МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
ИМ. М.В. ЛОМОНОСОВА
На правах рукописи
Чистов Игорь Игоревич
Формирование образа законодательной власти РФ
в российских СМИ (на примере Государственной Думы Федерального Собрания РФ)
Специальность 19.00.12 – "Политическая психология"
(по политическим наукам)
Диссертация на соискание ученой степени
кандидата политических наук
Научный руководитель –
кандидат исторических наук, доцент
Евгеньева Татьяна Васильевна
Москва – 2009
Содержание
Введение 2
Глава I. Теоретические и методологические основания изучения факторов формирования образа Государственной Думы Федерального Собрания РФ средствами массовой информации 16
1. Институциональные основания и политический контекст деятельности Государственной Думы, опосредующие формирование образа законодательной власти РФ 17
2. Политико-психологические основания формирования образа Государственной Думы 28
3. Государственная Дума в контексте социальных представлений 35
4. Место социальных представлений в сообщениях СМИ 47
5.Модель исследования образа Государственной Думы на материале сообщений СМИ 60
Выводы. 70
Глава II. Образ Государственной Думы Федерального собрания РФ в средствах массовой информации: анализ сообщений СМИ 1994-2008 гг. 73
1. Формирование образа Государственной Думы ФС РФ через феномен политической идентичности 73
2. Формирование образа Государственной Думы ФС РФ через феномен персонификации властных отношений 93
3. Формирование образа Государственной Думы ФС РФ через феномен политических ожиданий 100
Выводы. 107
Заключение 112
Библиография 120
Приложения 138
Введение
Актуальность темы диссертационного исследования
Масштабные институциональные изменения российской политики и государственности последних десятилетий вызвали необходимость их осмысления обществом, выработки неких интерпретационных схем для понимания политического процесса. Сложность построения системы смыслов, объясняющих новое политическое пространство, усугублялась состоянием социокультурного кризиса, вызванного масштабными политическими, экономическими и социальными преобразованиями. Данное состояние сознания отличается не только потерей целостного образа мира, но и дестабилизацией всей системы политических представлений у значительной части общества.
При этом роль парламентских институтов в процессе трансформации общества многократно возрастает. Именно эти институты, выполняя законодательные функции, становятся центром борьбы различных политических сил по поводу направления и содержания общественной и политической трансформации.
Содержание политического дискурса по поводу направления развития общества, роли и места института парламентаризма в политической системе наиболее явно отражается в сообщениях СМИ. Исследование сложившегося в сообщениях средств массовой информации образа Государственной Думы ФС РФ позволяет проследить динамику оценок данного института в системе представлений массового политического сознания.
Одновременно обусловленность сообщений СМИ культурными стереотипами и психологическими особенностями массового восприятия позволяет выявить актуальные представления о законодательной власти, сложившиеся в обществе.
В контексте становления демократических институтов в современной России, институционализации политической системы и адаптации политической культуры к новым реалиям политического процесса анализ формирования и содержания сложившегося образа Государственной Думы, как определяющего фактора парламентской культуры и политического процесса в целом, представляется особенно важным.
Исследовательская проблема заключается в выявлении особенностей образа Государственной Думы ФС РФ в сообщениях средств массовой информации.
Степень научной разработанности проблемы
Исследования, проанализированные в ходе работы над диссертацией, можно разделить на несколько значимых групп.
Во-первых, это работы, посвященные особенностям функционирования законодательной власти в России и институциональным основам российского парламентаризма. К данной группе относятся работы[1] А. Бирча, И.К. Кирьянова, Н.И. Бирюкова и В.М. Сергеева, Г.В. Голосова, О.В. Гаман-Голутвиной, В.Я. Гельмана, Р.Я. Евзерова, В.Л. Шейниса. Вопросы становления и развития института парламентаризма также рассматриваются в монографиях[2] В.Д. Горобца, И.Д. Гранкина, Д.А. Керимова.
Вторая группа представлена исследованиями политико-психологических оснований изучения образа власти. В данной группе значимыми для нас являются работы[3] Е.Б. Шестопал, Л.А. Пресняковой, С.В. Нестеровой, Т.Н. Пищевой, Л.А. Фадеевой, М. Джаст, Э. Криглер, М. Дж. Херманн.
Политико-психологические основания формирования образов политического раскрываются в работах[4] Е.В. Егоровой-Гантман, Л.Я. Гозмана, И.Ю. Киселева, А.Г. Смирновой, А.И. Юрьева, С.Д. Брауна, К.В. Барр, М.С. Пансера.
Проблемы групповых социальных и политических представлений изучаются нами на основе работ[5] Ж.К. Абрика и Г. Тэшфела, Р.М. Фарра, К.Ф. Китинг, Т. Кендрика, С. Фельдмана, Л. Хадди. Отечественные исследования представлены работами[6] Г.М. Андреевой, С.М. Медведевой, Т.П. Емельяновой, А.В. Селезневой, О.А. Молчановой, И.В. Следзевского и др.
К третьей группе относятся исследования, посвященные политико-коммуникативному подходу в анализе образов политического в СМИ. Здесь мы опираемся на работы[7] К. Макгроу, У. Квастгофа, Д. Цаллера, Т.В. Евгеньевой, Д.В. Ольшанского. Для решения задач анализа сообщений СМИ были привлечены работы[8] П. Бергера, Т. Лукмана, М. Шапиро, Д. МакДональда, Т. Ван Дейка, Дж. Лакоффа и М. Джонсона.
Цель и задачи исследования
Основной целью диссертационного исследования является выявление содержания и факторов формирования образа Государственной Думы ФС РФ в российских СМИ.
Для достижения поставленной цели был выделен ряд взаимосвязанных задач:
- исследование институциональных оснований и политического контекста формирования образа Государственной Думы ФС РФ в российских СМИ;
- выявление политико-психологических особенностей формирования образа Государственной Думы ФС РФ в российском массовом сознании;
- исследование места представлений о парламентской деятельности в общей системе политических представлений;
- выявление роли средств массовой информации в процессе формирования политических представлений, в частности, представлений о парламентской деятельности;
- разработка методики политико-психологического анализа текстов СМИ, освещающих деятельность Государственной Думы ФС РФ;
- выявление характеристик образа Государственной Думы ФС РФ в российских средствах массовой информации в период 1994-2008 гг.;
- выделение содержания и факторов формирования образа Государственной Думы ФС РФ в российских СМИ.
Объект и предмет исследования
Объектом исследования в этой связи является образ Государственной Думы ФС РФ в российских средствах массовой информации в период 1994-2008гг.
Предметом исследования являются политико-психологические факторы, определяющие процесс формирования образа Государственной Думы ФС РФ в российских средствах массовой информации в период 1994-2008гг.
Теоретико-методологические основы исследования
Теоретико-методологическую основу исследования составляет совокупность теоретических и методологических принципов:
Структурно-функциональный анализ социальных систем, основы которого заложены в работах[9] Т. Парсонса, Г. Алмонда, Д. Истона, позволяет рассматривать представления, опосредующие восприятие парламента, как системно-упорядоченный ответ на вызовы со стороны динамично меняющейся политической среды;
Методология изучения группового сознания, разработанная в рамках теории социальной идентичности (Г. Тэшфел, Дж. Тернер, Т.В. Евгеньева, А.Л. Зверев)[10]. Для настоящего исследования представляются важными положения данной теории, согласно которым, во-первых, групповая принадлежность является продуктом соответствующих представлений, во-вторых, в процессе формирования представлений об окружающем мире индивид неизбежно противопоставляет свою общность какой-то другой. Так появляются термины ингруппа и аутгруппа, обозначающие, соответственно, группу, с которой субъект себя идентифицирует, и группу, на основе противопоставления которой формируется представление о собственной группе.
Для решения отдельных исследовательских задач были привлечены: теория социальных представлений С. Московичи[11], которая получила развитие в работах[12] Р.М. Фарра, Ж.К. Абрика, Т.П. Емельяновой - положения данной теории позволяют объединить представления о конструируемой социальной реальности как форме существования социальных групп и анализ формирования образов в человеческой психике; семиотические методологии (Т. Ван Дейк[13] ); теория метафоры (Дж. Лакофф, М. Джонсон[14] ); теории, выдвигающие положения о формировании картины мира и образов (в том числе образа врага) как ее элементов (Т.В. Евгеньева, И.В. Следзевский, А.И. Щербинин)[15], а также социально-психологические методы исследования механизмов социальной категоризации и стереотипизации (Д. Цаллер, Г.М. Андреева, С.М. Медведева)[16].
Эмпирическая база исследования
Эмпирической базой диссертационного исследования послужили публикации в центральных российских газетах «Коммерсант», «Известия», «Московский Комсомолец», «Московская правда», «Советская Россия» и «Новая газета» за 1994-2008гг., посвященные описанию деятельности Государственной Думы ФС РФ.
Выборка источников исследования определялась поставленными задачами и спецификой политического дискурса по поводу Государственной Думе. В настоящем исследовании мы сосредоточились на анализе сообщений СМИ, выражающих условно «центристскую» позицию, выступающую основой для конструирования конвенционального образа Государственной Думы в обществе. Анализ сообщений газет «Советская Россия» и «Новая газета» был проведен с целью сопоставить образ Государственной Думы, сформированный в данных СМИ, с образом конвенциональным.
Отказ от включения в выборку сообщений телеэфира диктуется, во-первых, спецификой избранной методологии, не предусматривающей схему анализа визуальных образов и, во-вторых, техническими проблемами, связанными с ограниченными возможностями мониторинга телеэфира с 1994г.
Среди ежедневных газет было выделено две группы: информационно-аналитические издания и издания общего содержания. В первую группу вошли газеты «Известия» и «Коммерсант», вторую группу составили «Московская правда» и «Московский комсомолец». Отдельно были рассмотрены сообщения «Советской России» и «Новой газеты». Периодизация выборки определялась электоральным циклом и регламентом работы Государственной Думы: для каждого созыва нижней палаты российского парламента (исключая созыв 2007г.) было выделено два периода выборки - в начале и в конце срока исполнения полномочий.
Данная периодизация позволяет соотносить изменения в содержании образа Государственной Думы с политическим контекстом деятельности каждого созыва, а также проследить содержание политических ожиданий по отношению к Государственной Думе в начале работы созыва и степень реализации данных ожиданий по истечению срока полномочий палаты.
В избранные периоды[17], проводилась сплошная выборка статей рассматриваемых изданий, в которых парламентская проблематика являлась главной или второстепенной темой (в выборку не вошли статьи, в которых Государственная Дума только упоминается).
При выделении временных рамок исследования из рассмотрения сознательно были исключены периоды кампаний по выборам депутатов Государственной Думы. Мы полагаем, что в эти периоды образ нижней палаты российского парламента в СМИ подвергался значительному изменению по сравнению с типичным состоянием, и включение в выборку источников за данные периоды затруднило бы оценку актуального образа Государственной Думы.
Кроме того, были привлечены дополнительные материалы анализа в виде результатов массового опроса и фокус-групп, проведенных фондом «Общественное мнение» в 2006г.
При анализе сообщений СМИ мы исходили из предположения о том, что образ Государственной Думы в СМИ формировался, с одной стороны - под воздействием ожиданий получателей сообщений СМИ, с другой - был обусловлен образом мира продуцентов сообщений СМИ.
Хронологические рамки исследования
При выборе хронологических рамок исследования мы исходили из того, что формирование образа законодательной власти в российских СМИ в его современном виде началось с избрания первого созыва Государственной Думы ФС РФ в 1993г. Период деятельности Верховного совета Российской Федерации не принимался в рассмотрение как по причине институциональных отличий данного органа от современной Государственной Думы, так и по причине специфических свойств восприятия данного института обществом, которые обусловили отличие представлений о Верховном Совете от представлений о Государственной Думе РФ.
Научная новизна диссертационного исследования
Во-первых, автором систематизированы политико-психологические основания формирования образа российской законодательной власти, в частности, Государственной Думы ФС РФ.
Во-вторых, диссертантом выявлены факторы формирования образа российской законодательной власти средствами массовой информации.
В-третьих, автор определил специфические особенности восприятия Государственной Думы ФС РФ в качестве института законодательной власти в сообщениях российских СМИ.
В-четвертых, в работе выявлены основные характеристики образа Государственной Думы ФС РФ в сообщениях российских средств массовой информации в период 1994-2008гг.
Положения, выносимые на защиту
- Образ Государственной Думы ФС РФ в сообщениях СМИ формировался, с одной стороны, под воздействием ожиданий получателей сообщений СМИ, с другой стороны, обусловлен образом мира продуцентов сообщений СМИ;
- Сформированный в сообщениях СМИ образ Государственной Думы ФС РФ может рассматриваться как репрезентация политических ожиданий в отношении данного института в различные периоды политического развития России;
- В основе формирования образа Государственной Думы в сообщениях СМИ лежит процесс идентификации, позволяющий определить параметры разделения мира политического на «своих» и «чужих». При этом если на первом этапе деятельности данного института указанные категории четко выделялись, то впоследствии институт в целом наделяется характеристиками, до этого присущими «чужим», по отношению к которым негативные оценки постепенно переходят в нейтрально-безразличные;
- Феномен персонификации политических институтов и властных отношений, опосредующих их деятельность, оказывает влияние на образ Государственной Думы ФС РФ в сообщениях СМИ. При этом, если на первом этапе своей деятельности Государственная Дума воспринимается в качестве самостоятельного (хотя и «второсортного») политического института и наделяется чертами, присущими субъекту, то к сегодняшнему дню данный институт теряет статус властного субъекта, оценивается как объект, управляемый «реальной» властью;
- Образ Государственной Думы ФС РФ в сообщениях СМИ, отражающий в период острых политических столкновений политико-идеологическую направленность СМИ, впоследствии под воздействием трансформации политического дискурса стремится к гомогенности.
Научно-практическая значимость исследования
Положения диссертационной работы могут быть использованы при дальнейших исследованиях проблематики места и роли законодательной власти в российском политическом процессе, а также проблемы формирования образа Государственной Думы Федерального Собрания РФ.
Методологические положения исследования могут быть полезны при изучении особенностей современного политического сознания, российской политической культуры и политической коммуникации.
Результаты диссертационного исследования могут быть использованы в учебном процессе, при чтении лекционных курсов по проблемам политической психологии и политической коммуникации.
Апробация основных выводов диссертационного исследования
Диссертация обсуждена на заседании кафедры государственной политики философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова.
Основное содержание и выводы диссертационного исследования нашли отражение в публикациях автора и были представлены в докладах на российских и международных конференциях, в том числе:
- Международная конференция «Образы государств, наций, лидеров» - Москва – Ярославль, 5-10 июня 2007г.
- Ежегодная научно-практическая конференция «Перспектива-2007. Актуальные проблемы политической науки» - Москва, ноябрь 2007г.
Структура диссертационного исследования обусловлена поставленными задачами. Диссертация состоит из введения, двух глав (разделенных на параграфы), заключения, библиографии и приложений.
Во введении формулируются цели и задачи исследования, его объект и предмет, методологические основания. Анализируется степень разработанности проблемы, обосновывается выбор используемых источников и временные рамки исследования.
В Главе I, озаглавленной как «Теоретические и методологические основания изучения факторов формирования образа Государственной Думы Федерального Собрания РФ средствами массовой информации» исследуются, во-первых, основные подходы к формированию образа Государственной Думы как составной части социального опыта индивидов и социальных групп по поводу деятельности парламентских институтов и, во-вторых, теоретические основы взаимовлияния содержания социальных представлений и сообщений СМИ. В главе дается анализ политического контекста, в котором формируется образ Государственной Думы ФС РФ, а также излагаются методы исследования источников, использованные в работе.
В Главе II «Образ Государственной Думы Федерального собрания РФ в средствах массовой информации: анализ сообщений СМИ 1994-2008гг.» проанализировано влияние на образ парламента феноменов политической идентичности, персонификации властных отношений и политических ожиданий, опосредующих восприятие нижней палаты парламента и свойства репрезентации данных феноменов в сообщениях СМИ. На материалах выборок сообщений центральных российских газет за период 1994-2008 гг. раскрыт характер влияния и содержание каждого из обозначенных феноменов.
В Заключении подводятся общие итоги, формулируются основные выводы работы.
В структуру диссертации также включены библиография, и приложения.
Глава I. Теоретические и методологические основания изучения факторов формирования образа Государственной Думы Федерального Собрания РФ средствами массовой информации
При рассмотрении содержания и факторов формирования образа Государственной Думы в СМИ необходимо учитывать два аспекта проблемы. Одним из них является генезис данного образа, его оформление и смысловое наполнение. Другой аспект данной проблемы – механизмы перенесения данного образа в сообщения СМИ. В данной главе рассматриваются, во-первых, основные подходы к формированию образа законодательной власти как составной части социальных представлений и, во-вторых, теоретические основы взаимовлияния содержания социальных представлений и сообщений СМИ. Одним из основных положений настоящей работы является представление о формировании образа Государственной Думы в СМИ под воздействием, с одной стороны, ожиданий массового сознания, т.е. получателей сообщений СМИ и, с другой, ожиданий журналистского сообщества, т.е. продуцентов сообщений СМИ, как группы обладающей специфическими представлениями по поводу парламентской деятельности.
Ниже будут рассмотрены институциональные основания и политический контекст деятельности Государственной Думы ФС РФ, политико-культурные основания конструирования образа Государственной Думы и общие механизмы формирования социальных представлений, как носителей данного образа, а также методы исследования источников, использованные в работе.
1. Институциональные основания и политический контекст деятельности Государственной Думы, опосредующие формирование образа законодательной власти РФ
Приступая к изучению содержания и факторов формирования образа Государственной Думы, представляется необходимым рассмотреть особенности политического контекста, в котором проходила работа данного института, а также институциональные основания, определяющие его деятельность.
В дальнейшем, рассматривая представления по поводу Государственной Думы, сформированные в СМИ, как системно-упорядоченный ответ на вызовы меняющейся политической среды, мы будем опираться на материалы настоящего параграфа.
Образ законодательной власти РФ в средствах массовой информации рассматривается в настоящем исследовании на примере Государственной Думы, в силу особого положения данного института в законодательном процессе: Государственная Дума, является основным законодательным органом РФ[18]. Согласно пункту 1, статьи 105 Конституции РФ, федеральные законы «принимаются» именно Государственной Думой, в то время как Совет Федерации только одобряет законы, принятые нижней палатой парламента.
Статус Государственной Думы как основного законодательного органа в структуре Федерального Собрания РФ обеспечивается следующими обстоятельствами:
«Во-первых, Государственная Дума, в отличие от Совета Федерации, является постоянно действующим законодательным органом государственной власти Российской Федерации (работает в режиме постоянных заседаний).
Во-вторых, в Государственной Думе начинается законодательный процесс в Федеральном Собрании: именно в эту Палату обращаются субъекты права законодательной инициативы с предложениями о принятии тех или иных законов.
В-третьих, качество Государственной Думы как основного законодателя обнаруживается и в том, что Государственная Дума может принимать законы вообще без участия Совета Федерации — если Совет Федерации своевременно, а именно: в течение четырнадцати дней после передачи ему законопроекта, принятого Государственной Думой, не приступил к рассмотрению вопроса о одобрении (либо отклонении) этого законопроекта. В таком случае Государственная Дума направляет законопроект прямо Президенту для контрассигнации, т.е. подписи и обнародования. Таким образом, парламентский законодательный процесс не только начинается в Государственной Думе, но и может завершиться в Государственной Думе»[19].
Положение о выборах депутатов Государственной Думы было введено в действие 21 сентября 1993 года президентским Указом № 1400 «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации». Данное положение предусматривало проведение выборов в Государственную Думу - нижнюю палату Федерального Собрания Российской Федерации.
Выборы депутатов Государственной Думы состоялись 12 декабря 1993 года, тогда же была принята Конституция РФ, согласно которой Государственная Дума РФ избирается сроком на четыре года и состоит из 450 депутатов. Согласно поправкам в Конституцию РФ, принятым Госдумой в ноябре 2008 года, срок полномочий Государственной Думы увеличен до пяти лет. Последняя норма действует в отношении Государственной Думы, начиная с шестого созыва.
Порядок избрания депутатов Государственной Думы устанавливается федеральными законами. До осени 2005 года действовала норма, согласно которой половина депутатов Государственной Думы избиралась по одномандатным округам, а половина - по партийным спискам. В 2005 году выборы по одномандатным округам были отменены.
В 1993-2003гг. для прохождения в Государственную Думу по общефедеральному избирательному округу партиям необходимо было набрать на выборах не менее 5% голосов избирателей. В 2002 избирательный порог был повышен до 7%, данная норма впервые была применена на выборах депутатов Государственной Думы в 2007 году.
Право на образование фракции имеют избирательные объединения, прошедшие в Думу по общефедеральному избирательному округу, также предусматривается возможность создания депутатских групп. До 2004 года Регламент Государственной Думы предусматривал, что в состав такой группы должно входить не менее 35 депутатов. В начале работы Государственной Думы созыва 2003 года было принято решение об увеличении минимальной численности группы до 55 депутатов. Данное решение на практике фактически исключило возможность создания иных групп, кроме фракций на основе партийных списков.
Правила принятия решений в Государственной Думе ФС РФ - простое большинство (50% +1 голос) для федеральных законов и 2/3 голосов для конституционных законов.
Выборы в Государственную Думу первого созыва состоялись 12 декабря 1993 года. Дальнейший характер деятельности и образ Думы первого созыва в СМИ во многом определил электоральный успех Либерально-демократической партии России (ЛДПР), получившей 22% голосов. В Думу также прошли, преодолев 5%-ный барьер, Демократическая партия России (ДПР), Партия российского единства и согласия (ПРЕС), Коммунистическая партия Российской Федерации (КПРФ), а также Аграрная партия Россия (АПР) и блок «Яблоко». Проправительственное движение «Выбор России» получило на выборах меньше голосов, чем ожидалось и только за счет депутатов-одномандатников смогло создать самую крупную фракцию в нижней палате парламента. Несмотря на это, фракция «Выбор России» не получила сколько либо серьезного численного преимущества в Думе.
На характер освещения деятельности Государственной Думы в СМИ в этот период повлияло отсутствие жесткой фракционной дисциплины и существенное число переходов депутатов из фракции во фракцию. Отсутствие подавляющего преимущества какого-либо депутатского объединения и неопределенность позиций фракций и депутатов оставляли большие возможности для маневра любому из участников политического процесса. Особенностью работы данного созыва нижней палаты парламента, стали острые конфликты по поводу регламента работы и рассматриваемых законопроектов. Данные факторы предопределили основные темы освещения деятельности парламента в СМИ: конфликты между фракциями и депутатами, неорганизованность в работе палаты и отсутствие фракционного единства по рассматриваемым законопроектам.
Деятельность Государственной Думы первого созыва во многом определялась конфронтацией с Президентом. Оппозиционный характер парламента демонстрируется в частности избранием в качестве спикера представителя Аграрной партии И.П. Рыбкина и решением об амнистии для участников событий 1991 и 1993 годов: на свободу тогда вышли противники Б.Н. Ельцина, некоторые из них (например, А.И. Лукьянов) заняли место в Государственной Думе.
Жесткая позиция Думы созыва 1993 года в конфликтах с Президентом и правительством подчеркивала ее политическую самостоятельность в данный период, что нашло отражение в средствах массовой информации. Показательными примерами проявления Думой политической самостоятельности стали события 1995 года: голосование о доверии правительству в связи с событиями в Буденновске и рассмотрение закона «О соглашении о разделе продукции». В первом случае вотум недоверия не прошел второе чтение, но депутатам удалось добиться от правительства уступок в виде отставки нескольких руководителей «силового блока», а во втором - вместо правительственного за основу был принят вариант закона, предложенный фракцией «Яблоко».
Понимание политического контекста, в котором развивались отношения Государственной Думы с Президентом и правительством необходимо для анализа формирования образа Государственной Думы в СМИ через феномен персонификации властных отношений.
На оценках средствами массовой информации деятельности Думы серьезно сказался кризис крупнейшей фракции «Выбор России», депутаты которой разошлись во мнениях по поводу начала военных действий в Чечне. Итогом кризиса стал выход из фракции значительного числа депутатов, что серьезно ослабило ее позиции. На дальнейшее ослабление позиций политических сил, поддерживающих в Думе курс реформ, и возрастание влияния левых фракций повлияло и создание лояльного Президенту движения «Наш дом Россия» (НДР), а также левоцентристского блока («Блок Ивана Рыбкина»). Поражение «Выбора России» на парламентских выборах 1995 года во многом стало следствием участия в выборах НДР и левоцентристов.
Следует отметить, что, если по результатам выборов 1993 года в Государственную Думу вошли депутаты сразу от восьми избирательных объединений, то 5%-ый барьер на выборах 1995 года преодолели только четыре - КПРФ, ЛДПР, «Наш дом Россия» и «Яблоко». Однако, фракционное разнообразие в Государственной Думе созыва 1995 года сохранилось на прежнем уровне, за счет создания трех депутатских групп: «Российские регионы», «Народовластие» и Аграрная депутатская группа (АДГ).
Высокая фрагментация состава Думы первого и второго созывов опосредовала сложность выработки палатой единого мнения по рассматриваемым законам и проблемам политической жизни страны. Данное обстоятельство определило высокую остроту, и нередко скандальный характер парламентской дискуссии. В свою очередь освещение парламентской дискуссии средствами массовой информации оказывало серьезное влияние на формирование образа Государственной Думы.
В новом составе Думы усилились позиции левых депутатских объединений: КПРФ, Аграрная депутатская группа и «Народовластие» совокупно получили более 220 мандатов. Для настоящего исследования значимы оценки средствами массовой информации электорального успеха левых и влияние данных оценок на образ Государственной Думы.
Важной с точки зрения восприятия журналистским сообществом либеральных, ориентированных на реформы депутатских объединений, стала позиция фракции «Яблоко» по вопросу избрания спикера. В ключевой момент голосования фракция «Яблоко», продолжая настаивать на кандидатуре В.П. Лукина, косвенно поддержало представителя КПРФ Г.Н. Селезнева.
Значимыми для процессов формирования представлений о характере властных отношений между Думой и Президентом стали события связанные с назначением В.С. Черномырдина на должность Председателя правительства, и одобрением Думой бюджета на 1997 год. В обоих случаях ключевую роль в принятии решения сыграло влияние Президента РФ Б.Н.Ельцина. Утверждение предложенной Президентом кандидатуры на пост Председателя правительства стало возможным благодаря кредиту доверия, полученному Б.Н. Ельциным после победы на президентских выборах 1996 года, а проект бюджета получил поддержку только после визита Президента в Государственную Думу.
Несмотря на демонстрацию Государственной Думой второго созыва возможности компромисса с исполнительной властью по принципиальным вопросам, укрепление влияния левой оппозиции в нижней палате парламента способствовало сохранению преимущественно конфронтационных отношений данного института с Президентом и правительством.
Иллюстрацией конфликта законодательной и исполнительной власти в данный период может служить жесткая позиция Думы в отношении правительственного кризиса, связанного с так называемым «делом писателей». В ноябре 1997 года депутаты принимают постановление, требуя от Президента отставки А.Б.Чубайса, а от Генерального прокурора - проверки законности деятельности высших должностных лиц РФ.
Для полноты понимания контекста, в котором формировались представления об отношениях Государственной Думы с Президентом, необходимо также упомянуть конфликты вокруг утверждения кандидатур на должность Председателя правительства РФ в марте-августе 1998 года.
После отставки в марте 1998 года с поста председателя Правительства В.С. Черномырдина, Дума дважды отвергала кандидату С.В. Кириенко, предложенную Президентом. Депутаты согласились с назначением С.В. Кириенко только под угрозой роспуска палаты, когда его кандидатура была внесена Президентом в третий раз.
Однако уже в августе 1998 года после отставки правительства С.В. Кириенко, Дума заняла принципиальную позицию и дважды не утвердила в должности Председателя правительства В.С.Черномырдина. Президенту пришлось пойти на компромисс с депутатами и предложить на должность премьера Е.М. Примакова, кандидатура которого и была утверждена Думой.
Показательным моментом во взаимоотношениях Государственной Думы и Президента стало голосование по импичменту. Несмотря на жесткую риторику в адрес Б.Н. Ельцина со стороны левых фракций во время решающего голосования ни одна из пяти статей обвинения не набрала нужного количества голосов.
Определяющее влияние на деятельность и образ Государственной Думы третьего созыва в СМИ оказало снижение влияния в парламенте левых фракций. Это стало возможным во многом благодаря успеху на выборах 1999 года движения «Единство». Благодаря изменениям состава Думы стало возможным формирование депутатского большинства без участия левых фракций.
В начале работы Государственной Думы третьего созыва, при распределении постов председателей комитетов и председателя и заместителей председателя палаты, между фракциями возник конфликт. В результате заключенных фракцией «Единство» и левыми депутатскими объединениями пакетному соглашению, фракции «Отечество - Вся Россия», «Союз правых сил» и «Яблоко» были фактически отстранены от распределения руководящих постов в новом составе нижней палаты парламента. В результате депутаты фракций ОВР, СПС и «Яблоко» объявили о бойкоте пленарных заседаний вплоть до удовлетворения их требований по кандидатурам председателей комитетов. Фактически действия правых фракций спровоцировали парламентский кризис, который активно обсуждался в СМИ.
Для настоящего исследования значимы оценки средствами массовой информации, во-первых, действий фракций, вовлеченных в конфликт: заключение «Единством» договоренностей с левыми депутатскими объединениями и жесткая позиция правых, во-вторых, важна оценка СМИ роли и.о. Президента В.В. Путина в разрешении данного конфликта.
Характерным для Государственной Думы третьего созыва стало ее первое крупное политическое решение. Депутаты поддержали законопроект «О порядке формирования Совета Федерации ФС РФ», внесенный на рассмотрение Президентом В.В. Путиным. Первая крупная политическая инициатива избранного Президента предусматривала изменение порядка формирования Совета Федерации: замену выборных губернаторов и глав законодательных собраний на назначаемых ими представителей. Поддержка депутатами предложенной реформы стала началом нового этапа отношений Думы и Президента.
Повышение лояльности Думы президентским инициативам серьезно скорректировало сложившиеся в СМИ представления о характере властных отношений между Президентом и нижней палатой парламента. Определяющими для формирования современных представлений о Государственной Думе стали события апреля 2001 года, когда было объявлено об объединении движений «Единство» и ОВР в единую партийную организацию и формировании в Думе коалиции на основе четырех центристских фракций. Коалиция была призвана обеспечить устойчивое и лояльное к исполнительной власти депутатское большинство. Созданная в декабре 2001 года партия «Единая Россия» стала политической основой центристской коалиции в Думе.
Весной 2002 года, центристским большинством был инициирован разрыв пакетного соглашения и перераспределение постов председателей комитетов. Следствием этого стало ослабление позиций фракции КПРФ в Государственной Думе.
В 2002 году Государственной Думой был принят новый закон «О выборах депутатов Государственной Думы», согласно которому проходной барьер для партий, претендующих на прохождение в Государственную Думу, был увеличен до 7% процентов. При этом на выборах в Государственную Думу в 2003 году действовала старая норма, согласно которой проходной барьер был равен 5%, а новая начинала впервые была применена для выборов депутатов в 2007 году. Новая редакция закона также предусматривала гарантированное прохождение в Государственную Думу в 2007 году не менее трех партий, притом на выборах 2003 года было гарантировано прохождение в нижнюю палату парламента не менее четырех партий.
Исследователи процессов принятия решений в Государственной Думе отмечают, что укрепление центристской коалиции сформировало весной 2003 года тенденцию, согласно которой «одобрялись только те законопроекты, которые поддерживало центристское большинство, а позиция других фракций игнорировалась»[20].
На выборах в Государственную Думу четвертого созыва, состоявшихся 7 декабря 2003 года внушительную победу одержала партия «Единая Россия», получившая 306 депутатских мандатов. На должность Председателя Государственной Думы был избран руководитель фракции «Единая Россия» Б. В. Грызлов.
Отличительной особенностью четвертого созыва Государственной Думы явилось распределение постов руководителей комитетов Думы исключительно между депутатами фракции «Единая Россия». Этот факт закрепил тенденцию сокращения объема и остроты парламентской дискуссии и доминирования в парламенте лояльной Президенту фракции «Единая Россия».
Данные тенденции нашли развитие и в деятельности пятого созыва Государственной Думы, где фракции «Единая Россия» удалось сформировать большинство в 315 голосов. Несмотря на позитивные эффекты деятельности думского большинства для проведения политики реформ в области налогового, трудового, пенсионного и судебного законодательства, а также общее повышения эффективности взаимодействия нижней палаты парламента с Президентом и правительством, некоторые исследователи отмечают, что во многом деятельность третьего и последующих созывов Государственной Думы была сведена к «юридическому оформлению решений, принятых исполнительной властью».[21]
Проанализировав политический контекст и институциональные основы деятельности Государственной Думы, начиная с 1993 года, мы можем выделить некоторые особенности каждого из созывов и основные тенденции развития нижней палаты парламента.
Важными особенностями Государственной Думы созыва 1993 года стала низкая фракционная дисциплина и неопределенность регламента работы палаты.
Значимым фактором для анализа представлений опосредующих образ второго созыва Государственной Думы, стало доминирование в палате представителей левой оппозиции. Кроме того, на формировании образа Государственной Думы в СМИ в 1993-1999 годах, сказались преимущественно конфронтационные отношения нижней палаты с исполнительной властью.
На формирование современного образа Государственной Думы определяющее влияние оказало снижение фракционного разнообразия и формирование в нижней палате устойчивого центристского большинства, к которому фактически перешел контроль над законодательной деятельностью палаты. На закрепление доминирования в Думе одной политической силы оказали влияние результаты парламентских выборов 2003, 2007 годов, благодаря которым фракция «Единая Россия» получила в Государственной Думе устойчивое конституционное большинство.
Изменения, внесенные в Регламент Государственной Думы и в законодательство о выборах депутатов Государственной Думы, способствовали сокращению фракционного разнообразия в нижней палате и, как следствие, снижению остроты парламентской дискуссии.
Для настоящего исследования важным является то, что отсутствие значимой конкуренции в Думе последних созывов, преимущество «Единой России» перед другими фракциями и ее лояльность исполнительной власти создали предпосылки для формирования в СМИ представлений о предсказуемости действий и решений нижней палаты парламента.
2. Политико-психологические основания формирования образа Государственной Думы
Приступая к анализу образа парламента необходимо, прежде всего, обратить внимание на социально-политический контекст данного исследования. Определяющим фактором политического процесса России в 1990-х гг. стало разрушение привычного образа мира, «дестабилизация всей системы представлений для значительной части общества»[22]. Нормы и стереотипы, определявшие отношение к политике и власти утратили свое значение.
Потеря конвенциональной системы ценностей и политических ориентаций значительной частью населения привела к формированию выраженной противоречивости политического сознания и, как следствие, противоречивого отношения к политическим институтам и власти в целом.
Л.А. Преснякова следующим образом характеризуют противоречия восприятия власти в современной России: «самобытная характеристика современного восприятия власти в России – это выраженная противоречивость политического сознания ее типичного жителя. В нем сосуществуют противоположные и взаимоисключающие ориентации: сочетание желания перемен со страхом перед ними, готовность к компромиссу и нетерпимость, потребность в свободе и привычка к покорности, чувство экономической вольницы и требования социального урегулирования. На уровне установки это проявляется в рассогласовании ее когнитивного, эмоционального и поведенческого компонентов».[23]
Разрушение самоидентификации личности, в условиях адекватной замены привело к состоянию «кризиса идентичности».[24] Состояние кризиса идентичности определяют утрата самоидентификации личности, разрушение системы личностных смыслов, сужение образов пространства и времени – утрата представление о системе социальных координат.
В ситуации девальвации привычного повседневного образа действий и отношений определяющую роль в восприятии власти и политических институтов начинают играть глубинные элементы картины мира, основополагающие значения политической культуры.
К таким детерминирующим политическое поле феноменам в российской практике традиционно относятся, проблема политической идентичности и феномен персонификации власти.
Механизм персонификации власти мы вслед за Е.Б. Шестопал понимаем, как склонность приписывать процесс и результат функционирования властных институтов деятельности одного или группы политических акторов, наделяя при этом сам властный процесс человеческими качествами и характеристиками.[25] «В архаической модели действительности все происходящие события рассматриваются как проявление чьей-то доброй или злой воли. При этом благоприятные события связаны, как правило, с образом героя или вождя, в котором персонифицируются представления о власти. Одновременно вождь является центром, организующим общность. Личность, выступающая в роли вождя, в массовом восприятии постепенно теряет свойства живого человека и приобретает символические характеристики. Она наделяется способностью сверхъестественного влияния на социальные и политические процессы, ее можно соотнести с понятием «чудо».[26]
Таким образом, именно состояние кризиса идентичности, потери целостного образа мира заставляет общество актуализировать механизмы персонификации властных отношений. Механизм персонификации власти является способом «приручить» новые впечатления, воспринять новую систему властных отношений и политических институтов. Отождествление власти с конкретным политиком своего рода защитный механизм, упрощающий политическую картину мира.[27]
В дальнейшем исследовании образа парламента мы будем опираться на свойства персонификации власти в современной России, выделенные Шестопал:[28]
- Наибольшее влияние на персонификацию властного отношения оказывает влияние личности политического лидера, с которым данное отношение отождествляется.
- Существует субъектная и бессубъектная или анонимная персонификация. В первом случае власть ассоциируется с конкретным политическим лидером, во втором с некой элитной группой, партией.
- Персонификация может иметь как позитивный, так и негативный психологический смысл.
В контексте данного исследования представляется необходимым обозначить еще одно частное свойство персонификации важное для конструирования образа парламента:
- Персонифицирован, может быть не только и не столько властное отношение, но институт власти. (Например, образ МЧС персонифицирован в образе С.К. Шойгу).
Архитепический образ героя, который является базой для функционирования механизма персонификации власти, обуславливает актуализацию другой специфической структуры картины мира – образа врага.
«Для наиболее полного воплощения архетипического образа вождя необходимо, чтобы рядом с ним постоянно существовал стереотипизированный образ врага, с которым в данной модели соотносится, как правило, понятие «заговор», от которого вождь «спасает» остальных членов общности. В указанном соотношении проявляется один из центральных элементов архаической модели восприятия окружающей действительности — дихотомия «мы — они», являющаяся своеобразной архетипической матрицей, на основе которой происходит процесс самоидентификации личности в кризисной ситуации. Корни ее лежат в наиболее древних пластах человеческой культуры, когда мифологизированное восприятие реальности строилось вокруг двух противоположных полюсов. Данная модель с наибольшей очевидностью проявлялась в массовом политическом сознании и поведении в течение последнего десятилетия».[29]
Значимость архетипа врага, т.е. «чужой» группы, с которой сравнивается собственная группа приводит нас подробнее изучить отношения социальной идентичности. В следующем параграфе мы рассмотрим данную проблему опираясь на теорию идентичности Г. Тэшфела. Поиск идентичности неизбежно сопровождает процесс конструирования реальности, в ситуации ломки привычного образа мира необходимость идентифицироваться с группой многократно возрастает.
В теории Г. Тэшфела особенно важным представляется возможность достижение идентичности через сравнение собственной – ингруппы с чужой – аутгруппой. При этом, сравнение усиливает эффект групповой солидарности и стимулирует групповые чувства. Рассматривая российское пространство политических индентичностей, мы видим, что образ врага играет важнейшую роль в формировании политических представлений общества и элиты. Достаточно вспомнить объединение либеральных СМИ вокруг кандидатуры Б.Н. Ельцина в период избирательной кампании 1996 г., тогда сплачивание произошло в силу осознания элитой неприемлемости возвращения во власть коммунистов, коммунисты были категоризированны как угроза, которая на период избирательной кампании сплотила значительную часть элиты и общества.
Помимо обращения к базовым основам картины мира состояние потери целостного образа мира сопровождается поиском новых ценностных ориентиров. Общество предпринимает попытку заменить утратившие объяснительный потенциал стереотипы новыми, лучше соответствующими моменту. Т.В. Евгеньева отмечает, что «наиболее ярким примером такого типа ценности стала «демократия», воспринимаемая то как «западная демократия» (особый образ жизни, выступающий в качестве идеала, к которому следует стремиться России), то как сообщество «демократов», выступающих против многочисленных врагов «демократии» (коммунистов, фашистов и т.д.), то, наконец, как символ реформ, сформировавших первоначально в массовом сознании завышенные ожидания, способствовавшие впоследствии еще большему разочарованию».[30]
Мы обратимся к последнему смыслу, обозначенному Евгеньевой: учреждение парламента мы считаем неотъемлемой частью демократических преобразований, в этом смысле все отношения по поводу парламента и его деятельности будут детерминированы отношение индивида или группы к курсу демократических реформ. В свою очередь отношение к реформе, на наш взгляд может быть сформулировано в форме политического ожидания. Простейшая классификация ожиданий как позитивных и негативных («я ожидаю от реформ чего-то хорошего»; «я уверен, что реформы приведут к краху государства») представляется нам не вполне отвечающей задачам исследования. В дальнейшем политические ожидания мы будем понимать как совокупность политических ориентаций определяющих оценку деятельности институтов власти по основанию реализованности данных ожиданий. Так реализованность ожиданий по поводу деятельности парламента, как института демократии, будут определяться реализацией демократических принципов в его деятельности, соответствием образа парламента образу демократии сложившемуся у носителей данных ожиданий.
Некоторые особенности групповых представлений по поводу демократии определивших восприятие и формирование образа парламента приводит А.В. Лукин[31] :
- Демократия рассматривалась одновременно и как социальный идеал «цивилизованного, демократического общества», и как сумма процедур, представляющих средство достижения этого идеала.
- Демократическое общество считалось свободным, а под свободой в первую очередь понималась свобода от чрезмерного контроля государства над обществом.
- Демократическое общество рассматривалось как справедливое. Справедливость понималась как равноправие должностных лиц с обычными гражданами и отсутствие юридических и распределительных привилегий правящей элиты. Некоторые "демократы" понимали под материальным равенством отсутствие привилегий исключительно в области распределения материальных благ.
- Демократическим считалось общество, обеспечивающее наивысшее благосостояние граждан.
- Демократическое общество виделось гарантией полноценной жизни его граждан, создающим условия для самосовершенствования личности.
Итак, в состоянии кризиса идентичности, в ситуации разрушения системы норм и стереотипов, определяющих политическую жизнь, общество стремиться заново реконструировать образ мира, создать новую систему политических координат. Определяющую роль на политическое сознание общества и формирование образов власти начинают оказывать глубинные архетипы картины мира, главными из которых в российской специфике оказывается образ «героя» и образ «врага». Данные архетипы провоцируют эффекты персонификации власти и активизируют поиск новой политической идентичности. Изучение эффекта персонификации власти применительно к деятельности парламента дает нам возможность оценить степень влиятельности данного института в российском политическом поле, уровень авторитета законодательной власти. Представление в СМИ образов различных парламентских групп, процесс фракционной борьбы в парламенте, споры политических оппонентов и представление данных споров СМИ дают нам возможность изучить образ Государственной Думы с точки зрения взаимодействия различных политических идентичностей.
Помимо активизации имеющихся в картине мира образов происходит поиск новых ценностей, в России такой ценностью можно считать «демократию». Новые ценностные ориентации в ситуации масштабных преобразований происходящих в обществе и государстве порождают ожидания по поводу результатов данных преобразований. Степень реализованности политических ожиданий по поводу деятельности парламента мы будем определять через соответствие его образа образу парламента сложившемуся в результате всех указанных выше процессов.
Представляется что анализ образа парламента с точки зрения взаимодействия политических идентичностей, персонификации властных отношений и ожиданий по поводу деятельности парламента является наиболее обоснованным в период формирования самого представления о парламенте и неопределенности более тонких политических образов и отношений.
Выявление политико-культурных оснований формирования образа парламента позволяет нам перейти к рассмотрению механизмов социального познания и восприятия, определяющих активизацию данных оснований в периоды кризиса идентичности.
3. Государственная Дума в контексте социальных представлений
Процесс формирования социальных представлений определяется механизмами социального познания. Г.М. Андреева отмечает, что в современных исследованиях социальное познание трактуется как процесс социальный, «признается факт социального происхождения этого познания, в том смысле, что оно возникает и поддерживается социальным взаимодействием, решающую роль в котором играет коммуникация». Г.М. Андреева также отмечает, что результаты социально познания являются общими для всех членов общества, «ибо в противном случае никакие взаимодействия людей были бы невозможны». Индивид не способен познать социальный мир в отрыве от опыта других, процесс социального познания неотделим от процесса коммуникации, постоянного соотнесения личного опыта индивида с сообщениями, поступающими извне. Личный опыт индивидов опосредован сообщения СМИ, знаниями и представлениями, усвоенными в семье и школе, в результате формируется некая модель реальности, отличная от реальности объективной, основу которой составляют привнесенные в процессе социализации представления о мире. Индивид как бы конструирует модель реальности, приводит получаемую в процессе социального познания информацию о мире в некую систему с целью постижения ее смысла.
В соответствии с таким подходом в изучении образа парламента мы исходим из того, что данный образ является не самостоятельным психическим образованием, а элементом системы, которую в отечественной науке принято называть образом мира.
Понятие образ мира в отечественную науку ввел А.Н. Леонтьев, образ мира, по его определению “это целостная многоуровневая структура представлений человека о мире, других людях, о себе и своей деятельности”.[32] Исследования концепции образа мира необходимо в настоящем исследовании потому, что образ парламента не может быть осмыслен в отрыве от остальных социально-политических представлений, вне контекста социального познания: «образ, взятый вне контекста, является психологически мертвым образованием, т. е. он не может быть ничем иным, как элементом образа мира или его актуализированной части. Необходимо помнить о совершенно очевидном и в то же время часто упускаемом из вида факте, что один образ (предмета, явления) сам по себе не может ориентировать ни одного движения или действия. Ориентирует не образ, а вклад этого образа в картину мира»[33].
А.Н. Леонтьев отмечает необходимость исследования отдельного образа во взаимодействии с другими образами и элементами картины мира в рамках которой данный образ существует: «… значения выступают не как то, что лежит перед вещами, а как то, что лежит за обликом вещей – в познанных объективных связях предметного мира, в различных системах, в которых они только и существуют, только и раскрывают свои свойства. Значения, таким образом, несут в себе особую мерность. Это мерность внутрисистемных связей объективного предметного мира»[34]
. В нашем исследовании системный подход к анализу образа парламента выражается в рассмотрении его как продукта взаимодействия представлений массового сознания и ориентаций журналистского сообщества по поводу ожиданий связанных с деятельностью парламента, архитепических представлений о парламентской деятельности и представлений о собственной идентичности.
Важным для нашего исследования представляется также свойство конструируемости образа мира, которое позволяет нам анализировать динамику и характер изменений, которым подвергается образ парламента. Процесс конструирования образа мира субъектом познания А.Н. Леонтьев описывает так: «Мы действительно строим, но не Мир, а Образ, активно «вычерпывая» его (…) из объективной реальности. Процесс восприятия и есть процесс, средство этого «вычерпывания», причем главное состоит не в том, как, с помощью каких средств протекает этот процесс, а в том, что получается в результате этого процесса. Я отвечаю: образ объективного мира, объективной реальности. Образ более адекватный или менее адекватный, более полный или менее полный... иногда даже ложный...»[35].
С точки зрения соотношения в иррациональных и рациональных компонентов составляющих образ мира уместно привести интерпретацию этих структур, разработанную в рамках школы Следзевского-Евгеньевой. По мнению представителей школы, данное соотношение определяется существованием двух уровней модели реальности: «картины мира» и «образа мира». «Образ мира» подвержен изменениям, т.к. связан с новым опытом, в нашем исследовании свойство изменчивости образа мира особенно важно, т.к. позволяет объяснить динамику изменений образа парламента в СМИ. «Картина мира» по мнению представителей школы стабильна и неизменна, она задает основные ориентиры, константы общественного сознания. При этом «образ мира» является структурой рациональной, он формируется под влиянием осмысления человеческого опыта. «Картина мира» основывается на мифологизированных представлениях, она не связанна с человеческим опытом и иррациональна, при этом «картина мира» определяет процесс и результаты осмысления реального опыта. Теоретическое осмысление дихотомии «картина-образ» важна для анализа образа парламента с той точки зрения, что социальные представления, формирующие данный образ, подвержены влиянию с одной стороны - сообщений о функциях и деятельности Думы, о депутатах и фракциях, а также о значении данного института в системе государства, с другой – определяются глубинными представлениями, конституированными в российской политической культуре по поводу института представительства и опыта парламентаризма.
При рассмотрении концепции образа мира необходимо также осветить подход разработанный в теории артефактов М. Коулом. В разработке своей теории М. Коул опирается на культурно-исторический подход в психологии, в рамках которого работал А.Н. Леонтьев. Понятие «артефакт» в концепции М. Коула включает все продукты истории человечества как материальные, так и не материальные – язык, поведенческие нормы, традиции. По определению М. Коула, «артефакт есть некий аспект материального мира, преобразованный по ходу истории его включения в целенаправленную человеческую деятельность. По природе изменений, произведенных в процессе их создания и использования, артефакты одновременно и идеальны (понятийны) и материальны. Они идеальны в том смысле, что их материальная форма произведена их участием во взаимодействиях, частью которых они были в прошлом и которые они опосредуют в настоящем. При таком определении признаки артефактов равно приложимы в тех случаях, когда речь идет об языке, и в случае более привычных форм артефактов, таких, как столы и ножи, составляющих материальную культуру.»[36]
М. Коул использует трехуровневую систему классификации артефактов предложенную М. Вартофским: «Первый уровень по Вартофскому составляют первичные артефакты, непосредственно используемые в производстве (дубина, топоры, иглы, ведра)... Вторичные артефакты играют центральную роль в сохранении и трансляции представлений и способов действия. Они включают предписания, обычаи, нормы, конституции и т.п. Третий уровень представлен классом артефактов, которые могут превратиться в относительно автономные “миры”, в которых правила, конвенции и результаты уже не кажутся непосредственно практическими или которые на самом деле представляется ареной непрактической или “свободной” игры или игровой деятельности… Вартофский применяет свои представление о третичных артефактах к произведениям искусства и процессам восприятия; я бы обобщил эти его представления, связав представления об артефактах, с одной стороны, с представлениями о схемах и сценариях, а с другой — с представлением о контексте, опосредовании и деятельности, существующими в современной когнитивной психологии».[37]
Концепт теории М. Коула значимый для настоящего исследования – понятие «культурных средств». Понятие «культурных средств» составляют культурные модели, схемы, сценарии, в том числе образы политического действия. По определению М. Коула, «схемы это механизмы отбора, они определяют, как связаны между собой определенные существенные элементы, оставляя возможность включения других, менее существенных элементов по необходимости в соответствии с обстоятельствами».[38] Схемы разделяемые обществом, принятые формы общественного поведения, М. Коул называет культурными моделями. Подвидом культурных моделей являются сценарии, совокупность которых определяет деятельность людей в той или иной сфере общественной жизни. Сценарий описывает социальное событие или явление с точки зрения состава участников, их социальных ролей, способов поведения и логики развития события. Для нас значимым является возможность представить некоторые типичные для отечественной политической культуры способы действия и отношения в качестве предписанных культурных моделей опосредующих деятельность участников.
Мы уже отмечали свойство констуируемости образа мира субъектом познания, переходя к изучению основных подходов в формировании групповых представлений, мы будем придерживаться понимания социальной реальности как объекта конструирования. В рамках направления, изучающего процессы конструирования реальности, развивается теория социальных представлений, разработанная французской психологической школой под руководством С. Московичи[39].
Социальное представление по мысли С. Московичи есть специфическая форма социального познания, способ, которым человек пользуется, чтобы совладать с новым опытом, перевести новую информацию в привычную форму. По выражению Г.М. Андреевой[40] социальные представления являются способом «приручить» новые впечатления, снизить эффект неожиданности при столкновении человека с неизвестным и построить для себя относительно непротиворечивую картину мира. «Поэтому социальное представление и выступает как фактор, конструирующий реальность для индивида и для группы».[41] Центральной посылкой теории С. Московичи и отличием ее от предшествующих концепций социального конструктивизма является механизм выработки социальных представлений. Представления о мире вырабатываются в процессе социальной коммуникации, содержание которой отражается в текстах СМИ, политическом и иных видах дискурса. Социальные представления по мысли С. Московичи создаются в значимых социальных группах и разделяются ими работая на сплоченность группы и обеспечивая ее безопасность в ситуациях угрозы существующему порядку вещей, принятым в группе представлениям о мире.
Отметим, что значимость теории социальных представлений для настоящего исследования определяется возможностью объяснения механизмов социального познания на макросоциальном уровне: «По Московичи, реальность социальных представлений — это не индивидуально-психологическая, а социальная реальность, которая конструируется в микро- и макросоциальном взаимодействиях. Как атрибут социальной группы, социальные представления и служат этой группе, участвуя в социальных процессах».[42]
«Под социальным представлением, — пишет Московичи, — мы подразумеваем набор понятий, убеждений и объяснений, возникающих в повседневной жизни по ходу межличностных коммуникаций. В нашем обществе они являются эквивалентом мифов и систем верований традиционных обществ; их даже можно назвать современной версией здравого смысла. Наш подход фокусируется на том, как люди мыслят и создают свою разделяемую реальность, а также на содержании их мышления».[43]
Московичи исходит из посылки о том, что человек стремиться избежать шока новых впечатлений, защититься от нового опыта несоответствующего существующим представлениям человека о мире, тем самым люди актуализируя существующие, разделяемые представления, придают смысл своему существованию. Формирование групповых представлений – по Московичи - разделяется на два основных процесса: закрепление и объективацию. Закрепление является процессом соотнесения новых понятий с объектами повседневного опыта обыденным образам. Объективация социальных представлений конкретизирует абстрактные понятия, трансформирует их в объекты, легко представимые на уровне обыденного сознания. Два этих механизма вводят незнакомые, новые понятия в привычную систему координат, дают возможность их сравнения с существующими социальными представлениями. А включенное в привычную систему координат понятие поддается интерпретации и контролю и соответственно перестает быть угрозой существующей системе общественных представлений.
В контексте настоящего исследования, механизмы закрепления и объективации актуальны, например, в контексте внесение в общественное сознание первичных представлений о парламенте и парламентской деятельности как институциональных основах демократии.
Важным также представляется свойство упрощения и конкретизации в формировании новых представлений: формирование представлений о субъектах парламентской деятельности в сообщениях СМИ связано с конкретизацией и упрощением их образов.
Процессы закрепления и объективации обладают собственными механизмами действия. В случае закрепления – это механизмы категоризации и наименования, объективация использует язык и память. Процесс сравнения и в целом работы с социальным представлением немыслим без отнесения объекта представления к элементу существующей категориальной сети и наименования. Соотнесенный с существующей системой категорий и наделенной именем объект, а точнее социальное представление о данном объекте становиться объектом коммуникации. Процесс представления себе объекта - это «в основе своей процесс классификации и наименования, метод установления связей между категориями и именами».[44] Соотнесенное с существующей системой категорий и названное представление приобретает социальную идентичность значимость в существующем образе мира.
Объективация придает незнакомому понятию реальность, устанавливается связь между понятием и конкретным представимым образом. Например, между понятием «парламентские слушания» и образом выступающего В.В. Жириновского.
Система понятий, таким образом, соотнесена с наглядной, образной структурой, которая иллюстрирует понятия, придаем им реальность и значимость. В процессе данного соотнесения общество опирается на образный арсенал социальной памяти. Так возникают стереотипы, комбинирующие разрозненные и упрощающие сложные образы. Стирается грань между образом реальности и самой реальностью: «образ, ассоциируемый со словом или идеей, ввергнутый в пучину социального бытия и пущенный по воле волн, начинает рассматриваться как реальность, - разумеется, как реальность конвенциональная, но все-таки реальность».[45] Воспроизведенный образ теряет свойство символа, он становиться «копией реальности».[46]
Для разделяющей представление группы, данное представление приобретает значимость реального факта, образ явления полностью заменяет собой явление в сознании данной группы. Процесс встраивания представления об объекте в картину мира социальной группы иллюстрирует конструктивистский подход Московичи к анализу социальной реальности. Результатом подобного конструирования становится наделение представлений по поводу парламента, отраженных в сообщениях СМИ, значимостью фактов политической реальности, представленное и разделенное представление становиться реальностью.
Фокус внимания настоящего исследования сосредоточен на анализе сообщений СМИ по поводу Государственной Думы, основанием для выбора источником исследования сообщений СМИ послужила природа формирования социальных представлений, которые как замечает Московичи, конструируются в процессе коммуникации. «Будем же помнить о том, что наши представления основаны не на тех вещах и ситуациях, которые они воспроизводят — они основаны на коммуникации, касающейся этих нощей и ситуаций. В этом смысле они социально разделяются до того, как усваиваются людьми. Это окончательно проясняет, ничему процесс коммуникации оформляет и трансформирует разделяемые представления».[47]
Теория социальных представлений получила развитие и уточнение в значимом для нас исследовании Ж.К. Абриком. Концепция Абрика продолжает традицию выделения различных уровней социальных представлений. Выше мы осветили подход школы Следзевского к разграничению уровней индивидуальных представлений на картину и образ мира, имеющих неодинаковую устойчивость и содержание, Абрик сосредотачивает внимание на уровнях групповых представлений.
Выделяется центральное ядро и периферия социального представления. Ядро связано с коллективной памятью и историей группы, оно способствует сплоченности группы, ядро практически не подвержено изменениям, связанным с актуальным информационным воздействием. Основная функция ядра состоит в предоставлении образцов для сравнения с актуальным опытом группы, значения и структура социальных представлений определяется через соотнесения актуального опыта с образцами ядра. В настоящем исследовании под ядром социальных представлений понимается парламентская культура, российский опыт деятельности института представительства и другие аспекты политической культуры, зафиксированные в устойчивых образах.
Периферическая система социальных представлений чувствительна к актуальному информационному воздействию и уточняет представления согласно актуальным требованиям ситуации, при этом периферическая система предохраняет от изменений центральное ядро[48].
Спектр элементов образующих пространство представлений социальных групп весьма широк: образ-Я, образ Другого, образ Группы, образ Времени, образ Среды, образ Общества. Центральным элементом социальных представлений является образ-Я; процессы его формирования и существования в системе социальных представлений рассмотрены в теории социальной идентичности Г. Тэшфела.
Ключевая идея теории Тешфела состоит в том, что принадлежность индивида к группе влияет на восприятие и понимание социального мира: принадлежность к группе обусловливает конструирование его образа совместно с другими членами группы.
Согласно Тешфелу члены любой группы стремятся рассматривать свою группу («ингруппу») как отличную от других групп («аутгрупп»), определяя отличие как позитивное. Позитивное отличие служит сохранению и усилению позитивной социальной идентичности для членов группы. Причем под группой понимается любая общность, осознающая себя таковой. Социальная идентичность рассматривается как самопредставление индивида, которое выводится из знания о его членстве в социальной группе и имеет ценностное и эмоциональное значение. Наряду с личностной идентичностью, социальная идентичность является составляющей «Образа-Я» индивида. В настоящем исследовании теория социальной идентичности позволяет объяснить феномен формирования в сообщениях СМИ представлений о деятельности парламента как о противостоянии «конструктивных сил» и «сил не способных к диалогу, тянущих страну назад».
Процесс социальной идентификации включает, согласно теории Тэшфела, четыре основных механизма. Социальная категоризация представляет собой упорядочивание представлений о существующих социальных группах, социальная идентификация есть процесс отнесения себя индивидом к определенной группе, механизм социального сравнения включает сравнение ингруппы и аутгруппы и поиск позитивных отличий ингруппы, наконец, механизм социальной дискриминации понимается как «аутгрупповая враждебность»[49], закрепляющее достигнутое при сравнении позитивное отличие.
Следует отметить, что в настоящем исследовании особое внимание будет уделено двум последним механизмам схемы Тэшфела. Поиски позитивного отличия своей группы и как следствие аутгрупповая враждебность явно прослеживается в сообщениях СМИ ориентированных на либеральные ценности в отношение представителей КПРФ и ЛДПР в ГосДуме. Необходимо также отметить что действия обозначенных в схеме Тэшфела механизмов в целом опосредованно сообщениями СМИ: СМИ предоставляют обществу информацию как для формирования представлений о своей группе, так и о релевантной аутгруппе.
Поскольку социальная идентичность - это осознание своей принадлежности к социальной группе, то, следовательно - это и принятие значимых в данной группе ценностей, установок, и стереотипов[50].
Как уже отмечалось выше процессы категоризации новых социальных объектов и их встраивания в систему групповых представлений опосредованы процессом коммуникации. В следующем параграфе мы рассмотрим коммуникативный аспект конструирования социальных представлений, в первую очередь через средства массовой информации.
4. Место социальных представлений в сообщениях СМИ
По мнению некоторых исследователей, подлинная задача СМИ заключается в том, чтобы описывать такую картину реальности, благодаря которой у людей появляется возможность принимать сознательные решения. И чем лучше пресса справляется с этой ролью, тем больше ее собственное влияние.[51]
Теория, связанная с пониманием реальности наиболее содержательно представлена в работе П. Бергера и Т. Лукмана «Социальное конструирование реальности». Цель данного исследования заключается в том, чтобы понять реальность повседневной жизни. По их мнению, повседневная жизнь представляет собой реальность, которая интерпретируется людьми и имеет для них субъективную значимость в качестве цельного мира. Рядовые члены общества в их субъективно осмысленном поведении не только считают мир повседневной жизни само собой разумеющейся реальностью. Это мир, создающийся в их мыслях и действиях, который переживается ими в качестве реального.[52]
Анализируя субъективное восприятие повседневной жизни, ученые приходят к выводу, что различные объекты представляются сознанию как составляющие элементы разных сфер реальности. Люди, с которыми индивид сталкивается в повседневной жизни, имеют отношение к реальности и сильно отличаются от бесплотных образов сновидений. Две системы объектов вызывают в сознании различное напряжение, и внимание к ним — вовсе не одинаково. Это значит, что сознание индивида способно перемещаться в различных сферах реальности. Иначе говоря, он осознает мир, состоящий из множества реальностей. Перемещение из одной реальности в другую воспринимается как своего рода шок, который вызван переключением внимания в связи с этим переходом. Это можно сравнить с состоянием, которое человек испытывает, просыпаясь.
Однако, среди множества реальностей, по мнению П. Бергера и Т. Лукмана, существует одна, представляющая собой «реальность par excellence». Это - реальность повседневной жизни, «привилегированное положение» которой дает ей право называться «высшей реальностью».
Реальность повседневной жизни, как считают исследователи, представляет собой упорядоченную реальность. Ее феномены уже систематизированы в образцах, которые кажутся независимыми от понимания индивида. Реальность повседневной жизни оказывается уже объективированной, то есть, конституирована порядком объектов, которые были обозначены как объекты до появления индивида на сцене. Язык, используемый в повседневной жизни, постоянно предоставляет необходимые объективации и устанавливает порядок, в рамках которого приобретают смысл и значение эти объективации, и сама повседневная жизнь.[53]
Но сравнению с реальностью повседневной жизни, по мнению П. Бергера и Т. Лукмана, другие реальности оказываются «конечными областями значений, анклавами в рамках высшей реальности, отмеченными характерными
значениями и способами восприятия».[54] Повседневная реальность окружает их со всех сторон, и сознание всегда возвращается в высшей реальности как из экскурсии. Это можно сравнить с «переключением» с мира повседневной жизни на мир игры, как играющих детей, так и взрослых. Наиболее подходящий пример такой игры - театр. Переход из одной реальности в другую отмечен тем, что поднимается и опускается занавес. Когда занавес поднимается, зритель «переносится» в другой мир со своими собственными значениями и устройством, не имеющим ничего или, напротив, много общего с устройством повседневной жизни. Когда занавес опускается, зритель «возвращается к реальности», то есть, к высшей реальности повседневной жизни, по сравнению с которой, реальность, представленная на сцене, теперь кажется незначительной и эфемерной, сколь бы живым ни было представление несколько минут назад.
Все конечные области значений характеризуются переключением на них внимания с реальности повседневной жизни. Происходит радикальное изменение напряженности сознания. Однако при всем этом, по мнению исследователей, реальность повседневной жизни сохраняет свой «верховный статус». Во всяком случае, в этом убеждает нас язык, поскольку он укоренен в повседневной жизни и сохраняет с ней связь, даже если пользоваться языком для интерпретации опыта в конечных областях значений. Поэтому индивид обычно «искажает» реальность последних, как только начинает пользоваться языком для их интерпретации, то есть он «переводит» непосредственный опыт в высшую реальность повседневной жизни.
Итак, одной из важнейших проблем для индивидов оказывается то, как: интерпретировать сосуществование этой реальности с другими, вкрапленными в нее реальностями. [55] Таким образом, понятие реальности, представленное в работе П. Бергера и Т. Лукмана, рассматривается ими как субъективное восприятие повседневной жизни.
Поскольку анализируемый нами вопрос сфокусирован на проблему реальности, представленной средствами массовой информации и ее восприятия, рассмотрим ее с точки зрения конструирования и реконструирования, которые представляют собой два основных типа отношения к реальности и ее изучения. С этой точки зрения, представляется разумной классификация предложенная М. Шапиро и Д. МакДональтом.
Наиболее существенным для первого типа исследования является то, как люди используют информацию, чтобы произвести реконструкцию того, на что похож реальный мир. Индивид «строит» реальность, которая основана на «частицах информационной памяти» (memories of information), собранных из различных источников. Поскольку опыт индивида, в этом смысле, является обобщающим элементом для сообщений СМИ, различные суждения о реальности становятся и когнитивными, и эмоциональными. Этот тип исследования реальности М. Шапиро и Д. МакДональт относят к реконструкции.
