Качество жизни населения среднего города россии: адаптационные стратегии и эффективность управления
На правах рукописи
Янкина Ирина Анатольевна
КАЧЕСТВО ЖИЗНИ НАСЕЛЕНИЯ СРЕДНЕГО ГОРОДА
РОССИИ: АДАПТАЦИОННЫЕ СТРАТЕГИИ
И ЭФФЕКТИВНОСТЬ УПРАВЛЕНИЯ
22.00.04 – Социальная структура,
социальные институты и процессы
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
доктора социологических наук
Ростов-на-Дону – 2009
Работа выполнена в ФГОУ ВПО «Южный федеральный университет»
Научный консультант: Заслуженный деятель науки РФ,
доктор философских наук, профессор
Волков Юрий Григорьевич
Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор
Голенкова Зинаида Тихоновна
доктор философских наук, профессор
Кравченко Сергей Александрович
доктор социологических наук, профессор
Щербакова Лидия Ильинична
Ведущая организация: Московский государственный социально-гуманитарный институт
Защита состоится «9» октября 2009 г. в 10.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.208.01 по философским и социологическим наукам в ФГОУ ВПО «Южный федеральный университета» (344006, г.Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 160, ИППК при ЮФУ, ауд.34).
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ФГОУ ВПО «Южный федеральный университет» (344006, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 148).
Автореферат разослан «__» __________ 2009 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета М.Б. Маринов
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. Трансформационные процессы, затронувшие все сферы жизни российского общества, оказали существенное влияние на социально-экономическое положение горожан, уровень, стиль и образ их жизни. В средних российских городах изменяются материальные, социальные, демографические, политические и духовные условия жизни различных социальных групп, их потребности в различных сферах жизнедеятельности и возможности их удовлетворения. Изменяется социальное самочувствие этих групп, их субъективное восприятие и оценка условий жизни. Все это свидетельствует о том, что изменяется само качество жизни горожан.
В условиях развернувшегося кризиса, который все острее и острее сказывается на материальном положении различных социальных групп российского общества, в том числе и горожан, достойное качество жизни населения становится не только важной составляющей социальной справедливости, но и оценкой социальной эффективности системы управления.
Проблематика, связанная с качеством жизни, уже давно вышла на первый план в государственной социальной политике в наиболее развитых странах мира, поскольку через качество жизни общества в целом и его различных социальных групп возможно осуществлять интегральную оценку эффективности управления в постэкономическую эпоху. В России, где органы государственной и муниципальной власти были обеспокоены преимущественно уровнем жизни отдельных социальных групп или территориальных социумов, научное изучение качества жизни населения среднего города, имеет большую значимость для понимания социальных и управленческих практик, и эффективности муниципального управления. При этом особое значение приобретает социологическое изучение факторов, влияющих на качество жизни горожан, а также их адаптационных стратегий, изменяющих не только уровень жизни различных социальных групп в среднем городе, но и образ их жизни, обеспечивающих реализацию их жизненных планов и, в конечном счете, жизненный успех человека.
Социологическое изучение трансформирующихся потребностей различных социальных групп в различных сферах жизнедеятельности среднего города, социально-экономических возможностей их удовлетворения, а также уровня субъектности этих групп, направленной на изменение своей жизни и ее восприятие, позволяет обеспечить современные муниципальные управленческие практики необходимым научным знанием и сделать муниципальное управление социально эффективным. Это имеет особое значение в ситуации, когда значительная часть населения средних городов России, обеспокоенное преимущественно решением своих материальных проблем, с одной стороны, занимается непрерывной адаптацией и поиском более приемлемых практик разрешения своих жизненных проблем, а с другой – с недоверием относится к деятельности органов муниципальной власти и воспринимает многие их начинания и преобразования в социально-экономической сфере с настороженностью. Все это обусловливает необходимость поиска новых, более эффективных форм социального управления, делающих акцент на улучшении качества жизни населения, в частности, населения такого локального сообщества, как средний город, который является «сколком» всего российского общества. Обеспечение достойного качества жизни горожан является одной из основных задач органов муниципального управления. Однако, изменение качества жизни населения – это проблема, решаемая не только на государственном или муниципальном уровнях, но и на уровне самих горожан, от способности которых к формированию новых моделей социально-экономического поведения непосредственно зависит качество их жизни. Основой этих моделей выступают, прежде всего, адаптационные стратегии, позволяющие приспосабливаться к быстрым изменениям городской социальной среды.
Научное социологическое изучение качества жизни населения среднего города имеет большое значение и для развития специализированного социологического знания, поскольку в академической социологии, уделяющей большое внимание таким аспектам, как материальное положение и социальное благополучие горожан, уровень жизни различных городских социальных групп, «бедность» и «богатство» в городах, пока практически нет работ, специально посвященных конкретно-социологическому изучению качества жизни населения средних городов России.
Степень научной разработанности темы. Качество жизни является одной из актуальных исследовательских проблем, находящихся в центре внимания многих исследователей. Несмотря на тот факт, что поднимаемая проблематика является «вечной», термин «качество жизни» появился только в 60-х годах ХХ столетия за рубежом (М. Сирги, Г. Самли, А. Мидоу, Э. Аллард, M. Nussbaum, S. Amartya, C. Bliss, L.W. Jeffers, J. Dobos, A. Campbell ). Среди отечественных ученых наиболее активно качество жизни изучают экономисты (А.П. Егоршин, А.К. Зайцев, М.Н. Алфёрова, Ю.А. Воронин, С.А. Айвазян, В.А. Сухих, Т.В. Чернова). В современной социологии понятие качества жизни еще не получило должного научно-методологического обоснования, что, по мнению многих ученых, вызвано сложностью его научного изучения (Е.В. Давыдова, А.А. Давыдов, А.И. Субетто, Р.С. Могилевский, А.М. Шкуркин, А.А. Шкуркин ). Вместе с тем, исследователи сходятся во мнении, что понятие «качество жизни» имеет более широкое смысловое наполнение, чем иногда отождествляемые с ним понятия «уровень жизни» и «образ жизни». Для социологов понятие «качество жизни» актуально в связи с тем, что, как пишет Л.Ф. Орлов, оно «выходит за пределы экономики. Она охватывает все сферы общества, поскольку все они заключают в себе жизнь людей и ее качество». Большинство ученых выделяет объективную и субъективную стороны качества жизни (Л.А. Кривоносова, Л.Ф. Орлов, Р.М. Нугаев, М.А. Нугаев, Н.С. Маликов, Ю.В. Крупнов, И.В. Бестужев-Лада). При этом Т.М. Дридзе отстаивает приоритетность субъективных оценок качества жизни, которые позволяют понять не столько количество потребляемого и получаемого человеком в обществе, сколько степень комфортности проживания человека в данном социуме.
Качество жизни человека зависит от успешности результатов социально-экономической адаптации, которая привлекает пристальное внимание ученых и является предметом современных социологических исследований. В контексте национальных и культурных традиций, адаптационные социально-экономические установки населения рассматриваются в исследованиях А. Аарелайд-Тарт, Н.И. Боенко, И.М. Бусыгиной, А.В. Алексеевой, О.В. Бауск, В.И. Верховина, В.И. Зубкова, П. Штомпки, А. Саймона, М. Вебера. Они указывают, что характерной чертой российского социума является его аксиологичность, традиционализм, который противостоит прагматизму и индивидуализму, свойственным американскому менталитету. При этом индивид рассматривается в качестве свободного и ответственного субъекта, контролирующего свои позиции по отношению к окружающему его миру. Исследования таких ученых-экономистов, как В.В. Радаев, К. Полани, Л.Ф. Орлова, Е.Б. Фроловой, О.А. Муханова показывают влияние экономических макрофакторов на используемые населением адаптационные стратегии и качество жизни. Работы Е.В. Зинько, Н.А. Журавлева, Г.М. Андреева, А.Н. Демина, В.А. Хащенко сосредоточены на социально-психологических аспектах поведения населения.
Генезис социальной активности рассматривается в работах таких исследователей, как М.К. Горшков, Т.И. Заславская, В.К. Левашов, М.А. Шабанова, Т.М. Дридзе, Р.В. Рывкина, Э.И. Клопов, Л.Н. Гордон, Г.В. Осипов, Н.Е. Тихонова, Л.А. Беляева, в которых авторы констатируют наличие неоднородных установок, представлений и стереотипов граждан России, являющихся результатом неравномерного процесса социальной адаптации. Интерес для данной работы представляют труды современных отечественных исследователей Г.М. Андреевой, В.Ф. Анутина, Ж.Т. Тощенко, Б.А. Грушина, А.К. Уледова, В.А. Ядова, Н.И. Левады, С.Г. Кара-Мурзы, раскрывающие особенности общественного сознания в повседневной жизни и публичной сфере деятельности. В американской и западной социологии проблема социализации и адаптации рассматривается в трудах З. Фрейда, Э.Фромма, Ч. Кули, А. Адлера, А. Щюца, Т. Лукмана, П. Бергера, Х. Абельса, Т. Парсонса, Э. Гидденса. Одним из вариантов реализации экономической активности является трудовая активность. Поэтому большинство работ исследователей посвящено изучению проблем социально-трудовой сферы. Например, внимание социологов В.К. Беленького, Л.А. Гордона, З.Т. Голенковой, В.В. Трушкова, Л.И. Щербаковой привлекают такие характеристики социально-трудовой сферы, как отсутствие полноправного среднего класса, незрелость российского рынка рабочей силы, низкий уровень доходов от занятости, деградация производительного потенциала. Другие исследователи рассматривают противоречивость социально-трудовых отношений с позиций последствий государственно-правового регулирования российской экономики – наличия неформальных практик трудоспособного населения страны, интерпретируемых как адаптивно-поведенческие стратегии в неправовом социальном пространстве. Эта проблема изучается в социологических исследованиях Т. Шанина, Н.М. Римашевской, Ю.А. Симагина, С.Ю. Барсуковой, Л.Я. Косалса, Т.И. Заславской, М.А. Шабановой, Р.М.Айдиняна, Т.В. Шипуновой. Проблемы социально-экономической адаптации поднимают в своих работах Е.Л. Омельченко, А.Н. Демин, И.П. Попова, Е.С. Балабанова, А.С. Готлиб.
В связи с этим актуализируется проблема исследования индивидуальных адаптационных стратегий. Сам термин «стратегия» является достаточно разработанным с научной точки зрения. Теоретические и прикладные аспекты этой проблемы исследовали Г. Кунц, А.Д. Чандлер, Г. Минцберг, И. Ансофф, Ю.М. Резник, Т.Е. Резник, К.А. Абульханова-Славская, М.Н. Руткевич, Н.Ф. Наумова, С.Г. Климов, М.Б. Маринов. Имеется множество определений термина «стратегия». Например, Г. Минцберг считает, что существуют следующие составляющие стратегии: план, прием (или тактический ход), стратегия поведенческой модели, позиционная стратегия, стратегия перспектив. О.А.Хасбулатова и Л.С. Егорова[1] определяют жизненную стратегию как «способность к самостоятельному построению своей жизни, к осмысленному ее регулированию в соответствии с кардинальным направлением жизнедеятельности». Изучением проблемы адаптационных стратегий поведения социальных групп занимаются Е.М. Авраамова, А.С. Готлиб, О.Н. Запорожец, Г.Р. Хасаев, В.Д. Патрушев, Г.П. Бессокирная, А.Л. Темницкий, Л.А. Беляева, М.А. Шабанова, Ю.Л. Левада.
Исследование качества жизни ученые часто связывают с проблемами благосостояния населения и масштабом распространения бедности, которые, как правило, изучаются в рамках стратификационного подхода, выявляющего социальную поляризацию. Социальная стратификация как социальное явление исследовано в различных аспектах глубоко и основательно. Начала развития теории стратификации были положены К. Марксом, М. Вебером, П. Сорокиным. Дальнейшее развитие теория социальной стратификации получила в работах таких ученых, как Т. Парсонс, К. Дэвис, У. Мур, Р. Дарендорф, П. Блау, Ф. Паркин, Э. Гидденс, У.Г. Рансимен, Д. Локвуд, Дж. Гольторп, П. Дерингер, А. Турен. Несмотря на вариативность критериев, по которым осуществляется деление социума на группы этими исследователями, отмечается экономический детерминизм социальной дифференциации, определяющий и оценки качества жизни. Развитие теории социальной стратификации в России получило в работах таких исследователей, как Ю.В. Арутюнян, О.И. Шкаратан, В.Г. Осипов, Ж.Т. Тощенко, М.Н. Руткевич, Л.А. Гордон, Э.И. Клопов, А.К. Назимова, Т.И. Заславская, Р.В. Рывкина. Современные условия экономического кризиса в России обусловили приоритет изучения экономической стратификации. В исследованиях ряда авторов определяется социальная структура российского общества, факторы ее формирующие, анализируется специфика формирующихся и уже существующих структур и их роль в жизни российского общества. Этой тематике посвящены труды З.Т. Голенковой, Е.Д. Игитханян, Т.М. Карахановой, А.М. Можиной, В.В. Радаева, Н.М. Римашевской, В.З. Роговина, А.И. Криворучко, В.С. Сычевой, О.А. Уржа, Н.В. Черниной, Н.Е. Тихоновой, В.И. Ильина, Н.И. Лапина, И.В. Мостовой. В их работах освещается проблема резкой асимметрии распределения материальных благ и поляризации общества, управленческое воздействие на которые становится одной из целей любых социально-экономических проектов органов власти.
Одной из важных особенностей оценки качества жизни является возможность использования этого понятия при выявлении эффективности деятельности органов власти или реализуемой социальной программы (Л.Ф. Орлов, А.М.Нагимова, Н.В. Рудакова ). В связи с этим отметим, что важным направлением исследования, формирующимся на границе социологии города и социологии качества жизни, является изучение проблемы комфортности проживания в конкретной городской среде. Этому направлению посвящены работы Кевина Линча, Ж.Т. Тощенко, Н.А. Аитова, Н.И. Лапина, Н.В. Рудаковой, Д.В. Трофименко, В.И. Катаева, О.Н. Козловой, Г.Л. Купряшина, А.И. Соловьева, С.В. Пирогова. Исследования в области управления и решения социальных проблем локальных территорий освещаются в трудах таких отечественных ученых, как А.Г. Аганбегян, Т.И. Заславская, Д.С. Львов, А.П. Егоршин, Л.В.Канторович, С.В. Пирогов, Т.М. Дридзе, А.С. Ахиезер, Л.Б. Коган, И.В.Бестужев-Лада, О.Н. Яницкий, В.Л. Глазычев, З.Т. Голенкова, В.Д. Патрушев. Необходимо отметить также вклад в развитие теории анализа и управления социально-экономической средой города таких зарубежных ученых, как И. Ансофф, П. Дракер, Ф. Котлер, М. Портер, Г. Зиммель, М. Вебер, Р. Парк, Ф.Теннис, Л. Вирт, С. Милграм, Х. Хойт.
Социальное управление оптимально достигает результатов в том случае, когда интересы субъектов управления и объекта управления смыкаются, дополняя друг друга. В связи с этим обосновывается исследование субъективных составляющих качества жизни, изучение характера восприятия населением социальной действительности, отношения к ней. Важность подобного направления социологических исследований разрабатывалась и обосновывалась в трудах Дж. Мида, А. Шюца, П. Бергера, Т. Лукмана, П. Бурдье, У. Томаса, Х. Абельса, Д.Н. Узнадзе, И.Н. Мясищева, А.Н. Леонтьева. Необходимость учета субъективной компоненты при исследовании составляющих качества жизни современного российского общества отмечают З.Т. Голенкова, Е.Д. Игитханян, И.В. Казаринова, Э.Г. Саровский, Т.М. Караханова, Л.Н. Гордон, Т.И.Заславская, Р.В. Рывкина, В.В. Чичилимов, Ж.Т. Тощенко, Т.М. Дридзе, А.И. Пригожин.
Таким образом, в современной социологической литературе пока отсутствуют специальные работы, посвященные научному изучению качества жизни населения среднего российского города, адаптационных стратегий его различных социальных групп и эффективности управления. Многочисленные социологические исследования, в которых рассматриваются такие вопросы, как уровень жизни, материальное положение, социальное благополучие различных социальных групп, в том числе и горожан, имеют отношение к вопросу о качестве их жизни, но не дают целостного представления об этом интегральном показатели удовлетворенностью жизнью в городах. Соответственно, в этих исследованиях не рассматриваются ни условия, влияющие на качество жизни населения средних городов, в том числе и деятельность органов муниципальной власти, ни адаптационные стратегии различных городских социальных групп, изменяющих качество их жизни.
Цель диссертационного исследования – получение нового научного знания эмпирического и теоретического характера о качестве жизни населения среднего города в рамках адаптационных стратегий его различных групп и эффективности управления на уровне городской среды.
Для достижения поставленной цели предполагается решение следующих исследовательских задач:
– провести концептуализацию понятия качества жизни населения, определив доминанты исследовательских интересов и конструирование семантического наполнения;
– разработать методологический конструкт исследования качества жизни;
– провести ретроспективный анализ качества жизни населения в рамках социальных потребностей и возможностей горожан;
– исследовать качество жизни населения, проведя социологический анализ современной ситуации;
– осуществить анализ имущественного потенциала и текущих финансовых стратегии горожан;
– провести стратификационный анализ качества жизни горожан, выделив зоны локализации социального благополучия и социальной беспомощности;
– рассмотреть адаптационные стратегии в качестве основы социального конструирования своего качества жизни;
– выявить типологию адаптационных стратегий и роль индивидуального планирования в процессе изменения качества жизни;
– выявить специфику адаптационных стратегий среди гендерных и возрастных групп;
– исследовать адаптационные стратегии как детерминанты социальной успешности и материальной обеспеченности;
– проанализировать качество жизни как критерий эффективности управления городской средой;
– исследовать деструктивное влияние на качество жизни горожан дисфункций на рынке трудовых ресурсов города;
– исследовать проблему роста девиации в городской среде как реакцию на дефицит социальных возможностей достижения желаемого качества жизни.
Объектом диссертационного исследования выступает качество жизни горожан.
Предметом исследования является качество жизни населения среднего города, обусловленное его адаптационными стратегиями, возможностями и способностями различных городских социальных групп удовлетворять свои социальные потребности.
Гипотеза исследования. Качество жизни горожан является интегральным показателем удовлетворенности их жизнью, связанной с возможностями и способностями различных социальных групп и индивидов удовлетворять свои материальные и духовные потребности, реализовывать социальные интересы и жизненные стратегии. Качество жизни формируется под влиянием внутренних и внешних факторов как объективного, так и субъективного характера. В городской социальной среде существуют социальные инструменты, позволяющие влиять на качество жизни, конструировать его и управлять им. Дифференциация оценок качества жизни населения среднего города детерминирована выбираемыми адаптационными стратегиями, конструирующими желаемое качество жизни в относительно однородном поле возможностей, задаваемом городской социальной средой и органами муниципального управления.
Теоретико-методологическая основа исследования. Методологической основой диссертационного исследования является неоклассическая модель социологического исследования, преодолевающая односторонности классической и неклассической моделей социологического исследования путем построения многомерных методологических конструктов. Парадигмальным основанием диссертационного исследования, направленного на решение конкретных исследовательских задач, явились, во-первых, принципы деятельностного подхода, целесообразность применения которого к изучению соответствия целей и способов их достижения, долгосрочных и краткосрочных планов и результатов деятельности, обоснована в работах М. Сирги, Г. Самли, А. Мидоу; во-вторых, диспозиционная концепция саморегуляции поведения личности, разработанная В.А. Ядовым, позволяющая определять отношение к показателям качества жизни на основе индексного метода и диспозиционных установок респондента; в-третьих, теория жизненных сил человека, позволяющая выявлять социальные инструментов, изменяющие качество жизни горожан. Методологической основой являлись также методы системного и компаративистского подходов.
В диссертационном исследовании для обработки эмпирической информации использовались корреляционно-регрессионный анализ, теория графов, процедура распознавания образов (таксономия). Для анализа среды города использовался такой инструментарий, как диаграмма В. Парето, метод автоматической интеракционной детекции, опросные методики, метод семантического дифференциала. Агрегирование этого теоретического арсенала и аналитического инструментария позволило принципиально по-новому подойти к решению основных задач диссертационного исследования.
Эмпирическая база исследования. Эмпирической базой диссертационного исследования являются результаты социологического анализа социальных установок населения города Таганрога, осуществлявшегося в течение нескольких лет в рамках конкретно-прикладных социологических исследований, проводимых с участием автора диссертации в процессе сбора, обработки и анализа полученных в ходе опроса населения города данных, в том числе:
– проект «Жизнедеятельность населения города Таганрога – 1996», проводившийся с 1996 по 1998» (опрошено 1151 человек), организатор и исполнитель – кафедра социологии и политологии Таганрогского государственного радиотехнического университета;
– проект "Энергия социальных практик населения среднего города России"; «Таганрог 2000 – 2001» (опрошено 1006 человек), организатор и исполнитель
– кафедра социологии и политологии Таганрогского государственного радиотехнического университета;
– проект «Правосознание: социоструктурный анализ» в 2002 г. (опрошено 1006 человек), организатор и исполнитель – кафедра истории и философии Таганрогского государственного радиотехнического университета;
– проект исследования по г. Таганрогу в 2004 г. "Разработка теоретических основ социогенетики, экспериментальное моделирование энергоемкости массовидных социогенных фрактальных конструкции" (опрошено 2800 человек), организатор и исполнитель – кафедра социологии и политологии Таганрогского государственного радиотехнического университета;
– проект исследования по г. Таганрогу в 2007 – 2008 гг. «Разработка научно-образовательных контентов в рамках формирования социально-политических компетенций, обуславливающих развитие адаптационных стратегий населения в условиях формирования конкурентоспособной России» (опрошено 2700 человек), организатор и исполнитель – кафедра социологии и политологии Технологического института ЮФУ в г. Таганроге.
В ходе диссертационного исследования соискатель использует для вторичного и сравнительного анализа опубликованные результаты исследований социально-экономических проблем россиян, качества жизни населения и стратификационной структуры российского общества, проведенные Центром социологических и межрегиональных проблем ИСПИ РАН, Фондом «Общественное мнение», ИСЭПИ РАН, данные статистических отчетов по г. Таганрогу (с 2004 по 2008 гг.).
Полученные в ходе диссертационного исследования результаты содержат научную новизну, которая состоит в следующем:
– концептуализировано понятие качества жизни горожан как интегрального показателя удовлетворенности их жизнью, связанной с возможностями и способностями различных социальных групп и индивидов удовлетворять свои материальные и духовные потребности, реализовывать социальные интересы и жизненные стратегии;
– разработан методологический конструкт исследования качества жизни населения среднего города, обусловленного адаптационными его стратегиями и эффективным муниципальным управлением городской средой;
– в ходе ретроспективного анализа качества жизни населения среднего города с позиций социальных потребностей, возможностей и субъектных способностей выявлена гетерогенность динамики субъективных оценок горожан, связывающих качество жизни преимущественно со своими материальными потребностями;
– выявлено, что сложность достижения желаемого качества жизни, предполагающая неадекватно высокие вложения сил, времени и энергии, продуцирует непритязательность существенной части населения города и связана с уклонением государственной власти от социального партнерства в преодолении проблемы бедности;
– установлено, что расширение расходной части личного бюджета горожан приводит к его рационализации за счет сокращения затрат на одежду и предметы домашнего обихода, что деструктивно влияет на качество жизни, и выявлены коинцидентичные последствия бедности для отдельных домохозяйств и для экономики крупных социально-экономических систем;
– определена структура самоидентицфикации населения по уровню успешности, благосостояния и социальному положению, выявлена морфология социального благополучия горожан и проведено сравнение семантического наполнения понятий «успех», «богатство» и «бедность»;
– обосновано исследование адаптационных стратегий как основы формирования и изменения качества жизни горожан, показан взаимообусловленный характер выбираемых человеком моделей поведения в социальной среде, в результате практики успешных индивидов реструктуризуют систему адаптационных стратегий всего социального окружения;
– выявлена типология адаптационных стратегий, используемых горожанами для изменения качества жизни и различающихся по частоте и эффективности применения, и обоснована роль индивидуального планирования как инструмента управления качеством жизни;
– выявлена гетерогенность адаптационных способностей горожан по гендерному и возрастному признаку, позволившая определить этапы жизненного социально-экономического цикла этих способностей и выделить «мужские» и «женские» адаптационные стратегии изменения качества жизни;
– в ходе компаративного анализа дихотомии социальных групп, выделенных по критериям «успешный – неуспешный», «богатый – бедный», доказана детерминированность качества жизни диверсифицированностью используемых адаптационных стратегий (преимущественно интенсивных стратегий) и применением процедуры планирования своей жизни;
– установлено, что основные направления совершенствования социального партнерства власти и населения в изменении качества жизни лежат в русле преодоления девальвации социального доверия и большого объема претензий населения к деятельности органов муниципальной власти;
– установлено, что источником дисфункций на рынке трудовых ресурсов является неэффективная система управления, деструктивно влияющая на качество жизни населения через неспособность использовать имеющийся на рынке труда города профессиональный потенциал, через пролонгацию гендерной и возрастной дискриминации и формирование невысокой стоимости рабочей силы;
– определено, что рост девиации в российском обществе – это результат адаптации к изменяющимся внешним условиям, способ сохранения или приобретения желаемого качества жизни вопреки всем внешним воздействиям и переменам; девиантные адаптационные стратегии для части горожан позволяют компенсировать дефицит социальных возможностей и индивидуальных ресурсов.
На защиту выносятся следующие основные положения:
1. Качество жизни является многоуровневым, амбвивалентным и сложноорганизованным конструктом, имеющим субъективные и объективные составляющие. Качество жизни имеет сильную субъективную компоненту, зависящую от мироощущения непосредственно самого индивида. Изменения качества жизни происходит под влиянием стихийных и управляемых факторов. Последние можно разделить на эндогенные и экзогенные факторы. К эндогенным будем относить такие факторы, как выбираемые человеком стратегии поведения, его социальные установки и цели. Экзогенными будем называть факторы, связанные с результатами деятельности органов власти, изменяющие качество жизни человека или социальной группы, задающие уровень комфортности проживания в городской среде.
2. Качество жизни квантифицируется в рамках материальных и духовных потребностей. В результате духовные и материальные потребности позволяют через отношение к ним выяснить оценку качества своей жизни, которое фиксируется в 4-х мерной конструкции: удовлетворенность, субъектность, вероятность благоприятных изменений, значимость потребности (интерес). Неудовлетворенность потребностей свидетельствует о расхождении желаемого и реального качества жизни. Изменение качества жизни горожан возможно при помощи адаптационных стратегий. Эффективность использованной адаптационной стратегии будет отражаться на самооценке условий своей социальной успешности. Вместе с тем успешность адаптационных стратегий горожан рассматривается отражением уровня комфортности проживания в социальной среде города и способности самостоятельно решать свои проблемы в ходе индивидуальных повседневных практик. Таким образом, качество жизни – это интегральное социологическое понятие, выражающее качество удовлетворения материальных и духовных потребностей человека, замыкающих на себе весь социальный контекст человеческого бытия, связанных с представлениями о себе и окружающих людях, фиксирующих разницу (или совпадение) желаемой и реальной жизни и создающих предпосылки для реструктуризации адаптационных стратегий в случае выявленного расхождения.
3. Ретроспективный анализ качества жизни населения провинциального города доказывает перманентное доминирование и проблемность удовлетворения материальных потребностей в структуре качества жизни. Если конструкция оценок горожан духовных потребностей показывает рост удовлетворения и возможностей своими силами решать проблемы в этой сфере, что сопровождается у половины респондентов положительным образом прогноза на будущее, то материальные потребности на фоне их большой значимости имеют практически инверсную оценку удовлетворенности. Большой объем неудовлетворенности акцентуализируется в связи с проблемой дефицита возможностей у горожан удовлетворения материальных потребностей собственными силами. Исследование динамики оценок показывает также устойчивую гетерогенность по гендерному и возрастному признакам. Данная дифференциация оценок качества жизни детерминирована индивидуальными особенностями горожан, фиксирующих желаемое, реальную жизнь и степень приближения второго к первому.
4. Большой объем неудовлетворенности своим материальным положением (70 % опрошенных) порождается неадекватно высокими вложениями сил, времени, энергии в поддержание хорошего качества жизни: в результате хорошее материальное положение (на что указывают 59 % респондентов) не дает удовлетворения, так как ухудшает общее качество жизни (делая ее более напряженной). Следствием этого является непритязательность существенной части горожан (жить не хуже большинства в городе хотят 48 %, а 10 % хотят выжить пусть даже на самом невысоком уровне). Сложность достижения желаемого качества жизни собственными усилиями детерминирована дефициентным характером деятельности в этом направлении органов местной и федеральной власти. Оценки горожан демонстрирует отсутствие социального партнерства власти и населения в преодолении низкого уровня жизни.
5. Фиксируемый рост расходной части бюджета домохозяйств приводит к сокращению потребления. Подобная редукция качества жизни предопределена упрощением и сокращением потребляемых товаров и услуг. Таким образом, бедность населения имеет коинцидентичные последствия как для отдельных домохозяйств, так и для экономики города, примитивизируя структуру производства и снижая конкурентоспособность предприятий. Локализация и сокращение зоны бедности в сфере города является важной социально-экономической задачей, стоящей перед органами муниципального управления.
6. Неоднородность качества жизни горожан с одной стороны определена неравным доступом к возможностям, предлагаемым социальной средой, а с другой – детерминирована социальной активностью индивида. Стратификационный подход позволяет зафиксировать проблемные для системы управления города зоны социального благополучия и зоны социальной беспомощности. Динамика оценок респондентов с 1996 по 2007 годы фиксирует восходящую вертикальную мобильность. Несмотря на это, население отмечает, что трудно быть и бедным, и богатым, и успешным (только бедность связана с большими трудностями). В результате в городской среде выделяется часть населения (составляющая около 7-8 %), которой, несмотря на вовлеченность в трудовой процесс, не хватает зарплаты даже на необходимое. Группа-антипод, осуществляющая свою жизнедеятельность в достаточно комфортных материальных условиях, охватывает всего 1,5 %.
7. Непрерывные социальные преобразования в России требуют от населения перманентного формирования конструктивных адаптационных стратегий, изменяющих качество их жизни. Реализации стратегии, как правило, предшествует анализ текущего положения дел и выбор наиболее приемлемой для актора линии поведения. Конструирование своего действия начинается с процесса осмысления социальной среды и себя в ней. Социальная среда здесь предстает в качестве источника информации о возможной деятельности в ней. Таким образом, возникает рекурсивная взаимообусловленность выбираемых человеком моделей поведения в социальной среде. В результате этого процесса практики наиболее успешных реструктуризуют систему адаптационных стратегий всего социального окружения.
8. Стратегии, используемые населением, различаются по частоте и эффективности. Результаты позволяют выстроить типологию стратегий. Они четко делятся на неактуальные (редко используемые) и актуальные (часто используемые), а последние еще можно разделить на экстенсивные (предполагают увеличение объема работ, при этом финансовый потенциал растет, однако качество жизни может не только улучшиться, но и ухудшиться из-за ухудшения качества рекреационных составляющих жизни) и интенсивные (предполагают наращивание новых компетенций, увеличение потенциала конкурентоспособности населения и качества жизни). Важным инструментом достижение желаемого качества жизни является планирование. Однако более половины респондентом указывают, что не планируют свою жизнь.
9. В современном российском среднем городе уже произошла селекция наиболее адекватных экономической ситуации адаптивных стратегий, которые воспринимаются населением в качестве универсальных. Очевидно, что горожане не боятся ставить перед собой различные по сложности задачи, используя возможности и минимизируя угрозы. Так, низкая стоимость труда компенсируется респондентами увеличением объема работ (работой сверхурочно, во время отпуска и т.п.); сложно реализуемые и ресурсоемкие цели планируются на более отдаленный срок исполнения (превращаются в долгосрочные проекты). Вместе с тем, весь жизненный социально-экономический цикл адаптоспособности населения можно разделить на четыре этапа: патиентный этап – это этап накопления адаптопотенциала, происходит до 30 лет; виолентный этап – это этап стабилизации адаптоспособностей (30-39 лет); оптимизационный этап – это этап снижения числа используемых стратегий (40 – 49 лет), коммутантный этап, предполагающий упрощение и свертывание всей совокупности используемых стратегий (в возрасте 50 лет и старше). Анализ адаптационных стратегий, изменяющих качество жизни, позволяет выделить наиболее «мужские» и «женские» адаптационные стратегии.
10. Компаративный анализ дихотомии социальных групп, выделенных по критериям «успешный – неуспешный», «богатый – бедный», показывает большую роль такого эндогенного фактора повышения качества жизни, как индивидуальное планирование своей жизнедеятельности. Те, кто часто использует планирование своей жизнедеятельности, в подавляющем большинстве идентифицируют себя в качестве богатых и успешных. Адаптоспособность богатых является результатом их социальной активности, которая влияет и на восприятие будущего. Их планы в два раза чаще, чем у бедных связаны с наращиванием профессиональных компетенций. Между планами богатых и бедных, успешных и неуспешных фиксируется очевидное отличие, которое позволяет предположить дальнейший рост этих различий в будущем. Социальный успех адаптации заключается в использовании не столько каких-то конкретных практик, сколько в эффекте диверсификации стратегий (т.е. расширения и разнообразия своих стратегий). При этом качество жизни имеет свойство эрадировать по социальным сетям, создавать относительно однородные по качеству жизни социальные пространства. Иными словами, вокруг успешных акторов среды наблюдается эффект гомогенизации качества жизни. Социальная неуспешность связана с выбором экстенсивных адаптационных стратегий. В частности, плохое материальное положение вынуждает «неуспешных» респондентов выбирать экстенсивные адаптационные стратегии (например, поиск дополнительных заработков), которые могут быстро конвертировать компетенции в материальные блага, но в силу малоэффективности этого пути происходит консервация бедности среди этого контингента горожан.
11. Главной задачей органов городской власти является обеспечение достойного качества жизни населения. В связи с этим оценка населением качества своей жизни может рассматриваться как индикатор эффективности деятельности органов муниципального управления. Совершенствование механизма социального партнерства власти и населения в решении проблемы бедности и неудовлетворительного качества жизни связано с преодолением девальвации социального доверия и большого объема претензий к работе местной власти, которые имеют четко выделяемые источники формирования. В силу большой неудовлетворенности горожан деятельностью ряда организаций, отвечающих за обеспечение комфортности проживания, со стороны городских властей требуется особое внимание (выделение дополнительных ресурсов, организация текущего контроля, формирование тематических лекций и курсов повышения квалификации), так как они деструктивно влияют на качество жизни населения и инициируют диффузию дисфункциональных процессов в другие элементы городской среды.
12. Источником дисфункций на рынке трудовых ресурсов является неэффективная система управления на предприятиях города, деструктивно влияющая на качество жизни населения через неспособность использовать имеющийся на рынке труда города профессиональный потенциал (в том числе отсутствие спроса на лиц с высшим образованием); через пролонгацию гендерной и возрастной дискриминации (делающей эти группы малооплачиваемыми) и формирование невысокой стоимости рабочей силы. Вместе с тем стратегии, детерминирующие, по мнению горожан, возможность повысить благосостояние, совпадают с требованиями, которые предъявляются работодателями при найме сотрудников. В результате унифицируются пути к достатку, формируются социально приемлемые модели поведения и институционализируются пути достижения желаемого качества жизни. Таким образом, посредством требований работодателей формируется «втягивающая система», производящая отбор более достойных и стимулирующая остальных к приобретению «проходных» характеристик.
13. Социальные издержки неэффективной деятельности органов власти показывают дефициентный характер действий органов власти относительно повышения качества жизни в городе. В ходе социальной адаптации проявляется опасная деформация персональных практик, когда материальное положение населения становится все более комфортным на фоне неуклонного роста уровня преступности и уверенности четверти опрошенных, что собственное восприятие справедливости является мерилом для оценки законодательной базы, а в случае несоответствия – способом оправдания своих деяний или недеяний. Рост девиации в российском обществе – это результат адаптации к изменяющимся внешним условиям, способ сохранения или приобретения желаемого качества жизни вопреки всем внешним воздействиям и переменам. Таким образом, девиантные адаптационные стратегии позволяют некоторой части горожан компенсировать дефицит социальных возможностей и индивидуальных ресурсов. Учитывая, что прагматика жизнедеятельности горожан все больше связана с неформальными и девиантными стратегиями поведения, назрела необходимость формирования предложения населению (прежде всего, молодежи) социально приемлемых путей достижения желаемого качества жизни (т.е. формирования более широкого поля возможностей).
Научно-практическая значимость. Материалы диссертационного исследования могут быть использованы социологами, экономистами, политологами. Данные таблиц, схем, графы связей достаточно информативно и лаконично отражают смысловую конструкцию социальных установок горожан. Наработанный в ходе диссертационного исследования материал позволяет понять локализацию зоны притязаний и планов горожан, процесс селекции адаптационных стратегий, разделить стратегии на эффективные и дефициентные, отследить области продуцирования деструктивных социальных установок. Полученный объем информации дает возможность найти оптимальные управленческие модели, учитывающие процессы самоорганизации, самоконструирования городской среды. Тактическое значение для органов муниципальной власти имеет локализация зон дисфункций, выявленных в работе администрации города и других муниципальных организаций. Стратегические перспективы использования результатов диссертационного исследования связаны с решением задачи обеспечения достойного качества жизни населения, предполагающей формирование эффективной системы управления городом, сокращения социального пространства экономической беспомощности горожан, что позволит оптимизировать расходную часть бюджета и сделать социальную помощь для находящихся в дискомфортных материальных условиях более существенной и адресной. В свете вышесказанного данная работа приобретает практический интерес для органов муниципального управления в контексте разработки управленческой, нормотворческой практики и формирования новой стратегической программы развития города. Материалы диссертации могут быть использованы при подготовке курсов: социология, социальная стратификация; социально-экономическое прогнозирование и проектирование, исследование систем управления, исследование социально-экономических и политических процессов.
Апробация работы. Результаты диссертационного исследования докладывались и обсуждались на Х научно-практической конференции преподавателей, аспирантов и молодых ученых Таганрогского института управления и экономики (Таганрог, 2009), III Всероссийском социологическом конгрессе «Социология и общество: проблемы и пути взаимодействия» (Москва, 2008), Межрегиональной научно-практической конференции «Проблемы воспитания толерантности и профилактики экстремизма в молодежной среде» (Ростов-на-Дону, 2008), IХ научно-практической конференции преподавателей, аспирантов и молодых ученых Таганрогского института управления и экономики (Таганрог, 2008), IV Российском философском конгрессе «Философия и будущее цивилизации» (Москва, 2005), II Всероссийском социологическом конгрессе «Российское общество и социология в XXI веке: социальные вызовы и альтернативы» (Москва, 2003), Международных конференциях «Роль государства и общества в развитии малого и среднего бизнеса в России» (Пенза, 2005), «Современный Российский менеджмент: состояние, проблема, развитие» (Пенза, 2005), «Практика и перспективы партнерства в сфере высшей школы» (Таганрог, 2004), «Практика i перспективи розвитку iнституцiйного партнерства» (Донецк, 2003), «Опыт и проблемы социально-экономических преобразований в условиях трансформации общества: регион, город, предприятие» (Пенза, 2003), «Проблемы регионального управления, экономики, права и инновационных процессов в образовании» (Таганрог, 2003), «Актуальные проблемы российского права на рубеже XX-XXI веков» (Пенза, 2002), Всероссийских конференциях «Современные проблемы регионов. Пути их решения» (Пенза, 2005), «Современное общество: вопросы теории, методологии, методы социальных исследований» (Пермь, 2004), «Актуальные проблемы семьи в современной России» (Пенза, 2002), «Качество жизни населения и социальная политика в регионах» (Пенза, 2002), «Таможня: История, теория, практика» (Ростов-на-Дону, 2001), «Смутное время. История и современность» (Санкт-Петербург, 2000). Диссертация обсуждалась на заседании кафедры социологии, истории и политологии Технологического института Южного федерального университета, на заседании кафедры социологии, политологии и права ИППК Южного федерального университета. По теме диссертации было опубликовано пятьдесят девять работ общим объемом 84,21 п.л. (авторская доля 65,44 п.л.). Из них в изданиях рецензируемых ВАК 26 работ, объемом 10,2 п.л.
Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав, тринадцати параграфов, заключения, списка литературы и приложений (таблицы, схемы, рисунки).
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во Введении обосновывается актуальность темы диссертационного исследования, дается характеристика степени научной разработанности исследуемой проблемы, обосновываются теоретическая база диссертации, ее исходные методологические принципы, приводится эмпирическая база исследования, формулируется цель, задачи, объект и предмет научного анализа, раскрывается научная новизна диссертации, представлены положения, выносимые на защиту, указана теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования.
В Главе 1 «Теоретико-методологическое обоснование исследования качества жизни населения среднего города России» рассматриваются исходные теоретические и методологические принципы исследования качества жизни.
В параграфе 1.1. «Теоретические и концептуальные проблемы исследования качества жизни в социальных науках» анализируются теоретические подходы к проблеме качества жизни с целью определения проблемного поля и выявления факторов, детерминирующих качество жизни населения. Динамика социальных изменений в нашей стране демонстрирует цикличность кризисных явлений и последующих за ними социальных реформ и преобразований в системе управления. Как отмечает Т.И. Заславская, «большинство граждан оценивают результаты реформ не по введению новых законов и норм, а по тем изменениям, которые эти нормы вносят в условия их жизни»[2]. Это подтверждает необходимость создания механизма обратной связи, позволяющего определять отношение населения к любым политическим и экономическим преобразованиям. С этих позиций актуализируется проведение социологических исследований, рассматривающих человека как истинного эксперта в определении качества своей жизни.
История исследования качества жизни насчитывает около полувека. Однако теоретико-методологическое поле все еще считается учеными неразработанным. Полемика начинается уже с определения дефиниции. Так, Л.А. Кривоносова считает, что качество жизни – это интегральная характеристика физического, психологического, экономического, эмоционального, социального функционирования человека. Ф.Ф. Саетгалиева в своих исследованиях отождествляет уровень и качество жизни. А.М. Нагимова указывает, что качество жизни является более широким понятием, включающим в себя и экономические показатели, определяющие уровень жизни населения, и социально-психологические, выражающиеся в степени удовлетворенности условиями жизнедеятельности самих людей. Л.Ф. Орлов также указывает, что «качество жизни не ограничивается уровнем потребления товаров и услуг, доходами и стоимостью жизни, а выступает обобщающей характеристикой социально-экономических результатов развития общества и включает среднюю продолжительность жизни, уровень заболеваемости, обеспеченность рабочими местами, состояние экологии, условия и охрану труда, доступность информации, обеспеченность прав человека, развитость транспортных систем, благоустройство жилья т.д.». Очевидна солидарность большинства ученых по поводу того, что качество жизни – это социологическое понятие, интегрирующее оценку удовлетворенности всеми сферами жизнедеятельности (часто при этом делается акцент на материальную сферу). Самым интересным с позиций данного диссертационного исследования является определение, которое дает И.В. Бестужев-Лада: качество жизни – это «социологическая категория, выражающая качество удовлетворения материальных и культурных потребностей людей (качество питания, одежды, комфорт жилища, качество здравоохранения, образования, сферы обслуживания, окружающей среды, досуга, степень удовлетворения потребностей в содержательном общении, знаниях, творческом труде, а также уровень стрессовых состояний, структура расселения )»[3].
Обзор исследований показывает, что за последнее время наибольших успехов в проработке методологии среди ученых, работающих в данном проблемном поле, добились экономисты. Квантификация качества жизни экономистами ведется на основе объективных показателей (фиксируемых органами статистики), которые затем формируются в интегральные показатели (А.П. Егоршин, А.К. Зайцев, С.А. Айвазян, П.С. Мстиславский, В.А. Сухих, Т.В. Чернова ). Существенным отличием в этом подходе является изменение количества и состав показателей, объединяемых для определения качества жизни. Например, Т.В. Чернова считает качество жизни частью другого интегрального показателя – благосостояния. При этом качество жизни определяется числом социально значимых организаций и численностью работающих в них сотрудников.
Отечественные ученые делают попытки математического моделирования и прогнозирования качества жизни. Так, А.П. Егоршин предлагает использовать следующие категории качества жизни населения города: финансово-экономические показатели, медико-экологические, показатели материального благосостояния, показатели духовного благосостояния. Каждая из перечисленных категорий является интегральной и состоит из ряда легко фиксируемых статистических показателей. С.А. Айвазян предлагает исследовать интегральную категорию качества жизни населения с помощью пяти категорий 2-го уровня (качество населения, благосостояние населения, качество социальной сферы, качество экологической ниши, природно-климатические условия), которые разбиваются на категории 3-го уровня, а затем и 4-го уровня.
В современной социологии термин “качество жизни” еще не получил должного теоретико-методологического обоснования как научное понятие. Чаще всего ученые объясняют такой пробел в научно-исследовательских работах сложностью его изучения (Е.В. Давыдова, А.А. Давыдов, Р.С. Могилевский, А.М. Шкуркин, А.А. Шкуркин, А.И. Субетто, Н.С. Маликов). Что же порождает методологический плюрализм в исследовании качества жизни? Л.А. Кривоносова предлагает использовать методику, предложенную Дж. Форрестером, добавив ряд объективных показателей. Методика опирается на четыре глобальных индикатора: ожидаемая средняя продолжительность жизни, производство продуктов питания на душу населения, продукция промышленного производства на душу населения, состояние окружающей среды. Подобная практика исследования качества жизни является достаточно популярной во всем мире. Самым быстрым способом измерения качества жизни является индекс человеческого развития (включает три составляющих: средняя продолжительность жизни при рождении, уровень образования населения и реальный среднедушевой валовой внутренний продукт). Самые основательные исследования включают порядка 1000 индикаторов. Например, согласно практике ООН, необходимо использовать 150 объективных макропоказателей, отражающих физико-географические параметры среды обитания, уровень антропогенной нагрузки на природу в результате жизнедеятельности населения, демографические, экономические, правовые аспекты, уровень развития здравоохранения, образования, культуры и т.п. Однако практика измерения качества жизни объективными показателями с одной стороны осложняется отсутствием в России официальных нормативов, а с другой – явно нечувствительна в отношении проблем самого населения. Как утверждает Т.М. Дридзе, «качество жизни человека, его благополучие и нравственный «иммунитет» определяется, прежде всего, не тем, чего и сколько у него есть, а тем, сколь доступны ему средства решения жизненно важных проблем именно тогда, когда эти проблемы у него возникают. И, значит, благосостояние общества определяется не общим его экономическим богатством и не столько числом заводов и фабрик, школ, больниц, специалистов и пр. (хотя, конечно, и этим тоже), сколько социальным самочувствием его граждан в данный конкретный момент в данном конкретном месте»[4]. На взгляд диссертанта субъективные показатели более адекватно отражают состояние объекта исследования. Поэтому ряд исследователей пытается объединить субъективные и объективные показатели. На государственном уровне вводятся стандарты качества жизни, которые включают три блока индикаторов: статистические данные, характеризующие здоровье населения и демографическое благополучие; данные социологических опросов об удовлетворенности населения индивидуальными условиями жизни, а также социальная удовлетворенность положением дел в государстве; статистические данные духовного состояния общества. Л.Ф Орлов указывает, что качество жизни всесторонне характеризует уровень и степень благосостояния, свобод, социального и духовного развития человека, поэтому предлагает следующий пакет субъективно и объективно фиксируемых составляющих качества жизни: качество здоровья; качество образования; качество рекреации; качество питания; качество жилища; качество благоустройства жизни; качество социальной защиты; качество правовой защиты; качество окружающей среды. Все составляющие качества жизни взаимосвязаны и взаимозависимы.
Особенно активно разрабатывались подходы к изучению качества жизни за рубежом (М.Сирги, Г. Самли, А. Мидоу, Э. Аллард, M. Nussbaum, S. Amartya, C. Bliss, L.W. Jeffers, J. Dobos, A. Campbell ). В частности, Р.М. Нугаев и М.А.Нугаев[5] приводят следующую классификацию: теории идеалов (качество жизни предполагает реализацию определенных идеалов человека); персонально-утилитарные теории (акцент делается на ощущениях счастья, удовольствиях и исполнении желаний); теории изобилия (качество отождествляется с уровнем жизни); теория базовых потребностей (качество жизни достигается за счет удовлетворения трех систем базовых потребностей: «иметь», «любить» и «быть»). Кроме приведенных выше, Р.М. Нугаев, М.А. Нугаев[6] предлагают рассмотреть специфику деятельностного подхода, приводят исследовательскую программу М. Сирги, Г. Самли, А. Мидоу, социально-философским основанием которой является деятельностный подход. Анализ качества жизни с точки зрения деятельностного подхода включает четыре измерения. Первое рассматривает качество жизни с точки зрения взаимного соответствия целей и способов их достижения, т.е. методов и результатов деятельности. Второе анализирует различия между долговременными и краткосрочными результатами. Третье измерение рассматривает социальный потенциал качества жизни и его реализацию. Четвертое измерение различает 4 уровня анализа – индивидуальный, групповой, социетальный и мировой. С точки зрения деятельностного подхода, цели качества жизни могут быть определены как удовлетворение человеческих потребностей в локальном сообществе или в обществе в целом.[7]
В отечественной литературе также предлагаются уже апробированные исследователями относительно стройные методики изучения качества жизни. Например, Л.А. Кривоносова предлагает субъективную оценку качества жизни населения, выделяя три уровня. 1. Измерение ранга и уровня удовлетворенности отдельных составляющих качества жизни и сравнение с объективными показателями. 2. Построение рейтинга проблем населения региона. 3. Измерения показателя социального самочувствия (общее мироощущение человека).
Ф.Ф. Саетгалиева в своих исследованиях отождествляет уровень и качество жизни, называя важными следующие показатели: доходы, занятость, демографическая ситуация, уровень потребления, социальная обеспеченность и положение людей. При этом только уровень потребления исследуется в ходе социологического опроса, остальные показатели статистические. Социологические опросы, проведенные А.М. Нагимовой показали, что в жизни населения ключевое место занимает благосостояние, важной составляющей которого выступают доходы населения. В связи с этим предлагается считать благосостояние основным компонентом качества жизни. Л.А. Кривоносова считает, что основная трудность в создании единого методологического аппарата исследования качества жизни – это сложность его измерения, т.к. необходимо агрегировать множество разнородных показателей. Поэтому осуществляемый социологами исследовательский поиск простых в понимании и измерении индикаторов качества жизни пока не дает результатов, а предлагаемые методики не могут претендовать на универсальность и обоснованность.
Итак, большинство, исследователей сходятся во мнении, что дефиниция «качество жизни» имеет более широкое смысловое наполнение, чем иногда отождествляемые с ней понятия «уровень жизни», «стиль жизни», «благосостояние». Хотя нельзя не отметить их семантически перекрывающееся наполнение. Это отмечается в работах целого ряда исследователей (Л.Ф. Орлов, Г.И.Осадчая, Р. Инглхарт, Дж. Рабье, А.Б. Борисова, Р.М. Нугаев, М.А. Нугаев, Н.С. Маликов, С.А. Баженов).
Рассматривая теоретические основы исследования качества жизни нельзя не остановится на факторах, детерминирующих качество жизни населения. Как отмечает Егоршин А.П., «качество жизни основывается на многофакторных линейных и нелинейных связях. Этот показатель можно рассматривать как векторное сложение частных факторов качество жизни населения». Рассматривая структуру факторов, разделим их условно на управляемые и стихийные. Стихийные сложно прогнозируемы и действуют случайным образом, не поддаются прямому управлению, поэтому исключим их из нашего анализа. Управляемые факторы могут контролироваться человеком (эндогенные) или другими акторами внешней среды (экзогенные).
Ряд ученых указывают на детерменированность качества жизни человека его потребностями, интересами, переживаниями (Л.Ф. Орлов, Р.М. Нугаев, М.А. Нугаев, Л.А. Кривоносова, Н.С. Маликов, А.Н. Субетто, Н.А. Журавлева, Т.М. Караханова). Однако исследования показывают ценностную дезориентированность существенной доли населения в связи с происходящимим трансформационными процессами (А.К. Абишева, Ж.Т. Тощенко, Н.Е. Тихонова, С.Ю. Барсукова). Так, Р.М. Нугаев, М.А. Нугаев связывают качество жизни с личностным статусом индивида (доходом, занятостью, возрастом, национальностью, местом проживания и т.п.). Удовлетворенность жизнью, ощущение человеком счастья и успешности рассматриваются как составляющие качества жизни и достаточно активно прорабатываются в исследованиях ряда ученых (Р. Инглхарт, Дж. Рабье, Е.В. Зинько, А.Н. Демин, К. Левин, Г.Л. Воронин, У. Томас, Ф. Знанецкий, Л.Е. Душаский, Н.Н. Седова).
Динамика социальных изменений оказывает существенное влияние на качество жизни. О нарастании проблем социальной незащищенности, ухудшении материального положения существенной части населения в результате реформирования пишут Л.И. Нестеров, Ж.Т. Тощенко, Т.И. Заславская, Н.И. Левада, Б.А. Грушин, М.К. Горшков, Р.В. Рывкина В.М. Полтерович, В.В. Попов указывают на связь между благосостоянием и уровнем демократии. Наиболее близкими к теме нашего диссертационного исследования являются проблемы исследования благосостояния общества (А.М. Нагимова, А.А. Тихонов), его поляризации на богатых и бедных (Е.Б. Фролова, О.А. Манухова, Л.А. Беляева, В.С. Сычева, В.З. Роговин, А.Н. Криворучко, Л.А. Гордон, З.Т. Голенкова, Е.Д. Игитханян, Э.Г. Саровский, И.В. Казарин).
Теоретический обзор и анализ наработок в исследуемом проблемном поле показал, что интерес большинства ученых ограничивается изучением самого состояния качества жизни и мало внимания уделяется проблеме его изменения. Указания на необходимость изменения качества жизни обычно если и фиксируются, то в виде социального заказа для органов государственного и муниципального управления. Однако очевидно, что сам человек является носителем способностей и возможностей изменения своего качества жизни. Диссертант предполагает исследовать эту проблему в рамках адаптационных стратегий, как управляемых эндогенных факторов, детерминирующих качество жизни. Еще одним фактором, определяющим качество жизни, является деятельность органов управления. На уровне города деятельность муниципальных органов власти задает пространство возможностей для горожан. Поэтому в зависимости от эффективности деятельности муниципальной власти пространство возможностей для достижения желаемого качества жизни у горожан может либо расширяться, либо сужаться.
В диссертационном исследовании используются все рекомендации, которые дает изучающим качество жизни Л.А. Кривоносова «делать акцент на субъективной составляющей, сравнивать оценки с объективными показателями, выявлять динамику ценностных ориентаций и соотносить ее с материальным благосостоянием, выстраивать динамические ряды с учетом оценки общественным мнением качества жизни предшествующих периодов»[8]. В диссертационном исследовании автор предлагает использовать следующее понимание качества жизни. Качество жизни – это интегральное социологическое понятие, выражающее качество удовлетворения материальных и духовных потребностей человека, замыкающих на себе весь социальный контекст человеческого бытия, связанных с представлениями о себе и окружающих людях, фиксирующих разницу (или совпадение) желаемой и реальной жизни и создающих предпосылки для реструктуризации адаптационных стратегий в случае выявленного расхождения.
В параграфе 1.2 «Качество жизни горожан: методологический конструкт и методика исследования» предлагается модель эмпирического исследования качества жизни. Автор полагает, что качество жизни человека тесно связано с его представлением о себе и об окружающем мире. Мировоззрение задает систему координат при оценке своего качества жизни. Определяя качество своей жизни, человек выявляет степень приближения реального положения к желаемому. Диссертантом предполагается, что человек стремится ликвидировать разрыв между желаемым и существующим, используя имеющиеся у него ресурсы и возможности. В связи с этим возникает проблема поиска социальных инструментов изменения качества жизни и факторов, способных повлиять на качество жизни индивида или социальной группы. Таким образом, встает вопрос о методах управления качеством своей жизни. Согласно мнению ряда ученых в области управления, для совершенствования своих позиций в социально-экономической среде необходимо оценить влияние внешней среды и собственные ресурсы.
Рассматривая этот же вопрос с позиций социальной квалитологии, А.В. Лубский, С.И. Григорьев, Л.Г. Гуслякова, С.А. Гусова[9] указывают на единство внешней и внутренней обусловленности социального качества. При этом, как отмечает А.В. Лубский, внутренняя обусловленность социального качества формирует его потенциальный характер, в котором заключена способность социального объекта к определенным взаимодействиям с проектируемой внешней средой. Внешняя обусловленность социального качества определяет его реальный характер, отражающий результат взаимодействия с определенной внешней средой. С этой точки зрения диссертант считает необходимым в качестве внешней среды рассматривать такое локальное сообщество, как город. Органы муниципального управления здесь выступают определяющим началом для всех социально-экономических процессов. В результате в городской среде формируется поле возможностей для индивида реализовать желаемое качество жизни. При этом, проблему внутренней обусловленности качества жизни будем исследовать в рамках парадигмы жизненных сил человека, рассматривающей способность человека “воспроизводить и совершенствовать свою жизнь индивидуально-личностными и организационно-коллективными средствами в условиях определенного жизненного пространства”[10]. Для жителей города такая способность оформляется в виде потребностей, интересов и субъектности.
Таким образом, качество жизни, рассматриваемое как качество удовлетворения материальных и духовных потребностей, являет собой интегральный показатель, который может быть квантифицирован в рамках материальных и духовных потребностей. Материальные и духовные потребности могут быть эмпирически зафиксированы через отношение к ним горожан, которое фиксируется в 4-х мерной конструкции: удовлетворенность, субъектность, вероятность благоприятных изменений, значимость потребности (интерес).
Помимо этого смысловое наполнение материальных и духовных потребностей возможно через фиксацию отношения горожан к отдельным элементам качества жизни, таким как: качество, количество и расходы на питание, одежду, предметы домашнего обихода, состояние здоровья, уровень жизни, состояние законности, социальная защищенность, сфера труда и т.д.
В результате духовные и материальные потребности замыкают на себе весь социальный контекст человеческой жизни, позволяя через отношение к ним выяснить оценку качества своей жизни. Неудовлетворенность потребностей будет свидетельствовать о расхождении желаемого и реального качества жизни. Изменение качества жизни горожан возможно при помощи адаптационных стратегий. Эффективность использованной адаптационной стратегии будет отражаться на самооценке условий своей социальной успешности. Таким образом, в методологический конструкт исследования включаются индикаторы самоидентификации своей успешности, своего социального статуса и своего благосостояния, позволяющие сравнить адаптационные стратегии “успешных – неуспешных”, “богатых – бедных”. Достижение поставленной в диссертационном исследовании цели осуществляется в рамках деятельностного, системного, стратификационного подходов, основных положений парадигмы жизненных сил человека, а также компаративного анализа. Методическая характеристика исследования, проводившегося методом анкетного опроса, включает описание эмпирической базы, структуру генеральной и выборочной совокупности, объем выборки и сведения о ремонте выборки.
В Главе 2 «Динамика оценок качества жизни: социоструктурный анализ» социоструктурный анализ качества жизни раскрывается через попытку осмысления генезиса и структуры оценок качества жизни как интегральной семантической конструкции, предполагающей синтез материальных и духовных потребностей, интересов и возможностей горожан.
В параграфе 2.1 «Ретроспективный анализ оценок качества жизни в аспекте социальных потребностей и возможностей горожан» анализируется конструкция отношения горожан к качеству своей жизни в контексте материальной и духовной составляющей и констатируется перманентное доминирование материальных потребностей в структуре оценок качества жизни.
По данным целого ряда социологов, обеспечение достойного качества жизни является одной из самых поддерживаемых общенациональных целей развития нашей страны. Показательно, что актуальность этой цели растет: если в 1998 г. на нее указали 54 % респондентов, то в 2004 г. уже 60,9 %[11]. Анализ генезиса оценок горожан базируется на данных исследований, проведенных в г. Таганроге с 1996 по 2007 гг. с участием автора. Такая динамика позволяет констатировать ситуацию перманентной проблемности удовлетворения материальных потребностей. Если конструкция оценок горожанами духовных потребностей показывает рост удовлетворения и возможностей своими силами решать проблемы в этой сфере, что сопровождается у половины респондентов положительным образом прогноза на будущее, то материальные потребности на фоне их большой значимости имеют практически инверсную оценку удовлетворенности. Большой объем неудовлетворенности акцентуализируется в связи с проблемой дефицита возможностей у горожан удовлетворения материальных потребностей собственными силами.
В свете выше указанного автор предлагает исследовать качество жизни горожан в русле проблемности материальной его составляющей, которая вносит основную долю негатива в оценки горожан и создает серьезные барьеры в достижении желаемого качества жизни. При этом автор признает безусловную роль духовных потребностей в формировании качества жизни горожан. Духовная составляющая саморегулируется и в меньшей степени зависит от внешних условий, оформляется в ходе сложно фиксируемых и мало контролируемых процессов и на современном этапе развития общества более соответствует запросам горожан.
Таблица 1. Динамика оценок своих материальных
потребностей жителями г. Таганрога
| Оценка своих материальных потребностей | Масштаб группы, % | |||
| 1996 | 2000 | 2004 | 2007 | |
| Удовлетворены | 13 | 21 | 29 | 23 |
| Затрудняются ответить | 4 | 4 | 7 | 7 |
| Не удовлетворены | 83 | 75 | 64 | 70 |
| Считают значимыми | 81 | 85 | 83 | 78 |
| Не определились с ответом | 5 | 5 | 8 | 12 |
| Считают незначимыми | 14 | 9 | 9 | 10 |
| Могут своими силами повлиять | 29 | 43 | 48 | 59 |
| Не определились с ответом | 14 | 12 | 14 | 15 |
| Не могут влиять на ситуацию | 56 | 43 | 28 | 27 |
| Позитивный прогноз на будущее | 26 | 35 | 41 | 40 |
| Не определились | 16 | 16 | 16 | 39 |
| Негативный прогноз на будущее | 55 | 49 | 43 | 22 |
Таблица 2. Динамика оценок своих духовных
потребностей жителями г. Таганрога
| Оценка своих духовных потребностей | Масштаб группы, % | |||
| 1996 | 2000 | 2004 | 2007 | |
| Удовлетворены | 37 | 60 | 69 | 60 |
| Затрудняются ответить | 72 | 18 | 11 | 16 |
| Не удовлетворены | 55 | 22 | 20 | 25 |
| Считают значимыми | 72 | 59 | 63 | 71 |
| Не определились с ответом | 10 | 21 | 14 | 18 |
| Считают незначимыми | 17 | 20 | 22 | 9 |
| Могут своими силами повлиять | 48 | 58 | 66 | 75 |
| Не определились с ответом | 17 | 26 | 17 | 16 |
| Не могут влиять на ситуацию | 35 | 26 | 17 | 9 |
| Позитивный прогноз на будущее | 41 | 36 | 50 | 49 |
| Не определились | 20 | 30 | 21 | 34 |
| Негативный прогноз на будущее | 39 | 32 | 29 | 17 |
Исследование ряда индикаторов качества жизни населения показало приоритетность сфер здоровья и питания и недовольство качеством предоставляемых товаров и услуг и расходами на них. Оценки качества жизни горожан оформляются под влиянием таких факторов, как работа медицинских организаций, организаций, оказывающих жилищно-коммунальные услуги, производящих предметы домашнего обихода, и т.д. Их проблемность оттягивает на себя социальную активность горожан, фиксируя потребности на физиологическом и экзистенциальном уровнях (по А. Маслоу). Тем не менее, анализ социоструктурной динамики оценок качества жизни горожан указывает на устойчивую гетерогенность по возрастному и гендерному признакам: молодежь и мужское население города всегда дают более положительные оценки, чем женщины и люди преклонного возраста. Такая гетерогенность указывает на недостатки методик оценки качества по статистическим показаниям, так как в одной сфере города формируется дифференциация оценок качества жизни, детерминированных индивидуальными особенностями горожан, фиксирующих желаемое и реальную жизнь и степень приближения второго к первому.
В параграфе 2.2 «Качество жизни: социологический анализ современной ситуации» производится анализ современных оценок составляющих качества жизни и выявляются причины пролонгирования негативных установок горожан. Современная динамика социально-экономических преобразований становится релевантной адаптационным возможностям горожан. В результате социально-экономическая среда города еще не удовлетворяет материальные потребности 70 % горожан, но предоставляет возможность 59% изменить все к лучшему собственными силами. Самооценка своего материального положения показала, что оно хорошее у 15 % и скорее хорошее, чем плохое у 44 % опрошенных. Автор делает вывод, что большой объем неудовлетворенности порождается неадекватно высокими вложениями сил, времени и энергии в свое материальное положение (по данным за 2007 г. 42 % таганрожцев приходится вертеться, чтобы обеспечить себе терпимую жизнь) для того, чтобы оно оказалось хорошим. В результате хорошее материальное положение не дает удовлетворения, так как ухудшает общее качество жизни (делая ее более напряженной). Следствием этого является непритязательность существенной части горожан (жить не хуже большинства в городе хотят 48 %, а 10 % хотят выжить пусть даже на самом невысоком уровне).
Сложность достижения желаемого качества жизни собственными усилиями детерминирована дефициентным характером деятельности в этом направлении органов местной и федеральной власти. Рефлексия горожан демонстрирует отсутствие социального партнерства власти и населения в преодолении низкого уровня жизни. Так, рыночные отношения как институционализация механизма уравнивания жизненных шансов на практике проявляются в усложнении жизни горожан. Как следствие, на фоне роста адаптоспособности горожан уменьшается число удовлетворенных рыночными отношениями (35 % – в 2004г., 25% – в 2007г.). Вместе с тем институт власти, делая акцент на функции социального контроля, сводит к минимуму выполнение своей регулирующей функции, ориентированной на обеспечение достойного качества жизни граждан. В результате уровень социальной защищенности удовлетворяет только 13% горожан, а уровень жизни населения – 11%. Фактическое дистанцирование государственной власти от проблем своих граждан приводит к дезориентации и непониманию населением проводимых социально-экономических преобразований.
В параграфе 2.3 «Имущественный потенциал и текущие финансовые практики горожан» содержится анализ финансовых практик горожан как материальной основы качества жизни. Финансовые практики горожан не являются социально обособленными явлениями и включены в общую систему финансового регулирования конкретного социума. Финансовый потенциал горожан не только влияет на их качество жизни, но и определяет количество кредитных денег в экономике города (в виде частных вложений в пассивы банковских и небанковских финансовых институтов). В связи с этим дефицит или профицит доходов и расходов домохозяйства является определяющей материальной основой для изменения качества жизни. Анализ данных показывает, что финансовые затруднения в связи с низкими доходами испытывают 56 % респондентов. И хотя данные указывают на возможности накопительной практики у горожан, существенной получается сумма только у 3 %. Увеличение расходов населения (прежде всего на жилищно-коммунальные услуги) ведет к необходимости рационализации потребления, секвестирование семейного бюджета приводит к снижению затрат на одежду и предметы домашнего обихода, что противоречит потребностям горожан и имеет деструктивное влияние на качество их жизни.
В результате свертывается пространство потребления. Редукция качества жизни предопределена упрощением и сокращением потребляемых товаров и услуг. Автор считает, что бедность населения имеет коинцидентичные последствия как для отдельных домохозяйств, так и для экономики города, примитивизируя структуру производства и снижая конкурентоспособность предприятий. Таким образом, локализация и сокращение зоны бедности в сфере города является не только социальной, но и экономически важной задачей, стоящей перед органами муниципального управления.
В параграфе 2.4 «Стратификационный анализ качества жизни горожан: локализация зон социального благополучия» раскрываются результаты анализа морфологии социального благополучия, акцентируется внимание на зонах социального благополучия и социальной беспомощности, выделенных на основе самоидентификации горожан. Неоднородность качества жизни горожан с одной стороны определяется неравным доступом к возможностям, предлагаемым социальной средой, а с другой – детерминирована социальной активностью индивида. Диагностика морфологии социального благополучия позволяет локализовать проблемные для системы управления городом зоны (т.е. выявить в социальной среде “коридоры возможностей” системы управления).
Исследование стратификации социальной среды на основе самооценки горожан показало, что с 2004 по 2007 годы произошла восходящая вертикальная мобильность. Кроме того, респондентам предлагалось определить свое положение на иерархических лестницах успешности и благосостояния. Для семантической интерпретации оценок респондентов им предлагалось оценить понятия: “успех”, “бедность” и “богатство”. В результате оказалось, что “успех” имеет более позитивный образ, чем “богатство”. В тоже время, указанная вертикальная мобильность стоила больших усилий, так как по критерию трудности фиксируется сходное семантическое наполнение дефиниций «бедность», «богатство», «успех», где отличаются только уровни интенсивности негатива. Понятие «бедность» отождествляют с трудностями 59 %, «успех» является трудным для 46 %, а «богатство» отождествляют с трудностями 40 % респондентов. Таким образом, бедность связана с большими трудностями, чем богатство и успешность. Самоидентифицируют себя в качестве “богатых” 5 %, а “бедных” – 24 %. При этом среди “богатых” 33 % не относят себя к “очень успешным”, а среди “бедных” – 38 % определили себя как “среднеуспешные”, 2 % как “очень успешные”. Самоидентифицируют себя успешными 10 %, а неуспешными – 19 %. Среди успешных только 35 % посчитали себя богатыми. Среди неуспешных к бедным себя отнесли 75 %. Нужно отметить, что не успешность полностью коррелирует с бедностью и низкостатусностью, в то время как успешность у 57 % не связывается с высоким статусом, а у 67 % с богатством. Стартификационный анализ показал, что в городской среде можно выделить часть населения (составляющая около 7-8 %), которой, несмотря на вовлеченность в трудовой процесс, не хватает зарплаты даже на необходимое. Однако в социальной среде города существует и группа-антипод, имеющая меньшую численность, но осуществляющая свою жизнедеятельность в достаточно комфортных материальных условиях. В общем массиве выборки ее составляют 1,5 % респондентов.
В Главе 3 «Компаративный анализ адаптационных стратегий, определяющих качество жизни горожан» описан процесс выбора горожанами адаптационных стратегий, проведен сравнительный анализ адаптационных стратегий, используемых различными социальными группами, выделенными по традиционным и нетрадиционным критериям, показаны способы конструирования горожанами социальной успешности.
В параграфе 3.1 «Адаптационные стратегии горожан как способ социального конструирования своего качества жизни» анализируется роль адаптационных стратегий как инструмента изменения качества своей жизни. Изменение формы экономических отношений сопровождается процессами разгосударствления, создания новых форм хозяйствования и другими неоднозначными по методам осуществления изменениями, они с неизбежностью в ряде случаев наталкиваются на непонимание, безразличие целого ряда групп и слоев населения. В этой ситуации формирование у населения конструктивных моделей гибкой социально-экономической адаптации – одна из важнейших задач, решаемых в ходе экономических преобразований в России, игнорирование которой ведет к большим социальным издержкам. Так, по мнению Т.И. Заславской, «адаптационная функция выражается в обеспечении способности общества конструктивно и своевременно отвечать на глобальные вызовы мировой системы, изменение геополитических и экономических условий, природные и социальные катаклизмы»[12]. Однако в настоящее время становится очевиден существенный разрыв между галопирующим темпом экономических реформ и адаптоспособностью населения. Общественное сознание, являясь достаточно инертным, не в состоянии освоить большой багаж экономических инноваций, предлагаемых реформаторами. В то же время уже имеющийся у населения опыт действия в экономической сфере в связи с проведенными реформами утрачивает былую адекватность социально-экономической динамике, не позволяет эффективно достигнуть желаемого качества жизни.
В частности, Е.М. Авраамова указывает, что «адаптация становится доминирующим макросоциальным процессом, определяющим тенденции общественного развития России. Задача адаптации связана с мобилизацией всех имеющихся индивидуальных ресурсов»[13]. Результатом социальной адаптации становится приспособление индивида к условиям новой социальной среды, а характеристика отношения индивида с внешней средой отражает успешность адаптации как процесса. Считается, что социальная адаптация разворачивается как гибко организованная в новых условиях поисковая активность, зависящая от индивидуальных особенностей личности. В связи с этим ряд исследователей предлагает дифференцировать адаптационные практики (А.С. Готлиб, О.Н. Запорожец, Г.Р. Хасаев, Т.Н. Духина, Л.Г. Корель). Исследователи делают акцент на неравномерность прохождения процесса адаптации в современной России. Кроме того, по мнению Т.Н. Духиной, «показателем успешной адаптации является высокий социальный статус индивида в данной среде, а также его психологическая удовлетворенность этой средой в целом и ее наиболее важными элементами». Таким образом, анализ уровня удовлетворенности своим благосостоянием, самооценка успешности или неуспешности своей жизнедеятельности дает нам представление об уровне адаптации горожан, их способности вписаться в городскую среду. Вместе с тем, Е.Л. Омельченко считает, что «особое значение в условиях трансформации социально-экономического нормативного пространства приобретают индивидуальные стратегии, т.е. серия последовательных осознанных выборов, совершаемых индивидом и основанных на соотнесении своих шансов с существующим на данный момент спросом, а также тактическое реагирование на его изменения»[14]. Стратегия – это заранее спланированная реакция субъекта на изменения в окружающем его мире, соотнесенные с его ресурсами и желаниями; выбранная для достижения желаемого результата. Реализации стратегии, как правило, предшествует анализ текущего положения дел и выбор наиболее приемлемой для актора линии поведения. Очевидно, что подобная линия поведения может осмысляться или не осмысляться человеком (в таком случае это поведение основано на привычке, возникшей еще в процессе социализации, и не предполагает стадии анализа сложившейся ситуации), но всегда детерминирует качество его жизни. Таким образом, можно предположить, что конструирование желаемого качества жизни начинается с процесса осмысления (рефлексии) социальной среды и себя в ней (саморефлексии). Социальная среда здесь предстает в качестве источника информации о возможной деятельности в ней. Непрерывный процесс взаимодействия с социальной средой приводит к анализу текущей ситуации (уровень удовлетворенности потребностей, возможность повлиять на ситуацию собственными усилиями, прогнозирование результатов деятельности), который порождает готовность к определенному уровню активности в ней, и формированию стратегии изменения или удержания существующей ситуации (например, происходит замена адаптационной стратегии на более эффективную, позволяющую достичь желаемого качества жизни). Подобные процессы изменения в адаптационных стратегиях социальных акторов являются своеобразной средовой активностью для других индивидов и социальных групп. Социально-экономическое творчество наиболее активных и успешных индивидов реструктуризирует систему адаптационных стратегий всего населения, переориентируя на более эффективные модели поведения. Таким образом, пользуясь терминологией Б.Ф. Скиннера, возникает рекурсивная взаимообусловленность выбираемых человеком моделей адаптостратегий в социальной среде. Автор считает, что адаптационные стратегии, используемые отдельными людьми, характеризуются следующим образом: ориентированы на достижение желаемого качества жизни, формируют основу для ежедневной практики, связаны с неопределенностью результатов при их реализации, предполагают затраты времени, сил, интеллектуального напряжения и материальных ресурсов. В связи с этим, анализируя адаптационные стратегии населения среднего города, можно провести их дифференциацию по частоте и последствиях использования, выявив пути конструирования горожанами желаемого качества жизни.
В параграфе 3.2 «Качество жизни горожан: типология адаптационных стратегий и роль индивидуального планирования своего будущего» анализируется динамика адаптационных стратегий населения, позволяющая дифференцировать их по актуальности и выстраивать соответствующую типологию. В связи с этим создание достойного качества жизни детерминировано социальной активностью населения. Автор исходит из того, что главная цель человека связана с его жизненными чаяниями, а планирование своей жизни тесно связано с предполагаемым ее качеством. Отбор адаптационных стратегий происходит на основе прошлого опыта. В результате малоэффективные стратегии отклоняются, а наиболее эффективные становятся основой конструирования желаемого качества жизни. На уровне среднего города автором было зафиксировано, что за последние десять лет самыми популярными способами повысить свои шансы на восходящую вертикальную мобильность за это время были следующие: подрабатывали, искали дополнительные источники доходов 61%; приобретали полезные связи и влиятельных друзей 48% респондентов; нашли более устраивающую работу 40%; изучали иностранные языки 40% опрошенных; повышали квалификацию по своей специальности 39%; приобретали навыки работы на компьютере 64%; повышали уровень своего образования 53% опрошенных. Таким образом, респонденты в течение десяти лет непрерывно совершенствовали свои умения, знания, навыки. Планомерная реализация задуманного является одним из эффективных инструментов изменения качества жизни. По мнению Хасбулатовой О.А. и Егоровой Л.С., «стратегический план жизни – это своеобразная форма активного осознания и конструктивной организации будущего, он предполагает умение выбирать приоритеты, определять принципы решения жизненных задач»[15]. Чаще всего задуманная цель недосягаема для человека из-за множества пространственных, временных и ресурсных барьеров. План помогает их преодолеть, так как вносит систематизацию и направленность в повседневную практику индивида. Любая деятельность, ориентированная на эффект, предполагает целеполагание, планирование и расчеты целесообразности различных методов достижения цели. Отсутствие планов у половины опрошенных блокирует их социально-экономическую активность, снижает ее успешность. Анализ показывает, что в современном среднем российском городе уже произошла селекция наиболее адекватных экономической ситуации адаптивных стратегий, которые воспринимаются населением в качестве универсальных.
Таблица 3. Текущие и стратегические планы горожан, %
| Практики | Планируют | Не планируют | |||
| в течение года | через 2-3 года | Через 5 лет | Отдаленное будущее | ||
| Приобрести, совершенствовать навыки работы на компьютере | 45 | 8 | 2 | 4 | 41 |
| Приобрести дорогую мебель и бытовую технику | 17 | 21 | 9 | 11 | 42 |
| Приобрести (расширить) жилплощадь | 7 | 11 | 12 | 20 | 50 |
| Найти более устраивающую вас работу | 18 | 14 | 5 | 10 | 53 |
| Завести «полезные» знакомства, связи | 32 | 6 | 2 | 7 | 53 |
| Получить повышение по службе | 16 | 14 | 5 | 8 | 57 |
| Оказать существенную материальную поддержку родственникам | 20 | 7 | 5 | 12 | 57 |
| Побывать за границей по тур.путевке | 10 | 13 | 6 | 12 | 59 |
| Повысить уровень образования | 16 | 14 | 5 | 6 | 59 |
| Приобрести дорогой автомобиль (иномарку) | 5 | 11 | 9 | 14 | 61 |
| Изучать иностранные языки | 19 | 10 | 3 | 6 | 63 |
| Повысить квалификацию по старой специальности | 16 | 11 | 5 | 5 | 64 |
| Родить (взять на воспитание) ребенка | 6 | 13 | 8 | 8 | 65 |
| Пройти переподготовку по новой специальности | 10 | 8 | 3 | 5 | 73 |
| Организовать собственный бизнес | 5 | 5 | 6 | 10 | 74 |
| Оказать существенную материальную поддержку друзьям | 8 | 6 | 3 | 8 | 76 |
| Занимать деньги, брать кредит | 11 | 6 | 3 | 4 | 77 |
| Переехать в более престижный район | 5 | 5 | 5 | 8 | 77 |
| Приобрести отечественный автомобиль | 5 | 6 | 4 | 6 | 79 |
| Приобрести дачу | 3 | 4 | 3 | 7 | 82 |
| Побывать за границей для повышения образования | 3 | 5 | 2 | 5 | 85 |
В социальной среде города идет интенсивный процесс накопления адаптопотенциала, который должна стать залогом достижения желаемого качества жизни горожан. Горожане ставят перед собой и решают различные по сложности задачи, используя возможности городской среды и планирование. Так, низкая стоимость труда компенсируется респондентами увеличением объема работ (работой сверхурочно, во время отпуска и т.п.); сложнореализуемые и ресурсоемкие цели планируются на более отдаленный срок исполнения (превращаются в долгосрочные проекты).
Анализ показал, что адаптационные стратегии, используемые горожанами различаются по частоте и эффективности. Адаптационные стратегии четко делятся на неактуальные (редко используемые, т.е. менее чем 20% опрошенных) и актуальные (часто используемые, т.е. более чем 50% респондентов), а последние еще можно разделить на экстенсивные (предполагают увеличение объема работ, при этом финансовый потенциал растет, однако качество жизни может не только улучшиться, но и ухудшиться из-за ухудшения качества рекреационных составляющих жизни) и интенсивные (предполагают наращивание новых компетенций, увеличение потенциала конкурентоспособности населения и качества жизни). В краткосрочный период адекватной может считаться и экстенсивная стратегия, но в долгосрочном плане для изменения качества жизни перспективно использование интенсивных стратегий. В результате предпочтения тех или иных типов стратегий население задает качество своей жизни. Приоритет экстенсивных стратегий приводит к снижению качества жизни, преобладание среди социальных практик интенсивных стратегий позволяет существенно улучшить качество жизни человека.
В параграфе 3.3 «Специфика адаптационных стратегий в гендерных и возрастных группах» выявляется гендерная и возрастная специфика набора актуальных для горожан адаптационных стратегий, позволяющая определить «мужские» и «женские» стратегии, а также обозначить жизненный цикл социальной адаптоспособности горожан. Сравнительный анализ показывает, что дифференциация оценок по поводу использования инструмента планирования в жизни горожан имеет возрастную и гендерную основу (табл. 4).
Таблица 4. Планируете ли вы свою деятельность и жизнь в целом?, %
| Социальные группы | Имеют план жизни более чем на 5 лет | Имеют план жизни на 4-5 лет | Имеют план жизни на 2-3 года | Имеют план на один год | Не имеют плана своей жизни |
| Город | 7 | 8 | 17 | 19 | 50 |
| Женщины | 5 | 6 | 14 | 18 | 56 |
| Мужчины | 9 | 10 | 20 | 21 | 39 |
| Возраст до 30 лет | 10 | 10 | 25 | 17 | 38 |
| 30-39 лет | 7 | 7 | 15 | 20 | 51 |
| 40-49 лет | 5 | 6 | 11 | 24 | 54 |
| 50 лет и старше | 2 | 5 | 8 | 15 | 69 |
Системный анализ ретроспективных и текущих адаптационных стратегий женщин и мужчин показывает более интенсивное использование их последними. За десятилетие мужчины проявили себя как более активные адаптанты социального пространства: они чаще, чем женщины прибегают ко всем рассмотренным практикам. Женщины, как слаборесурсная группа, чаще мужчин откладывают на более поздний срок реализацию около трети своих планов, рассматриваемых как самые рискованные и капиталоемкие практики.
Ретроспективный анализ адаптационных стратегий, изменяющих качество жизни, позволяет выделить наиболее «мужские» адаптационные стратегии: риск ради получения большого дохода, приобретение полезных связей, повышение по службе, изучение иностранных языков, поиск дополнительных заработков и наиболее устраивающей работы. Однако анализ ситуации на текущий момент показывает сглаживание гендерной асимметрии. Это указывает на активное освоение адаптационных стратегий женщинами. Единственной «мужской» стратегией остается практикам риска ради большого дохода (11% мужчин и 4% женщин). Несмотря на зафиксированные колебания материального благосостояния среди населения, можно сделать вывод, что социальная зависимость населения, на которую часто указывали исследователи и которая рассматривалась как плохое наследие социальной экономики, в городе Таганроге локализована до минимальных масштабов: 88% населения в возрасте до 50 лет и 83% в возрасте 50 лет и старше указывают, что никогда не обращались в органы социальной защиты за помощью. Население даже в трудные моменты не прибегает к помощи социальных служб, предпочитая выходить из материальных затруднений посредством реципрокных практик, одалживания у родственников и друзей, задержки оплаты по счетам. Если разделить все практики на часто используемые (охватывают более половины респондентов) и редко используемые (охватывают менее 20% респондентов), то можно зафиксировать возрастную асимметрию их применения. Максимально широко и часто используются адаптационные стратегии молодежью, а у людей старшего возраста адаптационное пространство сужается до минимума. Этим можно объяснить сложности, возникающие у представителей данной когорты в сфере материального обеспечения.
Подводя итоги анализа адаптационных стратегий по возрастным группам, нужно отметить четко фиксируемый жизненный цикл социальной адаптоспособности горожан.
1) До 30 лет происходит накопление адаптопотенциала. У горожан в этот период фиксируется гибкость в выборе стратегий. Они используют максимально широкую диверсификацию адаптационных стратегий, в том числе риск ради получения больших доходов. В подавляющем большинстве акторы ориентированы на рост и развитие своих профессиональных компетенций, социальных и материальных ресурсов. Используются и интенсивные, и экстенсивные стратегии, даже мало востребованные. Люди этого возраста используют широкий горизонт планирования. Все перечисленное позволяет назвать этот этап патиентным.
2) В 30–39 лет отмечается область стабилизации адаптоспособностей. В этот период, как правило, горожане наращивают и обновляют имущественный потенциал, вкладывают деньги в основную учебу детей, оплачивают спортивные секции и медицинские услуги. Респонденты практически избегают редко используемых стратегий, стремятся наращивать профессиональные компетенции. Тем не менее, в это время горожане наиболее активно выстраивают текущие, среднесрочные планы и планирование отдаленного будущего. Данный этап обоснованно можно назвать виолентным.
3) В возрасте 40–49 лет уклад жизни меняется, происходит снижение используемых стратегий. Респонденты вкладывают финансовые средства в детей, развитие их способности и компетенций. Они избегают редко используемых стратегий. Актуальными в это время являются стратегии приобретения навыков работы на компьютере и подработки. Для них характерно использование текущих и частично среднесрочных (на 2–3 года) планов. В силу наблюдаемых на этом этапе процессов рационализации адаптационных стратегий его можно считать оптимизационным.
4) В возрасте 50 лет и старше происходит упрощение и свертывание всей совокупности используемых стратегий. Единственно актуальной становится экстенсивная стратегия подработки и поиска дополнительных доходов. Эти горожане в основном используют текущие планы. Ввиду наблюдаемого на этом этапе существенного сокращения социально-экономической активности его можно считать коммутантным.
В параграфе 3.4. «Адаптационные стратегии как детерминанты социальной успешности и материального благосостояния» проводится компаративный анализ адаптационных стратегий, которые используют социальные группы, выделенные по критериям «богатый – бедный», «успешный – неуспешный». В частности, фиксируется, что наиболее часто в течение прошедших десяти лет представители группы «богатые» выбирали следующие практики: приобретали навыки работы на компьютере (83%), приобретали полезные связи и влиятельных друзей (75%), повышали уровень образования (73%), изучали иностранные языки (67%). Представители из группы «бедные» чаще всего подрабатывали и искали дополнительные источники доходов (68%). В то же время богатые активно проявляют социальную ответственность (чаще бедных), довольно часто помогая своим друзьям и родственникам. Благодаря социальным сетям (родственным и дружеским) происходит перераспределение материальных средств, инициатором этого становятся более ресурсообеспеченные и успешные акторы среды. Таким образом, качество жизни имеет свойство эродировать по социальным сетям, создавать относительно гомогенные по качеству жизни социальные ниши.
Анализ текущих и стратегических планов богатых и бедных показывает различие уже в интенсивности использования планирования как практики. Бедные планируют свою жизнедеятельность намного реже, чем богатые. Таким образом, адаптоспособность богатых является результатом их социальной активности, которая влияет и на восприятие будущего. Их планы связаны с наращиванием профессиональных компетенций в два раза чаще, чем у бедных. Например, каждый второй среди богатых желает повысить уровень образования и изучать иностранные языки. Треть из них планируют повышать квалификацию по старой или новой специальностям, в то время как среди бедных на это готов только каждый пятый. Итак, между планами богатых и бедных фиксируется очевидное отличие, которое позволяет предположить дальнейший рост этих различий в будущем.
Таблица 5. Планирование идентифицировавшими себя
как «богатые» и «бедные», %
| Варианты ответа | Богатые | Бедные |
| Да, у меня есть план моей жизнедеятельности более чем на пять лет | 12 | 5 |
| Да, у меня есть план моей жизнедеятельности на 4-5 лет | 16 | 4 |
| Да, у меня четкие планы на 2-3 года | 17 | 8 |
| Да, у меня четкий подробный план только на год | 28 | 15 |
| Нет, мне сложно спланировать свою жизнедеятельность, я действую по обстоятельствам | 28 | 68 |
Сравнение данных позволяет считать планирование одной из функций управления своим качеством жизни, которой нужно уделять больше внимания. Внедрение практики индивидуального планирования может осуществляться через систему образования. В частности, обучение старшеклассников индивидуальному стратегическому планированию может значительно повысить их конкурентоспособность, так как позволит целенаправленно накапливать необходимые ресурсы для достижения желаемого и преодоления возможных непредвиденных кризисных ситуаций.
Анализ адаптационных практик групп, выделенных на основе нетривиальной самоидентификации респондентов в семантическом пространстве «успешные – неуспешные», показал, что адаптационные стратегии у успешных более диверсифицированы, имеют более высокую частоту использования, чем у неуспешных. Только три практики используются меньше, чем третью успешных (в том числе риск ради получения дохода, организация своего бизнеса, повышение образования за границей). Остальные из индивидуальных практик оказались очень популярными среди представителей этой группы. Среди представителей “неуспешных” самой популярной за последнее десятилетие стала подработка и поиск дополнительных источников доходов (использовало 65%). Очевидно, что подработка и поиск дополнительных источников дохода является экстенсивным способом адаптации. И для многих из этой группы он становится еще и единственным.
Нужно отметить существенное разнообразие используемых успешными адаптационных стратегий: ежегодно эти респонденты проводят активную селекцию своих моделей поведения. Похоже, что ключ к успеху заключается в использовании не каких-то конкретных практик, а в применении стратегии диверсификации (т.е. расширения и разнообразия своих практик). Интересно, что диверсификация здесь проявляется как связная (т.е. согласующаяся с ранее выполненными практиками: повышение своей квалификации или своего образования), так и несвязная (переезд из одного города в другой, переподготовка по новой специальности и т.п.). Можно также предположить, что оптимальный набор адаптационных практик для каждого из респондентов является уникальным и связан с индивидуальными особенностями социальных позиций и социального опыта горожанина.
Таблица 6. Планирование своей жизнедеятельности идентифицировавшими
себя как «успешные» и «неуспешные», %
| Варианты ответа | Успешные | Неуспешные |
| Да, у меня есть план моей жизнедеятельности более чем на пять лет | 14 | 4 |
| Да, у меня есть план моей жизнедеятельности на 4-5 лет | 14 | 4 |
| Да, у меня четкие планы на 2-3 года | 19 | 7 |
| Да, у меня четкий подробный план только на год | 25 | 13 |
| Нет, мне сложно спланировать свою жизнедеятельность, я действую по обстоятельствам | 29 | 71 |
Главное отличие – это краткосрочная ориентация планов тех, кто называет себя неуспешными, но даже текущие планы неуспешных не отличаются разнообразием. Акценты в своих планах неуспешные делают на совершенствование навыков работы на компьютере, поиск более устраивающей работы, формирование полезных связей и оказание материальной помощи родственникам. Сравнивая уже использованные практики неуспешных с их планами, отметим крайнюю ограниченность прошлых и будущих практик. Похоже, что будущее не существенно изменится для неуспешных, так как они не меняют своих предпочтений в поведенческих моделях.
Иную картину фиксируют планы успешных. Здесь продемонстрирована способность успешных активно планировать свое будущее как ближайшее, так и отдаленное. Неуспешные стремятся через адаптационные практики немедленно конвертировать свою социально-экономическую активность в денежную наличность (подработка, поиск дополнительных финансовых источников). Однако, исходя из результатов использования этой практики, можно говорить о слишком высокой цене этой конвертации, так как неуспешные находятся в крайне стесненных материальных условиях. В то же время успешные чаще предпочитают использовать адаптостратегии, дающие отсроченный эффект (повышение уровня образования, квалификации по старой или новой специальности, изучение иностранных языков и т.п.). Как правило, это трудоемкие практики, требующие определенных временных затрат и не дающие немедленной отдачи. Однако, как показывают результаты, их адаптоспособность намного выше остальных горожан и обеспечивает успешным достаточно комфортное материальное положение.
Итак, указанное выше позволяет утверждать, что компаративный анализ дихотомии социальных групп (оценка качества жизни, персональные стратегии и жизненные планы) по критериям «успешный – неуспешный», «богатый – бедный» показывает большую роль такого эндогенного фактора повышения качество жизни, как индивидуальное планирование своей жизнедеятельности. Те, кто часто использует планирование своей жизнедеятельности, в подавляющем большинстве идентифицируют себя в качестве богатых и успешных. При этом качество жизни имеет свойство эрадировать по социальным сетям, создавать относительно однородные по качеству жизни социальные пространства. Иными словами, вокруг «успешных» и «богатых» акторов среды наблюдается эффект гомогенезации качества жизни. Социальная неуспешность связана с выбором экстенсивных адаптационных стратегий.
В Главе 4 «Детерминированность качества жизни населения результатами управленческого воздействия на городскую среду» рассматриваются основные направления управленческого воздействия на городскую среду, оформляющие поле социальных возможностей для горожан и обуславливающие качество их жизни.
В параграфе 4.1 «Качество жизни как критерий эффективности управления городской средой» анализируется роль органов муниципального управления в формировании достойного качества жизни горожан и выявляются проблемные зоны городской среды. Именно в пространстве конкретного города человек живет, работает, поддерживает состояние своего здоровья, удовлетворяет свои материальные и духовные потребности, а также имеет право на социальную защиту, правовую и экологическую безопасность. Таким образом, социально-экономическая среда города представляет семантическую конструкцию самоорганизующейся системы, где происходит синтез интересов, потребностей, целей и выбираемых населением стратегий поведения. В связи с этим человек с его нуждами должен стать исходным критерием всех управленческих воздействий на среду города. Успешность адаптационных стратегий горожан можно рассматривать отражением сочетания широкого спектра возможностей, предоставляемых проживающим в социальной среде города, и способности человека самостоятельно решать свои проблемы в ходе повседневных практик. В результате улучшение качества жизни горожан является в зоне интересов не только самого населения, но и органов муниципального управления. Этот показатель является одним из существенных при оценке результатов их деятельности горожанами. Ухудшение качества жизни горожан, сопровождающееся обеднением основной массы населения, нужно рассматривать в качестве негативной тенденции не только для домохозяйств, но и городской среды. Так, существенное снижение доходов населения приводит к значительному снижению налоговых выплат, а следовательно, к сокращению доходной части бюджета города. В результате сужается зона стратегического маневра у органов власти в отношении перспектив развития городской среды, сокращается объем финансирования, направляемый на поддержание социальной сферы города. Сокращение доходов горожан снижает потребительскую активность, что упрощает и примитивизирует всю структуру производства в связи с ориентацией на более низкоценовой сегмент и невысокие претензии к качеству товара. Сокращение объемов продаж, как следствие, запустит механизмы финансового кризиса и банкротства ряда предприятий города. Это, в свою очередь, создает проблему роста безработных, которые придут за помощью в городской Центр занятости.
Рассматривая город как социально-экономическую систему, в рамках которой протекает жизнедеятельность горожан, последних можно считать настоящими экспертами в сфере восприятия качества и благоустройства жизни городского сообщества, выполнения местными органами власти социальных заказов. Полученные автором в ходе исследований по г. Таганрогу оценки горожан свидетельствуют о неэффективной деятельности органов муниципального управления: 73% не удовлетворены существующим уровнем социальной защищенности, 76% – уровнем жизни населения. Вместе с тем, главная ответственность за нерешенные экономические проблемы подавляющим большинством горожан возлагается именно на местную власть (64% респондентов). Только каждый третий считает, что часть ответственности несет региональная власть; 28% опрошенных возлагают ответственность на Правительство и только 5% непосредственно на жителей региона. Подобные оценки, безусловно, являются следствием деятельности самих представителей органов муниципальной власти, так как 38% респондентов считают, что администрацией города были разработаны правильные планы, которые неумело реализуются; и только треть опрошенных уверена, что делается все возможное. Наряду с этим местной власти доверяет всего 6% опрошенных. Низкий рейтинг доверия местной власти может препятствовать эффективности ее дальнейшей деятельности, так как любые социально-экономические решения могут блокироваться недоверием горожан. Для их реализации будет требоваться дополнительная социальная реклама, увеличивающая экономические затраты и время их претворения в жизнь.
Оценки респондентов позволяют выделить самые проблемные организации в социально-экономической среде города, являющиеся зонами локализации максимальной неудовлетворенности их работой: учреждения здравоохранения, правоохранительные органы, организации, отвечающие за ремонт дорог и тротуаров, за ремонт жилищного фонда, водоснабжения и освещения улиц. Эти данные согласуются с результатами всероссийских исследований «Левада-Центра»[16]. Чаще всего с грубым обращением горожане сталкиваются в правоохранительных органах, учреждениях здравоохранения, организациях, отвечающих за ремонт жилищного фонда. За чрезмерную медлительность и волокиту горожане критикуют учреждения здравоохранения; организации, отвечающие за ремонт жилищного фонда; правоохранительные органы, администрацию города; учреждения, отвечающие за социальную защиту граждан. Таким образом, персонал администрации города, по мнению каждого третьего респондента, проявляет в работе волокиту и бессмысленное отнимание у посетителей значительного времени. Для самой администрации города, как организующего и направляющего начала в социально-экономической среде города, это означает не только снижение эффективности ее деятельности, но и диффузирование дисфункциональных процессов в другие элементы городской среды.
Указанное выше позволяет утверждать, что совершенствование механизма социального партнерства власти и населения в решении проблемы улучшения качества жизни должно идти в русле преодоления девальвации социального доверия и большого объема претензий к работе местной власти, которая имеет четко выделяемые источники формирования. В силу большой неудовлетворенности горожан деятельностью ряда организаций, отвечающих за обеспечение комфортности проживания, со стороны городских властей требуется особое внимание (выделение дополнительных ресурсов, организация текущего контроля, формирование тематических лекций и курсов повышения квалификации), так как они деструктивно влияют на качество жизни населения.
В параграфе 4.2 «Деструктивное влияние на качество жизни горожан дисфункций на рынке трудовых ресурсов города» рассматриваются основные негативные тенденции на рынке труда города, снижающие эффективность трудовых стратегий населения и деструктивно влияющие на качество жизни. Согласно оценкам горожан значимость работы с годами растет, а заработная плата является основным дифференциатором качества жизни. В связи с этим в социальной среде города существует социальный запрет на ряд профессий, которые попадают в низкооплачиваемый сегмент вопреки их социальной значимости. Низкая заработная плата оказывается негативным фактором, дестабилизирующим экономику города. Эта деструкция носит всероссийский характер. Такой низкий уровень трудозатрат на единицу продукции позволяет работодателю компенсировать несовершенство технологических процессов, неэффективность устаревшего оборудования, большую энергоемкость производства или просто хищения и в то же время поддерживать конкурентоспособность производства. Самой дешевой рабочей силой на рынке труда г. Таганрога оказываются женщины и люди пятидесяти лет и старше. Подобная гендерная дискриминация связана с ориентацией работодателя на рекрутирование в организации преимущественно мужчин, хотя женщины являются не менее выгодными работниками. Например, женщины более привержены своей организации (реже стремятся менять работу, чем мужчины), т.е. являются надежными сотрудниками; женщины претендуют на более скромную заработную плату и должность, хотя уровень их образования и квалификации редко бывает ниже, чем требует рабочее место. На рынке труда также фиксируются признаки возрастной дискриминации. Еще одной непритязательной социальной группой является население 50 лет и старше. Доля этой группы в составе всего населения города со временем будет расти (учитывая демографические тенденции). Они менее притязательны, чем более молодое население, но более квалифицированы и опытны, чем остальные. Очевидно, эта группа должна стать целевой для работодателей при планировании стратегии устойчивого роста.
Абсолютно удовлетворены своей работой, привязаны к ней только около четверти населения. Оценки горожан показывают, что жизненный опыт старших поколений выступает фактором, корректирующим оптимистичные взгляды молодежи: каждому пятому он показывает неконвертируемость упорного труда в богатство и достойное качество жизни. В результате для них труд в меньшей степени является элементом контроля за качеством своей жизни. Вместе с тем, стратегии, детерминирующие, по мнению горожан, возможность повысить благосостояние, совпадают с требованиями, которые предъявляются работодателями при найме сотрудников. В результате унифицируются пути к достатку, формируются социально приемлемые модели поведения и институционализируются пути повышения качества жизни. Посредством требований работодателей формируется «втягивающая система», производящая отбор более достойных и стимулирующая остальных к приобретению «проходных» характеристик. Благодаря этому формируется социальный (профессиональный) отбор выстраивающих иерархию социальных страт, задается темп адаптационных процессов и критерии отбора жизненных стратегий каждым горожанином.
Анализ данных позволяет прогнозировать дальнейшее усугубление проблемы асимметрии спроса и предложения на рынке труда города. Выбирая профессию, молодежь ориентируется в том числе и на СМИ, которые преподносят искаженную картину жизни, в которой «глянец» подменяет реальность. Таким образом структура предложения на рынке труда зависит от эффективности рекламной компании средних специальных и высших учебных заведений, отражающих, в данном случае, скорее интересы своей организации, чем потребности города.
Трудовая деятельность рассматривается как инструмент изменения качества своей жизни. Со временем набор используемых трудовых стратегий меняется. Так, столь распространенную ранее практику предпринимательства сейчас согласен использовать только каждый третий из опрошенных. Самыми популярными способами достижения желаемого качества жизни для горожан являются следующие: трудиться сверхурочно по основному месту работы (85%), работать по совместительству в нескольких местах (83%) и во время очередного отпуска (79%). В силу конвергентности этих трудовых стратегий их можно объединить в одну группу, имеющую экстенсивный характер. Таким образом, среди населения доминируют предпочтения к использованию экстенсивных стратегий.
Главной дисфункцией рынка трудовых ресурсов является неконвертируемость высшего образования в достойную заработную плату. Данные наглядно убеждают, что экономические реформы послужили мощным катализатором стремления населения к приобретению более высокого уровня образования как к способу адаптации в изменяющейся социально-экономической среде. Однако российская экономическая система еще не готова к эффективному использованию всех работающих, получивших высшее образование. Уровень технологического оснащения рабочих мест имеющим высшее образование не позволяет им оправдывать свою квалификацию и добиваться высокого уровня производительности труда. А так как реальная производительность труда (часто ограниченная не субъективными, а объективными факторами) невысока, то и почасовая заработная плата тоже будет низкой (так как существует теснейшая связь между реальными доходами населения и фактическим объемом производства на предприятиях). Можно говорить о том, что по достоинству оценивается высшее образование только в том случае, если оно успешно синергизируется в систему остальных экономических ресурсов. В противном случае высокий уровень образования экономически не целесообразен. Что и наблюдается на современном рынке труда г. Таганрога: невысокая эффективность использования трудовых ресурсов порождает невысокий уровень заработной платы, игнорирующий факт наличия высшего образования, как не оправдывающего себя в процессе трудовой активности. Таким образом, экономика города просто не готова к предложению того количества и качества трудовых ресурсов, которое существует на рынке труда г. Таганрога. С этой точки зрения проблема инвестиций в человеческий капитал не имеет однозначного решения: человек может производить дополнительные расходы на образование и переподготовку только если он уверен в эффективности вложений, в противном случае эти расходы будут напрасны, а данная стратегия не станет инструментом управления качеством своей жизни.
В параграфе 4.3 «Рост девиации как реакция на дефицит социальных возможностей достижения желаемого качества жизни» анализируются последствия неэффективной деятельности органов муниципальной и государственной власти, оформляющиеся в виде девиантных форм поведения. В ходе затянувшихся трансформаций современного российского общества многие социально-политические проблемы приобрели экономическую окраску. Именно из-за экономической нестабильности, создающей ощущение неуверенности в завтрашнем дне, обозначился объем более жестких претензий к правительству и всему институту власти. Возложив на политический институт функцию социального порядка и гаранта своего благополучия, каждый человек оценивает его деятельность с точки зрения своего качества жизни. Согласно данным исследования прагматика жизнедеятельности россиян все больше связана с неформальными и девиантными стратегиями поведения в спектре от иждивенчества, до экономическо-правового волюнтаризма, стремления перехитрить государство и правовую систему. Девиация прекращает восприниматься как удел маргиналов, а становится вполне приемлемой практикой. Для части горожан девиация – это и форма реализации экономической свободы, и протест против несправедливой «системы» и законов, и способ восстановления социальной справедливости. Все это и приводит к деструктивным адаптационным стратегиям. Как отмечает по этому поводу Н.Н. Седова, «успешность жизненных стратегий в современном российском обществе сегодня тесно связана со сферой морали. Материальное благополучие значительной части россиян стоит в обратной зависимости от принятия ими традиционных общепринятых норм и правил поведения и общения»[17]. Вместе с тем на уровне городской среды фиксируется большой объем негативных оценок в адрес состояния законности и деятельности правоохранительных органов. Житель среднего города России явно не справляется с динамикой изменений в социально-правовой сфере, слабо адаптируется к ней. Неразвитая правовая субъектность серьезный барьер на пути построения правового государства. Политико-правовая индифферентность у преобладающей части населения приводит к слабо развитой правовой культуре. Учитывая, что большинство респондентов недовольны содержанием трудового законодательства, законами о правах человека, о здравоохранении, о социальной защите граждан, эта проблема приобретает серьезные масштабы для системы управления. С одной стороны, 54% респондентов считают, что государство существует для граждан и обязано обеспечить их благосостояние. С другой стороны, 43% горожан указывают, что решать свои проблемы возможно, только рассчитывая на свои силы. Анализ оценок горожан показал, что только каждый седьмой респондент считает целесообразным обратиться за помощью в государственные, муниципальные или иные органы. Это косвенно указывает на неверие горожан в эффективность работы муниципальных органов. Так как органы государственного и муниципального управления в основном, по мнению россиян, не являются гарантом достижения желаемого качества жизни, то респонденты могут оставлять за собой право выбирать пути повышения своего благосостояния. Фактически распространение девиации в российском обществе – это результат адаптации к изменяющимся внешним условиям, способ сохранения или приобретения некоторого желаемого качества жизни вопреки всем внешним воздействиям и переменам. Девиация для части горожан компенсирует дефицит и социальных возможностей, и индивидуальных ресурсов. Адаптационные процессы явно идут вне русла официально одобряемых социально-экономических практик. Эти последствия фиксируются не только в социологических опросах, но и в данных статистики по России и по Таганрогу.
В Заключении обобщаются основные итоги диссертационного исследования, формулируются выводы и рекомендации для органов муниципального управления.
ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНЫ
В СЛЕДУЮЩИХ НАУЧНЫХ ПУБЛИКАЦИЯХ АВТОРА:
Статьи в рецензируемых научных изданиях ВАК РФ
- Янкина И.А. Анализ социальных установок предпринимателей //Научная мысль Кавказа. Ростов-на-Дону: Изд-во СКНЦ ВШ, 2002. №8 (34). 0,41 п.л.
- Янкина И.А., Вьюшкин Э.А., Рачипа А.В. Социологический анализ восприятия населением города состояния законности в практике правового регулирования// Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Ростов-на-Дону: Изд-во СКНЦ ВШ, 2002. №2. 1,2 п.л. (авт. доля 0,42 п.л.).
- Янкина И.А. Гендерная специфика социально-экономической адаптации населения города Таганрога/ Научная мысль Кавказа. Приложение, Ростов-на-Дону: Изд-во СКНЦ ВШ, 2004 №13 (67). 0,5 п.л.
- Янкина И.А. Анализ социального расслоения по критерию отношения к содержанию финансового законодательства// Гуманитарные и социально-экономические науки. СКНЦ ВШ АПСН. Специальное приложение №1 (03). 2004. 0,42 п.л.
- Янкина И.А. Архитектоника социального отношения к доступности нормативных актов организаций по месту работы// Гуманитарные и социально-экономические науки. СКНЦ ВШ АПСН. Специальное приложение №1 (03). 2004. 0,43 п.л.
- Янкина И.А. Исследование неоднородности отношения населения к содержанию нормативных актов организаций по месту работы// Гуманитарные и социально-экономические науки. СКНЦ ВШ АПСН. Специальное приложение №1 (03). 2004. 0,5 п.л.
- Янкина И.А. Исследование неоднородности социального отношения к доступности законодательства о социальной защите// Гуманитарные и социально-экономические науки. СКНЦ ВШ АПСН. Специальное приложение №1 (03). 2004. 0,41 п.л.
- Янкина И.А. Особенности социального расслоения по критерию отношения населения к действию законодательства о социальной защите// Гуманитарные и социально-экономические науки. СКНЦ ВШ АПСН. Специальное приложение №1 (03). 2004. 0,4 п.л.
- Янкина И.А. Проблема неоднородности общественного правосознания в сфере действия финансового законодательства// Гуманитарные и социально-экономические науки. СКНЦ ВШ АПСН. Специальное приложение №1 (03). 2004. 0,44 п.л.
- Янкина И.А. Проблема ознакомления населения с трудовым законодательством: мониторинг общественного мнения// Гуманитарные и социально-экономические науки. СКНЦ ВШ АПСН. Специальное приложение №1 (03). 2004. 0,47 п.л.
- Янкина И.А. Социальная морфология отношения населения к действию трудового законодательства// Гуманитарные и социально-экономические науки. СКНЦ ВШ АПСН. Специальное приложение №1 (03). 2004. 0,44 п.л.
- Янкина И.А. Социальное отношения к действию нормативных актов организаций по месту работы как фактор правовой активности населения// Гуманитарные и социально-экономические науки. СКНЦ ВШ АПСН. Специальное приложение №1 (03). 2004. 0,42 п.л.
- Янкина И.А. Социоструктурный анализ отношения к содержанию законодательства о социальной защите// Гуманитарные и социально-экономические науки. СКНЦ ВШ АПСН. Специальное приложение №1 (03). 2004. 0,4 п.л.
- Янкина И.А. Структура социальной рефлексии доступности финансового законодательства: мониторинг общественного мнения// Гуманитарные и социально-экономические науки. СКНЦ ВШ АПСН. Специальное приложение №1 (03). 2004. 0,41 п.л.
- Янкина И.А., Рачипа А.В. Анализ социального отношения к содержанию законодательства о правах человека: результаты опроса общественного мнения// Гуманитарные и социально-экономические науки. СКНЦ ВШ АПСН. Специальное приложение №1 (03). 2004. 0,4 п.л. (авт. доля 0,2 п.л.)
- Янкина И.А., Рачипа А.В. Особенности восприятия нормативных актов местных органов власти населения среднего города России// Гуманитарные и социально-экономические науки. СКНЦ ВШ АПСН. Специальное приложение №1 (03). 2004. 0,41 п.л. (авт. доля 0,15 п.л.).
- Янкина И.А. Особенности социальной рефлексии трудового законодательства: проблема неоднородности отношения населения к его содержанию// Гуманитарные и социально-экономические науки. СКНЦ ВШ АПСН. Специальное приложение №1 (03). 2004. 0,4 п.л.
- Янкина И.А., Вьюшкин Э.А., Рачипа А.В. Соблюдение законодательства о правах человека: проблема социальной адаптации к правовой среде // Гуманитарные и социально-экономические науки. СКНЦ ВШ АПСН. Специальное приложение №1 (03). 2004. 0,4 п.л. (авт. доля 0,1 п.л.).
- Янкина И.А., Вьюшкин Э.А., Рачипа А.В. Доступность законодательства о правах человека: особенности социальной рефлексии// Гуманитарные и социально-экономические науки. СКНЦ ВШ АПСН. Специальное приложение №1 (03). 2004. 0,4 п.л. (авт. доля 0,1 п.л.).
- Янкина И.А., Рачипа А.В. Источники социальной напряженности в социальном пространстве среднего города России. // Известия вузов. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 2005. Специальный выпуск “Актуальные проблемы социально-гуманитарного знания”. 0,4 п.л. (авт. доля 0,2 п.л.).
- Янкина И.А., Рачипа А.В. Неформальные практики как способ адаптации в неправовом пространстве экономической сферы // Социально-гуманитарные знания. 2005. №4 Приложение №2. 0,4 п.л. (авт. доля 0,2 п.л.).
- Янкина И.А. Анализ последствий социального реформирования в сфере трудовых отношений// Социально-гуманитарные знания 2008. № 8. 0,56 п.л.
- Янкина И.А. Качество жизни населения среднего города России: адаптационные стратегии // Социально-гуманитарные знания 2008. № 12. 0,6 п.л.
- Янкина И.А. Диагностика социальных проблем на рынке труда провинциального города (на примере Таганрога)// Гуманитарные и социально-экономические науки. 2009. № 1. 0,55 п.л.
- Янкина И.А. Роль персонального планирования в процессе повышения качества жизни населения //Гуманитарные и социально-экономические науки. 2009. № 4. 0,55 п.л.
- Янкина И.А. Качество жизни населения как критерий эффективности управления городской средой //Гуманитарные и социально-экономические науки. 2009. № 5. 0,55 п.л.
Монографии
- Янкина И.А., Чичилимов В.В. Социальная энергия в сферах «материальное и духовное бытие». Раздел в коллективной монографии «Социальная энергия бытия среднего города России. Инфомодельная энциклопедия». – Таганрог: Изд-во ТРТУ, 1999. 18,5 п.л. (авт. доля 9,25 п.л.)
- Янкина И.А., Чичилимов В.В. Энергетика профиля знания «об экономике» Раздел в коллективной монографии «Энергия социального интеллекта населения среднего города России. Социологический дигитальный инфомодельный атлас». – Таганрог: Изд-во ТРТУ, 2002. 5,5 п.л. (авт. доля 2,74 п.л.)
- Янкина И.А. Динамика возрастной рефлексии экономической практики жителей города Таганрога. Коллективная монография: Экономические исследования: анализ состояния и перспективы развития. – Воронеж, 2005. 1,4п.л.
- Янкина И.А., Касьянова А.Н., Рачипа А.В. Социально-экономический профиль жителя среднего города России. – Таганрог: Изд-во ТРТУ, 2005. 5,8п.л. (авт. доля 1,9 п.л.).
- Янкина И.А. Трудовая практика как инструмент повышения уровня и качества жизни горожан. Коллективная монография: Научные исследования. Кн. 20. – Воронеж, 2008. 1,4 п.л.
- Янкина И.А. Стратегии адаптации населения провинциального города в условиях формирования конкурентоспособной России: реалии, ретроспектива и перспективы (опыт социологической экспертизы городской среды). –Таганрог: Изд-во ТТИ ЮФУ, 2008. 30 п.л.
- Янкина И.А. Социологическая экспертиза эффективности муниципального управления /Коллективная монография: Экономические исследования: анализ состояния и перспективы развития. Кн. 17. – Воронеж, 2008. 1,65 п.л.
Статьи
- Янкина И.А., Касьянова А.Н. Динамика социально-экономических установок населения среднего города России //Вiсник нацiонального технiчного унiверситету Украiни «Киiвський полiтехнiчный iнстiтут. Фiлософiя. Псiхологiя. Педагогiка»: Зб. науковых праць. Киiв: IВИ «Палiтехнiка», 2003. №3. 0,4 п.л. (авт. доля 0,2 п.л.)
- Янкина И.А. Отношение к своей работе как основа активации экономической практики населения среднего города России //Научный вестник. Академия информационных технологий в образовании, науке и курортологии. –Пятигорск, 2003. №4 (19). 0,7 п.л.
- Янкина И.А., Чичилимов В.В. Неклассические методы моделирования экономической практики населения среднего города России. //Известия ТРТУ, Спец. выпуск "Материалы XLVIII научно-технической конференции". –Таганрог: Изд-во ТРТУ, 2003, №1. 0,31 п.л. (авт. доля 0,155 п.л.).
- Янкина И.А. Особенности экономической социализации населения среднего города России // Научный вестник. Академия информационных технологий в образовании, науке и курортологии. – Пятигорск, 2004. №3 (22). 0,67 п.л.
- Янкина И.А. Анализ отношения населения среднего города России к социальным ролям экономического института // Человек и общество: на рубеже тысячелетий: Международный сборник научных трудов / Под общей ред. проф. О.И. Кирикова. – Выпуск XXIX. – Воронеж: Воронежский госпедуниверситет, 2005. 0,41 п.л.
- Янкина И.А. Истоки богатства и бедности в оценках жителей Таганрога// Известия ЮФУ. Технологические науки. Специальный выпуск: Материалы LIV научно-технической конференции ППС, аспирантов и сотрудников ТТИ ЮФУ. – Таганрог: Изд-во ТТИ ЮФУ, 2009. №1. 0,3 п.л.
Тезисы и доклады
- Янкина И.А. Диагностика социально воспроизводимых установок как основа прогнозирования социальной активности населения //Материалы научно-практической конференции "Таможня, история, теория, практика". Часть 2. Ростов-н/Д, РФ РТА, 2001. 0,6 п.л.
- Янкина И.А. Социальное прогнозирование в системе управления социальной средой города //Известия ТРТУ, Спец. выпуск "Материалы XLVI научно-технической конференции". – Таганрог: Изд-во ТРТУ, 2001. №1 (19). 0,06п.л.
- Янкина И.А., Рачипа А.В., Вьюшкин Э.А. Место человека в концепции социальной политики современной России // Материалы Всероссийской научно-практической конференции «Качество жизни населения и социальная политика в регионах». – Пенза: ПДЗ, 2002. 0,25 п.л. (авт. доля 0,08 п.л.).
- Янкина И.А. Восприятие различными социальными группами экономического положения семьи // Материалы Всероссийской научно-практической конференции «Актуальные проблемы семьи в современной России». – Пенза: ПДЗ, 2002. 0,16 п.л.
- Янкина И.А., Касьянова А.Н. Построение адекватной модели управления: динамика базовых социальных установок населения города // Известия ТРТУ, Спец. выпуск: "Материалы XLVII научно-технической конференции", – Таганрог: Изд-во ТРТУ, 2002. №1(24). 0,31 п.л. (авт. доля 0,155 п.л.).
- Янкина И.А., Чичилимов В.В., Касьянова А.Н. Население среднего города России как субъект местного самоуправления// Тезисы докладов и выступлений на II Всероссийском социологическом конгрессе "Российское общество и социология в ХХI веке: социальные вызовы и альтернативы", в 3 т. – Москва: Альфа-М, 2003. Т.2. 0,15 п.л. (авт. доля 0,05 п.л.).
- Янкина И.А., Чичилимов В.В. Макроэкономика и макроэкономическая практика – взаимовызов или сотрудничество? // Тезисы докладов и выступлений на II Всероссийском социологическом конгрессе "Российское общество и социология в ХХI веке: социальные вызовы и альтернативы", в 3 т. – Москва: Альфа-М, 2003, Т.1. 0,16 п.л. (авт. доля 0,08 п.л.).
- Янкина И.А. Проблема активации потенциала экономической практики населения среднего города России //Менеджмент. Экономика и финансы. Региональное управление. III Международная научно-практическая конференция "Проблемы регионального управления, экономики, права и инновационных процессов в образовании". – Таганрог: Изд-во ТИУиЭ, 2003. 0,23п.л.
- Янкина И.А. Состояние и воспроизводство отношения к экономической практике населения среднего города //Опыт и проблемы социально-экономических преобразований в условиях трансформации общества: регион, город, предприятие: сборник материалов международной научно-практической конференции. – Пенза: РИО ПГСХА, 2003. 0,2 п.л.
- Янкина И.А. Dynamics of changing of economic practice of average Russian town population //Russian Sociology About Russian Society. Papers prepared by Russian sociologists to the ESA VI Conference, Moscow: 2003. 0,3 п.л.
- Янкина И.А., Касьянова А.Н. Экономическая практика жителей среднего города России: гендерный аспект // Известия ТРТУ, Спец. выпуск "Материалы L научно-технической конференции ППС ТРТУ". – Таганрог: Изд-во ТРТУ. 2004. №8 (43). 0,31 п.л. (авт. доля 0,155 п.л.)
- Янкина И.А. Социальная активность населения в роли «Потребитель» //Известия ТРТУ, Спец. выпуск "Материалы XLVIХ научно-технической конференции". – Таганрог: Изд-во ТРТУ, 2004. №1. 0,06 п.л.
- Янкина И.А. Влияние уровня образования на экономическую адаптацию населения среднего города // Материалы VII Всероссийской научной конференции «Современное общество: вопросы теории, методологии, методы социальных исследований». Том 2. – Пермь: Изд-во ПГТУ, 2004. 0,15 п.л.
- Янкина И.А. Социологическое сопровождение управленческого анализа (на примере оценки жителями Таганрога своих организаций)// Современный Российский менеджмент: состояние, проблемы, развитие. Сборник статей Международной научно-методической конференции. – Пенза, 2005. 0,2 п.л.
- Янкина И.А. Отношение жителей Таганрога к цене рабочей силы, сложившейся на рынке труда// Социальные проблемы регионов. Пути их решения: Сборник статей Всероссийской научно-практической конференции. - Пенза, 2005. 0,2 п.л.
- Янкина И.А. Генезис деструкций в экономической практике населения в постсоветской России (доклад). //Известия ТРТУ, Спец. Выпуск «Материалы LII научно-технической конференции ППС ТРТУ». – Таганрог: Изд-во ТРТУ, 2006. 0,06 п.л.
- Янкина И.А. Деформации экономического сознания как следствие трансформационных процессов в России // Тезисы докладов и выступлений на Всероссийском социологическом конгрессе «Глобализация и социальные изменения в современной России»: в 16 т. – М.: Альфа-М, 2006 . – Т.3. Экономическая социология и социология труда. 0,17 п.л.
- Янкина И.А. Оценка молодежью результатов деятельности органов муниципального управления // Молодежь и наука: реальность и будущее: Материалы II Межрегиональной научно-практической конференции. – Невинномысск: НИЭУП, 2009. – Т 7. Управление в социально-экономических системах. 0,49 п.л.
- Янкина И.А. Проблемы формирования социально ориентированного управления городом на базе социологической информации// Материалы IХ научно-практической конференции преподавателей, студентов, аспирантов и молодых ученых. – Таганрог: Изд-во ТИУиЭ, 2008. 0,3 п.л.
- Янкина И.А. Социальная оценка деятельности органов власти (на примере г. Таганрога) // Материалы Х научно-практической конференции преподавателей, студентов, аспирантов и молодых ученых. – Таганрог: Изд-во ТИУиЭ, 2009. 0,35 п.л.
ЛР № 020565. От 23. 06. 1997 г. Подписано к печати __.__.2009 г.
Формат 60х84 1/16 Бумага офсетная
Офсетная печать. Усл. п. л. – 3,1 п.л. Уч.–из. л. – 3,0 п.л.
Заказ № ____. Тираж 150 экз.
Издательство Технологического института
Южного федерального университета
ГСП 17 А, Таганрог, 28, Некрасовский, 44
Типография Технологического института
Южного федерального университета
ГСП 17А, Таганрог, 28, Энгельса, 1
[1] Хасбулатова О.А., Егорова Л.С. Социальное самочувствие женщин и мужчин в средних городах России// Социологические исследования. – 2002. – №11. – С.48-54, С.51.
[2] Заславская Т.И. Человеческий потенциал в современном трансформационном процессе // Общественные науки и современность. – 2005. – №3. – С. 5–16., С.11.
[3] Российская социологическая энциклопедия / Под общей ред. акад. РАН Г.В. Осипова. – М.: Изд. группа НОРМА – ИНФРА М, 1998. – 672 с. С.187.
[4] Дридзе Т.М. Прогнозное социальное проектирование в системе управления// Прогнозное социальное проектирование: теоретико-методологические и методические проблемы. – М.: Наука, 1994. – С.200.
[5] Нугаев Р.М., Нугаев М.А. Качество жизни в трудах социологов США // Социологические исследования. – 2003. – №6. – С. 100–105, С.102–103.
[6] Там же. С.103.
[7] Там же. С.103.
[8] Кривоносова Л.А. Мониторинг качества жизни территориального сообщества: проблемы, принципы и перспективы построения.// Социальная политика и социология. – 2005. – №4. – С. 52–61, С.60.
[9] Лубский А.В. Методология научных исследований в социальной работе с молодежью// Проблемы социальной работы с молодежью в современной России: Учебное пособие/ Под общ. ред. В.Д. Байрамова. – Ростов н/Д; М.: Изд-во СКНД ВШ, 2009. С.510; Григорьев С.И. Основы построения социологической теории жизненных сил человека// Социологические исследования. – 1997. – №12.; Григорьев С.И., Гулслякова Л.Г., Гусова С.А. Социология. Основы модернизации социального знания: Учебник. – М.: Изд-во Гардарики, 2006.
[10] Лубский А.В. Методология научных исследований в социальной работе с молодежью// Проблемы социальной работы с молодежью в современной России: Учебное пособие/ Под общ. ред. В.Д. Байрамова. – Ростов-на-Дону; М.: Изд-во СКНД ВШ, 2009. С. 510.
[11] Горшков М.К. Общенациональное сознание россиян в условиях трансформации: состояние и динамика// Роль идеологии в трансформационных процессах России: общенациональный и региональный аспект: Материалы международной конференции. – Ростов-на-Дону: Фолиант, 2006. – 188 с. – С. 43–58, С. 56.
[12] Заславская Т.И. Современное российское общество: проблемы и перспективы. Статья 2 //Общественные науки и современность. – 2004. – №6. – С. 5–18, С.11.
[13] Авраамова Е.М. Воспроизводство адаптационных практик в период российской трансформации // Общественные науки и современность. – 2005. – №6. – С. 5–15, С.7.
[14] Омельченко Е.Л. Стилевые стратегии занятости и их гендерные особенности // Социологические исследования. – 2002. – №11. – С. 36–47, С.37.
[15] Хасбулатова О.А., Егорова Л.С. Социальное самочувствие женщин и мужчин в средних городах России// Социологические исследования. – 2002. – №11. – С.48–54, С.51.
[16] www.levada.ru.
[17] Седова Н.Н. Морально-нравственные ориентации и социальная активность // Социологические исследования. – 2004. – №8. – С. 88–93, С. 93..
