«В.Н.Дружинин ВАРИАНТЫ ЖИЗНИ ОЧЕРКИ ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОЙ ПСИХОЛОГИИ ...»
Люди с интервальным локусом контроля верят в то, что успехи и неудачи зависят в основном от их способностей и усилий, что правильное действие должно, при прочих равных обстоятельствах, привести к успеху. Они полагают, что на социальный успех влияет их труд, а не мнение окружающих.
Экстерналы считают, что успехи и неудачи не зависят или в малой степени зависят от их личных усилий и способностей, а целиком и полностью обусловлены удачей, случаем, влиянием окружающих людей, либо каких-то закулисных сил. Судьба играет экстерналом, но находится в руках интернала.
Локус контроля характеризует, в какой мере человек чувствует себя хозяином жизни и контролирует достижение целей. Разумеется, между крайними типами "экстернала" и "интернала" располагается континуум промежуточных вариантов. Многочисленные исследования "экстернальности – интернальности" дали очень любопытные характеристики "людей действия". Интерналы, например, очень пекутся о своем здоровье и активно ищут информацию о проблемах, связанных со здоровьем, в журналах или в телепрограммах.
Интерналы принимают всяческие предосторожности, чтобы поправить свое здоровье. Они бросают курить, занимаются гимнастикой по утрам и бегают трусцой, регулярно посещают врачей. Они придерживаются диеты и чистят зубы утром и вечером. Интерналы очень заботятся о своем благополучии: имуществе, счете в банке, ситуации в семье, учебе детей. Жестко контролируют поведение домочадцев. Интерналы обладают высоким самоуважением. Они реже болеют психическими заболеваниями, чем экстерналы, у них реже встречается тревога, депрессия и прочие проблемы, связанные с психическим благополучием. Они реже кончают жизнь самоубийством. Интервал убежден, что может решать свои проблемы самостоятельно.
Интерналам нравятся люди, которыми они могут управлять, они любят занимать контролирующие позиции. Манипуляция людьми – один из путей их самореализации. Они невнушаемы и не любят людей, на которых не могут повлиять: каждый интернал конкурент другому интерналу за влияние на людей.
В отличие о интерналов экстерналы хуже адаптируются к жизни и более зависят от социального окружения и ситуации, более внушаемы и управляемы. Они не верят, что могут управлять своей судьбой.
Мир, создаваемый интерналами, – это наш мир, жизнь, которой они живут, – это жизнь целедостижения, покорения людей и природы. Не потому ли жить этой "внешней" жизнью, в этом мире "обычному", среднему человеку неуютно и страшно?
Еще один вариант человека, реализующегося во внешнем действии, – "самоактуализирующаяся личность" по Абрахаму Маслоу. Самоактуализация по Маслоу есть образ жизни, основанный на стремлении человека стать тем, кем он может стать: "Люди должны быть тем, кем они могут быть. Они должны быть верны своей природе" (Maslow A.H. Motivation and personality (3ed). New York: Harper and Row. 1987, p.22).
Маслоу отнюдь не считал (как интерпретируют его последователи, в первую очередь – российские), что самоактуализация связана с творческим процессом. По Маслоу самоактуализацией является любой вариант реализации способностей в деятельности. Люди, не осознающие своего потенциала, страдают низкой самооценкой, боятся реализовать себя во внешней жизни. Самоактуализирующиеся личности, как правило, – люди среднего или старшего возраста, составляющие не более одного процента населения. Это подтверждает мысль, что личностный тип есть не основание, а результат реализации определенного варианта жизни.
Самоактуализирующиеся личности наделены, согласно Маслоу, массой "положительных" черт. Они более спокойно воспринимают мир вокруг себя, менее эмоциональны и более объективны, беспристрастны, не подвержены надеждам и страхам, стереотипам, не боятся проблем и противоречий. Самоактуализирующийся человек принимает себя таким, какой он есть. У него нет чувства вины, стыда и тревоги. Он ощущает радость жизни. [Он освободил себя "от такой химеры как совесть". Ну и мерзавец этот самоактуализирующийся человек! В.Д.]
Другие люди и природа принимается им такими, какие они есть. Они осознают, что люди страдают, болеют и в конце концов умирают. Их внутренняя и внешняя жизнь непосредственна, естественна и лишена условностей. Они не любят формальности и ритуалы.
Однако в случае необходимости эти люди готовы принять внешние социальные ограничения. Эти люди привержены какой-то задаче, делу, любимой работе. Они живут, чтобы работать, а не работают, чтобы жить. Самоактуализирующиеся люди склонны к уединению и независимости. Они нуждаются в неприкосновенной личной жизни и одиночестве. Они имеют свой взгляд на ситуацию и не полагаются на суждения других людей. Поэтому они внутренне свободны и автономны. Круг их друзей очень узок, но отношения между друзьями очень близкие. Маслоу приписывал самоактуализирующимся людям абсолютный демократизм, но тут же вынужден был заметить: "Эти индивиды, сами являющиеся элитой, выбирают в друзья также элиту, но эта элита характера, способности и таланта, а не рождения, расы, крови, имени, семьи, возраста, молодости, славы или власти" (там же с. 139). А каков, спрашивается, критерий способностей и таланта и каковы основания для причисления себя к элите?
Маслоу утверждает, что самоактуализирующиеся люди отличаются большой последовательностью, определенностью, твердостью. Знают, что такое "хорошо" и что такое "плохо". Они отличаются стремлением к функциональности, любят не только результат, но и процесс, обладают философскими наклонностями, чувством юмора и творческим подходом к реальности.
Кроме того, Маслоу заметил, что самоактуализирующиеся люди сопротивляются "окультуриванию". Они независимы и нетрадиционны во взглядах, привычках, и поэтому могут восприниматься другими как эгоцентричные и эксцентричные люди.
Самоактуализирующиеся личности бывают и упрямыми, раздражительными и эгоистичными, необыкновенно тщеславными и гордыми. Они бывают "хирургически холодны", бессердечны, безжалостны даже по отношению к близким людям. Они чрезвычайно сосредоточены на себе и своих планах, могут подавлять, маскировать и удивлять других своим экстравагантным поведением.
Маслоу создал "Опросник личностной ориентации", состоящий из двух основных шкал и десяти субшкал. Первая основная шкала: "направленность на себя – направленность на других".
По мнению Маслоу, самоактуализирующийся человек направлен на себя, он руководствуется собственными принципами и побуждается к действию собственными мотивами, а не внешним давлением. Он автономен, уверен и независим. "Направленные на других" зависимы от группы, внешних социальных норм, они нуждаются в одобрениях и поощрениях со стороны других людей. Характеристики самоактуализирующейся личности по этой шкале очень напоминают описание "интернала" по Дж.Роттеру.
Чрезвычайно интересна вторая основная шкала: "компетентность во времени". Маслоу считал, что самоактуализирующаяся личность живет настоящим, а не будущим и прошлым. Люди, "компетентные во времени", реалистичны в оценке перспектив и легко связывают текущие задачи со стратегическими планами. Они знают, как прошлое относится к настоящему, а настоящее к будущему. Они воспринимают время как непрерывный поток и связывают прошлое, настоящее и будущее, не отделяя своего прошлого от настоящего, а настоящего – от будущего. Они не боятся и не идеализируют будущее, не сожалеют о сделанном и не обижаются на прошлое. "Гляжу в грядущее с боязнью, гляжу в прошедшее с тоской" (М.Лермонтов), – такое мироощущение им не присуще.
"Самоактуализирующуюся личность" правильно было бы назвать (учитывая возраст) "самоактуализовавшейся личностью". Это – "человек действия", который добился успеха в достижении своих личных целей и реализации своих способностей, на пике своей жизненной и профессиональной карьеры. Именно такие личности и привлекли внимание А.Маслоу. Он всего лишь проанализировал 48 биографий выдающихся (с его точки зрения) деятелей западноевропейской цивилизации, разделив их на три группы: "весьма определенных случаев" самоактуализации, "весьма вероятных случаев" и "потенциальных или возможных случаев". В число "весьма определенных случаев" вошли только 12 биографий.
Позже другие исследователи искали корреляции между шкалами "Опросника личной ориентации" и другими показателями. Оказалось, что опросник пригоден для различения нормальных и аномальных (с точки зрения психического здоровья) групп. Показатели по шкалам опросника улучшаются после сеансов психотерапии. Шкалы "ОЛО" высоко коррелируют с академической успеваемостью студентов колледжа, креативностью и автономностью поведения. Это лишний раз подтверждает, что "самоактуализировавшаяся" (именно так!) личность, по Маслоу, успешнее других адаптируется во внешней жизни и достигает в ней позитивных результатов. Именно этот факт входит в радикальное противоречие с нелегкой судьбой, порой – трагической, творцов и новаторов, гениев разных эпох и народов.
Лично у меня при чтении книг Маслоу вместо розового, сахарного портрета "самоактуализирующейся" личности перед глазами встает портрет эгоцентрика и эгоиста, "объективно" и спокойно взирающего на окружающее, безразличного к болям и тревогам этого мира, с младенческой непосредственностью реализующего свою "самость" без оглядки на окружающих и не испытывающего чувства стыда и угрызений совести.
Считая себя элитой и предпочитая равных себе по духу и умонастроению, эти люди весьма снисходительно и по-доброму относятся к другим. Так цивилизатор XIX века относился к "бедным и добрым дикарям". В мире, полном и радости, и трагизма, – а существование человека равным образом счастливо и трагично! – что же это за личность, которая может сохранять простоту поведения, избегать тревоги и депрессии и полностью принимать свою собственную натуру?
И все же я был бы несправедлив по отношению к Маслоу (хотя этот великий психолог ничего не теряет и не приобретает в глазах окружающих из-за моих оценок!), если бы не отметил главное. Тип самоактуализирующейся личности несводим к типу "человека-действия": самоактуализация не есть только целедостижение, но в первую очередь – реализация возможностей "здесь и теперь", в настоящем, а не где-то в будущем. В этом отношении самоактуализация как вариант жизни противоположна "жизни-целедостижению". Все же "человек действия" живет предчувствием будущего успеха, а не ощущением полноты бытия в настоящем. Кроме того, актуализация противоположна и другому варианту жизни, который был определен выше как "жизнь-подготовка".
Эту противоположность отметил сам А.Маслоу:
"Мотивационная жизнь самоактуализирующегося человека не только богаче, она качественно отлична от мотивации среднестатистического человека. Мне кажется, что самоактуализация предполагает принципиально иную психологию мотивации, мне кажется, что говоря о мотивации самоактуализирующейся личности, мы должны говорить не столько о потребностях физиологических уровней, сколько о метамотивах или мотивах роста. Разница между ними столь же фундаментальна как разница между жизнью и подготовкой (курсив А.Маслоу) к жизни" [32].
Но эта мысль, гениальная в своей простоте, осталась у Маслоу нераскрытой. Противоположность "жизни-подготовки" и "жизни-самоактуализации" совершенно очевидна. Сам Маслоу отмечает, что самоактуализирующиеся личности с трудом социализируются, потому что процесс подражания, обучения вести себя "как подобает" противоречит их тенденции поступать в соответствии с уже имеющимся "здесь и теперь" психическим потенциалом. Поэтому они не очень приживаются в учебных и воспитательных учреждениях, где царят жесткая регламентация поведения и муштра. Они – самые плохие курсанты и самые лучшие, активные воины в реальности, а не в учебном бою. Предполагает ли самоактуализация более ранний выход в "самостоятельную жизнь"? Я думаю – нет. Маслоу несомненно прав в том, что искал самоактуализирующихся людей в числе лиц среднего и старшего возраста: они уже жили "подлинной жизнью", а не "жизнью-подготовкой". Самоактуализирующийся человек миролюбиво равнодушен к времени подготовки к жизни, и в подростковом возрасте, и в юности стремится организовать по мере сил систему "отдушин" для своей деятельности: будь то участие в панк-группе или занятие компьютерным дизайном, общение по Интернету или увлечение экстремальными видами спорта.
Наиболее адекватна для описания "человека действия" теория мотивации достижений. Кажется, что она специально была создана для описания динамики "жизни-целедостижения". Ее истоками являются не только исследования Курта Левина (что общепризнанно), но и труды Альфреда Адлера. Именно Адлер придавал особое значение "телеологической силе", устремленности индивида к цели. С его точки зрения, именно цель жизни человека определяет всю совокупность его поступков и побуждений. Вариант, когда у человека нет генеральной жизненной цели, даже не рассматривается.
Итак, согласно Адлеру:
"У каждого человека есть концепция цели или идеал, необходимый для того, чтобы добиваться больше того, что возможно для него в актуальной жизненной ситуации, преодолевая недостатки и трудности настоящего благодаря постулированию конкретной цели будущего. Имея эту конкретную цель или намерение, человек чувствует себя в состоянии преодолеть любые проблемы, так как в нем живет его будущий успех. Без ощущения цели деятельность индивида не имела бы никакого смысла" [33].
Отсутствие жизненной цели рассматривается психологами как предпосылка невроза, а не как один из возможных, нормальных вариантов жизни. Допускаю, что внешнее давление на личность – "Ищи смысл жизни!", "Надо стремиться к общественно-полезной цели!", "Нельзя вести бесцельное существование!" – само по себе может породить невротическое состояние. Человек вынужден защищаться: "Но я и так доволен жизнью: у меня интересная работа, семья и пр. И не нужны мне никакие цели, ни о каких высших смыслах жизни я думать не желаю!"
Теория мотивации достижений возвела в абсолют представление о жизни как стремлении к успеху. Кличем к выявлению мотивации достижений стала методика "Тест тематической апперцепции", разработанная Генри Мюрреем. Тест состоял из набора картинок, на которых были изображены персонажи, но содержание ситуации было неопределенным. Мюррей просил испытуемого составить рассказ по предъявленной картинке. Идея была в том, что испытуемый, который испытывает мотивационное напряжение, будет проявлять в содержании рассказа свои желания. Мюррей считал вслед за 3.Фрейдом, что мотивы недоступны самонаблюдению и находятся в подсознании. Поэтому непосредственно спрашивать человека о мотивах его поведения бесполезно.
Кроме того, он предположил, следуя за тем же Фрейдом, что при рассказе, интерпретирующем содержание картинки, сработает защитный механизм проекции: люди будут проецировать свои переживания "вовне", приписывая героям рассказа (персонажам картинки) свои мысли, чувства и мотивы. И, наконец, Мюррей считал, что частота высказываний, связанных с тем или иным мотивом, будет прямо зависеть от силы мотивации.
Любопытно, что Фрейд, считал защитный механизм проекции типичным для параноиков. Они склонны приписывать другим людям собственные мысли, намерения и чувства, не желая признать их своими. Лица с параноидным типом акцентуации характера или с параноидной психопатией отличаются крайней целеустремленностью, настойчивостью и последовательностью в достижении поставленных целей. Они стремятся управлять ситуацией, решать все проблемы самостоятельно и контролировать других людей. Их отличает высокая самооценка, уверенность в своих силах, сохранный интеллект и гибкость при выборе способов достижения результата. Сами же цели никогда не подвергаются сомнению, так же, как и собственная правота. Параноик – это крайняя, патологическая форма проявления "человека действия".
На основе методики Мюррея Д.К.Мак-Клелланд с сотрудниками создал тест мотивации достижений. Предполагалось, что мотивация достижения проявляется при осуществлении любой деятельности, так как люди всегда стремятся достичь успеха и избежать неудачи. В исследованиях Мак-Клелланда выявилось, что мотивация достижений как бы расщепляется на две составляющие: "надежду на успех" и "боязнь неудачи".
Если разделить всех людей на "избегателей" и "надеющихся", то при повторяющемся успехе лица, избегающиеся неудачи, перестают стремиться к достижениям, а надеющиеся на успех, напротив: с каждым новым успехом их мотивация достижений все более усиливается. Число "избегающих" в разных исследованиях колеблется от трети до половины от всего числа испытуемых.
Более тщательные исследования показали, что мотивированные на достижение после успеха выбирают цели чуть выше результата, а мотивированные на избегание делились на две группы: группу лиц, ставящих перед собой нереально трудные цели, и группу, занижающую свои притязания до минимума.
"Надеющиеся на успех" настойчивы в своих намерениях даже после неоднократных неудач, а "боящиеся неудачи" отказываются от действий после первой же попытки. Личности, стремящиеся к достижению, отличаются от других людей особым отношением ко времени.
Гипотетические характеристики "людей действия", которые выбрали для себя "жизнь-целедостижение", полностью совпадают с особенностями личностей "надеющихся на успех": они склонны планировать свои действия на длительные промежутки времени. В отличии от прочих людей они живут долгосрочной временной перспективой. Они переживают время более динамично и активно. Движение времени они рассматривают как целенаправленный и быстрый процесс.
Избегающие неудачи, напротив, живут краткосрочной временной перспективой, "сегодняшним днем", воспринимают время как струящийся независимо от человека поток.
Претендуя на роль общепсихологической, теория мотивации достижений адекватно описывает поведение лишь одного типа людей – "людей действия". Преобладает ли этот тип среди всех? Да преобладает, но лишь в странах, где жизнь людей строится в соответствии с культурными нормами постиндустриального общества, точнее – западноевропейской и североамериканской версией этого общества. Это прекрасно понимал основатель исследований мотивации достижений – Мак-Клелланд. Он был почитателем работ Макса Вебера.
Мотивация достижений рассматривалась Мак-Клелландом как проявление в индивидуальном поведении норм протестантской этики. Макс Вебер проследил связь между духом капитализма и религиозной этикой, в первую очередь – этикой кальвинизма. Оправдание веры деянием, абсолютное предопределение индивидуальной судьбы легли в основу этики мирской жизни христианина. Приверженцы постреформаторских церквей совершили промышленную революцию XVIII века, а их потомки построили здание современного капитализма.
Мак-Клелланд разработал индекс мотивации достижений на основе категорий своего опросника и применил его при анализе рассказов, включавшихся в книги для школьников третьих классов на протяжении XIX и XX веков. Оказалось, что показатели этого индекса сильно коррелировали с числом заявок на патенты, приходящихся на миллион жителей страны. Однако предположения Мак-Клелланда о роли протестантской этики в формировании мотивации достижений не получили прямого эмпирического подтверждения.
Мак-Клелланд считал, что воспитание детей в семьях протестантов проникнуто значимостью успеха. У детей формируется самостоятельность и личная ответственность за свои действия. У детей развивается мотивация достижений – "надежда на успех". Настойчивость в достижении цели должна приводить к успеху, а мерилом успеха является прибыль. Мотивация достижений по Мак-Клелланду толкает личность в сферу предпринимательства, бизнеса, науки и техники.
Мак-Клелланд сравнивал экономическую мощь протестантских и католических стран к 50-м годам XX века. Выявилось очевидное экономическое превосходство протестантских стран. Непрямое сопоставление уровня развития мотивации достижений у протестантов и католиков в США, Германии, Швейцарии не выявило существенных различий между ними. Гораздо существеннее уровень мотивации достижений отличался у представителей высших и низших слоев общества, а также жителей города и деревни. Особенно явно различия в уровне мотивации достижений проявляются у высших и низших классов жителей городов, что нетрудно было бы предугадать.
Жизнь как достижение целей сегодня является "модальным" – основным вариантом индивидуального существования людей в так называемом цивилизованном мире. Вырабатывает ли цивилизация другие варианты жизни? Постепенное осознание того, что стремление к успеху ведет не только к техническому прогрессу, но и к возрастанию конкурентности и агрессивности в обществе, автономии людей и независимости их друг от друга, к разрушению равновесных отношений общества и природы, к бессмысленной гонке вооружений, гиперстимуляции потребления и псевдоновизны в производстве – приводит к выработке альтернативных вариантов жизни.
Первой неудачной попыткой было движение "детей цветов" – хиппи, которые выработали вариант "жизни-ухода". Но об этом мы будем говорить в другой главе книги.
Половина этого мира, эйнштейновского пространства-времени, принадлежит "людям действия". Не приемлющие вариант "жизнь-целедостижение" становятся аутсайдерами и с обочины взирают на несущийся поток "Мерседесов".
Если бы среда не препятствовала людям, стремящимся к достижениям, то земля превратилась бы в пустыню, на которой бы громоздились горы трупов и машин. Возможно, среди них бродили бы одичавшие роботы.
"Жизнь-целедостижение" не является любимым мной вариантом существования. И я не хочу это скрывать. Суть не в том, что человеку не следует добиваться достижения целей, а в том, что большинство из этих целей иллюзорны. Они являются проявлением человеческого бессознательного. Цели, наиболее отдаленные во времени, – наиболее иррациональны и требуют максимальных сил для достижения. Иллюзия полной контролируемости мира в целом и процесса собственной жизни (а для параноика – и любой чужой) – эта иллюзия принесла много бед и немало принесет еще.
"ЖИЗНЬ ЕСТЬ СОН"
В заглавии – название драмы великого испанского драматурга Кальдерона.
Мы созданы из вещества того же,
Что наши сны. И сном окружена
Вся наша маленькая жизнь.
Это уже Вильям Шекспир, который неоднократно возвращался к аналогичным мыслям. Например, в "Гамлете": "Умереть, забыться и видеть сны". Жизнь есть сон, и смерть – тоже сон. Поток времени подхватывает человека и несет его, не давая ему прозреть и открыть глаза на происходящее. Треть своей жизни мы спим. И для многих людей эта треть – самая лучшая.
Чем старше человек, тем время, необходимое ему для сна, – меньше. Стариковская бессонница – дело обычное, а бессонница в среднем и тем более в молодом возрасте расценивается как болезнь. Люди идут к невропатологу или психотерапевту, принимают таблетки и лежат на кушетке у психоаналитика, чтобы вернуть здоровый, счастливый сон. Значит, вопреки обыденному суждению, смерть – не сон, а отсутствие сна! С потерей сна и сновидений мы приближаемся к смерти. Сон – это жизнь, может быть первичная и самая основная ее форма.
Растения спят, спит плод в утробе матери, которая удовлетворяет все его потребности. Спит младенец в колыбели, когда он сыт и здоров, но пробуждается от голода, боли, холода, мокрой кроватки и т.д.
И человек просыпается. Делает утреннюю гимнастику, бодро бежит на работу, когда о нем некому позаботиться и он сам должен добывать рубль или доллар насущный для себя и своей семьи.
Сны-сказки посвящены удовлетворению желаний: "Бог создал сны, чтобы показать путь спящему, глаза которого во тьме" (Древнеегипетский текст). Сознание, ясно отражающее мир во всей его красоте, серости и безобразии, травмирует само себя. Давно, еще Зигмундом Фрейдом замечено, что изоляция сознания от внешнего мира влечет за собой сон:
"Младший Штрюмпель, сын философа, исследования которого служили нам уже неоднократно руководством в проблеме сновидений, сообщил, как известно, наблюдения над одним пациентом, страдавшим общей анестезией кожных покровов и параличом некоторых высших органов чувств. Когда у этого субъекта закрывали немногие оставшиеся ему органы чувств, он впадал в сон. Когда мы засыпаем, мы все стремимся достичь ситуации, аналогичной эксперименту Штрюмпеля. Мы закрываем важнейшие органы чувств, глаза, и стараемся устранить и от других всякое раздражение или хотя бы всякое изменение действующих на них раздражений. Мы засыпаем, хотя наше намерение никогда в полной мере не осуществляется. Мы не можем ни совершенно устранить раздражения от наших органов чувств, ни уничтожить возбудимость этих органов. То, что нас во всякое время может разбудить более или менее сильное раздражение, доказывает, что "душа и во сне остается в непрерывной связи с внешним миром" [34].
Что такое "жизнь-сон"? Это ощущение нереальности "внешней" жизни и одновременно ощущение реальности единственно желанной "внутренней" жизни. Но в отличие от "жизни творческой" здесь у человека отсутствует стремление к порождению нового (идеи, образа, формулы, текста, предмета и пр.), сознание исчезает полностью и отсутствует внутренняя активность.
И в творческом процессе сознание пассивно по отношению к бессознательному, но при этом контролирует целостное поведение личности.
Идеалом "человека спящего" (термин предложен эзотериком Г.И.Гурджиевым) является вечный, спокойный сон, блаженство, нирвана, когда желания отсутствуют, душа и тело спокойны и находятся в равновесии с миром. Но в реальности этот идеал недостижим, по крайней мере, без особых тренировок, и поэтому человек стихийно впадает в состояние измененного сознания и грезит наяву. Лишь чувствительные ушибы – результаты жесткого соприкосновения с "внешней жизнью" – заставляют его открыть глаза.
"Жизнь-сон" – желанный вариант для всех, чей груз бед, трудов и забот неподъемен. Когда "земля похорон и потерь" (А. Тарковский) становится неуютной, тогда человек выбирает "жизнь-сон". Это не приближение к смерти, наоборот – это приближение к простейшим формам бытия, возврат к детству, стремление вернуться в мир, где не было проблем, боли, тревоги, а был и покой, и блаженство.
Это стремление в свое прошлое. "Золотой век" находится в далеком прошлом, и мы хотим видеть золотые сны: "Мир безумцу, который навеет человечеству сон золотой!" (Беранже).
Но человек не в силах сам вырваться из "внешней жизни", ибо он одержим страстями, ему надо есть и пить, общаться с людьми, у него возникает стремление что-то сделать своими руками: починить утюг, вышить платок, приготовить обед и т.д. Да и "внешняя жизнь" не выпускает его из своих объятий. Поэтому человек изобретает (а другие люди предлагают ему и навязывают) различные способы ухода во "внутреннюю жизнь", пассивную "жизнь-сон", "жизнь – грезы наяву".
Человечество за всю историю своего существования придумало не мало средств, чтобы индивид почувствовал состояние нирваны, ушел в сон, в лучшую жизнь. Во-первых, набор эзотерических школ, сект, тренинговых групп, школ восточных единоборств, "учителей жизни" (от К. Кастанеды до Р. Хаббарда) предлагает индивиду массу "психологических техник", которые обеспечивают изменение сознания. Во-вторых, существуют и более грубые средства, а именно – алкоголь и наркотики.
У всех народов и во все времена они считались основным способом погружения в "жизнь внутреннюю", дабы уйти от треволнений жизни внешней. Но туда ли попадает человек с помощью этих средств, куда хочет попасть? И что такое желанное состояние – сон?
Я вынужден посвятить несколько страниц психологии и физиологии сна, хотя это изложение и будет противоречить стилю и духу книги.
Бодрствование и сон – два основных состояния психики, хотя специалисты выделяют еще два особых состояния: гипнотическое состояние и состояние "суженного сознания" – сомнамбулизм. Сон обнаружен у животных, начиная с низших позвоночных и кончая высшими: приматами и человеком. Давно замечено, что сон делится на две основные фазы: фазу "быстрого" сна и фазу "медленного" сна. Эти фазы чередуются периодически: фаза "медленного" сна в течении ночи сменяется фазой "быстрого" сна, и так далее. "Быстрый" сон называют также парадоксальным, сном со сновидениями, ромбэнцефалическим сном.
Почему такие названия закрепились за этими фазами? Дело в том, что во время "медленного" сна в энцефалограмме человека преобладают так называемые медленные, низкочастотные ритмы, выделяемые при анализе ЭЭГ (в частности – дельта-ритм). Наоборот, в фазе быстрого сна выражены высокочастотные составляющие энцефалограммы, а спектр энцефалограммы в состоянии быстрого сна сходен со спектром в состоянии активного бодрствования. В фазу "быстрого" сна наблюдаются движения глаз, конечностей. Если человека разбудить в фазу быстрого сна, то выясняется, что он видел сон. Человек может легко восстановить содержание сновидений. Если же он будет разбужен в фазу медленного сна, то вероятнее всего не сможет вспомнить, что ему снилось и снилось ли вообще что-нибудь.
Любопытно, что во время "медленного" сна у человека сохраняется нормальная регуляция расхода энергии, хотя и на более низком уровне, чем при бодрствовании. А во время "быстрого" сна гомеостатические механизмы как бы отдыхают: нарушается регуляция температурного баланса и т.д. Наблюдается пойкилотермное состояние, характерное для низших позвоночных. В ходе эволюции фаза "медленного" сна животных увеличивается, а фаза "быстрого" сна сокращается. Исходя из этого многие исследователи приходят в выводу, что эволюция сна направлена от "быстрого" к "медленному" по мере развития и усложнения головного мозга, в первую очередь – его больших полушарий. У человека среди всех высших животных наиболее выражен "медленный" сон и особенно самая глубокая его составляющая – так называемый дельта-сон. Чем более интенсивным умственным и физическим нагрузкам подвергается человек при бодрствовании, тем более продолжительным является глубокий дельта-сон. Существует гипотеза, что в фазу "медленного" сна организм накапливает энергию (происходит увеличение синтеза АТФ – основного источника энергии клеток), а в фазу "быстрого" сна восстанавливается активность мозга (увеличивается синтез белков и РНК – ответственной за процессы памяти).
Эта гипотеза основана на результатах множества биохимических исследований. В фазу "быстрого" сна подавляется активность норадренергических нейронов, а именно они принимают важнейшее участие в процессах восприятия, памяти, внимания и мышления. Они как бы отдыхают и восстанавливают свои возможности. Недостаток "быстрого" сна пагубно влияет на общее состояние: если человека будить в тот момент, когда у него начинается "быстрый" сон (это легко определить по изменению ЭЭГ), то утром он просыпается совершенно разбитым. Но если его будить в фазу "медленного" сна, никаких существенных изменений его состояния по сравнению с обычным не произойдет.
И, самое главное, обнаружено: если человек активно решает возникшие проблемы, осуществляет поисковое поведение, устраняет возникшие трудности и препятствия, то относительная продолжительность фазы "быстрого" сна сокращается. Если же индивид отказывается от активных действий, то длительность фазы "быстрого" сна увеличивается. Поскольку во время этой фазы происходят сновидения, очевидна связь между неудовлетворенностью потребностей и ролью "быстрого" сна как адаптивного процесса. "Быстрый" сон выполняет важную компенсирующую роль.
Человек в трудной, неразрешимой ситуации предпочитает "уснуть и видеть сны", то есть выбирает "быстрый" сон, который по мнению многих исследователей, является "первичным, примитивным бодрствованием". Любая умственная нагрузка увеличивает фазу "медленного" сна.
Какую часть занимает сон в жизни человека? С возрастом человек меньше нуждается в продолжительном сне: доля людей с малой продолжительностью сна (менее 6 часов) возрастает с 12% (18-25 лет) до 61% (46-60 лет). Число же долгоспящих людей незначительно меняется с возрастом.
Человек, для которого сон – единственно естественное и желанное состояние, рассматривает обычное время как промежуток между двумя периодами сна. Он склонен грезить наяву и "отлетать" в определенные моменты от реальности, погружаясь в мир своих фантазий, которые не всегда красочны и зачастую однообразны, но всегда – желанны.
Уход в мир иллюзий (сегодня сказали бы – в виртуальный мир) не так уж редко встречающийся вариант бытия. Термин "жизнь как сон", предложенный мной, следовало бы заменить более точным: "жизнь как грезы" или "жизнь как видение". Сон можно расценивать как обычное измененное состояние сознания, но склонность к переживанию состояний измененного сознания выходит за пределы желания "впасть в сон". Подростки-наркоманы характеризуют эти стремления как желание "улететь", а эффект – как "улет".
Действительно суть в том, что "улететь" – значит оторваться от реальности и погрузиться в жизнь иную, запредельную, не связанную с ощущением себя, существующего здесь и теперь.
Итак, человек страдающий, беспомощный в решении жизненных проблем или потерпевший неудачу при их решении, стремится вырваться из этой реальности путем изменения состояния сознания и выбирает вариант "жизнь – грезы". Для "окончательного решения" этого вопроса он прибегает к внешним средствам. Самым доступным является алкоголь.
Но алкоголь не усиливает активность сновидений, которые, как уже обсуждалось выше, компенсируют реальность. Любые дозы алкоголя приводят к углублению дельта-сна (в фазе "медленного" сна) и подавлению фазы "быстрого" сна. Резко снижаются активационные показатели (спонтанные движения, спонтанные пробуждения). Физиологи склонны полагать, что алкоголь подавляет деятельность восходящих активирующих систем мозга и усиливает деятельность синхронизирующих систем. Они же отмечают, что в принципе любые нагрузки сказываются только на фазе "медленного" сна, за исключением эмоционального стресса, который подавляет дельта-сон.
"Снятие стресса" (бытовое выражение) приемом большей или меньшей дозы алкоголя – вполне разумное и эффективное действие. Но это же означает, что человеку, стремящемуся "жить, как во сне", алкоголь явно не подходит, ибо действие его прямо противоположно желаемому: просыпаясь, человек опять остается со своими проблемами.
Одно дело – как действует алкоголь на психическое состояние, другое дело – каким психическим состоянием характеризуются люди, склонные к принятию алкоголя и, более того, – к алкогольной зависимости. Оказывается, крысы, которые склонны к алкоголю, отличаются от мало употребляющих алкоголь низкой активностью поведения в стрессовой ситуации и большей продолжительностью фазы "быстрого" сна! Они предпочитают "видеть сны" (если крысы видят сны!), а не действовать.
Исследования поведения людей также показали, что устойчивость к алкоголю связана с меньшей длительностью "быстрого" сна и относительно большей долей "медленного" сна. Таким образом, склонные к употреблению спиртного люди чаще видят сны, которые играют роль психологической защиты, ослабляют внутренний психологический конфликт и восстанавливают новый поиск выхода из создавшейся ситуации. Во сне у людей происходит перестройка прошлого опыта, мозг "забывает то, что он знал" и реорганизует прошлый опыт.
Люди, склонные к приему спиртного, чаще всего отличаются робостью, замкнутостью, эмоциональной чувствительностью, обостренным восприятием окружающего. Они очень легко ранимы. Большинство из них тяжело переносят двусмысленные ситуации, потери и разочарования. Таков портрет потенциального пьяницы, по данным большинства психологических исследований.
Исследования подростков, склонных к потреблению алкоголя и наркотиков, дали аналогичную картину. Факторами риска оказались: низкая устойчивость к эмоциональным нагрузкам, высокая тревожность, импульсивность, склонность к рискованному поведению, недостаточная социальная адаптивность, невротичность, подверженность внушению и групповому влиянию, отрицательное отношение к обучению, социальная пассивность, узкий круг и неустойчивость интересов, отсутствие увлечений, неопределенность профессионального выбора, несформированность установки на трудовую деятельность, утрата "перспективы жизни", уход от ответственных решений, дефицит мотивации достижений и отсутствие видения путей развития своей личности [35].
Кроме того, важнейшим "фактором" риска является раннее начало самостоятельной жизни (12-13 лет) и преждевременное освобождение от опеки и контроля родителей.
Ранимая личность, попадая в жесткий социальный мир, стремится из него в "мир внутренний" – грез и сновидений. Но ни алкоголь, ни барбитураты (сильнодействующие снотворные) не позволяют уйти в "жизнь-грезу": сны исчезают, остается лишь глубокое забытье, а после него – нарастающий психологический и физический распад.
Лишь один психоделик усиливает психическую активность и удлиняет фазу "быстрого" сна – всем известная "кислота" ЛСД (действие аналогично внушению, длительной изоляции в камере-одиночке и сенсорной депривации). Но следствия приема ЛСД столь же трагичны для личности.
Эта книга – не пособие по профилактике алкоголизма и наркомании. Я рассматриваю и то, и другое как попытку человека бежать из реальной "внешней жизни" в мир своего измененного сознания.
Такие люди хотят жить, их поведение нельзя расценивать как "отсроченный суицид", "парасуицид". Только для внешнего наблюдателя их жизнь – медленное самоубийство. Для них желанна жизнь-гомеостаз, в которой нет эмоциональных травм и напряжений, а мир кажется простым, дружественным и понятным.
Психологи, изучавшие изменение смысловых образований индивида после приема алкоголя, обнаружили, что у так называемых "когнитивно простых" личностей (с коэффициентом интеллекта ниже среднего) субъективный мир становится более разнообразным, красочным, динамичным.
Наоборот, субъективная реальность у "когнитивно сложных" после выпивки упрощалась: мир выглядел более простым и понятным. Таким образом, на первых порах каждый получает свое – приемлемую субъективную картину реальности.
Активизируя центр удовольствия в головном мозге, вызывая "кайф", наркотики и алкоголь ведут человека в бездну [36].
Есть гораздо более мощные средства превратить жизнь в грезу, в мир воображения: информация. Список этих внешних средств преобразования жизни огромен: книги (художественная литература, а точнее – fiction), телевидение, кино и видеофильмы, музыка (в записях на кассетах или CD), компьютерная "виртуальная реальность" (в первую очередь – "мировая паутина").
Легче понять, зачем пишутся книги, чем осознать, зачем они читаются. Текст есть материал для создания читающим собственной субъективной реальности: динамичной системы образов, эмоций, мыслей, возникающих в ходе понимания текста и исчезающих после прочтения.
Любое чтение – создание некоего искусственного мира, любая книга – зашифрованный субъективный мир, созданный писателем. Но только чтение взахлеб, "запойное" чтение является вариантом ухода в "мир грез". Когда чтение предпочитается всем другим занятиям, индивид зачастую равнодушен к содержанию, кроме одной составляющей – лишь бы книга могла возбудить его воображение и помочь ему уйти в мир грез. Речь идет не о чтении эстета, знатока литературы или человека, ищущего полезную информацию ("книга – учебник жизни"). Я говорю о чтении как способе ухода от действительности во внутреннюю жизнь, жизнь собственных фантазий. Фантастика, исторические и "любовные" романы, детективы и даже мемуары (в них не больше правды, чем в детских сказках), до нашей эры – мифы, после наступления средневековья – легенды и сказания – все разжигает воображение, как дрова – пламя костра.
Чем менее книга художественна, чем менее в ней выражен прием, оригинальный стиль автора, тем более подходит она для создания мира собственных грез, ибо, как рисунок в проективном тесте, упрощенный текст облегчает движение собственной фантазии, побуждает читательские "вариации на тему". XVIII, XIX и начало XX – это были века больших поэм и больших романов, многочасовых оперных постановок и бесконечных пьес. Книга была единственным внешним информационным средством для стимуляции фантазии. "Книжные" юноши и "книжные" девушки бродили по аллеям дворянских парков, сидели на верандах купеческих дач и пребывали в мире собственных грез.
Погружение в упрощенный и желаемый мир художественной литературы – "подростковая болезнь", средство ухода от проблем сложной и непонятной жизни других людей. Но выбор может стать выбором на всю жизнь, и "внешняя жизнь" с многочисленными проблемами, задачами, обязанностями отойдет на второй план.
Для такого "массового" читателя и пишет "массовый" писатель. В конце концов, в растиражированных шаблонах для создания субъективных образов и переживаний нет ничего плохого. По крайней мере их действие не столь разрушительно для психики, как действие алкоголя и наркотиков. (Не говоря о физиологическом воздействии последних).
Чтение предполагает определенный уровень культуры и определенный уровень психической (эмоциональной и интеллектуальной) активности. И главное – эта деятельность сознательна!
Дабы избавить человека от любых душевных усилий по созданию "фикций", ему представляют возможности кино, телевидение. Картинки, сменяющие друг друга на экране с частотой 24 кадра в секунду, полностью определяют мгновенное содержание нашего сознания. Активность личности по созданию искусственного "внутреннего" мира минимальна, и более того – она не нужна: единственное, что может сделать человек, сидящий перед телеэкраном, – выбрать программу нажатием кнопки. Но зрители и почитатели сериалов – "мыльных опер" не хотят использовать пульт до окончания очередной серии. Трудно оценить психическое состояние телезрителя, сидящего часами перед экраном, и степень приближенности этого состояния ко сну. Однако выбор в пользу "жизни-грезы" очевиден.
Уход в "иную реальность" легче всего осуществить с помощью наиболее совершенного средства – компьютера. Здесь возможности, в принципе, не ограничены. Все исследования, проведенные до сегодняшнего дня американскими психологами, свидетельствуют: зависимые от Интернета подростки и взрослые отличаются повышенной тревожностью, депрессивным фоном настроения, аутичностью; у них часто возникают проблемы при взаимодействии с близкими, коллегами по учебе и работе. Причем со временем "погружения" в Интернет усугубляют зависимость от искусственной информационной среды, растет тревожность и аутизм.
Разумеется, речь идет не о всех пользователях персональным компьютером и посетителях "всемирной сети", а о людях выбравших в качестве варианта "жизнь – блуждание по виртуальной реальности".
Конечно, при работе на компьютере сознание остается активным. Человек не впадает в "сон наяву": периодически приходится совершать рациональный выбор, подключаясь к тому или иному ресурсу, нажимая на кнопки мыши или на клавиатуру; печатать тексты ответов и т.д.
"Слабые" информационные средства не могут увести человека от "внешней" реальности окончательно и бесповоротно в мир снов.
Основной потребитель "информационной пищи" – слушатель музыки. Всемирная рок-культура преобразила информационное пространство и жизнь миллионов людей. Плейер и CD, кассета и музыкальный центр, переносная магнитола и электронный синтезатор модифицировали мир звуков. Человек с наушниками погружен в иную реальность. В 60-70-е годы многочасовые "балдения" у магнитофона стали обычным времяпрепровождением. Оно сопровождалось выпивкой, наркотиками, сексом – и "трансформацией" сознания.
Прослушивание музыкальных записей – максимально пассивная форма существования в информационном "виртуальном" мире: тело расслаблено или, наоборот, содрогается в ритме танца, неподвластное сознанию, глаза закрыты, а если и открыты, то ничего не видят, ибо незачем и не на что смотреть. Слуховое пространство плотно заполнено. Остается погрузиться в грезы. Не случайно в мире современной музыки так тесно переплелись потребление наркотиков, творчество с распадом личности и уходом ее в "иные миры", а точнее – за пределы земной, грешной жизни.
"Уход" молодых людей в грезы, в сновидения наяву является вызовом – болезненным ответом тем взрослым "хозяевам жизни", для которых жизнь – целедостижение или ритуал.
Кто услышит крик тонущих, которые сами нырнули в глубину, и стоны горящих в костре, которые сами разложили костер и чиркнули спичкой?
Что-то неладно в этом мире, существующем под властью "людей действия" и "людей ритуала", если множество личностей, отличающихся от них, стремятся уйти в "виртуальную жизнь". В античной трагедии герой гибнет по воле богов, рока, судьбы, но не по своей воле. Бессмысленно бороться со средствами и следствиями. Человек всегда найдет средство уйти во "внутренний мир" из внешнего, если внешний мир, созданный другими, страшен.
Подростковый возраст – время, когда вариант "ухода" наиболее вероятен и реален. "Жизнь – подготовка к жизни" заканчивается. Как далекие раскаты грома, как зарница, перед глазами возникают первые картины "подлинной жизни" – жизни взрослых. Вступающий в мир человеческих отношений напоминает новичка-водителя, еще не получившего права, который тайком от инструктора выехал на оживленную столичную магистраль. Здесь нужно строго соблюдать дистанцию, а водители ездят не по правилам, а "по понятиям", и почти каждый готов совершить нарушение, если это покажется выгодным. В лучшем случае дело ограничится задержанием, а в худшем – аварией, если не катастрофой.
Боль от первых ударов и страх перед надвигающейся жизнью выталкивают подростка в "мир иной", где стоит затянуться "травкой", и жизнь становится прекрасной. Почти все выпивают, но не для всех выпивка становится образом жизни. Многие пробуют "травку", но не все становятся наркоманами. (Я не говорю здесь о приеме "тяжелых" наркотиков – героина и т.п.)
По мнению одного из наиболее авторитетных исследователей лиц, злоупотребляющих алкоголем, К.Г.Суркова, важнейшей особенностью алкогольного способа удовлетворения потребностей является подмена объективных результатов реальных действий субъективными переживаниями, приблизительно схожими с теми, которые испытывает здоровый человек в ходе своей предметной деятельности.
Подростковое поведение – поведение в группе и совместно с группой, поскольку алкоголь или наркотики призваны облегчить решение проблем общения и взаимодействия.
И только взрослый продолжает путь в "иную жизнь" в одиночку. Точка выбора на границе "жизни-подготовки" и "подлинной жизни" является критической.
Какие же опоры, средства помощи предлагает взрослый мир подростку?
Каждая культура имеет и рекомендует свои собственные рецепты. США – страна, где свобода и автономия, способность решать проблемы и стремление к достижению целей являются базовыми ценностями. Профилактические программы "моментального действия" и долгосрочные программы ориентированы на "жизнь-целедостижение".
Психологи Йельского университета полагают, что успешная социальная адаптация снижает подверженность влиянию. Задача состоит в том, чтобы научить подростков самостоятельно справляться с проблемами, возникающими при общении, помочь осознать положительные черты личности, сформировать цель по достижению здорового образа жизни, умения саморегуляции и самоконтроля (см. теорию Дж.Роттера), а также способность к критическому мышлению.
По оценкам американских (и российских) психологов мощнейшим фактором, противодействующим "уходу", является религиозность.
Наиболее эффективной из общественных программ США является "Life Skills International" (LSI). Она сводится к обучению подростков и молодежи здоровому образу жизни и навыкам сопротивления социальному давлению.
Основными задачами программы является: 1) развитие социальной и личностной компетенции детей, 2) выработка навыков самозащиты и предупреждения проблем. Специалисты, работающие в LSI, обучают навыкам эффективного общения, критического мышления, принятия решения, выработке адекватной самооценки, умению постоять за себя, избегать ситуаций с неоправданным риском, вести здоровый образ жизни, а также приемам эмоциональной саморегуляции, разрешения конфликтов и сопротивления групповому давлению.
В Германии особое значение уделяют проблеме социального научения и принадлежности к группе. Наряду с такими защитными механизмами, как чувство юмора, внутренний самоконтроль и целеустремленность, немецкие психологи особо выделяют привязанность к законам и нормам общества, школы, общины, семейным стандартам, исключающим употребление наркотиков. Интеграция подростка с семьей и обществом, важность взаимоотношений хотя бы с одним "позитивным" взрослым (помимо родителя), обязательства перед социальной группой являются, по их мнению, решающими факторами, снижающими риск злоупотребления алкоголем и наркотиками.
Тем самым помимо формирования у подростка готовности вести "жизнь-целедостижение" (что характерно как для Западной Европы, так и для США), немецкие психологи вводят дополнение, а именно – готовность к выбору "жизни-социального ритуала" (об этом варианте мы еще поговорим).
Спектр вариантов "ухода" огромен: от алкоголизма до Интернет-зависимости. Вопрос вопросов: возможно, причина "ухода" не только в индивидуально-психологических особенностях людей и социальной ситуации, но и в том, что "модальные" социально-одобряемые варианты жизни требуют от многих людей невозможного. Они не соответствуют их мотивации, темпераменту и способностям. А так называемое общество требует от человека, неспособного стать автономным, – "Будь самостоятельным!" Эмоционально ранимому и тревожному диктуют: "Контролируй себя!" Человек не видит смысла в карьере и достижении профессиональных высот, но давление общества таково, что он не в состоянии его преодолеть. Остается лишь одно: отойти на обочину дороги, стать аутсайдером.
Навыки автономного поведения, наличие внутренней активности и творческих способностей может преобразить человека, ушедшего в мир грез. С творческим человеком его сближает предпочтение "жизни внутренней" по отношению к "жизни внешней".
В среде творческих людей "человек грезящий", подражая их поведению (а творчество обладает силой индукции), имеет возможность сам стать творческим человеком. И в этом его шанс. Другой шанс – выбрать "жизнь-служение".
"ЖИЗНЬ ПО ПРАВИЛАМ"
Есть люди, которые все делают правильно. Значит, на свете есть "правильная жизнь", то есть жизнь по правилам, которые кем-то когда-то для кого-то изобретены.
"Не учите меня жить!" – кто из нас не говорил этих слов более опытным и старшим. Нас наставляли, желали самого лучшего и зачастую – напрасно. Мир запретов и предписаний, табу и приказов создан людьми, сочиняющими правила для людей, правила выполняющих. Одни без других просто не могут существовать.
Однако правило – не произведение искусства или научное открытие. Оно анонимно и общепризнано, безлично и универсально. Нельзя сказать: "Я придумал это правило для тебя". Правило всегда одно, ни от кого и для всех.
Жизнь, подчиненная правилу, регламенту, ритуалу, внешнему сценарию, чрезвычайно удобна – не нужно строить планы и думать о своих перспективах или сомневаться. Человек избавлен от бремени выбора: в каждой ситуации он знает, как поступать, а если не знает, то ему подскажут знающие и авторитетные люди. Жизнь разделяется на "регламентированную" и "нерегламентированную" составляющие, причем последняя занимает все меньшую и меньшую долю. Существование человека максимально упрощается, поскольку требуется немного, а именно – знать о существовании правил, заучить правила и безукоризненно их исполнять.
Природа существует по своим законам, которые нельзя придумать, а можно только открыть и описать. Правила сочиняются по произволу людскому, и управляют они только поведением людей. Исключение – поведение домашних животных. Правила всегда вступают в противоречия с природными законами. Но тогда, согласно римской пословице, действительно рушится весь мир или хотя бы его существенная часть.
Чтобы жить по правилам, нужно стать членом группы людей, для которых эти правила написаны. Во-первых, новорожденный, помимо своих желаний, является членом семьи, будущим гражданином государства, одним из представителей человеческого сообщества в целом. Во-вторых, повзрослевший человек может стать членом группы, вступить в политическую партию, пойти на работу в корпорацию, стать мафиози или же военнослужащим. Он будет подчиняться правилам той группы, членом которой себя считает сам и считают окружающие люди.
Правил много, но упорядочивают жизнь лишь некоторые из них, а именно – ритуалы, обряды, традиции поведения, а особенно – культуральные модели жизненного пути. Эти правила не писаны, но известны всем. Незнание ритуала не освобождает ни от участия в нем, ни от наказания за уклонение.
Итак, для начала о ритуалах и сценариях надо знать и надо научиться их выполнять.
Существуют два типа сценариев. Первый предназначен для регулирования поведения людей в типичной ситуации. Речь идет о "ситуации-событии", в которой совершается что-то важное для людей, включенных в нее. Свадьба или похороны, день рождения и поминки, празднование Нового года и производственное совещание, научная конференция и парламентское слушание – все эти ситуации разыгрываются по вполне определенным сценариям. Те из них, которые закреплены в традиционной культуре народа, называются обрядами.
Система обрядов характерна для так называемых традиционных обществ, в которых система отношений и статус в ней личности людей регулировалась сословной принадлежностью от рождения, а внуки повторяли жизненный путь дедов. Обряды регулярно повторялись, и обязательная повторяемость, воспроизводимость обряда подчеркивала стабильность и неизменность судьбы человека.
Обряды сопровождали человека всю жизнь: запреты регулировали поведение беременных женщин; рождение с помощью бабки-повитухи сопровождалось рядом рациональных и магических актов. Первое. купание младенца, пеленание, кормление – все сопровождается обрядовыми действиями.
Обряд и ритуал организует "жизнь внешнюю" и совершенно не касается "жизни внутренней". Для ритуала "жизнь внутренняя" просто не существует, в худшем случае ее наличие мешает ровному и гладкому течению дел.
Вы можете испытывать горе из-за смерти вашего коллеги, едва сдерживая слезы или рыдания (как получится) на похоронах, можете быть равнодушным или испытывать явное или тайное злорадство – в конечном счете нужно вести себя как подобает; нести венок, со скорбным лицом стоять у края могилы, поднимать стаканы с водкой или бокалы с вином на поминках и утешать родственников. То, что считается социальным лицемерием, не имеет никакого отношения к личностным качествам участников церемонии. Она должна происходить так, как положено. За соблюдением правил следят авторитетные и компетентные лица и органы.
Ритуалом является любой общественный праздник: от дневных хождений по улицам до вечерних попоек. "Масленица праздновалась раз в неделю до великого христианского поста... На масленицу незамужние девушки и неженатые парни собирались на гуляние, к ним нередко примыкали молодожены, несли по дороге чучело из соломы, исполняли шутливые пародийные причитания. В эти дни катались на санках, ходили в гости к родственникам, пели масленичные песни", – так описывается масленица в книге "Жизненный путь личности", изданной в 1987 году киевским издательством "Наукова думка" еще под надзором партийной цензуры.
Ныне обрядовые действия совершаются на масленицу, на Пасху, в День города, в день инаугурации и т.д., и т.п. Их можно наблюдать непосредственно или по телевидению, равным образом, как до 1991 года наблюдали ноябрьские демонстрации, похороны членов Политбюро ЦК КПСС или комсомольские съезды.
В ритуале форма "создает" содержание, жизнь превращается в имитацию жизни. Художественная галерея становится музеем, таким же музеем, как и оперный театр, где в сотый или в тысячный раз дается один и тот же балет середины XIX века для зрителей начала XXI века.
Общество держится на этике, законах или на произволе (в том числе – указах), армия – на уставах, семья – на семейных традициях. Благополучные семьи, по мнению социальных психологов, – это те, где существуют семейные традиции и совместно отмечаются праздники. Но любой обряд, ритуал, традиция стремится поглотить и преобразовать в себя живую ткань бытия. Как вместо растений и животных мы находим при раскопках их окаменелости, так по истечении какого-то времени на месте человеческой деятельности и творчества, возникают обряды и ритуалы.
Ритуал и обряд это слепок когда-то живого человеческого взаимодействия.
Основа любого правила и ритуала – традиция и прошлое. То или иное правило должно соблюдаться лишь потому, что оно соблюдалось раньше, а в перспективе прошлого – всегда и якобы всеми. Другого обоснования у ритуала нет. В отличие от закона, который был разработан группой законотворцев и принят коллективом законодателей, у ритуала и обряда нет автора, но каждый – их адресат.
Помимо ситуационных ритуалов существуют и долговременные ритуалы – традиционные сценарии жизни, которые написаны за нас, до нас, но для нас. В отличие от событийных ритуалов, они охватывают порядок и особенности событий во времени: от года до десятилетий и жизни в целом.
Их содержание выражено народными поговорками: "Береги честь смолоду, а здоровье под старость", "Гулять смолоду – помирать под старость с голоду", "Жизнь прожить – не поле перейти".
Рождение, младенчество, ясли, детский сад, школа, прием в октябрята, в пионеры, вступление в комсомол, окончание школы, поступление на учебу в вуз, в техникум, ПТУ, служба в рядах Вооруженных Сил СССР (для здоровых молодых людей, кто не сумел "закосить"), работа, женитьба или замужество, рождение детей, получение квартиры, вступление в члены КПСС (для тех, кто хотел и кого хотели), свадьбы детей, карьера, пенсия, похороны – таков нехитрый сценарий жизни человека – гражданина СССР 60-х – 80-х годов XX века. Сценарий мог разнообразиться импровизациями и случайностями, болезнями, разводами, поездками за границу, конфликтами на производстве и выигрышами в "Спортлото", но это лишь детали. Это время не было исключительным:
В ранний период средневековой Руси многие люди, потерявшие экономическую свободу, связывали свое будущее, цель жизни с выходом "на волю". Другие, смирившись со своей холопской судьбой, надеялись сделать карьеру при барском дворе без выхода "на волю". Немало людей мечтало о жизненной карьере через удачную, выгодную женитьбу, брак по расчету. Были и другие возможности изменить традиционный жизненный путь (например, уход в монастырь). На человека обрушивались непредвиденные несчастья: пожар, болезнь, неурожай, набег, война. Они тоже могли резко изменить судьбу личности.
Однако эти исключительные варианты только подтверждают стабильность, устойчивость, повторяемость жизненного пути для подавляющего большинства членов сословия, класса, В силу традиционности социальные статусы, которые предстояло освоить, были ясны для каждой личности и воспринимались ею как само собой разумеющееся явление. В условиях патриархальных, сословных отношений такое течение жизни казалось совершенно естественным. Как отмечает К. Маркс, "в этом отношении король нисколько не отличается от лошади: как лошадь рождается лошадью, так и король рождается королем". Изменения в жизни человека в основном были связаны с изменениями социально-бытовых ролей. Он либо приобретал новые социальные роли к тем, что у него были, либо менял старые на новые, либо терял их [37].
Жизнь по правилам, по заранее написанному сценарию возможна при отсутствии внешних процессов, разрушающих традицию и традиционную жизнь: катастрофы, войны внешние и гражданские, революции, социальные реформы меняют закрепленные в культуре сценарии жизни. Кроме того, сам человек, живущий по сценарию, не должен прибегать к попыткам этот сценарий изменить и сделать выбор. Никакой ответственности за изменение своей судьбы человек, живущий по правилам, не несет.
Жизнь по плану проходит как череда возрастов, вхождений в социальные роли и получения социальных статусов, освоения этих ролей, "выхода" из них.
В нетрадиционном, либеральном обществе личностный выбор является основой существования человека. Но все ли к нему способны, и все ли желают нести бремя личностного выбора и ответственность за него? Традиционный сценарий жизни может быть навязан – человеку просто некуда деться. В случае отказа выполнять правила он будет выброшен за пределы сообщества и как следствие обречен.
Другой вариант, когда человек сам выбирает для себя "жизнь по сценарию", "правильную жизнь". Он совершает лишь один тяжелый выбор в течение жизни и тем самым избавляется от необходимости принимать жизненно важные, "событийные" решения. Этот момент "бифуркации" может случиться в любой период жизни, но чаще всего он происходит в юности, в момент, когда человек закончил "жизнь-подготовку к жизни" и начал "подлинную жизнь".
Выбор варианта "подлинной жизни" сегодня связан с профессиональным самоопределением. Выбирая сферу своей будущей профессиональной деятельности, молодой человек выбирает не профессию и не работу, а будущий "образ жизни" (неправильно переведенный modus vivendy).
Какие психологические преимущества получает человек, вступив на путь "жизни по правилам"? Об освобождении от бремени принятия решений и ответственности за выбор я уже написал. Точное соблюдение инструкции избавляет от необходимости думать. В конце концов 80 или 99% всех наших личных проблем уже встречались в жизненном опыте других людей и могут быть решены стандартными средствами.
Так же наша судьба: в этом мире жили миллиарды людей. Они учились, играли, работали, влюблялись и воевали, рожали детей и убивали, снимали фильмы и брали взятки – их жизненный опыт воплотился в ситуативных правилах социального поведения и в правилах жизни. Другое дело, что молодой человек общается с ограниченным кругом взрослых людей, и как правило эта выборка очень однородна по социальной принадлежности и личному опыту.
Поэтому и выбор у него (нее) весьма небогат. Дело не в спектре интересов и личностных предпочтений, а в разнообразии возможностей. Поэтому легче всего – "сдаться" и принять самый традиционный вариант за благо. Принятие "жизни по правилам" сулит одобрение окружающих, понимание (и помощь, что немаловажно!) родителей и гарантирует небольшой, но успех. Точнее успех в этом случае является функцией времени жизни. Вместо ежедневного жизненного риска и "выходов в открытое окно" – существование обывателя. Но кто сказал, что жизнь обывателя – это плохо?
Поклонники сиюминутного успеха, представители богемы и революционеры навязывают обывателю (а к числу обывателей принадлежит большая часть человечества) негативное мнение о самом себе. Выбравший "жизнь по правилам" избавил себя от тревог за будущее как результат своих поступков и вообще от чувства неопределенности. Все его заботы и тревоги связаны с внешними событиями, которые могут вторгнуться в его жизнь и жизнь его близких. Ему меньше всего нужны социальные и житейские перемены и изменения места работы, переезды в другие города и эмиграция в другие страны. Он не сторонник смены политических режимов и законов, если эта смена не связана с "органическим" изменением традиций и движением времени. Правила надо менять, но так, как ремонтируют старые здания или квартиры, как модернизируют производство, выпуская вместо старой модели новую лучшую модель автомобиля (но никак не "универсальный аэрогидромобиль").
Отсутствие обусловленных "внутренними причинами" тревог и страхов – не такой уж малый выигрыш. Культ безопасности создан людьми, живущими по правилам. Железные двери и сейфовые замки не защищают на самом деле их жилье, но создают иллюзию защищенности. Страховые полисы не предохраняют от болезней, травм и пожаров, но их наличие компенсирует страх перед внезапными бедами. Потери и беды также являются событиями ритуальной жизни: дети болеют, а родители умирают, машины попадают в аварии, а воры крадут кошельки, но все эти события не выходят за пределы событий жизни среднего "нормального" человека.
Возможно, женщины, ввиду их консерватизма более склонны к "жизни-ритуалу", нежели мужчины с их авантюрностью и жаждой перемен. Устоявшийся уклад жизни находится "в согласии с природой и людьми", с циклами изменения мира. Традиция опирается на прошлое, переносит прошлое в настоящее и формирует будущее. В будущем не может быть ничего, чего не было бы в прошлом, а все новое, скорее всего – подозрительное и плохое. Человек становится средством переноса опыта прошлого через настоящее – в будущее и теряет свою индивидуальность и уникальность. Однако многие готовы потерять непохожесть на других "своего Я" ради единства с массой и сопричастности массовой жизни людей. С любовью описываемый Львом Толстым муравейник – модель их жизни. Человек, "живущий по правилам" функционален: он должен быть хорошим работником, мужем и отцом, законопослушным гражданином или преданным членом мафии – и он будет им. Почему-то в американской психологии выбор "жизни по правилам" рассматривается как конформизм и подверженность влиянию группы. Порой для того, чтобы продолжать вести правильную жизнь, требуются немалые усилия, поскольку много желающих совратить индивида с выбранного им пути на дорогу перемен, да и обстоятельства могут меняться. Однако к теме конформизма мы еще вернемся.
Ощущение душевного комфорта и сознание не зря прожитой жизни – лучший подарок под старость. Если существуют правила, то всегда есть те, кто правила нарушает. Сочиняющие правила и требующие соблюдения правил от других сами не склонны им следовать.
Если все вокруг стремятся правила нарушать, то человек, соблюдающий правила, оказывается в самой тяжелой ситуации – в положении вечного "козла отпущения". И тогда уверенность в будущем заменяется постоянной тревогой за свою судьбу и судьбу тех, кто тебе доверился.
Погруженность во "внешнюю жизнь" – необходимое условие существования в соответствии с ритуалом, ведь он регламентирует человеческие действия и общение, но не переживания, мысли, чувства, эмоции. Можно упорядочить выражение эмоций и потребовать, чтобы на свадьбе веселились, а на похоронах горевали, но нельзя заставить испытывать горе или радость. Только в сказках и плохих кинофильмах король или князь может повелеть: "А теперь гуляют все!", "Веселись, народ новгородский!" и т.д. Я не рассматриваю здесь механизмы и процессы массового подражания и эмоционального заражения в толпе.
Человек, выбравший "жизнь по правилам", должен и мыслить и чувствовать по правилам, то есть лишается автономии и оригинальности собственной душевной жизни. Он переживает только "традиционные" мысли и испытывает лишь "традиционные" чувства, точнее – "правильные".
Происходит роботизация человека, он превращается в исполнителя предписания и инструкций. Многим известна поговорка советских времен: "Талантливых уважают, исполнительных любят". Но компенсирует ли любовь начальства отсутствие внешней и внутренней свободы? Покупка надежности существования за скуку – не каждому по душе такая сделка.
Неисчислимы психологические проблемы людей, "живущих по правилам". Постоянный пресс контроля за своим поведением, мыслями и чувствами может в душе каждого раздавить творческое начало. Все множество психологических защит, описанных Анной Фрейд, проявляется у обывателя. Подсознательные влечения вытесняются, сублимируются, отрицаются и т.д., и т.п. Лишь бы сохранился душевный комфорт и непротиворечивость сознания. Но психологические защитные механизмы могут не выдержать давления запретных, "неправильных" мыслей, фантазий, чувств, и тогда плотина рушится под их напором, а клиника неврозов пополняется еще одним пациентом.
Вообще, люди, "живущие по правилам", – главная потенциальная клиентура психотерапевтов, психоаналитиков, экстрасенсов, колдунов и народных целителей.
Порой кажется, что именно для описания их личности 3. Фрейд создал классический психоанализ.
Можно сказать и так: ортодоксальный психоанализ является теорией личности, адекватной для объяснения поведения людей, выбравших "жизнь по правилам". Сверхконтроль со стороны внутренних запретов над неправильным (а все естественное – "неправильно"!) течением душевной жизни порождает постоянное внутреннее напряжение и конфликт.
Чтобы подчиняться начальству, надо самому хотеть стать начальником, а для этого нужно его искренне любить. Чтобы подчиняться правилам, надо искренне любить жизнь по правилам и иного варианта жизни не представлять.
Происходит обеднение духовного мира и воображения: многообразный спектр жизненных возможностей схлопывается в линию – отрезок размером в жизнь, напоминающую железную дорогу Москва – Санкт-Петербург, абсолютно прямую (по решению Николая I), изъезженную миллионами людей, с неизбежными станциями "Тверь", "Бологое" и вокзалами-тупиками на концах отрезка. Офицеры всех армий, функционеры всех партий, работники государственных организаций и чиновники всех правительств – люди, "живущие по правилам".
Может возникнуть впечатление, что очень легкое дело – выбрать "жизнь-ритуал". Отнюдь не так. Во-первых, только дуракам закон не писан. А тем, для кого он писан, нужно закон заучить. Выполнение инструкций, а именно этого требуют начальники от работников в любом учреждении, предполагает определенный уровень интеллекта у исполнителя.
Правила, на основе которых строится жизнь, человек учит, если не всю жизнь, то очень значительное время. Чем сложнее правила, тем более высокий интеллект требуется для их выполнения, а, кроме того, нужна способность к саморегуляции и подчинению.
Легче всего зачислить людей, выбравших жизнь по правилам в конформисты. Но справедливо ли это? "Конформизм" – термин, имеющий, по крайней мере в западной культуре, оценочный характер. Нормой для североамериканской и западноевропейской (в меньшей мере) культуры является личностная автономия и ориентация на индивидуальные достижения, основанные на свободе выбора, инициативе и личном вкладе в дело. Подверженность внешнему влиянию расценивается как проявление недостаточной самостоятельности и независимости. Как замечает Дэвид Майерс,
"От слова "конформизм" веет чем-то негативным. Что вы почувствуете, если узнаете, что о вас отзываются как о "настоящем конформисте"? Полагаю, вы будете задеты, так как в западной культуре не одобряется уступчивость со стороны равных вам. Поэтому американские и европейские социальные психологи для ее обозначения используют негативные определения (конформизм, уступчивость, подчинение), а не позитивные (социальная восприимчивость, ответственность, командный дух). В Японии согласие своих действий с другими есть признак не слабости, а терпимости, самоконтроля и зрелости" [38].
Собственно конформизм – это изменение поведения и убеждений в результате давления, которое проявляется в форме уступчивости (внешнем следовании за группой) при внутреннем несогласии или одобрения (полном соответствии убеждений и поступков социальному давлению).
Человек, "живущий по правилам", действует не в соответствии с социальным давлением, а порой вопреки ему. Я всю жизнь принадлежал к редкому в среде русских людей типу непьющих (ныне – малопьющих). Таков был мой выбор, соответствующий традициям нашей семьи. И я мог бы много и подробно рассказать о том, какое социальное давление мне, "живущему по правилам", пришлось испытать в студенческом общежитии, в стройотрядах, в армии и на работе, не испортив при этом отношений с приятелями и сослуживцами!
"Жизнь по правилам" не сводится к подчинению авторитету или приказу. Конечно, традиции передаются от одного поколения к другому через авторитетных людей – родителей, учителей, старейшин, священнослужителей и т.д. Но правило, традиция значимее суждений любого авторитета, так как авторитетная личность является не автором правила или инициатором ритуального действия, а в лучшем случае "передаточным звеном" и интерпретатором.
Человека, выбравшего "жизнь по правилам", следовало бы назвать "нормативной личностью". Как это ни парадоксально, такой вариант поведения совершенно не рассматривается в западных и российских учебниках и монографиях по социальной психологии, хотя психологические процессы, регулирующие его, не менее интересны и своеобразны, чем механизмы конформного или творческого поведения. Следовать ритуалу, правилу, выполнять инструкцию – достаточно сложная психологическая жизненная задача.
Сказанное Майерсом о поведении японцев соответствует, на мой взгляд, не конформному поведению, а поведению социально регламентированному, "должному поведению".
И все же человек не робот, его нельзя запрограммировать для выполнения "линейного" алгоритма. Тем более в случае, если "жизнь по правилам" он ведет, подчиняясь силе обстоятельств, за пределы которых не может вырваться. Жизнь превращается в обузу, в вечное обязательство не понятно перед кем. И возникает раздвоение жизни или по вертикали или по горизонтали.
Разделение по вертикали происходит тогда, когда человек начинает вести двойную жизнь: внутреннюю жизнь для себя и внешнюю жизнь для других. Он чувствует себя разведчиком, засланным неизвестно откуда в чужую враждебную страну, где он должен жить и выполнять обязательства перед людьми. Как писал один известный журналист: при советской власти каждый из нас чувствовал себя немного Штирлицем. Не случайно этот сериал был особенно популярен, а исполнитель главной роли В.Тихонов стал народным любимцем. В отличие от жизни Штирлица наша "внутренняя жизнь" ("вторая жизнь") никому не нужна; нет той страны и той разведки, куда мы могли бы посылать донесения. Остается лишь жить будущим и надеяться на другую, лучшую долю. Отсюда прямой путь в мир грез и фантазий, в "жизнь-сон". Классическим способом ухода являлось русское пьянство.
Другой вариант – горизонтальное расщепление жизни. Человек может вступить на путь тайной внешней жизни: примерный семьянин заводит любовницу, а чаще – вторую семью (он же привык "жить по правилам"!); исполнительный и ответственный чиновник становится членом сомнительного клуба, а крупный бизнесмен по примеру Саввы Морозова начинает давать деньги террористической организации.
Наиболее безобидный вариант организации "параллельной жизни" – это хобби. Дачники разводят гладиолусы и тюльпаны, в крайнем случае выращивают огурцы и помидоры, не для продажи и не для еды, а для души. Рыбалка и охота захватывают весь, так называемый, досуг, который распространяется и на рабочее время.
Байдарочники и альпинисты, бегуны трусцой и байкеры – люди, для которых хобби является отдушиной, способом вырваться из тисков правил. Но здесь мы вторгаемся в пределы другого варианта жизни – "жизни-времяпрепровождения".
За время развития цивилизации люди создали немало возможностей для того, чтобы у каждого желающего была возможность реализовать вариант "жизни по правилам".
Ярким образцом этого является армейская служба. Вопреки обыденному представлению о том, что ее выбирают в основном активные, решительные, уверенные в себе молодые люди, армейскую службу предпочитают эмоционально чувствительные, с неустойчивой самооценкой, стремящиеся к подчинению, конформные личности.
Армия – структура, где должен править устав и приказ командира (я не беру в расчет армию в период распада государства, когда она вырождается либо в совокупность уголовных банд, либо в скопище бомжей). Армия жива порядком и строгим подчинение нижестоящего вышестоящему. Дисциплина определяет должные способы поведения каждого по отношению к каждому. Для получения очередного звания или должности не надо прилагать сверхусилия. В армии существует понятие "выслуга лет" – представление к очередному званию является функцией от времени. Разумеется, можно достичь особых успехов в глазах начальства, но в этом есть риск: сослуживцы могут "подставить" выскочку, да и вообще – инициатива наказуема. Действует железное правило: "не надо, как лучше, – надо, как положено".
Социальная защищенность, высокий статус военнослужащего (в нормальном, еще раз подчеркну, государстве), отсутствие материальных проблем, системы льгот и привилегий, наград и т.д. – все это создает весьма благоприятную среду для "выполнения долга" и отсутствия какой бы то ни было инициативы и активности.
Как правило, в армии не надо совершать стратегический жизненный выбор, ибо жизнь офицера принадлежит государству, и живет он от приказа до приказа. Начальство решает, где ему служить и в каких условиях, чем заниматься. Выбор, разумеется, есть, но он минимален.
Зависимость социального продвижения от времени, а психологического комфорта от соблюдения внешних требований, проявляется в системе льгот при несении службы в районах Крайнего Севера ("год за два") и в системе коэффициентов – прибавок к зарплате.
Если военнослужащий не стремится сделать карьеру, то он может раньше уйти на пенсию, наступление которой также является функцией времени и места службы. Знаменитая армейская поговорка: "Солдат спит – служба идет" лучше всего характеризует процесс "жизни-ритуала".
Парадокс в том, что армия призвана не только жить по правилам, а воевать. Меньше всего должны быть заинтересованы в войне сами военнослужащие. Война сулит славу и героическую смерть в обмен на регламентированную жизнь без забот. На войне надо принимать волевые и рациональные решения, идти на риски, при которых шансы уцелеть порой ничтожны. Нужно брать на себя ответственность за других и порой (что главное!) действовать исходя из обстоятельств, а не по инструкции. Хуже того, приходится для достижения общего успеха идти под угрозой трибунала наперекор глупым приказам начальства.
Все преимущества "жизни по правилам" с началом боевых действий рассыпаются в прах. Человек погружается в грубую, страшную действительность, где от индивидуальной хватки, умения выжить и одновременно победить и не быть обвиненным в трусости зависит жизнь.
Другой вариант "жизни по правилам" – существование чиновника. Оно очень похоже на жизнь офицера, но без вероятности сложить голову по случаю или в бою. Жизненные преимущества меньше, но меньше и риски. Прохождение служебной лестницы также зависит от времени. Регламентированность отношений и поведения и обезличенность приветствуются: чиновник – это человек-функция. Бюрократ, как винтик в огромном механизме, заменим на своем месте и должен выполнять те действия, которые предусмотрены должностной инструкцией. Нежелающие вписываться в среду проявляют инициативу, занимаются реформами и реорганизациями, берут взятки и протежируют родственникам, любовницам и друзьям, т.е. превращают "жизнь по правилам" в "жизнь-времяпрепровождение". Как итог – структура, созданная для реализации "жизни по правилам", рушится и хоронит под своими обломками людей, народы, страны и т.д.
Но самый ранний вариант "жизни по правилам" – обычная традиционная средняя школа, где ребенок оказывается в 6-7 лет от роду.
