Пенитенциарная девиантность в условиях трансформации современного российского общества и стратегии ее минимизации (на материалах мужских исправительных учреждений иркутской области)

На правах рукописи

Гайдай Мария Константиновна

Пенитенциарная девиантность в условиях трансформации современного российского общества и стратегии ее минимизации

(на материалах мужских исправительных учреждений

Иркутской области)

Специальность 22.00.04 – социальная структура,

социальные институты и процессы

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора социологических наук

Улан-Удэ - 2010

Работа выполнена на кафедре философии

Бурятского государственного университета

Научный консультант: доктор философских наук, профессор

Осинский Иван Иосифович

Официальные оппоненты: доктор социологических наук,

профессор

Чойропов Цырен Цыдыпович

доктор социологических наук,

профессор

Татарова Светлана Петровна

доктор юридических наук, профессор

Ишигеев Владимир Степанович

Ведущая организация: Иркутский государственный университет

Защита диссертации состоится 8 октября в 10.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.022.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Бурятском государственном университете по адресу: 670000, г. Улан-Удэ, ул. Смолина, 24а.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Бурятского государственного университета.

Автореферат разослан « » 2010 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета,

доктор философских наук, доцент Кузнецова А.М.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Произошедшие в российском обществе трансформационные изменения повлекли за собой кардинальные перемены в жизнедеятельности людей. Разгосударствление, приватизация, разрушение народно-хозяйственного комплекса, переход к рыночным отношениям вызвали резкое расслоение населения страны по доходам, падение уровня жизни основной массы населения, появление социальных групп безработных, бездомных, социальную напряженность в обществе. Разрушение политической системы, ее основного звена – государства с его правовыми установлениями, нормами, традициями отрицательно сказалось на правосознании граждан. Общество поразила коррупция. Бездуховность, развитие маргинальных субкультур, переоценка ценностей, социальные катаклизмы, неудовлетворенность жизненными реалиями обусловили скачок в росте преступности. Наряду с существовавшими прежде появились новые, более опасные преступления – экономические махинации с собственностью, терроризм, экстремизм, педофилия. Резко возросло количество групповых, вооруженных преступлений, совершаемых с особой жестокостью. Это повлекло за собой радикальные изменения в состоянии нарушений в пенитенциарных учреждениях. По данным на начало 2010 г. в этих учреждениях содержалось более 850 тыс. человек. Здесь, как свидетельствуют исследования, сложилась своеобразная, тюремно-лагерная субкультура, включающая элементы общепризнанной российской культуры и специфические проявления криминальной субкультуры, основу которой составляют преимущественно неформальные отношения, строящиеся на неофициальных нормах («понятиях»). Основными формами пенитенциарной девиантности являются злостные нарушения порядка отбывания наказаний (употребление спиртных напитков и наркотических веществ, угроза, неповиновение представителям администрации и др.), случаются убийства, побеги и другие преступления. Около 60 % преступлений носят ситуативный характер. Они совершаются преимущественно по мотивам, затрагивающим личность осужденного.

Характерно, что тюремно-лагерная субкультура активно воспринимается лицами, впервые попавшими в исправительное учреждение, с другой стороны, все больше проявляет себя тенденция выхода данной субкультуры за пределы пенитенциария, что негативно влияет на культуру общества в целом.

Все чаще непринятие государственных норм, их подмена неформальными, служит способом самовыражения и утверждения не только у лиц прошедших через исправительные учреждения, но и у легко подверженной влиянию части молодежи.

Актуальность изучения характера и особенностей пенитенциарного девиантного поведения и особенно способов его снижения на современном этапе обуславливается также и готовящимся кардинальным реформированием уголовно-исполнительной системы, при проведении которого имеет смысл учитывать основные тенденции существования пенитенциарной девиантности и наиболее характерные стратегии ее минимизации. Наряду с соблюдением режима функционирования учреждений исполнения наказаний, основными стратегиями минимизации пенитенциарной девиантности видятся: увеличение количества осужденных привлекающихся к общественно-полезному труду; организация обучения в исправительных учреждениях востребованным в обществе специальностям; культурно-массовая и религиозно-просветительская деятельность, включающая привлечение и негосударственных организаций (в том числе, религиозных конфессий).

Степень научной разработанности проблемы. Рост преступности, состояние учреждений пенитенциарной системы не могут не вызывать опасения общественности, государственных органов, общества в целом. Поэтому вполне понятен междисциплинарный интерес к исследованию различных сторон девиантности, выяснению ее социальной природы, причин, форм проявления, тенденций, возможностей и путей минимизации. В целом, учеными накоплен богатый криминологический, социологический, психологический, исторический материал, дающий представление о негативных социальных явлениях, преступности, их природе, масштабах рассмотрения.

В прошлом к проблемам преступности обращались многие видные зарубежные ученые, в числе которых А. Кетле, Ч. Ломброзо, Г. Тард, З. Фрейд, Э. Дюркгейм, Г. Зиммель, Р. Парк, Р. Мертон. Так, А. Кетле изучал статистические закономерности, в том числе связанные с преступлениями. Ч. Ломброзо объяснял преступность биологическими свойствами человека. Представляет интерес рассмотренное в произведении «Преступление» (М., 1994) его мнение о влиянии просвещения на преступность. Г. Тард отрицал объяснение преступлений с точки зрения биологического редукционизма Ч. Ломброзо, причины преступности он усматривал в психологических особенностях индивида и его социального окружения. З. Фрейд считал причиной антисоциального поведения дисбаланс личности взрослого человека и его вытесненных влечений. Э. Дюркгейм искал причины преступности в социальном здоровье общества. Р. Мертон основу отрицательных девиаций видел в противоречии между господствующими индивидуалистическими «нормами-целями» культуры и существующими институтами, санкционирующими средства достижения этих целей.

Интерес в изучении системы уголовного наказания представляет работа М. Фуко «Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы» (М. 1999), в которой наказание рассматривается как сложная социальная функция, как политическая тактика.

В России в числе первых исследователей тюремного заключения были представители классической школы уголовного права А.Ф. Кистяковский, позднее Н. Таганцев и В.Д. Спасович. В своих работах они критиковали жесткую карательную политику и приводили доводы за либерализацию тюремного режима.

Антропологическая школа в России была представлена Д.А. Дрилем, который поддерживал и развивал взгляды Ч. Ломброзо.

Представителями российской социологической школы являлись М.В. Духовской, Е.И. Тарновский, И.Я. Фойницкий и другие. Профессор М.В. Духовской был первым из русских криминалистов, который поставил перед наукой уголовного права задачу изучения преступления и наказания не только как юридического, но прежде всего как социального явления. Социологическая школа настаивала на необходимости изучения социальных причин преступности. Е.И. Тарновский пришел к выводу о зависимости корыстных преступлений от экономических кризисов.

В ХХ в. проблемы преступности, как одного из видов девиантного поведения, рассматривались в работах таких видных теоретиков как М.Н. Гернет, А.А. Жижиленко, М.М. Исаев, П.И. Люблинский, А.А. Пионтковский, М.Д. Шаргородский, Е.Г. Ширвиндт, Б.С. Утевский, А.С. Шляпочников, А.Я. Эстрин, В.В. Браиловский, Н.П. Бруханский, С.В. Познышев, Н. Гедеонов, Р.Е. Лустерник, Т.Е. Сегалов, И.И. Станкевич, А.П. Штесс, С.Я. Булатов и др.

Так, М.Н. Гернет указывал, что источник преступности лежит в экономических условиях: бедности, нищете, безработице. В его пятитомной «Истории царской тюрьмы» анализируются социальный состав узников Петропавловской, Шлиссельбургской крепостей, монастырских и общеуголовных тюрем, положение, быт, социальное настроение осужденных, их духовный мир.

С начала 70-х годов ХХ в. стали выходить труды по различным видам девиации Г.А. Аванесова, Ю.Д. Блувштейна, С.Е. Вицина, И.И. Карпеца, В.М. Когана, Н.Ф. Кузнецовой, В.Н. Кудрявцева, А.Б. Сахарова, Л.И. Спиридонова, А.М. Яковлева, Н.Я. Заблоцкиса, Г.И. Забрянского, Ю.Е. Аврутина, А.А. Габиани и др.

В советское время и в постперестроичный период проблемам пенитенциарной системы в целом и девиантности осужденных к лишению свободы, в частности, были посвящены философские, социологические, девиантологические, криминологические, исторические, психологические разработки и труды представителей российских научных школ: А.Е. Катышева, П.Е. Подымова, А.Л. Ременсона, Н.А. Стручкова, Б.С. Утевского, И.В. Шмарова, А.С. Михлина, Г.Х. Хохрякова, В.Ф. Абрамкина, Я.И. Гилинского, А. Приставкина, чьи труды представляют большой интерес в деле решения практических и теоретических вопросов.

Особую значимость имеют исследования Я.И. Гилинского,^[1] в которых делается акцент на девиантологию как особую отрасль знания. Рассматриваются различные виды и формы девиаций, в том числе девиация осужденных, которая рассматривается в контексте связи ее с преступностью.

Психологические аспекты девиантного поведения анализируются Ю.А. Клейбергом, И.П. Башкатовым, Е.В. Змановской, В.Д. Менделевичем, В.Г. и В.П. Баженовыми.^[2] Психические девиации и преступное поведение раскрыты в диссертационном исследовании Н.Д. Гомонова.

Девиантологический подход к изучению пенитенциарной системы России наличествует в трудах Г.Ф. Хохрякова, в которых автор изучает проблемы структуры тюремно-лагерного социума, его иерархического построения, особенностей и специфики общения и т.д.

В последние десятилетия увидели свет работы таких авторов как С.В. Кутепов, В.И. Белослудцев, С.Н. Емельянов, Н.И. Махиборода, В.М. Поздняков, А.В. Димитров, В.П. Сафронов, В.М. Литвишков, А.В. Митькина, Д.В. Сочивко, С.А. Тарасова, О.Н. Ежова, В.В. Маслова, О.В. Ощепкова,^[3] в которых были рассмотрены вопросы отечественной пенитенциарной психологии, педагогики и антропогогики, педагогического общения в воспитательных колониях, профессиональной культуры сотрудников исправительных учреждений, исторические, правовые основы деятельности исправительных учреждений и некоторые другие проблемы учреждений исполнения наказаний.

Тюремно-лагерную субкультуру исследовали Е.Г. Баграева, Е.С. Ефимова, А.Н. Олейник, Ю.К. Александров, В.М. Анисимков.^[4] Есть также публицистические работы, посвященные этой теме таких авторов: В.Б. Шапарь, Д. Галюжный, Л. Плигин, Р.П. Гуревич.

Побег, суицид как формы девиантного поведения осужденных нашли свое отражение в трудах А.П. Стуканова, О.Р. Цоя.^[5] В целом личность преступника, в том числе осужденного, рассматривают Ю.М. Антонян, В.Н. Кудрявцев, В.Е. Эминов.^[6]

Правовым вопросам изоляции осужденных посвящены монографические исследования Т.Ф. Минязевой, Б.З. Маликова, Ю.В. Пленкина, Р.С. Маковик, Н.Л. Бессараб.^[7] В общем проблеме наказания в виде лишения свободы посвящены монографии В.Г. Громова, О.Р. Шайхисламовой, И.В. Упорова.^[8] Особенности расследования преступлений, совершенных в местах лишения свободы раскрыты в монографиях В.С. Ишигеева.^[9] Вопросы правового и организационного обеспечения юридической помощи осужденным в исправительных учреждениях рассматриваются в диссертации О.А. Акимовой; политические взгляды осужденных к лишению свободы анализируются в диссертационном исследовании А.В. Комбаева; государственное управление деятельности уголовно-исполнительных инспекций ФСИН России рассматривается в диссертации А.А. Кочетова.

Представляют интерес книги Т.И. Грабельных «Концепция ментальности в закрытых социальных пространствах» (М.,2000 г.) и «Ментальный потенциал образовательных учреждений МВД России. Вопросы методологии социологического познания» (Иркутск, 2001 г.), посвященные изучению закрытых социальных систем.

Вопросы веры и религии в местах лишения свободы рассматриваются Б. Ширяевым, Н. Сербским, Г. Каледой, В. Соколовым.^[10]

Проблемы девиантного поведения среди молодежи исследовали Л.Б. Шнейдер, С.П. Татарова, З.А. Данилова, И.А. Рудакова, О.С. Ситникова, Н.Ю. Фальчевская, Н.В. Перешеина, М.Н. Заостровцева.^[11] Схожие проблемы рассмотрены в диссертационных исследованиях В.Ф. Лелюха, Е.В. Корякиной, М.Ш. Мантатовой, П.Г. Бороноева. Вопросам и проблемам лишения свободы несовершеннолетних посвящена работа Р.И. Панкратова, Е.Г. Тарло, В.Д. Ермакова.

Представляет интерес позиция О.А. Кармадонова, который рассматривает социальную девиацию как фактическую ценностно-нормативную модель.

История возникновения и особенности функционирования тюремных учреждений на территории Иркутска рассматриваются в работах А.В. Наумова.^[12] Истории наиболее известных тюрем России посвящена серия книг разных авторов вышедшая в 2008 г.: С.Ю. Прохорова «Кресты»; Е. Рожаевой «Бутырка»; А.Л. Болковского «Екатеринбургский централ».^[13] Об истории пенитенциарных учреждений рассказывает работа А.П. Печникова.^[14]

Особенности делинквентного поведения женщин, в том числе и в тюрьме рассматривали такие авторы как И.И. Осинский, Л.И. Шиллер, Н.П. Романова, Л.И. Альперн, Ю.П. Пелехова.^[15] Схожую тему поднимала в своем диссертационном исследовании И.В. Содномова. Функционирование уголовно-исполнительной системы исследовал В.Ф. Лелюх.^[16]

В этих работах рассматриваются актуальные проблемы девиантности, ее причины, вопросы социальной адаптации лиц, освобожденных из мест лишения свободы. Раскрывается сущность и проявление женской, молодежной преступности. Но, несмотря на бесспорную значимость этих исследований, в них недостаточно внимания уделяется выявлению причин и условий девиантного поведения осужденных, раскрытию специфики и форм проявления девиации, анализу норм (формальных и неформальных), на базе которых строятся взаимоотношения в среде осужденных, а также между осужденными и администрацией пенитенциарного учреждения, их влияние на поведенческие стереотипы и мотивацию поступков осужденных к лишению свободы. Требуют более глубокого научного осмысления и анализа стратегии минимизации пенитенциарной девиантности, опыт социальной и психологической реабилитации и коррекции менталитета лиц, освобождающихся из пенитенциарных учреждений.

Целью диссертационного исследования является выявление характера, форм и особенностей проявления пенитенциарной девиантности и определение основных стратегий ее минимизации в условиях трансформации российского общества (на материалах мужских исправительных учреждений Иркутской области).

Постановка указанной цели определила содержание задач настоящего исследования:

1. Раскрыть содержание понятий «девиантность» и «пенитенциарная девиантность».

2. Определить методы и технологию социологического исследования пенитенциарной девиантности.

3. Раскрыть сущность и виды пенитенциарных учреждений, а также охарактеризовать содержащихся в них осужденных как специфическую общественную группу.

4. Выявить особенности и динамику социальной адаптации осужденных к пенитенциарным условиям жизнедеятельности.

5. Проанализировать характер и особенности взаимоотношений, складывающихся в условиях пенитенциария.

6. Раскрыть формы проявления пенитенциарной девиантности.

7. Раскрыть содержание и специфику пенитенциарной субкультуры в исправительных учреждениях.

8. Определить основные условия и стратегии минимизации пенитенциарной девиантности.

Объект исследования. Объектом исследования являются осужденные к лишению свободы, отбывающие наказание в пенитенциарных учреждениях Иркутской области.

Предметом исследования являются формы и особенности девиантного поведения осужденных к лишению свободы, основные стратегии его минимизации.

Гипотеза исследования. Тюремно-лагерная субкультура, сложившаяся и существующая в пенитенциарных учреждениях России а priori девиантна, т.к. большинство ее носителей совершали преступления. Пребывание их в замкнутых социальных пространствах порождает новый тип девиации – пенитенциарную, которая проявляется в неформальных нормах, стереотипах поведения и межличностного общения, внутригрупповой иерархии, приобретении устойчивой привычки нарушать правовые и нравственные предписания. При выходе на свободу после отбытия срока лишения свободы бывшие осужденные, являясь адептами пенитенциарной субкультуры, девиантной по своей сути привносят ее в общество, что, несомненно, является тормозом для нормального развития и функционирования общества. Необходима разработка стратегий минимизации данного вида девиантного поведения. Основными стратегиями снижения пенитенциарной девиантности являются эффективная организация трудовой деятельности и образования осужденных, а также проведение системы культурно-массовых и религиозно-просветительских мероприятий.

Методологическая основа исследования. Методологической основой исследования послужили диалектический метод, общенаучные и частнонаучные методы. Из общенаучных автором применялись: методы логического анализа: анализ, синтез, обобщение, аналогия, системный и структурно-функциональный подходы; из методов эмпирического исследования: наблюдение, сравнение, описание. Из социологических методов использовались: опрос в форме анкетирования, интервью, биографический метод, анализ документов. При анкетном опросе применялся несплошной метод выборочного исследования. При определении исправительных учреждений автором применялся типический (районированный) способ отбора, т.к. совокупность учреждений исполнения наказаний неоднородна, она включает колонии общего, строгого и особого режима, колонии-поселения, лечебные исправительные учреждения, тюрьмы и СИЗО. При использовании интервью, как с сотрудниками исправительных учреждений, так и с бывшими осужденными наиболее приемлемым было проведение конфиденциального интервью, в связи с особенностями изучаемого объекта исследования.

Эмпирическая база исследования. Эмпирической базой диссертационного исследования явились материалы анкетного опроса осужденных к лишению свободы, проведенного автором в исправительных учреждениях Иркутской области, где содержатся осужденные мужчины. Исследование проводилось в два этапа: первый – в 2005 г.; второй – в 2009 г. Для проведения исследования была разработана анкета для осужденных к лишению свободы. В начале 2010 г. для выяснения отношения осужденных к получению ими образования и привлечения к труду была составлена специальная анкета, рассчитанная в первую очередь именно на тех осужденных, которые имеют возможность получать образование и работать, отбывая срок лишения свободы.

Совокупное количество респондентов составило 1339 человек, из них 612 в 2005 г., 585 в 2009 г. и 142 в 2010 г. Структура выборочной совокупности респондентов соответствует общим характеристикам генеральной совокупности контингента осужденных Иркутской области. Иначе говоря, выборка соответствует общему массиву осужденных. Это позволяет считать исследование репрезентативным.

Кроме того, были проведены конфиденциальные беседы, интервью с бывшими заключенными, адвокатами, оперативными сотрудниками, психологами и сотрудниками охраны пенитенциарных учреждений, материалы которых также использованы в работе.

Научная новизна исследования. Определение и разработка объекта и предмета исследования в диссертационной работе даны с реальным учетом специфических условий, продиктованных процессами трансформации современного российского общества, с адекватным отражением того фона кардинальных изменений, которые происходят в его социальной структуре и культуре.

Автором проанализированы имеющиеся в исследовательской литературе понятия «девиантное поведение», «девиация», «отклоняющееся поведение», которые систематизированы в пять основных групп, удобных для их анализа и теоретического осмысления: религиозные, антропологические, психологические, правовые и социологические. Предложена трактовка понятия «пенитенциарная девиантность» и раскрыты основные ее формы.

Диссертантом предложена концептуальная модель классификации основных форм взаимоотношений, складывающихся в условиях учреждений исполнения наказаний. Осужденные определены и рассмотрены как специфическая социальная группа, являющаяся частью своеобразной социальной системы, со свойственными ей статусами, ролями, нормами. В этой связи даны социально-демографические, уголовно-правовые, медицинские, исправительные и другие характеристики осужденных.

Новым является характеристика диссертантом механизмов адаптации лиц, попавших в замкнутое пространство пенитенциария. Причем адаптационные процессы применительно к новым условиям жизнедеятельности автором отслежены в трех временных параметрах: в первую неделю, первый месяц и первые полгода.

Теоретическим вкладом в изучение самоорганизации и жизни осужденных к лишению свободы является определение социальных и иных причин и факторов, обуславливающих девиантность лиц, пребывающих в специфическом замкнутом пространстве.

Диссертантом аргументированно даны анализ и оценка неформальных норм, определяющих самоорганизацию и самоуправление внутрилагерного сообщества, построение типологии поведенческих характеристик осужденных к лишению свободы, характеристик организации и структуры неформальных групп осужденных. Рассмотрено соотношение между правовыми и неформальными нормами.

Разработана авторская концепция стратегий минимизации пенитенциарной девиантности, включающая следующие основные блоки: увеличение привлечения осужденных к лишению свободы к трудовой деятельности, при условии расширения ее видов и оплаты труда; получение осужденными образования или профессии; а также организация культурно-массовой и религиозно-просветительской деятельности с осужденными.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Пенитенциарная девиантность – это традиционно, исторически сложившийся вид отклоняющегося поведения, свойственный лицам, находящимся в пенитенциарных учреждениях. Пенитенциарная девиантность, включает в себя: а) поступки, действия не соответствующие официально установленным или фактически сложившимся в обществе нормам; б) поступки и действия, не соответствующие установленным правилам внутреннего распорядка исправительных учреждений, основанных на требованиях Уголовно-Исполнительного кодекса РФ.

2. Осужденные (заключенные) – это специфическая социальная группа общества, определяемая тремя основными критериями: 1) лишение человека свободы, изоляция его от общества и помещение в пенитенциарное учреждение того или иного типа; 2) осуждение за совершение преступления, либо обвинение, или подозрение в этом; 3) ограничение в некоторых правах и свободах человека и гражданина.

3. Адаптация осужденных к новым условиям жизнедеятельности в пенитенциарном социуме проходит с разной интенсивностью привыкания и является сочетанием добровольного и принудительного приобщения к социальной среде, к основным сферам деятельности пенитенциарного учреждения. Наиболее важным и трудным для осужденного является начальный период пребывания в заключении. Медленно происходит привыкание к замкнутому пространству, материально-бытовым и санитарно-гигиеническим условиям, к потере связи с родными и близкими. Легче и быстрее осужденный адаптируется к распорядку дня, процедуре досмотра, специфическим отношениям с администрацией и охранниками.

4. Модель взаимоотношений осужденного с окружением включает три основные группы взаимоотношений: его отношения с сотрудниками пенитенциарных учреждений; отношения с другими осужденными; взаимоотношения с теми, кто находится за пределами пенитенциария. Характер взаимоотношений, складывающихся в условиях пенитенциария, во многом обусловлен неформальной иерархией осужденных, основанной на «понятиях» и традициях и имеет девиантные черты.

5. Одним из острых проявлений пенитенциарной субкультуры, девиантной по своей сути, является неформальное иерархическое деление осужденных, которое, несмотря на изменение, продолжает существовать, и на примере которого наиболее ярко проявляется жестокость неформальных норм.

6. В последние годы все очевиднее происходят изменения, которые выражаются во внедрении в жизнедеятельность пенитенциарного сообщества общепринятых норм взаимоотношений, что в свою очередь способствует снижению веса «понятий», их видоизменению и «обмельчанию», однако они продолжают существовать, хотя и в измененном виде.

7. Пенитенциарная девиантность проявляется во многих явлениях тюремно-лагерной жизнедеятельности. Наиболее характерными формами ее проявления являются: существование неформальных норм тюремно-лагерного социума; наличие специфического языка – тюремно-лагерного жаргона; татуировки; неформальное иерархическое деление осужденных. Пенитенциарная девиантность проявляется также во взаимоотношениях существующих в криминальном социуме; в тенденции нарушения институциональных норм; в искажении отношения к доверию и т.д.

8. Основными стратегиями минимизации пенитенциарной девиантности является привлечение осужденных к общественно-полезному труду, организация в исправительном учреждении получения образования или профессии осужденными, культурно-массовой деятельности, а также религиозное просвещение осужденных, знакомство их с основами религии и атеизма, воспитание веротерпимости.

Теоретическая и практическая значимость работы. Предложенная группировка трактовок девиантного поведения дает возможности для более полного изучения девиации. Трактовка понятия «пенитенциарной девиантность» ложится в основу иных учений об отклоняющемся поведении в пенитенциарном социуме. А изложенное диссертантом теоретическое учение о пенитенциарной девиантности обосновывает новое направление в социологии девиантного поведения.

Полученные новые социологические данные могут быть использованы в практической деятельности сотрудников уголовно-исполнительной системы. Выявленные особенности позволяют отслеживать обстановку в среде лиц, содержащихся в местах лишения свободы, прогнозировать ее, принимать соответствующие решения по предупреждению отрицательных последствий. Знание особенностей и характеристик этого вида социальной девиации позволяет выстраивать оптимальную систему мер по социальной и психологической реабилитации девиантов, их социализации после освобождения, коррекции отрицательных элементов менталитета. Результаты исследования могут быть использованы в оперативной работе сотрудниками пенитенциарных учреждений; в диагностической, коррекционной, превентивной работе, направленной на оптимизацию адаптации бывших осужденных в обществе.

Кроме того, полученные в ходе диссертационного исследования данные планируется использовать в работе «Юридической клиники» образованной на основе соглашения о сотрудничестве между ФГОУ ВПО ВСИ МВД России и ГУФСИН России по Иркутской области в 2010 году. Данный социальный проект направлен на оказание юридической консультативной помощи малообеспеченным категориям граждан, в том числе и лицам, осужденным к лишению свободы.

Результаты исследования могут быть использованы в качестве учебного материала для курсов социологии, оперативно-розыскной деятельности, уголовно-исполнительного права, философии права, юридической психологии и некоторых других дисциплин.

Апробация результатов исследования. Основные и наиболее значимые положения диссертации изложены автором в докладах на ежегодных Международных научно-практических конференциях «Деятельность правоохранительных органов и Государственной противопожарной службы в современных условиях: проблемы и перспективы развития» (Иркутск 2003, 2004, 2005, 2006, 2008, 2010 гг.); на IV Российском философском конгрессе «Философия и будущее цивилизации» (Москва 2005 г.); на Всероссийских научно-практических конференциях «Роль правоохранительных органов в современном обществе: проблемы научно-практического обеспечения» (Улан-Удэ 2005, 2007 гг.); на ежегодных региональных научно-практических конференциях «Актуальные проблемы истории и права на рубеже тысячелетий» (Абакан 2005, 2006 гг.); на Всероссийском социологическом конгрессе «Глобализация и социальные изменения в современной России» (Москва 2006 г.); на международной научной конференции «Социально-стратификационная дифференциация российского общества» (Улан-Удэ 2006 г.); на международной научной конференции «Актуальные проблемы борьбы с преступностью в Сибирском регионе» (Красноярск 2007 г.); на международных научных конференциях (Байкальская встреча) «Интеллигенция и взаимодействие культур» (Улан-Удэ 2007, 2008, 2010 гг.); на Международной научно-практической конференции «Проблемы и перспективы развития УИС как элемента правоохранительной системы России и зарубежных стран» (Самара 2008 г.); на III Всероссийском социологическом конгрессе (Москва 2008 г.); на V Российском философском конгрессе «Наука. Философия. Общество» (Новосибирск 2009 г.).

По теме диссертации издано две монографии: 1. Осинский И.И., Гайдай М.К. Пенитенциарная девиантность в условиях трансформации российского общества. Социологический анализ. – Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2006. – 380 с.; 2. Гайдай М.К. Пенитенциарная девиантность в условиях трансформации российского общества и стратегии ее минимизации. – Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2010. – 148 с., а также более сорока статей и материалов, среди которых семь в журналах, включенных в перечень ВАК.

Монография Осинский И.И., Гайдай М.К. «Пенитенциарная девиантность в условиях трансформации российского общества. Социологический анализ» по итогам конкурса «РОС-2007» заняла первое место в номинации «Монографии».

Материалы диссертационного исследования используются при проведении учебных занятий по курсам «Социология», «Конфликтология», «Юридическая психология», а также спецкурса «Философия права» с курсантами и слушателями ФГОУ ВПО «Восточно-Сибирский институт Министерства внутренних дел Российской Федерации». Кроме того, материалы диссертации используются при чтении лекций по курсам «Общение и перевоплощение в деятельности сотрудников органов внутренних дел», «Психология в деятельности сотрудников ОВД», «Профессиональная этика сотрудников органов внутренних дел», «Эстетическая культура сотрудников органов внутренних дел», «Юридическая психология» преподавателями Восточно-Сибирского института МВД России.

Объем и структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих одиннадцать параграфов, заключения, списка литературы и приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, степень ее научной разработанности, формулируются объект, предмет, цель и задачи исследования, характеризуются методы, научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, приводятся данные по апробации.

В первой главе «Теоретико-методологические основы исследования пенитенциарной девиантности в условиях трансформации российского общества» приводятся трактовки основных понятий, уточняется категориальный аппарат по исследуемой теме.

В первом параграфе «Анализ понятий «девиантность» и «пенитенциарная девиантность» соотносятся имеющиеся в литературе трактовки понятий «девиантность», «девиация», «отклоняющееся поведение». Указанные понятия неразрывно связаны с социальными нормами. Ведь если бы не было норм, не было бы и отклонений от них. Социальные нормы подвижны и изменчивы. Со временем меняются социальные эталоны, шаблоны, меняются и отклонения от них. Отклонения от норм принято называть девиацией (от лат. deviatio – отклонение), а отклоняющееся поведение – девиантным. Отклонение от нормы (т.е. девиация) может носить не только негативный, деструктивный характер, но и позитивный, который позволяет социуму не стоять на месте, а развиваться, изменяться, совершенствоваться.

Чаще изучению подвергается именно негативная девиантность, т.е. те отклонения, которые носят разрушающий характер, т.к. дезорганизуют жизнь общества, создают дискомфортный климат во взаимоотношениях между людьми. В литературе, несмотря на немалое количество понятий «девиантность», «отклоняющееся поведение», «девиантное поведение» отсутствует единая концепция. В данном параграфе с учетом сложности изучаемого явления и заметной разницы в подходах его трактовки, имеющиеся в литературе понятия отклоняющегося поведения для удобства их изучения, теоретического осмысления систематизированы в пять основных групп: религиозные, антропологические, психологические, правовые и социологические. Конечно, подобное деление весьма условно, однако приведенная классификация заметно облегчает анализ встречающихся в литературе понятий.

В качестве рабочего, автор использует следующее определение: девиация – это – поступок, действие человека, не соответствующее официально установленным или фактически сложившимся в данном обществе нормам (Я.И. Гилинский). Это социальное поведение, отклоняющееся от считающегося «нормальным» или «социально приемлемым» в обществе.

Девиантное поведение, девиация проявляется как в открытых социальных системах, так и в закрытых, одним из проявлений которых являются пенитенциарные учреждения. Для обозначения отклонений в поведении людей, пребывающих в пенитенциарных учреждениях в качестве осужденных (заключенных) автор применяет понятие – пенитенциарная девиантность. Пенитенциарная девиантность – это традиционно, исторически сложившийся вид отклоняющегося поведения, свойственный лицам, находящимся в пенитенциарных учреждениях. Пенитенциарная девиантность, по мнению автора, включает в себя: а) поступки, действия не соответствующие официально установленным или фактически сложившимся в обществе нормам; б) поступки и действия, не соответствующие установленным правилам внутреннего распорядка исправительных учреждений, основанных на требованиях Уголовно-Исполнительного кодекса РФ.

Во втором параграфе «Методы и технология социологического исследования пенитенциарной девиантности» приводятся методы, которые использовал автор при изучении пенитенциарной девиантности.

Так, в работе указывается, что методология социологического исследования пенитенциарной девиантности базируется на общенаучных и частнонаучных методах и методиках. Общенаучные методы используются таким образом, чтобы, учитывать общие подходы и положения, выявить специфические черты пенитенциарной девиантности в условиях происходящих в обществе изменений.

Отличие данного социологического исследования от иных заключается в том, что оно тесно соотносится с правом, в первую очередь с уголовно-исполнительным правом. В связи с чем, методы приобретения эмпирического материала должны быть получены в рамках закона, который в свою очередь ограничивает их применение на практике.

При изучении пенитенциарной девиантности диссертант использовал следующие методы: наблюдение, анализ документов, анализ практической деятельности людей (в нашем случае сотрудников учреждений исполнения наказаний), интервью, анкетный опрос.

Автор отмечает, что применение такого метода как анкетный опрос в среде лиц осужденных к лишению свободы позволяет респондентам, изолированным от общества, свободнее, точнее и откровеннее высказывать свое мнение по предложенным в бланке анкеты вопросам.

Использование такого метода как интервью, по мнению диссертанта, позволяет выяснить индивидуальные особенности видения пенитенциарной девиантности в целом или же отдельных ее составляющих, в частности. В связи со своеобразием участников опроса – лиц осужденных к лишению свободы и отбывающих наказание в пенитенциарных учреждениях Иркутской области, шире возможности для проведения интервью были с осужденными, отбывающими наказание в колониях-поселениях (связано с особенностью режима и допуска посторонних в исправительное учреждение), но в большей степени обращались к этому методу сбора информации при общении с сотрудниками учреждений исполнения наказаний, которые более охотно шли на конфиденциальные интервью, с адвокатами, бывшими осужденными.

При использовании такого метода как анализ документов автор обращался к анализу законов, подзаконных нормативных актов, ведомственных положений и инструкций, статистической информации и документов отчетности ФСИН России, материалов периодических изданий и других источников.

В третьем параграфе «Пенитенциарные учреждения и содержащиеся в них осужденные как специфическая общественная группа» рассматривается структура ныне действующих учреждений исполнения наказаний, которая сопоставляется с планируемыми изменениями в структуре УИС. Система исполнения наказаний рассматривается как сложный многофункциональный социальный организм, включающий в себя различные виды учреждений, при этом организм, который планируется кардинально изменить.

В структуру ныне действующей уголовно-исполнительной системы входят: колонии-поселения; исправительные колонии общего, строгого и особого режимов (в том числе и для лиц, отбывающих пожизненное лишение свободы), воспитательные колонии, лечебные исправительные учреждения, тюрьмы, следственные изоляторы, уголовно-исполнительные инспекции. Однако грядущее реформирование уголовно-исполнительной системы предполагает кардинальное изменение самой структуры уголовно-исполнительной системы, а не только методов ведения работы. Автор отмечает, что в проекте реформ уголовно-исполнительной системы отмечается переход от колоний различных видов и режимов к тюрьмам. В ныне действующей системе исправительных учреждений значимое место занимают колонии-поселения. Проектируемые изменения коснутся и колоний-поселений, хотя они будут продолжать существовать. Так исправительные учреждения открытого типа будут включать в себя: колонии-поселения и колонии-поселения с усиленным наблюдением.^[17] Подобный переход, несомненно, повлечет за собой изменения в условиях содержания осужденных к лишению свободы, в осуществлении охраны и поддержании режима.

Особое внимание в этом параграфе уделяется осужденным (заключенным) – это субъект пенитенциарной девиантности. Отмечается, что осужденные (заключенные), как специфическая социальная группа общества, определяются тремя основными критериями: лишение человека свободы, изоляция его от общества; осуждение за совершение преступления, либо обвинение, или подозрение в этом; ограничение в некоторых правах и свободах человека и гражданина.

Диссертантом приводятся черты, которые характеризуют осужденных как социальную группу. К таким чертам относятся: жизнь в замкнутом, закрытом пространстве; ее строгая регламентация двумя, во многом не совпадающими друг с другом нормативными системами: официальной, правовой, и системой тюремно-лагерных «понятий»; наличие особой социальной системы, в которой сформировались свойственные ей статусы и роли; невозможность выбора контрагентов для общения и др. Будучи единым социальным образованием, осужденные в то же время глубоко дифференцированы. Они разделены на ряд категорий. Основу выделения конкретных видов исправительных учреждений составляют следующие классификационные критерии: демографические (пол, возраст осужденного); уголовно-правовые (тяжесть совершенного преступления, количество судимостей); медицинские (состояние здоровья); исправительные (поведение осужденного в процессе отбывания наказания) и некоторые другие.

Во второй главе «Характер, формы и особенности проявления пенитенциарной девиантности в современных условиях» рассматриваются наиболее типичные проявления пенитенциарной девиантности, раскрывается их специфика.

Первый параграф этой главы «Специфика социальной адаптации осужденных к пенитенциарным условиям жизнедеятельности» посвящен вопросам приспособления осужденного к новым для него условиям жизни в исправительном учреждении.

Так, попадая в учреждения исполнения наказаний осужденный (заключенный) сталкивается с новыми реалиями, с новой социальной средой, в качестве которой для осужденных выступает пенитенциарное учреждение с содержащимися в нем людьми, обслуживающим персоналом и специфической тюремной субкультурой. Суть социальной адаптации в данном случае – «переключение» человека, оказавшегося в пенитенциарном учреждении, с одного образа жизни на другой, на тот, который существует в пенитенциарном учреждении. Ведь человек, находясь в учреждении исполнения наказаний, не может игнорировать норм, ценностей новой социальной среды, в которой он оказался, сложившихся здесь в течение десятилетий форм социального взаимодействия (формальных и неформальных связей, стиля руководства, межличностных и других отношений). Поэтому человеку, попавшему в замкнутое пространство пенитенциария, приходится адаптироваться жить (и выживать) среди других осужденных.

Автором отмечается, что, приспосабливаясь к тюремной субкультуре, осужденный (заключенный) вместе с тем не может не ориентироваться на нормы и ценности основной культуры, так как после отбытия срока наказания он с необходимостью будет адаптироваться к тем ценностям, которые доминируют в социуме. Этим целям подчинена и вся воспитательная работа в пенитенциарном учреждении, работа по нейтрализации негативных проявлений субкультуры.

Процесс привыкания к новым условиям жизнедеятельности протекает не одинаково: у одних осужденных процесс социальной адаптации проходит относительно легко и гладко (даже при первом заключении), у других труднее и болезненнее, третьи же испытывают стресс или впадают в депрессию, в состояние фрустрации.

Для выявления динамики адаптации осужденных в пенитенциарном учреждении диссертантом основные моменты адаптации были разбиты на 27 вариантов, которые осужденные оценивали по шкале трудности (легкости). Процессы приспособления (привыкания) к новым условиям замкнутого пенитенциарного пространства отслежены автором в трех временных параметрах: в первую неделю, первый месяц и первые полгода.

Применительно к лицам, отбывающим наказание в исправительных учреждениях, социальная адаптация определяется как сочетание добровольного и принудительного приобщения к социальной среде, к основным сферам деятельности пенитенциарного учреждения. На основе проведенного анкетирования и анализа данных, автор делает вывод, что наиболее важным и трудным для осужденного является начальный период пребывания в заключении. Медленно происходит привыкание к замкнутому пространству, материально-бытовым и санитарно-гигиеническим условиям, к потере связи с родными и близкими. Легче и быстрее осужденный адаптируется к распорядку дня, процедуре досмотра, специфическим отношениям с администрацией и охранниками. Для успешного или более спокойного процесса адаптации осужденным необходим психолог, который имел бы возможность помогать адаптироваться нуждающимся в этом осужденным.

Во втором параграфе «Самооценка преступления и формы нарушения институциональных норм» исследуются мнения осужденных о совершенных ими преступлениях, на основе анализа статистических данных ГУФСИН России по Иркутской области рассматриваются нарушения порядка отбывания наказания и преступления, совершаемые в исправительных учреждениях.

Абсолютное большинство респондентов оценивают свои деяния как преступление. Только 13,4 % (2005 г.) и 8,3 % (2009 г.) опрошенных подчеркнули, что они не совершали преступления. Многие респонденты, по их признанию, совершили преступления в состоянии алкогольного опьянения – 34,0 % (2005 г.). Эта позиция остается стабильной, и при анкетировании в 2009 г. также является самой многочисленной – 23,6 %. Эти цифры в полной мере коррелируют с данными по т.н. «пьяной» преступности в общем по России. Значительная часть – 8,3 % (2005 г.) и 7,5% (2009 г.) опрошенных – связывают свое преступление с наркотиками. В наше время наркотики представляют собой серьезную угрозу для здоровья и жизни молодежи.

Рассматривается также мнение осужденных о применении некоторых альтернативных лишению свободы видов наказания. Диссертантом отмечается, что расширение применения на практике подобных видов наказания (обязательные работы, ограничение свободы, штраф и исправительные работы) должно резко снизить распространение пенитенциарной девиантности и влияние криминальной и тюремно-лагерной субкультуры, т.к. снизится число ее потенциальных адептов. Правда, применение альтернативных видов наказания может поставить граждан, совершивших преступление, в неодинаковое положение. Некоторые категории лиц, обладая материальными средствами, всегда могут «откупиться» от срока лишения свободы, уплатив необходимую сумму штрафа. Другие же категории будут отбывать срок в пенитенциарном учреждении.

От того, как осужденный оценивает свои прошлые действия и поступки, во многом зависит, как он будет вести себя в условиях изоляции от общества. Будет нарушать нормы, существующие в учреждениях исполнения наказаний или нет.

Наиболее характерными формами нарушения институциональных ном в исправительном учреждении являются нарушения порядка отбывания наказания и злостные нарушения. На основе анализа данных ГУФСИН России по Иркутской области за 2008 и 2009 годы диссертант отмечает, что наибольшее количество нарушений в расчете на 1000 человек приходится на колонии-поселения. Это касается как обычных нарушений режима 1406 (2008 г.) и 1076 (2009 г.) так и злостных 438 (2008 г.) и 186 (2009 г.). Подобные данные кореллируют с данными по России в целом. Подобное не может не вызывать беспокойства, так как в проекте реформ ставка делается на увеличение колоний-поселений.

Также в пенитенциарных учреждениях, несмотря на то, что они предназначены для исправления поведения осужденных, совершаются преступления. В числе преступлений, которые совершаются в местах лишения свободы: убийства; доведение до самоубийства; умышленное причинение вреда здоровью; побои; истязания; угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью; оскорбление; клевета; насильственные действия сексуального характера; понуждение к действиям сексуального характера; захват заложника; массовые беспорядки; хулиганство; незаконное приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов; побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи; дезорганизация деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества; посягательство на жизнь сотрудника правоохранительных органов; укрывательство преступлений и др.

Третий параграф данной главы «Характер взаимоотношений в пенитенциарных учреждениях» посвящен особенностям общения в исправительных учреждениях.

Автор исходит из того, что тюремное сообщество – сложный социальный организм, характеризующийся специфическими связями и отношениями между людьми. Каждый осужденный занимает определенное социальное положение, и обладает совокупностью социальных связей с членами своей группы и за ее пределами. При этом осужденный независимо от своей воли и желания вынужден строить взаимоотношения с людьми его окружающими.

В параграфе выявляются особенности взаимоотношений, существующие в пенитенциарных учреждениях, их отличие от взаимоотношений, складывающихся в гражданском обществе. Такими особенностями являются: закрытый характер среды, где возникают и развиваются взаимоотношения; невозможность выбора контрагентов для взаимоотношений и общения; отсутствие сферы частной жизни и запрет на «индивидуализацию» тюремного пространства; осуществление тотального надзора.

Взаимоотношения осужденного с окружением автор разделяет на три категории: его отношения с сотрудниками пенитенциарных учреждений; отношения с другими осужденными, сокамерниками; взаимоотношения с теми, кто находится за пределами пенитенциария – как принято говорить на «воле».

Взаимоотношения с сотрудниками пенитенциарного учреждения определяются не только общепринятыми нормами отношений человека с человеком и нормами права, но и специальными юридическими документами (Правила внутреннего распорядка и т.п.). Стержень взаимоотношений осужденных с сотрудниками составляет существующие психологическое противоречие «мы – они». Естественный отпечаток на взаимоотношения накладывают и функциональные обязанности сотрудников, которые вынуждены совершать такие действия, которые в какой-то мере оскорбляют, унижают, или ограничивают действия или права осужденных (личный досмотр, досмотр помещений, применение оружия, физической силы, наличие цензуры и т.д.).

Взаимоотношения осужденного (заключенного) с сокамерниками во многом определяют не только его личные качества, но и «понятия», его иерархический статус в тюремно-лагерном сообществе. Остроту взаимоотношений придает тот факт, что у осужденного практически отсутствует закулисье, он постоянно находится перед «публикой». Исключение составляет небольшая группа лиц (завхоз, библиотекарь, слесарь, плотник, и некоторые другие), которые пользуются соответствующими помещениями, обладая привилегией не быть под неусыпным контролем администрации и осужденных. Также на развитие отношений между осужденными влияет и характер совершенного преступления, срок лишения свободы и т.п. Отношение к конкретному осужденному его окружения зависит от черт его характера, умения сходиться с людьми, ментальности, психики, общей и бытовой культур, знания (или незнания) тюремно-лагерных традиций и норм, преступной «репутации» и ряда других факторов. Сочетание и переплетение перечисленных выше черт может влиять на взаимоотношение конкретного осужденного с его «сокамерниками», тюремно-лагерным социумом как позитивно для него, когда осужденный легко вписывается в сообщество других осужденных, что позволяет ему относительно комфортно отбыть срок; так и негативно, когда он не может нормально адаптироваться к условиям «зоны», чувствует себя «белой вороной», постоянно испытывает житейский, моральный, психологический дискомфорт.

Изучение особенностей взаимоотношений осужденных между собой необходимо для формирования там удовлетворительной психологической атмосферы и нормального функционирования исправительного учреждения. Взаимоотношения между осужденными неразрывно связаны с возникновением конфликтных ситуаций, применением насилия. Исправительные учреждения воспринимаются осужденными как враждебная по отношению к ним субстанция, постоянно создающая условия для генерации насилия внутри тюремных стен (в том числе насилия словом, жестом, взглядом, позой и просто отношением). Существующая там атмосфера непрерывно воспроизводит конфликтные ситуации. Усугубляет сложившееся положение чрезвычайная плотность тюремного населения.

Взаимоотношения с теми, кто находится вне стен исправительного учреждения, диссертант предлагает условно разделить по степени социальной значимости: на те отношения, которые способствуют сохранению нормальных социальных связей (с семьей, коллегами по работе, друзьями) и впоследствии будут способствовать скорейшей и безболезненной ресоциализации осужденного; и отношения деструктивного плана (с «подельниками» оставшимися на свободе, «дружками» из сомнительных компаний и т.п.).

Кроме этих групп взаимоотношений, основу общения в пенитенциарном социуме характеризует максима «Не верь! Не бойся! Не проси!». Данная позиция подтверждается мнением проанкетированных диссертантом осужденных, 68,3 % которых согласны с тем, что эти заповеди определяют поведение и взаимоотношения между осужденными.

Четвертый параграф «Неформальные нормы тюремно-лагерного социума» приоткрывает неофициальную нормативную основу жизнедеятельности люремно-лагерного сообщества.

Криминальная субкультура и преступное сообщество в России выработали и обладают своей специфической системой ценностей (норм), именуемой «понятиями».

Диссертантом указывается, что в пенитенциарной системе наблюдается амбивалентность «понятий»: с одной стороны они а priori девиантны, т.е. являются отклонением от норм, принятых в российском обществе (любых – моральных, правовых, религиозных, эстетических и пр.); с другой стороны, являются нормами, как таковыми, для значительной части нашего общества, обладают свойствами, присущими любой системе социальных норм, и несут определенную функциональную нагрузку. По сущности и происхождению «понятия» девиантны, напрямую и непосредственно связаны с преступным миром. Хотя по способу своего создания «понятия» имеют признаки таких видов социальных норм, как нормы традиций, нормы обычаев, нормы ритуалов, частично моральных норм. По форме своего выражения «понятия» существуют в виде традиций и обычаев, а в фиксированном, письменном виде имеют свое выражение только в работах девиантологов, социологов, криминологов и других специалистов.

Автор отмечает, что «понятия» выполняют в сообществе лиц, осужденных к лишению свободы и содержащихся в пенитенциарных учреждениях, многообразные функции, свойственные любой нормативной системе: регулирующую, ориентационную, санкционирующую, информационную, воспитательную, коррекционную и др.

Острой проблемой сегодня является то, что неформальные нормы («понятия») «выходят» за пределы пенитенциария, и регулируют отношения, складывающиеся в обществе между некоторыми его членами. И это несмотря на то, что в последнее время ощущается некоторое снижение веса «понятий», происходит их видоизменение и «обмельчание», однако они еще продолжают существовать, хотя и в новом, измененном виде.

В пенитенциарных учреждениях «понятия» не абсолютны, они «делят» «нормативную власть» с правовыми и иными нормами, установленными государством, обществом, традициями извне. Несоответствия и противоречия официальных норм и «понятий» порождают конфликт – перманентный, открытый или латентный, вялотекущий или экспрессивный, но протекающий постоянно. Это норма жизнедеятельности практически любого пенитенциарного учреждения.

По данным анкетирования проведенного автором 61,7 % опрошенных осужденных, отметили, что в среде осужденных под «понятиями» понимается «традиционно сложившиеся правила, законы, действующие в преступной (криминальной, воровской) среде, а также в местах лишения свободы». В общем, подавляющее большинство – 80,1 % опрошенных в той или иной мере соблюдают «понятия», определяющие жизнь и взаимоотношения между осужденными.

В параграфе рассматривается такая специфическая, присущая главным образом пространству пенитенциарных учреждений форма девиантности, как «беспредел». «Беспредел» – действия, поступки осужденных, игнорирующие или грубо нарушающие тюремные (воровские) традиции и «понятия», идущие вразрез с мнением большинства. К «беспределу» также относят поступки сотрудников пенитенциарных учреждений, нарушающие сложившийся (традиционный) порядок их отношений с заключенными (осужденными). Сегодня термин «беспредел» не ограничивается местами лишения свободы и вошел в нашу повседневную жизнь, характеризуя многие явления, которые в условиях аномии по форме соответствуют структуре «беспредела».

Одним из известных «понятий», которое также рассматривается в данном параграфе, является т.н. «семья». «Семья» – малая неформальная группа осужденных в ИУ (СИЗО), члены которой объединяются на основе общности интересов. «Семью» можно рассматривать как с позиций девиантности, так и с точки обычного нормального человеческого общежития. По данным, автора большинство респондентов (80 %) считают, что «семьи» осужденных в современных пенитенциарных учреждениях существуют. Оказавшись в изоляции от своих родных и близких, очутившись в замкнутом пространстве люди, стремятся найти замену своей настоящей семье. «Семья» в неволе, особенно в первое время позволяет человеку выжить, легче адаптироваться в новых специфических условиях заключения, социализироваться в тюремно-лагерном сообществе.

Небольшая часть опрошенных полагает, что «семья» – это криминальная группа в условиях заключения, и цели ее преступны. Существуют и такие. Это «семьи» профессиональных преступников, и тех, кого они вовлекают в свои ряды. Девиантность такой «семьи» проявляется, прежде всего, в «отрицаловке», т.е. в организованном, нарушении правил внутреннего распорядка и режима содержания в местах лишения свободы; в шулерстве; в образовании новой преступной группы после освобождения; в связи с «волей» при освобождении одного из членов «семьи».

Кроме того, типичным «понятиями» являются «общак», «крысятничество» о которых также идет речь в данном параграфе. Подавляющее большинство опрошенных как при анкетировании 2005 г., так и при анкетировании 2009 г. крайне негативно относятся к «крысятничеству». Термин «крысятник» («крыса») вышел за пределы пенитенциарных учреждений и бытует в среде рабочих, строителей, учащихся ПТУ, техникумов, некоторой части студентов.

Пятый параграф второй главы диссертационного исследования «Специфика проявления пенитенциарной субкультуры в исправительных учреждениях» посвящен рассмотрению кастовости осужденных, жаргону и стигматизации.

В параграфе отмечается, что особенности тюремно-лагерной субкультуры обуславливаются девиантностью ее носителей; ценностной дезориентацией; приниженностью в сравнении с основной российской культурой и ограниченностью возможностей тюремно-лагерного социума пользоваться и воспринимать все богатство российской и общечеловеческой культуры; специфичностью в постановке отношений в ряде областей: отношения с властью, внутренняя самоорганизация и самоуправление, нормообразующие сущности (нравы, традиции, «понятия»); замкнутостью пространства жизнеобитания осужденных и некоторыми другими проявлениями.

Тюремно-лагерная субкультура входит в диссонанс с общероссийской культурой, который нагляднее всего проявляется в: ценностных нормах – «понятиях»; предельном нарушение норм – «беспределе»; языке (воровском жаргоне); внутрилагерной самоорганизации, самоуправлении и иерархии; особенностях духовной культуры; ментальности и других составляющих духовной жизни; стигматизации; экономической составляющей – «общаке»; одной из форм пенитенциарного общежития – «семье» и др.

Важным, элементом пенитенциарной субкультуры является язык (жаргон, арго, сленг), отличающийся от общеразговорного и литературного русского языка наличием специфических выражений, употреблением слов в иных значениях, именуемый в нашей стране «феней» или «блатной музыкой». Сегодня среди осужденных нет сообществ, для которых исключительно «феня» являлась бы средством языкового общения. Общепринятый язык зоны – это сочетание приниженного разговорного русского, «фени» и мата. К функциям «фени» относятся: общение; самоутверждение лицом, владеющим «феней», статуса «достойного зека»; засекречивание информации; идентификация по схеме «свой – чужой».

Обращает на себя внимание, что высокий уровень преступности в современной России и неясность позитивных перспектив по ее снижению сопровождаются диффузией «фени» в разговорный, а также в литературный русский язык. Но распространение «фени» далеко небезобидно: вместе с языком преступников в общество подсознательно проникает криминальная мораль, нравственные нормы и государственные законы подменяются воровскими «понятими».

Элементом тюремно-лагерной субкультуры являются татуировки («наколки»). В параграфе рассматривается социальный аспект этого феномена: что это – норма или явление девиантности; а также, насколько татуировки популярны в настоящее время в преступной среде, в частности среди лиц, осужденных к лишению свободы.

По данным полученным автором в местах лишения свободы значение и популярность татуировок в настоящее время падает и большинство осужденных, пребывающих в пенитенциарных учреждениях, избегают применения татуировок (подобное мнение высказали более половины респондентов – 51,7 % (2005 г.) и 59,2 % (2009 г.)).

Еще одним проявлением, пенитенциарной субкультуры является неформальное деление осужденных. Тюремное сообщество характеризуется глубоко иерархической структурой неформальных категорий, их опорой на персонифицированные отношения, жестким и бескомпромиссным характером норм, регулирующих взаимодействия между представителями различных «каст». В пенитенциарных учреждениях России сложились четыре основных категории осужденных, именуемых «блатными», «мужиками», «опущенными» и «красными». Внутри каждой категории имеются свои группы, есть пограничные прослойки. При всей значимости формальной дифференциации личная жизнь осужденного течет преимущественно в зависимости от его принадлежности к тому или иному уровню неформальной иерархии. Вместе с тем в традиционной модели поведения в среде осужденных в последние годы прослеживаются некоторые изменения. Многие запреты, которые существовали прежде в блатном мире, сегодня практически игнорируются. Наблюдаются некоторые зачатки элементов толерантности во взаимоотношениях с представителями низших каст.

В третьей главе «Основные стратегии минимизации пенитенциарной девиантности» представлена концепция стратегий минимизации пенитенциарной девиантности. Автор полагает, что особую значимость приобретает усиление воспитательной работы с осужденными, привлечение их к общественно-полезному труду, организация обучения и получения образования и профессии во время отбытия срока лишения свободы, а также усиление использования в деятельности учреждений исполнения наказаний культурно-массовой и просветительско-религиозной работы.

В первом параграфе «Труд как способ минимизации пенитенциарной девиантности» труд рассматривается как одно из важных средств воздействия на преступника.

Автором труд представляется как средство воздействия на человека, в целях изменения его личностных качеств, как способ воспитания и формирования человека, социализации, становления личности. Организация трудовой деятельности предполагает понимание осужденным цели и смысла работы, ее необходимости и значимости, что способствует выработке положительного отношения к труду.

Осужденные привлекаются к труду в центрах трудовой адаптации осужденных и производственных (трудовых) мастерских исправительных учреждений. В лечебно-трудовых мастерских труд обладает эффектом терапии (трудотерапия), он призван способствовать улучшению состояния больных осужденных, нормализировать их физиологию, являться психологическим (отвлекающим) и реабилитационным моментом терапии. Основными формами трудовой деятельности осужденных являются: труд на производствах имеющихся в ИУ; труд на организованных в учреждении предприятиях, цехах и т.п. иных форм собственности; труд на предприятиях и т.п. за пределами пенитенциарного учреждения; труд по хозяйственному обслуживанию исправительного учреждения.

Особую значимость имеют условия трудовой деятельности осужденных, в качестве которых выделяются: рациональная организация труда осужденных; материальное и моральное стимулирование; значимость (или необходимость) производимой продукции или оказываемых услуг для общества; связь трудовой деятельности с образованием, специальностью или склонностями (при наличии возможности с желанием) осужденного; благоприятные санитарно-гигиенические и социально-психологические условия труда.

Неотъемлемыми особенностями организации трудовой деятельности осужденных являются: ограниченный отбор персонала; трудоустройство максимального числа осужденных; обеспечение режима содержания и охраны осужденных во время работы; законодательные ограничения использования труда осужденных.

Диссертант выявляет амбивалентность влияния таких неформальных групп осужденных как «семья», «землячество» на трудовую деятельность в пенитенциарном учреждении.

Мнение осужденных по поводу привлечения их к труду, в параграфе рассматривается в двух аспектах: по поводу привлечения осужденных к оплачиваемому труду и привлечения осужденных к работам без оплаты труда.

Труд рассматривается также и как эффективное средство адаптации к новым условиям существования. Работа в местах лишения свободы для многих – это возможность приобрести достойную и полезную профессию, которая после освобождения будет способствовать ресоциализации и адаптации. У работающего осужденного больше шансов для условно-досрочного освобождения. Работающий осужденный менее конфликтен, более управляем.

Актуальным представляется разработка комплекса мер, направленных на содействие в трудоустройстве бывших осужденных.

Во втором параграфе данной главы «Место и роль образования в учреждениях исполнения наказаний» раскрываются значимость, формы и влияние образования на осужденных.

Основными принципами образовательной деятельности в исправительных учреждениях автор называет: принцип развития личности осужденного, принцип связи обучения с практической деятельностью и жизнью на свободе. Исходя из этих принципов, образование в ИУ должно быть, направлено на успешную ресоциализацию после отбытия срока лишения свободы и развитие обучающегося как личности, индивидуальности.

Образование, даже если оно дается в пенитенциарии должно содействовать взаимопониманию и сотрудничеству между людьми, народами независимо от расовой, национальной, этнической, религиозной и социальной принадлежности, учитывать разнообразие мировоззренческих подходов, способствовать реализации права обучающихся на свободный выбор мнений и убеждений. Диссертант к особенностям обучения в исправительном учреждении относит: закрытость социальной системы, где проходит процесс обучения; наличие психологического барьера, дистанции между педагогами и обучающимися осужденными, обусловленного существующим в пенитенциарии противоречием «мы» – «они»; неразрывная связь между учебой, психологической разгрузкой, общением и сменой обстановки; специфика субъекта обучения – взрослые люди (за исключением ВК, где содержатся несовершеннолетние осужденные, но которые в силу особенностей жизни до осуждения знакомы не понаслышке с «взрослой жизнью»); обучение происходит во время «сенсорного голода»; обязательность получения общего среднего образования лицами у которых его нет.

В параграфе отмечается, что сегодня, во время всеобщей компьютеризации и информатизации появляется возможность использования современных инновационных технологий в образовательном процессе осужденных к лишению свободы. Существующие нововведения дают возможность получения высшего образования лицам, содержащимся в учреждениях уголовно-исполнительной системы.

В исправительном учреждении наличествуют все ступени образования: общее среднее образование; начальное профессиональное образование, среднее профессиональное образование и профессиональная подготовка; высшее профессиональное образование. Особое место занимает самообразование осужденного, приобщение его к чтению литературы.

По данным полученным автором основными мотивами обучения среди опрошенных осужденных явились желание «после освобождения устроиться на работу и честно зарабатывать на жизнь»; «я учусь, т.к. люблю получать новые знания, мне это интересно».

Чтение литературы является необходимым условием получения образования или его совершенствования, а также основной формой самообразования. Чтение периодической литературы, проявление интереса к жизни общества и тем его изменениям, которые постоянно происходят, дают возможность осужденным не отрываться от социальной жизни и быстрее адаптироваться по окончании срока лишения свободы.

При получении осужденными образования во время отбытия срока лишения свободы снижается риск возврата в общество человека озлобленного, криминально настроенного и готового пойти на новые преступления. Социологическое исследование показало: 75,3 % респондентов-осужденных считают, что полученные знания можно использовать на свободе, что они помогают быть более дисциплинированными в пенитенциарии. При этом многие обучающиеся осужденные признают, что обучение влияет на них положительно.

Третий параграф «Культурно-массовая и религиозно-просветительская деятельность по минимизации девиации осужденных» раскрывает организацию культурной и религиозной деятельности в исправительном учреждении.

Культурная и религиозно-просветительская деятельность способствует духовному и нравственному развитию осужденных, росту полезной инициативы, исправлению, формированию здоровых отношений между осужденными и участию их в решении вопросов организации быта, досуга и т.п.

При организации культурно-массовой работы необходимо учитывать индивидуальные особенности и характер осужденных. Ведь любая работа с осужденными может проводиться в индивидуальной, групповой или массовой форме. Важно, чтобы воспитательные возможности этих форм использовались максимально эффективно.

Организация и проведение культурно-массовых мероприятий в исправительных учреждениях способствует формированию мировоззрения осужденных, расширяет их кругозор, дает определенные культурные знания. Непосредственно в организации подобных мероприятий принимает участие, только четвертая часть опрошенных осужденных, но еще более половины респондентов считают, что для тех, кому это нравится, мероприятия нужны. Среди всех культурно-массовых мероприятий наибольший интерес у осужденных-мужчин вызывают различные спортивные соревнования и занятия спортом (футбол, тяжелая атлетика, настольный теннис и др.).

Немаловажная роль, несмотря на то, что Россия светское государство, в минимизации пенитенциарной девиантности отводится работе религиозных объединений и организаций в местах лишения свободы.

Автор отмечает, что в связи со спецификой лиц (осужденных), на которых направлена религиозно-просветительская деятельность священнослужителей и членов различных религиозных общин и организаций, а также теми условиями жизнедеятельности в которых они существуют непосредственной работе членов религиозных организаций с осужденными должны предшествовать предварительные консультативные встречи с психологами, работающими непосредственно с осужденными или сотрудниками, к примеру, воспитательного отдела. Что будет способствовать снижению риска как негативного восприятия приобщения к религии со стороны самих осужденных, так и возможного попадания в ИУ сектантов, представителей экстремистских организаций и т.п.

Для снижения сложностей, конфликтных ситуаций и непонимания между осужденными и священнослужителями, по мнению диссертанта необходима специальная подготовка священнослужителей к работе в условиях замкнутого пенитенциарного пространства. Подобная необходимость обуславливается еще и тем, что некоторые священники сами признаются, что боятся и не хотят работать с осужденными. Священники, приходящие в исправительные учреждения для отправления религиозных культов или обрядов должны быть знакомы с особенностями жизнедеятельности в пенитенциарном социуме, традициями и системой неформальных норм, особенностями взаимоотношений осужденных друг с другом и с сотрудниками и т.п.

Россия страна многонациональная и многоконфессиональная, поэтому важно, чтобы осужденные независимо от религиозной принадлежности получали духовную помощь и поддержку, ведь в пенитенциарных учреждениях отбывают наказание в виде лишения свободы представители разных вероисповеданий. Принципами построения религиозно-просветительской работы в ИУ автор называет: равенство всех конфессий в процессе приобщения к ним осужденных; привитие уважительного отношения к разным религиям; культивирование веротерпимости среди осужденных.

Особенно важна религиозно-просветительская работа священнослужителей и членов религиозных общин с теми осужденными, которые не имеют возможности трудиться или проходить обучение в ИУ.

В общем, представленная в главе концепция стратегий минимизации пенитенциарной девиантности, состоящая из трех основных блоков может быть учтена при предстоящем реформировании уголовно-исполнительной системы.

В заключении обобщаются результаты диссертационного исследования, формулируются выводы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНО В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ АВТОРА:

Монографии:

1. Гайдай М.К. Пенитенциарная девиантность в условиях трансформации российского общества. Социологический анализ / И.И. Осинский, М.К. Гайдай. – Улан-Удэ: Издательство БГУ, 2006. – 380 с. (личный вклад автора 11 п.л.)
2. Гайдай М.К. Пенитенциарная девиантность и стратегии ее минимизации / М.К. Гайдай. – Улан-Удэ: Издательство БГУ, 2006. – 148 с. (8,5 п.л.)

Статьи в научных журналах, включенных ВАК в перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертации на соискание ученой степени доктора наук:

3. Гайдай М.К. Реализация функции исправления осужденного / И.И. Осинский, М.К. Гайдай // Вестник Бурятского государственного университета. Философия, социология, политология, культурология. Вып. 6. – Улан-Удэ: Издательство Бурятского университета, 2008. – С. 131-135. (личный вклад автора 0,2 п.л.)
4. Гайдай М.К. К вопросу об адаптации лиц, осужденных к лишению свободы / И.И. Осинский, М.К. Гайдай // Вестник Бурятского государственного университета. Философия, социология, политология, культурология. Вып. 14. – Улан-Удэ: Издательство Бурятского университета, 2008. – С. 209-214. (личный вклад автора 0,3 п.л.)
5. Гайдай М.К. Некоторые особенности взаимоотношений, складывающихся в социальном пространстве пенитенциария // Вестник Бурятского государственного университета. Философия, социология, политология, культурология. Выпуск 6. – Улан-Удэ: Издательство Бурятского университета, 2009. – С. 177-182. (0,7 п.л.)
6. Гайдай М.К. Труд как способ минимизации девиантного поведения осужденных // Вестник Бурятского государственного университета. Философия, социология, политология, культурология. Выпуск 6а. – Улан-Удэ: Издательство Бурятского университета, 2009. – С. 155-159. (0,5 п.л.)
7. Гайдай М.К. Деятельность религиозных конфессий в пенитенциарных учреждениях // Вестник Бурятского государственного университета. Философия, социология, политология, культурология. Выпуск 14. – Улан-Удэ: Издательство Бурятского университета, 2009. – С. 212-216. (0,5 п.л.)
8. Гайдай М.К. Приобретение образования или специальности осужденными – шаг к минимизации девиантного поведения // Вестник Бурятского государственного университета. Философия, социология, политология, культурология. Выпуск 14а. – Улан-Удэ: Издательство Бурятского университета, 2009. – С.142-146. (0,4 п.л.)
9. Гайдай М.К. Организация культурно-массовой работы с осужденными как фактор минимизации пенитенциарной девиантности // Вестник Бурятского государственного университета. Философия, социология, политология, культурология. Выпуск 14. – Улан-Удэ: Издательство Бурятского университета, 2010. – С. 135-138. (0,4 п.л.)

Статьи в иных журналах и сборниках:

10. Гайдай М.К. Организованная преступность в зеркале российской прессы / М.К. Гайдай, С.В. Елтомоева, С.Н. Рубцов // Материалы второй открытой межвуз. науч.-практич. Конфер. «Проблемы деятельности правоохранительных органов и противопожарной службы». – Иркутск: ИВШ МВД РФ, 1996. – С. 135-138. (личный вклад автора 0,06 п.л.)
11. Гайдай М.К. К вопросу о социально-философских основаниях девиантности // Studium. Материалы ежегодной научно-практической конференции студентов и соискателей, ч.2. – Иркутск: ИГУ, 2001. – С. 164-168. (0,2 п.л.)
12. Гайдай М.К. Социология ХХI века. Гуманизм и перспективы развития девиаций // Studium IV. Современный гуманизм: мировоззренческие основания и социальная практика. Материалы ежегодной научно-практической конференции студентов и соискателей, посвященной пятилетию образования факультета социальных наук ИГУ. – Иркутск: ИГУ, 2003. – С. 68-72. (0,3 п.л.)
13. Гайдай М.К. Проблемы коррекции девиантности м ментальности сотрудников пенитенциарной системы Минюста РФ // Деятельность правоохранительных органов и государственной противопожарной службы в современных условиях: проблемы и перспективы развития (10-летию Восточно-Сибирского института МВД РФ посвящается) Материалы докладов Международной научно-практической конференции. – Иркутск: ВСИ МВД РФ, 2003. – С. 347-349. (0,2 п.л.)
14. Гайдай М.К. К вопросу о влиянии ментальности на девиантность поведения лиц находящихся в пенитенциарных учреждениях России // Studium V. Материалы ежегодной научно-практической конференции студентов, аспирантов и соискателей, Иркутск: ИГУ, 2004. – С. 28-31. (0,2 п.л.)
15. Гайдай М.К. Некоторые аспекты девиантности сотрудников пенитенциарных учреждений, связанные со спецификой службы // Деятельность правоохранительных органов и государственной противопожарной службы в современных условиях: проблемы и перспективы развития. Материалы Всеросс. науч.-практич. конф. – Иркутск: ВСИ МВД РФ, 2004. – С. 276-278. (0,2 п.л.)
16. Гайдай М.К. Некоторые аспекты пенитенциарной субкультуры // От прошлого к будущему: 10 лет кафедре философии и психологии ВСИ МВД России: сборник статей. – Иркутск: ВСИ МВД России, 2004. – С. 100-109. (0,6 п.л.)
17. Гайдай М.К. Взаимосвязь некоторых традиционных девиаций с девиантным поведением лиц, содержащихся в пенитенциарных учреждениях // Современность в творчестве вузовской молодежи: сборник научных трудов молодых ученых. – Вып. 6. Иркутск: ВСИ МВД РФ, 2004. – С. 44-45. (0,6 п.л.)
18. Гайдай М.К. Девиантное поведение и преступность молодежи / М.К. Гайдай, А.М. Евдакимов // Деятельность правоохранительных органов и государственной противопожарной службы в современных условиях: проблемы и перспективы развития: Материалы Всероссийской науч.-прак. конф. – Иркутск: Восточно-Сибирский институт МВД России, 2005. – С. 349-351. (личный вклад автора 0,1 п.л.)
19. Гайдай М.К. К вопросу о девиации молодежи // Деятельность правоохранительных органов и государственной противопожарной службы в современных условиях: проблемы и перспективы развития: Материалы Всероссийской науч.-прак. конф. – Иркутск: Восточно-Сибирский институт МВД России, 2005. – С. 351-353. (0,2 п.л.)
20. Гайдай М.К. Ценностно-нормативные институты современной пенитенциарной системы России // Роль правоохранительных органов в современном обществе: проблемы научно-практического обеспечения: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. – Улан-Удэ: Восточно-Сибирский институт МВД России, 2005. – С. 305-308. (0,2 п.л.)
21. Гайдай М.К. Философские аспекты проблематики пенитенциарной деятельности в России в ХХI в. // Философия и будущее цивилизации. Тезисы докладов и выступлений IV Российского философского конгресса (т.5). – М.: Современные тетради, 2005. – С. 541-542. (0,1 п.л.)
22. Гайдай М.К. Некоторые аспекты пенитенциарной девиантности несовершеннолетних // Современность в творчестве вузовской молодежи: сборник научных трудов молодых ученых. – Вып. 7. – Иркутск: ВСИ МВД РФ, 2005. – С. 24-33. (0,4 п.л.)
23. Гайдай М.К. Проблемы пенитенциарной девиантности в России в ХХI в. // Актуальные проблемы истории и права на рубеже тысячелетий. Сборник материалов региональной научно-практической конференции. Абаканский филиал заочного обучения Сибирского юридического института МВД России; Отв. ред. Д.Д. Невирко. – Красноярск, 2005. – С. 151-154. (0,25 п.л.)
24. Гайдай М.К. Образованность населения и пенитенциарная девиантность / М.К. Гайдай, И.Б. Родненок // Деятельность правоохранительных органов и государственной противопожарной службы в современных условиях: проблемы и перспективы развития. Материалы Международной науч.-прак. конф. – Иркутск: Восточно-Сибирский институт МВД России, 2006. – С. 316-318. (личный вклад автора 0,1 п.л.)
25. Гайдай М.К. Социальная структура заключенных как специфической социальной группы (дифференцированных в соответствии с принципами пенитенциарной субкультуры) / М.К. Гайдай, И.И. Осинский // Социально-стратификационная дифференциация российского общества: материалы междунар. науч. конф. (25-26 мая 2006 г.): В 2 т. Т.1. – М. – Улан-Удэ: Издательство Бурятского госуниверситета, 2006. – С. 250-255. (0,13 п.л.)
26. Гайдай М.К. «Понятия» – система неформальных норм заключенных // Тезисы докладов и выступлений Всероссийского социологического конгресса «Глобализация и социальные изменения в современной России». В 16 т. Т. 14. Социология здоровья. Социология права. Социология образования. – М.: Альфа-М. 2006. С. 86-89. (0,2 п.л.)
27. Гайдай М.К. Тюрьма: права и свободы заключенных // Актуальные проблемы истории и права на рубеже тысячелетий. Сборник материалов региональной научно-практической конференции. Выпуск 5. / Абаканский филиал заочного обучения Сибирского юридического института МВД России; отв. ред. Д.Д. Невирко. – Абакан. 2006. – С. 123-126. (0,3 п.л.)
28. Гайдай М.К. Особенности социокультурной среды заключенных / В.П. Моисеев, М.К. Гайдай // Человек в мире культуры: исследования, прогнозы. Материалы Междунар. научн. конгр. Казань, 17-18 апр. 2007 г. / Федеральное агентство по культуре и кинематографии РФ; Казан. гос. ун-т культуры и искусств. – М.: ВИНИТИ. 2007. – С. 128-130. (личный вклад автора 0,2 п.л.)
29. Гайдай М.К. Некоторые аспекты девиантного влияния профессии на сотрудника пенитенциарного учреждения // Роль правоохранительных органов в современном обществе: проблемы научно-практического обеспечения: материалы ХI международной научно-практической конференции. В 2 т. Т II. / науч. ред. А.В. Чернов, М.В. Малошик. – Улан-Удэ: издательско-полиграфический комплекс ФГОУ ВПО ВСГАКИ, 2007. – С. 106-110. (0,3 п.л.)
30. Гайдай М.К. Криминогенность общества и пенитенциарная субкультура // Актуальные проблемы борьбы с преступностью в Сибирском регионе: сборник материалов международной научной конференции (15-16 февраля 2007 г.): В 2 ч. Ч. I. / Сибирский юридический институт МВД России отв. ред. С.Д. Назаров. – Красноярск: Сибирский юридический институт МВД России, 2007. – С. 358-360. (0,2 п.л.)
31. Гайдай М.К. Некоторые аспекты влияния пенитенциарной субкультуры на общероссийскую культуру // Интеллигенция и взаимодействие культур: материалы VI междунар. науч. конф. (Байкальская встреча) (26-29 июня 2007 г.): в 2 т. Т. II. // отв. редактор И.И. Осинский. – Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2007. – С.153-160. (0,2 п.л.)
32. Гадай М.К. Пенитенциарная субкультура и ее место в российской культуре // Интеллигенция в диалоге культур: Сб. статей / РГГУ. Социологический факультет. Центр социологических исследований; под общей редакцией Ж.Т. Тощенко. Серия «Интеллигенция и современность» Выпуск VIII. М.: РГГУ, 2007. – С.344-354. (0,4 п.л.)
33. Гайдай М.К. Некоторые аспекты негативного влияния профессии на сотрудника пенитенциарного учреждения / М.К. Гайдай, В.П. Моисеев // Проблемы и перспективы развития УИС как элемента правоохранительной системы России и зарубежных стран: материалы Международной научно-практической конференции (17-18 апреля 2008 г.) / Под общ. ред. А.В. Горожанина. – Самара: Самарский Юридический институт ФСИН России, 2008. – С.305-309. (личный вклад автора 0,14 п.л.)
34. Гайдай М.К. К вопросу о проникновении тюремной субкультуры в российское общество // III Всероссийский социологический конгресс. М. 2008. ISBN 978-5-89697-157-3. (0,06 п.л.)
35. Гайдай М.К. Некоторые аспекты исторического становления пенитенциарной системы России / М.К. Гайдай, А.А. Кузнецов // Материалы Всероссийской научно-практической конференции: Деятельность правоохранительных органов и государственной противопожарной службы в современных условиях: проблемы и перспективы развития. – Иркутск: ФГОУ ВПО ВСИ МВД России, 2008. – С. 404-407. (личный вклад автора 0,08 п.л.)
36. Гайдай М.К. Некоторые аспекты влияния интеллигенции на минимизацию пенитенциарной девиантности // Интеллигенция и проблемы национальных отношений: материалы VII Междунар. науч. конф. (Байкальская встреча) (16-18 сентября 2008 г.): в 2т. / отв. Редактор И.И. Осинский. – М.; Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2008. – Т. II. – С. 140-144. (0,3 п.л.)
37. Гайдай М.К. «Беспредел»: отклонение или уже норма? // Философия и современность: сборник статей. – Улан-Удэ; Изд-во Бурятского госуниверситета, 2009. – С. 202-207. (0,25 п.л.)
38. Гайдай М.К. Трудовая деятельность в пенитенциарных учреждениях // Наука. Философия. Общество. Материалы V Российского философского конгресса. Том III. – Новосибирск: Параллель, 2009. – С. 41. (0,08 п.л.)
39. Гайдай М.К. Религия и ее влияние на осужденных // Вестник Восточно-Сибирского института МВД России. №4 (51), 2009. – С. 28-33. (0,3 п.л.)
40. Гайдай М.К. К вопросу о соблюдении прав осужденных к лишению свободы // Философия. Социология. Современность: сб. ст. Ч.2. – Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2010. – С. 61-73. (0,5 п.л.)
41. Гайдай М.К. К вопросу о целях жизни (мнение осужденных к лишению свободы) // Деятельность правоохранительных органов и государственной противопожарной службы в современных условиях: проблемы и перспективы развития: Материалы Международной научно-практической конференции в 2-х частях. Ч. II. – Иркутск: ФГОУ ВПО «Восточно-Сибирский институт МВД России», 2010. – С. 246-248. (0,2 п.л.)
42. Гайдай М.К. Интеллигенция: взгляд из-за колючей проволоки // Интеллигенция в изменяющемся мире: социальный статус, облик, ценности, сценарии развития: материалы VIII Междунар. науч. конф. (Байкальская встреча) (15-18 июня 2010 г.): / отв. ред. И.И. Осинский. – Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2010. – С. 306-310. (0,2 п.л.)

---

^[1] Гилинский Я.И. Девиантность, преступность, социальный контроль. Избранные статьи / Я.И. Гилинский. – СПб.: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2004.; Гилинский Я.И. Девиантология: социология преступности, наркотизма, проституции, самоубийств и других «отклонений» / Я.И. Гилинский. – СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2004. и др.

^[2] Клейберг Ю.А. Психология девиантного поведения / Ю.А. Клейберг – М.: ТЦ Сфера, при участии «Юрайт-М», 2001; Башкатов И.П. Психология асоциально-криминальных групп подростков и молодежи / И.П. Башкатов. – М.: Издательство Московского психолого-социального института; Воронеж: Издательство НПО «МОДЭК», 2002; Баженов В.Г. Психологические механизмы коррекции девиантного поведения школьников. / В.Г. Баженов, В.П. Баженова. – Ростов н/Д.: Феникс, 2006. и др.

^[3] Белосудцев В.И. Обеспечение эффективности длительных сроков лишения свободы / В.И. Белосудцев. – М., 1999.; Емельянов С.Н. Профессиональная культура сотрудника исправительного учреждения / С.Н. Емельянов. – М.: Академия управления МВД России, 1999.; Махиборода Н.И. Педагогическое общение в воспитательных колониях / Н.И. Махиборода. – М., 2000.; Поздняков В.М. Отечественная пенитенциарная психология: история и современность / В.М. Поздняков. – М.: Академия управления МВД России, 2000.; Димитров А.В., Сафронов В.П. Основы пенитенциарной психологии / А.В. Димитров, В.П. Сафронов. – М.: Московский психолого-социальный институт, 2003.; Сочивко Д.В., Литвишков В.М. Пенитенциарная антропогогика. Опыт систематизации психолого-педагогической теории и практики в местах лишения свободы / Д.В. Сочивко, В.М. Литвишков. – М.: Московский психолого-социальный институт, 2006. и др.

^[4] Баграева Е.Г. Субкультура осужденных и их ресоциализация: Монография / Е.Г. Баграева. – М.: ВНИИИ МВД РФ, 2001.; Ефимова Е.С. Современная тюрьма: Быт, традиции и фольклор / Е.С. Ефимова. – М.: ОГИ, 2004.; Олейник А.Н. Тюремная субкультура в России: от повседневной жизни до государственной власти / А.Н. Олейник. – М.: ИНФРА-М, 2001.; Александров Ю.К. Очерки криминальной субкультуры / Ю.К. Александров. – М.: «Права человека», 2002. – 152 с.; Анисимков В.М. Россия в зеркале уголовных традиций тюрьмы / В.М. Анисимков. – СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2003. и др.

^[5] Стуканов А.П. Кресты: история побегов / А.П. Стуканов. – СПб.: Изд-во «Юридический Центр Пресс», 2001.; Стуканов А.П. Побеги из тюрем и колоний России / А.П. Стуканов. – СПб.: Изд-во Р. Асланова «Юридический Центр Пресс», 2006.; Цой О.Р. Самоубийства в местах лишения свободы: криминологические проблемы / О.Р. Цой; под ред. И.В. Корзуна. – М.: Норма, 2007.

^[6] Антонян Ю.М., Кудрявцев В.Н., Эминов В.Е. Личность преступника / Ю.М. Антонян, В.Н. Кудрявцев, В.Е. Эминов. – СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2004.

^[7] Минязева Т.Ф. Правовой статус личности осужденных в Российской Федерации / Т.Ф. Минязева. – М.: Издательство НОРМА, 2001.; Маликов Б.З., Пленкин Ю.В. Изоляция осужденных к лишению свободы: проблемы правового выражения и реализации: Монография / Б.З. Маликов, Ю.В. Пленкин. – Самара: Издательство Самарского юридического института ФСИН России, 2005.; Маликов Б.З., Маковик Р.С., Бессараб Н.Л. Изоляция личности – правовая категория / Б.З. Маликов, Р.С. Маковик, Н.Л. Бессараб. – Самара: Издательство Самарского юридического института ФСИН России, 2007.

^[8] Громов В.Г., Шайхисламова О.Р. Наказание в виде лишения свободы и пенитенциарная политика: Монография / В.Г. Громов, О.Р. Шайхисламова. – М.: Издательство «Новый индекс», 2007.; Упоров И.В. Пенитенциарная политика в России ХVIII-ХХ вв.: Историко-правовой анализ тенденций развития / И.В. Упоров. – СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2004.

^[9] Ишигеев В.С. Проблемы теории и практики расследования преступлений против личности, совершенных в местах лишения свободы (уголовно-правовые и криминалистические аспекты) / В.С. Ишигеев. – Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2002. и др.

^[10] Ширяев Б. Неугасимая лампада / Б. Ширяев. – М.: «Отчий дом», 2009.; Сербский Н. Сквозь тюремное окно / Н. Сербский. – М.: Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2006.; Каледа Г. Остановитесь на путях ваших… Записки тюремного священника / Г. Каледа. – М.: Зачатьевский монастырь, 1995.; Соколов В. На грани жизни / В. Соколов. – М.: Даниловский благовестник, 2008.

^[11] Шнейдер Л.Б. Девиантное поведение детей и подростков / Л.Б. Шнейдер. – М.: Академический проспект; Трикста, 2005.; Татарова С.П. Социальная технология по предупреждению табакокурения, алкоголизма и наркомании среди старших школьников / С.П. Татарова. – Улан-Удэ: НонПарель, 2005.; Данилова З.А. Девиантное поведение в молодежной среде / З.А. Данилова. – Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2008.; Перешеина Н.В., Заостровцева М.Н. Девиантный школьник: профилактика и коррекция отклонений / Н.В. Перешеина, М.Н. Заостровцева. – М.: ТЦ Сфера, 2006.; Рудакова И.А., Ситникова О.С., Фальчевская Н.Ю. Девиантное поведение / И.А. Рудакова, О.С. Ситникова, Н.Ю. Фальчевская. – Ростов-на-Дону: «Феникс», 2005.

^[12] Наумов А.В. Тюрьмы и лагеря Иркутской области / А.В. Наумов. – Иркутск, 2004. и др.

^[13] Прохоров С.Ю. Кресты / С.Ю. Прохоров. – М.: Эксмо, 2008. – 384 с.; Рожаева Е. Бутырка / Е. Рожаева. – М.: Эксмо, 2008.; Болковский А.Л. Екатеринбургский централ / А.Л. Болковский. – М.: Эксмо, 2008.

^[14] Печников А.П. Тюремные учреждения российского государства (1649- октябрь 1917 гг.): Историческая хроника / А.П. Печников. – М.: Издательство «Щит-М», 2004.

^[15] Осинский И.И., Романова Н.П., Шиллер Л.И. Женщина в тюрьме / И.И. Осинский, Н.П. Романова, Л.И. Шиллер. – Чита: Изд-во ЧитГу, 2004.; Альперн Л. Сон и явь женской тюрьмы / Л.И. Альперн. – СПб.: Алетейя, 2004.; Пелехова Ю.П. Сенсационная правда о женских тюрьмах в России. Дневник заключенной / Ю.П. Пелехова. – М.: Астрель: Олимп, 2009.

^[16] Лелюх В.Ф., Лелюх О.Ф. Проблема девиантности как формы правосознания спецконтингента (социально-теоретический анализ) / В.Ф. Лелюх, О.Ф. Лелюх. – Иркутск: Иркутский государственный университет, 1999.; Лелюх В.Ф. Современные проблемы девиантности и пенитенциарная практика (социально-теоретические очерки) / В.Ф. Лелюх. – Иркутск: Иркутский государственный университет, 2001.; Лелюх В.Ф. Российская уголовно-исполнительная система: социальные проблемы реформирования / В.Ф. Лелюх. – Кемерово. 2005. – 270 с.

^[17] Реформирование уголовно-исполнительной системы: теоретический проект / под общ. ред. А.А. Реймера. – М.; Рязань: Академия ФСИН России, 2009.