«Содержание Введение 3 Глава 1. Художественные особенности творчества поэтов-символистов 6 ...»
В.Иванов считал, что А.А.Блок из всех представителей символизма был ярко выраженным поэтом, и в меньшей степени философом. В его художественном творчестве был создан своеобразный альянс искусства и философии как средства преобразования культуры и мира. Его органичная концепция, основанная на рефлексии воспринимаемых им идей различных философов, ограничивалась рамками художественной публицистики и основная трансформация идей, жизни, а также попытка создания собственной творческой реальности, находили воплощение в конкретных художественных образах, основной формой для выражения которых были стихи. А.А.Блок стремился к изменению мира художественными средствами, что сам называл «революцией духа». Причем, чтобы трансформировать уже существующий мир ему требовалось создать свой собственный, т.к. одной из основополагающих идей его творческой философии являлась идея теургии.
Восприятие себя как демиурга в эстетике символизма было свойственно не только А.А.Блоку, но он полагал свое творчество воплощением творения реальности, подчиненным силам вдохновения. Влияние на его философские взгляды трудов тех философов, которые он изучал, носило спонтанный характер, ибо для него отражение внутреннего мира и проекция его на социокультурную реальность в процессе творчества были превыше всего. Он фактически делает своими религиозные и философские мифы начала ХХ века и пересоздает их в процессе творения собственной вселенной. Он более всех был практиком в создании того мира, где должно было царить «чистое искусство», в отличие от Д.С.Мережковского, который разрабатывал схемы создания реальности, и от В.И.Иванова, который творил мифологию, которая должна была обеспечить обоснование получаемых результатов.
Первые годы творчества А.Блока (1898 - 1904) безоговорочно связаны с символизмом. Через стихи этого шестилетия проходит прежде всего образ одинокого, чуждающегося людей, уходящего от них лирического героя.
Затянут в бездну гибели сердечной,
Я – равнодушный серый нелюдим…
Толпа кричит – я хладен бесконечно,
Толпа зовет – я нем и недвижим.[38]
Этот индивидуализм имеет подчеркнуто мрачный характер.
Я стар душой. Какой-то жребий черный –
Мой долгий путь.
Тяжелый сон – проклятый и упорный,
Мне душит грудь.
А.Блок стремится нарисовать облик поэта, предельно чуждого миру. Снова и снова обращается он к теме мистических ожиданий. В любом явлении повседневности поэт видит отсвет каких-то иных миров, и свои любовные переживания он переключает в план мистической символики, полной таинственных и непонятных даже самому лирическому герою томлений и предчувствий.
Своеобразный лирический дневник интимных любовных переживаний, каким в основе своей являлось творчество А.Блока в этот период, крайне сложен с переключением в мистический план. Любовь рисуется А.Блоком как обряд служения чему-то высшему; девушка, к которой обращены любовные переживания, преображается в «Прекрасную даму», воплощающую в себе «живую душу мира», его мистическую сущность. Отсюда и название всего цикла стихотворений этого периода: «Стихи о Прекрасной даме».
Вхожу я в темные храмы,
Совершаю бедный обряд.
Там жду я Прекрасной Дамы
В мерцаньи красных лампад.[39]
Творчество А.Блока в этом периоде не просто зашифрованным мистически дневником его отношений с Л.Д.Менделеевой. Его стихи приобретали и обобщенное значение, так как отражали какие-то общественные настроения.
Центральный образ стихов сборника – образ Вечной Жены, Царицы. В создании этой мистерии А.Блок широко пользуется символическими образами и терминологией философской лирики Вл. Соловьева. Его стихи полны страстности, напряженного субъективного чувства возможного обновления жизни. Они проникнуты эмоциональной силой, разрывающей оболочку мистической образности. Крайне субъективно воспринималась А.Блоком и историческая концепция Вл. Соловьева о конце мира и его грядущем обновлении. Она накладывалась на ощущения поэтом катастрофичности, неустойчивости, неблагополучия жизни.
Но уже в стихах этого периода то и дело возникает еще одна тема – тема предчувствия грядущих катастроф, потрясающих мировых событий. Подлинная жизнь с ее остротой социальных противоречий постепенно входила в творчество А.Блока.
Убегаю в прошедшие миги,
Закрываю от страха глаза,
На листах холодеющей книги –
Золотая девичья коса.
Надо мной небосвод уже низок,
Черный сон тяготеет в груди.
Мой конец предначертанный близок,
И война, и пожар – впереди.[40]
Таким образом, уже в раннем творчестве А.Блока обнаруживаются существенные противоречия: острое чувство реальности сочетается с уходом в мистику, предчувствие социальных потрясений – с крайним индивидуализмом. Уход в мечту, в мистику, одиночество является своеобразной формой защиты от этого мира социальных противоречий и катастроф.
В декабре 1906 г. вышел второй сборник стихов А.Блока – «Нечаянная радость». Это была «переходная» книга от «Прекрасной Дамы» к «Снежной маске». Уже в первом стихотворении сборника поэт прощается с мечтами юности и Прекрасной Дамой.
Ты в поля отошла без возврата.
Да святится Имя Твое!
Снова красные копья заката
Протянули ко мне острие.[41]
(«Ты в поля отошла без возврата...»)
Перед А.Блоком раскрылся мир природы (цикл «Пузыри земли»): поздняя русская осень с ее чистотой и прозрачностью, русские леса со
«сквозящей» тишиной, кружевами тонких берез, печалью и нежностью
осеннего света. В книге начинает звучать одна из основных тем
творчества поэта, раскрываемая в образах-символах пути, дороги, дали, ветра, вечного движения, вечного стремления к будущему. Цикл
«Вольные мысли» (1907) вводит на страницы книги многообразии
картины жизни простых людей, лишенной какой-либо мифологизации. Мир исторический и мир «Я» становятся для А.Блока неразделимыми, как судьба России и судьба поэта.
Стихи 1907 - 1908 гг. знаменовали резкий поворот А.Блока к этической, гражданской проблематике. В статье «Три вопроса» А.Блок пишет о том, что проблема долга - «пробный камень для художника современности»; «в сознании долга, великой ответственности и связи с народом и обществом, которое произвело его, художник находит силу ритмически идти единственно необходимым путем».[42] Эта мысль определила отношение А.Блока к современной литературе, его эстетические критерии. Поэт осуждает декадентский индивидуализм, эстетство, с резкостью пишет о мистиках, поэтах, которые «плюют на «проклятые вопросы», которым «нипочем, что столько нищих, земля круглая. Они под крылышком собственного «Я».[43]
Обращаясь к новым темам, А.Блок решительно переосмысляет тематику свой ранней лирики. Этот период своего творчества поэт назвал в статье «О современном состоянии русского символизма» (1910) антитезой юношеской поэзии».
Основная черта характера лирического героя второго сборника стихов А.Блока - противостояние «страшному миру» города (циклом «Страшный мир» откроется третья книга поэтических произведений поэта). А.Блок пишет о глубочайших противоречиях городской жизни, о тяжести подневольного труда.
А.Блоку был близок В.Брюсов отношением к городской культуре, ее противоречиям, чувством близящегося крушения мира насилия. Но неприятие культуры, быта «страшного мира» опиралось у А.Блока на крайне отвлеченные, подчас мистически окрашенные идеалы. В реальности А.Блоку видится столкновение неких метафизических сил. В стихотворении «Незнакомка» поэт противопоставляет пошлой обыденности жизни буржуа сложные, мистически туманные настроения и переживания человека, не приемлющего этого мира во имя неких отвлеченных идеалов.
В том же 1907 г. отдельной книжкой вышел цикл стихов поэта «Снежная маска», которые затем вошли в сборник «Земля в снегу» (1908). В предисловии к сборнику поэт так объяснял логику развития своего отношения к миру: «Стихи о Прекрасной Даме» - ранняя утренняя заря... «Нечаянная радость» - первые жгучие и горестные восторги - первые страницы книги бытия. И вот Земля в снегу. Плод горестных восторгов, чаша горького вина».[44]
Основная тема стихов этой книги - слияние поэта с творческой жизненной стихией.
А.Блок переживает настроения трагических разуверений, противоречий, «горестных восторгов и ненужной тоски». Но «в конце пути», как писал поэт в том же предисловии к сборнику, для него «расстилается одна вечная и бескрайняя равнина - изначальная родина, может быть сама Россия... И снега, застилающие землю, - перед весной. Пока же снег слепит очи и холод, сковывая душу, заграждает пути, издали доносится одинокая песня Коробейника: победно-грустный, призывный напев, разносимый вьюгой: «Ой, полна, полна коробушка...».
А.Блок скоро ощущает «углубленное и отдельное чувство» связи с Родиной.
Разгулялась осень в мокрых долах,
Обнажила кладбища земли,
Но густых рябин в проезжих селах
Красный цвет зареет издали.
Вот оно, мое веселье, пляшет
И звенит, звенит, в кустах пропав!
И вдали, вдали призывно машет
Твой узорный, твой цветной рукав,-
писал поэт с проникновенной любовью о «нищей и родной Руси» в стихотворении «Осенняя воля». Но образ Руси у А.Блока мифологизирован. Русь - это таинственная страна с ее дебрями, ворожбой, колдунами и демонами:
Ты и во сне необычайна.
Твоей одежды не коснусь.
Дремлю - и за дремотой тайна,
И в тайне - ты почиешь, Русь.
Русь, опоясана реками
И дебрями окружена,
С болотами и журавлями,
И с мутным взором колдуна...[45]
(«Русь»)
В такой трактовке образа России сказывалась связь А.Блока с концепциями «народной души» символистов, их интересами к народной демонологии, проявившимися в то время в поэзии (К. Бальмонт), прозе (А.Ремизов), музыке (А. Лядов, И.Стравинский), живописи (М. Врубель). Расставаясь с прошлым, с образами ранней поэзии, А.Блок еще не может изжить чувства «незнания о будущем».
Революция обостряет социальные искания поэта, но годы послереволюционной реакции вызывают у А.Блока чувства смятения и тревоги, перерастающие подчас в настроения отчаяния, «тайной гибели», - мотивы, которыми определяется поэтический цикл «Снежная маска».
В «Снежной маске» ярко выразились характерные черты тогдашней художественной манеры А.Блока - метафорический стиль и музыкальность стиха. Мы встречаемся с самыми сложными приемами реализации метафор в самостоятельный образ, предельной экспрессивностью интонации, эстетизированным словарем. Особое внимание А.Блок уделяет музыкальной выразительности стиха. Строя стихотворение на развернутой метафоре, поэт создает сложный метафорический ряд, который живет самостоятельной поэтической жизнью, образуя свой поэтический сюжет (образы уносящейся в снежную даль тройки, икающей счастье, молодость, любовь; снежной вьюги, заметающей сердце, и др.). Рассматривая метафорические ряды книги и анализируя общие принципы блоковской метафоризации той поры, В.Жирмунский писал: «Символ достигает крайних пределов метафоризации: тройка теперь уже не уносит счастье поэта - она уносит самого поэта и его возлюбленную Снежную Деву.[46] Мотив движения, полета, «летящей» стихии становится лейтмотивом поэтического цикла.
О новой общественной и литературной ориентации А.Блока третьего периода его творческого развития свидетельствуют литературно-критические статьи, публикуемые с 1907 г. в «Золотом руне». В статье «О реалистах», бросая вызов А.Белому и Д.Мережковскому, поэт говорит об общественной значимости искусства, сочувственно пишет о писателях, объединенных М.Горьким вокруг сборников «Знание», выступает против Д. Философова, заявившего после выхода романа «Мать» о «конце Горького», и Д.Мережковского, увидевшего в М.Горьком только «внутреннего босяка». «Я утверждаю далее, - писал Блок, - что если и есть реальное понятие «Россия» или лучше - Русь - помимо территории, государственной власти, государственной церкви, сословий, то есть если есть это великое, необозримое, просторное, тоскливое и обетованное, что мы привыкли объединять под именем Руси, - выразителем его приходится считать в громадной степени – М.Горького».[47]
А.Блок решительно осуждает идейное ренегатство интеллигенции, противопоставившей себя народу. Религиозные искания мистиков, «образованных и ехидных интеллигентов», подменявших подлинные вопросы жизни вопросами духа и религии, вызывают в нем чувство личного протеста. В эти годы в сознании и душе поэта вновь растет нарушение близящейся и неотвратимой катастрофы, «решительных событий». Предчувствуя их «далекое багровое зарево», А.Блок страшится этих событий и страстно ждет их, на них надеется. Поэт вновь подходит к теме революции, которая становится теперь одной из основных в его творчестве - в поэзии, драматургии, прозе, критических статьях и Исступлениях, - к проблеме отношений революции и народа, революции и интеллигенции.
Принципы художественного мировоззрения, свое понимание отношений художника и общества А.Блок пытается сформулировать в программно-теоретической статье «О лирике» (1907). Провозглашая
стихийную свободу лирического поэта, А.Блок в то же время ощущает,
что узкий «лиризм» - принцип предельной субъективности - противоречит целям и задачам подлинного искусства. Лирическая стихия
грозит искусству опустошением. В предисловии к тому «Лирических
драм» поэт заявляет, что «лирика не принадлежит к тем областям
художественного творчества, которые учат жизни». Но выход в жизнь,
преодоление «лирики» как мировоззрения стало возможным для А.Блока
лишь через трагическое переживание. «Перед Блоком возникает проблема трагического переживания жизни и высоко трагедийного искусства, - пишет, - В. Орлов, - ставшая впоследствии, в годы творческой зрелости, центральной проблемой его общественного и художественного мировоззрения».[48]
А.Блок говорит о месте и роли подлинного художника в жизни в
статье «Три вопроса» (1908), он пишет о необходимости осознания им своего общественного долга; только соединение красоты и пользы,
понимаемое художником как долг перед народом, может создать
прекрасное в искусстве: «Это - самый опасный, самый узкий, но и
самый прямой путь. Только этим путем идет истинный художник…
только этим различаются подлинное и поддельное, вечное и невечное,
святое и кощунственное».[49] А в годы, когда символисты отрицали роль
наследия демократической, прежде всего, революционно-демократической литературы и эстетики в развитии русской культуры, А.Блок пишет
в записных книжках 1908 г. о замысле создания журнала с традициями
добролюбовского «Современника». Так созревают новые литературные
вкусы, историко-литературная и эстетическая ориентация А.Блока. И не
случайно А.Блок окончательно порывает отношения с Д.Мережковским,
3. Гиппиус, которые, в свою очередь, говорят об «отступничестве» поэта и резко выступают против его общественно-литературной позиции.
Важнейшие мотивы блоковского творчества 1905 - 1908 гг. как бы
синтезировались в драматургии поэта. Знаменательным было само
обращение А.Блока к драматургии. Поэт считал, что «на театре» художник сталкивается с самой жизнью, что театральное действие, как писал он
в 1908 г. К. Станиславскому, «уже больше слова».
Теме противоречий, разуверений в прошлых идеалах и преодолении их посвящена лирическая трилогия А.Блока 1906 г. - «Балаганчик», «Король на площади», «Незнакомка».
Тема народа, исторических судеб России органически сливается в творчестве поэта с темой революции. Но идейно-творческое развитие А.Блока тех лет нельзя трактовать только как подъем; путь поэта от отвлеченного к конкретному, от уединенного к общенародному, как пишет Д.Е. Максимов, сопровождался «задержками, отклонениями, возвратами».[50] Основное направление философско-эстетического развития А.Блока - в стремлении охватить мир в целом. Романтическая мечта поэта обращена теперь к реальной исторической действительности. Изменяется облик лирического героя блоковской поэзии. Это не жрец, не теург, а человек своего времени, в противоречиях сознания которого отражается дух эпохи. В эти годы в одном из самых проникновенных стихотворений А.Блок раскрыл это обобщающее «значение образа лирического героя:
Рожденные в года глухие
Пути не помнят своего.
Мы - дети страшных лет России -
Забыть не в силах ничего.
Испепеляющие годы!
Безумья ль в вас, надежды ль весть?
От дней войны, от дней свободы -
Кровавый отсвет в лицах есть.[51]
(«Рожденные в года глухие...»)
Такой характер восприятия мира и себя в мире с наибольшей очевидностью проявился в стихах А.Блока о России.
Изменялась и общая стилевая тональность поэзии А.Блока. Обращение к темам русской истории и современности определило новое непонимание поэтом традиции классической поэзии – А.С.Пушкина, М.Ю.Лермонтова, Ф.И.Тютчева. Большое влияние на А.Блока оказывает гражданская патетика творчества Н.А.Некрасова.
Февральскую революцию Блок воспринял вначале с надеждой - как начало всемирно-исторических событий. Но вскоре, уловив антинародность «всего кадетского», с тревогой и неприязнью говорит о ней.
«А в Октябре «произошло то, - пишет он матери, - чего никто еще оценить не может, ибо таких масштабов история еще не знала. Не произойти не могло, случиться могло только в России».[52] Понимание мировой масштабности события, исторически предначертанного, отразилось в его поэме «Двенадцать».
После Октября А.Блок без сомнений определил свою общественную позицию - стал на сторону народа. Настроение его в те месяцы описывает М.А. Бекетова - тетка и биограф поэта. Поэт «прислушивался к той «музыке революции», к тому шуму от падения старого мира, который непрестанно раздавался у него в ушах». Этот подъем духа, радостное напряжение достигло высшей ночки в то время, когда писались поэма «Двенадцать» (январь 1918 г.) и «Скифы».[53] Свое отношение к революции А.Блок выразил в статье «Интеллигенция и Революция», написанной в том же январе 1918 г. «Переделать все. Устроить так, чтобы все стало новым; чтобы лживая, грязная, скучная, безобразная наша жизнь стала справедливой, чистой, веселой и прекрасной жизнью». Статья заканчивалась призывом поэта: «Всем телом, всем сердцем, всем сознанием - слушайте Революцию». «Сердцем» приняв революцию, А.Блок еще довольно смутно представлял себе конкретно-исторический смысл ее. Свое понимание отношений революции и культуры, революции и искусства А.Блок вложил в статье «Крушение гуманизма» (1919). Он писал о целостном, музыкальном восприятии жизни, понимая под «музыкой» творческое начало бытия, внутреннюю сущность исторического развития. С эпохи Возрождения наступила великая «музыкальная» эпоха гуманизма, человек чувствовал свое единство со всем миром, природой и человечеством. В революционных взрывах эпохи «вихрей и бурь» создается, по А.Блоку, новый мир, новый тип человека, возрожденного к целостной жизни. На служение ему должно быть поставлено и искусство. В статье - характерная блоковская концепция истории, подмена общественно-исторических категорий понятиями «музыка», «стихия», противопоставление культуры и цивилизации. Но существенно в отношении А.Блока к Октябрьской революции и народу, ее свершившему, то, что поэт был убежден в закономерности гибели старого мира и наступившего «возмездия», в том, что революция духовно освободит человека.
Те же противоречия были характерны и для поэмы «Двенадцать», но не в них смысл произведения. Написанная в январе 1918 г. поэма «Двенадцать» как бы завершала духовный и творческий путь А. Блока. В ней нашли отражение главные для его творчества темы: народ и революция, революция и интеллигенция, судьбы России. Причем революция предстала в поэме не только явлением российской истории, но и явлением космическим, отражением некоей духовной субстанции - космического «духа музыки». В земной стихии, в бурях и взрывах революции отразились высшие космические «страсти».
По мысли А.Блока, «дух музыки» воплотился в народной революции
в России. И это, считал поэт, победное восстание стихии против
старого мира, сроки которого пришли к концу. В революции решалась
всемирно-историческая судьба народа. На пути его к обновлению - социальному и духовному - стоит и старый мир, и дух зла, разрушения, которые гнездятся еще в народной стихии. В купели революции,
в буре всеочищения должна переродиться, по мысли А.Блока, вся
человеческая природа.
В сложном взаимодействии со всем строем поэмы, с ее основным идейным замыслом в конце произведения появляется образ Христа, противоречивый, который до сих пор вызывает в критике самые разные толкования:
...Так идут державным шагом -
Позади - голодный пес,
Впереди - с кровавым флагом,
И за вьюгой невидим,
И от пули невредим,
Нежной поступью надвьюжной, Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз -
Впереди - Исус Христос.[54]
Образом Христа А.Блок хотел придать поэме широкое философски-этическое звучание. Октябрь, полагал поэт, обозначил переход не только России, но и всего человечества к новой эре. Подчеркивая грандиозный смысл этого исторического сдвига, желая возвеличить общечеловеческий масштаб русской революции, Блок и вводит образ-символ - Христа. Этим образом он как бы соединял прошлое, настоящее и будущее. Русская революция оказывалась в системе общечеловеческих ценностей, на путях духовного и этического развития мира. В Христе поэт видел образ того, кто больше других знал о социальном неравенстве людей и кто благословил их на историческое движение против этого неравенства.
Борьба миров, их противопоставление, принцип контраста становятся основными в общем построении поэмы. С контрастным видением мира связано и разнообразие ритмов поэмы. С точки зрения поэтики «Двенадцать» - это торжество новой ритмической стихии в творчестве А.Блока. Богатство, разнообразие и выразительность ее ритмов - небывалые в русской поэзии.[55]
А.А.Блок совершает восхождение как человек, по терминологии В.И.Иванова, но нисхождение его происходит уже как поэта. Если обратиться к творческому наследию А.А.Блока, то три тома его лирики посвящены разным философским сюжетам: первый отмечен влиянием В.С.Соловьева и преобладанием мистического символа Прекрасной Дамы; второй, «Снежная маска», более земной, где основными образами становятся Незнакомка и Цыганка, и третий посвящен России. Таким образом, можно обнаружить соответствие структурным компонентам творимой реальности в жизнетворчестве А.А.Блока, где Прекрасная Дама соотносится с духовностью, Незнакомка с телом, а Россия с душой. Следует отметить, что именно сильное национальное чувство как черта отличает русский символизм от его западного варианта.
А.А.Блок наиболее близко воспринял идеи младосимволистов о том, что художник – это не только творец образов, но и демиург, создающий миры. Новое искусство по своей сути религиозно, оно теургия, с его помощью можно изменять ход событий истории, уйти от эсхатологических мыслей. Поэт попытался в практике своего художественного творчества воплотить идею создания и преображения мира.
Заключение
В ходе работы сделаны следующие выводы.
1. Философско-эстетические принципы символизма восходят к сочинениям А. Шопенгауэра, Э. Гартмана, Ф. Ницше, творчеству Р. Вагнера. Стремясь проникнуть в тайны бытия и сознания, узреть сквозь видимую реальность сверхвременную идеальную сущность мира («от реального к реальнейшему») и его красоту, символисты выразили неприятие позитивизма, тоску по духовной свободе, трагическое предчувствие мировых социально-исторических сдвигов. Основные представители символизма в литературе П. Верлен, П. Валери, А. Рембо, С. Малларме, М. Метерлинк, А. Д. Мережковский, В.Брюсов, А. Белый, Вяч. И. Иванов, А. Блок.
Реакционная литература противопоставляла традициям реализма отказ от реализма вообще, уход в мистику и индивидуализм. Идеи Ницше становятся чрезвычайно модными среди писателей-символистов.
2. В основе символистского жизнетворчества лежит глубокая мысль о том, что искусство способно изменить жизнь.
Учитывая специфику русских символистов как философствующих литераторов, можно говорить о возникновении особой трактовки ими феномена искусства. Причем оно определяется каждым из них сообразно с особенностями понимания ими сущности философии творчества, и в первую очередь ее призвания – обеспечить концептуальную базу для формирования нового человека и нового искусства. Это проявляется во всех аспектах наследия символистов. Творчество здесь выступает источником философской рефлексии, сопряженной с отображением реальности и созданием собственного мира в рамках утверждения теургической идеи.
В целом в творчестве символистов можно найти мысли, которые отражают практически все новые веяния, возникавшие в современном им искусстве и некоторые истоки направлений последующих периодов. Это свидетельствует о том, что символизм действительно стремился стать не просто одним из литературных направлений, в виде которого изначально сформировался, а новой жизненной и творческой философией для своих последователей. Символисты были вовлечены в построение новой концепции жизни, создание собственной философии и, поскольку все они первостепенно были литераторами, а уже потом философами, эта направленность находила отражение в их художественном творчестве. Каждый из представителей символизма воплощал философию посредством той формы, которой он лучше всего владел: художественная проза, стихи, эссеистика, публицистика. Отсюда берут начало представления символистов о масштабном мифотворчестве и жизнетворчестве, ярым проповедником которых выступал В.И.Иванов.
3.В поэзии Д.Мережковского постоянно звучат мотивы одиночества, усталости, равнодушия к людям, жизни, добру и злу. Творчество Д.Мережковского - явление целостное, утверждающее концепцию мистико-религиозного развития мира и человечества, которое движется через противоречия небесного и земного к гармонии.
4. Образ Диониса стал одним из главных в философии В.И.Иванова, где прослеживается синтез ницшевского сопоставления христианства и античных мистерий и учения В.С.Соловьева о Богочеловечестве. В.И.Иванов синтезирует религиозный миф, где образ Диониса предстает в виде воплощения свободы творчества. В творчестве В.И.Иванова можно увидеть попытку создания глобальной мифологии как основания для философского осмысления, стимулирующего художественное творчество и всеобъемлющую культурфилософскую рефлексию, призванную показать единство русской и европейской культуры.
5. Ранний период творчества А.Блока – это напряженные попытки поэта создать другую, мистически окрашенную действительность. Воспитанный на традициях русской классической поэзии, А.Блок противопоставляет идеалам ее мир Прекрасной Дамы.
Преодолевая в ходе своего творческого развития субъективно-идеалистические представления о мире и искусстве, пережив в поисках правды человеческих отношений и светлые надежды, и трагические разуверения, А.Блок пришел к осознанию неразрывной связи судьбы художника с судьбами Родины, народа. А.Блок рассматривал свое творчество как некую «лирическую трилогию» - повествование о пути «Я» от начальной гармонии с миром через хаос и трагизм столкновения от жестокой реальности к подвигу борьбы за освобождение Красоты и к сотворению Новой жизни.
Литература
1. Баткин, Л. Неужели вот тот – это я? / Л. Баткин // Знамя. – 1995. - №2. – С.3 – 8.
2. Бекетова, М.А. Александр Блок / А.М.Бекетова. – М.: Правда, 1992. – 672 с.
3. Блок, А. Двенадцать / А.Блок. – М.: Азбука-Класика, 2008. – 244 с.
4. Блок, А. Собрание сочинений в 8 томах. Т.1, 2, 8 / А.Блок. – М.: Художественная литература, 1983.- 532 с.
5. Брюсов, В. Избранное / В.Брюсов. – Спб.: Диамант, 1997. – 369 с.
6. Воспоминания о серебряном веке / Сост. В.Крейд. – М.: Республика, 1993. – 559 с.
7. Воскресенская, М.А. Символизм как мировидение Серебряного века / М.А.Воскресенская. – М.: Логос, 2005. – 184 с.
8. Гиппиус, З. Стихи и проза / З.Гиппиус. – Тула: Приокское книжное издательство, 1992. – 432 с.
9. Ермилова, Е.В. Теория и образный мир русского символизма / Е.В.Ермилова. – М.: Наука, 1989. – 274 с.
10. Ерохина, Т.И. Личность и текст в культуре русского символизма: автореферат. – Ярославский государственный педагогический университет им. К.Д.Ушинского, 2009. – 35 с.
11. Зеньковский, В.В. История русской философии. Т.1. Ч.2 / В.В. Зеньковский. – СПб., 1991. – 365 с.
12. Иванов, В. Метнер, Э. Переписка из двух миров // Вопросы литературы. – 1994. - №3. – С.4 – 9.
13. Иванов, В. По звездам. Статьи и афоризмы / В.Иванов. – 1909. – 117 с.
14. Иванов, В. Избранные произведения в 2-х томах / В.Иванов. – М.: Художественная литература, 1968. – 632 с.
15. Ильин, И.А. Собрание сочинений. Т.6. Кн. 2 / И.А. Ильин. – М.: Наука, 1996. – 302 с.
16. Калмыкова, В.В. Теоретико-литературные взгляды В.Брюсова: Автореферат. - М.: ИМЛИ, 2007. – 32 с.
17. Корнюхина, А.В. Проблема взаимосвязи философии и искусства в идейном наследии русского символизма: автореферат. – Тверь: Тверской государственный технический университет, 2007. – 17 с.
18. Кузмин, И. Статьи и материалы / И. Кузмин. – М.: Художественная литература, 1995. – 423 с.
19. Леонтьев, Д.А. Жизнетворчество как практика расширения жизненного мира / Д.А. Леонтьев // Психология человеческим лицом. – М.: Мысль, 1997. – 334 с.
20. Максимов, Д. Поэзия и проза А.Блока / Д.Максимов. – Л.: Советский писатель, 1981. – 552 с.
21. Мережковский, Д.С. О причинах упадка и новых течениях современной русской литературы // А.Г.Соколов. Русская литературная критика конца XIX – начала XX века. – М.: Высшая школа, 1982. – С.266 – 270.
22. Мережковский, Д.С. Избранное / Д.С. Мережковский. – Кишинев: Литература Артистикэ, 1989. – 544 с.
23. Орлов, В. Александр Блок. Очерк творчества в 2-х книгах / В.Орлов. – М.: Терра, 1997. – 416 с.
24. Рудич, В. В. Иванов / В. Рудич. История русской литературы XX века. Серебряный век. – М.: Высшая школа, 1995. – 395 с.
25. Русская литература серебряного века / Под ред. В.Агеносова. – М.: Про-пресс, 1997. – 352 с.
26. Смола, О.П. «Черный вечер, белый снег…»: Творческая судьба поэмы А.Блока «Двенадцать» / О.П.Смола. – М.: Дрофа, 1993.
27. Соколов, А.Г. История русской литература конца XIX – начала XX века / А.Г. Соколов. – М.: Академия, 1999. – 432 с.
28. Степун, Ф. Встречи / Ф.Степун. – Мюнхен, 1962. – 381 с.
29. Тимофеев, Л.И. Творчество А.Блока / Л.И. Тимофеев. – М.: Издание Академии наук, 1963. – 197 с.
30. Троцкий, С.В. Воспоминания / С.В.Троцкий // Новое литературное обозрение. – 1994. - №10. – Вып.1.
[1] Мережковский, Д.С.О причинах упадка и новых течениях современной русской литературы // А.Г.Соколов. Русская литературная критика конца XIX – начала XX века. – М.: Высшая школа, 1982. – С.266 – 270.
[2] Там же.
[3] Брюсов, В. Избранное / В.Брюсов. – Спб.: Диамант, 1997. – С.35.
[4] Ермилова, Е.В. Теория и образный мир русского символизма / Е.В.Ермилова. – М.: Наука, 1989. – С.78.
[5] Воспоминания о серебряном веке / Сост. В.Крейд. – М.: Республика, 1993. – С.154.
[6] Ермилова, Е.В. Теория и образный мир русского символизма / Е.В.Ермилова. – М.: Наука, 1989. – С.80.
[7] Брюсов, В. Избранное / В.Брюсов. – Спб.: Диамант, 1997. – С.42.
[8] Гиппиус, З. Стихи и проза / З.Гиппиус. – Тула: Приокское книжное издательство, 1992. – С.47.
[9] Воскресенская, М.А. Символизм как мировидение Серебряного века / М.А. Воскресенская. – М.: Логос, 2005. – С.21.
[10] Тимофеев, Л.И. Творчество А.Блока / Л.И. Тимофеев. – М.: Издание Академии наук, 1963. – С.11.
[11] Соловьев, Вл. Стихотворения / Вл. Соловьев. Издание 7, 1921. – С.163.
[12] Зеньковский, В.В. История русской философии. Т.1. Ч.2 / В.В. Зеньковский. – СПб., 1991. – С.54.
[13] Ильин, И.А. Собрание сочинений. Т.6. Кн. 2 / И.А. Ильин. – М.: Наука, 1996. – С.180.
[14] Корнюхина, А.В. Проблема взаимосвязи философии и искусства в идейном наследии русского символизма: автореферат. – Тверь: Тверской государственный технический университет, 2007. – С.9.
[15] Там же. С.8.
[16] Мережковский, Д.С. Избранное / Д.С. Мережковский. – Кишинев: Литература Артистикэ, 1989. – С.21.
[17] Соколов, А.Г. История русской литература конца XIX – начала XX века / А.Г. Соколов. – М.: Академия, 1999. – С. 246.
[18] Ермилова, Е.В. Теория и образный мир русского символизма / Е.В.Ермилова. – М.: Наука, 1989. – С.83.
[19] Иванов, В. Метнер, Э. Переписка из двух миров // Вопросы литературы. – 1994. - №3. – С.284.
[20] Троцкий, С.В. Воспоминания / С.В.Троцкий // Новое литературное обозрение. – 1994. - №10. – Вып.1. – С.56.
[21] Троцкий, С.В. Воспоминания / С.В.Троцкий // Новое литературное обозрение. – 1994. - №10. – Вып.1. – С.54.
[22] Там же.
[23] Там же.
[24] Иванов, В. По звездам. Статьи и афоризмы / В.Иванов. – 1909. – С.123.
[25] Троцкий, С.В. Воспоминания / С.В.Троцкий // Новое литературное обозрение. – 1994. - №10. – Вып.1.
[26] Иванов, В. Метнер, Э. Переписка из двух миров // Вопросы литературы. – 1994. - №3. – С.284.
[27] Там же, с.193.
[28] Рудич, В. В. Иванов / В. Рудич. История русской литературы XX века. Серебряный век. – М.: Высшая школа, 1995. - С.166.
[29] Кузмин, И. Статьи и материалы / И. Кузмин. – М., 1995. - С.70.
[30] Кузмин, И. Статьи и материалы / И. Кузмин. – М.: Художественная литература, 1995. - С.73.
[31] Иванов, В. Избранные произведения в 2-х томах / В.Иванов. – М.: Художественная литература, 1968. – С.47.
[32] Иванов, В. Собрание соч. в 7-ми томах. Т. 1 / В.Иванов. – Брюссель, 1971. - С.99.
[33] Иванов, В. Собрание соч. в 7-ми томах. Т. 1 / В.Иванов. – Брюссель, 1971.- С.755.
[34] Иванов, В. Избранные произведения в 2-х томах / В.Иванов. – М.: Художественная литература, 1968. – С.64.
[35] Там же, С.65.
[36] Там же, С.67.
[37] Степун, Ф. Встречи / Ф.Степун. – Мюнхен, 1962. – С.144.
[38] Блок, А. Собрание сочинений в 8 томах. Т.2 / А.Блок. – М.: Художественная литература, 1983.- С.101.
[39] Блок, А. Собрание сочинений в 8 томах. Т.2 / А.Блок. – М.: Художественная литература, 1983.- С.209.
[40] Блок, А. Собрание сочинений в 8 томах. Т.2 / А.Блок. – М.: Художественная литература, 1983.- С.212.
[41] Блок, А. Собрание сочинений в 8 томах. Т.2 / А.Блок. – М.: Художественная литература, 1983.- С.231.
[42] Блок, А. Собрание сочинений в 8 томах. Т.8 / А.Блок. – М.: Художественная литература, 1983.- С.261.
[43] Соколов, А.Г. История русской литература конца XIX – начала XX века / А.Г. Соколов. – М.: Академия, 1999. – С.288.
[44] Соколов, А.Г. История русской литература конца XIX – начала XX века / А.Г. Соколов. – М.: Академия, 1999. – С.289.
[45] Блок, А. Собрание сочинений в 8 томах. Т.3/ А.Блок. – М.: Художественная литература, 1983.- С.51.
[46] Соколов, А.Г. История русской литература конца XIX – начала XX века / А.Г. Соколов. – М.: Академия, 1999. – С.291.
[47] Там же.
[48] Орлов, В. Александр Блок. Очерк творчества. Книга 1 / В.Орлов. – М.: Терра, 1997. – С.93.
[49] Там же.
[50] Максимов, Д. Поэзия и проза А.Блока / Д.Максимов. – Л.: Советский писатель, 1981. – С.135.
[51] Там же.
[52] Блок, А. Собрание сочинений в 8 томах. Т.8 / А.Блок. – М.: Художественная литература, 1983. – С.479.
[53] Бекетова, М.А. Александр Блок / А.М.Бекетова. – М.: Правда, 1992. – С.256.
[54] Блок, А. Двенадцать / А.Блок. – М.: Азбука-Класика, 2008. – С.201.
[55] Смола, О.П. «Черный вечер, белый снег…»: Творческая судьба поэмы А.Блока «Двенадцать» / О.П.Смола. – М.: Дрофа, 1993.
