В. А. Филатов

РОДНОЙ ЯЗЫК

В ЖИЗНИ

ЛИЧНОСТИ И НАРОДА

Родное Слово отражает человеку мир

не только через своё значение,

но и звучание –

через каждую частичку своей материи.

Свободно пользоваться родным языком –

не столько юридическое,

сколько естественное право человека,

потому что это его потребность.

2011

Аннотация

В книге представлено мнение о роли родного языка в жизни отдельной личности и народа в целом, о языковой политике, диктуемой воинствующими дилетантами и агрессивными “патриотами” и её неизбежных последствиях. Оно принадлежит человеку, который уже почти полвека профессионально занимается языком и более 35 лет преподаёт его студентам.

Когда слова теряют смысл, а на судьбе родного языка как основном орудии мышления спекулируют непорядочные и несведущие люди, меняющие голоса избирателей как знаки народного доверия на знаки личного благополучия, происходит катастрофа общественного сознания. Это путь в никуда.

Сведения об авторе

Филатов Владимир Аниканович преподаёт лингвистические дисциплины более 40 лет – сначала работал в школе, затем в вузе. Заведовал кафедрой, руководил факультетом. Более 10 лет возглавлял Донецкое областное отделение Всеукраинской общественной организации «Русского движения Украины». Опубликовал около 150 научных работ и более 300 статей в защиту русского языка и права человека на свободное использование родного языка. Отклики на них со словами благодарности приходили не только из стран ближнего зарубежья, но даже из Австралии, США, Канады.

Издал книги «На каком языке нам молчать?» (2004), «Парадоксы, афоризмы и другие миниатюры» (2005). «Право на возмездие» (2008). Подготовлена к печати очередная обойма парадоксов, наблюдений и невинных вопросов («Миниатюры с натуры»), в которой более 5000 миниатюр.

С автором можно не соглашаться, дискутировать, но равнодушным он никого не оставит. Основные качества его книг – актуальность, объективность, искренность и логичность.

Книга, которую полезно прочитать

Перед читателем вторая книга Владимира Филатова о родном языке. Первая – «На каком языке нам молчать?» – разошлась сразу же после публикации в 2004 г. Вскоре после её выхода в Донецке проходил мировой конгресс украинцев. Представители Америки и Канады ходили по магазинам, были в издательстве, надеясь купить её. А потом обратились к автору. Он им её подарил, пояснив, что, дескать, если они единомышленники, то брать с них деньги в лихое время неуместно, а если противники, то тем более нельзя брать деньги: пусть читают, возможно, изменят своё мнение и станут единомышленниками. При стремлении к взаимопониманию деньги не должны отвлекать.

В новой книге автор продолжает больную для украинского общества тему о роли родного языка и праве граждан на свободное его использование во всех сферах общественной жизни. Он говорит о тех, кто делает на родном языке бизнес или политическую карьеру. Кроме омерзения, эти люди не вызывают у него никаких чувств.

Книга написана человеком, безмерно влюблённым в родной русский язык. Его с полным правом можно назвать честным профессионалом, верным тем словам, которые он говорит студентам, и идеалам своих друзей, с которыми вместе ходил в своё время на лекции, стараясь проникнуть в глубину Родного Слова. Его книгу можно считать примером отношения честного специалиста к важнейшей общественной проблеме.

Она появилась в то время, когда речь и слова утрачивают смысл, что вполне отражает реакцию напёрсточных властей страны на непрекращающиеся заявления граждан о своём праве на свободное использование родного языка. Но власти никого не видят, не слышат и не понимают. Именно поэтому слова утрачивают смысл – и содержательный, и целевой. Власти сами подталкивают народ к решению проблемы радикальным методом.

Наш общий жизненный опыт показывает вторичность государства по отношению к народу и его языку. Страны могут погибать и исчезать, но народ остаётся. И он будет жив, пока жив его родной язык.

Вполне соответствует действительности утверждение автора о том, что мы живём под диктовку неучей и дилетантов, среди которых много тех, кто выполняет чужую, враждебную нашему народу, стране и всему русскому миру волю. Эту истину следует осознать каждому, кто надеется уцелеть в жестокой борьбе народов за выживание, энергоресурсы, пресную воду, – в общем, за средства существования. По злой воле одних, ненасытности и глупости других, сознательному предательству третьих мы можем стать сырьём для других народов. Достаточно разрушить гражданское единство в стране. И война с родными языками граждан – для этого лучший способ.

Известно, что в системе образования родной язык, выступая в качестве орудия мышления, занимает особое место, являясь основным средством познания всех без исключения учебных и научных дисциплин, познания мира. Все знания и представления человека формируются у него на родном языке. В течение всей своей жизни люди получают знания при помощи родного языка. И качество их напрямую зависит от степени владения языком.

В.А. Филатов – лингвист, автор многих научных работ по языкознанию. Он никогда не состоял ни в какой партии, хотя в советское время был директором школы, заведовал в вузе кафедрой, руководил факультетом. Но коммунистом не был. Но его ценили как человека, ни перед кем не заискивающего, как специалиста и как педагога. Тогда такое было возможно, если ты хорошо знал своё дело. Он не хотел руководить, но его назначали, обязывали, учитывая его знания, умения и навыки.

Когда на Украине началась борьба с русским языком и родной язык миллионов граждан из естественного орудия мышления и познания, из повседневного средства общения стал предметом политических спекуляций, автор этой книги не мог оставаться в стороне, считая, что в таком случае он предал бы свою профессию и студентов, которым читал различные лингвистические курсы, знакомя их с особенностями их главного орудия мышления и объясняя, как этим орудием пользоваться применительно к конкретной ситуации. Он обучал их не какому-то ненужному предмету типа истории КПСС, научному коммунизму или атеизму, а родному языку, который каждому пытливому человеку открывает целый мир. Так объект профессиональной деятельности втянул его в политику. И уже 10 лет он председатель Донецкого областного отделения Всеукраинской общественной организации «Русское движение Украины». Вся его деятельность заключается в защите родного языка граждан и их права на его использование.

Как профессионал автор пытается донести до горячих, но несведущих голов, что свободное использование родного языка – вовсе не право, устанавливаемое властью или конституцией, а потребность человека. Как потребность дышать. Человек не может не мыслить, а мыслит он на родном языке. Об этом он написал более трёхсот статей, которые публиковались во многих газетах Украины и России. Среди них можно назвать «Литературную газету», «Комсомольскую правду», «Независимую газету», «2000» - всего более 20 различных газет. Но главная его газета, безусловно, «Город», с которой он постоянно сотрудничает со времени её регистрации. Именно по публикациям в ней его знают не только на Украине, но и за рубежом. На его статьи поступали отклики со словами признательности и благодарности даже из Австралии и Америки. Что может быть лучшим подтверждением правильности твоих действий, чем слова совершенно незнакомых людей с другого конца света, которые пишут о том, что читают, ксерокопируют твои статьи и передают друг другу.

По мнению автора книги, в вопросах использования родного языка не может быть компромиссов, разрешений или запретов. К родному языку народа приложимо понятие необходимости, а не соглашения, договорённости или разрешения. Компромиссы – область политики, а родной язык для народа и каждой отдельной личности – это необходимая реальность, это право на равные гражданские возможности, на воспитание и образование детей, на полноценную творческую жизнь. А когда вопрос касается здоровья нации – лекарств и пояснений к ним, – то родной язык – это право на жизнь и здоровье. Какие могут быть компромиссы и разрешения, если родной язык необходим человеку как воздух и вода? Он – насущная потребность. Потребность мыслить, как и потребность дышать, нельзя запретить или разрешить. Она вне запретов и разрешений, потому что она – потребность.

Каждый человек мыслит на родном языке. Родной язык не просто связывает его со всем миром, но и отражает ему этот мир. У него один языковой мир и единственное объяснение его – то, которое представлено на родном языке. Именно в таком ракурсе и рассматривается в книге созданная политическими дилетантами, предателями и авантюристами языковая проблема в Украине.

Автор пытается донести до сознания сограждан, что родной язык – это главное орудие мышления, способ культурной и духовной идентификации человека, основное средство его развития и самозащиты. Он основа всех достижений личности и народа в любой сфере их деятельности – в области образования, науки, культуры, экономики, производства. Без родного языка у человека не может быть никаких успехов.

Подлинно демократическое государство должно обеспечить всем своим гражданам равные права и возможности. Любой настоящий, а не ряженый профессиональный патриот Украины не может не разделить эту позицию. Запрет родного языка – это лишение значительной части населения страны возможности на равных участвовать в её развитии. Если народу запрещается пользоваться привычным орудием его повседневного мышления, он не сможет заниматься ни одним видом деятельности. Каждый гражданин демократической Украины должен быть свободной личностью, но вместе с тем он должен понимать, что его личная свобода заканчивается там, где его действия приводят к несвободе других людей. Эту истину нужно осознавать и соблюдать не только рядовым гражданам, но и представителям власти. Им – в первую очередь. Их власть не безгранична. Своим поведением они больше чем кто-либо другой утверждают в обществе гражданские принципы жизни. Они или способствуют развитию страны, или тормозят его. Но если они не дают пользоваться родным языком, то не просто тормозят развитие страны, а разрушают её. Представьте себе, русский язык в Украине – родной для десятков миллионов граждан. Значит, он важнейшее средство развития страны и её безопасности, так как выполняет важнейшую интегрирующую функцию. Он основной источник поступления в страну мировых знаний. Но это не всем нравится. Поэтому при науськивании врагов русского мира именно он стал для многих наших сограждан, для предателей и тех, кто захватил в стране государственные посты, которые совершенно не соответствуют их действиям, целям и знаниям, главным объектом атак. Нужно уничтожить главный на сегодняшний день консолидирующий стержень.

Государство Украину стали строить все сообща, независимо от родных языков. Чем же закончится это строительство при непрекращающихся языковых распрях? Если строителем и хозяином государства является многонациональный народ Украины, как утверждают власти и конституция страны, то все родные языки граждан должны стать официальными (= государственными). Таковы требования истинной демократии.

Автора книги поймут и разделят его мысли те читатели, кто уважает чужие права и свободы, кто стремится к тому, чтобы соблюдались и его личные права. Те же, кто бездумно и агрессивно пытается установить для сограждан уровень их языкового и гражданского бесправия, не поймут автора и станут его непримиримыми противниками. Каждый действует по своему уму и его качеству. Многие люди начинают мыслить и чувствовать несправедливость только тогда, когда она направлена непосредственно против них. А если они сами нарушают чужие права, принося кому-то боль, у них всегда найдётся этому какое-нибудь “патриотическое” объяснение. Хотя их действия можно передать кратко: хуторянский произвол. Но страна – не хутор, а народ – не сельское стадо, чего никак не поймут вчерашние пастушки, пасечники, сельские бухгалтера, переквалифицировавшиеся в банкиров, депутатов, определившие себя в “батьків нації”.

В любой математической задаче обязательно есть заданные параметры, на основе которых осуществляется решение. Есть то, что дано, и на основании этих данных необходимо осуществить правильные действия по поиску искомого. Аналогичная ситуация и при решении любой общественной и государственной проблемы – производственной, экономической, образовательной, научной, государственного строительства. Чтобы успешно решать их, нужно исходить из объективных конкретных данных. Однако при этом среди заданных величин как само собой разумеющееся, с точки зрения автора книги, всегда должно быть свободное использование родного языка, как привычного и самого надёжного средства мышления. Как воздух, необходимый для дыхания мысли. Родной язык и воздух - это обязательные исходные величины. Не понимать этого могут только весьма ограниченные люди или те, у кого в погоне за наживой произошло помутнение разума. А также враги. То есть кто не способен понять или кто не желает этого делать.

Позиция, когда наивно утверждают, что сейчас главное – решить производственные и экономические проблемы, подумать над тем, как накормить народ, а не заниматься неуместными вопросами языка, изначально порочна. Она указывает на воинствующее тупоумие тех, кто высказывает эту мысль. Ни одной проблемы в стране нельзя решить без свободного и повседневного использования родного языка как орудия мышления. Когда строят здание, не начинают это делать с крыши или оклейки обоев. Начинают с фундамента. А родной язык народа – это фундамент любого строительства, основа общественного мышления. Если не решать вопрос языка, то вскоре все проблемы станут главными и расти они будут, как снежный ком. Разве проблема обучения и воспитания нового поколения менее актуальна, чем производственная? А проблему здоровья нации разве нужно считать второстепенной? Так почему же нет пояснений по использованию лекарств на родном языке для половины населения страны? У государства нет отдельных проблем, все они взаимосвязаны и образуют единую систему государственной жизни.

Автору книги в течение последних 30 лет постоянно приходилось притормаживать активных борцов с языками. В 80-е годы, когда бывшие коммунистические ватажки – Л. Кравчук и Л. Кучма – проводили политику массового отказа от изучения украинского языка и литературы, он выступал в школах Донецка, призывая родителей учеников не освобождать детей от изучения украинского языка. Отказ от его изучения квалифицировался им как учебная, воспитательная, гносеологическая и этическая ошибка. Естественно, что у него сразу же появились противники из числа показных патриотов, которые называли его украинским буржуазным националистом. В последние годы он активно защищает право сограждан свободно пользоваться родным русским языком, доказывая, что если отказ от украинского был ошибкой, то отказ от мирового русского языка станет для страны неизбежной гуманитарной и экономической катастрофой. Потому что резко ограничит каждому молодому поколению доступ к мировым знаниям, которые богато представлены на русском языке.

Теперь же противники русского языка из числа неугомонных патриотствующих дилетантов называют его уже российским шовинистом. А самое курьёзное в этой ситуации то, что многие его нынешние противники – это те же лица, которые в своё время выступали против изучения украинского языка. Видимо, борьба с языками – это их единственный способ проявить себя, способ их самоутверждения. Никак иначе они не могут себя проявить. А он был и остаётся честным профессионалом, который, как специалист, не боится высказать свою точку зрения. Если мы родились, живём и умрём, – значит, все мы равноправны и нет необходимости кого-то бояться. Воевать с псевдопатриотами и что-то им доказывать – дело неблагодарное. Потому что у них обычно не тот уровень мышления и удивительная социальная приспособленность. Но им нужно возражать, нужно противостоять, ибо, не зная сопротивления, они столкнут нас в пропасть хаоса. Факелы фанатиков и лжецов так ослепляют всех неосторожно приблизившихся к ним, что люди не видят надвигающейся пропасти. Эти факелы могут сжечь страну.

Лучше специалиста в области языка никто им не возразит. Опасность той или иной болезни лучше всех знает врач. Опасные последствия борьбы с родными языками сограждан лучше всех осознаёт языковед.

В позиции автора книги читателю импонируют не только его аргументация, знания, профессиональная честность, но и независимость суждений, чувство человеческого достоинства, чувство гражданской и профессиональной ответственности. Он не заигрывает с представителями власти, не заискивает перед ними, потому что уверен: чем выше власть у человека, тем больше у него обязанностей, тем строже должен быть с него спрос, ибо речь идёт о судьбе страны и народа. К тому же административная власть – от людей: следовательно, она немногого стоит. А власть ума и знаний – от Бога, так что это истинная власть. «Не мешайте народу жить и работать!» Автор говорит об этом открыто, в лицо, честно выполняя свой профессиональный долг. Он призывает к тому, чтобы бывший колхозник работал в поле, на ферме или на пастбище, пасечник – на пасеке, а сельский бухгалтер занимался проблемами своей нехитрой бухгалтерии. Каждый должен заниматься своим делом. Тогда никто не будет решать не подъёмные и не посильные для себя государственные проблемы, причём решать так, словно его покусали пчёлы.

Хочу обратить внимание на одну важную особенность книги. Многие мысли в ней представлены в афористической форме – точными и лаконичными по содержанию и отточенными по языку. Так о жизненно важном может писать только искренний человек.

Книгу с интересом прочитают все, кому не безразлична судьба родного русского языка, а значит, судьба страны и своих детей, судьба единого русского мира.

Своей книгой автор подтвердил, что следует одному из своих афоризмов: Живи сегодня так, чтобы завтра твоим детям и внукам не было за тебя стыдно.

Сергей Коновалов,

доцент кафедры международного права

Харьковского национального педагогического ун-та

им. Г.С. Сковороды

СВЕДЕНИЯ О ЯЗЫКЕ,

КОТОРЫЕ СЛЕДОВАЛО БЫ ЗНАТЬ КАЖДОМУ

Эта статья предназначается в первую очередь тем украинским политикам, которые способны осознавать действительность лишь на ощупь или, подобно плохим шахматистам, только по результатам своих поспешных, непродуманных действий. Сделав ход, такой игрок в ответ получает мат и теперь понимает, что его ход никуда не годится, хотя до этого он считал его чуть ли не гениальным. Так что реально оценивает он его не в результате мыслительной операции, а по причине очевидной печальной наглядности. Такие люди особенно опасны, когда они предельно настойчивы в принятии важных социальных решений. Они энергичны, но безответственны. Потом, осознав свою ошибку, моргают нам в глаза, как ни в чём не бывало, и возвращаются к исходной ситуации, как это было, например, с упразднением в Украине ГАИ. Они всегда мчатся к очередной глупости или авантюре. И – ни слова о своей ответственности за содеянное.

Когда человек, обладающий неограниченной властью, не знает, чем ему заняться, и настырно лезет к тому, в чём не разбирается, жди беды. Жизнь требует профессионалов, а не дилетантов-пасечников, не воинствующих сельских бухгалтеров, убеждённых в том, что захваченная ими власть уже свидетельствует об их величии и мудрости. Так что теперь их задача состоит в поучении и наставлении неразумных сограждан.

Но жизнь не игра в шахматы: деятельность воинствующих профанов ведёт к катастрофическим последствиям, исправлять которые намного сложнее, чем менять шахматные ходы. За всеми их действиями стоят перечёркнутые человеческие судьбы и сломанные жизни. Не слишком ли большую цену платит народ за просветление своих неосторожных царствующих экспериментаторов?

Сколько в мире языков?

В мире существует несколько тысяч разных народов. Если есть народ, у него есть и родной язык. Учёные насчитывают несколько тысяч языков – от двух с половиной до шести тысяч. Почему такая пёстрая картина даже среди учёных? Дело в том, что одни народы пользуются вполне сформировавшимися и достаточно развитыми языками с чётко представленными их объективными признаками, другие же – диалектами (то есть речевыми разновидностями) какого-то языка. Границу между языком и диалектом не всегда могут чётко определить даже языковеды.

При существующем подходе диалекты изучаются не на речевом уровне в качестве речевой разновидности конкретной языковой системы, а на языковом. Изучаются как отдельные – пусть даже и маргинальные (пограничные) – системы, характеризующиеся самостоятельными фонетическими, лексическими, морфологическими и синтаксическими подсистемами. Хотя они на 80 – 90 % соответствуют общенародной языковой системе.

Такой подход значительно затрудняет разграничение языков и диалектов и, кроме того, как показывает жизнь, даёт основание заинтересованным людям выдавать какую-то ветвь единого народа за отдельную нацию со своим самостоятельным языком. И если в таком случае диалект начинает использоваться в качестве основного орудия мышления и средства общения во всех сферах жизни общества, чего он раньше никогда не выполнял, то это неизбежно приведёт к катастрофическим последствиям в научной, производственной, экономической, образовательной и многих других сферах жизни народа. Из-за неготовности диалекта к таким общественным функциям, отсутствия у него опыта и установившихся терминологических систем, в связи с недостаточной известностью всему народу.

Именно поэтому – по причине нечёткости критериев при определении статуса языка и диалекта – и насчитывают разное количество языков, функционирующих в мире. Трудности при различении вызывают те языки и диалекты, которыми традиционно пользуются близкие этнические группы населения.

Есть такие языки, которыми пользуются миллионы людей, но есть и такие, на которых говорят лишь немногочисленные группы. Причём язык, на котором говорит около сотни людей, считается живым, а, например, латинский язык, которым пользуется весь Ватикан, относят к мёртвым. Хотя только одних преподавателей этого языка в мире на несколько порядков больше, чем иных носителей живого языка.

Таким образом, язык – явление непростое, много объективных трудностей даже в том, чтобы инвентаризовать все существующие языки.

Язык – весьма деликатная сфера, связанная с самым сокровенным в жизни народа и каждой личности: с мышлением, самосознанием и самоидентификацией, т.е. тем, к какому народу, к какой культуре относит себя человек.

Статус языка определяется не кем-то посторонним, извне, как это часто делается, а самим народом, его носителем. Только народ должен определять статус и судьбу своего родного языка. Любое насильственное вмешательство в неё, запреты и ограничения в его использовании являются тягчайшим преступлением, потому что любой запрет языка – это духовный и культурный геноцид по отношению к его носителям.

Что такое язык?

Термин “язык” употребляется в нескольких значениях. Во-первых, так называют естественный человеческий язык, как средство общения людей, противопоставляя его различным искусственным языкам и языкам животных. Он является важнейшей реалией в жизни каждого человека и народа в целом, потому что без него не было бы и самого человека. Язык, как вторая сигнальная система, стал главным разграничительным признаком между человеком и остальным животным миром. Без него невозможно было бы существование человека.

Очень часто в науке говорят о языке вообще как общечеловеческом явлении, как о механизме мышления и средстве общения всех людей. Это предельно обобщённое его понимание, опирающееся на общие для всех языков признаки, свойства и функции. Но каждый язык выступает в виде родного, конкретного, единственного средства, являясь для конкретного народа, его носителя, механизмом, своим орудием мышления. Он представляет результаты коллективного и индивидуального мышления своих носителей и становится, таким образом, средством общения. Общего языка для всех народов не существует. Язык вообще, т.е. общий, это абстрагированная научная категория. Как реальности существуют конкретные языки, так называемые родные языки: у каждого народа – свой. Они различаются лексическими системами, грамматикой, уровнем развития, творческими возможностями, накопленным культурным, духовным и научным арсеналом и являются объективными идентификаторами для конкретных групп народонаселения земли, формируют и отражают их менталитет и мировоззрение в целом.

Уровень развития народа зависит от степени развития его языка. Чего нет в языке, того на данный момент нет и в жизни народа.

Язык того или иного народа представляет исторически сложившуюся в течение жизни всех предыдущих поколений совокупность средств – слов, фразеологизмов, а также установившихся правил и моделей различных словосочетаний и предложений, – используемых данным народом в процессе мышления и познания окружающего мира, в процессе общения при любой совместной производственной и культурной деятельности. Благодаря своему языку каждый народ формируется в субъект исторического развития, в самобытную историческую общность – со своей историей, культурой, духовностью, знаниями и общественным опытом, со своим восприятием и толкованием мира. Язык – тот стержень, который объединяет каждого человека не только со всеми современниками своего этноса, но и всеми поколениями своих предков, передавая ему их знания, опыт, культуру. Но вместе с тем он связывает каждого человека и со всеми будущими поколениями потомков, передавая им культурные и духовные ценности и накопленный опыт.

На основании родного языка каждый человек может сказать о себе, кто он такой, что он собой представляет, к какой культуре принадлежит. Без языка человек только внешне отличается от остального животного мира. С языком он резко выделяется из него как внешне, так и психически, интеллектуально. И предстаёт уже как homo sapiens, т.е. человек разумный, способный осознанно, логично и аргументированно выразить при помощи языка свои мысли и цели.

Вспомним некоторые наиболее важные с научно-методологической точки зрения положения и понятия, касающиеся языка и науки о нём, и ответим на некоторые вопросы.

Естественно, первым среди них будет вопрос: что такое язык как предмет изучения и повседневного использования?

В традиционном языкознании, отвечая на данный вопрос, обычно говорят, что, дескать, язык – важнейшее средство человеческого общения, смешивая тем самым сущность предмета изучения с одной из его функций.

Вопрос относится к выяснению сущности, в ответе же называется лишь одна из функций. В этом случае неизбежно возникают дополнительные вопросы. Почему он является средством общения? Язык – это лишь средство общения или нечто большее? Что он собой представляет – признак или сущность народа, а может, признак и сущность одновременно? Если он всего лишь средство общения, то легко ли поменять человеку родной язык на чужой? А если это сущностный признак народа, то к чему приведёт утрата народом родного языка? Почему каждый народ и каждый человек отстаивают родной язык и своё право пользоваться им, категорически возражая против любых попыток замены его – пусть даже языком господствующей национальности? К тому же если в стране существует понятие “господствующая национальность”, то целесообразно ли вообще говорить о каком-то демократизме и языковом равноправии?

Правильные, т.е. адекватные, ответы на все эти вопросы сможем найти только после того, как осознаем, что язык – это в первую очередь орудие мышления как отдельной личности, так и народа в целом, т.е. это главный способ мышления народа и личности, средство их восприятия мира, познания и истолкования.

Следовательно, язык – это выражение сущности народа. Но не любой язык, а только родной. Все знания человека о мире, понятия и представления имеют языковую основу. Они сформированы на основе материала родного языка, сохраняются благодаря ему и при необходимости используются в словах и структурах родного языка.

Родное слово объясняет мир каждому человеку. Причём оно делает это не только через своё значение, но и звучание – через каждую частичку своей материи. Таким образом, родной язык выступает, помимо незаменимого орудия мышления, в качестве уникального средства коммуникации и культуры. Это происходит потому, что он является инструментом мышления, тем механизмом и одновременно средством, с помощью которого осуществляется формирование мыслей и последующий обмен ими. Сначала человек мыслит, причём мысль появляется, материализуясь в формах и структурах родного языка, после чего происходит обмен результатами мышления (т.е. общение).

Так что сущность языка состоит в том, что он является орудием, механизмом мышления конкретного народа, назначение же его, или функция, – а понятие функции одно из важнейших в лингвистической науке – заключается в том, чтобы, располагая колоссальными по объёму результатами коллективного мышления народа, служить средством общения, познания, воздействия. Как видим, любой язык – явление полифункциональное. О его функциях мы ещё будем говорить неоднократно.

Ещё в недавнем прошлом наши предки словом язык называли народ. Помните у А.С. Пушкина:

Слух обо мне пройдёт по всей Руси великой,

И назовёт меня всяк сущий в ней язык –

И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой

Тунгуз, и друг степей калмык.

Этим подчёркивалось, что основным признаком народа является его язык, благодаря которому и сам народ воспринимается как отдельная самобытная историческая общность. Поэтому борьба с любым языком – это всегда борьба с народом, для которого этот язык является родным, с его культурой, традициями, духовностью, менталитетом. Запрет языка – это культурный и духовный геноцид. Это борьба не только с живущими, но и со всеми предками и потомками.

В ситуации, когда государственная машина борется с языком сограждан, называть такое государство демократическим – верх лицемерия и цинизма. Этакий предельно циничный, издевательский, пошлый приём, освоенный западными прислужниками. Такая борьба характерна лишь для интеллектуально и нравственно не развитого общества, живущего по хищным принципам и законам.

Изучение родного языка – это всегда анализ основ и секретов мышления, изучение орудия мышления, материалов, способов и приёмов мышления, а также установившихся в результате культурно-речевой традиции типичных структур, формирующих и отражающих данный процесс.

Место языка в жизни человека и народа

Исходя из сущности родного языка и его функций, легко понять, что его место и роль в жизни личности и народа определяющие. Это настолько важное орудие в жизни человека и общества, что всю историю любого народа можно представить как историю результатов его речевой деятельности, его мировосприятия и мышления, так как в его жизни нет ни одной деятельности, которая могла бы обойтись без языка и мышления, составляющих неразложимое единство. Любая сознательная деятельность требует мышления и одновременно языкового участия, т.е. мышления посредством языкового участия. Нет мышления без языка, и нет языка без мышления.

Все знания отдельного человека и народа в целом, весь арсенал научных понятий получены при помощи родного языка, они трансформированы в языковые категории, сохраняются, развиваются и постигаются тоже при помощи языка. А знания, как известно, основные средства самозащиты человека. Их объём и качество отражают уровень защищённости личности и народа.

Накапливаемые человеком в течение всей его жизни сведения об окружающем мире можно представить в виде огромного, постоянно увеличивающегося экрана знаний. Все события и факты, которые человек видит или о которых узнаёт, тут же отражаются на этом экране. Они осознаются, осмысливаются и оцениваются на основании уже имеющихся знаний, умений, опыта, личных и общественных этических, эстетических и иных установившихся принципов и критериев. Вчерашние знания, закреплённые в сознании человека в структурах родного языка, сегодня становятся приёмами и методами его действий.

Все знания человека сохраняются у него на родном языке, все имеет языковое выражение. Мысли, выраженные на родном языке, большинство людей постигает мгновенно, даже без осознания того, что они пользуются языком.

Мысли же представленные на чужом языке, постигаются после того, как человек осмыслит их языковую форму и в результате этого разберётся в них. Так что родной язык как орудие творческого мышления, как средство существования и освоения знаний даёт возможность каждому человеку стать сильнее, позволяет адекватно воспринимать и оценивать окружающий мир и при необходимости найти наиболее уместную форму личного поведения, в том числе и речевого, и эффективное средство защиты в каждом конкретном случае. Человек, лишённый родного языка, не может творчески развиваться. Родной язык и знания составляют единство, без которого он совершенно беззащитен.

История знает много случаев, когда в раннем возрасте дети похищались животными и росли среди них. Классические примеры – Ромул и Рем, Маугли. Человеческих детей выращивали волки, медведи, обезьяны, кошки, собаки, овцы. К началу двадцатого века было известно около тридцати таких случаев. За минувший век их количество значительно возросло. Подобные случаи отмечены в Индии, Франции, странах Африки, на территории бывшего СССР. Самое показательное во всех этих случаях то, что никто из детей после возвращения их в человеческое общество не смог наверстать упущенное, никому из них не удалось освоить язык, как того требуют законы логического мышления и в связи с этим никто не смог стать полноценным членом общества. Никому не удалось избавиться от последствий психической и интеллектуально-языковой травмы, нарушившей единство языка и мышления.

Это в первую очередь свидетельствует, что языком человек овладевает в раннем возрасте. Психологи выяснили, что языковое становление личности, влияющее на последующий уровень мышления человека, происходит, хотя и индивидуально, но в период от младенчества и до 7 – 10 лет, когда в результате наложения полей языка и мышления у каждого человека определяется и закрепляется языковое поле мышления. Мозговые центры, определяющие этот процесс, активны в своём развитии лишь в ранние годы.

Когда определилось языковое поле мышления, фундаментальных изменений в интеллектуально-языковой идентификации личности уже не происходит. Закладывается и закрепляется основа его интеллектуальных возможностей. Теперь происходят в основном только количественные и качественные изменения. Растёт словарный состав, и соответственно знания о реалиях мира, научных понятиях, качествах, действиях, отношениях. Увеличиваются типичные речевые структуры, выражающие самые разные синтактико-логические отношения, осваиваются стилистические возможности речи, а следовательно, оттачиваются оттенки и нюансы конкретного индивидуального мышления в строго конкретном языковом поле.

Когда для ребёнка язык определился как свой, родной, эти процессы в его сознании протекают быстро и плодотворно. После чего каждый человек в процессе мышления начинает пользоваться языком подсознательно, когда нужные слова, формы и структуры появляются спонтанно, автоматически, без каких-либо умственных усилий – в результате естественной психоречевой реакции на ситуацию общения или на актуализированное конкретное содержание. Но главное, в каждом случае мы имеем дело не просто с языком, а с родным языком.

Каждый день из года в год человек накапливает знания, которые помогают ему мыслить, адекватно ориентироваться в окружающей действительности и творчески работать. Накопленные знания становятся той базой, которая позволяет ему объективно оценивать все события и факты. Каждый человек осваивает опыт своего народа: современников и всех предыдущих поколений своих предков. Благодаря языку он становится носителем культуры своего народа и его менталитета. Если же язык чужой и человек плохо в нём ориентируется, боится ошибиться или не знает, что из средств языка и как можно использовать в той или иной ситуации, когда в его сознании процессы мышления и языкового его оформления лишены синхронности, у него резко тормозятся все интеллектуальные процессы. Он испытывает психологический дискомфорт. Его речь и мышление, составляющие единство, становятся примитивными, убогими, интеллектуально инфантильными, психически угнетающими говорящего. Заторможенный по этой причине, человек деградирует интеллектуально и творчески. В таких случаях он даже не способен вести более-менее успешно полемику, потому что не способен оперативно мыслить, постоянно испытывая нехватку слов, возможных сочетаний, структур, устойчивых выражений. Он небезосновательно сомневается в своих речевых умениях и навыках при использовании чужого языка.

Как уже упоминалось, очень часто учёные-лингвисты в своей речи употребляют термин язык без каких-либо определений и уточнений. Жизнь показывает, что такое употребление может привести к нежелательным последствиям в действиях решительных непрофессионалов, наделённых властью, к серьёзным ошибкам, общественным и государственным потрясениям.

Когда учёные говорят о языке вообще, то пытаются выяснить то общее, что свойственно всем или большинству из них. Повторим уже высказанную ранее мысль, что языка вообще (т.е. общего, всеобщего универсального средства) не существует. У языков есть общие признаки, но язык вообще – это результат обобщений и абстрактного мышления. Любой живой язык всегда принадлежит конкретному народу, для которого он родной. Поэтому речь может идти только о конкретном, определённом языке, у которого есть свой народ-пользователь.

В связи с тем что язык является весьма важной, можно сказать главной, особенностью каждого народа, все языки следует дифференцировать по принципу “родной – неродной”, или “свой – чужой”. С античных времён и вплоть до XVIII века люди обычно знали один язык – своего народа, поэтому не было необходимости подчёркивать и уточнять, что в разговоре о языке имеется в виду родной, а не чужой язык. Это подразумевалось само собой. Обращаясь к трудам лингвистов XVIII века, мы легко можем убедиться, что когда они употребляют термин язык, то подразумевают именно родной язык народа. Особенно наглядно это представлено у выдающегося немецкого языковеда и философа В. Гумбольдта, отмечавшего единство языка и народа, “народного духа”, хотя он и не пользовался при этом термином родной язык. Он понимал это как нечто естественное, само собой разумеющееся.

Ключевой итоговый момент. Многие мыслители говорят, что язык является важнейшим средством человеческого общения. Однако это абсолютно верное утверждение всё же нуждается в двух уточнениях. Во-первых, не просто язык, а родной язык как конкретная социальная и культурная, одним словом цивилизационная, идентификация каждого человека и народа.

Родной язык – это сложная, исторически сложившаяся у конкретного народа система мировосприятия и мироистолкования, которая определяет степень возможности народа к развитию и познанию окружающей действительности.

Во-вторых, язык не только средство общения – это к тому же не сущность его, а функция; в первую очередь это орудие мышления, а также знак, основа, форма и содержание мысли. И только на этом основании и по этой причине он и выступает в качестве средства общения.

Очевидно, ошибаются те, кто полагает, что язык – всего лишь одежда для мысли. А что, дескать, может быть проще, чем сменить одежду. Мол, по отношению к мысли достаточно заменить язык. Однако родной язык – не одежда, а фундамент любой мысли, результат мыслительной деятельности личности и народа. Для мышления язык выступает одновременно как орудие, материал, форма, средство сохранения и передачи мысли. Одежду, действительно, можно заменить, но орудие мышления, фундамент мысли без потрясений и разрушений заменить нельзя, ибо фундамент представляет собой то, на чём держится всё здание. Начни менять фундамент – и рухнет всё здание. В. Гумбольдт, говоря о единстве языка народа и его мировоззрения, сравнивал их с человеком и его физиономией. Как нельзя человеку сменить своё лицо, точно так нельзя ему без потрясений сменить и свой язык. Это как пересаживать вековой лес на другое место. Лес можно вырастить с маленьких саженцев, но пересадить его потом нельзя. Люди определяют поле родного языка в раннем детстве, но заменить его потом для народа невозможно. Можно запретить пользоваться родным языком. Но это означает – сделать своих сограждан интеллектуальными инвалидами и врагами, потому что запретили им жить и творчески мыслить.

Когда-то понятие родной язык отождествляли с языком национальности, к которой относится человек. Но, учитывая те глобальные миграционные процессы, которые характерны для всего ХХ века, понятие родной язык нуждается в уточнении. На сегодняшний день родной язык – это далеко не всегда язык национальности. Но это всегда язык, на котором человек мыслит, создавая духовные и культурные ценности, это язык, на котором он видит сны. Учитывая низкий уровень лингвистических знаний, языковой культуры и образования в обществе, не каждый человек способен объективно определить свой родной язык. Умело ориентироваться в действительности, убедительно оперировать её фактами, могут только те, у кого есть соответствующие знания, позволяющие им адекватно квалифицировать события и факты и объективно оценивать их. Система научных знаний, сформированная в сознании человека, – это основа, материал для измерения и оценки человеком всех происходящих в мире событий и явлений. Человек без знаний профессионально беспомощен, но если он наделён властью и к тому же ещё решительный или даже воинствующий, то он становится социально опасен, как опасен любой неразумный, агрессивный профан.

Родным языком каждый человек пользуется свободно, непринуждённо, автоматически, совершенно упуская из виду, что он вообще пользуется языком. И вся его интеллектуальная энергия сосредоточивается на содержании и его мыслях. Родной язык, как отмечал В. Гумбольдт, “является тем феноменом, который стимулирует народную духовную силу к постоянной деятельности”. Родной “язык и духовные силы народа и личности функционируют не раздельно друг от друга и не последовательно один за другим, а составляют единую и нераздельную деятельность разума”.

Если человек знает несколько языков, то родным для него является тот, на котором ему легче мыслить и к которому он непроизвольно прибегает при обдумывании и решении наиболее сложных проблем.

У человека может быть только один родной язык, все остальные языки для него – неродные, или чужие, независимо от того, в какой степени он их знает и какой национальности были его родители. Так что возможна ситуация, когда по отношению к какому-то человеку можно говорить о реально родном его языке и исторически родном, т.е. материнском языке. На реально родном языке он мыслит, а исторически родной язык – это язык его родителей, его национальности. Утверждение родного языка происходит в ранние годы, когда определяется языковое поле мышления ребёнка. Языковое поле мышления – это всегда и есть поле родного языка.

Окружающий мир заслуживает внимания любой личности уже потому, что в нём есть великое чудо – родной язык, который каждому любознательному и пытливому человеку может открыть целую вселенную. И не важно, какой конкретно это язык – русский, украинский, английский или какой-либо другой, – важно, что это для человека родной язык, что он орудие его мышления, основа его знаний и его защита, средство самоутверждения на всю его жизнь.

Человек может не есть несколько недель, не пить несколько дней, но он не может не пользоваться родным языком ни одного дня и даже часа. Потому что он не может не мыслить. Как необходим воздух, чтобы постоянно дышать, так же необходим и родной язык, чтобы мыслить. И не столь существенно — вслух ли он излагает свои мысли, или молча о чём-то размышляет. Просто в одном случае внешняя «громкость включена», а в другом – «выключена». Что же касается «внутренней» громкости, то она вообще не отключается никогда.

Ещё у Аристотеля в его многочисленных рассуждениях о языке просматривается весьма точная мысль о сущности родного языка: дескать, для каждого человека его язык – это действительное, реальное сознание и орудие мышления, в результате чего язык становится для него привычным средством общения и самовыражения.

Родной язык — это естественное, непринуждённое дыхание мысли. Он сопутствует каждому мгновению нашей жизни. Дышать можно свободно, легко, всей грудью, но можно дышать с усилием, надрывом, с помощью аппарата искусственного дыхания. Любой чужой язык — это для мышления человека аппарат искусственного дыхания. Запрещая родной язык сограждан, можно вынести приговор не только согражданам, но и самой стране, потому что народ – главное её богатство и главный субъект её жизнедеятельности. Используя не родной, а навязанный ему чужой язык, народ просто не сможет работать творчески и с полной отдачей. Он будет не способен успешно конкурировать в развитии науки, экономики, культуры, новых технологий с теми, кто пользуется родным языком, потому что у них разные возможности. Так что родной язык в данном отношении – понятие экономическое, стратегическое, непосредственно связанное с государственной безопасностью. У граждан той или иной страны может быть один родной язык или несколько их – в зависимости от этнического состава её населения и сложившихся культурно-речевых традиций. Но родные языки населения каждой конкретной страны обязательно работают на благо своей страны и её народа. И совсем не важно, используются ли они в каких-либо других странах или нет. Для населения каждой из стран свой вариант выступает в качестве родного языка. Русский язык тоже имеет несколько вариантов: русский язык Украины, русский язык Белоруссии, русский язык России и т.д. Чтобы такое случилось с отдельными языками, нужно было, чтобы прошли века и сменилось несколько поколений. Человечество эту эпоху уже пережило. Ломать сложившиеся и утвердившиеся основы – значит нарушать фундамент дома, в котором живёшь. Осознание этого привело к тому, что появились так называемые мировые языки, которые, являясь исторически чужими, ввиду особенностей многовекового развития народов стали своими и активно используются населением разных стран в качестве родных. Они стали для этих стран надёжными путями в мировую сокровищницу науки и культуры.

Родной язык — это факел, освещающий мир, помогающий каждому человеку в нём разобраться и найти себе достойное применение. Нельзя гасить этот факел, нельзя заменять его спичкой или лучиной чужого языка. В конце концов для и его граждан не важно, каким языком пользуется личность и на каком языке мыслит. Зато весьма важно, насколько умело и качественно это делается и какая польза от этого стране и народу.

Всё, что получает человек для своего развития становления и профессиональной деятельности, он получает благодаря родному языку. Вся его интеллектуальная, производственная, экономическая и культурная деятельность воспринимается и закрепляется в обществе опять-таки благодаря родному языку. Поэтому родной язык – самое дорогое в жизни для любой состоявшейся личности и народа в целом. Любая попытка замены родного языка чужим ведёт к деформации сознания, разрушает всю систему знаний, воззрений и оценок народа. Это интеллектуальная и психическая диверсия против него.

Интересно отметить такой факт. Курды, которых насчитывается в мире свыше двадцати миллионов, имеют свой язык, культуру, традиции, но в течение многих столетий не имеют своего государства. Они проживают в Турции, Иране, Ираке, Сирии и некоторых других странах. Письменные памятники их языка относятся к XI веку. В течение многих веков в странах, где они проживают, их пытались и сейчас активно пытаются ассимилировать, но все попытки остаются безрезультатными. Ничего другого и не может быть, потому что любая ассимиляция народа предполагает в первую очередь гибель его родного языка, а значит, уничтожение его культуры, духовности, менталитета, истории, обычаев, традиций и памяти предков. Именно поэтому борьба за родной язык – это всегда борьба за своё право на жизнь, за самостоятельность и независимость, за свою историко-культурную идентичность. Народ вырождается и гибнет вместе со своим языком или в конечном счёте добивается свободы. Смена языка – катастрофа для его носителей даже на генном уровне.

Борьба с языком — это всегда борьба с народом.

Нужно отметить, что не только родной язык выступает в качестве орудия мышления. Существуют и иные средства, такие, как музыка, рисунки, формулы, различные символы, в том числе и научные. Но при этом родной язык всегда выступает в качестве основного орудия мышления, а все другие средства являются сопутствующими, да и возможны они только при условии хорошего владения основным орудием мышления – родным языком. Иными словами, все остальные средства мышления и общения базируются на языке и эффективны только при хорошем его знании и владении им.

«Русский мир», 2009

ЯЗЫК И «МОВА» УКРАИНЫ

Ни для кого не секрет, что 2/3 населения современной Украины — прежде всего городское население — говорит на родном для себя русском языке, который по этой причине и является для большинства наших граждан орудием творческого мышления, познания, средством научной, экономической и производственной деятельности. Язык творческого мышления — это всегда язык, на котором люди создают духовные ценности как уникальные явления культуры, на котором выражают творческие идеи. В зрелом возрасте человек может по тем или иным причинам поменять язык как средство общения, но поменять язык как орудие творческого мышления невозможно. Поэтому идея перехода страны на моноязыковую жизнь неиз­бежно обречена на провал.

Когда-то на примере России реши­ли проверить коммунистические и социалистические идеи, сей­час на примере Украины такие же экспериментаторы, по-видимому, задумали выяснить, к каким дестабилизирующим последствиям, к какому развалу экономики, науки и образования приведёт попытка перевода многонациональной страны на моноязыковую жизнь. Причём пытаются заменить мировой язык, на котором сосредоточены колоссальные научные, духовные и культурные ценности, на язык местного уровня, на котором даже не сформированы ещё окончательно терминологические системы.

В любой стране языки существуют для того, чтобы улуч­шить, облегчить взаимопонимание между гражданами в про­цессе их совместной деятельности. Мы же пока идём в другом направлении — стараемся предельно осложнить взаимопони­мание и максимально ухудшить взаимоотношения между гражданами разных национальностей.

Что же представляет собой с исторической точки зрения русский язык — этот предмет непримиримой борьбы для бескомпромиссных местных патриотов? Словосочетания с определением русский встречались уже в глубокой древности, когда вообще не было ни России, ни даже Московского княжества. В «Повес­ти временных лет» читаем: “Днепр впадает в... Понтийское море, это море называется Русским” (речь идёт о Чёрном море. Вряд ли у кого появится мысль отказаться от него только потому, что оно называлось Русским). “И сел Олег, княжа, в Киеве и сказал Олег: “Да будет матерью городам Русским”. И были у него ва­ряги, и славяне, и прочие, прозвавшиеся Русью”.

Как видим, Русь — это общее название для всего насе­ления Киевской Руси. В этом же историческом документе нео­днократно встречаются сочетания русские князья, рус­ский закон, русские потомки, но особенно часто — Рус­ская земля. Киевская Русь и все её соседи считали русским языком язык русских земель, а Русская земля — это прежде всего Киевская Русь (См. В. О. Ключевский. Курс русской истории, т. 1, М., 1987, с. 178). В Ипатьевской летописи под 898 годом говорится: “А словенск язык и русский — один” И это за сто лет до принятия на Руси христианства, что даёт основание утверждать, что русским в данном случае назван не церковнославянский язык, а общий язык восточного славянства. Так что название русский язык относится к древнейшей нашей истории. Именно в древности оно родилось и затем через века пришло к нам. Каждое поколение в сохранности передавало его следующему. Оно употреблялось ещё тогда, когда о “мове” — явлении, названном этим польским словом,— не могло быть и речи. Причём из Киева русский язык попал в Москву, а не наоборот.

Когда наша страна получила название Украина, её язык по-прежнему назывался русским — по традиции. С этим согласен даже такой ревнитель украинского языка, как проф. И. И. Огиенко (Митрополит Илларион), о чём он говорит в своей «Історії української літературної мови» (К. 1995,| с. 73). Правда, при этом автор утверждает, что русский язык ХV-ХVП веков и украинский язык в современном его понимании — это один и тот же язык: украинский. Но такое утверждение легко и полностью опровергается произведениями устного народного творчества и другими литературными памятниками. Сделаю необходимое уточнение. Хотя в своей речи я свободно употребляю слова Украина и украинский применительно к любому историческому периоду, но вполне осознаю, что использование их по отношению к XVII веку и более ранним периодам является в научном и историческом планах некорректным – анохронизмом.

Попробуем разобраться в этом вопросе. В конце концов, небезынтересно, каким был язык украинских книжников — учёных, писателей, публицистов и полемистов — на рубеже ХVI-ХVII веков, т. е. за полвека до объединения Украины c Россией, когда любые разговоры о русификации выглядят абсурдно, хотя, впрочем, абсурдность давно уже стала у нас в Украине нормой жизни. Оно и понятно: каждый зарабатывает на хлеб, как может и как ему позволяют сограждане и его совесть (если, конечно, она вообще у него есть).

Приведу примеры из произведений выдающегося украинс­кого писателя-полемиста Ивана Вышинского (1550—1621), ро­дившегося в селе близ Львова:

“Где бо ныне в Лядской земли вера, где надежда, где любовь, где правда и справедливость суда?... не все ли превратится в паче всех язык нечистых и нечистейших житие и безверие?... И если кто не познает правдивую церковь, не может познати правди­вую веру, а не познавший веру — несмыслен и слеп в правом ис­поведании веры... если бы и премудрейший был от зверхних и свецких наук” (Иван Вышинский. Соч. М.— Л., 1955, с. 45).

Это не перевод. Это подлинный язык украинского писате­ля, изменена только на современную орфография.

Иван Вышинский всецело принадлежит украинской лите­ратуре, хотя сам называет свою родину Русью (слова Украи­на в его лексиконе вообще нет), свой язык он называет рус­ским, а себя причисляет к деятелям русской культуры (Ср.: “Теперешние наши новые русские философы”, соч., с. 163).

Если сопоставить “украинский язык” уроженца западной Украины “украинца” Ивана Вышинского с современным украинс­ким языком, много ли мы заметим сходства? Нет, это несколь­ко архаичный русский язык, сделает вывод любой объектив­ный читатель. И будет абсолютно прав.

Почему же украинский писатель не объединённой ещё с Россией страны писал не на украинском, а на русском языке? Дело в том, что он писал на современном ему языке Великого Княжества Русского (именно таким было официальное название страны в то время) — на русском языке, поскольку украинского языка, каким мы его знаем сейчас, тогда просто ещё не было. Он появился здесь позже, о чём свидетельствуют также и первые “украинские” грамматики и словари.

Так, в грамма­тике Лаврентия Зизания (1596) находим такие термины тог­дашнего “украинского” языка: точка, запятая, местоимение, время, глагол, причастие, предлог, наречие, союз, падеж и мно­гие другие, которые отсутствуют в современном украинском языке, но по-прежнему используются в русском. А вот и обра­зец языка этой грамматики: “Предлог есть часть слова не склоняемая, перед иными слова частями полагаема”.

Интересно, нужен ли кому переводчик с такого “украинского” языка?

В грамматике Мелетия Смотрицкого (1619) общеупотребительны такие термины: ударение, гласный, родительный, дательный, винительный, творительный и др. Написана она таким же языком, как и грамматика Л. Зизания.

Общеизвестно, что по грамматике М. Смотрицкого русскому языку обучались и в Малороссии-Украине, и в России почти 150 лет, до выхода в 1755 году «Российской грамматики» Ломоносова. Да и сам Михайло Васильевич в своё время в далёких Холмогорах постигал премудрости родной грамматики именно по книге М. Смотрицкого. Впрочем, как и его младший современник из Малороссии Г.С. Сковорода.

Кстати, в своих работах по русскому языку М. В. Ломоносов, когда нужно было подтвердить слова примерами, часто писал не например, а наприклад.

Весьма показателен такой исторический факт. Когда после Б. Хмельницкого гетманом И. Выговским был заключён пресловутый Гадяцкий договор (1658 г.), то Польша согласно тексту данного договора должна была состоять из трёх частей: Королевства Польского, Великого Княжества Литовского и Великого Княжества Русского. Великое Княжество Русское — именно так в официальном документе называлась нынешняя Украина. А ведь это была не какая-то глубокая древность, а вторая половина 17 века. Как видим, даже в это время еще не было места ни Украине, ни украинцам, ни украинскому языку.

Принятие христианства в Киевской Руси и распростране­ние его во всех северо-восточных славянских княжествах не могло не способствовать развитию, наряду с церковным языком, и общего светского языка. Русский язык на Украине не только сохранился, но и развивался благодаря общности происхождения государственных образований, близкородственным отношениям великокняжеской власти, единой православной вере и общим культурным корням.

В 1627 г. в Киеве вышел словарь Памвы Берынды «Лексикон славяно-русский», т.е. словарь славяно-русский (заметьте: не славяно-украинский). И очередной “украинский” лингвист не называет свой язык украинским. В нём даются старославянские слова и их русские соответствия. Иногда после старославянского слова Берында, поясняя, делает пометку: по-нашему (а как может быть по-нашему в Великом Княжестве Русском?!) — и далее приводит русское слово. Словосочетание “украинский язык” он вооб­ще не употребляет. Не использует его и Лаврентий Зизаний в своём словаре (1596), который назван: «Лексис. Сиречь речения вкратце собраны и из словенского языка на простой русский диалект истолкованы».

А вот несколько примеров из языка “украинских” писа­телей того времени.

“Две стихии между собой враждуют и валку ведут: вода и огонь; и для того их премудрый содетелъ розсадив на разные места далеко от себя; вода низко, огонь высоко, воздух же посреде их, яко перегорода и миротворец” (Кирилл Ставровецкий).

“Знаменитое добродейство церквам показал и учинил... типографии, книг богословных выдал не мало” (Захария Копыстенский).

“В малой России, в повете Галицком ест место Завалов, названное от валов, давно высыпанных, которых ест три над тым местом на горе” (Иоаникий Галятовский).

Наконец, небезынтересно, на каком языке писал известный украинский философ XVIII века, писатель и педагог Григорий Сковорода.

О покою наш небесный! Где ты скрылся с наших глаз?

Ты нам обще всем любезный, в разный путь разбил ты нас.

За тобою то ветрила простирают в кораблях,

Чтоб могли тебе те крыла по чужих сыскать странах/

(«Сад божественных песней»)

“В седьмом десятке нынешнего века, отстав от учитель­ской должности и уединяясь в лежащих около Харькова лесах... обучал я себе добродетели и поучался в Библии” (предисловие автора к «Басням харьковским»). “Неподалеку от озера, в котором видны были жабы, Чиж, сидя на ветке, пел” («Ворона и Чиж»).

Думаю, что комментарии здесь излишни. Добавлю лишь, что и басни Г. Сковороды, и произведения И. Вышинского пе­реведены уже на современный украинский язык и преподно­сятся читателям без каких-либо пояснений. Неясно только, кому нужна такая фальсификация.

Как видим, “украинская мова” 400-летней и “украинский язык” Г. Сковороды 200- летней давности — это обычный русский язык с характерными приметами своего времени и местным лексическим колоритом. Что же делать? Может, на самом деле всё переводить на современный украинский язык? Или в угоду невеждам и неучам отказаться от всего духовного наследия предков? Ведь получается, что нет ему места в современной Украине. А может быть, разумнее — отправить всех наших воинствующих “патриотов” и политиков-эквилибристов в школу, в какой-нибудь 5-6 класс, чтобы они продолжили своё образование? Может, станут не такими воинствующими. Или они выполняют роль наёмных войск чужой державы и с остервенением борются с родным языком собственного народа?

Но когда же и откуда появился язык, который мы сейчас называем украинским? Для ответа на этот вопрос следует обратиться к более поздней эпохе. Вот что по этому поводу пишет А. И. Железный, председатель секции славянских языков Киевского общества русской культуры «Киевская Русь»:

“Только совсем уж слепой не видит, что чем старше письменный документ, тем меньше его язык напоминает украинский” («Держава», 1997, № 1, с.57). “Русский язык унаследован Украи­ной от Киевской Руси и Малой Руси. Это всегда был официаль­ный язык, язык письменности, культуры. Это был язык городс­кого населения. Но была и сельская ветвь этого языка, которая использовалась в устной речи украинского крестьянства. Траге­дия Украины, её населения и языка начинается, когда Украина попадает под польское господство. С этого времени она начинает подчиняться польскому влиянию и не может оказать сопротивления польскому давлению. Во время Люблинской унии (1569), объединившей Польшу и Малороссию-Украину (точнее, Великое Княжество Русское), украинская сторона настояла на том, чтобы русский язык (именно о нём речь в документе — В. Ф.) употреблялся наравне с польским “на вечные времена”.

Однако это соглашение осталось на бумаге. Вся официальная жизнь в объединённой стране велась только на польском языке. И никакие возражения украинцев не помогали. Последнее такое возражение прозвучало в 1632 г., а вскоре Варшавский Сейм откликнулся по­становлением о языке для “украинских” канцелярий: «Писарь должен писать по-польски, а не по-русски» (И, Огиенко. Указ. соч., с 102).

Заметьте, по-русски, а не по-украински. Тако­го языка в ту пору никто не знал. Потому что его ещё не было.

Из Польши на Украину хлынула шляхта. “На начало XVII столетия заселение Украины так усилилось, что польские пи­сатели называют Украину добычей польского плуга” (А. Я. Ефименко. История Украины и её народа. К., 1992, с. 83; Д. Иловайский. Новая династия. М., 1996, с 620).

“Нахлынула масса мелкой шляхты в роли панских адми­нистраторов, правителей поместий, арендаторов” (Д. Дорошен­ко. Очерк истории Украины. К., 1991, т. 1,с 142).

“Українська земля незабаром опинилася в руках польських магнатів” (И. Огиенко, Указ. соч., с. 110).

Польские “арендаторы свирепствовали, выжимали из кре­стьян последние соки, принуждали их работать по праздникам, не исключая и Пасхи” (Д. Иловайский. Указ. соч., с 468).

На свою жизнь народ откликнулся поговоркой: “От Крако­ва до Чакова всюди бида однакова” (там же, с 471). Поляки общались с народом, естественно, “на польском языке, так как странно было бы ожидать, что надменные польские паны и их администрация специально изучали славяно-русский язык для лучшего взаимопонимания с крепостным, бесправным и негра­мотным малороссийским крестьянином...”.

“Вот с этого момента и началось постепенное формирование украинского языка... В виде русско-польского диалекта” (А. И. Железный. Указ. соч., с. 58).

“Мова наша сильно опольщилася” (И. Огиенко, с. 103).

В сельский вариант русского языка Украины вошли тысячи польских слов, всё более отрывая этот вариант от книжного русского языка и давая начало нынешнему украинскому. Вот лишь некоторые из полонизмов: випадок, влох, кошт, зухвалістъ, чекати, відомий, вада, завада, заважати, вага,, праця, валіза, краватка, тека, вапно, варта, чи, вартість, важ­кий, нарада, марний, доконаний, недоконаний и многие другие. Мало того, само слово мова пришло в украинский язык из польского и окончательно вытеснило термин язык лишь к середине ХХ в. Ср. название не просто книги, а учебника С. Тимченко «Курс історії українського язика. Вступ і фонетика» (К.. 1980).

Сторонники католического и польского влияния на Украину во главе с Петром Скаргой осуществили широкое наступление на все сферы жизни, особенно на православие, образование и тогдашний русский, родной, язык Малороссии-Украины. Именно в это время Иван Вышинский стал одним их ярких бордов за духовную свободу своей родины. Он заботился о том, чтобы его, как он писал, “убогая Русь”, т.е. русскоязычная Украина, не утратила своего национального лица, своей культурной независимости. Утверждение Петра Скарги, что “на славянском языке никто учёным быть не может”, вызвало глубокое возмущение Вышинского, который заявил, что русский язык “плодоноснейший от всех языков и богу любимый”. Для него русский язык — символ единства всех восточных славян, символ их кровного родства. К сожалению, этой роли русского языка не понимают и не хотят понимать многие из наших нынешних политиков, но зато хорошо её понимают те, кому единство славянского геопространства очень не нравится и кто поставил себе цель разрушить его.

Наиболее уязвимой оказалась сельская Украина. Она не устояла перед польским натиском. В городах: картина была и­ной. Здесь было много грамотных людей. Читать и писать умели даже низшие слои населения.

“Народ образованный… упорно хранит свои обычаи и память предков”, - констатировал Н. И. Костомаров (Две русские народности. К., 1991, с. 14). Поэтому в городах Украины русский язык продолжал удерживать свои позиции, а обмен письменной продукцией с другими регионами бывшей Руси способствовал развитию и унификации русского литературного языка. И вот с этого момента усиливаются контакты между русским языком Украины и русским языком России.

Таким образом, существующее сейчас в Украине двуязычие имеет давние исторические корни. Для каждого небезразличного к судьбе своей родины человека очевидно, что русский и укра­инский — это исконные языки Украины. Русский язык более древний. Его название — русский — во многом условно, ибо это и коренной язык исконных украинских территорий. Он старше и Украины и её названия. Так называли его ещё во времена Ки­евской Руси. Украинский же язык — более позднее образование, появился он в результате значительного польского влияния на русскую устную речь бесправного крестьянства. Вот почему он не имел ни официального применения, ни научного использова­ния. Не чья-то злая воля противилась этому, а просто он никогда в прошлом не выполнял таких функций. До тех пор, пока не по­явилась новая местная интеллигенция, выходцы из сельских регионов, осевшие в городах. Но это приходится на XIX и особен­но на XX век. Тот факт, что в современном украинском языке ещё до сих пор не создана единая терминологическая система, И. Огиенко объясняет тем, что за эту работу “часто брались осо­би (як часом і тепер) з великим патріотизмлом, але з малим фаховим знанням” (Указ. соч., с. 250—251).

Для многих украинцев, людей науки, культуры и искусст­ва, русский язык — родной. И каждый порядочный человек, в отличие от “патриотов”, не отягощенных знания­ми и интеллектом, никому не отдаст величайшие духовные достижения наших великих предков, наших сограждан толь­ко на том основании, что кому-то привиделось, что русский язык — «це іноземна мова».

Говорят, что любовь слепа. Воз­можно. Но при этом чувстве всё же просматриваются хотя бы очертания реальной действительности. А вот ненависть поис­тине слепа. К тому же она разрушительна по своей сути. Она сама предельно дремучая и требует дремучести от всех окружа­ющих. Нелюбовь некоторых наших сограждан к русскому язы­ку — это результат исторически сложившейся неприязни и зависти сельского жителя к горожанину, к его более цивили­зованным условиям быта, более лёгким условиям труда, нако­нец, к уровню его интеллекта и культуры.

Однако все мы, граждане Украины, просто обречены на взаимоуважение и взаимопонимание. Иначе ничего мы не построим. Не было у нас государства и не будет. Всем нам нужно жить и создавать своё государство не для какого-то одного языка или нелепой идеи, а для человека. Нам нужно свободно пользоваться своими родными языками, чтобы успешно развивать свою страну, её экономику и культуру. Свобода языков это исходный, обязательный принцип, без учёта которого невозможна никакая творческая деятельность, никакие успехи. Все мы, рядовые граждане, прекрасно понимаем, что подлинного гражданина и патриота нужно определять не по тому, на каком языке он говорит (на одном и том же языке говорят герой и ничтожество, честнейший человек и последний ворюга, учёный и неуч, мыслитель и глупец), — его нужно определять по его отношению к своей родине, к своему народу, по вкладу (а не выносу и вывозу) в отечественную духовную и материальную сокровищницу, по его гражданской позиции.

«Греки и славяне», 1999, № 1

ЗАБЫТЫЙ ОТЕЦ УКРАИНСКОГО ЯЗЫКА

Встречаясь и разговаривая с разными людьми, невольно приходишь к выводу, что очень многие наши сограждане — русские, украинцы, представители других национальностей — словом, многие из тех, кто является носителем русской духов­ности и культуры, чувствуют себя в собственной стране не со­всем уверенно.

И только потому, что у них родной язык — рус­ский. Поскольку страна, дескать, называется Украиной, зна­чит, все мы ей как бы неродные. Но это совершенно не соответ­ствует исторической правде. Не нужно забывать, что наша страна в процессе развития несколько раз меняла своё назва­ние, хотя народы, населявшие её, оставались те же самые (в отношении их национальности и языка): Киевская Русь, Великое Княжество Русское, Юго-западная Русь, Малороссия, Украинская Советская Социалистическая Республика, Украина.

Вспомним латинскую пословицу: времена меняются — люди остаются. Исторически наша родина — пусть даже сейчас она и называется Украи­ной — это колыбель русского языка, русской истории, русской духовности и культуры, русского народного творчества.

Вопрос об украинском языке стал здесь актуальным лишь во второй половине 19 века. Ещё каких-ни­будь 120-150 лет назад, если бы кто-то вдруг заикнулся, что здесь, на Украине, т.е. на территории Малороссии, родной язык населения — украин­ский, а русский, дескать, для неё чужой, его сочли бы, по край­ней мере, неадекватным. Плохо мы ещё знаем историю своей страны, своего языка и культуры, чем настырно и нахраписто пользуются разномастные патриоты-националисты. Причём они у нас — патриоты, а в Канаде, США, Лондоне, Панаме или Гондурасе — владельцы шикарных особ­няков. Их патриотизм обходится для нас недёше­во. У нас они профессионально выполняют патриотическую работу по расколу и разрушению страны.

Все мы живём во время заказных убийств и заказного патриотизма, что в принципе часто проявляется как одно и то же.

Занимаясь изучением зарождения и развития в Малороссии украинской идеи, зарождением и развитием малороссийского наречия и превращением его в украинский язык, невольно обращаешь внимание на одну весьма существенную деталь: активное замалчивание роли Пантелеймона Кулиша во всём этом процессе. П. Кулиш — известный в XIX веке украинский языковед, писатель, историк и этнограф.

Друг Костомарова и Шевченко, Кулиш был беспредельно влюблён в свою малую родину — Малороссию, в свой народ, его историю, его язык и творчество. В молодые годы Кулиш, не обладая большими знаниями, был страстным романтиком всего малороссийского. Он предельно идеализировал украинское казачество и, читая «Тараса Бульбу», по-видимому, совершенно не осознавал ещё многих строк, которые, в частности, повествовали о том, как казаки жгли и резали — в самом прямом смысле этих слов — “ляхов”, “жидов”, женщин и детей. Он воспринимал казачество в прекрасном ореоле романтической возвышенности. как защитников отечества, как настоящих украинцев. Именно так писал он о казаках в своих ранних произведениях. До тех пор, пока не последовала резкая оценка его деятельности со стороны В. Г. Белинского. Безусловно, Белинский был весьма резок, даже груб в своей оценке, но если оставить в стороне эмоции и лишь учитывать, как соотносится то, о чем восторженно писал Кулиш, с реальными историческими событиями и фактами, оценка Белинского была справедливой, хотя и неприемлемой по форме. Она заставила Кулиша самым серьёзным образом заняться изучением истории казачества, в результате чего он диаметрально поменял свои взгляды и сделал вывод, что казачество — это позорная страница в истории Украины.

После накопления знаний другого вывода он просто не мог сделать, потому что казаки часто нападали на свои же малороссийские сёла, захватывали сельчан и продавали их в рабство крымским татарам и туркам. Он понял, что опоэтизированное писателями и поэтами казаче­ство на самом деле имело весьма непривлекательные черты. И гордиться здесь знающему человеку было совершенно не­чем, как нельзя гордиться современными львовскими «каза­ками», которые совершают набеги в страны Западной Европы, чтобы самым жестоким и безжалостным образом обирать сво­их же украинцев, выехавших за границу на заработки, о чём недавно поведала по каналу «1 + 1» одна из потерпевших, жительница Западной Украины. Грабят только своих, пото­му что за границей наши граждане совершенно беззащитны. За них некому там заступиться.

В своём развитии Кулиш пришёл к мысли о необходимос­ти общерусского единства, хотя и переболел идеей обособлен­ного украинства. Распад Руси в результате татаро-монгольско­го нашествия и захват малороссийских земель (с 1380 г.) польскими королями он расценивал как великую трагедию русского и малороссийского народа с его общим происхожде­нием, единой верой и общим языком. Воссоединение в 1654 г. Малой и Великой России в одно государство было, по его мыс­ли, огромным благом и для страны, и для всего народа.

П. Кулиш — это тот человек, который создал Тараса Шевчен­ко как поэта. Известно, что молодой Тарас начинал писать на русском языке, надеясь стать русским писателем. Од­нако увлечённый идеей развития простого народного языка, который помог бы селянству овладеть грамотой, Кулиш уго­ворил своего друга писать не на русском литературном язы­ке, а на языке простого малороссийского крестьянства. Ос­новной аргумент его состоял в том, что муза Шевченко на ярком фоне русских писателей и поэтов будет маловырази­тельна и незаметна. И вряд ли кого она заинтересует. А вот если писать на языке простого, бесправного крестьянства, можно добиться определённых успехов и стать заметным поэтом, полезным в деле обучения крестьян грамоте. К тому же это будет хороший способ при­влечь внимание к тяжёлой судьбе малороссийского крепос­тного селянства.

В этом утверждении, как мы сейчас ви­дим, Кулиш оказался прав. Тем более что сам Шевченко — выходец из этой среды. Кулиш пообещал начинающему поэту свою помощь в языковом оформлении стихотворений и, надо сказать, своего слова не нарушил. Все произведения Т. Шевченко до самого его ареста правились и даже редактировались Кулишом. Например, известные шевченковские строки:

Наша дума, наша пісня

не вмре, не загине —

на самом деле принадлежат не Тарасу, а его другу Пантелеймону Кулишу. У Шевченко было так:

Наш завзятий Головатий не вмре, не загине.

Кулиш, пожурив поэта за легковесность, пояснил: будем прославлять не какого-то казака, а нашу мову.

Несмотря на молодость, Кулиш был для поэта, недавно получившего волю, авторитетным учителем в вопросах языка. И это не удивительно, если учесть неподдельный интерес Кулиша к целенаправленному изучению селянской речи. Увлечённый весьма модной тогда идеей распространения грамотности среди простого народа, Кулиш первым из малороссов составил грамматику народного языка и разработал первое его правописание, в основу которого им был положен фонетический принцип, как самый доступный для неграмотного крестьянства: пиши, как слышишь, и говори, как пишешь.

Конечно, для языка такой большой страны, как нынешняя Украина, с наличием в нём различных диалектов фонетический принцип правописания вряд ли можно считаться надёжным и плодотворным: слишком разная речь, скажем, в Галичине и на Полтавщине, поэтому неизбежны различные орфографические конфликты и сейчас; и в будущем. А учитывая горячность и неспособность к комп­ромиссам наших соотечественников, в душе каждого из кото­рых надёжно обосновался гетман, этой войне не будет ни кон­ца, ни края. Как и войне с русским языком своих сограждан, войне, в которой не будет победителей, а проиграют все.

Но в то время, когда стояла благородная задача распро­странения грамотности в простом народе, принцип “упрощенного правописания”, как называл его сам Кулиш, был пожалуй, наиболее уместен, если учесть, кому и для чего все это предназначалось.

С появлением этого правописания, собственно, и стало возможным говорить о существовании самостоятельного украинского языка, а не южнорусского наречия, как утверждалось ранее, когда все пишущие ориентировались на правописание Мелетия Смотрицкого, предложенное еще в 1619 г., которое было общим для Малой, Белой и Великой Руси в течение дли­тельного времени. Этот факт общего правописания признает­ся всеми учеными, в том числе и украинскими. Например, из­вестный историк украинского языка Иван Огиенко совершен­но недвусмысленно пишет об этом в своей «Історії української літературної мови».

Но ведь если у трех народов было общим правописание, то это может свидетельствовать только о том, что они пользо­вались одним и тем же языком (Кстати, именно по учебнику М. Смотрицкого, составленному и изданному в Малороссии-Украине, изучал свой родной язык в далеком ар­хангельском крае Михайло Ломоносов). И только с появле­нием собственных систем правописания речь уже может идти об отдельных языках. Существовавшие до этого различия фо­нетического, лексического, морфологического и синтакси­ческого характера должны рассматриваться и всегда рас­сматриваются учёными как местные, или диалектные, явле­ния одного и того же русского языка.

В свое время П. Кулиш восторгался творческой деятельно­стью А. С. Пушкина, потому что именно Пушкин стал создате­лем литературной формы русского языка. Пушкин как гениальный практик показал и утвердил образцы использования языка. Примени­тельно к малороссийскому языку таких гениальных мастеров слова не нашлось. По той естественной причине, что, несмот­ря на большие к нему симпатии со стороны многих малоросси­ян, он был языком не просвещённой части населения, а просто­го крестьянства, к тому же в основном безграмотного. Сфера его использования — это, как правило, повседневная крестьянская жизнь. Основная масса образованного населения пользовалась литературным общерусским языком.