«МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ ФИЛИАЛ: АСТРАХАНСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ: ЮРИДИЧЕСКИЙ ...»

Отсутствие мотива, который служит необходимой предпосылкой уголовной ответственности, исключает его в силу отсутствия состава преступления. Так, президиум Горьковского областного суда отменил приговор народного суда и прекратил за отсутствием состава преступления уголовное дело в отношении Ж. на том основании, что, будучи начальником сводной автоколонны, направленной в Омскую область на сельскохозяйственные работы, Ж. обменял запасные части к автомашинам на бензин, чтобы не допустить простоя автомашин и обеспечить их отправку в г. Горький после окончания уборочных работ. Следовательно, его действия были Вызваны необходимостью и Ж. при этом не имел корыстной или Вшой личной заинтересованности, что является обязательным признаком состава должностного злоупотребления. Или, Преображенским межмуниципальным судом Восточного административного округа г. Москвы М осужден по ст. 213 УК РФ за то, что он совершил неправомерные действия в отношении пожилого человека в дневное время в общественном месте (ударил кулаком по лицу К., сидящего за рулем своего автомобиля). Судебная коллегия Верховного Суда РФ переквалифицировала действия М. на ст. 115 УК РФ, поскольку М. ударил потерпевшего не из хулиганских побуждений, а за то, что тот совершил наезд на автомобиль М. и, повредив его, пытался скрыться с места дорожно-транспортного происшествия.^[47]

Надлежащая оценка мотива необходима для правильной квалификации и в тех случаях, когда законодатель с их помощью конструирует специальные составы преступлений, сходные с другими по объективным признакам, приведем пример. С, осужденный Зеленоградским окружным судом г. Москвы по п. «г» ч. 2 ст. 162 УК РФ, ч. 3 ст. 213 и ч. 4 ст. 222 УК РФ. Находясь в своей квартире в состоянии опьянения, С. в присутствии посторонних из хулиганских побуждений избил В.,причинив легкий вред его здоровью, после чего завладел газовым пистолетом потерпевшего. По протесту заместителя Председателя Верховного Суда РФ президиум Московского городского суда изменил приговор, переквалифицировав действия С. с п. «г» ч. 2 ст. 162 на ч. 1 ст. 161 УК РФ, поскольку насилие, опасное для здоровья, было применено не с целью завладения имуществом потерпевшего и не для его удержания, а из хулиганских побуждений и умысел на за владение имуществом возник у С. после того, как избиение В. было прекращено^[48].

Наиболее распространенными в судебной практике ошибками являются неосновательное вменение составов преступления с квалифицирующими признаками либо, наоборот, вменение составов преступления без таких признаков при их фактическом наличии в случаях, когда роль квалифицирующих признаков играют мотив и цель деяния.

Поскольку мотив преступления как квалифицирующий признак имеет достаточно широкое распространение в Особенной части УК РФ, суды должны устанавливать мотив преступления по каждому делу об умышленном преступлении. Например, в ч. 2 ст. 105 УК РФ мотив в пяти случаях определяет квалификацию преступления, поэтому не установление судом мотива убийства является безусловным основанием отмены приговора с возвращением дела на дополнительное расследование. Например, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ отменила приговор Смоленского областного суда в отношении Т. и К., осужденных по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ, поскольку судом не был установлен мотив совершенного убийства^[49]. Но и неверное установление мотива преступления либо вывод о нем, не вытекающий из установленных судом фактических обстоятельств, также влечет отмену или изменение приговора в силу неправильного применения уголовного закона.

Особенно часто суды без достаточных оснований усматривают в преступлениях хулиганские мотивы. Например О. был осужден по п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ за то, что, как сказано в приговоре, беспричинно из хулиганских побуждений совершил убийство Н. Однако Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ при рассмотрении дела в порядке кассации установила следующее. Находясь в квартире потерпевшего и распивая вместе с ним и другими лицами спиртные напитки, во время возникшей ссоры и в связи с нанесением оскорбления со стороны Н., назвавшего О., последний ударом ножа в грудь убил хозяина квартиры. При таких обстоятельствах у суда не было оснований признавать убийство «беспричинным» и совершенным из хулиганских побуждений, поскольку фактически преступление было совершено по конкретным мотивам, носящим личный характер и не имеющим значения квалифицирующего признака. Поэтому приговор был изменен, и действия О. были квалифицированы как убийство без отягчающих обстоятельств по ст. 105 УК РФ^[50].

Одним из самых распространенных мотивов, который в действующем УК РФ выполняет функцию как обязательного, так и квалифицирующего признака, является корыстный мотив. К сожалению, законодатель для его обозначения прибегает к различным терминам: в одних нормах говорится о корыстном мотиве, в других - о корыстных побуждениях, в третьих - о корыстной заинтересованности, а в определении хищения (примечание 1 к ст. 158 УК РФ) корыстный мотив подменен корыстной целью. Вполне обоснованным представляется предложение во всех подобных случаях использовать термин «мотив».

В идеале содержание корыстного мотива, впрочем, как и любого другого оценочного признака, должно раскрываться в самом уголовном законе. Такое определение, например, содержится в п. 10 ст. 4 УК Республики Беларусь: «Под корыстными побуждениями понимаются мотивы, характеризующиеся стремлением извлечь из совершенного преступления для себя или близких выгоду имущественного характера либо намерением избавить себя или близких от материальных затрат». Поскольку в российском УК понятие корыстного мотива не раскрывается, правильное его применение для квалификации преступлений должно опираться на разъяснение, данное Пленумом Верховного Суда РФ в постановлении «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ) от 27 января 1999 г.^[51] В соответствии с ним корыстный мотив означает стремление получить материальную выгоду для себя или других лиц (в виде денег, имущества или прав на его получение, прав на жилплощадь и т. п.) или избавиться от материальных затрат (возврат имущества, оплата услуг, выполнение имущественных обязательств, уплата алиментов и др.). В отечественной науке уголовного права понятие корыстного мотива толкуется неоднозначно: одни ученые толкуют его в узком, а другие - в широком значении.

Сторонником узкого значения корыстного мотива был известный русский исследователь В.В. Есипов, который писал: «Мотив корысти означает все те побуждения и стимулы, которые имеют своим основанием желание противозаконного обогащения; поэтому нельзя считать похищением взятие чужих съестных припасов для раздачи бедным»^[52]. В современной науке уголовного права этот взгляд на сущность корыстного мотива является наиболее распространенным, хотя и несколько модифицированным.

Например, по мнению Г.А. Кригера, при передаче похищенного имущества третьим лицам «виновный либо намеревался извлечь материальную выгоду путем последующего получения определенной части похищенного имущества от третьих лиц, либо его корыстные устремления удовлетворяются незаконным обогащением таких лиц, в судьбе которых преступник лично заинтересован (родственники, друзья и т. п.)»^[53]. Такое понимание корыстного мотива в настоящее время преобладает в современной науке и судебной практике.

Наряду со сторонниками узкой трактовки корысти, имеются и сторонники ее широкой трактовки. Так, М.Г. Миненок и Д. М. Миненок полагают, что «корыстными, кроме побуждений к личной наживе или желания избавиться от материальных затрат, можно признать и стремление обеспечить имущественную выгоду другим лицам путем сознательного причинения виновным ущерба чужой собственности»^[54]. Их мнение поддерживает А. Г. Безверхов, который считает, что «в праве определение корысти должно выходить за рамки понятия удовлетворения собственных материальных потребностей, должно получить более широкое понимание»^[55]. Он определяет корысть как «стремление виновного противоправным путем получить реальную возможность владеть, пользоваться и распоряжаться чужим имуществом как своим собственным, а равно незаконно извлечь иные выгоды имущественного характера для себя или для других лиц». Подобные примеры чрезмерно широкой трактовки корыстных побуждений противоречат их пониманию законодателем и Пленумом Верховного Суда РФ, поэтому вряд ли заслуживают поддержки.

При квалификации преступлений по нормам, включающим корыстный мотив, необходимо установить, что корыстные побуждения возникли у виновного до начала совершения преступления, что они, следовательно, послужили психологической причиной квалифицируемого деяния. Квалификация определяется наличием корыстного мотива в момент убийства и не зависит от того, получил ли виновный фактическую выгоду от совершенного преступления.

Так, в приговоре по делу граждан Ч., Б. и Т. суд указал, что виновные совершили убийство по найму и из корыстных побуждений. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, изменяя приговор, указала, что «убийство по найму... является по существу убийством из корыстных побуждений, в связи, с чем квалификация содеянного Б. и Т. как убийства из корыстных побуждений излишняя и подлежит исключению из приговора»^[56]. Приведенные теоретические соображения и примеры из судебной практики позволяют утверждать, что преступление может быть квалифицировано как совершенное из корыстных побуждений лишь в тех случаях, когда его психологической причиной послужило стремление к извлечению материальной выгоды лично для себя или для других лиц, благосостояние которых не безразлично для виновного, а также в случаях передачи похищенного лицам, перед которыми у виновного до этого имелись имущественные обязательства или которые в силу получения имущества от виновного становились его должниками.

Определенные сложности при квалификации преступлений представляют нормы УК РФ, в которых фактический мотив преступления не обозначен ни этим термином, ни словом «побуждения», а скрыт за формулировкой, что преступление совершено «в связи» с той или иной правомерной деятельностью потерпевшего.

Например, п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ, п. «б» ч. 2 ст. 111 УК РФ, п. «б» ч. 2 ст. 112 УК РФ, п «б» ч. 2 ст. 117 УК РФ предусматривают совершение преступления в отношении лица (или его близких) в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга. В статьях 296 и 298 УК РФ говорится о совершении преступлений в отношении лиц, участвующих в отправлении правосудия, в связи с рассмотрением дел и материалов в суде, с производством предварительного расследования либо исполнением судебных актов. В статье 318 УК РФ предусматривается применение насилия в отношении представителя власти в связи с исполнением им своих служебных обязанностей. Для уяснения характера связи преступления с правомерными действиями потерпевшего и для раскрытия содержания мотива упомянутых преступлений можно обратиться к нормам уголовного права, в которых мотивы преступлений, связанные с правомерными действиями потерпевшего, обозначены более определенно.

Так, в ст. 277, 295 и 317 УК РФ установлена ответственность за посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование, а также сотрудника правоохранительного органа в целях воспрепятствования законной деятельности потерпевших или по мотиву мести за такую деятельность. Именно такое понимание мотива преступления составляет основное содержание мотива преступлений, совершаемых в связи с правомерными действиями потерпевшего. Однако следует иметь в виду, что совершение преступления в связи с правомерными действиями потерпевшего кроме цели воспрепятствовать законным действиям потерпевшего охватывает также цель изменить характер действий потерпевшего в интересах виновного или представляемых им лиц.

Для правильной квалификации преступлений по мотиву и цели, имеющим значение квалифицирующих признаков, важно решить вопрос о так называемой «конкуренции» мотивов и целей.

В судебной практике иногда встречаются приговоры, в которых вместо констатации мотива, установленного фактическими обстоятельствами дела, просто воспроизводится текст соответствующего пункта ч. 2 ст. 105 УК, например: «Убийство было сопряжено с изнасилованием и совершено с целью скрыть другое преступление и облегчить его совершение», хотя одна из двух названных целей исключает наличие второй.

Судебной практике известны дела, в которых убийство квалифицировалось как совершенное из хулиганских побуждений и одновременно по мотивам мести потерпевшему в связи с выполнением им своего служебного или общественного долга. Эта позиция находит поддержку со стороны некоторых ученых. Например, Г.В. Верина считает, что в одном преступлении могут сосуществовать два (или более) равнозначных мотива, среди которых нет доминирующего, поэтому все конкурирующие мотивы должны найти отражение в квалификации преступления. Сходную позицию занимает и Р.Р. Галиакбаров: «Законом предусмотрены случаи конкуренции мотивов. Например, убийство может быть совершено из корыстных побуждений (п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ) одновременно с мотивами вражды или кровной мести (п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ). При квалификации таких преступлений следует учитывать все мотивы, а не выбирать какой-либо один из них».^[57] И хотя автор для оценки рассматриваемой ситуации использует термин «конкуренция мотивов», на самом деле он придерживается мнения, что мотивы как раз не конкурируют, а сочетаются. Правомерность такой квалификации оспаривается многими учеными. Так, Б.С. Волков пишет: «Человек не может положить в основу своего поведения сразу несколько разных по содержанию и значению мотивов. Намерение совершить преступление обычно связывается с каким-либо одним мотивом, который и является главным, основным мотивом преступной деятельности. Всегда «перевешивает» тот мотив, в пользу которого избран волевой акт и который положен в основу решения. Другие же побуждения хотя и действуют, так сказать, в унисон, изменяют или усиливают значение общей решимости совершить преступление, но в совершенном деянии играют подчиненную, второстепенную роль»^[58]. Автор приходит к выводу о том, что «одно и то же убийство по мотиву его совершения не может быть квалифицировано одновременно по двум и более пунктам» статьи УК об убийстве при отягчающих обстоятельствах, хотя в принципе такая квалификация не исключается, если наряду с мотивом роль квалифицирующего играет еще какой-нибудь признак, характеризующий объект (например, беременность потерпевшей), объективную сторону (общеопасный способ) либо субъект (неоднократность) данного преступления. Некоторые ученые, допуская квалификацию убийства как совершенного одновременно и из хулиганских побуждений, и в связи с осуществлением потерпевшим служебной деятельности или выполнением общественного долга, свою позицию по существу не аргументируют. Высказывается и точка зрения, согласно которой квалифицирующие мотивы могут сочетаться, но только в том случае, если это мотивы одного рода. Так, С.А. Тарарухин допускает сочетание хулиганских побуждений с побуждениями, обусловленными выполнением потерпевшим обязанностей по охране общественного порядка. По его мнению, это возможно в двух случаях: во-первых, при перерастании хулиганства в посягательство на жизнь работника милиции или народного дружинника в связи с их деятельностью по охране общественного порядка; во-вторых, если хулиганские действия непосредственно направлены против указанных лиц в связи с указанной деятельностью.^[59]

Однако ни в одном из приведенных случаев «конкуренция» мотивов по существу не усматривается, так как в первом случае речь явно идет о реальной совокупности двух самостоятельных преступлений с различными мотивами, а во втором - об одном преступлении (посягательство на жизнь работника милиции или народного дружинника), в котором хулиганские побуждения не оказывают никакого влияния на квалификацию.

Более правильной представляется позиция тех ученых, которые полагают, что возможность квалификации преступления одновременно по двум мотивам, каждый из которых выполняет функцию квалифицирующего признака, теоретически не обоснована. Напротив, квалификация определяется тем мотивом, в пользу которого избран волевой акт и принято решение. Именно такое решение данной проблемы нашло свое закрепление в постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве ст. 105 УК РФ)». «По смыслу закона квалификация по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ совершенного виновным убийства определенного лица с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение исключает возможность квалификации этого же убийства, помимо указанного пункта, по какому-либо другому пункту ч. 2 ст. 105 УК РФ, предусматривающему иную цель или мотив убийства. Поэтому, если установлено, что убийство потерпевшего совершено, например, из корыстных или из хулиганских побуждений, оно не может одновременно квалифицироваться по п. «к» ч. 2ст. 105 УК РФ».^[60]

Из положения о том, что мотивы в одном преступления не могут сочетаться, а находятся в отношении конкуренции, исходит и судебная практика при рассмотрении конкретных уголовных дел.

Так, отменяя приговор Московского областного суда с участием присяжных заседателей, Президиум Верховного Суда РФ указал: «Как видно из материалов дела, Т. совершил убийство супругов О. с целью завладения их имуществом, т. е. из корыстных побуждений. Поэтому его осуждение по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ из приговора исключено». На недопустимость квалификации по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ убийств, совершенных из корыстных побуждений, Президиум Верховного Суда РФ указал в своих постановлениях по уголовным делам Валякина (дело № 905п99), Мерзликина (дело № 694п99), Кустикова (дело № 834п99) и других, последовательно придерживаясь мнения, что «по смыслу закона умышленное причинение смерти другому человеку надлежит квалифицировать по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ в случаях, когда квалифицирующий признак убийства - с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение является основным мотивом».

При описании ряда преступлений, в частности специальных видов убийства (ст. 277, 295 и 317 УК РФ), законодатель вводит в качестве альтернативно-обязательных признаков субъективной стороны либо цель воспрепятствования законной деятельности потерпевшего, либо мотив мести за такую деятельность. В подобных случаях для квалификации преступления по указанным и сходным нормам не требуется одновременного наличия и цели, и мотива, указанных в диспозиции, а достаточно любого из этих двух признаков.

заключение

Проведенный анализ исследования понятия и форм вины позволил прийти к следующим выводам.

В действующей Конституции Российской Федерации закреплен принцип, в соответствии с которым уголовная ответственность наступает лишь при наличии вины лица, совершившего преступление. Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в установленном федеральным законом порядке (ст. 49 Конституции РФ). Согласно ныне действующему уголовному законодательству, вина - необходимый признак преступлений, его психологическое содержание. В Уголовном кодексе Российской Федерации говорится, что лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина (ст. 5 УК РФ).

Исторически сложившееся применение принципа вины исключительно в сфере уголовной юрисдикции и квалификации преступлений в настоящее время находит все новые отражения в нормах, регулирующих иные правоотношения. Однако действующее законодательство не содержит определения понятия «вина», и правоприменителю приходится довольствоваться положениями уголовного права, разработанными еще в прошлом веке. В ст. 5 Уголовного кодекса Российской Федерации указано, что «лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. Объективное вменение, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается».

Вина и мотивы преступного поведения являются единым основанием
разделения и конкретизации уголовной ответственности. Мотивы преступного поведения, осуществляют ключевое воздействие на содержание, степень и форму вины, при чем нет разницы в обязательности этого элемента для квалификации преступления.

Юридическое значение форм вины велико, во-первых, в отношении случаев причинения общественно опасных (вредных) последствий без вины и случаев неосторожного совершения деяний, наказуемых лишь при умышленном их совершении, форма вины является субъективной границей, отделяющей преступное поведение от непреступного (правомерное поведение от противоправного). Во-вторых, форма вины является основанием дифференциации ответственности и наказания за правонарушения, которые могут совершаться как умышленно, так и неосторожно. В-третьих, наличие умышленной формы вины обосновывает, а неосторожной вины исключает постановку вопроса о преступных мотивах и целях. В-четвертых, форма вины зачастую способствует квалификации преступления или правонарушения.

Изучая нормы УК РФ, посвященные вине, мы выяснили, что, ни в ст. 5 УК РФ, ни в гл. 5 УК РФ не приведено определение терминов «вина» и «виновность», что, существенно усложняет однозначное понимание и применение важнейшего и обязательного признака преступления. Приведенные в гл. 5 УК РФ формы вины не раскрывают понятия вины и соответственно не раскрывают сути оснований уголовной ответственности.

Вина в уголовном праве выступает в двух плоскостях - с одной стороны, это необходимый признак состава преступления и в этом качестве входит в основание уголовной ответственности (ст. 8 УК РФ), с другой - также является принципом уголовной ответственности (гл. 5 УК РФ).

Сам принцип вины, закрепленный в ст. 5 УК РФ недостаточно четко сформулирован: «Лицо подлежит ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина...», поскольку противоречит положениям, приведенным в ст. 8 и 14 УК РФ. В соответствии со ст. 8 УК РФ основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного УК РФ, а п. 1 ст. 14 указывает, что преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное УК РФ под угрозой наказания. Таким образом, какими бы общественно опасными ни были действия (бездействие) лица и наступившие общественно опасные последствия таких действий (ст. 5 УК РФ), но если ответственность за них не предусмотрена УК РФ, то такое лицо не может подлежать уголовной ответственности вне зависимости от его осознания, предвидения, желания и расчетов.

На основании вышесказанного, п. 1 ст. 5 УК РФ целесообразнее изложить в следующей редакции: «Лицо подлежит ответственности только за виновно совершенные общественно опасные действия (бездействие) и наступившие в результате этих действий общественно опасные последствия, закрепленные Особенной частью УК РФ, содержащие все признаки состава преступления, предусмотренные УК РФ».

В ст. 6, 47, 48, 55, 58, 60, 73, 88 УК РФ суду предписывается устанавливать наказание, исходя из личности виновного. Однако такой подход, противоречит ст. 49 Конституции РФ, согласно которой каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. То есть до вступления приговора в законную силу данное лицо не может считаться виновным. Для соблюдения конституционного принципа презумпции невиновности вместо личности виновного при назначении наказания корректнее учитывать личность подсудимого, чья виновность установлена судом, при этом термин «виновность» также должен быть четко определен.

Если брать во внимание тот факт, что такое понятие как степень вины очень часто применяется в судебных решениях, возникает предложение уточнить под степенью вины определяемую судом, с учетом конкретных обстоятельств совершения преступления, величину вины субъекта преступление в сравнении с виной в причинении вреда тем же охраняемым уголовным законом интересам при иных обстоятельствах, выражающуюся в выборе судом конкретного вида и размера наказания в рамках санкции статьи или ее части, по которой квалифицируется совершенное субъектом деяние.

Представляется целесообразным говорить об уголовно-правовом значении мотивов преступного поведения, а не мотива преступления. По мнению автора, мотивы преступного поведения по своему содержанию ничем не отличаются от мотивов правомерного поведения, за исключением осознания лицом, совершающим преступление, что его действия (бездействие) нарушают определенные правила поведения либо создают угрозу причинения вреда охраняемым законом правам и интересам.

В целях дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности предлагается подразделять мотивы преступного поведения на три уровня, где мотивом первого уровня является осознанная потребность, определяющая общую цель поведения, к достижению которой стремится лицо, и выступающая источником возникновения процесса мотивации и источником физической активности индивида для достижения этой цели (целевой мотив); второго уровня - устойчивое психическое образование, присутствующее у лица в потенциальном состоянии, которое в результате актуализации побуждает его конкретизировать общую цель и выбрать тот или иной тип поведения в рамках удовлетворения одной и той же потребности (ориентирующий (собственно) мотив); третьего уровня - ситуативное психическое образование, возникающее в результате взаимодействия субъективных особенностей личности и объективных условий ситуации, побуждающее человека выбрать конкретный объект и (или) конкретный способ действия (бездействия) в рамках избранного им типа поведения и четко определить конечную цель поведения (технический мотив). Внесение в уголовное законодательство сформулированных выше предложений позволит, более полно обеспечить его стройность, логичность и согласованность.

Библиографический список

I. Законодательные, нормативные акты и иные официальные документы

1. Уголовный Кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (в ред. от 04.03.2013 г.) // Собрание законодательства РФ. - N 25. - 1996, ст. 2954.
2. Уголовно-процессуальный Кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ // Собрание законодательства РФ - №52 - 2001, ст. 4921.
3. Федеральный Закон «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» от 08.12.2003 №162-ФЗ//Российская газета. -№252. - 2003.
4. Федеральный закон Российской Федерации № 283-ФЗ от 30 декабря 2006 года «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации»// Федеральный закон от 31 октября 2002 г. N 133-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" //Собрание законодательства Российской Федерации. - №44. – 2002, ст. 4298.
5. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 № 1 "О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)".// Российская газета от 9 февраля 1999 г.

II. Монографии, учебники, учебные пособия

6. Кудрявцев В.Н. Борьба мотивов в преступном поведении. – М., 2007.
7. Арутюнов А.А. Соучастие в преступлении. – М., 2013.
8. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. - СПб.-М., 1882.
9. Носкова Н.Е. Законодательные акты русского государства второй половины XVI–XVII века. – Л., 1986.
10. Загородников Н.И. Преступления против жизни по советскому уголовному праву. - М., 1961.
11. Иванов В.Д., Мазуков С.Х. Субъективная сторона преступления. – Ростов-на-Дону., 2004.
12. Иногамова-Хегай Л.И. Уголовное право. Особенная часть. - М., 2005.
13. Лебедев В.М. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. - М., 2007.
14. Радченко М.И., Михлина А.С. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. - М., 2007.
15. Н.Ф.Кузнецова, И.М.Тяжкова Курс уголовного права. Том 1. Особенная часть. Учение о преступлении. - М., 2005.
16. Г.Н.Борзенков, В.С.Комисcаров Курс уголовного права. Том 3. Особенная часть. - М., 2004.
17. Г.Н.Борзенков, В.С.Комисcаров Курс уголовного права. Том 5. Особенная часть. - М., 2004.
18. Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. - М., 2002.
19. Лекшас И. Вина как субъективная сторона состава преступного деяния. - М., 1958.
20. Назаренко Г. В. Вина в уголовном праве. - Орел, 1996.
21. Тарановская С.А. Правовая характеристика наиболее распространенных мотивов и целей преступных деяний. - Новочеркасск, 2006.
22. Иногамова-Хегай Л.В. Комисаров В.С., Рарога А.И. Российское уголовное право. Общая часть. Том 1. - М., 2008.
23. Чистяков О.И. Российское законодательство X–XX веков. – М., 1985.
24. Рарог А. И. Общая теория вины в уголовном праве. - М., 1980.
25. Рарог А. И. Квалификация преступлений по субъективным признакам. - Спб., 2007.
26. Савельева В.С. Основы квалификации преступлений: учебное пособие. - М., 2007.
27. Греков Б.Д. Судебники XV–XVI. - М., 1952.
28. Ткаченко В. Вина: понятие, виды // Право. - Вильнюс,1989.
29. Тарарухин С. А. Установление мотива и квалификация преступления. - Киев, 1977.
30. Теслицкий И.В. Невиновное причинение вреда по психофизиологическому основанию. – Ставрополь, 2003.

III. Статьи и иные научные публикации

31. Венедиктова С.А. К вопросу о генезисе понятий "мотив" и "цель" в уголовном праве и криминологии // Юристъ-Правоведъ. -№ 1. - 2007.
32. Батюкова В.Е Субъективная сторона хулиганства по российскому законодательству // Новый юридический журнал. - № 3. - 2012.
33. Хоменко А.Н. Особенности субъективных признаков преступлений, совершаемых в отношении несовершеннолетних // Адвокат. - № 3. - 2012.
34. Иванов И.С. К вопросу о соотношении форм вины и их основных признаков//Российский следователь. -№ 4. -2007.
35. Кружкова Я.А. Особенности вины при причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть потерпевшего (часть 4 статьи 111 УК РФ) // Российский следователь. - № 9. - 2011.
36. Игнатов А.Н. О понятии вины в уголовном праве // Законы России: опыт, анализ, практика. Ежемесячный правовой журнал. - № 3. - 2007.
37. Ибрагимов С.М. К вопросу о низменном мотиве преступления // Российский следователь. -№ 9. - 2007.
38. Коробов П. Неосторожные преступления в классификации преступных деяний//Уголовное право. - №3. -2007.
39. Коробов П. Классификация преступлений по уровню их опасности//Российская юстиция. - №1. -2004.
40. Лунеев В. В. Предпосылки объективного вменения и принцип виновной ответственности // Государство и право. -№ 9. - 2001.
41. Миньковский Г. М., Петелин Б. Я. О понятии вины и проблемах ее доказывания // Государство и право. - № 5. -2002.
42. Милюков С. Ф.Корысть. Криминологические и уголовно-правовые проблемы. // Уголовное право. -№ 4. – 2003.
43. Макашвили В.Г. Волевой и интеллектуальный элементы умысла//Сов. государство и право. - № 7. - 1966.
44. Нерсесян В.А. Формы вины: критерии разграничения // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке. Материалы 5-й Международной научно-практической конференции, 24-25 января 2008 г.. - М.: Проспект, 2008.
45. Пиляев С.Н. Неосторожная вина в уголовном праве России // Материалы научно-практической конференции юридического факультета Елецкого государственного университета им. И.А. Бунина. - Елец: Изд-во ЕГУ им. И.А. Бунина, 2006, Вып. 7.
46. Петин И.А. Вина в уголовном праве: прошлое, настоящее, будущее // История развития уголовного права и ее значение для современности. Материалы 5 Международной научно-практической конференции, состоявшейся на юридическом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова 26-27 мая 2005 г.. - М.: ЛексЭст, 2006.
47. Петин И.А. Мотив и цель как сущностные критерии поведения индивида и вменения преступного вреда // Российский следователь. - № 6. - 2008.
48. Пономарев П.Г. О принципе вины, закрепленном в уголовном законе России // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке. Материалы 5-й Международной научно-практической конференции, 24-25 января 2008 г.. - М.: Проспект, 2008.
49. Тайбаков А. Сопричастность при неосторожной форме вины. // Законность. - №6. – 2004.
50. Шумихин В. Невиновное причинение вреда//Уголовное право. - №4. -2007.
51. Сорочкин Р.А. Особенности установления ответственности за преступление с двумя формами вины по законодательству зарубежных стран // Бизнес в законе. -№ 4. – 2007.
52. Селезнев М. Умысел как форма вины // Российская юстиция. -№ 3. -2006.
53. Туршук Л.Д. Учет вины потерпевшего в обязательстве из причинения вреда жизни или здоровью гражданина // Правоведение. -№ 1. – 2008.
54. Чанышев Д.А. К вопросу о разграничении видов умышленной вины // Право и современность: проблемы и пути решения. Материалы конференции молодых ученых, аспирантов и студентов. - Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2006.
55. Холодова Д.В., Чернышова И.А. Вина в основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 года и в Уголовном кодексе РСФСР 1961 года // Российское государство и право: история и современность. Сборник статей преподавателей и студентов. - Новочеркасск: ООО НПО "Темп", 2006.
56. Удовочкин. Ю. Е. Содержание субъективной стороны в преступлениях с двойной формой вины // Журнал российского права. - № 4. -2000.
57. Ширяев, В.А. Двойная форма вины // Следователь. - № 7. -2002.
58. Щерба А.А. Вина как основание уголовной ответственности//Российский следователь. -№5. -2006.

IV. Диссертации и авторефераты диссертаций

59. Канд. юрид. наук Шлегель О.В.Методика расследования преступлений против личности, совершаемых по мотиву национальной ненависти или вражды. Автореф. дис. - М., 2008.
60. Нерсесян В. А. Ответственность за неосторожные преступные деяния в свете научно-технической революции: Автореф. канд. дисс. М., 1983.
61. Канд. юрид. наук Платошкин Н.А. Уголовно-правовое значение хулиганских мотивов. Автореф. дис. - М., 2007.
62. Канд. юрид. наук Ибрагимов С.М., Уголовно-правовая и криминологическая характеристики низменных мотивов в преступлениях против личности. Автореф. дис. – М., 2007.

V. Материалы судебной практики

Сборник постановлений Пленума и Определений Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ. 2000-2005 гг. М., 2006.

63. Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 3 апреля 2008 г. N 16-O08-13.
64. Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 22 июня 2005 г. N 306п05// Бюллетень Верховного Суда РФ. - № 11. - 2005.
65. Бюллетень Верховного Суда РФ. - № 10. - 2006.
66. Бюллетень Верховного суда РФ. - № 10. - 2005.
67. Бюллетень Верховного Суда РФ. - № 9. - 2007.
68. Кассационное определение Верховного Суда РФ от 09.08.2012 N 56-О12-49сп.
69. Информация о Постановлении ЕСПЧ от 19.06.2012 по делу "Константин Флоря (Constantin Florea) против Румынии" (жалоба N 21534/05) .
70. Определение Верховного Суда РФ N 31-О12-12 от 10.05.2012.

---

^[1] Лунев А.Е. Административная ответственность за правонарушение. М., 1961; Хвостов М. Вина в советском трудовом праве. Минск, 1970; Ойгензихт В.А. Воля и вина в гражданском праве // Советское государство и право. 1982. № 4 и др

^[2] Пономарев П.Г. О принципе вины, закрепленном в уголовном законе России // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке. Материалы 5-й Международной научно-практической конференции, 24-25 января 2008 г.. - М.: Проспект, 2008. С.133

^[3] Ситковская О. Д. Психология уголовной ответственности. М., 2005. С. 26

^[4] Иванов И. Г. Умысел в уголовном праве РФ// Российская юстиция. -2006. -№ 12.С 16-18.

^[5] Дагель П.С, Котов Д.П. Субъективная сторона преступления и ее установление. Воронеж,1974. С. 63-67

^[6] Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1978. Т. 1. С. 204-205.

^[7] Ткаченко В. Вина: понятие, виды // Teise=npaeo. Вильнюс, 1989. Т. 22. С. 20

^[8] Курс советского уголовного права: В 5 т. / Отв. ред. Н.А. Беляев. Л.,1968. Т. I. Часть общая. С. 404. Тихонов К.Ф. Субъективная сторона преступления. Саратов, 1967. С. 87.

^[9] Ошерович Б.К вопросу о степенях виновности // Ученые записки ВИЮН. Вып. 1. М., 1940. С. 68-69.

^[10] Макашвили В.Г. Уголовная ответственность за неосторожность. М., 1957. С. 13, 18.

^[11] Нерсесян В.А. Формы вины: критерии разграничения // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке. Материалы 5-й Международной научно-практической конференции, 24-25 января 2008 г.. - М.: Проспект, 2008. С. 169

^[12] Нерсесян В.А. Формы вины: критерии разграничения // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке. Материалы 5-й Международной научно-практической конференции, 24-25 января 2008 г.. - М.: Проспект, 2008. - С. 170

^[13] Российское уголовное право. Общая часть. Том 1. Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай. В.С. Комисарова, А.И. Рарога. М.: Проспект, 2008.С. 125

^[14] Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М.: Юрист, 2002. С.122

^[15] Чанышев Д.А. К вопросу о разграничении видов умышленной вины // Право и современность: проблемы и пути решения. Материалы конференции молодых ученых, аспирантов и студентов. - Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2006. С.98

^[16] Российское уголовное право. Общая часть. Том 1. Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай. В.С. Комисарова, А.И. Рарога. М.: Проспект, 2008.С. 119

^[17] Курс уголовного права. Том 1. Особенная часть. Учение о преступлении (под ред. доктора юридических наук, профессора Н.Ф. Кузнецовой, кандидата юридических наук, доцента И.М. Тяжковой) - М.: ИКД "Зерцало-М", 2005. С.55

^[18] Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. СПб.-М., 1882. С. 385

^[19] Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 22 июня 2005 г. N 306п05

^[20] Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М.: Юрист, 2002. С.124

^[21] Российское уголовное право. Общая часть. Том 1. Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай. В.С. Комисарова, А.И. Рарога. М.: Проспект, 2008.С. 128

^[22] Пиляев С.Н. Неосторожная вина в уголовном праве России // Материалы научно-практической конференции юридического факультета Елецкого государственного университета им. И.А. Бунина. - Елец: Изд-во ЕГУ им. И.А. Бунина, 2006, Вып. 7. - С. 391-392

^[23] Криминальная мотивация / Отв. ред В.Н. Кудрявцев. М.: Наука, 1986. С 37.

^[24] Философский энциклопедический словарь / Гл. ред Л.Ф. Иль­ичев, П.Н. Федосеев, С.М. Ковалев, В.Т. Панов. М.: Советская энцик­лопедия, 1983. С 389-340.

^[25] Курс советского уголовного права. Часть общая. Т. 1 / Отв. ред НА Беляев, М.Д. Шоргородский. Ленинград: Издательство Ленинградского университета, 1968. С. 443.

^[26] Волков B.C. Мотив и квалификация преступлений. Казань: Издательство Казанского университета, 1968. С 9.

^[27] Бердяев Н.А. Творчество и объективация / Сост. А.Г. Шиманский, Ю.О. Шиманскоя. Мн.: Экономпресс, 2000. С. 280

^[28] Лосский Н.О. Введение в философию. Часть 1.2-е изд. Петрогродь: Книгоиздательство «Наука и Школа», 1918. С. 21

^[29] Даль В.И., Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 1-4. Т. 2. И-О. М.: Рyc яз.. 1998. С 352

^[30] Петин И.А. Мотив и цель как сущностные критерии поведения индивида и вменения преступного вреда//Российский следователь.-2008.-№6. С.29

^[31] Петин И.А. Мотив и цель как сущностные критерии поведения индивида и вменения преступного вреда//Российский следователь.-2008.-№6. С.31

^[32] Харазишвили Б.В. Вопросы мотива поведения преступника в советском праве Тбилиси, 1963. С. 46

^[33] Тарарухин С.А. Преступное поведение. Социальные и психологические черты. М.:Юридическая литература, 1974. С.22

^[34] Ивченко О. С. Проблема мотива и цели убийства в уголовном праве России. Ав-тореф. дис.... канд. юрид. наук. М, 2006. С. 9-10

^[35] Психология уголовной ответственности / Ситковская О.Д.; Науч. ред.: Миньковский Г.М. - М.: Норма, 1998. С.202

^[36] Котов Д.П. Мотивы преступлений и их доказывание. Изд-во Воронежского ун-та, 1975. С.151

^[37] Игнатов А.Н. О понятии вины в уголовном праве // Законы России: опыт, анализ, практика. Ежемесячный правовой журнал. – 2007. -№ 3. С. 123

^[38] Пушкин А.В. Субъективные признаки соучастия в преступлении // Вестник Московского университета МВД России. – 2007.-№ 2. С. 55

^[39] Ибрагимов С.М. К вопросу о низменном мотиве преступления//Российский следователь.-2007.-№9.С.22

^[40] Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 3 апреля 2008 г. N 16-O08-13

^[41] Бюллетень Верховного Суда РФ. 2001. № 4. С. 16-17.

^[42] Бюллетень Верховного Суда РФ. 2006. №10. С. 8.

^[43] Коробов П. Классификация преступлений по уровню их опасности//Российская юстиция. -2004. -№1. С.44

^[44] Селезнев М. Умысел как форма вины // Российская юстиция. -2006. -№ 3.С.12-13

^[45] Петин И.А. Мотив и цель как сущностные критерии поведения индивида и вменения преступного вреда//Российский следователь.-2008.-№6. С.32

^[46] Милюков С. Ф.Корысть. Криминологические и уголовно-правовые проблемы. // Уголовное право. – 2003.-№ 4. С. 33

^[47] Сборник постановлений Пленума и Определений Судебной коллежи по уголовным делам Верховного Суда РФ. 2000-2005 гг. М., 2006. С.213, 404

^[48] Бюллетень Верховного суда РФ. 2005. №10. С.20

^[49] Бюллетень Верховного суда РФ. 2003. №6. С.12

^[50] Сборник постановлений Пленума и Определений Судебной коллежи по уголовным делам Верховного Суда РФ. 2000-2005 гг. М., 2006. С.421

^[51] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 № 1 "О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)".// Российская газета от 9 февраля 1999 г.

^[52] Есипов В.В. Уголовное право. Часть Особенная. Преступления против личности имущества. СПб., 1899. С. 140

^[53] Кригер Г.А. Квалификация хищений социалистического имущества. М., 1974. С.204

^[54] Миненок М.Г., Миненок Д.М. Корысть: Криминологические и уголовно-правовые проблемы. СПб., 2001. С. 113.

^[55] Безверхов А.Г. Имущественные преступления. Самара, 2002. С. 165.

^[56] Бюллетень Верховного Суда РФ. 2007. № 9. С. 17

^[57] Галиакбаров Р.Р. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть. Крас­нодар, 2005. С. 119.

^[58] Волков B.C. Мотив и квалификация преступлений. Казань: Издательство Казанского университета, 1968. С 45

^[59] Тарарухин С.А. Установ­ление мотива и квалификация преступления. Киев, 1977. С.122

^[60] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 № 1 "О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)".// Российская газета от 9 февраля 1999 г.