«Леонид Евгеньевич ПОПОВ АЛКОГОЛЬ И ЧЕЛОВЕК Томск 2012 Доктор физико-математических наук, профессор, ...»

3. Алкоголь поражает кровеносную систему человека, вызывая склеивание красных кровяных клеток – эритроцитов и, как следствие, тромбоз мелких сосудов, а также разрывы их стенок. Алкоголь не сосудорасширяющее, а сосудозакупоривающее средство.
4. Лишая ткани кислорода в результате тромбоза сосудов, алкоголь вызывает гибель клеток всех органов и систем человеческого организма, уменьшается объём мозга и число нервных клеток ЦНС, атрофируется печень, половые железы, слабеет сердечная мышца и т.д. Нет такого органа, который не испытывал бы дегенеративных изменений под действием алкоголя.
5. Каждая доза алкоголя, принятая человеком, оставляет в его организме необратимые повреждения, которые накапливаются с увеличением суммарного количества выпитого в течение всей его жизни.
6. Безвредной дозы алкоголя не существует!
7. Алкоголь не стимулятор, как нередко думают, он – депрессант. Он угнетает все функции человеческого организма.
8. Алкоголь снижает творческий потенциал человека, лишает его радости творчества, делает его "алкогольным автоматом".
9. Под воздействием алкоголя человеческое общение теряет содержательность, принимает примитивные формы.

10. Алкоголь нарушает структуру ДНК, нередко необратимо. Он вносит свои зловещие поправки в развитие нового человека, запрограммированное генетически. Степень развития мозга и интеллектуальные возможности человека, его рост и вес, черты лица и характера определяются алкоголем не в меньшей степени, чем генами.

11. В облике и поведении ребёнка, рождённого пьющего женщиной, всегда присутствуют отклонения от нормы типа «алкогольного синдрома плода».

12. «Пьяное» зачатие всегда приводит к дефектам развития ребёнка, часто весьма тяжёлым.

13. Таким образом, к двум обычно обсуждаемым факторам формирования человека – среда и наследственность – необходимо добавить третий – алкоголь, который нередко оказывается решающим.

14. Алкогольные нарушения генофонда накапливаются, увеличивая число детей, страдающих врождёнными болезнями.

Мы уже не упоминаем здесь о тех сотнях тысяч и миллионах несчастных людей, которые стали хроническими алкоголиками, утратив человеческий облик. О них много говорится и пишется. Достаточно уже того, что этими людьми занимаются (подумать только) тысячи медицинских работников и даже учёных; для них разрабатываются специальные диеты и курсы лечения. Очень дорого обходятся они обществу! Но ещё ужаснее то, что алкоголь крадёт у этих людей самих себя, этим людям так и не довелось узнать, что это такое – быть человеком.

Всё это мы должны учесть, решая вопрос о том, какое место алкоголь должен занять в жизни каждого из нас, в жизни наших детей, наконец, в жизни детей и внуков наших детей. При этом будем постоянно помнить, что, решая этот вопрос для себя, мы решаем одновременно судьбу многих людей будущего, наших отдалённых потомков.

И если взвесить всё это, становится ясным, что решение наше может быть только одним – тем, которое записано в Постановлении ЦК КПСС и Совета министров СССР: борьба за "полное искоренение… употребления алкоголя"^[2], т.е. борьба за трезвость мысли, за ясный, незамутнённый взгляд на мир, за спасение наших детей и будущих поколений от разрушительных последствий варварских алкогольных ритуалов и обычаев, дошедших до наших дней. Выбора здесь нет, наука диктует единственное решение.

При подготовке настоящих материалов к лекциям и беседам со студентами использована следующая литература.

1. Научно-популярная литература

1. Федотов Д.Д. Алкоголь и психическое здоровье. - М.: Знание, 1974.

2. Энтин Г.Т. Когда человек себе враг. - М.: Знание, 1973,

3. Лубоцкая-Россельс Е. М. Алкоголь и дети. - М.: Медицина, 1973.

4.Curtis L.R. Alcohol: fun or folly? Library of Congress Card № 65-27483. Published Navy Department (For government use only), 1966.

5. Сытинский И.А. Алкоголь и мозг (нейрохимия алкоголизма). - М.: Знание, 1978.

6. Капустин А.В. Алкоголь – враг здоровья. - М.: Медицина, 1978.

7. Углов Ф.Г. Человек среди людей // Наш современник. М. 1978. №8, 9.

8. Носов Н. Об употреблении спиртных напитков // Иронические юморески. М.: Советская Россия. 1969.

2. Научная литература

1. Энгельс Ф. Положение рабочего класса в Англии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд. - М. 1955. - Т. 2. - С. З36-337.

2. Езриелев Г.И. Новые аспекты патогенеза алкоголизма. - Л., 1975.

3. Гукасян А.Г. Хронический алкоголизм и состояние внутренних органов. - М., 1966.

4. Сидорова Б.Ф. Возраст и восстановительная способность органов у млекопитающих, - М.: Медицина, 1976.

5. Бак В. Химическая передача нервного импульса. - М.: Мир, 1977.

6. Асратян Э.А. Иван Петрович Павлов. - М.: Наука, 1974.

7. Черкес В.А. Передний мозг и элементы поведения. - Киев: Наукова думка, 1978.

8. Естественно-научные основы психологии / под ред. А.А. Смирнова, А.Р. Лурия, В.Д. Небылицына. - М.: Педагогика, 1976.

9. Проблемы генетической психофизиологии человека, - М.: Наука, 1978.

10. Сентаготтан Ж., Арбиб М. Концептуальные модели нервной системы. - М.: Мир, 1976.

11. Сытинский И.А. Гамма-аминомасляная кислота – медиатор торможения. - Л., 1977.

12. Явлин А.П. Состояние периферического и мозгового кровообращения при хроническом алкоголизме // Журн. невропатологии и психиатрии. 1977. №3.

13. Miglioli M., Butehel H., Campanini T., De Risio C “Boll. Sec. ital. biol. Spep.” 1978, №12, 1059-1062. РЖ "Токсикология", реф. 3.75.431, 1979. "К проблеме выявления: полушария головного мозга, наиболее поражаемого алкоголем".

14. Сытинский И.А., Солдатенков А.Т. Строение и лечебные эффекты гамма-аминомасляной кислоты // Природа. М. 1979.

15. Hayashi T., Ito Z., Hass J. Proc. Int Med. Symp. Alcohol and Drug Depend” Tokyo and Kioto, 1977, Abstr., Kioto, 1978, 131. РЖ "Токсикология'', реф. 11.75.289, 1978. "Поражения слизистой оболочки крыс, вызванные алкогольно-иммобилизационным стрессом".

16. Alcohol and alcohol problems: new thinking and new direction. Ed. By William J. Filstead, Cambridge (Mass), Ballinger publ., 1976.

17. Alcohol abuse and alcoholism programs. A techn. Assistance; manual for health system agencies. U.S. Bureau of health planning and resource development, 1978.

18. Arhtar M. Sexual disorders in male alcoholies. “Alcohol and Drug. Depend.” New York – London, 1973, 3-13.

19. Tarnowska-Dziduszko E. Markiewich D. “Newropatol. Pol.”, 16, 3, 399-412, 1978. РЖ «Токсикология» реф. 1.75.624, 1978. «Функции обоняния и вкуса у больных алкоголизмом с корсаковским психозом».

20. Першкова Г.Е., Белоусова Т.А., Брагин М.А., «Кардиология», №5, 150-156, 1978, РЖ «Токсикология», 1978, реф. 10.75.333 «Алкогольные кардиомиопатии».

21. Kin Kono, Kunidjo Kodjima, “Proc. Int. Med., Symp. Alcohol and Drug Depend”, Tokyo and Kyoto, 1977, Abstr. Kyoto, 128, 1978. РЖ «Токсикология», 1, 1979, реф. 1.75.616. «Паталогоанатомическое изучение головного мозга больных хроническим алкоголизмом в Японии».

22. Коваль А.З. «Врачебное дело», №5, 145-147, 1978. РЖ «Токсикология», 1978, реф. 10.75.354. «Клинические особенности течения инфарктов мозга у больных с алкогольной интоксикацией».

23. Blam S., Iant R., Mecham M., “J. Slud Alc. 39, №3 548-551, 1978.

24. Tarnowska-Dziduszko E. Markiewich D. “Newropatol. Pol.”, 16, 3, 399-412, 1978. РЖ «Токсикология», реф. 1.75.629. 1979, «Морфология базальных ганглиев кровеносных сосудов мозга при хроническом алкоголизме».

25.Athen D., Beckmann N., Ackenheil M., Markianes E. “Arzneimittel-Forsch.” 28, №9, 1527-1528, 1978. РЖ «Токсикология», реф. 1.75.626. 1978. «Биохимические исследования при белой горячке».

26. Cala Z., Jones B., Mastaglia I., Wiley B., РЖ «Токсикология», реф. 10.75.351. 1978, «Токсикология», Атрофия мозга, интеллектуальные нарушения у больного алкоголизмом».

27. Hamill O., Adams D., Zage I., “Clin. And Exp. Pharmaceutical and Phisics”. 5, №3, 275, 1978. РЖ «Токсикология», реф. 12.75.272, 1978 «Влияние эталона на глутаматный синапс».

28. Kucek I., “Stud. Psychol.” 20, №1, 46-54, 1978. РЖ «Токсикология», реф. 10.75.353. 1978. «К вопросу о субъективных предпосылках толерантности больных алкоголизмом к нагрузке».

29. Atlas M., Hamley H., Stulz D., Jones M., McAllisker R., “Circulation” 58, №3, part 1, 566-572., 1978.

30. Joliequist S., Carlsson A., “J. Pharm. And Pharmacol” 30, №11, 728, 1978. РЖ «Токсикология», реф. 3.75.400., 1979 «Изменение центрального метаболизма катехоламинов после однократного введения алкоголя».

31. Santolayo J., Martinez C., Zorostiza E., “Jac. Med. Billac” 75, №4, 285-292, 1978. РЖ «Токсикология», реф. 1.75.68, 1979. «Алкогольный синдром плода».

32. Buckalew Z., “Res. Commen. Psychol, Psychiat. and Behaviour” 3, №4, 353-358. РЖ «Токсикология», реф. 3.75.438. 1979. «Влияние потребления алкоголя в период вскармливания на активность потомства».

Томск, Москва, 1979 г.

10. К ЧИТАТЕЛЮ

Содержание разделов 1-9 этой брошюры сложилось в течение 12 лет (1967-1979 годы) и является результатом многих встреч лектора – её составителя – с различными аудиториями. Слушателями были рабочие предприятий г. Томска, колхозники и рабочие совхозов, лесозаготовители, школьники, учащиеся ПТУ, студенты, учителя, преподаватели ВУЗов и техникумов, врачи, пропагандисты сети политического просвещения, учёные, инженеры и техники предприятий, работники милиции. Лекции проходили в цехах заводов, школьных классах, вузовских, заводских и сельских клубах. В каждой лекции или беседе слушатели принимали самое активное и непосредственное участие своими острыми вопросами, заинтересованным обсуждением, которое иной раз затягивалось на много часов. Иногда с лекции, начавшейся после рабочего дня в пять или семь часов вечера, мы расходились в двенадцатом часу ночи (по просьбе вахтёра). Был и такой случай в сельском клубе, когда лекция (перед киносеансом!) закончилась чем-то вроде митинга. До сих пор я чувствую вину перед жителями Новой Бурки (Бакчарский район), которые десять лет тому назад попросили меня передать областным руководителям свои предложения по ограничению продажи спиртных напитков, за то, что я не выполнил их просьбу. Сначала не сообразил, куда следует обратиться, а потом забыл за текущими делами.

За 12 лет выступлений с лекциями по тематике трезвеннической ориентации не помню ни одной лекции, которую можно было бы назвать не удавшейся. Любая аудитория принимала мой рассказ близко к сердцу, с тревогой за растраченные силы и здоровье миллионов людей, за искалеченные и не состоявшиеся человеческие судьбы. Навсегда остались в памяти тяжёлое молчание могочинских лесозаготовителей (куда девались шуточки, которыми они обменивались в начале беседы), потрясённые взгляды школьников Новой Бурки, Богашёва, Томска. Невозможно забыть рыдания женщины во время лекции в швейном цехе комбината бытового обслуживания в Бакчаре. Между тем, я никогда не был не только блестящим оратором, но и просто хорошим лектором. Просто я рассказывал всю известную мне правду об алкоголе. Рассказывал всё то, что узнавал, проводя недели в библиотеке им. Ленина над реферативными журналами, монографиями, ежеквартальниками, над биофизической и медицинской научной периодикой. Рассказывал всё, что мог почерпнуть из бесед с биофизиками, изучающими механизмы действия алкоголя на организм животного и человека. Старался рассказывать обстоятельно, стремился осветить именно научную сторону проблемы, уделять особое внимание тем фактам и представлениям, которые уже складываются в концепции, позволяют вскрывать взаимосвязи явлений и, следовательно, дают слушателям пищу для дальнейших размышлений и самостоятельных выводов.

Убеждённость в необходимости утверждения трезвого образа жизни в советском обществе мы, томские лекторы, черпали тогда не только из истории страны, из партийных документов, но и из выступлений на собраниях партийного актива Е.К. Лигачёва, тогда первого секретаря Томского обкома КПСС.

На общий настрой лекций и бесед, на форму изложения фактического материала оказывал, несомненно, влияние гражданский пафос публицистических и научно-популярных работ озабоченных советских людей: писателя Н.Н. Носова (1969), врача-педиатра Е.М. Лубоцкой-Росселье (1973), психиатров Г.М. Энтина (1973), Д.Д. Федотова (1974), хирурга академика АМН СССР Ф.Г. Углова (1977), выдающегося земледельца почётного академика ВАСХНИЛ Г.С. Мальцева и других. И аудитория отзывалась на правдивый и неравнодушный рассказ. Люди не могли удержаться от взволнованных реплик, помогали найти точное слово, помогали лектору, ушедшему в сторону, вернуться к основной нити рассказа. Я никогда не проводил анкетирования, но общее настроение каждой аудитории чётко проявлялось в характере вопросов, реплик, споров. Главный вывод для большинства слушателей был всегда одним и тем же: необходимо делать всё, чтобы изгнать алкоголь из жизни нашего общества как можно скорее, полностью и навсегда.

Текст этой брошюры складывался не столько в те недели и месяцы, которые были проведены в библиотеках за лекторской обработкой имеющейся научной информации, за адаптацией её к будущим слушателям – людям самых разных возрастов и профессий, одним словом, не столько во время работы, которую называют подготовкой к лекции, сколько во время самих лекций и последующего общения со слушателями. Фактически содержание брошюры является результатом коллективных раздумий слушателей и лектора, причём, слушателей – в первую очередь.

Эта брошюра была подготовлена в 70-е годы и отражает своё время. Между тем, важные результаты, относящиеся к детальному описанию закономерностей и выявлению механизмов воздействия алкоголя на центральную нервную систему и на организм в целом, были получены в последние 15-20 лет. В этом легко убедиться, посмотрев списки литературы, цитируемой в последних монографиях по проблеме (например, «Мозг и алкоголь» Э.Н. Поповой с сотрудниками, 1984 г.; «Этиловый алкоголь» Н.П. Скакуна с сотрудниками, 1985 г.; «Профилактика алкоголизма» Н.Я. Копыта и П.И. Сидорова, 1986 г.; «Алкоголизм и организация наркологической помощи» Е.Д. Красика с сотрудниками, 1985 г.). За время, прошедшее после появления брошюры в качестве методического указания для кураторов студенческих групп, в медицине и биологии получена обширная информация о характере и природе воздействия алкоголя на человека и животных: в перечисленных монографиях от 25 до 70 % всех ссылок на литературные источники приходится на 80-е годы. Однако перерабатывать текст брошюры с тем, чтобы учесть новые данные сейчас, пожалуй, не имеет смысла. Он представляет интерес именно как отражение коллективного мнения широкого круга томичей по поводу проблем, связанных с алкоголем, которое сложилось в конце 60-х и в 70-х годах.

Необходимо указать наиболее крупные пробелы в тексте разделов 1-9. Во-первых, не рассмотрено нарушение под воздействием всепроникающего алкоголя так называемых гистогематических барьеров (Г.Н. Кассиль, 1983; Я.А. Росин, 1984 и др.), обеспечивающих каждому органу, каждой ткани ту среду, которая необходима для их нормальной жизнедеятельности. Наиболее надёжно защищены от многочисленных веществ, циркулирующих в крови, мозг (гематоэнцефалитический барьер, открытый Л.С. Штерн, 1938, 1960) и мужские половые железы (гематотестикулярный барьер, обнаруженный независимо С.С. Райциной, 1964; Манчини, 1964 и Чиквоиным, 1964). Упомянем также плацентарный барьер, отделяющий организм плода от кровеносной системы матери (Л.С. Штерн, 1927; И.А. Аршавский, 1982; Я.А. Росин, 1984). Повреждение гистогематических барьеров под воздействием алкоголя приводит к проникновению в межтканевую жидкость каждого органа веществ, несвойственных их нормальному химическому составу, отравление каждого органа продуктами обмена других органов. Происходит как бы общее самоотравление всего организма и, вследствие этого, нарушение функций всех его органов. Во-вторых, лишь мимоходом затронут генетический аспект проблемы, исключительная важность которого не требует пояснений. В-третьих, не рассмотрен один из центральных вопросов – воздействие алкоголя на сложную связь нейромедиаторов, нейромодуляторов, нейрогормонов, которое и заставляет большинство исследователей считать алкоголь, несмотря на его широкое – системное – действие на организм, прежде всего специфическим нервным ядом. Рассмотрение всех этих вопросов было бы интересно само по себе даже с чисто познавательной точки зрения, но оно ни в коей мере не изменило бы выводы, сформулированные в разделе 9, как и категорически отрицательное общее отношение к алкоголю любого здравомыслящего человека.

Однако, новые результаты, полученные биофизиками, физиологами, психологами в последние годы, позволяют значительно продвинуться в понимании биологической и социальной природы homo sapiens^[3]. В частности, установлено как естественно-научный факт, что поисковая деятельность, творческая активность человека является его биологической потребностью, одним из необходимых условий его физического и психического здоровья (В.А. Ротенберг, В.В. Аршавский, 1985). В связи с этим всё чаще лекции о здоровом образе жизни приходится начинать с рассказа о закономерностях и механизмах творческого мышления. Поэтому при подготовке настоящих материалов к новому изданию мы сочли необходимым включить дополнительный материал, посвящённый творческому мышлению, динамике интеллектуального развития, а также оценке влияния алкоголя и других повреждающих факторов на творческий потенциал человека (разделы 11-13). Дополнение подготовлено совместно с доцентом кафедры высшей математики Томского архитектурно-строительного университета Л.И. Лесняк.

ИЗ ОТЗЫВОВ

Главной особенностью рецензируемых дополнительных глав [11-13] брошюры Л.Е. Попова "Алкоголь и человек " является их острая социальная направленность.

Автор, используя в качестве модели творческую активность человека, анализирует пути индивидуального развития интеллекта, показывает негативные последствия действия этанола на мозг. Важным следствием работы является вывод о том, что люди пьющие "культурно" являются той средой, "которая порождает и поддерживает такие явления, как безынициативность, инертность мышления, ведомственную и профессиональную узость взглядов, бюрократизм".

Материалы, представленные Л.Е. Поповым, имеют систему убедительных доказательств, хорошо аргументированы. Работа заслуживает публикации и может быть рекомендована к широкому использованию в системе пропаганды научных знаний и трезвого образа жизни.

Действительный член Российской академии естественных наук,

заслуженный деятель науки РФ

Г.Ф. Плеханов.

Разделы 11-13 брошюры посвящены закономерностям творческого мышления. Автором сделана попытка оценить влияние алкоголя на творческий потенциал человека. В качестве аргументов, свидетельствующих о пагубном влиянии спиртных напитков на мыслительные способности и в целом интеллект человека, широко используются данные нейроморфологических исследований, проведенных, в основном, на животных. Отмечаются такие явления, как гибель и деградация нервных клеток, гипотрофия мозга. Автор ссылается и на работы по изучению высшей нервной деятельности алкоголизированных животных: выработка условного рефлекса у последних замедлена в 10-20 раз, причём возможно только пассивное, принудительное обучение. Эти данные однозначно свидетельствуют об отрицательном влиянии этанола на мозг.

В целом, рассматриваемые разделы брошюры (точнее, морфологические данные в них) основаны на достоверных, современных, серьёзных научных исследованиях ведущих учёных и свидетельствуют о разрушительном влиянии алкоголя на мозг.

Действительный член Российской академии медицинских наук

В.Я. Семке.

ТВОРЧЕСТВО, ЭМОЦИИ, АЛКОГОЛЬ

11. ТВОРЧЕСКОЕ МЫШЛЕНИЕ КАК БИОЛОГИЧЕСКАЯ ПОТРЕБНОСТЬ ЧЕЛОВЕКА

Интенсивность мыслительной деятельности человека, напряжен­ность его умственных усилий очень неравномерны. Наши мысли могут легко и свободно скользить чередой, не требуя никакого усилия. Они могут быть связаны с впечатлениями от непосредственного восприятия окружающего мира. Могут быть воспоминаниями, всплывающими не­произвольно, случайно. Мозг работает непрерывно, пока человек бодрствует.

Но вот спокойный ход мысли прекращается, как будто натолкнув­шись на непреодолимое препятствие. Мысль "застревает" и начинает "прокручиваться" вокруг какого-либо одного волнующего сюжета: нерешённой профессиональной проблемы, сложности во взаимоотношениях с кем-либо, обиды, не получившей "сатисфакции". Кажется, что выхода из возникшей ситуации нет... Но найти его совершенно необходимо! Напряжение мысли нарастает. Наша мысль мечется в поисках приемлемого решения, но снова и снова встречает непреодолимые пре­пятствия и неустранимые, как кажется, противоречия...

Внезапно наступает мгновение, когда ситуация, казавшаяся сложной и запутанной, вдруг становится естественной и понятной, а выход из неё – очевидным. Это – миг озарения. Миг – потому, что решение проблемы, над которой долго и напряжённо трудился наш мозг, приходит внезапно, в доли секунды, и приобретает словесное выражение в считанные секунды (Ж. Адамар, 1970, О.К. Тихомиров, 1969, 1984). Этот миг приносит с собой человеку чувство радости, успеха, победы.

В минуты после озарения, как правило, обнаруживаются новые основания для положительных эмоций. Оказывается, что новый подход позволяет решать и другие проблемы, что его можно применить и в других ситуациях и даже в других сферах деятельности. И несколько минут, непосредственно следующих за озарением, мысли и чувства человека захвачены новыми, внезапно открывшимися возможностями. Он испытывает чувства первопроходца, перед которым внезапно от­крылась новая страна. Стремительному полету мысли в эти минуты, как и мигу озарения, сопутствуют сильнейшие положительные эмоции, которые, вероятно, и называют радостью творчества.

Неравномерность работы мозга сохраняется даже во сне: спо­койная фаза сна, так называемый медленный или ортодоксальный сон, чередуется с фазой быстрого или парадоксального сна, во время ко­торой интенсивность работы мозга, регистрируемой по его электри­ческой активности, может быть такой же, как при бодрствовании и даже выше (В.А. Ротенберг и В.В. Аршавский, 1985).

Психологи выделяют две фазы мышления человека, очень разли­чающиеся по интенсивности физиологических процессов в нейрональных структурах головного мозга – репродуктивную и продуктивную или творческую (О.К. Тихомиров, 1969, 1984).

Весь предшествующий жизненный опыт человека, в том числе опыт его профессиональной деятельности, формирует в его центральной нервной системе огромное множество нейрональных моделей объек­тов и событий внешнего мира. Каждая модель обеспечивает быструю, почти автоматическую реакцию на определённую ситуацию. Мышление, не выходящее за пределы набора стереотипных реакций в ответ на стандартные ситуации, называют репродуктивным. Репродуктивное мышление оперирует сформировавшимися ранее мыслительными штампами, мыслями-рефлексами. Чем больше адекватных нейрональных моделей явлений и объектов внешнего мира сформировалось в мозгу человека, тем богаче его жизненный опыт, тем больше он знает и умеет. Объём репродуктивного мышления, то есть количество знаний, навыков и умений, которыми обладает человек, определяет уровень его профессиональной деятельности, степень успешности его участия во всех сторонах жизни в данной точке его жизненной траектории, на дан­ный момент его индивидуального развития.

Но жизнь полна неожиданностей. Человек то и дело сталкивает­ся с новыми, неожиданными для него ситуациями, для которых готовые нейрональные модели и соответствующие стандартные реакции у него отсутствуют. Ситуации, в которых человек необходимо должен дей­ствовать, хотя способ действия ему неизвестен, называют проблемными. Для преодоления проблемной ситуации он должен найти новый для себя ход мыслей и последовательность действий. Его мозг дол­жен сформировать новую нейрональную модель. Нейрональные струк­туры, которые примут участие в формировании этой модели, определяются лишь после того, как необходимая новая модель будет сформирована, то есть после того, как проблемная ситуация будет преодолена. В процессе поиска должен, следовательно, принимать участие практически весь мозг.

Мыслительную деятельность, связанную с преодолением проблемной ситуации, называют продуктивным или творческим мышлением. Если объём репродуктивного мышления определяет уровень успешности профессиональной и любой иной деятельности, то творческое мышление обеспечивает повышение этого уровня, формирование новых знаний, навыков и умений, возрастание объёма репродуктивного мышления.

Органом репродуктивного мышления является нейрональная модель, которая в простейших случаях состоит из относительно небольшого числа нейронов. Органом же творческого мышления является весь мозг как целое. Количество нейронов, вовлекаемых в процессы, составляющие основу мыслительной деятельности, в миг творческого озарения возрастает в сотни тысяч и миллионы раз. Связанные с этим изменения на уровне всего организма настолько значительны, что момент озарения легко обнаружить экспериментально физическими методами, например, по сопровождающему его резкому уменьшению электросопротивления кожи (О.К. Тихомиров, 1969), по изменениям на электроэнцефалограмме (Л.Г. Воронин, Е.Н. Соколов, 1955) или по напряжению мышц (Л.Г. Воронин, 1964, 1982).

Творческое мышление не сводится к мигу "озарения". Это – целостный процесс, начинающийся всегда с момента осознания проблемной ситуации, то есть с момента, когда человек обнаруживает свою несостоятельность перед лицом какой-то задачи, поставленной жизнью. Человек озадачен, встревожен, испуган, раздосадован в связи с возникшим непредвиденным препятствием. Но обстоятельства требуют действий, и человек начинает лихорадочно перебирать похожие знакомые ситуации, встречавшиеся ранее, комбинировать известные ему способы действия, пока, наконец, напряжённая работа мысли не приведёт к решению проблемы или признанию неспособности решить её.

Итак, начало творческого поиска, творческой фазы мышления сопряжено с эмоциями, причём с эмоциями отрицательными. Миг озарения переводит творческий процесс в другую стадию, которая связана с положительными эмоциями радости успеха, торжества победы или, по крайней мере, чувством облегчения. Эта положительно эмоциональная стадия творческого процесса заполнена мощной, но уже спокойной, уверенной работой мысли по реализации найденного удачного решения, по анализу его следствий или по использованию преимуществ и новых возможностей, которые оно даёт.

Положительные эмоции, сопутствующие творческому процессу, чувство "творческой радости" – это чувство, сравнимое лишь с немногими переживаниями, это – высшее
наслаждение из отпущенных человеку природой. Положительные эмоции, связанные с творческим мышлением, это своего рода награда за успешное мыслительное усилие, награда, предусмотренная биологической природой человека. Но эту награду надо обязательно заслужить, путь к творческой радости идёт только через муки творчества, то есть через отрицательные эмоции, связанные с проблемной ситуацией, через напряжённую работу мысли по её преодолению.

В мощном всплеске мыслительной активности в миг озарения добывается новое знание. Иногда оно ново для данного человека, реже для определённого круга людей, ещё реже – для всего человечества.

Творческое мышление – необходимое условие научно-технического и социального прогресса общества. Но вместе с тем оно является одной из первейших биологических потребностей каждого человека. Для нормального функционирования мозгу постоянно необходима информация, он требует новизны, событий, неожиданных (проблемных) ситуаций. Если жизнь катится по накатанной колее, если проблемные ситуации отсутствуют, то нейрональные структуры, обеспечивающие координированное функционирование мозга в процессе творческого мышления, бездействуют, и как всё, что не тренируется, деградируют.

Мозг требует работы именно как целостный орган. Ни один нерв не был создан "даром" на ранних этапах эволюции человека как биологического вида. Чтобы выжить, человек должен был постоянно совершать мыслительные усилия на пределе возможностей его интеллекта; человеческий мозг достаточно часто был задействован целиком.

Не получая необходимой пищи для продуктивного мышления, мозг постепенно деградирует. Нейроны, длительно не участвовавшие в проведении нервного импульса, погибают. Субъективным проявлением творческого голода является скука, потребность куда-то себя девать, чем-то занять время. При хроническом дефиците новизны в жизни и профессиональной деятельности возникает ощущение пустоты, смутная неудовлетворенность жизнью, какое-то общее неопределённое недовольство всеми и всем. Здесь корни пессимизма, мизантропии, депрессий. Для преодоления этих патологических состояний необходимо утоление творческого голода, необходима оптимальная насыщенность жизни проблемными ситуациями.

Какова же эта оптимальная насыщенность жизни проблемами, событиями, неожиданными поворотами? Исследования временной структуры различных видов деятельности, субъективно оцениваемых её участниками как увлекательные, а также наблюдения за сменой игр и других занятий детьми в дошкольных учреждениях позволяют ответить на этот вопрос на количественном уровне (Н.М. Аксарина, 1977; Л.Е. Попов, Л.И. Лесняк с сотрудниками, 1983, 1984; Е.Л. Кононко,1985).

Человек (независимо от того, взрослый это или ребёнок) чувствует свою жизнь наполненной, он считает действие, в котором участвует, увлекательным, он перестает замечать время, "часов не наблюдает", если то, чем он занят, – производственная или учебно-познавательная деятельность, игра или театральное представление – "поставляют" ему одну проблемную ситуацию приблизительно в каждые 5-7 минут. Если события, неожиданные ситуации и порождаемые ими резкие повороты мысли приходят через 20 минут, уже возникает ощущение скуки. Книгу, где события встречаются так редко, человек, как правило, отложит, не дочитав.

Физиологическая основа оптимальной частоты творческой фазы в настоящее время уже может быть понята на основе результатов исследований нейрохимии эмоциональной памяти (Е.А. Громова, 1980). Явление эмоциональной (аффективной) памяти состоит в мгновенном, непроизвольном и прочном запоминании (причём с множеством случайных сопутствующих деталей) событий, вызвавших сильную эмоциональную реакцию. Работами Е.А. Громовой с сотрудниками, выполненными в Отделе проблем памяти Института биологической физики Научного центра биологических исследований АН СССР в г. Пущино-на-Оке, установлено, что феномен эмоциональной памяти может осуществляться при активирующем (подкрепляющем) воздействии как отрицательных, так и положительных эмоций. Наиболее важным результатом, полученным пущинскими биофизиками, является экспериментальное доказательство того, что отрицательные и положительные эмоции связаны с различными, хотя и тесно взаимосвязанными, нейрональными структурами (Е.А. Громова, 1980; Е.А. Громова с сотр., 1984; Е.А. Громова, Т.П. Семенова, А.Р. Чубаков, Н.В. Бобкова,1985). Отрицательным эмоциям сопутствует активность так называемых "голубоватых мест" продолговатого мозга. Эти нейрональные структуры осуществляют синтез норадреналина – моноамина из группы катехоламинов, биологически активных веществ, обеспечивающих быструю мобилизацию энергетических ресурсов нейронов, повышение уровня их функционирования. Норадреналин по разветвлённой системе аксонов и их отростков доставляется практически ко всей коре головного мозга и всем подкорковым структурам. Субъективно выброс норадреналина "голубоватыми местами" проявляется как отрицательно эмоциональное состояние.

Активацию мыслительной деятельности на основе положительно эмоциональных переживаний обеспечивают другие нервные центры – так называемые ядра шва, расположенные в среднем мозге. Система аксонов, отходящих от нейронов ядер шва, доставляет синтезируемый в них другой моноамин – серотонин – также по всем структурам головного мозга. Серотонин относится к числу анаболиков – веществ, способствующих протеканию процессов накопления энергетических и структурных материалов, восстановлению, развитию, росту нейронов, совершенствованию их структурной организации.

Восстановление способности секреторных нервных клеток к повторному выделению нейросекрета, например,
норадреналина или серотонина происходит за время, измеряемое немногими минутами (М. Джоунс, Э. Хиллхауз, 1981; В.А. Илюхина, Ю.С. Бородкин, И.А. Лапина, 1983). Таким образом, готовность соответствующих структур мозга к очередной эмоциональной активации и, следовательно, к полноценной реакции на очередную проблемную ситуацию восстанавливается через несколько минут, в согласии с наблюдениями педагогов, методистов, психологов.

Как мы могли убедиться, процессу творческого мышления постоянно сопутствуют эмоции. Оно начинается с эмоционально отрицательных переживаний, связанных с осознанием проблемной ситуации, и завершается положительными эмоциями "мига озарения" и стадии "торжества победы". По аналогии с общепринятым термином "эмоциональная память" продуктивное, творческое мышление было бы естественно называть мышлением эмоциональным.

Чередование отрицательных и положительных эмоций в процессе продуктивного мышления соответствует чередованию катаболической фазы, связанной с затратами энергии и вещества нейронов на осуществление их функций, и анаболической фазы, которая обеспечивает восстановление нейрональных структур и их развитие. Первая фаза запускается повышением в мозгу содержания норадреналина, вторая реализуется при повышенном содержании серотонина. Согласно И.А. Аршавскому (1982) при этом происходит "не возвращение к исходному состоянию, а избыточное самообогащение в структурном и энергетическом выражении". Периодически осуществляющаяся активность обеспечивает любой живой системе "движение по спирали, и благодаря этому она... обогащается новыми энергетическими ресурсами. Используя их для последующей отдачи, организм вновь и вновь обогащается дополнительными источниками энергии. В результате достигается та степень упорядоченности структурной организации, которая необходима для реализации физиологически полноценной функции".

Иными словами, всё живое подчинено непреложному закону: накопление энергии и "строительного" материала происходит только в функционирующих тканях. Активность тканей, например, двигательная активность мышц, есть необходимое условие их развития. Распределение питательных веществ между различными тканями, органами и системами организма происходит в соответствии со справедливым принципом: кто не работает, тот не ест. Нервные ткани не составляют исключения. У интенсивно функционирующих нейронов наблюдается утолщение синапсов, рост дендритов, увеличение числа дендритных шипиков (это число служит показателем физиологической полноценности нейронов), миелинизация аксонов и т.д. В бездействующих же нейронах происходят дистрофические изменения.

Генетически запрограммированный интеллект человека может, следовательно, реализоваться в действительности только в результате постоянных интеллектуальных усилий.

Итак, оптимальный режим функционирования мозга – приблизительно десять всплесков интенсивности мысли в час. Для обеспечения такого режима необходимо, чтобы в течение часа человек встречался с десятью проблемными ситуациями и успешно преодолевал большую их часть.

Организовать извне такой поток информации в повседневной жизни каждого человека невозможно. С такой задачей не справился бы даже целый штат сценаристов, режиссёров, психологов-организаторов. Каждый должен быть и автором сценария, и режиссёром-постановщиком, и исполнителем в том захватывающем спектакле, которым должна стать наша жизнь. Каждый должен сделать свою жизнь наполненной и содержательной сам.

И каждому надо этому научиться. Без соответствующей тренировки систем, "организующих" творческое мышление, человек не сможет почерпнуть в своей жизни, учёбе, профессиональной деятельности необходимое количество пищи для творческой мысли.

12. О ДИНАМИКЕ РОСТА ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО И ЖИЗНЕННОГО ОПЫТА

Возможности прогноза любого процесса существенно возрастают, если его описание сформулировать в математиче­ской форме. Математическая модель процесса позволяет про­анализировать более далёкие следствия закономерностей явле­ний, лежащих в его основе, чем это удаётся в форме сло­весно-логических построений. Математическая формулировка проблем физики, биологии, экономики, социологии и других областей научного знания имеет ещё одно принципиальное преимущество. В тех случаях, когда модель некоторой реаль­ной системы становится слишком сложной для её непосредст­венной аналитической реализации, можно прибегнуть к чис­ленным методам решения систем уравнений (алгебраических, трансцендентных, дифференциальных, интегро-дифференци­альных), образующих математическую модель, с помощью быстродействующих ЭВМ. Появились и развиваются матема­тические модели даже таких сложных и волнующих объектов, как человеческий мозг (Уилсон, Коуен, 1972; Аннинос, 1975; Амари, 1977; Томпсон, 1965) или биосфера Земли в целом, включая деятельность человека (Н.Н. Моисеев, В.В. Александров, А.М. Тарко, 1985).

Попытаемся, воспользовавшись простейшим математическим аппаратом, дать набросок динамики интеллектуального роста человека. Под интеллектуальным ростом мы будем понимать накопление любых новых знаний: повышение профессионального мастерства, совершенствование содержательного общения с товарищами по работе и близкими людьми, овладение искусством воспитания детей и так далее.

Как уже говорилось выше, одним из факторов, определяющих "качество" человека, степень успешности его профессиональной и общественной деятельности, его личной жизни, является объём его репродуктивного мышления, то есть количество знаний, умений, навыков в производственной, социальной и бытовой сферах, которыми он располагает на уровне готовых алгоритмов мысли и действия.

Пусть x – объём репродуктивного мышления человека. Скорость возрастания этой величины dx/dt тем больше, чем больше, во-первых, сам этот объём и чем больше, во-вторых, поток актуальной информации j, поступающей от внешней среды (поток информации естественно характеризовать числом проблемных ситуаций, возникающих в единицу времени). Это утверждение можно упрощённо записать в виде уравнения:

(1)

В нейрофизиологическом смысле это уравнение описывает динамику увеличения числа сформировавшихся нейрональных моделей, являющихся основой успешных действий человека в стандартных ситуациях. Со временем приобретённые знания частично стираются. Полагая, что скорость утраты знаний пропорциональна объёму репродуктивного мышления ("чем больше мы знаем, тем больше мы забываем"), уравнение (1) можно записать в следующем виде:

(2)

или

где K =kj - l. Допустим, что k положительно и постоянно, то есть способность человека к накоплению новых знаний, его обучаемость, сохраняется неизменной. Это предположение представляется приемлемым; ведь природа человека не меняется в связи, например, с окончанием вуза, защитой диссертации или повышением в должности. Если поток поступающей информации достаточно велик, так что

то

и индивидуальный объём репродуктивного мышления человека возрастает ускоренно (рис.2, кривая 1).

Если же kj < l, и, следовательно, K<0, то объём репродуктивного мышления сокращается (нейрональные модели разрушаются быстрее, чем формируются новые): происходит деградация человека (рис.2, кривая 2).

Рис.2. Динамика объёма репродуктивного мышления

Таким образом, личный жизненный (в частности, профессиональный) опыт человека растёт ускоренно, пока положительна величина

(3)

то есть пока: I) человек не снижает внутренней готовности учиться ни при каких обстоятельствах (коэффициент k постоянен или возрастает); 2) работа интересна ему, он ищет себе дело, идёт навстречу новому (постоянен поток информации j); 3) коэффициент l – коэффициент утраты жизненного опыта, обеднения, деградации личности – не слишком велик.

Несколько слов об этом коэффициенте. Его величина определяется факторами, оказывающими повреждающее действие на нервные клетки или даже приводящими к их гибели. Основными такими факторами, наиболее характерными для нашего времени, являются: I) гиподинамия мозга – недогрузка большой части нейронов вследствие дефицита творческого мышления (длительного отсутствия фазы продуктивного мышления); 2) острый или хронический патологический стресс (Л.Х. Гаркави, Е.Б. Квакина, М.А. Уколова, 1977),
3) алкогольная интоксикация при любых дозах этанола (Э.Н. Попова и др., 1984).

При высоком уровне поисковой активности человека, его творческого мышления и действия, вовлекающих весь мозг, все его структуры в отсутствие таких мощных повреждающих факторов, как алкоголь, стрессы и интеллектуальная гиподинамия, можно считать, что l = 0, то есть память хранит всё, что однажды освоено человеком, умения и навыки практически необратимы.

В этом случае, проинтегрировав уравнение (2), полагая постоянным, найдём:

откуда следует, что время t, за которое объём репродуктивного мышления достигнет некоторой заданной величины х, (например, время, за которое студент освоит весь объём знаний, навыков и умений, предусмотренный программой учебной дисциплины), равно

(4)

Величину K=kj - l будем называть далее эффективным коэффициентом обучаемости. Из соотношения (4) мы видим, что необходимый объём информации х1 будет усвоен тем быстрее, чем больше: I) уровень исходных знаний х0 (уровень "подготовки"), 2) эффективный коэффициент обучаемости К. Однако зависимость времени от уровня исходной подготовки имеет логарифмический характер, тогда как от коэффициента К время зависит обратно пропорционально

Таким образом, уровень начальной подготовки менее существенен для динамики формирования индивидуального опыта, чем готовность и способность к обучению. В познавательной деятельности – учебной, научной или любой другой – успех, в конечном счёте, сопутствует тому, кто сохранил и умножил естественную жажду нового, освоил технику поиска и познания, натренировал структуры мозга, обеспечивающие творческую компоненту мышления.

Имеющийся, как угодно большой, объём индивидуального опыта не может служить основанием для самоуспокоенности. Остановившийся в развитии неизбежно отстанет от упорно идущих вперёд.

Интеллектуальный рост человека определяется, однако, не только его личными качествами, но и всей средой. Если жизнь бедна событиями, то есть поток информации j близок к нулю, то эффективный коэффициент обучаемости К может быть мал или даже отрицателен. Человек с развитым творческим началом, оказавшись в такой среде, испытывает дискомфорт, субъективно воспринимаемый как ощущение собственной бесполезности, скуки; у него нарастает чувство протеста. Человек либо деградирует вместе со средой, либо находит какое-то занятие или развлечение, которое, хотя бы отчасти, утоляло творческий и эмоциональный голод. Этой цели во все времена служили игры и зрелища. Безобидным, социально безвредным, а иногда и весьма полезным способом занять себя является большинство всевозможных "хобби". Бывают, однако, и далеко не безобидные способы развлечься.

Единственно правильный вариант – попытаться изменить застойную среду, найти проблемы (они всегда существуют, просто иногда их стараются или привыкают не замечать), найти направления совершенствования производственной деятельности, общественной работы, быта и т.д. Увидеть далёкие перспективы. Найти большие цели. Последовательно и неуклонно идти к их достижению, используя все те силы и способности, которые в человеке предусмотрены природой. И тогда далёкая "генеральная" цель будет генератором проблемных ситуаций для человека, источником всё новых и новых задач, которые необходимо решить для её достижения.

13. НАРУШЕНИЯ ЕСТЕСТВЕННОЙ ДИНАМИКИ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ

Повреждающие факторы в жизни существуют и коэффициент интеллектуальной деградации l, к сожалению, не равен нулю. В наши дни одной из основных причин массовой гибели нейронов, и, следовательно, утраты жизненного и профессионального опыта всё ещё является алкоголь. Механизмы и масштабы действия этого фактора сейчас настолько хорошо изучены, что могут быть оценены количественно.

Предположим, что число утраченных за некоторый промежуток времени нейрональных моделей пропорционально числу погибших за это время нейронов. А это последнее в случае повреждающего воздействия алкоголя хорошо подсчитано на животных: крысах, морских свинках, кроликах. Подробные экспериментальные данные такого рода можно найти, например, в монографии "Мозг и алкоголь" (Э.Н. Попова, В.Б. Полянский, К.А. Никольская, Ш.К. Сагимбаева, Г.Н. Кривицкая, С.Д. Кешелава, 1984). Подсчёт числа нейронов в 0,01 мм3 коры головного мозга показал, что в результате систематического отравления алкоголем (приблизительно 2,5 г на килограмм веса животного в сутки) это число уменьшается, причём уменьшается быстро (рис.3).

На рисунке 3 показано изменение со временем доли сохранившихся нейронов I - (xl/х) (xl - число нервных клеток, погибших в результате алкогольной интоксикации).
Из наклона графика можно оценить величину коэффициента деградации l для подопытных животных:

Рис.3. Уменьшение количества нейронов головного мозга под воздействием алкогольной интоксикации

Это очень большая величина. Она соответствует гибели в течение года около 40 % всех нейронов. В опытах на животных эта величина получена в условиях интенсивной алкоголизации животных (2,5 г на килограмм веса животного соответствует годовому потреблению человеком 63 литров этилового спирта). В действительности среднее годовое потребление алкоголя в нашей стране до 1980-х годов никогда не превышало 10,8 л (Ю.П. Лисицын, Н.Я. Копыт, 1983). Для такого уровня алкогольной интоксикации находим:

(5)

где M – среднее годовое потребление спиртных напитков в пересчёте на чистый этиловый спирт. При М = 10,8 л находим l = 0,06 год-1 = 6 % нейронов в год.

Это тоже внушительная величина. Выраженная в числе нейронов, она соответствует гибели около 1 миллиарда в год, то есть 15 миллионов нейронов в неделю или свыше 200 000 в день. Для сравнения заметим, что в отсутствие алкогольной интоксикации под воздействием других повреждающих факторов при сложившемся в наше время образе жизни ежедневно гибнет несколько тысяч или десятков тысяч нервных клеток. Это, как легко подсчитать, соответствует

l 10-6 = 0,0001 % нейронов в год.

Таким образом, в конце 1970-х годов, когда мы вышли на 10-литровую отметку потребления алкоголя, коэффициент деградации возрос в 100-1000 раз.

Эти цифры могут показаться завышенными только человеку, недостаточно информированному о тех изменениях мозга животного и человека, которыми сопровождается алкогольная интоксикация. Дегенеративные изменения головного мозга человека при систематическом употреблении спиртных напитков патологоанатомам известны давно. Мозг алкоголика уменьшается в объёме, сморщивается. Уменьшение мозга в результате атрофических процессов сопровождается утолщением окружающей мозг менингиальной оболочки, заполняющей освобождаемое мозгом пространство черепной коробки (Коно, Кодзима, 1974).

В последние десятилетия в связи с широким использованием в биологии всего арсенала современных физических методов разрушительное действие алкоголя на мозг изучено детально и всесторонне на всех уровнях: на уровне мозга, как целого, на уровне нейрона и его тонкой структуры, на уровне молекул белков и нуклеиновых кислот.

Воспользовавшись методом рентгеновской томографии, американские исследователи построили трёхмерные (объёмные) изображения мозга алкоголиков. Обнаружилось, в частности, что утрата клеток мозга сопровождается значительным, приблизительно в семь раз, расширением внутримозговых полостей, заполненных спинномозговой жидкостью, – желудочков мозга.

Наблюдая препараты тканей мозга животных, подвергавшихся экспериментальной алкоголизации, с помощью светового микроскопа можно видеть уменьшение числа нейронов в единице объёма ткани мозга, наблюдать обширные области, в которых нейроны полностью отсутствуют и замещены соединительной тканью.

Наконец, воспользовавшись электронным микроскопом, исследователь увидит многочисленные и разносторонние деструктивные изменения в оставшихся нейронах. Отростки нервных клеток – дендриты – становятся тоньше и короче. Уменьшается число выступов на дендритах – дендритных шипиков, что является свидетельством снижения функциональной активности нейрона. Аксоны – длинные отростки, отходящие от тела клетки и обеспечивающие проведение нервного импульса к другим нейронам, – утрачивают миелиновую оболочку. Возникают вздутия на аксонах, свидетельствующие о нарушении так называемого аксоплазматического тока. Признаки дистрофических изменений обнаруживаются и на ультраструктурном уровне. В цитоплазме у части нейронов наблюдается множество вакуолей, достигающих порой гигантских размеров, митохондрии выглядят набухшими, часто они патологически изменены и т.д. (Э.Н. Попова, З.В. Полянский, К.А. Никольская и др., 1984).

В ходе длительной алкогольной интоксикации, наряду с гибелью части нейронов, сохранившиеся нейроны переходят на сниженный режим функционирования, что даёт им возможность поддерживать свою жизнеспособность.

Нарушения сети кровеносных сосудов, питающих головной мозг, у животных, подвергавшихся экспериментальной алкоголизации, разительны. Сжатие одних сосудов и катастрофическое расширение других (вплоть до разрыва стенок
сосудов) наблюдаются на препаратах мозга алкоголизированных животных как с помощью светового, так и электронного микроскопа. Повреждения кровеносной системы являются одной из причин массовой гибели нейронов при алкогольной интоксикации.

Применительно к человеку приведённую оценку коэффициента деградации можно считать скорее заниженной, поскольку к прямому разрушительному действию этанола добавляется ещё и гибель нейронов, обусловленная общим снижением уровня мыслительной активности.

Но алкоголь оказывает влияние на динамику личности не столько путём уничтожения нейронов и разрушения, вследствие этого, имеющихся нейрональных моделей реальности, сколько посредством тормозящего воздействия на интенсивность формирования новых. На этот счёт имеются определённые данные, полученные в экспериментах на животных и человеке. Приём спиртного даже в "умеренных" дозах (150-200 г сухого виноградного вина) практически полностью подавляет творческую фазу мышления в среднем на две недели (эксперименты американских психологов на группах научных сотрудников).

Результаты наблюдений и опытов психологов подтверждаются нейрофизиологическими, биохимическими и гистологическими исследованиями, выполненными на животных. Так, Вайнер (1973) отмечает, что способность нейронов гипоталамуса самопроизвольно генерировать импульсы (спонтанная активность) в какой-то мере восстанавливается лишь через 48 часов после введения крысе алкоголя. Г.Н. Кривицкая, В.Б. Гельфанд и Э.Н. Попова (1980) установили, что у морских свинок, получавших умеренные и большие дозы алкоголя, "первые признаки" восстановления структуры нейронов и межнейрональных связей обнаруживались через 2 недели после окончания опыта (то есть через две недели после последнего введения алкоголя животному).

Эти авторы отмечают исключительно важный факт: оказалось, что раньше происходит восстановление (разумеется, неполное) структуры и функции коры и позднее – нижележащих образований головного мозга. Между тем, именно подкорковые структуры (прежде всего такие, как гипоталамус, ретикулярная формация, "голубоватые места" продолговатого мозга, ядра шва среднего мозга) обеспечивают организацию деятельности мозга как целостного органа, без чего невозможен переход мыслительной деятельности человека в творческую фазу. Поэтому опыты Э.Н. Поповой с сотрудниками позволяют рассматривать двухнедельный срок после последней алкогольной интоксикации как нижнюю границу длительности промежутка времени, необходимого для восстановления, в какой-то степени, способности мозга к поисковой деятельности, к выработке новых идей и новых способов действия, способности к творчеству.

Напомним, что по наблюдению советского физика-теоретика, лауреата Нобелевской премии Л.Д. Ландау способность к творческому мышлению после бокала шампанского утрачивается на целый месяц.

Итак, при однократном воздействии алкоголя происходит нарушение нормальной мыслительной деятельности мозга как целостного органа на длительное время порядка нескольких недель (во всяком случае, не менее двух). Следует подчеркнуть, что доза принятого алкоголя в этом отношении не очень существенна.

О масштабах снижения способности к обучению можно судить по данным о времени выработки условного рефлекса (что применительно к человеку соответствует времени выработки нового навыка) у крыс, подвергавшихся алкоголизации в течение 8 месяцев и у крыс, вообще не знавших алкоголя (Э.И. Попов, В.Б. Полянский, К.А. Никольская и др., 1984). Из графиков, приведённых на рисунке 3, следует, что период выработки условного рефлекса (то есть некоторой новой для животного формы поведения) под воздействием этанола удлиняется в 10-20 раз (рис.4).

Рис.4. Эффект утраты способности к восприятию нового

у алкоголизированных животных

Однако этот результат при всей его убедительности не даёт ещё полного представления о степени алкогольной деградации животных. У крыс, не подвергавшихся алкоголизации, условный рефлекс вырабатывался после небольшого числа повторений сочетаний условных и безусловных раздражителей. У алкогольных же крыс возможно было только пассивное, принудительное обучение. При выработке каждого нового звена цепи рефлексов было необходимо не только многократное повторение сигналов; крысу приходилось подталкивать(!) рукой, чтобы она совершила нужное движение. Выявился автоматизм рефлекторных движений алкогольных животных: рефлекс выполнялся точно в одной и той же последовательности движений, включающей лишние, нерациональные действия, случайно встретившиеся в процессе его формирования.

Часто возбуждения, применявшегося в опыте, было достаточно только для выполнения одного простейшего действия, например, побежки к кормушке. Затем крысы отвлекались и от сигналов, и от кормушки. Они умывались, чесались, обнюхивали пол и стенки камеры и засыпали, проделав два-три движения в лабиринте.

В целом у алкогольных животных наблюдалась низкая подвижность нервных процессов, инертность в поведении, автоматизм, отсутствие коррекции ошибочных движений. Сложные рефлексы, которые легко формировались в контрольной группе животных, у алкогольных крыс вообще не удавалось выработать.

В отсутствие подталкиваний, "подсказок" у алкогольных крыс в течение 15-16 дней опыта не удалось выработать даже самостоятельного вхождения в лабиринт.

"Таким образом", – констатируют исследователи, – "пользуясь методикой свободного выбора, оказалось вообще невозможным формирование самопроизвольной побежки крыс в лабиринте. Методика постепенного наращивания позволяла выработать только два первых этапа обучения, но при постоянном применении дополнительных сигналов и даже подталкивании животных".

Приведённые экспериментальные данные позволяют считать, что коэффициент обучаемости k равен нулю, по меньшей мере, в течение двух недель после "употребления" даже умеренной дозы алкоголя. В течение этого времени человек глух ко всему принципиально новому, что исходит от других, и творчески бесплоден сам. Предположим (хотя имеются серьёзные основания сомневаться в этом), что в остальное время этот коэффициент остается неизменным и таким же, как и у "интактного" (то есть не подвергавшегося повреждающим воздействиям) человека. Тогда коэффициент обучаемости пьющего человека (k0) можно записать следующим образом:

Здесь – число интоксикаций в течение года, 20 – число недель в году. Если = 26, то

То есть творческая компонента мышления отсутствует, новые модели не формируются, возникает алкогольный автоматизм.

Заметим, что число нейронов, гибнущих под воздействием алкоголя, может быть при этом относительно небольшим. В самом деле, при = 0 = 26 и минимальной дозе m0 = 40 г абсолютного алкоголя (приблизительно 200 г сухого виноградного вина) коэффициент деградации равен

Это соответствует утрате "всего" 1,5 млн. нервных клеток в неделю. Органическая деградация мозга на 0,6 % в год – вроде бы не так уж и страшно.

Но мышление с утраченной творческой фазой – это уже не полноценное, биологически обусловленное, человеческое мышление. Высшая нервная деятельность человека переходит на более низкий уровень, на уровень примитивных животных, хотя сохранившаяся способность к речи и маскирует это обратное превращение.

"Происходит как бы регрессия, возврат к филогенетически более старым механизмам функционирования мозга; филогенетически молодые образования (особенно корковые структуры) блокируются, снижается эффективность их работы... довлеющее значение приобретают более грубые инстинкты и желания" – подводят итоги результатам комплексного исследования на крысах, кроликах и морских свинках сотрудники кафедры высшей нервной деятельности МГУ им. М.В. Ломоносова и лаборатория нейроморфологии Института мозга АМН СССР. Иными словами, под воздействием алкоголя любое животное как бы превращается в более примитивное.

В опытах, проведённых учеными из МГУ, обнаружен также чрезвычайно интересный эффект: неприятие алкоголизированными животными нового. Вернёмся к рисунку 4. Каждая из приведённых на нём кривых разбита на две части. Левая кривая относится к опытам с камерой в виде лабиринта, в котором животные движутся к кормушке, постоянно поворачивая против часовой стрелки. Правая часть кривой соответствует движению в зеркально симметричной камере-лабиринте с поворотом по часовой стрелке. "Непьющие" животные, научившиеся находить дорогу к кормушке в левовинтовом лабиринте, очень быстро осваиваются в правовинтовом. Алкоголизированные животные обнаружили совершенно неожиданное поведение. Чем большее число раз они оказывались в правовинтовом лабиринте, чем точнее они убеждались, что он устроен иначе, тем сильнее проявляется их нежелание вообще иметь дело с этим лабиринтом. Это обнаруживается в неуклонном возрастании времени задержки перед вхождением в лабиринт вместо обычного для таких опытов уменьшения этого времени.

Этот экспериментальный результат убедительно доказывает, что под воздействием алкоголя развивается отрицательное отношение к новому.

Что же касается коэффициента деградации l, то при алкогольном автоматизме в действительности он существенно больше, чем это следует из приведённой выше оценки. Мозг человека очень чувствителен к уровню своей активности. Исключение творческой фазы под воздействием алкоголя приводит к резкому снижению частоты вовлечения многих нейронов в проведение и передачу нервных импульсов, а низкая активность нейронов в течение длительного времени ведёт к их дистрофическим изменениям и гибели. Гиподинамия интеллектуальная ещё более разрушительна, чем гиподинамия физическая.

Уравнение динамики формирования профессионального и жизненного опыта пьющего человека можно теперь
записать в следующем виде:

где m0 – средняя доза этанола (в граммах), поступающего в организм при одной интоксикации.

Заметим, что даже при

количество алкоголя М, потребляемого человеком в течение года, может быть не очень большим.

В самом деле, при m0= 40 г и = 0 = 26 это количество составляет М = 0 mо = 20 36 = 1000 граммов в год, то есть приблизительно 1 литр абсолютного алкоголя. Это много меньше среднего потребления алкоголя на душу населения, скажем, в 1980 году. Но этого уже достаточно для остановки профессионального роста человека, прекращения естественного процесса развития его личности.

Из приведённых оценок с определённостью следует, что самая опасная схема алкогольной интоксикации – это систематическое употребление спиртных напитков, даже некрепких, и в умеренных количествах. Как это ни парадоксально, "культурное" потребление спиртных напитков в плане его тормозящего воздействия на развитие личности человека и социально-экономическое развитие общества может быть даже более опасным, чем случайное нерегулярное пьянство.

Люди, пьющие "культурно", "с умом", хотя внешне и выглядят вполне благопристойно, являются в действительности той средой, которая порождает и поддерживает такие явления как безынициативность, инертность мышления, ведомственную и профессиональную узость взглядов, бюрократизм.

Литература

1. Адамар Ж. Исследование психологии процесса изобретения в области математики. - М.: Советское радио, 1970. – 153.
2. Аксарина Н.М. Воспитание детей раннего возраста. М.: Медицина, 1977. – 203 с.
3. Аршавский И.А. Физиологические механизмы и закономерности и индивидуального развития. - М.: Наука, 1982. – 207 с.
4. Воронин Л.Г. Вопросы теории и методологии исследования высшей нервной деятельности человека. - М.: Педагогика, 1982. - С.122-140.
5. Воронин Л.Г., Соколов Е.Н. О взаимоотношении ориентировочного и безусловного рефлексов у человека // Вестник МГУ. 1955. № 9. - С. 39-55.
6. Гаркави Л.Х., Квакина Е.Б., Уколова М.А. Адаптационные реакции и резистентность организма. - Ростов н/Д: Изд-во Ростов. ун-та, 1977. – 126 с.
7. Громова Е.А. Эмоциональная память и её механизмы. - М.: Наука, 1980. – 181 с.
8. Громова Е.А., Гасанов Г.Г., Семенов Т.П., Исмаилова У.Ю., Бобкова Н.В., Нестерова И.В. // Нейрохимические механизмы регуляции памяти. Пущино: ОНТИ НЦБИ АН СССР, 1984. – 60 с.
9. Громова Е.А., Семенова Т.П., Чубаков А.Р., Бобкова Н.В. Реципрокность взаимоотношений серотонинергической и норадренергической систем мозга и её значение для регуляций поведения в норме и патологии. Препринт. Пущино: ОНТИ НЩБИ АН СССР, 1985. – 59 с.
10. Кассиль Г.Н. Внутренняя среда организма. - М.: Наука, 1983. – 225 с.

11. Кононко Е.Л. В мире раннего детства. - Киев: Радяньска школа, 1955. – 118 с.

12. Копыт Н.Я., Сидоров П.И. Профилактика алкоголизма. - М.: Наука, 1986. – 163 с.
13. Красик Е.Д., Агарков А.П., Ершов А.Ф. и др. Алкоголизм и организация наркологической помощи. - Томск: Изд-во Томск. ун-та, 1985. – 143 с.
14. Кривицкая Г.Н., Гельфанд В.Б., Попова Э.Н. Деструктивные и репаративные процессы при очаговых поражениях головного мозга. - М.: Медицина, 1980. – 216 с.
15. Лисицын Ю.П., Копыт Н.Я. Алкоголизм. - М.: Медицина, 1983.
16. Лубоцкая-Россельс Е.М. Алкоголь и дети. - М.: Медицина, 1973. –96 с.

17. Моисеев Н.Н. Слово о научно-технической революции. - М.: Молодая гвардия, 1985. – 238 с.
18. Моисеев Н.Н., Александров В.В., Тарко A.M. Человек и биосфера. - М.: Наука, 1985. – 272 с.
19. Носов Н.Н. Об употреблении спиртных напитков // Иронические юморески. - М.: Советская Россия, 1969. - С.86 -105.
20. Попов Л.Е., Лесняк Л.И. // Методы и средства совершенствования учебного процесса в вузе. - Томск: Изд-во Томск. ун-та, 1963. - С. 54 - 57.
21. Попов Л.Е., Лесняк Л.И., Кочева З.Н. // Оптимизация учебного процесса в вузе. - Томск: Изд-во Томск. ун-та, 1984. -С. 44 - 48.
22. Попов Л.Е., Лесняк Л.И., Кочева З.Н., Солдатенко Н.Ф. // Вопросы преподавания математики в вузе. - Томск: Изд-во Томск. ун-та, 1983. - С. 3 - 10.

23. Попова Э.Н., Полянский В.Б., Никольская К.А., Сагимбаева Ш. К., Кривицкая Г.Н., Кешелава С.Д. Мозг и алкоголь. - М.: Наука,1984. – 223 с.

24. Райцина С.С. Предотвращение атрофии поврежденного семенника путем создания иммунологической толерантности. // Материалы IV конференции по регенерации. - М.: Медицина, 1984. - С. 109-120.
25. Росин Я.A. Регуляция функций. - М.: Наука, 1984. – 172 с.
26. Ротенберг В.А., Аршавский В.В. Поисковая активность и адаптация. - М.: Наука, 1985. – 170 с.
27. Скакун Н.П., Саратиков А.С., Олейник А.Н., Венгеровских А.И. Этиловый алкоголь. - Томск: Изд-во Томск. ун-та, 1985. – 132 с.
28. Тихомиров О.К. Структура мыслительной деятельности человека. - М.: Изд-во МГУ, 1969. –304 с.
29. Тихомиров О.К. Психология мышления. - М.: Изд-во Москов. ун-та, 1984. – 270 с.
30. Углов Ф.Г. Человек среди людей // Наш современник. - М. - 1977. - № 8, 9.
31. Томпсон Дж. М. Неустойчивости и катастрофы в науке и технике. - М.: Мир, 1985. – 252 с.
32. Федотов Д.Д. Алкоголь и психическое здоровье. - М.: Знание,1974. – 95 с.
33. Штерн Л.С. Роль метаболитов в регуляции функций организма // Тр. ин-та физиологии Наркомпроса РСФСР. - 1938. - Т. 3. - С. 241 - 267.

Пущино-на-Оке, Томск, 1984-1988 гг.

---

^[1] Ленин В.И. Заключительное слово по докладу о продналоге 27 мая [1921 г.] // Ленин В.И. Полн. собр. соч. - 5-е изд. – М.: Политиздат. – Т. 43. – С. 326. (Прим. составителей.)

^[2] Имеется в виду Постановлении ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 22 сентября 1977 года по вопросам здравоохранения. ( Прим. составителей.)

^[3] Homo sapiens – «человек разумный» (лат.). (Прим. сост.)