ИНСТИТУТ ГОСУДАРСТВЕННО-КОНФЕССИОНАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ И ПРАВА

Понкин И.В.

Экстремизм

правовая суть явления

Москва, 2008

Понкин И.В. Экстремизм: правовая суть явления. – М.: Институт государственно-конфессиональных отношений и права, 2008. – 57 с.

Сборник содержит материалы, подготовленные доктором юридических наук И.В. Понкиным, членом Общественного совета при Министерстве внутренних дел РФ, директором Института государственно-конфессиональных отношений и права, преподавателем кафедры государственного строительства и права и доцентом кафедры государственного управления, правового обеспечения государственной и муниципальной службы Российской академии государственной службы при Президенте РФ, членом Экспертного совета при Комитете по делам общественных организаций и религиозных объединений Государственной Думы ФС РФ, членом Общественной палаты по образованию в городе Москве.

Сборник представляет собой первую часть тематической серии материалов и посвящен одной из наиболее существенных угроз стабильному позитивному развитию Российской Федерации – экстремистским проявлениям, экстремистской деятельности, частично охватывает своим научным описанием несколько значимых аспектов этого явления, адресован экспертам, работникам правоохранительных органов, а также широкому кругу читателей.

© И.В. Понкин, 2006–2008

I. Наиболее часто встречающиеся в современной России виды материалов экстремистского характера, унижающих человеческое достоинство по признаку отношения к религии или национальности, оскорбляющих религиозные или национальные чувства людей

Анализ процессов в российском обществе свидетельствует о том, что в последние годы имеется тенденция к увеличению количества проявлений возбуждения религиозной вражды, фактов унижения человеческого достоинства граждан по признаку отношения к религии и национальности.^[1] Все это серьезно обостряет и без того весьма непростую обстановку в нашей стране. Формирование в обществе веротерпимости, миролюбия, противодействие и конструктивная профилактика различных видов экстремизма имеют для многонациональной России особую актуальность. Поэтому одной из важнейших задач и направлений отношений между государством и религиозными объединениями является обеспечение межрелигиозного согласия и мира. Что немыслимо без оперативного реагирования на все случаи проявления религиозной вражды, межрелигиозных столкновений. Эта задача тем более актуальна в наши тревожные дни, когда количество межрелигиозных конфликтов по всему миру растет. Возбуждение религиозной вражды может привести к возникновению массовых беспорядков, вооруженному мятежу и иным преступлениям.

В части 2 статьи 20 Международного пакта о гражданских и политических правах от 16.12.1966 установлено: «Всякое выступление в пользу национальной, расовой или религиозной ненависти, представляющее собой подстрекательство к дискриминации, вражде или насилию, должно быть запрещено законом».

В соответствии с частью 2 статьи 19 Конституции Российской Федерации, государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности. Согласно части 5 статьи 13 Конституции Российской Федерации, запрещается создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни. Часть 2 статьи 29 Конституции устанавливает запрет пропаганды или агитации, возбуждающих социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду, а равно пропаганды социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства.

Исходя из норм Уголовного кодекса Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (с послед. изменениями), Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» от 25.07.2002 № 114-ФЗ (с послед. изменениями), с учетом практики правоприменительной деятельности в Российской Федерации в сфере противодействия экстремистской деятельности, в том числе имеющейся судебной практики, можно выделить некоторые типовые, наиболее часто встречающиеся в современной России виды материалов экстремистского характера, унижающих человеческое достоинство по признаку отношения к религии или национальности, оскорбляющих религиозные или национальные чувства людей.^[2]

Прямое использование бранных оскорбительных, в том числе матерных нецензурных, слов и выражений в отношении непосредственно определенного круга лиц по национальному или религиозному признаку.

Примеры:

• называние В.Л. Гинзбургом православных верующих оскорбительным словосочетанием «мягко говоря, сволочи церковные»^[3], оскорбительным словом «троглодиты»^[4] ;

• называние евреев-иудаистов «дебилами» в мультфильме «Рождественские песенки от мистера Говняшки» из анимационного сериала «Южный парк» (третий сезон, пятнадцатый выпуск), транслировавшемся телеканалом «2х2»;

• называние афганцев-мусульман оскорбительным словосочетанием «пескотрахи» в мультсериале «Южный парк»;

• называние посетителем блога телеканала «2х2» верующих протестантов оскорбительными словами «суки» и «ублюдки»^[5], массовое количество случаев использования посетителями форумов и блогов телеканала «2х2» матерной нецензурной и иной грубой бранной лексики в отношении верующих протестантов, мусульман и православных;

• называние неким лицом под ником «Чару» в его блоге православных верующих оскорбительными выражениями «сволочи церковные», «церковная сволочь», «пакость» и др.^[6] ;

• называние православных священнослужителей в материалах оккультно-религиозных сект последователей Рерихов оскорбительным словом «изуверы»^[7] ;

• называние в печатных материалах религиозной секты «Фалуньгун» всех людей вне этой секты оскорбительными словами и словосочетаниями – «отребьем с неясным интеллектом»^[8], «вырождающимися старыми жизнями»^[9], «злыми подонками»^[10], «самыми отъявленными и самыми злыми подонками»^[11], «принадлежащими к дьявольскому полю»^[12], «злобной средой, в среде, которая наполнена дьявольскими факторами»^[13], «злыми жизнями»^[14], «дьяволами»^[15], «силами зла»^[16], «дьявольское и порочное» ^[17], «подлое отребье мира людей»^[18] и пр.

Использование бранных оскорбительных слов и выражений в отношении традиций и обычаев определенного круга лиц по национальному или религиозному признаку.

Примеры:

• называние религиозных обычаев верующих евреев-иудаистов «отстоем» и с использованием оскорбительного слова «блевлекательно» (производное от глагола «блевать») в мультфильме «Рождественские песенки от мистера Говняшки» из анимационного сериала «Южный парк» (третий сезон, пятнадцатый выпуск).

Использование бранных оскорбительных слов и выражений, оскорбительных средств графического и иного художественного выражения в отношении священных, почитаемых или иным образом значимых предметов, изображений и текстов определенного круга лиц по национальному или религиозному признаку.

Примеры:

• выставка «Осторожно, религия!» в Сахаровском центре 14–18 января 2003 г.;

• выставка «Запретное искусство – 2006» в Сахаровском центре в марте 2007 г.;

• унижающие человеческое достоинство русских и православных по признакам отношения, соответственно, к национальности и религии картины художницы Лены Хейдиз «Welcome to Russia» и «Химера загадочной русской души»;

• выставка «Будущее зависит от тебя. Новые правила» (Екатеринбург, сентябрь 2008 г.).

Оскорбительное, дисфорическое^[19] высмеивание определенного круга лиц по национальному или религиозному признаку посредством помещения собирательных образов их представителей в абсурдные, заведомо оскорбительные ситуации, ложного приписывания им явно негативных и осуждаемых обществом характеристик, культурно пониженной лексики.

Примеры:

• весь сюжет мультфильма «Мультипликационные войны, часть II» анимационного сериала «Южный парк» (десятый сезон, выпуск четвертый);

• полностью сюжеты мультфильмов «Двойник», «Поездка», «Государственный визит», «Большой бой», «Семейное дело» и мн. др. из анимационного сериала «Папский городок».

Порочение определенного круга лиц по национальному или религиозному признаку посредством необоснованного приписывания собирательным образам их представителей или реальным их представителям качеств психически неполноценных лиц:

Примеры:

• книга Романа Силантьева «Новейшая история исламского сообщества России» 2005 года издания^[20] – в части клеветнического приписывания в косвенной форме психических заболеваний Верховному муфтию Талгату Таджуддину;

• целый ряд сцен мультфильмов «Двойник», «Поездка», «Государственный визит», «Большой бой», «Семейное дело» и мн. др. из анимационного сериала «Папский городок», клеветнически и оскорбительно выставляющих психически ненормальным в очень тяжелой степени заболевания Папу Римского, а также приписывающих качества психически ненормальных лиц широкому, неопределенному кругу католических священнослужителей, в частности сцена игры явно психически больного католического священнослужителя в компьютерную игру в серии «Государственный визит» или сцена присутствия на трибунах нескольких психически ненормальных католических священнослужителей в серии «Большой бой».

Использование оскорбительных обсценных сравнений в отношении определенного круга лиц по национальному или религиозному признаку.

Пример:

• сравнение христианского праздника Рождества Христова с фекалиями и сравнение вкушения рождественской пищи с поеданием испражнений в мультфильме «Рождественские песенки от мистера Говняшки» из сериала «Южный парк» (третий сезон, пятнадцатый выпуск).

Использование обсценных аудиовизуальных сцен, показывающих и заявляющих, что будто бы поедание испражнений является обычным и непредосудительным занятием верующих определенной религии.

Примеры:

• сцена поедания детьми из христианских семей, празднующими Рождество Христово, испражнений в мультфильме «Рождественские песенки от мистера Говняшки» из сериала «Южный парк» (третий сезон, пятнадцатый выпуск);

• близкая к финалу мультфильма «Мультипликационные войны, часть II» анимационного сериала «Южный парк» (десятый сезон, выпуск четвертый), в которой персонаж «Иисус» вместе с другими персонажами сцены заявляет о кусках испражнений, что это – «вкусные каки», то есть заявляет о том, что уже попробовал их;

• сцена мультфильма «Государственный визит» из анимационного сериала «Папский городок», в которой персонаж «Папа Римский» поедает собственные испражнения, об этом свидетельствует, в частности, соответствующая испачканность его лица.

Использование иных обсценных видеорядов или тестов анально-экскрементального вида или содержания в целях дисфорического высмеивания и максимально болезненного оскорбления религиозных чувств верующих и унижения их человеческого достоинства.

Примеры:

• близкая к финалу мультфильма «Мультипликационные войны, часть II» анимационного сериала «Южный парк» (десятый сезон, выпуск четвертый), в которой некто, именуемый в мультфильме и именующий себя как «Иисус», бросается фекалиями в других лиц;

• сцена мультфильма «Государственный визит» из анимационного сериала «Папский городок», в которой персонаж «Папа Римский» испражняется под себя, рисует собственными испражнениями «картины» – как типичное его поведение;

• материал некоего лица под ником «Чару» «О русском «боге-X» без мыла лезущем в жопу»^[21].

Необоснованное приписывание священнослужителям определенной религии гомосексуальных наклонностей, либо наклеивание ярлыка гомосексуалистов собирательным образам священнослужителей, представителей или верующих определенной религии, формирование ложных представлений о широкой распространенности гомосексуализма среди священнослужителей или иных верующих определенной религии, притом что в этой религии гомосексуализм осуждается.

Примеры:

• множество публикаций журналиста газеты «Московский комсомолец» С.С. Бычкова^[22], совершенно безосновательно и бездоказательно систематически использующего в своих статьях прием наклеивания ярлыка гомосексуалистов на членов Священного Синода и иных священнослужителей Русской Православной Церкви, чтобы оскорбить указанных лиц, поставить их в унизительное положение, подорвать их авторитет, нанести ущерб их чести и достоинству, возбудить в российском обществе недоверие и негативное, неприязненное и враждебное отношение к этим священнослужителям, тем самым, дискредитировать Священный Синод Русской Православной Церкви, нанести ущерб его репутации и Русской Православной Церкви в целом. Такие голословные обвинения являются в целом ряде из представленных публикаций С. Бычкова одной из идейных (тематических) доминант осуществляемой им, по сути, пропагандистской работы по систематической дискредитации Русской Православной Церкви и ее священнослужителей. При этом такие свои обвинения С. Бычков не подкрепляет никакими доказательствами, подменяя их логическими и смысловыми манипуляциями или откровенными домыслами^[23] ;

• сцена мультфильма «Поездка» из анимационного сериала «Папский городок», в которой показан католический священник-зоофил, гоняющийся за собакой;

• сцена мультфильма «Государственный визит» из анимационного сериала «Папский городок», в которой показан католический священник-зоофил, проявляющий «нездоровый интерес» к экзотическим животным.

Использование манипулятивного приёма наклеивания ряду священнослужителей определенной религии ярлыков безнравственных и порочных людей.

Пример:

• множество публикаций журналиста газеты «Московский комсомолец» С.С. Бычкова^[24].

Использование для характеристики священнослужителей определенной религии или их собирательного образа негативных, оскорбительных зоосемантических метафор.

Пример:

• множество публикаций журналиста газеты «Московский комсомолец» С.С. Бычкова^[25], в частности злобно оскорбительное сравнивание указанным журналистом Священного Синода Русской Православной Церкви со скотным двором (через сравнение с персонажами произведения Дж. Оруэлла «Скотный двор») и, одновременно, с сообществом «скотов» (сравнение со «скотским хутором»), либо с местом проживания или пребывания людей, находящимся в «скотском» состоянии, либо с местом, находящимся в «скотском» состоянии, а митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла – с «хряком»^[26].

Использование для характеристики священнослужителей определенной религии или их собирательного образа специфической ненормативной, непосредственно относящейся к криминальному жаргону лексики.

Пример:

• множество публикаций журналиста газеты «Московский комсомолец» С.С. Бычкова^[27].

Материалы, дающие практические рекомендации по совершению преступлений по религиозному признаку или по религиозному мотиву.

Пример:

• подробные рекомендации по совершению обряда убийства-жертвоприношения ребенка в книгах Алистера Кроули, открыто распространяющихся через книжные магазины: «Для высшей духовной работы всегда следует выбирать жертву, обладающую величайшей и чистейшей силой. Наиболее подходящим объектом в этом случае является невинный и умственно развитый ребенок мужского пола... И он должен быть мужского пола, ибо в жертву приносится не материальная кровь, но его творческая сила... Для вызова духа гораздо удобнее поместить кровь жертвы в треугольнике»^[28] ; «Лучшая кровь - кровь луны, месячная; затем свежая кровь ребенка,... затем врага; затем священнослужителя»^[29].

Материалы, непосредственно побуждающие к совершению преступлений по религиозному или национальному признаку.

Пример:

• высказывания некоего лица под ником «Чару» на его блоге к интернете: «Почему уничтожение православных храмов правомерно? Православный рэкет в документах. Вот за это их надо взрывать... Может, лучше не задолженность ликвидировать, а православные храмы и правительство Москвы?... Дешевле будет, вони меньше, да и место освободится. Есть организации, которые лучше убить. чем кормить», «Если сейчас снести эту Моспатриархию – снова будет так же»^[30].

Очевидно, что ни сам перечень, ни вспомогательный к нему перечень примеров таких материалов в данном издании не является полным. Но главная задача помещения этой классификации здесь – обратить внимание специалистов на то, что во многом экстремистская деятельность, посягающая на человеческое достоинство граждан из больших социальных групп, остается зачастую за кадром.

II. О терминологии в теме противодействия экстремистской деятельности

Деятельность экстремистских религиозных сект и иных экстремистов в Российской Федерации находит своих активных защитников, часть которых мотивируется прямыми денежными выплатами и за них готова опровергать очевидное и доказывать, что те или иные экстремистские положений вероучений ряда сект якобы надо понимать не так. И в этом противостоянии подходов и риторик важнейшее место занимает задача определения содержания тех или иных понятий, терминов.

Слово «секта»

При анализе экстремистской деятельности тех или иных религиозных сект немаловажным является вопрос о возможности и обоснованности, в принципе, использования слова «секта».

Имеет смысл пояснить, что несмотря на целый ряд носящих явно заказной характер заключений специалистов-филологов о том, что якобы слово «секта» не допустимо к использованию в документах, публикациях и даже в публичных выступлениях, существует и полярно противоположная точка зрения не менее авторитетных специалистов в области русского языка и языкознания.

Так, считаем целесообразным процитировать разъяснение характера и смысловой нагрузки термина «секта», выполненное в январе 1999 г. доктором филологических наук, главным научным сотрудником Института мировой литературы им. А.М. Горького РАН, профессором В.Ю.Троицким по запросу адвоката М.Н. Кузнецова:

«Понятия “секта” и “культ” сами по себе не несут какой-либо оскорбительной смысловой нагрузки. Это понятия широко распространенные в обиходной русской речи объективно отражают характер деятельности некоторых религиозных групп. В авторитетных словарях и научных исследованиях приводятся в целом сходные определения этих слов, и они нигде не трактуются в уничижительном, презрительном или оскорбительном смысле, означая всего лишь понятия о некоей обособленной группе по отношению к той или иной религии. Нигде этот термин не трактуется как нечто оскорбительное или плохое, не несет отрицательного отношения к религиозным движениям, религиозным меньшинствам. Таким же образом обстоит дело и с понятием “культ”… Сектами можно назвать большинство новых религиозных движений выходцев из каких-либо традиционных религий (ответвлений от них). Это слово не несет в себе негативной характеристики такой организации. Религиозные секты могут оказывать иногда культурообразующее влияние на традиции народов, превращаясь в некие религиозные движения, отличаясь от материнской религии какими-то догматами. Примером здесь может служить протестантство. Культы так же могут быть разными, в том числе благотворными и даже позитивными по своей сущности… Термином “секта” называется в обиходе или в публикации в СМИ та или иная религиозная группа и это отнюдь не обуславливает ее общественной обструкции или уголовного преследования. Если та или иная религиозная группа, являясь по определению сектой, своими антисоциальными действиями или человеконенавистническим учением вызывает к себе негативное отношение общественности, то в этом вина исключительно этой религиозной группы. Даже если понятие “секта” не используется в нормативных документах России, это вовсе не определяет невозможность его законного использования в юридической практике. Ведь законодательство России не должно и не может юридически узаконивать употребление всех слов русского языка или толкование их. Итак, термин “секта” не несет в себе никакой негативной нагрузки. Поэтому запрещать русское слово “секта”, “править” русский язык по идеологическим и вкусовым мотивам было бы нелепо, самонадеянно"».

Однако прежде всего правомерность использования слова секта для описания того, что, как устоялось, описывается этим словом, а именно определенной совокупности религиозных объединений, отвечающих определенным характерным признакам, обусловлена свободой слова, дозволяющей называть секту словом «секта». Никто не вправе отменять конституционную свободу убеждений, в том числе свободу убеждения, что данное конкретное религиозное объединение есть секта.

Отказ в праве использовать данное слово под любыми надуманными предлогами явился бы нарушением ряда конституционных прав и свобод граждан Российской Федерации.

Конституционный суд России Российской Федерации в своем Постановлении от 23 ноября 1999 г. № 16-П по делу о проверке конституционности абзацев третьего и четвертого пункта 3 статьи 27 Федерального закона от 26 сентября 1997 года «О свободе совести и о религиозных объединениях» в связи с жалобами религиозного общества Свидетелей Иеговы в городе Ярославле и религиозного объединения «Христианская церковь прославления» использовал термин «секта», чем ввел его в российскую юридическую практику:

«Государство вправе предусмотреть определенные преграды, с тем что­бы не предоставлять статус религиозной организации автоматически, не до­пускать легализации сект, нарушающих права человека и совершающих не­законные и преступные деяния, а также воспрепятствовать миссионерской деятельности (в том числе в связи с проблемой прозелитизма), если она не­совместима с уважением к свободе мысли, совести и религии других и к иным конституционным правам и свободам, а именно сопровождается пред­ложением материальных или социальных выгод с целью вербовки новых членов в церковь, неправомерным воздействием на людей, находящихся в нужде или в бедственном положении, психологическим давлением или угро­зой применения насилия и т.п. На это, в частности, обращается внимание в постановлении Европейского парламента от 12 февраля 1996 года “О сектах в Европе” и в рекомендации Совета Европы № 1178 (1992) “О сектах и новых религиозных движениях”, а также в постановлениях Европейского суда по правам человека от 25 мая 1993 года (Series А Ш.260-А) и от 26 сентября 1996 года (Reports of Judgments and Decisions, 1996-IV), разъяснивших характер и масштаб обязательств государства, вытекающих из статьи 9 названной Конвенции».

Известен ряд документов Европейского Союза, использующих слово «секта» в качестве описывающей данное специфическое явление категории. В частности, правомерность использования этого слова фиксируется в уже упомянутых выше постановлении Европейского Парламента от 12 февраля 1996 г. «О сектах в Европе», в рекомендации Совета Европы № 1178 (1992) «О сектах и новых религиозных движениях», а также в постановлениях Европейского Суда по правам человека от 25 мая 1993 г. (Series А № 260-А) и от 26 сентября 1996 г. (Reports of Judgments and Decisions, 1996-IV). В указанных документах разъясняется суть и объем обязательств государства, установленных статьей 9 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Имеются и решения Европейского суда по правам человека, в которых даются разъяснения относительно правомерности критики сект. Так, относительно злоупотребления свободой совести в виде навязчивого прозелитизма (насильственное распространение религиозного вероучения и вовлечение в религиозное объединение) Европейский суд по правам человека постановил в решении по делу Лариссиса и других (Larissis et al.): «Суд сразу подчеркивает, что хотя религиозная свобода относится, прежде всего, к “глубине души”, она включает, кроме того, свободу исповедания религии, включая право попытаться убедить ближнего своего, например, посредством обучения. Статья 9 не защищает, однако, любое действие, мотивированное или вдохновленное религией или убеждениями. Так, она не защищает прозелитизм, не внушающий доверия, такой как деятельность, предлагающая материальные или социальные преимущества, или осуществление злоупотребляющего давления в целях получения согласия присоединиться к Церкви» (параграф 45 решения)^[31].

Вместе с тем, понятие секта, при всей правомерности и обоснованности свободой слова и свободой убеждений его использования, носит неюридический характер. Это оценочное суждение, уместное для публицистических работ, даже для использования в отдельных случаях в качестве характеристики в документах, но не возможное к закреплению в качестве лексики закона.

Периодически звучащие в СМИ предложения принять Федеральный закон «О сектах» или ввести понятие секты в действующее законодательство не имеют под собой юридических и фактических оснований, поскольку это слово является размытым по своему содержанию. Тем более оценочный, не строго юридический характер носит лексическая конструкция «тоталитарная секта», вообще еще больше запутывающая обсуждение. Религиозные группы сатанистов или эксплуатирующие ислам группы террористов не тоталитарны, отношения подчиненности там совсем иные, нежели в сектах саентологов, иеговистов или иных подобных.

Попытка разработать некое родовое понятие всеобъемлющего характера, охватывающее всю совокупность религиозных объединений, относимых экспертами к социально опасным сектам, приводит к выводу о невозможности разработать такое родовое понятие, отвечающее требованиям юридической корректности и смысловой однозначности.

Однако, опыт Французской Республики, иных стран мира, даже российская правоприменительная практика ясно показывают, что нет насущной потребности закреплять в законах слово «секта».

Вполне достаточно закрепления уголовно-правовых запретов на характерные для сект виды противоправной деятельности.

А для этого вполне достаточно имеющихся норм законодательства Российской Федерации, имея в виду, в том числе, следующие федеральные законодательные акты:

Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (с послед. изменениями) – прежде всего, статьи 239, 282, 2821, 2822, 136, 280, пункт «л» части 1 статьи 105 и др.;

Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» от 26.09.1997 № 125-ФЗ (с послед. изменениями) – прежде всего, статья 14;

Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности» от 25.07.2002 № 114-ФЗ (с послед. изменениями);

Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан от 22.07.1993 № 5487-1 (с послед. изменениями);

Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 № 195-ФЗ (с послед. изменениями) – в частности, статья 5.26 «Нарушение законодательства о свободе совести, свободе вероисповедания и о религиозных объединениях», статья 13.15 «Злоупотребление свободой массовой информации», статья 20.28 «Организация деятельности общественного или религиозного объединения, в отношении которого принято решение о приостановлении его деятельности», статья 20.29 «Производство и распространение экстремистских материалов».

Разумеется, сказанное никоим образом не исключает необходимости совершенствования законодательства Российской Федерации в целях установления дополнительных гарантий защиты прав и свобод граждан от преступн6ых посягательств тех или иных социально опасных сект.

***

В этой части также считаем целесообразным обратить внимание на манипулятивное словотворчество в исследуемой тематике.

Слова «гомофобия» и «гомофоб»^[32]

Юридико-лингвистический и психологический анализ слова «гомофобия» выявляет его манипулятивный характер и необоснованность оценки критики в адрес гомосексуализма и его пропаганды как «гомофобии».

При рассмотрении вопроса о правомерности проведения гей-парадов часто дискуссия сопровождается некорректным полемическим приемом – наклеиванием ярлыков «гомофобов» на противников проведения указанных мероприятий: «Гомофобия – результат нетерпимости к инакомыслящим во всех проявлениях, и подвержена ей не только молодежь, но и взрослое население. Неприятие иной сексуальной ориентации имеет те же корни, что и фашизм. Причем очень многие гомофобы сами являются латентными гомосексуалистами… Человек не может перешагнуть нормы морали, заложенные в его сознании, и становится ярым противником того, чего хочет больше всего»^[33].

Тем самым, подменяется суть проблемы. В действительности, нет никаких «фобий» в отношении гомосексуалистов у тех, кто не приемлет гомосексуальные образ жизни, пристрастия и убеждения, кто выражает протест против навязывания им гомосексуализма.

Слово «фобия» означает навязчивое состояние страха, развивающееся при некоторых психозах^[34], это именно отражение болезненного состояния, проявления психопатологии.

Термин «гомофобия» столь же «содержателен» и обоснован, как и аналогичным образом искусственно полученный термин «гетерофобия». Выражение «гомофобия» создано совершенно искусственно, посредством компиляции двух слов в целях психологической манипуляции. Первая часть этой конструкции «гомо» (от греческого слова homos – равный, взаимный, общий) не имеет никакого отношения к сексуальным извращениям. Дословное прочтение этого термина превращает его в бессмыслицу. Об имеющемся равенстве гомосексуалистов в базовых конституционных правах с гетеросексуалами уже было сказано выше.

Следует отметить, что в массовом сознании многими людьми, незнакомыми со специальной медицинской терминологией, понятие «гомофоб» может ассоциироваться (на это и рассчитывают пропагандисты данного понятия) с патологической неприязнью к человеку вообще (от лат. homo – человек). Манипулирование здесь заключается в отождествлении негативного отношения к гомосексуализму с неприязненным, мизантропским отношением к людям вообще, человеконенавистничеством, что является явной ложью.

Если прежде так называемая «гей-культура» представала и самопозиционировалась в ореоле элитарной исключительности, моральной и эстетической провокации авангардистского толка, направленной на узкий круг потребителей, то сегодня она массированно пропагандируется не только среди «заинтересованной публики», но и навязывается большинству населения.

В условиях категоричного неприятия абсолютным большинством граждан Российской Федерации гомосексуализма совершенно прогнозируема реакция населения на навязывание ему гомосексуализма, на посягательство на права гетеросексуалов на самостоятельный мировоззренческий выбор, свободу убеждений и гетеросексуальную ориентацию.

Поскольку нет никаких правовых оснований, требующих от граждан мириться с нарушениями их прав, осуществляемыми посредством агрессивной пропаганды гомосексуализма, идеологи гомосексуализма и вынуждены использовать в отсутствие юридически и фактически значимой аргументации идеологический ярлык «гомофоб».

В действительности, обоснованно говорить о социально-нравственном императиве гетеросексуальности», присущем любой традиционной культуре и человечеству в целом.

В слове «гомофобия» изначально присутствует терминологическая некорректность и сознательная смысловая подмена, безосновательно связывающая негативное отношение к гомосексуализму с психическими патологиями, якобы, свойственными критикам пропаганды гомосексуализма.

Как указывает Л.П. Лобанова: «Широкое распространение получило слово «гомофоб», которое ста­ло одним из излюбленных ругательных ярлыков приверженцев политиче­ской корректности. Среди тех, кто его употребляет сегодня направо и на­лево, быть может, лишь очень немногие знают, что оно обозначает. Гомофобия – это… термин, обозначающий патологическое наруше­ние, болезненную неприязнь к гомосексуальности, источником которой является подавленный страх собственной гомосексуальности. Теперь это слово употребляется по отношению ко всякому, кто обнаружит хотя бы легкий оттенок предубеждения против какого-либо гомофила или сколь угодно робко отважится поставить под сомнение одно из особых прав, ко­торые им должны предоставляться как представителям “виктимизированного” меньшинства»^[35].

Не существует абсолютно никаких оснований для обозначения термином «фобия» принципиального несогласия с гомосексуальными стилем жизни, манерой поведения или убеждениями, тем более – для обозначения этим словом любого протеста против посягательств на права гетеросексуалов и против навязывания им гомосексуализма.

Игнорируя этот очевидный факт, пропагандисты гомосексуализма наклеивают указанный ложный ярлык всем своим критикам.

Из этого же ряда типичное для пропагандистов гомосексуализма ложное обвинение своих критиков в «интернализированной гомофобии»^[36]. Термин «интернализированная гомофобия» не имеет никакого отношения к психологической или медицинской науке или практике, являясь ложным идеологическим ярлыком, используемым в пропагандистских целях. Если следовать этому некорректному подходу, получается, что в мире нет гетеросексуалов, есть или явные гомосексуалисты, или латентные. Согласно такой извращенной «логике», все выступающие против расизма являются скрытыми расистами, все пацифисты поголовно, на самом деле, – агрессивные милитаристы, только скрытые. Очевидно, что это – абсурд, а такого рода аргументация – психологическая манипуляция.

Безосновательное приписывание лицам, не разделяющим гомосексуальных убеждений, психических патологий (фобий) является не только неэтичным приемом, но и служит основанием для предъявления этими лицами судебных исков о защите чести и личного достоинства.

Более того, учитывая, что стараниями некоторых СМИ, сочувствующих гомосексуалистам, термин «гомофоб» всячески отождествляется с понятием «экстремист», публичное называние лица, критикующего противоправные действия по навязыванию идеологии гомосексуализма, «гомофобом», в определенных ситуациях может быть квалифицировано как клевета.

Таким образом, оценка критики в адрес гомосексуализма и его пропаганды как «гомофобии» является необоснованной, ложной.

Слова «ксенофобия» и «ксенофоб»

Юридико-лингвистический и психологический анализ слов «ксенофобия» и «ксенофоб» выявляет их манипулятивный характер, некорректность, ущербность и идеологизированность.

Само по себе, слово «ксенофоб» есть бессмыслица. В этом слове изначально присутствует терминологическая некорректность и сознательная смысловая подмена, безосновательно связывающая негативное отношение к чуждому с психическими патологиями, якобы, свойственными критикам этих чуждых, враждебных идеологий и воздействий. Как уже отмечалось выше, слово «фобия» означает навязчивое состояние страха, развивающееся при некоторых психозах^[37], это именно отражение болезненного состояния, проявления психопатологии. Слово «ксенофобия» создано совершенно искусственно, посредством компиляции двух слов в целях психологической манипуляции.

Понятие «ксенофоб» – это политический жупел, даже ярлык, которым разные стороны политических, идеологических и мировоззренческих баррикад столь полюбили наделять друг друга в последние годы. И очень часто этот ярлык клеится совершено необоснованно.

К примеру, сегодня любая попытка высказаться в защиту нравственности и против порока тут же влечет за собой следует неотвратимое «наказание» в виде наклеивания идеологического ярлыка «ксенофоба».

Были ли белорусские, украинские, французские, югославские или польские партизаны ксенофобами в отношении оккупировавшей их территории военнослужащих армии нацистской Германии во Вторую Мировую войну? Если понимать это слово как описывающее негативное отношение к чужому, предпринимающему агрессивные действия в отношении тебя или твоих родных и близких, твоей страны, то - да. И это было обоснованно и нормально, вполне ожидаемо.

Является ли ребенок и его родители ксенофобами (в том же толковании) в отношении педофила? Разумеется. Настолько, что в Великобритании и США педофилы поражаются в ряде прав, их передвижения, в том числе с целью переселения, ограничиваются и контролируются, считается и устанавливается, что население вправе знать этих антигероев поименно.

Если разбираться дальше, то выявляется, что с понятием «ксенофоб» неразрывно связано понятие «ксеноморф».

Ксеноморфы в области общественной нравственности – это разрушительные идеологии агрессивной, воинствующей безнравственности и их носители, пренебрегающие правами, свободами и законными интересами подавляющего большинства населения России, подвергающие обструкции и коррозии культурные, нравственные ценности народов нашей страны и навязывающие чуждые общественной нравственности установки и модели поведения. Ксеноморф – это структура инородных, навязываемых большинству мировоззрений и систем ценностей.

Конечно же любые идеологии или образы жизни не могут существовать сами по себе, а персонифицируются в конкретных их носителях и пропагандистах.

Поэтому для России, в первую очередь, ксеноморфы – это люди, производители, носители и проводники указанных разрушительных идеологий. Это люди:

• не только инвертирующие нравственные ценности и отстаивающие их антиподы, но смысл своей жизни видящие в навязывании окружающим, в особенности детям, своих аморальных, мировоззренческих, идеологических убеждений, образа жизни, моделей поведения;

• не только чуждые нравам, культуре народов России, но и агрессивно, непримиримо противопоставляющие им себя, свою идеологию, свой образ жизни, стремящиеся навязывать это другим;

• апеллирующие к правам человека, но не распространяющие в своем понимании права и свободы на своих оппонентов, отрицающие права тех, кто не разделяет их идеологии или образа жизни;

• рядящиеся в одежды человеколюбия, но человеконенавистнически воспринимающие любого, кто посмеет возразить сказанному ими;

• демагогически говорящие о «слезинке одного ребенка как драгоценном факторе», перевешивающим все прочие аргументы, но готовые отправлять целые классы, целые школы для принудительной индоктринации, для проведения над ними психофизических экспериментов (как это было с деятельностью муниципального центра «Холис» в Екатеринбурге, как это было в ряде московских школ с сектой С.М. Муна «Федерация «Семьи за единство и мир во всем мире»»).

Но коль скоро есть ксенофобы, то, возможно, существуют и ксенофилы? Еще как существуют. Ксенофилия – это ярко выраженная любовь к чужакам, их болезненное обожание, это тенденция перманентно порочить все традиционное и гипертрофированно восхвалять все наносное. Ранее в русском языке это состояние отражалось понятием «чужебесие». Ксенофилы – это добровольные помощники производителей, носителей и проводников враждебных устоям общества идеологий, ксеноморфов.

Такие лица ищут малейшие различия общего, частного и особенного и возводят их в ранг антинародной политики (почему-то всегда со стороны государства), беря при этом за основу любую доступную совокупность ценностей частных корпоративных систем (религиозные культы иностранного происхождения или специально формируемые; идеологии, основанные на искаженном понимании и представлении прав человека; возведенная в ранг абсолюта и самоцели, вещи в себе перманентная борьба с чем-нибудь, особенно – с «ксенофобией», и т.п.), противопоставляя ее преобладающей (но не всегда господствующей) в обществе системе ценностей.

Ксеноформы – это методы и инструменты внедрения, навязывания ксеноморфов.

Таким образом мы имеем все компоненты психологической войны: ксеноморфы – суть и стратегия, ксеноформы – тактика, ксенофилы – исполняющие механизмы^[38].

Очевидно одно – все такие дискуссии и вызывающие их указанные слова не носят юридический характер.

Учитывая сказанное, следует сделать вывод о том, что слова «ксенофоб» и «ксенофобия» являются юридических некорректными, не отражают конкретную суть каких-либо элементов такого явления, как экстремизм, представляют собой оценочные идеологизированные суждения размытого содержания, в основном, используемые в манипулятивных целях.

III. Направления и формы вторжения (проникновения) в систему образования религиозных объединений, представляющих опасность для личности и общества и систематически нарушающих законодательство Российской Федерации, права и свободы человека и гражданина^[39]

Начиная с 1991 г. и по настоящее время российские государственные и муниципальные общеобразовательные учреждения стали самым настоящим полигоном для внедрения оккультных и иных разрушительных вероучений, для проведения оккультных экспериментов на российских детях. В последние годы формы нарушений прав учащихся на свободу совести стали более разнообразными и латентными.

Анализ имевшихся в государственных и муниципальных образовательных учреждениях фактов нарушений прав учащихся на свободное мировоззренческое самоопределение, прав их родителей позволяет обобщенно выделить следующие направления и формы вторжения (проникновения) в российские школы религиозных сект – религиозных объединений, представляющих опасность для личности и общества и систематически нарушающих законодательство Российской Федерации, права и свободы человека и гражданина.

1. Распространение в государственных и муниципальных образовательных учреждениях учебно-методических пособий и иных материалов, навязывающих элементы религиозных вероучений или религиозных идеологий обучающимся («ноосферное образование», т.н. «светский гуманизм», рериховская «гуманная педагогика» и пр.), невостребованных обучающимися и их родителями (законными представителями), то есть при отсутствии добровольного согласия учащихся и их родителей (законных представителей).

Примеры:

• пособие «Мозаика культур»^[40] ;

• пособия «Церкви объединения» С.М. Муна, в том числе дочерних организаций, в частности Федерации «Семьи за единство и мир во всем мире»^[41] ;

• пособия оккультно-религиозных объединений т.н. «ноосферитов»^[42].

2. Навязывание учащимся представителями невостребованных обучающимися и их родителями (законными представителями) религиозных объединений и/или вовлеченными в них учителями элементов религиозных вероучений через устную пропаганду во время учебных занятий или внеурочных мероприятий как в помещениях образовательных учреждений, так и вне таковых.

Примеры:

• навязывание в 1996 году одним из классных руководителей школы № 861 города Москвы учащимся 1 класса вероучения секты «Церковь саентологии»;

• навязывание в 2007–2008 гг. учащимся сысертской школы № 6 Свердловской области вероучения секты «Церковь саентологии».

3. Навязывание обучающимся религиозных практик невостребованных ими и их родителями (законными представителями) религиозных объединений или принуждение обучающихся к выполнению каких бы то ни было религиозных обрядов и ритуалов, включая разновидности религиозной медитации и йоги (раджа-йога, агни-йога и т. д.), «магические ритуалы», иные оккультные техники, связанные с так называемыми «чакрами», «третьим глазом» и прочие, имеющие отношение к религиозным вероучениям.

4. Принудительное вовлечение обучающихся в невостребованные ими и их родителями (законными представителями) религиозные объединения посредством принуждения к участию в мероприятиях таких религиозных объединений, проводимых как в помещениях образовательных учреждений, так и вне таковых (концерты, праздничные или иные культурно-просветительские, образовательные, спортивные, оздоровительные, задекларированные как направленные на борьбу с наркоманией, алкоголизмом и моральной распущенностью и прочие мероприятия)

Примеры:

• В ноябре 1999 г. в городе Москве, в кинотеатре «Сатурн», были проведены акции Федерации «Семьи за единство и мир во всем мире» (дочерней организации секты С.М. Муна). На акции, проводившиеся, как было объявлено «районной управой», в приказном порядке сгонялись ученики 9-11 классов практически всех школ района «Свиблово» города Москвы. Детей снимали с уроков и отправляли вместе с классными руководителями на лекцию «За здоровую семью». Зал кинотеатра был полон учащихся. Лекция мунитов сопровождалась показом слайдов. По окончании лекции руководителями и функционерами организации был проведен полный религиозный обряд посвящения в “детей Муна” со ставшей уже традиционной раздачей сердечек и специальных ритуальных конфет.

• Осенью 1999 г. в 645 и 849 школах Северного округа Москвы были проведены акции мунитской Федерации «Семьи за единство и мир во всем мире», оплаченные Префектурой Северного округа, – по заявлениям самих мунитов.

• Текст договора № 30 возмездного оказания услуг от 18.09.2003, заключенного между Управой района «Ивановское» Москвы, в лице главы Управы Тимофеева В.А., и Московским отделением Общероссийского общественного движения – Федерация «Семьи за единство и мир во всем мире», устанавливал следующее. Управа обязалась осуществить из бюджетных средств оплату проведения Федерацией «Семьи за единство и мир во всем мире» сектантского мероприятия, направленного на пропаганду вероучения секты С.М. Муна и вовлечение в эту секту обучающихся московских школ. Мероприятие называлось «Молодежный марш “Я выбираю жизнь”» и было заявлено как часть работы по профилактике наркомании, половой распущенности, СПИДа, экстремизма и семейно-нравственному воспитанию. Мероприятия были проведены 16 октября 2003 г. Как и была достигнута договоренность, Управа обеспечила рабочее место проведения мероприятия.

5. Навязывание учащимся элементов религиозных вероучений или идеологий под видом полового воспитания (просвещения) или профилактики наркопотребления.

Примеры:

• деятельность центра «Холис» в Екатеринбурге;

• деятельность Федерации «Семьи за единство и мир во всем мире» в Москве, в Московской области и других субъектах Российской Федерации).

6. Навязывание в практику деятельности государственных и муниципальных образовательных учреждений «праздников», чуждых российской национальной культуре или имеющих непосредственное отношение к невостребованным учащимися и их родителями (законными представителями) религиозным учениям или/и объединениям, принуждение учащихся к посещению таковых празднований.

Примеры:

• празднование в государственных и муниципальных образовательных учреждениях многих субъектов Российской Федерации «хэллоуина» (с 2003 года такие мероприятия официально запрещены в школах города Москвы^[43] );

• празднование в государственных и муниципальных образовательных учреждениях многих субъектов Российской Федерации «дня святого Валентина»^[44].

7. Навязывание учащимся элементов религиозных вероучений или идеологий под видом религиоведческого обучения^[45] .

Примеры:

• Разрекламированное и всячески поддерживаемое Министерством образования и науки РФ учебное пособие «Религии мира: история, культура, вероучение. 10–11 кл.» под ред. А.О. Чубарьяна и Г.М. Бонгард-Левина^[46] активно пропагандирует и навязывает школьникам асоциальную секту саентологов и асоциальную неоиндуистскую секту «Трансцендентальная медитация», рассказывая о новых религиозных движениях следующее: «другие (например, сайентология, трансцендентальная медитация) принимают моральные ценности окружающего мира и предлагают своим членам методы преуспевания в нем. По поводу некоторых из этих движений ведутся споры о том, являются ли они в строгом смысле религиозными или представляют собой лишь некоторый вариант психологического тренинга» (с. 384). Процитированный текст указанного учебного пособия направлен на формирование у обучающихся представлений о том, что будто бы секты саентологов и последователей Махариши вполне нравственны, более того – предлагают своим приверженцам «методы преуспевания» в современном мире. Авторы пособия вводят обучающихся в заблуждение, внушая им, что указанные религиозные секты – всего лишь некие «тренинги». Как будто не было массы уголовных дел в отношении активистов и руководителей этих сект и гражданско-правовых исков лиц, пострадавших от деятельности этих религиозных сект! Содержащийся в учебном пособии текст: «С конца XIX в. на Западе стали популярны восточные религии… «В 1875 г. в Нью-Йорке русской дворянкой Еленой Блаватской было основано Теософское общество (от греч. твое — бог и софия — мудрость). Ее учение представляло собой смешение западных и восточных оккультных (таинственных, скрытых) и религиозных идей. С тех пор разные идеи буддизма и индуизма (например, вера в переселение душ, йога, боевые искусства) получили широкое распространение в странах Запада. Нередко к воззрениям восточных религий обращаются люди, по различным причинам не доверяющие традиционному христианству» (с. 383–384) – является прямой пропагандой детям экстремистского оккультно-религиозного учения Е.Блаватской, причем с использованием манипулятивных приемов (например, посредством использования здесь лексем «таинственные» и «скрытые»). Из указанногоучебного пособия дети узнают, что оккультная секта мормонов, оказывается, тоже является христианской религией (с. 383), что экстремистская секта «Свидетели Иеговы» вступала в конфликты с властями из-за какие-то всего лишь недопониманий (с. 383). Очевидно, что такая пропаганда асоциальных сект школьникам совершенно аморальна, асоциальна и противоправна.

• В учебном пособии «Религии мира. 10-11 кл.: Пособие для общеобразовательных учебных заведений» (М.: изд-ва «Дрофа» и «Наталис», 1997, 272 с.) его автор Н.В. Шабуров заявил: «…те евреи, которые перестают быть евреями, невольно способствуют осуществлению гитлеровских планов. Евреи должны жить, оставаясь верными своим законам… Они обязаны верить в своего Бога» (с. 153). Этот тезис содержится в разделе учебника, посвященном иудаизму, поэтому фраза «перестают быть евреями» приведена здесь в смысле «перестают быть иудеями». По Н.В. Шабурову выходит, что еврей, исповедующий христианство, тем самым «способствует осуществлению гитлеровских планов». Такого рода заявления формируют явно неадекватные и экстремистские представления обучающихся о религиях.

***

Попытки обосновать свободой совести возможность религиозного объединения вести ни чем не ограниченную пропаганду не имеют под собой правовых оснований.

Статья 28 Конституции Российской Федерации, гарантирующая каждому свободу совести, свободу вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними, определяет правовое содержание свободы совести и вероисповедания. Вместе с тем, свободу совести и вероисповедания нельзя трактовать как обязанность гражданина выслушивать и воспринимать пропаганду со стороны любого религиозного объединения. В соответствии со статьей 28 Конституции Российской Федерации, каждый вправе свободно распространять религиозные и иные убеждения, однако этому праву совершенно не корреспондирует обязанность других граждан выслушивать пропаганду этих религиозных и иных убеждений.

Более того, часть 3 статьи 17 Конституции Российской Федерации закрепляет: «Осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц». Эта конституционная норма определяет, что невозможно абсолютизировать субъективные права отдельных граждан, игнорируя права всех остальных.

Поэтому утверждения, что, отказывая представителям религиозного объединения в проведении пропагандистского мероприятия в государственном или муниципальном образовательном учреждении (если нет соответствующего запроса со стороны учащихся и их родителей или законных представителей), руководители ущемляют свободу совести, лишены правовых и фактических оснований, так как здесь основным является соблюдение прав учащихся образовательного учреждения и их родителей (законных представителей). Протесты представителей религиозных объединений против полученного отказа есть злоупотребление правом.

Распространение в государственных и муниципальных образовательных учреждениях учебно-методических и иных материалов, навязывающих элементы религиозных вероучений (религиозно-философских воззрений) религиозных объединений, при отсутствии добровольного согласия учащихся и их родителей (законных представителей), а также иные формы навязывания обучающимся государственных и муниципальных общеобразовательных учреждений элементов религиозных вероучений и религиозных практик представителями (в том числе вовлеченными преподавателями) таких невостребованных обучающимися и их родителями (законными представителями) религиозных объединений являются:

1. Грубейшим нарушением законодательства Российской Федерации, а именно:

• статьи 14 Конституции Российской Федерации, устанавливающей светскость Российского государства, и статьи 28 Конституции, гарантирующей свободу совести и вероисповедания^[47] ;

• пункта 4 статьи 2 Закона РФ «Об образовании», устанавливающего светский характер образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях: «Государственная политика в области образования основывается на следующих принципах… светский характер образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях», а также дублирующего эту норму пункта 2 статьи 4 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях»: «В соответствии с конституционным принципом отделения религиозных объединений от государства государство… обеспечивает светский характер образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях»;

• пункта 5 статьи 3 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» о запрете вовлечения в религиозные объединения малолетних вопреки их воле и без согласия их родителей или лиц, их заменяющих;

• пункта 1 статьи 4 Федерального закона «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» от 24 июля 1998 г. № 124-ФЗ (в ред. Федеральных законов от 20.07.2000 № 103-ФЗ, от 22.08.2004 № 122-ФЗ, от 21.12.2004 № 170-ФЗ), устанавливающего в качестве целей государственной политики в интересах детей содействие физическому, интеллектуальному, психическому, духовному и нравственному развитию детей; пункта 1 статьи 14 «Защита ребенка от информации, пропаганды и агитации, наносящих вред его здоровью, нравственному и духовному развитию» указанного Федерального закона, устанавливающего, что органы государственной власти Российской Федерации принимают меры по защите ребенка от информации, пропаганды и агитации, наносящих вред его здоровью, нравственному и духовному развитию, в том числе от распространения печатной продукции, аудио- и видеопродукции, пропагандирующей насилие и жестокость, порнографию, антиобщественное поведение;

• пункта 1 статьи 2 Закона РФ «Об образовании», устанавливающего, что государственная политика Российской Федерации в области образования основывается на принципах гуманистического характера образования, приоритета общечеловеческих ценностей, жизни и здоровья человека, свободного развития личности; воспитания любви к семье.

2. Грубейшим нарушением прав и свобод учащихся этих образовательных учреждений, а именно:

• свободы мысли, убеждений и вероисповедания (статья 28, части 1 и 3 статьи 29 Конституции Российской Федерации; пункт 1 статьи 5 Закона РФ «Об образовании»; статья 3 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» от 26.09.1997 № 125-ФЗ (с послед. изменениями));

• права на защиту от дискриминации (часть 2 статьи 19 Конституции Российской Федерации);

• права на психическое, духовное и нравственное развитие (пункт 1 статьи 4 Федерального закона «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации»);

• права на защиту от информации, пропаганды и агитации, наносящих вред их здоровью, нравственному и духовному развитию, в том числе от распространения печатной продукции, аудио- и видео-продукции, пропагандирующей порнографию и антиобщественное поведение (пункт 1 статьи 14 Федерального закона «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации»);

• права на обеспечение интеллектуальной, нравственной, психической безопасности, безопасности жизни, охраны здоровья, нравственности ребенка, на защиту их от негативных воздействий (пункты 2 и 3 статьи 14 Федерального закона «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации»);

• права на особую заботу, в том числе правовую защиту, специальную охрану и заботу ввиду их (детей) физической и умственной незрелости (преамбула Конвенции о правах ребенка);

• права на защиту от информации и материалов, наносящих вред их благополучию (пункт «е» статьи 17 Конвенции о правах ребенка);

• права на гармоничное развитие на основе традиций и культурных ценностей своего народа, на духовное и нравственное развитие и на защиту от безответственного сексуального поведения взрослых (преамбула Факультативного протокола к Конвенции о правах ребенка, касающихся торговли детьми, детской проституции и детской порнографии^[48] );

• права на национально-культурную и религиозную идентичность – включая право на национально-культурную и мировоззренческую, в том числе религиозную, самоидентификацию и самобытность, на сохранение национальной культуры, на культурное развитие, на доступ к культурным ценностям и на участие в культурной жизни, право народов на самоопределение и свободное установление и осуществление своего культурного развития; право на духовное благополучие; право на духовное развитие в условиях свободы и достоинства; право на духовное развитие ребенка; право родителей на выбор воспитания и образования для своих малолетних детей; право на воспитание в ребенке уважения к его культурной самобытности, языку и ценностям, к национальным ценностям страны, в которой ребенок проживает; право на повышение духовного уровня жизни;

• комплекса прав в области образования – включая право на самоопределение личности и создание условий в государственных и муниципальных образовательных учреждениях для ее самореализации (пункт 1 статьи 14 Закона РФ «Об образовании»); право на получение в государственных и муниципальных образовательных учреждениях образования, содержание которого обеспечивает интеграцию личности в национальную и мировую культуру, формирование человека и гражданина, интегрированного в современное ему общество и нацеленного на совершенствование этого общества (пункт 2 статьи 14 Закона РФ «Об образовании»; часть 1 статьи 4 Федерального закона «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» от 24.07.1998 г. № 124-ФЗ (с послед. изменениями)); право на формирование у обучающегося адекватной современному уровню знаний и уровню образовательной программы (ступени обучения) картины мира (пункт 2 статьи 14 Закона РФ «Об образовании»); право ребенка воспитываться своими родителями и на защиту его прав и законных интересов (часть 2 статьи 54 и часть 1 статьи 56 Семейного кодекса Российской Федерации); право ребенка на такую защиту и заботу, которые необходимы для его благополучия (часть 2 статьи 3 Конвенции о правах ребенка от 20.11.1989 г.);

• права на защиту от нарушения прав и свобод при реализации другими лицами своих прав и свобод (часть 3 статьи 17 Конституции Российской Федерации);

• права на защиту от принуждения к вступлению в какое-либо объединение или пребыванию в нем (часть 2 статьи 20 Всеобщей декларации прав человека от 10.12.1948 г.; часть 2 статьи 30 Конституции Российской Федерации; пункт 15 статьи 50 Закона РФ «Об образовании»; пункт 5 статьи 3 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях»).

Что касается норм международного права, то, в соответствии с частью 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации, указанные нормы международных актов о правах человека являются составной частью правовой системы Российской Федерации, а потому имеют прямое действие^[49].

3. Грубейшим нарушением прав родителей (законных представителей) учащихся этих образовательных учреждений, таких, как:

• преимущественное право родителей на нравственное воспитание и охрану здоровья собственных детей (пункт 4 статьи 18 Международного Пакта о гражданских и политических правах^[50] ; пункт 3 статьи 13 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах^[51] ; статья 5, пункт 2 статьи 14, пункт 1 статьи 18 Конвенции о правах ребенка^[52] ; часть 2 статьи 38 Конституции Российской Федерации; пункт 1 статьи 63 Семейного кодекса Российской Федерации от 29.12.1995 №223-ФЗ (с послед. изменениями), части 2 статьи 5 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях»).

• право родителей на выбор воспитания и образования для своих малолетних детей (часть 3 статьи 26 Всеобщей декларации прав человека от 10.12.1948 г.; часть 3 статьи 13 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах от 16.12.1966 г.; часть 4 статьи 18 Международного пакта о гражданских и политических правах от 16.12.1966 г.; статья 5 Декларации о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений от 25.11.1981 г.; пункт «b» части 1 статьи 5 Конвенции о борьбе с дискриминацией в области образования от 14.12.1960 г.; статья 2 Протокола № 1 к Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 20.03.1952 г.; часть 2 статьи 5 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях»; часть 1 статьи 52 Закона РФ «Об образовании»);

• право на защиту законных прав и интересов своего ребенка (пункт 1 статьи 52 Закона РФ «Об образовании»; часть 1 статьи 64 Семейного кодекса Российской Федерации; часть 2 статьи 7 Федерального закона «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» от 24.07.1998 № 124-ФЗ);

• право на участие в управлении образовательным учреждением (пункт 1 статьи 52 Закона РФ «Об образовании»);

• право на защиту семьи обществом и государством (часть 3 статьи 16 Всеобщей декларации прав человека от 10.12.1948 г.).

В частности, пункт 1 статьи 63 Семейного кодекса Российской Федерации устанавливает, что родители несут ответственность за воспитание и развитие своих детей, обязаны заботиться о здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии своих детей. Родители имеют преимущественное право на воспитание своих детей перед всеми другими лицами.

Использование отдельными религиозными объединениями методов контроля сознания в отношении несовершеннолетних (по существу, представляющих собой психологическое насилие) без их согласия и без разрешения и даже без информирования их родителей не только неэтично, но и, более того, незаконно и противоправно, нарушает:

• статью 7 Международного Пакта о гражданских и политических правах, согласно которой ни одно лицо не должно без его добровольного согласия подвергаться медицинским или научным опытам;

• статью 5 Всеобщей декларации прав человека, устанавливающую, что никто не должен подвергаться бесчеловечному и унижающему его достоинство обращению;

• часть 1 статьи 21 Конституции Российской Федерации и пункт 4 статьи 50 Закона РФ «Об образовании», устанавливающие гарантии защиты человеческого достоинства;

• часть 2 статьи 21 Конституции Российской Федерации, устанавливающую, что никто не должен подвергаться насилию или унижающему человеческое достоинство обращению, никто не может быть без добровольного согласия подвергнут медицинским, научным или иным опытам;

• статью 24 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан от 22.07.1993 № 5487-1 (с изм., согл. Федеральных законов от 02.03.1998 № 30-ФЗ, от 20.12.1999 № 214-ФЗ, от 02.12.2000 № 139-ФЗ, от 10.01.2003 № 15-ФЗ, от 27.02.2003 № 29-ФЗ, от 30.06.2003 № 86-ФЗ, от 29.06.2004 № 58-ФЗ, от 22.08.2004 № 122-ФЗ (ред. 29.12.2004), от 01.12.2004 № 151-ФЗ, от 07.03.2005 № 15-ФЗ, с изм., внесенными Указом Президента РФ от 24.12.1993 № 2288), устанавливающую права несовершеннолетних – больных наркоманией в возрасте старше 16 лет, иных несовершеннолетних в возрасте старше 15 лет на добровольное информированное согласие на медицинское вмешательство или на отказ от него, а также абзацы 1 и 3 статьи 32 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан, согласно которым необходимым предварительным условием медицинского вмешательства является информированное добровольное согласие гражданина, при этом согласие на медицинское вмешательство в отношении лиц, не достигших указанного выше возраста, дают их законные представители;

• часть 3 статьи 10 Закона РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» от 02.07.1992 № 3185-1 (с изм. и доп., согл. ФЗ от 21.07.1998 № 117-ФЗ,от 25.07.2002 № 116-ФЗ, от 10.01.2003 № 15-ФЗ, от 29.06.2004 № 58-ФЗ, от 22.08.2004 № 122-ФЗ), согласно которой медицинские средства и методы применяются только в диагностических и лечебных целях в соответствии с характером болезненных расстройств и не должны использоваться в интересах других лиц;

• часть 1 статьи 10 Закона РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», согласно которой гражданин не может подвергаться медицинскому вмешательству только по причине его несогласия с моральными «ценностями» или по иным причинам, непосредственно не связанным с состоянием его здоровья; согласно преамбуле указанного Закона РФ, отсутствие должного законодательного регулирования психиатрической помощи может быть одной из причин использования ее в немедицинских целях, наносить ущерб здоровью, человеческому достоинству и правам граждан;

• часть 3 статьи 11 Закона РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», согласно которой согласие на оказание несовершеннолетнему в возрасте до 15 лет психиатрической помощи дается его законными представителями;

• пункты 1 и 3 статьи 30 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан, устанавливающие права пациента при обращении за медицинской помощью и ее получении на уважительное и гуманное отношение со стороны медицинского и обслуживающего персонала, а также на обследование, лечение и содержание в условиях, соответствующих санитарно-гигиеническим требованиям;

• статью 43 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан, устанавливающую, что в практике здравоохранения используются методы профилактики, диагностики, лечения, медицинские технологии, разрешенные к применению в установленном законом порядке; что не разрешенные к применению, но находящиеся на рассмотрении в установленном порядке методы диагностики, лечения могут использоваться в интересах излечения пациента только после получения его добровольного письменного согласия; что не разрешенные к применению, но находящиеся на рассмотрении в установленном порядке методы диагностики, лечения и лекарственные средства могут использоваться для лечения лиц, не достигших возраста, установленного частью второй статьи 24 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан, только при непосредственной угрозе их жизни и с письменного согласия их законных представителей; пропаганда методов профилактики, диагностики и лечения, не прошедших проверочных испытаний в установленном законом порядке, запрещается;

• пункт 1 статьи 51 Закона РФ «Об образовании», обязывающий образовательное учреждение создавать условия, гарантирующие охрану и укрепление здоровья обучающихся, воспитанников;

• статью 19 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан, устанавливающую право граждан на информацию о факторах, оказывающих вредное влияние на здоровье;

• пункты 1 и 5 статьи 2 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан, устанавливающие, что основными принципами охраны здоровья граждан являются: соблюдение прав человека и гражданина в области охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий, а также ответственность органов местного самоуправления, предприятий, учреждений и организаций независимо от формы собственности, должностных лиц за обеспечение прав граждан в области охраны здоровья;

• часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации, а также статьи 1 и 17 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан, закрепляющие права граждан на охрану здоровья и гарантии таких прав, в том числе право на сохранение и укрепление физического и психического здоровья каждого человека;

• пункт 1 статьи 4 Федерального закона «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации», устанавливающий, что одной из целей государственной политики в интересах детей является содействие их психическому и нравственному развитию;

• пункт 1 статьи 14 Федерального закона «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации», устанавливающий право ребенка на защиту от информации, пропаганды и агитации, наносящих вред его здоровью.

IV. Опыт Франции в противодействии экстремизму и пресечении деятельности религиозных объединений, относимых к сектам. Краткая справка

1. Опыт Франции в противодействии экстремизму

Основная нагрузка в противодействии экстремизму возложена на спецслужбы Франции и Министерство внутренних дел.

Правовое регулирование вопросов защиты прав граждан от преступного посягательства со стороны экстремистских объединений или религиозных сект осуществляется множеством законов и подзаконных актов, в частности – упорядочивающих вопросы здравоохранения, биоэтики и разрешения заниматься медицинской деятельностью, определяющих вопросы образования, охраны общественного порядка, иммиграции, визового режима и пр.

Основной комплекс правовых норм, устанавливающих ответственность за типичные противоправные действия со стороны некоторых религиозных объединений, относимых специалистами к сектам, содержится в Уголовном кодексе Франции^[53].

В правовом регулировании и выявлении направлений противодействия экстремизму и среди связанных с этим событий можно выделить следующие важные этапы последнего времени:

• принятие Закона «Об усилении безопасности и свободы личности» от 2 февраля 1981 г. № 81-82;

принятие Закона от 29 октября 1981 г. № 81-973, согласно которому выдворение нежелательного иностранного гражданина возможно, «если его присутствие на территории Франции создает существенную угрозу для без­опасности государства или общества»;

• принятие Закона «Об отмене и изменении некото­рых положений Закона № 81-82 и дополнении некоторых положений Уголовного кодекса» от 10 июня 1983 г. № 83-466;

• принятие Закона «Об условиях въезда и проживания иностранцев во Франции» от 9 сентября 1986 г. № 86-1025, согласно которому основанием для высылки нежелательного иностранного гражданина является то, что его пребывание создает угрозу для общественного порядка;

• серия террористических актов осенью 1986 г. в Париже, повлекшие гибель и ранения значительного количества людей;

• принятие Закона «О борьбе с терроризмом и посягательствами на государственную безопасность» от 9 сентября 1986 г. № 86-1020;

• принятие Декрета «О возмещении потерпевшим убытков, причиненных террористическими актами» от 15 октября 1986 г.;

• принятие Закона «О проверке личности» от 3 сентября 1986 г. № 86-1004;

• принятие Закона № 87-542 от 16 июля 1987 г. «О ратификации Европейской конвенции о наказании террориз­ма»;

• принятие 22 июля 1992 г. нового Уголов­ного кодекса Франции;

• принятие Закона «Об иммиграции и условиях въезда, приема и пребывания иностранцев во Франции» от 24 августа 1993 г. № 93-1027;

• принятие Устава мусульманской религии во Франции^[54], который был от лица Совета мусульманских представителей Франции торжественно вручен 10.01.1995 г. Шарлю Паска (Charles Pasqua), Государственному министру, Министру внутренних дел и территориального развития и который можно считать началом правового регулирования привлечения французских мусульман к сотрудничеству с государством в деле противодействия экстремизму;

• доклад Высшего совета по интеграции от 1998 г. «Борьба против дискриминации – о соблюдении принципа равенства»;

• доклад Высшего совета по интеграции от ноября 2000 г. «Ислам в Республике»^[55] ;

• принятие в июне 2001 г. Закона Франции о предупреждении и пресечении сектантских течений, ущемляющих права и основные свободы человека;

• апрель-май 2003 г. – создание Французского мусульманского совета как средства привлечения потенциала французского ислама к противодействию экстремизму;

• создание 3 июля 2003 г. и работа Комиссии по светскости при Президенте Франции (руководитель – государственный посредник Бернар Стази) с обнародованием 11 декабря 2003 г. ее отчетного итогового доклада^[56] ;

• деятельность рабочей группы под руководством Государственного советника Франции Эдвиж Бельяр (см. ее доклад от 05.02.2004);

• создание и работа рабочей группы под руководством Бернара Стази по выработке предложений о создании Высшего органа по противодействию дискриминации и обеспечению равноправия;

• принятие Закона Франции о создании Высшего органа по противодействию дискриминации и обеспечению равноправия № 2004-1486 от 30.12.2004;

• создание и деятельность Высшего органа по противодействию дискриминации и обеспечению равноправия;

• принятие Закона Франции № 2006-911 от 24.07.2006 об иммиграции и интегрировании^[57].

В течение последних 20 лет каждое французское Правительство предпринимало усилия по упорядочению и увеличению численности юридических норм, позволяющих обеспечить деятельность по противодействию экстремистской деятельности и распространению экстремистских идей (ваххабизм, салафизм, национал-социализм и пр.). Однако эти усилия осуществлялись при отсутствии общей линии поведения, единства государственной политики в этой сфере.

Вместе с тем, очень важным представляется опыт Франции по созданию Французского мусульманского совета, включая мероприятия по социальной адаптации и интеграции французских мусульман в социальную, культурную и политическую жизнь французского общества как одно из важнейших средств профилактики экстремизма^[58].

Достаточно интересен опыт Франции по созданию эффективной системы противодействия дискриминации граждан.

В конце 1990-х гг. Государственная консультационная комиссия по правам человека (доклад от 1997 г.) и Высший совет по интеграции (доклад 1998 г. «Борьба против дискриминации – о соблюдении принципа равенства») предписали создание независимого органа.

Доклад «Борьба против дискриминации», представленный в мае 1999 г. членом Государственного Совета Франции Жаном-Мишелем Белоржеем, содержал эту же идею – предложить создание «облегченного» органа, в компетенции которого находились бы вопросы этнической, национальной или религиозной дискриминации. Этот орган этот был бы наделен полномочиями консультирования, выдвижения предложений, посредничества, переговорных процессов, изучения и оценки правовых актов, а также возможностью передавать дела в другие ведомства. Как отметил Жан-Мишель Белоржей (ныне – руководитель департамента Государственного Совета) в разговоре с автором настоящего материала, эти обсуждения ни к чему не привели в силу непонимания того, что к проблеме дискриминации необходим комплексный, а не узконаправленный подход, а также из-за отсутствия определенности у органов государственной власти относительно методов и путей реализации антидискриминационной политики.