№1
Художественное время и художественное пространство - важнейшие характеристики художественного образа, обеспечивающие целостное восприятие художественной действительности и организующие композицию произведения. Известно, что ощущение времени для человека в разные периоды его жизни субъективно: оно может растягиваться или сжиматься. Такая субъективность ощущений по-разному используется авторами художественных текстов: мгновение может длиться долго или вовсе остановиться, а большие временные периоды - промелькнуть в одночасье. Художественное время - это последовательность в описании событий, субъективно воспринимаемых. Такое восприятие времени становится одной из форм изображения действительности, когда по воле автора изменяется временная перспектива. Причем временная перспектива может смещаться, прошедшее мыслиться как настоящее, а будущее предстать как прошедшее и т.п.
В рассказе Леонида Андреева «Случай» тоже используется художественное время и пространство, которое автор умело и ненавязчиво рисует вместе с происходящими событиями. Изначально мы видим, как главный герой весьма с приподнятым настроением шагает домой. Все его мысли находятся далеко от реальности, от улицы, по которой он идет свободной и размашистой походкой. Доктор с радостью думает о тех, кто его любит. Он целиком и полностью находится под влиянием своих мыслей, которые неожиданно прерывает толчок. И тут время немного ускоряется, когда читатель представляет «бабу», разбрасывающую «на ходу прохожих». Резко меняется и настроение, созданное автором. Улица погружается в сумерки, она «стала неприветной и холодной», «вдали все сливалось в черные и серые пятна». Мрачные краски, при помощи которых представляется пространство, предвещает какой-то неприятный «случай». Время… Оно вновь стремительно начинает лететь вперед. «Набавил шагу», «сильнее закопошилось черное пятно прохожих», «неясные крики» - все это усиливает течение времени, нарастает напряженность.
Время замедляется лишь тогда, когда встречаются герои лицом к лицу. Оно почти останавливается. Акцент делается на портрете двух людей. Автор подчеркивает, что сталкиваются друг с другом просто два человека, а не доктор с вором. Читатель может ясно и четко представить каждую описанную деталь. Создается впечатление, что пространство сужается, мир замыкается только вокруг героев. И снова воображение рисует нам, что все окружающее находится отстраненно, далеко от реального времени и реальных событий.
Но вдруг «грохочущей волной налетели преследователи», и время вновь начинает стремительно лететь, давая быстрее разворачиваться событиям. Неожиданно доктор «медленно стал припоминать лампу», что показывает возвращение в реальность.
И вот главный герой дома. Но если он шел и думал о семейном очаге с радостью, мечтая устроиться на диване, то сейчас он не испытывает счастье от пребывания дома. Пространство резко сужается, время течет размеренно, однако подробного описания деталей, как в начале произведения, мы не видим. Идя по улице и переносясь в личное пространство, доктор испытывал удовольствие. Но сейчас, возвращаясь в свое пространство, жалеет о сделанном, мысли его не у семейного очага, а в тюрьме, где томится тот, которого он помог поймать. Нет, он не осуждает его, как не судим вора и мы, читатели. Перед доктором человек, попавший в затруднительные обстоятельства. Рассказ Леонида Андреева помогает нам понять живущих с нами рядом, не судить, не желать ближнему зла, а просто понять. К сожалению, многим часто не хватает внимания и сочувствия.
№2
Час пик... Толкотня... Давка... Сквозь толпу пробирается главный герой рассказа — врач Александр Павлович. Он только что купил лампу, о которой они с женой давно мечтали, и теперь спешит домой, чтобы порадовать её новым приобретением...
Александр Павлович энергично и уверенно движется через большое открытое пространство, заполненное куда-то спешащими людьми. Эта толпа напоминает огромное неспокойное «живое» море, несущее маленькую лодку — доктора — в далёкое пространство жизни. Постепенно волнение равнодушной стихии перерастает в шторм, возмущённые волны-люди бурлят и злятся: какой-то мелкий воришка, что-то украв у почтенных людей, пытается скрыться с места преступления. Он бежит, расталкивая толпу и создавая суету и неразбериху.
Тем временем на город опускаются осенние сумерки, окутывая всё вокруг быстро сгущающейся мглой, отчего «вдали всё сливалось в чёрные и серые пятна». Природа будто чувствовала, что должно свершиться что-то тёмное, нехорошее...
И вот одно из таких пятен, отделившись от толпы, с криком и свистом «быстро тронулось в одну сторону» — в сторону доктора, остановившегося на противоположной стороне улицы. Эта колышущаяся злобная масса, преследуя вора, стремительно заполняла собой всё свободное пространство, с каждой секундой становившееся всё уже и напряжённей. Доктор невольно оказался в нём точкой, к которой быстро приближались все участники этой погони. Движимый какой-то странной силой, Александр Павлович, как зачарованный, «сделал полшага навстречу бегущему». И в этот момент всё вокруг доктора начинает двигаться, как в замедленном кино. Время для героя словно останавливается, и он успевает рассмотреть лицо вора «с поразительной ясностью». В следующее мгновение вор ударяется о доктора, выбивает у него из рук лампу, пытается бежать дальше — и время для Александра Павловича возобновляет свой прежний бег. Будто очнувшись, доктор железной рукой хватает вора…
И тут окружающее для них перестаёт существовать, и время переносит их туда, где что-то необъяснимо большое и вечное нередко побеждает мелкое и временное, тем самым приближая нас к истине. Такое однажды случается с каждым из нас, случилось это и с доктором. Но накопившееся раздражение, вызванное уличной суетой и столкновением с куда-то бешено несущейся бабой, сковывает его душевные порывы, и даже правая рука, словно чужая, не хочет его слушать.
Все это длится какую-то долю секунды. А затем на доктора и вора, которого он держит «железной рукой», нахлынул шумный болтливый поток преследователей, и закружил, и разъединил их, и увлёк в полицейский участок…
Вернувшись домой, Александр Павлович не перестает думать о случившемся. Детско-юношеские черты лица, хрупкое тело воришки, его естественное стремление к свободе не дают покоя доктору. А ещё не даёт ему покоя разбитая при погоне новая лампа, о которой они так мечтали с женой. И он никак не может понять: что же жальче — человека или разбитую вещь? Замкнутое пространство недавно обставленной новой мебелью квартиры, мещанская ограниченность жены мешают ему прийти к окончательному выводу.
«А всё-таки жалко...» — тихо, словно разговаривая сам с собой, произносит доктор. «Ну, оставь. Купим новую», — отвечает жена.
В это время доктор все ещё «говорил о человеке, но после слов жены подумал, что говорит о лампе»…
Весь рассказ Л. Андреева как будто построен на антитезе: день сменяется сумерками, перетекая в ночь. И эта ночь, и эти сумерки кажутся мне глубоко символичными: они отражают не только состояние природы, но и состояние внутреннего мира главного героя. Художественное пространство то расширяется, то стремительно сужается, переходя из открытого в закрытое и обратно; оно то плотно заполняется ревущей массой, то вдруг становится совершенно свободным, и в нём существуют только доктор, вор и наблюдающий со стороны читатель. Темпоритм произведения то замедляется, то вновь ускоряется. Диахронность событий-эпизодов в последней сцене рассказа сменяется едва уловимой синхронностью, обнажая жуткую параллель между доктором, мирно ужинающим в своей светлой уютной квартире, и вором, помещённым в тускло освещённую, грязную тюремную камеру. И, наконец, всё это перерастает в чудовищное противопоставление человека и лампы, мира людей и мира вещей.
Так что же важнее для каждого из нас, живущего среди людей и волей Создателя погружённого в мир вещей, готовый ежечасно, ежеминутно искушать нас своими соблазнами?..
Случай, описанный Л. Андреевым, выходит за рамки конкретного исторического времени, конкретной эпохи и вырастает до глубоких философских вопросов: кто мы, зачем пришли в этот мир и какую «лампу» сумеем зажечь в нём?..
№3
Творчество Леонида Андреева, несомненно, относится к числу наиболее сложных и противоречивых явлений в истории русской литературы начала двадцатого века. Леонид Андреев — писатель большого таланта, непревзойдённый художник слова со своим видением мира в яркой и своеобразной форме.
В рассказе Леонида Андреева «Случай» описывается реалистическое событие, которое вполне могло произойти в любом городе в любую историческую эпоху.
Главное действующее лицо этого произведения — доктор Александр Павлович, но, как можно заметить, повествование ведёт не он, а рассказчик, поэтому мы видим случившееся как бы со стороны. Отсутствие какого-либо обозначения времени и места происходящего делает читателя как бы непосредственным свидетелем развития событий.
Ясно одно: действие рассказа происходит в один из осенних вечеров. Герой идёт по оживлённой улице. Улица, далеко уходящая вдаль, олицетворяет относительно открытое и бесконечное пространство. Однако это пространство не кажется свободным, оно стеснено прохожими, с которыми то и дело сталкивается Александр Павлович. Внешняя стеснённость постепенно приводит к сужению внутреннего мира доктора, который сначала ласково и доброжелательно извинялся, случайно задевая кого-либо локтем, потом, после столкновения с несущейся, словно на пожар, «разбрасывающей на ходу прохожих» бабой перестал произносить «пожалуйста» и перед случившимся уже шёл, «молча толкая сам и молча принимая толчки». Повтор слова «молча» в данном случае подчеркиваёт те изменения, которые произошли в его душе в этот вечер: раздражённый уличной суетой, он совсем перестал замечать окружающих и устремился мыслями в воображаемый мир с тёплым камином в своём уютном, заново обставленном новой мебелью кабинете. Александр Павлович стал толково и основательно перечислять в памяти всё, что «было приобретено для дома в последний год». Возврат в прошлое и погружение в мечты о будущем раздвигают границы реального времени происходящих событий, замедляют его стремительное движение. Такое замедление, как мне кажется, имеет определённый подтекст, который помогает читателю за частным увидеть общее, из единичного случая вывести закономерность. Этим приёмом автор, по-моему, пытается показать, что в докторе, как и в любом другом человеке, живут два противоположных начала: эгоизм и альтруизм. В данном случае эгоизм синонимичен стремлению вести мещанский образ жизни, заботе лишь об устройстве своего быта. Альтруистические же наклонности Александра Павловича проявляются и в испытываемой им радости от покупки подарка для жены, и в желании быть любезным по отношению к другим людям, и в последующих сомнениях в правильности совершённого поступка…
С наступлением сумерек внешнее пространство рассказа становится все более тесным: «Люди толкались, казалось, на одном месте, двигали беспорядочно руками и что-то кричали». Темп времени ускоряется, напряжение усиливается. Толпа превращается в «быстро нарастающую массу». Скопление большого количества глаголов и деепричастий в одном предложении («завозилось», «загрохотало», «тронулось», «расплываясь», «выкидывая») подчёркивает стремительность происходящего.
Неожиданно в этом стеснённом пространстве возникает вор, который пытается скрыться от преследующей его толпы в длинном глухом переулке. Этот переулок тоже символизирует открытое пространство — но не для доктора, а для убегающего человека, который, если бы ему повезло, смог бы «раствориться» в окружающем мире и спастись от преследователей. Однако убежать ему не удаётся: вор натыкается на проходившего мимо Александра Павловича. За секунду до их столкновения время в рассказе вновь замедляется. В этом эпизоде автор словно противопоставляет «быстротекущее» и «вечное». Всего лишь за одну секунду главный герой успевает разглядеть лицо совсем ещё юного вора до мельчайших подробностей: тоненькие светлые усики, «редкие жёлтенькие пушинки» вместо бороды... Кажется, что кто-то сжал пружину времени, и эта секунда стала бесконечной.
В следующее мгновение пружина распрямилась, и время вновь понеслось вперед. За эту секунду вор успевает совершить множество действий: «ударился», «охнул», «вышиб», «побежал», отбросив в сторону самого доктора. После этого время опять замедляется. Кажется, будто кто-то снова нажал на кнопку паузы, и сколько она будет длиться, никому не известно. Художественное пространство сужается до минимума: оба героя, как бы отделившись от толпы людей, остаются наедине друг с другом («…и так молча стояли они и рассматривали друг друга…»). Именно в этот момент и происходит кульминация всего действия. Автор ставит своего героя перед выбором: отпустить или удержать вора. Доктору не избежать этого: в какую-то долю секунды он должен определить судьбу человека… Но как долго длилось для него это мгновение! Как много успел пережить Александр Павлович за это время! Он вдруг ощутил, что «…мозг его расплылся по всему телу, и всякая частица тела стала глазами и умом, и не нужно было глядеть и думать, чтобы от головы до ног увидеть себя и почувствовать». Словно со стороны «…видел он вора с опущенными руками и себя с широко расставленными ногами и протянутой рукой, и эта поза была проста и дика до ужаса: человек держал другого человека»…
Но вот выбор сделан — преступник задержан. И теперь художественное время вновь становится быстротечным. Стремительность действий, диахронность эпизодов подчёркнуты использованием простых, неосложнённых предложений с однородными сказуемыми.
Далее оба героя перемещаются в полицейский участок. С улицы — открытого пространства — они попадают в помещение — замкнутое пространство. Впоследствии эта характеристика пространства уже не изменяется. Из участка герой идет домой и тоже оказывается в закрытом и стеснённом пространстве. Несмотря на зрительное увеличение его объёма посредством яркого света висячей лампы, оно не может раздвинуться до границ, в рамках которых герой мог бы ощущать себя свободным. Дома доктора встречает жена, чей духовный мир настолько беден, что она неспособна понять всей глубины и серьёзности переживаний мужа.
В этом мнимо уютном и светлом пространстве Александр Павлович никак не может освободиться от воспоминаний и мучительных размышлений о правильности своего поступка. Он пытается представить, где сейчас находится пойманный им человек. Его воображение рисует тюремную камеру: «…только маленькая скверная лампочка; ползают клопы, и на двери висит большой железный замок». Этот «большой железный» замок, по-видимому, означает невозможность скорого освобождения юного преступника. Тяжёлой гирей повис он на жизни молодого человека, насильственно остановив ход его часов. Александру Павловичу не дает покоя совершённый им поступок, и видно, что он очень сожалеет о нем. «А всё-таки жалко…» — произносит он в заключение.
Проанализировав рассказ Леонида Андреева с символическим названием «Случай», можно сказать, что он построен на соотнесении внешнего (улица, переулки, дом) и внутреннего (эмоции, мысли Александра Павловича) пространства. Сужение внешнего пространства закономерно приводит к сужению внутреннего мира главного героя. Нравственную борьбу в душе доктора отражает изменение темпоритма художественного произведения. В кульминационные моменты стремительное течение времени замедляется, что дает возможность не только главному действующему лицу, но и читателю-свидетелю услышать «голос» своего сердца и задуматься о чем-то важном, вневременном, о том, что выделяет каждого из нас из толпы и превращает в личность.
№4
Анализ хронотопа рассказа Л.Андреева «Случай»
Место действия в самом начале рассказа Л.Андреева «Случай» - улица. Улица – пространство линеарное, говоря об улице мы прежде всего предполагаем вытянутую линию, проходящую между домами. Размашистая походка главного героя создает впечатление абсолютно свободного пространства вокруг. Несмотря на это, улица людная, гл. Герой постоянно сталкивается на пути с людьми. Следовательно – пространство линеарно и оно заполнено. Главный герой –предстает нам человеком толпы. Лампа на плече, свободная походка – выделяют его из серой массы.
В первой части, пока доктор идет по улице и размышляет, нам не дается точного указания времени. Мы не знаем, сколько он идет по улице – час, два, а возможно и 15 минут.
Переходом ко второй части можно считать эпизод, когда доктор в первый раз увидел бегущую за вором толпу. Мы видим, что на другой стороне улицы люди «сбиваются в одну кучу» образу при этом единое черное пятно. Описываемое пространство сужается. Люди уже не существует сами по себе, они сливаются в единое понятие «толпа». Единственная цель этой массы - поймать вора. Время рассказа ускоряет свой ход – толпа стремительно движется вдогонку. Главный герой доктор тоже ускоряет свой шаг.
Далее действия развиваются просто стремительно. Все происходит быстро: удар о грудь/ох/вышиб лампу/отбросил доктора. Все эти действия происходят буквально в считанные секунды. «Но уже в следующую секунду в ворот его впилась железная рука.» - ключевое слово здесь – «секунда».Даже дышит вор после поимки коротко и отрывисто – будто в продолжении «набранного темпа».
В следующей части время снова замедляется. Вор - пойман, поэтому он не может делать резких движений. Пространство так же сокращается до двух фигур – взгляды вора и доктора направлены друг на друга, мир вокруг для них не существует. Молчание героев, за время которого они успевают рассмотреть друг друга целиком – снова не подлежит описанию времени.
«Грохочущей волной налетели преследователи, закружили и разъединили их, затопили криком, говором и торжествующим смехом, ослепили сверканием зубов и возбужденных глаз и шумным, болтливым потоком тронулись в участок». - и вот очередная «новая волна». Множество глаголов, обозначающих действия толпы, употребленных через запятую в одном предложении снова говорит о быстроте совершения тех или иных действий. Не зря к слову толпа здесь подобран синоним «поток»- она такая же быстрая, такая же сплоченная.
За волной и до конца рассказа, мы опять переходим на «медленный режим». Мы видим ситуацию в участке: долгие разговоры доктора с женой дома, рассуждения о разбитой лампы. Вообще, рассуждения, обдумывания подразумевают собой немалое количество времени. Единственное, что «разбавляет» эти долгие рассуждения, является мысль о лампе, которая разбилась « в один миг.
Пространство дома, описываемое в заключительной части произведения – символизирует защищенность, решение всех проблем. Ведь дом – это то место, где человек чувствует себя в безопасности, где может расслабиться. Когда ты дома, ты не торопишься никуда. Спокойное течение домашней жизни дало герою возможность «осмыслить» значение одного мгновения – случая, произошедшего буквально за несколько секунд.
№5 – НЕТ
№6
Место действия в начале рассказа Л. Андреева «Случай» - это улица. Говоря об улице, мы подразумеваем широкое пространство, вытянутое в линию и расположенное между домами. Свободная и размашистая походка главного героя помогают создать абсолютно свободное пространство, но, тем не менее, оно заполнено людьми.
Главный герой – человек в толпе. Его походка и внешний вид – только подчеркивают это, помогают ему выделиться из толпы.
В первой части рассказа, в которой Александр Павлович идет по улице, у нас нет ограничений на временные рамки, то есть, час он идет или два – не известно.
Эпизод, когда доктор увидел бегущих за вором людей – это переход ко второй части. Но в рассказе на другой стороне улицы они «сбиваются в кучу» и появляется такое понятие, как «толпа», при этом описанное нами пространство начинает сужаться. Время рассказа, соответственно, ускоряет свой ход, так как и увеличивается ход событий. Главный герой, заинтересовавшись, что же происходит, так же ускоряет шаги.
Дальше действия развиваются стремительно. Все происходит с невероятной скоростью – буквально несколько секунд: удар о грудь-вздох-вышиб лампу-отбросил доктора-побежал дальше. И в продолжение «темпа» вор дышит «коротенькими и неглубокими вздохами».
И далее время начинает останавливаться. Цель толпы, коей являлся вор, была достигнута. Пространство же сократилось до двух людей – это вор и доктор, взгляды которых направлены друг на друга. Молчание героев, за время которого они успевают рассмотреть друг друга целиком – снова не подлежит описанию времени. Но появляется «неуправляемая масса людей» или «поток» как сказано в данном контексте: «Грохочущей волной налетели преследователи, закружили и разъединили их, затопили криком, говором и торжествующим смехом, ослепили сверканием зубов и возбужденных глаз и шумным, болтливым потоком тронулись в участок».
После описанного события мы возвращаемся в размеренную мирскую жизнь и темп, соответственно, замедляется. Далее идут разбирательства в участке, мысли о лампе и разговоры героя с женой.
Пространство квартиры, описываемой в последней части произведения, символизирует защищенность, уют. Дом – это место, где человек чувствует себя в безопасности, где может быть откровенным сам с собой. Спокойное течение домашней жизни дало герою возможность «осмыслить» значение одного мгновения – случая, произошедшего буквально за пару секунд.
№7
Хроно -топический анализ рассказа Л.Андреева «Случай».
Человек стремиться жить по заранее продуманному плану, построить жизнь согласно идеалам, когда-то и кем-то выдуманным. Но радует ли достигнутый результат? Этого ли ждал человек? Порой одна случайная встреча переворачивает сознание, заставляет по-другому посмотреть на все то, что казалось необходимым и надежным.
Именно это и происходит с героем рассказа Л.Андреева «Случай» - доктором Александром Павловичем. Вначале события разворачиваются на улице, где безликая толпа людей, озабоченных своими проблемами ничуть не интересует доктора «Прохожий, которого толкнул доктор, часто не слыхал извинения или не обращал на него должного внимания», «это была простая баба, невысокая, худая и страшно суетливая.» Улица как олицетворение человеческой жизни. Герой идет выбранным маршрутом, иногда его несет общим потоком, иногда он пробивается сквозь преграды, получает толчки, сам кого-то толкает. Ведь впереди цель! Но стоит свернуть в какой-нибудь проулок или задержаться на 5 минут, и судьба уже может принять другой оборот «Выйди я из магазина на пять минут раньше, и ничего бы этого не случилось.» С наступлением сумерек улица становится « неприветной и холодной, и в неумолкающем грохоте ее послышались нотки усталости и беспокойной жалобы.»
Иной мир представлен в доме Александра Павловича. здесь все пропитано атмосферой покоя, уюта, достатка. Со вкусом обставлены кабинет, гостиная… Кругом свет, в котором все предметы видны отчетливо, нет никакого места сомнениям в правильности выбора. Лампы создают атмосферу состоятельности, покоя, хотя и дешевую, искусственную
Но даже среди источников света и тепла герой не может обрести душевный покой после случайной встречи с вором. Воображение доктора рисует мрачную картину тюремной камеры «Темно, так как горит только маленькая, скверная лампочка; ползают клопы, и на двери висит большой железный замок.» И именно в этом отрывке меняется время. На протяжение рассказа повествование ведется в прошедшем времени, а эпизод, передающий переживания доктора, содержит глаголы настоящего времени. Этим приемом автор помогает увидеть настоящую реальность : герой пребывает в такой же тюрьме своих иллюзий, желаний. Настоящие же чувства в нем закрыты на старый, ржавый замок. Хоть тысячу ламп зажги, а совесть все равно вернет тебя в самый темный уголок. Но для героя это всего лишь минутное прозрение. Судьба человека оказалась равноценной судьбе разбитой лампы…
№8
Как будто мозг его расплылся по всему телу, и всякая частица тела стала глазами и умом, и не нужно было глядеть и думать, чтобы от головы до ног увидеть себя и почувствовать.
Начиная читать произведение, и, углубляясь в него по мере прочтения, все больше и больше теряешься в бесконечных «закоулках и виражах сознания» беспрестанно думающего доктора. Границы представлений о мире незримо раздвигаются, мысли словно «врезаются» в текст, успешно растворяясь в нем, как капля чернил на бумаге. И вот ты уже как будто бы стоишь у магазинчика на людной улице, рядом с уверенным и счастливым обладателем лампы…
За счет чего же эта всепоглощающая реализация событий возникает в рассказе? Как раз за счет слияния в единое художественного времени и пространства. Основу этого, прежде всего, составляет детализация предметов и быта жизни, ярко выраженная композиционная картина, подробное описание интерьера. Весь рассказ можно мысленно разделить на отдельные сцены – начиная с эпизода о пути доктора из магазина (со всеми включенными в него размышлениями) и заканчивая последним эпизодом о тихом семейном вечере и размышлениями уже по поводу уходящего дня. Каждый кусочек, каждая составляющая часть необыкновенно глубока. Порой поражают некоторые вещи, которым уделяется внимание вроде бы в неуместном отрывке, но чуть позднее поражает уже умение сохранять небывалую гармоничность в «несовместимом». Кроме того, создается впечатление некой временной витиеватости. Словно из обычного течения времени вырываются моменты на то, чтобы обдумать происходящее, заметить почти незримое. И тут же немедленно возвращается реальность дней, и осознание героем всего этого отходит на второй план. Такое чередование «того что происходит независимо от меня» и «того, что я думаю по этому поводу» позволяет принять повествуемые событие с большим пониманием, заставляет задуматься о стереотипах, вызывает желание дойти до сути вещей, ранее не волновавших.
Стиль Андреева, который заметен в этом рассказе – довольно тяжеловесный в том плане, что описания весьма распространенные и объемные. Это не обременяющая тяжеловесность в некоторой степени и дает ту легкость погружения в рассказ. Простой язык максимально приближен к человеческой жизни, а оттого и легче преодолевается «нагромождение фраз». Моменты, в которые вниманию читателя представляются мысли и доводы Александра Павловича, можно назвать отчасти «дневниковыми». Именно в дневниках мировозрения героев определяются так точно, как у Леонида Андреева.
Время и пространство неоднократно перекликаются с основным идейным замыслом произведения. Само по себе значение слова «случай» - вещь, имеющая непосредственное отношение к времени. Случай – всего лишь момент из жизни. Момент, которому в данной ситуации уделяется так много. Доктор сам говорит: «Выйди я из магазина на пять минут раньше, и ничего бы этого не случилось». Да, действительно, ничего бы этого не случилось и не пришлось бы так трепетно и подробно расписывать каждый шаг доктора и печальную судьбу погибшей лампы. Поэтому факт времени здесь необыкновенно важен. Этот факт заставил задуматься героя о многом: и об ужасном поступке вора, и о цели его преступления, и о печальной, теперь жалкой судьбе еще молодого человека.
Зачем писать о соре в углублениях мостовой, а тем более о белых боках коробки от папирос и человеке, выкурившем её? Зачем вообще покупать лампу, оказавшуюся такой ненужной на фоне многочисленных других и при этом так жалеть о ней? Зачем с такой изумительной щепетильностью описывать лицо уличного проходимца и вора? Зачем…Но не затем ли что это и есть наша жизнь, жизнь каждого - без уловок и украшений, так искусно выраженная через мелочи повседневности. Пространство и время можно понять как определенные свойства вещей. А значит и рамки пространство обретет лишь в том случае, когда оно все целиком и полностью будет наполнено этими вещами, предметами, мелочами. Когда через их не слишком важное значение обозначится более глобальное - пространственное. Но не будет этого и без обозначения времени, ибо время оказывает взаимное влияние на пространство, и друг без друга они перестанут иметь всяческий смысл. Вырванная из своего контекста фраза: «Как будто мозг его расплылся по всему телу, и всякая частица тела стала глазами и умом, и не нужно было глядеть и думать, чтобы от головы до ног увидеть себя и почувствовать» не будет так ясно прочувствованна и понята, ведь время и пространство оторваны от нее.
Как редки те времена, когда мы все же задумываемся о «воздухе вокруг нас», что называется пространством, когда время уже не кажется чем-то бесконечным и монолитным. Вот именно тогда, когда вещи непоколебимые и неизменные имеют место быть в наших мыслях, когда анализы и размышления о совсем обыденном меняют взгляды и точки зрения, именно тогда способность понять эти очевидности становится возможной.
№9
Первые произведения Леонида Андреева, во многом под воздействием бедственных условий, в которых тогда находился писатель, проникнуты критическим анализом современного мира. Уже в раннем периоде творчества писателя проявились его основные мотивы: крайний скептицизм, неверие в человеческий разум.
Леонида Андреева интересует проблема морали, соотношения сознательного и бессознательного в человеке. Зачастую в его рассказах чувствуется неверие в способность человека противостоять инстинктам и слепой судьбе. Такие чувства мы видим в рассказе «Случай».
В этом рассказе автор раскрывает поведение доктора, вора, жены доктора и толпы в определенной ситуации.
Доктор видит толпу, которая гонится за вором, вор бежит в сторону доктора. Мы видим замешательство доктора, когда он не знает что ему делать. С одной стороны гражданский долг – поймать вора, с другой стороны – сострадание к этому молодому человеку. Здесь стоит выбор: что предпочтительней? Почти бессознательно доктор делает выбор: «В самую глубину души проходил он, и хотелось бежать самому, махать руками, кричать, что-то делать безумное и злое…». Дальше опять же стоит проблема выбора: что делать: проявить сочувствие или отдать на расправу толпе? Пока доктор находится в замешательстве, проблема решается сама собой, преследователи догнали их и повели вора в участок. Правильно ли поступил доктор? Однозначного ответа на этот вопрос нет, а как бы поступили мы с вами в такой ситуации? У доктора не было времени на размышления. Я считаю, что те поступки, которые мы делаем бессознательно и характеризуют нас как личность.
Из этой ситуации можно подумать, что доктор – человек, умеющий сострадать. Но его переживания о воре быстро сменяются переживаниями о лампе. С одной стороны можно осудить его за такую меркантильность, но ведь если посмотреть с другой стороны? Доктор – не очень богатый человек, и для него покупка лампы является значительным событием, да и к тому же он хотел сделать сюрприз для своей жены.
В рассказе практически ничего не сказано о воре. Мы видим только его описание глазами доктора: «Лицо было молодое, с тоненькими светлыми усиками, и такое простое и обыкновенное в своем выражении, как будто человек этот вовсе не спасался от погони, а делал какое-то простое и неважное дело. Вместо бороды у вора были редкие желтенькие пушинки, и выглядывали они со своего места просто, смирно и даже немного скучно…» Мы не знаем причины того, почему этот человек стал вором, действительно ли он – вор. Самые разные ситуации заставляют нас поступать по-разному. Портрет вора вызывает у нас сочувствие к нему: не от хорошей жизни он решился на плохой поступок.
Жена доктора, по-моему, обычная мещанка. Узок круг ее интересов: мебель, омары, постель. Она опечалилась из-за разбитой лампы, но не надолго: лампа скоро купится. И она будет счастлива. Как мало надо этому человеку для счастья! Вспоминается герой чеховского «Крыжовника». И хочется процитировать самого Чехова: «Надо, чтобы за дверью каждого довольного, счастливого человека стоял кто-нибудь с молоточком и постоянно напоминал бы стуком, что есть несчастные, что, как бы он ни был счастлив, жизнь рано или поздно покажет ему свои когти, стрясется беда - болезнь, бедность, потери, и его никто не увидит и не услышит, как теперь он не видит и не слышит других».
Андреев показывает нам толпу, как «колышущуюся и быстро нарастающую массу». «Поверх голосов преследующей толпы выделился и словно пронзил воздух острый, высокий свист. Непрерывный, резкий, проходил он сквозь темную стаю звуков, как длинное сверкающее лезвие, и было страшно его слушать, и холодною, неумолимой жестокостью веяло от него. В самую глубину души проходил он, и хотелось бежать самому, махать руками, кричать, что-то делать безумное и злое. И еще свист, и еще; целый десяток ртов выпускал острые, змеящиеся стрелы, и жадно взывала разноголосая толпа…». Я считаю, что толпой руководят звериные инстинкты, в которых нет ни капли разума. По-моему, толпа – ужасное явление, которое сметает все на своем пути.
Мотив дороги звучит в рассказе, мотив вечный. Как в сказках и былинах, так и здесь герою приходится делать выбор: куда пойти и что потерять.
Еще один мотив - это мотив света. Свет и тьма, улица и комнаты, уют дома и ужас тюрьмы. Противопоставление помогает понять, что герои не светлые, несмотря на то, что в комнатах у них много света, его нет у них в душе. В конце рассказа герои уходят в спальню, и это тоже выглядит символично: там не будет света.
Андреев рисует портрет вора, но портретов других героев нет. И в этом тоже глубокая мысль автора. Вор вызывает сочувствие: не случайно в описании его лица использованы уменьшительно-ласкательные суффиксы.
№10
- Проведите анализ хронотопа (художественного времени и пространства в их взаимосвязи) рассказа Л.Андреева «Случай».
Творчество Леонида Николаевича Андреева должно быть отнесено к числу наиболее сложных и противоречивых явлений в истории русской культуры конца XIX —начала XX века.
Писатель огромного таланта, оригинальный художник который имеет свое романтико-трагическое видение мира, Андреев запечатлел некоторые черты переломной эпохи глубокого кризиса капитализма и периода назревших пролетарских революций в яркой и своеобразной форме.
Изначально Леонид Андреев хотел назвать свой рассказ "Держите вора!", потому что у него уже был рассказ "Случай", который был напечатан в "Курьере", 1899 года, 14 и 15 января, № 14, 15, впоследствии никогда не переиздавали. Под заглавием "Держите вора!" рассказ был снова напечатан в газете "Утро" (14 июля 1908 год.) и включен в литературно-художественный сборник журнала "Жизнь" (СПб., 1908) и в сборник "Утренники" (М., 1906); как раз в собрании сочинений Андреев изменил название рассказа "Случай".
В основе сюжета небольшое событие, случай. Но какой бы ни была действительность, Леонид Николаевич испытывает страстное стремление к возвышенному и светлому, и ищет это и в жизни, и в человеческой душе. Описывается место развития событий, устрашающая обстановка: « До дому оставалось уже недалеко, когда на противоположной стороне улицы сильнее закопошилось черное пятно прохожих, и из него послышались неясные крики. Люди толкались, казалось, на одном месте, двигали беспорядочно руками и что-то кричали. За грохотом улицы слов разобрать было невозможно, но в повышенном тоне голосов звучало беспокойство и странная злоба - странная, потому что в ней чувствовалась радость».
В рассказе Андреева появились два мира — мир действительности (разбитая лампа, жалость к вору), и мир добра и света, мечты человека (новая красивая лампа, хороший книжный шкап) мир, куда стремятся попасть герои. Человек, оказавшийся в центре “мирового зла”, подчиняется абсолютно не гуманным законам общества, сливается с враждебным для него миром, теряет “естественность”, обретает качества, которые и делают его частицей “мирового зла”. Главный герой напомнил мне гоголевского Акакия Акакиевича, в обоих произведениях герои стремятся получить конкретные вещи, и жизнь их заключена в материальных благах.
Проблемы добра и зла, счастья и судьбы, жизни и смерти поднимаются в этом рассказе.
В чем же сущность хронотопа? Художественное пространство данного рассказа построено на антитезе: темная улица – залитая светом квартира – мрачная тюрьма. Это все связано и с временем: темный вечер на улице и в душе героя. Низменны его интересы и интересы его жены. И даже маленький лучик, вспыхнувший в его последней фразе был залит ведром мещанства супруги…
№11
Леонид Андреев - сложный психологический писатель. В его рассказах герои оказываются перед сложным выбором, они отвечают сами себе на вопрос: что есть зло, а что – добро? Очень часто в его рассказах ярко не выражена проблема или то, о чем хотел сказать писатель. В рассказе Андреева описывается какая-то история, мы следим за развитием сюжета, порой нам кажется, что именно об этой истории хотел рассказать автор. Но внутри этого сюжета маленький случай, момент, когда герой стоит на острие ножа, ему предстоит сделать сложный внутренний выбор.
В рассказе «Случай» поднимаются такие вопросы, как: что есть счастье в жизни человека и есть ли в этом мире сострадание к человеку? Что главнее в жизни: вещь или человек? К кому возможна любовь?
Порой счастье понимается совсем иначе. Нам кажется, что оно где-то далеко, где-то не с нами, оно обходит нас стороной, но оказывается, что счастье здесь и рядом, просто нужно улыбнуться и открыть ему навстречу дверь.
Обратимся к рассказу. В самом начале наше внимание концентрируется на докторе, его новой лампе и тоненькой трости. Мы понимаем, что доктор главный герой, а лампа в дальнейшем сыграет главную роль в понимании мироощущения героя. Читаем дальше. Доктор идет по улице, толкая прохожих локтем, всем улыбаясь и говоря: «Извините, пожалуйста!» Создается образ динамического пространства, но улицы и прохожих мы не видим. Кажется, что доктор идет в нигде, где-то в другом пространстве. Создается какой-то неземной, прекрасный мир в мечтах доктора. Он размышляет о том, что есть добро. И там, в этом другом мире, он идеален, добр. По мнению доктора, быть добрым – это значит нарочно причинять дискомфорт окружающим (хотя сам он об этом не задумывается) и, мило улыбаясь, извиняться. И ему сладко от мысли, что он добр, и о том, «как выгодно быть добрым, любезным и никого не обижать». И за это его любят, как ему кажется. А знаком его доброго, внимательного отношения к жене, знаком его любви является лампа, о которой мечтала супруга. Лампа становится образом-символом. Доктор начинает размышлять о новой лампе, о каком-то приземленном, мещанском счастье. Доктор думает о столь прекрасной покупке, и мы вместе с ним переносимся во времени и пространстве и оказываемся у Ивановых и Потаниных, хотя всего лишь на мгновение и тоже как-то затуманенно. Мы видим дорогую лампу одного и две лампы другого, но покупка доктора ничуть не хуже. И счастье воспринимается, как все вещное, что тебе хочется. Счастье - это когда у тебя все есть, причем не хуже, чем у других, и выгодно куплено…
Но тут мысли доктора прерываются. Его толкает пробегавшая мимо «простая баба». И наш герой из пространства «нигде» и времени «никогда», из неопределенного времени и пространства, оказывается в «здесь» и «сейчас», в пространстве улицы. И только тут появляется имя доктора. Что это значит? Важен не тот, кто «добр» в каком-то придуманном, виртуальном пространстве, а тот, кто творит добро, кто способен быть благородным, когда ему делают неприятно и больно. Добро должно совершаться бескорыстно, от чистого сердца. А горе и беду другого воспринимать, как свои. Время на мгновение останавливается, и за это короткое мгновение в душе у героя происходят волнения. Эта «простая баба» могла разбить его новую лампу, его «счастье». Александр Павлович сердиться, но вдруг в его сердце просыпается что-то человеческое. И мы чувствуем робкую попытку доктора вырваться из «кокона» своего пространства и заглянуть в пространства другого «я», попробовать понять того, мимо которого он «проплывал» в мечтах о своем мещанском счастье. Куда спешит эта женщина? Что произошло? Может, у нее что-то случилось? Может, «у нее кто-нибудь болен»?
Доктор продолжает свой путь. Путь как образ жизни, судьбы. Мы сразу представляем дорогу испытаний, создается образ мучений, и прежде всего внутренних. Движение – это изменение в пространстве, но мы понимаем, что движение – это еще и внутренние переживания и изменения. На улице так же, как у него в душе, темнеет, надвигаются сумерки. Эти «знаки времени» создают, моделируют особую атмосферу художественного мира. Осенние сумерки как символ смерти, чего-то уходящего. Кажется, что вечное время, время жизни может закончиться. Неужели доктор что-то потеряет? Чувствуется тоска и печаль. Доктор идет по улице, и мы вместе с ним, расширяются границы пространства: вот «сор в углублениях мостовой», вот «пустая коробка от папирос», зажигаются огни в магазинах. Кажется, что весь мир движется, но как-то параллельно, не касаясь героя. Словно существует два мира: мир доктора и мир улицы, и два этих мира не связаны. Сейчас доктор находится далеко от дисгармоничного мира, в мечтах. Доктор задумывается, мечтает, и мы переносимся в будущее в его кабинет с камином. Камин имеет метафорическое значение. Камин – это домашнее тепло, уют, тепло сердец. Об этом мечтает Александр Павлович. И его мечты кажутся также какими-то теплыми и счастливыми. Потом мы переносимся в прошлое: что сделано за этот год, что куплено, все это вновь и вновь перебирает доктор. Александр Павлович вновь думает только о вещах, о материальных ценностях, о мелочном и, наверное, о том, что не требует столь трепетного отношения.
Но каждый раз во внутреннее пространство доктора настойчиво вторгается пространство города, улицы. Перед ним возникает «черное пятно прохожих», которое, как стихия, бушует, волнуется и грохочет. Создает удивительный и в то же время страшный образ толпы: «неясные крики», «двигались непонятно», «кричали», «звучало беспокойство и странная злоба», «яростно завозилась». Чувствуется внутреннее движение толпы и ее голос: ужасные крики. Нам становится жутко от этого. Толпа как олицетворение насилия, дисгармонии, душевного беспокойства, но доктор где-то вне этого пространства. Но вдруг толпа захотела поглотить доктора, и она начала, «расплываясь», расширятся, увеличиваться. Из толпы вырывается вор, который сначала вызывает удивление и желание помочь, но как только вор начинает двигаться на доктора, он негодует. Толпа словно олицетворение внутренних волнений доктора, и уже он часть этой толпы, и уже она решает за него. Он бушует внутри, пытаясь разобраться в своих действиях. И здесь появляется внутреннее пространство, а внутри него еще как бы два пространства: как небо ангела и подземелье дьявола. В одном случае доктор поймал вора и хочет его наказать, но с другой стороны он смотрит на себя и на вора со стороны, его сердце наполняется сочувствие, и ему хочется отпустить «человека с пушинками». Время останавливается, и это мгновение кажется мучительно вечным. Все пространство, все внимание сосредотачивается на воре. Доктор внимательно всматривается в него, он пытается запомнить его черты, лицо, уловить и навечно запечатлеть в своем сознании. Лицо у вора «было молодое, с тоненькими усиками и такое простое и обыкновенное». Совсем еще молодой мальчишка, его становится жалко. Что заставило его ступить на такой путь? Но доктор не задумывается об этом. Его лампа разбивается, воздух «пронзил острый, высокий свист», от этих эпитетов становится еще более жутко, мерзко. Этот крик сравнивается со сверкающим лезвием, которое разрезает душу. Было холодно и веяло «неумолимой жестокостью». И как-то машинально доктор хватает вора за шиворот и сначала даже пугается этого. Но потом вглядывается в лицо вора и ему кажется, что он «первый раз в жизни видит человеческую физиономию и впервые понимает, что такое глаза, нос и губы». Доктору становится жалко вора, он всматривается в его лицо и растворяется в нем, он пытается почувствовать его и его душу. Вот наступил момент выбора: помочь ли этому бедному мальчишке с простыми и добрыми глазами или наказать его за разбитую лампу? Этот момент отражает философские размышления автора, а внутреннее и внешнее пространства позволяют почувствовать переживания героя. Вор уже не казался ему злодеем, он уже был каким-то своим, теплым и домашним. Они растворились друг в друге, но на них обрушивается толпа. Глаголы позволяют это почувствовать: «налетели», «закружили и разъединили», «затопили криком», «ослепили» - и все динамика, динамика, словно мир ожил. А доктор поддался волнению толпы и ничего не сделал, хотя ему было жалко вора.
Его лампа разбита, и доктору жалко ее, потом жалко вора, а потом попеременно и лампу, и вора, и он никак не разберется в своих чувствах.
В рассказе есть еще одно пространство, пространство дома. Дом имеет метафорическое значение. Дом – это тепло, уют, но в то же время это «келья», которая прячет человека от внешнего мира. Дом – это закрытое пространство, закрытое от внешнего влияния, дом как возможность спрятаться от свободы выбора и духовного развития. Доктор спрятался от выбора, он мог помочь вору, но не захотел.
Окно – это мост, соединяющий мир дома с МИРОМ. А у доктора окно «полузадернутое». Он закрылся от мира, от тьмы и дождя. Он один с женой, и даже гости не пришли к ним. Но с другой стороны, дом - защита от улицы, от ее голоса и дисгармонии. А какой мир дома?
Несмотря на то, что лампа разбилась, «в квартире Александра Павловича и без нее света было достаточно: в кабинете горела большая «министерская» лампа». В столовой была висячая лампа, в гостиной также были лампы. Но уж слишком много света и какой-то он неестественный, как будто этот свет пытается скрыть тьму сердец, живущих здесь людей.
Доктор пытается вспомнить «человека с пушинками», но не может и жена его вечно сбивает. Ему жалко вора, но он приходит к мысли, что жалко ему не вора, а лампу.
Но вернемся в начало рассказа. Первое предложение сразу обращает на себя внимание. Обычно к сердцу мы прижимаем самое дорогое, значимое. В рассказе же доктор прижимает «левой рукой» лампу. Вещь.
Лампа имеет метафорическое значение. Все пространство делится на земное и небесное. Герой движется…. Куда его путь? Лампа – символ пути к прекрасному, к духовному совершенству. Лампа – свет, тепло, символ небесной чистоты и доброты, но лампа разбивается, а герой так и не приходит к совершенству, так и остается во тьме.
И если в начале рассказа мы физически ощущаем движение героя, он шагает по трудному жизненному пути, где необходимо делать непростой нравственный выбор («душа обязана трудиться»), то в финале, когда доктор произносит: «Довольно. Спать пора!», мы понимаем, что в нравственном развитии героя поставлена точка. Наверное, его уже не будет мучить вопрос, кого жалеть… Остановилось время… навсегда: душа героя «почила». Замкнулось пространство: вряд ли он когда-нибудь услышит и увидит другой мир, кроме своей «теплой и красивой комнаты», ужина с омарами и чаем и воркующего голоса дрожайшей супруги.
№12
В рассказе Л.Андреева «Случай» говорится о докторе Александре Павловиче, с которым произошел интересный случай.
В начале рассказа мы видим доктора, который идет домой с покупкой. Он с радостью прижимает к груди купленную лампу. Его глаза улыбаются. Он рад своему новому приобретению. Бывало, что доктор случайно толкал кого-нибудь из прохожих, но он сразу же ласково извинялся. И это вызывало у него мысль о том, как хорошо быть добрым и любезным.
Александр Павлович начинает сравнивать свою лампу с другими, которые где-то видел. В тех лампах не было ни изящества, ни той особенной симпатичности и привлекательности, чем отличалась новая лампа доктора. Но вдруг его размышление о лампах прерывается неожиданным толчком. Он был очень силен. Доктора толкнула обычная баба. Он разозлился на нее, подумав, что она могла разбить его лампу. Но потом решил, что, возможно, у нее кто-то болен из родственников, и поэтому она так спешила. Ему стало жалко бабу. Александр Петрович продолжил свой путь, но уже шел более аккуратнее.
Вдруг доктор услышал неясные крики, злобные голоса, и громкую, отчетливую фразу: «Вор! Держи Вора!». Вор бежал прямо на доктора, и в один момент он ударился о грудь врача, вышиб лампу из его рук. Сначала Александр Павлович был в растерянности, не понимал, для чего он схватил вора. Очень милыми ему казались нос, губы, глаза вора. Пушинки на подбородке желтели мирно, по-домашнему. Доктору стало грустно и жалко вора, он хотел отпустить его, но что-то мешало ему убрать руку.
Автор с какой-то лаской и небрежностью рассказывает нам о «пушинках» на лице вора. Они говорят нам о том, что вор - человек еще молодой, не состоявшийся.
Вспомнив о лампе, Александр Петрович посмотрел на ее осколки. Ему стало жалко лампу, а потом вора, и так поочередно он жалел то вещь то человека.
Хоть новая лампа и была разбита, но в квартире доктора и без нее было светло. Когда он пришел домой, и рассказал об этом происшествие жене, она с сожалением спрашивала его, нельзя ли было починить лампу, когда Александр Петрович думал совсем о другом. Он думал о воре, думал, зачем он его схватил. А Варваре Григорьевне судьба вора была безразлична. Она, наоборот, радовалась тому, что вор был наказан.
Варвара Григорьевна предстает перед нами в образе обывателя. Ей не важны другие, для нее главное, какое место она сама занимает в обществе. Она полная противоположность мужа.
Александру Петровичу очень жалко вора. Он представляет как человек с пушинками сидит в тюрьме, где горит только маленькая скверная лампочка. Эта лампочка символизирует судьбу вора. Его жизнь такая же скверная и никчемная, как и сама лампочка. А большое количество ярких ламп в квартире Александра Петровича говорят нам о счастливой, беззаботной жизни доктора. Он ни в чем не нуждается, он по-настоящему счастлив.
В этом рассказе дорога Александра Петровича домой символизирует всю его жизнь. Все столкновения с прохожими – это жизненные проблемы, которые есть у каждого человека. А вот поворот в глухой переулок связан с женой доктора. Ведь в этом переулке он поймал вора, а потом жалеет об этом и наоборот думает, что сделал хорошее дело. Точно так же и с женой. Александр Петрович по-настоящему любит ее, но в то же время не согласен с ее обывательским образом жизни. Автор же считает, что нужно быть добрым, помогать и сострадать людям.
№13
Место действия в самом начале рассказа Л.Андреева «Случай» - улица. Улица – пространство линеарное, говоря об улице мы, прежде всего, предполагаем вытянутую линию, проходящую между домами. Размашистая походка главного героя создает впечатление абсолютно свободного пространства вокруг. Несмотря на это, улица людная, гл.герой постоянно сталкивается на пути с людьми. Следовательно – пространство линеарно и оно заполнено. Главный герой –предстает нам человеком толпы. Лампа на плече, свободная походка – выделяют его из серой массы.
В первой части, пока доктор идет по улице и размышляет, нам не дается точного указания времени. Мы не знаем, сколько он идет по улице – час, два, а возможно и 15 минут.
Переходом ко второй части можно считать эпизод, когда доктор в первый раз увидел бегущую за вором толпу. Мы видим, что на другой стороне улицы люди «сбиваются в одну кучу» образу при этом единое черное пятно. Описываемое пространство сужается. Люди уже не существует сами по себе, они сливаются в единое понятие «толпа». Единственная цель этой массы - поймать вора. Время рассказа ускоряет свой ход – толпа стремительно движется вдогонку. Главный герой доктор тоже ускоряет свой шаг.
Далее действия развиваются просто стремительно. Все происходит быстро: удар о грудь/ох/вышиб лампу,/отбросил доктора. Все эти действия происходят буквально в считанные секунды. «Но уже в следующую секунду в ворот его впилась железная рука.» - ключевое слово здесь – «секунда». Даже дышит вор после поимки коротко и отрывисто – будто в продолжение «набранного темпа».
В следующей части время снова замедляется. Вор - пойман, поэтому он не может делать резких движений. Пространство так же сокращается до двух фигур – взгляды вора и доктора направлены друг на друга, мир вокруг для них не существует. Молчание героев, за время которого они успевают рассмотреть друг друга целиком – снова не подлежит описанию времени.
«Грохочущей волной налетели преследователи, закружили и разъединили их, затопили криком, говором и торжествующим смехом, ослепили сверканием зубов и возбужденных глаз и шумным, болтливым потоком тронулись в участок» - и вот очередная «новая волна». Множество глаголов, обозначающих действия толпы, употребленных через запятую в одном предложении снова говорит о быстроте совершения тех или иных действий. Незря к слову толпа здесь подобран синоним «поток» -она такая же быстрая, такая же сплоченная.
За волной и до конца рассказа, мы опять переходим на «медленный режим». Мы видим ситуацию в участке, долгие разговоры доктора с женой дома, рассуждения о разбитой лампе. Вообще, рассуждения, обдумывания подразумевают собой немалое количество времени. Единственное, что «разбавляет» эти долгие рассуждения, является мысль о лампе, которая разбилась « в один миг.
Пространство дома, описываемое в заключительной части произведения – символизирует защищенность, решение всех проблем. Ведь дом – это то место, где человек чувствует себя в безопасности, где может расслабиться. Когда ты дома, ты не торопишься никуда. Спокойное течение домашней жизни дало герою возможность «осмыслить» значение одного мгновения – случая, произошедшего буквально за несколько секунд.
№14
Хронотоп дословно переводится как «времяпространство», что свидетельствует о тесной взаимосвязи пространственных и временных отношений в художественном произведении вообще, а для раскрытия авторского замысла тем более.
Так Леонид Андреев в рассказе «Случай» показывает, как главный его герой доктор Александр Павлович – добрый человек, которого «любят все: жена, знакомые и пациенты», - оказавшись по воле случая в орбите «мирового зла», сливается с враждебным, казалось бы, для него миром, становится частицей «мирового зла». Причина, скажет писатель, не в том, что зло слишком воинственно, а в том, что все хорошее, что есть в докторе, поверхностно. Добр – потому что «выгодно быть добрым». Лампу купил для осуществления меты жены – и чтобы не «отстать» от Ивановых и Потаниных. Остановился посмотреть на бегущую, словно на пожар, бабу только для того, чтобы посмотреть, «как она разбрасывает на ходу прохожих». Про лампу, которую доктор нес, прижимая к груди, писатель скажет, что она хоть и дешевая, но очень хорошая. А про героя хочется сказать чуть иначе: он хоть и хороший с виду, но очень дешевый (несмотря на все его «Извините, пожалуйста!»).
Художественное пространство, в котором раскрывается перед читателями герой, дано автором как сужающееся: улица – переулок – участок – собственная квартира – спальня.
Художественное время по стать: светлое время – сумерки – ночь.
Как же прошел этот путь герой? Как он пережил это время?
Идет наш герой домой (а дорога – это символ жизненного пути) по людной улице. Прохожих на ней много, но они не слышат друг друга, «не обращают должного внимания». Но он доволен и весел, расточает направо и налево не замечаемые никем любезности, пока… его не затронули, не посягнули на его собственность…
«Уже надвигались осенние ранние сумерки». Надвигались – перемещались в пространстве? Звучит угрожающе. Не просто стемнело, а надвигались сумерки. Ни дождя, ни ветра – затишье. Как перед бурей? Перед грозой? Неприветно, холодно, несмотря на огни, в непрекращающемся грохоте улицы появились нотки (чуть слышные?) беспокойной жалобы. Что же герой? «Набавил шагу, молча толкая сам и молча принимая толчки». Это внешне, но в голове «все те же радостные мысли»: о семье, о доме… Настораживает только последовательность, с какой он повествует о «приобретениях». Так что автор, я думаю, хотел соединить пространство, в котором перемещался герой, и внутреннее его пространство одним образом – «сор в углублениях мостовой».
Но все это пока на уровне предположений, ибо «черное пятно прохожих», кричащих что-то со злобой вперемешку с радостью, пока еще «на противоположной стороне улицы».
В герое попеременно проявляются хорошие и плохие качества: любопытство («На улице все становятся любопытны…»), сочувствие («Ему бы свернуть сюда, в переулок…»). Доктор обрадовался, когда вор поступил точно по его подсказке…и «тотчас же болезненно сморщил лицо»: он услышал свист. Андреев мастерски показывает, как в жизнь простого, обыкновенного человека врывается государство с его законами. Им используются метонимия (свист), яркие эпитеты (неумолимый, безумный, жестокий,), сравнения (как длинное сверкающее лезвие), метафора (змеящиеся стрелы). Герой уже не контролирует себя, он, как змея под свист змеелова, прикованным взглядом следил за вором. Он «как ищущая собака». «Острый свист … сверлил и терзал мозг». Автор как бы сгущает время: всего миг, секунда, но все увидел и прочувствовал доктор: тоненькие усики, желтенькие пушинки вызвали в душе воспоминания « о чем-то далеком от улицы с ее жестоким свистом и беспощадной травлей». Потому и сделал всего «полшага» навстречу бегущему, причем, «нерешительно, как человек, который еще сам не знает в точности, как он намеревается поступить». И всего за секунду он на наших глазах превращается в прямую свою противоположность: слегка приподнятые и растопыренные руки растерянного человека и железная рука, впившаяся в ворот, высокого, сильного, свирепого человека. Это все он, доктор.
Пойманный и поймавший. И опять автор сгущает время, нет перемещения во внешнем пространстве, но налицо фантастическое допущение: герой «почувствовал ясно и странно, словно оба они, и доктор, и вор, были ему посторонние, и словно оба они были он». Застыло время, застыло движение, доктор как бы со стороны видит эту простую и дикую до ужаса сцену-позу: «человек держал другого человека».
Леонид Андреев мастерски показал, как теснейшим образом переплелись внешнее и психологическое пространство. И мы, погружаясь во внутренний мир героя, вместе с ним проходим его нелегкий путь, вехи которого и «железная рука», и она же «чужая»; и расплывшийся по всему телу мозг; и «всякая частица» тела как глаза и уши… Центральным моментом объединения внутреннего и внешнего пространства является это ясное и странное чувство доктора, позволившее ему видеть себя со стороны, как постороннего, и «словно оба они были он». Думаешь, вот он главный момент жизни: дан шанс не на словах, а на деле возлюбить ближнего своего, как себя самого, но…
Нет времени осознать, смыслить, принять решение: налетели (опять по воле случая?) закружили, разъединили, затопили, ослепили преследователи. Эти глаголы движения создают впечатление гибельной воронки – водоворота, какие бывают в реках. Может быть, поэтому налетели «грохочущей волной», двинулись в участок «болтливым потоком»? Герой же стоит на месте, только оборачивается, да жалеет поочередно то человека, то лампу, то человека, то вещь… А ноги незаметно для него самого довели его до участка…
Зачем он пришел туда? В замкнутое пространство участка? Вошел одним («поспешно, запинаясь, оправдывался», - «лица обидно улыбались»), вышел, вернее, выведен, утешенный благовоспитанным околоточным надзирателем, другим – «смотрели на него ласково и поощрительно». Дверь (а это символический знак пространства) уже не вывела его из замкнутого круга – пространства.
Он пришел на конечный пункт своего пути, он - дома. И без разбитой лампы было достаточно света. Квартира «выглядывала веселой и приветливой». А света в душе не было. Не потому ли герой то и дело смотрел за полузадернутое окно, где «была тьма, и шумел начавшийся дождь»? Покоя не было, прежде так любимое жилище тяготило, постоянно думал о том, что произошло: «Так это неприятно», « …мне все этого жалко… ужасно жалко», «…зачем я его схватил?», «Как это нелепо»… Еще нелепее, страшнее эта «игра в глухой телефон» с женой. Сначала он представляет тюрьму, темную, со скверной лампочкой, с клопами, с большим железным замком на двери (не выйдешь!) и человека с пушинками, думающего о человеке, который его схватил. И сам ощущает себя в замкнутом пространстве дома, как за дверью, на которой висит большой железный замок. Он еще пытается вырваться, стараясь «припомнить вора с его особенными глазами, носом и ртом, и не мог… пытался вообразить тюрьму с ее мраком и грязью и тоже не мог». И дождь за окном уже сквозь толстые стекла шумел «еле слышно». Но все же слышно! Потому, наверное, и появляется это «А все-таки жалко…». «Доктор говорил о человеке, но после слов жены подумал, что говорит о лампе». И они с женой пошли в спальню. Там «покойно»: занавеси на окнах, как и положено, задернуты, наверное, полностью. Тепло. Тихо. Темно… Ночь… Ночь вокруг, ночь в душе. И не осветят ее никакие лампы, даже «министерская».
Воедино слились в этом рассказе сарказм и крик боли автора, ирония и вопль отчаяния его. Жизнь прожить – не поле перейти, словно бы говорит этот замечательный писатель нам, читателям, и жить надо не по воле случая, а так, чтобы не оказаться потом самому в жизненном тупике - в мире иллюзий, надеясь там найти спасение.
№15
Согласно точке зрения Л.Г. Андреева, ведущего русского историка литературы, в литературоведении время и пространство рассматриваются как отражение философских представлений художника, анализируется специфика художественного времени и пространства в разные эпохи, в разных литературных направлениях и жанрах, рассматриваются время и пространство в их неразрывном единстве. Хронотоп - взаимосвязь временных и пространственных отношений, художественно освоенных в литературе, (в дословном переводе - "время-пространство"). Выделяют несколько хронотопов пространства: цикличный хронотоп, линейный, хронотоп вечности. Цикличный хронотоп - идея повторности и круговорота. Символы: картина природных циклов. Линейный - эволюция, художественная перспектива, пространство, настоящее и будущее). Хронотоп вечности создает в художественном мире ситуацию застывшего пространства и остановившегося времени.
В тексте Андреева приведена прямая взаимосвязь художественного пространства и времени: «Уже надвигались осенние ранние сумерки, и, как это всегда бывает в сумерках, ближайшие предметы виделись с большею отчетливостью, глаз легко различал всякую подробность и мелочь, но вдали все сливалось в черные и серые пятна». Очевидно, что образ пространства – это не только «декорация» происходящих в художественном мире событий, но и выражение философской и социальной позиции автора. В этой функции выступают и модель пространства, созданного в произведении в целом, и отдельные пространственные образы. Такие образы содержат глубокий смысловой потенциал: их значение обобщает культурный опыт человечества, его глубинные представления о мироустройстве. Открытое небо здесь показывает подлинную меру жизни. Сумеречное небо открывает безграничность человека, органично связанное с мирозданием. Пространство открытое (небо, даль), далее абстрактно сужается и наш взор концентрируется на отдельных предметах. С открытой местности мы погружаемся в более закрытое: в углублениях мостовой лежит пустая коробка от папирос, ярко белеет своими боками и вызывает мысли о том, кто был человек, выкуривший ее, и где он теперь. 
Оппозиция нижнего и верхнего в пространственной модели рассказа может соединяться со значением духовности и бездуховности человека, что и образ открытого и закрытого пространства, однако полной взаимозаменяемости быть не может. Нижнее пространство связывается с представлением о дальнем, земном бытие, верхнее – с представлением о горнем, небесном.
Перемещение доктора в пространстве создает образ пути – один из ключевых образов рассказа, имеющий значение жизни и судьбы. Идя, Александр Павлович размышляет о времени, когда в кабинете у него будет камин, возле которого он будет сидеть и греться. И снова время смежается с пространством: доктор перечислил все, что было куплено для дома в последний год (письменный стол, кушетка, книжный шкап, гостиная мебель и новая лампа). 
С описания приобретенных вещей пространство сужается до выписанного журнала «Врач» и другого толстого журнала (воспитательное значение литературы). Далее судьба героя разделяется на две ветви. Дорога доктора прерывается, когда на противоположной стороне улицы он слышит крики людей. Александр Павлович мог не предавать этому значение и идти домой, но он обратил сначала внимание на «черное пятно» прохожих, а потом на вора. Преследуемый бежал вдоль улицы, а затем дорога его стала извилистой, неудобной, причудливо сменившее свое направление, она привела его не туда, куда он стремился попасть. По моему мнению, здесь начинается завязка рассказа. Доктор за одну секунду успел рассмотреть лицо вора, который затем с разбегу ударился об грудь Александра Павловича. В один момент разбивается лампа, вор, отбросив в сторону доктора, бежит дальше. Но уже в следующую секунду герой останавливает преступника. И тут время останавливается, и действия происходят как бы в замедленной съемке (молча они стояли и рассматривали друг друга с необыкновенным любопытством).
Пространство в художественной литературе характеризует героя. Доктор совершает путь из пространства внешнего мира во внутреннее пространство человеческого сознания. Отношение героя к пространству, его связь с пространством - способ характеристики героя. В квартире Александра Павловича света было много (в кабинете горела большая «министерская» лампа, в столовой бросала яркий свет висячая лампа, были лампы в гостиной и в других двух комнатах). Вся квартира оттого выглядела веселой и приветливой, как душа доктора была светлой, доброй и открытой. Этому приводится параллель: за окном была тьма, шумел начавшийся дождь. Пространство расширяется от начавшегося описания квартиры доктора, до пейзажа за окном – символического знака пространства.
В разговоре со своей женой Александр Павлович жалеет о том, что схватил вора (ему и жалко самого преступника, который сидит в тюрьме, где ползают клопы, горит скверная лампочка, на двери висит большой железный замок). «Главное, зачем я его схватил?- раздумчиво говорит Александр Павлович.- Как это нелепо! Выйди я из магазина на пять минут раньше, и ничего бы этого не случилось».
Таким образом, как в жизни, так и в литературе пространство и время не даны нам в чистом виде. О пространстве мы судим по заполняющим его предметам (в широком смысле), а о времени —по происходящим в нем процессам. Художественное пространство и хронотоп — понятия, схватывающие разные стороны произведения пространственно-временного искусства. Пространство хронотопа является отражением реального пространства, поставленного в связь со временем. Он особым образом сгущает и конкретизирует приметы времени — времени человеческой жизни, исторического времени — на определенных участках пространства. Хронотоп служит преимущественной точкой для развертывания «сцен» в рассказе Андреева, в то время как другие «связующие» события, находящиеся вдали от хронотопа, даются в форме сухого осведомления и сообщения.
Автор как монтажер в кинематографии: он может по своим художественным расчетам не только замедлять или ускорять время своего произведения, но и останавливать его на какие-то определенные промежутки, «выключать» его из произведения. Времена года ассоциировались в основном с земледельческим циклом, в данном случае, осень — время умирания (противоположное ему – весна – время расцвета).
№16
Темой рассказа Леонида Андреева «Случай» является выбор человеком того или иного жизненного пути. Как нужно жить? Вот основной вопрос. В рассказе тесно переплетаются два вида отношения к жизни – гуманное и обывательское.
Бывают такие случаи, когда человек по каким-то причинам совершает поступки, противоречащие его жизненным принципам. Так и произошло с главным героем рассказа. Когда перед ним встал выбор, что важнее – имущество (лампа) или человек, он выбрал имущество. Он поймал вора, тем самым испортив и загубив его жизнь, человеческую жизнь. Поступок Александра Павловича противоречит идеям гуманизма.
Леонид Андреев дал своему произведению название «Случай». О чём оно говорит? Случай – это событие, которое произошло в определенное время, в определенном месте. История, описанная в рассказе, как раз и является случаем. Само название произведения наталкивает на мысль о том, что в нем во взаимосвязи предстанут художественное время и художественное пространство. Обратимся же к их анализу.
Главный герой произведения – доктор Александр Павлович. Поначалу он шёл по жизни (её символизирует широкая улица), гуманно относясь к окружающим: он был уверен в себе, в своём счастье, был добрым и любезным человеком, старался никого не обижать. А уж если это происходило, он непременно извинялся за причиненные неудобства.
Тут на него налетает баба. Она чуть не разбила лампу. Этот эпизод является предвестником центрального события. Уже здесь мы видим сочувствие Александра Павловича к человеку, но доктор всё же становится осторожнее.
Идёт описание осенних ранних сумерек. Осень - символ приближающейся зимы. Становится холодно и мрачно. Неслучайно выбраны и сумерки, когда ближайшие предметы видны отчётливо, а дальние наоборот, как и настоящее и будущее. Также ранние осенние сумерки отражают расплывчатость, нерешительность Александра Павловича, невозможность сделать окончательный выбор (поймать вора или отпустить).
На мостовой белеет пустая коробка от папирос - она символизирует вора, брошенного на произвол судьбы. "Улица стала неприветной и холодной, и в неумолкающем грохоте её слышались нотки усталости и беспокойной жалобы", - всё это создаёт атмосферу приближающихся событий.
Александр Павлович видит "на противоположной стороне улицы" толпу. "Вдруг пятно яростно завозилось, загрохотало громче..." - используется звукопись, которая помогает лучше увидеть разозлённую толпу и понять, на сколько ужасно положение вора. И здесь появляется сочувствие к преступнику в мыслях доктора: "Если он будет бежать всё так же вдоль улицы, то его поймают...". Когда вор сворачивает в глухой переулок (прямо к доктору) раздаётся свист из толпы. Он побуждает доктора присоединиться к преследователям.
К кульминационному моменту (а таковым является момент, когда Александр Павлович схватил вора) происходит изменение пространственной «привязки» событий: с широкой улицы «эпицентр» перемещается в пространство возле глухого переулка.
Многолюдная улица символизирует жизненный путь большинства людей. Её противоположная сторона – «другую жизнь», жизнь необеспеченных слоёв. Длинный глухой переулок – это, конечно же, судьба вора, судьба человека, свернувшего с прямого жизненного пути.
Известно, что ощущение времени для человека в разные периоды его жизни субъективно: оно может растягиваться или сжиматься. Такая субъективность ощущений по-разному используется авторами художественных произведений: мгновение может длиться долго или вовсе остановиться, а большие временные периоды – промелькнуть в одночасье. Такой прием использует Леонид Андреев в своем рассказе «Случай». Момент, когда Александр Павлович схватил вора, очень замедлен во времени. Доктор успел в мельчайших подробностях рассмотреть вора – и все это за тот промежуток времени, пока их не настигла толпа людей. Доктор испытывает сильное сострадание к вору, но в то же время должен принять решение - решив судьбу преступника. "...Всего себя почувствовал доктор...папиросы в левом кармане пальто" - тут же вспоминается пустая коробка от папирос, валявшаяся на мостовой - символ судьбы вора. Момент этот является кульминационным, а для кульминации как раз нередко характерно замедление художественного времени.
Автор также использует ретроспекцию – кроме событий, произошедших в вечер, описанный в рассказе, рассказывается о том, что происходило в прошлом. Жена Александра Павловича, Варвара Григорьевна, рассказала мужу о том, что когда она жила у тетки, к ним в дом забрались воры, которых впоследствии судили. То есть этот своеобразный «рассказ в рассказе» показывает, как «неслучайна», типична судьба вора.
При характеристике пространства следует обратить внимание на описание помещений, в частности на квартиру доктора и тюремную камеру, в которую Эти помещения представляют собой полную противоположность. Дом Александра Павловича, обставленный новой мебелью, в котором много света, благодаря чему весь дом казался веселым и приветливым. И тесная тюремная камера, в которой почти не было света, так как горела только маленькая скверная лампочка; где ползали клопы и на двери висел большой железный замок. Эти противоположные по описанию пространства отражают жизни и судьбы героев.
Варвара Григорьевна в некоторой степени представлена противоположностью своему мужу. Она относится к типу обывателей – в ней нет сочувствия, гуманизма по отношению к человеку. Она совершенно равнодушно отнеслась к тому, что Александр Павлович поймал вора и что теперь этот человек сидит в тюрьме. И под её влиянием её муж, поначалу сомневавшийся в правильности своего поступка, полностью избавляется от угрызений совести за содеянное.
Своим рассказом Леонид Андреев пытался показать, что материальные ценности не должны являться главными жизненными ориентирами. На первом месте, несомненно, должен находиться гуманизм, сочувствие и сопереживание людям.
№17
Уже название рассказа – хронотоп. Случай – то, что произошло где-то однажды. Но случаен ли этот случай или закономерен? Не будет ли он непреложной закономерностью в авторской картине мира? В поисках ответа на этот вопрос, проследим взаимосвязь времени и пространства в рассказе.
Счастливый, довольный собой и удачной покупкой, предвкушая радость жены от осуществления её мечты, доктор размашистой походкой идёт по людной улице. Он толкает прохожих, его толкают. Улица, урбанистический топос, символизирует и жизненный путь, и суетливую, стремительную жизнь горожан, где неизбежно столкновение интересов. Как ни странно, толкая других и любезно извиняясь, доктор испытывает приятное чувство: он наслаждается мыслями о выгоде доброты и крепче прижимает лампу, «в которую также была заключена частица его доброты». Его мерному шагу под стать размеренные мысли; сравнивая покупку «со всеми другими лампами, какие приходилось ему видеть у своих знакомых и пациентов», он по сути дела оценивает своё положение в обществе: новая лампа – вещественный знак его благополучия, благосостояния, счастья.
Из состояния блаженного самодовольства его выведет сильный толчок «страшно суетливой бабы». И тут впервые будет запущен маятник смены чувств Александра Петровича. Он испугается («Ох!») - восхитится («Ай да баба!») – рассердится («Сумасшедшая!») – и пожалеет («Но, может быть, у неё кто-нибудь болен?») – и снова развеселится. Это столкновение с бабой – своим невысоким, тщедушным сложением схожей с вором – предваряет завязку сюжета, основным содержанием которого будут многократные колебания маятника от полюса жестокости к полюсу сочувствия, от злости за разбитую лампу к чувству собственной вины.
Надвигающиеся осенние сумерки размывают пространственные границы, превращая отдалённые предметы «в чёрные и серые пятна». Лишь пустая коробка от папирос ярко белеет на мостовой, «вызывая странные мысли о том, кто был человек, выкуривший её, и где он теперь». «Кое-где в магазинах засветились огни», но свет этот лишь усиливает холод и неприветность улицы. Впервые Андреев упоминает о её «неумолкающем грохоте», в котором уже слышатся «нотки усталости и беспокойной жалобы». Созданный автором хронотоп вечернего города подготавливает читателя к приближающейся трагедии. Доктор ищет спасения от холодных осенних сумерек в мыслях о доме и камине, который появится со временем в его кабинете. Эти знаки пространства символизируют тепло домашнего очага, защищённость. Его согревают мысли о вещах, приобретённых для интерьера дома в этом году, и о лампе, которая займёт в квартире достойное место.
Дом уже близок, когда на противоположной стороне улицы начинается какая-то суета и грохот улицы перекрывают одновременно злобные и радостные крики, доносящиеся из чёрного пятна прохожих. И любопытство заставит доктора остановиться. Чёрное пятно толпы изрыгнёт из себя вора и наиболее ярых преследователей. Симпатии Александра Павловича (Александр – защитник, Павел – младший) на стороне вора: мысленно доктор советует ему, как лучше уйти от погони, и радуется, когда тот направляется к длинному глухому переулку, неподалёку от которого стоит наш главный герой. Лишь на мгновение болезненно сморщенное лицо выдаёт опасение доктора. Чем вызвано это неприятное чувство? Страхом быть замешанным в уличный скандал? Боязнью за хрупкую лампу? Или всё же сочувствием?
Но резкий, «проникающий в самую глубину души» свист заражает «доброго» Александра Михайловича своей «неумолимой жестокостью». И вот он уже, «как ищущая собака», следит за бегущим человеком и готов принять участие в «беспощадной травле».
Время останавливается, и в одну секунду доктор успевает запечатлеть в малейших деталях молодое лицо преследуемого, «такое простое и обыкновенное», с редкими жёлтенькими пушинками на бороде, напоминающими «о чём-то далёком от улицы». Вероятно, о том, что прежде всего он человек, юный, неопытный, возможно, попавший в тяжелые жизненные обстоятельства. Но улица грохочет, толпа преследователей кричит, «жестокий свист» не умолкает, и доктор нерешительно делает «полшага навстречу бегущему», слегка растопырив руки.
