Политическое насилие: природа, манифестирование и динамика в глобализирующемся мире
На правах рукописи
Кузина Светлана Ивановна
ПОЛИТИЧЕСКОЕ НАСИЛИЕ:
ПРИРОДА, МАНИФЕСТИРОВАНИЕ И ДИНАМИКА
В ГЛОБАЛИЗИРУЮЩЕМСЯ МИРЕ
Специальность 23.00.02 – политические институты, процессы и технологии
(политические науки)
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени
доктора политических наук
Ростов-на-Дону – 2010
Работа выполнена на кафедре политологии и этнополитики
Северо-Кавказской академии государственной службы
Научный консультант: доктор политических наук, профессор
Старостин Александр Михайлович
Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор
Добаев Игорь Прокопьевич
доктор политических наук, профессор
Зырянов Сергей Григорьевич
доктор философских наук, профессор
Коломиец Наталья Викторовна
Ведущая организация: Южный федеральный университет
Защита состоится «5» июля 2010 г. в 12-00 на заседании диссертационного совета Д 502.008.02 по политическим наукам при Северо-Кавказской академии государственной службы по адресу: 344002, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 70, ауд. № 514.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Северо-Кавказской академии государственной службы.
Автореферат разослан «4» июня 2010 г.
Отзывы на автореферат, заверенные печатью, просим присылать по адресу: 344002, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 70,
к. 304.
Ученый секретарь
диссертационного совета Артюхин О.А.
- ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. Необходимость исследований политического насилия имеет общезначимые основания. Актуальность темы определяется самой сутью проблемы насилия для каждого отдельного человека, человеческих сообществ, для всего человечества. Можно сказать, что политическое насилие – это способ институционализации общественного отношения, в ходе которого одни индивиды или группы людей с помощью различных средств внешнего принуждения и манипулирования подчиняют себе сознание, волю, способности, производительные силы, собственность и свободу других в целях овладения властью, ее удержания и функционирования.
Легитимация права отдельных людей или социальных групп посягать на жизнь, здоровье, свободу и другие ценности человеческой жизни во все времена и эпохи дорого обходились человечеству, ее цена может быть еще выше в век бурного развития науки и техники. Действительно, проблема политического насилия становится особенно злободневной и актуальной в эпоху глобализма, когда даже продиктованное необходимостью насилие может иметь исключительно масштабные по своей деструктивности последствия.
Наиболее исследованной является область прямого, физического насилия – убийства, телесные повреждения, пытки, военные, террористические действия и др. Менее изученным, вследствие высокой степени латентности продолжает оставаться политическое насилие, предполагающее создание и наличие определенных условий и структур, ущемляющих интересы и потребности людей, – так называемое структурное насилие.
В отечественной политологии исследование проблемы социального принуждения, политического давления на общество носит фрагментарный, несистематический характер. Хорошо известно, что взаимодействие между властными структурами и населением в значительной мере зависит от развитости гражданского общества, осознания нацией своих задач и функций. В данном контексте, речь обычно идет о неготовности и неспособности российского общества к переменам, его нерыночном менталитете, патернализме и социальном иждивенчестве, тоске по «сильной руке» власти. Существует мнение, что народная жизнь консервативна и малоподвижна, что она воспроизводит в самой себе явления и качество стабильности и неизменности социальной жизни, а жизнь управляющей элиты космополитична и универсальна, и должна опираться на насилие.
Для России проблема политического насилия имеет особое значение в виду его большой роли на всех этапах истории страны – в период становления российского государства, расцвета абсолютной монархии, в период тоталитаризма, в современных условиях. Традиции политического насилия в российском обществе складывались на государственном уровне как в рационально-концептуальной форме, так и в виде народного протеста, реакции населения на крайний гнет в условиях деградации государственных институтов.
Как культурологическая характеристика озабоченность научно-техническим прогрессом была привнесена в мировую цивилизацию европейцами, что дает веские основания полагать, что в основание теоретических положений науки вайеленсологии, изучающей насилие вообще, и политическое, в частности, положен европейский тип культурного мышления.
В контексте принципов либерализма исследование сущности политического насилия обнаруживает имеющиеся противоречия между используемыми властью политико-информационными технологиями и идеями традиционной демократии. Так, символический инструментарий политического насилия (главным методом которого является убеждение) нарушает принцип свободы волеизъявления граждан. Ввиду неприятия обществом открытого насилия, власть депроблематизирует, снимает проблему изнутри, подменяя понятие «насилие» на понятия «управление», «руководство», «менеджмент» и пр.
В противоречие с институтом политического насилия вступает принцип традиционной демократии – квазисправедливости и квазиравенства, понимаемых в контексте равенства возможностей, а не реалий. Политическая стабильность, обеспеченная с помощью политического насилия государственной власти, закрепляет сложившееся политическое и экономическое неравенство, препятствуя сближению присущих им полярных уровней.
Общим местом стала фраза «человеческая история всегда сопровождалась войнами». Однако регулирование поведения людей в обществе по критериям должного и недолжного соблюдения социальных регламентов сопровождается применением и явного, и скрытого насилия. В течение длительного периода человеческой истории существование политического насилия не подвергалось критическому осмыслению. И только в эпоху Просвещения применение насилия в явном, физическом виде в виде пыток и казней, стало несовместимым с идеями гуманизма. Проблема насилия остается насущной и в настоящее время, определяющей характеристикой которого стало наличие глобализационных процессов. Особенностью различных подходов к проблематике насилия остается – поиск инструментария, некоей теоретической модели, исключающей или регламентирующей это социальное явление на всех уровнях человеческих практик.
В условиях глобализации, акторы международной политики манифестируют политическое насилие с целью установления только своего типа идеологии, религии или политического режима, одновременно локализуя его для защиты собственной безопасности. Геополитические интересы становятся важнейшими факторами, детерминирующими характер отношений между государствами, при этом одновременно происходит укрупнение субъектов геополитического процесса. Геополитические противоречия становятся основанием для политической, культурной, военной и экономической экспансии различных стран, для образования новых центров силы и демонстрации политического насилия в планетарном масштабе.
Более того, человечеству приходится иметь дело с новой организованной формой политического насилия (в том числе государственного) – терроризмом, приобретающим характер глобальной международной сети. Как социально-политическое явление международный терроризм включает в себя националистическую, религиозную, уголовную и многие другие составляющие. Новые реалии политического принуждения или традиционные, используемые в нетрадиционном контексте, – они обусловили актуальность исследования проблемы политического насилия.
Степень научной разработанности проблемы. Уровень разработанности темы дает возможность увидеть разнообразные подходы к проблеме политического насилия, а также динамику их возникновения, развития и взаимодействия.
При классификации подходов, в первый ряд следует поставить классические источники. Начало исследования проблемы политического насилия мы находим у античных авторов, озабоченных нравственными аспектами применения насилия. Платон, Сократ, Аристотель устанавливали границы, законы совершенствования человека, общества, государства. В эпоху средневековья политическое насилие исследовалось Св.Августином, Ф.Аквинским, П.Абеляром с теологической точки зрения разрешения противоречия между христианскими заповедями и насилием в политике. Применение насилия в контексте технологии власти анализировалось Н.Макиавелли, депроблематизировавшего насилие как зло и объявившего благом насильственное право правителя. Большое внимание причинам существования насилия в обществе как средству в «войне всех против всех» уделял Т.Гоббс. Ж.-Ж.Руссо видел причины насилия в обществе в неравенстве людей.
Революционные теоретики XIX – XX вв. – М. Бакунин,
О. Бланки, В. Ленин, К. Маркс, Ф. Энгельс, Г. Маркузе, Л. Гумплович, Ж.Сорель считали насилие важнейшим средством завоевания государственной власти. В это же время появляются исследования, рассматривающие политическое насилие как обязательный атрибут и инструмент удержания и смены власти. Эта исследовательская линия легко прослеживается в трудах таких авторов, как М.Вебер, Г. Моска, Г. Спенсер.
В 1920-1940-е гг. апологетами насилия были теоретики фашизма, обосновывающие необходимость насилия с точки зрения биологии и физиологии. После второй мировой войны получила развитие отрасль науки, изучающая социальное насилие – вайеленсология. Наблюдается несколько направлений исследования насилия, в том числе политического, но пока еще не выделенного в отдельный предмет рассмотрения. Одно из них – направление, приписывающее источник социального насилия человеческому индивидууму, его «натуре», природе, объясняющее насилие как проявление человеческой природной агрессивности. Сторонниками социобиологического направления являются Л. Берковец, К. Лоренц, Б. Мандевиль, З.Фрейд, Э. Фромм, С.Цвейг и др.
Антропологический подход, выводящий насилие из природы общественных отношений, равно как и конфликтность, агрессивность, используется в работах Г. Маркузе, Х. Ортеги-и-Гассета,
А. Рапопорта, Ж.П. Сартра, К. Ясперса. Из аналогичного понимания предмета исходят и многие современные авторы: В.Бочаров, Р.Браг, Г.Ефимов, В.Тишков, В.Чалидзе и др.
Социологическое рассмотрение явления политического насилия, связывающее его причины с социальными процессами в обществе, представлено в работах таких исследователей, как П. Бурдье, М. Вебер, Э. Гидденс, Ю. Гальтунг, К. Маркс, М. Фуко, Ф. Энгельс и др. В аналогичном русле проводят свои исследования и отечественные ученые – О. Баталов, С. Вовченко, Ю. Емельянова, В. Денисов, Г. Киреев, Н. Китаев и др. Понимание насилия как особого социального акта, его исследование в различных аспектах и формах проявления – юридическом, политическом, этическом, можно найти в работах А. Гусейнова, А. Дмитриева, И. Залысина, А. Кугая,
С. Кудрявцева, И. Липатова.
Политическое насилие неразрывно связано с функциональными отправлениями государственной власти. Попытки определить природу власти и государства как ключевые элементы политического устройства общества предпринимались еще в древних Китае, Греции, Индии. Мыслители Средневековья и Нового времени
(Т. Гоббс, Дж. Локк, Р. Иеринг, М. Вебер) считали принуждение, к которому прибегает государственная власть, необходимым для пользы общества. Большой вклад в развитие науки о власти внесли русские исследователи В.Соловьев, А.Радищев, М.Сперанский, Б.Чичерин и др. Анализ власти, как возможностей социальных субъектов обеспечить подчинение других субъектов для достижения определенных целей, широко проводился и современными отечественными и зарубежными исследователями: М. Байтиным,
Т. Боллом, А. Дегтяревым, М. Ильиным, Г. Лассуэлом, В. Ледяевым, Н. Луманом, А. Мельвилем, Е. Осиповой, А. Понеделковым, А. Старостиным, Л. Швец, Р. Халиповым и многими др.
Антагонизм классовых противоречий, в основе которых лежат производственные отношения, назван причиной социального насилия классиками политической экономии К. Марксом, Ф. Энгельсом, современными авторами – М. Делягиным, Г. Киреевым, Н. Китаевым, А. Шушариным, М. Хазиным и др.
Наиболее открытыми, опасными, бросающими вызов человечеству являются такие формы политического насилия, как террор и терроризм. Выход терроризма на международный уровень вызвал широкую волну исследований этого феномена, представленных работами таких авторов, как Ю. Антонян, О. Бельков, И. Дементьев, А. Дершовиц, М. Дзлиев, И. Добаев, М. Киреев, Л. Моджорян,
Э. Ожиганов, А. Перенджиев, С. Эфиров и др.
При классификации подходов к проблеме насилия, необходимо назвать классические источники по этике ненасилия. С позиций неприятия насилия выступали М.Ганди, И.Ильин, М.Л.Кинг, Н.Рерих, Л.Толстой. Эти мыслители не принимали насилие в его наиболее бесспорном виде – в виде индивидуального насилия. Но именно ненасильственная этика стала идеологическим основанием массовых религиозных, политических и общественных движений.
Теоретическим продолжением развития этики ненасилия классиков выступает обширная современная литература. Исследования сосредоточены в основном на этических проблемах насилия и ненасилия, содержат аналитические обзоры классических источников, концепции происхождения и структуры ненасильственного этоса. С этической точки зрения проблему насилия и как его альтернативы – ненасилия – рассматривали исследователи: Р. Апресян, Р. Арон, А. Гжегорчик, Х. Госс-Майер, А. Гусейнов, А. Желобов, К. Шлигель и др.
С точки зрения социальной практики, идеи ненасилия активно осваивают сторонники альтернативистики, отстаивающие принципы толерантной цивилизации. Основываясь на идеалах гуманистов, представители этого направления разрабатывают социально-философские, политологические и культурологические концепции, пытаясь активно влиять на глобальные социальные процессы.
С этих позиций выступали и выступают Э. Араб-оглы, И. Бестужев-Лада, В. Лекторский, Н. Моисеев, А. Федотов и др.
При всей своей привлекательности, идеи толерантного мира имеют и свою оборотную сторону. Так, разработки толерантологов используют идеологи глобализма, «технологически» развивают их, применяют в политических технологиях «бархатных» революций, в рекомендациях по ненасильственному свержению неугодных мировой элите режимов. Феномен ненасилия рассматривается под углом «выгодно-невыгодно», «эффективно-неэффективно».
Анализ работ по проблеме политического насилия убеждает, что эта тема является жизненно важной в перспективе дальнейшего развития и существования человечества. Вместе с тем, анализ степени научной разработанности проблемы политического насилия показывает, что исследование темы требует более глубокого осмысления. Достижения зарубежной и отечественной мысли в области осмысления проблемы насилия показывают, что в общественных науках достаточно глубоко проработаны теоретико-методологические вопросы генезиса, детерминации, процессов и последствий преимущественно физической формы насилия. Необходимость междисциплинарного исследования социального насилия признается большинством ученых. Однако понятно и другое, что без концептуального политологического блока объективность междисциплинарного подхода обеспечена быть не может. В то же время, благодаря усилиям выдающихся деятелей и мыслителей (Л.Толстой, М.Ганди, М.Л.Кинг) в ХХ в. были заложены основы методологии и этики ненасильственных действий, что получило развитие в конце ХХ и начале XXI вв. в виде идеи и практики ненасильственных революций. Это задает новый контекст проблемы политического насилия в современных условиях.
Целью диссертационного исследования стало построение целостной концепции политического насилия, отражающей его генезис, процессы депроблематизации и манифестирования как объективных факторов глобализационного общественного развития.
В соответствии с целью определены следующие задачи:
– концептуализировать понятие «политическое насилие» в контексте теоретических и общекультурных исследований социального насилия;
– определить общетеоретические подходы к выявлению природы политического насилия; установить его причины и источники;
– раскрыть механизм и особенности институционализации феномена политического насилия в социальной действительности;
– определить механизм, критерии и меру кратологической детерминации политического насилия;
– установить механизм, критерии и меру экономической детерминации политического насилия;
– выявить механизм, критерии и меру антропологической детерминации политического насилия;
– раскрыть механизмы манифестирования и депроблематизации политического насилия как фактора дестабилизации современного геополитического процесса;
– уточнить и классифицировать понятия «террор» и «терроризм» с точки зрения политического насилия;
– выявить особенности терроризма с использованием исламского вероучения как формы политического насилия;
– раскрыть основы и особенности альтернативного ненасильственного развития современной политической реальности;
– определить меру депроблематизации и механизмы использования политического насилия в современной российской действительности;
– раскрыть механизм и особенности геополитической составляющей политического насилия в российском обществе.
Объектом исследования является политическое насилие во всем многообразии форм его проявления.
Предметом исследования выступает природа политического насилия, процессы его депроблематизации и манифестирования как объективного фактора геополитического процесса в глобализирующемся мире.
Методология исследования. Совокупность методов исследования проблемы политического насилия выстроена соответственно целям и задачам настоящей работы, а также особенностям предметных областей знания и теоретических аспектов, затрагивающихся в ней. Проблеме методологии исследования посвящена первая глава.
Одним из принципов, на котором базировалось исследование, стал принцип историзма, под которым понимается установка, согласно которой социальная действительность находится в состоянии постоянной изменчивости и развития. Применение данного принципа дает понимание политического насилия как исторически становящегося феномена, позволяющего устанавливать и изучать закономерности его развития. Особенностью политологического подхода к предмету исследования предстает то, что в ряде учений, системе мировоззренческих взглядов, родов деятельности и идеологий употребление термина «насилие» табуируется. Для отображения проявлений насилия в общественных отношениях используются, как правило, другие термины: «репрессия», «конфликт», «агрессия», «контроль», «принуждение», «гуманитарная интервенция», «гуманитарное вмешательство» и др. На протяжении всей человеческой истории в одних обстоятельствах общественное (и индивидуальное также) сознание приспосабливалось к существующей действительности, в других – общественное бытие подчинялось идеологическим, политическим, религиозно-мировоззренческим обстоятельствам.
Значительное место в первой и в последующих главах занимает работа с определениями феномена политического насилия и его многообразных форм. Не меньшее значение имеет метод классифицирования. Данной процедуре подвергаются различные точки зрения на проблему социального насилия вообще, и политического, в частности. Проводится также систематизация подсистем общественных отношений в контексте проявления в них политического насилия.
Другим методологическим принципом исследования стал системный подход, рассматривающий любое явление в обществе как целое, в единстве его связей и отношений. В данном случае при анализе политического насилия, как особого социального института, были приняты во внимание основные его элементы, взаимосвязи между субъектами и объектами насильственных отношений, детерминированные экономическими, политическими, социокультурными и иными интересами.
Как явление или процесс политическое насилие представляет собой многослойную реальность. Эта реальность и социальная, так как конструирована осознанным обществом действием, и индивидуальная, так как агентами насилия являются индивиды. Социальная реальность состоит из институционализированных и неинституционализированных форм, индивидуальная же воплощена как в ценностно-этическом аспекте, выражающемся в выборе человека между насилием и ненасилием, так и в биологических формах – явном, физическом или подсознательном воздействии насилия. Открытое, манифестное политическое насилие вступает в противоречие с этическим аспектом проблемы насилия, что порождает процессы депроблематизации, сокрытия, декорирования факта применения насилия.
Источниковая база исследования. Настоящее диссертационное исследование является логическим продолжением работы, осуществленной автором в кандидатской диссертации на тему «Социолого-статистические проблемы анализа социальной сущности преступности». В нем анализировалась и раскрывалась социальная сущность преступности как наиболее опасного проявления социального насилия, уровень которого поддается измерению имеющимися в распоряжении научного знания методами. Настоящее исследование развивает предыдущее в сторону углубленного рассмотрения одной из форм социального насилия – политической и ее проявлений в геополитическом пространстве. В этой связи в тексте отмечены работы И. Залысина, ставшие для диссертации ценным источником по выбранной исследовательской проблеме, а именно в раскрытии политических, экономических, социокультурных и психологических корней политического насилия.
Перечень теоретических источников, на которые опирается данное исследование, распределен на несколько разделов в зависимости от задачи, решению которой они помогают, и представлен в разделе, освещающем научную разработанность проблемы.
Третий ряд источников образует справочная и нормативная литература, как источник сведений, подтверждающих определенные идеи диссертации. В ходе работы потребовалось также обращение к ряду исследований по юриспруденции, социологии, философии, другим дисциплинам, в которых содержатся сведения о механизмах, формах и специфике проявления социального насилия в разных областях социальной действительности.
Исследование проблемы политического насилия, предпринятое в настоящей работе, имеет многоаспектное и многоуровневое содержание. Оно опирается на зарубежные и отечественные источники; на классические и современные исследования по теме; в нем учтены методологические и концептуальные тенденции в развитии политологической проблематики насилия. Эти тенденции, их динамика и результаты, в свою очередь, показывают, насколько актуальной является представленная в диссертационной работе концепция.
Научная новизна диссертационного исследования определяется следующими позициями:
- Концептуализировано понятие «политическое насилие»
в контексте теоретических и общекультурных исследований насилия, что позволяет выделить политическое насилие из общего понятийного ряда «социальное насилие» и определить его как объективный фактор общественного развития, а также систематизировать по различным основаниям. - Исследованы общетеоретические подходы к изучению феномена политического насилия, показано, что политическое насилие определяется через констатацию объективных общественных отношений в поле политической власти.
- Проанализированы способы встраивания политического насилия в политическую систему общества, установлено, что процесс институционализации политического насилия на современном этапе обеспечивается средствами секуляризации, формализации, нормализации с целью сокрытия негативной оценки феномена насилия.
- Определено место политического насилия в структуре власти, показано, что политическое насилие детерминировано объективной сущностью властеотношений.
- Обоснована экономическая детерминация политического насилия, которая заложена в социальной природе политической власти, механизмах и целях ее реализации.
- Установлено, что изучение политогенеза с антропологической точки зрения открывает возможность осмысления политического насилия как культурно-исторического феномена, являющегося существенным фактором общественного развития.
- Показано, что в современном геополитическом процессе политическое насилие проявляет себя в двух принципиально различных версиях – как манифестное (открытое) и как депроблематизированное (скрытое, символическое).
- Проанализированы процессы манифестирования политического насилия, доказаны сущностные различия между двумя его формами – террором и терроризмом.
- Исследован феномен терроризма с исламской религиозной спецификой, выявлены механизмы использования ислама как средства достижения политических целей.
- Оценено практическое применение идей ненасилия как методов захвата власти, что указывает на процессы депроблематизации и сокрытия политического насилия в международных отношениях, перерождения ненасилия в деструктивные формы.
- Исследована эволюция политического насилия в современном российском обществе, определены этапы трансформации властных методов принуждения в условиях информационно-идеологического соперничества.
- Установлена мера и соотношение манифестирования и депроблематизации политического насилия в российском обществе, пропорциональное мере влияния геополитических факторов.
Практическая значимость исследования заключается, во-первых, в том, что исследование открывает определенные перспективы для практической социологии. Отдельные положения 2-й главы, касающиеся насильственных механизмов государственной власти, а также 3-й главы, освещающей проблемы ненасилия, являются рабочими гипотезами; их дальнейшая детализация и инструментализация, как планируется, должна привести к оформлению ряда программ социологических исследований. В частности, уже проделана часть социологического исследования по выявлению отношения молодой части российского общества к институту смертной казни в России и сделана попытка замера уровня толерантности в среде российского студенчества. Эти темы являются в настоящее время одними из актуальнейших, и их дальнейшее исследование имеет большое социально-политическое значение.
Во-вторых, материалы исследования могут быть использованы в процессе выработки приоритетов национальной и идеологической политики государственными и местными органами власти. Они также могут быть полезны специалистам, изучающим проблемы политического насилия, конфликтологии, международной и внутренней политики, сопредельные проблемы. Предложенные материалы могут быть использованы в педагогической и воспитательной работе.
В-третьих, возможно применение представленных материалов в ходе учебного процесса. Изучение проблематики политического насилия предписывается государственным образовательным стандартом РФ для дисциплины «Политология», а также в тематике дисциплин «Философия», «Социология», «Конфликтология», при подготовке вариативных и факультативных курсов по проблемам национальной безопасности, борьбы с терроризмом, уроков толерантности и культуры мира. В настоящее время материалы исследования используются при чтении спецкурсов «Социология управления», «Насилие в конфликтах».
Основные положения исследования, выносимые автором на защиту:
- Концептуализация политического насилия в контексте теоретических и общекультурных исследований позволяет отделить, «отграничить» политическое насилие от насилия вообще и определить сферу его действия. Политическое насилие используется,
прежде всего, как средство политики, а, значит, его цель – объективация общественных отношений, связанных с властью, прежде всего, государственной. Исследование свойств политического насилия на современном этапе развития общества позволяет дать следующее его определение: это способ институционализации общественного отношения, в ходе которого одни индивиды или группы людей с помощью различных средств внешнего принуждения и манипулирования подчиняют себе сознание, волю, способности, производительные силы, собственность и свободу других в целях овладения властью, ее удержания и функционирования.
- Сферой проявления политического насилия является государственная власть, процессы и явления, касающиеся интересов больших социальных групп. Закономерности, характерные для политического насилия как социального явления, следует отнести к закономерностям коллективного типа насилия. Анализ существующих теорий, объясняющих природу политического насилия, позволяет утверждать, что теории, исходящие при рассмотрении насилия из природных характеристик человека, – биологических, генетических, наследственных, психологических, – применимы для объяснения агрессивных действий отдельных индивидов. При рассмотрении актов коллективного насилия необходим системно-структурный подход, учитывающий закономерности, присущие социальным системам. Политический консенсус в обществе обеспечивается асимметричным «балансом» между двумя разнонаправленными векторами действия политического насилия. Первый – политическое насилие, применяемое властными структурами по иерархической схеме «господство – подчинение»; второй – ответное (протестное) политическое насилие подвластных масс по отношению к власти.
- Проблематика политического насилия исторически есть проблематика его институционализации, она сопряжена с включенностью в механизм действия ценностей общества. Политическое насилие может встраиваться в социальную структуру различными методами, которые можно свести к трем крупным группам: принуждение, стимулирование и убеждение. Политическое насилие в современных обществах трансформируется в инструмент организации социального порядка, становясь надежным и легитимным средством интеграции и конструирования власти, населения и территории. Административный, дисциплинарный контроль над сферами жизнедеятельности людей является превращенной формой политического насилия власти. Институционализация политического насилия, вместе с развитием форм государственности, постепенно перестала носить открыто принудительный характер. Легитимизация политического насилия происходит путем установления нормативных, сетевых, административных характеристик.
- Понятие государственной власти неотделимо от понятия насилия, так как властные отношения определяются как господство одной воли над другой; принятие решений одним субъектом и подчинение этим решениям других субъектов. Феномен политического насилия исторически детерминируется инструментарием властеотношений – механизмов принуждения, используемых государством, и ответного насилия общества. Сущность государства нельзя свести только к отношениям господства и подчинения, и принуждение не является единственным его средством реализации функции управления обществом. Тем не менее, легитимное насилие и принуждение являются его специфическими средствами. В обществе, как в едином организме, переплетается множество разнообразных конфликтующих интересов и реализация согласия в обществе невозможна без принуждающей силы государства. Природа власти и влияния в контексте использования ими средств политического насилия различается по поводу их общих и отличительных качеств. Общее у власти и влияния – их способность воздействия субъекта на объект. Воздействие власти, как правило, носит легальный характер, а воздействие влияния носит скрытый, часто полулегальный и нелегальный характер. Наиболее жестким проявлением права государства на легитимное насилие является институт смертной казни. В исследовании акцент сделан на то, что российские власти отказываются от института смертной казни, несмотря на преобладание среди населения страны числа сторонников, голосующих за применение высшей меры наказания, что подтверждается результатами проведенного опроса.
- Развитие феномена политического насилия на протяжении всей истории человечества обусловлено экономическим базисом общественных отношений, заложенных в социальной природе политической власти, механизмах и целях ее реализации. Любая власть лишена оснований, если она отрывается от экономических интересов, не обусловлена социально-экономическими реальностями. Государство использует инструмент насилия, чтобы борьбу социальных групп те или иные экономические интересы сдерживать в рамках государственного порядка и закона. Вмешательство государств, в том числе и российского, в экономику во время мирового финансового кризиса 2008 г. показало, что за теми или иными решениями политиков от экономики стоят интересы определенных социальных групп.
- Антропологическая составляющая политического насилия превращает его в феномен общественного сознания, который выступает существенным фактором, определяющим ход культурно-исторического развития общества. Функция наказания, осуществляемая государством в целях восстановления «социальной справедливости», является современным эквивалентом института кровной мести, в основе которого лежат иррациональные представления людей о восполнении причиненного ущерба с помощью отмщения. Анализ антропологической детерминации человеческой агрессивности показывает, что веками наработанная в процессе социогенеза внутренняя способность человека сдерживать свою склонность к насилию оказывается легко преодолимой под воздействием внешних факторов, например, идеологии. Сфера человеческой телесности все более подчиняется регуляции со стороны власти – с помощью медицины, психологии, генетики, образовательных и манипуляционных технологий. Изменение биологической природы человека в целях создания человека предприимчивого, коммуницирующего, потребляющего и аполитичного может стать условием формирования нужных структур общественного сознания.
- При исследовании проблемы политического насилия необходимо использование цивилизационного и геополитического подходов для определения уровня влияния политического насилия на геополитические процессы. В современной геополитике политическое насилие проявляет себя в двух принципиально различных версиях – как манифестное (открытое) и как депроблематизированное (скрытое, символическое). Получил распространение прагматичный подход, допускающий случаи нравственного оправдания применения открытого насилия. Одним из критериев оправданности насилия принято считать критерий политический, совпадающий с понятием эффективности и результативности его применения. В развитие теории «справедливой войны» появились термины «законное применение силы», «гуманитарная интервенция», «гуманитарное вмешательство», «принуждение к миру». Применение военной силы в решении международных споров свидетельствует о глобальных масштабах распространения политического насилия. Переход процесса глобализации в агрессивные политико-идеологические формы создает угрозу дестабилизации мировой системы.
- Террор и терроризм, проявляющиеся как в национальных границах государств, так и на геополитическом пространстве, являются феноменами одного порядка, существенно отличающимися между собой рядом качественных признаков. Общими их основаниями являются политические цели, манифестирование насилия и объекты – непосредственные и стратегические. Отличительными признаками являются масштабы воздействия, сфера применения, уровень легальности, временная характеристика. Наряду с другими видами, большое распространение в последние десятилетия получил международный терроризм. Некоторые государства в своей борьбе за первенство в глобальной мировой системе наряду с экономическими рычагами используют террористические методы, получившие название «войн низкой интенсивности».
- В настоящее время большую опасность для мирового сообщества представляет так называемый «исламский» терроризм. Идеологи терроризма используют выбранные произвольно из религиозных текстов отрывки экстремистского, антигуманного характера в качестве средства легитимизации терроризма среди мусульманского населения. Глобализация мира влечет за собой глобализацию терроризма, ставящего перед собой задачи «очищения мира» от западных цивилизационных ценностей через уничтожение носителей этих ценностей. Радикализации ислама на Северном Кавказе способствовали кризисы, связанные с политическими и экономическими реформами в России и принесшие с собой резкое обнищание основной массы населения, безработицу, ослабление контроля центральной власти, правовой и идеологический вакуум, межнациональные конфликты. Вооруженный «джихад» против местных и федеральных властей стал основной стратегией исламистских террористических организаций.
- Альтернативой насильственным практикам для человечества должен стать ненасильственный путь дальнейшего развития цивилизации. В современном обществе, в условиях структурного политического насилия, в качестве технологии сосуществования получили распространение принципы толерантности, ставшие результатом накопленного опыта всех предшествующих поколений людей. Сопоставление принципов ненасилия и принципов толерантности выявило их совпадение по основным позициям. Анализ практического использования идей ненасилия в современной геополитике как методов «мягкого» захвата власти указывает на процессы депроблематизации и сокрытия открытого политического насилия по причине снижения его приемлемости в международных отношениях. Проведенное социологическое исследование по программе определения уровня толерантности молодежи к девиациям в обществе показало толерантное отношение молодежных групп к тем девиантным группам, которые могут существовать автономно (алкоголики, бродяги и пр.), и готовность к ответному насилию при непосредственной угрозе (отношение к хулиганам).
- Эволюция политического насилия в современном российском обществе прошла определенные этапы, проявившиеся
в трансформации методов принуждения и дисциплинарных форм контроля власти. В постсоветский период Россия превратилась своеобразную арену новой формы информационно-идеологи-ческого соперничества за культурно-психологическую гегемонию, что, в конечном итоге, стало решающим фактором в ходе проводившихся политико-экономических преобразований. На исходе
90-х гг. ХХ в. в России сложилась особая политическая система, формировавшаяся в ходе внутриполитической борьбы группы «государственников», провозглашавших курс на создание «сильного» государства с широкими контролирующими полномочиями, и группы «либералов», считавших, что участие государства в организации жизни страны должно быть минимальным. Потребность в усилении политической системы, повышении роли государственного аппарата, укреплении вертикали власти в условиях системного кризиса представляется политически закономерной. Но без общественного консенсуса любая власть обречена на недостатки замкнутой системы, что чревато непредсказуемыми последствиями, в том числе насильственного характера. - Уровень политического насилия в современном российском обществе детерминируется геополитической составляющей внешних угроз стабильности российского государства, когда конструктивные идеи ненасилия могут выступать как метод захвата власти. То есть речь идет о попытках использовать идеи ненасилия в деструктивных формах и целях. Моделью дальнейшего развития России была выбрана догоняющая модернизация в контексте неолиберальных идей. Осуществление поставленных отечественным истеблишментом задач проводилось с использованием механизма, усиливающего политическое насилие со стороны верховной власти в контексте необходимости сопротивления существующим внешним вызовам и угрозам. Кризисное состояние повышает уровень социальной напряженности в России и мире, что в дальнейшем может стать предпосылкой роста политического насилия как со стороны властвующих, так и со стороны подвластных социальных структур.
Апробация работы. Диссертация неоднократно обсуждалась на заседаниях кафедры политологии и этнополитики Северо-Кавказской академии государственной службы.
Основные положения и выводы диссертационного исследования были представлены на международных, всероссийских и региональных конференциях, в том числе на: IV Российском философском конгрессе «Философия и будущие цивилизации» (г. Москва, 24-28 мая 2005 г.); Международной научно-практической конференции «Конфликты и сотрудничество на Северном Кавказе: управление, экономика, общество» (г.Ростов н/Д – г.Горячий Ключ, 29-30 сентября 2006 г.); IV Всероссийском конгрессе политологов «Демократия, безопасность, эффективное управление: новые вызовы политической науке» (г. Москва, 20-22 октября 2006 г.); Международной научно-практической конференции «Проблемы обеспечения национальной безопасности, гражданского мира и согласия в контексте глобализационных вызовов и угроз постсовременности» (г. Невинномысск, 30 марта 2007 г.); IV Всероссийской конференции «Сорокинские чтения» «Отечественная социология: обретение будущего через прошлое», (Южный федеральный округ,
г. Ростов-на-Дону, 1-2 декабря 2008 г.); V Всероссийском конгрессе политологов «Изменения в политике и политика изменений: стратегии, институты, акторы» (г. Москва, 20-22 ноября 2009 г.); Международной научно-практической конференции «Местное самоуправление в России и Германии: история и современность (на примере Юга России)» (г. Ростов-на-Дону, 2-3 апреля 2010 г.) и др.
Основные положения диссертационного исследования отражены в 2 монографиях, 45 публикациях общим объемом около
50 п.л., в том числе в 9 статьях, опубликованных в ведущих рецензируемых научных журналах, определенных Высшей аттестационной комиссией.
Структура исследования. Диссертация состоит из введения, четырех глав, включающих 12 параграфов, заключения (общий объем работы – 330 страниц), приложений и библиографического списка использованной литературы из 409 наименований, в том числе 25 на иностранных языках.
II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
Во «Введении» обосновывается выбор и актуальность темы, раскрывается степень ее разработанности, определяются основные цели и задачи исследования, формулируются и обосновываются элементы научной новизны, излагаются тезисы, выносимые на защиту.
Первая глава диссертационного исследования «Теоретико-методологические проблемы анализа политического насилия» посвящена концептуализации понятия политического насилия, анализу общетеоретических подходов в исследовании феномена политического насилия, обоснованию методологии исследования, определению структуры политического насилия, процессов его институционализации. Как следует из определения, политическое насилие – это способ объективации определенных общественных отношений, находящихся в политическом поле власти. Иерархический принцип построения властеотношений неизбежно облекает политическое насилие в институциональные формы, встраивает его в политические институты и формирует политическое пространство. Представляется необходимым определить понятие политического насилия через констатацию его как фактора развития общественных отношений, проанализировать средства и способы его встраивания в политическую систему общества.
В первом параграфе «Политическое насилие в контексте парадигмы современной политической науки» автор утверждает, что при толковании понятия «политическое насилие» в научном мире нет общепризнанной точки зрения на его природу.
Наиболее распространенным является рассмотрение политического насилия в его наиболее явной, открытой форме – через физическое принуждение, – это революции, политические убийства, военные действия, террористические акты и т.д.
Существуют и более широкие трактовки политического насилия[1]. Достаточно большое количество и разнообразие определений политического насилия убеждает, что проблема политического насилия является не только актуальной, но и неоднозначной и по настоящее время.
Исследование свойств политического насилия позволило автору дать следующее его определение: это способ институционализации общественного отношения, в ходе которого одни индивиды или группы людей с помощью различных средств внешнего принуждения и манипулирования подчиняют себе сознание, волю, способности, производительные силы, собственность и свободу других в целях овладения властью, ее удержания и функционирования.
Важное познавательное значение имеет систематизация изучаемого явления. Из предложенных классификаций автором выделены следующие. Д.Галтунг делит насилие в политике на агрессивное и оборонительное, преднамеренное и непреднамеренное, прямое и структурное[2] ; особое внимание он уделяет культурному насилию[3]. Т.Гурр разделяет политическое насилие на насилие государства и ответное насилие масс[4]. П.Уилкинсон различает насилие по масштабу и интенсивности, а также по целям и задачам[5]. Из отечественных ученых типологии политического насилия достаточное внимание уделил И.М. Липатов, – он систематизирует его по субъектам и объектам, по средствам, целям и результатам[6]. А.В. Дмитриев и И.Ю. Залысин делят насилие по сфере действия, по отношению субъектов к государственной власти, по степени организованности, по количеству участников, по стратегии, по масштабу, по количеству жертв, по социальной характеристике субъектов насилия, по последствиям, по способам воздействия, по используемым средствам[7].
В данном параграфе репрезентирована авторская классификация разновидностей политического насилия по следующим основаниям:
- По территориальному признаку и масштабам применения политическое насилие можно разделить на внутригосударственное и международное.
- По направлению вектора применения политического насилия:
а) прямое; б) ответное (протестное); в) горизонтальное; г) вертикальное.
- По сферам жизнедеятельности государства политическое насилие может проявляться как: а) экономическое; б) информационное; в) правовое; г) идеологическое; д) культурное.
- По степени латентности политическое насилие можно разделить на явное и скрытое.
- По характеристикам субъекта политического насилия:
а) по отношению к государственной власти: государственное и негосударственное;
б) по массовости субъекта насилия: индивидуальное и коллективное;
в) по способам воздействия субъекта на объект: физическое, символическое (структурированное, системное), психологическое и моральное.
6. По степени интенсивности политического насилия: а) высокое; б) средней интенсивности; в) низкое.
7. По социальной характеристике насильственных действий: а) социально-классовые; б) этнические; в) религиозные; г) идеологические; д) расовые; е) территориальные; ж) экономические и др.
8. По социальным целям политического насилия: а) реформистское; б) радикальное (революционное и контрреволюционное); в) консервативное.
9. По применяемым средствам политическое насилие может быть вооруженным и невооруженным.
- По количественной характеристике объекта политического насилия: единичное и коллективное.
- По степени организованности политического насилия: стихийное (спонтанное, неорганизованное) и организованное.
Показано, что виды политического насилия взаимосвязаны между собой, они, как правило, характеризуют разные стороны одного процесса, влияют друг на друга, отражая многообразие и сложность социального феномена, каковым является политическое насилие.
В параграфе 1.2. «Общетеоретические подходы в исследованиях политического насилия» политическое насилие анализируется с позиций различных теорий, объясняющих его природу и механизмы действия. Методом сравнительного анализа автор выявляет релевантность предлагаемых позиций по сущности феномена политического насилия и обосновывает собственное видение исследуемого явления.
Прежде всего, обозначено поле действия политического насилия. Уже в его названии заложено слово, производное от слова «политика», что предполагает ограничение модуса действия политического насилия политической сферой.
Одним из средств политической власти является насилие, которое можно определить еще и как насилие в политике или политическое насилие. В рамках отдельных общественных наук сложились различные подходы к объяснению сущности социального насилия. Имеющиеся теории рассматривают насилие в общем плане как социальный феномен, охватывая все виды, средства и сферы действия насилия. Политическое насилие как общественное отношение нельзя рассматривать, не пропустив через призму разработанных теорий. В параграфе освещены основные подходы к объяснению природы насилия: биологический (другие названия: биогенетический, генетический, эволюционный, этологический); психологический (социально-психологический, а также ряд теорий в рамках данного направления: теория фрустрации, депривации и др.); экологический; инструментальный (материалистический, социальный); структурно-функциональный (системный, идеологический).
Основываясь на анализе существующих теорий насилия, автор показывает, что теории, исходящие при рассмотрении насилия из природных характеристик человека, – биологических, генетических, наследственных, психологических, – применимы для объяснения агрессивных действий отдельных индивидов. При переходе от единичного к общему изменяются количественные характеристики явления, что неизменно отражается на его качественной стороне. При рассмотрении актов коллективного насилия необходим системно-структурный подход, учитывающий закономерности, присущие социальным системам, позволяющий разработать механизмы адаптации и саморегуляции социальных систем. Закономерности, характерные для политического насилия как социального явления, следует отнести к закономерностям коллективного типа насилия. Стабильность общественной системы обеспечивается асимметричным «балансом» между встречно направленными векторами – насилия государства и ответного насилия общества, и одновременно является результирующей многофакторной зависимости, исчерпывающе не определяемой ни одной из существующих теорий. Комплексный подход к изучению политического насилия может дать углубленное представление о роли государства в жизни общества, глобальных интеграционных и трансформационных процессах и провести корреляцию с неравномерным цивилизационным развитием социальных обществ.
В параграфе 1.3. «Институционализация политического насилия» исследуется процесс встраивания политического насилия в политическую систему общества; доказывается, что формирование данного социального института обусловлено историческими, экономическими, социальными и политическими факторами, причинами и закономерностями развития и организации человеческого общества.
Освещены различные подходы к объяснению причин применения политического насилия как фактора объективных общественных отношений, построенных по иерархическому принципу. Так, теории, основанные на авторитете Н.Маккиавелли и К.Маркса, дают системное объяснение насилию в политике, включающее факторы дестабилизации социальной системы, способствующие росту протестного насилия, а также рассматривающие законное насилие государства как его функцию. Теория общественного договора (Т.Гоббс, Д.Локк) узаконенное насилие государства полагает способом предотвращения сползания общества в хаос и анархию. Политэкономия А.Смита объясняет политическое насилие борьбой экономических интересов. По М. Веберу смена политического строя не отменяет основной организационной функции государства, выполняемой с помощью легитимного насилия. Существуют и другие теории, например, структурная теория Н.Смелзера, по которой социальное напряжение и протест в обществе проистекают из-за неравновесия макросоциальных институциональных структур.
Необходимо отметить, что дать четкое определение политического насилия как элемента культуры представляется затруднительным, так как субкультуры различных обществ интерпретируют данное явление по-разному при весьма большой вариабельности подходов. Институционализация политического насилия государственной власти связана с соответствующей ее типу и функциям идеологией. Оптимальное действие любой власти определено способностью соединять в себе инструментальные и ценностные аспекты, что выражается в нормативности властеотношений: социальная норма соединяет в себе знание и ценности. Законодательное оформление отношений господства и подчинения заключается в открытом, гласном характере правовых норм – законов и правовых санкций.
Институционализация политического насилия особенно четко просматривается при анализе таких категорий власти, как ее легальность и легитимность. И легальная, и нелегальная власти прибегают к мерам принуждения, но при легальной власти «все равны перед законом», в том числе и сама власть, а неформально власть использует систему «двойных стандартов» и действует по жестким правилам, известным только ей.
Политическая власть может осуществляться различными методами. При всем их многообразии и комбинациях, степени применения они сводятся к трем крупным группам: принуждение, стимулирование и убеждение. Внутри каждой группы применяется множество средств и механизмов. Самым эффективным в краткосрочной перспективе является принуждающее насилие, но в современных условиях демократического развития большинства государств в рамках международного права и наличия сил сдерживания, применять его в течение длительного периода весьма проблематично. Наибольшее распространение получил метод убеждения. При разных формах правления применяются комбинации всех трех методов.
Наиболее репрезентативно процесс институционализации политического насилия описал М.Фуко в своей работе «Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы»[8]. Примером для описания методов дисциплинарного отправления власти для М.Фуко стал прообраз тюрьмы, устроенной особым способом – как паноптикон: по периметру – здание в форме кольца, в центре – надзорная башня. Цель паноптикона – нахождение заключенного в состоянии постоянной видимости, он видит надзорную башню, но никогда не знает, наблюдают ли за ним в данный момент. Отсюда принцип «паноптизма»: «человек в кольцеобразном здании полностью видим, но сам никогда не видит; из центральной башни надзиратель видит все, но сам невидим»[9].
На принципе паноптизма во многом институционально строится современная власть. Дисциплина, за нарушение которой следует наказание, является способом принуждения индивидов не только в тюрьме, но и в государстве. Дисциплина - это власть Нормы. Пронзая экономику, право, идеологию, воспитание, семью, образование, религию, «нормализуя» все проявления человеческой жизни, Норма невидимо становится принципом принуждения и главным инструментом в надзоре власти над индивидами. Формы дисциплинарного контроля постоянно совершенствуются.
В современных условиях происходит фундаментальное изменение самого института политического насилия – его легитимизация, сопровождающаяся установлением нормативных, сетевых, административных характеристик. Политическое насилие меняет свое обличье, становится разным, коренится в человеческом сознании, существует на подсознательном уровне, встраивается в общественные отношения, – институционализируется.
В главе второй «Детерминация политического насилия
в современном мире» анализируются причины и условия, порождающие политическое насилие в обществе. Из многофакторной взаимозависимости общественных отношений, определяющих феномен политического насилия, автором выделены основные его детерминанты: кратологическая, экономическая и антропологическая.
В параграфе 2.1. «Кратологическая детерминанта политического насилия» предметом рассмотрения стали власть, властные отношения господства и подчинения, механизмы власти, прежде всего, государственной.
Одним из первых отечественных ученых, давших широкий анализ и классификацию современных концепций политической власти, стал А.А. Дегтярев, разделивший их на два больших класса: атрибутивно-субстанциональные концепции и реляционные. Первые, в свою очередь, делятся на: потенциально-волевые (исходящие из понятия власти как потенции или возможности субъекта власти навязывать свою волю объекту – Гегель, Маркс, Фихте, Шопенгауэр, Ницше, Вебер); инструментально-силовые (рассматривающие власть как средство принуждения, силового воздействия – Т. Гоббс, Д. Кэтлин, Г. Моргентау); структурно-функциональные (считающие власть свойством социальной системы, обеспечивающим ее интеграцию, координацию, функционирование – Т. Парсонс, Д. Истон, Т. Алмонд, М. Крозье и др.). Второй большой класс концепций о власти, называемых реляционными, опирается на взгляды тех, кто рассматривает власть с точки зрения социальных отношений между акторами – Г. Лассуэл, А. Каплан, П. Блау, Д. Ронг, Р. Дарендорф, Л. Козер, Х. Арендт, Ю. Хабермас, М. Фуко, П. Бурдье.
Свой вклад в науку о власти внес отечественный ученый
В.Г. Ледяев, выделивший в концепциях власти две основные традиции. Это – «секционная (групповая) концепция» или «традиция реализма», где власть рассматривается как асимметричное отношение между индивидами, при котором один субъект способен воздействовать на другого, несмотря на его сопротивление (Т. Гоббс, М. Вебер, Г. Лассуэл, А. Каплан, Р. Даль, С. Лукс, Э. Гидденс и др.). Вторая – «несекционная концепция власти», рассматривающая власть как некий коллективный ресурс, существующий для всеобщей выгоды и блага, и как необходимое условие порядка в обществе (Платон и Аристотель, позднее – Т.Парсонс, Х.Арендт, М.Фуко). Теории власти разрабатывались такими исследователями, как
Р. Даль, П. Бахрах, М. Баратц, С. Лукс.
Автором проанализировано соотношение понятий власти и влияния, которое, не получив однозначного толкования, привлекло внимание ряда зарубежных и отечественных исследователей
(Х. Лассуэлл, Э. Каплан, Р. Даль, Д. Ронг, А.И. Кравченко, В.И. Власов, Л.Г. Швец).
Развести власть и влияние по признаку применяемых санкций (механизм власти предусматривает санкции, влияние – нет), на наш взгляд, недостаточно. Общее у власти и влияния – способность воздействия субъекта на объект. Эта способность проявляется в различных формах, с помощью различных средств и посредством различных механизмов. Средства, которые использует государственная власть для воздействия на подвластных индивидов, определены, как правило, правовым полем и публичны. Действия государственной власти основаны на легитимном принуждении – прямом применении или угрозе применения силы (насилия). Влияние расположено в более тонком, эмоциональном поле, его воздействие объясняется такими морально-этическими категориями, как авторитет, уважение, внушение, традиции, убеждение, наличие финансовых и военных ресурсов. Действие власти всегда асимметрично, его вектор направлен от субъекта власти к объекту воздействия, от властвующего к подчиненному. Поле влияния более размыто, менее четко очерчено и представляет собой многовекторный процесс. Воздействие власти, по обыкновению, носит легальный характер. Воздействие влияния носит скрытый, часто полуформальный или неформальный характер.
Наиболее жестким проявлением права государства на легитимное насилие является институт смертной казни. Тема смертной казни – одна из наиболее сложных тем общественного дискурса. Как известно, в России в 1996 г. введен мораторий на смертную казнь. В целях исследования отношения молодежной возрастной группы к смертной казни как механизму легитимации государственного насилия в обществе, автором был проведен опрос студентов ряда вузов г.Ростова-на-Дону. На вопрос: «Следует ли в России отменить смертную казнь?» ответ «да» дали 22,6 % опрошенных, «нет» – 64,1 %, затруднились ответить 13,3 %. 76,6 % молодых людей против публичной смертной казни, 21,1 % – «за», 2,3 % – затруднились с ответом.
Результаты исследования дают основания для некоторых обобщений. Тема открытого узаконенного насилия власти является той самой «лакмусовой бумажкой», на которой проявляются некие базовые установки, укорененные в культуре и дающие в своей совокупности картину духовно-этического состояния общества. Молодые люди особо восприимчивы к идее справедливости как наиболее фундаментальной в общественном сознании. Важнейшей ценностью также выступает религиозная вера. Специфическая черта национального сознания в восприятии проблемы смертной казни проявилась в терпимости к насилию, желании навести порядок в стране с помощью жестких карательных мер. Высокий порог «болевой чувствительности» молодых россиян проявился в большинстве голосующих «за смертную казнь». Необходимо отметить, что при голосовании значительную роль играет эмоциональная составляющая. Также обращает на себя внимание низкое доверие к органам государственного управления в вопросах пресечения насилия. Достаточно рельефно фиксируется разрыв между религиозной сферой в сознании молодежи как областью иррациональных ценностей, существующих вне реальной жизни, и понятием цивилизации, как синонима материальных благ, не ассоциирующегося с моральными нормами.
В параграфе 2.2. «Экономическая детерминанта политического насилия» автором показано, что непрекращающаяся борьба социальных групп за свои экономические, политические, идеологические интересы оставляет тему политического насилия предельно актуальной. Отделить политику от экономики и социальной сферы трудно, как трудно отделить в человеке природное, естественное от духовного и социального в нем. Любая власть лишена оснований, если она отрывается от экономических интересов, не обусловлена социально-экономическими реальностями. Общественное и взаимообусловленное производство, разделенный труд, индивидуальное потребление всегда содержат в себе противоречия интересов личности и группы, конфликт социальных групп, борьбу властвующих и подвластных, богатой элиты и бедных масс. Вопрос об уровне и методах политического насилия решается соотношением сил различных социальных групп, их местом в системе общественного разделения труда, долей получаемого ими общественного богатства, степенью участия в управлении обществом.
Анализ экономической детерминации политического насилия оказывается недостаточным вне анализа изменений взаимоотношений общества как целого и отдельных его элементов в контексте характеристики этапов человеческой истории. Уже в примитивных обществах, борьба за лидерство не может быть объяснена только чистой борьбой за власть. Власть, как и насилие, это только средство. Войны и грабежи были также средством присвоения богатства, средством достижения господства над рабочей силой, способной своим трудом создавать прибавочный продукт. Поэтому рассмотрение феномена политического насилия необходимо связывать
с изменением экономических отношений и технологий. В условиях современного общества насилие приобретает качественно новую определенность. Механизм политического господства и насилия правящего слоя выходит далеко за рамки государственных структур. В современном обществе существует широкая система не только экономических и политических, но и социальных, идеологических, нравственных, психологических рычагов, обеспечивающих господство одних социальных групп над другими.
Последние десятилетия ХХ в. характеризуются лавинообразным нарастанием глобализационных процессов. Глобализация порождает такое явление, как технологический и информационный неоколониализм, осуществляемый с помощью транснациональных корпораций (ТНК), которые, используя свое монопольное положение в определенных сегментах мирового рынка, сдерживают развитие отстающих стран, выкачивая из них, на основе неэквивалентного обмена, огромные доходы. Важной характеристикой мировой экономики стало распределение и закрепление социально-экономических ролей между странами, по принципу распределения ролей между различными социальными группами внутри государств. Формы и методы внутригосударственного политического насилия, нацеленные на закрепление неравенства статусов, приобрели мировой, глобализационный характер.
В параграфе 2.3. «Антропологическая детерминанта политического насилия» рассмотрены роль и место политического насилия в процессе социогенеза. Антропологический подход предполагает изучение политического насилия как социального явления, включающего биологическую компоненту, а также в осмыслении культурой данного общественного феномена. Большое значение имеет выявление закономерностей, касающихся зарождения, эволюции и функционирования насилия как общественного явления на всех этапах социогенеза, исследование механизмов его воспроизводства и превращения, в том числе в современном глобализирующемся общество.
Задачей антропологического подхода в исследовании феномена политического насилия является раскрытие двойственной сущности человека – биологической и социальной. Институционализация политического насилия происходила в неразрывной связи с историческими этапами становления государственных форм организации человеческих сообществ. Рассмотрение результатов имеющихся этнографических исследований показывает, что на ранних этапах социогенеза политическое насилие было связано с враждой между соседними племенами, обусловленной нехваткой жизненных ресурсов при примитивном уровне средств труда.
Антропологический фактор способствовал эволюции насилия в иерархически организованных структурах. У животных соподчинение в стае обеспечивается примитивным силовым воздействием, детерминированным глубинным подсознательным инстинктом сохранения рода. В человеческом сообществе соподчинение модифицировалось в сознательно организованную деятельность власти. Власть в человеческом социуме продолжает осуществляться через принуждение и насилие, но при этом в ходе эволюции оказался потерянным ценнейший субстрат: выделение в результате естественного отбора из своей среды элитной, лучшей части рода в целях сохранения и прогресса целостности (несовпадение формального и неформального лидерства).
Теорией, объясняющей склонность человечества к насилию антропогенными факторами, является бихевиористская трактовка, объясняющая агрессивное поведение индивида его реакцией на внешний раздражитель (теории фрустрации, депривации). Накоплено достаточно доказательств в пользу теории врожденной агрессивности человека, но закономерным в иерархическом человеческом обществе является также стремление одних индивидов подчинять других своей воле, господствовать над ними. Воля к власти и человеческая агрессивность неразрывно связаны с дихотомией «свой-чужой» – склонность к поиску врагов является естественным проявлением человеческой природы, и только результаты эволюции и влияние выработанных культурных установок позволяют считать насилие крайним средством разрешения проблем, возникающих между людьми.
Представляет несомненный интерес исследование места антропологической составляющей политического насилия в той системе общественного бытия, где проявляется репрессивная функция государства. Государство монополизировало пенитенциарную деятельность, замкнув на себя функции карателя за преступления и придавая особый статус такому виду наказания, как телесное. Современное общество устранило физическое насилие из методов наказания, освободив человеческое тело от страданий. Но остались другие способы, например, лишение свободы. Вектор насилия был переориентирован с человеческого тела на человеческое сознание. С приходом информационной и технотронной эпохи, поле насилия государства существенно расширилось, захватив и сферу бессознательного в человеке. Теперь эта сфера все более подчиняется регуляции со стороны власти – с помощью медицины, психологии, генетики, образовательных и манипуляционных технологий. Влияние на человеческую телесность, изменение биологической природы человека может стать условием формирования нужных структур общественного сознания, новой природы человека – человека предприимчивого, коммуницирующего, потребляющего. Поэтому представляется неотвратимой тенденция по «улучшению» породы человека с помощью медикаментозных, химических, психотропных, генетических и прочих методов и средств.
В главе третьей «Политическое насилие в глобализирующемся мире» рассматриваются процессы в современном геополитическом пространстве, связанные с применением насилия в международных отношениях. Наиболее общественно опасными формами политического насилия являются террор и терроризм. В главе проанализирована их природа, общие и отличительные свойства, изучены особенности терроризма, действующего под прикрытием ислама. Альтернативой насильственному развитию человеческой цивилизации может быть ненасильственный путь, в связи с чем исследованы способы использования принципов ненасилия в политических целях захвата власти.
В параграфе 3.1. «Политическое насилие как фактор дестабилизации современного геополитического процесса» предметом исследования выступают методы и средства использования политического насилия в геополитике, процессы манифестирования и депроблематизации применения насилия в международных отношениях.
В современном мире международные отношения также не свободны от насилия. В демократическом обществе проблема политического насилия стала нуждаться в депроблематизации, снятии, замещении себя как «неудобной». Появились термины «управление», «руководство», «менеджмент», «справедливое принуждение». Подмена понятий происходит внутри государственной системы. Для придания осмысленности создаваемого пропагандой образа справедливого, демократического, «народного» государства вводится символический инструментарий властного воздействия (П.Бурдье). Для своего сохранения и успешного функционирования государственная власть применяет не только социально-физическое (открытое) насилие, но и символическое, навязывая населению свои ценности и нормы, свою идеологию, манипулируя массовым сознанием, формируя его желания, вкусы, потребности, модели жизненного поведения. Символическое насилие обладает высокой степенью латентности ввиду неприятия обществом открытого насилия.
В этом и состоит «неудобство» признания существования политического насилия власти при демократии. Ведь «демократия» – это власть народа, и представляется, что народ должен любить свою власть. Поэтому политическое насилие должно быть морально оправданным, легитимным, легальным, логичным, адекватным. Оно должно соответствовать реальным условиям деятельности субъектов и объектов власти, иметь должное соотношение с правом. Наряду с пониманием насилия как зла в общественном сознании существует и прагматичный подход, допускающий случаи его нравственного оправдания. Основным критерием оправданности насилия считается критерий политический, совпадающий с понятием эффективности от применения насилия, его способности приносить результат. В оправдание насилия приводятся следующие аргументы: насилие возможно как справедливое возмездие; насилие для блага тех, против кого оно применяется; малое насилие как предотвращение еще большего. Одним из фундаментальных прав считается ответное право на насилие, в широком политическом контексте, например, оборонительные, «справедливые» войны и восстания против тиранических режимов. В теории «справедливой войны» утверждается, что использование вооруженного насилия в отношениях между государствами оправдано только в случае, когда другие средства разрешения конфликта исчерпаны. В настоящее время вместо термина «справедливая война» чаще употребляется выражение «законное применение силы». Теория «справедливого» насилия нашла свое воплощение в концепции «гуманитарного вмешательства» или «гуманитарной интервенции» в сфере международной миротворческой деятельности. Грань между миротворческими операциями и силовыми принудительными акциями («принуждение к миру») становится все более условной.
Применение военной силы в решении международных споров подтверждает как глобальные масштабы распространения политического насилия, так и сложные структурные преобразования на политической карте мира. На процессы глобализации влияют различные силы – центростремительные, делающие мир «одной большой деревней», центробежные, отражающие опасения национальных государств относительно утраты суверенитета.
Мировой экономический кризис заставил пересмотреть прежние схемы отношений между Россией и остальным миром, когда оказались заблокированными многие предложения по инновационному сотрудничеству. Западная Европа более трезво стала относиться к перспективам экономического партнерства с российским государством. Ни у России, ни у западноевропейских стран альтернативы сотрудничеству в настоящее кризисное время и на перспективу нет. В своем стремлении противостоять моноцентристскому глобальному мироустройству и выстроить многополярный мир Россия сталкивается с мощным сопротивлением.
В современном мире сложились условия, при которых прежние политические и экономические методы воздействия для сохранения старой системы не применимы. Возобновление же прямого насилия может быть связано или с демонстративным преувеличением, или с явной переоценкой своих возможностей.
Параграф 3.2. «Террор и терроризм как формы манифестирования политического насилия» посвящен анализу наиболее общественно опасных, открыто проявляющих себя, форм насилия в современном мире. Существует множество дефиниций терроризма и террора, отражающих большой разброс во мнениях ученых и практиков. Определенные трудности в исследовательский процесс вносит субъективный фактор национальных интересов на геополитическом уровне, идеологические установки различных государств, отличающиеся в подходах к пониманию терроризма. Автор провел анализ определений террора и терроризма, дающихся в справочных, научных изданиях и официальных документах, что позволило свести их в следующий синонимический ряд: террор – физическое насилие; политика; форма борьбы; форма насилия; метод борьбы; насильственные действия; терроризм – политика и тактика, политика и практика террора; насильственные действия; деятельность; политика; форма войны; действие; идеология и практика воздействия, насилие; система акций. Дальнейшее исследование позволило выявить их общие сущностные черты и отличия.
В итоге автор предлагает следующие определения террора и терроризма:
Террор – предумышленное использование физического и психического насилия или угроза такого насилия с политическими целями, объектом которого являются большие группы населения.
Внутригосударственный террор – предумышленное использование физического и психического насилия или угроза такого насилия со стороны государства (диктатора, военной хунты) или определенной социальной группы (партии, криминалитета) с политическими целями, объектом которого являются большие группы населения в пределах одного государства.
Международный террор – предумышленное использование физического и психического насилия или угроза такого насилия с внешней стороны (другого государства, группы государств) с политическими целями, объектом которого является суверенное государство.
Терроризм – незаконное предумышленное использование физического и психического насилия или угроза такого насилия со стороны террористических организаций с политическими целями, объектами которого являются гражданские лица или имущество.
Государственный терроризм – незаконное предумышленное использование физического и психического насилия или угроза такого насилия со стороны террористических организаций с политическими целями, поддерживаемых прямо или косвенно государством, объектами которого являются гражданские лица или имущество своего или другого государства.
Международный терроризм – незаконное предумышленное использование физического и психического насилия или угроза такого насилия со стороны террористических организаций с политическими целями, объектами которого являются гражданские лица или имущество другого государства.
Автором представлены результаты исследования природы, первопричин террора и терроризма.
В параграфе 3.3. «Исламский терроризм»[10] как политическое насилие» предмет исследования составила специфическая форма политического насилия – терроризм, маскирующийся исламским вероучением.
Ближний и Средний Восток как перекресток цивилизационных потоков был и остается пригодной почвой для проявления терроризма на всех этапах истории. Этот регион был местом постоянного изменения государственных границ и религий. Крах империй и государств создавал материально-религиозные предпосылки для новых столкновений. Современный «исламский терроризм» с его ортодоксальными, фанатичными самоубийцами есть не что иное, как попытка использовать религию в качестве политического рычага в противостоянии культур. Если в ХХ в. главной осью противостояния была идеология двух сверхдержав, то на грани тысячелетий на их место пришло религиозное размежевание двух цивилизаций – христианской и мусульманской. Религиозно-этнические конфликты характеризуются остротой, трудной преодолимостью и необратимостью по причине того, что религия выполняет охранительную функцию в защите национальной культуры.
Конец ХХ в. отмечен резким всплеском активности групп с религиозной ориентацией, использующих террор для достижения своих политических целей. В последние десятилетия появился термин «исламский» терроризм, связывающий проявления насилия и экстремизма с одной из ведущих мировых религий – исламом. Однако связь между терроризмом и исламом далеко неоднозначна. Происходит смешение идеологии исламизма как радикальной, крайней формы бытования ислама и идеи ислама как религиозного мировоззрения. Как мировая религия, ислам изначально никогда не проповедовал использование насилия как средства решения социальных проблем. Возникновение религиозно-политических учений исламистского толка является не свидетельством эволюции ислама, а результатом появления организаций, присвоивших себе право выступать единственными выразителями интересов мусульман. Религиозные исламистские течения игнорируют богатую палитру ислама как целостного мировоззрения. Толкуя Коран по-своему, они стремятся приспособить его для оправдания своих экстремистских действий и достижения сугубо политических целей.
Отличительной особенностью современной террористической деятельности радикальных исламистов стало широкое использование в террористических актах смертников – шахидов. Радикальными исламскими теоретиками разработана целая концепция, дающая разрешение на террористический акт шахида как на священную необходимость жертвы своей жизни во имя Аллаха. Однако экстремистские идеологи извращают ислам, оправдывая акты самоубийства, призывают к ним, выступая от имени Аллаха, используя шахидов в своих политических целях. Акции шахидов получили широкое распространение по всему миру, в том числе и в России.
Политизированный ислам, несущий террористические угрозы, значительное распространение получил после распада Советского Союза на территории Северного Кавказа, в местах компактного проживания населения, традиционно исповедующего мусульманскую веру. Радикализации ислама в последние годы способствовали кризисы, связанные с политическими и экономическими реформами в стране и принесшие с собой резкое имущественное расслоение населения, безработицу, ослабление контроля центральной власти, правовой и идеологический вакуум, межнациональные конфликты. На Северном Кавказе Россия столкнулась с особым видом международного терроризма – этнорелигиозным терроризмом, стремящимся к расширению зоны своего влияния, превращению региона в базу для исламистских террористов, торговцев оружием и наркотиками.
Глобализационные процессы в мире существенно отразились на состоянии и динамике терроризма. Экономическое положение в странах исламского региона, уровень жизни населения стран мусульманского Востока характеризуется нарастанием кризисных явлений. Снижение экономической активности населения, массовая безработица и нищета способствуют пополнению рядов террористов, распространению террористических действий по всему миру. Безработица и обнищание вызвали рост миграции населения мусульманских стран в Европу и США, где возникли их многочисленные общины. Реальность такова, что «глобализации по-американски», распространяющейся западной цивилизации уже противостоит глобализация «по-мусульмански». Идеи панисламизма, всемирного Халифата представляются политическим лидерам исламистских движений не фантазией религиозных фанатиков, а практически единственным способом выжить в гонке цивилизаций, вернуть «Золотой век» ислама – любыми способами, среди которых важнейшее место занимает физическое насилие (или его угроза), уничтожение противника, терроризм.
Для снижения уровня терроризма требуется взвешенная экономическая и политическая стратегия международных сил, способная устранить факторы, порождающие терроризм. Целый ряд объективных факторов, таких, как интеграционные мировые процессы, духовная девальвация милитаризма в значительной части мира, распространение ненасильственной ментальности и культуры мира, способны нейтрализовать рост терроризма и экстремизма, в том числе религиозного.
В параграфе 3.4. «Толерантность, политическое ненасилие и культура мира как факторы противодействия политическому насилию» проведен анализ идей ненасилия и толерантности как основополагающих принципов культуры мира, а также исследован уровень толерантности молодежи к девиантным явлениям в российском социуме.
С позиций общегуманистических принципов, насилие оценивается как безусловное зло. Но при всеобщем осуждении, оно парадоксальным образом получает и всеобщее оправдание как средство борьбы со злом. Насилием борются с насилием, тем самым умножая его. Наращивание вооружений, распространение ядерного оружия, экстенсивное использование природных ресурсов, насильственное насаждение демократии в других странах проходят под лозунгами защиты прав человека, защиты интересов собственного народа, обеспечения безопасности и пр. Но постепенно приходит осознание, что впереди у человечества, если не предпринять кардинальных мер, глобальные катастрофы: ядерная, экологическая, энергетическая. Одна из таких мер предотвращения катастрофы – переход человечества на путь ненасилия.
Отличие ненасилия от насилия заключено в противоположной направленности целей, установок, мотиваций действий. Главная установка насилия – утверждение неравенства между субъектом и объектом, цель – достижение односторонних преимуществ для субъекта, мотивация – социальный контроль, давление. Ненасилие – это не только принцип активной борьбы, организованной на отказе подчиняться несправедливым порядкам и законам, но и философия, основанная на верховенстве истины любви, предполагающая личные, социальные и межнациональные изменения ради преодоления несправедливости в достижении мира и примирения.
Принципы толерантности и принципы ненасилия совпадают по основным позициям. Но для сторонников ненасилия программной стала линия поведения в ситуации социальной несправедливости – путем активного ненасильственного сопротивления злу. Основной целью ненасилия и толерантности в современном разнообразном и противоречивом мире является достижение взаимопонимания между людьми. Культура мира предполагает гармонию в многообразии национальных культур. Она несовместима с экономической и военной экспансией, религиозным и идеологическим фанатизмом, стремлением к уничтожению «неверных», «потенциальных противников» и оппонентов.
С целью изучения представлений молодежи о системе жизненных ценностей (и месте среди них политической ценности, связанной с властью), а также определения уровня толерантности молодых людей автором было проведено социологическое обследование студентов высших учебных заведений г. Ростова-на-Дону.
В первом опросе анкетируемые оценивали по степени важности для себя предлагаемые варианты жизненных ценностей – семья, власть, любовь, деньги и др. Самой большой ценностью для молодых людей является семья, на первое место ее поставили 62,7 % опрошенных. Меньше всего молодежь привлекает власть и физическая сила. Низкая значимость для молодых людей такой статусной ценности как власть, может служить одним из объясняющих факторов массовой аполитичности современной молодежи. Выяснилось, что молодежь не видит открытых каналов вертикальной мобильности, по которым можно было бы войти во властные элиты. Вторым анкетированием было установлено, какими социальными факторами, по мнению респондентов, детерминируются девиации среди молодежи. Большинство считает решающей причиной девиантного поведения отсутствие заботы со стороны родителей и бедность, влияние взрослых преступных элементов, недостаток доступных досуговых учреждений, а также чрезмерный показ сцен насилия в средствах массовой информации. Целью третьего анкетирования стало определение уровня толерантности молодежи по отношению к девиантным и делинквентным группам в обществе. Результаты опроса показали, что уровень толерантности молодежи достаточно высок по отношению к тем девиантным группам, которые могут существовать автономно, – до тех пор, пока они непосредственно не затрагивают собственные интересы и ценности молодых людей – это алкоголики, бродяги, ВИЧ-инфицированные, наркоманы. Естественно и гуманное отношение к физически и психически неполноценным людям. В отношении гомосексуалов и проституток результаты обследования показали, что молодые члены общества готовы к толерантному сосуществованию с ними. Реакция готовности ответного насилия на насилие делинквентных групп хулиганов говорит о сохраняющемся высоком уровне агрессивности в молодежной среде.
В главе четвертой «Политическое насилие в условиях современной России» рассмотрены и проанализированы процессы, сопровождавшиеся применением политического насилия акторами внутренней российской политики, установлено влияние геополитики на проявления политического насилия в российском обществе.
Параграф 4.1. «Трансформации политического насилия
в современном российском социуме» раскрывает трансформационные процессы в российском обществе, связанные с проявлением насильственных методов в политике государства.
На исходе 90-х гг. в России начала формироваться особая политическая система, некий сплав современности и архаики. Становление системы проходило на фоне внутриполитической борьбы двух идейных противников – «государственников», провозглашавших курс на создание «сильного» государства с широкими контролирующими полномочиями, и «либералов», считавших, что участие государства в организации жизни страны должно быть минимальным, а главная ставка должна быть сделана на «невидимую руку рынка», которая все отрегулирует. Необходимо отметить, что этот спор проходил преимущественно в поле власти, вне поля социальной жизни, без массовых движений и столкновений. Начало 2000-х гг. ознаменовано убедительной победой «государственников» над «либералами», и на протяжении последующих лет любые институциональные реформы в стране были направлены на укрепление государства, расширение его контролирующих полномочий. В трактовках российского истеблишмента «сильное государство» рассматривается как здоровый экономический и политический организм, имеющий весомое положение на международной арене, контролирующий собственные ресурсы и территорию, имеющий эффективные средства принуждения, т.е. силовые и экономические ресурсы. Обладание силой в российском властном дискурсе постреформенного периода стало главным показателем жизнеспособности государства. Необходимо отметить, что предпочтение «сильной» власти гражданскому демократическому обществу в значительной степени свойственно российскому общественному сознанию.
Реализованный концепт «сильного» государства в 2000-е гг. способствовал консолидации российского общества, остановил «расползание» государства вследствие «парада суверенитетов». Дальнейшее решение задач сохранения государственности, не говоря уж о дальнейшем развитии, потребует от России сложных политических решений – усиления централизации управления, ротации управленческой и политической элиты, ограничения коррупции и преступности, создания механизмов инвестирования в производство, развития внутреннего рынка, сокращения разрыва в доходах богатых и бедных слоев населения. Одним из условий предотвращения политического насилия в обществе (как властного, так и протестного) является наличие общественного консенсуса – общественного согласия. Без обратной связи, игнорируя общественные сигналы, любая власть обречена на демонстрацию всех недостатков замкнутой системы: стагнацию, неадекватную оценку социальной ситуации, принятие вследствие такой диагностики неверных, опасных не только для общества, но и для самих властных структур, решений.
В параграфе 4.2. «Геополитическая детерминанта политического насилия в российском обществе» автор рассматривает детерминанты политического насилия в российском обществе через призму геополитических процессов.
Анализ сложившейся в современном мире структуры властных отношений показывает неразвитость институциональных механизмов противодействия политическому насилию со стороны центров власти. Моноцентрический мир создает условия для злоупотребления со стороны ведущих держав в целях получения национальной выгоды и ущемления интересов других субъектов мирового сообщества, снижению мирового порядка и стабильности. Дисбаланс власти в мировом сообществе рождает неинституциональные, нелегальные формы социально-группового противодействия установлению нового миропорядка, в том числе, в форме террористических актов.
В настоящее время сформировались, по крайней мере, две политико-экономических модели постиндустриального общества. Первая модель представлена западной цивилизацией с североамериканским ядром. Основными ее характеристиками являются высокий технологический и экономический уровень развития западных стран, глобальный характер коммуникационных сетей, влияние транснациональных корпораций на экономику и политику остального мира, превосходство в вооружении, европейские демократические и социокультурные ценности. Заявку на вторую модель делают страны юго-восточного региона – Япония, Китай, Индия. В технологическом развитии они приблизились по уровню к западной цивилизации, но при трансформации государственно-политического строя сохранили свою самобытную культуру. Россия в XXI в. вступила
в чрезвычайно сложной социально-экономической ситуации. В ХХ в. страна прошла череду жесточайших кризисов. Идеологическое противостояние прежних мировых общественных систем закончилось, странами западного мира начался захват сфер экономического и политического влияния на постсоветском пространстве.
Задача «демократизации» незападного мира выполняется различными, в зависимости от ситуации, способами. Так как глобализация размывает геополитические границы государств, то в ряде случаев производится «тихий», мирный экспорт западных, демократических ценностей. Наряду с мирным экспортом демократических ценностей, широко применяются и силовые методы вмешательства во внутренние дела других государств. С использованием военных методов осуществлялась «демократизация» бывшей Югославии и Ирака. Военное вмешательство НАТО происходило в странах, ослабленных внутренними междоусобицами, не имеющих достаточных ресурсов для отражения внешней угрозы. Эти страны не обладали ядерным запасом как Россия. Поэтому в России на первых этапах постсоветского периода имел успех «мягкий» вариант – с использованием методов информационных войн и идеологического влияния через некоммерческие общественные организации.
Многочисленные прогнозы развития России в геополитическом пространстве можно свести к двум основным сценариям – пессимистическому и оптимистическому. Пессимистический сценарий заключается в однозначной ориентации России на западную цивилизацию, подчиненном и зависимом положении. Второй сценарий, по которому моделируется будущее России, можно назвать оптимистическим. Основывая свои доводы на том, что Россия сохранила свой производственный и интеллектуальный потенциал, сторонники этой теории прогнозируют России лидерство в новом геополитическом пространстве. Вторая модель развития России обладает меньшей степенью вероятности, чем первая. В научно-технической области у нас имеются определенные бесспорные достижения, но общий уровень состояния науки, техники, технологий, производственного потенциала далек даже от среднемирового. Единственное, на что может еще рассчитывать Россия – это ее человеческий капитал, сохранившаяся система духовных ценностей. Но чтобы реализовать интеллектуальные преимущества, необходима технологическая модернизация и эффективная экономика.
Будущее России во многом зависит и от ее способности объединить вокруг себя страны и народы, имеющие с нею общую социокультурную среду, технологические, хозяйственные и человеческие связи, историческую судьбу. Конфронтация с остальным миром, самоизоляция России в ХХ в. уже нанесла ей катастрофический ущерб. Только путем мобилизации всех ресурсов (как материальных, так и интеллектуальных), постепенным становлением на путь постиндустриального развития, партнерством с другими странами можно найти свое достойное место в геоцивилизационном пространстве. Решающее значение имеет вопрос о способности сложившейся политической системы в России решать проблемы трансформации страны в современное постмодернистское общество.
В такой сложной ситуации достаточно проблематичным представляется сочетание сохранения «сильной» руки власти с курсом на либерализацию социальной жизни страны.
В «Заключении» подводятся общие итоги исследования, формулируются основные выводы.
По теме диссертации опубликованы следующие работы:
Монографии:
- Кузина С.И. Политическое насилие в глобализирующемся мире. – Ростов н/Д: Изд-во ЮФУ, 2009. – 11,4 п.л.
- Кузина С.И. Сущность политического насилия. – Ростов н/Д: Изд-во CКНЦ ВШ ЮФУ АПСН, 2010. – 10,0 п.л.
Статьи в ведущих журналах:
- Кузина С.И., Новикова О.С. Информационное насилие
в обществе // Гуманитарные и социально-экономические науки. – 2005. – № 2. – 0,4 п.л. - Кузина С.И. Информационное насилие: подход к постановке вопроса // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 2005. № 3. 0,5 п.л.
- Кузина С.И. Социальное насилие и молодежь // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2006. № 2. 0,7 п.л.
- Кузина С.И. Уровень толерантности молодежи в оценках явлений девиантности и делинквентности // Гуманитарные и социально-экономические науки. Спецвыпуск (право). 2006. 0,5 п.л.
- Кузина С.И. Генезис политического насилия: концептологический анализ // Научная мысль Кавказа. Дополнительный вып. 2. Изд-во СКНЦ ВШ, 2006. – 0,6 п.л.
- Кузина С.И. Политическое насилие и принуждение в правовом государстве // Гуманитарные и социально-экономические науки. Спецвыпуск (право). 2006. – 0,2 п.л.
- Кузина С.И. Социальное насилие и делинквентность молодежи // Гуманитарные и социально-экономические науки. Спецвыпуск (право), 2006. – 0,6 п.л.
- Кузина С.И. Сопротивление злу в принципах толерантности и ненасилия // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 2007. № 1. – 0,5 п.л.
- Кузина С.И. Институционализация политического насилия // Философия права. 2009. № 3. – 0,5 п.л.
Статьи, доклады, тезисы
- Кузина С.И., Новикова О.С. Власть и насилие / Социально-экономическая реальность и политическая власть. Сборник научных статей № 1. Москва – Ставрополь, 2004. – 0,5 (0,4) п.л.
- Кузина С.И., Новикова О.С., Сергеев Н.И. Власть и насилие: теоретико-правовой аспект / Актуальные проблемы социогуманитарного знания. Сборник научных трудов. Выпуск XIII. – М.: «Век книги-3», 2004 – 0,3 (0,2) п.л.
- Кузина С.И. Ненасилие как фактор эволюции человечества / Философия и будущие цивилизации: Тезисы докладов и выступлений IV Российского философского конгресса (Москва, 24-28 мая 2005г.): В 5т. Т. 5. – М.: Современные тетради, 2005. – 0,1 п.л.
- Кузина С.И., Сергеев Н.И. Эволюция насилия в обществе (по книге М. Фуко «Надзирать и наказывать») / Глобальное versus локальное: российская провинция в условиях глобализации (философские, социологические, социокультурные и политические проблемы). Сб. статей и тезисов межрегион. науч.-практ. конф. НГГТИ (Невинномысск, 28 апреля 2005). – Невинномысск: НГГТИ, 2005. – 0,4 (0,3) п.л.
- Кузина С.И. Влияние социального насилия на формирование жизненных ценностей молодежи (на материалах Карачаево-Черкесии) / Молодежь Юга России: положение, проблемы, перспективы. Южнороссийское обозрение Центра системных региональных исследований и прогнозирования ИППК РГУ и ИСПИ РАН. Вып. 31. Ростов н/Д, 2005. – 0,6 п.л.
- Кузина С.И., Сергеев Н.И. Методологические проблемы насилия в политической науке / Теоретико-методологические проблемы современного социально-гуманитарного знания. Сб. статей и тезисов межвуз. теоретико-методолог. семинара НГГТИ (Невинномысск, 24 февраля 2006). – Невинномысск: НГГТИ, 2006. – 0,4 (0,3) п.л.
- Кузина С.И. Глобализация – консолидация или насилие? / Проблемы адаптации к процессам глобализации: страновый, общенациональный и локальный уровни. Сборник статей и тезисов межрегиональной научно-практической конференции НГГТИ (Невинномысск, 28 апреля 2006). – Невинномысск: НГГТИ, 2006. – 0,4 п.л.
- Кузина С.И. Массовые информационные системы как механизм формирования толерантного общества / Конфликты и сотрудничество на Северном Кавказе: управление, экономика, общество. Сборник тезисов выступлений на Междунар. науч.-практ. конф. 29-30 сентября 2006 г. – Ростов н/Д – Горячий Ключ, 2006. – 0,3 п.л.
- Кузина С.И. Политическая власть и политическое насилие / Тезисы докладов. IV Всероссийский конгресс политологов «Демократия, безопасность, эффективное управление: новые вызовы политической науке». Москва, 20-22 октября 2006. – М.: Российская ассоциация политической науки, 2006. – 0,2 п.л.
- Кузина С.И. Национальная идея и этнократии / Этноэтатизм и этнократии на Юге России / Южно-российское обозрение ЦСРИ и П ИППК РГУ и ИСПИ РАН. Вып. 37 / Отв. ред. В.В.Черноус. Ростов н/Д.: Изд-во СКНЦ ВШ, 2006. – 0,4 п.л.
- Кузина С.И. Толерантность и ненасилие / Актуальные проблемы социогуманитарного знания. Вып.15, ч.4. – М.: «Век книги-3», 2006. – 1,0 п.л.
- Кузина С.И. Информационное насилие как способ превращения массового сознания (политический аспект) / Массовое сознание в России: современное состояние и тенденции изменения Материалы Всерос. заочной электронной конф. Комсомольск-на-Амуре, 15 ноября 2006 г. / Под общ. ред. Р.Л. Лившица. – Комсомольск-на-Амуре: Изд-во АмГПГУ, 2007. – 0,3 п.л.
- Кузина С.И. Антропологическая детерминанта политического насилия / Социогуманитарное знание и современные инновационные образовательные технологии. Сб. научных статей профессорско-преподавательского состава кафедры философии, социологии и психологии и кафедры иностранных языков РМИЭУ / Под общ. ред. Э.М. Лисс, Н.П. Бондаренко. – Ростов н/Д, 2007. – 0,5 п.л.
- Кузина С.И. Некоторые аспекты знания о власти в развитии социально-политической мысли / Актуальные проблемы социогуманитарного знания: Сборник научных трудов. Выпуск XVI. Часть 2. М: «Век книги-3», 2007. – 0,5 п.л.
- Кузина С.И. Россия и процессы глобализации, регионализации и этнонационализации / Россия и глобальные экономические процессы: инвестиционный климат и инновации. Сборник материалов международной научно-практической конференции / Под общей редакцией: Э.М. Лисс, Н.П. Бондаренко. – Ростов н/Д: ЗАО «Ростиздат», 2007. – 0,3 п.л.
- Кузина С.И. Элита versus интеллигенция: ответственность перед обществом / Элиты и будущее России: взгляд из регионов. Выпуск второй. Сб. материалов междунар. научно-практической конференции. Отв. ред. В.Г.Игнатов. Ростов н/Д. 2007. – 0,2 п.л.
- Кузина С.И. Некоторые аспекты проблемы генезиса политического насилия / Проблемы обеспечения национальной безопасности, гражданского мира и согласия в контексте глобализационных вызовов и угроз постсовременности. Материалы международной научно-практической конференции НГГТИ (Невинномысск. 30 марта 2007). –Невинномысск, НГГТИ, 2007. – 0,5 п.л.
- Кузина С.И. Современные концепции политической власти как детерминанты политического насилия / Актуальные проблемы социогуманитарного знания: Сборник научных трудов. Выпуск XVII. – Ставрополь: «Кавказский край», 2008. – 1 п.л.
- Кузина С.И. Терроризм как способ политического насилия / Правовые, политические, социальные и культурно-нравственные аспекты предотвращения террористической деятельности. Материалы региональной научно-практической межвузовской конференции Филиала СевКавГТУ в г. Пятигорске 19 февраля 2008г. – Пятигорск, 2008. – 0,3 п.л.
- Кузина С.И. Геополитическая детерминация политического насилия в России / Актуальные проблемы социогуманитарного знания: – Выпуск XVII. Ч. 2 – Ставрополь: «Кавказский край», 2008. – 0,5 п.л.
- Кузина С.И. Насилие в глобальных мировых процессах / Отечественная социология: обретение будущего через прошлое. Материалы IV Всероссийской конференции «Сорокинские чтения» (1-2 декабря 2008г.; Южный федеральный округ, г.Ростов-на-Дону). Ростов н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ ЮФУ, 2008. – 0,5 п.л.
- Кузина С.И. Антикоррупционная политика государства как фактор устойчивости социальной системы / Сборник материалов Междунар. науч.-практ. конф. «Человеческий капитал и перспективы инновационного развития России», Ростовский междунар. ин-т экономики и управления, г. Ростов н/Д, 2008. – 0,3 п.л.
- Кузина С.И. Ценности современной молодежи / Сб. научных статей профессорско-преподавательского состава Ростовского междунар. ин-та экономики и управления «Социогуманитарное знание и современные инновационные образовательные технологии». Выпуск 2, 2008. – 0,4 п.л.
- Кузина С.И. Современные концепции политической власти / Право. Общество. Государство. Сб. науч. трудов: РЮИ РПА Минюста России. – Ростов н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ ЮФУ АПСН, 2008. – 0,3 п.л.
- Кузина С.И. Власть и влияние / Сборник научных статей профессорско-преподавательского состава Ростовского международного института экономики и управления «Социогуманитарное знание и современные инновационные образовательные технологии». Выпуск 2, 2008. – 0,3 п.л.
- Кузина С.И., Лисс Э.М. Политическое ненасилие и культура мира / Материалы II Всерос. науч.-практ. конф. «Толерантность в России: история и современность», Центр прикладных научных исследований (г.Волгоград), 16 ноября 2008г. – 0,4 (0,3) п.л.
- Кузина С.И. Институт легитимного насилия государства в оценках молодежи Юга России / Молодежь в современной социокультурной среде региона: материалы регион. науч.-практ. конф. – Ставрополь: Возрождение, 2009. – 0,5 п.л.
- Кузина С.И. Влияние как элемент властеотношений / Современные проблемы философии и социально-гуманитарных наук. Сб. научных статей. Выпуск XXI. – Москва-Ставрополь: Российское философское общество. – ГОУ ВПО «Северо-Кавказский государственный технический университет», 2009. – 0,4 п.л.
- Кузина С.И. Экономическая детерминация политического насилия в глобализирующемся мире / Сб. научных статей профессорско-преподавательского состава Ростовского междунар. ин-та экономики и управления «Социогуманитарное знание и современные инновационные образовательные технологии». Выпуск 3, 2009. – 0,6 п.л.
- Кузина С.И. Феномен политического насилия в контексте основной парадигмы политической науки / Сб. научных статей профессорско-преподавательского состава Ростовского международного института экономики и управления «Социогуманитарное знание и современные инновационные образовательные технологии». Выпуск 3, 2009. – 0,5 п.л.
- Кузина С.И. Террор и терроризм в современном мире / Трансформация образов и смыслов действительности в контексте глобализации: философские, социокультурные и политические проблемы / Материалы междунар. науч.-практ. конф. (Невинномысск, 24 апреля 2009 г.). – Невинномысск, НГГТИ, 2009. – 0,6 п.л.
- Кузина С.И. Типология политического насилия / Тезисы докладов. V Всероссийский конгресс политологов «Изменения в политике и политика изменений. Стратегии, институты, акторы». Москва, 20-22 ноября 2009 г. – М.: Российская ассоциация политической науки, 2009. – 0,2 п.л.
- Кузина С.И. Правовая составляющая политического насилия государства / Порядок общества и права человека: конституционный и политико-правовой дискурс. Материалы межвузовской науч.-теорет. конф. Ростов н/Д, 17 декабря 2009г. – Ростов н/Д: Изд-во ЮФУ, 2009. – 0,5 п.л.
- Кузина С.И. Геополитическая составляющая политического насилия в социально-экономических трансформациях современной России // Материалы междунар. науч.-практ. конф. «Россия и мировой финансовый кризис: поиски глобальных и национальных ответов». Ростовский международный институт экономики и управления. – Ростов н/Д, 2009. – 0,5 п.л.
- Кузина С.И. Политическая составляющая антикоррупционной борьбы государства // Материалы Всерос. науч.-практ. конф. «Противодействие коррупции: понятие, сущность, задачи, пути решения». РЮИ РПА Минюста России. – Ростов н/Д, 2009. – 0,5 п.л.
- Кузина С.И. Развитие институтов гражданского общества в современной России на местном уровне // Местное самоуправление в России и Германии: история и современность (на примере Юга России). Сб. материалов Междунар. науч.-практ. конф. Ростов н/Д, апрель 2010 г. – Ростов н/Д: Изд-во СКАГС, 2010. – 0,3 п.л.
Текст автореферата размещен на сайтах: ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации – www.vak.ed.gov.ru; Северо-Кавказской академии государственной службы – www.skags.ru.
__________________________________________________
Подписано в печать 31.05.2010. Формат 60х84/16.
Гарнитура Times New Roman. Усл. п.л. 3. Тираж 100 экз. Заказ №
Ризограф СКАГС. 344002. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 70.
[1] Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. - С.654.; Дмитриев А.В., Залысин И.Ю. Насилие: социо-политический анализ. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2000. - С.14.; Липатов И.М. Сущность и основные формы политического насилия в современных условиях (философско-социологический анализ): Автореф.дис….канд.филос.наук. М., 1999. С. 10.; Денисов В.В. Социология насилия (критика современных буржуазных концепций). М.: Политиздат, 1975. С. 6.
[2] Haltung J. The Specific Contribution of Peace Research to the Study of Violence // Vaiolence and its Causes. Paris, 1981.
[3] Галтунг Д. Культурное насилие // Социальные конфликты: экспертиза, прогнозирование, технологии разрешения. Вып.8. Насилие: тенденции и альтернативы. – М., 1995.
[4] Gurr T. Why Men Rebel. Princeton: Princeton university Press, 1974. XI.
[5] Wilkinson P, Terrorism and the Liberal State. L.: McMillan, 1986. XIV.
[6] Липатов И.М. Сущность и основные формы политического насилия в современных условиях (философско-социологический анализ): Автореф. дис. … канд. филос. наук. М., 1999.
[7] Дмитриев А.В., Залысин И.Ю. Насилие: социо-политический анализ. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2000.
[8] Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. - М.: Ad marginem, 1999.
[9] Там же. - С.295.
[10] Термин «исламский терроризм», вынесенный в заголовок параграфа, заключен нами в кавычки с целью акцентирования внимания на некорректности его повсеместного употребления. Дальнейший анализ покажет, что речь идет о терроризме, прикрывающемся исламским вероучением.
