МЕЖДУНАРОДНАЯ АКАДЕМИЯ

ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ НАУК

СЕДЬМАЯ ВОЛНА ПСИХОЛОГИИ

Выпуск 6.

Под редакцией

Козлова Владимира

Качановой Натальи

Ярославль, Минск, 2009

ББК 88.4 + 53.57

УДК 159.99

Сборник издается по решению редакционно-издательского отдела МАПН.

Седьмая волна психологии. Вып.6./Сб. под ред. Козлова В.В., Качановой Н.А.– Ярославль, Минск: МАПН, ЯрГУ, 2009 – с.

Сборник статей представляет обзор теоретических и экспериментальных работ по интегративной психологии.

Книга адресована психологам, социальным работникам, психотерапевтам, практическим психологам и специалистам в области психологической и социальной работы с населением.

© Козлов В.В., Качанова Н.А., 2009

СОДЕРЖАНИЕ

Козлов В.В. (г. Ярославль)

ИТОГИ ИССЛЕДОВАНИЯ СВЯЗНОГО ДЫХАНИЯ

Мазилов В.А. (Ярославль)

МЕТОДОЛОГИЯ СОВРЕМЕННОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ПСИХОЛОГИИ

Качанова Н.А. (г. Минск)

САМОИДЕНТИФИКАЦИЯ В ПЕРИОД ПСИХОДУХОВНОГО КРИЗИСА

ЧЕРЕЗ ПРИЗМУ ГОЛОГРАФИЧЕСКОЙ ПРИРОДЫ ПАМЯТИ

Абрамович К.Н. (г. Иркутск)

ИЗМЕНЕНИЕ СТРАТЕГИИ ЖЗНИ В РЕЗУЛЬТАТЕ ОСОЗНАНИЯ СВОБОДНОГО ВРЕМЕНИ КАК ЦЕННОСТИ

Асмаковец Е.С. (г. Омск)

ПРЕДСТАВЛЕНИЯ МЛАДШИХ ШКОЛЬНИКОВ

ОБ ИДЕАЛЬНОМ УЧИТЕЛЕ

Батыршина А.Р.

О ФЕНОМЕНЕ ВОЛИ: ОПИСАНИЕ ПОДХОДОВ В ПОНИМАНИИ РЕАЛЬНОСТИ И МЕХАНИЗМОВ

Бережная О.В. (г. Волгоград)

«СКАЗКА О ДЕНЬГАХ», ИЛИ НЕОСОЗНАННЫЕ МОТИВЫ ЭКОНОМИЧЕСКОГО ПОВЕДЕНИЯ

Березовская Ядвига (г. Минск)

ОТ СОЗАВИСИМОСТИ К ПАРТНЕРСТВУ

Битус Ирина (г. Минск)

ИМИДЖ – ИНСТРУМЕНТ ИНФОРМАЦИОННОГО УПРАВЛЕНИЯ

Боллигер Л.В.(г. Иркутск), Козлов В.В. (г. Ярославль)

ИССЛЕДОВАНИЕ УСТАНОВОК, ОБУСЛАВЛИВАЮЩИХ

ГЕНДЕРНУЮ ИДЕНТИЧНОСТЬ СОВРЕМЕННОЙ ЖЕНЩИНЫ

Бутенко Г.П., Белавина И.Г. (г. Москва)

ДИАГНОСТИЧЕСКИЕ ВОЗМОЖНОСТИ ДЕТСКОГО РИСУНКА
ПРИ ОСВОЕНИИ НОВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Вациете Мария (г. Рига)

ИРРАЦИОНАЛИЗМ ФАКТОРОВ ИНДИВИДУАЦИИ

В ТРУДАХ К. Г. ЮНГА

Вержибок Галина (г. Минск)

КУЛЬТУРА ЛИЧНОСТИ – СПОСОБ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ

Воробьева Н.И. (г. Воронеж)

ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ ПРЕЕМСТВЕННОСТИ

МОТИВАЦИИ УЧЕНИЯ В ВУЗЕ

Ганькова З.А. (г. Петрозаводск)

Смысложизненные ориентации молодёжи

Северо-Западного региона России

Грего О.Е. (г. Караганда, Казахстан)

ЭМПИРИЧЕСКИЕ ПОКАЗАТЕЛИ ВЫЯВЛЕНИЯ УСПЕШНОСТИ

ЛИЧНОСТИ И ЕЕ ОТНОШЕНИЕ К ДЕНЬГАМ

Демильханова А.М., Желонкина А.Ф. (г. Бишкек)

СИМВОЛДРАМА В ПСИХОТЕРАПИИ АДДИКЦИЙ

Дехтяренко А.А. (г. Челябинск)

Психологический смысл толерантности

как свойства личности

.

Емельянова Е.Ю. (г. Северск)

ОРГАНИЗАЦИОННАЯ КУЛЬТУРА

ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ

Животовская Наталья (г. Минск)

ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ЭМОЦИОНАЛЬНОСТИ

Зозуля А.

ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ПОНИМАНИЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ЗАВИСИМОСТИ В ТРАДИЦИОННОЙ ПСИХОЛОГИИ

Королев А.Ю. (г. Нижний Новгород)

ИСПОЛЬЗОВАНИЕ МЕТОДА КОМПЬЮТЕРНОГО ПСИХОСЕМАНТИЧЕСКОГО АНАЛИЗА В ПРОЦЕССЕ

МИНИМИЗАЦИИ КАДРОВЫХ РИСКОВ

Крохта Н.В. (г. Москва)

ИНТЕГРАТИВНАЯ МОДЕЛЬ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ РАБОТЫ

С НАРКОЗАВИСИМЫМИ В РЕАБИЛИТАЦИОННОМ ЦЕНТРЕ

Кукина М. (Иркутск)

ИССЛЕДОВАНИЕ МЕХАНИЗМОВ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ЗАЩИТЫ У ИНКУРАБЕЛЬНЫХ ОНКОЛОГИЧЕСКИХ БОЛЬНЫХ

Лебедева Е.А. (г. Саратов)

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ВОЛОНТЕРСТВА

Либерман Д.А. (г. Москва)

МЫШЛЕНИЕ И СУЩЕСТВОВАНИЕ: КАРТЕЗИАНСКИЙ АНАЛИЗ

Ложкова Г.М. (Тобольск)

ТЕХНОЛОГИЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО СОПРОВОЖДЕНИЯ

Марин А.Ю. (г. Новосибирск)

ТРАНСФОРМАЦИЯ И ПЕРЕНОС В РИТУАЛЕ

Мартинсоне К.Э., Карпова А.К. (г. Рига)

ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ПСИХОЛОГИИ В СОЦИОКУЛЬТУРНЫХ ВЗАИМОСВЯЗЯХ

Микус Александр (г. Минск)

КУЛЬТУРА І МЕНТАЛІТЭТ: ЗБЛІЖЭННЕ

І ТРАНСФАРМАЦЫЯ

Михайлов Я.

ПСИХОЛОГИЯ ЛИДЕРА В ОБРАЗОВАТЕЛЬНОМ ПРОЦЕССЕ

ИСТОРИЯ СТАНОВЛЕНИЯ И РАЗВИТИЯ САМОСОЗНАНИЯ

Михеева Ю.В. (г. Уфа)

ИСТОРИЯ СТАНОВЛЕНИЯ И РАЗВИТИЯ САМОСОЗНАНИЯ

Никифоров Андрей (г. Минск)

ОСОБЕННОСТИ ЭНЕРГЕТИЧЕСКИХ АСПЕКТОВ ПРИ ПРОЦЕССАХ СВЯЗНОГО ДЫХАНИЯ В ДЫХАТЕЛЬНОЙ ТЕРАПИИ

Одинцова М.А. (г. Москва)

ТВОРЧЕСТВО – КЛЮЧЕВОЙ РЕСУРС ПРЕОДОЛЕНИЯ ТРУДНЫХ СИТУАЦИЙ ЧЕЛОВЕКОМ С УСТАНОВКОЙ ЖЕРТВЫ

Павлова Ю. (г. Гомель)

ФОРМИРОВАНИЕ И ОСОБЕННОСТИ

ИДЕНТИЧНОСТИ ПОДРОСТКОВ

Павлюковец Е.В. (г. Минск)

ВЗАИМОСВЯЗЬ АДДИКТИВНОГО ПОВЕДЕНИЯ И МЕХАНИЗМОВ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ЗАЩИТЫ ЛИЧНОСТИ

Проворов А.М. (г. Ярославль)

ОПРЕДЕЛЕНИЯ ПСИХИЧЕСКИХ СОСТОЯНИЙ.

КРИТЕРИИ ОЦЕНКИ ОПРЕДЕЛЕНИЙ

Раимкулова П. А., Карагаполов В. Ю.(г. Бишкек)

ТРАНСПЕРСОНАЛЬНЫЕ ПЕРЕЖИВАНИЯ В РАМКАХ

ХИМИЧЕСКИХ ЗАВИСИМОСТЕЙ

Святская Илона (г. Минск)

ФОРМИРОВАНИЕ ЦЕННОСТНОГО ОТНОШЕНИЯ

К ЖИЗНИ И СМЕРТИ У ДЕТЕЙ И ПОДРОСТКОВ

КАК ФАКТОР РАЗВИТИЯ ГАРМОНИЧНОЙ ЛИЧНОСТИ

Сербина Л.Н. (г. Москва)

ОСОЗНАНИЕ В ПРОЦЕССУАЛЬНО-ОРИЕНТИРОВАННОЙ

ПСИХОЛОГИИ

Серёгина Е.Ю. (г. Алматы)

ИСТОРИЯ РОДА – БИОЛОГИЧЕСКОЕ, СОЦИАЛЬНОЕ

И ДУХОВНОЕ НАСЛЕДИЕ ЧЕЛОВЕКА

Тахаутдинов М.Ф. (г. Новосибирск)

Я-ИДЕАЛЬНОЕ В СТРУКТУРЕ ЛИЧНОСТИ

Урынбаев С.Х. (г. Казань)

О РАБОТЕ МОЗГА В ОБЩЕМ ВИДЕ И О ПОСЛЕДСТВИЯХ

Ушакова В.С. (г. Алматы)

ОСОБЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО САМОСОЗНАНИЯ СТУДЕНТОВ ПСИХОЛОГОВ

Фроликова О.А.(г. Воронеж)

ПРОБЛЕМЫ МОТИВАЦИИ СТУДЕНТОВ-ПСИХОЛОГОВ

Халваши О.В. (г. Москва)

ИНТЕГРАТИВНАЯ ЭНЕРГОТЕРАПИЯ

Халваши О.В., Сукманюк А.Н. (Москва)

ИНТЕГРАТИВНАЯ ЭНЕРГОТЕРАПИЯ В СВЕТЕ НОВЕЙШИХ ОТКРЫТИЙ

Хромова Е.Г. (г. Москва)

МЕТОД КУНДАЛИНИ ЙОГИ КАК ИНТЕГРАЛЬНАЯ ПРАКТИКА

В СИСТЕМЕ РАЗВИТИЯ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО

ТЕЛЕСНО-ОРИЕНТИРОВАННОГО КОНСУЛЬТАНТА

Хромова Е.Г., Сукманюк А.Н. (Москва)

СОВРЕМЕННАЯ КУНДАЛИНИ ЙОГА – МЕТОД ИНТЕГРАТИВНОЙ ТЕЛЕСНО-ОРИЕНТИРОВАННОЙ ПСИХОЛОГИИ

Чеботникова В.В. (г. Алматы)

ТЕЛЕСНЫЕ ПЕРЕЖИВАНИЯ ИНДИВИДА В ГРУППАХ

ХОЛОТРОПНОГО ДЫХАНИЯ

Щербакова Н.А. (г. Воронеж)

МОТИВАЦИЯ ЧТЕНИЯ СОВРЕМЕННЫХ ЧИТАТЕЛЕЙ

ИТОГИ ИССЛЕДОВАНИЯ СВЯЗНОГО ДЫХАНИЯ

Козлов В.В. (г. Ярославль)

По своей внутренней логике ДМД (психотехнология Дыхание-Музыка-Движение), которую мы разработали в конце прошлого тысячелетия, вобрал в себя все позитивные моменты вайвейшн, холотропного и Свободного дыхания.

На наш взгляд каждый человек, достигший зрелости, имеет определенный опыт переживания измененных состояний сознания. В жизни возникают обстоятельства, когда ИСС возникают спонтанно: угроза для жизни, клиническая смерть, интенсивные сексуальные переживания, тяжелые физические заболевания, стрессы, экстатические эмоциональные состояния, новый необычный опыт и так далее. В основном в такой спонтанности есть всегда постоянно присутствующий элемент – связное дыхание. Жизнь иногда заставляет наше сознание функционировать в необычных режимах. Мы думаем, что это она делает вполне обоснованно и в этом есть глубокий смысл. На основании накопленного опыта применения дыхательных техник мы можем рассматривать связное дыхание как естественную интегративную реакцию организма на стресс, на интенсивные, иногда шоковые эмоциональные и организмические переживания.

С другой стороны, двадцатилетний опыт исследования роли измененных состояний сознания в жизнедеятельности людей позволяет предположить, что у вида Homo sapiens существует базовая потребность в ИСС, не менее выраженная и определяющая поведение, чем секс, доминирование или потребность в принадлежности.

Способы удовлетворения этой потребности многообразны: алкоголь, наркотики, переедание, игровая зависимость, зависимость от экстрима.

За способами удовлетворения потребности в ИСС стоят глобальные социальные корпорации, следящие за дозированием, систематичностью, полнотой купирования потребности. Сами государственные системы зарабатывают огромный процент ВВП за счет удовлетворения этих потребностей. Оборот наркотиков и алкоголя, игорные дома приносят миллиардные доходы не только государству, но и не государственным корпорациям, которые наживаются потребностью в ИСС. Все возможные способы борьбы с социально-приемлемыми способами удовлетворения являются чистой демонстративной игрой, во многом борьба с наркотической зависимостью является фикцией, так как за счёт удовлетворения этой потребности «живут» целые страны и слои населения. При всём понимании деструктивности некоторых способов удовлетворения ИСС, укоренить их невозможно без эффективных замен другими способами. Одновременно с этим следует признать, что замена другими способами или невозможна, или не соответствует интересам социальных структур.

Вне сомнения, психотехники связного дыхания способны удовлетворять потребность человека в измененных состояниях сознания. Но в отличие от многих других способов, дыхание требует усилий, работы, организации и воспитания тонкости восприятия, мышления. Практика требует не только вложений воли, времени, энергии личности, но и мастерства, искусства, зрелости от психолога, ведущего дыхательную сессию.

Несмотря на это, мы надеемся, что практика ДМД найдет своих сторонников. При этом мы очень хорошо представляем, что клиенты, могущие вложить энергию в процесс изменения состояния сознания, все-таки достаточно редки. Легче и проще проглотить стакан водки, или уколоться дозой героина, или, на крайний случай, поиграть в рулетку. Тем не менее, внутренний опыт автора статьи и опыт десятков тысяч процессов дыхания показывают, что такой способ удовлетворения потребности в измененных состояниях сознания намного плодотворнее и благодатнее.

Это обусловлено терапевтическими, трансформирующими и эволюционными возможностями необычных состояний сознания, которые индуцируются осознанным связным дыханием. Поскольку в этих состояниях психика человека проявляет спонтанную целительную деятельность, ДМД использует дополнительные техники наведения необычных состояний сознания: релаксацию, музыку, связное дыхание. Наиболее сильная техника вызывания необычных состояний сознания и активизирования психики – это, без сомнения, использование связного дыхания.

Теоретическим обоснованием метода ДМД послужили некоторые идеи, которые мы выдвинули в ходе наших научных экспериментов с расширенными состояниями сознания.

Используя ДМД, нам было чрезвычайно важно понять, что происходит с человеком во всем многообразии его функционирования, По этой причине мы провели огромное количество экспериментов с использованием связного дыхания на различных выборках, с различными целями.

В качестве объекта всегда выступал человек в расширенном состоянии сознания.

В качестве предмета исследования выступали физиологические показатели, нейропсихологические переменные, изменения в когнитивной сфере, трансформация личности, групповая динамика, психологическая феноменология расширенных состояний сознания и т.д.

Современные практики связного дыхания имеют научное обоснование со стороны многих направлений современной психологии – психоанализа, аналитической психологии, психосинтеза, виртуальной психологии, трансперсональной психологии, гуманистической психологии, интегративной психологии.

Одним из важнейших механизмов адаптации человека ко многим экстремальным условиям является связное дыхание. Она возникает непроизвольно при адаптации к условиям высокогорья, при тяжелом физическом труде, эмоциональном стрессе и в ряде других случаев. Произвольное связное дыхание используется для расширения границ адаптации человека в спортивной медицине, физиологии труда, авиационной и космической медицине.

Мы можем сделать несколько важных стратегических выводов для использования индуцируемых ИСС связным дыханием из физиологических и нейропсихологических исследований, которые мы (Бубеев Ю.А., Козлов В.В.) провели в последние 15 лет:

1. Сессии связного дыхания не могут нанести вред здоровью человека.
2. Организм человека имеет мощный защитный механизм, препятствующий прогрессированию гипокапнии, включение которого происходит с первых минут связного дыхания, достигает максимальной эффективности к 10-15 минутам и поддерживается на этом уровне в течение всего времени.
3. Вхождение в ИСС наиболее вероятно в первые 10-15 минут сессии связного дыхания до наступления «разобщения» внешнего дыхания и кровообращения.
4. Наиболее продуктивным и эффективным из расширенных состояний сознания, которые индуцируются связным дыханием, являются те, которые имеют нейропсихологические характеристики «быстрого сна». Аналогом данного состояния, очень знакомым для каждого человека, является просоночное состояние, основной характеристикой которого является «присутствие в двух мирах одновременно» – в здесь и сейчас, а также эмоционально переживаемых образно-ментальных пространствах, которые являются продуктом спонтанной активности самого сознания.
5. Основной предпосылкой стимулирования и возникновения ИСС в процессах связного дыхания является психологический фактор – формирование системы ожиданий у клиента, глубокого уровня релаксации и транса, однако с сохранением присутствия сознания с активным продуцирующим началом.
6. Дыхательные сессии способствуют общей энергизации личности и повышают физическую работоспособность. Исследования показывают, что ресурсную витальную потенциальность личность может использовать во всех видах деятельности.
7. Процессы связного дыхания обладают восстановительной эффективностью в 1,5-2 раза выше привычного сна и могут быть рекомендованы в качестве метода быстрой реанимации жизненной энергии человека в условиях дефицита времени и высоких энергопотерях (тяжелых физических, интеллектуальных, эмоциональных нагрузках).
8. Дополнительной предпосылкой для индукции ИСС в процессах связного дыхания является частичная депривация (недостаток) ночного сна и частичная пищевая депривация (пост).
9. Дыхательные психотехники являются одним из эффективных путей коррекции и оптимизации функционального состояния не только организма, но и высших функций ЦНС, особенно механизмов памяти.

Для исследования психологического влияния связного дыхания и индуцированного расширенного состояния сознания на личность и группу мы применили многоуровневый системный анализ.

Исследования проводились в различных регионах бывшего СССР и дальнем зарубежье. Мы не будем подробно описывать выборки и инструментарий исследования, а также приводить статистические методы обработки результатов. На научную обоснованность, репрезентативность, надежность и валидность, достоверность они проверены ведущими экспертами и диссертационными советами России

Мы приведем выводы по этим исследованиям в самом сжатом виде.

1. Связное дыхание оказывает, в основном, позитивное влияние на скорость сенсомоторных реакций, а также на характеристики произвольного внимания и кратковременной памяти. Наиболее характерные изменения свойств произвольного внимания происходят после 10 минут вхождения в РСС.

3. Погружения в РСС оказывают положительное воздействие на такие интегративные показатели как: активность, самочувствие, настроение, а также бодрость и работоспособность.

4. Погружения в РСС имеют избирательное влияние на различные качества личности. Личностные характеристики, наиболее чувствительные к погружениям в РСС: тревожность, самоценность, уверенность в себе, внутренняя конфликтность, самообвинение, потребность в достижениях, внутренняя честность.

5. Тренинги по связному дыханию влияют на самооценку личности в аспекте повышения.

6. Наиболее чувствительными к влиянию тренинга являются такие этические эталоны: сострадательность, беспечность, вдумчивость, увлекаемость, эмпатичность.

7. Под влиянием тренинга по связному дыханию у участников изменяются представления об идеальных эталонных качествах человека, а также представления о себе.

8. Тренинги по связному дыханию приводят к изменениям в образе «Я», значимо отличающимся от изменений в образе «Я» у людей, не проходивших процессы дыхания.

9. Изменения в образе «Я», вызванные тренингами, устойчивы во времени.

10. Наиболее характерными и устойчивыми изменениями в образе «Я», связанными с тренингом по интегративным психотехнологиям явились следующие: уменьшение прямолинейно-агрессивных тенденций, увеличение ответственно-великодушных и сотрудничающе-конвенциальных тенденций.

11. Под влиянием тренингов с использованием связного дыхания снижается уровень одиночества, следовательно, они применимы для коррекции повышенного уровня одиночества.

12. Тренинг оказывает значительное влияние на динамику реактивной и личностной тревожности, а именно, тревожность понижается.

13. РСС имеют потенциальную возможность индукции творческих ресурсных состояний личности помогает полнее реализовать свой творческий потенциал, научиться лучше владеть своим телом и энергетическим потенциалом.

14. Исследования свидетельствуют о возрастании способности к активной социальной жизни, возрастании желания сотрудничать с людьми, возрастании способности к эмпатии, уменьшения агрессивных тенденций, уменьшения нежелания приспосабливаться к социальному окружению, нервно-психического напряжения, умения эффективно делать выбор, когда это требуется.

15. Тренинги способствуют стрессоустойчивости личности, помогают даже в конфликтных ситуациях сохранять ясность мышления, быстро восстанавливать эмоциональное равновесие, стать более независимым от внешних воздействий, принимать людей и ситуации такими, какие они есть, чувствовать радость от общения с людьми,

16. Использование связного дыхания позитивно влияет на процесс коррекции акцентуаций и неврозов, а также могут быть эффективно использованы при работе с аддиктами: наркоманами, алкоголиками, клиентами с пищевой зависимостью, лудоманами.

17. РСС с использованием связного дыхания обладает специфической феноменологией:

- на уровне двигательных реакций: спонтанные, комплексы согласованных движений, сложные действия;

- на уровне сенсорной сферы специфической стимуляцией разных модальностей: кинестетической, вкусовой, обонятельной, слуховой, зрительной. Особое место занимают энергетические ощущения, которые мы не можем выделить как специальную модальность.

Эмоциональная сфера РСС отличается большим разнообразием: от простейших и тонких (эмоциональный тон) до аффектов, паники - по мощности, любви к человечеству, миру, космосу - по сложности.

В сфере памяти: наблюдается гипермнезия, личность в РСС оперирует материалом долговременной памяти, в РСС превалирует моторная, эмоциональная и образная память.

В РСС наблюдается специфическое искажение восприятия времени: «сжатие» времени - большие отрезки времени воспринимаются как короткие, «уплотнение» времени - восприятие, и переживание в короткие промежутки времени большого количества событий.

18. Использование связного дыхания на тренингах способствуют быстрой групповой интеграции и оно может быть применено для убыстрения групповой динамики, сплоченности при формировании команд различного назначения.

Предполагаются следующие механизмы групповой интеграции: совпадение статуса руководителя группы (ведущего) и лидера, общая установка ведущего на понимание и рефлексию членов группы, удовлетворение потребностей в психологическом контакте, эмпатии, существование целого спектра общих переживаний, относительная изолированность группы.

19. Погружения в РСС способствуют установлению трансфера между членом группы и ведущим, который в основном по содержанию имеет положительную полярность.

20. Социально-психологический метод с применением интегративных психотехнологий является адекватным для эффективной работы с кризисными состояниями личности. Особенную эффективность практики с использованием связного дыхания показали при реабилитации участников локальных войн (Афганистан, Чечня, Израиль), последствий чрезвычайных происшествий.

21. Использование связного дыхания направлено на весь психический аппарат человека, систему когнитивных процессов, тело, личностные конструкты, использует глубинные ресурсы человека и его способность к самоинтеграции и трансформацию.

Двадцатилетний опыт проведения тренингов (автор статьи провел их 540 по всему миру с участием более 16000 человек) и глубокие научные исследования показывают, что использование дыхательных психотехник имеет большую практическую значимость и разработка ДМД является актуальной научной задачей.

МЕТОДОЛОГИЯ СОВРЕМЕННОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ПСИХОЛОГИИ

Мазилов В.А. (Ярославль)

(Работа выполнена при поддержке РФФИ, грант 09-06-00412-а)

В девяностых годах ушедшего XX столетия в отечественной психологии отмечалось устойчивое снижение интереса к разработке методологии психологической науки. Предпринимались попытки ограничить роль методологии психологии, что было закономерной реакцией на «предписывающий» характер прежней методологии, существовавшей в нашей стране в предшествующие годы. Дело доходило до призывов вообще отказаться от методологии (на том основании, что методология неправомерно отождествлялась с ее философским уровнем, а последний, в свою очередь, с марксизмом-ленинизмом), более «мягкие» варианты редукции методологии были связаны (под явным влиянием американской психологии) со сведением ее к чисто технической дисциплине, трактующей процедуры планирования и проведения экспериментального (или квазиэкспериментального) исследования.

Зарубежная психология традиционно характеризовалась прагматизмом, в связи с чем широкое распространение получили попытки либо свести методологию к дисциплине, описывающей планирование и проведение эксперимента, либо ограничить методологию важными, но отнюдь не исчерпывающими ее содержание вопросами, к примеру, проблемой объяснения в психологии. Наконец, часто высказывалось мнение, что методологические проблемы должны решаться ученым в ходе проведения конкретного исследования, и, следовательно, методология психологии как самостоятельная концепция не нужна.

В по­след­ние го­ды на­блю­да­ет­ся яв­ное ожив­ле­ние ин­те­ре­са к ме­то­до­ло­ги­че­ским во­про­сам пси­хо­ло­ги­че­ской нау­ки и прак­ти­ки. Вы­хо­дят мно­го­чис­лен­ные на­уч­ные пуб­ли­ка­ции, по­свя­щен­ные ана­ли­зу ме­то­до­ло­ги­че­ских про­блем пси­хо­ло­гии, из­да­ют­ся учеб­ные по­со­бия по ме­то­до­ло­ги­че­ской про­бле­ма­ти­ке. Нельзя не отметить вышедшие в последние годы работы, получившие широкую известность. В эти годы появились работы А.В. Юревича (2005), интересные методологические исследования В.М. Аллахвердова (2000, 2003), учебное пособие Т.В.Корниловой и С.Д.Смирнова (2006), методологические работы Ф.Е.Василюка (2003), И.Н.Карицкого (2002) и др. В работах А.Ю. Агафонова, В.А.Барабанщикова, Ф.Е.Василюка, И.П.Волкова, И.Е.Гарбера, А.Н.Гусева, М.С.Гусельцевой, А.Л.Журавлева, В.П.Зинченко, Ю.П.Зинченко, В.В.Знакова, И.Н.Карицкого, А.В.Карпова, В.А.Кольцовой, Т.В.Корниловой, Д.А.Леонтьева, С.В.Маланова, Б.Г.Мещерякова, И.А.Мироненко, П.Я. Мясоеда, В.Ф.Петренко, В.А.Петровского, Е.Е.Соколовой, С.Д.Смирнова, Е.Б.Старовойтенко, Д.В.Ушакова, Н.И.Чуприковой, В.Д.Шадрикова, А.В.Юревича и др. нашли решение многие важные методологические проблемы психологии, связанные с изучением психического. Важные вопросы методологии психологии обсуждаются в работах И.В.Вачкова, А.О.Прохорова, Е.В.Левченко, А.А.Пископпеля, В.А.Янчука, А.Г.Лидерса и др. В самое последнее время опубликовано весьма значительное число работ, посвященных методологии психологии, высказано много продуктивных идей (см. например, «Труды Ярославского методологического семинара», Т. 1, Т. 2, Т. 3. Ярославль, 2003–2005, где опубликованы работы, рассматривающие наиболее актуальные вопросы методологии психологической науки и практики).

В настоящее время методология психологии представляет собой интенсивно и динамично развивающуюся область психологического знания. В по­след­ние го­ды на стра­ни­цах ве­ду­щих пси­хо­ло­ги­че­ских жур­на­лов раз­вер­ну­лись дис­кус­сии, по­свя­щен­ные об­су­ж­де­нию во­про­сов ме­то­до­ло­гии пси­хо­ло­гии (см. «Пси­хо­ло­ги­че­ский жур­нал», «Во­про­сы пси­хо­ло­гии», «Пси­хо­ло­гия. Жур­нал Выс­шей шко­лы эко­но­ми­ки», «Ме­то­до­ло­гия и ис­то­рия пси­хо­ло­гии» и др. К сожалению, ограниченный объем настоящей статьи не позволяет остановиться в настоящей статье на анализе в высшей степени интересных методологических дискуссий, происходящих в современной отечественной психологии в последние годы). Обилие публикаций на методологические темы не мо­жет не ра­до­вать, т.к. уве­ли­че­ние ин­те­ре­са к ме­то­до­ло­гии обыч­но бы­ва­ет свя­за­но (как сви­де­тель­ст­ву­ет ис­то­рия пси­хо­ло­гии) с по­яв­ле­ни­ем но­вых тео­ре­ти­че­ских под­хо­дов и су­ще­ст­вен­ным про­дви­же­ни­ем в раз­ра­бот­ке пред­мет­но­го по­ля пси­хо­ло­гии. Вме­сте с тем нель­зя не от­ме­тить, что ин­тен­сив­ные ме­то­до­ло­ги­че­ские по­ис­ки по­ка не при­ве­ли к соз­да­нию кон­цеп­ции ме­то­до­ло­гии, которая разделялась бы большинством психологов.

Сформулируем нашу точку зрения на проблему методологии. Мы полагаем, что дискуссии по поводу методологии психологической науки во многом связаны с эмоциональными оценками («методологическими эмоциями», по А.В.Юревичу). Конечно, если идеология пытается подменить собой науку, это плохо и совершенно недопустимо. Вместе с тем, вряд ли стоит отрицать, что к психологии применимы общие стандарты научного мышления и логики научного познания. Поэтому философский и общенаучный уровни методологии, задающие общие правила рассуждения, обоснования, доказательства, несомненно должны присутствовать в сознании научного психолога. Но наиболее важными для психологии все же являются собственно психологические методологические представления, собственная методология психологии. Подчеркнем, что крайне опасно полагать, что для психологии безоговорочно подходят разработки, полученные на материале естественных наук. Очень часто делаются обобщения, представляющиеся совершенно неоправданными (ибо за ними не стоит конкретных специальных исследований), согласно которым естественнонаучные стандарты распространяются на область всей психологии. Этот уровень собственно психологической методологии (как нам представляется, важнейший среди всего методологического психологического знания) подменялся в советской психологии набором принципов и постулатов, о которых писал в цитированной выше работе В.П.Зинченко. Можно согласиться с В.П.Зинченко, что абсолютизация принципов неперспективна. Вместо «приговаривания» принципов методологии стоит обратить более пристальное внимание на разработку проблем предмета, метода, объяснения в психологии, обеспечение интеграции психологического знания и др.

Очень важно подчеркнуть, что необходимо различать собственно методологию психологии и теорию психологии и, несомненно, методология не должна подменять собой теории. Несомненно, что те или иные психологические теории могут иметь методологическое значение и выступать в качестве методологии при осуществлении конкретного психологического исследования. Но должна существовать собственная методология психологической науки в узком смысле, обеспечивающая выполнение определенных функций.

Наверное, это должна быть научная методология. Психология не должна утратить статус науки. Как бы то ни было, психология несомненно является наукой. Ее нельзя "безнаказанно" свести к естественнонаучной, либо гуманистической парадигме. В качестве неизбежного наказания, как уже упоминалось, следуют "неоправданные ограничения", неадекватность которых очевидна, а цена не просто высока, но чрезмерна.

Наверное, это должна быть методология на исторической основе. Этот тезис в свое время формулировался Л.С. Выготским, С.Л. Рубинштейном, М.Г. Ярошевским и др.

Наверное, это должна быть методология, свободная от идеологии. В нашем отечестве об этом полезно помнить.

Наверное, это должна быть методология плюралистическая, исходящая из того, что путей к истине может быть много. Некоторые могут быть более адекватны, чем другие. Но это не основание принимать какой-то из них за универсальный.

Наверное, это должна быть методология, ориентированная не только на познание психического, но и на практику.

И последнее, может быть, самое главное. Это должна быть содержательно психологическая методология. Не пытающаяся свести «многомерное» человеческое существо к адаптации, деятельности, общению, но осознающая его и как душевное, и как духовное. Следовательно, психология должна стать на путь собственного развития: естественные и гуманитарные науки не могут быть образцом для построения психологии. На заре своего самостоятельного существования научная психология последовательно попыталась реализовать обе «линии». Ни «чистые линии», ни многочисленные попытки их соединения существенного успеха не принесли. Может быть, дело в том, что "наиболее возвышенное и совершенное" (Аристотель) нуждается в особом исследовательском подходе, специальной содержательной методологии.

По нашему мнению, это не должна быть методология «сверху», идущая от философии или идеологии, а методология «снизу», вырастающая из логики развития самой психологии. Забегая вперед, отметим, что такое основание для построения концепции методологии мы обнаружили в соотношении теории и метода в психологии – структурном инварианте, характеризующем любой исследовательский подход, поскольку он отражает логику психологического исследования.

Приступая к циклу методологических исследований и намечая контуры новой методологии психологической науки, мы отмечали (Mazilov, 1997), что, вероятно, она должна складываться из следующих составляющих, соответствующих трем основным группам задач, стоящих перед этой областью знания:

1. Когнитивной (познавательной) методологии, описывающей принципы и стратегии исследования психического.
2. Коммуникативной методологии, обеспечивающей соотнесение различных психологических концепций и реальное взаимодействие различных направлений и школ в психологии.
3. Методологии психологической практики (практико-ориентированной психологии).

Когнитивная (познавательная) составляющая - традиционная для классической методологии сфера интересов: проблема предмета психологии, соотношение теории и метода в психологии, структура научного знания в области психологии, структура научной теории в психологии, особенности порождения, функционирования психологических теорий, особенности понятийного аппарата психологической науки, характер объяснения в психологии, структура и операциональный состав методов, применяемых в психологии, условия и критерии научности, соотношение научного и вненаучного знания и т.д. Здесь что ни слово - проблема. Обозначим для примера лишь некоторые. Предмет науки. В психологии есть достаточные основания предполагать, что предмет имеет непростое строение: можно выделить декларируемый, реальный и рационализированный. Предмет науки и предмет исследования не совпадают, могут быть выделены различные их взаимоотношения. Даже методы психологии, как ни странно, тоже представляют собой «проблему». Если эмпирические методы достаточно хорошо изучены, разработаны интересные классификации, то о теоретических методах этого сказать явно нельзя. Не исследовано должным образом соотношение теории и метода в психологии. В «познавательной» составляющей может быть выделен особый блок, имеющий в настоящее время для нашей психологии чрезвычайную важность. Это своего рода «метаметодология». Учитывая то, что в психологии существует множественность понимания предмета психологической науки и множественность объяснения, необходимо осуществление сравнительно-методологического анализа. Без такого анализа практически невозможно соотнесение теорий, концепций, подходов, ориентаций.

Коммуникативная составляющая представляет собой нетрадиционную сферу методологии психологической науки. Коммуникативная составляющая призвана помочь нахождению взаимопонимания как «внутри» научной психологии, так и в психологии в целом. Смысл коммуникативной составляющей методологии - в соотнесении (в первую очередь в разработке инструментария, аппарата такого соотнесения) теорий разного уровня и разных методологических ориентаций и подходов.

Практическая составляющая - область методологии, которая начинает складываться сейчас на наших глазах. В нашем обществе происходит бурный расцвет практической психологии: в образовании, в медицине, в бизнесе. Востребованность психологических знаний велика. И совершенно ясно, что и по задачам, и по методам, и по содержанию самого психологического знания практическая психология это особая область. Деятельность психолога-практика, ее методология - важный блок «практической» составляющей. Принципы разработки различных психотехник и психотехнологий - не менее актуальный «модуль», не получивший пока необходимой разработки. Здесь тоже огромное количество нерешенных проблем. Подчеркнем - именно методологических проблем. Практическая психология возникает на других основаниях: в отличие от традиционной научной психологии она имеет «объектную», а не «предметную» ориентацию, она более «антропологична», если воспользоваться терминологией П.Фресса.

Последующие исследования и развитие отечественной психологической науки в последние годы показали, что избранный путь является верным. Остановимся (очень кратко) на некоторых принципиальных вопросах, касающихся указанных блоков методологии.

Когнитивная методология. Основные проблемы содержательной методологии обычно представляются так: структура научного знания вообще и научной теории в особенности; законы порождения, функционирования и изменения научных теорий; понятийный каркас науки и ее отдельных дисциплин; характеристика схем объяснения, принятых в науке; структура и операциональный состав методов науки; условия и критерии научности (Спиркин, Юдин, Ярошевский, 1989).

Разработка отдельных вопросов методологии (даже таких важнейших для психологии как проблема предмета, метода, объяснения и т.д.) взятых самих по себе не позволяет принципиально изменить ситуацию в методологии. Это привело к выводу, что методологические проблемы должны решаться в комплексе, что ставит на повестку дня разработку концепции интегративной когнитивной методологии, под которой понимается общая методология психологии как непротиворечивая концепция, трактующая проблемы предмета, метода, объяснения, психологического факта, теории в их взаимосвязи. Таким образом, на повестке дня стоит разработка общей методологии (интегративной когнитивной методологии). Главная сложность в разработке настоящей проблемы заключается в том, что исследования разными авторами проводятся с различных методологических позиций. Это естественно, т.к. разработка фундаментальных проблем психологии (например, проблемы предмета, метода психологии, объяснения и т.д.) сопряжена с большими трудностями, поэтому множественность исследовательских подходов в психологии традиционна. На этом основании многими авторами утверждается, что разработка общей методологии в современных условиях невозможна. Выдвигаются принципы методологического плюрализма (С.Д.Смирнов) и методологического либерализма (А.В.Юревич), что означает сосуществование различных методологий.
Мы полагаем, что:

1. разработка общей методологии возможна, т.к. существует универсальная модель, позволяющая свести в «общем исследовательском пространстве» важнейшие методологические категории;
2. использование интегративной когнитивной модели позволяет учесть наработки ведущих отечественных и зарубежных методологов, что позволяет сделать разработанная ранее соотносительная модель (Мазилов, 2001).
   
   

Итак, под интегративной когнитивной методологией понимается общая методология психологии как непротиворечивая концепция, трактующая проблемы предмета, метода, объяснения, факта, теории в их взаимосвязи. Вне учета подобной взаимосвязи не может быть достигнуто существенное дальнейшее продвижение в разработке этих (и многих других) важнейших методологических вопросов современной психологии. Очевидно, что целостная когнитивная методология психологии должна, как минимум, удовлетворять следующим требованиям: 1) должна быть достаточно широкой, т. е., как минимум, включать в себя основные названные компоненты методологии (предмет, метод, теория, объяснение и др.); 2) должна иметь достаточно универсальный характер в том смысле, что должна быть приложима к широкому кругу психологических концепций.
Как нам представляется, в качестве такого основания может быть предложена модель соотношения теории и метода в психологии. Данная модель включает в себя следующие структурные компоненты: проблема, предмет психологии, опредмеченная проблема, предтеория (в структуру которой входят базовая категория, идея метода, моделирующие представления, организующая схема), метод (включающий три уровня: идеологический, предметный и процедурный), эмпирический материал, объяснение (включающее объяснительную категорию, собственно объяснение, предполагающее уровневую структуру), теория как результат исследования. Подчеркнем, что данная схема является замкнутой, т.е. теория является основанием для постановки новой проблемы.

Коммуникативная методология. Традиционно методология фактически рассматривается только в своей познавательной, когнитивной функции (см. определение методологии, рассмотренное выше). Это, несомненно, важнейшая функция методологии. Но, как можно полагать, далеко не единственная. В течение многих десятилетий методология психологии была направлена исключительно на разработку средств, позволяющих осуществлять процесс познания психического (когнитивная функция методологии психологии). Методология психологической науки должна выполнять и коммуникативную функцию, т.е. способствовать установлению взаимопонимания между разными направлениями, подходами внутри психологической науки. Сегодня совершенно ясно, что современная психология далека от единства. Различные парадигмы и подходы в сегодняшней психологии различаются не меньше, чем психологические школы периода открытого кризиса. Собственно, сейчас мы имеем дело с настоящим «полноценным» методологическим кризисом. Для того, чтобы только «просто разобраться» в сложившейся ситуации, необходимо сопоставление научных концептуальных систем, выполненных в разных научных традициях.

Важно подчеркнуть, что одного желания, «доброй воли» психологов для установления необходимой коммуникации между концептуальными системами мало. Для этого нужны реальные возможности, которые может обеспечить использование инструмента — понятийного аппарата коммуникативной методологии. Видимо, Юнг был прав, утверждая, что время глобальных теорий в психологии еще не наступило. Поэтому, возможно, стоит переменить ориентацию – вместо тщетных попыток создания «супертеории» перейти к «нормальной» работе по упорядочению, соотнесению уже добытого знания. Представляется, что научная психология в полной мере еще не осознала реальных размеров того богатства, которое накоплено предыдущими поколениями научных психологов и действительно существует. Для того, чтобы это осознать, необходимо изменение установки. В психологии действительно накоплено огромное количество научного материала, выдвинуто множество гипотез и теорий, сформулировано много концепций. Главная проблема состоит в недостаточном реальном взаимном соотнесении различных подходов и теорий. Особенно важно подчеркнуть, что дело отнюдь не в «нежелании» психологов вступать в научную коммуникацию, а в отсутствии реального методологического аппарата, позволяющего произвести такого рода соотнесение. Сегодня необходимо направить усилия на разработку научного аппарата, позволяющего реально соотносить различные концепции и, тем самым, способствовать установлению взаимопонимания в рамках научной психологии. Конкретная задача, которую предстоит решить в первую очередь, состоит в разработке модели методологии психологической науки, ориентированной на коммуникацию, т.е. предполагающей улучшение реального взаимопонимания (как «внутри» академической психологии, так и в достаточно непростых «отношениях» последней с психологией практико-ориентированной, нетрадиционными психологиями и т.д.).

Хорошо известно, что в психологии накоплено огромное количество различного фактического материала, выдвинута масса гипотез, сформулировано множество концепций разного уровня. Вместе с тем обобщающей концепции (на что психологическая наука была явно ориентирована) создать не удалось, хотя некоторые направления в психологии минувшего века на это (явно или неявно) претендовали. Необходимость разработки коммуникативной методологии определяется тем, что в современной психологии накоплен богатейший материал: огромное количество фактических данных, гипотез, обобщений, концепций и теорий разного уровня. Вместе с тем (ввиду отсутствия общепринятых универсальных теорий) не складывается общая картина психического, которая удовлетворила бы потребность психологического сообщества в адекватной общей теории. Психологи вынуждены пользоваться совокупностью концепций, каждая из которых имеет свои достоинства и недостатки. Поэтому требуется инструмент, позволяющий осуществлять соотнесение различных психологических теорий и в перспективе производить интеграцию психологического знания. Цель коммуникативной методологии состоит в разработке теоретической модели, обеспечивающей соотнесение психологических концепций и осуществление на этой основе интеграции психологического знания. Теоретическую основу коммуникативной методологии составляет концепция соотношения теории и метода в психологии (Мазилов, 1998). Наибольшую трудность, как показывает развитие психологии в XX столетии, являет собой «несоразмерность», «несопоставимость» различных психологических концепций, что подчеркивается многими авторами, которым это препятствие представляется вообще непреодолимым: по их мнению, различные подходы, парадигмы являются несоотносимыми.

Предложенная нами схема соотношения теории и метода в психологии является основой для одного из вариантов коммуникативной методологии. Достоинством этой схемы является ее достаточно универсальный характер. Важно подчеркнуть, что она учитывает специфику именно психологического исследования (поскольку предполагает включение реального предмета исследования). Разработка коммуникативной методологии сделала реальной интеграцию психологического знания. Об интеграции в социальной психологии пишет А.Л.Журавлев (Журавлев, 2002). Среди работ в этом направлении необходимо отметить исследования В.А.Янчука, в которых реализуются идеи интегративно-эклектического подхода (Янчук, 2005). Интегративно-эклектический подход обосновывает необходимость и продуктивность сотрудничества и партнерства различных психологических традиций. Он направлен на взаимообогащение и взаиморазвитие. Важно подчеркнуть, что данный подход представляет собой не «декларацию о намерениях», а он уже успешно реализуется на практике (Янчук, 2005).

Методология психологической практики. В разработку данной проблематики большой вклад внесли работы Ф.Е.Василюка (Василюк, 2003) и И.Н.Карицкого (Карицкий, 2002, 2007), опубликованные в последние годы. В работе И.Н.Карицкого выделяются основания психологических практик: «В целом основания психологической практики подразделяются на социальные, личностные, потребностно-целевые, концептуальные, реляционные, методологические, праксические, орудийные (инструментальные) и феноменальные. Потребностно-целевые, концептуальные, реляционные, методологические, праксические, орудийные (инструментальные) и феноменальные составляют условно вертикальную структуру практики. Социальные и личностные – представляют другой срез психопрактики (или ее другое измерение), т.е. в них в той или иной степени представлены прочие основания психологической практики» (Карицкий, 2007, с. 230). Автором разработана модель психологической практики, что позволяет наметить классификации психологических практик. По нашему мнению, разработанная И.Н.Карицким концепция психологической практики является значительным прорывом, существенно расширяющим исследовательские горизонты.

Наи­бо­лее ак­ту­аль­ны­ми в се­го­дняш­ней ме­то­до­ло­гии пси­хо­ло­ги­че­ской нау­ки пред­став­ля­ют­ся сле­дую­щие на­прав­ле­ния ис­сле­до­ва­ний и раз­ра­бо­ток.

1. Сис­тем­ный под­ход. В по­след­нее вре­мя пред­при­ня­ты ин­те­рес­ные ис­сле­до­ва­ния воз­мож­но­стей и пер­спек­тив в со­вре­мен­ных ус­ло­ви­ях сис­тем­но­го под­хо­да (Ба­ра­бан­щи­ков, 2007; Кар­пов, 2004; По­ва­рен­ков, 2004 и др.). В.А.Ба­ра­бан­щи­ков от­ме­ча­ет: «В на­стоя­щее вре­мя соб­ст­вен­ный ар­се­нал сис­тем­ных тех­но­ло­гий пси­хо­ло­ги­че­ской нау­ки и прак­ти­ки очень скро­мен, а его раз­ви­тие пред­став­ля­ет не­про­стую ис­сле­до­ва­тель­скую за­да­чу. Глав­ная труд­ность со­сто­ит в том, что­бы изу­чать то или иное яв­ле­ние, не те­ряя, а учи­ты­вая его сис­тем­ные (ин­те­граль­ные) ка­че­ст­ва, свя­зи с дру­ги­ми яв­ле­ния­ми жиз­ни и дея­тель­но­сти субъ­ек­та, це­ло­ст­ный ха­рак­тер их раз­вер­ты­ва­ния во вре­ме­ни, раз­но­уров­не­вость ор­га­ни­за­ции. Это ус­ло­вие пред­по­ла­га­ет раз­ра­бот­ку кон­цеп­ту­аль­ных схем, по­зво­ляю­щих ин­тег­ри­ро­вать эм­пи­ри­че­ские дан­ные, ме­то­ды ис­сле­до­ва­ния и по­ня­тия, при­над­ле­жа­щие к раз­ным на­уч­ным па­ра­диг­мам. Их по­яв­ле­ние от­кры­ва­ет воз­мож­ность но­вых пу­тей дви­же­ния в тео­ре­ти­че­ском про­стран­ст­ве пред­ме­та» (Ба­ра­бан­щи­ков, 2007, с.97). А.В.Кар­пов, ана­ли­зи­руя воз­мож­но­сти сис­тем­но­го под­хо­да в со­вре­мен­ных ус­ло­ви­ях, при­хо­дит к сле­дую­щим вы­во­дам: «Для то­го, что­бы стать аде­к­ват­ным, кон­ст­рук­тив­ным и эв­ри­стич­ным ме­то­до­ло­ги­че­ским сред­ст­вом пси­хо­ло­ги­че­ских ис­сле­до­ва­ний, сис­тем­ный под­ход дол­жен быть су­ще­ст­вен­но, а не ис­клю­че­но, – ра­ди­каль­но усо­вер­шен­ст­во­ван; он сам дол­жен пе­рей­ти на но­вый уро­вень сво­его раз­ви­тия. Для это­го су­ще­ст­ву­ют не­об­хо­ди­мые ус­ло­вия, под­го­тов­лен­ные со­вре­мен­ны­ми ис­сле­до­ва­ния­ми в рус­ле имен­но тех про­блем, ко­то­рые тра­ди­ци­он­но счи­та­ют­ся наи­бо­лее спе­ци­фич­ны­ми имен­но дан­но­му прин­ци­пу и но­сят яр­ко вы­ра­жен­ный обоб­щаю­щий и фун­да­мен­таль­ный ха­рак­тер. Эти ис­сле­до­ва­ния вскры­ва­ют го­раз­до бо­лее слож­ную, мно­го­мер­ную, а час­то и «па­ра­док­саль­ную», не­по­нят­ную с точ­ки зре­ния «клас­си­че­ских» пред­став­ле­ний кар­ти­ну ор­га­ни­за­ции пси­хи­че­ско­го – кар­ти­ну, тре­бую­щую ана­ло­гич­ных, то есть так­же «не­клас­си­че­ских» под­хо­дов – в том чис­ле и, пре­ж­де все­го, – но­вых ва­ри­ан­тов са­мо­го прин­ци­па сис­тем­но­го под­хо­да» (Кар­пов, 2004, с.9). А.В.Кар­пов про­дол­жа­ет: «В свою оче­редь, для то­го, что­бы эти – мо­ди­фи­ци­ро­ван­ные и да­же транс­фор­ми­ро­ван­ные под­хо­ды ста­ли воз­мож­ны­ми, для то­го, что­бы на уров­не ме­то­до­ло­гии аде­к­ват­но ото­бра­зить и реа­ли­зо­вать спе­ци­фи­ку и со­дер­жа­ние пред­ме­та (пси­хи­ки), не­об­хо­ди­ма аде­к­ват­ная экс­пли­ка­ция са­мо­го это­го пред­ме­та. По­это­му не толь­ко не ис­клю­че­но, но, на­обо­рот, очень ве­ро­ят­но, что раз­ра­бот­ка но­вых – бо­лее «мощ­ных» ва­ри­ан­тов прин­ци­па сис­тем­но­го под­хо­да бу­дет со­пря­же­на с не­об­хо­ди­мо­стью уточ­не­ния пред­став­ле­ний и о са­мом пред­ме­те ис­сле­до­ва­ния. Во всем этом, соб­ст­вен­но го­во­ря, и про­яв­ля­ет­ся ре­аль­ное взаи­мо­дей­ст­вие и взаи­мо­де­тер­ми­на­ция – диа­лек­ти­ка пред­ме­та и ме­то­да» (Кар­пов, 2004, с.9).

Об­ра­тим вни­ма­ние на вы­вод ав­то­ра, со­глас­но ко­то­ро­му пер­спек­ти­вы раз­ви­тия сис­тем­но­го под­хо­да свя­зы­ва­ют­ся с пе­ре­смот­ром пред­став­ле­ний о пред­ме­те. По на­ше­му мне­нию, од­ной из важ­ней­ших за­дач в дан­ном на­прав­ле­нии яв­ля­ет­ся спе­ци­аль­ный не­пред­взя­тый ана­лиз ис­то­рии сис­тем­но­го под­хо­да и сис­тем­но­го дви­же­ния. Ис­то­рия сис­тем­но­го под­хо­да в пси­хо­ло­гии, как это ни уди­ви­тель­но, еще не на­пи­са­на. На наш взгляд, рас­смот­ре­ние это­го во­про­са бу­дет спо­соб­ст­во­вать раз­ра­бот­ке но­вых ва­ри­ан­тов это­го ме­то­да.

2. Про­бле­мы психологического факта, психологической теории, психологического закона. В последнее время появились интересные публикации, посвященные этой проблематике. Назовем известную работу А.В.Юревича, в которой анализируется, в частности, структура психологических теорий (Юревич, 2005). Вместе с тем нельзя не отметить, что эти вопросы, важные для разработки общей методологии психологии, остаются недостаточно исследованными.

3. Про­бле­ма ка­те­го­ри­аль­ной струк­ту­ры со­вре­мен­ной пси­хо­ло­гии. Это так­же од­на из важ­ней­ших ме­то­до­ло­ги­че­ских про­блем пси­хо­ло­гии, ко­то­рая бе­рет на­ча­ло еще в тру­дах Ари­сто­те­ля. В со­вре­мен­ной оте­че­ст­вен­ной пси­хо­ло­гии дан­ная про­бле­ма бы­ла по­став­ле­на М.С.Ро­го­ви­ным, а за­тем об­су­ж­да­лась в ра­бо­тах К.К.Пла­то­но­ва, М.Г.Яро­шев­ско­го, Б.Ф.Ло­мо­ва и др. В са­мое не­дав­нее вре­мя сис­те­ма ка­те­го­рий пси­хо­ло­гии бы­ла пред­став­ле­на в ра­бо­тах А.В.Пет­ров­ско­го, В.А.Пет­ров­ско­го и М.Г.Яро­шев­ско­го (Пет­ров­ский, Яро­шев­ский, 1998; Пет­ров­ский, Яро­шев­ский, 2003). Эта проблема была предметом обсуждения на пятом ярославском методологическом семинаре, что позволило существенно продвинуться в разработке данного направления.

Мы полагаем, что если в систему понятий не включается содержательно определенный предмет психологии, это неизбежно ведет к редукционизму в объяснении: научная психология утрачивает свою специфику. Если предмет психологии не выступает в качестве центрального психологического понятия, конституирующего эту науку, то психология обречена на редукцию: никакой системный подход не сможет избавить ее от этой участи. Напомним, что Шпрангер в начале прошлого века предупреждал, что психическое следует объяснять через психическое. Утверждается, что предмет психологии следует полагать таким образом, чтобы была возможность «разрабатывать психологию» не сводя ее к «вещам» более элементарным (в особенности к собственно вещам).

4. Ме­то­до­ло­ги­че­ские про­бле­мы ис­то­рии пси­хо­ло­гии. В по­след­ние го­ды на­блю­да­ет­ся зна­чи­тель­ный про­гресс в этой об­лас­ти, опуб­ли­ко­ва­ны фун­да­мен­таль­ные ис­сле­до­ва­ния, по­свя­щен­ные ме­то­до­ло­гии ис­то­рии пси­хо­ло­гии (см., на­при­мер: Коль­цо­ва, 2004, 2008). Вме­сте с тем, нель­зя не от­ме­тить, что эта об­ласть ме­то­до­ло­ги­че­ских ис­сле­до­ва­ний при­об­ре­та­ет осо­бую ак­ту­аль­ность.

Как от­ме­ча­ет В.Е.Клоч­ко, нау­ка вхо­дит в та­кую фа­зу сво­его раз­ви­тия, ко­гда ста­но­вит­ся воз­мож­ным ос­мыс­ле­ние са­мой нау­ки как са­мо­раз­ви­ваю­ще­го­ся це­ло­го и по­ста­вить во­про­сы о за­ко­но­мер­но­стях соб­ст­вен­но­го ста­нов­ле­ния (Клоч­ко, 2007). «Нау­ка – это от­кры­тая сис­те­ма, за­ко­но­мер­но ус­лож­няю­щая­ся в про­цес­се внут­рен­них и внеш­них взаи­мо­дей­ст­вий. Фор­мой ее су­ще­ст­во­ва­ния яв­ля­ет­ся ста­нов­ле­ние – за­ко­но­мер­ное ус­лож­не­ние ее сис­тем­ной ор­га­ни­за­ции. Ис­то­рия пси­хо­ло­гии ра­но или позд­но нау­чит­ся вы­де­лять мес­та, в ко­то­рых «здесь и сей­час» идет дос­та­точ­но му­чи­тель­ный про­цесс «пе­ре­ро­ж­де­ния на­уч­ной тка­ни», где на­пря­жен нерв нау­ки, где объ­ек­тив­ная тен­ден­ция нау­ки реа­ли­зу­ет се­бя. Ины­ми сло­ва­ми, ана­ли­зи­ро­вать не то, что ста­ло, что ле­жит в пре­де­лах весь­ма ус­лов­ной гра­ни­цы пси­хо­ло­ги­че­ско­го зна­ния, а то, что про­ис­хо­дит на гра­ни­це, где на­ро­ж­да­ет­ся, ста­но­вит­ся но­вое зна­ние. Про­гно­зи­руя, мож­но ска­зать, что са­мое серь­ез­ное и труд­ное бу­дет за­клю­чать­ся в пе­ре­строй­ке под­хо­дов и ме­то­дов ис­то­ри­ко-пси­хо­ло­ги­че­ско­го по­зна­ния, не рас­счи­тан­ных на учет «эф­фек­та гра­ни­цы», т.е. пред­на­зна­чен­ных для ана­ли­за став­ше­го (про­шло­го) как пред­ме­та ис­то­рии пси­хо­ло­гии» (Клоч­ко, 2007, с.18).

Дру­гой мо­мент, свя­зан­ный с ме­то­до­ло­ги­че­ски­ми про­бле­ма­ми ис­то­рии пси­хо­ло­гии за­клю­ча­ет­ся в том, что, как хо­ро­шо из­вест­но, ис­то­рия пси­хо­ло­гии дос­та­точ­но про­ти­во­ре­чи­ва, оцен­ки тех или иных со­бы­тий по­рою су­ще­ст­вен­но раз­ли­ча­ют­ся: од­на и та же ра­бо­та од­но­му ис­то­ри­ку пси­хо­ло­гии пред­став­ля­ет­ся эпо­халь­ной, для дру­го­го яв­ля­ет со­бой ма­ло­зна­чи­мое со­бы­тие. Пред­ста­вим се­бе ис­то­рию пси­хо­ло­гии, на­пи­сан­ную с по­зи­ций ака­де­ми­че­ской нау­ки, и ис­то­рию пси­хо­ло­гии с по­зи­ций транс­пер­со­наль­ной пси­хо­ло­гии… В зна­чи­тель­ной сте­пе­ни по­это­му ис­то­рия пси­хо­ло­гии пред­став­ля­ет «ве­се­лую нау­ку», в ко­то­рой мно­гое ока­зы­ва­ет­ся про­ти­во­ре­чи­вым, по­рою взаи­мо­ис­клю­чаю­щим, а оцен­ки ино­гда или не­пред­ска­зуе­мы или по­про­сту не­пра­вед­ны (Ма­зи­лов, 2007).

По на­ше­му мне­нию, в ка­ж­дый мо­мент вре­ме­ни пси­хо­ло­гия мо­жет быть пред­став­ле­на как со­су­ще­ст­во­ва­ние в кор­пу­се пси­хо­ло­ги­че­ской нау­ки раз­лич­ных пси­хо­ло­гий. В пер­вую оче­редь, речь идет о фи­ло­соф­ской и на­уч­ной пси­хо­ло­гии. У них раз­ли­чаю­щий­ся пред­мет, раз­ные ме­то­ды (это - те­ма от­дель­ной работы), иные за­да­чи. Кста­ти, так на­зы­вае­мая прак­ти­­ч­еская пси­хо­ло­гия пред­став­ля­ет со­бой еще од­ну, чрез­вы­чай­но лю­­б­опы­тную со­став­ляю­щую об­ще­го "ор­га­низ­ма" со­вре­мен­ной пси­хо­ло­­гии. По на­ше­му убе­ж­де­нию, ис­то­рия пси­хо­ло­гии по воз­мож­но­сти долж­на учи­ты­вать на­ли­чие этих раз­лич­ных по­то­ков, в со­во­куп­но­сти со­став­ляю­щих всю пси­хо­ло­гию.

5. Про­бле­ма пред­ме­та пси­хо­ло­гии. Вы­ше уже го­во­ри­лось о том, что ме­то­до­ло­ги­че­ские во­про­сы долж­ны ис­сле­до­вать­ся в ком­плек­се. Это по­ло­же­ние пред­став­ля­ет со­бой яд­ро ин­те­гра­тив­ной когнитивной ме­то­до­ло­гии. Вме­сте с тем, нель­зя не уви­деть, что цен­траль­ной ме­то­до­ло­ги­че­ской про­бле­мой ос­та­ет­ся про­бле­ма пред­ме­та пси­хо­ло­гии. Был осу­ще­ст­в­лен тео­ре­ти­че­ский ана­лиз про­бле­мы пред­ме­та пси­хо­ло­гии (Ма­зи­лов, 2006 а), ко­то­рый по­ка­зал, что со­вре­мен­ной пси­хо­ло­гии не­об­хо­дим пе­ре­смотр пред­став­ле­ний о пред­ме­те пси­хо­ло­ги­че­ской нау­ки. Не­об­хо­ди­ма но­вая, ши­ро­кая трак­тов­ка пред­ме­та. По­ни­ма­ние пси­хи­че­ско­го ис­клю­чи­тель­но как свой­ст­ва ма­те­рии де­ла­ет не­воз­мож­ным изу­че­ние пси­хи­че­ско­го как ре­аль­но­сти, объ­ек­­ти­вно су­ще­ст­вую­щей. "За­мы­ка­ние" пси­хи­че­ско­го на фи­зио­ло­гию (име­ют­ся в ви­ду по­пыт­ки, со­вер­шае­мые с упор­ст­вом, дос­той­ным луч­ше­го при­ме­не­ния) ли­ша­ет пси­хи­че­ско­го са­мо­дви­же­ния, энер­ге­ти­­ч­еских ха­рак­те­ри­стик. По­это­му ста­но­вит­ся аб­со­лют­ной не­из­беж­­н­остью об­на­ру­же­ние дви­жу­щих "при­чин" в био­ло­гии, в со­циу­ме, в ло­ги­ке. В ре­зуль­та­те по­лу­ча­ет­ся, что пси­хи­че­ское ли­ша­ет­ся соб­ст­вен­ных за­ко­нов: на пси­хи­че­ское пе­ре­но­сят­ся ли­бо ме­ха­ни­че­ские (хи­ми­че­с­кие, тер­мо­ди­на­ми­че­ские, си­нер­ге­ти­че­ские и пр.), ли­бо гер­ме­нев­­т­ич­еские за­ко­но­мер­но­сти. Но глав­ное, все же, в том, что пси­хо­­л­ог­ич­еское при та­ком под­хо­де не­из­беж­но сво­дит­ся к не­пси­хо­ло­ги­­ч­еск­ому. Ме­ж­ду тем из­вест­ное тре­бо­ва­ние Эду­ар­да Шпран­ге­ра ("psy­chologica-psy­cho­logi­cal") по преж­не­му ак­ту­аль­но для пси­хо­­л­огии. Не сто­ит и го­во­рить о том, что по­ка пси­хи­че­ское по­ни­ма­­е­тся как от­ра­же­ние, не су­ще­ст­ву­ет ре­аль­ной воз­мож­но­сти со­от­не­­с­ения ис­сле­до­ва­ний, в ко­то­рых изу­ча­ет­ся, ска­жем, реа­ги­ро­ва­ние на тот или иной сиг­нал, и, к при­ме­ру, транс­пер­со­наль­ные фе­но­ме­­ны, хо­тя они, не­со­мнен­но, от­но­сят­ся к раз­лич­ным про­блем­ным по­лям од­ной нау­ки – пси­хо­ло­гии.

Про­бле­ма пред­ме­та ос­та­ет­ся на се­го­дняш­ний день цен­траль­ной ме­то­до­ло­ги­че­ской про­бле­мой пси­хо­ло­гии.

Литература

1. Абульханова-Славская К.А. Методологический аспект проблемы субъективного // Методологические и теоретические проблемы психологии. М.: Наука, 1969, с. 317-347.
2. Ал­лах­вер­дов В. М. Опыт тео­ре­ти­че­ской пси­хо­ло­гии. СПб.: Пе­чат­ный двор, 1993.
3. Ал­лах­вер­дов В. М. Соз­на­ние как па­ра­докс. СПб.: ДНК, 2000.
4. Ал­лах­вер­дов В. М. Ме­то­до­ло­ги­че­ское пу­те­ше­ст­вие по океа­ну бес­соз­на­тель­но­го к та­ин­ст­вен­но­му ост­ро­ву соз­на­ния. СПб., 2003.
5. Барабанщиков В.А. Системный подход в структуре психологического познания // Методология и история психологии. Т.2, вып 1, 2007, с.86-99
6. Василюк Ф.Е. Методологический анализ в психологии. М., 2003
7. Вол­ков И. П. Ка­кая ме­то­до­ло­гия нуж­на оте­че­ст­вен­ной пси­хо­ло­гии, ко­му и за­чем? // Тру­ды Яро­слав­ско­го ме­то­до­ло­ги­че­ско­го се­ми­на­ра. Т. 1: Ме­то­до­ло­гия пси­хо­ло­гии. Яро­славль, 2003.
8. Дорфман Л.Я. Методологические основы эмпирической психологии. М.: Смысл, Академия, 2005
9. Зинченко В.П. Преходящие и вечные проблемы психологии // Труды Ярославского методологического семинара: Методология психологии. Ярославль, 2003, с.98-134.
10. Ка­риц­кий И. Н. Тео­ре­ти­ко-ме­то­до­ло­ги­че­ское ис­сле­до­ва­ние со­ци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­ских прак­тик. М., Че­ля­бинск: Со­ци­ум, 2002.
11. Карицкий И.Н. Теоретико-методологический анализ психологической практики // Теория и методология психологии: постнеклассичекая перспектива / Под ред. А.Л.Журавлева, А.В.Юревича. М.: ИПРАН, 2007, с.223-246
12. Карпов А.В. Метасистемная организация уровневых структур психики. М.: ИПРАН, 2004.
13. Клочко В.Е. Закономерности движения психологического познания и проблема метода науки // Методология и история психологии, Т.2, вып.1, 2007, с.5-19
14. Козлов В.В. Психология творчества. М., 2008
15. Кольцова В.А. Теоретико-методологические основы истории психологии. М.: ИПРАН, 2004
16. Кольцова В.А. История психологии: Проблемы методологии. М.: Изд-во ИПРАН, 2008
17. Корнилова Т.В., Смирнов С.Д. Методологические основы психологии. М., 2005
18. Корнилова Т. В. К проблеме полипарадигмальности психологических объяснений // Психологический журнал. Том 27, №5, 2006, с. 92–100.
19. Мазилов В.А. Теория и метод в психологии. Ярославль, 1998.
20. Мазилов В.А. Психология на пороге XXI века. Ярославль, 2001.
21. Мазилов В.А. Методология психологии. Ярославль, 2007
22. Мазилов В.А. Методология психологической науки: история и современность. Ярославль, 2007 (а)
23. Смирнов С.Д. Методологический плюрализм и предмет психологии // Труды Ярославского методологического семинара. Т. 2: Предмет психологии. Ярославль: МАПН, 2004. С.276-291.
24. Спиркин А.Г., Юдин Э.Г., Ярошевский М.Г. Методология // Философский энциклопедический словарь. М., 1989, с. 359-360.
25. Теория и методология психологии: постнеклассичекая перспектива / Под ред. А.Л.Журавлева, А.В.Юревича. М.: ИПРАН, 2007, с.223-246
26. Тю­тюн­ник В. И. Ос­но­вы пси­хо­ло­ги­че­ских ис­сле­до­ва­ний. М., 2002.
27. Юревич А.В. Методологический либерализм в психологии // Вопросы психологии, 2001, №5, с.3-19
28. Юревич А.В. Методы интеграции психологического знания // Труды Ярославского методологического семинара. Т.3. Метод психологии. Ярославль, 2005, с. 377-397
29. Юревич А.В. Психология и методология. М.: Изд-во ИПРАН, 2005
30. Янчук В.А. Введение в современную социальную психологию. Минск, 2005.

САМОИДЕНТИФИКАЦИЯ В ПЕРИОД

ПСИХОДУХОВНОГО КРИЗИСА ЧЕРЕЗ ПРИЗМУ ГОЛОГРАФИЧЕСКОЙ ПРИРОДЫ ПАМЯТИ

Качанова Н.А. (г. Минск)

Духовное развитие человека предполагает радикальное преобразование личности, пробуждение скрытых прежде возможностей, вознесение сознания в новые для него сферы, а также новую внутреннюю направленность деятельности. Не удивительно, что такая великая перемена, такая фундаментальная трансформация проходит несколько критических стадий, которые нередко сопровождаются психодуховными кризисами различной интенсивности, содержания и продолжительности.

Кардинальная важность психодуховного кризиса заключается в том, что в нем происходит переосмысление содержания смысла жизни, пересмотр ответа на вопрос «зачем жить?». И ответом на него является перерождение самого человека, потому что новый смысл не является чем-то отдельным и приобретенным по ходу жизни. Ответ – это смена качества внутреннего духовного пространства, его неизбежное расширение и просветление.

Сама постановка задачи самоидентификации в период психодуховного кризиса (в дальнейшем ПДК) предполагает ее реальную или мнимую потерю. Все, с чем ассоциирован человек, все, что помогает ему определять себя как нормально-функционирующую систему в пределах устойчивых связей-взаимоотношений, во время ПДК представляется иллюзией. Эмоциональная реакция на данное обстоятельство протекает в диапазоне от растерянности, обиды, испуга до ярко-выраженной агрессии. Подобное поведение вытекает из непонимания природы ПДК, из-за отсутствия информации о причинах его возникновения и динамике процесса. На данном этапе развития общества человек, живущий обыденной и обусловленной внешними связями и внутренними привязанностями жизнью, не подготовлен к осуществлению сознательного «перехода» с одного энергетического уровня на другой даже при условии его личной внутренней мотивации к смене «места» в материальном, социальном и духовном пространствах.

В психологии важным вопросом остается проблема протекания процесса трансформации: каков механизм процесса изменения, какие существуют закономерности, чем он вызван, по каким причинам происходит. Актуальность познания механизма процесса трансформации не нуждается в обосновании, можно лишь отметить, что такие знания позволили бы эффективно управлять процессом «перехода». Другой вопрос о познаваемости вообще процесса трансформации. Возможно ли постичь его полностью? Можно ли с помощью научных понятий, терминов, закономерностей описать, познать всю глубину происходящих изменений в психике человека? Мы можем лишь приближаться к решению этой проблемы, расширять свое знание, т.к. трансформация психики - неуловимый процесс, происходящий по внутренним, незаметным законам. Движение процесса идет самостоятельно, и нет внешнего наблюдателя, который бы мог отметить всю последовательность идущих изменений.

Как правило, кризисное состояние личности имеет системный характер и включает различные уровни существования человека: соматический, нервно-психический, психологический и социально-психологический, энергетический. Естественно, изменения в структуре личности отражаются на всех ее уровнях. Глубина процесса трансформации влияет на долгосрочность и устойчивость происходящих изменений по отношению к внешнему влиянию. Наличие своевременной помощи и разумно-точечного вмешательства увеличивает скорость адаптации «новой» личности.

Для определения психодуховного кризиса как динамического процесса обратимся к теории диссипативных структур (Никлис Г., Пригожин И., 1990). Неравновесные (диссипативные) структуры проявляют следующие свойства: избирательная неустойчивость, вероятностный отбор состояний, «режим обострения» в ходе эволюции системы, а также автономность, независимость собственной эволюции системы от начальных условий ее возникновения.

Суть этих свойств состоит в следующем. Сложная, многокомпонентная система, каковой является человеческая психика, имеет потенциально множество векторов своего развития. Эти пути определяются в критических точках – точках бифуркации. Точки бифуркации – моменты, когда система колеблется перед выбором и затем принимает направление своего дальнейшего развития. В точке бифуркации даже небольшое добавочное воздействие на систему может положить начало эволюции в совершенно ином направлении, которое изменит все поведение макроскопической системы. До очередной критической точки система будет функционировать на детерминистских началах в соответствии со своей природой. Это так называемые принципы избирательной неустойчивости и вероятностного отбора состояний.(9)

Если мы можем говорить о человеческой жизни как о некой прямой, то психодуховный кризис является перпендикуляром, возникающим в точке бифуркации.

t

t О

t

Линия объективного времени (t) продолжает существовать, однако появляется новая линия субъективного времени (tS), которая отсчитывает минуты, часы, дни, а иногда и годы пребывания человека в психодуховном кризисе. Время существования в материальном и социальном мирах субъективно приостанавливается, т.к. индивид «уходит» в поиски духовного, хотя объективно оно, безусловно, движется. Это может проявляться как застой в материальных и социальных играх, или их полное прекращение, что по закону энтропии ведет к разрушению уже имеющихся способов адаптации личности в социуме. Внутренний поиск оттягивает колоссальное количество энергии на осознание места, в котором пребывает человек, на отслеживание собственных эмоциональных состояний, на внимательность по отношению к своим переживаниям, на интроекцию приобретаемого опыта и т.д.

По нашему мнению, цель взаимодействия с клиентом, находящимся в психодуховном кризисе – сократить объективное время пребывания в состоянии дезинтеграции с сохранением глубины процесса, качества переживаний и возможностью интеграции полученного опыта в обыденную жизнь.

Вариант поступательного движения в состоянии кризиса представляется нам невозможным, что подтверждают законы диалектики и квантовой физики. («При создании определенных условий для трансформации качественного содержания вещества атом не перемещается в каком-либо направлении, а исчезает с одного уровня пространственного континуума и единовременно появляется на другом».) Развитие происходит скачкообразно в связи с одномоментным изменением восприятия себя, мира, своего места в мире и т.д. благодаря кризисной ситуации.

Вариант поступательного движения во взаимодействии с клиентом на самом деле является сопровождением в потоке обыденной реальности и отмечен поверхностной адаптацией человека к существующим условиям, переживаниям (от подавляющего медикаментозного воздействия до работы по смирению и объяснению необходимости данного способа существования). Здесь психолог выступает в качестве «вечных костылей», которые помогают передвигаться, но не принуждают человека к самостоятельности, к инвакации собственной воли. В этом случае создается иллюзия изменений, которые контролируются специалистом на протяжении длительного периода. Чем дольше происходит подобный «иллюзорный духовный рост» личности, тем больше разочарование от осознания неизменности базовой структуры своего окружения: «годы идут, а ничего не меняется». Проблемы самоидентификации в этом случае просто не существует.

В случае скачкообразного развития нужда в психологе возникает только на перпендикуляре, т.е. в процессе атомного скачка, когда прошлая личность исчезает, распыляемая энергией кризиса, а новая возникает, собирается качественно заново. Именно в этот период обогащения своей внутренней жизни новым качеством духовного «Зачем я?» важность приобретает еще один вопрос «Кто я?». Резонанс от него проходит по всем измерениям: от энерго-информационного пласта до социально-поведенческого. Это проявляется в отчуждении от близких, девальвацию ценности ранее значимых связей, переоценку вкладываемой энергии и времени в отношения, резкой смене пристрастий, в стремлении к ранее отвергаемым или безразличным социальным группам. Подобными действиями индивид стремится «найти себя», «опознать себя» в условиях кардинальной смены своего энергетического состояния и социального положения.

Вопрос «Кто я?» – это вектор, собирающий сознание в каждый момент субъективного времени «здесь и сейчас» и удерживающий направление движения подобно наконечнику стрелы. Было бы наивно предполагать, что трансформационный процесс происходит только в контексте позитивной дезинтеграции. Неожиданная потеря себя в «определенном месте» своего привычного существования зачастую вынуждает индивида к поиску-возвращению к «себе-старому». Затем очередной скачок в сторону нового самоощущения, затем предположение о новом векторе своего развития, затем сомнения или невротический энтузизам…

Точно также физики не могут описать процесс движения атома в «поле неопределенности». Существуют лишь предположения о хаотичном вероятностном процессе, где атом одновременно движется прямо и обратно, сталкиваясь с частицами и разделяясь, сталкиваясь и меняя свой угол движения. Это процесс известен под названием интерференция. Мы можем предположить, что подобный хаотичный процесс происходит и в психике человека: исчезают внутренние опоры, мнения меняются ежеминутно под воздействием калейдоскопа ощущений, чувств, мыслей, реакции окружения, обстоятельств. Все это существует одномоментно и перетягивает сознание на себя в соответствии с заложенным энерго-потенциалом в каждом бите информации «поля неопредленности».

В этой ситуации психолог помогает не столько знанием, сколько присутствием, не сторонним анализом, а повышением осознанности самого клиента к происходящим с ним изменениям. Смысл взаимодействия – не вести за собой, будучи впереди, а страховать, находясь за спиной, вовремя подставляя плечо для обеспечения экологичного процесса трансформации. Эта стратегия наделяет человека силой, т.к. у него есть опыт самостоятельного преодоления опасного участка пути.

Будь то психолог или друг, участвующий в жизни личности, переживающей ПДК, он присутствует только на объективной линии времени, а к субъективному процессу имеет опосредованное отношение: «темную ночь души» каждый переживает только сам. Помощь возможна в создании внешней обстановки, поддерживающей позитивное протекание дезинтеграции, как смене своего «места» в своем личном восприятии.

Перейдем непосредственно к проблеме самоидентификации в период ПДК.

Самоидентификация – это отождествление личности с набором параметров, отвечающих на вопрос «Кто я?» или вытекающих из него:

• телесная репрезентация (уровень витальности, особенности нейрофизиологических процессов, мышечный корсет, привычный дыхательный паттерн),
• психо-эмоциональная активность,
• ментальный компонент (тип мышления, стереотипы восприятия и обработки информации, способности воображения),
• убеждения и ценности,
• мотивация и потребности
• внешнее окружение (от домашней обстановки до отношений с друзьями/врагами: ролевые игры и устойчивые сценарии)

Как уже упоминалось выше, ПДК «распыляет» прошлую личность, а, значит, и весь набор прошлых отождествлений. Пересмотру и переоценке подвергается каждый элемент набора. Складывание «новой мозаики», исходя из наших теоретических предпосылок, происходит единовременно с исчезновением старой «картины». Тогда возникает закономерный вопрос: почему трансформация в некоторых конкретных случаях затягивается на неопределенный срок? Мы предполагаем, что затягивается не сам процесс трансформации, а его осознание и, как следствие, принятие. Как если бы на новом энергетическом уровне существования визуальная функция восприятия временно бы отсутствовала и опознавание нового «мозаичного узора» производилось бы с помощью кинестетических ощущений. При таком подходе пришлось бы ощупывать каждую конкретную структуру, изучая ее от края и до края, чтобы узнать новые размеры и качества, что увеличило бы время. Хотя при добавлении визуального контакта осознание произошло бы моментально и в полном объеме, а кинестетическое узнавание способствовало бы ощущению большей реальности и устойчивости нового структурного образования. Но даже в этом случае пролонгированной дезинтеграции она протекала бы в позитивном контексте.

Безусловно, существует достаточно веских условий для начала негативной дезинтеграции. Однако в этой статье мы рассмотрим всего лишь одну из них – отсутствие осознания как способности освещать «темные коридоры», по которым путешествует наша душа в процессе ПДК. Негативную окраску дезинтеграция приобретает благодаря неумению пользоваться голографической природой нашей памяти, которая услужливо предоставляет нам сведения обо всех аспектах нашей «прошлой» жизни. «Личная история» - это голографический хвост, положение которого определяет направление головы. У нас есть возможность свободы выбора любого будущего, но чаще всего мы используем память для утверждения в будущем нашего прошлого. Как именно? В процессе «перехода» личность оказывается в своеобразном информационно-пространственном вакууме: «уже не там» и «еще не там». Неумение побыть «в вопросе», побыть «никем», страх неопределенности толкает наш ум в омут памяти, где его захватывают водовороты прошлых событий, незавершенные диалоги, бесконечное количество эмоционально-насыщенных ситуаций, в которых «тонет» так и не успев оформиться «новое Я».

Чтобы вышесказанное кроме метафорического описания имело под собой веские основания, сделаем небольшой экскурс в историю голографии.

Голография — это способ регистрации и последующего восста­новления энерго-информационных волн. Говоря иначе, голография — это построение изобра­жения методом восстановления волнового фронта. Этот термин ввел в 1948 году Деннис Габор, который предложил использовать оптиче­скую голографию для улучшения изображений электронного микро­скопа. Общепринято считать этот факт изобретением голографии. Слово голография происходит от греческого holos, что означает «весь, целый». Этим изобретатель голографии хотел подчеркнуть, что в голографии регистрируется полная информация о волне — как амплитудная, так и фазовая. Физическая основа голографии — учение о волнах, их интерфе­ренции и дифракции, зародившиеся еще в 17 веке при Гюйгенсе.

В 1949 году Д. Габор показал, что фотографическая запись кар­тины интерференции произвольного волнового поля излучения, рас­сеянного объектом, и волнового поля референтной волны обладает свойством восстанавливать волновое поле объекта, если на такую запись — голограмму направить референтную волну. Чтобы полу­чить изображение, нужно записать голограмму и восстановить ее изображение. Это показал и сделал впервые Д. Габор.

В 1963 году американцы Лейт и Упатниекс впервые полу­чили лазерные голограммы. Ими были получены такие высококаче­ственные изображения, что в голографию поверили и признали ее огромное значение не только для получения портретов, но и для науки и искусства. За год до этого Лейт и Упатниекс предложили «двухлучевую схему», значительно усовершенствовавшую схему Габора. Уникальный характер голографии как практически единственно­го способа объективной записи информации о форме, структуре предметов предопределил широкий диапазон ее практических при­ложений.

Наш интерес относительно голографии в этой статье лежит в области памяти и восприятия информации. Эту тему активно и глубоко разрабатывал Прибрам.

Первой загадкой, с которой в начале 1940-х годов столкнулся Прибрам на пути формулирования голографической модели, была природа памяти – в частности, ее местонахождение. Тогда господствовало мнение, что хранилище памяти – головной мозг. Например, считалось, что память о том, когда вы в последний раз видели свою бабушку или нюхали цветы в саду, запечатлена в определенных клетках мозга. Такие следы памяти получили наименование энграмы, и хотя никто не мог толком сказать, что они такое – нейроны или, возможно, молекулы особого рода, – большинство ученых было уверено, что со временем энграмы непременно обнаружат. Эта теория долго господствовала в научных кругах, но была опровергнута опытами хирургического вмешательства в головной мозг пациентов.

В понимании Прибрама конкретная память не локализуется в определенных участках мозга, а каким-то образом распределена (distributed) по всему мозгу, как единое целое. Проблема состояла в том, что Прибрам не знал, какой механизм или процесс может дать удовлетворительное обоснование этой гипотезе. И вот в середине 1960-х годов Прибрам прочел в журнале «Scientific American» статью, где описывались первые опыты построения голограммы. Открытие принципа голограммы не только было революционным само по себе: оно сулило решение той головоломки, с которой Прибрам столько лет безуспешно боролся.

Одно из явлений, лежащих в основе голограммы, – это интерференция, то есть паттерн, возникающий в результате наложения двух или более волн (например, на поверхности воды). Если, например, бросить в пруд камешек, это произведет серию концентрических, расходящихся волн. Если же бросить два камешка, мы увидим соответственно два ряда волн, которые, расходясь, налагаются друг на друга. Возникающая при этом сложная конфигурация из пересекающихся вершин и впадин известна как интерференционная картина. Такую картину может создавать любое волновое явление, включая свет и радиоволны. Особенно эффективен в данном случае лазерный луч, поскольку он является исключительно чистым, когерентным источником света. Лазерный луч создает, так сказать, совершенный камешек и совершенный пруд.

Трехмерность – не единственное замечательное свойство голограммы. Если часть голографической пленки, содержащей, например, изображение яблока, разрезать на две половинки и затем осветить лазером, каждая половинка будет содержать целое изображение яблока! Даже если каждую из половинок снова и снова делить пополам, целое яблоко по-прежнему будет появляться на каждом маленьком кусочке пленки (хотя изображения будут ухудшаться по мере уменьшения кусочков). В отличие от обычных фотографий, каждая небольшая частичка голографической пленки содержит всю информацию целого.

Именно это обнаружившееся в голограмме свойство и взволновало Прибрама: он понял, что память как одна из центральных функций мозга имеет распределенный, а не локализованный характер. Если каждый кусочек голографической пленки может содержать информацию, по которой создается целое изображение, то совершенно аналогично каждая часть мозга может содержать информацию, восстанавливающую память как целое.

Среди прочего голография дает объяснение тому, каким образом мозг умудряется хранить столько информации в столь небольшом пространстве. Гениальный физик и математик, уроженец Венгрии, Джон фон Нейман однажды рассчитал, что в среднем в течение человеческой жизни мозг накапливает порядка 2,81020 бит информации (280 000 000 000 000 000 000). Такое невообразимое количество информации никак не согласуется с традиционной картиной механизма хранения памяти.