадях и коровах, запряженных в повозки. Поначалу жить было негде, поселились в полуразрушенном, заброшенном доме. Вскоре повезло, узнали, что в поселке Урай продается хороший дом, хозяева уезжают, купили за две пары сапог. А потом дом, он стоит и сейчас, перевезли на новое место. Потом сюда поехали его братья, сестры, земляки. И в тридцать первом году образовалась рыболовецкая артель, позже ставшая колхозом Имени Декабристов. Иван Кузьмич был председателем этого колхоза вплоть до 1954г., до выхода на пенсию. Имея солидный табун лошадей, по зимам снаряжали целые обозы и возили рыбу и пушнину на Ирбитскую ярмарку, а на вырученные деньги закупали там все жизненно необходимые товары, как продовольственного, так и хозяйственно-бытового назначения.

После хрущевского укрупнения, когда колхозы объединились, то почти все подчинились и поехали в Тап, за сто километров от Урая. А Иван Кузьмич – нет, остался здесь единоличником. Иван Кузьмич, наверно, умел делать все, как и многие люди того времени. Кожу выделывал сам, шил бродни, обутки, в них и ходил. Овец выращивал на шерсть, и даже бечевку вил сам. У деревни было небольшое поле – там сеяли рожь, садили картошку. Урайцам приходилось заготавливать много сена – надо было и для колхоза план выполнить, и для себя – уже во вторую очередь. Иван Кузьмич и детей, и внуков своих приучал к труду. Он сам делал сани-розвальни, знал, в какое время нужно идти в лес, чтобы выбрать подходящее дерево. Был он и кузнецом. Все что нужно для хозяйства – вилы, подковы, делал. Зуб мог вырвать, если человек от боли плачет, щипцы прокалит – и нет боли. И даже коров, лошадей лечил.

В Урае Иван Зольников женился. Новая жена заменила мать его детям от первого брака, стала прекрасной женой, хозяйкой и матерью еще пятерым их общим ребятишкам. Росла семья Кузьмича, строился поселок. Дети обзавелись своими семьями, строили собственные дома. Когда началась Великая Отечественная война, из Урая на войну ушло 24 человека, из них 13 не вернулось. Погибли, пропали без вести. Женщины остались одни с большими семьями – у кого четверо, у кого пятеро детей. В 1941 г. ушел на фронт и сам Иван Кузьмич. А через восемь месяцев вернулся – из-за той давней контузии он плохо слышал. В 1944 г. забрали старшего сына Николая, который прошел всю Европу и победу встретил в Будапеште.

В послевоенное время, конечно, было тяжело, но духом не пали и рук не опустили. Наоборот, работали с радостью, с энтузиазмом, надо было страну поднимать. Ловили рыбу, солили ее. Заготавливали ягоду – потом ее перерабатывали на небольшом винном заводе в Нахрачах, то есть в нынешнем Кондинском. А в трех километрах от Урая, там, где после была база отдыха «Заречье», когда-то стояла звероферма. Там выращивали черно-бурых лисиц.

А потом появился второй Урай – поселок лесников. Леспромхоз, а тогда еще лесоучасток, – уже на правом берегу Конды появился в 1951 г. Еще раньше, в 1949 г., лесоучасток был открыт в районе Сухого Бора. На правый берег стали приезжать люди, образовалась школа, появилась возможность учить детей. Но семья Ивана Кузьмича осталась жить на левом берегу, оставаясь верной тому месту, которое когда-то спасло и прокормило её.

До самых последних дней Иван Кузьмич оставался очень деятельным, неугомонным человеком. И как бы тяжело ему не было, никогда не терял присутствия духа. За свою долгую жизнь он сделал многое для своего края, ставшего ему второй родиной, вырастил семерых прекрасных детей и заслужил добрую память о себе в сердцах потомков. Умер Иван Кузьмич в 1981 году и похоронен на городском кладбище Урая. Сейчас в нашем городе живет уже пятое поколение семьи Зольниковых.

«МУЗЕЙ МЕЧТЫ» (АНАТОЛИЙ НИКОЛАЕВИЧ ХОМЯКОВ)

М.Г. Филатова

Музей истории г. Урай

...Живет человек на свете, трудится, воспиты­вает детей, решает какие-то проблемы, в суете мирских будней проходят месяцы, годы, и далеко не каждый задумывается: а зачем я пришел на грешную землю, что оставлю после себя, вспом­нят ли меня добрым словом внуки и правнуки?

У каждого из нас есть свое предназначение. Анато­лий Николаевич Хомяков знал это всегда. Нет, он не чи­тал мудреных книг, не изучал философов, просто жил сердцем, чувствами, никогда не роптал на трудности, принимая со смирением все, что посылала судьба. То, что он сделал за свою жизнь, не измерить людскими мерками: ни славой, ни деньгами, это нечто большее, потому что связывает воедино далеких предков и потомков, старину и современ­ность, прошлое, настоящее, будущее.

Создать краеведческий музей Анатолий Нико­лаевич мечтал с молодости. Когда он служил в армии, во Владивостоке, выдалась однажды свободная минута, и он с друзьями отправился в местный музей. Он стоял, точно завороженный, будто в другой мир попал, всем предметам в этом музее уже сотни лет, а люди сберегли их, сохранили для нас, сво­их потомков. И все приходящие сюда могут увидеть эту красоту, почувствовать ды­хание старины. Понял он тогда: большое это дело - создать музей, и нужное очень, чтобы не быть Иванами, не помнящими родства, а знать свою ис­торию и культуру.

С тех пор, куда бы ни приезжал Анатолий Ни­колаевич, где бы ни бывал, непременно загляды­вал в краеведческий музей, подолгу разглядывал экспонаты, замечал, как они расставлены, в какой последовательности, из чего изготовлены, где и когда были найдены. Тогда, во Владивостоке, точно искра озарения вспыхнула в его сердце, он ин­туитивно тянулся к истории, древности, расспра­шивал об этом стариков, с удовольствием слушал мансийские сказки и легенды. Та искра со временем не потухла, напротив, год от года она разгоралась все ярче, и, несмот­ря на все жизненные трудности, Хомяков всегда был твердо уверен: придет день, и в его родном поселке Половинка появится краевед­ческий музей.

Тогда в Половинке не то, что музея, памятника не было. Во время больших праздников жители поселка собирались у про­стенькой таблички, на которой был изображен пи­онер-герой Павлик Морозов. Анатолий Николаевич, в то время как раз вышел на пенсию и решил установить настоящий памятник. Но не было у пенсионера ни денег, ни связей, было только жела­ние, большое и благородное - сохранить память о воинах-земляках, погибших во время войны, со­здать мемориал, где могли бы собраться люди и склонить голову перед героями-односельчанами.

Первую бетонную плиту для памятника, как задумал Хомяков: шестиметровую, с четырьмя ступеньками, символизирующими годы войны, изготовили к сроку в Урае на заводе крупноблочных изделий. И к удивлению Анатолия Николаевича, денег за изготовление с него не взяли. С вывозкой бетонной плиты из Урая были проблемы, но это только полбеды: представляете, что пережил пожилой че­ловек, когда во время установки бетонная плита переломилась пополам. Но не из того теста был слеплен Хомяков, чтобы при первой же серьезной трудности опускать руки. Пригласил он рабочих, объяснил им, как устано­вить одну половину на другую и прихватить свар­кой железную арматуру. Замазывать шов цемент­ным раствором Анатолий Николаевич не доверил никому, сделал все сам, да так, что сейчас никто и не догадывается, что плита эта некогда была рас­колота пополам.

Территорию вокруг памятника он выложил плит­кой собственного производства, попросил местных умельцев сделать рисунок ордена Отечественной войны и бронзовую звезду для Вечного огня. Очень хотелось Хомякову открыть памятник к 9 Мая, но не получилось. Много времени ушло и на то, чтобы восстано­вить списки погибших. Для этого Хомякову при­шлось сделать запросы в Ханты-Мансийский, Кондинский военкоматы, расспросить односельчан и жителей окрестных деревень о воевавших родс­твенниках.

Церемония открытия памятника состоялась 1 сентября 1989 года. На торжество съехались школьники из окрестных деревень, пришли и местные жители, и очень прият­но было пожилому человеку услышать слова бла­годарности и признания. Все-таки поняли люди, оценили - вот он красавец-памятник, не пропали даром труды стариковские. Первая, очень важная ступень была пройдена. Но не из той породы людей Хомяков, кто успокаи­вается, добившись цели. Пока сердце бьется, надо идти дальше.

Его мечта создать музей стала приобретать ре­альные контуры чуть больше 20 лет назад. Сначала он хотел оборудовать под музей стайку, где раньше они с же­ной держали домашних животных. Уже принялся было за строительные работы, как вдруг узнал, что один из поселковых домов планируется снести и разобрать на дрова. На местном рыбозаводе, которому принадлежал дом, как раз в то время проводилось собрание. Туда и отправился Хомяков с просьбой не сносить здание, а отдать ему под краеведческий музей. Было это в апреле 1990 года, а к 10 декабря, ко дню рождения округа, Хомяков дал себе обяза­тельство открыть музей. Один, без всякой помощи, ремонтировал он вет­хое помещение, целыми днями строгал, прибивал, штукатурил и одновременно занимался сбором экспонатов. Ездил по окрестным селам, ходил по домам, расспрашивал, у кого, что сохранилось из старинных предметов. Одни отдавали глиняные горшки, другие - рыбацкие бродни, третьи - на­конечники для стрел. Мало-помалу коллекция на­бралась.

Как и планировал Анатолий Николаевич, откры­тие музея состоялось в день рождения округа. По­казать, действительно, было что, экспонаты раз­местились в трех залах, под каждым из них была поставлена надпись, где указывалось название предмета, примерный возраст и где он использо­вался. Гости съехались отовсюду: из Урая, Хан­ты-Мансийска, Кондинска. Пришли, конечно, и од­носельчане. Сбылась и вторая мечта Хомякова. Как бы ни было трудно, он сумел пройти это испытание достойно и поднялся еще на одну ступень лестницы жизни.

Сейчас Учинский музей – это более шести тысяч экспо­натов, два деревянных помещения и удивительный городок, путешествуя по которому, словно пересе­каешь столетия и из сумасшедшего цивилизован­ного мира попадаешь в размеренный и гармонич­ный ритм жизни древних манси.

Четыре года прошло с момента основания му­зея до его официального признания властями. Анатолий Николаевич Хомяков, окончивший всего четыре класса начальной школы, ездил набирать­ся опыта в районный и окружные музеи, старался бывать на всех краеведческих семинарах и конфе­ренциях, и все это за свой счет, на небольшую пенсию.

Сегодня в Учинский музей приезжают не толь­ко гости и экскурсанты со всей округи, сюда едут учиться специалисты-культурологи с высшим об­разованием, которым человек без специального образования, объясняет, не только как собирать экспонаты, но и дает самые настоящие научные консультации.

Вот так обычный деревенский житель, благо­даря природной смекалке и непоколебимой силе духа сумел превратить ветхий барак, списанный на дрова, в музей окружного значения. Этот человек, среди лабиринта жизненных дорог сумел выбрать верный путь и идет по нему уверенно, твердо и даже не думает передохнуть или свернуть в сто­рону.

Пожалуй, нет такой работы, с которой не справил­ся бы Анатолий Николаевич Хомяков. За свою долгую жизнь он научился многому: плотничать, бондарить, класть печи, строить дома, шить одежду и обувь. А в 67 лет Хомяков впервые нарисовал карти­ну. Не простенький рисунок на альбомном листе, а самый настоящий зимний пейзаж: заснеженные деревья, глубокие сугробы под низким северным небом. В Учинском музее уже не раз выставлялись картины Хомякова, их он дарит своим знакомым, родным, есть желающие приобрести его работы за немалые деньги.

Кстати, не только картины Анатолия Нико­лаевича пользуются большой популярностью. Несколько лет назад ему поступил заказ аж из Норвегии: тамошний посол попросил изготовить на заказ лодку-осиновку. Целитель из Иркутска, увидев в музее шаманский бубен, уговорил Хо­мякова сделать ему точно такой же, потом поз­вонил и сказал, что сейчас с его помощью лечит людей.

Благодаря этому беспокойному человеку о маленьком поселке Половинка знают сейчас не только в Кондинском районе и Ханты-Мансийском округе, но и далеко за пределами северного края.

Несколько лет назад у Анатолия Николаевича появилась новая мечта создать прекрасный парк-музей под от­крытым небом, площадь которого будет около четырехсот гектаров. В тени берез и елей люди смогут отдохнуть от городской суеты, прокатить­ся на лодке по зеркальным водам речки Учиньи, а те, кто интересуется историей и археологией, отправятся на удивительную экскурсию к древ­ним стоянкам, которых в здешних местах обна­ружено уже около пятидесяти.

Чтобы расчистить парк и сделать его зоной отдыха, потребуется не так много времени, но в одиночку Анатолию Николаевичу с этим не справиться. Это еще одна ступень лестницы жизни А.Н. Хомякова, которую он пока не преодолел, труднее и тер­нистее подъем на нее.

Чудесный парк, прогулки по аллеям... Дай Бог, чтобы прекрасная мечта настоящего мужчины, Человека с большой буквы Анатолия Николаеви­ча Хомякова осуществилась и помогла нам, ныне живущим, пожилым и молодым, стать чуточку доб­рее, отзывчивее, найти верный путь в жизни и по­нять свое истинное предназначение.

ТРУДОВАЯ ДОРОГА К НЕФТИ

(ВЕРА АНДРЕЕВНА СВЕТЛОВСКАЯ)

С.Н. Ропатюк

Музей истории г. Урай

Вера Андреевна Светловская (в девичестве Буянкина) родилась 27 декабря 1929 года в Башкирии, в большой рабочей семье. Отец, Буянкин Андрей Яковлевич в 1933-1944 годы работал бурильщиком в конторе разведочного бурения в г. Ишимбае Баш­кирской АССР. В 1945 году отца, вместе с буровой брига­дой, отправили в пос. Зирган Башкирской АССР для бурения в том районе разведочных скважин. Там семья прожила более года. А семья была большая - семь человек: пятеро детей, мама - домохозяйка.

В 1946 году по приказу Министерства нефтяной промышленности вся буро­вая бригада была направлена в пос. Бавлы для разбуривания Бавлинского месторождения. В марте 1946 года отец уехал один, а семья осталась в Зиргане, пока он обустроится, а старшие дети закончат учебу. После окончания учебы семья воссоединилась. Буянкины два года прожили в частном доме, на квартире. Потом получили «жилье» в четырехкомнатном доме для четырех многодетных семей. Было очень тесно: комната 24 кв. м, без кухни, без всяких удобств, элементарных бытовых условий. Все удобства - на улице. В п. Бавлы не было даже русской школы. Ребята не знали татарский язык, пришлось учить его, что­бы общаться с жителями и хозяйкой дома. Вере Андреевне было 15 лет, паспорта еще не было. Но надо было жить - семья многодетная, время послевоен­ное, тяжелое.