Сидоренков А.В. Предмет исследования в теориях малой группы // Северо-Кавказский психологический вестник. 2005. №3. С.131-140.

___________________________________________________

Существует множество социально-психологических теорий малой группы, в каждой из которых выделяется свой исследовательский предмет, круг изучаемых феноменов, понятийный аппарат. В статье проводится систематизация разных взглядов на исследовательский предмет в их общих и специфических особенностях. В качестве критерия типологии теорий по предмету использован уровень активности группы (индивид, подгруппа, группа), а подкритерия – характеристики уровня, на которых фокусируются теории. Во внимание также принимаются исследуемые в теориях объект и связи.

Ключевые слова: типология, социально-психологические теории малой группы, предмет, объект, связи

Малая группа выступает метаобъектом пристального внимания социальной и организационной психологии, военной и юридической, возрастной и педагогической психологии, психотерапии и семейного консультирования, и др. Проблемы малых групп затрагиваются в контексте социологии и политологии, конфликтологии и экономики, педагогики и лингвистики. Существует множество социально-психологических (социологи­ческих) теорий малой группы, в каждой из которых выделяется свой, нередко специфический исследовательский предмет и объект, круг изучаемых феноменов, понятийный аппарат.

В связи с многообразием исследовательских подходов актуальной является задача их систематизации, проведение которой позволило бы более четко высветить границы и возможности каждого из подходов. Например, за рубежом проведена работа в рамках междисциплинарной интеграции в области малых групп, в итоге которой выделено и описано девять исследовательских перспектив (специфических точек зрения) [13; 23; 29; 33; 34; 35; 38; 42]. (Обзор этих перспектив представлен в статье [10].) Однако ни одна из перспектив не предлагает широкий взгляд на предмет исследования и не каждая из выделенных перспектив внутренне однородна по исследовательскому предмету. Как отмечают авторы проекта [35], разные перспективы освещают различные грани одного и того же феномена; одни перспективы более «плотные», т.е. содержат общую референтную точку зрения и представлены в рамках общей компактной пояснительной схемы (например, перспектива социальной идентичности), чем другие, являющиеся достаточно «диффузными» (например, перспектива конфликта-власти-статуса). Можно сказать, что в ряде перспектив четко не очерчен предмет исследования. Кроме того, не во всех перспективах можно обнаружить собственно теории малой группы. Например, феминистическая перспектива не представлена ни одной теорией. В рамках функциональной перспективы объединено несколько теорий – теория схемы социального решения [18; 19], теория группового принятия решения [23; 24; 25], теория группового мышления [30; 31; 32], которые являются не столько теориями малой группы, сколько концептуальными моделями решения групповых задач и проблем.

Основной целью этой статьи является систематизация теорий малой группы по их предмету с обозначением объекта исследования и изучаемых связей. (В статье под объектом будет пониматься «процесс или явление, порождающее проблемную ситуацию», а под предметом – «то, что находится в границах объекта» [4, с. 77].) Во внимание не будут приниматься мини-теории, созданные для описания феноменов (например, модель групповой сплоченности Д. Картрайта или ситуационная теория лидерства Ф. Фидлера) или аспектов групповой деятельности (например, теория группового принятия решения).

В качестве основного критерия типологии предмета использован уровень групповой активности, а подкритерия – характеристики уровня, на которых фокусируется та или иная теория. Выбор отмеченного критерия основывается на принципе иерархичности системного подхода, в соответствии с которым анализ группы может осуществляться в срезе функциональных, структурных или структурно-функциональ­ных уровней. Мы обращаемся к структурно-функциональ­ным уровням и в качестве таковых выделяем уровни индивида, подгруппы, группы. Относительно этих уровней надо высказать некоторые соображения. Во-первых, в контексте всей группы уровень индивида отображает элемент системы, уровень подгруппы – подсистему, уровень группы – систему. Во-вторых, каждый уровень имманентно представлен в более широком уровне, но не может быть в своем анализе редуцирован к нему. В-третьих, несмотря на иерархичность уровней, они не находятся в жестком последовательном соподчинении, а достаточно динамичны в своем взаимодействии в зависимости от внутренних и внешних условий жизнедеятельности группы. В-четвертых, существуют внутриуровневые («индивид–индивид», «подгруппа–подгруппа», «группа–группа/общество») и межуровневые («индивид–группа», «индивид–подгруп­па», «подгруппа–группа» и др.) связи. Они могут быть непосредственными (например, «индивид–индивид» или «индивид–подгруппа») и опосредованными («индивид–подгруппа–группа»), объективированными и когнитивно-виртуальными.

Чтобы выделить общие и отличительные признаки существующих теорий, придется абстрагироваться от ряда специфических особенностей их «тела». В результате может возникнуть впечатление о некотором утрировании предмета и объекта той или иной теории. Но это неизбежное следствие подобного рода работы.

Обзор теорий построим в следующей последовательности уровней групповой активности: индивидный уровень, групповой уровень, уровень подгруппы. Уровень подгруппы специально поставлен на последнее место, так как он не входит в предмет всех существующих теорий, за исключением новой концепции – микрогрупповой концепции. Рассматривая этот уровень в заключительной части статьи, можно будет более наглядно показать значительный теоретический пробел, возникающий в результате его игнорирования. Для большей наглядности обзора теорий, изучаемые в них предмет и связи схематично представлены в табл. 1 и 2.

Таблица 1

Уровни и предмет исследования
в теориях малой группы

Уровень индивида	Уровень группы	Уровень подгруппы
Потребности, мотивы (трехмерная теория межличностного поведения)	Социальная направленность группы (теория ДОМО, параметрическая теория)	Социально-психологические характеристики подгрупп и отношений между ними (микрогрупповая концепция)
Поведение (теории социального обмена и зависимости, теория рационального эгоизма, теория взаимного интереса)
Использование символов (теория символической конвергенции)
Когниции (теория социального сравнения, теория социальной идентичности, теория самокатегоризации)	Межгрупповое взаимодействие (теория реалистического конфликта, деятельностная теория)
Эмоции (социометрическая теория)
Межличностные отношения (социометрическая теория, теория ДОМО, параметрическая теория)

УРОВЕНЬ ИНДИВИДА

В рамках этого подхода первостепенное внимание сосредоточено на уровне индивида; индивид выступает исходной единицей анализа, через который осуществляется выход на объяснение тех или иных групповых процессов и феноменов. Большинство теорий ограничивается анализом связей «индивид–индивид».

1. Потребности, мотивы как предмет исследования

В трехмерной теории межличностного поведения В. Шутца [37] акцент делается на трех социальных потребностях индивида: в включении, в контро­ле, в аффекте. Анализ этих потребностей (предмет) направлен на определение типов межличностного поведения индивидов в области каждой из потребностей и межличностную совместимость (объект). В предмете и объекте фиксируется связь «индивид–индивид». Эта теория разработана в психоаналитических традициях, о чем свидетельствуют ее концептуальные постулаты, в том числе относительно потребностей.

Надо отметить, что потребности, мотивы включены в схемы других теорий, но в них они не выступают в качестве ключевых понятий. Например, в теории взаимозависимости [2] потребности индивидов рассматриваются как один из факторов размера вознаграждений и издержек взаимодействующих людей. В теории социального сравнения [22] внимание обращается на потребность в оценке своих суждений и способностей, а в теории социальной идентичности – на потребность в позитивной самооценке [39; 40].

2. Поведение как предмет исследования

В теориях социального обмена – теории взаимозависимости [2], теории рационального эгоизма [16; 17], интегративной теории обмена [20; 21], теории взаимного интереса и коллективного действия [24; 28; 36] предметом выступает прагматически ориентированное поведение индивида, а объектом – межличностные отношения и взаимодействия («паутины», сети отношений). Кстати, перечисленные теории отнесены зарубежными авторами к перспективе социальной сети, которая, по их мнению, не имеет единого формального изложения. Эти теории привлекаются (в разной мере) для интерпретации мотивации включения в группу и развития отношений, групповой сплоченности, кооперации и конкуренции, формирования и динамики сети отношений.

В соответствии с теорией взаимозависимости Г. Келли и Д. Тибо социальное взаимодействие представляет собой процесс последова­тельного обмена между людьми вознаграждениями и издержками (потерями). К вознаграждениям относится то, что доставляет человеку удовольствие, а к издержкам – то, что сдерживает проявление любого поведения или его фрагмента. Размеры вознаграждений и издержек взаимодействующих людей будут зависеть от внешних (ситуация взаимодействия) и внутренних (потребности и ценности) факторов. Исход любого взаимодействия оценивается каждым из его участников с точки зрения полученных им вознаграждений и понесенных издержек.

Согласно теории рационального эгоизма, человек образует внутригрупповые связи для того, чтобы максимизировать свои личные желания. Как отмечает Д. Колман, каждый действует исходя из собственного эгоизма, что задает основу для социальной системы (малой группы). Несмотря на то, что каждый индивид пытается максимизировать свои личные интересы, каждый из них в тоже время ограничен тем, что включен во взаимозависимые отношения с другим. Такое отношение накладывает ограничение на поведение обоих индивидов и регулирует размер эгоизма. Это ограничение регулируется доступом к ресурсам, которые каждый получает посредством другого.

Р. Эмерсон попытался расширить общую теорию социального обмена от микро- до макроуровня анализа, обратившись к изучению сетевых структур обмена. Он создал интегративную теорию обмена, заполняющую концептуальный пробел между изолированными индивидами (или диадами) и более крупными группами. Действующими субъектами выступают и индивиды и группы. Р. Эмерсон внес ряд инновационных моментов, в том числе, предложил иное видение мотивации индивидов создавать связи с другими: мотивация основывается не на максимизации своего личного капитала, как это представлено в теории эгоизма, а на минимизации или максимизации своей зависимости.

Главная идея теории взаимного интереса и коллективного действия (она еще называется теорией общественных благ) – взаимность интереса и возможность получения выгоды от согласованных действий, часто перевешивающих личный эгоизм. Теория направлена на объяснение условий, при которых индивиды вносят вклад в создание и поддержание общественных благ в расчете на перспективу получения выгоды от этого. Предполагается, что индивиды будут создавать связи и коалиции в группе не для непосредственной максимизации личной выгоды. Ведущая мотивация – максимизация коллективной способности к управлению ресурсами и мобилизация коллективных действий во внешнем социальном контексте. Одна из особенностей общественного блага – наличие для каждого индивида права получать выгоду от общественного блага независимо от своего вклада в его создание и поддержание.

Как видно, в теориях взаимозависимости, эгоизма, общественных благ во внимание принимается только уровень индивида и связь «индивид–индивид», а в интегративной теории обмена представлены уровни индивида и группы, через которые рассматриваются (в разной мере) связи «индивид–индивид», «индивид–группа» и «группа–группа». Следует сказать, что поведенческие характеристики индивидов затрагиваются в других теориях, но не являются непосредственно включенными в их предмет.

Таблица 2

Изучаемые связи в теориях малой группы

Уровень индивида	Уровень группы	Уровень подгруппы
«индивид–индивид» «индивид–группа» «индивид–группа–индивид» «индивид–группа–группа/общество»	«группа–группа/общество» «группа–группа–индивид–индивид»	«подгруппа–индивид» «подгруппа–подгруппа» «подгруппа–группа» «индивид–подгруппа–индивид» «индивид–подгруппа–группа» «индивид–подгруппа–общество» «подгруппа–группа–группа/общество» «группа–группа–подгруппа» «группа–группа–подгруппа–подгруппа»

3. Символы как предмет исследования

Объединительной линией анализа символов в разных дисциплинах (социальной психологии, социологии, коммуникации) выступает изучение того: 1) как члены группы используют символ (слова, объекты или действия, которые замещают или представляют что-то иное); 2) как действует использование символа на индивидуальные и коллективные процессы и результаты, межличностные отношения; 3) каким образом группа и групповая динамика являются продуктом символической активности [23]. Символико-интерпрета­тивная перспектива фокусируется на трех областях символической активности, каждая из которых содержит специфические конструкты: а) символические предрасположения (групповая композиция, групповой опыт, атрибуция, ресурсы, демографические характеристики, ценности); б) символические действия (вознаграждение/наказание, одежда, фантазии, невербальное поведение, подарки, юмор, язык, метафоры, истории, нормы, ритуалы, роли); в) символические процессы и продукты (творческий потенциал, формирование групповых задач, групповые установки и ценности, групповые границы, групповой климат и культура, групповая сплоченность, групповое развитие, групповая эффективность, групповая идентичность, эмоции, лидерство).

Можно сослаться на теорию символической конвергенции [14; 15], которая направлена на объяснение того, как индивиды обмениваются символами и интерпретируют их с целью создания совместно разделяемой действительности, которая связывает их в группе. Символическая конвергенция в группах начинается с совместного использования и формирования цепочки фантазий. (Фантазия понимается как творческая и образная, совместно используемая интерпретация событий, удовлетворяющая групповую психологическую или риторическую потребность.) Фантазии содержат темы, которые через повторение становятся типами фантазии, хорошо осознаваемыми членами группы. Интеграция нескольких фантазий и типов фантазий создает риторическое видение, которое вовлекает членов группы в общую символическую действительность; участвующие в риторическом видении составляют риторическую общность. Возникающая символическая конвергенция впоследствии мотивирует и направляет группу и действия ее членов.

Таким образом, предметом теорий подобного рода выступает использование индивидами символов, а объектом – взаимодействия и взаимоотношения в группе или поведение индивида. В предмете и объекте фиксируется связь «индивид–индивид» и «индивид–группа».

4. Когниции как предмет исследования

Наиболее популярными когнитивистскими теориями в области малой группы являются: теория социального сравнения [22], теория социальной идентичности [39; 40] и теория самокатегоризации [41], предметом которых выступают социально-перцептивные процессы. Первая из них привлекается для объяснения групповой сплоченности, аффилиации и сопереживания, группового давления и конформности, поддержки и соперничества. Две другие теории используются для интерпретации некоторых аспектов групповой дифференциации, лидерства, принятия решения, сплоченности, кооперации, социальной лености, групповой культуры, девиантности.

Теория социального сравнения, как видно из ее названия, фокусируется на процессе сравнения, но не вообще, а сравнения по сходству в контексте внутригрупповой связи «индивид–индивид». Объектом ее исследования выступают межличностные отношения и межличностное поведение.

Теории социальной идентичности и самокатегоризации связаны по содержанию и составляют костяк перспективы социальной идентичности. Ключевыми концептами и, фактически, предметом изучения первой теории являются: социальная категоризация, социальное сравнение и социальная идентичность. (Во внимание принимается сравнение по отличию своей группы с другими группами, так что она должна позитивно отличаться от них.) Субъектом этих процессов выступает индивид. Если говорить более обобщенно, то предметом является отражение социальной действительности (прежде всего межгрупповых отношений) в сознании людей. Объектом внимания этой теории выступают «межгрупповые процессы, и традиционной областью исследований здесь являются кооперация, конкуренция и межгрупповой конфликт» [1, с. 24]. Теория социальной самокатегоризации разрабатывалась с целью преодоления некоторых ограничений теории социальной идентичности, а также иного объяснения ряда феноменов. Несмотря на определенные инновационные моменты, в ней остается тот же предмет и объект, что и в теории социальной идентичности. В этих двух теориях затрагиваются такие связи, как «индивид–группа», «индивид–группа–индивид», «индивид–группа–группа/ общество». Первый тип связи используется для анализа субъективного ощущения принадлежности индивида к группе и влияния группы на поведение индивида; второй тип связи касается отношений между индивидами в группе, опосредованные их психологической принадлежностью к ней; третий тип связи предназначен для изучения группового поведения индивида, т.е. его поведения как представителя своей группы в срезе межгруппового оценивания и отношения. Примечательно то, что все перечисленные связи прежде всего рассматриваются в когнитивном, а не в объективном контексте.

Отметим, что перцептивная составляющая включена в концептуальные схемы иных подходов, но рассматривается как дополнительный, хотя и важный, фактор. Например, в теории взаимозависимости во внимание принимаются процессы сравнения: уровень сравнения и уровень сравнения альтернатив, используемые людьми для оценки приемлемости результатов взаимодействия.

5. Эмоции как предмет исследования

К этому исследовательскому срезу можно отнести социометрическую теорию [5], которая стимулировала проведение множества социологических и психологических прикладных исследований в области групп (психологические связи, статус, сплоченность и др.), чему способствовал разработанный в рамках нее исследовательский метод. Несмотря на это социометрическое направление оказало минимальное влияние на развитие теории малых групп [3]. Предметом исследования в теории выступают неразрывно связанные между собой специфические явления под терминами «теле» и «социальный атом», а объектом – «психосоциальная сеть», т.е. структура группы с различными ее констелляциями («молекулы», «социоиды», «классоиды») и комплексными конфигурациями («треугольники», «четырехугольники», «многоугольники», «цепи»). Во внимание принимается связь «индивид–индивид». Теле представляет собой процесс вчувствования, лежащий в основе притяжений и отталкиваний между индивидами. Многочисленные теле образуют социальный атом, который представляет собой неделимый элемент. Он включает в себя индивида и людей (близких или далеких), с которыми этот индивид в данный момент эмоционально связан. В структуре социального атома выделяется внутренне и внешнее ядро отношений. Социальные атомы являются частями более крупных образований – психологических сетей, которые связывают или разделяют большие группы индивидов.

Нельзя упускать и из виду, что есть другие теории, контекст которых предполагает апелляцию к эмоциям на уровне предмета или объекта. Так, согласно теории социальной идентичности структура идентичности включает в себя не только когнитивный, но и ценностно-эмоциональный компонент.

6. Межличностные отношения как предмет исследования

По этой характеристике предмета на уровне индивида можно сослаться на социометрическую теорию [5], теорию деятельностного опосредствования межличностных отношений (ДОМО) [6] и параметрическую теорию [11; 12].

В силу размытости и неопределенности предмета социометрической теории, под ним также могут пониматься непосредственные эмоциональные межличностные отношения, хотя объект и исследуемая связь остаются теми же, что и в случае предыдущего понимания предмета.

Теории ДОМО содержит две ключевые конструкции: иерархическое строение внутригрупповых процессов и типология групп по уровню их развития. В первой конструкции акцент сделан на функции совместной деятельности относительно иерархизации внутригрупповой активности. Напомним, что в многоуровневой структуре группы последовательно, от «глубинных» к «поверхностным», выделяются несколько страт: А – содержание и социальная характеристика совместной деятельности; Б – отношение каждого члена группы к групповой деятельности; В – межличностные отношения, опосредованные содержанием совместной деятельности и групповыми ценностями, нормами; Г – относительно непосредственные эмоциональные отношения. В этой схеме страта А является системообразующей, а страта В – единственно предметно исследованной в теории. В контексте этой конструкции предметом являются межличностные отношения, опосредованные совместной деятельностью, объектом – уровень развития группы (причем, во внимание принимается в основном самый высший уровень), а изучаемыми связями – «индивид–группа–индивид». Вторая конструкция дает выход на уровень группы с точки зрения предмета исследования.

Параметрическая теория представлена двумя моделями (Л.И. Уманского [11] и А.С. Чернышева [12]). Одна из основных идей этих моделей состоит в выделении и систематизации спектра характеристик группы, опираясь на которые можно было бы осуществлять разностороннее ее описание. Так, в модели Л.И. Уманского содержится три блока, каждый из которых состоит из нескольких подструктур (параметров): 1) «общественный» блок: социальная направленность, организованность группы, подготовленность; 2) «личностный» блок: интеллектуальная, эмоциональная и волевая коммуникативность; 3) блок «социально-психологических общих качеств группы»: интегративность, микроклимат, референтность, лидерство, интрагрупповая активность, интергрупповая активность. В модели А.С. Чернышева во главу угла выносится организованность, а остальные параметры рассматриваются как признаки организованности. Относительно этой теории можно высказать два наиболее важных соображения. Так как большинство подструктур (за исключением социальной направленности и интергрупповной активности) отражают взаимоотношения/взаимодействия внутри группы, то предметом являются межличностные отношения индивидов, объектом – взаимосвязанность и мера выраженности подструктур, а исследуемой связью – «индивид–индивид».

УРОВЕНЬ ГРУППЫ

В этом подходе внимание фокусируется на группе как субъекте жизнедеятельности, взаимодействующем с внешним социальным контекстом.

1. Социальная направленность группы как предмет исследования

В теории ДОМО используются два критерия типологии групп по уровню их развития: социальная направленность, выражающая, в частности, общественную значимость совместной деятельности («просоциальная–асоциальная) и опосредованность межличностных отношений совместной деятельностью (низкая–средняя–высокая). Первый критерий указывает на то, что предметом изучения является социальная направленность группы (наряду с межличностными отношениями по поводу деятельности). Тогда объектом изучения является взаимодействие группы с обществом, а изучаемой связью, соответственно, – «группа–общество» (через совместную деятельность).

В параметрической теории уровень группы характеризуют подструктуры социальной направленности и интергрупповной активности (возможно, организованности), потому что только они, с одной стороны, непосредственно определяют общую групповую активность в социальном контексте, а с другой, определяются этим контекстом. Получается, что в аспекте указанных подструктур теория имеет такой же предмет и объект на уровне группы, что и теория ДОМО. (Это обусловлено общим идеологическим контекстом и едиными временными рамками, в которых создавались эти теории.)

2. Межгрупповое взаимодействие как предмет исследования

В теории реалистического конфликта, основу которой заложил М. Шериф [1], предметом исследования является межгрупповой конфликт/агрессивность (отчасти, сотрудничество), объектом – непосредственное межгрупповое взаимодействие, а основной исследуемой связью – «группа–группа» (хотя принимается во внимание ее влияние на связь «индивид–индивид»). Эту теорию можно было бы отнести к мини-теории и, таким образом, вообще не рассматривать, если бы М. Шериф и его последователи ограничились небольшим фрагментом внешней активности и оставили без внимания влияние межгруппового взаимодействия на внутригрупповые процессы. Эти исследователи состыковали групповой и индивидный уровни, показав, что межгрупповой конфликт приводит к увеличению внутригрупповой сплоченности, поддержки и солидарности, более полному осознанию своей групповой принадлежности, увеличению непроницаемости групповых границ, уменьшению меры девиантности индивидов относительно групповых норм и др.

В деятельностной концепции В.С. Агеева [1] предметом исследования выступают межгрупповые отношения (а на их основе – внутригрупповые процессы), объектом – объективные условия межгруппового взаимодействия, а исследуемой связью – «группа–группа», а так же ее влияние на связь «индивид–индивид». В этой концепции представлена определенная схема каузальных зависимостей объективных условий (в том числе, особенностей межгрупповой деятельности), когнитивных процессов и межгруппового взаимодействия.

УРОВЕНЬ НЕФОРМАЛЬНОЙ ПОДГРУППЫ

Рассмотренные выше теории не имеют такой концептуальной рамки, которая позволяла бы одновременно объяснять широкий спектр феноменов и процес­сов как внешней, так и внутренней активности группы. Это детерминировано несколькими обстоятельствами, среди которых отметим только два, имеющих непосредственное отношение к этому сообщению. Во-первых, в большинстве теорий акцент делается, как правило, на каком-то одном специфическом явлении или процессе (например, на социальном сравнении или использовании символов), что существенно ограничивает возможности теории. Поэтому в идеале теория должна строиться на основе использования и анализа фундаментальных процессов и явлений, что позволит эффективно исследовать различные частные процессы и феномены. Во-вторых, фактически во всех теориях малой группы во внимание не принимаются неформальные подгруппы (как объективная реальность и уровень групповой активности), их психологические характеристики, внутренние и внешние связи. Это выглядит парадоксально, так как неформальные подгруппы являются неотъемлемым атрибутом подавляющего большинства малых групп разного типа. Только в социометрической теории и организационно-параметрической модели говорится о неформальных подгруппах. Однако идея подгрупп не проработана и не встроена в их стержневое содержание. Например, в социометрической теории предметом исследования выступает «социальный атом» («теле»), который по своему содержанию отличается от неформальной подгруппы. Основное внимание уделяется структуре связей между индивидами и в меньшей мере – микрогруппам как относительно автономным образованиям. В ней не осмыслены психологические характеристики разных подгрупп и их роль в жизнедеятельности группы и т.д.

В этом смысле микрогрупповая концепция [7; 8; 9] задает новые координаты изучения и понимания групповых процессов и феноменов, преодолевает некоторые свойственные существующим теориям ограничения и в то же время включает в себя некоторые их лучшие и апробированные идеи. Основная идея концепции заключается в анализе групповых социально-психологических процессов и феноменов сквозь призму неформальных подгрупп (микрогрупп) и не включенных в них членов, из которых состоит малая группа. Например, проявление одних феноменов (сплоченность, совместимость, конфликты и др.) на уровне группы определяется социально-психологическими характеристиками подгрупп и отношениями между подгруппами, а других феноменов (адаптация, лидерство, руководство и др.) – позицией индивида в контексте включенности/невключенности в подгруппу. Кроме того, концепция ориентирована на анализ самих подгрупп в контексте всей группы и внешних условий жизнедеятельности группы. Причем, она не ограничивается анализом какой-то одной характеристики подгруппы, а принимает в расчет потребностно-мотивационный, социально-перцептивный и поведенческий аспекты внутренней и внешней активности подгрупп.

Одной из важных составляющих концепции является представление о подгруппах как коллективных субъектах, которые концентрируют по отношению к себе и к группе активность индивидов (S-режим групповой активности).

Изучая всю групповую активность в контексте неформальных подгрупп, мы количественно и качественно раздвигаем границы аналитической перспективы за счет: а) воссоздания всех составных компонентов группы как системы; б) переосмысления связей, подлежащих изучению; в) рассмотрения подгруппы со всеми ее связями и как предмета исследования и как единицы анализа индивида и групповых процессов и феноменов в целом. (Исследуемые связи представлены в табл. 2 и рис. 1.) Одни связи являются принципиально новыми для изучения (например, «подгруппа–подгруппа» или «подгруппа–группа»), а другие («индивид–подгруппа–индивид», «индивид–подгруппа–группа», «индивид–подгруппа–группа–группа/общество») представляют собой расширение традиционно изучаемых связей. Двигаяся в пространстве отмеченных связей, можно в ином ракурсе понять групповые процессы и феномены. Появляется возможность увязать между собой все три уровня групповой активности (индивид, подгруппа, группа), более адекватно осмыслить каждый из них в отдельности и в целом внешнюю/внутреннюю активность группы.

Микрогрупповая концепция основывается на пяти ключевых понятиях первого порядка и двух понятиях второго порядка. Три понятия первого порядка – неформальная подгруппа, включенный в подгруппу индивид, не включенный в подгруппу индивид – образуют социально-психологическую структуру (понятие второго порядка), которая отражает строение группы. Два других понятия первого порядка – противоречие и процессы интеграции-дезинтеграции – составляют основу групповой динамики (понятие второго порядка), фиксирующую изменение группы, подгруппы, индивида. Все эти понятия вместе взятые составляют концептуальную рамку. Отметим три обстоятельства: а) все понятия неразрывно связаны друг с другом; б) фактически ни одна из существующих теорий не оперирует обозначенными понятиями первого порядка; понятия второго порядка наполнены иным содержанием в отличие от того, которое обычно встречается в литературе; в) понятия первого порядка отображают базовые, исходные, а не частные по своему содержанию явления.

Таким образом концепция включает в себя два концептуально взаимосвязанных пространства: 1) группа как система и ее феномены; 2) групповая динамика. Она содержит общие и частные позиции. В общих позициях отражены наиболее фундаментальные составляющие групповой активности: целостность и сложность группы, S-режим групповой активности, причины возникновения и функции неформальной подгруппы, мотивация и социально-перцептивные процессы в образовании подгрупп, источники и механизм групповой динамики и т.д. Частные позиции сформулированы на основе общих и описывают разные феномены в их проявлении и изменении: сплоченность, совместимость, сработанность, идентификация, доверие, межличностные и микрогрупповые конфликты, влияние, статус, адаптация. Одни из них рассматриваются на уровне группы (феномены группы в целом анализируются сквозь призму существую­щих в группе подгрупп) и подгруп­пы, а другие на уровне индивида (в контексте включен­ности/невключенности индивида в подгруппу).

*

Существующие теории малой группы, подавляющее большинство которых разработано за рубежом, по своему предмету фокусируются на разных уровнях групповой активности. Причем преобладающая их часть апеллирует к уровню индивида, что может быть объяснено господствующим долгое время в зарубежной социальной психоло­гии (особенно американской) методологического принципа индивидуа­лизма. В свою очередь теории, обращенные к одному и тому же уровню (индивида и группы) отличаются по рассматри­ваемым ими характеристикам этого уровня, а также интерпретативным схемам. (Исключение составляет уровень подгруппы, представленный только одной теорией.)

Многообразие существующих теорий и исследовательских направлений за рубежом пытаются объяснить междисциплинарной разрозненностью, и выход из этой проблемной ситуации видится специалистами, естественно, в междисциплинарной интеграции. С нашей точки зрения существенной причиной наблюдаемого многообразия подходов к одной и тому же сегменту социальной реальности – малой группе, является то, что, во-первых, теории акцентируются на каких-то специфических явлениях (часто только на одном), что не позволяет объяснить все сложно переплетенное разнообразие групповых процессов и феноменов, а, во-вторых, в теориях игнорируется неформальная подгруппа как уровень групповой активности, что в принципе не позволяет связать в воедино все три уровня, а значит, полно осмыслить внутреннюю и внешнюю сферу жизнедеятельности группы. Поэтому более перспективным нам видится разработка концепций высокого уровня обобщения, вбирающих в себя лучшие идеи существующих теорий, но в то же время задающих новые и широкие аналитические координаты, чем попытка разгруппировать исследовательские подходы на ряд внутренне связанных областей, как это делается сейчас за рубежом. Например, разрабатываемая нами микрогрупповая концепция задает такие координаты.

Литература

1. Агеев В.С. Межгрупповое взаимодействие: социально-психологи­ческие проблемы. М.: МГУ, 1990.

2. Келли Г., Тибо Д. Межличностные отношения. Теория взаимозависимости // Современная зарубежная социальная психология. Тексты / Под ред. Г.М. Андреевой и др. М.: МГУ, 1984. С. 61-81.

3. Кричевский Р.Л., Дубовская Е.М. Социальная психология малой группы. М.: Аспект Пресс, 2001.

4. Кузин Ф.А. Диссертация: Методика написания. Правила оформления. Порядок защиты. Практическое пособие для докторантов, аспирантов и магистрантов. М.: «Ось-89», 2000.

5. Морено Я.Л. Социометрия: экспериментальный метод и наука об обществе. М.: Акад.проект, 2001.

6. Психологическая теория коллектива / Под ред. А.В. Петровского. М.: Педагогика, 1979.

7. Сидоренков А.В. Динамика неформальных подгрупп в группе: социально-психологический анализ. Ростов н/Д: РГУ, 2004.

8. Сидоренков А.В. Микрогрупповая концепция // Российский психологический журнал. 2006. № 1. С. 21-40.

9. Сидоренков А.В. Неформальные подгруппы в малой группе: социально-психологический анализ. Ростов н/Д: АПСН СКНЦ ВШ, 2003.

10. Сидоренков А.В. Состояние зарубежной психологии малой группы: тенденции развития и проблемы // Вопросы психологии. 2005. № 6. С. 120-130.

11. Уманский Л.И. Психология организаторской деятельности школьников. М.: Просвещение, 1980.

12. Чернышев А.С., Крикунов А.С. Социально-психологические основы организованности коллектива. Воронеж: ВГУ, 1991.

13. Arrow H., Poole M.S., Henry K.B., Wheelan S. & Moreland R.L. Time, change, and development: The temporal perspective on groups // Small group research. 2004. 35. P. 73-105.

14. Bormann E. G. Symbolic convergence theory: A communication formulation // Journal of Communication. 1985. 35. Р. 128-138.

15. Bormann E. G. Symbolic convergence theory and communication in group decision making // Communication and group decision making / Eds. R. Y. Hirokawa & M. S. Poole. Thousand Oaks, CA: Sage, 1996. Р. 81-113.

16. Coleman J. S. Foundations of social theory. Cambridge: Belknap Press, 1990.

17. Coleman J. S. Social capital in the creation of human-capital // American Journal of Sociology. 1988. 94. P. 95-120.

18. Davis J. H. Group decision and social interaction: A theory of social decision schemes // Psychological Review. 1973. 80. P. 97-125.

19. Davis J. H. Individual-group problem solving, subject preference, and problem type // Journal of Personality & Social Psychology. 1969. 13. P. 362-374.

20. Emerson R. M. Exchange theory: Part I. Apsychological basis for social exchange // Sociological theories in progress / Eds. J. Berger, M. Zelditch & B. Anderson. Boston: Houghton Mifflin, 1972. P. 38-57.

21. Emerson R. M. Exchange theory: Part II. Exchange relations and networks // Sociological theories in progress / Eds. J. Berger, M. Zelditch & B. Anderson. Boston: Houghton Mifflin, 1972. P. 58-87.

22. Festinger L. A theory of social comparison processes // Human Relations. 1954. 7. P. 117-140.

23. Frey L.R. & Sunwolf The Symbolic-interpretive perspective on group dynamics // Small group research. 2004. 35. P. 277-306.

24. Fulk J., Flanagin A. J., Kalman M. E., Monge P. R. & Ryan T. Connective and communal public goods in interactive communication systems // Communication Theory. 1996. 6. P. 60-87.

25. Gouran D. S. & Hirokawa R. Y. Effective decision making and problem solving in groups: A functional perspective // Small group communication / Eds. R. Y. Hirokawa, R. S. Cathcart, L. A. Samovar & L. D. Henman. Los Angeles, CA: Roxbury, 2003. P. 27-38.

26. Gouran D. S. & Hirokawa R.Y. Functional theory and communication in decisionmaking and problem-solving groups: An expanded view // Communication and group decision-making / Eds. R. Y. Hirokawa & M. S. Poole (2nd ed.). Thousand Oaks, CA: Sage, 1996. P. 55-80.

27. Gouran D. S. & Hirokawa R. Y. The role of communication in decision-making groups: A functional perspective // Communications in transition / Ed. M. S. Mander. New York: Praeger, 1983. P. 168-185.

28. Hardin R. Collective action. Baltimore: John Hopkins University Press, 1982.

29. Hogg M.A., Abrams D., Otten S. & Hincle S. The social identity perspective: Intergroup relations, self-conception, and small groups // Small group research. 2004. 35. P. 246-276.

30. Janis I. L. Crucial decisions: Leadership in policy-making and management. New York: Free Press, 1989.

31. Janis I. L. Groupthink: Psychological studies of policy decisions (2nd ed.). Boston: Houghton-Mifflin, 1982.

32. Janis I. L. Victims of groupthink. Boston: Houghton-Mifflin, 1972.

33. Katz N., Laser D., Arrow H. & Contractor N. Network theory and small groups // Small group research. 2004. 35. P. 307-332.

34. Mcleod P.L. & Kettner-Polley R.B. Contributions of psychodynamic theories to understanding small groups // Small group research. 2004. 35. P. 333-361.

35. Poole M.S, Holinngshead A.B, McGrath J.E., Moreland R.L. & Ronrbaugh J. Interdisciplinary perspectives on small groups // Small group research. 2004. 35. P. 3-16.

36. Samuelson P. The pure theory of public expenditure // Review of Economics and Statistics. 1954. 36. P. 387-389.

37. Schutz W.C. FIRO-B a three-dimensional theory of interpersonal behavior. NY: Holt, Rinehart and Winston, 1958.

38. Sell J., lovaglla M.J., Mannix E.A., Samuelson C.D. & Wilson R.K. Investigating conflict, power, and status within and among groups // Small group research. 2004. 35. P. 44-72.

39. Tajfel H. & Turner J. An integrative theory of intergroupe conflict // The Social psychology of intergroup relations / Eds. W. Austin & S. Worchel. Monterey, CA: Brooks / Cole, 1979. P. 33-47.

40. Tajfel H. & Turner J. The social identity theory of intergroupe behaviour // Psychology of intergroupe relations / Eds. S. Worchel & W. Austin. Chicago: Nelson-Hall, 1986. P. 7-24.

41. Turner J., Hogg M., Oakes P., Reicher S. & Wetherell M. Rediscovering the social group: A self-categorization theory. Oxford, England: Blackwell, 1987.

42. Wittenbaum G.M., Holinngshead A.B, Paulus P.B., Hirokawa R.Y., Ancona D.G., Peterson R.S., Jenh K.A. & Yoon K. The functional perspective as a lens for understanding groups // Small group research. 2004. 35. P. 17-43.

Психологический журнал № 1, 2006.

Социальная психология. ГРУППОВАЯ СПЛОЧЕННОСТЬ И НЕФОРМАЛЬНЫЕ ПОДГРУППЫ

Автор: А. В. СИДОРЕНКОВ

А. В. Сидоренков

Кандидат психологических наук, доцент кафедры психологии развития, зам. декана факультета психологии РГУ, Ростов-на-Дону

Обозначен традиционный и предложен новый подходы к пониманию групповой сплоченности. Отличительные особенности последнего состоят в том, чтобы рассматривать сплоченность группы не столько через связи каждого члена с другими или с группой в целом, сколько через связи между неформальными подгруппами; принимать во внимание не только сплоченность группы в целом, но и сплоченность каждой подгруппы; понимать динамику сплоченности группы и каждой подгруппы в их взаимосвязи и на основе анализа процессов их внешней и внутренней интеграции-дезинтеграции. Изложены результаты исследования, в котором сопоставлены показатели сплоченности группы, неформальных подгрупп и совокупности не включенных в подгруппы членов; противоречивость отношений между неформальными подгруппами и сплоченностью группы.

Ключевые слова: микрогрупповая концепция, малая группа, неформальные подгруппы, сплоченность.

стр. 44

Сплоченность исторически рассматривается как важнейшая переменная малой группы [3, 6, 23, 26] и находится в фокусе различных дисциплин, включая социологию, социальную, организационную, юридическую, педагогическую, спортивную и военную психологию [12]. Это не случайно, так как изначально сплоченность понималась в качестве необходимого условия стабильного функционирования и продуктивности деятельности группы.

Интерес к данному феномену стал проявляться в последней четверти XIX столетия [30], но начало серьезному изучению было положено в ранней работе Л. Фестингера [20], в которой было дано формальное определение групповой сплоченности. Заданного этим автором понимания сплоченности в дальнейшем придерживались многие исследователи [28]. В то же время в разных теориях малой группы прямо или косвенно выдвигались различные взгляды на ее природу. Помимо этого, проводилось множество прикладных исследований, в которых фиксировались те или иные эмпирические индикаторы сплоченности, но игнорировались описывающие ее теоретические конструкты.

Если на протяжении 1950 - 1960-х гг. сплоченность являлась одной из приоритетных тем, то в 1970 - 80-х гг. интерес к ней несколько упал [21]. Хотя в зарубежной психологии периодически наблюдался некоторый всплеск исследовательской активности, например, в связи с изучением влияния сплоченности на продуктивность деятельности и пониманием ее как многомерного феномена, тем не менее, исследование сплоченности не приобрело былого масштаба. Подобная картина наблюдалась и в отечественной социальной психологии [7].

Можно отметить как минимум два обстоятельства, определивших не только снижение количества публикаций по сплоченности, но и их качественные недостатки. Во-первых, как подчеркивается в зарубежной литературе, в истории изучения сплоченности "преобладала путаница, несообразность и почти непростительная небрежность в подходе к определению конструкта" [25, с. 45]. Кроме того, существует значительное противоречие между позициями академических исследователей и практиков относительно определения и измерения сплоченности [15]. В прикладных исследованиях часто соединяются пункты различных методик и подвергаются факторному анализу без учета их концептуальных ограничений. Скрытая природа сплоченности часто путается с ее причинами и следствиями [12]. Во-вторых, отсутствуют принципиально новые подходы к анализу групповой сплоченности. Периодически предлагаемые на страницах научной литературы идеи являются, по большей части, вариацией или комбинацией ранее сложившихся представлений. Это относится, например, к трактовке сплоченности в перспективе социальной идентичности или к выдвигаемой четырехфакторной модели сплоченности.

Сказанное выше дает основания предполагать, что в зарубежной и отечественной социальной психологии в значительной мере исчерпаны концептуальные потенциалы изучения групповой сплоченности, поэтому необходимо задавать новые исследовательские координаты. С позиции микрогрупповой концепции, которая представляет собой социально-психологическую концепцию малой группы [8,9], можно под новым углом зрения осмыслить этот, а также многие другие феномены и процессы.

Далее мы кратко обозначим широко распространенные подходы к пониманию природы сплоченности малой группы, рассмотрим микрогрупповую концепцию данного феномена, а затем опишем результаты эмпирического исследования, проведенного в контексте этой концепции.

ТРАДИЦИОННОЕ ПОНИМАНИЕ СПЛОЧЕННОСТИ

Хорошо известно, что сплоченность группы представляет собой сложный и многогранный феномен.

Существует три направления исследований групповой сплоченности, в которых делается акцент на том или ином групповом процессе: приоритет в рассмотрении отдается либо эмоциональным элементам межличностных отношений и эмоциональному отношению индивида к группе; либо когнитивно-оценочным аспектам внутригрупповой активности; либо оптимальному внутригрупповому взаимодействию [3]. Эмоционально-межличностный аспект понимания сплоченности представлен в социометрической теории [5]; когнитивно-оценочный аспект - в теории социального сравнения [19], в концепции социальной идентичности [24, 25, 31, 32, 33], в теории деятельностного опосредствования межличностных отношений (ценностно-ориентационное единство [6] и предметно-ценностное единство [3]); поведенческий аспект - в интеракционизме и социально ориентированном бихевиоризме, например, в теории взаимозависимости [4].

Следует отметить, что выделение аспектов сплоченности является в определенном смысле условным, так как некоторые подходы к пониманию сплоченности могут фиксировать одновременно несколько аспектов. Например, в перспективе социальной идентичности сплоченность группы ставится в зависимость от когнитивных процессов и аффективной стороны воспринимаемых объектов, а более конкретно - от позитивной групповой идентичности [31, 32], от соотно-

стр. 45

шения субъективно воспринимаемых различий между членами группы, а также между ними и представителями других групп [33], от привлекательности группы, которая определяется доминированием социальной аттракции (основанной на деперсонализации и групповой идентичности) над межличностной (опирающейся на персональную идентичность) [24, 25].

В зарубежной психологии стало традицией рассматривать сплоченность как многомерный конструкт [11, 12, 17, 28, 34, 35, 36]. Так, в середине 1980-х гг. В. Видмеер, Л. Брэули и А. Кэррон предложили многомерную модель сплоченности спортивной команды [34], которая привлекла к себе повышенный интерес и стала подвергаться проверке применительно к иным типам групп [11, 15, 17, 18, 22, 29]. Авторы этой модели определяют сплоченность как "динамический процесс, отраженный в тенденции группы держаться вместе и оставаться единой в преследовании ее инструментальных целей и/или для удовлетворения аффективных потребностей ее членов" [14, с. 213]. Они выделяют два измерения сплоченности, в каждом из которых представлено два конструкта: a) GI - групповая интеграция (индивидуальные представления о сплоченности группы, сходстве членов, целостности, степени единства группового пространства) и ATG - индивидуальная привлекательность группы (мотивация оставаться в группе и персональные отношения к группе); б) Т - инструментальное основание (стремление достигать организационных целей, коллективные действие, стремления и потребности) и S - социальное основание (мотивация к развитию и поддержанию социо-эмоциональных отношений в группе) [12, 13, 14, 34]. Сочетание этих измерений задает четырехфакторную модель сплоченности: инструментальная групповая интеграция (GI-T), социальная групповая интеграция (GI-S), индивидуальная привлекательность групповой инструментальности (ATG-T), индивидуальная привлекательность групповой социальности (ATG-S). На этой основе был разработан опросник групповой среды (Group Environment Questionnaire, GEQ) [34].

Относительно приведенной модели можно сделать несколько комментариев: во-первых, сплоченность рассматривается скорее через связи "индивид-группа", чем "индивид-индивид"; во-вторых, модель одновременно отражает когнитивно-оценочный (GI and ATG) и эмоциональный (ATG) аспекты сплоченности; в-третьих, параметры инструментальности и социальности сплоченности соотносятся с широко распространенным за рубежом представлением о двух основных сферах групповой активности; в-четвертых, мера представленности каждого из четырех аспектов сплоченности не является одинаковой в разных группах или в одной и той же группе на разных этапах ее существования, что зависит от множества факторов (природы образования и ведущей функции группы, уровня ее развития и типа взаимодействия членов и др.).

Надо отметить, что идея о двух разновидностях сплоченности (инструментальной и социальной), реализованная на основе иного понятийного аппарата, была предложена в теории деятельностного опосредствования межличностных отношений (ДОМО) [6]. В этой теории предлагается рассматривать сплоченность и некоторые другие феномены с точки зрения иерархизации групповых процессов, которая происходит при освоении членами группы целей и содержания совместной деятельности. В диффузной группе, которая не имеет иерархически структурированных процессов, доминируют относительно непосредственные эмоциональные отношения, а значит, в ней имеет место только социо-эмоциональная сплоченность. В группе высокого уровня развития существует иерархизация процессов и более важное значение приобретает сплоченность на уровне межличностных отношений, опосредованных совместной деятельностью и/или нормами, ценностями группы. Фактически, речь идет о сплоченности, которая за рубежом рассматривается как инструментальная.

В литературе отмечается необходимость принимать в расчет изменчивую природу групповой сплоченности [12]. Подчеркивается, что сплоченность - это неустойчивая характеристика, каждая из разнообразных форм которой может изменяться в процессе развития группы.

В теориях малой группы прямо или косвенно рассматриваются переменные групповой динамики и, в частности, изменения групповой сплоченности. Например, в теории взаимозависимости ведущим фактором динамики выступает психологический обмен. В концепции социальной идентичности социальные потребности и мотивы (потребность в позитивной самооценке, мотивы самосовершенствования, самоуважения) фактически понимаются как источник, а социально-перцептивные процессы (сравнение, категоризация, идентичность) - как средство формирования и изменения сплоченности. В контексте теории ДОМО основным средством формирования сплоченности на уровне межличностных отношений, опосредованных совместной деятельностью, выступает процесс освоения этой деятельности.

НЕФОРМАЛЬНЫЕ ПОДГРУППЫ В МАЛОЙ ГРУППЕ И СПЛОЧЕННОСТЬ

Вышеописанные взгляды исследователей на феномен сплоченности объединяет то, что она рассматривается либо с позиции связи каждого члена группы с другими членами ("индивид-инди-

стр. 46

вид"), либо в контексте связи индивида с группой в целом ("индивид-группа"). Первый подход характерен для социометрической теории, теорий социального сравнения, взаимозависимости и ДОМО. Второй свойственен перспективе социальной идентичности и четырехфакторной модели сплоченности. Кроме того, все процедуры измерения сплоченности, независимо от их концептуальной обоснованности, фиксируют связи каждого человека или с другими людьми, или с группой в целом. Различия в подходах заключаются в том, на каком уровне рассматривается сплоченность - эмоциональном, когнитивном или поведенческом, каковы источники и средства формирования и изменения сплоченности (например, сравнение, категоризация, идентичность или усвоение совместной деятельности). Ни в одном из них фактически не ставятся вопросы об анализе сплоченности малой группы с учетом существующих в ней неформальных подгрупп и об анализе сплоченности подгрупп между собой. Это выглядит парадоксально, так как подгруппы возникают в совершенно разных типах малых групп, будь то высшие эшелоны власти или группы заключенных, группы дошкольников или трудовые коллективы, семьи или воинские подразделения и т.д. Например, в наших исследованиях [8, 9] не было выявлено ни одной группы (учебные, трудовые, воинские), в которой не было бы подгрупп. В среднем более половины членов группы оказались включенными в подгруппы. Количество подгрупп в разных группах варьируется от двух до десяти, хотя чаще встречаются три-шесть подгрупп.

Основное методологическое ограничение фактически всех теорий малой группы и мини-теорий, а значит, объяснительных схем отдельных феноменов (в том числе, сплоченности) состоит в том, что внутригрупповая активность рассматривается как репрезентируемая активностью индивидов. Согласно микрогрупповой концепции групповая активность реперезентирована не только отдельными личностями (Р-режим активности), но также неформальными подгруппами (S-режим активности). Во втором случае неформальные подгруппы выступают как коллективные субъекты (субъекты общения и совместной деятельности), которые концентрируют по отношению к себе (внутренний вектор) и к группе (внешний вектор) активность членов и выполняют различные социально-психологические функции для своих членов и группы в целом.

Внутренний вектор концентрации активности индивидов на подгруппах предполагает, что:

* подгруппы, образующиеся в группе, имеют по сравнению с ней более высокую плотность и глубину связей, а также интенсивность взаимодействия на основе выраженной соотнесенности их членов по наиболее значимым для них признакам;

* подгруппы, в отличие от отдельных членов, обладают всеми теми свойствами, которыми характеризуется группа; причем одни свойства ("интегративные" феномены, например, сплоченность, идентификация) проявляются значительно сильнее, а другие свойства ("дезинтегративные" феномены, например, конфликты, конкуренция) - слабее в подгруппах, чем по группе в целом;

* подгруппы как субъекты жизнедеятельности имеют свои цели, нормы и ценности, регламентирующие поведение их членов внутри подгрупп;

* подгруппы принимают на себя функции по отношению к своим членам (информирование, оказание поддержки в реализации индивидуальных целей, обеспечение реализации индивидами социальных потребностей, обеспечение безопасности внутри группы, нормирование), которые обычно приписываются малой группе в целом.

Внешний вектор концентрации активности индивидов на подгруппах выражается в том, что:

* цели, нормы и ценности подгруппы регламентируют поведение ее членов не только внутри подгруппы, но также в контексте всей группы, и, возможно, за пределами группы (причем такие параметры лидирующей подгруппы, скорее всего, являются общегрупповыми);

* подгруппы так же, как и их отдельные члены, обладают определенным психологическим статусом в группе, хотя это статус иного порядка, аналогичного тому, каким характеризуется вся группа во внешней социальной среде;

* подгруппы в той или иной мере выполняют функции по отношению к группе в целом (упорядочение внутригрупповой активности, реализация целей групповой деятельности, организация и координация активности группы, включение нового члена в группу).

Исходя из этих общих положений микрогрупповой концепции об S-режиме активности, мы можем выделить три аспекта анализа групповой сплоченности в контексте неформальных подгрупп.

1. Сплоченность малой группы и неформальной подгруппы. Сплоченность отдельных относительно устойчивых неформальных подгрупп по тем или иным основаниям (эмоциональному, когнитивному и/или поведенческому, инструментальному и/или социо-эмоциональному) значительно выше сплоченности всей малой группы по тем же основаниям.

Эта позиция микрогрупповой концепции имеет не только теоретическое, но и прикладное значение. То есть, сплоченность группы, определяемая традиционными методами, намного ниже, чем сплоченность отдельных подгрупп, измеряе-

стр. 47

мая теми же методами. Такая постановка вопроса касается фактически всех существующих исследовательских методик, в которых фиксируется связь "индивид-индивид" или "индивид-группа". В диагностике сплоченности малой группы без учета неформальных подгрупп дается слишком усредненная ее характеристика, которая на самом деле является малоинформативной. Следовательно, традиционный подход к оценке сплоченности будет приводить к теоретическим ошибкам, когда проводится экспериментальное исследование с целью проверки гипотез, и к практическим ошибкам, когда осуществляется работа с конкретной группой с целью оптимизации ее активности. Исключение составляют те редкие случаи, когда в группе нет подгрупп.

2. Отношения между подгруппами и сплоченность малой группы. Наличие в группе неформальных подгрупп предполагает изучение сплоченности всей группы с точки зрения активности подгрупп, отношений между ними по тем или иным основаниям (эмоциональному, когнитивному и/или поведенческому, инструментальному и/или социо-эмоциональному), а не только через отношения между отдельными индивидами, а также ими и группой в целом. Таким образом, сплоченность группы должна рассматриваться сквозь призму связи "подгруппа-подгруппа", а также "подгруппа-не включенные в подгруппу члены".

В соответствии с этой позицией микрогрупповой концепции методическая процедура оценки сплоченности должна учитывать ряд переменных, таких как количество подгрупп и не включенных в них членов, а также характер отношений между всеми ними. В литературе, например, предлагается использовать в социометрической процедуре теорию графов и определять сплоченность группы с учетом численности ее членов, количества членов в максимальной по численности подгруппе, числа необходимых мостов [1]. Недостатком такой процедуры, на наш взгляд, является игнорирование количественной меры и содержания связей между подгруппами, а также подгруппами и не включенными в подгруппы членами. Поэтому в методический инструментарий надо включать связи между подгруппами (или лидерами подгрупп) оценку хотя бы по одной переменной: например, оценку антипатии/безразличия/симпатии (эмоциональный компонент), сотрудничества/избегания/соперничества/конфликта (поведенческий компонент), сходства/различия представлений (когнитивный компонент).

Надо отметить, что мы пока не ставили задачу разработать алгоритм определения сплоченности группы с учетом связей между подгруппами. Она представляется очень сложной, требующей специальной и объемной работы. Однако в эмпирической части исследования мы попытались соотнести противоречивость отношений между подгруппами со сплоченностью всей группы.

3. Механизм изменения сплоченности малой группы и неформальной подгруппы. Основным источником изменения сплоченности (как и любого другого феномена) группы в целом и каждой подгруппы выступают внешние и внутренние противоречия, а механизмом изменения - процессы внешней и внутренней интеграции и дезинтеграции, вытекающие из противоречий. Эти ключевые элементы изменения проявляются в трех взаимосвязанных пластах, а именно между группой и внешней средой; неформальными подгруппами (и/или неформальными подгруппами и не включенными в них членами); внутри неформальных подгрупп. Необходимо учитывать три переменных взаимодействия между и внутри указанных уровней: а) его содержание (интеграция-дезинтеграция); б) интенсивности (интенсивность-изолированность); в) полезность результата взаимодействия (эффективность-неэффективность).

Закономерности изменение сплоченности всей группы и каждой подгруппы подчиняются природе и общим закономерностям противоречий и процессов интеграции-дезинтеграции, которые описаны в работе [8].

Во-первых, на уровне внутренней активности подгруппы усиление интеграции чаще всего ведет к повышению сплоченности подгруппы, а дезинтеграции - к ее ослаблению.

Во-вторых, на уровне внешней активности подгруппы имеется связь между характером этой активности и сплоченностью подгруппы. Есть основания утверждать, что внешняя интеграция подгруппы (например, с другой подгруппой) связана с ослаблением, а внешняя дезинтеграция - с усилением сплоченности внутри подгруппы. Однако в случае регулярно неэффективного внешнего дезинтегративного взаимодействия подгруппы будет происходить снижение ее внутренней сплоченности.

В-третьих, на уровне внешней активности всей группы существует связь между особенностями взаимодействия группы с внешней средой и сплоченностью группы в целом, а также сплоченностью каждой подгруппы. Можно предположить, что внешняя интеграция группы (например, с другой группой) связана с ослаблением, а внешняя дезинтеграция - с усилением сплоченности группы. Дезинтегративное взаимодействие группы с внешней средой часто обусловливает снижение внутренней сплоченности подгрупп, что необходимо для консолидации всех (большинства) членов группы и эффективного противодействия внешней среде. Однако регулярно неэффективное внешнее дезинтегративное взаимодействие

стр. 48

ведет, как правило, к снижению сплоченности всей группы и повышению внутренней сплоченности подгрупп. В случае ограничения связей группы с внешней средой высока вероятность усиления сплоченности внутри подгрупп и снижения сплоченности группы в целом.

Изучение изменения сплоченности группы и подгруппы является объемным и сложным исследовательским направлением, которое требует своей тщательной проработки, хотя некоторые первоначальные эмпирические данные уже получены [8].

МЕТОДИКА

Исследование проводилось для проверки следующих положений:

1) сплоченность отдельных неформальных подгрупп по каким-либо основаниям значительно выше сплоченности малой группы по тем же основаниям;

2) игнорирование отношений между подгруппами порождает ошибки в изучении сплоченности малой группы (в рамках этого исследования мы не можем проверить более общее положение - сплоченность малой группы определяется активностью подгрупп и отношениями между ними).

В задачи исследования входило:

- изучить и соотнести сплоченность малой группы, каждой неформальной подгруппы и совокупности не включенных в подгруппы членов;

- соотнести противоречивость-конфликтность отношений между неформальными подгруппами со сплоченностью малой группы.

Объектом исследования выступали реальные малые группы, общая численность которых составила 136 групп. В 69 группах было проведено повторное исследование спустя шесть месяцев, а в трех группах - третье (контрольное) исследование так же спустя шесть месяцев. Среди обследованных были такие типы малых групп, как учебные (десятые и одиннадцатые классы средней школы, среднепрофессиональные учебные группы, студенческие группы), трудовые коллективы (отделы государственных организаций и коммерческих фирм), воинские подразделения. Количество испытуемых составило в первом исследовании 3379 человек, в повторном - 2142, в третьем - 91.

В качестве диагностируемых параметров сплоченности малой группы и неформальной подгруппы были выбраны: сплоченность по межличностным взаимным выборам (СМВ) и ценностно-ориентационное единство (ЦОЕ). Определение СМВ с помощью социометрической процедуры получило очень широкое распространение за рубежом и в нашей стране. ЦОЕ было выделено и изучено при разработке отечественной теории ДОМО, а затем широко использовалось в различных прикладных исследованиях. В нашей работе мы также фиксировали параметр противоречивости отношений между представителями разных подгрупп (замер этого параметра проводился среди 53% из всех обследованных групп).

Для достижения поставленной цели был разработан и компьютеризирован комплексный метод исследования.

1. Определение неформальных подгрупп (их состава и плотности) и не включенных в них членов ("самостоятельных" членов) осуществлялось с помощью формализованной процедуры [2]. Алгоритм этой процедуры позволяет выделять подгруппы, члены которых связаны друг с другом не только прямо, но и опосредствовано, т.е. дает возможность учитывать два способа образования подгруппы: централизованный (опосредованные связи) и децентрализованный (полностью взаимные связи). В нашем исследовании использовался не конкретизированный критерий выделения подгрупп, направленный на определение не предпочтений, а реальной сферы общения и взаимодействия человека, которому соответствовала следующая инструкций: "Выберите из Вашей группы тех людей, с которыми Вы чаще всего общаетесь, поддерживаете наиболее тесные отношения и укажите их фамилии". Данная процедура была математически и содержательно обоснована и позволяла выявлять лучший вариант разбиения группы на подгруппы на основе определения наиболее плотных группировок.

Эта же методика использовалась для определения коэффициента СМВ группы, каждой подгруппы и совокупности "самостоятельных" членов, который вычисляется по широко распространенной формуле:

КСМВ = 2 ( Aij )/N(N-1)). (1)

Численные значения коэффициента КСМВ могут варьироваться в интервале от 0 до 1.

2. Для определения ЦОЕ нами была разработана "Методика определения сплоченности как сходства мнений членов малых групп и неформальных подгрупп" [9]. Ее стимульный материал состоит из 33 пунктов, которые достаточно полно охватывают все возможные причины интеграции (мотивы, интересы, ценности). По результатам методики для малой группы в целом, а также для каждой неформальной подгруппы и для совокупности не включенных в подгруппы членов рассчитывался введенный нами коэффициент соот-

стр. 49

ветствия КЦОЕ (близкий к коэффициенту корреляции) по формуле:

где Nij c - совпадение выборов i -го и j -го членов по пункту методики; Nij hc - несовпадение выборов i- го и j -го членов по пункту методики (отсутствие выборов у обоих членов не учитывалось); N - количество членов малой группы(неформальной подгруппы, совокупности "самостоятельных" членов), принявших участие в исследовании.

Численные значения коэффициента сходства K могут варьироваться в интервале от -1 до 1. Однако наличие отрицательных значений К создает определенные неудобства при статистической обработке результатов исследования. Поэтому исходные коэффициенты преобразовывались в шкалу иной размерности по формуле:

В этом случае значения коэффициентов могут колебаться от 0 до 1.

3. Для изучения противоречивости отношений между представителями разных неформальных подгрупп была использована разработанная нами "Методика изучения социально-психологических противоречий малой группы и ее структурных компонентов" [9, 10]. Она предназначена для исследования шести видов социально-психологических противоречий в малой группе и дает возможность решать следующие задачи: а) изучать меру выраженности (по частоте возникновения и степени напряженности) каждого типа противоречий по группе в целом, каждой подгруппе и совокупности "самостоятельных" членов; б) определять уровень выраженности межличностных противоречий (в процентах "отрицательных" выборов, по частоте возникновения и степени напряженности) внутри подгрупп, между представителями разных подгрупп, между "самостоятельными" членами группы, между представителями подгрупп и "самостоятельными" членами группы и др.

В этой статье мы воспользуемся только данными, полученными по одному виду противоречий - межличностному. Отметим, что указанный инструментарий не позволяет проводить четкое различие, с одной стороны, между межличностным и микрогрупповым противоречием, а с другой, между межличностным противоречием и межличностным конфликтом. (Микрогрупповые противоречия или конфликты возникают между членами разных подгрупп, выражающих не столько свое личное мнение, свои непосредственный интерес, как в случае с межличностными противоречиями и конфликтами, сколько мнение и интерес своей подгруппы в целом, хотя первое и второе часто согласуются.) Тем не менее, эти ограничения не могут, на наш взгляд, принципиально отразиться на результатах и сделанных выводах.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

1. Сплоченность малой группы и неформальной подгруппы

Сопоставим сплоченность (СМВ и ЦОЕ) малой группы, каждой неформальной подгруппы и совокупности "самостоятельных" членов группы.

1. Установлено, что показатели СМВ малых групп варьируются в пределах от 0.03 до 0.33, хотя показатели большинства групп попадают в интервал от 0.11 до 0.19. В то же время коэффициенты СМВ неформальных подгрупп колеблются от 0.33 до 1. Причем подавляющее большинство подгрупп (82%) имеет очень высокий показатель - от 0.8 до 1, у незначительной части (10.1%) показатель СМВ попал в интервал от 0.5 до 0.8, а еще у меньшего количества (7.9%) он оказался в пределах 0.33 - 0.5.

Кроме того, в ряде групп сплоченность низкая или очень низкая, в то время как сплоченность каждой ее подгруппы - максимально высокая. Это можно пояснить на следующем примере. Предположим, группа состоит из 15 человек, и коэффициент ее сплоченности равен 0.11, что свидетельствует о достаточно низком уровне сплоченности. Анализ структуры группы показывает, что в ней имеются четыре подгруппы, в каждой из которых по три члена, а также три человека, которые не включены ни в одну подгруппу. Члены каждой подгруппы сделали по два выбора, то есть внутри подгрупп имеют место все возможные взаимные выборы. Не включенные в подгруппы члены также сделали по два выбора. Если использовать тот же способ расчета, который применялся для оценки коэффициента сплоченности всей группы, то в каждой подгруппе коэффициент сплоченности будет равен 1. Таким образом, показатель сплоченности по всей группе является низким (0.11), а по каждой подгруппе - максимально высоким (1).

Исследование также позволило установить, что во всех группах коэффициенты СМВ совокупности "самостоятельных" членов являются такими же низкими, как и показатели самих групп в целом. Однако ни в одном случае показатель СМВ какой-либо подгруппы не был меньше показателя совокупности не включенных в подгруппы членов.

стр. 50

Таким образом, полученные результаты позволяют говорить о том, что сплоченность каждой неформальной подгруппы по основанию межличностного выбора несравненно выше сплоченности своей группы, а также совокупности "самостоятельных" членов по этому основанию.

2. Выявлено, что коэффициенты ЦОЕ малых групп колеблются в пределах 0.25 - 0.55, хотя чаще они попадают в интервал 0.3 - 0.45. Показатели ЦОЕ неформальных подгрупп варьируются в более широких границах: от 0.17 до 1, и в некоторых случаях оказываются ниже общегруппового. Количество подгрупп, чей показатель равен или превышает показатель группы, к которой они принадлежат, составляет 83% от общего числа подгрупп всех малых групп.

Дополнительно установлено, что в подавляющем большинстве групп коэффициент ЦОЕ совокупности "самостоятельных" членов фактически такой же, как и коэффициент группы в целом. Кроме того, количество подгрупп, показатель ЦОЕ которых равен или превышает показатель совокупности "самостоятельных" членов своих групп, составляет 88% от общего числа подгрупп всех малых групп.

Следовательно, мы также наблюдаем отличия показателей ЦОЕ малых групп и подгрупп, подгрупп и совокупности "самостоятельных" членов, хотя не столь разительные, как в случае с СМВ. Наличие подгрупп, чей показатель ЦОЕ ниже общегруппового, не противоречит микрогрупповой концепции. С одной стороны, образование подгруппы не обязательно происходит на основе полного взаимного сходства мотивов, интересов, ценностей абсолютно всех ее представителей (децентрализованный тип подгруппы). Подгруппы нередко возникают и существуют на основе объединения какого-то количества людей вокруг одного-двух членов группы (централизованный тип подгруппы). В этих случаях может не наблюдаться высокого ЦОЕ подгруппы. (Тот факт, что в некоторых подгруппах показатель СМВ не является максимально высоким, также свидетельствует об опосредованных связях.) Следует отметить, что использованная нами формализованная процедура выделения подгрупп релевантна двум таким вариантам образования подгрупп, так как позволяет фиксировать и непосредственные, и опосредованные связи. С другой стороны, объединение людей в подгруппы может зависеть не столько от сходства их жизненных ценностей, сколько от непосредственных симпатий друг к другу, что не фиксировалось в использованной нами методике определения коэффициента ЦОЕ.

Итак, полученные результаты в целом свидетельствуют о том, что сплоченность большинства неформальных подгрупп по основанию ценностно-ориентационного единства выше сплоченности своих групп, а также совокупности самостоятельных" членов по этому основанию.

2. Отношения между неформальными подгруппами и сплоченность малой группы

Как отмечалось, сплоченность малой группы обычно понимают и определяют с точки зрения связи каждого члена с остальными или с группой в целом. С позиции микрогрупповой концепции, сплоченность малой группы определяется активностью подгрупп и отношениями между ними. Сейчас мы можем проверить только частный случай этого положения - игнорирование отношений между подгруппами порождает ошибки в изучении сплоченности группы в целом.

Прежде, чем приступить к анализу данных эмпирического исследования по этому положению, обозначим три обстоятельства. Во-первых, в качестве параметра отношений между подгруппами рассматривается межличностное (микрогрупповое) противоречие.

Во-вторых, между разными типами групп установлены некоторые отличия по этому виду противоречия. Так, частота возникновения указанного противоречия по группам в целом оказалась выше всего в школьных классах (х = 4.8), немного меньше - в трудовых коллективах (х =4.1), еще меньше - в среднепрофессиональных учебных группах (х = 3.3) и меньшей всего - в студенческих группах (х = 2.5). Похожая картина, но с меньшими отличиями между типами групп, наблюдается в случае изучения степени напряженности противоречия. Отметим также, что группы одного и того же типа в разной степени отличаются между собой по уровню проявления этого вида противоречия.

В-третьих, в целях повышения "чистоты" проверки выдвинутого положения, производился отбор обследованных групп по определенной схеме. Первоначально на основе нормативных данных были отобраны группы с высокими показателями СМВ и/или ЦОЕ. Далее из этих групп рассматривались лишь те, в которых количество членов подгрупп составляло более 50% от общей численности членов группы. Таким образом во внимание принимались показатели противоречий между подгруппами только этих групп, оставшихся в результате проведенного отбора.

Оказалось, что в 57% групп с высоким показателем СМВ наблюдается высокий уровень противоречивости отношений по частоте проявления, а в 48% - по степени напряженности. В 46% групп с высоким показателем ЦОЕ также зафиксирован высокий уровень противоречия по частоте проявления и в 41% - по степени напряженности. (В то же время уровень межличностных противоречий

стр. 51

внутри подгрупп по проценту отрицательных выборов, частоте проявления и степени напряженности является несравненно меньшим, чем по группе в целом.) Таким образом, установленная посредством широко распространенных методических приемов высокая сплоченность у половины групп не подтвердилась.

Приведем пример того, как игнорирование отношений между подгруппами может приводить к ошибкам в оценке сплоченности группы в целом. Предположим, группа состоит из 15 человек и ее коэффициент СМВ равен 0.17, что свидетельствует о средневысокой сплоченности группы. Однако анализ структуры группы показывает, что в ней есть три подгруппы, в каждой из которых по четыре человека, и есть три члена, которые не включены ни в одну из этих подгрупп. В каждой подгруппе наблюдаются все возможные взаимные выборы, т.е. каждый выбрал трех остальных. Это означает, что сплоченность каждой из них равна 1. Три не включенных в подгруппы члена также сделали по три выбора, но между ними не было взаимных выборов. Таким образом, средневысокая сплоченность группы была получена только за счет взаимных выборов внутри каждой подгруппы по отдельности. Поэтому говорить о тенденции к высокой групповой сплоченности в этом случае вряд ли возможно. Если предположить наличие конфликтных отношений между всеми подгруппами, то вообще не возможно говорить о какой бы то ни было групповой сплоченности. Именно этот существенный момент, связанный с наличием подгрупп и природой отношений между ними, не принимался во внимание в ранее проводившихся исследованиях феномена групповой сплоченности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ