«Н.В. ИВАНОВ АКТУАЛЬНОЕ ЧЛЕНЕНИЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ В ТЕКСТОВОМ ДИСКУРСЕ И В ЯЗЫКЕ /«ИЗДАТЕЛЬСТВО»/ ...»

Во-вторых, деинтенсификация потенциально экспрессивного элемента с параллельной его де-рематизацией происходит тогда, когда какой-то другой элемент, обладающий более сильными признаковыми характеристиками или поддерживаемый более сильными выделительными средствами, оказывается «на острие» развития локальной стратегии, т.е. выдвигается в позицию ремы. Элемент, экспрессия которого поглощается экспрессией более сильного «конкурента», сдвигается либо в позицию интенсионального аргумента, либо в позицию дополнительного аргумента: “Tambm a conjuntura mundial conheceu аlteraes significativas na ltima dcada…” (М. Соареш 1). Здесь словосочетание “аlteraes significativas” имеет все права на предикативную позицию, так как обладает достаточной оценочной признаковостью (большей, чем элемент “a conjuntura mundial”). Тем не менее, именно последний (“a conjuntura mundial”) оказывается в предикативной позиции, так как он поддерживается более сильным выделительным средством (“tambm”) и, таким образом, несет наивысшую по степени смысловой предельности в данном высказывании смысловую нагрузку. Элемент “аlteraes significativas” сдвигается в позицию интенсионального аргумента. Аналогичные смысловые смещения могут наблюдаться и в русских высказываниях: «У американцев есть закон и процедура досрочного лишения президента власти – «импичмент» Без этого нельзя оставаться и нам» (Изв. 29.05.89). В русском примере элемент «нельзя», для которого при других условиях естественна позиция предикатива, во втором высказывании сдвигается в позицию дополнительного аргумента. В целях его нейтрализации и усиления его смыслового «конкурента» (элемента «нам») – придания этому последнему предельной смысловой окраски – используется выделительная частица «и».

Отличие первой группы случаев от второй состоит в том, что в ней имеет место «чистая» деинтенсификация, вызванная влиянием контекста, в силу чего предикатив может характеризоваться непредельными смысловыми свойствами. Во второй группе случаев имеет место «конкуренция» экспрессивных значений, одна интенсификация поглощается другой, и предикативом становится более сильный элемент. Будем условно называть это явление реинтенсификацией значения. Приведем еще примеры: “Tambm a juventude aparece nas iniciativas do Partido, activa, dinmica е entusistica” (А. Куньял 1); “ ela (a politica do Governo) a responsvel fundamental da crise que estamos atravessando” (А. Куньял 1); «Но может быть именно это и хорошо» (Изв. 2.06.89); «Впервые хочу обнародовать еще две поистине трагические цифры» (Изв. 2.06.89). Перенос акцента нередко свидетельствует о сильном волнении говорящего, о колебаниях, которые он испытывает по поводу выбора цели высказывания. Это может напоминать неожиданную переориентацию локальной стратегии: “Da democracia tambm fazem tambm parte a coerncia, a lgica, a sinceridade, o respeito pela vontade popular…” (М. Соареш 2); «Но я как раз прошу вас и не хлопать, и не кричать, потому что именно об этом я сюда и вышел сказать» (Изв. 29.05.89).

Итак, интенсификация высказывания всегда связана с выражением предельного качества мысли. Рассмотренные выше примеры показывают, что выражение предельных смыслов не может быть ограничено каким-то строго определенным типом языковых значений. Действительно, нередко в целях интенсификации позиции предикатива используются значения с яркой эмоционально-оценочной, аффективной окраской. Е.М. Вольф именует такие элементы «оценочными предикатами» [Вольф 1985: 32]. Естественной является предикативная позиция для слов со значениями количества (количественных числительных, местоимений, существительных), слов с отрицательными значениями (отрицательных местоимений и наречий).

Вместе с тем, очевидно также, что предельную смысловую нагрузку в высказывании, в зависимости от ситуации, может нести практически любое значение, любой аргумент. При интенсификации неэкспрессивных значений, как правило, используются формальные маркеры – логические частицы, эмфатизаторы.

Некоторые авторы различают экспрессивность эмоциональную и экспрессивность рациональную [Кожина 1987: 15]. При таком различении содержательной стороны экспрессии в высказывании тот тип предикативной интенсификации, при которой используются эмоционально-оценочные значения, можно отнести к разряду эмоциональных, а тот тип интенсификации, где используются отрицательные значения, значения количества или где обычные значения интенсифицируются с помощью формальных маркеров, можно определить как рациональную.

Впрочем, необходимо видеть и всю условность такого различия. Смысловая нагрузка предикативного элемента в значительной мере определяется случайными факторами. Поэтому в практическом анализе речевых фактов едва ли можно отдавать предпочтение тому или иному типу значения. Отсюда, в своем анализе смысловой интенсивности предикативного элемента высказывания в качестве основного критерия мы выбираем оппозицию предельности/непредельности. Преимущество этого критерия состоит в его гибкости. Его высокая абстрактность позволяет отвлечься от всякой семантической конкретики и, вместе с тем, сохранить необходимую точность смыслового анализа.

Надо указать также на недостаточную эффективность формального линейного критерия (порядок слов) при анализе способов интенсификации высказывания. Как было показано выше, предикатив может располагаться в любой части высказывания и выражаться любым членом предложения – независимо от того: меняется или не меняется при этом порядок слов (по меньшей мере, это общее положение может быть отнесено к сравниваемой здесь паре языков – португальскому и русскому). Именно в этом пункте мы сталкиваемся с необходимостью четкого разграничения параметров межпропозициональной и внутри-пропозициональной линейности. Рема, в первую очередь, является показателем межпропозиционального отношения и уже вторичным образом, как носитель межпропозициональной функции, она влияет также на перераспределение позиций в линейной синтаксической структуре предложения.

В лингвистике интенсивность высказывания принято оценивать по силе утверждения ремы относительно темы. В классификации видов утверждения наиболее распространена бинарная оппозиция, согласно которой различаются неэмфатическое (простое) и эмфатическое (сильное) утверждение. Реже, обычно у интонологов, встречается градуальная оппозиция, различающая три степени силы утверждения. Здесь функцию ремовыделения принято обозначать терминами «логическое ударение» и «фразовое выделение» (см. [Дроздова 1988: 7]; [Черемисова 1989: 137]). Мы также придерживаемся градуальной оппозиции и выделяем (правда, на основании не просодических, а семантических смысловых критериев) слабую, среднюю и сильную формы утверждения ремы относительно темы и, соответственно, три возможные степени интенсивности высказывания.

Степень интенсивности высказывания раскрывается через смысловые качества предикатива. При слабом утверждении предикатив утверждается как непредельное качество сущности. При среднем и сильном – как предельное. Для различения средней и сильной степени интенсивности необходимо ввести еще один критерий – полипризнаковая или монопризнаковая импликация сущности.

Категория предельности/непредельности релевантна как характеристика актуального смыслового проявления сущности. Однако одновременно с этим сущность мыслится и в возможности (как перспектива метаязыкового понимания). Способ актуального проявления сущности показывает: имеет или нет место допущение каких-то иных качеств, параллельных тому, через которое данная сущность актуально себя проявляет. При низкой и средней интенсивности возможность иных качеств допускается или предполагается (т.е. ощущается тенденция к максимизации смыслового состава предикативного значения). При высшей степени интенсивности возможность иных качеств, напротив, исключается (тенденция к минимизации смыслового состава значения). Соответственно, в первых двух случаях мы имеем полипризнаковую импликацию сущности, в последнем – монопризнаковую.

Таким образом, в зависимости от параметров смысловой нагрузки предикатива мы различаем три степени интенсивности высказывания (три степени интенсивности утверждения ремы относительно темы):

1. низкую – имеет место полипризнаковая импликация сущности (т.е. возможность иных качеств предполагается); сущность обнаруживает себя через непредельное качество, предикатив в целом утверждается как простое, ближайшее качество сущности: “Os objectivos das «24 medidas» consistem em acelerar o processo de resraurao monopolista” (А. Куньял 2); «Я хочу напомнить решение Наркомпроса от 1918 года» (Изв. 2.06.89). Естественным маркером ремы, выражаемой через непредельное качество, является конечная позиция в высказывании;
2. среднюю – полипризнаковая импликация сущности; в то же время сущность обнаруживает себя через какое-то свое предельное качество: предикатив утверждается как крайнее, или конечное качество сущности; здесь сочетаются предельность и допущение возможности каких-то иных качеств: “Tambm o governo dever suspend-las е devera mesmo ser o primeiro a suspender as hostilidades…” (А. Куньял 1); “Apenas uma condio era necessria…” (А.Куньял 2); “Mas a realidade que o avano da crise tem provado precisamente o contrrio” (А. Куньял 1); «Уважаемые депутаты, большая честь попасть рабочему на эту трибуну.… Но и тяжело говорить с этой трибуны первого Съезда Советов. Большая ответственность дана нам в руки» (Изв. 2.06.89); «Мы считаем, что эти показатели еще до разработки пятилетнего плана нужно согласовать с Советами Министров союзных республик» (Изв. 3.06.89); «Но уже сейчас за нами не успевают наши смежники…» (Изв. 2.06.89); Предикативы, обладающие средней степенью интенсивности, способны нейтрализовать конечную позицию, как естественный маркер ремы. Соответственно, рематический акцент при этом может переноситься в середину или в начало высказывания – без обязательного изменения порядка слов;
3. сильную – сущность также обнаруживает себя через свое предельное качество; при этом мыслится монопризнаковая импликация сущности (т.е. возможность иных возможных качеств исключается); предикатив в целом утверждается как исключительное качество сущности: “Nos perodos de grandes mutaes nos professores que a sociedade deposita o papel essencial de transmisso de conhecimentos…” (М. Соареш 1); «Ведь именно сталинские формы сельского хозяйства лишили страну земледельца» (Изв. 29.05.89).

Этому виду интенсификации всегда сопутствует семантика противопоставления – антитеза, - которая либо имплицируется (как в примерах выше), либо выражается эксплицитно: «Е isso depende no apenas dos termos ou exigncias maiores ou menores da admisso, mas de que o jovem, na JCP, encontra para fazer, para realizar, para lutar» (А. Куньял 2); «Наш Союз в дальнейшем должен держаться не на основе силы, а на основе духовной общности, дружбы» (Изв. 4.06.89). Сплошной чертой подчеркнут экспрессивно выделяемый тезис – положительная сторона эмфазы. Пунктирной чертой подчеркнуто отрицание тезиса («ложный аргумент» – см. ниже С. 207-208 ).

Отметим, что исключительное качество сущности может быть лишь положительным качеством, т.е. выражается через положительную семантику. Так, например, нельзя сказать: «именно не это я хочу сказать»*, «именно никогда он не приедет»*. Впрочем, возможны случаи, когда при сверхвысокой степени интенсивности высказывания предикатив будет представлен отрицательным значением (это может быть в высоко экспрессивных риторических вопросах, в риторических восклицаниях), т.е. эксплицитно подается лишь противоположный смысл, а собственное качество сущности подразумевается. Эти случаи требуют отдельного рассмотрения.

То, что здесь было определено как сильная форма интенсификации высказывания согласно смысловому критерию, соответствует эмфатическому высказыванию в коммуникативном синтаксисе. В интонологии такую форму усиления предикатива называют «акцентным выделением» (см.: [Николаева 1982]). Соответственно, слабая и средняя степени интенсивности рассматриваются как неэмфатические и совпадают с так называемым «фразовым ударением» в интонологии (см.: [Николаева 1982]). При слабой степени интенсивности основным маркером предикатива является порядок слов, а именно: конечная позиция предикатива в высказывании (при этом как в португальском, так и в русском языке возможна инверсия главных членов, эмфатизации высказывания в этом случае не происходит). При средней и сильной формах интенсивности порядок слов – конечная позиция в высказывании, – как маркер предикатива, нейтрализуется специальными средствами: логическими частицами, маркерами эмфазы и др. Порядок слов как таковой (в этом случае речь идет об инверсии главных членов) сохраняет силу как дополнительный маркер^[15]. Ниже приводится схема совпадения смысловых, структурных и интонационных критериев оценки уровней интенсивности высказывания.

Схема 6.

Критерии предикативной экспрессии в высказывании

(по степени интенсивности утверждения ремы относительно темы)

Степень интен- сификации ремы Критерии		Слабая степень	Средняя степень	Сильная степень
Смысловой критерий	Импликация сущности	Полипризнаковая импликация сущности		Монопризнаковая импликация сущности
	Характер актуального качественного проявления сущности	Непредельное качество	Предельное качество
Структурный критерий		Неэмфатическое высказывание		Эмфатическое высказывание
Интонационный критерий (по Т.М. Николаевой)		Фразовое ударение		Акцентное выделение
Способ предикативного маркирования		Порядок слов (конечная позиция высказывания)	Специальные средства (нейтрализующие конечную позицию высказывания как маркер ремы)

Необходимо помнить, что сущность есть норма качества. Она всегда мыслится, как нечто, превосходящее качество (даже когда качество понимается как исключительное качество сущности). В противоположности двух моментов необходимо видеть также отрицание ими друг друга: качество выступает как отрицание сущности, своей нормы, норма же имплицируется как отрицание качества. Различение степеней интенсивности мы проводим, главным образом, с точки зрения отношения качества к сущности. Важно видеть и обратное отношение: по мере роста предельности качества увеличивается и степень его нормативного отрицания (отсюда, видимо и импликация противопоставления при эмфазе). Все это отчасти напоминает степени сравнения прилагательных. Аналогия с прилагательными представляется вполне оправданной, поскольку в предикативе сосредоточено выражение ценностных свойств высказывания. Высказывание содержит в себе и предмет, и качественную его характеристику: объект и отражается, и оценивается (с точки зрения стратегии речевого поведения) одновременно. Интенсивность высказывания, таким образом, является показателем силы осмысления предметного означаемого (что в целом является решающим фактором в аспекте иллокутивной прагматики высказывания).

§5. Экспрессивные маркеры предикатива в португальском и русском языках

Мы не ставим перед собой задачу сравнить в полном объеме механизмы предикативного маркирования в португальском и русском языках. В первую очередь нас интересуют экспрессивные способы выражения предикатива – те, которые мы наблюдаем в высказываниях средней и сильной степени интенсивности. В таких высказываниях предикатив несет предельную смысловую нагрузку и маркируется при помощи специальных средств. Слабые, неэмфатические высказывания, в которых предикатив обладает непредельными смысловыми характеристиками и маркируется при помощи порядка слов, остаются на периферии нашего исследования.

В разряд специальных средств мы включаем весь набор лексико-семантических и структурных средств языка, исполь-зуемых для выражения категории смысловой предельности в высказывании. Шире мы их определяем как экспрессивные средства (ЭС) дофразового уровня, противопоставляя их, таким образом, экспрессивным средствам сверхфразового уровня, которые анализировались в первой главе. В целом нами рассматриваются два вида дофразовых ЭС по степени интенсивности: а) ЭС среднего уровня интенсивности и б) сильные ЭС. Общим формальным критерием для тех и других была способность ЭС нейтрализовать конечную позицию высказывания как естественный маркер ремы (т.е. способность ЭС нейтрализовать функцию порядка слов).

К ЭС среднего уровня интенсивности мы относим лексические элементы с предельными семантическими свойствами, а также логические частицы-интенсификаторы.

К сильным ЭС относятся средства эмфатизации высказывания (частицы oхal, eis; именно, вот; в португальском языке также структурная эмфаза «ser+que»). Сюда же мы относим формы эксплицитного противопоставления, причисляемые нами к эмфазе («no…, mas….», «no s…, mas tambm….»; «не …, а…», «не только…, но и….» и др.).

Наиболее широко и разнообразно представлены в языке системы ЭС среднего уровня интенсивности. Самым общим образом ЭС этого типа можно подразделить на два больших разряда: знаменательные маркеры и служебные маркеры.

1. Знаменательные маркеры – это потенциальные предикативы. В этот разряд попадают слова, которым в силу их семантической природы свойственно в речи выражать предельные смысловые качества (самостоятельно или в составе словосочетания) и, таким образом, становиться на острие развития локальной стратегии в высказывании. В эту группу входят:

а) слова с сильной аффективной окраской – существительные, прилагательные, наречия, глаголы – так называемые «оценочные предикаты» (admirao, feio, esplendidamente, desdenhar etc…; великолепие, ужасный, изумительно, презирать и др.);

б) слова, выражающие отсутствие предмета, явления или признака. В этой функции используются отрицательные местоимения и отрицательные наречия (nada, ningum, nunca; ничто, никто, никогда и др.). Этот подкласс средств мы будем обобщенно называть аузентивы;

в) слова, выражаюшие абсолютное количественное проявление признака – абсолютивы. К этому разряду можно отнести: количественные числительные, соотносительные с числительными наречия (pela primeiria vez por duas vezes, por trs vezes; впервые, дважды, трижды), неопределенно-количественные слова (muito pouco; много, мало), некоторые наречия (sempre, por toda a parte; всегда, везде, всюду), ряд определительных местоимений (todos, tudo,cada, qualquer; все, всё, каждый, всякий).

Последние два класса знаменательных маркеров – аузентивы и абсолютивы – можно рассматривать как одну группу средств выражения рациональной оценки. Как те, так и другие указывают на какое-то абсолютное проявление признака: полное его отсутствие или какое-то абсолютное его наличие, присутствие.

2. Служебные, или вспомогательные, маркеры:

а) логические частицы (tambm, j, at, ainda; также, еще, даже, уже и др.). В португальском языке в эту группу входит также ряд наречий-интенсификаторов (precisamente, exactamente, justamente etc.)^[16]. В целом эту группу служебных маркеров мы будем называть кванторами. Кванторы можно понимать как средства непосредственного усиления – они, обычно, непосредственно прикреплены к элементу, который с их помощью выделяется;

б) вторая группа служебных маркеров объединяет средства общей интенсификации высказывания. В этой функции, обычно, используются модальные слова и частицы (ora, pois, ento, assim, afinal etc.; ведь, все-таки, конечно, наконец, впрочем и др.). Эти средства стоят как бы над высказыванием и придают ту или иную смысловую окраску в целом утверждению ремы относительно темы. В эту же группу можно включить ряд модальных операторов: sem dvida, com certeza, pode ser; несомненно, очевидно, пожалуй и др. Обычно эти элементы стоят в начале высказывания, но могут располагаться и в середине, ближе к предикативу. Учитывая общее модально-смысловое отношение таких маркеров к содержанию высказывания и их преимущественное расположение в начале высказывания, мы будем называть их внешними операторами.

Системы ЭС среднего уровня интенсивности в португальском и русском языках обнаруживают ряд сходных и ряд отличительных черт. Мы не проводим всестороннего сравнения этих систем и рассматриваем их лишь с точки зрения интересующего нас критерия: способности маркера выражать предельное смысловое качество и, в силу этого, его способности нейтрализовать конечную позицию в высказывании – естественный маркер предикатива.

5.1. Знаменательные маркеры.

5.1.1. Оценочные предикаты.

5.1.1.1. Существительные с аффективной окраской.

Как в португальском, так и в русском языке для таких слов как admirao, vergonha, horror, problema, perigo, desastre; восторг/восхищение, стыд, ужас, проблема, опасность, крушение, молодец и др., обладающих яркой аффективной окраской, предикативная позиция в высказывании является более характерной, можно сказать, естественной. Наоборот, как представляется, эти слова менее приспособлены для выполнения связующей функции – функции маркеров в составе механизмов передачи старой информации. Высокая эмоциональность этих слов делает более вероятным их использование в составе кульминационных моментов логики содержательного развития СФЕ.

«A adeso representa um grande desafio global colocado sociedade» (М. Соареш 1); «Para sair da difcil situao econmica necessrio um grande esforo nacional» (М. Соареш 2); «Dos governos PS e PS-PSD e dos governos AD s resultou o agravamento constante das condies de vida» (А. Куньял 1); «Народ вручил нам судьбу перестройки»; «Сама война в Афганистане была преступной авантюрой»; «Все это является тяжелым ударом по единству народов Советского Союза» (Изв. 29.05.89). Рема выделена подчеркиванием. Соответствующий ключевой элемент – предикатив – в составе ремы дополнительно выделен курсивом.

Как мы видим, достаточно часто существительные с аффективной окраской, выполняя предикативную функцию, занимают конечную позицию, т.е. совпадают с естественным маркером предикатива в высказывании. Они могут также сопровождаться служебными маркерами (см. последний португальский пример – усиление с помощью квантора «s»), что можно понимать как явление конвергенции ЭС (экспрессивное существительное усиливается выделительной частицей). Однако они могут располагаться и в начале высказывания, нейтрализуя конечную позицию как маркер предикатива: «Молодцы товарищи из Литвы, которые привезли таблички» (Изв. 29.05.89); «Мы дорогой ценой платим за затягивание в решении некоторых вопросов межнациональных отношений…» (Изв. 02.06.89); «Насилие, страх, нетерпимость, жестокость пронизывали нашу жизнь» (Изв. 02.06.89).

В португальском языке характерными средствами субстантивной рематизации для такого рода случаев могут быть либо использование неопределенного артикля при имени, либо опущение артикля. Определенному артиклю, напротив, боль-ше свойственна анафорическая направленность. Определенный артикль выражает референцию имени либо к предметам, очевидным по ситуации описания, либо к предметам, упомянутым в предыдущем контексте. В отличие от неопределенно-артиклевого и безартиклевого видов номинации, имя с определенным артиклем – это в принципе тематический вид номинации. Наше наблюдение в целом совпадает с принятой оценкой экспрессивной функции неопределенного артикля и случаев опущения артикля в португальском языке (см.: [Lapa 1977: 115-116, 123]). «Um consenso mnimo entre os partidos desejvel que possa vir a estabelecer-se» (М. Соареш 1). В этом примере показательно то, что придаточное определительное («…que possa vir a estabelecer-se») оторвано от имени, которое оно определяет, и стоит после сказуемого. «Uma ampla delegao portuguesa participar em tal Assembleia…» (А. Куньял 1). «Sucessivos governos lanaram ofensivas e mais ofensivas contra a Reforma Agrria» (А. Куньял 1). «V-se que investimentos, provocao, intriga e espionagem andam de brao dado nessas andanas» (А. Куньял 2). «Em 25 de Abril de 1974 grandes esperanas nasceram para a maioria esmagadora do povo» (Коммунисты); «Na sequncia destes factos, divises e conflictos estoiraram no seio das foras reaccionrias» (А. Куньял 1).

Существительные с аффективной окраской далеко не самый строгий маркер предикатива. Иногда они могут оказываться в функции интенсиональных аргументов, т.е. подключаться к механизму переноса старой информации в тексте и, таким образом, деинтенсифицироваться (хотя, как указывалось, эта функция для них менее характерна). При этом, как в португальском, так и в русском, деинтенсификация может подкрепляться парентезой, придаточными определительными. В португальском языке функцию деинтенсификатора может выполнять также определенный артикль. Иначе говоря, в существительном с помощью определений (представленных, прежде всего, относительными прилагательными), придаточных, парентезы, определенного артикля усиливается назывная (денотативная) функция значения, а сигнифтивная, смысловая потенция отодвигается на второй план. Непредикативное использование существительных с аффективной окраской возможно также при реинтенсификации высказывания, когда какой-то другой элемент получает большее усиление: «Vocs sabem qual o primeiro pas que patrocina o terrorismo? EUA, esse sim patrocinador do terrorismo, e dos bons", declarou o presidente venezuelano» (EFE, 28.10.09). «Очень опасное состояние дел зашло слишком далеко» (Изв.4.06.89). Рема подчеркнута сплошной чертой. Деинтенсифицируемый элемент (который при других условиях был бы ремой) подчеркнут пунктирной чертой.

Принципы использования в предикативной функции существительных с аффективной окраской в сравниваемых языках в основном совпадают. Однако типологическая особенность португальского языка – наличие в нем артикля – обнаруживает себя в том, что артикль используется как средство, маркирующее смысловые отношения в высказывании.

4.1.1.2. Прилагательные с аффективной окраской

К разряду оценочных предикатов относятся качественные прилагательные: enorme, magnfico, excelente, estrondoso, admirvel etc…; необъятный, чудесный, великолепный, сокрушительный, восхитительный и др. Следует учитывать два способа использования прилагательных – в качестве определения, как носителя признака при существительном и в качестве значимой части составного именного сказуемого.

В первом случае прилагательное самостоятельной аргументной функции не несет. Оно лишь выражает увеличение интенсиональной нагрузки того понятийного объема (экстенсионала), который непосредственно маркируется существительным (стоящим в аргументной позиции). Атрибут обусловливает выполнение в целом словосочетанием предикативной функции. Здесь действуют все те факторы, которые характерны для существительных с аффективной окраской в функции предикатива: « A Reforma Agrria constitui uma histrica transformao democrtica, uma herica e extraordinria realizao dos trabalhadores». (А. Куньял 2); «Assume particular gravidade a deciso do Conselho de Ministros». (А. Куньял 2); «A TV portuguesa deu minutos inteiros reunio dos divisionistas, deu tempo imenso a uma jantarada com M. Soares». (А. Куньял 2); «В годы войны Смоленщине был нанесен страшный ущерб». (Изв.4.06.89); «Серьезную обеспокоенность вызывает ход экономической реформы» (Изв.4.06.89)-

Прилагательное может стоять в сравнительной или превосходной степени: «De facto, o governo cedeu um nmero elevadssimo de licenas.» (А. Куньял 2); «Политика нашей партии находит все более широкое понимание в трудовых коллективах»; «В этом высочайший смысл замечательной профессии архитектора» (Изв. 4.06.89).

Инверсия прилагательного относительно существительного также является средством интенсификации общего значения атрибутного словосочетания. В португальском языке это перевод прилагательного из постпозиции в препозицию к существительному, в русском – из препозиции в постпозицию.

«Existem srias preocupaes quanto ao gene da batata Amflora que resistente aos antibiticos» (Pblico, 02.03.10); «Ofensivas ilegais, criminosas, violentas assestaram duros golpes Reforma Agrria e causaram profundos estragos economia nacional» (А. Куньял 1). Во втором примере мы видим своеобразную конкуренцию экспрессивных средств, возникающую между двумя аргументными позициями, представленными, с одной стороны, группой подлежащего («Ofensivas ilegais, criminosas, violentas»), а с другой стороны, группами однородных дополнений («assestaram duros golpes», «causaram profundos estragos»). Все именные группы даны без артикля и, значит, потенциально экспрессивны. «Побеждает» в этом споре аргументная группа дополнения, которая и принимает на себя предикативную функцию, основным признаком экспрессивного выдвижения которой является препозиция прилагательного относительного существительного. Надо сказать, что в аргументной группе подлежащего также используются достаточно сильные ЭС – экспрессивные однородные прилагательные, которые при этом расположены по принципу градации. Однако прилагательные в группе подлежащего стоят в постпозиции к существительному, что и позволяет понять позицию группы дополнения как более предпочтительную в смысле ее рематического выделения.

Русские примеры: «Ты говоришь вещи ужасные» (ср.: «Ты говоришь ужасные вещи»); «Решения поистине эпохальные были приняты на последнем съезде партии». «События исторические разворачивались в тот день на центральной площади города у президентского дворца». Инверсия прилагательного в атрибутивном словосочетании (в обоих языках) подчеркивает, что выражаемая качественным прилагательным характеристика мыслится как предельная. В португальском языке о механизме инверсии, видимо, можно говорить лишь применительно к качественным прилагательным [Вольф 1978: 154-155].

В составе именного сказуемого прилагательное самостоятельно выполняет аргументную функцию: «Democracia e Reforma Agrria so inseparveis» (А. Куньял 2); « conhecida sua competncia tcnica, a sua vasta cultura…. » (М. Соареш 1); « espantoso o desprezo dos responsveis do projecto por um dos mais elementares direitos» (Коммунисты); «So cada vez mais amplos e variados os sectores sociais e polticos que concordam com a necessidade da demisso do governo PS-PSD»; «Vai j longa esta interveno» (М. Соареш 2).

В русском языке в зависимости от связки могут использоваться полная и краткая формы прилагательного. Краткая форма нам представляется более экспрессивной: «Я являюсь депутатом ВЛКСМ, и, конечно, молодежные проблемы мне очень и очень близки» (Изв. 4.06.89); «Решение общегосударственных задач немыслимо без учета проблем и интересов всех регионов страны» (Изв. 4.06.89); «Но тернист путь от идеи до практики» (Изв. 2.06.89). Сравни: «Но проблема по-прежнему остается острой» (Изв. 2.06.89); «Наша школа стала крайне авторитарной» (Изв. 4.06.89).

Таким образом, прилагательное с аффективной окраской – в составе атрибутивного сочетания или как часть составного именного сказуемого – может быть средством интенсификации предикативного значения в высказывании, т.е. способно усиливать смысловую нагрузку предикатива. Как в первом, так и во втором случае (это характерно для обоих языков) оно может быть причиной нейтрализации конечной позиции в высказывании. В атрибутивном сочетании остается релевантным то различие между языками, которое мы выявили при анализе существительных: в португальском языке артикль сохраняет функцию маркера предикатива, что особенно показательно при вынесении такого предикатива в начальную позицию в высказывании. Дополнительным средством усиления – как в русском, так и в португальском языке – может быть инверсия элементов внутри словосочетания. Что касается оценки прилагательного как маркера предикатива в составе именного сказуемого, то различие здесь связано с наличием двух форм – краткой и полной – у качественных прилагательных в русском языке, которое, впрочем, представляется незначительным.

В разделе о прилагательных мы должны также указать ряд местоимений, использование которых по своей синтаксической функции аналогично использованию прилагательных и которые также могут служить средством выделения предикатива.

В разряд определений-интенсификаторов мы включаем определительное местоимение: порт. «prprio», рус. «сам». «O governo quer tambm destruir a prpria democracia poltica.» (А. Куньял 2); «Os prprios Programas de ensino oficial no deveriam alhear-se desta problemtica.» (М.Соареш 1); «Сама жизнь выдвинула ряд важных вопросов, которые требуют своего решения»; «Союз архитекторов сам активно развивает систему проектных бюро и организаций» (Изв. 4.06.89). Местоимения «prprio», «сам» в таких словосочетаниях не имеют собственного значения. Его функция – чисто усилительная. Собственно интенсификации здесь подлежит значение существительного.

В португальском языке местоимение «prprio» всегда стоит при существительном вместе с определенным артиклем. Это показывает, что использование этого местоимения делает нерелевантной функцию артикля как маркера предикатива, что особенно показательно для тех случаев, где предикатив выносится в начало высказывания (как мы помним, начальная позиция существительного в функции предикатива, при отсутствии других показателей, маркируется либо неопределенным артиклем, либо опущением артикля): «A prpria experincia da revoluo portuguesa, designadamente na Reforma Agrria em empresas em duficuldade, mostra a tenacidade, o esforo criador, a aceitao de difceis condies» (М. Соареш 2); «Nas vsperes das eleies o prprio M. Soares veio a Braga» (А. Куньял 1).

В качестве средства выделения предикатива в составе именного сказуемого могут использоваться местоимения «esse», «este», «assim», «таков»: « essa a razo do xito da experincia autonmica…» (М. Соареш 1); «Estas so as qualidades pessoais e profissionais que fundamentaram a sua escolha» (М. Соареш 1); «Таковы, товарищи, в сжатом виде, оценки положения в стране» (Изв. 31.05.89).

4.1.1.3. Наречия с аффективной окраской

К этому разряду относятся, главным образом, определительные наречия (в частности, качественные наречия): vivamente, inteiramente, veementemente, eminentemente, firmemente, bem, mal etc…; неустанно, трудно, резко, прекрасно, хорошо, плохо и т. д. Здесь, как и в прилагательном, необходимо учитывать два способа употребления таких наречий: несамостоятельный, в качестве средства усиления другого элемента, несущего аргументную функцию, и в самостоятельной аргументной предикативной функции.

В первом случае наречие служит средством усиления либо глагольного, либо адъективного значений. Самостоятельной аргументной нагрузки оно при этом не несет: «A defesa do Portugal de Abril uma causa eminentemente patritica» (А. Куньял 2); «Pela nossa parte, somos tambm activamente e firmemente solidrios para com o PSUA e o povo da RDA» (А. Куньял 2); « bem smples a defenio de uma tal poltica» (А. Куньял 2); « particularmente perigosa esta situao» (М. Соареш 2); «Melhoraram-se significativamente as condies de bem-estar e a qualidade de vida das populaes» (М. Соареш 1); «A nosso ver, h que fazer desaperecer definitivamente a iluso de que tal possa acontecer no nosso pas» (М. Соареш 2). «Положение действительно неприятное, когда вас водят за руку (Изв. 27.05.89); «В США, к примеру, действует чрезвычайно развитая система правовых документов по этим вопросам (Изв. 4.06.89); «Но мы стыдливо умалчиваем о достижениях социализма» (Изв. 4.06.89); «Мы горячо поддерживаем предложение выдвинуть М.С. Горбачева на высокий пост…» (Изв. 27.05.89); «Поэтому нам представляяется крайне нецелесообразным противопоставление в данный момент Горбачева и более прогрессивных депутатов» (Изв. 27.05.89). В приведенных примерах наречный интенсификатор в составе предикативного словосочетания является тем элементом, который придает выражаемому сочетанием значению оттенок смысловой предельности.

Предикатив с наречным интенсификатором способен занимать начальную или срединную позицию в высказывании, нейтрализуя конечную позицию в высказывании как маркер предикатива.

В использовании качественных наречий в функции интенсификаторов глагольного и адъективного значений между португальским и русским языками наблюдаются некоторые различия: – при усилении глагола различается позиция наречия-интенсификатора относительно глагола: в русском языке наречие находится в препозиции к глаголу, в португальском – в постпозиции; – в португальском языке при усилении определения артикль сохраняет свою силу как маркер предикатива.

Самостоятельная предикативная аргументная функция харак-терна прежде всего для качественных наречий в сравнительной степени. Эти формы можно рассматривать как строгие маркеры предикатива: как правило, они нейтрализуют конечную позицию в высказывании. При необходимости же их собственного перевода в позицию интенсионального аргумента требуется их деинтенсификация или их нейтрализация с помощью более сильных ЭС. «Tudo correu, no entanto, melhor do que previsto» (М. Соареш 1); «Trata-se de reflectir em pblico sobre o programa do Governo... afim de que povo descubra mais facilmente as razes pelas quais possa apoiar e respeitar este Governo» (М. Соареш 2); «В этом случае он смелее будет действовать»; «Все его дела вы знаете, ему проще было» (Изв. 27.05.89).

Формы положительной степени качественных наречий так-же могут использоваться в функции предикатива. В русском языке здесь нет каких-либо ограничений: «Мне стыдно сейчас за зал» (Изв. 27.05.89); «Все вы знаете прекрасно, через какие выборы мы проходили»; «Это я совершено ответственно заявляю» (там же).

Отличительной особенностью португальского языка являет-ся ограниченное использование качественных наречий (положительной степени) в самостоятельной предикативной функции. Это ограничение касается, прежде всего, производных форм качественных наречий, образующихся путем прибавления к корневой основе прилагательного суффикса «-mente». Лишь в качестве интенсификаторов эти формы могут «подключаться» к предикативной функции в высказывании. Это ограничение не касается непроизводных форм «bem», «mal», которые способны выполнять самостоятельную аргументную предикативную функцию в высказывании: «Os dirigentes do PS sabem bem que aquela palavra que inicialmente lanaram… no tem qualquer possibilidade de se concretizar» (А. Куньял 1); «Ento o povo ter a oportunidade, pelo voto que vier a dar, de dizer quem andou bem e quem andou mal nesta cmara» (М. Соареш 2); «Mas o PS sabe bem ter grandes responsabilidades na deteriorao das relaes de Portugal com Angola» (М. Соареш 2).

Такое же различение наречий-интенсификаторов и обще-оценочных наречий проводит Г.В. Петрова [Петрова 1986: 13-15].

Преимущественно несамостоятельная функция наречий на «-mente» в высказывании, тем не менее, не означает, что порту-гальский язык в определенной группе наречных значений менее гибок, чем русский. В конечном счете, речь идет о выделении обстоятельственной функции, т.е. о вынесении соответствующего значения на острие локальной стратегии в высказывании. Португальский язык, не используя для этой цели наречных форм, выражает те же значения с помощью форм субстантивных: «O processo jurdico-constitucional de escolha do Ministro da Repblica foi seguido com todo o rigor» (М. Соареш 1); «Mas h que faz-lo com prudncia e bom senso» (М. Соареш 1); «Devemos diz-lo com franquesa» (М. Соареш 2); «O problema da paz foi examinado uma vez mais com particular ateno» (А. Куньял 2).

В классе определительных наречий помимо группы качественных наречий следует выделять группу наречий способа действия: assim, deliberadamente, alternadamente, diferentemente, inalteradamente etc.; так, намеренно, попеременно, по-другому, неизменно/по-прежнему и др. Эти наре-чия не обладают эмоциональной окраской. Они образуются либо от существительных, либо от отно-сительных прилагательных. Среди этих наречий различаются те, в значении которых содержится качественная сема (наречия-характеризаторы), и те, в значении которых качественная сема не содержится (наречия-спецификаторы). Такое подразделение предлагает Г.В. Петрова [Петрова 1986: 11-12]. В целом наречия этой группы – как первые, так и вторые – способны выполнять самостоятельную аргументную функцию в высказывании.

В русском языке наречия этого типа обладают большей выделительной силой. Они обладают высокой предикативной потенцией и способны нейтрализовать конечную позицию в высказывании. В целом, их можно отнести к рациональным маркерам предикатива: «Наши люди… смогли по-другому посмотреть на нашу историю, на нашу культуру» (Изв. 27.05.89); «По-прежнему, как и до принятия Закона о Госпредприятии, министерства и ведомства действуют административными методами» (Изв. 4.06.89); «Я его так понимаю» (Изв. 4.06.89).

В португальском языке такие наречия в качестве средства нейтрализации конечной позиции в высказывании обычно не используются. Они могут становиться преди-кативом, если сами оказываются в конечной позиции: «Temos de seguir este caminho tanto quantо possvel consensualmente.» (М. Соареш 1); «A constituio surge-nos assim» (М. Соареш 2); «O Programma do Governo em boa perte, continua a ser assim » (М. Соареш 2).

Итак, португальский и русский языки обнаруживают общее сходство в том, что касается использования качественных наречий в несамостоятельной функции – в функции интенсификаторов глагольного или адъективного значений. Определенные различия связаны с позицией интенсификатора внутри глагольного словосочетания.

Более существенные различия между языками прояв-ляются в том, что касается использования этих наречий в самостоятельной аргументной (экстенсиональной предикативной или интенсиональной) функции. Причиной расхождения, на наш взгляд, является позиционный фактор. В русском языке качественное наречие должно находиться перед глаголом. Это его «слабая», несамостоятельная по-зиция, в которой оно работает как интенсификатор. Любое изменение позиции наречия относительно глагола, в русском языке, усиливает его – придает ему логическую самостоятельность, способно превратить его в предикатив. В португальском языке аналогичным позиционным статусом обладают лишь общеоценочные наречия «bem» «mаl», которые как интенсификаторы стоят перед глаголом, а как предикативы после него. Остальные португальские наречия (наречия на «-mente») в несамостоятельной функции обычно стоят после глагола. Изменение их позиции относительно глагола не усиливает, а скорее ослабляет их – подключает к механизму переноса старой информации и, таким образом, превращает их в относительный, интенсиональный аргумент: «Corajosa e denodadamente, o Sr. Primeiro Ministro e o seu governo... esforaram-se por apresentar um programa algo menos lacnico, do que o sugerido texto constitucional» (М. Соареш 2).

Инверсию качественных наречий в португальском языке следует рассматривать как средство их деинтенсификации. Для того чтобы функция экстенсионального аргумента (и, впрочем, вообще аргументная функция) совпадала с синтаксической функцией обстоятельства образа действия, португальский язык чаще использует не наречные, а субстантивные формы, ср.: atentamente – com ateno, rigorosamente – com rigor, rapidamente – com rapidez. Впрочем, иногда возможны и другие примеры: «Mas tambm poderia fazer uma greve … lutar pelo seu direito (vagamente Pedro Bala sabia o que era isso). (J.Amado, Capites da Areia)» (Перевод: «Он тоже мог бы устроить забастовку… бороться за свои права (смутно представлял себе Педру Бала, что это такое»). Здесь внимание привлекает фраза, стоящая в скобках, где рематический акцент падает на наречие с окончаyием “–mente”.

Таким же образом позиционный фактор влияет на усиле-ние/ослабление наречий способa действия в порту-гальском и русском языках (с той лишь разницей, что интенсификаторами глагольного значения эти наречия быть не могут, и в слабой позиции они лишь характеризуют с объективной стороны протекание действия).

Таким образом, определительные наречия в португальском языке в целом более «инертны» – в том, что касается их потенциальной предикативности.

Качественное наречие в сравнительной или превосходной степени в обоих языках является, обычно, предикативом и способно нейтрализовать конечную позицию в высказывании.

4.1.1.4. Семантика и категории глагола в механизмах ремовыделения

Как в португальском, так и в русском языке группа глаголов, которым в силу их семантических характеристик свойственно выполнять функцию предикатива в высказывании, значительно шире той, которая включает в себя явно оценочные глаголы (desprezar, adorar; презирать, обожать). Помимо этого, потенциальная предикативность свойственна не только какому-то определенному типу глагольных значений, но также ряду глагольных форм с определенными грамматическими характеристиками (совершенный вид, глагольное отрицание и др.). Можно предположить, что предикативная способность ряда глаголов (и глагольных форм), обусловлена не только и не столько коннотативным фактором (возможной эмоциональной окраской), сколько причинами другого порядка. Проведенные наблюдения и анализ позволили выявить регулярную связь потенциальных глагольных предикативов с некоторыми функционально-грамматическими категориями (каузативность, совершенный вид, временной предел). Последнее говорит в пользу преимущественно рациональной природы потенциальной предикативности глагольных форм.

Надо сказать, что отнесение рассматриваемой группы глаголь-ных значений и форм к разряду предикативных маркеров среднего уровня интенсивности возможно лишь с известными оговорками. Функция предикатива присуща этим элементам лишь в спокойных, нейтральных высказываниях, когда отсутствуют какие-либо другие структурные показатели предикатива (например, аузентивы, абсолютивы, кванторы), обладающие потенциально более высокой экспрессивной нагрузкой. Глаголы – самый «подавляемый» вид потенциальных предикативов, не выдерживающий «конкуренции» с другими маркерами.

Глагольные маркеры предикатива в структуре выска-зывания принимают на себя выражение сразу двух функций – связки и собственно предикатива. В высказывании они обычно занимают либо срединную, либо конечную позицию. Причем, необходимым условием их предика-тивности является прямое следование элементов предложения (SVO): инверсия актантов не усиливает, а ослабляет эти глаголы. Таким образом, лишь условно можно считать, что эти глаголы обладают способностью нейтрализовать конечную позицию в высказывании. Принимая на себя экспрессивный акцент, они остаются на своем месте, т.е. сохраняют свою обычную синтаксическую позицию, ничего не меняя в логике синтаксического порядка слов в предложении. По шкале экспрессивности глагольные предикативы занимают скорее промежуточное положение между неэкспрессивными средствами и маркерами среднего уровня интенсивности. Эти элементы практически не используются как реинтенсификаторы, потому что они слабее других ЭС. С точки зрения возможной конкуренции ЭС в высказывании их можно было бы назвать «минимальными экспрессивами».

Одной из функционально-грамматических категорий, которая с наибольшей регулярностью проявляет себя как потенциально предикативная, является категория глагольной каузативности. Каузативами мы называем глаголы, маркирующие в предложении такой тип субъектно-объек-тных отношений, при которых «субъект своей процессуальностью (действием, деятельностью, состоянием…) формирует не новый объект, а целенаправленно побуждает или неосознанно причиняет объект перейти в новое внутренне состояние или самостоятельно реализовать новое действие» [Иовенко 1981: 5]. Однако не все каузативные глаголы, подпадающие под приведенное определение, являются потенциальными предикативами. Потенциальными предикативами могут считаться лишь те, которые подпадают под первую часть определения (т.е. те, которые выражают перемену внутреннего состояния объекта). Акциональные каузативы [Иовенко 1981: 7], подпадающие под вторую часть определения потенциальными предикативами не являются (levar, lanar, oferecer, levantar; принести, бросить, предоставить, поднимать).

Интересующая нас группа каузативов может быть подразделена на две части: аффективные каузативы – espantar, surpreender, terrorizar, ofender etc…; ужасать, удивить, угнетать, оскорбить и др. – выражающие перемену эмоционального состояния объекта; и каузативы общего влияния – aumentar, diminuiur, reforar, enfraquecer etc…; увеличивать, уменьшать, усиливать, ослаблять и др. – выражающие действия, влияющие на изменение общего состояния объекта. Например:

1) аффективные каузативы: «O governo PS-PSD… afronta abertamente as instituies.» (А. Куньял); «К сожалению, кое у кого сложилось впечатление, что у нас обижают представителей иных национальностей» (Изв. 28.05.89);

2) каузативы общего влияния: «Os juros acentuam a dependncia de Portugal ao estrangeiro» (М. Соареш 2); «O governo impede o funcionamento normal e regular das instituies» (А. Куньял 2); «O PCP renova a proposta de uma nova poltica alternativa poltica dos ltimos nove anos»; «Они затягивают работу Съезда» (Изв. 28.05.89); «Это сузит число кандидатов» (Изв. 28.05.89); «Голосование по регионам ущемляет права меньшинства» (Изв. 28.05.89).

В приведенных примерах предикативную функцию выполняет сказуемое, которое не меняет своей позиции в синтаксическом порядке слов. Соответственно, наблюдается смещение фразового ударения к центру высказывания, что можно понимать как нейтрализацию конечной позиции как маркера ремы. Очевидно, функциональный «сдвиг» здесь объясняется семантическими качествами глагола.

К потенциальным предикативам относится также группа глаголов, которые мы бы назвали «полукаузативными». В эту группу мы включаем глаголы, которые обозначают эмоциональное состояние субъекта, вызванное его отношением к объекту, или действие, за которым стоит определенная оценка субъектом объекта. При этом никакого воздействия на внутреннее состояние объекта такое действие не оказывает. От каузативов «полукаузативы» отличаются тем, что каузативная цепочка у них вдвое беднее. У каузативов имеет место причинная взаимосвязь субъекта и объекта, их взаимовлияние: субъект воздействует на внутреннее состояние объекта, но до этого объект сам каузирует определенное отношение к себе субъекта и, таким образом, вызывает его действие. Это означает, что в каузативах имплицируется каузативная цепочка полного состава: «объект – субъект – объект» т.е. действие (составляющее основу ситуации события) начинается с объекта и заканчивается объектом. В «полукаузативах» мы имеем каузативную цепочку половинного состава: «объект-субъект». Объект каузирует в субъекте состояние, оценку или связанное с оценкой действие, но эта оценка или это действие, в свою очередь, внутреннее состояние объекта не изменяет, т.е. каузативная цепочка замыкается на субъекте.

Группу «полукаузативов» мы также подразделяем на две части:

1. полукаузативы аффективного состояния - amar, temer, odiar, adorar, respeitar, gostar, rigozijar-se etc...; любить, бояться, ненавидеть, обожать, уважать, радоваться и др.
2. полукаузативы действия, связанного с оценкой – rejeitar, refutar, aceitar, negar, apoiar; отвергать, опровергать, принимать, отрицать, поддерживать и др.

Полукаузативы-1: « O governo dobra-se s exigncias dos americanos.» (М. Соареш 2); «O governo, cheio de arrogncia, desrespeitava a constituio e a legalidade, exorbitava dos seus poderes» (А. Куньял 2); «Um deputato do PS recentemente insurgiu-se contra a libertao dos Pides» (М. Соареш 2); «Мы сожалеем, что слова, сказанные мной до этого, были неправильно поняты и истолкованы» (Изв. 28.05.89); «Я люблю свой остров – остров Сахалин» (Изв. 28.05.89); «Советские люди гордятся величайшими завоеваниями Октября, равенством и братством всех народов» (Изв. 28.05.89).

Полукаузативы-2: «Estamos de acordo e consideramos mesmo indispensvel a negociao com о Mercado Comum. Mas rejeitamos uma integrao» (М. Соареш 2); «A UDP apoia a reviso de programas de ensino» (М. Соареш 2); «Os governos da contra-revoluo sabotaram as suas actividades»(А. Куньял 2); «Поэтому я подтверждаю наше предложение о выдвижении дополнительного списка кандидатов»; «Они отказываются участвовать в голосовании»; «М.С. Горбачев согласился с предложением представителей групп» (Изв. 28.05.89).

Обратим внимание, что в группу полукаузативов аффективного состояния собираются глаголы, выражающие семантику эмпатии (amar, gostar, respeitar, orgulhar-se, estimar, prezar; любить, уважать, гордиться, ценить, превозносить) или антипатии (odiar, detestar, desrespeitar, aborrecer-se, zangar-se; ненавидеть, пренебрегать, злиться на ч.-либо и пр.). Группа полукаузативов действия, связанного с оценкой, объединяет глаголы положительного отношения к объекту (apoiar, aprovar, defender, consentir com; поддерживать, одобрять, подтверждать, соглашаться с ч.-либо) и глаголы негативного отношения к объекту (rejeitar, recusar/recusar-se, sabotar, reprovar, condenar; отвергать, осуждать, не принимать, отказывать/отказываться, саботировать и пр.).

Было бы недостаточно ограничивать изучение потенциальных глагольных предикативов их рассмотрением лишь с точки зрения субъектно-объектных отношений в предложении. Такой подход должен быть дополнен подходом с точки зрения аспектной семантики сказуемого, а именно: с точки зрения выражаемого глаголом отношения действия к своему временному пределу. Мы не берем в полном объеме категорию временного предела. Характерными для потенции-альных глагольных предикативов являются следующие признаки глагольной предельности: – потенциальность, т.е. обязательная внутренняя направленность действия к своему пределу (а не узко: реальное достижение предела – как в совершенном виде русского глагола; последнее может присутствовать, но оно вторично); – относительность предела: возможность продолжения действия в дальнейшем состоянии субъекта или объекта [Бондарко 1987: 48-51]. Под такого рода аспектные характеристики у нас подпадают оба вида каузативов и «полукаузативов» действия.

Категория временного предела продуктивна в том отно-шении, что позволяет рассматривать как потенциальные предикативы также ряд грамматических глагольных форм:

1) Глагольное отрицание: «E entretanto o MAP no cumpre as decises dos tribunais, entrega as terras e no as devolve» (А. Куньял 1); «De certeza que M. Soares no deu esta resposta» (А. Куньял 1) «Я лично не претендую быть туда избранным»; «Те несерьезные предложения, которые мы услышали…, не могли убедить нас в обратном»; «Интересы шахтеров, интересы рабочего не будет отстаивать профессор» (Изв. 28.05.89).

Потенциальная предикативность отрицания вообще и, в частности, глагольного отрицания отмечается, как одна из закономерностей ремовыражения в высказывании и даже понимается как языковая универсалия (см.: [Firbas 1962], [Золотова 1979: 46], [Бондаренко 1983: 134]). Причину потенциальной предикативности мы видим в том, что оно – независимо от семантики, формы, вида глагола – имплицитно содержит в себе сему предельности. Отрицательное действие, т.е. отсутствие действия, всегда мыслится в каком-то отношении к предполагаемому пределу: к несостоявшемуся началу или окончанию действия. Импликация предельных аспектных характеристик – той «границы», до которой «простирается» обозначаемое действие – здесь обязательна. Безотносительно к своему пределу может мыслиться лишь положительное действие.

2) Формы повелительного наклонения, формы долженствования также выражают отношение действия к своему пределу и могут считаться потенциальными предикативами. Часто эти формы в предикативной функции можно встретить в призывах, риторических обращениях.

3) Основное различие между португальским и русским глаголами связано с наличием в русском языке глаголов совершенного вида – глагольных форм, специально пред-назначенных для выражения предельных значений: «значения полноты, исчерпанности данного проявления действия» [Бондарко 1987: 49]. Для этих форм является естественным выполнение функции предикатива в высказывании. В португальском языке специальная форма, предназначенная для выражения предельности действия, отсутствует. Отношение действия к возможному пределу выражается имплицитно, в значительной степени зависит от семантики глагола. С большей вероятностью импликацию предела можно предположить в перфекте португальского глагола.

Интерес представляет синтетическая форма будущего времени в португальском языке (falar, dormirei, prepararemos), которая, на наш взгляд, соотносима с формой будущего времени совершенного вида в русском языке (которая, как известно, является синтетической: поговорит, посплю, приготовим). Таким формам свойственно выполнять предикативную функцию. Мы усматриваем обязательную импликацию предела в таких формах в португальском языке. Эти формы используются для выражения деонтических модальных значений, т.е. семантики долженствования (о выражении долженствования через формы будущего времени в португальском языке см.: [Лузина 1989]). «Vir o dia em que, pela luta, o povo portugus decidir e alcanar uma alternativa democrtica» (А. Куньял 1); «As instituies democrticas sabero encontrar uma sada constitucional» (А. Куньял 1).

Как уже говорилось, потенциальные глагольные преди-кативы лишь условно можно отнести к разряду предикативных маркеров среднего уровня интенсивности: они не могут конкурировать с другими ЭС и нейтрализуются практически любым из них.

«A formao bruta de capital fixo diminuir cerca de 14%.» (А. Куньял 2); «S uma sociedade educada pode aprofundar a democracia em todas as suas vertentes» (М. Соареш 1); «E daqui saudamos ainda os pescadores» (А. Куньял 2); «Только умные люди… смогут поломать эту никому не нужную машину»; «Они сами не могли разобраться, кто из… депутатов в состоянии представлять их интересы»; «Мы высказали сомнение и по поводу деления депутатов на депутатов Съезда и членов Верховного Совета» (Изв. 28.05.89). В приведенных примерах деинтенсифицируемый элемент подчеркнут пунктирной чертой и выделен курсивом. Действительная рема подчеркнута сплошной чертой.

Как в португальском, так и в русском языке имеется также ряд структурных способов нейтрализации (деинтенси-фикации) потенциальных глагольных предикативов. Нейтрали-зация глагольного предикатива может происходить в пассивных конструкциях и при инверсии актантов. При этом фактуальная направленность действия не меняется. Меняется субъективное осмысление ситуации, познавательная направленность: внимание концентрируется на агенте действия [Матвеева 1984: 41-44].

«No PSD multiplicam-se e agudizam-se os conflitos.»; «Rebentаm cada dia novos casos de corrupo» (А. Куньял 2); «Прежде всего тут должны учитываться личные просьбы депутатов» (Изв. 28.05.89); «Напряженность психологической обстановки усугубляется в ряде случаев публикацией противоречивых данных» (Изв. 28.05.89); «Серьезно обеспокоили абхазцев… подготовка и обсуждение проекта государственной программы развития грузинского языка» (Изв. 4.06.89).

В приведенных примерах маркером предикатива вновь становится конечная позиция в высказывании, а глагол деинтенсифицируется.

Такая же деинтенсификация пожжет происходить при расширении каузативной структуры предложения, т.е. при увеличении числа каузирующих факторов – актантов и сирконстантов.

4.1.2. Аузентивы

Аузентивами мы называем элементы языка, которые выражают отсутствие вещи, явления или признака. К разряду аузентивов относятся: отрицательные местоимения – ningum, nenhum, nada, algum; никто, ничто, никакой, ни один и др.; отрицательные наречия – de modo algum, de nenhuma forma, nunca; никак, никогда, нигде, никуда, ни за что и др. Так или иначе, любое частное (присловное) отрицание в структуре предложения может быть причислено к разряду аузентивов.

Предельная смысловая нагрузка, присущая аузентивам в речи, является нагрузкой рационального типа. Ту или иную аффективную окраску эти элементы могут получать лишь окказионально, в условиях контекста. Как правило, она не является ведущей. Ведущим аспектом стратегии развития речи здесь является не столько логика коммуникативного воздействия, сколько логика познания ситуации.

Можно ли говорить о референции применительно к аузентивам (никто, нигде, ничто)? Что понимать под понятийным объемом, т.е. мыслимой сущностью, в значении таких элементов? Их ли это сущность? Видимо, можно сказать, что сущность (высший и отправной пункт референции и основа понимания) в значении таких элементов мыслится методом исключения: отрицательный элемент маркирует тот объем, который исключается или вычитается из возможного (подразумеваемого) положительного объема. Этот последний и является здесь сущностью, с которой косвенно связывается отрицание через первый – «вычитаемый» объем. Если мы говорим: «никто», то под этим подразумеваем его логический «антипод» - «кто-то». Если мы говорим «нигде», то этим имплицируем «где-то». Отрицание как бы пользуется «чужой» референцией, имеет в качестве отправного пункта чужую референцию. Мы бы назвали это феноменом отчуждающей референции.

Отрицание содержательно и логически – путь к небытию, который не может иметь положительного конца. Отрицание удаляет нас от общего, но оно не может уничтожить момент общего в сознательном представлении: оно не может быть без общего. С этой точки зрения, отрицание в речи (не только частный, но и общий его виды – имея в виду способы их речевого воплощения) может быть лишь относительным отрицанием, т.е. таким, в котором имплицируется его столь же относительная положительная противоположность (мыслимая в возможности). Таким образом, если говорить о сущности отрицания в языковом выражении, имея в виду содержательную его сторону, то всякое отрицание необходимо есть относительное отрицание общего; или: относительное отрицание общности с чем-то (с некоторым положительным значением). В этом же мы видим положительную познавательную роль отрицания. Отрицание не «разрушает» общее в сознательном представлении, а, наоборот, расширяет перспективу понимания общего, обостряет восприятие общего.

В контексте изучения феномена актуального членения мы выделяем необходимые сигнификативные признаки отрицания, обусловливающие его применение в текстовом дискурсе и отличающие его от положительного значения. Во-первых, всякое отрицание служит смысловому обособлению, т.е. выделению момента особенного, но не общего, в структуре значения. Это свидетельствует о смысловой негибкости отрицания, принципом смыслового развития которого является движение от общего, а не к общему. Отрицательное значение интенсионально, в нем, как таковом, отсутствует экстенсионал (т.е. момент общего, рода). В силу отсутствия родовых импликаций, отрицательное значение, в отличие от положительного, не обладает способностью к синонимии в обычном языковом смысле этого слова. Содержательное равенство с другим значением здесь достигается логическим, опосредованным путем, т.е. мыслится не как языковое переименование, где не происходит смена обозначаемого объекта, референта, а как логическая импликация, где на правах логического вывода или перифрастическим путем устанавливается внешняя связь с другим объектом или действием. В этом можно разглядеть механизм метонимической или метафорической связи чуждых друг другу значений, не связанных друг с другом отношением языкового родства. Например, «Я не иду в кино» (подразумевается: «Я иду делать что-то другое*», или: «Я уже видел этот фильм*»); «Не мы виноваты в этом» (имеется в виду: «В этом виноваты другие*»); «Это – не оперный театр» (подразумевается: «Это – драматический /кукольный или др./ театр*»). За языковой синонимией стоит метаязыковая функция, метаязыковое тождество значений, основанное на их более или менее удаленной родственной связи.

Во-вторых, отрицание конкретно в аспекте антонимического отношения к тому значению, на базе которого оно вырастает. Положительное значение подразумевает в качестве своего отрицания абстрактное «другое», т.е. вообще все «другое», отрицание же предполагает именно какую-то конкретную положительность как другое себя. Иногда при частном отрицании в тексте это принимает характер антитезы: «Не мы, а они виноваты в том, что…»; «Не сидеть сложа руки, а действовать надо в этой ситуации…». В случаях эксплицитного противопоставления отрицательного и положительного значений, рематический акцент переносится на положительное значение, отрицание здесь лишь подготавливает эмфатизацию положительного момента.

В-третьих, из сказанного следует, что отрицание не под-лежит эмфатизации, т.е. предельному экспрессивному усилению в высказывании. В отличие от положительных значений, при отрицании возможна лишь непротивопоставительная импликация сущности (отрицание не может подаваться как исключительное качество сущности). Противопоставительная, эмфатическая импликация понятийного объема при отрицании невозможна. Действительно, наблюдения показывают, что конвергенция аузентивных значений с эмфатическими маркерами, т.е. эмфатическое усиление отрицания, практически невозможна. Сочетание отрицания с такими маркерами логически неестественно « ningum que…», « nunca que»; «именно никто…», «именно нигде…».

Аузентивы – один из самых строгих предикативных маркеров среднего уровня интенсивности. Они, как правило, используются в функции предикатива. Крайне редко встречаются случаи их использования в составе тематической группы, для чего требуется их деинтенсификация, т.е. их нейтрализация экспрессией более сильного элемента. Аузентивы выполняют функцию предикатива независимо от своего места в высказывании. Они нейтрализуют конечную позицию в высказывании как маркер предикатива: «A nossa proposta de nenhuma forma exclui ou pe em causa o entendimento com todos outros democratas»; (А. Куньял 1)»; «Nunca colocmos desde 25 de Abril e no colocamos hoje a questo de sada de Portugal da NATO» (М. Соареш 2); «Ningum pode tirar da atitude da Assembleia da Repblica concluses que o sistema eleitoral no permite» (М. Соареш 2); «Nada disso nos incomoda…» (М. Соареш 2); «A nenhuma das perguntas que formulmos foi dada resposta» (Коммунисты); «Quanto ao valor e natureza da renda estranhamente a lei de bases nada diz» (М. Соареш 2); «Mas nem um s momento esquecemos que o nosso Partido concorre s prximas eleies no quardo da APU» (А. Куньял 1); «Приложенные документы свидетельствуют о том, что они (правила проведения выборов) тоже никак не нарушены» (Изв. 27.05.89); «Я могу сказать совершенно точно: ничего у вас не получится» (Изв. 29.05.89); «Никто не мог воспрепятствовать этому варварству» (Изв. 10.06.89); «Ни одна страна в мире так варварски и расточительно не использует лесные ресурсы» (Изв. 3.06.89); «Никаких материалов от аппарата Президиума… мы не получали» (Изв. 29.05.89); «Русский язык в этом смысле незыблем и универсален. Ему ничто не грозит в пределах всей страны» (Изв. 4. 06.89); «Такого на территории нашей страны никогда еще не было» (Изв. 27.05.89).

Как в португальском, так и в русском языке аузентивные элементы в высказывании могут формироваться аналитически – при помощи отрицательных частиц: «Nem Balsemo, nem M. Soares declaram que rejeitam o pacote estratgico» (А. Куньял 1); «В этих условиях продолжать придерживаться того порядка… было бы непонятно ни для нас, ни для избирателей» (Изв. 29.05.89).

Системы аузентивных маркеров в португальском и русском языках во многом совпадают. Различия между языками связаны с ролью глагола при аузентивном отрицании. В русском языке при аузентивном (частном) отрицании глагол всегда стоит в отрицательной форме и, значит, участвует в выражении отрицания. Аузентив и глагол как бы поровну «делят» экспрессивную нагрузку в высказывании. С этих позиций, аузентивное (частное) отрицание в русском языке можно расценивать как более сильную форму глагольного (общего) отрицания.

В португальском языке форма глагола зависит от позиции аузентива: если аузентив стоит перед глаголом, то глагол в выражении отрицания не участвует, т.е. стоит в положительной форме; если же аузентив стоит после глагола, то глагол принимает отрицательную форму. Например: «Isso no far bem a ningum» – «Isso, a ningum far bem» (перевод: «Это не принесет никому /ничего/ хорошего» – «Это никому не принесет /ничего/ хорошего»). «Isso no representa nenhuma /alguma/ ameaa...» – «Nenhuma ameaa representa isso...» (перевод: «Это не представляет никакой /какой-либо/ угрозы…» – «Это никакой угрозы не представляет…»). Понимание перифразы второго примера в русском переводе зависит от контекста. В определенных условиях (напр., в конце абзаца) ключевым элементом рематического выделения может считаться глагол-сказуемое. Конструкции с препозицией аузентива относительно глагола в португальском языке в целом более экспрессивны. Конструкции с постпозицией глагола – менее экспрессивны.

Другое различие связано с наличием в русском языке ряда аузентивных форм, которые либо самостоятельно выполняют функцию сказуемого, либо являются частью составного сказуемого. Это наречие «нет» и отрицательные местоимения и наречия, образуемые с помощью частицы «не-»: некогда, некому, нечего и др. Например: «У меня нет больше слов, Мне нечего тебе сказать». Аналогов этим формам в португальском языке нет. Значения, эквивалентные русскими формам, в португальском языке выражаются аналитически через обычное глагольное отрицание с использованием глаголов «haver» или «ter»: «негде» – «no h /lugar/, onde…», «некогда» – «no h tempo para…»; «нечего» – «no h nada que…», «нет» – «no h…». Например: «Ele no tem onde viver» (перевод: «Ему негде жить»), «No tenho tempo para falar contigo» (перевод: «У меня нет времени говорить с тобой»).

В португальском языке нет аналогов и другим русским аузентивам: нельзя, вряд ли, едва ли. Эти значения в португальском языке также выражаются через глагольное отрицание: «no preciso que…», «duvido que…», « pouco provvel que….»; или через семантику подходящих для этого лексических элементов: «Em Bruxelas, o ministro Portugus explicou que… "dificilmente" Portugal poder ajudar o parceiro grego» (ECOFIN, 16.03.10) (перевод: «В Брюсселе, португальский министр /экономики/ пояснил, что… навряд ли Португалия сможет помочь Греции»).

Способы выражения отрицания в этих случаях в португальском языке можно рассматривать как «смещенное отрицание». Собственно, в формах со смещенным отрицанием обнаруживаются наибольшие различия между португальским и русским языками. Смещенным отрицанием мы называем синтаксические конструкции (как правило, с глаголом), в которых отрицание используется на правах внешнего оператора, т.е. где оно служит не собственному выделению, а выделению другого, положительного, элемента в составе высказывания. Е.В. Падучева дает определение смещенного отрицания как «предложения с главным отрицанием при сказуемом и контрастным ударением не на сказуемом» [Падучева 1974: 150].

Так, отрицание, как средство внешнего выделения, можно видеть при использовании конструкций: “no seno...”; «никто иной как…», «ничто иное как…»: «O “Grande Carrossel Japons” no era seno um velho carrossel nacional...” (J. Amado, Capites da Areia); (перевод: «Большая Японская Карусель» была ничем иным, как маленькой каруселью местного производства…»). Пунктиром подчеркнуто средство выделения. Рема выделена курсивом и подчеркнута.

В португальском языке представляет интерес форма «nem por isso». В русском языке ей соответствует выражение «не то чтобы». Однако, это соответствие смысловое, но не функциональное. Если в русском языке «не то чтобы» можно рассматривать как средство усиления глагола («не то чтобы мы отказались от такой возможности»), и его влияние на высказывание в этом случае можно сравнить с влиянием внешних операторов, в португальском языке «nem por isso» само является элементом, на который падает ударение: «No tenho a preteno de me antecipar ao balano que o Seminrio se prope realizar. Mas nem por isso me dispensarei de apresentar tambm um modesto contributo» (М. Соареш 1), (перевод: «Я не хочу предварять итоги Семинара. Но не то чтобы я освобождал себя от того, чтобы сказать несколько слов»). Впрочем, в португальском языке имеется также форма «nem que…», которая является полным аналогом – и по семантике, и по функции – русского «не то чтобы».

4.1.3. Абсолютивы

Абсолютивы выражают данный количественный предел сущности, и в этом смысле – какое-то ее абсолютное количественное проявление. Обладая предельными смысловыми характеристиками, абсолютивы способны нейтрализовать конечную позицию в высказывании – естественный маркер предикатива. В языке абсолютивы представлены: а) количественными числительными (dois, dez, trinta e trs…; два, десять, тридцать три…; а также dzia, dezenas, centenas, milhares; дюжина, десятки, сотни, тысячи); б) неопределенно-количественными словами muito, pouco, multido; много, мало, уйма; в) наречиями, образованными от числительных, - pela primeira vez, por duas vezes, por trs vezes, mais uma vez; впервые, дважды, трижды, еще раз и др.; а также наречия – por toda a parte, sempre; везде, всюду, всегда; г) определительными местоимениями - todos, tudo, cada, qualquer; все, всё, каждый, всякий. К потенциальным предикативам также можно отнести словосочетания, включающие определения: inteiro, na ntegra, no total; целиком, целый, полностью. Более строгими маркерами предикатива являются абсолютивы, входящие в группы а), б), в). Абсолютивы группы г) – не столь регулярно встречаются в роли предикатива (видимо, это связано с тем, что они выполняют функцию определения при существительном).

В том, что касается выражения ремы высказывания с помощью абсолютивов, португальский и русский языки практически не обнаруживают расхождений: «Uma coisa fica a partir de agora clara para todos» (Коммунисты); «No entanto, milhares de hectares continuam ainda nas mos dos grandes latifundirios» (М. Соареш 2); «Duas ideias ressaltam desde logo desta disposio» (М. Соареш 2); «Isto significa que na chamada zona de interveno 95,5% dos directamente interessados estavam por uma Reforma Agrria» (Коммунисты); «Muito pouco ou quase nenhum proveito a vida econmica e social pde arrecadar desta translao de capitais» (Коммунисты); «Muito haveria que dizer sobre o Programa» (М. Соареш 2); «O meu partido sempre se interessou por esses casos» (Коммунисты); «A todo o tempo poder perder a confiana do Presidente… e a todo o tempo poder receber a desconfiana desta Assembleia…» (М. Соареш 2); «Em todo o lado se v o avano dos grandes capitalistas e o reforo das suas posies» (Коммунисты); «Milhares de trabalhadores, pela peimeira vez, encontram trabalho estvel em terras que tm como suas» (Коммунисты); «Todas elas ns respeitamos e defendemos» (М. Соареш 2), «Com realidades positivas todos acabaro por acreditar» (М. Соареш 2); «Около пяти миллионов человек имеют сегодня ветхое, аварийное или барачного типа жилье (Изв. 31.05.89); «В ста с лишним городах страны количество вредных веществ в атмосфере превышает допустимые нормы» (Изв. 31.05.89); «370 тысяч избирателей послали меня сюда» (Изв. 27.05.89); «Мы целый день обсуждали возможную оппозицию на этом Съезде» (Изв. 31.05.89); «Здесь много было предложено вариантов процедурных решений» (Изв. 29.05.89); «Множество примеров подтверждают необходимость комплексного, взвешенного… принятия решений в вопросах градостроительства» (Изв. 4.06.89); «Мы здесь говорим о голосовании. А выдвижение отдаем каждой республике. Я это все время подчеркиваю» (Изв. 28.05.89); «Он (этот принцип) сохранен везде в нашей общественной и государственной практике» (Изв. 28.05.89); «Мы трижды рассматривали вопросы, кого можно рекомендовать в качестве кандидатов» (Изв. 28.05.89); «Ленин несколько раз был в меньшинстве и оказывался в итоге прав» (Изв. 31.05.89); «Каждый депутат имеет право высказывать свое мнение» (Изв. 31.05.89); «Все депутаты, избранные в состав комиссии, обладают в комиссии правом решающего голоса» (Изв. 28.05.89).

Некоторые расхождения между португальским и русским языками обнаруживают себя в формах отрицания абсолютивов.

Можно различать два вида отрицания аргумента в высказывании – полное (сильное) и частичное (слабое). В первом случае аргумент (предикатив) отрицается весь, в целом, – например, в развернутой эмфазе, когда отрицательный компонент эмфазы («ложный аргумент») выражается эксплицитно: «Todas as eleies so ganhas no pelos inimigos da Reforma Agrria, mas pelos partidos que… se mantm firmemente com os trabalhodores» (А. Куньял 1); «За эти три года пятилетки увеличение промышленной продукции составило не тринадцать, а только немногим более четырех процентов» (Изв. 2.06.89).

Во втором случае аргумент отрицается не весь, а лишь в какой-то своей части, или в объеме какого-то своего отдельного признака. К этому виду отрицания относится и отрицание абсолютивов: «nem todos», «nem sempre»; «не все», «не всегда». Эти формы можно рассматривать как антонимическое выражение значений «некоторые», «иногда». Однако в отличие от этих последних в них сохранена предельная смысловая нагрузка, и в высказывании им свойственно выполнять (при условии отсутствия более сильных ЭС) функцию предикатива: «Nem sempre a compatibilidade entre umas medidas e outras surge assegurada» (М. Соареш 2); «Nem todos /os problemas/ podem ser resolvidas j e de uma vez» (М. Соареш 1); «Nem todos podem compreender…» (М. Соареш 1); «Значит, производят не ту технику» (Изв. 31.05.89); « Я знаю, что попасть на эту трибуну не так просто» (Изв. 28.05.89); «К сожалению, средства массовой информации не всегда способствуют этому процессу» (Изв. 29.05.89); «Далеко не все оставят свои теплые места ради перестройки» (Изв. 28.05.89).

Как мы видим по приведенным выше примерам, в португальском языке формы сильного и слабого видов отрицания дифференцируются: при полном отрицании аргумента используется частица «no» при частичном «nem». В русском языке формы выражения двух видов отрицания не дифференцируются: как в первом, так и во втором случае используется одна и та же форма – частица «не». Различение двух видов отрицания в русском языке производится по смыслу.