Уголовно-правовая характеристика применения оружия
На правах рукописи
Катбамбетов Мурат Измаилович
УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА
ПРИМЕНЕНИЯ ОРУЖИЯ
Специальность 12.00.08 — Уголовное право и криминология;
уголовно-исполнительное право
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени
кандидата юридических наук
Москва — 2013
Работа выполнена в Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Российская правовая академия Министерства юстиции Российской Федерации».
Научный руководитель: доктор юридических наук, профессор Шулепов Николай Александрович
Официальные оппоненты: Побегайло Эдуард Филиппович,
доктор юридических наук, профессор,
заслуженный деятель науки РФ,
НАЧОУ ВПО «Современная
гуманитарная академия»,
профессор кафедры уголовного
права и процесса
Богуш Глеб Ильич,
кандидат юридических наук,
ФГОУ ВПО «Московский
государственный университет
имени М.В. Ломоносова», доцент кафедры уголовного права
Ведущая организация: ФГКОУ ВПО «Академия
Генеральной прокуратуры
Российской Федерации»
Защита диссертации состоится «16» мая 2013 года в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 229.001.01, созданного на базе ФГБОУ ВПО «Российская правовая академия Министерства юстиции Российской Федерации», по адресу: 117638, г. Москва, ул. Азовская,
д. 2, корп. 1, зал заседаний диссертационного совета.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГБОУ ВПО «Российская правовая академия Министерства юстиции Российской Федерации».
Автореферат разослан «__» __________ 2013 года.
Ученый секретарь диссертационного совета
доктор юридических наук, доцент Ю.Л. Смирникова
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы диссертационного исследования. Вооруженное насилие занимает особое место в спектре угроз национальной безопасности России. За два последних десятилетия оно приобрело настолько выраженный, устойчивый и системный характер, что из числа типовых криминологических вопросов перешло в разряд ключевых социальных проблем. Но вопреки ожиданиям пристальное внимание общества к вооруженной преступности не повлияло на качество ее научного анализа. Противоречия и пробелы в оценке вооруженного насилия объясняются конфликтом интересов субъектов уголовной политики. С одной стороны, негативная трансформация вооруженной преступности вынуждает государство ограничивать оборот оружия и ужесточать ответственность за вооруженные преступления; с другой — реализация права личности на защиту требует расширять правовые возможности для применения оружия при обстоятельствах, исключающих преступность деяния.
Конфликты и противоречия в определении границ вооруженного насилия со всей очевидностью указывают на то, что процесс совершенствования нормативно-правового регулирования применения оружия только начинает развиваться.
На фоне сокращения абсолютных показателей убийств и причинения тяжкого вреда здоровью увеличивается их удельный вес в структуре вооруженного насилия. Оно избавляется от корыстной, террористической и экстремистской направленности и приобретает черты упрощенной бытовой преступности. Но эти тревожные тенденции остаются вне поля зрения ученых и практиков, равно как и единая стратегия предупреждения вооруженной преступности.
Однобокость исследований отражается на качестве законотворческой и правоприменительной деятельности. В частности, нормы, регламентирующие оборот оружия либо устанавливающие ответственность за его нелегальное применение, содержат неточные формулировки и очевидные системные противоречия.
При установлении и дифференциации уголовной ответственности не учитывается типовая общественная опасность вооруженных преступлений, не проводятся различия между понятиями «применение», «использование» и «демонстрация» оружия. В рекомендациях Верховного Суда РФ уточняются отдельные признаки составов вооруженных преступлений, но не определяется алгоритм их квалификации.
Сложившаяся ситуация ставит исследователей перед необходимостью абстрагирования от частных проблем правоприменения и обращения к решению вопросов, способных составить концептуальную основу уголовной политики в части противодействия вооруженному насилию.
Именно потребность в их системном и комплексном осмыслении предопределила выбор темы диссертационного исследования и основные направления научного поиска.
Цель диссертационного исследования состоит в разработке комплекса теоретических предложений и прикладных рекомендаций, направленных на совершенствование уголовного законодательства и практики его применения в части уголовно-правовой оценки применения оружия.
Достижение поставленной цели обусловило постановку и решение следующих задач:
- уточнить концептуальные и социально-правовые основы исследования вооруженной преступности, проанализировать особенности правового регулирования оборота и применения различных видов оружия;
- дать комплексную правовую оценку применению оружия как признаку состава преступления, уточнить семантическое и юридическое содержание терминов «применение» и «использование» оружия;
- разработать алгоритм оценки вооруженного насилия как основания и содержания вынужденного причинения вреда при обстоятельствах, исключающих преступность деяния;
- исследовать особенности криминализации деяний, совершенных с применением оружия, и определить направления совершенствования уголовного законодательства;
- раскрыть особенности дифференциации уголовной ответственности за вооруженные преступления;
- закономерности индивидуализации наказания за посягательства, совершенные с применением оружия;
- на основе проведенного исследования сформулировать предложения по совершенствованию нормативного учета и практики применения уголовной ответственности за вооруженные преступления.
Объектом диссертационного исследования являются общественные отношения, возникающие в рамках законодательного учета признака «применение оружия», и отношения, складывающиеся в процессе применения соответствующих уголовно-правовых норм.
Предмет диссертационного исследования включает в себя систему норм, регулирующих общественные отношения в сфере оборота, применения и использования оружия; статьи, регламентирующие уголовную ответственность за преступления, совершенные с применением оружия; систему правовых предписаний, определяющих основания и условия причинения вреда при обстоятельствах, исключающих преступность деяния; результаты социологических опросов, данные статистики, материалы судебно-следственной практики по делам о вооруженных преступлениях; специальную литературу по общим вопросам правового статуса оружия и ответственности за его неправомерное применение.
Степень научной разработанности проблемы. Уголовно-право-
вая наука достигла заметных результатов в исследовании вооруженной преступности. Отдельные вопросы, связанные с оценкой тенденций вооруженного насилия, нашли отражение в работах Ю.М. Антоняна, А.И. Гурова, Т.И. Джелали, Л.М. Землянухиной, С.И. Кириллова, Д.А. Корецкого, В.В. Лунеева, С.А. Невского, В.С. Овчинского,
В.Е. Эминова и др.
Проблемы применения оружия при обстоятельствах, исключающих преступность деяния, находятся в фокусе научных интересов
Ю.В. Баулина, Н.Г. Вольдимаровой, А.П. Дмитренко, Д.М. Изотова, Н.Г. Кадникова, В.Ф. Кириченко, В.В. Меркурьева, С.Ф. Милюкова, В.И. Михайлова, Э.Ф. Побегайло, И.И. Слуцкого, В.И. Ткаченко, И.С. Тишкевича, В.Ф. Щепелькова и др.
Правовые основы криминализации деяний и дифференциации ответственности с учетом признака «применение оружия» являются предметом общетеоретических и конкретно-прикладных исследований А.В. Василевского, И.М. Гальперина, А.С. Горелика, В.Г. Даева, К. Кенни,
А.И. Коробеева, В.И. Курляндского, Т.А. Лесниевски-Костаревой,
Э.Л. Сидоренко, Э.С. Тенчова и др.
Научную и методологическую основу квалификации вооруженных преступлений составляют труды Э.А. Арипова, С.В. Бородина,
Б.В. Волженкина, Н.Г. Иванова, А.И. Каплунова, В.Н. Кудрявцева, А.П. Кузнецова, А.Н. Попова, Р.Д. Шарапова и др.
Вопросы назначения наказания за преступления, совершенные с применением оружия, нашли обоснованное решение в работах В.Н. Андреевой, М.И. Баженова, Е.В. Благова, С.А. Велиева, Д.С. Дядькина,
Л.Л. Кругликова, О.А. Мясникова, А.Ф. Мицкевича, М.А. Шнайдера и др.
Однако, несмотря на широкий спектр исследований, степень научной разработанности проблемы применения оружия сложно признать достаточной. До настоящего времени не подготовлено ни одной монографической работы, посвященной изучению вооруженного насилия как критерия криминализации деяний, дифференциации ответственности и индивидуализации наказания.
Методологическая основа диссертационного исследования способствовала решению поставленных задач. При изучении общетеоретических основ криминализации деяний, дифференциации ответственности и индивидуализации наказания применялся диалектический метод с присущими ему требованиями объективности, всесторонности и комплексности анализа. Использовались общенаучные и частные научные методы: анализ, синтез, системный подход, метод определения и деления понятий, исторический, статистический, лингвистический методы, сравнительный анализ, методы юридико-аналитической обработки нормативного материала, социологического опроса и наблюдения.
Нормативную основу исследования составили Конституция РФ; уголовное и административное законодательство; законы и ведом
ственные нормативные акты, устанавливающие режим оборота оружия; федеральные и региональные целевые программы; ведомственные нормативные акты; постановления и определения Конституционного Суда РФ по вопросам, относящимся к объекту исследования; руководящие разъяснения пленумов и постановлений Президиума Верховного Суда РФ (СССР, РСФСР). В системный анализ были также включены рабочие и итоговые документы неправительственных организаций, международные и европейские конвенции, посвященные вопросам сотрудничества в сфере предупреждения вооруженного насилия, и др.
В теоретическую базу работы включены труды по уголовному, уголовно-процессуальному и административному праву, философии, логике, теории и истории государства и права.
Эмпирическую основу исследования составили опубликованная практика Верховного Суда РФ (РСФСР, СССР); официальные статистические сведения, находящиеся в базе данных Росстата, Судебного департамента при Верховном Суде РФ и ГИАЦ МВД России, о количестве зарегистрированных преступлений, выявленных и осужденных лицах в период с 1997 по 2012 г.; аналитические обзоры отечественных, зарубежных и международных организаций по проблемам вооруженной и насильственной преступности; материалы 200 уголовных дел, рассмотренных в период с 2000 по 2012 г. судами Республики Адыгея и Ставропольского края; результаты анкетирования 330 респондентов, 40 из которых — сотрудники следственно-судебных органов и 30 — юристы, занимающиеся научной и преподавательской деятельностью.
Научная новизна диссертации заключается в том, что в работе проанализированы ранее не исследованные вопросы влияния признака «применение оружия» на определение основания и пределов уголовной ответственности. Это исследование является одной из первых работ, в которой с учетом новейших изменений российского законодательства сформулировано понятие «применение оружия», определены тенденции и прогнозы развития вооруженной преступности, уточнен юридический статус оружия как орудия преступления, проведен системный анализ вооруженного насилия при обстоятельствах, исключающих преступность деяния, определена методология учета признака «применение оружия» на стадиях криминализации деяний и дифференциации ответственности.
В результате проведенного исследования на защиту выносятся следующие новые или содержащие элементы новизны положения:
1. Преступления, совершенные с применением оружия, образуют один из наиболее опасных сегментов криминального насилия. В числе основных негативных тенденций вооруженной преступности отмечаются универсализация вооруженного способа совершения преступления, расширение спектра криминального оружия за счет гражданских образцов, тесная функциональная связь между вооруженным насилием, алкоголизацией, занятостью населения и уровнем психических расстройств, высокая латентность.
2. В целях разграничения понятий «применение» и «использование» оружия предлагается их авторское определение.
Под использованием рекомендуется понимать фактическое обладание оружием при наличии реальной возможности его применения с целью поражения живой (иной) цели и подачи сигнала. Использованием оружия является его демонстрация, фактическое наличие во владении членами банды, ношение сотрудниками государственных военизированных учреждений или юридических лиц с особыми уставными задачами и др. Об использовании оружия можно говорить уже тогда, когда его фактическое наличие и готовность к применению обладает сдерживающим эффектом, помогает вооруженному лицу предотвратить преступное посягательство либо сломить сопротивление жертвы.
Под применением оружия понимается демонстрация функциональных возможностей оружия как устройства, конструктивно предназначенного для поражения живой или иной цели и подачи сигналов. Применением оружия признается производство выстрела из огнестрельного, газового, пневматического, метательного или сигнального оружия, нанесение ударов холодным оружием, соприкосновение электрошокового устройства с телом потерпевшего и др. независимо от наступивших последствий.
3. Применение оружия в уголовном законодательстве обладает полиморфным характером и может оцениваться как способ посягательства, дающий основание для причинения вреда при обстоятельствах, исключающих преступность деяния; объективный признак деяния, преступность которого исключается в силу социальной полезности и необходимости; криминообразующий признак состава преступления; квалифицирующее обстоятельство и признак, влияющий на индивидуализацию наказания.
4. Применение или угроза применения оружия нападающим является основанием «беспредельной» обороны, а оборонительные дей-
ствия с использованием оружия следует оценивать только в совокупности с другими обстоятельствами: конструктивными свойствами оружия, обстановкой и характером его применения, объективными условиями вынужденного причинения вреда.
5. Потребность в систематизации оснований правомерного причинения вреда при обстоятельствах, исключающих преступность деяния, указывает на необходимость дополнения гл. 8 УК РФ ст. 41.1 «Причинение вреда при осуществлении служебных или должностных полномочий» следующего содержания:
«1. Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам лицом, осуществляющим служебные или должностные полномочия.
2. Превышением пределов осуществления служебных или должностных полномочий признается совершение лицом деяния, явно выходящего за пределы его полномочий и повлекших явно чрезмерное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства».
6. Применение оружия как конструктивный признак составов
ст. 212 и 213 УК РФ не отвечает объективным и системно-правовым условиям криминализации деяний. Соблюдение настоящих требований предполагает: а) отказ от ограничения вооруженного насилия
в массовых беспорядках только применением огнестрельного оружия; б) приведение диспозиции ст. 212 УК РФ в соответствие с используемой в Особенной части УК РФ терминологией посредством замены признака «применение огнестрельного оружия, взрывчатых веществ и взрывных устройств» на понятие «применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия»; в) оценку насилия как имманентно присущего хулиганству свойства; г) обеспечение единообразия судебной практики в установлении признака «применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия» при квалификации хулиганства и разбоев.
7. Системность дифференциации уголовной ответственности за преступления, совершенные с применением оружия, предполагает установление единообразия в построении квалифицирующих признаков составов за счет: а) введения в ч. 2 ст. 127.1, 127.2 и 163
УК РФ признака применения оружия или предметов, используемых в качестве оружия; б) замены в ч. 2 ст. 203 УК РФ понятия «использование» на формулировку «применение» оружия; в) структурирования квалифицирующих признаков ст. 211 и 227 УК РФ как составов, обладающих сходными уголовно-правовыми и криминологическими чертами.
8. Оптимизация системы назначения наказания за вооруженные преступления предполагает: а) расширение практики назначения обязательных работ; б) совершенствование п. «к» ч. 1 ст. 63 УК РФ
в части замены термина «использование» на формулировку «применение» оружия, а словосочетания «боевые припасы» на понятие «боеприпасы»; в) повышение качества учета индивидуальной общественной опасности преступления и личности виновного, смягчающих и отягчающих обстоятельств, а также влияния назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.
Теоретическая значимость работы состоит в том, что совокупность полученных при проведении исследования выводов может оцениваться как перспективное направление в изучении уголовно-правовых особенностей вооруженных преступлений. Разработанный автором концептуальный подход к оценке признака «применение оружия» как криминообразующего и дифференцирующего обстоятельства вносит определенный вклад в развитие теории уголовного права и может служить основой дальнейших разработок общетеоретических и прикладных вопросов уголовной ответственности за вооруженные преступления.
Практическая значимость исследования выражается в том, что его результаты могут быть использованы при совершенствовании отечественного уголовного законодательства, разработке рекомендаций по оптимизации следственно-судебной практики, в учебном процессе при преподавании дисциплины «Уголовное право. Общая и Особенная части», чтении специализированных курсов,
а также в работе по повышению квалификации сотрудников правоохранительной системы.
Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре уголовного права и криминологии РПА Минюста России. Основные положения диссертации докладывались автором на теоретических, научно-практических конференциях и семинарах, проводимых в 2009–2012 гг. в РПА Минюста России, МГУ им. М.В. Ломоносова, Адыгейском государственном университете и других вузах, изложены в девяти научных публикациях соискателя, в том числе четырех, опубликованных в изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки России.
Структура диссертации. Выполненная работа состоит из введения, двух глав, включающих семь параграфов, заключения и библиографического списка.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, определяются цель и задачи, объект и предмет исследования, показываются степень научной разработанности темы, научная новизна, раскрываются методологическая, теоретическая и эмпирическая основы исследования, формулируются основные положения, выносимые автором на защиту, показываются теоретическая и практическая значимость исследования, приводятся сведения об апробации результатов
и структуре исследования.
Первая глава «Понятие и значение применения оружия при совершении преступления» состоит из трех параграфов.
Первый параграф посвящен определению правового статуса оружия в системе специального и уголовного законодательства и оценке криминологических тенденций вооруженного насилия. Особое внимание уделяется анализу легального и доктринальных определений оружия, его убойных характеристик и особенностей правового регулирования. Правовой статус оружия как орудия преступления определяется через его сравнение с предметами хозяйственно-бытового назначения и иными предметами, используемыми в качестве оружия.
Проанализировав имеющуюся в теории права полемику, диссертант приходит к выводу, что отнесение того или иного предмета или устройства к оружию должно удовлетворять трем критериям: наличию необходимого набора конструктивных элементов, нормативной определенности и функциональной направленности.
О применении оружия можно говорить только в случае использования предметов и устройств, признаваемых оружием в рамках Федерального закона от 13.12.1996 № 150-ФЗ «Об оружии», обладающих конструктивным минимумом и направленных на поражение живой или иной цели либо подачи сигналов в рамках установленных функциональных возможностей.
На необходимость и актуальность научного осмысления проблемы применения оружия в уголовном праве указывает социально-криминологическая характеристика вооруженного насилия. Обобщение криминологических данных о состоянии вооруженной преступности, содержащихся в документах ООН и отчетах неправительственных организаций, позволяет выявить его устойчивые тенденции. В частности, отмечено существенное снижение вооруженного насилия в странах Азии, Океании и Европы при одновременном увеличении вооруженной активности в государствах Карибского бассейна и Западной Азии. Вызывает тревогу наметившаяся динамика роста вооруженных убийств в странах Средиземноморского региона во многом из-за открытого трафика криминального оружия. При проведении исследования обнаружена опосредованная зависимость между масштабами легального владения оружием и вооруженной преступностью по линии: количество оружия, находящегося в гражданском обороте спрос на оружие развитие нелегального рынка вооружений динамика вооруженной преступности. Эта связь является настолько устойчивой, что можно говорить о положительной корреляции между легальным владением огнестрельным оружием и его криминальным применением. Усредненные показатели убийств, вооруженных убийств и нападений
в странах, разрешающих ношение оружия, несопоставимо выше, чем
в государствах, ограничивающих оборот оружия.
Полагаясь не на математическую точность статистических данных ГИАЦ МВД и Судебного департамента при Верховном Суде РФ,
а на их комплексное осмысление, диссертант в качестве параметров российской вооруженной преступности рассматривает данные о регистрации преступлений, совершенных с применением оружия, выявленных лицах, количестве изъятого оружия и оружия, находящегося в легальном обороте.
Сравнение динамических рядов общеуголовных и вооруженных преступлений показало, что вооруженная преступность гораздо более активно реагирует на изменение социальных факторов, чем тяжкая общеуголовная преступность: если максимальный показатель простых убийств (1994 г.) превышал минимальный (1992 г.) в 2,2 раза, то показатели вооруженных убийств разнились в 6,6 раза.
Отмечено снижение уровня вооруженного насилия в 1995–1996 гг. и его стремительный рост в 1997 г., стагнация (1997–1998 гг.) и последующее устойчивое снижение преступности (1998–2001 гг.). Если резкий скачок преступности в 1997 г. объясняется вступлением в силу нового УК РФ, криминализовавшего ряд вооруженных деяний, то резкое снижение вооруженного насилия в последующие годы не имеет приемлемого научного объяснения. За десять лет оно сократилось в 7,5 раз. Количество вооруженных убийств уменьшилось в 3,8 раза, причинение тяжкого вреда здоровью — в 4,6 раза, разбой — в 6,3 раза, вымогательство — в 12 раз, бандитизм — в 4,2 раза и хулиганство — в 7,1 раз. При этом уровень хищения оружия увеличился на 55 %, а незаконного ношения, хранения, сбыта оружия — на 40 %.
При сокращении абсолютных показателей тяжких насильственных преступлений их удельный вес в структуре вооруженной преступности возрастает: с 17 % в 1997 г. до 20 % в 2012 г. Существенные изменения претерпевает и арсенал преступников. Если в конце 90-х гг. прошлого столетия основным орудием являлось огнестрельное боевое или охотничье гладкоствольное длинноствольное оружие, то в настоящее время популярность приобретает спортивное, бесствольное оружие и огнестрельное оружие ограниченного поражения при сохранении доминирующей роли охотничьих гладкоствольных ружей. Прослеживается прямая зависимость между убойными характеристиками оружия и общественной опасностью совершенного преступления.
Тесная корреляционная зависимость выявлена между безработицей и уровнем вооруженных убийств (0,81), разбоями (0,92), вымогательством (0,92) и хулиганством (0,74).
Во втором параграфе предложена уголовно-правовая оценка применения оружия как признака состава преступления. Особое внимание обращено на анализ понятий «орудие» и «способ» совершения преступления, поиск критериев их разграничения в рамках оценки применения оружия и установление алгоритма влияния орудий и способа совершения преступления на оценку общественной опасности и наказуемости вооруженного посягательства.
Оружие как орудие преступления представляет собой предмет материального мира, используемый в соответствии со своими кон-
структивными свойствами для непосредственного воздействия на потерпевшего, находящийся под контролем воли и сознания преступника, применяемый для осуществления деяния либо облегчения реализации преступного намерения. С этим определением согласилось 72 % опрошенных ученых и практических работников.
В механизме вооруженных преступлений орудия преступления играют определяющую роль. С одной стороны, использование оружия в качестве орудия преступления способно привести или приводит к причинению объекту преступного посягательства гораздо большего вреда, чем при возможном применении других орудий и средств.
С другой стороны, в конструктивных свойствах оружия заключена их способность причинять вред нескольким объектам уголовно-правовой охраны. Не случайно в составах преступлений, содержащих признак «применение оружия», в качестве дополнительного либо факультативного объекта выступает здоровье человека.
В уголовном праве применение оружия проявляет себя как юридически-релевантный признак в пяти основных направлениях: 1) как объективное обстоятельство, исключающее преступность деяния; 2) как объективный признак деяния, преступность которого исключается в силу социальной полезности и необходимости; 3) как криминообразующий признак состава преступления; 4) как квалифицирующее обстоятельство в рамках дифференциации ответственности; 5) как признак, влияющий на индивидуализацию наказания.
Третий параграф посвящен этимологическому, грамматическому и системному анализу категорий «вооруженность», «применение», «использование» и «обращение» с оружием. Обобщая формулировки федеральных законов «Об оружии», от 06.02.1997 № 27-ФЗ «О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации», от 07.02.2011 № 3-ФЗ «О полиции», КоАП РФ и других нормативных актов, диссертант заключает, что в нормативном закреплении терминов «применение» и «использование» прослеживается, хотя и завуалированная, но достаточно устойчивая закономерность: понятие «применение» предполагает употребление оружия по его конструктивному назначению — для поражения живой или иной цели, подачи сигналов,
в то время как «использование» в большинстве случаев рассматривается как элемент правового оборота и (или) одно из правомочий законного владельца оружия.
Использование оружия — это фактическое обладание оружием при наличии реальной возможности управления им с целью поражения живой или иной цели и подачи оружия. Этот термин включает в себя фактическое применение оружия, его демонстрацию, открытое ношение сотрудниками государственных военизированных учреждений и юридических лиц с особыми уставными задачами и фактическое наличие во владении членами банды. Об использовании оружия можно говорить уже тогда, когда его наличие и готовность к применению обладает сдерживающим эффектом, помогает вооруженному лицу предотвратить преступное посягательство (необходимая оборона, задержание лица, совершившего преступление) либо сломить сопротивление жертвы (разбойные нападения, вооруженное похищение человека и др.).
Применение оружия представляет собой его использование в соответствии с конструктивной целью поражения живой или иной цели либо подачи сигналов. Применением оружия признается прицельное или неприцельное производство выстрела из огнестрельного, газового, пневматического, метательного или сигнального оружия, нанесение ударов холодным оружием, направление электрошокового устройства к телу человека и др. безотносительно того, повлекли или не повлекли эти действия имущественный и (или) физический вред. Угроза применения не является его применением в уголовно-правовом значении, поскольку в этом случае отсутствует его смысловой элемент — совершение действий по управлению оружием как устройством или предметом, конструктивно предназначенным для поражения живой или иной цели и подачи сигналов.
Используемое в ст. 349 УК РФ понятие «обращение с оружием» представляет собой совокупность действий, включающих владение, сохранность, ношение, уход и использование оружия. Оценка вооруженности как обладания оружием указывает на ее близость к понятию «использование» оружия. Как признак банды вооруженность обладает следующими характеристиками: предметное соответствие, фактическое обладание, функциональное значение и субъективное восприятие.
Вторая глава «Особенности уголовно-правовой оценки применения оружия» состоит из четырех параграфов.
Первый параграф посвящен уголовно-правовой характеристике правомерного применения оружия. Институт обстоятельств, исключающих преступность деяния, определяется автором как целостное институциональное образование, регламентирующее основания и условия, при которых причинение вреда охраняемым законом общественным отношениям и благам не признается преступлением ввиду отсутствия признака противоправности.
Применение оружия анализируется в работе одновременно в двух плоскостях: как фактор вредопричиняющего деяния, составляющего основание для вынужденного причинения вреда, и как элемент правомерного нарушения охраняемых законом общественных отношений.
Как основание вынужденного причинения вреда применение оружия может проявляться в двух качествах: как насилие, опасное для жизни и здоровья (применение для поражения живой цели на расстоянии снарядом, при помощи мускульной силы человека при непосредственном контакте с объектом поражения или на расстоянии путем применения слезоточивых или раздражающих веществ), и как угроза применения насилия, опасного для жизни и здоровья (демонстрация оружия при условии, что у обороняющегося были все основания полагать, что оружие будет применено).
Вооруженное посягательство, создающее основание для вынужденного причинения вреда в рамках необходимой обороны, должно удовлетворять признакам общественной опасности (которая в случае вооруженного нападения презюмируется), наличности (применение или угроза применения насилия) и действительности (существование
в объективной действительности).
При оценке вооруженного насилия как основания для насиль-
ственного задержания лица, совершившего преступление, предлагается учитывать обстановку задержания и тяжесть совершенного посягательства. Максимальный объем насилия, причиняемого вооруженному преступнику при задержании, не может превышать тяжкого вреда здоровью. В случае насильственного сопротивления преступника задержание трансформируется в ситуацию необходимой обороны, и действия обороняющегося оцениваются в рамках ст. 37 УК РФ.
Вооруженное насилие может являться основанием причинения вреда в состоянии крайней необходимости, если в целях его предотвращения был причинен вред третьим лицам, а не посягающему. Угроза, проистекающая из умышленного применения либо случайного использования оружия, должна быть наличной и реальной, т. е. существовать в настоящее время и создавать объективную и непосредственную угрозу причинения вреда охраняемым уголовным законом общественным интересам.
Применение оружия может быть оценено и как основание для применения насилия вследствие физического и психического принуждения. Поливариантная природа использования оружия как средства принуждения выражается в дифференцированной оценке собственно применения оружия и угрозы его применения. В первом случае можно говорить о непреодолимом физическом, а во втором — о преодолимом психическом принуждении.
Потребность в универсализации критериев допустимости причинения вреда заставила автора выйти за рамки текстуального толкования закона и рассмотреть особенности правового регулирования в единстве предписаний уголовного и специального законодательства. Этот прием позволил по-новому оценить проблему применения оружия при исполнении лицом служебных полномочий и предложить дополнить гл. 8 УК РФ нормой «Причинение вреда при осуществлении служебных или должностных полномочий» следующего содержания:
«1. Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам лицом, осуществляющим служебные или должностные полномочия.
2. Превышением пределов осуществления служебных или должностных полномочий признается совершение лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших явно чрезмерное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства».
Введение данной нормы, по мнению диссертанта, позволит разрешить противоречия в правовой оценке применения оружия и систематизировать нормы о превышении должностных и служебных полномочий. Это предложение признали обоснованным 75 % опрошенных сотрудников следственно-судебных органов.
Оценивая правомерность применения оружия в ситуации вынужденного причинения вреда, следует принимать во внимание комплекс обстоятельств: конструктивные свойства и убойные характеристики оружия, особенности обстановки, времени, места, субъективного восприятия ситуации и др.
Поскольку применение смертоносного оружия сопряжено с опасностью для жизни, оно допустимо только в рамках «беспредельной» обороны от насилия, опасного для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия. Применение нелетального оружия возможно и при защите от посягательств, не сопряженных с опасным для жизни и здоровья насилием, если при этом не было допущено превышение пределов необходимой обороны, т. е. действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства.
Проецируя основания применения огнестрельного оружия сотрудниками правоохранительных органов на институт задержания, логично предположить, что применение смертоносного оружия допускается
в случаях задержания лица, застигнутого при совершении тяжкого преступления против жизни, здоровья и пытающегося скрыться. Что же касается применения нелетального оружия самообороны (газового оружия, электрошоковых устройств и др.), то оно возможно при задержании лица, совершившего посягательство на здоровье, собственность, государственные и общественные интересы при условии соответствия применяемого насилия обстановке задержания.
Во втором параграфе проведен системный анализ применения оружия как основания уголовной ответственности. В целях обобщения нормативного и теоретического материала автором разработана методологическая схема оценки криминализации массовых беспорядков (ст. 212 УК РФ) и хулиганства (ст. 213 УК РФ).
Применение оружия как криминообразующий признак организации массовых беспорядков отражен в двух законодательных формулировках:
- применение огнестрельного оружия;
- оказание вооруженного сопротивления представителю власти.
Принимая во внимание то обстоятельство, что огнестрельное оружие составляет не более 15 % от общего количества предметов, используемых при массовых беспорядках, и не более 25 % от арсенала вооруженных преступников, говорить о его типовом характере вряд ли возможно. Эта формулировка небезупречна и с точки зрения стилистики закона. Устанавливая запрет на организацию массовых беспорядков, сопряженных с вооруженным сопротивлением представителю власти, закон не делает исключений для огнестрельного оружия. Уголовно-релевантным является применение любого оружия безотносительно его конструктивных свойств и убойных характеристик. Совершенствование уголовно-правовой превенции вооруженных преступлений, по мнению диссертанта, предполагает приведение редакции ч. 1 ст. 212 УК РФ
в соответствие с социально-криминологическими и системными требованиями криминализации посредством исключения указания на применение в процессе массовых беспорядков только огнестрельного оружия. С этим выводом согласилось 82 % опрошенных.
Анализируя проблему криминализации вооруженного хулиганства в русле de lege ferenda, автор обосновывает необходимость корректировки криминообразующих признаков хулиганства, предусмо-
тренных п. «а» ч. 1 ст. 213 УК РФ, посредством исключения признака «грубого» нарушения общественного порядка. Этот признак был уместен в ч. 1 ст. 206 УК РСФСР, когда являлся единственной чертой, отличающей уголовно наказуемое хулиганство от административного проступка. Но в настоящее время его рекомендуемая трактовка приводит к избыточности уголовно-правового запрета в п. «а» ч. 1 ст. 213 УК РФ.
Верховный Суд РФ не выработал единого алгоритма квалификации всех вооруженных преступлений. Диссонанс в оценках признака «применение оружия» особенно заметен при сравнении позиций высшей судебной инстанции по вопросам квалификации хулиганства, грабежей и разбоев. Разброс в оценках признака «применение оружия
и предметов, используемых в качестве оружия» противоречит и логическому закону тождества, и принципу системности права. В этой связи предлагается сузить границы применения п. «а» ч. 1 ст. 213 УК РФ посредством закрепления в постановлении Пленума Верховного Су-
да РФ от 15.11.2007 № 45 «О судебной практике по уголовным делам
о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений» подхода, изложенного в п. 23 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое».
Применение оружия как криминообразующий признак п. «а»
ч. 1 ст. 213 УК РФ получит надлежащую уголовно-правовую оценку при условии, если насилие будет оценено как имманентно присущее хулиганству свойство, а применение оружия, повлекшего побои или причинение легкого вреда здоровью, будет поглощаться составом хулиганства в соответствии с правилами конкуренции части и целого. В этой связи предлагается предусмотреть в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2007 № 45 соответствующие рекомендации.
В третьем параграфе осуществлен анализ дифференциации уголовной ответственности с учетом признака «применение оружия». Нормы, предусматривающие в качестве квалифицирующего обстоятельства «применение оружия», в большинстве своем отвечают предъявляемым требованиям. Вместе с тем очевидны некоторые противоречия в нормативной оценке вооруженного способа совершения преступления.
Принимая во внимание стабильно высокий уровень вооруженных вымогательств, автор считает своевременной постановку вопроса о возможности введения в ч. 2 ст. 163 УК РФ такого квалифицирующего обстоятельства, как «применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия». Это позволит отразить ключевое свойство квалифицированных составов — их типичность для определенных видов преступлений.
Не ставя под сомнение важность и своевременность дифференцированной оценки применения оружия в преступлениях против свободы личности, важно отметить отсутствие системности в конструировании квалифицированных составов гл. 17 УК РФ. В соответствии с принципом системности одноименные признаки в преступлениях
с единым видовым объектом должны регламентироваться в законе единообразно. Но в гл. 17 УК РФ применение оружия является квалифицирующим обстоятельством только в составах похищения человека (п. «г» ч. 2 ст. 126 УК РФ) и незаконного лишения свободы
(п. «г» ч. 2 ст. 127 УК РФ). Это решение кажется ошибочным при сравнении криминологических характеристик и тенденций похищения человека, незаконного лишения свободы, торговли людьми и использования рабского труда. В целях устранения выявленных противоречий предлагается дополнить составы ст. 127.1 «Торговля людьми» и ст. 127.2 «Использование рабского труда» дополнительным квалифицирующим признаком — «применение оружия и предметов, используемых в качестве оружия».
Сложно признать обоснованным употребление в ч. 2 ст. 203 УК РФ термина «использование оружия», в то время как в иных составах, предусматривающих вооруженный способ совершения преступлений, используется понятие «применение оружия». Возражение вызывает и стилистическое оформление ч. 2 ст. 203 УК РФ. В соотвествии с требованиями юридической техники в статьях или их частях, где указано более двух квалифицирующих признаков, требуется буквенная индексация, которая, однако, в анализируемой норме отсутствует.
Сомнения вызывает архитектоника квалифицированных составов ст. 211 и 227 УК РФ. В целях обеспечения единства нормативной оценки близких по правовой и криминологической природе преступлений предлагается изменить архитектонику ч. 2 ст. 227 УК РФ по образцу
ч. 2 ст. 211 УК РФ.
Исследование показало, что в целом пенализация вооруженных преступлений соответствует требованиям соразмерности и указывает на существенный перепад в типовой степени общественной опасности деяния. В среднем минимальный размер наказания в квалифицированном составе превышал минимальное наказание в основном составе в 1,6 раза, а максимальный предел — в 1,5 раза. В то же время отмечены широкие границы санкций в квалифицированных составах. В частности, в ст. 286 УК РФ разность между максимальным и минимальным наказанием составляет шесть лет, а в ч. 2 ст. 126 и 206 УК РФ — девять лет лишения свободы.
В четвертом параграфе изучение функционального значения «применение оружия» ограничено областью индивидуализации наказания.
Анализ приговоров выявил зависимость назначаемого наказания от характера применяемого оружия и направленности преступного посягательства. Наказание, назначаемое за вооруженное убийство, в среднем не превышало 3/5 от максимума санкций, в то время как за иные преступления, связанные с применением оружия, оно назначалось в границах 4/5 максимального наказания. В то же время наиболее суровое наказание назначалось за преступления, совершенные с применением огнестрельного оружия.
В целях оптимизации практики назначения наказания диссертант предлагает привести положения п. «к» ч. 1 ст. 63 УК РФ в терминологическое соответствие с понятийным аппаратом УК РФ, заменив термин «использование» категорией «применение» оружия, а словосочетание «боевые припасы» на понятие «боеприпасы».
Оценивая особенности индивидуализации наказания за вооруженные преступления, диссертант выделяет ряд закономерностей и существенных противоречий в практике назначения наказания:
1. Санкции ст. 105, 111, 162, 163, 213, 222–226 УК РФ содержат ограниченный перечень основных видов наказаний: лишение свободы на определенный срок, обязательные работы, ограничение свободы, арест и штраф. Но и этот перечень реализуется далеко не полностью. Обращает на себя внимание предубежденность судов в отношении обязательных работ. В 2009 г. этот вид наказания назначался в 0,8 % случаев осуждения за незаконные действия с оружием (ст. 222–226 УК РФ) и в 0,9 % случаев хулиганства, сопряженного с применением оружия (ст. 213 УК РФ).
2. Отличительной чертой российской уголовной политики является постепенное увеличение удельного веса осужденных к лишению свободы. В 2009 г. к реальному отбытию наказания в виде лишения свободы было приговорено 97,5 % осужденных за вооруженные убийства, 43,3 % — за вымогательство, 81,2 % — за вооруженный разбой и 33 % — за незаконный оборот оружия, его основных частей, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств. На необходимость дополнения перечня основных наказаний за вооруженные посягательства указывает ежегодно расширяемая практика условного осуждения к лишению свободы. Особенно тревожной выглядит тенденция назначения условного наказания за вооруженные убийства (1,5 % от общего числа осужденных), вымогательство (54 %) и разбой (18,5 %).
В условиях системного кризиса пенитенциарной системы говорить о возможностях исправления насильственных и корыстно-насиль-
ственных преступников, применяющих огнестрельное оружие, вряд ли возможно. Об этом свидетельствуют показатели специального рецидива: 10 % — в случае совершения вооруженных убийств и причинения вреда здоровью, 18 % — при совершении разбоев, бандитизма и вымогательства.
3. Важным показателем эффективности правоприменительной деятельности являются криминотопные риски. Среднее значение показателей риска быть выявленным за совершение вооруженного убийств составляет 92 %, за причинение тяжкого вреда здоровью — 82,9 %, вооруженный разбой — 68 %, вымогательство — 59 %, бандитизм — 51 %, хулиганство — 40,9 %, незаконный оборот оружия — 65,4 % и др. Вероятность быть осужденным за убийство в 2009 г. составляла 59 %, за причинение тяжкого вреда здоровью — 49,2 %, вооруженный разбой — 42 %, вымогательство — 38 %, бандитизм — 35 %, хулиган-
ство — 33,9 %, незаконный оборот оружия — 45,4 %. Таким образом, разрыв между рисками быть выявленным и осужденным составляет
в среднем 20 %, что свидетельствует о низкой результативности современной следственно-судебной системы.
4. Проведенное исследование выявило недостатки в учете характера и степени общественной опасности преступления и личности виновного, смягчающие и отягчающие обстоятельства, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи. Выборочный анализ уголовных дел по делам о преступлениях, совершенных с применением огнестрельного оружия, показал, что в 55 % случаев суд ограничивается формальным указанием на характер и степень общественной опасности деяния.
В заключении подводятся итоги исследования, излагаются основные результаты работы.
По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:
Статьи, опубликованные в ведущих
рецензируемых научных журналах и изданиях,
указанных в перечне ВАК Минобрнауки России
1. Особенности назначения наказания за преступления, связанные с применением оружия / М.И. Катбамбетов // Рос. криминологический взгляд. — 2010. — № 3. — 0,5 п. л.
2. Проблемы юридической оценки применения оружия при осуществлении служебной и профессиональной деятельности / М.И. Катбамбетов // Вестник Адыгейского гос. ун-та. — 2011. — Вып. 1 (74). — 0,6 п. л.
3. Понятия «применение» и «использование» оружия: проблемы разграничения / М.И. Катбамбетов // Вестник Российской правовой академии. — 2011. — № 1. — 0,4 п. л.
4. Применение оружия как криминообразующий признак массовых беспорядков: системный анализ / М.И. Катбамбетов // Рос. криминологический взгляд. — 2010. — № 4. — 0,5 п. л.
Другие публикации
5. Общие начала назначения наказания и принципы назначения наказания / М.И. Катбамбетов // Современное состояние и перспективы развития ювенальной юстиции в России : сб. науч. ст. — Майкоп : Изд. АГУ, 2009. — 0,7 п. л.
6. Институт применения принудительных мер воспитательного воздействия к несовершеннолетним / М.И. Катбамбетов // Наука, образование, молодежь (4–5 февраля 2010 г.) : материалы VII междунар. науч. конф. молодых ученых, посвященной 70-летию Адыгейского гос. ун-та. — Майкоп, 2010. — Т. 2. — 0,5 п. л.
7. Здоровье человека как объект преступных посягательств /
М.И. Катбамбетов // Социальные науки и социальные технологии в современной России : сб. материалов региональной науч.-практ. конф. — Вып. 5. — Майкоп, 2010. — 0,7 п. л.
8. Дети и оружие: мировые и криминологические тенденции / М.И. Катбамбетов // Наука, образование, молодежь (4–5 февраля 2010 г.) : материалы VIII междунар. науч. конф. молодых ученых. — Майкоп, 2011. — Т. 2. — 0,3 п. л.
9. К вопросу о правовом статусе гладкоствольного длинноствольного оружия / М.И. Катбамбетов // Шестые Всероссийские Державинские чтения (Москва, 10 декабря 2010 г.) : сб. ст. : в 7 кн. Кн. 5 : Проблемы уголовного права и криминологии, уголовно-процессуального права и криминалистики / отв. ред. Н.Г. Иванов, А.А. Усачев ; РПА Мин-
юста России. — М. : РПА Минюста России, 2011. — 0,4 п. л.
Подписано в печать 25.02.2013.
Формат 60х90 1/16. Усл. печ. л. 1,4. Тираж 100 экз.
Федеральное государственное бюджетное
образовательное учреждение
высшего профессионального образования
«Российская правовая академия
Министерства юстиции Российской Федерации».
117638, г. Москва, ул. Азовская, д. 2, корп. 1.
