Андросов Илья

«Россия молодая»

Экономика как фактор суверенитета

Глобализация ужесточила правила игры на “мировой шахматной доске”. Еще век назад для обеспечения суверенитета государства достаточно было иметь сильную армию. Теперь же для этого государство должно обладать и сильной армией, и устойчивой политической системой и, конечно же, мощной национальной экономикой. Особенно все это актуально для России, так какмы обладаем 1/8 частью суши, на которой расположены 30% всех мировых ресурсов. В бизнесе действует очень жестокий закон – если ты не достаточно хорошо распоряжаешься активами, значит скоро эти активы перейдут под контроль к более эффективному собственнику. Именно поэтому для России такое колоссальное значение имеет создание суверенной экономики.

Многие ошибочно понимают суверенитет как изоляционизм. Это – абсолютно неправильно! Приставка “суверенная” означает “национальная конкурентоспособная”. Суверенитет добывается и отстаивается в открытой конкурентной борьбе. Изоляционизм же – это отказ от участия в такой борьбе. Опыт Советского Союза, изолированная экономика которого потерпела полный крах, доказал - в одиночку весь мир не переиграешь. Сегодня очевидно, что Россия должна найти себе место в мировой системе разделения труда, более того стать одним из лидеров мировой экономики.

Конкурентоспособность национальной экономики определяется в первую очередь эффективностью ее бизнеса. Российские компании должны научиться побеждать на внутренних и внешних рынках за счет лучшего менеджмента и сочетания цена - качества их продукции. Обеспечить это – основная задача государственной промышленной политики.

На сегодняшний день российская экономика – 10-я в мире. Это уже крупный успех по сравнению с 90-и годами, его достижение – заслуга грамотной реализации доктрины Россия – экономическая сверхдержава, то есть наших естественных преимуществ в условиях благополучной мировой конъюнктуры. Но место России – не в десятке, а в первой тройке. Занять его мы сможем только в том случае, если нам удастся создать настоящую эффективную инновационную экономику. В России на сегодняшний день создана экономическая система, призванная обеспечить комплексную социально-экономическую модернизацию страны. Ее рассмотрению и посвящена настоящая статья.

Экономика России сегодня

Два столпа современной российской экономики – это внешнеэкономическая доктрина энергетической сверхдержавы и внутриэкономическая доктрина госкапитализма. Обо всем по порядку.

В структуре российского экспорта за 2006 г. экспорт нефти составляет 32% (около 97 млрд. долл.), а природного газа – 14.2% (около 43 млрд. долл.). Объем всего сырьевого экспорта – порядка 170 млрд. долл., (для сравнения, доходная часть бюджета России за 2006 г. - порядка 400 млрд. долл.). Безусловно, то, что мы продаем сырье, а не, скажем, телевизоры как Япония, и обидно и экономически не выгодно. Но что поделаешь, для того чтобы выпускать высокотехнологичные товары для экспорта, нужна работающая инновационная экономика, которой у нас, к сожалению, нет.

На данный момент продажа энергоносителей – основной способ для страны зарабатывать деньги. Более того, эта стратегия обеспечивает очень неплохой экономический рост: ВВП за последние 6 лет вырос более чем в 2.5 раза (8941 млрд. руб. в 2001 г. и 26718 млрд. руб. в 2006 г.) и Россия вышла по этому показателю на 9 место в мире. Доходная часть бюджета выросла с 2674 млрд. руб. в 2000 г., до 10672 млрд. руб. в 2006 г, то есть в 4 раза! Повысились и доходы населения, так средняя заработная плата в России выросла более чем в 3 раза (3240 руб. в 2001 г. и 10763 руб. в 2006 г.).

Энергетическое доминирование (наряду с сохранением ядерного потенциала) также обеспечивает нам статус мировой державы. Европа может сколько угодно возмущаться и нашим ОМОНом, разгоняющим “несогласных”, и нашими “хунвейбинами”, осаждающими посольства отдельных прибалтийских стран. Но им нужны наши энергоресурсы, они прекрасно понимают, что мы в любой момент можем развернуться в сторону Китая, и поэтому они будут с нами разговаривать. То же самое можно сказать и про США, и про Индию, и про тот же Китай.

Впрочем, ситуация эта сложилась не вчера и не позавчера:

В начале 20-го века Российская Империя, как известно, “кормила хлебом всю Европу”. Сельскохозяйственный экспорт был основным источником доходов и во времена раннего СССР. Сильнейший удар по сельскому хозяйству был нанесен коллективизацией и индустриализацией 30-х годов. В 50-х, после того как деревенским жителям стали выдавать паспорта, начался второй массовый отток населения из сельской местности в города. СССР окончательно превратился из сельскохозяйственной страны в индустриальную. Возникшие проблемы с производством зерна пытались решать и масштабными инвестициями в колхозы, и поднятием целины, все не помогало. В итоге СССР стал импортировать сельскохозяйственную продукцию, но если страна что-то импортирует, то она должна также что-то экспортировать взамен. Советская промышленность, великолепно справляющаяся с задачами обслуживания военного сектора и обеспечения граждан рабочими местами, была совершенно непригодна для производства экспортных товаров. Положение спасло открытие в 60-х годах нефтяных месторождений в Западной Сибири (крупнейшее в Самотлоре), что позволило СССР к середине 70-х стать крупнейшим государством - нефтеэкспортером в мире. Фактически с начала 70-х в СССР работала схема “нефть в обмен на продовольствие”. 13 сентября 1985 г министр нефти Саудовской Аравии Ямани заявил (не без подсказки из Пентагона), что Саудовская Аравия прекращает политику сдерживания добычи нефти, и начинает восстанавливать свою долю на рынке нефти. После чего, на протяжении следующих 6 месяцев, добыча нефти Саудовской Аравией увеличилась в 3,5 раза. После чего цены рухнули, примерно, в 6 раз. СССР практически мгновенно лишился 20 млрд. долл. экспортных поступлений в год, при том, что ровно на такую же сумму ежегодно закупал продовольствие (именно на такой случай и необходим стабфонд, его объем, кстати, всего 2347 млрд. руб. – менее четверти доходной части бюджета, у СССР его вообще не было). Исход хорошо известен – тяжелейший продовольственный дефицит и последующий распад СССР.

Советское наследие в виде развитого сырьевого сектора и совершенно неприспособленной к рынку всей остальной промышленности во многом предопределило структуру современной российской экономики.

Теперь по поводу госкапитализма. Так называют нашу экономику, потому что в ее основе лежат крупные промышленные корпорации подконтрольные государству. Переход под государственный контроль сырьевых корпораций – процесс объективно понятный. Природные ресурсы – национальное достояние и частным лицам они принадлежать не могут по определению. В этом плане мы копируем опыт Норвегии, где весь нефтяной сектор контролирует государство. Однако наряду с сырьевым сектором под государственным началом консолидируется и промышленность. Целые отрасли объединяются в единые госкорпорации: это и Атомэнергопром и Объединенной судостроительной корпорации и Объединенной авиастроительная корпорации и многие другие.

Этот процесс происходит, во-первых, для защиты национальной промышленности от разорения и поглощение со стороны иностранных конкурентов, а во-вторых для того, чтобы государство могло более эффективно проводить промышленную политику.

На пути к инновационной экономике

“3 кита” инновационной экономики – это разработка (технология), разработчик и механизм внедрения разработок в производство. Соответственно для создания такой экономики необходимо выстраивание 3 звеньев:

1. образовательную систему, нацеленную на подготовку творчески-мыслящих специалистов,
2. систему научных центров, обеспечивающих разработку новых технологий
3. инфраструктуру, обеспечивающую и финансирование разработок, и внедрение их в производство – национальную инновационную систему.

Главный субъект инновационной экономики – это специалист-творец. Для подготовки таких специалистов необходимо в значительной степени реформировать российскую систему образования. И нам есть, на что опираться в этой сфере: у России (в те времена СССР) есть опыт построения инновационной экономики в отдельно взятой отрасли промышленности – в военно-промышленном комплексе. Кадров для ВПК готовили ведущие технические ВУЗ-ы страны: МГТУ, МИФИ, МФТИ. В них и по сей день огромное внимание уделяется научно-практической работе студентов – преобладает проектный подход к образованию. Большую роль в деле преобразования образовательной системы под нужды инновационной экономики должен сыграть нацпроект “Образование”. В тех его пунктах, что посвящены созданию новых Университетов и стимулированию ВУЗов к проведению в жизнь инновационных образовательных проектов.

По поводу национальной инвестиционной системы. За прошедшие годы на этом поприще сделано немало:

Элементы национальной инновационной системы:

	Сколько создано
Технопарки	70
Инновационно-технологические центры (ИТЦ)	61
Инновационно-промышленные комплексы (ИПК)	4
Наукограды	7
Центры трансфера технологий	20

Но настоящим прорывом обещает стать созданная в августе этого года под эгидой Минэкономразвития Российская Венчурная Компания. Роль Российской венчурной компании в инновационной системе – это роль государственного фонда венчурных фондов, через который будет осуществляться государственное стимулирование венчурных инвестиций и финансовая поддержка высокотехнологического сектора в целом. Средства, которые пойдут на увеличение капитала Российской венчурной компании, выделяются из Инвестиционного фонда РФ в размере 5 миллиардов рублей в 2006 году и затем 10 миллиардов рублей в 2007 году. В совокупности это составит 15 миллиардов рублей.

И, наконец, о самих технологиях. В своем последнем послании Федеральному собранию Владимир Путин озвучил проект создания Российской корпорации нанотехнологий и потребовал выделения на развитие нанотехнологий в России 180 млрд. руб. Сумма беспрецедентная и сравнимая с финансированием всей остальной российской науки. Возникает вопрос – почему нанотехнологии?

Ответить на него можно следующим образом: экономика развивается волнообразно под действием научно-технических революций. Новые открытия создают новую продукцию и рынки торговли для ее реализации (подъем волны – фаза роста), через некоторое время эти рынки полностью стабилизируются, а продукция на основе новых технологий полностью входит в обыденную жизнь (спуск волны – фаза стагнации). Предыдущая научно-техническая революция (компьютерная) – произошла еще в 80-х годах и сейчас, по мнению экспертов, мировая экономика находится в стадии стагнации. Следующая волна развития мировой экономики должна начаться через 7 - 10 лет, если мы сможем в нее вписаться, то Россия, безусловно, станет 2-й или 3-й экономикой мира. Основой научно-технической революции, которая и послужит стимулом возникновения новой волны, безусловно, станут нанотехнологии.

Применение нанотехнологий позволит создавать принципиально более мощные и компактные вычислительные системы, принципиально более легкие и прочные конструкционные материалы и т.д. А представьте себе микро-роботов, путешествующих по сосудам и растворяющих холестериновые бляшки, какую революцию в медицине могут они совершить. Нанотехнологии найдут себе применение во всех отраслях науки и техники, и в большинстве из них, безусловно, совершат настоящую революцию.

Мировой рынок современной высокотехнологической продукции перенасыщен. Даже если Россия вложит в развитие, к примеру, компьютерной отрасли хоть половину своего бюджета, на мировом компьютерном рынке нам все равно ничего не светит. В то же время инвестиции в разработку технологий 21-го века позволят России с легкостью вписаться в новую волну мирового экономического развития, вызванную грядущей технической революцией.

Заключение

Экономическую систему России можно представить следующим образом:

В ее основе лежат крупные промышленные госкорпорации, через них реализуются основные государственные внутри- и внешнеэкономические проекты (энергетическая империя, национальный авиалайнер, развитие атомной энергетики и т.д.). Доходы, полученные за счет их деятельности, идут на модернизацию социальной и экономической систем России через различные механизмы государственного инвестирования, такие как ПНП, Инвестиционный фонд, РВК и т.д. Слишком сильно государственное вмешательство в экономику? – соглашусь, но описанная система (фактически – управляемый капитализм) – это отнюдь не модель российской экономики “на века”. Это, повторюсь, - плацдарм модернизации.

Главное – сегодня у России есть экономическая доктрина, есть понимание и того какой должна стать российская экономика, и как этого достичь. Если она будет в полной мере реализована, а это – в первую очередь вопрос преемственности курса Путина, то уже через 10 – 15 лет Россия в полной мере вернет себе статус мировой сверхдержавы.

Текст опубликован в ЖЖ-дневнике автора по адресу: http://ileandr.livejournal.com/5378.html

Бударагин Михаил

«Молодая Гвардия Единой России»

Чугун, свинец и другие нанотехнологии

Вопрос об инновациях и всей нашей новой государственной промышленной политике, по представлению некоторых нынешних управленцев, лежит если не исключительно в одной финансовой сфере, то в сфере финансово-технологической, и за эту сферу не выходит. На этом фантазия исчерпывается. Выделить из бюджета денег (с ними проблем нет - не менее 130 млрд рублей на нанотехнологии будут израсходованы) и нанять/выучить соответствующих специалистов (с ними проблем уже больше, но все же и здесь есть, где разгуляться), меж тем, явно недостаточно.

Россия унаследовала от СССР не только огромные пространства пока еще трудно капитализируемых активов, но и, прежде всего, саму форму расчета капитализации: количественную. Герой-стахановец – прекрасный архетип, советская промышленность давала и чугуна, и стали много больше, нежели носовых платков или осенних пальто, но жить от этого не становилось легче. Впрочем, Советскому Союзу было не в пример проще: вся страна представляла собой одну огромную корпорацию, внутри которой и шло распределение и перераспределение ресурсов – человеческих в том числе.

Совершенно очевидно, что сегодня нам нужна какая-то иная экономика. Совершенно очевидно, что и не плановая, и не безумно-рыночная. Вопрос только в том – какая именно. Если запросы малого и среднего бизнеса, в сущности, очень тривиальны – снизьте налоги и уберите армию проверяющих взяточников (они же – «административные барьеры»), то крупные игроки мыслят уже в совсем иных категориях. Тоже, кстати, весьма далеких от той инновационной политики, которую мы все чаем вырастить в нашем чахлом черноземе.

Инновации – ключ и бич новой промышленной политики. Как делает инновации средняя школа (да и высшая, если честно) все мы прекрасно знаем: советские учительницы (иных – исчезающее мало) приноравливают к новым словам все те методы, которыми они щеголяли в середине 80-х. Пока школа существует отчетности ради, от инноваций подобного рода вряд ли есть шанс избавиться. Казус директора Поносова – другим наука: ведь образование как система на мытарства новоявленного «пирата» может ответить только одним: вообще не покупать никакого оборудования. А то мало ли что. Или как у Чехова, «как бы чего не вышло»: тоже о школе, между прочим, о том, что меняется у нас только оболочка. Суть остается все той же.

Не лучше дела и у корпораций. РАО «РЖД», чьи ресурсы несопоставимо богаче отраслевых (ибо инвесторы в то же образование не торопятся вкладываться – считают риски), не чуждо новым веяньям. Недавно «РЖД» ввели «электронный билет» (https://www.ufs-online.ru/index.php?f=train&eticket=eticket): теперь заказывать и оплачивать проезд можно через интернет, как и во всем остальном развитом мире. Одна беда (http://dizainer.livejournal.com/131265.html): законодательство пока несовершенно, и электронный билет нуждается в дополнительном получении билета обычного. То есть, очередь в кассу отстоять все равно придется. Кроме того, придется оплатить и комиссионный сбор (он стандартный – 150 рублей), невеликая сумма, но не очень понятно, за что именно она взимается: ты и форму заполни, и распечатай, и в кассу отнеси, и еще приплати немного – странная арифметика. Вот и вся инновация, как есть. Спрашивается, не легче ли сразу в кассы пойти и ту же очередь отстоять?

Проблема здесь – в непонимании того, что не из всего стоит извлекать прямую прибыль.

Шестой форум стран-экспортеров природного газа, прошедший в начале апреля в Катаре, возможно, станет прологом к самой большой модернизации газовой сферы. И то, что пока договоренности достигнуты только о выработке единого ценообразования, мало о чем говорит. Вполне очевидно ответное давление стран-потребителей (США, Японии, Южной Кореи, Китая и Индии), которым намного удобней (и дешевле) пользоваться сжиженным газом: он проще в транспортировке и не столь зависим от труб. А это значит, что строительство новых газопроводов в долгосрочной перспективе куда менее эффективно, нежели строительство новых заводов по переработке и развитие LNG-терминалов. Россия, к сожалению, вынуждена будет всего лишь покупать эти технологии: скорее всего, у Японии. Переговоры «Газпрома» и «Marubeni Corporation» уже состоялись: к экспортерам сжиженного газа присоединится и Россия. На правах «страны-участницы», а вовсе не «мирового лидера».

Государственная военно-промышленная корпорация, как и центры развития нанотехнологий, пока еще только начинают жизнь. Будут ли они эффективными – это главный вопрос, который, как многим кажется, витает в воздухе. На самом деле для нынешней корпорации эффективность – скорее, побочный эффект жизнедеятельности: мы же не железную дорогу строим по американским прериям XIX века, где лихие парни грабят поезда с мешками денег. Куда важнее в нашем случае – удастся ли пройти между Сциллой сухой технологичности, когда «оснащение школ» компьютерами уже считается инновацией, и Харибдой чаяний о «Пятой империи», в прокрустово ложе которых можно уложить любую эффективность. Империя ничуть не эффективна: а эффективность – иногда совсем уж бесчеловечна.

Все последние удачные проекты инновационных корпораций – продукты творчества. Создатель «Microsoft» Билл Гейтс и основатель «Apple» Стив Джобс – прежде всего, художники, а уж потом – менеджеры, пусть и очень эффективные. Инновационная экономика (и промышленная в том числе) – это экономика идей и ценностей, а вовсе не чистой прибыли: и конкурируют «Microsoft» и «Apple» не за рост числа продаж, а за владение концептом. Здесь уже далеко не все измеряется одним только количеством «выплавленных тонн» CD-дисков с программным обеспечением: экономика чугуна и стали осталась в XX веке. Надеемся, что безвозвратно. Физика и химия – тоже вполне себе творчество.

Промышленная политика нынешней России должна строиться на дерзновении. На дерзновении частного: именно оно спасло послевоенную Германию от сползания в беспробудный хаос. Пусть нанотехнологии заработают хотя бы в лакокрасочной промышленности, а там, глядишь, и «город-сад» отстроим, и макроэнергетику на новый уровень выведем (благо Курчатовский институт сумел сохранить и собственно научный, и строго прикладной потенциал). Если, конечно, на полпути не забудем, что конечной целью является не удвоение количества банок с краской, а – совершенно политическое по своей сути – преображение экономики в политику. Пусть и политику государственного регулирования, но политику последовательную, постоянную и рассчитанную на нечто большее, чем квартальный подсчет прибыли.

Текст опубликован на сайте «Новые Хроники» (http://novchronic.ru/575.htm) в разделе «Экономика».

Вихлянцев Макар

«НАШИ»

Корпорация Россия: невозможное возможно.

Часть первая.

Корпорация Россия.

Путин после окончания президентского срока

станет председателем совета директоров

корпорации

«РосАлмазДрагметНефтегазЛесАэроСудоОборонЭкспортИмпорт»

Анекдот (примерный текст)

«Мы имеем лавочку, которая составляет одну шестую часть суши», - так говорил о России Лев Троцкий. Подобные слова по отношению к Родине могут показаться кощунством. Однако если выйти за рамки «квасного патриотизма», данная точка зрения на современную действительность, конечно, с некоторыми поправками, имеет право на существование.

В современном политико-экономическом пространстве нет друзей и нет врагов, есть только партнеры и конкуренты. Место той или иной страны в распределении «глобальных кайфов» определяется ее способностью делать миру эксклюзивные предложения. Каждая страна становится своего рода огромной бизнес - структурой. Что же может предложить «корпорация Россия»?

Мы традиционно привыкли искать опору в углеводородах. Однако роль планетарного насоса становится все менее и менее привлекательной, тем более что природные ресурсы имеют нехорошую привычку истощаться. Нефть, газ, уголь и их производные не являются больше символом могущества, а говорят, скорее о зависимости страны и ее несостоятельности в научно-техническом плане. Россия не может позволить себе «понижения в классе» и должна срочно выступить с проектами, которые будут востребованы в общемировом масштабе.

Для этого, есть два пути:

1. развивать наши традиционно-сильные отрасли (ВПК, Авиа, Судостроение…)

2. вложить силы и средства в освоение чего-либо совсем нового и почти фантастического.

Было решено не только одновременно работать на оба направления, но и возложить ответственность за достижение необходимых результатов на одного человека. Решение не только правильное, но и необходимое. «Корпорация Россия» способна на многое, но управляющий должен лично владеть ситуацией, видеть выпуклую, полную картину. Лишь при единоначалии, возможно согласовывать работу двух суперпроектов, направленных на достижение одной цели – процветания России.

Наша страна традиционно сильна в целом ряде отраслей, которые столь же традиционно ориентированны на Военно-промышленный комплекс. Танки, самолеты и другие образцы вооружений российского производства славятся по всему миру качеством и надежностью. Они не только стабильно продаются в странах, с которыми у нас имеются давние партнерские отношения, но и отвоевывают рынки сбыта у конкурентов из Европы и Соединенных Штатов.

Оборонка, при умелом использовании ее потенциала, вполне способна стать локомотивом научно-технического рывка, который так необходим на рубеже веков. При этом, однако, следует помнить о негативных моментах, связанных как с излишними расходами на «гонку вооружений», так и с задержкой внедрения новых образцов в действующую армию. Промышленность, ориентированная только на ВПК, вместе с контрпродуктивной элитой, скомплектованной по партийно-догматическому принципу, уже угробили одну великую державу.

При поставке вооружений на внешний рынок не стоит забывать, что именно армия (прежде всего ядерные силы) – основа суверенитета, и именно наши войска должны первыми и массово получать доступ к новым образцам военной техники.

Первыми вагонами, следующими за военно-промышленным локомотивом, мне видятся стратегически важные отрасли, связанные с перемещением людей и грузов. Гражданское самолетостроение более двадцати лет выходило из штопора перехода на самообеспечение. Необходимо признать, что без государственной поддержки этого направления в промышленности мы имеем реальный шанс через 10-15 лет, когда парк самолетов советского производства окончательно износится, увидеть в небе над нашими городами гордый клин Боингов и Эирбасов: то есть попасть в зависимость от прихотей руководства транснациональных корпораций и волей-неволей покупать устаревшие модели, оплачивая их не только «звонкой монетой», но и жизнями сограждан, погибающих в авиакатастрофах. Это недопустимо, если мы хотим видеть Россию в числе стран, принимающих решения по ключевым вопросам мировой политики. Чтобы выжить необходимо препятствовать монополии одной или двух стран в любой жизненно важной отрасли.

Та же ситуация и с судостроением. Но она усугубляется еще и тем, что даже те немногие «гражданские» корабли, которые построены в России, ходят под флагами Панамы или Кипра. А это значит, помимо потери статуса великой морской державы, еще и потерю миллионов и миллионов рублей ежегодно, недополученных в качестве пошлин, налогов и сборов.

В обоих рассмотренных случаях, создание мощных корпораций под жестким контролем государства, пожалуй, единственный способ сохранения этих стратегических отраслей в качестве жизнеспособных, а при хороших раскладах и для качественного модернизационного скачка в ближайшие 5-10 лет, который обеспечит нам одно из ведущих мест в мировой транспортной инфраструктуре.

Часть вторая.

Невозможное возможно.

Я знаю точно невозможное возможно.

Нано, на нано

Нано, на нано

Песня (примерный текст)

Но человечество находится в ожидании. Историческая передышка, при верном распределении сил и средств может стать не только временем восстановления прежнего статуса, но и временем новых предложений.

После бурного периода научных открытий, продлившегося почти век, наступило некоторое затишье. Домохозяйки шестидесятых (в первую очередь американские и европейские) надеялись на то, что года через два-три изобретут ученые чудодейственную пилюлю, которую положишь в духовку, и она через несколько секунд превратится в торт, а может - в жареную курицу, а может – в грибной суп. И превращения эти будут зависеть только от желания этой самой домохозяйки. На тоже надеялись они и в семидесятых, и в восьмидесятых и в девяностых. Наступил новый век, а блаженное время, совмещенное с повсеместным выпадением манны небесной, так и не наступило. Только все более и более плоскими становились женщины и телевизоры. И казалось, что нет конца бескрайним усовершенствованиям уже существующего и увеличениям быстродействия уже созданного.

Мир по-прежнему ждет сказки, волшебства, чтобы «раз, и готово». И абсолютно не важно какое это будет волшебство: как бы доброе (кинематограф, полет, мобильная связь) или как бы злое (танк, отравляющие газы, атомная бомба), важно, чтобы оно было новым и обеспечивало мгновенный результат.

А еще важнее то, что тот, кто сможет дать планете новую сказку, станет «властелином всего». Надолго или нет – неизвестно, но станет совершенно точно.

Про возможность сделать небылицу былью с завидным постоянством говорит Президент. Мало кто понимает, что такое нанотехнологии, а еще меньше таких, кто хочет понимать. Мы ленивы и не любопытны. А ведь это и есть ключ от мира, маленькая, универсальная отмычка, подходящая к замкам квартир в Петушках и Кировограде, к сложным охранным системам домов на Рублевке и в Лондоне, к уму и сердцу каждого на этой земле. Ведь каждый из нас очень хочет, чтобы жить было легко, приятно и безопасно. Необходимо тратить на это и тратить много, иначе другие покажут нам, что такое всемирная сказка в их понимании.

Нано-проект – шанс России стать глобальным лидером двадцать первого века. Это тот проект, вокруг которого могут и должны сплотиться топ-менеджеры и доктора наук, инженеры и сварщики, сисадмины и водители, все, кто составляет персонал «корпорации Россия». И тогда мы сами убедимся в возможности невозможного.

Дрокова Мария

«НАШИ»

Инновационная экономика - основа суверенной демократии

«Несправедливо, что одна страна владеет Сибирью»,- это слова более чем двадцатилетней давности принадлежат экс - премьер-министру Великобритании Маргарет Тэтчер. Понятно: всё, что говорится личностями подобного масштаба - говориться неспроста, и за этим рано или поздно последуют какие-либо действия. Европа, завидующая нашим ресурсам и нашей территории, на протяжении более чем трехсот лет неоднократно вела военные кампании против России, целью которых было захватить часть нашей территории, богатую самыми разнообразными ресурсами. Мужество, самоотверженность и упорство, проявленные нашими предками в борьбе как с западными, так и с восточными завоевателями, вызывает не просто уважение, а восхищение. Однако не будем заблуждаться, считая, что единственный источник побед над завоевателями - это отвага и смелость русских воинов. Оружие, которым воюют, должно кем-то производиться, из чего-то производиться и производиться желательно по самой современной и эффективной технологии. Это было понятно уже Петру Первому, который, пойдя наперекор большинству и бояр, и холопов, осуществил доселе небывалую по масштабу и кардинальности, неожиданности произошедших перемен модернизацию. Сотни построенных мануфактур, открытые и разработанные железные и угольные рудники, основание Славяно-греко-латинской Академии, изменение принципов и типа функционирования государственной бюрократической системы, наконец, до сих пор порицаемая православными переплавка церковных колоколов в пушки - всё это позволило Петру создать основу экономики, позволившей превратиться России из дремучего, дикостью и невежеством опасного соседа Европы в великую мировую державу, «без которой ни одна пушка в Европе не выстрелит» (так говорили уже во времена Екатерины Второй). Петр сумел вывести нашу страну победителем в Шведской войне, прорубил «окно в Европу», заставил уважать Российскую Империю на Западе.

Есть и другой пример в нашей истории, более печальный, однако не менее показательный, когда неумение вести экономические дела, отсутствие регулярной планомерной модернизации экономики, обновление технологий, нежелание и боязнь решать социально-экономические проблемы (в том случае сохранение неэффективного экономически крепостного права) привели к тому, что страна потерпела чудовищное поражение в Крымской войне. Это событие произошло в 19 веке, когда у Европы были сотни колоний, дающих ей в избытке все необходимые факторы производства, и экономическая производительность европейских стран увеличивалась нарастающими темпами. После Второй мировой войны Европа потеряла источники почти бесплатных ресурсов. Менее двадцати лет ей потребовалось на то, чтобы понять: для того, чтобы продолжать комфортное, безбедное и достойное существование, необходимо переходить от экстенсивного типа хозяйствования к интенсивному, основанному на высоких и экологически чистых технологиях. С 60-х годов на Западе всё большую часть государственного бюджета, внутренних инвестиций стали занимать средства на развитие кибернетики, робототехники, нано- и биотехнологий. Главным источником прироста национального богатства перестали быть природные ресурсы, основой стали информация и трудовые ресурсы. СССР же в это время тратил значительную часть бюджета на ВПК, впадая во всё большую зависимость от мировых цен на нефть и теряя способность к самостоятельному развитию инноваций.

Развал Союза, экономические эксперименты при переходе к рыночной системе в девяностые годы привели к тому, что Россия помимо современной, адекватной покупательскому заказу экономики потеряла ещё и довольно заметную часть ВПК: например, у нас осталось всего 2 действующие атомные подводные лодки. Это притом, что у России самые протяженные морские границы в мире. Не менее заметной стала потеря огромной части интеллектуального потенциала. Даже не потери, а просто бесплатная передача Западу наиболее высококвалифицированных кадров. В девяностые годы выпускники физического и ВМК факультетов МГУ целыми курсами уезжали в Америку. Ни для кого ни секрет, что в Силиконовой долине, например, российские мигранты составляют более четверти всех программистов. Российским компьютерщикам принадлежит значительная роль в создании на сегодня самой популярной в мире поисковой системы Google. Однако налоги с запредельных доходов, получаемых данной компанией, поступают в американскую казну… Справедливо? Отчасти да, ведь в тот момент людям науки в России не просто мало платили, общество потеряло прежнее уважение к ним, их разработки и открытия не были востребованы. Невнимание и бездействие со стороны государства в данном случае явилось преступлением перед самим собой. «Утечка мозгов» в том масштабе, в котором она была несколько лет назад, прекратилась, однако это пока нельзя назвать положительным результатом: нам необходимо создать все условия для репатриации наших соотечественников.

Что касается Запада, его интерес по-прежнему прикован к нашим ресурсам. Наши главные союзники, страны СНГ, постепенно, путем проведения в них «цветных» революций, попадают в сферу влияния Запада. Кольцо замыкается, существует опасность пересмотра существующей сегодня системы мироустройства, а это всегда происходит вместе с войной…

Сегодня без инновационной, высокотехнологичной экономики наша страна, ресурсы которой по-прежнему являются «лакомым куском» для Запада, не выживет. Поэтому четко заявленные в последнем Послании Президента Федеральному Собранию намерения развивать новую экономику в России ни для кого не были неожиданными.

Сегодня мы уже можем говорить о том, что экономическая ситуация в стране стабилизировалась. Правительству удается сдерживать инфляцию, растет ВВП и доходы населения, реформирование налоговой системы позволило снизить нагрузку на несырьевой сектор экономики (50% добавленной стоимости государство изымает у компаний, поставляющих сырье и только 20 % - из других отраслей), государственный бюджет страны перестал «подгоняться» под имеющиеся в казне финансовые ресурсы, а стал отвечать реальным запросам экономики, стремительно растет число как внешних, так и внутренних инвестиций... Однако не будем обманываться, роль нашей страны в экономической жизни мирового сообщества пока достаточно скромная: по конкурентоспособности экономика России занимает 63 место из 125 стран. При существующей ныне сырьевой модели развития экономики будет возрастать уязвимость России к изменению цен на энергоносители, экономический рост будет находиться ниже имеющегося потенциала, сохранится и будет увеличиваться социальное расслоение в обществе с вытекающими из этого политическими последствиями. В общем, в итоге, оставаясь в огромной зависимости от внешних факторов, внешней продукции, внешних инвестиций, мы не будем обладать реальным экономическим суверенитетом и никогда не станем равноправными партнерами передовых экономик.

Итак, у нас недостаточно конкурентоспособная и современная экономика, однако имеется достаточное количество предпосылок, которые позволят изменить это положение в нашу пользу. Именно поэтому заявленные в последнем Послании Президента Федеральному Собранию конкретные предложения по развитию определяющих отраслей экономики являются своевременными.

Кратко обрисовывая задачи, которые планируется решить на пути перехода к новой экономике, можно выделить следующие:

• Создание разветвленной, стабильной, как можно менее зависимой от внешней конъюнктуры и политической ситуации, финансовой системы.
• «Выращивание» мощного сектора инновационного хозяйства, воспитание поколения «инновационных менеджеров».
• Обеспечение должной правовой поддержки проводимой экономической политики, устранение порождаемых государственным бюрократическим аппаратом факторов, которые сдерживают экономическое развитие.
• Создание инфраструктуры, способной обслуживать новую экономику. Привлечение негосударственных ресурсов к решению этой задачи.

Наиболее приоритетной задачей необходимо назвать развитие инновационного сектора экономики. Примером государства, успешно реализовавшего подобную задачу, является Израиль. Развитие инноваций через создание венчурного фонда позволило, вложив 100 миллионов долларов государственных средств, через несколько лет получить 8 миллиардов долларов капитализации инновационного сектора. На мой взгляд, для его развития необходимо два условия.

Первое трудновыполнимо, но реально. Необходимо изменение формата мышления как российского производителя, так и российского покупателя. Сегодня производителю товара гораздо проще и дешевле нанять хорошего маркетолога, чем повысить качество продукта, сделать его более высокотехнологичным и менее ресурсоемким. Более экологичным, наконец. Помимо этого, инновации всегда связаны с определенными рисками, и наши предприниматели к этому в большинстве своем не готовы. В данном случае государство может стимулировать инновации, повышая стандарты качества продукции, не допуская понижения цен на ресурсы, которые используются при производстве данной продукции, контролируя соблюдение всех экологических норм. Необходимо также, чтобы производители осознали, что введение инновации - это не просто создание нового продукта, это создание новой потребительской ценности. Однако наши производители в основном не создают ничего нового, а только подстраиваются под общий тренд, копируют наиболее продаваемые импортные образцы и в основной массе вообще не задумываются о том, чтобы вывести его на мировой рынок. В мировой экономике они пока представляют собой лишь планктон, движущийся вместе с течением, рано или поздно поглощаемый сильными и самостоятельными, масштабно мыслящими участниками экономической жизни.

Потребитель же, требующий от производителя более качественную и технологичную продукцию, способный оценить продукцию по этим параметрам, в России пока встречается не столь часто, сколь это необходимо для стимулирования производителя вводить инновации. Если в столице и городах-миллионниках потребитель достаточно придирчив к товарам, то в провинции для людей определяющим является лишь цена и привычность, проверенность временем продукта. Почему? Ответ простой. Если Москва действительно живет и стремительно развивается, то в большинстве провинциальных городов царит атмосфера безнадежности. Не очень давно я была в Пскове: маленькие улицы, крошечные разваливающиеся дома, самый новый из которых, наверное, пятидесятилетней давности, огромные «дыры» и колдобины на дорогах, даже граффити - и те, судя по надписям, десятилетней давности, а главное- безразличие, скука и лень в глазах горожан. Какие мысли об инновациях? Там даже на старенький ноутбук смотрят с изумлением! Однако экономический потенциал города достаточно велик - один туризм может приносить миллиарды рублей ежегодно. Конечно, при условии развития инфраструктуры в городе. Вот здесь-то и нужна помощь государства и активная политика местных властей для «пробуждения» граждан и изменения инвестиционного имиджа города.

Вторая проблема на пути создания инновационной экономики - в отсутствии достаточной конкуренции. По оценкам инвестиционного климата в России, примерно 30 % предприятий обрабатывающей промышленности абсолютно не чувствуют значимого конкурентного давления как со стороны отечественного, так и со стороны иностранного предпринимательства. Опять же эта ситуация больше характерна для провинции, где несколько наиболее крупных предприятий поддерживаются местными властями, получающими незаконную прибыль с их оборота. Не способствует развитию конкуренции и низкая доля предприятий малого и среднего бизнеса, которые в развитых странах являются локомотивами введения инноваций. На мой взгляд, последнее вызвано двумя причинами: административными проволочками при регистрации предприятий, на корню убивающими перспективные инициативы, и недостаточной подготовкой, низким уровнем компетентности специалистов данных предприятий в сфере менеджмента и финансов, что часто приводит к банкротству предприятия в первые три года существования.

Нельзя переоценить роль науки в развитии инновационной экономики. Наконец-то чётко определено: развитие науки и технологий относится к числу высших приоритетов. Взят курс на превращение России в интеллектуальную сверхдержаву. Можно сказать, что мы собираемся строить технократию, т.е. общество, где развитие науки является доминирующей задачей, а интересы научного сообщества являются одними из первостепеннейших. Так, в 2008 году на программу фундаментальных исследований предполагается направить 48млрд. рублей. Дополнительно ещё около 8млрд. рублей будет заложено в фонды, поддерживающие фундаментальные исследования. Повышается статус научных сотрудников, их материальная поддержка: в 2006 году принят федеральный закон, в соответствии с которым научная работа в государственных академиях ведётся на основе пятилетней программы фундаментальных исследований.

Другое направление государственного финансирования – это специальные целевые программы, в рамках которых государственные заказы на прикладные научные исследования и разработки должны выставляться на открытые конкурсы. По их результатам будут заключаться договоры уже с конкретными научными организациями и коллективами, что позволит обеспечить конкуренцию в научной среде. Размер таких целевых программ в 2008 году составит более 33 млрд. рублей. Планируется также введение конкурсов на программу развития НИИ.

Наиболее перспективной сферой науки являются нанотехнологии, основанные на атомном и молекулярном конструировании. О необходимости развития этой сферы неоднократно заявлял Президент. Эти технологии позволят в немыслимое количество раз экономить невозобновимые природные ресурсы, улучшить качество самых различных видов продукции, увеличить экологичность её производства. Важно, что в будущем они будут использованы практически в любом виде производства, от медицины до ракетостроения.

Государством наконец-то сделаны первые значимые шаги по фундаментальному развитию нанотехнологий и введению их в производство. Недавно утверждена стратегия развития наноиндустрии, которая определяет главные приоритеты и организационно-правовые механизмы создания инфраструктуры соответствующей отрасли. В нее войдут государственные научные центры и университеты, лаборатории частных корпораций. Специально создается Российская корпорация нанотехнологий, на что государство выделяет более 130 млрд. рублей.

Однако не менее важным является стимуляция роста негосударственных инвестиций в развитие нанотехнологий, обеспечение сотрудничества в этой сфере с другими странами.

Очень важным моментом, непосредственным образом затрагивающим и развитие экономики, и суверенитет страны, являются инвестиции. Стабильность, высокие доходы граждан, их доверие к государству стимулируют внутренние инвестиции, объемы которых в последнее время стремительно увеличиваются. Сложнее дело обстоит с внешними инвестициями. Их переизбыток может лишить страну самостоятельности в принятии как внешних, так и внутренних экономических решений как, например, в начале девяностых во время финансового кризиса в Мексике. На тот момент большинство продукции в Мексике производилось компаниями, инвестируемыми американцами. Поэтому решение о выводе страны из кризиса принималось в Вашингтоне, который предложил принятую среди инвесторов определенную модель поведения. Чьи интересы учитывались в тот момент? Можно ли после этого назвать Мексику суверенной страной? Ответ очевиден.

Важно также понимание того, что нам не нужны любые внешние инвестиции. Например, массовое размещение сборочного производства, которое сейчас широко практикуется иностранными машиностроительными компаниями, в перспективе ничем не лучше сырьевой экономики, а даже хуже – дешевое, быстро устаревающее оборудование представляет меньшую ценность, чем ресурсы, которыми мы можем распоряжаться по своему усмотрению. Роль создания рабочих мест, которую многие приписывают сборочному производству, незначительна и порой негативна. В Москве, например, сборочные предприятия лишь обостряют проблему дефицита рабочей силы. Нам также не нужны просто денежные инвестиции - наш денежный запас сейчас приближается к половине триллиона долларов. Наиболее интересны и значимы для нас инвестиции, несущие передовые и выводящие нас на мировой рынок технологии, в том числе и новые менеджерские технологии, новые формы ведения производства. Например, сейчас отечественные управленцы очень недоверчиво относятся к аутсорсеригу, весьма эффективной и поэтому широко применяемой в мире форме работы компании. Введение таких форм в инвестируемых иностранцами организациях позволит нашему бизнесу воочию увидеть преимущества привлечения внешних ресурсов при работе компании. Важно добавить, что приветствовать мы должны не отжившие, уже не применяемые в мире технологии и оборудование, а современные, экономичные и выгодные.

Ещё один вопрос, который требует более четкого и общего определения, - это понимание того, какова роль развития инновационной экономики. Я считаю, что целью её не должно быть создание общества потребления, подобного американскому. Ментально ценности российского народа лежат в более высокой плоскости: для того, чтобы мы чувствовали себя счастливыми, нам не нужно иметь три различных модели МР3 плеера. Имеющиеся на Западе ценности, которые он нам навязывает, неизбежно ведут нас к потере самостоятельности в определении формата и критериев, которыми руководствуются россияне в своем выборе. Принимая без разбору чужие ценности, вместе с ними мы принимаем и проблемы, появляющиеся при утверждении их в нашем сознании. Один из таких примеров - это низкая рождаемость в стране, вырождение института семьи, явившиеся во многом следствием пришедшей с Запада моды на «свободную любовь», супружескую неверность, моногамность и «независимых», не обремененных детьми женщин. Экономика должна не просто давать возможность сделать жизнь сытее и комфортнее, она должна давать гражданам возможность для реализации их творческого потенциала. Экономический продукт является частью культуры эпохи: не создавая нового, не диверсифицируя промышленность, не способствуя скорейшему введению научных технологических открытий в производство, мы постепенно теряем самостоятельность в определении формата мышления граждан. В том случае, если он будет определяться не нашей собственной культурой, не нашими, чужими традициями, вероятность потери суверенитета стократно увеличится. Человек, выращенный на чужом продукте, воспитанный на идеалах чужой страны, в сложное для родины время не встанет на её защиту, а уедет туда, где теплее и комфортнее. Суверенитет, независимость своей страны для такого человека - лишь пережиток прошлого, преграда для глобализации.

Вновь хотела бы вернуться к тому, с чего начала. Петр Великий экономическую модернизацию начал со строительства морского флота. На мой взгляд, создание в текущем году судостроительного холдинга в России имеет огромное как практическое, так и символичное значение. Это при том, что сотни лет Российская Империя была лидирующей морской державой! Причем во многом благодаря особым технологиям производства кораблей. Сегодня морские границы нашей страны ещё сложнее охранять. Создаваемый холдинг дает широкие возможности для возобновления производства как гражданских, так и военных судов. Сегодня стоимость крупных судов невероятно высока, она вполне сопоставима по цене с атомной подводной лодкой! Наш холдинг планирует заниматься производством высокотехнологичных современных ледоколов, газовозов, буровых платформ, научных судов. Это значит, что экспорт данного высокотехнологичного продукта позволит нам получить новый несырьевой источник прибыли. Важно, чтобы данный проект, имеющий достаточно большую ценность для нашей страны, был поддержан государством. Политика протекционизма позволяет достичь значительных результатов: так, например, в Южной Корее, достигшей больших успехов в данной сфере, производители судов платят просто мизерные налоги. А по морской зоне, принадлежащей Америке, постоянно говорящей о свободном рынке, могут ходить только суда под американским флагом и сделанные в Америке. Что касается нас, возможной наилучшей формой поддержки создания данного холдинга будут низкие налоги. Сегодня ситуация такова, что лидерами в данной области являются Южная Корея, Китай, Япония, а мы занимаем лишь 0, 5 % мирового судостроительного производства. Через двадцать лет Россия планирует резко увеличить долю в этой отрасли. Я думаю, Петр одобрил бы данную инициативу потомков.

Главная цель - обеспечить рост производства в отрасли. По имеющимся оценкам, в результате реализации предлагаемых мер к 2010 году производство должно вырасти в 1,5 раза, к 2015-му - в 2,2 раза. Меры следующие.

Первая - реструктуризация отрасли, создание холдинга с выделенными внутри него региональными центрами судостроения. Холдинг – очень эффективный инструмент, позволяющий концентрировать усилия и ресурсы на наиболее перспективных направлениях и снижать себестоимость производства. Создание крупного объединения позволяет решить одну из самых острых проблем отечественной промышленности - модернизацию устаревшей структуры и реорганизацию производства: сегодня многие заводы живут чуть ли не в рамках "натурального хозяйства", самостоятельно изготавливая для собственных нужд все до последнего винтика, при этом себестоимость продукции кардинально отличается от аналогичных комплектующих, выпускаемых крупными сериями на специализированных предприятиях. В рамках холдинга и создаваемых по территориальному принципу центров судостроения данная проблема может решаться гораздо более результативно. Плюс произойдет объединение отраслевой науки и создание инжиниринговых центров. Это позволит создать условия для разработки и создания высокотехнологичных гражданских судов.

Вторая мера - это четкое определение приоритетов на мировом и внутреннем рынках. Например, конкурировать с Южной Кореей, Китаем и Японией, которые вместе занимают 70 процентов данного производства, имеет смысл лишь там, где у России есть реальные преимущества. Это прежде всего высоконаукоемкое судостроение - газовозы, ледокольный флот и танкеры ледового класса, буровые платформы, научные суда. Данная ниша по большей части ещё никем не занята, плюс есть внутренний заказ на производство подобных судов: только для освоения российского шельфа в ближайшие 20 лет потребуется не менее 55 добывающих платформ и сооружений, 85 транспортных судов и 140 единиц обслуживающего флота. Между тем, каждая платформа – это чрезвычайно науко- и ресурсоемкое сооружение, по уровню используемых технологий сравнимое с атомной подводной лодкой, и отечественная промышленность, прежде всего северодвинские предприятия, способна справиться с таким строительством.

Необходимым условием успешного развития данной отрасли является также осуществление переоснащения отечественной судостроительной промышленности на новейшей технологической основе, с использованием всех достижений отечественной науки и техники, в том числе в области электроники, композитных материалов, сплавов с использованием нанометаллов.

Государству в поддержке данного вида производства принадлежит очень важная роль. В США, например, существует "закон Джоунса", по которому каботажное и внутреннее судоходство в стране может осуществляться лишь на судах, построенных в США и плавающих под их флагом. В интересах нашего государства осуществлять максимально возможную законодательную поддержку данной отрасли, создавая наиболее комфортные условия для судостроителей. Также необходимо создание системы таможенных и налоговых льгот, связанных с импортом не производимых в России станков и оборудования для судостроительной промышленности. Помимо этого, среди мер государственной поддержки одно из основных мест занимает субсидирование процентной ставки по кредитам. Еще одна необходимая мера - софинансирование инвестиционных проектов по модернизации производственных мощностей (на это планируется выделить 30 млрд. рублей в 2007-2009 гг. и 117 млрд. - в 2010-2015 гг.).

Теперь о том, что касается потребителей данной продукции. Потребителем самой высокотехнологичной его части является ВМФ. Согласно государственной программе вооружений, до 2015 года отечественный флот получит 31 корабль (при том, что за прошедшие 10 лет не было заложено ни одного). В их числе подводные лодки стратегического назначения нового поколения. Это - одна из форм поддержки государством высокотехничных отраслей.

Наконец, помимо наукоемких производств, мы имеем все шансы «захватить» значительную часть и некоторых других сегментов данного рынка. Это касается, например, строительства рыболовного флота. В этом плане представляется целесообразным также введение постепенных ограничений на лов рыбы в наших водах иностранными судами и судам иностранного производства.

Серьезная поддержка данного проекта рядом судостроительных компаний, Правительством РФ, Минпромэнерго, Федеральным агентством позволит этой высокотехнологичной отрасли, в которой сегодня заняты 180 тысяч человек, стать одной из главных в новой экономике нашей страны. Россия долгое время была одной из лидирующих морских держав, сегодня у нас есть реальная возможность вернуть этот титул.

Начиная новое дело, закладывая фундамент инновационной экономики, важно не бояться нового, не опускать руки при малейших неудачах, не быть пораженцами, наконец. И это не только моя позиция, известный немецкий учёный и публицист В. Швебель похоже очень верно оценил происходящие в экономике процессы: «Чтобы оставаться здоровой, современная экономика периодически нуждается в кризисе, биржевом крахе или катастрофах, которые позволили бы ей начать всё заново и лучше, чем было до этого».

Зорин Андрей

«Наша Страна» (Приморский край)

Когда начинают говорить об экономике новой России, складывается такое ощущение, что все говорят, о какой то мифической экономике, экономике, которая должна возникнуть на пустом месте. Как будто на пустыре, отведённом для строительства, откуда-то должны привезти кирпичи, бетон и пригласить строителей. При этом забывая о том фундаменте, который уже есть у нас для шага вперёд. Но какой он этот фундамент? Давайте взглянем повнимательнее на то, что нас кормит, какая у нас сейчас экономика. То, что досталось нам от 90-ых годов нельзя назвать экономикой в полном смысле этого слова. Долги перед международными организациями, огромный внутренний долг по выплатам работникам бюджетной сферы и пенсий, монополии, которые зарабатывали деньги сами для себя, и мало обращали внимания на государство, судорожные попытки создать средний класс, тех самых мелких и средних производителей на которых держится экономика западного мира, судорожно работающая банковская система, только начинающая приходить в себя после дефолта. В общем картина достаточно безрадостная. Что же мы имеем теперь – постоянно растущие золотовалютные запасы страны, зарплаты и пенсии выплачиваются регулярно, крупные компании запускают всё больше проектов в России, а не стараются при первой возможности перевести деньги в оффшор, банковская система имеет высокие темпы развития, особенно высоки темпы в кредитовании населения, НО – это всё пока идёт латание дыр. Да налицо успехи, да есть стабильность, но всегда так продолжаться не может, так как резерв для этих действий уже исчерпан, необходимо что-то качественно новое. Давайте посмотрим, к примеру, на очень важный показатель для экономики - что мы экспортируем. Нефть, причём именно нефть, а не продукты переработки нефти, газ, лес «кругляк», металлы, пусть и выплавленные в России, но не изделия. И это при том, что Россия входит в 8, то есть формально за нами признаётся то, что мы развитая в экономическом отношении государство. Да, сейчас с нами считаются как с сильной страной, страной, которая проводит самостоятельную политику, страной с большими ресурсами и потенциалом, но без превращения потенциала в действительно сильную, конкурентноспособную экономику, мы не сможем долго удерживаться на занятых позициях, а о шаге вперёд и речи быть не может. Сейчас нам предлагают сделать этот шаг за счёт развития инновационных технологий и создания на внутреннем рынке объединённых корпораций. Да, безусловно, в 21 веке кто владеет информацией и технологией тот владеет всем, но есть ли у нас задел, резерв в этой области? При упоминании технологий, инноваций сразу на память приходит японская политика в середине 20 века, когда Япония массово скупала патенты и технологии, которые потом легли в основу экономического могущества Страны восходящего солнца. Так мы пойдём этим путём или прорвёмся за счёт собственных разработок? Да, Россия традиционно была сильна и сейчас остаётся одним из лидеров в разработке космических технологий, вооружений, энергетике, металлургии машиностроении, но вспомните хоть одну марку успешного российского ноутбука или мобильного телефона? Мы сильны в грандиозном, большом по масштабам и капиталовложениям, поражающим воображение, но где то, что каждый день, каждый час будет напоминать нам что это – сделано в России. Пойти по пути некоторых латиноамериканских стран и построить импортозамещающую экономику? Экономический кризис в Бразилии и Аргентине показал опасность этого пути, когда в этих странах пытались создать собственные образцы того, что пользовалось большим спросом на мировом рынке. Но это абсолютно не значит, что надо сосредоточиться только на производстве ракет – носителей, стали и плавучих АЭС. Могут же корейские чеболи DEW и HYNDAY наряду с высококачественной и пользующейся спросом бытовой техникой, выполнять заказы для корейского министерства обороны. Безусловно, с российской наукой с её достижениями и потенциалом мы просто не вправе не пытаться прорваться на мировой рынок высоких технологий, но для этого нужна серьёзная поддержка не только государства, но и крупного отечественного бизнеса, готового вкладываться в такие дорогостоящие и длительные по срокам проекты. При этом не стоить забывать, что высокие технологии – это не просто заводы с новым, высокоточным оборудованием, это прежде всего люди, тот интеллектуальный потенциал, большие потери которого мы понесли в 90-ые годы, да и сейчас продолжаем нести, так как без создания удобных условий для жизни и работы для новых Ломоносовых, нам в этой сфере прорыва не добиться. Ещё один путь который предлагается в качестве локомотива нашей экономике – это создание объединённых корпораций таких, как прежде всего судостроительной и авиастроительной. Чем же привлекателен путь создания таких гигантов. Прежде всего, создание такого рода предприятий говорит о желании и возможности государства заниматься своей экономикой, власть осознала свои возможности и роль в экономике страны. И ничего плохого в этом нет, что государство заявляет себя в экономике не просто как наблюдатель и регулировщик, но и как полноправный игрок. В том же самом Евросоюзе это обычная практика, когда кризис поражает AIRBUS то на совещание собирается не только совет директоров, но и канцлер Германии, и президент Франции. У нас же почему-то с прошлого века считалось государству постыдным заниматься экономикой, получать прибыль и строить планы. Почему при наличии собственности в руках государства и свободного рынка, государство не может само стать игроком на этой площадке? Оно не просто может, оно и должно стать этим игроком; такого инвестора, не просто организации занимающейся датированием тех или иных отраслей, а именно инвестора, обладающего таким запасом как тот же самый Стабфонд, в России наверно нет и не будет. Затем, где как не в судо – и авиастроении, как высокотехнологичных отраслях, применять российские разработки и ноу-хау, которые, пройдя испытания на российских судах и самолётах, завоюют, в случае успеха, популярность на мировом рынке. Не это ли идеальный полигон для испытания всего нового и революционного. И не надо опасаться высказываний о том, что государство хочет вернуть все свои позиции в экономике, что опять начнётся тоталитаризм и командная система; в конце 19 века в России был промышленный подъём, который обеспечивался именно крупными картелями и монополиями, и прежде всего в металлургии, судо - и машиностроении, а упрекать Россию 19 века в командной экономике нелепо. Сейчас нам необходим прорыв, необходимо закрепление на мировом рынке не только как мощного экспортёра сырья, но и как высокоразвитой, высокотехнологичной экономики. Для этого сейчас есть почти всё – есть ресурсы, есть желание и есть возможности, необходимо ещё принятие серии правильных и последовательных решений, и ещё немного удачи.

Текст опубликован на сайте Движения «Наша страна» http://nasha-strana.ru/modules/myarticles/article.php?storyid=25

Иванов Евгений

«НАШИ»

Видео с выступлением по теме можно просмотреть в ЖЖ-дневнике автора по адресу: http://voin-pravdy.livejournal.com/828.html

Исаева Елена

«Молодая Гвардия Единой России»

Инновации: как пересечь непересекаемое?

Сегодня деньги и идеи у нас разъединены: по одну сторону — безденежные идеи, по другую — безыдейные деньги.

Сергей Иванов.

Из всего перелопаченного материала по теме современных экономических инноваций в России именно эта фраза из эпиграфа запомнилась мне больше всего. Не связанная с конкретными техническими моментами, текущими ситуациями – а про общий смысл происходящего. И я крепко задумалась об этом общем смысле. Как именно, в каком направлении и за счет каких ресурсов развивать отечественную инновационную экономику – можно «креативить» долго. Особенно в тех случаях, когда ты за данное развитие лично никак не отвечаешь. Правда, любители поворачивать сибирские реки вспять, водившиеся в родных пенатах некоторое время назад, хоть и отвечали, но все равно с радостью креативили, ни в чем себя не ограничивая. Мы – мастера оторванных от реальности концепций, которые почему-то, будучи переложенными на практику, дают не искомый результат, а очередной кромешный ужас с жертвами и разрушениями. Или, в лучшем случае, несколько месяцев запойного алкоголизма «изобретателя», который внезапно осознал. Фразу Сергея Борисовича я для себя целых два раза уточнила. В первый раз – придя к выводу, что идеи разделены не конкретно с деньгами, а вообще с ресурсами. И пожалев, конечно же, себя, такую всю изобретательную. Во второй – вспомнив о дорвавшихся до ресурсов и последствиях «дорыва», поняла, что идеи бывают оторваны не только от ресурсов, но и от реальности… Это, все-таки, две разные проблемы, но они оказывают влияние на ситуацию в равной степени. Равно неблагоприятное.

Мозг среднестатистического гражданина на территории постсоветского пространства заточен, в первую очередь, на сохранение приобретенного. Это нормальная и естественная логика для тех условий, в которых мы обитали до 91 года. Меня в детстве в первую очередь учили беречь вещи, особенно «редкие», «импортные», которых можно было заново и не найти (даже если деньги есть). Также было важно беречь вещи «крупные», как то холодильник, телевизор, «Запорожец» и мебельный гарнитур типа «стенка» с кучей хрусталя. На эти как раз могло не найтись денег, даже при возможности купить. При этом, «приличные» люди рано или поздно наживали себе этот классический набор частной собственности непременно. Он был для всех одинаков, и прилагать особые мыслительные усилия для обретения не требовалось. Отучиться, пойти работать, быть хорошим сотрудником, завести семью, жить с ней жизнь… Думать приходилось именно о сбережении обретенного. Иногда – тщательно изворачиваясь. Когорта «спекулянтов» и «блатных» в числе приличных людей широкими массами не числилась, их образ мысли, изворотливо приобретающий, считался непристойным и недостойным. К тому же нетрадиционным.

В рамках этого образа совершенно понятно, куда и как именно ударил 91-й. «Спекулянты» оказались единственным способным к выживанию видом, а «сберегать» что-либо стало категорически невозможно по той причине, что стало совершенно непонятно, куда, как и что именно завтра обвалится. Вчерашний спекулянт оказался конструкцией, безусловно, более удачной, нежели «прилежный труженик», но, как показало время, не без своих серьезных проблем. Во-первых, он был слишком весомогрубозрим. Тонкие материи его не интересовали вовсе. А толстые интересовали, в основном, в виде собственного кошелька. Во-вторых, он был слишком сиюминутен. «Подпольные миллионеры Корейко», готовые терпеливо ждать изменения ситуации, давно вымерли от старости, оставив себе на смену людей хватких, вертких и умеющих хорошо подстраиваться к условиям, с полным пониманием, что они могут не измениться никогда, а вот ОБХСС, с другой стороны, может прийти в любой момент.

Впрочем, ориентированные на «более высокое» и верящие в будущее имелись в наличии тоже. Состояла эта группа населения, в основном, из научной и творческой интеллигенции, которая за пределы родного НИИ, издательства, библиотеки, вуза – нужное подчеркнуть – выходила редко и по сторонам оглядывалась мало, потому что ничего хорошего, кроме серых социалистических буден, там не видела. Остальным же было в принципе по барабану, лишь бы не было войны.

И вот прошло немало лет, страна изменилась до неузнаваемости – а изменились ли настроения в обществе? Боюсь, что нет. Те, кто Советского Союза не застал, пока еще слишком маленькие, и с ними все неопределенно. Большая же часть активного самостоятельного населения вышла из советских времен и если изменилась, то отнюдь не по сути, разве что косметически. Потому «мы и наблюдаем весь этот горький катаклизм».

***

Кажется, в качестве человека, нацеленного на развитие и улучшение происходящего, я побывала в процессе работы во всех возможных вариантах перипетий. Попробовала переложить мои локальные, в общем-то, и незначительные истории на «масштабы страны» - на удивление, вышло складно. То же самое, только большого размера. Поглядим?

Ситуация номер один. «Где результат?»

Вначале не было ничего. Потом из небытия возник Интернет-сайт. Был он, впрочем, «безвиден и пуст». Поэтому на сайт взяли команду, которая должна была изменить все в лучшую сторону. Команде дали бюджет. Не большой, но «на жизнь хватит». И она приступила к работе. Планы, на мой взгляд, были довольно хороши и приятны. Через полгода мы бы получили приличный ресурс, через год – ресурс хороший. Но терпение заказчика иссякло через три месяца. Еще месяц разработчиков поизводили вопросами о низких рейтингах, отсутствии того и сего, не тех посетителях и слишком долгих сроках исполнения. Потом уволили и наняли новую команду. Насколько я знаю, после четвертой смены команды сайт благополучно помер. С тех пор никто о нем не слышал…

Ни одна группа не успела сделать ничего хотя бы относительно заслуживающего внимания. Не потому, что они были плохи: им просто не дали. Если результат не возникает «сейчас и сразу» - это плохой, негодный результат. Нам он не нужен.

Ситуация номер два. «Я лучше знаю».

Сайт был. И был он плох. Задание же звучало максимально просто – привести его в порядок. Наполнить текстами, подновить дизайн и открыть новые, интересные разделы. Первые недели, до официальной «сдачи» заказчику, работалось хорошо. Потом заказчик посмотрел и решил внести коррективы. После корректив стало понятно, почему же сайт так плох. С интернетом заказчик был знаком шапочно, но это был его сайт, и на сайте все должно было быть так, как он придумал. Логические объяснения, почему так делать не надо, расценивались как личное неуважение, потому игнорировались. С проекта мы ушли сами. Это было невозможно.

Ситуация номер три. «А давайте…»

Заказчик был понимающ и креативен. Никогда не останавливался на достигнутом, все время желал движения вперед и соответствия моменту. Через какое-то время о своей предыдущей идее забывал, зато приносил три новых, настолько же обязательных к исполнению. Количество людей и ресурсов при этом отнюдь не возрастало. Очень быстро сайт превратился в мемориал неоконченных проектов. Результата ни один из них так и не принес, зато постоянно бурлила какая-то загадочная и непостижимая деятельность, создававшая иллюзию плодотворной жизни.

***

Основной трагизм этих ситуаций – даже не в отсутствии результата. Не получилось в этот раз – ну что ж, может получиться в другой. Могло бы… К сожалению, усвоения опыта не происходит. А пресловутый «ресурс» выделяется только под привычную и понятную схему, даже если она работает из рук вон плохо. Потому что остальные – вообще непонятны. И понимать их нет никакого желания. Ведь пусть криво, пусть плохо – но таки работает! А если тело еще шевелится – то и незачем влезать в сомнительное и непонятное новое. Мы на старом покатаемся. Пока не загоним окончательно.

***

Впрочем, я еще в начале сказала, что желание винить во всем ресурсообладателей, которые не дают нам, умным и продвинутым, воли и права – тоже весьма серьезная ошибка. «По ту сторону фронтовой полосы» творятся вещи еще более причудливые и мистические.

Науке известны случаи, когда некий молодой гений, подающий надежды, годами ждет шанса для успешной реализации своего детища – и, наконец, появляется возможность. Однако в назначенный час на встрече с потенциальным спонсором гений не появляется. И потом еще полгода в родном городе не появляется. После чего все узнают, что он уехал в Гонконг автостопом, и ему там было хорошо.

Есть и значительная категория людей, прекрасно умеющих предлагать интересные и красивые предложения. Но совершенно не умеющих отвечать на вопрос «как?» Они даже не задумываются о том, что реализация замысла может быть чем-то ограничена. В «мире чистых идей» никаких ограничений нет. Ни по времени, ни по деньгам, ни по людям, ни по техническим возможностям…

Про любителей жертвовать здравым смыслом в пользу эстетики, концептуальности и собственных убеждений можно и вовсе умолчать. Слишком уж они очевидны.

***

И что же мы имеем в итоге? А в итоге мы имеем множество замученных непрошибаемостью «заказчика» креаторов и новаторов, а также множество замученных необязательностью и отсутствием чувства реальности у креаторов заказчиков. Те и другие смотрят друг на друга крайне подозрительно, а то и открыто не переваривают. Но жить и работать как-то надо? Конечно, надо… И тогда каждый берет на себя роль другого. При том, что «универсалы» - продукт крайне редкий, штучный, и у них давно уже все есть, они ни с кем не конфликтуют. Остальные же выдают странное, занимаясь очевидно не своим делом.

Нет, конечно, говорить что это – всеобщая и поголовная тенденция, нельзя. Если бы дело обстояло так, нас уже настиг бы жестокий кризис бизнеса, экономики и государственного управления. А покуда не настиг, можно рассчитывать, что какое-то количество удачных сотрудничеств происходит. И все же – слишком, слишком мало. Настолько мало, что, пожалуй, кризис пока всего лишь откладывается. До того самого момента износа старых неэффективных и затратных схем, по которым большинство продолжает жить и работать.

Как быть дальше? Ведь понятно же, что без готовности людей переходить на инновационные рельсы любые самые удачные и перспективные проекты будут обречены утонуть все в той же неэффективности, порождаемой человеческим фактором. А переходить на инновационные рельсы – не просто нужно, а жизненно необходимо. Ровно затем, чтобы не потерять не только экономику, суверенитет и социальную стабильность, но и людей, ради которых и посредством которых все означенные механизмы реализуются.

Можно, конечно, подождать, пока историческая реальность и время настучат и одним, и другим героям нашей драмы по голове. Рано или поздно проблема доходит до точки, в которой ее решение становится вопросом выживания, причем насущного. Подождем, пока дойдет – а дальше будем, скрестив пальцы, уповать, что наши граждане не настолько инертны, чтобы помереть, но так ничего и не решить? Позиция, безусловно, смиренная, но какая-то уж слишком опасная по всем раскладам…

На самом деле, конкретных схем решения есть масса, и многие из них вполне действенны в российской ситуации. Можно оглянуться на опыт западных компаний – вроде Google, дающей своим сотрудникам возможность заниматься «авторскими» проектами, и так интеллигентно спускающая креативный пар у самых креативных. Можно оглянуться даже на устройство отечественной академической науки, которая, несмотря на сильный отрыт от практикума, умудряется даже в нынешнем состоянии снабжать этот практикум новой полезной информацией. Проблема не в методе. Проблема на данный момент в том, что у акторов процесса не возникает ни малейшего желания искать и приспосабливать эти схемы. Поэтому, с одной стороны, есть абстрактные академические ученые, на голубом глазу сообщающие, что они всего лишь удовлетворяют собственное любопытство за казенный счет, и ничего другого больше поделать не могут. С другой – абстрактный бизнес, ресурсовладелец, которому хочется как можно меньше морочиться и как можно больше зарабатывать. Позиция и тех, и других вполне понятна. Но это не значит,что она правильна.

Выход же, на поверку, только один – вмешательство в процесс государства. Которому и в этом случае оказывается больше всех надо. Именно государству придется создавать условия, приспосабливать схемы и настраивать «межкультурную коммуникацию». И без этого у нас собственных Стивенов Джобсов не появится. Разве что еще несколько Евгениев Чичваркиных… Но… Оно нам надо?

Текст опубликован на сайте «Молодой Гвардии Единой России»: http://www.molgvardia.ru/peredovaya_gazeta/elena_isaeva__innovacii__kak_peresech_neperesekaemoe_.html

Каверина Кристина

Движение молодых политических экологов Подмосковья

«Местные»

Экономика будущего России – инновационная экономика

Неоспоримо утверждение, что русская нация – великая, и как любая великая нация жила и живёт в великой стране – в России. Естественно, великая страна не может не быть мировой державой, а значит, она должна самостоятельно принимать все важные решения, не спрашивая ни у кого на то разрешения и не оглядываясь ни на кого. Такое поведение не может позволить себе страна, не обладающая экономическим суверенитетом. Суверенная, сильная экономика является одной из приоритетных целей, стоящих перед Россией. Наша страна должна обладать самодостаточной экономикой, что обеспечит экономическую безопасность.

Что же необходимо для достижения этой цели? Конечно же, вовлечение России в мировую экономику играет первостепенную роль. Однако важно отметить, что Россия должна не просто участвовать в реализации международных проектов, но и перетягивать мировую экономику на свою территорию.

Безусловно, Россия – великая энергетическая сверхдержава, однако сейчас крайне важно самостоятельно развивать практически все основные направления экономики (судостроение, авиастроение, строительство верфей, аэропортов, развитие дорожной сетки).

В данном контексте всё чаще и чаще произносятся такие слова как инновационная экономика. Естественно, возникает вопрос, нужна ли России инновационная экономика и будет ли она у нас? Инновационная экономика – это экономика, основанная на знаниях. А знания являются основным ресурсом любой нации. Причём ресурсом возобновляемым. Как известно, знание – сила. Именно развитие инновационной экономики, основанной на знаниях, определяет долгосрочные перспективы страны. Производство инновационной продукции в несколько раз экономически выгоднее, чем производство «традиционной» для данного предприятия продукции.

Безусловно, необходимо отдать предпочтения инновационным приоритетам в экономике. Сохранение сырьевой ориентации российской экономики в течение еще хотя бы десятилетия однозначно приведёт к окончательному отставанию российской экономики от мировых игроков. Нельзя допустить того, чтобы Российское государство стало сырьевым придатком Европы. Ведь придаток, пусть и сырьевой, не может быть мировой державой, не может быть великой страной.

Поэтому необходим ускоренный переход от сырьевой экономики к инновационной. И наша власть это понимает. Очень показательно то, что первым вице-премьером назначили Сергея Иванова – занимая пост Министра обороны, он добился определённых успехов в военно-промышленном комплексе. Благодаря эффективному управлению С. Иванова, Россия восстанавливает лидирующие позиции по экспорту элементов оружия и военной техники. Характерно, что 70 % всей высокотехнологичной продукции страны производится именно оборонно-промышленным комплексом. Сейчас, будучи в должности вице-премьера, С. Иванов поставил перед предприятиями оборонно-промышленного комплекса задачу больше работать на гражданский сектор экономики, что полностью отвечает и нашим задачам, и нашим возможностям. Естественно, нам надо развивать, финансировать разработку новых технологий и внедрять инновации в те области, в которых мы можем создать конкурентоспособную за рубежом продукцию. Нельзя отрицать тот факт, что производить легковые автомобили, способные составить конкуренцию европейским и японским автомобилям, мы не можем, и, наверное, никогда не научимся. Поэтому, нецелесообразно тратить деньги и время, пытаясь поднять нашу автомобильную промышленность до мирового уровня. Вполне достаточно поддерживать её на сегодняшнем уровне. Компьютеры, бытовая техника – в этой области нам тоже очень тяжело вырваться вперёд, почти невозможно, а потому и не нужно.

Традиционно, наиболее сильна Россия в тяжёлой промышленности и именно эту отрасль нам действительно стоит развивать. Это и горнодобывающая промышленность, и лесозаготовки, металлургия.

Продукция, выпускаемая оборонно-промышленным комплексом для гражданского сектора (самолёты, суда и пр.) всегда пользовались спросом на мировом рынке.

Однако в начале 90-х Россия переживала тяжелый период, и авиа- и судостроительная промышленность была почти полностью загублена. Не может не радовать тот факт, что сейчас государство вмешалось в развитие этих областей. Государство стимулирует и создание крупных компаний-холдингов, таких, как Объединённая авиастроительная корпорация, Объединённая судостроительная корпорация, и гарантирует производство, делая заказы на транспортные средства.

Реалии этого мира таковы, что каждая страна должна представлять ценность для других государств. Страна должна предоставлять на мировой рынок то, чего никто больше не может предоставить. Не секрет, что все основные сферы уже заняты и сейчас России невероятно сложно «отобрать» уже занятую нишу. Учитывая и тот факт, что, выводя на рынок любую качественно новую продукцию, мы задаём мировой стандарт, и то, какие надежды возлагаются на наноиндустрию, можно с уверенностью сказать, что нам следует сделать ставку на радикально новую отрасль - наноиндустрии. С помощью этой инновационной технологии наша экономика может сделать мощный рывок вперёд, а Россия по праву сможет занять лидирующую позицию на мировой арене.