Федеральное агентство по образованию
Государственное образовательное учреждение
Высшего профессионального образования
«самарский государственный университет»
Санкт-Петербургский институт истории РАН
Двенадцатые Всероссийские
Платоновские чтения
Самара
2006
Федеральное агентство по образованию
Государственное образовательное учреждение
Высшего профессионального образования
«самарский государственный университет»
Санкт-Петербургский институт истории РАН
Платоновские чтения
Материалы XII Всероссийской конференции молодых историков
г. Самара 10-11 ноября 2006 г.
Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ.
Грант № 06-01-26181 г/В
Самара
Издательство «Универс-групп»
2006
Редакционная коллегия: д.и.н., профессор Кабытов П.С. (ответственный редактор), д.и.н., профессор Смирнов Ю.Н., д.и.н., профессор Дубман Э.Л. (зам. ответственного редактора), д.и.н., профессор Храмков Л.В., д.и.н., профессор Леонов М.И., д.и.н., профессор Артамонова Л.М., к.и.н., доцент Тюрин В.А., к.и.н., ассистент Серых Д.В.
Платоновские чтения: материалы XII Всероссийской конференции молодых историков г. Самара 10-11 ноября 2006 г. / Отв. редактор П.С. Кабытов. - Самара: Издательство «Универс-групп», 2006.
Печатается в авторской редакции
Компьютерная верстка, макет В.А. Тюрин, В.И. Никонов
Отпечатано ООО «Универс-групп»
ОГЛАВЛЕНИЕ
XII Всероссийские Платоновские чтения – 2006 г……………………………8
Секция «Социально-экономическая история и международные связи России» 14
Серин П.А. Взаимоотношения Рязанской земли и Волжской Булгарии в VIII - первой четверти XIII вв. 14
Рахматов Р.Р. Рабочая сила на горных заводах Шуваловых в Башкортостане 16
Асташкин Р.С. Проблема восточной торговли в экономической программе А.Л. Ордина-Нащокина (60-е-70-е гг. XVII века) 18
Кистенев В.В. Политика Петра I по созданию единой системы транспортных путей сообщения и строительство Волго-Донского канала 21
Кулбахтин С.Н. Преображенский медеплавильный завод 22
Сайфуллина Л.Ф. Социальный облик управляющих башкирскими кантонами в первой половине XIX века 26
Казаков А.Е. К вопросу о военной мобилизации в России в годы Первой мировой войны 28
Шваб Е.В. Телефонная связь в городах Тобольской и Акмолинской губерний в конце XIX – начале XX вв. 31
Шаповалов М.С. Сионистское движение в России в контексте российской ближневосточной политики в начале XX в. 33
Зотов С.Г. К вопросу развития сельскохозяйственной кооперации Самарской губернии в 1921-1925 гг. 35
Деканова М.К. Организация и проведение социальных компаний в 1920-е гг. (На примере Самарской и Симбирской губерний) 37
Полянскова Л.Ю. Роль концессий в экономике СССР в период нэпа 40
Леонтьева Л.А. Коммунально – бытовое обслуживание населения Оренбургской области в 30–е годы ХХ века 42
Юсупова С.Н. Парфюмерно-косметическая промышленность г. Куйбышева в годы Великой Отечественной войны. 1941-1945. 45
Деманов А.А. Партийно-государственное руководство военно-промышленным комплексом СССР в послевоенные годы 48
Нюренберг В.В. К проблеме изучения урбанизации в СССР 50
Белкин А.В. Складывание структуры ракетно-космического комплекса Куйбышевской области (1958 – 1961 гг.) 53
Воронова Е.Э. Роль промышленных предприятий в зарождении института коммерческих банков 1988-1991 гг. (на материалах Среднего Поволжья) 55
Власенко И.А. Жилищно-коммунальное хозяйство России в 1997 – 2001 гг. 57
Кузнецова Ю.А. Самара – Сент-Луис (опыт побратимства) 60
Кравцова Е.В. Научно-технический потенциал предприятий автомобильной промышленности Среднего Поволжья в 70-е гг. XX в. 62
Мельникова Д.А. Формы материального поощрения на промышленных предприятиях г. Самара (1928–1930 гг.). 65
Секция «Власть и общество в истории России» 67
Толкачев М.В. Феномен Лжедмитрия I: причины появления, триумф, обстоятельства падения 67
Павлова Е.В. Переворот 1801 года и царская фамилия 69
Морюшкин С.И. Дело Скопинского банка 74
Сергиенко М.А. Деятельность органов городского самоуправления в сфере благоустройства в конце ХIХ – начале ХХ в. (на примере Курской губернии) 77
Измайлов Б.И. Империя Романовых и Татарская ратуша: опыт административного управления татарским населением 79
Копылова Е.П. Власть и общество в пореформенное время: являлось ли провинциальное дворянство опорой самодержавия? (социальный портрет по материалам Пермской губернии) 81
Кокшарова А.А. Земский либерализм как фактор формирования гражданского общества в России в конце XIX века 84
Полянина О.А. Управление муниципальной собственностью в городах Уфимской губернии (1900-1914 гг.) 87
Валеев М.А. Власть, общество и революционное подполье в Уфе в 1905-1907 гг. 88
Буранок А.О. О беспорядках, производимых нижними чинами на Самаро-Златоустовской железной дороге в 1904–1905 гг. 92
Кулбахтина А.З. Медресе «Галия» в период между двух революций 96
Голубинов Я.А. Земства и обеспечение населения Самарской губернии в 1914-1916 гг. 99
Старков Д.А. Власть и общественные организации помощи фронту в в Самарской губернии в 1914-1917 гг. 102
Чирков С.А. Британские либералы и падение русского самодержавия (февраль - март 1917 г.) 105
Акимова Т.М. Земская реформа Временного Правительства как первый опыт по реализации всеобщего избирательного права 107
Калдымова О.А. Коммунальное хозяйство в системе социальной инфраструктуры г.Самары начала ХХ века 110
Гончарова Е.А. Реорганизация Поволжского районного охранного отделения 113
Панга Е.В. Политика советского государства в сфере предпринимательства: нормативно-правовые документы 116
Надеждина А.С. Отношение жителей Саратовской губернии к Крымской войне 1853 – 1856 гг. 121
Валитов А.А. Становление институтов гражданского общества Западной Сибирии (1861-1904 гг.) 123
Костин Н.В. Российский Красный Крест в борьбе с голодом 1921-1922 гг. 125
Преснякова А.К. Роль Академцентра Наркомпроса республики в разработке учебно-методических пособий для национальных школ 128
Сюков А.В. Власть и научная интеллигенция в 1930-е гг. (на материалах Самарской области) 130
Кузина М.А. Детские медицинские учреждения г. Куйбышева в 1945-1947 гг. 132
Хвостова Г.И. Конституция 1977 г. – обманутые надежды 135
Илясова А.С. Радиоигры советской контрразведки в годы Второй мировой войны (1942-1944) гг. 137
Рогач Ю.А. Девиантное поведение горожан в конце XIX - начале XX века (на примере Самарской и Саратовской губерний) 140
Секция «История общественной и исторической мысли, политических партий и общественных движений» 143
Тритенко Н.А. Екатерина II и Г.Потемкин. Источниковедческие аспекты 143
Русяев П.С. Переписка 1808-1810 годов императора Александра I с сестрой великой княгиней Екатериной Павловной как исторический источник 146
Григорьева М.В. Проблемы студенческого самоуправления в российской публицистике второй половины XIX – начала XX века 152
Галямичева А.А. Г.П. Федотов о научном наследии С.Ф. Платонова 154
Ковальчук Е.Г. Дебаты о политическом терроре в российском обществе 1860-1880-х гг. 157
Евгеньев А.А. Вклад Оренбургской Ученой Архивной Комиссии в изучение археологии Южного Урала 161
Мраморнов А.И. К вопросу о политических взглядах епископа Гермогена (Долганова) 164
Буранок С.О. Мифологизация Цусимского сражения в современной отечественной историографии 170
Чередников В.В. Политическое руководство «Союза 17 октября» 174
Григорьева М.А. Эсеровский террор как метод политической борьбы и способ гендерного утверждения 177
Кильдюшкин В.М. Основные тенденции и направления аграрной эволюции России в конце XIX – начале ХХ века: историография проблемы 180
Гатин А.А. На пути к демократии: тюрко – татарское национальное движение в период революций 1917 г. 183
Иванов А.Ю. Изучение и публикация источников личного происхождения в советской историографии 1920 – 1930 гг. 185
Черкасова М.В. Макулатурные кампании в Средневолжском крае в 1920-1930-х гг. 187
Мерзляков С.Л. Некоторые аспекты научной и исследовательской деятельности Саратовского государственного университета в годы Великой Отечественной войны 190
Винокуров Д.А. Образ Иосифа Волоцкого в современной научно-популярной литературе 1943
Хаджонко Р.И. Интеллигенция в политическом пространстве «перестройки» 194
Матвеев В.Е. К вопросу о толковании термина «Империя» в современной литературе 196
Фомина Т.Ю. Новгородское летописание: итоги и перспективы изучения 198
Шацких А.В. Сильные и слабые стороны политических партий России (на основе анализа программных документов и социологического исследования) 202
Макарова Г.Ю. Семейные отношения русской крестьянки пореформенного периода в отечественной историографии 204
Войтова Я.Н. Позиция В.П. Милютина по национальному вопросу на Балканах (1922-1924 гг.) 207
Кошкина О.А. Патриотическое движение среди крестьянства Марийской АССР в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.) 209
Колесова П.А. Новая социальная история: проблемы и методология 212
Уфимская Е.С. Франция и «Европейский оборонительный союз» на страницах газет «Известия» и «Правда» (1950-1954 гг.) 215
Пятовский В.Л. Архивы и власть: проблемы комплектования кадрового состава (на материалах Самарской губернии) 217
Артемов А.С. Освещение крестоносной агрессии в Прибалтике в первой половине XIII века в западноевропейских источниках 219
Анциборова Л.С. Интеллигенция и власть. Историография проблемы 221
Секция «Русская культура» 225
Наумлюк А.А. Указ 1762 г. о переселении старообрядцев и основание Иргизских скитов 225
Хохлова И.Л. Социальный состав учителей Российской империи и уровень их подготовки во второй половине XIX – начале ХХ веков 227
Кутлакова М.В. Формирование новой системы миссионерской деятельности православной церкви в Российской империи (1905-1917 гг.). 230
Александрова К.А. Возникновение журнала «Мир искусства» (1898-1904 гг.) 233
Ицкович М.А. Нигилизм 1860-х как молодежная субкультура 235
Яранова И.О. Женское домашнее воспитание в дворянских семьях в России 1861-1890 гг. 238
Романович В.Д. Струков Олег Сергеевич – историк-краевед 240
Горунова Н.Ю. Русская дворянская усадьба конца XIX- начала XX века: социокультурный аспект 242
Павлов С.Ю. Сюжет и символика в сатирической печати 1905-1907 гг. 245
Воеводина А.А. Социальный идеал З.Н.Гиппиус и Д.С.Мережковского 249
Рогач А.А. Досуг и общественная жизнь населения города Самары в 1918-1920 годы 252
Абрукова Т.А. Чувашская культура 1917-1920-х гг.: идеология и искусство 256
Климочкина А.Ю. Семейные отношения и репродуктивное поведение жителей советского города в 1930-е гг. 258
Никифорова О.А. Особенности кадрового состава учителей в чувашских братских школах 261
Галихузина Р.Г. Основные тенденции развития литературы Татарстана в 1945-1964 гг. 264
Касымова Д.А. Плакат как средство воздействия на гражданское население СССР и Германии в годы Великой Отечественной войны 266
Панкратова Л.А. Культурное строительство в Среднем Поволжье в 1950-60-е гг.: постановка проблемы 268
Кныш Н.А. Образ советского ученого в кинематографе конца 1940-х – начала 1950-х гг.: отображение или создание реальности (на примере кинофильмов «Весна» и «Академик Иван Павлов») 270
Миронова О.А., Кирилина И.В. Из истории развития бисероплетения в России 274
Бабина С.А. Современное состояние дворянских усадеб XIX в. в Самарском крае 276
XII ВСЕРОССИЙСКИЕ ПЛАТОНОВСКИЕ ЧТЕНИЯ - 2006
XII Платоновские чтения, состоявшиеся 10-11 ноября 2006 г. в Самаре на базе Самарского государственного университета проводились на средства Гранта РГНФ (№ 06-01-26181 г/В) в рамках регионального конкурса 2006 г. «Волжские земли в истории и культуре России (В) РК 2006 Волжские земли: Самарская область».
Цель проведения конференции заключалась в содействии развитию научного творчества молодежи и пропаганде российского национального исторического наследия. Платоновские чтения являются межвузовским форумом научной молодежи России. Они имеют конкурсный характер и собирают молодых исследователей из основных регионов европейской России, Урала и Сибири. По положению о конференции в них могут принимать участие аспиранты, научные сотрудники, преподаватели и студенты в возрасте не старше 30 лет, не имеющие ученой степени или звания.
В 2006 г. конференция собирается в 12-й раз. В предшествующие годы Платоновские чтения проводились на средства Федеральной Целевой Программы «Интеграция науки и высшего образования России», на гранты Самарского научного центра РАН и Министерства образования и науки Администрации Самарской области». Начиная с 1996 г., когда Чтения состоялись впервые, они показали свою высокую эффективность и значимость для вузовской молодежи. Ежегодно в работе секций принимали участие до 200 студентов и молодых аспирантов, выступали с докладами 50 – 70 и более человек, все представленные на конкурс тезисы публиковались. За истекший период общее количество участников Чтений составило более 2000 человек, из них более 700 докладчиков. Многие участники конференции защитили кандидатские диссертации, а один из них В.Н. Якунин – докторскую.
Особая значимость данной конференции состоит в ее регулярности, постоянстве проведения, единстве требований к научным работам и составу участников в течение всего периода ее существования. Проведение «Платоновских Чтений» стало традицией, в ряде городов Российской Федерации – Москве, Ярославле, Екатеринбурге, Казани, Чебоксарах, Оренбурге, Саратове, Казани и других сложился круг постоянных участников этого форума научной молодежи.
Все эти годы организатором и головным исполнителем проекта являлся Самарский государственный университет. Методическую и научную помощь в проведении конференции оказывает Санкт-Петербургский Институт истории РАН.
Осуществление проекта «Платоновские Чтения» является неотъемлемой частью всей системы научной и учебной работы Самарского государственного университета, ежегодных научных конференций молодых ученых и студентов. Платоновские Чтения объединяют эту сферу научно-исследовательской деятельности в области исторических наук в единое целое не только в рамках Самары и других городов Поволжья, но также по территории всей Российской Федерации.
В соответствии с целью основными направлениями работы, выполняемыми в 2006 г. в ходе осуществления проекта “Платоновские чтения», являлись следующие:
- проведение комплекса мероприятий, способствующих и обеспечивающих участие в научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых из вузов различных городов Российской Федерации,
- организация работы конференции,
- подготовка к изданию сборника тезисов докладов и сообщений;
- осуществление научно-исследовательской работы призеров конференции – конкурса в центральных архивах и библиотеках РФ.
На подготовительном этапе Чтений в конце мая 2006 г. на базе кафедры российской истории СамГУ из преподавателей и аспирантов исторического факультета был создан Оргкомитет конференции во главе П.С. Кабытовым, разработавший программу координационных, подготовительных и организационных мероприятий по проведению конференции.
Оргкомитетом были сформированы тематика и состав президиумов всех 4-х секций конференции («Социально-политическая история и международные связи России», «История общественной и исторической мысли, политических партий и движений в России», «Власть и общество в истории России» и «Русская культура»), коллегия профессоров, а также технический комитет по обеспечению работы самой конференции. В состав президиумов секций вошли ведущие профессора, доценты и преподаватели Самарских государственного университета, государственного педагогического университета, государственной академии культуры и искусств.
Значительную научную и научно-методическую помощь в осуществлении проекта оказало руководство Санкт-Петербургского Института истории.
Весь цикл подготовительных работ по проекту был проведен Оргкомитетом и созданным из сотрудников, аспирантов и студентов истфака СамГУ техническим комитетом в течение мая – начала ноября 2006 г. На начальной стадии подготовки к конференции главным явилось информационное оповещение учебных и научных учреждений, а также отдельных лиц о сроках и условиях проведения конференции.
Первые заявки в Оргкомитет начали поступать во второй декаде сентября. Всего было собрано 112 заявок и тезисов докладов из 19 городов Российской Федерации, из которых для включения в программу были рекомендованы 8 докладов и 11 сообщений. Из них 43, или почти половины были предоставлены иногородними участниками. К началу третьей декады октября 2006 г. по всем секциям была сформирована программа конференции. После получения подтверждений приглашенных началась непосредственная подготовка самой конференции. Был проведен комплекс мероприятий по материальному обеспечению Чтений, подготовлены помещения для работы секций и пленарного заседания, разработаны экскурсионная и развлекательная программа, приняты меры по обеспечению участников конференции жильем и транспортом и т.д.
Для лауреата и победителей конкурсов на секциях (1 – 3 места) самарский медальер В. Агафонов изготовил памятные медали с изображением портрета С.Ф. Платонова. После проведения консультаций с руководством Санкт-Петербургского института истории РАН была достигнута договоренность о прибытии на конференцию с докладом одного из научных сотрудников института.
Материалы регистрации участников конференции показали, что в работе секций приняли участие студенты, аспиранты и соискатели из крупных 15 региональных центров страны: Москвы, Владимира, Рязани, Белгорода, Волгограда, Оренбурга, Саратова, Харькова, Пензы, Казани, Чебоксар, Йошкар-Олы, Уфы, Самары, Тольятти. Они представляли следующие высшие учебные заведения: 13 государственных университетов - Московский, Казанский, Чувашский, Оренбургский, Рязанский, Саратовский, Белгородский, Волгоградский, Харьковский, Башкирский, Марийский, Белгородский, Самарский, Тольяттинский; 4 педагогических университета – Пензенский, Самарский, Оренбургский, Башкирский, Владимирский; 2 академии – Самарскую государственную экономическую и Самарскую государственную академию культуры и искусств; Самарский филиал Саратовского юридического института, Самарский муниципальный институт управления, а также 2 научных центра – Институт языка и литературы Уфимского научного центра РАН и Казанский институт истории Академии наук Татарстана. К сожалению, по объективным причинам не смогли приехать заявленные в программе представитель Мордовского государственного университета и несколько участников конференции из Тольятти. От Санкт-Петербургского Института истории РАН в работе конференции принял участие ведущий научный сотрудник, д.и.н. Ю.Н. Беспятых, вошедший в состав Президиума секции и Коллегию профессоров, а также выступивший с докладом на пленарном заседании.
Всего на заседаниях секций присутствовало 176 студентов, аспирантов и молодых ученых, в том числе 70 докладчиков.
Работа конференции проходила в 2 этапа:
1. Заседания секций - 10 ноября 2006 года.
2. Пленарное заседание - 11 ноября 2006 года.
На всех 4-х секциях прозвучало 69 докладов студентов и аспирантов, а всего присутствовало 187 чел.
На первой секции - «Социально-политические проблемы и международные связи России» выступавшие с 16 докладами (13 аспирантов и 3 студентов) представляли Рязанский (1), Башкирский (2), Чувашский (1) и Тольяттинский (1) университеты; Пензенский (2) и Оренбургский (1) педагогические университеты, а также ряд самарских вузов – государственный университет (5), педагогический университет (1), экономическую академию (1), филиал Саратовского юридического института (1). Первое место на секции за доклад «Проблема восточной торговли в экономической программе А.Л.Ордина-Нащокина (60-70-е гг. XVII века) присуждено аспиранту кафедры российской истории Самарского государственного университета Асташкину Р.С, второе место студенту Рязанского государственного университета Серину П.А. за доклад «Взаимоотношения Рязанской земли и Волжской Булгарии в IX - первой трети XIII вв.», третье место — аспиранту Пензенского государственного педагогического университета Казакову за доклад «К вопросу о военной мобилизации в России в годы первой Мировой войны».
Вторая секция «Власть и общество в истории России» - 20 докладчиков - объединила студентов (3) и молодых ученых (17) из 9 городов. Из них 9 человек из Самары представляли Самарский государственный университет (6 человек), Самарский государственный педагогический университет (2 чел.), Самарскую государственную экономическую академию (1 чел.). Тольяттинский университет представлял 1 докладчик, Рязанский – 1, Волгоградский – 1, Белгородский – 1, Башкирский – 1, Саратовский – 1. Волгоградский – 1. Из Владимирского педагогического университета выступал с докладом 1 чел., из Башкирского – 1. По 1 докладчику было представлено Казанским институтом истории АНТ и Институтом истории, языка и литературы УНЦ РАН (Уфа).
Первое место за доклад «Реорганизация Поволжского районного охранного отделения» присуждено аспирантке Саратовского государственного университета Гончаровой Е.А.; второе место - за доклад «Империя Романовых и Татарская ратуша: опыт административного управления татарским населением» аспиранту Института истории им. Ш.Марджани Академии наук Татарстана Измайлову Б.И.; третье место за доклад «Земства и обеспечение населения Самарской губернии в 1914-1916 гг.» - аспиранту кафедры Российской истории Самарского государственного университета Голубинову Я.А.
В секции «История общественной и исторической мысли, политических партий и общественных движений» прозвучали 18 докладов (7 студентов и 11 молодых ученых). Из них самарские вузы представляли 10 докладчиков, в том числе: государственный университет - 7, педагогический университет – 2, муниципальный институт управления – 1. Высшие учебные заведения других региональных центров делегировали: Московский государственный университет – 1, Саратовский – 2, Казанский -2, Харьковский – 1, Марийский – 1; Оренбургский государственный педагогический институт – 1.
Первое место присуждено за доклад «К вопросу о политических взглядах епископа Гермогена (Долганова)» аспиранту Московского государственного университета Мраморнову А.И.; второе место за доклад «Вклад Оренбургской Ученой Архивной Комиссии в изучение археологии Южного Урала» аспиранту Оренбургского государственного педагогического университета Евгеньеву А.А.; третье место за доклад «Г.П.Федотов о научном наследии С.Ф.Платонова» аспирантке Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского Галямичевой А.А.
Секция «Русская культура», на которой прозвучал 15 докладов, по своему составу выглядела следующим образом. Вузы Самары – 10 докладов, из них государственный университет – 9, педагогический университет – 1, академия культуры и искусств – 1. Представители других городов - 5 докладов, в том числе: Тольяттинский университет – 1, саратовский – 2; Пензенский педагогический университет – 1 (2 участника с одним докладом), Казанский институт истории АНТ – 1. В составе выступавших половина – 8 студентов. Первое место за доклад «Современное состояние дворянских усадеб XIX в. в Самаре» президиум секции присудил соискателю Самарской академии культуры и искусств Бабиной С.А.; второе место за доклад «Из истории развития бисероплетения в России» студенткам Пензенского государственного педагогического университета Мироновой О.А., Кирилиной И.В.; третье место за доклад «Семейные отношения и репродуктивное поведение советских горожан в 1930-е гг.» аспирантке кафедры Российской истории Самарского государственного университета Климочкиной А.Ю.
11 ноября 2006 г. состоялось пленарное заседание XII Всероссийских чтений. К участникам пленарного заседания обратился председатель Оргкомитета первый проректор Самарского госуниверситета, профессор П.С. Кабытов, отметивший необходимость дальнейшего совершенствования организации Чтений, расширения их географии, повышения уровня докладов. После него с докладом «О грамотности Александра Даниловича Меньшикова» выступил ведущий научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории РАН д.и.н. Ю.Н. Беспятых.
Последовавшие затем конкурсные выступления 4-х соискателей, занявших первые места на своих секциях, вызвали многочисленные и острые вопросы аудитории, были выслушаны с большим интересом. По ряду проблем, поднятых в докладах, развернулась научная дискуссия.
На пленарном заседании Коллегии профессоров звание лауреата XII Всероссийских Платоновских чтений было присуждено аспиранту Московского государственного университета Мраморнову Александру Игоревичу за доклад «К вопросу о политических взглядах епископа Гермогена (Долганова)».
Пленарное заседание завершилось награждением Лауреата, всех дипломантов и обладателей поощрительных премий, определившихся по итогам работы секций. В конце пленарного заседания в выступлениях его участников, состоялся обмен мнениями о перспективах развития исторической науки в России, значимости всероссийских форумов научной молодежи. Все участники XII Платоновских Чтений высказались о безусловной необходимости продолжить работу конференции, не прерывать сложившуюся традицию,. Было предложено способствовать закреплению уже сложившейся традиции молодежной конференции всероссийского уровня, а при соответствующем финансировании повысить ее статус до международного с приглашением зарубежных участников.
В период работы Чтений Оргкомитетом и техническим комитетом совместно с музейно-экскурсионными организациями города проводилась культурно - досуговая программа, в которую были включены посещение краеведческого и художественного музеев, организация экскурсии по городу.
По итогам конференции была сформирована группа из призеров, направленная в научно - исследовательскую командировку в архивы (РГАДА, РГАНХ) и библиотеки Москвы.
Важнейшей результирующей составляющей XII Платоновских чтений является издание сборника тезисов участников конференции. Оргкомитетом конференции было проведено научное и литературное редактирование тезисов, подготовлена вводная статья. При формировании сборника его составители придерживались принципа публикации практически всех присланных тезисов, даже если их авторы не были приглашены для непосредственного выступления с докладами и сообщениями на секционных заседаниях. Главным условием отбора тезисов для сборника являлось соответствие их содержания и оформлениям, требованиям, предъявляемым к такого рода научной продукции.
П.С. Кабытов, Э.Л. Дубман, Ю.Н. Смирнов
Секция «Социально-экономическая история и международные связи России»
Взаимоотношения Рязанской земли и Волжской Булгарии в VIII - первой четверти XIII вв.
Серин П.А.
Рязанский государственный университет
Взаимоотношения славян и их тюркских соседей всегда привлекали внимание историков своей неоднозначностью, запутанностью и многообразием, а также той важной ролью, которую играли тюрки во внешней и внутренней политике Руси. Рязанское княжество, благодаря своему географическому положению, было тесно связано как с Диким Полем, где последовательно сменяли друг друга угры, аланы, печенеги и половцы, так и с Волжской Булгарией и Хазарским каганатом.
Разумеется, отношения Руси и Волжской Булгарии всегда привлекали внимание исследователей. Начиная с В.Н. Татищева, ни один ученый, изучавший историю Киевской Руси и России, не мог не обратить своего внимания на этот вопрос. Но и Н.И Карамзин, и С.М. Соловьев, и В.О. Ключевский не делали его специальным предметом своего изучения. Особняком стоит труд Д.И. Иловайского "История Рязанского княжества", во многом уникальный, и ценность которого для рязанцев трудно преувеличить. В ХХ в. историей сложных взаимоотношений Руси и Булгарии занимались Б.Д. Греков, А.Л. Монгайт, А.П. Новосельцев, В.Т. Пашуто, Б.А. Рыбаков, А.Н. Сахаров, А.П. Смирнов, А.Х. Халиков. Но за исключением А.Л. Монгайта, большинство историков не обращали особого внимания на контакты между Рязанской землей и Булгаром. Интересные гипотезы, касающиеся этих отношений, есть в работах Р.Х. Бариева, А.М. Членова и И.А. Гагинаi.
Взаимоотношения между Рязанской землей и Волжской Булгарией в IX-XIII вв. были достаточно сложными и неоднозначными. Информации о них не много: в основном это археологические данные и свидетельства арабских путешественников (IX-X вв.)ii, что же касается более позднего времени, в наших летописях более или менее подробно освещены лишь военные походы.
Но контакты между Рязанской землей и Волжской Булгарией в VIII-XI вв. были очень тесными и играли далеко не последнюю роль во внешней политике Киева и Булгара. Торговые отношения находились на довольно высоком уровне развития - это не просто натуральный обмен, а уже товарно-денежные отношения (о чем свидетельствуют многочисленные клады восточных монет, найденные на территории Рязанской области и всего Поочья в целом)iii. Можно даже предположить, что именно вятические купцы держали в своих руках значительную часть волжской торговли Севера с Востоком. Но это были не только торговые контакты: в определенной мере Булгария и вятичи были связаны политически. Причинами этого были: общая зависимость от Хазарского каганата в VIII - первой половине X вв., окско-волжская торговля, а также промежуточное положение территории вятичей между Киевской Русью и Булгарией, и попытки второй использовать их в качестве буфера и некой защиты от западного соседа. Вполне возможно, что эти отношения даже были подкреплены династическим бракомiv. Но в то же время следует отметить то, что Булгар никогда не стремился превратить вятичей в своих данников и вассалов в отличии от соседних мордовских племен.
К этому же времени относится формирование определенной культурной общности, которая включала в себя предков народов Поволжья, славянское население Поочья и верховьев Десны, а также определенная связь с которой была и у предков дунайских болгар (схожие типы бисерных украшений, использование раковин-каури)v. Все это позволяет нам поставить под сомнение устоявшееся мнение о вятичах как о самом "диком" славянском племени Киевской Руси.
В последствии, с укреплением связей Рязани с Киевом, влияние булгар заметно слабеет, и контакты сводятся, в основном, к торговле, хотя и бывали военные столкновения, причинами которых были постоянные столкновения купцов на Оке и набеги рязанских "ушкуйников" на булгарские землиvi. С возвышением Владимиро-Суздальских князей Рязанское княжество довольно активно включается в их борьбу против торговой гегемонии Булгарии и ликвидации угрозы булгарских набегов. После сокрушительного похода 1220г. Булгария так и не смогла оправитьсяvii, а вскоре, в 1236 г. монголо-татарское нашествие положило конец этому государству, разорено было и Рязанское княжество. На этом завершается история рязано-булгарских отношений, в дальнейшем изменится и политическая, и этническая ситуация в волжско-окском регионе.
Рабочая сила на горных заводах Шуваловых в Башкортостане
Рахматов Р. Р.
Башкирский государственный университет
В XVIII веке на территории Башкортостана горнозаводским предпринимательством занимались графы Шуваловы, влиятельные фавориты при дворе Елизаветы Петровны. Данная статья посвящена вопросу рабочей силы, используемой Шуваловыми на заводах на территории Башкортостана.
Один из братьев, генерал-аншеф, сенатор, генерал-адъютант Петр Иванович Шувалов в октябре 1753 г. обратился в Берг-коллегию с просьбой дать разрешение на постройку трех железоделательных заводов на реках Авзян, Верхний Узян и Узян. На р. Авзяне было построено 2 завода. Один - в 9 верстах от места впадения ее в р. Белую, другой - на 5 верст выше первой. Они получили названия Верхний и Нижний Авзяно-Петровские. Верхний завод был доменно-молотовым. Его начали строить 2 мая 1754 г., запустили 11 марта 1735 г. Завод имел 1 домну и 4 молота. Нижний Авзяно-Петровский завод с 4 молотами начал перековку верхнеавзянского чугуна 26 августа 1756 года.
На Верхнем Авзяно-Петровском заводе при одной домне в 2 смены работали 1 мастер, 2 подмастерья, 2 работника, 2 литейщика, 2 соковоза, 1 засыпщик, 2 углевоза, 1 рудовоз, 7 рудобойцев, 2 у разбивки извести, всего – 22 человека. При двух домнах работали 44 мастеровых и работных человека.
На 3 молотовых фабриках было 10 кричных горнов и пять расковочных молотов. Горн обслуживали в одну смену 1 мастер, 1 подмастерье, 1 мастер. В начале XIX века в заводском поселке насчитывалось 230 обывательских домов.
В поселке Нижнего Авзяно-Петровского молотового завода располагалось всего 73 обывательских дома.
Ряд авторов, ссылаясь на данные «Материалов по истории Башкирской АССР», утверждают что на Авзяно-Петровских заводах П. И. Шувалова мастеровыми и работными людьми работали крепостные крестьяне, переведенные им со своих вотчин. Между тем в источниках о переводе шуваловских :крестьян на Авзяно-Петровские заводы сведений нет. 11 марта 1754 г. Сенат издал указ, который определил «для заводских работ приписать Казанской губернии 1920 душ». В Ведомости канцелярии Главного заводов правления от 1761 г. говорится о 1920 душах м.п. приписных крестьян, из нах 230 человек были обучены основным профессиям. 2850 человек остались в приписанных к заводам селениях, 640 выполняли вспомогательные заводские работы. Таким образом, общая численность составляла 5410 человек.
В отличие от П. И. Шувалова, его брат Александр Иванович, граф, фельдмаршал, руководитель Тайной канцелярии, генерал-адъютант, лейб-гвардии поручик, действительный камергер двора и кавалер, свою горнозаводскую деятельность на территории Башкортостана начал опытным предпринимателем. В апреле 1754 г. П. И. Шувалов заключил контраст с симбирским купцом Г. И. Глазовым о строительстве 2 медеплавильных заводов.
Завод начали строить в 1754 году на р. Б. Ик, а к весне 1757 г. постройка завода была завершена. 1 апреля Покровский завод дал первую плавку.
Покровский завод имел 6 плавильных печей. Все основные операции в цехах, заводской конторе и вспомогательные работы выполняли вольнонаемные работники. В «Материалах по истории Башкирской АССР» приведена ведомость от августа 1761 года, составленная в канцелярии Главного правления сибирских, казанских и оренбургских заводов о Покровском медеплавильном заводе. В ней говорится «не имея как собственных, так и приписных крестьян, вольными мастеровыми и работными людьми, нанимаемыми в Казанском, Хлыновском и протчих близости оных уездов с указными пашпорты, разстоянием от завода от 700 и до 900 верст того же года, в мае месяце помянутой Покровский завод строить повелел. Государственных, ясашных приписных, так же и купленных крестьян к тому Покровскому заводу до сего не было и ныне не имеется, а как выше значит, наемными вольными работными людьми работа заводская работа производится. При оном же заводе в годовой и месячной плате имеется мастеровых и работных людей: платиной мастер 1, меховой 1, при плавке руд мастер 1, подмастерьев, то есть плавильщиков, 14, гармахерского, штыкавого горнов мастер 1, подмастерьев 3, кузнечных мастеров 4, угольных 2. А о числе, что в разных работах находится обстоятельно показать никак невозможно, понеже оные вольно нанятые работные люди не только каждомесячно, но и каждодневно в убыли, то есть в отпуску з заводу оказываются». Так же в этом документе упоминается, по пропорции Сената на Покровском заводе должно быть 846 человек рабочих, а на заводе их нет. По подсчетам Кулбахтина Н. М. в 1762 г. на заводе работали 580 наемных работных людей.
В том 1762 г. накануне волнений приписных крестьян по всему Уралу вольнонаемные работники, «забрав по заводским обыкновениям в задатки более 16 тыс. рублей» разбежались по своим деревням, оставив завод без рабочих рук. С тех пор выплавка меди на заводе только падала.
По Ведомости от 24 ноября 1765 года на Покровском заводе «исправление работ производится вольными и о числе их неизвестно».
Таким образом, на своих заводах графы Шуваловы использовали труд как приписных государственных крестьян, так и вольнонаемный труд. Попытка графа А. И. Шувалова, опытного заводчика, эксплуатировать труд наемных рабочих, возможно возникла у него под влиянием западных идей. Если в первое время она себя оправдала, то затем привела вынужденной продаже завода. С другой стороны, мышление работных и мастеровых людей того времени еще не совсем было готово к новым отношениям.
Проблема восточной торговли в экономической программе А.Л. Ордина-Нащокина (60-е-70-е гг. XVII века)
Асташкин Р.С.
Самарский государственный университет
Во второй половине XVI-XVII вв. европейское купечество проявляло интерес к путям, соединявшим Россию с восточными странами. В XVI в. Россия лишь реагировала на конкретные попытки западных коммерсантов проникнуть в Азию. В эпоху т.н. «русского протекционизма» (середина-вторая половина XVII в.) правительство России сформулировало принципиальную позицию по вопросу о деятельности европейского купечества. Соответственно, изменилось отношение властей к попыткам европейцев завязать торговлю с Востоком транзитом через русские земли. Более того, политика правительства в этой сфере свидетельствовала о переоценке проблемы восточной торговли как таковой. Родоначальником новой экономической стратегии стал А.Л. Ордин-Нащокин, который в 1667-1671 гг. фактически являлся главой правительстваviii. Цель моего доклада – установить связь между экономической программой А.Л. Ордина-Нащокина и проблемой восточной торговли. Эта цель достигается путем решения следующих задач: определить предпосылки и содержание т.н. «русского протекционизма» и охарактеризовать отдельные проекты, имеющие отношение к торговле с восточными странами.
Термин «протекционизм» означает политику, направленную на защиту отечественной экономики от иностранной конкуренцииix. В контексте европейской истории XVII вв. эту политику связывают с меркантилизмом – экономической теорией, выражающей интересы купечестваx. Со второй половины XVII в. русские власти осознанно поощряли развитие торговли. Поддерживая отечественных коммерсантов, правительство пыталось защитить их от западных конкурентов. Активность европейцев на русском рынке действительно наносила ущерб торговым кругам России. Начиная с 1627 г., русские купцы подавали царю челобитные с просьбой лишить европейцев их торговых привилегийxi. В 1646 г. правительство отняло у западных коммерсантов право на беспошлинную торговлю, а в 1649 г. был издан указ об удалении английских купцов из внутренних районов Россииxii. Апогей протекционизма связан с фигурой А.Л. Ордина-Нащокина. Составленный им Новоторговый устав запрещал иностранцам торговать друг с другом и вести розничную торговлюxiii и налагал на европейцев повышенные обязательства по уплате пошлин.
Что касается проблемы восточной торговли, то с 1630 г. Россия отказывала европейцам в праве вести транзитную торговлю с Востоком, ссылаясь на интересы отечественного купечества и казныxiv. Со временем политика властей в этой сфере приобрела и другое направление. Тот же А.Л. Ордин-Нащокин сумел по-новому оценить проблему транзитной торговли с Востоком. 31 мая 1667 г. Россия и Армянская торговая компания заключили договор об экспорте персидского шелка-сырцаxv. Армяне получили право торговать шелком и другими товарами в Астрахани, Москве и Архангельскеxvi. Шелк могли покупать и европейцы, посещавшие тот же Архангельскxvii. Более того, армяне могли вывозить свои товары в Западную Европу по беломорскому пути при условии, что они будут возвращаться на Восток проездом через Россиюxviii. На первый взгляд, этот договор противоречил политике Ордина-Нащокина. Армянские купцы получали обширные исключительные права и тем самым превращались в конкурентов для русских торговцев, имевших отношения с Персией и Западной Европой. В проигрышном положении оказывалась и казна, наживавшаяся на скупке шелка и реэкспорте европейских товаров в Азию. Во второй половине XVII в. Россия вела борьбу с Турцией и ее вассалом – Крымским ханствомxix. Идеальным союзником для русского государства была Персия – непримиримый враг Турцииxx. Может сложиться впечатление, что России приносила свои экономические интересы в жертву политическим надеждам. Однако, на мой взгляд, при заключении договора с армянскими купцами русское правительство опиралось и на экономические построения. Россия не могла «закрывать пути притока пошлин и нужных восточных товаров, передав их в чужие руки»xxi. Интерес русского государства состоял в том, чтобы Персия прекратила или уменьшила экспорт шелка через Турцию. Кроме того, договор 1667 г. осложняла прямую торговлю между Персией и Западной Европойxxii, и Россия укрепляла свои позиции в качестве посредника, снабжавшего Запад восточными товарами и поставлявшего европейскую продукцию в Азию. Если ранее западные купцы воспринимали Россию как мост между Европой и Азией, то отныне этот подход распространился и в русских правящих кругах. Уже через три недели после заключения договора с армянами русские власти начали строительство торгового флота. С его помощью планировалось обеспечить бесперебойные поставки персидских товаров через Каспийское мореxxiii. К 1669 г. в дворцовом селе Дединове было построено 5 кораблей; вскоре на воду был спущен корабль «Орел» – будущий флагман флотилииxxiv. Но эти усилия оказались напрасными. В ходе восстания С. Разина на Каспии было уничтожено множество судов, и «Орел» в 1670 г. не избежал этой участиxxv.
Итак, «русский протекционизм» означал резкое ограничение привилегий европейских купцов в России. Соответственно, русские власти отказывали европейцам в праве на транзитную торговлю с Востоком. В то же время правительство Ордина-Нащокина, решая эту проблему, двигалось и в ином направлении. Договор с Армянской компанией и попытка создания каспийского флота показали, что русские власти стремились произвести переворот в европейско-азиатской торговле и сделать Россию главным посредником в товарообмене между Востоком и Западом.
Политика Петра I по созданию единой системы транспортных путей сообщения и строительство Волго-Донского канала
Кистенёв В.В.
Самарский государственный университет
Экономическое развитие в к. XVII – н. XVIII вв. осложнялось в России тем, что многие важные виды ресурсов располагались вдали от плотно заселённых районов страны. Огромные расстояния и слабые средства сообщения удорожали стоимость сырья и затрудняли развитие промышленности. Поэтому улучшению транспортной инфраструктуры европейской части страны Петр I придавал огромное значение. Нельзя не иметь ввиду того, что сухопутные перевозки в России обходились значительно дороже водных1
xxvi.
Итак, Петр I едва ли не впервые в истории нашей страны поставил вопрос о развитии единой системы водных путей. Имелось ввиду, посредством искусственных водных каналов, соединить Каспийское, Азовское, Черное, Балтийское и Белое моря через внутренние районы страны по крупнейшим рекам. Создание такой системы было направлено и на преодоление отсталости страны в области техники водного транспорта.
Наиболее интересной, на наш взгляд, является попытка соединения двух великих рек Волги и Дона в к. XVII – н. XVIII вв. Необходимость строительства канала появилась с того времени, как Дон при Петре I стал местом важных исторических событий и получил особое государственное и экономическое значение2
xxvii. Здесь были два варианта: идти через водораздел Царицын – Калач или Камышинка – Иловля. Петр избрал второй вариант, так как здесь канал мог быть много короче, а также и потому, что район Камышина был менее опасен с точки зрения набегов нагайцев, крымцев и "кубанцев". Проект был одобрен французской Академией наук.
В 1697 году были начаты работы по прорытию канала – вначале (недолго) они велись под руководством двух англичан – Томаса и Байля, а затем – немецкого полковника Ягана Брекеля. Международный авантюрист Брекель был бродячим наемным офицером, видимо он кое-что понимал в строительстве военных укреплений, но в гидротехнике был новичком. Общее надзирание за этими работами было поручено астраханскому воеводе князю Б. А. Голицыну. На работы было согнано 15 тысяч крепостных крестьян, которые прокопали около 4 км канала3
xxviii. Испытание первого шлюза прошли неудачно, его попросту сорвало водой, а Я. Брекель, боясь ответственности, бежал за границу.
Второй проект был предложен английским инженером Дж. Перри, в котором он наметил перенести трассу канала несколько южнее, рассчитывая этим уменьшить объем работ. Перри в течение трех лет занимался строительством. Остро ощущался, по словам инженера, недостаток в хороших мастерах. Не хватало и многих необходимых материалов. Не маловажным было упорное нежелание астраханского воеводы князя Голицына помогать строительству (он считал, что "дерзко было бы человеку соединить то, что Всемогущий разъединил"4
xxix). В это время Россия начала многолетнюю войну со Швецией за возврат берегов Балтийского моря. Новая война требовала людей и денег; вести одновременно на одном конце страны войну, требовавшую величайшего напряжения, и крупное строительство на другом было очень трудно, Петр I в 1701 г. принимает решение о прекращении работ. От канала остались явные следы, неоднократно описанные в последующие годы5
xxx.
Таким образом, идея строительства Волго-Донского канала, который должен был соединить центральную часть страны с Азовским и Черным морями, способствовать развитию внутренних экономических связей, иметь большое военно-стратегическое значение, "… особенно в случае войны с турками, крымскими татарами, Персией или с одной из стран, прибрежных к Каспийскому морю"6
xxxi, кроме того открывал бы перспективы не только торговли России с черноморскими странами Ближнего Востока, но может быть, и выход в Средиземное море; хотя и не увенчалась успехом, однако сыграла важную роль в деле подготовки кадров отечественных инженеров-гидротехников. Создание сети искусственных водных каналов получило дальнейшее развитие. В 1708 г. закончилось строительство Вышневолоцкой судоходной системы, соединившей Волгу и Неву, Каспийской море с Балтийским. С 1718 г. начато создание обводного Ладожского канала во избежание судоходства по бурному Ладожскому озеру. По приказу Петра в 1722 г. был составлен проект канала, который соединил бы реку Москву с Волгой7
xxxii.
ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ МЕДЕПЛАВИЛЬНЫЙ ЗАВОД
Кулбахтин С.Н.
Башкирский государственный университет
Начало горнозаводского освоения Урала относится к рубежу XVII-XVIII вв. и связано с династией Демидовых. Южный Урал превратился в район интенсивного строительства горных заводов в середине XVIII в. Роль первопроходцев южноуральской горнозаводской промышленности выполнили симбирские купцы Твердышевы и Мясниковы.
Твердышевы и Мясниковы, связанные между собой родственными связями, появились в Оренбургской губернии в конце 30 – начале 40-х гг. XVIII в. и свою предпринимательскую деятельность начали в качестве откупщика вина и подрядчика по поставке провианта в г. Оренбург и Оренбургскую губернию, добились доверительного отношения со стороны губернатора И. И. Неплюева.
В 1743 г. в компании со своим земляком А. И. Маленковым они приступили к строительству Берсудского медеплавильного завода в Западном Башкортостане. В том же году И. Б. Твердышев обратился к Оренбургскому губернатору Неплюеву с просьбой разрешить ему «при Кирилове заведенной бывшей медной завод на том же месте возобновить своим коштом». На приобретение Воскресенского казенного медеплавильного завода, разрушенного во время башкирского восстания 1736-1740 гг., претендовали уральские горнозаводские магнаты Демидовы и Осокины. Однако при активной поддержке Неплюева тяжбу выиграл Твердышев. Контракт, составленный Твердышевым и губернской канцелярией, 13 марта 1744 г. был подтвержден Берг-коллегией, а 16 апреля 1744 г. был издан указ Сената о продаже остатков Воскресенского завода с рудниками Твердышеву за 565 руб. 79 коп.
Получив указ Сената, Твердышев и Мясников решили перенести завод на 90 верст южнее от старого места и построили на многоводной реке Тор, притоке р. Нугуш, новый медеплавильный завод, сохранивший прежнее название «Воскресенский». Строительство Воскресенского завода положило начало не только горнозаводскому предпринимательству компании симбирских купцов Твердышевых и Мясниковых, но и начало интенсивному горнозаводскому освоению Южного Урала. Менее чем за 20 лет компания Твердышевых–Мясниковых построила 7 медеплавильных, 5 железоделательных заводов, купили еще 1 медеплавильный завод и превратились в крупнейших горнозаводских предпринимателей на Южном Урале. В течение XVIII в. на железоделательных заводах компании было выплавлено 7 246 055 пуд. чугуна, что составляло 23,2 % производства чугуна в Башкортостане и 12,6 % на Урале. Еще более внушительных успехов компания Твердышевых – Мясниковых добилась в производстве меди. Во второй половине XVIII в. на 6 медеплавильных заводах компании было выплавлено 1 745 888 пуд. меди, что составляло 47,9 % по Башкортостану и 30,7 % - по Уралу. Все медеплавильные заводы компании были крупными, технически хорошо оснащенными, функционировали стабильно.
Заводы были построены на вотчинных землях башкир и находились в их враждебном окружении. Поэтому характерным для заводов компании было то, что они представляли собой укрепленную пункт с крепостной стеной, с башнями и пушками, валом и рвом. На заводах располагались гарнизоны, вооруженные пушками и огнестрельным оружием. Исключение составлял Преображенский медеплавильный завод. П. И. Рычков и И. И. Лепехин, И. С. Паллас, другие современники и очевидцы подчеркивали, что завод был построен на вершине высокой горы, среди непроходимых лесов, место завода было недоступно для враждебно настроенных башкир. Поэтому завод был построен без крепостной стены, не имел гарнизона солдат. Такое утверждение авторитетных современников Преображенского завода вызывает определенные сомнения. Непонятно, что завод, куда заводские крестьяне гужевым транспортом доставляли лес, руду, песок и др., был недоступен для конных башкир. Экспедиция, совершенная нами в последние годы для изучения остатков Преображенского завода, позволила нам сделать иные выводы.
Преображенский (Салаирский, Зилаирский) медеплавильный завод был построен компаньонами в 1750 г. Весной 1748 г. И.Б.Твердышев обратился в Оренбургскую губернскую канцелярию с просьбой разрешить ему построить медеплавильный завод на р. Урман – Зилаир, где его люди нашли удобное заводское место и месторождение медной руды. 31 июля того же года губернская канцелярия вынесла решение Твердышеву, «яко уже известному и в тех делах опробованному человеку, на р. Урман-Зилаире новой завод строить повелено». Земли под завод были кортомлены у башкир Бушман - Кыпсакской и Усерганской волостей Ногайской дороги на 60 лет. Первоначально завод назывался Зилаирским (Салаирским), после внесения в заводскую церковь иконы Преображения стал называться Преображенским.
Первую плавку Преображенский завод дал 18 сентября 1750 гxxxiii. Завод имел 6 медеплавильных печей, 4 шплейзофенных и 3 расковочных горна. Ежегодная плавка меди доходила до 11 тыс. пудов. Максимальная производительность завода достигла 15 600 пудов меди в год. За XVIII в. на Преображенском заводе было выплавлено 300 635 пуд., за все время функционирования завда - 1,1 млн. пудов чистой медиxxxiv.
В 1780 г., после смерти Я.Б. Твердышева, Преображенский завод перешел в наследство к его дочери Татьяне Яковлевне, вышедшей замуж за Т. И. Бибикова. После ее смерти наследником стал ее муж, который в 1783 г. продал завод оренбургскому купцу Д. К. Крашенинникову, родному брату жены Я. Б. Твердышева. Тот продал завод в 1789 г. за 200 тыс. руб. московскому именитому гражданину П. М. Гусятникову. Несмотря на частую смену хозяев, завод продолжал сохранять высокую производительность. В конце XVIII в. он имел 80 рудников, из которых 18 были действующими.
Все деревни, принадлежащие в XVIII в. Преображенскому заводу (Петровка, Анновка, Александровка, Кушак, хутора Талин и Михайловский), в настоящее время входят в состав Зилаирского района Республики Башкортостан. Преображенский завод, ныне село Зилаир, является районным центром.
Постановлением Совета Министров Башкирской АССР № 390 от 19 июля 1976 г. здание Преображенского завода объявлено памятником архитектуры и взято под правительственную охрану. Однако современное состояние этого архитектурного памятника более чем плачевное. Районное руководство в течение последних десятилетий искало способ его уничтожения, чтобы он «не портил общий вид районного центра». Однако, чрезвычайно крепкий кирпич и бетонный раствор, замешанный на яичном желтке, не дали осуществить кощунственные задачи районного руководства. В данное время идут поиски предпринимателей, готовых возложить на себя ответственность сохранения этого уникального памятника архитектуры и индустриального наследия XVIII в.
Экспедиция выяснила, что до наших дней дошли корпус медеплавильной фабрики и плотина Преображенского завода. Завод представляет уникальное явление горнозаводской промышленности Южного Урала. Традиционно горные заводы XVIII в. состояли из нескольких производственных и подсобных помещений. Ближе к плотине на железоделательных заводах вдоль ларя располагалась доменная, на медеплавильных – медеплавильная фабрика, рядом находились кричная или расковочная фабрики, далее следовали кузницы, мастерские, подсобные помещения. Сохранившийся производственный корпус Преображенского завода позволяет сделать вывод, что все основные и подсобные операции выполнялись в одном помещении, под одной крышей.
Производственное здание Преображенского завода имеет солидные размеры – 30 х 60 м. Половина завода имеет два этажа с двумя бетонными винтовыми лестницами. Данная половина разделена кирпичными перегородками на несколько самостоятельных отсеков, связанных между собой дверными проемами. Другая половина имеет неразделенную площадь, высота потолка в этой половине составляет более 6 м. Можно предположить, что она являлась медеплавильной фабрикой завода.
Стена заводского корпуса выложена из крепкого кирпича размером 12 х 20 см и толщиной 6 см светло-серого цвета. Толщина стены – 160 см. Передняя стена имеет 12 оконных и 2 дверные проемы размером 2 х 2,5 м. Крыша завода сверху имеет коническую форму, верхняя точка которой находится в центре крыши. Кирпичная стена завода толщиной 160 см продолжается выше крыши и достигает высоты 150 см.
Описанная конструкция производственного корпуса дает основания заключить, что определенный ландшафт завода не давал возможности Твердышеву и Мясникову построить крепостную стену, воздвигать вал и рыть рвы. Не было возможности также развернуть производственные и подсобные помещения завода на традиционно большой площади. Поэтому опытные заводовладельцы нашли оригинальное решение: все производственные подразделения размещались в одном помещении. Заводской корпус являлся неприступным сооружением для конных башкир, вооруженных копьями, саблями, луками и стрелами: кирпичная стена толщиной 160 см. Возможно, для гарнизона выделялось отдельное помещение в заводском корпусе, а на крыше расставлялись пушки и находилась караульная смена.
Заводская плотина реконструирована районными властями, укреплена бетонными блоками, установлена турбина. В настоящее время эти турбины вырабатывают электроэнергию для снабжения ею районный центр.
Таким образом, Преображенский завод, построенный в середине XVIII в. симбирскими купцами Твердышевыми и Мясниковыми, продолжает служить и приносить пользу жителям Зилаирского района Республики Башкортостан. Следовательно, он имеет право на более бережное обращение с ним как властей республики, так и историков и общественности республики.
Социальный облик управляющих башкирскими кантонами в первой половине XIX века
Сайфуллина Л.Ф.
Институт изучения языка и литературы Уфимского научного
центра Российской академии наук
Ни одно из обществ не развивается как общество равных, всякое общество имеет свою социальную стратификацию, состоящую из немногочисленных верхов и рядового населения. Вследствии изначального неравенства людей деление общества на элиту и массы неизбежноxxxv. При изучении уровня развития общества в целом, кроме исследований наиболее многочисленных слоев населения (крестьянства, промышленных рабочих, городских жителей и т.д.), наибольшее внимание необходимо уделять исследованию социальной элиты, которая управляла и принимала решения, имеющие последствия для всего населения.
В 1798 г., по указу Павла I, в Башкирии была введена кантонная система управления, которая просуществовала до 1865 г. У самых верхов социальной иерархии башкирского общества в данный период были управляющие кантоном. Они комплектовались из представителей наиболее богатых, влиятельных и верных царскому правительству башкир. В круг их обязанностей входило обеспечение очередного набора на линейно-сторожевую службу, наблюдение за выполнением государственных, земских и других повинностей, за продажей и сдачей в аренду башкирских земель. Начальники кантонов имели право вмешиваться в хозяйственную деятельность населения, а также имели право за легкие маловажные преступления сами принимать решения и назначать наказанияxxxvi.
Управляющие кантонами обладали множеством прав и привилегий и злоупотребляли своим положением для личной наживы. При изучении жалоб башкир и припущенников на русскую администрацию и башкирских чиновников большинство дел оставалось не рассмотрено, таких дел – 73%. Из рассмотренных судом жалоб виновных оправдывают в 21% случаев. Это объясняется тем, что виновные легко откупались от суда и наказаний в силу широкого распространения взяток и подкупов. Многие кантонные начальники и юртовые старшины находились под судом по 10-15 и более раз, но им всегда удавалось избежать наказания.
С течением времени среди кантонных начальников складываются целые династии, занимающие высокие посты в управлении кантонами. В 30 - 40-е годы 60% управляющих кантонами были детьми обер-офицеров, зауряд - чиновников и старшин, 40% – детьми рядовых башкир.
Из изученных управляющих кантонами в 30-40-е гг. только двое не владели русским языком. Остальные умели писать и читать на русском и башкирском. Нередко управляющие кантонами владели и восточными языками. Из всех кантонных начальников 30-40-х годов XIX века владели домом и несколькими мельницами – 24%, домом, мельницами и поташным заводом – 19%. У 9,5% в собственности значилась земля.
Еще одним моментом, позволяющим прочнее занять место в социальных верхах общества, были браки. Кантонные начальники часто брали себе в жены дочерей обер-офицеров и чиновников. Благодаря существующему праву к полигамии, они могли вступать в брак до четырех раз. По данным архивных документов, по одной жене было у 24% кантонных начальников, по две жены – у 33%, по три жены – 14%, по четыре жены – у 23% управляющих кантона. Из них дочерьми обер - и зауряд-офицеров, чиновников, купцов и духовенства были 72%. Дочерей рядовых башкир, мишарей и тептярей – 28%. Как мы видим, у основной массы кантонных начальников было более одной жены, к тому же, в большинстве случаев, жены были из состоятельных и влиятельных семей. Возраст управляющих кантонами колеблется от 27 до 60 лет.
Если со второй половины XVI до конца XVIII вв. именно верхи башкирского общества были инициаторами и вдохновителями восстаний и бунтов против Российского государства, то теперь верхушка общества полностью служило русскому правительству, став его надежной опорой в крае. Правительство же, в свою очередь, раздавало им ордена, награды, звания и ценные подарки. В этом и заключалась особенность национальной политики в данный период. Широкое сотрудничество центрального правительства с нерусскими элитами, облегчало центральной власти управление новой территориейxxxvii.
Управляющие кантонами являлись чиновниками, обладавшими большими правами и привилегиями, благодаря чему, с одной стороны, имевшие возможность эксплуатировать рядовые массы населения путем незаконных поборов, вымогательства и грабежа, а с другой стороны, обладая авторитетом и влиянием, являлись защитниками башкир от своеволия горнозаводчиков и купцов.
Итак, кантонные начальники изначально выбирались из верных Российскому правительству людей. С течением времени у власти оставались лишь самые сильные, образованные из них, т.е. в первые десятилетия существования кантонной системы шел отбор тех, кто смог добиться и удержаться у власти. За управляющими кантонами было право руководить, судить, принимать решение, наставлять. Дети кантонных начальников имели возможность получать образование в университетах. Именно из этих кругов выходят просветители, мыслители, ученые башкирского народа XIX в., такие как Альмухамет Куватов, Мухаметсалим Уметбаев и др.
К ВОПРОСУ О ВОЕННОЙ МОБИЛИЗАЦИИ В РОССИИ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
А.Е.Казаков
Пензенский государственный педагогический университет
Для рассмотрения особенности положения Российской империи в годы Первой Мировой войны необходимо учитывать роль военной мобилизации как одного из главных военных факторов, определявших и внутреннюю обстановку на тыловых территориях и, до некоторой степени, ситуацию на фронтах.
Учитывая оригинальную терминологию, предварительно военную мобилизацию можно определить как процесс обеспечения действующей армии людьми и лошадьми в условиях войны. Последняя фраза не совсем точна, так как мобилизация официально началась 18 июля 1914 года1 (имело место недоразумение – об объявлении её началом 17 июля2).
Исполнение воинской повинности такими категориями лиц как нижние чины запаса, новобранцы, ратники ополчения различных разрядов представляло собой ту сторону мобилизации, которая обозначалась как «пополнение людьми». Вторую сторону– «пополнение лошадьми» можно понимать либо в значении только военно-конской повинности, либо как синоним «материальных» повинностей вообще3.
Организация мобилизации входила в компетенцию министерства внутренних дел, военного министерства, а также морского, государственных имуществ и земледелия. Схему для МВД представим в виде: управление воинской повинности – губернские (областные) по воинской повинности присутствия – уездные, окружные и городские по воинской повинности присутствия – призывные участки (сборные пункты) и военно-конские участки (сгонные и сдаточные пункты)4. В свою очередь, для военного ведомства: мобилизационный отдел главного управления генерального штаба – штабы военных округов – начальники местных бригад5 – уездные воинские начальники.
Практика мобилизации основывалась на постоянном взаимодействии по широкому спектру вопросов военных и гражданских учреждений и значимыми были, во-первых, согласованность тех или иных действий на одном уровне (например, управления воинской повинности и мобилизационного отдела) и между разными уровнями (штабом округа и губернскими, уездными присутствиями); во-вторых, взаимодействие с учреждениями, обеспечивающими ход мобилизации (с департаментом полиции, жандармским управлением); в-третьих, степень учёта профессионального опыта ведомств в мобилизационных процедурах (в частности, для военно-конской повинности это соображения управления по ремонтированию армии и государственного коннозаводства).
При призыве запасных нижних чинов в 1914 году получили распространение неявка по неизвестным причинам и добровольная явка на призывные пункты. По отчёту Казанского военного округа подлежало призыву запасных 616250 человек, явилось на сборный пункт из их числа 585445; не состоявших на учёте явилось 59039 человек; всего не явилось 30779 (по неизвестным причинам- 23632, снятых с учёта- 5703, больных- 904, арестованных по суду и следствию- 540). На конечное число отправленных в войска влияли и такие факторы как побег со сборных пунктов (82 человека), болезнь на сборном пункте (111 человек), предание суду (88 человек), освобождение от призыва на основании статьи 25 Устава о воинской повинности (482 человека), освобождение от призыва (129 человек)6.
Трансформацию ряда норм, вызванную обстоятельствами военного времени, можно продемонстрировать на примере призыва новобранцев 1914 года. В связи с поступлением на военную службу большого количества запасных и ратников значительное число молодых людей приобрело право на льготу по семейному положению первого разряда. С учётом необходимости увеличить контингент новобранцев на 130 тысяч человек по сравнению с 1913 годом жеребьеметание отменялось, так как именно льготные первого разряда проходили через эту процедуру. И, далее,- привлекались лица, внесённые в призывные списки, в последовательном порядке номеров в списках, а не жребья; переносился конечный срок приёма на военную службу за призыв 1914 года с 15 февраля на 1 апреля 1915 года. В местностях, находящихся в районах военных действий, допускались некоторые отступления от формальных требований устава7.
Очень интересен секретный рапорт (интересен тем, что трудности, описываемые в нём, во многом типичны) начальника штаба Московского военного округа № 3667 3 октября 1914 года в МО ГУГШ. Выполнение поставленной задачи - поставка 14 тысяч верховых лошадей для формирования третьих маршевых эскадронов при недопустимости замены лошадей - представлялось начальнику штаба округа малореализуемой. Для распределения наряда по губерниям имелись лишь данные военно-конской переписи 1912 года и число лошадей, взятых в последнюю мобилизацию. Сведения по отдельным губерниям признавались губернаторами крайне неточными, некоторые из них предлагали, указывая численность лошадей, рассчитывать на четвёртую часть. Подсчёт через начальников военно-конских участков не принимался из-за потенциально большой длительности. Решение штаба в такой ситуации состояло в том, что наряд планировалось давать непосредственно губернским присутствиям,- порядок, имевший место при дополнительном призыве ратников 20 сентября 1914 года в Петроградском военном округе8. Таким образом, увеличение значимости того или иного уровня (в частности, губернского и уездного) происходило уже в процессе проведения мобилизации. Консультации с губернаторами, однако, не означали и не гарантировали принятие их рекомендаций к действию штабом округа, что показательно на примере военно-конских поставок в Казанском военном округе9. Наконец, и группы природных факторов могли определять темп мобилизационных процедур (например, сильные морозы10 или весенняя распутица могли задерживать поставки лошадей и т.п.)
Итак, на ход военной мобилизации влиял целый комплекс причин в диапазоне от особенностей состояния государственной системы до природно-географических факторов, соотношение между которыми ещё предстоит выяснить.
1. РГВИА.Ф.2000.Оп.3.Д.1156.Л.907.
2. Там же.Л.49.
3. Устав о земских повинностях// Свод законов Российской империи.Т.4. Гл.4. Кн.2. Спб., 1899 г.; Инструкция по поставке в войска лошадей, других рабочих животных и повозок с упряжью. Спб.,1913 г.; Приказ по военному ведомству 1913 года № 257 // Приказы по военному ведомству 1913 года. Спб.,1913 г.; Приказ по военному ведомству 1914 года № 435 // Приказы по военному ведомству 1914 года. Пт.,1914 г.
4. Устав о воинской повинности 1915 года. Пт., 1915. Важно также учитывать издания устава 1899 и 1912 годов.
5. РГВИА.Ф.2000.Оп.3.Д.1270.Л.21.Телеграмма МО ГУГШ № 6588 от 4 сентября 1914 года начальнику штаба Казанского военного округа.
6. РГВИА.Ф.1720.Оп.3.Д.233.Л.253-256об.
7. НАРТ. Ф.304. Оп.1. Д.1877. Л. 127-130. Циркуляр УПВ МВД по 2 делопроизводству 3 сентября 1914 года № 86 губернаторам.
8. РГВИА.Ф.2000.Оп.3.Д.1270.Л.114-114об.
9. ГАПО.Ф.63.Оп.1.Д.465.Л.151-152об.
10. РГВИА.Ф.2000.Оп.3.Д.1270.Л.299. Телеграмма из Омска № 19861 4 ноября 1914 года в Петербург.
Телефонная связь в городах Тобольской и Акмолинской губерний в конце XIX – начале XX вв.
Шваб Е. В.
Тобольский государственный университет
Развитие капиталистического хозяйственного уклада в XIX веке требовало внедрения на производстве и в жизни новых информационных технологий. В конце века появляется новое мобильное средство связи – телефон.
Как нам представляется верным судить, телефон в то время не считался надежным средством связи. Например, в 1894 году перед приездом Государя Императора в Беловежскую пущу начальника телеграфной станции известили о необходимости устроить телеграфное сообщение Беловежа с Петербургом. В то время как телефонное сообщение уже было, и работникам телеграфной линии (техникам), протягивая проволоку телеграфа, пришлось воспользоваться телефонными столбами. Во дворце Государя был также установлен телеграфный аппарат. На невнимание к теме телефонного обеспечения указывает и тот факт, что применение телефона и телеграфа было мало развито даже в российской армии во время русско-японской войны 1904-1905 ггxxxviii.
Пользование телефоном не всегда приводило к улучшению отношений между сообщающимися пунктами. Так, нам стал известен случай на телефонной станции в центральной России, во время приезда в Переславль владыки Алексия. Несмотря на наличие телефона, об опоздании владыки местный благочинный получил известие лишь через пару днейxxxix.
В 1885 г. был создан Омский почтово-телеграфный округxl. Телефон находился в ведомственном подчинении округа. Абоненты были сгруппированы по территориальному признаку и подключались к районным станциям с помощью коротких линий. На телефонных станциях использовались аппараты Ч. Г. Пейджа, Ш. Бурселя, Ф. Рейса, А. Белла. На Тюменской и Тобольской станциях будут работать телефоны Эванса (усовершенствованные Эриксона). Первой в Омском почтово-телеграфном округе телефонной станцией в 1894 году стала Тюменская. В журнале «Почтово-телеграфной статистики» указана только она одна из всего округа в российском списке. В финансовом смысле она была убыточной, расходы составляли, к примеру, 22 645 рублей, а доходы – 7 812 рублей. Нерентабельность и общий экономический кризис начала века стали причинами снижения числа телефонных аппаратов при двух коммутаторах: в 1899 г. – 128, в 1900 г. – 129, в 1901 г. – 117. Сокращение в скором времени было восполнено, и начался рост станции. В 1903 г. телефонов стало 124xli. Тем не менее, тюменская телефония отставала по темпам от развития тобольской.
В 1895 г. телефонная станция появляется в Тобольске. Здесь инициативу и труд устройства телефона принял на себя председатель губернского правления барон К.П. Фредерикс. Публичный телефон решили не устраивать, так как заявлений от частных лиц на установку не было. Было решено устроить телефон лишь для правительственных и общественных учреждений и лиц. Капитал, необходимый для устройства телефона составили из 100 рублей взноса за каждый аппарат. Аппаратов было сначала 34xlii. Расход на содержание телефонной сети окупался ежегодной платой в 20 рублей с абонента. Цена эта была умеренной по сравнению с тарифом больших городов. Так, в Петербурге и Москве в год платили 250 рублей с частного и 200 рублей с казенного аппарата. В Варшаве плата составляла 150 и 125 рублей соответственно. К примеру, в Омске плата в год за пользование телефоном составляла в 1904 г. 500 рублей, что больше в 2 раза чем в Петербурге.
В погожий осенний день 3 сентября 1895 года в Тобольске в здании губернского управления состоялось торжественное открытие телефонной станции. Перед этим город был подготовлен технически: вкопали 25 столбов с 600 с лишком изоляторами. Подвешено было около 35 верст проволоки и установлено 35 аппаратов (один на коммутаторе)xliii.
Интенсивно развивалась телефонная связь в Омске. Телефонная станция была открыта здесь в 1904 г. Она была частной (принадлежала некой г-же Кривцовой) и состояла из 60 номеров, позже появился телефонный коммутатор на 200 номеров. Она просуществовала до 1918 г., когда была национализирована. К тому времени станция вмещала уже 1 270 номеров. В течение первого десятилетия XX века Омская телефония обогнала Тюменскую и Тобольскую в десятки раз.
Телефон в Сибири по сути завершил колонизацию края, поставив точку в его присоединении к Российской Империи. Именно связь, как возможность постоянного контроля, обеспечивала центру право полномочного обладания Сибирью. К тому же связь в Сибири была коммуникативным плацдармом, как показывают некоторые исследователи, именно из Сибири и Омского округа прокладывались линии связи на КВЖД и далее в Корею.
Введение телефона имело и цивилизационную роль. Известно, что в истории имела место почта Тобольска, например, с другими государствами. Так, с заграничным получателем могли общаться музейные чиновники, известные в городе люди, купцы и т.д. Но с появлением телефона появляется возможность на убыстрение потоков информации и в скором времени – на междугородние и международные звонки. Так, в конце XIX века Тобольск вливается в информационное пространство цивилизации.
Сионистское движение в России в контексте российской ближневосточной политики в начале XX в.
Шаповалов М.С.
Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского
В начале XX в. российская политика на Ближнем Востоке определялась прежде всего необходимостью сохранения свободного судоходства по проливам Босфор и Дарданеллы, через которые проходило 90% экспортного российского зерна и 50% всего экспортаxliv. С другой стороны, как отмечал министр иностранных дел России в 1910-1916 гг. С. Д. Сазонов: «Была еще другая турецкая область, имевшая в глазах русского народа чрезвычайно важное значение. Это Палестина, куда столетиями направлялась непрерывная струя русских паломников на поклонение Святым местам»xlv. Контроль над Святыми местами давал возможность российским дипломатам использовать палестинскую конфессиональную карту при переговорах с турецким правительством.
К концу 1870-х гг. число православных среди христиан Палестины достигло 67% по сравнению с 40% в 1840 г., что позволило активизировать действия по проникновению русского влияния в регионе, главной действующей силой которого стали Духовная миссия Русской Православной церкви в Палестине и Палестинское общество. В палестинских публикациях подчеркивалось, что «земли покупались в местах, имеющих важное значение для истории христианства»xlvi.
Расширения присутствия на Святой земле добивалась не только Россия, свои притязания на места библейской истории выдвинули еврейские лидеры. 29-31 августа 1897 г. в Базеле Т. Герцель сделал сионизм не просто религиозным, а политическим движением. В программе Всемирной сионистской организации (ВСО) подчеркивалось, что «сионизм стремится к созданию очага в Палестине для еврейского народа…»xlvii.
Еврейская колонизация Палестины требовала содействия со стороны турецкого правительства, однако отказ турецкого султана на сотрудничество с ВСО, привел к необходимости поиска контактов с другими игроками на ближневосточной арене, прежде всего, Германией и Россией. Летом 1903 г. Герцель совершил поезду в Петербург. Отношение царского правительства к переселению евреев в Палестину во многом зависело от внутриполитической обстановки. В 1897 г. в России подживало около 5 млн. евреев,xlviii расселенных преимущественно на территории Польши и Украины. Активное участие еврейского населения в польском национальном движении, не могло не беспокоить российское правительство. Поэтому в официальном письме Герцелю, текст которого, по его словам, был одобрен царем, министр внутренних дел России В. Плеве отмечал: «поскольку сионизм имеет целью создать независимое государство в Палестине, и в этом случае сионизм приведет к эмиграции «известного числа еврейских подданных из России», постольку русское правительство могло бы отнестись к нему благожелательно… В этом случае русское правительство готово поддержать перед Турцией стремления сионистов, облегчить их деятельность и даже выдать субсидии эмиграционным обществам, если не из государственной казны, то из специальных еврейских сборов»xlix.
Однако, контакты Т. Герцеля с российским правительством не были поддержаны ни среди российского еврейства, ни среди членов ВСО. В свою очередь, российское руководство было обеспокоено упрочением сионистско-германских контактов. Российский посол в Константинополе Н. Чарыков в секретном письме от 13 мая 1911 г. сообщал в МИД России, что евреи, «участвующие в различных ролях, в здешних германских торгово-промышленных предприятиях, отчасти зависящих от германского правительства и германских банков» помогают немецким начинаниям в Турцииl.
Необходимо отметить, что российское правительство связывало опасность усиления Германии в регионе во многом лишь с угрозой изменения статуса проливов. В тоже время, видя в сионистском движении только лишь проводника германской политики и, соответственно, не предвидя какой-либо угрозы с его стороны в отношении планов России в Палестине. Хотя в период 1904-1914 гг., после неудачной революции 1905 г. из России в Палестину выехало более 30 тыс. евреев, когда общее число переселенцев составило 35 тыс. человекli.
С началом Первой мировой войны вопросу о Палестине было отведено особое место. В записке МИДа России от 4 марта 1916 г. говорилось, что «российское правительство согласится на всякий проект, обеспечивающий всем православным учреждениям, находящимся в Святой земле, свободное отправление своего культа, ровно как и сохранение их прежних прав и привилегий и не вставит никаких принципиальных возражений против поселения еврейских колонистов в этой стране»lii. Согласно соглашению Сайкса-Пико от 16 мая 1916 г., разделившим турецкие владения на сферы влияния, территория Палестины входила в так называемую «коричневую» зону, где устанавливалось международное управление по согласованию с Россией и другими странамиliii. Октябрьская революция 1917 г. и заключение Брест-Литовского договора вычеркнули Россию из числа претендентов на «турецкое наследство».
