Этнокультурные особенности гендерных отношений в республике адыгея
На правах рукописи
Тугуз Заира Юнусовна
ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ГЕНДЕРНЫХ ОТНОШЕНИЙ В РЕСПУБЛИКЕ АДЫГЕЯ
22.00.06 – Социология культуры
А В Т О Р Е Ф Е Р А Т
диссертации на соискание ученой степени
кандидата социологических наук
Майкоп
2012
Диссертация выполнена в
Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Адыгейский государственный университет»
Научный руководитель: Жаде Зуриет Анзауровна
доктор политических наук, профессор
Официальные оппоненты: Лежебоков Андрей Александрович
доктор социологических наук, профессор ФГБОУ ВПО «Северо-Кавказский государственный технический университет», профессор кафедры социологии и социальной работы
Делова Людмила Алиевна
кандидат социологических наук,
ГУ «Адыгейский республиканский институт
гуманитарных исследований им. Т. Керашева»,
ведущий научный сотрудник отдела
философии и социологии
Ведущая организация: Краснодарский университет МВД России
Защита состоится «27» апреля 2012 г. в 15.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.001.05 при Адыгейском государственном университете по адресу: 385000, г. Майкоп, ул. Первомайская, 208, конференц-зал.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Адыгейского государственного университета.
Автореферат разослан «26» марта 2012 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета С.А. Ляушева
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы. Теоретическая и практическая востребованность анализа этнокультурных особенностей гендерных отношений объясняется тем, что в качестве критериев модернизационного процесса, ожидаемых векторов социальной трансформации российского общества выделяются преобразования в экономической и социально-политической сферах. Между тем для судеб модернизации в высшей степени значимыми являются и социокультурные изменения: дифференциация культурных систем и ценностных ориентаций, появление автономной личности, формирование мотивационного комплекса, ориентированного на персональные достижения, готовность к переменам. В ряду социокультурных областей, которые подвергаются трансформации, важнейшее место занимают принципы организации гендерной системы. Как отмечают специалисты, отслеживание социально-экономических преобразований без учета гендерной дифференциации не может быть полным и комплексным, гендерный анализ дает наиболее адекватное понимание той стадии, на которой находится реформирование общества[1].
Исследование гендерных отношений постепенно становится неотъемлемой частью большинства социальных и гуманитарных наук, при этом разные науки и научные сообщества обладают разной степенью чувствительности к включению гендерной тематики в свое интеллектуальное поле. Можно согласиться со следующими утверждениями: «в России среди сложившихся обществоведческих дисциплин наиболее интенсивно в последние годы осваивает гендерную проблематику именно социология», «достаточно очевидным является то, что самое интенсивное их (гендерных исследований) распространение происходит через социологию»[2].
Актуальность темы обусловлена также усилением значимости целенаправленного развития личности, ориентированной на гендерные традиции культуры и гендерно-маркированные элементы современной системы ценностей, способной к активной социальной адаптации в обществе и самостоятельному жизненному выбору. Очень важно во всей этой совокупности распознать этнокультурные особенности гендерных отношений в полиэтничных регионах России, к числу которых относится и Республика Адыгея.
Большинство исследователей фиксирует, что в республиках Северного Кавказа достаточно сильны позиции воспроизводства традиционности. И, как правило, в процессе модернизационного перехода с формированием индустриально-городской, урбанистической культуры и анонимностью социальных отношений традиционные черты проявляются чаще всего в сфере взаимоотношения полов. Как указывает Р.А. Ханаху, важнейшим агентом воспроизводства традиционной культуры является семья[3]. Поэтому в качестве важнейшего элемента социокультурной индикации модернизационных сдвигов в культуре автохтонных народов Северного Кавказа в целом, и в Республике Адыгея в частности, выступает характер и тенденции трансформации гендерных отношений. Именно поэтому необходимо изучить этногендерный ракурс социальных изменений в современной жизни адыгейцев, т.к. стержневым элементом структурной организации жизни этноса традиционно выступают принципы регулирования межполовых отношений. А в контексте актуализации на Северном Кавказе таких форм социальных отношений, которые зачастую несут в себе протестный и антимодернистский потенциал, особенно важным является анализ социокультурных основ функционирования этнических общностей данного региона. Поэтому, говоря о глубине происходящих модернизационных сдвигов в современной культуре адыгейцев, нельзя не учитывать современный характер и направление трансформации гендерных отношений, составляющих ядро этнической культуры.
Кроме того, теоретическая значимость анализа этнокультурных особенностей гендерных отношений в Республике Адыгея определяется, с одной стороны, недостаточным количеством комплексных социологических исследований по данной проблематике. С другой стороны, характер гендерных взаимодействий в обществах, сохранивших и воспроизводящих многие элементы традиционной культуры, является индикатором социокультурных подвижек в глубинных ценностно-смысловых слоях социального функционирования. Поэтому анализ трансформации гендерного взаимодействия в Адыгее имеет не только региональное приложение, но также связан с более широким контекстом осмысления характера социокультурных процессов на Северном Кавказе и перспектив демократических преобразований в регионе.
Таким образом, актуальность исследования обусловлена: научной потребностью в разработке методологических основ социологического анализа этнокультурных особенностей гендерных отношений на региональном уровне, позволяющем выявить тенденции их изменений; практической потребностью в разработке подходов к определению специфики гендерных отношений, учитывающих особенности социальных изменений института семьи в регионе на современном этапе.
Все вышесказанное делает тему диссертационного исследования актуальной и перспективной в плане социологического анализа.
Степень разработанности проблемы. Проблемное поле темы диссертационного исследования носит междисциплинарный характер, так как является предметом рассмотрения различных научных дисциплин: психологии, философии, политологии, социологии и др.
В диссертации затрагивается широкий круг проблем гендерных аспектов функционирования современного общества. В зависимости от содержательных аспектов проведенного исследования все источники можно условно разделить на несколько групп.
Первую группу источников составляют труды зарубежных и отечественных ученых, посвященные осмыслению общетеоретических и методологических проблем исследования гендерных отношений. Среди западных теоретиков можно выделить работы С. де Бовуара, В. Брайсона, К. Миллета, Дж. Батлера, П. Бурдье, С. Бэма, Х. Готфрида, И. Гофмана, Р. Коннела, Д. Лорбера, С. Фарелла, Дж. Б. Эльштайна, Б. Пфау-Эффингера, Г. Рубина, Дж. Скотта, К. Уэста, Д. Зиммерманна, Б. Фридана, Р. Хофа и др. Без опоры на их методологические концепты невозможно провести социокультурное изучение современной трансформации гендерных структур в полиэтничных регионах.
Концептуальные основания гендерного анализа также представлены в трудах таких российских ученых, как О.А. Воронина, Н.М. Габриэлян, А.А. Гнедаш, Е.А. Здравомыслова, Т.А. Клименкова, В.И. Курбатов, А.В. Темкина, Е.И. Трофимова, Т.А. Рубанцова, А.Е. Чучин-Русов, Е.Р. Ярская-Смирнова[4]
Вторая группа работ посвящена исследованию особенностей гендерных отношений в российском обществе: в области экономических отношений и социальной структуры гендерными аспектами занимаются М.Е. Баскакова, Т.Ю. Журженко, К.Д. Крылов, М.М. Малышева, Н.М. Римашевская, Л.С. Ржаницина, Т.Б. Рябова, Г.Г. Силласте, Г.В. Турецкая, И.Н. Тартаковская, С.А. Ушакин[5] ; в сфере социальной демографии и социологии семьи – С.И. Голод, Т.А. Гурко, О.М. Здравомыслова, А.А. Клецин, Н.М. Римашевская, А. Роткирх, Г.В. Турецкая, М.М. Малышева[6] ; в области гендерных стереотипов и символико-коммуникативных аспектов гендерных отношений – А. Альчук, И.И. Булычев, И.В. Грошев, И.С. Кон, Е.Ю. Мещеркина, Л.Н. Ожигова, А. Роткирх[7].
Третья группа публикаций исследует различные аспекты гендерных отношений на Северном Кавказе. Основную массу из них составляют статьи и книги по этнографии и этнологии. Среди них можно выделить работы М.Д. Боташева, С.Ш. Гаджиевой, Ю.Ю. Карпова, И.С. Кона, Н.Д. Пчелинцевой, Л.Т. Соловьевой, Я.С. Смирновой, Я.Н. Чеснова, В.А. Шогеновой[8].
Следует назвать и исследования А.М. Булах, Н.А. Стеблей, Л.В. Сабанчиевой, Н.В. Тедеевой, О.И. Шафрановой, З.В. Шорановой, С.А. Хубуловой, З.Е. Царикаевой[9], которые прослеживают гендерные роли в культурах региона, характерные для XIX - и первой трети XX вв.
В этнологической и историко-культурной литературе уделяется внимание статусу женщины в традиционной культуре адыгов. Здесь можно указать на работы Б.Х. Бгажнокова, C.X. Мафедзева, Л.Т. Соловьевой, М.А. Текуевой, Я.В. Чеснова, Х.А. Хабекировой[10]. Здесь уместно вспомнить и современные исследовательские работы, в которых прослеживается динамика гендерного взаимодействия в республиках Северного Кавказа. Это исследования Н.А. Демченко, Х.В. Дзуцева, К.С. Дзагкоева, Л.В. Клименко, И.И. Лунина, А.А. Магомедова, С.А. Орлянского, Л.А. Савченко[11].
В четвертую группу публикаций входит научно-исследовательская литература по этнокультурным особенностям, определяющим гендерные отношения в Республике Адыгея. Значимыми в контексте задач диссертации являются труды ученых Адыгеи – Т.И. Афасижева, З.А. Жаде, Х.М. Казанова, С.А. Ляушевой, Р.А. Ханаху, Р.Д. Хунагова, А.Ю. Шадже и др.[12], в которых освещаются особенности традиционной культуры адыгов.
В диссертационных исследованиях Ф.А. Ашхамафовой, С.А. Байкуловой, А.А. Деловой, М.А. Зейтунян, Д.А. Калашаовой, Р.В. Сергеева, А.А. Тыковой рассматриваются отношения между полами в современной адыгейской семье, социальный статус женщины, характер семейно-брачных ценностей среди различных социально-демографических подгрупп населения республики[13]. Труды З.Х. Гучетль, Н.А. Ильиновой, С.А. Шхалаховой посвящены изучению этнических традиций адыгов и ценностных ориентаций женщин[14]. Ряд исследований рассматривает вопросы гендерной стратификации в Адыгее в сфере экономики и управления[15].
Проведенный анализ свидетельствует об отсутствии работ, посвященных этнокультурной специфике гендерных взаимодействий в Адыгее в социологическом ракурсе, что и объясняет потребность в настоящем исследовании.
Цель диссертационной работы – выявить этнокультурные особенности гендерных отношений в Республике Адыгея в условиях модернизации российского общества.
Достижение выдвинутой цели предполагает реализацию следующих исследовательских задач:
- рассмотреть концептуальные подходы к исследованию этногендерной стратификации;
- охарактеризовать традиционную модель гендерного взаимодействия в культуре адыгов;
- проанализировать современные тенденции динамики гендерных отношений на Северном Кавказе;
- изучить этногендерные диспозиции в сфере семейно-брачных отношений в Республике Адыгея;
- раскрыть проявления гендерной асимметрии в области экономической и общественно-политической активности жителей Адыгеи;
- исследовать стереотипы маскулинности и феминности в сознании адыгейцев.
Объектом исследования являются особенности этногендерных взаимодействий в Республике Адыгея.
Предметом исследования выступает процесс трансформации гендерных отношений в этнической культуре адыгейцев.
Теоретико-методологическая база исследования. В диссертации проблема ставится и разрешается в рамках социологического дискурса. Однако гендерные взаимодействия выступают предметом рассмотрения ряда смежных направлений научного познания, что предопределило использование целого комплекса методологических подходов. Социокультурный подход обладает определенным универсализмом, который предоставляет возможность изучить культурные и социальные условия, влияющие на характер гендерных взаимодействий.
Теоретико-методологическим основанием исследования также послужили: методология социального конструирования реальности П. Бергера и Т. Лукмана, выдвигающих постулат непрерывного конструирования реальности, на основе которого сформировалось понимание гендерных конструктов как формирующихся и воспроизводящихся в результате повседневных взаимодействий, смысловых интерпретаций и переинтерпретаций; феноменологические концепции, в рамках которых сформулированы понятия «гендерный дисплей» (И. Гофман), являющийся основным механизмом повседневного создания базовых категорий мужского и женского; «гегемонная маскулинность» (Р. Коннел) как доминирующая в гендерном дискурсе содержание стереотипа мужественности; эвристичными для задач исследования выступили такие операциональные конструкты, как «гендерный порядок», «модель гендерных отношений», «контракт работающей матери», «гендерные экспектации», «гендерные границы», использующиеся в работах Е.А. Здравомысловой, И.Н. Тартаковской, А.А. Темкиной, М.А. Шабановой и др.
Методологической базой диссертации стал принцип историзма, руководствуясь которым рассматривается традиционная модель гендерного взаимодействия в культуре адыгов и современные тенденции динамики гендерных отношений на Северном Кавказе. Необходимость исследования социокультурных особенностей гендерных отношений обусловила обращение к структурно-функциональному подходу, предполагающему анализ их основных свойств, структуры и выполняемых ими функций. Принцип системности позволил интерпретировать гендерные отношения как упорядоченную целостность, состоящую из взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов. Принцип объективности проявляется во взвешенной оценке и критическом анализе рассматриваемых теоретических подходов к изучению исследуемой проблемы. Применение сравнительного анализа способствовало выявлению социокультурного содержания гендерного взаимодействия в рамках междисциплинарного подхода.
Теоретическую базу сформировали труды социологов, политологов, философов, историков, психологов. В работе использованы нормативные акты, статистические данные, материалы периодической печати.
Эмпирической базой диссертации являются результаты прикладного социологического исследования разведывательного типа, реализованного в 2010 г. в Республике Адыгея. Методом стандартизированного интервью было опрошено 300 человек, из них 29,3% мужчин и 70,7% женщин. В выборке опроса пропорционально представлены возрастные и образовательные подгруппы населения.
Кроме того, для сравнительного анализа в работе использовались результаты этносоциологического исследования гендерных установок населения Северного Кавказа, проведенного социологами г. Ростова-на-Дону в Карачаево-Черкесской Республике, Республике Ингушетия и Ростовской области. При этом методом стандартизированного интервью было опрошено 575 человек.
Также был осуществлен вторичный анализ результатов доступных социологических исследований и опросов общественного мнения.
Гипотеза исследования состоит в следующем:
В условиях модернизации современного российского общества существуют различия в скорости и глубине трансформационных подвижек в зависимости от социально-экономического уровня развития региона, особенностей функционирования определенной общественной сферы, которая подвергается модернизации, а также социально-демографической группы как объекта и субъекта изменений. Современные тенденции развития Северного Кавказа в целом, и Республики Адыгея в частности, позволяют предположить, что наиболее сильны позиции воспроизводства традиций этнокультуры в сфере семейно-бытовых отношений и символических конструктов гендера. Степень воспроизводства установок традиционной модели гендерных отношений также разнится в зависимости от половой и возрастной принадлежности их носителя.
Научная новизна исследования определяется рассмотрением самой темы изучения, поскольку социокультурные особенности гендерных отношений в Республике Адыгея не были еще предметом социологического анализа. В содержательном плане научная новизна заключается в следующем:
- выделены основные концептуальные подходы к анализу этногендерной стратификации в современной исследовательской литературе, опирающиеся на конструктивистские или эссенционалистские трактовки природы этнических традиций, которые по-разному сущностно и функционально трактуют социогендерные диспозиции в культуре народов Северного Кавказа;
- аргументировано, что особенностями традиционной модели гендерных взаимодействий в культуре адыгов являются отношения доминирования и подчинения между полами, которые поддерживаются базовыми институтами этнокультуры;
- обозначены тенденции динамики гендерных отношений на Северном Кавказе, заключающиеся в неравномерном распределении традиционных и современных гендерных паттернов по этническим средам, областям социального взаимодействия и гендерным подгруппам населения;
- показано преимущественное воспроизводство в Республике Адыгея традиционной модели гендерного взаимодействия в семейно-бытовой сфере;
- выявлена тенденция размывания этнической традиции, связанной с исключением женщин из пространства публичной активности, и распространение установок на проницаемость мембраны сферы профессиональной деятельности, особенно со стороны жительниц Адыгеи;
- установлено символическое содержание гендерных границ, когда на уровне стереотипов маскулинности и феминности продолжают воспроизводиться патриархальные паттерны, однако в среде жительниц республики выявляется значительная часть женщин, ориентированных на деконструкцию традиционной модели гендерных отношений.
Положения, выносимые на защиту:
1. Анализ литературы, посвященной изучению проблем гендерной стратификации в этнических культурах народов Северного Кавказа, позволяет выделить два концептуальных подхода, трактующих специфику этногендерных диспозиций. Первый опирается на социально-конструктивистские концепции, объясняющие природу этногендерных норм взаимодействия в русле вариативности, категоризации и конструирования гендерных статусов. Воспроизводящаяся в северокавказских обществах традиционная модель этногендерной стратификации трактуется в позициях гендерной сегрегации, дискриминации, архаичности и антимодернистского потенциала. Второй подход тяготеет к эссенционалистским концепциям, преимущественно в варианте поло-ролевого подхода, когда гендерные статусы и роли в культурах народов Северного Кавказа определяются в контексте естественного разделения социальных функций по признаку пола.
2. Важнейшей характеристикой традиционной модели полоролевой стратификации адыгов является гендерно окрашенная дифференциация на публичное и приватное пространство жизнедеятельности, ограничивающая социально одобряемый континуум женской активности приватной сферой (семья, домашняя работа) и, соответственно, исключение из общественно-политической жизни. Поддержание приоритетных позиций мужчин реализовывалось через такие институты традиционной этнокультуры как этноэтикет и обычаи избегания, символическое оформление гендерных границ (знаковая визуализация внешнего облика, разделение хозяйственной деятельности на престижные мужские и непрестижные женские работы, стереотипы маскулинности и феминности). В советский период развития данный гендерный порядок был подвергнут существенной трансформации практикой активного вовлечения женщин в производственную деятельность, распространением нуклеарного типа семьи, что в значительной степени ослабило главенство старшего мужчины в семье. Однако в семейно-бытовой сфере в большинстве случаев продолжала воспроизводиться традиционная модель отношений доминирования и подчинения между полами.
3. Устойчивость традиционных институтов этнокультуры народов, населяющих Северный Кавказ, несмотря на происшедшие социально-политические и экономические перемены, продолжает определять содержание гендерного взаимодействия. Вместе с тем в регионе фиксируются различия в современном характере и тенденциях трансформации гендерного порядка по этническим республикам, по сферам социального взаимодействия и по гендерным подгрупппам. Тенденции консервации гендерных отношений наблюдаются в наименее развитых экономически, преимущественно, в горных республиках, где сильны позиции исламских ценностей (Ингушетия, Чечня), в семейно-бытовой сфере и в стереотипах маскулинности-феминности, а также со стороны мужской части населения региона. Процессы модернизации гендерного порядка фиксируются по большей части в республиках, как правило, равнинных, более экономически развитых (Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия), а также в сфере социально-профессиональной активности и в социальных установках женщин.
4. На современном этапе, как показывают результаты социологического исследования, в Республике Адыгея продолжают воспроизводиться гендерные паттерны главенствующего положения мужчины в семье и полового разделения труда. Причем эта установка разделяется и мужчинами, и женщинами примерно в равной степени. Однако мужчины определяют такую позицию, скорее исходя из аскриптивных оснований, тогда как для женщин важными являются также и достигательные качества. Содержание установок относительно должных и практикуемых норм при формировании семьи и регистрации брака, оценка этнически смешанных семей, соблюдение обычаев избегания и семейного этикета свидетельствует о тенденции воспроизводства базовых институтов традиционной этнокультуры в Адыгее. Однако результаты опроса зафиксировали устойчивую часть респондентов в женской подгруппе (от пятой до четвертой части), которая ориентирована на расширение границ нормативного гендерного поведения.
5. Гендерная окраска императивов приватного и публичного на Северном Кавказе уже не столь выражена, так как для значительного числа его жителей работающая женщина еще с советского времени является культурной нормой. Вместе с тем установки жителей Адыгеи в сфере функционирования экономической сферы общества продолжают характеризоваться гендерной сегрегацией (как вертикальной, так и горизонтальной), особенно в сферах власти и управления, а также бизнеса. Эмпирические замеры фиксируют активность: уже большая часть (по сравнению с семейной сферой) жительниц республики ориентирована на трансформацию консервативных гендерных референций в сфере профессиональной.
6. Стереотипы маскулинности и феминности населения Республики Адыгея характеризуются достаточно традиционалистской окраской. В стереотипном образе мужчины присутствуют качества, как правило, коррелирующие с деятельностью и активностью, а женщине приписываются скорее пассивные характеристики. В женском сегменте обнаруживается тенденция деконструкции подобного оформления гендерных границ. Здесь несколько выше удельный вес андрогинных качеств в модели нормативной мужественности, а также больше указаний на достигательные параметры в модели феминности. Тогда как в мужской подгруппе конструкты женственности чаще сопряжены с рецессивными и аскриптивными характеристиками.
Теоретическая и практическая значимость. Результаты исследования могут быть использованы при дальнейшем изучении и научном осмыслении этнокультурных особенностей гендерных отношений в условиях полиэтничного общества.
Практическая значимость диссертационного исследования заключается в возможности использования его результатов в современном социологическом знании: социологии культуры, этносоциологии, социологии гендерных отношений, организации социологического мониторинга с целью выявления и прогнозирования эволюции гендерных взаимоотношений в полиэтничном регионе.
Некоторые теоретические положения и выводы диссертационного исследования могут быть применены республиканскими и муниципальными органами власти при разработке и реализации гендерной политики в регионе.
Апробация результатов исследования.
Диссертация обсуждалась на заседании кафедры философии и социологии Адыгейского государственного университета и рекомендована к защите по специальности 22.00.06 – социология культуры.
Основные положения диссертационного исследования, теоретические подходы и выводы нашли отражение в научных публикациях, а также изложены в докладах и сообщениях на научных форумах международного, федерального и регионального уровня, в том числе: «Региональное управление – XXI веку» (Майкоп, 2010), «Наука. Образование. Молодежь» (Майкоп, 2011, 2012), «Образование – наука – технологии» (Майкоп, 2010-2012), «Гендерная современность: векторы развития» (Ростов-на-Дону, 2011), «Гуманитарные науки и современность» (Москва, 2011), «Кавказ – наш общий дом» (Ростов-на-Дону, 2011), «Социальные науки в трансформирующемся обществе» (Ижевск, 2011), «Эмпирические социологические исследования как инструмент анализа молодежных проблем и оптимизации государственной молодежной политики» (Краснодар, 2011), IV Всероссийский социологический конгресс «Социология в системе научного управления» (Москва, 2012). Результаты исследования отражены в 13 публикациях общим объемом свыше 5 п. л.
Структура диссертации. В соответствии с последовательностью решения поставленных задач работа состоит из введения, двух глав, включающих 6 параграфов, заключения, списка литературы и приложения.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, проводится анализ ее научной разработанности, определяется объект и предмет, ставится цель, определяются задачи, дается характеристика основных методологических принципов исследования, отмечается ее теоретическая и практическая значимость, раскрывается новизна, определяется эмпирическая база, формулируется степень апробации исследования.
Первая глава «Теоретико-методологические основания анализа гендерного взаимодействия в полиэтничном регионе» посвящена рассмотрению теоретико-методологических аспектов социологического анализа динамики гендерных отношений в контексте перехода от традиционного к современному типу общества.
В первом параграфе «Концептуальные подходы к исследованию этногендерной стратификации» рассматриваются сложившиеся в современной науке подходы к интерпретации характера гендерного взаимодействия в полиэтничном пространстве Северного Кавказа.
В диссертационном исследовании показано, что все многообразие исследовательской литературы, посвященной гендерной стратификации в этнических культурах народов Северного Кавказа, можно свести к двум концептуальным подходам, по-разному трактующим специфику этногендерных диспозиций. Первый подход опирается на социально-конструктивистские концепции. Здесь воспроизводящиеся элементы в северокавказских обществах традиционная модель этногендерной стратификации трактуется в позициях гендерной сегрегации, дискриминации, архаичности и антимодернисткого потенциала. Представители данного подхода полагают, что устойчивость традиционного уклада жизни народов, населяющих Кавказ, несмотря на произошедшие политические, экономические и социальные перемены, продолжает негативно сказываться на положении женщины в обществе. Выявление сложившегося дисбаланса между традиционным отношением к женщине и изменившимися внешними факторами необходимо для выработки определенной стратегии по сокращению дистанции между конституционным правом женщин, по которому они формально юридически уравнены в правах, и традиционным отношением к женщине, по которому они неформально лишены многих прав.
Отмечается, что второй подход тяготеет к эссенционалистским концепциям преимущественно в варианте поло-ролевого подхода, когда гендерные статусы и роли в культурах народов Северного Кавказа определяются в контексте естественного разделения социальных функций по признаку пола. Здесь разделение труда между мужчиной и женщиной рассматривается как первичное, необходимое для существования человеческого рода. В северокавказских обществах исторически сложилась система, при которой женщина выполняет экспрессивную роль, а мужчина – инструментальную. Экспрессивная роль заключается в установлении внутреннего баланса в семье, это роль домохозяйки. Суть инструментальной роли заключается в регуляции отношений между семьей и другими социальными системами, это роль кормильца, добытчика.
В рамках второго подхода выделяется отдельная группа публикаций, в которых высказывается мнение о высоком общественном статусе кавказских женщин. При этом авторы ссылаются на некоторые обычаи, распространенные у многих народов региона. К ним относятся обычаи, связанные с кровоотмщением; искусственным породнением; ритуалы, по которому замужняя женщина могла, сбросив головной платок, прекратить мужское злословие, ссору или даже кровопролитие; обычай, согласно которому преследуемый мужчина мог избежать настигшей его погони, укрывшись в женской половине дома.
Автором обосновывается положение о том, что гендерная дифференциация и статус женщины в традиционных обществах народов Северного Кавказа трактовались и продолжают трактоваться очень противоречиво – от крайне приниженного до крайне почитаемого. В этнологии такой разброс мнений довольно обычен. Он объясняется и тем, что исследователи обращают внимание на различные стороны жизни, они нередко стоят на разных исходных позициях. Немалое значение имеет также относительность всяких оценок. Так, одни европейские путешественники рассматривали положение кавказской горянки как приниженное (сравнивая его с положением европейки), другие – как почетное (сравнивая его с положением турчанки или египтянки).
В ходе исследования выяснилось, что в исторических, культурологических и этносоциологических исследованиях не существует единства мнений, это объясняется разницей в исходных методологических, теоретических и оценочных позициях. Большинство ученых едино во мнении, что на Северном Кавказе в публичных сферах, безусловно, доминировали мужчины.
Определяя подходы к интерпретации характера гендерного взаимодействия, диссертант обращается к рассмотрению базовых категорий анализа этногендерной стратификации. Отмечается, что содержательное наполнение понятия «гендер» характеризуется большим разнобоем. В понимании гендера и проведении гендерных исследований В.И. Курбатов и В.С. Романовская выделяют основные направления: гендер как социально-демографическая категория; гендер как социальная конструкция; гендер в рамках женских исследований; гендер как культурологическая интерпретация; гендер как инструмент социологического анализа.
С учетом вышеизложенного аргументируется тезис о том, что гендерные отношения, как сложное трансформирующееся явление, включающее и социокультурную составляющую, проявляются на разных уровнях социальной реальности.
Во втором параграфе «Традиционная модель гендерного взаимодействия в культуре адыгов» анализируются базовые характеристики гендерного взаимодействия в традиционной этнической культуре адыгов.
В диссертации показывается, что гендерные границы в культуре адыгов ограничивали жизненное пространство женщин приватной сферой (семья, домашняя работа), в то время как мужская активность реализовалась в сфере публичной социальной жизни. Жизнь женщины вне брака и семьи считалась, да на деле и была немыслимой, а безбрачие как таковое. Внутрисемейная хозяйственная деятельность, как правило, разделялась на непрестижные женские работы и на более важные – мужские, даже если женщина и вносила существенный вклад в общественное производство, ее все равно рассматривали как иждивенку, а мужчину – как кормильца.
Диссертант отмечает, что главой семьи почти всегда был старший мужчина – отец или дед, а в больших семьях братского типа – старший из братьев. Старший мужчина принимал важнейшие решения, касающиеся всех сторон жизни семьи. Имущественные права женщин в традиционном обществе адыгов если и были отражены в нормативно-правовых документах (шариат, имперское законодательство), то на практике «перекрывались» нормами обычного права: приданое и выкуп невестки, как правило, отчуждались в пользу общесемейной собственности. Естественно, что такой порядок экономических отношений в семье определял более высокий статус мужчин.
Опираясь на данные этнографических и социологических исследований, автор показывает, что ограничение социального пространства кавказской женщины проявлялось и в том, что в социально-политической жизни ее функциональная роль была минимальной. Женщина не могла стоять во главе сельского общества или родственной группы, старшая женщина руководила женщинами этого объединения, но ее авторитет был лишь отражением авторитета мужа. Женщины не могли вести судопроизводство или руководить такой культовой деятельностью, которая была общей как для женщин, так и для мужчин. Как правило, женщины не появлялись на народных собраниях, право выступать в суде в качестве истицы, ответчицы или свидетельницы у женщины также было далеко не полным.
В работе обосновывается тезис о том, что гендерная стратификация поддерживалась также символико-коммуникативными нормами, которые предписывали специфичные для мужчин и женщин способы социализации и модели поведения. Рассмотрение особенностей этноэтикета как семиотического пространства традиционных северокавказских культур позволяет увидеть механизмы воспроизводства половой дифференциации в аспекте закрепления отношений доминирования и подчинения. Делается вывод о том, что гендерное неравенство выражалось также в функционирующих стереотипах маскулинности и феминности.
Третий параграф «Современные тенденции динамики гендерных отношений на Северном Кавказе» посвящен изучению трансформаций модели гендерного взаимодействия в полиэтничных республиках региона.
Автор указывает, что в советский период традиционная модель гендерных отношений претерпела существенные изменения посредством активного вовлечения женщин в производственную деятельность. Исследователи семейно-брачных процессов на Северном Кавказе фиксируют потерю в этот период традиций на многодетность, которая была свойственна всем народам региона. И в связи с этим распространение нуклеарного типа семьи в значительной степени пошатнуло главенство старшего мужчины. Вместе с тем и в советское время в семейно-бытовой сфере в большинстве случаев продолжала воспроизводиться традиционная модель отношений доминирования и подчинения между полами.
В параграфе отмечается, что на современном этапе развития Северного Кавказа, как показывают результаты различных социологических исследований, содержание семейных отношений в регионе характеризуется в целом поддержанием устойчивости гендерных диспозиций, свойственных традиционной культуре. В мужских установках продолжает доминировать ориентация на оценку своего семейного статуса как лидирующего и поддержание межполового разделения труда. Вместе с тем в сфере социальной экономической активности фиксируются значительные подвижки в сторону деконструкции традиционной модели гендерного взаимодействия в публичной сфере. Однако и в сфере социально-профессиональной активности существует выраженная гендерная сегрегация по параметрам конкурентоспособности на рынке и оплаты труда, возможностей женщинам занимать управленческие должности.
Что касается политического участия женщин в жизни республик Северного Кавказа, то здесь так же, как и на территории всей России, фиксируется тенденция значительного сокращения женского представительства в органах власти.
Вместе с тем современное содержание этногендерного взаимодействия на Северном Кавказе имеет специфику по социально-демографическим и территориальным подгруппам. Эти особенности фиксируются результатами различных социологических исследований гендерных процессов в регионе, проведенных З.В. Шорановой, Л.В. Клименко, Р.В. Сергеевым, Д.С. Губаевой и др.
В диссертационном исследовании отмечается, что на Северном Кавказе выделяются три типа гендерного порядка: консервативный, переходный и модернизированный. Консервативному типу присуще воспроизводство гендерной иерархии в семейно-бытовой и социально-экономической сферах. Переходный тип характеризуется размытыми границами гендерной иерархии, что является результатом оспаривания значительной частью женщин доминирующего статуса мужчин и расширения границ нормативного гендерного поведения. Модернизированная модель гендерных отношений отличается равновесностью гендерных статусов в экономике и общественных отношениях, а также и современными нормами организации семейной жизни.
Во второй главе «Специфика этногендерных отношений в Республике Адыгея: опыт эмпирического исследования» изложены основные результаты анализа эмпирических данных социологического исследования.
В этой связи в первом параграфе «Этногендерные диспозиции в сфере семейно-брачных отношений» анализируется современное состояние внутрисемейного гендерного взаимодействия в Республике Адыгея. В социологическом инструментарии содержались вопросы, показывающие характер гендерной иерархии в семье – гендерное разделение домашнего труда, проявление этнических традиций и этикетных норм в процессе формирования семьи и межличностного взаимодействия.
Результаты исследования приводят к выводу, что в настоящее время в республике достаточно выражена внутрисемейная гендерная иерархия, в соответствии с которой главенствующее положение в семье занимает мужчина (муж или отец (свекор). Причем эта установка разделяется и мужчинами, и женщинами примерно в равной степени. Однако мужчины определяют такую позицию, скорее исходя из аскриптивных оснований, тогда как для женщин важными являются также и достигательные качества.
Диссертантом подчеркивается, что для адыгских мужчин характерно проявление традиционного гендерного дисплея, приписывающего мужскому восприятию оценку своей позиции в семейных делах как решающую. В организации внутрисемейного взаимодействия большую роль играет гендерное разделение труда. Анализ количественных данных фиксирует, что такие виды домашней работы, как приготовление пищи, покупка продуктов, стирка, уборка, глажение по традиции выполняются преимущественно женщинами. Вместе с тем в опросе проявилась устойчивая часть женщин (от пятой до четвертой части), которые проявляют установку на эгалитарные отношения в семье.
Эмпирические данные опроса показывают, что выраженными среди населения республики являются разного рода гендерно маркированные этнические обычаи. Так, в адыгских семьях следят за тем, чтобы мальчики и девочки занимались разными видами бытовой и хозяйственной деятельности (около двух третей респондентов обоих полов). В отношении такого обычая, когда братья и сестры женятся (выходят замуж) по старшинству, мнения мужчин и женщин разделились. 84,6% адыгских мужчин и уже 66,3% женщин указывают, что в их семьях эта традиция соблюдается.
Достаточно сильны в республике позиции соблюдения этнонациональных традиций семейного уклада в отношении различных разновидностей избегания женщин. И если обычай, по которому женщина не сидела за одним столом с членами семьи без посторонних, уже редко практикуется среди адыгских семей (79,4% в первой группе и 90,4% – во второй), то уже более серьезны ограничения в случае, когда в доме находится свекор или тесть. Женщины в таком случае не сидят с членами семьи мужского пола за одним столом в подавляющем числе случаев (90,9% и 87,8% соответственно).
Более двух третей респондентов отметили, что жены не участвуют в семейных застольях в присутствии свекрови или тещи (матери мужа, жены). При прочих родственниках жена сидит за одним столом со всеми не более чем в 40% случаев. А в присутствии посторонних гостей, не связанных с семьей родственными связями, вообще редко – не более чем в 15 % случаев.
Таким образом, в диссертации на основании анализа характера воспроизводства этнических обрядов и норм в семейной сфере показывается наличие выраженных традиционалистских ориентаций в сознании населения. Содержание установок относительно должных и практикуемых норм при формировании семьи и регистрации брака, оценка этнически смешанных семей, соблюдение обычаев избегания и семейного этикета свидетельствует о тенденции воспроизводства базовых институтов традиционной этнокультуры со стороны как мужчин, так и женщин.
Второй параграф «Гендерная асимметрия в области социально-политической и экономической активности адыгейцев» посвящен анализу восприятия гендерными подгруппами населения республики публичных форм социальной активности женщин.
Автор указывает, что отношение к социально-профессиональной и политической активности женщин в значительной степени опосредовано этнокультурными особенностями региона и самой половой принадлежностью, во многом детерминирующей реализацию традиционного мужского или женского гендерного дисплея, основные элементы которого преимущественно формируются у индивида не путем рационального выбора, а в результате социализации.
Материалы опроса свидетельствуют, что в республике является выраженной гендерная ассиметрия в области экономической и общественно-политической активности. На уровне установок жителей Республики Адыгея фиксируются области, где воспроизводятся консервативные гендерные требования и ожидания, когда женщины не могут работать в силовых ведомствах, занимать высокие посты в сфере управления («консервативная модель»), а им лучше традиционно концентрироваться на домашнем хозяйстве. В то же время остаются с советского времени распространенными взгляды, согласно которым работа женщин в медицине и образовании одобряется (более 80%).
Вместе с тем наблюдается несоответствие мнений гендерных подгрупп касательно профессионального и служебного роста женщин в других сферах. Так, результаты опроса выявляют, что примерно 70% женщин Адыгеи позитивно воспринимают совершение женщиной бизнес-карьеры, около половины мужчин – негативно. Основная доля мужчин также не одобряет карьеру женщин в политике и производстве, а большинство жительниц республики относятся к этому наоборот позитивно. Таким образом, налицо противоречие между гендерными требованиями в сфере социально-профессиональной активности.
В диссертации дается сравнительный анализ материалов социологических исследований, проведенных ростовскими социологами в 2004 г. в Карачаево-Черкесской Республике, Республике Ингушетия и Ростовской области по сходной методике. Сравнение эмпирических данных опросов 2004 и 2010 гг. показыва, что по эмпирически проиллюстрированной ростовскими социологами оси «консерватизма» гендерной модели в Ингушетии, «переходности» - в КЧР и «модернизма» - в Ростовской области Адыгея тяготеет к «переходной модели».
Анализируя полученные результаты, автор приходит к выводу: по социологическим материалам выявляется ориентация значительной части жительниц республик на трансформацию консервативных гендерных референций в области социально-экономической и политической активности.
В третьем параграфе «Стереотипы маскулинности и феминности в сознании адыгейцев» анализируются нормативные гендерные границы в полиэтничном регионе, проявляющиеся через содержание гендерных стереотипов.
Результаты опроса свидетельствуют, что стереотипы маскулинности и феминности населения Республики Адыгея характеризуются достаточно традиционалистской окраской. В стереотипном образе мужчины присутствуют качества, коррелирующие с деятельностью и активностью, а женщине приписываются скорее пассивные характеристики.
Вместе с тем, в женском сегменте обнаруживается тенденция деконструкции подобного оформления гендерных границ. Здесь несколько выше удельный вес андрогинных качеств в модели нормативной мужественности, а также больше указаний на достигательные параметры в модели феминности. Тогда как в мужской подгруппе конструкты женственности чаще сопряжены с рецессивными и аскриптивными характеристиками.
Результаты опроса указывают, что для молодежи более важны достигательные качества мужчины и внешняя привлекательность женщины. Тогда как респонденты старше 45 лет чаще, чем другие называют в качестве атрибутов как маскулинности, так и феминности андрогинные качества – честность, порядочность.
В диссертации показано, что установкам жителей в области профессиональной карьеры женщины уже в большей степени присуще гендерно нейтральные коннотации, когда карьерный рост сопряжен с целедостигательностью, уровнем профессионализма и образования, опытом работы. Вместе с тем молодые респонденты скорее демонстрируют установку на интеллектуальные качества женщин как фактор служебного продвижения, а для жителей от 35 лет и старше оказываются важнее аскриптивные характеристики.
Диссертантом определено, что воспроизводство этнонациональных традиций в гендерной репрезентации внешнего облика характерно для небольшой доли опрошенных и чаще встречается не в повседневной жизни, а в торжественных ситуациях. Причем наибольшая ориентация на привнесение во внешний облик национальной специфики в праздничных случаях фиксируется в женской и молодежной подгруппах.
Анализ материалов социологического исследования в Республике Адыгея позволяет выявить следующие тенденции:
- преимущественное воспроизводство традиционной модели гендерного взаимодействия в семейно-бытовой сфере;
- размывание традиции и распространение установки на проницаемость мембраны сферы профессиональной деятельности, особенно со стороны женщин;
- продолжающееся функционирование традиционных стереотипов маскулинности - феминности с ориентацией значимой доли женщин на деконструкцию традиционной модели;
- воспроизводство базовых институтов традиционной этнокультуры в семейной сфере и слабая выраженность национальных традиций в области знаковой визуализации внешнего облика.
В заключении диссертации подводятся итоги исследования, формулируются основные выводы и намечаются перспективы дальнейшей разработки затронутых в работе проблем. Предлагаются практические рекомендации для республиканских и муниципальных органов власти, которые могут быть использованы при разработке и реализации гендерной политики, проведении мониторинга с целью выявления и прогнозирования эволюции гендерных взаимоотношений в полиэтничном регионе. В теоретическом аспекте упор делается на дальнейшее развитие и качественную трансформацию нормативно-правовой и организационной базы гендерной политики, укрепление и развитие научной базы исследований, нацеленных на изучение этнокультурной специфики гендерных отношений.
ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ И ВЫВОДЫ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНЫ В СЛЕДУЮЩИХ РАБОТАХ:
Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК РФ:
- Тугуз, З.Ю. Поколенческая специфика гендерных стереотипов населения Республики Адыгея: социологический анализ [Текст] / З.Ю. Тугуз // European Social Science Journal (Европейский журнал социальных наук). – 2011. – № 7. – С. 89-94 (0,8 п.л.).
- Тугуз, З.Ю. Общественно-политическая активность женщин: гендерные установки жителей Адыгеи [Текст] / З.Ю. Тугуз, З.А. Жаде // Социально-гуманитарные знания. – 2011. – № 10. – С. 46-50 (0,5 п.л.).
- Тугуз, З.Ю. Этногендерные особенности семейно-брачных отношений в Республике Адыгея [Текст] / З.Ю. Тугуз // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия «Регионоведение: философия, история, социология, экономика, юриспруденция, политология, культурология». – Майкоп: Изд-во АГУ. – 2011. – Вып. 3. – С. 185-193 (0,6 п.л.).
Статьи и тезисы докладов на конференциях:
- Тугуз, З.Ю. Роль социальной политики в решении социальных проблем [Текст] / З.Ю. Тугуз // Материалы XVII Недели науки МГТУ. – Майкоп: Изд-во ООО «Аякс», 2008. – С. 141-143 (0,3 п.л.).
- Тугуз, З.Ю. Особенности гендерной идентичности студенческой молодежи [Текст] / З.Ю. Тугуз // Наука. Образование. Молодежь: Материалы VII Всероссийской научной конференции молодых ученых (10-11 февраля 2011 г.). В 2 т. – Майкоп: Изд-во АГУ, 2011. – Т. 2. – С. 134-137 (0,3 п.л.).
- Тугуз, З.Ю. Социальное конструирование гендера в молодежной среде [Текст] / З.Ю. Тугуз // Социокультурные проблемы в модернизирующемся обществе: Сборник научных статей. – Майкоп: Изд-во АГУ, 2011. – С. 86-91 (0,4 п.л.).
- Тугуз, З.Ю. Особенности семейно-репродуктивных установок современной молодежи [Текст] / З.Ю. Тугуз // Эмпирические социологические исследования как инструмент анализа молодежных проблем и оптимизации государственной молодежной политики: Материалы третьей Межрегиональной научно-практической конференции. – Краснодар: Просвещение-Юг, 2011. – С. 258-262 (0,4 п.л.).
- Тугуз, З.Ю. Динамика гендерного взаимодействия в южно-российской семье (опыт эмпирических исследований) [Текст] / З.Ю. Тугуз, Л.В. Клименко // Гендерная современность: векторы развития: сборник научных статей. Материалы восьмых Международных гендерных чтений / под научн. ред. Л.А. Савченко. – Ростов-н/Д.: Изд-во ЮФУ, 2011. – С. 89-99 (0,8 п.л.).
- Тугуз, З.Ю. Стереотипы маскулинности и феминности в сознании населения Республики Адыгея [Текст] / З.Ю. Тугуз // Материалы Всероссийской научно-практической конференции аспирантов, докторантов и молодых ученых. В 2 т. – Майкоп: МГТУ, 2011. – Т. 1. – С. 114-119 (0,4 п.л.).
- Тугуз, З.Ю. Категориальный аппарат объединительной парадигмы в гендерных исследованиях [Текст] / З.Ю. Тугуз // Социальные науки в трансформирующемся обществе: Материалы Всероссийской научно-практической конференции / под общ. ред. Н.М. Макаровой. – Ижевск: Издательство «Удмуртский университет», 2011. – С. 225-228 (0, 3 п.л.).
- Тугуз, З.Ю. Возрастные особенности гендерных стереотипов населения Республики Адыгея [Текст] / З.Ю. Тугуз, Л.В. Клименко // Материалы Международной научно-практической конференции «Кавказ – наш общий дом» / Отв. ред. Ю.Г. Волков. – Ростов-н/Д.: Изд-во ЮФУ, 2011. (0,4 п.л.).
- Тугуз, З.Ю. Этногендерные диспозиции в сфере семейно-брачных отношений в Республике Адыгея [Текст] / З.Ю. Тугуз // Наука. Образование. Молодежь: Материалы VIII Всероссийской научной конференции молодых ученых. В 2 т. – Майкоп: Изд-во АГУ, 2012. – Т. 2. (0,4 п.л.).
- Тугуз, З.Ю. Содержательные особенности гендерных отношений в Республике Адыгея (опыт эмпирического исследования) / З.Ю. Тугуз // Социология в системе научного управления [Электронный ресурс]: Материалы IV Всероссийского социологического конгресса. – М.: ИС РАН, 2012. – 1 CD ROM. – С. 2106-2107 (0,1 п.л.).
Тугуз Заира Юнусовна
ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ГЕНДЕРНЫХ ОТНОШЕНИЙ В РЕСПУБЛИКЕ АДЫГЕЯ
АВТОРЕФЕРАТ
Подписано в печать.03.12. Бумага типографская № 1. Формат бумаги 60х84/16. Гарнитура Times New Roman. Усл. печ. л. 1,5. Тираж 120 экз. Заказ
Отпечатано на участке оперативной полиграфии Адыгейского государственного университета. 385000, г. Майкоп, ул. Первомайская, 208.
[1] Малышева М.М. Современный патриархат. Социально-экономическое эссе. М., 2001. С. 58.
[2] Здравомыслова Е., Темкина А. Социология гендерных отношений и гендерный подход в социологии // Социологические исследования. 2000, № 11. С. 29.
[3] Ханаху Р.А. Традиционная культура Северного Кавказа: вызовы времени (социально-философский анализ). Ростов-н/Д., 2001. С. 119.
[4] Воронина О.А. Гендерные аспекты социокультурных трансформаций в советской и постсоветской России // Культурные трансформации в современной России: социально-философский анализ. М., 2009; Габриэлян Н.М. Пол. Культура. Религия // Общественные науки и современность. 2001, № 6; Гнедаш А.А. В поисках утраченного субъекта: фемининные и маскулинные детерминанты субъектности в современной России // Полис. 2010, № 5; Здравомыслова Е., Темкина А. Структурно-конструктивистский подход в гендерных исследованиях // Социология гендерных отношений. М., 2004; Они же. Понятийное поле исследования гендерных отношений // Гендерные отношения в современной России: исследования 1990-х годов. Самара, 2003; Курбатов В.И. Женская логика. Чего хочет женщина, того хочет бог. Ростов-н/Д., 2004; Он же. Женский менеджмент, или Как женщины управляют и манипулируют мужчинами. Ростов-н/Д., 2004; Курбатов В.И., Романовская В.С. Пол и гендер: различные аспекты в анализе // Теория и практика общественного развития. 2005, № 2; Права женщин и институты гендерного равенства в регионах России / под ред. Н.М. Римашевской, О.А. Ворониной, Е.А. Баллаевой. М., 2011; Рябова Т.Б. Пол власти: Гендерные стереотипы в российской политике. Иваново, 2008; Темкина А. Теоретические подходы к проблеме политического участия: гендерное измерение // Гендерное измерение социальной и политической активности в переходный период. СПб., 1996; Трофимова Е.И. Терминологические вопросы в гендерных исследованиях // Общественные науки и современность. 2002, № 6; Рубанцова Т.А. Философия феминизма и культура // Вестник Омского ун-та. 1998, Вып. 4; Чучин-Русов А.Е. Гендерные аспекты культуры // Общественные науки и современность. 1996, № 6; Ярская-Смирнова Е.Р. «Одежда для Адама и Евы»: очерки гендерных исследований. М., 2001.
[5] Баскакова М.Е. Экономическая эффективность инвестиций в высшее образование: гендерный аспект. М., 2002; Женщина новой России: Какая она? Как живет? К чему стремится? / под ред. М.К. Горшкова, Н.Е. Тихоновой. М., 2002; Журженко Т.Ю. Социальное воспроизводство и гендерная политика в Украине. Харьков, 2001; Малышева М.М. Современный патриархат. Социально-экономическое эссе. М., 2001; Крылов К.Д. Социально-экономические права женщин: виды, содержание и тенденции развития // Экономика и социальная политика: гендерное измерение. М., 2002; Римашевская Н.М. Реформирование социальной сферы в контексте гендерных отношений // Гендер как инструмент познания и преобразования общества. М., 2006; Ржаницина Л.С. Макроэкономические проблемы в ракурсе гендерного подхода: анализ российской практики // Гендер и экономика: мировой опыт и экспертиза российской практики. М., 2002; Силласте Г. Эволюция социальных позиций женщин в меняющемся российском обществе // Социс. 1995, № 4; Попкова Л.Н., Тартаковская И.Н. Профессиональные стратегии менеджеров среднего звена (гендерный аспект) // Социс. 2011. № 7; Ушакин С.А. На постсоветском рынке (полов): потребление в условиях символического дефицита // Гендерные истории Восточной Европы. Минск, 2002.
[6] Голод С.И. Сексуальность, гендер и семья: социологическая интерпретация // Человек. 2004. № 4-5; Гурко Т.А. Брак и родительство в России. М., 2008; Она же. Актуальные проблемы семей в России. М., 2006; Она же. Институт семьи в постиндустриальных обществах // Ценности и смыслы, 2011. № 4; Здравомыслова О.М. Российская семья в 90-е годы: жизненные стратегии мужчин и женщин // Гендерный калейдоскоп. М., 2001; Она же. Семья и общество: гендерное измерение российской трансформации. М., 2003; Клецин А.А. Распределение домашних обязанностей между супругами: факты, проблемы, интерпретации // Журнал социологии и социальной антропологии, 2003, № 2; Римашевская Н.М. Семья в странах с переходной экономикой // Народонаселение. 2002, № 4; Темкина А., Роткирх А. Советские гендерные контракты и их трансформация в современной России // Социс. 2002, № 11; Турецкая Г.В. Деловая активность женщин и семья // Социс. 2001, № 2; Малышева М.М. Современный патриархат. Социально-экономическое эссе. М., 2001; Экономика и социальная политика: гендерное измерение / Под общ. ред. М.М. Малышевой. М., 2002.
7 Булычев И.И. Образы маскулинности и феминности в формате гендерной картины мира // CREDO NEW. 2004, № 1; Воронина О.А. Гендерные аспекты социокультурных трансформаций в советской и постсоветской России // Культурные трансформации в современной России: социально-философский анализ. М., 2009; Грошев И.В. Гендерная невербальная коммуникация в рекламе // Социс. 1999, № 4; Грошев И.В. Гендерные образы рекламы // Вопросы психологии. 2000, № 6; Женщина и визуальные знаки / под ред. А. Альчук. М., 2000; Кон И.С. Мужские исследования: меняющиеся мужчины в изменяющемся мире // Введение в гендерные исследования. Часть I. СПб., 2001; Он же Мужчина в меняющемся мире. М., 2009; Мещеркина Е.Ю. Бытие мужского сознания: опыт реконструкции маскулинной идентичности среднего и рабочего класса // О мужественности. М., 2002; Новый быт в современной России: гендерные исследования повседневности / под ред. Е. Здравомысловой, А. Роткирх и А. Темкиной. СПб., 2009; Ожигова Л.Н. Гендерная идентичность личности и смысловые механизмы ее реализации: автореф. дис. …д-ра психол. наук. Краснодар, 2006.
[8] Боташев М.Д. Роли мужчины и женщины в семейно-родственной организации карачаевцев // Мужчина и женщина в современном мире: меняющиеся роли и образы. М., 1999. Т. II; Гаджиева С.Ш. Семья и брак у народов Дагестана в XIX - нач. XX в. М., 1985; Гендерные отношения в культуре народов Северного Кавказа: материалы региональной научной конференции / отв. ред. А.И. Османов. Махачкала, 2008; Карпов Ю.Ю. Джигит и волк. Мужские союзы в социокультурной традиции горцев Кавказа. СПб., 1996; Он же. Женское пространство в культуре народов Кавказа. СПб., 2001; Он же. Кавказская женщина: мировоззренческие предпосылки общественного статуса // Этнографическое обозрение. 2000, № 4; Кон И.С. Этнография и проблемы пола // Советская этнография. 1983, № 3; Пчелинцева Н.Д., Соловьева Л.Т. Гендерные аспекты социализации у народов Кавказа // Мужчина и женщина в современном мире: меняющиеся роли и образы. М., 1999. Т. II; Смирнова Я.С. Трудовые роли и статусы женщины в традиционных обществах народов Кавказа // Этнографическое обозрение. 1997, № 4; Чеснов Я.В. Мужское и женское начала в рождении ребенка по представлениям абхазо-адыгских народов // Этнические стереотипы мужского и женского поведения. СПб., 1991; Шогенова Ф.А. Домашний уклад и внутрисемейный этикет в культурной традиции адыгских народов // Стратегия и социальная миссия потребительской кооперации. Белгород, 2002.
[9] Булах А.М. Социальный статус женщины в традиционном обществе осетин и их предков: автореф. дис. … канд. истор. наук. Владикавказ, 2005; Тедеева Н.В. Женщины Северной Осетии в контексте модернизационных процессов 1920-1930-х гг.: автореф. дис. … канд. истор. наук. Владикавказ, 2008; Сабанчиева Л.Х. Гендерные отношения в традиционной культуре кабардинцев: вторая половина XVI – 60-е годы XIX века: автореф. дис. … канд. истор. наук. Нальчик, 2003; Она же. Гендерный фактор традиционной культуры кабардинцев. Нальчик, 2005; Стеблей Н.А. Социально-политическая активность женщин Кабардино-Балкарии в XX веке: автореф. дис. … канд. истор. наук. Владикавказ, 2001; Шафранова О.И. Образование, общественная и профессиональная деятельность женщин Северного Кавказа во второй половине ХIХ – начале ХХ в. Ставрополь, 2004; Шоранова З.В. Гендерное равенство в культурно-историческом развитии народов Северного Кавказа: автореф. дис. … канд. истор. наук. Нальчик, 2010; Хубулова С.А., Царикаева З.Е. «Женская история» народов Северного Кавказа. Владикавказ, 2004.
[10] Бгажноков Б.Х. Очерки этнографии общения адыгов. Нальчик. 1983; Мафедзев C.X. Статус женщине в системе адыгэ хабзэ // Эльбрус. 1999. Вып.2; Соловьева Л.Т. Статус женщины у адыгов Северного Кавказа: тенденции трансформации // II конгресс этнографов и антропологов России. Тезисы докладов. М., 1999; Текуева М.А. Гендер как социокультурный конструкт адыгского общества: автореф. дис. … д-ра истор. наук. Нальчик, 2006; Чеснов Я.В. Мужское и женское начала в рождении ребенка по представлениям абхазо-адыгских народов // Этнические стереотипы мужского и женского поведения. СПб., 1991; Хабекирова Х.А. Эволюция и трансформация понятий о женщине и «женском» в традиционном обществе адыгов // IV конгресс этнографов и антропологов России. Тезисы докладов. М., 2001.
[11] Демченко Н.А. Современная семья: реалии и перспективы (гендерный аспект) // Диалог культур в изменяющейся России: исторический опыт региона и социокультурная реальность. Ставрополь, 2008; Она же. Семья и материнство как условие преодоления духовного кризиса (гендерный аспект) // Актуальные проблемы современной гендерологии. Выпуск 3. М.-Ставрополь, 2008; Гендерная современность: векторы развития: сборник научных статей / под научн. ред. Л.А. Савченко. Ростов-н/Д., 2011; Дзуцев Х.В. Эволюция осетинской семьи и межсемейных отношений: этносоциологический анализ. Владикавказ, 1998; Дзагкоев К.С. Социально-экономические и культурно-исторические закономерности становления и развития брачно-семейных отношений в Северной Осетии: автореф. дис. … д-ра социол. наук. М, 1994; Клименко Л.В. Гендерные отношения в контексте социальной динамики традиционных культур народов Северного Кавказа: автореф. дис. … канд. социол. наук. Ростов-н/Д., 2004; Лунин И.И. Исследование родительских полоролевых установок в разных этнокультурных средах // Этнические стереотипы мужского и женского поведения. СПб., 1991; Магомедов А.А. Семья на Северном Кавказе. Ставрополь, 1999; Он же. Семейно-брачные отношения у народов Северного Кавказа: комплексное социологическое исследование: автореф. дис. …д-ра социол. наук. Ставрополь, 2000; Орлянская Е.Н., Орлянский С.А. Традиционные образы мужчины и женщины: социокультурный анализ // Актуальные проблемы современной гендерологии. Выпуск 3. М.-Ставрополь, 2008; Социология гендера: методы исследования в различных социальных мирах / научн. редактор Л.А. Савченко. Ростов н/Д., 2008.
[12] Афасижев Т.И. Социологические исследования в Адыгее (1999-2008 гг.). Майкоп, 2008; Жаде З.А. Специфика полиэтничного и поликонфессионального общества: взгляд из Республики Адыгея // Политика развития и политико-административные отношения. Краснодар, 2009; Она же. Трансформация этноконфессиональных отношений в Республике Адыгея // «Хабзэ» и этническая перспектива адыгов. Майкоп, 2010; Казанов Х.М. Ценностные ориентации в современном российском обществе. Ростов-н/Д., 2004; Ляушева С.А. Личность в традиционной культуре адыгов: автореф. дис.... д-ра филос. наук. Ростов н/Д., 2004; Она же. Влияние модернизации общества на институт семьи // Вестник АГУ. Серия Регионоведение. 2010. Вып. 2; Меретуков A.M. Семья и брак у адыгских народов. Майкоп, 1983; Мир культуры адыгов. Майкоп, 2002; Ханаху Р.А. Традиционная культура Северного Кавказа: вызовы времени. Ростов-н/Д., 2001; Шадже А.Ю. Этнические ценности как философская проблема. М.-Майкоп, 2005; Она же. Семья в ценностном сознании молодежи // Семья и брак в условиях модернизации российского общества. Майкоп-Ростов-н/Д., 2010.
[13] Ашхамафова Ф.А. Социокультурный статус женщины в современном российском обществе: региональный аспект: автореф. дис.... канд. социол. наук. Майкоп, 2012; Байкулова С.А. Трансформация семьи в условиях реформирования российского общества (на примере Республики Адыгея): автореф. дис.... канд. социол. наук. Майкоп, 2004; Делова А.А. Социокультурные факторы межэтнической брачности (на примере Республики Адыгея): социологический анализ: автореф. дис. … канд. социол. наук. Майкоп 2001; Она же. Межэтническая семья в поликультурном социуме. Майкоп 2009; Зейтунян М.А. Межэтнический брак в системе социально-ценностных взаимодействий студенческой молодежи Республики Адыгея: автореф. дис. … канд. социол. наук. Майкоп, 2006; Калашаова Д.А. Современная свадебная обрядность адыгов (социологический анализ): автореф. дис. …. канд социол. наук. Майкоп, 2009; Сергеев Р.В. Семейные ценности студенческой молодежи Юга России: социологический анализ: автореф. дис. …. канд социол. наук. Майкоп, 2010; Тыкова А.А. Социальный статус адыгской женщины в обществе: социокультурный аспект: автореф. дис.... канд. социол. наук. Майкоп, 2001; Она же. Эволюция социального статуса адыгской женщины в обществе: гендерный подход. Майкоп, 2006.
[14] Гучетль З.Х. Этнические традиции как социально-культурный феномен в процессе социализации молодежи (на примере Республики Адыгея): автореф. дис. … канд. социол. наук. Майкоп, 2006; Ильинова Н.А. Этнокультурные ценности и традиции как фактор социализации личности в современных условиях (на материалах Республики Адыгея): автореф. дис. … канд. социол. наук. Майкоп, 2003; Шхалахова С.А. Ценностные ориентации женщин в российском обществе: генезис и динамика (на примере Республики Адыгея): автореф. дис.... канд. социол. наук. Майкоп, 2004.
[15] Киселева В.А. Экономическая активность женщин: региональный аспект: автореф. дис.... канд. эконом. наук. Майкоп, 2005; Лактионова М.А. Гендерный аспект в сфере управления в условиях трансформирующегося общества (на примере Республики Адыгея) автореф. дис.... канд. социол. наук. Майкоп, 2003; Чирг З.А. Управление в сфере занятости женщин в условиях современной России: социологический аспект (на примере Республики Адыгея): автореф. дис.... канд. социол. наук. Майкоп, 2006.
