Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова

Межведомственный научный совет по проблеме «Сознание»

А.Б. Леонова

Психодиагностика функциональных состояний человека

Издательство Московского университета 1984

Леонова А. Б. Психодиагностика функциональных состояний человека. — М.: Изд-во Моск. ун-та. 1984. — 200 с.

В монографии впервые систематически рассмотрены предмет и методы психологии функциональных состояний человека. Особое внимание уделено состояниям, возникающим в трудовой деятельности. Разработанные методы позволяют оценивать динамику утомления по изменениям в микроструктуре познавательных процессов, а также многомерным сдвигам субъективной симп­томатики. На конкретных примерах продемонстрированы принципы организа­ции прикладных исследований, приемы профилактики и коррекции неблаго­приятных состояний

Книга предназначается для исследователей и практиков в таких облас­тях знаний, как инженерная психология, психология, физиология и гигиена труда, эргономика, авиационная и космическая медицина.

Печатается по постановлению Редакционно-издательского совета Московского университета

Рецензенты:

доктор психологических наук Г. М. Зараковский,

кандидат психологических наук В. М. Мунипов

Л

0304000000—231 077(02)—84

41—84

© Издательство Московского университета, 1984 г-

ПРЕДИСЛОВИЕ

Анализ состояний утомления, монотонии, различных видов стресса традиционен для целого ряда научных дисцип­лин — прежде всего комплекса наук о трудовой деятельности человека. В условиях современной жизни с ее интенсивными нагрузками, напряженным ритмом, расширением сфер челове­ческой деятельности актуальность этих исследований возрас­тает. Это обусловлено их непосредственной связью с решением важнейших практических задач —- повышением эффективности труда и сохранением здоровья человека. Сказанным объяс­няется то пристальное внимание, которое уделяется проблеме функциональных состояний представителями различных спе­циальностей.

До недавнего времени термин «функциональное состояние» использовался преимущественно для характеристики деятель­ности отдельных органов, физиологических систем или организ­ма в целом. Однако необходимость изучения состояний рабо­тающего человека расширила рамки традиционного содержа­ния этого понятия и сделала предметом психологического анализа. Подобный выход на, казалось бы, «чужую террито­рию» представляется вполне закономерным, так как именно психологический уровень регуляции играет ведущую роль при решении стоящих перед субъектом поведенческих задач, опре­деляя специфику формируемого состояния.

Прикладная направленность исследований функциональных состояний ориентирует прежде всего на поиск адекватных ме­тодов оценки и прогнозирования их развития. Сейчас в диагно­стической практике предпочтение отдается физиологическим и психофизиологическим методикам. При переходе на новый уро­вень анализа возникает необходимость разработки концепции психологической диагностики в соответствии с особенностями рассматриваемого круга явлений. Отдавая себе отчет в труд­ности решения поставленной задачи и не претендуя на ее ис­черпывающий анализ, мы попытались рассмотреть ряд вопро­сов, касающихся выработки единого подхода к изучению функ­циональных состояний и создания адекватных психодиагности­ческих процедур. При обсуждении этих вопросов нельзя забы­вать о конечной цели проводимой работы — оптимизации функционального состояния человека, строящейся на базе про-фессиографического анализа деятельности и разработки соот­ветствующих профилактических мероприятий. В связи с этим представлялось целесообразным подробнее отразить накоплен­ный в этом отношении опыт.

При подготовке книги были частично использованы опуб­ликованные ранее обзорные материалы (см. учебное пособие «Функциональные состояния человека в трудовой деятельности» (М., 1982), написанное совместно с В. И. Медведевым, и обзор «Методы оценки функциональных состояний» (М., 1978), под­готовленный вместе с В. П. Зинченко). Однако основное внима­ние уделялось обсуждению результатов экспериментальных и прикладных исследований, проводившихся нами в течение последних десяти лет на кафедре психологии труда и инже­нерной психологии МГУ. Нам хочется выразить глубокую при­знательность Б. М. Величковскому, В. П. Зинченко, В. И. Мед­ведеву за многолетнюю научную и дружескую поддержку, а также поблагодарить наших сотрудников, аспирантов и студен­тов — Е. В. Алехину, Т. С. Колодезникову, О. Н. Родину, Б. И. Тенюшева, Л. Э. Френкину, М. Ю. Широкую и Е. В. Яро-шецкую — за оказанную помощь при проведении исследований и обработке данных.

ГЛАВА I

ФУНКЦИОНАЛЬНОЕ СОСТОЯНИЕ ЧЕЛОВЕКА

КАК ПРЕДМЕТ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ДИАГНОСТИКИ

1.1. О ПОНЯТИИ «ФУНКЦИОНАЛЬНОЕ СОСТОЯНИЕ»

В обширной психофизиологической и психологиче­ской литературе рассматриваются самые разнообразные виды состояний человека, оказывающих благоприятное или отрица­тельное влияние на протекание трудовой деятельности. В ка­честве примеров обычно исследуемых видов функциональных состояний следует назвать утомление*, монотонию, напряжен­ность, различные формы психологического стресса и состояния, вызываемые воздействием экстремальных факторов физической природы. Однако упорядочение огромного числа эксперимен­тальных фактов и преодоление теоретических трудностей, воз­никающих при их интерпретации, требуют развития общей концепции функциональных состояний. Исходными моментами для проведения работы в этом направлении являются разра­ботка содержательного определения понятия «функциональное состояние» и выделение оснований для их классификации.

Сам термин «функциональное состояние» подчеркивает специфичность подхода к анализу состояний человека, отли­чающегося от традиционной проблематики изучения этого круга явлений в общей психологии и физиологии (исследования эмо­циональных состояний, состояний сознания, психофизиологиче­ских состояний и др.). Понятие функционального состояния вводится для характеристики эффективностной стороны дея­тельности или поведения человека. Иными словами, этот аспект рассмотрения проблемы предполагает прежде всего решение вопроса о возможностях человека, находящегося в том или ином состоянии, выполнять конкретный вид деятельности.

Все многообразие форм поведения человека обусловлено прежде всего их качественной специфичностью, что определяет­ся предметной направленностью деятельности и ее мотивацией. В то же время разные формы активности человека можно оха­рактеризовать и интенсивностью их проявления [21]. Под этим обычно подразумевается степень актуализации психофизиологи­ческих ресурсов индивида, потребовавшаяся для выполнения определенного поведенческого акта в конкретных условиях. С этой течки зрения различные формы поведения человека должны рассматриваться на фоне некоторого упорядоченного множества, или континуума состояний, определяющего разные степени готовности к выполнению деятельности и ее последую-

1 В инженерно-психологических исследованиях нередко термин «утом­ление» используется в качестве синонима термина «функциональное состоя­ние», хотя круг явлений, подлежащих анализу в рамках последнего поня­тия, существенно шире.

щее течение. С наибольшей последовательностью изложенная позиция разработана в рамках теории активации [21; 119], что привело к использованию ее в качестве основы для психо­физиологической интерпретации механизмов динамики функ­циональных состояний в большинстве современных исследова­ний (см., например, [200; 202]). Хотя термин «функциональное состояние» не является классическим атрибутом этой концеп­ции, возможность оперирования им и вкладываемое в него со­держание в данном контексте вполне очевидны.

Приведенные рассуждения относительно содержания поня­тия функционального состояния носят скорее описательный характер и требуют конкретизации. Последнее возможно только при указании на тот уровень жизнедеятельности организма, на котором ведется аналитическое исследование. О функциональ­ных состояниях говорят, начиная с анализа деятельности от­дельной живой клетки и внутриклеточных структур [179] и кончая сложными формами эмоциональных переживаний [51; 109] и даже характеристикой поведения на уровне коллектива, популяции [129].

Понятие функционального состояния первоначально возник­ло и получило развитие в физиологии. Естественно, что основ­ным содержанием соответствующих исследований был анализ мобилизационных возможностей и энергетических затрат рабо­тающего организма [21; 168]. Целесообразность и необходи­мость проведения исследований в этом направлении несомнен­ны. Особенно важно подчеркнуть, что именно в отечественной физиологической школе, начиная с работ И. М. Сеченова и Н. Е. Введенского, получило детальную экспериментальную разработку представление о центральных механизмах развития того или иного состояния.

В то же время анализ функционального состояния работаю­щего человека в условиях реальной деятельности с неизбеж­ностью выходит за рамки только физиологических представле­ний и предполагает разработку психологических и социально-психологических аспектов этой проблематики. Эта мысль от­четливо прослеживается и в работах крупнейших физиологи­чески ориентированных исследователей [194; 331].

Несмотря на то что использование термина «функциональное состояние» в прикладных психологических исследованиях нача­лось сравнительно недавно •— в течение последних 10—15 лет, сама эта область исследований для экспериментальной психо­логии является традиционной. Не случаен и весьма показателен тот факт, что интенсивная работа над проблемами утомления и динамики работоспособности началась вместе со становле­нием экспериментальной психологии в конце прошлого века. В числе первых исследователей, внесших существенный вклад в их разработку, следует назвать имена крупнейших психоло­гов того времени — Ф. Гальтона, Э. Крепелина, Г. Эббингауза, А. Бине и др. [156; 319].

Какое же конкретное содержание вкладывается в понятие функционального состояния современными исследователями? На первый взгляд, состояние человека представляется в виде некоторого фона, на котором разыгрывается определенная дея­тельность. Однако очевидна условность такого чисто внешнего противопоставления. По существу, любое состояние есть про­дукт включения субъекта в некоторую деятельность, в ходе которой оно формируется и активно преобразуется, оказывая при этом обратное влияние на успешность реализации послед­ней.

Недостаточное внимание к этому обстоятельству приводит к созданию различных сугубо описательных определений поня­тия состояния. Примером такого определения может быть сле­дующее: «Психическое состояние — сложное и многообразное, достаточно стойкое, но сменяющееся психическое явление, по­вышающее или понижающее жизнедеятельность в сложившейся ситуации» [151, с. 99]. Такая формулировка, не содержащая, по сути дела, каких-либо ошибочных положений, не отражает специфики анализируемого явления. Это находит выражение в" нераскрытой многозначности и расплывчатости содержания, что затрудняет ее использование в качестве приемлемого мето­дологического инструмента.

Более адекватное определение рассматриваемого понятия может быть выработано на основе представления о системном характере сдвигов, развивающихся у человека в процессе целе­сообразной деятельности [43]. Состояние человека с этой точки зрения понимается как качественно своеобразный ответ функ­циональных систем разных уровней на внешние и внутренние воздействия, возникающие при выполнении значимой для чело­века деятельности [89].

Каждое конкретное состояние человека можно описать с по­мощью многообразных проявлений. Объективной регистрации и контролю доступны изменения в функционировании различ­ных физиологических систем. Наиболее существенными для выявления специфики того или иного состояния являются пока­затели деятельности различных отделов центральной нервной системы, сердечно-сосудистой, дыхательной, двигательной, эндокринной и т. д. Для разных состояний характерны опреде­ленные сдвиги в протекании основных психических процессов: восприятия, внимания, памяти, мышления и изменения в эмо­ционально-волевой сфере, оцениваемые с помощью различных психометрических процедур. Многочисленны состояния, кото­рым сопутствуют комплексы отчетливо выраженных субъектив­ных переживаний. Так, например, при сильных степенях утом­ления человек испытывает чувства усталости, вялости, бессилия. Состоянию монотонии свойственны переживания скуки, апатии, сонливости. В состояниях повышенной эмоциональной напря­женности ведущими являются чувства тревоги, нервозности, переживания опасности и страха. Содержательная характерис-

тика любого состояния невозможна без анализа изменений на поведенческом уровне. При этом имеется в виду оценка коли­чественных показателей выполнения определенного вида дея­тельности: производительности труда, интенсивности и темпа выполнения работы, числа сбоев и ошибок. Не меньшего вни­мания заслуживает анализ качественных особенностей процесса реализации деятельности, прежде всего по показателям двига­тельного и речевого поведения.

Состояние человека невозможно охарактеризовать как прос­тое изменение в протекании отдельных функций или процессов. Оно является сложной системной реакцией индивида. Под «системой» при этом понимается совокупность взаимодействую­щих между собой элементарных структур или процессов, объединенных в целое решением общей задачи, которое не может быть осуществлено ни одним из ее компонентов [229]. В связи с этим выделяются следующие этапы работы по выяв­лению содержания и качественной специфики различных форм состояний человека:

а) конкретизация цели формирования определенной систем­ной реакции (состояния) в терминах стоящих перед субъектом задач (выполнение деятельности) и привлечения необходимых средств для ее реализации в заданных условиях;

б) выделение элементарных структур, достаточно полно представляющих целостную совокупность, на нейрофизиологи­ческом, психологическом и поведенческом уровнях с учетом факторов внешней и внутренней среды, обусловливающих про­текание выполняемой субъектом деятельности;

в) выявление совокупности отношений (или закона связи) между этими основными элементами, что позволяет подойти к представлению изучаемого состояния в виде некоторого целост­ного образования, обладающего новыми свойствами по срав­нению с отдельными элементарными структурами.

Для того чтобы четче представить особенности понимания состояния как системной реакции, сделаем следующие заме­чания.

Как отмечалось выше, любое состояние человека возникает в процессе деятельности. По своему содержанию оно является результатом взаимодействия различных элементарных структур. Это проявляется прежде всего в том, что каждое состояние характеризуется не столько стабильными изменениями опреде­ленных количественных показателей, сколько типом соотноше­ний между ними и закономерными тенденциями в их динамике. Так, например, для некоторых видов утомления характерны со­вершенно определенные сдвиги в деятельности сердечно-сосу­дистой системы. При воздействии интенсивной физической на­грузки увеличиваются энергетические потребности организма, что с необходимостью приводит к увеличению скорости и объе­ма кровотока. По мере развития утомления в первую очередь наблюдается снижение силы сердечных сокращений и соответ-

ственно уменьшается систолический объем крови. Необходимые для выполнения работы параметры скорости и объема крово­тока в течение некоторого времени могут поддерживаться за счет возрастания частоты сердечных сокращений и изменения тонуса сосудов. Поэтому диагностически значимыми для оценки развития утомления оказываются не сами по себе симптомы учащения пульса, повышения артериального давления и измене­ния систолического или минутного объема крови в их непосред­ственно количественном выражении, а направление и величина сдвигов этих показателей и соотношения между ними.

Другой важной особенностью такого подхода к изучению различных состояний является понимание их как формируемых реакций. Одним из наиболее важных моментов при этом яв­ляется наличие комплекса причин [26; 240; 331], определяю­щих специфичность состояния в конкретной ситуации. В связи с этим понятна актуальность задачи разработки иерархии фак­торов, каждый из которых вносит определенный вклад в свое­образие формируемой ответной реакции [111; 325]. Качествен­ная неоднородность разных состояний обусловливается прежде всего различиями в вызывающих их основных причинах. Так, для состояний утомления первостепенное значение имеют фак­торы продолжительности воздействия нагрузки, вида нагрузки, ее организации во времени [165; 235]. Развитие состояний эмо­циональной напряженности определяется главным образом по­вышенной значимостью выполняемой деятельности, ее ответст­венностью, сложностью, степенью подготовленности человека и другими социально-психологическими факторами [136; 240].

Существенным является и анализ тех условий, в которых преломляется воздействие основных факторов в каждом кон­кретном случае. Во-первых, специфичность влияния совокуп­ности основных причин опосредуется индивидуальными особен­ностями человека. Во-вторых, формирование нового состояния в значительной степени определяется особенностями предшест­вующего во времени состояния и задает возможные направле­ния его развития. Так, например, непосредственно на фоне ис­ходного состояния монотонии при изменении характера дея­тельности может формироваться состояние оптимальной работо­способности [8; 88]. При наличии выраженного утомления без необходимого периода отдыха такая возможность в принципе исключена. Это, однако, не относится к возникновению состоя­ния «конечного порыва», которое характеризуется срочной мо­билизацией дополнительных резервов организма и не тождест­венно состоянию оптимальной работоспособности.

Все сказанное выше позволяет детализировать наиболее разработанное и часто употребляемое в инженерно-психологи­ческих и эргономических исследованиях операциональное опре­деление понятия функционального состояния, предложенного В. И. Медведевым. Функциональное состояние человека пони­мается как интегральный комплекс наличных характеристик

тех функций и качеств человека, которые прямо или косвенно обусловливают выполнение деятельности [26, с. 94]. В качестве основных моментов в этом определении выделяются интеграль­ный характер наблюдаемых изменений и непосредственная связь с динамикой эффективности трудовой деятельности.

Современная техника и существование достаточно обширного круга диагностических методик дают возможность проводить одновременную регистрацию динамики нескольких (иногда до нескольких десятков) различных параметров. Однако даже самое полное представление доступных измерению количествен­ных характеристик разнообразных процессов не облегчает ре­шения задачи квалификации исследуемого функционального состояния. Более того, при простом перечислении сдвигов от­дельных параметров удивляет разнонаправленность наблюдае­мых изменений, с трудом поддающаяся интерпретации.

Так, в приведенном выше примере относительно динамики показателей деятельности сердечно-сосудистой системы при физическом утомлении отмечалось, что типичными симптомами этого состояния (до определенных стадий его развития) яв­ляются возрастание частоты сердечных сокращений, уменьше­ние силы сердечных сокращений, повышение артериального давления крови. Обратим внимание на разные направления сдвигов этих параметров. Если взять более тонкие параметры функционирования сердечно-сосудистой системы, то картина наблюдаемых изменений получится еще более пестрой. Отдель­но взятые значения выделенных параметров, например силы и частоты сердечных сокращений, вряд ли вообще позволяют диагносцировать наличие или отсутствие утомления, не говоря о более тонкой дифференциации его стадий. В то же время данные о соотношении этих показателей и их динамики во вре­мени выявляют типичную для утомления картину роста рас­согласования [8] в деятельности даже одной системы и несут существенную информацию о компенсаторных возможностях организма. В силу этого они могут служить достаточно надеж­ными индикаторами различных степеней физического утомле­ния, если анализируются в комплексе с динамикой поведенче­ских и психологических показателей.

Получение необходимой информации о функциональном состоянии предполагает не столько максимальное расширение номенклатуры регистрируемых параметров, сколько поиск путей для выявления типа взаимоотношений между элементами систе­мы (характеризующимися отдельными параметрами) и пред­ставления их в виде обобщенных показателей. Степень обобще­ния зависит от уровня анализа состояния. Сказанное подчерки­вает, что в рассматриваемом определении функционального со­стояния не случайно говорится об «интегральном2 комплексе»

2 Напомним, что значения слов «интегральный» и «интеграл» не тож­дественны, о чем нередко забывается в дискуссиях (см., например, [89]). Первое из них означает неразрывную связь, целостность.

10

функций. При этом речь идет не о простой суммации данных относительно динамики отдельных, хотя бы и очень важных, параметров — по другой терминологии, симптомов. В этом случае мы уподобились бы «наивному школьнику», у которого «в голове... километры складываются с килограммами в одну общую сумму» [36, с. 273]. Акцент ставится на необходимос­ти получения целостной характеристики исследуемого состояния в виде специфического синдрома [135; 226] с учетом вызвав­ших его развитие причин. Важно при этом увидеть за внешне наблюдаемой функциональной мозаикой частных сдвигов зако­номерные тенденции в характере соотношения между ними. Следующий шаг состоит в выявлении механизма формирования системной реакции. Проведение такого анализа невозможно без обращения к содержанию и условиям выполнения реальной деятельности, в ходе которой возникает исследуемое функцио­нальное состояние.

Для практических исследований первостепенное значение имеет проблема оценки изменения состояния. Для того чтобы определить, соответствуют ли наблюдаемые колебания регист­рируемых параметров изменению состояния, необходим опреде­ленный критерий оценки. На первый взгляд, таким критерием мог бы служить набор фиксированных «критических» значений для каждого параметра, выход за пределы которых свидетель­ствовал бы об изменении состояния. Однако многолетний опыт работ в области психофизиологии и экспериментальной психо­логии показывает, что такая постановка проблемы является практически неразрешимой [21; 148; 197]. Нам представляется, что судить об изменении состояния можно лишь тогда, когда определенному типу динамики анализируемых показателей соот­ветствуют количественные или качественные изменения эффек­тивности выполнения деятельности. В противном случае могут быть зарегистрированы только сдвиги со стороны отдельных процессов или функций. В связи с такой постановкой проблемы меняется направление поиска адекватных методических средств оценки функциональных состояний.

Разные виды трудовой деятельности предъявляют достаточ­но жесткие требования к человеку с точки зрения их содержа­ния и конкретных условий реализации. При этом степень на­грузки, падающей на разные звенья системы, обеспечивающей выполнение деятельности, далеко не одинакова. «Поскольку же работоспособность системы в целом определяется состоянием тех звеньев, которые испытывают наибольшую нагрузку или несут наибольшую ответственность за успешность работы, по­стольку соответствующие методики исследования работоспособ­ности должны быть адресованы в первую очередь к этим звень­ям» [68, с. 123].

Сказанное не означает, что формирование любого неблаго­приятного функционального состояния обязательно приводит к снижению показателей профессионально важных психофизио-

11

логических функций. Каждая из этих функций сама по себе является сложной системой, обладающей широкими резервны­ми и компенсаторными возможностями. При высокой мотиви­рованности деятельности, обусловленной различными социаль­но-психологическими причинами, нередко наблюдается стойкое повышение показателей функционирования наиболее ответст­венных систем независимо от характера состояния. Так, напри­мер, у диспетчеров железнодорожного транспорта в конце смены наблюдается снижение порогов обнаружения звуковых сигналов, внешне противоречащее обычной тенденции к паде­нию сенсорной чувствительности при утомлении [128]. В основе подобной динамики лежат принципиально иные механизмы, нежели в условиях оптимального рабочего состояния. Ими могут быть как предельное напряжение работы данной систе­мы, приводящее к истощению функциональных возможностей, так и концентрация усилий за счет резкого снижения эффек­тивности работы различных вспомогательных систем. Для того чтобы дать правильную интерпретацию наблюдаемым фактам, надо проанализировать структурные перестройки, происходя­щие на уровне включенных в деятельность систем, и склады­вающиеся между ними отношения.

Многочисленные в истории исследований утомления неудач­ные попытки поиска «универсального» средства оценки этого состояния [235] являются непосредственным подтверждением важности положения о необходимости соответствия подбирае­мых диагностических методик характеру трудовой деятель­ности. На примере цикла исследований, выполненных под ру­ководством Е. А. Деревянко [65], можно продемонстрировать процесс постепенного обеднения методических приемов, вклю­чаемых в искомый универсальный комплекс методик. Своей задачей авторы ставили выявление среди множества частных приемов тестирования таких средств, которые были бы чувст­вительны к развитию утомления независимо от профессиональ­ной принадлежности обследуемых контингентов лиц. По мере проведения исследований на различных профессиональных группах из первоначально отобранного достаточно обширного круга информативных методик была исключена большая часть тестов. Дальнейшее расширение круга обследуемых профессий, по всей вероятности, привело бы к практически полному сокра­щению объема «универсального» комплекса.

Кроме того, существует целый ряд экспериментальных до­казательств того, что тесты, выбранные на основании анализа трудовой деятельности, обладают большей информативностью по сравнению с неспецифичными («универсальными») методи­ками [68]. Это связано в первую очередь с тем, что особенности конкретных видов труда накладывают неизгладимый отпечаток на характер формируемой ответной реакции — состояния чело­века. Следствием этого является качественная неоднородность проявлений даже внутри одного класса функциональных со-

12

стояний, характерных для разных форм профессиональной деятельности. Так, можно говорить о существовании целого множества состояний утомления, являющихся конкретными формами воплощения определенного типа адаптивной реакции [128; 181]. Общим для них является падение эффективности деятельности вследствие истощения психофизиологических ре­сурсов под влиянием интенсивной и/или продолжительной ра­боты.

Говоря об эффективности деятельности как основном крите­рии оценки изменения состояния, необходимо точнее определить содержание понятия «эффективность». Последнее не ограничи­вается внешними проявлениями — результативностью работы, выражающейся в показателях производительности труда, ка­чества и скорости работы, числа ошибок, сбоев и др. Более того, очень часто при внешне стабильном уровне результативности эффективность деятельности может существенно меняться. В широком смысле эффективность характеризует «приспособ­ленность системы к достижению поставленной перед ней зада­чи» [18, с. 23]. Степень приспособленности определяется нали­чием и использованием оптимальных средств для реализации деятельности. В отношении человека можно говорить об опти­мальности используемых внутренних средств деятельности [81], обеспечивающих полноценное решение задачи при минималь­ных затратах. Важное значение при этом имеет «гибкость» функциональных систем, включенных в деятельность, позволяю­щая быстро адаптироваться и действовать в соответствии с ме­няющимися условиями окружения. Степень адекватности ответа требованиям, определяемым содержанием деятельности и усло­вием ее осуществления, является одним из показателей эффек­тивности. Она характеризуется на основании:

количественного и качественного соответствия реализуемого

ответа содержанию решаемой задачи;

оптимальности способа функционирования каждой из

включенной в деятельность систем и их согласованности

друг с другом;

минимального расхода психофизиологических ресурсов на

основании использования оптимальных способов регуляции.

О снижении эффективности деятельности свидетельствуют различные отклонения от оптимального режима функциониро­вания. Так, при повышении «цены деятельности» —• возраста­нии психофизиологических затрат — результативная сторона работы в течение долгого времени может не ухудшаться. Од­нако это происходит за счет истощения внутренних ресурсов, увеличения периодов восстановления работоспособности до нормального уровня, потенциальной опасности нанесения ущер­ба здоровью человека. Возможность возникновения таких не­приемлемых последствий также определяет содержание крите­рия эффективности деятельности.

13

1.2. ВИДЫ ФУНКЦИОНАЛЬНЫХ СОСТОЯНИЙ ЧЕЛОВЕКА

Специфика состояния зависит от множества различ­ных причин. В силу этого актуальное состояние человека, воз­никающее в каждой конкретной ситуации, всегда уникально. Однако среди многообразия частных случаев достаточно отчет­ливо выделяются некоторые общие классы состояний. Это про­является, например, в том, что каждый из нас на субъективном уровне легко отличает состояние утомления от эмоционального возбуждения, «хорошее» рабочее состояние от апатии, вялости, сонливости. При решении прикладных задач проблема класси­фикации и содержательного описания различных видов функ­циональных состояний имеет принципиальную важность.

Использование понятий надежности [26; 81; 120] и цены деятельности i[26; 91] служит основанием для создания наибо­лее общей прагматической классификации функциональных состояний. С помощью критериев надежности функциональное состояние характеризуется с точки зрения способности человека выполнять деятельность на заданном уровне точности, своевре­менности, безотказности. По показателям цены деятельности дается оценка функционального состояния со стороны степени истощения сил организма и в конечном итоге влияния его на здоровье человека. На основании указанных критериев все множество функциональных состояний делится на два основных класса — допустимых и недопустимых или, как их еще назы­вают, разрешенных и запрещенных. Естественно, что вопрос об отнесении того или иного функционального состояния к опре­деленному классу специально рассматривается в каждом от­дельном случае. Так, ошибочно было бы заведомо считать со­стояние утомления недопустимым, хотя оно приводит к сниже­нию эффективности деятельности и является очевидным следст­вием истощения психофизиологических ресурсов. Недопустимы­ми являются такие степени утомления, при которых эффектив­ность деятельности переходит нижние границы заданной нормы (оценка по критерию надежности) или появляются симптомы накопления утомления, приводящие к переутомлению (оценка по критерию цены деятельности).

Чрезмерное напряжение физиологических и психологических ресурсов человека является потенциальным источником возник­новения разных заболеваний. На этом основании выделяются нормальные и патологические состояния. Очевидно, что послед­ний класс является предметом медицинских исследований. Од­нако существует обширная группа пограничных состояний, воз­никновение которых может привести к болезни. Так, типичными следствиями длительного переживания стресса являются болез­ни сердечно-сосудистой системы, пищеварительного тракта, неврозы [331; 341]. Хроническое утомление является погранич­ным состоянием по отношению к переутомлению — патологи­ческому состоянию невротического типа [128; 149]. С точки

14

зрения приведенной выше классификации все пограничные со­стояния относятся к категории недопустимых. Они требуют введения соответствующих профилактических мер, в разработке которых непосредственное участие должны принимать и пси­хологи.

Другая максимально общая классификация функциональных состояний строится на основании критерия адекватности ответ­ной реакции человека требованиям выполняемой деятельности. Согласно этой концепции, все состояния человека можно разде­лить на две группы — состояния адекватной мобилизации и состояния динамического рассогласования [128; 129]. Состоя­ния адекватной мобилизации характеризуются полным соответ­ствием степени напряжения функциональных возможностей че­ловека требованиям, предъявляемым конкретными условиями. Оно может нарушаться под влиянием самых разных причин: продолжительности деятельности, повышенной интенсивности нагрузки, накопления утомления и т. д. Тогда возникают со­стояния динамического рассогласования — реакция в этом случае неадекватна нагрузке или требуемые психофизиологиче­ские затраты превышают актуальные возможности человека. Внутри этой классификации могут быть охарактеризованы прак­тически все состояния работающего человека. Она оказывается весьма продуктивной, так как на основании критерия адекват­ности характеристика состояния, его оценка (например, по шкале «допустимое — недопустимое») и прогноз даются с точ­ки зрения общих закономерностей формирования системной реакции.

Наполнение описанных общих классификационных схем кон­кретным содержанием предполагает обращение к анализу спе­цифических видов функциональных состояний. Исходным пред­ставлением для большинства современных исследователей яв­ляется идея о существовании некоторого упорядоченного мно­жества, или континуума, состояний [43; 179; 226]. С этих по­зиций изменение состояния человека может быть представлено в виде подвижной точки внутри гипотетического континуума. Однако возникает необходимость обозначить содержание последнего. Для этого используются различные понятия, отра­жающие специфичность воздействия тех или иных групп факто­ров на эффективность деятельности.

Анализ состояний человека в процессе длительно выполняе­мой работы обычно ведется с помощью изучения фаз динамики работоспособности, внутри которых специально рассматривают­ся формирование и характерные особенности утомления [64; 165]. Характеристика деятельности с точки зрения величины затрачиваемых на работу усилий предполагает выделение различных уровней напряженности деятельности [26; 202]. Классификация состояний может осуществляться с помощью характеристики условий протекания и содержания трудового процесса (например, исследуются различные виды и динамика

15

состояний монотонии [8; 164]). На этом же основании выде­ляется спектр состояний, вызываемых различной интенсив­ностью информационного потока: состояния «сенсорного голо­да» в ситуациях сенсорной депривации [305] или состояния, связанные с различными степенями информационной нагрузки [9]. Анализ влияния мотивационно-личностных факторов не­редко ведется в русле исследований психологического стресса [106; 242]. Однако крайняя неоднозначность этого термина не удовлетворяет многих исследователей, предпочитающих рабо­тать с помощью понятий психической напряженности [136], эмоциональной напряженности [126], различных видов реакции тревоги [129]. Оценка эффективности поведения человека с точки зрения энергетических затрат организма основывается на использовании традиционных понятий активации и уровней бодрствования [21; 201].

Трудно дать четкие определения всем перечисленным поня­тиям, так как их содержание чаще всего раскрывается в кон­тексте конкретных исследований и далеко не всегда совпадает у различных авторов. Ниже мы попытаемся кратко обозначить основное содержание некоторых из них, чаще всего используе­мых в прикладных исследованиях.

Состояния активации и уровни бодрствования

Психофизиологические представления об упорядочен­ном множестве состояний организма интенсивно разрабаты­ваются в рамках теории активации. Гипотетическая шкала уровней бодрствования «сон — сверхвозбуждение» [119; 201] охватывает широкий диапазон поведенческих реакций, которым ставятся в соответствие разные уровни активированности фи­зиологических систем. В этом смысле под активацией обычно понимается «уровень нервного и соматического функционирова­ния» [21] или «степень энергетической мобилизации» [253], необходимой для реализации того или иного поведенческого акта. Степень мобилизации определяется актуальными воз­можностями организма и стоящей перед субъектом зада­чей [280].

Предполагается, что зависимость между уровнями актива­ции и бодрствования прямая: возрастание активации влечет за собой переход на более высокую ступень по шкале бодрствова­ния. Однако последовательное увеличение активации не приво­дит к линейному возрастанию эффективности поведения. Эта зависимость, известная в психологии под названием закона Иеркса — Додсона, имеет вид перевернутой U-образной кривой и свидетельствует о существовании оптимума активации для выполнения задач определенной степени сложности [197]. Хотя существование этой зависимости в последнее время неред­ко подвергается экспериментальной критике [308], основное положение о необходимости соответствия уровня мобилизации

16

внутренних ресурсов сложности решаемой задачи остается в силе.

Традиционно содержание шкалы уровней бодрствования представлялось в виде одномерной зависимости с весьма гру­бым нанесением делений — весь диапазон поведенческих реак­ций разбивался на девять градаций (кома, глубокий сон, по­верхностный сон, дремота, пробуждение, пассивное бодрствова­ние, активное бодрствование, эмоциональное возбуждение, сверхвозбуждение [119]). При попытке подойти к анализу со­стояний, возникающих в процессе человеческой деятельности, этого явно недостаточно. Непосредственный интерес для пси­хологов представляет установление более тонких градаций на таких значительных отрезках шкалы, как активное бодрствова­ние, пассивное бодрствование, эмоциональное возбуждение. Как показывают многочисленные исследования [201; 280; 296], подобная детализация должна учитывать качественную неодно­родность поведенческих задач. Упорядочение этих состояний в рамках одномерной шкалы практически невозможно. Оно пред­полагает построение развернутой иерархии функциональных состояний, которой соответствует многомерное пространство различных состояний активации [179; 266].

Своим успехом понятие активации обязано прежде всего активационной теории Д. Линдсли [119] и исследованиям не­специфических отделов нервной системы — ретикулярной фор­мации мозга [21; 127; 200]. Однако говорить об исключительно неспецифическом характере активации можно только условно. Как отмечал П. К. Анохин, «единого активирующего действия ретикулярной формации на кору головного мозга не сущест­вует. Скорее всего, каждая активация имеет специфический ха­рактер, привносимый в нее основной биологической реакцией, развивающейся в данный момент (оборонительная, половая, пищевая и т. д.). Во всяком случае, активация не является диф­фузной, а каждый раз точно «пригнана» к биологическому ка­честву целостной реакции и к структурным взаимосвязям в коре головного мозга, обеспечивающим развитие данной реакции» [5, с 8].

Возможность реализации такой «специфической неспеци­фичности» заложена в поуровневом строении неспецифичных нервных образований и увеличении селективности их работы от нижних отделов мозга к медиобазальным участкам коры [201]. Различные звенья активирующей системы являются структур­ными элементами формирующейся функциональной системы, обеспечивающей реализацию конкретного поведенческого акта. При этом они участвуют в выполнении сложного комплекса функций: приведения системы в готовность, установления суб­ординационных связей, согласования работы всех элементов системы, мобилизации исполнительных механизмов. В общем виде, безотносительно к конкретным морфологическим образо­ваниям и типам поведенческих задач, взаимосвязь процессов

17

активации с внутренними ресурсами индивида и требованиями выполняемой деятельности можно представить в виде модели, разработанной Д. Канеманом (рис. 1).

Рис. 1. Влияние активации на решение поведенческих задач (по Д. Ка-

неману, 1973)

Существует целый ряд «признанных» показателей актива­ции: изменения биоэлектрической активности мозга (частотно-амплитудные характеристики ЭЭГ, показатели пространствен­ной синхронизации, периодичности колебаний, асимметрии волн ЭЭГ и др.), вегетативные сдвиги (изменения величины

18

кожного сопротивления, частота пульса, дыхания, величина диаметра зрачка, гормональные сдвиги), позотонические реак­ции и изменения электрической активности мышц [21; 132; 200]. Однако установить прямую связь между динамикой частного показателя и изменением уровня бодрствования удается далеко не всегда, а если и удается, то только в самом общем виде. Так, переходу от одного состояния к другому в пределах максималь­но крупных градаций шкалы уровней бодрствования «сон — пассивное бодрствование — активное бодрствование» ставится в соответствии известное всем изменение спектра частотных составляющих электроэнцефалограммы. При детализации этой картины на более ограниченных участках континуума подобная идеализированная схема теряет свою четкость [21].

Выход из создавшегося положения исследователи видят в поисках устойчивых конфигураций различных физиологических ответов для разных поведенческих ситуаций — нахождения специфических «паттернов активации» [192; 288; 296]. Перво­начально в несколько наивной форме делались попытки одно­значно идентифицировать сдвиги по нескольким регистрируе­мым параметрам с особенностями воздействующей стимуляции [148]. Дальнейшие исследования были направлены на выявле­ние закономерных отношений между отдельными составляющи­ми физиологического ответа в зависимости от биологической направленности ситуации [288] и психологического содержания решаемых задач [200]. На этой базе основывается выделение интегральных психофизиологических показателей для оценки функционального состояния [132]. Однако, как заметил Грей Уолтер: «Было бы грубой ошибкой полагать a priori, что регистрируемые нами кривые электрической активности мозга (паттерны этой активности) непосредственно отражают состоя­ние психики... Паттерны есть сырой материал порядка» [192, с. 75]. Чтобы пойти дальше простой констатации наличия кор­реляционных связей, необходима интерпретация физиологиче­ских данных в контексте содержательного психологического анализа состояния, позволяющего осмыслить его функциональ­ное значение и характерные особенности проявлений.

Динамика работоспособности и состояния утомления

Традиционной областью изучения функциональных состояний в психологии является исследование динамики работоспособности и утомления. Однако, несмотря на богатый экспериментальный материал и разнообразие теоретических концепций, разработанных в ходе столетней истории изучения этой проблемы, до сих пор не удалось создать общепринятую теорию утомления [165; 235].

Термину «утомление» трудно дать однозначное определение. Так, в одной из классических монографий >[226] перечисляется около ста определений этого понятия. Естественно, что внутри

19

этого множества выделяется несколько основных подходов. В прикладном аспекте наиболее важным из них является ана­лиз специфических изменений работоспособности человека, к которым приводит развитие этого состояния. Поэтому наиболее часто и в целом оправдано встречается понимание утомления как временного снижения работоспособности под влиянием дли­тельного воздействия нагрузки. При этом специфика утомления существенно зависит от вида нагрузки, времени, необходимого для восстановления исходного уровня работоспособности и уровня локализации утомления. Такие факторы кладутся в ос­нову детализации классификационных схем: выделяют физи­ческое и умственное утомление, острое и хроническое, рассмат­ривают специфические виды утомления — мышечное, сенсорное, умственное и т. д. [149; 165].

В приведенном определении главным является снижение работоспособности. Однако кроме существенных трудностей, которые возникают при определении и этого понятия [65; 149], перед исследователями встает задача дифференциации разных состояний, аналогичным образом связанных с изменением работоспособности.

Так выделяются три близких, но не тождественных состоя­ния, приводящих к падению работоспособности в процессе вы­полнения деятельности, — утомление, монотония и психическое пресыщение [8; 89; 135]. Если утомление можно охарактеризо­вать как естественную реакцию, связанную с нарастанием на­пряжения при продолжительной работе, то два других состоя­ния являются следствием однообразия деятельности, выпол­няемой в специфических условиях (бедность внешней среды, ограниченное поле работы, несложные стереотипные действия и т. д.) [8]. Одинаковая направленность изменения работо­способности при этих состояниях еще не служит доказательст­вом их идентичности. Различия проявляются и в поведенческом плане, и в их субъективной представленности. Для монотонии характерны погружение человека в дремотное состояние, «вы­ключение» человека из процесса деятельности. Состояния пси­хического пресыщения связаны с развитием аффективного эмо­ционального комплекса и попытками внести разнообразие в привычный стереотип выполняемых действий [135]. Нарастание утомления сопровождается увеличением специфических ошибок «невнимательности», снижением точности и скорости действий, симптоматикой истощения резервов организма. Таким образом, различия между этими состояниями становятся вполне отчет­ливыми при анализе их проявлений на поведенческом, физио­логическом и психологическом уровнях. Для состояния моното­нии основной тип изменений характеризуется общим снижением активности обеспечивающих деятельность процессов. Состоя­ниям утомления, напротив, свойственна диссоциация этих про­цессов по мере нарастания напряжения, что проявляется в рос­те рассогласования между отдельными показателями [8].

20

С физиологической стороны развитие утомления свидетель­ствует об истощении внутренних резервов организма и перехо­де на менее выгодные способы функционирования систем: под­держание минутного объема кровотока осуществляется за счет увеличения частоты сердечных сокращений вместо увеличения ударного объема, двигательные реакции реализуются большим числом функциональных мышечных единиц при ослаблении силы сокращений отдельных мышечных волокон и др. Это на­ходит выражение в нарушениях устойчивости вегетативных функций, снижении силы и скорости мышечного сокращения, дискоординации в работе регуляторных образований, затрудне­ниях выработки и торможения условных рефлексов. Вследствие этого замедляется темп работы, нарушаются точность, ритмич­ность и координация движений.

По мере роста утомления наблюдаются значительные изме­нения в протекании различных психических процессов. Для этого состояния характерны заметное снижение показателей сенсорной чувствительности в различных модальностях вместе с ростом инерционности этих процессов. Это проявляется в уве­личении абсолютных и дифференциальных порогов чувстви­тельности, снижении критической частоты слияния мельканий, возрастании яркости и длительности последовательных образов. Нередко при утомлении уменьшается скорость реагирования — увеличивается время простой сенсомоторной реакции и реакции выбора. Однако может наблюдаться и парадоксальное (на пер­вый взгляд) увеличение скорости ответов, сопровождаемое рос­том числа ошибок. Утомление приводит к распаду выполнения сложных двигательных навыков по типу некоординированной реализации отдельных моторных стереотипов. Наиболее выра­женными и существенными признаками утомления являются нарушения внимания — сужается объем внимания, страдают функции переключения и распределения внимания. Эти симпто­мы можно интерпретировать в терминах нарушения процессов сознательного контроля за выполнением деятельности. Со сто­роны процессов, обеспечивающих запоминание и сохранение ин­формации, утомление прежде всего приводит к затруднениям извлечения информации, хранящейся в долговременной памяти. Снижение показателей кратковременной памяти связано с ухуд­шением удержания информации в системе кратковременного хранения и операций семантического кодирования. Эффектив­ность процесса мышления существенно снижается за счет пре­обладания стереотипных способов решения задач в ситуациях, требующих принятия новых решений, или своеобразных фено­менов нарушения целенаправленности интеллектуальных актов. По мере развития утомления происходит трансформация моти­вов деятельности. Если на ранних стадиях сохраняется адек­ватная «деловая» мотивация, то потом преобладающими стано­вятся мотивы прекращения деятельности или ухода от нее. При продолжении работы это приводит к формированию отри-

21

дательных эмоциональных реакций. Описанный симптомокомп-лекс утомления представлен разнообразными субъективными ощущениями, знакомыми каждому как комплекс переживаний усталости.

Таким образом, на психологическом уровне утомление мож­но охарактеризовать как личностно-когнитивный синдром [226]. В его развитии выделяют несколько различных стадий, содер­жание и приспособительное значение которых раскрыва­ются при анализе общих зако­номерностей динамики работо­способности в процессе дли­тельно выполняемой деятель­ности. Традиционным способом выделения стадий (или раз­ных состояний) работоспособ­ности является анализ так на­зываемой кривой работоспо­собности3— зависимости меж­ду эффективностью деятельно­сти и временем ее выполяения. В противовес первоначальным попыткам охарактеризовать динамику работоспособности только «а основании внешних показателей результативности труда [3; 235] в современных исследованиях она описывает­ся с точки зрения адаптаци­онных возможностей организ­ма и личностно-мотивацион-ных факторов [97; 168].

При всем разнообразии предлагаемых описаний этой зависимости [64; 97; 168] лег­ко выделяются общие, наиболее типичные стадии: в начале ра­боты «аблюдается период врабатывания, затем следуют стадии оптимальной работоспособности, утомления и «конечного по­рыва» (рис. 2). Однако их продолжительность, чередование и степень выраженности определяются воздействием множества факторов и могут варьировать вплоть до полного выпадения некоторых из них [128; 162].

Если же за основу выделения стадий работоспособности принять характер изменений в функционировании основных включенных в деятельность психофизиологических систем, то можно проследить ее более тонкую динамику. Так, в периоде

3 Кривая работоспособности была впервые проанализирована Э. Крепе-лином, использовавшим термин «кривая работы». Он выделил комплекс влияющих на ее особенности факторов [103].

Время работы

Рис. 2. Стадии динамики работоспо­собности (по Е. А. Деревянко, 1959)

I — уровень максимальных возможностей;

II — уровень продуктивности деятельности;

III — уровень эмоционального напряжения;

IV — уровень утомления. 1 — период врабатываемости; 2 — период оптимальной работоспособности; 3 — пери­од полной компенсации; 4 — период неус­тойчивой компенсации, 5 — конечный по­рыв; 6 — прогрессирующее снижение про­дуктивности.

22

вырабатывания выделяются фазы мобилизации, первичной реакции и гиперкомпенсации; периоду оптимального выполне­ния соответствует фаза компенсации; фазы субкомпенсации, декомпенсации и срыва составляют содержание периода утом­ления [111; 128].

Появление симптомов утомления свидетельствует о недоста­точности привлекаемых компенсаторных средств для поддер­жания эффективности деятельности на заданном уровне (по количественным и качественным показателям). Восстановление оптимального уровня работоспособности предполагает прекра­щение выполнения вызвавшей утомление деятельности на опре­деленный период времени, который с необходимостью должен включать элементы как пассивного, так и активного отдыха [165; 168]. В тех случаях, когда продолжительность или полно­ценность периодов отдыха недостаточны, происходит накопле­ние, или кумуляция, утомления [235].

Для решения целого ряда прикладных задач весьма ак­туальны исследования различных форм и степеней хрониче­ского утомления [128; 149]. Их важность понятна в связи с необходимостью анализа исходного уровня, на фоне которого происходит формирование актуального состояния, и предотвра­щения развития патологического состояния переутомления [128].

Первыми симптомами хронического утомления служат раз­нообразные субъективные ощущения — чувства постоянной усталости, повышенной утомляемости, сонливости, вялости и т. д. [149]. Объективные признаки на начальных стадиях его развития выражены мало. Поскольку же задача диагности­ки хронического утомления особенно важна на ранних этапах, то следует искать надежные индикаторы его возникновения. Наряду с анализом субъективной симптоматики информатив­ным оказывается анализ соотношений в продолжительности отдельных стадий работоспособности, главным образом стадий врабатывания и оптимальной работоспособности [128].

Если развитие утомления следует считать естественной реакцией организма, имеющей приспособительный характер и выполняющей целый ряд полезных функций [33; 165], то его чрезмерное развитие в любой форме — явление нежелательное. В соответствии с этим при решении прикладных задач должны учитываться разные цели. С одной стороны, необходимо мак­симально продлить время оптимальной работоспособности и отодвинуть появление первых признаков утомления, хотя само состояние утомления вполне допустимо в последние часы ра­боты. С другой стороны, для предотвращения эффектов на­копления утомления желательно обеспечивать полное восста­новление сил к началу следующего рабочего дня.

Напряженность

Наряду с представлениями о стадиях динамики работоспособности для исследования широкого спектра состоя-

23

ний работающего человека широко используется термин «на­пряженность». Однако его значение в контексте разных работ далеко не однозначно. Он используется как для характеристики самого процесса трудовой деятельности, так и для обозначения специфических состояний, возникающих в ходе ее выполнения.

Степень напряженности деятельности может непосредствен­но определяться структурой процесса труда, в частности содер­жанием рабочей нагрузки, ее интенсивностью, насыщенностью деятельности и т. д. [111; 281; 312]. В этом смысле напряжен­ность интерпретируется с точки зрения требований, предъявляе­мых конкретным видом труда к человеку.

С другой стороны, напряженность деятельности может ха­рактеризоваться психофизиологическими затратами (ценой дея­тельности), необходимыми для достижения трудовой цели. В этом случае под напряженностью понимается величина уси­лий, прилагаемых человеком для решения поставленной задачи. Внутри этого общего понятия выделяются два основных класса состояний напряженности: специфической, определяющей дина­мику и интенсивность психофизиологических процессов, лежа­щих в основе выполнения конкретных трудовых навыков, и не­специфическую, характеризующую общие психофизиологические ресурсы человека и в целом обеспечивающую уровень выполне­ния деятельности [26; 74].

С содержанием понятия неспецифической напряженности согласуется традиционное для психофизиологии (и очень близ­кое описанной выше теории активации) понимание напряжен­ности как спектра деятельностных состояний организма, харак­теризующегося повышенным уровнем функционирования систем по сравнению с состоянием покоя. В данном контексте разра­батывается понятие напряженности как ведущего функциональ­ного состояния, сопровождающего любую целенаправленную деятельность. Важно подчеркнуть, что такой подход позволяет подойти к решению малоразработанной прикладной пробле­мы — описанию оптимального рабочего состояния человека [90]. При анализе функциональных состояний внимание ак­центируется, как правило, на изучении состояний сниженной работоспособности. При использовании критерия оптимальнос­ти соответствия затрачиваемых человеком усилий требованиям деятельности выделяются продуктивная и непродуктивная на­пряженность [202]. Существуют успешные попытки с помощью ряда психофизиологических показателей описать симптомо-комплекс состояний функционального комфорта [208].

В более узком смысле термином напряженность обозначает­ся ряд состояний человека-оператора, определяемых факторами интенсивности и информационной структуры нагрузки [128; 244]. В других случаях с его помощью характеризуется одна из фаз развития утомления, связанная с поддержанием высоко­го уровня работоспособности в результате волевого усилия [65]. Нередко им обозначается круг состояний человека, возникаю-

24

щих в усложненных условиях деятельности [76; 126; 136]. Среди разнообразных вариантов последнего понимания напря­женности наиболее разработано понятие «психической напря­женности», характеризующей особенности поведения в стрессо-генных ситуациях [136]. По типу влияния на эффективность деятельности внутри этой группы состояний выделяются опера­ционная и эмоциональная напряженность. Для первой из них свойственно преобладание процессуальных мотивов деятельнос­ти, что оказывает мобилизующее влияние на индивида и способ­ствует сохранению высокого уровня эффективности. Развитие эмоциональной напряженности, наблюдаемое при ломке адек­ватной мотивационной структуры "в усложненных условиях, приводит к дезорганизации деятельности [136].

Если внимательнее рассмотреть приведенный перечень ис­пользуемых понятий напряженности, то можно обнаружить многочисленные точки пересечения между содержанием отдель­ных из них. Это позволяет надеяться на преодоление термино­логической неоднозначности и упорядочение разных представ­лений в рамках единой концепции.

Стресс

Обсуждение вопроса о классификации и содержатель­ной характеристике разных видов функциональных состояний невозможно без обращения к проблематике изучения стресса [144; 207; 331]. Однако чрезвычайная расплывчатость этого термина [136; 242], взятого из контекста физиологических ис­следований и распространенного на объяснение поведения чело­века в самых разнообразных жизненных ситуациях [264; 341], не позволяет сколь-нибудь последовательно соотнести содержа­ния понятий «стресс» и «функциональное состояние». В то же время в экспериментальных и прикладных исследованиях на­коплен огромный и интереснейший материал относительно специфики состояний человека, возникающих в условиях воз­действия экстремальных факторов. Основанием для объедине­ния этих состояний в единую группу служит существование не­которых общих закономерностей формирования и проявлений ответных реакций подобного типа.

Понятие стресса первоначально возникло в физиологии для обозначения неспецифической генерализованной реакции орга­низма — «общего адаптационного синдрома» (Г. Селье, 1936 г.) — в ответ на любое неблагоприятное воздействие. Со­держание этой реакции описывалось прежде всего со стороны типичных нейрогуморальных сдвигов, обеспечивающих защит­ную энергетическую мобилизацию организма [174; 331]. Позд­нее понятие стресса было расширено и стало использоваться для характеристики особенностей состояний индивида в экстре­мальных условиях на физиологическом, психологическом и по­веденческом уровнях [106; 321].

25

Для понимания природы этих состояний особое значение имеет характеристика стресса со стороны вызывающих его экстремальных факторов, или стрессоров. При этом экстре­мальными считаются не только явно вредные воздействия, но и «предельные, крайние значения тех элементов ситуации, кото­рые в средних своих значениях служат оптимальным рабочим фоном или, по крайней мере, не ощущаются как источники дискомфорта» [138, с. 349]. Перечень стрессоров весьма разно­образен: от простых физико-химических стимулов (температура, шум, газовый состав атмосферы, токсические вещества и др.) [318] до сложных психологических и социально-психологиче­ских факторов (риск, опасность, дефицит времени, новизна и неожиданность ситуации, повышенная значимость деятельности и др.) [136; 331]. В настоящее время существуют развернутые классификации производственных факторов, обусловливающих развитие профессионального стресса [240; 281]. В зависимости от вида стрессора и механизма его воздействия выделяются различные типы стресса. Наиболее общая классификация предложена Р. Лазарусом [106], выделившим физиологический и психологический стрессы.

Физиологический стресс представляет собой непосредствен­ную реакцию организма на воздействие однозначно определен­ного стимула, как правило, физико-химической природы. Соот­ветствующие этому типу состояния характеризуются главным образом выраженными физиологическими сдвигами (признака­ми Еегетативной и нейрогуморальной активации) и сопутствую­щими им субъективными ощущениями физического дискомфор­та. Для практических исследований трудовой деятельности, особенно осуществляемой в затрудненных или необычных усло­виях среды обитания, большое значение имеют знания о кон­кретных формах проявления частных видов физиологического стресса — шумового [260], температурного [289], вибрацион­ного [228] и др.

Психологический стресс характеризуется включением сложной иерархии психических процессов, опосредующих влия­ния стрессора или стрессогенной ситуации на организм челове­ка 4. Физиологические проявления при этом сходны с описан­ными выше, тогда как спектр психологических И поведенческих проявлений значительно разнообразнее. Наиболее типичными из них являются изменения в протекании различных психиче­ских процессов (восприятия, внимания, памяти, мышления), в эмоциональных реакциях, изменении мотивационной структу­ры деятельности, нарушениях двигательного и речевого пове­дения вплоть до его полной дезорганизации [107; 126; 143; 274]. Исследователи чаще обращают внимание на случаи отрицатель­ного влияния психологического стресса на деятельность. При

4 Как отмечалось выше, при анализе этого класса состояний многие ав­торы предпочитают пользоваться другой терминологией.

26

этом выделяются разные по качеству (например, импульсивная, тормозная, генерализованная [126]) и/или степени выраженно­сти (например, реакции тревоги разной степени [111; 129]) ви­ды ответной реакции.

Одним из наиболее интересных аспектов изучения стресса является анализ процесса реагирования на экстремальное воз­действие. Его принципиальный механизм отражен в описанной Г. Селье последовательности основных этапов развития общего адаптационного синдрома [31]. Им выделены начальная ста­дия «тревоги», следующая непосредственно за экстремальным воздействием и выражающаяся в резком падении сопротивляе­мости организма; стадия «сопротивления», характеризующаяся актуализацией адаптационных возможностей; стадия «истоще­ния», которой соответствует стойкое снижение резервов орга­низма. При анализе достаточно сложных жизненных ситуаций физиологическая интерпретация этих стадий с необходимостью обогащается психологическим содержанием [242; 274]. Раз­вернутый процесс преодоления возникших трудностей может быть представлен спектром качественно неоднородных по когнитивным и эмоциональным проявлениям состояний «ответа на стресс» [274], в случае неадекватности каждого из которых возникают специфические отрицательные последствия (рис. 3).

Устойчивость человека к возникновению различных форм стрессовых реакций определяется прежде всего индивидуально-психологическими особенностями и мотивационной ориента­цией личности [59; 76; 144]. Следует отметить, что экстремаль­ное воздействие далеко не всегда оказывает отрицательное влияние на эффективность выполняемой деятельности [100; 111; 174]. В противном случае вообще было бы невозможно успешное преодоление трудностей, возникающих при усложне­нии условий. Однако работа в стрессогенной ситуации обяза­тельно приводит к дополнительной мобилизации внутренних ресурсов, что может иметь неблагоприятные отсроченные по­следствия. Типичные болезни «стрессовой этиологии» — сер­дечно-сосудистые патологии, язва желудка, психосоматические расстройства, неврозы, депрессивные состояния [301; 320] — весьма характерны для различных современных видов произ­водства и управленческой деятельности. В этой связи важны прикладные исследования индивидуальной устойчивости чело­века к стрессу и, как следствие этого, развития патологических состояний. В серии исследований М. Фридмана и Р. Розенмана [258] проведен анализ поведения обширного контингента лиц умственного труда (научные работники, инженеры, администра­торы), занятых управленческой деятельностью. Ими выделены два основных типа: А — подверженных стрессу, В — устойчи­вых к стрессу лиц. Представители типа А характеризуются ярко очерченным поведенческим синдромом, определяющим стиль их жизни. У них чаще наблюдается «выраженная склон­ность к конкуренции, стремление к достижению цели, агрессив-

27

Рис. 3. Стадии развития стресса и сопутствующие им патологические состояния в ответ на экстремальную жиз­ненную ситуацию (по М. Дж. Хоровитцу, 1979)

ность, нетерпеливость, беспокойство, гиперактивность, экспрес­сивная речь, постоянное напряжение лицевой мускулатуры, чувство постоянной нехватки времени и повышенной актив­ности» [279, с. 307]. Платой за это является потеря здоровья, часто уже в молодом возрасте.

Не только обозначенные медицинские, но и различные отрицательные социально-экономические последствия стресса — неудовлетворенность работой, снижение производительности труда, аварии, прогулы, текучесть кадров — акцентируют вни­мание на необходимости изучения состояний психологического стресса, ставших одной из характерных особенностей современ­ной жизни. Оптимизация любого вида труда предполагает ис­пользование комплекса профилактических мер, направленных на исключение или максимальное ограничение причин возник­новения стресса.

1.3. СПЕЦИФИКА ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ДИАГНОСТИКИ В ИССЛЕДОВАНИЯХ ФУНКЦИОНАЛЬНЫХ СОСТОЯНИЙ

Акцент на задачах оценки и прогнозирования функ­циональных состояний непосредственно смыкает эту область исследований с проблемами психологической диагностики. Не затрагивая в полном объеме интенсивно проводящуюся в тече­ние последних десятилетий и плодотворную дискуссию о теоре­тических основах, содержании и методах психодиагностиче­ской работы [18; 46; 62; 157], мы остановимся только на не­которых вопросах, связанных с ее особенностями применитель­но к интересующей нас сфере исследований.

Самый общий перечень психодиагностических задач отра­жает их направленность «на определение уровней развития психофизиологических функций, процессов, состояний и свойств личности, на установление структурных особенностей каждого из них и их констелляций, образующих сложные синдромы по­ведения, на распознавание состояний человека при действии различных стимуляторов, стрессоров, фрустраторов и сложных ситуаций, наконец, на определение потенциалов человеческого развития (работоспособности, трудоспособности, одаренности, специальных способностей и т. д.)» i[3, с. 27]. Однако в тради­ционном понимании предмет психологической диагностики по большей части ограничен дифференциально-психологической проблематикой. Типичные области применения тестирования — определение профпригодности, профотбор, оценка эффектив­ности обучения, клиническая практика [4] — основываются на анализе индивидуальных различий между людьми или возраст­ных изменений одного и того же человека на значительных от­резках временной шкалы. В связи с этим предлагаются такие определения психологической диагностики, как «учение о мето­дах классификации и ранжировании людей по психологическим и психофизиологическим признакам» [60, с. 15], «попытки

29

оценить личностные характеристики путем наблюдения за внешними особенностями...» [252, с. 230] и др. В немногочис­ленных диагностических исследованиях, рассматривающих в качестве основной переменной изменение функционального со­стояния, последнее выступает как фактор, маскирующий или, напротив, способствующий проявлению комплекса индивидуаль­ных черт [164; 171] 5.

Дифференциально-психологическая направленность ставит задачу нахождения стабильных свойств, позволяющих четко дифференцировать диагностируемый синдром. Как отмечает К. М. Гуревич, «в некоторых видах диагностических исследова­ний вопрос о стабильности измеряемых признаков имеет ре­шающее значение — это исследования, на основании которых строится длительный прогноз. Естественно, что психолог, вы­сказывающий суждения о каком-то признаке, который может на долгие годы предопределить судьбу испытуемых, должен быть вполне уверен в том, что признак этот характеризуется высо­кой стабильностью» [61, с. 210]. В соответствии с этим требо­ванием строится подбор и конструирование методических про­цедур. С их помощью стремятся четко фиксировать уровень проявлений анализируемого свойства, получаемых при срав­нении данных разных испытуемых и/или ряда последователь­ных испытаний, проведенных на одном человеке.

Несколько иначе обстоит дело при распространении диагнос­тического подхода на класс ситуаций, основной особенностью которых является динамичность 6. Термин «диагностика» в этом случае должен пониматься в своем первоначальном смысле — как «способный распознавать» (от греч. diagnostikos). Именно так обычно и формулируются задачи оценки и прогнозирования состояний человека. Подчеркнем, что процесс распознавания включает не только идентификацию одного или нескольких объектов на основе сравнения с системой прототипов, но и раз­вернутую квалификацию различий между ними. В этой связи важны два обстоятельства. Во-первых, само состояние человека является динамичным образованием, не поддающимся описа­нию с помощью набора фиксированных параметров. «Очевидно, нельзя представить дело таким образом, будто та или иная причина непосредственно порождает из себя решительно все проявления, с которыми мы сталкиваемся и которые мы кон­статируем в качестве симптомов. Отношение симптома к произ-

5 Это в меньшей мере относится к исследованиям таких свойств, как тревожность, эмоциональная возбудимость, неуравновешенность и др. В них состояние выступает как форма индивидуальной предрасположенности к оп­ределенному типу реагирования.

6 О своеобразии проблем, приводящих к необходимости формирования самостоятельной научной дисциплины — «диагностики развития», писал Л. С. Выготский применительно к клинико-психологическим исследованиям аномальных и трудновоспитуемых детей [36]. Не меньшей специфичностью обладают и задачи, возникающие при изучении динамики состояний инди­вида [73].

30

родящей причине неизмеримо сложнее... Симптомы не могут быть выведены непосредственно из дефекта, подобно монетам, вынутым из содержащего их кошелька. Все симптомы не вы­страиваются в один ряд, каждый член которого находится в совершенно тождественном отношении к причине, породившей весь ряд. Утверждать это — значило бы игнорировать процесс развития...» [36, с. 275]. Принадлежность состояния к опреде­ленному классу определяется типом адаптивной реакции в широком смысле этого слова 7. Во-вторых, диагностические за­дачи обычно не ограничиваются требованием простой констата­ции наличия того или иного состояния. Чаще бывает необходи­мо установить переход от одного состояния к другому, т. е. оценить уже осуществившуюся, актуальную или отнесенную в будущее динамику. Если продолжить логику предшествующих рассуждений, это предполагает описание смены типов адаптив­ных реакций или, другими словами, трансформацию принци­пиального механизма реагирования.

В соответствии с этим строятся требования к методическим средствам диагностики состояний. С их помощью нужно за постулируемой внешней нестабильностью увидеть закономерный характер работы обеспечивающих деятельность систем, уловить момент перестройки (ломки) сложившегося взаимодействия или перехода к другому способу функционирования, т. е. слу­жить адекватным средством для работы внутри «динамической типологии» [36]. Для таких целей малопригодны традиционные методики психологической диагностики: тесты общих и спе­циальных способностей, личностные опросники, психофизиологи­ческие методики оценки индивидуальных различий и др. Это объясняется не столько содержательным и методическим не­совершенством некоторых из них [157], что в принципе устра­нимо в плане разработки оптимальных стратегий конструиро­вания тестов и модификации уже существующих методик, сколько отсутствием изначальной ориентации на анализ по­стоянных изменений предмета испытаний, возникающих в тече­ние определенного периода времени. Сказанное, однако, не от­вергает безусловную полезность применения традиционных психодиагностических методик для получения информации об опосредующих факторах, влияющих на формирование состоя­ния [111], или об отсроченных проявлениях их длительного переживания [3Q1].

Постановка и решение диагностических задач конкретизи­руются в практике тестирования. Считается, что «эксперимент в этих случаях носит испытательный... и измерительный харак­тер, т. е. направлен на выяснение не только наличия, но и уров­ня той или другой психологической способности» [18, с. 53]. При разработке тестов, выступающих в роли «измерительных

7 Предварительную классификацию типов адаптивных реакций можно найти в одной из работ В. И. Медведева [130].

31

инструментов» [4; 62; 157], должны учитываться указанные особенности. Они находят отражение на всех этапах подготовки диагностического приема — при концептуально-теоретическом обосновании содержания методики и выборе оценочных показа­телей, стандартизации теста и организации процедуры испыта­ний. К сожалению, разработка тестологических проблем приме­нительно к процессу создания методик оценки функциональных состояний практически еще не начата. Обычно разработчики диагностических приемов догадываются об их существовании на интуитивном уровне. Простое заимствование некоторых по­ложений традиционной тестологии не восполняет отсутствия единой системы научно обоснованных принципов конструиро­вания тестов для анализируемой области диагностичной прак­тики.

С содержательной стороны основой для разработки тестов для оценки функциональных состояний являются положения системно-структурного подхода. Как уже было показано, цент­ральное место в психологической диагностике, строящейся на таком фундаменте, занимает не оценка отдельных симптомов или укрупненных симптомокомплексов, соответствующих внеш­ним проявлениям состояния, а характеристика источников, осо­бенностей формирования и способов осуществления определен­ной системной реакции. Диагностические методики должны позволять с помощью непосредственно регистрируемых и производных показателей понять механизм ее возникновения и реализации. Об этом много говорится в психодиагностической литературе и по отношению к оценке индивидуальных и воз­растных различий [31; 46; 157]. Нет оснований считать разви­тие такого подхода делом отдаленного будущего. В современ­ной общей и экспериментальной психологии существуют реаль­ные возможности для аргументированного построения теорети­ческой платформы исследований и постановки рабочих гипотез. Нам кажется, что вполне уместно говорить об ассимиляции на­копленного материала, что совсем не тождественно некритиче­скому «утилитарному заимствованию методических средств и фактических данных» [176, с. 19]. Следует согласиться с мне­нием ряда авторов, что наиболее плодотворным путем достиже­ния этой цели является «парадигма взаимодействия» [46], по­стулирующая необходимость «содержательно-нерасторжимой, двусторонней связи исследования и диагностики» [175, с. 169].

Многоуровневость функционального состояния как систем­ной реакции задает разные направления для разработки диаг­ностических средств. Традиционная психометрика ориентирова­на прежде всего на объективизацию психических процессов и психологических свойств с помощью определенной системы тес­товых испытаний [18; 208]. Такие приемы легче стандарти­зуются и поддаются более четкой интерпретации. Немаловаж­ный для полноценной квалификации состояния субъективный аспект (субъективная представленность переживаемого состоя-

32

измеряется с большим трудом. Однако вряд ли это доста­точный аргумент для отказа от попыток разработки соответ­ствующих диагностических тестов. В этом плане представляется ©есьма перспективным обращение к моделям и методам только начинающего развиваться научного направления — эксперимен­тальной психосемантики [7; 205]. По мнению одного из его ав­торов, «психосемантические методы дают в руки психолога-диагноста алгоритмизированные процедуры, позволяющие про­никнуть в индивидуальный внутренний мир испытуемого и по­лучить в высокой степени индивидуализированную информацию о нем, которая, однако, соотносима с заданными количествен­ными критериями надежности и может быть во многих случаях подвержена независимой перепроверке» [205, с. 115]. Это «помогает в определенной мере преодолеть главную альтерна­тиву традиционной диагностики: индивидуализация+неповто-римость или стандартизация +повторяемость» [там же]. Оба типа психодиагностической работы — объективная и субъектив­ная диагностика — необходимы для правильной оценки состоя­ния. Каждый из них обладает определенными преимуществами и недостатками, которые отчасти преодолимы при их комп­лексном использовании.

Типы прикладных задач, требующих специальной работы по оценке состояний [43], по уровню обобщения данных можно разделить на два класса — групповую и индивидуальную диаг­ностику. В первом случае существует необходимость выявить типичные для определенных ситуаций данные о динамике со­стояний. Они собираются на основании обследования репре­зентативной группы испытуемых. Так может быть получен удовлетворяющий «в массе» прогноз и/или разработаны обоб­щенные рекомендации, например, по нормированию рабочих нагрузок, организации режима труда и отдыха для целого кол­лектива, оптимизации рабочего процесса, нормализации усло­вий производственной среды и др. Пристальное внимание к со­стоянию отдельного человека, диктуемое не менее важными практическими задачами — предотвращение «запрещенных» состояний, определение пригодности конкретного специалиста для деятельности в экстремальных условиях, устранение ава­рийных ситуаций и пр., — требует получения индивидуализи­рованной, но надежной информации. Нет оснований полагать, что для групповой диагностики в большей степени подходят объективирующие психометрические методики, а для индиви­дуальной — субъективные. И те и другие необходимы для адек­ватной оценки состояния. Критериями выбора методических •средств скорее служат содержание решаемой диагностической задачи, особенности анализируемой трудовой ситуации и тре­буемая полнота собираемой информации. Аналогичным обра­зом эффективность и групповой и индивидуальной диагностики в равной степени определяется достоверностью получаемых данных, предполагающей использование стандартизованных

~2 А Б Леонова 33

диагностических методик. Редкая из существующих методик оценки функционального состояния может похвастаться кор­ректным выполнением последнего требования.