Грэм Хэнкок Следы богов
ИЗДАТЕЛЬСТВО «ВЕЧЕ»; МОСКВА; 2001
В ПОИСКАХ ИСТОКОВ ДРЕВНИХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ Известный телеведущий и автор нескольких бестселлеров Грэм Хэнкок, проанализировав многочисленные исторические документы и археологические находки, пришел к сенсационным выводам о прошлом человечества. "Следы богов" оставлены неведомыми пришельцами практически на всех континентах. Долина Нила, побережье озера Титикака в Андах, европейские мегалиты, покрытые льдом равнины Антарктиды хранят свидетельства существования могущественной працивилизации, осколками которой стали высокоразвитые культуры древних египтян и инков, кельтов и шумеров. Послания, зашифрованные в мифах и легендах, архитектурные сооружения, воспроизвести которые очень сложно даже с использованием современных строительных технологий, загадочные артефакты, древние географические карты, составленные с невероятной точностью, - все это свидетельствует о крайне высоком уровне развития наших далеких предков. Опираясь на научные принципы и концепции, Грэм Хэнкок предлагает новую версию происхождения мировой цивилизации, переворачивающую все наши представления о человеческой истории.
ISBN 5-7838-0149-6
БЛАГОДАРНОСТИ
Книга «Следы богов» не могла бы быть написана без самозабвенной сердечной и неизменной любви дорогой Санты Файя, которая всегда отдает больше, чем получает, и своим творчеством, добротой и воображением делает богаче жизнь окружающих ее людей.
Я благодарен также за помощь и поддержку нашим шести детям — Габриэли, Лейле, Люку, Рави, Шону и Шанти.
Огромную и активную помощь в настоящей работе, равно как и в других проектах и в нелегкие времена оказали мои родители, Дональд и Мьюриэл Хэнкок. Вместе с дядей Джеймсом Маколеем они терпеливо читали рукопись по мере ее написания, делая ценные и конструктивные замечания. Моя благодарность адресована также моему старейшему и ближайшему другу, Питеру Маршаллу, с которым мы перенесли столько бурь, а также Робу Гарднеру, Джозефу и Шерри Исхода, Роэлю Остра, Джозефу и Лоре Шор, Найвену Синклеру, Колину Скиннеру и Клему Вэлансу — за добрые советы.
В 1992 году я внезапно обнаружил, что в городе Лэнсинг, штат. Мичиган, у меня есть друг. Его зовут Эд Понист, он нашел меня вскоре после выхода моей предыдущей книги «Подпись и печать». Мой ангелхранитель, он добровольно посвятил большую часть своего свободного времени поискам, контактам и сбору в США документальных источников для книги «Следы богов». Он прекрасно потрудился, присылая мне необходимые книги в самый нужный момент и находя такие источники, о существовании которых я не подозревал. К тому же я быстро привык доверять его точным оценкам качества моей работы. И, наконец, когда мы с Сантой отправились в ХопиНейшн, штат Аризона, именно он проложил нам туда дорогу.
Первое письмо Эда явилось частью той почты, которая потоком хлынула на меня после «Подписи и печати». Некоторое время я пытался отвечать на все письма, но постепенно работа над «Следами богов» поглотила меня настолько, что от персональных ответов пришлось отказаться. В связи с этим я чувствую себя очень неудобно и хотел бы воспользоваться случаем, чтобы поблагодарить всех, кто написал мне и не дождался ответа. В дальнейшем я постараюсь быть, более систематичным, поскольку очень ценю свою переписку и ту информацию, которая часто поступает по этому каналу.
В работе над «Следами богов» мне помогали также исследователи Мартин Славин, Дэвид Местецки и Джонатан Деррик. Кроме того, я хотел бы поблагодарить своих англоязычных редакторов с обоих берегов Атлантики, а именно Тома Велдона (издательство «Хейне ман»), Джима Уэйда (издательство «Краун») и Джона Пирса из канадского издательства «Даблдэй», а также своих литературных агентов Билла Гамильтона и Сару Фишер за их постоянное участие, солидарность и мудрые советы.
Самую теплую Признательность я адресую соратникам и коллегам, которые стали моими друзьями в ходе совместной работы над настоящей темой; это Роберт Бьювэл в Англии, с которым мы планируем соавторство в двух книгах, развивающих данное направление, Колин Уилсон, Дэнон Энтони Уэст и Лу Дженкинс в Соединенных Штатах, Рэнд и Роза ФлемАт и Пол Уильям Роберте в Канаде.
И в заключение я хочу отдать должное Игнатиусу Донелли, Артуру Познански, Р.А. Шваллеру де Любич, Чарлзу Хэпгуду и Джордже де Сантильяна — исследователям, которые увидели, что в истории человечества чтото сильно искажено, имели мужество выступить против того, с чем не соглашался их разум, и инициировали тем самым ту эволюцию основ знания, которая сейчас стала уже необратимой.
Часть 1 ЗАГАДОЧНЫЕ КАРТЫ
Глава 1
КАРТА СОКРЫТОГО
8— я эскадрилья технической разведки Стратегического командования ВВС США База Уестовер, штат Массачусетс
6 июля 1960 год По вопросу: о карте мира адмирала Пири Рейса.
Кому: профессору Чарлзу X. Хэпгуду Кинский колледж, Кин, штат НьюХэмпшир
Уважаемый профессор Хэпгуд, Ваша просьба оценить некоторые особенности карты мира, составленной Пири Рейсом в 1513 году, была рассмотрена нашей организацией,
Предположение, что в нижней части карты изображен Берег Принцессы Марты, относящийся к Земле Королевы Мод в Антарктике, представляется нам разумным. Считаем, что это наиболее логичное и, по всей вероятности, верное истолкование карты. Географические подробности, изображаемые в нижней части карты, прекрасно согласуются с данными сейсморазведки, выполненной сквозь толщу ледяной шапки шведскобританской антарктической экспедицией в 1949 году. Это означает, что картографическая съемка береговой линии была выполнена до оледенения. В настоящее время в этом районе толщина ледника достигает одной мили. Мы не представляем, каким образом можно согласовать данные этой карты с предполагаемым уровнем географической науки в 1513 году.
Командир эскадрильи подполковник ВВС США Гарольд 3. Ольмейер
Несмотря на спокойнонейтральный язык, письмо Ольмейера представляет собой разорвавшуюся бомбу. Если съемка Земли Королевы Мод была выполнена до того, как ее покрыли льды, значит, возраст картографии насчитывает Бог знает сколько лет.
Сколько же именно?
Расхожее мнение состоит в том, что Антарктическая ледяная шапка в ее нынешних протяженности и виде имеет возраст в миллионы лет. При ближайшем рассмотрении это утверждение вызывает серьезные сомнения — достаточно серьезные, чтобы отбросить мысль, что на карте адмирала Пири Рейса Земля Королевы Мод изображена в том виде, как она выглядела за миллионы лет до нас. Последние данные свидетельствуют, что длительный период, в течение которого Земля Королевы Мод и прилегающие к ней районы были свободны от льда, закончился не более шести тысяч лет назад[1]. Это свидетельство, к которому мы вернемся в следующей главе, снимает с нас тяжелую задачу объяснить, кто (или что?) обладал техническими возможностями картографической съемки в Антарктиде, скажем, за 2 млн лет до н.э., задолго до возникновения нашего биологического вида. Тем не менее, поскольку картография является сложным и цивилизованным видом деятельности, нам придется объяснить, каким образом такая задача могла быть решена и 6 тыс. лет назад, задолго до возникновения первых цивилизаций, признаваемых официальной исторической наукой.
не отмахнуться. И оно заставляет нас вернуться к гипотезам прошлого и рассмотреть их заново и непредвзято.
Несмотря на энергичную поддержку Альберта Эйнштейна (см. ниже) и на признание президента Американского географического общества Джона Райта, что Хэпгуд «выдвинул гипотезу, которая вопиет о проверке», дальнейшего научного исследования этих беспрецедентно ранних карт предпринято не было. Напротив, вместо того чтобы аплодировать Хэпгуду за новый серьезный вклад в разработку вопроса о ранних этапах развития человеческой цивилизации, большинство его высокоученых коллег относились к его работе «с глупым и необоснованным сарказмом, выбирая в качестве мишени отдельные мелочи и непроверенные факты и избегая обсуждения основополагающих вопросов».
ЧЕЛОВЕК, ОПЕРЕДИВШИЙ СВОЕ ВРЕМЯ
Чарлз Хэпгуд преподавал историю науки в Кинском колледже, штат НьюХэмпшир, США. Он не был ни геологом, ни специалистом по истории древнего мира. Возможно, однако, что грядущие поколения запомнят его как человека, подорвавшего основополагающие принципы мировой истории, а заодно и значительной части геологии.
Альберт Эйнштейн был среди первых, кто осознал это, когда решил выступить автором предисловия к книге, написанной Хэпгудом в 1953 году, еще за несколько лет до того, как последний занялся исследованием карты Пири Рейса:
«Я часто получаю корреспонденцию от людей, которые хотят узнать мое мнение об их неопубликованных идеях. Ясно, что эти идеи очень редко имеют научную ценность. Однако первое же сообщение, полученное мной от господина Хэпгуда, буквально наэлектризовало меня. Его идея оригинальна, очень проста и, если подтвердится, будет иметь огромное значение для всего, связанного с историей поверхности Земли».
Эта «идея», сформулированная в книге Хэпгуда в 1953 году, является, по сути, глобальной геологической теорией, которая изящно объясняет, как и почему значительные участки Антарктиды оставались свободными от льда до 4000 года до н.э., а также многие другие аномалии в науке о Земле. Вкратце его аргументы сводятся к следующему:
1. Антарктида не всегда была покрыта льдом и была некогда намного теплее, чем сегодня.
2. Теплее она была потому, что в то время физически не находилась на Южном полюсе, а располагалась примерно в 2000 милях [I миля = 1609,3 метра = 1,609 километра] севернее. Это «выводило ее за пределы Южного полярного круга и помещало в зону умеренного или холодноумеренного климата».
3. Континент переместился и занял свое нынешнее положение внутри Полярного круга в результате так называемого «смещения земной коры». Этот механизм, который не следует путать с тектоникой плит или дрейфом континентов, связан с периодическими движениями литосферы, внешней коры Земли, как целого «вокруг мягкого внутреннего тела, подобно тому, как могла бы перемещаться корка апельсина вокруг мякоти, если бы ослабела связь между ними».
4. В процессе такого «путешествия» на юг Антарктида постепенно остывала, и на ней малопомалу, но неотвратимо нарастала в течение нескольких тысяч лет ледовая шапка, пока не приобрела нынешние очертания.
Другие свидетельства этих радикальных перемен приведены в главе VIII этой книги. Ортодоксальные геологи, однако, не склонны принимать теорию Хэпгуда, хотя никому не удавалось доказать ее ложность. Она действительно вызывает ряд вопросов, самый важный из которых: какой мыслимый механизм мог бы вызвать усилие, достаточное для смещения литосферы на такое расстояние?
На этот вопрос никто не может ответить лучше Эйнштейна, который так подвел итог открытию Хэпгуда:
"В полярном регионе происходит постоянное накопление льда, который размещается вокруг полюса несимметрично. Вращение Земли действует на эти асимметричные массы, создавая центробежный момент, который передается жесткой земной коре. Когда величина такого момента превосходит некоторое критическое значение, он вызывает перемещение земной коры относительно расположенной внутри части тела Земли… "
Карта Пири Рейса, похоже, содержит удивительное подтверждение тезиса о недавнем, в геологических масштабах, оледенении Антарктиды вслед за внезапным смещением земной коры к югу. Более того, поскольку такая карта могла быть вычерчена не позднее 4000 года до н.э., ее последствия для истории человеческих цивилизаций могут оказаться сногсшибательными. Ведь принято считать, что до 4000 года до н.э. высокоразвитых цивилизаций не существовало![2]
С некоторым упрощением академический подход к описанию истории человеческой цивилизации сводится к следующему:
• Цивилизация впервые возникла в районе Благодатного Полумесяца на Среднем Востоке.
• Ее развитие началось после 4000 года до н.э. Кульминацией этого процесса явилось возникновение около 3000 года до н.э. первых высокоразвитых культур в Шумере и Египте, а затем в долине Инда и в Китае.
• Примерно через 1500 лет цивилизация спонтанно и независимо возникла в обеих Америках.
• С 3000 года до н.э. в Старом Свете (и с 1500 года в Новом) цивилизация неуклонно развивалась в направлении все более совершенных, сложных и продуктивных форм.
• Исходя из этого, особенно в сопоставлении с нами, все древние цивилизации и все ими созданное расцениваются, как довольно примитивные («шумерские астрономы относились к небесам с ненаучным ужасом, а сооружение египетских пирамид было технологически несовершенно»).
Всему этому, оказывается, противоречит карта Пири Рейса.
ПИРИ РЕЙС И ИСТОЧНИКИ, КОТОРЫМИ ОН ПОЛЬЗОВАЛСЯ
В свое время Пири Рейс был хорошо известной фигурой, историчность существования которой твердо установлена. Адмирал военного флота Оттоманской Турецкой империи, он участвовал во многих морских сражениях середины XVI века. Кроме того, он считался крупным специалистом по странам Средиземноморья и был автором известного руководства по навигации «Кутаби Барийе», которое содержало подробное описание берегов, бухт, течений, мелей, мест причаливания, заливов и проливов Эгейского и Средиземного морей. Несмотря на яркую карьеру, он впал в немилость у своих господ и был обезглавлен в 1554 или 1555 году.
Карты, которыми Пири Рейс пользовался в качестве источников для своей карты 1513 года, по всей вероятности хранились в Имперской библиотеке в Константинополе, почетным читателем которой был адмирал. Эти источники (которые, возможно, сами были заимствованы или скопированы в еще более древних центрах просвещения) более не существуют, либо, во всяком случае, не обнаружены. Однако именно в этой библиотеке, в старом дворце султанов в Константинополе, была повторно найдена в 1929 году карта Пири Рейса, нарисованная на коже газели, свернутая в трубку и заброшенная на пыльную полку.
НАСЛЕДСТВО ПОТЕРЯННОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ?
Как признался в своем письме Хэпгуду ошеломленный Ольмейер, на карте Пири Рейса изображена подледная топография, истинная форма береговой линии Земли Королевы Мод, скрытая ныне подо льдом. Она оставалась полностью скрытой от нас с 4000 года до н.э., когда ее поглотил наступавший ледник, и до тех пор, пока ее снова не обнаружили при помощи интенсивной сейсмической разведки, проведенной в 1949 году объединенной британскошведской исследовательской экспедицией.
Если бы Пири Рейс был единственным картографом, имевшим доступ к такой аномальной информации, было бы неверно придавать слишком большое значение его карте. Вполне уместно было бы возразить: «Может быть, это и важно, но, возможно, все это лишь совпадение». Однако турецкий адмирал вовсе не был единственным, кто обладал этими, казалось бы, невероятными и необъяснимыми географическими знаниями. Независимо от того, каким образом эти знания были переданы через века, бесспорно, что и другие картографы имели доступ к тем же любопытным секретам.
Возможно ли, чтобы все эти картографы черпали, пусть не зная этого, из богатого научного наследия исчезнувшей цивилизации?
Глава 2
РЕКИ ЮЖНОГО КОНТИНЕНТА
В рождественские каникулы конца 1959 года Чарлз Хэпгуд занимался исследованием Антарктиды в справочном зале Библиотеки конгресса в Вашингтоне. Уже несколько недель подряд он работал там над сотнями средневековых карт.
"Я обнаружил [пишет он] массу удивительных вещей, которые и не подозревал найти, и несколько карт, изображающих южный континент. И вот однажды я перевернул страницу и остолбенел. Мой взор упал на Южное полушарие карты мира, начертанной Оронтеусом Финиусом в 1531 году, и я понял, что передо мной подлинная, настоящая карта Антарктиды!
Общее очертание континента удивительно совпадает с тем, что изображено на современных картах. Практически на месте, почти в центре континента, оказался Южный полюс. Горные цепи, окаймляющие берега, напоминали многочисленные хребты, открытые в последние годы, причем достаточно, чтобы не считать это случайным результатом игры воображения картографа. Эти хребты были идентифицированы, некоторые — береговые, некоторые — располагались в удалении. С многих из них к морю текли реки, очень естественно и убедительно вписываясь в складки рельефа. Разумеется, это предполагало, что в момент вычерчивания карты побережье было свободно от льда. Центральная часть континента на карте свободна от рек и гор, что позволяет предполагать наличие там ледниковой шапки".
Более тщательное исследование карты Оронтеуса Финиуса Хэпгудом и доктором Ричардом Стрейчаном из Мас сачусетсского технологического института установило следующее:
1. Она была скопирована и скомпилирована из нескольких более ранних карт, вычерченных в разных проекциях.
2. На ней действительно изображены свободные от льда берега Антарктиды, а именно, Земля Королевы Мод, Земля Эндерби, Земля Уилкса, Земля Виктории (восточный берег моря Росса) и Земля Мэри Бэрд.
3. Как и в случае с картой Пири Рейса, общие очертания и характерные особенности рельефа очень близки к данным сейсмической разведки о скрытой подо льдом поверхности Антарктиды[3]
Хэпгуд сделал вывод, что карта Оронтеуса Финиуса является документальным свидетельством того, что «Антарктида посещалась, а возможно, и заселялась людьми в то время, когда большая ее часть, если не вся она, была свободна от льда. Ясно, что это могло иметь место лишь в глубокой древности… Карта Оронтеуса Финиуса позволяет датировать цивилизацию составителей картыпрототипа концом последнего ледникового периода в Северном полушарии».
МОРЕ РОССА
Дополнительным свидетельством в пользу этой точки зрения является то, как Оронтеус Финиус изобразил море Росса. Там, где сегодня в море сползают огромные ледники Бэрдмора и Скотта, на карте 1531 года изображены русла рек. Единственным объяснением этого может быть факт, что к моменту создания картпервоисточников море Росса и его берега не были скрыты подо льдом: «Должна была существовать достаточная поверхность, свободная от льда, выполняющая роль бассейна, питающего реки. В настоящее время и берега, и внутренняя часть континента глубоко погребены под ледовой шапкой в милю толщиной, а море Росса скрыто плавучей ледяной кровлей толщиной в сотни футов».
Ситуация с морем Росса является существенным аргументом в пользу того, что некая неизвестная цивилизация занималась картографированием Антарктиды в течение долгого периода (когда она была свободна от льда), закончившегося около 4000 года до н.э. Это подтверждается результатами бурения дна моря Росса, которое проводилось в 1949 году. одной из антарктических экспедиций Бэрда. На кернах четко прослеживаются слои осадочных пород, отражающие состояние окружающей среды в различные эпохи: крупные ледниковые отложения, средние ледниковые отложения, мелкие ледниковые отложения и т.д. Наиболее удивительным является обнаружение слоев мелкозернистых, хорошо перемешанных отложений, принесенных в море реками, истоки которых расположены в умеренных (то есть свободных от льда) землях…"
Используя радиоизотопный метод датирования, разработанный доктором У.Д.Ури, ученые из института Карнеги в Вашингтоне сумели установить с достаточной точностью, что великие антарктические реки, которые явились источником этих мелкодисперсных отложений, действительно текли примерно 6000 лет тому назад, как показано на карте Оронтеуса Финиуса. Только после этой даты, около 4000 года до н.э., «на дне моря Росса стали накапливаться осадки ледникового типа… Керны указывают, что этому предшествовал длительный теплый период».
Используя радиоизотопный метод датирования, разработанный доктором У.Д.Ури, ученые из института Карнеги в Вашингтоне сумели установить с достаточной точностью, что великие антарктические реки, которые явились источником этих мелкодисперсных отложений, действительно текли примерно 6000 лет тому назад, как показано на карте Оронтеуса Финиуса. Только после этой даты, около 4000 года до н.э., «на дне моря Росса стали накапливаться осадки ледникового типа… Керны указывают, что этому предшествовал длительный теплый период».
МЕРКАТОР И БУАШЕ
Таким образом, карты Пири Рейса и Оронтеуса Финиуса позволяют нам увидеть Антарктиду такой, какой в исторические времена не мог ее увидеть ни один картограф.
Карта Меркатора, показывающая Антарктиду с горами и реками, покрытыми льдом.
Но достаточно ли двух этих свидетельств, чтобы убедить нас, что мы имеем дело со следами исчезнувшей цивилизации? Не поискать ли третью, четвертую, шестую карты? От них уже так легко не отмахнешься.
Кроме того, разумно ли и далее игнорировать исторические свидетельства карт, вычерченных самым знаменитым картографом XVI века — Герардом Кремером, известным также под именем Меркатора?
Более известный своими картографическими проекциями, которые используются и сегодня, этот загадочный человек, который посетил Великую Пирамиду в Египте в 1563 году, занимался, по слухам, «неустанным поиском… древних знаний» и много лет упорно копил обширную, хотя и эклектичную, картотеку ссылок на старинные карты.
Что важно, Меркатор включил карту Оронтеуса Финиуса в свой атлас 1569 года и в том же году сам изобразил Антарктиду на нескольких картах. На этих картах можно различить на неоткрытом еще континенте такие подробности, как мыс Дарт и мыс Герлахера на Земле Мэри Бэрд, море Амундсена, остров Тэрстона вблизи Земли Элсуорта, острова Флетчера в море Беллинсгаузена, остров Александра I, полуостров Палмера (Антарктический), море Уэделла, мыс Норвегия, хребет Регула на Земле Королевы Мод (изображен в виде островов), горы МюлигаХофмана (в виде островов), берег Принца Харальда, ледник Ширейз (в виде русла реки на берегу Принца Харальда), остров Падда в заливе ЛютцоваХольма и берег Принца Олафа на земле Эндбери. «В некоторых случаях эти подробности более отчетливо узнаваемы, чем на карте Оронтеуса Финиуса, — отмечал Хэпгуд, — и очевидно, Меркатор опирался на иные первоисточники, нежели те, которыми пользовался Оронтеус Финиус».
И не только Меркатор.
Филипп Буаше, французский картограф XVIII века, также смог опубликовать карту Антарктиды задолго до того, как южный континент был официально «открыт».
При этом особенностью карты Буаше было то, что она, повидимому, основывается на картах, созданных еще раньше, причем, может быть, на тысячи лет ранее, чем те, которыми пользовались Меркатор и Оронтеус Финиус. Буаше дает точное изображение Антарктиды того времени, когда она была совершенно свободна от льда. На его карте дана подледная топография всего континента, о которой мы не имели полного представления до 1958 года, когда были проведены подробные сейсмографические исследования в рамках Международного геофизического года (МГГ).
Эти исследования лишь подтвердили то, что ранее продемонстрировал Буаше, публикуя свою карту Антарктиды в 1737 году. Основываясь на утерянных ныне источниках, французский академик изобразил в середине южного континента водное пространство, разделяющее его на два субконтинента, лежащие к востоку и западу от линии, где теперь изображают Трансантарктические горы.
Такой пролив, соединяющий моря Росса, Уэделла и Беллинсгаузена, несомненно, существовал бы, если бы Антарктида была свободна от льда. Как показали исследования по программе МГГ58, этот континент, который на современных картах изображается единым, является на самом деле архипелагом крупных островов, покрытым льдом толщиной в милю.
ЭПОХА КАРТОГРАФОВ
Многие геологи считают, что миллионы лет назад указанный пролив был свободен от льда. Однако принято считать, что в те далекие времена не существовало человеческих существ вообще, а тем более таких, которые были бы
способны заниматься точной геодезической съемкой Антарктиды. Суть же проблемы, которую ставят свидетельства Буаше (МГГ), состоит в том, что съемка этих субконтинентов была, повидимому, действительно произведена, когда они еще были свободны от льда. И это выдвигает перед учеными дилемму, какое из двух взаимоисключающих предположений верно.
Если согласиться с ортодоксальными геологами, что прошли миллионы лет с тех пор, когда Антарктида была свободна от льда, то становится очевидней ошибочность всех свидетельств, объясняющих эволюцию человечества и накопленных выдающимися учеными, начиная с Дарвина. С этим нельзя согласиться; ископаемые останки неопровержимо доказывают, что миллионы лет назад существовали лишь примитивные предки человека — низколобые длиннорукие гоминиды, неспособные решать такие сложные интеллектуальные задачи, из которых складывается картография.
Тогда, может быть, следует предположить появление неких инопланетных картографов на орбитальных станциях? Или следует, прислушаться к теории Хэпгуда касательно перемещений земной коры? В этом случае придется признать, что южный континент был свободен от льда, по крайней мере, 15 тысяч лет тому назад.
Но тогда возникает вопрос: могла ли существовать в ту эпоху достаточно высокоразвитая цивилизация, способная создать карту Антарктиды? И если да, то когда и почему она исчезла?
Карты Пири Рейса, Ороитеуса Финиуса, Меркатора и Буаше вместе дают сильное (хотя и дискомфортное) ощущение, что Антарктида постоянно исследовалась в то время, как ледовая шапка постепенно разрасталась из центральных районов к периферии, становилась все более массивной с каждым тысячелетием, пока около 4000 года до н.э. не сковала все побережье. Соответственно карты, которыми в качестве источников пользовались Пири Рейс и Меркатор, должны были возникнуть к концу этого периода, когда в Антарктиде были свободны от льда только прибрежные зоны. Источник карты Оронтеуса Финиуса, похоже, значительно старше и относится к времени, когда оледенение затрагивало лишь центр континента. Источник же карты Буаше восходит к еще более раннему периоду, около 13000 года до н.э., когда в Антарктиде оледенения не было вовсе.
ЮЖНАЯ АМЕРИКА
Были ли другие части света обследованы и нанесены на карты в течение этой же эпохи, то есть между 13000 и 4000 годами до н.э.? Были ли другие части света обследованы и нанесены на карты в течение этой же эпохи, то есть между 13000 и 4000 годами до н.э.? Ответ можно снова найти на карте Пири Рейса, которая содержит и другие загадки, кроме Антарктической:
• Вычерченная в 1513 году карта демонстрирует необъяснимое знание Южной Америки — и не только восточного побережья, но и Анд на западе континента, неизвестных в то время. На карте правильно изображена Амазонка, берущая начало в этих неисследованных горах и текущая на восток.
• Будучи основана на более чем двадцати документальных источниках, относящихся к различным эпохам, карта Пири Рейса изображает Амазонку не один раз, а дважды — скорее всего, в результате непреднамеренного наложения двух источников, которыми пользовался турецкий адмирал. Одно из этих русел доведено до устья реки Пара, но здесь отсутствует довольно большой остров Марахо. Согласно Хэпгуду, это может означать, что соответствующий источник должен датироваться временем, когда река Пара образовывала главное или единственное русло Амазонки, а остров Марахо входил в состав материка на ее северном берегу (возможно, около 15000 лет тому назад). С другой стороны, на втором варианте русла Амазонки остров Марахо показан, причем с фантастически точными подробностями, хотя он был открыт только в 1543 году. И вновь возникает предположение о существовании неизвестной цивилизации, которая в течение тысячелетий занималась съемкой и картографированием земной поверхности, причем в распоряжении Пири Рейса оказалось несколько карт, относящихся к разным периодам этой деятельности.
• На карте Пири Рейса не представлена ни река Ориноко, ни ее нынещняя дельта. Вместо этого, как пишет Хэпгуд, "примерно в тех же координатах изображены два русла протяженностью около 100 миль. Возможно ли, чтобы оба они были занесены осадками и образовали «дельту за время, прошедшее после создания карты?»
• Не будучи известными до 1592 года, Фолклендские острова изображены на карте 1513 года на своей широте.
• Возможно, именно на основе древних первоисточников на карте Пири Рейса изображен большой остров (которого теперь нет) в Атлантическом океане к востоку от ЮжноАмериканского побережья. Является ли простым совпадением, что этот предполагаемый остров изображен как раз над подводным Меридиональным СрединноАтлантическим хребтом, чуть севернее экватора и в 700 милях к востоку от побережья Бразилии — там, где из волн едва выглядывают крошечные скалы святых Петра и Павла? Или соответствующая картаисточник была создана во время последнего ледникового периода, когда уровень моря был намного ниже теперешнего и в этом месте вполне мог бы существовать большой остров?
УРОВЕНЬ МОРЯ И ЛЕДНИКОВЫЕ ПЕРИОДЫ
Некоторые другие карты XVI столетия тоже выглядят так, будто они основаны на точной съемке, выполненной во время последнего ледникового периода. Одна из них была составлена в 1559 году турецким картографом Хаджи Ахмедом, который, по мнению Хэпгуда, имел доступ к неким весьма экстраординарным картамисточникам.
Наиболее странной, чтобы не сказать потрясающей, особенностью компиляции Хаджи Ахмеда является отчетливо изображенная полоса суши шириной почти в 1000 миль, соединяющая Аляску с Сибирью. Такой «мост» по мнению геологов, действительно существовал некогда на месте Берингова пролива, но скрылся под поверхностью моря в конце последнего ледникового периода.
Подъем уровня моря был вызван бурным таянием ледовой шапки, которая быстро отступала повсюду в Северном полушарии около 10000 года до н.э. Интересно, что, по крайней мере, на одной старинной карте на юге Швеции изображены ледники именно такого типа, какой должен преобладать в этих широтах. Речь идет о знаменитой «Карте Севера» Клавдия Птолемея. Составленная во II веке, эта замечательная работа последнего великого географа античного мира была утеряна на несколько столетий и вновь обнаружена в XV веке.
Птолемей был хранителем Александрийской библиотеки, величайшего собрания рукописей древности, и именно там он имел доступ к древнейшим источникам, на основе которых составил свою карту. Если допустить вероятность того, что, по крайней мере, один из его источников датируется примерно 10000 годом до н.э., становится объяснимым, почему он изображает ледники, характерные для конкретной эпохи вместе с «озерами… очертания которых напоминают современные озера, и потоками, очень напоминающими ледниковые… текущими от ледников в озера».
Нет нужды подчеркивать, что в Римскую эпоху, когда Птолемей вычерчивал свою карту, никто на Земле и не подозревал, что некогда на севере Европы существовало оледенение. Никто не обладал такими познаниями и в XV веке, когда карта была найдена. Да и вообще не понятно, каким образом изображенные Птолемеем ледники и другие связанные с ними детали рельефа могли быть открыты либо придуманы любой известной нам цивилизацией.
Значение этого очевидно. Так же как и значение другой карты, или, как ее иначе называли, «портулана» (слово происходит от назначения этих карт, служивших лоциями от порта к порту), составленной в 1487 году Иегуди ибнБен Зарой. Эта карта Европы и Северной Африки основывается, возможно, на источнике, еще более древнем, чем у Птолемея, поскольку на ней ледники изображены намного южнее Швеции — примерно на широте Англии, а Средиземное, Адриатическое и Эгейское моря показаны так, как они выглядели до таяния европейской ледовой шапки. При этом, разумеется, уровень моря должен был быть существенно ниже, чем в наше время. Поэтому интересно, что на карте ИбнБен Зары в Эгейском море изображено гораздо больше островов, чем существует сейчас. На первый взгляд это кажется странным. Однако это противоречие может быть легко снято, если источнику, которым пользовался ИбнБен Зара, было от 10 до 20 тысяч лет: просто с тех пор часть островов исчезла, скрытая поднявшимся уровнем моря в конце последнего ледникового периода.
И вновь нам приходится искать следы исчезнувшей цивилизации, способной создавать удивительно точные карты удаленных друг от друга частей света.
Какая же техника, какое состояние науки и культуры требовались для выполнения такой работы?
Глава 3
СЛЕДЫ УТЕРЯННОЙ НАУКИ
Мы видели, что карта мира Меркатора, составленная им в 1569 году, содержит точное изображение побережья Антарктиды, свободного от льда, то есть так, как оно выглядело тысячи лет назад. Интересно, что на той же карте другой регион, а именно — западное побережье Южной Америки, изображен менее точно, чем на более ранней карте (1538 год) того же Меркатора.
Причина такого противоречия кроется в том, что при составлении своей более ранней карты географ XVI века основывался на древних источниках, а более поздней — на наблюдениях и измерениях первых испанских исследователей запада Южной Америки. Поскольку эти исследователи донесли до Европы последнюю, наиболее свежую информацию, Меркатора трудно винить. Однако точность его работы пострадала. Ведь в 1569 году не существовало приборов для измерений долготы. Вместе с тем очевидно, что такие приборы были в распоряжении древних картографов, результаты труда которых использовал Меркатор для составления карты 1538 года.
ЗАГАДКИ ДОЛГОТЫ
Рассмотрим проблему измерения долготы, которая, по определению, представляет собой расстояние в градусах к востоку или западу от нулевого меридиана. По международному соглашению за нулевой меридиан принята воображаемая линия, соединяющая Северный и Южный полюса и проходящая через Гринвичскую королевскую обсерваторию в Лондоне. Поэтому Гринвич находится на долготе 0, а НьюЙорк, например, на 74° западной долготы, Канберра — на 150° восточной долготы и т.д…
Можно было бы дать подробное описание процедуры точного измерения долготы для любой заданной точки земной поверхности, однако в данном случае нас интересуют не столько технические подробности, сколько исторические факты, позволяющие нам судить о том, как человечество постепенно двигалось к решению задачи определения долготы. И среди этих фактов самым важным является следующий: до революционного изобретения, сделанного в XVIII веке, картографы и штурманы были не в состоянии определить долготу со скольконибудь серьезной точностью. Они могли производить лишь весьма приблизительные вычисления с погрешностью в сотни миль, и их возможности принципиально ограничивались уровнем тогдашней техники.
Определение широты (углового расстояния к северу и югу от экватора) не ставит такой проблемы; для него достаточно определить угловые координаты солнца и звезд, что можно выполнить с помощью сравнительно простых приборов. Но для определения долготы требуются приборы и другого типа, и другого класса точности, позволяющие одновременно определять положение и время. На протяжении известных исторических эпох создание таких приборов находилось за пределами возможностей ученых, однако к концу XVIII века отсутствие их стало ощутимо сдерживать развитие судоходства. Как отмечал один из авторитетных специалистов того времени, «определение долготы омрачало существование каждого моряка, судна и груза. Точное определение долготы казалось несбыточным сном, по достоверности сравнимым с утверждением типа „свиньи летают“».
Для решения этой задачи требовался прибор, который мог бы с высокой точностью фиксировать продолжительность плавания, невзирая на движение судна, колебания температуры и влажности. Как заявил Исаак Ньютон в 1714 году членам специального Бюро долготы, сформированного британским правительством: «Подобные часы пока не созданы».
И действительно, часы XVII и начала XVIII столетий были сравнительно грубыми устройствами, которые вполне могли бы отстать или уйти вперед на четверть часа в сутки. Для хорошего морского хронометра это не допустимо.
Только в конце 20х годов талантливый английский часовщик Джон Гаррисон приступил к работе, которая привела в конце концов к созданию такого хронометра. Он поставил себе цель выиграть премию в 20 000 фунтов, назначенную Бюро долготы «за изобретение прибора для определения долготы, на которой находится судно, с допустимой погрешностью не более 30 морских миль в шестинедельном плавании». Для выполнения этого условия хронометр должен иметь погрешность не более 3х секунд в сутки. Прошло почти сорок лет, в течение которых Гаррисон изготовил и испытал несколько опытных образцов, прежде чем создал хронометр, который удовлетворял указанным требованиям. Наконец в 1761 году его элегантный хронометр № 4 отплыл из Британии на Ямайку на борту корабля королевского флота «Дептфорд» в сопровождении сына Гаррисона, Вильяма. Через девять дней плавания, измерив с помощью хронометра долготу, Вильям сообщил капитану, что на следующее утро они увидят остров Мадейра. Капитан поставил пять против одного, что тот ошибается, но согласился держать курс. Вильям выиграл пари. Через два месяца, уже на Ямайке, выяснилось, что хронометр отстал на 5 секунд.
Гаррисон, таким образом, превзошел требования, сформулированные Бюро долготы. Однако изза бюрократической волокиты Британского правительства он получил завоеванную им награду в 20 000 фунтов лишь в 1776 году, за три года до кончины. Естественно, секрет своей конструкции он раскрыл только после получения премии. В результате такой задержки капитан Джеймс Кук не смог воспользоваться хронометром во время своего первого путешествия 1768 года. Только в третьем путешествии (17781779 годы) ему удалось составить карту Тихого океана с впечатляющей точностью широты и долготы каждого острова и берега. С этого момента «благодаря попечению Господа и хронометру Гаррисона… ни один штурман не мог уже сослаться на то, что он прошел мимо острова в Тихом океане… или врезался в неизвестно откуда взявшийся берег».
И действительно, благодаря верному определению долготы карты Тихого океана, составленные Куком, должны быть отнесены к первым образцам точной современной картографии. Более того, они напоминают нам, что для создания действительно хороших карт требуются как минимум три составляющих: дальние путешествия, первоклассное математическое и картографическое обеспечение и высококлассные хронометры.
Только после того, как в 70е годы XVIII века хронометр Гаррисона стал общедоступным, можно было считать третье условие выполненным. Именно это блестящее изобретение позволило картографам точно определять долготу — то, чего не могли делать ни шумеры, ни древние египтяне, ни греки с римлянами — вообще ни одна из известных цивилизаций до XVIII века. И именно поэтому вызывают удивление и восхищение более древние карты, на которых очертания материков указаны с современной точностью.
ТОЧНЫЕ ПРИБОРЫ
Эти необъяснимо точные значения координат можно обнаружить в тех же документах, о которых я упоминал, приводя их в качестве примера поразительных географических знаний, намного опередивших свое время.
Так, на карте Пири Рейса (1513 год) Южная Америка и Африка размещены на точном удалении по долготе, что является невероятным достижением, учитывая тогдашний уровень науки и техники. Правда, Пири Рейс чистосердечно признавался, что его карта основана на намного более ранних источниках. Может быть, он почерпнул точные значения долготы в одном из них?
Большой интерес вызывает относящаяся к 1339 году карта, получившая название «Портулан Дульсерта», с изображением Европы и Северной Африки. Здесь данные по широте идеальны на огромных расстояниях, а общая погрешность долготы в изображении Средиземного и Черного морей не превышает половины градуса.
Профессор Хэпгуд утверждает, что автор источника, с которого копировалась карта «Портулан Дульсерта», «располагал необходимыми средствами для одновременного определения широты и долготы. Для этого ему, в частности, необходимо было иметь точные данные об относительных долготах большого числа объектов, разбросанных на огромном расстоянии между Гэлуэем в Ирландии и восточной излучиной Дона в России».
Еще одной загадкой является относящаяся к 1380 году карта Зено. На обширной поверхности, простирающейся на севере до Гренландии, с удивительной точностью по широте и долготе изображены многочисленные удаленные друг от друга объекты. «Нельзя поверить, — пишет Хэпгуд, — чтобы в XIV веке ктонибудь мог точно определить широту во всех этих точках, уж не говоря о долготе».
Заслуживает внимания и карта Оронтеуса Финиуса, где весьма точно воспроизведены относительные координаты береговой линии Антарктиды и континента в целом. Это отражает уровень географических познаний, которого не было до XX века.
Что касается карты «Портолано» Иегуди ибнБен Зары, ее также характеризуют очень точные значения относительных широт и долгот. Так, относительная долгота Гибралтара и Азовского моря изображена с погрешностью не более половины градуса; общая погрешность долготы карты от края до края не Превышает градуса.
Эти примеры — лишь малая часть внушительного досье, представленного Хэпгудом. По мере знакомства с его кропотливым и подробным анализом крепнет убеждение, что мы занимаемся самообманом, считая, что точные приборы для измерения долготы не существовали до XVIII столетия. Напротив, карты Пири Рейса и других свидетельствуют, что в это время соответствующие приборы были изобретены повторно, через много веков после того, как ими пользовалась некая затерянная в истории цивилизация, которая обследовала и нанесла на карты всю Землю. Более того, похоже, что эти люди были в состоянии не только сконструировать и изготовить технически совершенные механические приборы, но и владели глубокими математическими познаниями.
ПРОПАВШИЕ МАТЕМАТИКИ
Прежде всего мы должны вспомнить очевидное: что Земля — сфера. Когда дело доходит до составления ее карт, только глобус в состоянии точно воспроизвести все пропорции. Перенос картографических данных с глобуса на плоские листы бумаги неизбежно связан с искажениями и может быть осуществлен только при помощи искусственного и сложного механического и математического преобразования, называемого картографической проекцией.
Существует несколько различных видов проекций. Наиболее известной является, пожалуй, проекция Меркатора, до сих пор используемая в атласах. Известны также азимутальная, стереографическая, гномонная, азимутальноэквидистантная, сердцевидная и т.д., но в данном случае нет необходимости вдаваться в подробности. Заметим только, что для успешного осуществления проекции требуется использование сложного математического аппарата, который, по всей видимости, не был известен в Древнем Мире (особенно до 4000 года до н.э., когда, по общему мнению, не было ни цивилизации вообще, ни такой, которая могла бы развить математику и, в частности, геометрию, достаточно высокого уровня).
Чарлз Хэпгуд передал свое собрание древних карт на экспертизу профессору Массачусетсского технологического института Ричарду Стрейчану. Общий вывод был очевиден, но Хэпгуда интересовало, какой конкретно уровень математических познаний требовался для того, чтобы вычертить первичные документыисточники. 18 апреля 1965 года Стрейчан ответил, что уровень требовался очень высокий. Так, на некоторых картах использовались проекции типа меркаторовой — задолго до Меркатора. Относительная сложность этой проекции, требующей расширения по широте, связана с тем, что необходимо использовать метод тригонометрического преобразования координат.
Другие аргументы в пользу того, что древние картографы были искусными математиками, сводятся к следующему:
1. Определение местоположения объекта на поверхности континента требует использования как минимум методов геометрической триангуляции. На больших расстояниях (порядка 1000 миль) приходится вносить поправки на кривизну земной поверхности, что требует некоторого понимания сферической тригонометрии.
2. Взаимная привязка континентов также требует понимания сферичности Земли и использования сферической тригонометрии.
3. Культура, обладающая такими познаниями, в сочетании с точными приборами для производства необходимых измерений координат, наверняка воспользовалась бы своим математическим аппаратом для создания карт.
Мнение Стрейчана относительно того, что указанные карты, несмотря на многочисленные напластования поколений копировщиков, отражают работу древней загадочной и технически развитой цивилизации, разделяется специалистами разведки ВВС США, к которым также обращался Хэпгуд. Лоренцо Берроуз, командир картофафического подразделения 8й эскадрильи технической разведки на базе ВВС Уэстовер, особенно внимательно изучал карту Оронтеуса Финиуса. Он пришел к выводу, что некоторые из источников, на которых она базировалась, были вычерчены с использованием проекции, аналогичной современной сердцевидной. Это, заключил Берроуз, "предполагает использование развитой математики. Кроме того, геометрия Антарктического континента доказывает возможность, если не сказать, высокую вероятность того, что картыпервоисточники строились с использованием стереографической или гномонной проекций, требующих использования сферической тригонометрии. Мы уверены, что данные, полученные Вами и Вашими сотрудниками, являются обоснованными и поднимают чрезвычайно важные вопросы, которые могут повлиять на геологию и историю древнего мира… "
Хэпгуд обнаружил еще один важный документ — китайскую карту, скопированную в 1137 году с более раннего оригинала на каменной колонне. Эта карта содержит столь же точные данные по долготам, что и остальные. На ней такая же сетка и так же используется сферическая тригонометрия. При ближайшем рассмотрении она имеет так много общего с европейскими и ближневосточными картами, что напрашивается вывод: у них общий источник.
И вновь перед нами оказывается уцелевший фрагмент научных познаний исчезнувшей цивилизации. Более того, подтверждается, что эта цивилизация, по крайней мере в некоторых вопросах, была не менее развита, чем наша, и что ее картографы «произвели съемку практически всего земного шара с одинаково высоким техническим уровнем, одними методиками, равными математическими знаниями и, возможно, с использованием одних и тех же приборов».
Китайская карта свидетельствует еще и о том, что нам было оставлено бесценное глобальное наследие, которое, скорее всего, содержит не только географические познания.
Может быть, часть этого наследия принесли жителям ЮжноАмериканского континента в доисторическую эпоху так называемые виракочас, загадочные бородатые люди, которые прибыли изза моря «во времена мрака», чтобы восстановить цивилизацию после великого подъема суши?
И я решил отправиться в Перу, чтобы попытаться чтонибудь обнаружить.
Часть 2 МОРСКАЯ ПЕНА ПЕРУ И БОЛИВИЯ
Глава 4
ПОЛЕТ КОНДОРА
Я в южном Перу, лечу над огромными и причудливыми рисунками пустыни Наска. Подо мной вслед за китом и обезьяной в поле зрения попадает колибри; ее крылья трепещут и распрямляются, изящный, клюв тянется к воображаемому цветку. Затем мы круто сворачиваем вправо; наша крошечная тень преследует нас, когда мы пересекаем бледный шрам Панамериканского шоссе, а затем следуем по траектории, несущей нас к сказочному «Алькатрасу» — цапле со змеиной шеей длиной 27 метров, рожденной воображением неведомого мастера. Мы делаем круг, второй раз пересекаем шоссе, пролетаем над потрясающей композицией из рыб и треугольников, уложенной возле пеликана, поворачиваем налево и обнаруживаем, что мы летим над удивительным изображением гигантского кондора с распростертыми крыльями.
В тот момент, когда я пытаюсь закрыть рот, откуда ни возьмись в непосредственной близости возникает еще один кондор, на этот раз настоящий, самодовольный, как падший ангел, парящий на восходящем потоке. Мой пилот вздохнул и попытался преследовать его. На какоето мгновение я встретился с взглядом блестящих и бесстрастных глаз птицы, которые какбудто оценивали нас. Сочтя нас лишними, кондор заложил вираж и, пренебрежительно отвернувшись, заскользил в сторону солнца, как видение из древнего мифа, оставив нашу «Сесну» трепыхаться внизу.
Под нами оказались две параллельные линии длиной почти в две мили, уходящие кудато вдаль. А там, справа — какаято абстрактная композиция, огромная, но так идеально исполненная, что кажется неверояпшм, что ее автор — человек.
Здешние жители говорят, что эти изображения — дело рук не людей, а полубогов, виракочас, которые оставили свои следы в Андах много тысяч лет тому назад.
ЗАГАДКА ЛИНИЙ
Плато Наска в южном Перу — место заброшенное, выжженное, неприветливое и бесплодное. Люди никогда не селились здесь в большом количестве и вряд ли будут селиться в будущем. Думаю, что поверхность Луны выглядит более гостеприимной.
Однако, если вы — художник с размахом, эти высокогорные и обескураживающие равнины представляются весьма многообещающим холстом площадью этак в 500 квадратных километров. Причем вы можете быть уверены, что ваш шедевр не унесет пустынный ветер и не засыплют блужда'ющие барханы.
Правда, здесь дуют сильные ветры, но, к счастью, по законам физики, их сила ослабевает вблизи земли: галька, покрывающая поверхность пампы, накапливает солнечное тепло, создавая защитный слой нагретого воздуха. Кроме того, в почве содержится достаточно гипса, чтобы приклеить мелкие камушки к поверхности, причем склейка регулярно освежается утренней росой. И если чтото здесь нарисовано, то изображение остается надолго. Здесь почти не бывает дождей — так, с полчаса моросит в декаду; поэтому Наска относится к самым сухим местам на Земле.
Итак, если вы — художник и решили отобразить нечто важное и грандиозное, причем навсегда, то можете рассматривать это странное и одинокое плоскогорье как ответ на ваши молитвы.
Эксперты относят изображения пустыни Наска к довольно отдаленным 'временам, основываясь на керамических черепках, которые втоптаны в линии, и данных радиоуглеродного анализа найденных там органических остатков. Эти данные указывают на период между 350 годом до н.э. и 600 годом н.э. Строго говоря, эти данные ничего не сообщают о собственно линиях, возраст которых так же неопределенен, как и возраст обнажившихся при их прокладке камней. Все, что можно утверждать наверняка, это то, что
Основные фигуры плато Наска
самые поздние из них насчитывают не менее 1400 лет. Но теоретически возможно, что они намного древнее — по той простой причине, что предметы, послужившие основой для датировки, могли быть принесены людьми в Наску позднее.
Большинство рисунков локализовано в южном Перу на почти квадратном участке серокоричневой пустыни, ограниченном с севера рекой Инхенио и с юга рекой Наска. Участок пересекается Панамериканским шоссе. Здесь без видимой системы разбросаны буквально сотни фигур. Некоторые изображают животных и птиц (последних — 18 видов). Но подавляющее большинство — это геометрические композиции из трапеций, прямоугольников, треугольников и прямых линий. При взгладе сверху они напоминают современному наблюдателю путаницу взлетнопосадочных дорожек, родившихся в воспаленном воображений некоего гражданского строителя, одержимого проектом огромного аэродрома.
Поэтому неудивительно, что ряд авторов полагает, что полосы в пустыне Наска предназначены для посадки инопланетных космических кораблей, поскольку принято считать, что до начала XX века человечество было не способно к полетам. Это предположение соблазнительно, но вряд ли оно срабатывает в Наска. Так, трудно понять, зачем инопланетянам, способным преодолевать световые годы межзвездных пространств, вообще нужны взлетнопосадочные полосы (ВПП). Неужели они ей своими техническими достижениями не могли бы организовать вертикальный взлет и посадку своих летающих тарелок?
Кроме того, нет никаких свидетельств, что полосы в Наска когдалибо использовались для взлета или посадки как летающими тарелками, так и чемлибо другим (хотя с воздуха некоторые из них действительно похожи на ВПП). При ближайшем рассмотрении оказывается, что это не что иное, как просто грандиозные царапины на поверхности, полученные отгребанием в сторону тысяч тонн вулканической гальки, в результате чего обнажилось светлое основание пустыни — желтоватый песок и глина. Ни одна из расчищенных полос не имеет глубины более нескольких дюймов, и все они слишком мягки, чтобы позволить садиться на них летающим аппаратам на колесах. Немецкий математик Мария Райхе, которая посвятила полвека изучению этих полос, поступила вполне логично, когда несколько лет назад похоронила гипотезу их внеземного происхождения одной грустной фразой: «Боюсь, что космонавты увязли бы».
Но если не ВПП для колесниц чужюг богов, то чем еще могли бы быть полосы Наска? Правда заключается в том, что их назначение никому не известно, так же как и их возраст, это — настоящая загадка прошлого. И чем ближе вы их разглядываете, тем непонятнее становится ситуация.
Ясно, например, что животные и птицы являются предшественниками полос: многие трапеции, прямоугольники и прямые пересекают более сложные фигуры, частично зачеркивая их. Очевидным выводом из этого является то, что роспись пустыни выполнялась, в два приема. Более того, вопреки общепринятым представлениям о техническом прогрессе, нам приходится признать, что ранняя фаза была более совершенной, чем последующая. Выполнение зооморфных фигур требовало несравненно более высокого искусства и умения, чем прорезание прямых линий. Но как разделены во времени художники первого и второго этапов?
Вместо того, чтобы задать себе этот вопрос, ученые валят обе культуры в одну кучу, называют их носителей ''насканцами" и характеризуют их как примитивные племена, которые необъяснимым образом овладели изощренной техникой художественного самовыражения, после чего исчезли с перуанской сцены за много веков до появления их более известных наследников, каковыми являются инки.
Насколько изощренными были «примитивные насканцы»? Какими знаниями они должны были обладать, чтобы начертать свой гигантский автограф на плато? Похоже, вопервых, они были совсем неплохими астрономаминаблюдателями — по крайней мере, по мнению доктора Филлис Пиглуги, астронома из чикагского планетария. После интенсивного изучения взаимного расположения звезд в Наска с применением компьютерных методов она пришла к выводу, что знаменитое изображение паука задумано как диаграмма гигантского звездного скопления в созвездии Ориона, а сопрягающиеся с этой фигурой прямые — как стрела, линии характеризуют изменения склонения трех звезд в Поясе Ориона.
Действительное значение открытия доктора Питлуги станет понятно позднее. А пока отметим, что изображенный в Наска паук относится к виду Ricinulei[4]. Это один из редчайших видов пауков в мире, который был обнаружен только в отдаленной и недоступной части влажных лесов Амазонии. Каким образом «примитивные» художники из Наска пропутешествовали так далеко от родины, перебравшись через труднопроходимые Анды, чтобы добыть образец? Более того, зачем им это понадобилось и как они сумели воспроизвести мельчайшие подробности анатомического строения Ricinulei, видимые только под микроскопом, в том числе репродуктивный орган на конце вытянутой правой ноги?
Таких загадок в Наска множество, и ни одно из изображений животных, за исключением, пожалуй, кондора, не выгладит здесь уместным. В конце концов и кит, и обезьяна так же не вписываются в пустынное окружение, как паук с Амазонки. Странная фигура человека с поднятой, как в приветствии, рукой обутого в тяжелые сапоги, с круглыми совиными глазами не может быть отнесена ни к одной известной эре или культуре. И другие изображения, похожие на человеческие фигуры, не менее странны: их головы окружены сияющим ореолом, так что они выглядят на манер пришельцев с другой планеты.
Примечательны и размеры фигур. Колибри имеет длину 50 метров, паук — 46, кондор (и пеликан) простираются от клюва до перьев хвоста почти на 120 метров, а ящерица, чей хвост в настоящее время перерезан Панамериканским шоссе, имеет длину 188 метров. Почти все рисунки выполнены в этом циклопическом масштабе в одной манере, когда контур очерчен одной непрерывной линией.
Аналогичное внимание к подробностям можно наблюдать и в геометрических рисунках. Некоторые из них образованы прямыми линиями свыше восьми километров в длину, которые тянутся по пустыне подобно дорогам римлян, ныряя в русла пересохших рек, преодолевая каменистые осыпи и никогда не отклоняясь ни на йоту...
Эту точность трудно, но всетаки можно объяснить с позиций обычного здравого смысла. Но гораздо больше ошеломляют зооморфные фигуры. Как авторам удалось так точно выполнить их без самолета, не имея обзора перспективы в процессе работы? Все рисунки слишком велики, чтобы их можно было разглядеть с земли, на этом уровне они выглядят просто как бесформенные борозды в пустыне. Истинную форму изображений можно наблюдать лишь с высоты в десятки и сотни метров. Такого естественного возвышения поблизости не существует.
ТЕ, КТО ЧЕРТИТ ЛИНИИ, И ТЕ, КТО ЧЕРТИТ КАРТЫ
Я лечу над линиями, пытаясь понять смысл всего этого. Мойпилот Родольфо Ариас раньше служил в перуанских ВВС. После реактивных истребителей он считает, что маленькая «Сесна» слишком медлительна, не вдохновляет его— и вообще это такси с крыльями. Мы уже один раз возвращались на аэродром в Наска, где вынимали одно из окон, чтобы Санта, моя партнерша, могла перенацелить свои камеры вертикально. Теперь мы экспериментируем со съемкой с разных высот. С 60 метров над равниной амазонский паук Ricinulei как будто хочет привстать и цапнуть нас своими челюстями. Со 150 метров мы можем видеть несколько фигур сразу: собаку, дерево, таинственную пару рук, кондора и несколько треугольников и трапеций. С высоты же 450 метров доминировавшие ранее зооморфные фигуры выглядят уже как мелкие разбросанные детали, окруженные удивительными каракулями и из огромных геометрических построений. Последние уже не напоминают ВПП, они больше похожи на тропинки великанов, пересекающие плато бессмысленным, на первый взгляд, образом.
Однако, по мере того как земля уходит вниз и орлиному взору наблюдателя открывается более широкая перспектива, я начинаю задумываться, нет ли какойто системы в клинописи из полосок и царапин внизу, и вспоминаю математика Марию Райхе, которая жила в Наске и изучала эти узоры с 1946 года. По ее мнению, "геометрические фигуры производят впечатление зашифрованного текста, в котором одни и те же слова иногда обозначены огромными буквами, а иногда малюсенькими значками. Существуют сочетания линий, которые воспроизводятся очень близкой геометрии, но очень разного размера. Все чертежи состоят из определенного набора базовых элементов… "
Пока «Сесна» болтается в небе, я вспоминаю, что не случайно понастоящему чертежи Наска были идентифицированы только в XX веке, когда началась эпоха воздухоплавания. В конце XVI столетия испанский путешественник судья Луис де Монсон рассказал о «загадочных знаках в пустыне» и собрал странные местные поверия о виракочас[5].
Однако пока в 30е годы нашего столетия не открылось регулярное коммерческое воздушное сообщение между Лимой и Арекипой никто и не подозревал, что здесь, в южном Перу, находится крупнейший в мире образчик художественной графики, И только развитие авиации одарило людей божественной способностью взлететь в небо и увидеть оттуда прекрасные и загадочные вещи, доселе скрытые от них.
Родольфо аккуратно ведет «Сесну» по кругу над изображением обезьяны — огромной обезьяны, закутанной в геометрические фигуры. Нелегко описать странное, гипнотическое впечатление, которое производит на меня рисунок: смотреть на него страшновато, хотя и непонятно, почему, и в то же время это занятие затягивает. Тело обезьяны очерчено сплошной непрерывной линией, которая затем взлетает по ступеням неких пирамид, образуя зигзаг, и ныряет в спиральный лабиринт хвоста, после чего возвращается, делая несколько крутых поворотов, образующих нечто звездообразное. Нарисовать такое было бы непросто и на листе бумаги, а уж здесь, в пустыне Наска, где размеры обезьяны 120 метров в длину и 90 метров в ширину… Поистине, те, кто вел эти линии, не ограничивали себя масштабами.
Не были ли они по совместительству картографами?
И почему их называли «виракочас»?
Глава 5
СЛЕД ИНКОВ, УХОДЯЩИЙ В ПРОШЛОЕ
Никакие создания рук человеческих, никакие памятники, города или храмы не могут сравниться по способности сохранять первоначальные формы даже с самыми гибкими религиозными традициями. Будь это древнеегипетские «Тексты пирамид», еврейская Библия или Веды, такие традиции относятся к самым нетленным творениям человека: это корабли познания, путешествующие сквозь время.
Последние хранители древнего религиозного наследия Перу — инки, чьи верования и «вдолища» были искоренены, а сокровища разграблены в течение тридцати страшных лет после испанского завоевания в 1532 году. Слава Богу, некоторые из первых испанских путешественников предусмотрительно и честно попытались задокументировать предания инков, прежде чем они были полностью забыты.
Хотя в то время на них мало обращали внимания, некоторые из преданий очень ярко характеризуют великую цивилизацию, которая, как считали, существовала в Перу за тысячи лет до этого[6]. Таким образом сохранилась память о цивилизации, основанной виракочас, теми самыми загадочными существами, которые разрисовали пустыню Наска.
«МОРСКАЯ ПЕНА»
К моменту прибытия испанских конкистадоров империя инков простиралась вдоль Тихоокеанского побережья и по высокогорьям Кордильер от нынешней северной границы Эквадора по всей территории Перу и достигала на юге реки Мауле в центральном Чили. Удаленные уголки этой империи соединялись протяженной и разветвленной сетью дорог, к ним относились, например, две параллельные магистрали «северюг», одна из которых тянулась на 3600 километров вдоль побережья, а другая, такой же длины, через Анды. Обе эти великие магистрали были вымощены и соединялись большим количеством поперечных дорог. Любопытной чертой их инженерного оснащения были подвесные мосты и прорубленные в скалах тоннели. Они явно были продуктом развитого, дисциплинированного и амбициозного общества. По иронии судьбы, эти дороги сыграли важную роль в падении империи, поскольку испанские войска, ведомые Франсиско Писарро, успешно использовали их для беспощадного наступления в глубь земель инков.
Столицей империи был город Куско, чье название на местном языке кечуа означает «пуп земли». Согласно легенде, его основали МанкоКапак и МамаОкло, двое детей Солнца. Причем, хотя инки поклонялись богу Солнца Инги, наиболее почитаемым божеством был Виракоча, чьи тезки считались авторами рисунков Наска, а само его имя означает «морская пена».
Несомненно, простым совпадением является то, что греческая богиня Афродита, рожденная из моря, была названа в честь морской пены («афрос»). Тем более что жители Кордильер всегда бескомпромиссно считали Виракочу мужчиной, это известно наверняка. Ни один историк, однако, не в состоянии сказать, сколь древним был культ этого божества к тому моменту, когда испанцы положили ему конец. Такое впечатление, что он существовал всегда; во всяком случае, задолго до того, как инки включили его в свой пантеон и построили посвященный ему величественный, храм в Куско, существовали свидетельства, что Великому богу Виракоче поклонялись все цивилизации в долгой истории Перу.
ЦИТАДЕЛЬ ВИРАКОЧИ
Покинув Наску, мы с Сантой прибыли через несколько дней в Куско, на место храма Кориканча, посвященного Виракоче в доколумбову эру. Разумеется, сам храм давно исчез или, если быть более точным, был погребен под напластованиями позднейших сооружений. Испанцы сохранили прекрасный фундамент инков и нижнюю часть немыслимо прочных стен, возведя на них собственный грандиозный колониальный собор.
Подходя к собору, я вспоминал, что некогда здесь стоял храм инков, покрытый 700 листами чистого золота, каждый из которых весил около двух килограммов, а просторный двор его был «засажен» целым полем золотой кукурузы. И не мог не сопоставить это с храмом Соломона в далеком Иерусалиме, который, как утверждают, тоже был украшен золотой кровлей и чудесным садом из золотых деревьев.
Землетрясения 1650 и 1950 годов почти полностью разрушили испанский собор Святого Доминго, стоявший на месте храма Виракочи, и оба раза приходилось отстраивать его заново. Однако фундамент и нижние стены, сооруженные инками, всегда оставались целыми благодаря особенностям конструкции, основу которой составляла элегантная система перевязки многоугольных блоков. Эти блоки да еще общее очертание в плане, вот, пожалуй, и все, что осталось от первоначального сооружения, если не считать восьмиугольной платформы из серого камня посередине просторного прямоугольного двора, покрытой некогда 55 килограммами золота. С двух сторон двора находятся оставшиеся от храма инков помещения изящной архитектуры со сходящимися кверху стенами и украшенными прекрасной резьбой нишами из гранитного монолита.
Мы гуляем по узким, мощеным булыжником улицам Куско. Оглядевшись, я понял, что не только испанский собор сидит на плечах более ранней культуры — весь город производит несколько двойственное впечатление. Почти все просторные, с балконами колониальные дома и дворцы, что высились вокруг меня, венчали собой инкские фундаменты либо включали в себя целиком инкские конструкции, образчики той же прекрасной многоугольной архитектуры, что и храм Кориканча. На одной из аллей, известной под названием Атунрумийок, я остановился, чтобы рассмотреть головоломную геометрию стены, сложенной из бессчетного количества идеально пригнанных друг к другу блоков из природного камня, причем все они были разного размера и формы и взаимно перекрывали стыки в невероятном количестве угловых соединений. Вырубить таким образом отдельные блоки и соединить их в такую сложную систему могли только мастера своего дела, за плечами которых стояли века архитектурных экспериментов. На одном блоке я насчитал 12 углов и сторон только в одной плоскости, причем в зазоры на стыках с соседними блоками мне не удалось всунуть даже уголок листа тонкой бумаги.
БОРОДАТЫЙ НЕЗНАКОМЕЦ
В начале XVI века, до того как испанцы серьезно взялись за уничтожение перуанской культуры, в святейшем храме Кориканча стояло изображение Виракочи. Согласно тексту того времени, «Анонимному описанию древних обычаев туземцев Перу», мраморная статуя божества «прической, телосложением, чертами лица, одеждой и сандалиями больше всего напоминала Святого апостола Варфоломея — так, — как его традиционно изображали художники». По другим описаниям Виракоча внешне напоминал Святого Фому. Я изучил ряд иллюстрированных христианских церковных рукописей, в которых фигурировали указанные святые; согласно описаниям, оба выглядели как худощавые светлокожие бородатые люди, пожилые, обутые в сандалии и одетые в длинные ниспадающие плащи. Видно, что все это точно соответствует описанию Виракочи, принятому у поклонявшихся ему. Следовательно, он мог быть кем угодно, только не американским индейцем, поскольку у них сравнительно темная кожа и редкая растительность на лице. Густая борода и светлая кожа Виракочи скорее наводят на мысль о его внеамериканском происхождении.
Тогда, в XVI веке, инки тоже были такого же мнения. Они настолько однозначно представляли себе его физический облик, согласно легендарным описаниям и религиозным верованиям, что сначала приняли светлокожих и бородатых испанцев за вернувшихся на их берега Виракочу и его полубогов, тем более что такое пришествие предсказывали пророки и, согласно всем легендам, обещал сам Виракоча. Это счастливое совпадение гарантировало конкистадорам Писарро решающее стратегическое и психологическое преимущество в боях с численно превосходящим войском инков.
Кто же послужил прообразом Виракочи?
Глава 6
ТОТ, КТО ПРИШЕЛ ВО ВРЕМЯ ХАОСА
Через все старинные легенды народов Андского региона проходит, завернувшись в плащ, высокая таинственная фигура светлокожего человека с бородой. И хотя в разных местах его знали под разными именами, везде в нем можно узнать одного человека — Виракоча, Морская Пена, знаток науки и чародей, владелец ужасного оружия, который явился во времена хаоса, чтобы навести в мире порядок.
Одна и та же история существует во многих вариантах у всех народов Андского региона. Она начинается с наглядного вселяющего ужас описания времени, когда на Землю обрушился великий потоп и легла великая тьма, вызванная исчезновением Солнца. Общество впало в хаос, люди страдали. И вот тогдато «внезапно явился, придя с Юга, белый человек высокого роста и властного поведения. Он обладал такой великой силой, что превратил холмы в долины, а долины — в высокие холмы, заставлял потоки течь из скал…»
Испанский летописец, записавший эту легенду, объясняет, что слышал ее от индейцев, с которыми он путешествовал в Андах:
«Они слышали ее от своих отцов, которые, в свою очередь, узнали о ней из песен, пришедших из глубокой древности… Они говорят, что этот человек проследовал по горам на Север, совершая по пути чудеса, и что они больше никогда его не видели. Говорят, что во многих местах он учил людей, как жить, при этом разговаривал с ними с большой любовью и добротой, побуждая их быть хорошими и не причинять вреда или ущерба друг другу, но любить друг друга и проявлять милость ко всем. В большинстве мест его называли Тики Виракоча,…»
Его называли и другими именами: Уаракоча, Кон, Кон Тики, Тунупа, Таапак, Тупака, Йлла. Он был ученым, непревзойденным архитектором, скульптором и инженером. «На крутых склонах ущелий он устраивал террасы и поля, и поддерживающие их стены. Он создавал также оросительные каналы… и ходил в разных направлениях, творя много разного».
Виракоча был также учителем и лекарем и делал много полезного нуждающимся. Говорят, что «везде, где он проходил, он излечивал, больных и возвращал зрение слепым».
Однако у этого доброго просветителя, самаритянинасверхчеловека, была и другая сторона. Если его жизни угрожали, что, как утверждают, случалось несколько раз, на его вооружении оказывался небесный огонь:
"Творя великие чудеса своим словом, он пришел в область Канас, и там возле деревни под названием Кача.,. люди восстали против него и угрожали забросать камнями. Они увидели, как он опустился на колени и поднял руки к небу, как бы призывая помощь в постигшей его беде. По словам индейцев, они затем увидели в небе огонь, который, казалось, был везде вокруг. Преисполнившись страха, они приблизились к тому, кого хотели убить, и умоляли простить их… И тогда они увидели, что огонь погас по его приказу; при этом огонь так опалил камни, что большие куски можно было легко поднять рукой — как будто они из пробки. А потом, говорили они, он покинул место, где все это произошло, вышел на берег и, придерживая мантию, направился прямо в волны. Больше его не видели. И люди прозвали его Виракоча, что означает «Морская Пена».
Легенды единодушны в описании внешнего вида Виракочи. В своем «Своде преданий инков» испанский летописец XVI столетия Хуан де Бетансос утверждает, например, что, согласно индейцам, «Виракоча был высоким бородачом, одетым в длинную белую рубаху до полу, перепоясанную на талии».
Другие описания, собранные у самых разнообразных и удаленных друг от друга жителей Анд, относятся, повидимому, к одной и той же загадочной личности. Так, по одному из них он был
"бородатым человеком среднего роста, одетым в довольно длинный плащ… Он был не первой молодости, с седыми волосами, худощавый. Он ходил со свитой, обращался к туземцам с любовью, называя их своими сыновьями и дочерьми. Путешествуя по стране, он творил чудеса. Он излечивал больных прикосновением. Он говорил на любом языке даже лучше местных жителей. Они называли его Тунупа или Тарпака, Виракочарапача или Пачакан… "
По одной легенде ТунупаВиракоча был «белым человеком высокого роста, чей вид и личность вызывали великое уважение и преклонение». По другой — он был белым человеком величественного вида, голубоглазым, бородатым, с непокрытой головой, одетым в «кусму» — куртку или рубашку без рукавов, доходившую ему до колен. По третьей, относящейся, видимо, к более позднему периоду его жизни, его уважали «как мудрого советника по делам государственной важности», в это время он был бородатым стариком с длинными волосами, одетым в длинную тунику".
ЦИВИЛИЗАТОРСКАЯ МИССИЯ
Но более всего Виракочу вспоминают в легендах как учителя. До его прихода, говорят легенды, «люди жили в полном беспорядке, многие ходили голыми, как дикари, у них не было домов или иных жилищ кроме пещер, откуда они ходили по окрестностям в поисках чегонибудь съедобного».
Утверждают, что Виракоча изменил все это и положил начало золотому веку, о котором последующие поколения вспоминали с ностальгией. Причем все легенды сходятся на том, что он проводил свою цивилизаторскую работу с великой добротой и, по возможности, избегал применения силы: доброжелательные поучения и личный пример — вот основные методы, которыми он пользовался, чтобы вооружить людей техникой и познаниями, необходимыми для культурной и производительной жизни. Особенно ему ставили в заслугу, что он внедрил в Перу медицину, металлургию, земледелие, животноводство, письмо (позднее, по словам инков, забытое) и понимание сложных основ техники и строительства.
На меня сразу произвело впечатление высокое качество каменной кладки инков в Куско. Однако, по мере того как я продолжал свои исследования в этом старом городе, я с удивлением понял, что далеко не всегда так называемая кладка инков выполнена именно ими. Они действительно были мастерами обработки камня, и многие памятники Куско, несомненно, их рук дело. Однако, похоже, что часть замечательных построек, приписываемых по традиции инкам, могла быть воздвигнута более ранними цивилизациями, есть основания считать, что инки часто выступали в роли реставраторов, а не первостроителей.
То же можно сказать о высокоразвитой системе дорог, соединяющих отдаленные части империи инков. Читатель помнит, что эти дороги имели вид параллельных магистралей, "идущих с севера на юг, одна — параллельно побережью, другая — через Анды. К моменту испанского завоевания в регулярной и эффективной эксплуатации находилось свыше 15 000 миль дорог с покрытием. Сначала я считал, что все они — дело рук инков, но потом пришел к выводу, что, скорее всего, инки унаследовали эту систему. Их роль сводилась к восстановлению, поддержанию состояния и объединению ранее существовавших дорог. Кстати, хотя это не часто признают, ни один специалист не сумел надежно датировать возраст этих удивительных дорог и определить, кто их построил.
Загадка усугубляется местными преданиями, утверждающими, что не только дороги и изощренная архитектура уже были древними в эпоху инков, но что они были плодом трудов белых рыжеволосых людей, живших за тысячи лет до этого.
Согласно одной из легенд, Виракочу сопровождали посланцы двух родов, верные воины («уаминка») и «сияющие» («айуайпанти»). Их задачей было донести божье послание «до каждой части света».
В других источниках говорилось: «КонТики вернулся… со спутниками»; «Затем КонТики собрал своих последователей, которых называли виракоча»; «КонТики повелел всем виракоча, кроме двоих, идти на восток…», «И тогда вышел из озера бог по имени КонТики Виракоча, который вел за собой некоторое количество людей…», «И эти виракоча направились в различные области, которые Виракоча указал им…»
РАБОТА ДЕМОНОВ?
Древняя цитадель Саксайуаман расположена к северу от Куско. Мы добрались туда во второй половине дня, когда небо почти затянуло тяжелыми облаками цвета потемневшего серебра. Холодный серый ветер дул над высокогорным плато, когда я карабкался по лестницам, через пороги гигантских ворот и бродил вдоль грандиозных зигзагообразных стен.
Я вытянул шею и стал разглядывать большую гранитную глыбу, под которой пролегал мой путь. Три с половиной метра в длину, два метра в поперечнике, весом поболее 100 тонн, она была творением человека, а не природы. Гармоничность и изящество многоугольной глыбы создавали впечатление, будто ее сработали из воска или замазки, а не высекли из камня, она идеально вписывалась в стену, стоя в окружении других огромных многоугольных блоков.
Один из этих удивительных кусков тщательно обработанного камня имел высоту 8,5 метра и весил, по оценкам, 361 тонну (столько же весят пятьсот небольших автомобилей). Конечно, у меня возникло много вопросов.
Как инки или их предшественники смогли обработать камни таких гаргантюанских размеров? Как вырубили и так точно выдержали форму этих циклопических глыб? Как доставили из каменоломен, удаленных на десятки миль? Как сложили из них стены, взгромоздив друг на друга на такой высоте? Считалось, что эти люди не знали даже колеса, не говоря уже об оборудовании, способном поднимать десятки стотонных блоков и манипулировать ими, складывая трехмерную головоломкумозаику.
Летописцы раннеколониального периода были так же изумлены увиденным, как и я. Например, уважаемый Гарсиласо де ла Вега, который прибыл сюда в XVI веке, говорил с оттенком ужаса о Саксайуамане:
