стенограмма
заседания "круглого стола" на тему «Законодательное обеспечение процесса интеграции образования, науки и наукоемкого производства как ключевого фактора инновационного развития Российской Федерации»
23 ноября 2010 года
С.Е. Щеблыгин
Сегодняшнее заседание «круглого стола» посвящено очень важной теме - законодательному обеспечению процесса интеграции образования, науки и наукоемкого производства. В условиях глобального экономического кризиса стало очевидно, что перспективы благополучия страны напрямую связаны с переходом к инновационной модели развития. Общепризнано, что необходимым условием для становления инновационной экономики является модернизация системы образования как основы для динамичного экономического роста и социального развития общества. Именно проблема кадров, с одной стороны, может выступать предпосылкой для модернизации страны, а с другой стороны, серьезным тормозом на пути модернизации.
И, конечно, здесь очень важно вспомнить слова Президента Российской Федерации, который, выступая 31 августа на совместном заседании Государственного совета Российской Федерации и Комиссии по модернизации и технологическому развитию экономики России, сказал, что для достижения целей модернизации страны, системы образования особое значение имеет взаимодействие вузов с промышленностью, организациями фундаментальной и прикладной науки, в том числе в процессе создания совместных малых инновационных предприятий.
Я должен с большой радостью констатировать, что эта тема, в общем-то, нашла отклик в сердцах самых разных людей – участников сегодняшнего нашего "круглого стола". В зале присутствуют члены Совета Федерации, представители федеральных органов исполнительной власти, образовательных учреждений, научных учреждений. У нас очень важно, что сегодня присутствуют представители ведущих предприятий высокотехнологичных отраслей промышленности, таких как Российская самолетостроительная корпорация "МиГ", "Российские космические системы", "Информационные спутниковые системы имени академика Решетнева", "КамАЗ" и другие.
Всего в нашем "круглом столе" участвует около 150 человек, и представлено более 30 субъектов Российской Федерации. Комитетом, рабочей группой сегодняшнего "круглого стола" проделана большая работа по анализу состояния законодательного обеспечения процесса интеграции образования, науки и наукоемкого производства. Выявлен ряд проблем, намечены пути их решения. К нам поступило большое количество информационно-аналитических материалов, а также предложений в проект рекомендаций.
Вот это очень важно. У нас в раздаточных документах проект рекомендаций. Просьба вот сосредоточиться именно на тех вещах, которые, по вашему мнению, могут развязать сложные узлы, могут, так сказать, дать какие-то новые прорывные направления, чтобы не просто обменивались впечатлениями, а и зафиксировали это все в итоговом нашем документе.
И также хочу сказать, что в комитет поступило предложение от корпорации "МиГ" и Московского авиационного института о создании специальной рабочей группы с целью, в общем-то, такой более углубленной доработки рекомендаций "круглого стола". Ну, это наша особая традиция. Мы за основу их примем и какое-то время отведем для доработки.
Регламент: 10 минут для доклада, 5 минут для выступления. Я, с вашего разрешения, тогда докладчикам, когда время будет подходить к завершению, вот буду объявлять последнюю минуту и после этого буду надеяться, что мы будем выдерживать регламент.
Итак, благодарю вас за внимание и предоставляю слово для доклада директору Департамента государственной научно-технической и инновационной политики Министерства образования и науки Российской Федерации Наумову Александру Викторовичу.
А.В. НАУМОВ
Спасибо большое.
Уважаемые участники "круглого стола"! Вопрос интеграции образования, науки и производства – это вопрос ключевой, ключевой вопрос развития. И, в общем-то, кризис еще раз подтвердил, что без инновационного развития, а инновационное развитие без вот этих трех элементов, о которых я сказал, оно невозможно. И он показал, что те, у кого такого ресурса недостаточно или разорваны связи, причем связи горизонтальные, те испытывают наибольшие затруднения в плане преодоления сложностей кризисных и выхода из состояния рецессии.
Очень коротко. Векторы инновационного развития, те, которые обозначены в Стратегии развития науки и инноваций в Российской Федерации на период до 2015 года. Значит, первый принцип – концентрация ресурсов. И ключевым в этом направлении концентрации ресурсов является повышение уровня человеческого капитала, это в том числе сфера образования как главный генератор, поставщик тех, кто и создает инновационную экономику.
Проведение прикладных исследований и фундаментальных исследований по ограниченному числу приоритетных направлений – это концентрация ресурсов. Какое бы богатое государство не было, без определения приоритетных направлений, концентрации ресурсов на этих приоритетных направлениях добиться результатов в современных условиях невозможно. Развитие научной инновационной инфраструктуры, и важнейший элемент, особенно то, что касается развития связей образование–наука и реальный сектор экономики или производство – это развитие государственного частного партнерства.
Очень короткий пример. Наша программа, которую реализует Министерство образования и науки, это программа по приоритетным направлениям развития научно-технологического комплекса на 2007–2012 годы. Вот этот вопрос, связанный с развитием государственного частного партнерства, является ключевым. И вопрос влияния реального сектора экономики на проводимые исследования это то, что приписано в этой программе, а программа утверждена Правительством с соответствующим финансированием. И наше министерство, как заказчик, координатор этой программы, отчитывается именно теми параметрами и показателями, которые характеризуют реальный вклад научных исследований в реальный сектор экономики, в том числе и объемами продукции, выпускаемой в рамках государственного частного партнерства по мероприятиям в программе, тем количеством новых молодых специалистов, которые приходят, количеством создаваемых рабочих мест, публикационной активностью, патентованием и так далее, и так далее. То есть порядка 12 показателей индикаторов программы, по которым мы проводим отчет.
В рамках развития этой кооперации или развития интеграции образования, науки и производства я бы также хотел упомянуть 217-ФЗ – закон 2008 года. То, что касается создания коммерческих (подчеркиваю, коммерческих) организаций вузами и научными учреждениями, на данный момент 600 создано. Теперь мы занимаемся, в следующем году, это мониторинг: то, что создано, как оно работает и какие реальные результаты. Потому что идея такая, чтобы, во-первых, в рамках интеграции происходила привязка научных исследований, проводимых вузами, к реальным потребностям реального сектора экономики. Второй момент – влияние тех новых технологий, которые будут реализовываться этими малыми предприятиями, созданными в вузах, на учебный, образовательный процесс. Для того чтобы готовить не по каким-то много лет назад созданным требованиям специалистов, приходящих на производство, и которых еще надо не один год готовить. То есть возникает вот такая синергия: взаимное влияние образовательного процесса, инновационной деятельности, реального производства и в обратную сторону – на подготовку специалистов.
Особо в рамках интеграции хотелось бы сказать о 218-м постановлении Правительства от 9 апреля 2910 года "О мерах государственной поддержки развития кооперации российских вузов и организаций, реализующих комплексные высокотехнологичные проекты". Это инструмент финансовый, непосредственно направленный на привязку вуза к реальным потребностям высокотехнологичных предприятий для того, чтобы и научно-исследовательская деятельность развивалась. Не вообще как научно-исследовательская, а ориентированная на прикладное направление. Это особенно важно с учетом того, что в 90-е годы прикладной науке в Российской Федерации был нанесен громадный ущерб, практически разрушен этот базис, и мы пытаемся этими инструментами восстановить.
Причем, существенные суммы, все-таки 19 миллиардов в трехлетние проекты… У меня имеются уже две очереди. 57 организаций стали победителями первой очереди вот этого постановления Правительства (реализации постановлений Правительства), 55 – во второй очереди, и на выходе будут отсчитываться.
Субсидии получает коммерческая организация. Она задает ТЗ, она задает направления исследований, вуз выполняет, и отчет идет уже по выпускаемой продукции. То есть государство не должно сразу требовать денежные средства обратно. Оно должно создать условия, а получить через новые рабочие места, через налоговую систему и снижение социальной нагрузки на бюджет, потому что если нет рабочих мест, значит, надо платить пособие, надо содержать людей, которые не создают добавленной стоимости.
По деятельности государственных научных центров. Мы внесли изменения в закон о науке. Теперь государственные научные центры, независимо от организационно-правовых форм, могут получать и подтверждать этот статус. Но опять к разговору о прикладной науке, которая привязана к реальным потребностям производства.
Сейчас мы заканчиваем процедуру отбора государственных научных центров. Сейчас существует 50 государственных научных центров для подтверждения этого статуса. И, честно говоря, практическая направленность по значительному ряду этих государственных научных центров и эффективность их деятельности вызывают очень много вопросов.
Два законопроекта, на которые я хотел бы обратить внимание присутствующих здесь сенаторов и, если есть, депутатов. Один из них внесен – о деятельности фондов поддержки научной, научно-технической, инновационной деятельности. Это тот инструмент, который должен позволить развивать эту интеграцию, причем и в сфере образования, и в сфере науки, и в сфере реального бизнеса. Сейчас он внесен и готовится к первому чтению. На подходе следующий законопроект, который мы внесли в Правительство, это об академиях наук и научных учреждениях и унитарных предприятиях академий наук, который должен разрешить эту проблему, связанную с деятельностью академического сектора науки. Я как раз хотел бы обратиться к законодателям, чтобы этому законопроекту был дан приоритет.
И еще один момент. Мы специально провели экспресс-обследование по поводу того, что касается Федерального закона № 308 об интеграции образования и науки, когда мы вносили изменения в закон о высшем образовании, в закон о науке и государственной научно-технической политике, то, что касалось, на жаргоне называю, базовых кафедр и базовых лабораторий, потому что там, в законе, такого названия нет.
Идея такая, что кафедра создается вузом в научной организации, а лаборатория научной организации, имеющая, конечно, соответствующий потенциал, – в вузе. Причем мы предоставили право сдавать безвозмездно в аренду эти помещения и имущество для того, чтобы можно было реализовывать. Ничего нового мы не привнесли. Это просто было закреплено статус-кво, которое существовало… Те, кто хотел работать, я имею в виду ведущие вузы, ведущие научные организации, они этот механизм использовали. И когда мы готовили этот законопроект, активно включались. Но, что удивительно, не зря мы говорим, что есть у нас инновационно активные регионы. Это Томская область, Новосибирская область. Мы обратились – к нам сразу поступили из ведущих университетов и центров Российской академии наук оттуда данные по базовым кафедрам и по базовым лабораториям. В Москве очень много университетов. Конечно, я понимаю, что мы опросили порядка 12, но от двух только получили.
Коллеги, в завершение я вас очень прошу, давайте мы будем говорить не только о недостатках законодательства. Не забывайте, что любое законодательство, даже самое лучшее, без активной деятельности в организациях, в университетах, в научных организациях, в коммерческих организациях не даст результата. Можно сколько угодно кивать на то, что чего-то не хватает, а можно искать пути для того, чтобы эту интеграцию осуществлять. Спасибо.
С.Е. Щеблыгин
Спасибо.
Мои помощницы мне подсказывают, что следующим у нас выступает Сидоренко Сергей Викторович, начальник отдела Академии наук.
С.В. СИДОРЕНКО
Добрый день, уважаемые участники "круглого стола"! Я продолжу выступление Александра Викторовича. Как раз он в конце своего выступления коснулся закона № 308 и деятельности базовых кафедр, в том числе базовых кафедр, которые расположены в научных учреждениях Российской академии наук. Действительно, закон № 308 от 1 декабря позволил легализовать фактически существующую практику, которая была начата еще в советское время.
Небольшая статистика. На сегодняшний момент в Российской академии наук работает более 400 базовых кафедр ведущих вузов Российской Федерации, в которых проходят обучение более 27 тысяч человек, и более 12 тысяч научных сотрудников Российской академии наук принимают активное участие в этой работе. Однако стоит заметить, Александр Викторович правильно сказал, что учет не представили… Но по крайней мере в президиум пока министерство не обращалось, мы могли бы предоставить всю статистику и поименный список всех базовых кафедр, по крайней мере по центральной части, в том числе и по Москве.
Но здесь возникает одна проблема, которая требует решения. Конечно же, закон позволяет передавать безвозмездно как площади, так и имущество. Но другими законодательными актами регулируется, что необходимо проводить конкурс на то или иное помещение, это во-первых. А во-вторых, у нас нет институциональных взаимоотношений между вузами и научными организациями. То есть закон, конечно, позволяет, что научные сотрудники могут вести научную и преподавательскую деятельность высших учебных заведений, но получается таким образом, что научный сотрудник иногда, у нас есть такие случаи, гордится, что он работает в пяти-шести вузах. Хорошо это или плохо? Главное, чтобы он хорошо работал. Но тем не менее это иногда происходит в ущерб основной его научной деятельности. Хотелось бы (или нам вместе с министерством обсудить эти вопросы) вести учет интегрированных образовательных структур, так, как мы называем на жаргоне – "базовые кафедры", "базовые лаборатории". А также хотелось бы, чтобы это позволило вести институциональные взаимоотношения, то есть между вузом и институтом, а не между физическим лицом, которое заключает трудовой договор и в свободное от основной работы время ведет преподавательскую деятельность. Это была бы более полезная и более эффективная форма интеграции между вузами и научными организациями, по крайней мере Российской академии наук.
Мы поднимали вопрос… Согласно закону № 308 Российская академия наук получила право реализации образовательных программ послевузовского профессионального образования, а также образовательных программ дополнительного профессионального образования. И действительно, сейчас обсуждается вопрос и ведутся все действия на то, чтобы для… в качестве работы дополнительного профессионального образования научные учреждения, да и сама РАН, получили лицензию на ведение этой деятельности.
Однако не стоит сбрасывать и вопрос такой ступени образования, как магистратура. Многие наши научные учреждения фактически ведут эту магистратуру, особенно, правильно было замечено, это в "инновационных регионах" Сибири, Дальнего Востока: студенты обучаются в научных учреждениях по тем программам, которые являются фактически магистерскими. Хотелось бы дать не всем институтам, а только отдельным научным учреждениям возможность реализации магистерских программ. Вот все. Спасибо.
С.Е. Щеблыгин
Спасибо.
Зашедшего в зал Михаила Борисовича, наверное, мы не будем сразу приглашать на трибуну, дадим ему немножко отдышаться … Можете?..
Пожалуйста, Михаил Борисович. Михаил Борисович Рогачев, исполнительный директор по инновациям Группы ОНЭКСИМ. Проблемы правоприменения, законодательного обеспечения, взаимодействия бизнеса, науки и образования.
М.Б. РОГАЧЕВ
Знаете, законодательное обеспечение бизнеса… Я сейчас просто (извините за опоздание) еду с семинара Академии народного хозяйства, где меня попросили выступить перед представителями организаций, которым наше Министерство экономического развития и другие товарищи поручили разработать программу инновационного развития.
Большая часть вопросов была посвящена не тому, как разработать программы, собственно говоря, к чему я хотел посвятить свое основное выступление, какие могут быть программы, какая разница, как делать курсы образования, что вообще должно происходить в корпорации, как тому, что законодательством ФГУПов вообще нельзя заниматься ни наукой, ни образованием, ни даже собственным производством. Это было связано с предприятиями космической промышленности, отраслями связи…
Я немножко далек от этого, поэтому не совсем было понятно почему, приходило человек 20, и было единодушное мнение, что формула ФГУП не дает нам этим заниматься. Поэтому мне кажется, что большая часть того, что у нас есть, это просто недопонимание того, какие возможности у нас вообще находятся. У нас есть соответственно отдельно бизнес, отдельно наука. Отдельно образование. При этом, несмотря на то, что я представитель бизнеса, а никак не государства, меня спрашивали: это вы все придумали, это вы в сырьевой экономике сделали, это бизнес во всем виноват, и сейчас у нас, у ФГУП, у бедной космической связи нет денег. Я не могу с этим просто согласиться.
Наука видит в образовании конкурента за получение государственного финансирования, а у бизнеса нет стимулов к финансированию науки, а просто сама задача заставить институт что-либо сделать правильно является у нас отдельной управленческой задачей.
На самом деле это не то, что произошло сейчас, это произошло, это произошло 90-е годы. И сейчас, наоборот, мне кажется, что государство сделало шаг вперед и принимает достаточно законодательные акты. Они нуждаются естественно в обновлении, они нуждаются в модификации, но тем не менее они уже практически есть. Это три федеральных закона, а стоит вопрос о правоприменительной практике: что можно делать, что нельзя, что делать вперед…
Соответственно, у нас созданы механизмы, но есть и значительная доля минусов. Минусы – это в первую очередь дополнительные затраты как денег, так и ресурсного времени, ограничения по объему прав, которые предоставляются малым научным предприятиям. Я работаю с рядом институтов, это всегда есть. Если мы даем все-таки такие права, их надо давать целиком и полностью, не ограничивая, то есть либо мы даем свободу, либо мы ее вообще не даем. Не предусмотрен механизм распоряжения оборудования, качнулись в другую сторону. Если в 90-е годы научные учреждения и образовательные в основном много жили за счет сдачи в аренду, то сейчас в этих законах довольно жестко это запрещается. А именно для этих предприятий нужно разрабатывать специальный механизм.
И дальше вопрос: что делать с предприятиями. Не секрет, что на диком Западе, в том числе в Калифорнии, которой нас призывают следовать, выходом из предприятий являются не дивиденды с этого предприятия, а продажа этого предприятия целиком крупному акционеру. Никто не создает start-up или маленькую компанию, чтобы всю жизнь быть маленькой компанией. Наоборот, все создают компанию, чтобы либо стать… Нам говорят, что HP родился в гараже, но он в гараже родился, он в гараже не умер, он умрет совсем в другом месте большим мастодонтом. Google тоже, может быть, в гараже родился, но тоже не умер. Это все сделано для того, чтобы start-up превратился в многомиллиардную корпорацию. А если он не превратился, то его надо либо закрывать, либо модифицировать.
И вот уже такой небольшой опыт свидетельствует о том, что многие такие предприятия не находят ни своей доли на рынке, ни своего потребителя, их надо закрывать. Как все знают, кто занимался хотя бы каким-либо бизнесом, закрытие предприятия раз в десять более сложная задача при всех недостатках, чем открытие предприятия. И вот эти вопросы надо будет решать в поправках законодателям.
Необходимо, мне кажется, все-таки расширить права учреждений. Сейчас, несмотря на то, что сначала это началось таким верхним путем, Министр образования требовал отчеты, сколько предприятий создано, то сейчас уже этот процесс, особенно в таких инновационно активных регионах, как в Новосибирске, в Томске, в Нижнем Новгороде, в Ульяновске, он уже пошел на поток. Поэтому, мне кажется, что нужно расширить права учреждений, в первую очередь правами на созданные компании, в том числе и права, и соответственно дать возможность осуществлять продажу этих прав.
Дальше требуется интеграция. Я привожу в пример наш проект не потому, что он хороший или плохой, а просто потому что в данном случае наша компания не является никакой сырьевой, как бы это инвестиционный фонд, у которого есть свои дочерние предприятия, и в котором мы, в общем-то, стараемся пользоваться всеми теми механизмами, которые государство нам дает для разработки.
Вот с точки зрения группы "Онэксим", это управление проектом. У нас закончена интересная работа с Курчатовским институтом, и, может быть, будет создано несколько малых предприятий, в частности, и по применению жидкого газа. И отличная работа с вузами, но не по применению, а именно по подготовке кадров.
Говоря о работе с вузами, и в том числе, что привлекает крупный бизнес или не привлекает, в свое время мы разрабатывали с Роснано проект создания "Сколково" И мы изучали по просьбе Роснано опыт ряда предприятий в части центра нанотехнологий в Соединенных Штатах.
Я обращаю внимание на объем финансирования со стороны государства. Для одного маленького, небольшого колледжа нанонауки в штате Нью-Йорк (причем, штат депрессивный), несмотря на все те слова, вот Калифорния борется за то, чтобы деньги уходили на юг, а не на север, и, несмотря на это, рядом с Олбани, то есть со столицей штата, то есть не столица штата Нью-Йорк, создана такая вещь. И мне там предлагали – вы не ходите нигде, давайте идите к нам, на каждый ваш доллар мы дадим еще сверху три государственных.
Вот такие условия, они, в общем-то, должны быть простимулированы, то есть законодательство должно быть не только законами, и обеспечено, по крайней мере, долей финансирования в госбюджете. И совершенно понятно, что если я это буду делать, то в течение нескольких лет мне будет обеспечено дополнительное финансирование.
Что это дает штату в данном случае? Штату это дает естественно дополнительные рабочие места. Штату это дает возможность получения дивидендов с будущих start-up. И штату это дает то, что вот сюда на данную территорию пришли все те же корпорация, которые вот сейчас мы, допустим, даем "Сколково". Тот же Сименс, ABB и ряд других.
Но, что очень интересно, там абсолютно сделана такая закрытая система работы. Опять же законодательно обеспечено, что корпорация, несмотря на то, что они там открывают свои центры, все интеллектуальные права на работу принадлежат не штату, не университету, а только той компании, которая финансирует вот этот один доллар из трех, которые идут на затраты.
Еще вторая вещь, я неоднократно об этом говорил, что нам нужны крупные интеграционные проекты… Я привел проект, который рассматривался, это проект орбитальной электростанции. Опять же, если мы идем по пути Калифорнии, то давайте все-таки какой-то проект государственный уточним. Нас часто призывали сделать атомные проекты или новый космический проект. И вот, когда мы просто сделали анализ, сколько предприятий и каких предприятий могло быть вовлечено в эту разработку…
Почему я этот проект, к примеру, взял, потому что это тот проект, который сейчас финансирует Шварценеггер, кстати, в Калифорнии, причем очень интересным механизмом финансирования. Механизм финансирования заключается не в предоставлении кредитов, не в предоставлении в грандах, а в закупке электроэнергии от этой, еще гипотетически существующей станции, начиная (я сейчас врать не буду) с 2018 или 2020 года, эта энергия выкуплена на пять лет вперед. Это создает ряд налоговых преимуществ, снижает ряд рисков.
И вообще вот такие дополнительные механизмы финансирования и образования, они являются абсолютно необходимыми в тех условиях, которые у нас есть. И для всего этого требуется исключительный, с моей точки зрения, обмен мнениями, ради чего мы здесь и собрались. Спасибо.
С.Е. Щеблыгин
Спасибо Вам, что Вы так вот смогли… В наших материалах нет ваших тезисов. Можно их потом получить, потому что они очень ясные, четкие. Спасибо огромное.
Анатолий Николаевич Геращенко, ректор Московского авиационного института. Теперь я могу ориентироваться на список, как мне сказали, и следующий будет выступать Кобзев Анатолий Васильевич.
А.Н. ГЕРАЩЕНКО
Уважаемые коллеги, я хотел бы остановиться на нескольких аспектах.
Первый аспект такой. Вот очень много здесь говорили о законе № 217 ФЗ. Очень приятно, что многие наши здесь выступления с помощью Совета Федерации вошли в поправки нового закона. Однако мы ждем с теми поправками, с которыми вышел Совет Федерации, все упирается в налоговые поправки. Это упрощенное налогообложение и применение льготного налогообложения.
Я выступаю от имени крупного технического вуза. В чем же у нас проблема с малыми предприятиями? Весь наш НИОКР и НИР, которых у нас около 700 миллионов, он выполнен по гособоронзаказу крупных предприятий. И создание малых предприятий потребует очень большого инвестиционного вложения. Поэтому законодательно надо закрепить, чтобы предприятия участвовали, а предприятия участвовать не могут, опять все упирается в налоги. Они не могут разные уровни бюджетов… и субъекты не могут участвовать, и не могут участвовать предприятия, потому что для них это ложится очень серьезным налоговым бременем. Это надо законодательно как-то утверждать.
Развитие материально-технической базы. Но вот МАИ стал национальным сельским университетом, это 1,6 миллиарда, выиграл два конкурса на 250 миллионов, 218-й, 219-й, 229-й, выиграли по национальным поддержкам кадров – короче, в общей сложности мы выиграли где-то 800 миллионов. Но опять там определенное количество на заработную плату, а другое – укрепление материально-технической базы. Но совершенно нам было неожиданно, что мы не только софинансирование из внебюджетных средств должны заплатить, но еще налог на прибыль. Но налог на прибыль не с этих, которые нам выделили средства, а опять внебюджетное финансирование. А внебюджетное финансирование – это 50 процентов на коммуналку платить, ну и так далее пошло. Поэтому надо как-то здесь законодательно… притом налог на прибыль весь идет субъекту Федерации (18 процентов), а субъект Федерации готов с нами участвовать, но опять у него налог, и все останавливается, как бы это уходит куда-то в пропасть и снижает эффективность всех наших конкурсов.
Ну и еще бы хотелось… Сейчас идет опять, и здесь докладывали, масса конкурсов, идут технологические платформы, идут разные планы развития госкорпораций наших, это ОАК(?), "Роскосмос", специалистов обучаем для кого и для кого выполняем множество НИР, необходимо, в общем, закладывать где-то 20 процентов, это ничего не новое, это было в Советском Союзе, 20 процентов необходимо закладывать НИР и НИОКР. Это опять сближение с предприятиями, это прикладные работы, которые необходимо закладывать для корпораций, которые выбирали бы, я не о МАИ говорю, они, может быть, выберут и Бауманский, другой, но чтобы они были обязаны выбирать вузы для выполнения НИР. Потому что база, особенно в научно-исследовательских университетах… мы приобретаем оборудование такое, которого еще нет на предприятиях. Потому что мы свои планы готовили так, что студенты придут на предприятие через 5 лет, и через 5 лет это оборудование будет работать вовсю на предприятиях.
Еще бы хотелось, я не знаю, никто не слышит, я везде выступаю, и нам обещали, что в национальных сельских университетах сделают 1:6 преподавателям, у нас сейчас 1:10, а то 1:11. Это позволило бы больше преподавателям работать совместно с предприятиями, притом у нас сейчас большие центры коллективного пользования, которые могут выполнять очень существенную работу.
И еще один, может быть, он как-то не относится, но я опять его везде повторяю… Преподаватель… наша система, которую только закончил и пришел, 5 тыс. рублей.
Я где только не говорил: "Вы умные, зарабатываете на науке". Ну, что он может зарабатывать на науке? А профессор, доктор наук 21 с половиной тысяч рублей.
Сейчас наши выпускники приходят, а мы работаем так, что жесткая связь с предприятиями, и они уже с третьего курса уходят на предприятия и делают все курсовые и дипломные работы, при том не какие-то виртуальные, а уже те, которые входят в производство. Они приходят по 40, 50 тысяч, но минимум …(?) дают 25-30 тысяч. Но как так можно?
Я об этом говорю, многие технические вузы молчат. Это я о крупных технических вузах говорю. Думаю, ситуация у всех одна и та же. Здесь надо бы как-то посмотреть, потому что не может преподаватель отработать 40 рабочих часов в неделю и еще полнокровно отработать на НИРе, чтобы заработать себе зарплату хотя бы 30-40 тыс. рублей. Поэтому специальность преподавателей сейчас, я опять про технические вузы говорю, я не говорю про те, которых у нас 2 тысячи уже негосударственных вузов, где зарплата очень хорошая, и от нас туда люди уходят и уводят еще за собой молодых.
И последнее, на чем бы я остановился. Здесь был затронут 308-й закон, который дал научным учреждениям. Это и было закреплено. Мы опять ни один раз ставили вопрос, мы же работаем (очень много) ОКБ предприятий. Почему там нельзя разрабатывать?
Мы цепляемся, конечно, за каждую там… где-то промелькнуло научное, мы за это цепляемся. И нам Рособрнадзор сказал: "Мы так на вас посмотрим сквозь пальцы". А почему? Как раз туда-то и нужны базовые кафедры. И правильно здесь было сказано, надо узаконить, чтобы наши преподаватели там работали, и их специалистов мы не брали так, партизанским путем, а чтобы мы брали их на полном законном основании.
Вообще я считаю, что "круглые столы" здесь и в двух экспертных советах Госдумы полезны. Спасибо за внимание.
С.Е. Щеблыгин
Спасибо.
Президент Томского государственного университета систем управления и радиоэлектроники Анатолий Васильевич Кобзев.
Доклад – "О ключевой роли технических университетов в модернизации России". Пожалуйста.
А.В. КОБЗЕВ
Уважаемые коллеги! Название доклада не на пять минут, поэтому придется его модернизировать.
Я хотел бы как потребитель того законодательства, которое уже имеется, высказаться, но "ТУСУР" – это Томск и здесь является одним из инициаторов, позиционируя себя как предпринимательский университет. Значительный объем НИОКР, около 500 миллионов. Первый в России студенческий бизнес-инкубатор, в 2004 году был открыт крупный, полномасштабный на 300 с лишним рабочих оснащенных мест.
Учебно-научный инновационный комплекс, который реализует механизм создания инновационной экономики. Это создание все расширяющегося кольца наукоемких предприятий вокруг университетов, предприятий-выпускников этих университетов.
Но выдающийся пример известен. Это научно-исследовательский институт технологий. 25,6 тысяч его выпускников, создающие окружение этого университета, дают около 2 трлн. долларов годового дохода. Это одиннадцатая экономика мира. Таким образом, несуществующее на карте государство под названием …(?) дает одиннадцатую экономику мира, превосходящую российскую.
Этот механизм используют не только в Америке, он известен, и, я думаю, нам тоже надо его использовать. Итак, университет, вокруг которого все расширяется, расширяется кольцо предпринимателей наукоемкого бизнеса выпускников этого университета. У нас в окружении таких 105, и они дают около полумиллиарда долларов годового дохода, но университет…
Таким образом, это взаимодействие и расширяется. Еще пять лет назад было 26 таких предприятий, теперь 105.
Помог ли этому процессу 217-й федеральный закон? Не очень. Я бы сказал, что 217-й федеральный закон имеет очень много противоречий.
Дело в том, что он предлагает сформировать бизнес, а бизнес, выполняемый под ответственность ректора, в мире не известен. И вряд ли мы родим этот новый вид бизнеса, где делает один, а отвечает другой. Если же ректор будет заниматься этим бизнесом, то он перестанет быть ректором, ему будет не до того. Это главное противоречие, которое содержится в 217 законе. Попытка переложить ответственность с одних плеч на другие и обеспечить бизнесу очень веселую жизнь. Во-первых, 33 процента отчисление вузов, во-вторых, что в общем, если делать все нормально, но неподъемно совершенно для начинающего бизнеса. Во-вторых, это как бы плата за интеллектуальную собственность, которую создали те же люди, которые образовали это предприятие. И в рамках доклада не входит эта интеллектуальная собственность. Но я не понимаю и всегда говорю: зачем вузу или ректору эта интеллектуальная собственность? Ее надо отдать авторам кроме закрытых изобретений. И там, где это сделали, процесс пошел. У нас процесс не идет. У нас всего 22 тысячи на всю Россию наукоемких предприятий малого и среднего бизнеса, всего 22 тысячи. Надо по общим среднеевропейским меркам 2 миллиона. Генерация происходит такими темпами, что примерно 150 лет надо, чтобы мы как-то подтянулись к этому уровню. Вот что мы, 150 лет или ускорять. Чтобы ускорить процесс, надо снимать ограничение. Ограничение начинается с того, что университет должен быть с одной стороны генератором идей, то есть выполнять значительный объем НИОКР, а с другой стороны генератором тех инновационно активных людей, то есть быть фактически предпринимательским университетом, в котором те, кто учатся, их умами овладело желание стать предпринимателями наукоемкого бизнеса. Я вам скажу, что Стэндфорд например, выпускник Стэндфорда, который является воротами Силиконовой долины, если он не создал собственного дела по окончанию университета – неудачник. Понимаете, и точно самое. То есть уверено чувствовать себя и реализованным в жизни выпускник, который создал собственное дело. Такой постановки задачи у нас нет. Мы по-прежнему, если вы посмотрите прессу, внимательно посмотрите все высказывания, речь идет о подготовке специалистов для корпораций, то есть о людях наемного труда. А нам надо готовить инновационно активных инженеров, которые способны создать собственное дело. На сегодня таких желающих по нашим прикидкам, даже в инновационном Томске порядка чуть меньше процента. Среднеевропейская мерка – 7-8 процентов. Но даже если 7-8 процентов, то нам порядка сотни лет надо догонять, значит, нам надо еще сделать больше. С чего начинается препятствие? Начинается с легендарного 94-ФЗ. Вы знаете, он требует в части выполнения науки. Я не беру, что он везде вредит, но пусть он вредит в учебе, это бог с ним. Но то, что он делает неконкурентоспособной вузовскую науку, как только… Потому что по срокам не проходит, по поставкам не проходит. Вот самый последний пример, который мы сегодня обсуждаем. Информационная спутниковая система имени Решетнева, фирма наша космическая. Сразу договорились. В Томске госуниверситет, в Томске система управления радиоэлектроники, Томский политехнический университет и ТГУСУР - выходим на конкурс. Но может выйти один университет, ТГУ, Томский госуниверситет. Выиграли конкурс. Дальше ТГУ вынужден объявить конкурс на соучастие. И ТГУСУР, и ТПУ участвуют в конкурсе, когда с самого начала было оговорено, что мы делаем. И кроме нас это никто сделать не может. Зачем? По срокам я уже говорил. Заказчиков интересуют 3-4 месяца. А мы 3 месяца только с конкурсами возимся. Никакой конкурентоспособности естественно нет. Генерация людей. 217, я уже говорил, что 217 закон чреват… Если эти противоречия не убрать, то через несколько лет мы посмотрим и у нас окажется единицы предприятий, которые встали на ноги и масса предприятий окажутся бумажными.
Чтобы они не были бумажными, надо сейчас убрать все противоречия и препятствия, которые там существуют. Почему такие жесткие ограничения (33 процента)? Значит, в Стэнфорде 5 процентов, в MIT 2 процента соучастия. У нас 33 процента. 33 процента – это не участие, это руководство бизнесом. А руководство бизнесом университет вести не может.
Поэтому, кроме того, ограничение сфер деятельности. Бизнес за партой не вырастишь. Это не мальчики в коротких штанишках бегают, такие хорошие, ловкие. Это люди-бизнесмены. Бизнес – вещь суровая, жесткая довольно. И если его со всех сторон обложить, вот, как медведя в берлоге, то ничего путного из этого не получится. А он у нас сейчас обложен. Ко всем проверкам, которые у бизнеса имеются, мы ему добавили проверку со стороны Минфина, круг добавили. Потому что там доля вузов значительная, еще не успело ничего создаться, еще первую продукцию только выпускали. Уже вроде контролеры стоят на старте с ружьями наперевес. И, конечно, они погубят этот начинающий бизнес в самом его корню. Поэтому этот надо срочно вопрос решать.
Ну, и еще масса таких противоречий. И одно из серьезных противоречий – это барьер на пути реализации другого механизма развития наукоемкого бизнеса – это окружение крупных корпораций большим кольцом из тысяч предприятий малого и среднего наукоемкого бизнеса. Здесь главным препятствием является налог на добавленную стоимость. Вы знаете, что малые предприятия от него освобождены, но крупные за них фактически все это платят. Но, кроме того, в цену у предприятий малого, которые покупает большой, входит весь НДС, который заплатило малое предприятие. Фактически дважды приходится почти в полном объеме платить НДС, что очень, естественно, невыгодно, и крупные предприятия будут избегать в дальнейшем такие контакты с такими, никаких сотен и тысяч предприятий в окружении этих…
С.Е. Щеблыгин
Анатолий Васильевич.
А.В. КОБЗЕВ
Я завершаю, все.
И поэтому но с НДС. Значит, мы подготовили, я вот передаю наши предложения, они ушли в Аппарат Правительства. Мы получили первый раз такой серьезный ответ на 15 страницах, где ответили нам Министерство финансов, Министерство образования и науки, Минэкономразвития по всем пунктам, которые мы там предложили, взаимодействие бизнеса и университетов. Я особенно хочу вам… вот только два слова.
Бизнес-инкубаторы – один из серьезнейших механизмов взращивания предпринимателей. Бизнес-инкубаторы у нас находятся в правовом вакууме. Ну, например, студенты, которые в бизнес-инкубаторе находятся, не могут учредить предприятие. Если они его учреждают, они сразу становятся юридическим лицом и попадают под юрисдикцию всех законов, которые там есть, то есть обязательно арендная плата, обязательно все вытекающие последствия, то есть совершенно невыносимые условия.
Значит, мы говорим, давайте сделаем выносимые условия, давайте сделаем для этих предпринимателей студентов, аспирантов, чтобы они могли в бизнес-инкубаторе работать. Пока ничего с места не трогается. И таким образом та инфраструктура, которую мы создаем для того, чтобы генерировать этот процесс, она не работает, она работает с натягом, в обход этих законов, в обход всех правил, которые мы сами же и насоздавали. Поэтому я считаю, что здесь надо очень плотно поработать.
И последнее. Создается инфраструктура, в нее вложено на сегодняшний день по моим прикидкам миллиарда 4–5 инвестиций для создания инкубаторов при университетах, создания технологических бизнес-инкубаторов и так далее. На эксплуатацию инфраструктуры, в которую вложены такие деньги, цитирую вот в этом же ответе: "Вы просите, мол, денег на эксплуатацию инфраструктуры, там мы выделили 28 миллионов рублей 13 субъектам Российской Федерации". Только ТГУСУР тратит на эксплуатацию своей инфраструктуры 31 млн. рублей в год, которые мы сами зарабатываем, туда вкладываем. Нам из этого всего достанется примерно 500 тысяч, вот из всего этого.
Это говорит о том, что никто не собирается инфраструктуру эксплуатировать. Создать создали, миллиарды вложили, а эксплуатировать?!.. Это по крайней мере нелогично. И если от Совета Федерации что-то зависит, надо срочно внести здесь поправки, потому что так не бывает. Вы потратили, а все бросили на произвол судьбы. Спасибо.
С.Е. Щеблыгин
Спасибо. Анатолий Васильевич. Что-то зависит, потому что я сейчас попросил своих помощников принести закон о внесении изменений в статью 34612 части второй Налогового кодекса Российской Федерации, он принят Государственной Думой 19 ноября. Завтра он будет одобрен Советом Федерации. Как раз касающийся именно коррекцией некоторых вещей, связанных с 217-м… упрощенное налогообложение.
Дьяченко Олег Георгиевич – директор Центра трансфера технологии МГУ "Проблемы и перспективы интеграции университетов и наукоемких предприятий".
Приготовиться Касьяновой.
О.Г. ДЬЯЧЕНКО
Уважаемые коллеги, чтобы сэкономить ваше время, я позволю себе не прогонять всю презентацию, она останется с конкретными предложениями, и остановиться на основных проблемах интеграции университетов и наукоемких предприятий. Потому что модернизация как экономики в целом, так и отдельных предприятий без внедрения новых технологий и разработок не возможна. И мне хотелось бы в двух словах остановиться на тех путях и возможностях передачи таких технологий от университета к предприятиям и проблемах, которые при этом возникают.
При всем многообразии таких вариантов их на самом деле всего три: это проведение заказных НИОКР, это лицензионные соглашения и договоры отчуждения исключительного права на результаты интеллектуальной деятельности и, наконец, создание малых предприятий на основе этих технологий и разработок, в том числе в рамках 217 федерального закона.
Первый путь хорошо известен с советских времен, это заключение договоров. И здесь хотелось бы сказать, что интересным вариантом развития этого направления является создание совместных лабораторий и ученых научно-технологических центров университетов, с одной стороны, и предприятий – с другой. Причем очень важно, чтобы эти центры и лаборатории были не виртуальными, когда уже на имеющуюся комнату вешают табличку "Совместная лаборатория", а реальные, когда университет, с одной стороны, предоставляют помещение, кадры, частично оборудование, а, с другой стороны, предприятия дают заказы на проведение конкретных НИОКР, дают финансирование на проведение этих НИОКР и закупают дополнительное оборудование. И такие примеры в Московском университете есть, это и совместная лаборатория с компанией "Ростехалюминий"(?), с компанией "Бинофарм", и работа такая продолжается. На мой взгляд, это направление правильное и перспективное. Хотя здесь есть и подводные камни, о которых уже говорил предыдущий оратор, это использование того самого замечательного 94 федерального закона, особенно когда мы касаемся частно-государственного партнерства, которое сейчас реализуется в рамках постановления Правительства Российской Федерации № 218. В конце года компании получают средства на проведение НИОКР в вузах, и должны эти деньги перечислить в вузы. Если компания получает деньги в конце октября, в вузы они приходят в лучшем случае в конце октября, в худшем случае – в начале ноября. Соответственно никаких закупок, никаких договоров с субподрядчиками реализовать уже невозможно. Об этом все знают, но ежегодно конкурсы проводятся и деньги выделяются в конце года, использовать их невозможно.
Я не знаю, насколько это можно принять на законодательном уровне, но, я думаю, что можно по крайней мере договориться о том, что если конкурс проводится и объявляется, допустим, Министерством образования и науки во второй половине года, то финансирование начинать со следующего года. Может быть, это будет неудобно Министерству финансов, но, в конце концов, все-таки они обслуживают реальную деятельность, а не мы работаем для Министерства финансов.
Следующий вопрос – лицензионное соглашение и отчуждение договора исключительного права. Очень много говорят о необходимости внедрения в хозяйственный оборот результатов интеллектуальной деятельности. Говорят, что нематериальные активы – это, в общем-то, основа благосостояния вуза, и действительно на Западе это так. У нас же ситуация обратная, реально сейчас по-прежнему действует в 2005 году введенный запрет Минфина и Управления федеральным казначейством на использование доходов, получаемых от такого вида деятельности, и в результате патенты сейчас – мертвый груз для вузов. То есть вузы по идее должны тратиться на учет, оформление, контроль, и договор заключить могут, а не могут использовать средства, получаемые от этого договора.
А как следствие – во многих вузах творится просто душераздирающая ситуация с учетом… и использование результатов научно-технической деятельности и результатов интеллектуальной деятельности. И здесь, конечно, необходимо навести порядок так, чтобы хотя бы то замечательное постановление о результатах научно-технической деятельности, наконец, заработало. Надо проверять, надо … Ну и разрешать использовать в хозяйственном обороте. Без этого не будет никакого прогресса в этом направлении. Поэтому у меня конкретное предложение. Сейчас рассматривается много дополнений, изменений к закону об образовании. Надо в закон об образовании ввести в статью 47 пункт 2, что к предпринимательской деятельности в образовательных учреждениях относится реализация прав на результаты интеллектуальной деятельности путем заключения лицензионных договоров и договоров отчуждения исключительного права.
И, наконец, в заключение два слова о 217-м федеральном законе. Сегодня и Михаил Борисович очень хорошо рассмотрел плюсы и минусы этого закона, и очень много говорили о тех недостатках, которые были в первой редакции 217-го федерального закона, и несоответствие этого закона с другими действующими законами в Налоговом и Бюджетном кодексах. Надо сказать, что практически все законодательные препятствия, все те замечания, которые были сделаны, во многом благодаря действительно усилию Комитета по образованию и науке Совета Федерации были сняты или снимутся в ближайшее время. Но мне хотелось сказать, что проблема не только в законодательных ограничениях при реализации этого закона. Вот мы проанализировали хозяйственные общества, которые уже были созданы в рамках 217-го закона. И какие некоторые итоги. На сегодняшний момент, по-моему, 585 хозяйственных обществ находятся в реестре малых предприятий, из них более 70 процентов имеют уставный капитал до 40 тыс. рублей. Это значит, что, собственно говоря, этих денег не хватит ни на практическое внедрение результатов интеллектуальной деятельности, ни на, собственно, текущую хозяйственную деятельность самого малого предприятия. Кроме того, если посмотреть, право использования каких результатов интеллектуальной деятельности вносится в качестве вклада в уставный капитал, то можно найти такие замечательные формулировки, как например, полезная модель – костюм спортивный мужской для национальной борьбы, информационные системы для формирования резервов руководящих кадров для образовательных учреждений начального и среднего профессионального образования энского края. Таких примеров можно провести еще несколько. И, честно говоря, перспектива коммерциализации таких результатов интеллектуальной деятельности выглядит весьма сомнительно. На мой взгляд, в результате произошла подмена некоторых основных положений 217-го федерального закона. И вместо практического применения и внедрения результатов интеллектуальной деятельности главной задачей стало создание малых предприятий. И если по закону основным участником должен быть инвестор, который будет вкладывать деньги в это предприятие для практического внедрения результата интеллектуальной деятельности, а задача вузов – грамотно подготовить этот результат интеллектуальной деятельности и представить его инвестору, то на практике мы получили, что основной у нас участник вуз, и главная его задача – создать предприятие, неважно какое, и грамотно отчитаться за его создание.
И, исходя из этого, возникает целый ряд вопросов: а кто в вузах, собственно говоря, будет этим заниматься? Мы много говорим о той самой инновационной структуре, которую мы должны развивать, поддерживать и так далее. Ну, регулярно на различных "круглых столах" мы видим замечательные цифры о количестве созданных центров трассовой технологии, ИТЦ, бизнес-инкубаторов, научных парков и так далее. Ну, опять-таки ситуация очень простая. Мы создаем новые элементы инновационной инфраструктуры, выделяем на их создание бюджетные деньги и тут же бросаем. Например, центры трассовой технологии. Есть мировой опыт, что центры трассовой технологии выходят на безубыточное существование в среднем через 3-5 лет от своего создания. Мы же первый год поддержали, дальше бросили, вузы пусть поддерживают. Вузы не поддерживают, потому что надо тратить деньги с непонятным выходом. Без системы государственной поддержки деятельности центров трассовых технологий, на которые, в частности, могут идти те самые доходы, которые будут получать от деятельности предприятий в рамках 217-го закона, ситуация вряд ли изменится.
И второй момент – конечно, необходимо в полной мере и в полном объеме воссоздать деятельность патентных служб в вузах и НИИ, потому что во многих случаях ситуация просто душераздирающая. И если нет грамотной работы с нематериальными активами, нет учета, контроля и возможности использовать эти результаты интеллектуальной деятельности, то соответственно говорить о создании на их основе предприятий, эффективно действующих предприятий, не приходится.
И последний вопрос. Конечно, необходимо развивать многоуровневую систему образования, подготовки специалистов для инновационной сферы. Причем она должна включать как подготовку специалистов для предприятий, так и подготовку специалистов для инновационной инфраструктуры. И такую подготовку можно реализовывать практически на базе классических университетов, где осуществлять всю систему подготовки: от заинтересованности и вовлечения молодежи в инновационную деятельность, кончая целевой подготовкой специалистов, используя научно-образовательные центры и корпоративные университеты. Спасибо за внимание.
С.Е. Щеблыгин
Спасибо огромное.
Мы тогда должны как-то оформить Ваше предложение по 47-й статье закона об образовании. Сейчас как раз идет активная работа по обсуждению, и комитет готов обсудить и внести это предложение.
Касьянова Марина Константиновна – заместитель генерального директора по работе с персоналом корпорации "МиГ", "Вопросы взаимодействия образовательных учреждений и высокотехнологичных предприятий".
И попросим Станислава Александровича подготовиться.
М.К. КАСЬЯНОВА
Я бы хотела выступить от лица тех самых работодателей, для которых, надеемся, работает система высшего, начального и среднего профессионального образования. И к тому же наша корпорация стала одним из победителей первого этапа конкурса по 218-му постановлению, поэтому мы не понаслышке, а воочию поучили те минусы и плюсы, которые в этом постановлении имеют место быть.
Что мне хотелось отметить в первую очередь? Мы, готовясь к этому "круглому столу", те вопросы и предложения разрабатывали вместе с Московским авиационным институтом, с которым мы реализуем этот проект (я еще к тому же являюсь руководителем этого проекта). Поэтому здесь я хотела отметить то, что, наверное, вопрос интеграции касается не только высшего образования.
Мы являемся и наукоемкой и высокотехнологичной корпорацией. Это единственная корпорация, которая обеспечивает жизненное сопровождение всего жизненного цикла изделия – от разработки до утилизации, поэтому и НИОКРы, и опытные производства, и серийные производства – все находится в рамках одной корпорации. Поэтому хотелось бы, чтобы вопрос интеграции затрагивал и начальное профессиональное образование, в части бывших ПТУ (будем так говорить), и средние профессиональные – техникумы. Потому что создание образцов высокотехнологичной техники возможно с использованием той материально-технической базы, которая есть в профессиональных училищах. А они в Москве, например, обладают таким оборудованием, которое мы еще не имеем на своих серийных предприятиях.
Второй момент. Я бы сказала, что нормативная база или законодательная по направлениям и механизмам, на мой взгляд, недостаточна. Здесь у нас несколько, может быть, разные задачи. У вузов и предприятий. Мы хотим получить от вуза максимально адаптированных к нашим условиям выпускников, а вуз в первую очередь отчитывается за план набора и выпуск, а те отношения, которые встраиваются, они скорее носят договорной характер. То есть это по отдельным соглашениям и так далее.
Нам кажется, что эта работа должна преследовать одну цель: не образование ради образования, а образование ради развития промышленности, производства и экономики Российской Федерации. Тогда, наверное, во имя этой цели у нас и взаимодействие будет несколько другим, более продуктивным.
Но я бы объединила здесь два процесса: изменение законодательства, связанное с образовательным процессом, и связанное именно с интеграцией высокотехнологичных предприятий и образовательных учреждений. Самолет – это достаточно сложная система, и от того, как будут интегрированы ее элементы, будет зависеть то, насколько он будет надежен: либо он, в лучшем случае, не взлетит; либо, в худшем случае, он взлетит и упадет.
Не хотелось бы, чтобы процесс интеграции ждала такая же судьба: когда мы набираем скорость, но, либо не сможем взлететь, потому что что-то не продумали; либо, взлетев, она рассыплется в воздухе, не совершив ничего интересного. Поэтому мне кажется полезным или правильным разработать комплексную программу по интеграции высокотехнологичного производства и образования, которая бы учитывала такие направления... Должны быть определены основные направления взаимодействия, определены приоритеты и определены ответственные стороны этого процесса и сроки выполнения. Тогда в такой комплексной программе будет видно, достаточно ли законодательное обеспечение этого процесса; где, в каких направлениях мы провисам и в каких направлениях у нас полная нормативная база, которая обеспечивает этот, надеемся, непрерывный процесс интеграции.
И хотелось бы подчеркнуть, что в основном все законы, которые мы обсуждаем, они были инициированы Министерством образования. Большое спасибо им за это. Но хотелось бы, чтобы в этих вопросах больше внимания уделялось со стороны профильных министерств. И в вопросах интеграции высокотехнологичных, наверное, застрельщиком должно было быть несколько другое министерство. Или, по крайней мере, должно быть соучастником этого процесса, непрерывным и, может быть, основным.
И, наверное, по постановлению № 218 мы уже оценили на себе, что механизмы отчетности и сопровождения этого процесса появились уже после того, как мы стали победителем конкурса. И ряд вопросов возникает и технического свойства, и финансового. Правильно представитель МГУ сказал, что мы деньги получаем в конце года, а отчитаться должны 20 января.
Вы понимаете, что процесс НИОКР, это не всегда процесс использования денег. Это все-таки проектная работа, и она не связана с тем, чтобы подогнать деньги под проект. Это скорее проект должен быть выстроен под определенные деньги. Поэтому здесь есть свои нюансы.
Вот в процессе работы вместе с МАИ мы внесли некие предложения. Мы здесь учли и вопросы университета технического нашего. Вопрос бакалавриатуры, магистратуры, специалитета, вот мы столкнулись с тем, что, оказывается, образовательные стандарты по специалитету до сих пор не утверждены. То есть не могут быть разработаны учебные программы, то есть не может быть определен план набора по специалитету. А специалитет – это те инженерные специальности, которые, слава богу, остались для подготовки инженеров для таких предприятий, как наше.
Поэтому этот вопрос для вуза актуален, актуален для нас, как для работодателей. Московский авиационный институт является научно-исследовательским университетом. И выяснилось, что оказывается финансирование осуществляется так же, как постановление № 218, в конце года. То есть в октябре они получают аванс на свое финансирование. И понятно, что потратить за три месяца по двум статьям "Закупка оборудования" и "Стажировка преподавателей" нереально.
То есть каким-то образом, опять-таки, уговорить Министерство финансов, у них, конечно, свои механизмы, свои задачи и свои правила игры, но если мы говорим об интеграции и о развитии образовательного процесса, то, наверное, они должны подстраиваться под интересы и производства, и науки, и образования, а не наоборот.
И хотелось бы в качестве показателей работы вуза предложить, что все-таки оценка взаимодействия должна быть и в оценке работы вуза, как профориентационной работы между вузом и предприятием, то есть те вузы, которые эту работу ведут эффективно и на высоком качестве, она присутствует. Они должны каким-то образом быть поощрены в этой работе. Значит, они заинтересованы, чтобы их студент попал именно по той специальности и на то предприятие, для которого они готовят этих студентов.
Еще один пункт – это распространить действие постановления № 218 на область создания технологических платформ, то есть научно-технического задела и уже реализуемых проектов в области высокой технологии. Потому что действительно сейчас это модные слова "технологические платформы", которые, не совсем понятно, как трактуются везде, в разных источниках. Мы по этому поводу тоже собирались, обсуждали. Но хотелось бы, чтобы мы ввели туда не только ту формулировку, которая сейчас присутствует в постановлении № 218, но и расширили ее.
Унифицировать систему отчетности и контроля для высокотехнологичных предприятий и вузов при выполнении совместных работ, как в рамках постановления № 218, алогичного ему в будущем, а также в рамках тех ФЦП, которые ориентированы на взаимодействие предприятий и вузов. И формировать прозрачные правила участия в совместном проекте. Они должны быть известны и понятны и вузу, и предприятию еще до начала запуска или участия в этом конкуре, или до запуска проекта.
То, что касается базовых кафедр. Вот я говорю, мы относимся к наукоемкому и высокотехнологичному производству. Но слово "наука" в названии "Российская самолетостроительная корпорация "МИГ" отсутствует в настоящий момент. Хотя у нас в структуре опытно-конструкторское ОКБ имени Микояна, которое занимается впрямую разработкой авиационной техники и естественно НИОКР.
Вот базовые кафедры, к сожалению, распространили свои действия только на научно-исследовательские организации, а понятие "наукоемкие предприятия машиностроения", если так обобщить, оно отсутствует по определению. И вот в документах, с которыми дали мне ознакомиться, нам всем раздали, там действительно упор делается на научные организации. То есть нигде предприятия, аналогичные нашим или схожие с нашими, они отсутствуют по определению.
Про базовые кафедры хотелось бы поддержать МАИ о том, что соотношение один к шести все-таки соблюдалось, потому что для каких-то университетов это исключение сделано. И хотелось бы, чтобы базовые кафедры получили особый статус. Почему? Потому что на такие предприятия, как наше… Мы, хотя мы выпускаем самолеты, и выпускаем их совершенными, и действительно я горжусь тем, что я работаю на таком предприятии, и выпускник МАИ, то есть я – авиационщик с достаточно большим стажем работы, но приход студентов к нам достаточно ограничен, выпускников вузов. Потому что действительно зарплата у нас недостаточно высокая, мы в этом отношении неконкурентоспособны.
Поэтому хотелось бы, чтобы эти кафедры получили некий особый статус и в части организации финансирования их работы, и соотношения студентов с количеством преподавателей не выше одного к шести без изменения общего объема финансирования. И как не прозвучит диссонансом здесь, мы хотели бы, чтобы все-таки рассмотрели такой вопрос как приравнивание работы выпускников именно базовых кафедр по полученной специальности на высокотехнологичных предприятиях к альтернативной службе. К сожалению, это может быть отнесено на определенный период, но это имеет место быть. Пока мы испытываем дефицит.
В рамках комплексной программы хотелось бы, чтобы были определены цели и задачи интеграций высокотехнологичных предприятий в учебных заведениях всех уровней профессионального образования, исходя из принципа: образование для развития производства.
Инициировать создание рабочей группы по разработке комплексной программы интеграция высокотехнологичных предприятий в учебные заведения всех уровней профессионального образования в части, касающейся, в первую очередь, совершенствования системы подготовки кадров для предприятий, разработки эффективных механизмов хозяйственного взаимодействия предприятий и учебных заведений, разработки прозрачной системы финансирования совместной деятельности предприятий и учебных заведений и разработки системы закрепления кадров на предприятии. Спасибо большое.
С.Е. Щеблыгин
Спасибо.
Я так понимаю, что мы должны тогда поправить в рекомендациях то, что касается именно базовых кафедр на предприятиях высокотехнологических… И, конечно, очень важное замечание о том, как бы нам Минфин подстроить под реальность, потому что мы видим, что он трудно подстраивается даже иногда под председателя Правительства.
Наумов Станислав Александрович – статс-секретарь, заместитель Министра промышленности и торговли Российской Федерации.
Приготовиться Кириллу Юрьевичу Пузырькову.
С.А. НАУМОВ
Большое спасибо.
Я вот от соседа слева получил вопрос: не являемся ли мы с Александром Викторовичем отцом и сыном. Сначала я не понял, кто отец, кто сын, потом посмотрел на имя, отчество и понял, что это как раз таки ответ на реплику Марины Константиновны о том, что есть помимо Министерства образования еще профильные министерства. Я представляю Министерство промышленности, я в нем работаю, начиная с 2004 года. И в наших предложениях к сегодняшнему обсуждению мы собрали под общей шапкой "Приоритетные направления взаимодействия между наукой и наукоемкими производствами системы профессионального образования" 16 разных достаточно четких пожеланий. Это говорит о том, что действительно все отрасли Министерства промышленности, не только высокотехнологичные, но и среднетехнологичные, базовые отрасли за эти годы сумели осознать и на себе испытать значимость того состояния, в котором находится система подготовки кадров.
С другой стороны, действительно набор предложений достаточно широк: от просьбы унифицировать систему отчетности по 218-му постановлению, поскольку действительно сначала мы в Минпроме уговорили несколько десятков предприятий подать заявки, а потом уже начали разбираться, а как все-таки правильно будет дальше организовать работу. Но я могу сказать, что действительно я лично 25 октября направил всем предприятиям, победившим в конкурсе по 218-му постановлению, анкету, и то, что уважаемый представитель "МиГ" сказал, во многом мы в наших рекомендациях, наверное, тоже повторим.
О чем идет речь? Безусловно, если ставить вопрос максимально широко, то надо в рамках именно законодательной работы уточнить и дать более четкие понятия, что такое "кластер", что такое "центр компетенций", поскольку они уже начинают использоваться в повседневной практике, но сохраняется некое множественное толкование.
Во-вторых, что показало анкетирование, которое мы уже завершаем, предприятия почувствовали вкус и сегодня ставят вопрос не только о повышении плотности связей между высшим профессиональным образованием, но уже средним образованием и начальным образованием. Могу в этой аудитории сказать, что уже очень серьезные институты развития, такие как "Внешэкономбанк", задают вопрос относительно того, а где будут появляться новые кадры для реализации тех этапов больших проектов, которые приходятся на 2015, 2016 и последующие годы.
То есть эта тема действительно становится, наверное, такой же актуальной, как года три назад говорили о дефиците инженеров и специалистов с высшим профессиональным образованием.
Дальше у нас есть в числе предложений к сегодняшнему решению предложение финансово стимулировать стажировки и практики, с одной стороны, специалистов, старшекурсников технических вузов на предприятиях, занимающихся инновационной деятельностью, то есть фактически субсидировать работодателю, который занимается инновационной деятельностью, возможность привлечь на какое-то время будущего специалиста. И, с другой стороны, своих специалистов таким предприятиям стимулировать на стажировки за рубежом, что, на наш взгляд, является достаточно таким оперативным способом решения ряда проблем, связанных с представлением о том, что такое новые технологии, каков сегодня передовой рубеж в тех или иных отраслях.
И достаточно, может быть, необычное предложение, я допускаю, что оно уже звучало и еще прозвучит… Когда мы с вами говорим о стимулировании создания новых предприятий, малых предприятий инновационной деятельности, мы должны понимать, что мало войти на рынок, очень часто важно уметь выйти из рынка. Поэтому, если речь будет идти о банкротстве такого предприятия, наверное, можно было бы попробовать ввести некий механизм либо предупреждения банкротства, либо гарантий, чтобы те предприниматели, которые сегодня проявляют инициативу и становятся учредителями такого рода предприятий, не отвечали личным имуществом, не всегда отвечали личным имуществом, личными средствами по обязательствам, поскольку в данном случае речь идет о достаточно высокорискованных проектах, которые при этом так или иначе уже, с одной стороны, государством были отстимулированы через механизмы того же самого закона о создании малых предприятий при вузах. Вот совокупность, может быть, неповторяющихся (надеюсь, что по крайней мере неповторяющихся) рекомендаций. Но в любом случае мы рассчитываем на то, что не только опыт постановления № 218, но и опыт реализации Федеральной целевой программы научных и научно-педагогических кадров для инновационной России, где мы впервые создали 13 ресурсных центров именно на базе высокотехнологических проектов в отраслях промышленности, он не будет рассматриваться как временный, а будет вот именно в таком пилотном режиме позволять нам лучше представлять, что дальше надо менять в самом законодательстве, создавая уже не прецедент, а нормальные институциональные основы (это я вот в сторону Министерства образования и науки…). Прошу принять нашу рекомендацию.
С.Е. Щеблыгин
Спасибо.
Пузырьков Кирилл Юрьевич, заместитель генерального директора по управлению персоналом и организационному развитию открытого акционерного общества "КАМАЗ". Проблемы реализации постановления Правительства № 218 на примере как раз открытого акционерного общества "КАМАЗ".
_____________
Добрый день, уважаемая аудитория! Я представляю акционерное общество "КАМАЗ", наделен полномочиями выступить и извиниться от имени Кирилла Юрьевича, форс-мажорные обстоятельства не позволили ему вовремя прибыть на данное совещание.
С.Е. Щеблыгин
Да, я извиняюсь, у меня…
_____________(тот же)
Поэтому я прошу прощения. Кирилл Юрьевич просил извиниться. Я доложу о тех проблемах, с которыми столкнулось акционерное общество "КАМАЗ" по реализации постановления № 218, в частности, с Казанским государственным техническим университетом, Казанским авиационным институтом.
Все предложения мы собрали воедино и обязательно передадим сегодня официально в Совет Федерации.
Хотелось бы остановиться на основных, на наш взгляд, проблемах, с которыми мы столкнулись.
Как правило, совместные проекты предприятий вузов, определенные части базируются на результатах НИОКР, которые вузы выполняют в течение уже предыдущего времени, начатые загодя, до, скажем, реализации данного постановления № 218. И получается так, что целесообразная самостоятельность исполнителей работ, которые предприятие уже проработало по жестким критериям, а также вкладывая собственные средства, может быть оспорена. Почему? Потому что по закону № 94-ФЗ необходимо объявлять новые конкурсы на опять же-таки выполнение тех же самых ниокровских работ. И, получается, чтобы не было отрыва между наработками, которые были в предыдущих сроках, мы просим внести изменения в закон № 94-ФЗ в части пункта 2 статьи 55 следующие, – что размещение заказов единственного поставщика осуществляется заказчиком в случае, если выполнение НИОКР для удовлетворения государственных и муниципальных нужд является продолжением ранее начатых работ по НИОКР. Это первое.
Второе. Мы столкнулись с тем, что нет четкой регламентации в части налогового законодательства по обложению НДС организаций, участвующих в выполнении госконтракта.
С одной стороны, от обязанности уплачивать НДС при выполнении НИОКР вузы освобождены. Также налоговыми органами признается освобождение от уплаты НДС исполнителей и соисполнителей НИОКР по госконтрактам. С другой стороны, субподрядчики, с которыми вы заключаете договоры, должны платить с НДС суммы договора. То есть правоприменительная практика показывает, что оставить закон без применения льготы, то есть освобождения от НДС, в данном случае приходится доказывать в судах. В этой ситуации нет органа, который смог бы дать уведомление об освобождении от НДС, так как не является заказчиком этих НИОКР. Распространение льготы на освобождение всех участников НИОКР от уплаты НДС позволило бы повысить заинтересованность предприятий и субподрядчиков, что, в конечном счете, будет способствовать развитию интеграции образования, науки и производства. Одно из предложений в этой части следующее: освободить всех участников, выполняющих работы по указанным госконтрактам, в том числе и субподрядчиков, от уплаты НДС.
Третье. На наш взгляд, было бы правильно синхронизировать периоды и сроки отчетности организаций перед налоговыми органами, в частности организаций, которые выиграли конкурс по Постановлению № 218, и Министерством образования и науки Российской Федерации с целью исключения налоговых платежей на полученную прибыль от субсидий. Получается так, что данная субсидия включается в налогооблагаемую базу по налогу на прибыль как один из видов нереализационных(?) доходов. Пусть прямо не упомянутой статьи 250 Налогового кодекса Российской Федерации, но тем не менее относимый именно к данной категории, доход, то есть перечень, установленный статьей, является открытым.
В связи с тем, что отчетный период налоговой службы наступает раньше отчетного периода Министерства образования и науки, на момент отчета налоговой службы работы по НИОКР могут быть выполнены не в полном объеме. И, соответственно, предприятие-получатель субсидии должно заплатить налог на прибыль на тот, оставшийся неосвоенным, объем.
Налогооблагаемой базой является та часть субсидии, расход которой не подтвержден документально, то есть не подписан акт выполненных работ вузом и предприятием-получателем субсидии на момент подготовки отчета в налоговый орган. Соответственно, синхронизация отчетности между налоговыми органами и Министерство образования РФ, на наш взгляд, позволила бы упростить работу предприятий, получивших субсидии, и высших учебных заведений, которые эти работы ведут.
И четвертое. При реализации госконтракта возникают потребности в закупке не только оборудования, позволяющего проводить какие-то работы, но и программного обеспечения, коммерческих версий программ, которые необходимы для проведения расчетов, анализов результатов и другой деятельности, связанной с выполнением контракта. Однако такие закупки именно программных средств не регламентированы.
Программное обеспечение для выполнения расчетов и прочих работ – это важнейшая часть выполнения НИОКР. Соответственно, большинство НИОКР не выполнены или просто не могут быть выполнены с необходимым результатом, с малыми материальными затратами без наличия необходимого программного продукта. Отсюда предложение: включить в перечень оборудования, которое разрешается закупать для выполнения НИОКР по госконтракту, и нематериальные активы, например, коммерческие версии программных продуктов. Это у нас все подобрано и мы это все официально передадим в Совет Федерации. Спасибо.
С.Е. Щеблыгин
Спасибо.
Бабкина Ольга Владимировна, директор Томского регионального центра коллективного пользования, начальник отдела коммерциализации результатов НИОКР Томского государственного университета. Проблемы реализации проекта в рамках партнерства вузов и промышленных предприятий. Приготовиться Владимиру Александровичу Милюткину.
О.В. БАБКИНА
Спасибо.
На самом деле я, скорее, наверное, коллега МГУ. Я представляю того человека, который отвечает за инфраструктуру, в том числе инновационную, в нашем университете. Мы попытались посмотреть со стороны, как практики, по тому, как меняется 217-й и как реализуется Постановление № 218.
На самом деле ФЗ № 217, по-моему, нормальный закон. Им вполне можно пользоваться и с ним работать. У нас тоже создаются малые предприятия. Мы уже создали предприятия с уставным капиталом… Детские – от 100 тысяч и взрослое, Роснано, – на 140 миллионов уставной капитал. Я не вижу особых трудностей. Конечно, дальше жизнь этого предприятия имеет свои законы, и тут как раз обращенка нужна и прочее. Но я думаю, что это раз решаемый вопрос в ближайшее время.
Мы попробовали объединить еще и мнение предприятий, которые реализуют 218-й.
Не так давно у нас была конференция, где мы обсуждали эти вопросы. Мы собирали представителей Центра коллективного пользования, Центра метрологического обеспечения и предприятий, которые реализуют постановление 218, и немного поговорили о некоторых проблемах. (Следующий слайд, пожалуйста.)
Если посмотреть, как было ранее, то у нас между вузами и предприятиями существовали отраслевые институты, и они снимали часть головной боли в той части, что можно было, опираясь на их экспертное мнение, отбирать те работы, которые требовалось внедрять в промышленность, доводить эти разработки уже до какой-то приличной стадии. И там были квалифицированные разработчики, которые упаковывали все это касательно документации, и каким-то образом риски внедрения все же снимались государством. (Следующий слайд, пожалуйста.)
То, что сегодня у нас, это фактически вузы, изначально позиционирующиеся как колыбель науки и образования, сейчас должны не только фундаментальную науку развивать, но и прикладную, но и НИОКРы, и тут же создавать предприятия, то есть сам жнец, сам эту идею реализую. Поэтому многие классические вузы столкнулись с той проблемой, что на данный момент не существует такой инфраструктуры, которая позволяла бы разработки доводить до НИОКР.
И по этой причине у нас возникают проблемы как при реализации 218-ФЗ, поскольку зачастую в малые предприятия передаются сырые разработки. Малые предприятия вместо того, чтобы заниматься коммерциализацией выводы на рынок, в итоге занимаются доведением этих разработок до коммерческого успеха, тратят и свои какие-то скудные заработанные деньги, садятся на бюджетную иглу и привыкают к бюджетным деньгам, и возникает такой порочный круг. Даже, создавая предприятия с Роснано, мы вкладывали ту интеллектуальную собственность, которая была уже более чем доработана, опробована на рынке, и сейчас мы видим, что это наиболее успешный путь развития, путь создания по ФЗ 217.
Поэтому сейчас мы с многими классическими вузами общались и пришли к единому мнению, что необходимо развивать научные… центры. К сожалению, тех средств, которые выделены на развитие инфраструктуры, маловато на то. чтобы построить цеха. Если смотреть на классический вуз, это в основном помещение, где идет обучение, цехов в классических вузах почти нет.
реплика
Владимирский университет, у них есть цеха, например.
О.В.БАБКИНА
Мы рады за Владимирский университет. Но на самом деле есть проблема. (Оживление в зале.)
С.Е. Щеблыгин
Дорогие друзья, давайте мы Ольге Владимировне позволим продолжить.
О.В.БАБКИНА
Ну. И то, что мы столкнулись с тем, что промышленность не имеет никаких льгот и неохотно идет на то, чтобы выделять какие-либо средства для того, чтобы создавать предприятия по 217-му, поскольку это рискованная и неотработанная технология. (Следующий слайд, пожалуйста.)
Сейчас мы очень надеемся на те технологические платформы, которые сейчас реализуются в стране, где собирается некий вектор развития науки и бизнеса. Хотя, конечно, тяжеловато, наверное, все-таки в технологических платформах соединить таких конкурирующих крупных монстров, но это отдельный вопрос. Мы хотели также поддержать слова о том, что создаются инфраструктуры, эта тема не поддерживается. Действительно, хотелось быть, может быть, где-то в федеральных целевых программах заложить некоторую поддержку, потому те же самые, например, поддержки центров коллективного пользования, которые уже сейчас реализуются до 2012 года, показали, что это достаточно эффективно. (Следующий слайд, пожалуйста.)
Если посмотреть проблему метрологическую, которая сегодня существует, то при реализации 218-го постановления бывают проблемы на данный момент сформировать, что будет все-таки результатом через три года. Соответственно, сейчас уже метрологическим центрам надо сказать, в каком направлении двигаться, какие методики разрабатывать, какие, может быть, ГОСТы менять и так далее и тому подобное.
Поэтому здесь, конечно же, хотелось бы объединить усилия центров коллективного пользования, которые владеют современным научным оборудованием, центров метрологического обеспечения, которые имеют высококвалифицированные кадры, ну и предприятия, которые могут сказать, какие у них потребности сегодня, чтобы мы могли уже в 2012 году выйти на рынок и создавать высокотехнологичные производства, более того, продавать все это хозяйство.
(Можно следующий.) Ну и плюс в вузах… Хотелось бы, чтобы все-таки вузы развернулись лицом к той же метрологии, потому что у многих метрология, к сожалению, погибла в вузах. Она держалась на тоненьком волоске, сейчас более или менее начинает подниматься. И отсутствуют службы главных метрологов, которые могли бы в полную силу работать, и главных конструкторов.
