«ББК 88я7 УДК 159.9(075) К67 Работа выполнена в рамках Национального проекта «Формирование системы инновационного образования ...»
в общем виде?» [Мамардашвили, 1992, с. 100-101 ]. Это возвращало к поставленной Декартом проблеме: если временные моменты дискретны, то из предыдущего не может ничего вытекать в последующем. То, что имеет место сегодня (будь то восход солнца или состояние добродушия на данный момент), не может быть причиной того, что будет завтра, а то, что есть сегодня, не является следствием того, что было вчера.
Обоснование Декартом теории непрерывного творения мира ставило под вопрос само понимание причинности и возможности познания этого мира.
Кант вписал в нее недостающее звено — «врожденные идеи».
К. Поппер (1902-1994), прошедший путь от психолога (с защитой работы по творческому мышлению у К. Бюлера) до крупнейшего методолога науки и эпистемиолога, наиболее четко выразил позицию, согласно которой нельзя смешивать законы индивидуального познания и законы развития науки как познания, ведущего к объективному знанию. Он, рассматривая основные этапы становления проблемы возможности объективного знания, показал следующее. Необходимо четко различать логическую и психологическую трактовки законов индукции. Д. Юм считал именно логическую постановку проблемы индукции неразрешимой. Действительно, каким образом можно оправдать прорыв в обобщении, который делает человек, выводя общее при анализе последовательности частных явлений? Логически именно сам этот прорыв не поддается доказательству как схема правильного, или достоверного вывода в мышления. Многократное эмпирическое подтверждение того или иного факта (или многократное наступление одного и того же события) позволяет выводить лишь эмпирические, т. е. наблюдаемые, закономерности.
Законосообразность — это уже другой аспект рассмотрения повторяемых событий: интерпретация их с точки зрения какого-либо закона. Законы же в науке представляют собой дедуктивные конструкции (к этому мы вернемся в главе 4). И объяснение эмпирических закономерностей строилось в науке всегда иным путем — от общего к частному.
Индуктивно законы не выводятся, потому что никакая повторяемость сама по себе не делает событие необходимым. Эта необходимость раскрывается в ином контексте — представленности сущностного в единичном. Индукция — обобщение от частного к общему — ничего не говорит о сущностном, т. е. не может раскрывать закон. Другой вопрос, что индуктивно выявленные закономерности могут учитываться в процессе построения научных гипотез. Сама же гипотеза будет означать наступление догадки о том сущностном, что лежит в основе повторяемости.
38
Глава 2. История развития и современные представления...
Психологическая трактовка законов индукции означает следующее. Чувство уверенности, или вера, — вот то основание, согласно которому человек делает индуктивные выводы. Он верит, что если событие многократно наступало, то при тех же обстоятельствах следует ожидать его наступления и в дальнейшем. Потребность человека в закономерностях, их ожидание — другая предпосылка, толкающая человека в направлении индуктивного построения научного знания. Таким образом, проблему индукции можно трактовать как психологическую проблему возникновения прагматической веры в нечто, тесно связанное с действием и с выбором между возможными альтернативами.
В логическую постановку проблемы индукции критерий веры не входит. И то событие, в наступление которого человек не верит, т. е. не рассматривает в качестве серьезной альтернативы, не включается им в схему вывода (как не соответствующее прагматической вере). К. Поппер демонстрирует это на примере известного индуктивного вывода, связанного с ожиданием любого человека, что завтра вновь взойдет солнце. Солнце может завтра все-таки не взойти... например, потому что солнце может взорваться, так что никакого завтра не будет. Конечно, такую возможность не следует рассматривать «серьезно», т. е. прагматически, потому что она не предполагает никаких действий с нашей стороны: мы просто ничего не можем тут поделать [Поппер, 2002].
Итак, остановимся на том, что объективное знание не сводится к эмпирически выверенным закономерностям. При этом возникают две проблемы. Первая — проблема объективного наблюдателя. В неклассический период развития науки она стала обсуждаться как проблема искажения знания в процессе познания его субъектом, как зависимость научного знания от используемого метода. Вторая — проблема истинности научного знания. И здесь в методологии обсуждению подлежа-. ли разные аспекты проблемы истинности.
С одной стороны, это проблема существования законов (в которых и представлено объективное знание) именно как субъективно формулируемых, т. е. не существующих вне зависимости от познающего субъекта. Законы устанавливаются человеком вне акта познания, т. е. «в природе» они не существуют («объективно» означает здесь — вне акта их установления). С другой стороны, это проблема включенности критериев объективного (как надындивидуального и сущностного знания) уже в процесс субъективного, или психологического, познания.
В связи с последней постановкой проблемы вернемся к классической стадии представления научного знания. При этом мы увидим, что
2.2. Субъективное и объективное знание в теориях познания 39
проблема объективного знания так или иначе оказывается связанной с пониманием того, что такое рациональность (в познании).
В истории Нового времени декартовское kogito («мыслю» из мысли-бытия — «мыслю, значит, существую») превратилось в идею гармонии, названной рациональностью. Латинское ratio означает «пропорция», «мера». Именно духовное усилие претворяет неопределенность в некую гармонию, т. е. мысль вырывает человека из хаоса — хаоса незнания. М. Мамардашвили обсуждает первый из выделенных аспектов — возможность осмысления устройства мира («интеллигибельность», или умопостигаемость), вводя далее представление о роли культуры и науки как механизмов воспроизводства надындивидуального знания. Такое современное понимание рационализма выводит его за рамки отдельного философского направления.
Рационализм — философское направление, признающее разум основой познания. В этом аспекте рационализм противопоставляется эмпиризму как сенсуализму с его признанием только чувственной данности знания. Но в более широком смысле эмпиризм также выступает как объединительное начало для ряда теорий познания.
Эмпиризм как направление в теории познания признает чувственный опыт источником всякого знания. От такого понимания эмпиризма идет представление об эмпирическом исследовании как дающем фактическую основу для научных обобщений и высказываний.
Эмпирическое и теоретическое знание различным образом соотносились в ходе развития науки. Уже на классическом этапе научное познание опирается на эмпирический базис, позволяющий оценивать правомерность теоретико-понятийного состава научного знания.
От рационализма следует отличать априоризм, который выводит критерий истинности знания за пределы разума и опыта.
Априоризм предполагает знание предшествующим опыту и независимым от него.
Однако сначала рассмотрим те существенные шаги в выработке критериев объективного, не сводимого к субъективному (эмпирическому) знания, которые сделала немецкая классическая философия. И. Кант вложил критерии объективности в сами схемы познания человеком окружающего мира. В его идеалистической теории познания измерения (категории) пространства и времени даны человеку априорно. И рациональность познания заключена уже в самом процессе получения эмпирических данных. Действовать же с рационально принятыми законами можно и вне контекста индуктивных доказательств.
40 Глава 2. История развития и современные представления...
Кант понимал, что отрицательное решение Юмом проблемы индукции уничтожает рациональность оснований ньютоновской динамики — основополагающей теории классической науки. И он придал юмовскому закону индукции статус априорно действующего закона. Кант разделил все предложения, в том числе и научные высказывания, во-первых, по критерию их простоты. Далее неразложимые высказывания он назвал аналитическими, а составленные из них — синтетическими. Для оценки истинности высказываний важно, что истинность или ложность простых высказываний можно установить в рамках логики, или исчисления высказываний. Во-вторых, он предложил рассматривать любое предложение или высказывание по критерию их притязаний на истинность, или верность, как априорные и апостериорные.
Априорные высказывания — это высказывания, не нуждающиеся в эмпирической проверке, поскольку они изначально принимаются как верные.
Апостериорные высказывания — это эмпирически поддержанные, эмпирически верные высказывания.
Априорные аналитические высказывания являются верными по определению. Однако неясно, могут ли быть синтетические высказывания верными априорно? Кант ответил, что да, могут. Синтетическими и верными априорно он считал арифметику, геометрию и принцип причинности (т. е. значительную часть ньютоновской физики).
При этом он исходил из того, что человеческий интеллект изобретает и накладывает свои законы на «чувственную трясину», наводя тем самым порядок в природе. Рациональность задана, таким образом, в априорных структурах познания человека. К. Поппер указывает, что эта дерзкая теория рухнула в тот момент, когда стало ясным, что в новой картине мира ньютоновская теория, в свою очередь, оказалась лишь одной из гипотез, а не априорным знанием.
Если согласно теории познания Канта объективное дано в субъективном (посредством априорного знания), то в неклассических парадигмах субъективное оказалось включенным в процесс создания объективного.
2.3. Научная революция XX в.: возникновение неклассического естествознания
Третья научная революция, полностью преобразовавшая идеалы и нормы научного познания, произошла в конце XIX — начале XX в. Радикальное изменение картины мира началось еще раньше с откры-
2.3. Научная революция XX в.: возникновение неклассического... 4J[
тием электричества, когда было введено представление о поле силы, заполняющем пространство между объектами. Именно различные виды взаимодействий между объектами заняли центральное место в новой картине мира. С открытием элементарных частиц и делимости атома, становлением релятивистской и квантовой теории, появлением концепции нестационарной Вселенной в космологии и другими эпохальными открытиями сформировалась новая (неклассическая) парадигма естествознания.
Неклассическая наука (неклассическое естествознание) — система знаний и способов их получения, основанная на представлениях, что сам процесс и продукты познания нельзя абстрагировать от процедур и средств (включая научные теории), с помощью которых мы познаем мир.
Не существует «чистых» фактов как таковых: если в факте нет места самому субъекту познания, то это не научный факт.
Вслед за возникновением неклассической науки философия стала осмыслять изменения типа рациональности как определенной «онтологии ума», стоящей за представлениями о критериях научного знания. Для классической науки эти критерии предполагали ориентировку научного знания как объективного на классический «идеал рациональности». «Неклассическая же проблема онтологии ума... уходит своими корнями в те изменения в ней, которые возникают в XX в. — в связи с задачей введения сознательных и жизненных явлений в научную картину мира» [Мамардашвили, 1984, с. 3].
Изменились сами вопросы, которые можно считать научными. С точки зрения неклассического естествознания вопрос о том, какова реальность сама по себе, лишен смысла. Познавая мир, мы конституируем его и не только обнаруживаем, но и создаем в нем такие свойства, которые до человеческой деятельности не существовали и возникают только во взаимодействии с человеком. Эта идея, кажущаяся парадоксальной для обыденного сознания, на самом деле прямо вытекает из следующего общепринятого утверждения. Любое свойство любого объекта не принадлежит этому объекту самому по себе, а всегда проявляется только во взаимодействии с каким-либо другим объектом, иначе говоря, существует в пространстве между первым и вторым, третьим и т. д. объектом. И с появлением в мире качественно нового объекта все другие объекты приобретают новые свойства, могущие себя обнаружить только во взаимодействии с этим новым объектом. Таким новым объектом является человек как субъект познавательной деятельности и его сознание. И научная картина мира есть совокупность всех свойств, обнаруживаемых миром в ходе познавательного взаимо-
42
Глава 2. История развития и современные представления..,
действия с субъектом познания (форма методологической рефлексии над наукой, раскрытая в главе 1 как «гносеологизм»).
В неклассическом естествознании предмет и метод не отделены друг от друга; предмет не существует до того, как он начинает изучаться. В объективном же знании начинает функционировать та «дельта понимания», которая необходимо возникает в связи с «непрозрачностью» самого субъекта познания. Итак, в XX в. изменились идеалы научной истинности и были сформулированы новые идеалы, или типы, рациональности — неклассический, а также постнеклассический. Это было подготовлено также признанием объективного существования случайности и тем, что на смену классическим представлениям о жесткой и линейной детерминации пришли идеи вероятностной детерминации, целевой и круговой причинности (подробнее см. главу 4).
2.4. Позитивизм и его роль как методологического базиса наук на определенной ступени развития научного познания
Как уже отмечалось в первой главе, философия позитивизма (О. Конт, Г. Спенсер и др.) и особенно его разновидность «сциентизм» (сайен-тизм) строились на том постулате, что научное знание и есть высшая форма человеческого знания, выполняющая мировоззренческую функцию, т. е. представляет собой знание философское. Подлинное, т. е. позитивное, знание может быть получено только в рамках отдельных специальных наук.
Из этих специальных наук, по Спенсеру, психология уникально выделяется сочетанием ассоциаций между внешними и внутренними факторами, в то время как для остальных наук важны либо внешние факторы (естественные науки), либо внутренние (философия и гуманитарные науки).
Наука как логика исчисления высказываний — высказываний о фактах — должна была заменить, с точки зрения позитивистов, собственно философию и в ее рамках — теорию познания. При этом утверждалось, что наука не нуждается в философских основах, самим же философским проблемам отводилась роль «метафизических».
Такое неадекватное преувеличение роли науки в человеческой жизни сыграло тем не менее положительную роль в развитии исследований самой науки, в изучении закономерностей и факторов роста научного знания (философия науки — Ч. Моррис, П. Бриджмен; неопозитивизм, логический позитивизм — Ф. Франк, Р. Карнап, Г. Фейгель и др.; логи-
2.4. Позитивизм и его роль как методологического базиса наук... 43
ческий эмпиризм, философия логического анализа — Б. Рассел и др.,
логический атомизм — Л. Витгенштейн).
Позитивизм — направление философской мысли, переоценивающее
роль непосредственного опыта, требующее прямой эмпирической про
верки каждого отдельного утверждения и принижающее роль теоре
тического знания (особенно философского).
С точки зрения ортодоксального позитивизма наука не объясняет,
а лишь описывает явления и отвечает не на вопрос «почему?», а на
вопрос «как?». Критерием истинности выступает опыт, узко понимае
мый как совокупность чувственных переживаний. Эмпиризм и исчис
ление логики высказываний являются для позитивизма основными
критериями научного знания.
Для любой разновидности эмпиризма как единственной методоло
гической платформы научного познания стали характерны:
• абсолютизация роли эмпирических данных, их сбора и описания;
• недооценка теории. Задача науки — описание и предсказание, но
не объяснение фактов;
• однонаправленная зависимость теории от эмпирии (эмпирия за
дает теорию, но сама от нее не зависит);
• процедура верификации (доказательство, подтверждение истин
ности), которая осуществляется путем проверки гипотез на фак
тическую истинность или соответствие данным чистого опыта
(а не практики в широком смысле) и должна быть осуществима
в отношении любого отдельного логического утверждения;
• утверждение внеисторичности познания как некоторой естествен
ной способности человека. Такое понимание эмпиризма как ак
центуации методологической позиции не следует смешивать с за
кономерной для научного познания ориентировкой на получение
опытных данных и их рациональный, в том числе и теоретический,
анализ.
Возникший в XX в. неопозитивизм проставил акцент на роли зна-ково-теоретических средств научного мышления (прежде всего языка), отношениях теоретического аппарата и эмпирического базиса, функции математизации и формализации знания.
Неопозитивизм — в узком смысле слова логический позитивизм 30-х гг. XX в. (или «третий позитивизм»); в широком смысле — все позитивистские течения 1920-1960-х гг.
Основным средством описания и анализа научного знания в неопозитивизме становится аппарат математической логики. Чувственно
44
Глава 2. История развития и современные представления...
2.4. Позитивизм и его роль как методологического базиса наук...
45
воспринимаемые факты были заменены протокольными предложениями. Особое значение придается логическому анализу языков науки и демонстрации зависимости способов рассмотрения действительности от типа используемого языка. При этом с конца 1930-х гг. наряду с анализом синтаксиса языка (его внутренней структуры) начинает развиваться анализ семантики языка (семиотики), затрагивающий соотношение слова с реальностью, а не только с чувственными переживаниями (чистым опытом). До того значения в духе операционализма сводились к способам их эмпирической проверки.
Сильное влияние идей Д. Юма в неопозитивизме отразилось в понимании этого течения как соединения его идеи агностицизма с методологией математической логики [Философская энциклопедия, 1967, т. 4, с. 48]. Влияние Э. Маха (1838-1916), австрийского физика и философа-идеалиста, который противопоставил кантовскому пониманию релятивистское понимание априорных форм познания, отражающее их субъективное происхождение, проявилось в понимании «нейтральности» эмпирического материала науки как невозможности отнесения научных фактов к миру объективного или субъективного. Опытные факты получили название «переживаний» в терминологии Р. Карна-па (1891-1970), ведущего немецко-американского философа и логика, опиравшегося на идеи австрийского философа и логика Л. Витгенштейна (1889-1951)1 и английского философа, логика и социолога Б. Рассела. Карнаи был одним из участников знаменитого Венского кружка2, в рамках которого разработаны основные идеи логического позитивизма.
Доверие к содержанию ощущений как непосредственно данному опыту исключило вопросы об отношении знания к внешнему миру и возникновению чувственных ощущений у субъекта. При этом критическому анализу с рационалистических позиций в неопозитивизме подвергались феноменология, экзистенциализм, интуитивизм А. Бергсона, неосхоластика. Б. Рассел (1872-1970), сблизившийся с неопозитивистами в своих воззрениях в 1920-1930-е гг., а также ряд других ведущих философов этого направления, будучи атеистами, резко выступали против религиозного иррационализма и агностицизма.
1 С 1929 г. жил в Лондоне.
2 Образованный на основе семинара М. Шлика при кафедре философии
индуктивных наук Венского университета в 1922 г., он прекратил свое суще
ствование в конце 1930-х гг. (в связи с гибелью Шлика и приходом нацис
тов). С этим кружком первоначально была связана и деятельность К. Поп-
пера.
Отрицание агностицизма неопозитивисты обосновывали толкованием познания как разработки последовательности операций по переводу чувственных данных в знаковую форму, установлением формальных соотношений между оформленными таким образом высказываниями (вместо теории) и дедуктивным выведением предсказаний из сформированной системы, а также изменением самих формальных систем при обнаружении в них противоречий или несоответствия опытным данным.
• Ведущим для неопозитивистской методологии оставался введенный еще в работах Л. Витгенштейна принцип верификации, который предполагает установление истинности или ложности научных предложений путем сравнения их с фактами опыта. Различие между значениями И смыслами в научном языке при этом отрицалось. М. Шлик обосновал тождество между осмысленностью предложений и их верифици-руемостью, т. е. смысл отождествлялся со способом проверки научного утверждения.
Критерий же истины отождествлялся с формальными условиями проверки на истинность, а знание истины — с возможностью предсказания будущих ощущений субъекта (получаемых в этих условиях) как опытных данных. Причинность стала пониматься именно как предсказуемость.
Постановка проблемы значений в контексте изучения научного знания потребовала перехода к новой трактовке языка. Совместимость предложений в нем стала выступать столь же сильным критерием истинности, как и опытная проверка высказываний. И здесь логический позитивизм не был последователен, поскольку значение часто понималось как возможность выразить одни знаки посредством других, а не как означение реальности. За такой позицией стояла концепция двух видов истинности. Вводилось различие между фактической истинностью (так называемый принцип корреспонденции — согласования предложения и факта) и логической истинностью (так называемая ко-геренция, т. е. взаимосогласованность логических предложений друг с другом).
Требование исчерпывающей верифицируемости каждого осмысленного научного утверждения в неопозитивизме было заменено возможностью его частичной и косвенной подтверждаемости. Для этого понадобилось наряду с понятием непосредственной верификации (прямая проверка утверждений, формулирующих данные наблюдения и эксперимента, или утверждений, фиксирующих зависимости между этими данными) ввести понятие косвенной верификации (установление ло-
46
Глава 2. История развития и современные представления.,.
гической связи между косвенно верифицируемыми и прямо верифицируемыми утверждениями). Положения научных теорий относятся именно к косвенно верифицируемым утверждениям, поэтому признание правомерности такой процедуры верификации привело к повышению статуса самой научной теории, поскольку теоретическая работа приобрела относительную независимость от эмпирии в отсутствие требования пошаговой эмпирической верификации каждого нового утверждения или вывода.
Критика позитивизма, включая его поздние разновидности, велась разными методологическими направлениями. Американец У. Куайн (1908-2000), имевший связи с Венским кружком, с позиций логического прагматизма обвинял сторонников позитивизма в недостаточном внимании к такому существенному слою научного знания, как система интерпретации эмпирических данных, роль которой выполняет именно теория, и справедливо обращал внимание на зависимость самой эмпирии от теории. Более развернутая и конструктивная критика позитивистской методологии в понимании сущности и развития научного знания осуществлена в работах Т. Куна, К. Поппера, И. Лакатоса, а также в ряде других направлений в философии и науковедении.
2.5. Понятия парадигмы и научной революции по Т. Куну
Историк науки американец Т. Кун (1922-1996) ввел целый ряд основополагающих понятий для описания закономерностей функционирования и развития науки.
Научная парадигма — совокупность фундаментальных достижений в данной области науки, задающих общепризнанные образцы, примеры научного знания, проблем и методов их исследования и признающихся в течение определенного времени научным сообществом как основа его дальнейшей деятельности.
Такие образцы должны быть в достаточной мере беспрецедентны, чтобы привлечь на свою сторону сторонников из конкурирующих направлений, и в то же время достаточно открыты, чтобы новые поколения ученых могли найти для себя нерешенные проблемы любого вида. Это модели, из которых вырастают традиции научного исследования.
Ученые, деятельность которых строится на основе одинаковых парадигм, опираются на одни и те же правила научной практики. В определенном смысле общепризнанная парадигма является основной еди-
2.5. Понятия парадигмы и научной революции по Т. Куну 47
ницей измерения для всех, изучающих процесс развития науки. Эта единица как целое не может быть сведена к ее логическим составляющим. Формирование парадигм является признаком зрелости научной дисциплины, т. е. показателем выхода дисциплины на стадию «нормальной науки». Принимаемая в качестве парадигмы теория должна казаться предпочтительнее конкурирующих с ней других теорий, но она вовсе не обязана объяснять все факты и отвечать на все вопросы.
Деятельность ученых в допарадигмальный период развития науки менее систематична и подвержена многим случайностям. Когда впервые создается синтетическая теория (зародыш, прообраз парадигмы), способная привлечь на свою сторону большинство ученых следующего поколения, прежние школы постепенно исчезают, что частично обусловлено обращением их членов к новой парадигме. Начальные этапы принятия парадигмы обычно связаны с созданием специальных журналов, организацией научных обществ, требованиями о выделении специальных курсов в университетах. Парадигмы укрепляются по мере того, как их использование приводит к более быстрому успеху, чем применение конкурирующих с ними способов решения острых исследовательских проблем.
Нормальная наука — стадия развития научного знания, на которой в основном осуществляются накопление и систематизация знания в рамках сложившейся парадигмы и разработка парадигмальной теории в целях разрешения некоторых оставшихся неясностей и улучшения решения проблем, которые ранее были затронуты лишь поверхностно.
Решение такого рода задач Т. Кун уподобляет решению головоломок, где также необходимо действовать в рамках строгих правил-предписаний. Поэтому проблемы нормальной (зрелой) науки в очень малой степени ориентированы на открытие новых фактов или создание новой теории. Действия в рамках строгих правил-предписаний не могут привести к созданию новых парадигм, что равнозначно революции в науке, т. е. радикальной смене системы правил-предписаний научной деятельности.
Открытия начинаются с осознания аномалий, т. е. с установления того факта, что природа каким-то образом нарушила навеянные парадигмой ожидания. Это приводит к расширению исследований в области аномалии. Возникает парадокс — как нормальная наука, не стремясь непосредственно к новым открытиям и намереваясь вначале даже подавить их, может служить инструментом, порождающим эти открытия. Ответ состоит в том, что аномалия может проявиться только на фоне парадигмы. Чем более точна и развита парадигма, тем более чув-
48 Глава 2. История развития и современные представления...
ствительным индикатором для обнаружения аномалии она выступает. В определенной степени даже сопротивление изменению приносит пользу; оно гарантирует, что парадигма не будет отброшена слишком легко, что к изменению парадигмы приведут только аномалии, пронизывающие научное знание до самой сердцевины.
Но открытия не являются единственным источником деструктивно-конструктивных изменений парадигмы. Вторым источником ее банкротства становится постоянный рост трудностей в решении нормальной наукой своих головоломок в той мере, в какой она должна это делать. Как и в производстве, в науке смена инструментов (орудий труда) — это крайняя мера, которая применяется только при возникновении серьезных системных кризисов.
Экстраординарная наука — наука на стадии острого кризиса, когда аномалия ее развития становится слишком явной и признается большинством исследователей в данной области.
Любой кризис начинается с сомнения в парадигме и постепенного расшатывания правил нормального исследования. Ситуация начинает напоминать допарадигмальный период в развитии науки. Кризис завершается одним из трех исходов:
- нормальная наука может доказать свою способность разрешить проблему, породившую кризис;
- большинством ученых признается, что проблема в ближайшей перспективе вообще не может найти своего решения и она как бы оставляется в наследство будущему поколению; )
- появляется новый претендент на роль парадигмы, и разворачивается борьба за «престол».
Но часто новая парадигма возникает (по крайней мере в зародыше) до того, как кризис зашел слишком далеко или был явно осознан. В других случаях проходит значительное время между первым осознанием крушения старой парадигмы и возникновением новой. В этот период наблюдается увеличение обращений за помощью к философии, бурное выражение недовольства состоянием дел, рефлексия фундаментальных положений науки — все это симптомы перехода от нормальной науки к экстраординарной.
Научная революция — это некумулятивные эпизоды развития науки, когда в результате кризиса старая парадигма замещается целиком или частично новой.
В изменениях такого рода Т. Кун усматривает много общего с революцией социальной. Именно в учении о природе и неизбежности
2.5. Понятия парадигмы и научной революции по Т. Куну 49
научных революций автор наиболее глубоко расходится во взглядах с позитивистами, утверждавшими непрерывно накопительный характер развития знания и внеисторичность, незыблемость основных правил-предписаний и эталонов научного исследования. Научные революции приводят не только к радикальным изменениям взглядов на мир (перестройке картины мира), но и к изменениям самого мира, в котором живет человек.
Даже после утверждения на троне новой парадигмы сопротивление долго не прекращается. Отдельные ученые принимают новую парадигму по самым разным соображениям, в том числе лежащим вне сферы науки (например, культ солнца помог И. Кеплеру стать коперниканцем). Большую роль играют также эстетические факторы. Даже национальность и прежняя репутация новатора могут сыграть в этом процессе значительную роль. Обращение в новую веру будет продолжаться до тех пор, пока не останется в живых ни одного защитника старой парадигмы.
С точки зрения Т. Куна, прогресс науки не является строго поступательным. Он наиболее очевиден в периоды ее нормального (кумулятивного) развития. При смене парадигм число вновь открывающихся проблем обычно превышает число разрешаемых. Но именно открытие нового поля проблем обеспечивает дальнейшее движение вперед на очередном этапе существования нормальной науки уже в рамках новой парадигмы. Т. Кун также обращает внимание на то, что новизна ради новизны не является целью науки, как это часто бывает в других областях творчества. И хотя новые парадигмы редко или никогда не обладают всеми возможностями своих предшественниц, они обычно сохраняют огромное количество наиболее конкретных элементов прошлых достижений, открывая при этом возможности новых конкретных решений старых проблем.
Но можно ли считать, что с каждой научной революцией мы все ближе подходим к некоему полному, объективному, истинному представлению о природе? К положительному ответу на так поставленный вопрос Т. Кун относится скорее скептически просто потому, что такого абсолютного знания в принципе существовать не может. Но мы можем говорить о все большей сообразности инструментов и процедур исследования тому, что мы изучаем.
В заключение следует обратить внимание на особое значение понятия «научное сообщество» в подходе Т. Куна. «Парадигма — это то, что объединяет научное сообщество, и наоборот, научное сообщество состоит из людей, признающих парадигму». Вне конкретного научного сообщества понятие парадигмы теряет свой смысл. Таким образом,
50 Глава 2. История развития и современные представления...
парадигмы не живут сами по себе; и когда говорят о переосмыслении в рамках той или иной парадигмы новых фактов или смене парадигм, имеется в виду реальная жизнь научного сообщества. Поэтому социология науки — неотъемлемый аспект логики развития науки.
2.6. Принцип фальсифицируемости гипотез в теории критического реализма К. Поппера
Особое место в дальнейшем раскрытии пути роста объективного знания следует отвести К. Попперу, который работал в XX в.1 в период сосуществования разных этапов научного познания. Его вклад в развитие теории объективного знания был связан с направленностью на раскрытие путей, которыми движется наука, т. е. с раскрытием нормативов научного мышления, где теории проверяются на истинность эмпирически, но сложным путем, включающим звено выдвижения гипотез. Научный путь познания был понят им как становление надындивидуальных схем критического мышления научного сообщества.
Основным нормативом роста объективного знания К. Поппер считал выведение из теорий (как дедуктивных конструкций) следствий, проверяемых опытным путем. В экспериментальном или другом теоретико-эмпирическом исследовании проверяются именно эти предполагаемые следствия — гипотезы как высказывания, истинность или ложность которых неизвестна, но может быть установлена опытным путем. Эксперименты проводятся для того, чтобы эмпирически проверять научные гипотезы, утверждающие причинно-следственные отношения между переменными.
В самом поле научных гипотез принято выделять как минимум два уровня — уровень общих гипотез (теоретических, дедуктивных конструкций, формулировок законов) и частных (эмпирических, относимых к обобщениям эмпирически установленных закономерностей).
Теоретические гипотезы — это положения, прямо не проверяемые, а дедуктивно полагаемые в рамках той или иной теории.
В науке теория часто забегает вперед. Гипотезы порой не удается проверить в настоящем, но зато это случается в будущем, когда, например, оказываются разработанными соответствующие методические средства. Это называется также проблемой операционализации переменных.
1 До 1937 г. работал в Вене, с 1937 по 1946 г. — в Новой Зеландии и затем в Лондоне, где до середины 1970-х гг. был профессором Школы экономики и политических наук.
-6. Принцип фальсифииируемости гипотез в теории критического... 51 Немецкий ученый К. Хольцкамп, автор книги «Теория и эксперимент в психологии» [Хольцкамп, 1981], аналогично К. Попперу существенное внимание уделил новым формулировкам принципа индукции как не применимого в сфере построения объективного знания. Он полагал, что общие высказывания задают «сеть» теории. И чем уже ячейки этой сети, тем более знания будет выловлено ученым. То есть общие высказывания как бы перпендикулярны частным.
К. Поппер, в отличие от этого, рассматривал частные и общие высказывания как два уровня, которые располагаются скорее в параллельных плоскостях. И между ними существует возможность перехода: общие высказывания, касающиеся формулировок законов, могут быть проверены на истинность в эмпирическом исследовании. И основной принцип такой проверки — это принцип фальсификации.
Итак, сциентистская установка в научном исследовании подразумевает возможность установления истинности или ложности проверяемой гипотезы. Истинность при этом понимается как соответствие фактам (или действительности). Точнее, теория истинная, если и только если она соответствует фактам. Установление ложности, или фальсификация теорий, — основной путь прироста научного знания. Фальсификация в житейском смысле означает подлог, т. е. обман. Однако в научных исследованиях этот термин имеет совсем иное значение. Наиболее четко оно было сформулировано в работах К. Поппера. Он противопоставил принципу верификации гипотез принцип их отвержения, или фальсификации. При этом автор исходил из того, что любое теоретико-эмпирическое исследование направлено на решение определенной научной проблемы.
Научная проблема — это формулировка, т. е. осознание, какого-то противоречия, в разрешение которого вносит вклад проведение научного или практически направленного исследования.
Теоретико-эмпирическое исследование включает как постановку проблемы, завершающуюся обоснованием теоретической гипотезы, так и проверку эмпирически нагруженных гипотез.
Верификация — получение опытных данных в пользу предполагаемой гипотезы.
Звено гипотез в научном познании отличает эту трактовку от того критерия верифицируемости, который был разработан в позитивизме.
В подходе к научному познанию, названному критическим реализмом, Поппер обосновал невозможность индуктивного пути при оценке истинности гипотезы. Научная гипотеза никогда не может считаться
52
Глава 2. История развития и современные представления..
«доказанной» также в результате верификации, поскольку никакие утверждения о фактах (уровень частных высказываний) не могут служить основанием для признания истинности теоретического положения, выраженного на уровне универсального (обобщенного) высказывания. Другими словами, речь идет о том, что никакое множество данных в пользу экспериментальной гипотезы не становится основанием, чтобы считать высказанное в гипотезе предположение истинным.
Научные обобщения не строятся индуктивно. Всегда следует ожидать обнаружения новых данных, примеров, которые могут противоречить любому множеству накопленных ранее «подтверждений» обобщенного высказывания. Наука формулирует свои теоретические положения именно как общие высказывания. И в логике таких обобщений следует предполагать разрыв между плоскостями частных суждений, на которые распространяется принцип индукции, и универсальных, которые не могут быть подтверждены индуктивно. Но эти универсальные высказывания, претендующие на роль теоретических законов, могут быть опровергнуты опытным путем, т. е. с помощью противоречащих им эмпирических данных. В этом и заключается принцип асимметрии вывода о научной гипотезе на основе экспериментального исследования. Принцип асимметрии заключается в том, что гипотезу можно фальсифицировать (отвергнуть), но нельзя подтвердить (доказать ее истинность) на основе опытных данных.
Фальсифицируемость — наличие принципиальной возможности для любой гипотезы, претендующей на статус научной, быть отвергнутой в ходе эмпирической проверки.
Таким образом, проверяя истинность теоретических гипотез, психолог, как и любой другой исследователь, использующий экспериментальный метод, действует по принципу «от противного». То есть он вынужден опровергать неверные гипотезы, а не только искать подтверждения верным.
Итак, опровержение неправильных теорий, противоречащих устанавливаемым экспериментально опытным данным, — основной путь экспериментальной проверки научных гипотез. Этот принцип, известный также как доказательство от противного (или асимметрия вывода на основе экспериментальной проверки теории), был выведен в работе Поппера 1933 г. как общая методология экспериментального метода в науке (опубликовано на русском в 1983 г.). И это вместе с экспериментальным методом восприняла в XX в. психология.
Однако здесь скрыто некоторое противоречие, названное в методологии науки одним из парадоксов Карла Поппера. Оно заключается
7.6. Принцип фальсифииируемости гипотез в теории критического... 53
в том, что развитие научного знания идет поступательно как приращение. В то же время путь опытной проверки теорий предполагает их опровержение. Сам Поппер это противоречие включил в развитие методологии критического реализма: научное знание развивается так, что отбрасывается все больше заблуждений.
В результате исследования ученый оказывается уже перед другой проблемой, чем та, с которой он начал постановку исследовательской цели. Пространство проблемы изменилось. Таким образом, в научном познании человеческая мысль движется все же поступательно — формулируются все новые гипотезы о причинном влиянии тех или иных факторов на изучаемые реалии.
Важным для методологии Поппера является разделение самих фак-• тов на установленные (в том или ином исследовании) и принимаемые в качестве мнений, верований или иным образом представленной субъективной реальности. Для построения теорий, претендующих на объективное знание, необходимо учитывать различие понятий субъективного и объективного знания. К. Поппер, разработавший эволюционный подход к пониманию роста научного, а значит, объективного знания, предложил различать теорию познания, основанную на здравом смысле, и собственно научные теории. С его точки зрения, глубочайшим заблуждением является смешение мира психологической реальности (он называет ее сознанием, или mind) и мира теорий и гипотез, имеющих статус объективного знания.
К. Поппер четко разделял мир субъективного и мир объективного знания. Мир 1 — это мир физической, предметной реальности. Психологическая реальность, связанная с индивидуальным познанием, помещена им в мир 2. Теории и гипотезы живут в мире 3 — надындивидуальном, представляющем и догадки, и объективное знание.
Старая теория познания, основанная на здравом смысле, вносит, согласно Попперу, «наивную путаницу». Она проста и называется автором «бадейной» теорией (от слова «бадья», которая может заполняться). Схема «бадейной» теории изображена на рис. 1.
Однако сначала приведем основания построенной таким образом теории познания (субъективной теории, опирающейся на здравый смысл). «Если вы или я хотим узнать о мире нечто еще неизвестное, нам надо открыть глаза и оглядеться кругом. И нам надо насторожить уши и прислушаться к звукам, особенно к тем, что издают другие люди. Таким образом, разные наши чувства служат нам источниками знания, источниками, или входами, в наши сознания (minds)» [Поппер, 2002, с. 66].
54 Глава 2. История развития и современные представления...
Рис. 1. «Бадейная» теория познания (в интерпретации К. Поппера)
«Бадейная» теория несколько упрощает теорию познания, известную в философии как теория сознания или tabula rasa, согласно которой наше сознание — чистая доска, на которой чувства вырезают свои послания. Сознание, согласно этой теории, — это бадья, которая поначалу более или менее пуста и в которую через органы чувств (и может быть, через воронку сверху) проникает материал, который в ней собирается и переваривается. Этот материал — субъективное знание. Форма такой теории познания может иметь самый современный вид — например, в теории информации (тогда бадья снабжена компьютерной программой). Но в любом случае общим остается тезис о том, что все самое главное мы узнаем благодаря входу опыта (эмпирии) через отверстия наших органов чувств.
По мнению Поппера, «бадейная» теория во всех ее вариантах совершенно ошибочна и остается ведущей, пожалуй, только для бихевио-ристов. В число ее ошибок входят следующие:
- знания представляются как «подобные вещам сущности... (идеи, впечатления, чувственные данные, элементы, атомарные переживания — или, может быть, чуточку лучше — молекулярные переживания, или гештальты)»;
- знания находятся в нас (информация, которую мы сумели впитать);
- принимается постулат непосредственности, согласно которому существует непосредственное или прямое знание, т. е. чистые, неискаженные элементы информации, которые входят в нас и определенное время сохраняются «непереваренными».
Последний пункт развивается следующим образом. Все ошибочные знания, основанные на этой теории здравого смысла, происходят от плохого интеллектуального пищеварения, которое портит первичные данные, внося в них субъективные примеси.
2.7. И. Лакатос и концепция внутреннего единства логики... 55
I На основе критики теории познания, основанной на здравом смысле, Поппер и вводит схему «трех миров», позволяющую избежать путаницы, вносимой «бадейной» теорией познания.
2.7. И. Лакатос и концепция внутреннего единства логики доказательства и опровержения
Имре Лакатос (1922-1974), английский последователь (венгерского происхождения) методологического фальсификационизма, как и Т. Кун, не ограничился критикой положений логического позитивизма, а попытался построить развернутую концепцию научно-познавательной деятельности. В центре ее стоит понятие исследовательской программы, основанной на внутреннем единстве логики доказательств и опровержений. Осуществляя логическую реконструкцию реального процесса научного познания, И. Лакатос пришел к выводу, что он протекает в форме движения от «наивной догадки» (правильной в отношении весьма простых случаев) к достаточно сложной формуле, охватывающей большой спектр объектов. Внутренним механизмом такого движения выступает критический анализ имеющейся исходной гипотезы (наивной догадки) через попытки ее доказательства с помощью мысленного эксперимента с идеальным объектом, в отношении которого сформулирована исходная гипотеза. При этом появляются локальные или глобальные контрпримеры, противоречащие исходной гипотезе. Именно они выступают тем оселком, на котором оттачиваются знания.
И. Лакатос обосновывает возможность трех способов действия (трех «стратигем») в этой кризисной ситуации.
- Метод устранения «монстров», при котором первоначальная гипотеза (наивная догадка) сохраняется за счет такого переопределения ее терминов, что контрпример истолковывается как патологический случай (монстр), который не ставит под сомнение саму догадку. Это скорее оборонительная, нежели наступательная стратегия, так как мы закрываем путь для дальнейшего совершенствования знания за счет его распространения на более сложные случаи.
- Метод устранения исключений — выявление условий, ограничивающих область применения гипотезы, т. е. первоначальное предположение не отбрасывается, а уточняется, но это уточнение носит внешний характер по отношению к сути самого доказательства в форме мысленного эксперимента.
56 Глава 2. История развития и современные представления..,
3. Метод включения лемм, заключающийся в уточнении исходной формулировки гипотезы путем включения в нее в качестве ограничивающего и конкретизирующего условия тех неявных посылок, пренебрежение которыми в «наивной» (слишком общей и неконкретной) формулировке и порождает возможные контрпримеры. Открытие здесь не идет ни вниз, ни вверх, но следует по зигзагообразному пути: толкаемое контрпримером, оно движется от наивной догадки к предпосылкам и потом возвращается назад, чтобы уничтожить наивную догадку и заменить ее теоремой. Таким образом, подлинная методология, по Лакатосу, не должна быть ни индуктивистской, ни односторонне дедуктивистской. Она должна исследовать конструктивные процессы обогащения, развития содержания научного знания и вырабатывать соответствующие нормы, приемы, способы исследования. Противоречие между выдвинутыми положениями и контрпримерами выступает стимулом для «включения» критико-рефлексивной установки по отношению к сложившейся познавательной ситуации, выявления ее скрытых (неявных) посылок, что, в свою очередь, ведет к запуску конструктивной творческой деятельности мысли по преодолению сложившейся кризисной ситуации путем выхода за ее пределы, расширения познавательного горизонта и, наконец, формулирования более богатого, полного и глубокого содержания мыслимой реальности.
Так И. Лакатос реализует в своих ранних работах концепцию внутреннего единства логики доказательства и опровержения, логики открытия и опровержения. Он считал свой подход завершающим этапом в развитии фальсификационизма и настаивал на том, что нужно отказаться от теоретической модели К. Поппера, в которой за выдвижением некоторой гипотезы должна обязательно следовать ее проверка на опровержимость. Ни один эксперимент не является решающим и достаточным для опровержения теории. Исходным пунктом должно быть не установление фальсифицируемости гипотезы, а выдвижение исследовательской программы.
Исследовательская программа — теория (вернее, серия теорий разного уровня), способная защищать себя при столкновении с контрпримерами. В программе выделяется «твердое ядро» (основные принципы или законы) и «защитные пояса», которыми ядро окружает себя в случае столкновения с эмпирическими затруднениями.
Например, законы И. Ньютона образуют ядро построенной им исследовательской программы, столкнувшейся с контрпримером, — рассчитанная по этим законам орбита планеты Уран отличалась от той,
2.7. И. Лакатос и концепция внутреннего единства логики... 57
которую фиксировали астрономические наблюдения. Означало ли это, что следовало отбросить эти законы? Отнюдь нет. Астрономом Леве-рье было сделано дополнительное предположение (защитный пояс) о существовании еще одной планеты в Солнечной системе, и через год эта планета (Плутон) была обнаружена. Если бы эта гипотеза не подтвердилась, придумали бы другую. Таким образом, теория никогда не фальсифицируется, а вытесняется другой, лучшей.
И. Лакатос полагает, что исследовательская программа с внешней стороны проявляется как серия теорий, последовательность которых задает ядро исследовательской программы. На основе того, имеется ли прогресс в решении проблем серией теорий конкурирующих исследовательских программ, их можно оценивать, сравнивать и говорить о точке насыщения той или иной исследовательской программы. Объектом методологического анализа и соответственно оценки эффективности являются сравнительные объяснительно-предсказательные возможности серий теорий, имеющих общее ядро. Отдельные положительные и отрицательные примеры по отношению к отдельной теории мало что значат для ее оценки.
И. Лакатос нарисовал достаточно широкую картину логической реконструкции, истолкования исторического процесса познания в форме взаимодействия различных исследовательских программ, линий развития знания, отправляющихся от исходного основания (твердого ядра) и предполагающих в качестве механизма своей регуляции негативные и позитивные эвристики. Первые носят скорее оборонительный характер и направлены на сохранение твердого ядра программы при столкновении с контрпримерами; вторые (наступательные) учат тому, как развивать исследования в рамках программ, как совершенствовать теории, создаваемые на основе данной программы, каким испытаниям нужно подвергнуть для этого принятые утверждения.
Исследовательская программа может быть либо прогрессирующей (если теоретический рост предвосхищает рост эмпирический и программа с успехом предсказывает новые факты), либо регрессирующей (если новые факты появляются неожиданно, а программа дает им запоздалые объяснения). Если одна из конкурирующих программ прогрессивно объясняет больше, чем другая, то первая вытесняет вторую. Главное, по И. Лакатосу, — это внутреннее единство тенденций оправдания и опровержения исходных предположений, которое определяет непрерывность развития наук, обогащение и конкретизацию исходного содержания, выведение одних форм знания из других под влиянием противоречий самого познания.
58
Глава 2. История развития и современные представления..
2.8. Старые дихотомии в современных методологических подходах
2.8.1. Новые критерии научного знания
В методологии науки сосуществуют разные направления, акцентирующие один или ряд из следующих аспектов рассмотрения роста научного знания: социологический, историко-научный, формально-логический, лингвистический, теоретико-эмпирический, а также заданные дихотомиями гуманитарное — естественнонаучное, рациональное — интуитивное и т. д. Не обращаясь пока к проблеме ассимиляции их в психологии (и тем более порождения собственных методологических представлений в рамках психологической науки и практики), представим некоторые из них. Одновременно расширим терминологию, которая призвана охватить или подчеркнуть превалирование этих аспектов в наиболее известных методологических подходах. При этом со всей очевидностью проявляется и ограниченность маркировки авторских концепций как прописывания их в рамках того или иного направления.
В концепции Т. Куна, который ввел понятие нормальной, или пара-дигмальной, науки, сочетаются историографический и социологический аспекты методологического анализа. Обращение к социально-психологическим аспектам деятельности ученых, общению, подчеркивание роли научного сообщества как сообщества людей (а не только идей) — эти факторы развития науки четко представлены в его «парадигмальном подходе».
Парадигмы классической науки — в период становления естествознания — включали такие существенные требования, как следование классическому идеалу рациональности, в том числе проверку достоверности знания, или критерий истинности, а также принятие самоочевидности истин, которые не предполагается проверять (непосредственная данность Декартова «я мыслю»). Переосмысление таких картезианских критериев научности знания, как его достоверность и самоочевидность, было осуществлено Ч. Пирсом в 70-е гг. XIX в. Практические последствия действий на основе знания — вот новый критерий научности в направлении позитивистской философии, получившей название «прагматизм».
Прагматизм — направление позитивизма, «рассматривающее значение понятий, суждений и пр. в терминах последствий основанного на них действия, успешность которого составляет единственный кри-
2.8. Старые дихотомии в современных методологических подходах 59
терий истинности и отождествляется с нею» [Философская энциклопедия, 1967, т. 4, с. 336].
I В 90-е гг. XIX в. благодаря работам философа и психолога В. Джеймса (1842-1910) прагматизм получил широкую популярность. Благодаря работам другого американского философа, психолога и педагога Дж. Дьюи (1859-1952), который начинал с прагматической интерпретации логики, такой вариант прагматизма, как инструментализм, превратился в универсальный метод мышления, став в США «почти официальной философией». Основой логических форм и законов Дьюи объявил he отражение законов бытия, а «способ действий».
Инструментализм — это разновидность прагматизма, разработанная Дьюи и рассматривающая интеллект в качестве средства приспособления к изменяющимся условиям среды.
2.8.2. Фаллибилизм
Ч. Пирса (1839-1914) упрекали в смешении логических и психологических аспектов позитивизма как методологии научного мышления. Отметим здесь только два момента. Первый — рассмотрение основной функции мышления и научного познания вообще с позиций биологического и психологического удовлетворения. Согласно Пирсу, познание позволяет преодолевать «беспокойное и неприятное состояние сомнения», в результате чего достигается вера, на основании которой человек может действовать без сомнений и колебаний. Второй — введение представлений о том, что научное познание может начинаться с любых гипотез, в том числе и ошибочных. Акцентирование предположительного характера научного знания привело Ч. Пирса к обоснованию фаллибилизма. В своей описательной психологии В. Дильтей выделил именно предположительность гипотез в качестве основного упрека объяснительному методу в науке (и объяснительной психологии). Для фаллибилизма гипотетичность научного знания выступает естественной составляющей его становления.
Фаллибилизм — это методологическая позиция, согласно которой любое знание лишь приблизительно и вероятностно.
Ч. Пирс подчеркнул, что научное знание может начинаться с любых предположений, в том числе и ошибочных. Научное исследование — это «жизненный процесс», протекающий в критических спорах и проверках предположений как научных гипотез.
Позитивным результатом такого процесса является корректировка гипотетического знания и повышение вероятности его как знания истинного. В критическом реализме К. Поппера идея фаллибилизма пре-
60 Глава 2, История развития и современные представления...
образована с учетом ориентировки на роль критического размышления в построении объективного знания и возможность оценивания правдоподобия научных гипотез. Представлению этой методологической концепции, противопоставившей позитивистским установкам теорию наиболее строгой проверки гипотез как теоретических реконструкций на основе опытных данных, мы посвятили специальное место, поэтому далее кратко остановимся на других, не упоминавшихся еще концепциях.
Социологический аспект четко выделяется в подходе Дж. Агасси, рассматриваемом как вариант фаллибилизма [Агасси, 1994]. Поставив вопрос о соотношении автономности науки в обществе и автономности ученого в рамках научного сообщества, он настаивает на приоритете автономности ученого. Ученый взламывает устоявшиеся каноны научной работы, включая в контекст научного познания «философские, политические и экономические баталии, идущие в той общественной среде, в которую погружена наука». То есть не устоявшиеся нормативы или парадигмальные установки ученых, а их независимость и самостоятельность в выдвижении проблем и поиске путей их решения лежат в основе развития научного знания.
2.8.3. Релятивизм и операционализм
Признание относительности научного знания имеет иные истоки в старых философских концепциях, получивших названия релятивизма и номинализма.
Метафизический релятивизм, признававший существование вещей и их свойств только в отношениях к другому (например, воспринимающему их субъекту), восходит еще к позиции Д. Беркли (1685-1753), высказанной им в «Трактате о началах человеческого знания». Гносеологическим релятивизмом отличаются все концепции, считающие научные знания значимыми лишь в определенных пределах (а значит, необъективными). Протагоровское «Человек есть мерило всех вещей» — первое обоснование этой позиции, связывающей любое знание с индивидуальным опытом. Путь от философии эмпиризма к философии эмпириокритицизма — одна из линий обоснования относительности знаний в теории познания. Критический рационализм К. Поппера — другой путь, предполагающей возможность объективного знания (на основе ограничения поля неверных гипотез в результате их экспериментальной проверки).
Ситуативность, условность и относительность научного знания подчеркивается в релятивистских концепциях, первая из которых связана
2.8. Старые дихотомии в современных методологических подходах 61
с именем В. Джеймса. Прагматизм В. Джеймса задавал такой критерий истинности мышления, как его польза, выгода, к которой оно приводит. Представлены ли в мышлении производственные, бытовые, религиозные или научные связи — это менее важно, чем то благоустройство, к которому они могут приводить. Таким образом, эта концепция предполагает относительность истинности с точки зрения подчиненности гностических целей иным — прагматическим. Другой существенный ее аспект — признание в качестве реальности всего, во что верит человек. Критерии истинности и реальности начинают совпадать, если суждение (будь то знание или верование) приводит к нужным (удовлетворяющим человека) последствиям.
Автономность и относительность знания утверждаются в одной из концепций операционализма, с философским обоснованием которой выступил в 1927 г. П. Бриджмен (1882-1961) в его «Логике современной физики» (а высказал эту идею в 1920 г. физик Н. Кэмпбелл). В этой методологии экспериментальная процедура стала выступать как средство выявления точного физического смысла некоторых физических понятий, т. е. определение понятия имеет смысл только в конкретном операциональном контексте.
Существеннейшим признаком научного знания является возможность операционализации как установления операций, посредством которых человек задает представление об опытных данных (эту линию представления научного знания мы уже рассматривали при знакомстве с общими положениями неопозитивизма). Операционализм подчеркнул, что научное знание не может рассматриваться безотносительно к психике индивида и ситуации его получения. Значения научных понятий определяются операциями, которые относятся к способам получения индивидуального опыта. Операции ограничены временным аспектом их осуществления и не должны рассматриваться как надындивидуальные сущности. Общественная наука, с точки зрения автора этой концепции, — миф, поскольку научная деятельность — это личное частное дело. «Моя наука операционально отличается от вашей науки, как и моя боль отличается от вашей боли. Это ведет к признанию того, что существует столько наук, сколько индивидов» (пит. по кн.: Лекторский, 1972).
2.8.4. Номинализм, реализм, рационализм
Номинализм — философское учение, согласно которому общие понятия не имеют онтологического содержания. Общее сводится к словам, Или именам (nomina). В схоластике — в Средние века — номинализм противостоял реализму (в решении проблемы универсалий).
62 Глава 2. История развития и современные представления...
Концептуализм признавал уже существование общих понятий в познающем их уме.
Реализм — «объективно-идеалистическое философское учение, согласно которому общее обладает объективным существованием, предшествует единичным конкретным предметам независимо от них» [Философская энциклопедия, 1967, т. 4, с. 474].
С таким пониманием не следует путать критический реализм К. Поп-пера, который адекватнее называть критическим рационализмом.
Релятивизм в сочетании с номинализмом стал характерным и для новых философских направлений, в частности неопозитивизма уже упоминавшегося критика позитивизма, американского логика, математика и философа У. Куайна. Он рассматривал проблему возможностей научного познания как выявления его пределов, задаваемых рамками формальной системы, объединяющей получаемые с помощью наблюдения и эксперимента данные. Логические и лингвистические аспекты анализа роста научного знания стали в этой концепции главенствующими. В споре с одним из классиков неопозитивизма Р. Карнапом он подчеркивал, что принятие тех или иных языковых каркасов — результат, получаемый в практике научной деятельности ученых. Взаимное согласие, или конвенция, — это социально-психологический, а не формально-лингвистический фактор.
Фаллибилизму сегодня противостоят различные концепции рациональности. Отметим самое широкое понимание онтологического рационализма (идущее от Платона и Лейбница до Гегеля).
Рационализм — «любое учение, согласно которому всякая реальность имеет в себе самой или в начале, от которого она происходит, достаточное основание для своего бытия» [Философская энциклопедия, 1967, т. 4, с. 470].
В теории познания рационализм стал той философской базой в XVII в., которая противопоставила ортодоксальному теологическому мировоззрению осмысление достижений математики и естественных наук, где получение истины с логическими свойствами всеобщности и необходимости связывалось не с опытом, а со свойствами самого разума. «Ослабление» классического рационализма обсуждалось выше в связи с теорией познания И. Канта. Рационализму противостояли интуитивизм и другие иррационалистические теории познания.
Новые зарубежные концепции рациональности связываются с оцениванием как основополагающих научных гипотез, так и правил их проверки, институциализирующих путь к истинному знанию. И эти
2.8. Старые дихотомии в современных методологических подходах 63
пути сопричастны друг другу, так как люди способны децентрироваться с одних типов рациональности на другие, понимая друг друга.
Реализм также прослеживается в современных методологических концепциях. Автор одной их «сильных» версий реализма В. Ньютон-Смит формулирует следующие утверждения: 1) теоретические высказывания истинны или ложны в зависимости от того, каким мир оказывается сам по себе, а не в силу познающего его ума; 2) доказательствами истинности теории могут выступать свидетельства существования тех сущностей, которые должны существовать, чтобы теория была истинной; 3) можно рационально решить, какая из конкурирующих теорий более близка к истине; 4) исторически сложившаяся последовательность теорий в естественной науке является последовательностью теорий, расположенных по мере большего приближения к истинности (цит. по кн.: Помогайбин, 2001, с. 386).
И наконец, отметим жизненность последнего из названных противопоставлений — рационализма и интуитивизма.
2.8.5. Интуитивизм
Интуитивизм в теории познания выступает как разновидность иррационализма. В XX в. его крупнейшие представители — А. Бергсон, Э. Гуссерль, Н. Лосский. В воззрениях Декарта и Спинозы интеллектуальная интуиция представляла собой высший акт разумного познания, не исключающий логического мышления и чувственного отражения. В интуитивизме как методологии познания интуиция становится иррациональным актом познания, в котором якобы преодолевается противоположность между субъектом и объектом.
Уже Платон (427-347 гг. до н. э.) утверждал возможность созерцания идей путем внезапного озарения, предполагающего длительную подготовку ума и ведущего к непосредственному интеллектуальному знанию (путь интеллектуальной интуиции). Декарт считал, что разум в форме интуиции приводит к более достоверному знанию, «чем сама дедукция». А. Бергсон (1859-1941), выступая против механицизма и догматического рационализма, утверждал первичность «реальности жизни», сущность которой постижима лишь интуицией. Вслед за А. Шопенгауэром (1788-1860) он настаивал на иррациональности интуитивного познания. «Чистая интуиция», с его точки зрения, не требует понятийного различения, а значит, дает рационально невыразимое знание.
Интуитивное познание как путь к истине противопоставлялось рациональному и в методологии. Немецкий философ Э. Гуссерль (1859 — 1938) выдвинул программу превращения философии в строгую дис-
64
Глава 2. История развития и современные представления.,,
циплину, задающую основы логики научного знания. Этому был посвящен его двухтомник «Логические исследования»; позднее он стал усматривать функцию философии как раскрывающей не мир науки, а «жизненный мир». Рассмотрев кризис европейских наук как кризис объективизма, он попытался создать рационализм нового вида. Этим новым направлением стала феноменология, сделавшая основным «вопрос о структуре процесса "переживания" истин и общезначимых идей, взятого в виде целостности, в виде непрерывного потока» [Современная буржуазная философия, 1978, с. 214]. Главным методом такого изучения потока сознания стала интеллектуальная интуиция.
В отличие от интуитивизма Бергсона, ориентированный на феноменологию Гуссерля интуитивизм предполагал необходимость рефлексии актов сознания и данного в них содержания. Постижение же феноменов на этом пути происходит путем созидающей интуиции, которая требует освободиться от привычного хода мысли (с его «естественными установками»), чтобы вернуться к изначальной данности любых явлений. Этому служит феноменологическая редукции — попытка «приостановки» привычных суждений и верований. Непосредственное и беспредпосылочное созерцание «чистых сущностей» — единственно правильный путь понимания сознания с трансцендентально-феноменологической позиции.
Об ориентировке на непосредственное знание мы будем далее говорить в контексте противопоставления современных парадигм в психологии (глава 9), а о понимании такого пути познания как метафизического - в противопоставлении Л. С. Выготским двух психологии (глава 5). В данной же краткой справке отметим только, что, несмотря на его программные устремления, имя Гуссерля стало связываться именно с иррационалистическими течениями в философии. Его ассистент М. Хайдеггер последовательно реализовал феноменологический метод для критики научного познания (сам Гуссерль считал, что используемые им понятия искажены в подходе Хайдеггера). Но в целом феноменология признается одним из источников экзистенциализма.
2.8.6. Теоретическое — эмпирическое
Отношение теории к опытным данным и критерии, отличающие собственно теоретическое знание, обсуждаются не только в философско-методологических работах, но и в позициях ученых, вырабатывающих эти критерии как обобщения хода научной деятельности. Приведем в качестве примера критерии теории, предложенные великим физиком А. Эйнштейном. Любая научная теория отличается
2.8. Старые дихотомии в современных методологических подходах 65
тем, что она должна (цит. по кн.: Помогайбин, 2001): «а) не противоречить данным опыта, фактам; б) быть проверяемой на имеющемся опытном материале; в) отличаться "естественностью", т. е. "логической простотой" предпосылок (основных понятий и основных соотношений между ними); г) содержать наиболее определенные утверждения: это означает, что из двух теорий с одинаково "простыми" основными положениями следует предпочесть ту, которая сильнее ограничивает возможные априорные качества систем; д) не являться логически произвольно выбранной среди приблизительно равноценных и аналогично построенных теорий (в таком случае она представляется наиболее ценной); е) отличаться изяществом и красотой, гармоничностью; ж) характеризоваться многообразием предметов, которые она связывает в целостную систему абстракций; з) иметь широкую область своего применения с учетом того, что в рамках применимости ее основных понятий она никогда не будет опровергнута; и) указывать путь создания новой, более общей теории, в рамках которой она сама остается предельным случаем».
Сложившимся в естествознании методологическим основанием построения теоретического знания служит использование так называемых идеальных объектов. Такие идеальные объекты играют центральную роль в представлении научных законов. Теоретическая модель существенных связей как бы полагается на изучаемую реальность. При этом гипотетическое знание, с одной стороны, оформляется средствами идеализации (включая моделирование и мысленные эксперименты), а с другой — проверяется по отношению к возможности описания и объяснения этой реальности с помощью устанавливаемых законов.
Для гуманитарных наук пути и средства построения теории могут быть иными. Здесь может быть неадекватной как идея полагания (дедуцирования) законов на изучаемую реальность, так и путь построения идеализированных объектов. Но с точки зрения основных средств мышления в гуманитарных науках также используются пути критической проверки обобщений, полагаемых в качеств теоретических предположений.
Психологические теории имеют очень разные структуры, а мышление психологов разных научных школ в разной степени ориентировано на методы, предполагающие оценку истинности теории, а не только демонстрацию соответствующих ей фактов. В науковедении пути, характеризующиеся поиском подтверждающих и, напротив, опровергающих теорию данных, связываются с более ранними и более поздни-
3-3016
66 Глава 2. История развития и современные представления..
ми периодами в развитии науки. Психология чрезвычайно неоднородна с точки зрения уровня и направлений в развитии своих теоретических представлений в различных предметных областях и тем более — в сфере методических путей проверки психологических гипотез. И анализ уже опробованных методологических подходов в рефлексии собственных путей организации исследования — необходимое звено критической оценки психологического знания.
2.9. Постнеклассическая стадия развития науки
По В. С. Степину [Степин, 2000], постнеклассическая наука формируется в ходе четвертой глобальной научной революции, начавшейся в последней трети XX в. В этот период изменяется сам характер научной деятельности в силу появления принципиально новых средств добывания, хранения и использования научных знаний практически во всех сферах человеческой жизни. Сложные и дорогостоящие приборные комплексы обслуживаются и используются большими коллективами и начинают функционировать аналогично средствам промышленного производства. На первый план начинают выдвигаться междисциплинарные исследования и проблемно ориентированные формы исследовательской деятельности. В выборе целей исследования наряду с познавательными все большую роль играют экономические и социально-политические факторы.
Работа в рамках комплексных программ приводит к сращиванию в единой системе деятельностей теоретических и экспериментальных, фундаментальных и прикладных знаний, интенсификации прямых и обратных связей между ними. Постепенно стираются жесткие границы между картинами реальности, выстраиваемыми различными науками, и появляются фрагменты целостной общенаучной картины мира. Новые возможности полидисциплинарных исследований позволяют делать их объектами сверхсложные уникальные системы, характеризующиеся открытостью и саморазвитием. Наиболее сложные и перспективные исследования имеют дело с исторически развивающимися системами, которые формируют со временем все новые уровни своей организации, появление которых влияет на уже существующие, меняя связи и композицию их элементов. Формирование каждого нового уровня сопровождается прохождением систем через состояние неустойчивого равновесия (точки бифуркации), и в эти моменты небольшие случайные воздействия могут привести к изменению направлений развития и появлению новых структур.
2.10. Постпозитивистская трактовка развития науки 67
Саморазвивающиеся системы1 характеризуются синергетическими эффектами и принципиальной необратимостью процессов. Взаимодействие человека с такими системами не является чем-то внешним, а как бы включается в систему, изменяя каждый раз поле ее возможных состояний. При этом человек имеет дело не с жесткими предметными свойствами, а со своеобразными констелляциями возможностей, и перед ним каждый раз возникает проблема выбора линии развития из множества путей эволюции системы. При этом сам выбор необратим и чаще всего не может быть однозначно просчитан. Создаются новые методы предсказания — построение сценариев возможных линий развития системы в точках бифуркации. С идеалом науки как аксиоматико-дедуктивной системы все больше конкурируют методы исторической реконструкции, ранее применявшиеся преимущественно в гуманитарных науках.
Постнеклассическая наука — современная стадия в развитии научного знания, добавляющая к идеалам неклассической науки требования учета ценностно-целевых установок ученого и его личности в целом.
Эти требования не только не противоречат идеалам объективности научного знания, но и являются его условием. Такая постановка вопроса перекликается с пониманием определенной части научного знания как знания личностного (по М. Полани).
2.10. Постпозитивистская трактовка развития науки
Представление о постнеклассической картине мира тесно связано с развитием постпозитивистской философии. Постпозитивизм предполагает преодоление позитивистских и неопозитивистских подходов к построению научного знания.
В философии постпозитивизма поиск новых критериев рациональности проходил по другим методологическим основаниям, чем применительно к стадии неклассической науки. Нацеленность на получение объективного знания была заменена идеей множественности истины и путей ее получения.
Представленное понимание постнеклассического этапа в развитии науки опирается на новый идеал рациональности, который был обоснован в философии постпозитивизма. Наиболее ярким представите-
1 Термин «самоорганизующаяся система» был введен в 1947 г. Эшби в его «Принципах самоорганизации динамической системы». В этом понятии фокусировались ряд проблем теоретической кибернетики в 50-е гг. XX в. Потом оно вошло в биологию, социологию; возникли представления о самообучающихся и саморазвивающихся системах.
68
Глава 2. История развития и современные представления..
лем этого направления выступил П. Фейерабенд, родившийся в Вене американский философ (1924-1994), который ввел представление об иррациональных критериях развития науки.
Он критиковал положения Поппера и Лакатоса о возможности приближения к истине на пути смены научных теорий. В отличие от сторонников неопозитивизма Фейерабенд считал необходимым рассматривать теоретическую нагруженность научных понятий и представлений как необходимый компонент развития науки. Но с этим связан и другой аспект его подхода: признание, что каждая теория создает свой язык описания фактов и свои логико-методологические стандарты их опытной проверки. Поэтому теории становятся несоизмеримыми. На место попперовского приближения к истине посредством конкурирующих теорий был выдвинут принцип плюрализма как сосуществования разных теорий, ни одна из которых не может иметь статуса более истинной, В частности, потому, что любая теория не учитывает не укладывающейся в ее русло фактологии. Кроме того, этот принцип означает право выбора за исследователем, какой методологии ему придерживаться. И здесь не может быть никакого «методологического принуждения». Ограничение же в выборе уродует развитие, и это несовместимо с принципами гуманизма и развития индивидуальности.
Вместо принципов верификации и фальсификации гипотез Фейер-абендом был выдвинут принцип контриндукции, или противоиндук-ции, предполагающий возможность объяснения накопленных в рамках одной теоретико-эмпирической школы фактов с позиций другой, конкурирующей теории; поиск альтернативных объяснений в прошлом; изменение смысловых контекстов вместо отбрасывания не соответствующих фактам теорий. В условиях неопределенности и наслоения смыслов скорее можно ожидать творчества и прорывов в новых направлениях.
Наконец, Фейерабендом было предложена привлекать такие «вне-научные средства», как мифологические, религиозные или дилетантские построения. Последнее совершенно несовместимо с попперовским подходом, по которому наука не занимается любыми гипотезами и построения научных теорий профессионалом в корне отличаются от «догадок» дилетанта. По отношению к психологии, которую, как писал А. В. Юревич, захлестнула волна иррационализма, этот принцип как раз можно считать реализованным. Другой вопрос — оценка его плодов.
Итак, в постнеклассической картине мира постепенно уходят на задний план и идея истинности познания (отсюда упрек постпозитивизма в иррационализме), и идеалы «ценностно нейтрального» исследования;
2 ю. Постпозитивистская трактовка развития науки 69
аксиологический фактор начинает входить в состав объясняющих положений; вненаучные средства (миф, религия, игра) уже не противопоставляются собственно научному теоретико-эмпирическому познанию. Если в классическом типе рациональности за скобки выносится все, что относится к субъекту и средствам его деятельности, а в неклассическом типе рациональности реализуется установка на относительность истинности знаний с точки зрения изменения свойств объекта изучения средствами и формами познавательной деятельности, то постнеклассический тип рациональности требует учета не только средств и процедур познания, но и ценностно-целевых установок субъекта познавательной деятельности, а значит, и его личностных характеристик. Вернемся мы к этому в главе 7, представляя зарождение постнеклассической психологии.
3.1. Особенности психологического знания 71^