МИНОБРНАУКИ РОССИИ
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования
«РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»
(РГГУ)
ИСТОРИКО-АРХИВНЫЙ ИНСТИТУТ
ФАКУЛЬТЕТ ИСТОРИИ, ПОЛИТОЛОГИИ И ПРАВА
Кафедра социальных коммуникаций и технологий
Жилкина Валерия Юрьевна
ПОЛИТИКО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ ЖЕНЩИНЫ-ПОЛИТИЧЕСКОГО ЛИДЕРА В СОВРЕМЕННОЙ ЛАТИНСКОЙ АМЕРИКЕ
Выпускная квалификационная работа
Студентки 4 курса очной формы обучения
Направление № 030201.65 «Политология»
| Допущена к защите на ГЭК Заведующий кафедрой Канд.полит.наук, доц. ____________Майклсон В.М. «___»__________ 2013 г. | Научный руководитель К.п.н., доц. _______________ А.Л.Зверев |
Москва 2013
ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ……………………………………………………………………..3
Глава 1. ТЕОРЕТИКО – МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИЗУЧЕНИЯ ПОЛИТИЧЕСКОГО ЛИДЕРСТВА В ЛАТИНСКОЙ АМЕРИКЕ ………….11
- Теоретические подходы к изучению политического лидерства………11
- Политико – психологическая специфика лидерства в странах Латинской Америки………………………..……………………………21
- Политико – психологический аспект гендерной политики в странах Латинской Америки……………………………………………………..29
Глава 2. ПОЛИТИКО – ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ЛИДЕРСКИХ КАЧЕСТВ КРИСТИНЫ ФЕРНАНДЕС ДЕ КИРШНЕР…….37
2.1 Характеристика исследования…………………….……………………….37
2.2 Эвита Перон – прототип женского политического лидерства в Аргентине………………………………………………………………………...42
2.3. Кристина Киршнер: политико-психологический портрет…….………..47
ЗАКЛЮЧЕНИЕ…………………………………………………………………60
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ……………………………62
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность
В современном мире все чаще поднимается вопрос о роли женщин – политических лидеров на политической арене. Изучение данной проблемы значимо для оформления более полного представления о женском президентстве и о вкладе женщин – политиков в политическую историю того или иного государства.
В целом, изучение такого феномена, как политическое лидерство – одна из главных тем в рамках политической психологии. Объектом исследования при таком комплексном и междисциплинарном взаимодействии являются и личность лидера с наиболее ярко проявляющимися персональными чертами, и общие закономерности статики и динамики политического контекста, а также процесс восприятия лидера его сторонниками, соратниками, исследователями и даже противниками.
Исследование проблемы женщин – политических лидеров латиноамериканского континента представляется актуальным с точки зрения прогностического потенциала прихода женщин к власти в странах латиноамериканского региона. Во временном отрезке — с 1973 по 2011 г. — в латиноамериканских странах пост президента женщины занимали 8 раз[1].
Для латиноамериканского региона феномен женского президентства является новаторским, т.к. исторически регион был подвержен колониальной зависимости от Испании, наличию военных хунт и диктаторов у власти. Так в регионе сформировалась маскулиная политическая культура, когда к власти приходили только мужчины – диктаторы и националистические лидеры. Проходит полвека и латиноамериканцы начинают отдавать предпочтение женщинам - кандидатам на президентских выборах, т.к. считают, что женщины могут быть лучшими руководителями, чем мужчины, более внимательными к повседневным нуждам людей.
В этой связи, личность и политическая деятельность женщины – политического лидера вызывает особый интерес у современных исследователей института политического лидерства. Существует объективная необходимость в проведении серьезного и подготовленного исследования основных особенностей личности женщины - президента, а также выделении основных факторов, повлиявших на ее генезис в рамках исторически сформировавшейся маскулиной политической культуры латиноамериканского общества.
Проблема исследования заключается в необходимости выявления политико - психологических особенностей женщины – политического лидера, которые позволили ей в условиях маскулиной политической культуры прийти к власти.
Степень научной разработанности проблемы исследования
При подготовке методологической части работы в исследовании были использованы работы по политическому лидерству Н. М. Ракитянского[2], С. Ф. Лисовского[3], Е. В. Егоровой - Гантман[4], Э. А. Галумова[5], Ж. Блонделя[6],
М. Василика[7], Р. Такера[8], В. К. Васильева[9], В.И. Власова[10], В.Л. Маpиновой[11], М.И. Медведева[12].
К работам, посвященным типам политического лидерства, относятся исследования Г.А. Авциновой[13], В. Парето[14], Б. Эннкера[15], В.Г. Ледяева[16], М. Вебера[17], Т.А. Штукиной[18], М. Херманн[19], В.П. Таранцова[20].
В рамках обсуждения взаимодействия лидера с формирующей его актуальной внешней средой были использованы работы Т. Парсонса[21], Дж.Ритцера[22], Ш.Эйзенштадта[23], и Э. Гидденса[24], П. Бурдье[25], Ч.Э. Мериамма[26], М. Крозье[27], Л. Туроу[28].
Для определения гендерной теории использовались работы и статьи Р. Столлера[29], О. В. Ворониной[30], М. Розальдо и Л. Ламфере[31], А. Рич[32], Ш. Ортнер[33], Г. Рабин[34] и Р. Унгер[35].
Для понимания факторов, приведших к возникновению специфического женского лидерства Кристины Киршнер, важно обратиться к исследованиям, анализирующим политическую культуру латиноамериканских стран и Аргентины в частности. Для этого были использованы работы Б.И. Коваля, А.А. Cлинько, С.И. Семеноваи и Я. Г. Шeмякина[36].
Среди книг, посвященных проблеме женщины – политического лидера, как элемента власти, хотелось бы выделить работы Л.Т. Шинелевой[37] и В. В. Аврорского[38].
Для анализа политической деятельности женщин – президентов в Латинской Америке использовались статьи в периодических изданиях П. Кравцовой[39], А. Д. Щербаковой[40], М. А. Ярышиной[41], Н.М. Яковлевой[42], Р.В. Карахановой[43] и М.Л. Чумаковой[44].
Объектом исследования является политический лидер - женщина - президент Кристина Киршнер в Аргентине.
Предмет бакалаврского сочинения - исследование основных политико-психологических черт Кристины Киршнер как политического лидера.
Целью исследования является проведение политико - психологического анализа личности президента – женщины на примере Кристины Киршнер в Аргентине.
Задачи исследовательской работы:
- Определить инструментальное содержание понятий «политическое лидерство» и «гендер»;
- Выявить динамику формирования специфики политического лидерства в Латиноамериканских странах;
- Проанализировать статистику прихода женщин к власти, их восприятие, личные качества, черты и успешность их политической деятельности;
- На основе прототипа идеальной женщины – политика в Аргентине (на примере Эвиты Перон) сформировать политико - психологический портрет Кристины Киршнер и подчеркнуть его основные черты.
Ограничения предмета исследования. Практическая часть данного исследования посвящена анализу личности политического лидера - женщины Кристины Киршнер в Аргентине. Анализ феномена президентства женщин на ее примере президента представляет собой исключительно удачное поле для исследования как глобальных, так и региональных особенностей и сторон политического лидерства Аргентины, т.к. это первая женщина – президент в Латинской Америке, успешно занимающая два срока подряд президентское кресло.
Гипотеза исследования: можно предположить, что если в условиях экономического кризиса и краха банковской сферы в 1990 – 2002 гг. в Аргентине[45]
мужчинам – президентам не удалось поднять экономику страны, то разочаровавшись, аргентинцы предпочли видеть во главе государства женщину – президента, политико психологические особенности которой позволили создать альтернативу мужчинам – президентам и их курсу.
Для подтверждения означенной выше гипотезы необходимо полноценное построение политико-психологического портрета Кристины де Киршнер.
Теоретическая основа исследования. В нормативном базисе исследования были фактически интегрированы наработки, содержащиеся в политико – психологических теориях, концепциях и исследованиях политического лидерства, воплощенных в работах Н. М. Ракитянского[46], П.Штомпки[47], П. Бурдье[48], Д. Белла[49], Ж. Бодрийяра[50] и Ч. Миллза[51].
Теоретическим основанием для написания данного бакалаврского сочинения послужили следующие научные концепции: концепция популизма латиноамериканского политического лидерства (О. Иании, Дж. Джермани), теория националистического популизма левого толка (А. Варгас Льоса), теория черт (Ф.гальтон, К. Бирд), личностно-ситуационная теория лидерства (С.Казе, X. Герт, С. Миллз), гендерная теория (Р. Столлер) и «Я – концепция» (Е. В. Егорова – Гантман).
Методологическое основание отражает политико-психологический подход к изучаемой проблеме, позволяющий получить широкий спектр объективных данных для доказательства или опровержения гипотезы. В основу методологической части входят общенаучные методы синтеза, анализа, абстрагирования, восхождение от абстрактного к конкретному и методов политических исследований. Так, в работе широко используется сравнительно-политический и сравнительно-исторический методы.
Методы эмпирического анализа:
- Метод дистантной оценки как исследовательской стратегии, предполагающей изучение личности без непосредственного контакта с ней на основе применения специально разработанных исследовательских процедур, связанных с анализом объектов, в которых личность политика находит свое отражение (биографии, программных документах и медийной деятельности политического лидера).
- Исследование основывалось на качественных методах (наблюдение, case-studies, биографический метод) как проявление ключевого методологического принципа политико-психологических исследований.
- Для анализа специфики политического лидерства использовался системный подход, подразумевающий анализ не только личности лидера, но и взаимодействия лидера с образом идеального прототипа и фоновых факторов, влияющие на их формирование.
На основе полученных данных можно построить политико – психологический портрет политического лидера.
Эмпирическую базу исследования составили:
- биография Кристины Киршнер, полученная с официального сайта и периодической печати (интервью, публичные выступления, официальные заявления);
- результаты социологических опросов, помогающие выявить причины, почему латиноамериканцы голосуют за женщин - кандидатов в Латинской Америке;
- периодические издания и программные документы Кристины Киршнер, с помощью которых можно определить ее подход к коммуникативной практике.
Научная новизна исследования состоит в том, что в данной работе впервые был сконструирован политико - психологический портрет Кристины Киршнер в российской политической науке.
- В настоящем исследовании сформированы основные отличительные характеристики политического лидерства в Аргентине.
- Были установлены основные социально - экономические факторы, детерминирующие культурные образцы, воплощаемые в существующих моделях политического лидерства в Аргентине.
В настоящее время появились лишь первые новаторские работы по данной проблеме на русском языке, но нет ни одной научной работы, посвященной президентству К. Киршнер, поэтому при написании данной работы автор также анализировал литературу на испанском языке.
Практическая значимость работы заключается в возможности использования результатов исследования при проведении избирательных кампаний и построении имиджа женщины – кандидата в президенты.
Структура бакалаврского сочинения
Представленная работа состоит из введения, двух глав, включающих 6 параграфов, заключения, списка использованных источников и литературы и приложений.
Во введении обоснованы актуальность темы исследования, ее научная и практическая значимость, показана степень научной разработанности, сформулированы объект, предмет, цель, задачи, выявлена гипотеза и новизна дипломного исследования.
В первой главе раскрывается суть понятия «политическое лидерство», анализируются подходы и теории, связанные с изучением данного понятия, раскрывается суть гендерной теории и приводится анализ теоретико-методологических аспектов изучения политического лидерства в государствах Латинской Америки и в частности Аргентины.
Вторая глава представляет собой практическое исследование составляющих политического лидерства Кристины Киршнер для построения ее комплексного политико-психологического портрета.
Заключение содержит итоги исследования.
Глава 1. ТЕОРЕТИКО – МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИЗУЧЕНИЯ ПОЛИТИЧЕСКОГО ЛИДЕРСТВА В ЛАТИНСКОЙ АМЕРИКЕ
1.1.Теоретические подходы к изучению политического лидерства
Политическое лидерство давно является предметом научных интересов деятелей политологической, политико-психологической, социологической, философской сфер и повлекло за собой глубинное изучение данного феномена, дав жизнь значительному количеству концепций. Исследование такого сложного явления, как политика, предстающего вниманию ученого то в качестве процесса, то в качестве науки или даже искусства, неизбежно ведет к изучению феномена лидерства как центральному вопросу психологического и личного аспекта столь сложного предмета междисциплинарного анализа. Внимание многих поколений исследователей и ученых прошлого было приковано именно к личности великих правителей. В историческом плане политической мысли одно из центральных мест долгое время, начиная с периода античности и до конца ХIХ столетия, занимала именно проблема «идеального государя».
Само понятие «лидер» (от англ. leader) в переводе с языка оригинала и означает «руководитель», «ведущий», «вождь».[52] В античной философии дефиниция лидерства шла в неотрывном контексте с индивидами, наделенными этой властью – правителями, царями, государями, может, даже категориями граждан, которые наделялись онтологически более подходящими для власти качествами характеристиками. Первым институтом лидерства была реальная власть, дарованная не просто по праву рождения, а обоснованная, к тому же, высокими духовными и моральными качествами. Долгое время именно это понимание самого института лидерства было доминирующим и связанным с актуальным политическим процессом.
Ряд исследователей определяют лидерство как многогранный и сложный феномен[53], являющийся разновидностью власти, другие определяют лидерство как управленческий статус, взаимосвязанный с принятием решений и влиянием на поведение и деятельноcть других людей[54]. В то время, как Л. Эдингер[55], Ф. Бэйли[56], Дж. Даунтон[57], Р. Стогдилл[58] говорят о лидерстве как о положении в обществе, характеризующееся способностью организовывать и направлять коллективное поведение его членов, такие исследователи, как Дж. Бернс[59], Д. Катц[60], Д. Мэттьюс[61], А. Макфарланд, мерой лидерства считают степень влияния индивида на других[62]. Впрочем, они отмечают только то влияние, которое имеет четыре особенности:
- постоянство (политический лидер осуществляет длительное воздействие на политические процессы и историю страны);
- распространение руководящего воздействия лидера на все общество;
- явный приоритет во влиянии лидера на членов группы;
- легитимность правомерности руководства или авторитет (влияние лидера, не ограничивающееся одним лишь применением силы)[63].
Р. Аггер[64], М. Бречер, Э. Ладд[65] фактором, определяющим сущность индивида, как политического лидера ставят готовность к принятию решений. Дж. Опeнгеймeр и Н. Фрoлих[66] относят политическое лидерство к «предпринимательству», осуществляемое на специализированном рынке, при котором политические акторы в борьбе за власть занимаются обменом своих программ решения общественно-политических задач и предполагаемых способов их реализации на должности руководителей.[67]
Огромное влияние на концепции и теории политического лидерства оказал Г. Тард[68]. Он считал, что основным законом жизни общества является подражание сторонников и последователей своему лидеру, в силу того, что большинство населения фактически не обладает творческими способностями и не способно к лидерству. Лидерство понимается Г. Тардом как трансляция ценностей - способ передачи от одного члена общества к другим знаний, ценностей и условий жизни[69]. Политические и социальные движения, согласно концепции Г. Тарда, осуществляются по схеме: борьба лидера с толпой; увлечение толпы нововведением политического лидера и подражание толпы действиям лидера.
Значительный опыт осмысления проблемы дефиниции политического лидерства был накоплен и в политической науке Америки XX столетия. Ч.Э. Мерриам А. Бентли, Г.Д. Лассуэлл, Ф. Либер, Дж. Берджесс[70] создали работы, явившиеся фундаментом различных сфер политического знания.
В российской науке методологическое значение для проблемы политического лидерства имеют работы Г.К. Ашина[71], Е.В. Егоровой-Гантман[72], Л. И. Уманского[73], А.И. Юрьева[74] и др., в которых рассматриваются теоретические проблемы власти и политики, особенности их проявления в российском политическом процессе, разрабатываются методы исследования личности политического деятеля.
Российский политический психолог Е. Б. Шестопал[75] отмечает, что, несмотря на обилие мнений, каким именно образом изучать личность в политике, необходимо выделить изучение «Я-концепции».
«Я-концепция» – образ собственного «я», комплекс представлений индивида о себе самом, осознаваемая часть личности. На формирование Я-концепции влияет социализация, определяющая в сущности представления индивида о самом себе.
В структуре личности политического деятеля были выделены три компонента: когнитивный, аффективный и поведенческий. Когнитивный компонент личности связан со сферой политического сознания и представлен такими элементами, как ценности, представления, установки, убеждения, операциональный код, Я-концепция. Аффективный компонент во многом связан со сферой бессознательного и представлен потребностями и мотивами политиков. Поведенческий компонент включает в себя стиль межличностных отношений, поведенческий стиль и стиль принятия политических решений как наиболее видимые проявления личности политического деятеля.
В структуру Я-концепции входят образ Я (общая сумма мыслей, восприятий и чувств и оценок индивида по отношению к самому себе), самооценка и социальная ориентация лидера (чувство автономности от других людей)[76].
Развитие психологии принесло появление разнообразных теорий личности, описывающие понятие «личность» как интегрированное целое и объясняющие различия между людьми. Наиболее широкое распространение теоретических подходов к исследованию лидерства получили теория черт (Ф. Гальтон, Э. Богардус, К. Бирд, Ю. Дженнингс), ситуативные теории[77] (Т. Хилтон, Р. Стогдилл, А. Голднер) и гендерная теория (Р. Столлер, Р. Унгер).
Личностно - ситуационная теория политического лидерства является синтезом теории черт и ситуативной теории лидерства. Она рассматривает как качества и черты лидера, так и ситуации, обстоятельства и условия, в которых проистекает процесс политического лидерства. Лидерство детерминируется тремя критериями: психологическими чертами и качествами политического лидера, сложившейся ситуацией или произошедшим событием и группой его последователей.
Теория черт рассматривает лидера, как комплекс психологических качеств, которые способствуют его принятию властных решений в отношении других людей и продвижению на лидерские позиции. Задачей данной теории является определение основы и природы феномена лидерства.
Первым ученым теории черт был Ф. Гальтон. В начале XX столетия он пытался объяснить природную составляющую лидерства с точки зрения наследственности. Так были изучены царские династии и результаты «династических» браков. Таким образом, благодаря теории черт феномен лидерства объясняется определенными выдающимися чертами и качествами отдельных личностей, такими как целеустремленность, твердая воля, ум, компетентность, решительность и организаторские способности.
Так, среди положительных черт политического лидера Э. Богардус[78] определил такие качества как способность привлечь к себе внимание, такт, чувство юмора, ум и характер. Набор качеств меняется в зависимости от сферы применения, отдельных стран и государств, исторических эпох и определенных ситуаций и обстоятельств.
Одной из популярных разновидностей «теории черт» является так называемая факторно - аналитическая концепция. Эта концепция вносит в теорию черт определения задач и целей, связанных с конкретной ситуацией. Впоследствии, взаимодействие черт лидера и его задачи и цели составляют его стиль поведения и ведения политической деятельности.
Концепцию зависимости лидера от конкретных обстоятельств, социальных условий и ситуаций развивает и обосновывает ситуационная (ситуативная) концепция (А. Голдиер, Т. Хилтон, Р. Стогдилл). В ее основе лежит положение о лидере как о функции определенной ситуации.
Исследователи «ситуацианизма»[79] предполагали, что политический лидер выдвигается в результате сочетания определенной ситуации – удачного времени, места и обстоятельств. В разнообразных ситуациях в обществе выделяются конкретные индивиды, которые имеют лидерские качества. Поскольку, данные качества могут быть востребованы сложившимися обстоятельствами и условиями, постольку индивид и выступает лидером. Так, великие события и обстоятельства формируют политических лидеров из широких слоев общества.
У ситуативного лидерства две природы: личностные качества и удачное стечение обстоятельств. Личностные качества здесь выступают относительными, различные условия требуют разных лидерских способностей. В общем, лидеров отличают такие качества, как целеустремленность, ум и компетентность. Ситуационная теория не исключает важную роль индивидуальных черт и качеств личности политика, но она отдает предпочтение объяснение природы лидерства с помощью обстоятельств и условий его становления.
Согласно Н.М.Ракитянскому[80], в любом государстве все явления и события зависимы от личности президента или правителя. Поэтому способы принятия политических решений и осуществления действий, кроме условий и обстоятельств, надо искать еще и в психологических свойствах и качествах, в психологии политического лидера, в изменениях его психических свойств и состояний из-за нарушений либо внутренней, либо внешней среды.
Н.М.Ракитянский[81] отмечает, что главным инструментом политического лидера в реализации его идей, замыслов планов, и вожделений является его персона - личность. Он вводит понятие «политико - психологического портрета», который является методом интегративного изучения личности политического лидера, который целостно описывает качества и состояния личности, аутентичные психологические свойства политического лидера в их совокупности и связи с его объективными биологическими и социальными качествами.
Пол (гендер) играет важную роль в исполнении политической роли и функций. Традиционно политическая сфера и роль лидера считались маскулинными. Представительство женщин в политике во многом обусловлено спецификой ментальной традиции того или иного общества. В связи с этим, исследование проблемы женщин – политических лидеров также чрезвычайно актуально с точки зрения гендерной теории. Выделяется шесть проблем связи лидерства и пола[82] : 1) лидерский стиль поведения; 2) частота появления мужчин и женщин в роли лидеров; 3) лидерство и половая структура группы; 4)эффективность выполнения лидерской роли; 5) гендерная идентичность лидеров; 6) стремление к лидерству.
Р. Столлер впервые ввел в оборот различие понятий «гендер» и «пол» в 1968 году[83]. Г. Рабин[84], используя методы структурной антропологии и психоанализа, исследовала обмен властными полномочиями между женщинами и мужчинами в примитивных обществах. Она пришла к выводу о том, что женщины относятся исключительно к семейной сфере как биологический род. Гендерная система того времени конструировала два пола как различные, взаимодополняющие и неравные, которые образовывали систему власти и доминирования, целью которой была концентрация символического капитала в руках отца.
Р. Унгер[85] относила термин "гендер" к ролям, стереотипам, нормам, стереотипам, чертам, типичными для того или иного общества.
В России до 1990-х гг. исследование гендерной тематики предписывалось и велось в рамках советской государственной идеологии, для которой была характерна унификация половых различий, в отличие от западных идеалов, где типичным являлось соотнесение мускулинного и фемининного. Изучение гендерной проблематики в России началось с внедрения новой научной парадигмы гендера, продолжилось периодом институализации российских гендерных исследований, ростом числа гендерных центров, консолидацией ученых и преподавателей российских гендерных исследований и активизацией работы, направленной на более широкое распространение гендерных исследований.
Современная социологическая наука понятием «гендер» обозначает комплекс культурных и социальных норм, которые совокупность социальных и культурных норм, которые общественность предписывает выполнять индивидам в зависимости от их биологического пола[86]. Так в обществе формируются гендерные стереотипы.
Гендерные стереотипы - одни из самых живучих во все времена стереотипов, они коренятся в бессознательных нормах, впитанных буквально с детства[87]. В политике главное – борьба за власть и жесткая конкуренция интересов. В таких условиях люди черствеют, жесткие властные черты усугубляются, и исчезает гуманизм в их поведении и действиях. Именно поэтому такой стиль жизни больше присущ мужчинам, а не женщинам, а если женщина идет в политику, то ей стоит играть по правилам мужчин – быть деловой, жесткой и рассудительной.
Возвращаясь к размышлению о гендере, важно снова заметить, что он является составляющей многих ритуалов, неких принятых в обществе норм. Стиль одежды, поведение мужчин и женщин ритуализированы. Женщины, как правило, одеты игриво, пестро и менее функционально, чем мужчины, одетые строго и просто. Действия и поступки также могут быть ритуализованы: стиль речи, жесты, мимика, выбор лексики, само право говорить, интонация и положение говорящего в пространстве. Наглядно имидж женщины – политика будет включать те же критерии, приведенные мной в первой главе для описания имиджа политического лидера. Безусловно, касаемо внешних характеристик, в действиях, имидже и поведении женщины-политика допустима доля женственности, однако в целом, высокопоставленная дама должна выглядеть строго и вести себя консервативно.
В целом исследователи подчеркивают, что особенности и черты гендерных аспектов имиджа в политике носят всеобщий характер[88]. Нет оснований говорить о кардинальных отличиях имиджей мужчины и женщины.
В целом, несмотря на серьезную историографию политического лидерства, дефиниция этого феномена, являясь одной из актуальных проблем политической психологии, до сих пор не нашла своего однозначного решения и является постоянным объектом серьезных научных и публицистических дискуссий.
Выводы по параграфу. Феномен политического лидерства представляет одну из наиболее ярких, заметных, интересных проблем в политической психологии. Результаты бесчисленных попыток понимания данной проблемы мы видим в различных интерпретациях и концепциях лидерства, но все они акцентируют свое внимание лишь на отдельных аспектах этого сложного психологического явления. Научное сообщество не пришло к единому определению политического лидерства и основную общую черту в различных интерпретациях сути политического лидерства, можно выделить в понимании феномена лидерства в контексте власти, им предоставляемой.
1.2. Политико – психологическая специфика лидерства в странах Латинской Америки
Перенеся все возможные ужасы конкисты, и лишь в XIX веке избавившись от гнета испанцев, Латинская Америка мгновенно попала под влияние военных хунт, диктаторства и националистов. И хотя формально регион перестал быть колонией и обрел независимость, на деле в регионе не прекращались локальные междоусобные войны, которые велись как внутри отдельных стран региона, так и между ними. Конфликты по определению границ государств и спорным территориям не исчерпали себя до сих пор, таким образом, фактически можно представить Латинскую Америку как историю сопротивления и освобождения. Так в латиноамериканском регионе постепенно сформировалась маскулиная политическая культура.
Именно конфликты и междоусобицы способствовали формированию на континенте политического радикализма, по сей день проявляющегося во многих сторонах политического процесса. В качестве красноречивой иллюстрации данного тезиса отметим, что, начиная с середины XIX столетия, ротация в высших эшелонах власти в самых разных странах разворачивалась насильственным методом - через военные перевороты и вооруженные восстания, через террор и периоды (зачастую весьма продолжительные) исключительной политической нестабильности. В ряде стран, например в Боливии, количество переворотов и восстаний за последние полтора века пересекло отметку в сто восемьдесят государственных переворотов. Фактически это означает, что смена руководства страны могла происходить несколько раз в год; та же ситуация наблюдалась в других латиноамериканских странах.
Отличительной чертой политического лидерства в Южной Америке можно назвать особую роль в регионе военных, понимаемых и как сплоченная элитарная группировка, и как некоторый собирательный образ, который может использовать политический деятель в рамках своей деятельности. Связан такой вес образа военного, прежде всего, с тем, что карьера военного с определенного времени становится фактически единственным путем к власти для выходцев из низших слоев населения. Кроме того, весь путь развития латиноамериканского региона говорит о ключевой роли армии в политической сфере государств. Так большинство государственных переворотов было совершено либо представителями высших офицерских кругов, либо при непосредственном участии последних.
В XX веке треть совершенных путчей, военных переворотов и заговоров в Латинской Америке подошли к концу захватом властных полномочий и установлением военного правления диктатуры[89]. Управляя государством насильственными методами, хунты и диктаторы заручались поддержкой армии в лице старших офицеров и генералов. Среди представителей таких режимов можно назвать Х. Урибуру в Аргентине, Р. Ортуньо в Боливии, К. Бранко в Бразилии, П. Хименес в Венесуэле, Ф. Батиста на Кубе, Х. Альварадо в Перу, А. Пиночет в Чили и др.
В целом, в Латинской Америке, процесс вовлечения армии и военных в политику имел широкомасштабный характер. В массовом сознании народа возник устойчивый политический образ, основным элементом которого является сильный военный национальный лидер.[90]
В силу описываемых явлений южноамериканский континент представляет собой широкое поле для исследования и анализа типов лидерства. Особый интерес вызывает и то обстоятельство, что регион, во многом, выступает в качестве новатора на политической сцене: именно здесь зародилось течение, называемое отечественными политологами «левым дрейфом»[91].
Уже с середины ХХ века страны региона Латинской Америки осуществляли попытки реализоваться в рамках новой и динамично изменяющейся глобальной мировой политической системы мира. Режимы военных хунт, их попытки использовать неолиберализм, после 1980-х – поиски возможности преодоления кризисов, но уже вне попыток изменения с помощью революций, затем начало демократизации, уход военных, как главной движущей политической силы, приватизация 90-х гг XX столетия, новые попытки создать сильную экономику с помощью неолиберализма – через все это прошла Латинская Америка. Как раз в это время в регионе и возникло течение «левого поворота».
Латиноамериканские и зарубежные политологи распределили новых левых лидеров в три условные группы[92]. В первую входят так называемые «фундаменталисты» - они настроены против глобализации, полагают, что в процессе столкновения с локальной культурой последует утрата национальной идентичности.
Вторую, наиболее важную для представленного исследования, группу представляют левые реформаторы (умеренные), которые реализуют экономический неолиберализм, хотя и с учетом его провала в социальной сфере. Среди лидеров данного типа можно назвать главу социалистической Партии трудящихся (Partido dos Trabalhadores) президента Бразилии Лула да Силва, президента Чили Веронику Мишель Бачелет, представительницу левоцентристкой коалиции «Консертасьон», президентов Аргентины (с 25 мая 2003 по 28 октября 2007) Н.Киршнера, а с 2007 года – его вдову К. Киршнер и президента Уругвая Хосе Мухика.
Перуанский ученый А. Варгас Льоса охарактеризовал политику «левых реформаторов» как «националистический популизм левого толка», реализующий политику «экономического национализма»[93].
Третью составляют так называемые «левые популисты», которые формируют более тесный контакт с населением, и характеризуются неопатримониализмом в своей политике. В качестве примеров можно привести персоналии политических лидеров Э. Моралеса в Боливии, У. Чавеса в Венесуэле, и Л. Гутьерреса в Эквадоре.
Специфика политических взглядов латиноамериканских левых определяется многими общими чертами у всех трех групп. Общим для них являются условиях и появления в политическом процессе: в первую очередь это социальные неудачи в политике правительств, рост расслоения между нижним и средним классом, ощутимое социальное недовольство, бедственное положение стран в связи с финансовыми кризисами и провал неолиберальной политики. Все это обеспечило общую риторику лидеров в латиноамериканских странах.
Важнейшей их характеристикой можно считать прагматизм политики: лидеры четко понимают современные реалии, осознают роль рыночной экономики и ее механизмов для развития общества. Основное направление политики региональных лидеров - обеспечение и политическая риторика по решению проблемы бедности. Основная идея заключается в том, что экономический рынок не может существенно и равномерно повысить уровень жизнь всех социальных слоев общества, деятельность частного сектора не может преодолеть последствия социального неравенства.
Таким образом, ключевую роль в политической системе призвано играть государство, а его основная задача заключается как раз в создании условий для сокращения разрыва между слоями общества. Именно это и является причиной того, что современные левые лидеры в Латинской Америке выступают за рост роли государства, которое должно обеспечить снижение провалов экономических рынков в социальной части.
Основная задача экономической и политической деятельности новых лидеров заключается в обеспечении социальной справедливости (что в первую очередь заключается в распределении доходов), за существенное сокращение численности маргинальных слоев, так называемых «исключенных».
Подчеркнем, что одну группу формируют такие страны как Боливия, Эквадор и Венесуэла, как радикальные режимы. В другую входят лидеры Чили, которой реализуют политику социал-демократического толка с рыночной экономикой, делая основной упор на средний класс. Между ними можно условно поставить Бразилию, Аргентину, Уругвай. По некоторым оценкам к ним можно отнести и Панаму, Перу, Никарагуа и Коста-Рику: лидеры данных стран при реформе социальной сферы проводят неолиберальную рыночную политику.
Отметим, что в целом за двенадцать лет – с 1998-го – по 2010-й годы в 14 государствах Латинской Америки (трижды в Венесуэле и дважды в Бразилии, Аргентине, Чили, Боливии и Уругвае, Эквадоре, Панаме, Никарагуа, Перу, Коста-Рике, Сальвадоре) у власти появляются левые лидеры, причем в рамках институционального легального пути.
Данное обстоятельство чрезвычайно важно для анализа. Так как именно оно способствовало, тому, что в своем политическом развитии страны Южной Америки с течением времени обозначают тенденцию сильно персоницифицированной власти, которая обращается к популистским высказываниям. Отсчет «левого дрейфа» принято считать 1998 год, когда президентом Венесуэлы был избран У. Чавес. После этого события и в других странах латиноамериканского континента к власти стали приходить кандидаты от левоцентристких партий: Н.Киршнер в Аргентине, Л.И. Лула да Силва в Бразилии, Э. Моралес в Боливии, и др.
Подчеркнем, что в Латинской Америке популизм в деятельности политических лидеров представлен очень широко. На данный момент представлено множество трудов латиноамериканских авторов, которые исследуют данный феномен политического лидерства. В ряде работ он представлен не только как фактор, позволяющий манипулятивную деятельность с населением или же средства по привлечению голосов и повышению собственного политического капитала, но и в качестве традиции политического лидерства государствЛатинской Америки.
Так, среди латиноамериканских ученых, которые анализировали данное явление можно назвать О. Иании и Дж. Джермани[94].
О. Иании впервые обратил внимание на наличие данного феномена в характеристике института политического лидерства Латинской Америки. Так как он был одним из первых исследователей данного феномена, то проанализировал отдельные аспекты явления. Ученый обратил внимание на историко-экономические детерминаты такого явления как популизм в специфике политического лидерства стран Латинской Америки. Исследователь полагает, что такое явление как популизм очень тесно связано с классовыми противоречиями и напрямую связано с индистриализацией и различными социальными изменениями. По-мнению Ианни, популизм реализуется в качестве некой идеологической прослойки, между обществом и экономикой, которую транслирует лидер.
Структурный подход к изучению популизма нашел в исследовании мексиканского ученого К. М. Виласа31, объясняющий возникновение этого явления в 1940-х годах. Освещая в основном, экономический аспект Вилас утверждает, что популизм - это социальный феномен переходного капитализма. Вне зависимости от того, где он возникает - является ответом на вызовы, которые бросает таким странам переход от аграрной экономики к индустриальному капитализму.
Попытаемся сделать определенные выводы, которые позволят нам охарактеризовать характерные черты, условия в которых возникает и действует популизм, как важнейшая психологическая характеристика лидерства в государствах Латинской Америки.
- Популизм – это определенная форма политической мобилизации, когда населением успешно манипулируют харизматические лидеры (Джермани)[95].
- Общее социальное движение, где в качеств основной силы выступают такие классы как рабочие и крестьяне, который как правило возглавляют харизматические лидеры из более высоких социальных страт (Ди Телья)[96].
- Популизм является неким переходным этапом, позволяющим перейти к модернизационным формам развития (О’Доннел, О. Ианни, Ф. Веффорт)[97].
- Основной силой популизма является политическая партия, обладающая широчайшей поддержкой населения. Одной из особенностей данной партии является ее ярков выраженная риторика национализма, однако четких программных действий она не имеет (Дж. Малой)[98].
Подчеркнем, что популизм достаточно четко институционализирован в Аргентине, Бразилии и Венесуэле. Населению предоставляется возможность действовать в политической сфере исключительно в рамках какой-либо структуры: например, общественной организации или политической партии. Так, в частности, в Аргентине подобной структурой стали профсоюзы, в Бразилии – партия Трабальистов. Именно жесткая институционализация позволяет эффективно действовать и обеспечивать манипуляцию населением политическим лидером.
- Популизм как политическое явление, разделяющее население на две противоборствующих силы: необеспеченных низов и чрезвычайно богатых верхов (Э. Лакло) [99].
- Популизм как государственная политика, обеспечивающая защиту идентичности в глобализирующемся мире (А. Турен)[100].
На основе анализа военной, маскулиной, популистской политической культуры можно выявить некоторые сущностные характеристики популизма в латиноамериканских странах:
- неустойчивая политическая система;
- обязательное наличие фигуры харизматического лидера;
- манипуляция населением для достижения целей, определенных лидером;
- присутствие националистических идей в риторике лидера;
-институционализация политической деятельности (создание определенной структуры, в рамках которой проходит основная политическая жизнь).
Выводы по параграфу. Исторический аспект исследования политического контекста Латинской Америки позволяет выделить несколько особых характеристик политического процесса на территории континента, непосредственно влияющих на формирование алгоритмов политической социализации, коммуникации и политической культуры в принципе. Во-первых, несколько веков страна находилась в колониальной зависимости от Испании, и в течение этого времени латиноамериканцы не только были лишены свободы, но и также подвергались активной и подавляющей тирании. Следующие полтора века были ознаменованы правлением военных хунт и диктатурой, периодически сменявшейся краткими периодами экономического роста. Со временем к власти во многих странах латиноамериканского региона приходят «левые силы». Модель государственного устройства в странах Латинской Америки, основанная на социально-политической системе и популизме, которую они пытаются построить, со временем становится симбиозом демократического развития и лидерства начала XXI века.
1.3. Политико – психологический аспект гендерной политики в странах Латинской Америки
Перед тем, как перейти к рассмотрению феномена лидерства К. Киршнер, представляется необходимым обращение к условиям, позволившим появится на политической арене Аргентины женщине - президенту. Важно рассмотреть не просто контекст политического лидерства в регионе, но и проследить этот контекст в условиях всего латиноамериканского континента, являющегося репрезентативным исследовательским полем.
Если рассматривать историческое наследие Латинской Америки, чему был посвящен предыдущий фрагмент данной работы, можно с достаточной степенью уверенности утверждать, что классическое демократическое устройство государства вряд ли является характерным для государств континента (в том числе Аргентины) но, вместе с этим, может рассматриваться как ценностный политический ориентир в прогнозировании. Возможность подобного подхода обеспечивается тем, что даже армейская элита, традиционная для государств исследуемого региона, в Аргентине постепенно трансформировалась из «заповедника авторитаризма»[101] и экспериментальной площадки для решения назревших социально - экономических проблем в кузницу актуальных и соответствующих требованиям времени социальных кадров, способных к решению сложных задач государственного управления и администрирования.
Так в своем политическом развитии страны Южной Америки с течением времени обозначают тенденцию к преодолению ряда характерных особенностей политического лидерства. Военные перевороты в Латинской Америке сегодня, скорее исключение, нежели правило: большинство стран региона придерживаются принципа преемственности власти.
В 1973 г. на политической сцене Аргентины появляется первая женщина – президент в мире – Эвита Перон. Кристина Киршнер в этом же государстве становится первой женщиной - президентом, которая была избрана на второй срок.
В XXI веке в четырех государствах Латинской Америки президентами стали представительницы слабого пола. В связи с этим Б.Ф.Мартынов[102] называет феномен президентства женщин «розовой волной», который развивается в одном из наиболее военных регионов мира – Латинской Америке. Можно заключить, что это связано с усталостью в обществе Латинской Америки от военных переворотов, хунт и диктаторов во главе власти. Латиноамериканцы – люди эмоциональные и экспрессивные, формирование диктатора у власти приводит к снижению эмоциональности и подчинению эмоций рациональным действиям, что вызывает негативизм. Со временем в обществах стран Латинской Америки приход женщин к власти и экспрессия и истеройдность их как политических деятелей характерна для образности и ментальности латиноамериканцев, где экспрессия является важной фигурой в обществе и во власти.
Всего в латиноамериканском регионе было восемь женщин - президентов (в Гайане, две в Аргентине, в Эквадоре, Коста - Рике, Чили, Боливии и Бразилии).[103]
Табл. 1. ЖЕНЩИНЫ-ПРЕЗИДЕНТЫ ЛАТИНСКОЙ АМЕРИКИ
| Страна | Имя | Годы правления |
| Аргентина | Мария Эстела Мартинес де Перон | 1974—1976 |
| Боливия | Лидия Геллер | 1979—1980 |
| Эквадор | Росалия Ортеага | 1997 |
| Чили | Мишель Бачелет | 2006—2010 |
| Аргентина | Кристина Киршнер | 2007— н/вр |
| 2011— н/вр | ||
| Бразилия | Дилма Руссефф | 2011—н/вр |
| Коста - Рика | Лаура Чинчилья | 2010 – н/в |
В последнее десятилетие XX в. насчитывались 24 женщин — кандидата на пост президента. Лидером активности представительниц слабого пола в политике Южной Америки является Аргентина. В следующем десятилетии наблюдалась положительная динамика: в период с 2001 по октябрь 2011 г. женщины 43 раза становились кандидатами в президенты, причем многие выдвигались повторно. Лидерами среди государств, где женщины участвовали в президентских выборах, являются Аргентина и Перу. Из них победили на выборах три - в Бразилии, Чили, и дважды - в Аргентине. В наши дни в Латинской Америке заседают две избранных женщины - президента — в Бразилии и Аргентине, мандаты которых еще не завершены.
В 2011 г. попытки занять президентский пост были продолжены представительницами «слабого пола» в трех странах - Гаити, Перу и Аргентине. Кандидатами были заявлены десять женщин, из которых лишь одной удалось добиться успеха. Ситуация, сложившаяся при выдвижении женщин - кандидатов, стала лишним доказательством того, что «розовая волна» прокатилась по всему региону, и успешный пример избранных женщин - президентов в странах Южного конуса стал вдохновляющим стимулом для прочих.
Прогрессу и развитию новых культурных норм в преодолении латиноамериканским обществом старых маскулиных и патриархальных установок и стереотипов способствовало много факторов. Например, развитие медицины, улучшение экономической конъюнктуры, доступность образования, научно-технический прогресс в целом, стремление к профессиональному совершенствованию, рост уровня и продолжительности жизни, распространение СМИ, в том числе интернета и телевидения.
Касаемо восприятия женщин во главе государства, общество латиноамериканцев проявляет все большую благосклонность к их приходу во власть; растущее количество избирателей считает, что женщины могут быть лучшими руководителями, чем мужчины, более внимательными к повседневным нуждам людей. Например, в Аргентине это связано с крушением экономики и последующего кризиса экономической системы в конце XX – начале XXI веков, когда мужчины – политические лидеры так и не смогли поднять экономику страны. Так разочаровавшись в курсе предыдущих политиков, которые не смогли решить социально – экономические проблемы, глядя на политический курс первой леди- Кристины Киршнер, как на альтернативу мужчинам – политическим лидерам, аргентинцы отдали предпочтение именно ей.
Следует обратиться к отдельным примерам женщин – президентов и их управленческой деятельности, чтобы показать специфику гендерной политики в латиноамериканских странах. Например, М.Бачелет в Чили, Д.Руссефф в Бразилии и Л.Чинчилья в Коста - Рике – они были первыми в истории своих государств женщинами – президентами. Образованные и прошедшие политическую школу, имевшие опыт руководства и занимавшие министерские посты в правительствах, эти дамы отличаются от других женщин-президентов тем, что их приход во власть определялся личными способностями, качествами и трудолюбием. М.Бачелет работала министром здравоохранения и министром обороны в правительстве Рикардо Лагоса в Чили, Л.Чинчилья была вице-президентом и министром безопасности в годы президентства Оскара Ариаса в Коста - Рике, Д.Руссефф - министром энергетики и главой администрации президента Бразилии Луиса Инасио Лулы да Силвы. Конечно, без поддержки предшественников их «путь наверх» был бы более долгим и трудным.
В целом, всем трем женщинам - президентам - М.Бачелет, Л.Чинчилье, Д.Руссефф - присущ умеренный, взвешенный, цивилизованный стиль управления, характерный для стран региона с укоренившимися демократическими традициями, но, разумеется, руководство государством дается им нелегко. В этом им помогают социальное окружение, ориентация на социальную политику государства и имидж, строящийся на тотальном консерватизме, который подкрепляется удачным ведением политической деятельности. Женщины-политические лидеры, имеющие такой имидж, используют жесткие методы и способы работы, имея при этом маскулиные качества характера. При этом их отличает умение одеваться со вкусом и выглядеть на высоте.
Особняком среди перечисленных стран и их женщин-президентов стоит Аргентина. В 1973 г. после смерти президента Хуана Доминго Перона на пост главы государства в соответствии с Конституцией заняла его вдова, вице - президент Эвита Перон, ставшая первой президентом – женщиной в мире.
Стоит заметить, что активная позиция женщин является характерной чертой аргентинской Аргентины. В частности, они сыграли большую роль в борьбе против военной диктатуры и за сохранение гражданского общества. В 1991 г. в этой стране был принят первый в регионе закон о гендерных квотах, способствовавший существенному продвижению женщин в политику. Женщины возглавляли министерства экономики, обороны, безопасности, промышленности и социального обеспечения. В Аргентине успешно функционируют различные организации солидарности и программы помощи женщинам, есть и Национальный совет женщин. Аргентина является государством с одним из самых высоких в мире процентов женского представительства в парламенте.
Табл. 2. ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВО ЖЕНЩИН В ПАРЛАМЕНТЕ[104]
| Страна | Год реформы | Действующая квота, % | Нижняя палата | Верхняя палата | |
| Дата выборов | % | % | |||
| Аргентина | 1991 | 30 | 10/2007 | 40 | 38,9 |
| Перу | 1997 | 30 | 04/2006 | 29,2 | ----- |
| Эквадор | 1997 | 50 | 10/2006 | 25 | ----- |
| Венесуэла* | 1997 | ----- | 12/2005 | 18,6 | ----- |
| Боливия | 1997 | 30 | 12/2005 | 16,9 | 3.7 |
| Сальвадор | ----- | ----- | 03/2006 | 16,7 | ----- |
| Чили | ----- | ---- | 12/2005 | 15 | 5,3 |
| Бразилия | 1997 | 30 | 10/2006 | 9 | 12,3 |
| Колумбия** | 2000 | ----- | 03/2006 | 8.4 | 11,8 |
