«Герман Носкин Первые БЦВМ космического применения и кое-что из постоянной памяти ...»
— реализацию ручных режимов управления движением станции.
Уже в процессе разработки ТЗ на КСУДН вышло Постановление ЦК КПСС и СМ СССР № 132-51 от 17.02.1976 г. «О создании многофункциональных космических систем и перспективных космических комплексов, ТТЗ на разработку и создание усовершенствованных долговременных орбитальных станций», которое и стало основанием для разработки ТЗ на КСУДН.
Одновременно с разработкой ТЗ на КСУДН в отделе Ю.Карпова (сектор И. Федосеева) разрабатывалась концепция ТЗ на систему управления бортовым комплексом управления (СУБК) ДОС-7КМ также с широким использованием ИВК «Салют-4», т.е. ставилась задача реализации идеи 60-х годов о создании системы централизованного контроля и управления КА.
Надо сказать, что начальники отделов Е.Башкин и Ю.Kapпов стали активными сторонниками создания систем управления новой станцией на базе ИВК «Салют-4».
Для создания ИВС на базе БЦВМ «Салют-4» необходим был ряд приборов, дополняющих возможности новой БЦВМ.
В первую очередь требовалось расширить возможности бортовой системы отображения информации и ручного управления. В этой части мы пошли двумя взаимодополняющими путями.
Первый путь заключался в том, что в 1973 году нами был разработан проект ТЗ на новый пульт управления «Свет-2», который шел на смену старого пульта «Свет», входящего в комплекс 2СТ с БЦВМ «Салют-2М».
Одним из новшеств в «Свет-2» было то, что в нем использовались новые газоразрядные матричные индикаторы (МИ) переменного тока на 512 знакомест (вначале на 256) разработки Рязанского института газоразрядных приборов (НИИ ГРП). Разработка «Свет-2» проводилась в НПО «ЭЛАС», и, естественно, электронная база в основном была та же, что и в БЦВМ «Салют4». Главным конструктором «Свет-2» был Владимир Мельшиян, и практически вся разработка этого сложного прибора велась в его лаборатории и под его руководством.
«Свет-2» строился по модульному принципу, что обеспечивало гибкое изменение его конфигурации по составу и возможностям в зависимости от поставленных задач. Экраны отображения информации конструктивно могли включать до четырех МИ, хотя программно поле отображения информации рассчитывалось на 64 МИ.
В состав устройства управления «Свет-2» входил специальный процессор, ЗУ микрокоманд и буферное ОЗУ объемом 2 Кбайт, а также пульты, включающие алфавитно-цифровые, управляющие и редакционные клавиши. В системе предусматривалась одновременная работа до восьми операторов по набору и вводу информации в ИВК «Салют-4». Система отображения информации с применением газоразрядных панелей переменного тока была рассчитана на ресурс работы в 5000 ч, что тогда было на порядок больше по сравнению с отображением информации на электронно-лучевых трубках.
В.П.Легостаев, став руководителем комплекса, вначале не поддерживал развитие системы отображения в отделе Е.А.Башкина, поскольку в его представлении развитием систем отображения для КА должен был заниматься отдел Ю.С.Карпова. Сохранилась даже резолюция В.П.Легостаева по этому вопросу. Однако позже и Ю.С.Карпов с сотрудниками поддержали создание «Света-2».
В 1975 году совместно с НПО «ЭЛАС» был разработан и выпущен документ «Принципы построения и функционирования системы отображения информации "Свет-2" на матричных экранах (модулях)». В документе были подробно рассмотрены вопросы логики работы и обмена данными с БЦВМ «Салют-4», кодирования и адресации информации, а также алгоритмы диалогового взаимодействия с операторами.
В подготовленном договоре с НПО «ЭЛАС» срок поставки первого комплекта «Свет-2» определялся II кварталом 1977 года.
Второй путь в создании систем отображения заключался в том, что совместно с КБ Красногорского механического завода мы решили развивать прибор отображения информации «Эридан» в части перевода его запоминающей среды с микрофильма на плоский голографический носитель (голографическое ЗУ), что позволяло почти на порядок (до 2000) увеличить объем кадров индикации, выбираемых из ГЗУ, по командам из БЦВМ за время менее 0,05 с.
В марте 1974 года на этот прибор было выдано ТЗ и заключен договор на разработку макетного образца. Кстати, одновременно с голографическим ЗУ для системы отображения информации было выдано ТЗ и на голографическое ПЗУ для хранения большого объема данных для БЦВМ, которое получалось по массе с лучшими характеристиками, по сравнению с ПЗУ на магнитных элементах.
Кроме этих приборов, совместно с НПО «ЭЛАС» решили провести разработку нового внешнего запоминающего устройства на магнитной ленте (на замену работающего с БЦВМ «Салют-2М» ВЗУ ЭА-006) для работы с БЦВМ «Салют-4». Эта работа выполнялась по тому же договору, что и «Салют-4».
Из других работ в рамках создания ИВК следует отметить разработку нового, управляемого от БЦВМ, бортового быстродействующего регистратора данных «Рассвет» на термобумаге.
ТЗ на создание этого прибора было выдано нами в Калужское НИИ телемеханических устройств (КНИИТМУ). В марте 1974 года на создание опытного образца был заключен финансовый договор, и в начале 1975 года у нас уже появился первый образец. К сожалению, а может, и наоборот, вести эту разработку пришлось нам самим, потому что отдел радистов, в ведении которого было печатающее устройство «Строка» (на которое из БЦВК отправлялись данные на регистрацию), как в случае с радиовысотомером, отказался вести этот прибор.
Наряду с созданием ИВК «Салют-4» и новых приборов в этот период были развернуты работы с ЛИТМО и с ЛВИКА им. Можайского по математическому моделированию дискретных систем управления и с МВТУ им.Баумана по моделированию цифровой вычислительной системы.
Чем же, в целом, привлекателен был для нашего предприятия проект ИВК «Салют-4»? Основные ответы на этот принципиальный вопрос состояли в следующем.
1. Создавалась бортовая цифровая многофункциональная система, способная обеспечить решение всего многообразия задач на различных пилотируемых и беспилотных космических аппаратах, как проектируемых в ближайшие 3-5 лет, так и перспективных, которые могли создаваться через 10 и более лет. Предпосылки этого — заложенные в систему возможности увеличения вычислительной мощности и трансформированности под новые объекты.
2. Большинство аппаратных средств системы (БЦВМ, пульты пилота и средства отображения информации, многочисленные модули) создавались на единой конструктивной, технологической и микроэлектронной базе одним разработчиком — НПО «ЭЛАС», которое стало в своем роде уникальным предприятием системного проектирования, способным разрабатывать и изготавливать широкий спектр бортовых приборов космического применения в микроминиатюрном исполнении посредством сборки электронных интегральных чипов в микроминиатюрные модули.
Кроме того, это было дружественное нам предприятие, в котором космическое приборостроение создавалось в первую очередь для нас и на наши деньги, а позже и для других предприятий Минобщемаша.
Это создавало предпосылки, с одной стороны, тщательной отработки и надежности создаваемой бортовой техники, а с другой — закрепления за предприятием надежного перспективного смежника, владеющего новой элементной и технологической базой космического приборостроения.
3. Базовое программное обеспечение БЦВМ «Салют-4», являющееся подмножеством программного обеспечения наземных ЭВМ единой серии (ЕС ЭВМ), позволяло использовать наземные ЕС ЭВМ для отработки бортовых программ и создания моделирующих и отладочных комплексов с минимальной затратой средств и времени, а также использовать для разработки штатных программ БЦВМ такие средства ОС ЕС ЭВМ, как:
— алгоритмические языки высокого уровня (PL-1, Фортран) для программирования задач вычислительного характера;
— ассемблер ЕС ЭВМ для программирования операционной системы БЦВМ;
— системные программы управления заданиями, задачами и данными для отладки штатных программ БЦВМ в пакетном режиме работы ЕС ЭВМ.
Программная совместимость БЦВМ с ЕС ЭВМ предполагала создание и отработку бортовых программ по следующим этапам, обеспечивающим их высокое качество и надежность:
Этап 1. Работа ведется на ЕС ЭВМ в дисковой операционной системе (ДОС) с программной моделью системы прерывания, с векторной моделью внешнего потока заявок и с интерпретацией (имитационной моделью) абонентов.
Этап 2. Проверка отлаженных программ и работа в реальном масштабе времени на технологическом наземном комплексе, включающем:
— технологический комплект БЦВМ «Салют-4» с необходимым набором модулей обмена данными;
— ЕС ЭВМ, расположенную в вычислительном центре предприятия и связанную быстродействующей линией передачи данных с технологической БЦВМ;
— адаптер обмена данными БЦВМ с ЕС ЭВМ;
— технологическая оперативная память, имитирующая и подменяющая ПЗУ БЦВМ;
— средства ввода и регистрации данных отладки и подготовки бортовых программ (прошивок) для ввода в штатные БЦВМ.
Этап 3. Обеспечение проверочных включений и комплексных испытаний ИВК «Салют-4» и смежных систем в составе космической станции в КИСе и на ТК с использованием контрольно-испытательной аппаратуры (КИА), включающей в свой состав:
— вычислитель «Салют-4»;
— технологическую оперативную память для подмены ПЗУ при проведении коррекции штатного программного обеспечения и проведении частных программ (ЧП) без снятия вычислительной аппаратуры с борта;
— адаптер обмена данными вычислителя с ЕС ЭВМ КИСа или ВЦ ТК;
— средства ввода и регистрации данных испытаний;
— модули обмена данными с бортовым ИВК;
— модули обмена с автоматической испытательной станцией (АИС) космического аппарата, построенной на базе использования ЕС ЭВМ.
4. Унифицированная система создавала преемственность в создании БЦВК и ЦВС различных космических аппаратов, позволяла принципиально сокращать сроки проектирования и отработки аппаратных и программных средств.
5. Создавались предпосылки для создания интегрированных систем управления перспективных пилотируемых станций, базирующихся на унифицированных БЦВМ, решающих задачи СУДН, СУБК, СЕП, СБИ, СОИ и объединенных в многомашинный информационно-вычислительный комплекс.
6. Преемственность аппаратно-программных средств для различных КА существенно облегчала проблему обеспечения предприятия высококвалифицированными специалистами в области цифровых устройств, цифровых систем и программирования.
7. Обеспечивалась программно-аппаратная совместимость бортового ИВК с новой наземной автоматизированной испытательной станцией КА, которая создавалась на нашем предприятии на базе использования ЕС ЭВМ.
8. Сохранялась приоритетность нашего предприятия в создании и использовании новой уникальной цифровой системы и других систем на ее базе, что было очень важным в условиях того времени, когда основные космические предприятия стали кардинально перестраивать свои производства для создания цифровых систем. Мы же, к сожалению, имели довольно слабое приборное производство без серьезных планов его перестройки.
В технических предложениях по новой станции, выпущенных в НПО «Энергия» в середине 1976 года, все задачи КСУДН и СУБК решались с использованием ИВК и БЦВМ «Салют-4».
В первом квартале следующего года планировался выпуск эскизного проекта по ДОС-7КМ (такой индекс получило изделие ДОС-7К№ 7) и нам было предписано в срочном порядке сформировать предложения по предполагаемой кооперации для включения в готовящееся очередное постановление правительства по этому изделию. Естественно, что ИВК и БЦВМ «Салют-4», а также другая упоминавшаяся выше аппаратура вошли в эти предложения.
В августе 1976 года ОКР по созданию БЦВМ «Салют-4» была завершена, в сентябре был подписан акт приемки ОКР.
От нашего предприятия акт подписали В.П.Легостаев, Е.А.Башкин и я; от НПО «ЭЛАС» — В.Н.Филатов, А.С. Новожилов, В.В.Ильинский, И.Д.Якушев.
Утвердили акт Г Я.Гуськов и Б.Е.Черток. В силу исторической важности этого документа приведу некоторые фрагменты из его содержания:
В результате рассмотрения материалов ОКР установлено:
1. НПО «ЭЛАС» разработало технологию МОП БИС — основу построения вычислительных машин семейства «САЛЮТ» и УИВК.
2. Выпущен комплект конструкторской документации на вычислительное устройство «Салют-4».
...
5. По разработанной технологии МОП БИС изготовлены два макетных образца вычислительного устройства «Салют-4».
6. Разработаны и отработаны на работающем макете микропрограммы (внутреннее математическое обеспечение) вычислительного устройства «Салют-4».
7. По отработанной технологии МОП БИС запущены в производство и находятся в процессе изготовления для последующих поставок изделия «Салют-4» для предприятий-заказчиков.
8. По результатам проведенных работ выпущен научно-технический отчет.
Представители предприятий НПО «Энергия» и НПО «ЭЛАС» считают:
1. Технология МОП БИС отработана до степени, позволяющей произвести запуск в производство опытных образцов изделий вычислительной техники.
2. Система конструкторской документации отработана для разработки вычислительных устройств на основе МОП БИС.
3. НПО «ЭЛАС» и завод «Компонент» полностью оснащены для изготовления опытных образцов вычислительной техники на основе МОП БИС
4. ОКР «САЛЮТ-4» выполнена в полном объеме, в установленные сроки и на высоком техническом уровне.
5. В соответствии с настоящим актом договор от 10.03.72 г. считать закрытым, этапы 8 и 9 календарного плана подлежат оплате.
В октябре 1976 года был подписан последний финансовый акт на оплату работ по договору. Общая стоимость работ по созданию ИВК «Салют-4» с марта 1972 года по октябрь 1976 года составила 2780 тыс. рублей. Конечно, это была немалая сумма, но и не такая и большая для разработки новой бортовой вычислительной системы.
В сентябре 1976 года выходит решение ВПК при Президиуме СМ СССР № 227 от 1.09.1976 г., определившее кооперацию по созданию бортовых и наземных систем для комплектации космических станций ДОС7КМ.
В соответствии с этим решением определялись следующие сроки изготовления и поставки аппаратуры ИВК «Салют-4»:
— первый технологический комплект с наземным испытательным оборудованием — IV кв. 1978 г.;
— второй технологический комплект — II кв. 1979 г.;
— первый штатный комплект — I кв. 1980 г.;
— второй штатный комплект — III кв. 1980 г.
Этим же решением определялись сроки изготовления и поставки другой бортовой аппаратуры, сопрягаемой с ИВК«Салют-4».
В соответствии с решением НПО «ЭЛАС» в конце 1976 года представил нашему предприятию подписанный Г.Я.Гуськовым финансовый договор на изготовление и поставку аппаратуры ИВК «Салют-4» со сроками, определенными упомянутым решением ВПК. Сумма договора на изготовление и поставку трех комплектов ИВК «Салют-4» составляла около 6 млн. рублей.
В это же время НПО «ЭЛАС» подготовило материалы для эскизного проекта по ДОС-7КМ № 7, 8, который мы согласовали в начале марта 1977 года. На титульном листе с утверждающей подписью Г.Я.Гуськова была согласующая подпись Б.Е.Чертока. В феврале 1977 года ТЗ на ИВК «Салют4» было согласовано со старшим представителем Заказчика при НПО «ЭЛАС» М.Д.Белугиным.
Таким образом, работа над ИВК «Салют-4» фактически вышла из проектного этапа и по всем направлениям вступала в стадию изготовления и конкретной реализации. Находящийся у нас до говор на изготовление и поставку трех комплектов ИВК «Салют-4» надо было подписывать.
Однако чуть раньше этого времени (IV кв. 1976 г.) работы по ИВК «Салют-4» и его применению на проектируемой станции стали буксовать. На мой взгляд, основными причинами пробуксовки были следующие.
1. Сокращение у нас фронта работ по ИВК в связи с принятием решения о сборке и испытании станции ДОС № 5-2, практически повторяющим проект выведенной на орбиту в сентябре 1977 года станции ДОС №5 («Салют-6»).
Предложение Е.А.Башкина, Э.В.Гаушуса и мое уже на этой станции создать систему автономной навигации (модернизацию системы «Дельта-5») с использованием БЦВМ «Салют-4» руководством не было принято, поскольку линия «в основном ничего не менять» стала действительно основной для ДОС № 5-2.
Такое решение, естественно, потребовало направить усилия коллективов Э.Гаушуса, моего и К.Чернышева на обеспечение работ по системе «Дельта-6» с морально и технически устаревшим БЦВК на основе БЦВМ «Салют-2М».
2. Сдвиг сроков выпуска эскизного проекта по ДОС (и по КСУДН также) в связи с переключением ряда коллективов предприятия и комплекса Б.Е.Чертока к разворачиванию работ по многоразовой транспортной космической системе «Энергия-Буран», по которой в соответствии с Постановлением правительства (февраль 1976 года) НПО «Энергия» определялось головным разработчиком.
3. Как следствие сдвига сроков эскизного проекта по ДОС, появление новых вариантов и уточнений технической реализации систем, в том числе появление варианта построения КСУДН станции ДОС № 7, основанного на применении модернизированного варианта БЦВМ «Аргон-16», на базе которой в то время создавалась система управления транспортного корабля 11Ф732 и были начаты работы по созданию системы управления специального орбитального модуля.
Вообще говоря, некоторое противостояние БЦВМ «Аргон-16 и «Салют4» началось еще в 1974 году после выпуска ЭП по «Салют-4». Как я уже отмечал выше, ведение работ по БЦВМ «Аргон-16» сохранилось в отделе В.Легостаева. В отделе стали прорабатываться и вопросы модернизации БЦВМ «Аргон-16» как перспективной БЦВМ для новых космических аппаратов. Вполне логично, что из этого отдела стала формироваться критика в адрес разработки БЦВМ «Салют-4», в основном устами В.Н.Бранца. Критические замечания настойчиво доводились до вышестоящего руководства (В.П.Легостаев, Б.Е.Черток), что не могло не сказываться на их отношении к этой работе на последующих этапах. Причем замечания в основном те же, которые высказывались рядом сотрудников НПО «ЭЛАС» в начале этой разработки. О них упоминалось ранее, и главное в них было то, что эта БЦВМ «переразмерена» и «такие характеристики не требуются даже для перспективных космических аппаратов».
Надо сказать, что если не прогнозировать развитие задач космической техники, смотреть на них с позиций текущих потребностей, то действительно можно отметить, что по техническим характеристикам БЦВМ «Салют-4» обладала такими возможностями, реализовать которые полностью при решении только одного класса задач затруднительно. Но ведь в том-то и состояло преимущество этой разработки, что она создавалась как унифицированный многофункциональный комплекс, на элементах которого возможно построение централизованных и децентрализованных систем различного назначения.
После назначения В.П.Легостаева руководителем комплекса начальником отдела стал В.Н.Бранец, который и явился главным оппонентом «Салюту-4» и главной поддержкой создания в НИЭМ модернизированной БЦВМ, вначале получившей условное название «Аргон-20».
В этот период проходили многочисленные встречи В.Бранца, Г.Носкина, Э.Гаушуса, И.Шмыглевского и других сотрудников по обсуждению и сравнению характеристик БЦВМ «Аргон-20» и «Салют-4». Многие встречи проходили по инициативе и с участием В.Легостаева.
Но довольно скоро от БЦВМ «Аргон-20», которая существовала пока в проекте, отказались в пользу уже опробованной БЦВМ «Аргон-16» в модернизированном варианте, названном «Аргон-16М». Для сравнения этих разработок приведем основные проектные характеристики БЦВМ «Аргон-16М»:
— разрядность чисел — 16;
— разрядность команд —16;
— адресность — одноадресная;
— система операций — набор операций с фиксированной и плавающей запятой;
— управление выполнением операций — микропрограммное;
— число команд — 78;
— емкость ОЗУ (минимальное) — 256 16-разрядных слов;
— емкость ПЗУ — 32 тыс. 16-разрядных слов;
— быстродействие — сложение — 500 тыс. опер./ссек;
— масса процессора — 3,0 кг (три канала);
— мощность процессора — 15 Вт (три канала);
— надежность — мажоритирование блоков и каналов, изменение конфигурации по внешним командам;
— схемотехника — интегральные схемы средней интеграции;
— работа с абонентами через мультиплексный канал обмена;
— структурные особенности — возможность создания много процессорных систем.
Характеристики хорошие, коллектив НИЭМ, создающий БЦВМ «Аргон» — высокопрофессиональный. Но эта БЦВМ все-таки была нацелена на задачи сегодняшнего дня и разработка ее не несла тех перечисленных выше качеств и принципов, которые легли в основу создания ИВК «Салют4».
С появлением варианта построения КСУДН ДОС № 7 на базе БЦВМ «Аргон-16М» продолжался процесс объективного сравнения разных вариантов.
К сожалению на фоне этого, в общем-то нормального, процесса развилось противостояние отдельных личностей, начальников и коллективов, когда уже стали преобладать в основном субъективные, не отвечающие перспективным интересам предприятия выводы и решения. И не нашлось мудрого вышестоящего руководителя, который бы решил этот вопрос, исходя из перспективных интересов предприятия.
Во всяком конфликте есть движущие его мотивы: человеческие и личностные (карьера, стремление задавить ближнего или оппонента, просто отстоять свой подход, независимо от того, хорош он или плох), производственно-технические, определяемые уровнем компетентности и профессионализма принимающего решение (как правило, начальника) и степенью риска в реализации решения, объективным стремлением к улучшению и заботой о перспективе одной стороны и субъективные контрдоводы другой, моральная обстановка в коллективе, в том числе патриотизм, энтузиазм, уровень материального поощрения, взаимопонимание руководителей и исполнителей.
В вопросе выбора направления дальнейшего развития бортовой вычислительной техники на предприятии, ставшего в какой-то степени конфликтным, присутствовали, пожалуй, все вышеупомянутые движущие мотивы.
Б.Е.Черток, испытывая давление противоборствующих начальников и коллективов, с одной стороны, и НПО «ЭЛАС» (Г.Я.Гуськова), с другой (у нас лежал договор на изготовление штатных комплектов «Салюта-4»), делал попытки найти компромиссное решение.
К этому подталкивало и еще одно обстоятельство, суть которого заключалась в том, что самостоятельный интерес к применению ИВК «Салют-4» проявил новый заместитель главного конструктора, начальник комплекса управления полетами космических кораблей, дважды Герой Советского Союза, космонавт А.С.Елисеев, в подчинении которого находились службы подготовки космонавтов, разработки бортовой документации (БД), комплексные моделирующие стенды для отработки программ управления и БД, а также отряд космонавтов НПО «Энергия». В отряде космонавтов, правда уже при начальствующей должности, находился и бывший сотрудник нашей лаборатории, тоже дважды Герой Советского Союза, космонавт Николай Рукавишников, который, как уже выше было отмечено, был одним из активных создателей БЦВМ «Кобра», «Вычислитель» и других бортовых приборов для КА.
Находясь теперь в комплексе А.Елисеева, Н.Рукавишников вспомнил и решил развить нашу старую идею времен «Кобры» — загнать бортовую документацию (объем которой на ДОСах стал достигать десятков килограмм) в БЦВМ и по требованию космонавтов в диалоговом режиме представлять ее на многофункциональных средствах отображения, т.е. перейти от традиционного бумажного архива к электронному, сэкономив для корабля значительную массу для размещения полезной нагрузки.
А.Елисеев идею одобрил, подключил к этой проблеме молодой коллектив группы А.Адрова, который под идейным руководством Н.Рукавишникова стал создавать идеологию бортовой информационной системы (БИС).
Естественно, что за советом по вопросам технической и программной реализации БИС, и в первую очередь выбора БЦВМ, Н.Рукавишников обратился в свой бывший коллектив, единственный на предприятии, который практически работал и эксплуатировал БЦВМ на ДОСах, тем более что Николай сам при подготовке к полетам на станции на наших стендах проходил тренировки по работе с системой автономной навигации «Дельта» на БЦВМ «Салют-1» и «Салют-2М», начиная с первой орбитальной станции «Салют-1» в 1970-1971 годах.
После многочисленных бесед со мной и другими сотрудниками лаборатории, ознакомившись с эскизным проектом на ИВС «Салют-4» и с ТЗ на подсистему ручного управления и отображения «Свет-2», побывав в НПО «ЭЛАС», Н.Рукавишников и его коллеги посчитали, что создание БИС для ДОС № 7 надо осуществлять на базе вычислительных средств «Салют-4» и «Свет-2».
Вначале они предполагали, что эту функцию будет выполнять разрабатываемая в комплексе Б.Е.Чертока система управления бортовым комплексом на базе перспективных вычислительных средств НПО «ЭЛАС». Однако увидев, что в нашем кусте в вопросах БЦВМ появился некоторый «раздрай», не способствующий оперативному решению вопросов по созданию БИС, А.Елисеев ориентацию на технику НПО «ЭЛАС» поддержал, но решил создавать БИС как самостоятельную бортовую систему по своему финансовому договору, только технически базирующуюся на наших с НПО «ЭЛАС» разработках.
Честно говоря, такой подход нельзя было считать правильным. В проектном плане он нарушал единую концепцию системы управления станции и приводил к избыточности технических средств на борту.
В организационном плане комплекс А.С.Елисеева принимал на себя не свойственные ему функции, а комплекс Б.Е.Чертока сужал сферу своей управленческой деятельности на борту станции.
Е.Башкин, Э.Гаушус, Ю.Карпов и я предлагали Б.Е.Чертежу не идти на такое разделение работ с комплексом А.Елисеева, но позиция А.Елисеева и Н.Рукавишникова оказалась активнее, тверже, и БИС с декабря 1976 года стала создаваться под их руководством.
Весь четвертый квартал 1976 года проходили интенсивные обсуждения состава системы управления ДОС-7КМ № 7, готовились многочисленные плакаты к обсуждениям и сравнениям вариантов, с НПО «ЭЛАС» шлифовались технические и программные детали ИВК «Салют-4» и «Свет2».
12 ноября 1976 года Ю.Карпов, Э.Гаушус и Г.Носкин были у Б.Е.Чертока по вопросу принятия решения по применению ИВК «Салют-4» на ДОС № 7 и с предложением поехать к Г.Я.Гуськову договориться о сроках принятия решения и оформления находящегося у нас договора. Борис Евсеевич эту встречу закончил фразой: «Пока не скажут, что за ДОС будем делать, я к Гуськову не поеду».
Несмотря на наши задержки с решением по «Салюту-4» и, естественно, дошедшей до Г.Я.Гуськова информацией о варианте использования модернизированного «Аргон-16», он дал указания В.Филатову и А.Новожилову эскизный проект по ИВК «Салют-4» для ДОС № 7 представить в заданные сроки.
К этому времени относятся и события, определившие в дальнейшем, можно сказать, судьбу БЦВМ «Салют-4».
События эти заключались в том, что наше предприятие и НПО «ЭЛАС» за небольшой промежуток времени несколько раз посетила группа специалистов НПО прикладной механики из Красноярска (главный конструктор М.Ф.Решетнев) во главе с начальником отдела В.П.Ганженко (впоследствии первый заместитель генерального конструктора НПО ПМ), перед которыми стояла задача создания системы управления для нового класса космических аппаратов, обеспечивающих ретрансляцию информации в интересах Министерства обороны и народного хозяйства.
Сложность и объем задач, решаемых новыми КА, объективно требовали создавать систему управления с базированием на БЦВМ. Опыта в разработке цифровых систем управления и применения БЦВМ в КБ ПМ еще не было, и они поехали в первую очередь к нам посмотреть на наши разработки, организацию процесса и технологию создания систем с БЦВМ. Все, что имели, мы им показали, в том числе ТЗ и документацию по ИВК «Салют-4». Рассказали им и о наших проблемах, касающихся реализации проекта ИВК.
Вскоре после этих посещений руководство КБ ПМ при активной поддержке Г.Я.Гуськова и нашем согласии как разработчика ТЗ принимает решение об использовании БЦВМ «Салют-4» в новых разработках КБ ПМ.
В связи с тем, что единственный финансовый договор на разработку и поставку трех комплектов ИВК «Салют-4» в НПО «Энергия» лежал несколько месяцев без движения с неясными перспективами на подписание, решение об использовании «Салюта-4» и заключение финансового договора с КБ ПМ на разработку и поставку также трех комплектов БЦВМ «Салют-4» было для НПО «ЭЛАС» выходом из сложившейся ситуации.
Правда, в отличие от нас, у которых первое применение ИВК «Салюта-4» планировалось на пилотируемой станции, для КБ ПМ не требовались средства для обеспечения работы экипажа типа «Свет-2» и других.
Итак, у БЦВМ «Салют-4» появился еще один заказчик, который теперь уже раньше нас, подписав договор с НПО «ЭЛАС», очень оперативно развернул работы в этом направлении.
БЦВМ «Салют-4» для КБ ПМ получила индекс «Салют-4К». В конце ноября 1976 года я в Москве у метро на Ярославском вокзале встретился с В.П.Ганженко, который приехал в этот день из Зеленограда, а поздно вечером улетал в Красноярск. Мы договорились встретиться и кое-что обсудить по вопросам применения «Салют-4».
В.П.Ганженко рассказал мне о проектируемой ими системе отладки алгоритмов и программ, планируемых к реализации на БЦВМ «Салют-4». До получения технологического образца БЦВМ они решили отработку задач вести на двух информационно-связанных ЕС ЭВМ: ЕС-1050 и ЕС-1020. На первой ЭВМ они планировали моделировать задачи и окружение БЦВМ, на второй ЭВМ — моделировать БЦВМ, т. е. красноярские ребята на полную катушку решили использовать программную совместимость БЦВМ «Салют4» с ЕС ЭВМ.
К вопросам моделирования БЦВМ «Салют-4» они уже подключили квалифицированных специалистов лаборатории программирования А.П.Ершова из ВЦ СО АН СССР в Новосибирске. Для испытания системы управления кораблей с БЦВМ решили применить малую ЭВМ М-6000. В общем, такому активному и целенаправленному развороту работ в КБ ПМ можно было только позавидовать.
У нас проработка вопросов применения «Салюта-4» и «Света-2» продолжалась. С НИИ ГРП (г. Рязань) достигли соглашения о разработке и поставках с I квартала 1979 года — по I квартал 1980 года для комплектации «Свет-2» матричных модулей индикации (МИ) зеленого свечения размерностью 256 х 512 элементов с военной приемкой. Схемы управления МИ разрабатывались НПО «ЭЛАС».
4 января 1977 года Б.Е.Черток на стенде системы «Дельта» собрал совещание с приглашением Ю.Карпова по обсуждению состояния работ по ИВК «Салют-4» и «Свет-2», а также по вопросу взаимодействия с комплексом А.Елисеева. Позже на это совещание были приглашены Н.Рукавишников и А.Адров. По результатам совещания Б.Е.Черток поручил Е.Башкину и мне совместно с Ю.Карповым подготовить предложения по нашему участию в создании БИС.
Предложения, и не только по нашему участию в создании БИС, Б.Е.Чертоку были подготовлены и представлены через три дня. Они также включали структуру систем и аппаратуру, разрабатываемую НПО «ЭЛАС», для реализации задач СУДН и СУБК на БЦВМ «Салют-4» и «Свет-2». Кроме собственно БЦВМ «Салют-4», аппаратный состав включал 13 типов бортовых модулей обмена и преобразования данных, внешнее ЗУ на магнитной ленте, а для решения задач СУДН предлагалось использовать и один комплект спецвычислителя «Струна-4М». Была предложена и уточненная структура наземных средств подготовки и отладки бортового программного и информационного обеспечения.
11 января в Подлипках во Дворце им. М.И.Калинина было устроено торжественное собрание, посвященное 70-летию Сергея Павловича Королева, на которое были приглашены и руководители основных смежных предприятий. По просьбе Б.Е.Чертока мне перед собранием нужно было передать пригласительные билеты Г.Я.Гуськову и Г.Н.Пашкову, который теперь работал консультантом Г.Я.Гуськова. При этой встрече, несмотря на то что, времени было очень мало, Геннадий Яковлевич все-таки поинтересовался состоянием вопроса по «Салюту-4» и высказал в очередной раз сожаление о том, как идут дела в этом направлении.
В середине января Б.Е.Черток собрал расширенное совещание по вопросу применения вычислительных средств на ДОС № 7, на котором обнародовал следующее «окончательное решение» (по его выражению), как бы удовлетворяющее всех: СОУД станции будет строиться с использованием БЦВМ «Аргон-16», а в системе автономной навигации и системе управления бортового комплекса будет использоваться ИВК «Салют-4». Как связать эти разные вычислительные средства?
Для решения этого вопроса Борис Евсеевич предложил двум группам садиться и договариваться. Кстати еще раз о группах. Группу «Аргона» на встречах и разборках представлял В.Бранец при неявной поддержке В.Легостаева, группу «Салюта» — Э.Гаушус, я и Е.Башкин при явной поддержке Ю.Карпова в части решения задач СУБК.
В поисках путей договоренности прошло несколько месяцев, но обе группы, отстаивающие интересы управления движением и навигации, достигли единства в одном вопросе — в том, что эти задачи необходимо решать в одной системе с БЦВМ одного типа. Весь вопрос — на какой? Здесь группы стояли на своих позициях.
В конце февраля 1977 года НПО «ЭЛАС» разработал и представил нам ЭП по ИВК «Салют-4» для ДОС 7КМ № 7, 8, который был утвержден Б.Е.Чертоком в начале марта 1977 года. К работам по ИВК «Салют-4» подключились и представители МО при НПО «ЭЛАС».
В конце февраля 1977 года в адрес руководителя Заказчика М.Д.Белугина за подписью Б.Е.Чертока и Л.И.Енукова было отправлено письмо с просьбой о рассмотрении и согласовании ТЗ на ИВК «Салют-4» с одновременным сообщением сроков поставки аппаратуры «Салют-4», в том числе двух штатных комплектов в I и III кварталах 1980 года, а двух технологических комплектов в IV квартале 1978 года и II квартале 1979 года.
Однако, несмотря на это письмо, финансовый договор по изготовлению и поставкам «Салют-4» продолжал лежать неподписанным. Как уже отмечалось выше, пока шли выяснения по базовой БЦВМ, работы по «Свету2» и уже появившемуся на бумаге «Свету-3» интенсивно развивались. Ускорение этим работам придавала опять же твердая позиция А.Елисеева и Н.Рукавишникова по созданию БИС.
Так как интегральные матричные индикаторы (МИ) были одним из главных элементов «Света-2» и «Света-3», надо было ускорять их разработку и гарантировать поставки.
С этой целью 29 марта 1977 года была организована поездка сотрудников НПО «Энергия» (Н.Рукавишников, О.Макаров и я) и НПО «ЭЛАС» (В.Филатов, В Мельшиян) в Рязанский НИИ ГРП.
Естественно, приезд на предприятие двух космонавтов, их встречи с коллективом предприятия, беседы с руководством института в формальной и неформальной обстановке (с незабываемым посещением места рождения поэта Сергея Есенина) помогли показать важность проводимых работ, уточнить технические характеристики МИ и сроки их поставки.
По указанию А.Елисеева в его комплексе стал готовиться договор на изготовление и поставку технологического и штатных комплектов «Свет2». Задержка с окончанием его оформления и определением цены фактически определялась типом спецвычислителя, который входил в состав «Свет-2».
При использовании ИВК «Салют-4» спецвычислитель для «Свет-2» тоже представлял собой надежный, но сильно упрощенный канал БЦВМ «Салют-4», что снимало все вопросы по информационным связям с «Салют4», входящим в систему управления. Если «Салюта-4» на борту не будет, то возможно придется решать, какой спецвычислитель лучше применять.
Наконец, осенью 1977 года В.П.Легостаев предложил решить вопрос выбора БЦВМ на узком совещании представителей групп противостоящих точек зрения, пригласив главного проектанта ДОС № 7 К.П.Феоктистова, как лицо, заинтересованное в наилучшем выборе вычислительных средств для проектируемой станции.
Для столь ответственного мероприятия в кабинете Виктора Павловича собрались, кроме него, В.Бранец, Э.Гаушус, я и К.Феоктистов. Выслушав позиции и доводы каждого из собравшихся, по предложению В.П.Легостаева, выбор БЦВМ решили провести демократическим путем — открытым голосованием. В результате голосования за БЦВМ «Аргон-16М» подали три голоса: В.Легостаев, В.Бранец и К.Феоктистов.
Э.Гаушус и я остались на своих «салютовских» позициях, в том числе и потому, что наш уже приличный опыт работы над различными системами автономной навигации «Дельта» показал, что БЦВМ с характеристиками «Аргон-16М» будет просто недостаточно для реализации планируемых задач СУДН новых орбитальных станций.
Конечно, решение использовать БЦВМ «Аргон-16М» было проще и спокойнее, чем раскручивать новую систему, тем более что в коллективе В.Бранца уже появился опыт работы с этой БЦВМ по постановке и программированию задач управления для нового транспортного корабля.
Виктор Павлович доложил Б.Е.Чертоку о принятом решении и получил от него указания на последующие действия. Я позвонил в НПО «ЭЛАС» А.Новожилову и сообщил о принятом у нас решении. Он доложил об этом Г.Я.Гуськову, а о реакции и выражениях по этому поводу последнего лучше и не писать.
Это привело к тому, что подписанный НПО «ЭЛАС» договор на создание трех комплектов ИВК «Салют-4» со стороны НПО «Энергия» так и остался не подписанным, пролежав у меня в секретном портфеле около года.
В НПО «ЭЛАС» работа по БЦВМ «Салют-4» для нашего предприятия была прекращена фактически на стадии запуска в производство штатных комплектов и целиком переориентирована на изготовление этой БЦВМ для НПО ПМ.
Поскольку таким образом решился вопрос с выбором БЦВМ для системы управления движением ДОС-7КМ, ТЗ на разработку комплекса СУДН для этих кораблей на базе БЦВМ «Салют-4» было В.Львовым (сотрудник отдела Е.Башкина — разработчик этого ТЗ) в начале ноября 1977 года сдано в архив.
Приняв в 1977 году решение об отказе применения БЦВМ «Салют-4», мы тем самым резко сократили наш объем работ с НПО «ЭЛАС», оставив там от ИВК «Салют-4» в основном работы по системе отображения «Свет-2» и «Свет-3».
Это привело не только к большому сокращению наших работ с НПО «ЭЛАС», но и к охлаждению дружеских и творческих отношений с руководством НПО, которые всегда сопутствовали нам в совместной работе.
Работы по системам «Свет» и БИС стали продолжаться по двум направлениям: одно — под руководством Н.Рукавишникова для БИС и второе — в отделе Ю.Карпова под руководством молодого начальника лаборатории И.Федосеева для системы отображения и логического управления бортовым комплексом. Перед этими коллективами помимо разных организационных и технических задач встал вопрос выбора вычислителя для обеспечения работы систем логического управления, отображения информации и БИС.
Совместно с разработчиками НПО «ЭЛАС» (В.Филатов, В.Мельшиян, И.Якушев и др.) выбор остановили на БЦВМ «Салют-51», которая уже практически была разработана для некоторых задач ЦСКБ Д.И.Козлова. Машина была с ограниченными ресурсами (среднее быстродействие — 15 тыс. операций/сек, ОЗУ — 2 тыс. 32-разрядных слов, ПЗУ— 16 тыс. команд и констант), но вполне достаточными для реализации функций информационно-справочной системы, системы отображения, логического автоматического и ручного управления.
Благодаря напряженной и творческой работе коллективов Ю.Карпова, И.Федосеева, Н.Рукавишникова, А.Адрова совместно с коллективами НПО «ЭЛАС» аппаратные и программные средства этих систем были отработаны и впоследствии успешно функционировали на орбитальной станции ДОС7КМ № 7, получившей название «Мир».
По-другому складывались дела по СУДН этой станции. Менее чем через год после отказа от БЦВМ «Салют-4» В.Бранец и его ближайшие сотрудники, поняв, что действительно ресурсов БЦВМ «Аргон-16М» не хватает для решения задач СУДН, при поддержке Б.Е.Чертока обращаются к Г.Я.Гуськову с просьбой о возможности изготовления и поставки в НПО «Энергия» БЦВМ для усиления вычислительного комплекса СУДН ДОС-7КМ № 7, создаваемого на базе «Аргон-16М».
Собственно, речь шла о доработке БЦВМ «Салют-5», являвшейся развитием БЦВМ «Салют-ЗМ». Доработку надо было провести для реализации задач управления и навигации, а также под обеспечение информационного и командного обмена со смежной аппаратурой станции и БЦВК «Аргон-16М».
Г.Я.Гуськов, конечно, пошел навстречу просьбе НПО «Энергия». Была развернута работа по доработке «Салюта-5», и доработанная БЦВМ получила индекс «Салют-5Б».
Теперь на ДОС-7КМ № 7 в разных системах появилось три типа БЦВМ. По типам это было не так уж и много, но из-за слабой организации и координации работ количество каналов БЦВМ значительно увеличилось. В системе СУДН 6 каналов (по 3 канала в «Салют-5Б» и «Аргон-16М»), 9 каналов в СУБК (по 3 канала «Салют-51» в «Свет-2» и «Стеке» и еще 3 канала для задач программно-временного управления и обмена данными с командной радиолинией), 6 каналов в БИС (3 канала «Салют-51» в обработке данных и 3 канала «Салют-51» в отображении «Свет-2»).
В итоге набралось: 21 вычислительная машина в одноканальном исполнении с суммарными массой и мощностью (с приборами связи, средствами отображения) соответственно около 600 кг и (при одновременной работе) 1350 Вт.
Молва о столь мощном вычислительном комплексе на проектируемой станции дошла до чиновников MOM, что привело к тому, что в соответствии с указанием заместителя министра Б.В.Бальмонта в июле 1978 года была создана комиссия «по вопросу сокращения номенклатуры БЦВМ на борту изделия ДОС-7К № 7, 8».
В решении комиссии были общие рекомендации и поручения по сокращению номенклатуры и количество БЦВМ, которые в конечном счете ни к чему не привели. Да и нельзя было это сделать по чиновничьей указке.
Правда, и сейчас непонятно — чья это была инициатива? Скорее всего, до чиновников министерства дошли слухи о борьбе мнений по вопросу выбора БЦВМ.
К этому времени изготовление БЦВМ «Салют-5» в основном производилось на харьковском ПО «Монолит» для космических аппаратов ЦСКБ Д.И.Козлова.
Вначале предполагалось, что модернизированная БЦВМ «Салют-5Б» тоже будет изготавливаться на ПО «Монолит». Но из-за большой загруженности НПО «ЭЛАС» и ПО «Монолит» руководством Минобщемаша было принято решение о подключении к изготовлению этой БЦВМ для ДОС № 7 «Киевского радиозавода» (КРЗ), хотя и очень загруженного изготовлением бортовой аппаратуры для космической и ракетной техники, в том числе и для нашего предприятия.
Первоначальное подключение КРЗ к нашей тематике происходило еще при С.П.Королеве, когда по инициативе начальника приборного производства нашего предприятия И.Б.Хазанова, в 1963-1965 годах в стране искали заводы для обеспечения изготовления приборов управления для кораблей Л1, Л3 (лунная программа) по документации ОКБ-1.
В это же время был подключен и Уфимский приборостроительный завод, который участвовал в создании и изготовлении нашей БЦВМ «Вычислитель».
Как КРЗ подключался к работам для новой космической станции, вспоминает бывший главный инженер КРЗ Б.Е.Василенко.
«Первоначально не предусматривалось участие «Киевского радиозавода» в освоении аппаратуры и технологий НПО «ЭЛАС». У нас было много других забот и проблем. С одной стороны — это аппаратура стыковки «Курс» на новых конструктивных и технологических принципах, продолжение изготовления и модернизация аппаратуры стыковки «Игла» (которая также устанавливалась на базовый блок станции, и первый полет на станцию «Мир» осуществлялся стыковкой с помощью аппаратуры «Игла»), а с другой — аппаратура систем управления для новых ракет-носителей, в которых использовались довольно сложные технологии главных конструкторов В.Г.Сергеева, Н.А.Семихатова, А.И.Гудименко и других. И все это спрессовалось на довольно коротком отрезке времени —1982-1985 годах.
Аппаратура и технологии НПО «ЭЛАС» были уделом харьковского предприятия ПО «Монолит». Однако в какой-то момент мы были вызваны в Министерство с настойчивым предложением Главка взять на себя освоение части приборов НПО «ЭЛАС» для станции «Мир». Мы еще ни разу не были в Зеленограде, не знали конструктивы и технологию нового разработчика, а харьковчане в этом деле уже плавали как рыба в воде. Я до настоящего времени не знаю и никогда не задавался вопросом, почему ПО «Монолит» отказалось от этой части работ, в чем заключался этот тонкий маневр. Поэтому мы оказались в отстающих по освоению комплекса «Салют-5Б».
Освоение и отработка аппаратуры шли трудно. На предприятии сидели не только разработчики, но и министерское руководство. Аппаратура делалась под станцию «Мир», и известно, какой прессинг шел по партийной линии. В Москве для обеспечения работ по станции была создана Межотраслевая оперативная группа (МОГ) с участием многих министерств. Возглавлял эту группу О.Д.Бакланов, бывший в то время первым заместителем министра общего машиностроения. МОГ заседал каждую пятницу в три часа дня. Я еженедельно прилетал во Внуково, меня встречал приезжавший на машине А.С.Моргулев, и мы вместе ехали в Подлипки (Московская обл.), где размещалась РКК «Энергия», на совещание-отчеты по проделанной работе. Иногда оставался на субботу для согласования работ с разработчиками.
Непросто складывалась судьба БЦВМ «Салют-5». Станция «Мир» в феврале 1986 года была выведена на орбиту с бортовой машиной «Аргон12С» («Аргон-16М». — Г.Н.) разработки Всесоюзного НИИ цифровой вычислительной техники. Она решала минимальные задачи по управлению станцией и была не готова для наращивания комплекса функциональными модулями дооснащения. А машина «Салют-5» проходила наземную отработку у главного конструктора и на серийном заводе. Был момент, когда судьба машины решалась на коллегии Министерства общего машиностроения Группа специалистов НПО «Энергия» и министерства стояли за продолжение использования машины «Аргон», ведь она тоже была новым словом на космической станции. Машина же «Салют-5» превосходила по техническим характеристикам все известные отечественные бортовые вычислительные средства и могла обеспечить любые конфигурации станции и решение задач в будущем. На ту коллегию был приглашен и выступал директор—главный конструктор НПО «ЭЛАС» Геннадий Яковлевич Гуськов со своими специалистами—разработчиками бортового вычислительного комплекса. Министр С.А.Афанасьев поднял на трибуну коллегии и автора этих строк и задал вопрос прямо: есть ли уверенность, что машина будет работать? Ответ был положительным.
Поддержка со стороны первого заместителя Генерального конструктора НПО «Энергия» Юрия Павловича Семенова и его управленцев во главе с Владимиром Николаевичем Бранцем обеспечили в конечном итоге успех.
С тех пор прошло много времени, машина «Аргон-12С» («Аргон-16М». — Г.Н.) была заменена космонавтами на доставленную на борт станции грузовым кораблем «Прогресс» машину «Салют-5», обеспечившую устойчивую работу сложной конфигурации космического комплекса, набранного из станции «Мир», и состыкованных с ней функциональных модулей и прилетающего американского челнока.»
[Василенко Б.Е. Хождение в ракетную технику. Киев, 2006]
Это воспоминание примечательно тем, что показывает то дополнительное напряжение, которое свалилось на коллектив КРЗ в связи с размещением у них заказа по изготовлению БЦВМ «Салют-5Б» для космической станции.
А ведь «преодоления этих героических усилий завода» могло и не быть при своевременном принятии решения по построению системы управления станции на ИВК «Салют-4». Несмотря на все трудности, коллектив КРЗ с новой задачей успешно справился — БЦВМ «Салют-5Б» в конце 1985 года для комплектации станции были поставлены.
К этому времени на КРЗ также были изготовлены комплекты БЦВМ «Салют-51» для систем «Свет-2», «Свет-3», «Стек» и БИС.
Однако в вычислительной технике, особенно бортовой, сделать «железо» — это еще полдела. Создать и отработать программное обеспечение, в том числе провести стыковочные и комплексные наземные испытания совместно со смежной аппаратурой или ее имитаторами — это другая половина дела. Так вот, этой половины и не хватило, чтобы установить БЦВМ «Салют-5Б» на борт станции ко времени ее пуска, который состоялся 20 февраля 1986 года. Эта работа в основном должна была выполняться в НПО «Энергия», но к заданному сроку не была выполнена не только потому, что не хватило времени на отработку, но и потому, что не была своевременно подготовлена соответствующая стендовая и моделирующая база. Кроме этого, появилась и новая задача — аппаратная стыковка и отработка программного обеспечения совместной работы БЦВМ «Салют-5Б» и «Аргон-16М».
В результате было принято решение: в начале полета использовать для управления контур БЦВМ с «Аргон-16М», а затем, по готовности математического обеспечения, доставить на борт БЦВМ «Салют-5Б».
Эту доставкой последних комплектов аппаратуры «Салют-5Б» на модуле «Квант-2» удалось окончательно реализовать почти через четыре года — 6 декабря 1989 г. после успешной стыковки этого модуля к станции «Мир».
Закрытие у нас работ по БЦВМ «Салют-4», в конечном счете, привело и к прекращению работ по наземной автоматизированной испытательной системе (АИС) перспективных КА, которая создавалась с использованием ЕС ЭВМ.
Такая система была разработана, как уже упоминалось, в отделе А.Термосесова, который брал свое начало от лаборатории разработки наземных автоматизированных испытательных систем космических аппаратов (КА), созданной в новом отделе после присоединения в августе 1959 года ЦНИИ-58 к ОКБ-1.
Для проведения проверочных и комплексных испытаний ИВК «Салют4» вместе со смежными системами с использованием упомянутой АИС разрабатывались специальные модули обмена, обеспечивающие информационный и командный обмен данными «борт-Земля».
Разработку этих модулей обмена вели опытные специалисты — бывшие сотрудники нашей лаборатории, которые остались в этом отделе после перехода в 1972 году моей лаборатории с разработчиками, программистами и кураторами БЦВМ под начало Б.В.Раушенбаха, в отдел В.П.Легостаева.
Тогда фактически моя лаборатория разделилась пополам. Со мной перешли К.Чернышев, В.Шаров, В.Волошин, Ю.Багдасарян, Ю.Стишев, Р.Казаринов, Е.Буршинов, Н.Миракова, В.Шутенко, Т.Казакова, Б.Тарасенко, В.Константинов и еще некоторые сотрудники.
Под руководством Г.Казаринова в отделе П.Куприянчика (начальник отдела после А.Шустова) была образована лаборатория, в которой, кроме самого Г.Казаринова, остались П.Масенко, Г.Седов, В.Глазнев, А.Ковалев, Ю.Банщиков, А.Трушина, М.Борисова, Л.Калинина и ряд других сотрудников, занимавшихся в основном разработкой приборов.
Начав разработку АИС в конце 1972 г., в начале 1978 г. отдел вышел на ее испытания в КИС, то есть уже после закрытия работ по ИВК «Салют4». К этому времени у АИС появилось новое название — наземный комплекс управления (НКУ).
Основной задачей НКУ было обеспечение испытаний системы управления движением с использованием БЦВМ «Аргон-16М» в реальном масштабе времени применительно к новой космической станции.
НКУ состоял из двух частей:
— основного пульта от наземной испытательной станции 11Н6110;
— системы обработки данных на базе ЕС ЭВМ-1010, представляющей собой ЭВМ нижнего уровня вычислительных машин единой серии.
Работа была доведена до изготовления первого опытного образца вместе с программным обеспечением ЭВМ ЕС-1010, на котором проводили испытания в КИСе с использованием имитатора космического аппарата.
Однако из-за того, что не удалось удовлетворительно решить задачу обмена данными НКУ с бортовым вычислительным комплексом, разработку НКУ с ЕС ЭВМ пришлось закрыть. Как я ранее упоминал, в ИВС «Салют-4» был разработан специальный модуль обмена данными с АИС, построенной на ЕС ЭВМ.
После того как в КБ М.Ф.Решетнева взяли на вооружение БЦВМ «Салют-4», мы со специалистами этого КБ некоторое время поддерживали контакт и помогали им советом и опытом в решении различных технических вопросов.
Применение БЦВМ «Салют-4» на различных космических аппаратах их разработки продолжалось практически до 1995 года.
Ко всему материалу по истории БЦВМ «Салют-4» хотелось бы сделать некоторый обобщенный анализ причин, по которым мы не реализовали ранее изложенную парадигму «Салюта-4».
Во-первых, после печального завершения лунной программы на нашем предприятии фактически произошла потеря перспективы, за которую, можно сказать, бился С.П.Королев. Это отразилось и в вопросе развития и применения БЦВМ. В конце 70-х и начале 80-х годов использовался задел по БЦВМ «Салют-1» и «Салют-2М» в авральных работах по долговременным станциям. Решение главного конструктора делать ДОС7К № 7 «аналогично ДОС-7К № 6 и ничего не менять» тоже работало против перспективных решений.
Период создания орбитальных станций в ЦКБЭМ и в НПО «Энергия» проходил в условиях, когда нужно было делать подарки к красным советским и партийным датам. В таких условиях думать о перспективе даже на 3-5 лет не было сил, времени, денег, и, главное, отсутствовало перспективное амбициозное мышление, инициатива и желание первых руководителей предприятия или их заместителей, отвечающих за определенные направления.
К сожалению, Б.Е.Черток, под крылом которого в этот период находились все вопросы управления космических аппаратов, в том числе и создание БЦВМ, не занимал четкой и активной позиции.
Не хватило мудрости руководителям в понимании того, сколь принципиальным является для предприятия создание перспективной бортовой вычислительной техники и связанное с этим революционным изменение в создании, подготовке, отработке и испытаниях систем любого космического корабля. А ведь именно первые руководители таких предприятий, как НИИАП (Н.А.Пилюгин), НПО «Электроприбор» (В.Н.Сергеев), ЦСКБ (Д.И.Козлов), НПО ПМ (М.Ф.Решетнев), лично возглавляли и активно не только поддерживали, но и шли прямо-таки на революционные преобразования на своих предприятиях ради развития новых подходов в создании цифровых систем управления. Делалось это иногда в разрез текущих директивных указаний руководителей страны. НПО «Энергия» — головное предприятие в пилотируемой космонавтике — ничем не отличалось от вышеупомянутых предприятий, с точки зрения важности вопроса обеспечения устойчивой и перспективной базы для цифровых систем управления.
В качестве примера коротко приведу историю образования и работы комиссии, созданной по указанию секретаря ЦК КПСС Д.Ф.Устинова в октябре 1967 г. для рассмотрения состояния дел в НПО «Электроприбор» (Харьков, главный конструктор В.Г.Сергеев), задерживавшего на 1,5 года создание системы управления новой межконтинентальной баллистической ракеты в связи с переходом на цифровые принципы и разработкой БЦВМ собственного производства.
Председателем комиссии был назначен заместитель председателя ВПК при Президиуме СМ СССР Г.Н.Пашков. В комиссию вошли и представители промышленности: от НИИАП — М.А.Качаров, от НИЭМ — А.Ф.Кондрашев, от ЦКБЭМ — я, от НИИМП — В.В.Ильинский и от ЦНИИмаш — Э.В.Колозезный. В ВПК в Кремле перед нами была поставлена следующая задача: в течение двух дней пребывания в Харькове разобраться в причинах и обоснованности доводов главного конструктора В.Г.Сергеева о «необходимости принципиального пересмотра технических средств системы управления новой ракеты и переходе на цифровые принципы», что приводило к большому сдвигу сроков создания ракеты, и подготовить проект решения комиссии для рассмотрения совместно с Г.А.Пашковым, который должен прибыть через два дня.
В Харькове нас сразу принял В.Г.Сергеев и рассказал о причинах серьезного сдвига сроков по созданию системы управления новой баллистической ракеты. Главная причина — принятое им решение о переходе на этой ракете на цифровую систему управления на базе БЦВМ собственной разработки. В связи с этим на предприятии не только меняются принципы разработки, отработки и испытания систем управления, но кардинально перестраивается все производство под выпуск элементов цифровой системы управления и изготовления собственной БЦВМ.
В течение двух дней совещаний с ведущими специалистами и руководителями основных подразделений НПО (Я.Е.Айзенберг, А.И.Кривоносов, Б.М.Конарев и другие), ознакомления с состоянием дел на заводе (это была картина «разрухи для созидания») мы подготовили проект решения.
Основные выводы проекта решения были таковы:
— предприятие выбрало правильный и перспективный путь становления систем управления ракет на цифровой технике. Обоснование разработки собственной БЦВМ с выбранными характеристиками было поддержано;
— сдвиг сроков создания системы управления обоснован, и переход на цифровую систему управления позволяет получить принципиально новые качества как системы управления, так и характеристик боевой ракеты;
— принятые руководством предприятия организационные и технические решения закладывают перспективу предприятия на длительный период времени.
Проект решения показали В.Г.Сергееву. На следующий день —совещание у В.Г.Сергеева уже с участием Г.А.Пашкова. После обсуждения приняли решение, в основу которого был положен подготовленный нами проект.
Насколько мне известно, после этого решения, доложенного Д.Ф.Устинову, коллектив предприятия «спокойно» днями и ночами работал над созданием новой цифровой системы управления. В 1969 г. в НПО уже функционировала БЦВМ, созданная по штатной документации, а в 1971 г. был произведен пуск новой межконтинентальной баллистической ракеты с системой управления на базе БЦВМ собственной разработки.
Надо отдать должное главному конструктору В.Г.Сергееву, который выдержал нажим руководства страны по срокам создания системы управления и отстоял принципиальную техническую и стратегическую линию развития предприятия.
Это определило дальнейшее устойчивое развитие и успехи этого предприятия на долгие годы в создании собственной бортовой вычислительной техники, программного обеспечения и систем управления нового качества для разного класса изделий.
Это, собственно, в дальнейшем определило и выдающийся успех в создании отечественной многоразовой космической системы «Энергия-Буран», потому что коллектив НПО «Электроприбор», получивший бесценный опыт создания цифровых систем управления баллистических ракет, сумел в кратчайшие сроки (решение о его подключении к этой работе было принято только в 1979 году) создать и отработать систему управления самой мощной отечественной ракеты «Энергия», обеспечившей выведение орбитального корабля «Буран». Система управления «Энергии» полностью была построена с применением отличных БЦВМ собственной разработки НПО «Электроприбор».
Жизнь показывает, что только смелые амбициозные проекты разгоняют творческий потенциал коллективов. Тяжелые и трудные задачи позволяют создавать новые решения и являются двигателем прогресса. Копирование, многократное тиражирование пройденных путей и решений не могут быть двигателями новой техники и двигателем прогресса. Такой путь, обеспечивая интересы момента, связывает производственные силы и, скорее всего, приводит к застою, учитывая, что космический аппарат, в отличие от серийной ракетной техники, как правило, в каждой новой реализации уникален.
Во-вторых, сила и мощь головного предприятия создается вкупе со смежными предприятиями. Преданность общему делу, ответственность и перспективное мышление руководителя, квалифицированный коллектив со стимулами к работе, поставленное современное производство смежника — все это залог того, что главная задача, стоящая перед головным предприятием, будет решена.
Работа Совета главных конструкторов под руководством С.П.Королева — прекрасный пример создания Системы, пример взаимодействия головного предприятия с основными смежниками, у каждого из которых была создана и своя надежная кооперация. Из этой кооперации нельзя было убрать ни одного звена без того, чтобы не развалить всю Систему.
НПО «ЭЛАС» для ЦКБЭМ (НПО «Энергия») было тем важнейшим звеном, которое могло бы обеспечивать наше предприятие бортовыми вычислительными средствами широкой номенклатуры для перспективного развития систем управления космическими аппаратами разного типа. Тем более что вопрос развития собственного приборного производства, способного изготавливать бортовые вычислительные средства на современном и перспективном уровне, уже и не поднимался — слишком глубоким было отставание при одновременном отсутствии усилий к изменению его состояния.
Руководству предприятия не хватило мудрости и дальновидности, когда оно фактически отказалось тогда от этого надежного смежника в создании бортовых вычислительных систем, владеющего самой современной элементной базой, хотя еще в 1976 году могли всю систему управления нового ДОСа перевести на вычислительные средства «Салюта-4» и обеспечить себе перспективу для новых проектов.
В 1979 году генеральный директор НПО «ЭЛАС» Г.Я.Гуськов направил письмо генеральному конструктору НПО «Энергия В.П. Глушко. Письмо было ответом на письмо, подготовленное Э.Гаушусом, согласованное В.П.Легостаевым, Б.Е.Чертоком и Ю.П.Семеновым и направленное в адрес Г.Я.Гуськова за подписью В.П.Глушко в связи с имевшими место замечаниями и отказами в аппаратуре вычислительного комплекса 2СТ на базе БЦВМ «Салют-2М» на орбитальных станциях «Салют».
Приведу выдержку из письма Г.Я.Гуськова:
«...Опыт нашей совместной работы за последние два года показал, что в организации работ между нашими предприятиями имеются негативные стороны, по поводу которых нам хотелось высказать ряд критических замечаний.
Отработка штатного математического обеспечения в Вашей организации недостаточна, а это приводит к значительному количеству перепрошивок штатных блоков ПЗУ, что требует проведения дополнительных испытаний приборов в целом и приводит к уменьшению ресурса их работы…
Ваша организация не понимает трудностей, с которыми нам приходится сталкиваться в процессе производства при изготовлении, испытании и аттестации приборов комплекса 2СТ, которые уже являются морально устаревшими в виду:
— снятия с производства отдельных видов ЭРИ;
— изменения требований ГОСТ, ОСТ и другой нормативной документации.»
Приведу еще выдержку из статьи бывшего сотрудника НПО «ЭЛАС», ныне директора ГУП НПЦ «ЭЛВИС» Я.Я.Петричковича:
«Исторически ГУП НПЦ «ЭЛВИС» происходит из НПО «ЭЛАС» (г.Зеленоград) — известнейшего объединения в Министерстве электронной промышленности с бессменным Генеральным директором и Генеральным конструктором Геннадием Яковлевичем Гуськовым. Это была единственная системная фирма во всем министерстве электронной промышленности.
Компания «ЭЛАС» разрабатывала не только аппаратуру и системы, но и элементную базу для них. В результате продукция НПО «ЭЛАС», в основном космические электронные системы, базировалась на самых передовых технологиях микроэлектроники.
Уже все забыли, но первый КМОП микропроцессорный комплект в стране был создан именно в НПО «ЭЛАС» в 1974 году (это и была схемотехника «Салюта-4». — Г.Н.). Кроме того, НПО «ЭЛАС» было отечественной фирмой № 1 и в области микроминиатюризации РЭА посредством сборки чипов в микроминиатюрные модули. Именно здесь была разработана технология бескорпусных полиамидных микросборок, которая затем довольно широко распространилась в стране.
Среди других достижений — действующая до сих пор система правительственной связи, системы видеонаблюдения Земли из космоса, бортовые управляющие компьютеры и многие другие уникальные комплексы РЭА...
Однако в начале 90-х все стало рассыпаться. Было мучительно видеть, как исчезают технологии, рушатся связи... Страна могла получить принципиально новую технологию, призванную на многие годы определить развитие широкого спектра РЭА двойного назначения. Именно такую амбициозную задачу и ставил перед нами Г.Я.Гуськов...
Специалисты нашего предприятия накопили уникальный в стране опыт — в течение десятков лет мы участвовали в разработках сотен типов оригинальных микросхем. При этом вся элементная база проектировалась «под систему». Практически ни одна фирма в стране не могла тогда себе этого позволить и «перебивалась» стандартной номенклатурой копированных западных схем... «ЭЛАС» обладал уникальным опытом системного проектирования, при котором и система, и элементная база с самого начала рассматриваются как две переменные, которые в процессе проектирования сливаются в единый эффективный организм.»
К сожалению, фирма НПО «ЭЛАС» не была по-настоящему понята и оценена, что и привело к ее потере как одного из основных перспективных смежников.
Техническим аспектом отказа от «Салюта-4» можно считать, как заявляли оппоненты, «переразмеренность» этой БЦВМ для применения на космических аппаратах. В моем понимании и понимании тех, кто создавал эту БЦВМ для перспективных задач, стоящих на пилотируемых космических аппаратах, никакой «переразмеренности» не было. Подтверждением этому стали технические требования к вычислительным системам, разработанные позже для многоразовых космических аппаратов Space Shuttle и «Буран» и реализованные в созданных в США и в СССР (НИИАП) бортовых многомашинных комплексах, в которых нашли отражение решения, принятые в ЭВМ System/360.
В идее создания БЦВМ, совместимых с ЕС ЭВМ, мы с НПО «ЭЛАС» были не одиноки. К созданию отечественных БЦВМ, совместимых с ЕС ЭВМ, подошли и в НИЭМ. В конце 1972 г. на наше и другие предприятия из НИЭМ были направлены письма с предложением создания семейства унифицированных БЦВМ. Основная концепция предложения формулировалась следующим образом.
1. Создается ряд вычислительных устройств (процессоров) в широком диапазоне параметров на модульном принципе.
2. Процессоры различных уровней имеют программную совместимость и единую систему программно-аппаратных средств обмена с внешними абонентами.
3. Обеспечивается возможность наращивания вычислительной мощности системы путем объединения нескольких процессоров в единую мультипроцессорную систему.
4. Все модули семейства ориентируются на систему команд, близкую к системе команд ЕС ЭВМ «Ряд», но отличающуюся от нее в сторону сокращения оборудования и увеличения эффективности работы в бортовых системах управления.
5. Все модули имеют информационную совместимость между собой и с машинами ЕС ЭВМ «Ряд».
6. Создания автоматизированных систем отладки программ на базе ЕС ЭВМ.
В документе рассматривались характеристики ЭВМ различных уровней, вопросы обеспечения надежности, система команд и обмен с внешними абонентами.
Функциональные характеристики этого семейства модулей во многом были близки к тем характеристикам, которые мы закладывали в БЦВМ «Салют-4». Принципиальное отличие было в технической реализации этих проектов, связанное с существенно большими возможностями НПО «ЭЛАС» в микроэлектронной реализации проекта.
Тем не менее — НИЭМ осуществил реализацию проекта БЦВМ, совместимых с ЕС ЭВМ. Институт создал и серийно выпускал такие БЦВМ, правда, не для космического применения, а для авиационных, танковых и других мобильных систем. Первой такой БЦВМ была машина, законченная в разработке в 1977 году и с 1979 года выпускавшаяся серийно. Развитием этой первой ЭВМ стали более мощные БЦВМ — «Аргон-40», запущенная в серийное производство в 1980 году, и «Аргон-50», запущенная в серийное производство в 1986 году.
Есть такой анекдот. Несколько человек, среди которых был программист, на вопрос, что бы они сделали, если бы попали в 80-е годы, ответили по-разному, а программист сказал: «Повесился бы». — «Почему?» — «А чтоб опять за ЕС ЭВМ не садиться». Ну что сказать по этому поводу. Наверное, только то, что невообразимо быстро меняется окружающий нас технический мир. Молодым специалистам сегодняшнего дня уже трудно представить те проблемы, которые стояли перед нами в 60-70-х годах, и те решения, которые мы принимали, заботясь о перспективе. Программисты нашего предприятия, работавшие на ЕС ЭВМ в 70-х годах, с трудом представляли работу классных программистов нашей лаборатории В.Шарова, Ю.Багдасаряна и других, реализующих программы автономной навигации лунного корабля Л1 в БЦВМ «Салют-1» с оперативной памятью в 64 64-разрядные ячейки.
Достоинства и недостатки того или иного решения надо оценивать в своем времени. Разные эпохи, разные века, разные технологии — разные и оценки.
Тем не менее, проведение сравнения технических решений, принимаемых специалистами, относящимися к разным поколениям, просто необходимо. Не зная прошлого, нельзя правильно оценить настоящее и прогнозировать будущее.
БЦВС МТКС «Буран»
После прекращения в НПО «Энергия» работ по созданию БЦВМ и ИВК «Салют-4», что тяжело было воспринято в коллективах, создававших и отстаивающих это направление космической цифровой техники, творческая энергия и инженерная мысль этих коллективов, наряду с обеспечением работ по системе «Дельта», стала переключаться на работы по новому большому проекту — созданию многоразовой транспортной космической системы (МТКС), по которой правительством страны головным предприятием было определено НПО «Энергия» во главе с генеральным конструктором академиком В.П.Глушко.
Система управления МТКС представляла собой сложнейший комплекс управления, состоящий из двух взаимосвязанных систем: системы управления ракеты-носителя «Энергия» и системы управления орбитального корабля «Буран».
На первом этапе решался вопрос о выборе головных исполнителей работ по этим системам управления. В результате непростых обсуждений было принято решение о привлечении к разработке систем управления двух ведущих предприятий страны ракетно-космического профиля: НИИАП главного конструктора Н.А.Пилюгина и НПО «Электроприбор» главного конструктора В.Г.Сергеева. К сожалению, решение о подключении НПО «Электроприбор» было принято с большим опозданием, что сказалось и на общем сроке реализации проекта.
НИИАП был определен как головной разработчик системы управления орбитального корабля, а НПО «Электроприбор» — как головной разработчик системы управления ракеты-носителя.
У обоих предприятий уже был опыт создания систем управления на базе применения БЦВМ. Причем к этому времени они не только имели сильные коллективы разработчиков цифровых систем управления, но и создали мощную производственную базу для собственной разработки приборов управления, включая и БЦВМ. Ранее я рассказал о событиях, связанных с разработкой системы управления баллистической ракеты на базе собственной БЦВМ в НПО «Электроприбор».
Разработка планера и ряда систем традиционно авиационного профиля была возложена на специально созданное новое предприятие — НПО «Молния» под руководством генерального конструктора Г.Е.Лозино-Лозинского. Это предприятие входило в Минавиапром, что вначале, при проектировании корабля, приводило к некоторым межведомственным проблемам организационного и даже технического порядка. Например, системы электротропитания в авиационной технике и на космических аппаратах строились на разных принципах, протоколы информационного обмена данными между вычислительными средствами и прочей бортовой аппаратурой тоже были разные. Различными были подходы к проектированию, этапности выполнения работ. Существенно различались и нормативные отраслевые документы.
Вышеупомянутое и, главное, отсутствие четкой организации и распределение границ ответственности между ведомствами привело к затягиванию работ на проектном этапе. Несмотря на то, что постановление правительства по созданию МТКС вышло в феврале 1976 года, работы по системе управления орбитального корабля и ракеты-носителя в НПО «Энергия», как в головном, так и в смежных предприятиях к 1978 году понастоящему развернуты не были.
В НПО «Энергия» отсутствовали необходимые структуры для организации работ по МТКС. Квалифицированные и опытные кадры были заняты работами по орбитальным станциям «Салют», транспортным кораблям «Прогресс», «Союз» и новыми пилотируемыми транспортными кораблями 11Ф732 с системой управления на БЦВМ «Аргон-16».
Начались непростые процессы формообразования новых и деления старых коллективов, поиски руководителей и окончательного выбора смежников.
Ситуация осложнялась и тем, что главный конструктор орбитальных станций Ю.П.Семенов к работам по МТКС вначале привлечен не был, а большинство управленцев Б.Е.Чертока работали на тематику Ю.П.Семенова.
Хотя Б.Е.Черток на первом этапе проекта МТКС и не проявлял активности в организации работ по системе управления МТКС, полагая, что он уже довольно стар для участия в такой многолетней работе, и не раз повторяя фразу «это уж вы без меня будете делать», но, тем не менее, под давлением обстоятельств и генерального конструктора В.П.Глушко, который, кстати, был его существенно старше, отношение к этим работам Борису Евсеевичу пришлось изменить.
Создавалась довольно критическая ситуация. Проблемами с системами управления МТКС был озабочен генеральный конструктор В.П.Глушко, который вопросам управления стал уделять самое пристальное внимание, указывая Б.Е.Чертоку и другим руководителям на самое тщательное внимание даже к такому вопросу, как выбор бортовых ЦВМ систем управления. Причем разгорались споры и обсуждения не только по центральной БЦВМ, но и по вопросу создания вычислительных средств для автономных систем орбитального корабля, поскольку руководство НПО «Молния» отстаивало такую позицию, что все вычислительные средства корабля должны делать или быть ответственными за них предприятия Минобщемаша.
Вопрос выбора БЦВМ вышел даже на уровень заместителя министра Минобщемаша О.Д.Бакланова. На одном из совещаний в октябре 1978 года у него было принято решение, один из пунктов которого был сформулирован так:
«п. 9. Поручить выбор ЭВМ и структуры периферийного вычислительного комплекса для автономных систем разработчикам автономных систем совместно с НИИАП, НПО «Энергия» и НПО «Молния».
Надо сказать, что в такой постановке это решение выполнено не было.
В июне 1979 года было принято решение о подключении НПО «Электроприбор» к разработке системы управления ракеты «Энергия». Первый заместитель генерального конструктора, главный конструктор орбитального корабля И.Н.Садовский стал также интенсивно разбираться в вопросах организации работ по системе управления «Бурана» в кусте Б.Е.Чертока, считая, что необходимо организовать подразделения, которые бы целиком занимались только вопросами МТКС.
Вскоре был образован специальный комплекс под руководством В.П.Хорунова, в функции которого входили только вопросы управления МТКС. В качестве «верхнего» руководителя этих работ генеральным конструктором и партийными инстанциями был утвержден О.И.Бабков.
В соответствии с проектом орбитальный корабль «Буран» — это пилотируемый многофункциональный космический корабль с экипажем до шести человек.
Практический опыт создания в нашей стране пилотируемых космических аппаратов был у НПО «Энергия» и в КБ генерального конструктора В.Н.Челомея. Однако значительно больший опыт эксплуатации пилотируемых космических аппаратов был у НПО «Энергия», в том числе в теории и практике построения космических бортовых человеко-машинных систем на базе БЦВМ.
Поэтому естественно, что руководителям из подразделений, которые создавали системы автономной навигации на базе БЦВМ «Салют» на орбитальных станциях, было предложено лично и с коллективами подключиться к созданию цифровых систем управления и контроля нового орбитального корабля.
Они должны были взять на себя функции головных по системе управления движением, системе отображения информации и органам ручного управления, системе диагностики и обеспечить аппаратно-программную реализацию этих систем в смежных предприятиях.
По проектному замыслу, система управления орбитального корабля должна была представлять собой человеко-машинный комплекс, построение которого должно было базироваться на широком применении БЦВМ. У нас к этому времени уже были данные о том, что собой представляла вычислительная система (data management system) американского многоразового корабля Space Shuttle.
Что-то подобное, и не хуже, должно было быть и у нас. Именно так ставил вопрос генеральный конструктор В.П.Глушко, как я уже упоминал, уделявший построению системы управления «Бурана», в том числе и выбору БЦВМ, большое внимание. Он был инициатором созыва у себя многочисленных совещаний по системе управления и выбора БЦВМ. Как правило, на эти совещания приглашали главного конструктора НИИАП Н.А.Пилюгина и его заместителей.
Вопросы управления ракетой «Энергия» после подключения предприятия В.Г.Сергеева решались проще и скорее, потому что основные задачи они взяли целиком на себя. И с БЦВМ вопрос для них практически был решен — они уже имели проверенную на боевой ракете БЦВМ М4, на основе модернизации которой и создавали вычислительную систему ракеты «Энергия». Кроме того, на предприятии уже была отлажена и действовала новая технология отработки программно-математического обеспечения, включающая так называемый электронный пуск, при котором на специальном комплексе, включающем наземную ЭВМ и штатные блоки системы управления ракетой, моделировался полет ракеты и реакция системы управления на воздействие основных возмущающих факторов.
В.П.Глушко все время подчеркивал, что сам факт нашего более позднего начала работ, по сравнению с работами по американскому кораблю (например, испытания макета БЦВМ американцы начали уже в 1973 году), должен быть использован для учета их опыта и улучшения характеристик наших систем.
Подключившись к работам по «Бурану» в феврале 1978 года, в начале 1979 года я практически ушел на эту тему полностью с частью лаборатории, значительно пополнившейся новыми молодыми силами «бурановского» набора.
После довольно продолжительного периода обсуждения вопросов о выборе головного разработчика и типе БЦВМ в системе управления орбитального корабля руководители НИИАП выступили с предложением о самостоятельной разработке новой универсальной БЦВМ для системы управления «Бурана». Причем они брались за создание и центральной, и периферийной цифровых систем. Опыт разработки собственной БЦВМ С-530 для лунного орбитального корабля проекта Л3 у них уже имелся.
Альтернативными предложениями выбора БЦВМ рассматривались: БЦВМ «Салют-4» НПО «ЭЛАС», ее модификация «Салют-6» и БЦВМ разработки харьковского НПО «Электроприбор».
В конечном счете, было принято предложение НИИАП. Создаваемая БЦВМ получила название «Бисер-4», на базе которой создавался надежный многомашинный вычислительный комплекс, состоящий из центральной и периферийной вычислительных систем, программно-временного устройства, системы единого времени, накопителя на магнитной ленте и ряда устройств связи с абонентами. Вычислительный комплекс практически не уступал по возможностям американскому аналогу. Естественно, вся микроэлектронная база вычислительного комплекса была отечественная.
