Лояльный гражданин — это человек с развитым самосознанием, человек, противостоящий смуте. Лояльность не есть механическая покорность, но добровольно принятые на себя обязательства защищать все то предметно-честное, что есть в государстве, обществе. Лояльность противостоит произволу, вседозволенности, ибо она законопослушна, или, как теперь часто говорят, легитимна! Только лояльность создает мир в душах людских, в обществе, государстве. Лояльности противостоит смута, ибо последняя есть «война всех против всех», есть «борьба личных своекорыстий». «Так бывало и в истории России: люди кривили душой (в старину это называлось «воровал») и, по словами летописи, «несли Русь ровно». Так было в смутное время (1605—1613 годы). Именно так возникла большевистская революция (1917 год). При таком настроении в народе государство существовать не мо-

25. Заказ №4006.

385

жет; центробежные силы одерживают верх над центростремительными; личный интерес становится выше общего; все рассыпается в прах, в песок — и буря событий несет этот песок в пропасть» (Ильин И. А. Наши задачи. — М., 1954. — Т. 1. — С. 190). Надо ли говорить о том, насколько точно приведенные слова характеризуют наше смутное время?

Преодолеть смуту — значит поставить на первое место социальной жизни воспитание правосознания у молодых людей, у народа, воспитание правозащитного гражданина, лояльного, дружественного, любящего свою семью, свою родину, свою профессию, свою духовную свободу.

Возрождать Россию — значит воспитывать народ в духе к справедливости

Такова формула Ильина, прозвучавшая в годы величайшей несправедливости. Он мечтал о том времени, когда будут залечены раны революций и войн, когда «необманно» удастся «уверить народ в том, что есть дух высшей справедливости». Поэтому надо:

• воспитывать волю к справедливости;

• отыскивать справедливость для всех, осуществив конец уравниловки, обезличивания;

• пробуждать совестное братство и даже художественное вчувствование в живого человека желанием верно видеть его;

• развивать в каждом живое и чуткое правосознание, которое готово поступиться своим и отстаивать чужое;

• новое воспитание должно укреплять дух жертвенности. И чем сильнее этот дух, тем сильнее государство;

• справедливость требует предметного неравенства. Ильин подчеркивает: уравнивать всех и во всем несправедливо, глупо и вредно.

Ильин проанализировал то, что нам предстоит еще сделать, а именно, рассмотрел во всех отношениях сложнейшую из социальных систем «справедливость — равенство — несправедливость». Всякое преднамеренное, ускоренное, оп-

386

тимизированное развитие (сколько же пустых слов было порождено социализмом!), равенство может двигаться только «вниз», делая всех одинаково необразованными, больными, бедными, плохо одетыми. Бедность возводилась в ранг социального идеала. С какой же гордостью говорилось: «А мой отец, дед, прадед был очень бедным, с голоду помирал...».

Справедливость требует воздавать каждому по действительным заслугам, по труду. Справедливость утверждает высшие ценности, добрые отношения между людьми, любовь.

«Любовь есть доброта»

И. А. Ильин так считал, потому что любовь вызывает потребность сделать счастливыми всех вокруг себя (иначе это не любовь!) и «наслаждаться этим чужим счастьем как излучением своего собственного».

Духовная любовь, отмечает постоянно Ильин, есть некоторый голод души по божественному. Еще Платон говорил, что истинная любовь делает человека одновременно богатым и бедным. Богатство в том, что человек нашел сокровище, а бедность от того, что в душе непременно рождается страх потерять богатство, и от чувства, что он не до конца владеет этим сокровищем: отсюда печаль и душевные муки, ропот на свою «лишенность и нищету». Но эта бедность особенная, духовная, она обостряет воображение, радость, стремление к высшему, к недосягаемому, к идеальному.

Любовь есть вкус к совершенству, есть некоторый духовный орган для восприятия божественного совершенства. Собственно, и люди делятся на тех, кто стремится обрести этот ВКУС, кто пребывает в ПОИСКЕ ДУХОВНОЙ ЛЮБВИ во всем: в труде, в общении с близкими и дальними, — на тех, кому чужды этот поиск, эта направленность своей души.

Как видим, у Ильина иной, нам неведомый или забытый ключ к постижению и самих себя, и высшего добра, высшей красоты и истины.

25*

387

Глава пятая Талант созерцания

Две способности таланта

«Во всяком духовном творчестве (а педагогическое прежде всего является таковым! — Ю. А.) есть две функции, — говорит И. А. Ильин, — две способности, которыми люди бывают одарены в неравной мере: способность творческого созерцания и способность легкого и быстрого проявления или, если угодно, удачного, яркого, меткого, может быть, приятного или сладостного выражения» {Ильин И. А. Одинокий художник. — М., 1993. — С. 263). Ильин сознает, что слово «созерцание» не совсем подходит для характеристики первой способности: надо найти более «значительное и священное слово». Только в этом случае, т. е. если будет найдено такое слово, «осветится последняя глубина творческого процесса».

Мы утратили не просто связь с истинно родным языком — мы изъяли из живой семантической плоти духовные начала, отчего слова оскудели, приобрели характер жестких черепков, и «созерцание» в наших словарях нередко трактуется в понятиях марксистско-ленинской психологии: «начальная ступень познания, состоящая из ощущений и восприятий, непосредственно связывающих мышление с бытием» (Словарь русского языка. — М., 196. — Т. IV. — С. 256). И. А. Ильин не принял этот язык. Он жил в культуре блистательного XIX столетия, когда «созерцать» означало «смотреть со смыслом, углубляясь в предмет, проникая его насквозь, любуясь им, вникая в него мысленно», разумом, духом, как созерцает помыслы человеческие Господь. Истинный человеческий талант возвышается до подобия Божьего. Такой талант становится посвященным, ясновид-ческим, пророческим. Во времена Толстого и Достоевского были в ходу слова «пророчествование» и «учительствова-ние». Толстой стремился к учительствованию, а Достоевский стал и пророком, и учителем. Достоевский созерцал своим духом и человека, и семью, и общество.

388

Такой созерцательности, такого созерцательного духа недостает нам, погрязшим в мнимой учености, в диалектике железобетонной философии.

Тайна созерцания

Она проста и вовсе, может быть, не тайна. Однозначные выводы И. А. Ильина таковы:

— Надо смыть позор своих преступлений, следы вынужденного страхом приспособления. Надо смыть черное бесчестие прошлых лет и поверить в свою собственную непоколебимую честь, чтобы восстановить доверие к себе самому и научиться узнавать людей, т. е. видеть их духовный смысл, радость обновления и избавления от лжи. Никакое пустословие о «демократии», «федерации», «свободе» не заменит обновления душ, избавления от дьявольской лжи, бессовестности и бесчестия. Нечего браться за освобождение России, за воспитание молодых людей без совести, без правды, без высокой созерцательности.

В разных регионах страны я рассказывал об Ильине, Бердяеве, Вышеславцеве, о возможных путях духовного обновления, о великой общечеловеческой педагогике любви и свободы и всюду видел, постигал и чувствовал живую потребность обновления. В глазах учителей читалось:

— Мы — самые замученные из всех сегодняшних трудовых сословий. Нас, школьных учителей, обобрали до нитки, и мы на пределе крайней бедности и нищеты! — В них рождается сегодня та великая созерцательная сила, которая именовалась Ильиным первой ступенью раскрытия человеческой талантливости. «Самое трудное увидеть то, что перед тобой» (Гете).

А как же на практике?

Хочу в терминах И. А. Ильина рассказать о реальном педагогическом таланте, о таланте, в котором священно соединены названные две способности.

389

Хочу с помощью педагогической эстетики углубиться в созерцательную деятельность реального учителя, никем и ничем не отмеченного (разве что Богом!), которого администрация квалифицировала по заниженному разряду (а причина, может быть, и та, что слишком хорошо о нем говорят родители: добрый, добрый! А мы, значит, недобрые!). Учителя, который мысленно, разумом, духом освещает последние глубины творческого процесса.

Зовут его Николай Алексеевич Екимов. Преподает он музыку в музыкальной школе, что на Красной Пресне в Москве. В этот день на свое индивидуальное занятие с пятилетней Леночкой Николай Алексеевич опоздал на полчаса: не мог дозвониться и предупредить об этом родителей. Я сначала не понял, почему занятие началось с того, что учитель долго извинялся перед ученицей, а она прятала голову под стол: что же она капризничает?! А она потом мне объяснила: «А почему он опоздал?!».

Ильин говорит о том, что дар созерцания предполагает в человеке некую повышенную впечатлительность духа! Нет, Екимов не упрашивал Леночку вылезти из-под стола, он продолжал объяснять то, как она должна сыграть на флейте новую песенку. Я наблюдал за этой ужасно неприятной картиной, за тем, как он, будто совсем не замечая каприза крохотного ребенка, продолжает как ни в чем не бывало рассказывать, не замечая ни меня, сидящего в зале, ни девочку. Мне думалось: может быть, это и есть то великое долготерпение, составляющее, как писал апостол Павел, истинную духовную любовь? Потом было еще два каприза. На просьбу учителя сыграть она демонстративно хватала флейту и играла. Снова учитель как ни в чем не бывало требовал повторений, возмущался и, когда получалось, хвалил... А потом где-то на тридцатой минуте произошло чудо: девочка обнаружила и абсолютный слух, и абсолютное чутье, и что-то в ней открылось такое, благодаря чему она совершенно блистательно играла, и учитель щедро, очень щедро поощрял, и здесь, уже после тридцатой минуты, он как-то по-иному переносил

390

даже самые незначительные неудачи ребенка. Когда Леночка допускала даже крохотные неточности, учитель точно ежился от боли: «Ну, что же ты так?!», - и ребенок понимал эту боль и все крохотное существо девочки точно вбиралось в блок-флейту, она старалась изо всех сил, чтобы больше не страдал любимый учитель. Истинное созерцание, по Ильину есть «способность восторгаться всяческим совершенством и страдать от всяческого несовершенства».

Я думал над поведением учителя. Примеривал к себе детские капризы. Пожалуй, я бы не сдержался. Вспоминал итальянский фильм, где учитель, которого играл известный Пла-чидо и глазом не моргнул, когда ученик, явно издеваясь над наставником, расписывал на уроке фломастером сначала пуки а затем и лицо педагога. Я ждал, когда сорвется учитель' по крайней мере руку ученика отведет в сторону, было больно созерцать учительское долготерпение -эту апостольскую духовную любовь! А он так и не сорвался. Что сделает ученик дальше: «сядет на шею» или поймет учителя? Не сорвался Николай Алексеевич. В нем жила, говоря языком Ильина, «обостренная отзывчивость на все подлинно значительное и священное как в вещах, так и в людях». Ему нужен был духовный результат. Нужен был во что бы то ни стало! Перед ним, перед его созерцательным взором была великая музыка и великая тайна детского «Я». Кроме этих двух величин ничего не существовало. И учитель был абсолютно спокоен, ибо знал: обе величины раскроют свои недра и замечательный дар будет явлен. Его «душа», предрасположенная к созерцанию, была как бы непроизвольно пленена тайнами мира и таинством Божиим» (И. А Ильин).

Вот как это таинство описывает сам Н. А. Екимов: «Я знаю что ребенок тогда раскроется эстетически когда будет свободен, когда на него никто не будет давить. Почему я постаю так, а не иначе, могу объяснить. Когда я слушаюсь своего сердца, своей совести, тогда я поступаю как надо, а как это происходит, почему сердце- подсказывает именно такой метод обращения к ребенку, вот это необъяснимо...».

391

Созерцание, по Ильину, — это интуиция, это духовное, когда углубляется взгляд человека, который «вчувствуется в самую сущность вещей». Созерцание — это и воображение, и духовная любовь, и интенсивность направления к любимому предмету.

Если еще раз возвратиться к педагогу Екимову, то можно сказать, что главное его достоинство состоит в способности соединять свою и детскую фантазию или воображение с духовной любовью. «Сердечное созерцание может присоединиться к любому культурному акту»: к разучиванию гамм или усвоению теоретического материала, практическому занятию или к повторению ранее усвоенных пьес, заданий. Если это сердечное созерцание есть, то уроки превращаются в чудо. Дети, оказавшиеся в фокусе этих состояний, преображаются: они «начинают по-новому переживать уроки геометрии, географии, истории, педагогики и особенно закона Божьего, излагаемых в словах и образах сердечного созерцания» {И. Л. Ильин).

«Летящий бег пера»

Талант бывает разным. Конечно же, есть талант мучительно напряженный, деспотический по отношению к себе, состоящий, как признавался о себе Достоевский, из неверия и сомнений, находящийся всегда на грани, где жизнь и смерь смыкаются, где все на пределе. Наверное, таков был талант Толстого — мечущийся, бунтующий, постоянно решающий задачу — жить или не жить. В педагогическом неистовстве рождались педагогические системы Ушинского, Оуэна, Дис-тервега, Макаренко.

Но бывает и такой талант, когда все будто льется легко и самозабвенно. «Летящий бег пера!» — так Пушкин заметил о той будто неведомой силе, которая сама по себе, без ratio, без мучительства внешнего, без изнуренной тоски создает шедевры: находит нужное слово, нужный штрих, нужное чувство. Его гению была присуща способность мгновенно находить самое главное, самое яркое и самое образное.

392

Педагогика — адский труд. Здесь будто и нет легкости! И все же природа таланта носит всеобщий характер. У Пес-талоцци все до предела естественно: «Мои слезы текли вместе с их слезами, моя рука лежала в их руке...». И у Корчака — всегда и до конца с детьми, и нет дилеммы, и даже смерть не способна нарушить его великое единение!

Вот такое легкое, самозабвенное, я бы сказал, пушкин-ско-моцартовское начало в талантливости Николая Алексеевича.

«Каждый человек, творящий в искусстве, — замечает Ильин, — призван растить и беречь силу своего созерцания. В этом он нуждается прежде всего и больше всего... Каждый художник должен отыскать в себе тлеющий уголь (или целое пламя) этого дара и предаться ему: из этого огня и должен звучать его голос, подобно тому голосу, который слышал Моисей из неопалимой купины».

И, если не будет развита эта сила созерцания, пропадет и сам талант, и сам творец.

В педагогической технологии я всегда выделял один из главных моментов - ВРЕМЯ! Да, за сколько времени и чему может научить тот или иной педагог. (Кстати, поразительны «временные рамки наших отечественных гениев — Лермонтова, Добролюбова, Писарева, Надсона: двадцать с лишним лет — и столько написано! И как!) Меня восхищал Достоевский: двадцать с лишним дней — и роман в двести страниц! Меня восхищал наш педагог Виктор Николаевич Терский, когда он говорил и показывал, как за два занятия можно научить рисовать, как за двадцать минут можно написать пьесу, поставить по ней спектакль, который может идти до сорока минут... Я не верил, пока сам не освоил его метод.

Сегодня меня восхищает Николай Алексеевич Екимов, который за три-четыре занятия учит играть с нотного листа, прививает любовь к сочинительству, к музыке.

393

Глава шестая И. О. Лосский: педагогика абсолютного добра

Николай Онуфриевич Лосский — крупнейший представитель интуитивистского персонализма. Его основные труды — «Обоснование интуитивизма» (1906), «Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция» (1938), «Условия абсолютного добра» (1947), «Бог и мировое зло» (1944). Лосский рассматривает царство Божие как основу духовных ценностей. Им раскрыты условия возможности ценностей, интуитивные основы процесса познания. Бергсон считал бытие иррациональной реальностью, а Лосский доказал, что реальность познается в том числе и интеллектуальной интуицией. Русские философы отмечали, что Н. О. Лосскому в философии принадлежит одно из первых мест.

Гордость — величайший грех?

На этот вопрос люди разных профессий, различного возраста и образования отвечали: «Я бы никогда гордость не назвал грехом. Гордость необходимо воспитывать, особенно у девочек...».

Поразительная штука — мировоззрение человека. Прочитав многие произведения Достоевского, Бердяева, различных религиозных философов, все-таки где-то глубоко внутри был на стороне защищавших гордость. Или, по крайней мере, считавших это свойство души не отрицательным качеством. Я пытался найти какие-то смягчающие обстоятельства или лазейки чисто семантического плана: гордыня — это плохо, а гордость — это хорошо. Говорим же мы: «Я горжусь своей семьей, своей дочерью или сыном, своим делом...». Можно, разумеется, еще и такой ход найти: «Я не могу не гордиться успехами своего сына или дочери...» или ребенку сказать этак совсем по-доброму: «Я горжусь тобой, сынок!». Почему же это грехопадение?

394

Как-то поделился своими мыслями с Ю. Ф. Карякиным, специалистом по Достоевскому. Показал ему фрагменты, где Лосский, анализируя творчество Достоевского, называет гордость сатанинством. Карякин ответил, что он разделяет мысли Лосского: «Да, гордость — сатанинское свойство...».

Я снова высказал некоторые сомнения: уж слишком категорично. Есть же разные градации гордости. Впрочем, пусть судит читатель. Вот основные положения Лосского.

• Гордость в своей крайней степени есть вознесение своей личности выше всех и выше всего, что существует и что возможно. Абсолютно гордое существо живет и действует, руководясь сознательно или безотчетно следующими положениями: МОЕ решение устанавливает или даже творит ценности, поэтому МОЯ воля должна господствовать над всем, что совершается; все, что происходит, должно следовать моему плану и указанию; никто не смеет порицать или даже хвалить, т. е. оценивать...

• Гордость есть грехопадение.

• Гордый человек, если он богато одарен духовно, стремится к полноте жизни не для себя только, но и для всех существ, по крайней мере, для всех людей и своих сограждан, но он хочет самоосуществиться не соборным творчеством, а по своему единоличному плану.

• Уверенность в своем превосходстве и праве руководить другими приобретает характер властолюбия. Высокоодаренный гордый человек хочет творить свою жизнь как красивое целое, но эта красота нужна ему для самоуслаждения... Настоящий гордец не нуждается в оценках и одобрениях...

• В состав полноты бытия входит у гордого человека и чувственная жизнь, но при условии, чтобы другое существо беспрекословно подчинялось ему.

• Если говорить о пороках и грехах, то вместе с гордостью обыкновенно находятся все семь смертных грехов: высокомерие, жадность, властолюбие (страсть к роскоши), зависть, обжорство, злоба, тоска (уныние).

395

• Гордые бывают двух категорий: те, кто себя ставит выше Бога (их жизнь так или иначе связана с богоборчеством); и те, кто с помощью Бога отгораживается от людей: дескать, я люблю все Божественное и ненавижу земное, человеческое. Большинство рецидивистов верит в Бога, так, по крайней мере, они считают сами, но, следуя своему принципу вседозволенности, убивают, насилуют и грабят других. Герой Достоевского Верси-лов говорит о гордецах такого рода: «Тут причина ясная: они выбирают Бога, чтобы не преклоняться перед людьми... Из них выходят чрезвычайно горячо верующие — вернее сказать, горячо желающие верить; но желание они принимают за самую веру. Из этаких очень часто бывают под конец разочаровывающиеся». Иногда, замечает Лосский, гордость обращается в свою противоположность — уничижение: «Бей меня, топчи, я — ничто!». Уничижение нередко переходит в мазохизм или в садомазохизм. Другой герой Достоевского Аркадий говорит: «Я знаю, что товарищи смеются и презирают меня, но мне это-то и любо...».

Гордость, по мнению Лосского, есть источник бесчисленных искажений души, и ведет она неизменно к катастрофе, ибо в Библии сказано, что всякий возвышающий себя будет поставлен на место. Один из разделов его книги так и называется: «Честолюбие, самолюбие и другие виды зла дружно соседствуют в человеческом характере». Лосский устанавливает разницу: если гордость есть самопревознесение, не нуждающееся в чужом признании, то честолюбие представляет собой высокую степень превознесения себя, потому что честолюбец, как и гордец, находит удовлетворение в оценке его личности, талантов, трудов и другими людьми — в их признании, похвале, восхищении. Духовно одаренный честолюбец, как и гордец, удовлетворяет свою страсть высокими средствами: художественным творчеством, научными трудами, социальным реформаторством.

396

Последнее прибежище

Снова и снова, погружаясь в философию русского «серебряного века», я пытаюсь реабилитировать в своей душе то, что мы именовали гордостью. Снова и снова опрашиваю тех, кто выстрадал добрые искры своей души долгими мучениями. И вот какие ответы:

— Все это не так, — обобщил седой, умудренный жизнью человек. — Для нас, бывших советских, гордость была последним прибежищем спасения. Это та крайняя точка самозащиты, где человек ставился на край бездны: либо он сохранит свое достоинство и погибнет, либо выживет, потеряв свое лицо, честь, остатки растоптанного благородства.

И еще такое соображение:

— Гордость и самоуничижение были рядом. Помните, у Солженицына Иван Денисович спасался тем, что свертывался в клубочек, укрывался с головой рваненьким одеяльцем, «угревался» в своем фуфаечном тепле, отгородившись от жестокостей мира? И рядом несгибаемый кавторанг, гордый смелый человек...

Я этику горьковско-макаренковского плана назвал бы этикой гордости. Какая гордыня звучит в горьковском «реет гордый буревестник, черной молнии подобный!». Гордый Буревестник, гордый Сокол, гордая Ниловна, Человек — это звучит гордо!

Макаренковская педагогическая логика вытекает из «гордости за свой коллектив»:

— Самолюбие надо воспитывать, опираясь на гордость личности за свой коллектив.

— Конечно, бывали случаи очень жестоких наказаний, но не отрицаю того, что эта жестокость наполняла коллектив единством, глубокой гордостью, что человек принадлежит коллективу...

— Коммунары гордились своей коммуной, своей дисциплиной, своим коллективом — гордость была этическим основанием воспитания советского человека, гордого тем,

397

что он живет в лучшей мировой державе, подчиняется лучшим в мире законам и имеет лучшее в мире правительство.

Как это ни грустно, но многие выдающиеся люди того времени исповедовали именно такую этику — этику гордости.

Глубинные заблуждения оседают в душах и живут в них веками. Черед освобождения, к сожалению, еще не наступил.

Семантические капканы

Мы расставили вокруг себя словесные капканы и ловушки, боясь нарушить созданную нами же их лживую перво-зданность, страшась того, что за малейшую провинность нам не сносить головы.

Раскрываю словарь Даля. За словом «гордый» не значится ни одного приемлемого положительного оттенка. Оно означает «надменный, высокомерный, кичливый; надутый, высоносный, спесивый; зазнающийся; кто ставит себя самого выше прочих». Есть еще и такие слова — гордыбачить, что означает быть заносчивым, неумно и дерзко молодцевать, пускаться на грубые выходки, бахвалить и грозить.

Гордиться — кичиться, зазнаваться, чваниться, спесивиться, тщеславиться, ставить что-либо себе в заслугу, в преимущество.

Пословица: «Сатана гордился — с неба свалился; фараон гордился — в море утопился; а мы гордимся — куда годимся?».

Мы оказались в семантическом плену горделивой этики. Этики кичливого чванства, спесивого зазнайства и надутого бахвальства.

Живучесть этики бахвальства

Возможно, истоки бахвальства берут начало в каких-нибудь мессианских представлениях какой-то части российских идеологов. На протяжении всей истории России то и дело вспыхивали эсхатологические идеи либо в сфере абсолютной религиозности, либо в бунтующем нигилистическом атеизме. Особенность — в стремлении к абсолютному идеа-

398

лу. Лосский пишет в связи с этим: «...русский человек всегда хочет действовать во имя «чего-то абсолютного или абсолютизированного». Если же русский усомнился в абсолютном идеале, то он может дойти до крайнего скотоподобия или равнодушия ко всему; он способен прийти от невероятной законопослушности до самого необузданного безграничного бунта».

Эту тенденцию абсолютизации мы могли бы проследить во всей советской педагогике, когда желаемое выдавалось за действительное, когда этика бахвальства расцветала пышным цветом. Расцветала в самые жестокие времена, когда миллионы людей томились в концлагерях, когда профанация идеалов достигала апогея. Именно в 1937 зловещем году Макаренко писал, завершая свою «Книгу для родителей»: «Мы живем на вершине величайшего перевала истории, в наши дни начинается новый строй человеческих отношений, новая нравственность и новое право, основанием для которых является победившая идея человеческой солидарности».

Макаренко как самый выдающийся педагог своего времени наиболее талантливо, если можно так выразиться, опрокидывал идеалы того же Лосского, Бердяева, Ильина, Достоевского и всех великих отечественных мыслителей, которые всему человечеству дороги, потому что глубинно развивали философию ЛЮБВИ И СВОБОДЫ как основание гуманитарной культуры. В «Книге для родителей» Макаренко пишет:

«Сами того не замечая, мы в своей практической жизни повторяем многие ошибки и фальсификаты истории человечества. Многие из нас бессознательно преувеличивают значение так называемой любви, другие еще носятся с верой в так называемую свободу, не замечая сплошь и рядом, что вместо любви они воспитывают сентиментальность, а вместо свободы — своеволие».

В условиях семейного воспитания ребенок должен гордиться тем,что его родители принадлежат к производствен-

399

ному коллективу, а сам он горд своей принадлежностью к школьному или детсадовскому коллективу и, разумеется, семейному, ибо семья — прежде всего коллектив: политический, трудовой, государственный. И конечно же, на первом месте у детей должна быть преданность революции и партии, социалистическому обществу и государству. Государство и правительство всех считает потенциальными героями. О правительстве с особым подъемом педагог говорил так: «Завтра оно пошлет на подвиг миллионы людей и не будет сомневаться в том, что эти миллионы обнаружат такую же нравственную высоту, как Герои Советского Союза». Разумеется, здесь и мысли не допускается о том, что «уклонение» от подвига или героизма может грозить личности пытками или расстрелом. Впрочем, и это не совсем так, ибо воспитанная гордость, как испепеляющая личность способность, звала к жертвенности, к самоуничтожению в духе знаменитого горь-ковского Сокола.

О трех типах талантливости

По Лосскому, существует три типа творцов. Первый — постоянное противоборство с другими людьми, утверждение приемлемыми средствами своей эгоистической исключительности. Опирается только на свою изолированную творческую силу. Источник творчества — конфликт и жажда реванша. Вместо чудодейственной полноты получается чрезвычайная скудость. Крайняя степень этой скудости, замечает философ, известна в современной науке под названием «бытие изолированного электрона».

Второй тип представлен, на мой взгляд, деятелями, объединенными на время клановыми интересами. Сообщество мыслимо лишь при условии, если групповые люди усваивают правила взаимодействия. Каждый превращается как бы в орган для выполнения той или иной стороны совместной деятельности по принципу многоклеточного организма или объединения протонов, электронов, атомов.

400

И наконец, высший тип достигается путем единения с Богом, а через него со всем миром. Это единение, подчеркивает Лосский, может быть совершенным не иначе как на основе любви к Богу и ко всем существам мира, т. к. любовь есть совершенное приятие чужого бытия. Такая любовь возможна как свободное проявление деятеля. Всякое принудительное приятие чужого бытия, возникающего из расчета, страха или вообще в силу какого-нибудь эгоистического стремления, делает участника частичной личностью, ущербной.

Невольно перебираю в памяти множество знаменитых или известных деятелей педагогики, учителей, руководителей школ. Неужто все эгоисты и частичные люди?!

Со своим несовершенством я давно свыкся: нет во мне ни способности единения со всем миром, ни любви к врагам моим. Свобода деятеля, не направленная на божественную любовь, творит зло. Мы все, если не творим зло, то, будучи частичными, способствуем развитию недобрых дел.

Остаток нашей жизни будет оправдан, если мы хоть в чем-то поможем появлению тех, для кого любовь и свобода станут необходимым условием абсолютной полноты бытия и предельного совершенства. Моя интуиция подсказывает, что этот тип деятелей, которые пройдут через самоотречение, любовь и свободу, явится и без нашего участия. И все-таки грешно не использовать имеющуюся возможность, или шанс, как теперь говорят.

Глава седьмая Б. П. Вышеславцев: воспитывать на высоком

Борис Петрович Вышеславцев, профессор юридического факультета Московского университета, был выслан в 1922 году за границу, где сотрудничал в академии, созданной Бердяевым. По тонкости чувств его называли Рахманиновым философии, а также русским Сократом: писал мало, но

401

всегда высказывал глубочайшие мысли. Невольно сравниваешь его с Тютчевым: глубина анализа проблем движущих сил человеческого бытия, динамики духа, законы иррационального противоборства, психическая энергия и сублимация подсознательного эроса — все это развернуто самобытно, оригинально. Он писал, что «спасти Россию может лишь трезвый практицизм и реализм, порожденный русской стихией». Основной труд (не закончен) — «Этика преображенного эроса»' — вышел отдельной книгой в издательстве «Республика» в 1994 году.

О двух путях развития

Читая «Этику преображенного эроса», невольно вычленяешь два пути человеческого и даже профессионального развития, обусловленные конфликтным, порой трагическим взаимодействием двух видов ценностей. Первый вид — доминантный, приоритетный, высший — вера, любовь, свобода, творчество, интуиция, талант, дар, дух. Второй — усердие, порядок, регламент, традиция, метод, система рекомендаций, правил, норм, законы и закономерности.

Не будет искажения, если я скажу, что современная школа в лучшем случае работает в соответствии со вторым рядом ценностей. Больше того, такой вид жизнедеятельности школы, которая опирается на системы рекомендаций, правил, законов, считается идеальным. Но педагогика — не завод, не фабрика, не мастерская по штамповке или ремонту металлических, деревянных или других материальных изделий. Школа — область духовного сотрудничества, где «изделие» — живое существо, духовное, творческое, жаждущее реализоваться в первом ряду человеческой культуры. Если мы заглянем в историю педагогической мысли, то обратим внимание на то, что все великие педагоги — Коменский, Песталоцци, Дистервег, Ушинский, Корчак, Макаренко — по существу, жили и творили в соответствии с приоритетными ценностями. Больше того, их деятельность — это

402

острая борьба свободы и регламента, творчества и правил, таланта и традиции.

Несколько перефразируя Вышеславцева, хотелось бы отметить, что педагогическая история творится не соблюдением законов и правил, а верою в то, что эти правила надо изменять. Вера ставит перед нами желаемое и ожидаемое совершенство, не встречающееся ни в каком опыте, ни в каких методиках и правилах. Творческая интуиция, основанная на вере в свой талант, учит педагога, как ему поступать, куда идти и что творить, исходя из «присущего ему неискоренимого влечения к абсолютному совершенству». Педагогическую историю творят не те педагоги, которые соблюдают неподвижную систему правил, а те, кто является беспокойным странником и пришельцем на земле, кто ищет отечество и град грядущий. Вышеславцев подмечает, что закон или правило живут в прошлом, а вера, творчество и свобода — в настоящем и будущем! Именно в этом и только в этом состоит трагизм высших ценностей. Две системы ценностей исключают друг друга во времени, ибо одна отрицает другую. Однако взаимоисключение не только временное, но и содержательное, ибо закон — это земля, это реальность, а творчество — это отрыв от земли, чтобы обрести новую, более благодатную почву. Вышеславцев диалектичен, он не отрицает закона. Напротив, говорит о «ДВУХ ВЕЛИКИХ СИСТЕМАХ», пребывающих в постоянном трагическом взаимодействии.

Трагический конфликт закона и таланта, нормы и творчества

Вышеславцев подчеркивает, что трагизм отнюдь не чисто теоретический: «это жизненный трагизм, развертывающийся в истории, быть может, повторяющийся в жизни каждого из нас». И вот здесь-то Вышеславцев суровыми аскетическими красками нарисовал картины, свидетелями которых мы были в той же педагогике или в той же культуре, когда «законники» на протяжении десятилетий гнали и травили талантливых людей.

403

Несколько десятилетий я анализировал сущность треугольника — власть, представленная государственным чиновником, педагогический закон, охраняемый методистами и академиками, и талант — рядовой труженик, учитель или руководитель школы, вуза, детского сада, внешкольных учреждений. Казалось бы, творческая деятельность ТАЛАНТА направлена на поддержку власти, на обновленное улучшение педагогических законов, а все равно талант оказывается в положении изгоя, гонимого. Причем стоящие над талантом травят и тех, кто им яростно предан (как Макаренко или Сухомлинский), и тех, кто подпольно противостоит закону. Почему же так происходит?! Вышеславцев делает вывод на века: «Служители «закона» всегда гнали и будут гнать поклонников свободы и духа: пророков, мудрецов и святых. Рожденный в рабстве гнал и будет гнать свободнорожденного». Вечный трагизм. Конфликт ценностей превращается в трагическое столкновение их носителей. Талантливый человек, будь он рядовой учитель или руководитель школы, будет гоним ревнителями традиции. Больше того, эти ревнители сделают все необходимое, чтобы распять талант, уничтожить свободолюбивый дух. И, лишь насладившись распятием, законники уже после смерти таланта соберут все сделанное одаренной личностью, исказят наработанное ею, но облекут в новые формы законности, потому что мертвое, прошлое, распятое уже не страшно, оно утратило силу животворящего духа, точнее — животворящий дух таланта, мудреца или святого можно как угодно трактовать, можно приспособить для служения власть имущим!

Глубинная психология конфликта и странное свойство закона

Без закона грех или преступление мертвы. Благодаря закону мы узнаем о преступлениях, нарушениях, отклонениях. Закон убивает или является поводом, мотивом убийства, уничтожения любого дарования, любой талантливости. Закон прав в том, что он требует, но он виноват в том, что своей императивной формой вызывает дух сопротивления, а сле-

404

довательно, вызывает и преступление. Все эти максимы высеклись из дерзновенной этики апостола Павла благодаря Вышеславцеву. Между велением закона и человеческим действием «лежит таинственная подсознательная сфера аффектов и не менее таинственная сфера свободы».

Закон, правила, рекомендации, будучи по своей сути всеобщими, т. е. направленными на унификацию, призваны нивелировать личность, уничтожать индивидуальность. И в этом проявляется преступная сила педагогической традиционности, прикрытой порой нарядными покрывалами добра, красоты, справедливости. Учитель поставлен в необходимость требовать заучивания, запоминания, зазубривания множества фактов, конечно же, на две третьих ненужных, но рекомендованных программами, методиками, учебниками. Учитель наказывает за невыполнение требований, учитель подключает к авторитарным действиям родителей — так «закон» обращается в преступную деятельность, подрывающую здоровье детей, уничтожающую детскую и педагогическую талантливость.

Всякий раз, когда рассказываю об этом учителям, слышу: «А кто опрокинет зло? Кто даст новое содержание образованию? Кто даст новые нормы, программы?». Это не просто вопросы. Это оправдание своей педагогической греховности, которая по вертикали (от учителя до министра) поддерживается круговой порукой законности!

Любопытна психология круговой поруки, уничтожающей педагогический талант. Суть здесь вот в чем. Талант пребывает в живой иррациональной сфере, а устаревшие рекомендации - в области ratio. Учитель прислушивается к рационально обретенным правилам, к своему уму, к сознательной воле. Между тем только в иррациональной сфере таятся силы, именуемые талантливостью, интуицией, творчеством. Там, в сфере иррациональной, подсознательной, в водовороте инстинктов и влечений, там «вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего» (Апостол Павел, Рим, 7:23).

405

Итак, закон иррационального противоборства противоположен и непонятен закону ума: «не понимаю, что делаю» (Рим, 7:15). И далее апостол поясняет: «Не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю». Итак, делаем то, что ненавидим, — вот формула убиения своей талантливости. Разрушая детский дар, мы уничтожаем лучшее, что есть в нас. Сознаем совершаемые преступления, а не в силах что-либо изменить в своих действиях, ибо нет обращения к своим сокровенным иррациональным силам, к своему заветному духу, к своей благодати. Педагогическая иррациональность остается невостребованной. Ее обнаружение никем не поощряется, и это все приводит к тому, что скудеет нива педагогических дарований, гаснет жар педагогических сердец!

Так ли уж безнадежно все?

Нет. Сегодняшняя жизнь обострила противостояние иррациональных и рациональных сил в учителе. Общество заинтересовано в разрушении старых догм, поэтому дало педагогу полную свободу творчества: работай по любой методике... но соблюдай программу, государственный стандарт! Создание новых подходов требует талантливых решений, требует поддержки учительских дарований. Педагогическая атмосфера в стране накалена и протестами против низкой оплаты труда, и отсутствием учебников и наглядных пособий, и бунтарским духом педагогов, родителей, выходящих на митинги, и неустойчивой самооценкой учителя.

Возможно, эта накаленность педагогической атмосферы и создает предпосылки для выхода иррациональных сил, для повышения чувства собственного достоинства, для проявления педагогических дарований.

Без идеала нет ни таланта, ни воспитания

Совсем недавно я проводил встречу-диспут в подмосковном Дорохове. В зале более ста человек — педагоги из нескольких школ района.

Вопрос из зала:

406

— У меня создалось впечатление, что вы делаете ставку на учительский талант, на его неукротимую способность к творчеству. Но взглянем в глаза реальности: а много ли таких учителей в рядовой школе? По вашим наблюдениям, сколько процентов в рядовом педколлективе?

— Отвечу. Только не в процентах. Грешно талант высчитывать в процентах. Во-первых, согласимся, что талант — это труд. В любой области деятельности. А в школе в особенности. Позвольте вас спросить, а считаете ли вы себя талантом? — обращаюсь к учителям, сидящим за ближайшей партой.

Секундное замешательство — и дерзкое, убежденное:

— Конечно. Восторженный смех зала.

— А у вас были на уроках проблески гениальности?

— Были, — смущаясь, отвечает учительница. И ее ответ тонет в добром смехе присутствующих.

— Вот видите. Я спрошу еще десятерых, и бесталанных не окажется. Это явление — одна из редких радостей в новой школе.

Талант — это всегда отклонение от нормы, расписанных методик и инструкций, цель которых — создать прямую линию. А талант — это поиск, это зигзаги, броуновское движение. И наконец, талант — это собственная душа, это не принятая в качестве догмы какая-то идеология, развивающая, проблемная или еще какая, а собственный мир, где высшее «во мне». И «Я» должен любить то, что «во мне». Это прежде всего, это главное.

По затронутым в дискуссии вопросам я проводил в различное время социологические исследования. Установил: статус личности, т. е. самооценка как наших учителей, так и наших детей, резко повысился. Ход объяснений многих, в том числе и моих, был сходен: раз Бог внутри нас, т. е. нравственно-высшее в нашей душе, значит, надо его беречь, развивать, дать ему выход. Это Высшее и есть талант, дар, способности. Они в каждом. Только мера их разная. Сфера прило-

407

жения различна. Да, я делал ставку на детскую и педагогическую талантливость, которая есть в каждом. Это единственное условие хорошего обучения и воспитания.

Второе условие — я беру из общечеловеческой культуры самое великое, самое значимое и даю это детям независимо от возраста. Вот почему мои трехлетки знакомятся с историей культуры, с азами философии, с разными формами сочинительства — в музыке, живописи, литературе и т. д. Протоиерей Александр Мень издал «Житие Христа» для малышей в картинах известных великих художников, которые я и показывал «босоногим Сократам». Проблема формирования не только личности, но и народа с особой силой развернута у замечательного русского философа XX века Б. П. Вышеславцева.

Пафос профанации

Так назвал Вышеславцев тенденцию к «понижение». В советский период нашей жизни эта тенденция была повсеместной. Винтик — крайняя точка понижения. Нет талантов: не нужны они — нужны добросовестные винтики, а талантом станет у нас любой, кто воспоет тоталитарный режим и кому за это хорошо заплатят. Вот установка. Любопытно: говорились в общем-то неплохие слова, а на деле творились страшные вещи. Так, в 1937 году педагогические газеты и журналы призывали к гуманизму, творчеству, всестороннему развитию. Это в стране, где расстреливали детей, где любой учитель за вольное слово мог угодить в концлагерь.

Тенденцию этой перевернутости Вышеславцев поясняет так. «Спекуляция на понижении» содержит в себе забавную двусмысленность. С одной стороны, это спекуляция понятиями, которые выполняют функцию прикрытия самого злобного сатанинства. Как у Гитлера: «Труд делает человека свободным» — этот девиз висел на вратах ада в Освенциме. Как в советских гулаговских кошмарах: «Труд — дело чести, доблести...». Все ведь правда. Но за этой понятийной эквилибристикой стояла реальность, жестокая и беспощадная. Это, с другой стороны.

408

Труд, как и экономика, гуманизм, свобода, — действительно святыни, но ее осквернение, опошление и искажение проделывал ось с таким изуверством, что все, что было хорошего в жизни и могло быть хорошим, обращалось в преступность, вседозволенность, издевательство над человеком.

Этот пафос профанации и сегодня жив. Он властвует в лживой демократии, продажной прессе. Профанирующему обществу и извращенной педагогике не нужны таланты, дарования, гении. Вышеславцев ссылается на высказывание Петра Верховенского из «Бесов» Достоевского: «Всякий гений потушим во младенчестве».

Возвышенное, а не высокое...

Знакомясь с творчеством Вышеславцева, невольно ощущаешь свою приземленность, свое несоответствие с его ценностями, с его установками.

Существует некая градация ценностей: низкие, средние, высокие. Высшеславцев вносит существенное уточнение: не высокое, а возвышенное, не сильное, а святое, величие, а не величины. Ориентация на возвышенное требует подвига и даже возможных жертв.

Наши учебники, учебные планы, весь режим жизни ребенка ставят детей в необходимость осваивать, запоминать неимоверное количество фактов, правил, теорем, формул, дат, таблиц, схем — все это способно убить личность, убить творчество, убить возвышенное.

Дело доходит до нелепости, когда наши руководители образованием и поныне гордятся тем, что наши ученики лучше знают математику, физику, химию и другие науки, чем американские, французские и швейцарские школьники. Программы, рассчитанные на запоминание баснословного количества ненужного материала, не ведут к подвигу, героизму, жертвенности. Они лишь усредняют человека, ранжируют его под некий однотонный стандарт. Программы должны быть построены таким образом, чтобы дать каждому ребенку совершить истинный героизм в творчестве, в самостоятель-

409

ном инициативном движении духа. Суть как раз и выражает- <

ся в том, чтобы вызвать в ребенке желание совершить герои - |

ческий поступок, проявить готовность к самоотречению и '*

даже к жертвенности.

Детям иногда кажется сущим пустяком, когда мы подталкиваем их к такой ПОДВИЖНИЧЕСКОЙ ЖЕРТВЕННОСТИ: проснуться на два часа раньше, сделать \

зарядку, убрать квартиру, сократить до минимума потребле- \

ние сахара (не три куска, а один на стакан чая!) и т. д. Мастер- •

ство педагога как раз и проявится в разъяснении того, что именно в таких самоотречениях проявляются воля, сила духа, власть духа над душой и телом.

Возвышенное проходит через микромир, великое — через малое, святое — через повседневное.

Свет сознания и мощь свободы

Среди множества определений человека, данных Вышеславцевым, выберем главные. Человек есть живая энергия, есть лично-бессознательное, покоящееся на коллективно-бессознательном, есть сознание, сознательная душа, руководящаяся «интересами», расчетами удовольствия или неудовольствия; есть духовная свободная личность — строитель и носитель культуры. И далее, возможно, самое главное: человек — микрокосмос, «малый бог», связанный с великим Богом. Он богоподобен, и его богоподобие заключено в свободе. Духовная личность, отмечает философ, есть свет сознания и мощь свободы, потому что «свет» и «свобода» — это и есть сам человек: это мой свет, моя свобода, это я сам! Понять, что такое я сам, — значит понять свое богоподобие.

В этом последнем выводе заключена суть этики Вышеславцева.

А что значит понять свое богоподобие? Это значит определить природу своего света (тусклого или сумеречного, лучезарного или ликующего!), это значит понять сущность своей свободы — творческой и богоподобной или призем-ленно-примитивной, произвольной и неразвитой.

410

Подобно Бердяеву, Вышеславцев различает две свободы: положительную и отрицательную, свободу как корень сатанинского зла и свободу как богоподобие. И в отрицательной свободе он видит две формы зла: бессознательную (не ведаю, что творю, не то делаю, что хочу, стремлюсь к добру, а получается зло) и сознательную, когда человеком овладевает злой дух: не хочу никому служить. Богу тоже. Это уже не люди — «бесы» или одержимые бесом.

Читая Вышеславцева, всякий раз переносишься в жизнь школы, воспитание, общение с детьми. Как же часто дети сопротивляются добрым призывам наставников. Больше того, есть такая категория детей, которые — везде, во всех странах постоянно пребывают в противоборстве. И Вышеславцев формулирует закон иррационального противоборства, который присутствует в людях в форме противления плоти и в другой форме зла — противления духа. Дьявольский дух противления нашептывает личности: все позволено! Делайте, что хотите, и тогда будете как боги!

К свободе можно обратиться, настаивает философ, только с призывом, только с любовным зовом.

И еще одно откровение: призыв есть встреча двух свобод — божеской и человеческой. Если в недрах иррациональных бездн моя воля обрела детскую божественность, если мое нравственно-высшее соединилось с детской отзывчивостью (я услышал!), — только тогда побеждается дух противоречия, сатанинский дух абсолютного противления: не законом, не приказом, не угрозою, не хитростью, не бунтом раба, не свободою произвола. Только в этом случае рождается то необходимое единение, которое можно назвать воспитанием благодати, или, по Вышеславцеву, этикой благодати.

Свобода произвола и свобода творчества

Эти два вида свободы взаимодействуют. Мне так показалось, что истинной свободы творчества не может быть без произвола. Свобода есть прежде всего произвольность выбора. Это несублимированная свобода. Это порыв, бунт против

411

ценностей, несогласие с чем-либо, аффект, эмоциональный всплеск — то, без чего не бывает творчества. Сущность духовной творческой личности состоит в способности человека повернуть руль своих настроений, своих энергий в сторону ценностей идеального долженствования. Переход от произвола к свободе творчества есть сублимация свободы.

И новое для меня открытие: произвол есть необходимый момент свободы! Сама по себе человеческая энергия может быть «произвольной», первично-эмоциональной, как бы лишенной ценностной нагрузки. И эта же энергия может быть сублимирована, т. е. переключена на творчество, на добро, на высшие ценности: любовь, красоту, справедливость, сострадание. И вот здесь Вышеславцев снова подводит нас к оригинальным мыслям: произвольная энергетика на первом своем этапе, то есть в момент ее зарождения, может быть и неуправляемой, тогда как эта же энергетика на ценностном уровне всегда поддается коррекции, то есть с помощью нашей воли эта энергия может быть направлена в нужное нам идеальное русло. И когда свобода приобретает ценностный ориентир, она может стать свободой добра или свободой воли. Все эти идеи имеют прямое отношение к воспитательной практике. И здесь я вижу два главных решения. Если произвол — неотъемлемая часть творчества, то подлинно талантливое рождается там, где бурлит энергия. Эта энергия, как я уже говорил ранее, может выйти или выродиться в агрессивность — или стать источником развития детской талантливости.

Задача педагога состоит в том, чтобы, опустившись в детские иррациональные глубины, перевести детскую энергию в творческое русло позитивных ценностных ориентации. Второе решение, самое сложное, — подвести личность к новым дерзаниям, к новым произвольным всплескам, к новым потребностям сублимировать свою волю, свою произвольную свободу. Опыт показывает то, что эти переводы личности педагога и личности ребенка доставляют несказанные удовольствия. И именно эти удовольствия, точнее связь удовольствий с волевыми усилиями, составляют квинтэссенцию педагогического мастерства.

412

«Прощай, немытая Россия», или «О Русь, взмахни крылами!»

Заглавие этих заключительных строк, возможно, выражает самое главное социальное противоречие в становлении гражданина, всей душой любящего свое Отечество, готового бороться со всеми видами зла, бескомпромиссно защищать достоинство и высшие идеалы своей страны.

Девиз «Дорогу талантам!» выражает одно из главнейших направлений патриотического воспитания, ибо укрепление талантливости невозможно без яростного трудолюбия, подлинного человеколюбия, решения СВЕРХЗАДАЧ, направленных на развитие и обогащение той отрасли, в которой будет трудиться наш будущий воспитанник.

Патриотизм рождается, формируется и крепнет на стыке двух величин — глубоко личностной сферы жизни человека и государственности, обеспечивающей свободное неотчуждаемое развитие личности. Эти две величины определяют психологические процессы формирования патриотических чувств: взаимодействие эмоциональной и интеллектуальной сфер человеческого «Я» в той или иной социальной общности, единство сознания и подсознания, рациональных и иррациональных факторов жизнедеятельности человека.

Именно поэтому формирование патриотизма неотделимо от духовно-правового воспитания, в котором органично слиты ДУХОВНОСТЬ с ее доминантными ценностями — любви, свободы, добра, красоты с правом, правовыми эмоциями, правовыми отношениями, необходимостью соблюдать и укреплять права и обязанности в правовом демократическом государстве.

Патриотическое воспитание осуществляется не отдельными мероприятиями или даже какой-либо системой мероприятий, а всей совокупностью жизненных систем: семьей,

образованием, культурой, общей и профессиональной культурой деятельности.

Патриотизм — явление духовного порядка, выражающее неразрывную связь интеллектуально-эстетических и нравственно-волевых факторов, единство сокровенных чувств и отважной готовности вступить в борьбу с тем, что мешает процветанию Отечества, — горячую, нежную любовь к Родине, непреклонную волю и, если понадобится, самопожертвование во благо своего народа, государства. Когда Пушкин писал о том, что он верен «родному братству» лицеистов, он выражал сущность своего поколения: «Пока свободою горим, пока сердца для чести живы, мой друг, Отчизне посвятим души прекрасные порывы!». Поэт призывает отдать Родине все лучшее, что есть в каждом. И этот идущий от сердца порыв пронесут почти все лицеисты до конца своих дней.

По-иному складывалась эмоциональная жизнь у другого поэта — Лермонтова, страстно любившего Родину (вспомним его признания в стихотворении, посвященном Отчизне: «Люблю Отчизну я, но странною любовью») и бросившего вызов потому, что препятствует ей: «Прощай, немытая Россия, страна рабов, страна господ...».

И эта действенность была присуща всем отечественным мыслителям: с одной стороны, неприятие той мерзости, которая махровым цветом расцветала в России, а с другой стороны — бесконечная и бескорыстная любовь к Родине, к ее боевой и трудовой славе, к народу, ко всему тому, что олицетворяет честь, свободу, любовь, истину, добро и красоту.

Эти традиции неприятия зла во имя торжества добра и лучших чаяний народа должны составить основной стержень патриотического воспитания в настоящее время. Аксиоматично: надо опираться на те духовные ценности, которые способны объединить народ и народы, разрешить все межнациональные противоречия, что ведут к образованию националистических чувств, распрей, войн.

Российская культура с ее героическими и трудовыми приоритетами дает богатейший материал для анализа тех подвижнических традиций, которые могут не только вдохно-

414

вить современных людей на подвиг, но и дать конкретные образцы героических деяний, достойных подражания, важных для реализации патриотических чувств.

С подвижничеством неразрывно связана развернутая отечественными мыслителями {Достоевский, Вл. Соловьев, Бердяев и др.) идея мессианской роли России, способной и предготованной проложить пути гармонического развития для всех народов мира. «Мессианская надежда рождается в страданиях и несчастиях, — говорил Бердяев, —...России надо было пройти через русский большевизм, принесший смерть, голод и разруху миллионам людей».

«В истинный мессианизм входит лишь искание правды». Этот вывод Бердяева подтверждает самую сущность отечественной культуры, весь смысл которой связан с подвижничеством, с поиском истинной правды. История с ее призывами к «квасному патриотизму» часто развивается преступлениями. Общество как духовная сфера движется «исканием свободы, любви, правды» (Бердяев, Достоевский, Ильин), оно основывается на личности, развивающей и утверждающей идею всеединства (Вл. Соловьев). Владимир Соловьев национализму противопоставил идею всеединства, выражающую и защищающую приоритеты иключительности каждого народа, но не в ущерб другим социальным общностям. Всеединство схоже с интернационализмом, который в советский период развития нашего государства рассматривался как основа осуществления патриотизма, выражающего непременное содружество всех наций, всех народов.

В этой связи, учитывая и сегодняшние межнациональные противоречия, и развивающиеся культурные связи между государствами, а также своего рода экспансию некоторых держав против социально-экономических и культурных укладов различных стран, крайне важно занять определенную позицию именно в патриотическом воспитании. С одной стороны, необходимо установить мощный заслон всему тому, что может причинить нашему отечеству зло. Это.и[внедрение лжеискусства (литература, кино, живопись) и методы растления народа, молодежи, детей, это и американиза-

415

ция образования. Относительно последнего стоит напомнить великую мысль Ушинского о том, что нельзя пытаться открыть свою дверь чужим ключом. К тому же отечественная педагогика располагает богатейшим опытом в области методологического и дидактического знания, кстати, взятого на вооружение теми же западными системами образования.

Вместе с тем подлинный патриотизм в воспитании и образовании может состояться лишь тогда, когда национальное достояние.обогащается приемлемыми достоинствами всех других народов и культур. Константин Дмитриевич Кавелин, виднейший представитель культуры прошлого века, выступил с защитой «образованного русского меньшинства, которое с небывалым самоотречением следуя за Петром Великим, бросалось навстречу европейскому влиянию, доходя порой до отступничества от Родины и родного языка...» Неужели это «отступничество», — спрашивает Кавелин, — можно назвать подражательностью, угодничеством или суетностью? — И именно эти люди с оружием в руках умирали за Россию в различных сражениях, служили Родине мечом, пером, делом. Итак, формула патриотизма — верить и защищать исключительность своего народа, «чего бы это ни стоило: позора, унижения или даже смерти» (Ушинский).

И защищать надо свою исключительность не в ущерб другим народам. Непременно надо стремиться обогащать свою культуру, свое образование и воспитание достижениями других стран. При растущих широких связях с другими державами эти права наших граждан значительно расширяются.

И здесь мы снова выходим на мощнейший потенциал духовной отечественной культуры, определяющий современные цели воспитания, пронизанные истинным патриотизмом, истинными чувствами любви к Отечеству.

Еще раз подчеркнем: мы говорим не об одаренных детях, а о мере способностей, определяющих талант, присущий каждому. Но в разной мере и в разных сферах. Кстати, в русском истолковании высшая способность и есть «гениальность, которая не является каким-то особым даром, а лишь определенным напряжением духовного состояния».

416

Любой отрасли народного хозяйства нужны талантливые руководители, изобретатели, исполнители, труженики всех рангов и профессий. Без этого не выйти из всевозможных кризисов. Одна из главных причин наших социальных, духовных и экономических провалов заключается в принижении развития человеческих дарований, инициативы и самостоятельности. Изучение этой проблемы показывает, что в основном таланты и дарования молодых людей в нашей стране реализуются сегодня в негативной, криминальной сфере. Мафиозные преступные группировки наших соотечественников оказались «впереди планеты всей»: превзошли даже сицилийцев и американцев.

В своих научных и художественных трудах мы раскрываем сущность подвижнических традиций народа, всегда связанных с максималистски завышенными идеалами: «Учил ты жить для славы, для свободы» (Я. Некрасов). Подвиг или достойная гибель — вот пределы жизни таланта и его подлинного служения Родине, многократно проявлявшегося в самоотверженном труде, в ратном бою, в различных битвах на благо Отчизны. Мы анализируем подвижнический талант двух видов: талант создателя новых образцов творчества (техника, искусство и др.) и подвижничество как способность пронести по жизни свое честное и не запятнанное ничем имя. Мы говорим о талантливости всего народа, где каждому дано проявить себя, словом и делом подтвердить свою истинную любовь к Отчизне.

Сегодня на мировом рынке купли-продажи талантов российский интеллигентный товар самый дешевый и самый выгодный. В зарубежных НИИ работает, по данным СМИ, 500 тысяч россиян и во много раз больше — в промышленности зарубежных стран. Ежегодно на мировых рынках свыше 400 тысяч творческих работников: в основном таланты мира скупает Америка, чем так гордится Джордж Буш. Когда в 2001 году Англия потеряла 29 тысяч молодых талантливых людей, эта страна стала бить в набат и принимать меры. В этом году США, Швеция, Франция и другие страны снова планируют принять таланты из других держав, в том числе из России.

417

Стоимость подготовки исследователя мирового уровня колеблется от 300 до 700 тыс. долларов. Неужто столько средств мы вкладываем, чтобы подрывать свою экономику, чтобы отдавать чужеземцам свой и без того скудный прожиточный минимум и напрочь уничтожать то, что именуется патриотизмом народа?

И тем не менее практика знает немало случаев, когда патриотически настроенные молодые люди не бегут за рубеж: нищенствуя в своей стране, отдают все силы Родине.

Чтобы положить конец массовому бегству талантливой молодежи за рубеж, нужны средства. А они есть! Необходимо возвратить те капиталы, которые так нагло вывезли за границу многие наши отечественные дельцы. В развитии старых и добрых российских меценатских традиций таится еще один выход. Девиз — не «грабь награбленное», а «возврати то, что незаконно присвоил» — должен быть принят и одобрен обществом. Необходимо создавать по типу накопительских специальных пенсионных вложений фонды поддержки талантливой подвижнически и патриотически настроенной молодежи. Заинтересованный изобретательный экономист способен успешно решить эту проблему, если в этом ему помогут государство и общество.

И последнее. Для решения названных проблем наша школа нуждается не просто в педагоге — мастере, способном применять ранее добытые технологии, — ей нужен мастер-творец, ибо перемены в педагогическом мире стремительны: меняется мир, семья, школы, производство, общество в целом. Наш отечественный педагог, несмотря на свое униженное социальное положение, проявляет чудеса подвижничества. Государство должно позаботиться об улучшении условий его материальной и духовной жизни. Только в этом случае школа окажется способной осуществлять подлинно духовно-правовое патриотическое воспитание, окажется способной выполнить свою великую и мессианскую роль, сказать самому себе, Отечеству: «О Русь, взмахни крылами!».

418

Словарь основных понятий

В заключение вкратце раскроем те понятия и категории, которые характеризуют сущность и направленность педагогического искусства как педагогики высших ценностей.

- Патриотизм — глубинное интимно-творческое чувство ЛЮБВИ К РОДИНЕ, К ЕЕ ДУХОВНОМУ БОГАТСТВУ, КУЛЬТУРЕ, К НАРОДНЫМ ТРАДИЦИЯМ И ЦЕННОСТЯМ, К НАРОДУ И ОТЕЧЕСТВЕННЫМ ПРИОРИТЕТАМ. Деятельностный характер любви к Родине выражается в подвижничестве личности, в ее готовности утверждать и защищать духовные ценности своего народа любыми приемлемыми средствами.

- Педагогика ОТЕЧЕСТВЕННОЙ КУЛЬТУРЫ - методологические, теоретические и духовно-творческие основы становления духовно-правовой личности. (Наиболее полно разработаны мыслителями «серебряного» Ренессанса России.)

- Приоритетные духовные ценности отечественной культуры — Любовь, Свобода, Право, Созидание, Духовно-Правовая личность.

- МЕССИАНСКИЙ ХАРАКТЕР ПЕДАГОГИКИ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ КУЛЬТУРЫ - высшее ПРИЗВАНИЕ дать миру приемлемые духовно-творческие ориентиры создания и развития образовательных и воспитательных систем.

- МЕССИАНИЗМ ЭСХАТОЛОГИЧЕСКИЙ - ВЕРА В СВЕТЛОЕ БУДУЩЕЕ своей страны, своего народа, НАДЕЖДА и УПОВАНИЕ НА ТОРЖЕСТВО ВЫСШИХ ЦЕННОСТЕЙ - ЛЮБВИ, СВОБОДЫ, СОЦИАЛЬНОЙ СПРАВЕДЛИВОСТИ, ПРАВА И СОЗИДАТЕЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ НА БЛАГО ОТЕЧЕСТВА. МЕССИОНИЗМ ЭСХАТОЛОГИЧЕСКИЙ подтверждается

419

27*

НЕСТЕРПИМОЙ ЖАЖДОЙ миллионов молодых людей РОССИИ утверждать ВЫСШИЕ ДУХОВНЫЕ ЦЕННОСТИ, «чего бы это ни стоило: позора, унижения и даже смерти» {К. Д. Ушинский).

— ДУХОВНОСТЬ — СИЛА интеллектуально-эстетических, нравственно-волевых и физических данных личности.

— ПРАВО — совокупность общеобязательных правил в целях утверждения духовных начал в обществе, в душах людских. Право как мера свободы, любви, созидания — одно из важнейших средств создания правового демократического государства, гарантирующего разностороннее развитие личности.

— ПРАВОВАЯ ЛИЧНОСТЬ — личность, сознающая свои права и выполняющая свои обязанности перед самим собой, обществом, семьей, государством.

— ДУХОВНО-ПРАВОВОЕ ВОСПИТАНИЕ - главнейшее условие создания, развития и обогащения правового демократического государства, где две силы — ЗАКОН И ДУХ — объединяются третьей силой — ПОДВИЖНИЧЕСТВОМ, ПОМНОЖЕННЫМ НА САМООТРЕЧЕНИЕ, ТВОРЧЕСТВО И СОЗИДАТЕЛЬНУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ НА БЛАГО РОДИНЫ, где правовое государство гарантирует полную самореализацию личности.

— ВЕРА — не просто убежденность в чем-либо, но и ЗНАНИЕ ВЫСШЕГО ПОРЯДКА, основывается на предшествующем опыте сознания, мышления, творчества. Вера есть фундамент познания, творчества.

— ИНТУИЦИЯ, ИЛИ СОЗЕРЦАНИЕ, — не есть «побочный продукт» познавательной деятельности (К. Маркс), а есть первая ступень познания, есть ЖИВОЕ ПОГРУЖЕНИЕ в глубины СОЗНАНИЯ, есть «акт самоотречения от рассудка во имя универсального РАЗУМА, есть БЛАГОДАТЬ ЧУВСТВЕННО-ОБРАЗНОГО ПОЗНАНИЯ МИРА» (Я. Бердяев).

420

— СПОСОБНОСТЬ К ВИЗУАЛИЗАЦИИ - один из основных компонентов образно-творческого познания мира, присущий стратегиям всех гениев.

— Гениальность есть качество каждого. Это особая напряженность целостного духа человека, а не специальный дар. Это высшие человеческие способности (Н. Бердяев).

— Талантлив каждый, но мера и сфера приложения разные.

— Талант есть способность «сорваться с цепи» (Маслоу), есть способность ставить и решать сверхзадачи.

— СВЕРХЗАДАЧИ — умение дерзновенно выдвигать, разрабатывать и решать, казалось бы, явно завышенные задачи с учетом возможностей и своего общего и профессионального развития. Сверхзадачи являются главнейшим условием ускоренного развития дарований, полной самореализации личности.

Трактовка системы категорий противостоит различным формам оккультизма, трансперсонализма, магиям, гипнотическим воздействиям.

Оглавление

От автора..•....3

Часть первая. Школа любви и свободы...4

Глава первая. Жизнь: две настоящие и одна будущая... 4 «Страна живых», или Презумпция виновности

переддетством...4

Одна из главных тем наших занятий —

«Смысллюбви»...14

Технология откровения и искренности...22

Психотерапия дородового периода....25

Дидактика дородового периода....26

Преодоление одиночества...29

Обрести новое рождение....31

Сотвори себя сам, человек!...33

Сущность процесса самоизменения и

самореализации...37

Составные части супружества...40

Право на жизнь и право на смерть...45

Глава вторая. Трансцендентальные основы

педагогического искусства....50

Технология озарения....54

Ключевые слова...56

Важнейший фактор педагогического искусства 60

Слон Макс и философия свободы...62

Тренинг личностного роста....63

Часть вторая.Технолотя чуда: мир дошкольника...67

Глава первая. Феномен взлета детской и педагогической

талантливости....67

Материализованное чудо....67

Вы талантливы, вы неповторимы!...68

Два типа материнства....69

422

Тусклый свет смерти....70

Почему я заговорил о трагическом?....73

Божественные искры....74

О статусе и достоинстве...76

Глава вторая. Основы искусства воспитывать, или Как за два дня пробудить

педагогический талант....77

Эвристическая природа педагогической

талантливости....77

Вехи педагогического мастерства...81

Практикум. О связи традиционных приемов

с общечеловеческими ценностями....82

Самые красивые цвета...82

Мамины украшения на фиолетовом (сочетание

красок, светотень, рефлекс)....83

Некоторые рекомендации...83

Технология свободы, или Механизм радости...85

Синтез мук, культур и искусств....88

Сказка про Марину, Инчика, Билли и Колдуна.. 88 Лирическое отступление. Духовный мир

воспитателя решает многое....94

Знание ребенка во всех его отношениях — основа приобщения детей к общечеловеческим

ценностям....97

Глава третья. Какими ценностями должен

руководствоваться педагог в своей

работе с детьми?...100

Какие ценности приоритетны?....100

Почему главенствующие?...101

Вкус к совершенству....103

Любовь как величайшая нравственная

заповедь...105

Долготерпение — это первая характеристика

любви...105

Любовь милосердствует...105

Любовь не завидует....105

Любовь добра и не мыслит зла...106

423

Любовь защищает свободу

безнасильственными средствами...108

Любовь все покрывает....111

Любовь не гордится...114

Любовь — это подвиг...114

Любовь самоукоряет...115

Любовь ответственна и смиренномудра.... 115

Любовь щедра...116

"Любовь делает человека сильным...117

Любовь эстетически выражает себя....117

Любовь всегда против авторитарности.... 117 Любовь не радуется неправде, но сорадуется

истине...118

Любовь все переносит....118

Свобода — главенствующая составляющая

общечеловеческих ценностей....118

Свобода и защищенность....118

Свободный выбор — это всегда нравственный выбор, исключающий произвол

и вседозволенность....119

Свобода и любовь к ближнему...120

Свобода всегда враждебна диктату,

тоталитарности, авторитаризму....120

Свобода лишена стремления достичь власти

любой ценой...121

Свобода деликатна....121

Свобода определяет смысл и образ жизни.. 122 Свобода способствует выбору путей

и методов самореализации...122

Свобода противостоит лжи...123

Глава четвертая. Технология духовного развития.. 124

Развивайте детскую интуицию....125

Из записной книжки Л. И...126

Очеловечивание технологии...127

Появление вампира в неожиданном ракурсе.. 129 Развитие педагогического дара....130

424

Советы родителям, чьи дети посещают детский

сад....131

Эффект чистоты и прозрачность человеческой души...132

Глава пятая. Чистая технология...133

Эмоциональный настрой...133

Планетарный дух технологии...135

Учить сиянию....136

Глава шестая. Один час, расписанный по минутам (искусство приобщения

к прекрасному)...137

10 часов 27 минут — создание атмосферы

творчества....137

10 часов 35 минут — энергия, энергия и еще

раз энергия...138

10 часов 40 минут — ураган талантливости

не может не захватить...139

10 часов 50 минут — можно ли вмешиваться

в детский рисунок?...139

Глава седьмая. Неповторимый целостный процесс.. 140

Талант—явление неповторимое...140

Повторяемая неповторимость и стабильность.. 142

Многомерность структур...143

Дошкольники, блин....144

Педагогические состязания....147

Гимн прикосновению...147

Через детскость —к педагогическому таланту. 149

Воспитывать внутреннюю свободу...151

Живописное изобретательство Вовы

Молочкова...153

Во что бы то ни стало повышать статус

личности...155

Униженность как система...156

Что значит духовно прозреть сердцем?...157

Избавиться от ложных представлений о самом

себе....158

Истины и догматы...158

425

Глава восьмая. Кричащее социально-правовое

воспитание....160

Как и где формируется будущий разбойник,

вор и грабитель?....160

Агрессивность или талантливость....163

Агрессивность —из семьи!!!....164

Беспредел....167

Воспитание на высоком как высший принцип. 169

Какие страхи мы передаем детям?...170

И страшные игры детей...171

Правовое воспитание надо начинать с раннего детства....173

Глава девятая. Как приобщать родителей

к педагогическому творчеству?.... 177

Секреты общения с родителями...177

Феномен озаренной решимости...179

Увлечь других можно только тогда, когда ты

сам увлечен...180

Новизна творца и новизна схоласта-фарисея..182

Знать ребенка во всех отношениях....183

Почему мы не выносим уникальности?...185

Ребенок — мир проблем и задач...187

Семейный дух....189

«Нестандартный» ребенок требует

нестандартных решений...190

Эффект нестандартности и способы выхода

издепривации...191

Папа, порисуй немножко со мной....193

Глава десятая. Детское сочинительство...194

Сочинительство как игра в жизнь....194

Если мы хотим развивать ребенка, то должны

поощрять детское сочинительство....195

Загадка сочинительства....196

Волнение, трудолюбие, увлеченность

(из дневника воспитателя)....198

Развитие речи, руки, вкуса, интуитивного чутья, нравственных начал, мозга — это все непременно вместе...199

426

Генетически близкое — это и есть истоки

экологии детства....200

Как убить творчество?...202

Что и как могут дети производить силой духа?.. 203

Педагогическая одухотворенность...204

Абстрактное и конкретное....205

Подсознательная стихия Матюхина...208

Авторитарность в гуманистической обертке..211 Еще один подводный риф, еще одна ошибка..212

Безошибочного воспитания не бывает...213

Сергей Матюхин — это трагедия и прозрение.214

Каляки-маляки, или Обучение искусству

видеть....216

Глава одиннадцатая. Лучшее из наследств...217

Искусство и тайна...217

Родовой эгоизм и альтруизм любви...219

Основа человеческого счастья....221

Биоритмы человеческого счастья....223

Будний день типичного американского

старшеклассника....223

Широта и узость человеческого бытия...226

Как можно погубить ребенка...228

Культура быта — тоже нравственная ценность.. 231 Чистота — принуждение или потребность?... 231 Ребенок должен полюбить черновую работу.. 233 Обломовщина — чисто российское явление.. 234

Глава двенадцатая. Цели, идеалы, культура в системе

педагогического опыта....236

Демократической стране — демократическое

воспитание...236

Как формулируется основная цель

воспитания?...237

Природное и культурное...238

Педагогический идеал и нравственные

нормы....239

Воспитывая качество — воспитываем

человека...243

427

Что такое культура?....244

Воспитываем хорошего семьянина...246

Часть третья. Семинарий (школьный возраст)...248

Семинар первый. Диалектика любви и свободы...248

Иерархия ценностей....248

Сверхзадача как выражение свободы духа... 249 Педагогика —пробуждение интереса к себе.. 252 Выгоднее слыть талантливым педагогом,

чем бездарным...254

Свобода и талант....256

Лик любви....259

Любишь ли ты себя?....260

Развитие свободы...262

Любовь как универсальная установка души.. 264 Свобода и бессмертие...266

Семинар второй. Торжество добра....267

Целостность нравственности...267

Гражданственность и порядочность...269

Героизм и подвижничество....271

Коллективизм и соборность...274

Семинар третий. Принцип свободы и защищенности. 276

Раскованность и свобода...276

Раскованность мнимая и подлинная....277

Гарантии защищенности...278

Резервы свободного развития....282

Семинар четвертый. Поиск истины, или дидактика

общечеловеческих ценностей.. 284

Абстрактное и конкретное....284

Назад к прошлому?...286

Интуиция, вера, знание, мышление, созидательная деятельность, новые формы интуиции — логика развития творческого

обучения...287

Два пути познания...288

Пафос нелепостей...290

Теоретическая глупость на практике

приобретает вселенские масштабы...291

Для чего нужна перегрузка?....292

428

Содержание образования и здоровье ребенка.. 294

Философия и ребенок...296

Семинар пятый. Как развивать детскую и

педагогическую талантливость (рекомендации, выведенные

из собственного опыта)....301

Семинар шестой. Вальдорфская педагогика: «за»

и «против»....314

Национальное и общечеловеческое...314

Свобода или подражание...316

Возражение поклонникам....318

Надо ли от всего отказываться?....320

Множественность смыслов и бесконечность

результатов...323

Решающий фактор в системе воспитания... 324 Ярлыкотворчество, или Примитивизм

педагогического сознания....325

Свобода выбора метода....326

Часть четвертая. Педагогика отечественной культуры.. 328

Глава первая. Педагогика Достоевского...330

Социальная опасность вседозволенности... 330 «Подросток» Достоевского — ключ к пониманию

современных проблем воспитания...332

Детские самоубийства и бессмертие...333

«Нет, весь я не умру» —тайна бессмертия.... 337

Бескорыстие....339

Не надо бояться детского нигилизма....341

Лик женщины —лик России...342

Любовь и нравственная чистота....342

Красота Мадонны и красота содомская.... 343

Нежность и жестокость...344

Тайны родительской любви...345

Идеалы: Достоевский и Вл. Соловьев....347

Тревожная индивидуальность идеала...347

Единство и бескомпромиссность...348

Различия....349

Альтернатива: всеединство или блуд

на крови....351

429

«Окончательное условие всечеловечества

есть СВОБОДА» (Вл. Соловьев)....353

Глава вторая. Педагогическое прочтение

Н. А. Бердяева...354

Н.А.Бердяев и марксизм. Сатана правил бал. 354

Душители свободы...358

Личность — не часть космоса, а космос —

частьличности...359

Высота и глубина....361

Тютчевский парадокс?....364

Философский диктант как энергетический ]

импульс...365

Личность нуждается в другой личности...367

Присутствие великой детской любви....368

Два полюса социализации....369

Сильная личность есть выраженный характер.. 370 Личности нет без способности к страданию

и тоске по совершенству....371

Нет личности без страсти...372

Личность есть гражданин царства Божьего,

а не царства кесаря...373

Глава третья. Пророческая педагогика И. А. Ильина.. 374

Мудрый мистицизм здравого смысла....374

Мир управляется из детской...375

Предсказания....376

Заповеди духовно здоровой семьи....377

Духовный опыт как цель воспитания....378

Искусство воспитывать сильную духовно-творческую личность...379

Глава четвертая. О трех законах выхода из кризиса

(продолжение педагогики Ильина)...381

Главное условие преодоления социальных

катастроф....381

Свобода, воспитание, демократия....382

Что значит жить предметно?...384

Лояльный гражданин как педагогическая

цель...'...385

430

Возрождать Россию — значит воспитывать

народ в духе к справедливости....386

«Любовь есть доброта»...387

Глава пятая. Талант созерцания...388

Две способности таланта...388

Тайна созерцания...389

А как же на практике?...389

«Летящий бег пера»....392

Глава шестая. И. О. Лосский: педагогика абсолютного

добра....394

Гордость — величайший грех?....394

Последнее прибежище....397

Семантические капканы...398

Живучесть этики бахвальства...398

О трех типах талантливости....400

Глава седьмая. Б. П. Вышеславцев: воспитывать

навысоком....401

О двух путях развития...402

Трагический конфликт закона и таланта,

нормы и творчества....403

Глубинная психология конфликта и странное

свойство закона....404

Без идеала нет ни таланта, ни воспитания... 406

Пафос профанации....408

Возвышенное, а не высокое...409

Свет сознания и мощь свободы....410

Свобода произвола и свобода творчества.... 411 «Прощай, немытая Россия», или «О Русь, взмахни

крылами!»....413

Словарь основных понятий....419