А. В. Бочаров

АЛГОРИТМЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ
ОСНОВНЫХ НАУЧНЫХ МЕТОДОВ
В КОНКРЕТНО-ИСТОРИЧЕСКОМ
ИССЛЕДОВАНИИ

Федеральное агентство по образованию

Министерство образования и науки Российской Федерации

А. В. Бочаров

Алгоритмы использования
основных научных методов
в конкретно-историческом
исследовании

Учебное пособие

2007

УДК 930.01

ББК 63.3

Бочаров А.В. Алгоритмы использования основных научных методов в конкретно-историческом исследовании. Учебное пособие. Томск. 2007

ISBN

В книге рассматривается процесс научного исторического исследования, его структура, этапы и основные методы. Текст содержит множество объяснительно-иллюстративных примеров и схем. Особое внимание уделяется взаимовключённости и взаимозависимости разных методов, логическим основам методов исторической науки, принципам измерения в историческом познании. Представлены оригинальные авторские идеи по прикладному использованию принципов и методик системного анализа, теории множеств и теории графов в историческом исследовании. Рассматриваются специфика, задачи и перспективы исторической информатики.

Книга предназначена для студентов и аспирантов исторических факультетов ВУЗов, а так же для всех, использующих методологическое знание в социальных и гуманитарных исследованиях.

УДК 930.01

ББК 63.3

Научный редактор:

кандидат исторических наук, доцент О.В. Хазанов

Рецензент:

доктор исторических наук, профессор Б.Г. Могильницкий

ISBN © А.В. Бочаров, 2007

Предисловие

Предлагаемое учебное пособие предназначено для студентов и аспирантов исторических факультетов, а также может использоваться всеми, кто занимается исследованием социальных явлений по другим специальностям (социология, психология, филология). Эта книга имеет учебные и методические цели, она не является научной монографией, хотя некоторые идеи и формулировки предложены здесь впервые и имеют самостоятельное научное значение. В силу учебного характера текста в нём не содержится обширного критического обзора других текстов, посвящённых методам исторического исследования и методам научного познания.

Преподнесение знаний о методах научного исследования только в лекционной форме без отработки применения этих методов на практике является малоэффективным. Во-первых, большинство студентов не смогут самостоятельно, без помощи преподавателя, соотнести теоретический материал с собственными исследовательскими работами – курсовыми и дипломными. Во-вторых, даже если самостоятельное соотнесение теории и практики произойдёт, нужен специальный стимул для осознанного, ответственного и систематического применения научных методов в своей самостоятельной работе.

Всё сказанное о студенческой работе в полной мере относится и к аспирантской работе над диссертацией. В большинстве случаев, во введении к диссертации по историческим дисциплинам небольшой раздел об используемых методах если и присутствует, то исключительно формально, с обыкновенным упоминанием в самых общих словах сравнительно-исторического метода, анализа, обобщения, типологизации или системного подхода. Пишется такой раздел уже после написания основного текста диссертации и вовсе не является начальной проектной установкой и планом исследования. Собственно обработка исторической информации и реконструкция образа прошлого часто происходит интуитивно, стихийно, неотрефлексированно, а в плане использования теоретических и методологических понятий подчас и некомпетентно.

«Методологическая невинность» может привести историка к полному отсутствию проблематизированности его текста, к отсутствию самостоятельного выдвижения предположений, их доказательства или опровержения, к размытости и плохой структурированности изложения, к тривиальности обобщений, к поверхностности анализа или к отсутствию такового вообще, когда даётся только пересказ или даже сплошное перечисление фактов. Возможна и другая крайность, порождённая отсутствием методологических навыков – эмоциональный оценочный анализ событий, изложение в публицистическом идеологически ангажированном стиле, логические противоречия, вольное и некорректное отношение к фактам.

Главными образцами и ориентирами при создании пособия были следующие работы:

1) Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. 2-е изд., доп. М.: Наука, 2003. (1-е изд. – 1987 г.)

2) Перегудов Ф.И., Тарасенко Ф.П. Основы системного анализа: Учеб. 3-е изд.- Томск: Изд-во НТЛ, 2001 (1-е изд. – 1989 г., 2-е изд. - 1997).

3) Ивлев Ю.В. Логика: Учебник. М.: Изд-во МГУ, 1992 и переработанные варианты этой книги - Ивлев Ю.В Экспериментальный учебник для студентов гуманитарных вузов. М., Наука 1994., Ивлев Ю.В Логика Учебник для студентов высших учебных заведений 2-е изд., перераб. и доп. М., 2001.

Из всего многообразия отечественных работ, касающихся методов научного исследования социальных систем, эти книги представляются наиболее удачными. Однако книга И.Д. Ковальченко не предназначена для использования на практических и семинарских занятиях для самостоятельного освоения студентами. Кроме того, эта замечательная книга, сохраняя в целом своё научное значение, уже не во всём соответствует современным историко-методологическим потребностям. Учебник Ф.И. Перегудова, Ф.П. Тарасенко и учебник Ю.В. Ивлева не ориентированы специально на историков, они носят общенаучный междисциплинарный характер. Во всех современных учебных пособиях по методологии истории тема основных методов исторического исследования упоминается вскользь. То же самое можно сказать и о многочисленных изданиях типа «как написать диссертацию». Таким образом, назрела задача создания современного полноценного специализированного учебника по методам исторического исследования. Предлагаемое учебное пособие «Основные методы исторического исследования», является попыткой решения этой задачи применительно к студентам и аспирантам исторических факультетов.

Некоторые формулировки и идеи взяты из вышеперечисленных работ, но они (в тех случаях, когда нет прямой ссылки) даны в переработанном, дополненном, а иногда существенно переосмысленном виде. Большинство разделов пособия являются авторскими не только по содержанию текста, но и по новизне и оригинальности прикладного использования методологических идей. Подбор иллюстративно-пояснительных примеров и комментарии к ним, примечания и графические схемы также авторские. В целом аналогов предлагаемого учебного пособия для студентов и аспирантов по методам исторического исследования до сих пор не имелось.

Цели данного пособия и основанных на нём практических семинарских занятий следующие:

1. Выработать у студентов и аспирантов навыки постановки исследовательских проблем и системного проектирования путей решения этих проблем.
2. Стимулировать к методологической рефлексии над своими текстами.
3. Прививать стремление к строгости, чёткости, структурированности, логичности и внутренней связности описаний и рассуждений.
4. Дать фундаментальное и систематизированное знание о возможности приложений научных методов к гуманитарной сфере познания.
5. Показать, что каждый научный метод имплицитно и потенциально содержит в себе все остальные методы. Научить осознанно и целенаправленно раскрывать этот потенциал.
6. Показать, что любой предмет научного исследования может быть всесторонне изучен, а цель исследования наиболее точно достигнута, только с помощью применения всех без исключения методов исторического исследования.

Предлагаемое учебное пособие не переходит на уровень изучения узко-специальных методик исследования, разных в каждой из исторических субдисциплин. Освоение таких методик требует отдельных спецкурсов, отдельных учебных пособий, и уже сделанного студентом выбора профессиональной специализации. Иногда такие спецкурсы даются студентам без предварительной фундаментальной методологической подготовки. Освоение сложных специальных методик, таких как использование математической статистики в историческом исследовании, применение к историческому материалу концепций и методик из других дисциплин (психологии, социологии, лингвистики, литературоведения) нуждается в предварительной фундаментальной подготовке. Поверхностных обобщённых введений и расчёта на интуитивное понимание в таких случаях оказывается, как правило, недостаточно. Действительно компетентного специалиста таким путём не вырастает. Максимум, чему можно научиться при таком «перескакивании через ступеньки» – это интуитивному умению понимать контексты и вставлять подходящие термины и формулировки в подходящие места текста. Или научиться механически производить преобразования эмпирических конкретно-исторических данных, не задумываясь о корректности и адекватности этих преобразований. Такое положение дел относится не только к этапу студенческого обучения, но и к этапу самостоятельного освоения специалистом новых методик и концепций. Поэтому автор стремился внушать в учебном пособии уважение к конвенциям научного сообщества об эталонных правилах проведения научного исследования. У начинающего исследователя должно сформироваться убеждение, что незнание этих правил может привести к некомпетентности, профанации и дилетантизму, а на более высоком профессиональном уровне – к ошибкам эклектизма, к модернизации истории, к сухой фактографичности без выявления связей и закономерностей или к туманному псевдотеоретическому пустословию.

В современном историко-методологическом образовании существует тенденция неосознанно понимать теоретическую компетентность как умение отделываться от поиска решения сложных проблем отговорками о субъективности, относительности, сложности, неизбежной неполноте и неточности в историческом познании. По убеждению автора, в первую очередь, исследователям стоит знать основные методы уменьшения этой субъективности, сложности, неполноты и неточности. В связи с этим ещё одна цель предлагаемой книги - сформировать у начинающих историков установку руководствоваться в начале стремлением к объективному научному познанию, и только во вторую очередь, на основе достигнутой интеллектуальной зрелости, позволять себе скепсис в возможностях такого познания. Это установка на «гносеологический оптимизм», даже в условиях отрефлексированной беспредпосылочности такого оптимизма. Без такого оптимизма невозможно плодотворное научное творчество.

Главным стимулом и источником идей при работе над учебным пособием стал четырёхлетний опыт практических семинарским занятий «Основные методы исторического исследования» на третьем курсе исторического факультета ТГУ. Аудиторный объём в часах – по 2 аудиторных часа на каждую тему. Всего спецкурс предусматривает 10 тем, то есть 20 аудиторных часов. Вести подобные занятия имеет смысл только в хронологической середине обучения – на первых курсах ещё рано - у студентов недостаточно общей подготовки, а на последних курсах уже поздно - квалификационное исследование почти завершено, и отработка навыков применения научных методов уже малоактуальна.

При подготовке к каждому тематическому занятию студенты сначала самостоятельно осваивают текст пособия, затем на занятии коллективно обсуждаются все методологические положения по одной из глав, но обязательно на примерах собственных курсовых работ или проектов. Преподаватель должен здесь выступать в качестве модератора и активного участника своеобразного мозгового штурма. Студенты могут помогать своим одногруппникам в постановке проблем или проектированию возможного использования методов в их курсовых работах. При этом вырабатываются не только навыки сопряжения теории и практики, но и навыки оперативного аналитического консультирования на заданную тему.

За одно такое занятия выступить всем невозможно, иногда обсуждение трёх-четырёх исследовательских проектов может занять всё время. Однако в этом и цель данного этапа практических занятий - окончательно разъяснить на актуальных для студентов примерах и их собственном опыте все методологические и методические идеи и приёмы, наглядно показать как можно и нужно применять изученные методы. Для более глубокого освоения имеет смысл возвращаться на каждом текущем занятии к предыдущим темам. С заданий первого занятия, где вырабатываются навыки постановки и формулирования научной проблемы, обучаемый должен начинать любое своё самое первое выступление (если на других занятиях он ещё не раскрывал тему своего исследования), независимо от того какая тема на текущем занятии. Иначе не будет иметь смысла рассуждение об используемых методах в презентируемом исследовании.

На последнем этапе изучения каждой темы студенты, не выступавшие на практическом семинаре по заданиям к каждой теме, пишут письменные контрольные ответы по каждому заданию, при этом данные ответы одновременно могут стать частями их курсовых работ. Таким образом, косвенная цель практических семинаров по методам исторического исследования стимулировать активную работу над курсовыми исследованиями.

Общенаучные и специальные научные методы

Методы научного познания – это совокупность приёмов, норм, правил и процедур, регулирующих научное исследование, и обеспечивающих решение исследовательской задачи. Научный метод – это способ поиска ответов на научно поставленные вопросы и одновременно способ постановки таких вопросов, сформулированных в виде научных проблем. Таким образом, научный метод – это способ добывания новой информации для решения научных проблем.

Использование научных методов познания выделяет историческую науку в таких сферах как историческая память, историческое сознание и историческое познание, конечно при условии, что использование этих методов будет правильным.

Научные методы можно разделить на общенаучные и специальные методы, свои в каждой научной дисциплине. Логические аксиомы, постулаты и каноны лежат в основе любого общенаучного метода познания и используются на всех этапах применения специально-исторических методов. Общенаучные и философские парадигмы и концепции взаимодействуют с общенаучными методами и взаимоизменяются с течением времени вместе с развитием общественного сознания и сменой поколений в научном сообществе.

Общенаучные методы разделяются на эмпирические (от греческого empeiria - опыт) и теоретические (от греческого theoro – рассматриваю). Эмпирические методы – это:

1. наблюдение – пассивное созерцание объекта изучения без вмешательства в него и накопление качественной информации о нём;
2. измерение – получение количественной информации из результатов наблюдения;
3. эксперимент – активное вмешательство в изучаемый объект и наблюдение уже за вызванными изменениями. Эксперимент может быть реальным и мысленным. Мысленный эксперимент называют теоретической моделью.

Теоретические методы – это обобщение, анализ, синтез, абстракция, сравнение, индукция, дедукция, системный подход, формализация, алгоритмизация, моделирование.

Эмпирические и теоретические общенаучные методы взаимосвязаны. Так, или иначе, в каждом из видов этих методов содержатся элементы всех остальных методов.

Основные методы исторических исследований следующие: абстрагирование в историческом познании, сравнительно-исторический метод, причинно-следственный анализ связей между историческими событиями, типологизация исторических явлений, историко-системный анализ, структурно-диахронный анализ исторических процессов^[1].

Каждый из основных исторических методов содержит в себе комплекс общенаучных методов и логических процедур (например, логическая процедура аналогии лежит в основе общенаучного метода сравнения, на общенаучном методе обобщения основан метод исторической типологизации).

Научно-исторические теории и концепции – основа для выработки новых специально-исторических методик и для определения корректности используемых методов и оценки адекватности^[2] результатов, полученных с помощью этих методов.

Специальные методики исторических исследований разделяются на специальные методы, заимствованные из других дисциплин (социологии, демографии, географии, экономики, психологии, математики, лингвистики; химии, если анализируется материальный исторический источник и из любых других наук) и специальные методы, возникшие внутри исторического познания. При интерпретации древних летописей или хроник, археологических источников, административных документов прошлого, личных записей исторических деятелей и так далее, используются особые непохожие друг на друга специальные методы. Какой бы заимствованный из других наук методический и понятийный аппарат не использовал историк, он в любом случае явно или неявно исходит из основных методов исторического познания, то есть он либо сравнивает какие-то исторические явления, либо проводит их типологизацию, либо изучает их системные свойства и т.д. Обобщающая схема этих взаимосвязей показана на рис. 1.

Принципы исторического познания.

Принципы научного познания – это фундаментальные общие черты, объединяющие применение основных методов научного исследования. Главным общенаучным принципом является принцип объективности. В исторической науке этот принцип имеет свою специфику и дополняется принципом историзма и принципом партийности или ценностным подходом.

Принцип объективности

Какой же смысл вкладывается учеными в понятие "объективность"?

Абсолютную объективность можно определить как воспроизведение объекта таким, каким он существует сам по себе, вне и независимо от человека и его сознания. Это условие полностью не реализуемо даже в естественных науках, поскольку мир всегда отражается через познающий субъект и всегда отражается с разной, но неизбежной степенью искажений и упущений. Поэтому можно стремиться только к уменьшению субъективности и увеличению относительной объективности. В историческом познании увеличение объективности затрудняется, прежде всего, тем, что исследователь лишен возможности непосредственного наблюдения своего объекта, поскольку прошло уже не существует в данный момент времени, а все знание о нем преломляется сквозь призму источников. Кроме того, историку, помимо собственной субъективности, приходится иметь дело со свидетельствами, созданными людьми прошлого и несущими отпечаток их субъективности, которая к тому же часто для нас до конца никогда не станет полностью понятной из-за разницы во времени и в культуре (так называемая проблема «двойной субъективации»). Однако увеличение объективности возможно уже благодаря самому осознанию наших различий с людьми прошлого и стремлению с помощью как можно большего количества разнообразных современных научных методов и теорий раскрыть эти отличия.

Принцип историзма

Принцип историзма окончательно формируется позитивистской науке XIX века. Его значение заключается, прежде всего, в обосновании глубинной связи времен, обусловленности настоящего и будущего историческим прошлым. Принцип историзма – это установка на изучение любого явления в его генезисе и развитии, это поиск в широком смысле истоков событий и этапов их развития и объяснение событий именно с точки зрения их истоков и этапов. Принцип историзма относится и к самому историческому познанию, которое также изменяется и развивается. Никакие современные, равно как и прошлые исторические теории, объяснения, оценки и иногда даже констатирование достоверности фактов не должны претендовать на непогрешимость и окончательную истинность. Историк должен обращаться к историографии изучаемой проблемы, к причинам её возникновения и контексту её развития.

Принцип партийности или ценностный подход

Неизбежно заинтересованное отношение историка в предмету своего исследования. Неизбежно соотнесение историком этого предмета со своим мировоззрением, со своими многообразными групповыми принадлежностями (идентичностями) – политическими, этническими, религиозными, экономическими. Историческое познание всегда пристрастно. Это пристрастие, согласно принципу объективности, нужно осознать, отрефлексировать и попытаться уменьшить. Решающим критерием определения «партийности» того или иного автора являются не декларации, а социальная направленность его работы, смысл и риторика его выводов об историческом значении изучаемых событий. О позиции историка свидетельствуют либо явные оценочные суждения о событиях и людях прошлого, либо те суждения, на которые он наводит, или к которым подталкивает читателя. Ещё более важным для методологии исторического исследования является влияние «партийности» историка на отбор фактов. Отбор неизбежен даже при попытке внешне выглядеть беспристрастно, поскольку все факты учесть очень трудно, иногда невозможно, и нужны какие-то критерии отбора (учёта одних фактов и игнорирования других, описания одних, и умолчания о других). На эти критерии не может не повлиять мировоззрение и личность историка.

В советской исторической науке, подчинённой идеологии, принцип партийности сводился к вскрыванию социально-политической сущности «ложной буржуазной историографии», которой противопоставлялась «истинная марксистско-ленинская историческая наука». Любую теорию при таком подходе можно было интерпретировать с точки зрения классового подхода как отвечающую либо «прогрессивным интересам трудящихся масс», либо «реакционным интересам класса эксплуататоров». В связи с дискредитацией понятия «партийность» его предпочитают избегать в современной методологии истории. Было введено понятие «ценностный подход», который можно определить как принципиальное требование учёта одним историком влияния мировоззрения других историков на создание образа событий, а также требование рефлексии по поводу собственных мировоззренческих оснований.

Историографические истоки принципа партийности и ценностного подхода можно найти в трудах историков XIX века, представителей так называемой малогерманского направления: Г. Зибель, И.Г. Дройзен, Т. Моммзен, Г. Трейчке и др. Наиболее активно проблема ценностного подхода в исторической науке начала изучаться на рубеже XIX и XX вв. в философии неокантианцев в Германии, прежде всего, в трудах Генриха Риккерта (1863–1936). Неокантианцы заявляли, что существуют общепризнанные достижения культуры (нравственные, правовые, религиозные, эстетические, научные), которые составляют безусловные ценности для человеческого бытия. Историк может соотносить с этими ценностями описываемые события, а также согласно принципу историзма, он может соотносить ценности современного ему мира, с ценностями изучаемой эпохи. На вопрос – противоречит ли аксиологический (то есть ценностный) подход принципу объективности - нельзя дать однозначного ответа, так же как нельзя полностью избавиться от оценки в восприятии человеческих деяний.

Главная познавательная функция оценочных суждений в исторической науке заключается в том, что посредством их объект познания – прошлое – рассматривается как явление значимое для современной деятельности. В связи с этим ценностный подход связан с реализацией социальных функций исторического познания: коллективной памяти, воспитательной, политико-идеологической, прагматической^[3].

Принцип системности и системный подход

Все объекты и явления состоят из взаимодействующих частей, то есть представляют собой некие целостности, свойства которых как целого не сводятся к свойствам составляющих их частей, а возникают только вследствие взаимодействий. Таким образом, что бы мы не изучали, мы в любом случае изучаем систему, поэтому никаких специфических методологических правил и теорий именно для исторического принципа системности нет. Скорее выделение этого принципа можно считать призывом к историкам изучать свои объекты исследования с разных сторон, с точки зрения разных теорий, рассматривать взаимодействия изучаемого явления с другими явлениями в разных сферах социальной жизни и окружающего материального мира.

ОСНОВНЫЕ МЕТОДЫ ИСТОРИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

1. Проблема в историческом познании

Любое научное исследование должно обязательно начинаться с постановки проблемы. Проблемами (от греческого probleme – задача, задание) называют важные в практическом или теоретическом отношении задачи, способы решения которых неизвестны или известны не полностью. Правила постановки научной проблемы можно считать одним из основных методов научного исследования.

Различают проблемы двух видов: неразвитые и развитые.

Неразвитая проблема – это задача, которая характеризуется следующими чертами:

Во-первых, это нестандартная задача, то есть задача, для решения которой нет алгоритма (алгоритм неизвестен или даже невозможен).

Во-вторых, это задача, которая возникла на базе определенного знания (теории, концепции и так далее), то есть задача, которая возникла как закономерный результат процесса познания. Таким образом, проблема – это знание о некотором незнании.

В-третьих, это задача, решение которой направлено на устранение противоречия, возникшего в познании: противоречия между отдельными положениями теории или концепции, положениями концепции и фактами, положениями теории и более фундаментальными теориями, между кажущейся завершенностью теории и наличием фактов, которые теория не может объяснить.

В-четвёртых, это задача, решение которой направлено на устранение несоответствия между потребностями познания и наличием средств, для их удовлетворения, то есть это задача, путей решения которой не видно.

Задача, которая характеризуется тремя первыми из указанных выше черт, но не содержит четвёртой, а также содержит более или менее конкретные указания на пути решения, называется развитой проблемой.

Формулировка проблемы включает в себя, как правило, три части:

1. Система исходных утверждений (описание исходного знания - того, что дано до начала исследования). На этом этапе определяются объект и предмет исследования. Объект исторического исследования – это определённая часть исторической действительности, то есть, объект исторического исследования – это любое явление исторического прошлого, информация о котором сохранилась в исторических источниках и подвергается изучению с помощью научных методов. При определении объекта исторического исследования обязательно должны быть указаны хронологические и пространственные рамки этого объекта. Предмет исследования – это свойства, стороны, отношения и процессы в объекте исследования, выделяемые исследователем для целенаправленного изучения. Название или тема научной работы формулируются чаще всего как обобщённое и краткое указание на предмет исследования. Предварительная формулировка объекта и предмета исследования необходима для чёткого обозначения пределов и направления исследования. Предмет исследования корректнее всего указывать именами существительными, а не другими частями речи. Предмет исследования, также как и его результат не должен формулироваться в виде указания на процесс. Например, предметом или результатом исследования не может быть «поиск» или «анализ» чего-либо. Поиском и анализом – могут быть цели и задачи, с которыми мы подходим к объекту и предмету.

Если исследование содержит сведения, не относящиеся прямо и непосредственно к его предмету, то текст становится «раздутым» и многословным, при этом сам предмет исследования может остаться нераскрытым в полной мере. Здесь стоит отметить, что если объект изучения всегда неисчерпаем, то предмет как раз для того и выделяется, что бы до конца этот предмет изучить, насколько это возможно на текущем уровне развития науки и при имеющемся комплексе исторических источников.

Раскрытие предмета исторического исследования может предусматривать обращение к смежным наукам и смежным объектам. Однако это не означает, что предмет шире объекта. Обращение историка к теориям и объектам неисторических наук, обращение историка изучающего, например, события в России к аналогиям из античной истории, не означает включение всего этого в предмет его исторического исследования. Это означает лишь то, что другие науки или другие исторические события содержат какие-то общие с интересующим историка предметом исследования закономерности. Эти закономерности и будут частью предмета исследования, а обращение к разным наукам – это путь поиска этих закономерностей.

В каждом объекте исторического исследования пересекаются множество сфер исторического процесса, однако один историк не в состоянии охватить и в полной мере показать взаимодействие всех этих сфер. Историк вынужден ограничить свой предмет исследования только некоторыми сегментами этих сфер. В общем виде определение предмета исследования методом изолирующего абстрагирования показано на рис. 2. На этом рисунке обозначены, конечно, только наиболее обобщающие сферы исторического процесса. К ним можно добавить множество других, а сами указанные сферы, в свою очередь, при определении предмета исследования будут делиться на более конкретные и менее масштабные сферы общественной жизни.

Желательно, чтобы любая графическая символическая схема сопровождалась правилами чтения. Обычно эти правила считаются очевидными, а схема понимается интуитивно, однако нередко наглядность и информативность схемы не реализуются именно из-за отсутствия правил перевода символики графических элементов (размера, формы, взаимного расположения и окраски фигур, линий и стрелок) на естественный литературный язык повествования. Не всегда каждый графический элемент может нести ценную смысловую нагрузку для описываемого всей схемой явления, но к этому следует стремиться. По крайней мере, главные визуальные символы на схеме должны быть интерпретированы. В качестве примера интерпретируем символику на рис. 2. Стрелки здесь – простые указатели; несоприкосновение между сегментами и наличие пустого пространство между ними, символизирует то, что указаны далеко не все сферы жизни общества и, наряду с ними, можно указать ещё множество других сфер; разный размер сегментов символизирует, что информация известная или сохранившаяся о каждой из сфер всегда неодинакова по своему объёму. В принципе, можно придумать и другие символические интерпретации, несущие историко-методологический смысл. В данном случае в этом нет необходимости. Здесь было важно призвать к сознательному и ответственному отношению к начертанию разного рода схем.

Помимо объекта и предмета, описание исходного знания включает в себя рассмотрение степени изученности проблемы в современной науке, достижений других исследователей, то есть – краткую историографию проблемы. Это рассмотрение даёт возможность обосновать новизну собственного исследования.

2. Вопрос или побуждение (“Как установить?”, “Как найти?” и т.п.) и выявление противоречий в уже имеющемся знании. Эта главная часть в формулировке проблемы. Если отсутствуют вопросы и противоречия – отсутствует проблема. Наличие противоречий в познании вызвано, во-первых, неизбежностью разных интерпретаций одних и тех же фактов с помощью несовместимых друг с другом теорий, во-вторых, невозможностью в рамках одной теории и одного исследования отразить и охватить всю неисчерпаемость и все взаимодействия исторической действительности. Специфика понятия «исторический факт» в том, что существуют факты, конструируемые на основе сведений о прошлом самим исследователем, а есть факты на которые непосредственно указывают тексты исторических источников.
3. Указания на возможные пути решения или констатация их отсутствия в неразвитой проблеме. На этом этапе формулируются общие цели исследования и конкретные задачи, выполнение которых необходимо для достижения этих целей. Цель отражает главные обобщающие вопросы и приоритетный интерес историка в его предмете исследования. При формулировке задач показывается, то, какими методами, как именно и какие именно источники будут изучаться, и как при этом можно найти ответы на поставленные в научной проблеме вопросы. Здесь важно не упустить именно те задачи, без решения которых невозможно раскрыть предмет исследования и ответить поставленные вопросы. Формулировки целей и задач обычно начинаются с глаголов «создать», «найти», «определить», «раскрыть», «показать» «выявить» и т. п.

В квалификационных научных исследованиях (диссертациях) требования к чёткой и единообразной форме постановки научной проблемы достаточно строгие, их несоблюдение – показатель интеллектуальной незрелости и некомпетентности. Если исследователь не обладает навыком правильной постановки проблемы, то текст его исследования получиться не достаточно ясным и «рыхлым», а выводы – уязвимыми для опровержения. В исторических трудах, рассчитанных на массового читателя, приведённые выше этапы постановки проблемы могут быть не сконцентрированы в одном месте, а разбросаны по всему тексту работы, и их правильная последовательность может не соблюдаться без ущерба для качества текста, цель которого – обучение или развлечение.

В ходе решения исследовательских задач, основная проблема исследования разворачивается в проблематику – сплетение, комплекс более мелких проблем, неразрывно связанных с основной проблемой. Проблематику – можно представить как иерархию вопросов и ответов: один вопрос порождает при поиске ответа на него множество новых вопросов, а те в свою очередь приводят к ещё более мелким вопросам, необходимым в конечном итоге для выведения главного ответа. От правильного построения вышеуказанной иерархии вопросов напрямую зависят результаты всего исследования. По этому поводу существует афоризм: «правильно заданный вопрос – это уже половина ответа».

Увеличение знаний, увеличивает незнание, точнее знание о том, что ещё не познано. Поэтому важна не только верная поставка основной исходной проблемы исследования и правильные ответы на поставленные в ней вопросы. Научно значимым результатом исследования будет также постановка новых проблем, которые обязательно содержаться в сделанных выводах. Если путь поиска ответов на новые итоговые вопросы неясен, то эти вопросы станут неразвитой проблемой, если же такой путь в общих чертах ясен заранее, то такие вопросы станут поводом для дальнейших исследований.

Исходное знание, явно или неявно содержащееся в вопросе, называется его предпосылкой. Например, предпосылкой вопроса - "Был ли царевич Дмитрий – сын Ивана IV убит по заказу Бориса Годунова?" являются следующие утверждения: «Иван IV имел сына», «сын Ивана IV был убит», «Борис Годунов имел мотивы и возможности для организации этого убийства», «однозначных и достоверных сведений о причастности Бориса Годунова к этому убийству нет».

Предпосылки обусловливают множество возможных ответов на вопрос. Уловка, связанная с предпосылками вопросов, имеет название «подмена вопроса" - заданный вопрос заменяют другим или же ответ на один вопрос выдают за ответ на другой. Ответы, которые отвечают не на заданные вопросы, а на другие называют нерелевантными (от латинского relevans – соответствующий, существенный).

Постановка научной проблема должна содержать в себе логически корректные вопросы. Различают два вида логически некорректных вопросов: бессмысленные и провакационные. Бессмысленный вопрос выражается предложениями, содержащими неясные (неопределенные) слова или словосочетания. Причём неясные не только адресату вопроса, но и задающему вопрос. Могут возникать ситуации, когда задаются вопросы, являющиеся корректными, но воспринимаемые в качестве бессмысленных из-за того, что в их формулировках содержатся выражения, неизвестные данным лицам или данной аудитории или неправильно понимаемые. В таких случаях нужно или пояснить неизвестные или неправильно понимаемые выражения, или заменить известными. Вопрос называется провокационным, если его предпосылкой является ложное утверждение. На такой вопрос нельзя дать истинного ответа.

Виды вопросов. Вопросы бывают открытые и закрытые. К открытым вопросам относятся те, на которые существует бесконечное число ответов. Открытыми являются вопросы, связанные с факторами, влияющими на сложные процессы. На закрытые вопросы можно дать лишь конечное число ответов, например, только "да" или "нет", или ответ на вопрос кто из ограниченного числа известных людей участвовал в каком-либо событии.

Виды ответов. На некоторые вопросы могут быть даны как сильные, так и слабые ответы. Сильный ответ полностью устраняет имеющуюся познавательную неопределенность, а слабый - не полностью. Например, на вопрос: «Кто является основателем науки логики?» - можно дать сильный ответ - «Аристотель» и слабые - «древнегреческий философ», «кто-то в древности».

Ответы бывают также полными и неполными. Последние иногда даются на сложные вопросы, то есть на вопросы, в которых можно выделить часть, в свою очередь являющуюся вопросом. Ответ на сложный вопрос является полным, если в нем содержатся ответы на все подвопросы этого сложного вопроса.

Проблема как процесс развития знания состоит из нескольких ступеней (этапов): 1. Формирование неразвитой проблемы; 2. Развитие проблемы - путем постепенной конкретизации способов ее разрешения; 3. Разрешение (или установление неразрешимости) проблемы.

Неразрешимость исторической проблемы может быть обусловлена либо отсутствием необходимой информации в исторических источниках, либо отсутствием необходимой методики извлечения информации из источника (например, невозможность расшифровать письменность некоторых исчезнувших цивилизаций).

При написании квалификационных исторических исследований (дипломных и диссертационных), а также в историографическом анализе значения работ историков для общества, указывается актуальность изучаемой проблемы, то есть то, в чём её важность, полезность и интересность для современности. Впрочем, в любом знании о прошлом достаточно глубокий взгляд может найти пользу для сегодняшнего дня и для любой ситуации, однако специальное указание на актуальность проблемы исследования никогда не станет лишним. Можно выделить следующие виды актуальности исторического исследования:

1. Научная актуальность – заполнение пробелов в знании о прошлом, обобщение и систематизация существующих знаний, пересмотр существующих интерпретаций фактов и источников.
2. Политико-идеологическая актуальность – оправдание или критика существующих политических режимов или конкретных решений, принимаемых этими режимами.
3. Образовательно-педагогическая актуальность – использование научной и политико-идеологической актуальности в переработке исторических текстов, предназначенных для массового читателя, и переработки учебных планах в учебных заведениях.
4. Практико-прикладная, коммерческая или производственно-хозяйственная актуальность. Например, использование историко-этнографических или краеведческих данных для развития местного туризма, разработка товаров и услуг с исторической символикой, восстановление забытых технологий и т.п.

Тема исследования может быть и лично мотивированной, то есть оформлять собственные жизненные смыслы ученого. Это создает дополнительные стимулы в познании прошлого, но одновременно порождает и новые проблемы, связанные с опасностью «самоотождествления» исследователя с объектом исследования.

В качестве примера профессионального формулирования научной проблемы рассмотрим пример из книги выдающегося немецкого социолога, философа и историка Макса Вебера (1864-1920) «Протестантская этика и дух капитализма» из главы 1. постановка проблемы параграфа 3. концепция призвания у Лютера

Проблемы, выдвигаемые М.Вебером, относятся к развитым проблемам и не только потому, что он предлагает пути их решения, но и потому, что его книга «Протестантская этика и дух капитализма» (1904–1905) снабжена обширными комментариями, где обсуждается историография проблемы и разные пути её решения. Ниже курсивом идёт текст М.Вебера, а подчёркнутым шрифтом – методологические пояснения к тексту М.Вебера.

Вводится система утверждений (описание исходного знания): Раз и навсегда необходимо запомнить следующее: программа этической реформы никогда не стояла в центре внимания кого-либо из реформаторов - в нашем исследовании мы причисляем к ним и таких деятелей, как Менно, Дж. Фоке, Уэсли. Они не были ни основателями обществ “этической культуры”, ни носителями гуманных стремлений и культурных идеалов или сторонниками социальных реформ. Спасение души, и только оно, было основной целью их жизни и деятельности. В нем и следует искать корни этических целей и практических воздействий их учений; те и другие были лишь следствием чисто религиозных мотивов. Поэтому нам придется считаться с тем, что культурные влияния Реформации в значительной своей части - а для нашего специального аспекта в подавляющей - были непредвиденными и даже нежелательными для самих реформаторов последствиями их деятельности, часто очень далекими от того, что проносилось перед их умственным взором, или даже прямо противоположными их подлинным намерениям.

М.Вебер говорит о возможных противоречиях между положениями теории и более фундаментальными теориями: Наше исследование могло бы послужить скромным вкладом для пояснения того, в какой форме “идеи” вообще оказывают воздействие на ход исторического развития. Однако для того, чтобы с самого начала не возникали недоразумения и было бы ясно, в каком смысле мы вообще допускаем подобное воздействие чисто идейных мотивов, мы позволим себе в заключение нашего вступительного раздела сделать еще несколько кратких указаний.

Вопрос или побуждение: Прежде всего, следует со всей решительностью подчеркнуть, что целью исследований такого рода вообще не может быть какая-либо оценка идейного содержания Реформации, будь то социально-политическая или религиозная. Нам приходится все время иметь дело с теми сторонами Реформации, которые подлинно религиозному сознанию должны представляться периферийными и подчас даже чисто внешними.

М.Вебер указывает на противоречия между кажущейся завершенностью теории и наличием фактов, которые теория не может объяснить: Ведь мы стремимся лишь к тому, чтобы более отчетливо показать все то значение, которое религиозные мотивы имели в ходе развития нашей современной специфически “посюсторонней” культуры, сложившейся в результате взаимодействия бесчисленных конкретных исторических мотивов. Наш вопрос, следовательно, сводится только к следующему: что именно из характерного содержания нашей культуры может быть отнесено к влиянию Реформации в качестве исторической причины?

Указания на возможные пути решения: При этом мы должны, конечно, отмежеваться от той точки зрения, сторонники которой выводят Реформацию из экономических сдвигов как их “историческую необходимость”. Для того чтобы созданные реформаторами новые церкви могли хотя бы только утвердиться, потребовалось воздействие бесчисленных исторических констелляций, в частности чисто политических по своему характеру, которые не только не могут быть ограничены рамками того или иного “экономического закона”, но и вообще не могут быть объяснены с какой бы то ни было экономической точки зрения. Вместе с тем мы ни в коей степени не склонны защищать столь нелепый доктринерский тезис, будто “капиталистический дух” (в том смысле, в каком мы временно употребляем это понятие) мог возникнуть только в результате влияния определенных сторон Реформации, будто капитализм как хозяйственная система является продуктом Реформации. Уже одно то, что ряд важных форм капиталистического предпринимательства, как известно, значительно старше Реформации, показывает полную несостоятельность подобной точки зрения.

Вопрос или побуждение: Мы стремимся установить лишь следующее: играло ли также и религиозное влияние - и в какой степени - определенную роль в качественном формировании и количественной экспансии “капиталистического духа”, и какие конкретные стороны сложившейся на капиталистической основе культуры восходят к этому религиозному влиянию.

Указания на возможные пути решения: Ввиду невероятно сложного переплетения взаимосвязей между материальным базисом, формами социальной и политической организации и духовным содержанием эпохи Реформации приходится принять следующий метод: прежде всего, надлежит установить, существует ли (и в каких пунктах) определенное “избирательное сродство” между известными формами религиозного верования и профессиональной этикой. Тем самым (поскольку это возможно) выявится также тип и общая направленность того влияния, которое религиозное движение оказывало в силу подобного избирательного сродства на развитие материальной культуры. Лишь после того, как это будет с достаточной достоверностью установлено, можно попытаться выяснить, в какой мере содержание современной культуры в его историческом развитии следует сводить к религиозным мотивам и в какой мере к мотивам другого рода.

Задание:

Сформулируйте историческую проблему Вашего исследования, следуя в постановке этой проблемы следующим этапам:

1. Объект и предмет исследования
2. Очень краткое описание основного исходного знания.
3. Вопросы и противоречия. Какого типа эти противоречия (между теориями, между фактами и теорией, между фактами)? Какого типа заданные вопросы (открытые или закрытые) и дающиеся на них ответы (сильные, слабые, полные, неполные) ?
4. Цели и задачи исследования, пути решения проблем и противоречий.
5. Поразмышляйте о том, как можно актуализировать тему вашего исследования

2. Абстрагирование в историческом познании

2.1. Цели абстрагирования

Абстрагирование (от латинского ab – от и traho – тянуть, влечь) представляет собой всякое мысленное отвлечение от каких-то черт и свойств конкретных объектов и событий. Отвлекаться, в данном случае означает не принимать во внимание, игнорировать. «Абстрактное» является непременным атрибутом и формой всякого научного познания. Это обусловлено тем, что в силу безграничного многообразия свойств реальности человек не может охватить и отразить отобразить природы и общественной жизни всей полностью, в ее непосредственной цельности. Он может лишь вечно приближаться к этому, создавая абстракции, понятия, законы, научную картину мира. Следовательно, “абстрактное” в научном познании – это относительно одностороннее, точнее говоря, неполное в плане конкретности знание. Главное требование к применению абстрагирования состоит в том, что всякая абстракция должна отражать, прежде всего, существенные свойства рассматриваемой реальности.

Определение степени существенности – всегда содержит в себе долю субъективности и долю объективности. Избежать субъективности в познании невозможно, так как вся информация из внешнего по отношению к познающему индивиду мира проходит через субъективность внутреннего мира этого индивида. Поэтому познание того, что И. Кант называл «вещью в себе» недоступно человеческому разуму. Исследователь должен стремиться понижать степень субъективности познания и повышать его объективность.

Сущность – это то общее, что объединяет внешне разные исторические явления. Похожие или связанные исторические явления – это различные вариации одной и той же внутренней сущности.

Например, абстрактное понятие революционер обозначает сущность, которая объединяет всех конкретных участников какого-либо революционного движения; абстрактное понятие диктатура обозначает сущность, которая объединяет конкретные государственные режимы в разных странах и в разное время.

В любом акте определения существенности содержатся две взаимозависимых компоненты: логическая и оценочная. При оценочном подходе существенным в предмете исследования считается то, что наиболее важно и интересно для исследователя по каким-то соображениям – научным, идеологическим, личным. Например, когда речь идёт о причинно-следственных связях, то существенным становится то, что, по мнению исследователя, наиболее сильно повлияло на изучаемые исторические процессы.

Логическая компонента определения существенности заключается в том, что при исчезновении или исключении из рассмотрения существенных признаков объекта (или явления), этот объект перестаёт быть самим собой, то есть то, что до исчезновения существенных признаков считалось и называлось тем именем, которым принято называть интересующий нас объект, теперь так называться не может. Исчезновение или исключение из рассмотрения несущественных признаков к таким последствиям не ведёт. Например, при изучении экономической истории, внешность исторического деятеля, в отличие от его убеждений, – это, чаще всего, несущественный признак, поэтому исключение описания внешности деятеля из исторического исследования в этом случае вряд ли может повлиять на корректность использования методов и правильность сделанных научных выводов. Хотя при изучении влияния личности на исторический процесс, внешность может играть существенную роль, например, небольшой рост Наполеона или красота Клеопатры. Ориентиром в определении существенности служит предмет исследования. Например, если изучается повседневный и материальный быт, то внешний вид и одежда – существенные свойства, если изучаются формы хозяйства, то внешний вид и одежда уже несущественные свойства. При этом стоит заметить, что несущественность обстоятельств и свойств не означает полное отсутствие их влияния на изучаемые явления (всё в обществе взаимосвязано), несущественность означает только явную очень малую силу такого влияния. Хотя с развитием науки может оказаться так, что казавшееся раньше несущественным, будет считаться существенным. В исторической науке примером такой смены приоритетов может служить изучение гендерных отношений^[4].

Для выявления сущности событий используется два основных метода – индукция и дедукция.

Индукция (от латинского in-duco – выведение) – выведение абстрактных понятий из конкретных данных, восхождение от частного к общего, от конкретных исторических явлений к их теоретической сущности.

Дедукция (от латинского de-duco – сведение) – сведение абстрактного понятия к конкретным фактам, нисхождение от общему к частному, от теоретической сущности исторических явлений к её конкретным проявлениям в историческом процессе. В практическом исследовании указанные способы абстрагирования тесно переплетены.

Любое понятие (обозначение исторических явлений или их сущности) содержит в себе и долю абстракции, и долю конкретности (см. рис. 3). Предельно абстрактные понятия называются категориями познания. Это такие категории как «бытие», «Вселенная», «число», «время», «пространство», «материя», «энергия», «движение», «закономерность», «возможность» и другие. Предельно конкретные понятия – это обозначения уникальных простейших объектов, изучение которых исследователь уже не может углублять. В физике, например, такими объектами станет наблюдаемая в приборы элементарная частица. В исторической науке такие объекты можно называть микрособытиями (подробнее об этом см. Главу 8). В качестве примера изменения уровня абстрагирования рассмотрим ряд взаимопересекающихся явлений от более абстрактного к более конкретному: 1) книги, написанные А.С.Пушкиным, 2) первое издание «Евгения Онегина», 3) книга из первого издания «Евгения Онегина», с пометками А.С.Пушкина, 4) страница из этой книги с первой пометкой А.С.Пушкина, 5) внешний вид этой пометки, 6) отдельная графическая деталь этой пометки.

Соотношение в историческом исследовании абстракций и конкретики должно быть гармоничным. Если историк не конкретизирует свои абстракции, то, возможно, он использует «пустые множества», которые не содержат элементов, соответствующих конкретной исторической действительности. Избыток не разъяснённых абстракций превращает историческое исследование в беспочвенное философствование. В то же время, отсутствие абстрагирования в описании конкретно-исторических событий и объектов, отсутствие объяснений сущности этих объектов и объяснений их связей с другими событиями, станет не научным исследованием, а, либо коллекцией антиквариата, либо собранием исторических анекдотов, либо справочником. Такая роль абстрагирования обусловлена тем, что оно лежит в основе любого научного метода познания. В борьбе историка с неполнотой нашего знания или с заблуждениями относительно прошлого научные методы можно сравнить с оружием, а уже установленные конкретные исторические факты – с боеприпасами. Если исследователь не умеет пользоваться своим оружием – методами, то боеприпасы могут остаться мёртвым неиспользованным грузом, а оружие может не использоваться по назначению или расстреливать боеприпасы мимо цели (то есть мимо постановки и решения научной проблемы).

2.2. Восхождение от конкретного к абстрактному

Процесс абстрагирования при восхождении от конкретного к абстрактному может осуществляться различными способами. В исследовательско-прикладном отношении все эти способы можно свести к абстрагированию посредством изолирующего отвлечения, отождествления и идеализации.

2.2.1. Полностью изолирующее абстрагирование

При полном изолирующем отвлечении рассматриваются те или иные свойства объекта познания как таковые, вне связи с другими его свойствами и объектом как целым.

Полностью изолирующим абстрагированием станет, например, описание отдельных архитектурных элементов древних храмов (абстрагирование от конструкции храма в целом), описание истории архитектуры, в её технических аспектах вне связи с историей общества и историей искусства. Другой пример – изучение различных списков древнерусских летописей только с лингвистической, текстологической точки зрения, вне связи изменений содержания различных списков летописи с историей духовной культуры. Такой подход иногда необходим для установления подлинности или идентификации авторства исторического источника. Полностью изолирующее абстрагирование недостаточно полноценный метод исторического познания, так как в исторической действительности все явления тесно переплетены. Однако этот метод полезен на этапе сбора и систематизации информации для постановки проблемы.

2.2.2.Частично изолирующее абстрагирование

Другим вариантом абстрагирования посредством отвлечения является раскрытие сущности объекта как целого, но на основе лишь определенной совокупности характеризующих объект признаков при отвлечении от других известных его черт. В итоге абстрагирования здесь происходит не просто формирование абстрактных понятий, отражающих отдельные свойства объекта, как в случае полностью изолирующего абстрагирования, а выявляются законы и тенденции функционирования и развития объекта как целого. Частично изолирующие абстрагирование используется, прежде всего, на этапе определения предмета исследования.

Частично-изолирующим абстрагированием являются, например, разновидности классового анализа. Понятие общественного класса определяется как характеристика социальных групп с точки зрения чётко ограниченного набора признаков, в связи с чем, понятие класса не исчерпывает основных общественных и исторических взаимосвязей, то есть абстрагируется от некоторых из них. В классовом анализе возможны разные способы формирования абстрактного понятия «общественный класс».

Английский экономист XVIII века А. Смит разделял общество на классы в зависимости от формы и источника дохода (три основных класса: землевладельцев, получающих ренту, рабочих, получающих заработную плату, и капиталистов, получающих прибыль с капитала). А. Смит считал главной движущей силой истории стремление классов к гармоничному сосуществованию.

Немецкие мыслители XIX века К. Маркс и Ф. Энгельс разделяли общество на классы в зависимости от собственности на средства производства и роли в организации общественной труда. К. Маркс и Ф. Энгельс считали главной движущей силой истории классовую борьбу.

Английский социолог XIX Г. Спенсер рассматривал классы по аналогии с органическим миром. Высшие слои осуществляют контроль и регулирование, низшие - обрабатывают продукты и создают товары, а средние (торговцы) - выступают посредниками между ними.

Немецкий марксист начала XX века К.Каутский полагал, что основными признаками деления людей на классы являются величина дохода (независимо от его источника) и различные пути распределения доходов.

Антонио Грамши, основатель и теоретик Итальянской коммунистической партии в своём труде «Тюремные тетради», написанном в 1930-е годы развивал учение, согласно, которому власть господствующего класса держится не только на насилии, но и на согласии. Механизм власти - не только принуждение, но и убеждение. Овладения собственностью как экономической основой власти недостаточно для обеспечения стабильности власти. Существует стихийное согласие народных масс с тем направлением, которое навязывает обществу основная господствующая группа. Это согласие возникает исторически в связи с престижем (а значит, и доверием), которым пользуется господствующая группа, благодаря своей роли в производстве^[5]. Учение А.Грамши стало одной из главных теоретических основ современных западных технологий по управлению общественным сознанием в сфере политических идеологий и в сфере потребления товаров и услуг.

Рассмотрение любого исторического явления сквозь призму классовой борьбы и согласия или сквозь призму распределения доходов является частично изолирующей абстракцией. Такие абстракции вполне допустимо использовать, если они соответствуют поставленным исследователем проблемам и задачам.

2.2.3. Отождествляющее абстрагирование

Иной характер имеет абстрагирование посредством отождествления нетождественного. Отождествление нетождественного состоит в том, что в процессе познания объект упрощается и огрубляется в результате приписывания ему таких состояний и характеристик, которыми в действительности он обладает в весьма приближенной мере, либо даже вовсе не обладает. Необходимость подобных упрощений и огрублений обусловлена тем, что действительности, особенно ее общественным формам, присущи сложная взаимосвязь, непрерывное движение и изменение. В силу этого при несомненной качественной определенности объектов реального мира им свойственна и неопределенность, выражающаяся в неустойчивости количественных пределов этой определенности и размытости границ перехода одного качества в другое.

Отождествляющая абстракция заключается в том, что неточное отождествляется с точным, неустойчивое и неопределенное - с устойчивым и определенным, непрерывное - с дискретным и так далее. Приблизительные реконструкции действительности отождествляются в сознании с объективным и сложным многообразием этой действительности.

В практике научных исследований такое отождествление, прежде всего, имеет место, во-первых, при раскрытии сути явлений на основе количественных показателей, полученных в результате измерения соответствующих признаков реальности. Историку недоступны точные, а иногда даже и приблизительные числовые данные об объектах своего исследования, поэтому он отвлекается от количественной точности и однозначности. Подробнее о принципах измерения в историческом исследовании смотрите Главу 3.

Во-вторых, отождествляющее абстрагирование используется в периодизации истории. Отождествление нетождественного выражается в том, что непрерывное в действительности движение событий при его изучении изображается как дискретное, то есть прерывистое, имеющее границы. Недостаток этого вынужденного подхода выражается в том, что остается неизвестным или неучтённым характер изменений в пределах выделенных интервалов. Поэтому установления границ между историческими периодами и стадиями носит условный и размытый характер. В этой связи В.И. Ленин в своём исследовании «Империализм, как высшая стадия капитализма» подчеркивал, что «все грани в природе и обществе условны и подвижны, что было бы нелепо спорить, например, о том, к какому году или десятилетию относится "окончательное" установление империализма»^[6]. Это, впрочем, не означает, что споры историков о чётких границах, отделяющих одну стадию исторического процесса от другой, не имеют смысла. Убедительное и корректное доказательство, того, с какого именно события начинается новая стадия или каким заканчивается, может оказаться полезным для лучшего понимания прошлого. Однако при этом методологически неверным станет принципиальное отрицание возможности других версий и интерпретаций той же самой границы. Подробнее об анализе стадий смотрите Главу 8.

В-третьих, отождествляющее абстрагирование используется при типологизации. Любая типологизация – это отождествляющая абстракция, так как не учитываются переходные и смежные формы разделяемых явлений, то есть похожие признаки или события отождествляется с непохожими. Объекты, входящие в один из типов, могут иметь черты сходства с другими типами. Создавая типологизацию, важно учитывать её относительный характер, поскольку она часто является огрублением, действительного положения дел. Кроме того, социальные явления развиваются, изменяются. С течением времени типологизация может им соответствовать не в полной мере.

Например, при выделении таких типов крестьян как зажиточные крестьяне, середняки и бедняки, не всегда можно чётко отделить наиболее богатого из бедняков от наиболее бедного из середняков, тем более что признаки типологических различий (количество скота, качество орудий труда и т.д.) могут изменяться в короткие промежутки времени. Изменения такого признака как самоидентификация крестьянина (кем он сам себя считает) проверить почти невозможно. Подробнее типологизация в исторической науке будет рассмотрена в Главе 7.

2.2.4. Идеализация

Еще одним путем восхождения от конкретного к абстрактному является идеализация. Суть ее состоит в том, что в процессе познания мысленно формируются объекты с идеальными (эталонными) свойствами. Эти свойства присущи объекту, но в действительности не обладают предельностью выражения. При идеализации действие на свойства объекта каких-то условий (факторов) сводится к нулю или становится неизменным. Тем самым проявление этих свойств доводится до предела, становится абсолютным. Эта абсолютность свойств идеального объекта и приписывается действительности. Таким образом, идеализация сочетается с абстрагированием от одних свойств и условий и с абсолютизацией других. Примерами таких идеальных понятий могут служить абстрактные понятия «античный полис», «феодализм», «абсолютизм» и т.п. Признаки, приписываемые античному полису, как обобщающему понятию, в полной мере могли не воплотиться ни в одном из конкретных городов-государств Древней Греции, потому что в каждом из них имелись какие-то особенности, не совпадавшие с «эталонным» полисом. Однако без понятия полиса невозможно описывать общие закономерности развития древнегреческих государств.

Для развитых научно-исторических проблем идеально-типические понятия, как правило, уже созданы историками. Однако на каждом новом этапе развития исторической науки требуется уточнять, корректировать, а иногда пересматривать некоторые устоявшиеся понятия с помощью метода идеализации. Кроме того, для изучения любого пространственно-временного фрагмента исторического прошлого, историк может выводить идеализации, обозначающие типичную форму какого-либо явления прошлого, характерного только для изучаемого им фрагмента прошлого.

2.3. Восхождение от абстрактного к конкретному

2.3.1. Сопоставление с идеалом

В основе этого варианта восхождения от абстрактного к конкретному лежит, что с идеальным состоянием объекта сопоставляются его реальные состояния и тем самым раскрываются специфика и степень проявления в конкретном всеобщих черт и закономерностей этого объекта. Сопоставлению с идеалом предшествует метод идеализации, что является примером взаимодействия и взаимодополняемости двух методов абстрагирования. Примером такого сопоставления с идеалом могут служить работы историков, в которых с эталонным идеальным абсолютизмом сравнивают конкретные абсолютистские режимы в европейских странах. Иногда такой эталонный идеальный образец называют моделью.

2.3.2. Разворачивание фрагмента

Этот метод состоит в том, что последовательное разворачивание основных свойств реальности, абстрактно выраженных в исходном её фрагменте («клеточке», «ячейке», «элементе»), приводит к конкретному раскрытию присущих этой реальности противоречий и законов функционирования и развития. Восхождение от абстрактного к конкретному представляет собой движение познания от исходного «фрагмента» – абстракции – к раскрытию объекта познания во всем его многообразии. При разворачивании фрагмента историк показывает то, как изучаемый им предмет пронизывает разные сферы общественной жизни и воплощается в конкретных событиях и явлениях. Если, к примеру, изучаемое явление находится, в сфере экономики, то метод «разворачивания фрагмента» может показать какие у этого явления имеются политические, этнические, религиозные, гендерные, искусствоведческие и любые иные аспекты изучения. По сути, этот метод приближает объём предмета исследования к объёму объекта исследования (см. рис. 2).

Таким путем шел К. Маркс в своём «Капитале». К. Маркс, отправляясь от категории “товар”, раскрывал свойственные товарному производству отношения и противоречия. Так, отталкиваясь от простейшего “фрагмента”, К. Маркс приходит к конкретному раскрытию законов функционирования и развития капиталистического способа производства и буржуазного общества в целом.

Классический образец использования метода разворачивания фрагмента можно найти в книге М. Блока «Короли-чудотворцы» (написана в 1924 г.)^[7]. Эта книга посвящена исследованию веры в способность королей Франции и Англии простым прикосновением руки исцелять больных золотухой. Эта вера была распространена с раннего средневековья до начала XIX века. М. Блок поставил проблему объяснения того, почему не смотря на то, что короли не возвратили здоровья ни одному человеку, все верили в их чудотворную власть. В поисках ответа на этот вопрос М. Блок обращается к комплексу причин, обусловивших эту веру. Рассматривая в разных контекстах феномен веры в исцеление прикосновением короля, историк показывает проявление этого в феномена в бессознательных умонастроениях, в средневековой медицинской науке, в богословии, в политической философии, в магических обрядах, в жестах, в феодальном способе производства, в культуре Возрождения, в политической борьбе гражданских и религиозных войн Раннего нового времени, в событиях политических революций Нового времени.

Пример использования метода «разворачивания фрагмента» можно найти в книге М. Вебера «Протестантская этика и дух капитализма» в Части 1. «Постановка проблемы» в Главе 2. «“Дух” капитализма». В этой главе исходным абстрактным фрагментом, элементом исторической действительности служит абстрактное понятие «рациональное мышление», которое М.Вебер предлагает рассмотреть (развернуть) в четырёх сферах – в юридически-правовой, в повседневно-поведенческой, в этико-религиозной и в мировоззренческо-философской.

Образ мира и категории мышления людей прошлого отличались от мировоззрения и мышления историка, и чем отдалённее прошлое, тем больше это различие. В связи этим возможны два пути использования метода разворачивания фрагмента:

1. В качестве исходных пунктов изучения исторического прошлого историк использует понятия и категории, принятые в современном ему научно-историческом языке, предполагая, что их смысл имеет соответствия в понятиях, категориях и явлениях прошлого.
2. В качестве исходных пунктов историк использует понятия и категории, имевшие место в языке и мышлении людей изучаемой эпохи, предполагая, эти категории имеют уникальные смыслы, не имеющие эквивалентов в современном историку мире.

Например, средневековое христианство можно изучать исходя из таких современных понятий как система церковного налогообложения, политические интересы церкви, структура повседневной религиозной жизни, духовный кризис, монашеская организация, а можно – исходя из таких средневековых категорий, как святость, грех, спасение, Конец света, таинство, земная власть, небесная власть, храм.

Некритическое перенесение и навязывание прошлому современных понятий может привести к ошибке модернизации истории (подробнее об этой ошибке смотрите Главу 4). С другой стороны если исследование будет написано в понятийном аппарате исторического источника, то смыслы текста исследования будут также закрыты для современного человека, как и смыслы источника. Поэтому полный отказ от научной терминологии делает невозможным проведение систематизированного, доказательного и понятного современникам историка исследования. В целом, для решения методологической проблемы «коммуникабельности» разных культур историк должен осознавать относительный характер своего собственного мировосприятия.

2.4. Метод идеализации в социальном и естественно-научном познании

Теорию взаимосвязанных методов идеализации и сопоставления с идеалом в социальном познании разработал М. Вебер. Он использовал понятие «идеального типа» или идеально-типической конструкций. По М. Веберу, идеальный тип есть мыслительная конструкция, фантазия, не существующая в исторической реальности. Они конструируются исследователем, но не произвольно, а путем «мыслительного усиления определенных элементов действительности». Согласно М. Веберу, первичной в познавательном процессе будет объективная реальность, типические черты которой определяет субъект познания. М. Вебер писал: «Идеальный тип, не «гипотеза», он лишь указывает, в каком направлении должно идти образование гипотез. Не дает он и изображения действительности, но представляет для этого однозначные средства выражения»^[8]. М. Вебер называет идеально-типические понятия «техническим средством для обозримого материала»^[9]

В своём труде «Основные социологические понятия» М.Вебер выделяет три идеально-типических формы господства-подчинения: 1) традиционная (легитимная), основанная на обычае и долговременном воспроизведении властных институтов; 2) харизматическая, основанная на авторитете и иррациональной вере в личность «вождя»; 3) рациональная, основанная на прагматическом расчёте и компромиссе. В работе «Теория ступеней и направлений религиозного неприятия мира» (написана в 1920 г.) М.Вебер использует следующие идеально-типические понятия: теодицея, аскетизм, мистика, мирская аскеза. В другой работе – «Хозяйственная этика мировых религий» (написана в 1915-1919 г.) – в сравнительном анализе разных религий используются такие понятия как «страдание в религиозной этике», «миссионерское пророчество», «рациональное видение мира», «героическая религиозность» и «массовая религиозность».

Идеальный тип в истории и социологии подобен собирательному образу в художественной литературе, например, разного рода типичным «героям своего времени», которые не имеют полностью совпадающего во всём прототипа, то чем-то похожи на очень многих людей.

Метод идеализированных абстракций или идеально-типических моделей используется не только в гуманитарных науках, но и в естественных. С XVII века естествоиспытатели начинают использовать абстрактные модели явлений ненаблюдаемых органами чувств. Тем самым натурфилософия трансформируется в строгую науку - неразрывно связанные физику и математику, поскольку научно описать ненаблюдаемые физические объекты можно только с помощью математики. Например, Г. Галилей, поставил вопрос, как падали бы тела, если бы не было сопротивления воздуха, как они падали бы в «пустом пространстве», хотя экспериментально использовать такое пустое пространство Г. Галилей ещё не мог.

Процесс идеализации - это мысленное конструирование понятий об объектах, не существующих и не осуществимых в действительности, но таких, для которых имеются прообразы в реальном мире. Например, таким фундаментальным идеализированным понятием является понятие геометрической точки. В реальном мире не существует объект, представляющий собой абсолютную точку, то есть объект, который имел бы только одно измерение и не имел размера. Другими подобными понятиями, на которых основана физика, являются: абсолютно твёрдое тело, идеальный газ, абсолютно черное тело, конденсатор без утечки, абсолютно твердый рычаг, пружина без массы и другие. Таким образом, идеализация в исторической науке является частном случаем общенаучного метода идеализированных абстракций.

2.5. Достоинства и недостатки индуктивного и дедуктивного абстрагирования

Эмпирическому, индуктивно-аналитическому восхождению от конкретного к абстрактному как средству раскрытия сущности изучаемой реальности присуща определенная ограниченность. Индуктивный анализ не позволяет установить всеобщности раскрываемых им закономерностей. Проявление соответствующей закономерности всегда ограничивается эмпирически установленными ее пределами, и распространение ее на более широкую сферу требует отдельного подтверждения. Открываемые с помощью дедуктивных методов закономерности имеют интегральный, всеобщий характер и не ограничены полнотой пространственного или временного конкретно-событийного подтверждения.

Главное ограничение дедуктивного метода состоит в том, что к этому методу нельзя обратиться, руководствуясь лишь субъективными устремлениями. Предварительно должен быть достигнут такой уровень знаний об изучаемой реальности, который обеспечивает возможность применения принципов познания, характерных для данного метода. Должен быть создан концептуально-теоретический и понятийно-терминологический аппарат. Между тем как индуктивный метод может использоваться даже при самом минимальном исходном уровне знаний.

Задание:

1. Кратко своими словами определите, в чём заключаются цели общенаучного метода абстрагирования.
2. Проанализируйте какое-либо понятие из своей работы с точки зрения соотношения в нём абстрактного и конкретного (ориентируйтесь на Рис. 3). Какие признаки являются существенными для объектов, обозначаемых этим понятием, и почему? Какой уровень абстрагирования в целом доминирует в Вашем исследовании?
3. Определите, охарактеризуйте и обоснуйте, какие методы абстрагирования использованы или могут использоваться в Вашем исследовании (полностью изолирующее абстрагирование, частично изолирующее абстрагирование, отождествляющая абстракция, идеализация, разворачивание фрагмента, сопоставление с идеалом).

3. Принципы измерения в
исторических исследованиях

3.1. Диалектическая триада качество – количество – мера

Измерение – это один из исходных и главных общенаучных методов.

По одному из определений, измерение – это операция, которая наблюдаемому состоянию объекта, процесса или явления ставит в соответствие определённое число или номер. Нужную исследователю информацию может дать не только непосредственные результаты измерения, но ещё и математическое преобразование этих результатов (обработка данных). Измерение в скрытом (имплицитном) виде содержится во всех остальных методах познания, в том числе и во всех методах гуманитарных наук.

Измерение – это один из видов абстрагирования, так как, устанавливая количество каких-либо объектов, мы отвлекаемся от каждого конкретно принимаемого в расчёт объекта самого по себе, нас интересует только его вклад как единицы в общее количество подобных объектов (элементов множества). Устанавливая величину каких-либо свойств объекта, мы отвлекаемся от описания свойства как такового, нас интересует только способ установления числового выражения данной величины.

В объективном мире нет неких "чистых" качеств, независимых от количества, чего-либо. Нет также количеств, независимых от качеств. Они всегда взаимозависимы. Самая большая трудность при математизации социального знания состоит в том, чтобы выявить качественную (сущностную) однородность разных явлений и тем самым показать, что они могут быть количественно сравнимыми.

Сущность измерения, то есть количественного анализа, состоит не просто в использовании исследователем тех или иных количественных данных. Количественные показатели могут вводиться и в простое описание. Измерение в историческом исследовании – это выявление и формирование такой системы численных характеристик изучаемых объектов, которая позволяет раскрыть конкретно-историческую и теоретическую сущность перехода количественных характеристик исторических явлений в качественные.

Для общенаучного метода измерения важнейшими являются два понятия: мера и единица измерения.

Понятие меры – это синтез противоположности и единства качества и количества^[10]. Именно мера показывает количественные границы качества и раскрывает качественную природу количества. Именно мера позволяет установить переход количественных накоплений в новое качество.

Почти все единицы измерения, искусственные и условные, они вырабатывались и апробировались в процессе длительного опыта и были разными в разных культурах. Наиболее развернутая и стабильная система эталонных единиц измерения сложилась в естественных науках (метр, килограмм, секунда и т.д.). Некоторые из них применяются и при измерении общественных явлений, непосредственно связанных с материей и пространством. Однако сложные социально-психологические и культурно-исторические явления невозможно описать с помощью единиц измерения из естественных наук.

Отношение меры одного признака к мере другого признака создаёт новую меру нового признака. Например, отношение расстояние к времени даёт меру скорости движения в пространстве, отношение численности населения к пространству его проживания даёт меру плотности населения. Большинство мер в демографии – науке о народонаселении, в том числе народонаселении в историческом прошлом, – получается путём математического отнесения численности группы людей к каким-либо демографическим событиям в промежуток времени (количеству рождений, смертей, браков, миграций). То же самое можно сказать и о социальных, культурных и экономических показателя, которые могут интересовать историка. Меру большинства из этих показателей получают путём отнесения численности группы людей к количеству каких-либо изменений в человеческой и общественной жизни в промежуток времени.

Измерение в историческом описании и объяснении воплощается в количественных суждениях историка. Все количественные суждения, используемые как в научных исследованиях, так и в повседневном общении, можно разделить на два типа. Первый тип – это явные количественные суждения, в которых используются числа или выражения на формализованном математическом языке, при этом чётко оговаривается, какие конкретные объекты и признаки описывают числа. Второй тип – это неявные количественные суждения, в которых используются выражения естественного литературного языка и не оговаривается чётко или вовсе не оговаривается, какие конкретные объекты и признаки описывают эти выражения.

3.2. Явные количественные суждения и измерительные шкалы