Е. Филатова

СОЦИОНИКА ДЛЯ ВАС

СОДЕРЖАНИЕ

I. Предисловие
Ограниченность человеческого восприятия
Типология К.Г.Юнга
Психические процессы и асимметрия полушарий головного мозга
Мышление. Смена доминирования полушарий
Экстраверсия-интроверсия
Информационное поле и психические функции
Модель Ю
Знаковое описание функций
Структура сознания
Модель А
Признаки Рейнина
Послесловие

II. Приложение
Социотип и темперамент
Акцентуации характера у подростков
Психологические типы в биографиях

Соционика — молодая наука, которая пытается помочь человеку жить среди людей. Зная ее основы, можно стать психотерапевтом для самого себя, научиться предвидеть опасности, возникающие при общении с людьми определенного типа, понять сильные и слабые стороны своего характера.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Прежде, чем взяться за труд написания этой книги, автору пришлось преодолеть определенного рода психологический барьер. Дело в том, что любое систематическое изложение основ какой-либо науки базируется, как правило, на фактах, хорошо проверенных, апробированных многолетней практикой и, соответственно, на теоретических конструкциях, целиком опирающихся на эти факты. При этом подразумевается, что и теория, и экспериментальная практика прошли достаточную проверку временем, что все спорное, противоречивое,, недостоверное большей частью отброшено прочь, что по затронутым проблемам имеется достаточное количество авторитетных работ и, таким образом, научное "право гражданства" в отношении книги полностью обеспечено.

В нашем случае, к сожалению, всё обстоит как раз наоборот. Соционика — одна из самых молодых в мире наук и, за исключением отдельных групп энтузиастов в нескольких странах бывшего СССР, ею никто профессионально не занимается. Здесь нет устоявшихся традиций. Нет проверенных многолетними научными дискуссиями теорий. Нет сколько-нибудь систематических и полных описаний, доступных широкому кругу читателей. Нет и организованной на государственном уровне научно-экспериментальной базы с широкими социальными исследованиями, статистической обработкой данных и т. д.

Возникает вопрос: а стоит ли торопиться с изложением основ науки, едва перешагнувшей младенческий возраст? Автор надеется, что у любого, кто внимательно ознакомится с предлагаемой книгой, этот вопрос вряд ли возникнет. В том-то и особенность соционики, что наука эта, которую никто не знал на протяжении всей истории развития человеческой цивилизации, о которой мало кто знает и теперь, — необходима практически любому, кто хотел бы научиться нормально существовать в условиях социальности, или, говоря проще, — жить среди людей. То, что учиться этому действительно надо, сомнений не вызывает: абсолютное большинство человеческих проблем — это проблемы общения. "Ад — это другие", — сказал однажды Жан-Поль Сартр. Столь суровое высказывание знаменитого французского философа пока еще никто не опроверг. Более того, оно ежедневно — и тысячекратно — подтверждается. Между тем, если знать о том, что общение с другим человеком, то есть взаимодействие двух живых информационных систем, подчиняется определенным законам и что, опираясь на эти законы. можно избежать "ада", и если вовремя понять, что человек не виновен в ограничениях, накладываемых на него его психической природой, — наконец, если научиться осознавать и учитывать эти ограничения — тогда, безусловно. Вы можете приблизиться к решению своих социальных проблем, какими бы безнадежными они Вам ни казались. Вот почему в нашем сложном мире, полном обид, недоразумений, непонимания и вражды, в мире, находящемся уже на грани краха, соционика нужна не когда-нибудь в отдаленном будущем, а именно сейчас. Нам нс остается времени ждать, когда она академически "созреет": материала, уже наработанного, достаточно, чтобы попытаться извлечь ту несомненную социальную пользу, которую он может принести. Кроме того, автор надеется, что книга, в случае ее широкого распространения, даст толчок к новым научным исследованиям в тех институтах, где для этого есть достаточная технологическая база. Новая наука нуждается в самых широких и неотложных исследованиях. Именно этим объясняется решение автора (может быть, чересчур смелое для него лично) попытаться систематизировать все те наработки, которые существуют в соционике на сегодняшний день.

Вышеуказанная задача обусловливает и жанр книги, которая, по сути дела, представляет собою переизложение (а в ряде случаев и, прямое цитирование) исследований по соционике различных авторов. Тем не менее она не является ни сборником статей, ни простой компиляцией из различных цитат. Первое было бы невозможно по той причине, что большинство известных автору работ по соционике не рассчитаны на массового читателя, и, главное, в некоторых существенных частностях они противоречат друг другу. Второе было бы нежелательно из соображений цельности и связности материала. Итак, книга является переизложением самых существенных, на взгляд автора, позиций по соционике, принадлежащих пионерам-исследователям этой науки. В то же время в тех разделах, где материал первоисточника достаточно ясен, автор счел целесообразным сохранить оригинальный текст, не беря его в кавычки, но, разумеется, сделав общую ссылку на авторство конкретной разработки. Кроме того, автор считает возможным не отказываться и от попытки изложить собственный взгляд на некоторые проблемы соционики, тем более, что сама идея книги возникла из опыта чтения лекций по этой тематике в течение ряда лет.

Главным же стержнем для этой книги послужили работы Аушры Аугустинавичуте- которой, по сути дела. принадлежит честь создания новой науки. Ее вклад как основателя поистине неоценим. Использованы также материалы других авторов, так или иначе занимавшихся интересующей нас проблемой: В. Гуленко, А. Личко, Н. Медведева. Работа К. Г. Юнга "Психологические типы", явившаяся отправной точкой для исследований А. Аугустинавичуте, также нашла свое отражение в настоящей книге.

Особо следует подчеркнуть: в этой работе нет (и пока что не может быть) всесторонних доказательств каждого используемого тезиса. Большинство положений соционики скорее угаданы, нежели логически выводимы; надежный критерий здесь только один — житейская практика. Для всесторонних теоретических обоснований каждого изложенного нами принципа необходимы широкомасштабные (возможно, длительные) исследования, так что время неизбежно внесет здесь свои коррективы.

Автор выражает надежду, что предлагаемая работа поможет читателю лучше понять мир людей и своё место в этом мире, и, может быть, покажет путь к решению некоторых личных проблем, казавшихся ранее неразрешимыми. Зная основы соционики, каждый человек может стать в какой-то мере психотерапевтом для самого себя. Он лучше поймет опасности, возникающие при общении с людьми определенного типа, поймет сильные и слабые свои стороны в постижении реальности, поймет необходимость в психическом "дополнении" со стороны люден, имеющих иные возможности информационного обмена со средой. С другой стороны, он сможет заранее прогнозировать степень своей психологической совместимости с определенными типами людей. Знание всего этого совершенно необходимо для выбора спутника жизни, воспитания ребенка, для определения тактики и стратегии поведения с любым — даже случайным — партнером. И уж тем более оно нужно для формирования, например, научно-исследовательской лаборатории, поисковой геологической партии — вообще любой компактной долгодействующей производственной группы. Стало быть, любой организатор, менеджер, предприниматель или человек, определяющий кадровую политику фирмы (предприятия), окажется в большом выигрыше, если будет знать основы соционики.

Что касается профессиональных психологов, соционика открывает для них столь широкую перспективу, что трудно представить себе в полном объеме пользу от этого знания. Возможно, однако (и автор отдаст себе в этом отчет), что именно у психологов-профессионалов некоторые тезисы соционики могут вызвать весьма скептическое к себе отношение. Новой науке могут быть адресованы упреки в излишнем схематизме, односторонности подхода к человеческой личности, в непродуманности и даже в противоречивости некоторых ее положений. Мы допускаем, что многие из этих упреков на сегодняшний день вполне справедливы, — именно потому, что наука эта находится еще в той стадии, когда количество гипотез явно больше, чем число надежно установленных истин. Но зато эти последние, как базисная основа нового знания о человеке, позволяют сделать новый и очень важный шаг в познании многих тайных "пружин" человеческого сознания.

Человек — в этом его судьба — рождается, живет и умирает в мире, который он никогда не в состоянии до конца понять. Он обречен жить среди загадок и тайн. И, может быть, самая главная из этих тайн — он сам... Развитие цивилизации предполагает не только рост информированности человека обо всем, что его окружает, но, в первую очередь, глубину постижения им собственной сущности. Автор горячо надеется, что разрешению этой вечной проблемы будет способствовать и настоящая книга, посвященная самой молодой, только еще становящейся на ноги науке.

ОГРАНИЧЕННОСТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ВОСПРИЯТИЯ

— Меня типировать? Да как это можно! Я вам что — ходовой товар? Механическая система? Я — личность! Я — живой человек! И, пожалуйста, не пытайтесь приспособить меня к вашей убогой схеме!

Так или примерно так реагирует каждый пятый человек на попытку приписать ему какой-либо устойчивый типологический признак. Оно и понятно: кому, в самом деле, хочется быть навеки занесенным в клеточку таблицы, стать пунктом какой-то рубрики, хотя бы и самой безупречной в научном отношении? Это почти рефлекторная реакция: стать на защиту своего Я, отстоять свою индивидуальность и неповторимость.

Спешим Вас успокоить, читатель: с Вашей индивидуальностью все в порядке, она существует и здравствует, несмотря ни на что. Типирование не нанесет ей ровно никакого ущерба. А что касается самого принципа типологии, то он подразумевает два, вообще говоря, тривиальных факта: во-первых, даже будучи очень талантливым, не всё Вы можете делать одинаково хорошо и, во-вторых, некоторое количество людей делает те же самые вещи приблизительно так же, как делаете их Вы (то есть с той же степенью интенсивности, четкости, осознанности).

Духовно-сознательное существо, каковым, безусловно, является любой нормальный человек, общается с окружающим миром, исходя из некоторого количества более или менее фиксированных условий. Условия эти заданы не только внешней средой, но и особенностями его психики. Несмотря на всю кажущуюся безграничность своих возможностей, человек, строго говоря, есть определенным образом "сконструированная" система обмена с внешней средой: прием, переработка и продуцирование информации осуществляется им не как угодно, не произвольно, а по строго заданным законам его собственных психических процессов. И эти законы не одинаковы у разных людей. Неодинаковость подтверждается уже на обыденном уровне, в ежедневном опыте общения: люди по-разному реагируют на одну и ту же ситуацию, по-разному ее воспринимают и по-разному понимают.

Чем это объяснить? Только ли степенью развитости, натренированности, условиями воспитания? Если бы это было так, нам было бы еще в детстве одинаково легко учиться и математике, и живописи, и многим другим полезным вещам... Увы! Человек, не расположенный к музыке, никогда не станет музыкантом, так же, как и человек, не склонный логически мыслить, никогда не сделается хорошим математиком.

"Врожденные способности", — скажете Вы. Да, разумеется. Но — что это за способности? Какова их природа? В чем механизм той неодинаковости, в результате которой люди неизбежно различаются в своей профессиональной ориентации, в своих пристрастиях, в своей манере воспринимать события, в своей социальной роли?

Как известно, человек воспринимает мир с помощью органов чувств: зрения, слуха, кинестезии (телесного чувства, напряжения мышц, осязания), обоняния, вкуса. Давайте проверим, в одинаковой ли степени мы пользуемся этими хорошо известными системами, данными нам Природой.

Закройте глаза. Попробуйте вызвать в своем сознании какой-нибудь зрительный образ, например, представьте себя на южном базаре с горами желтых дынь, полосатых арбузов, стручками красного перца, янтарного винограда на прилавках... Легко ли это Вам удалось?

Или вообразите: Вы поднимаетесь в жаркий день в гору с тяжеленным рюкзаком на спине... А теперь —освобожденный, Вы погружаетесь в мягкую перину... Или внезапно прыгаете в холодную воду.

Еще один ряд мысленных представлений: попытайтесь ''услышать" скрежет лопаты дворника, убирающего снег, звук работающей дрели, тембр голоса знакомого Вам человека.

А может, Вам легче вспомнить вкус маринованной рыбы, кислоту незрелого яблока, холодок глотка шампанского? Или — запах свежеиспеченного хлеба, французских духов, мандариновой кожуры, ванилина в печенье?..

Наверное, Вы обратили внимание на то, что какие-то из этих переживаний — зрительные, слуховые, кинестетические — Вы можете вызвать легко, а другие с трудом. Проверьте еще раз: Вы наверняка обнаружите что одинаковый ряд попыток (скажем, воспроизвести какие-то зрительные образы) Вам удается с одной и той же степенью успеха.

В чем дело? Конечно, это объясняется какой-то особенностью устройства Вашей психики. Если Вы легко вспоминаете зрительный образ и с трудом — свои ощущения, то у Вас, как говорят психологи, хорошо развита визуальная репрезентативная система, но слабо — кинестетическая. Если наоборот — тогда Вы кинестетик, но Ваша визуальная система слаба. Если Вы легко воспроизводите в памяти слышанные ранее звуки — Вы аудиалист и так далее.

В определенной степени, безусловно, мы воспринимаем мнр всеми пятью чувствами. Но не каждым "каналом связи" мы можем пользоваться одинаково успешно. Например, для тех из вас, у кого наиболее развитой является визуальная репрезентативная система, сущий пустяк — представить себе разноцветные огни праздничного фейерверка на темном небе... Или — черный квадрат на красном поле. Лицо знакомого человека. Обстановку комнаты, где Вы недавно побывали в гостях.

Первая естественная мысль, которая обычно приходит в голову: "Это может сделать любой". Но нет: у людей в различной степени развиты разные репрезентативные системы, причем, это различие бывает очень резко выражено. А поскольку это так, то и та модель мира, которую выстраивает для себя человек, неизбежно будет отличаться от представлений других людей, настроенных на другие "каналы связи". Более того, один и тот же реальный факт, свидетелем которого были два разных человека, может быть увиден ими настолько по-разному, что, рассказывая об одном и том же, они могут вызвать у Вас впечатление, будто речь идет о совершенно разных событиях! Причем каждый из них, рассказывая, будет употреблять слова и образы, связанные с его наиболее развитой репрезентативной системой. Например, рассказывая о дне, проведенном на берегу моря, визуалист, скорее всего, для своего описания воспользуется выражениями: яркое солнце, чайки, стремительно летящие над водой, бирюзовая прозрачная вода, желтый песок, пестрые купальники отдыхающих... Для кинестетика важней всего остального окажется горячий песок, по которому трудно ходить — жжет подошвы, прохладная вода, свежий ветерок, духота, зной... Аудиалист: шум прибоя, крики чаек, рев мотора подошедшей к причалу лодки, галдеж шумной компании, расположившейся рядом... Те, у кого сильно развиты вкусовая и обонятельная репрезентации, не забудут и о запахе шашлыка, который продавали тут же на пляже, и о прохладном лимонаде, и о запахе морских водорослей...

Любой, кто проверит себя таким образом, без труда обнаружит, какая система у него преобладает.

Значит ли это, что у Вас задействован всего одни канал связи? Отнюдь нет. На самом деле информация поступает через все каналы. Вопрос лишь в том, какую часть этого процесса Вы допускаете в сознание. И если что-нибудь Вы воспринимаете плохо, а что-то и вовсе не воспринимаете — не спешите порицать себя за невнимание и рассеянность. Скорее всего — это особенности устройства Вашей информационной системы, в которых Вы так же мало виноваты, как лесная лань не виновата в том, что она не может летать. Не порицайте и другого за неспособность хорошо делать то, что так естественно и с такой легкостью получается у Вас.

Итак, на простейшем опыте — не более 10 минут! — Вы могли убедиться, что Ваше сознание подчиняется действию определенных и весьма устойчивых психических ограничений. Хорошо это или плохо? Ни то, ни другое. Это жизненный факт, и нам не остается ничего другого, кроме того, чтобы просто удостовериться в его реальности.

Имеют ли смысл подобного рода ограничения? По-видимому — да, имеют. По мнению американских психологов, функцией мозга, нервной системы, органов чувств является, главным образом, фильтрация и ограничение сигналов, идущих извне. Каждый человек в любой момент своей жизни потенциально способен вспомнить все, что когда-либо с ним случалось и воспринять все, что происходит в настоящий момент времени. Легко понять, что такая необозримая масса информации (в большинстве своем бесполезной) действовала бы на наше сознание самым разрушительным образом. Мозг человека, его психика должны работать так, чтобы защитить его от ежеминутной угрозы испытать потерянность и замешательство среди бесконечного океана вещей, идей, образов и событий, оставляя ему лишь малую и тщательно отобранную часть материала. В результате "на выходе" мы имеем лишь тонкий слой сознания — то, что помогает нам выжить на поверхности нашей планеты.

Выше мы рассмотрели всего один ряд ограничений. Но только ли этими особенностями определяется стиль поведения человека? Разумеется, нет. Преобладание какой-то одной репрезентативной системы — лишь один из многочисленных механизмов, определяющих работу нашего сознания.

Попытаемся теперь рассмотреть систему ограничений восприятия с общих позиций.

Существуют, во-первых, физические явления, абсолютно недоступные нашим органам чувств. Например, звуковые волны, частота которых выходит за диапазон [20-20*103] Гц, человеческим ухом не воспринимаются. Тем не менее их физическая природа ничем не отличается от слышимого звука. То же справедливо и для световых сигналов. Глазная сетчатка реагирует на электромагнитные волны, длина которых находится в интервале [0,38 - 0,68J мкм. За этими пределами они не воспринимаются глазом, хотя по своей физической структуре они идентичны волнам в световом диапазоне.

Что касается наших тактильных ощущений, то и они на поверку оказываются далеко не всеобъемлющими. Опытным путем установлено, что чувствительность кожи сильно различается в зависимости от того, в каком месте человеческого тела расположены точки контакта. К примеру, для того, чтобы две точки на предплечье воспринимались отдельно друг от друга, расстояние между ними необходимо увеличить в 30 раз по сравнению с двумя точками на поверхности мизинца.

Резюмируя, можно сказать, что наше сознание, вооруженное органами чувств, воспринимает лишь часть непрерывного спектра физических явлений. Наша нервная система постоянно искажает или опускает необозримые области действительного мира: с этим в обыденной житейской практике ничего поделать нельзя. Конечно, техническая мысль изобрела множество приборов, с помощью которых человеку удалось существенно раздвинуть границы своих чувств. Но даже с их участием реальный мир неизбежно будет отличаться от модели мира, созданной опытом наших ощущений.

Другой (весьма обширный) ряд ограничений диктуется социальной практикой больших человеческих групп. Подобно тому, как неодинаков индивидуальный опыт любого отдельного человека, — неодинаков и коллективный опыт народов, населяющих Землю. Этот опыт в первую очередь находит отражение в языке. К счастью, в отличие от физиологических ограничений, социально-этнические легко преодолимы. Лучшее этому свидетельство — наша способность разговаривать на разных языках.

Третье множество ограничений — индивидуальные ограничения — наиболее важны для нас, и они-то составляют серьезную проблему. Эти ограничения мы невольно создаем, опираясь на возможности и особенности нашей психики.

По-видимому, в реальной жизни нет и двух людей, опыт которых полностью бы совпадал. Естественно, что, пользуясь своим опытом, каждый из нас создает отличную от других модель общего для нас мира и живет, таким образом, в несколько иной реальности. Под влиянием воспитания в семье, в школе, под воздействием принятых в обществе критериев и мнений человек создает в своем сознании установки и в сходных ситуациях пользуется ими, как некими шаблонами. Такое сплошь и рядом можно наблюдать в обыденной жизни.

Вот житейский пример: 50-летний вдовец, желая создать новую семью, познакомился с женщиной своего возраста, которая после многолетних мучений в очень неудачном браке развелась незадолго до встречи с ним. Он предложил своей новой знакомой создать семью, на что женщина ответила вполне определенно, что у нее слишком негативное отношение к семейной жизни и она не хочет снова выходить замуж. Они встречались в течение двух лет, после чего настойчивый претендент потребовал оформления их отношений через ЗАГС. Повторный отказ он воспринял с чрезвычайным возмущением. Он устроил своей подруге бурную сцену, обвинив ее в том, что она "два года морочила ему голову". "Как же так, — обиделась женщина, — я ведь сразу сказала, что не хочу ни при каких обстоятельствах вступать в брак!" Оказалось, что он попросту об этом забыл, поскольку, по его мнению, все женщины хотят замуж и мало ли что они при этом говорят...

Бесчисленные случаи подобного рода свидетельствуют об одном замечательном факте: человек буквально не слышит, что ему говорят, поскольку его установка этому противоречит. И он, конечно, не притворяется, не делает вид, будто он чего-то не слышит или не понимает, а действительно его психика воспринимает только то, на что она заранее настроена.

Такого рода установки, иногда мешающие воспринять очевидные факты, встречаются не только в житейских ситуациях, но и в научных исследованиях. Подчас они могут привести к последствиям весьма драматического свойства. Вот как рассказывает выдающийся американский физик Роберт Вуд историю о "закрытии" им N-лучей:

"Поздней осенью 1903 года профессор Р. Блондло, глава физического факультета в университете в Нанси, член Французской Академии, широко известный исследователь, провозгласил открытие новых лучей, которые он назвал N-лучами, со свойствами, далеко превосходящими лучи Рентгена.<...> Около ста статей о N-лучах были опубликованы в Comes Rendus в первой половине 1904 года. N-лучи поляризовали, намагничивали, гипнотизировали и мучили всеми способами, какие можно было выдумать по аналогии со светом.<...> Французская Академия увенчала работу Блондло своим признанием, присудив ему премию <...> и золотую медаль "За открытие N-лучей".<...>

Итак, прежде чем присоединиться к своей семье в Париже, я посетил Нанси и встретился с Блондло по его приглашению, в его лаборатории ранним вечером.<...> Сперва он показал мне лист картона; на котором было нарисовано светящейся краской несколько кругов. Он пригасил газовое освещение и просил меня обратить внимание на увеличение интенсивности их свечения после того, как на них направляли N-лучи. Я сказал, что ничего не замечаю. Он ответил, что мои глаза недостаточно чувствительны, и это ничего не доказывает.<...> Но решительная и главная проверка была еще впереди. В сопровождении его ассистента, который уже бросал на меня довольно враждебные взгляды, мы прошли в комнату, где стоял спектроскоп с алюминиевой призмой и линзой.<...> Блондло сел перед прибором и стал медленно вращать круг.<...> Он называл мне деления шкалы ряда линий, читая их при свете слабого фотографического красного фонаря. Этот опыт убеждал некоторых скептических посетителей, так как он повторял свои измерения в их присутствии и всегда получал те же числа.<...> Я попросил его повторить измерение, потянулся в темноте и снял со спектроскопа алюминиевую призму. Он стал вращать круг, отсчитывая те же числа. Прежде, чем включили свет, я поставил призму на место.<...>

На следующее утро я послал письмо в "Nature". Французский популярный научный журнал опубликовал перевод моего письма и разослал анкету, прося французских ученых высказать свое мнение о реальности N-лучей.<...> Наиболее агрессивным было письмо Ле Беля, который говорил: "Какое зрелище представляет собой французская наука, если один из ее значительных представителей измеряет положение спектральных линий, в то время как призма спектроскопа покоится в кармане его американского коллеги! "<...>

Трагическое разоблачение привело в конце концов к сумасшествию и смерти Блондло. Он был искренний и большой человек, у которого "зашел ум за разум", возможно, в результате самогипноза или чрезмерного зрительного воображения".

Эта печальная история и множество других, ей подобных, показывают со всей очевидностью, что человек всеми силами старается сохранить свою модель мира в неприкосновенности, он предпочитает не видеть, не слышать, не ощущать; он игнорирует те объективные данные, которые противоречат его ожиданиям, и он это делает с искренним убеждением в собственной правоте, не догадываясь о фактическом самообмане. Что этому виной: предубежденность, стереотипные установки сознания, внушенные представления? Вероятно, и то, и другое и третье; для нас здесь, однако, важно то, что эти ограничения, очевидно, "нарабатываются" в течение жизни, они поддаются коррекции и, следовательно, не являются фатальными.

Имеет ли смысл типировать людей по трем указанным выше признакам, ограничивающим их восприятие? Имеем ли мы, например, право объединить в одну группу мужчин, с предубеждением относящихся к браку, и назвать каждого "типичным холостяком"? Или объединить в отдельный тип всех, кто недостаточно хорошо слышит? Или признать нечто типическое за любым человеком, который проживает постоянно в определенной стране и говорит на языке этой страны?

Нет, конечно. Это никому не пришло бы в голову прежде всего потому, что все названные ограничения, в общем, случайны, они зависят от ряда жизненных обстоятельств и все они, с большей или меньшей степенью трудности, преодолимы. Слух можно развить. Страну проживания можно поменять. От предубеждений можно отказаться.

Есть, однако, еще одна группа ограничений, имеющих не случайную, а фундаментальную причину. О них-то мы и будем говорить.

Чтобы ясно было, о чем идет речь, давайте представим себе такую совершенно заурядную сценку: в рабочей комнате сидят четыре человека. Не важно, чем они занимаются, — может, это работники какой-нибудь редакции, а может, конторские служащие. Дверь отворяется. В комнату заходит никому не знакомая молодая женщина. Она очень хороша собой. Одета с большим вкусом. Возможно, она в первый день пришла на свою новую работу, — во всяком случае, ее появления тут ждали. Первым отреагировал добродушный лысый толстяк, сидевший на подоконнике: прервав на полуслове анекдот, который он только что с увлечением рассказывал, он галантно подлетел к вошедшей, шумно приветствовал ее и помог снять пальто, пересыпая свои действия шутливыми возгласами. Женщина, сидевшая за столом возле пишущей машинки, окинула вошедшую пристальным взором, поджала губы и, не говоря ни слова, принялась с удвоенной силой стучать по клавишам, — видно было, что у нее заметно испортилось настроение. Высоколобый, астенического вида мужчина в очках оторвался на минуту от своих бумаг, спросил:

— Вы — такая-то? Очень хорошо. Жаль, что вы опоздали на целых 15 минут, прошу вас в следующий раз являться вовремя... Вы уже все оформили в отделе кадров? Идемте, я покажу вам ваше рабочее место...

Единственным, кто никак внешне не прореагировал на приход очаровательной новой сотрудницы, был взлохмаченный молодой человек в потрепанном свитере, сидевший в углу с отрешенным видом. Правда, приход незнакомки вывел его из задумчивости. Он поглядел на нее — и взгляд его моментально преобразился; вероятно, перед мысленным его взором прошли полотна великих мастеров с разнообразными женскими ликами, может быть, он пытался вспомнить, какой из этих образов напомнил ему лицо незнакомки, или ему вспомнились в это время стихи Блока, Мандельштама... Так или иначе, что-то волшебное происходило в эти минуты в его душе. Однако ни в чем, кроме глубокого, неотрывного взгляда, который он устремил на женщину, это не выражалось...

А теперь представьте себе, читатель, этих людей. Вспомните: не исключено, что кого-то похожего на них Вы встречали в Вашей жизни, причем, не один раз! Вам наверняка попадался и странного вида мечтатель, и экспансивный, говорливый, румяный толстяк, знакомый всех знакомых и душа любой компании, и человек, легко загорающийся радостью, гневом, обидой, щедрый на эмоции, — и человек рационально мыслящий, целесообразно действующий, внешне бесстрастный.

У всех этих особенностей характера (их можно вообразить гораздо больше) есть одно общее свойство: они фундаментальны и постоянны. Их нельзя произвольно поменять на другие. Их невозможно преодолеть. Их бесполезно "тренировать". Человек рождается с ними и с ними умирает. И — что крайне важно — эти особенности, в той или иной мере, являются общими для некоторого (весьма обширного!) количество людей. Вот это и есть типные качества.

Мы считаем особенно важным подчеркнуть, что поступками людей в этом случае руководит нечто гораздо более глубокое, чем воспитание, привычка или физиология. Чем, в самом деле, объяснить, что в приведенном выше примере в ответ на одно и то же событие четыре разных человека прореагировали именно так, а не иначе? Почему один отозвался на него двигательной активностью, другой — эмоциональной реакцией, третий — рациональными действиями, а четвертый — вспышкой поэтического чувства? Могли ли эти люди повести себя по-другому? В типичном для себя стиле — нет, не могли. В их поступках нет ничего случайного: в известной мере, эти поступки отразили какие-то первоосновные свойства характера каждого из них. Значит, существует в их психике нечто, ограничивающее их поведение именно этими, а не другими рамками. Какими же именно?

Суть всех подобных ограничений состоит, собственно говоря, в том, что человек реагирует на событие какой-то определенной частью своего сознания, — скажем, эмоциями; в то же время другая сторона, — скажем, интеллект, — остается почти безучастной (или, если уж включается, то действует по-особому, не так, как она действовала бы у людей другого типа). Исходя из этого, человек по-своему осознает реальность и по-своему действует. Бесполезно объяснять или внушать ему другое видение, как бесполезно, например, объяснять дальтонику, что в действительности представляет собою красный цвет и чем он отличается от зеленого. Вряд ли будет большим преувеличением предположить, что мы имеем тут дело не с рефлексами и не с памятью, а с особым качеством сознания, составляющим фундамент психики любого человека. Качества эти невозможно полностью объяснить. Они во многом таинственны. И во многом они неотвратимы, — ни один человек в мире не может сказать, что они не властны над ним! Избежать их нельзя. Вы можете их лишь осознать. Вы можете также научиться понимать тех людей, тип сознания которых отличается от Вашего — и научиться жить с ними в мире, то есть, выработать оптимальную для Вас (и для них) тактику поведения.

Всем этим как раз и занимается соционика. Итак, пусть Вас не смущает, читатель, гот факт, что Вы принадлежите к определенному типу людей. Не психологи так решили — так решила Природа. Конечно, это не умаляет Ваших личных достоинств. Это не лишает Вас Вашей подлинной уникальности, ибо Ваш духовный мир — святая святых — всегда индивидуален, всегда неповторим. По большому счету Вы не похожи на других, как, например, одна симфония даже одного композитора ничуть не похожа на другую. Но тот факт, что Вы — симфония (а, скажем, не соната!), — обязывает Вас подчиниться законам именно Вашего "жанра"... В этом нет ничего унизительного для Вас: человек, который научился быть самим собою, ничуть не угнетен, — он лишь естественен. И мы настоятельно рекомендуем Вам знать как можно больше о Ваших ограничениях, — только, упаси Бог, не считать их свидетельством неполноценности! Они говорят только о том, что в сценарии жизни Вам предназначена определенная роль, — не чужая, а именно Ваша. Она по-своему значительна. Не пренебрегайте ею: поймите ее как можно лучше. Иначе Вы не избавитесь от внутреннего конфликта. И от "внешних" конфликтов тоже. А стало быть, не сможете жить в мире ни с окружающими, ни с самим собой.

ТИПОЛОГИЯ К. Г. ЮНГА

Теперь, когда мы убедились в существенных ограничениях нашего восприятия, продиктованных большей частью прямой жизненной необходимостью, — зададимся обратным вопросом: нет ли в человеческой психике механизма, отбирающего информацию по какому-нибудь каналу? Нет ли людей, нацеленных специально на обработку информации определенного вида и передачу этой же информации? Ответ напрашивается сам собой: мы знаем и тех, кто чутко слышит (в частности, прекрасно чувствует музыку), и тех, кому звуки безразличны, но зато они делают в уме сложнейшие математические вычисления, и тех, кто плохо считает, но зато хорошо ориентируется на незнакомой местности, кто хорошо чувствует людей, кто может предвидеть развитие событий, кто... и так далее. Перечень можно легко продолжить.

По логике вещей, любая социальная группа должна располагать особями, так сказать, биологически запрограммированными на специализацию по каким-то функциям, необходимым для ее выживания. Размножение, питание, защита, стратегия и тактика поведения группы, приспособление к новым условиям — всё это должны осуществлять индивидуумы, самой природой ориентированные на выполнение конкретной задачи. Специализация в мире живого необходима, ибо она социально оправдана.

Как же она осуществляется?

Очевидно, она заложена в нервных процессах, в способе реагировать на внешние раздражители, или, говоря техническим языком, в конкретном устройстве информационно-измерительной системы. Для человека это означает определенный набор психических характеристик, позволяющих ему выполнить его социальную задачу.

Мы приходим в итоге к тому, что человеческая обусловленность имеет глубоко оправданный смысл: сама природа не позволяет ему быть психически универсальным. В нашей психике работает система ограничителей, которая, с одной стороны, отсеивает ненужную информацию, а с другой — нацеливает на определенный род деятельности, необходимый для жизни социума.

Что это за ограничители? Как работает механизм, ориентирующий психику человека? В каких главных направлениях происходит эта ориентация?

Мы можем судить об этом, опираясь на исследования К. Г. Юнга (1875—1961) — швейцарского психиатра, основателя аналитической психологии. В книге "Психологические типы" (она была издана в СССР в 1924 г.) Юнг предложил типологию характера, опираясь на четыре основные психические функции, свойственные человеку: мышление, эмоции, ощущения, интуицию. Люди наделены этими функциями в различной степени. Какая-то из них обычно преобладает. В соответствии с этим можно выделить: 1) мыслительный тип, 2) эмоциональный тип, 3) ощущающий тип, 4) интуитивный тип.

Позднее мы более подробно остановимся на классификации Юнга, а сейчас попытаемся сформулировать основные определения этих личностей.

Мыслительный тип:

— ориентирован на систему, структуру, закон, порядок;
— любит анализировать и во всем устанавливать логический порядок;
— в интересах дела может оказаться требовательным, игнорируя при этом чувства других людей;
— доказывает правоту (правильно-неправильно, разумно-неразумно) ;
— как правило, ему трудно говорить о своих чувствах, они устойчивы и медленно меняются;
— не любит выяснять причины ссор и недоразумений;
— предпочитает не обсуждать темы личной жизни как своей, так и других.

Эмоциональный тип:

— человек чувства, хорошо разбирается в людях, их настроениях;
— способен воздействовать на других своим ч настроениями и сам легко поддается таким воздействиям;
--- часто принимает решения под влиянием симпатий как своих, так и чужих;
—убеждает в правоте (честно-нечестно, порядочно непорядочно);
—любовь для него — сознательное творчсство партнеров, самое важное в мире;
— обидчив, может пользоваться этим как средством воздействия;
— склонен идти на компромисса ради хороших отношений;
— часто говорит комплименты, стараясь сделать людям приятное.

Юнг установил, что тип человека не может быть в одинаковой степени мыслительным и эмоциональным. Сильно выраженной мыслительный тип, как правило, бывает слабоэмоциональным, и наоборот. То же самое ложно сказать и о другой паре типов (ощущающий-ингуитивный).

Ощущающий тип:

— всё видит и всё ощущает вокруг;
— живет здесь и тетерь;
— быстро ориентируется в любой обстановке;
— ведет полнокровную физическую жизнь;
— практичен и деятелен;
— уверен в себе;
— реалист, не любящий пустых фантазий (например, он не торопится начинать новое дело, если оно не обещает практических результатов);
— многое любит делать своими руками.

Интуитивный тип:

— основное состояние — размышления о том, что уже прошло, или о том, что еще предстоит;
— проявляет беспокойство о будущем, старается обеспечить его уже в настоящем (запасает все "впрок", копит деньги на старость и т. д.);
— проявляет интерес ко всему новому, даже если это не сулит практического выхода;
— любит решать новые задачи, не желает делать одно и то же;
— работает нестабильно — "вспышками";
— тяготеет скорее к теории, чем к практической деятельности;
— склонен к колебаниям и сомнениям.

Итак, попробуйте установить, что Вам более свойственно в приведенных описаниях? Каков в большей степени Ваш тип: мыслительный или эмоциональный? Ощущающий или интуитивный?

Запомните полученные ответы, они Вам пригодятся для определения Вашего социотипа.

ПСИХИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ И АСИММЕТРИЯ ПОЛУШАРИЙ ГОЛОВНОГО МОЗГА ЧЕЛОВЕКА

Ни у кого не вызывает сомнении, что всей психической и физической деятельностью человека управляет головной мозг. Каждое полушарие контролирует работу "противоположной" ему половины тела: левое руководит функциями правой половины, правое — левой. Функциональную асимметрию головного мозга наиболее подробно исследовал американский психоневролог Р. Сперри, получивший за это открытие Нобелевскую премию по медицине в 1981 году.

Вопрос о локализации различных психических функций в структуре мозга человека имеет не только теоретический интерес. Понимание роли каждого полушария позволяет хорошо осознать смысл асимметрии человеческой психики, понять, по каким каналам происходят восприятие и обработка информации, проследить за процессом мышления. Мы здесь коснемся лишь некоторых (но самых важных для нашей задачи) аспектов этой проблемы.

ВОСПРИЯТИЕ ВРЕМЕНИ

Обнаружено, что каждое полушарие по-своему воспринимает время. Однако правое воспринимает его синхронно с текущими событиями, а левое дает, так сказать, их ретроспективную картину — хронологическую последовательность.

Такое распределение функций очень хорошо прослеживалось в клинической практике, когда специальными способами удавалось отключать у пациента то правое, то левое полушарие.

При отключенном правом полушарии человек начинает переносить все текущие события на то время, когда это полушарие еще функционировало, не может с точностью оценить отрезок текущего времени, более того, он не в состоянии определить ни времени суток, ни времени года, даже глядя в окно и видя заходящее солнце и цветущие деревья. Но при этом он хорошо воспроизводит хронологическую последовательность событий, может с уверенностью вспомнить дату, у него сохраняется обобщенное представление о временах года. Замечательно и то, что при отключенном правом полушарии резко нарушаются биоритмы: они перестают синхронизоваться с внешними периодическими процессами. Оставшееся при этом "одиноким" левое полушарие сильно искажает временные интервалы: растягивает их или сжимает. Эта вольность обращения с текущим временем, по-видимому, облегчает левому полушарию задачу обнаружить связь между отдаленными объектами и событиями, то есть, по сути дела, прокладывает дорогу логическому мышлению.

ВОСПРИЯТИЕ ПРОСТРАНСТВА

Правое полушарие воспринимает пространство столь же непосредственно-чувственно, как и время. Человек с отключенным правым полушарием, выйдя из дома, не может найти обратной дороги, не в состоянии узнать ориентиры, виденные им раньше. Он не может оценить расстояние, у него теряется ощущение "выше-ниже", "ближе-дальше". Повреждение правой стороны мозга, по наблюдению австралийского психолога Д. Бредшоу, может даже привести к исчезновению из ноля зрения левой части пространства — человек бреет только правую щеку, пишет только на правой половине листа, не замечает того, что делается слева от него. Правое полушарие руководит также физическими действиями человека: если оно повреждено, человек начинает плохо "ориентироваться" в собственном теле — ему трудно одеться, умыться.

Если же, наоборот, у человека отключено левое полушарие, то он сохраняет чувственную ориентацию в пространстве, но зато совершенно теряет способность разбираться, например, с топографическими картами и схемами.

ВОСПРИЯТИЕ ОБЪЕКТОВ

Каждое событие фиксируется в сознании человека, с одной стороны, как чувственный образ, с другой — как знаковое (словесное) обозначение. Первое формируется в правом полушарии, второе — в левом. При этом правое полушарие "привязывает" воспринятые образы к тому месту и времени, где и когда они были получены. Левое же полушарие, хранящее информацию в символах и словах, безразлично к такого рода привязкам. Аналогичное свойство проявляется и в характере памяти правого и левого полушарий. Правое лучше запоминает и хранит различного рода чувственные образы и впечатления. Но эта память — эпизодическая, связанная с конкретным событием. Левое полушарие хранит знания, выраженные в словах, символах, формулах.

В клинической практике это легко проверить: человек с "отключенным" правым полушарием не способен узнать лицо знакомого человека ни на улице, ни на фотографии, он не узнает даже самого себя в зеркале, но легко может назвать по памяти известные ему отличительные признаки тех или иных людей. Этот же человек с блокированным левым полушарием легко узнает своего знакомого при встрече, но вряд ли сможет вспомнить его имя. Эксперименты показывают еще одну особенность: процесс запоминания сильно облегчается введением чувственной информации, тогда как, наоборот, воспроизведение легче осуществляется с помощью абстрактных символов.

Функциональная специфика полушарий сказывается также и на речевой практике. При выключенном правом полушарии возрастает активность речи, больше произносится слов, усложняется конструкция фраз. Одновременно очень хорошо воспринимается смысл сказанного — но человек не в состоянии оценить эмоциональную окраску произнесенного слова: с раздражением ли оно сказано, с безразличием, или с одобрением? Невозможно спеть знакомую мелодию, оценить достоинства колорита на живописном полотне.

Еще один опыт, также известный из клинической практики — комиссуротомия (рассечение связей полушарии мозга). Пациент, подвергшийся этой операции, имеет как бы два независимых мозга. Такие больные легко распознают на ощупь предметы, но разными руками по-разному. Правая рука (управляемая левым полушарием) идентифицирует те предметы, которые в памяти пациента имеют уже название и классификацию, относительно которых легко можно составить аналитическое описание. Левая рука (управляемая правым полушарием) легче распознает те предметы, которые узнаются скорей на ощупь, чем с помощью словесного описания.

Правое полушарие схватывает ситуацию в целом, левое гораздо лучше улавливает детали. По образному выражению Б. Белого: левое полушарие не видит за деревьями леса, а правое видит лес, но не различает отдельных деревьев.

Долгое время считалось, что сознание связано только с речью. Если человек не может толково что-то объяснить — значит, не понимает. Сознание, таким образом, связывали только с левым полушарием. В последние годы Р. Сперри провел детальные исследования, которые показывают, что это далеко не гак. В его экспериментах правое полушарие оказалось способным хорошо воспринимать инструкции, понимать текст с пропущенными словами, думать, обучаться, принимать решения. Трудно поэтому представить себе правое полушарие не думающим, бессознательным.

ЭМОЦИОНАЛЬНОЕ ВОСПРИЯТИЕ

Исследования показали, что полушария эмоционально неодинаково реагируют на события. Известен эксперимент, в котором с помощью специальных контактных линз испытуемым демонстрировали кинофильм отдельно в правое и в левое полушария. После сеанса их просили оценить впечатления от этого фильма по 10-балльной шкале: ужасный, страшный, тяжелый,..., приятный, легкий, веселый. Оказалось, что правое полушарие "видит" события мрачными, угнетающими, в то время как левое — неадекватно ситуации — легкими, веселыми, смешными. Учитывая, что правое полушарие воспринимает чувственные образы, а левое — речь, можно сделать вывод о том, что описания тяжелых, мрачных событии человек воспринимает лучше, если они будут образными (сцены, картины), а положительные образы успешнее инспирируются с помощью слов.

Сказанное выше можно суммировать в следующей таблице:

Левое полушарие	Правое полушарие
1. Хронологический порядок	1. Текущее время, синхронное с физическим
2. Чтение карт и схем	2. Конкретное пространство, ориентация на местности
3. Деформация временной шкалы (растяжка и сжатие)	3. Синхронизация биоритмов с внешними периодическими процессами
4. Запоминание имен	4. Узнавание лиц
5. Запоминание слов	5. Запоминание образов
6. Видение мира эйфорическое	6. Видение мира эмоционально мрачное
7. Речевая активность, чувствительность к звукам, смыслу	7. Восприятие эмоционального состояния людей, интонаций
8. Детальное восприятие	8. Целостное, образное восприятие

 

МЫШЛЕНИЕ. СМЕНА ДОМИНИРОВАНИЯ ПОЛУШАРИЙ

Все приведенные выше наблюдения касались людей с ограниченной или искусственно подавленной деятельностью одного из полушарий. Как функционируют полушария у здорового человека? Оказывается, что в процессе мышления активным является то одно полушарие, то другое. Клинические эксперименты показывают, в частности, что если человеку предлагается мысленно воспроизвести вывод математической формулы, активность регистрируется в левом полушарии, а если он мысленно вспоминает картину или напевает мелодию, центр активности перемещается в правое. Это наблюдение полностью подтверждает вывод о функциональной роли полушарий, причем выясняется еще одно важное обстоятельство: в каждый данный момент времени активным является только какое-нибудь одно, второе в этот момент не загружено. Интересно, что у люден с искусственно разделенными полушариями каждое полушарие обрабатывает в единицу времени больше информации, чем в нормальном состоянии. Тот же эффект наблюдается при "выключении" одного из полушарий: здоровым людям предлагали решить сложную логическую задачу, с которой они не могли справиться, — и лишь после того, как у них блокировали деятельность правого полушария, задача была решена.

Мышление, впрочем, не обязательно предусматривает решение чисто логических задач. В обыденной ситуации это достаточно сложный процесс, необходимо включающий не только логическое, но и образное мышление. Так что, если мы хотим во всей полноте воспринять то, что происходит вокруг, — осмыслить, проанализировать и сделать выводы, позволяющие правильно реагировать на ситуацию, — нам необходимо участие обоих полушарий головного мозга.

Как в действительности происходит их совместная работа?

Исследования показывают, что это — скачкообразный процесс. Мышление действительно "перескакивает" от чувственных образов к логическим умозаключениям и обратно, причем, как правило, человек этого не осознает.

По наблюдениям Р. Грановской, процесс решения сложной задачи имеет полициклический характер. Это можно представить так: на каждый цикл вводится новая чувственная информация, она сперва оценивается как образ правым полушарием, затем логически обрабатывается левым, после этого она опять переносится в правое, соотносится с чувственной реальностью, вновь переходит в левое... и так, шаг за шагом, пока задача не будет решена. Необходимость каждого из переходов зависит от типа задачи и стадий ее решения. Это наблюдение было подтверждено опытным путем, причем выяснилась еще одна характерная деталь: избыточная образность информации угнетающе действовала на способность человека логически мыслить, и наоборот, усиленная вербализация подавляла образное восприятие.

Таким образом, мыслительный процесс всегда происходит с участием обоих полушарий: информация последовательно обрабатывается то одним, то другим. Когда доминирует левое полушарие, человек осознает и вербализует полученный результат, когда же доминирует правое, результат практически невыразим, и только лишь, когда информация снова передается в левое полушарие, возникает четкая формула найденного решения. В силу этого человеку иногда кажется, что решение, к которому он внезапно приходит, получено каким-то наитием, чисто интуитивно, в то время как мыслительный поиск на самом деле постоянно шел, но не был зафиксирован сознанием.

ЭКСТРАВЕРСИЯ-ИНТРОВЕРСИЯ

В своем поведении человек ориентируется на данные, полученные из внешнего мира. Но люди неодинаково реагируют на одну и ту же информацию: одни — импульсивно, непосредственно, другие каждый новый сигнал пропускают сначала через себя, их реакция зависит от внутренней установки. Например, один из-за того, что на улице холодно, решает надеть пальто. Другой находит это излишним, поскольку считает полезным закаливаться. Один восхищается художником, которым восхищаются все, а другой не спешит его хвалить — у него есть свой субъективный взгляд на живопись. То есть первый непосредственно ориентирован на внешние факты, второй остается при мнении, которое ставится между ним и новым явлением. Для различения этих двух свойств человеческой психики К. Юнгом были введены понятия экстраверсии и интроверсии.

УСТАНОВКА СОЗНАНИЯ ЭКСТРАВЕРТИРОВАННОГО ТИПА

Деятельность экстраверта, как правило, полностью направлена на объект и определяется этим объектом. В объекте он видит преобладающую ценность. Его жизненная энергия почти вся направлена в сторону объекта; именно поэтому одно из самых ярких его свойств, по выражению К. Г. Юнга, — "во всём себя растрачивать и распространяться"... Этим обусловлена и особая энергетическая "окраска" психики многих экстравертов: они производят впечатление активных, деятельных (иногда экспансивных) людей — их волевой импульс направлен вовне. В любом случае, экстравертированный тип имеет тенденцию к направленному взаимодействию с внешней средой.

Экстраверт живет так, что явления внешнего мира явным образом оказывают на его поступки большее воздействие, чем его собственное мнение о них. Это, конечно, не значит, что у него нет своих взглядов и мнений. Но они гораздо меньше влияют на его поступки, чем внешние обстоятельства. Всё его сознание "глядит" наружу, так как главный управляющий сигнал всегда приходит к нему извне.

Интерес экстраверта следует за объективными событиями и прежде всего за теми из них, которые тесно с ним связаны. Не только лица, но и вещи привлекают внимание. Требования конкретной общественной среды очень часто оказываются для экстраверта важнее, чем общечеловеческие нормы. Каковы бы ни были эти требования, экстраверт может им следовать с одинаковым психологическим комфортом.

Эта строгая обусловленность объективными факторами не означает, как это могло бы показаться, полного или даже идеального приспособления к условиям жизни. Объективные условия бывают исторически или пространственно ненормальными. И тем не менее экстраверт примет их как руководство к действию. При этом он может даже процветать. Но рано или поздно пренебрежение основными законами жизни приведет его к поражению — вместе с теми людьми, чьим установкам он решил следовать.

Когда человек ставит себя в зависимость от внешних условий вместо того, чтобы разумно к ним приспособиться — мы имеем дело с ограниченностью, типичной для Экстравертов.

УСТАНОВКА СОЗНАНИЯ ИНТРОВЕРТИРОВАННОГО ТИПА

Интровертированный тип отличается от экстраверти-рованного тем, что ориентируется главным образом на свою оценку предмета или события, а не на объект как таковой. Поступки интроверта не зависят впрямую от внешних воздействий; они определяются в первую очередь его собственной внутренней установкой. Иногда это ошибочно расценивают как субъективизм и эгоизм. Но никогда не следует забывать, что всякое восприятие и познание обусловлено не только объективно, но и субъективно, мир существует не только сам по себе, но и таким, каким он нам кажется.

Собственно говоря, — отмечает К. Юнг, — нет даже критерия для суждения о мире, полностью независимом от субъекта и его взгляда на этот мир: наблюдатель не может совершенно отделить себя от наблюдаемого объекта. Познание обязательно подразумевает наличие познающего. "Познания вообще" в природе нет. Для нас как бы не существует мира там, где никто не говорит: "Я познаю".

Система внутренних установок, таким образом, может играть в жизни человека ничуть не менее важную роль, чем какие угодно явления внешнего мира.

Можно сказать, что экстраверт всегда хочет забраться повыше, чтобы лучше увидеть всё окружающее пространство и события, которые на этом пространстве происходят, а интроверт воспринимает свое "Я" как защитную оболочку, в которой он спрятался и откуда ему время от времени приходится выглядывать.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ОБОИХ ТИПОВ

Вполне естественно соотнести явления экстраверсии и интроверсии с деятельностью правого и левого полушарий. Действительно, правое полушарие, всегда ориентированное на текущее время и конкретное пространство, обеспечивает прямое восприятие объекта и, следовательно, у экстраверта должно быть ведущим, — по крайней мере, по этому признаку. Соответственно, у интроверта наиболее активным должно быть левое полушарие, которое соотносится с внешним миром более опосредованно.

Очень часто это сказывается и на внешнем облике человека. Более развитой половиной лица экстраверта является, как правило, левая и левый глаз, у интроверта — правая и правый глаз.

Когда мы беседуем с человеком, внимание обычно приковывается к активному глазу, т. е. мы смотрим не столько на всё лицо человека, сколько на активный его глаз. Активная сторона лица чаще всего более узкая, активный глаз больше открыт и более осмыслен. Но, вообще, на эти внешние различия следует смотреть лишь как на тенденцию (есть и очень обманчивые лица).

Конечно, предположение о ведущей роли одного из полушарий для каждого из типов весьма условно и относительно. Функции полушарий многообразны и не до конца еще исследованы. Жесткой зависимости между ними нет. Какие-то свойства "ведущего" полушария могут быть слабее, отступать на второй план, и наоборот, у "слабого" полушария какие-то функции могут быть очень сильными. Например, можно назвать сколько угодно интровертов с ярким образным мышлением или экстравертов с безупречной логикой. Но вопрос о том, что именно сказывается на поведении человека: свойства объекта или его отношение к этому объекту, — здесь является определяющим.

Теперь мы Вам предложим небольшой тест: определите по данным ниже поведенческим особенностям экстравертов и интровертов. К кому Вы ближе?

Экстраверт:

— ориентирован на то, что происходит вне его;
— открыт всему, происходящему вокруг;
— соотносит свои суждения с мнением окружающих;
— любит действия, инициативен;
— легко вступает в новые контакты, быстро осваивается в любом коллективе;
— высказывает всё, о чем думает;
— с интересом относится к новым людям, легко знакомится с ними;
— если отношения не сложились — так же легко расстается, никого не стремясь переиначивать на свой лад;
— часто склонен к риску.

Интроверт:

— ориентирован на свои ощущения, мысли, впечатления от того, что вне его;
— старается отгородиться (защититься) от обилия новой информации;
— задумчив, молчалив, внешне спокоен;
— имеет узкий круг друзей;
— с трудом входит в новые контакты;
— стремится к сосредоточенности и тишине;
— не любит неожиданных визитов и сам не делает их;
— хорошо работает в одиночку.

Иногда экстравертами считают людей общительных, а интровертами — людей малообщительных. Это не верно. Интроверт может быть совершенно открытым, компанейским, веселым... — но только в хорошо знакомой обстановке, где все отношения он уже прояснил благоприятным для себя образом. Тогда он с удовольствием "вылезает" из своей раковины, не опасаясь неожиданных для себя неприятных воздействий.

ИНФОРМАЦИОННОЕ ПОЛЕ И ПСИХИЧЕСКИЕ ФУНКЦИИ

Что нас больше всего волнует в нашей повседневности? Что заставляет радоваться, тосковать, терять покой и сон, загораться надеждой, стонать от отчаяния? Прежде всего, конечно, наши отношения с другими людьми. Человек от самого рождения обречен быть социальным существом, он вынужден общаться с себе подобными, хочет он того или нет. Это значит, что искусству понимания, искусству общения он должен научиться в первую очередь, если он хочет избежать ненужных страданий, а главное — никому их не причинять. Он должен попытаться понять логику и смысл человеческих отношений... Казалось бы, всё просто: наблюдай за людьми, набирайся опыта — и всё станет ясно само собой.

Но опыт общения показывает только одно: ясности в человеческих отношениях как не было, так и нет. Люди словно бы только и заняты тем, что создают друг другу множество неразрешимых проблем. Упорство и постоянство, с каким они это делают, способны поставить в тупик самого искушенного наблюдателя. Возникающие при этом вопросы — на уровне только житейского здравого смысла — невозможно разрешить.

Почему, например, Н. и С., два порядочных и неглупых человека, не могут найти общий язык, а иногда даже враждуют?

Почему в одной семье счастливо живут очень разные, несхожие по характеру супруги, а в другой — расходятся те, кого считают "родственными душами", весьма подходящими друг другу?

Почему, независимо от моральных качеств, один человек неизменно Вам чем-то приятен, а другой неизменно почему-то раздражает?

И тысячи других "почему"...

Давайте зададимся вопросом: действительно ли человеческие отношения абсолютно стихийны, произвольны или тут всё-таки можно найти нечто закономерное?

Да, закономерность есть. Она определяется теми самыми особенностями человеческой психики, о которых мы уже говорили. Эти особенности не субъективны, а совершенно объективны и справедливы для любого человека, к какой бы культуре и к какой бы расе он ни принадлежал. Их рассмотрением как раз и занимается соционика. Предмет ее изучения — закономерности человеческого общения, понимаемые как механизм взаимодействия разных — и совершенно конкретных — информационно-психических структур.

Появлению соционики предшествовало важное открытие. К. Юнг, наблюдая своих пациентов, пришел к выводу, что их можно разделить на 8 основных групп. При этом каждая из них могла иметь еще 2 разновидности: мыслительный и эмоциональный типы могли иметь сенсорную или интуитивную ориентацию, а сенсорный и интуитивный — эмоциональную или мыслительную. Итого — 16 групп. Люди в каждой группе объединялись по признаку некой общности психических характеристик, что позволяло отнести их к определенному, весьма характерному "типу", обладающему устойчивым набором свойств. Способы их восприятия, реагирования, действия (в сходных условиях) должны быть примерно одинаковы. Результатом многолетней работы, описывающей закономерности поведения этих групп, стала книга К. Г. Юнга "Психологические типы".

Долгое время никто не делал попыток (по крайней мере успешных) достаточно глубоко разработать положения, выдвинутые в этой книге, и тем более — продолжить дальше мысль К. Юнга. Лишь в 1979 г. литовский экономист Аушра Аугустинавичуте заново "открыла" великую идею швейцарского психолога. Она пришла к выводу, что тип является врожденной психической структурой, определяющей конкретный вид информационного обмена личности со средой. Вокруг Аушры сложилась группа энтузиастов: математики, врачи, художники, специалисты по вычислительной технике и многие другие. Их совместными усилиями на фундаменте, который был заложен К. Юнгом, стали возникать контуры здания новой науки, привлекая всё новых и новых исследователей.

В чем же новизна соционики, если ее сопоставить с психологическими теориями, существовавшими до нее? Прежде всего — в отходе от специально-психологических понятий. Сделана попытка применить идею К. Юнга к более широкому спектру характеристик, управляющих сознанием человека. Во внимание берутся, собственно, не одни только психические реакции (как было у Юнга), но и всё многообразие связанной с ними деятельности человека. Человек рассматривается как информационная система, имеющая конкретные каналы связи,, с характерными для них ограничениями. Человеческое общение, соответственно, понимается как обмен информацией, причем термин "информация" трактуется чрезвычайно широко: информация не обязательно может быть выражена в отвлеченных символах (среди людей, улыбка, выразительный жест, интонация в той же степени и даже более информативны, чем любая словесная формула). Информационный характер носят и чувства, и даже предчувствия, и настроение собеседника, и эстетические впечатления от произведений литературы, живописи, музыки.

Что представляет собой "информационное поле" нашего общения? Чем отличаются друг от друга "информационные каналы"? Одинаково ли действуют они у разных групп людей, а если нет, то закономерна ли эта неодинаковость'! Как соотносятся между собою разные типы информационных систем?

Прежде чем ответить на эти вопросы, нам необходимо обратиться к основным понятиям, определяющим суть обмена информацией. Можно ли свести этот обмен к обмену некими "первокирпичиками", элементарными составляющими?

Наш физический мир, как мы знаем, сводится к категориям материи и энергии, которые, в свою очередь, существуют на базисе пространства-времени. Таким образом, мироздание полностью описывается этими четырьмя первоосновными понятиями. О чем бы ни говорил человек, какие бы действия ни совершал, мы всегда можем установить, по какому из четырех аспектов (материя, энергия, пространство, время) мы получаем от него информацию.

Обсудим это подробнее. Нельзя ли связать эти, казалось бы, предельно абстрактные категории с нашими вполне конкретными ощущениями и действиями?

МАТЕРИЯ

Человек живет в мире материальных объектов. Он ими пользуется в своих целях, он совершает над ними действия и, в свою очередь, испытывает их действия на себе. В земной жизни он и шагу не мог бы сделать без связи с материальными предметами. Умение осознавать их качества, такие, как твердость, мягкость, вес, упругость и т. п., умение производить над этими объектами какие-то действия образует некое информационное поле, которое мы обозначим Это — непосредственное восприятие объекта как такового и непосредственные действия над ним.

Люди, у которых лучше всего работает этот канал связи, бывают обычно хорошими практиками: инженерами, строителями, конструкторами, предпринимателями и т. п.

Информация о материи может иметь и другой аспект: здесь будет важен не объект сам по себе, а отношения между объектами (больше-меньше, тверже-мягче, легче-тяжелее...), иерархия этих объектов, а также логические связи, их соединяющие. Информационное поле этого типа обозначим .

Человек, хорошо чувствующий отношения материальных объектов, может быть неплохим теоретиком, аналитиком, конструктором.

ЭНЕРГИЯ

В человеческом организме нет рецепторов, способных непосредственно "измерять" энергию. Но действия всевозможных энергий (тепловой, кинетической...) он испытывает на себе постоянно. Некоторые виды энергий человек может воспринимать органами чувств. Ожог, оглушительный звук, режущий свет — всё это, так или иначе, — сигналы, передающие ему информацию об опасном для здоровья уровне энергии, под действием которой он в данный момент находится. Другие энергетические потоки — например, радиоактивное излучение — он может вовсе не ощущать. Но есть род энергии, которую человек не только воспринимает непосредственно, но и непосредственно передает: эту энергию называют психической, и она несет информацию о радости или печали, страдании или удовольствии, о состоянии страха или благодушия... Одним словом, речь идет об эмоции. Информационное поле этого типа обозначим . Эмоция — это именно тот вид энергии, который воспринимается непосредственно, минуя физического "агента", одинаково четко как по интенсивности, так и по качеству. Сплошь и рядом эмоция передается от одного человека к другому без каких-то особых слов или действий, нередко даже и на расстоянии, без прямого контакта (особенно, если между людьми существует близкая духовная связь).

Люди, хорошо улавливающие эмоцию, уверенно чувствуют себя в профессии актера, музыканта, воспитателя в дошкольном детском учреждении.

Другим свойством нашего энергетического восприятия может быть умение почувствовать отношения людей друг к другу, отношение к себе, умение отличить истинные чувства от наигранных, понимание, кто кого любит или не любит, закономерности чьих-то симпатий или антипатий и т. п. Эту способность условимся обозначать символом .

Человек, хорошо чувствующий эмоциональную связь между другими людьми, может быть неплохим педагогом, психотерапевтом.

ПРОСТРАНСТВО

Мы способны воспринимать пространство только через объекты, его наполняющие. Поэтому когда мы говорим об отношении человека к окружающему его пространству, мы, по сути дела, имеем в виду отношение к тем же объектам, но — особого рода. У человека может быть склонность овладевать всё новыми и новыми объектами, то есть, как мы говорим, "завоевывать пространство". При этом он должен, безусловно, проявлять волю, настойчивость, твердость, уметь перемещаться в новом пространстве, ориентироваться в нем. Объект в данном случае совсем не обязательно бывает материальным: овладевать можно и новыми знаниями, навыками, должностями, степенями; уровнями социальной иерархии. Обозначим эту сферу как . Здесь, пожалуй, наиболее ярко проявляет себя свойство экстраверта, по выражению К. Юнга, "во всём себя растрачивать и распространяться"...

Человек с хорошо развитой функцией может быть хорошим разведчиком, геологом, военачальником, лидером политической партии, успешно заниматься хозяйственной деятельностью.

Другая сторона пространственного ощущения — способность осознавать удобство или неудобство вещей, умение создать уют и комфорт, уловить гармонию и соразмерность форм... По сути, это означает способность установить свое ощущение внутри пространства и организовать это пространство в соответствии со своими запросами. Условимся обозначать это как .

ВРЕМЯ

Время фиксируется нашим сознанием через некий ряд идущих друг за другом событий. Но есть и такие события (также свойства), которые можно предугадать еще до того, как они проявили себя. Человеческая психика обладает и этой возможностью: опережать время. Есть люди, которые особенно хорошо чувствуют потенциальные возможности объекта, они также могут почувствовать момент, благоприятный для того или иного дела. Это свойство мы обозначим . В обиходе оно называется интуицией. Следует подчеркнуть, что в данном случае мы имеем в виду способность человека видеть потенциальные возможности данного в наличии объекта. Соционика связывает эту способность с умением видеть статическую структуру объекта, угадывать те его свойства, которые уже в нём имеются.

Профессия исследователя, экспериментатора, зачинателя нового дела в любой области не может обойтись без этого свойства.

Другая сторона этой психической функции — умение соотносить временные отрезки, планировать, делать прогноз, улавливать динамику развития событий, чувствовать "дух времени" — и с учетом этого формировать стратегию действий. Информационное поле этого типа обозначим . Структура объекта как процесс, наиболее вероятные стадии его развития и изменения — вот какого рода информация улавливается здесь в первую очередь. Эта функция должна быть хорошо развита у людей, решивших посвятить себя экономике, планированию, коммерции. Но мало того: человек способен проникать и в надвременную реальность — в этом случае мы говорим о "мистическом озарении", "шестом чувстве", о поэтической фантазии и т. п. Среди поэтов и религиозных деятелей также много людей с сильной функцией .

Итак, — логика, эмоция, сенсорика, интуиция. Конечно, любому человеку не худо бы владеть всеми указанными выше психическими способностями. В какой-то мере он ими действительно владеет. Но далеко не в одинаковой степени. Вот здесь-то и проявляются те самые механизмы ограничений, которым мы посвятили первую главу. И ограничения эти работают не случайным образом, а вполне закономерно. Например, экстраверт, который, как мы уже знаем, обращен непосредственно к объекту, очевидно, лучше актуализирует "черные" функции: ,,,, а интроверт, который, с точки зрения соцноники, ориентирован на отношения и соотношения, в том числе и на отношение к себе, лучше осуществляет ,,,. Пожалуйста, запомните это ограничение! Оно будет играть исключительно важную роль в определении соционического типа (об остальных ограничениях — речь впереди).

Чтобы суммировать значение соционических функций, представим их в следующей таблице:

Область информации	Обозначение функции	Описание функции
материя		деловая выгода, эффективность, целесообразность, технология
		умозрительная структура, система, научные теории
энергия		возбужденное состояние (настроение) и его внешние проявления
		отношения между людьми, чувства симпатии-антипатии, любви-ненависти
прост- ранство		позыв к активному действию, владение пространством, волевые
		гармония пространственных форм, ощущение удобства, самочувствия
время		способность оценить внутреннее содержание, потенциальные возможности данного объекта
		предчувствие, прогноз, способность улавливать динамику развития, поэтическая фантазия, мистическое чувство