«Министерство образования и науки Республики Казахстан Казахский Национальный Университет им. аль-Фараби

...»

Материалом для выявления фаунистического комплекса служили кости, выносимые на поверхность мощным водным источником, который находился на юго-восточной окраине поселка Кошкурган, в 18 км к северо-востоку от г. Туркестан (Южно-Казахстанская область), на окраине средневекового городища. В геоморфологическом отношении Кошкурганское местонахождение (по данным А.В. Вислогузовой, В. Выломова, Б.Ж. Аубекерова, Б.И. Пинхасова и др.) располагается в днище крупного понижения, открытого на юг. Его склоны имеют ступенчатое строение с вложенными комплексом террас, самые древние из которых находятся значительно выше, чем верхнеплейстоценовая геоморфологическая поверхность, на которой располагается местонахождение.

Разведочный шурф размерами 2х2, м был заложен в центральной части пересохшего источнике.

Среди фаунистического материала преобладают зубы, крупные трубчатые кости, обломки челюстей, которые, по определению В.С.Бажанова, Т.Х. Хисаровой, Б.С. Кожамкуловой и др. принадлежат следующим млекопитающим: CANIS LUPUS, ARCHIDISKODON CF. WUSTI, EQUUS CABALLUS CF. MOS-BACHENSIS REICH., EQUUS HYDRUNTINUS REC., DICERORHINUS KIRCHENBERCENSIS JAEG, ELASMOTHERIUM SIBIRICUM FISCH., PARAGAMELUS GIGAS SCHLOSS., CERVUS P., BISON SCHOETENSACKI BOJ., GA**SLLA SP, OVIS CP. AMMON, STRUTHIO SP.

Вместе с костями залегают каменные артефакты. Их концентрация громадна: более 1 тыс. изделий на 1 кубометр отложений линзы. В 1986 г. получено 2219 изделий, среди них 67 нуклеусов, 432 определимых орудия и пр. Артефакты не имеют следов окатанности, но подвергались сильному химическому выветриванию, по-разному воздействовавшему на разные породы. В результаты этого изделия, например, кварцевого песчаника выглядят древнее, чем орудия из кремня. Но техника и типология не дают оснований для их хронологического расчленения.

Необычно для палеолита Казахстана разнообразие используемого сырья для изготовления каменных орудий: 39,3% всех артефактов изготовлено из плохо окатанных обломков и галек белого кварца; 2,3% - из обломков светлого желтовато-серого песчаника; 27,5% - из галек кремнистых пород хорошего качества разнообразной окраски: яшмы, халцедона, кремнистого алевролита и др.; 5,1 % - из галек эффузивных мелкокристаллических пород; 3,8% - из выщелоченного до глинистого состояния кремнистого аргиллита. Сырье для изготовления орудий, видимо, добывалось на месте – из аллювия.

Типология орудий также необычайно разнообразна: здесь выявлено 48 типов орудий из списка Ф. Борда для изделий древнего палеолита. Индексы: мустьерской группы орудий =53,8, позднепалеолитической = 2,6, IAt =1,0, зубчатых орудий =6,5, ILtyp =12,5 – позволяют уверенно определять индустрию как мустье типичное, развитое и датировать ее не древнее первой половины, а скорее всего – серединой верхнего плейстоцена.

Шахбагата (леваллуа-ашель 2). Артефакты залегают на тех же геоморфологических позициях, что и индустрия культуры леваллуа-ашель 1. Для леваллуа-ашель 2 устойчивыми формами являются сильно уплощенные наконечники копий двусторонней обработки и ножи с искусственным обушком. Леваллуа-ашель 2 плавно переходит в позднепалеолитическую фазу (Шахбагата 1).

Онежек 5. Стоянка обнаружена на правом берегу небольшого оврага, имеюего уклон к заливу Сарыташ. Рядом находится небольшая кольцевая выкладка из камней вытянутой формы, размером 10-11 м по оси север-юг. Здесь собрано 112 каменных изделий из кремневых конкреций, которые относятся к различным периодам каменного века. К мустье относятся скребла на массивных отщепах с краевой ступенчатой ретушью, 1 обломок орудия двусторонней обработки, дополнительно подработанный ретушью на одной из граней и несколько выемчатых орудий со ступенчатой ретушью.

Семизбугу 2 (среднедефлированная серия).

Группа первичного раскалывания представлена 862 экз. (преформы – 88, нуклеусы – 165, обломки – 20, сколы подправки нуклеусов – 280, сколы клектонские – 81, первичные сколы – 96, отщепы - 78). Нуклеусы по принципу расщепления делятся на леваллуазские, клектонские, параллельные.

В коллекции каменного инвентаря выделено 26 артефактов с бифасиальной обработкой, из них 18 экз. имеют среднюю дефляции поверхности. По форме бифасы делятся на несколько типов: подтреугольные с естественной пяткой, овальные, круглые. Отметим, что вторичная обработка носит характер крупных сколов, а само изделие имеет обушок либо на узком конце, либо на длинном крае. Не исключено, что часть из них является заготовками леваллуазских нуклеусов.

Орудийный набор представлен 11 зубчатыми, 12 выемчатыми, 12 зубчато-выемчатыми орудиями (эта группа орудий доминирует – 27,65 %); скреблами одинарными (14 экз.), одинарными поперечными (8), конвергентными (4), угловатыми (3), тройными фигурными (3) (скребла составляют 26,53% всех орудий); ножами (8); остроконечниками леваллуа (2); концевыми скребками (2); сколами разных типов с ретушью (46). Среди орудий имеются ретушированные остроконечники леваллуа, для которых характерна листовидная форма, слегка утолщенная дистальная часть.

Основной элемент вторичного оформления среднедефлированных изделий – ретуширование, которые применяется и для подготовки рабочих краев, и для аккомодации. Ретушь дорсальная и вентральная, реже – чередующаяся, регулярная и более тщательная, чем в сильнодефлированной серии. Кроме ретушированная для вторичной отделки применялись клектонские анкоши и фрагментация заготовок.

Технические показатели для индустрии среднедефлированных изделий: IL=37,35, IL typ=34,64, I lam=16,6, IF st=21,4, IF large=31,6.

Стоянка Огиз-Тау 1. Обнаружена в Агадырском районе Жезказганской области (Ж.К. Таймагамбетов, 1985). Стоянка приурочена к роднику у подножия восточного склона горы Огиз-тау. Сырьевой материал-кварцит серовато-желтого цвета.

Среди 252 артефактов выделены 43 нуклеусов: 13 дисковидных (7 с двусторонней и 6 с односторонней обработкой), 13 подпризматических (7 двуплощадочных, 6 одноплощадочных), 17 – бессистемного скалывания. Обломков нуклеусов и заготовок – 18. Из них представляет интерес обломок дисковидного нуклеуса двусторонней обработки, посколькуна сохранившейся грани имеются характерные для рубящего орудия выщербины и забитость.

Орудия на стоянке Огиз-Тау 1 представлены скреблами (21 экз.), скребками (14 экз.), бифасами (2 экз.), остриями (3 экз.), чопперовидными (3 экз.) и чоппинговидыными (4 экз.) орудиями из плитчатых обломков, а также выемчатыми изделиями (10 экз.).

Скребла, скребки и выемчатые орудия изготовлены большей частью из отщепов (иногда с желвачной коркой на спинке), редко – из пластин. Ретушь дорсальная, в единичных случаях – вентральная. Выемки, как правило, ретушированы. Острия изготовлены из отщепов, два из них имеют ретушированный дистальный конец.

Присутствие на стоянке дисковидных нуклеусов совместно о протопризматическими, а также отщепов треугольных форм и пластин с симметричными краями и гладкой ударной площадкой говорит об изменениях в технике обработки камня, что позволяет отнести коллекцию стоянки к раннемустьерскому времени.

Подводя итоги описания эталонных памятников мустьерской эпохи, можно сказать, что, на основании технико-типологического анализа, комплексы обнаруживают общие черты, но в то же время имеют и локальные особенности пространственного и хронологического характера.

Кратко коснемся одной из методических проблем анализа мустьерских коллекций каменного инвентаря. Проведенные исследования показали полную пригодность терминов и понятий европейского и ближне-восточного палеолита для описания артефактов в Средней Азии. Применение методических разработок Ф. Борда к казахстанским мустьерским материалом, полученным со стоянок с поверхностным культурным горизонтом, позволило выделить 4 типа индустрий (линий или путей развития):леваллуа-мустье, мустье ашельской традиции, мустье типичное и мустье зубчатое.

Наряду с памятниками Актогай, мустьерским комплексами Хантау и Семизбугу, к леваллуа-мустье можно отнести 2-6 слои стоянки им. Ч. Валиханова, Ушбулак 6, Маралды, Онежек, Огиз-Тау 1 и 2. что е касается мустье ашельской традиции, то оно делится на 2 фации: к фации леваллуа относится отдельные комплексы Хантау и Семизбугу; к фации нелевуалла – один из комплексов позденго мустье Семизбугу. Характерным представителем мустье зубчатого является Бурма. Что же касается линии развития, которая можеть быть названа мустье типичное, то она представлена богатейшим и интереснейшим комплексом находок памятника Кошкурган, материалы которого требуют дальнейшего детального исследования.

В будущем при изучении каменного века, видимо, следует ожидать появления значительного числа мустьерских памятников, которые либо подтвердят предложенную схему, либо дадут возможность внести в нее коррективы.В витринах располагаются материалы палеолитических стоянок Хантау, Огиз-тау, Семизбугу. Особое место отводится коллекциям стратифицированной стоянки им.Ч.Валиханова. Памятник содержит 6 культурных слоев залегающих в горизонтальной плоскости. Большая часть слоев относится к завершающему этапу мустьерского времени. Среди артефактов нуклеусы, разнообразные скребки на отщепах и пластинах из халцедона светлых оттенков. Иллюстрированные материалы свидетельствуют о методике раскопок и взятия различных проб почвы на анализы.

К среднепалеолитическим памятникам Южного Казахстана традиционно относился Кошкурган (Артюхова, Аубекеров, 1988; Артюхова, 1992). О.А. Артюхова на основе анализа материалов 1986г. определяет индустрию Кошкургана как мустье типичное, непластинчатое, нефасетированное. Исследования последних лет позволяют рассматривать в рамках среднего палеолита археологические материалы кошкургано-шоктасского микроиндустриального комплекса, относящиеся к 5 и 6 этапам формирования травертинов.

Рассматривая среднепалеолитические материалы Кошкургана и Шоктаса в целом, следует отметить, что они по основным технико-типологическим показателям представляют собой ранний этап мустьерской индустрии с ярко выраженными леваллуазскими чертами. Сопоставление с материалами нижележащих горизонтов указывает на то, что формирование и развитие среднепалеолитических индустрий Кошкургана и Шоктаса базируется на основе кошкургано-шоктасского раннепалеолитического микроиндустриального комплекса.

Достаточно полное представление о среднем палеолите на северо-восточном склоне хребта Малый Каратау дают коллекции среднедефлированных артефактов Кызылтау. Первичное расщепление среднедефлированных комплекса представлено ортогональными, параллельными и леваллуазскими нуклеусами, направленными на получение серии заготовок в виде крупных и средних отщепов. Среди одноплощадоочных монофронтальных ядрищ преобладают изделия с поперечной ориентировкой скалывания. Отмечается появление одноплощадочных бифронтальных и двухплощадочных моно и бифронтальных нуклеусов, а также одноплощадочных монофронтальных нуклеусов, у которых фронт скалывания расположен на торце относительно плоской заготовки. Заметную роль начинают играть леваллуазские нуклеусы.

4) верхний (поздний) палеолит.

В этом разделе экспонируются материалы позднепалеолитической стоянки Шульбинка, Кудайколь, Семизбугу. Большой интерес представляет стратифицированный памятник Шульбинка, где помимо уникальных каменных изделий (скребла, анкоши, остроконечники, долота и др.) выявлены остатки двух очажков сложенных из галек, вокруг которых и обнаружены следы жилища. На основе последнего произведена реконструкция и дан макет жилища верхнепалеолитического человека. Кроме того, здесь можно увидеть технологию расщепления нуклеусов и т.д.

Материалы, полученные со стоянки Шульбинка при исследованиях памятника в 1981-1983 гг. является принципиально важными, поскольку происходят с территории Восточного Казахстана, занимая промежуточное положение (связующее звено) между двумя крупными регионами: Средней Азией и Южным Казахстаном с одной стороны и Горным Алтаем с другой, где достаточно хорошо изучен круг культур палеолитического времени. Поэтому несмотря на известную ущербность фактологического материала, особенно с позиций стратиграфии и абсолютной датировки, памятник публикуется в наиболее полном виде, чтобы обращение к фактическому материалу могла помочь исследователям прийти, может быть к иным выводам нежели пришли авторы.

Стоянка обнаружена в 1981 г. Палеолитическим отрядом Шульбинской археологической экспедиции Института истории, археологии и этнографии АН КазССР. Во время обследования местности в зоне затопления Шульбинской ГЭС на поверхности было обнаружено несколько сотен каменных изделий, что и послужило основанием для проведения раскопочных работ. Памятник находится в Новошульбинском районе Семипалатинской области (ныне Восточно-Казахстанской). Культурные остатки залегают в маломощных покровных отложениях цокольной террасы высотой 35-40 см, возвышающейся в устьевой части р. Шульбинка при впадении в р. Иртыш. Терраса состоит из выходов кремнистого сланца черного цвета, местами ее прорезают небольшие овраги.

В месте наибольшего скопления артефактов на поверхности был заложен раскоп общей площадью 356 кв. м. Раскопки велись условными горизонтами по 02 м.

Интерпретация разреза Шульбинской стоянки затруднена маломощностью слегающих разрез литологических подразделений, тем не менее, можно предположить, что желтый суглинок, содержащий наиболее ранние по времени артефакты может быть сопоставлен с завершающей фазой рорской серии (верхняя генерация лессовидных пород).

Мустьерский комплекс стоянки Шульбинка обнаруживает много общего с мустьерсикми материалами Алтая, наиболее всего эта близость просматривается при сравнении с коллекцией каменной индустрии стоянки Усть-Каракол, несколько в меньшей с комплексом Усть-Канской пещеры. Если приведенные данные справедливы, то наиболее ранний комплекс Шульбинки, ориентируясь на данные алтайских памятников, должны относиться к концу зырянского и началу каргинского этапа плейстоцена, в абсолютных датировках 70-50 тыс. л.н.

Второй позднепалеолитический комплекс Шульбинки, скорее всего относится к начальной стадии позднего палеолита хорошо представленного на Алтае открытыми и пещерными памятниками: Кара-Бом, Кара-Тенеш, Усть-Каракол, Денисова, Страшная, Малояломанская и ряд других.

Материалы Шульбинского позднепалеолитического комплекса хорошо коррелируются с материалами «карабомовского пласта» особенно с комплексом стоянки Кара-Тенеш.

Поздний комплекс стоянки Шульбинка имеет четкие параллели с алтайскими памятниками типа Усть-Сема, Усть-Куюм, Манжерок, Тыткескень. Их всех объединяет микролитичность инвентаря. Надо пологать, что этот микролитический пласт индустрии, охватывающей огромную территорию Азии относится к самому концу плейстоцена и началу голоцена. К сожелению очень мало абсолютных датировок, приведем одну из них для Тыткескень 3, полученную методом С14 - 12850±205 (СО АН - 2989). Таким образом, выделенные три комплекса каменной индустрии стоянки Шульбинка, показывают последовательное развитие палеолитической культуры в долине р. Иртыш, начиная с эпохи мустье и до конца плейстоцена начало голоцена. Вполне логично, что шульбинская индустрия обнаруживает большое сходство с территориально близлежащими комплексами эпохи палеолита Алтая. Благодаря абсолютным датам, полученным различными методами для алтайских палеолитических памятников, можно предположить, что мустьерский комплекс Шульбинки не старше 70 тыс. л. Назад. Позднепалеолитический комплекс Шульбинки хорошо коррелируется с ранней фазой позднего палеолита, который начинается на Алтае около 45-43 тыс. лет назад. Третий позднеплейстоценовый или раннеголоценовый комплекс Шульбинка является завершающим этапом палеолитического -мезолитического времени.

5) мезолит, неолит, энеолит.

Основной материал этого периода подъемного характера, но очень выразительный. В большинстве это скребки, ножевидные пластины, наконечники стрел из западных областей Казахстана. Эталонным памятником неолитического времени является стратифицированный материал пещерной стоянки Караунгур. Впервые дан план пещеры и стратиграфия раскопа. Здесь представлены каменные и костяные орудия труда, фрагменты орнаментированной керамики и различные орнаментированные украшения из кости. Некоторые экземпляры последних имеют “математические” насечки. Представлены новые материалы совместной Казахско-Российской комплексной археологической экспедиции из Приаралья и Мангышлака.

Стоянка Караунгур. Неолитическая стоянка в пещере Караунгур находится на правом берегу одноименной реки, в 1,5 км к северу от с. Караунгур, Туюлкубасского района, Чимкентской области, или же в 43 км к северо-востоку от г. Чимкент. Сама пещере находится на высоте 7 м от русла реки. Ширина у входа 20-25 м, высота около 2-16 м. Пещера состоит как бы из двух залов. Передняя длиной 20 м и дальняя 9 м. В процессе раскопок 1959 г. Х.А. Алпысбаевым получена довольно большая коллекция культурно-бытовых остатков (каменные и костяные изделия, керамика, кости животных и т.д.) древнейших обитателей пещеры. Среди них – большие, малые, округлые удлиненные скребки, пластины с боковыми выемками, проколки, сверла, пластины с притупленными и краями, пластины с ретушью и без них, наконечники стрел, нуклеусы, топоры – тесла, песты, ножи – скребки и множество отходов производства. Наряду с кремневыми изделиями выявлено немалое количество костяных – иглы с ушками, шилья, проколки, гладилки – лощила и т.д.

Объектами охоты были такие ископаемые животные, как куланы, медведь, олень, джейран, косуля, кабаны, лошадь, волки, быки, кеклики, фазаны, черепахи. Об этом свидетельствуют костные остатки, обнаруженные в пещере. Анализ инвентаря говорит о своеобразном южно-казахстанском варианте неолитической культуры.

В прошедшем полевом сезоне Музей принимал участие в Совместной Казахско-Российской комплексной археологической экспедиции руководимой с казахской стороны доктором исторических наук, профессором Таймагамбетовым Ж.К. Результатом исследований являются открытие новых палеолитических стоянок в Актюбинской области, в районе Эмбы, а также открытие грота с рисунками, которые находятся в стадии изучения с коллегами из Института археологии и этнографии Сибирского отделения Российской академии наук. (г.Новосибирск). Уникальное открытие, относящееся к первобытному искусству относится на основании аналогии скорее всего к первой половине голоцена. Святилище Эмба 1 расположено в западной части скальной гряды и площадь его около 20 кв.метров. Высота грота небольшая и рисунки занимают практически весь пол. Выполнены они в одном стиле. Техника выполнения рисунков резная с последующей пришлифовкой углубленных фигур. Предварительно можно выделить три зоны, или группы равных по площади, но объединенных одними и теми же изображениями. Первая группа – резные линии паралельного и субпаралельного характера, которые пересекаются горизонтальными линиями. Вторая группа – круги, часто незамкнутые с линиями внутри и состоит из хорошо сохранившихся фаллических фигур, переходящих в друг друга и уменьшающихся сверху вниз. Здесь же большое количество чашевидных углублений. И третья группа – чашевидные углубления, представлена крупными изображениями «бобовидных» фигур сложной конфигурации (женское начало?). Отметим, что фаллические фигуры и «бобовидные» имеют между собой промежуточные формы, что указывает на единство этих двух образов (мужское и женское). Основная идея отражения в композиции, как нам кажется, это идея плодородия, взаимоотношения мужского и женского начал.

Рисунки более позднего времени – верблюд, лошадь, антропоморфные изображения сделанных путем выбивки выявлены недалеко от святилища Эмба 2, на отдельных глыбах

6) ученые внесшие вклад в изучение палеолита Казахстана.

В разделе имеются фотографии основоположников палеолита Казахстана – Х.А.Алпысбаева и А.Г.Медоева, список их научных работ, выставлены их монографии. Имеются фото ученых Института археологии и этнографии СО РАН (г.Новосибирск), академика Деревянко А.П. и профессора Петрина В.Т. внесших неоценимый вклад в исследование палеолита Казахстана, их труды. Кроме того имеется фото профессора Акиры Сэкия из Японии занимающегося исследованием раннего палеолита, который оказал спонсорскую помощь при создании музея и проведении археологических экспедиций на территории Казахстана. Все разделы сопровождены пояснительной запиской на казахском, русском и английском языках, красочными фотоиллюстрациями и географическими картами расположения наиболее значимых памятников каменного века. Кроме того, разделы нижнего и среднего палеолита дополнены рисунками о фауне того времени, а последующие о ранних наскальных изображениях на территории Казахстана.

а) список научных работ Х.А. Алпысбаева

1. Некоторые результаты изучения кремневых орудий //КСИИМК. 1959. Вып. 76. С. 10-16. По материалам стоянки Костенки II.
2. Палеолитическое жилище в Костенках II, археологические и этнографические параллели к нему //ВАНКазССР. 1958. № 5. С. 95-105.
3. Позднепалеолитическое поселение Костенки II. Автореферат дисс. на соискание учен. Степени канд. ист. Наук. Л., 1958.
4. Находки нижнего палеолита в Южном Казахстане //ТИИАЭ АН КазССР. 1959. Т.7. С.232-241.
5. Находки памятников каменного века в хребте Каратау //ТИИАЭ АН КазССР. 1962. Т. 14. С. 12-37.
6. Нижнепалеолитические местонахождения в Малом Каратау //ВАН КазССР. 1959. № 2. С. 64-70.
7. Новые палеолитические местонахождения в бассейне рек Арыстанды-Бурылтай (Боралдай) в Южно Казахстане //ТИИАЭ КазССР. 1961. Т. 12. С. 3-20.
8. Открытие нижнего палеолита в Казахстане. //ВАН КазССР. 1960. № 5. С. 59-61.
9. Открытие памятников древнего и позднего палеолита в Южном Казахстане. //СА. 1961. № 1. С. 128-138.
10. Первая многослойная палеолитическая стоянка в Казахстане. //ВАН КазССР. 1960. № 11. С. 103.
11. Костенко Н.Н., Алпысбаев Х.А. Палеолит в районе Турланского перевала хребта Каратау. //ВАН КазССР. 1966. № 8. С. 66-69.
12. Были ли каменные орудия у первобытного человека? //ИАН КазССР. Серия обществ. наук. 1966. № 4. С.90-92.
13. Геолого-исторические условия хребта Каратау в эпоху палеолита //Новое в археологии Казахстана. Алма-Ата, 1968. С. 5-20. (совместно с Костенко Н.Н.).
14. Индустрия олдувея, магадевиа, соана, их связь с Каратаускими изделиями //Поиски и раскопки в Казахстане, Алма-Ата, 1972. С. 47-55.
15. Малоизученные пещеры Казахстана //Природа. 1972. № 12. С. 109.
16. Некоторые вопросы изучения памятников каменного века в Казахстане //По следам древних культур Казахстана, Алматы, 1970. С. 227-240.
17. О локальных различиях палеолитических культур Средней Азии и Казахстана //УСА. 1972. Вып. 2. С. 5-7.
18. Палеолитические изделия как маркирующий индикатор антропогеновых отложений Казахстана //ИАН КазССР. Серия обществ. наук. 1968. № 4. С. 34-38.
19. Предварительные итоги изучения памятников каменного века в пещерах Южного Казахстана в 1969-1970 гг. //УСА. 1972. Вып. 1. С. 39-3.
20. Разведка памятников каменного века Казахстана в 1971 г. //УСА. 1972. Вып. 2. С. 30-31.
21. Костенко Н.Н., Алпысбаев Х.А. Значение палеолита для расчленения антропогеновых отложений // Культура древних скотоводов и земледельцев Казахстана. Алма-ата, 1969. С. 107-120.
22. Неолитическая стоянка в пещере Караунгур. (Юж. Казахстан) //ИАН КазССР. Серия обществ. наук. 1969. № 2. С. 85-87.
23. Разведка в Кызылкумском р-не Казахстана. //АО 1974. М., 1975. С. 481.
24. Стратиграфические условия некоторых палеолитических стоянок Южного Казахстана // В глубь веков. Алма-Ата, 1974. С. 3-15. (совместно с Костенко Н.Н.).
25. История Казахской ССР с древнейших времен до наших дней: в 5-ти т, Т. 1. Первобытно общинный строй. С. 49-79.
26. Акишев А.К., Алпысбаев Х.А., Максимова А.Г. Исследования в зоне Шульбинского водохранилища // АО. 1977. М., 1978. С. 508-509.
27. Мезолитические и неолитические стоянки Южного Казахстана //Археол. исслед. в Отраре. Алма-Ата, 1977. С. 93-103.
28. О находках индустрии каменного века в Каратау и Караоба //Археологические памятники Казахстана. Алма-Ата, 1978. С. 117-129.
29. Палеогеография Южного Казахстана (хребет Каратау) в эпоху раннего палеолита. Палеоэкология древнего человека. М., 1977. С. 202-208.
30. Индустрия палеолита Южного Казахстана. //Археологические исследования древнего, средневекового Казахстана. Алма-Ата, 1980. С. 54-64.
31. Памятники нижнего палеолита Южного Казахстана: (О древнейшем заселении Казахстана первобытным человеком). Алма-Ата: Наука, 1979.

б) список научных работ А. Г. Медоева

1. О старинных русских названиях минералов. Сообщение I. – Вестник АН КазССР, 1960. № 5. С. 80-84.
2. О старинных русских названиях минералов. Сообщение II. – Тр. ИГН АН КазССР: Материалы по петрографии, геофизике и полезным ископаемым Казахстана, 1961, Т. 4. С. 139-141.
3. Наскальные изображения гор Тесиктас и Караунгур. – Тр. ИИАЭ АН КазССР: Новые материалы по археологии и этнографии Казахстана. 1961. Т. 12. С. 72-77.
4. Древние памятники изобразительного искусства в урочище Калмак-жаткан-Карашат. Вестник АН КазССР, 1961. № 2. С. 100-101.
5. Новые материалы по каменному веку Северного и Прибалхашья и хребта Чингиз. – Вестник Ан КазССР. 1962. № 3. С. 86-88.
6. Предварительные данные о палеолите в долине р. Туранги (Северное Прибалхашье). – Изв. Ан КазССР. Сер. истор., археол. и этнографии. 1962. Вып. 2(19). С. 94-105.
7. Гравюры на камне в горах Тюлькули (Северо-Восточного Прибалхашье). – Вестник Ан КазССР. 1963. № 7. С. 89-93.
8. Каменный век Сары-Арка в свете новейших исследований. – Изв. АН КазССР. Сер. обществ. наук. 1964. Вып. 6. С. 90-98.
9. Топография стоянок каменного века в Северном Прибалхашье. – Вестник Ан КазССР. 1965. № 5. С. 85-88.
10. Об истоках древнего палеолита Сары-Арка. – Изв. АН КазССР. Сер. обществ. наук. 1965. Вып. 4. С. 77-81.
11. Охотники и амазонки. – Советский Союз. 1966. № 7. С. 49.
12. Стоянка-мастерская у озера Кудайколь. – В кн. Новое в археологии Казахстана. Алма-Ата: Наука, 1968. С. 128-134.
13. Наскальные изображения у горы Айракты на полуострове Мангышлак. – В кн.: культура древних скотоводов и земледельцев Казахстана. Алма-Ата: Наука, 1969. С. 146-152.
14. Подземная архитектура кочевников полуострова Мангышлак. – Простор. 1969. № 6. С. 51-57.
15. Ареалы палеолитических культур Сары-Арка. – В кн.: По следам древних культур Казахстана. Алма-Ата: Наука, 1970. С. 200-216.
16. В соавторстве с А.С. Сарсековым, Д.П. Позднышевой и др. Каркаралинский низкогорно-мелкосопочный район. Северное Прибалхашье. Четвертичная система. – В кн.: Геология СССР. Т. ХХ. Кн. 1. Центральный Казахстан. М.: Недра, 1972. С. 499-507.
17. Радиальная система изготовления нуклеусов леваллуа в древнем палеолите Сары-Арка и Мангышлак. – В кн. Поиски и раскопки в Казахстане. Алма-Ата.: Наука, 1972. С. 139-153.
18. Вопросы периодизации и хронологии палеолита Сары-Арка. - В кн.: Информационный сборник ИГН Ан КазССР. Алма-Ата: Наука, 1976. С. 49-51.
19. Проблемы палеолита Казахстана (начальный этап). – В кн. : Проблемы изучения и охраны памятников культуры Казахстана. Алма-Ата. 1980. С. 161-162.
20. Сакральная архитектура Мангышлака. – В кн.: Искусство Казахстана-79. Алма-Ата: Онер, 1980. С. 76-80.
21. Геохронология палеолита Казахстана. – Вестник АН КазССР. 1981. № 8. С. 58-59.
22. The Art of the Mangyshlak Nomads. – Lotus, Supplement Soviet Kazakhstan, 1973, p. 14-20.
23. Geschichte in der Sprache der Kunst. – Freundschaft, 1977, Marz, 10.

в) список монографий (коллективных работ), учебников, учебных пособий профессора Таймагамбетова Ж.К.

(полный список научных работ смотрите в «Биобиблиографический сборник работ Таймагамбетова Ж.К. в СМИ». Алматы 2007 г.

1. Периодизация эпохи палеолита Южного Казахстана (по материалам стоянки имени Ч.Валиханова): Автореф. дисс. …к.и.н. –Новосибирск, 1984. –25с.
2. Памятники каменного века. I глава. Археологические памятники в зоне затопления Шульбинской ГЭС. –Алма-Ата, 1987. 18 п.л..
3. История изучения палеолита Казахстана //Актуальные проблемы историографии древнего Казахстана (археология). –Алма-Ата, 1989 года. –С.22-40.
4. Палеолитическая стоянка им. Ч.Ч.Валиханова. –Алма-Ата: Наука, 1990. –128с.
5. Археология Казахстана: Учебное пособие для студентов исторических факультетов вузов. –Алматы: РИК, 1993. –362с. В соавт. с К.М.Байпаковым, Т. Жумаганбетовым.
6. История Казахстана с древнейших времен до наших дней (Очерк).–Алматы: Дуір, 1993. –416 с. (авт. жым).
7. Палеолит Казахстана (основные проблемы): Наука, Диссертация на соискание ученой степени д.и.н. в форме научного доклада. –Новосибирск, 1993. –54с.
8. Палеолит Северного Прибалхашья (Семизбугу-пункт 2. Ранний- поздний палеолит). –Новосибирск: ИАЭ СО РАН, 1993. –114с. В соавт.: с А.П. Деревянко, Б.Ж. Аубекеровым, В.Т. Петриным, О.А. Артюховой, В.Н. Зениным, В.Г. Петровым.
9. азастан тарихы (кне заманнан бгінге дейін) (Очерк). –Алматы: Дуір, 1994. –477б.(авт. жым)
10. История Казахстана (с древнейших времен до наших дней). В четырех томах. –Т.1. –Алматы: Атамра, 1996. –540с. (колл. авторов).
11. азастан тарихы (кне заманнан бгінге дейін). Трт томды. –1 том. –Алматы: Атамра, 1996. –544б. (авт. жым).
12. Early paleolithic Assemblages in travertine, Southern Kazakhstan. (A Variant of an Adaptation Model) / Prepr. - Novosibirsk, 1997. –38p. - Co- authors: A.Derevianko, V.Petrin
13. Paleolithic sites of surfical occurrence in the arid zone of Eurasia; methods of studying and informative Potentialities / Prepr. -Novosibirsk, 1997. –38p. - Co- authors: A.Derevianko, V.Petrin
14. Археологические комплексы пещеры Караунгур.- Туркестан: Мирас, 1998 г. -186с.- В соавт.: с Т.И.Нохриной.
15. История древнего Казахстана. Учебник для 5-го класса. –Алматы: Атамура, 2000. –158 с. -В соавт.: с Т.Турлыгулом, Б.Адырбеком.
16. Раннепалеолитические микроиндустриальные комплексы в травертинах Южного Казахстана. –Новосибирск: ИАЭ СО РАН, 2000. –300 с. -( На рус., англ., фр., турец., казах. языках). -В соавт.: с А.П.Деревянко, В.Т.Петриным, З.К.Исабековым, А.Г.Рыбалко, М.Оттом.
17. Ашельские комплексы Мугоджарских гор (Северо-Западная Азия). –Новосибирск: ИАЭ СО РАН, 2001. –136с.. -В соавт.: с А.П.Деревянко, В.Т.Петриным, С.А.Гладышевым, А.Н.Зениным.
18. Ежелгі азастан тарихы (5 сыныпа арналан оулы) – Алматы: Атамра, 2001. –157 б. Т.Трлыл, Б.Адырбекпен бірге.
19. Иллюстрированная история Казахстана (с древнейших времен до наших дней). -Т.1. –Алматы: РОНД, 2001. -240 с. (колл. авторов).
20. Комплексы палеолитической стоянки Шульбинка из Верхнего Прииртышья (на рус., каз., франц., яз.). –Алматы КазНУ им.аль-Фараби, 2000. –165с. -В соавт.: с В.Т.Петриным.
21. Палеолитические комплексы Семизбугу, пункт 4 (Северное Прибалхашбье) –Новосибирск: ИАЭ СО РАН, 2001.- 118с. -В соавт.: с О.А.Артюховой, А.П.Деревянко, В.Т.Петриным.
22. История Казахстана с древнейших времен до наших дней (курс лекции). –Алматы:ш иян 2003. –581 с. (колл. авторов).
23. Исследования Российско-Казахстанской экспедиции в Казахстане (1998-2001гг.) – Новосибирск, 2003 г. -21,5 п.л. 183с. (колл. авторов)
24. Каменный век.–В кн.: Восточная Сарыарка. Каркаралинский регион в прошлом и настоящем. Алматы 2004, Раздел 2. Глава 1. С.110-123.
25. История древнего Казахстана. Учебник для 5-го класса. –2-ое издание. Алматы: Атамура, 2005. –160с. -В соавт.: с Т.Турлыгул, Б.Адырбек.
26. Ежелгі азастан тарихы (5 сыныпа арналан оулы) – 2-ші басылым. Алматы: Атамра, 2005. –160б. Т.Трлыл, Б.Абдырбекпен бірге.
27. История Алматы. Том 1. Алматы, 2006 – 25 п.л. (колл.авт.)
28. Археология Казахстана. – Алматы: «нер». 2006. – 256с. (колл. авторов)
29. Кркемсуретті азастан тарихы. 1 том. ( Палеолит дірінен монол шапыншылыына дейінгі азастан). Алматы, 2006ж. 27,3 б.т. (авт. жым)
30. Памятники эпохи каменного века. – В кн: Республика Казахстан. Социально-экономическое развитие. Том 2. Алматы, 2006г. С.197-206. (соавторы Артюхова О.А., Мамиров Т.Б.)
31. История, археология. (раздел) – Национальный Атлас Республики Казахстан. Алматы, 2006г., с.88 +карта «Памятники каменного века».
32. Археология Казахстана. Учебное пособие. Алматы 2007г., 22.5 п.л. (совместно с К.М.Байпаковым).
33. азастан археологиясы. Оу ралы. Алматы 2007ж., 18.5 б.т. (Байпаков., Жумаанбетов Т.)
34. Индустриальные комплексы северо-восточной части хребта Каратау (Южный Казахстан) –Алматы-Новосибирск, 2007г., 22 п.л. ( А.П.Деревянко, Т.И.Нохрина, Г.Т.Бексеитов, А.А.Цыбанков)
35. Kazakistan ve Kazaklar. /Eski devirlerden cunumuse. – Istanbul, 2007. 591в. ( kazakc,adan C,eviren Doc, Dr.A. Kara) /авт. жым/
36. Kazakhstan. Encyclopedic reference book. Almaty, 2007 – 45 п.л. (колл. авт.)
37. азастанны тас дрі (зертеллу тарихы мен негізгі мселелері). Алматы, 2008ж., - 266 б. (Байгунаков Д.С.)
38. Позднепалеолитические памятники Казахстана. Алматы «аза университеті» 2009г. 16 п.л. (Ожерельев Д.В.)

V. Периодизация, хронология и корреляция палеолитических индустрий Казахстана с индустриями сопредельных территорий

Периодизация палеолита Казахстана соответствует схеме расчленения палеолита Старого Света на три крупных подразделения: ранний палеолит, средний палеолит (мустье) и поздний палеолит. Это вполне логично вытекает из имеющихся материалов эпохи палеолита, и, что особенно важно, подчеркивает единые темпы развития человечества в палеолите, как неоднократно подчеркивали А.Г. Медоев и Х.А. Алпысбаев. Это во многом облегчает нашу задачу в выработке периодизации, поскольку развития палеолита Казахстана подчинялось общим закономерностям в эволюции каменной индустрии. Это тем более важно, поскольку подавляющая часть памятников, как указывалось выше, находится на поверхности, и предлагаемая периодизация базируется практически полностью на технико-морфологических показателях каменной индустрии. Прежде чем перейти к изложению собственно периодизации, остановимся на проблему пространственного палеолитических памятников. Сейчас в Казахстане выделяется 3 региона сосредоточения памятников палеолитической поры – Южный Казахстан (Каратау, Семиречье), Западный Казахстан (Мангышлак, Мугоджары) и Центральный Казахстан (Северное Прибалхашье, Сары-Арка, Павлодарское Прииртышье). Все они изучены в разной степени. Часть из них – Семиречье, Мугоджары – пребывает в состоянии потенции, но тем не менее, по коллекциям, что там собраны, можно говорить, что памятники, обнаружены в этих районах, демонстрируют ту же картину, которая наблюдается в хорошо изученных районах (Прибалхашье, Каратау, Мангышлак), что дает основание для создания единой периодизационной схемы всей территории Казахстана.

Вряд ли справедливо считать, что выделенные Х.А. Алпысбаевым (1979) и А.Г. Медоевым (1982) две пространственные зоны с различающимися технико-типологическими слагаемыми каменных индустрий существовали реально. Этому противоречат выявленные М.Н. Клапчуком (1970, 1971) на территории Сары-Арки галечные комплексы Музбель и Обалысан. Скорее, видимо, нужно вести разговор о преобладающих тенденциях в развитии каменной индустрии в том или ином районе, в понимании А.г. Медоева, который в последней работе (1982) говорил уже не о двух пространственных зонах палеолитических памятников, а о двух самостоятельных линиях развития. Это учитывается в уточняющей современной схеме Б.Ж. Аубекерова (1992), в которой выделяются две провинции: А. Каспийско-Аральское-Иртышская; Б. Сары-Арка-Тяньшаньская с областями: А. 1. Мангышлакская, А. 2. Устюртская, А. 3. Аральская, А. 4. Мугоджарская, А.4. Иртыш-Шидертитнская, Б.1. Каратауская, Б.2. Северо-прибалхашско-Ерементауская, Б.3. Тяньшаньская, Б.4. Алтайская, Б.5. Сарысу-Тениз-Ишимская (Рис. 1).

Впрочем, все это справедливо лишь для памятников раннего палеолита. В эпоху мустье бесспорно наблюдается локально большая дифференциация памятников, как это показано в исследовании О.А. Артюховой (1992).

Палеолитические памятники демонстрируют эволюцию культур, которая предстает в обобщенном виде следующим образом (табл. 1): на Мангышлаке, исключая протолеваллуа-ашель – возрастной аналог Оллдувая – происходит трансформация культуры леваллуа-ашель 1 в2 (мустье). Комплексы типа Шахбагата 1, Онежек 1 относятся к позднему палеолиту. Для раннего этапа этого индустриального ствола характерны господство в первичном расщеплении техники леваллуа наличие рубил, колунов, кливеров, а также присутствие техники комбева.

На южном скате Сары-Арка, на примере комплексов Семизбугу, выделяется также 3 этапов: ашельский, для которого характерно расщепление в технике леваллуа в сочетании с клектонской. Мустьерская эпоха характеризуется как мутье с ашельской традицей фации леваллуа (среднемустьерские комплексы), так и мустье с ашлеьской традицией фации нелеваллуа (позднемустьерские комплексы). Поздний палеолит представлен культурой СА*к. Особо подчеркнем, что именно материалы Семизбугу дают непротиворечивую и логически завершенную картину развития палеолита от раннего этапа до позднего.

Очень похожая схема развития палеолита наблюдается на Левобережье Иртыша (Кудайколь, Карасор). Первоначальный этап представлен комплексами типа леваллуа-ашель 1, который перерастает в леваллуа-ашель 2, а затем трансформируется в поздний палеолит.

В Центральном Казахстане, по В.С. Волошину, если исключить не очень достоверные данные по комплексу Актасты 1 и 2, развитие палеолита начинается по двум направлениям. Галечная индустрия представлена комплексами Обалысан и Музбель, леваллуазскиая – местонахождениями Курома, Ак-Кошкар. Эти две линии продолжаются в развитом ашеле комплексами Жаман-Айбат 4 (галечная) и первыми сериями Мизар и Койтас 4 (леваллуазская). Мустье представлено различными вариантами, из которых наиболее выразительны индустрия Батпака 1, 2, 3, Огизтау 1 и2. Видимо, на их основе и вырастает поздний палеолит Центрального Казахстана (Ангренсор).

Что же касается многочисленных коллекций хребта Каратау, то, верочтно, наиболее приемлемой является схема, предложенная Х.А. Алпысбаевым, который разделил все комплексы на 3 хронологические группы. Местонахождения 1 хронологической группы (Акколь, Борыказган, Танирказган и др.) датируются ашельской эпохой и 3 хронологической группы (стоянка им. Ч. Валиханова) – позднемустьерской и верхнепалеолитической эпохой.

Для раннего этапа характерна развитие по азиатскому пути (галечная линия), хотя имеется и иная точка зрения – о принадлежности комплексов типа Борыказган и Танирказган к леваллуазской технике (А.Г. Медоев, 1982).

Подводя итог, можно сказать, что несмотря на региональные различия, общий вектор движения совпадает для всех территорий, и нам кажется, что объединяющим моментом, прежде всего, служит наличие во всех абсолютно комплексах раннего палеолита техники леваллуа, которая также ярко проявляется в мустьерское время на материалах большинства памятников.

Определение хронологии комплексов палеолита Казахстана является одним из сложнейших вопросов. Это связано, как уже указывалось, с тем, что культурные остатки в виде камня находятся на поверхности. Как показали работы В.а. Ранова, А.П. Деревянко, В.Т. Петрина, Г.И. Медведева, Б.Ж. Аубекерова, О.А. Артюховой, В.С. Волошина, имеются объективы показали по которым с известной степенью достоверности комплексы могут быть датированы относительно друг друга. Здесь играет роль характер сохранности поверхности (степень деструкции). Важен также геоморфологический анализ. Причем положительной результат может быть получен при достаточно большой выборке памятников, которые могут быть увязаны с «нормальными исходящими формами развития рельефа», как удачно выразился Б.Ж. Аубекеров (1990). Но дело осложняется тем, что среди геологов нет единого мнения по поводу возраста элементов рельефа. С нашей точки зрения, вряд ли самые ранние комплексы типа леваллуа-ашель 1 с Мангышлака, Борыказгана и Танирказгана с Каратау имеют возраст более 600 тыс. лет, т.е. относятся к раннему плейстоцену. Но в принципе вопрос с хронологии может быть успешно решен, если будут найдены памятники с хорошо разработанной стратиграфией.

Ранний пласт палеолитических памятников Казахстана, как указывалось, имеет широкий круг аналогий. Как хорошо известно, ранний палеолит, несмотря на свою вариабельность, довольно однороден. Так, в Африке, Европе, на Ближнем Востоке – наиболее изученных районах Земного шара – выделяются лишь два индустриальных ствола: так называемый «южный ашлеь» с рубилами и «северный», основанный на галечной технике. Видимо, это положение применимо и к Азии, включая сюда Казахстан.

Исходя из этого постулата, кам кажется наиболее справедливым сопоставление ашельских комплексов типа Семизбугу (пункты 2 и 10А) (сильнодефлированные серии) с 7-м хронологическим комплексом Королева, а также Рокосово (В.н. Гладилин, В.И. Ситливый, 1992). Этому сопоставлению как будто противоречит наличие на Семизбугу рубил. Дело в том, что они встречены в коплексах, которые можно определить как переходные от ашеля к мустье (среднедефлированные серии). И их совершенно нет среди артефактов с сильнодефлированной поверхностью, имеющих наибольшую древность. Эти комплексы прежде всего объединяет наличие леваллуазской техники расщепления, хотя на уровне типологического сравнения орудийных наборов, безусловно, имеется большое различие, как например, присутствие на Семизбугу представительной серии артефактов, связанных с клектоном. Если говорить о сопоставлении ашельских комплексов типа Семизбугу с материалами, предположим, Кавказа, то схожесть с такими памятниками, как Сатани-Дар (Армянское нагорье) (М.З. Панчкина, 1950) и Яштух (Черноморское побережье Кавказа) (С.Н. Замятнин, 1937, 1967; И.И. Коробков, 1971) совершенно очевидны.

Принцип «эстафетного» освоения территории, если полностью принять господствующую сегодня теорию происхождения человека в Африке, дает возможность сравнивать материалы раннего палеолита Казахстана не с далекими культурами ущелья Олдувай в Юго-Восточной Африке, а с комплексами каменной индустрии более близких областей, в частности, Ближнего Востока. Здесь имеются в виду ашельские памятники Убейдия в Палестине и Латамна в Сирии. Находок, сделанные Х.А. Амирхановым в Южной Аравии (1991) могут принципиально изменить наш взгляд на расселение человека в раннем палеолите.

Кстати заметить, что по хронологической позиции материалы Казахстана и Ближнего Востока также близи между собой, нежели далекие, условные аналогии с Африкой. На наш взгляд, в Убейдии наиболее близки к Семизбугу и Шахбагате комплексы 11-28.

Как показывают приведенные аналогии, имеется в виду Королево и Убейдия, которые относятся ко времени 700 тыс. лет и старше, предварительно можно так же датировать наиболее древний пласт местонахождений гор Семизбугу и Шахбагаты.

Сравниваем матераилы древнего палеолита с территории Казахстана (Танирказган, Борыказган, семизбугу и др.) с палеолитом Средней Азии, где в последнее время В.а. Рановым (1988) исследованы наиболее древние памятники (Культура ТЛ, ПМ – 800 тыс. лет; Каратау, ТЛ – 200 тыс. лет; Лахути, ТЛ – 130 тыс. лет; Оби-Мазар ТЛ- 70-90 тыс. лет). По мнению автора, они образуют единую генетическую линию от Кульдары к Каратау (каратауская культура), хотя можно заметить, что несмотря на прекрасную стратиграфию, археологические комплексы немногочисленны и не очень выразительны. Поэтому вывод, сделаны на основе их анализа, носят предварительный характер. Все эти памятники безусловно объединяет использование галек в качестве исходного субстрата и «микролитоидность» самого инвентаря. Отметим, с нашей точки зрения, наличие в материалах Лахути элементов леваллуа (В.А. Ранов, 1988).

Что же касается сравнения материалов раннего палеолита Казахстана с другими комплексами. Средней Азии, в частности, Сель-Унгур (ашель южного типа) (У.И. Исламов, К.А. Крахмаль, 1992) и стоянки у ключа Кульбулак (М.Р. Касымов, 1990), то по поводу возраста последних среди специалистов нет однозначного мнения. Впрочем, подобрать им аналогии среда комплексов Казахстана вряд ли возможно.

По мнению наших предшественников (Х.А. Алпысбаев, 1979 и др.), комплексы типа Борыказган, Танирказган, Кемер свидетельствуют о существовании галечной индустрии «азиатского» облика на территории Казахстана. Приведенные Х.А. Алпысбаевым аналогии ранней соанской культуры вполне справедливы (Terra H., Paterson P., 1939; Sankalia H.D., 1962), хотя в последнее время эта точка зрения подвергается, возможно, справедливой критике (В.А. Ранов, 1992). Сейчас поиск аналогий галечным индустриям Средней Азии и Южного Казахстана сместился в сторону лессового плато Северного Китая (В.а. Ранов, 1988). Если учитывать контекст памятников, а с нашей точки зрения, на это указывал в свое веремя А.Г. Медоев (1982), памятники Борыказган и Танирказган и подобные им обладают известной фракционность материалов, поскольку является мастерскими. И в этом плане наиболее справедливо сравнивать их с раннепалеолитическими комплексами Монголии, имеющими такой же контекст, как и материалы с кустовой возвышенности районе озера Акколь – прежде всего с комплексом Нарийн-гол 17. Не исключено, что через комплексы подобного типа имеется взаимосвязь с материалами Китая, в частности Сихоуду (ПМ – 1,800 тыс. лет, провинция Шаньси), Юаньмоу (ПМ – 1,700 тыс. лет, провинция Юаньнянь), Сиашанчшанг (провинция Хэбэй), Ланьтянь (провинция Шаньси) (Цзя Ляньпо, 1984). Для этих памятников показательны чопперы, рубящие орудия, галечные нуклеусы и массивные скребла.

Целая серия раннего палеолита известна на севере Азии – Улалинка (А.П. Окладников, 1971), Филимошко (А.П. Окладников, А.П. Деревянко, 1971), Диринг-Юрах (Ю.А. Мочанов, 1992), а также сборы Г. И. Медведева и других исследователей на высоких террасах Ангары (Г. И. Медведев, 1978; А.В. Волокитин, 1992).

Сравнивая коллекции Танирказган и Борыказган с материалами «олонского» и «тархайского» пластов, мы находим наибольшее количество совпадений. Это наблюдается прежде всего в доминировании техники «отщепа-заготовки», наличии галечных нуклеусов, в малом ассортименте орудий труда и испоьзовании в работе отщепов без предварительной их обработки (Г.И. Медведев, 1983).

Вообще, распространение в аридной зоне Евразии комплексов типа Борыказган и Танирказган и др. не территории Казахстана (Х.А. Алпысбаев, 1979) и местонахождений «манханского пласта» в Монголии (В.Т. Петрин, 1991), местонахождений «олонского» и «тарахайского» пласта в Сибири (Г.И. Медведев, 1983) ставит целый ряд проблем, одна из важнейших – выянение сущности, контекста, прежде чем их использовать в построениях хронологического и культурно-исторического плана.

Остановимся на одном важном моменте. В свое время высказано мнение о том, что раннепалеолитические памятники Сары-Арки образует северную границу ойкумены тогдашнего мира. Но вряд ли это так. Обнаруженные в последнее время комплексы на побережье Камского водохранилища – Слудка, Ганичата (П.Ю. Павлов, 1985) (в последнем вместе с каменными артефактами были выявлены остатки трогонтериевого слона) показывают проникновение человека далеко не север уже в раннем плейстоцена. Определенный интерес в этом отношении представляют находки на стоянке Мысовая (Г.Н. Матюшин, 1990).

Таким образом, Казахстан выступает не как северная граница ойкумены, а как центр развития палеолитических культур Евразиатского материка.

В археологии каменного века всегда существуют большие трудности при выявлении родства культур крупных эпох. В данном случае речь позиции, что основные индустриальные линии развития в эпоху мустье базируются на автохтонной основе, хотя, конечно, нельзя исключать каких-либо инноваций, связанных с приходом нового населения, предположим, с Ближнего Востока (В.А. Ранов, 1988).

Автохтонность очень ярко проявляется на таких памятниках как Семизбугу, Шахбагата, где представлены все 3 этапа каменного века - ранний палеолит (леваллуа-ашель, сильнодефлированные серии), мустье (леваллуа-мустье, среднедефлированные серии), и поздний палеолит (саяк, шахбагата 1, слабодефлированные серии).

В свое время В.А. Ранов предложел для Средней Азии следующие фации или варианты мутье: леваллуазский, леваллуа-мустьерских, мустьерский, мустьеро-соанский и впоследствии зубчатое мустье (1988).

Мустьерские же пласт Казахстана воспринимался единым массивом до исследования О.А. Артюховой (1992). На основании эталонных комплексов О.А. Артюхова выделила четыре фации эпохи мустье: леваллуа-мустье (Актогай, раннемустьерский комплекс Семизбугу, отчасти Хантау); мустье ашальской традиции фации леваллуа (среднемустьерский комплекс Семизбугу, Хантау) и нелеваллуа (позднемустьерский комплекс Семизбугу); мутье типичное (Кошкурган), мустье зубчатое (Бурма).

Классификация мустьерских индустрий, предложенная О.А. Артюховой, несколько близка и классификации, предложенной В.А. Рановым, но вряд ли она заимствована. Характер мустьерских памятников в Средней Азии и Казахстана показывает, что на этих территориях существовала единая культурная зона.

Не останавливаясь подробно на хронологии, уделим внимание двум памятникам – Семизбугу и стоянке им. Ч. Валиханова.

Мустье в Семизбугу представлено несколькими комплексами, которые, располагаясь в хронологическом порядке, дают возможность проследить эволюцию индустрию от леваллуа-мустье к мустье ашельской традиции фации нелеваллуа. Отметим, что на каждом из этапов увеличивается индекс массивности отщепов, и техника леваллуа постепенно исчезает. Это явление характерно не только для памятников Серного Прибалхашья, но и для всего Казахстана (Актогай, Хантау и др.). Однако на территории последнего выделяется мустье типичное на примере памятника Кошкурган. Его можно хронологически сопоставить с мутье ашельской традицией фации леваллуа. Наиболее близкими ей в технико-типологическом плане являются такие памятники как Тешик-Таш, Оби-Рахмат, Усть-Канская, Тюмечин 1 и др.

Особое значение для мустье Казахстана имеют материалы многослойной палеолитической стоянки им. Ч. Валиханова, которые представляют выразительные источники для понимания эволюции палеолитических культур Казахстана. Хронологическая последовательность культурных отложений хорошо прослеживается по стратиграфическим колонкам стоянки, содержащей шесть культурных слоев (5 мустьерских и 1 позднепалеолитический).

Для самых нижных слоев характерна техника скола грубых отщепов с дисковидных нуклеусов, примитивность заготовок и вторичной обработки орудий. Доминирующими в мустьерских слоях являются нуклеусы дисковидного характера.

В самом верхнем слое (позднепалеолитическом) ведущее место принадлежит нуклеусам призматического скалывания, среди орудий – скребкам с полукруглым рабочим краем. Сосуществование в этом слое мустьерских орудий с позднепалеолитическими формами свидетельствует о постепенном эволюционном характере и развитии индустрии на стоянке им. Ч. Валиханова. Сопоставление материалов стоянки с индустрией палеолитических памятников сопредельных территорий показывает, что вышеуказанное явление характерно для Тешик-Таш, Огиз-Кичика, Кульбулака (5-4 слои), Ходжикента, кутурбулака и др. Их объединяет типично мустьерская техника расщепления. Во всех этих стоянках дисковидные нуклеусы занимают главенствующее положение в индустрии, равно как и отщепы треугльной формы, снятые с них. Из орудий присутствуют скребла, остроконечники и скребки.

Отметим, что мустьерские памятники Казахстана не имеют абсолютных датировок, поэтому мы ограничимся лишь данными, полученными для памятников сопредельных территорий, в частности Алтая – пещера Страшная (40-45 тыс. лет), пещеры им. Окладникова (от 33300 до 42500 лет назад), пещера Денисовая (34700 и 39390 лет назад), Усть-Каракол (31410±1160 лет назад) (А.П. Деревянко, С.В. Маркин, 1990); Средней Азии – Худжи (38900±700 лет назад) (Е. Додонов, В.А. Ранов, 1984) и Кавказа – Ахштырская пещера (35000±200 лет назад).

Опираясь на эти данные, можно говорить о том, что леваллуа-мустьерские индустрии Казахстана относятся в основном ко второй половине вюрма.

Как ни странно, памятников позднего палеолита на территории Казахстана крайне мало. Эта «странность» отмечалась всеми исследователями, занимающимися проблемами Южного Казахстана и Средней Азии (Х.А. Алпысбаев, 1979; М.Д. Джуракулов, 1987; В.А. Ранов, 1988; М.Р. Касымов, 1990). По всей вероятности, это определяется палеогеографической обстановкой конца плейстоцена, когда экстрааридность, отсутствие воды, постоянные пыльные бури создавали чрезвычайно трудные условия для обитания людей и животных.

На наш взляд, восточная часть Казахстана, где имеются комплексы каменных индустрий типа Шульбинка, Семизбугу (слабодефлированные серии) могут быть сопоставлены с памятниками, хорошо изученными на Алтае (имеется в виду «карабомовский пласт», время существования которого по серии радиоуглеродных дат находится в пределах от 43 до 32 тыс. лет назад) (А.П. Деревянко, В.Т. Петрин, 1988).

Видимо, этап перехода от мутье к позднему палеолиту имел глобально пространственный характер, охватывая огромную территорию от восточного побережья Средиземного моря (комплексы типа Кзар-Акия, в Палестине) до Байкала, а возможно, и далее на восток, включая сюда и территорию Восточного Казахстана. Все эти комплексы базируются на леваллуа-мустьерскому индустриальном стволе в развитии обработки камня.

По сути дела, это последнее крупное образование общности, после чего начинается большая дробность в развитии индустрий позднего палеолита. «Карабомовский пласт» является той подосновой, из который вышла большая часть культур позднего палеолита Северной, Центральной, Средней Азии и Казахстана.

Разбирая вопрос о позднем палеолите Средней Азии, все авторы в основном анализируют материалы двух стоянок – Самаркандской (М.Д. Джуракулов, 1987) и Шугноу (В.А. Ранов, 1988).

Несколько шире к проблеме позднего палеолита подошел М.Р. Касымов, предлагавший крайне классификационную картину раннего, среднего и позднего палеолита. Так, в позднем палеолите им выделяется 6 групп памятников (М.Р. Касымов, 1990). Но дело в том, что само состояние первоисточников, их количество, степень изученности таковы, что на сегодняшний день можно намечать лишь пути развития без уточнения деталей.

Предположение о трансформации культур от эпохи мустье к культурам позднего палеолита по двум вариантам: А – ближневосточно-европейский ( стоянка Шугноу) и Б – азиатский (Самаркандская стоянка) (в основе последнего лежит галечная техника), может быть дополнено еще одним вариантом, проявившимся в 1 слое стоянки им. Ч. Валиханова, хотя материалы последнего ближе к комплексам Самаркандской стоянки, нежели к пластинчатой индустрии Шугноу.

VI. Культурно-образовательная деятельность в музее

Музеи занимают важное место среди социокультурных институтов сегодняшнего общества. В них фиксируются, сохраняются и экспонируются памятники природы, материальной и духовной культуры. Таким образом музеи становятся важным каналом распространения информации о нашем прошлом.

Быстрое развитие науки и техники, которое мы сегодня видим, неуклонно увеличивает количество предметов, становящихся непригодными для использования современным человеком. На опасность естественной при этом утраты важной части своего исторического прошлого общество реагирует поисками обоснования современности с помощью культивирования музейных предметов как ценностей уходящей культуры. Как институт, предназначенный современным обществом для предотвращения потери предметов, накопленных им в связи со своей культурной ценностью, музей производит с этими предметами те же действия, что библиотеки с печатными изданиями, а архивы с историческими источниками.

Музей представляет исчезающие из общества ценности и может привлечь внимание к постоянным общечеловеческим ценностям, не изменяющимся с течением времени. Он подчеркивает их значение для поддержания непрерывности и преемственности культуры.

Собирательство и хранение материальных объектов уходит своими корнями в раннюю историю человечества. За многие тысячи лет до появления настоящих музеев, и даже протомузеев появляется такое понятие как коллекционирование. Еще в первобытном обществе люди начали создавать коллекции предметов, считавшиеся ценными в глазах древнего человека, и которые были связаны с местами отправления религиозного культа.

Как пример можно привести неандертальские пещерные святилища (Драхенлох, Зальцофен, Регурду), которые являются в некоторой мере прототипами музеев. Здесь первобытные человек еще в мустьерский период устроил нечто наподобие «экспозиции» костей медведей, разложив их в определенном порядке.

Такие пещеры, как Драхенлох, Вильдеманнлислох, Вильдкирхли, Петерсхелле содержат множество костей медведей, принадлежавших до 1000 особей, что, несомненно, говорит о выборочности вида, останки которого приносили в эти труднодоступные места. Достаточно неплохое состояние  черепов и прочих костей говорит о быстром их накоплении в течение сравнительно небольшого периода времени. Тот факт, что в пещерах, как правило, отсутствуют культурные слои, означает то, что неандертальцы хотя и многократно посещали пещеры, но не жили в них. Таким образом, с коллекционированием эти собрания роднят достаточно многие принципы, если учесть, что коллекция - это комплекс материальных предметов, естественных или созданных человеком, которые содержатся временно или постоянно за пределами хозяйственного потребления и представлены для осмотра, окружены особым надсмотром, уходом в закрытом и приспособленном для этого месте.

Очевидно, что медведь был важнейшим, но не единственным предметом в более широкой по видовому составу коллекционерской практики неандертальца. «Медвежьи» пещеры предлагают лишь одну, хотя и наиболее яркую сторону процесса, тематически отражающего весь тот состав фауны, который был объектом постоянного и активного восприятия палеолитического человека.

Возможно, что коллекции костей иных животных нередко создавались под открытым небом и оказались менее долговечными в силу разрушающего воздействия внешней среды (к примеру, на Ильинской стоянке на Кубани были найдены подобные «художественные» выкладки с костями зубра, но очень плохо сохранившиеся).

Мы можем видеть, что стремление собирать предметы, имеющие для создателя коллекции какое-то особое значение, хранить и охранять, показывать их было свойственно человеку еще до того, как происходит завершающий этап его эволюции – в эпоху среднего палеолита.

1) хранение предметов из камня

При хранении памятников музей объединяет их в группы, сходные по материалам, требующие одинаковых или близких условий хранения. В музее палеолита в подавляющем большинстве хранятся изделия из камней.

Правильная организация системы хранения предполагает соблюдение в музее специальных режимов – поддержания определенной температуры, влажности, освещения.

Изделия из камня достаточно устойчивы в музейных условиях. Они не подвержены повреждению биологическими вредителями. Однако орудия, сделанные из осадочных пород камня разрушаются кислотами, образующимися при повышенной влажности из газов, находящихся в воздухе (серная, соляная, угольная). Нельзя хранить произведения из этих материалов в сырых неотапливаемых помещениях: влага, замерзая в микротрещинах, вызывает механические повреждения музейного предмета.

Предметы из осадочных пород, найденные на раскопках, как правило, подвергались воздействию почвенных вод с растворенными в них солями. Соли осаждались в порах каменных изделий. При низкой относительной влажности и повышенной температуре на подобных предметах иногда появляются пушистые игольчатые налеты - результат кристаллизации водорастворимых солей, оставшихся в порах камня. Кристаллизация солей нарушает структуру камня, вызывает образование трещин и крошение материала.

При нормальном температурно-влажностном режиме (55 +/- 5 % относительной влажности и температуре 18 +/- 1) и отсутствии в воздухе агрессивных газов главное внимание должно быть обращено на защиту музейных предметов, изготовленных из камня, от механических повреждений, пыли и контактов с окрашивающими материалами.

Для цветных поделочных камней (яшма, халцедон), из которых древним человеком также изготавливались орудия труда, особенно опасны газы-засорители воздуха, образующие с влагой кислоты. Как правило, для них, при хранении, противопоказано попадание прямых солнечных лучей.

2) хранение изделий из кости

Кость, которую человек начал использовать для изготовления орудий еще в среднем палеолите представляет собой сложное сочетание неорганических веществ.

При повышенной влажности кость легко разрушается плесневыми грибами, кроме того, плесень оставляет трудноудаляемые пигментированные пятна. При повышенной относительной влажности в отапливаемых помещениях кость будет разрушаться и бактериями. Не менее опасна для кости излишняя сухость воздуха, особенно при повышенной температуре. Кость коробится, трескается, начинает расслаиваться. Этим разрушениям способствуют постоянные колебания температуры и влажности. Хранить изделия из кости следует в застекленных витринах и шкафах, т.к. ее пористая поверхность легко загрязняется.

3) культурно-образовательная деятельность в музее

Модернизация отечественного образования и усиление роли музея в жизни современного общества обусловили необходимость по-новому осмыслить и оценить огромное культурное наследие, накопленное человечеством, сформировать потребность в общении с ним.

XXI век должен стать веком расцвета музейного дела. Сегодня трудно представить себе образование или досуг без музея, а значит, и без грамотного учащегося и компетентного специалиста, хорошо знающего специфику музейного дела, особенности социокультурной образовательной деятельности музея. Следует отметить, что эта непростая задача успешно решается в рамках довольно нового педагогического направления – музейной педагогики, предусматривающей как обучение и воспитание учащихся на музейном материале, так и их теоретическое осмысление, а также подготовку специалистов, способных решать педагогические задачи в условиях музейной среды и образовательного учреждения.

Музей является исторически сложившимся институтом, построенным на принципе «диалога культур», хранящим в подлинных материальных предметах, общечеловеческие ценности, отображение различных картин мира, отличных друг от друга способов познания.

В контексте современного образования целью образовательного процесса признается формирование творчески развитой личности, которая способна воспринять в своем сознании ценность иных культур. Именно в музее осуществляется передача духовного, культурного опыта, накопленного человечеством за многие века своего существования.

Феномен «музейная педагогика» во многих странах мира рассматривается как система «параллельного образования», которую можно приравнять к педагогической системе, имеющей определенный контингент, социальный заказ, особенности содержания, особую структуру дидактического процесса, уникальные возможности обучения. Музейная педагогика - интеграция музея, музееведения и педагогической науки. Современная музейная педагогика развивается в русле проблем музейной коммуникации и направлена на приобщение к музею и его культуре, его научному богатству широких кругов населения (особенно молодежи), активизацию творческих способностей личности.

На современном этапе перспективы взаимодействия музея с образованием на всех уровнях должны определяться наиболее эффективными формами музейно-педагогической деятельности. Музейная экскурсия является наиболее распространенным методом проведения музеем просветительской работы.

Музейной экскурсии присуща коллективность осмотра. Экскурсия объединяет, как правило, группу людей, которая представляет собой определенное единство. Его основа – общий интерес, настроенность на восприятие, которую экскурсовод должен закрепить и реализовать. Сосредоточенность группы в пространстве музейного зала, общность переживаемых эмоций способствуют возникновению во время экскурсии особого психологического климата.

Еще одним признаком музейной экскурсии является руководство экскурсовода, который призван помочь посетителям получить желаемые знания и эмоциональные впечатления. Благодаря руководителю экскурсия приобретает организованный характер, т.к. ее ход целиком подчиняется его замыслу. Организующим признаком музейной экскурсии является ее тематичность, ибо всякая экскурсия имеет тему, а также маршрут, которому следует экскурсовод, раскрывая ту или иную тему.

И все же главным признаком музейной экскурсии, следует признать главенство зрительных впечатлений, наблюдение, рассматривание подлинных памятников истории и культуры. Поэтому экскурсовод уделяет преимущественное внимание показу, который сопровождается необходимыми словесными пояснениями, т.е. рассказом.

Восприятию музейных экспонатов, способствует моторность: экскурсия обязательно предполагает двигательную активность экскурсантов, их перемещение и созерцание объектов в различных ракурсах. Особенную важность принцип моторности приобретает при проведении экскурсии для детской аудитории, которая более активна в познании окружающего мира.

Все названные признаки роднят музейную экскурсию с экскурсиями других типов.

Отличается она от них главным образом тем, что проводится в пространстве музея (по территории, экспозиции или фондохранилищу), а, следовательно, специфика ее определяется характером музейной среды и экспонатов. Однако качество экскурсии в любом музее зависит, прежде всего, от того, насколько экскурсовод владеет экскурсионным методом и учитывает в своей деятельности требования и запросы аудитории. Поэтому особенно важным элементом при ведении музеем культурно-просветительской деятельности является процесс подготовки экскурсии. Существуют следующие этапы ее подготовки:

- формулировка темы экскурсии и определение ее целей;

- составление списка литературы по теме экскурсии;

- отбор объектов показа и составление маршрута;

- работа над содержанием экскурсии (построение логических переходов, выводов, вступления и заключения);

- работа над методикой ведения экскурсии, определение методов и приемов, которые будут использованы в течение нее;

- подготовка и оформление документации (развернутого плана экскурсии, справочного материала);

- прием экскурсии и включение ее в экскурсионную тематику;

- работа над совершенствованием экскурсии;

- составление методических разработок.

Музейный сотрудник, на первом этапе подготовки к экскурсии, должен сформулировать ее название и определить целевую направленность, изучить источники и литературу, сделать необходимые выписки, составить библиографию и картотеку.

На втором этапе необходимо изучить экспозицию и отобрать объекты показа (как основные, так и дополнительные), познакомиться с научными описаниями и паспортами на отобранные экспонаты, наметить маршрут (с учетом времени показа каждого объекта), определить оптимальные приемы показа, продумать логические переходы от одного объекта к другому.

Проделанная работа отражается в тексте экскурсии (его называют индивидуальным, тезисным и пр.). Но помимо него рекомендуется составить еще два методических документа. Первый - это план экскурсии (чаще всего он называется развернутым), в котором в сжатом виде фиксируются цель экскурсии, темы и подтемы, их краткое содержание, демонстрируемые экспонаты, время их показа.

Развернутый план экскурсии составляется следующим образом. На титульном листе указывается наименование музея, тема экскурсии, ее продолжительность, фамилия/и составителя/ей экскурсии, даты ее обсуждения и утверждения. Далее дается подробное изложение цели экскурсии, план основной части.

Развернутый план отрабатывается на практике в процессе общения с аудиторией, после чего составляется второй итоговый документ, который называется методической разработкой экскурсии. Он строится в основном по той же схеме, что и первый документ, но уже с подробным перечнем используемых методических приемов.

После оформления необходимой документации экскурсия проходит апробацию, после чего в нее вносятся необходимые коррективы.

Экскурсия состоит из нескольких частей: вводной, основной и заключительной.

Вступительная беседа состоит из следующих компонентов:

1. знакомство с группой: представление гида, выяснение состава группы, ее интересов и запросов, уровня знаний по теме;
2. информационная часть: сообщение о теме экспозиции, перечень освещаемых вопросов, наиболее интересные объекты, продолжительность экскурсии, маршрут, правила поведения в музее (чаще всего для детей, впервые пришедших в музей);
3. тематическая часть: вступление к теме экскурсии.

Основная часть экскурсии посвящается самому музею, его экспозиции или ее части. При проведении экскурсии стоит помнить, что посетители пришли в музей для того, чтобы увидеть подлинные музейные предметы, реликвии и раритеты, на которых и необходимо сконцентрировать основное внимание. Музейные предметы, как объекты экспозиционного показа делятся на основные и дополнительные.

К основным музейным предметам относятся наиболее значительные из подлинных памятников, являющиеся опорными экспонатами без воспроизведения и изучения которых невозможно более или менее полное и цельное раскрытие темы экспозиции. Как правило, они в первую очередь привлекают внимание посетителей – своей формой, размером, цветом.

К дополнительным объектам экскурсионного показа относятся музейные предметы, включение которых в показ не является обязательным для раскрытия данной темы экспозиции, но способствует ее более подробному освещению.

Сегодня существуют самые разнообразные методы, рассчитанные на разную по возрасту, статусу и образованию аудиторию, которые позволяют максимально доступно донести до посетителя необходимую информацию.

Методы, применяемые при проведении экскурсии, можно определить следующим образом:

1. Повествовательный: монологическое изложение материала, способствующее более прочному усвоению музейной информации.
2. Метод сравнения: один из способов подачи музейной информации, предусматривающий

1) сравнение разных частей одного и того же объекта

2) сравнение определенных признаков двух и более объектов

3) сравнение признаков наблюдаемого экспоната с признаками предмета, известного по прежнему опыту.

3. Метод контраста предусматривает противопоставление явлений, событий, фактов, предметов.
4. Проблемный метод предусматривает создание проблемной ситуации и поиск способов ее разрешения в процессе презентации музейной информации.
5. Вопросно-ответный метод при помощи умело поставленных вопросов побуждает посетителей рассуждать и анализировать проблемы в определенной логической последовательности.
6. Метод диалогического общения – это равноправное (для экскурсовода и экскурсанта) обсуждение вопросов рассматриваемой темы.
7. Игровой метод призван способствовать освоению музейной информации в процессе игры с переживанием удовольствия от самой деятельности. Существуют игры предметные, сюжетные, подвижные, интеллектуальные и дидактические.
8. Метод стимулирования самостоятельной деятельности предусматривает создание ситуации и условий для включения посетителя в активную самостоятельную деятельность в различных сферах (эмоциональная, интеллектуальная, творческая, практическая).
9. Метод организации творческого состязания предполагает использование соревнования в целях выявления и активизации творческого потенциала музейной аудитории.
10. Метод театрализации – это способ подачи музейной информации с применением комплекса театральных атрибутов (сценарий, режиссура, распределение ролей). Его особенность – включение посетителя в театральное действие, организованное в музейной среде.

При подготовке экскурсии в музее стоит помнить, что ее продолжительность не должна превышать:

- для учеников младших классов: 45-50 мин.;

- для учеников средних классов: 1 час – 1 час 10 мин.;

- для учеников старших классов – 1ч. 30 мин.;

- для взрослых групп – 1час 45 мин. - 2 часа.

Музейные экскурсии разнообразны, но их можно классифицировать. Они делятся:

по профилю - на исторические, литературные, искусствоведческие, естественнонаучные и пр., в этом отражается связь с профильной дисциплиной музея;

по месту проведения - по экспозиции, фондохранилищу, по территории. Встречаются комплексные экскурсии, в которых сочетается показ экспозиции и других частей музея, например, заповедной зоны;

по широте охвата. Чаще всего для характеристики экскурсий употребляются такие термины, как обзорная экскурсия (по всему музею) и тематическая (посвященная конкретной проблеме). Музееведы относятся к этой терминологии, как правило, негативно, полагая, что она не отражает сути дела. На самом деле, здесь в основу деления положены разные признаки: степень подробности показа экспозиции (полностью или частично) и тематичность. Поэтому более правильно, признав, что всякая экскурсия имеет тему, говорить об экскурсии по всему музею (обзорная) или его части;

по целевой направленности: культурно-образовательные (общеобразовательные) экскурсии и учебные, непосредственно связанные с программами различных учебных заведений. Среди последних можно выделить методические экскурсии музееведческого характера, которые знакомят с особенностями хранения фондов, построения экспозиции, проведения экскурсии и т.д.;

по составу экскурсантов: экскурсии для аудитории разного возраста, образования, для местных жителей или туристов, для групп однородных или разнородных по составу (например, для родителей с детьми).

Совершенно особую роль в музейно-педагогическом процессе играет взаимодействие вуза и музея, студента и музейного работника.

   Взаимодействие музея и вуза отражает общую тенденцию культуры ХХI века к интеграции различных сфер знания и деятельности. Существует определенная специфика музейно-педагогического процесса. Во-первых, это сами формы музейного образовательного процесса – экскурсия, занятие в музейной аудитории или студии, лекция. В качестве дополнительных средств, обеспечивающих успех работы в рамках этих форм стоит назвать аудио-, видео- и печатные материалы, мультимедийные программы. Во-вторых, методической основой музейного образовательного процесса является диалог, который имеет сложную структуру: диалог с памятником, музейным педагогом, межличностный диалог участников.

     Образовательный процесс в музее имеет свои специфические особенности. Если путь образования в вузе лежит через формирование способностей к самостоятельному развитию в профессиональном и общекультурном планах, то в музее образование осуществляется через ценностное отношение личности и расширение ее опыта в процессе общения с музейными предметами.

    Высшее учебное заведение дает системное, рациональное знание. Музейное пространство главным образом задействует эмоции и чувства человека, который испытывает погружение в эпоху, ситуацию, переживает общие чувства с изображенным на картине сюжетом или любым другим экспонатом.

Работа со студентами протекает, чаще всего, в аудитории, помещении, изначально представляющем собой безличное пространство. Предметы в ней имеют функциональный характер. Эти обстоятельства, а так же инициатива, принадлежащая в аудитории преподавателю, поддерживают привычки, стереотипы профессионального педагога.

     Иные стимулы несет образовательное пространство музея – постоянная экспозиция. Она раскрывается как пространство, наполненное образами.
     Музей сегодня все более активно берет на себя миссию учреждения, включенного в систему традиционных образовательных институтов, в том числе вузов. Высшее учебное заведение дает рациональную основу создания самостоятельного культурного опыта, тот материал, который позволяет увидеть музейный замысел. Музей, в свою очередь, подтверждает это через способность проживания ситуаций, культурных и исторических эпох, событий. Вместе они создают почву для формирования личного культурного опыта, основанного на личных эмоциях, а он определяет место всем познанным вещам сообразно своей системе внутренних ценностей. Роли музея и вуза соединяются в решении задачи создания собственного личностного фундамента культуры, в постановке самому себе определенной планки, в оценке и приобщении к ценностям мировой и отечественной культуры. Музей воспитывает устойчивую потребность общения с культурными ценностями, также как и университет, он утверждает себя как важнейший институт образования, способный иными средствами и формами воздействовать на внутренний мир будущего специалиста.

Заключение

На основе знакомства с коллекциями каменных орудий Музея палеолита КазНУ им.аль-Фараби, мы можем сказать, что территория Казахстана являлась одним из центров интенсивного развития палеолитических культур. Этому способствовала устойчивость палеогеографических условий на протяжении всего четвертичного периода. Мы можем говорить о достаточно равномерном развитии палеолитических культур без особых нарушений основной линии.