Преступления экстремистской направленности: проблемы законодательства и правоприменения
На правах рукописи
БОРИСОВ Сергей Сергеевич
ПРЕСТУПЛЕНИЯ ЭКСТРЕМИСТСКОЙ НАПРАВЛЕННОСТИ:
ПРОБЛЕМЫ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Специальность 12.00.08. - уголовное право и криминология;
уголовно-исполнительное право
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени
доктора юридических наук
МОСКВА • 2012
Диссертация выполнена на кафедре уголовного права федерального государственного казенного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Московский университет МВД России».
Научный консультант - заслуженный деятель науки Российской
Федерации, доктор юридических наук,
профессор Гаухман Лев Давидович
Официальные оппоненты - заслуженный деятель науки Российской
Федерации, доктор юридических наук,
профессор Дашков Геннадий Владимирович
- доктор юридических наук, профессор
Расторопов Сергей Владимирович
- доктор юридических наук, профессор
Яцеленко Борис Викторович
Ведущая организация: Федеральное государственное бюджетное учреждение науки «Институт государства и права Российской академии наук»
Защита диссертации состоится «23»мая 2012 г. в 14.00 часов на заседании диссертационного совета Д 203.019.03 при Московском университете МВД России (117437, г. Москва, ул. Академика Волгина, д. 12).
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского университета МВД России.
Автореферат разослан «___» _________ 2012 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета Д 203.019.03
при Московском университете МВД России
кандидат юридических наук, доцент А.А. Шишков
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. Преступления экстремистской направленности занимают все более заметное место в общей структуре преступности[1], становятся привычным явлением в жизни нашего общества, состоящего из множества социальных групп, разделяемых между собой как национальной либо расовой принадлежностью, так и религиозными, политическими и иными идеологическими предпочтениями.
Негативные изменения и тенденции в межгрупповых социальных отношениях наблюдаются не только России, но и в большинстве других стран, ставших заложниками процессов глобализации.
Генеральный Секретарь ООН Пан Ги Мун в своем выступлении на международной конференции отметил, что глобальный экономический кризис угрожает мировому сообществу распространением расизма и ксенофобии. Миру необходимо бороться с угрозой эскалации нетолерантности, в том числе антисемитизма и исламофобии, возбуждением ненависти с использованием новейших технологий[2].
В Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года[3] также отмечается, что на обеспечение национальных интересов негативное влияние будет оказывать дальнейшее развитие националистических настроений, ксенофобии, сепаратизма, национального экстремизма, в том числе под лозунгами религиозного радикализма.
При этом в данной Стратегии подчеркивается, что одним из основных источников угроз национальной безопасности выступает «экстремистская деятельность националистических, религиозных, этнических и иных организаций и структур, направленная на нарушение единства и территориальной целостности Российской Федерации, дестабилизацию внутриполитической и социальной ситуации в стране». В этом же документе указываются и стратегические цели обеспечения национальной безопасности, в том числе защита основ конституционного строя Российской Федерации и сохранение гражданского мира, политической и социальной стабильности в обществе за счет постоянного совершенствования правоохранительных мер по выявлению, предупреждению, пресечению и раскрытию актов терроризма, экстремизма и других преступных посягательств.
Полагаем, что достижение обозначенных целей невозможно без комплексного изучения преступлений экстремистской направленности как негативного социально-правового явления, прежде всего в его уголовно-правовом аспекте.
Исследование проблем преступлений экстремистской направленности как негативного социально-правового явления в настоящее время приобрело особенно значимый и неотложный характер. Это связано, в первую очередь, с обострением социальных конфликтов в российском обществе в целом и укоренившейся в нем тенденцией к насильственным и иным противоправным способам разрешения последних.
Важность исследования обозначенной выше темы на диссертационном уровне обусловлена рядом обстоятельств, среди которых необходимо выделить следующие.
Во-первых, Россия наряду с другими странами-участницами Шанхайской Конвенции от 15 июня 2001 года[4] признала экстремизм одной из угроз международному миру и безопасности, развитию дружественных отношений между государствами, а также осуществлению основных прав и свобод человека. Экстремизм, терроризм и сепаратизм, как подчеркивается в данной Конвенции, серьезно угрожают территориальной целостности и безопасности государств, а также их политической, экономической и социальной стабильности.
5 июля 2005 года в Астане была принята Концепция, посвященная взаимодействию государств - членов Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) в борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом[5], в которой, в частности, были обозначены такие задачи, как выработка общих подходов государств - членов ШОС к борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом и совершенствование правовых основ сотрудничества, а также развитие и гармонизация законодательств соответствующих стран в области борьбы с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом.
Во-вторых, введение в российскую систему права понятия экстремистской деятельности (экстремизма), уголовно-правовых норм об ответственности за организацию экстремистского сообщества (ст. 2821 УК РФ) и организацию деятельности экстремистской организации (ст. 2822 УК РФ), понятия преступлений экстремистской направленности (примечание 2 к ст. 2822 УК РФ), изменение ст. 280 этого УК, а также другие изменения и дополнения законодательства, направленные на противодействие экстремизму[6], вызвали научные дискуссии и сложности в правоприменительной деятельности. Споры ученых, трудности и ошибки в следственной и судебной практике во многом обусловлены сложностью законодательных формулировок, содержащих бланкетные и оценочные признаки. При этом постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2011 г. № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности»[7], по мнению соискателя, не ответило на большинство вопросов практических работников правоохранительных органов и ученых в области уголовного права. Поэтому правоприменители должны быть заинтересованы в получении и использовании теоретических разработок, посвященных юридическому анализу и разграничению преступлений экстремистской направленности между собой и их отграничению от смежных составов уголовно наказуемых деяний и сходных административных правонарушений.
В-третьих, законодательные изменения и дополнения УК РФ, произведенные за последние девять лет, не сформировали единой системы норм, способных эффективно противодействовать экстремизму.
Так, в Особенной части УК РФ нормы об ответственности за преступления экстремистской направленности расположены в различных разделах и главах, например, статьи об ответственности за хулиганство (ст. 213 главы 24 раздела IX УК РФ) и организацию экстремистского сообщества (ст. 2821 главы 29 раздела Х УК РФ), и выделяются, причем неоднозначно, в некоторую систему лишь на теоретическом уровне посредством выяснения возможности их совершения по мотивам, присущим таким преступлениям, а также за счет сравнительного анализа уголовного законодательства и Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности»[8]. Формирование же такой системы на законодательном уровне требует тщательного изучения содержания экстремизма, выделения его юридически значимых и устойчивых признаков, раскрывающих сущность данного явления.
В-четвертых, тенденции современной преступности, особенно организованной ее части, свидетельствуют о приобретении ею транснационального характера. Экстремизм, как было отмечено ранее, может ставить под угрозу безопасность многих государств, в том числе нарушать установленный между ними порядок взаимоотношений. Учитывая же не утихающие в различных странах противоречия и открытые конфликты на почве национальной, расовой или религиозной вражды, выделенные тенденции преступности могут только усилиться применительно к экстремистской ее части. Все это, по мнению диссертанта, нацеливает на унификацию правовых средств противодействия экстремизму в сотрудничающих государствах, что невозможно осуществить без предварительного сравнительно-правового анализа, в частности, уголовного законодательства таких стран.
В-пятых, состояние, структура и динамика преступлений экстремистской направленности во многом находятся в зависимости от усилий правоохранительных органов, направленных на противодействие таким уголовно наказуемым деяниям. В связи с этим назрела необходимость изучения практики применения уголовного законодательства об ответственности за преступления экстремистской направленности. При этом весьма значимым представляется исследование как определенных в законе, так и фактических способов, обстоятельств совершения преступлений экстремистской направленности, а также особенностей лиц, их совершающих, с целью выработки более эффективных подходов к осуществлению квалификации, раскрытия и расследования таких уголовно наказуемых деяний, включая внесение соответствующих корректив в правовую политику и правоприменительную практику.
В-шестых, теоретическая разработка поставленной проблемы с уголовно-правовой точки зрения является предпосылкой для ее исследования и решения в криминологическом, уголовно-процессуальном и криминалистическом аспектах, так как без раскрытия содержания признаков составов преступлений экстремистской направленности невозможно исчерпывающе определить предмет доказывания и разработать эффективную, рациональную методику предупреждения, раскрытия и расследования данных уголовно наказуемых деяний.
Наконец, изучение уголовно-правовых вопросов противодействия преступлениям экстремистской направленности до настоящего момента в должном объеме не производилось, хотя отдельным его аспектам посвящены работы приведенных далее ученых в области уголовного права, криминологии, психологии и социологии.
В работах, связанных с рассмотрением проблем противодействия отдельным видам преступлений экстремистской направленности, высказывались различные точки зрения, касающиеся социальной природы этих деяний, их мотивации и уголовно-правовой оценки, а также подчеркивалась необходимость поступательной теоретической разработки данных проблем в связи с развитием общественных отношений и обострением социальных конфликтов, изменениями законодательства, возникающими в связи с этим проблемами теории и практики.
Изложенные обстоятельства свидетельствуют об актуальности, теоретической и практической значимости темы и, следовательно, необходимости проведения диссертационного исследования по проблемам уголовной ответственности за преступления экстремистской направленности.
Степень разработанности темы исследования. Указывая на необходимость теоретических разработок по проблемам противодействия преступлениям экстремистской направленности, нельзя не отметить, что в теории уголовного права, а также в криминологии данные проблемы ранее исследовались, в основном, применительно к отдельным уголовно наказуемым проявлениям либо к экстремизму в целом. Это работы таких ученых, как А.И. Алексеев, Д.И. Аминов, Ю.М. Антонян, В.А. Бурковская, А.С. Горелик, А.И. Долгова, В.П. Емельянов, А.В. Жеребченко, Н.Г. Иванов, П.А. Кабанов, Н.Ф. Кузнецова, Н.Д. Литвинов, В.В. Лунеев, А.В. Павлинов, В.Е. Петрищев, Э.Ф. Побегайло, В.П. Ревин, А.П. Русаков, Н.В. Степанов, В.П. Тихий, В.И. Ткаченко, В.В. Устинов, А.Г. Хлебушкин, С.Н. Фридинский и некоторых других авторов.
Соискатель отмечает, что научные исследования выделенных ученых посвящены лишь отдельным, причем далеко не всем проблемным вопросам толкования и дальнейшего применения уголовно-правовых норм об ответственности за преступления экстремистской направленности. Кроме того, до настоящего времени не изучено соотношение преступлений экстремистской направленности, экстремистской и террористической деятельности, не выработаны рекомендации по комплексному противодействию таковым.
Несмотря на, несомненно, позитивную роль всех проведенных в этом направлении исследований, отметим, что их содержание, во-первых, не охватывает всех видов экстремизма и его преступных проявлений, во-вторых, имеет преимущественно криминологическую направленность, не разрешая при этом большинства уголовно-правовых проблем, и, наконец, в-третьих, преступления экстремистской направленности не исследуются в качестве единой системы, обладающей общими для всех ее составляющих признаками и свойствами.
Цели и задачи исследования. Цели диссертационного исследования - комплексный научный анализ всех аспектов уголовной ответственности за преступления экстремистской направленности и разработка на этой основе теоретико-правовых основ противодействия данным уголовно наказуемым деяниям, включающих предложения по совершенствованию уголовного и ряда других федеральных законов, правоприменительной деятельности, призванных обеспечивать безопасность личности, общества и государства от различных проявлений экстремизма.
Для достижения этих целей были поставлены и решены следующие задачи:
- дана социально-правовая характеристика экстремистской деятельности (экстремизма) на основе изучения имеющихся в теории уголовного права, криминологии и других отраслях науки научных разработок и судебно-следственной практики в этой области;
- исследованы содержание и объем понятия преступлений экстремистской направленности с выделением проблем и дискуссионных вопросов, касающихся определения существенных и типичных признаков последних, отличающих их от других уголовно наказуемых деяний;
- произведен сравнительный анализ понятий экстремистской деятельности (экстремизма) и преступлений экстремистской направленности;
- систематизирован понятийный аппарат в рамках исследуемой проблемы;
- исследована социальная обусловленность установления уголовной ответственности за преступления экстремистской направленности;
- проанализированы международные нормативные правовые акты, устанавливающие принципы противодействия преступлениям экстремистской направленности и определяющие понятия, относящиеся к признакам последних;
- осуществлен сравнительный анализ уголовного законодательства Российской Федерации и зарубежных стран в сфере противодействия преступлениям экстремистской направленности;
- обоснована необходимость выделения общего понятия состава преступления экстремистской направленности, и проанализированы его элементы и признаки;
- осуществлен юридический анализ объективных и субъективных признаков составов преступлений экстремистской направленности с выделением проблем их законодательного отражения и толкования в теории уголовного права и правоприменительной деятельности;
- обобщены результаты деятельности правоохранительных органов по расследованию и рассмотрению уголовных дел о преступлениях экстремистской направленности;
- обоснованы предложения по квалификации уголовно наказуемых деяний экстремистской направленности, в том числе по разграничению их между собой и отграничению от иных смежных составов преступлений и сходных административных правонарушений;
- сформулированы предложения по совершенствованию практики применения законодательства об ответственности за преступления экстремистской направленности;
- разработаны и обоснованы предложения в порядке de lege ferenda по совершенствованию законодательства об ответственности за преступления экстремистской направленности;-
- сформулированы и обоснованы теоретико-правовые основы уголовной ответственности за преступления экстремистской направленности, включающие анализ концептуальных начал и уголовно-правовых проблем законодательства, теории и практики противодействия современному экстремизму.
Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования выступали общие закономерности, конкретные правоотношения и проблемы, возникающие при реализации уголовного закона, содержащего нормы об ответственности за преступления экстремистской направленности.
Предметом исследования являлось российское и зарубежное уголовное законодательство, международные нормативные правовые акты, нормы конституционного, уголовно-процессуального и административного отраслей права, акты судебного толкования, материалы судебно-следственной практики и теоретические разработки, касающиеся проблем применения уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за преступления экстремистской направленности.
Методология и методы исследования. Методологическую основу диссертационного исследования составили всеобщий метод познания - материалистическая диалектика и общенаучные методы исследования - исторический и логический, анализ и синтез, дедукция и индукция, и его частно-научные методы - логико-формальный, статистический, системного анализа, анкетирование, интервьюирование, моделирование.
Нормативно-теоретическую базу исследования составили международные нормативные правовые акты, Конституция Российской Федерации, действующее уголовное, уголовно-процессуальное и административное законодательство, регламентирующее соответствующие сферы противодействия экстремизму. В работе использованы постановления и определения Пленумов Верховного Суда Российской Федерации и бывших РСФСР и СССР. В процессе работы над диссертацией использовались источники отечественного уголовного законодательства, уголовное законодательство зарубежных стран, труды российских и зарубежных ученых в области уголовного, уголовно-исполнительного и административного права, криминологии, криминалистики, психологии, социологии, статистики и т.д.
В своих выводах автор опирался на труды ученых, которые внесли существенный вклад в разработку общетеоретических проблем уголовной политики, уголовного права и криминологии: Г.А. Аванесова, А.И.Алексеева, Ю.М. Антоняна, М.М. Бабаева, С.В. Бородина, Н.И. Ветрова, Р.Р. Галиакбарова, Л. Д. Гаухмана, А.А. Герцензона, Г.В. Дашкова, А.И. Долговой, А.Э. Жалинского, Б.В. Здравомыслова, А.Н. Игнатова, С.Г. Келиной, Л.М. Колодкина, В.С.Комиссарова, А.И. Коробеева, Ю.А. Красикова, В.Н.Кудрявцева, Н.Ф.Кузнецовой, В.В. Лунеева, Ю.И. Ляпунова, С.В. Максимова, Г.М. Миньковского, А.В. Наумова, Б.С.Никифорова, А.А.Пионтковского, Э.Ф. Побегайло, А.И. Рарога, А.Н. Трайнина и других.
В основу теоретической базы исследования положены труды таких ученых в области общей теории государства и права и конституционного права как С.С. Алексеев, М.В. Баглай, В.Д. Зорькин, В.В.Лазарев, М.Н. Марченко, А.Ф. Черданцев.
Кроме того, для исследования объекта и мотивов преступлений экстремистской направленности автор обращался к трудам известных ученых в области социологии, политологии и психологии: Э. Дюркгейма, В.Н. Кузнецова, А.В. Петровского, А.Р. Ратинова, Л.С. Рубан, С.Л. Рубинштейна, М.Г. Ярошевского и других.
Эмпирическая база диссертационного исследования представлена конкретным социологическим исследованиями, в ходе которых были изучены материалы 250 уголовных дел о преступлениях экстремистской направленности, возбужденных в Москве, Московской области, Нижегородской области, Санкт-Петербурге, Ставропольском крае, гор. Твери, Тверской области, и в других регионах за 2002-2010 годы, проведен опрос 220 сотрудников органов дознания и следственных подразделений управлений и отделов органов внутренних дел, 100 судей и 120 сотрудников Следственного комитета и Прокуратуры Российской Федерации, который осуществлялся по специально разработанному опросному листу в Москве и Московской области, а также в гор. Тверь и Тверской области. Кроме того, проводилось интервьюирование 300 слушателей Московского университета МВД России, имеющих практический опыт работы в органах внутренних дел, а также анкетирование 350 студентов различных факультетов высших образовательных учреждений Москвы, Московской области, городов Астрахань, Иваново, Нижний Тагил, Смоленск, Тверь. Автором осуществлен анализ статистических материалов за 2002-2011 годы, полученных в ГИАЦ МВД России и в Судебном департаменте при Верховном Суде Российской Федерации. В диссертационном исследовании также использованы результаты, полученные при подготовке инновационных образовательных программ творческого коллектива кафедры уголовного права Московского университета МВД России на темы «Уголовно-правовые меры противодействия современному экстремизму в Интернет-пространстве» и «Уголовно-правовые аспекты деятельности сотрудников полиции по противодействию массовым беспорядкам, групповому хулиганству и преступлениям экстремистской направленности», выполненных в рамках грантов Министерства внутренних дел Российской Федерации в 2010 и 2011 годах.
Научная новизна диссертационного исследования определяется постановкой и решением крупной и многоаспектной научной проблемы формулирования и обоснования теоретико-правовых основ уголовной ответственности за преступления экстремистской направленности, включающих анализ концептуальных начал и уголовно-правовых проблем законодательства, теории и практики противодействия современному экстремизму. Системность и комплексный подход в исследовании вопросов темы позволили сформировать авторскую позицию, не имеющую аналога в научной правовой литературе и содержащую теоретические положения, позволяющие решить комплекс научных и практических проблем, возникающих при конструировании и применении норм, регламентирующих уголовную ответственность за преступления экстремистской направленности, с учетом существующих социально-правовых условий и тенденций развития законодательства и правоприменительной практики.
Новизна диссертации определяется и тем, что она представляет собой одно из первых монографических исследований, выполненных на основе новых положений уголовного закона, регламентирующих ответственность за преступления экстремистской направленности. В диссертации комплексно рассмотрены проблемы применения уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за преступления экстремистской направленности, сформулированы правила квалификации данных уголовно наказуемых деяний. Дальнейшее научное развитие получили такие важные вопросы, обеспечивающие правильное применение уголовного закона, как социально-правовая природа, содержание и объем понятия экстремистской деятельности (экстремизма) и преступлений экстремистской направленности, их соотношение между собой и с понятиями терроризма и террористической деятельности. В ходе исследования был выделен и решен ряд частных проблем законодательства и правоприменения, в том числе касающихся дифференциации ответственности на законодательном уровне, а также квалификации преступлений экстремистской направленности совершенных с использованием телекоммуникационной сети «Интернет».
Новизна диссертационного исследования также состоит в предложениях, сформулированных автором и направленных в Верховный Суд Российской Федерации для использования при принятии постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности».
На основе полученных результатов и выводов были сформулированы предложения по правовой регламентации противодействия преступлениям экстремистской направленности и экстремистской деятельности (экстремизму) в целом, имеющие, на взгляд диссертанта, большое значение для повышения эффективности уголовного и иного законодательства, теории уголовного права и правоприменения. При этом автором сформулированы и обоснованы новые для науки уголовного права предложения по совершенствованию действующего уголовного и иного законодательства, образующего основу для противодействия экстремистской деятельности (экстремизму).
Положения, выносимые на защиту:
1. Вывод о том, что противодействие экстремистской деятельности, связанной с причинением существенного вреда общественным отношениям, обеспечивающим основы конституционного строя Российской Федерации, должно стать важнейшим направлением в современной государственной политике противодействия преступности.
2. Вывод о том, что борьба с преступлениями экстремистской направленности, должна вестись с учетом особенностей российской политико-правовой системы и идеологического многообразия, закрепленных в Конституции Российской Федерации, а также принципа системности права, и стать инструментом противодействия только таким деяниям, которые объективно способны существенно нарушить общественные отношения, обеспечивающие основы конституционного строя государства. При этом установление уголовной ответственности за деяния экстремистской направленности должно осуществляться с учетом оснований (принципов) криминализации, разработанных теорией уголовного права.
3. Определение содержания, объема и соотношения общеправового и уголовно-правового понятий экстремисткой деятельности, основанное на сравнительном анализе имеющихся международных и российских нормативных правовых актов, а также научных разработок в данной области. При этом под экстремистской деятельностью (экстремизмом) следует понимать вид противоправной деятельности, осуществляемой вследствие крайнего неприятия существующих основ конституционного строя и выражающейся в уголовно наказуемых деяниях, направленных на насильственное изменение основ конституционного строя, захват власти, возбуждение ненависти либо вражды в обществе по признакам принадлежности к определенной расе, национальности (этносу) или отношения к религии».
4. Определение понятия преступления экстремистской направленности, под которым следует понимать уголовно наказуемое деяние, совершенное по мотиву ненависти, а равно с целью возбуждения ненависти или вражды по признаку (признакам) расы, национальности (этнической принадлежности), отношения к религии. При этом законодательно определенный объем понятия преступления экстремистской направленности должен содержать исчерпывающий перечень таких уголовно наказуемых деяний.
5. Вывод о том, что понятие экстремистской деятельности (экстремизма) не должно включать в себя деяния, относящиеся к террористической деятельности, поскольку эффективное противодействие каждому из данных негативных социально-правовых явлений требует четкого их разграничения на законодательном уровне, формирования комплекса специфических мер предупреждения и пресечения соответствующих деяний. При этом основным разграничительным признаком выступает объект, нарушаемый в результате совершения деяний, относящихся к экстремистской и террористической видам деятельности: если первые посягают на основы конституционного строя Российской Федерации, то вторые – на основы общественной безопасности.
6. Вывод о классификации экстремистской деятельности (экстремизма) и о разграничении механизма правового регулирования в соответствии с видом противоправности, относящихся к ней (нему) деяний. При этом обосновывается целесообразность отнесения административных правонарушений, связанных с пропагандой и публичным демонстрированием нацистской атрибутики либо массовым производством и распространением заведомо экстремистских материалов, - к созданию условий для осуществления экстремистской деятельности (экстремизма).
7. Вывод о том, что в структуру непосредственного объекта каждого из преступлений экстремистской направленности входят общественные отношения, обеспечивающие толерантность, терпимость между различными социальными группами и их представителями, но нарушение таковых происходит за счет действий (бездействия), в первую очередь посягающих на иной непосредственный объект, например, жизнь, здоровье, общественный порядок. При этом в содержание объективной стороны данных преступлений целесообразно включать только такие деяния, которые изначально имеют общественную опасность, обладают объективной способностью существенно нарушать основы конституционного строя и могут быть точно и однозначно установлены и квалифицированы на практике.
8. Вывод о том, что субъективная сторона преступлений экстремистской направленности должна характеризоваться не только мотивом, но и целью. При этом в качестве мотива таких преступлений целесообразно рассматривать только ненависть, а целью признавать возбуждение ненависти или вражды. Стремление виновного к достижению цели как желаемому результату таких деяний придает им экстремистскую направленность, а также объективную способность существенно нарушать основы конституционного строя, создает предпосылки для их включения в объем понятия экстремистской деятельности (экстремизма). Как ненависть, так и вражда должны иметь точно и исчерпывающе определенные признаки, обусловливающие их возникновение и проявление, не допуская произвольное отнесение того или иного деяния к числу преступлений экстремистской направленности. К таким признакам предлагается относить только признаки расы, национальности (этнической принадлежности), отношения к религии.
9. Рекомендации по разграничению преступлений экстремистской направленности и их отграничению от смежных составов преступлений и сходных административных правонарушений. При этом в основу отграничения преступлений экстремистской направленности от административных правонарушений следует положить вид нарушаемых общественных отношений, способ такого нарушения, а также характер и размер причиненного вреда, мотив и цель деяния.
10. Рекомендации по квалификации и организации раскрытия и расследования преступлений экстремистской направленности, совершенных с использованием телекоммуникационной сети «Интернет».
11. Предложения de lege ferenda и рекомендации теоретического и практического характера по совершенствованию уголовного и иного законодательства, правоприменительной деятельности правоохранительных органов в сфере противодействия преступлениям экстремистской направленности и экстремистской деятельности в целом:
1) в Общей части УК РФ предлагается: исключить возможность изменения категории преступления экстремистской направленности на менее тяжкую; исключить из ч. 5 ст. 35 УК РФ указание на ст. 2821 УК РФ; признать п. «е» ч. 1 ст. 63 УК РФ утратившим силу; усложнить порядок применения условного осуждения, условно-досрочного освобождения от наказания и амнистии к лицам, совершившим преступление экстремистской направленности; исключить ряд особенностей уголовной ответственности и наказания для лиц, совершивших преступление экстремистской направленности в несовершеннолетнем возрасте;
2) в Особенной части УК РФ предлагается: использовать общее обозначение, отражающее экстремистскую направленность преступления, применительно к деяниям, предусмотренным п. «л» ч. 2 ст. 105, п. «е» ч. 2 ст. 111, п. «е» ч. 2 ст. 112, п. «б» ч. 2 ст. 115, п. «б» ч. 2 ст. 116, п. «з» ч. 2 ст. 117, ч. 2 ст. 119, ч. 2 ст. 214 и п. «б» ч. 2 ст. 244 УК РФ; указать в ч. 4 ст. 150 УК РФ на вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления экстремистской направленности; изменить редакцию ст. 280 УК РФ, предусмотрев ней ответственность за призыв к осуществлению экстремистской деятельности, а равно пропаганду экстремистской деятельности, совершенные публично; признать п. «б» ч. 1 ст. 213 и статьи 282, 2821 и 2822 УК РФ утратившими силу, поскольку установление уголовной ответственности за деяния, предусмотренные данными статьями УК РФ противоречит основаниям (принципам) криминализации, разработанным теорией уголовного права; отнести к числу преступлений экстремистской направленности нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности, дополнив ч. 2 ст. 335 УК РФ пунктом «е», содержащим указание на соответствующие мотив и цель;
3) внести изменения и дополнения, согласованные с общими предложениями, выносимыми соискателем на защиту, в УПК РФ, КоАП РФ и Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности»;
4) в постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» внести изменения и дополнения, касающиеся разъяснения понятий «ненависть», «вражда», «социальная группа» и ряда других признаков составов преступлений экстремистской направленности, рекомендаций по разграничению последних между собой и их отграничению от смежных составов преступлений и сходных административных правонарушений.
Теоретическая значимость исследования состоит в том, что в диссертации сформированы теоретико-правовые основы уголовной ответственности за преступления экстремистской направленности, включающие анализ концептуальных начал и уголовно-правовых проблем законодательства, теории и практики противодействия современному экстремизму.
Теоретическое определение нашли такие понятия, как экстремистская деятельность (экстремизм), преступление экстремистской направленности, ненависть, вражда, социальная группа. Большое теоретическое значение имеет осуществленный автором подробный анализ международных нормативных правовых актов и уголовного законодательства стран-участниц СНГ и ряда других государств, относящихся к сфере противодействия преступлениям экстремистской направленности. Кроме того, существенным вкладом в теорию уголовного права можно признать выделение общего понятия состава преступления экстремистской направленности, исследование его элементов и признаков, проблем их законодательного отражения и толкования в правоприменительной деятельности.
Практическая значимость исследования заключается в том, что в нем сформулированы практические рекомендации для правоохранительных органов, осуществляющих противодействие преступлениям экстремистской направленности и экстремизму в целом. Выводы, содержащиеся в диссертационном исследовании, могут быть использованы:
- в правотворческой деятельности по совершенствованию законодательства в области противодействия экстремистской деятельности (экстремизму);
- в практической деятельности правоохранительных органов, осуществляющих предупреждение, раскрытие и расследование преступлений экстремистской направленности;
- при разработке методических рекомендаций по вопросам квалификации содеянного по статьям УК РФ о преступлениях экстремистской направленности, отграничения этих деяний от смежных составов, а также по иным вопросам противодействия данным видам уголовно наказуемых деяний;
- при подготовке обзоров и разъяснений о практике применения уголовно-правовых норм о преступлениях экстремистской направленности;
- при подготовке учебников, лекций, учебных пособий и методических материалов для образовательных учреждений МВД России и других юридических образовательных учреждений;
- в учебном процессе при преподавании курсов «Уголовное право», «Актуальные проблемы уголовного права» и «Криминология».
Апробация результатов исследования и внедрение. Сформулированные концептуальные положения и результаты диссертационного исследования нашли свое отражение в 42 опубликованных научных работах общим объемом 75,3 печатных листа, из которых 2 монографии, 4 учебных пособия и 36 статей, в том числе 9 статей в изданиях, входящих в перечень ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации.
Отдельные аспекты исследования и вся работа в целом докладывались на заседаниях кафедры уголовного права Московского университета МВД России, использовались в выступлениях на конференциях, научно-практических семинарах и круглых столах, проводимых в системе МВД России и других образовательных и научно-исследовательских учреждениях, в том числе на следующих международных научно-практических мероприятиях: международный семинар и круглый стол «Защита прав человека в деятельности милиции, взаимоотношение милиции и населения» (Москва, 20-21 февраля 2007 г.); международный семинар «Вопросы борьбы с преступлениями на почве ненависти» (Москва, 18-19 декабря 2007г.); международная конференция «Всеобщая декларация прав человека: великая хартия прав и свобод человека» (Москва, 15 декабря 2008г.); международная научно-практическая конференция «Организованная преступность в XXI веке: проблемы теории и практики» (Москва, 22 апреля 2011г.).
Положения диссертационного исследования использованы при подготовке инновационных образовательных программ творческого коллектива кафедры уголовного права Московского университета МВД России на темы «Уголовно-правовые меры противодействия современному экстремизму в Интернет-пространстве» и «Уголовно-правовые аспекты деятельности сотрудников полиции по противодействию массовым беспорядкам, групповому хулиганству и преступлениям экстремистской направленности», выполненных в рамках грантов Министерства внутренних дел Российской Федерации в 2010 и 2011 годах.
Теоретические выводы и предложения по совершенствованию правоприменительной практики, содержащиеся в диссертационном исследовании, были использованы при разработке постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности». При этом диссертант принимал участие в деятельности рабочей группы, подготавливавшей проект данного постановления, выступил с докладом на заседании Пленума Верховного Суда Российской Федерации.
Результаты исследования внедрены в практическую деятельность Верховного Суда Российской Федерации и учебный процесс Московского университета МВД России, Омской академии МВД России, Краснодарского университета МВД России, Санкт-Петербургского университета МВД России, Академии ФСИН России и Международного юридического института.
Структура диссертационного исследования. Структура настоящей работы определена целями и задачами исследования. Она включает введение, пять глав, заключение и библиографический список использованной литературы.
СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, определяются цель, задачи, объект и предмет изучения, раскрывается его методологическая основа, демонстрируется эмпирическая база, научная новизна, теоретическая и практическая значимость, формулируются положения, выносимые на защиту, сообщаются данные об апробации результатов исследования.
Первая глава – «Преступления экстремистской направленности как элемент экстремистской деятельности (экстремизма)» - включает в себя три параграфа и посвящена изучению содержания и объема понятия преступлений экстремистской направленности, а также его соотношения с понятием экстремистской деятельности (экстремизма) и социальной обусловленности установления уголовной ответственности за соответствующие деяния.
В первом параграфе («Содержание и объем понятия преступлений экстремистской направленности») выделяются особенности и виды преступлений экстремистской направленности, проблемы законодательного отражения данного понятия и его толкования в теории уголовного права и правоприменительной деятельности.
Автором отмечается, что сущностную основу преступлений экстремистской направленности составляют ненависть либо вражда виновных в отношении представителей социальных групп либо таких групп в целом. При этом экстремистская направленность преступлений предполагает выходящее за рамки допустимого в обществе негативное отношение к определенным социальным группам и (или) их представителям, обусловленное конкретным отличительным признаком (признаками) последних: приверженность определенной идеологии, направлению в политике, принадлежность к какой-либо ненавистной расе, национальности либо религии. При этом виновный осознает, что в своем противоправном поведении он проявляет соответствующие ненависть либо вражду и, как правило, желает их продемонстрировать.
По мнению соискателя, преступления экстремистской направленности, а также присущие им мотивы не следует именовать обобщающими их терминами «расизм», «национализм» либо «ксенофобия», поскольку таковые не способны охарактеризовать данные уголовно наказуемые деяния в целом.
В диссертации приводится ряд проблем законодательного определения преступлений экстремистской направленности, способных негативно сказаться на правоприменении, в том числе на его единообразии.
Во-первых, слово «направленность» в обозначенном контексте должно означать стремление виновных достичь определенного преступного результата, а не совершение ими деяний на основе тех либо иных уже существующих в их психике мотивов, тогда как указанные преступления не имеют какой-либо определенной в законе цели, к достижению которой направлены усилия виновных. По мнению соискателя, таким результатом может быть возбуждение у других лиц ненависти либо вражды в отношении определенных социальных групп и (или) их представителей. Именно такой результат позволит обосновать необходимость выделения самостоятельной группы уголовно наказуемых деяний – преступлений экстремистской направленности.
Во-вторых, следует признать недопустимым использование в законодательном определении преступлений экстремистской направленности излишне обобщенного словосочетания «какая-либо социальная группа» без указания определенных и существенных отличительных признаков такой группы. Буквальное толкование данного словосочетания позволяет подвести под соответствующее понятие любую из неисчислимого множества социальную группу, например группу болельщиков каждой из существующих спортивных команд, все преступные группы и т.д., что может привести к неоправданно широкому применению уголовно-правовых норм о преступлениях экстремистской направленности.
По мнению автора, в законодательном определении преступлений экстремистской направленности следует привести исчерпывающий перечень отличительных признаков социальных групп и их представителей, вызывающих ненависть либо вражду виновных. Представляется, что такими признаками должны быть наиболее существенные из них, причем вызывающие ненависть либо вражду в самых крайних формах на протяжении всей истории человеческого общества: принадлежность к определенной расе либо национальности (этносу), а также отношение к религии.
В-третьих, буквальное толкование примечания 2 к ст. 2821 УК РФ приводит к выводу, что преступления экстремистской направленности должны быть предусмотрены соответствующими статьями Особенной части УК РФ и пунктом «е» части первой статьи 63 этого УК. Однако преступление не может быть предусмотрено никакой статьей (статьями) Общей части УК РФ, в том числе п. «е» ч. 1 ст. 63 этого УК, где приводится лишь перечень побуждений, отягчающих наказание при их проявлении в деянии.
Соискателем обосновывается, что в настоящее время к преступлениям экстремистской направленности следует относить только те уголовно наказуемые деяния, совершение которых по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы непосредственно предусмотрено соответствующими статьями Особенной части УК РФ. Понятие преступлений экстремистской направленности является собирательным, включающим в себя, в первую очередь, следующие уголовно наказуемые деяния: 1) убийство (п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ); 2) умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (п. «е» ч. 2 ст. 111 УК РФ); 3) умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью (п. «е» ч. 2 ст. 112 УК РФ); 4) умышленное причинение легкого вреда здоровью (п. «б» ч. 2 ст. 115 УК РФ); 5) побои (п. «б» ч. 2 ст. 116 УК РФ); 6) истязание (п. «з» ч. 2 ст. 117 УК РФ); 7) угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (ч. 2 ст. 119 УК РФ); 8) хулиганство (п. «б» ч. 1 ст. 213 УК РФ); 9) вандализм (ч. 2 ст. 214 УК РФ); 10) надругательство над телами умерших и местами их захоронения (п. «б» ч. 2 ст. 244 УК РФ).
Статьи Особенной части УК РФ об ответственности за публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности (ст. 280), возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства (ст. 282 УК РФ); организацию экстремистского сообщества (ст. 2821) и организацию деятельности экстремистской организации (ст. 2822) являются, по мнению соискателя, общими уголовно-правовыми нормами по отношению к отмеченным ранее статьям этого УК, предусматривающим ответственность за отдельные (специальные) виды преступлений экстремистской направленности. Выделенные посягательства, равно как и вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления по мотивам ненависти или вражды (ч. 4 ст. 150 УК РФ), рассматриваются соискателем в качестве деяний, создающих условия для совершения преступлений экстремистской направленности.
Второй параграф («Уголовно-правовое понятие экстремистской деятельности») включает в себя рассмотрение и сопоставление общеправового и уголовно-правового понятий экстремистской деятельности во взаимосвязи с их элементом – преступлениями экстремистской направленности.
Соискателем проводится подробный анализ понятия экстремистской деятельности (экстремизма), закрепленного в ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности», его изменений и дополнений, проблем отражения объема данного понятия в уголовном законодательстве.
В диссертационном исследовании отмечается, что законодательный перечень деяний, относящихся к экстремизму, является достаточно динамичным, что не может не сказываться на эффективности правоприменительной деятельности, причем не лучшим образом.
Автор указывает на такой недостаток законодательного определения объема понятия «экстремистская деятельность (экстремизм)» как уравнивание в характере и степени общественной опасности уголовно наказуемых деяний и административных правонарушений. Так, к проявлениям экстремизма de jure относятся такие административные деликты, как пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени смешения (ст. 20.3 КоАП РФ) и массовое распространение заведомо экстремистских материалов, а равно их изготовление или хранение в целях массового распространения (ст. 20.29 КоАП РФ). По мнению соискателя, законодателю следовало более тщательно подойти к нормативному понятию экстремистской деятельности (экстремизма) и, в первую очередь, разделить между собой преступления экстремистской направленности и указанные административные правонарушения, отнеся последние к созданию условий для осуществления экстремистской деятельности.
В диссертации отмечается, что чрезмерно широкое толкование термина «экстремизм» в научных и учебных работах добавляет ему неопределенности и «универсальности», что находит свое продолжение в средствах массовой информации и общественном мнении и не лучшим образом сказывается на адекватности оценки социальной опасности экстремистских проявлений. Другими крайностями при определении экстремизма является неоправданное сужение последнего и (либо) привнесение в него инородных, не присущих экстремистской деятельности признаков.
Автор считает, что самостоятельное значение понятия экстремистской деятельности (экстремизма), подтверждаемое соответствующим Федеральным законом, должно распространяться и на присущие ей преступные проявления, которые, кроме того, также обозначены в этом нормативном правовом акте.
В связи с выделенными обстоятельствами соискатель признает важным и необходимым частичное дополнение теоретической классификации уголовно наказуемых деяний такими их видами, как преступления террористического и экстремистского характера. При этом преступления экстремистской направленности составляют часть всех уголовно наказуемых проявлений экстремизма – преступлений экстремистского характера.
Преступления экстремистского характера как самостоятельное понятие призвано обозначать общественно опасные деяния, указанные в п. 1 ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности», ответственность за которые предусмотрена в различных статьях Особенной части УК РФ, выделяющих уголовно наказуемую часть экстремизма. По мнению соискателя, в настоящее время понятия экстремистской деятельности (экстремизма), преступлений экстремистского характера и преступлений экстремистской направленности целесообразно рассматривать через призму соотношения общего, частного и единичного.
Уголовно-правовое понятие экстремистской деятельности используется в названии ст. 280 УК РФ и диспозиции ее части первой, предусматривающей уголовную ответственность за публичные призывы к осуществлению такой деятельности, а также упоминается в ч. 1 ст. 2822 УК РФ об организации деятельности экстремистской организации.
Автор считает, что уголовно-правовое понятие экстремистской деятельности по своим объему и содержанию должно совпадать с выделенным понятием преступлений экстремистского характера. Данное утверждение свидетельствует о необходимости совершенствования законодательства за счет внесения изменений в статью 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» в виде исключения из нее указания на административные правонарушения как на возможные проявления экстремизма.
В диссертации отмечается, что применительно к ст. 280 УК РФ объем понятия экстремистской деятельности сужается за счет необходимости исключать из него не только административные правонарушения, но еще и преступления, относящиеся к террористической деятельности, публичные призывы к которой образуют самостоятельный состав преступления, предусмотренный ст. 2052 УК РФ.
Если в ст. 280 УК РФ экстремистская деятельность упоминается в качестве возможного в будущем результата публичных призывов, то в ст. 2822 УК РФ - в связи с прошлым общественного либо религиозного объединения, в отношении которых принято решение суда о ликвидации или запрете их деятельности. Вместе с тем деяния, предусмотренные ст. 280 и ст. 2822 УК РФ, сами по себе выступают проявлениями экстремистской деятельности.
Анализ законодательного отражения понятия экстремистской деятельности (экстремизма) и последующий синтез выделенных при этом проблем позволили автору сформулировать определение такой деятельности, способное, по его мнению, отграничить последнюю от терроризма и террористической деятельности, придать ей самостоятельное значение. Под экстремистской деятельностью (экстремизмом) предлагается понимать вид противоправной деятельности, осуществляемой вследствие крайнего неприятия существующих основ конституционного строя Российской Федерации и выражающейся в уголовно наказуемых деяниях, направленных на насильственное изменение основ конституционного строя, захват власти, возбуждение ненависти либо вражды в обществе по признакам принадлежности к определенной расе, национальности или отношения к религии.
В третьем параграфе («Социальная обусловленность установления уголовной ответственности за преступления экстремистской направленности») рассматриваются обстоятельства, совокупность которых способна подтвердить необходимость и целесообразность установления уголовно-правовых запретов на совершение определенных деяний, совершаемых на основе либо в целях возбуждения ненависти либо вражды.
В диссертации отмечается, что установление уголовной ответственности за преступления экстремистской направленности в сегодняшнем их понимании социально обусловлено неуклонным ростом межнациональных, межрасовых и межконфессиональных конфликтов, подпитываемых проявлениями ненависти и вражды между различными социальными группами; общественной опасностью таких проявлений, состоящей в существенном нарушении основ толерантности в обществе, необходимой для безопасности, стабильности и развития последнего.
Характер общественной опасности деяний экстремистской направленности состоит в существенном нарушении основ конституционного строя Российской Федерации, обеспечивающих толерантность, терпимость в обществе, состоящем из социальных групп, отличающихся друг от друга, в первую очередь, признаками расы, национальности, отношения к религии. При этом нарушение данных общественных отношений преимущественно происходит посредством совершения так называемых «традиционных», прежде всего, насильственных преступлений. Несмотря на то, что рассматриваемые преступления, как правило, непосредственно затрагивают интересы личности (жизнь, здоровье, достоинство и т.д.), характер их общественной опасности предопределяет, в первую очередь, нарушение социальных отношений «надличностного» уровня, обеспечивающих межгрупповую терпимость в социуме.
Степень общественной опасности преступлений экстремистской направленности, особенно взятых в их совокупности, проявляется не только и даже не столько в последствиях, предусмотренных непосредственно в уголовном законе, сколько в иных негативных социальных изменениях, образно сравниваемых автором с цепной реакцией.
Соискатель предлагает включать в содержание понятия преступлений экстремистской направленности такие признаки, характеризующие ненависть либо вражду, которые могут придать последним способность во внешнем своем выражении существенно нарушать толерантность, терпимость в обществе. Автором обосновывается, что такие признаки должны быть связаны с расовой либо национальной (этнической) принадлежностью, отношением к религии.
Соискатель считает, что в объем понятия преступлений экстремистской направленности необходимо включать только те деяния, которые на уровне своего квалифицированного состава предполагают их совершение по мотиву и (или) с целью, присущим таким преступлениям. То есть «экстремистскими» мотивом и целью следует дополнять уже существующие составы преступлений, имеющие определенное объективное выражение в виде конкретных общественно опасных действий (бездействия). С данным выводом согласилось 79% опрошенных респондентов.
По мнению диссертанта, установление и реализация административной ответственности является более эффективным средством предупреждения выражения либо возбуждения ненависти или вражды, осуществляемых путем действий, не связанных с какими-либо общественно опасными деяниями, например, с применением насилия. Если же такие действия, не проявляясь в общественно опасном деянии, касаются конкретного человека или группы людей, то защита их прав возможна и за счет гражданско-правовых средств.
В диссертации отмечается, что согласованность уголовно-правовых и нравственных норм в сфере противодействия преступлениям экстремистской направленности может быть достигнута при условии, что в уголовном законе будут содержаться запреты на такое поведение, которое обладает объективной общественной опасностью, а при усилении строгости ответственности - повышенными характером и (или) степенью такой опасности; во-вторых, понятно, точно и исчерпывающе отражено в законе.
Вторая глава – «Международно-правовой и сравнительно-правовой аспекты противодействия преступлениям экстремистской направленности» - состоит из двух параграфов и содержит анализ международных нормативных правовых актов, образующих основу для формирования национальной системы права в части противодействия различным проявлениям экстремизма, а также сравнительно-правовое исследование уголовного законодательства зарубежных стран, предусматривающего ответственность за преступления, совершенные на почве ненависти либо вражды.
В первом параграфе («Международно-правовая основа противодействия преступлениям экстремистской направленности») исследуются международные декларации, конвенции и иные нормативные правовые акты, определяющие общие рамки правового воздействия на проявления ненависти или вражды между различными социальными группами и их представителями.
Автор последовательно рассматривает такие международные нормативные правовые акты, как Всеобщая декларация прав человека, Международный пакт о гражданских и политических правах, Декларация о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений, Международная Конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации, Декларация принципов терпимости, Декларация о свободе политической дискуссии в средствах массовой информации и Шанхайская Конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом. При этом особое внимание уделяется тем положениям, которые содержат определения понятий и принципов противодействия проявлениям ненависти или вражды в обществе.
Соискатель отмечает, что ни один из таких международных нормативных актов не устанавливает четких и однозначных границ для определения круга деяний, проявляющих либо возбуждающих ненависть или вражду, за совершение которых должна быть установлена именно уголовная ответственность. Международные нормативные правовые акты в этой сфере носят декларативный характер, провозглашают недопустимость тех или иных действий, указывают на необходимость борьбы с ними, но не конкретизируют средства последней, то есть они могут быть не только уголовно-правовыми, но и иными, например, административно-правовыми. То есть национальный законодатель должен определять перечень уголовно наказуемых деяний экстремистской направленности исходя из критериев (принципов) криминализации, не нарушая при этом положения международных нормативных правовых актов, в том числе запрещающие ограничение свободы слова и дискуссии.
Автор останавливается и на анализе Модельного закона «О противодействии экстремизму» для государств-участников СНГ. В данном Модельном законе разделяются понятия экстремизма и экстремистской деятельности, то есть в нем выражена позиция, сходная с нормативным определением терроризма и террористической деятельности. Вместе с тем, по мнению соискателя, не следует забывать о том, что экстремизм, как, впрочем, и терроризм, представляет собой социально-правовое явление, в котором первооснову составляет именно деятельность, проявляемая в социуме в определенных общественных отношениях. Поэтому экстремизм и экстремистскую деятельность целесообразно рассматривать в качестве синонимичных понятий, что позволит избежать еще большей путаницы в теории и практике противодействия соответствующему явлению. При этом в определении экстремистской деятельности (экстремизма) следует указать как содержание, так и объем данного понятия, а не прибегать к искусственному разделению последнего на две составляющие.
Изучение данного Модельного закона в целом привело автора к выводу о том, что при его разработке не был учтен ряд проблем национального законодательства: 1) отсутствие разделения или определения соотношения правовых понятий экстремистской деятельности (экстремизма), терроризма и террористической деятельности; 2) отсутствие нормативно определенных критериев для отнесения того или иного деяния к экстремистской деятельности (экстремизму), кроме соответствующего перечня действий; 3) включение в данный перечень как уголовно, так и административно наказуемых деяний.
Второй параграф («Сравнительный анализ уголовного законодательства Российской Федерации и иных стран об ответственности за преступления экстремистской направленности») связан с сопоставлением национального и зарубежного уголовного законодательства, ориентированного на противодействие рассматриваемым уголовно наказуемым деяниям.
Основное внимание автор уделил сравнительному анализу УК РФ, Модельного уголовного кодекса и уголовного законодательства иных стран, входящих в СНГ, а равно относящихся в прошлом к числу республик в составе СССР.
Автор подчеркивает, что ни в одной из таких стран не оставлена без внимания необходимость законодательной регламентации противодействия общественно опасным деяниям, совершаемым на почве ненависти либо вражды, а равно в целях возбуждения последних. Поэтому в ходе сравнительного правового анализа уголовного законодательства государств-участников СНГ за отправные точки сопоставления были выбраны нормы, предусматривающие, во-первых, отягчающие обстоятельства в виде мотивов ненависти либо вражды; во-вторых, ответственность за конкретные деяния, совершаемые по таким мотивам; и, наконец, в-третьих, преступления, связанные с реализацией направленности на возбуждение ненависти либо вражды в других людях, а равно унижение человеческого достоинства по признакам, вызывающим данные ненависть либо вражду. Эти же моменты были учтены соискателем и в ходе сравнительного анализа законодательства иных зарубежных стран.
В диссертации отмечается, что уголовное законодательство большинства зарубежных стран учитывает общие положения международных нормативных правовых актов, что позволяет говорить об определенной основе для организации и осуществления международного сотрудничества в области противодействия преступлениям экстремистской направленности. Вместе с тем при организации и осуществлении такого сотрудничества следует учитывать, что каждой национальной правовой системе присущи и определенные особенности, которые призваны учитывать уровень развития общественных отношений, степень обостренности межнациональных, межрасовых, межконфессиональных и иных социальных конфликтов, возможности правоохранительных органов по противодействию последним.
В третьей главе - «Юридический анализ составов преступлений экстремистской направленности», состоящей из трех параграфов, выделяется понятие общего понятия состава преступления экстремистской направленности, и подробно рассматриваются объективные и субъективные признаки конкретных составов данных уголовно наказуемых деяний.
Первый параграф («Общее понятие состава преступления экстремистской направленности») содержит обоснование целесообразности выделения такого общего понятия и рассмотрение признаков, являющихся существенными и типичными для каждого из конкретных составов преступлений экстремистской направленности.
Автор отмечает, что правильное определение и анализ общего понятия состава преступления экстремисткой направленности призваны сформировать исходные предпосылки для более глубокого изучения конкретных составов преступлений данной направленности. При этом общее понятие состава преступления экстремистской направленности, по мнению соискателя, следует рассматривать как систему выделяемых на основе анализа и сопоставления всех конкретных составов преступлений экстремистской направленности объективных и субъективных признаков, характеризующих в общей форме общественно опасные деяния в качестве таких преступлений.
В диссертации отмечается, что неотъемлемым элементом непосредственного объекта преступлений экстремистской направленности выступают общественные отношения, обеспечивающие толерантность, терпимость между различными социальными группами и их представителями, независимо от социальной, расовой или национальной принадлежности, отношения к религии, приверженности определенной идеологии либо направлению в политике, а равно принадлежности к какой-либо из групп в структуре общества.
Конечно же, каждое преступление экстремистской направленности посягает еще и на другие общественные отношения, которые, в зависимости от места соответствующей уголовно-правовой нормы в системе Особенной части УК РФ, следует признавать одним из обязательных (первым либо вторым) или дополнительным объектом такого деяния. Содержание данных общественных отношений, основанное на правовой природе каждого из рассматриваемых деяний, также зависит от описания признаков состава преступления экстремистской направленности в диспозиции статьи Особенной части УК РФ.
Соискатель считает, что именно направленность рассматриваемых преступлений на проявление либо возбуждение ненависти или вражды в социуме, выраженная в определенных общественно опасных деяниях, вовлекает в сферу нарушаемых отношений те из них, которые обеспечивают основы конституционного строя Российской Федерации. Именно данное обстоятельство позволяет относить такие преступления к объему уголовно правового понятия экстремистской деятельности.
Объективная сторона преступлений экстремистской направленности, как правило, характеризуется активной формой поведения виновных, то есть совершением действий, в которых выражаются имеющиеся в психике данных лиц ненависть либо вражда в отношении определенных социальных групп и (или) их представителей. Данная особенность сказывается на выборе способов, места и обстановки совершения деяния, нередко ориентированных на публичное проявление и (или) возбуждение ненависти либо вражды. При этом ряд составов преступлений экстремистской направленности сконструирован по типу материальных, где последствиями выступают смерть человека либо причинение вреда здоровью различной степени тяжести, физических или психических страданий, повреждение либо уничтожение определенных предметов.
В диссертации отмечается, что признаки субъективной стороны преступлений экстремистской направленности наиболее ярко отражают специфику последних, накладывая отпечаток на объект и объективную сторону данных деяний. Все преступления экстремистской направленности характеризуются только умышленной формой вины и специфическими побуждениями - ненавистью либо враждой виновных в отношении представителей социальных групп либо таких групп в целом, разделяемых между собой по признакам определенной политической, идеологической, расовой, национальной, религиозной либо иной принадлежности. В одном из рассматриваемых преступлений (ст. 282 УК РФ) данные мотивы трансформируются в цель, а точнее в направленность совершаемых действий – возбуждение таких ненависти или вражды в других людях.
Признаки субъекта преступлений экстремистской направленности, как правило, сводятся к понятию, обозначаемому как общий субъект преступления.
Второй параграф («Признаки, характеризующие объект и объективную сторону преступлений экстремистской направленности») и третий параграф («Признаки, характеризующие субъект и субъективную сторону преступлений экстремистской направленности») органически взаимосвязаны между собой, поскольку содержат подробное рассмотрение объективных и субъективных признаков конкретных составов преступлений экстремистской направленности.
При рассмотрении признаков составов преступлений экстремистской направленности автором активно используются постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, примеры из практики различных судов, результаты опроса сотрудников правоохранительных органов, анализируются точки зрения ученых в области уголовного права и криминологии.
В настоящих параграфах дальнейшее развитие получили положения, сформулированные автором применительно к общему понятию состава преступления экстремистской направленности. В частности, соискателем конкретизируются признаки, относящиеся к объекту и объективной стороне каждого из преступлений экстремистской направленности.
Автор акцентирует внимание на личности осужденных за преступления экстремисткой направленности, отмечая, что среди них основной группой выступают молодые люди до 35 лет (87,7%), в том числе несовершеннолетние (22,4%). Значительную часть осужденных за такие преступления составляют учащиеся (35%) и безработные (28,9%). При этом несовершеннолетним свойственно совершение преступлений экстремистской направленности в составе группы лиц по предварительному сговору, проявление жестокости, отсутствие раскаяния в содеянном. Соискатель считает, что данные обстоятельства необходимо принять во внимание в правотворческой и правоприменительной деятельности.
В диссертации отмечается, что в судебной практике встречаются случаи совершения преступлений экстремистской направленности лицами, страдающими психическими расстройствами либо слабоумием, не исключающими вменяемости. Причем данные лица, с учетом их заболевания и фактического состояния, могут выступать не только в качестве ведомых, но и даже в роли наиболее активных, а возможно, и единственных участников преступления, что также должно учитываться в ходе расследования и судебного рассмотрения уголовного дела.
Автор подробно останавливается на исследовании признаков субъективной стороны составов преступлений экстремистской направленности, отмечая, в частности, что анализ уголовных дел о насильственных деяниях данной направленности подтверждает, что виновные, реализуя мотивы ненависти либо вражды, нередко не стремятся к определенным (конкретным) результатам (последствиям) и допускают причинение различного по степени тяжести вреда здоровью потерпевшего вплоть до лишения его жизни. Следовательно, по мнению соискателя, преступления экстремистской направленности, имеющие материальный состав, с субъективной стороны могут характеризоваться как прямым, так и косвенным умыслом.
При рассмотрении субъективной стороны преступлений экстремистской направленности большое значение принимает определение мотива содеянного. Автор считает, что термин «вражда», используемый в законодательном определении преступлений экстремистской направленности и их мотивов, является излишним и, более того, затрудняющим правильное понимание текста уголовного закона в теории и правоприменительной практике. Ситуацию усложняет и использование в тексте уголовного закона разделительных союзов «или» и «либо» между терминами «ненависть» и «вражда», что обусловливает необходимость разграничения последних между собой. Схожесть значений данных терминов привела к тому, что на практике при оформлении процессуальных документов мотив того или иного преступления экстремистской направленности в 92% случаев определяется как «ненависть или вражда», «ненависть либо вражда» или «ненависть и вражда», то есть при одновременном использовании указанных терминов как взаимосвязанных и неотделимых друг от друга.
Проведенный соискателем опрос сотрудников органов предварительного расследования, прокуратуры, а также судей показал, что подавляющее большинство (84%) считает термины «ненависть» и «вражда» синонимичными понятиями, разграничение которых применительно к мотиву деяния не имеет практического смысла.
При рассмотрении понятий ненависти и вражды соискателем использовались положения теории психологии, что позволило сделать вывод о том, что ненависть представляет собой чувство, а вражда – активное взаимодействие; ненависть создает установку поведения (готовность к поведению определенного рода), которая вместе с тем может быть блокирована и не получить воплощения в конкретных враждебных действиях, а вражда всегда выражается в определенных агрессивно-разрушительных действиях; ненависть не всегда вызывает симметричное ответное чувство, а вражда представляет собой симметричное поведение обеих сторон.
Основываясь на данных положениях, соискателем формулируется предложение об отнесении термина «вражда» к характеристике возможной цели преступлений экстремистской направленности с отражением данного понимания вражды в законодательстве.
Автор подробно останавливается на раскрытии понятий, характеризующих идеологическую, политическую, национальную, расовую, религиозную ненависть или вражду, а также ненависть или вражду в отношении какой-либо социальной группы. При этом делается вывод о том, что использование в уголовном законе словосочетания «какая-либо социальная группа», а равно указание на идеологическую и политическую ненависть или вражду являются социально и юридически необоснованными.
По мнению соискателя, о наличии экстремисткой направленности того или иного преступления может свидетельствовать альтернативно ряд объективных факторов (фактов):
- совершение деяния в отношении лица, отличающегося от виновного по национальной или расовой принадлежности, идеологическим либо политическим предпочтениям, а также иным существенным признакам (например, по языку, цвету кожи), позволяющим отнести потерпевшего к определенной социальной группе;
- совершение виновным деяния в отношении представителя «своей» социальной группы с имитацией причастности к содеянному кого-либо из ненавистной социальной группы с тем, чтобы вызвать ненависть либо вражду по отношению к последней;
- публичность соответствующих действий (бездействия), проявляющаяся в процессе их совершения и (или) в постпреступной деятельности (например, видеозапись акта насилия с последующим ее размещением в Интернете, пропаганда экстремистской деятельности с приведением фактов ранее совершенных насильственных действий на почве национальной ненависти, и т.д.);
- отсутствие спровоцированности деяния виновного поведением потерпевшего, исключающим выбор жертвы посягательства по признакам принадлежности к какой-либо социальной группе (например, причинение вреда здоровью в ответ на оскорбление свидетельствует о наличии личной неприязни, а не мотивов экстремистского толка).
На экстремистскую направленность деяния может указывать как сочетание отмеченных факторов, так и один из них. При этом последний из указанных факторов подлежит установлению в каждом случае обращения к статье УК РФ, содержащей указание на экстремистскую направленность деяния.
Автор подчеркивает, что при наличии противоречивых, неточных данных, в том числе при сочетании в психике виновного двух либо более побуждений, квалификация преступления может изменяться в ходе расследования и последующего рассмотрения дела в суде с учетом всех признаков деяния, в первую очередь, основного мотива последнего, а также необходимости толкования всех неустранимых сомнений в пользу обвиняемого.
Анализ уголовных дел показал, что на сегодняшний день одной из наиболее сложных проблем квалификации преступлений экстремистской направленности является вопрос о возможности сочетания в таких деяниях мотивов ненависти или вражды с хулиганским либо другими побуждениями.
Автор считает, что деяние следует квалифицировать именно с учетом основного, главного мотива, выступившего внутренней движущей силой, сформировавшей стремление виновного совершить преступление. Соответственно, все иные побуждения виновного лишь сопутствуют такому ведущему мотиву, пусть укрепляя и подпитывая решимость на осуществление преступного умысла, но не исполняют главную роль, и не должны влиять на юридическую оценку содеянного. Если же не выделять основной мотив деяния, а разложить преступную мотивацию на отдельные побуждения и осуществить квалификацию с равноценным учетом каждого из них, это может привести к необоснованному осуждению человека за два и более преступления вместо одного, фактически совершенного.
По мнению соискателя, наиболее существенным отличием хулиганских проявлений является отсутствие избирательности действий, так как личность потерпевшего и его принадлежность к определенной социальной группе не имеют для виновного никакого значения. Через свои хулиганские действия виновный желает грубо нарушить общественный порядок, продемонстрировать свое неуважение к обществу в целом, а не к его отдельным составляющим. Следовательно, имеющееся в п. «б» ч. 1 ст. 213 УК РФ указание на мотив, присущий преступлениям экстремистской направленности, является, по мнению соискателя, необоснованным и подлежащим исключению.
Четвертая глава - «Проблемы квалификации преступлений экстремистской направленности» - включает в себя четыре параграфа, в которых рассматриваются проблемы разграничения преступлений экстремистской направленности между собой и их отграничения от смежных составов преступлений и сходных административных правонарушений, а также специальные вопросы квалификации преступлений экстремистской направленности, совершенных с использованием телекоммуникационной сети «Интернет».
В первом параграфе («Разграничение преступлений экстремистской направленности») выделяются признаки, позволяющие различать данные уголовно наказуемые деяния между собой.
В диссертации отмечается, что анализ уголовных дел и результатов опроса сотрудников правоохранительных органов показал, что проблемы разграничения преступлений экстремистской направленности между собой являются одними из наиболее сложных в правоприменительной деятельности по противодействию данным деяниям. Такое разграничение следует, в первую очередь, производить по объективным признакам соответствующих составов преступлений, так как субъект и субъективная сторона каждого из них, как правило, полностью идентичны, за исключением лишь отдельных нюансов, которые также рассматриваются в данном параграфе.
Автор последовательно остановился на разграничении нескольких групп преступлений экстремистской направленности, выделяемых из системы таких деяний на основе общности их основного (первого обязательного) непосредственного объекта посягательства.
Второй параграф («Отграничение преступлений экстремистской направленности от смежных составов преступлений») включает последовательное сопоставление элементов и признаков составов таких уголовно наказуемых деяний с выделением их отличий, позволяющих осуществить правильную квалификацию содеянного.
Соискатель отмечает, что наибольшее число точек соприкосновения с иными составами преступлений имеют такие посягательства экстремистской направленности, как хулиганство (п. «б» ч. 1, ч. 2 ст. 213 УК РФ); вандализм (ч. 2 ст. 214 УК РФ); публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности (ст. 280 УК РФ); возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства (ст. 282 УК РФ) и организация экстремистского сообщества (ст. 2821 УК РФ). В диссертации выделяются смежные составы преступлений, сопоставляются объективные и субъективные признаки сравниваемых уголовно наказуемых деяний, формулируются рекомендации по юридической оценке последних.
В третьем параграфе («Отграничение преступлений экстремистской направленности от сходных административных правонарушений») выделяются виды административных деликтов, совпадающих по некоторым признакам с рассматриваемыми уголовно наказуемыми деяниями, производится сравнительный анализ соответствующих преступлений и правонарушений с формулированием выводов относительно их отграничения друг от друга.
Особое внимание соискатель уделил сопоставлению п. «б» ч. 1 ст. 213 УК РФ и ст. 20.1 КоАП РФ, поскольку разграничение соответствующих проявлений хулиганства основывается преимущественно на оценочных признаках. Анализ уголовных дел, возбужденных по п. «б» ч. 1 ст. 213 УК РФ, свидетельствует о том, что на практике данный вид хулиганства в основном рассматривают как деяние, сопутствующее другим преступлениям экстремистской направленности, связанным с применением насилия в общественных местах (76%), либо как специальный (частный) вид действий, направленных на возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства (20%). При этом опрос 220 практических работников органов предварительного расследования показал, что 155 (70,5%) из них затрудняются указать признаки, отличающие хулиганство, предусмотренное п. «б» ч. 1 ст. 213 УК РФ, от мелкого хулиганства, за исключением мотива соответствующего уголовно наказуемого деяния.
По мнению автора, приведенные и другие обстоятельства, приводимые в диссертации, указывают на целесообразность декриминализации хулиганства, предусмотренного п. «б» ч. 1 ст. 213 УК РФ.
Четвертый параграф («Специальные вопросы квалификации преступлений экстремистской направленности, совершенных с использованием телекоммуникационной сети «Интернет») посвящен рассмотрению особенностей совершения и юридической оценки общественно опасных деяний экстремистской направленности, осуществляемых в среде сети Интернет.
Автор отмечает, что, в преступлениях экстремистской направленности сеть «Интернет» может играть одну из следующих ролей:
1) выступать средой, в которой распространяются экстремистские материалы, призывающие к осуществлению экстремистской деятельности либо направленные на возбуждение ненависти либо вражды или унижение человеческого достоинства по признакам расы, национальности, отношения к религии и т.д.;
2) содержать и накапливать различные сведения о ранее совершенных либо подготавливаемых преступлениях экстремистской направленности, лицах, участвовавших (участвующих) в последних (например, видеозапись избиения лица другой национальности, переписка относительно планируемых места, времени и (или) других условий совершения экстремистских действий);
3) отражать отношение отдельных граждан, общества и государства к проявлениям экстремизма, в том числе раскрывать вредные социальные последствия последнего, а также меры ответственности за такие деяния, в том числе сведения о привлеченных к уголовной ответственности и осужденных лицах.
Анализ перечня уголовно наказуемых деяний экстремистской направленности и объективных признаков последних позволил соискателю выделить два преступления, внешнее проявление которых может быть связано с использованием среды сети «Интернет»: 1) публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности (ст. 280 УК РФ); 2) возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства (ст. 282 УК РФ).
Основное внимание автора было уделено обстоятельствам, указывающим на признаки, относящиеся к объективной стороне выделенных преступлений, формулированию выводов и предложений, направленных на повышение эффективности уголовно-правового противодействия таким деяниям.
Пятая глава – «Проблемы законодательства в сфере противодействия преступлениям экстремистской направленности и пути их решения» - содержит два параграфа, последовательно отражающих соответствующие проблемы и предложения по совершенствованию законодательства.
Первый параграф («Проблемы законодательства в сфере противодействия преступлениям экстремистской направленности») опирается на материал предыдущих глав диссертации и включает в себя выделение проблем, разрешение которых способно повысить эффективность противодействия экстремизму. Второй же параграф («Совершенствование законодательства в сфере противодействия преступлениям экстремистской направленности»), органически связан с предыдущим параграфом, поскольку в той же последовательности отражает предложения автора по разрешению выделенных ранее проблем.
Автор группирует данные проблемы с учетом их связи с тем или иным нормативным правовым актов в сфере противодействия преступлениям экстремистской направленности. При этом, по мнению соискателя, сущностную основу правотворческих и правоприменительных проблем в данной сфере составляют отступления от принципа системности права.
Анализ Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» позволил выделить его главную проблему: отсутствие точно и однозначно определенного предмета регулирования, обусловленное, в первую очередь, смешением двух различных понятий и соответствующих им явлений – экстремизма (экстремистской деятельности) и терроризма (террористической деятельности). Данная ситуация вызывает искусственную и абсолютно излишнюю конкуренцию двух федеральных законов – «О противодействии экстремистской деятельности» и «О противодействии терроризму».
Соискателем предлагается устранить отмеченную конкуренцию за счет четкого разграничения терроризма и экстремизма на уровне указанных федеральных законов, в первую очередь, Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности». При этом из ст. 1 последнего Закона предлагается исключить упоминание о проявлениях террористической деятельности, ликвидировать систему излишних взаимных ссылок (отсылок) данных нормативных правовых актов с тем, чтобы каждый из них имел присущие именно ему предмет и методы правового регулирования.
Учитывая предыдущую проблему, а также то, что экстремизм принято рассматривать как приверженность к крайним мерам, автор считает недопустимой неопределенность, присущую объему понятия «экстремистская деятельность», приведенного в п. 1 ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности». По мнению диссертанта, перечень деяний, относящихся к экстремизму, должен включать в себя только преступления, то есть наиболее опасные, «крайние» правонарушения, причем посягающие на один и тот же родовой объект – общественные отношения, обеспечивающие основы конституционного строя Российской Федерации, в том числе включающие данные отношения в качестве элемента своего непосредственного объекта, например, убийство на почве ненависти по признаку национальности.
По мнению соискателя, на законодательном уровне следует определить не группу преступлений, а преступление экстремистской направленности, то есть привести те признаки, которые с содержательной стороны характеризуют все и каждое из относящихся к объему такого понятия уголовно наказуемых деяний. При этом понятие преступления экстремистской направленности следует определить именно в Федеральном законе «О противодействии экстремистской деятельности», а не в УК РФ, поскольку последний нормативный правовой акт оперирует общим понятием преступления, выделяя виды последнего на основе общности типового, родового и непосредственного объектов посягательства. Преступления же экстремисткой направленности посягают на самые различные виды общественных отношений и предусмотрены в статьях, расположенных в разных разделах и главах Особенной части УК РФ.
Преступление экстремистской направленности определяется соискателем как уголовно наказуемое деяние, совершенное по мотиву ненависти, а равно с целью возбуждения ненависти или вражды по признаку (признакам) расы, национальности (этнической принадлежности), отношения к религии, включенное в перечень преступлений, предусмотренный статьей 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» в предлагаемой автором редакции. Данное предложение нашло одобрение 68% респондентов.
Соискателем выделяются проблемы и формулируются предложения, касающиеся Общей и Особенной частей УК РФ.
Так, в целях систематизации уголовной ответственности за преступления экстремистской направленности автором предлагается изложить признаки составов последних в контексте общего определения таких уголовно наказуемых деяний, что приводит к выводу о целесообразности признания п. «е» ч. 2 ст. 63 УК РФ утратившим силу.
Проблемной предстает и ситуация с законодательной и правоприменительной оценкой характера и степени общественной опасности большинства преступлений экстремистской направленности как на уровне санкции, так и в виде фактически назначаемого наказания.
Изучение судебной практики назначения наказания за преступления экстремистской направленности показало, что судьи, как правило, не склонны учитывать отягчающее значение признаков, характеризующих такие деяния. Например, даже в случаях назначения лишения свободы данное осуждение чаще всего признается условным: по ч. 1 ст. 280 УК РФ – 60% приговоров; ч. 2 ст. 280 УК РФ – 50%; ч. 1 ст. 282 УК РФ – 48,4%; ч. 2 ст. 282 УК РФ – 46,5%; по ч. 1 и ч. 2 ст. 2821 УК РФ – 100%; по ч. 1 и ч. 2 ст. 282 УК РФ – 66,7%.
Поскольку действия, совершенные на основе ненависти либо с целью возбуждения ненависти или вражды, автором предлагается рассматривать на уровне квалифицированных составов так называемых традиционных преступлений, то санкции соответствующих уголовно-правовых норм должны адекватно отражать повышение уровня общественной опасности таких деяний. Характер и степень общественной опасности последних изменяются вследствие направленности данных преступлений еще на один объект – основы конституционного строя Российской Федерации, а также за счет возрастания интенсивности посягательства.
Соискатель считает, что государство в своей уголовной политике должно выразить резко негативное отношение к проявлениям ненависти и вражды в обществе, а равно к экстремистской деятельности в целом, закрепить данное отношение в уголовном законодательстве. По мнению диссертанта, такими мерами могут быть:
1) исключение возможности изменения судом категории преступления экстремистской направленности на менее тяжкую за счет внесения соответствующего дополнения в ч. 6 ст. 15 УК РФ;
2) запрет на условное осуждение лиц, признанных виновными в совершении тяжких или особо тяжких преступлений экстремистской направленности, что необходимо закрепить в ч. 1 ст. 73 УК РФ;
3) усложнение порядка условно-досрочного освобождения от наказания и замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания за счет изложения п. «г» ч. 3 ст. 79 УК РФ в следующей редакции: «не менее трех четвертей срока наказания, назначенного за преступление против половой неприкосновенности несовершеннолетних, за преступление экстремистской направленности, а равно за преступление, предусмотренное статьей 210 настоящего Кодекса», и отражения этого же положения в абзаце пятом ч. 2 ст. 80 УК РФ;
4) запрет на применение амнистии к лицам, осужденным за преступления экстремистской направленности, что необходимо отразить в ст. 84 УК РФ;
5) применение наказания виде лишения свободы, а также сроков давности, условного осуждения и условно-досрочного освобождения к несовершеннолетним, осужденным за преступления экстремистской направленности, на тех же условиях, что и в отношении совершеннолетних осужденных, то есть без учета особенностей, предусмотренных нормами главы 14 УК РФ, а также исключение возможности освобождения несовершеннолетних, совершивших данные преступления, от уголовной ответственности или наказания в связи с применением принудительных мер воспитательного воздействия, за счет соответствующего дополнения ст. 87 УК РФ.
Диссертант предлагает признать утратившей силу ст. 282 УК РФ, поскольку в данной уголовно-правовой норме не содержится описания объективной стороны состава преступления, указание же на действия, направленные на возбуждение ненависти или вражды, а равно на унижение человеческого достоинства, не отвечает на вопрос о том, какие именно действия образуют данное уголовно наказуемое деяние. Выделенная проблема приводит на практике к произвольному применению ст. 282 УК РФ, подчас необоснованно ограничивающему свободу слова либо искусственно создающему совокупность преступлений при фактическом совершении одного деяния экстремистской направленности. Представляется, что более прогрессивным и целесообразным в настоящее время является рассредоточение уголовной ответственности за возбуждение указанных ненависти либо вражды по различным статьям Особенной части УК РФ, предусматривающим ответственность за конкретные общественно опасные действия, способные вызвать в других людях явно негативное отношение к определенным социальным группам. С данным предложением согласилось 72 % опрошенных респондентов.
Общей нормой, запрещающей создание условий для осуществления экстремистской деятельности, следует признать ст. 280 УК РФ с учетом следующей ее редакции:
«Статья 280. Призыв к осуществлению экстремисткой деятельности, а равно пропаганда экстремистской деятельности
1. Призыв к осуществлению экстремистской деятельности, а равно пропаганда экстремистской деятельности, совершенные публично, -
наказываются…
2. Те же деяния, совершенные:
а) с использованием средства массовой информации или телекоммуникационной сети «Интернет»;
б) лицом с использованием своего служебного положения;
в) группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, - наказываются…».
Соискателем не поддерживается криминализация деяния в виде возобновления деятельности экстремистской организации либо участия в таковой после судебного решения о ликвидации либо запрете деятельности данной организации, поскольку ответственность в данном случае должна касаться, в первую очередь, именно данной организации, а не физического лица. Кроме того, исследование следственной практики и опрос сотрудников оперативных подразделений показал, что общественные либо религиозные объединения, а равно иные организации, деятельность которых была признана судом экстремистской, чаще всего продолжают свою деятельность под другим наименованием или с видимым преобразованием в иную по организационно-правовой форме организацию. Данные обстоятельства, как правило, не позволяют привлечь организаторов и участников таких организаций к уголовной ответственности по ст. 2822 УК РФ.
Автор считает, что установление уголовной ответственности за организацию экстремистского сообщества, а равно за участие в нем изначально противоречит институту неоконченного преступления, так как, по своей сути, данные деяния образуют приготовление к другим преступлениям любой категории тяжести. В диссертации отмечается, что приготовление к тяжким либо особо тяжким преступлениям экстремистской направленности может повлечь более строгую уголовную ответственность, нежели за организацию экстремистского сообщества либо участие в нем, что делает излишним уголовно-правовой запрет деяний, предусмотренных ст. 2821 УК РФ. Кроме того, по мнению соискателя, нормы Особенной части УК РФ не должны расширять содержание и объем понятий, исчерпывающе определенных в Общей части данного нормативного правового акта.
Учитывая распространенность и повышенную степень общественной опасности неуставных отношений среди военнослужащих, различающихся расовой или национальной принадлежностью, отношением к религии, соискателем предлагается дополнить ч. 2 ст. 335 УК РФ пунктом «е» в следующей редакции:
«е) по мотиву ненависти, а равно с целью возбуждения ненависти или вражды по признаку (признакам) расы, национальности (этнической принадлежности), отношения к религии».
Автором выделяются и другие проблемы законодательства и правоприменения в сфере противодействия преступлениям экстремистской направленности, формулируются конкретные предложения по совершенствованию соответствующих нормативных правовых актов, постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, что нашло свое отражение в положениях, выносимых на защиту.
В заключении по результатам исследования соискателем сформулированы основные выводы теоретического и практического характера и предлагаются пути совершенствования уголовного закона и ряда других нормативных актов.
Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих работах автора:
Монографии, учебные пособия
1. Борисов С.В. Уголовная ответственность за преступления экстремистской направленности. Монография. М.: Юрлитинформ, 2009. – 160с. (10 п.л.).
2. Борисов С.В. Преступления экстремистской направленности: проблемы законодательства, теории и практики. Монография. М.: Международный юридический институт, 2010. – 256с. (14 п.л.).
3. Борисов С.В. Квалификация хулиганства: теория и практика. Учебное пособие. М.: Московский университет МВД России, 2007. – 87с. (5,5 п.л.).
4. Борисов С.В., Кабанов П.Н. Проблемы квалификации побоев и истязания. Учебное пособие. М.: Международный юридический институт, 2008. – 147с. (9 п.л./2 п.л. в соавторстве).
5. Борисов С.В.Проблемы квалификации преступлений экстремистского характера. Учебное пособие. М.: Московский университет МВД России, 2009. – 96с. (6,5 п.л.).
6. Борисов С.В., Жеребченко А.В. Квалификация преступлений экстремистской направленности. Учебное пособие. М.: Волтерс Клувер, 2011. – 304с. (16 п.л./2 п.л. в соавторстве).
Статьи, опубликованные в журналах, рекомендованных ВАК
Министерства образования и науки Российской Федерации
7. Борисов С.В. Уголовная ответственность за публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма // Российский следователь. 2007. № 19. С. 10-12 (0,4 п.л.).
8. Борисов С.В. Проблемы уголовно-правового понятия преступлений экстремистской направленности // Закон и право. 2009. № 3. С. 73-74 (0,3 п.л.).
9. Борисов С.В. Мотивы преступлений экстремистской направленности // Ученые труды Российской академии адвокатуры и нотариата. 2010. № 1. С. 80-84 (0,6 п.л.).
10. Борисов С.В. Экстремистское сообщество как вид организованной группы // Закон и право. 2010. № 1. С. 105-106 (0,3 п.л.);
11. Борисов С.В. Особенности освобождения от уголовной ответственности лица, участвовавшего в экстремистском сообществе // Закон и право. 2010. № 3. С. 96-97 (0,3 п.л.).
12. Борисов С.В. Соотношение уголовно-правовых понятий «организованная группа», «преступное сообщество (преступная организация)» и «экстремистское сообщество» // Ученые труды Российской академии адвокатуры и нотариата. 2010. № 2. С. 66-68 (0,4 п.л.);
13. Борисов С.В. Общее понятие состава преступления экстремистской направленности // Ученые труды Российской академии адвокатуры и нотариата. 2010. № 3. С. 101-102 (0,3 п.л.).
14. Борисов С.В. Соотношение уголовно-правовых понятий «экстремистское сообщество» и «экстремистская организация» // Закон и право. 2010. № 7. С. 93-94 (0,3 п.л.).
15. Борисов С.В. Особенности квалификации преступлений экстремистской направленности, совершаемых с использованием сети Интернет // Ученые труды Российской академии адвокатуры и нотариата. 2011. № 3. С. 97-98 (0,3 п.л.).
Статьи, опубликованные в рецензируемых изданиях
16. Борисов С.В. Декриминализация хулиганства как шаг к минимизации уголовной ответственности // Криминологический журнал. 2006. № 1. С. 49-50 (0,3п.л.).
17. Борисов С.В. Хулиганство – одно из преступлений экстремистской направленности? // Труды Тамбовского филиала Московского университета МВД России за 2005 год: Выпуск 9. Тамбов: Изд-во Першина Р.В., 2006. С. 49-51 (0,4 п.л.).
18. Борисов С.В. Отграничение хулиганства от вандализма как одно из условий эффективности предупреждения уличной преступности // Предупреждение преступности полицией/милицией: Материалы международного семинара. М.: Московский университет МВД России, Изд-во «Щит-М», 2006. С. 101-104 (0,3 п.л.).
19. Борисов С.В. Виды преступлений экстремистского характера // Уголовному кодексу Российской Федерации 10 лет: Сборник научных статей. М.: Московский университет МВД России, 2006. С. 131-134 (0,3 п.л.).
20. Борисов С.В. Некоторые вопросы совершенствования законодательства об ответственности за умышленные уничтожение или повреждение чужого имущества // Проблемы уголовно-правовых отношений: теория и практика: Межвузовская научно-практическая конференция. М.: Международный юридический институт при Минюсте России, 2007. С. 33-35 (0,4 п.л.).
21. Борисов С.В. Отграничение хулиганства от иных преступлений против общественной безопасности и общественного порядка // Современное уголовное законодательство России и вопросы борьбы с преступностью: Сборник научных статей по итогам научно-практического семинара в Московском университете МВД России, посвященного 10-летию принятия УК РФ. М.: Московский университет МВД России, 2007. С. 72-77 (0,4 п.л.).
22. Борисов С.В. Проблемы эффективности уголовного закона // Криминологический журнал. 2007. №1. С. 92-93 (0,3 п.л.).
23. Борисов С.В. Потенциальная эффективность уголовно-правовых норм, стимулирующих либо допускающих участие граждан в противодействии преступности // Защита прав человека в деятельности милиции, взаимоотношение милиции и населения: Материалы международного семинара и круглого стола. М.: Московский университет МВД России, 2007. С. 39-43 (0,5 п.л.).
24. Борисов С.В. Уголовно-правовая охрана интересов лиц, содействующих предупреждению и раскрытию преступлений экстремистского характера // Обеспечение защиты свидетелей, участвующих в противодействии организованной преступности и терроризму: Материалы международного семинара. М.: Московский университет МВД России, 2008. С. 49-53 (0,4 п.л.).
25. Борисов С.В. Уголовно-правовое значение мотивов и целей преступлений экстремистского характера // Вестник Международного юридического института при Министерстве юстиции Российской Федерации. 2008. № 1. С. 29-39 (0,6 п.л.).
26. Борисов С.В. Некоторые вопросы квалификации хулиганства с учетом изменений уголовного закона и рекомендаций Пленума Верховного Суда Российской Федерации // Противодействие преступности: уголовно-правовые, криминологические и уголовно-исполнительные аспекты: Материалы III Российского конгресса уголовного права. М.: Проспект, 2008. С. 190-192 (0,4 п.л.).
27. Борисов С.В. Уголовная ответственность за публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности // Вестник Международного юридического института при Министерстве юстиции Российской Федерации. 2008. № 4. С. 39-44 (0,35 п.л.).
28. Борисов С.В. Уголовная ответственность за возбуждение ненависти либо вражды // Борьба с преступлениями, совершенными на почве ненависти: Материалы международного семинара. М.: Московский университет МВД России, 2008. С. 5-13 (0,5 п.л.).
29. Акименко Т.В., Борисов С.В. Использование экстремистских материалов для возбуждения ненависти и вражды в обществе // Борьба с преступлениями, совершенными на почве ненависти: Материалы международного семинара. М.: Московский университет МВД России, 2008. С. 68-71 (0,3 п.л./0,1 п.л. в соавторстве).
30. Борисов С.В. Примечания к статьям УК РФ о преступлениях, относящихся к экстремизму: проблемы законодательной техники и правоприменения // Основные направления современной уголовной политики. Сборник научных статей по итогам научно-практического семинара в Московском университете МВД России, посвященного 90-летию со дня рождения профессора Н.И. Загородникова. М.: Московский университет МВД России, 2008. С. 208-214 (0,5 п.л.).
31. Борисов С.В. Специальные нормы, предусматривающие освобождение от уголовной ответственности при совершении преступлений экстремистского характера // Современные проблемы российского права и государственности: Материалы научно-теоретической конференции. Тверь, 2008. С.7-12. (0,4 п.л.).
32. Борисов С.В. Особенности добровольного отказа от преступления, совершаемого организованной группой // Вестник Международного юридического института. 2009. № 1. С. 6-11 (0,5 п.л.).
33. Акименко Т.В., Борисов С.В. Предупреждение преступлений, совершаемых в отношении свидетелей, как объект криминологического исследования // Вестник Международного юридического института. 2009. № 3. С. 27-31 (0,4 п.л./0,1 п.л. в соавторстве).
34. Борисов С.В. Преступления экстремистской направленности как посягательства на основные права и свободы граждан // Всеобщая декларация прав человека: великая хартия прав и свобод человека: Материалы международной конференции. М.: Московский университет МВД России, изд-во «Щит-М», 2009. С. 123-128 (0,5 п.л.).
35. Борисов С.В. Сущность преступлений экстремистской направленности // Мировой судья. 2009. № 4. С. 21-22 (0,3 п.л.).
36. Борисов С.В. Организация экстремистского сообщества // Актуальные проблемы борьбы с коррупцией и организованной преступностью: Сборник научных статей по итогам научно-практического семинара. М.: Московский университет МВД России, 2009. С. 160-168 (0,55 п.л.).
37. Борисов С.В. Мотивы преступлений экстремистской направленности: вопросы доказывания // Вестник Международного юридического института. 2009. № 4. С. 44-51 (0,5 п.л.).
38. Борисов С.В. Надругательство над телами умерших и местами их захоронения как преступление экстремистской направленности // Вестник Международного юридического института. 2010. № 1. С. 42-50 (0,5 п.л.).
39. Борисов С.В. Субъект преступлений экстремистской направленности // Вестник Международного юридического института. 2010. № 3. С. 22 – 32 (0,6 п.л.).
40. Борисов С.В. Этапы квалификации преступлений экстремистской направленности, совершаемых с использованием сети Интернет // Вестник Международного юридического института. 2011. № 2. С. 4-6 (0,3 п.л.).
41. Борисов С.В. Использование сети Интернет как способ совершения преступлений экстремистской направленности // Значение норм Федерального закона «О полиции» для осуществления современной уголовной политики: Сборник научных статей по итогам межвузовского научно-практического семинара, посвященного памяти профессора В.Ф. Кириченко / Под ред. Н.Г. Кадникова, Р.Б. Осокина. М.: Московский университет МВД России, 2011. С. 105-109 (0,4 п.л.).
42. Борисов С.В., Решняк М.Г. Экстремистское сообщество как проявление организованной преступности // Организованная преступность в XXI веке: проблемы теории и практики: Сборник материалов Международной научно-практической конференции. М.: Международный юридический институт, 2011. С. 58-68 (0,6 п.л./0,1 п.л. в соавторстве)
БОРИСОВ Сергей Викторович
ПРЕСТУПЛЕНИЯ ЭКСТРЕМИСТСКОЙ НАПРАВЛЕННОСТИ:
ПРОБЛЕМЫ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Автореферат диссертации
Подписано в печать
Формат 60х84 1/16 Печать офсетная
Усл. печ. л. 1,0 Уч.-изд. л. 1,2
Тираж 100 экз. Заказ №_______
[1] Так, в 2010г. было зарегистрировано 656 преступлений экстремистской направленности, тогда как в 2009г. - 548 таких преступлений (+19,7%), что на 19,1 % больше, чем 2008г., ко-гда было зарегистрировано 460 данных уголовно наказуемых деяний (на 29,2 % больше, чем в 2007г.); в январе-октябре 2011г. – 506 (+7,8%) – См.: Состояние преступности за 2007, 2008, 2009 и 2010 годы. М.: ГИАЦ МВД России, 2008, 2009, 2010, 2011.
[2] См.: Из выступления Генсека ООН Пан Ги Муна на конференции по проблемам расизма в Женеве // Российская газета. 2009. 3 июля.
[3] См.: Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года, утвержденной Указом Президента Российской Федерации от 12 мая 2009г. № 537 // Российская газета. 2009. 19 мая.
[4] См.: Шанхайская Конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом (Шанхай, 15 июня 2001 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. 2003. № 41. Ст. 3947.
[5] См.: Концепция сотрудничества государств - членов Шанхайской организации сотрудничества в борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом (Астана, 5 июля 2005 г.) // Текст официально опубликован не был // СПС «Гарант» (www.garant.ru).
[6] См.: Федеральный закон от 24 июля 2007 г. № 211-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия экстремизму» // Российская газета. 2007. 1 августа.
[7] См.: Российская газета. 2011. 4 июля.
[8] См.: Федеральный закон от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» // Российская газета. 2002. 30 июля.
