«НРАВСТВЕННАЯ ПЕДАГОГИКА И ПСИХОЛОГИЯ   Священник Анатолий Гармаев   Этапы нравственного развития ребенка     ...»

На внутреннем плане здесь огромная готовность быть в организованном действии, потребность в трудовом действии. А трудовое действие имеет свои этапы. Это само по себе требует внутренней организованности человека. Но помимо этого требуется еще и коллективная организованность. И потому детские группы ищут организованности межличностных отношений. Они готовы в это время, как и взрослые, играть разные роли, становиться, кто командирами, кто подчиненными, и при этом готовы постоянно меняться этими ролями.

Кстати, в этом возрасте роль командира не задерживается на каком-то одном ребенке больше месяца. Потому что, чем дальше, тем в большей мере внутренне, психологически он не выдерживает себя в чистоте. Начинается негативное развитие в самоутверждении. Примерно месяца хватает, чтобы быть в доброте, причем быть не начальником подчиненных, а организатором процесса, дела, действия. И так как всякое дело имеет свои этапы и на каждом этапе требуются люди определенных способностей, организатор — это тот, который четко знает технологию процесса, технологию дела, каких куда нужно ставить людей. И потому он организует людей не относительно самого себя, как часто у нас происходит, а относительно дела, именно дела. На такую правду организаторского дела дети в этом возрасте очень способны. Но ненадолго. Если передержать ребенка в этой роли, то дальше он невольно начинает скатываться на организацию людей относительно себя, и тогда уже начинаются все явления групповщины: и насилие, и самовластие, и давление — все начинает присутствовать. В итоге начинается превращение группы в иерархию: есть глава, есть приближенные к главе, есть основная масса исполнителей и, наконец, изгои.

Особенно это выражено среди девочек данного возраста. Девочки вообще немного опережают мальчиков в своем становлении. И вот, на внутреннем плане, если процесс отдать стихии, то возможно возникновение множества группировок в классе, в коллективе, секции, кружке, вообще во дворе. Причем, девочки, становясь во главе этих группировок, по своему эмоциональному фону проживания нестабильны и неуравновешенны. Поэтому они легко меняют группировки: сегодня она с одной группой, завтра она уже изменила и уже с другой — с первой полностью рассорилась. Проходит несколько дней, она снова возвращается в первую, со второй ссора... Такие постоянные переходы девочек из группы в группу — обычное явление или движение стихийности, неуправляемой организации групп. И только там, где взрослые начинают правильно чувствовать ситуацию происходящего в детях, они могут внутренне постепенно облагораживать девочек-лидеров.

Поскольку в этом возрасте проявляется потребность в самостоятельном движении, в этом лидерстве — все то, что девочки запечатлели в возрасте 5-7 и потом 7-10 лет. А что они там запечатлевали? Если иметь ввиду сегодняшнюю ситуацию воспитания, то возраст 5-7 — это возраст запечатления воспитательниц в детском саду — не мужчин, а именно женщин. А возраст 7-10 лет — это возраст запечатления учительниц. И опять же, не мужчин, а женщин.

Теперь давайте вглядимся во внутренний способ действия воспитательницы-женщины по отношению к детям. Это, к сожалению, обычно дисциплинарный, административный способ отношений, когда требуется дисциплина, прежде всего, как самое значимое. А тогда это просто полное подавление детской инициативы и подчинение женщине, которая действует в основном своими женскими средствами или женскими способами — эмоциональностью. И поэтому не рационально-логическое, как мужское, а именно эмоционально-психопатическое, как женское, начинает становиться подавляющим в отношениях между детьми и взрослыми. И это запечатлевается. При этом, естественно, на эмоциональное быстрее реагирует со стороны детей тоже эмоциональное, то есть девочки. На женщину реагирует девочка. И потому начальниками, командирами, звеньевыми и прочими становятся именно девочки. С ними удобнее, женщина чувствует их язык. А вот язык мальчишек женщина не чувствует, и потому ей непонятно, что с ними делать.

Другое дело, что в последнее время появляется очень много феминизированных мальчиков, то есть воспитуемых женщинами в одиночку, мальчиков, которые образ мужского действия не схватили и не имеют внутри себя. И потому они больше — в эмоциональном движении, нежели в мужском, рациональном движении. Такие мальчики тоже оказываются понятными женщине — классному руководителю или воспитательнице, и таких мальчиков она тоже ставит рядом с девочками. Но если внимательно посмотреть, все равно оказывается, что девочки пользуются преимуществом, только потому, что они более понятны, только потому, что легче управляемы.

Когда приходит возраст 12-14 лет, при формировании группировок власть девочек резко проявляется и обнаруживается. При этом мальчики, немножко запаздывая за девочками, первый год невольно подчиняются девичьей организации. Не сами по себе крутятся, девочки имеют какую-то власть над ними. Внешне это незаметно. И только внимательно вглядываясь или же проводя дополнительный анализ, можно обнаружить, какая из девочек какой группой мальчиков крутит и как она это делает. И чаще всего это оказываются те самые девочки, которые имели огромный навык лидерства: будучи в детском саду, они были любимицами, будучи в начальной школе были любимицами — и вот теперь они управляют остальными.

Сегодня, в связи с тем, что в начальной школе отличницами быть очень сложно, потому что программа очень трудная, немало девочек, готовых быть лидерами, по своим интеллектуальным способностям не могут попасть в любимицы своих учителей. И тогда они входят в противоположное состояние — потребность в лидерстве все равно остается — в так называемое неформальное лидерство. В любом классе начальной школы, с первого до третьего, есть вот такие неформальные лидеры-девочки, которые скрыто управляют ситуацией. И эти неформальные лидеры в возрасте 12-14 лет становятся иногда просто бичом класса. Они не могут войти в ситуацию обучения, учебного процесса, тем более что еще возраст такой, когда интеллектуальное не поддерживается изнутри, не активны они в этом. Они не могут войти в ценное, ценностное общественно-полезное как в норму, которую задает учитель в школе. Это не их среда, не их ценность и не их норма. Тем не менее, они вынуждены быть в этой среде, и тогда начинают создавать свои ценности, свои нормы, но тихо, исподволь.

Со стороны педагога здесь возможны две позиции. Одна — это позиция человека, который чувствует, что каждый ребенок есть самостоятельно развивающееся лицо, который имеет свой внутренний опыт, свой внутренний взгляд, оригинальный, непохожий ни на один другой. Тем более это взгляд, который никогда не может быть похожим даже на учительский взгляд.

Видеть так, как видит ребенок, — значит видеть так, как никогда никто другой в жизни не видел ни до него, ни после него. И вот, в самостоятельный период эта уникальность проявляется особенно бурно, особенно сильно. И эту уникальность можно принять как самое драгоценное и тогда двигаться в параллель с этим уникальным и вместе с ним творить все то, что будет рождаться. Не “под себя” загонять, а творить вместе с детьми и, причем творить так, как они поведут. А они часто ведут совершенно оригинально, совершенно удивительно. Девочки-изгои или же девочки-неформальные лидеры проявляются в этом своем неформальном, негативном, отрицательном, на первый взгляд, но на самом деле очень оригинальном и уникальном. Другое дело, что это свое и это уникальное может иметь ценности, не совпадающие с ценностями педагога. И дело не в том, чтобы уничтожить эти ценности, а в том, чтобы, поддержав уникальное, вывести это уникальное в ценности нравственные. И тогда уже идти вместе, в параллель с ними.

Тогда для девочек-неформальных лидеров появляется возможность выйти из подполья, заявить о себе открыто и некоторое время переживать сложную ситуацию, когда все обнаружилось — формальное и неформальное — и всему разрешено быть. Все переплелось, начали появляться какие-то очень сложные отношения, и задача педагога в этом случае — правильно направить сами отношения между подростками, чтобы они научились примиряться, чувствовать уникальное друг в друге, чтобы научились это ценить, а не подавлять под ценности какой-то группировки, например, совета отряда, который, допустим, всех под себя подмял. Чтобы научились в каждом обнаруживать это уникальное и это уникальное поддерживать. Это очень трудная и сложная работа педагога, работа человеческого и нравственного характера, где слышится, что происходит между детьми.

Удивительно, что в этой обстановке неформальное лидерство становится безнравственно, очень быстро уходит из зоны безнравственным, входит в состояние примиренности со всем классом, в том числе и с явно нравственными детьми.

Может существовать и другая позиция, когда педагог или учитель свято хранит некоторую нормативность поведения и проявления отклика на свои внутренние нормы ждет и ищет со стороны ребят. И там, где эти нормы, то есть поведение ребят, не совпадают с его нормами, включается вся организованная машина или механизм, с помощью которых происходит подавление всего неподходящего, непохожего. В результате начинается формирование обычной пирамиды, где во главе стоит учитель с его ценностями, рядом с ним 2-3 приближенных ученика, которые поддерживают только ценности учителя, дальше идет группа, поддерживающая этих трех, а дальше уже где-то половину класса составляет масса, которая поддерживает, то тех, то тех, и тихонько живет в чем-то своем...

И вот здесь-то появляются неформальные лидеры. В этом случае они укрепляются в своей неправде неформального, в своей безнравственной позиции, потому что она изначально задана самим учителем — он ведь их не принимает ни в чем — в уникальном не принимает, в чем-то своем — все равно не принимает.

Сумеет ли педагог открыть каждому подростку, что, войдя в зону самостоятельного движения, он вошел в зону развития? Более того, открыть, что весь предыдущий период тоже был периодом движения в развитии. Только тогда было движение в запечатлении, а теперь движение, в котором он самостоятельное пробует все то, что он запечатлел. В этой пробе он имеет внутреннюю свободу — делать так или делать эдак, а педагог или любой взрослый может подсказать ему: “пойдешь направо — будет это, а пойдешь налево — будет то, а дальше решай, как быть”. Вот тогда поставленный перед необходимостью, “Как быть?” подросток, вдруг начинает взвешивать свою позицию. Там же, где педагог не дает права выбора, а требует поступать по правилам, по своему усмотрению о правде, там ребенок, внутренне имея маленький потенциал другого движения, состаивается в полноте в чем-то одном. Здесь явно видно, что никакой самостоятельности быть не может, потому что нет выбора, и он действует по принципу: такова позиция педагога. Как только ребенок это увидел, он сразу же уклоняется в сторону, пусть едва-едва, но это усиливается позицией его собственной самостоятельности. А педагогу это не нравится: вот какой вредный, вот какой упрямый, вот какой дерзкий.

У педагога, для которого самостоятельное — это развитие, возможность развития, становления ребенка, право выбора становится центральным средством. И прав всякий родитель или учитель, который позволяет ребенку выбрать, а выбрать — это значит взвесить то и другое и, взвесив, решить. Даже если ребенок при этом выберет негативное движение (с точки зрения взрослого — это неправда), он все равно уткнется в тот отрицательный результат, о котором ему было сказано. Он не поверил, пошел и увидел свою ошибку, зато в следующий раз уже прислушается.

Именно в этом возрасте — от 12 до 14 лет — дети обретают первый опыт самостоятельного движения по предложению или же совету взрослого. Важно только обеспечение этого совета. У ребенка должно быть не огульное отторжение взрослого и действие по совершенно самостоятельной позиции, постоянная проба себя, но с оглядкой на совет взрослого. И удивительно, что у мудрых взрослых, которые тонко знают этот момент развития ребенка или подростка, первое движение всегда — это разрешение. Мальчик или девочка подходит и говорит: “Можно?” — “Можно”, “А как еще можно?” — спрашивает взрослый. “Не знаю”, — говорит ребенок. Тогда взрослый говорит: “А можно еще так. И будет при этом такой-то результат. Выбирай”. Вот, казалось бы, очень простой разговор, но он возможен только там, где взрослый внутренне свободен от требования к ребенку действовать только так, как он хочет, и никак иначе. Значит, для взрослого ценно самостоятельное движение подростка.

Интересно, что в первые моменты, когда подросток попадает в такие отношения со взрослыми, он приходит в некоторое недоумение, потому что для него такое поведение взрослых в новинку. Ведь до 12 лет он сам шел за тем, чтобы ему точно сказали: иди так и делай эдак и никак по-другому. И внутренне, психически он был к этому готов — такова была его фаза развития. А вот с 12 лет он уже готов к самостоятельности. И всякий раз, когда педагог дает ему внутреннюю самостоятельность, по внешней привычке — это необычное действие.

Первое время дети будут выказывать недоверие такому взрослому, но это продолжается буквально один месяц. Настолько активен этот возраст, настолько быстро они осваивают ситуацию. Через месяц дети или подростки уже будут находиться в умении выбирать, в умении взвешивать множество вариантов движения. Педагог или взрослый может предложить им и три, и четыре, и пять вариантов, И удивительно, что чаще всего таким жестким детям, как раз для того, чтобы снять эту жесткость движения в жизни, мудрые педагоги предлагают всегда не два варианта, а сразу четыре. Попав в такую ситуацию, ребенок сначала теряется, а потом начинает всерьез вдумываться: а почему тот или другой вариант? Получив результат негативный, он непременно вспомнит то, над чем он думал. А если он встретится с запретом взрослого, то немедленно развернется в другую сторону и пойдет в свое самостоятельное и, получив отрицательный результат, помнить слова взрослого не будет — настолько резко он отошел от предлагаемого взрослым, что даже близко к памяти не подпустил, даже слов не подпустил, чтобы их воспринять.

Очень значима в этом возрасте правда отношений с подростками. И там, где эта правда возникает, там они за таким авторитетным взрослым готовы пойти хоть на край света. И кстати этим пользуются, к сожалению, старшие подростки при воздействий на младших. Подростки 15-17 лет, а иногда и взрослые, желая использовать силы детей 12-14 лет в своих личных интересах, зная упомянутые закономерности, сначала дают им возможность выбирать, а потом жестко наказывают за неправильно сделанный выбор, и так поступают каждый раз. В результате дети усваивают вполне понятную им систему справедливости.

Исследования показали, что мир дворовый, мир подростковый опирается на законы справедливости и четкие требования ответственности за свой проступок, за свои действия. Потому как там предлагаются два действия, всегда дается право выбора, и за неправду всегда идет жесткое наказание. Отсюда если дал слово — исполни его. Это как закон. Вы, наверное, помните время, когда в ходу было такое понятие: “слово чести”. Слову чести нельзя изменить, и кто ему изменит — теряет честь.

Так вот, это слово чести, бывшее когда-то как опора нравственного в социуме, при переходе к авторитарному способу руководства перешло в зону уже антисоциального, в зону свободного подросткового действия, в зону улицы, хотя по сути уподобляется нравственному поступку, нравственному действию и нравственным отношениям. Весь преступный мир держится на этом — на законе чести, ответственности за свое слово, ответственности за то дело, за которое взялся. Ибо за нарушение слова чести существует очень жесткое наказание. И, опять же, присутствуют два элемента: право выбора всегда дано и всегда — строгость за неправду действия.

В отличие от этого, в системе воспитательно-административной первая ступенька не дается вообще, то есть право выбора не дано никому. Только любимым, да и то только в рамках коридора, моего коридора, моих представлений, моего предполагаемого. Вот там, пожалуйста, выбирайте, а вот выбирать за пределами коридора никакого права не дано. И когда нет первого действия — права выбора — тогда второе действие — наказание за неправду действия — не имеет смысла, не имеет значения, и чаще всего вызывает обиды и чувство несправедливости. Это действительно несправедливо, потому что подросток начал исполнять действие, которое сам не выбрал, которое ему было дано директивно. И затем, выполнив его неправильно, он еще получает за него нагоняй. Естественно, чувство обиды: “А что, я тут виноват? Причем здесь я? А почему не он?”. И когда предлагается одно действие, то сразу первая же реакция: “А почему я? Пусть лучше другой”. Потому что идет немедленная экстраполяция к наказанию. “На меня это пало, а теперь с меня это спросят”. Ребенок чувствует по прошлому опыту, что как раз отвечает-то он в конце действия. Он экстраполяцию на конец действия дает, не на начало. А нам кажется, что он вот здесь, вот сейчас откликнется.

Перейдем к вопросам.

— Вот вы говорили о 15 способностях, говорили, что учителя почему-то предполагают только интеллектуальные, что вся учеба направлена на тренировку этих способностей. Назовите еще 14.

— Первая, царственная способность — это интеллектуальная, или ум. Затем четыре, которые сродни эмоциональному в человеке: музыкальная, изобразительная, зодческая и лингвистическая. О двух последних мы совсем забыли. А, тем не менее, зодческая способность изначально существует, и многие дети ее в каком-то элементе знают. Во всяком случае, если смотреть по тому, как они строят в возрасте 3-5 лет песчаные домики, то ясно видно, что это даровано многим. А лингвистическая — это слышание внутренней красоты слова, внутренней жизни слова. Она совсем потеряна, мы сегодня практически не чувствуем ни в детях, ни в себе ту красоту отдельных слов, тем паче красоту поговорок, загадок, приговорок — это все из лексикона как-то выпало, ушло. Если бы чувствовали, не ушло бы.

Две способности, обращенные к материальному миру, внешнему миру: ремесленная и техническая. Ремесленная слышит предметы природы, внутренне их чувствует. По этой способности человек может взаимодействовать с камнем, металлом, деревом, глиной и т.д. Со всем тем, что в природе существует. А техническая же способность слышит и чувствует предметы, которые созданы самим же человеком — это все рычажное, все электрическое, электронное и прочее. Кстати, удивительно, что в школьной системе обучения ни та, ни другая способности в полноте не присутствуют. Технической вообще нет. Ремесленная есть отчасти на уроках труда, и то практически по репродуктивному способу действия, то есть предлагается скопировать какое-то изделие, и больше ничего. И чем точнее скопируешь, тем выше оценка. В то же время способность — это слышание внутреннего мира предмета. И потому способность всегда создаст нечто уникальное, и никогда не создаст копии.

Другие две способности обращены к миру природы — это растениеводческая, благодаря которой человек слышит внутреннюю жизнь растения, и животноводческая — слышание внутреннего мира или жизни животных. Кстати, дети, которые имеют растениеводческую, но не имеют животноводческой способности, быть зоотехниками уже не в состоянии. И быть чабанами тоже не могут, они не знают, что делать с животными, но зато будучи агрономами они вырастят прекрасный урожай на полях. И наоборот, тот, кто имеет животноводческую способность, хорошо общается с животными, чувствует животных, а вот с растениями ничего не может сделать. К сожалению, ни та, ни другая способности в городской школе совершенно не присутствуют. Даже в сельской школе это присутствует как нечто, отчасти, как незначимое, на время практики. Главное-то — учебный процесс! Но даже там это не развитие способностей, а все равно репродуктивное исполнение каких-то обязанностей.

Иногда родители полагают, что если детей воспитывать в любви к животным, то глядишь — будут и людей любить тоже, добрыми будут и к людям. Но тут нужно иметь в виду, что способности в человеке — это тот слой, через который человек общается с окружающим миром, а душевные свойства — более глубокое состояние, через которое он слышит людей. И вот, если ребенок любит животных, то вовсе не обязательно, что у него развиты душевные свойства, и он откликнется на человека, на нужду человека, на его беду. Бывает, ребенок готов всего себя отдать кошке, а бабушку тут же обругает.

Еще одна способность — организаторская. Ее нельзя путать, с диктаторскими свойствами, Эго-влеченческим состоянием. Диктаторство организует людей относительно себя самого, а это властолюбие. Организаторская, как любая другая способность, не может быть ни нравственной, ни безнравственной — она просто способность.

Затем способности квалификационные, например, способность слышать в мире различные типы явлений, предметов и т.д.

Затем способности, обращенные к человеку: ораторская, врачевательная.

Есть способность пластическая — чувствование пластики своего тела. Если это погружено в ситуацию самоутверждения, то тогда это спорт, а если в состояние развития себя для других, тогда это физическая культура. Спорт — это мотив совершенства, самоутверждения, власти над другими. А физкультура — развитие пластической способности для исполнения нужд других людей.

Часто спрашивают, что такое актерская способность, что такое педагогическая? Актерской способности не существует и вообще способности актерства, с позиции нравственной психологии, нет. Равно как нет и педагогической способности. Это дар. Так вот, что такое дар? Дар — это когда соединяются способности и душевные свойства. Это нечто, обращенное в окружающий мир и через душевные свойства — к людям.

Педагогический дар может быть ложный и может быть истинный. Если в педагогическом даре соединяются способности и душевные свойства, то это дар истинный. А если соединяются способности и эмоциональность, это дар ложный.

Актерский дар с позиции нравственной психологии — это всегда ложный дар, потому что актерский дар — это всегда соединение способностей со страстной эмоциональностью. Но тут нужно обратить внимание на такую деталь. Там, где народ испытывал нравственное здоровье, то есть был в нравственно здоровом периоде развития, становления, там актеры считались людьми падшими. Потому что тогда по нравственному здоровью люди просто чувствовали, что актерство или страстная эмоциональность — это уподобление ненастоящему. Это, естественно, не принималось. А по мере того как ненастоящее, уподобленное, неистинное постепенно стало брать верх, люди, которые наиболее выражают эту неправду, эту уподобленность, постепенно стали занимать ведущее положение в мире. И на сегодняшний день те, которые три столетия назад считались падшей прослойкой мира — теперь самые известные и уважаемые. Это — в результате радикального изменения нравственного климата.

[Оглавление]

Библиотека форума "Православная беседа": http://beseda.mscom.ru/library

Свящ. Анатолий Гармаев. Этапы нравственного развития ребенка.   [Содержание]

Лекция 5

Подробно о возрасте от 14 до 19 лет

Видимо, это тот самый период, когда дети приходят к педагогу, учатся и улетают в жизнь, завершив свою учебную программу. С момента внутриутробного развития до 24-летнего возраста человек на самом деле готовится к вступлению во взрослую жизнь. Все, что с ним должно происходить во, взрослой жизни, должно быть проработано за 24 года. И уже имея этот внутренний резервный материал, он сможет легко войти в общение со взрослыми на равных. Взаимодействие с инструментальным материалом, т.е. навыки, умения, знания — это все внешняя сторона деятельности человека, являющаяся средством общения. В человеке постоянно происходят взаимоотношения с другим человеком, и, можно сказать, что взрослые люди — это люди, которые имеют два плана действия: внешний и внутренний. На внешнем плане они что-то делают, и это каким-то образом опи-суемо, а на самом деле они творят внутренний план. Внешне каждый человек может просто рассказывать, общаться словесно, делиться впечатлениями о том, что произошло, а на самом деле он в это время делает совершенно другое. Например, на внешнем плане рассказывает, а на самом деле зарабатывает внимание другого человека, на самом деле утверждает самого себя перед другими, ловит момент, где подставить подножку другому человеку и т.д. Т.е. действие внутреннее, это и есть та реальность, которая происходит в жизни взрослых людей. На внешнем плане человек выполняет работу по совершенствованию технического агрегата, а на самом деле он это делает для того, чтобы получить звание лауреата и т.д.

Итак, существуют смыслы, которые определяют поведение человека, и вот эти смыслы как раз и формируются как фундаментальная база человеческого “Я” от внутриутробного развития до 24 лет.

В периоде от 14 до 19 лет происходит проявление в самостоятельном поступке двух запечатлеваемых периодов. От 14 до 17 лет идет проявление периода от 7 до 10 лет, т.е. то, что от 7 до 10 запечатлелось, то в период от 14 до 17 лет активно проявляется. Затем, с 17 до 19 проявляется то, что запечатлелось от 5 до 7 лет.

Буквально два слова о том, что же запечатлевалось в возрасте 5-7 лет. Фундаментально идет усвоение труда вообще, способности к труду вообще, хотя, в зависимости от условий, в которых ребенок воспитывается, он мог запечатлеть не труд вообще, а праздное проведение времени. И сегодня, к сожалению, ситуация именно так и обстоит. Когда ребенок находится от 5 до 7 две трети свободного времени в труде, в заботе, в исполнении нужд окружающих людей, тогда он запечатлевает труд вообще, и его душевные силы, которые есть в нем, обращены в исполнение нужд других людей.

Если же в возрасте от 5 до 7 лет ребенок был в состоянии счастливого детства — телевизор, радостные игры, спектакли, веселое общение с родителями, с детьми, — тогда его душевные силы легко идут в канал праздного проведения времени и тогда запечатлевается праздный стиль поведения.

Другой вариант. Ребенок активно занимался в кружках, в занятиях. Сегодня очень модно отправлять детей в студии, где ребенок занимается четырьмя видами деятельности: музыкой, изобразительным искусством, пластикой и иностранным языком. Это классический вариант студии, где ребенок активно развивается. Казалось бы, он трудится, значит, должно быть запечатление труда вообще. Действительно происходит запечатление, но не труда вообще, не труда по нуждам окружающих, — идет запечатление труда по способностям. И тогда душевные силы уходят именно в этот вид труда, идет интенсивное формирование способностей, обеспечение их энергетически, и оно, запечатленное, затем в возрасте от 17 до 19 лет начнет активно в нем проявляться. Учитывая вот такой характер запечатления, давайте посмотрим, что же происходит в возрасте 17-19 лет.

Если ребенок запечатлевал труд вообще, т.е. отклик на нужду окружающих людей и исполнение этой нужды в работе, то тогда с семнадцати до девятнадцати лет он слышит нужду других людей, легко на нее реагирует и легко включается в труд по исполнению этой нужды. И у него хватает сил ради этого отказаться от праздного развлечения, отказаться от каких-то ребячьих сборов, даже от учебного процесса. Если же ребенок не запечатлел такого в возрасте 5-7 лет, а запечатлел праздное детство, весело провел время, тогда от 17 до 19 он и будет именно к этому стремиться, внутреннее душевное движение у него будет идти именно в такие действия: дискотека, различные гитарные, музыкальные, песенные занятия, свободные, вольные общения, в которых он совершенно свободен, где он действует, как ему хочется. Это будет его естественной склонностью, естественным желанием, причем сил для этого будет очень много.

Я вспоминаю ситуацию, в которую часто приходилось попадать. Будучи заместителем директора школы по воспитательной работе, захожу в 9-й класс и говорю:

— Ребята, хотите дискотеку?

— Хотим!

— Но надо сделать в три дня, и это, и это и это, и зал подготовить, и музыку найти...

— Сделаем! — откуда только силы взялись, а вот парты перекидать после уроков сил никаких нет. И это действительно так, у них на это нет никаких сил. Дискотеку же организовать сил — сколько угодно, потому что запечатлелось, потому что душевные силы в праздном действии активны, и они действительно имеют там очень большой резерв.

Еще случай. Ребенок от 5 до 7 лет занимался в каких-либо кружках. В результате у него отклика на труд нет вообще, отклика на нужду у него не существует. Он не развлекался, и поэтому праздное действие для него немножко скучновато, а вот действия по способностям — это его хлеб. И в этом случае он с удовольствием будет (если у него развиты музыкальные способности) заниматься музыкой, причем отдавать ей очень много времени, в поте лица трудиться над этим. При этом бабушка будет умирать, будет очень плохо себя чувствовать, или если мама его попросит какие-то нужды ее исполнить, у него сил вдруг не будет хватать, он будет внутренне ощущать упадок всех сил, как только попросили, т.к. этот канал не обеспечен резервами, запечатления этого действия не произошло.

Имея эти моменты в виду, рассмотрим подростковую среду 17-19-летних. В возрасте от 7 до 10 лет запечатлевается учебная деятельность. Причем, если ребенок запечатлевает радость от учебного труда, то происходит накопление резерва душевных сил на учебную деятельность в жизни вообще, и этот резерв действует до смерти. Если радость не запечатлена, а запечатлен упадок, то тогда во всей взрослой жизни человек будет себя чувствовать очень тяжело каждый раз, как только ему потребуется парта. Часто бывает так: человеку уже 40 лет, его посылают на курсы усовершенствования по своей квалификации, и он по приказом едет туда, да не знает, зачем едет. И сидит, тянет время, потому что тяжело и невозможно, нет никаких сил заниматься. И он вспомнит, что начальная школа прошла для него очень тяжело и трудно, происходили срывы в учебе. Не было радости учения, не произошло запечатления душевных сил. Теперь это в большинстве случаев так и остается на всю жизнь.

Для того, чтобы перейти порог запечатления, требуется огромная внутренняя перестройка, сознательно исполняемая самим человеком, знание способов и приемов, которые эту перестройку могут произвести. Это и есть работа над собой. Потребность самой этой работы может возникнуть у человека в результате жизненных обстоятельств, когда жизнь начинает предъявлять такие требования, выполнить которые возможно лишь при внутренней перестройке. Человек начинает осознавать, что только внутренняя перестройка поможет ему разрешить какие-то трудности. Сознание этого начинает заставлять его работать над собой, он начинает искать специальные курсы, специальные знания, специальные занятия, по которым такую перестройку в себе можно произвести. Без специального обучения или научения этой перестройке сам человек сделать ее просто не может. Равно • как человек, который никогда не занимался механикой, но в 40 лет понявший, что механика ему вдруг понадобилась, не сумеет сам, без преподавателей, без учебников, без специальных обучающих приемов научиться механике. Это невозможно. Исключение составляет вариант, если вдруг в 40 лет пробуждается техническая способность, и при этом для технической способности освобождается поле деятельности. Она на самом деле в нем была, но до 40 лет была заторможена и перекрыта другими уровнями человеческого “Я”. Когда же эти уровни проработались и отпали, тогда вдруг эта техническая способность раскрывается, и человек начинает действовать. И в 40 лет он вдруг начинает сам чувствовать предметы техники. Но это редкое явление. В большинстве же случаев человек бывает настолько перекрыт в своей способности, что реализоваться в 40 лет без дополнительной помощи практически не в состоянии. А уже если говорить о действиях внутренних, т.е. когда необходима работа над внутренними состояниями человека, да еще состояниями подсознательными, которые не осознаешь, когда нужно научиться осознавать их, да потом, осознавая, вытаскивать, а, вытащив, работать с ними, — вот эту всю технологию мы не знаем совершенно. Здесь самостоятельно найти какой-нибудь путь невозможно, требуются посторонняя помощь.

Так вот, если ребенок от 7 до 10 лет радостно учился, то с 14 до 17 лет он также будет с удовольствием учиться.

Есть еще такая закономерность: если ребенок в первом классе получил сбой в учении, то в 8-ом он уже не будет учиться, у него сил душевных на это не будет. Если сбой произошел во втором классе, то в 9-ом он вдруг прекратит учебу. Если сбой произошел в 3-ем классе, то в 10-ом он перестанет учиться. Это объясняет такие феномены, которые кажутся сначала непонятными. Например, пришел человек на первый курс техникума, училища, занимается, радуются педагоги. На втором же курсе как бы подменили парня. Начинаем выяснять, — оказывается, во втором классе случилась очень серьезная ситуация с учителем, после которой все разладилось, и он дальше учиться не смог. Резерв душевных сил для учебного процесса отсутствует, и тяни — не тяни, делай — не делай, заставляй — не заставляй, ничего невозможно сделать, потому что этот резерв не обеспечить внешними тяни — толкай. Остается единственное: сохранить каким-то образом его внутреннее самочувствие на том малом резерве, который у него остался. А самочувствие сохранить важно. Если же акцентировать все внимание на том, что у него плохо получается с учебой, и через это, в конечном итоге, соединить его личностное “Я” с учебным процессом, то он будет себя воспринимать только через учебу: “я становлюсь полноценной личностью только тогда, когда я положительно проявляю себя в учебе. Если этого проявления не происходит, значит, я не становлюсь личностью вообще”. С момента, когда такое переживание началось в подростке, начинается уничтожение сути его человеческого “Я”. Он, в общем-то, дотянет до конца учебного процесса, но с очень серьезными комплексами на дальнейшую жизнь. Выйдя на производство, он не сможет работать там в полную силу, потому что комплекс, заработанный во время учебы, останется в нем как минимум до 45 лет. Только после 45 лет происходит как бы постепенное изживание этого комплекса обретением воспоминаний, что когда-то у него все-таки получалось, в 30 лет что-то получилось, в 35 он вроде бы за какое-то дело взялся, вроде бы тоже вышло. Эти воспоминания поднимают в нем чувство собственного “Я”, и тогда он обретает некоторую уверенность. Если же этого не происходит, человек обреченно живет на производстве некоторым “в стороне идущим”, “рядом идущим”, никогда не выходящим в сам процесс производства, не занимающим активную позицию в нем. Получилось это потому, что весь процесс от 14 до 17 лет шел на переизбытке внешнего действия, при недостатке внутренних сил.

Если же ребенок в 7-10 лет учился с удовольствием и с радостью, то от 14 до 17 лет он с каким-то особым упоением вдруг включается в учебный процесс, хотя до этого, в самый ранний подростковый период от 12 до 14 лет это был шалтай-болтай, и был где-то вообще вне школы. Более того, вы увидите, что возраст 12-14 лет — это вообще неучебный возраст. В это время нельзя учиться на самом деле, надо просто работать, социализироваться, и работать так, как получается, причем работать разнообразно, в самых разных производствах, при разных трудовых операциях, при частой и быстрой смене этих операций. Вот если это обеспечить подросткам в возрасте от 12 до 14 лет, то они будут чувствовать себя прекрасно, ради этого производства они готовы будут учиться. Учиться всего лишь одну пятую часть времени, но это учение будет идти очень активно, потому что оно все работает в пользу активной трудовой деятельности. Но зато с 14-ти лет с ними происходит какая-то удивительная метаморфоза, именно с теми, у кого резервы для учебного процесса есть. Они начинают втягиваться в учение и все больше заниматься учебной деятельностью, нежели производственно-практической. И только к концу этого периода, ближе к 17 годам, начинается постепенное включение больше в практическую деятельность.

И еще один очень значимый момент. Если от 7 до 10 лет ребенок запечатлевал учебную деятельность как таковую, то с 14 до 17 лет происходит еще более глубокий план осмысления интеллектуального подхода в жизни вообще, осмысления всех событий, которые в жизни вообще существуют. Оказывается, существует внутренняя, очень глубокая потребность у всякого подростка во взрослом человеке. Без взрослого этот план осмысления исполнить нельзя. И оттого, что внутренне очень тянет к взрослым, подросток от 14 до 17 ищет таких взрослых. Идеальный вариант, когда таким взрослым для мальчика становится его отец, для девочки — ее собственная мать. При этом одновременно, есть целый ряд таких вопросов, которые девочка должна решить не с матерью, а с отцом, а мальчик должен решить не с отцом, а именно с матерью. Если в семье все складывается нормально, т.е. если закладывается вся полнота душевных сил до 12 лет достаточно и хорошо, то тогда мир между родителями и детьми дает подростку возможность правильного осмысления жизни и всех событий, которые происходят вовне.

Но так как сегодня ситуация прямо противоположная, т.е. большинство семей не дает возможности такого общения, подросток начинает искать взрослых за пределами своей семьи. Увы, за пределами семьи он сталкивается с такими же взрослыми, как и его родители. В результате одна из трагедий нашего времени — дефицит взрослого общения у подростков, острейший дефицит. Некоторое время, поискав взрослых, такой подросток делает переворот внутри себя. Это подсознательное явление, при котором он разворачивается на среду подростковую, которая и без того является для него значимой, т.к. в первое время подросткового возраста для него авторитеты всех взрослых падают, а авторитет всех подростков, сверстников, резко возрастает. Это так на внешнем плане. В то же время на внутреннем плане рождается очень глубокая потребность в тонком, интимном общении со взрослыми. Именно один на один, не в массе, а индивидуально, потому что им открываются такие тайные проблемы, как, например, проблемы жизни и смерти, бесконечности и конечности, любви и ненависти. Эти пороговые проблемы, которые ставят на грань разлома вообще всю ситуацию, эти тончайшие вещи он должен проговорить наедине, эти внутренние проблемы существуют на самом деле.

На внешнем плане авторитеты все упали, а на внутреннем — тяга к человеку, с которым можно поговорить, И эта тяга, как правило, не удовлетворяется. Когда происходит такое неудовлетворение, то первое время подросток начинает присматриваться к одному, другому взрослому. В этом возрасте, кстати, они очень доверчивы. Если показать некоторую расположенность, то они не различают, где ложная расположенность от взрослого (взрослый “зарабатывает себе” подростка), а где он истинно открылся на подростка. Подросток этого не различает, и отсюда он отвечает первому, кто открылся от него. Через это происходит сегодня еще одна трагедия: надлом вот таких доверчивых подростков, большинство из них это обязательно проходит. Они открываются чаще всего на учителя. Но сегодня учитель, преподаватель, педагог, будучи на предмете, выполняет функциональную задачу. Он предметно-функционален, и поэтому как человек он часто даже и не знает самого себя. Для того, чтобы ему проснуться и пробудиться как человеку, необходимо произвести внутренний переворот в самом себе. Это труднейшая, очень болезненная и тяжелая для самолюбия функционера задача. Поскольку этого не происходит, подросток, не различив, как на него открылся учитель, или педагог, открывается... и происходит сбой, осознание “ошибки”, в результате которой происходит мощнейшее отторжение от всего учительства в целом, всех подряд.

Глубокая, тонкая структура человеческого “Я” в подростковом возрасте способна особенно четко различать состояния людей. И вот, с одной стороны, он вроде бы доверчив, и легко откликается, но как только он обжигается, то открывается тонкое чувство всякого человека, и он легко и быстро различает, кто есть кто. Вот с этого момента все его общение со взрослыми, вместо углубляющейся открытости, вместо углубляющейся искренности переходит в состояние очень тонкого различения: кто есть кто. И вместо того, чтобы становиться человеком, он начинает становиться психологом. В этом психологическом знании людей подростки имеют преимущество перед взрослыми. У взрослых острота ощущения окружающих людей пригашена, а у подростков она очень обострена. И если так получается, то дальше, после отторжения всех учителей, он начинает четко раскладывать: вот с этим учителем можно в этих обстоятельствах сотрудничать, вот с этим — в этих, а вот с этим — в этих. Но дальше — ни-ни, не пускай. И он знает, с какого момента не надо себя к нему пускать и его к себе пускать. Опытным педагогам знаком такой характер поведения подростков. У одних он сильнее выражен, у других слабее. Там, где особенно четко выражен, там ощущение, что общаемся с таким циником, который точно знает, откуда докуда каким он должен быть. А на самом деле этот цинизм не его собственный, он произошел из-за “ошибки”, с кем-то из педагогов, или, может быть, на стороне с кем-то из руководителей кружков, может быть, вообще с каким-то человеком во дворе.

И еще одна вещь. Поскольку на внешнем плане идет опора на авторитет сверстников, идет интенсивное формирование групп. Такое групповое поведение особенно выражено именно в этом возрасте, от 14 до 19 лет. К 19 годам оно становится все меньше, в возрасте 17-19 лет юношество уже начинает внутренне определяться, и уже выбирает строго референтную группу, т.е. свою группу. Иногда вообще юноша может быть один, может идти один не очень и переживая, что он один. На глубинном же плане на самом деле он все-таки переживает. Но, во всяком случае, сил хватает, чтобы не быть в группе и не тянуться в группу. В возрасте 14-17 лет подросток так еще не может, он тянется в группу, потому что это единственное место, где он обретает внутреннюю опору, и поэтому идет интенсивное формирование группового общения как такового. В это время взрослый может быть лидером, которого принимает данная группа. Если взрослый начнет работать на ценностях данной группы, поддерживать и отталкиваться от них, то он становится лидером для этой группы.

Кто такой лидер? Лидер не тот, кто административно завоевал свою власть (это на самом деле администратор), а тот, кого избрали те, для кого он стал лидером. Так вот, когда подростки выбирают кого-то из взрослых в качестве своего лидера, они выбирают его по принципу поддержки их собственных ценностей. Кто-то из взрослых поддержал их ценности, они чувствуют, что он их понимает, и тогда начинается общение с этим взрослым на групповом уровне, — это то, что происходит на внешнем плане. В результате могут появиться удивительные подростковые клубы из ребят в возрасте 14-17 лет, потрясающие подростковые спортивные секции, когда один кто-то ведет их за собой. Это может быть и какой-то ансамбль, или еще что-то такое, в зависимости от ценностного набора подростков. Но при этом не надо забывать, что существует еще и внутренний поиск личного, близкого общения. Подросток может пытаться завязать этот контакт с лидером. В этом случае, как правило, на уровне группы все идет прекрасно, а на уровне личного общения не получается. Тогда снова внутренний сбой. В группе он будет, однако, оставаться, он будет принимать этого лидера. Часто классный руководитель оказывается таким вот лидером. Весело и здорово заведет он свой коллектив, и вырваться из него невозможно, потому что внутренние требования группы все равно ведут подростков в класс, все равно — в группу. Так или иначе, он здесь остается, но при этом на глубинном плане он проблему свою не решает.

Еще одна особенность. Возраст самостоятельных действий от 12 до 24 лет является периодом интенсивной активизации Эго-ядра человека. Эгоистическое ядро человека присутствует в нас с самого рождения. Существует 6 уровней и в структуре человеческого “Я”. Первые два — эмоциональность и способности. Третий уровень — это Эго-влечения человека, фундаментально их восемь. Четвертый уровень — душевные свойства. Более глубокий, таинственный уровень, кстати, редко проявляемый, это уровень Совести — непонятный для нас, потому что мы его в себе почти не знаем, почти не слышим, хотя эхо его в каждом из нас когда-то было. И шестой уровень — воля человека.

Каждый человек с рождения имеет все шесть уровней в себе и по мере того, как он движется к 12 годам, происходит следующее. Уровень Совестливости ужимается, уходит как более тонкий, как менее слышимый, как более духовный, а уровень Эго, как энергетически обеспеченный, поднимается, разрастается, и к 12 годам становится актуальным. И с 12 лет ребенок интенсивно идет в утверждение своей энергетики. Поэтому возраст 12-24 — это возраст активного проживания Эго-ядра человеческого “Я”. Правда, одновременно это и возраст выбора, потому что, оказывается, именно в этом возрасте подросток более всего может перестроить ход событий в себе самом. Он может начать работу над укреплением Совести, над укреплением того таинственного и непонятного, едва слышимого в нем, глубинного уровня своего “Я”. Но для этого требуется огромная поддержка со стороны взрослых людей, поддержка именно таких людей, которые живут сами на этом уровне, потому что существует закон резонанса: на каком уровне я предстаю перед подростком, на таком он и отвечает мне. Допустим, я, находясь на уровне Эго, начал говорить с подростком о том, что существует Совесть, начал говорить прекрасные слова о совестливом поведении, о нравственном вообще. При этом я буду передавать ему только знания, а по резонансу он будет реагировать на меня своим Эго, тоже потребляя свое знание, для того, чтобы знать, где применить, а где не надо применять. Так вот, где применять, а где не надо, знает именно Эго, потому что он себя утверждает в мире и ловит моменты, чтобы свое себе взять. Эго всегда берет для себя, и всегда всякое влечение для себя всегда влечет человека к чему-то, для того, чтобы самому в этом насытиться, исполниться, состояться. В результате получаем ситуацию вилки, т.е. несоответствия между действием и знаниями.

Один корреспондент путешествовал по колониям несовершеннолетних преступников и просил директоров познакомить его с наиболее махровыми ребятами. При этом он сначала знакомился, а потом смотрел их личные дела, принципиально не желая смотреть личные дела, прежде чем познакомится с человеком. А нужно было это для того, чтобы задать им один-единственный вопрос: “Знаешь ли ты, что такое моральный кодекс коммунизма?” Он был удивлен результатами опроса. Почти все что-то ему об этом сказали. Некоторые же развернули этот вопрос так, что все сказанное можно было прямо отправлять на любой классный час и предлагать как доклад всему классу. Затем журналист пошел к директору и попросил их личные дела. Открывает — и обнаруживает, что как раз те ребята, которые выдали лекцию по моральному кодексу, совершили самые страшные преступления. И вот здесь он увидел вилку между тем, что человек знает и между тем, что человек делает.

Действительно, сегодня такая ситуация очень типична. Мы разговариваем с детьми на Эго-уровне, от Эго, т.к. мы выступаем как функционеры, выдаем им множество моральных знаний о Совестливом уровне, но сами в нем не находимся. Подросток реагирует на нас, по закону резонанса, тоже Эго-уровнем. Он сидит и высчитывает — что из того, что ему сейчас говорится, применить: это относительно говорящего ему это, а что относительно всех остальных взрослых, с которыми ему придется общаться. И вот после, на классном часе, когда спрашивается: “Кто подготовит доклад о дружбе и товариществе?” Он кричит — “Я”. Затем, блестяще сделав свой доклад, он организует групповое общение и отправляется со своими сверстниками. Его дела в этом общении прямо противоположны тому, что он только что говорил. Помнит ли он в этот момент то, что он говорил? Нет. Почему? Потому что эти дела значительно интереснее, нежели знания, которые он только что выдавал. После этого он опять появляется в школе. Нужно зайти в кабинет директора. Происходит немедленное преображение: внутренне собрался, актуализировал все из сферы своих знаний и вошел в кабинет именно так, как требуется директору. Все, что надо, выдал, получил любовь директора, вышел от него и отправился домой. Дома — больная мама, немножко собрался, и перед мамой побыл таким, как маме нужно. Ему все-таки жалко маму, но пришел папа, а с папой — контра, и тут выдал все, что он думает про папу. Потом мама садится с ним и говорит: “Ну неужели ты не знаешь?...” — “Знаю”, — говорит. “Ну неужели не понимаешь?” — “Понимаю” — говорит. “А почему же ты так делаешь?” — “Не буду я так делать”. Вот такая типичная ситуация.

Оказывается, уровень знаний, который весь лежит в трио Эго, вовсе не определяет поступки человека. На самом деле определяет поступки человека либо Эго-ядро, само по себе, либо ядро Совести. Но подростковый возраст — это актуализация ядра Эго, поэтому совестливые движения могут произойти только в том случае, если в семье было запечатление Совестливого поведения взрослых. Только запечатление может быть той опорой, благодаря которой Совестливое, тонкое, слабое, едва слышимое, может начать действовать. Только запечатленное Совестливое может помочь. А если запечатления совестливого поведения нет, если в семье до 12 лет, и, особенно, до 5 лет родители ссорились, не имели между собой мира, если до пяти лет (особо тяжелый случай) родители развелись, пили, или если (еще более тяжелый случай) до 5 лет родители жили в комфорте благополучия, то запечатлевается Эго-поведение взрослых. Что это значит? Все в доме есть: должности самые большие, какие только возможны, сексуальная удовлетворенность родителей друг другом самая идеальная, денег, сколько хочешь, вещи — какие угодно, питание — какое угодно, — все есть, но все это существует по Эго-благополучию. Коли существует Эго-благополучие, то родители живут в триаде Эго, т.е. на уровне Эго-структуры, Эго-ядра, и тогда резонанс запечатлений происходит по Эго-состоянию, совестливое же не запечатлевается, не преумножается. Если человек живет не по Эго-благополучию, а по благополучию Совести, т.е. по благополучию отношений друг с другом, отношений с окружающими, то возникает не просто чувство мира, возникает чувство нужды другого. Когда есть чувство нужды другого, когда есть отклик на нужду, тогда есть и движение Совести. Так вот, этого запечатления сегодняшние подростки практически не имеют.

К сожалению, больше половины браков на сегодняшний день распадается, больше половины семей не удерживается. Из оставшихся больше половины живут абы как, чистых внутренних отношений на самом деле нет. Живут потому, что невозможно развестись: кооперативная квартира, машина, дача, еще что-то — жалко... Детей жалко, стыдно перед сотрудниками. Или положение не позволяет. Или... мало ли еще каких-то “или”... А внутри ничего нет. При этом интимные отношения осуществляются, все происходит, а глубины душевных отношений, а тем паче любви, углубленности в этой любви нет. Движения к золотым отношениям (не к золотой свадьбе по годам, а к золотым отношениям) давно нет.

Но существует все же процент семей, которые чувствуют и знают, что такое строительство семьи вообще. Так вот, именно это ничтожное количество семей и дает правильное запечатление, и такие дети в техникуме, в школе могут проявляться в неожиданных действиях отклика на нужду. Они всегда находятся в состоянии такого отклика. Запечатленное помогает проявляться Совестливому уровню. Это не лицемерие, не поддакивание, не подстилка руководителю, педагогу, еще кому-то, — нет, это искреннее поведение, не только по отношению к данному педагогу, но и к другим педагогам, к сверстникам, к любому человеку. Таких детей, по социологическим обследованиям, к сожалению, единицы на школу, не на класс, а на школу. Т.е. ситуация нравственного фундамента сегодня тяжелая. Усугубляет ее то, что в возрасте с 12 до 24 лет идет активизация Эго-ядра. Что значит активизация Эго-ядра? Это значит, что все восемь Эго-влечений действуют в полную мощь. Остановимся на этом подробнее.

Каждый человек по Эго-состоянию отличается от другого. Каждое из восьми Эго-влечений представлено во множестве вариантов, и поэтому нет ни одного человека, похожего на другого по Эго-состоянию. Все мы в этом разные. Еще одна особенность: доминантные Эго-влечения у всех различны. У одного доминантно одно, у другого доминантно другое. Восемь Эго-влечений делятся на два и шесть. Два Эго-влечения из восьми царственные — гордость и тщеславие. Основанием оставшихся шести является влечение к пище, которое поддерживает пять остальных.

Царственные правят всем поведением человека. Одно из них, гордость — влечение к самодостаточности. Приведем пример. Два брата. Один живет в деревне, другой в городе. И вот младший, деревенский, приезжает к городскому и спрашивает:

— Ну что ты здесь делаешь? У тебя жена есть?

— Есть.

— Дети есть?

— Есть.

— Зарплата есть?

— Есть.

— Что тебе еще надо? Зачем еще бегаешь на какие-то курсы усовершенствования, в какие-то театры, в музеи, в какое-то кино, за каким-то видеомагнитофоном? Чего тебе не хватает? Вот у меня: жена — есть, дети — есть, корова — есть, земля — есть, мне больше ничего не надо!

Очевидно чувство внутренней самодостаточности у этого брата, абсолютная уверенность, что он и есть главное. В это время старший брат слушает его и внутренне переживает следующее:

— Невежда ты, невежда. У тебя корова есть, да зато видеомагнитофона нет. Ты даже и знать не знаешь, что это такое. У тебя земля есть, да зато театров нет, ты даже не представляешь, какое это вообще удивительное дело, и т.д. У тебя там что-то еще есть, а ресторанов нет, и ты не представляешь, что такое ресторан. Увалень ты, увалень!

Какое огромное внутреннее чувство самодостаточности! Вот два человека, — и каждый другого считает завязшим вообще невесть в чем. Главное же здесь вовсе не это внешнее поведение, не то, что на внешнем плане происходит, но то, что на внутренним плане они совершенно одинаковы, они в одинаковой степени самодостаточны, одинаково горды друг перед другом. Эта самодостаточность проявляется в очень простом: деревенский думает про своего городского, как про меньшего, чем он, низшего, чем он. Ну а городской явственно — про деревенского, что этот уж точно ниже его. Так вот, чувство самодостаточности проявляется в том, чтобы всегда ощущать себя выше другого. Именно отсюда, из чувства самодостаточности, идет активное низведение других, обвинение других, постоянное видение неправды в другом, чувство самооправдания. Отсюда же постоянное видение или ощущение, что у меня-то это все получилось, или получится уж точно, или я вообще знаю, куда я иду, и что я знаю. Это все и есть чувство гордости.

Гордость есть царственное Эго-влечение, которое владеет всем. Гордость прямо соединена с умом, одной из 15 способностей человека, и благодаря этой связке гордость работает на идеях. Чем больше человек знает, тем больше раздута его гордость. Люди, имеющие энциклопедические знания, часто имеют очень могучую гордость. С такими разговаривать совершенно невозможно, т.к. они все знают, про все судят и во всем тебя заткнут. Однако они не знают о том, что существует более глубокий уровень душевных свойств, четвертый уровень, они его просто не слышат. Гордый не знает, что на самом деле существует еще более глубокий, таинственный уровень, уровень Совестливости. Он об этом просто не догадывается. Как только с ним заговоришь о Совести, он тут же энциклопедическим знанием развернет, что такое Совесть, откуда она начинается и где кончается, что с ней происходит. Вообще скажет: “Не суйся со своим малознайством ко мне, знающему”. Вот и все. А то, что он в этот момент попирал меня, уничижал меня, что в этот момент он вызвал во мне бурю внутренних переживаний досады, боли, унижения, еще чего-то, он этого просто не заметил. Ему было не до этого.

Второе влечение — это тщеславие — влечение к положительному мнению окружающих людей. В подростковом возрасте уровень тщеславия активно актуализируется. Причем и гордость, и тщеславие, какими бы они ни были большими или маленькими, доминантными или недоминантными, в подростковом возрасте актуализируются в любом случае. Правда, степень проявления их различна, в зависимости от сил. Тщеславие задаст уровень притязаний. Если тщеславие маленькое, то достаточно, чтобы положительное внимание к нему было только со стороны семьи. Вот в семье его принимают — и достаточно. В школе попирают, где-то попирают, ему неважно. Он давно не слышит, что его попирают, он живет себе, да и живет. Если же дома кто-то скажет, плохо что-то о нем, — тут он начнет переживать. У другого тщеславия побольше, и поэтому он хочет состояться на уровне своего класса, школы, училища, техникума. Вот если он известен здесь, и здесь его как-то принимают, то это его удовлетворяет. Третьему этого маловато. Ему хочется, чтобы его принимали на уровне города. Он мечтает стать знаменитым техником, ученым и т.д. Четвертому города маловато, он вообще мечтает о целой стране, он мечтает о Государственной премии, о Нобелевской премии, о званиях, еще о чем-то. Девочка мечтает стать кинозвездой, артисткой, супер чем-то, певицей, красавицей. И так далее. А пятому, оказывается, и этого маловато. Ему надо состояться не на уровне страны, а сразу на уровне человечества. Вот какие притязания! А если притязания еще более высокие, когда тщеславие еще более могущественное, огромное, раздутое, тогда человек хочет состояться во всех эпохах сразу, как Аристотель. И он уже сейчас, в 14 лет, мечтает и лелеет в глубине своего Эго-ядра мысль, как он станет знаменитостью, и через тысячу лет бюст его будет стоять перед учениками какого-нибудь класса.

Надо иметь в виду, что тщеславие в подростковом возрасте осуществляется через проживание своей внешности. Оказывается, подросток, живущий в Эго-ядре, при интенсивной активизации тщеславия неспособен воспринимать себя внутреннего, т.е. внутренние ценности, оказывается, не слышатся. Существуют ценности добра, существуют ценности внимания и чуткости к другому человеку, но эти духовные ценности не слышатся подростком, если он находится в Эго-ядре, им слышатся только ценности внешней красоты. Внутренняя красота человека непонимаема им, ничто не откликается в нем на эту красоту, т.е. глубокие уровни совестливости и душевных свойств, они пригашены. Но зато уровень Эго-состояний разворачивается полностью. Тогда тщеславие остро воспринимает внешнюю красоту, тогда подросток естественно соединяется со своей внешностью через тщеславие. Он настолько сильно переживает себя через внешность, что сливается с нею в одно целое.

При этом, чем большее тщеславие у человека, тем дольше это слияние с внешностью сохраняется. Самое большое тщеславие сохраняется до конца жизни. И люди с большим тщеславием, начав сливаться со своей внешностью в подростковом возрасте, сохраняются таковыми до старости. И вот 70-летняя старушка выходит на улицу и... жалко смотреть на нее: намазана, накрашена, шляпка невесть какая, какая-то старая кофточка, уже неизвестно какой давности, но вот она уже вся из себя, эта старушка. Все эти жесты, манеры, все подчеркивает внутреннюю слитность со своей внешностью. Она воспринимает себя красавицей. Вот идет она, красавица, и внутренне так себя воспринимает. И она ничего с этим не может поделать — она живет в тщеславии. Это есть действие тщеславия. Хорошо это или плохо, не об этом сейчас речь. Нравится оно вам или не нравится, это уж вы сами определитесь.

Еще пример, как тщеславие реально проживается у взрослого человека. С какого-то момента человек очень хочет купить дубленку. Хочется — и все тут. Или шубу. Еще лучше, норковую. Вот наконец-то она куплена. Настал долгожданный момент, когда шуба надевается с предвкушением: “Я сейчас пойду!” И вот уже перед зеркалом первый момент предвкушения. Мужчина и женщина одинаково переживают это состояние. Затем человек выходит и идет... Подходит к месту работы. А ведь человек занимает некоторую должность: он преподаватель, директор, мастер, еще кто-то. Так вот, в этот момент нет никого: ни преподавателя, ни директора, ни мастера — никого нет. В этот момент идет только шуба! Человек заходит на свое предприятие, открывает дверь, и вот оно, вожделенное, началось: “Сколько стоит? Где достал? Как ты смотришься, как здорово!” — И сладость разливается на душе, и нет в этот момент, уж точно, никакого преподавателя, никакого мастера. Никого нет, никаких 45 лет нет, ничего нет, есть только одно: есть шуба и только шуба. Вот это и есть тщеславие, вот так оно себя проживает.

Опытные и умудренные люди, желающие сохранить эту сладость тщеславия, умеют пользоваться шубой. Они три дня походят в ней и делают перерыв. Потом опять три дня походят и опять делают перерыв, В результате за счет встреч и расставаний постоянно сохраняется эта радость новизны воздействия на окружающих людей, и внутренняя радость от принятия вещи окружающими людьми. Самые мудрые по тщеславию делают следующее. Покупают большой шкаф, закладывают туда пять шуб и ходят, меняя их друг за дружкой. Во всяком случае, материальное благополучие провозглашено как первая необходимость. После исполнения Эго-благополучия вспомнить о том, что существуют глубинные уровни совестливости, человек не может, просто не в состоянии. Но надо вернуться к подросткам.

Итак, существенно, что подростковый возраст — это возраст интенсивного проживания тщеславия. Даже дети, которые имеют запечатление совестливого поведения (а совестливое поведение — это всегда жертвенное, это всегда для других и ничего — для себя), даже такие дети, тем не менее, по структуре человеческого “Я”, отчасти проживают тщеславие в этом возрасте. Оно в этом случае менее выражено. Это дети всегда простые, и в обращении и во внешности. В них есть простота, и в этой простоте есть глубина, а в этой глубине есть внутренняя красота. Имея эту внутреннюю красоту, подростки к внешнему не рвутся, они просто не чувствуют в этом нужды, желания, хотения. Те же подростки, которые этой внутренней простоты не имеют, не запечатлели со стороны родителей совестливого движения, они не могут это знать вообще, и поэтому активно живут внешним, тщеславием. Вот для них-то, а их 99% сегодня, Время подростковое — трудное время. Тщеславие требует многого, чтобы быть на уровне внешнего приятия. Для этого сегодня требуется дорогая одежда, дорогой музыкальный центр, видеодвойка, иномарка. Вот если это все будет, то тогда он внешне принят.

Это ладно, с этим подростки как-то еще мирятся, какая-то часть имеет внутренние силы, чтобы с этим мириться. Не все имеют такое раздутое тщеславие, чтобы рваться к иномаркам в таком возрасте. Но относительно своей внешности начинаются самые тяжелые комплексы. Подросток жил и жил спокойненько, например, со своей бородавкой на щеке, а тут вдруг однажды подошел к зеркалу и ее обнаружил. И вот с этого момента начинается мука. Заходит в троллейбус, там кто-то захихикал, а у него ощущение, что это по поводу его бородавки. Он заходит в класс, а там — га-га-га — и у него такое ощущение, что здесь только что обсуждали его бородавку. И он готов сбежать куда-нибудь из класса или что-то с этой бородавкой сделать. Он готов ее срезать, да нельзя. Он знает, что после этого может начаться что-то тяжелое для здоровья. Его мама предупредила. И мука от того, что он несет эту бородавку на себе, срезать ее нельзя, и из-за нее он не принимаем здесь, там, тут. Причем, не принимаем он один раз, а кажется ему — не принимаем десять раз в течение дня. И этого различения — один и десять — он в себе не знает. Он видит все ситуации, как непринимаемые. В результате начинается наработка комплекса неполноценности. Так вот, комплекс неполноценности — это и есть результат только одного Эго-влечения, единственного — тщеславия. Тщеславие нарабатывает очень мощный комплекс неполноценности у подростков. При этом он хочет состояться через тщеславие в себе принимаемым окружающими людьми во множестве видов деятельности, и поэтому он активно их ищет.

Давайте посмотрим, даются ли ему эти виды деятельности теми условиями, которые мы ему задаем. Ведущая деятельность, которой он занимается — это учебный процесс, а у него, предположим, средние умственные способности, и он не может тянуть на 4 и 5, он может тянуть только на три. И вот про него сказали “троешник” раз, “троешник” сказали два. Сказали в классе, сказали на родительском собрании, сказали в целом по школе, сказали на линейке, сказали лично, сказали между собой, “он между хорошим учеником и плохим учеником” — опять где-то это прозвучало. В результате он начинает считать, что его не принимают, а он хочет быть принимаемым.

Так на фоне этой деятельности открывается комплекс неполноценности.

Тогда подросток хочет состояться где-нибудь на практике. Он идет в мастерские, а у него нет технической способности, она у него средняя. Его приняли в техникум, и он здесь учится. Но средняя техническая способность опять выводит его на тройки и в мастерских. И его опять долбят: “троечник”, еще раз — “троечник”. Он хочет состояться и не может. На всех уровнях по поводу его опять идет одно и то же. Здесь тоже не состоялся. Идет интенсивное проживание себя, несостоявшегося. Если способности все средние, а тщеславие большое, притязания высокие, тогда начинается мощный комплекс неполноценности, заворот в самого себя. Это страшная ситуация. Идут срывные реакции. Он вдруг закатывает истерику в учебном процессе, закатывает истерику на практике, закатывает истерику дома и вырывается из этого истерическим способом, т.е. просто выбрасывает себя из этой деятельности.

— Не буду там, потому что там меня забили.

Оставшись наедине с собой, он пытается реализоваться в свободной среде двора, и там вдруг обнаруживает, что его принимают. Лидер дворовой группы превращает его, подростка со средними способностями, в собственного секретаря, в этакую пешку, которая все для лидера сделает. И вот, став такой пешкой при дворовом лидере, он чувствует себя нормально, потому что этот лидер не только пользует его, как пешку, но еще и приближает к себе, и в момент, когда назревают у парня осложнения с кем-то другим, лидер тут же защищает свою пешку. Эта приближенность к лидеру дает какую-то защиту, тщеславие его удовлетворяется, его начинают принимать, он чем-то становится. С этого момента он нашел свою нишу. Теперь в учебном процессе его точно не будет, в производственном процессе его точно не будет, а в процессе двора он будет уверенно и сильно идти, со всеми своими средними способностями. А если таковым лидером оказывается взрослый человек?

Сейчас стали возникать ситуации, когда 35-40-летний мужчина вдруг находит себе нишу в подростковой среде. Когда-то он был таким вот среднего уровня подростком, у которого остался сильный уровень притязаний по тщеславию и гордости. Он не состоялся в обществе, притязания сохранились, и вот теперь они нашли себе нишу. Теперь он предлагает подросткам те ценности, которыми они живут, идя на поводу у этих ценностей, более того, исполняя свои ценности в них (т.е. ценности Эго-влечений), он формирует этакую группу, в которой он — лидер. Он лидер скрытый, обнаружить которого невозможно. Стоит вообще огромных трудов, чтобы его вскрыть, потому что все подростки его защищают, защищают активно, по внутренней потребности, потому что он позволяет приобрести нишу для них приемлемую, где они приняты окружающими сверстниками. И если подросток своего лидера предаст, если он вдруг лишится своего лидера, он сразу лишится целой группы принимающих его ребят. Тщеславие не хочет такого действия, особенно не хочет такого действия гордость.

В результате всякий момент неучитывания тщеславного проявления ребенка в подростковом возрасте неизбежно выщелкивает его из деятельности, которую мы, взрослые начинаем для него организовывать.

Коснемся остальных шести Эго-влечений. Матушка шести Эго-влечений — влечение к пище. Оно существует в двух видах — влечение желудочное и вкусовое. Под ними — масса разновидностей:

Желудочное влечение удовлетворяется только тогда, когда пузо — как барабан. И до этого состояния оно должно дойти, иначе не произойдет удовлетворения от еды. Влечение к пище по вкусу требует разнообразного, но понемножку, да чтобы попикантней, да чтобы повкусней. На самом деле физиологически потребные для человека объемы пищи очень небольшие, незначительные. Для всякого человека физиологически достаточно в день двух горстей зерна. Даже не требуется разнообразия, просто зерно в чистом виде, на день этого достаточно. Однако мы этим не ограничиваемся, все остальное — от влечения к пище, это все наносное, от Эго.

Следующее влечение — это влечение к вещам и деньгам. Причем, есть такая жесткая закономерность — всякое влечение (в крайней форме) хочет пользоваться предметом своего влечения в одиночку. И поэтому тщеславие хочет стоять на сцене единично. Если это актер, то значит актер-одиночка, театр одного актера. Если певец, так чтобы не ансамбль, а один певец — тщеславие требует. Если награждают, то чтобы не группу награждали, а меня одного, если аплодируют, то чтобы не группе, а мне одному.

Гордость — влечение к самодостаточности. Я — над всеми один, а все остальные — ниже меня. Высшее проявление гордости — это желание быть императором всей империи, а под империей имеется в виду все человечество. Гитлер, например, шел по гордости. Чингисхан также. Кто-то из нас так идет, но на своем уровне, на уровне своего коллектива, на уровне своей группы и т.д. Влечение к деньгам и к вещам в крайней форме было описано у Пушкина в “Скупом рыцаре”. У скупого рыцаря доминантно влечение к деньгам. Одно желание — чтобы деньги были, и нет влечения ни к вещам, ни к пище, поэтому он деньги ни на что и не тратит. Важно, чтобы они просто были, поэтому он спускается к ним и сидит, перебирает их. Пользовать это? Да у него нет других влечений. У него есть лишь одно ощущение, что у него есть деньги, и все.

Влечение сексуальное очень сильное, могучее. Сексуальное влечение бывает разное: к другому полу, бывает к своему полу, к детям, к старым, существует масса разновидностей разных извращений.

Влечение к гневу. Это одно из сильнейших Эго-влечений человека. Чувство раздражения, досады, чувство гнева — это все происходит от Эго-влечения. В аффекте гнева отдавшись этому Эго-влечению, человек обычно не может вырваться из него. Он понимает головой, что надо остановиться, но ничего не может сделать — его несет. И пока не вынесло до конца, он не может сделать остановку. Когда он вынесся весь, вот тогда он успокоился внутренне, его влечение к гневу удовлетворено.

Другое влечение — влечение к унынию, к праздности, влечение проводить время в удовольствиях для самого себя. “Уныл от дел”, уныл от забот, уныл от исполнения нужд окружающих людей. Отклика на нужду это влечение вообще не знает и знать не может, оно есть постоянное внутреннее желание исполнять тот или иной способ безделья. Один вариант — это многолежание после того, как человек проснулся. Другой вариант — это многошатание, когда человек шатается из угла в угол и вроде бы не очень понимает, что он делает, но, в то же время, вроде бы занят (непонятно чем). Третий вариант, когда он весело проводит время: танцует, пляшет, поет. “Лето красное пропела, оглянуться не успела...”. Это и есть Эго-влечение.

Наконец, последнее влечение — влечение к печали. Это самое трагическое влечение, которое сегодня вышло на доминантный фон. Проявляется оно как чувство тоски, одиночества, обиды. Оно обладает способностью к самозакручиванию как желание быть в одиночестве в этом влечении, в самозакрутке. По энергетике это влечение наиболее обеспеченное. Ни одно другое влечение инстинкт самосохранения превозмочь не может, только Эго-влечение печали. Нам кажется, что в печали мы обессилены, а на самом деле это бессилие мощной энергетики, энергетики печали, тоски, из которой вырваться невозможно. Эта энергетика сильнее инстинкта самосохранения, и если человек в этой энергетике закрепляется, погружается в нее, то он обладает достаточной силой для того, чтобы покончить свою жизнь. Ситуация очень тяжелая в этом плане. С каждым годом в геометрической прогрессии растет число подростков, как девушек, так и юношей, с интенсивно развитым Эго-влечением печали. Это все связано с массой проблем: в частности, с феминизацией, с инфантилизацией у мальчиков, когда они воспитываемы матерью без отца. Даже в ситуации полной семьи, чаще всего мы имеем почти безотцовщину, т.к. отца просто нет дома, он только приходит спать или отдыхать. Мальчики остаются практически без мужчин, и в результате — сильнейшая феминизация. Все это очень сильно работает на Эго-влечение печали, это все — подкрепление ее энергетики, как результат — процент детей с этим Эго-влечением растет.

Все случаи несостаивания в обществе укрепляют Эго-влечение печали. Всякая несостоятельность по тщеславию, по гордости, по влечению к пище, по влечению к деньгам — все работает на печаль, если в человеке есть Эго-влечение, каким-то образом проявленное. Если не состаивается ни одна из семи, то состаивается печаль.

Надо иметь в виду, что в подростковом возрасте идет очень сильное эротическое разжжение, потому что все Эго-влечения активно проявляются в этом возрасте. Заметим, что есть доминантные, а есть недоминантные Эго-влечения. Независимо от доминантности или недоминантносги, Эго-влечения гордости, тщеславия и сексуальности проявляются в обязательном порядке, независимо от силы и интенсивности их запечатления. Они все будут проявляться непременно. Поэтому по гордости обязательно будет происходить обретение себя в группе. И тщеславию обязательно будет происходить обретение себя, принимаемого окружающими людьми. Обязательно произойдет несколько раз интенсивная эротизация внутренних переживаний. Существуют два-три пика активного возбуждения, которые проявляются во влечении к своему полу, к другому полу, и т.д.

Очень сильно идет работа на Эго-влечение гнева. Это одно из самых сильных Эго-влечений подросткового возраста, которое активизируется очень сильно. Малейшая зацепка — немедленный взрыв гнева. Поэтому, работая на ударнике, и отдаваясь всем своим внутренним ощущениям, он выдает и ритм гнева. В результате один ударник, независимо от того какие доминанты у него есть, несет все восемь Эго-влечений, один ударник в любой песне выдает всю гамму Эго-влечений. В итоге, одна песня отличается от другой только тем, что ударник в одной песне выдает больше сексуальный ритм, в другой больше пищевой, в третьей больше ритм гнева и т.д. А так как за одну дискотеку сразу несколько десятков песен, то весь набор Эго-влечений происходит здесь активно. Именно поэтому сегодняшняя музыка — страшная вещь.

Теперь перейдем к вопросам.

— На каком Эго-влечений работает пристрастие к рок-музыке?

— Во-первых, вся бит-музыка — Эго-влеченческая. Это надо знать. Рок-музыка разжигает многие Эго-влечения. Глубинных уровней в ней нет вообще. Ведущим инструментом в рок-музыке является ударник, который выдает ритм определенного Эго-влечения, многое зависит от того, кто на барабане. Если на барабане сидит человек, доминанта которого влечение к пище, то он и выбивает ритм этого Эго-влечения. Талантливым считается музыкант, искренне отдающийся игре, а поскольку он находится в Эго, то это значит искренне погрузившийся в доминантное Эго-влечение.

В рок-музыке используются два мощнейших средства по снятию внутреннего нравственного контроля за собственным поведением:

— превышение допустимого уровня звука;

— нарушение зрительного восприятия посредством стробоскопа.

Достигается это с помощью новых технических средств, ранее неизвестных. Первое стало возможным после изобретения мощных усилителей, мощных акустических систем, которые могут создавать звуки, превосходящие по мощности 80 децибел. При уровне звука 100-120 децибел — это зонтроговый уровень — все внутренние защитные механизмы срываются, перестают действовать и тогда человек полностью отдается тому, что работает в его Эго-ядре. Все внутренние табу снимаются, внешние табу снимаются, ядро получает полноту его существования в данном человеке.

Изобретение лазеров позволило создавать стробоскопическое освещение в огромных залах рок-концертов. Стробоскоп разрушает зрительное восприятие, ощущение пространства, привносит ощущение странности происходящего. Если человек продолжает быть в этом дальше, то наступает стадия внутреннего шока, третья стадия — внутреннее раскрепощение, четвертая стадия — стадия огульного действия всех Эго-влечений. Использование этих двух воздействий дает полный эффект раскрепощения Эго-ядра. В результате если на ударнике был человек с Эго-влечением к пище, то они там начинают интенсивно “поедать” друг друга (можно дойти и до такого состояния), или же они интенсивно хотят есть, и после, выходя с представления, они начинают активно насыщаться. Кстати, многие после дискотек очень сильно хотят есть. Многие думают, что они много едят потому, что там сильно физически измотались. Ничего подобного! Обратите внимание, что даже те подростки, которые присутствовали, но не танцевали на этом вечере, приходят домой и тоже много едят.

Если же работающий на ударнике находится в сильном сексуальном возбуждении, то идет мощный секс-ритм. Чаще всего именно это и происходит, потому что 19-тилетний возраст интенсивной работы на ударнике, это возраст сексуальной доминанты, в этом возрасте сексуальность активизируется независимо от того, какая доминанта у него вообще.

— Из вашей периодизации следует, что человек с рождения до зрелости психологически запрограммирован. Скажите, пожалуйста, влияет ли развитие общества в целом на смещение сроков этих периодов, и какие тенденции в прошлом были, и какие тенденции в будущем будут? У меня сложилось впечатление, что это какая-то неизбежная застывшая программа, типа той, которая у человека в гипоталамусе, и независимо ни от чего он развивается по ней.

— Давайте рассмотрим развитие растительного организма, допустим, пшеницы. Пшеница имеет определенные фазы развития, причем, сколько бы лет ни прошло, а она проходит одни и те же фазы в своем развитии. И это естественно и закономерно. Такова природа становления пшеницы, такова природа любого растительного организма. Если рассмотреть животное, допустим собаку, то и она проходит определенные этапы становления, физиологические, психологические. Они заложены в природу, обеспечивают полноту подготовки зрелой собачьей жизни. Точно таким же образом и природа человека имеет внутреннюю программу становления, есть такая программа. Она естественна, и без нее подготовка к взрослой жизни пошла бы неверно.

Если вы внимательно всмотритесь во все эти периоды, вы увидите удивительную мудрость природы человека. Основные фундаментальные действия взрослого проходят сначала период запечатления, т.е. восприятия от взрослых. Потом период самостоятельного проигрывания в собственных поступках. На все это накладывается идущее через многие годы осмысление собственного поведения. Вот эта триада, как бы эти три слоя проживания, дают полноту подготовленности к взрослой жизни, и после 24 лет человек действительно способен жить взрослой жизнью.

— Есть ли шансы все же перевоспитать подростка сегодня?