THE NEW MARKET WIZARDS

CONVERSATIONS WITH AMERICA'S TOP TRADERS

JACKD.SCHWAGER

HarperBusiness

A Division of HarperCollinsPubfehers

НОВЫЕ МАГИ РЫНКА

БЕСЕДЫ С ЛУЧШИМИ ТРЕЙДЕРАМИ АМЕРИКИ

ДЖЕКД.ШВАГЕР

Москва 2004

Перевод с английского

УДК 336.76 Книга рекомендована экспертным

ББК 65.262.2 советом по финансам издательства

ШЗЗ «Альпина Бизнес Букс»

Издано при содействии ООО «Атон»

Перевод А. Шматова Редактор А. Дзюра ШЗЗ Швагер Дж. Д.

Новые маги рынка: беседы с лучшими трейдерами Америки/ Джек Д. Швагер; Пер. с англ. — М.: Альпина Бизнес Букс, 2004. — 652с.

ISBN 5-9614-0071-9

Джек Швагер — известный финансист, автор таких финансовых бестселлеров, как «Маги фондового рынка», «Технический анализ. Полный курс» и других. В книге «Новые маги рынка» он беседует с ве­дущими мировыми портфельными менеджерами и трейдерами, кото­рые достигли выдающихся результатов на рынках акций, фьючерсов, опционов и других.

Книга позволяет из первых рук почерпнуть инвестиционные идеи и приемы торговли от ведущих профессионалов — «магов рынка». Поражает разнообразие методов торговли, используемых этими «ма­гами рынка». Некоторые из них торгуют только на основе фундамен­тального анализа, ни разу не взглянув на графики цен акции, другие используют только технические торговые системы, третьи основное внимание уделяют проблемам ценообразования опционов, четвертые пытаются найти возможность арбитражной прибыли на современном сверхэффективном рынке.

В отличие от большинства финансовых монографий, книга напи­сана простым языком и увлекательно читается, поэтому книга будет интересна не только профессиональным трейдерам, инвесторам и ана­литикам, но и начинающим финансистам, а также студентам экономи­ческих вузов.

УДК 336.76 ББК 65.262.2

Все права защищены. Любая часть этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Jack D. Schwager, 1992. All rights reserved. Published by arrangement with HarperBusiness, an imprint of HarperCollins Publishers, Inc.

ISBN 5-9614-0071-9 (рус.) © Альпина Бизнес Букс, перевод,

ISBN 0-88730-667-5 (англ.) оформление, 2004

ОГЛАВЛЕНИЕ

Предисловие к российскому изданию 7

Предисловие 11

Благодарности 14

Пролог 16

ЧАСТЫ.

Перспективы торговли 19

Несчастные случаи в торговле 20

Хусейн совершает плохую сделку 31

ЧАСТЫ1.

Самый большой рынок в мире 35

Билл Липшуц. Султан валют 36

ЧАСТЬ III.

Фьючерсы: такой разнообразный рынок 103

Фьючерсы: понимание основ 104

Рэнди Маккей. Трейдер-ветеран 108

Уильям Экхардт. Математик 145

Молчание черепашек 192

Монро Траут. Лучшая прибыль

при минимальном риске 207

Эл Вайсе. Ходячая энциклопедия

графиков 243

ЧАСТЫУ.

Управляющие фондами и тактические игроки 253

Стэнли Дракенмиллер. Искусство

инвестирования на колебаниях 254

Ричард Дрихаус. Искусство

высокоприбыльного инвестирования.... 286

Джил Блейк. Мастер постоянства 310

Виктор Сперандео. И рынки стареют 336

6 СОДЕРЖАНИЕ

ЧАСТЬ V.

Игроки на многих рынках 371

Том Бассо. Мистер Безмятежность 372

Линда Брэдфорд Рашке. Музыка

рынков 391

ЧАСТЬ VI.

Денежные машины 415

CRT. Торговая машина 416

Марк Ричи. Бог на бирже 423

Джо Ричи. Интуитивный теоретик 453

Блэр Халл. Как получить преимущество 480

Джефф Ясс. Математика стратегии 514

ЧАСТЬ VII.

Психология торговли 539

Дзен и искусство торговли 541

Чарльз Фолкнер. Ум человека,

добивающегося успеха в жизни 544

Роберт Крауц. Роль подсознания 578

ЧАСТЬ VIII.

Завершающий звонок 601

Магия рынка 602

Вместо заключения 626

Приложение.

Опционы — понимание основ 628

Словарь 634

ПРЕДИСЛОВИЕ К РОССИЙСКОМУ ИЗДАНИЮ

Современный российский фондовый рынок еще очень молод. Возникнув в начале 1990-х годов с появлением приватизационных ваучеров, последующие полтора де­сятилетия он стремительно рос и развивался. Обороты рынка стали исчисляться десятками миллиардов дол­ларов, появились новые торговые площадки, ставшие привлекательными не только для иностранных, но и для российских инвесторов. По фондовому индексу РТС сверяется экономическое здоровье страны.

Конечно, было бы наивно полагать, что за полтора десятилетия можно достичь того, на что в развитых ка­питалистических странах ушло около четырех столетий. Но российский рынок активно растет, причем в отличие от начала 1990-х годов, когда здесь доминировали запад­ные инвесторы, появились уже и частные российские инвесторы. Среди клиентов Инвестиционной группы «Атон», например, на сегодняшний день частные рос­сийские инвесторы составляют почти 4500 человек. Се­годня начальная стадия становления российского фон­дового рынка пройдена. Рынок ценных бумаг, который представляется более глобальным, чем какой-либо дру­гой сектор экономики, интегрируется в мировую финан­сово-инвестиционную систему. В этих условиях просто необходимо свободно владеть всеми существующими в мире фондовыми инструментами, свободно ориенти­роваться в любых стратегиях. Мировой рынок должен

8 ПРЕДИСЛОВИЕ

быть понятным и доступным для любого российского инвестора.

Книга «Новые маги рынка» вобрала в себя бесценный опыт самых известных и удачливых трейдеров. Серия интервью, в которых лучшие трейдеры мира делятся своим пониманием тонкостей фондового рынка, тайна­ми его математики и философии, детально описывают самые виртуозные стратегии, раскрывают механизмы самых знаменитых сделок, поможет не только понять, но и более свободно ориентироваться на рынке ценных бумаг.

В Америке существует хорошая поговорка, которую часто используют, чтобы поставить на место любителей поразглагольствовать и поделиться «ценными» совета­ми: «если ты такой умный, то почему ты такой бедный?» В отличие от многочисленных книг из серии «Как стать миллионером за сто дней», написанных скучающими до­мохозяйками и неудавшимися коммивояжерами, главная ценность этой работы состоит в том, что в ней представ­лены знания тех, кто царит и властвует на рынке, причем полученные из первых рук.

Надеюсь, что мировой фондовый рынок станет для Вас ближе и понятнее. Инвестиционная группа «Атон» всегда готова Вам в этом помочь.

Александр Кандель,

генеральный директор ИГ «Атон»

На ошибках учатся больше, чем на успехах.

Примо Левы

Я должен создать свою систему, или меня поработит чужая система.

Уильям Блейк

ПРЕДИСЛОВИЕ

Я

верю в то, что:

1. Рынки не беспорядочны. Мне плевать, если куча академиков, выступающих за гипотезу эффектив­ного рынка, вырастет до небес; они просто неправы.

2. Рынки не беспорядочны, потому что они осно­
   вываются на человеческом поведении. А челове­
   ческое поведение, особенное поведение масс, не
   беспорядочно. Оно никогда таким не было и, ве­
   роятно, никогда таким не будет.
3. У рынков нет какого-то Святого Грааля или универ­
   сального секрета, но существует множество стерео­
   типных фигур, которые могут привести к прибыли.
4. Существуют миллионы способов делать деньги на
   рынках. Беда в том, что их очень трудно найти.

5. Рынки всегда изменяются и вместе с тем всегда ос-

таются неизменными.

6. Секрет успеха на рынках лежит не в открытии
   какого-то невероятного индикатора или универ­
   сальной теории — скорее он находится внутри
   каждого из нас.
7. Чтобы преуспеть в торговле, требуется сочетание

таланта и исключительно напряженной работы (кто бы мог подумать!) — т. е. то же сочетание,

12 ПРЕДИСЛОВИЕ

которое необходимо для успеха в любой сфере де­ятельности. Те, кто хотят добиться успеха, купив новейшую систему за 300 или даже 3000 долларов или следуя какому-то «горячему» совету, никогда не найдут ответа, потому что они пока еще не по­нимают вопроса.

8. Успех в торговле -— цель стоящая, но она не будет стоить ничего, если не сопровождается успехом в вашей жизни (и я использую слово успех в этом контексте без его денежного значения).

Проводя интервью для этой книги и ее предшествен­ницы, книги «Маги рынка» (Market Wizards), я пришел к убеждению, что вопрос выигрыша на рынках сводится к навыкам и дисциплине, а не к удаче. Величина и пос­ледовательность выигрышей, достигнутых многими людьми, с которыми я беседовал, просто не оставляет места случайностям. Я думаю, что в книге Market Wiz­ards даются ролевые модели поведения, необходимого для того, чтобы выигрывать на рынках. И те, кто ищет быстрого обогащения, должны быть с самого начала ра­зочарованы.

Эта книга предназначена для двух групп читателей: профессионалов, которые связали свою карьеру с рынка­ми, или тех, кто всерьез изучает рынки, и непрофессио­нальных читателей, которые проявляют общий интерес к финансовым рынкам, а также любопытство в отношении тех, кто добился значительного выигрыша на арене, где подавляющее большинство проигрывает. Для того, что­бы книга эта была понятна непрофессиональному чита­телю, я постарался избегать особенно эзотерических тем и включал объяснения там, где это необходимо. В тоже время я стремился сохранить все основные идеи в таком виде, чтобы не упустить важную информацию для тех, кто уже имеет хорошее практическое знание рынков. Я думаю, что эта книга должна показаться интересной как непрофессиональному читателю, так и профессионалу —

ПРЕДИСЛОВИЕ 13

просто потому, что элементы, которые определяют успех в торговле, полностью применимы к успеху практически на любом поле деятельности или для достижения любой значительной цели.

БЛАГОДАРНОСТИ

Х

очу от души поблагодарить всех тех, кто любезно согласился на интервью для этой книги, поделив­шись своими мыслями и опытом и воздержавшись от внесения косметических изменений при изучении за­конченной рукописи (не все, кого я проинтервьюиро­вал, проявили подобное понимание; исключения в книге этой не публикуются). В некоторых случаях проинтер­вьюированные мною трейдеры ничего не выигрывали от участия в книге, по крайней мере, в денежном смысле, поскольку они либо не управляют никакими публичны­ми фондами, либо не принимают больше инвестиций. Сотрудничество с их стороны я ценю особенно высоко. Я хотел бы также поблагодарить свою жену Джо-Энн за то, что она прочитала первую версию рукописи и да­ла мне некоторые полезные советы, причем принял я их все. Но больше всего я должен поблагодарить Джо-Энн за то, что она пережила еще один год «книжного вдовства», не говоря уж о том, что она сдерживала детей, чтобы я мог высыпаться по утрам после того, как, бы­вало, писал ночами напролет. Трое моих чудесных де­тей — Дэниел, Захария и Саманта — проявляли столько понимания, сколько можно ожидать от группы, состоя­щей из детей в возрасте восьми, семи и трех лет, приняв как неизбежное все те часы, которые в результате моей работы были украдены из нашего общения и совмест­ных занятий.

БЛАГОДАРНОСТИ 15

Наконец, я хотел бы поблагодарить следующих друзей за их предложения и советы, касающиеся потенциальных кандидатов на интервью: Норма Задеха (Norm Zadeh), Одри Гэйл (Audrey Gale), Дугласа Мэйкписа (Douglas Makepeace), Стэнли Энгриста (Stanley Angrist), Тони Са-либа (Tony Saliba) и Джеффа Грэбла (Jeff Grable).

ПРОЛОГ

Ювелир

О

дним холодным зимним утром некий юноша про­ходит восемь километров сквозь снег и метель. Он стучит в дверь ювелира. Ювелир открывает, в руке у не­го метла.

• Да?
• Я хочу узнать все о нефрите.
• Очень хорошо, заходи в тепло.

Они сидят у огня, попивая горячий зеленый чай. Ювелир вкладывает зеленый камень в ладонь юноши и начинает рассказ о трех лягушках. Через несколько ми­нут юноша прерывает:

— Извините, я пришел сюда узнать о нефрите, а не о
трех лягушках.

Ювелир забирает камень, велит юноше возвращаться домой и приходить через неделю. На следующую неделю юноша приходит снова. Ювелир вкладывает другой зе­леный камень в руку юноши и продолжает свой рассказ. И вновь юноша прерывает. Снова ювелир отправляет его домой. Проходят недели. Юноша прерывает рассказ все меньше и меньше. Юноша также учится заваривать горячий зеленый чай, убирать на кухне и подметать по­лы. Приходит весна.

Однажды юноша замечает: «Камень, который я де­ржу в руке, не настоящий нефрит».

ПРОЛОГ 17

Я откидываюсь на спинку стула, смакуя этот рассказ. Ученик мой прерывает:

— Хорошо, хорошо. История замечательная, но я
не вижу, что в ней общего с деланием денег. Я пришел
к вам, чтобы узнать о рынках. Я хочу узнать о быках и
медведях, о фьючерсах, акциях, облигациях и опционах.
Я хочу заработать много денег. А вы мне рассказываете
сказку о нефрите. Что это такое? Вы...

— Что ж, пока на этом все. Оставьте эти ценовые гра­
фики на столе. Приходите на следующей неделе снова.

Проходят месяцы. Ученик прерывает меня все мень­ше и меньше, в то время как я продолжаю рассказывать историю «Окна трейдера».

Из книги The Trader's Window, Эд Сэйкота

ЧАСТЬ

1

Перспективы торговли

НЕСЧАСТНЫЕ СЛУЧАИ В ТОРГОВЛЕ

В

ыступая с серией лекций после завершения Market Wizards, предшественницы этой книги, я часто стал­кивался с рядом повторяющихся вопросов. Одним из нередко встречавшихся вопросов был такой: «Улучши­лась ли значительно ваша собственная торговля после того, как вы закончили интервьюировать лучших в мире трейдеров?» И хотя я действительно имел возможность значительно улучшить свою торговлю, ответ мой был несколько обескураживающим. «Ну, — отвечал я, — не знаю. Видите ли, сейчас я не торгую».

Хотя для автора книги Market Wizards отсутствие торговли может показаться несколько еретическим, для моего бездействия была вполне разумная причина. Од­ним из главных правил торговли является (или должно быть): не торгуйте, когда вы не можете позволить себе проиграть. Лучший способ наверняка обеспечить себе проигрыш — это торговать на деньги, которые не мо­жете позволить себе потерять. Если ваш торговый ка­питал слишком важен для вас, вы обречены на целый ряд фатальных ошибок. Вы неизбежно пропустите ряд наилучших торговых возможностей, потому что часто они бывают самыми рискованными. Вы будете преждев­ременно закрывать замечательные позиции при первом же признаке обратного движения цены и после этого видеть, как рынок идет в предсказанном вами направ­лении. Вы будете слишком рано фиксировать прибыль,

НЕСЧАСТНЫЕ СЛУЧАИ В ТОРГОВЛЕ

потому что будете бояться, что рынок отнимет ее у вас. Парадоксально, но чрезмерная озабоченность возмож­ностью потерять деньги может даже заставить вас де­ржаться за проигрышные сделки, ибо страх порождает нерешительность — так же, как олень замирает в лучах фар автомобиля. Короче говоря, торговля на «последние деньги» приведет к целому ряду отрицательных эмоций, которые ухудшат процесс принятия решений и в конеч­ном счете гарантируют провал.

Завершение книги Market Wizards совпало со строи­тельством моего дома. Возможно, где-то за пределами нашей великой страны можно найти человека, который действительно построил дом за те деньги, на которые он первоначально рассчитывал. Но я в этом сомневаюсь. За­нимаясь финансированием строительства дома, вы заме­чаете, что все время повторяете казалось бы безобидную фразу: «О, это всего лишь еще 2000 долларов». Но эти 2000 долларов все добавляются и добавляются, не говоря уже о более крупных суммах. Одним из выбранных нами излишеств был крытый плавательный бассейн, и, чтобы расплатиться за него, я ликвидировал свой фьючерсный счет — в самом прямом смысле этого слова. Моим самым искренним намерением было не возобновлять торговлю до тех пор, пока я не почувствую, что у меня есть доста­точный рисковый капитал, а бесконечный поток улучше­ний дома отодвигал эту дату все дальше и дальше в буду­щее. Кроме того, на мне висело довольно изматывающее дело — занятие серьезной ежедневной работой и одно­временное написание книги. Торговля требует энергии, а я чувствовал, что мне нужно время, чтобы восстанавли­ваться без каких-либо дополнительных нагрузок. Короче говоря, торговать я не хотел.

Такова была ситуация, когда однажды, просматривая после обеда графики, я пришел к твердому убеждению, что британский фунт вот-вот обрушится. В предыду­щие две недели фунт двигался прямо вниз без малейше­го намека на техническое восстановление. После этого

И ПЕРСПЕКТИВЫ ТОРГОВЛИ

резкого падения на прошлой неделе на графике фунта образовалась узкая боковая фигура. По своему опыту я знаю, что появление такой фигуры часто приводит к последующему снижению цены. Рынки часто делают то, что противоречит планам большинства трейдеров. В данной ситуации многие трейдеры, имевшие длинные позиции, поняли, что они были неправы, и согласились на ликвидацию плохой позиции — не сразу, конечно, но на первом же отскоке. Другие трейдеры, ждавшие, чтобы открыть короткую позицию, поняли, что поезд, возможно, ушел без них. Они также ждали любого не­значительного восстановления как возможности про­дать. Простая истина состоит в том, что большинство трейдеров не выносят даже мысли о продаже вблизи недавнего минимума, особенно вскоре после резкого па­дения. В результате, когда все хотят продавать на первом же подъеме, рынок так никогда и не растет.

В любом случае, едва взглянув на график, я почувс­твовал убеждение, что это была одна из тех ситуаций, в которых рынок так и не сможет поднять головы. И хотя мое сильное убеждение побуждало меня открыть корот­кую позицию, я также полагал, что время для возобнов­ления моей торговли неподходящее. Я взглянул на часы. До закрытия оставалось ровно 10 минут. Я заколебался. Тем временем рынок закрылся.

Тем же вечером перед уходом с работы я почувство­вал, что сделал ошибку. Раз уж я был так уверен, что рынок идет вниз, рассуждал я, мне следовало открыть короткую позицию, даже если я и не хотел торговать. Поэтому я позвонил брокеру, круглосуточно работаю­щему на рынке форекс, и разместил ордер на открытие короткой позиции по британскому фунту на ночном рынке. На следующее утро, когда я пришел, фунт уже успел упасть на открытии на 200 пунктов. Я перечислил небольшую сумму на свой счет и разместил стоп-ордер для того, чтобы ликвидировать сделку, если рынок вер­нется к уровню моего вхождения. Я решил, что торгую

НЕСЧАСТНЫЕ СЛУЧАИ В ТОРГОВЛЕ И

лишь на деньги самого рынка, и поскольку я планировал прекратить торговлю при возвращении на уровень без­убыточности, я не нарушал особенно своих убеждений в том, что нельзя торговать, не имея достаточного капита­ла. Так я снова оказался втянутым в торговлю, несмотря на свое нежелание.

Эта конкретная сделка дает хорошую иллюстрацию одного из тех принципов, которые возникли из моих интервью для книги Market Wizards. Терпение является тем элементом, который, как подчеркивали ряд супер­трейдеров, критически важен для успеха. Пожалуй, на­иболее ярко об этом сказал Джеймс Роджерс: «Я просто жду, пока не увижу на тротуаре деньги, и затем все, что мне надо сделать — это подойти, нагнуться и поднять их. А до этого времени я ничего не делаю». По сущест­ву, не желая торговать, я неосознанно превратил себя в мастера терпения. Заставляя себя ждать до тех пор, пока не появится сделка настолько привлекательная, что не­возможно было вынести мысль о том, чтобы не осущес­твить ее, я значительно улучшил свои шансы.

В течение следующих нескольких месяцев я продол­жал торговать, и мой капитал постепенно рос, так как я принимал большей частью правильные торговые реше­ния. Мой счет вырос с нуля (не считая первоначальных 4 тыс. долларов, которые я внес, а потом быстро забрал, когда прибыль более чем покрыла требование маржи) до 25 тыс. долларов. Именно в этот момент, когда я находил­ся в деловой поездке, рынок развернулся в неблагоприят­ном для меня направлении. В перерывах между перегово­рами я принял несколько поспешных решений, и прак­тически все они оказались неправильными. В течение примерно недели я потерял около трети своего выигры­ша. Обычно, когда я уступаю значительную часть своей прибыли, я жму на тормоза и либо торгую по минимуму, либо вообще прекращаю торговлю. Инстинктивно я и в этом случае последовал тому же сценарию, ибо все мои позиции были сокращены до минимальных уровней.

24 ПЕРСПЕКТИВЫ ТОРГОВЛИ

В это время мне позвонил мой друг Гарви (это не­настоящее имя). Гарви — сторонник волнового анализа Эллиотта* (сложная теория, пытающаяся объяснить все поведение рынка как часть общей структуры ценовых волн). Гарви часто звонит мне, чтобы узнать, что я ду­маю о рынке, и по ходу дела неизбежно делится своими взглядами. И хотя я обычно считаю, что нельзя слушать чьи-либо мнения по конкретным сделкам, Гарви, так уж получилось, дал мне несколько очень хороших советов. И в этот раз я прислушался к его словам.

«Слушай, Джек, — сказал он, — ты должен продать британский фунт». В то время британский фунт уже на протяжении четырех месяцев шел по существу прямо вверх, достигнув полуторалетнего максимума.

«Вообще-то, — ответил я, — мой собственный про­гноз предполагает, что мы, возможно, находимся лишь в нескольких центах от крупной вершины, но на таком быстро развивающемся рынке я не стал бы продавать ни при каких обстоятельствах. Я собираюсь подождать, по­ка не появятся какие-нибудь признаки достижения рын­ком вершины».

«Этого никогда не случится, — ответил Гарви. — Это пятая внутри пятой (ссылка на волновую структуру цен, имеющая какой-то смысл для эллиотчиков, как называ­ют сторонников этой методологии. Что касается других читателей, то любая попытка объяснить этот жаргон скорее запутает, чем просветит — уж поверьте мне на слово). Это последний вздох рынка, и он, вероятно, в понедельник утром откроется с нисходящим разрывом и будет очень долго падать (разговор этот происходил

Волновой принцип Эллиотта (Elliott Wave Principle), как он официально назы­вается, был первоначально разработан бухгалтером Р. Н. Эллиоттом, занимав­шимся изучением рынков. Работа Эллиотта по этому предмету была опубли­кована в 1946 году, лишь за два года до его смерти, под довольно нескромным названием «Закон природы — секрет вселенной» (Nature's Law—The Secret of the Universe). Применение этой теории неизбежно субъективно, и в целом ряде книг существует множество ее интерпретаций (источник: John J. Murphy, Technical Analysis of the Futures Markets, New York Institute of Finance, 1986).

НЕСЧАСТНЫЕ СЛУЧАИ В ТОРГОВЛЕ 25

после обеда в пятницу, когда фунт находился вблизи своих максимумов той недели). Уж я насчет этого абсо­лютно уверен».

Я задумался и помолчал какое-то время: только что я хлебнул горя на рынках. Анализ Гарви обычно очень хорош, а на этот раз он, похоже, особенно уверен насчет своего прогноза. Может быть, мне стоит пойти по его следам в одной лишь этой сделке, и если он прав, то я с легкостью вернусь на выигрышную дорожку.

И я сказал (я до сих пор содрогаюсь при воспоми­нании об этом): «О'кей, Гарви, я послушаю тебя в этой сделке. Но должен сказать тебе, что, исходя из своего прошлого опыта, я пришел к выводу, что слушать чу­жих советов нельзя. Если я открою позицию по твоему совету, то у меня не будет никакой основы для принятия решения о том, когда закрывать сделку. Так что придется мне принять план следовать за тобой до конца. Я закрою свою сделку, когда ты ее закроешь, и ты обязательно ска­жи мне, если изменишь свое мнение». Гарви с удоволь­ствием согласился. Я открыл короткую позицию по ры­ночной цене примерно за полчаса до закрытия и затем наблюдал, как цены продолжают потихонечку расти, и фунт закрылся вблизи своего недельного максимума.

В понедельник утром британский фунт открылся на 220 пунктов выше. Одним из моих торговых правил яв­ляется следующее: никогда не держи позицию, которая резко идет против тебя с разрывом сразу же после того, как ее открываешь (под разрывом понимается открытие рынка намного выше или ниже его предыдущего закры­тия). Вся эта сделка казалась неправильной, и мои инс­тинкты говорили мне, что надо ее сразу же прекращать. Однако, поскольку я открыл эту сделку, следуя анализу Гарви, я подумал, что было бы важно проявить последо­вательность. Поэтому я позвонил Гарви и сказал: «Эта короткая сделка по фунту не очень-то мне нравится, но поскольку я думаю, что разные виды анализа в одной сделке смешивать не очень хорошо, я собираюсь в дан-

26 ПЕРСПЕКТИВЫ ТОРГОВЛИ

ном случае следовать за тобой и закрыть позицию одно­временно. Что ты об этом думаешь?»

«Он ушел немного выше, чем я думал, но это просто продолжение волны. Я думаю, что мы очень близки к вершине. И я сохраняю свою короткую позицию».

В течение недели рынок продолжал повышаться. В пят­ницу выход кое-каких отрицательных новостей по фунту вызвал с утра краткосрочное снижение курса валюты, но к обеду цены снова ушли вверх. Эта неправильная реакция на новости вызвала у меня серьезную тревогу. И вновь мои инстинкты потребовали, чтобы я закрыл сделку. Но я не хотел на столь позднем этапе отклоняться от плана игры, поэтому снова позвонил Гарви. И, конечно, как вы можете догадаться, выяснилось, что волна оказалась «расширен­ной», и он по-прежнему остается при своих медвежьих на­строениях. Что ж, и я сохранил свою короткую позицию.

Я не особенно удивился, когда утром в следующий понедельник рынок поднялся еще на пару процентных пунктов. А через день, когда рынок все продолжал по­вышаться, позвонил Гарви. Его уверенность не поколе­балась, и он триумфально объявил: «Хорошая новость. Я пересчитал свой анализ, и мы теперь находимся очень близко к вершине». Я внутренне застонал. Его энтузи­азм в связи с событием, которое так и не состоялось, вы­глядел как-то зловеще. Что касается моей уверенности в этой сделке, то она достигла нового минимума.

Нет нужды продолжать приводить все эти ужасные подробности. Примерно через неделю я решил сдаться, с Гарви или без него. Кстати говоря, рынок продолжал расти и через семь месяцев после этих событий.

Удивительно, как один торговый грех ведет к целому каскаду других. Началось все с жадности в стремлении найти легкий путь оправиться после нескольких убыт­ков, последовав за чужой сделкой. Это действие также было нарушением моего сильного убеждения в том, что в торговле неразумно следовать мнениям других людей. За этими ошибками быстро последовало игнорирова-

НЕСЧАСТНЫЕ СЛУЧАИ В ТОРГОВЛЕ 27

ние некоторых вопиющих сигналов рынка о ликвида­ции позиции. И, наконец, передав процесс принятия ре­шений по сделке другой стороне, я оказался без какого-либо метода управления риском. Позвольте мне внести абсолютную ясность. Дело тут не в том, что я последовал плохому совету и потерял деньги, а в том, что рынок не­укоснительно заставляет следовать своим правилам и безжалостно и неумолимо карает жесткими штрафами все (торговые) нарушения. Вина за убыток была полно­стью моей, а не Гарви (и не метода волнового анализа Эллиотта, с которым связали свою жизнь столь большое число трейдеров).

Я поторговал еще месяц и затем решил прекратить это дело, ибо мой счет приблизился к точке безубыточ­ности. Взлет и падение величины моего счета не принес­ли ничего, кроме некоторого опыта на рынке.

Через несколько месяцев я выступал на семинаре, где согласился поучаствовать Эд Сейкота, что было для него событием редким. Эд был одним из тех феноменальных трейдеров фьючерсами, которых я проинтервьюировал для Market Wizards. Его взгляды на рынки дают необыч­ную смесь научного анализа, психологии и юмора.

Эд начал свою презентацию, попросив добровольца из публики указать на различных графиках периоды времени, совпадавшие с датами на обложках финансо­вых журналов, которые он принес. Он начал с ранних 1980-х годов. На обложке было написано: «Повысятся ли процентные ставки до 20%?» Естественно, дата на обложке журнала почти точно совпадала с основанием рынка облигаций. В другом случае он вытащил обложку со зловещей фотографией фермерских полей, испепеля­емых палящим солнцем. Дата публикации совпадала с пиком цены на рынках зерновых во время засухи 1988 года. Переходя к текущим в то время событиям, он пока­зал обложку журнала, на которой было написано: «Как высоко могут уйти цены на нефть?» Статья это была на­писана в то время, когда вслед за вторжением Ирака в

28 ПЕРСПЕКТИВЫ ТОРГОВЛИ

Кувейт цены на нефть взлетели до небес. «Я думаю, что мы, вероятно, только что миновали вершину рынка не­фти», — сказал Эд. И он был прав.

«Теперь вы понимаете, как получать из новостей и финансовых журналов всю важную информацию об из­менении рыночных трендов. Просто читайте заголовки на обложках и не обращайте внимания на статьи внут­ри». В этом весь Эд Сейкота.

Мне очень хотелось поговорить с Эдом, чтобы по­делиться свои торговым опытом и и узнать, что он об этом думает. К сожалению, на всех перерывах во время семинара мы оба были окружены слушателями, зада­вавшими вопросы. Остановились мы в одном и том же небольшом отеле в Сан-Франциско. Вернувшись туда, я спросил Эда, не хочет ли он прогуляться и найти мес­течко, где мы могли бы расслабиться и поболтать. И он, хотя выглядел немного усталым, согласился.

Мы побродили немного в тех краях, пытаясь найти что-то напоминающее уютный местный бар или кафе. Но кроме крупных отелей найти ничего не удавалось. Наконец, отчаявшись, зашли мы в один из них. В фойе громко играющий оркестр и по-настоящему плохой пе­вец пытались поведать свою версию — чего бы вы ду­мали? — «Нью-Йорк, Нью-Йорк» (я уверен, что если бы мы были в Нью-Йорке, оркестр играл бы «Я оставил свое сердце в Сан-Франциско»). Это место, конечно, не подходило для спокойного разговора с человеком, ко­торый, как я надеялся, мог бы выступить в роли моего временного наставника. Мы присели снаружи, но отго­лоски музыки все равно оставались раздражающе гром­кими, и атмосфера была убийственной. Мои надежды на откровенный разговор быстро таяли.

Пытаясь извлечь хоть какую-то пользу из этого ужасного положения, я пересказал Эду свой недавний торговый опыт. Я объяснил, как начал торговать снова, несмотря на то, что не хотел этого делать, и рассказал о невероятной цепочке ошибок, которые совершил в

НЕСЧАСТНЫЕ СЛУЧАИ В ТОРГОВЛЕ 29

одной-единственной сделке с британским фунтом — ошибок, которые, как я думал, изжил уже много лет назад. Я рассказал ему, что по иронии судьбы перед тем, как я связался с этой сделкой по британскому фун­ту, у меня еще оставался выигрыш примерно в 20 тыс. долларов, и я как раз искал себе новую машину при­мерно такой же стоимости. Поскольку строительство дома практически истощило все мои активы, я испы­тал желание закрыть этот счет и использовать деньги для покупки машины. Это была очень привлекатель­ная мысль, поскольку машина была бы немедленным материальным вознаграждением за несколько месяцев хорошей торговли без риска для какой-либо части мо­их собственных средств.

«Так почему же вы не закрыли свой счет?» — спро­сил Эд. «Ну, — сказал я, — а как я мог?» Хотя я в паре случаев и умудрялся превращать несколько тысяч дол­ларов в сто тысяч, я всегда в конце сбивался. Я никогда не мог по-настоящему преодолеть этот порог и превра­тить их в действительно серьезные деньги. Если я решал закрыть свои позиции, чтобы сделать покупку, я всегда спрашивал себя, не тот ли это случай, когда я мог бы до­стичь своих торговых целей. Конечно, задним числом я вижу, что для меня гораздо лучше было бы забрать прибыль, но в то время я не мог себе представить, что откажусь от такой возможности. И я рационально объ­яснил все это Эду.

«Иными словами, единственный способ, при кото­ром вы могли прекратить торговать — это потерять все. Правильно?» Больше Эду не надо было ничего говорить. Я вспомнил, что в интервью, данном для книги Market Wizards, его самым ярким комментарием было: «Каж­дый получает от рынка то, чего хочет». Я хотел прекра­тить торговать, и именно это я получил.

Мораль здесь такова: вам не нужно все время нахо­диться на рынке. Не торгуйте, если вам не хочется, или если по какой-то причине торговля просто кажется вам

30 ПЕРСПЕКТИВЫ ТОРГОВЛИ

неуместной. Чтобы выигрывать на рынках, вам нужна уверенность, а также желание торговать. Я думаю, что исключительные трейдеры большую часть времени обладают обоими этими качествами, а у остальных из нас они могут появляться вместе лишь иногда. В моем собственном случае я начал с уверенностью, но не имея стремления торговать, а закончил не имея ни того, ни другого. В следующий раз, когда я начну торговать, я на­мерен иметь и то, и другое.

ХУСЕЙН СОВЕРШАЕТ ПЛОХУЮ СДЕЛКУ

Э

лементы хорошего и плохого принятия решений в торговле во многих отношениях очень похожи на аналогичные элементы процесса принятия решений в общем. Начало моей работы над этой книгой совпало с событиями, имевшими место непосредственно накану­не войны в Персидском заливе. И я не мог не поразиться сходству между действиями Саддама Хусейна и типич­ным поведением начинающего трейдера.

Сделкой Хусейна было вторжение в Кувейт. Сначала у него были для этой сделки солидные фундаменталь­ные причины (фундаменталистские причины появи­лись позднее, когда Хусейн решил, что удобно будет вспомнить о религии). Вторгшись в Кувейт, Хусейн мог взвинтить цены на нефть на пользу Ираку, ликвидиро­вав одну из стран, постоянно превышавших свои квоты ОПЕК, и создав сумятицу на мировых нефтяных рын­ках. У него также был, казалось бы, неплохой шанс на постоянную аннексию части или всех нефтяных место­рождений Кувейта, а также на получение прямого досту­па к Персидскому заливу. И, наконец, немаловажным было и то, что вторжение давало Хусейну чудесную воз­можность удовлетворить свои амбиции, порожденные манией величия.

На фоне всего этого потенциала роста первоначаль­ный риск по сделке казался небольшим. Хотя многие об этом и забыли из-за того, что, в конце концов, Соединен-

32 ПЕРСПЕКТИВЫ ТОРГОВЛИ

ные Штаты заняли очень решительную позицию, пер­воначальную реакцию государственного департамента на высказывания и действия Ирака, содержавшие угрозу вторжения, можно было бы интерпретировать как «это не наша проблема». Для Хусейна такая соглашательская политика практически была равна предложению высте­лить ковровую дорожку для иракских танков.

Поэтому сначала, с точки зрения Хусейна, вторжение в Кувейт было хорошей сделкой — большой потенциал и ограниченный риск. Однако, как это часто случается, рынок изменился. Президент Буш связал Соединенные Штаты обязательствами по защите Саудовской Ара­вии, послав туда войска и обеспечив принятие в ООН резолюций с целью убедить Хусейна покинуть Кувейт. Тогда еще Хусейн мог, вероятно, выбить себе сделку, в которой он ушел бы из Кувейта в обмен на распределе­ние некоторых спорных территорий и прав пользования портами — т. е. получение быстрой прибыли. Однако, хотя ситуация начала ухудшаться, Хусейн решил не ме­нять своей позиции.

Далее Буш послал более сильный сигнал, удвоив чис­ленность американских войск в этом регионе до 400 тыс. человек — т. е. предпринял действия, указывающие, что Соединенные Штаты не только готовы защищать Сау­довскую Аравию, но и создают себе возможность вер­нуть Кувейт силой. Рынок очевидно изменился. Хусейн проигнорировал сигнал рынка и стоял насмерть.

Тогда президент Буш установил 15 января крайним сроком для ухода Ирака из Кувейта в соответствии с резолюцией ООН — рынок еще больше пошел против этой сделки. Здесь потенциал прибыли, вероятно, уже исчез, но Хусейн все еще мог завершить сделку вничью, согласившись на уход из Кувейта. И снова он решил де­ржать позицию.

После того, как 15 января истек крайний срок ульти­матума и Соединенные Штаты и их союзники в Персид­ской войне начали вести массированные бомбардиров-

ХУСЕЙН СОВЕРШАЕТ ПЛОХУЮ СДЕЛКУ 33

ки Ирака, первоначальная сделка уже несомненно ста­ла приносить убытки. Более того, каждый день рынок опускался все ниже и ниже, и каждый день промедления приводил к все большим разрушениям в Ираке. Но как мог Хусейн сдаться теперь, когда было потеряно столь многое? Во многом так же, как запутавшийся трейдер, влипший в постоянно ухудшающуюся позицию, он связывал свои надежды с длительной перспективой: ес­ли он только сможет продержаться достаточно долго, возможно, страх перед потерями в живой силе заставит Соединенные Штаты отступить.

Тренд продолжал идти против сделки, когда Соеди­ненные Штаты предъявили еще один ультиматум, на этот раз означавший начало сухопутной войны против Ирака. В этот момент Хусейн был готов согласиться с условиями, содержавшимися в советском мирном пред­ложении, т. е. пойти на соглашение, которое, вероятно, было бы совершенно приемлемым ранее, но теперь уже стало недостаточным. Поведение Хусейна во многом напоминало поведение трейдера, держащего длинную позицию на постоянно снижающемся рынке и говоря­щего: «Я закрою позицию, когда достигну безубыточ­ности». И затем, когда ситуация становится все более отчаянной: «Я закрою позицию на следующем относи­тельном максимуме». Но при этом с течением времени относительный максимум опускается все ниже и ниже.

В конце концов, после того как сухопутная война уже развернулась и его армия большей частью оказалась ра­зогнанной, Хусейн капитулировал. Он был совсем как трейдер, который держал убыточную позицию до тех пор, пока его счет не оказался практически уничтожен­ным, и потом в полном отчаянии, наконец, кричит свое­му брокеру: «Выведи меня с рынка! Все равно, по какой цене, просто выведи меня с рынка!»

Мораль: если вы не можете согласиться на маленький убыток, рано или поздно вам придется согласиться на убыток катастрофических размеров.

ЧАСТЬ

2

Самый большой рынок в мире

БИЛЛЛИПШУЦ

СУЛТАН ВАЛЮТ

О

тветьте-ка быстро, что является самым большим в мире финансовым рынком? Акции? Нет, даже если вы соберете вместе все рынки акций мира. Ну, конечно же это должны быть облигации. Только задумайтесь о ги­гантском государственном долге, который накопился по всему миру. Неплохая догадка, но опять неправильная, даже если вы сложите вместе все мировые рынки бумаг с фиксированным доходом. Правильный ответ — валюты. В объеме всей финансовой торговли акции и облигации по сравнению с валютами выглядят семечками.

В среднем на мировых валютных рынках каждый день торгуется 1 триллион долларов. Подавляющее большинс­тво этой торговли валютами происходит не на организо­ванных биржах, а в виде сделок на межбанковском валют­ном рынке. Межбанковский валютный рынок представ­ляет собой круглосуточный валютный рынок, который фактически следует вокруг земного шара за солнцем, передвигаясь из банковских центров Соединенных Шта­тов в Австралию, на Дальний восток, в Европу и, нако­нец, снова в Соединенные Штаты. Этот рынок существу-

Примечание: чтобы разобраться в некоторых разделах этого интервью, вам мо­жет потребоваться базовое понимание терминологии, связанной с опцио­нами. Читателям, абсолютно не знакомым с опционами, следует прочитать учебный материал, предлагаемый в Приложении.

БИЛЛ ЛИПШУЦ. СУЛТАН ВАЛЮТ 37

ет для удовлетворения потребностей компаний, которым необходимо страховать валютный риск в мире быстро меняющихся курсов валют. Но в межбанковском валют­ном рынке участвуют также и спекулянты, стремящиеся заработать на своих ожиданиях относительно колебаний обменных курсов.

На этом гигантском рынке существует лишь горстка игроков по крупным ставкам. Парадоксально, но хотя эти трейдеры иногда открывают позиции, измеряемые в миллиардах долларов (да, в миллиардах), они прак­тически неизвестны большей части финансового сооб­щества, не говоря уже о простой публике. Одним из та­ких трейдеров является Билл Липшуц (Bill Lipschutz).

Интервью, которые я взял у Липшуца, были проведены в виде двух длительных сессий у него в квартире. У Липшу­ца повсюду установлены мониторы, отражающие положе­ние на рынках. Конечно же, в гостиной стоит огромный те­лемонитор, на который поступают свежие валютные коти­ровки. Есть котировочные мониторы и у него в кабинете, на кухне и рядом с кроватью так, чтобы, ворочаясь во сне, он мог тоже проверять котировки — что, собственно, он и делает постоянно (поскольку часть наиболее активных периодов на рынке приходится на ночные часы в США). Даже в туалете есть монитор, расположенный очень удоб­но — на уровне лица. Судя по всему, человек этот относит­ся к своей торговле очень серьезно.

Сначала я связался с Биллом Липшуцом через его агента по связям с общественностью Тома Уэйлека. Да, когда у трейдера есть агент по связям с общественнос­тью, это звучит довольно странно. Собственно говоря, это особенно справедливо в отношении Липшуца, ко­торый, несмотря на гигантские сделки, сумел, и вполне преднамеренно, сохранять практически полную публич­ную анонимность на протяжении всей своей карьеры. Однако, проработав восемь лет в качестве крупнейше­го и наиболее успешного трейдера валютами в Salomon Brothers, Липшуц как раз в это время ушел из этой фир-

38 САМЫЙ БОЛЬШОЙ РЫНОК В МИРЕ

мы, чтобы открыть свою собственную компанию по уп­равлению капиталом на рынках валют (первоначально в качестве дочерней компании Merrill Lynch; позднее компания его выросла в совершенно независимое пред­приятие Rowayton Capital Management). Именно для этого его проекта и потребовалась поддержка в сфере связей с общественностью. Короче говоря, переговорив с Липшуцом о моем предложении по поводу интервью, Уэйлек позвонил мне и сказал, что сначала Билл хочет провести неофициальную встречу, чтобы он мог пос­мотреть, «стоит ли этим заниматься».

Мы встретились в одном баре в Сохо, и после несколь­ких кружек французского пива (кроме шуток, францу­зы и правда выпускают несколько превосходных марок пива) Липшуц сказал: «Я думаю, что история о том, как менее чем за десятилетие Salomon Brothers выросла с ну­ля до одного из крупнейших в мире игроков на рынке валют, интересна». Помимо чувства облегчения, ибо эта ремарка явственно отражала его согласие на интервью, его заявление, безусловно, разожгло мой аппетит.

Придя на нашу первую встречу в его квартире, я, включив свои магнитофоны, сказал: «О'кей, расскажите мне о том, как Salomon столь эффектно выросла в круп­нейшую торговую фирму на международном валютном рынке». Я откинулся в кресле, предвкушая длительный ответ, полный замечательных эпизодов и идей.

Липшуц ответил: «Рынок валютных опционов, отдел валютных опционов Salomon и я начали работать в одно и тоже время и росли и процветали параллельно».

«И...», — сказал я, приглашая его продолжать. Он другими словами повторил тот же ответ, который дал мне ранее.

«Да, — сказал я, — это очень интересное совпадение, но не могли бы вы дать некоторые подробности? Как насчет каких-нибудь конкретных историй?» Он снова ответил общими словами. Мои надежды на интервью начали быстро улетучиваться.

БИЛЛ ЛИПШУЦ. СУЛТАН ВАЛЮТ 39

Мне уже приходилось брать интервью, которые не сдвигались с места по истечении первого часа, но, в кон­це концов, приносили результаты. Однако это интервью не было похоже на другие. Хотя я чувствовал, что полу­чил очень мало полезного материала во время первых одного или двух часов нашей беседы, я ощущал при­сутствие чего-то еще. Это был не пересохший колодец, мне просто нужно было копать глубже.

После первых нескольких часов мы стали лучше пони­мать друг друга, и Липшуц начал рассказывать конкрет­ные истории, относящиеся к его торговому опыту. Эти истории составляют ядро следующего далее интервью.

Как я уже упоминал ранее, большой телеэкран в гос­тиной Липшуца обычно настроен на показ валютных котировок, а у основания его бежит новостная лента Рейтер. Хотя Липшуц, казалось бы, полностью отдавал­ся нашей беседе, было ясно, что какой-то уголок его со­знания следит за экраном. Был момент, когда австралий­ский доллар переживал сильное падение после какого-то ужасно плохого выступления, сделанного министром финансов Австралии. Хотя рынок фактически нахо­дился в состоянии свободного падения, Липшуц пос­читал, что падение было чрезмерным, и прервал наше интервью, чтобы разместить несколько ордеров. «Ниче­го крупного, — сказал он, — я просто пытаюсь купить двадцатку (т. е. 20 млн австралийских долларов)». Сразу же после этого австралийский доллар отскочил вверх и продолжил это повышающееся движение на протяже­нии оставшейся части вечера. Липшуц, однако, так и не открыл свою позицию, потому что разместил свой ор­дер чуть-чуть ниже того уровня, на котором торговался рынок, и до его уровня рынок так и не опустился. «Упус­тить возможность — это так же плохо, как оказаться на неправильной стороне сделки», — сказал он.

Во время нашего второго интервью Липшуц хотел продать коротко немецкую марку и для того, чтобы про­дать, ждал небольшого отскока цены вверх. Заметив, что

40 САМЫЙ БОЛЬШОЙ РЫНОК В МИРЕ

марка вместо этого стала двигаться еще ниже, он сказал: «Похоже, эту сделку я пропущу».

«Это выглядит точно так же, как на прошлой неде­ле, когда вы, воспользовавшись лимитным ордером, пропустили длинную позицию по австралийскому дол­лару, — сказал я. — Если вы так уверены, — спросил я, — почему бы вам просто не продать немецкую марку по текущей цене рынка?»

«Что? И заплатить спрэд между бидом и аском (бид — это котировка на покупку, аск, или оффер — котировка на продажу)?» — воскликнул Билл. Я не был уверен, говорит он серьезно или шутит—а может быть, и то, и другое (кста­ти, немецкая марка так и продолжала скользить вниз).

Наши интервью проводились после закрытия рын­ков в США, но поскольку валютные рынки не закрыва­ются никогда, Липшуц, похоже, никогда не прекращает торговать. Однако, несмотря на признанную им одер­жимость рынками и торговлей, Липшуц выглядит очень спокойным и расслабленным. Я бы даже не знал, что он следит за рынками, если бы он время от времени не де­лал замечания по поводу движения цен и не размещал ордера по телефону.

• Что стало с архитектурой?
• Что стало с архитектурой?
• Понимаете, я слышал, что вы дипломированный
  архитектор. Как же так получилось, что вы, в конце
  концов, стали трейдером?
• Когда я учился на архитектурном факультете Кор-
  нельского университета, умерла моя бабка, оставив мне
  портфель, состоявший из сотен различных акций общей
  стоимостью 12 тыс. долларов, который я ликвидировал
  с большим трудом, потому что все эти позиции были
  неполными лотами. Эта выручка дала мне некоторый
  рисковый капитал. Я стал тратить все больше и больше
  времени, играя на фондовом рынке. Не то чтобы я стал

БИЛЛ ЛИПШУЦ. СУЛТАН ВАЛ ЮТ 41

меньше интересоваться архитектурой, просто я стал больше интересоваться торговлей.

Кроме того, архитектура во многих отношениях яв­ляется скорее профессией старого мира. Существует длительный период ученичества — в нашей стране три года, — прежде чем вы можете сдавать экзамен на ли­цензию. Затем нужно еще много-много лет работать чертежником. Проходит немало времени, прежде чем вы можете сами управлять процессом своих разработок.

— Но вы, в конце концов, получили диплом?

—Да, конечно. Собственно, у меня два диплома. Про­хождение учебной программы по архитектуре в полном объеме заняло пять лет, но для студентов-архитекторов было вполне обычным делом записываться также и на другие курсы, тем самым оттягивая получение своей степени. Я, в конечном счете, изучил множество эконо­мических наук и получил также МВА.

— А что стало после того, как вы окончили Корнелл?
Получили ли вы работу, связанную с архитектурой?

• Нет. Из-за длительного процесса ученичества, о
  чем я только что рассказал, я так никогда и не работал
  архитектором. Я сразу же пошел работать в Salomon.
• А как вы получили эту работу?
• Для студентов, учащихся по программе МВА, яв­
  ляется обычным делом подрабатывать летом на каком-
  нибудь предприятии, занимаясь делами, связанными с
  бизнесом. Летом 1981 года я получил работу в Salomon.
  К тому времени я уже очень активно торговал фондовы­
  ми опционами на свой собственный счет.
• Это был тот счет, который вы открыли, исполь­
  зуя 12 тыс. долларов, оставленные вам вашей бабкой?
• Да, и к этому времени я увеличил его в несколь­
  ко раз.

42 САМЫЙ БОЛЬШОЙ РЫНОК В МИРЕ

• Что вы знали о фондовых опционах, когда начи­
  нали торговать?
• Я о них ничего не знал.
• Тогда на чем же основывались ваши торговые ре­
  шения?
• Я старался читать все, что мог найти по этому
  предмету. Я проводил много времени в библиотеке, чи­
  тая годовые отчеты компаний. Я стал активным читате­
  лем разных финансовых периодических изданий типа
  The Economist, Barren's и Value Line. Я также стал следить
  за бегущей строкой с курсами акций по кабельному те­
  левидению. Поскольку город Итака, штат Нью-Йорк,
  окружен горами, прием телепрограмм там исключи­
  тельно плохой. В результате он стал одним из первых
  мест в стране, куда еще в начале 1970-х годов проникло
  кабельное телевидение. А один из каналов показывал бе­
  гущую строку котировок фондовой биржи с задержкой
  на 15 минут. Я провел множество часов, глядя на эту бе­
  гущую строку, и с течением времени, похоже, выработал
  у себя ощущение поведения цен.
• Именно тогда вы решили стать трейдером?
• Я не помню, что принимал какое-то сознательное
  решение типа «я хочу быть трейдером; я не хочу быть
  архитектором». Это был процесс постепенный. Торгов­
  ля буквально вошла в мою жизнь.
• Была ли летняя работа в Salomon связана с тор­
  говлей?
• Мы с женой познакомились, когда я учился в Кор-
  нельском университете. Она женщина очень активная,
  и у нее очень серьезное экономическое образование.
  Предыдущим летом она умудрилась получить работу в
  отделе исследования облигаций у доктора Генри Кауф­
  мана. Я познакомился с ее непосредственным начальни­
  ком, который, как оказалось, тоже было выпускником

БИЛЛ ЛИПШУЦ. СУЛТАН ВАЛЮТ 43

Корнельского университета. Он устроил мне интервью с Генри Кауфманом по поводу той же самой должности, которую раньше занимала у него моя жена (к этому вре­мени она уже окончила университет и имела постоян­ную работу). По иронии судьбы примерно в то же время Salomon Brothers послала в Корнелл своего представи­теля, чтобы набирать персонал. Меня пригласили при­ехать в Нью-Йорк на собеседование по поводу участия в их стажерской программе продаж и торговли. Беседо­вал со мной Сидни Голд, руководитель отдела опционов Salomon. Сидни — очень подвижный человек, который говорит очень, очень быстро.

Он провел меня в кабинет, у которого была стеклян­ная стена, выходившая на большой торговый зал, и от­туда было видно, как по стене бежит электронная стро­ка с котировками. Я сидел спиной к этой ленте, и все то время, пока он со мной разговаривал, он также погля­дывал на ленту. Он начал выпаливать вопросы, одним за другим. И вот сижу я, студент колледжа, впервые на­девший костюм и галстук для своего первого в жизни официального собеседования, и не имею ни малейшего представления, как себя вести. Я отвечал на все его воп­росы медленно и вдумчиво.

Минут через десять этой игры в вопросы и ответы он вдруг остановился, посмотрел мне прямо в глаза и сказал: «Ну ладно, забудем все это дерьмо. Ты, значит, хочешь быть трейдером. Все, кому не лень, приходят сюда и говорят мне, что хотят быть трейдерами. Ты ска­зал, что уже торгуешь на свой собственный счет. Какими акциями ты торгуешь?» «Последнее время я всерьез за­нимаюсь Exxon», — ответил я. Он рявкнул в ответ: «Не знаю я такой акции! Еще что-нибудь?» Я ему отвечаю: «Я также много торговал ЗМ». «Я такую тоже не знаю, — отвечает он. — Дай мне что-нибудь другое». Я отвечаю: «U.S. Steel». «U.S. Steel... Я знаю Steel. Где она сейчас тор­гуется?» «Вчера вечером закрылась на 30 1/2». «Она толь­ко что открылась на 5/8, — говорит он. — А откуда она

44 САМЫЙ БОЛЬШОЙ РЫНОК В МИРЕ

пробилась?» «С двадцати восьми», — отвечаю я. Он сра­зу же мне говорит: «А откуда она пробилась до этого?» «Ну, это же было больше трех лет назад, — воскликнул я, несколько удивленный вопросом. — Я думаю, что она пробилась откуда-то с уровня 18».

Тут он перестал тараторить, перестал смотреть на ленту и говорит: «Я тебя беру». На этом наше собеседо­вание и закончилось.

Через несколько недель мне позвонил человек, ко­торый занимался в Salomon наймом персонала. Он сказал: «У нас тут есть проблема. Вас хочет нанять Сидни Голд, но и Кауфман хочет, чтобы вы у него потрудились. Поэтому мы выработали некое согла­шение так, чтобы вы уделили время и нам, и им». В конце концов, получилось так, что первую половину лета я занимался исследовательской работой у докто­ра Кауфмана, а во второй половине работал в отделе торговли опционами.

В конце лета Сидни предложил мне работу. Посколь­ку у меня оставался еще один семестр учебы, и мне надо было закончить дипломную работу для завершения ар­хитектурного образования, я договорился, что буду ра­ботать на Сидни во время осеннего семестра с тем, что­бы весной снова вернуться в университет.

• Помогла ли вам эта работа разобраться в сути
  торговли опционами?
• Работа эта, конечно, была полезной в смысле об­
  щего торгового опыта, но вы должны понимать, что в
  то время в Salomon торговали опционами без исполь­
  зования каких-либо численных методов. Собственно
  говоря, теперь, когда я вспоминаю о тех временах, это
  кажется почти удивительным, но я не думаю, чтобы
  кто-нибудь там знал, что представляет из себя модель
  Блэка-Шоулза (стандартная модель ценообразования
  опционов). Сидни, бывало, приходил в понедельник
  утром и говорил: «В этот уик-энд пошел я купить себе

БИЛЛ ЛИПШУЦ. СУЛТАН ВАЛ ЮТ 45

новую машину и увидел, что демонстрационный зал «Шевроле» битком набит. Давайте купим коллы GM». И все в таком роде.

Помню, как-то раз один трейдер отвел меня в сто­ронку и говорит: «Слушай, не знаю, чему тебя там учит Сидни, но давай-ка я расскажу тебе все, что нужно знать об опционах. Если акции тебе нравятся, ты покупаешь коллы. Если не нравятся, покупаешь путы».

— Иными словами, они, по сути дела, торговали оп­
ционами как прямыми позициями с левериджем.

— Совершенно верно. Но этот торговый подход
очень хорошо увязывался с моим собственным опытом,
основанным на чтении бегущей строки.

• Вы вернулись в отдел опционов на акции после
  того, как окончили Корнельский университет?
• Я поработал там в начале лета, но затем перешел в
  подготовительную программу Salomon, что в принципе
  делает каждый новый сотрудник. Самое замечательное
  в подготовительном курсе Salomon то, что вас знакомят
  со всеми ключевыми людьми в фирме. Все «шишки»
  Salomon приходили к нам и рассказывали о себе, по сущес­
  тву предлагая познакомиться. Нас посвящали в Salomon
  Brothers, и нам передавали их культуру. Поскольку вся
  моя карьера прошла в Salomon, я глубоко уверен, что эта
  передача культуры была очень важным делом.

В конце 1980-х годов значительная часть этой куль­туры была утеряна. Программы эти стали слишком большими. Когда я начинал работать в Salomon, каждый год существовала одна программа на 120 человек; в кон­це 1980-х годов было уже две программы, в каждой из которых участвовали по 250 человек. И участники этих программ тоже, казалось, были все на одно лицо. В то время как в начале 1980-х годов, похоже, более охотно принимали в качестве кандидатов не совсем стандарт­ных людей.

46 САМЫЙ БОЛЬШОЙ РЫНОК В МИРЕ

— Что вы вынесли из подготовительного курса
Salomon помимо приобщения к их культуре?

• Именно это я и вынес.
• Это звучит не очень-то емко. А разве больше ни­
  чего не было?
• Ну что вы, культура эта занимала огромный объ­
  ем. Сразу видно, что вы никогда не работали в Salomon.
  Вся эта компания построена на культуре Salomon
  Brothers.

• Хорошо, расскажите мне о культуре Salomon
  Brothers.
• Salomon Brothers была фирмой, которая почти
  исключительно занималась торговлей по собственным
  системам и в течение многих лет управлялась горсткой
  очень сильных харизматических личностей. Это были
  настоящие уличные бойцы, которые ставили свои собс­
  твенные деньги и которые по-настоящему понимали,
  что такое идти на риск. У них были сила характера, му­
  жество, понимание, а также честность и достоинство без
  тени сомнения.* Salomon была организацией. Текучести
  ключевого персонала в фирме практически не было. У
  председателя Джона Гутфрюнда был стол в общем тор­
  говом зале, за которым он сидел каждый день. За девять
  лет, которые я провел в Salomon, я никогда не сидел от
  него дальше, чем за 7 метров.

* Это интервью состоялось за несколько месяцев до того, как разразился скан­дал с покупкой государственных облигаций, потрясший Salomon. После это­го события я спросил Липшуца, хочет ли он по-прежнему сохранить слова честность и достоинство в описании Salomon, ибо в свете последних ра­зоблачений слова эти стали звучать несколько иронично. Липшуц, однако, настоял на сохранении своего первоначального описания, ибо он считал, что оно отражает его истинные чувства. На вопрос, как он может соединять этот образ достоинства и честности с очевидными этическими нарушениями в процессе ценообразования на некоторых аукционах государственных об­лигаций, он ответил: «Я думаю, что это было в большей степени вопросом личного характера со стороны отдельного человека, противоречившего ка­чествам, которые олицетворяли Гутфрюнд и вся фирма».

БИЛЛ ЛИПШУЦ. СУЛТАН ВАЛ ЮТ 47

Помню свой первый разговор с Джоном Гутфрюн-дом. Я проработал в фирме в качестве полноправного ее служащего менее года. Вам нужно представить себе эту сцену. Надвигался вечер третьего июля. Торговый зал Salomon представляет собой огромное двухэтажное по­мещение — одно время это был крупнейший торговый зал в мире. Лучи угасающего солнца проникали сквозь огромные стеклянные окна. Поскольку приближался праздник, в помещении никого не было, за исключени­ем Джона Гутфрюнда и меня.

Я услышал, как он позвал: «Билл, Билл!» Я и понятия не имел, что он может знать мое имя, но так уж было поставлено дело в Salomon. Я был полностью погружен в то, чем занимался, и вдруг понял, что это он меня зовет. Я подошел к его столу и сказал: «Да, сэр?» Он посмотрел на меня и спросил: «Где закрылся франк?»

Быстро перебрав в уме все возможные причины, по которым он мог задать мне такой вопрос и именно таким образом, я посмотрел на него и спросил: «Кото­рый — швейцарский франк или французский?»

Джон Гутфрюнд — человек, излучающий силу. Он очень харизматическая личность. И вы почти можете ощущать вокруг него некую ауру. Не колеблясь, он пос­мотрел мне прямо в глаза и сказал: «Оба». Я дал ему обе котировки голосом на октаву выше, чем обычно.

Прошло чуть больше года, и другим летним днем пов­торилась практически та же самая сцена. Свет заходящего солнца струился в торговую комнату, и Джон Гутфрюнд и я остались практически одни. И вновь я услышал поза­ди себя голос: «Билл, Билл!» Я был поражен таким пов­торением ситуации. Я подошел и сказал: «Да, сэр?» «Где закрылся франк?» — спросил он. «Который?— спро­сил я. — Швейцарский или французский?» Не колеблясь ни секунды и не показывая и тени улыбки, он смотрит мне прямо в глаза и говорит: «Бельгийский».

Таким вот человеком был председатель Salomon Brothers, которая в те годы была, вероятно, наиболее мо-

48 САМЫЙ БОЛЬШОЙ РЫНОК В МИРЕ

гущественной фирмой на Уолл-стрит. А я там был еще никто, всего лишь подготовишка. Прошел год со времени той нашей первой встречи, а он помнил о ней, и ему было интересно подшутить надо мной таким образом. По мере того, как шли годы, и я благодаря новым встречам смог узнать его лучше, я понял, что он в полной мере понимал, какое влияние окажет на меня тот разговор. Сейчас мы говорим о нем почти десять лет спустя, а я все еще помню каждое слово этого разговора. Такое вот влияние он ока­зывал на людей. Он очень часто разговаривал с людьми, проходившими подготовку, и оказывал им поддержку.

• А сам Гутфрюнд был трейдером?
• Джон прошел весь путь, начиная с рядового трей­
  дера. Когда он был председателем, то проводил свой
  день в торговом зале, чтобы видеть, что происходит. Мы
  всегда говорили, что Джон может учуять смерть за ты­
  сячу шагов. Ему достаточно было взглянуть вам в глаза,
  чтобы узнать, насколько удачной была ваша позиция.
  Он мог понять состояние вашего портфеля по тому, на­
  сколько взволнованным было ваше лицо.

Salomon Brothers обладала уникальной культурой. Люди часто говорили о любви Salomon к риску. Это не означало, что компания сама искала риск, но это опреде­ленно была фирма, которая чувствовала себя спокойно, подвергаясь риску или теряя деньги, при условии, что сама идея сделки была разумной.

• Как получилось, что после завершения подготов­
  ки вы занялись валютами, а не вернулись к акциям?
• Собственно говоря, я хотел вернуться к акциям.
  Но один из руководителей отдела отвел меня в сторон­
  ку и сказал: «Ты слишком масштабно мыслишь. Тебе
  не нужно возвращаться к акциям». Он уговорил меня
  перейти в новое подразделение, которое как раз форми­
  ровалось, — отдел иностранных валют. Я был в числе
  стажеров, обладавших наиболее высокой репутацией, и

БИЛЛ ЛИПШУЦ. СУЛТАН ВАЛЮТ 49

в конце стажировки меня приглашали к себе несколько отделов, включая отдел валют, который как раз созда­вался.

• Как получилось, что вы выбрали валютный отдел?
• Я хотел торговать, и я хорошо уживался с людьми.
  Однако на самом деле у меня был гораздо меньший вы­
  бор, чем мне могли позволить в то время воображать.
• Что вы имеете в виду?

• Вас приглашают, плюс сами вы ведете какие-то
  переговоры, затем делаете выбор, но в конце те силы,
  которые двигают шахматные фигуры, решают, куда они
  хотят вас поставить.
• Вы в то время знали что-нибудь о валютах?
• Я даже не знал, что такое немецкая марка. Но,
  опять же, никто в этом отделе ничего о валютах по-на­
  стоящему не знал.
• Никто?
• Ну, не совсем. Был там один младший сотрудник,
  который раньше работал в банке.
• А был кто-нибудь еще в фирме, разбиравшийся
  в валютах?
• Нет.
• Почему же никто не подумал о том, чтобы для
  создания этого отдела пригласить со стороны кого-ни­
  будь, имеющего опыт?
• Так в Salomon дела не делались. В Salomon все со­
  здавалось своими силами. Вы задаете вопросы так, как
  если бы там был какой-то расписанный бизнес-план. На
  самом деле в один прекрасный день собрались вместе
  несколько руководителей, и один из них сказал: «Ребя­
  та, а не создать ли нам отдел валютного рынка?» «О'кей,

SO САМЫЙ БОЛЬШОЙ РЫНОК В МИРЕ

а кто будет начальником?» «Как насчет Джила?» «О'кей. Слушай, Джил, не хочешь возглавить этот отдел?» «Ко­нечно, о чем разговор».

До этого Джил занимался арбитражем облигаций. Никакого опыта работы с валютами у него не было. Он задумал собрать вместе несколько умных людей, разо­браться, как работают международные валютные рынки, и дать ребятам возможность немного поторговать, что­бы посмотреть, смогут ли они сделать какие-то деньги.

• Но раз никто в отделе не имел настоящего опы­
  та торговли на форексе, откуда вы могли приобрести
  опыт, чтобы знать, что делать?
• Один из ребят в этом отделе был очень общитель­
  ным. Он заставлял нас по три-четыре раза в неделю обе­
  дать с международными банкирами. В то время я был
  особенно застенчив. Собственно говоря, помню, как
  однажды один из трейдеров отдела попросил меня поз­
  вонить в Morgan Guaranty и разместить ордер по немец­
  кой марке. Но я возразил: «Я же никого там не знаю». Он
  сказал: «Что значит, никого там не знаю? Просто возьми
  Hambros (книга, включающая списки всех международ­
  ных дилеров иностранных валют), полистай ее, найди
  у Morgan дилера по немецкой марке и позвони ему». Я,
  должно быть, минут десять сидел там, страдая, пытаясь
  сообразить, как это я могу позвонить кому-то, с кем не
  знаком.
• Расскажите мне о вашем раннем опыте торговли
  валютами.
• Примерно в то же время, когда в Salomon созда­
  вался отдел иностранных валют, Филадельфийская
  фондовая биржа ввела торговлю опционами на курсы
  валют. Я был единственным человеком в отделе, кото­
  рый вообще знал, что такое пут или колл. Кроме того,
  этот продукт торговался на фондовой бирже, использо­
  вавшей систему специалистов. А я был единственным

БИЛЛ ЛИПШУЦ. СУЛТАН ВАЛ ЮТ 51

человеком в отделе, имевшим опыт работы с акциями. Все остальные сотрудники пришли из отдела, занимав­шегося бумагами с фиксированным доходом, располо­женного на 42-м этаже. А «страна акций» находилась на 41-м этаже, и я пришел как раз оттуда. Не думаю, чтобы кто-нибудь еще из нашего отдела вообще когда-либо был на 41-м этаже. Я также знал специалистов и маркет-мейкеров из торгового зала Филадельфийской фондовой биржи. Никто другой в нашем отделе даже не знал, что такое специалист (в системе специалистов ордеры на покупку и продажу ценной бумаги соотно­сит один специально выделенный человек, в отличие от системы открытых торгов, при которой ордеры испол­няются брокерами, выкрикивающими цены покупки и продажи в торговой яме). Ситуация эта идеально для меня подходила. Джил сказал: «Ты — единственный человек в отделе, который хоть что-то об этом знает. Вот и займись этим».

Главное, что я пытаюсь этим сказать, это то, что от­дел иностранных валют Salomon, Билл Липшуц в роли трейдера иностранными валютами и валютные опцио­ны появились в одно и то же время, и мы вместе росли. Это был уникальный синергический опыт.

— Как вам удалось добиться успеха в роли валютно­
го трейдера, если вы не имели никакого опыта?

— На рынке иностранных валют все построено на
взаимоотношениях. Ваша способность найти хорошую
ликвидность, ваша способность подключиться к пото­
ку информации — все это зависит от связей. Если вы
позвоните в банк и скажете: «Мне нужна цена на 10 дол­
ларов (т. е. 10 млн) к марке», — они ничего не обязаны
для вас делать. Они могут сказать вам: «Дилер по марке
вышел в туалет, перезвоните». Если же я звоню в пять
вечера и говорю: «Здорово Джо, это Билл, мне нужна це­
на по марке», — то ответ будет совершенно иным. «Я тут
как раз собирался уходить, но для тебя все сделаю».

52 САМЫЙ БОЛЬШОЙ РЫНОК В МИРЕ

• Будучи человеком совершенно новым в этом биз­
  несе, как вы смогли выстроить такие взаимоотношения?
• Во-первых, мне очень помогло то, что у меня был
  опыт работы с опционами, в то время как на рынке они
  были делом новым. «Он знает опционы», — говори­
  ли бывало. Черт, я ведь особо много о них и не знал, но
  важно было то, что никто больше в сфере иностранных
  валют тоже о них ничего не знал. Рассуждали так: «Он
  знает формулы Блэка-Шоулза; он, должно быть, гений».
  Многие из ведущих игроков на рынке валют стремились
  познакомиться со мной только потому, что их клиенты
  хотели заниматься опционами, и им нужно было быст­
  ро вникнуть в этот предмет.

Кроме того, я работал в Salomon, которая в то время была окутана ореолом тайны: «Мы не знаем, что именно они делают, но денег они зарабатывают много».

Другим фактором в мою пользу было то, что, хотя я работал в инвестиционном банке, я не пытался вести себя как напыщенный инвестиционный банкир. Как правило, ребята, которые в то время работали в инвестиционных банках с иностранными валютами, были выходцами из отделов, занимавшихся бумагами с фиксированным до­ходом. Они были пижонами в глазах ребят, занимавших­ся FX (рынок обменных курсов иностранных валют). Они носили подтяжки и галстуки от Hermes; они были теми, кто заказывает белое вино и салат из рукколы. Они бы­ли не те, кто выскакивает перекусить в закусочную са­мообслуживания, чтобы съесть там макароны с острым томатным соусом, а именно так в основном и вели себя трейдеры по иностранным валютам. Я же был совсем дру­гим — потому что прошлое мое было другим.

Я был первым человеком в Salomon Brothers, устано­вившим у себя дома Telerate. Они не могли в это пове­рить: «Зачем тебе нужен дома монитор? Ты что, с ума сошел? Ты, что, вообще его никогда не выключаешь?» Я, бывало, смотрел на них и говорил: «Рынок иностран­ных валют работает круглые сутки. Он не укладывается

БИЛЛ ЛИПШУЦ. СУЛТАН ВАЛЮТ 53

спать, когда вы уходите с работы в пять часов вечера. Рынок живет всю ночь, и он движется».

• Важно ли иметь контакты для того, чтобы полу­
  чать новости?
• Безусловно! Успеха из нас добились в основном те,
  которые были приняты межбанковским сообществом.
  Трейдеры, оставшиеся в стороне, как правило, не смогли
  сделать денег, торгуя иностранными валютами. Эти трей­
  деры в конечном счете звонили какому-нибудь клерку
  торгового зала «Мерк» (Chicago Mercantile Exchange —
  Чикагская товарная биржа, на которой торгуются фью­
  черсы валют, рынок активный, но гораздо меньший по
  размеру, чем межбанковский рынок) и спрашивали: «Как
  там дела у «суисси» (Swissy, швейцарский франк)?» А что,
  собственно, может знать клерк о том, что на самом деле
  приводит в движение международный валютный рынок?
  Я-то, к примеру, день и ночь разговариваю с разными бан­
  кирами — в Токио, Лондоне, Франкфурте и Нью-Йорке.
• И вы торгуете на основе этого информационного
  потока?
• В этом вся суть торговли иностранными валютами.
• Не могли бы вы привести недавний пример того,
  как этот информационный поток помогает в торговле?
• В то время, когда рухнула Берлинская стена, на­
  строение общего рынка было в пользу того, что все сразу
  же захотят вложить деньги в Восточную Германию. Об­
  щее суждение сводилось к тому, что крупные вливания
  капитала в Восточную Европу сыграют непосредственно
  на руку немецкой марке. Но через некоторое время при­
  шло осознание, что для того, чтобы Восточная Германия
  могла влиться в объединенную Германию, потребуется
  несколько больше времени.

В чем выразилось это изменение позиции? Коль дела­ет заявление, Бейкер выступает с комментарием, статис-

54 САМЫЙ БОЛЬШОЙ РЫНОК В МИРЕ

тика показывает очень высокий уровень безработицы в Восточной Германии. Восточные немцы, всю свою жизнь прожившие в социалистической системе, начинают гово­рить: «Мы не хотим работать так много, как эти западные немцы. И, кстати говоря, почему это государство больше не оплачивает наши счета за лечение?» Инвестиционное сообщество начинает понимать, что перестройка в Вос­точной Европе—дело весьма длительное. И в итоге люди начинают выводить свой капитал из немецкой марки.

• Но вы же могли вывести все эти аргументы тогда,
  когда обрушилась стена.
• Не думаю, что многие люди в то время рассматри­
  вали события в таком свете. А даже если и так, это было
  неважно. Важно было оценить, на чем фокусируется ры­
  нок в данный момент.
• И вы получаете всю эту информацию, беседуя со
  множеством участников рынка иностранных валют?
• Да. Не все будут интерпретировать события так же
  и в то же самое время, как вы, и это очень важно по­
  нимать. Вы должны быть в потоке новостей и знать, на
  что смотрит рынок. Например, один день рынок инос­
  транных валют может концентрироваться на разнице
  в процентных ставках; другой день рынок может обра­
  щать внимание на потенциал прироста капитала, а это
  вещь совершенно противоположная (внимание на раз­
  нице процентных ставок означает, что инвесторы будут
  переводить свои деньги в промышленно развитые стра­
  ны, где процентные ставки выше, а интерес к приросту
  капитала означает, что инвесторы будут помещать свои
  деньги в тех странах, где имеются наиболее сильные эко­
  номические и политические перспективы, а это обычно
  те страны, где процентные ставки ниже).

—А были какие-нибудь выдающиеся сделки, которые вы провели в начале своей карьеры валютного трейдера?

БИЛЛ ЛИПШУЦ. СУЛТАН ВАЛ ЮТ 55

— В 1983 году, в самом начале торговли валютными опционами на Филадельфийской фондовой бирже, один из специалистов дал котировку по некоему конкретно­му опциону по цене, явно заниженной на 100 пунктов. Я купил 50 штук. Поскольку этот опцион был «глубоко в деньгах», я сразу же продал его на базовом рынке и за­фиксировал прибыль без всякого риска (опцион «глубо­ко в деньгах» — это то же самое, что обычная позиция, но он имеет дополнительные преимущества, ибо если рынок совершает очень большое движение, максималь­ный риск теоретически ограничен).

Я спросил своего брокера, предлагает ли этот специ­алист по-прежнему продавать опционы по той же цене. «Да, — ответил он, — предложение все еще висит». «Ку­пи еще пятьдесят», — сказал я.

В то время я был единственным на Филадельфийс­кой бирже трейдером валютных опционов, который ре­гулярно торговал по 50 контрактов. Весь дневной объем торгов на этом рынке составлял всего-навсего поряд­ка двух-трех сотен контрактов. И я провернул еще 50, потом еще 50, а потом еще 50. Потом в игру вступила Goldman Sachs и тоже купила 50 контрактов. И вот ока­зывается вдруг, что специалист этот продал уже 300 или 400 этих опционов. Он, очевидно, думал, что имеет на­дежную арбитражную прибыль, но на самом деле совер­шил арифметическую ошибку. Я точно знал, что проис­ходит. Наконец, я сказал своему брокеру: «Спроси его, не хочет ли он продать тысячу». «Секундочку, — отве­тил он. Брокер вернулся через полминуты и сказал, что он согласен на тысячу по такой-то цене.

Специалист несколько передвинул свою цену, но по-прежнему давал котировку почти на сто пунктов ниже. Наконец, я сказал своему брокеру: «Скажи ему, пусть позвонит мне по моей внешней линии».

Специалист звонит мне и говорит: «Ты что дела­ешь?» Я отвечаю: «А ты что делаешь?» Он спрашивает: «Ты что, правда хочешь провернуть тысячу?» Я отвечаю:

56 САМЫЙ БОЛЬШОЙ РЫНОК В МИРЕ

«Слушай, у тебя в цене ошибка на целый пункт». «О чем ты говоришь?» — восклицает он. Я начинаю растолко­вывать ему цифры. Прежде чем я закончил, он говорит: «Мне надо отойти». И телефон замолкает.

Я положил трубку и в течение нескольких минут об­думывал эту ситуацию. Я понимал, что если заставить его исполнить эту сделку, он разорится — а такое со­бытие плохо отразится на бирже и будет ужасным для продукта (валютных опционов), которым мы только начинали торговать всерьез. Я позвонил своему броке­ру и сказал: «Отмени все сделки, кроме первых 50 кон­трактов».

Примерно в то же время зазвонил мой внешний те­лефон. На трубке был специалист: «Не могу в это пове­рить! — воскликнул он, сокрушенный огромной вели­чиной своей ошибки. — Теперь я вылечу из бизнеса». Я сказал: «Не беспокойся об этом, я отменяю все сделки, кроме первых пятидесяти». (Кстати говоря, Goldman отказалась отменить хотя бы одну из своих 150 сделок. Через много лет, когда компания специалиста вышла из бизнеса, а сам специалист стал главным трейдером у крупнейшего в торговом зале маркет-мейкера, он всегда создавал для Goldman особые трудности.)

Отмена мною этих сделок представляла собой долго­срочное деловое решение, о котором я в то время осо­бенно не задумывался, но над которым впоследствии сокрушался в течение многих лет.

• А почему?
• Я имею репутацию одного из наиболее — если не
  самого — жестких игроков на рынке. Я никогда, никог­
  да, никогда никому ничего не спускаю, потому что, как
  я понял это в Salomon, всяк и каждый пытается сбить
  нас с ног. Я уверен, что если удача переменится, никто не
  даст нам пощады. Я всегда считал, что это и есть правила
  игры. Я никому не уступаю ни копейки, но и помощи ни
  от кого не жду.

БИЛЛ ЛИПШУЦ. СУЛТАН ВАЛЮТ 57

Трейдеры иногда звонят, когда чуть-чуть пропуска­ют истечение внебиржевого опциона, закрывшегося в деньгах. У них находится миллион извинений: «Я пы­тался дозвониться раньше». «Я забыл». «Я опоздал всего на несколько минут, не могли бы вы сделать для меня исключение?» Я всегда знаю, что если мы позвоним с опозданием, никто не позволит нам исполнить опцион. Однако за все то время, пока я работал, мы ни разу не пропустили срок истечения. И поэтому я говорю: «Пос­лушайте, мы вложили много денег в работу нашего бэк-офиса и хорошо ее продумали. Мы ввели бесчисленные меры, не позволяющие нам допускать таких ошибок».

Когда я разрабатывал правила управления компа­нией в Merrill, меня спросили, сколько денег следует выделить в бюджете компании на ошибки бэк-офиса. Я ответил: «Ноль». Меня спросили, не веря: «Что вы подразумеваете под нулем!» Я сказал: «Ноль. Мы не до­пускаем ошибок в бэк-офисе». Они сказали: «Ну, что вы такое говорите — конечно, у вас есть ошибки в бэк-офисе». Я ответил: «Нет. Мы не делаем ошибок. Если вы вводите достаточно мер предосторожности, то оши­бок не будет».

Таким было мое отношение к этому вопросу, и имен­но поэтому я не нарушал правила. Люди, знающие ме­ня по-настоящему хорошо, говорят иной раз: «Липшуц, почему ты так упираешься по мелочам?». Я просто от­вечаю: «Ребята, это все правила, именно по ним ведется игра». Поэтому позволить этому специалисту соскочить с крючка было для меня необычно.

• Может быть, вы решили пожалеть специалиста,
  потому что это была такая очевидная ошибка? Или вы
  подумали, что случай этот может угрожать жизнеспособ­
  ности в то время еще не оперившейся биржи и продукта?
• Это было долгосрочное деловое решение, осно­
  ванное на мнении, что для моего бизнеса будет плохо
  заставить его исполнить все эти сделки.

58 САМЫЙ БОЛЬШОЙ РЫНОК В МИРЕ