«ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ САРАТОВСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА ИМЕНИ Н.Г. ЧЕРНЫШЕВСКОГО ...»

Библиографический список

1. Боровский Я.М., Болдырев А.В. Учебник латинского языка. – М.: Высшая школа, 1975. – 479 с.

2. Дерюгин А.А., Лукьянова Л.М. Латинский язык. – Саратов: Изд-во Саратовского университета, 1979. – 230 с.

3. Новодранова В.Ф. Латинские основы медицинской терминологии (именное словообразование): Дис. док. филол. наук. – М., 1990. – 501 с.

4. Werner F. Wortelemente lateinisch-griechischer Fachaudrucke in der Biologie, Zoologie und vergleichender Anatomie. – Leipsig: Fachausdrucke, 1956. – 356s.

Л.К. Ланцова

Педагогический институт

СГУ им. Н.Г, Чернышевского

КОНВЕРСИЯ И СУБСТАНТИВАЦИЯ КАК СПОСОБЫ СЛОВОПРОИЗВОДСТВА ЖАРГОНИЗМОВ В СОВРЕМЕННОМ АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ

Исследование регулярных корреляций между языком и экстралингвистической реальностью уже давно стало актуальной социолингвистической проблемой, которая не может быть разрешена без изучения функционирования языка в различных слоях общества и профессиональных группах, поскольку именно в языке отражаются варианты картины мира, социальная, профессиональная и культурная дифференциация общества, общественное сознание, обеспечивающее возможность коммуникации и ее специфику.

Экстралингвистические, в первую очередь социальные факторы оказывают интенсивное влияние на лексические системы языков. Социальная неоднородность общества, распадающегося на различные производственно-профессиональные и возрастные группы, является наиболее существенным фактором, обусловливающим возникновение социальных диалектов. Социальная дифференциация общества привела к тому, что сформировались так называемые социально-обусловленные варианты речи: групповые или корпоративные жаргоны, собственно профессиональные языки, арго, в том числе и деклассированных элементов, условно-профессиональные языки и т.д. Все социальные диалекты обладают одной общей чертой, которая заключается в ограниченности их социальной основы: как правило, они выступают дополнительным средством общения отдельных социально-сословных, производственно-профессиональных, групповых и возрастных коллективов, а не всего народа, как литературный язык, и не всего населения региона, как территориальные диалекты.

Таким средством общения какой-либо социальной и/или объединенными общими интересами группы людей является жаргон. Он включает в себя много отличных от обыкновенного языка, в том числе специфических по значению и форме слов и выражений, отражающих особенности внутренней жизни данной группы, и используется для законспирированной, тайной передачи информации.

В данной работе предпринята попытка рассмотреть некоторые способы словопроизводства жаргона наркоманов двух региональных вариантов современного английского языка (Великобритании и США).

Под жаргоном наркоманов мы подразумеваем совокупность лексических и фразеологических единиц, которые используют в своей речи люди, употребляющие и распространяющие наркотики, для наименования предметов, действий, состояний и ощущений, связанных с поиском, изготовлением и употреблением одурманивающих препаратов.

Нельзя отрицать, что в условиях активной наркотизации многих стран мира язык потребителей наркотических веществ и торговцев ими становится все насыщеннее. Ведущим отличительным признаком жаргона наркоманов является его скрытый тайный характер. Как и у других деклассированных элементов, у наркоманов есть потребность скрывать свои замыслы, действия, смысл разговора и общаться друг с другом так, чтобы не быть понятыми людьми, не употребляющими наркотики, а также работниками правоохранительных органов, что и ведет к появлению специфических жаргонизмов. В рамках современной цивилизации употребление наркотиков воспринимается окружающими как девиантное, асоциальное, противоправное поведение, поэтому конспиративная функция имеет большое значение.

Мы исследовали 3015 жаргонизмов и установили, что источники формирования и пополнения словаря наркоманов разнообразны. Часть лексем переходит в него из уголовного жаргона, поскольку неизбежно взаимопроникновение лексики между различными группами деклассированных элементов. Для других единиц основой формирования являются слова общенародного языка, при этом в обоих случаях значение исходной лексемы чаще всего переосмысляется.

Словопроизводство на основе исконных лексем (2791 единица) представлено морфологическим, морфолого-синтаксическим и лексико-семантическим способами. К морфолого-синтаксическому способу словопроизводства вслед за многими исследователями мы будем относить конверсию и субстантивацию [Жлуктенко 1958, Загоруйко 1980].

Распространенность конверсии в жаргоне наркоманов (52 единицы или 10,5% от общего числа исконных лексем) убедительно свидетельствует о влиянии лексической системы языка на ее подсистемы. Традиционно конверсия определяется как такой тип словообразования, при котором новые слова возникают без изменения основной формы исходного слова, то есть без добавления или изменения каких-либо морфем, но в другой части речи, и, следовательно, включаются в новую парадигму, получают новые синтаксические функции и сочетаемость и новое лексико-грамматическое значение [Арнольд 1959 : 129]. Конверсия является чрезвычайно продуктивным способом словообразования и играет большую роль в обогащении словарного состава английского языка.

Однако конверсия как способ словообразования лексических единиц жаргона наркоманов имеет свою специфику и в то же время не выпадает из общей системы словообразования данного жаргона благодаря особенности, которая характеризует все другие способы словообразования жаргонизмов: значения подавляющего большинства образованных слов подвергаются переосмыслению. Есть и другие особенности.

Если в общелитературном языке конверсия считается основным типом глагольного образования, то в жаргоне наркоманов по конверсии образуются, главным образом, существительные (41 единица или 78,8% от общего количества конвертированных единиц).

Рассмотрим случаи, когда исходным словом является глагол. Образованные по конверсии существительные номинируют следующие понятия.

1. Наркотические вещества. Например, swell up – “crack cocaine” < to swell up – “to gradually increase in size”; blow up – “crack cut with lidocaine to increase size, weight and street value” < to blow up – “to fill something with air or gas”; demolish – “crack” < to demolish – “to eat all of something very quickly”. Специфика образования жаргонизмов заключается не только в лексико-семантическом переосмыслении их значений, но и в том, что исходной не всегда является основа инфинитива. Так, жаргонизм came –“cocaine” образован от формы Past Indefinite глагола to come – “to arrive or be sent somewhere”.

2. Производителя действия, выраженного исходным глаголом. Но и здесь есть свои особенности. Так, сначала глагол to connect – “to join two or more things together” в жаргоне наркоманов стал использоваться в значении “to purchase drugs”, а уже потом от него образовался жаргонизм-существительное connect – “supplier of illegal drugs”. Значение глагола общелитературного языка to come up – “appear or happen” было переосмыслено, в результате чего глагол приобрел значение “to take a small amount of money and increase to a large amount”, а затем по конверсии образовалось существительное come up – “a person who sells drugs for money”. Форма Past Indefinite глагола to eat up – “to eat all of something” послужила исходной для образования жаргонизма ate up – “someone that’s always wasted”.

3. Процесса, выраженного исходным глаголом. Например, grow – “marijuana growing operation (indoor and outdoor)” < to grow – “to cultivate”.

Специфика конверсии как способа словообразования жаргона наркоманов в отличие от общелитературного языка состоит еще и в том, что конверсии подвергаются практически все части речи, что придает лексике эмоциональную экспрессивность и яркость, причем это могут быть как слова общелитературного языка, так и жаргонизмы. Так, местоимения стали исходной основой для жаргонизмов she – “cocaine” и he-she – “heroin mixed with cocaine”.

Специфично и образование глаголов по конверсии. Например, глагол to cap up – “to transfer bulk form drugs to capsules” образован от усеченной формы существительного capsule. Глагол to mainline – “to inject a drug” образован от жаргонизма mainline – “the main artery in the arm or leg where a drug is injected”. От жаргонизма crank – “methamphetamine” произошел глагол to crank up – “to inject a drug”. От жаргонизма shot – “an injection of a drug” образовался глагол to shot – “to inject a drug”. Жаргонизмы jack – “heroin” и jab – “an injection of drugs with a hypodermic needle” стали исходными для синонимов to jack up и to jab в значении “to inject a drug”. У глагола to jack развилось еще одно значение – “to steal someone else’s drugs”, то есть наблюдается процесс развития многозначности конвертированных слов. Жаргонизм toke – “food” лег в основу многозначного глагола to toke – “1) to inhale cocaine, 2) to smoke marijuana”.

От существительных общелитературного языка образованы глаголы to gravy –“to inject a drug” < gravy – “a sauce made from the juice that comes from meat as it cooks, mixed with flower”; to toot – “to inhale cocaine” < toot – “a sound like that of a horn”. При этом конверсия неизменно сопровождается переосмыслением лексического значения исходной основы.

В исследуемом нами словаре жаргона наркоманов широко представлена субстантивация, то есть опредмечивание прилагательных, которое следует рассматривать как разновидность конверсии [Arnold 1986: p. 161] и при котором слово получает все грамматические признаки существительного. В исследуемом жаргоне этот вид конверсии в основном представлен названиями наркотических веществ. Например, hydroponic – “hydroponically grown marijuana” < hydroponic – “cultivated in nutrient solution rather than in soil”; harsh – “marijuana” < harsh – “hard and rough to the touch”; domestic – “locally grown marijuana” < domestic – “pertaining to, or made in, one’s own country”; golden – “marijuana” < golden – “valuable”; raw – “high purity heroin” < raw – “natural, unprocessed”; good – “phencyclidine” < good – “having desirable qualities”; clear – “methamphetamine” < clear – “transparent, bright”; soft – “powder cocaine” < soft – “giving little resistance to touch”; lovely – “phencyclidine” < lovely – “attractive, delightful”.

Субстантивированные прилагательные используются также для номинации наркоманов и предметов, с помощью которых они применяют наркотики. Например, prudential – “crack user” < prudential – “sensible and careful, especially by trying to avoid unnecessary risks”; metal – “a metal pipe” < metal – “a hard, usually shiny substance such as iron, gold, or steel”.

Однако прилагательные – не единственная часть речи, подверженная субстантивации. Процесс опредмечивания охватывает и причастия. Например, sprung, форма Past Participle глагола to spring – “to move suddenly and quickly in a particular direction, especially by jumping”, как жаргонизм используется в значении “a person just starting to use drugs”. Другое причастие – amped – “high on amphetamines” – образовано от глагола to amp – “to use amphetamines or other stimulants”, который, в свою очередь, конвертирован от сокращения amp существительного amphetamine. С послелогом слово приобретает противоположное значение – amped-out – “fatigue after using amphetamines”.

Специфическое явление – субстантивация повелительной конструкции – представлено одним примером: gimmie – “crack and heroin” < give me.

Таким образом, конверсия в общелитературном языке и в жаргоне наркоманов обнаруживает как сходство, так и различия. Конверсия частей речи, нехарактерная для общелитературного языка, видимо, обусловлена внешними факторами – необходимостью создания необычных по форме номинантов, способных более эффективно выполнять конспиративную функцию жаргона.

Библиографический список

Жлуктенко, Ю.А. Конверсия в современном английском языке как морфолого-синтаксический способ словообразования. // Вопросы языкознания. – 1958. - № 5. – С. 53 – 64.

Загоруйко, А.Я. Конверсия в английском языке и ее основные проблемы. // Вопросы словообразования и фразообразования. – Ростов-на-Дону., 1980. – С. 3 – 15.

Арнольд, И.В. Лексикология современного английского языка. М., 1959.

Arnold, I.V. The English Word. M., 1986.

Список использованных источников

Дубягин, Ю.П. Краткий англо-русский и русско-английский словарь уголовного жаргона = Concise English-Russian and Russian-English dictionary of the underworld. М., 1993.

Мирошниченко, Л.Д. Жаргон наркоманов. Словарь. Русско-английский, англо-русский, двуязычный. М., 2002.

Спиерс, Р.А. Словарь американского сленга. М., 1991.

Addictions & Life Page Drug Related Street Terms/Slang Words. http://www.addictions.org/slang.htm

Encyclopedia of Criminal Language, 1995 (CD).

Garmonsway, G.N. The Penguin English Dictionary. Harmondworth, Middlesex, England., 1965.

Hornby, A.S. Oxford Advanced Learner’s Dictionary of Current English. Oxford., 1982.

Hotten, T.C. Slang Dictionary. Yorkshire., 1987.

Lester, B.V. The American Thesaurus of Slang. N.Y., 1943.

Partridge, E. A Dictionary of Slang and Unconventional English. L., 1974. – Vol. 1. – Vol. 2.

Street Terms: Drugs and the Drug Trade. http://www.whitehousedrugpolicy.gov./streetterms

The American Heritage Dictionary. Third Edition. New York, 1994.

Webster’s Encyclopedic Unabridged Dictionary of the English Language. – N.Y., 1989.

Webster’s New World Dictionary of American English. – N.Y., 1988.

Wentworth, H. Dictionary of American Slang. - Second Supplemented Edition. - N. Y., 1975.

Майзенберг Е.А.

к.ф.н., доцент кафедры

иностранных языков

Саратовский государственный

социально-экономический университет

Изменения в современном русском языке под влиянием

английских языковых ресурсов

«Люблю я очень это слово,

Но не могу перевести;

Оно у нас покамест ново…»

А.С.Пушкин

В последние два десятилетия наше общество стало более открытым для контактов с гражданами других стран, политического и технического сотрудничества и культурного взаимодействия. Тысячи специалистов из различных стран работают в России, возникают совместные предприятия. Мир становится теснее, связи между странами более интенсивными, чем это было в советский период. Развитие сотрудничества нашло отражение и в сфере языка, который испытывает растущее влияние английского языка как наиболее распространенного в практике международного общения. Это воздействие проявляется во многих областях жизни и деятельности. Так, в политике стали употребительны слова – саммит, инаугурация, импичмент, омбудсмен, мэр, лобби. В экономике – конверсия, спонсор, холдинг, толлинг, маркетинг, депозит, трансфер, котировка и др. В СМИ вошли такие понятия как таблоид, глоссы (глянцевые издания журналов.) В культуре – хэппенинг и перформанс, блокбастер и римейк, триллер и сиквел, арт-хаус и винтаж. Появились новые английские заимствования, обозначающие популярные продукты питания и предметы бытовой техники - гамбургер, хот-дог, стейк, фаст-фуд, джюс, спред, спрайт, йогурт, а также миксер, тостер, ростер, шейкер, гриль, плеер. Множество научных и технических терминов вошло в нашу жизнь – клон, гаджет, пейджер, ноу-хау, ноутбук.

Особо следует отметить возникновение множества новых профессий и, соответственно, новых названий для них – это мерчендайзер, промоутер, супервайзер, колумнист (журналист, ведущий свою колонку в газете), маркетолог, эйчар (от английского HR – human resources – специалист по подбору персонала), спич-райтер, сисадмин, девелопер и риэлтор.

Причины, которые привели к этим и многим другим заимствованиям и изменениям в языке, разнообразны и заслуживают подробного рассмотрения и классификации. Прежде всего, очевидно, что приход англоязычных слов и выражений связан с проникновением в жизнь общества новых реалий, предметов и понятий. Так, знакомство российских граждан с товарами ведущих мировых фирм-производителей вызвало появление слова «бренд». Усиление роли средств массовой информации в общественной жизни сделало актуальным понятие «пиар» - общественное мнение (сокращенно от «паблик рилейшнз» – public relations – общественные связи). С появлением на рынке новых для потребителей изделий, естественно, заимствуются и их названия (см. примеры выше).

Как известно, одной из причин усвоения языком иноязычных слов является то обстоятельство, что эти слова являются более коротким, емким и выразительным обозначением предмета и понятия, а нередко заменяющим и целое словосочетание. Например, бестселлер – наиболее раскупаемая книга, хит – модная, часто исполняемая песня, мотель – гостиница для автотуристов, киднеппинг – похищение людей с целью выкупа, кастинг – подбор актеров для съемок фильма, дресс-код – определенные требования к стилю и форме одежды. Брейн-ринг – особый вид интеллектуальной игры, спайс – курительная смесь, содержащая наркотические вещества, тест-драйв – пробная поездка на автомобиле; автостоп – путешествие на попутных машинах и т.д.

Другой причиной заимствований становится частичное изменение социальной роли ранее известного учреждения. Так, слово «офис» вытеснило прежнюю «контору», «Сбербанк» заменил «трудовую сберегательную кассу». С этим же связан и такой мотив усвоения английских слов как стремление заменить привычные слова и банальные выражения их английским эквивалентом. Все чаще можно услышать слово «селлер» вместо привычного «продавец». Английское «sale» постоянно появляется в витринах магазинов, производящих сезонные распродажи со скидками. Наряду с обычным словом «секретарь» вошло в моду слово «эдвайзер», которым обозначают также помощников руководителя. В криминальной хронике утвердилось слово «киллер» в значении наемный убийца. Порой замена происходит от желания говорящих более красиво назвать негативное или обыденное явление: «канцер» вместо «рак», «гениталии» вместо «половые органы», «бутик», «шоп» вместо «магазин», «консенсус» вместо «согласия». В психологии утвердился термин «гендерный подход», то есть с учетом половой принадлежности лица. Иногда этот процесс принимает анекдотичную форму – как в случае с осмеянным сатириком М.Задорновым «вошером» – мойщиком окон, от английского глагола «to wash» – мыть.

Американизация, мода на английские слова и выражения, стремление предпринимателей, владельцев магазинов обязательно употребить в названии или в рекламе своего заведения «заграничное» слово без знания самого языка приводит порой к ляпсусам, нелепым ошибкам, очевидным для знающих английский язык. Так, на витрине ресторана восточной кухни читаем: «Turkish Kitchen», а слово «kitchen» – это лишь помещение, где приготовляется пища. Для обозначения совокупности блюд какой-либо национальной кухни следует использовать слово «cuisine». То, что в русском языке называется «воздушная кукуруза» вовсе не «air maize», как написано на вывеске одного кафе, а «pop-corn», что означает «взорванное зерно». Производители туалетной воды хотели, очевидно, назвать ее «Северное сияние», в буквальном переводе на английский у них получилось «Northern Lights», хотя известно, что на самом деле в языке это природное явление называется «Aurora Borealis».

Важным мотивом заимствований является уточнение или детализация понятий. Слово «джем» отличает этот вид продукта от родственного ему варенья (густая консистенция в виде однородной массы). «Хобби» не совсем то же, что увлечение, «комфорт» и «сервис» имеют стилистические отличия от слов «удобство» и «обслуживание»; «драйв» это как бы сплав энергетики, силы, заразительности чьих-либо действий.

В ряде случаев употребление английских слов выполняет функцию разграничения понятий. «Апгрейд» несет более специфическое значение по сравнению с модернизацией. «Электорат» – это не совокупность всех избирателей, а круг лиц, голосующих за конкретного политика. В других случаях, наоборот, имеет место расширение понятия. Слово «амнистия» сейчас означает не только прощение вины осужденных, но и круг явлений, связанных с освобождением от некоторых финансовых обязательств (например, дачная амнистия). «Анонимность» употребляется не только в значении «отсутствие авторства», но как синоним секретности, например, в выражении: «анонимность гарантируется». Термин «экология» тоже стал употребляться расширительно, относиться уже не только к сфере природы – «экология души».

Мода на английские слова так широко захватила общество, что появились немотивированные заимствования, когда в речи возникли пары слов абсолютно синонимичных: неудачник – лузер, улыбка – смайлик, хлопковый – коттоновый, скидка – дисконт, спортивный тренер – коучер. Интересно отметить, что в большинстве этих случаев старые заимствования употребляются наряду с новыми: реклама – паблисити, экран – дисплей, лозунг – слоган, мультипликатор – аниматор, тенденция – тренд, прейскурант – прайс-лист, плакат – постер.

Под влиянием английской модели развивается такое языковое явление, как ослабление грамматической спаянности словоформ: ток-шоу, спа-салон, шоп-тур, бильярд-клуб, фитнесс-центр. Это проявляется и в названиях организаций: «Газнефтьбанк», «Лифтремонт». Параллельно имеет место ослабление синтаксической связи словоформ, например, технический термин: система «гость- хозяин», или педагогический термин: взаимосвязь «учитель - ученик».

Под влиянием английского языка появляются словообразовательные новшества. Редкий прежде суффикс -ант (официант, комендант) в последнее время стал чаще использоваться для образования новых слов: номинант, подписант, деградант, диссертант. Некоторые ранее употребляемые в узкой сфере английские слова расширяют сферу функционирования. Так, слово «аутсайдер» вышло за рамки спортивного словаря и стало обозначать также человека или целую структуру, отстающие в развитии от других. Аналогично «арбитр» все чаще обозначает судью в широком смысле слова, а не только спортивного судью. Слово «диалог» теперь означает не только беседу двоих, но и групповую дискуссию.

Особую роль в процессе освоения русским языком английских языковых ресурсов играет компьютерная лексика и соответствующий сленг. Тотальная компьютеризация последних лет привела к наводнению речи некоторых слоев общества, особенно молодежи, такими специальными терминами, как: драйвер, сервер, браузер, юзер, опция, интерфейс, трафик, провайдер, утилита и проч. На этой основе появляются сленговые слова, например, «аська» (образовано от английской аббревиатуры ICQ) и эсэмэска (от SMS). В молодежном сленге наблюдается характерное усечение слов: компьютер – комп, Интернет — Нет. Продуктивность слов этой группы проявляется в образовании лексических гнезд: юзер - юзерский, юзеры и даже «поюженный» в значении «не новый, побывавший в употреблении»; флеш - флешка, флеш-накопитель. Заимствованные слова начинают изменяться согласно правилам русской грамматики. Существительные склоняются по русской грамматической модели: флешка, флешки и т. д. От слова «ксерокс» возник глагол «отксерить», «чатиться» от английского «chat» - встречаться в Сети, «кликнуть» от «click» и даже «загуглиться» - войти в поисковую систему «Google» и т.д. Существование компьютерного сленга позволяет специалистам и активным пользователям понимать друг друга с полуслова, служит средством коммуникации. Иначе им бы пришлось полностью перейти на английский язык или употреблять в речи громоздкие профессионализмы.

Таким образом, активное вхождение в русский язык английских заимствований и усвоение других языковых ресурсов, наблюдаемое в последние годы - это процесс, обусловленный действием новых экстралингвистических факторов, связанных с расширением международного сотрудничества. Как бы сторонники чистоты языка ни ратовали за очищение его от чрезмерных, на их взгляд, иностранных заимствований, это процесс мощный, объективный и неостановимый. Силовыми методами на язык воздействовать невозможно - он вбирает в себя необходимые ему для поступательного развития иноязычные элементы, естественным образом отсеивая неудачные заимствования. Контакты наиболее влиятельной в современном мире языковой культуры с русским языком способствуют его постоянному обогащению в областях лексики и словообразования, существенному расширению выразительных возможностей.

А.В. Небайкина

Педагогический институт

Саратовского госуниверситета

БИЛИНГВАЛЬНЫЕ МЕХАНИЗМЫ ФОРМИРОВАНИЯ ГИБРИДНЫХ КОМПОЗИТ ПРИ ПОМОЩИ ЗАИМСТВОВАННЫХ ЭЛЕМЕНТОВ

Cтановление значения того или иного слова представляет собой сложный и неоднородный исторический процесс. В процессе своей истории слова испытывает самые разнообразные внутриязыковые, межъязыковые и внеязыковые (экстралингвистические) влияния [Маковский 1986:10]. На языковую эволюцию могут воздействовать различные экономические, политические, культурно-исторические явления. Вышеперечисленные факторы не могут не отразиться на словообразовательных соотношениях в системе языка. По мнению Е.С. Кубряковой, процесс словообразования является частью языковой системы, функцией которой является «формирование обозначений элементов внешнего и внутреннего опыта человека». Она определяет словообразование как область моделирования особых единиц номинации – производных [Кубрякова 1981:224]. О.Н. Трубачев относит словообразование к диахронической исторической отрасли и считает, синхронный подход возможен лишь в аспекте функционирования словообразовательных моделей [Трубачев 1988:276].

Словосложение считается наиболее распространенным типом словообразования в немецком языке по продуктивности и на современном этапе развития. Основополагающим критерием выделения в потоке речи сложного слова, образованного из двух или более основ путем сложения, является его цельнооформленность. В немецком языке кроме слитного написания компонентов сложного слова практикуется также написание через дефис (Schengen-Staaten, Euro-Zeitalter, Benelux-Lnder, Volkswagen-Stiftung, Treibhaus-Effekt, Blauhelm-Soldaten); в этом случае в многокомпонентных конструкциях формируются особые логико-синтаксические отношения между основным словом и стоящими перед ним словами, из которых ни одно слово нельзя назвать определяющим, например: Person-Umwelt-Bezuge = Bezuge der Person zur Umwelt; Lohn-Preis-Spirale; Preis-Leistung-Verhltnis [Татосян 2007].

Для немецкого языка типично образование новых лексем при помощи заимствованных элементов на основе словообразовательных моделей немецкого языка, т.е. «гибридизация». На современно этапе гибриды широко распространены в бытовых и терминологических лексических группах, например, в науке – Computernetz; в политике – Chancengleichheit; в культуре – Jazzkeller;в экономике – Inverstmentgesellschaft; в рекламе – Werbslogan; в спорте – Jogginanzug; в быту – Softeis.

Изучение указанного круга проблем представляет интерес как в синхроническом, так и диахроническом аспектах. Так, анализ материала исследования – архивных подшивок газеты поволжских немцев «Der Kolonist» 1917-18 гг. (около 800 газетных полос) позволяет констатировать, что в условиях естественного двуязычия на территории немецких колоний в Поволжье к началу 20-века вышеизложенные тенденции проявляются ещё более ярко. В отличие от лингвистически однородного социума в рамках «билингвального» речевого поведения использование составителями газеты гибридных композитов соотносится с потребностями и мотивами как адресата, так и адресанта. При этом своеобразные «отклонения» от монолингвальной нормы – становятся неотъемлемым средством достижения эффективности общения.

Обращаясь к примерам, следует отметить, что с точки зрения соотношения элементов перенесения и подстановки гибридные композиты в текстах исследуемой газеты представлены двумя подвидами:

• маргинальные или периферийные;
• ядерные.

Иначе говоря, формально русские заимствования могут занимать в композитах как начальную, так и финальную позиции, т. е. выступать как в качестве ядра, так и периферийного компонента. Представим вышеизложенные типы гибридных композитов при помощи моделей.

В зависимости от положения русскоязычного и немецкого компонентов, которые условно обозначаются в данном диссертационном исследовании соответственно RК и DК, можно выделить две основные модели гибридных композитов: RК + DК и DК + RК.

Примерами композитов первой модели могут служить следующие гибридные существительные:

Gesucht wird fr die Semstwoschule in Unterwalden ein erfahrener Volksschullehrer (DK., 7.06.1917).

… da die Bezirkslandschaf zur Zeit ohne Geld sei, auch die Rentei keins vorrtig habe, wenn mglich, leihweise die Lehrergage auszuzahlen und nachher von der Semstwosteuer zurckzubehalten (DK., 15. 03. 1918).

В основе данных гибридов лежит та же словообразовательная модель, что и в подобных сложных существительных немецкого языка: Dorfschule, Landschule, die Staatssteuer, die Gemeindesteuer и др.

Вторую модель сложных слов иллюстрируют следующие примеры:

Wenn nun Lu in der Reichsduma „ehrlich“ seine Stimme den Oktobristen gab, so folgt heraus, da er ein Oktobrist war (DK., 4.06.1917).

Данный гибрид представляет собой имитацию словосочетания русского языка государственная дума и включает в себя немецкую лексическую единицу das Reich и русскую die Duma, выполняющие, соответственно, функции определяющего и определяемого слова. При этом основой для образования рассматриваемого гибрида послужили аналогичные немецкие композиты: der Reichstag, die Reichsstadt, die Reichsbank и др.

Ср. также: Wenn die armen Leute zu den „Dorfkulaken“ kommen und Getreide kaufen wollen, so sagen manche: „Wenn du 30 Rubel fr den Sack Weizen (8 Pud) gibt, kannst du aus Gefallen einen Sack bekommen“ (DK., 8.06.1917).

… wenn die Reichen auch ein Teilchen vom Getreide im Magazinambar bekommen htten… (DK., 29.09.1917).

Das Getreide soll requiriert und in die Gemeindeambaren gefahren werden (DK., 22. 12. 1917).

Левая позиция гибридных композитов этого типа может быть представлена также именами собственными. Такие образования, как правило, широко употребительны и обозначают названия улиц, площадей:

Wir anderen trafen uns auf dem Pokrowa-Platz (DK., 24.03.1918).

Ecke Prmaja- und Ambarenstrae (DK., 17.03.1918).

Как видно из приведённых примеров, русское заимствование выполняет функции как определяющего, так и определяемого компонента, при этом доминирует второй тип. Очевидно, что русские компоненты гибридных композитов облегчают их освоение немцами-колонистами. Это связано с тем, что новизна чужого, иноязычного слова частично „снимается“, если носителю языка известны какие-либо структурные аналоги соответствующих обозначений, понятна словообразовательная форма, если возможны ассоциации с ранее известными словами того же или иного этимологического плана.

Особый случай проявления словообразовательной активности заимствованных слов в языке-рецепторе представляют сложные существительные, состоящие из двух заимствованных из русского языка основ:

Bei den Wahlen in die Wolostsemstwo haben berall die wirtschaftlich Schwachen (Landlose und Landarme) sich zusammen geschart, … (DK., 8.11.1917).

В отличие от описанных выше гибридных композитов данное сложное слово образовано исключительно из материала русского языка, в частности из заимствованных основ существительных die Wolost и die Semstwo и является результатом „смысловой обработки“ русского словосочетания волостное земство. При этом немецкое слово образовано по типично немецкой словообразовательной модели, в соответствии с чем словосочетание русского языка „прилагательное + существительное“ было преобразовано в сложное существительное. Этот факт свидетельствует о том, что каждая из указанных лексических единиц настолько хорошо была усвоена немцами-колонистами, что стало возможным их сочетание в сложном слове даже в отсутствие немецкого компонента.

Итак, из проведённого анализа следует, что гибридные композиты в текстах исследуемой газеты образованы путём словосложения и состоят частично из русских и немецких компонентов.

Для верификации полученных данных использовалась газета «Nachrichten» 1925 г. (200 газетных полос), также издававшаяся на территории немецких колоний. Анализ указанных газетных материалов подтверждает распространённость подобных гибридных композит:

Noch wird die Kooperation und unser Kreditsystem von den Kulakenschichten als eine Masse zur materiellen Krftigung ihrer selbst ausgentzt [N., 4. 10. 1925].

При этом в роли русского компонента выступают как лексемы, обозначающие типично российские реалии, например die Kulaken, так и лексические единицы, имеющие эквивалент в немецком языке:

Gro- und Klein-Handel sind nur im „Winsyndikat“ zu bekommen [N., 4. 10. 1925].

Ср. Weinsyndikat (винный синдикат).

В заключении следует отметить, что проведённый анализ подтверждает общность процессов образования гибридных композит в немецком языке как в условиях опосредованного, так и непосредственного языкового контакта.

Библиографический список

1. Маковский, М. М. Английская этимология. М., 1986.
2. Кубрякова, Е. С. Типы языковых значений. Семантика производного слова. М., 1981.
3. Трубачев, О. Н. Этимологические исследования и лексическая семантика// История Советского языкознания. Хрестоматия. М., 1988.
4. Татосян, А.Р. Субстантивное словосложение как отражение реальной действительности // Вестник МГОУ. Серия «Лингвистика». – № 1. М., 2007.

Е. В. Полянина

Педагогический институт

Саратовского госуниверситета

СТРУКТУРНО-СЕМАНТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПРОИЗВОДНЫХ ГЛАГОЛОВ С МЕТАФОРИЧЕСКОЙ МОТИВАЦИЕЙ

(НА МАТЕРИАЛЕ РУССКОГО И НЕМЕЦКОГО ЯЗЫКОВ)

Статья посвящена одной из актуальных проблем теории словообразования ­– непрямым мотивационным отношениям между производным и производящим словами. В статье рассматриваются структурно-семантические особенности глаголов русского и немецкого языков с метафорической мотивацией.

Семантика производного слова давно является объектом пристального внимания лингвистов. Структурно-семантический подход при описании единиц словообразовательного уровня позволил решить многие проблемы дериватологии: четко разграничить синхронию и диахронию в словообразовании, выявить систему словообразовательных типов различных частей речи, вычленить особые комплексные единицы словообразования (цепь, парадигма, гнездо), что послужило еще одним доказательством системности языка и взаимообусловленности всех его единиц. Однако многие проблемы семантических отношений между производным и производящим до сих пор остаются неизученными.

В частности, только намеченной (несмотря на большое количество работ, так или иначе касающихся этого вопроса) следует признать проблему непрямых мотивационных отношений в словообразовании. Большинство исследователей только констатировали наличие самого факта, некоторыми из них были сделаны попытки создать классификацию типов семантической связи между производным и производящим [Лопатин 1975; Ермакова, Земская 1991; Улуханов 1992; Ширшов 1995].

Все многообразие типов можно свести к трем основным:

а) производное усваивает и прямое и переносное значение производящего: змея «пресмыкающееся» и перен. «коварный человек» – змеиный «относящийся к змее» (змеиная кожа) и перен. «коварный, злобный» (змеиная улыбка);

б) производное усваивает только переносное значение производящего: змея перен. в знач. нареч. змеёй «образуя извивы, зигзаги» – змеистый «напоминающий движущуюся змею; извилистый» ;

в) переносное значение образуется непосредственно в производном: крыло «орган летания (у птиц, насекомых)» – окрылить «привести в состояние душевного подъема; воодушевить». [См.: Козинец 2000].

Наибольший интерес представляет последний тип отношений, и не только тем, что семантика производящего причудливо видоизменяется в производном, но и потому, что он менее всего изучен. По этой причине в литературе употребляются самые разные термины для обозначения подобных семантических отношений:

• метафорическая мотивация (В.В.Лопатин);
• фоновая мотивация (Г.Н. Плотникова);
• мотивация-метаморфоза (О.П.Ермакова, Е.А.Земская);
• ассоциативная мотивированность (И.А. Ширшов);
• частичная метафора (Гак 1998; Козинец 2002).

Термин «частичная метафора», на наш взгляд, не совсем удачен, поскольку метафорический перенос происходит в пределах одной лексемы. То есть переносное значение обязательно предполагает наличие прямого значения, а с точки зрения лексикологии у слов типа обезьянничать, съежиться, змеевик и др. и имеется только прямое значение. Следовательно, термин метафора из лексикологии не совсем обоснованно переносится в словообразование. Поэтому наиболее адекватно отражающим суть данного явления мы считаем термин метафорическая мотивация (В.В.Лопатин).

В настоящей статье исследуются метафорически мотивированные глаголы, образованные приставочным, приставочно-суффиксальным и приставочно-постфиксальным способами. Такое сужение исследования вызвано, во-первых, его сложностью и объёмностью, а во-вторых, тем, что метафорическая мотивация в пределах приставочного и приставочно-суффиксального способов образования имеет свои особенности.

1. Производящее слово – глагол.

Мы обнаружили, что метафорическая мотивация не характерна для внутриглагольного словообразования. Наш материал представлен 8 приставочными и 12 приставочно-постфиксальными дериватами: вздуть, взыграть, взвинтить, начхать, намахать, огреть, уесть, уломать; вжиться, вляпаться, втесаться, доиграться, зарваться, зашиться, зазеваться, зарапортоваться, надругаться, надраться, нарезаться, уходиться.

В немецком языке подобные производные встречаются также крайне редко: sich einleben (вжиться), entgehen (избежать), veranlassen (побуждать), verdrehen(вывихнуть), durchfallen (провалиться на экзамене), durhhalten (выдержать, продержаться до конца), durchsetzen (настоять на чём-либо, добиться чего-либо), verpassen (пропустить, упустить) – всего 12 единиц.

Семантическая связь между членами словообразовательной пары в большинстве случаев очень слабая: значение производного базируется на потенциальных семах производящего или опирается на его ассоциативное окружение:

Махать. Делать движения, взмахи по воздуху. – Намахать. Разг. Написать, нарисовать быстро и небрежно. Переносное значение образовалось за счет актуализации потенциальной семы «руки» производящего;

Ломать. Сгибая, перегибая или ударяя с силой, разделять на части, куски. – Уломать. «с трудом уговорить, убедить, согласиться на что-л.» Метафорический перенос базируется на периферийной семе «прилагая усилия» исходного глагола;

Резать. Прост. Употребляется вместо многих глаголов для выражения быстрого, энергичного действия. – Нарезаться. Прост. Напиться пьяным. В основу переносного значения кладется сема «интенсивность», которая в производном глаголе трансформируется в семантический признак «чрезмерно/слишком». Подобный тип метафоры С.Б. Козинец относит к так называемым экспрессивным метафорам, «которые характеризуются слабой, практически не ощутимой семантической связью с прямым значением». Многие глаголы подобного типа имеют «десемантизированные основы, семантика которых неопределённа, расплывчата, … конкретизатором значения может выступать префикс: высадить «выбить,, выломать сильным ударом» [Козинец 2004:130].

Однако не только у подобных глаголов, но и во многих других случаях основную смысловую нагрузку в производном несет на себе формант. При этом семантика производного подчинена значению словообразовательного типа: доиграться «легкомысленным, неосторожным поведением довести себя до неприятностей» (ср.: вертеться, допрыгаться, добегаться, дошалиться); надраться «напиться пьяным» (напиться, нарезаться, налимониться ); уесть «уязвить замечанием, репликой» (уколоть, уязвить); проморгать «упустить, не заметить» (прозевать, пропустить, проворонить, прошляпить); разъедать «нарушать целостность чего-л.» (разрушать, раздирать, разрывать). Как видно из примеров, смысловую поддержку метафорически мотивированным глаголам оказывают, прежде всего, слова сниженного употребления, поскольку подобные глаголы в большинстве случаев относятся к разговорной или просторечной лексике. Анализируемые глаголы в большинстве случаев выступают как экспрессивные синонимы к словам литературного языка: вломить – избить, просадить – потратить, возродить – восстановить.

При этом синонимия часто обусловливается и поддерживается значением префикса или конфикса, одинакового для членов синонимического ряда: взвинтить – возбудить, издержать – истратить, намахать – написать, подмахнуть – подписать, предвосхитить – предугадать, угрохать – убить, надраться – нарезаться – напиться и т.д.

2. Производящее слово – существительное.

Отсубстантивные глаголы с метафорической мотивацией характеризуются – в общей массе – невысоким словообразовательным потенциалом: в большинстве случаев глагол образует парадигму из одного-двух членов, однако их потенциал гораздо выше, чем у глаголов, усваивающих переносное значение. Семантика производящего редко передаётся дальше второго шага.

Данная группа в русском языке представлена незначительным количеством производных слов, однако это не означает, что метафорическая мотивация – редкость среди отыменных глаголов: она в значительной степени распространена среди суффиксальных производных (ср.: собачиться, ишачить, попугайничать, цыганить, змеиться, лисить, ежиться и др.).

В немецком языке, напротив, нами выявлено большое количество приставочных производных с метафорической мотивацией. Например: vertieren (звереть), verknchern (закостенеть), versteinern (окаменеть), durchwamsen (отколотить, вздуть), herfallen (взъесться, рассердиться), verschleiern (завуалировать), beflgeln (окрылить), sich schlngeln (змеиться).

В процесс метафорической мотивации вовлекаются существительные самых разных семантических объединений (человек, животные, предметы быта, вещества, природные явления и др.). Однако образованные от них глаголы таким разнообразием не обладают. Мы сгруппировали их в четыре смысловых объединения:

• глаголы отношения (раздраконить, собачить, школить, песочить),
• физического воздействия (звездануть, метелить, костылять, пришпилить),
• поведения (бычиться, окрыситься, ребячиться, цыганить/vertieren) и
• состояния (советь, деревенеть, рассиропиться, налимониться/versteinern).

Таким образом, возникли семантические объединения производных слов, предполагающие некоторую оценку действия, чаще негативную, которая изначально ориентирует метафорически мотивированные производные на стилистическую окрашенность.

Семантическая связь между производным и производящим становится более зримой, поскольку глагол вовлекает в свое денотативное пространство семантику существительного, поэтому значение производного может быть описано через сравнение с производящим существительным: обабиться. Прост. Стать излишне чувствительным, бесхарактерным, мелочным (подобно бабе); угнездиться. Разг. Поместиться в тесном месте (подобном гнезду); обездушить. Сделать бездушным, нравственно опустошенным (как будто лишить кого-н. души); окрылить. Привести в состояние душевного подъема (словно у кого-н. выросли крылья); окрыситься. В раздражении, в злобе наброситься на кого-л. (подобно крысе). В данном случае в основу сравнения закладывается не сам предмет, а наши представления о нем – коннотации: крысе приписываются такие качества, как злоба, раздражительность.

Однако описание значения производного с помощью сравнительных кванторов как, будто, словно, подобно и др. не всегда возможно. Ср.: раздраконить. Прост. Сильно изругать; выкаблучиваться. Прост. Ломаться, выпендриваться; огорошить. Разг. Поразить, озадачить чем-л. неожиданным; ошеломить. В приведенных словах практически отсутствует семантическая связь с производящим (если только не выстроить цепь всевозможных ассоциаций: дракон – зло, жестокость – раздраконить). Подобные смысловые отношения получили наименование «условная мотивация» [Ермакова, Земская 1991; Rammelmeyer 1988], или «экспрессивная мотивация» [Улуханов 1992].

Дальнейшее изучение производных глаголов с метафорической мотивацией позволит, на наш взгляд, выявить и другие особенности в их структурно-семантическом взаимодействии с производящими.

Литература:

1. Гак, В.Г. Метафора: универсальное и специфическое [Текст] /В.Г. Гак // Языковые преобразования. – М., 1998, С. 480-497.

2. Ермакова, О.П., Земская, Е.А. К уточнению отношений словообразовательной производности [Текст] / О.П. Ермакова // Russian Linguistics. Вып. 15, 1991.

3. Козинец, С.Б. Формирование переносных значений в отглагольных словообразовательных гнёздах (лексико-семантическое поле «деятельность»): [Текст]/ Автореф. дис. … канд. филол. наук. – Саратов, 2000.

4. Козинец, С.Б. Частичная метафора в русском языке [Текст] / С.Б. Козинец // Предложение и слово: Межвузовский сборник научных трудов. – Саратов, 2002.

5. Козинец, С.Б. Экспрессивная глагольная метафора в русском языке [Текст] / С.Б. Козинец // Язык и мышление: психологические и лингвистические аспекты. Материалы 4-й Всерос. науч. конф. – М.-Пенза, 2004.

6. Лопатин, В.В. Метафорическая мотивация в русском словообразовании [Текст]/ В.В. Лопатин // Актуальные проблемы русского словообразования. – Ташкент, 1975.

7. Улуханов, И.С. О степенях словообразовательной мотивированности [Текст] / И.С. Улуханов // Вопросы языкознания. – 1992. – № 2.

8. Ширшов И.А. Типы словообразовательной мотивированности [Текст] / И.А. Ширшов // Филологические науки. – 1995. – № 1.

9. Rammelmeyer, A. Emotion und Wortbildung. Untersuchungen zur Motivationsstuktur der expressiven Wortbildung in der russischen Umgangssprache // Gattungen in den slavischen Literaturen. Beitrge zu ihren Formen in der Geschichte. Festschrift fr Alfred Rammelmeyer. Kln-Wien, 1988.

10. Schippan, Th. Lexikologie der deutschen Gegenwartssprache. Tbingen, 1997.

2. Языковая личность и речевая коммуникация

И.Н. Артамонова

Педагогический институт

Саратовского госуниверситета

ДРАМАТИЧЕСКИЙ ТЕКСТ В ДИСКУРСИВНОМ КОНТЕКСТЕ

В последние несколько десятилетий в лингвистике широко рассматривается круг вопросов, касающихся изучения текста. При этом понятие "текст" все чаще противопоставляется понятию "дискурс".

Вопрос о разграничении данных понятий рассматривается многими отечественными и зарубежными лингвистами. Вслед за Е.С. Кубряковой, мы придерживаемся точки зрения, что текст следует рассматривать "как набор определенных лингвистических форм в составе определенного отрезка речи в совокупности с их интерпретацией, которые не изменяются в контексте". "Дискурс противопоставляется тексту как отрезок речи в "действии", приобретающий определенное значение для своего пользователя в контексте, использующийся говорящим в определенных целях, при определенных обстоятельствах и в определенном смысле. Дискурс является связным отрезком речи" [Кубрякова 1999: 188]. Дискурс – более широкое понятие, чем текст, это одновременно и процесс языковой деятельности, и ее результат – а результат и есть текст. Текст может трактоваться как дискурс тогда, когда он реально воспринимается и попадает в текущее сознание воспринимающего его индивида [Фундаментальное направление… 1997: 5].

В ходе данного исследования мы попытаемся доказать правомерность рассмотрения текстов драматических произведений с дискурсивной точки зрения. В этой связи, особенно значимыми нам представляются положения о связности дискурса, о необходимости изучения дискурса в тесной связи с социальными и эксралингвистическими контекстами и о тексте как основной форме существования дискурса. Материалом исследования послужат пьесы австрийского драматурга и писателя Томаса Бернхарда, в творчестве которого, на наш взгляд, наиболее широко представлено большинство тенденций современной западно-европейской драматургии.

Как известно, драматическое произведение представляет собой организованный автором цельный действенный акт, объединяющий целенаправленные деятельности персонажей. Конкретные действенные акты предполагают соединение действия физического и речевого. Поэтому драматическое действие одновременно является дискурсом, то есть сопряженными коммуникативными деятельностями. Совокупная коммуникативная деятельность персонажей представляет собой драматический дискурс, развертывающийся по заданным автором для каждого персонажа прагматическим сценариям и складывающийся из последовательных коммуникативных действий.

Драматическое произведение строится, как правило, в форме макродиалога между двумя и более персонажами. Понятие «диалог» чрезвычайно близко к понятию "дискурс". Дискурс, как и любой коммуникативный акт, предполагает наличие двух фундаментальных ролей – говорящего (автора) и адресата. При этом роли говорящего и адресата могут поочередно перераспределяться между лицами – участниками дискурса; в этом случае говорят о диалоге. Если же на протяжении дискурса (или значительной части дискурса) роль говорящего закреплена за одним и тем же лицом, такой дискурс называют монологом.

В большинстве пьес Томаса Бернхарда несмотря на наличие нескольких персонажей, повествование строится преимущественно в форме длительных монологов одного из них, которые иногда занимают несколько страниц и изредка прерываются краткими репликами других действующих лиц или авторскими ремарками.

Говорить о драматическом произведении как о дискурсе позволяет и тот факт, что дискурс включает паралингвистическое сопровождение речи (мимику, жесты) [Языкознание. БЭС 2000: 137].

Эксатралингвистический фактор играет большую роль в драматических текстах. Действующие лица пьес не просто разговаривают друг с другом, они также передвигаются в пространстве, используют различные жесты, мимику. Паралингвистическое сопровождение речи находит отражение в ремарках автора. К примеру, в пьесе "Der Weltverbesser" (“Спаситель человечества”) Т. Бернхард в своих ремарках подробно описывает действия каждого персонажа, прерывая таким образом их речь.

WELTVERBESSER

streckt beide nackten Beine so weit als mglich aus, whrend er in einem Buch liest...

klappt das Buch zu und schaut umher...

schlgt das Buch wieder auf und liest...

wirft das Buch so weit als mglich weg, sinkt in sich zusammen...

wirft das Buch weg und legt die Hnde in den Scho mit gesenktem Kopf...[Bernhard 1988: 119-121].

Действия Спасителя человечества, описанные в ремарках, дают возможность читателю понять постоянно меняющиеся чувства и настроения данного персонажа в разные моменты повествования. В зависимости от настроения, действующее лицо то спокойно читает книгу, то закрывает ее, а затем снова открывает, то далеко бросает ее. Таким образом, драматический текст включает паралингвистическое сопровождение речи и, следовательно, является дискурсом.

Кроме того, дискурс – это не только "данность текста", но и некая стоящая за этой "данностью" система, прежде всего грамматика [Степанов 1997: 37]. Согласно концепции, восходящей к Э. Бенвенисту, дискурс не является простой суммой фраз, при его рождении происходит разрыв с грамматическим строем языка [Отье-Ревю 1999: 124]. Ю.С. Степанов определяет дискурс как "язык в языке", который существует, прежде всего, и главным образом в текстах, но таких за которыми встает особая грамматика, особый лексикон, особые правила словоупотребления и синтаксиса, особая семантика [Степанов 1997: 44].

В этой связи, интересными нам представляются структура и языковая фактура пьес Томаса Бернхарда. Автор обходится без знаков препинания: ведь и в разговоре нет никакой пунктуации. В качестве примера приведем отрывок из пьесы "Vor dem Ruhestand" («На покой»):

VERA

Sie fhrt zu ihrer Gromutter

und bleibt bis morgen

Das arme Kind

mit seinem Hustenreiz

Wenn wir sie in eine Anstalt geben

verkommt sie

hier hat sie es gut

hier ist sie aufgehoben...[Bernhard 1988: 11].

Таким образом, в текстах Томаса Бернхарда прослеживается особая грамматика и синтаксис, о которых было сказано выше.

Все изложенное позволяет сделать вывод, что драматический текст в силу специфики самого поэтического рода – драмы – правомерно рассматривать как дискурс, трактуемый в лингвистической литературе в качестве целостного речевого произведения в многообразии его коммуникативно-когнитивных функций.

Библиографический список в порядке следования сносок

1. Кубрякова, Е.С. О контурах новой парадигмы знания в лингвистике / Е.С. Кубрякова, О.В. Александрова: доклады VII-й Междунар.конф. - М.: Моc. гос. открытый педагог, ун-т, 1999. - С. 186-197.
2. Фундаментальное направление современной американской лингвистики. - М.: Издательская группа «Прогресс», 1997. - 210 с.
3. Языкознание. Большой энциклопедический словарь/Гл. ред. В.Н. Ярцева. – 2-е изд. – М.: Большая Российская энциклопедия, 2000. – 688 с.
4. Степанов, Ю.С. Константы. Словарь русской культуры: Опыт исследования / Ю.С. Степанов. — М.: Яз. рус. культуры, 1997. - 824 с.
5. Отье-Ревю, Ж. Квадратура смысла//Явная и конститутивная неоднородность: К проблеме другого в дискурсе. М.: «Прогресс», 1999.
6. Bernhard, Th. Stcke 3. Frankfurt am Main: Suhrkamp Taschenbuch Verlag, 1988. – 480 S.

Грибкова Е. И.

Педагогический институт

Саратовского государственного университета

им. Н. Г. Чернышевского

ФАКТОРЫ ФОРМИРОВАНИЯ ХАРАКТЕРИСТИК НОВОСТНОГО РАДИОНАРРАТОРА

Современные исследования медиальных нарративов в большей степени, чем традиционный лингвистический анализ, опираются на коммуникативно-функциональный аспект текстов новостей [Burger 2005: 289]. Соответствующие текстовые произведения рассматриваются нами с учётом наличия посредника или, в другой терминологии, нарратора между составителем текста новости и реципиентом. Указанная опосредованность признаётся жанровым признаком повествующих/рассказывающих (или нарративных) медиатекстов. Таким образом, новостного нарратора целесообразно понимать в рамках медиалингвистики как чисто технический термин, обозначающий носителя повествовательной функции, в задачу которого входит информировать реципиента и организовывать в единый текст разрозненные факты о событиях действительности.

Радионарратор является конечной инстанцией, которую слушатель непосредственно воспринимает. На формирование конечного образа новостного нарратора оказывают постоянное воздействие такие детерминанты, как реципиент, новостной информационный жанр, радио как канал передачи информации, формат радиостанции, личностные и профессиональные черты диктора. Названные факторы могут быть представлены в следующей моделе:

Устойчивые Подвижные

характеристики характеристики

новостного нарратора новостного нарратора

На выходе в новостном выпуске на радио мы имеем дискурсивное целое, включающее словесный текст, состоящий из фатических и метатекстовых конструкций и из сообщений-нарративов, музыкальное и звуковое оформление, паузацию, манеру говорения и голос диктора. Все названные элементы объединены в образе радионарратора и испытывают на себе постоянное влияние детерминант, приведённых в нашей схеме. Воздействие этих факторов непосредственно отражается как на содержании и формальном выражении дискурсивных элементов, так и на объёме их присутствия в новостном радиотексте. При этом одни детерминанты влияют на создание устойчивых характеристик новостного радионарратора, другие формируют его подвижные характеристики. К детерминантам устойчивых характеристик мы относим новостной информационный жанр и радио как канал передачи информации (в схеме слева от пунктирных линий), детерминанты подвижных характеристик — реципиент, формат радиостанции и личностные и профессиональные черты диктора (справа от пунктира). Поясним сказанное на примере новостных выпусков радиостанций Германии: международной информационной станции «Deutsche Welle» и музыкально-развлекательного радио «Jump».

«Deutsche Welle» - это радио, которое вещает по всему миру, ориентируется на самый широкий круг слушателей, как правило, среднего и старшего возраста. Для них важно послушать также аутентичную немецкую речь. Соответственно этому нарратор использует официальную манеру говорения, образцовую дикцию. Для этих же целей подбирается и голосовая окраска диктора, который, как и слушатели радиостанции, является обычно человеком средних лет. «Jump» представляет собой один из крупнейших развлекательных музыкальных каналов Германии, ориентированным, главным образом, на интересы отечественных молодых радиослушателей с учетом их психологических характеристик, интересов и пр. Нарратор здесь – это собеседник молодых слушателей, говорящий в более непринужденной манере.

На каждой из рассмотренных радиостанций образ радионарратора формирует неповторимый имидж передачи. На радио «Jump» новостной радионарратор призван в соответствии с форматом радиостанции для молодежи обеспечить интерактивность коммуникации. Поэтому в выпуске используются диалогические формы приветствия и прощания, музыкальные и звуковые вставки, средства экспрессии (Ungewhnlich krftige Schneeflle haben den Menschen in England viel Schaden gemacht.), элементы разговорной и публицистической речи, а именно: нарушение рамочной конструкции (Der Londoner Flughafen Gatwick wurde teilweise geschlossen ausser den einigen Hauptverkehrstrassen.), инвертированный порядок слов (Verletzt wurde niemand.), актуализация переносных значений слов (in den Schneemassen festsetzen).

Нарратор новостей на «Deutsche Welle» в большей степени, чем на «Jump», стремится уйти от индивидуализации и проявления субъективности. Для новостного нарратора свойственно отсутствие приветствия и представления диктора, официальность и нейтральность речи, что подчёркивается преобладанием сложных предложений, развёрнутых номенклатурных сочетаний (der Vorsitzende der Deutschen Polizeigewerkschaft, Rainer Wendt), большое количество терминов и аббревиатур (AP – the Associated Press; die Nuklearwaffen), использование меньшего объёма музыкальных вставок и отсутствие музыкальной «подложки» для минимизации звуковых помех в затруднённых условиях восприятия, т. к. канал ориентирован на иностранных слушателей, а также включение названия страны вещания и города повествуемого действия как слуховых ориентиров для обеспечения эффективности в условиях межкультурной коммуникации.

Таким образом, приведённые в нашей моделе детерминанты формирования характеристик новостного радионарратора непосредственно влияют на выбор определённых дискурсивных элементов, как лингвистических, так и экстралингвистических, и составляют контекст реализации образа нарратора в новостной радиопередаче.

Литература

Burger, H. Mediensprache: Eine Einfhrung in Sprache und Kommunikationsformen der Massenmedien / H. Burger. - 3. Auflage. - Berlin; New York: Walter de Gruyter, 2005.- 486 S.

В.П. Григорьева

Нижегородский государственный

лингвистический университет им. Н.А. Добролюбова

ШОТЛАНДСКИЙ ДИАЛЕКТ КАК

ОДИН ИЗ РЕГИОНАЛЬНЫХ ЕВРОПЕЙСКИХ ЯЗЫКОВ

С увеличением количества стран-членов Европейского Сообщества проблема сохранение региональных языков и языков меньшинств становится особенно актуальной. По данным европейских научно-образовательных центров, проводящих исследования о лингвистическом многообразии на территории Европы, по крайней мере, половина населения стран ЕС говорит на двух и более языках. Наличие региональных языков является частью культурного наследия Европы, отражает своеобразие ее исторического развития. Совет Европы и Европейское Сообщество ставят задачу способствовать тому, чтобы жители европейских стран имели возможность изучать и совершенствовать два языка дополнительно к своему родному языку. Причем, речь идет об изучении не только ведущих европейских языков (английский, французский, немецкий, испанский), но и региональных языков и языков меньшинств, поскольку они составляют лингвистическое многообразие европейского языкового пространства.

С приятием в 1992 году «Хартии региональных языков и языков меньшинств» у государств - членов Совета Европы появилась возможность предпринимать все необходимые действия по сохранению своего языкового богатства. Согласно «Хартии» региональными языками считаются языки, которые «1) традиционно используются на данной территории государства жителями этого государства, представляющими группу, численно меньшую, чем остальная часть населения государства, и 2) отличаются от официального языка (языков) этого государства». Принимая во внимание особенности исторического и культурного развития различных европейских стран, авторы «Хартии» определили порядок и характер действий по защите и развитию региональных языков. Ожидается, что эти мероприятия затронут все сферы жизни государства – систему государственного и регионального управления, образование, средства массовой информации, события культурной жизни. В статье 8 говорится о необходимости обеспечить доступность изучения региональных языков на всех ступенях образования (дошкольное и школьное образование, высшее и дополнительное профессиональное, система переподготовки специалистов) [1]. Определена и система контроля за выполнением положений документа в странах, его подписавших: первый отчет о предпринятых мерах по защите региональных языков представляется Генеральному Секретарю Совета Европы в течение года после даты подписания страной «Хартии», далее отчеты направляются каждые три года.

2 марта 2000 г. Великобритания подписала «Хартию региональных языков и языков меньшинств», 27 марта 2001 г. этот документ был ратифицирован. На территории Великобритании региональными языками считаются корнуоллский, ирландский, шотландский диалект (скотс), гэльский и уэльский, государство приняло на себя обязательство охранять данные языки.

Известно, что хотя шотландский и не является государственным языком, на нем говорит около 1,5 миллионов населения страны, учитывая ту часть населения, которая может общаться на одном из локальных вариантов шотландского диалекта. Несмотря на то, что по общему грамматическому и синтаксическому строю шотландский диалект близок к английскому языку, существуют серьезные отличия фонетической и лексической системы, особенности употребления отдельных грамматических форм. Кроме того, у шотландского диалекта (скотс) существуют региональные варианты (подгруппы диалекта).

В настоящее время в рамках деятельности шотландского парламента создана рабочая группа, которая разработала программу действий по сохранению шотландского диалекта. Прежде всего, в документах, регулирующих программы общеобразовательных школ, закреплены положения, согласно которым в программу включены предметы, изучающие национальную шотландскую историю и литературу. Несмотря на то, что самого предмета «шотландский диалект» в школьной программе нет, учащиеся имеют возможность изучать диалект по произведениям национальных авторов. Разработаны материалы для проведения выпускного экзамена об окончании средней школы на шотландском.

Серьезную поддержку в изучении диалекта оказало издание словарей шотландского диалекта. Еще в 1929 году была основана «Национальная ассоциация шотландского словаря», организация, проводившая работу по подготовке словаря шотландского диалекта. В 1976 году была завершена работа над 10-томным изданием «Национального шотландского словаря», представляющем шотландский диалект с 1700 по 1976 г. К 2002 году был подготовлен 12-томный словарь «Словаря старошотландского языка», показывающий развитие диалекта с XII века до 1700 года. В 2005 году пользователям Интернета стала доступна электронная версия «Национального шотландского словаря», подготовленная специалистами университета Данди. В настоящее время пользователи сети Интернет имеют возможность не только пользоваться он-лайн словарем, но и получить информацию о специфики грамматического строя и лексического многообразия шотландского диалекта.

В том же 2002 году была основана новая организация «Словари шотландского диалекта», объединяющая ведущих лексикографов и лингвистов. Под руководством специалистов этого крупнейшего центра реализуются научно-исследовательские и образовательные проекты. Особо можно выделить проект под названием The Word Collection – постоянно действующий Интернет-проект, производящий набор новых лексических единиц шотландского диалекта. Важной составной частью проекта является создание постоянно пополняющегося акустического банка данных шотландских слов - используя специальную компьютерную программу, жители различных районов Шотландии могут послать запись определенного шотландского слова с учетом его регионального варианта произношения. Таким образом, создана возможность сохранить диалект во всем многообразии его вариантов.

Специалистами организации «Словари шотландского диалекта» создана уникальная обучающая программа и Интернет-страница ScuilWab, по материалам которой школьники могут совершенствовать свое знание шотландского или начать обучение на раннем этапе, страница содержит комментарии для учителей и родителей. Данная образовательная он-лайн программа представляет пошаговое изучение шотландского диалекта, представляет разные уровни для каждого школьного возраста.

Значительная поддержка в процессе сохранения шотландского диалекта оказывается международным научно-исследовательским и образовательным центром «Меркатор-Образование». Эта организация является частью проекта Совета Европы по поддержке региональных языков и языков меньшинств. Кроме центра «Меркатор-Образование», расположенного в Леувардане (Нидерланды), работают еще два европейских центра: «Меркатор-Медиа» в университете Уэльса и «Меркатор-Законодательство» в Барселоне. «Меркатор-Образование» регулярно проводит конференции по вопросам сохранения малых языков, под ее руководством работают группы экспертов, изучающих и систематизирующих данные о состоянии региональных европейских языков. Также издаются бюллетени по каждому из малых языков, зарегистрированных в странах Евросоюза, представляющие историю регионального языка, его роль в культурной и социальной жизни страны и мероприятиях по его сохранению и пропаганде [2]. Один из таких бюллетеней посвящен шотландскому диалекту (скотс). В бюллетене, в частности, отмечается, что основная проблема популяризации шотландского диалекта состоит в том, что издается небольшое количество литературы на диалекте и законодательная поддержка для организации различных мероприятий недостаточна. Действительно, согласно данным отчета, представленного в Совет Европы, в Великобритании оказывается существенная поддержка изучению гэльского, корнуоллского, уэльского – в 2005 г. принят «Закон о гэльском языке в Шотландии», обсуждена «Стратегия развития корнуоллского языка», разработана система поддержки организации радиовещания на гэльском языке (в рамках «Акта о средствах коммуникации» 2003 г.) [3]. Данные по организации поддержки изучения шотландского диалекта отсутствуют. В связи с этим, актуальным представляется опубликованный 12 февраля 2010 года доклад рабочей группы шотландского парламента по пропаганде шотландской литературы, отражающий основные направления политики в этой области (Literature Working Group Policy) [4]. В данном документе отмечается необходимость введения обязательного школьного экзамена по шотландской литературе, отдельно отмечается необходимость создания издательства по публикации литературы на шотландском диалекте.

Пример организации в Шотландии мероприятий по сохранению национального диалекта является лишь одним из многих на территории Европейского Сообщества. Усилия по сохранению регионального языка становится важным этапом сохранения культурного и исторического богатства любой страны.

В 2001 году Россия также подписала «Хартию региональных языков и языков меньшинств, однако документ пока не прошел процесс ратификации. 22 июня 2009 года состоялось открытие Совместной программы Совета Европы и Европейской комиссии в сотрудничестве с Минрегионразвития РФ «Национальные меньшинства в России: развитие языков, культуры, СМИ и гражданского общества». Основная деятельность в рамках программы будет осуществляться в пилотных регионах — Алтайском крае, Республике Дагестан и Республике Мордовия. 1-2 марта 2010 г. в Пятигорске пройдет семинар по обсуждению данного документа Совета Европы. В нем примут участие представители Министерства регионального развития РФ, Совета Европы и Европейской комиссии, а также органов власти и общественных организаций. Одним из главных вопросов семинара станет рассмотрение возможности ратификации Россией «Хартии региональных языков или языков меньшинств».

Литература:

1. European Charter for Regional and Minority Languages. Explanatory Report. Strasbourg, 5 November 1992. Part III, article 8.

2. Regional Dossiers Series. Mercator-Education. Leeuwarden, 2005.

3. Monitoring the Implementation of the European Charter for Regional or Minority Languages. Council of Europe/ERICarts, Compendium of Cultural Policies and Trends in Europe, 10th edition, 2008.

4. www.scotland.gov.uk

Е.В.Зарецкая

Минский государственный

лингвистический университет

КОММУНИКАТИВНЫЙ АСПЕКТ ЗАИМСТВОВАНИЙ

(НА МАТЕРИАЛЕ УСТНОГО СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОГО ДИСКУРСА)

Многовековые контакты различных народов, влекущие за собой взаимодействие их культур, обогатили современный немецкий язык огромным количеством заимствований. Так, новейший словарь иностранных слов немецкого языка содержит более 55 000 иноязычных единиц, пришедших в данный язык в разное время из различных источников [DUDEN: 2008]. Эти лексемы связаны между собой различными типами парадигматических отношений и используются с различными целями и разной частотностью в устной и письменной формах речи в отдельных сферах общения. Задачей настоящего исследования стало выявление коммуникативных факторов использования иноязычной лексики в особой разновидности устной речи – публичном дискурсе.

Под публичной речью в лингвистике понимают устный текст, реализованный перед массовой аудиторией. Такая речь имеет свою специфику по сравнению с другими речевыми произведениями. Ее главными отличительными чертами исследователи называют:

- устный канал связи, при котором текст и продуцируется, и воспринимается исключительно в устной форме, что обусловливает его линейный характер и одноразовость восприятия;

- разную степень спонтанности речи: от полной импровизации текста в момент говорения до значительной подготовленности его и частичной опоры на письменную основу при реализации;

- массовый характер взаимодействия отправителя текста с его получателем, что усиливает степень воздействия речи на каждого отдельного слушателя;

- неоднородность аудитории, воспринимающей речь [Kue 1998 : 111];

- широкое использование паралингвистических средств общения [Иванова 2003 : 14]

Кроме того, для публичной речи характерны высокая степень официальности и формализованности общения, глубокая содержательная подготовленность текста, наличие у оратора множественных целей, логичность в развертывании содержания и т.д. [Виноградова 1993 : 9].

В публичной речи своеобразно пересекаются и многие языковые функции. С одной стороны, эта речь направлена на передачу определенной информации коллективному реципиенту, т.е. она имеет конкретное содержание. С другой стороны, в ней ярко проявляется личность оратора, его волеизъявление, что превращает устный текст в дискурс, в котором содержание текста обогащается личноcтными характеристиками оратора. С третьей стороны, публичная речь носит ярко выраженный апеллятивный характер, т.е. она имеет своей целью воздействие на слушателей, изменение их мировоззрения и поведения. Таким образом, в данном типе дискурса тесно взаимодействуют несколько языковых функций, и в зависимости от сферы коммуникации, от целей и ситуации общения в каждом конкретном выступлении перед аудиторией на первый план либо выходит одна из данных функций, либо все они взаимодействуют и усиливают друг друга.

Этим обусловлена и лингвистическая специфика публичного выступления. Исследователи отмечают в нем небольшой объем и простоту синтаксической структуры предложений, наличие многочисленных обращений к слушателю, большую роль фонетических средств выразительности: четкое деление фразы на интонационные части, яркую фразовую выделенность, вариативность темпа и громкости речи и т.п. [Kue 1998, Иванова 2003].

Материалом для проведения данного исследования стали публичные выступления 6 немецких политиков, представляющих в парламенте ФРГ различные партии: Свободных демократов, а также левую парламентскую фракцию в лице Партии демократического социализма, Союза 90 и Партии Зеленых. Все ораторы – опытные политики, имеющие прочные навыки выступлений перед массовой аудиторией. Они представляют разные политические взгляды, имеют различные личностные характеристики, выступают в парламенте по разной тематике, однако их объединяет общая целеустановка: воздействие на реципиента, изменение или укрепление его идеологической позиции, побуждение к действиям в желаемом для оратора направлении.

Тексты получены в устной форме с официальных сайтов парламентских партий в Интернете. Видеозапись материала произведена в момент выступлений данных политиков перед публикой в 2008-2009 г. Каждый испытуемый представлен в выборке полным, композиционно и структурно завершенным текстом на определенную тему. Тексты реализованы как депутатами-мужчинами, так и женщинами. Общий объем выборки составляет около 7 000 словоформ или около 40 минут звучания. Предметом анализа в данной работе стали закономерности использования отдельными ораторами иноязычной лексики в устной политической речи и причины, побуждающие говорящего обращаться к данному слою словарного состава языка.

Парламентские дебаты представляют собой один из жанров политического дискурса. Это публичная речь официального характера, в которой развертывается аргументированное побуждение слушателей к действиям в пользу определенной партии. Данная речь предназначается для аудитории, не находящейся в прямом подчинении у оратора. Она обращена, как правило, не к массовой публике, а к коллегам-депутатам, разделяющим и не разделяющим политические взгляды данной партии, что отражается и в структуре парламентского выступления. Как правило, данная речь имеет четкое вступление, т.е. обращение, приветствующее адресата. В главной части ярко, в сочетании строго рациональной формы и образности, с максимальной аргументацией критикуется позиция политических соперников, излагаются и обосновываются планы действий собственной партии, подчеркиваются различия во взглядах конкурентов в политической борьбе. Нередко депутаты обращаются непосредственно к отдельным моментам речей выступавших перед ними парламентариев, показывают несостоятельность их позиции. Не скупясь на преувеличения и противопоставления, они рисуют возможные негативные последствия критикуемого направления. В завершении речи обычно заостряется внимание слушателей на основных преимуществах предложений своей партии, содержится прямой или косвенный призыв к соратникам поддержать эти предложения.

Наличие и оптимальное соотношение всех структурных элементов парламентского выступления депутата, конкретная и яркая формулировка его будущих действий во благо электората, четкая и убедительная аргументация предполагаемых изменений являются залогом желаемого воздействия речи оратора на слушателей. Инструментом реализации этих ответственных задач становится языковое оформление текста публичного выступления того или иного политика.

Анализ парламентских выступлений политиков в данной выборке показывает, что все ораторы строят свои выступления согласно основным принципам данного жанра, активно используя при этом как словарное богатство своего языка, так и заимствованную лексику (см. табл. 1).

Таблица 1 – Частотность использования заимствованных единиц в публичных выступлениях немецких политиков

Ораторы	Всего словоформ в тексте	Число иноязычных единиц	Их доля в %%	Число иноязычных словоформ в тексте	Их доля в %%
Орат. 1	4200	120	2,9	259	6,2
Орат. 2	1316	41	3,1	66	5,0
Орат. 3	714	22	3,1	39	5,4
Орат. 4	588	23	3,9	41	7,0
Орат. 5	490	28	5,7	54	10,0
Орат. 6	470	44	9,4	85	18,1