« ВСЕРОССИЙСКИЙ НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ИНСТИТУТ ДОКУМЕНТОВЕДЕНИЯ И АРХИВНОГО ДЕЛА На правах рукописи ...»
Анализ последующего законодательства по изменению формы метрической книги (Свод законов о состояниях 1857, 1876, 1899 и 1902 гг.) позволяет сделать вывод об устойчивости формуляра метрических книг на протяжении XIX – начала XX столетия: после указа 1838 г. формуляр метрических книг просуществовал без сколько-нибудь существенных изменений до 1917 года.
По принципу документирования и хранения православные метрические книги делились на приходские и консисторские экземпляры. Консисторский экземпляр объединял метрические тетради рождения, брака и смерти за один год всех приходов одного уезда. Приходской экземпляр имел иную структуру: он содержал записи только одного прихода за несколько лет. Объем такой метрической книги был от нескольких десятков до 2 – 3 сотен листов.
В региональных архивохранилищах метрические книги, в силу особенностей составления, отложились в фондах духовного ведомства. В Государственном архиве Кировской области – это, прежде всего, фонд Вятской духовной консистории (ф. № 237). Фонд является одним из самых больших по объему. В нем содержится 111350 единиц хранения за 1744 – 1938 г. Своеобразным ядром фонда является огромный массив метрических книг и исповедных росписей[91]. В фонде Вятской духовной консистории сохранились метрические книги всех уездов Вятской губернии за исключение Елабужского. Первые сохранившиеся метрические книги датируются 1724 г., они содержат метрические тетради приходов Уржумского уезда Вятской провинции. Это одни из самых ранних сохранившихся метрических книг в стране. За 30-е годы XVIII в. метрические книги сохранились по отдельным селам Хлыновского, Котельничского, Яранского, Слободского, Малмыжского уездов. Практически полный комплекс документов по всем приходам Вятской епархии имеется с 1749 г. Документы описаны в описях фонда Вятской духовной консистории: опись № 75 содержит книги за 1724 – 1851 гг.; опись № 73 – книги за 1852 – 1865 гг.; опись № 226 – 1883 – 1918 гг.; опись № 227 – за 1856 – 1938 гг. Опись № 79 фонда Вятской духовной консистории содержит документы по приходам Сарапульского уезда за 1745 – 1862 гг., всего 192 единицы хранения. Основной комплекс метрических книг фонда Вятской духовной консистории представлен консисторским экземпляром. Метрики сброшюрованы по годам. Каждый из фолиантов содержит документы целого уезда или части его и может достигать 1000 – 1300 листов.
В 2000 – 2005 гг. в соответствии с постановлением правительства Российской Федерации от 6 июля 1998 г. № 709 «О мерах по реализации ФЗ «Об актах гражданского состояния» районные органы ЗАГС 36 районов области передали на постоянное хранение в облархив метрические книги церквей за 1856 – 1938 гг. После описания документы были включены в опись № 227, в количестве 235 дел. Комплекс документов описи № 227 состоит в основном из приходских экземпляров, часть дел представляет собой копии метрических книг, выполненных в 1920-х годах работниками органов ЗАГС. В описи имеются черновики метрических книг, исповедные росписи.
Переоценить последние приобретения Кировских архивистов не возможно, тем более что в основном комплексе консисторского экземпляра имеется пробел с 1864 по 1882 г., который частично покрывается документами описи № 227.
В фонде Вятской духовной консистории также отложилась часть приходских экземпляров метрических книг. Опись № 78 содержит документы приходов Орловского уезда за 1851 – 1864 гг., всего 28 единиц хранения. Опись № 223 содержит документы приходов Вятского уезда за 1852 – 1865 гг., 28 единиц хранения. Опись № 224 – документы приходов Нолинского и Глазовского уездов за 1848 – 1917 гг., 43 единицы хранения. Опись № 225 – документы приходов Котельничского уезда за 1779 – 1864 гг., 45 единиц хранения.
Сохранность метрических книг Вятской губернии представляет собой уникальное для областных архивов явление. Кроме того, что архив обладает метрическими книгами начиная с 20-х годов XVIII в., сохранился практический полный комплекс метрических книг по всем приходам Вятской провинции Казанской губернии и Вятской губернии, начиная с середины XVIII в.
Мы располагаем сведениями о сохранности метрических книг в Центре хранения архивного фонда Алтайского края[92], в Государственном архиве Новгородской области[93], Национальном архиве Республики Карелия[94].
При работе по выявлению метрик в ЦХАФ АК исследователи Владимиров В.Н., Плодунова В.В., Силина И.Г. обнаружили только 6 документов, относящихся к XVIII столетию. Сохранность метрических книг Новгородской губернии проанализированы в работе Твердюковой Е.Д. Автор констатирует плохую сохранность источников не только XVIII, но и первой половины XIX века. Сотрудник НАРК Варухина Т.А. приводит данные о сохранности метрик Карелии, содержащихся в фонде Олонецкой духовной консистории. Самая ранняя метрика относится к 1745 году. Из 5 уедов Олонецкой губернии материалы за 1 половину XVIII века сохранились только по Петрозаводскому уезду.
Значительную часть православного крестьянского населения Вятской губернии составляли старообрядцы. Губерния традиционно входила в число российских регионов, наиболее плотно заселенных старообрядцами. По данным всеобщей переписи населения 1897 г. в Вятской губернии насчитывалось 92862 старообрядца[95], а по информации департамента духовных дел МВД, к началу 1912 г. их было 109958, что ставило Вятскую губернию на третье, после Пермской и Донской губерний, место по численности старообрядцев в России[96]. Процедура записи актов гражданского состояния старообрядческого населения регламентировалась «Правилами о метрической записи браков, рождений и смертей раскольников» от 19 марта 1874 г.[97] Закон поручал ведение актов гражданского состояния раскольников полицейским органам. Согласно ему запись о рождении должна была включать: «имя рожденного, имена, отчества, фамилии и звания родителей его, время рождения, время заявления полиции о рождении, лица заявившие об оном, и бывшие при этом свидетели». Правила составления записей о браке и смерти были оговорены позднее, указом Сената от 3 марта 1877 г.[98]
Процедура записи фактов рождения, смерти и особенно брака в органах полиции воспринималась большинством старообрядцев унизительной, поэтому многие из них оставались вне регистрации. Другой причиной неохотной официальной регистрации старообрядцами рождений, браков и смертей можно считать отношение их к самому термину «раскол». Большинство старообрядцев не желали называться раскольниками. Полагая, что записавшись в установленные метрические книги, они сами признают себя последователям раскола, они отказывались от регистрации в установленном порядке.
17 апреля 1905 г. вышел закон «Об укреплении начал веротерпимости», по которому «выход из православной веры в другое христианское исповедание или вероучение не подлежал преследованию». Права старообрядцев на общественное богомолье, на свободное отправление духовных треб, сооружение храмов и молитвенных домов и т.д. были подтверждены официально. 17 октября 1906 г. были узаконены формы записи актов гражданского состояния для старообрядцев[99]. Ведение книг возлагалось на духовных лиц, настоятелей и наставников старообрядческих общин. Копии с занесенных в книги записей доставлялись в губернские правления ежегодно. Духовным лицам старообрядческих общин вменялось в обязанность выдавать справки и свидетельства на основе метрических записей, а также делать необходимые для составления призывных списков выписки о лицах, подлежащих призыву к исполнению воинской повинности. Формуляр старообрядческих метрик практически не отличался от формуляра православных метрических книг.
До недавнего времени метрические книги старообрядческого населения Вятской губернии были представлены в Государственном архиве Кировской области отдельными книгами в составе фонда духовной консистории: метрические книги Петропавловской церкви Омутнинского завода за 1841 – 1843, 1860 – 1918 гг.[100], Покровской церкви с. Святогорье Глазовского уезда за 1941 – 1943 гг.[101], Покровской церкви с. Слудка Нолинского уезда за 1892 – 1904 гг.[102], Троицкой церкви с. Сосновогорье Уржумского уезда за 1853 – 1864 гг.[103], Спасо-Преображенской церкви с. Красногорье Нолинского уезда за 1891 – 1904, 1917 гг.[104], Крестовоздвиженской церкви с. Наймушино Глазовского уезда за 1865, 1867 – 1918 гг.[105]
По постановлению Правительства Российской Федерации от 6 июля 1998 г. органы ЗАГС Афанасьевского, Вятскополянского, Немского, Омутнинского, Унинского районов Кировской области передали на постоянное хранение в облархив метрические книги и посемейные списки старообрядческого населения Вятской губернии за 1896 – 1930 гг. В 2006 г. в архиве проведено описание принятых на хранение дел, документы составили самостоятельную архивную коллекцию[106]. Новая архивная коллекция включает метрические книги и посемейные списки старообрядческих общин Белокриницинской иерархии (австрийского толка). Разделы описи сформированы по уездам на основе административно-территориального деления Вятской губернии. Списки старообрядцев по благочиниям составлены православными благочинными, с целью учета всех старообрядцев (поповцев и беспоповцев), проживавших на территории благочиния. В списке по каждому отдельному благочинию старообрядцы представлены по православным приходам, населенным пунктам и дворам. Во всех списках указаны фамилии, имена, отчества членов старообрядческих семей с указанием их родственных отношений и возраста.
Главным специалистом отдела информационно-поисковых систем Государственного архива Кировской области Н.С.Дудиной составлен перечень списков старообрядцев, выявленных в фондах Вятской духовной консистории и благочиннических округов Вятской епархии (Приложение № 2).
Православные (русские, большая часть удмуртов, марийцев, все коми, незначительная часть татар) составляли 96% населения Вятской губернии. 4% населения губернии исповедовали ислам (большинство татар и все башкиры), небольшая часть марийцев и удмуртов (0,4%) оставались язычниками.
Составление метрических книг мусульманского населения осуществлялось с 1828 г. согласно установленным Министерством внутренних дел формам метрических книг, которые ежегодно получал приходской имам[107]. Содержание записи о рождении включало сведения о времени рождения «всякого младенца мужского и женского пола, также имена их родителей». При составлении записи о бракосочетании указывали имена супругов, имена их родителей и свидетелей, время и условия брачного договора, а также имя духовного чиновника, совершавшего бракосочетание. Мусульманская метрическая книга имела раздел о расторжении браков. Законодательство разрешало имамам составлять метрические книги на татарском языке, «если не знают русского»[108].
Хотя мусульмане составляли значительную часть населения губернии, мусульманских метрических книг на хранении в областном архиве нет. Так как в конфессиональном плане мусульманское духовенство губернии находилось в компетенции Оренбургского магометанского духовного собрания, метрические книги направлялись именно в этот орган. Находилось духовное собрание мусульман Поволжья и Сибири в г. Уфе. Документы фонда Оренбургского магометанского духовного собрания находятся на хранении в Центральном государственном историческом архиве Республики Башкортостан (г. Уфа, ул. К. Маркса, 4). Собрание метрических книг (8217 ед. хр. за 1829-1919 гг.) учтено в нескольких описях фонда Оренбургского магометанского духовного собрания (Ф. И-295). Метрические книги приходов Вятской губернии представлены в описи № 9[109]. Язык документов татарский, графика арабская. Часть мусульманских метрических книг Елабужского и Сарапульского уездов Вятской губернии находится на хранении в Национальном архиве Республики Татарстан[110]. Очевидно, документы были переданы в апреле 1938 г. из архива отдела актов гражданского состояния (АГС) Управления НКВД по Башкирской АССР в отдел АГС НКВД Татарской АССР в составе метрических книг (405 ед.хр., 1866-1921 гг.) приходов бывшей Казанской губернии[111]. И уже оттуда попали в фонды Национального архива Республики Татарстан. Считаем, что было бы целесообразно метрические книги мусульманских приходов Вятской губернии передать на хранение в Государственный архив Кировской области, что значительно увеличит доступность источника.
Наряду с метрическими книгами среди документов церковного происхождения внимание исследователей заслуженно привлекают исповедные ведомости (исповедные или духовные росписи).
Исповедная роспись (ведомость) – документ церковного учета населения. В соответствии с указом Петра I от 8 февраля 1716 года для всего православного населения страны вводилась ежегодная обязательная исповедь у церковных священников, причем неявка делала человека «подозрительным к расколу»[112]. Так появились исповедные росписи. Форма их первоначально была самой простой: каждый причт обязан был вести у себя три именных списка. В первый вносились все прихожане, во второй – не бывшие на исповеди, в третий – раскольники. Формуляр исповедных ведомостей (сохранившийся практически неизменным до конца их существования) определил указ 1737 г.[113] Ежегодно священно и церковнослужители каждой православной приходской церкви составляли исповедные ведомости – именные списки прихожан бывших и не бывших на исповеди. Преимущественным временем исповеди был Великий пост. Тем, кто не успевал исповедоваться во время Великого поста, разрешалось сделать это в любое другое время. Как правило, это были посты Петровский, Успенский или Рождественский.
Формуляр исповедных росписей был следующим: в первой графе обозначался порядковый номер домов или дворов, во второй – порядковые номера прихожан, раздельно мужчин и женщин. В третью графу вносились фамилии и имена прихожан. Если семья была полной, то фамилия чаще всего записывалась один раз для всех членов семьи, для супругов указывалось имя и отчество, для детей только имя. Если один из супругов уже умер, то в отношении оставшегося в живых показывалось «вдовство». В следующей графе указывался возраст каждого члена семьи (отдельно мужского и женского пола) на данный год. В росписи вносились имена всех детей старше года, но при этом в графе об исповеди священник ставил прочерк или писал, что по малолетству на исповеди не был. Остальные графы генеалогической информации не содержали, а касались только исповеди. Исповедную роспись подписывал не только настоятель храма, но и весь причт. Составлялись исповедные росписи ежегодно в двух экземплярах. Один экземпляр хранился при церкви, другой отсылался в консисторию.
Структура исповедной росписи также сохранялась практически неизменной все время их существования: в начале записи каждого прихода идут священно и церковнослужители и члены их семей (в документ внесен причт соседнего прихода, который был на исповеди в указанной церкви), затем, если есть, дворяне и члены их семей, а потом крестьяне по деревням и починкам.
В документе отсутствует графа, в которой намеренно фиксировалось бы семейное положение прихожан, поэтому данная характеристика может быть получена только на основании косвенных сведений (наличие или отсутствие сведений о жене и детях). Отличительной особенностью записей о женском населении является обязательное указание некоего лица, имеющего или имевшего ранее право опеки над данной женщиной. Этим правом обладали отец (мать в случае смерти отца) или муж.
Недостатком духовных ведомостей является отсутствие имен женатых сыновей, отданных в рекруты (снохи записывались по имени и отчеству, дети – по имени, без указания отчества). Дети до семи лет не были обязаны быть у исповеди, потому росписи учитывали их не в полном объеме. Кроме того, в исповедные ведомости, безусловно, не попадали младенцы, родившиеся и умершие в периоды между очередными исповеданиями семьи.
Сведения о возрасте прихожан в исповедных списках далеко не всегда были достоверными. Сопоставление возраста с записями о рождении в метрических книгах показало, что ошибка в возрасте по исповедной росписи может составлять от одного до трех лет, реже – 4 – 5 лет и более.
На практике исповедные ведомости составлялись, как правило, заранее, а затем священник лишь делал пометки о «бытии» или «небытии» у исповеди. Для составления крестьянских родословных эти документы имеют огромное значение, так как при хорошей сохранности позволяют уловить любые изменения в составе большой крестьянской семьи: женитьбу сыновей, смерть старших членов рода, уход на военную службу мужчин. Отсутствие на исповеди взрослой дочери позволяет сделать предположение о ее замужестве (бракосочетание, как правило, фиксировалось по месту жительства жениха). Эти сведения очень облегчают работу с метрическими книгами.
Таким образом, исповедные ведомости представляют собой своего рода ежегодную перепись населения, единовременный срез 2 – 3 поколений каждой семьи.
Как документы церковного учета населения, исповедные ведомости церквей Вятской губернии отложились в фонде Вятской духовной консистории. В архиве имеются исповедные росписи 9 уездов губернии. В описи № 71 представлены документы Вятского, Котельничского, Малмыжского, Нолинского, Орловского, Слободского, Уржумского и Яранского уездов за 1731 – 1910 гг. В описи отложился консисторский экземпляр ведомостей. Исповедные росписи по Сарапульскому уезду сосредоточены в описи № 79, имеются документы за 1780 – 1829, 1856, 1892, 1904 гг. Кроме того, в последние годы выявлен комплекс исповедных ведомостей за вторую половину XVIII столетия по Вятскому, Котельничскому, Орловскому и Слободскому уездам[114].
Исповедных ведомостей церквей Глазовского и Елабужского уездов на хранении в Государственном архиве Кировской области нет.
Наиболее ранние из документов относятся к 1731 г. Ежегодный комплекс исповедных ведомостей по всем уездам начинается с 1749 г. и заканчивается 1829 г. Причину почти полного отсутствия документов после 1829 г., вероятнее всего, следует искать в 1929 г. В 1927 г. Центрархивом был издан циркуляр, рекомендовавший уничтожить все исповедные росписи после 1865 г. как ненужную макулатуру[115]. В 1929 г. в Вятке бушевала кампания под лозунгом «Даешь бумажный лом!» и заместитель заведующего губернским архивом тов. Штин похвалялся на страницах «Вятской правды» о 93 тоннах макулатуры, сданных его учреждением…[116]
После 1829 г. сохранились отдельные дела по Вятскому, Нолинскому, Орловскому и Яранскому уездам.
В 2006 г. в КОГКУ «Государственный архив Кировской области» проведено усовершенствование описи № 71. Выполнены следующие виды работ:
– уточнены и аннотированы заголовки дел;
– уточнены крайние даты документов, вынесенных в заголовки дел;
– разделены дела, содержащие исповедные росписи за разные годы или разных уездов;
– составлен следующий научно - справочный аппарат к описи: титульный лист, содержание, предисловие, перечень видов документов, географический указатель;
– cведения об исповедных росписях, имеющихся в описи № 71, внесены в базу данных «Исповедные росписи».
– составлены внутренние описи к делам.
Географический указатель к описи № 71 составлен в алфавите населенных пунктов, в которых имелись церкви, и алфавите названий церквей. Исповедные росписи одной церкви в указателе расположены в хронологическом порядке.
В результате проведения работ по усовершенствованию составлена новая опись № 71, в которую включено 933 единицы хранения. Разделы описи сформированы по территориальному принципу на основе административно-территориального деления Вятской губернии, сложившегося в конце XVIII – начале XIX века. Количество дел в описи не отражает общее количество самих исповедных росписей. Как правило, в одном деле собраны 20 и более документов различных приходов одного уезда (за ранние годы – всего уезда). Документы в делах объединены по хронологическому принципу.
Массовые источники предоставляют нам информацию о факте существования человека: его имя, даты жизни, вероисповедание, круг родственников. Эти знания позволяют осуществить реконструкцию родословной схемы. Однако после обработки первичного комплекса документов встает вопрос об углублении исследования и выяснения отдельных событий жизни предка, деталей его поведения, мировоззрения, характера.
В Государственном архиве Кировской области отложился один уникальный источник – сборник анкетных сведений о приходах Вятской епархии, собранный Вятским губернским статистическим комитетом в 1882 г. Для издания календаря губернии на 1883 год статистический комитет предложил поместить в нем необходимые сведения обо всех приходах епархии. Сведения решено было составить на основании ответов компетентных лиц. Наиболее компетентным было признано приходское духовенство. По всем приходам были разосланы специальные формы – анкеты из 18 вопросов. Получился свод содержательных анкет с разнообразной информацией об истории приходов и прихожанах, с указанием вероисповеданий и народностей, описанием быта и нравов, характерных поверий, обрядов и заклинаний, дано описание природно-климатических особенностей, указывается плодородие земли и какие сорта зерновых культур высеваются, какие развиваются ремесла и отхожие промыслы[117]
.
В анкетных сведениях нет персональных данных прихожан, зато дается описание практически всех сторон жизни местных жителей. Документы проливают свет на повседневный быт крестьянской семьи.
Подведем некоторые итоги. Одним из главных источников информации в ходе генеалогических исследований представителей разных слоев населения заслуженно считают метрические книги. Для составителей крестьянских родословных они просто незаменимы.
Метрические книги являются многоплановым историческим источником. Прежде всего, они фиксируют происхождение человека и его родственные взаимоотношения. На основе метрических записей устанавливаются основные персональные данные: пол, возраст, семейное положение, сословная и конфессиональная принадлежность, легитимность рождения, брака, регистрация смерти. Особую роль в идентификации человека играет собственное имя. С развитием миграций фамилия становится ведущим поисковым признаком.
Метрические записи выступают источником не только для генеалогических изысканий, но и для исследований по другим дисциплинам исторического цикла. Представителям исторической демографии метрики предоставляют информацию о динамике прироста населения, позволяют выявить определяющие факты для демографических обобщений – возраст вступления в брак, процент безбрачия, количество и периодичность рождений в семье детей, продолжительность жизни, причины смерти. Благополучие крестьянской семьи в значительной мере зависело от демографического фактора, то есть от количества сыновей и, соответственно, наделов земли и имеющихся рабочих рук. Хозяйства, в которых были только дочери, проигрывали в своем материальном обеспечении.
Метрические книги – ценный источник по истории медицины. В них сведения о распространении отдельных заболеваний, повышении или спаде уровня смертности. Данные метрических книг фиксируют причины смертности, ее сезонность, выявляют влияние на демографические показатели социальных катаклизмов (войн, революций, экономических кризисов) и эпидемий. Изучение детской смертности позволяет оценить уровень ухода за детьми, больными и пожилыми людьми.
Метрики используются при проведении исследований по исторической географии. Географические сведения, аккумулированные в этом источнике, представляют интерес для выяснения вопросов топонимики.
Записи метрических книг дают информацию о правописании имен, свойственных для определенной территории, что ценно для исследователей антропонимики. По информации из метрических книг можно работать над вопросами особенностей предоставления имен, превалирование одних личных имен над другими в определенные периоды, скорости распространения новых имен и т.д.
Метрические книги отражают степень религиозности населения, в частности, строгость в соблюдении постов можно просчитывать по периодам отсутствия браков и рождений.
Анализ наличия и сохранности метрических книг по селам Вятской губернии, находящихся на хранении в КОГКУ «Государственный архив Кировской области», показал, что данный вид документов сохранился весьма полно. Наиболее ранние из них относятся к 1724 г. Архив обладает уникальным комплексом документов по всем уездам губернии начиная с середины XVIII в. Это позволяет проводить исследование крестьянских родословных в широком географическом диапазоне и за длительный промежуток времени. Кроме того, в архиве выявлен комплекс метрических книг старообрядческого населения губернии.
В архиве начиная с 1997 г., проводилась планомерная работа по выявлению метрических книг в фондах духовных учреждений. Созданный научно-справочный аппарат и в особенности тематические базы данных «Метрические книги церквей Вятской епархии. XVIII – XX вв.» и «Исповедные росписи церквей Вятской епархии. XVIII – XIX вв.» значительно облегчают работу с этим источником как сотрудникам архива, так и исследователям, занимающимся в читальном зале архивного учреждения.
Особая ценность исповедных ведомостей для исследователей крестьянской генеалогии состоит в общем одномоментном фиксировании всех жителей населенного пункта. Таким образом, освещаются все семьи – носители одной фамилии и значительно упрощается группировки разрозненных записей, полученных из метрических книг.
Анализ сохранности исповедных ведомостей в Кировском архиве показывает, что до тридцатых годов XX столетия архив обладал, скорее всего, полным комплексом исповедных ведомостей приходов Вятской провинции Казанской губернии и Вятской губернии. Почти полное отсутствие документов после 1829 г. говорит о целенаправленном их уничтожении. Отсутствие документов, особенно второй половины XIX столетия, значительно затрудняет работу исследователя и заставляет обращаться к иным источникам.
1. 2. 2. Документы статистического учета населения Вятской губернии.
Среди документов, содержащих информацию по генеалогии крестьянства, в отдельную группу следует выделить документы, созданные в результате административной деятельности власти. При выполнении этих функций перед правительством вставали различные задачи: организация учета населения, контроль за передвижением граждан, обеспечение комплектации войска, сбор налогов, получение статистических сведений. Для решения этих вопросов правительство нуждалось в конкретной информации о населении, иногда достаточно разностороннего характера. Собирали, систематизировали и прорабатывали такую информацию в одних ситуациях действующие государственные институты, в других – специально для этого созданные. В результате деятельности этих институтов возник обширный и разнообразный комплекс архивных документов, которые можно определить как документы статистического учета населения Вятской губернии.
Сведения о состоянии населения, то есть его численность, размещение и распределение по социальным группам, полу, возрасту, образованию, национальности, занятиям и т.д., получают при переписях населения, которые осуществляются на определенный момент, централизованно, по единой программе. Сведения о естественном движении населения – относительно изменений его численности и состава вследствие рождений и смертей, а также о браках и разводах – предоставляет текущий учет этих событий, основанный на регистрации актов гражданского состояния.
Сведения о населении Вятской земли в XVI–XVII вв. сохранились в писцовых, переписных и дозорных книгах. Писцовые, переписные и дозорные книги хранятся в РГАДА, в основном, в фонде поместного приказа (ф. 1209)[118]. В Государственном архиве Кировской области в фонде Вятской ученой архивной комиссии (ВУАК) хранятся копии некоторых писцовых и переписных книг, опубликованных в «Трудах Вятской ученой архивной комиссии» (ТВУАК)[119].
Переход от подворного обложения налогами к подушному в первой четверти XVIII в. послужил причиной иного учета населения Российской империи. Новая система налогового учета получила название «ревизия». Единицей учета подушного населения явилась ревизская душа. Система просуществовала в России почти 140 лет. За это время было проведено 10 переписей. В результате проведения которых, составлялся особый документ – ревизская сказка.
Ревизские сказки – именные списки населения Российской империи XVIII– XIX в., охваченного ревизиями (переписями). Первая ревизия была проведена по указам 26 ноября 1718 г. и 22 января 1719 г. и должна была определить, «сколько, где, в какой волости, селе или деревне крестьян, бобылей, задворных и деловых людей… не обходя от старого до самого последнего младенца, с летами их.»[120]. В дальнейшем производство переписей было распространено на другие податные классы (однодворцев, ясачников, посадских людей, церковных причетников и т.д.). Сказки «собственнических» крестьян составлялись помещиками и их управляющими, в селениях государственных крестьян – старостами и другими должностными лицами, отвечавшими за своевременное проведение ревизий.
Потомственное и личное дворянство, духовенство (лица, занимавшие штатные должности, и их дети), все лица, состоящие на государственной службе, медики, маклеры, лица, получившие ученые степени, купцы, почетные граждане были признаны свободными от податей и потому не были охвачены ревизиями. Сельские обыватели, а также до 1863 г. мещане, цеховые и рабочие в городах относились к податным сословиям, а значит, подлежали переписи. Поэтому ревизские сказки являются ценным документом для составления крестьянских родословий.
Проводились ревизии приблизительно каждые 15 лет. По годам переписи распределялись следующим образом:
I – 1719 – 1727 гг.;
II – 1743 – 1747 гг.;
III – 1761 – 1767 гг.;
IV – 1781 – 1782 гг.;
V – 1794 – 1795 гг.;
VI – 1811 г.;
VII – 1815 г.;
VIII – 1833 – 1835 гг.;
IX – 1850 г.;
X – 1856 – 1858 гг.
Формуляр ревизской сказки со временем менялся. Сказки 1-ой и 2-ой ревизий содержат следующие сведения: сословная принадлежность подающих сказку, их фамилии, имена, отчества, возраст и место постоянного жительства, численность в семьях детей мужского рода, родственников и «работных людей» с указанием их фамилий, имен, отчеств, возраста и сословной принадлежности. Сказки этого периода дополнялись сведениями об имущественном положении, роде занятий и др.
При проведении 3-ей ревизии вводится единый печатный формуляр сказки, несколько отличающийся от первой и второй ревизий. Форма 3-ей ревизии просуществовала почти без изменений до 10-ой ревизии включительно. Документ содержал сведения обо всех лицах мужского и женского пола: фамилия, имя, отчество владельца двора, возраст на момент переписи и предыдущей ревизии, имена и отчества членов семьи с указанием возраста и степени родства по отношению к главе семьи (жена, сын, зять, сноха, отец, мать, внук и т.д.), а также причины выбытия из тягла (умер, отчислен, в рекрутах и т.п.).
Ревизионная комиссия принимала материалы в двух экземплярах, а после ее закрытия один экземпляр оставался у уездного казначея, другой – направлялся в казенные палаты. Именно экземпляры казенных палат составляют основной массив ревизских реестров, сохранившихся до наших дней и пригодных к обработке.
Хотя формуляр переписных листов, введенный для 3-ей ревизии, в целом оставался неизменным, каждая перепись имела свои особенности. Иногда – только формальные, иногда – существенные. Так, в документах 4-й и 5-й ревизий содержатся более развернутые сведения о женском населении: отмечается их происхождение, место жительства до замужества, а 6-я ревизия не зафиксировала женское население. Первоначально предполагалось заносить в списки оба пола, но с приближением войны 1812 г. ревизия проводилась спешно и ограничилась записью только мужского населения. Начиная с 7-й ревизии сведения о женщинах выделены в правую часть сказки.
Представители различных слоев населения переписывались отдельно: отдельно значатся священно и церковнослужители, мещане и цеховые, различные категории крестьян. Каждый населенный пункт также переписывался отдельно, независимо от его размеров. Одна крестьянская «сказка» касалась только одного села, деревни или починка.
Сенатскими указами утверждалась форма вступительной части к каждому реестру. В ней указывалась дата заключения документа, название губернии (наместничества), уезда и населенного пункта, чин, имя владельца села, далее имя того, кто составлял список. Вносились и юридическое основание проведения переписи – императорский указ с указанием даты, а также обязательства составителя – подать ревизионный перечень без всяких изменений и утаивания. Далее располагался формуляр со списками населения.
Как генеалогический источник ревизские сказки используются для определения поименного состава семьи, с указанием возраста всех членов семьи, происхождения, сословия, места жительства и перемещения по территории Российской империи между ревизиями. В условиях феодального государства запись в ревизскую сказку не была только статистической операцией – она носила характер юридического акта. В ходе переписи мог определиться социальный статус целой группы населения.
При работе с ревизскими сказками необходимо учитывать, что запись «у него жена... у них дети...» может перечислять детей от разных браков, рожденных разными женщинами. В переписях отсутствуют отметки о детях, родившихся и умерших в период между ревизиями.
Наименее достоверным пунктом ревизских переписей является возраст. Хотя он фиксировался с точностью до года, а в некоторых случаях (особенно малолетних детей) – до месяца, сравнение его со сведениями из других учетных документов (в первую очередь – метрических книг) свидетельствует о систематическом искажения возрастного показателя. Причин этому может быть несколько. Крестьяне просто не знали своего точного возраста либо сознательно искажали его, пытаясь избежать рекрутского набора, т.к. ревизионные списки были информативным источником для призывных кампаний. Еще одной причиной хронологических неточностей ревизских записей может быть халатность переписчиков.
Так как переписи проводились с целью учета и налогообложения населения, как и в большинстве региональных архивохранилищ, в архиве Кировской области основной комплекс ревизских сказок сосредоточен в архивном фонде главного финансового органа губернии – Вятской губернской казенной палаты (ф. № 176, описи 2, 8). Это ревизские сказки 5 – 10-й переписей населения Вятской губернии и отдельные ревизские сказки 4-й переписи. В описях ревизские сказки сгруппированы по ревизиям, далее по уездам.
Основной комплекс документов 1 – 3-й ревизий жителей Вятской провинции хранится в Российском государственном архиве древних актов. Документы отложились в фонде «Ландратские книги, ревизские сказки» (ф. 350, оп. 2, 3). К сожалению, многие из ревизских книг находятся в ветхом состоянии и не выдаются исследователям.
Отдельные экземпляры первых ревизских сказок опубликованы[121] или отложились в Государственном архиве Кировской области[122].
Металлургические предприятия губернии подчинялись Уральскому горному управлению[123], поэтому ревизские сказки рабочих и служащих металлургических предприятий Вятской губернии, большинство из которых по происхождению являлись крестьянами, отложились в архиве г. Екатеринбурга. Часть переписей рабочих и служащих металлургических предприятий выявлен также в Кировском архиве[124]
.
Фонд Вятской казенной палаты относится к 1 категории фондов, поэтому на него составлен указатель к фонду, подготовлена историческая справка, есть предисловие. Но научно-справочный аппарат к фонду создавался в 1974 г., когда ревизские сказки были практически не востребованы. Очевидно, поэтому опись ревизских сказок осталось не переработанной. Опись рукописная, заголовки дел «глухие», содержат только дату переписи и название уезда. Исследователю сложно выбрать из нескольких десятков единиц хранения дела, содержащие перепись нужного населенного пункта. Кроме того, административно ревизии представлены не компактно, документы одной и той же переписи по одному уезду могут находиться в разных частях описи. Это связано с тем, что документы в опись вносились не одновременно, опись пополнялась по мере обнаружения новых материалов.
Кроме фонда Вятской губернской казенной палаты, материалы ревизий отложились в фонде Вятской ученой архивной комиссии (ф. № 170), Вятского губернского магистрата (ф. № 1325), Вятской духовной консистории (ф. № 237), Малмыжского и Нолинского уездных судов (ф. № 56, 57), Орловскоо уездного казначейства (ф. № 1289), Лальской нижней расправы (ф. № 1375).
Ревизская сказка – это единовременный срез четырех – пяти поколений любой крестьянской семьи. По мнению профессиональных генеалогов, на основе внимательного изучения и сопоставления ревизских сказок за разные годы можно проследить родословную не только по мужской, но и по женской линии. Существенно и то, что на основе отчеств (многие крестьянские семьи долго не имели устоявшейся фамилии) быстрее восстанавливаются «бесфамильные» родословные.
Для составителей родословных особенно важно, что кроме информации на момент проведения переписи, ревизская сказка содержит сведения о населении и на предыдущую ревизию. В сказках указан возраст крестьянина не только на нынешнюю ревизию, но и на прошлую. Кроме того, указаны причины изменения его состояния: умер (с указанием даты), отдан в рекруты и т.д. Таким образом, ревизские сказки позволяют наблюдения за миграцией крестьянина, изменениями его социального положения, обеспечивают условия для максимально быстрой проверки достоверности записей.
Рукописная опись с глухими заголовками, а также наличие ревизских сказок в самых разнообразных фондах, настоятельно требует создания в Государственном архиве Кировской области компьютерной базы данных либо межфондового указателя этого ценнейшего источника.
В 1873 г., когда встал вопрос о введении всеобщей воинской обязанности, правительство вновь остро почувствовало необходимость наличия сведений о численности и составе населения. Для подготовки и реализации военной реформы правительству необходимы были данные о распределении населения по территории, его семейном положении, возрасте и поле. Согласно закону о всеобщей воинской повинности, все мужское население, которое достигло 20-ти лет, подлежало обязательной службе в армии. Исключение составляло духовенство, члены религиозных сект, народы Казахстана, Средней Азии, некоторые народы Кавказа и крайнего Севера. Для реализации реформы государство нуждалось в четком учете военнообязанных, наличии точных сведениях относительно их семейного положения. От того «холост, вдов или женат и имеет ли детей» призывник зависело предоставление льгот по отбывания повинности для отдельных категорий крестьян. Данные последних ревизских списков 1858 г. через 15 лет были уже не достаточно объективны: в них отсутствовали сведения о лицах, которые родились после проведения последней переписи. Кроме того, ревизии населения проводились в России с целью учета только тех, кто платил налоги. Воинская повинность требовала учета всех юношей. Многие крестьяне, числясь в сельских общинах, приобретя личную свободу, уже не проживали в своих деревнях. С отменой крепостного права, крестьяне, не получившие земельный участок, выходили из сельских общин, приписывались к другим волостям, некоторые получали статус мещан.
В 1874 г. была создана особая комиссия, которая должна была определить, какими способами и по какому принципу необходимо провести всеобщую перепись населения. Поскольку подготовка этого мероприятия требовала значительного времени, министр внутренних дел по соглашению с военным министром, издал распоряжение составлять посемейные списки лиц, которые были внесены в ревизские списки, и их потомков. Согласно циркулярам Министерства внутренних дел от 5 июля 1873 года и 8 февраля 1874 года, волостным правлениям было предписано вести особые посемейные списки крестьянского населения[125]
.
За ведение посемейных списков и правильность их содержания отвечал волостной старшина. Он обязан был ежегодно сверять посемейные списки с метрическими книгами. Однажды составленный посемейный список дополнялся новой информацией на протяжении многих лет, а когда внесение новой информации становилось затруднительным, заводили новый. Поэтому в фондах волостных правлений можно найти 3 – 4 посемейных списка.
Формуляр документа, отпечатанный типографским способом, имел 10 граф. Он во многом похож на формуляр ревизской сказки 7-й – 10-й ревизий. В 1-й графе обозначался номер семьи по порядку, во 2-й – номер семьи по последней ревизской сказке. Графы 3 – 8 заполнялись сведениями о мужской части семьи. Графа 3 – фамилия, имя, отчество главы семьи и имена его сыновей, внуков, братьев с сыновьями, проживающих совместно с ним. Графы 4 – 6 показывали возраст мужчин (год, месяц и день рождения) – на 1 января текущего года. В графу 7 вносились сведения о том, в каком году умер член семьи, имя и количество лет вновь родившегося. Графа 8 указывала начало поступления на действительную службу, ее окончание, зачисление в запас и т.д. Графы 9 – 10 касались женской половины семьи. Графа 9 указывала имена и отчества жен и имена дочерей. Графа 10 указывала факты замужества и смерти женщин.
В фондах Государственного архива Кировской области посемейные списки отложились, в основном, в фондах волостных правлений. Всего в архиве находятся на хранении фонды 101 волостного правления 9 уездов Вятской губернии и 2 уездов Вологодской губернии. Общее количество единиц хранения – 13738. Представлены волостные правления Вятского, Глазовского, Котельничского, Малмыжского, Нолинского, Орловского, Слободского, Уржумского и Яранского уездов Вятской губернии, а также Никольского и Устюжского уездов Вологодской губернии. По количеству дел фонды очень неравноценны. Если, например, Югринское волостное правление Вятского уезда представлено 1665 ед. хр., то Шарангское, Успенское, Цекеевское Яранского уезда, Верхошижемское Орловского уезда – 1 ед. хр. При этом фонды в 1 – 2 дела могут содержать посемейные списки, а в фондах с большим количеством документов, эти источники отсутствовать[126]. Описи фондов волостных правлений в областном архиве рукописные, составлены в конце 1930-х годов, при постановке документов на учет. Какие-либо каталоги, базы данных и иной научно-справочный аппарат на посемейные списки отсутствуют.
Исходя из состава сведений, посемейные списки не могли решить всех задач, которые стояли перед организаторами переписи. Использование их явилось лишь временной мерой, которая улучшила обеспечение воинского призыва. Поэтому вскоре работа по подготовке общероссийского переписи населения была возобновлена.
Общей переписи империи предшествовали локальные однодневные переписи в некоторых городах. Так в Вятской губернии однодневные переписи были проведены: в 1864 г. – в Вятке, 1867 г. – в городах Котельниче, Орлове, Яранске. У респондентов собирались не только основные биографические сведения, но и дополнительные: об умении читать, писать, месте рождения (край, губерния), семейном положении.
5 июня 1895 г. Николай II утвердил «Положение о первой всеобщей переписи населения Российской империи»[127]. Оно состояло из трех разделов: общие положения, учреждения и лица, занимавшиеся переписью, и порядок проведения переписи.
Переписные бланки заполнялись: в селах – учетчиками с участием волостных, сельских старшин и старост; в имениях, хуторах, на церковно-монастырских землях, на фабриках, заводах, на станциях и пр. – владельцами или управляющими; на арендованных землях – арендаторами; в городах – квартиросъемщиками; в казенных, общественных, благотворительных учреждениях, учебных учреждениях, приютах, тюрьмах и больницах – руководителями.
Каждый переписной бланк составлялся на одно хозяйство и представлял собой лист бумаги большого формата. На лицевой стороне вписывали адрес, а внутренняя часть отводилась характеристике признаков каждого члена хозяйства или семьи. Было три основные формы переписных листов: А, Б, В. Форму «А» использовали для записи крестьянских хозяйств, «Б» –для переписи в некрестьянских хозяйствах сельской местности, в том числе на железнодорожных станциях, пристанях, пароходах и пр., «В» использовали для городского населения. В один бланк можно было вписать до десяти человек.
Сведения в бланк заносились при проведении переписи в присутствии респондента. Сбор первичных материалов проходил в течение 4-х дней в селах и 2-х – в городах. Затем документы передавали на переписные участки, где заведующие учитывали их, направляя далее в уездные и городские комиссии.
Формуляр, по которому опрашивали основную часть крестьянского населения, состоял из следующих граф:
1. Фамилия, имя, отчество.
Переписной лист заполнялся в следующем порядке: глава хозяйства, его дети и жена, родственники хозяина и жены; братья и сестры хозяев; остальные родственники, прислуга; жители, постояльцы, гости. Для снох, внуков и племянников имелись дополнительные отсылочные указания о внутрисемейном родстве. Здесь же делалась отметка о физических недостатках человека – слепота, глухонемота или умалишенность, отсутствие руки, ноги, пальцев и пр.
2. Пол.
3. Связь между главой хозяйства и членами его семьи.
В этой графе о главе хозяйства писалось «хозяин», а о других отмечалось, в каких родственных отношениях они находятся с ним.
4. Возраст.
Для детей до года возраст указывался в месяцах.
5. Семейное положение (холост, женат, вдов или разведен).
6. Социальное положение, звание.
7. Место рождения (губерния, уезд, город, село).
8. Место приписки.
Эта графа касалась тех, кто подлежал приписке к сельским, волостным, городским общинам.
9. Отметка о постоянном месте жительства.
10. Отметка об отсутствии.
11. Вероисповедание.
12. Родной язык.
13. Грамотность (умеет читать, где учится, учился).
В этом пункте, при записи детей младше пяти лет ставили прочерк.
14. Занятие (ремесло, промысел, должность или служба). Отдельно – главное и вспомогательное.
Результаты переписи были опубликованы в двух общих томах под названием «Общий свод по Империи результатов разработки данных первой всеобщей переписи населения, произведенной 28 января 1897 года» и в 89 выпусках по отдельным губерниям, областям, четырем городам и о. Сахалин[128]. Из них отдельный выпуск был посвящен материалам по Вятской губернии[129].
Перепись населения 1897 г. имела организационные, технические и методологические недостатки и просчеты, но она впервые дала относительно точные данные обо всем населении Российской империи. Это был единственный в Российской империи документ о составе, размещении и распределении по социальным группам населения на рубеже XIX – ХХ вв. Поэтому его значение чрезвычайно велико.
К сожалению, после опубликования сводных итогов обследования, первичные переписные листы, которые заполнялись на каждого жителя империи, были свезены в столицу и вскоре уничтожены.
Опыт диссертанта показывает, что часть вторых экземпляров переписных листов сохранилась во многих региональных архивохранилищах[130]. По сведениям Д.А. Панова, сохранились документы по Архангельской, Гродненской, Тобольской губерниям, Московскому, Богородскому, Клинскому уездам Московской губернии, Южно-Уссурийскому округу Приморской области и г. Одесса[131]. В Государственном архиве Кировской области этот источник представлен переписными листами переписи населения Елабужского уезда. Документы отложились в фонде «Вятского губернского статистического комитета» в количестве 150 единиц хранения[132]. Комплекс документов представляет уезд, без г. Елабуга. Документы сгруппированы по сельским обществам в алфавитном порядке. Интересно, что переписные бланки по тому же Елабужскому уезду в количестве 173 единиц хранения сохранились и в Национальном архиве Республики Татарстан (фонд № 991 «Вятского губернского статистического комитета по Елабужскому уезду»). В том же архиве в фондах Казанской губернской и уездных переписных комиссий по проведению первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г. отложились 75 единиц хранения, содержащих переписные листы по Космодемьянскому, Лаишевскому, Мамадышскому, Спасскому, Чистопольскому уездам Казанской губернии[133].
По инициативе Центрального статистического комитета в 1911 г. вновь поднимался вопрос проведения новой переписи. Рассмотрение его тормозилось. И только в 1915 году был подготовлен план второй переписи. Но проведение переписи, по понятным причинам, было отложено до окончания Первой мировой войны.
Центральный статистический комитет при Министерстве внутренних дел обеспечивал выполнение и других мероприятий. В частности, им были осуществлены переписи землевладений 1877 г., 1887 г. и 1905 г., девять военно-конских переписей в 1879 – 1912 гг., а также всероссийские сельскохозяйственные переписи 1916 и 1917 гг.
18–21 апреля 1917 г. Всероссийский съезд земских, городских и правительственных статистиков выработал программу и план второй Всероссийской сельскохозяйственной переписи в России. Постановлением министра земледелия № 1 от 9 мая 1917 г. было утверждено Положение о Всероссийской сельскохозяйственной и поземельной переписи и Всероссийской городской переписи 1917 г. Эта перепись в России и в Вятской губернии, в частности, проводилась летом и осенью 1917 г. Сельскохозяйственная перепись 1917 г. использовала шесть формуляров: 1) списки населенных мест в волости; 2) списки домохозяев; 3) подворная карточка; 4) общинный бланк; 5) список рабочих и служащих в частновладельческих хозяйствах; 6) частновладельческий бланк.
При исполнении генеалогических запросов наибольший интерес представляет подворная карточка. Подворные карточки Всероссийской сельскохозяйственной и поземельной переписи 1917 г. в Кирове представлены по всем уездам, кроме Елабужского, и хранятся в фонде «Вятского губернского статистического комитета». Документы сгруппированы по уездам, внутри уездов по волостям. Всего бланк подворной карточки насчитывает 187 граф.
В разделе «Население» указывается: фамилия, имя и отчество «домохозяина», его сословная принадлежность, национальность, основное занятие. Далее приводятся сведения о членах его семьи (без указания имен): степень родства к домохозяину (жена, брат, внук и т. д.), пол, возраст, трудоспособность, грамотность, участие в сельскохозяйственных работах и промысловых занятиях; делаются отметки о мобилизации в армию или об отсутствии по другим причинам. Здесь же есть графы о найме поденных рабочих, где отмечается, на какие работы и в каком количестве нанимались поденщики.
В разделе «Скот» указывается наличие рабочего и домашнего скота: лошадей, крупного рогатого скота, овец, коз и свиней. При этом графы бланка предусматривали указание и возраста животных: «рабочие лошади от 4 лет и старше», «коровы», «нетели», «взрослые овцы», «ягнята» и т. д.
Раздел «Усовершенствованный инвентарь» рассказывает о наличии в хозяйстве плугов, сеялок, молотилок и другого сельскохозяйственного инвентаря.
Весь оборотный лист бланка предусматривает описание земельных угодий. Здесь указывается, сколько у семьи удобной земли, в том числе пашни и сенокоса, какая это земля (общинная, укрепленная либо купчая), арендуются ли дополнительные наделы, где и с какой целью. В разделе «Посев хлебов в пудах» указывается объем посевов и название культур, которые возделывались в хозяйстве (рожь, овес, ячмень, пшеница, гречиха, картофель, лен, горох и т. д.).
Например, семья Воробьева Иона Елизаровича[134], 80 лет, проживала в деревне Воробьевской Харинского сельского общества Афанасьевской волости Глазовского уезда Вятской губернии. Сословие домохозяина – крестьянин, национальность – пермяк, главное занятие – земледелие. Его семья: сын, 37 лет, жена сына, 37 лет, и 5 внуков – 17, 13, 11, 5 лет и 1 года. На эту семью полагалось 25,1 десятин общинной удобной земли, из них 9 десятин были заняты пашней, 5,2 десятины – сенокосом. Кроме того, семья арендовала десятину под пашню из казенных земель. На этой земле семья Воробьевых весной 1917 г. засеяла 10 пудов ржи, 64 пуда овса, 15 пудов ячменя, 0,5 пуда льна и посадила 3 пуда картофеля. Из инвентаря в хозяйстве использовались молотилка с конным приводом, а также веялка с сортировкой. Работами в поле занимался Алексей Ионович с сыновьями-подростками. На уборку урожая в хозяйстве нанимались поденные рабочие: в страду 1917 г. на жатву привлекались 20 женщин, на молотьбу – 10 женщин и 5 подростков. В хозяйстве было 3 рабочих лошади и 1 подросток, 2 коровы, нетель, теленок, 4 овцы и 4 ягненка, 3 свиньи.
Таким образом, материалы Всероссийской сельскохозяйственной и поземельной переписи 1917 г. исследователям крестьянских родословий дают не только представление о составе семьи, ее сословной принадлежности, но и демонстрируют социально-экономическое, имущественное положение хозяйства, отражают участие семьи в жизни села и страны. Подворные карточки сгруппированы по населенным пунктам (деревням, починкам), что позволяет анализировать имущественное положение отдельной семьи относительно соседей и родственников. В документе присутствует графа «национальность», которая прямо указывает на национальную принадлежность домохозяина, чего в других документах, содержащих генеалогическую информацию, нет.
Особо интересен документ и тем, что составлен накануне Октябрьской революции 1917 г. – социальной катастрофы и слома самого сословного уклада Российской империи.
Слабым местом источника является отсутствие в нем имен всех членов семьи, но наличие сведений о степени их родства к «домохозяину», а также указание пола и возраста, позволяют сделать выводы о составе семьи.
Сельскохозяйственная перепись 1917 г. проводилась в сложных условиях военного и революционного времени. Переписью не были охвачены Финляндия и оккупированные неприятелем губернии Российской империи — Гродненская, Ковенская, Холмская, Курляндская и Виленская, части Волынской, Витебской, Минской и Лифляндской. Не переписывались некоторые труднодоступные районы: Уральская область, Бухара и Хива, а также части Сибири, Приморской, Амурской, Забайкальской, Иркутской и Енисейской губерний.
В Вятской губернии перепись была проведена, а благодаря усилиям местных архивистов документы ее сохранились до наших дней.
Следующим важным комплексом документов, содержащим сведения генеалогического характера, который создавался государственными органами, являются документы учета военнообязанных и военнослужащих.
В Российской империи офицерами почти исключительно были выходцы из дворянского сословия. Уровень сохранности и публикаций документов, касающихся прохождения военной службы офицерским и старшим офицерским составом русской армии достаточно высокий. Эти вопросы подробно освещены в соответствующей литературе. Информация относительно состава документов, повествующих о нижних чинах русской армии, носит отрывочный характер и никогда не была предметом отдельных исследований.
Введение практики создания посемейных списков было тесно связано с подготовкой общероссийского переписи. Однако приоритетное значение эти документы имели для проведения военного призыва. Поскольку появление посемейных списков приходится на последнюю треть XIX в., уместно рассмотреть другие разновидности документов, образовавшихся в результате проведения рекрутских наборов в предыдущий хронологический отрезок.
Рекрутская повинность была введена Петром I в 1699 г. Термин «рекрут» для солдат появилось в 1705 г., в 1874 г., с введением устава о воинской повинности, понятие «рекрут» было заменено на «новобранец».
Первоначально рекрутской повинности подлежали все податные сословия, для которых она была общинной и пожизненной. Набор в армию крепостных крестьян освобождал их от крепостной зависимости. Дворянство было свободным от рекрутской повинности и служило в армии на других условиях. Позже от рекрутчины было освобождено купечество, семьи церковных служителей, почетные граждане, жители Бессарабии и отдаленных районов Сибири.
Срок службы до 1793 г. для крестьян был пожизненным, далее – 25 лет; с 1834 г. – 20 лет с последующим пребыванием в так называемой «бессрочном отпуске» в течение 5 лет. В 1855 – 1872 гг. были последовательно установлены 12-, 10- и 7-летние сроки службы и, соответственно, пребывание в «отпуске» 3, 5 и 8 лет[135].
Размер воинской повинности, время набора и его порядок определяли перед каждым набором. В 1724 г. рекрутов брали из расчета один новобранец на 20 дворов, с введением подушного налогообложения при наборе учитывалось количество душ. Наборы осуществлялись по необходимости и в разных объемах. В 1831 г. были введены ежегодные наборы, которые делились на обычные – 5 - 7 человек от 1000 душ населения, усиленные – 7 - 10 человек и чрезвычайные – свыше 10 человек на 1000 душ. Во время Крымской войны 1853 – 1856 гг. набор доходил до 50 - 70 человек на 1000 душ, не считая ополчения. В первую очередь рекрутов давали семьи, которые имели большее количество работающих мужчин.
В числе учреждений, занимавшихся учетными мероприятиями, контролем за проведением рекрутских наборов, были губернские и уездные рекрутские присутствия. Область их ведения касалась семейного состояния призываемых и их физического соответствия армейской службе. По каждому воинскому участку составлялся список призывников с включением в него всех лиц мужского пола.
Коллекция документов «Вятского губернского рекрутского присутствия» в Государственном архиве Кировской области насчитывает 98 ед. хр. за 1780 – 1874 гг. Фонды уездных рекрутских присутствий представлены документами за 1780 – 1874 гг. и охватывают 8 уездов губернии: Вятский (ф. 1143, 11 ед. хр.), Котельничский (ф. 1138, 8 ед. хр.), Малмыжский (ф. 798, 9 ед. хр.), Нолинский (ф.1139, 7 ед. хр.), Орловский (ф. 1144, 7 ед. хр.), Слободской (ф. 1140, 8 ед. хр.), Уржумский (ф. 1142, 14 ед. хр.), Яранский (ф. 1145, 31 ед. хр.). Общей чертой фондов уездных рекрутских присутствий является наличие небольшого количества дел.
По закону от 1 января 1874 г. «О введении всеобщей воинской повинности» устанавливался 6-летний срок действительной службы в сухопутных войсках и 9-летний срок пребывания в запасе, для флота –7 лет службы и 3 года запаса. Повинность несли мужчины с 21-летнего возраста. По числу призывников Вятская губерния за десятилетие 1874 – 1883 гг. стояла на втором, после Киевской, месте в империи[136].
Реализация закона в Вятской губернии, как и по всей империи, началась с образования губернского и уездных по воинской повинности присутствий. Результаты деятельности этих учреждений отложились в соответствующих фондах. В облархиве фонд «Вятского губернского по воинской повинности присутствия» содержит 823 ед. хр. за 1874 – 1918 гг. Здесь собраны журналы заседаний присутствия, жалобы призывников на уездные присутствия и их разбирательства, сведения о ратниках ополчения. Фонды уездных по воинской повинности присутствий представлены документами 7 уездов губернии за 1874 – 1918 гг.: Вятского (ф. 1156, 449 ед. хр.), Котельничского (ф. 1159, 437 ед. хр.), Малмыжского (ф. 871, 394 ед. хр.), Нолинского (ф. 884, 665 ед. хр.),Орловского (ф. 885, 427 ед. хр.),Слободского (ф. 886, 346 ед. хр.), Яранского (ф. 1261, 13 ед. хр.). Среди документов – метрические выписки; призывные списки; посемейные списки; алфавитные посемейные списки запасных нижних чинов; списки ратников 1 и 2 разряда; реестры лиц, освобожденных от службы; просьбы, представления, обращения крестьян.
С военной реформой новшества появились и в организации набора в армию. В основу набора новобранцев была положена система жеребьевки.
Списки призывников составляли волостные правления. В документ вносилась фамилия, имя, отчество, место и день рождения призывника, его семейное положение, сведения о родственниках, образовании и состоянии здоровья. Сведения обязательно сверялись с данными метрических книг. Составление списков происходило в начале каждого года. В них заносили всех лиц, подлежавших в этом году призыву на военную службу. После первого апреля эти списки вывешивали на две недели на всеобщее обозрение в волостных правлениях, для подачи заявлений о пропусках или ошибках. Когда списки были поименно сверены с имеющимися призывниками, осуществляли процедуру жеребьевки. После нее, перед общим собранием жителей деревни оглашали списки призванных в армию. Далее новобранцев приводили к присяге. С этого момента на них распространялось действие военных законов вообще и военно-учетных в частности. Затем новобранцев отпускали домой, но им назначался срок и место явки.
Уставом о воинской повинности устанавливались определенные льготы по отбыванию воинской повинности. Исходя из семейного положения новобранцев, предусматривались льготы трех разрядов: первого – единственному сыну при нетрудоспособном родителе, матери-вдове; второго разряда – единственному сыну, при работающем отце; третьего разряда – для лиц, которые непосредственно следовали за братьями, находившимися на действительной военной службе.
Проверка семейных списков показала, что в России было значительное число лиц, имевших право на освобождение от воинской службы по семейным обстоятельствам. В Вятской губернии льготы распространялись на 52.8% призывников[137]. Это объясняется зависимостью крестьянского хозяйства от количества рабочих рук. Для записи лиц, которым предоставлялись льготы по семейному положению, уездные присутствия составляли специальные книги.
Закон 1874 г. не предоставлял льгот женатым призывникам. В Вятской губернии они составляли 43% от общего числа призывников[138], что подтверждает широкое распространение ранних браков среди вятских крестьян.
В фондах губернских и уездных рекрутских и по воинской повинности присутствий Государственного архива Кировской области отложились разнообразные документы о службе мужчин в армии. Информация, интересующая исследователей родословных, содержится прежде всего, в разнообразных списках: «Семейный рекрутский список»[139], «Жеребьевый список крестьян по рекрутскому набору, назначенному манифестом 13 декабря 1871 г. по Петровской волости Котельничской округи Вятской губернии»[140], «Список убитых, раненых и без вести пропавших»[141], «Призывной список по Камешницкому обществу на 1902 г.»[142], метрические выписки[143] и др. Кроме того, интерес представляют документы персонального учета военнослужащих: «Приемный формулярный список рекрута Ляховского»[144], «Послужной список о службе Братухина Дмитрия Федоровича»[145]. Здесь же встречаются документы о ратных подвигах вятчан.[146],
«Метрическая выпись» предполагает учет родившихся мальчиков в определенном году по каждому приходу. Эти данные представлялись в рекрутское присутствие. Формуляр документа содержит следующие графы: номер в метрической книге, месяц и день рождения, имя родившегося, сословие, имя, отчество и фамилия родителей. Кроме того, в формуляре предусмотрена колонка, учитывающая учет умерших младенцев с указанием даты смерти. Таким образом, в документ вносились все родившиеся младенцы мужского пола. Даже те, кто умерли в младенчестве.
В формуляр «Жеребьевого списка крестьян по рекрутскому набору» заносили следующие данные: номер жребия, фамилия, имя, отчество того, кому достался жребий, год его рождения, место жительства, номера по семейному списку, призывному списку и последней ревизии, сведения о жене, детях, умении читать и писать, вероисповедании, знании ремесла и сведения о судимости. В документе указывался рост рекрута. Далее делалась помета о годности призывника к службе в армии. Бланк списка предполагал наличие заключения мирового посредника и рекрутского присутствия.
«Семейный рекрутский список» составлялся ежегодно по каждому сельскому обществу. В формуляре бланка имеются графы: номер по списку и номер по ревизской сказке; фамилия, имя, отчество «мужского пола душ рекрутской повинности подлежащих»; возраст по ревизии, по метрике, на год составления списка; «имена жен, детей и прочих женского пола, к семейству принадлежащих»; сведения о прибытии и убытии в семействе со времени последней ревизии; вероисповедание, грамотность, «состоял ли под судом» и другие сведения, необходимые для составления призывных и жеребьевых списков.
«Приемный формулярный список» предполагал учет новобранцев, явившихся на службу. Бланк формуляра отпечатан типографским способом и содержит следующие графы: номер приемной расписки и номер призывного участка; фамилия, имя и отчество призывника, его сословная принадлежность и общество, к которому принадлежит; дата призыва на службу и дата рождения (с указанием числа, месяца и года); физические данные призывника (рост, объем груди и длина ног); вероисповедание и семейное положение с указанием имени, отчества жены и имен детей; сведения об образовании и занятии; отметка уездного воинского начальника о месте назначения на службу. В документе указана также дата поступления на службу и количество денег, выданных на «портянки, шерстяные носки и смазку сапог».
«Послужной список» содержит сведения о прохождении военной службы уволенного в запас. Бланк документа предполагает указание фамилии, имени, отчества уволенного в запас, его возраста, воинского звания, к какому сословию принадлежит, место постоянного проживания, вероисповедания, грамотность, знает ли какое-либо ремесло. Далее приводятся сведения о прохождении службы: когда, где, в каком звании служил; какие имеет награды.
Фонды по воинской повинности присутствий, равно как и фонды волостных правлений, относятся к фондам 3 категории. Большинство описей этих фондов в Кировском архиве рукописные, составлены в 40-е годы XX столетия, при постановке документов на учет. Многие документы никогда не была востребованы исследователями.
Практика работы сотрудников архива показала, что документы о военной службе жителей губернии отложились и в других фондах, например, в фондах «Канцелярии Вятского губернатора» (Ф. 582, 71547 ед. хр., 1796 – 1917 гг.) и «Вятского губернского правления» (Ф. 583, 124002 ед. хр., 1796 – 1918 гг.). Как правило, эти документы рассказывают о службе вятчан во время крупных военных кампаний: «Из списков нижних чинов, раненых при защите Севастополя – о солдатах – уроженцах Вятской губернии»[147], «Рапорт Вятского земского суда Вятскому губернатору Н.Н. Семенову о семействе погибшего при обороне Севастополя матроса И. Коновалова»[148], «Список участников 1 мировой войны – жителей д. Коротки Васильевской волости Нолинского уезда» отложился в фонде «Документы участников войн, революций и ветеранов труда»[149].
Документы о воинской службе сельских жителей Вятской губернии разнообразны по форме и содержанию. Они содержат информацию не только о службе, но и семейном положении, дате и месте рождения, а также уникальные для официальных источников сведения о физических данных призывников. Точные сведения, содержащиеся в списках (дата и место рождения, номер по ревизии), позволяют плодотворно продолжать генеалогический поиск. Сведения о службе в армии, об участии предка в военных кампаниях прибавят красок любому генеалогическому исследованию, позволят продолжить поиски в фондах Российского государственного военно-исторического архива
Переход от рекрутчины к воинской повинности возродил социальную адаптацию демобилизованных солдат в своих общинах и семьях. Мужчины возвращались домой, создавали семьи, продолжали жить обычной жизнью. Таким образом, документы, которые фиксировали особенности прохождения военной службы в конце ХIХ – начале ХХ в., приобретают значение полноценных источников по истории крестьянства этого периода.
1. 2. 3. Судебная документация XVIII – XIX вв.
Еще одну группу документов с информацией генеалогического характера составляют материалы судебных учреждений. Эта документация, в отличие от традиционного комплекса документов, содержащих генеалогическую информацию, отличаются информативным разнообразием. Помимо основных определений личности – фамилии, имени, отчества, возраста, места проживания, вероисповедания, материалы судебных разбирательств дают описание внешности, отдельных черт характера, цитируют выражения крестьян, описывают особенности повседневной жизни и т.д. Хотя эти источники не имеют признаков всеобщности, а являются, скорее, индивидуальными, фиксация таких процессуальных норм, как опрос свидетелей, проведение допросов, позволяет получить информацию не только о непосредственных участниках уголовного, гражданского или административного дела, но и о широком круге их соседей, родственников или знакомых. Именно документы судебных разбирательств обеспечивают генеалогические поиски ценной индивидуальной информацией.
Эти документы отложились в фондах государственных структур, которые осуществляли правосудие и обеспечивали исполнение законов. В первую очередь, это судебные учреждения, к юрисдикции которых относились дела сельских жителей. Речь идет о верхних и нижних расправах, уездных судах, губернских палатах уголовного и гражданского суда дореформенного периода и волостных, мировых и окружных судах конца XIX – начала ХХ в.
Судебная система Российской империи в течение исследуемого периода неоднократно реформировалась. Несмотря на все локальные изменения, отчетливо прослеживается разделение на два основных периода ее существования – до и после судебной реформы 1860-х годов. Введение новых принципов следствия и судопроизводства, ликвидация одних и создание других судебных органов, все это приводило к появлению новых разновидностей документов, в которых фиксировались сведения об участниках судопроизводства, в том числе крестьянах.
С образованием Вятского наместничества в 1780 г. были учреждены вятские верхняя и нижние расправы. Органы были созданы для разбирательства судебных дел государственных, экономических крестьян. Верхняя расправа являлась апелляционной инстанцией по отношению к нижним расправам.
В Государственном архиве Кировской области отложились документы Вятской верхней расправы (фонд содержит 1558 ед. хр. за 1781 – 1797 гг.) и 8 нижних расправ Вятского наместничества, а также Лальская нижняя расправа Вологодской губернии за 1780 – 1797 гг. Описи этих документов рукописные, составлены в 40-е г. XX века. Заголовки дел раскрывают содержание дел и, как правило, называют участников событий, но не указывают места действия: «О завладении сенным покосом крестьянина Василия Харина Петром Гординым, 1784 г.», « O краже вещей у крестьянина Акинфея Воробьева крестьянином Степаном Варанкиным, 1794 г.»[150].
Начиная с 1797 г. судоустройство в России претерпело значительные изменения[151]. Главные из них заключались в ликвидации сословных судов второй инстанции (верхнего земского суда, губернского магистрата и верхней расправы). Упразднялись и нижние земские расправы. В уездах вводились уездные суды. Уездные суды становились всесословными для всего населения уезда и рассматривали как гражданские, так и уголовные дела. Таким образом, в конце ХVIII в. преступления крестьян попадали под юрисдикцию уездных судов.
В Кирове хранятся документы уездных судов губернии: Вятского (992 ед. хр.), Котельничского (626 ед. хр.), Малмыжского (950 ед. хр.), Нолинского (472 ед. хр.), Орловского (1087 ед. хр.), Слободского (609 ед. хр.), Уржумского (577 ед. хр.), Яранского (542 ед. хр.) уездов за 1796 – 1869 гг.
Среди всего многообразия судебных дел нас интересуют материалы, в которых отражены имена и обстоятельства жизни и деятельности крестьян. В составе документов уездных судов – дела об уклонении в раскол, семейные споры, кражи, грабежи, разбирательства о неповиновении волостным начальникам. При достойном количественном и качественном составе источника, работу с документами осложняет слабый научно-справочный аппарат. Фонды судебных органов не каталогизировались, описи составлены в 40-е годы прошлого столетия. Как результат, заголовки единиц хранения раскрывают либо имена основных фигурантов дела, либо ее географию. Когда речь идет об отдельном крестьянине или семье, заголовок дела называет их, не указывая, места их проживания: «Дело о противоправных действиях крестьянина Чагаева, 1796 г.»[152]. Часто заголовок называет место события, не указывая участников: «Дело об убитых крестьянах Трушниковской волости, 1859 – 1860 гг.»[153], «Дело о захвате сена крестьянами Шестаковской волости, 1856 г.»[154]. Еще хуже, когда в заголовке указано только событие, ставшее поводом судебного разбирательства, но не названы ни участники, ни место события: «Дело о противозаконных действиях крестьян против землемера при межевании, 1864 г.»[155], «О буйственных поступках крестьянина с намерением лишить жизни однодеревцев»[156].
Распределение дел в фондах уездных судов непропорционально. Существует значительное преимущество документов 50 – 60-х годов XIX в. Дела конца XVII – первых лет XIX в. единичны, их число не превышает в любом фонде нескольких десятков экземпляров. Поэтому о генеалогическом значение материалов уездных судов до середины XIX в. следует говорить с осторожностью.
Дополнить картину этого периода могут материалы Вятской губернской палаты гражданского суда (334 ед. хр., 1780 – 1796, 1801 – 1841 гг.), Вятской губернской палаты уголовного суда (413 ед. хр., 1780 – 1796, 1801 – 1841 гг.) и Вятской губернской палаты уголовного и гражданского суда (2710 ед. хр., 1842 – 1874 гг.). Последняя образована в результате слияния палат гражданского и уголовного суда. Следует отметить, что крестьяне достаточно редко выступали истцами или ответчиками по делам, которые рассматривали указанные органы. Вместе с тем, значительное количество хозяйственных материалов (инвентарей, перечней, купчих) с упоминаниями имен крестьян встречается среди дел о выдаче залоговых свидетельств, о рассмотрении апелляций на решения судов низших инстанций, о межевании земель и т.д. Общим местом указанных фондов является слабый научно-справочный аппарат, описи рукописные, составлены в 1944 г., заголовки слабо раскрывают содержание источника: «О краже лошади»[157], «О спорных землях между крестьянами»[158], «О противозаконных поступках крестьян Чекмаревской и Ярославской волостей Слободского уезда, 1842 – 1845 гг.»[159], «Дело об упорстве жителей деревни Зверевской против властей»[160].
В результате судебной реформы 1864 г. установилась трехступенчатая судебная система[161]. Пореформенная судебная система представляла собой некое единство: она была ориентирована на защиту прав всех слоев населения с учетом сословной организации российского общества, уровня грамотности, имущественного положения подданных, значения закона и обычая в их жизни. Мировые суды занимали промежуточное положение между волостными и окружными судами: дела, превышавшие подсудность волостных судов, переходили к мировым и далее, превышающие подсудность мировых – к окружным. В уголовных делах не допускался выбор суда подсудимым, подведомственность проступка определялась тяжестью налагавшегося наказания. Волостной суд приговаривал по своему усмотрению к общественным работам до 6 дней, денежному взысканию до 3 рублей, аресту до 7 дней или наказанию мужчин розгами до 20 ударов. Если проступок требовал более серьезного наказания – денежного взыскания до 300 рублей, ареста до 3 месяцев, заключения в тюрьме до года, им занимался мировой суд, а такими преступлениями, как кражи с взломом, убийства и т.д., – окружной суд с участием присяжных заседателей, большинство которых было из крестьян. К тому же, если проступок совершался в городе или был направлен против лица некрестьянского сословия, крестьянина судил мировой судья[162].
В гражданском судопроизводстве подсудность дела зависела от цены иска, характера собственности и желания сторон. Мировой суд рассматривал дела до 500 рублей, в том числе те, в которых одной из сторон являлось лицо крестьянского сословия. Иски между крестьянами до 100 рублей находились в компетенции волостного суда, а превышающие 100 рублей переходили в мировые и окружные суды.
Обособление судебной власти от административной создавало потребность в особом судебном органе для рассмотрения второстепенных уголовных нарушений, для решения несложных и незначительных по цене предмета спора гражданских дел. Эти дела были переданы в ведение мировых судов. Мировой суд состоял из двух инстанций: участкового (или почетного) мирового судьи и съезда всех мировых судей судебного округа – уезда, который являлся апелляционной инстанцией в отношении приговоров мировых судей.
В Государственном архиве Кировской области хранятся материалы деятельности мировых судов Вятского судебно-мирового округа (6 фондов, 571 ед. хр., 1917 – 1918 гг.), Нолинского судебно-мирового округа (4 фонда, 14 ед. хр., 1873 – 1889 гг.), Орловского судебно-мирового округа (4 фонда, 180 ед. хр., 1891, 1916 – 1918 гг.), Слободского судебно-мирового округа (5 фондов, 428 ед. хр., 1864 – 1890, 1916 – 1917 гг.), Уржумского судебно-мирового округа (1 фонд, 4 ед. хр., 1874 – 1888 гг.). Документы съездов мировых судей представлены в архиве 4 фондами (155 ед. хр., 1864 – 1889, 1917 гг.).
