НОУ ВПО «ЕВРОПЕЙСКИЙУНИВЕРСИТЕТ В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ»
На правах рукописи
МЕДВЕДЕВ
Юрий Семенович
ФАКТОРЫ УСПЕХА НАВЫБОРАХ
В ОДНОМАНДАТНЫХ ОКРУГАХРОССИЙСКИХ РЕГИОНАЛЬНЫХ ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫХСОБРАНИЙ (2003-2009 гг.)
Специальность 23.00.02– Политическиеинституты,
процессы итехнологии
Диссертация на соисканиеученой степени
кандидата политическихнаук
Научныйруководитель:
доктор политическихнаук,
профессор ГолосовГ.В.
Санкт-Петербург 2011
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ……………………………………………………………………… 3
ГЛАВА 1. ЭЛЕКТОРАЛЬНОЗНАЧИМЫЕ РЕСУРСЫ И ПЕРСОНАЛЬНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ КАНДИДАТОВ НАВЫБОРАХ ……………………... 22
§1. Ресурсный подход и егоприложение к исследованию факторов
электорального успеха…………………………………………………………. 22
§2. Персональныехарактеристики как отражение ресурсного
потенциала кандидата………………………………………………………….. 31
§3. Эмпирическая базаисследования………………………………………... 37
§4. Регрессионный анализпредполагаемых факторов успеха ……………... 47
ГЛАВА 2.ПРОФЕССИОНАЛЬНО-ДОЛЖНОСТНОЙ СТАТУС КАКФАКТОР ЭЛЕКТОРАЛЬНОГО УСПЕХА……………………………………. 58
§1. Профессиональныекатегории с повышенными электоральнымивозможностями…………………………………………………………………. 58
§2. Профессиональныекатегории, не связанные с преимуществом навыборах…………………………………………..………………………………. 87
§3. Профессиональныйбонус: количественная оценка…………………….. 91
ГЛАВА 3. ПАРТИЙНОЕВЫДВИЖЕНИЕ КАК ФАКТОР ЭЛЕКТОРАЛЬНОГОУСПЕХА ……………………………………………… 100
§1. Электоральныепреимущества выдвижения от партиивласти…............ 100
§2. Институциональные иполитические предпосылки становления
в России системы сдоминирующей партией……………………………...... 103
§3. Кандидаты водномандатных округах и смешаннаянесвязанная
избирательная системакак факторы монополизации партийногорынка..... 118
ЗАКЛЮЧЕНИЕ………………………………………………………………... 131
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ ИЛИТЕРАТУРЫ ……………………………...... 135
ПРИЛОЖЕНИЕ………………………………………………………………... 148
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темыисследования. Современнаядемократия немыслима без представительныхорганов власти и выборов как основногомеханизма их формирования. В Россиирегиональные представительные органывпервые избирались на альтернативнойоснове в 1990 г., и с тех пор как они сами, так исвязанные с ними электоральные процедурыпретерпели сложную эволюцию. В настоящеевремя уровень политической конкуренции нароссийских выборах снижается, чтосопровождается сокращением сферы ихприменения как способа формированияорганов власти. Тем не менее, изучениевыборов не лишено актуальности и сейчас,так как даже в самых неблагоприятныхусловиях электоральные практики сохраняютопределенную связь с демократическиминормами. В особенности это относится квыборам в региональные законодательныесобрания[1], которые послеотмены в 2004 г. прямой выборностигубернаторов остаются единственной ветвьювласти на региональном уровне, формируемойпри непосредственном участииграждан.
Известно, что с точкизрения как формальных полномочий, так иреальных политических возможностейроссийские региональные ассамблеи неявляются сильными институтами[2]. Однакоговорить о том, что это чисто декоративныеорганы, было бы несправедливо.Законодательные собрания участвуют впринятии важных политических решений– и преждевсего тех, что касаются бюджетной сферы.Законодательным собраниям отведенанекоторая, пусть большей частью исимволическая функция в процессенаделения полномочиями губернаторов.Наконец, борьба за депутатский мандат взаконодательном собрании – одна из немногихформ самореализации для большинстварегиональных политиков. Таким образом,выборы в законодательные собрания имеютдостаточно важное значение как для актороврегионального политического процесса, таки для политического развития региона вцелом и в этой связи также представляютисследовательский интерес.
В фокуседиссертационного исследования находятсявыборы в одномандатных округах, которыесохранились в избирательных системахбольшинства регионов и после введения в 2003г. обязательной пропорциональной составляющей. Таксложилось, что именно эта последняяпривлекает наибольшее вниманиеаналитиков, что особенно характернодля публикацийв СМИ. Выборы по партийнымспискам освещаются во всех подробностях,тогда как про округа порой вообще забывают.Вместе с тем, нет нужды говорить, что выборыпо системебольшинства[3] столь же важныдля пониманияполитических процессов в регионах,учитывая, что почти во всех региональныхассамблеях избираемые по ней депутатысоставляют половину или около половины отобщейчисленности депутатского корпуса. В нашемконтексте важно еще и то, что в отличие отвыборов по пропорциональной формулеодномандатные округа местами все жесохраняютнекоторую свободу от административногорегулирования, тем самым давая шанс наизбрание независимым политикам.
Добавим также, что посравнению с выборами в ГосударственнуюДуму РФ, которым посвящено огромноеколичество исследовательской литературы,выборы в одномандатных округах российскихрегиональных ассамблей изучены не стольподробно. А между тем, региональный уровеньпридает им свою специфику как в планеповестки дня, так и в плане тех стратегий иресурсов, которыми пользуютсяпретендующие на депутатский мандатполитики.
Степеньразработанности проблемы. Следует признать, что проблема,находящаяся вфокусе диссертационного исследования,изучена недостаточно. Автору неизвестныработы, где факторы успеха в одномандатныхокругах на выборах в российские региональные ассамблеиисследуются с научной точки зрения. Однако спецификойинтересующейнас темы является то, что она широкопредставлена в разного родааналитическихзаписках, обзорах, отчетах и т.п.,производимых экспертными иполитконсалтинговыми организациями в связи с темиили иными конкретными выборами и имеющихстрогоприкладное назначение. Научная ценностьподобных материалов, ориентированных на текущееобслуживание электорального процесса, какправило, невелика.
Тем не менее, существуетобширная научная литература, в которойизучаемая нами проблематика затрагиваетсякосвенно или рассматривается в ее частныхаспектах. Значительное число работпосвящено в целом выборам в российскиерегиональные законодательные собрания.Особый интерес из них в нашем контекстепредставляют исследования о том, какизменился политический ландшафт регионовв связи c введением в их избирательныесистемы в 2003 г. обязательнойпропорциональной составляющей. Этойтематике посвящены статьи и монографии А.Иванченко, А. Кынева,
А.Любарева, А. Макаркина, П. Панова и др.[4] Итогивыборов в региональные ассамблеи,внутрипарламентские взаимодействия, атакже роль и место законодательных органовв политической жизни субъектов РФанализируются в работах П. Панова, К.Пуниной, Р. Туровского,
М.Афанасьева, А. Иванченко, А. Любарева, В.Авдонина, Ю. Шабаева,
Л.Завьяловой, В. Ковалева, И. Заборского, А.Ширикова и др.[5] Отметим, что А.Кынев наряду с академическимиисследованиями региональныхпарламентских выборов посвящает этой темемногочисленные публицистические работы,которые, в числе прочего, содержат ценныйфактический материал и добротные научныеобобщения[6]. В свою очередь,в ряде работ А. Любарева какакадемического, так и публицистическоготолка выборы в региональныезаконодательные собрания рассматриваютсятакже с точки зрения действующегозаконодательства и реализацииизбирательных прав граждан[7].
В основудиссертационного исследования положент.наз. ресурсный подход, который принятовозводить к работам М. Вебера[8]. В связис политической проблематикой ресурсныйподход развивали, например, такиеисследователи, как П. Блау[9], Э.Гидденс[10]. Классикой ресурсного подхода можносчитать концепцию капиталов П.Бурдье[11]. Свое продолжение и творческоеразвитие эта концепция нашла, в том числе, вработах отечественных ученых О. Шкаратанаи В. Радаева[12].
Ресурсы кандидатов,значимые с точки зрения победы на выборах,рассматриваются в работах О.Гаман-Голутвиной, А. Воронцовой
и В. Звоновского, С. Барсуковой, Г.Голосова[13].
Профессионально-должностнаяпринадлежность политических деятелей какодин из важнейших индикаторов наличияэлекторально значимых ресурсов внастоящее время не является предметом пристальногонаучного внимания. Нам удалось обнаружитьлишь единичные примеры классификацийпрофессионально-должностных позиций взависимости отих политического значения. Так, В. Амелин иК. Пинчук создают свой классификатор вцелях общего социологического анализадепутатского корпуса союзного/федеральногоуровня позднесоветской и постсоветскойэпохи[14]. Ближе к теме диссертационногоисследования стоят попытки Г. Голосова,предпринимаемые с целью выявления факторов успехав одномандатных округах на выборах вГосударственную думу первого и второгосозывов[15] – или определенияресурсов, значимых на российскихгубернаторских выборах в первом, втором итретьем электоральных циклах[16].Наконец, еще одна классификация предложенаопять-таки Г. Голосовым в его анализепрофессиональной принадлежностидепутатов, избранных в российскиерегиональные законодательные собрания в течениевторого электорального цикла[17].Однако в целом связь результатов кандидатов на выборах сих профессией (должностью) остаетсямалоисследованной, и в особенности этокасается выборов в региональныезаконодательные собрания.
Вместе с тем, следуетотметить, что при общей скудостилитературы о влиянии профессиональногофактора на электоральный успех есть немалоработ, где рассматривается выборныйпотенциал отдельных конкретныхпрофессиональных групп. Так, значительноечисло публикаций посвящено особойэлекторальной успешности такой категориикандидатов, как инкумбенты, т.е.представители выборных позиций, вновьвыдвигающие свои кандидатуры навыборах[18]. Во многихработах анализируется растущеепроникновение в органы законодательнойвласти представителей крупногобизнеса[19]. В свою очередь,в ряде работ рассматривается проблемаопределения самого понятия крупногобизнеса как аналитической категории[20].
Партийнаяпринадлежность, как демонстрируется вдиссертационном исследовании, является ещеодним существенным признаком наличия укандидата важных для электорального успехаресурсов. Закономерности развития партий винституциональном контексте изучалисьтакими классиками политической науки, как
Х. Линц, С. Мэйнуоринг, М. Шугарт, Дж.Кэри, Дж. Сартори[21]. Однакодетальный анализ показывает, что вроссийских условиях значимой с точкизрения успеха на выборах является толькоподдержка состороны т.наз. «партии власти», эмпирическим референтом которой внастоящее время является партия «ЕдинаяРоссия». Соотношениюинституциональных и политическихмеханизмов в процессе ее создания и в целомвопросам становления в России системы сдоминирующей партией посвящены публикацииВ. Гельмана, Г. Голосова,
А. Лихтенштейн, А. Рябова,Т. Ремингтона, Х. Оверслоота и Р. Верхеля идр.[22] В более широком контексте политикафедерального центра
2000-хгг., способствовавшая укреплениюфактически монопольного статуса партии власти, и ееотражение на судьбе регионов всестороннеосвещены в таких работах, как сборникстатей подредакцией
К. Мацузато,доклад Н. Лапиной и А. Чириковой, статьи В. Гельмана,
Н. Лапиной, П. Панова, Н.Петрова, О. Подвинцева,С. Рыженкова, монография Р.Туровского[23].
Эффектам смешаннойизбирательной системы, применяемой навыборах подавляющего большинствароссийских региональных ассамблей,посвящено огромное количество работ.Пожалуй, наиболее фундаментальной из них(после хрестоматийного труда М. Дюверже, вкотором проблематика смешанных систем,однако, затрагивается лишь косвенно[24] ) можносчитать монографию Р. Таагеперы и М.Шугарта[25]. Присущийсмешанной несвязанной системе эффектконтаминации, ставший одним из факторовстановления в России системы сдоминирующей партией, описывается иисследуется в работах Г. Голосова и Н.Яргомской, Э. Херрона
и М.Нисикавы, К. Кокс и Л. Шоппы[26].
Таким образом, висследовании факторов успеха водномандатных округах на выборахроссийских региональных законодательныхсобраний существует явный пробел, отчастизаполнить который и призвана даннаядиссертационная работа.
Объектомисследования являются выборыв одномандатных округах законодательныхсобраний регионов РоссийскойФедерации.
Предметом исследованияявляются факторы успеха навыборах в одномандатных округахзаконодательных собраний регионовРоссийской Федерации, рассматриваемые сточки зрения ресурсного подхода.
Цель и основные задачиисследования. Цельдиссертационного исследованиязаключается в том, чтобы выявить основныефакторы успеха на выборах региональныхассамблей по одномандатным округам иобъяснить их влияние на электоральныерезультаты.
Достижение указаннойцели предполагает решение следующихзадач:
1) формулированиегипотез о том, какие релевантныересурсному подходу факторы могут иметьзначение для успеха на выборах;
2) верификация этихгипотез методами статистического анализаи выявление действительно значимыхфакторов электорального успеха;
3) выявлениеэлекторального потенциала отобранныхфакторов;
4) анализинституционального и политическогоконтекста, в котором оказалось возможнымпреобладание указанных факторов.
Хронологические рамкиисследования охватываютпериод с
7 декабря 2003 г,когда на выборах в региональныезаконодательные собрания впервые сталаиспользоваться пропорциональная составляющая,до выборов 11 октября 2009 г., на которыхосновные тенденции российскихрегиональных выборов 2000-х гг. достигли,пожалуй, максимального развития. Выборначальной точки хронологических рамокисследования связан с тем, что резкоеизменение институциональной среды,обусловленное введением обязательнойсмешанной избирательной системы (при том,что некоторые регионы перешли на чистопропорциональную формулу) не могло несказаться навыборных процессах в одномандатных (как,впрочем, и в многомандатных) округах. Вчастности, как будет показано вдиссертационном исследовании, это резкоповысило роль партийного выдвижения какодного из факторов электорального успеха.Конечная же точка хронологических рамокисследования обусловлена тем, что вскорепосле октябрьских 2009 г. региональныхвыборов появились некоторые признакилиберализации электорального процесса вРоссии (инициативы президента Д. Медведевапо смягчению избирательногозаконодательства, прекращение неуклонногороста результатов «Единой России» нарегиональных выборах и др.), что в более длительнойперспективе, не исключено,можно будет рассматривать как некое рубежное событие.
Теоретические иметодологические основания исследования.Теоретическую основуисследования составляетнеоинституциональный подход – главным образом в тойего версии, которую принято обозначать какнеоинституционализм рациональноговыбора[27]. Его исходнаяустановка о том, чтоглавными действующими лицами вобщественной жизни являются рациональныеи эгоистичные акторы, дополняется тем представлением, что этиакторы действуют в институциональнойсреде. Институты, с этой точки зрения, суть««правила игры» в обществе, или… созданныечеловеком ограничительные рамки,которыеорганизуют взаимоотношения междулюдьми»[28]. Они нужны длятого, чтобы снизить трансакционныеиздержки и, по-возможности, обеспечитьпредсказуемость взаимодействия.
В соответствии с этойверсией неоинституционализма, политикируководствуются эгоистическими мотивами,которые в их случае сводятся к стремлениюмаксимизировать власть с минимальнымииздержками – икак раз опора на факторы, способныеобеспечить в этом успех, является для нихнаиболее рациональной стратегией. Приэтом, однако, существует институциональныйконтекст, одним из основных элементовкоторого в условиях демократии являютсявыборы.
Определенноетеоретическое значение для нашегоисследования имеет и такая влиятельнаяпарадигма, как теория элит. С ее точкизрения, принятие важных политическихрешений зависит от позиции сравнительнонемногочисленных групп, совокупностькоторых образует политическую элиту. Массыже как участники политического процессатрактуются лишь как источник поддержки,мобилизуемый такими группами илиотдельными их представителями. Выборы, всвою очередь, будучи процедурой отбора попризнаку наличия тех или иных политическиважных качеств, могут бытьинтерпретированы как процесс элитогенеза.Успешное участие в выборах конституируетхотя и не всю политическую элиту, но все жеважную ее часть. С другой стороны, естьэлита в более широком понимании,включающая в себя не только политическую,но и экономическую, культурную и т.д. элиты,и этот концепт не менее значим длядиссертационного исследования. Визвестном смысле в нашем исследовании мыделаем попытку показать, как и в какойстепени принадлежность к элитам в широкомсмысле слова может посредством выборовтрансформироваться в принадлежность кполитической элите.
Анализ факторовэлекторального успеха в диссертационнойработе выполнен с использованиемресурсного подхода. Этот подход,представляющий электоральные результатыкандидата как следствие использования входе избирательной кампании определенногонабора ресурсов, позволяетабстрагироваться от влияния факторовполитической и институциональной среды,которые, хотя и, безусловно, важны дляпобеды на выборах, однако едва ли могутбыть описаны в терминах успешности самогополитика. Они образуют, скорее, неперсональный успех, а сопутствующие емуудачу или везение. Напротив, ресурсныйподход позволяет сосредоточиться на техслагаемых успеха, которые зависят откандидата лично.
Наряду с общенаучнымиметодами познания в диссертационнойработе широко применялись также методыэмпирического анализа. Использованиеобширного эмпирического материала,центральное место в котором занимаютданные электоральной статистики,обусловило обращение к методамматематической статистики, а именно, кметоду множественной линейнойрегрессии.
Стоит оговориться, чтовопреки принятой в статистическихисследованиях традиции т.наз.логит-преобразования процентных долей (чтопозволяет компенсировать нелинейностьфункции вероятности) – а именно впроцентах, представляющих собой долюголосов, полученных на выборах, выраженызависимые переменные в используемых намирегрессионных моделях, – в диссертационномисследовании мы обходимся без него. Какпоказывают расчеты, применение логитов внашем случае почти не влияет на качествомодели, но при этом серьезно затрудняетинтерпретацию полученныхрезультатов.
Эмпирическая база иисточники. Эмпирическойбазой диссертационного исследованияявляются статистические данные по выборамв региональные законодательные собрания,состоявшимся в указанный вышехронологический период. За это времяуспели избрать легислатуры всесуществующие на сегодня день субъекты РФ,причем 26 из них провели выборы более, чемоднажды. Соответственно, в территориальномотношении исследование охватывает все 83ныне существующих субъекта РФ, а такжечетыре субъекта РФ из шести, переставшихсуществовать в 2005-2008 гг. по причине слияниярегионов, которые также успели провестивыборы в указанное время.
Основной массивэлекторальной статистики, использованнойв работе, взят с официальныхинтернет-сайтов региональныхизбирательных комиссий (доступны с главнойстраницы официального портала ЦИКРФ)[29]. Вместе с тем, эта информация быладополнена за счет базы данных «Российскаяэлекторальная статистика» Центрасодействия демократии и правам человека«Геликс»[30], которая посравнению с другими источникамиотличается наибольшей полнотой исистематичностью, а также существенноболее удобным интерфейсом, что немаловажнопри работе с большими массивами данных.Использовались также материалыофициальных сайтов региональныхзаконодательных собраний. При составленииклассификациипрофессионально-должностных категорий сточки зрения их электоральной успешностииспользовались публикуемые в открытыхисточниках рейтинги крупнейшихэкономических структур России (данныерейтинговых агентств «Эксперт», РБК,журнала «Форбс», а также «ЭКСИН-рейтинга»«Экспертного института»).
Научная новизнаисследования. Научныерезультаты, полученные лично авторомдиссертационной работы, заключаются вследующем:
– спомощью статистических методовопределено, какие персональныехарактеристики кандидата, связанные собладанием теми или иными ресурсами,наиболее важны с точки зрения успеха навыборах региональных ассамблей,проводимых по одномандатным округам, акакие не играют в этом отношениипринципиальной роли;
–проанализирован электоральный потенциалряда профессиональных категорий,установлены профессии, наиболее выгодные вплане шансов на победу;
–проанализированы структуры ресурсов,предоставляемых кандидату той или инойпрофессионально-должностнойпозицией;
–статистически доказана решающая роль,которую в партийном выдвижении как фактореэлекторального успеха играет выдвижениеот партии власти;
– описановзаимное влияние доминирующего статусапартии власти и электоральных ипарламентских стратегий кандидатов,избираемых по одномандатным округам;исследовано, какую роль в этих процессахсыграло применение смешанной несвязаннойизбирательной системы.
Основные положения,выносимые на защиту:
1. Наличие и объемимеющихся у кандидата ресурсов, способныхповлиять на электоральный результат, встатистических масштабах можно оценивать,прежде всего, по таким подлежащимобязательной публикации данным, какпрофессиональная принадлежность,партийное выдвижение, пол, возраст.Эмпирический анализ, однако, показывает,что только профессиональнаяпринадлежность и партийное выдвижениемогут считаться действительно важнымифакторами успеха на выборах региональныхассамблей в одномандатных округах.
2. Профессии (должности)кандидатов с точки зрения обеспечиваемыхими электоральных преимуществ образуют столь широкийспектр, что если одни из них ведут к победедаже с большей вероятностью, чем кпоражению, то для других поражение оказываетсяпрактически предопределено.
3. По даннымстатистического анализа, роль партийноговыдвижения как фактора электоральногоуспеха полностью определяется случаямивыдвижения от «Единой России». Выдвижениеот других партий, напротив, никакого бонусана выборах не дает и даже ухудшает шансыкандидата. Зависимость успешностикандидата от поддержки со стороны «ЕдинойРоссии» связана с доминирующим статусомэтой партии в отечественной партийнойсистеме.
4. Кандидаты в округахсыграли важную роль в выдвижении «ЕдинойРоссии» на доминирующие позиции. Рядстимулов, возникающих приструктурировании выборов и самихизбираемых ассамблей по партийномупринципу, заставляет сильных местныхполитиков, выдвигающихся в округах,присоединяться как к фракциям крупнейшейпартии, уже будучи избранными, так и к самойэтой партии еще на этапе выборов. За счетних «Единая Россия» обретает в своих рядахмощный контингент местных нотаблей, что, всвою очередь, не может не способствоватьдополнительному усилению партии.
5. Готовность кандидатовв округах массово присоединиться ккрупнейшей партии во многом былапредопределена использованием смешаннойнесвязанной избирательной системы.Благодаря наличию одномандатных (а местами–многомандатных) округов она поддерживаетсуществование большой массыиндивидуальных политиков. Те, в своюочередь, из-за весомой списочнойсоставляющей имеют мощный стимулприсоединиться к партии-лидеру, едва таобозначит свое явное преимущество.
Теоретическая ипрактическая значимость исследования.Теоретическая значимостьисследования определяется комплекснымосмыслением факторов электоральногоуспеха в одномандатных округах нароссийских региональных выборах,предпринятым в широком концептуальномконтексте. Работа дополняет существующиетеоретические и эмпирические знания овыборах, в частности, предлагаетинтерпретацию электоральных процессов сточки зрения ресурсного подхода.Проведенный анализ открывает возможностидля дальнейшего исследованияэлекторальных практик в современнойРоссии, причем использованныйаналитический инструментарий можетприменяться к исследованию выборов ворганы представительной власти не толькорегионального, но и муниципальногоуровня.
С практической точкизрения полученные результаты представляютинтерес для кандидатов и избирательныхобъединений, а также для политическихтехнологов при планировании имиэлекторальных кампаний. Материалыдиссертационной работы могут бытьполезными для выработки практическихрекомендаций участникам выборов,составления электоральных прогнозов, атакже аналитических записок, обзоров,отчетов по выборной тематике. Положения ивыводы исследования могут использоватьсяпри составлении общих и специальныхкурсов, проведения лекционных ипрактических занятий по современнойроссийской политике, политическойсоциологии, политической регионалистике,иным смежным дисциплинам.
Апробация результатовисследования. Отдельныеположения и выводы диссертации былиизложены автором в выступлениях нааспирантских семинарах факультетаполитических наук и социологииЕвропейского университета вСанкт-Петербурге, в докладе на IVВсероссийском конгрессе политологов(Москва, октябрь 2006). По результатамисследования опубликовано четыре печатныхработы, в том числе три статьи вреферируемых изданиях ВАК.
Структурадиссертационной работы. Работа состоит из введения, трехглав, заключения, списка литературы иприложения.
ГЛАВА 1. ЭЛЕКТОРАЛЬНОЗНАЧИМЫЕ РЕСУРСЫ И ПЕРСОНАЛЬНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИКАНДИДАТОВ НА ВЫБОРАХ
§1. Ресурсный подход иего приложение к исследованию факторовэлекторального успеха
Очевидно, что исходлюбых выборов зависит от огромного числасамых разнообразных факторов, в том числетаких, которые никогда не исследовалисьметодами политической науки[31].Разумеется, ставя целью изучение факторовуспеха кандидатов в одномандатных округахна выборах региональных законодательныхсобраний, мы осознаем, что учесть все такиефакторы нет никакой возможности, – но, строго говоря, вэтом нет и необходимости. Гораздо важнее ссамого начала задать фокус исследования,выделяющий из изучаемой предметнойобласти именно те аспекты, которыепредставляют наибольшийисследовательский интерес. А этоневозможно без наличия четких заранеесформулированных критериев, по которымбудут отбираться анализируемыефакты.
Отсюда две основныезадачи, решаемые в данной главе. В первомпараграфе формулируется общийисследовательский подход, позволяющий измножества поддающихся анализу фактоввыделить те, что могут бытьсистематизированы в рамках некойтеоретической конструкции. Во второмпараграфе предлагается ряд гипотез о том,какие релевантные этому подходу факторымогут иметь решающее значение для успехана выборах. В третьем параграфеописывается эмпирическая базаисследования. И в четвертом параграфе изчисла предложенных факторов с помощьюстатистических методов отбираютсянаиболее важные.
В политической наукесуществует целый корпус теорий,исследующих закономерности актаполитического выбора. Например, т.наз.теории электорального поведения, в числепрочего, объясняют, почему избирателиголосуют так, а не иначе, отдаваяпредпочтение тем или другим кандидатам илипартиям[32]. Хотя вроссийских реалиях (как и, вообще, в реалияхновых демократий) такие теории не всегдаработают[33], уже едва ли непервая попытка проверить их наотечественном материале показала, что и кроссийскому контексту они все жеприменимы[34], и в дальнейшемпоявился ряд работ, подтверждающих этонаблюдение[35].
Факторы электоральногоуспеха кандидатов можно изучатьпосредством этих теорий, т.е. через факторыэлекторального поведения граждан, ибомежду первым и вторым существует теснаясвязь и обе сферы значительнопересекаются[36].Действительно, победа кандидата на выборахзависит, например, от структурных факторов–социально-экономических и культурныхпредпосылок, влияющих наизбирательские предпочтения. Так,претендент с репутацией либерала болеевероятно победит в городскомизбирательном округе, чем на селе, чтосвязано с концептуализированными в рамкахсоциологической теории электорального поведения «расколами» (cleavages)[37] – в данном случаемежду городом и селом, который еще ссередины 1990-х гг. считается одним изнаиболее важных в российскихусловиях[38]. Аэкономическое положение населения,значимое с точки зрениярационально-инструментальнойтеории электоральногоповедения, при своемухудшении в той или иноймере повышает шансыоппозиционного кандидата. Особую рольиграют институциональные факторыэлекторального поведения. О том, например,как на него влияет избирательная система икакие преимущества она дает однимкандидатам перед другими, исследователяминаписаны целые массивы литературы[39].
Тем не менее, такиетеории имеют существенную особенность,ограничивающую их применение к анализуэлекторального успеха, если понимать«успех» в собственном смысле слова – как некуюперсональную заслугу. В самом деле,индивидуального кандидата в них почти несуществует. Его успех или поражениеувязываются с внешними, объективнымиобстоятельствами, но отнюдь не с личнымвкладом в достижение цели. Речь здесь идетлишь о параметрах среды, способствующихили не способствующих определенному ходусобытий. Персонаж таких теорий – не кандидат, и дажене избиратель как таковые, но абстрактные«электорат» и «поле политическихальтернатив». Между тем, ясно, чтооснование выбора при голосованиикоренится отнюдь не только (и не столько) вовнешних условиях, но и в том, что зависит отсамого кандидата, в его персональныхвозможностях. Это тем более так, еслирассматриваются выборы на уровне регионов,притом в одномандатных округах, где в силу«близости» претендентов к рядовымгражданам решение последних, каксчитается, особенно связано сперсональными данными политиков[40].
Отсюда методологическоеограничение, которое вводится длянастоящего исследования: мы не будемрассматривать в качестве факторовэлекторального успеха параметры среды, гдепротекает политический процесс, хотя они сочевидностью могут содействовать успехуодних кандидатов и препятствовать другим.В нашем понимании электоральный успехлежит, главным образом, в плоскостисобственных характеристик претендента,которыми он может распоряжаться по своемуусмотрению. Иными словами, электоральныйуспех будет анализироваться в той егочасти, которая связана с наличием илиотсутствием у кандидата на выборах некихресурсов,позволяющих добиваться победы. Нашапозиция состоит в том, чтобыабстрагироваться от средовых моментов исосредоточиться лишь на факторах, которыемогут быть приписаны кандидату лично. Темсамым мы избежим промежуточных инстанций идля изучения причин электорального успехасможем напрямую обратиться к кандидату иимеющимся в его распоряжении персональнымэлекторально значимым ресурсам[41].
Вообще говоря, подобныйподход, который по его базовой категорииможно обозначить как ресурсный, являетсявесьма влиятельным в современныхсоциальных науках и восходит едва ли не ковременам Макса Вебера[42]. В настоящеевремя к классике ресурсного подходапринадлежит концепция капиталов П.Бурдье[43], которой с некоторыми модификациями(в том числе отечественных исследователейО. Шкаратана[44] и В.Радаева[45] )придерживаемся и мы, интерпретируя исходвыборов как результат инвестирования визбирательную кампанию тех или иных формкапиталов.
С применениемресурсного подхода тесно связан и выборэмпирического материала, положенного воснову данной работы. Отказ отрассмотрения средовых обстоятельствобусловил, в свою очередь, отказ от такойвполне релевантной целям нашегоисследования эмпирической базы, как данныесоциологических опросов. Успех политика навыборах, поскольку они являютсядемократической процедурой,действительно, зависит,прежде всего, от мненияизбирателей,и какие бы ресурсы ни вкладывались визбирательную кампанию, последнее слововсе равно остается за электоратом. В этомсмысле изучение факторов электоральногоуспеха по данным массовых опросов,непосредственно фиксирующихумонастроения граждан, вполне оправдано.Следует, однако, отметить, что обращение крезультатам таких опросов может быть связано, прежде всего, с предположением о том, чтоисследуемые факторы влияют ненепосредственно, а сквозь призмусубъективного восприятия граждан. Таковы,например, уже упоминавшиеся экономические,социальные, культурные процессы:результаты выборов зависят не столько отних самих, сколько от отношения к нимизбирателей. В случае же персональныхресурсов кандидата это, очевидно, не так.Опросы о том, каким должен быть сам политикили какие шаги во благо избирателя ондолжен предпринять, чтобы быть избранным,наиболее близкие ресурсной проблематике, тоже,безусловно, проводятся. Трудность, однако,заключается в том, что их заказчикамиобычно выступают избирательные штабыкандидатов и партий, использующиесоциологические данные в целях коррекцииполитического имиджа или для выработкипредвыборной платформы. Такие опросы носятслужебно-прикладной характер и, какправило, не предназначены к публикации, аиногда доступ к их результатам умышленноограничивается.
Сказанное объясняет,почему в основу настоящего исследованияположены не результаты опросов, астатистические данные по выборам. Какбудет показано ниже, сведения,содержащиеся в электоральной статистике,позволяют с достаточной степеньюуверенности судить о характереиспользуемых кандидатами ресурсов. Такимобразом те факторы электорального успеха,которые связаны с персональными ресурсамикандидата, становятся доступными дляизучения.
Впрочем, правомерностьиспользования и возможность научнойинтерпретации официальной электоральнойстатистики, лежащей в основе всехколичественных выкладок данной работы, приизучении российских выборов всегдаостается серьезной методологическойпроблемой. Применение теоретическихмоделей, выработанных политической наукойдля анализа электоральных процессов,предполагает некое естественное течениеполитической жизни, относительную свободудействий политических субъектов истановления политических институтов. ВРоссии демократический транзит с самогоначала причудливо соединял такое«нормальное» развитие с крайнимпроизволом отдельных доминирующихакторов[46]. Реформаизбирательного законодательства, начатаявскоре после избрания в 2000 г. напрезидентский пост В. Путина (в том числепринятие и последующее ужесточение закона«О политических партиях», запрет насоздание избирательных блоков, введение«единого дня голосования», отмена графы«против всех», отмена минимального порогаявки)[47] и, в особенности, ограничение самойсферы применения выборов (в том числефактическая отмена выборов глав регионов)и сложившаяся практика ихпроведения[48] имели прямымследствием упадок электоральнойконкуренции. В итоге существующие в Россиинеблагоприятные условия длядемократического волеизъявления таковы,что их воздействие на конечные результатыэлекторальных процессов сравнимо сописанными в теории эффектами, а порой ипревосходит их. Классическиезакономерности серьезно искажаются такимифакторами, как систематическиеограничения на выдвижение кандидатов исписков путем недопущения к выборам илиснятия с них, искусственное сужение поляэлекторальной конкуренции путемфактического запрета миноритарных партий,использование в той или иной форме т.наз.«административного ресурса» и, наконец,прямыми фальсификациями. Официальнообнародуемые результаты подобных выборовзаметно расходятся с реальной картинойбытующих в обществе политическихпредпочтений. В этой связи политологи иполитические аналитики нередковысказывают обоснованное сомнение ввозможности изучать российские выборы сиспользованием официальной статистики ивообще проводить электоральныеисследования в таких условиях. Однинаблюдатели в принципе отказываютроссийским выборам в праве называтьсявыборами[49], другие,настроенные не столь категорично, тем неменее, ставят под сомнение «познавательныеперспективы дальнейших исследованийвыборов, если даже не сами возможности ихпроведения»[50].
И все же изучениероссийских выборов, на наш взгляд, нелишено смысла, поскольку даже в самыхнеблагоприятных условиях электоральные практикисохраняют определенную связь сдемократическими нормами. Хотя подлинноеволеизъявление граждан в России регулярноискажается на всех стадиях избирательногопроцесса, важнейшее из таких искаженийедва ли можно поставить в упрекофициальным организаторам выборов.Готовность огромного числа избирателей,пусть и под административным давлением,отказаться от права собственногополитического выбора, та легкость, с какойони соглашаются на отчуждение от процессапринятия решений и голосуют так, как имподсказывается извне – к чему, в основном,и сводится природа вышеупомянутогоадминистративного ресурса[51] – это вопрос нестолько качества выборов, сколькополитической культуры, преобладающей нынев России. Если вынести за скобки такоедобровольное следование множества гражданподсказкам со стороны, то манипуляцииизбирательскими предпочтениями, как ужебыло сказано, состоят, главным образом, вснятии с выборов неугодных кандидатов исписков на этапе выдвижения и регистрации,а также в различных фальсификациях наэтапе подсчета голосов. Но мы исходим изтого, что кандидаты и партии, побеждающие вРоссии, все же обычно поддерживаютсязначительной частью населения (из-за чегопорой удивительным кажется то усердие, скаким администрации разного уровнястремятся обеспечить им лишние проценты).Что же касается фальсификаций, их почтиповсеместное присутствие на российскихвыборах несомненно, однако мы бы не сталиговорить об их определяющей роли. В этойсвязи наша позиция заключается в том, чтороссийские выборы с рядом оговорок все жепозволяют исследовать себя сиспользованием данных официальнойстатистики, а имеющиеся в багажеполитической науки теории применимы к ихинтерпретации.
Тем не менее, вопрос отрансформации методологии изучениявыборов с тем, чтобы сохранить его научнуюценность даже в условиях очевидногоснижения демократического потенциала, нелишен актуальности. В отечественнойполитологии даже развернулась дискуссияна эту тему. Одним из предложенныхвариантов, например, было рассмотрениеэлекторальных процессов с точки зрения нетеории рационального выбора, носоциологических версий институционализма,по которым выборы предстают как некиеустойчивые практики, где конкурентность неявляется обязательным условием[52]. Нашвыбор ресурсного подхода как основноготеоретического метода исследования такжесвязан с этой проблемой. Действительно,факторы, лежащие в плоскости собственныхресурсов кандидата и влияющие на успех врамках процедуры, которая официальноименуется «выборы», можно изучать внезависимости от качества ее проведения.Исследовательский вопрос при этом звучиттаким образом: «какие ресурсы из числаимеющихся у кандидата в наибольшей мереспособствуют успеху по итогамэлекторальных практик вне зависимости отих соответствия демократическимстандартам?»
Вместе с тем, очевидно,что перенос фокуса исследования наперсональные ресурсы кандидатов толькоотчасти решает проблему, и неблагоприятныйполитический контекст все же значительноснижает научное качество любых попытокизучения выборов в России. В этих условияхвопрос о правомочности использованиятрадиционных для электоральныхисследований подходов остаетсяоткрытым.
§2. Персональныехарактеристики как отражение ресурсногопотенциала кандидата
Оговоримся, что учетинтересующих нас ресурсов, релевантных сточки зрения успеха на выборах, связан сопределенного рода трудностями. О.Гаман-Голутвина выделила четыре видаресурсов, обладание которыми критическиважно для победы на российских выборах– это (впорядке убывания значимости)административный, финансовый, медийный иполитико-технологический ресурсы[53]. Мыпринимаем этот тезис. Но очевидно, чтосамый важный из перечисленных факторов всовременных условиях – административный– едва ливообще можно измерить напрямую вколичественном отношении[54]. Объемзатраченных на избирательную кампаниюфинансовых средств если и можногипотетически определить для отдельныхлиц, то для всего массива кандидатовподобные замеры трудновообразимы.Медийный и политико-технологическийресурсы также плохо поддаютсяизмерению.
Вместе с тем существуетдовольно простой способ косвенноидентифицировать имеющиеся в распоряжениикандидата электорально значимые ресурсы.Во-первых, это можно сделать на основаниитаких общедоступных и унифицированных длявсего кандидатского корпуса данных, каксведения о профессиональнойпринадлежности кандидата. Такие сведенияуказываются в избирательном бюллетене иподлежат обязательной публикации накануневыборов, что делает их не тольколегкодоступными в исследовательскихцелях, но и важными с точки зрения выбораизбирателя[55].
Профессия (должность)кандидата –это не просто показатель рода занятий, онаотражает социальный статус. В целом рядеслучаев профессиональное положениепозволяет уверенно судить обинвестировании в избирательную кампаниюзначительных финансовых средств, – например, еслипретендент принадлежит к элите бизнесарегионального или, тем более, федеральногомасштаба, – илио применении все того же административногоресурса (понимаемого не как прямоеправонарушение, а как связанная сдолжностным положением возможностьлегально влиять на выбор граждан), – высоко вероятном,скажем, если он являетсявысокопоставленным чиновником. Кроме того,профессиональная принадлежность можетбыть связана и с другими специфическимивозможностями, обладание которыми даетпреимущество на выборах. Как показываетпроведенный нами анализ, представителиряда профессий добиваются существенныхэлекторальных успехов благодаря наличиютого, что принято называть социальнымкапиталом[56], – это прежде всегомедики и педагоги (точнее, руководителимедицинских и педагогических учреждений).Для других категорий важную роль играетопыт участия в выборах – это главным образомдепутаты, заново баллотирующиеся на своипозиции (т.наз. инкумбенты – хотя намного важнеедля них другие даваемые их статусомпреимущества). Определенную ценность можетпредставлять возможность влиять наобщественное мнение – этот ресурс значим, например, дляпредставителей журналистской профессии. Ит.д.
Конечно, можновозразить, что не все кандидаты, формальнопринадлежащие к той или инойпрофессиональной категории, вдействительности пользуются ресурсами,предоставляемыми профессией (должностью).Однако мы исходим из допущения, что такиеслучаи являются исключением, истатистические методы, используемые внастоящей работе, сглаживают ихвлияние.
Во-вторых, судить оналичии у кандидата ресурсов, способныхсодействовать успеху на выборах, позволяеттакой не менее доступный признак, какпартийное выдвижение[57]. Подобнопрофессиональной принадлежности,выдвижение от той или иной политическойпартии также обязательно фиксируется визбирательном бюллетене и должно бытьобнародовано накануне выборов. Особоезначение партийное выдвижение имеет вусловиях российской партийной системы,характеризующейся наличием и безусловнымдоминированием т.наз. «партиивласти»[58]. Будучи, вчисле прочего, инструментом федеральногоцентра по реализации региональнойполитики, партия власти служит проводникомколоссального административного влияния,которое используется не только дляпродвижения нужных политических решений,но и для организации «побед» на выборах вграницах регионов[59]. Такимобразом, выдвижение от партии власти если ине свидетельствует прямо о примененииадминистративного ресурса, то, покрайней мере,указывает на существенный потенциал в этойобласти. Впрочем, даже вне зависимости отнаименования выдвигающей партии уже самапо себе партийная аффилиация может повлечьза собой прибавку голосов[60]. Как таковаяона означает, что у кандидата есть, втерминах восходящей к П. Бурдье традиции,политический капитал[61]. При типичномдля России невысоком уровне развитияпубличной политики обладание им,безусловно, не может считаться ключевымфактором электорального успеха, но исовсем сбрасывать его со счета было бытакже неверно. В контексте наличияполитического капитала принципиальноважно, чтобы избиратель мог легкораспознавать идейные ориентациикандидата, его политический профиль – и именно партийныйярлык существенно облегчает эту работу. Сточки зрения теории рациональноговыбора[62], решение при голосованиипринимается избирателем на основанииинформации о претендентах. Но так как объемее всегда ограничен, в более выгодномположении оказывается тот кандидат,который заявляет о своей аффилированностис некой партией, так как о партияхизбиратели, как правило, знают больше, чем омногочисленных индивидуальныхполитиках.
Говоря о ролипрофессионального статуса и партийноговыдвижения, нельзя не упомянуть о том, что вэлекторальных исследованиях есть традициярассматривать оба фактора каквзаимодополняющие и даже исчерпывающиевозможные слагаемые успеха на выборах. Какпишет Д. Олдрич, «политики обращаются кполитическим партиям, когда они верят, чтоэто улучшает перспективы достиженияжелательных для них результатов, иизбегают партий, когда такой уверенностинет»[63]. В России до экспансии партий врегионы, связанной с введением в 2003 г.обязательной пропорциональнойсоставляющей на региональных выборах,именно профессионально-должностныересурсы составляли едва ли не единственнуюзначимую альтернативу партийности[64]. Поутверждению Р. Мозера, в то время «стремлениеприсоединяться к политическим партиямзависит преимущественно от того,располагаетли кандидат собственными, независимымиисточниками электорального капитала– личнойузнаваемостью и организационной илифинансовой поддержкой»[65]. Такимобразом, даже исследование, выстроенноевокруг только этих двух факторов, ужеучитывало бы достаточно широкий спектркачеств, от которых зависит результат навыборах. Тем не менее, существует еще двапараметра, которые должны быть включены ванализ, поскольку соответствуютисповедуемой нами ресурсной логике ивместе с тем с высокой степеньювероятности влияют на электоральный успех– это пол ивозраст кандидата. Они также отражаются визбирательном бюллетене и не вызываютпроблем в плане доступностиинформации.
Простого взгляда насписки депутатов всех без исключенияроссийских региональных законодательныхсобраний достаточно, чтобы увидетьнесбалансированность их гендерногосостава: женщин среди законодателейзначительно меньше, чем мужчин. Некоторыеисследователи полагают, что виной томунеблагоприятные для женщин общие условияэлекторального соревнования, затрудняющиедорогу к избранию[66], – и если так, тоженщина, решающаяся бросить вызов мужскомудоминированию в политике, должна, вероятно,обладать большим электоральнымпотенциалом на фоне мужчин. Но еслидопустить, что стартовые условия длямужчин и женщин все-таки примерноодинаковы, то напрашивается прямопротивоположное объяснение, состоящее втом, что энергии, политического капитала идругих ресурсов у женщин не хватает, чтобыбыть мужчинам достойными соперниками. Такили иначе, обе версии показывают, что полкандидата гипотетически может служитьзначимым фактором успеха на выборах, ивопрос только в том, какой это пол – мужской илиженский.
Наконец, возраст можетбыть значим в том отношении, что слишкоммолодым кандидатам порой просто недостаетопыта, авторитета в профессиональномсообществе, узнаваемости, связей. Да исреди избирателей, особенно спатриархальными взглядами, широкораспространено скептическое отношение кчрезмерно юным политикам. Впрочем, возраств этом смысле нельзя рассматривать каклинейную характеристику, ибо начиная сопределенных лет жизни он неизбежно связанс постепенным сокращением таких важных длялюбого политического деятеля ресурсов, каксостояние здоровья, работоспособность идаже просто внешняяпривлекательность.
Добавим также, что всоответствии с избранной нами ресурснойлогикой в перечень гипотетически значимыхв плане успеха на выборах персональныхфакторов можно было бы включить еще и такуюхарактеристику, как уровень образования.Однако мы не стали этого делать. Во-первых,сведения об образовании включались визбирательные бюллетени далеко не на всехрегиональных выборах, что минимизироваловлияние этого фактора на выбор избирателя.Во-вторых, даже там, где бюллетень содержалтакие сведения, градация была слишкомгрубой и предполагала деление только наначальное, среднее и высшее образование, невключая информацию, скажем, о наличииученой степени. В этих условияхподавляющее большинство кандидатовзаведомо попадают в категорию «высшееобразование», что делает данный показательнеинформативным[67].
§3. Эмпирическая базаисследования
Вся история выборов вроссийские региональные законодательныесобрания распадается на два большихпериода: до введения в 2003 г. в избирательныесистемы регионов обязательнойпропорциональной компоненты – и после него[68].Политический ландшафт регионов после этойновации серьезно изменился[69]. В частности, водномандатных округах благодаря т.наз.«эффекту контаминации»[70] значительноусилились позиции партийных кандидатов,которые в настоящее время явно преобладаютнад «независимыми». Важность переходавыборов региональных ассамблей насмешанные (а кое-где и чистопропорциональные) избирательные системыделает его удобной стартовой точкой дляопределения временных рамок нашегоисследования. Таким образом, первымивыборами, которые попадают в поле нашегозрения, оказываются те, что состоялись 7декабря 2003 г. одновременно с выборами вГосударственную думу РФ.
Конечная же точка,поскольку выборы с пропорциональнойсоставляющей проходят и сейчас, может бытьустановлена произвольно. Упомянем, чтосбор эмпирических данных длядиссертационной работы был завершен вконце 2009 г., что отчасти предопределилоконечный хронологический рубежисследования, которым стали выборы,прошедшие в единый день голосования 11октября 2009 г. Однако эта дата имеет исодержательное наполнение. Есть некоторыеоснования полагать, что октябрьские 2009 г.региональные выборы ознаменовали собойпереломный момент в сокращениидемократической составляющей российскогоэлекторального процесса, котороенаблюдалось на протяжении 2000-х гг. Шумныйдемарш парламентской оппозиции,предпринятый сразу после выборов, ипоследовавшие за этим инициативыпрезидента Д. Медведева по частичнойлиберализации избирательногозаконодательства, изложенные им в посланиик Федеральному собранию в ноябре 2009 г.,заметное снижение результатов «ЕдинойРоссии» на следующих региональных выборахв марте 2010 г., признанное, в том числе, исамой партией власти[71] и объясняемоерядом экспертов указаниями из Кремля озапрете выборных фальсификаций[72],постепенный отказ от практикивозглавления губернаторами списков«Единой России» на выборах в региональныеассамблеи –все это свидетельства изменений вполитической атмосфере страны, которыепроисходят с приближением следующихвыборов в Государственную думу и выборовпрезидента РФ. Понятно, впрочем, что суверенностью говорить опереломе общих политическихтенденций в России можно будет лишь позавершении цикла федеральных выборов 2011-2012гг.
Всего за период с 7декабря 2003 г. по 11 октября 2009 г.региональные ассамблеи были избраны 114 раз.Выборы прошли во всех без исключениясуществующих на сегодня субъектах РФ,причем 25 регионов успели провести выборыдважды[73]. В том числе в Вологодской области всоответствии с принятым в ней ранеепринципом ротации в декабре 2003 г.избиралась только половина составазаконодательного собрания. После того, какпринцип ротации в области был отменен, вмарте 2007 г. региональная ассамблея былаизбрана в полном составе. А в Свердловскойобласти за указанный период выборы вместное двухпалатное законодательноесобрание прошли даже трижды. В марте 2004,октябре 2006 и марте 2008 гг. в порядке ротациипереизбиралась половина состава нижнейпалаты –Областной думы, – и, кроме того, в марте 2004 и марте 2008гг. проводились выборы в верхнюю Палатупредставителей.
Так как в соответствиис требованием федеральногозаконодательства начиная с декабря 2003 г. неменее половины состава региональногозаконодательного собрания (или, по крайнеймере, одной из его палат) избираются попартийнымспискам, подавляющее большинство регионовна выборах единственной или нижней палатыпарламента стали применять смешаннуюизбирательную систему[74]. При этомобычно доли депутатов, избираемых попропорциональной формуле ипо формуле большинства, либобыли равны, либо различались на единицу принечетной величине избираемого органа.Только в нескольких случаях часть большинствасущественно уступалапропорциональнойчасти – зарассматриваемое время это были выборы вВолгоградскую областную думу в декабре 2003г. и в марте 2009 г., в Народный хурал Калмыкииопять же в декабре 2003 г. (на следующихвыборах в марте 2008 г. здесь использоваласьуже чисто пропорциональная система), в ДумуКорякского АО в декабре 2004 г., в Московскуюгородскую думу в декабре 2005 г. (на следующихвыборах в октябре 2009 г. соотношение обеих частей смешанной системыбыло выровнено) и в Законодательноесобрание объединенного Камчатского края вдекабре 2007 г. Кроме того, в Законодательномсобрании Свердловской области избираемаятолько в одномандатных округах верхняяпалата –Палата представителей – количественноуступает «чисто пропорциональной» нижней– Областнойдуме.
Однако закономустанавливается лишь минимальная доляпропорциональной компоненты визбирательной системе, максимум же для неене ограничен. Это позволило некоторымсубъектам РФ избирать свои легислатурыисключительно по партийным спискам. Еще вмарте 2007 г., перейдя сразу от чистоплюральной формулы к пропорциональной,были избраны ассамблеи Санкт-Петербурга,Московской области и Дагестана.Впоследствии за интересующий нас период почисто пропорциональной системе избиралисьтакже законодательные собрания Амурскойобласти, Ингушетии и Калмыкии в марте 2008 г.,Чечни в октябре 2008 г., Кабардино-Балкарии иНенецкого АО в марте 2009 г. и Тульскойобласти в октябре 2009 г. – но в данных регионахэто были уже вторые выборы зарассматриваемый период (первыепроводились по смешанной системе). Нетнужды говорить, что за отсутствиемодномандатных округов на таких выборах онине представляют для нас интереса.
Отметим, чтодвухпалатные легислатуры, допускаемыероссийским законодательством, зарассматриваемое время избирались только втрех регионах. Помимо уже упоминавшейсяСвердловской области это была Чечня, гдеПарламент Чеченской Республики в составенижней палаты – Народного собрания, и верхней– Советареспублики, был созван в ноябре 2005 г. (воктябре 2008 г. ему на смену пришлаоднопалатная ассамблея), – и Тыва, где выборыв Великий хурал, состоящий из нижнейЗаконодательной палаты и верхней Палатыпредставителей, прошли в октябре 2006 г. Вобеих республиках нижние палатыизбирались по смешанной системе, тогда какверхние –только по одномандатным округам. Но радисопоставимости данных по всем регионам мыв этих случаях рассматривали только выборыв нижние палаты, где одномандатные округабыли частью смешанной системы, тогда какрезультаты выборов в верхние палаты неучитывались. Свердловская область, однако,стала исключением. Здесь верхняя палата,также избираемая в округах, сосуществует снижней палатой, которая избирается толькопо партийным спискам, чтопозволяет отнести выборы вЗаконодательное собрание Свердловскойобласти в целом к случаям использованиясмешанной избирательной системы[75].Таким образом, проводимые в регионе выборыв верхнюю Палату представителей мы такжевключаем в наш анализ.
Принимая норму обобязательной пропорциональнойсоставляющей на выборах региональныхассамблей, федеральный законодатель нерегламентировал формулу избранияостальных депутатов, отдав ее наусмотрение регионам. Так как до введенияновых правил наиболее распространеннойизбирательной системой в субъектах РФ былаплюральная система в одномандатныхокругах, многие регионы простоунаследовали ее для части большинствасмешанной системы. Более того, отдельныесубъекты РФ, где прежде использовалисьиные избирательные системы (смногомандатными округами различнойвеличины, а также сочетавшие одно- имногомандатные округа), перейдя насмешанную формулу, также ввели у себяодномандатные округа. Однако в рядерегионов многомандатные округа былисохранены. Так, только из двухмандатныхокругов система большинства в составесмешанной избирательной формулы состоялана выборах законодательных собранийСахалинской (октябрь 2004 г.), Амурскойобластей (март 2005 г.), Чукотского АО (декабрь2005 г.), Мурманской области (март 2007 г.).Прежний созыв Народного хурала Калмыкиибыл избран в декабре 2003 г. почетырехмандатным округам, а насостоявшихся в декабре 2004 г. выборах ДумыКорякского АО был образован единыйпятимандатный округ.
Несколько чащемногомандатные округа соседствовали содномандатными. Та же Корякия на выборахзаконодательного собрания объединенногоКамчатского края в декабре 2007 г.электорально представляла из себя одинчетырехмандатный и один пятимандатныйокруг, тогда как остальная территория краяделилась на 14 одномандатных округов.Похожим образом бывший Усть-ОрдынскийБурятский АО представлен в избирательнойсистеме объединенной Иркутской областиодним четырехмандатным округом, бывшийАгинский Бурятский АО в объединенномЗабайкальском крае – одним пятимандатным, а бывшиеТаймырский и Эвенкийский АО нашли своеэлекторальное продолжение в объединенномКрасноярском крае в виде двухдвухмандатных округов. Своеобразными былиизбирательные системы на выборах Собраниядепутатов Ненецкого АО (февраль 2005 г.),Государственной думы Ямало-Ненецкого АО(март 2005 г.) и Думы Ханты-Мансийского АО(март 2006 г.), где наряду с пропорциональнойчастью и одномандатными округамисоздавался единый многомандатный округ(соответственно, двух-, трех- итрехмандатный). Причем каждый из такихокругов охватывал всю территорию субъектаРФ, и баллотироваться в нем имели правотолько представители коренного населения.Вместе с тем, создание наряду с 22одномандатными округами единственногодвухмандатного округа на выборахСмоленской областной думы в декабре 2007 г. итрех трехмандатных округов вместе с 11одномандатными на выборах Калининградскойобластной думы в марте 2006 г. было связаноуже не с этнической или культурнойспецификойтерритории, а с чистополитическими соображениями. Весьмаэкзотической была также избирательнаясистема, использовавшаяся на выборахНародного собрания Ингушетии в декабре 2003г., где в частибольшинства сосуществовалиодин одномандатный, один двухмандатный,два трехмандатных и два четырехмандатныхокруга (в марте 2008 г. парламент республики был переизбран уже по чистопропорциональной системе).
Из сказанного видно,что многомандатным округам по-прежнему принадлежит заметное местона российских выборах.Однако в нашем исследовании мы отказалисьот их рассмотрения. Основной причиной быласущественная разница электоральныхэффектов смешанной системы, соединяющейпропорциональную часть и одномандатныеокруга, – исмешанной системы с многомандатнымиокругами. Дело в том, что система простогобольшинства в многомандатных округах даетпороги исключения и включения[76] существенно более высокие, чем водномандатных[77]. С другойстороны, на практике многие российскиеизбиратели используют не все имеющиеся уних в многомандатных округах голоса[78], чтосближает эту систему с избирательнойсистемой, известной как «единыйнепереходящий голос», пороги исключения ивключения которой, напротив, существеннониже[79]. Иными словами, для победы вмногомандатном округе кандидату можетпонадобиться как намного большая доляголосов избирателей, чем в одномандатном,так и намного меньшая[80]. Посколькустатистические расчеты в данной работеосновываются именно на процентной долеголосов, это создает немалые трудности.Показатель, который и без того не являетсясовершенным аналитическим инструментом,становится и вовсе нерелевантным, еслиодно и то же его значение может приобретатьсовершенно различные смыслы. Поэтому мы нестали сводить в одном исследовании стольразличные избирательные формулы.
Итак, объектом нашегоисследования являются именноодномандатные округа. Для определениярезультатов выборов по ним практически всерегионы используют плюральную формулу.Единственным исключением являетсяСеверная Осетия, где на выборахреспубликанского Парламента в декабре 2007г. в одномандатной части была использованамажоритарная система. Второй тур выборов,предполагаемый ею, когда в первом турепобедитель не определился, безусловно, недолжен учитываться в нашемисследовании хотя бы потому,что, строго говоря, это уже другаяизбирательная кампания с другим наборомкандидатов, другими особенностями веденияизбирательной кампании и другимиэффектами избирательной системы (например,в силу отсутствия пропорциональной части).Однако результаты первого тура (за вычетомтого, что его лидер, не набравший 50% голосов,объявляется не победителем, а вышедшим вовторой тур кандидатом) аналогичны результатам выборов вокругах по системе простого большинства.Поэтому результаты первого тура выборов вСеверной Осетии учтены в нашем анализе ирассматриваются аналогично выборам посистеме простого большинства.
Стоит отметить, что доотмены в 2006 г. графы «против всех» и порогаявки довольно распространенным явлениемна российских региональных выборах былоповторное голосование. Закономпредусматривалось, что в случае, если числоголосов, поданных против всех кандидатов(списков кандидатов), превышает числоголосов, поданных за кандидата (списоккандидатов), набравшего наибольшее числоголосов, а также если в выборах принялоучастие меньше определенного процента отсписочного числа избирателей, то выборыпризнаются несостоявшимися. Надо сказать,что хотя выборы по партийным спискам ниразу не признавались несостоявшимися, вокругах такое случалось нередко. Иногдапротестные настроения или недостаточнаяактивность избирателей приводили к тому,что повторные выборы проводились понесколько раз, так что избирательныймарафон затягивался на годы. Кроме того,действовала –и действует сейчас – норма о том, что при определенныхобстоятельствах выборы могут бытьпризнаны недействительными, что такжевлечет за собой повторные выборы. В своюочередь, при появлении вакантных мандатовв округах до истечения срока полномочийассамблеи законом предусматриваетсяпроведение дополнительных выборов.
Все они лежат вне полянашего зрения. Мы не рассматриваемдополнительные и повторные выборы посоображениям, схожим с теми, что быливысказаны по поводу второго тура примажоритарной системе: за отсутствиемпропорциональной части они проводятсячисто по системе большинства, дающейдругие эффекты; набор кандидатов здесьиной (причем зачастую это менее сильныеполитики, поскольку тяжеловесы ужедобились успеха на основных выборах).Наконец, временной лаг между основными идополнительными/повторными выборами поройбывает настолько велик (иногда более 3-хлет), что некоторые из последних логичнорассматривать не как «эхо» предыдущейосновной кампании, а как «предвестие»следующей.
Заметим, однако, чторезультаты основных выборов, если по нимпроводилось голосование, учитывались внашем исследовании вне зависимости оттого, были ли эти выборы официальнопризнанынесостоявшимися/недействительными илинет. Данные по ним все же содержат ценныесведения о соотношении сил кандидатов и обопределяющих это соотношение факторах, такчто мы не сочли возможным имипожертвовать.
Общие дескриптивныехарактеристики выборов, состоявшиеся врассматриваемый нами период, представленыв Приложении. Серым выделены ячейки снаименованиями представительных органовили их палат (в случае двухпалатныхассамблей), выборы которых и составляютэмпирическую базу нашегоисследования.
§4. Регрессионный анализпредполагаемых факторов успеха
Итак, в соответствии спринятым нами ресурсным подходом мыпомещаем в фокус исследования четыреосновных параметра:профессионально-должностной статус,партийное выдвижение, пол и возраст кандидата. Теперьнеобходимо проверить, действительно ликаждый из них влияет на электоральныйуспех и если да, то в какой степени. Дляэтого воспользуемся такимраспространенным статистическим методом,как множественная линейная регрессия,важнейшим достоинством которого являетсявозможность оценить статистическуюзначимость и удельный вес учитываемыхфакторов, а также качество регрессионноймодели в целом.
Оговоримся, однако, чтона данном этапе исследованиявышеописанная эмпирическая база будетнесколько сужена, поскольку, как ужеговорилось, за рассматриваемый периодмногие регионы избрали законодательныесобрания не по одному разу. Мы же исходим изтого, что в статистическом анализе каждыйрегион должен быть представлен толькоодной единицей наблюдения, так как только вэтом случае возможное влияние различиймежду регионами на получаемые результатыбудет минимизировано.
В соответствии с этим,во всех случаях, когда регион успел избратьзаконодательное собрание более одногораза, мы включали в выборку длястатистического анализа только однуизбирательную кампанию – как правило, болеераннюю. Исключение составили два региона. ВВологодской области в декабре 2003 г. ротациябыла произведена только по партийнымспискам, поэтому для анализа мы отобралиследующие, мартовские 2007 г. выборы, гдеодномандатные округа уже присутствовали.На Сахалине же в октябре 2004 г. выборы вплюральной части смешанной системыпроходили по двухмандатным округам,которые в настоящей работе нерассматриваются, поэтому в выборку вошливыборы, состоявшиеся в октябре 2008 г.
Итак, за счет того, что встатистическом анализе учитывались толькоодни выборы из каждого региона, всего вданную выборку попали 79 избирательныхкампаний, состоявшихся в период с 7 декабря2003 г. по 12 октября 2008 г. включительно. ВПриложении наименования соответствующихизбираемых органов выделены полужирнымшрифтом.
Очевидно, чтозависимая переменная в нашейрегрессионной модели должна отражатьсобственно электоральный успех кандидата.Вместе с тем, как таковое понятие «успеха»может быть интерпретировано по-разному,поэтому при конструировании зависимойпеременной также возможны варианты. Содной стороны, поскольку выборы водномандатных округах представляют собой«игру с нулевой суммой», базовый принципкоторой –«победитель получает все», под «успехом»вполне можно было бы понимать сам фактвыигрыша в округе. Соответственно,переменная имела бы дихотомическийхарактер и принимала бы значение 1 в случае,если кандидат победил, и 0 – если проиграл (илинаоборот). Однако мы предпочли учесть взависимой переменной не качественныйпризнак победы или поражения, но ихколичественную меру, каковой, очевидно,является процентная доля голосов,полученных кандидатом на выборах. Этосвязано даже не с тем, что претендент,одержавший сокрушительную победу,несомненно, является более успешным, чемтот, кто победил с минимальным отрывом.Главным образом наш выбор продиктованжеланием смягчить аналитическую грубость,которая обычно свойственна моделям скатегориальными переменными (хотя, каквидно из дальнейшего, мы все-таки будемиметь с ними дело). И действительно, какпоказывают расчеты, использованиезависимой переменной, учитывающей процентголосов, кратно повышает объяснительнуюсилу модели (показатель R-квадрат).
Но такой выбор, в своюочередь, определяет собой следующий шаг.Дело в том, что сам по себе результат,выраженный в процентной доле полученныхголосов, не является однозначнымпоказателем успеха. Многое зависит еще и отуровня соревновательности в избирательномокруге – и этотпоказатель также должен быть включен вмодель. Действительно, можно набрать 49%голосов и проиграть выборы или, наоборот,победить, скажем, всего лишь с 20% в условияхвысокой фрагментации. Стандартной меройсоревновательности для избирательныхсистем большинства является т.наз.эффективное число кандидатов (так же, какдля пропорциональной формулы – эффективное числопартий[81] ), но из-за того, что оно саморассчитывается на основании набранныхкандидатами долей голосов (или абсолютногоколичества голосов по каждому кандидату),его в нашем случае использовать нельзя.Чтобы избежать «порочного круга», когдаодин и тот же параметр, в конечном счете,используется и как зависимая, и какнезависимая переменная, мы в качестве мерысоревновательности использовалиобыкновенное, «физическое» количествопретендентов, участвующих в выборах поданному округу. Только в паре с такойнезависимой переменной зависимаяпеременная, представляющая собойрезультат кандидата в процентах, адекватноотражает успешность или неуспешность еговыступления. Подчеркнем, что, в отличие отпрочих, независимая переменная«количество кандидатов в округе»вводится не для проверки силы и значимостисоответствующих факторов, а лишь с цельюповышения качества регрессионноймодели.
Однако остальныенезависимые переменные в нашей модели какраз связаны с характеристикамипрофессионально-должностного статуса,партийного выдвижения, пола и возраста,причем первые три из них представлены какдихотомические. Отметим, что если бинарноеделение самоочевидно для признакапартийности («выдвижение от партии – самовыдвижение»)– или, темболее, пола, –то в случае с профессиональным статусомдело не так просто, ведь самыхразнообразных профессий и должностейсуществует огромное множество. Однако вцелях предварительного анализа,производящего отбор действительнозначимых факторов электорального успехаиз числа предполагаемых, достаточноограничиться дихотомическим делениемпрофессионально-должностных позиций наочевидно успешные – и все остальные. При этом линияводораздела может быть проведенапроизвольно, но если хотя бы для одного изэтих способов будет статистическиустановлено, что соответствующаяпеременная значима и сильна, это будетозначать, что сама по себепрофессионально-должностнаяпринадлежность важна с точки зрения успехана выборах.
К очевидно успешным наданном этапе анализа мы отнесем двепрофессионально-должностные категории(ниже деление как «успешных», так и всехостальных будет выполнено более подробно).С одной стороны, принято считать, чтоважным обстоятельством, увеличивающимшансы на избрание, является пребываниеполитика в выборной должности, на которуюон вновь претендует, – так называемый факторинкумбентства. Влияние инкумбентства нарезультаты выборов многократноисследовано, и мы можем с полным основаниемотнести инкумбентов к кандидатам, чьирезультаты будут явно выше средних. Сдругой стороны, говоря осоциально-профессиональном составероссийских региональных законодательныхсобраний, исследователи еще в середине 1990-хгг. употребляли выражения «элитнаяколонизация»[82],«корпоративная уния власти и крупногокапитала»[83] и т.п. Внастоящее время ситуация почти неизменилась, и это заставляет ввести вторуюкатегорию «привилегированных» кандидатов,к которой мы отнесли представителейкрупного бизнеса. Ясно, впрочем, что самакатегория «крупный бизнес» нуждается вопределении. Подробнее об этом мы скажемниже, а пока в первом приближении отнесем кней руководителей экономических структур,годовой оборот которых, по данным открытыхисточников, превышал в 2004-2006 гг. 300, 500 или 800миллионов рублей – в зависимости от уровнясоциально-экономического развитиярегиона.
По поводудихотомической независимой переменной«партийное выдвижение» оговоримся, чтоформы взаимодействия между кандидатами вокругах и партиями достаточноразнообразны. Порой претенденты, состоящиев партии, либо являющиеся ее сторонниками,предпочитают не афишировать этообстоятельство и выдвигаются какнезависимые, рассчитывая привлечьсимпатии большего числа избирателей. Сдругой стороны, партии в силу тех или иныхтактических соображений могутподдерживать формально независимыхкандидатов[84]. Однако,работая с агрегированными данными, мывынуждены ограничиться только фактамивыдвижения от партий, опираясь насоответствующий формальный признак,фиксируемый в избирательном бюллетене.Впрочем, в бюллетене иногда указывается ичленство кандидата в партии, но этопроисходит не во всех регионах, поэтомудоступные сведения о партийнойпринадлежности кандидатов достаточнофрагментарны.
Еще одна дихотомическаянезависимая переменная, «пол», не требуетспециальных пояснений. И независимаяпеременная «возраст», которая, в отличие отпредыдущих, естественным образом являетсяметрической, представляет собой числополных лет кандидата на моментвыборов.
Таблица1
Факторы, способствующиеуспеху на выборах в одномандатных округах(регрессионный анализ)
| B | Стандартная ошибка | T | |
| Y-пересечение | 22,47*** | 0,98 | 22,98 |
| Количество кандидатов | -2,60*** | 0,08 | -32,76 |
| Возраст | 0,05*** | 0,02 | 3,05 |
| Пол | 1,02** | 0,48 | 2,14 |
| Партийное выдвижение | 4,05*** | 0,33 | 12,13 |
| Профессиональный статус | 23,35*** | 0,41 | 57,13 |
| Кол-во наблюдений | 8357 | ||
| R-квадрат | 0,41 | ||
| НормированныйR-квадрат | 0,41 | ||
