Серия «Дискурсология»
Выпуск 1
СОВРЕМЕННЫЕ ТЕОРИИ ДИСКУРСА
МУЛЬТИДИСЦИПЛИНАРНЫЙ АНАЛИЗ
Издательский дом «Дискурс-Пи»
Екатеринбург 2006
Современные теории дискурса: мультидисциплинарный анализ (Серия «Дискурсология»)– Екатеринбург:Издательский Дом «Дискурс-Пи», 2006, - 177 с.
ISBN………
Книга представляет собой сборник статей, в которых рассматриваются многочисленные теории дискурса, разработанные представителями зарубежной и отечественной науки. Основное внимание уделяется анализу различных направлений и школ, специализирующихся в области дискурс-исследований. В работе содержатся аналитические обзоры таких современных течений как критический дискурс-анализ, постмодернистский дискурс-анализ, культурные исследования, визуальные исследования и др.
Ряд статей посвящен исследованию конкретных дискурсов, функционирующих в современной общественной жизни. Предметом специального анализа выступают дискурсы постмодерна, демократии, гражданственности, справедливости, прав человека, политической манипуляции, социальной дискриминации, региональной идентичности. Ключевым методом исследования разнообразных дискурсов выступает мультидисциплинарный подход.
В составе авторского коллектива – ведущие и молодые ученые Института философии и права УрО РАН, а также видные ученые из Бельгии, Нидерландов и Австралии.
В книге формулируется заявка на институционализацию новой общественной дисциплины – дискурсологии. Предлагается концепция структуры предметной области и базовой проблематики новой дисциплины.
Основной адресной аудиторией настоящего сборника работ являются обществоведы, ученые, преподаватели и студенты вузов. Книга также предназначена всем, кто интересуется современными исследованиями в области дискурс-анализа.
(Цитаты для обложки)
«Дискурс – это коммуникативное событие, происходящее между говорящим и слушающим (наблюдателем и др.) в процессе коммуникативного действия в определенном временном, пространственном и проч. контексте. Это коммуникативное действие может быть речевым, письменным, иметь вербальные и невербальные составляющие».
Тойн А. ван Дейк.
«Мне казалось, что говорить что-то о чем-то составляло основное свойство дискурса и, соответственно, свойство текста как цепи фраз».
Поль Рикер.
«Я полагаю, что в любом обществе производство дискурса одновременно контролируется, подвергается селекции, организуется и перераспределяется с помощью некоторого числа процедур, функция которых – нейтрализовать его властные полномочия и связанные с ним опасности, обуздать непредсказуемость его события, избежать его такой полновластной, такой угрожающей материальности».
Мишель Фуко.
«Дискурс есть результат гегемонистских артикуляций, цель которых - установление как политического, так и морально-интеллектуального лидерства в обществе».
Якоб Торфинг
.
«Дискурс является формой существования воображаемого, связанного с силой, воображаемого, имя которому власть».
Луи Марен.
«Как и всякий дискурс, претендующий на «реализм», дискурс истории в своем воображении ведает лишь двучленную семантическую схему – референт и означающее».
Ролан Барт.
«Дискурс … имеет форму структуры толкований. Каждое предложение, которое уже само по себе имеет толковательную природу, поддается толкованию в другом предложении».
Жак Деррида.
«Диалогизм соприроден глубинным структурам дискурса … Диалогизм является принципом любого высказывания».
Юлия Кристева.
«Лучший способ устанавливать допущения дискурса состоит в том, чтобы изучать его терминологический аппарат. Семантический инвентарь дискурса при необходимости определяет границу между тем, что может и что не может быть сказано, обсуждено или исследовано в его рамках».
Франклин Рудольф Анкерсмит.
«Для каждого из нас вся жизнь – не что иное, как лоскутное одеяло из мыслей, слов, предметов, событий, действий и взаимодействий в Дискурсах».
Джеймс Пол Ги.
«Дискурс это язык, используемый в процессе репрезентации социальной практики, отличной от частной точки зрения».
Норман Фэркло.
«Дискурс – это форма социального поведения, которая служит для репрезентации социального мира (включая знания, людей и социальные отношения)».
Луиза Дж.Филлипс и Марианне В.Йоргенсен.
«Присущий структурно дифференцированному жизненному миру метод дискурсивного формирования воли предназначен для того, чтобы наладить социальное партнерство всех общественных групп со всеми конкретными субъектами, учитывая интересы каждого отдельно взятого индивида. Будучи участником дискурсов, индивид со своим несубституированным «да» или «нет» предоставлен сам себе только при условии, что он через совместные поиски истины останентся вовлеченным в универсальное сообщество».
Юрген Хабермас.
«…Дискурс должен быть прочитан в своей классовой грамматике, классовых акцентах, в противоречиях, возникающих между индивидом и его социальным положением или между группой и ее социальным положением, в противоречиях, проговариваемых в самом дискурсе предметов».
Жан Бодрийяр.
«Дискурсивные сообщества могут возникать там и тогда, где и когда люди способны повлиять на действия и благополучие, интересы или идентичности друг друга».
Сейла Бенхабиб.
«Дискурс – это чрезвычайно комплексный процесс, состоящий из многочисленных взаимозависящих компонентов. Он возникает из ментальных процессов, пересекающимися, например, с психологическими, социальными, культурными и другими аспектами жизни».
Муара Чимомбо и Роберт Л.Розберри.
«Всякий текст (или слово) несет в себе содержание, но также и действие. Сказать всегда означает совершить: мыслитель что-то говорит и, говоря это, что-то совершает. Это высказывание и это совершение или этот дискурс и дискурсивное действие совпадают или не совпадают … Когда я говорю намеками, то, что я делаю, не совпадает с тем, что я говорю: интенциональный смысл скрыт в дискурсе, дискурсивное действие дает к нему ключ».
Филипп Бенетон.
«Дискурс представляет собой явление промежуточного порядка между речью, общением, языковым поведением, с одной стороны, и фиксируемым текстом, остающемся в «сухом остатке» общения, с другой стороны».
Владимир Карасик.
«Дискурс есть вербализованная речемыслительная деятельность, понимаемая как совокупность процесса и результата и обладающая как собственно лингвистическим, так и экстралингвистическими планами».
Виктория Красных.
…Термин дискурс получает множество применений. Он означает, в частности:
1* эквивалент понятия «речь» в соссюровском смысле, т.е любое конкретное высказывание;
2* единица, по размеру превосходящая фразу, высказывание в глобальном смысле; то, что является предметом исследования «грамматики текста», которая изучает последовательность отдельных высказываний;
3* в рамках теорий высказывания или прагматики «дискурсом называют воздействие высказывания на его получателя и его вненсение в «высказывательную ситуацию» (что подразумевает субъекта высказывания, адресата, момент и определенное место высказывания);
4* при специализации значения 3 «дискурс» обозначает беседу, рассматриваемую как основной тип высказывания;
5* у Бенвениста «дискурсом» называется речь, присваиваемая говорящим, в противоположность «повествованию», которое разворачивается без эксплицитного вмешательства субъекта высказывания;
6* иногда противопоставляются язык и дискурс (langue/discourse) как, с одной стороны, система мало дифференцированных виртуальных значимостей и, с другой, как диверсификация на поверхностном уровне, связанная с разнообразием употребления, присущих языковым единицам. Различается, таким образом, исследование элемента «в языке» и его исследование «вречи» как «дискурсе»;
7* термин дискурс часто употребляется также для обозначения системы ограничений, которые накладываются на неограниченное число высказываний в силу определенной социальной или идеологической позиции. Так, когда речь идет о «феминистском дискурсе» или об «административном дискурсе», рассматривается не отдельный частный корпус, а определенный тип высказывания, который предполагается вообще присущим феминисткам или администрации;
8* по традиции Анализ Дискурса определяет свой предмет исследвания, разграничивая высказывание и дискурс.
Высказывание – это последовательность фраз, заключенных между двумя семантическими пробелами, двумя остановками в коммуникации; дискурс – это высказывание, рассматриваемое с точки зрения дискурсного механизма, который им управляет…
Патрик Серио.
«Вынужденный искать признание своему существованию в категориях, терминах и именах, что не им созданы, субъект ищет знак своего существования вне себя, в дискурсе, который одновременно доминантен и индифферентен».
Джудит Батлер.
«Мы определяем дискурс как сложноструктурированную коммуникативно-знаковую систему, обладающую шестью основными планами: интенциональным (властные интенции, стратегии, замыслы), актуальным (воплощение властных интенций в реальной деятельности, имеющей знаково-символический характер), виртуальным (распознавание и понимание смыслов, ценностей, идентичностей), контекстуальным (расширение смыслового поля на основе социокультурных, исторических и иных контекстов), психологическим (эмоциональный, энергетический заряд, содержащийся в дискурсе и придающий ему суггестивную силу) и «осадочным» (запечатление всех перечисленных выше планов в робщественном сознании и опыте, в той конструируемой и материализуемой обществом среде, формы которой являются отражением культуры)».
Ольга Русакова.
СОДЕРЖАНИЕ
Дискурсология как новая дисциплина. Предисловие …………………………………
Русакова О.Ф. Современные теории дискурса: опыт классификаций……………………
Дьякова Е.Г. Теория дискурса в Британской школе культурных исследований……….
Русакова О.Ф., Ишменев Е.В. Критический дискурс-анализ…………………………
Максимов Д. А. Отечественные теории политического дискурса…………………..
Зенкова А.Ю. Visual Studies как интегральная область социально-гуманитарного дискурс-анализа……………………………………………………………………………..
Трахтенберг А.Д. Возможен ли «демократический дискурс»? К вопросу о дискурсивном анализе массовой коммуникации в современной политической науке. Предисловие к статье Н. Карпентье, Р.Ли, Я.Сервэ……………………………………..
Карпентье Н., Ли Р., Сервэ Я. Медиа в малых сообществах: заглушенный демократический дискурс?……………………………………
Фишман Л.Г. Дискурс политического Постмодерна……………………………….
Фан И.Б. Многообразие дискурсов гражданственности: проблема единства смысла…
Фадеичева М.А. Т.А. ван Дейк и тотальность российского дискурса…………….
Руденко В.Н. Дискурс манипуляций………………………………………………….
Мартьянов В.С. Трансформация дискурса справедливости в современной России…
Киселев К.В. Дискурс региональной идентичности в современной России…………..
Русакова О.Ф., Спасский А.Е. Дискурс как властный ресурс………………………..
Меркушев В.Н. Дискурс прав человека в истории политической мысли Запада…..
Реферативные обзоры
Кузнецов А.С. Г.С.Слембрук. Что понимать под дискурс-анализом?………………
Русаков В.М. Я. Ставракакис. Страсти идентификации: дискурс, наслаждение и европейская идентичность ……………………………………………………………..
Белоножко Н.В. Т.А. Ван Дейк. Дискурс как социальная интеракция…………………
Степанова Е.А. Э.М. Клохези. Акт о правах человека: политика, власть и закон……………………………………………………………………………………………
Заключение………………………………………………………………………………….
Сведения об авторах……………………………………………………………………….
Основная литература по дискурсологии…………………………………………………
ДИСКУРСОЛОГИЯ КАК НОВАЯ ДИСЦИПЛИНА. ПРЕДИСЛОВИЕ
Слово «дискурс» столь же популярно, сколько неопределенно. Существует множество его трактовок и вариантов применения. Чтобы как-то разобраться в огромной массе литературы, посвященной теоретическим и прикладным проблемам дискурса и дискурс-анализа, а также выяснить, каким образом формируются дискурсы и как они управляют нашей жизнью, мы решили создать специальную серию книг о дискурсе как феномене общественной жизни и предмете научных исследований.
Главная цель настоящей книги – познакомить читателей с современными теориями и концепциями дискурса, которые открывают разнообразные грани этого загадочного и удивительно богатого по содержанию и функциям феномена.
Многие представленные в данной работе теории дискурса опираются на коммуникативный подход. Иначе говоря, дискурс рассматривается как важный и неотъемлемый агент коммуникации, который выступает носителем и ретранслятором смыслов, ценностей, идей, образов, мнений, интерпретаций и прочих ментальных и виртуальных образований.
В то же время, дискурс часто трактуют как мощный властный ресурс, посредством которого социальные институты и индивиды осуществляют свою саморепрезентацию, легитимацию, конструирование и продвижение тех или иных образов реальности, производят позиционирование в социокультурном и политическом пространстве. За право контролировать содержание дискурсов и каналы дискурсных коммуникаций между субъектами социально-политической и культурной жизни ведется напряженная конкурентная борьба.
Властная сила дискурсов, как отмечают многие авторы, заключается в их способности производить социальные, культурные, политические и прочие идентичности. Дискурсы рассматриваются как пароли идентификации: вы таковы, каков ваш дискурс.
Современная жизнь бросает вызовы старым идентичностям и взывает к новым дискурсам. В глобализирующемся мире востребованными становятся дискурсы кросскультурной и транснациональной кооперации, дискурсы новой российской, европейской, латиноамериканской и иных идентичностей. Вопрос «кто мы?» - сегодня является едва ли не самым главным, центральным в дискурсивном пространстве мировой общественной мысли.
С развитием масс-медийных технологий и массовых коммуникаций дискурсы становятся все более медиатизированными. Мультимединые дискурсы в силу своей синтетической аудивизуальной природы несут в себе мощный эмоциональный заряд, который вовлекает в коммуникацию чувственные и иррациональные компоненты сознания, к тому же, оказывает скрытое воздействие на подсознание, что создает благоприятные условия для реализации манипулятивных стратегий. Вот почему синтез зрелища и музыки, т.е. аудиовизуальность, в наше время все чаще становится атрибутом не только массовой культуры, но и политики.
Расширение пространства массовых коммуникаций и появление все новых видов дискурсов, активно влияющих на различные стороны общественной жизни, предполагает активизацию научной деятельности в области мультидисциплинарного изучения дискурсов. И действительно, в последнее время ученые разных стран и разных специальностей все чаще стали собираться на конференции для обсуждения с междисциплинарных позиций проблем исследования дискурса. Особенно большое внимание сегодня уделяется исследованиям политического дискурса и медиадискурса. В июле 1997 г. в Бирмингеме (Великобритания) состоялась крупная международная конференция, посвященная проблемам анализа политического дискурса. С 2001 г. Европейским центром политических исследований (ECPR) в рамках проводимых им форумов постоянно работает специализированная секция, на которой обсуждаются теории политического дискурса и дискурс-анализа. Теоретико-методологические вопросы применения дискурс-анализа при исследовании политических процессов стали предметом интересной дискуссии, проходившей в дни работы Третьего Всероссийском конгрессе политологов (Москва, 28-29 мая 2003 г.). Содержание многих тезисов, направленных в качестве заявок для участия в работе Четвертого Всероссийского конгресса политологов (Москва, 20-22 октября 2006 г.), свидетельствует о том, что вопросы теории дискурса и дискурс-анализа неизменно продолжают оставаться в фокусе пристального внимания отечественных исследователей.
Проблемы теории и методов анализа разнообразных дискурсов регулярно освещаются на страницах периодических академических и общественно-политических изданий, в числе которых - отечественные журналы «Вопросы философии», «Полис», «Политические науки», а также научно-практический альманах «Дискурс-Пи» (выпуски 2001-2006 гг.), издаваемый Институтом философии и права УрО РАН.
Столь интенсивное развитие дискурс-исследований, на наш взгляд, дает основание для вывода о том, что сегодня вполне реально появление в семействе современных гуманитарных наук новой кросс-дисциплины, специализирующейся на изучении разнообразных форм и видов дискурса. С нашей точки зрения, данную синтетическую междисциплинарную область знания можно было бы обозначить термином «дискурсология».
Предметную область дискурсологии должны составить, во-первых, вопросы общего порядка, рассматривающие природу, структуру и функции дискурса как феномена общественной жизни.
Во-вторых, в поле исследования будущей дисциплины попадают конкретные группы дискурсов:
- институциональные дискурсы (педагогический, медицинский, научный, административный, военный, спортивный, религиозный, семейный и др.),
- дискурсы идентичности (национальной, наднациональной, региональной и др.),
- политические дискурсы (дискурсы демократии, авторитаризма, популизма, гражданственности, парламентаризма, расизма и др.),
- медиадискурсы (PR-дискурс, ТВ-дискурс, дискурс рекламы и др.),
- бизнес-дискурсы (дискурсы делового общения, маркетинга, корпоративной культуры и др.),
- арт-дискурсы (дискурсы театра, литературы, изобразительного искусства, архитектуры, кино-искусства, моды и др.),
- дискурсы субкультур (дискурсы молодежных культур, криминальный дискурс и др.)
- дискурсы среды обитания (дискурс дома, интерьера, города, ландшафта и др.),
- дискурс тела (сексуальный дискурс, дискурс телодвижений, дискурс бодибилдинга и др.),
- дискурс сновидений и др.
В-третьих, в состав дискурсологии, с нашей точки зрения, должны войти прикладные исследования и социальные технологии, которые можно обозначить понятием «дискурсивное искусство».
Под дискурсивным искусством мы понимаем искусство управления процессом коммуникации, связанное с установлением такого режима общения, в ходе которого между всеми его участниками достигается состояние доверия, понимания, согласия, солидарности.
Теория и практика дискурсивного искусства тесно соприкасаются с такими дисциплинами, как педагогика, дипломатия, риторика, деловая коммуникация, социальная работа, политический маркетинг, PR, имиджелогия, коучинг, шоу-политика, медиа-рилейшнз и др.
Изучение дискурсивного искусства, по нашему убеждению, необходимо при организации подготовки широкого круга специалистов, чья профессиональная деятельность требует овладения ценными и полезными навыками гуманитарных коммуникаций.
Понятно, что становление и развитие предметной области дискурсологии нельзя представить без внимательного изучения и обобщения уже накопленного опыта в области осмысления сущности дискурса как категории гуманитарной науки, без анализа основных трактовок дискурса, его теоретических моделей, конкретных практик дискурс-анализа.
В настоящей коллективной работе предпринимается попытка аналитического обобщения современных зарубежных и отечественных теорий дискурс, которая представляет собой определенный вклад в развитие дискурсологии как новой дисциплины. На суд читателей выносятся оригинальные авторские версии и трактовки разнообразных видов дискурса, таких как дискурсы справедливости, дискурсы манипуляций, дискурсы Постмодерна, дискурсы гражданственности, дискурсы прав человека и др.
Особо отметим, что для участия в настоящем издании были привлечены зарубежные специалисты в области дискурс-анализа и коммуникативистики: Нико Карпентье (доктор философии, профессор отделения коммуникативных исследований Брюссельского свободного университета и Брюссельского католического университета, Бельгия), Ян Сервэ (доктор философии, профессор и глава Школы журналистики и коммуникации Квинслэнского университета, Брисбейн, Австралия), Рико Ли (доктор философии, преподаватель отделения коммуникативных и инновационных исследований Вагенингенского университета, Нидерланды). Их совместная статья «Медиа в малых сообществах: заглушенный демократический дискурс?» с любезного согласия авторов впервые публикуется на русском языке.
В целях информирования читателей о ряде работ других зарубежных исследователей дискурса мы разместили в рамках отдельной рубрики серию статей, написанных в жанре реферативных обзоров. Надеемся, что знакомство с представленными обзорными статьями расширит общий кругозор наших читателей в отношении современных теорий и коцепций дискурс-анализа.
Мы уверены, что за дискурсологией как новой интегративной дисциплиной - большое будущее. Редколлегия серии книг «Дискурсология», выпускаемой Издательским Домом «Дискурс-Пи», приглашает к сотрудничеству всех желающих внести свой теоретический и практический вклад в развитие данной перспективной междисциплинарной отрасли знания.
Руководители проекта – О.Ф.Русакова,
А.Е.Спасский.
О.Ф. Русакова
СОВРЕМЕННЫЕ ТЕОРИИ ДИСКУРСА: ОПЫТ КЛАССИФИКАЦИЙ
Гуманитарные науки на протяжении всего ХХ века находились под обаянием феномена языка. По словам Ричарда Рорти, «язык вербует мир», и, следовательно, самое надежное знание о мире зашифровано именно в языке. Изучение языка – ключ к изучению человека и мира. Данный постулат, усвоенный в качестве базовой методологической установки различными общественными дисциплинами, получил название «лингвистического поворота». С конца 1960-х гг. «лингвистический поворот», прежде всего, благодаря широкому распространению идей и терминологии постмодернизма и семиотики в интеллектуальных кругах, превращается в «дискурсивный поворот».
Интенсивное проникновение дискурс-анализа в гуманитарную и социально-политическую науку не могло не сопровождаться бурным размножением разнообразных теорий дискурса, базирующихся на определенных мировоззренческих и методологических подходах к трактовке самого понятия «дискурс», на тех или иных исследовательских традициях, способах толкования и описания дискурсивных практик, их структуры и функций.
Сегодня исследовательская область под названием «теория дискурса» является одним из наиболее активно развивающихся направлений современных общественных наук. Об этом свидетельствует растущее с каждым годом количество публикаций, научных конференций, университетских курсов и диссертаций, посвященных различным сферам применения теорий дискурса и дискурс-анализа.
К настоящему времени в академической среде сложились научные школы и направления, предлагающие собственные оригинальные теоретические модели дискурса и способов проведения дискурс-анализа. В связи с этим у тех, кто внимательно следит за процессами в области современных дискурс-исследований, появляется потребность в целостном и системном их осмыслении, в проведении своеобразной инвентаризации многочисленных дискурс-теорий в форме их классификации и сравнительного анализа.
В работах последних лет неоднократно предпринимались разнообразные попытки систематизации и классификации существующих теорий дискурса и дискурс-анализа. Среди них наиболее интересными в плане предложенных методологических подходов являются классификации Тойна А.ван Дейка (Teun A. Van Dijk) Якоба Торфинга (Jacob Torfing), Марианне В.Йоргенсен и Луизы Филлипс ( Marianne Jorgensen and Louise Phillips).
Для того, чтобы ввести читателя в существующую исследовательскую ситуацию в области классификационного анализа теорий дискурса, мы предлагаем краткий обзор характеристик, описаний и выводов, посредством которых указанные нами авторы осуществляют в своих работах систематизацию и сравнительный анализ наиболее влиятельных теорий дискурса.
Классификация Ван Дейка.
В основе классификации теорий дискурса Ван Дейка лежит дисциплинарно--генетический подход, который был сформулирован в вводной статье к первому тому редактируемого им четырехтомника «Справочник по дискурс-анализу»(1985)[1].
В своей статье Ван Дейк представляет дискурс-анализ в качестве новой кросс-дисциплины, развитие которой связано с постоянным расширением предметной области исследования, с подключением к изучению дискурса все новых дисциплин, что в итоге приводит к образованию разнообразных отраслевых направлений дискурс-анализа в гуманитарных и социальных науках. При этом расширение предметного поля дискурс-анализа рассматривается Ван Дейком как результат интегративных междисциплинарных процессов.
Процесс расширения предметного поля дискурс-анализа, по Ван Дейку, сопровождается внедрением в теорию дискурса новых методологических подходов, заимствованных из определенных дисциплин.
Становление дискурс-анализа как новой дисциплины, по Ван Дейку, начинается с применением методов структурной лингвистики в процессе исследования литературных произведений и культурных мифов. Ранними опытами в области структурного дискурс-анализа, по его мнению, можно считать работу Владимира Проппа «Морфология народной сказки» (1928) и структуралистские исследования первобытной мифологии Леви-Стросса в 30-е годы ХХ-го века.
Появление первых специализированных работ по теории и практике дискурс-анализа Ван Дейк связывает с публикациями в 1964 и 1968 годах во Франции сборников статей «Communications 4» и «Communications 8»[2]. В этих сборниках печатались работы Тодорова по применению структурной лингвистики и семантики к литературе, первые работы по семиотике и семиологии Барта, Эко и других авторов. Благодаря соединению структурного анализа с семиотическим предметная область дискурс-анализа расширилась до изучения продукции массовой культуры и массовых коммуникаций (кинематограф, реклама, СМИ, мода и др.).
В то же время, в 60-е годы XX века начинается бурное развитие новых отраслей лингвистики, что приводит, в результате, к появлению социолингвистических, этнолингвистических и иных социокультурно-ориентированных лингвистических теорий дискурса (Broun, Bernsnein, Gumperz, Bright и др.). В свете новой лингвистики предмет дискурс-анализа расширился до изучения культурных стилей, вербального искусства, адресных форм, изучения социальных и культурных контекстов разнообразных видов коммуникаций: беседы, рекламы, новостей (Halliday, Leech, Crystall).
В итоговой части своего краткого обзора процесса становления дискурс-анализа, Ван Дейк делает ряд общих выводов. Отмечается, во-первых, что ранний интерес к проведению систематического дискурс-анализа был по-преимуществу структуралистским предприятием, связанным с применением структуралистского подхода в лингвистических и антропологических исследованиях. Предметом изучения становились не только народные жанры и мифы, но также и ритуальные интерактивные взаимодействия. Во-вторых, в 1960-х дискурс-анализ обогатился семиотическими методами исследования текстов, средств массовых коммуникаций и коммуникативных событий. В-третьих, появление новых исследовательских направлений в рамках лингвистики способствовало дальнейшему развитию дискурс-анализа как в рамках лингвистических исследований, так и за их пределами.
Появление на свет дискурс-анализа в статусе самостоятельной дисциплины, по Ван Дейку, приходится на период 1972-1974 гг. В начале 1970-х появляются первые монографии и коллективные работы, полностью или частично посвященные дискурс-анализу как особой междисциплинарной отрасли знания.
В начале 1970-х годов в рамках социолингвистики возникли теории повседневного, разговорного дискурса (Labov, Sacs, Schegloff, Jefferson), а в рамках философии языка – теория речевых актов (Austin, Grice, Searle), в которых основное внимание стало фиксироваться на экстралингвистических измерениях дискурса, а именно - на интенциях говорящего, верованиях, ценностных ориентациях, отношениях между говорящим и слушающим.
Одновременно область повседневного дискурса становится предметом изучения новых социологических дисциплин: микросоциологии и феноменологической социологии (Goffman, Garfinkel и др.). Естественный и спонтанный язык разговорного общения стал рассматриваться сквозь призму лингвистической прагматики и социальных ситуаций. Дискурс-анализ приобрел диалогическое и ситуативное измерения (ситуативный конверсационный дискурс- анализ). Предметом интереса стали разного рода институциональные диалогические дискурсы, к примеру, разговоры учеников в школьном классе (Sinclair and Coulthard).
Еще, по крайней мере, две дисциплины, по мнению Ван Дейка, внесли свой существенный вклад в появление новых теорий дискурса в 1970-е годы. Это когнитивная психология и информатика. Развитие когнитивной психологии привело к зарождению психологических теорий дискурса или дискурсивной психологии (Kintsch, Bower, Rumelhart, Charniak). Развитие информатики обогатило дискурс-анализ новым категориальным аппаратом, описывающим воспроизводство знания в искусственной памяти.
В течение последующего десятилетия (1974-1985гг.), по мнению Ван Дейка, усиливается дисциплинарная интеграция в сфере дискурс-анализа. Междисциплинарный процесс изучения дискурса становится все более однородным и автономным. Дискурс-анализ превращается в супердисциплину, в исследовательское пространство которой вовлекаются все новые и новые объекты. Дискурс-анализ проникает в юридическое пространство, делая предметом своего исследования юридические документы и отношения, имеющие текстуальную и диалогическую природу. Изучение массовых коммуникаций эволюционирует от контент-анализа к более сложному дискурс-анализу медиа-текстов и медиа-выступлений. Здесь также как и в семиотике подвергаются систематическому анализу не только вербальные, но и визуальные дискурсы – фотографии, фильмы, комиксы и т. д. Клиническая психология обращается к изучению терапевтического дискурса, социальная психология – к взаимодействию когнитивных и социальных аспектов побудительной коммуникации, к ситуативному анализу вербальных взаимодействий, опсредованных дискурсом.
С середины 1980-х годов, считает Ван Дейк, дискурс-анализ вступает в этап развития внутриотраслевой специализации. Появляются специализированные теории дискурса, например, такие, как теория идеологического дискурса, теория этнических дискурсов, теория дискурса социальных меньшинств, теория дискурса расизма и др. Возникают новые идейно-теоретические направления в дискурс-анализе. Одним из наиболее широких и разветвленных направлений становится критический дискурс-анализ (сокращенно КДА). В особую отрасль выделяется анализ политического дискурса. Сам Ван Дейк в последние годы специализируется в области исследования идеологического дискурса.
Классификация теорий дискурса Якоба Торфинга[3].
Теория дискурса, считает Я.Торфинг, появилась в конце 1970-х годов как некий интеллектуальный ответ на кризис теоретических исканий «новых левых» образца 1968 года, на критику структуралистской теории языка, культуры и общества, как ответ на кризис марксизма, уступающего свои позиции перед лицом набирающих силу идеологий неолиберализма и неоконсерватизма. Главная цель теории дискурса - предложить новую аналитическую перспективу в исследовании способов конструирования социальной, политической и культурной идентичности. Открытость и поливалентный характер новых теорий дискурса привлекает большое число исследователей, которые находят в теории дискурса недогматическую рабочую схему для разработки новых интеллектуальных направлений, базирующихся на постструктуралистских и постмодернистских интуициях.
Теория дискурса представлена в различных исследовательских традициях, дисциплинах и онтологических концептах. Согласно Торфингу, наиболее влиятельным течением, предложившим определенную версию дискурс-теории, является постструктурализм. Постструктуралистская традиция дискурс-анализа, утверждает автор, оказала большое воздействие на политические науки. В целом, теория дискурса способствовала критическому обновлению методологического арсенала многих дисциплин, включая теорию международных отношений, теорию европейской идентичности, публичное администрирование, массмедийный анализ, культурную географию и урбанистику.
Теория дискурса, отмечает Торфинг, убедила многих ведущих теоретиков обратить свое внимание на такие проблемы как парадигматика знания, формирование идентичности, дискурсивное конструирование осадочных норм, ценностей и символов.
Теория дискурса, констатирует автор, появилась на свет как кросс-дисциплинарная попытка интеграции центральных положений лингвистики и герменевтики с ключевыми идеями социальной и политической науки. Это стремление было подстегнуто растущим признанием тесного переплетения языка и политики в процессе социетальной трансформации. Социальные и политические события меняют наш словарь, а лингвистические и риторические инновации облегчают продвижение новых политических стратегий и проектов. Данный взгляд стал результатом аналитических разработок конца 1970-х и начала 1980-х гг.
В качестве главного критерия классификации существующих теорий дискурса Торфинг выдвигает степень широты трактовок дискурса в диапазоне от лингвистического текстуализма до постструктурализма. В соответствии с тем, в какой мере трактовки дискурса выходят за границы узко-лингвистического подхода, приближаясь к предельно широкому постструктуралистскому пониманию дискурса как способу конструирования мира, Торфинг выделяет три поколения теорий дискурса или три традиции дискурс-анализа.
Теории дискурса первого поколения трактуют дискурс в узко-лингвистическом смысле, а именно, определяют его как текстовую единицу разговорного и письменного языка, фокусируя внимание на семантических особенностях устного или письменного текста. Теории дискурса первого поколения в основном анализируют языковые особенности индивидуальных акторов или «языковых личностей» с учетом их социального положения. К примеру, социолингвистика анализирует отношения между социоэкономическим статусом говорящего и его словарным запасом (Douns, 1984). К теориям первого поколения Торфинг относит также ряд психологических теорий дискурса, возникших на базе теории речевого действия, которая развивалась в рамках аналитической психологии, фокусирующей внимание на стратегиях говорящего в ходе беседы (Labov, Franchel, 1977; Potter, Wetherell, 1987).
В то время как дискурсивная психология ограничивала себя анализом разговорного языка, критические лингвисты (Fowler, 1979) раздвигали рамки исследования дискурса до изучения конкурирующих способов репрезентации реальности одновременно в разговорном и письменном языках. Опираясь на концепцию идеологического происхождения дискурсивных структур Мишеля Пешо (Michel Pecheux, 1982), они фокусировали внимание на том, что выбор того или иного дискурса как способа репрезентации, включая язык и стиль, носит идеологический характер.
Лингвистический уклон теорий дискурса первого поколения, по Торфингу, приводил к тому, что в социолингвистическом анализе беседы не было отчетливо выраженного стремления связать воедино анализ дискурса с анализом политики и политической борьбы. В то же время, фокусировка на стратегиях говорящего в дискурсивной психологии и на идеологических трансформациях в критической лингвистике позволяла проводить анализ репрессивных эффектов различных форм дискурса. К сожалению, в дискурс-теориях первого поколения данная интенция не получила дальнейшего теоретического развития.
Второе поколение теорий дискурса, согласно Торфингу, трактует дискурс гораздо шире, не ограничивая его область разговорным и письменным языком. Предметное поле дискурс-анализа раздвигается до изучения социальных практик.
Ко второму поколению теорий дискурса Торфинг относит широкий конгломерат исследований, объединенных названием «критический дискурс анализ» (КДА). Основным разработчиком данного направления считается Норман Фэркло (Norman Fairclough), который вдохновленный анализом дискурсивных практик Мишеля Фуко, рассматривает дискурс как один из способов властвования, регуляции отношений субординации социальных акторов.
Дискурс в КДА рассматривается как совокупность социальных практик, обладающих семиотическим содержанием. К дискурсивным практикам теоретики КДА относят все виды лингвистически опосредованных практик, а также имиджи и жесты, которые производятся и подвергаются интерпретации со стороны социальных акторов. Социальные классы и этнические группы продуцируют идеологически значимые дискурсы в целях установления и поддержания своей гегемонии, а также - изменения действительности. Следовательно, дискурсивная практика вносит вклад не только в воспроизводство социального и политического порядка, но и в процесс социальной трансформации. Таким образом КДА ясно демонстрирует властный эффект дискурса.
Вместе с тем, КДА, по мнению Торфинга, не разъясняет, как соотносятся между собой дискурс и его недискурсивные контексты. Дискурс сводится к лингвистической медиации событий, которые детерминированы каузальными силами и механизмами, производимыми существующими независимо от дискурса социальными структурами. Такой подход, считает Торфинг, значительно снижает объяснительную силу дискурс-анализа в теориях КДА. Данные теории отходят от позиции Фуко, который считал, что все социальные практики носят дискурсивный характер в том смысле, что они очерчены правилами своего формирования, которые варьируются в зависимости от культурно- исторического времени и пространства.
Третье поколение теорий дискурса, фокусирующих внимание на современных социальных и политических практиках, носит ярко выраженный постструктуралистский характер. В духе постструктурализма понятие дискурса расширяется до всеобъемлющей социальной категории. Дискурс трактуется как синоним практики социального конструирования. За основу берется максималистскаяй формула Жака Деррида: «Все есть дискурс». Интеллектуальными источниками постструктуралистского дискурс-анализа выступают работы Ролана Барта, Юлии Кристевой, Жака Лакана, в которых дискурс рассматривается как совокупность социальных практик, в рамках которых конструируются и воспроизводятся значения и смыслы.
С постструктуралистским пониманием дискурса сходны понятие языка Ричарда Рорти и понятие коммуникации Николаса Лукмана.
Интеллектуальными источниками поструктуралистких теорий дискурса выступают также постмарксистские идеи Луи Альтюссера и Антонио Грамши.
В политической науке постструктуралистская теория дискурса получила оригинальную разработку в работах Эрнесто Лакло и Шанталь Муфф (Ernesto Laclau and Chantal Mouffe).
В своем сравнительном анализе концепций дискурса второго и третьего поколений Торфинг отмечает, что в отличие от представителей КДА постструктуралистские теоретики дискурса в лице Лакло и Муфф отвергают натуралистическую онтологию, содержащуюся в идее, что дискурс каким-то образом детерминирован внедискурсивными силами на уровне экономики или государственных институтов. Они не согласны, что такие кажущиеся недискурсивные феномены, как технология, институты и экономические отношения, сконструированы как-то иначе, без участия дискурсивных практик. Они рассматривают дискурс как атрибут любой социальной деятельности и любой социальной институциализации.
Свой собственный дискурс-анализ политики Торфинг выстраивает на основе постструктуралистской парадигмы, заявляя тем самым о своей причастности к третьему поколению теоретиков дискурса.
Специфика постструктуралистской теории дискурса описывается Торфингом через выделение ее исходных парадигмальных установок. Во-первых, отмечается, что ее основанием выступают анти-эссенциалистская онтология и анти-фундаменталистская эпистемология. Иначе говоря, утверждается, что не существует первичной, самодетерминированной сущности, которая определяет и упорядочивает все отношения идентичности. Не существует трансцендентных центров детерминации исторических процессов и социального устройства вроде Бога, Разума, Человечества, Природы или Железного Закона Капитализма. Постструктуралистская теория дискурса нацелена на изучение последствий отказа от идеи трансцендентного центра. Результатом такого отказа является признание игрового характера детериминации социальных значений и идентичностей.
Данная теория дискурса соглашается с утверждением Рорти (Rorty, 1989) о том, что правда – не свойство внешнего мира, а свойство языка. Нет экстрадискурсивных реалий, эмпирических фактов, методологий, научных критериев, которые могли бы стать гарантами Правды или научной Истины. Понятие правды всегда локально и пластично, поскольку зависит от определенного дискурсивного режима, который устанавливает, что есть правда, а что есть ложь. Иначе говоря, правда есть продукт дискурсивного конструирования.
Во-вторых, в постструктуралистской теории дискурса на первый план выдвигается релятивистский, контекстуальный и принципиально историцистский взгляд на формирование идентичности. Утверждается, что идентичности образуется в ходе позиционирования в отношении других означаемых явлений. Так, например, смысл понятия «социализм» раскрывается только при соотнесении с такими понятиями как «либерализм», «консерватизм», «фашизм» и др. Постижение смысла понятий предполагает также исследование контекстов и способов интерпретаций.
В-третьих, подчеркивается, что, формационный порядок дискурса не является стабильным, он подвержен реструктуризации под влиянием политических и исторических процессов.
В заключении Торфинг выделяет ключевые теоретико-методологические проблемы, возникающие перед современными исследователями дискурса. Среди них называется такая проблема, как дальнейшее расширение предметной области дискурс-анализа путем переноса фокуса исследований с проблематики политик идентичностей (расовых, национальных, этнических, гендерных, секс-меньшинств др.) на традиционную проблематику политической науки - изучение государственного управления, политических реформ, стратегий, идеологий и т.д.
Классификация теорий дискурса М. Йоргенсен и Л. Филлипс.
В книге Марианне Йоргенсен и Луизы Филлипс «Discourse Analysis as Theory and Method»[4] классификация теорий дискурса осуществляется на основе проведения сравнительного исследования трех теоретико-методологических подходов к дискурсному анализу, которые, по мнению авторов, можно отнести к одной общей междисциплинарной области – социально-конструкционистскому дискурс-анализу.
Этими тремя подходами, анализирующими дискурс с позиции социального конструкционизма, являются: 1) дискурсная теория Лакло и Муфф; 2) критический дискурс-анализ (КДА); 3) дискурсивная психология.
«В основе всех подходов, - утверждают авторы книги, - общее представление о том, что наш способ общения не только отражает мир, идентичности и социальные взаимоотношения, но, напротив, играет активную роль в его создании и изменении»[5].
Сравнительный анализ трех теорий дискурса авторы строят на основе, во-первых, раскрытия основных черт социального конструкционизма, выступающего метапарадигмой, объединяющей все три теории дискурса, во-вторых, - выделения отличительных особенностей каждой теории посредством применения метода позиционирования. «Каждый подход, - пишут авторы, - имеет свои собственные философские и теоретические предпосылки, включающие особое понимание дискурса, социальной практики и критики. Эти предпосылки влияют на цели, методы и акценты в эмпирических исследованиях»[6]. Главные разногласия касаются, во-первых, решения вопроса об области действия дискурсов: формируют ли дискурсы социальный мир полностью или только частично? Во-вторых, существуют разхождения в вопросе о том, что является основным предметом исследования дискурсного анализа. В одних теориях анализируется дискурс людей в повседневных социальных взаимоотношениях, в других – предпочтение отдается анализу публичных, идеологических и академических дискурсов.
Кроме того, в книге рассматривается еще один (четвертый) подход к дискусному анализу, сформированному на почве социального конструкционизма. Это, так называемый, комбинированный подход, который вбирает и определенным образом интегрирует элементы других трех подходов, представляя собой некий идеальный синтез современных теорий дискурса. Собственно, именно этот, комбинированный подход и предлагают использовать в качестве универсальной теоретической модели дискурс-анализа Йоргенсен и Филлипс.
Сравнительный анализ теорий дискурса Йоргенсен и Филлипс начинают с раскрытия базовых предпосылок-постулатов, выступающих основанием социально-конструкционистского подхода к дискурсу. Выделяются следующие предпосылки- постулаты: 1) наши знания и представления о мире – это не прямое отражение внешнего мира, а результат классификации реальности посредством категорий; выражаясь языком дискурс-анализа, наши знания – продукт дискурса; 2) способы понимания и представления мира обусловлены историческим и культурным контекстом; «дискурс – это форма социального поведения, которая служит для репрезентации социального мира (включая знания, людей и социальные отношения)»; 3) знания возникают в процессе социального взаимодействия, где люди конструюруют истины и доказывают друг другу, что является верным, а что ошибочным; 4) в соответствии с определенным мировоззрением некоторые разновидности поведения фиксируются как естественные, другие – как неприемлемые; «различное социальное понимание мира ведет к различному социальному поведению, и поэтому социальная структура знаний и истины имеет социальные последствия»[7].
Все три социально-конструкционистских подхода к дискурсному анализу (теория Лакло и Муфф, КДА, дискурсивная психология), согласно Йоргенсен и Филлипс, объединяет также общее происхождение. Все они вышли из лона структурализма и постструктурализма. Все они опираются на структуралистские и постструктуралистские трактовки языка как мироформирующей силы. Различаются же они между собой тем, насколько к ним можно применить ярлык постструктурализма.
«Наиболее чистой» в плане приверженности идеям постструктурализма Йиргенсен и Филлипс считают теорию дискурса Лакло и Муфф, которая была изложена в их совместных работах - книге «Hegemony and Socialist Strategy. Towards a Radical Democratic Politics» (1985), и статье «Post-Marxism without apologies» (1990).
В данной работе дискурсы рассматриваются как способы общения и понимания социального мира, конкурирующие между собой за придание социальному миру определенных значений. Дискурсы постоянно вовлечены в борьбу за достижение превосходства. Ключевое слово указанной теории –«борьба дискурсов».
Цель дискурс-анализа, по Лакло и Муфф, состоит в том, чтобы очертить процессы структурирования социальной реальности, в ходе которых происходит закрепление за теми или иными знаками определенных значений, устанавливаются, воспроизводятся и претерпевают изменения отношения идентичности. Данные процессы называются Лакло и Муфф термином «артикуляция». «Мы называем артикуляцией любое действие, устанавливающее отношение среди элементов так, что идентичность знаков изменяется в результате артикуляционной практики. Все структурное единство, появившееся в результате артикуляционной практики, мы назовем дискурсом»[8].
Трактовка дискурса Лакло и Муфф, отмечают Йоргенсен и Филлипс, близка пониманию структуры как фиксации знаков сети отношений у Соссюра. Но в отличие от Соссюра, который рассматривал структуру как относительно устойчивое образование, Лакло и Муфф трактуют дискурс как незавершенную, открытую для изменений структуру, как многовариантный спектр артикуляций, как конгломерат, в котором, кроме зафиксированного значения, всегда есть и другие потенциальные варианты значения, которые могут преобразовывать структуру дискурса[9].
Кроме того, в отличие от Соссюра, который видел цель структурного анализа в обнаружении структуры языка и дискурса, Лакло и Муфф фокусируют свое внимание на том, как формируется и изменяется структура дискурса. Это становится возможным путем анализа артикуляций, которые постоянно производят, оспаривают и переозначивают структурные компоненты дискурса.
В трактовке Лакло и Муфф определенная идентичность приобретается субъектом посредством дискурсивного структурирования социального мира и осуществления процедур позиционирования внутри дискурса. Субъект является чем-то, потому что он в дискурсах противопоставлен чему-то.
Личность, подчеркивают Йоргенсен и Филлипс, в теории Лакло и Муфф помещена вовнутрь дискурса. Субъект приобретает свою идентичность в дискурсивных практиках. Идентичность, по Лакло и Муфф, всегда образована в соответствии с принципом относительности. Поэтому субъект всегда расщеплен, он имеет разные идентичности, он всегда имеет возможности иной идентификации. Люди объединяются в группы в связи с тем, что некоторые возможности идентификации начинают выступать как наиболее приемлемые и потому – приоритетные. При этом другие варианты идентификации игнорируются, исключаются из политической игры. Те социальные группы, которые потенциально являются носителями иных возможностей идентификаций, в доминирующей идентификации подпадают под понятие «другие».
В процессе дискурсивной борьбы могут образоваться взаимоисключающие идентичности. Тогда это приводит к социальным антагонизмам. Антагонизм, согласно Лакло и Муфф, может быть преодолен посредством гегемонии (термин «гегемония» заимствован из теории гегемонии Антонио Грамши). Гегемония трактуется как переартикуляция антагонистических дискурсивных практик.
Большое внимание при сравнительном анализе теорий дискурса Йоргенсен и Филлипс уделяют рассмотрению вопроса о соотношении дискурсивных и недискурсивных практик. Они отмечают, что Лакло и Муфф готовы включить в область дискурсивного анализа всю социальную практику, поскольку не выделяют какой-то особой недискурсивной социальной практики. Именно в решении данного вопросу Йоргенсен и Филлипс видят главное отличие теории дискурса Лакло и Муфф от КДА в лице Фэркло: «Тогда как Фэркло… вносит различия между дискурсивными и недискурсивными измерениями социальной практики и видит диалектические изменения между этими измерениями, Лакло и Муфф…считают социальную практику полностью дискурсивной»[10].
Взгляд на дискурсивные практики как на артикуляции, посредством которых производится когнитивное конструирование всей социальной реальности, вовсе не означает отрицания существования социального мира как объективной реальности, поясняют Йоргенсен и Филлипс. Для подтверждения этого положения они приводят следующий пример, заимствованный из статьи Лакло и Муфф: «камень существует независимо от социальных систем классификации, но рассматривать ли его как снаряд, или как произведение искусства зависит от дискурсивного контекста, в котором он находится»[11].
В теории дискурса Лакло и Муфф большое внимание отводится анализу политики. Политика, по сути, вплетается ими в дискурсивную практику, поскольку является способом конструирования, воспроизводства и преобразования социального мира. Собственно вся политика рассматривается как сфера борьбы между определенными дискурсами. Политические артикуляции определяют, как мы действуем и думаем, представляя собой способ властвования и распределения власти.
Политическая дискурсивная конкуренция анализируется Лакло и Муфф через введение понятия «гегемония», в чем Йоргенсен и Филлипс справедливо обнаруживают марксистские истоки их теории, а именно, связь с теорией гегемонии Антонио Грамши[12].
В теории Грамши гегемония – это организация социального согласия. Гегемония – это инструмент властвования посредством производства значений. Посредством создания значений власть мобилизует людей на активные действия против существующих условий.
Лакло и Муфф развивают теорию гегемонии Грамши в том плане, что выходят за рамки объективистского марксистского эссенциализма, который так и не преодолел Грамши. В отличие от Грамши они рассматривают понятия «класс», «социальная группа», «нация» не как объективные сущности, а как продукт дискурсивной гегемонии: «Для Лакло и Муфф…нет никаких объективных законов, которые делят общество на определенные группы. Группы всегда создаются в политических дискурсивных процессах»[13].
Что касается критического дискурс-анализа (КДА), то данное научное течение, согласно Йоргенсен и Филлипс, гораздо ближе к марксистской точке зрения, чем теория Лакло и Муфф, и, следовательно, является менее «чистым» постструктурализмом.
В отличие от теории дискурса Лакло и Муфф, КДА настаивает на том, что дискурс является лишь одним из множества аспектов любой социальной практики. Дискурс это прежде всего семиотическая система, которая состоит из таких компонентов как язык и образы. Дискурс не только конструирует мир, но и сам этим миром конструируется. «Для специалиста в области критического дискурс-анализа, - подчеркивают Йоргенсен и Филлипс, - дискурс – это форма социальной практики, которая одновременно и созидает социальный мир, и одновременно созидаема посредством других социальных практик. Социальная практика и дискурс находятся в диалектической связи с другими социальными измерениями. Эта связь не только вносит вклад в формирование и изменение социальных структур, но также и отражает их»[14].
Объективная социальная реальность в КДА рассматривается как структура, влияющая на практику дискурса. В качестве примера такого подхода в книге приводятся описания семьи у Фэркло. Отношения между родителями и детьми в семье лишь частично образуются дискурсивно, говорит он. Но, в то же время, семья – это нечто уже установленное, имеющее конкретные традиции, сложившиеся взаимоотношения и идентичности. Складывание данных традиций происходило не без участия дискурсивных практик, но это не означает, что данные практики не имеют объективной основы. «Формирование общества с помощью дискурса, - отмечает Фэркло, - происходит отнюдь не благодаря тому, что люди свободно играют с идеями. Он является следствием их социальной практики, которая глубоко внедрена в их жизнь и сориентирована на реальные, материальные социальные структуры»[15].
Марксистский уклон в КДА, по мнению Йоргенсен и Филлипс, сочетается с идеями Мишеля Фуко, трактовавшим дискурс как властную силу, создающую отношения неравенства между социальными субъектами. В КДА, пишут они, утверждается, что дискурс способствует формированию и воспроизводству неравного распределения власти между социальными группами, например, между классами, женщинами и мужчинами, этническим меньшинством и этническим большинством[16].
В центре внимания КДА – роль дискурсивной практики в поддержании социального порядка и осуществлении социальных изменений. Одним из центральных понятий является понятие «коммуникативное событие». Коммуникативное событие трактуется как соединение логики дискурсивной практики с объективной логикой социального и экономического порядка. Например, поход в магазин как коммуникативное событие включает вербальную коммуникацию с продавцом (действие дискурсивной логики) и совершение экономической сделки в виде купли-продажи (действие объективной логики рыночных отношений). Обе логики находятся в состоянии диалектического взаимодействия, что приводит к изменениям в социальной сфере. Так, например, развитие рыночных отношений приводит к распространению маркетингового дискурса. Маркетинговый дискурс, в свою очередь, подчиняет себе дискурсивные практики разнообразных общественных институтов (образование, здравоохранение, культура). Данный процесс Фэркло обозначает термином «маркетизация дискурса».
Между теориями, относящимися к КДА, не существет единообразия в трактовке дискурса как властной силы, считают Йоргенсен и Филлипс. Например, Ван Дейк в отличие от Фэркло трактует власть не столько как созидающую, продуктивную силу, сколько как силу репрессивную[17].
Одной из отличительных черт КДА по сравнению с теорией дискурса Лакло и Муфф, считают Йоргенсен и Филлипс, является включение им в свой методологический арсенал лингвистического текстового анализа языка в ходе изучения дискурса социального взаимодействия, в то время как Лакло и Муфф не доводят свои эмпирические исследования до лингвистического анализа.
Использование лингвистического подхода, согласно авторам, отличает КДА и от дискурсивной психологии, поскольку та фокусирует свое внимание не на лингвистическом, а на риторическом анализе дискурса.
Третья разновидность социально-конструкционистской теории дискурса – дискурсивная психология – рассматривает дискурс как ситуативное использование языка и речи в повседневной практике общения.
С позиции дискурсивной психологии язык не является просто каналом, который описывает психологическую реальность и опыт. Скорее наоборот, субъективные психологические реальности создаются посредством дискурса. Дискурс рассматривается как «строитель» проживаемой психологической реальности.
Особое внимание в дискурсивной психологии уделяется анализу культурных, исторических и социальных контекстов общения. Главными объектами ее исследования выступают аттитюды (установки, намерения) участников коммуникации и групповые конфликты.
Причины формирования тех или иных аттитюдов, считают социальные конструктивисты, следует искать не в индивидуальных когнитивных структурах, а в способах социального взаимодействия, т.е. в контексте более общей системы значений. Аттитюды – это продукты социального взаимодействия.
При анализе социальных конфликтов, связанных с дискриминацией одних групп людей другими, дискурсивные психологи предлагают учитывать культурные факторы, влияющие на то, как человек категоризирует мир и производит идентификацию. Например, результаты кросскультурных исследований доказывают, что дети из разной культурной среды не похожи в том, как они в повседневном общении дискриминируют другие группы[18].
В процессе дискурс-анализа задаются следующие вопросы: что люди делают со своими сообщениями? Каким образом мнения становятся устойчивыми представлениями? Как разрушаются альтернативные версии представлений о мире?
При рассмотрении данных вопросов, отмечают в своей работе Йоргенсен и Филлипс, дискурсивная психология исследует подавляемые в диалоге и выдавливаемые в подсознание дискурсы. Отмечается, что некоторые способы общения позволяют обсуждение определенных тем, другие же накладывают на них табу. Поэтому говорящий вынужден выбирать только между допустимыми в общении дискурсами, а табуированные дискурсы - держать в подсознании.
В числе ведущих специалистов в области дискурсивной психологии авторы называют Джонатана Поттера (Jonathean Potter), Маргарет Уэтерелл (Margaret Wetherell), Майкла Биллига (Michael Billig), Сью Уиддиком (Sue Widdicomb) и Роба Уоффитта (Rob Wooffitt). Всех их, по мнению Йоргенсен и Филлипс, объединяет приверженность следующим ключевым моментам теории дискурса:
- Дискурс, определяемый как использование языка в повседневных текстах и общении, является динамической формой социальной практики, которая строит социальный мир, личности и идентичности. Личность формируется путем усвоения социальных диалогов. Власть действует посредством позиционирования человека относительно различных дискурсивных категорий. Субъективные психологические реальности формируются в дискурсе.
- Люди используют дискурс риторически, чтобы совершить социальное действие в определенных коммуникативных ситуациях. Использование языка ситуативно обусловлено.
- Язык формирует не только сознание, но и подсознание. Психоаналитическую теорию можно объединить с дискурс-анализом для объяснения психологических механизмов формирования «несказанного»[19].
Кроме выделения общих характеристик данного направления дискурс-анализа, Йоргенсен и Филлипс производят классификацию различных течений внутри дискурсивной психологии. Они выделяют три различные точки зрения на дискурс в рамках дискурсивной психологии:
- постструктуралистская точка зрения, которая основывается на теории дискурса, власти, идентичности и субъекта Мишеля Фуко (W.Hollway, I.Parker);
- точка зрения интеракционизма или сторонников концепции взаимодействия, основанная на конверсационном анализе (анализе разговора) и на этнометодологии (C.Antaki, S.Widdicomber]);
- синтетическая точка зрения, которая объединяет две предыдущие (J.Potter, M.Wetherell, M.Billig).
В центре внимания первого подхода – вопросы о том, как люди понимают мир, как в определенных дискурсах создаются и изменяются идентичности, каковы социальные последствия этих дискурсивных конструкций.
Второй подход концентритуется на вопросе о том, насколько и каким образом текст и разговор соорентированы на социальное взаимодействие. С помощью этнометодологии прослеживается то, как посредством речи и общения у различных этносов формируется представление о социальном устройстве. В этом подходе дискурс анализируется как возникающий в ходе общения способ категоризации социального мира.
В третьем подходе объединяются два предыдущих интереса: интерес к тому, как дискурсы формируют субъекты и объекты, и то, как дискурс сориентирован на социальное взаимодействие в определенном контексте. Внимание акцентируется на том, что люди делают с их текстом и речью и какие дискурсы они привлекают в качестве ресурсов.
В синтетическом подходе вместо понятия «дискурс» часто используется понятие «репертуар интерпретации», которое было введено в оборот Поттером и Уэтерелл, чтобы подчеркнуть, что дискурсы являются гибкими ресурсами социального взаимодействия. Каждый репертуар обеспечивает ресурсы, которые люди могут использовать для построения версий действительности. «Под репертуаром интерпретации, - пишут Поттер и Уэтерелл, - мы подразумеваем хорошо распознаваемые группы терминов, описаний и отражений речи, часто сконцентрированных в метафорах или ярких образах»[20].
Центральным вопросом эмпирических исследований Поттера и Уэтерелл выступает вопрос о том, как представители определенных этносов используют специальные дискурсы или репертуары интерпретации для осуществления категоризации других людей посредством использования таких понятий, как «культура», «раса», «нация». В ходе своих исследований авторы стремятся показать социальные последствия определенных репертуаров интерпретиции. К примеру, показывается как существующие репертуары расы, содержащие представления об иерархии коренных и некоренных народов, о «чистокровных» людях и людях «смешанной крови», вносят вклад в социальную дискриминацию[21].
Различия между тремя подходами Йоргенсен и Филлипс усматривают в интерпретациях понятия «идентичность»: «С точки зрения интеракционизма идентичности рассматриваются как ресурсы, которые люди привлекают для общения…В центре внимания - вопрос о том, как отдельные идентичности используются в разговоре в определенном контексте для осуществления некоторых социальных действий, например, таких как узаконивание какого-то отдельного убеждения или мнения. В отличие от этой точки зрения, два других подхода в дискурсивной психологии (постструктуралистский и синтетический) определяют и анализируют специфические способы общения, где идентичности рассматриваются как дискурсы, которые структурируют и ограничивают общение в контексте взаимодействия. Постструктуралистский подход в лице Фуко и его сторонников определяет идентичность как продукт субъективных позиций в пределах дискурсов… Синтетический подход рассматривает идентичности как продукт определенных дискурсов, и как ресурс социальных действий при взаимодействии»[22].
В синтетическом подходе процесс возникновения идентичности раскрывается через категорию «позиционирование». Позиционирование – это процесс, на основе которого люди составляют мнение о себе в ходе взаимодействия и переговоров с другими людьми. Люди, участвующие во взаимодействии друг с другом, рассматриваются трояко: 1) как продукты определенных дискурсов; 2) как создатели дискурсов; 3) как агенты социокультурного воспроизводства и изменения.
И постструктуралистская, и синтетическая точки зрения, отмечают Йоргенсен и Филлипс, указывают на непостоянство идентичностей, на их возможный взаимоисключающий характер в силу того, что они могут быть встроены в антагонистические дискурсы. Например, такая идентичность как христианин, может противоречить идентичности «феминистка» или «рабочий». Идентичность «потребитель» может противоречить идентичности «защитник окружающей среды».
В процессе позиционирования могут появляться новые виды идентичности, связанные со смешением дискурсов. Например, при смешении потребительского дискурса и дискурса «зеленых» может возникнуть идентичность «зеленый потребитель».
Создание идентичностей ограничено диапозоном дискурсивных ресурсов, доступных индивидуумам. Оно связано с их социальным положением, статусом и культурой. Часто людям проще принять уже предписанные кем-то идентичности.
В постструктуралистском и синтетическом подходах к дискурс-анализу позиционирование и идентичность рассматриваются как способ функционирования власти: «Власть функционирует дискурсивно путем того, что и сама позиционируется в дискурсах, и располагает других относительно отдельных дискурсивных категорий – например, категории члена «цивилизованного» Запада или «варварского» исламского мира»[23].
Сравнивая дискурсивную психологию в целом с теорией дискурса Лакло и Муфф, Йоргенсен и Филлипс подчеркивают, что дискурсивная психология отклоняется от постструктуралистской тенденции, поскольку рассматривает дискурсы не как абстрактные явления, а как ситуативный язык, использование которого зависит от обстоятельств социальной практики. При этом допускается существование внедискурсивной реальности. «…Большинство дискурсивных психологов утверждают, что социальные события, отношения и структуры имеют условия существования, которые лежат за пределами дискурса. Например, они утверждают, что национализм формируется не только с помощью дискурсов, но также и за счет существующего государственного принуждения и силы, имеющих материальную природу, которым в дискурсах придается специальное значение…Дискурсивная психология, таким образом, выносит определенные социальные практики за пределы дискурса, хотя при этом и не делает четких различий между дискурсивными и недискурсивными практиками, как, например, это делает критический дискурс-анализ».[24]
Собственный подход к дискурс-анализу Йоргенсен и Филлипс позиционируют как комбинированный. Данный подход основан на проведении выборки из всех трех социально-конструкционистских теорий дискурса определенных понятий, положений и методов в целях соединения их в качестве теоретико-методологической базы нового мультиконструкционистского исследования дискурса. «Мы основывается на посылке, - пишут они, - что комбинирование различных теорий и методов, формирующее структуру синтетического мультиперспективного исследования, подходит в качестве методологии для социального конструкционистского дискурс-анализа. Частично из-за свойственного конструкционизму перспективизма (то есть тенденции объединять различные теоретические подходы)»[25].
В комбинированной или мельтиперспективной теории дискурса дискурс трактуется широко, а именно, как ограничения возможных утверждений, приводящие к ограничению числа значений. Дискурсы определяют то, что можно и что нельзя говорить в определенных обстоятельствах.
Дискурсы анализируются в трех измерениях: дискурсивная практика, текст и социальная практика. Для анализа дискурсивной практики применяется подход Лакло и Муфф к дискурсам идентичности. Соотношение между дискурсивной и социальной практикой Йоргенсен и Филлипс рассматривают с позиции, близкой Фэркло: дискурс трактуется как часть социальных событий. Но в отличие от подхода Фэркло, основанного на онтологическом различии между дискурсивным и недискурсивным, комбинированный подход строится на аналитическом различии между дискурсивными практиками (объектами эмпирического дискурс-анализа) и более широкими социальными событиями, которые рассматриваются как фон для анализа дискурса «Другими словами, - отмечают авторы, - вопрос онтологического статуса дискурса и дискурсивной практики вынесен за скобки. Рассматривается только аналитическое измерение отличное от социальной практики»[26].
Предложенный подход дополняется подходом дискурсивной психологии, представленном в работах Уэтерелл и Поттера. За основу берется концепция дискурсов как гибких ресурсов в построении представлений о мире и идентичностей в процессе интерактивного взаимодействия.
Кроме того, в структуру комбинированного дискурс-анализа Йоргенсен и Филлипс предлагают привлечь социальные теории о политике, средствах коммуникации, рисках и идентичностях, предварительно переведя их на язык дискурс-анализа. Предлагается, в частности адаптировать к методологии дискурс-анализа теорию рисков Ульриха Бека, концепцию философии потребления Энтони Бауманна и Зигмунда Бауманна, теорию жизненной политики Энтони Гидденса.
При анализе комбинированного подхода в работе Йоргенсен и Филлипс особое значение придается соединению понятия «порядок дискурса»[27], сформулированного Фэркло, с трактовкой дискурса как ресурса в дискурсивной психологии, а также - с понятием «изменчивый знак»[28] в теории дискурса Лакло и Муфф. Например, в политическом дискурсе изменчивым знаком можно считать понятие «демократия», поскольку разные субъекты наполняют его различным содержанием. Изменчивый знак, взятый в контексте порядка дискурса, указывает на то, что один дискурс преуспел больше остальных в фиксации определенного значения понятия «демократия», и что другие дискурсы борются, чтобы завоевать эту фиксацию.
Одна из основных задач комбинированного дискурс-анализа – критика такой дискурсивной практики, которая подает себя как «само собой разумеющееся».
Суть критики заключается в том, чтобы показать, что то, что выдают за само собой разумеющееся, на самом деле есть ни что иное, как доминирующий дискурс. Стоит изменить ракурс или переструктурировать порядок дискурса, как то, что считалось само собой разумеющимся, окажется проблематичным. Например, в феминистских исследованиях в целях критики дискурса, в котором само собой разумеющимся считается доминирование мужчины над женщиной и доминирование «цивилизованных» народов над «примитивными» используется гипотетический образ киборга.
Йоргенсен и Филлипс, останавливаясь на методах данной критики, обращаются к работе теоретика феминизма Донны Харавей (Donna Haraway) «Манифест киборга».
Киборг – это гибрид организма и машины, природы и культуры. В силу этого он способен разрушать представления, которые люди считают само собой разумеющимися. В частности, киборг способен отойти от картины мира, которая предлагает структурировать действительность на основе длинного списка дихотомий: я/другой, мужчина/женщина, цивилизованный/примитивный и т.д. С позиции киборга доминирующие дискурсы рассматриваются не иначе, как мифопорождающие конструкции, как источники политической мифологии[29].
Критика доминирующих дискурсов, по мнению Йоргенсен и Филлипс, открывает возможности для новых комбинаций элементов дискурсивного поля, для переинтерпретаций само собой разумеющегося, а, следовательно, и для возникновения нового знания.
Рассмотренные выше классификации теорий дискурса не претендуют на охват всех существующих исследований в области дискурс-анализа. Их цель другая – дать более или менее целостное представление об основных подходах к понятию «дискурс» и способах его изучения, выработанных в академической среде и представленных авторитетными авторами, научными школами и влиятельными исследовательскими течениями.
В основе каждой классификации, как было показано, лежит свой базовый принцип выделения и структурирования определенных комплексов дискурс-теорий.
Для Ван Дейка базовым принципом выступает дисциплинарно-генетический подход, позволяющий провести дифференциацию теорий дискурса, исходя из того, методологический инструментарий какой дисциплины оказал наибольшее влияние на развитие дискурс-анализа на определенном отрезке времени.
У Торфинга классификация теорий дискурса осуществляется через выделение исследовательских традиций в диапозоне от лингвистических до постструктуралистских подходов к дискурсу.
В основе классификации Йоргенсен и Филлипс положен принцип дифференциации социально-конструктивистских теорий дискурса, исходя из того, как они трактуют взаимосязь дискурсивных и недискурсивных социальных практик.
Естественно, возможны и иные варианты классификаций существующих разнообразных теорий дискурса. Далее мы предлагаем вниманию читателей собственную классификационную схему дискурс-теорий, принимая во внимание достижения в этой области известных и уважаемых авторов.
С нашей точки зрения, существуют объективные и субъективные научно-когнитивные факторы, определяющие процесс возникновения и траекторию развития той или иной теории дискурса.
К объективным научно-когнитивным факторам мы относим объективные тенденции междисциплинарной интеграции и дифференциации наук, итогом которых становится возникновение новых методов и принципов исследования, а также оформление предметных областей новых дисциплин и субдисциплин. Теории дискурса и дискурс-анализа появились в результате именно данных объективных процессов. Они продолжают множиться и развиваться, благодаря пересечению предметных полей и методов самых разных наук. В точках таких пересечений, как правило, и появляются новые разновидности теорий дискурса.
К субъективным научно-когнитивным факторам, определяющим появление разнообразных теорий дискурса, мы относим, во-первых, сложившиеся в определенных академических кругах исследовательские традиции и установки, стереотипы мышления, доминирующие парадигмы и категориальные системы, словом то, что можно обозначить термином «ментальные карты ученых».
Во-вторых, к субъективным научно-когнитивным факторам следует отнести индивидуальные эпистемологические фильтры предпочтения, т.е. позиции конкретных исследователей, осуществляющих отбор тех или иных ментальных карт в качестве исходной базы для построения собственных оригинальных теорий.
С учетом сказанного можно выделить следующие три основных критерия классификации теорий дискурса: 1) характер и содержание базового междисциплинарного комплекса, ставшего основой для появления конкретных теорий дискурса; 2) определенная исследовательская, методологическая и идеологическая традиция, сыгравшая роль ментальной карты для целого ряда теорий дискурса; 3) инновационные достижения конкретных авторов в области разработки теории дискурса.
В соответствии с данными критериями мы предлагаем три подхода к классификации теорий дискурса.
Первый подход предполагает выделение дискурс-теорий в соответствии с тем, какая новая междисциплинарная область оказала решающее влияние на формирование их теоретической и методологической базы.
Известно, что существенный вклад в развитие дискурс-анализа внесли такие новые комплексные дисциплины, как социолингвистика, коммуникативная лингвистика, культурная лингвистика, нарратология, семиотика, культурная психология и др.
С.Слембрук (S.Slembrouck), к примеру, выделяет следующие дисциплины, в рамках которых возникли разнообразные дискурс-теории: 1) аналитическая философия, включающая теорию речевых актов и теорию информационного обмена; 2) лингвистика, включающая структурную лингвистику, текстуальную лингвистику, прагматику и др.; 3) лингвистическая антропология, включающая этнографию речи, этнопоэтику, интеракциональную социолингвистику и др.; 4) новые литературные исследования; 5) постструктуралистская теория; 6) семиотические и культурные исследования; 7) социальные теории Пьера Бурдье, Мишеля Фуко, Юргена Хабермаса; 8) социология интеракции, включающая конверсационный анализ и этнометодологию[30].
В соответствии с предложенным дисциплинарным делением Слембрук выделяет теории дискурса Джона Остина (John Austin) и Джона Серля (John Searle), возникшие в рамках теории речевых актов. В рамках структурной лингвистики появились теории дискурса Кристал и Дэви (Cristal and Davy), а также Холлидей (Halliday). К теориям дискурса, возникших в рамках постструктурализма, он относит концепции Лакло, Муфф и Торфинга. В рамках семиотических и культурных исследований, отмечает Слембрук, появилась теория дискурса Бирмингемской школы во главе со Стюартом Холлом (Stuart Hall), в рамках интеракциональной социолингвистики – теория дискурса Джона Гумперза (John Gumperz) и Эмануила. Щеглова ( E.Schegloff), в рамках конверсационного анализа – теория дискурса Харви Сакса (Harvey Sacks), этнометодологии – теория дискурса Гарольда Гарфинкеля (Harold Garfinkel).
С нашей точки зрения, классификация Слембрука не совсем корректна, поскольку не все названные восемь источников появления теорий дискурса можно отнести к научным дисциплинам или внутридисциплинарным течениям. Постструктурализм, например, скорее является мировоззренческим направлением, чем дисциплинарным комплексом.
Что касается других перечисленных Слембруком источников теорий дискурс-анализа, то их, действительно, можно считать дисциплинарной основой для осуществления классификации разнообразных теорий дискурса.
Добавим еще, что с развитием новой интеллектуальной истории, представленной прежде всего работами Х.Уайта и Ф.Анкерсмита, возникли нарратологические теории дискурса[31].
