Социализация личности в военизированных организациях: проблемы нормы и отклонения
На правах рукописи
АГРАНАТ
ДМИТРИЙ ЛЬВОВИЧ
Социализация личности в военизированных
организациях: проблемы нормы и отклонения
Специальность 22.00.04 — социальная структура,
социальные институты и процессы
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
доктора социологических наук
Москва — 2010
Работа выполнена на кафедре социологии Негосударственного некоммерческого образовательного учреждения высшего профессионального образования «Московский гуманитарный университет»
Официальные оппоненты: доктор социологических наук
Махов Евгений Николаевич
доктор социологических наук, профессор
Бондаренко Владимир Федорович
доктор социологических наук, профессор
Гегель Людмила Арнольдовна
Ведущая организация: Институт социально-политических
исследований РАН
Защита диссертации состоится 19 мая 2010 г. в 14.30 час. на заседании диссертационного совета Д 521.004.02 при ННОУ ВПО «Московский гуманитарный университет» по адресу: 111395, г. Москва, ул. Юности, 5/1, корп. 3, ауд. 511.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ННОУ ВПО «Московский гуманитарный университет».
Автореферат разослан «___» __________ 2010 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета Селиверстова Н.А.
- ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. Социальные трансформации, произошедшие в нашей стране за последнее время, затронули все сферы жизнедеятельности российского общества. Фундаментальность, основательность социальных перемен в России определили их распространение и на те социальные институты, которые менее чем остальные подвержены изменениям в силу своих институциональных характеристик. К таким формам институциональной организации жизни людей относятся военизированные организации.
Военизированные организации, сформированные в большей части в условиях советского общества, оказались перед вызовами нового времени, которое диктовало им иные формы существования и самовоспроизводства. Несмотря на свою большую устойчивость к ситуациям социальной аномии, военизированные организации, будучи вплетенными в социальность российской действительности, начали приобретать новые черты, что отразилось на всех сторонах их деятельности. Особенно заметными стали те изменения, которые возникали в зоне социального взаимодействия военизированных организаций с гражданским обществом. Хотя институциональный каркас военизированных организаций сохранялся, люди, которые становились их участниками, привносили с собой иные социальные нормы, освоенные в процессе первичной социализации, иные социальные практики, иной предметный и символический мир. Проблемная ситуация осложнялась и тем, что теперь участниками военизированных организаций становились люди, которые были сформированы в новых социальных условиях, в условиях социальной аномии. Все это отражалось на внутреннем устройстве военизированных организаций, субкультуре, нормах деятельности и в особенности на процессе социализации личности в данных условиях.
В силу иных ценностных характеристик граждан новой России прежние механизмы социализации личности в военизированных организациях не срабатывали, не достигали поставленных задач, что породило проблемную ситуацию в воспроизводстве социального института. Это вынуждало сообщество военизированных организаций вырабатывать иные социальные практики, иные модели поведения агентов социализации с целью успешного формирования личности военнослужащего.
Такая проблемная ситуация поставила перед исследователями задачу осмысления социализации личности в военизированных организациях с учетом произошедших в стране социальных и институциональных перемен.
Степень научной разработанности проблемы. Различные аспекты взаимодействия личности и военной организации нашли отражение в трудах классиков социологии (Г. Спенсер, Ф. Энгельс, Э. Дюркгейм, М. Вебер, Л. Гумплович и др.). Однако в аспекте жизнедеятельности личности в военизированной организации концептуальные позиции были сформулированы лишь во второй половине ХХ века в работах И. Гофмана. На примере исследований, проведенных в психиатрической больнице, он детально описал те социальные условия, которые характерны для целого класса организаций, которые он назвал тотальными институтами. Концепция тотальных институтов прояснила многие стороны повседневной жизни военизированных организаций. Схожие социологические идеи были высказаны М. Фуко. Его исследование эволюции наказаний в целом и тюрьмы в частности затронули также вопросы организации жизни людей в таких социальных образованиях, которые он называет дисциплинарными институтами. М. Фуко затронул, хотя и фрагментарно, некоторые вопросы формирования личности в дисциплинарных институтах, дал характеристику ряда социализационных приемов, свойственных организациям такого типа.
Специфика социальной среды военизированной организации заставила автора диссертации обратиться к вопросам, которые требовали особенного внимания для построения авторской концепции. Идеи, которые нашли свое осмысление в социологической, а также в педагогической, культурологической, психологической литературе стали во многом решающими при анализе различных аспектов социализации личности в военизированной организации. В частности, существенны концепции, характеризующие условия проявления и развития творческого потенциала личности (Ю. К. Бабанский, А. А. Деркач, И. А. Зимняя, Я. А. Пономарев, И. Н. Семенов и др.); формирование смысловых ориентирующих систем личности (В. В. Знаков, В. П. Козловский, Р. Р. Каракозов, Вл. А. Луков, М. Ю. Мартынов, Т. Г. Стефаненко и др.); влияние системы ценностей на процесс приспособления личности к социальной среде (В. Г. Агеев, А. Г. Асмолов, Б. И. Додонов, А. И. Донцов, Ю. М. Жуков, И. А. Сурина, В. А. Ядов и др.); идентичность, идентификацию человека, референтность группы для индивида (Ю. Р. Неймер, И. В. Солодникова, Э. В. Тадевосян, Ж. Т. Тощенко и др.); нарушения в процессе социализации, социальные детерминанты отклоняющегося поведения (Я. И. Гилинский, В. Н. Кудрявцев, В. Ф. Левичева, Г. М. Миньковский, А. В. Мудрик, С. И. Плаксий, А. Г. Тюриков и др.).
Для анализа рассматриваемых вопросов большое значение имеют исследования проблем молодежи, прежде всего труды представителей социологической школы Московского гуманитарного университета (И. М. Ильинский, А. И. Ковалева, Вал. А. Луков и др.).
Ключевое значение для понимания анализируемой проблематики играют работы отечественных социологов, которые по-новому высветили проблемы военизированных организаций в России. В начале 1990-х годов возрос интерес к исследованию военизированных организаций и главным образом к изучению последствий социальных трансформаций, происходивших тогда в жизни российского общества. На передний план вышли такие проблемные сферы исследований военизированных организаций, как социальная напряженность, проблемы межнациональных конфликтов в военной среде (Н. Маккихэн, Р. Е. Кэмбел, С. В. Янин, С. С. Соловьев, Н. Ф. Наумова, В. С. Сычева, А. Т. Хлопьев). В свете происходивших в стране социальных трансформаций, в частности и тех, которые отражались на функционировании военизированных организаций, актуализировалась проблематика методологических подходов к исследованию военизированных организаций в новых социальных условиях российской действительности (И. В. Образцов, В. В. Серебрянников, Л. Г. Егоров, В. И. Ксенофонтов, В. Н. Ведерников, Ю. Н. Дерюгин, А. С. Скок, В. Ф. Бондаренко).
Социологический дискурс в отношении проблемы военизированных организаций шел по пяти основным направлениям: первое — исследование неформальных отношений военнослужащих, в особенности социальных практик дедовщины (С. А. Белановский, С. Н. Марзеева, А. В. Дмитриев, И. В. Меркулов, Н. И.Марченко, Е. А. Кащенко, В. В. Иванов, А. В. Проноза); второе — исследование социальных проблем военнослужащих, их устроенности в жизни, защищенность перед новыми вызовами российского общества (Л. В. Певень, К. И. Бурудин, А. И. Шишканова, А. А. Григорьев); третье — изучение отношения общества к военизированным организациям (А. М. Воробьев, Н. Ф.Наумова, В. С.Сычева, А. И. Смирнов, Ю. Н. Мазаев, В. В. Серебрянников, А. В. Кинсбурский, М. Н. Топалов); четвертое — изучение социальной адаптации участников военизированных организаций в гражданском обществе (Д. Д. Пожидаев, Г. М. Денисовский, А. И. Смирнов); пятое — исследования, посвященные вопросам освоения личностью норм, ценностей, особенностей среды военизированных организаций (В. Ф. Баркатунов, А. М. Воробьев, Е. П. Волков, Л. Г. Егоров, Л. Ф. Железняк, А. Л. Забара, А. И. Каменев, М. В. Лихачев, И. М. Отмахов, Л. А. Пашин, Д. Д. Пожидаев, И. Ф. Феденко и др.).
В основном рассматриваемые исследования были направлены на изучение социальной структуры организаций военного типа, их социальных функций и дисфункций, девиантного поведения среди военнослужащих, некоторых аспектов социализационного процесса. Вместе с тем процесс социализации личности в военизированной организации в условиях конфликта между жизненным опытом, накопленным личностью в гражданской жизни, и формирующимся опытом жизнедеятельности в военизированной организации не становился предметом специального рассмотрения, не составил направления в социологическом осмыслении феноменов, присущих таким организациям. Таким образом, избранная для исследования тема характеризуется недостаточной степенью разработанности при очевидной актуальности ее научной разработки.
Объектом исследования являются участники военизированных организаций.
Предмет исследования — социализация личности в военизированных организациях.
Целью диссертационного исследования является выявление проблем нормы и отклонения в социализации личности в военизированных организациях и разработка на этой основе социологической концепции.
Для достижения цели поставлены следующие задачи:
1. Определить теоретико-методологические основы изучения социализации личности в военизированных организациях.
2. Охарактеризовать особенности военизированной организации как института социализации.
3. Рассмотреть специфику социализации личности в военизированной организации, выявить этапы формирования личностного тезауруса в военизированной организации.
4. Проанализировать процесс воспроизводства военных социальных практик в повседневной жизни участников военизированной организации.
5. Дать характеристику институциональных девиаций в военизированной организации.
6. Рассмотреть нормативный эталон успешности социализации личности в военизированной организации.
7. Изучить становление стратегий адаптационного поведения участников военизированных организаций.
8. Дать характеристику позитивной социальной идентичности личности в военизированной организации как результат успешной социализации.
Основные гипотезы исследования.
Процесс социализации личности в военизированной организации протекает в условиях конфликта между жизненным опытом, накопленным личностью в гражданской жизни, и формирующимся опытом жизнедеятельности в военизированной организации. В условиях жесткого, безальтернативного регулирования социальных практик участников военизированных организаций социализационная норма выступает в качестве универсального эталона поведения, охватывая социальное поведение индивида и в деталях, выходящих за рамки функционирования военизированной организации.
Теоретико-методологическая база исследования. В осмыслении проблематики военизированных организаций, их внутренней структуры, субкультуры, социальных норм автор опирался на концепцию тотальных институтов И. Гофмана. В рассмотрении военизированной организации в качестве социализационных условий были использованы положения теории дисциплинарных институтов М. Фуко.
В трактовке социализации применены положения теории социализации и социализационной нормы А. И. Ковалевой. В качестве методологического ключа в рассмотрении социализации личности в военизированных организациях использовалась тезаурусная концепция Вал. А. Лукова и Вл. А. Лукова.
Эмпирическую базу диссертации составили данные следующих исследований, проведенных автором или с его участием:
1. Анкетный опрос по проблеме отношения молодежи к перспективам службы в ОВД. Исследование велось в Рязанском институте права и экономики МЮ РФ (РИПиЭ МЮ РФ), Рязанском государственном педагогическом университете (РГПУ), Рязанском филиале Московского института МВД РФ (РФМИ МВД РФ). Опрошено 200 студентов и курсантов по кластерной выборке (2000 г.);
2. Опрос в форме лейтмотивных интервью с сотрудниками криминальной милиции городов Калуги и Рязани (49 респондентов) и курсантами РФМИ МВД РФ и РИПиЭ МЮ РФ (15 респондентов) (2000 г.);
3. Включенное наблюдение в подразделениях МВД по борьбе с экономическими преступлениями и уголовного розыска города Калуги, процесса социальной адаптации молодых сотрудников ОВД (1999–2000 гг.);
4. Контент-анализ письменных рапортов курсантов РФМИ МВД РФ и РИПиЭ МЮ РФ по фактам нарушения дисциплины (657 документов) (2000–2002 гг.);
5. Формализованное интервью курсантов РФМИ МВД РФ и РИПиЭ МЮ, Московского университета МВД. Опрошено 578 человек (2000–2004 гг.);
6. Контент-анализ жизненных историй курсантов РФМИ МВД РФ и РИПиЭ МЮ, Московского университета МВД. Всего подвергнуто изучению 1100 историй (2000–2004 гг.);
7. Анкетный опрос по проблематике правовой социализации молодежи среди студентов юридических факультетов Таможенной академии и Московского гуманитарного университета. Опрошено 465 студентов по гнездовой выборке (2004 г.);
8. Неформализованные интервью со студентами указанных факультетов. Опрошено 57 студентов (2004 г.).
Научная новизна исследования.
1. Дана трактовка военизированной организации как объединения, основная социальная функция которого — установление и обеспечение институционального порядка либо замещение одного институционального порядка другим путем принуждения. В силу реализации такой функции военизированная организация как институт социализации обладает предельно формализованной статусно-ролевой структурой и нормативно исключает гражданские социальные практики, основанные на свободном выборе личности, либо ставит их под жесткий контроль.
2. Выявлено, что условия социализации личности в военизированной организации обладают рядом особенностей:
— нормы поведения, которые индивиды должны освоить в процессе социализации, представлены в виде императивных социальных эталонов поведения;
— набор таких императивных социальных эталонов поведения формализован и ограничен;
— процесс социализации в военизированной организации цикличен, циклы имеют однородную структуру и четкие формализованные границы: временные, статусные, символические.
3. Определена специфика социализационной нормы в военизированной организации, которая заключается в следующем:
— социализационная норма является императивным социальным регулятором передачи социального опыта новым поколениям;
— социализационные нормы регулируют отношения участников военизированной организации во всех сферах их социального взаимодействия;
— социализационные нормы предельно формализованы;
— социализационная норма фиксирует эталон социализированности личности, обязательно учитываемый при решении вопросов повышения в статусе (звании, должности и т. п.).
4. Показано, что военизированная организация в своих институциональных атрибутах навязывает личности тезаурусные конструкции. Набор таких конструкций ограничен и сориентирован на всеобщее применение в рамках данной организации. Все участники военного сообщества должны освоить предложенный организацией тип идентичности.
5. Выявлено, что результат социализационного процесса в военизированной организации в значительной мере обусловлен ее институциональным противоречием с гражданским обществом. Степень освоения личностью императивных эталонов определена уровнем ее готовности к освоению таких эталонов и сроком ее функционирования (службы) в условиях военизированной организации.
6. Дана трактовка понятию «институциональная девиация» как результата предельной формализации процесса социализации личности в военизированной организации.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Военизированная организация как институт социализации обладает следующими базовыми характеристиками:
— Консерватизм. Военизированная организация устойчива к изменениям в том смысле, что для обеспечения своих функций не нуждается в них. Этим порождается особый консерватизм норм и статусно-ролевой структуры такой организации. Данное качество есть обязательное условие ее деятельности, в процессе которой военизированная организация по своему назначению преодолевает любой новый для нее институциональный порядок и не должна адаптироваться к нему.
— Несамостоятельность. Военизированная организация всегда существует как часть более общей организационной системы, определяющей ее задачи. Из этого следует, что для военизированной организации выстраиваемый ею институциональный порядок не вытекает из ее деятельности и является внешне поставленной задачей.
— Формализм. Военизированная организация обладает предельно формализованной статусно-ролевой структурой. Наряду с этим формализованы и границы самоорганизации участников. Отклонения путем организации иных форм деятельности исключаются. Степень формализации социальных взаимодействий в военизированной организации тотальна и затрагивает все сферы жизнедеятельности.
— Императивность. Правовые нормы в военизированной организации выступают в качестве единственно возможной линии деятельности, которая должна быть точно реализована в социальных практиках членов военизированной организации.
2. Императивность норм военизированной организации связана с их содержанием. В условиях военизированной организации они фиксируют эталоны поведения. Такие нормы в военной среде выстраивают идеальный тип деятельности, которая и на практике максимально приближается к идеальному типу. Императивность норм военизированных организаций устанавливает ограниченный набор знаний, которые личность должна освоить в процессе социализации. Императивные эталоны регулируют и строго предписывают модели поведения личности в других сферах ее жизнедеятельности. Содержательная ограниченность социализационного процесса на формальном уровне обусловливает цикличность в освоении одного и того же набора императивных эталонов военной среды на каждом этапе социализации. Такие циклы формально закреплены и выстроены в профессиональную социализацию, где каждому циклу отведено точное время. Как правило, переход от одного цикла к другому связан с приобретением личностью нового социального статуса в военизированной организации.
3. Социализационная норма является в военизированных организациях императивным социальным регулятором передачи социального опыта новым поколениям, т. е. 1) не допускается — как организационный принцип — отклонение от нее, 2) участнику военизированной организации невозможно воспроизвести социальную практику другого рода в любой из сфер, на которые распространяются правомочия такой организации. Содержание социализационных норм четко определено и закреплено в положениях, инструкциях, кодексах, уставах. Таким способом оно предписано как обязательное, ориентированное на институциональные требования.
4. Формирование тезауруса личности в военизированной организации осуществляется поэтапно. Первый этап связан с попытками лиц, пришедших (призванных на службу и т.д.) в военизированную организацию (новичков), вписаться, прежде всего, в пространственно-временные границы (территория службы, распорядок дня и т.д.). Регулирование службы и всей жизнедеятельности новичков на этом этапе отличается особой жесткостью, обеспечивая слом идентичности и смещение ранее сложившегося тезаурусного ядра из центра к периферии тезауруса. Второй этап формирования тезауруса своим содержанием имеет обеспечение автономного режима соблюдения членом военизированной организации институционально установленных норм поведения. Степень сопротивления наличным условиям жизнедеятельности на данном этапе наименьшая. Ощутив неизбежность санкций военизированной организации, участник исполняет институциональные нормы без их интериоризации. У него в этот период социализации наблюдается тезаурусный вакуум, т. е. еще не закрепились необходимые тезаурусные конструкции, а действие прошлых средств ориентации приостановлено в силу их неадекватности новым условиям. Третий этап формирования тезауруса своим содержанием имеет институциональное маневрирование. Опыт социального взаимодействия в условиях военизированной организации наполняет военные социальные практики адекватными смыслами и значениями. Из первоначально воспринимаемых как бессмысленные они становятся доминантными конструкциями в тезаурусе участника военизированной организации. Вместе с тем, жесткий социальный контроль, создавая для индивида условия, где нормативная линия деятельности является единственно возможной, предусматривает в качестве приемлемых для сообщества девиантные социальные практики обхода установленных норм. Фактически здесь проявляются латентные функции военизированных организаций в отношении личности.
5. Реализация социализационных задач в военизированной организации осуществляется в условиях противоречия между жизненным опытом, накопленным личностью в гражданской жизни, и формирующимся опытом жизнедеятельности в военизированной организации. Этот межролевой конфликт, возникающий на индивидуальном уровне, своим следствием имеет конфликт институционального уровня, который затем ретранслируется на индивидуальный уровень новым поколениям участников.
В силу этого противоречия в ходе социализации личности в условиях военизированной организации формируется тезаурус, который совмещает в своем содержании конструкции, набор которых разнообразен и противоречив: они состоят как из норм, освоенных личностью в процессе первичной социализации, так и из правил, необходимых для функционирования в военизированной среде. Несмотря на намерение военизированной организации принудить личность к освоению всех без исключения императивных эталонов поведения, степень освоения правил такого рода различна. Вместе с тем длительное функционирование личности в условиях военизированной организации позволяет индивиду сделать опривыченными, само собой разумеющимися некоторые эталоны поведения, которые не вписываются в его тезаурус в качестве своих.
Жесткие социализационные условия военизированной организации в результате не приводят к полной интериоризации индивидом императивных эталонов поведения, такое освоение характерно лишь для некоторой части правил, которые в определенной степени совпадают с интериоризированными личностью в процессе первичной социализации социальными нормами. Остальные императивные эталоны поведения военной среды принимаются как актуальные в данном социальном пространстве, однако для ценностной системы личности они могут оставаться неприемлемыми, хотя в дальнейшем эти чужие в ценностном отношении социальные практики могут интериоризироваться личностью.
6. Военизированная организация, детально регламентируя жизнедеятельность участников, проектирует те социальные отклонения, которые возникают в процессе социализации личности, и закрепляет их в институциональных формах деятельности. Данные институциональные формы девиации есть мера допустимого в процессе социализации отклонения личности от социальных норм. Такое отклонение не ставит под угрозу существование принятого порядка в военизированной организации в целом либо его существенной части. Это есть институционально определенная возможность противодействия социализационному напору военизированной организации на личность. В формах институциональной девиации личность, с одной стороны, может сопротивляться принятому в сообществе порядку, с другой — воспроизведение институциональной девиации на начальном этапе социализации личности приводит в дальнейшем к освоению тех практик, которые ранее в тезаурусе индивида фиксировались как «чужие», враждебные.
С точки зрения военизированной организации данные социальные практики, составляющие содержание институциональных девиаций, не являются отклонениями. Это допустимая форма деятельности при определенных условиях. Она существует как нормативный ответ на те причины социальных отклонений, которые возникают в условиях военизированной организации. С точки зрения личности, в особенности на начальных этапах социализации, практики институциональной девиации являются отклонением.
Теоретическая и практическая значимость полученных результатов определяется актуальностью анализа процесса социализации личности в военизированной организации в условиях социальной аномии современного российского общества. Обоснование концепции социализации личности в военизированной организации существенно для развития теоретической базы социологии организации, военной социологии. Основные теоретические положения диссертационного исследования могут быть использованы в работе кадровых служб Министерства внутренних дел РФ, Федеральной службы безопасности РФ, Министерства обороны РФ, направленной на формирование у новичков качеств, которые необходимы им для профессиональной деятельности.
Основные положения и выводы диссертации могут использоваться при разработке учебных курсов по общей социологии, военной социологии, социологии молодежи, социологии организации.
Апробация результатов исследования. Результаты исследования нашли отражение в монографиях, написанных диссертантом самостоятельно и в соавторстве: Молодые милиционеры: Проблемы адаптации к новой социальной роли (М.: Социум, 2002); Курсанты: Плац. Быт. Секс: Социологическое и социально-психологическое исследование (М.: Флинта; Наука, 2005); Социализация участников военизированных организаций в условиях становления гражданского общества (М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007); Социализация личности в военизированных организациях: (М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2009), а также в научных статьях: «Милиция как институт безопасности российского общества: социальная адаптация молодых сотрудников» (Безопасность Евразии. 2006. №4. С. 160–166); «Тезаурусный анализ процесса социализации личности в условиях военной организации» (Личность. Культура. Общество. 2008. Т. 10. Вып. 3–4. С. 267–275), «Военизированные организации и гражданское общество: институциональные проблемы взаимодействия» (Социология образования. 2008. №4. С. 66–72) и других статьях.
Ключевые идеи, концептуальные положения и результаты эмпирических исследований были представлены в выступлениях автора на научных конференциях: Всероссийском социологическом конгрессе «Российское общество и социология в XXI веке» (Москва, 30 сентября — 2 октября 2003 г.); Международной научной конференции «Высшее образование для ХХI века» (Москва, октябрь 2004, 2005, 2006; 2008; 2009 г.); Международной научной конференции «Современные проблемы биоэтики» (Москва, декабрь 2005); Всероссийском социологическом конгрессе «Глобализация и изменения в современной России» (Москва, октябрь 2006); Межвузовской научно-практической конференции «Россия — будущее сегодня: приоритеты и тенденции развития» (Москва, апрель 2006); Международной научно-практической конференции «Экономические и социальные права человека и гражданина: современные проблемы теории и практики» (Москва, май 2009); научной конференции «Гражданское общество в эпоху глобализации» (Москва, ноябрь 2009), а также круглых столах: «Новые подходы в социологических исследованиях» (Москва, декабрь 2005); «Теоретические и прикладные возможности социологии телевидения» (Москва, февраль 2006); «Актуальные проблемы социологии молодежи» (Москва, декабрь 2007).
Результаты проведенного диссертационного исследования использованы в учебном процессе Московского гуманитарного университета, Московского педагогического государственного университета, Российского государственного социального университета, Университета МВД РФ.
Основные положения диссертации обсуждены на заседании кафедры социологии Московского гуманитарного университета.
Структура диссертации. Диссертация состоит из Введения, четырех глав, включающих двенадцать параграфов, Заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.
- ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во Введении обоснована актуальность темы диссертации, рассматривается степень ее научной разработанности, обозначены объект и предмет исследования, сформулированы цель и задачи диссертации, выдвинуты исследовательские гипотезы. Выделены теоретико-методологическая и эмпирическая базы исследования. Представлены основные положения диссертации, выносимые на защиту, ее научная новизна, а также теоретическая и практическая значимость полученных результатов и их апробация.
В первой главе «Теоретико-методологические основы исследования социализации личности в военизированных организациях» рассматриваются основные трактовки социализации личности в теоретической социологии, а также характеризуется в теоретическом ключе трансформация условий социализации личности в постсоветском российском обществе.
В качестве методологической базы исследования проблем социализации личности в военизированной организации в диссертации используются концептуальные положения представителей социологической школы Московского гуманитарного университета А. И. Ковалевой и Вал. А. Лукова. Их подходы к определению и исследованию процесса социализации личности, а также подходы последователей данной теоретической традиции социологической школы Московского гуманитарного университета подробно представлены в работе.
Условия процесса социализации личности в современном обществе обозначены в диссертации как трансформирующиеся. В этом отношении, для исследования наиболее важным является та сторона социальных перемен, которая связана с формированием гражданского общества. Анализ условий формирования личности в современном российском обществе осуществляется на основе трактовки гражданского общества, предложенной М. Н. Марченко. Такой методологический подход позволяет выделить несколько существенных сторон гражданского общества:
1. Гражданское общество в идеале характеризуется высоким уровнем материальной обеспеченности членов общества и неразрывно связанным с этим высоким уровнем их общей и правовой культуры, а также соответствующим им уровнем правового сознания. Материальное благополучие общества способствует протеканию институциональных процессов в обществе: именно в таких условиях для членов общества становится возможным удовлетворение своих повседневных потребностей нормативными способами, освоение институциональных эталонов поведения. Однако для современного российского общества характерны резкое социальное расслоение, невысокий уровень жизни большинства людей. Такая ситуация ведет к возникновению разногласий в ценностно-нормативной системе общества, когда удовлетворение потребностей человека посредством функционирования социальных институтов затруднено. В таких условиях формирование правовой культуры для индивидов неактуально. Тезаурусные конструкции личности не принимают правовые установки в качестве «своих», а наоборот, актуализируют девиантные формы поведения, которые ведут к возникновению делинквентного дрейфа (термин Д. Мацы) личности. Подобная ситуация противоречит существованию гражданского общества.
2. Гражданскому обществу присуща высокая степень самоорганизации и самоуправления. В данном случае важными для гражданского общества являются процессы институциональной самоорганизации и институционального самоуправления. Государство, с одной стороны, не препятствует возникновению тех или иных институтов, а с другой, и не навязывает их обществу. Единственным механизмом ограничения институционализации тех или иных форм человеческой практики в гражданском обществе является закон, право. Для современного российского общества характерна институционализация различных форм социальной активности, носящих позитивный общественный характер. Вместе с тем общество в России не может до конца освободится от таких форм институциональной деятельности, которые возникли в начале 1990-х годов. Коррупция, организованная преступность, наркомания — все это социальные явления, которые в общественном сознании большинства россиян хоть и являются формой девиантного поведения, однако остаются приемлемыми способами деятельности в тех или иных жизненных условиях.
3. Гражданское общество характеризуют относительная самодостаточность и самостоятельность. По мнению диссертанта, это скорее теоретическая конструкция. В реальности же гражданское общество находится в диалектической взаимосвязи с государством. В зависимости от формы государственного устройства, характера самого государства связь его с гражданским обществом различается от слабой до тотальной. В России формы самоорганизации граждан фактически зависимы от государственной власти, что определяется несколькими причинами. Во-первых, сами граждане не желают связывать свою деятельность с такими формами, организовывать их. Как и прежде, единственным ответчиком за все социальные проблемы и защитником в общественном сознании россиян остается государство. Во-вторых, само государство, органы государственной власти все чаще стараются взять под свою «опеку» формально независимые от государства формы самоорганизации граждан.
4. Существенная черта гражданского общества — функционирование гражданского общества исключительно на основе демократических принципов: равенства, гарантированности свобод граждан, политического плюрализма и т. д. Гражданское общество являет собой социальное пространство, в рамках которого индивид имеет возможность реализации своих потенций в законодательно определенных формах. Вместе с тем соискатель не склонен полагать, что гражданское общество возможно исключительно в условиях демократии. В условиях тоталитарного общества гражданское общество также существует, однако его функционирование осуществляется неформально, не на поверхности, либо в огусударствленных формах. В таких условиях гражданское общество вытеснено из легальной сферы в подпольную, что в свою очередь лишает гражданское общество статуса фундаментальной общественной ценности. Здесь ликвидирована социальная база, необходимая для нормального функционирования гражданского общества.
Во второй главе «Тезаурусные основания исследования социализации личности в военизированных организациях» дается характеристика военизированной организации как института социализации, представлена тезаурусная концепция социализации личности в военизированной организации. В диссертации обосновывается трактовка военизированной организации как объединения, основная социальная функция которого — установление и обеспечение институционального порядка либо замещение одного институционального порядка другим путем принуждения. Показано, что в силу реализации такой функции военизированная организация как институт социализации обладает предельно формализованной статусно-ролевой структурой и нормативно исключает гражданские социальные практики либо ставит их под жесткий контроль.
Сущность военизированных организаций представлена на основе их противопоставления гражданскому обществу в результате чего выявлены как противоречия между данными институциональными формами, так и точки их соприкосновения. К противоречиям отнесены следующие:
1. В основе деятельности институтов гражданского общества заложен принцип изменчивости. Данные институциональные образования способны изменяться и весьма существенно в зависимости от степени влияния внешней среды. Напротив, военизированная организация обладает консерватизмом. Она устойчива к изменениям в том смысле, что для обеспечения своих функций не нуждается в них. Этим порождается особый консерватизм норм и статусно-ролевой структуры такой организации. Данное качество есть обязательное условие ее деятельности, в процессе которой военизированная организация по своему назначению преодолевает любой новый для нее институциональный порядок и не должна адаптироваться к нему.
2. Гражданское общество носит преимущественно ситуационный характер, в том смысле, что институты гражданского общества возникают только тогда, когда в этом появилась необходимость, например, в случае угрозы для тех или иных прав и свобод граждан. Гражданская жизнь - это гражданское общество без вызовов, и только тогда, когда в гражданской жизни возникают вызовы, риски различного рода институты гражданского общества начинают активно действовать. Военизированная организация несамостоятельна, она всегда существует как часть более общей организационной системы, определяющей ее задачи. Из этого следует, что для военизированной организации выстраиваемый ею институциональный порядок не вытекает из ее деятельности и является внешне определяемым.
3. Гражданское общество - это сфера жизнедеятельности общества, независимая от государства, которая предполагает самоорганизацию граждан для решения определенных задач. Для этого граждане образуют различного рода ассоциации (объединения, союзы, партии и т. п.). Военизированная организация обладает предельно формализованной статусно-ролевой структурой. Наряду с этим формализованы и границы самоорганизации участников. Отклонения путем организации иных форм деятельности исключаются. Степень формализации социальных взаимодействий в военизированной организации тотальна и затрагивает все сферы жизнедеятельности.
4. Право — важнейший институт гражданского общества. В гражданском обществе признаются и гарантируются естественные, неотчуждаемые права и свободы человека, к числу которых относятся: право на жизнь, свобода совести и вероисповедания, презумпция невиновности, неприкосновенность жилища и др.
Наряду с отмеченными противоречиями, возможно выделить и точки взаимодействия гражданского общества и военизированных организаций. Военизированные организации в некотором роде являются институтами гражданского общества, но только лишь до той степени, пока они напрямую не ограничивают функционирование последнего. В этом плане военизированные организации берут на себя обязанность по защите интересов граждан, обеспечения безопасности в гражданском обществе.
Правовые нормы в военизированной организации императивны, они выступают не в качестве гаранта, эталона поведения, а в качестве единственно возможной линии деятельности, которая должна быть точно реализована в социальных практиках членов военизированной организации.
Военизированные организации консервативны к изменениям и это их основная и наиболее значимая характеристика. Ее значимость главным образом проявляет себя в условиях социальной аномии, где сохранение институциональной структуры выступает в качестве базового условия функционирования военизированной организации.
Взаимодействие военизированных организаций и гражданского общества возникает и на ценностном уровне. Нравственные ценности, а точнее обеспечение их реализации и защиты в гражданском обществе, для военизированных организаций выступают в качестве ключевых оснований, которые устанавливают рамку всех институциональных процессов. Главная задача процесса социализации заключается в освоении участниками военизированных организаций нравственных ценностей. В данном случае нравственные ценности в военизированной организации являются в качестве эталона, который пронизывает все сферы жизнедеятельности военнослужащего. В этих условиях нравственные ценности гиперболизируются и наряду с этим нормы военизированной организации требуют от участника воспроизводства, реализации данных нравственных эталонов в практической деятельности. Главной задачей социализационного процесса, выстроенного на базе нравственных эталонов, нравственных ценностей является формирование у членов военизированной организации установки на служение долгу, государству, обществу. Именно такая установка выступает в качестве главного регулятора деятельности членов военизированной организации на ее территории, и в особенности проявляет себя в данном качестве за пределами военизированной организации, в ситуациях социальной аномии.
Влияние гражданского общества на функционирование военизированной организации многомерно. Оно проявляется в изменениях этих организаций, связанных, прежде всего, с возникновением неформальной сети внутренних взаимодействий. Автор отмечает, что большинство взаимодействий подобного рода с позиций формально закрепленных требований военных организаций к своим членам представляют собой девиации.
Таким образом, учитывая особенности военизированной организации как института социализации, становится возможным выделение нескольких типов личности — членов военизированных организаций.
Первый тип — лица, процесс первичной социализации которых проходил в условиях, когда значимые другие, как ориентиры в определении жизненных путей были членами различных военизированных организаций, а значит — носителями специфических социальных и культурных практик. У таких лиц уже в процессе первичной социализации сформировался тезаурус, который в содержательном плане адекватен нормативам военного сообщества. Именно в процессе социализации индивид благодаря воздействию на него значимых других — членов военизированных организаций освоил противоречивые нормы военной среды, которые становятся актуальными в рассматриваемом случае. Этот тип личности в процессе первичной социализации воспринимал воздействие гражданского общества через призму «картины мира», свойственной сообществу военных организаций. Собственно, до некоторой степени и семья — важнейший институт социализации — представляла собой в такой ситуации военизированную организацию. Соответственно, в ней закладывались тезаурусные конструкции, на базе которых затем закреплялась устойчивая конфигурация тезауруса личности. Несмотря на то, что такая личность способна воспроизводить социальные практики любого типа и включаться в разнообразные сообщества (в том числе и составляющие фрагменты гражданского общества), она будет воспроизводить в той или иной форме, в той или иной степени ментальные и поведенческие конструкты, которые были сформированы в семье, где значимые другие являлись членами военизированных организаций. Как правило, здесь можно фиксировать большую степень интериоризации норм и ценностей военной среды, нежели у других выделенных типов. Первичная социализация, протекающая в условиях военизированной организации, определяет отношение к военным нормам как к естественным, само собой разумеющимся, единственно приемлемым.
Второй тип — индивиды, имеющие опыт членства в военизированных организациях. Несмотря на то, что их первичная социализация проходила за пределами военной (или аналогичной по характеру) среды, опыт членства в военизированной организации уже снял противоречия адаптационного процесса между формальными и неформальными нормами военного сообщества, между нормами военного сообщества и освоенными ранее нормами, свойственными гражданскому обществу. Данный тип уже прошел тезаурусную трансформацию. В тезаурусных конструкциях его представителей уже совмещены все противоречивые нормативы.
Третий тип — те, кто до прихода в военизированную организацию не имел опыта работы и взаимодействия в такого рода институциональных образованиях. Первичная социализация представителей этого типа проходила в условиях, где значимые другие не являлись членами военизированных организаций. Представления индивида о нормах гражданского общества не испытывали давления «картин мира», свойственных сообществам военных, милиционеров и т. п. В итоге процесс первичной социализации заложил те ориентации на социальную норму, которые в основном соответствуют правилам, принятым в гражданской жизни, или по крайней мере находятся в той же плоскости (иными словами, и девиации могут рассматриваться в ключе соответствия принятым в данном сообществе нормам). Тезаурусы, сформированные в данных условиях, не несут практически никакого адаптационного потенциала, который возможно было бы реализовать в военизированных организациях. Наоборот, данный социальный опыт, установки поведения станут препятствием в процессе вторичной социализации, которая будет проходить в рамках военного сообщества. Этот тип участников в основном характеризуется своим протестным настроем в отношении тех институциональных норм, которые необходимо им воспроизводить в процессе жизнедеятельности в военизированной организации. В структуре их тезаурусов институциональные и ролевые нормативы военного сообщества пока не совмещены.
Институциональное противоречие, нередко доходящие до конфликта между военизированной организацией и гражданским обществом есть неотъемлемое условие процесса социализации личности в военизированной организации, это своего рода базовое институциональное противоречие социализационного процесса в военной среде. Это определяет специфику результата социализационного процесса. В силу данного противоречия в итоге социализации личности в условиях военизированной организации формируется тезаурус, который совмещает в своем содержании конструкты, набор которых разнообразен и противоречив: они состоят как из норм, освоенных личностью в процессе первичной социализации, так и правил, необходимых для функционирования в военизированной среде. Несмотря на институциональное намерение военизированной организации включить в сознание участника все без исключения нормы военной среды степень освоения личностью императивных эталонов определена уровнем ее готовности к освоению таких эталонов и сроком ее функционирования (службы) в условиях военизированной организации.
В данном случае, несмотря на жесткие социализационные условия, военизированная организация в результате не приводит к полной интериоризации личностью военных норм, такое освоение характерно лишь для некоторой части правил, которые в определенной степени совпадают с интериоризированными личностью в процессе первичной социализации социальными практиками. Вместе с тем длительное функционирование личности в условиях военизированной организации позволяет индивиду сделать опривыченными, само собой разумеющимися некоторые эталоны поведения, которые не вписываются в его тезаурус в качестве своих, однако для ценностной системы личности они могут оставаться неприемлемыми.
Тотальность военизированных организаций, жесткость их социальной структуры и императивность ускоряют социализационные процессы. Они подталкивают личность в короткие сроки внедряться в социальное тело военизированной организации, оптимизируя для этого временные, ценностные, материальные и другие ресурсы.
В свою очередь данное институциональное противоречие придает специфику социализации личности в военизированной организации. В этом плане ключевое отличие социализации личности в военизированных организациях заключается в следующем. В процессе социализации в гражданском обществе личность осваивает нормы, которые предполагают различные варианты действия в той или иной ситуации. Подобные правила предполагают разнообразные варианты деятельности в зависимости от желания личности. Следует отметить, что эти варианты формально определены, разрешены и поддерживаются системой санкций.
В процессе социализации в военизированной организации личность осваивает нормы, которые ничего не предполагают более того, что в них зафиксировано. Нормы военизированной организации императивны, они исключают всякую возможность воспроизводить различные варианты деятельности. Фактически формальные нормы военизированной организации определяют единственный путь освоения социальных практик военной среды. Вариативность действий определяется в большей части в неформальной форме. Подобные правила выступают в качестве социальных отклонений и караются системой санкций военизированной организации.
В свою очередь императивность норм военизированной организации связана с их содержанием. В условиях военизированной организации они фиксируют эталоны поведения. Такие нормы в военной среде выстраивают вид деятельности, которая и на практике максимально приближается к идеальному типу.
Институциональные нормы военизированной организации направлены на реализацию в реальности, в практической деятельности людей идеальных моделей поведения закрепленных в уставах и иных нормативно-правовых актах военизированной организации. Социальная среда военизированной организации выстроена соответственно под подобные эталонные нормы. Таким образом, личность, осваивая нормы военной среды, параллельно включается в те условия жизнедеятельности, которые созданы для реализации данных норм.
Институциональные нормы военной среды зафиксированы (в основном в уставах различного рода), обязательны для исполнения всем субъектам попадающих в правовое поле функционирования данных правил. Для военизированной организации такие институциональные нормы рассматриваются в качестве наиболее правильных, удобных и представляют собой единственно возможное направление деятельности. Институциональные нормы военизированной организации консервативны. Они остаются неизменны даже в ситуациях социальных трансформаций и кризисов.
Императивность норм военизированных организаций устанавливает ограниченный набор знаний, которые личность должна освоить в процессе социализации. Вместе с тем, это не ограничивает процессуальный характер социализации в военизированной организации. В этом отношении социализационный процесс протекает по традиционной схеме, за исключением того, что приходится осваивать личности в этот период. Содержательная ограниченность социализационного процесса на формальном уровне обусловливает цикличность в освоении одного и того же набора императивных эталонов военной среды на каждом этапе социализации. Однако, с учетом постоянно накапливаемого социального опыта, участник военизированной организации, на каждом этапе цикла, сталкиваясь, с одним и тем же нормативным набором, интерпретирует эти правила по-новому.
Такие циклы формально закреплены и выстроены в профессиональную социализацию, где каждому циклу отведено точное время. Как правило, переход из одного цикла в другой связан с приобретением личностью нового социального статуса в военизированной организации.
Все это определяет следующие этапы социализации участников военизированных организаций:
Первый этап —освоение социальных практик среды военизированной организации.
Второй этап — осознание личностью своей принадлежности к социальной среде военизированной организации на определенное время.
Третий этап — интериоризация и социальная адаптация, освоение возможностей воспроизводства социальных практик военной среды с учетом реализации своих личностных потребностей.
Разработанная концепция социализации личности в военизированной организации на основе тезаурусного подхода исходит из следующих положений. Специфика тезауруса участников военизированной организации видится в его двухслойности: в нем фактически сосуществуют элементы социальной реальности, освоенные индивидом на разных уровнях социальности военного сообщества. Один пласт тезауруса составляют освоенные формальные институциональные нормы военной среды, другой — неформальные социальные практики военного сообщества. Такие тезаурусные слои могут и пересекаться: формальные социальные нормы могут находить свое нормативное продолжение в неформальных и, наоборот, неформальные нормы военной среды могут давать основание для официальной регуляции. Вместе с тем в большинстве случаев формальные и неформальные социальные практики, принятые в военизированной организации, в содержательном плане находятся в конфликте. Это два противоположных социальных пространства. Однако с точки зрения тезауруса они необходимы индивиду для функционирования в данном социальном институте.
Специфические характеристики военизированных организаций определяют значительную дистанцию между ними и гражданским обществом. Это своего рода диаметрально противоположные уровни социальной реальности, социального порядка, которые по большинству показателей противоречат друг другу. Следовательно, на личностном уровне возникает существенная разница в ориентационных конструктах личности, которые необходимы в гражданском обществе и военизированных организациях.
Кроме содержательных отличий элементов тезаурусных конструкций, актуальных в гражданском обществе и военизированных организациях, процесс формирования ориентационных комплексов в обозначенных институциональных образованиях различен. В исследовании данного феномена важно учитывать действие механизмов социальной идентификации.
В условиях жесткого административного порядка деятельности в военизированных организациях у личности фактически нет никакой возможности проявить свободу в выборе идентификационных ориентиров. Заданность таких эталонов поведения и референтных групп определяет институциональную ограниченность идентификационных границ. В этом плане формирование тезаурусных конструкций происходит по иной схеме, нежели это свойственно гражданскому обществу, где тезаурус складывается в большинстве случаев на основе выбора из множества вариантов. Безусловно, данные образцы тоже институционально определены. Однако для индивида представлены эталоны, которые, несмотря на то, что поддерживают известный в гражданском обществе институциональный порядок, в то же время ориентированы на различные типы личности. В условиях военизированной организации тезаурусные конструкции навязываются сверху институциональной системой. Набор эталонов единственный и сориентированный на всех членов военизированной организации вне зависимости от их системы ценностей, жизненного опыта, личностных особенностей. Здесь нет задачи предложить различным типам участников военизированной организации ориентационный набор, наоборот, все участники военного сообщества должны освоить единственный предложенный тип идентичности. Никаких альтернативных вариантов военизированная организация не предлагает. В этом смысле формирование тезауруса в условиях военизированной организации возможно при конструировании особого социального порядка, который сделает невозможным воспроизводство социальных практик, которые не будут соотноситься с институциональными требованиями.
Таким образом, тезаурус, сформированный в условиях вторичной социализации в военизированной организации, достаточно негибок по отношению к постоянно изменяющейся внешней среде. Став доминантным в сознании индивида, он подчиняет личность участника военизированной организации полностью, что определяет в свою очередь проявление социальных практик военизированной организации в деятельности личности не зависимо от социальной ситуации. Такая полная ролевая подчиненность требованиям военизированной организации, интериоризация этих требований в сознание индивида определяет военизированную организацию единственным социальным пространством, где личность может реализовать себя в полной мере.
Тезаурус, сформированный в условиях военизированной организации, со временем замещает все остальные. Он пронизывает их и постепенно данные тезаурусные конструкции, сформированные в других социальных общностях в условиях гражданской жизни, становятся военизированными. В этом плане военизированная организация, формируя тезаурус члена военизированной организации, обладает потенциалом интенсивной деконструкции жизненного опыта человека.
Формирование тезауруса участника военизированной организации представляет собой базовую институциональную задачу. Тезаурусные конструкции такого рода, будучи консервативны, глубоко интериоризированные индивидами, исключившие все имеющиеся ранее тезаурусы и подчинив жизненный опыт личности военным нормативам путем его коренной деконструкции, станут теми структурными элементами личности, которые обеспечат воспроизводство нормативов военизированной организации в любых социальных условиях. что те Социальные ситуации, в которых осуществляет свою прямую деятельность, военизированная организация чаще всего связаны с состоянием социальной аномии. В этих условиях любые институциональные образования, сформированные ранее, уничтожаются. Вместе с тем именно военизированные организации демонстрируют в этих условиях высокую степень институционального воспроизводства социальных практик военной среды. С одной стороны, такое возможно, благодаря мощной принудительной системе в организации, с другой –только этого для реализации институциональных задач военизированной организации недостаточно. В данном случае, возможно, привести множество примеров военизированных организаций, которые, имея высокую степень принудительности, внутри, выстроенные по моделям военной среды, не реализовывали в своей деятельности, институционально предписанные нормативы, а наоборот следовали девиантным моделям поведения. В этом отношении именно тезаурусные конструкции членов военизированных организаций определяют возможность воспроизводства военных институциональных социальных практик в условиях социальной аномии, тем самым, сдерживая данные образования от разрушения.
Все это определяет этапность формирования тезаурусов участников военизированных организаций. Первый этап связан, прежде всего, с попытками лиц, пришедших (призванных на службу и т. д.) в военизированную организацию (новичков), вписаться, прежде всего, в пространственно-временные границы (территория службы, распорядок дня и т.д.). Все это в первое время принуждает их следовать нормам жизнедеятельности, принятым в данном социальном институте. Это своего рода механическая вынужденная деятельность, которая воспринимается участниками военизированных организаций как чуждая, непонятная, не оправданная никакими институциональными условиями вторичной социализации.
В начале социализационного пути в военизированной организации становится возможным фиксация социализационной ломки новичков. Институциональные социализационные условия военизированной организации определяют неадекватность прошлого жизненного опыта новичков и сформировавшихся на его базе тезаурусных конструкций. В новых условиях жизнедеятельности социальное прошлое участников военизированных организаций не способствует их нормативной вторичной социализации.
На этом этапе вторичной социализации в военизированной организации у участников не происходит формирование свойственных для данных институциональных условий тезаурусных конструкций. Можно сказать, что такая жесткая институциональная организация принуждает участников демонстрировать определенные институциональные практики. Пока они воспроизводятся механически в условиях абсолютного тотального контроля.
Второй этап формирования тезауруса своим содержанием имеет обеспечение автономного режима соблюдения членом военизированной организации институционально установленных норм поведения.
Третий этап в диссертации представлен как институциональное маневрирование. Опыт социального взаимодействия в условиях военизированной организации наполняет военные социальные практики адекватными смыслами и значениями. Однако жесткий социальный контроль военизированной организации подталкивает личность к реализации в своей деятельности латентные девиантные социальные практики.
Данные институциональные формы девиантного поведения являются обязательными элементами процесса социализации участников военизированных организаций. Их освоение есть важнейшее условие формирования будущих специалистов с необходимым для военизированной организации тезаурусом.
Набор институциональных отклонений, принятых в военизированных организациях, достаточно разнообразен и касается всех сфер жизнедеятельности их участников. Отмечается, что возникновение таких институциональных нормативов напрямую зависит от степени социальных ограничений, которые налагаются на индивидов в той или иной области. В военизированной организации наиболее широко представлены отклонения такого рода в бытовой сфере. Именно здесь под влиянием жесткого социального контроля в сфере бытовых отношений проходят существенные изменения, которые фактически переводят быт из области межличностных отношений в плоскость публичной, всеобщей демонстрации. Благодаря этому из быта в условиях военной среды элиминируются все наиболее важные социальные практики, которые впоследствии восполняются в латентных девиантных институциональных практиках военизированной организации.
Жесткая система социального контроля, обеспечивающая нормативность процесса социализации в военизированной организации, формирует тезаурусы, которые в диссертации представлены в виде двух идеальных типов:
1. Тезаурус, полностью сориентированный на реальность военной среды. В этом случае, доминантные ориентационные элементы непосредственно связаны с освоением институционального нормативного пространства военизированной организации. Данные тезаурусные конструкции глубоко интериоризированы личностью. Они выступают в качестве единственно верной линии деятельности даже за пределами военизированной организации, что в свою очередь приводит к ролевой деформации индивида. Такие тезаурусные конструкции, сформированные в условиях военизированной организации, чрезвычайно устойчивы к воздействию постоянно меняющихся условий внешней среды. Даже в ситуации социальной аномии они не стираются, а наоборот, являются для личности тем ориентиром, который позволяет ей воспроизводить социальные практики, освоенные в условиях военизированной организации. Тезаурус этого типа представляет собой результат социализационного процесса в институциональных условиях военизированной организации.
2. Демонстративный тезаурус. Ориентационный комплекс такого типа является результатом конформистского поведения личности в военизированной организации. Это свидетельство глубокой внутренней дезадаптации личности к обстановке военной среды. Процесс вторичной социализации здесь не привел к формированию адекватного социальной реальности тезауруса. Большинство элементов социальной реальности военной организации остались для индивида непонятными, чуждыми. Система социального контроля принудила участника военизированной организации воспроизводить соответствующие ей социальные практики, хотя и без достаточной степени интериоризации последних.
Фактически демонстративный тезаурус - это освоенная индивидом система действий, направленных на демонстрацию окружающим своей принадлежности к данному сообществу. Такие тезаурусные конструкции не обладают устойчивостью к изменяющимся социальным условиям. Изменения социальных рамок деятельности индивида выступает для демонстративного тезауруса знаком его быстрой смены путем полного отказа от социальных практик, входящих в состав данного ориентационного комплекса. Формирование тезауруса такого типа является признаком неуспешной вторичной социализации личности в военизированной организации.
В третьей главе «Проблемы результативности социализации личности в военизированных организациях современной России» анализируется процесс включения социальных практик военизированной организации в деятельность участников. С целью изучения данного социализационного воздействия было проведено исследование в курсантских общежитиях военизированных вузов. Такой выбор места для полевого исследования был определен в силу того, что здесь стала возможным фиксация вплетения социальных практик военной среды в деятельность участников военизированной организации.
Организация бытовой сферы в военизированной организации представляет собой поле, институционального конфликта, где происходит столкновение двух групп противоположных социальных норм. Одни продиктованы нормами военизированной организации, созданные для регулирования социальных взаимодействий людей в военное время, другие — гражданским обществом, сформированные на основе признания у человека естественных, неотчуждаемых прав и свобод.
После попадания в общежитие в первое время курсант-новичок пробует использовать те смысловые конструкции, которые были сформированы ранее и даны ему как само собой разумеющиеся. Далее, столкнувшись с нивелированием системой военизированной организации гражданских, бытовых схем взаимодействия, курсант должен отказаться от многих опривыченных действий. В силу огромной разницы быта в условиях военизированной организации и быта гражданского новичку сложно это сделать. Будучи поставленным нормативами военизированной организации в ситуацию, когда отказ является единственно осмысленным, правильным решением, новичок должен принять эту непонятную, бессмысленную неудобную для него систему бытовых отношений и адаптироваться к ней.
Военизированная организация переводит быт из сферы неформальной регуляции в поле формального взаимодействия, из зоны личной жизни человека на сцену публичной регламентации и деятельности, из области самоорганизации для себя, в пространство, единое для всех, где каждый в отдельности должен подстраиваться под единый стандарт. Социальные нормы военизированной организации не оставляют курсанту в быту места, где он может проявить инициативу и самостоятельность, реализовать освоенные ранее гражданские социальные практики. С этой целью для курсантов определен набор тех вещей, которыми они имеют право пользоваться в общежитии. Это не просто определенный набор вещей, который например, запрещен в силу соблюдения техники пожарной безопасности, это набор, который разрешается иметь курсанту в общежитии главным образом с целью обеспечения и соблюдения в общежитии военного порядка жизнедеятельности.
Из военного быта удалены многие сферы бытовой деятельности и переведены в разряд институционального регулирования в военизированной организации. В силу вышеперечисленных особенностей военного быта, новички, первокурсники осваивают такие порядки не сразу, а постепенно в процессе социальной адаптации к условиям военизированной организации.
В результате проведенного исследования, были установлены типичные модели организации быта в военизированной организации, на примере курсантского общежития.
Первый тип: комната первокурсника.
Такая модель организации быта строится на внешнем соблюдении норм военизированной организации. Курсанты-первокурсники вынуждено следуют инструкциям, которые строго предписывают набор тех вещей, которыми имеет право обладать в казарме курсант.
Главным атрибутом комнат первокурсников выступают организованные свалки из различных вещей, черты которых могут проявляться и на старших курсах, но лишь как фрагменты, но не как система быта. Свалки вещей в комнате первокурсников есть показатель их тезаурусной несовместимости. Прошлый гражданский мир теперь не вписывается в нормативы военной жизни. Тезаурус молодого человека из гражданского общества становится не эффективным в военизированной организации. В свою очередь комната первокурсника в общежитии не может вместить все то, что курсант берет с собой из дома. В будущем, благодаря процессу вторичной социализации, курсант приобретет опыт и навыки, которые позволят ему так обустроить свое жилье в общежитии, чтобы оно, с одной стороны, соответствовало требованиям устава, а с другой, скрывало тот гражданский мир молодого человека, который, несмотря на все запреты, остается существенной частью образа жизни курсанта.
Новичку в условиях жесткой системы регулирования деятельности непросто понять, где та нормативная линия, которую и нужно освоить, где тот набор тезаурусных конструкций, постижение которых даст ему возможность адаптироваться в военной среде. Опасность этой ситуации в том, что она может привести первокурсника к путанице установок, к тому, что на самом деле в процессе вторичной социализации в военном вузе будет сформирован неадекватный военной среде тезаурус. На первый взгляд, военизированная организация четко устанавливает, что необходимо познать новичку. Но освоение только лишь официальных нормативов поведения в военной среде часто не дает положительных результатов. Нередко военным сообществом это воспринимается как демонстративная социализация, попытки выслужиться, «прогнуться перед начальством». Даже сама администрация вуза не поощряет таких действий первокурсника.
Другая часть тезауруса курсанта складывается под воздействием неформальных групп, которые возникают в рамках курса. Однако система социального контроля военного вуза быстро показывает всю невыгодность для курсанта такого пути. В сущности, остается лишь один путь в процессе формирования тезауруса курсанта — освоение социальных практик деятельности и норм взаимодействия военного сообщества.
Не все курсанты-новички сразу смогут осуществить адекватный выбор идентификационных ориентиров своей деятельности. На это существенное влияние оказывает прошлый жизненный опыт. В этом отношении наиболее адаптивными являются две категории курсантов: 1) курсанты-новички, которые пришли в военный вуз уже с опытом членства в различного рода подобных организациях; 2) продолжатели «военной династии» — курсанты, пришедшие в военный вуз, чтобы продолжить семейную традицию или по примеру друзей (они наблюдали, как близкие для них люди служили и уже до прихода в данную организацию имели определенное представление о ней, хотя ранее не являлись членами военизированных организаций)[1].
В процессе вторичной социализации военизированная организация подгоняет всех курсантов под единый стандарт в понимании окружающей реальности, даже тех, кто не мог достаточно длительное время выбрать необходимую линию поведения. В результате, пройдя через разнообразные практики социального взаимодействия в военизированной организации, первокурсник начинает ориентироваться в данном социальном пространстве. У него формируется тезаурус курсанта. Теперь, помимо того, что курсант точно понимает содержание различных элементов окружающей реальности военизированной организации, он выполняет все те нормативы, которые ранее казались бессмысленным. Кроме этого, курсанты при всей внешней демонстрации своей приверженности к нормам военной среды в процессе социализации конструируют способы обхода формальных норм военизированной организации таким образом, что внешне это незаметно, девиация существует не на поверхности.
Из этого положения вытекает специфика ориентационного комплекса курсанта, которая состоит в его двухслойности. Один пласт данного комплекса составляют освоенные формальные институциональные нормы военной среды, другой — неформальные социальные практики военного сообщества. Эти слои могут и пересекаться: формальные социальные нормы могут находить свое нормативное продолжение в неформальных и, наоборот, неформальные нормы военной среды могут выражаться в официальных регуляторах. Вместе с тем в большинстве случаев формальные и неформальные социальные практики, принятые в армии, в содержательном плане находятся в конфликте. Это два противоположных социальных пространства. Однако с точки зрения ориентационного комплекса они необходимы индивиду для функционирования в данном социальном институте.
Описание типичной комнаты старшекурсников достаточно точно демонстрирует двухслойность ориентационного комплекса курсанта, который сформировался в процессе его социальной адаптации к условиям военной среды.
Второй тип организации быта — комната старшекурсников. Такая организация быта предполагает обустройство комнаты для постоянного проживания. Здесь все продумано до мелочей, все сделано с целью удовлетворения повседневных потребностей проживающих. В такой комнате живут люди, которые уже давно друг друга знают. Они не бояться, что часть их внутреннего мира, который старшекурсники в комнате выставляют на показ, станет доступна всем.
Комната старшекурсников показывает более высокое статусное положение ее жильцов. Это проявляется главным образом в том, что при организации быта им позволено нарушать некоторые нормы, которые сложились в военизированной организации. Следует отметить, что нарушения такого рода имеют определенные пределы, выход за которые будет строго пресекаться. В процессе социализации курсанты постепенно осознают границы институциональных нарушений и на старших курсах точно воспроизводят освоенные модели деятельности.
Конструирование наиболее комфортных условий жизнедеятельности в общежитии старшекурсниками осуществляется по моделям социального проекта. В условиях ограниченных ресурсов курсанты, используя свой жизненный опты и социальные связи с другими членами военизированной организации, обустраивают свое жилье.
Формализация условий процесса социализации личности в военизированных организациях определяет возникновение таких форм деятельности как институциональная девиация. В таких детально формализованных условиях жизнедеятельности военизированная организация проектирует те социальные отклонения, которые возникают в процессе социализации участников, и закрепляет их в своих формах деятельности. Данные формы девиации есть мера допустимого отклонения личности в процессе социализации от социальных норм. Такое отклонение не ставит под угрозу существование принятого порядка в военизированной организации в целом, либо его существенной части. Это есть институционально определенная возможность противодействия социализационному напору военизированной организации на личность. В формах институциональной девиации личность, с одной стороны, может сопротивляться принятому в сообществе порядку, с другой — воспроизведение институциональной девиации на начальном этапе социализации личности приводит в дальнейшем к освоению тех практик, которые ранее в тезаурусе индивида воспринимались как «чужие», враждебные.
С точки зрения военизированной организации данные социальные практики, составляющие содержание институциональных девиаций, не являются отклонениями. Это допустимая форма деятельности при определенных условиях.
Институциональные формы девиации, распространенные в военной среде, связаны, прежде всего, с возможностью обхода участниками военизированных организаций норм, которые препятствуют удовлетворению повседневных потребностей. Механизмы удовлетворения потребностей такого рода в военизированной организации либо вообще отсутствуют, либо хотя и сформулированы, однако не являются привычными для индивидов, либо формально определенные способы удовлетворения данных потребностей не приводят к необходимому результату. В этом случае девиантное поведение участников военизированных организаций выступает в качестве возможного компромисса между институциональными нормами деятельности и личностными потребностями.
В деятельности военизированных организациях можно выделить несколько типов институциональных девиаций.
Первый тип — уклонение от исполнения служебных обязанностей. Чаще всего данный тип девиации реализуется в виде отказа исполнять чей-либо приказ. Это институциональная социальная практика, широко применяемая в военизированных организациях и составляющая своеобразный противовес избыточному социальному контролю. Она достаточно широко распространена в военизированных организациях на всех уровнях их иерархии.
Среди социальных практик подобного рода так же можно выделить несколько типов, составляющих палитру институционально предписанных способов уклонения от нормы в условиях военизированной организации.
Первый тип — имитация институционально предписанной деятельности.
Второй тип уклонений связан с возможностью демонстрации участниками военизированной организации социальных практик, которые обеспечивают снижение степени социального контроля в отношении члена военного сообщества.
Третий тип — институциональных уклонений связан с фиксацией участниками военизированных организаций своих девиаций в различных формах, чаще всего в объяснительных записках.
Четвертый тип — институциональных отклонений — самовольная отлучка — тайный, нелегальный уход участника военизированной организации за ее пределы. В качестве такой границы чаще все выступает определенная территория. Особенностью территорий данного типа является их закрытость для остального мира. Доступ посторонних лиц возможен только при наличии у них каких-либо особых полномочий и соответствующих разрешений.
Самовольная отлучка носит двоякий характер. С одной стороны, она пресекается как девиация и на этом примере военизированная организация публично демонстрирует возможности системы по тотальному контролю над личностью. С другой, «самоволка» — это обязательный элемент образа жизни военного человека, часть ценностно-нормативной системы любой военизированной организации.
В процессе вторичной социализации в военном сообществе участники осваивают социальные практики самовольной отлучки, типичные для данного социального института. Они осваивают уже апробированные способы самовольных отлучек, а также, накопив необходимый жизненный опыт, конструируют новые способы ухода за пределы военизированной организации.
Следующий тип институциональных девиаций, представленная в военизированных организациях, связана с употреблением спиртных напитков. Собственно, это группа нарушений нормы: отклонением, безусловно, является пьянство — систематическое злоупотребление спиртным, но и выпивки в рабочее время и на рабочем месте — тоже составляют нарушение нормы, что важно отметить для военизированных организаций, где характер задач (обеспечение безопасности, готовность к быстрому реагированию на смену ситуации), специфика режима деятельности (дежурства, ночные вахты, территориальные ограничения и т. д.), особенности быта (казарма, необустроенное жилье и т. д.) создают ситуацию высокой степени риска, тем более что в большинстве случаев военизированные организации состоят из мужчин, по роду деятельности готовых к применению силы.
Пьянство как социальная практика, нарушающая нормы военизированной организации, традиционно считалась атрибутом военной среды, неотъемлемым элементом субкультуры военного сообщества. Специфика деятельности участников военизированных организаций определяет причины распространенности данной формы девиации. В частности, имеет значение то, что способы проведения досуга, принятые в гражданском обществе, не вписываются в пространственно-временные границы военизированной организации. Для организации досуга по моделям гражданского общества здесь нет необходимых ресурсов и средств. Ограниченные условия, в которых участники военизированных организаций вынуждены конструировать свой досуг, делают наиболее приемлемым и доступным способом релаксации употребление спиртных напитков.
Опасность пьянства для военизированной организации определяет наказание за подобную форму девиации не только для непосредственных участников, но и для тех, кто был к этому причастен косвенно. В таких условиях употребление спиртных напитков строится по типовым моделям, подобным тем, которые представлены при описании самоволок. Сформировавшийся адекватный военной среде тезаурус определяет успешность организации выпивок без последующего наказания. Новички же конструируют употребление спиртных напитков в соответствии с опытом, полученным в условиях гражданской жизни. Такое конструирование не учитывает специфики военизированных организаций, главным образом делает из данной формы девиации публичное и массовое событие, что ведет к пресечению такого рода социальных практик.
Институционализация употребления спиртных напитков в военизированных организациях связана в немалой мере с воинскими ритуалами: принятием присяги, вхождением в коллектив, и особенно присвоением очередного звания.
Таким образом, рассмотренные институционально предписанные формы девиантного поведения в военизированных организациях являются частью социального статуса участника военного сообщества. Требования, предъявляемые к ролевому поведению членов военизированной организации, содержат необходимость воспроизводства девиации в определенных ситуациях. Такие требования создают возможность для участника военного сообщества проявлять самостоятельность и независимость по отношению к формальным нормам военной среды.
Институциональные девиации являются одним из ключевых факторов обеспечения в военизированных организациях стабильности, устойчивости. В то время как социальная структура военизированных организаций не меняется под воздействием внешних социальных явлений и процессов, благодаря институциональным девиациям, принятым в военном сообществе, становятся возможными адекватные адаптивные действия военизированных организаций. Безусловно, такая устойчивость обеспечивается при сохранении известного уровня распространенности институциональных девиаций в военной среде. Данный уровень не должен приводить к деформации, слому социальной структуры военизированной организации, в противном случае под угрозой может оказаться институциональный порядок военного сообщества и возникнет перспектива социальной аномии.
В четвертой главе «Проблемы успешности личности в военизированных организациях» для характеристики нормативного эталона в качестве методологической основы автор использует концепцию социализационной нормы А. И. Ковалевой и теорию самоактуализированной личности А. Г. Маслоу Такой набор теоретических идей определен в первую очередь спецификой объекта исследования и его противоречивостью. Идеи А. И. Ковалевой позволили диссертанту проанализировать в основном социальную, внешнюю по отношению к личности сторону нормативного эталона успешности. Теория самоактуализированной личности, на примере работника милиции, дала возможность представить социальные характеристики типа личности, наиболее успешной в условиях военизированной организации.
В военизированных организациях социализационная норма имеет четко выраженный внешний по отношению к личности характер. Здесь установлены нормативы, детально регулирующие процесс передачи социального опыта новичкам. В этих условиях, социализационные нормы касаются всех сфер социального взаимодействия участников военизированных организаций. Такие нормативы задают не просто внешнюю рамку социального взаимодействия, они детально предписывают социальные практики определенного рода, направленные на освоение индивидом нового для него социального опыта военной среды. Особенность социализационной нормы в этих условиях заключается в том, что каких бы деталей, каких бы мелочей не касался данный норматив, он четко сформулирован, четко предписан, четко определен. Подавляющее количество социализационных норм в военизированных организациях, даже идеальных, носит формальный характер. Они закреплены в различных положениях, инструкциях, кодексах, и главным образом в уставах.
Социализационная норма военизированных организаций является императивным социальным регулятором передачи социального опыта новым поколениям. Никто не имеет ни малейшей возможности отклоняться от него, воспроизвести социальную практику освоения социальности военной среды другого рода. В этом заключается еще одна специфика социализационной нормы военизированной организации. Несмотря на то, что социализационная норма представляет собой эталон социализированности личности, предполагается, что данный эталон будет полностью воспроизводиться в поведении и деятельности членов военизированной организации и военизированная организаций обеспечит всеобщее исполнение этого норматива.
Таким образом, специфика социализационной нормы в военизированной организации заключается в следующем:
-социализационная норма является императивным социальным регулятором передачи социального опыта новым поколениям;
-социализационные нормы регулируют отношения участников военизированной организации во всех сферах их социального взаимодействия;
- социализационные нормы предельно формализованы;
-социализационная норма фиксирует эталон социализированности личности, соответствие которому обязательно учитывается при решении вопросов повышения статуса (звания, должности и т. п.).
Социальная структура военизированных организаций, специфика нормативного регулирования определяют постановку вопроса успешности самоактуализированной личности в военизированных организациях. Именно такой тип личности принимает в качестве нормы институциональную специфику жизнедеятельности в военизированных организациях. Эта специфика заключается в следующем:
1) ненормированность рабочего дня. Безусловно, что нормы трудового законодательства де-юре и здесь существуют, но де-факто наблюдается иное. Данное обстоятельство объективно вытекает из целей соответствующих организаций;
2) экстремальность деятельности. Для члена военного сообщества это больше чем просто профессиональная деятельность, это — стиль его жизни: он должен в любую минуту, при любых обстоятельствах выполнить свой профессиональный долг;
3) связь деятельности с риском для жизни. Одни из рисков проявляются опосредованно, другие непосредственно угрожают жизни участника военизированной организации;
4) несоразмерность вознаграждения за вложенный труд. Это прежде всего российская специфика деятельности в военизированных организациях. Разумеется, сегодня уже есть организации, достаточно высоко оплачивающие деятельность своих членов — телохранителей, охранников, частных сыщиков, но это скорее исключение, чем правило. Кроме того, денежное вознаграждение за высокий и сознательный риск для жизни и здоровья вряд ли можно признать достаточным при любом его объеме.
Представленные стороны деятельности в военизированных организациях воспринимаются различными участниками по-разному. Соответственно выделены три категории членов этих организаций, начинающих свой путь в специфических условиях военной среды:
1) новички, которые воспринимают представленные институциональные характеристики военизированной организации в качестве отклонения от нормы;
2) новички, которые равнодушны к этим характеристикам;
3) новички, которые рассматривают деятельность в военизированной организации как поле для самоактуализации, реализации своих личностных потребностей.
Для первых двух категорий членов военизированных организаций их профессиональная деятельность есть приспособление к неустранимым (неконтролируемым — как у Парсонса) условиям. Они, выбрав подобный вид деятельности, в большей степени потеряли, чем приобрели, воспринимают данную деятельность как нечто внешнее для себя.
Первая из выделенных категорий членов военизированной организации находится в непримиримом противоречии с деятельностью, которой приходится заниматься. Деятельность по принуждению, приводит, с одной стороны, к психологическим срывам ее исполнителей, перенапряжению, раздражительности и конфликтам, с другой стороны — некачественному результату, увеличению времени на выполнение задачи либо невыполнению ее вообще. У этой категории работников нет идентификации с коллективом, такие новички находятся в постоянном поиске нового места работы.
Вторая категория новичков относиться равнодушно к своей деятельности, которая для них — либо необходимый атрибут жизнедеятельности (например, в данном обществе не принято, чтобы человек не работал), либо приемлемый способ зарабатывания денег. Такой индивид идентифицирует себя с группой лишь в рабочее время. Попав в другие условия, он изменяет поведение. В профессиональной деятельности этой категории работников, как и первой, часто имеют место конфликты при адаптации.
Третья категория — те, кто, став участником военизированной организации, нашел свое «Я», почувствовал личностную свободу, иначе говоря — самоактуализировался. Одна из главных черт личности самоактуализировавшегося члена военизированной организации — соединение внутреннего мира с окружающей действительностью в конкретных формах интереса к профессии, увлеченности работой, в результате чего усиливается внимание к сути и деталям выполняемых задач, сосредоточенность, запоминание необходимой информации и т. д., а вслед за этим — достигается новое качество деятельности: член военизированной организации стремится как можно «красивее» осуществить ее, творчески относясь к делу. Его действия изобретательны, необычны. Именно такие люди вносят новации в, казалось бы, монотонный и рутинный труд. Для них участие в деятельности военизированной организации больше, чем просто выполнение определенных обязанностей, это стиль жизни. Личность ставит данную роль выше всех иных. Подобная доминанта проявляется во всех жизненных ситуациях: сюда добавляются присущие участникам военной среды стиль поведения, ценности и нормы, которые являются приоритетными для Я-концепции данной личности.
Оборотная сторона самоактуализации члена военизированной организации состоит в том, что нередко они подвергаются профессиональной деформации. У них, наряду с перечисленными положительными качествами, появляются повышенная агрессивность, грубость, способность видеть врага в любом человеке, напряженность. Такие личностные недостатки часто приводят к конфликтам, результатом которых становятся девиации, возникающие в различных сферах жизнедеятельности данных индивидов.
В условиях военизированной организации, с одной стороны, и динамично меняющейся социальной среды, с другой, проблема идентификации становится сложной, противоречивой. Она должна быть осмыслена на теоретическом уровне с учетом этой противоречивости.
Особенности социальных отношений в военизированных организациях, воздействующие на процесс социализации участников, принципиально могут быть представлены как факторы, определяющие то обстоятельство, что новичку необходимо сформировать амбивалентную идентичность, которая, по сути, содержит два противоположных вида идентичности: творческую идентичность и тотальную.
Противоречивость социальной идентичности участников военизированных организаций естественным образом вытекает из того обстоятельства, что военизированные организации, такие как милиция, имеющая своей задачей правоохранительную деятельность, формирует у участников одновременно два вида идентичности, поскольку без каждого из них невозможно воспроизводство института и его эффективное функционирование. Такое обстоятельство продиктовано тем, что военизированные организации находятся на стыке двух социальностей — военной и гражданской. Участники военизированных организаций в своей профессиональной деятельности связаны с двумя данными социальными пространствами. На основе теоретико-методологических концепций Э. Эриксона, Э. Фромма и Э. Ноймана были сформулированы характеристики данных видов идентичностей.
Первый вид социальной идентичности, формирующейся в условиях военизированной организации, назовем творческой идентичностью. Для данного вида идентичности характерно то обстоятельство, что человек в рамках предписаний и норм обладает известной вариативностью поведения, что позволяет ему поступать согласно своим способностям и потребностям. Задача общества — предоставить условия для раскрытия, реализации способностей и талантов личности.
Второй вид обозначаем как тотальная идентичность. Суть тотальной идентичности состоит в том, что человек в ходе социализации приобретает черты типичного представителя данного общества (сообщества). Это идентичность с заданной сообществом нормой, чем определено безусловное следование ей.
В заключении подводятся общие итоги исследования, излагаются основные выводы, в том числе о подтверждении гипотезы исследования.
1. Военизированная организация, выступая в качестве одного из участников деятельности в гражданском обществе, на институциональном уровне сохраняет свои черты. Вместе с тем, на статусно-ролевом уровне деятельности характеристики военизированной организации обеспечивают формирование у личности черт, противоречащих стандартам и образцам, но позволяющих участникам функционировать в гражданском обществе.
2. Содержательное различие норм, осваиваемых личностью в процессе социализации в гражданском обществе и военизированной организации, определяет главное отличие этих процессов. Так социальные нормы гражданского общества предусматривают известную свободу различных вариантов действия в той или иной ситуации. Такие варианты формально определены, разрешены и поддерживаются системой санкций. В свою очередь нормы военизированной организации безальтернативны, они ничего не предполагают более того, что в них зафиксировано.
3. Социальная среда военизированной организации формирует тезаурусы, которые соответствуют двум идеальным типам: тезаурус, полностью сориентированный на реальность военной среды, и демонстративный тезаурус. Различие данных ориентационных личностных комплексов заключается в степени интериоризации социальных норм военизированной организации личностью. Первый тезаурус интериоризирован личностью, его смысловые конструкции выступают в качестве единственно верной линии деятельности даже за пределами военизированной организации. Демонстративный тезаурус - это свидетельство неприятия личностью обстановки военной среды. Здесь значительная часть элементов реальности осталась для индивида чуждой, непонятной.
4. Проведенное эмпирическое исследование конструирования военного быта в казарме курсантами-новичками и старшекурсниками позволило зафиксировать этапность данного процесса. Выделенные в диссертации этапы базируются на наличии или отсутствии жизненного опыта у курсантов, что в свою очередь определяет особенность деятельности, которую демонстрируют курсанты в разные период жизни:
А) Этап абсолютной оппозиции требованиям военизированной организации. Отсутствие необходимого жизненного опыта приводит к тому, что новичок открыто демонстрирует свое неприятие социальных норм военной среды, он протестует против ограничения тех социальных практик, которые были освоены им за пределами военизированной организации в гражданском обществе;
Б) На этом этапе сформированный у курсантов адекватный реальности тезаурус позволяет им как соблюдать нормы военной среды, так и, маскируя свои нарушения за демонстративным соблюдением норм, конструировать быт для себя.
5. Выступая социализационной нормой, освоение институциональных девиаций для участников военизированных организаций является показателем успешности процесса социализации личности в военной среде.
Основные положения диссертационного исследования нашли отражение в следующих публикациях автора:
Публикации в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях по перечню ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации:
- Агранат Д. Л. Военизированные организации и гражданское общество: институциональные проблемы взаимодействия // Социология образования. — 2008. — №4. — С. 66–72. (0,4 п.л.).
- Агранат Д. Л. Личность и военизированные организации // Знание. Понимание. Умение. — 2008. — №2. — С. 153–157. (0,4 п.л.).
- Агранат Д. Л., Степанов Н. А. Институциональные противоречия гражданского общества и военизированных организаций // Личность. Культура. Общество. — 2008. — Т. 10. — Вып. 3-4. — С. 394–399. (0,4/0,3 п.л.).
- Агранат Д. Л., Степанов Н. А. Тезаурусный анализ процесса социализации личности в условиях военной организации // Личность. Культура. Общество. — 2008. — Т. 10. — Вып. 3–4. — С. 267–275. (0,6/0,4 п.л.).
- Агранат Д. Л. Особенности социализации студентов-юристов в условиях военного вуза // Знание. Понимание. Умение. — 2008. — №3. — С. 92–97. (0,4 п.л.).
- Агранат Д. Л., Ткаченко А. В. Нормативная и реальная правовая социализация студентов — будущих юристов // Знание. Понимание. Умение. — 2008. — №4. — С. 212–217. (0,4/0,2 п.л.).
- Агранат Д. Л. Особенности социализации личности в условиях военизированной организации, вытекающие из институционального конфликта // Знание. Понимание. Умение. — 2009. — №1. — С. 75–81. (0,4 п.л.).
- Агранат Д. Л. Этапы социализации личности в военизированной организации // Знание. Понимание. Умение. — 2009. — №2. — С. 116–120. (0,3 п.л.).
- Агранат Д. Л., Лобанов М. А. Сущность содержание социализации молодых сотрудников органов внутренних дел // Знание. Понимание. Умение. — 2009. — №3. — С. 99 — 105. (0,4/0,2 п.л.).
- Агранат Д. Л. Институциональная девиация в военизированных организациях // Знание. Понимание. Умение. — 2009. — №4. — С. 75–80. (0,4 п.л.).
Монографии по теме диссертации:
- Агранат Д. Л., Луков В. А. Молодые милиционеры: Проблемы адаптации к новой социальной роли. –– М.: Социум, 2002. — 143 с. (9,0 /4,0 п.л.).
- Агранат Д. Л., Луков В. А., Надточий Ю. Е. Социальные наркопрактики. Институционализация социальных наркопрактик в современной России. — М.: Социум, 2003. — 111 с. (8,0 /3,0 п.л.).
- Луков В. А., Агранат Д. Л. Курсанты: Плац. Быт. Секс: Социологическое и социально-психологическое исследование. — М.: Флинта: Наука. 2005. — 271 с. (17,0/8,0 п.л).
- Агранат Д. Л., Васильева Н. В., Гневашева В. А., Ковалева А. И., Луков В. А., Селиверстова Н.А Трудовая социализация подростков: По материалам социологического исследования. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2005. — 63 с. (4,0/0,5 п.л).
- Агранат Д. Л.Социализация участников военизированных организаций в условиях становления гражданского общества. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007. — 102 с. (6,5 п.л.).
- Агранат Д. Л., Ткаченко А. В. Правовая социализация молодежи. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2008. — 102 с. (6,5/3,5 п.л.).
- Агранат Д. Л. Социализация личности в военизированных организациях. –– М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2009. — 167 с. (10,5 п.л.).
Статьи:
- Агранат Д. Л., Надточий Ю. Е. Институционализация наркопрактик в российском обществе // Дискурс: Социол. студия. Вып. 2. –– М.: Московская гуманитарно-социальная академия. 2002. — С. 154–171. (1,2/0,6 п.л.).
- Агранат Д. Л., Лихачев М. В.Адаптация женщин к условиям тотального института МВД (на примере курсантов училища МВД) // Дискурс: Социол. студия. Вып. 2. –– М.: Московская гуманитарно-социальная академия. 2002. — С. 30–35. (0,4/0,2 п.л.).
- Агранат Д. Л. Модель социальной адаптации молодого милиционера/ Тезисы докладов и выступлений на II Всероссийском конгрессе «Российское общество и социология в XXI веке: социальные вызовы и альтернативы» Т. 1. — М.: Изд-во Моск. гос. ун-та. 2003. — С. 124 ( 0,1 п.л.).
- Агранат Д. Л. Риск как маркетинговая стратегия военного вуза /Высшее образование для XXI века: Научная конференция, Москва, МосГУ, 22-24 апреля 2004 г. Доклады и материалы. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2004. — С. 3 — 7. (0,3 п.л.).
- Агранат Д. Л. Тотальные институты //Знание. Понимание. Умение. — 2004. №1. — С. 144–145. (0,2 п.л.).
- Агранат Д. Л., Ткаченко А. В. Правовая социализация студентов юридических факультетов вузов: институциональный аспект// Социализация: проблемы исследования. Материалы «круглого стола» Института гуманитарных исследований и кафедры социологии МосГУ. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2005. — С. 19–29. (0,7/0,4 п.л.).
- Агранат Д. Л. Милиция как институт безопасности российского общества: социальная адаптация молодых сотрудников // Безопасность Евразии. — 2006. — №4. — С. 160–166 (0,4 п.л.).
- Агранат Д. Л. Социальная адаптация молодых сотрудников ОВД к условиям профессиональной деятельности в гражданском обществе /Высшее образование для XXI века. Третья международная научная конференция, МосГУ, 18-20 октября 2006 г.: Доклады и материалы. Вып. 11. — М.: Изд- во Моск. гуманит. ун-та, 2006. — С. 20 — 28 (0,6 п.л.).
- Агранат Д. Л. Формирование тезаурусов в условиях военного вуза /Высшее образование для XXI века. IV Международная научная конференция. Московский гуманитарный университет 18 — 20 октября 2007 г. Доклады и материалы. Ч. 1. –– М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007. — С. 86 — 91.(0,4 п.л.).
- Агранат Д. Л. Истомин Ю. В. Современная мода молодых военнослужащих // Безопасность Евразии — 2007. — №2. — С. 267–273 (0,5/0,3 п.л.).
- Агранат Д. Л. Этапы вторичной социализации личности в условиях военизированной организации: тезаурусный анализ // Тезаурусный анализ мировой культуры. Сб. науч. статей. Вып. 13. –– М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007. — С. 21–33. (0,8 п.л.).
- Агранат Д. Л. Особенности и этапы социальной адаптации молодого сотрудника ОВД /Образ российской молодежи в современном мире: ее самосознание и социокультурные ориентиры. Доклады и материалы Всероссийской научной конференции. Москва, 6-7 декабря 2007 года. –– М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007. — С. 254–265. (0,7п.л.).
- Агранат Д. Л. Самоактуализированная личность и проблема успешности в военизированных организациях / Рабочие тетради по биоэтики. Вып.7: Философско-антропологический анализ самоорганизации неформальных структур власти в закрытых коллективах (на примере дедовщины). Ч.2: сб. науч. статей / под ред. П. Д. Тищенко. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2008. — С. 5–14. (0,6 п.л.).
- Агранат Д. Л. Делинквентый дрейф // Социология молодежи: Энциклопедический словарь. — М.: Academia, 2008. — С. 96–97. (0,1 п.л.).
- Агранат Д. Л. Курсанты // Социология молодежи: Энциклопедический словарь. — М., 2008. — С. 209. (0,1 п.л.).
- Агранат Д. Л. Субъектность социальная молодежи // Социология молодежи: Энциклопедический словарь. — М.: Academia, 2008. — С. 500–501. (0,1 п.л.).
- Агранат Д. Л. Тотальные институты // Социология молодежи: Энциклопедический словарь. — М.: Academia, 2008. — С. 514–515. (0,1 п.л.).
- Агранат Д. Л. Гражданское общество в России: проблемы становления // Научные труды Московского гуманитарного университета. Вып. 101. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2009. — С. 3–12. (0,6 п.л.).
- Агранат Д. Л. Курсантская казарма как сфера военного быта: опыт социологического анализа/ Молодежные субкультуры Москвы. — М.: Изд-во ИЭРА РАН, 2009. — 49–69 (1,3 п.л.).
- Агранат Д. Л. Концепция развития личности Э. Фромма // Научные труды Московского гуманитарного университета. Вып. 101. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2009. — С. 12–16. (0,3 п.л.).
- Агранат Д. Л. Ткаченко А. В. Современные теории социализации // Научные труды Московского гуманитарного университета. Вып. 101. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2009. — С. 53–69 (1,0/0,8 п.л.).
- Агранат Д. Л. Социальная адаптация сотрудников милиции к условиям профессиональной деятельности в гражданском обществе // Знание. Понимание. Умение. Электронный журнал Московского гуманитарного университета. 2007. №1. Портал зарегистрирован Федеральной службой по надзору за соблюдением законодательства в сфере СМИ и охраны культурного наследства. Свидетельство о регистрации Эл № ФС77-25026 от 14 июля 2006 г. Адрес статьи: URL: http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/1/Agranat/index.php?phrase_id=130682. (0,2 п.л.)
- Агранат Д. Л. Вторичная социализация личности в военизированной организации // Знание. Понимание. Умение. Электронный журнал Московского гуманитарного университета. 2008. №3. Портал зарегистрирован Федеральной службой по надзору за соблюдением законодательства в сфере СМИ и охраны культурного наследства. Свидетельство о регистрации Эл № ФС77-25026 от 14 июля 2006 г. Адрес статьи: URL: http://www.zpu-journal.ru/e-pu/2008/3/Agranat/index.php?phrase_id=130682. (0,4 п.л.).
- Агранат Д. Л. Истомин Ю. В. Феномен униформы (проблемы социологии моды) // Знание. Понимание. Умение. Электронный журнал Московского гуманитарного университета. 2008. №3 Портал зарегистрирован Федеральной службой по надзору за соблюдением законодательства в сфере СМИ и охраны культурного наследства. Свидетельство о регистрации Эл № ФС77-25026 от 14 июля 2006 г. Адрес статьи: URL: http://www.zpu-journal.ru/e-pu/2008/3/Agranat&Istomin/index.php?phrase_id =130682. (0,5/0,3 п.л.).
- Агранат Д. Л. Особенности и этапы социальной адаптации молодого сотрудника ОВД // Знание. Понимание. Умение. Электронный журнал Московского гуманитарного университета. 2009. №3 Портал зарегистрирован Федеральной службой по надзору за соблюдением законодательства в сфере СМИ и охраны культурного наследства. Свидетельство о регистрации Эл № ФС77-25026 от 14 июля 2006 г. Адрес статьи: URL: http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2009/3/Agranat/ (0,4 п.л.).
Подписано в печать 11.02.2010 г. Заказ №______
Формат 60х84. 1/16. Объем 2,4 п.л. Тираж 100 экз.
Издательство ННОУ ВПО «Московский гуманитарный университет»
111395, г. Москва, ул. Юности, 5/1.
[1] См.: Агранат Д. Л., Луков В. А. Молодые милиционеры: проблемы адаптации к новой социальной роли. М., 2002. С. 82–85.
