«Василий Иванович Абаев - осетинский ученый, языковед.   Вершинные достижения В. И. Абаева в языкознании – ч.1 ...»

Абаев всегда выступал за точность формулировок. Когда некоторые ученые стали называть родной язык «естественным », Абаев выступил со специальной статьей «О термине «естественныйязык» («Вопросыязыкознания», 1976, № 4). В этой статье Абаев подчеркивает, что излишняя вольность в терминологии не так уж и безобидна: «Могут сказать, что всякий термин — вещь условная; называй, как хочешь, лишь бы было видно, о чем идет речь. С этим трудно согласиться. Если термин рождает ложные ассоциации, уводит мысль в ложном направлении, то такой термин нельзя считать нейтральным и безобидным. Точность терминов, их соответствие предмету — непременное качество подлинно научного познания».

Абаевские методы научных исследований - ч.8

В юбилейном сборнике Института языкознания Академии наук, озаглавленном «Василию Ивановичу Абаеву 100 лет», помещена статья В. А. Татаринова «О формировании новой научной парадигмы в российском терминоведении». Автор статьи отмечает выдающуюся роль В. И. Абаева в этой области знаний, ссылаясь на статью 1934 г «Язык как идеология и язык как техника»: «Когда в 1934 году была опубликована статья В. И. Абаева, судьбе угодно было распорядиться так, чтобы она оказалась одним из самых цитируемых произведений отечественных языковедов в среде терминологов. Не случайной поэтому была перепечатка этой статьи через 60 лет в журнале «Русский Филологический Вестник», издаваемом Российским терминологическим обществом... «Терминологический» успех статьи В. И. Абаева был обусловлен прежде всего ее методологической направленностью: отечественные терминологи, находящиеся в условиях методологической неразберихи своего времени, получили достаточно верные ориентиры в семантических процессах, которые лежат в основе любого терминологического производства».

Существует мнение, что ученые, занимающиеся сугубо теоретическими исследованиями, должны уметь донести до любого человека основную цель своих исследований. Бот как об этом писал академик Л. А. Арцимович: «Если ты не можешь объяснить в целом, грубо, хотя бы значимость того, чем ты занимаешься, первому встречному, то, значит, ты сам не представляешь свою проблему. Ты должен суметь найти наиболее доступный и привлекательный для любого собеседника способ возбудить его на должный уровень».

Природная одаренность и неиссякаемая страсть к поиску истины, широта научных интересов, тонкая интуиция, а также высокая требовательность и самодисциплина позволили Абаеву исследовать многие вопросы на стыке и пересечении таких наук, как лингвистика, фольклор, мифология, религия, история, этнография, литературоведение. Во всех этих областях он достиг значительных результатов. Абаев, как и многие выдающиеся умы человечества, понимал, что исторически сложившееся разделение границ между научными дисциплинами часто мешает комплексному изучению возникающих проблем. В связи с этим актуальными стали исследования, посвященные интегрированию знаний с целью решения сложных задач. Для этого надо было обладать необычайной проницательностью и интуицией, способностью к синтезу знаний и глубокому анализу разнородных явлений. В. И. Абаев принадлежит к ученым именно такого склада научного мышления.

Феномен личности Абаева - ч.11

Что касается имен Семен, Георгий, Василий, Софья, Ольга, то есть предположение, что запись в церковной книге производил русский православный священник. В результате — православные имена у всех детей Банка Абаева.

С уважением Фатима».

Я разыскал статью Семена Ивановича Абаева «Происхождение кефира», которая включена в сборник статей «Известия Юго-Осетинского НИИ ГССР». Вып. XX, 1975. (С. 103-113). В этой статье на основе анализа многих исторических источников и исследований ученых дается научно обоснованный вывод об осетинском происхождении широко применяемого продукта питания под названием «кефир». Что касается происхождения самого названия «кефир», то по просьбе автора статьи к этой работе подключился Василий Иванович Абаев. Вот как об этом пишет СИ. Абаев:

«Чтобы узнать мнение лингвистов по вопросу о происхождении слова «кефир», а также самого напитка, я попросил известного знатока осетинского языка, консультанта Института языкознания АН СССР, профессора Василия Ивановича Абаева высказать свое мнение по данному вопросу.

Исследовав этот вопрос, Василий Иванович в письме к брату от 12 июля 1971 г. ответил следующее:

О происхождении кефира и его названия.

Родиной кефира справедливо считается Кавказ. Однако по вопросу о том, у кого именно из народов появился кефир, высказываются разные суждения. Чтобы внести сюдаясность, следует:

1. Проследить историю названия «кефир»;

2. Установить, у кого из народов Кавказа сохранилась традиция получения первичного фермента — кефирных грибков, То и другое ведет нас в Осетию, точнее в ту часть Осетии, которая называется Дигорией. В дигорском языке кефирные грибки зовут капу, а напиток — мешин. Ни в каком другом языке Кавказа нет особого названия для кефирных грибков — мингрельское кипури, по объяснению И. Кипшидзе, означает «простокваша, приготовленная в мехе » и образовано, очевидно, от дигорского капу с помощью своего (мигрельского суффикса (ур) и. балкарское тыты (возможно, гыты ) — «кефир» заимствовано из дигорского. В пользу этого говорит и тот факт, что в близко родственном балкарскому карачаевском языке кефир зовется гыпы айран, т. е. чужое и менее знакомое слово поясняется своим и общепринятым айран (см. Русско-карачаево-балкарский словарь, М., 1965, стр. 223).

Абаевские методы научных исследований - ч.10

Вот как о таком состоянии писал известный русский Ученый и революционер Петр Кропоткин, которому в молодые годы пророчили большую славу ученого (ему предлагали должность Секретаря Географического общества России):

«В человеческой жизни мало таких радостных моментов, которые могут сравниться с внезапным зарождением обобщения, освещающего ум после долгих и терпеливых изысканий. То, что в течение целого ряда лет казалось хаотическим, противоречивым и загадочным, сразу принимает определенную, гармоническую форму. Из дикого смешения фактов, из-за тумана догадок, опровергаемых, едва лишь они успевают зародиться, возникает величественная картина подобно альпийской цепи, выступающей во всем своем великолепии из-за скрывавших ее облаков и сверкающей на солнце во всей простоте и многообразии, во всем величии и красоте. А когда обобщение подвергается проверке, применяя его по множеству отдельных фактов, казавшихся до того безнадежно противоречивыми, каждый из них сразу занимает свое положение и только усиливает впечатление, производимое общей картиной. Одни факты оттеняют некоторые характерные черты, другие раскрывают неожиданные подробности, полные глубокого значения. Обобщение крепнет и расширяется. А дальше, сквозь туманную дымку, окутывающую горизонт, глаз открывает очертание новых и еще более широких обобщений. Кто испытал раз в жизни восторг научного творчества, тот никогда не забудет этого блаженного мгновения. Он будет жаждать повторения. Ему досадно будет, что подобное счастье выпадает на долю немногим, тогда как оно всем могло бы быть доступно в той или другой мере, если бы знание и досуг были достоянием всех».143

Методы научной работы, которые применял В. И. Абаев, заслуживают внимательного рассмотрения. Примером научного подхода Абаева могут служить его рассуждения о таких категориях, как «сравнение» и «обобщение». Об этом В. И. Абаев писал в Примечании к работе «Опыт сравнительного анализа легенд о происхождении нартов и римлян»:

Без обобщения нет науки. Правда, мы знаем, что у всякой науки бывает свой младенческий период, когда она в силу своей незрелости только описывает и «индивидуализирует»» что никакое вообще «генерализирование» невозможно, пока почва для него не подготовлена рядом «индивидуализирующих» описаний. Но мы знаем и то, что когда в этом ряду описаний оказываются хотя бы два факта таких, которые открывают «окошечко» для сравнения и обобщения, ум наш неизбежно и бесповоротно устремился в него, и... никакие вообще силы не способны удержать его от этого естественного пути. Мысль любит находить повсюду общее я закономерное, ибо в этом заключается радость познания. Любовь к общему и любовь к индивидуальному не противоречат друг другу, ибо представляют лишь два выражения любви к действительности, в которой общее так же реально, как единичное».

Абаевские методы научных исследований - ч.12

В. И, Абаев тоже учился в тифлисской гимназии и, судя по его воспоминаниям, уделял большое внимание не только плановым занятиям, но и самообразованию. Все это плодотворно сказалось на его всестороннем развитии. Обладая свободным, гибким и гармоничным умом, Абаев показал примеры тончайшего, можно сказать, ювелирного анализа этимологии отдельных слов. Вместе с тем он проявил и синтетическую силу ума при создании теории происхождения языка. Нужно отметить, что аналитически-логический и синтетически-образный подходы при всей их силе имеют ограниченные возможности при исследовании явлений художественного порядка.

К примеру, нартовский эпос осетин, являясь предметом изучения в качестве документа истории, также должен рассматриваться как художественное произведение. В этом случае ученый-исследователь, помимо аналитических и синтетических качеств мышления, должен обладать художественной восприимчивостью и воображением, чтобы по отдельным сохранившимся отрывкам народного эпоса выявить и восстановить его во всей художественной силе и без потери национальной самобытности. Такое под силу только человеку, обладающему высокими художественными способностями. И это сделал В. И. Абаев! В своих трудах В. И. Абаев уделил внимание выдающемуся произведению русской культуры «Слову о полку Игореве». Касаясь широкой полемики по истории создания этого произведения, Абаев отметил, что нельзя без изучения отвергать новые точки зрения по этой теме. Среди таких работ Абаев упомянул книгу известного казахского поэта Олжаса Сулейменова «Аз и Я», первое издание которой вышло в 1975 г.

О. Сулейменов, в частности, утверждал, что поэтический (читай, художественный) подход к изучению «Слова...» может открыть для современного исследователя новые, ранее скрытые стороны. Он писал, что «языкотворцы были художниками, понять их произведение — Слово можно лишь тогда, когда проникнешь в механику их образного Мышления, освоишь их язык — поэтический. Языкотворчество было искусством, и поэтому языковеденье должно быть, хотя бы вначале своей настоящей истории, наукой Поэтической, чтобы когда-нибудь стать поэтической наукой».

Трудность исследования нартовского эпоса состояла в том, что эпос сохранился лишь в устной традиции и то не в полном объеме. К тому же он передавался сказителями в нескольких вариантах. И хотя эпос претерпел огромные испытания во временных пластах истории, но все же он дошел до нас, сохранив свои художественные достоинства, подтвердив тем самым свою жизнестойкость и укорененность в культуре народа. Это наглядный пример того, что богатая духовная жизнь народа никогда не прерывалась.

Абаевские методы научных исследований - ч.13

В отличие от литературоведов, изучающих по преимуществу произведения отдельных писателей, Абаев направил свои усилия на исследование всего нартовского эпоса, представляющего собой образец коллективного художественного творчества народа. Разъяснение Абаевым значимости героического эпоса как связующего элемента культуры многих поколений осетин способствовало повышению их самосознания как народа с общей древней историей.

Для такого самокритичного ученого, как Абаев, были свойственны высокая ответственность, строгая самодисциплина и отсутствие торопливости как в исследовании, так и в представлении своих результатов научному сообществу и широкому кругу читателей. Известно, что Абаев скрупулезно, в течение нескольких десятилетий, работал над многотомным « Историко-этимологическим словарем осетинского языка».

Многие мыслители прошлого придерживались такой же позиции. Английский философ и общественный деятель Френсис Бэкон всякие попытки быстро получить результаты называл «нетерпеливым стремлением к исчерпывающим и окончательным выводам». А Максим Горький писал: «Большинство людей думает и рассуждает не для того, чтобы исследовать явления жизни, а потому что спешит найти для своей мысли спокойную пристань, торопится установить различные «бесспорные истины».

Проводя свои самостоятельные исследования, Абаев вместе с тем живо интересовался работами отечественных и зарубежных коллег, не теряя способности удивляться и понимать все новое. Примером тому может служить работа «Язык и история», содержащая библиографию и анализ более ста научных трудов отечественных ученых.

Абаев был страстным поборником сравнительно-исторического метода исследования, который он блестяще применял при изучении истории языка и народного эпоса. Б. статье «Проблемы нартовского эпоса» он писал: «Огульное осуждение сравнительно-исторического метода перекинулось из языкознания в фольклористику и привело здесь К такому же результату — к застою в области теории. Печально, что некоторые наши ученые, раскритикованные в прошлом за формальный компаратизм, шарахнулись потом в другую область, переходя к полному отказу от всяких сравнений, к вульгарному социологизму и к прочему. В рецензии на мою статью о кавказских параллелях к мотивам Илиады один наш крупный фольклорист писал, что самое ее название вызывает у него протест. Почему? Потому, оказывается, что «Илиада есть целиком создание греческого народного гения и греческой истории».

Абаевские методы научных исследований - ч.14

Отвечая на замечание ученого, которого Абаев назвал крупным фольклористом, Абаев дает убедительное разъяснение: «Я, конечно, очень признателен за ценное указание, что Илиада есть греческое произведение. Но не могу согласиться с тем, что в силу этого Илиада становится табу, т. е. неприкосновенной для сравнительно-исторического изучения. Став на этот путь, можно дойти до абсурда. Окажется, например, что и греческий язык нельзя сравнивать ни с каким другим языком, так как он — греческий и т. д....Основная предпосылка сравнительно-исторического метода, Правильно понимаемого, заключается не в отрицании национальной специфики эпоса, а совершенно в другом: в признании того, что произведения народной словесности не являются результатом однократного акта творения, что, Напротив, во всех своих элементах — сюжетных, композиционных, художественно-изобразительных, идейных — °ни имеют историю и что эту историю можно надлежащим образом раскрыть и осветить только путем сравнения данного произведения с другими генетически и топологически родственными произведениями.

Свою научную деятельность В. И. Абаев начинал в Яфетическом институте АН СССР, созданном академиком Н. Я. Марром. В работе института принимали участие многие представители отечественной школы языкознания. К их числу относится известный филолог Ольга Михайловна Фрейденберг (1890-1955). В воспоминаниях о своей научной деятельности она писала: «Я занималась 35 лет вещами, вся сумма которых (и, главное, поступательность мысли) сейчас, у конца, настолько ясна, что ее можно выразить двумя словами. А именно: начало лежало в изумлении перед анализом, перед тем, что ни одна вещь на свете не похожа на свой состав, что каменная соль состоит не из каменной соли, а из натрия и еще чего-то, что литература не возникла из фантазии («творчества») каких-либо личностей, а была чем-то совсем иным и всеобщим, была мироощущением. Теперь же, в конце, я занимаюсь происхожденьем искусства, то есть античной литературы, как первой именно художественной литературы».

Практические вопросы - ч.2

В трудах ряда ученых встречаются этимологические толкования отдельных слов, отличающиеся от выводов Абаева. В любой науке всегда идет коллективный поиск истины. Сам Абаев в своем знаменитом «Историко-этимологическом словаре осетинского языка» приводит несколько возможных вариантов этимологии слов, понимая, что со временем могут быть найдены более точные объяснения. Это говорит о постоянном поиске ученого и желании как можно ближе подойти к истине. Ученики и последователи Абаева, накопив научный опыт, будут также творчески подходить к этимологии осетинских слов. Это вполне допустимо, ибо соответствует закону развития истинной науки.

В. И. Абаев многие годы посвятил исследованию осетинского нартовского эпоса. Анализируя сохранившийся в устной многовековой многовековой народной традиции героический нартовский эпос, Абаев внес существенный вклад в научную оценку этого выдающегося народного творения. Ему, как крупнейшему знатоку, было поручено возглавить подготовку академического издания нартовского эпоса, что было успешно выполнено. Исходным материалом для этого издания служили записи народного эпоса у тех простых людей, которых называют сказителями. Этих талантливых исполнителей народного эпоса, строго говоря, нельзя причислить ни к дилетантам, ни к профессионалам в привычном понимании этих слов. Именно сказители, как самородки, хранили высокий дух этого народного творения, бережно передавая его из поколения в поколение.

Абаев блестяще владел научными методами анализа, что ярко проявилось в его работе «О фольклорной основе поэмы Шота Руставели «Витязь в барсовой шкуре». В этой работе ученого, написанной высокохудожественным языком, свободное изложение мысли сочетается с убедительными аргументами. А образная стилистика обнаруживает в авторе еще и талант художника. Исследуя поэму «Витязь в барсовой шкуре», В. И. Абаев писал:

«Мы исходим из того, что в содержании и строении литературного памятника, имеющего народную основу, следует различать, с одной стороны, элементы традиционной структуры, с другой — отражение синхронной автору или близкой к нему объективной действительности. Сочетание этих двух сторон, традиционно-условного и актуально-исторического, носит всеобщий характер вследствие того факта, что создатель (или создатели) данного памятника, с одной стороны, является сыном своей эпохи, своего народа, своей социальной среды; он живет событиями, конфликтами и идеями своего времени. С другой стороны, он не творит на пустом месте, он связан в своем творчестве традиционными народными сюжетными структурами, образами и мотивами, унаследованными нередко от глубокой древности и в их первоначальном значении не всегда уже ему понятными.

Разделы

Безымянный

Безымянный

Безымянный

Безымянный

Безымянный

Безымянный

Безымянный

Безымянный

Безымянный

Безымянный

Безымянный

владикавказ

Этапы становления гения, развитие одаренности - ч.4

Он получил патент (привилегия № 3569), а в 1897 г. продемонстрировал первый в мире образец текста, набранного фотографическим способом, совершив тем самым настоящую революцию в издательском деле. Осетинский народ по праву гордится своим выдающимся земляком. Его именем названа республиканская типография в Северной Осетии.

В начале XX века в Северной Осетии активизировалась общественная жизнь. Стараясь шире вовлечь в эту работу представителей народных масс, во Владикавказе начали созываться съезды осетинского народа. О характере подготовки и эффективности этих съездов можно судить по статье известного публициста, издателя и юриста Асланбека Бутаева «К съезду осетин» (газета «Терек», 1908, № 270). Вот несколько отрывков из этой статьи:

«Сколько раз представители осетин собирались, и сколько было сказано на их собраниях красивых речей, сколько было принято полезных решений....Но все это прошло почти бесследно для осетин и их жизни: все эти речи и решения нисколько не улучшили тяжких условий их жизни, как правовых, так и экономических....Впрочем, иначе и быть не могло. Ведь для того, чтобы полезное решение дало результат, нужно, чтобы это решение было осуществлено, нужно, чтобы оно не осталось пустым звуком, а между тем ни одно из них не было проведено в жизнь народа, не стало и не могло стать фактором, улучшающим народную жизнь, вносящим в нее полезные изменения....Нельзя навязывать народу того, что не вызывается потребностями его жизни, что он не в состоянии воспринять и осуществить, на что у него не хватает сил ни материальных, ни духовных. И постановления съездов тогда только будут отвечать назревшим вопросам народной жизни, когда в их обсуждении примет участие сам народ, а не отдельные шумливые ораторы, может быть, и красноречивые».

Вспоминая Асланбека Саввича Бутаева, нельзя не сказать о его талантливой дочери Бутаевой Фатиме Асланбековне (1907-1992), ставшей Лауреатом Государственной премии 1951 г. за разработку люминесцентных ламп света. Кроме того, она является соавтором выдающегося научного достижения в области усиления электромагнитных волн (с приоритетом от 18 июня 1951 г.) Новое открытие мирового значения получило известность под названием «лазеры». В книге «Открытия советских ученых (автор Ю. П. Конюшая. Москва. «Московский рабочий. 1979. С. 305) сказано: «Документально доказано, что основополагающими работами в создании квантовой электроники послужили открытия и изобретения, сделанные в 1951 г. В. А. Фабрикантом, М. А. Вудынским и Ф. А. Бутаевой, и что абсолютный приоритет в этой области принадлежит Советскому государству».

Абаев как национальный символ - ч.11

К счастью, языки народов после длительного развития, измеряемого для большинства народов не одним тысячелетием, достигли той силы и зрелости, которые позволяет языку осуществлять свои созидательные функции, В работе «Языкознание — общественная наука» Абаев писал: «Вырвать язык из гуманитарного мира можно только с мясом и кровью, горячей кровью миллионов поколений, вложивших в творчество языка свою мысль, волю и чувство.... Как познавательно-экспрессивная система, язык стоит в одном ряду с фольклором, литературой, искусством».

Это прекрасно отражает венгерская пословица: «Народ живет в своем языке».

На торжественном собрании общественности Северной Осетии, проходившем во Владикавказе в связи с 90-летием В. И. Абаева, мне выпала честь приветствовать юбиляра от имени Московского общества осетинской культуры «ФАРН». Вручая юбиляру памятный адрес, я прочитал короткое стихотворение, в котором отразил любовь осетинского народа к своим великим сынам: Коста Хетагурову, Исса Плиеву и Вассо Абаеву,

Народ в любые времена Хранит в себе все имена, Достойные всеобщей чести, Любви без зависти и лести. Они как знамя и как символ, Как яркое звучанье гимна, Как освещенные страницы С небес сияющей жар-птицы, Как гордость в сердце осетина, И как напутствие для сына: Будь поэтичен как Коста, Будь смелым, храбрым как Исса, Будь умным, мудрым как Вассо, Неси честь рода высоко!

Перед тем как прочитать на юбилее это стихотворение, я обратил внимание слушателей на то, что каждый народ на определенных этапах сам выбирает из своей среды выдающихся личностей, достойных особого почета. Являясь честью и совестью нации, эти личности удостаиваются всеобщего уважения и поклонения. Осетинский народ такими великими земляками считает Коста Хетагурова, Исса Плиева и Вассо Абаева. Народ увековечил их в кратких именах-символах: Коста, Исса, Вассо. При произнесении имени Коста каждый осетин знает, что это относится только к национальному поэту Коста. При оценке деяний других осетин, носящих имя Коста, всегда указывается их фамилия. При произнесении имени Исса все знают, что речь идет о гениальном и прославленном полководце дважды Герое Советского Союза, Герое Монголии Исса Плиеве. Когда говорят: «Вассо сказал...», то это относится только к великому ученому, мыслителю и учителю Вассо Абаеву. Пример использования национальных слов-символов в виде коротких имен своих великих соотечественников характерен для многих народов. Видимо, этот вопрос исследован еще недостаточно. Например, почему символические имена, носителями которых являются великие осетины Коста, Исса и Вассо функционируют в русском языке только в форме именительного падежа? Это явление носит настолько стойкий характер, что имя всегда употребляется в именительном падеже, что не относится к фамилии. Так, открывая вечер, посвященный 130-летию со дня рождения Коста Хетагурова, секретарь Союза писателей России в соответствии с законами русского языка объявил: «Мы открываем вечер, посвященный великому осетинскому поэту Косте Хетагурову», Откуда было ему знать, что осетинский народ выработал негласное табу на применение обычных правил для национального имени-символа, которое в русском произношении должно быть незыблемым. Почему это произошло, пока не нашло научного объяснения.

Абаев как национальный символ - ч.19

Тем и бесконечно дорог Коста для каждого осетина, что он видит в нем лучшую частицу самого себя. Его образ стал символом всего высокого и благородного, путеводной звездой целого народа. При мысли о Коста самому хочется быть лучше, чище, мудрее. Это облагораживающее действие началось в тот день, когда появились первые стихотворения, вошедшие впоследствии в книжку под названием «Иронфжндыр», и оно будет продолжаться и в будущем, когда бессмертная поэзия Коста войдет в сокровищницу прогрессивной культуры народов как вклад осетинского народа».

На собрании общественности Осетии, посвященном 90-летию В. И. Абаева, юбиляру подарили портрет Коста Хетагурова, подчеркнув духовную близость двух великих осетин. Василия Ивановича тронуло такое внимание. Впоследствии он посчитал, что этот замечательный портрет не должен замыкаться в интерьере его квартиры и будет правильно, если он будет радовать многочисленных посетителей Культурного центра Московского общества осетинской культуры «ФАРН». Василий Иванович пригласил меня в гости в свою владикавказскую квартиру и передал мне этот портрет. Я с благодарностью принял его и портрет Коста Хетагурова сейчас украшает зал Культурного центра Московской осетинской общины на улице Новослободская.

Народ, родивший великого Коста, не мог не взрастить еще одного великого сына, на которого он мог бы равняться и обращаться как к духовному лидеру и живому символу нации. И именно таким сыном нации стал Вассо Абаев — великий ученый, патриарх осетинской культуры. Всенародная любовь и живая связь с ним как символом и идеалом не прерывалась в течение многих десятилетий.

В книге воспоминаний Людвига Чибирова о В. И. Абаева есть такие строки: «Когда известный ученый-философ С. Ш. Габараев в начале 70-х годов назвал Абаева вторым солнцем на небосклоне Осетии, Василий Иванович, возразив, сказал: «Солнце бывает одно. Таким солнцем для нашего народа является Коста Хетагуров. И прошу вас рядом с ним никого не ставить».

В словах Габараева мы видим выражение всенародной любви к Абаёву. Это чувство формируется по особым внутренним законам нации, его нельзя навязать искусственно. Народ сам выбирает себе духовного лидера. Доброе слово о выдающейся личности передается как народная молва от человека к человеку, от селения к селению, укрепляя обдественное мнение о высоте интеллектуальных и нравственных качеств личности. Вот почему каждый осетин при встрече с именем Вассо Абаева испытывает состояние гордости за славного сына своего народа.

Абаев как ученый-борец - ч.14

Но одного вдохновения недостаточно. Нужна вера в исполнение своего предназначения и мужество в преодолении всего, что этому мешает. Порой необходимы качества настоящего рыцаря, В. И. Абаев и был таким рыцарем. Русский философ Николай Бердяев (1874-1944) писал, что рыцарство — «существенный признак аристократизма, в том числе аристократизма духа. Аристократ, как рыцарь, зкивет законами чести, и долг для него важнее прав, которыми он обладает.

В мае-июне 2004 г. в Музее Вооруженных сил в Москве проходила выставка «Традиции рыцарства народов Степного Предкавказья и Северного Кавказа». На этой выставке в числе других были представлены стенды, посвященные ученому Василию Ивановичу Абаеву и прославленному полководцу генералу армии Исса Плиеву. Оба стенда размещались рядом, на них — личные вещи этих великих сынов Осетии (черкески, бешметы, бурки, кинжалы, очки и другие экспонаты). В пояснительных материалах выставки можно было прочитать. «На протяжении многих веков складывались понятия о воинской доблести, благородстве народов Степного Предкавказья и Северного Кавказа. Независимость и свободолюбие, верность, уважение к старшим и женщинам, терпимость к иноверцам — вот нравственные идеалы, которые воспитывались с детских лет у казаков и горцев. В музеях Южного Федерального округа бережно сохраняются памятники материальной и духовной культуры народов, которых в литературе часто сравнивают с рыцарями Западной Европы...

Уникальные подлинные памятники VI—XX вв. н. э. из Северо-Осетинского Государственного объединенного музея истории, архитектуры и литературы раскрывают на выставке рыцарский этический кодекс осетин, который стал формироваться у их предков в скифскую эпоху. Античные авторы приписывают скифскому царю Антею такие слова: «Скифы ценятся не по богатству, а по душевной доблести». Превыше всего ценили скифы честь и мужество. Кодекс рыцарской морали был незыблемым законом. Главными Заповедями скифского воина были верность друзьям и беспощадность к врагам...

Тема воинской доблести получает развитие в разделе «Товарищ генерал » — комплекс генерала армии Исса Плиева....Рыцарь науки Абаев в своих научных работах отдал дань уважения рыцарям — предкам своего народа и рыцарям Западной Европы...»

Беседуя с Василием Ивановичем, мы часто касались темы воинской доблести в осетинском народе. Я рассказал ему о своем прадеде Дзамболате Церекове, герое Балканской войны 1877-1878 гг., и принес книгу Дзагуровой Г. Т. «Под Российскими знаменами». (Владикавказ. 1992), где сказано: «Выходец из Куртатинского ущелья, Дзамболат Цереков служил в составе Терско-горского иррегулярного полка. Его воинская храбрость вызывала восхищение....Четыре Георгиеских креста, ордена, медали украшали грудь героя. К рукоятке его сабли был прикреплен крест боевой славы». Тогда же я показал Василию Ивановичу фотографию моего прославленного прадеда. Обратив внимание на фамилию моего деда, Василий Иванович спросил: «А вы знаете, что род Церековых увековечен в нартовском эпосе? Там говорится о непробиваемом панцыре богатыря Церека». Я ответил, что, конечно, мы об этом знаем и гордимся нашим далеким нартовским предком.

вассо

Вершинные достижения В. И. Абаева в языкознании - ч.1

«Историко-этимологический словарь осетинского языка» В. И. Абаева — выдающееся достижение мировой науки, Абаев и героический эпос о нартах.

В. И. Абаев уже в детстве начал понимать важную роль родного языка — неотъемлемого элемента жизни любого человека и народа. После окончания гимназии он уже был школьным учителем словестности и истории. На титульном листе учебного пособия по русскому языку для начальных классов того времени были помещены поэтические строки Петра Вяземского: «Язык есть исповедь народа: в нем слышится его природа, его душа и быт родной».

Эти слова, конечно, еще тогда запали в душу молодого Вассо Абаева. Впоследствии он не раз цитировал в своих работах проникновенные строки русского поэта. Для юного Вассо родным языком был осетинский язык, и он с детства относился к нему с сыновней любовью. Получив профессию ученого, Абаев посвятил все свои годы всестороннему исследованию осетинского языка, фольклора и литературы.

Об отношении Абаева к родному языку очень точно и поэтично сказано в приветственном адресе Государственной Думы Российской Федерации Василию Ивановичу Абаеву в День его столетнего юбилея: «Вы родились на озаренной Щедрым солнцем благодатной земле Кавказа в те дни, когда люди всей Земли с тревогой и надеждой готовились к встрече XX века. И в тот миг, когда Ваши детские глаза Распахнулись навстречу материнскому лицу, когда Вы ус дышали звуки родного голоса, Ваша душа начала впитывать всю прелесть и красоту этого осененного горными снегами вечного и всегда юного мира. Ваш слух вбирал певучие звуки родной речи, на которой говорились слова заботы, нежности и любви — и рождалась Ваша бережная любовь к древнему языку, который одухотворяет и возвышает, обязывает человека быть благородным и мужественным, бесстрашным и мудрым».

В статье «За родную речь» Абаев цитирует высказывание выдающегося писателя Чингиза Айтматова о родном языке: «Каждый язык велик для своего народа. У каждого из нас есть свой сыновний долг перед народом, нас породившим, давшим нам самое большое богатство, свой язык: хранить чистоту его, приумножать богатство его...». И далее Абаев продолжает: «Национальное самосознание неотделимо от национального языка. Смерть какого-либо языка означает смерть народа (как особого этноса). А кто заинтересован в том, чтобы вымирали народы, каждый со своей неповторимой индивидуальностью, со своей самобытной культурой? Никто, кроме каких-нибудь закоренелых расистов».

Феномен личности Абаева - ч.7

Ты мой обет, мое владенье, мой небосвод, моря и реки... Дай мне свое благословенье, проникни в грудь мою навеки!

Ты боль и страсть в груди рождаешь, чтоб в вольных песнях

Зазвучали. И эти песни поднимаешь, неся их в солнечные дали.

В. И. Абаев неоднократно подчеркивал, что осетины являются прямыми потомками алан и вполне могут именоваться аланами, а сама Осетия называться Аланией. Убедительным основанием этому служит языковая преемственность, о чем ученый писал еще в 1934 году в Известиях Академии Наук СССР в статье «AJanica». В рецензии на эту работу известный осетинский исследователь языка, литературы и фольклора Александр Тибилов писал: «Статья В. И. Абаева проливает окончательный свет на проблему алано-осетинских отношений и устанавливает, что «осетинская речь действительно имела в свое время распространение на той территории, которая занималась народом, называемым аланами» (Известия Юго-Осетинского НИИ Академии Наук ГССР. 1936. Вып. З. С.312).

Известно, что в молодости человек нуждается в умной и заботливой поддержке старших. Молодой Вассо такую поддержку получил от родителей и близких знакомых, чей жизненный опыт и нравственный облик послужили ему ценным примером. Это помогло ему развить в себе пытливость, одухотворенность и мужественность. Вспоминания эти годы, Василий Иванович с особым почтением называл имена людей, которые способствовали формированию его характера и выявлению его способностей. В рукописной тетради, хранящейся в его личном архиве, Абаев указал имена людей, которые помогли ему в юности. Из жителей Коби он отметил следующие имена: «Дарико, Степан Такаев, Саламгирей Касаев, Qyrqhaty Uasso.

О раннем периоде жизни Абаева, его детстве, сохранилось мало данных. Мои многочисленные беседы с Василием Ивановичем напрямую не касались его биографии, да и вообще, будучи очень скромным человеком, он неохотно рассказывал о себе. Лишь иногда он вспоминал отдельные эпизоды из своей юности.

На одной из наших встреч Василий Иванович сообщил, что заканчивает работу над книгой своих воспоминаний. На вопрос о том, как будет называться эта книга, Абаев ответил, что с окончательным вариантом он еще не определился, но в качестве рабочего варианта принял название «Воспоминания и размышления». После этого он выдвинул ящик письменного стола, где лежала отпечатанная на машинке объемистая рукопись. (Эта работа хранится в личном архиве ученого и требует изучения в целях подготовки ее к изданию).

Учеба Вассо Абаева в тифлисской гимназии - ч.18

Вспоминая свои студенческие годы, Василий Иванович Абаев рассказывал мне, что он часто бывал в гостях в семье Абациевых, земляков из Осетии, поселившихся в Петербурге в XIX в. Находясь в кругу этой семьи, студент Абаев и его друзья вспоминали свою далекую родину. Теплое и дружеское отношение этой семьи к молодым студентам помогало переносить тяжесть разлуки с родными и близкими в Осетии. Василий Иванович всегда уважительно говорил о семье Абациевых. Вот как записал его рассказ Борис Александрович Калоев: «...Много хорошего я получил от семьи Абациевых, была такая семья осетинская, жившая давно в Петрограде. Отца звали, кажется, Иосиф, две его дочери: одна Варя, имя другой забыл. Семья эта оказывала нам, осетинским студентам, гостеприимство, помогала, как могла. Я всегда с большой благодарностью вспоминаю об этой семье».

Семья Абациевых, проживавшая в Петербурге в конце XIX в. — начале XX в, имеет непосредственное отношение к судьбе другого выдающегося сына осетинского народа Гайто (Георгия) Ивановича Газданова (1903-1971). Родителями этого признанного классика литературы были осетины Иван (Гаппи) Сергеевич Газданов и Вера Николаевна Абациева. Отец писателя в XX в. учился в Петербурге в Лесном институте. Мать писателя, уроженка селения Кадгарон Северной Осетии, с детских лет воспитывалась в Петербурге в семье своего дяди Магомета (Иосифа) Николаевича Абациева, проживавшего в столице с 70-х годов XIX века. Именно в доме Абациевых 6 декабря (23 ноября) 1903 года родился будущий писатель Гайто Газданов, который счастливо прожил здесь первые три года жизни. По окончании Лесного института его отец вместе с семьей покинул Петербург и служил лесоводом в разных районах страны: Сибирь, Белоруссия, Украина, Тверь, Смоленск.

Почитатели таланта Гайто Газданова заинтересовались судьбой его двоюродного дедушки Магомета (Иосифа) и в справочнике 1913 г. о домовладельцах Петербурга нашли упоминание, что дом № 7 по улице Кабинетской числился за Иосифом Абациевым (в некоторых источниках этот дом указан за № 19).

Этапы становления гения, развитие одаренности - ч.25

Так что в конечном счете мы так проникаемся «представлениями о мыслях и чувствах других членов данной группы и о группе как целом, что можно сказать, мы фактически делаем их частью своего «я» и идентифицируемся с ними в своем самоощущении».

В заключение главы сделаем краткие выводы. Абаев стал одним из первых в Осетии ученых, для которого занятия наукой стали профессией. Он стал одним из первых национальных ученых-осетиноведов, получивших университетское образование. Занятия наукой стали для него не просто профессией, но главной целью в жизни. Перед ним открылись широкие горизонты и большие возможности для применения своих сил. Именно в тридцатые годы двадцатого столетия, когда наступил период активного формирования национальной интеллигенции, появилась большая плеяда ученых, педагогов, писателей, художников и артистов, которые в качестве творцов и созидателей привнесли новый импульс в развитие национальной жизни.

Вассо Абаев стал счастливым избранником судьбы. Судьба предначертала ему роль выдающегося ученого. Абаев стал патриархом осетинской культуры, одним из авторитетнейших лидеров нации. Его влияние было велико и коснулось всех сторон культуры и жизни народа. Как человек высоко одаренный, он стремился максимально реализовать свои способности. Проявив большие старания и волю, он овладел вершинами профессии ученого-гуманитария.

Самосовершенству человека нет предела. Обретая свое неповторимое лицо, человек становится личностью. Можно сказать, человек рождается человеком, а личностью он делает себя сам. Иными словами, как писал Чарльз Дарвин, «человек сам является творцом своей судьбы». Иммануил Кант писал, что «гений — это талант, который сам дает правило». Глубоко осознав свое высшее призвание — предназначение как жизненную миссию, Вассо Абаев с честью реализовал свой творческий потенциал и предначертания судьбы.

Достижения

Вершинные достижения В. И. Абаева в языкознании - ч.2

В работе «Путь духовного обновления» русского философа и писателя Ивана Ильина (1883-1954), впервые изданной в Белграде в 1935 г., есть параграф «О национальном воспитании. Там есть такие строки: «Язык вмещает в себе таинственным и сосредоточенным образом всю душу, все прошлое, весь духовный уклад и все творческие замыслы народа. Все это ребенок должен получить с молоком матери (буквально). Особенно важно, чтобы это пробуждение сознания и личностной памяти ребенка (обычно — на третьем, четвертом году жизни) совершилось на его родном языке. При этом важен не тот язык, на котором говорят при нем другие, но тот язык, на котором обращаются к нему, заставляя выражать на нем его собственные внутренние состояния».

Французский языковед Эмиль Бенвенист (1902-1976) в работе «Общая лингвистика» пишет о роли языка: «Невозможно вообразить человека без языка и изобретающего себе язык. Невозможно представить себе изолированного человека, ухитряющегося осознать существование другого человека. В мире существует только человек с языком, человек, говорящий с другим человеком, и язык, таким образом, необходимо принадлежит самому определению человека».

Абаев обладал высоким авторитетом среди ученых-языковедов. Он показал, что языкознание как наука является не только теоретической наукой, но непосредственно влияет на сферу национальной и культурной практики. Отсюда высочайшая ответственность любого ученого-языковеда перед мировой наукой и культурой.

Язык, на котором мыслит любой человек, — это его родной язык независимо от того, считается ли этот язык богатым или бедным. Вот почему необходимо хорошо владеть родным языком, причем как устным, так и письменным. Вспомним, как русский мыслитель Петр Чаадаев писал Александру Пушкину 17 июня 1831 г.: «Пишите мне по-русски; Вам не следует говорить на ином языке, кроме языка вашего призвания». 18 сентября того же года П. Чаадаев вновь пишет Пушкину: «...вы — национальный поэт; вы угадали, наконец, свое призвание. Не могу выразить вам Удовлетворения, которое вы заставили меня испытать».

Однажды в беседе с Василием Ивановичем мой брат Заурбек спросил его, сколькими иностранными языками он владеет. Абаев задумался и сказал, что дать точный ответ не может, так как некоторыми языками он владеет достаточно хорошо, а другими в меньшей степени. По его мнению, когда языком владеешь свободно и без напряжения, то чувствуешь все нюансы письменной и устной речи. Знание языка на таком уровне особенно важно при чтении литературных произведений, где присутствуют сравнения, метафоры и другие художественные приемы. Но есть и такие языки, где такой естественной свободы не ощущаешь.

Вершинные достижения В. И. Абаева в языкознании - ч.7

Обращаясь к популярной литературе по минералогии, воспользуемся материалами из книги профессионального геолога и писателя Р. К. Баландина «Вернадский: жизнь, мысль, бессмертие»: «В естествознании перед исследователем необычайно сложные объекты. Скажем, минерал. Это л химическое соединение. И (обычно) кристалл, и геологическое тело, и продукт определенных реакций. И наследие некой геологической эпохи, и полезное ископаемое....Следовательно, минералогия изучает не только продукты химических реакций, происходящих на земле (минералы), но и сами химические реакции как часть истории минералов, определяющей их синтез и распад... Еще одна особенность минералогии: необходимость учитывать огромную длительность геологических интервалов времени — тысячи, миллионы лет, в течение которых происходит большинство химических реакций в земной коре. Часть этих реакций осуществляется в недоступных непосредственному наблюдению глубинах Земли. Обычно приходится восстанавливать ход былых реакций по их продуктам (минералам)».

А теперь обратимся к приведенной выше мысли Абаева: «Каждое слово в языке есть живой отпечаток какого-либо факта в его настоящей и прошлой жизни. И сравним ее с мнением геолога: «обычно приходится восстанавливать ход былых реакций по их продуктам «минералам». Какая удивительно красивая параллель!

Можно пойти дальше и провести аналогию между наличием в языке одного народа следов языка другого народа, оставленных во время их кратковременного в масштабах истории соседства, и известным в геологии механизмом образования минеральных тел - содружеств, хранящих в себе следы разных временных пластов геологической истории. Кто после этого будет утверждать, что гуманитарные науки и науки естественные не имеют общих подходов и моделей при изучении истории происхождения тех или иных малопонятных явлений?

Обратив внимание на эти параллели, я невольно стал более внимательно следить за высказываниями философов, обладавших таким типом мышления, который П. А. Флоренский назвал «геологизмом» мышления. По этому поводу он писал: «Я привык видеть корни вещей. Эта привычка зрения потом проросла все мышление и определила основ ной характер его — стремление двигаться по вертикали и малую заинтересованность в горизонтали».

Вершинные достижения В. И. Абаева в языкознании - ч.12

Академик Олег Николаевич Трубачев (1930-2003), выдающийся русский языковед-славист, индоевропеист, этимолог и историк, назвал Абаева Мастером великой науки Этимология! Уже после смерти Трубачева его супруга и коллега по работе Г. А. Богатова в публикации, посвященной 0,Н. Трубачеву, отметила также выдающийся вклад В. И. Абаева в этимологию: «XX век выдвинул не одну выдающуюся фигуру среди лексиографов. Мечта об этимологическом словаре славянских языков должна была вызреть, пройти несколько этапов: от рождения идеи (И. И. Срезневский), появления общеславянских словарей (Ф. Миклошич, Э. Вернекер) через этимологические и историко-этимологические словари (М. Фасмер, В. И, Абаев, П. Я. Черных) к словарю — реконструкции праславянского языка, к «Этимологическому словарю славянских языков» О. Н. Трубачева».

Изучая глубинные истоки осетинского языка, Абаев смог выявить в нем те изменения, которые отражали и изменения в судьбе предков осетин в далеком прошлом. Применив сравнительно-исторический метод, он представил убедительные доказательства происхождения многих слов осетинского языка. «Историко-этимологический словарь осетинского языка » принес автору мировую известность. За эту уникальную работу он был удостоен Государственной премии СССР за 1981 год.

На вопрос о том, сколько же лет ученый работал над этим многотомным Словарем, Василий Иванович в 1990 г. ответил: «Я работал над этим словарем около сорока лет». А еще раньше в статье «Как можно улучшить этимологические словари» («Этимология», 1984) В. И. Абаев писал: «Архитектор, строящий дом, наперед ясно представляет, как будет выглядеть его детище по сооружении. Когда в 1951 г. я приступил к составлению «Историко-этимологического словаря осетинского языка», я пытался представить, каким будет этот словарь, и свои соображения на этот счет изложил в статье «О принципах этимологического словаря», опубликованной в одном из номеров журнала «Вопросы языкознания» за 1952 год. Заключительный отрывок упомянутой статьи был озаглавлен «Об этимологическом словаре нового типа». Там я, между прочим, писал: «Встает заманчивая мечта о создании этимологического словаря нового типа». Такой словарь, будучи вполне академическим по научному уровню, должен быть чужд «академической» сухости. В нем должен биться пульс истории, должны проступать живые черты народной жизни и культуры, отраженные в истории слова. Такой словарь не был бы достоянием узкого круга специалистов. Он мог бы стать настольной книгой каждого образованного человека, интересующегося языком и историей своего народа или других народов. Он был бы своего рода окном, открытым в широкий мир других гуманитарных наук: истории, этнографии, археологии, социологии, психологии, в мир литературы и фольклора».

Вершинные достижения В. И. Абаева в языкознании - ч.13

Далее в той же статье 1984 г. «Как можно улучшить этимологические словари» Абаев писал: «Теперь словарь закончен, и для меня настало время обозреть его критическим взглядом и дать себе отчет, в какой мере реализован первоначальный замысел как в построении словаря в целом, так И в разработке отдельных словарных статей ».

Следует обратить внимание на то, что с критическим взглядом на свой труд выступает ученый, уже получивший за него Государственную премию. Однако таким уж был Василий Иванович Абаев: сам для себя был строгим судьей. Можно лишь удивляться, как он смог исполнить этот гигантский труд в одиночку! Как отмечал академик О. Н. Трубачев, подобные словари под силу лишь большим коллективам ученых-этимологов.

О высокой требовательности к себе можно прочитать в той же статье 1984 г. (С. 65-66): «Говорят, что Максим Горький как-то сказал: «Когда беру в руки только что вышедшее свое произведение, испытываю каждый раз тяжкое чувство неудачи». Я вспомнил Горького не для того, чтобы parva componere magnis (малое сопоставить с великим). Слова Горького — это пример высокой требовательности и взыскательности к себе. Такая взыскательность должна быть обязательна не только для писателя, но и для человека науки. Льву Толстому приписывают слова: «В науке еще возможна посредственность, но в искусстве и литературе кто не достигает вершин, тот падает в пропасть» («Русское слово», 1902). Думается, что и в науке не следует мириться с Посредственностью, а надо требовать по самому высокому счету. И когда я с такой мерой оцениваю свой словарь, не йогу не признать, что намеченных «вершин» он не достиг. Не могу сказать: «полная неудача». Но можно говорить о неполной удаче. Словарь мог бы содержать больше общегуманитарной (исторической, этнографической и пр.) информации. Есть все же один объективный показатель, который говорит, что мой труд не был напрасным. Третий том вышел в 1979 г., в колическтве 2600 экз. Из них около одной трети разошлось в Осетии. А ведь лингвистов в Осетии не тысячи и даже не сотни, а всего десятка два. Стало быть, основными потребителями словаря стали не профессиональные лингвисты, а широкий круг интеллигенции, люди разных профессий и специальностей, объединенные интересом к родному языку и его истории. А это именно то, о чем я мечтал, работая над словарем.

Вершинные достижения В. И. Абаева в языкознании - ч.14

Следует добавить, что в 1995 г. к 95-летию со дня рождения В. И. Абаева четырехтомный Словарь был переиздан в количестве 3000 экз. (авторы проекта Торчинов A. M. и Цаликов Р. З.). Основная часть тиража быстро разошлась. Можно с полным основанием сказать, что «Историко-этимологический словарь осетинского языка» В. И. Абаева стал не только выдающимся научным достижением, но и духовным памятником и настольной книгой для каждого осетина, интересующегося своей историей и культурой. Для осетинского читателя Словарь играет большую просветительскую и воспитательную роль, прививая любовь не только к языку, но и к художественной литературе. Статьи в Словаре в качестве примеров содержат тексты из произведений известных осетинских писателей.

Крупнейший ученый-этимолог академик О. Н. Трубачев неоднократно подчеркивал большое значение работ В. И. Абаева в области этимологии. Об этом он писал и в статье «Василий Иванович Абаев и этимология, основные положения которой он высказал еще на юбилейном вечере, посвященном 95-летию со дня рождения В. И. Абаева. Статья О. Н. Трубачева помещена в трех изданиях с незначительными изменениями текста. В варианте статьи, помещенной в качестве предисловия ко второму изданию книги М. И. Исаева Василий Иванович Абаев, автор пишет:

«Том первый своего Словаря Василий Иванович выпустил уже немолодым, пятидесятивосьмилетним человеком. Сколько было в истории науки примеров, что на этом история Словаря и кончалась, и, всегда нашлось бы тому множество серьезнейших оправданий. Словарь был первый в своем роде, с двойной задачей — историко-этимологический, ничего подобного до сих пор по осетинскому языку не было (остается добавить, что по десяткам остальных иранских языков нет до сих пор). Абаев работал один, у жизни было предостаточно шансов оборвать эту нить, риск был огромен. Конечно, эти трудности сказались: том второй Словаря увидел свет только через пятнадцать лет после первого, еще через шесть последовал выход третьего тома, и лишь через долгих десять лет после него вышел завершающий том — четвертый. Я так говорю, потому что все мы ждали этого завершения, мы «болели» за Словарь Абаева, мы — те, кому небезразлична этимология и история иранских и других индоевропейских языков, этногенез народов — носителей этих языков. Я знаю, как называется то, что сделал Абаев: это подвиг в четырех томах. Говорю это с полным знанием дела, поскольку сам, с небольшим коллективом, работаю над многотомным этимологическим словарем славянских языков. Разумеется, все решает ответ на вопрос как это было сделано. Словарь Абаева подтвердил и без того высочайшую научную репутацию Василия Ивановича...»

Вершинные достижения В. И. Абаева в языкознании - ч.15

Доктор филологических наук В. А.Ефимов утверждает: «Вне всяких сомнений Словарь является наивысшим достижением великого ученого и принадлежит к числу... самых выдающихся явлений в филологической науке XX столетия. Словарь является новаторским как по принципам составления, так и по своему построению. Впервые в лексикологической практике в одном словаре совмещены, как Известно, элементы пяти разных словарей: двуязычного (осетино-русского), документированного, исторического и реального. Словарь получил широкую известность и признание ученых во всем мире».102

Высокую оценку Словарю дал член-корреспондент Российской академии наук Э. Р. Тенишев: «Такой словарь должен найти место среди книг каждой интеллигентной семьи земного шара, если у нее есть хоть маленький интерес к языкам и культурам. Каждая статья названного словаря, большая она или малая, носит законченный характер. Ничего лишнего, ни в иллюстрациях, ни в толкованиях, утяжеляющих или затемняющих изложение. Если не удается найти слову достойный этимон, его место занимает краткая помета «происхождение не ясно». Но таких помет очень мало в словаре. Нельзя не заметить стилистически тщательной, изысканной обработки текста изложения. Поэтому большие тексты толкований отдельных слов читаются как художественные произведения, привлекающие легкостью и изяществом языка....И еще одно необходимо особо подчеркнуть — словари и их авторы живут вечно, ибо слово — носитель векового жизненного опыта и мудрости».

Изучая историю слов и зарождения осетинского языка, Абаев не мог пройти мимо устного народного творчества: песенного фольклора, народных сказаний и мифов. По ним ученый познавал быт, нравы, вероисповедание, традиции и тип мышления далеких предков. Он понимал, что устное творчество — это своеобразное хранилище и память народа, где имеется важная, но еще не расшифрованная информация о жизни предшествующих поколений.

Вершинные достижения В. И. Абаева в языкознании - ч.17

Абаев в статье «Проблемы нартовского эпоса», вошедшей в книгу «Нартовский эпос (Орджоникидзе, 1957) писал: «Героический эпос занимает среди фольклорных жанров особое место. Больше, чем любой другой жанр, он связан с историческими судьбами народов, и в нем ярче, чем в любом другом жанре, выражается национальное самосознание народа. Содержанием героического эпоса является всегда борьба, притом борьба, имеющая не личное, а общественное и национальное значение. В борьбе выковываются герои, и, естественно, что всякий героический эпос есть своего рода кодекс героизма, как он вырабатывался у народа в процессе его реальной исторической борьбы с враждебными силами, силами природы или общества».

Этот абзац вмещает в себя столько глубоких мыслей! Как сказал бы русский классик языкознания Потебня, «сгусток мыслей»! Какое ясное понимание явлений! Какая важная мысль о непреходящем значении героического эпоса для народа в его настоящем и будущем измерении!

Нартовский эпос на протяжении многих веков передавался народными сказителями из поколения в поколение. Самые первые записи осетинского эпоса были сделаны только в начале второй половины XIX века. Одним из первых обратился к научному изучению нартовского эпоса крупный русский ученый академик Всеволод Федорович. Миллер (1848-1913). Он не раз приезжал в Осетию с научными экспедициями. В процессе исследований ученый овладел осетинским языком, что позволило ему свободно общаться с местным населением. Труды В. Ф. Миллера в области языка, фольклора и этнографии Осетии наряду с исследованиями академика A. M. Шегрена послужили первыми кирпичиками для построения фундамента научного осетиноведения. Академик Андрей Михайлович Шегрен (1794-1855) несколько раз приезжал в Осетию в период 1835-1837 гг. Им был создан осетинский алфавит и первая осетинская грамматика. В. Ф. Миллер изучал историю осетин, народный эпос и фольклор, а также подготовил рукопись «Осетино-русско-немецкого словаря», который был издан после его смерти в 1927—1934 гг. В подготовке этого издания принимал участие и В. И. Абаев. В. Ф. Миллер издал два тома «Осетинских этюдов» (Журнал Министерства народного просвещения. СПб, 1882. Вып. 8), которые Абаев назвал «своего рода энциклопедией осетиноведения». А самого ученого считал после Шегрена «вторым корифеем осетинского языкознания». Во вступительной статье к академическому изданию «Осетинского героического эпоса (1990 г.) Абаев отмечал: «Большим знатоком и ценителем осетинского фольклора был Всеволод Миллер, крупнейший ученый, лингвист и фольклорист, чьи «Осетинские этюды» заложили прочную основу изучения языка, этнографии и истории осетин».

достижения

Абаев как национальный символ - ч.3

Национальные культуры обладают ценным свойством целостности и роль языка в обеспечении этой целостности трудно переоценить. Состояние самого языка и возможности его влияния на культуру и жизнь нации служит важнейшим показателем интеллектуального и эстетического уровня ее культуры. Французский ученый Леви Стросс об этом писал так: «Язык является условием культуры. Поскольку последняя обладает сходной с языком архитектоникой... Язык также можно рассматривать как основу, на которую нередко накладываются более сложные структуры того же типа, соответствующие различным аспектам культуры»

Отечественный ученый М. Б. Ешич в статье Этничность и Этнос» пишет: «В современной науке существуют два основных «подхода» к определению понятия «нация»: «этнический» и «гражданско-государственный»....Иными словами, согласно данной концепции нация, — это либо любой этнос, либо этнос новейшей, индустриальной эпохи развития человечества».

Во многих странах Запада символом идентификации человека служит само государство, в то время как для России и многочисленных ее народов определяющими признаками служат национально-культурные отличия. Люди, проживающие в странах Запада, идентифицируют себя как - граждане государства. Нация для них — не этнос, а государство. В то время как в России люди, оставаясь гражданами государства, идентифицируют себя принадлежащими к определенному самобытному этносу.

Философ Мераб Мамардашвили разъясняет понятие нации «государственного» типа: «Нация это то, что существует внутри напряженного вопрошания о том, кто мы, что мы, какие у нас обязанности, какие у нас гражданские обязанности? Следовательно, это единство перед судьбой. Это — нация, nation de Etat, — как говорят французы, нация государства. Или продукт конституции. То есть нация, или то, что способно создавать конституцию, сама возникла вследствие и в результате действия конституции».

Немецкий ученый Курт Хюбнер пишет: «Отдельный человек осознанно или неосознанно идентифицирует себя с нацией как всеобщим, со всем тем, что свойственно согражданам....Подобно тому, как отдельный человек не может идентифицировать себя лишь с тем, что ему в себе нравится, и в противном случае неизбежно теряет свою идентификацию, так и мы не можем отказаться от своей нации, даже если чего-то в ней не принимаем. Мы автоматически берем это на себя как наши собственные тяготы и наши собственные страдания. Идентификация с нацией означает, что всякий ее феномен, всякое открывающееся в ней, до сих пор неизвестное, — неважно прошлое или настоящее, — непроизвольно включается в идентификационный процесс, безразлично к тому, как к этому относится отдельный человек. Гордость национальными достижениями, боль национального позора (заслуженная и незаслуженная) суть ни что иное, как явления глубочайшей, зачастую затемненной связи идентичности или идентификации».

Абаев как ученый-борец - ч.2

Обратившись к судьбе Василия Ивановича Абаева, мы познакомились с его выдающимися научными достижениями, характеризующими его глубокий и разносторонний ум. Но масштаб личности ученого и цельность его человеческой натуры невозможно представить без таких важных качеств личности, как большая целеустремленность, верность жизненным идеалам и целям, сила воли, высокая нравственность и гражданское мужество.

В данной главе мы рассмотрим эти неординарные качества Абаева, уделив особое внимание началу 50-х годов, когда ученый с высоким достоинством и мужеством показал силу своего рыцарского духа в нелегкой борьбе за свои убеждения. Прошло много десятилетий и, обращаясь к В. И. Абаеву в связи с его юбилеем, представитель Санкт-Петербургского отделения Института востоковедения М. А.Дандамаев отметил: «Ваши ученики гордились не только широтой Ваших научных интересов, глубоким исследовательским анализом, но и также и Вашим гражданским мужеством. Вы пережили много политических режимов, не дав ни одному из них обмануть себя».

Читателю со стажем хорошо известны печальные страницы из истории советской науки 50-х годов XX века, когда воинствующие «учителя» ученых из руководства страны предали анафеме такие новые области науки, как генетика и кибернетика. Незаслуженным нападкам подверглись и традиционные гуманитарные науки — история, философия и языкознание. Тяжелые испытания, выпавшие на долю советского языкознания, напрямую коснулись Василия Ивановича Абаева. Немногим представителям этой науки удалось выстоять в этом испытании, не потеряв своего лица. Сейчас, по прошествии многих лет, мы отдаем дань уважения этим несгибаемым рыцарям науки. Абаев был в их числе, и он с честью вышел из организованной сверху кампании «кризиса языкознания.

Наука живет по своим внутренним законам, предполагающим раскрепощение духа и обеспечение творческой свободы ученых. Все попытки нарушить эти принципы за счет давления на сообщество ученых, не могут сохраняться длительное время: живой организм науки не терпит атмосферы духовного закабаления. Когда же это случается, то выход из этого положения возможен двумя путями: либо отказаться от творчества в условиях духовного закабаления, либо поддаться этому влиянию и стать приспособленцем в науке.

Этапы становления гения, развитие одаренности - ч.13

К оценке различия таланта и гениальности, высказанного Николаем Бердяевым, примыкает мнение Павла Флоренского: «Под гениальностью, в отличие от талантливости, я разумею способность видеть мир по-новому и воплощать свои совершенно новые аспекты мира. Талантливость же есть способность работать по открытым гением аспектам и применять их».

Здесь уместно отметить, что не каждый талантливый человек может правильно воспользоваться своим талантом, вернее, реализовать его. Это происходит потому, что он не находит область правильного приложения сил, где он мог бы наиболее ярко и плодотворно проявить свой талант. Часто такие люди отвлекаются на второстепенные и маловажные области деятельности, не приносящие потенциальному таланту чувство творческого полета.

Гете подчеркивал, что «средний талант всегда оказывается в плену своего времени и поневоле питается элементами, в нем заложенными... Таланты выдающиеся... они опираются на самих себя, не поддаваясь влиянию времени».

Перед любой творческой личностью в жизни возникают особые проблемы, которые требуют понимания и осуществления той или иной линии судьбы. Важнейшим из этих проблем является правильный выбор момента, когда одаренная личность принимает решение завершить этап обучения, связанный с приобретением накопленных человечеством знаний, и перейти на этап постоянной профессиональной работы, связанной только с творчеством. Вопрос сводится к тому, насколько эта личность чувствует себя в достаточной мере владеющей потенциалом знаний в качестве надежного фундамента, способствующего высокому уровню творческих достижений. К сожалению, вопросам выбора наилучшего момента для перехода личности к профессиональной творческой деятельности в литературе уделяется мало внимания.

Поэтому важно ознакомить читателя с редким материалом из жизни поэта и мыслителя Фридриха Шиллера. Гениальный Шиллер был самокритичным человеком, и он дал жесткую оценку своим шагам при переходе от этапа обучения к этапу профессионального поэтического творчества. Шиллер в письме одному своему адресату отмечал: «Начиная с колыбели моего духа и до нынешнего дня, когда я пишу эти строки, я всегда сражался с судьбой, и научившись дорожить духовной свободой, был обречен тщетно мечтать. Поспешный шаг, совершенный мной десять лет назад, навсегда лишил меня возможности жить чем-то иным, кроме писательского труда. Я взял себе это ремесло, не проверив требований, предъявляемых им к человеку, не узнав трудностей, связанных с ним. Потребность писать захватила меня раньше, чем я дорос до этого ремесла знаниями и зрелостью ума....Столь незрелым, намного ниже того идеала, который жил во мне, представлялось мне все, что прежде выходило из-под моего пера! Но предугадывая возможные совершенства, я все равно вынужден был спешить и представлять на суд публики недозрелый плод моего творчества и, сам столь нуждаясь в поучении, против собственной воли должен был притязать на роль учителя людей. Чего бы я ни отдал ради двух или трех спокойных лет, свободных от писательского труда, которые я мог бы посвятить одному лишь учению, одному лишь формированию моих понятий, вызреванию моих идеалов».

Абаев как национальный символ - ч.17

Говорят, что в подсознании каждого человека дремлет душа предков, восходящая к самой далекой древности. Видимо, несмотря ни на что не может угаснуть таинственное свойство генетической памяти народа. Каждому соплеменнику надо стремиться стать исторически просвещенным и духовно обогащенным человеком, чтобы эта генетическая память, наконец, пробудилась в нем и перешла в чувство национального сознания. Сохраняя ценности прошлого и обогащая их своими достижениями, каждый человек будет чувствовать себя причастным к общенациональной жизни, ощущая при этом радость своего бытия. Именно благодарные потомки берегут национальные ценности и дорожат авторитетом предков.

Мы уже приводили слова Абаева, что о любой личности в народе судят по результатам его деятельности в интересах общества, а также по тому, каким он был человеком.

Первая сторона народной памяти о человеке, если он занимался творческой деятельностью, остается в виде книг, картин, музыкальных произведений и других творений, что обеспечивает этой памяти долгую жизнь. Что же касается памяти о человеческих качествах личности, то такая память сначала живет вместе со своими современниками, потом передается устным путем потомкам. Со временем эта память может потерять существенные детали и даже угаснуть.

Известно, что влияние великих личностей на умы и души людей многосложно, а подчас и недоступно простому анализу. Но это вовсе не означает, что такое явление отсутствует. Мы уже говорили, что наиболее крупные личности оставили яркий и заметный след в истории и культуре своей нации. Философы, ученые, писатели зафиксировали свои размышления в рукописях, печатных изданиях, видео - и аудиозаписях, и тем самым передали ощущение своего времени.

Когда исследователи хотят понять мировосприятие и мировоззрение людей прошлого, то обращаются к оставленным ими материалам духовного наследия. Здесь ученых подстерегают опасности двух родов. С одной стороны, не надо приписывать далеким предкам свои современные взгляды. С другой стороны, необходимо избежать высокомерного подхода к ценностям дальних эпох и не самообольщаться, что нынешнее поколение обязательно умнее и проницательнее людей прошлого.

Абаев как национальный символ - ч.20

Выдающиеся достижения Абаева в языкознании и фольклористике выдвинули его в первый ряд деятелей национальной культуры. Занимаясь вопросами происхождения языка, истории народа и его творчества, он стал общепризванным авторитетом и патриархом всей осетинской культуры. В поле его интереса находились осетинская литература, драматическое искусство, музыкальное творчество, изобразительное искусство, национальные традиции и обряды. Абаев часто встречался с творческой интеллигенцией Осетии, и эти встречи всегда были содержательными, сердечными, полезными и оставляли добрую память на всю жизнь.

Люди, живущие интеллектуально-творческой жизнью, Ощущают себя составной частью не только своей эпохи. При передаче эстафеты духовной культуры по линии прошлое — настоящее — будущее главная роль принадлежит именно интеллектуально-художественной элите общества. Наиболее выдающиеся представители нации чувствуют себя причастными к судьбе национальной культуры, к ее прошлому и будущему, так как они обладают чувством истории как непрерывного потока жизни народа.

В беседе Василия Ивановича Абаева в октябре 1986 г. с осетинским писателем Васо Малиевым (текст беседы опубликован в газете «Северная Осетия» 16 августа 2000 г. под названием «Если бы спросили у реки Ираф...») затрагивалась тема роли интеллигенции в обеспечении гласности и Демократии в Северной Осетии. В. И. Абаев, в частности, сказал:

«Волна «оттепели» дойдет сюда, она должна дойти, потому что нельзя допускать, чтобы Советский Союз делился на разные зоны, и в одной зоне продолжал царить застой, а другой — гласность, демократия. Вы, писатели, должны за это бороться, потому что само по себе это не придет. Где нужно, там далее обратиться в центр, указывая на определенные негативные явления, на зажим, на подавление свободной мысли. Мне кажется, вы должны быть более смелыми, более активными. Я думаю, что новая волна — волна гласности, демократии должна достичь Осетии....Осетия не может оставаться островком, в котором продолжают царить жесткие нравы».

Учеба Вассо Абаева в тифлисской гимназии - ч.14

Забота общества о талантливой молодежи во все времена считалась благородным и необходимым делом. Так, великий Гете говорил, что «талант рождается не для того, чтобы быть брошенным на собственное попечение». Он же подчеркивал, что «для того, чтобы талант мог успешно и быстро развиваться, нация, его породившая, должна быть одухотворенной и склонной к просвещению.

Ученые считают, что природа дарит миру потенциальные таланты в достаточной мере. Однако социальные условия складывается не для всех благоприятным образом. Возникают трудно преодолимые барьеры на пути становления одаренной молодежи. Но бывают и благоприятные времена, когда происходит всплеск и нарастание волны талантов. Такое явление академик А. И. Вернадский назвал «пульсацией талантов». Можно считать, что для осетинского народа двадцатые годы XX столетия стали первой волной «пульсации талантов»!

Известно, что из группы талантливых юношей, прибывших в Петроград вместе с Вассо Абаевым, впоследствии трое стали лауреатами Государственной премии СССР (В. И. Абаев, С. Д. Тавасиев, Г. Ц. Медоев), а двое — лауреатами Ленинской премии (Р. А. Борукаев и Г. Ц. Медоев)! Грандиозность такого достижения поистине велика, так как эти лауреаты представляли относительно малочисленный осетинский народ.

Сосланбек Дафаевич Тавасиев (1894-1974) был старше остальных юношей и уже имел солидный жизненный опыт. Он был известен как активный участник Гражданской войны на Северном Кавказе. В Петрограде (Ленинграде) Тавасиев обучался на скульптурном факультете Академии художеств. В период обучения он участвовал в художественных выставках, а также вел активную работу в научном кружке кавказоведения, созданном из числа студентов-горцев Северного Кавказа. Студенты во время своих экспедиций на родину собирали различные материалы по литературе, истории, этнографии, искусству кавказских народов.

Уже в то время Тавасиев считался талантливым скульптором, В 1925 году о скульптуре «Кермен» тепло отзывался выдающийся осетинский художник и собиратель нартовского эпоса Махарбек Туганов: «Эта способность выражать высокие идеи общемирового масштаба в простых, сильных формах была всегда достоянием редких, гениальных, высокоодаренных натур, она же составляет характерную черту С. Тавасиевав «Кермене».., Общая оценка «Кермена» такова: «Кермен» есть одно из сильнейших произведений современного искусства и составляет безусловную гордость массы как в горском, так и в общесоюзном масштабе.

Абаев как национальный символ - ч.21

Эта тема осталась актуальной и через 10 лет. В ноябре 1996 г. в Министерстве Российской Федерации по делам национальных и региональных отношений состоялось обсуждение роли научной и творческой интеллигенции Республики Северная Осетия — Алания в современных условиях. В обсуждении приняли участие представители министерства и прибывшие из Осетии писатели, ученые, режиссеры, артисты, художники, искусствоведы. В заключении встречи участники приняли резолюцию, отметившую «исключительную роль научной и творческой интеллигенции, интеллектуальной элиты в создании единой национальной идеи, единого межнационального духовного пространства, в достижении межнационального согласия и взаимодействия».

Национальная литература и искусство — важнейшие явления культуры и духовной жизни нации. Они используют различные формы, но вместе с тем тесно связаны друг с другом. Известно, что разнородные виды культуры и искусства существуют в неразрывном творческом взаимодействии, питая друг друга через сообщающиеся сосуды культуры. В ряде случаев области их существования перекрывают друг друга, не замыкаясь внутри своего своеобразия, и тогда они выступают в синтетических формах культуры. Но такие взаимные связи не могут обеспечить равные темпы роста и одинаково высокий уровень развития. На одном этапе развития национальной культуры роль ведущего, коренного звена берет на себя тот или иной вид искусства, что определяется его реальным состоянием и потенциальными возможностями.

В формировании духовного мира человека огромную роль играют гуманитарные науки. Об этом писал В. И. Абаев в работе «Общегуманитарные аспекты теоретического языкознания»: «Перед гуманитарными науками, так же, как перед литературой и искусством, стоят две задачи: во-первых, познавать человека и, во-вторых, преображать человека, формируя его мировоззрение, его идеалы, его духовный мир. Разные гуманитарные науки — это разные аспекты познания человеком самого себя и тех ценностей, которым он призван служить. Изучая созданные человеком духовные ценности, они одновременно формируют наш духовный мир, расширяют и обогащают наш интеллектуальный, этический и эстетический кругозор, короче говоря, делают человека лучше. Гуманитарная наука, утратившая идею ценности, уже не может считаться гуманитарной. Совершенно также писатель или художник, которые, изображая правду жизни, не носят в душе образ великой правды, по недоразумению считают себя писателем или художником. Чем выше котируется идея ценности, тем крепче позиции гуманитарных наук, тем выше их идейно-воспитательный потенциал. Самым роковым симптомом для гуманитарных наук была бы утрата понятия ценности и растворение в таких науках, которым это понятие чуждо».

Абаев как национальный символ - ч.29

Вспоминаю также, как однажды Василий Иванович задал мне неожиданный вопрос следующего содержания:

«Маирбек! Мне интересно узнать ваше мнение об осетинской музыке. Какое направление в музыке вы считаете наиболее интересным и плодотворным? Скажем направление симфонической музыки на базе цитирования национального музыкального фольклора или создание произведений классического направления без использования национальных элементов? Как вы считаете: является ли Жанна Плиева национальным осетинским композитором или ее творчество относится к классической традиции?» Вопрос был задан прямо, и на него надо было дать прямой ответ. Сославшись на то, что я являюсь лишь любителем, а не профессионалом в музыке, я сказал Василию Ивановичу, что могу изложить только дилетантский взгляд. Насколько я сейчас могу быть точным в воспоминаниях, я перескажу содержание моего ответа. Национальная музыка имеет один из основных истоков в фольклоре. Народное творчество в этой области подарило выдающиеся осетинские мелодии, можно сказать, музыкальные кристаллы. В тоже время накоплен некоторый опыт создания произведений классического направления, в частности, симфонических произведений на основе национального фольклора. Но в этом направлении больших достижений еще мало. Лично я жду появления гениального осетинского композитора, который смог бы соединить в своем творчестве богатейшую мелодику и дух народной музыки и прославить Осетию на весь мир. Нужен талант мирового масштаба, но пока природа не подарила нам такого музыкального гения.

После беседы с В. И. Абаевым я узнал из литературы высказывание композитора В. И. Долидзе в 1926 г, о богатстве песенного фольклора осетин: «Прежде всего, что бросается в глаза в этих песнях — изумительная мелодичность....Некоторые осетинские песни так глубоки по своей мелодике, что они представляют из себя нечто вроде готового ариозо или интермеццо, некоторые являются в буквальном смысле шедеврами искусства. Не один гениальный композитор позавидует подобным темам. Осетинская народная музыка в недалеком будущем, несомненно, займет подобающее место среди музыкального творчества любых народностей земного шара. И, кроме того, она, безусловно, явится источником, откуда величайшие умы будут черпать темы для опер, симфоний и т. д.».

осетии

Абаев как ученый-борец - ч.1

Гражданское мужество, человеческое достоинство и рыцарский дух Абаева.

О верности героизму и нравственным законам, выработанным поколениями предков. Активное участие Абаева в общественно-культурной жизни осетинского землячества в Москве. О постоянном внимании Абаева к событиям в Осетии,

Работы, посвященные судьбе выдающихся личностей, часто имеют название «Жизнь и творчество». Для каждой такой личности это словосочетание наполнено своим самобытным содержанием. Какое же из этих двух слов играет в судьбе неординарного человека определяющую роль? Известный писатель Гайто Газданов, работая над эссе «О Чехове. К 60-летию со дня рождения», высказал по этому поводу следующее мнение»: