РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК

ДАГЕСТАНСКИЙ НАУЧНЫЙ ЦЕНТР

РЕГИОНАЛЬНЫЙ ЦЕНТР ЭТНОПОЛИТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

Ханбабаев К.М.

РЕЛИГИОЗНО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ ЭКСТРЕМИЗМ

Учебное пособие для студентов высших учебных заведений

Махачкала – 2008

Рецензенты:

Вагабов М.В. – руководитель Центра исламских исследований при Дагестанском государственном университете, доктор философских наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации и Республики Дагестан.

Омарова М.М. – доцент кафедры культурологии Дагестанского государственного педагогического университета, кандидат философских наук, доцент.

ХАНБАБАЕВ К.М. РЕЛИГИОЗНО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ ЭКСТРЕМИЗМ. Учебное пособие для студентов высших учебных заведений. Махачкала, …….. 2009. … с.

В учебном пособии старшего научного сотрудника Регионального центра этнополитических исследований Дагестанского научного центра РАН, кандидата философских наук, доцента К.М.Ханбабаева раскрываются теоретические и практические проблемы генезиса, сущности, распространения и современного состояния религиозно-политического экстремизма.

Большое внимание уделяется анализу зарубежного и отечественного опыта и проблем противодействия религиозно-политическому экстремизму в современных условиях в России.

Книга предназначена для студентов, аспирантов, преподавателей высших учебных заведений, работников органов государственной власти и муниципальных органов власти.

© Ханбабаев К.М., 2009

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность изучения проблем религиозно-политического экстремизма. Религиозно-политический экстремизм представляет собой такой вид противозаконной политической деятельности, которая мотивируется или камуфлируется религиозными постулатами или лозунгами. Социальную базу экстремизма, в том числе и религиозно-политического экстремизма, составляют маргинальные слои населения, представители националистических и религиозных движений и недовольная существующим порядком часть интеллигенции и студенчества.

Геополитической реальностью конца XX - начала XXI вв. стал религиозно-политический экстремизм, выступающий под лозунгами ислама. В поисках ответов на угрозы глобализации, ислам проявляет себя как активный политический фактор. В 1960-е - 1970-е гг. в ряде мусульманских стран появились радикальные исламские течения, противостоящие политическим режимам этих государств как неисламским. Протестные идеи, основанные на исламском фундаментализме, апеллирующем к Корану и Сунне как к единственным источникам норм, в последующие десятилетия XX в. трансформировались в идею исламской альтернативы.

В ХХ – начале XXI вв. широкое распространение в странах Ближнего и Среднего Востока получили такие религиозно-политические экстремистские течения, как ваххабийа (ваххабизм), «Аль-Ихван аль-Муслимин», «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами», «аль-Каида», «Исламская партия Туркестана», «Джамият Ихья ат-Турас аль-Ислами» (Кувейт); «Аль-Харамейн» (Саудовская Аравия) и др.

Системные преобразования на рубеже XX-XXI вв. в ряде мусульманских государств привлекают пристальное внимание исследователей, прежде всего, к фундаменталистскому и радикальному исламу, который стал фактором мировой политики и, тем самым, предметом философского, религиоведческого, политологического, правоведческого и социологического анализа. Исследователями давно замечено, что «происходит исламизация политики и политизация ислама, и любое политическое действие, если не эксплицитно, то имплицитно соотносится с этим вероучением, а само оно в большей степени превращается в политическую доктрину». Для достижения своих, порой диаметрально противоположных целей, к исламу обращаются как консервативные, так и либеральные силы, прогрессивные и реакционные лидеры партий, политических и общественных движений.

В современных условиях ислам приобретает все большее значение для внутренней политики не только мусульманских стран или государств со значительным мусульманским населением, но также ряда западных стран. В этом отношении ситуация в этих государствах похожа на положение России, имеющей исламские регионы на Кавказе и Поволжье, а также значительное количество исповедующих ислам граждан в городах европейской части. По подсчетам Президента РФ Дмитрия Медведева, в России проживает 182 этнические группы, и 57 из них отождествляют себя с исламом.

Мусульманская община в нашей стране стремительно растет: достаточно заметить, что рекорды воспроизводства населения в России, которое в целом стареет и умирает, ставят в нескольких северокавказских республиках, где больше половины жителей моложе 30 лет. Эти же регионы - в числе лидеров по количеству призывников - в 2008 году британский журнал «The Economist» вычислил, что уже через шесть лет мусульмане в российской армии окажутся в большинстве.

К тому же после распада Советского Союза Россия окружена независимыми государствами Центральной Азии, где преобладает исламское население.

В конце XX века ислам еще больше стал радикализоваться, потому что, по мнению идеологов исламского фундаментализма, многие государства, в том числе и те, в которых основное население оставляют мусульмане, стали активными поборниками чужих, западных идей; его воздействие не ограничивается небольшими элитами, а распространяется на массы населения; светские режимы все чаще пытаются формировать все жизненное пространство и даже вмешиваться в личную жизнь. Со своей стороны, у исламских радикалов имеется очень четкий и простой постулат, построенный на популярной исламской идее о самобытности и социальной справедливости. Ее основная посылка гласит, что причиной всех социальных изъянов в мусульманском мире является моральная испорченность всех модернистов, в том числе и внутри ислама.

Мусульманские радикалы умело пользуются тем, что в ряде регионов обострились социальные противоречия: низкий жизненный уровень, коррупция, безработица, нехватка жилья, затрудняющее вступление в брак большое приданое, преступность, растущее число людей, не состоящих в браке, упадок моральных ценностей и этических норм. В этих условиях единственным решением, по их словам, является применение законов шариата, исламского права. Исходя из этого, они полностью отвергают призыв к модернизации и пересмотру положений шариата, стремятся применить в современных условиях его нормы, сформировавшиеся VII-VIII вв.

Исламские радикалы называют существующие правительства светскими, полагая при этом, что они применяют на практике западный правовой кодекс, а не мусульманское право. Поэтому восстановление Халифата является еще одной из задач радикального исламского движения, рассматриваемой в качестве необходимого условия достижения единства мусульманского сообщества под руководством одного халифа.

В современных условиях важно исследовать сложную и противоречивую совокупность внутренних и внешних предпосылок и условий социально-экономического и политического характера, которые способствуют формированию религиозно-политических экстремистских тенденций на постсоветском пространтсве. По мнению известного отечественного религиоведа и политолога Александра Игнатенко, к ним можно отнести противоречия «догоняющей модернизации», деформирующую роль «независимого развития», демографические диспропорции, поощрения со стороны спецслужб отдельных государств, инструментальное использование религии как мобилизующей идеологии и др.

Автор рассматривает экстремизм и терроризм как серьезную угрозу безопасности и стабильному развитию российского общества. Мы исходим из того, что экстремизм в современной России, как и в других странах мира, имеет различные проявления, одним из которых является религиозно-политический экстремизм, наиболее распространенный в Северо-Кавказском регионе. Преследуя далеко идущие политические цели, религиозно-политический экстремизм в регионе наносит также серьезный ущерб мусульманской религии, общечеловеческим ценностям, так как пропагандирует религиозную нетерпимость и насилие в обществе.

Экстремизм и терроризм в настоящее время стали крупной социальной проблемой, негативно влияющей на многие важные аспекты развития государства. Российская Федерация, столкнувшаяся в 1990-е годы с прямой масштабной атакой международного религиозно-политического экстремизма и терроризма, была вынуждена отразить эту атаку сначала военными средствами, а потом и начать систематическую работу по профилактике экстремизма и терроризма и всеми другими, невоенными методами. В стратегической перспективе после снятия прямой военной угрозы целостности государства и прекращения масштабных боевых действий именно гуманитарные, а не силовые методы противодействия религиозно-политическому экстремизму и терроризму приобретают решающее, определяющее успех значение.

Для создания эффективной и стратегически верной государственной системы предупреждения экстремизма и терроризма в соответствии с пунктом 4 статьи 3 Федерального Закона «О противодействии терроризму» необходимо провести анализ и классификацию причин и условий, способствующих вовлечению российских граждан в экстремистскую и террористическую деятельность, и разработать рекомендации по влиянию на эти причины и условия. Для конкретной реализации этой задачи необходимо:

построить классификацию причин и условий, установить ее структуру, иерархию и региональное распределение;

выявить причины и условия, требующие приоритетного влияния;

разработать рекомендации по влиянию на эти причины и условия, указать возможные индикаторы эффективности влияния.

Предлагаемая нами классификация причин и условий, способствующих вовлечению российских граждан в экстремистскую и террористическую деятельность, ориентирована, прежде всего, на практическое построение научно обоснованной и действенной государственной системы противодействия экстремизму и терроризму.

Классификация причин и условий, способствующих вовлечению российских граждан в экстремистскую и террористическую деятельность должна опираться на системный подход в понимании экстремизма и терроризма. Это значит, что экстремизм и терроризм будут рассматриваться как определенные социальные явления, представляющее из себя сложнейшую систему из множества взаимодействующих между собой элементов и совокупности отношений и связей между этими элементами. Такой подход является самым эффективным из всех возможных, так как он позволяет не упустить ни один важный фактор и/или взаимодействие факторов в структуре экстремизма и терроризма как явлений, и, в конечном итоге, создать адекватную (а значит, и практичную) модель соответствующих причин и условий.

Прежде всего, следует отметить, что создаваемая модель причин и условий является конкретно-историчной, т.е. описывает не причины и условия вовлечения граждан в экстремистскую и террористическую деятельность вообще, а именно граждан современной России. В истории цивилизации экстремизм и терроризм возникали и раньше, и в России, и в других странах, однако его сущность могла сильно отличаться от современного экстремизма и терроризма, который мы наблюдаем в России. Мы понимаем экстремизм и терроризм в конкретно-историческом и национальном ключе, мы рассматриваем их и как часть современного общечеловеческого явления, от которого тяжело страдают и многие другие государства. Именно такое, вытекающее из системного подхода, сочетание конкретно-национального и общечеловеческого в изучении религиозно-политического экстремизма и терроризма позволяет синтезировать опыт отечественных и иностранных социологов, политологов, философов и психологов.

Для дальнейшего адекватного описания регионального распределения классификации причин и условий, способствующих вовлечению российских граждан в религиозно-политическую, экстремистскую и террористическую деятельность, необходимо анализировать региональную статистику по терактам. На официальном сайте Национального антитеррористического комитета («Хронология терактов в России») приводятся следующие данные:

2005 год. В 2005 году на территории Российской Федерации совершен 251 террористический акт из них более 90% - против сотрудников правоохранительных органов и органов исполнительной власти в Южном федеральном округе.

География совершения террористических актов (2005 г.) Чеченская Республика - 111 терактов (убито 85, ранено 213 человек); Республика Ингушетия - 36 терактов (убито 12, ранено 27 человека); Республика Дагестан - 77 терактов (убито 45, ранено 132);

Республика Северная Осетия-Алания - 7 терактов (4 убито, 2 ранено);

Карачаево-Черкесская Республика - 3 теракта (2 убито);

Кабардино-Балкарская Республика - 8 терактов (23 убито, 47 ранено). 7 диверсионно-террористических актов (ДТА) совершены «шахидами» смертниками.

2006 год. В 2006 году в Российской Федерации совершено 112 террористических актов, из них 90% - против сотрудников правоохранительных органов и органов исполнительной власти в Южном федеральном округе.

2007 год. Количество совершенных в 2007 году террористических актов сократилось по сравнению с 2006 годом более чем в два раза (48 и 112 соответственно).

Выступая в Махачкале в начале июня 2009 года Президент РФ Д.Медведев отметил, что «в 2009 году в регионе Северного Кавказа было совершено 308 преступлений террористической направленности. Из них: один теракт в Чеченской Республике, 104-105 преступлений, связанных с подрывами. В прошлом году в этот же период было совершено 312 преступлений».

Исходя из этих данных, можно видеть, что на уровне федеральных округов именно Южный федеральный округ является основной мишенью террористов (90% терактов за 2005-2006 гг.). Более детальные данные по регионам ЮФО (за 2005 г.) показывают, что сильнее всего в том году пострадала Чеченская Республика (44% от числа терактов по всей России), далее идут Республика Дагестан (31%), Республика Ингушетия (14%), Кабардино-Балкарская Республика (3%), Республика Северная Осетия-Алания (3%), Карачаево-Черкесская Республика (1%). Таким образом, ядро подверженных религиозно-политическому экстремизму и терроризму регионов составляют группа из трех республик ЮФО: Чеченской Республики, Республики Дагестан и Республики Ингушетия. Кроме того, в группу риска входят Кабардино-Балкарская Республика, Карачаево-Черкесская Республика, а также Республика Северная Осетия-Алания.

По итогам подсчетов «Кавказского узла» за первую половину 2009 года в ходе боестолкновений, обстрелов и диверсий на Северном Кавказе погибли не менее 87 сотрудников силовых органов, 145 боевиков и 62 мирных жителя.

Несмотря на отмену на территории Чечни длившегося более девяти лет режима контртеррористической операции, ситуация на Северном Кавказе остается крайне напряженной. Только за последние два месяца были совершены убийства и покушения на ключевых представителей региональной власти.

Так, 5 июня 2009 года в Махачкале был расстрелян глава МВД Дагестана Адильгерей Магомедтагиров. 10 июля в Ингушетии была убита зампредседателя Верховного суда республики Аза Газгиреева. 22 июня президент Ингушетии Юнус-Бек Евкуров получил тяжелые ранения в результате подрыва его кортежа террористом-смертником.

Ситуация в Ингушетии остается самой неспокойной на всем Северном Кавказе. Там за полгода в результате 58 вооруженных нападений на военных и сотрудников правоохранительных органов 37 человек убиты, 79 ранены. Совершено не менее 39 убийств мирных жителей. Были похищены 10 человека, из них 4 найдены мертвыми.

По подсчетам «Кавказского узла», силовиками было проведено не менее 15 спецмероприятий по выявлению и ликвидации участников НВФ, из которых пять - в лесном массиве, остальные – на территории жилых кварталов. В результате боестолкновений и спецопераций было убито 39 лиц, объявленных боевиками.

Также на территории Ингушетии в результате 32 взрывов погибли 20 человек и 21 получил ранения различной степени тяжести. Обезврежено 18 взрывных устройств. Кроме того, зафиксировано не менее 11 случаев обстрелов зданий силовых ведомств.

Обстрелам, заминированию и поджогам подверглись семь торговых точек – пять продуктовых магазинов, один киоск и одно кафе, - а также зал игровых автоматов. Зафиксировано три случая обстрелов ресторанов и кафе, два раза обстрелам подвергались сауны, по одному разу боулинг-клуб и гостиница.

Пять раз сообщалось о введении режима КТО на территории разных населенных пунктов республики. Стало также известно о 12 случаях обнаружения баз и схронов боевиков со взрывчаткой и оружием.

В Чечне с января по июль 2009 года прошло как минимум 116 спецмероприятий, спецопераций и перестрелок, был совершен 21 теракт. В результате погибли, по меньшей мере, 20 представителей правоохранительных органов и не менее 46 человек получили ранения. Также были убиты минимум 34 боевика. Кроме того, были убиты как минимум 11 и ранены 3 мирных жителя. Сообщалось также о задержании не менее 54 боевиков и по меньшей мере 83 пособника членов незаконных вооруженных формирований. Кроме того, сдались не менее 4 боевиков.

Схожая статистика зафиксирована в Дагестане, где за первые шесть месяцев 2009 года погибли не менее 30 и были ранены не менее 41 сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих. Погибли 12 мирных жителей, 11 были ранены. Не менее 26 раз в республике совершались нападения, обстрелы и устраивались взрывы с целью покушения на жизнь сотрудников милиции и других силовых ведомств.

В ходе не менее чем семи КТО, четырех спецопераций, 12 перестрелок и боестолкновений на территории Дагестана за полгода убито не менее 56 участников незаконных вооруженных формирований. Количество задержанных и раненых при этом значительно меньше: известно о шести таких случаях в отношении пособников и о 14 в отношении боевиков. Количество взрывов самодельных взрывных устройств, которые произошли в январе-июне 2009 года в Дагестане, составляет не менее 20, еще столько же самодельных бомб было обнаружено и обезврежено. Неоднократно обнаруживались схроны с боеприпасами, блиндажи и базы боевиков.

Несколько менее сложная ситуация сохраняется в других регионах Северного Кавказа.

В Кабардино-Балкарии за первую половину 2009 года произошло не менее 10 боестолкновений и как минимум три взрыва, в результате чего погибли, по меньшей мере, 7 сотрудников силовых структур. За этот же период четыре силовика получили ранения. Также были убиты минимум 16 боевиков. В их числе оказался и известный борец, чемпион РФ по самбо Мурат Ристов. Также задержанию подверглись 6 боевиков и 7 их пособников. Произошло как минимум три теракта, ранения получили три человека из местного населения.

С начала 2009 года в Ставропольском крае произошел один теракт, было задержано два пособника боевиков, обнаружено 4 тайника с боеприпасами и оружием, в том числе и гранатометами.

Эта статистика мало чем отличается от данных за 2008 год, которые стали известны «Кавказскому узлу». В результате нападений боевиков, перестрелок и взрывов в 2008 году на Северном Кавказе погибло не менее 226 сотрудников правоохранительных органов, не менее 420 получили ранения. В регионе за 2008 год произошло как минимум 129 терактов, еще более 64 взрывных устройств были обнаружены и обезврежены.

В результате подрывов фугасов, гранат и неустановленных взрывных устройств, при поведении спецопераций и нападениях неизвестных потеряли жизни более 65 мирных жителей Северного Кавказа, а не менее 139 были ранены. Известно также о 73 боестолкновениях и нападениях неизвестных, в которых обошлось без жертв.

За 2008 год на Северном Кавказе, как явствует из сообщений правоохранительных органов, были задержаны не менее 315 боевиков и пособников НВФ (незаконные вооруженные формирования), а 231 членов НВФ был убит.

Тем же осталось и распределение инцидентов по регионам - по числу терактов в 2008 году лидировала Ингушетия, за ней следовали Чечня и Дагестан.

К сожалению, количество террористических актов по всему миру продолжает расти. Согласно экспертным оценкам, в 2008 году в мире произошло около 12 тысяч террористических актов, в результате которых пострадало 56 тысяч человек, в том числе 15 тысяч погибло. При этом большинство из жертв - мирные жители, включая женщин и детей.

Так, в октябре 2008 года на пляже крупнейшего индийского туристического и банковского центра Мумбаи высадились десяток головорезов из экстремистской исламской организации «Лашкар-Е-Тойбу», созданной в 1989 году на территории Пакистана. В течение трех суток они терроризировали город. И вот итог: 174 погибших, более 400 раненых.

Особо хочется отметить, что, несмотря на принимаемые на международном и национально-государственном уровнях меры, борьба с экстремизмом остается одной из главных задач, стоящих перед государством. Эффективность работы в данной сфере в немалой степени зависит и от успешной деятельности институтов гражданского общества и предполагает консолидацию усилий всех граждан страны. Совместными усилиями государства и общественности религиозно-политическому экстремизму должен быть дан своевременный и адекватный отпор, что особенно важно в условиях многонациональной и многоконфессиональной России.

В России особая активность исламских радикалов стала отмечаться с конца 80-х - начала 90-х годов ХХ в. в республиках Северного Кавказа, где ими проповедовались идеи всеобщей исламизации населения. В эти годы наблюдался рост числа приверженцев исламского радикализма в форме ваххабизма, особенно в Чечне и Дагестане, их стремление подчинить своему влиянию официальные культовые учреждения, а также противопоставить верующих органам власти, создание ими религиозно-политических структур и вооруженных формирований, укрепление контактов с руководителями некоторых экстремистских движений как внутри страны, так и за ее пределами. Отрицание религиозно-политическими экстремистами форм бытования народного ислама (ритуалов поклонения «святым» местам и устазам, погребальной и поминальной обрядности, тариката и тд.), таридиционных факторов регулирования общественного поведения (уважении к старшим, признание их авторитета), этнокультурных особенностей россиян. Попытки религиозно-политических экстремитсов изменить их жизненный уклад вызывают негативное отношение со стороны абсолютного большинства местного населения. Экперты отмечают, что наметились дезинтеграционные процессы в регионах компактного проживания мусульман в России, что находит свое выражение в конфликте поколений и религиозной дифференциации внутри мусульманской общины России.

Последователи «чистого ислама» на Северном Кавказе заявляли, что на земле должен действовать только закон Аллаха, а все другие законы, написанные людьми, не подлежат исполнению. И для установления всеобъемлющего божественного закона необходимо объявить джихад.

Таким образом, на Северном Кавказе наряду с возрождением и заметной политической активизацией традиционного ислама появляется и постепенно утверждается ранее мало известное здесь течение ислама - ваххабизм, представляющий собой ярко выраженное религиозно-политическое движение в суннитском исламе.

Со временем религиозно-политические экстремисты перестали скрывать свои политические цели, которые сводились к силовому захвату власти в Чечне и Дагестане, построению в перспективе на ряде территорий Кавказа исламского государства – «Исламского Халифата». Такая их идейная и политическая позиция порождала внутриконфессиональный конфликт в мусульманских общинах Северного Кавказа. Следует отметить, что подобное развитие событий характерно не только для России, но и для стран Центральной Азии, а также других стран и регионов, где нашло активное распространение идеология и практика исламского радикализма. Так, авторы книги «Политические системы и политические культуры Востока» справедливо утверждают, что «сейчас политический ислам уже есть на юге Казахстана и Киргизии, исламисты играют очень важную роль в Таджикистане и представляют реальную силу в Узбекистане. В этом плане весьма возможно постепенное, анклавное превращение республик региона в исламские страны… Приход радикалов и экстремистов не только вызовет катастрофические потрясения в Центральной Азии, но и будет прямо угрожать всем сопредельным странам, и в первую очередь России».

В связи с этим, в современных условиях весьма актуальна необходимость философского, религиоведческого, исторического и политологического, правоведческого анализа проблем, связанных с теорией и практикой исламского радикализма, религиозно-политического экстремизма и терроризма, исследования условий, обусловивших их появление его в суннитском исламе, выявления и характеристики основных, определяющих факторов, влияющих на распространение религиозно-политического экстремизма и терроризма, идей радикального ислама в современном мире, СНГ, России, особенно на Северном Кавказе.

Исследования, касавшиеся идеологических проблем в странах мусульманского Востока, затрагивали данный вопрос в части воздействия ваххабитских идей на характер национально-освободительного движения тех или иных народов, роли и места ваххабизма в идеологии и практике стран Аравийского полуострова и Персидского залива. В отечественной науке к настоящему времени религиозно-политический экстремизм не рассматривался как религиозно-политическое течение в исламе со своей специфической догматикой и религиозно-правовой регламентацией тех или иных норм и правил, известных исламу.

Однако в конце XX – начале XXI вв. он получил достаточно широкое распространение за пределами указанных стран и регионов, что вызывает к нему вполне оправданный и адекватный научный интерес как с точки зрения специфики его религиозно-культовой практики, так и с точки зрения характера интерпретации исламской религиозно-правовой доктрины.

События августа-сентября 1999 года, когда из Чечни в Дагестан вторглась «исламская миротворческая армия», в которую входила некоторая часть мусульманского населения Северного Кавказ, которая пошла за сторонниками идеологии радикального ислама, показала необходимость изучения феномена исламского радикализма и религиозно-политического экстремизма на Северном Кавказе. Антитеррористическая операция на Северном Кавказе продолжается. Несмотря на определенные успехи в борьбе с экстремизмом и терроризмом, достигнутые федеральными и региональными правоохранительными органами за последние годы, усиление террористической деятельности радикально настроенных представителей религиозно-политического экстремизма на Северном Кавказе и за его пределами показывает, что борьба с последним носит долговременный характер. Считаем, что необходимы широкие научные исследования феномена религиозного возрождения, глубокий и всесторонний анализ причин, условий и особенностей процесса радикализации и политизации ислама, религиозно-политического экстремизма, что, в свою очередь, свидетельствует и об актуальности изысканий в этой области.

Источниковая база исследования представлена трудами классиков философии, религиоведения и политологии (К.Э. Босворт, М. Вебер И. Гольдциер, Г.Э. Грюнебаум, К. Каэн, Э.У. Лейн, А. Массе, К. Маркс, А. Мец, А. Мюллер, Ф. Роузентал, Д.С. Тримингэм и др.), научными трудами востоковедов, исламоведов, конфликтологов (В.В. Бартольд, Е.А. Беляев, А.Е. Бертельс, О.Г. Большаков, А.В. Васильев, Л.С. Васильев. В.А. Жуковский, А.А. Игнатенко, Г.М. Керимов, Л.К. Климович, И.П. Петрушевский, С.М. Прозоров, Н.А. Смирнов, М.Т. Степанянц, Е.В. Фролова и др.), в том числе представителей Южного федерального округа (М.А. Абдуллаев, А.В. Авксентьев, А.К. Алиев, З.С. Арухов, М.В. Вагабов, Р.Г. Гаджиев, И.П. Добаев, Н.М. Емельянова, Г.М. Курбанов, А.М. Магомеддадаев, С.И. Самыгин, Р.А. Ханаху, К.М. Ханбабаев, Л.Л. Хоперская, В.В. Черноус, А.Р. Шихсаидов, А.М. Ярлыкапов и др.).

Для исследования радикального ислама на Северном Кавказе привлекались труды средневековых салафитских авторов Ибн Ханбала, Ибн Таймийи, аль-Кайима, современных теоретиков исламизма (Бен Баз, Ибн Джамил Зину, Юсеф аль-Кардави. Д.М. Камил, ал-Маудуди, М.А. Бащамил, С. Кутб, С.Ф. Фаузан, А. Фараг, М. Шукри, С. Сарийя, Т. аз-Зумра, А. аз-Зумра, А. аз-Завахири, С. Ашкар и др.), труды северокавказских идеологов радикального исламизма (А.-К. Ахтаев, Б. Магомедов, Х. Нухаев, М. Тагаев, М. Удугов, Ш. Басаев, А. Гойтинский, М. Расулов, Р. Халилов, М. Сурхай, Н. Хачилаев, А. Алиев, З. Яндарбиев, А.Астемиров, М.Мукожев и др.).

Автор опирается как на труды по истории, идеологии, практике религиозно-политического экстремизма, терроризма, этноконфессиональной толерантности, так и на исторические и политологические исследования кризисных и конфликтных ситуаций с выраженной религиозно-политической экстремистской и террористической составляющей. Используются отечественные и международные правовые и политические документы по рассматриваемой проблематике.

Обострение противоречий в связи с появлением религиозно-политического экстремизма в данном регионе, помимо его ориентированности на противоборство со светскими институтами власти, во многом связано с неприятием этого течения традиционными суннитскими и шиитскими направлениями ислама, а также суфийскими тарикатами. Поэтому для определения общих подходов к раскрытию темы нашего учебного пособия было важно, что связанные с этим проблемы достаточно подробно рассматриваются в ряде работ отечественных ученых (смотрите список научных трудов в конце работы).

В этих исследованиях подробно рассматриваются проблемы генезиса и развития ислама в условиях Северного Кавказа, характеризуется роль и место религиозного фактора в жизни мусульман России, анализируются причины религиозных расколов в Дагестане и Чечне, другие актуальные вопросы теории и практики современного ислама.

Сильная сторона исследований российских востоковедов, исламоведов - серьезная фактологическая база: ученые не ограничиваются отечественными и западными источниками, они активно используют арабских авторов, а также местные издания (татарские, башкирские, северокавказские, центральноазиатские). Характерной чертой новейшего времени стал рост числа серьезных работ, посвященных северокавказскому исламу, что, на наш взгляд, связано с незавершившемся военным конфликтом в Чечне и с общей нестабильностью на юге России, вызванной, в числе прочего, и распространением экстремистских течений ислама.

С учетом того, что в рамках нашего спецкурса предпринята попытка обобщения и анализа обширного теоретического и эмпирического материала, связанного с исламским радикализмом в рамках суннитского ислама, в работе использованы достаточно многочисленные исследования зарубежных и отечественных авторов, которые в той или иной степени касались целей и задач нашего исследования.

В ходе анализа содержания понятийного аппарата исследования использова­лись работы таких современных авторов как Акаев В., Бенси Дж., Игнатенко А., Кудрявцев А., Малашенко А., Муртазин М., Наумкин В. и ряда других.

При этом нами учитывались мнения северокавказских авторов относительно содержательной стороны наиболее часто используемых терминов и понятий при характеристике теории и практики ваххабизма в условиях современного Се­верного Кавказа.

Процессы радикализации и политизации ислама на современном Северном Кавказе становятся предметом изучения, начиная с 80-х гг. ХХ в. За последние годы защищено более двадцати кандидатских и докторских диссертаций, в которых в той или иной степени затрагиваются такие отдельные аспекты ислама в северокавказском регионе, как «исламское возрождение», суфизм, проявление ваххабизма, как религиозно-политического течения ислама, опыт противодействия религиозно-политическому экстремизму и терроризму (В.Х. Акаев, С.Е. Бережной, Г.П. Герейханов, М.М. Гусаев, М.М. Гаджимирзоев, К.К. Демиров, И.П. Добаев, А.В. Егупов, Н.М. Емельянова, З.М. Залимханов, А.А. Кадыров, И.В. Кудряшова, Х.Т. Курбанов, Лабазанов, Р.А., Левшуков, А.Г. Лукьянов, А.В. Малашенко, С.А. Мельков, Д.Г. Мирзаханов, Н.М. Мусаева, М.М. Омарова, С.М. Саидов, Т.Б.Султанов, М.П. Телякавов, З.Х. Хайбуллаев, М.А. Шоров, Г.И. Ясин и др.).

В связи с этим следует отметить, что появление диссертаци­онных исследований, посвященных религиозной проблематике, является крас­норечивым отражением своевременности попыток научного объяснения слож­ных процессов, происходящих в этой сфере. С другой стороны, это свидетельствует о широком общественном интересе к проблеме распространения радикального ислама, исламизма и определения форм противодействия связанными с ними экстремистскими проявлениями под религиозной оболочкой. Более того, работы указанных авторов оказались весьма ценными при выяв­лении особенностей религиозно-политической концепции организации мусульманского общества и основ ее религиозно-правовой догматики.

При рассмотрении социально-экономических предпосылок возникновения ваххабизма в суннитском исламе речь идет о фун­даментальных работах А.М. Васильева. На наш взгляд, главная работа автора «История Саудовской Аравии (1745-1973). M.: Наука, 1982, 1997, которая выдержала уже два издания, является непревзойденным источником по истории Саудовской Аравии, и в частности, ваххабитского движения. При исследовании исторической ретроспективы феномена ваххабизма и сектантства в исламе использовались и некоторые другие работы отечествен­ных и зарубежных авторов.

В данном учебном пособии достаточно подробно рассматриваются некоторые религиозно-правовые концепции ваххабизма, анализируется характер трак­товки основополагающих положений ваххабитской догматики, касающейся нововведений, такфира, специфической интерпретации теории и практики джихада, в том числе и экстремистской литературы, имеющейся в обороте в северокавказском регионе, России. В ходе работы над спецкурсом данные положения также раскрывались на основе изучения некоторых наиболее характерных текстов Корана и Сунны и соответствующих комментариев к ним.

Надо сказать, что в отечественной историографии в этой области весьма мало специальных работ, посвященных месту и роли ваххабитской идеологии в саудовском обществе. Особое место в комплексном освещении данной сложной проблематики занимают труды З.С. Арухова. В ходе работы над учебным пособием использовались в основ­ном исследования зарубежных авторов, проявляющих к этой стране достаточно глубокий и всесторонний интерес. В этом смысле, прежде всего, следует сказать об исследованиях Джозефа Костинера, Джеймса Пискатори, Дж. Кечичикана, Роберта Декмеджияна, Дэниеля Холдена, Ричарда Джонса, Джона Волла и ряда других авторов.

Особый интерес представляют, на наш взгляд, работы президента Института религии и политики, известного российского востоковеда, доктора философских наук, профессора Александра Александровича Игнатенко, наиболее авторитетного автора из числа современных отечественных исследователей феномена ислам­ского радикализма. Особенно хочется отметить книги его «Ислам и политика» (М., 2004) и «InterТеррор в России. Улики» (М., 2005), где на основе обширного фактического материала рассматриваются теоретические и практические вопросы взаимосвязи и взаимовлияния ислама и политики. Автор анализирует исторические обстоятельства возникновения, движущие силы и идеологию апеллирующих к исламу религиозно-политических движений рубежа XX и XXI веков в разных странах мира, включая Россию.

Одной из важных особенностей в разработке темы стало появление специальных трудов о развитии ислама на Юге России. Здесь плодотворно работает плеяда ученых, представляющих как столичные академические круги. В этих работах детально проанализирована религиозная ситуация на Юге России. Дальнейшую разработку получили такие важные для региона темы как соотношение фундаментализма и радикализма в северокавказском исламе, место ислама в социально-политической жизни, генезис ваххабитского движения, перспективы эволюции ислама на Северном Кавказе и т.д.

Наиболее важной работой по теме нашего учебного курса является фундаментальное исследование Алиева А.К., Арухова З.С. и Ханбабаева К.М. «Религиозно-политический экстремизм и этноконфессиональная толерантность на Северном Кавказе», которая вышла в свет в 2007 году в издательстве «Наука» в Москве.

В монографии подчеркивается, что для противодействия религиозно-политическому экстремизму необходимы консолидированные усилия всех органов государственной власти, местного самоуправления, а также общественных организаций, гражданского общества. В 2008 году в Махачкале опубликована монография К.М. Ханбабаева и М.Г.Якубова «Религиозно-политический экстремизм в мире, России: сущность и опыт противодействия», где освещаются актуальные проблемы происхождения, сущности религиозно-политических экстремистских течений внутри ислама, их распространения в мире, России, в том числе на Северном Кавказе. В работе раскрывается опыт и проблемы противодейсвтия религиозно-политическому экстремизму на современном этапе.

Изучение современного состояния политического, в том числе и радикального ислама на Северном Кавказе имеет важное научно-теоретическое и практическое значение. Это связано с тем, что ислам не только имеет в данном регионе тысячелетнюю историю, но и сейчас продолжает оказывать большое влияние на формирование мировоззрения, нравственно-эстетических ценностей, духовно-ритуальной и социально-политической практики значительного числа населения Северного Кавказа, Юга России. Изменившаяся в постсоветское время ситуация в России и на Северном Кавказе породила достаточно благоприятные условия для возрождения деятельности исламских организаций и движений в регионе. Происходит не только популяризация теоретического наследия исламских деятелей, но и также значительное практическое расширение влияния ислама. За последние годы оформились организационные структуры мусульманских общин, в том числе политические партии и движения, выделились признанные лидеры.

В нашем исследовании использованы публикации и выступления представителей официальных и традиционных исламских структур России: Р. Гайнутдина, Т. Таджутдина, А. Полосина и др., а также муфтиев северокавказских республик: С-М. Абубакарова, А. Абдулаева, А. Кадырова, М. Албогачиева, И. Бердиева, Ш. Пшихачева, А. Пшихачева, Д. Хекилаева, А. Шамаева, С. Мирзаева и др., что ещё раз свидетельствует о том, что проблема имеет далеко не только научно-теоретический, но и практический аспект.

В исследовании также использованы международные документы и материалы, официальные документы органов государственного управления Российской Федерации, документы органов власти и управления республик и краев Северного Кавказа, Южного федерального округа; материалы официальных структур традиционного ислама; документальные материалы и листовки исламских организаций и движений; статьи, интервью и тексты выступлений исламских и исламистских деятелей; информационно-аналитические материалы, в том числе и содержащиеся в Интернете.

Также использованы публикации, как зарубежной, центральной, так и региональной, в том числе и исламской печати и публикаций в Интернете. Как видно из вышеизложенного, проблемы генезиса, сущности исламского фундаментализма, радикализма, религиозно-политического экстремизма и терроризма, специфики их проявления в современном мире, на Северном Кавказе находятся в настоящее время в центре внимания многих отечественных и зарубежных исследователей.

В последнее время появился ряд работ, посвященных религиозно-политическому экстремизму в нашей стране и предназначенных в качестве учебных пособий для различных категорий слушателей и студентов. Так, в учебно-методическом пособии по религиозному экстремизму и особенностям противодействия ему на Северном Кавказе для слушатеелй Краснодарского университета МВД России ее авторы Е.В. Рябченко. Л.В. Карнаушенко. Д.С. Райдугин подчеркивается, что он разработан в связи с необходимостью наступательной работы с ваххабитской идеологией, распространенной в республиках Северного Кавказа. Особое внимание уделяется разъяснению курсантом и слушателям негативного влияния ваххабизма, отрицающего нормализующуюся общественно-политическую жизнь Северо-Кавказского региона и повлекшего за собой рост тяжких уголовных преступлений, всплеск терроризма, многолетнюю дестабилизацию сложившейся ситуации.

Проблемам противодействия терроризму посвящены учебные пособия для студентов высших учебных заведений Я.Д. Вишнякова, Г.А. Бондаренко, С.Г. Васина и Е.В. Грацианского и В.Н. Нозикова, Е.А. Печерской, А.В. Печерского и Д.П. Грузина.

Учебное пособие Ю.А. Брусницына, И.М.Вакула, В.Н.Мидова, С.Г. Москаленко и Д.В.Новикова «Политический терроризм и религиозный экстремизм в современной России. Северный Кавказ» написан в форме вопросов и ответов. В учебном пособии рассматриваются истоки, сущность, основные формы терроризма в современной России. Предназначено для курсантов и слушателей вузов МВД и всех, интересующихся проблемами борьбы с терроризмом и религиозным экстремизмом.

В изучении этой проблематики еще остаются определенные пробелы, обусловленные, в первую очередь, отсутствием комплексных разработок, которые бы позволили свести воедино отдельные концептуальные достижения. Недостаточно, на наш взгляд, в отечественной литературе разработана проблема основных этапов становления и развития исламского фундаментализма, радикализма, политического ислама на Северном Кавказе, без разрешения которой существует теоретическая опасность абсолютизации роли исламизма, как политического ислама в общественно-политических процессах на Северном Кавказе, особенно, в постсоветское время. Не освещен вопрос об эволюции идеологии религиозно-политического ислама в России, в Южном федеральном округе в конце ХХ – начале XXI вв., об основных персоналиях религиозно-политического экстремизма, политического ислама, о политике государства в отношении политического ислама, особенно – религиозно-политического экстремизма и терроризма, о влиянии радикального ислама на исламское возрождение в постсоветской России. В существующей научной литературе мало используются источники по истории исламского радикализма, исламских радикальных политических движений на Северном Кавказе, в том числе на арабском языке и языках народов Северного Кавказа. Требуются дополнительные исследовательские усилия для изучения проблемы возрождения политического ислама и исламской политической теоретической мысли в России.

Целью учебного пособия является изучение природы, форм и практики религиозно-политического экстремизма и терроризма. Автор стремился показать корни религиозно-политического экстремизма и терроризма в контексте социальных, политических, этнических, культурно-религиозных и других конфликтов в мире, России, на Северном Кавказе, найти общее и особенное в его различных типах. Разбирается используемый понятийный аппарат («фундаментализм», «религиозно-политический экстремизм», «радикализм», «экстремизм», «исламский экстремизм», «исламизм», «ваххабизм», «салафизм», «джихадизм», «террор», «терроризм», «толерантность», «этноконфессиональная толерантность» и др.), обращается внимание на сложность правового определения экстремизма и терроризма. Особое внимание уделяется философии, психологии и практике религиозно-политического экстремизма в России. Освещая различные временные периоды, автор прослеживает динамику изменений, происходящих в исламе в России, на Северном Кавказе, особенно в постсоветское время, организации религиозно-политического экстремизма в регионе в ХХ - начале ХХI века, а также взаимосвязь внутреннего и международного религиозно-политического экстремизма и терроризма.

При анализе проблемы религиозно-политического экстремизма и терроризма в России специально обращается внимание на роль религиозного фактора в религиозно-политической и террористической активности.

Для достижения этой цели в рамках учебного пособия предпринята попытка решения следующих основных задач:

- дать характеристику «экстремизму», «политическому экстремизму», «религиозно-политическому экстремизму», «терроризму».

- проанализировать объективные условия и субъективные факторы возникновения исламского радикализма, религиозно-политического экстремизма в суннитском исламе;

- дать характеристику религиозно-политической концепции организации мусульманского общества и основам ее религиозно-правовой догматики;

- провести классификацию и проанализировать идеологию религиозного радикализма в России и странах Центральной Азии;

- выявить основные тенденции, характер и причины появления исламского радикализма, религиозно-политического экстремизма и терроризма в России, на Северном Кавказе как религиозно-политического течения, а также определить отрицательные последствия его распространения и пути преодоления.

Учебное пособие состоит из шести разделов, поделенных на несколько параграфов каждый.

В первом разделе раскрываются общие проблемы происхождения и сущности ислама как мировой религии, его распространения в России. на Северном Кавказе.

Во втором разделе рассматриваются теоретические проблемы изучения религиозно-политического экстремизма: происхождение, сущность, формы проявления и др.

Третий раздел посвящен истории религиозно-политического экстремизма в исламе. Здесь рассматриваются такие актуальные проблемы, как исламский радикализм и ваххабизм, теологические разногласия между представителями религиозно-политического экстремизма и традиционного ислама.

Четвертый раздел раскрывает распространение религиозно-политического экстремизма в современном мире, России, особенно на Северном Кавказе. Здесь же показана сущность и специфика религиозно-политического экстремизма, терроризма в России и государствах Центральной Азии, дается их классификация и структурный анализ

В четвертом разделе пособия освещается опыт и анализируются проблемы противодействия религиозно-политическому экстремизму, терроризму в мире и России. Раскрываются проблемы законодательного урегулирования противодействия религиозно-политическому экстремизму и терроризму в мире и России. Здесь же обобщается опыт, и указываются проблемы противодействия религиозно-политическому экстремизму, терроризму в России, на Северном Кавказе.

В пятом разделе приводятся некоторые приложения об организациях, признанных Верховным Судом Российской Федерации террористическими, деятельность которых запрещена на территории России и высказываний видных представителей мусульманского духовенства Северного Кавказа против религиозно-политического экстремизма

РАЗДЕЛ II. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ РЕЛИГИОЗНО-ПОЛИТИЧЕСКОГО ЭКСТРЕМИЗМА

Тема 2.1. СУЩНОСТЬ ЭКСТРЕМИЗМА, РЕЛИГИОЗНО-ПОЛИТИЧЕСКОГО ЭКСТРЕМИЗМА, ТЕРРОРИЗМА

Экстремизм известен человечеству с древних времен, с той поры, когда власть над другими людьми стала приносить определенные материальные выгоды и превратилась в этой связи в предмет вожделений отдельных особей, стремившихся достичь заветной цели любыми путями. При этом их не останавливали моральные барьеры, традиции, общепринятые правила поведения, интересы других людей. Цель оправдывала средства, и лица, жаждущие власти, не останавливались перед применением самых жестоких и крайних мер, включая устранение, открытое насилие, убийства, терроризм.

Политический экстремизм – сложнейший социально-политический феномен, сопровождающий человечество на протяжении веков, одно из следствий ненормального развития человеческой цивилизации.

Проблема политического экстремизма имеет для политической жизни российского общества, в котором экстремистские идеи и действия традиционно играют большую роль, особенное значение. Политический экстремизм встречается на всех этапах российской истории. Существенное место в политическом процессе во времена самодержавного деспотизма, в советский период и на современном этапе занимали и занимают экстремистские партии и движения, настроения и действия.

Следует отметить, что политический экстремизм вызывается целым комплексом причин, в большинстве случае корни этого явления находятся в глубоких латентных и явных социальных, экономических и политических недугах, а не в патологии психологических реакций конкретных людей, Политический экстремизм в большей степени вызывается социальными причинами, противоположностью интересов и стремлений не отдельных индивидов, а различных общественных групп.

Политический экстремизм отличается от других форм экстремизма (национальный и религиозный) тем, что его основными составляющими элементами выступают субъекты политической деятельности; сама политическая деятельность, целеориентированная на достижение публичной власти, а также предметное конфликтогенное основание, предполагающее конкуренцию политических интересов различных этнонациональных и социокультурных групп. При этом способы достижения поставленных целей как средство разрешения конфликтов могут иметь и насильственный характер.

Несмотря на глубокое изучение феномена политического экстремизма в философской и политической литературе отсутствует общепринятое строгое его определение. Так, А.С. Грачев отмечает, что «под вывеской политического экстремизма зачастую смешиваются разнородные явления: от разнообразных форм классовой и освободительной борьбы, сопровождающейся применением политического насилия, до преступлений, совершаемых безответственными полууголовными элементами, политическими проходимцами или наемными агентами и провокаторами».

Исследователи отмечают большие трудности, связанные с выработкой адекватного теоретического определения политического экстремизма. Это объясняется, во-первых, сложностью самого феномена: исторической значимостью и многочисленностью вариантов комбинаций по линии субъект – объект. Во-вторых, идеологической насыщенностью. Не секрет, что при анализе любого сколько-нибудь значимого политического подхода исследователя в большей мере определяется его идейно-политическими и социально-философскими установками и предпочтениями, так что всякий исследователь не может быть полностью свободным от определенной тенденциозности и идейно-политической ангажированности в трактовке важнейших политических реалий. В-третьих, релятивностью, возможностью инверсии понятия «политический экстремизм». Наконец, в-четвертых, присутствием нравственного критерия, морального компонента. «Политический экстремизм» – понятие аксиологическое. Оно не только отражает определенный тип деятельности политических субъектов, но и сугубо негативно его оценивает, подчеркивает деструктивность и зачастую отождествляет со злом в его социально-политическом измерении. Естественно, что каждый исследователь оставляет за собой право на собственное этическое столкновение фактов политической жизни.

Таким образом, в современной научной литературе термин «политический экстремизм» можно рассматривать в узком и в широком смыслах.

В узком смысле под политическим экстремизмом обычно понимают незаконную деятельность политических движений и партий, а также должностных лиц и рядовых граждан, направленную на насильственное изменение существующего государственного строя и на разжигание национальной и социальной розни. Для политического экстремизма в таком понимании характерны три основных момента: нелегитимная политическая деятельность, прежде всего незаконное насилие; крайние формы национализма, расизма или социально-классового антагонизма; простота и общедоступность идеологии.

Но, с другой стороны, можно ли объединить под одним понятием такие, казалось бы, разные явления, как правление властолюбивых тиранов древнего мира и натовские бомбардировки на Балканах в конце ХХ в., народовольческий террор в самодержавной России и деятельность современных масонских лож, и, наконец, кровавые события эпохи Великой французской революции и массовые убийства грузинскими войсками мирных жителей Южной Осетии?

На этот вопрос можно ответить утвердительно, если мы обратимся к широкой трактовке понятия «политический экстремизм». Слово «экстремизм» образовано от латинского extremus – крайний. В общем и довольно абстрактном смысле экстремизм – это приверженность к крайним мерам, действиям, взглядам, решениям. Это скорее не просто крайнее отрицание существующего положения, а стремление политических субъектов к утверждению чего-либо нового.

А.С. Зайналабидов и В.В Черноус дают следующее определение: «Политический экстремизм – это исторически изменяющееся социально-политическое явление, выражающееся в стремлении определенных политически активных индивидов, общественных групп, властвующих элит и контрэлит воплотить в жизнь свои политические идеалы и реализовать поставленные задачи всеми доступными средствами, включая различные формы насильственного воздействия, направленные на государственную власть, общество в целом или на какие-либо его элементы, международные организации, иные страны и в перспективе все человечество в целом, а также обосновывающие и оправдывающие это насилие идеологии».

Политический экстремизм представляет собой сложный социально-политический феномен, имеющий тенденции к саморазвитию. Появление его обусловлено наличием целого ряда социально-экономических и социокультурных факторов, тесно взаимодействующих между собой. В то же время отсутствие одного или нескольких из этих факторов значительно препятствует распространению экстремистских настроений и резко снижает воздействие экстремистской идеологии на этнонациональный менталитет и социокультурную деятельность.

Нужно проводить четкое различение политического экстремизма, радикализма, сепаратизма и терроризма.

Радикализм зачастую употребляется как синоним политического экстремизма для характеристики политических интересов отдельных субъектов протестной и оппозиционной деятельности. Однако их различие очевидно и касается демократических и конституционно-нормативных средств разрешения политических конфликтов.

Специфика употребления данного термина в наши дни раскрыла Г.И. Авцинова: «Термин «радикализм», широко эксплуатируясь средствами массовой информации, учеными, носит пропагандистско-лингвистический характер». Радикализм, скорее всего, – это «стремление», экстремизм – «приверженность», т.е. радикал – это имеющий намерение, но не совершающий действие, а экстремист – это тот, кто совершает действие систематически. Таким образом, радикализм – это решительное, но не крайнее, экстремизм – крайнее и, по всей видимости, решительное.

Сепаратизм как вид политической преступности представляет собой наиболее радикальную форму этнонационализма, разрушающую единую государственность требованием суверенной этнократической и государственно оформленной территориальной целостности, базирующемся на принципе самоопределения.

Насильственные действия экстремистов по отношению к инакомыслящим нередко называют терроризмом или политическим терроризмом, который во многих случаях выступает неизбежным спутником политического экстремизма. Экстремизм и терроризм, как правило, неразрывно связаны и неотделимы друг от друга.

Этимология термина «терроризм» от латинского слова «terror», обозначающего страх, ужас. И действительно, необходимым элементом, присутствующим в любой террористической акции, является устрашение политического противника, либо тех людей, которые выступают в роли непосредственных жертв террористов. Однако грубое подавление психики не является самоцелью терроризма. Нагнетание страха выполняет роль вспомогательного средства для достижения определенной цели: получить материальные или политические выгоды, заставить представителей власти или правоохранительные органы выполнить требования террористов, изменить политический курс и т.д. При этом субъекты террористической деятельности, как правило, не ограничиваются только угрозами. Зачастую они не останавливаются и перед применением насилия в самых жестоких формах. В качестве иллюстрации этого тезиса достаточно вспомнить события конца ХХ - начала XXI вв. в мире, России, на Северном Кавказе. Россия столкнулась с захватами школы в Беслане, здания «Норд-Оста» в Москве, вооруженным нападением на Нальчик, взрывами домов в Москве, Буйнакске и Волгодонске, а также другими жестокими преступлениями террористического характера. Не менее масштабные теракты произошли и во многих зарубежных странах: в США – 11 сентября 2001 г. (атаки на Всемирный торговый центр и Пентагон, унесшие жизни 2749 и 184 человек соответственно), в Испании – в марте 2004 г. (серия взрывов в пригородных электричках Мадрида, в результате которых погиб 191 и ранены более 1900 человек), в Великобритании – в июле 2005 г. (взрывы в Лондоне, 56 погибших и свыше 800 раненых) и т.д. Отмечаются все более значимые теракты в Ираке и Афганистане (количество единовременных жертв зачастую превышает 100 человек).

Терроризм - это устрашающее насилие. Он во времени и в пространстве носит продолжаемый и публичный характер, что и придает ему специфическую общественную опасность.

Анализ террористических акций в зарубежных странах и в Российской Федерации свидетельствует о том, что требования, выдвигаемые террористами, представляют самый широкий спектр устремлений, начиная с попыток получения определенной денежной суммы или освобождения находящихся в заключении единомышленников и заканчивая посягательствами на изменение существующего строя, нарушение государственной целостности или суверенитет страны. Однако в любом случае в качестве объекта насильственных и, как правило, противоправных действий террористов выступают не только непосредственные жертвы террористических акций, – представители органов власти или случайные, не имеющие никакого отношения к политике люди, – но и отдельные элементы конституционного строя: порядок управления, политическое устройство, общественные институты, экономическая и военная мощь государства и другие.

Американские специалисты дают следующее определение терроризма – это «угроза применения или применение насилия в политических целях отдельными лицами или группами лиц, действующими за или против существующего в данной стране правительства, когда такие действия направлены на то, чтобы нанести удар или запугать более многочисленную группу, чем непосредственная жертва, в отношений которой применяется насилие», которое должно было отражать все формы терроризма, существующие в различных регионах мира.

В отечественных научных исследованиях по проблемам экстремизма и терроризма в словаре Ожегова дается краткая, но достаточно емкая характеристика понятия «террор» - это физическое насилие, вплоть до физического уничтожения, по отношению к политическим противникам».

Некоторые исследователи, например С.А. Эфиров, полагают, что вообще не следует стремиться выработать универсальное определение терроризма, но можно ограничиться лишь некоторыми важнейшими признаками, достаточно полно его характеризующими. К таким признакам он относит: политическую мотивацию насильственных действий; направленность насилия на дестабилизацию положения в обществе и запугивание различных социальных групп; отсутствие обязательной связи терактов с последующими вооруженными конфликтами; и, самое важное, наличие определенной идеологии экстремистской направленности, оправдывающей террористические действия.

Из вышесказанного следует, что, как и в случае с понятием «экстремизм», понятие «терроризм» различными исследователями трактуется и как действие, и как идеология.

В научной литературе, СМИ они зачастую рассматриваются как синонимы, хотя и имеют различную сущность. Вместе с тем, экстремизм по своему содержанию значительно шире понятия «терроризм», поскольку, именно с помощью террора экстремистские организации достигают поставленных политических целей.

Политический терроризм – это систематическое, политически мотивированное, идеологически обоснованное использование насилия, либо угроз применения такового посредством которого через устрашение физических лиц осуществляется управление их поведением в выгодном для террористов направлении и достигаются преследуемые террористами цели.

Экстремизм предполагает наличие какой-либо идеологии, теоретического обоснования применения насилия, хотя аргументация основана зачастую главным образом на эмоциональных, а не рационалистических представлениях об окружающем мире. Терроризм же, в большинстве случаев, выступает как система действий, опирающихся, как правило, на экстремистскую идеологию. Впрочем, политический экстремизм не ограничивается лишь выдвижением каких-либо теоретических концепций. Он подразумевает и определенные действия, очень часто принудительные, направленные на достижение выдвинутых целей. Терроризм, с некоторым допущением, можно представить как составную часть экстремизма, его наиболее яркое и действенное проявление в социально-политической жизни общества.

Таким образом, можно утверждать, что понятия «терроризм» и «экстремизм» достаточно тесно связаны между собой, но могут выступать и самостоятельными объектами исследования, которые не всегда детерминированы друг с другом.

Исходя из того, что активизация политического экстремизма и терроризма в настоящее время представляет серьезную опасность для российского общества, они должны быть глубоко и всесторонне изучены. Политический экстремизм и терроризм требует общественного, правового, административно-управленческого и социокультурного противодействия.

В зависимости от основной направленности, религиоведы выделяют: 1) интраконфессиональный или же внутриконфессиональный (межконфессиональная борьба внутри одной религии, сектантский сепаратизм, может вестись конституционными методами, но противоречить принципам религиозного права, к примеру, церковного/канонического христианского права, исламского фикха в интерпретации конкретных мазхабов и т. п.), 2) экстраконфессиональный или иноконфессиональный (нелигитимная борьба с другими религиями внутри одной страны, перенос объекта агрессии во вне, на иноверцев, а не на «инославцев»), 3) личностно-ориентированный (деструктивная трансформация личности, вплоть до т. наз. «психической смерти личности», что входит уже в компетенцию криминальной психологии и психопатологии крайних форм гомицидального поведения), 4) этнорелигиозный (подавление чуждых этнорелигиозных групп (нередко террористическими методами. И тогда религиозный экстремизм предстает уже в своей криминальной форме, например, этнорелигиозного терроризма) внутри страны и за ее пределами, может сопровождаться расовой/этнической сегрегацией - «чисткой»), 5) религиозно-политический (деформация правовой системы государства под прикрытием религиозных лозунгов с целью завоевания политической власти) и 6) социальный (трансформация социально-экономических общественных отношений обычно с надеждой реставрации архаичных или устаревших религиозно-правовых институтов) религиозный экстремизм.

Преследование политических целей позволяет отличить религиозно-политический экстремизм от религиозного экстремизма, который главным образом проявляется в сфере религии и не ставит перед собой таких целей. По названному признаку он отличается также от экономического, экологического и духовного экстремизма. Религиозно-политический экстремизм представляет собой такой вид противозаконной политической деятельности, которая мотивируется или камуфлируется религиозными постулатами или лозунгами. По этому признаку он отличается от этнонационалистического, экологического и других видов экстремизма, у которых существует иная мотивация. Доминирование силовых методов борьбы для достижения своих целей - характерная черта религиозно-политического экстремизма. По этому признаку религиозно-политический экстремизм можно отличить от религиозного, экономического, духовного и экологического экстремизма. Религиозно-политический экстремизм отвергает возможность переговорных, компромиссных, а тем более консенсусных путей решения социально-политических проблем. Сторонники религиозно-политического экстремизма отличаются крайней нетерпимостью по отношению ко всем, кто не разделяет их политических взглядов, включая единоверцев. Введение понятия религиозно-политический экстремизм, прежде всего, позволит более четко отделить явления, происходящие в религиозной сфере от противоправных действий, совершаемых в мире политики, но имеющих религиозную мотивацию или религиозный камуфляж.

В.А. Бурковская выделяет криминальный религиозный экстремизм, под которым понимает «целостную совокупность (систему) признанных преступлениями общественно опасных деяний, направленных на формирование и распространение любыми способами религиозных идей (совокупностей религиозных идей), произвольно объявленных истинными в ущерб всем иным религиозным либо светским идеям, а также на реализацию этих идеи уголовно-наказуемыми способами». Такие, как: 1) жизнь и здоровье человека; 2) физическая свобода (свобода выбора места пребывания и перемещений) человека; 3) половая неприкосновенность и половая свобода человека; 4) законные интересы семьи, права и свободы несовершеннолетних, в том числе относящиеся к реализации права на получение общего обязательного образования; 5) конституционные права и свободы человека и гражданина; 6) собственность и порядок осуществления экономической деятельности; 7) здоровье населения и нравственность; 8) основы безопасности государства в части, относящейся к обеспечению равноправия граждан; 9) интересы государственной службы и службы в органах местного самоуправления; интересы службы в иных организациях; 10) порядок управления, связанный с обеспечением реализации гражданских обязанностей; 11) мир и безопасность человечества.

По мнению И.П.Давыдова, религиозным экстремизм делает 1) религиозное общественное (реже индивидуальное) сознание, если и только если ему присущи признаки тоталитаризации и гиперболизации ценности определенного конгломерата религиозных идей в ущерб всем остальным религиозным и светским идеям (например, нигилизм и фанатизм); 2) религиозная идеология, характеризующаяся произвольным провозглашением «абсолютной истины», сопровождающееся игнорированием или пренебрежением значимости альтернативных точек зрения. При этом аксиологически мир окрашивается монохромно, с резким отграничением своего («белого») от всего остального «черного»; 3) религиозная деятельность, направленная на воплощение в жизнь провозглашенной идеологии с использованием методов физического и психического насилия; 4) религиозные организации, подпадающие под легальное определение «экстремистской организации» («экстремистская организация - общественное или религиозное объединение либо иная организация, в отношении которых по основаниям, предусмотренным настоящим Федеральным законом, судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности в связи с осуществлением экстремистской деятельности» // ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» от 25 июля 2002 г. №114-ФЗ, например, тоталитарные секты, деструктивные культы).

Типологий терроризма множество. Одна из наиболее последовательных называет семь типов терроризма: 1) политический - связан с борьбой за публичную власть и направлен на устрашение политического противника и его сторонников (его подтипами могут выступать - идеологический, классовый, сепаратистский, этнический, субверсионный, экологический); 2) государственный - претворяется в жизнь государственной машиной в целях установления тоталитарного режима и порабощения собственного населения в тиранических государствах; 3) этнорелигиозный - осуществляется ради торжества своих националистических и религиозных идей (его подтипами могут быть названы - межрелигиозный, межконфессиональный, внутриконфессиональный, сектантский); 4) общеуголовный (корыстный, «мафиозный») - совершается преступными организациями в целях обогащения и устранения конкурентов с высокодоходного рынка, а также ради запугивания слабых правительств (в ряде случаев его подтипами могут оказаться как политический, так и религиозный); 5) военный - деморализующий армию и гражданское население противника, может осуществляться с применением оружия массового поражения (химического, ядерного и т. п.); 6) «идеалистический» - присущ лицам с ущербной психикой, террористам-одиночкам, ратующим за «победу справедливости во всем мире» и торжество «великой идеи» (примером может служить образ фидаи - жертвующего собой за «святое дело»); 7) партизанский - характеризует действия невоеннослужащих в их вооруженной борьбе с агрессором.

Терроризм следует отличать от террора - «метода политической борьбы, заключающийся в массовом и целенаправленном осуществлении акций по устрашению и подавлению политических и иных противников, включая их физическое уничтожение». Террор в террорологии (науке о терроре и терроризме) обычно подразделяется на военный и гражданский, а каждый из них, в свою очередь, может быть: а) революционным/ контрреволюционным; б) подрывным/репрессивным; в) идеологическим (духовным); г) экономическим. Террор является конституирующим признаком для таких явлений, как «террористические акты» - посягательства на жизнь государственного/общественного деятеля; «акты терроризма» (сюда включают собственно терроризм и не совсем ясную категорию «преступлений террористического характера») и «преступления против мира и безопасности человечества» (развязывание агрессивной войны, геноцид, экоцид, нападения на лиц/учреждения, пользующихся международной защитой - дипломатической неприкосновенностью и т. п.).

Иногда выделяют и такую разновидность терроризма, как «этнорелигиозный терроризм», который представляет собой «крайне агрессивную и общественно опасную форму проявления криминального религиозного экстремизма. Этнорелигиозный терроризм специфичен, т.к. использует механизм сакрализации религиозно-идеологической платформы, и является видом терроризма и типом криминально-религиозного экстремизма, поскольку «...преступление стимулируется мотивами обеспечения торжества своей нации и народностно-национальной религии или же конфессии, реализации национальных и религиозных идей, в том числе сепаратистских, за счет подавления или даже уничтожения других национальных и религиозных групп (причем и в рамках одной религии). Этнорелигиозный терроризм вырастает на почве экстремизма, национальной и религиозной нетерпимости, вражды и ненависти, неумения и нежелания видеть в других группах партнеров для переговоров и компромиссов...».

Как пишет преподаватель Московского университета МВД России, доктор философских наук Н.В. Володина, к сожалению, в юридической литературе пока не существует понятия религиозного экстремизма. Назрела необходимость уточнить понятие «религиозный экстремизм». Дифференциация понятий позволит более точно определить причины, порождающие экстремизм на религиозной основе, будет способствовать более правильному выбору средств и методов борьбы с ними, а,  следовательно, будет способствовать прогнозированию событий и нахождению эффективных путей предупреждения и преодоления этого рода экстремизма. События в мире показывают, что именно на современном этапе наибольшую угрозу представляет не просто экстремизм, а религиозный экстремизм. По мнению Н.В. Володиной, «он отличается от других видов экстремизма тем, что направлен на насильственное изменение государственного строя и захват власти, нарушением суверенитета и территориальной целостности государства, использует религиозное учение и символы как важный фактор привлечения людей, мобилизуя их на бескомпромиссную борьбу.

Экстремизм на религиозной основе — это приверженность в религии к крайним взглядам и действиям. Основу такого экстремизма составляют насилие, крайняя жестокость и агрессивность, сочетающиеся с религиозной демагогией».

По мнению сотрудника Кыргызского государственного Университета Нурлана Наматова «религиозный экстремизм - это религиозно мотивированная или религиозно камуфлированная деятельность, направленная на насильственное изменение государственного строя или насильственный захват власти, нарушение суверенитета и территориальной целостности государства, на возбуждение в этих целях религиозной вражды и ненависти. Экстремизм на религиозной основе - это приверженность в религии к крайним взглядам и действиям. Основу такого экстремизма составляют насилие, крайняя жестокость и агрессивность, сочетающиеся с демагогией».

Причинами религиозного экстремизма в обществе являются: социально-экономические кризисы; деформация политических структур; падение жизненного уровня значительной части населения; подавление властями инакомыслия и оппозиции; национальный гнет; амбиции лидеров политических партий и религиозных групп, стремящихся ускорить реализацию выдвигаемых ими задач; «нарушения прав религиозных и этнических меньшинств, допускаемые должностными лицами, а также деятельность зарубежных религиозных миссионеров, нацеленная на разжигание межконфессиональных противоречий».

В июле 2009 года в Государственной Думе прошел семинар «Экстремизм и национальный вопрос в России». Профессор кафедры философии СПбГУ Андрей Буровский говорил на семинаре о столкновении цивилизаций как причине радикализации верующих. «По моему убеждению, главная проблема современности состоит в том, что в поле решения политических проблем сталкиваются люди разных эпох», – заявил Буровский. Причиной роста радикализма он считает различия в менталитете европейской и мусульманской цивилизаций, обусловленные особенностями их исторического развития. Европейцы, пережившие ужасы Первой, а потом и Второй мировых войн, перестали воспринимать войну как морально приемлемый способ разрешения конфликтов. «Современный мусульманский мир не прошел той школы жестокости, которую прошел западный мир. Можно показать на многих примерах, что мусульманский мир по уровню и бытовой жестокости и политического экстремизма – это XIX век Европы» – уверен Андрей Буровский. По его мнению, Европа предрасположена к чрезмерным уступкам исламистскому натиску из-за исторически приобретенного иммунитета к насилию.

При изучении генезиса экстремистских умонастроений и действий доктор философских наук, профессор И.Н.Яблоков считает целесообразным выделять причины и по таким основаниям: экономические, политико-правовые, брачно-семейные, этические (моральные), духовные и некоторые другие факторы, детерминирующие экстремизм:

1. Экономическими причинами можно считать: а) имущественное неравенство, отсюда - неудовлетворенность жизнью обездоленных слоев населения; б) неравномерное экономическое (индустриальное/ постиндустриальное) развитие; в результате которого одни регионы - «прогрессивные», совершив качественный скачок в развитии от индустриального к постиндустриальному (информационному) обществу, лидируют в экономике и уровне жизнеобеспечения своего населения, пропагандируя ценности «золотого миллиарда» и патернализм. А другие - «депрессивные», маргинализуются как бесперспективные, нежизнеспособные без финансовых дотаций и гуманитарной помощи (речь идет как о целых государствах, так и об административно-территориальных единицах внутри одной страны). Выходцы из них стигматизируются общественным мнением «стран первого и второго мира», а их попытки выйти на равные с остальными стартовые позиции вертикальной социальной мобильности зачастую искусственно затрудняются или пресекаются; в) объективная глобализация экономики с претензией транснациональных корпораций на всевластие.

2. К политико-правовым факторам относятся: а) активная социальная экспансия государства и права, т. е. стремление внедриться во все сферы социальной жизни и под лозунгом урегулирования подчинить их себе; б) наличие у государства и права силовых инструментов принуждения (вооруженные силы, судебная и пенитенциарная система и проч.), далеко не всегда применяемых с равной степенью справедливости ко всем категориям правонарушителей; в) отчуждение подавляющего большинства населения от прямого участия в реализации государственных функций и управления материальными ресурсами, находящимися де-юре в государственной или коллективной собственности; г) предрасположенность государств к межгосударственным союзам и военно-политическим альянсам исключительно в прагматических целях, без учета культурного и духовного родства населения объединяющихся государств.

3. К брачно-семейным факторам можно причислить: а) несовпадение части семейных, национальных и общечеловеческих ценностей с навязыванием некритически транслируемых патриархальных устоев - так называемая «принудительная ретрадиционализация»; б) имущественная зависимость от старших членов семьи; в) попытки тотального родительского контроля (или же «клановая геронтократия», когда старейшине рода подотчетны все его родственники по прямой нисходящей, а иногда и по боковым ветвям родства вплоть до 3-4 колена); г) нестабильность брачно-семейных уз, побуждающая молодежь к поиску более прочного жизненного фундамента.

4. В категорию этических факторов попадут: а) превалирующая роль общественного мнения; б) наличие малопонятных архаичных запретов и ограничений, продиктованных местными обычаями; в) дуализм нравственных норм «верхов» и «низов» (двойной стандарт этических предписаний).

5. Среди факторов духовной (но внерелигиозной) жизни могут быть названы: а) духовный плюрализм человечества, гетерогенность (неоднородность по составу) духовной сферы; б) принципиальная неверифицируемость (невозможность установления истинности) и нефальсифицируемость (невозможность подделывания) индивидуального духовного опыта, отсутствие иных общепризнанных критериев истинности духовных ценностей помимо веры (фидеизм).

В каждой из выделенных областей социальной жизни факторы религиозного экстремизма своеобразны:

1. В хозяйственной сфере - это искусственная минимализация экономических потребностей рядовых верующих и сосредоточение финансового капитала (а иногда и торгового, и промышленного) в руках харизматических лидеров и церковных иерархов, что может сопровождаться показным аскетизмом последних (религиозная олигархия).

2. В политике и праве это: а) нерезультативность правовых методов обеспечения тождественности светских и религиозных норм. Имеются в виду конкуренция и коллизии (противоположности, столкновении) норм светского и религиозного права. В частности, они заключаются, например, в употреблении и интерпретации понятий «грешник» и «преступник» - государство не должно иметь права карать «грешников», а церковь, наоборот, прощать «преступников». К тому же религия может допускать причинение смерти иноверцу, даже если это прямо запрещено уголовным законом; б) бюрократизация религиозных институтов; в) объективный переход церкви к сотрудничеству с государственным аппаратом в целях взаимовыгодной эксплуатации религиозных потребностей (как культовых, так и внекультовых) населения. Особенно это заметно при наличии титульной, государственной религии и так называемой проправительственной «карманной церкви».

3. В брачно-семейной сфере - это: а) объективная неспособность главы семьи обеспечить во всех случаях адекватность формального и духовно-религиозного лидерства; б) доминирование материальных семейных забот над всеми остальными, в т.ч. обрядово-религиозными.

4. В этической сфере - несовпадение нравственных и религиозных норм (профессиональная врачебная этика может допустить, например, эвтаназию или аборты, а религиозная будет этому категорически противиться).

5. В духовной сфере - а) исторически обусловленная скомпрометированность церкви или священнослужителей как посредника между человеком и богом; б) низкий порог терпимости к соединению духовных ценностей, культивируемых различными религиями; в) приоритет формы исповедания над его содержанием, обрядоверие.